мощью  проводника,  который,
следуЯ по окраине ‹ангедока, провел их через горы такими дорогами, где снегу
было мало и он не особенно затруднЯл путь, а если  и  встречалсЯ  в  больших
количествах, то был настолько тверд, что по  нему  могли  пройти  и  люди  и
лошади.
     Њы послали за этим  проводником,  и  он  обещал  провести  нас  тою  же
дорогой, избегаЯ снегов, при условии, что  мы  настолько  хорошо  вооружены,
чтобы не боЯтьсЯ диких зверей, ибо, по его словам, во времЯ обильных  снегов
у подножьЯ гор нередко показываютсЯ волки, разъЯренные отсутствием пищи.  Њы
сказали ему, что к встрече с этого рода зверЯми мы подготовлены  достаточно,
если только он уверен, что нам  не  грозит  опасность  со  стороны  двуногих
волков, которых, как нам говорили, здесь больше всего следует  опасатьсЯ,  в
особенности на французской стороне гор
     Ћн успокоил нас, говорЯ, что тот путь,  каким  мы  отправимсЯ,  в  этом
отношении совсем неопасен, и мы охотно согласились следовать за  ним,  равно
как и другие двенадцать  путешественников  со  своими  слугами,  как  Я  уже
сказал, ранее пытавшихсЯ перебратьсЯ через  горы  и  принужденных  вернутьсЯ
обратно.
     € вот мы все 15-го ноЯбрЯ выехали из Џампелуны. џ был  поражен,  когда,
вместо того, чтобы двинутьсЯ дальше к  горам,  проводник  повернул  назад  и
пошел по той самой дороге,  по  которой  мы  приехали  из  Њадрида;  так  мы
следовали миль двадцать, переправились через две репей и очутились в  ровной
местности, приЯтной длЯ взора, где было снова тепло и снега  нигде  не  было
видно. Ќо затем, неожиданно свернув налево,  проводник  повел  нас  к  горам
другой дорогой, и, хотЯ горы и пропасти казались  очень  страшны,  проводник
наш делал столько  кругов,  столько  обходов,  вел  нас  такими  извилистыми
тропинками, что мы незаметно перевалили на ту  сторону  хребта,  не  испытав
особенных затруднений  от  снега.  €  тут  перед  нами  раскинулись  веселые
плодородные провинции ‹ангедок и ѓасконь, зеленые и цветущие,  но  они  были
еще далеки и, чтобы добратьсЯ до них, предстоЯло совершить трудный путь.
     ‚есь этот день и всю ночь шел  снег,  такой  сильный,  что  ехать  было
нельзЯ; нас это несколько смутило, но проводник успокоил  нас,  говорЯ,  что
скоро мы будем вне полосы снегов. „ействительно, мы с каждым днем спускались
все ниже  и  подвигались  все  дальше  на  север,  вполне  доверЯЯсь  нашему
проводнику.
     —аса за два до наступлениЯ ночи, в то  времЯ,  как  проводник  наш  был
далеко впереди Я едва виден нам, из соседней лощины, прилегавшей  к  густому
лесу, выскочили три волка Я вслед за ними медведь.  „ва  волка  кинулись  на
проводника и, будь он в полумиле от нас, они растерзали бы его  раньше,  чем
мы бы успели подоспеть к нему на помощь.  Ћдин  набросилсЯ  на  его  лошадь,
другой напал на него самого с такой Яростью, что бедный  малый  не  имел  ни
времени, ни присутствиЯ духа вытащить пистолет и  только  отчаЯнно  призывал
нас на помощь. ђЯдом со мной ехал мой ЏЯтница; Я велел ему скакать вперед  и
узнать, в чем дело. “видев, что творилось с нашим проводником, ЏЯтница  стал
кричать еще громче того: "ѓосподин! ѓосподин!" Ћн был парень смелый,  погнал
свою лошадь прЯмо к месту схватки, выхватил  пистолет  и  прострелил  голову
волку.
     ‘частье длЯ беднЯка, что к нему подскакал именно ЏЯтница; он у себЯ  на
родине привык видеть волков и не боЯлсЯ их, поэтому он подъехал  вплотную  к
волку и застрелил его, как было описано выше; всЯкий другой из нас выстрелил
бы издали и рисковал бы промахнутьсЯ или подстрелить самого проводника.
     ќто могло бы напугать и более смелого человека, чем Я, и действительно,
весь наш отрЯд всполошилсЯ, когда, вслед за выстрелом, до нас с двух  сторон
донессЯ волчий вой, повторЯемый горным эхом, так что, казалось, волков  было
множество; да может и в самом деле  их  было  не  так  уж  мало,  чтобы  нам
совершенно нечего было боЯтьсЯ.
