  мог
позволить себе уделить весьма скромную часть этого зерна на  еду,  о  чем  Я
расскажу своевременно. „ело в том, что у менЯ пропал весь  сбор  от  первого
посева: Я плохо рассчитал времЯ, посеЯл перед самой  засухой,  и  семена  не
взошли в том количестве, как должны были бы взойти. Ќо об этом потом.
     Љроме ЯчменЯ, у менЯ, как уже сказано, выросло  двадцать  или  тридцать
стеблей рису, который Я убрал так же старательно и длЯ той же цели, -  чтобы
готовить из него хлеб или, вернее, еду, так как Я открыл  способ  обходитьсЯ
без печи. Ќо это было уже потом. ‚озвращаюсь к моему дневнику.
     ‚се те четыре или три с половиною месЯца, когда Я был занЯт возведением
ограды, Я работал, не покладаЯ рук. 14  апрелЯ  ограда  была  кончена,  и  Я
решил, что буду входить и выходить через стену по приставной лестнице, чтобы
снаружи не было никаких признаков жильЯ.
     16-е апрелЯ. - Љончил лестницу; перелезаю  через  стену  и  каждый  раз
убираю лестницу за собой. ’еперь Я огорожен со всех сторон. ‚ моей  крепости
довольно простору, и проникнуть в нее нельзЯ иначе, как через стену.
     Ќо на другой же день после того, как Я окончил свою  ограду,  весь  мой
труд чуть не пропал даром, да и сам Я едва не погиб. ‚от  что  произошло.  џ
чем то был занЯт в ограде, за палаткой, у входа в  пещеру,  как  вдруг  надо
мной посыпалась землЯ со свода пещеры и  с  вершины  горы,  и  два  передние
столба, поставленные мною, рухнули со страшным треском. џ  очень  испугалсЯ,
но не догадалсЯ о настоЯщей причине случившегосЯ, а просто подумал, что свод
обвалилсЯ, как это было раньше. ЃоЯсь, чтобы менЯ не засыпало новым обвалом,
Я побежал к лестнице и, не считаЯ себЯ в безопасности здесь,  перелез  через
стену. Ќо не успел Я сойти на землю, как мне стало Ясно,  что  на  этот  раз
причиной обвала в  пещере  было  страшное  землетрЯсение.  ‡емлЯ  подо  мной
колебалась, и в течение каких нибудь восьми минут  было  три  таких  сильных
толчка, что от них рассыпалось бы самое прочное здание, если бы  оно  стоЯло
здесь. џ видел, как у  скалы,  находившейсЯ  у  морЯ  в  полумиле  от  менЯ,
отвалилась вершина и рухнула с таким грохотом, какого Я  в  жизни  своей  не
слыхал. Њоре тоже страшно колыхалось и бурлило; мне даже кажетсЯ, что в море
подземные толчки были сильнее, чем на острове.
     Ќи о чем подобном Я не слыхал раньше и сам никогда не  видел,  так  что
был страшно поражен и  ошеломлен.  Ћт  колебаний  почвы  со  мной  сделалась
морскаЯ болезнь, как от качки; мне казалось, что Я  умираю;  однако,  грохот
падающего утеса привел менЯ в себЯ: ко мне вернулось сознание, и Я замер при
мысли, что на мою палатку может обрушитьсЯ гора и  навсегда  похоронить  все
мое добро. € сердце замерло у менЯ второй раз.
     Љогда после третьего толчка  прошло  несколько  минут  благополучно,  Я
приободрилсЯ, но из боЯзни быть похороненным заживо  долго  еще  не  решалсЯ
перелезть через ограду и все сидел на земле в полном унынии,  не  знаЯ,  что
предпринЯть. € за все это времЯ у менЯ не мелькнуло ни одной серьезной мысли
о боге, - ничего, кроме избитых слов: "господи, помилуй менЯ". Ќо как только
опасность миновала, забылись и они.
     Њежду тем собрались тучи; потемнело, как перед дождем. ‡адул ветерок  -
сначала  слабо,  потом  сильнее  и  сильнее,  и  через   полчаса   забушевал
страшнейший ураган. Њоре запенилось, забурлило и с ревом  билось  о  берега;
деревьЯ вырывало с корнЯми; картина была ужаснаЯ. ’ак продолжалось часа три;
потом бурЯ стала стихать, и еще часа через два  наступил  мертвый  штиль,  и
полил дождь.
     ‚се времЯ, покуда свирепствовал ураган, Я сидел на  земле,  подавленный
страхом и отчаЯнием. Ќо когда пошел дождь, мне вдруг пришло  в  голову,  что
дождь и ветер ЯвлЯютсЯ, должно быть, последствием землетрЯсениЯ, значит, оно
кончилось, и Я  могу  рискнуть  вернутьсЯ  в  мое  жилище.  ќта  мысль  менЯ
ободрила, а может быть и дождь,  мочивший  менЯ,  придал  мне  решимости:  Я
перелез обратно через ограду и уселсЯ было  в  палатке,  но  дождь  был  так
силен, что палатку пробивало насквозь, и Я был принужден перейти  в  пещеру,
хотЯ и очень боЯлсЯ, как бы она не обвалилась мне на голову.
     ќтот ливень  задал  мне  новую  работу:  пришлось  проделать  в  ограде
отверстие длЯ стока  воды,  иначе  затопило  бы  мою  пещеру.  Џросидев  там
некоторое времЯ и видЯ, что подземные толчки больше не повторЯютсЯ,  Я  стал
успокаиватьсЯ. „лЯ поддержаниЯ бодрости (в  чем  Я  нуждалсЯ)  Я  подошел  к
своему буфету  и  отхлебнул  глоток  рому,  но  самый  маленький.  џ  вообще
расходовал ром весьма экономно, знаЯ, что когда выйдет весь мой  запас,  мне
неоткуда будет его взЯть.
     ‚есь следующий день Я  просидел  дома  из  за  дождЯ.  ’еперь,  немного
успокоившись, Я начал серьезно  обдумывать,  что  мне  делать.  џ  пришел  к
заключению, что, коль скоро этот остров подвержен землетрЯсениЯм, мне нельзЯ
жить в пещере. Џриходилось, значит, перенести палатку  или  построить  шалаш
где нибудь на открытом месте, а чтобы обезопасить себЯ от нападениЯ животных
и людей, огородить его стеной, как Я это сделал здесь. €бо  было  Ясно,  что
если Я останусь в пещере, то рано или поздно буду похоронен заживо.
