море на
Љавказском побережье хотЯ и не такое теплое, как в июле, но и не такое
холодное, как в декабре или Январе. Ђ Я даже при плюс двенадцати купаюсь.
-- Њоре -- это хорошо, -- качнул головой генерал, -- хуже, когда тебЯ в
болоте плавать заставлЯют.
Ћн стоЯл за своим письменным столом и с каким-то горьким выражением
держал двумЯ пальцами бумагу с фиолетовым разлЯпанным штампом вверху и
черными строчками машинописи. „робышев понЯл, что генерал озабочен, крайне
чем-то раздражен, и ему ровным счетом нет никакого дела до —ерного морЯ, ни
до Љавказского побережьЯ.
„робышев кивнул на бумагу:
-- —то это вы за послание держите, товарищ генерал, если это, конечно,
не секрет.
Њочалов вздохнул, и брови его огорченно сдвинулись. Џоложив бумагу на
стол, он озадаченно развел руками:
-- €сториЯ... Ќичего не скажешь.
-- …му тоже полезно прочесть, ‘ергей ‘тепанович, -- подсказал полковник
Ќелидов.
-- „а, да, -- спохватилсЯ Њочалов, -- полюбуйтесь-ка.
„робышев взЯл бумагу. Ќа ней увидел штамп поселкового ‘овета. Ќазвание
украинского городка было хорошо знакомо. Њысленно „робышев отметил, что
штамп этот поставлен косо, очевидно в спешке, а текст на машинке печатал
малосведущий в машинописи человек: отступы неровные, в словах несколько
пропущенных букв проставлены вверху. Џод словами "председатель поселкового
‘овета ‘изов", отпечатанными без заглавных букв, -- размашистаЯ подпись.
Џотом он пробежал глазами короткий текст. Ќи один мускул не дрогнул на его
лице, и брови над голубыми глазами не сдвинулись и не поднЯлись вверх, как
это бывает у людей, чем-то пораженных и не умеющих скрывать свои чувства. Ћн
вторично углубилсЯ в чтение:
"Љомандиру части.
Ќам стало известно, что в вашей части проходит службу Љостров ‚ладимир
Џавлович. Ћб этом на наш запрос сообщили из ‘еверо-Љавказского военного
округа. Њы не знаем, в каком он сейчас звании и в какой должности. Њожет, он
имеет доступ к секретному оружию или самой ответственной боевой технике. ’ак
вот, от имени ‘оветской власти мы вынуждены поставить вас в известность о
следующем. ‚ годы оккупации 1942-1943 гг. отец Љострова ‚.Џ. Џавел ”едорович
Љостров активно сотрудничал с немецко-фашистскими оккупантами, служил в
комендатуре г. ѓорловка, а затем и в гестапо. Ћн же самый Љостров Џ.”.
принимал участие в расправах над честными советскими людьми, выслеживании
подпольщиков и партизан. Џри освобождении нашего района и города частЯми
‘оветской Ђрмии сбежал в неизвестном направлении вместе с оккупантами.
’акова правда о родителе вашего офицера Љострова. Њне думаетсЯ, что
вам, как командиру, знать ее надо.
Џредседатель поселкового ‘овета
‘изов".
„робышев молча положил бумагу на стол. Ћн чувствовал, как две пары глаз
сверлЯт его.
-- †арко, -- сказал он спокойно и, достав платок, вытер лицо.
-- ’ы мне не темни, €ван Њихайлович, -- первым не выдержал Ќелидов. --
’вое мнение на этот счет?
-- ‚олодЯ Љостров -- мой хороший товарищ, -- уклончиво ответил
„робышев, -- и притом сын за отца не отвечает.
-- ’ы мне тут ‘талина не цитируй.
„робышев невозмутимо отмахнулсЯ:
-- „а разве он автор этого изречениЯ? ‘ын за отца не ответчик -- это
народ сказал за многие годы до него.
Њочалов тонкими пальцами отодвинул листок от себЯ.
-- ’ак-то оно так, €ван Њихалыч, -- произнес он задумчиво, -- сын за
отца действительно не отвечает, и у нас давно покончено с наслоениЯми культа
личности. Ќо ты посчитайсЯ и с другим. ‚едь это же официальный документ. Ќо
на бумаге штамп поселкового ‘овета, подпись его председателЯ. Ѓумага пришла
действительно из тех мест, откуда наш ‚олодЯ, и речь в ней на самом деле
идет о его отце.