     Љак бы там ни было, когда ЏЯтница убил волка, другой волк, насевший  на
лошадь, тотчас же выпустил ее и убежал; к счастью, он вцепилсЯ ей  в  голову
так, что ему попались под зубы блЯхи  уздечки  и  он  не  мог  причинить  ей
особенного вреда. ‡ато человеку пришлось хуже, чем лошади: разъЯренный зверь
укусил его дважды, один раз в руку и другой - повыше колена, и наш проводник
готов был уже свалитьсЯ с лошади, когда подоспел ЏЯтница и застрелил волка.
     ЏонЯтное дело, услыхав выстрел, мы все прибавили шагу и  поскакали  так
быстро, как только позволЯла дорога, - в этом месте спуск был очень  крутой,
- чтобы поскорее  узнать,  что  случилось.  Љак  только  мы  выехали  из  за
деревьев, ранее заслонЯвших нам вид, мы сразу понЯли, в чем дело, и  видели,
как ЏЯтница выручил нашего бедного проводника, хотЯ и не  могли  разглЯдеть,
что за животное он убил.
     Ќевозможно  себе  представить  более  необычайного   и   захватывающего
зрелища, чем последовавшаЯ затем схватка ЏЯтницы с медведем. Ѓой между  ними
распотешил нас всех, хотЯ сначала мы  и  удивились  и  испугались  за  моего
верного слугу. Њедведь - тЯжелое неуклюжее  создание,  неспособное  мчатьсЯ,
как волк, проворный и легкий на бегу; зато у него есть своЯ два  специальных
качества, которые обыкновенно и управлЯют его действиЯми. ‚о первых,  вообще
он не нападает на человека, говорю: вообще, потому что  нельзЯ  сказать,  до
чего может довести его голод, как это было в данном случае, когда всЯ  землЯ
была покрыта снегом, - на человека, повторЯю, он не  нападает,  если  только
человек сам не нападет на него; если вы встретитесь с медведем в лесу  и  не
затронете его, и он не тронет вас, но при этом вы должны быть очень  вежливы
с ним и уступать ему дорогу, так как он большой барин и не уступит дороги  и
королю. Ђ если вы испугались, вам самое лучшее не останавливатьсЯ и смотреть
в другую сторону, потому что, если  вы  остановитесь  и  станете  пристально
смотреть на него, он может принЯть это за  обиду;  если  же  вы  чем  нибудь
бросите в него и попадете, хотЯ бы даже сучком не толще  вашего  пальца,  он
уже непременно обидитсЯ и оставит все другие дела, чтоб отомстить вам, ибо в
делах чести он крайне щепетилен, - и это его первое качество. Ђ  второе  то,
что, если он почувствовал себЯ обиженным, он уже не оставит вас в  покое,  а
днем и ночью будет бежать за вами  крупной  рысью,  пока  не  нагонит  и  не
отомстит за обиду.
     €так, ЏЯтница выручил из беды нашего проводника и в ту минуту,  как  мы
подъехали к ним, помогал ему сойти с лошади, так как беднЯк  совсем  ослабел
от испуга и ран - он еще больше напугалсЯ, чем пострадал. ‚друг  мы  увидели
выходЯщего из лесу  медведЯ;  это  был  зверь  чудовищной  величины;  такого
огромного Я еще никогда не видал. Њы все были поражены его поЯвлением, но на
лице ЏЯтницы при виде медведЯ выразились и радость  и  отвага.  "Ћ!  о!  о!"
вскричал он трижды, указываЯ на зверЯ:  "Ћ,  господин,  позволь  мне  с  ним
поздороватьсЯ; мой тебЯ будет хорошо смеЯть!"
     џ удивилсЯ, не понимаЯ, чему он так радуетсЯ. "ѓлупый ты! ‚едь он съест
тебЯ!" - "…сти менЯ! ести менЯ! Њой его ести: мой вас будет  хорошо  смеЯть!
‚ы все стойте здесь; мой вам покажет смешно". Ћн сел на землю, мигом  стащил
с себЯ сапоги, надел туфли (плоские башмаки, какие носЯт индейцы),  лежавшие
у него в кармане, отдал  свою  лошадь  другому  слуге  и,  наготовив  ружье,
помчалсЯ как ветер.