     „ействительно, моЯ палатка стоЯла на опасном месте - под выступом горы,
котораЯ, в случае нового  землетрЯсениЯ,  легко  могла  обрушитьсЯ  на  нее.
Џоэтому Я  решил  перекочевать  на  другое  место  вместе  с  палаткой.  „ва
следующие днЯ - 19-е и 20-е - Я провел в поисках нового места длЯ жильЯ и  в
обсуждении вопроса, как привести в исполнение мой план.
     Ћт страха, что менЯ может засылать заживо, Я не  мог  спать  по  ночам;
ночевать за оградой Я тоже боЯлсЯ. Ђ вместе с тем, когда  Я,  сидЯ  в  своем
уголке, думал о том, как Я уютно устроилсЯ, в каком порЯдке у менЯ хозЯйство
и как хорошо Я укрыт от врагов, мне очень не хотелось переселЯтьсЯ.
     ‡атем у менЯ Явилось и то соображение, что на  переселение  понадобитсЯ
очень много времени и  что,  стало  быть,  все  равно  придетсЯ  миритьсЯ  с
опасностью обвала, пока Я не укреплю  новое  место  так,  чтобы  можно  было
перебратьсЯ туда. ЏридЯ к такому выводу, Я успокоилсЯ, но все  таки  решилсЯ
принЯтьсЯ, не терЯЯ времени, за возведение ограды на новом месте  с  помощью
частокола и канатов, но в форме окружности, и, как только она будет  готова,
перенести в нее свою палатку; до того же времени оставатьсЯ там, где Я  был,
и готовитьсЯ к переезду. ќто было 21-го апрелЯ.
     22-е апрелЯ. - Ќа  следующее  утро  Я  начал  думать  о  том,  как  мне
осуществить свою мысль. ѓлавное затруднение заключалось  в  инструментах.  “
менЯ было три больших топора и множество маленьких (мы их везли длЯ  меновой
торговли с индейцами); но от частого употреблениЯ и от того, что приходилось
рубить очень твердые суковатые деревьЯ, все они  зазубрились  и  затупились.
Џравда, у менЯ было точило, но Я не мог одновременно при. водить в  движение
рукой камень и точить на нем. ‚ероЯтно, ни один государственный  муж,  ломаЯ
голову над важным политическим вопросом, и ни один судьЯ,  решаЯ,  жить  или
умереть человеку, не тратили столько умственной энергии, сколько потратил Я,
чтобы выйти из этого положениЯ. ‚ конце  концов,  мне  удалось  приладить  к
точилу колесо с ремнем, которое  приводилось  в  движение  ногой  и  вращало
точильный камень, оставлЯЯ свободными обе руки.
     Џримечание. „о тех пор Я никогда не видел таких  точил  или  во  всЯком
случае не рассматривал, как они устроены, хотЯ в  Ђнглии  такого  устройства
точило очень распространено. Љроме того,  мой  точильный  камень  был  очень
велик и тЯжел. “стройство этого приспособлениЯ взЯло у менЯ целую неделю.
     28-е и  29-е  апрелЯ.  -  Ћба  последних  днЯ  точил  инструменты:  мое
приспособление действует очень хорошо.
     30-е апрелЯ. - ‘егоднЯ  заметил,  что  мой  запас  сухарей  на  исходе.
Џересчитал все мешки и, как это ни  грустно,  постановил  съедать  не  более
одного сухарЯ в день.
     1-е маЯ. - ‘егоднЯ утром во времЯ отлива заметил издали на берегу какой
то крупный предмет, похожий на бочку. Џошел посмотреть, и оказалось, что это
небольшой боченок. ’ут же валЯлось два-три деревЯнных об ломка  от  кораблЯ.
„олжно быть, все это было выброшено на берег в последнюю бурю. џ взглЯнул  в
ту сторону, где торчал остов кораблЯ, и мне показалось, что он выступает над
водой больше обыкновенного. Ћсмотра выброшенный морем боченок: он оказалсЯ с
порохом, но порох весь подмок и сбилсЯ в камень. ’ем  не  менее,  Я  выкатил
боченок повыше, а сам по отмели отправилсЯ к остову кораблЯ.
     ЏодойдЯ к кораблю ближе, Я заметил, что он как то странно переместилсЯ.
ЌосоваЯ часть которою прежде он почти зарывалсЯ в  песок,  приподнЯлась,  по
крайней мере, на шесть футов,  а  корма,  разбитаЯ  на  куски  и  совершенно
отделившаЯсЯ (это случилось давно, вскоре после последней моей экспедиции на
корабль была отброшена в сторону и лежала боком. Љроме того,  в  этом  месте
образовалсЯ такой высокий нанос песку, что Я мог вплотную подойти к кораблю,
тогда как раньше еще за четверть мили до него начиналась вода,  и  Я  должен
был пускатьсЯ вплавь.  ’акаЯ  перемена  в  положении  кораблЯ  сначала  менЯ
удивила, но вскоре Я сообразил, что это - последствие землетрЯсениЯ. Ћт  той
же причины  корабль  разломалсЯ  еще  более,  так  что  к  берегу  ежедневно
прибивало ветром и  течением  разные  предметы,  которые  уносило  водой  из
открытого трюма.
     Џроисшествие с кораблем совершенно  отвлекло  мои  мысли  от  намерениЯ
переселитьсЯ на новое  место.  ‚есь  день  Я  делал  попытки  проникнуть  во
внутренние помещениЯ кораблЯ, но это оказалось невозможным, так как все  они
были забиты песком. Ћднако это менЯ не смутило; Я уже научилсЯ ни в  чем  не
отчаиватьсЯ. џ стал растаскивать корабль по кусочкам, знаЯ, что мне  в  моем
положении так или иначе все пригодитсЯ.
     3-е маЯ. - ‘егоднЯ начал работать пилой. Џерепилил  в  корме  бимс,  на
котором, по моим соображениЯм, держались шканцы, и, отодрав несколько досок,
выгреб песок с того бока кормы, которым  она  лежит  кверху.  Џринужден  был
отложить работу, потому что началсЯ прилив.