-- Ќу и что же? -- холодно спросил „робышев.
-- Ђ то, что оставить подобный сигнал не замеченным мы попросту не
имеем права. џ убежден -- Љостров идеально чистый, честный человек,
коммунист, офицер. Ќо ведь это же здесь... у нас. -- Њочалов вздохнул,
оперсЯ ладонЯми о спинку кресла. ЌапрЯженно тикали часы. ‚се трое молчали.
-- нечего сказать -- ситуациЯ. ‚от-вот его кандидатуру будут утверждать на
очередной полет. € не где-нибудь -- на госкомиссии. Ћн должен стать
человеком, имЯ которого разнесетсЯ по всем уголкам земного шара. € вдруг у
советского космонавта отец каратель, фашистский преступник. ‚ы понимаете,
какой будет резонанс? ‚едь каждый из наших кандидатов на космический рейс
должен быть как стеклышко. Ђ тут вроде пЯтна на солнце. Ќеважно получаетсЯ.
’Яжелый случай. Њожет, ты все же что-то подскажешь, €ван Њихалыч?
„робышев не моргаЯ поглЯдел на генерала, и голубые глаза его остались
бесстрастны.
-- Ђ —ерное море? Џутевка? ’емпература воды плюс двенадцать?
-- Ђх да! -- ледЯным голосом воскликнул Њочалов. -- Љак это Я забыл?
’огда желаю поскорее занЯть нижнее место в мЯгком вагоне.
Ѓелый телефон на письменном столе зазвонил, и Њочалов рассеЯнным
движением снЯл трубку:
-- ‚ы угадали, Љостров. ќто Я.
‘лышимость по этой линии была превосходной, и, от того что генерал
держал трубку на некотором удалении от уха, космонавта слышали все трое.
-- ‘ергей ‘тепанович, -- бойко сообщил Љостров, -- звоню по поручению
‡ары Њамедовны. ’олько что сошел с матушки-центрифуги и еще мокрый как
мышонок. „венадцать † выдержал на "отлично". Љардиограмма идеальнаЯ. ‚се в
норме, ‘ергей ‘тепанович.
’онкий рот „робышева расплылсЯ в доброй улыбке, и на какие-то мгновениЯ
майор потерЯл свою обычную невозмутимость.
-- Ђй да ‚олодЯ! Њолодец! †ми! -- выкрикивал он азартно.
Ќо Њочалов с тем же хмурым видом опустил трубку на рычаг.
-- —его же хорошего? ’олько что выбралсЯ парень из серьезного испытаниЯ
и на тебе -- новое. „ействительно, беда одна никогда не приходит, другую за
собой тащит. ‚от она, диалектика жизни, -- и он неприЯзненно оглЯнулсЯ на
майора.
Ќо „робышев уже не хотел расставатьсЯ с хорошим настроением, овладевшим
им после звонка Љострова:
-- Ќичего, товарищ генерал. Њы диалектику усчили не по ѓегелю... или
как там образно выразилсЯ в свое времЯ товарищ ЊаЯковский. Љоммунисты не
боЯтсЯ трудностей. -- Ћн посмотрел на письменный стол и с решительным видом
хлопнул себЯ кулаком в грудь: -- ‹адно! Ѓыла не была! ‚ы кому-нибудь эту
бумагу показывали?.. Ќет? ’ак и не торопитесь. „авайте ее мне. Џопробую
что-либо предпринЯть. Ђ вам мой совет таков. Ќи бровью, ни глазом не
выдавайте ‚олоде, что на него пришел тревожный сигнал.
Њожет, и были какие-то свои слабости и недостатки у майора €вана
Њихайловича „робышева, они ж многим человеческим характерам свойственны, но
болтливостью и легкомыслием он не обладал и никогда не бросал слов на ветер.
…ще в кабинете генерала Њочалова, отказываЯсь поначалу от определенного
ответа, он напрЯженно обдумывал случившеесЯ. "Ќечего сказать, хорошенький
подарочек преподнес этот председатель поселкового ‘овета ‘изов. Џолучить
такое серьезное сообщение о нашем космонавте... € когда!"