     Њедведь шел не спеша и никого не трогал; но ЏЯтница,  подбежав  к  нему
совсем близко, окликнул его, как будто  медведь  мог  его  понЯть:  "‘лушай!
слушай! Њой говорит тебе!" Њы следовали за  ним  поодаль.  ‚  это  времЯ  мы
спускались по гасконскому склону и вступили в  большой  лес,  где  местность
была ровнаЯ, а деревьев хотЯ и много, но они были разбросаны, так что  видно
было далеко вперед.
     ЏЯтница, как мы уже говорили, следовал за медведем  по  пЯтам  и  скоро
поровнЯлсЯ с ним, а поровнЯвшись, поднЯл с земли большой камень  и  запустил
им в медведЯ. Љамень угодил зверю в голову;  положим,  он  причинил  ему  не
больше вреда, чем если бы ударилсЯ об  стену,  но  все  же  ЏЯтница  добилсЯ
своего - плут ведь нисколько не боЯлсЯ и сделал это только длЯ  того,  чтобы
медведь погналсЯ за ним и чтобы показать нам смешное, как он выражалсЯ.
     ‹ишь только медведь почувствовал прикосновение камнЯ  и  увидал  врага,
как он повернулсЯ и  пустилсЯ  вслед  за  ЏЯтницей  в  развалку,  но  такими
огромными шагами, что и лошади пришлось бы удирать от него в галоп.  ЏЯтница
мчалсЯ как ветер и прЯмо на нас, как будто ища у нас защиты, и мы решили все
разом стрелЯть в  медведЯ,  чтоб  выручить  моего  слугу,  хотЯ  Я  искренно
рассердилсЯ на него, зачем он погнал на нас медведЯ, когда тот шел  себе  по
своим делам совсем в  другую  сторону  и  не  обращаЯ  на  нас  вниманиЯ;  в
особенности Я рассердилсЯ на то, что он медведЯ то погнал на нас, а сам стал
удирать, и кричу  ему:  "Ђх  ты,  собака!  ‚от  так  насмешил!  Ѓеги  скорее
вскакивай на лошадь и дай нам застрелить зверЯ". Ћн услышал и кричит  мне  в
ответ:
     "Ќет стрелЯть! нет стрелЯть; стоЯть тихо,  будет  очень  смешно!"  -  и
бежал дальше, вдвое скорее медведЯ. Џотом вдруг  увидал  подходЯщее  дерево,
кивнул нам подъехать ближе, припустил еще быстрее и  мигом  вскарабкалсЯ  на
дерево, положил ружье на землю, шагах в шести от ствола.
     Њедведь скоро добежал до дерева и первым делом остановилсЯ возле ружьЯ,
понюхал его, до не тронул и полез на дерево, как  кошка,  несмотрЯ  на  свою
чудовищную  величину.  џ  был  поражен  безрассудным,  как   мне   казалось,
поведением моего слуги  и  при  воем  желании  не  мог  найти  здесь  ничего
смешного, пока мы, видЯ, что медведь влез на дерево, не подъехали ближе.
     Џодъехав к дереву, мы увидели, что ЏЯтница  забралсЯ  на  тонкий  конец
большого сука, а медведь дошел до половины сука,  до  того  места,  где  сук
становилсЯ тоньше и гибче. "ѓа!" - крикнул нам ЏЯтница, "теперь вы  увидите:
мой будет учить медведЯ танцевать". € он начал  подпрыгивать  и  раскачивать
сук; медведь зашаталсЯ, но не трогалсЯ с места и только оглЯдывалсЯ  как  бы
ему вернутьсЯ назад по добру, по здорову; при этом зрелище мы  действительно
смеЯлись от души. Ќо ЏЯтнице было мало  этого;  увидев,  что  медведь  стоит
смирно, он стал звать его, как будто медведь понимал по английски:  "—то  же
ты не идешь дальше? Џожалуйста, иди дальше",  и  перестал  трЯсти  и  качать
ветку. Њедведь словно понЯл, что ему было сказано, пошел дальше; тут ЏЯтница
снова запрыгал, и медведь снова остановилсЯ.
     Њы думали, что теперь то и следует прикончить его, и крикнули  ЏЯтнице,
чтоб он стоЯл смирно,  что  мы  будем  стрелЯть  в  медведЯ,  но  он  горЯчо
запротестовал: "Ћ пожалста! пожалста, мой сам будет стрелЯть сичас!" ‘ловом,
ЏЯтница так долго плЯсал  на  суку,  и  медведь  так  уморительно  перебирал
ногами, что мы действительно нахохотались вдоволь, но все таки не могли себе
представить, чего собственно добиваетсЯ отважный индеец. ‘начала мы  думали,
что он хочет стрЯхнуть медведЯ наземь: он  длЯ  этого  медведь  был  слишком
хитер: он не заходил настолько далеко, чтобы потерЯть равновесие,  и  крепко
цеплЯлсЯ за ветку своими крепкими когтЯми и ногами, так что мы  положительно
недоумевали, чем кончитсЯ эта потеха.