     4-е маЯ. - “дил рыбу, но ни одной съедобной  не  поймал.  ‘оскучившись,
хотел  было  уже  уходить,  но,  закинув  удочку  в  последний  раз,  поймал
маленького дельфина. “дочка у менЯ была самодельнаЯ: лесу Я сделал из пеньки
от старой веревки, а крючков у менЯ совсем не было. ’ем  не  менее,  на  мою
удочку ловилось столько рыбы, что Я мог есть ее  вволю.  …л  Я  ее  вЯленою,
просушиваЯ на солнце.
     5-е маЯ. - ђаботал на корабле. Џодпилил другой бимс. Ћтодрал от  палубы
три  больших  сосновых  доски,  свЯзал  их  вместе  и,  дождавшись  прилива,
переправил на берег.
     6-е маЯ. - ђаботал на корабле. Ћтделил кое какие железные части, в  том
числе  несколько  болтов.  ђаботал  изо  всех  сил,  вернулсЯ  домой  совсем
измученный. Џодумываю, не бросить ли это дело.
     7-е маЯ. - ЋпЯть ходил к кораблю, но не с тем, чтобы работать. ’ак  как
бимсы были перепилены, палуба окончательно расселась от собственной тЯжести,
так что Я мог заглЯнуть в трюм; но он  почти  до  верху  наполнен  песком  и
водой.
     8-е маЯ. - •одил на корабль с железным  ломом:  решил  разворотить  всю
палубу, котораЯ теперь совсем очистилась  от  песку.  Ћтодрал  две  доски  и
пригнал их к берегу с  приливом.  ‹ом  оставил  на  корабле  длЯ  завтрашней
работы.
     9-е маЯ. - Ѓыл на корабле. ‚зломал еще несколько досок  и  пробралсЯ  в
трюм. Ќащупал там пЯть или шесть бочек. ‚ысвободил их ломом, но  вскрыть  не
мог. Ќащупал также сверток английского листового  свинца  и  даже  приподнЯл
немного, но вытащить не хватило силы.
     ‘ 10-го по 14-е маЯ. - ‚се эти дни был на корабле. „обыл  много  кусков
дерева, досок, брусьев и т. п., а также центнера {–ентнер -  около  ‡  пудов
(двадцатаЯ часть тонны).} два-три железа.
     15-е маЯ. - ‘егоднЯ брал с собой на корабль два маленьких топора: хотел
попробовать отрубить кусок листового свинца (один топор должен  был  служить
мне ножом, а другой молотком длЯ него). Ќо так  как  свинец  лежит  фута  на
полтора под водой, то Я не мог ударить с надлежащей силой.
     16-е маЯ. - Ќочью дул сильный ветер. Ћстов кораблЯ еще больше расшатало
волнением. џ долго искал в лесу голубей на  еду,  замешкалсЯ  и  уж  не  мог
попасть на корабль из за прилива.
     17-е маЯ. -  ‘егоднЯ  видел  несколько  обломков  кораблЯ,  прибитых  к
берегу, милЯх в двух от моего жильЯ.  џ  решил  взглЯнуть,  что  это  такое:
оказалось - кусок от носовой части, во такой большой и тЯжелый, что Я на мог
его поднЯть.
     24-е маЯ. - ‚се эти дни работал на корабле.  ‘  величайшим  трудом  так
сильно расшатал ломом несколько предметов, что с первым же приливом  всплыли
наверх несколько бочек и два матросских сундука. Ќо ветер дул с берега,  так
что их угнало в море. ‡ато сегоднЯ прибило к  берегу  несколько  обломков  и
большую бочку с остатками бразильской свинины, котораЯ, впрочем, была совсем
попорчена соленой водой и песком.
     џ продолжал эту работу с 25-го маЯ по 16-е июнЯ  ежедневно,  кроме  тех
часов,  когда  приходилось  добывать  пропитание.  Ќо   с   тех   пор,   как
возобновились мои работы, Я охочусь только во времЯ прилива, чтобы к  началу
отлива уже ничто не мешало мне итти к кораблю.  ‡а  эти  три  недели  набрал
такую кучу дерева и железа, что хватило бы на хорошую лодку, если б  Я  умел
ее сделать. Љроме того, мне удалось все же нарезать в несколько  приемов  до
центнера листового свинца.
     16-е июнЯ. - Ќашел на берегу большую  черепаху.  ђаньше  Я  никогда  их
здесь не видал, что объЯснЯетсЯ просто случайностью,  так  как  черепахи  на
моем острове были совсем не редкость, и если б Я  попал  на  другую  сторону
острова, Я мог бы ловить их сотнЯми каждый день. ‚последствии Я  убедилсЯ  в
этом, хотЯ и дорого заплатил за свое открытие.
     17-е июнЯ. - ‚есь день жарил черепаху на  угольЯх.  Ќашел  в  ней  штук
шестьдесЯт Яиц. Ќикогда в жизни Я, кажетсЯ, не едал такого вкусного мЯса, да
и неудивительно: с тех пор, как Я оказалсЯ  на  этом  ужасном  острове,  мою
мЯсную пищу составлЯли исключительно козы да птицы.
     28-е июнЯ. - ‘ утра до вечера шел дождь, и Я не выходил. „олжно быть, Я
простудилсЯ, и весь день мне что то зЯбнетсЯ, хотЯ, насколько мне  известно,
в здешних широтах холодов не бывает.
     29-е июнЯ. - Њне очень нездоровитсЯ: так зЯбну, точно на дворе зима.
     20-е июнЯ. - ‚сю ночь не сомкнул глаз; сильнаЯ головнаЯ боль и озноб.
     21-е июнЯ. - ‘овсем плохо. ‘трашно  боюсь  расхворатьсЯ;  каково  будет
тогда мое положение без всЯкой помощи! ЊолилсЯ богу - в первый  раз  с  того
днЯ, когда мы попали  в  бурю  под  ѓуллем,  -  но  слова  молитвы  повторЯл
бессознательно, так путаютсЯ мысли в голове.
     22-е июнЯ. - ‘егоднЯ мне получше, но страх болезни не покидает менЯ.
     23-е июнЯ. - ЋпЯть нехорошо: весь день знобило, и сильно болела голова.
     24-е июнЯ. - ѓораздо лучше.
     25-е июнЯ. - Ѓыл сильный приступ лихорадки; в течение часов  семи  менЯ
бросало то в холод, то в жар. ‡акончилсЯ приступ леткой испариной.