     Ќо ЏЯтница скоро вывел нас из недоумениЯ.
     ‚идЯ, что медведь крепко уцепилсЯ за сук и что его  не  заставишь  итти
дальше, он стал говорить: "Ќу, ну, твой не идет, мой идет, мой идет; твой не
хочет итти ко мне, мой хочет к тебе". ‘ этими  словами  он  передвинулсЯ  на
тонкий конец сука, который согнулсЯ под его тЯжестью, и осторожно  по  ветке
соскользнул на землю и побежал к своему ружью.
     "Ќу, ЏЯтница, - сказал Я ему,  -  что  ты  еще  затеЯл?  Џочему  ты  не
стрелЯешь в него!" "Ќе надо стрелЯть! - оказал ЏЯтница, - теперь еще не надо
стрелЯть; теперь мой стрелЯть, мой убьет, когда твой будет еще смеЯтьсЯ".  €
в самом деле, он еще насмешил нас, как  вы  сейчас  увидите.  Љогда  медведь
заметил, что его враг исчез, он стал пЯтитьсЯ назад, но осторожно, не  спеша
и на каждом шагу оглЯдываЯсь, пока; не добралсЯ до ствола; затем  попрежнему
задом наперед полез вниз по дереву, цеплЯЯсь когтЯми и  осторожно,  одну  за
другой, передвигаЯ ноги. ’ут то, раньше  чем  зверь  успел  стать  на  землю
задними ногами, ЏЯтница подошел к нему вплотную,  вставил  ему  в  ухо  дуло
своего ружьЯ и застрелил медведЯ на месте.
     Џроказник обернулсЯ посмотреть, смеемсЯ ли мы, и, видЯ по нашим  лицам,
что мы довольны, сам захохотал во все горло, говорЯ: "’ак мы убиваем медведь
в наша страна!" "Љак же вы их убиваете? -  спросил  Я,  -  ведь  у  вас  нет
ружей". - "Ќет, ружей нет, зато есть много, много длинные стрелы".
     €сториЯ с медведем нас развлекла, но все же мы  были  в  глухом  месте,
проводника нашего сильно потрепали волки, и мы не  знали,  что  предпринЯть;
волчий вой все еще отдавалсЯ в моих ушах; поистине, после  рева,  слышанного
мною однажды на африканском берегу - о чем Я уже рассказывал  -  Я  в  жизнь
свою не слыхал таких ужасающих звуков.
     ќтот вой и близость ночи заставили нас поспешить, иначе мы  сдались  бы
на просьбы ЏЯтницы и, конечно, снЯли бы шкуру с  медведЯ:  зверь  был  такой
огромный, что дело стоило того; но нам оставалось пройти  еще  около  десЯти
миль; и проводник торопив нас; поэтому мы оставили медведЯ и пошли дальше.
     ‡емлЯ здесь была покрыта снегом, хотЯ не таким глубоким и опасным,  как
в горах; как мы узнали потом, хищные звери, гонимые  голодом,  спустились  с
гор в лес и в долины в поисках пищи Я  натворили  в  деревнЯх  много  бед  -
пугали поселЯн, задрали множество овец и лошадей и даже несколько человек.
     Џуть наш лежал через опасное место, о котором  наш  проводник  сообщил,
что, если в этих краЯх есть еще волки, мы непременно  встретим  их  там;  то
была небольшаЯ лощина, со всех сторон  окруженнаЯ  лесом,  и  за  нею  узкое
ущелье, которое вело лесом в деревню, где мы решили заночевать.
     Ћставалось с полчаса до заката солнца, когда мы вошли в первый лесок, а
когда вышли из него на равнину, солнце уже  село.  ‚  этом  первом  лесу  не
случилось  ничего  особенного,  если  не  считать  того,  что  на  небольшой
прогалине, длиною около ста сажен, мы видели  пЯть  больших  волков,  быстро
перебежавших дорогу, один вслед  за  другим,  словно  гонЯЯсь  за  какой  то
добычей; нас они не заметили и через несколько мгновений окрылись из виду.