     26-е июнЯ. - ‹учше. “ менЯ вышел весь запас мЯса, и Я ходил  на  охоту,
хотЯ чувствовал страшную слабость. “бил козу, через силу дотащил ее до дому,
изжарил кусочек на угольЯх и поел. Њне очень хотелось сварить из  нее  супу,
но у менЯ нет горшка.
     27-е июнЯ. - ЋпЯть приступ, такой сильный, что Я весь день  пролежал  в
постели, не евши и не пивши. џ умирал от жажды, но не в силах был  встать  и
сходить за водой. ЋпЯть молилсЯ богу, но в голове такаЯ тЯжесть,  что  Я  не
мог припомнить ни одной молитвы и  только  твердил:  "господи,  помоги  мне!
‚оззри на, менЯ, господи! Џомилуй менЯ, господи!" ’ак Я металсЯ часа два или
три, покуда приступ не прошел. ’огда Я уснул  и  не  просыпалсЯ  до  поздней
ночи. Џроснувшись, почувствовал! себЯ гораздо  бодрее,  хотЯ  был  все  таки
очень слаб. Њне очень хотелось пить, но так как ни в палатке, ни  в  погребе
не было ни капли воды, то пришлось лежать до утра. Џод утро  снова  уснул  и
видел страшный сон.
     Њне снилось, будто Я сижу на земле за оградой, на том самом месте,  где
сидел после землетрЯсениЯ, когда задул ураган, - и вдруг вижу, что сверху, с
большого  черного  облака,  весь   объЯтый   пламенем   спускаетсЯ   человек
Ћкутывавшее его пламЯ было так ослепительно Ярко, что  на  него  едва  можно
было смотреть. Ќет слов передать, до чего страшно было его лицо.
     Љогда ноги его коснулись земли, почва задрожала, как от  землетрЯсениЯ,
и весь воздух, к ужасу моему, озарилсЯ словно несметными  вспышками  молний.
…два ступив на землю, незнакомец двинулсЯ ко мне с длинным  копьем  в  руке,
как бы с намерением убить менЯ. Ќемного не дойдЯ до  менЯ,  он  поднЯлсЯ  на
пригорок, и Я услышал голос, неизъЯснимо грозный и страшный. €з  всего,  что
говорил незнакомец, Я понЯл только конец: "ЌесмотрЯ на все ниспосланные тебе
испытаниЯ, ты не раскаЯлсЯ: так умри же!" € Я видел, как после этих слов  он
поднЯл копье, чтобы убить менЯ.
     Љонечно, все, кому случитсЯ читать эту книгу, поймут, что Я  неспособен
описать, до чего потрЯсающе подействовал на менЯ этот ужасный сон даже в  то
времЯ,  как  Я  спал.  ’акже  невозможно  описать  оставленное  им  на  менЯ
впечатление, когда Я уже проснулсЯ и понЯл, что это был только сон.
     “вы! моЯ душа не знала бога: благие наставлениЯ моего  отца  испарились
за восемь лет непрерывных скитаний по морЯм в постоЯнном  общении  с  такими
же. как сам Я, нечестивцами, до последней степени равнодушными  к  вере.  Ќе
помню, чтобы за все это времЯ моЯ мысль хоть раз воспарила к богу или  чтобы
хоть раз Я оглЯнулсЯ на себЯ, задумалсЯ над своим поведением. Ќа менЯ  нашло
какое то нравственное отупение: стремление к добру и сознание зла  были  мне
равно чужды. Џо своей  закоснелости,  легкомыслию  и  нечестию  Я  ничем  не
отличалсЯ от  самого  невежественного  из  наших  матросов.  џ  не  имел  ни
малейшего понЯтиЯ ни о страхе божием в опасности, ни о чувстве благодарности
к творцу за избавление от нее.
     Џравда, в момент, когда Я ступил на берег этого острова,  когда  понЯл,
что весь экипаж кораблЯ утонул и один только Я был пощажен,  на  менЯ  нашло
что то вроде экстаза, восторга души, который с помощью божьей благодати  мог
бы перейти в подлинное чувство благодарности. Ќо  восторг  этот  разрешилсЯ,
если можно так выразитьсЯ, простой животной радостью существа, спасшегосЯ от
смерти: он не повлек за собой  ни  размышлений  об  исключительной  благости
руки, отличившей менЯ и даровавшей мне спасение, когда все  другие  погибли,
ни вопроса о том, почему про. видение было столь милосердно именно  ко  мне.
ђадость моЯ была той заурЯдной радостью,  которую  испытывает  каждый  морЯк
выбравшись невредимым на берег после кораблекрушениЯ,  которую  он  топит  в
первой чарке вина и вслед за тем забывает... € так то Я жил все времЯ до сих
пор.
     „аже потом, когда по должном размышлении  Я  сознал  весь  ужас  своего
положениЯ - всю безысходность моего одиночества, полную мою оторванность  от
людей, без проблеска надежды на избавление,  -  даже  и  тогда,  как  только
открылась возможность остатьсЯ в живых, не умереть с голоду,  все  мое  горе
как рукой сиЯло: Я  успокоилсЯ,  начал  работать  длЯ  удовлетворениЯ  своих
насущных потребностей и длЯ сохранениЯ своей  жизни,  и  если  сокрушалсЯ  о
своей участи, то менее всего видел, в -  небесную  кару,  карающую  десницу.
’акие мысли очень редко приходили голову.
     Џрорастание зерна, как уже было отмечено в моем дневнике, оказало  было
благодетельное влиЯние на менЯ, и до тех пор, пока Я  приписывал  его  чуду,
серьезные, благоговейные не покидали  менЯ;  но  как  только  мысль  и  чуде
отдала, улетучилось и  мое  благоговейное  настроение,  как  уже  было  мной
рассказано.
     „аже землетрЯсение - хотЯ в природе нет ЯвлениЯ более  грозного,  более
непосредственно указывающего на невидимую высшую силу, ибо только  ею  одной
могут совершатьсЯ такие ЯвлениЯ, - даже землетрЯсение  не  оказало  на  менЯ
прочного  влиЯниЯ:  прошли  первые  минуты  испуга,  изгладилось  и   первое
впечатление. џ не чувствовал ни бога, ни божьего суда над собой;  Я  так  же
мало усматривал карающую десницу в постигших менЯ бедствиЯх, как  если  б  Я
был не жалким, одиноким существом, а счастливейшим человеком в мире.
     Ќо теперь, когда Я захворал и на досуге  картина  смерти  представилась
мне очень живо, - теперь, когда дух мой стал изнемогать под бременем недуга,
а тело ослабело от жестокой лихорадки, совесть, так долго  спавшаЯ  во  мне,
пробудилась: Я стал горько упрекать себЯ за  прошлое;  Я  понЯл,  что  своим
вызывающим, порочным  поведением  сам  навлек  на  себЯ  божий  гнев  и  что
поразившие менЯ удары судьбы были лишь справедливым мне возмездием.
     Ћсобенно сильно терзали менЯ мысли на второй  и  на  третий  день  моей
болезни, и в жару лихорадки, под гнетом  жестоких  угрызений,  из  уст  моих
вырывались слова, похожие на молитву, хотЯ молитвой их нельзЯ было назвать.
     ‚ них не выражалось ни надежд, ни желаний; это был скорее вопль слепого
страха и отчаЯниЯ. Њысли мои были спутаны, самообличение - беспощадно; страх
смерти в моем жалком положении туманил  мой  ум  и  леденил  душу;  и  Я,  в
смЯтении своем, сам не знал, что говорит мой Язык. ’о были скорее бессвЯзные
восклицаниЯ, в таком роде: "господи, что Я за несчастное  существо!  …сли  Я
расхвораюсь, Я, наверно, умру, потому что кто  же  мне  поможет.  Ѓоже,  что
будет со мной?" € из глаз моих полились обильные слезы, и долго потом  Я  не
мог говорить.
     ’ут припомнились мне благие советы моего отца и пророческие слова  его,
которые Я приводил в начале  своего  рассказа,  а  именно,  что  если  Я  не
откажусь от своей безумной затеи,  на  мне  не  будет  благословениЯ  божиЯ;
придет пора, когда Я пожалею, что пренебрег его  советом,  но  тогда,  может
статьсЯ, некому будет помочь мне исправить сделанное зло. - џ  вспомнил  эти
слова и громко сказал:  "‚от  когда  сбываетсЯ  пророчество  моего  дорогого
батюшки! Љара господнЯ постигла менЯ, и некому помочь мне,  некому  услышать
менЯ!.. џ не внЯл голосу провидениЯ, милостиво  поставившего  менЯ  в  такие
условиЯ, что Я мог бы быть счастлив всю мою жизнь. Ќо Я  не  захотел  понЯть
это сам и не внЯл наставлениЯм своих родителей. џ оставил их оплакивать  мое
безрассудство, а теперь сам плачу от последствий его. џ отверг их  помощь  и
поддержку, котораЯ вывела бы менЯ на дорогу и облегчила бы мне первые  шаги,
теперь же мне приходитсЯ боротьсЯ с трудностЯми,  превышающими  человеческие
силы, - боротьсЯ одному, без поддержки, без слова утешениЯ и совета". - €  Я
воскликнул; "ѓосподи, будь мне защитой, ибо велика печаль моЯ!" ќто была моЯ
перваЯ молитва, если только Я могу назвать ее так, - за много, много лет.
     Ќо возвращаюсь к дневнику.

     28-е  июнЯ.  - Ќа утро, немного освеженный сном, Я встал; моЯ лихорадка
совершенно  прошла; и хотЯ страх и ужас, в которые повергло менЯ сновидение,
были   велики,  все  же  Я  рассудил,  что  на  другой  день  приступ  может
повторитьсЯ,  и потому решил заранее припасти все необходимое длЯ облегчениЯ
своего положениЯ на случай, если повторитсЯ болезнь. Џервым делом Я наполнил
водой  большую  четырехугольную  бутыль  и  поставил  ее  на  стол  в  таком
расстоЯнии  от постели, чтобы до нее можно было достать, не вставаЯ; а чтобы
обезвредить  воду,  лишив  ее  свойств, вызывающих простуду или лихорадку, Я
влил  в  нее около четверти пинты рому {Џинта - немного более полбутылки.} и
взболтал.  ‡атем  Я отрезал козлЯтины и изжарил ее на угольЯх, но съел самый
маленький  кусочек,  - больше не мог. Џошел было прогулЯтьсЯ, но от слабости
еле   передвигал  ноги;  к  тому  же  менЯ  очень  угнетало  сознание  моего
бедственного  положениЯ  и  страх  возврата  болезни на другой день. ‚ечером
поужинал тремЯ испечены в золе черепашьими Яйцами.
     Џеред ужином помолилсЯ: насколько Я могу припомнить, за всю  мою  жизнь
это была моЯ перваЯ трапеза, освЯщеннаЯ молитвой.
     Џосле ужина снова пыталсЯ пройтись, а был так слаб, что  с  трудом  мог
нести ружье (Я никогда не выхожу без ружьЯ). Џрошел не далеко, сел на  землю
и стал смотреть на море, которое расстилалось прЯмо передо мной,  гладкое  и
спокойное. € когда Я сидел, вот какие мысли проносились у менЯ в  голове:  -
Џостигшее менЯ несчастье послано мне по воле божьей, ибо он один властен  не
только над моей судьбой, но и над судьбами всего мира. € непосредственно  за
этим выводом ЯвилсЯ вопрос: - ‡а что же бог менЯ так покарал? —то Я  сделал?
—ем провинилсЯ? Ќо этом вопросе Я ощутил острый укол совести,  как  если  бы
Язык мой произнес богохульство, и точно чей то посторонний голос сказал мне:
"Џрезренный! € ты еще спрашиваешь, что ты сделал? ЋглЯнись  назад,  на  свою
беспутную жизнь, и спроси лучше, чего ты не  сделал"  ‘проси,  почему  могло
случитьсЯ, что ты давно не погиб, почему ты не утонул на џрмутском рейде? Ќе
был убит в стачке с салехскими маврами, когда ваш корабль был  ими  взЯт  на
абордаж? Џочему тебЯ не  растерзали  хищные  звери  на  африканском  берегу?
Џочему, наконец, не утонул ты здесь  вместе  со  всем  экипажем?  €  ты  еще
спрашиваешь, что ты сделал?"
     џ был поражен этими мыслЯми и не находил ни одного слова в опровержение
их, ничего не мог ответить себе. ‡адумчивый и грустный поднЯлсЯ Я и побрел в
свое убежище. џ перелез через ограду и хотел было  ложитьсЯ  в  постель,  но
горестное смЯтение, охватившее мою душу, разогнало мой  сон.  џ  зажег  свой
светильник, так как уже начинало смеркатьсЯ, и опустилсЯ на  стул  у  стола.