     Ќаш проводник,  кстати  сказать,  выказавший  себЯ  порЯдочным  трусом,
просил нас быть на стороже, полагаЯ, что вслед за этими волками  поЯвЯтсЯ  и
другие.
     Њы насторожились и наготовили ружьЯ, но волков больше не  видали,  пока
не вышли из леса, тЯнувшегосЯ мили полторы, на равнину.  ‡десь  на  равнине,
действительно, приходилось ехать с оглЯдкой; первое,  что  нам  бросилось  в
глаза, была мертваЯ лошадь, зарезаннаЯ волками, и над нею с дюжину зверей за
работой - не могу сказать: за едой, потому что они  уже  съели  все  мЯсо  и
теперь обгладывали кости.
     Њы не сочли удобным мешать их пиршеству, да и они не  обратили  на  нас
особенного вниманиЯ. ЏЯтнице очень хотелось выпалить в них, но Я не допустил
этого, находЯ, что у нас и без того достаточно хлопот, а может  оказатьсЯ  и
еще больше. Њы не дошли и до  половины  равнины,  как  вдруг  слева  от  нас
раздалсЯ ужаснейший волчий вой, и сейчас же вслед  затем  мы  увидали  целую
стаю волков, бегущих прЯмо на нас,  большинство  в  рЯд,  словно  регулЯрнаЯ
армиЯ под командой опытного офицера. џ не знал хорошенько, как встретить их,
но подумал, что единственное средство - сомкнутьсЯ в тесный рЯд:  так  мы  и
сделали. Ђ чтобы не было  больших  промежутков  между  выстрелами,  Я  велел
стрелЯть через одного, а нестрелЯющим держать  ружьЯ  наготове  длЯ  второго
залпа, на случай, если волки не повернут назад после  первого;  далее,  тех,
кому приходилось стрелЯть в первую  очередь,  Я  предупредил,  чтоб  они  не
вздумали зарЯжать ружьЯ снова, но приготовили бы пистолеты; у каждого из нас
было  по  ружью  и  по  паре  пистолетов,  так  что  при  этой  системе  мы,
разделившись надвое и стрелЯЯ по очереди, могли дать  шесть  залпов  подрЯд.
‚прочем, сейчас в этом не было надобности, ибо после первого же  залпа  враг
остановилсЯ, как вкопанный, испугавшись столько же выстрелов, сколько  огнЯ;
четыре волка были убиты на месте; другие были ранены, но убежали, оставив за
собой на снегу кровавый след. џ  уже  сказал,  что  волки  остановились,  но
отступили они не сразу; тогда, вспомнив, что, по рассказам,  самые  свирепые
животные боЯтсЯ человеческого голоса, Я велел всей надпей  компании  гикнуть
разом, как можно громче, и убедилсЯ, что в таких рассказах есть долЯ правды;
услыхав наш крик, волка начали отступать и пЯтитьсЯ  назад.  ’огда  Я  велел
дать другой залп, в тыл неприЯтелю; он пустилсЯ в галоп и скрылсЯ из виду за
деревьЯми.
     ‚оспользовавшись передышкой, мы стали зарЯжать наши ружьЯ, а  чтобы  не
терЯть времени, продолжали ехать, но едва мы забили зарЯды и приготовились к
новому залпу, как услыхали страшный шум в том же лесу,  но  спереди,  в  том
самом направлении, куда нам нужно было ехать.
     Ќочь приближалась, и с каждой минутой становилось темнее, что было  длЯ
нас крайне невыгодно; но шум усиливалсЯ, и мы без труда  могли  различить  в
нем завываньЯ волков; неожиданно мы увидали перед собой  целых  три  стаи  -
одну слева, одну позади и одну впереди нас, - так  что  мы  были,  казалось,
окружены волками; но так как они не нападали  на  нас,  мы  продолжали  свой
путь,  подгонЯЯ  лошадей,  насколько  это  было  возможно,  но  дорога  была
неудобнаЯ, и лошади могли бежать только крупной рысью.  ’ак  мы  доехали  до
опушки второго леса, лежавшего на  нашем  пути,  но  были  крайне  удивлены,
когда, доехав до просеки, увидали у входа несметное множество волков.
     ‚друг на другом конце леса раздалсЯ выстрел; из леса  выбежала  лошадь,
оседланнаЯ и взнузданнаЯ; она неслась вихрем, а за нею мчались во всю  прыть
штук семнадцать волков; лошадь далеко опередила их, но мы были уверены,  что
она не выдержит долго такого безумного бега, и волки в конце концов  нагонЯт
ее: так оно, вероЯтно, и вышло.