ЃоЯзнь возврата болезни весь день не покидала менЯ, и вдруг Я вспомнил,  что
жители Ѓразилии от всех почти болезней лечатсЯ табаком; между тем в одном из
моих сундуков лежало несколько  пачек  табаку:  одна  большаЯ  пачка  совсем
заготовленного, а остальные в листьЯх.
     џ встал и пошел за табаком в свою кладовую. Ќесомненно моими действиЯми
руководило провидение, ибо, открыв сундук, Я нашел в нем лекарство не только
длЯ тела, но и длЯ души:  во  первых,  табак,  который  искал,  во-вторых  -
библию. Ћказалось, что Я сложил в этот  сундук  все  книги,  взЯтые  мною  с
кораблЯ, в том числе библию, в которую до  тех  пор  Я  не  удосужилсЯ  или,
вернее, не чувствовал желаниЯ заглЯнуть. ’еперь Я взЯл ее  с  собой,  принес
вместе с табаком в палатку и положил на стол.
     џ не знал, как применЯетсЯ табак против болезни; не знал даже, помогает
ли он от лихорадки; поэтому Я произвел несколько опытов в надежде,  что  так
или иначе действие его должно проЯвитьсЯ. Џрежде всего Я  отделил  из  пачки
один лист, положил его в рот  и  разжевал.  ’абак  был  еще  зеленый,  очень
крепкий; вдобавок Я к нему не привык, так что  сначала  он  почти  одурманил
менЯ. ‡атем Я приготовил табачную настойку на роме, с тем, чтобы  выпить  ее
часа через два, перед сном. Ќаконец Я  сжег  немного  табаку  на  жаровне  и
втЯгивал носом дым до тех пор, пока не начинал задыхатьсЯ:  Я  повторил  эту
операцию несколько раз.
     ‚ промежутках пробовал читать библию, но у менЯ так кружилась голова от
табаку, что Я должен был скоро отказатьсЯ от чтениЯ,  по  крайней  мере,  на
этот раз. Џомню, однако, что, когда Я раскрыл библию наудачу, мне  бросились
в глаза следующие слова: "Џризови менЯ в день печали, и Я освобожу  тебЯ,  и
ты прославишь имЯ мое".
     ‘овсем уже стемнело, от табаку голова моЯ отЯжелела, и  мне  захотелось
спать. џ не погасил светильник на случай, если мне  что  нибудь  понадобитсЯ
ночью, и улегсЯ в постель, Ќо прежде чем лечь, Я сделал то,  чего  не  делал
никогда в жизни: опустилсЯ на колени и стал молитьсЯ богу, чтобы он исполнил
обещание - освободил менЯ, если Я призову его в день печали. „оговорив  свою
нескладную молитву, Я выпил табачную  настойку  и  лег.  Ќастойка  оказалась
такой крепкой и противной на  вкус,  что  Я  еле  ее  проглотил.  Ћна  сразу
бросилась мне в голову, и Я крепко уснул. Љогда Я проснулсЯ на другой  день,
было, судЯ по солнцу, около трех часов пополудни; мне сильно сдаетсЯ, что  Я
проспал тогда не одну, а две ночи, и проснулсЯ только  на  третий  день;  по
крайней мере, ничем другим Я не могу объЯснить, каким образом из моего счета
выпал один день, как это обнаружилось спустЯ несколько лет:  в  самом  деле,
если бы Я сбилсЯ в счете от того, что  пересек  несколько  раз  экватор,  то
потерЯл бы больше одного днЯ; между тем Я потерЯл только один  день,  и  мне
никогда не удалось выЯснить, как это произошло.
     Ќо как бы то ни было, этот сон удивительно менЯ освежил: Я встал бодрый
и в веселом  настроении  духа.  “  менЯ  заметно  прибавилось  сил,  желудок
действовал  лучше,  ибо  Я  чувствовал  голод.  ‹ихорадка  в  тот  день   не
повторилась, и вообще с тех  пор  Я  начал  быстро  поправлЯтьсЯ.  ќто  было
двадцать девЯтого июнЯ.
     30-е число было, должно быть,  счастливым  длЯ  менЯ  днем.  ‚ыходил  с
ружьем, но старалсЯ не слишком удалЯтьсЯ от дома. “бил парочку морских птиц,
похожих на казарок, Џринес их домой, но не решилсЯ  съесть,  ограничив  свой
обед черепашьими Яйцами, которые были очень вкусны. ‚ечером  повторил  прием
лекарства, которое так помогло мне накануне (Я говорю о табачной настойке на
роме): только в этот раз Я выпил его не так много, равным  образом  табачных
листьев не жевал и не вдыхал табачного дыму. Ћднако, на другой день  -  1-го
июлЯ - чувствовал себЯ вопреки ожиданиЯм не так хорошо; менЯ опЯть  знобило,
хотЯ и не сильно.
     2-е июлЯ. - ‘нова принЯл табак всеми тремЯ особами, как в  первый  раз,
удвоив количество выпитой настойки.
     4-е  июлЯ.  -  “тром  взЯл  библию,  раскрыл  ее  на  новом  завете  и,
сосредоточив свое внимание, начал читать. ‘ этого днЯ положил читать  библию
каждое утро и каждый вечер, не свЯзываЯ себЯ определенным числом глав, а  до
тех пор, пока не утомитсЯ внимание.
     Џриведенные выше слова: "Џризови менЯ в день печали, и Я избавлю  тебЯ"
- Я понимал теперь совершенно иначе, чем прежде: прежде они вызывали во  мне
только  одно  представление  об  освобождении  из  заточениЯ,  в  котором  Я
находилсЯ, потому что, хоть на моем острове Я и был на просторе, он  все  же
был настоЯщей тюрьмой в худшем значении этого слова. ’еперь  же  Я  научилсЯ
толковать эти слова в совсем ином  смысле:  теперь  Я  оглЯдывалсЯ  на  свое
прошлое с таким омерзением, так  ужасалсЯ  содеЯнного  мною,  что  душа  моЯ
просила у бога только избавлениЯ от бремени грехов,  на  ней  тЯготевшего  и
лишавшего ее покоЯ. —то значило в  сравнении  с  этим  мое  одиночество?  Ћб
избавлении от него Я больше не  молилсЯ,  Я  даже  не  думал  о  нем:  таким
пустЯком стало оно мне казатьсЯ. ѓоворю это с целью показать моим читателЯм,
что  человеку,  постигшему  истину,  избавление  от  греха  приносит  больше
счастьЯ, чем избавление от страданий.
     Ќо Я оставлЯю эти рассуждениЯ и возвращаюсь к своему дневнику.
     ‘ этого времени положение мое, оставаЯсь внешне таким  же  бедственным,
стало казатьсЯ мне гораздо более сносным. ЏостоЯнное чтение библии и молитва
направлЯли мои мысли к вопросам  возвышенным,  и  Я  познал  много  душевных
радостей, которые дотоле были совершенно чужды мне. Љроме того,  как  только
ко мне вернулись здоровье и силы, Я стал энергично работать над восполнением
всего, что мне еще не хватало, и старалсЯ сделать свою жизнь как можно более
правильной.
     ‘ 4-го по 14-е июлЯ Я большею частью ходил с ружьем, но  недалеко,  как
человек, который не совсем еще окреп после болезни. ’рудно себе представить,
до чего Я отощал тогда и ослабел. Њое лечение табаком, вероЯтно, никогда еще
до сих пор не применЯлось против лихорадки; испытав его на себе, Я не решусь
никому рекомендовать его: правда, оно остановило мою лихорадку, но вместе  с
тем страшно  ослабило  менЯ,  и  в  течение  некоторого  времени  Я  страдал
судорогами во всем теле и нервною дрожью -
     Љроме того, моЯ болезнь научила менЯ,  что  здесь  пагубнее  всего  длЯ
здоровьЯ оставатьсЯ под открытым небом во времЯ дождей,  особенно  если  они
сопровождаютсЯ грозами и ураганами, и  что  поэтому  не  так  опасны  дожди,
которые льют в дождливый сезон, т. е. в сентЯбре  и  октЯбре,  как  те,  что
перепадают случайно в сухую пору.
     Џрошло десЯть слишком месЯцев моего житьЯ на злополучном острове. џ был
твердо  убежден,  что  никогда  до  менЯ человеческаЯ нога не ступала на эти
пустынные  берега,  так  что  приходилось,  повидимому, отказатьсЯ от всЯкой
надежды  на  избавление.  ’еперь,  когда Я был спокоен за безопасность моего
жильЯ, Я решил более основательно обследовать остров и посмотреть, нет ли на
нем еще каких нибудь животных и растений, неизвестных мне до сей поры.
     џ начал это обследование 15-го июлЯ. Џрежде всего Я  направилсЯ  к  той
бухточке, где Я причаливал  с  моими  плотами.  ЏройдЯ  мила  две  вверх  по
течению, Я убедилсЯ, что прибив не доходит дальше, и, начинаЯ с этого  места
и выше, вода в ручье была чистаЯ и  прозрачнаЯ.  ‚следствие  сухого  времени
года, ручей местами если не пересох, то, во всЯком случае, еле струилсЯ.
     Џо берегам  его  тЯнулись  красивые  луга,  ровные,  гладкие,  покрытые
травой, а дальше, - там, где низина постепенно переходила в возвышенность  и
куда, как надо было думать, не достигал разлив, - рос  в  изобилии  табак  с
высокими и толстыми стеблЯми. ’ам были и другие  растениЯ,  каких  Я  раньше
никогда не видал; весьма возможно, что, знай Я их свойства, Я мог бы извлечь
из них пользу длЯ себЯ.
     џ искал кассавы, из корнЯ которой индейцы тех широт делают муку, но  не
нашел. џ увидел также большие растениЯ из вида алоэ и сахарный тростник.  Ќо
Я не знал, можно ли сделать  какое  нибудь  употребление  из  алоэ;  что  же
касаетсЯ сахарного тростника, то он рос  в  диком  состоЯнии  и  потому  был
плохого качества. Ќа первый раз Я удовольствовалсЯ этими открытиЯми и  пошел
домой, раздумываЯ по  дороге  о  том,  как  бы  мне  научитьсЯ  распознавать
свойства и доброкачественность плодов и растений, которые Я найду. Ќо мне не
удалось ничего придумать. ‚о времЯ пребываниЯ в Ѓразилии Я так мало  обращал
вниманиЯ на тамошнюю флору, что не  знал  даже  самых  обыкновенных  полевых
растений; во всЯком случае мои сведениЯ почти  не  пригодились  мне  в  моем
теперешнем затруднении.
     Ќа другой день, 16-го, Я отправилсЯ той же дорогой, но  прошел  немного
дальше,  туда  где  кончалсЯ  ручей  и  луга  и  начиналась  более  лесистаЯ
местность. ‚ этой части острова Я нашел разные плоды, в числе прочих дыни (в
большом изобилии) и виноград. ‚иноградные лозы вились по стволам деревьев, и
их роскошные гроздьЯ только что созрели. ќто открытие несколько удивило менЯ
и очень обрадовало, однако, наученный опытом, Я  поел  винограду  с  большой
осторожностью, вспомнив, что во времЯ пребываниЯ моего в Ѓерберии там умерло
от дизентерии и лихорадки несколько человек невольников-англичан, объевшихсЯ
виноградом. Ќо Я придумал великолепное употребление длЯ этого  винограда,  а
именно, высушить его на  солнце  и  сделать  из  него  изюм;  Я  справедливо
заключил, что он будет служить мне вкусным и здоровым лакомством в то времЯ,
когда виноград уже сойдет.
     џ не вернулсЯ домой в этот день; к слову сказать, это была  перваЯ  моЯ
ночь на острове, проведеннаЯ вне дома.  Љак  и  в  день  кораблекрушениЯ,  Я
взобралсЯ на дерево и отлично выспалсЯ, а на утро продолжал свой обход. ‘удЯ
по длине долины, Я прошел еще мили четыре в прежнем направлении,  т.  е.  на
север, сообразуЯсь с грЯдами холмов на севере и на юге.
     ‚ конце этого пути было открытое место, заметно понижавшеесЯ к  западу.
ђодничек  же,  пробивавшийсЯ  откуда  то  сверху,  тек   в   противоположном
направлении, то есть на восток. ‚сЯ окрестность зеленела, цвела и благоухала
точно сад, насажденный руками человека, в котором каждое  растение  блистало
красой весеннего нарЯда.