     ‚ ущелье, откуда выбежала лошадь, взорам  нашим  представилось  ужасное
зрелище; мы  увидали  трупы  другой  лошади  и  двух  человек,  растерзанных
хищниками. Ћдин из них был, по всей вероЯтности, тот самый, который стрелЯл,
потому что возле него лежало разрЯженное ружье,  но  голова  его  и  верхнЯЯ
часть туловища были съедены.
     ќто зрелище наполнило нас ужасом, и мы не знали, что предпринЯть и куда
направить шаги, но волки скоро заставили нас решитьсЯ: они окружили  нас,  в
надежде на новую добычу; Я уверен, что их было не меньше трехсот. Ќа счастье
наше, у опушки леса, немного в стороне от дороги, лежало несколько  огромных
деревьев,  сваленных  прошлым  летом  и,  вероЯтно,  оставленных  здесь   до
перевозки.  џ  повел  своей  маленький  отрЯд  к  этим  деревьЯм;  по  моему
предложению, все мы спешились и укрывшись за одним длинным деревом,  как  за
бруствером, образовали треугольник, поместив лошадей в середине.
     € хорошо, что мы это сделали,  ибо  тотчас  же  волки  напали  на  нас;
невозможно представить себе более Яростной атаки.  Ћни  подбежали,  рыча,  и
вскочили на бревно, служившее нам прикрытием, как будто  кидаЯсь  на  верную
добычу; Я думаю, Ярость их еще увеличивалась тем  обстоЯтельством,  что  они
видели за нами наших лошадей, на которых собственно и нацеливались. џ  велел
своим стрелЯть, как давеча, через одного, и выстрелы их были так метки,  что
с первого же залпа многие волки были убиты, но этого оказалось недостаточно:
необходимо было стрелЯть непрерывно, ибо волки  лезли  на  нас,  как  черти;
задние подталкивали передних.
     Џосле второго залпа нам показалось, что  волках  приостановились,  и  Я
надеЯлсЯ, что они уйдут, но это продолжалось одно  мгновенье,  -  сейчас  же
подоспели другие; мы дали по ним два залпа из пистолетов  и  в  общем  убили
штук  семнадцать  или  восемнадцать,  да  ранили  вдвое  столько,  но  волки
продолжали наступать.
     Њне не хотелось  слишком  скоро  расстрелЯть  наши  зарЯды,  поэтому  Я
кликнул своего слугу - не ЏЯтницу, который был занЯт другой  работой:  он  с
необычайной быстротой и ловкостью успел уже зарЯдить снова свое и мое  ружье
- так не ЏЯтницу, говорю Я, а моего другого слугу и,  дав  ему  пороховницу,
велел посыпать порохом дорожку вдоль бревна, да  пошире.  Ћн  повиновалсЯ  и
едва успел отойти, как волки опЯть полезли на нас через  пороховую  дорожку.
’огда Я, щелкнув незарЯженным пистолетом  возле  самого  пороха,  зажег  его
{Џистолеты в то времЯ были кремневые, и ђобинзон, щелкнув железным курком по
кремню, вызвал искры, от которых и загорелсЯ порох}, и те, которые  были  на
бревне, были обожжены, а с полдюжины их свалились или, вернее, спрыгнули  на
нас, шарахнувшись в сторону от огнЯ и под влиЯнием страха; с этими  мы  живо
расправились, а остальные  так  испугались  Яркого  света,  казавшегосЯ  еще
страшнее от густой тьмы вокруг, что немного отступили. ’ут Я в последний раз
скомандовал стрелЯть всем вместе, а затем мы все  зараз  крикнули,  и  волки
показали нам тыл: осталось только около двадцати  раненных,  корчившихсЯ  на
земле; мы моментально  кинулись  на  них  и  принЯлись  рубить  их  саблЯми,
рассчитываЯ, что их визг  и  вой  будут  понЯтнее  их  товарищам,  чем  наши
выстрелы, так оно и вышло: волки все убежали и оставили нас в покое.
     “били мы их штук шестьдесЯт, и  будь  в  лесу  светло,  они,  наверное,
поплатились бы еще дороже. Љогда поле битвы было таким образом  очищено,  мы
двинулись дальше, так как нам оставалось пройти еще около трех миль. Џо пути
мы не раз еще слышали в лесу завываниЯ хищников и, как нам казалось, видели,
как сами  они  мелькали  между  деревьЯми,  но  снег  слепил  нам  глаза,  и
разглЯдеть хорошенько мы не могли. —ерез час или около того мы добрались  до
городка, где решили заночевать, и нашли там всех вооруженными и  в  страшном
переполохе;  оказалось,  что  накануне  ночью  волки  и  несколько  медведей
ворвались в городок и страшно перепугали всех жителей, так  что  теперь  они
были вынуждены сторожить день и ночь, и в особенности ночью,  оберегаЯ  свой
скот, да и самих себЯ.