     џ  спустилсЯ  немного  в  эту  очаровательную   долину   и   с   тайным
удовольствием, хотЯ и не свободным от примеси  никогда  не  покидавшей  менЯ
грусти, подумал, что все это мое, Я - царь и хозЯин этой земли; права мои на
нее бесспорны, и если б Я мог перевести ее  в  обитаемую  часть  света,  она
стала  бы  таким  же  безусловным  достоЯнием  моего  рода,   как   поместье
английского  лорда.  ’ут  было  множество  кокосовых  пальм,  апельсинных  и
лимонных деревьев, но все дикорастущих, и  лишь  на  немногих  из  них  были
плоды, по крайней мере в тот момент. ’ем не менее Я нарвал зеленых  лимонов,
которые были не только приЯтны на вкус, но и очень мне полезны. џ пил  потом
воду с лимонным соком, и она очень менЯ освежала и подкреплЯла.
     Њне предстоЯло теперь много работы со сбором  плодов  и  переноской  их
домой, так как Я решил запастись виноградом  и  лимонами  на  приближавшеесЯ
дождливое времЯ года.
     ‘ этой целью Я собрал винограду и сложил его в  большую  кучу  в  одном
месте и в кучу поменьше в другом месте. ’ак же поступил и с лимонами, сложив
их в третью  кучу.  ‡атем,  взЯв  с  собой  немного  тех  и  других  плодов,
отправилсЯ домой, с тем, чтобы захватить мешок и унести домой остальное.
     €так, Я вернулсЯ домой (так  Я  буду  теперь  называть  мою  палатку  и
пещеру) после трехдневного отсутствиЯ, но  к  концу  этого  путешествиЯ  мой
виноград совершенно испортилсЯ. ‘очные, тЯжелые Ягоды раздавили друг друга и
оказались совершенно негодными. ‹имоны хорошо сохранились, но  Я  принес  их
очень немного.
     Ќа следующий день, 19-го, Я снова пустилсЯ в путь  с  двумЯ  небольшими
мешками, в которых собиралсЯ принести домой собранные плоды. Ќо как же Я был
поражен, когда, придЯ на то место, где у менЯ был сложен  виноград,  увидел,
что мои роскошные спелые гроздьЯ разбросаны по земле и сочные  Ягоды  частью
объедены, частью растоптаны. ‡начит, здесь хозЯйничали какие то животные, но
какие именно - Я не знал.
     €так, убедившись, что складывать виноград в кучи и затем  перетаскивать
его в мешках невозможно, ибо мой сбор окажетсЯ частью  уничтоженным,  частью
попорченным,  Я  придумал  другой  способ.  Ќарвав   порЯдочное   количество
винограду, Я развесил его на деревьЯх так, чтобы он мог сохнуть  на  солнце.
—то же касаетсЯ лимонов, то Я унес их с собой, сколько был в силах поднЯть.
     ‚ернувшись домой, Я с  удовольствием  обращалсЯ  мыслью  к  плодоносной
долине, открытой мной. ЏредставлЯЯ  себе  ее  живописное  местоположение,  Я
думал о том, как хорошо она защищена от ветров, какое в ней  обилие  воды  и
леса, и пришел к заключению, что мною выбрано длЯ жильЯ одно из худших  мест
на острове. …стественно, что Я стал мечтать, переселитьсЯ. Ќужно было только
подыскать в этой цветущей плодоносной долине подходЯщее местечко  и  сделать
его таким же безопасным, как мое теперешнее жилище.
     ќта мысль крепко засела у менЯ: красота  долины  прельщала  менЯ,  и  Я
долго тешилсЯ мечтами о переселении. Ќо обсудив  этот  вопрос  тщательнее  и
принЯв в расчет, что теперь Я живу в виду морЯ и, следовательно,  имею  хоть
маленькую надежду на благоприЯтную длЯ менЯ перемену, Я решил отказатьсЯ  от
этого намерениЯ. ’от самый злой рок, который занес менЯ на мой  остров,  мог
занести на него и другого несчастного. Љонечно, такаЯ случайность была  мало
вероЯтна, но заперетьсЯ среди холмов и лесов, в глубине  острова,  вдали  от
морЯ, значило заточить себЯ навеки и сделать освобождение длЯ себЯ не только
маловероЯтным, но и просто невозможным.
     Ћднако, Я был так пленен этой долиной, что провел там почти весь  конец
июлЯ, и хотЯ, по зрелом размышлении, решил не  переносить  своего  жильЯ  на
новое место, но поставил  там  себе  шалаш,  огородил  его  наглухо  двойным
плетнем выше человеческого роста, на крепких  столбах,  а  промежуток  между
плетнЯми заложил хворостом; входил же и выходил по приставной лестнице,  как
и в старое жилье. ’аким образом, Я и здесь был  в  безопасности.  ‘лучалось,
что Я ночевал в своем шалаше по две, по три ночи подрЯд. ’еперь у менЯ  есть
дом на берегу морЯ и дача в лесу, говорил Я себе. ђаботы  на  ней  занЯли  у
менЯ все времЯ до начала августа.
     џ только что доделал ограду и начал наслаждатьсЯ плодами своих  трудов,
как полили дожди, и мне пришлось перебратьсЯ в мое старое гнездо. Џравда,  Я
и на новом месте поставил очень хорошую палатку,  сделанную  из  паруса,  но
здесь у менЯ не было ни горы, котораЯ защищала бы менЯ от ветров, ни пещеры,
куда Я мог бы укрытьсЯ, когда ливни становились чересчур сильными.
     Љ началу августа, как  сказано,  Я  закончил  достройку  шалаша  и  днЯ
два-три отдыхал. 3-го  августа  Я  заметил,  что  развешенные  мною  гроздьЯ
винограда совершенно высохли на солнце и превратились в превосходный изюм. ‘
того же днЯ Я начал снимать их с деревьев, и хорошо сделал, так как иначе их
бы попортило дождем и Я лишилсЯ бы большей части  своих  зимних  запасов:  у
менЯ сушилось более двухсот больших кистей. Љак только все  было  собрано  и
большею частью перенесено в пещеру, начались дожди  и  с  14-го  августа  до
половины октЯбрЯ шли почти безостановочно изо днЯ в день.  €ногда  лило  так
сильно, что Я по нескольку дней не высовывал носа из пещеры.
     ‚ этот период  дождей  Я  был  удивлен  неожиданным  приращением  моего