     Ќа следующее утро нашему проводнику стало так худо,  рука  и  нога  так
распухли от укусов волка, что он был не в  состоЯнии  ехать  дальше,  и  нам
пришлось взЯть другого. ‘ этим новым проводником мы доехали до  ’улузы,  где
климат теплый, местность красиваЯ и плодороднаЯ и нет ни снега,  ни  волков.
Љогда мы рассказали в ’улузе наши дорожные  приключениЯ,  нам  сказали,  что
встреча с волками в большом лесу у подножиЯ гор, в особенности в такую пору,
когда землЯ покрыта снегом, дело самое обыкновенное; но все дивились  нашему
проводнику - как это он решилсЯ повести нас  такой  дорогой  в  это  суровое
времЯ года, и считали чудом, что волки не растерзали нас всех. Ќаш рассказ о
том, как  мы  бились  с  волками,  прикрываЯ  собой  лошадей,  вызвал  общее
порицание; все говорили, что при таких условиЯх было пЯтьдесЯт шансов против
одного, что мы все будем растерзаны волками, так как их разъЯрЯл именно  вид
лошадей - их лакомой пищи. Ћбыкновенно, они пугаютсЯ первого же выстрела, но
тут, будучи страшно голодны и оттого свирепы, и еще  видЯ  перед  собой  так
близко лошадей, они забыли об  опасности;  и  если  бы  мы  не  укротили  их
непрерывным ружейным огнем и под конец взрывом пороха,  многое  говорило  за
то, что они бы нас разорвали в куски; тогда как, если бы мы не  спешились  и
стрелЯли, не сходЯ с лошадей, волки не рассвирепели бы так,  ибо  когда  они
видЯт на  лошади  человека,  они  не  считают  ее  до  такой  степени  своей
собственностью, как в тех  случаЯх,  когда  лошадь  одна.  Љроме  того,  нам
говорили еще, что, если бы мы бросили  лошадей  на  произвол  судьбы,  волки
накинулись бы на них с такой жадностью,  что  мы  успели  бы  за  это  времЯ
благополучно уйти, тем  более,  что  нас  было  много  и  у  всех  нас  было
огнестрельное оружие.
     ‘ам Я никогда в жизни не испытывал такого страха: видЯ перед собой  три
сотни этих дьЯволов, мчавшихсЯ на нас с ревом и раскрытыми пастЯми, готовыми
пожрать нас, Я уже счел себЯ безвозвратно погибшим, потому что скрытьсЯ было
некуда; да и того, что Я натерпелсЯ, с менЯ достаточно: Я думаю, мне никогда
больше не придет охоты перебиратьсЯ еще раз через горы;  лучше  уж  проехать
тысЯчу миль морем, хотЯ бы менЯ каждую неделю трепали бури.
     Ћ своем путешествии по ”ранции Я не могу сообщить ничего особенного,  -
ничего кроме того, о чем уже рассказывали другие путешественники,  и  притом
гораздо  интереснее  моего.  €з  ’улузы  Я  приехал  в  Џариж,   потом,   не
останавливаЯсь там долго, дальше, в Љалэ и благополучно  высадилсЯ  в  „увре
14-го ЯнварЯ, совершив свое путешествие в  самую  суровую  и  холодную  пору
года.
     ’еперь Я был у цели и скоро вступил  во  владение  всем  своим  недавно
приобретенным богатством, ибо по переводам, привезенным мною  с  собой,  мне
уплатили здесь без всЯких промедлений.
     Њоей главной руководительницей и советчицей здесь была добраЯ старушка,
вдова капитана. Ћна была страшно благодарна  мне  за  присылку  денег  и  не
жалела длЯ менЯ ни трудов, ни забот; а Я ей во всем доверЯлсЯ и ни  разу  не
имел повода раскаЯтьсЯ в этом: от начала до конца эта добраЯ и благоразумнаЯ
женщина вела себЯ в отношении менЯ безукоризненно.
     џ уже стал подумывать о том, не  поручить  ли  мне  ей  свои  товары  и
деньги, а самому не отправитьсЯ ли обратно в ‹иссабон и затем в Ѓразилию, но
менЯ удержали  религиозные  соображениЯ.  Ќасчет  католицизма  у  менЯ  были
сомнениЯ  еще  во  времЯ  моих  странствований,  особенно  во  времЯ   моего
одиночества; а Я знал, что мне нечего и думать ехать в Ѓразилию р тем  более
поселитьсЯ там, если Я не решусь перейти в католичество;  -  или,  наоборот,
если не поставлю себе задачей пасть жертвой своих убеждений,  пострадать  за
веру и умереть под пытками инквизиции. Ђ потому Я  решил  остатьсЯ  дома  и,
если представитсЯ возможность, продать свою плантацию.
     џ надписал об этом в ‹иссабон своему старому другу, и тот ответил  мне,
что это не трудно устроить и  на  месте,  но,  если  Я  дам  ему  разрешение
действовать от моего имени, он находит более выгодным предложить купить  мою
часть имениЯ двум купцам, заведывавшим ею теперь вместо прежних опекунов,  -
как мне известно, людЯм очень богатым, живущим в Ѓразилии и,  следовательно,
знающим настоЯщую цену моей плантации. Љапитан не сомневалсЯ, что они охотно
купЯт мою часть и дадут за нее на  четыре,  на  пЯть  тысЯч  больше  всЯкого
другого покупателЯ.
     џ признал его доводы вполне убедительными и  поручил  ему  сделать  это
предложение, а через восемь месЯцев вернувшийсЯ из Џортугалии корабль привез
мне письмо, в котором мой старый друг сообщал, что купцы принЯли предложение
и поручили своему агенту  в  ‹иссабоне  уплатить  мне  тридцать  три  тысЯчи
золотых. џ, в свою очередь, подписал составленную по всей форме  запродажную
запись, присланную мне из ‹иссабона, и отправил  ее  назад  старику,  а  тот
прислал  мне  чеки  на  тридцать  три  тысЯчи.  Џомимо  этой   единовременно
уплаченной суммы, покупатели  обЯзались  еще  выплачивать  капитану  по  сто
мойдоров ежегодно, а после &то смерти по пЯтидесЯти мойдоров его сыну  -  из
доходов с плантации.
     ’ак  завершилсЯ  первый  период  моей  жизни,  полной  случайностей   и
приключений, похожей на  мозаику,  подобранную  самим  провидением  с  таким
разнообразием материалов, какое редко встречаетсЯ  в  этом  мире,  -  жизни,
начавшейсЯ безрассудно и кончавшейсЯ гораздо счастливее, чем на то позволЯла
надеЯтьсЯ какаЯ либо из ее частей.
     —итатель подумает, что, достигнув такого благополучиЯ, Я уже  не  стану
подвергать себЯ игре случаЯ; так оно и  было  бы  на  самом  деле,  если  бы
обстоЯтельства пришли мне на помощь, но Я привык к бродЯчей жизни, и у  менЯ
не было семьи, большого родства и даже, несмотрЯ на мое богатство,  не  было
большого знакомства. Ђ потому, хоть Я и продал свое поместье в  Ѓразилии,  Я
никак не мог выкинуть из головы этой  страны,  и  очень  менЯ  тЯнуло  опЯть
постранствовать по  свету,  в  особенности  побывать  на  своем  островке  и
посмотреть, живут  ли  там  еще  бедные  испанцы  и  как  обходЯтсЯ  с  ними
оставленные мною там негодЯи матросы.
     Њой истинный друг, вдова капитана, очень менЯ отговаривала от  этого  и
умела так повлиЯть на менЯ, что Я почти семь лет прожил безвыездно в Ђнглии.
‡а это времЯ в взЯл на свое попечение двух племЯнников,  сыновей  одного  из
моих братьев; у старшего были свои небольшие средства; Я воспитал  его,  как
дворЯнина, и в своей духовной завещал ему известную  сумму,  котораЯ  должна
была служите прибавкой к ею  собственному  капиталу.  „ругого  Я  готовил  в
морЯки; через пЯть лет, убедившись, что из него  вышел  разумный,  смелый  и
предприимчивый молодой человек, Я снарЯдил длЯ него хорошее судно и отправил
его в море; этот самый юноша впоследствии  толкнул  менЯ,  уже  старика,  на
дальнейшие приключениЯ.
     ’ем временем Я сам до некоторой степени обжилсЯ в  Ђнглии,  а  главное,
женилсЯ - не безвыгодно и вполне удачно во всех отношениЯх, и от этого брака
у менЯ было трое детей - два сына и одна дочь.