агаЯ по аллее городка к проходной, „робышев продолжал взвешивать
обстоЯтельства, сопутствовавшие этому событию. Џостепенно мысли его
принимали стройное течение. ‘адЯсь в "Џобеду", он коротко бросил водителю:
"‚ управление". € тот, ни о чем не спрашиваЯ, понЯв, что майор торопитсЯ,
безмолвно погнал машину по шоссе. „робышев снова мысленно вернулсЯ к бумаге,
поступившей на имЯ Њочалова и теперь лежавшей в его рабочей папке. —ем-то
она ему сразу не понравилась. ‚ыполнЯЯ множество поручений, он не однажды
сталкивалсЯ с изготовленными в самых далеких уголках страны документами.
Ѓыли среди них и не совсем грамотные по стилю, или существо вопроса
излагалось так косноЯзычно и путано, что приходилось по нескольку раз
вчитыватьсЯ, прежде чем становилось Ясным содержание. Ќо это письмо чем-то
отличалось от таких документов. "—ем же? -- спросил самого себЯ „робышев и
самому себе ответил: -- ђазвЯзностью". ’аким же развЯзным, как и косо
прилепленный, словно подгулЯвший, штамп, было и содержание. ќта развЯзность
мелькнула во фразе -- "может, он имеет доступ к секретному оружию", которой
автор письма словно хотел сказать неизвестному ему командиру: такого нельзЯ
держать там, где секретное оружие, нельзЯ ему верить. Љ такой попытке
навЯзать свое мнение другому лицу не мог прибегнуть человек скромный,
поставивший перед собой задачу только проинформировать. ‚ конце письма не
менее пошло звучала и другаЯ фраза: "Њне думаетсЯ, что вам, как командиру,
эту правду знать надо".
Ќо только ли этим не понравилось письмо? Ќет, не только. ‚ сорок
третьем году были изгнаны гитлеровцы из маленького этого поселка,
примыкающего к большой донецкой железнодорожной станции, и окружающих
деревень. ‚ деревне или поселке -- все как на ладони. ќто не в огромном
городе, где житель северного района может а всю жизнь ни разу не встретитьсЯ
с жителем южного. ’ам, в поселке, каждый со своими делами и поступками на
виду. ’ак почему же за долгие годы никто и никогда не сообщил об отце
Љострова и только сейчас, через такой большой промежуток времени,
понадобилось колыхнуть старое, чтобы омрачить жизнь ‚олоде Љострову? Ќадо
проверить, и как можно скорее. "Џроверить... -- про себЯ усмехнулсЯ
„робышев. -- ЏроверЯть можно по-разному". ђаньше, когда сплошь и рЯдом
нарушалась революционнаЯ законность, слово "проверить" нередко понималось и
как необходимость усилить донос новыми фактами и предположениЯми, праведными
и неправедными, но такими, чтобы после них не мог уже пикнуть человек, на
которого донос поступил. Ђ теперь он, майор госбезопасности „робышев, будет
заниматьсЯ проверкой этого тЯжелого обвинениЯ с единственной целью, чтобы
прежде всего выЯвить пусть самую жесткую, но только правду, а если ее нет и
написанное -- вымысел, то сделать все, чтобы освободить ‚олодю Љострова от
клеветы, обелить и возвысить его имЯ, потому что он прежде всего советский
человек.
"ѓордись, €ван Њихайлович, -- говорил самому себе „робышев, -- гордись
этой своей миссией и всегда помни свЯтые слова великого чекиста ‘траны
‘оветов „зержинского о том, что непримиримость к врагам революции ничего
общего не имеет с ложной подозрительностью к честным советским людЯм".
Њашина мчалась сквозь зеленый лес, и вместе с ветром о стекло бились
осколки солнечных лучей. „робышев думал о призвании чекиста, о своих
друзьЯх. Ћн с гордостью вспоминал тех своих товарищей, которые даже в
трудное времЯ оставались честными и непреклонными продолжателЯми дела
„зержинского, наследниками его заветов. Ћн с грустью думал о книгах и
пьесах, посвЯщенных тЯжелым годам, где работникам госбезопасности часто была
уготована роль исполнителей несправедливых решений и репрессий. ’ак ли это?
ђазве в те годы все наши чекисты становились такими, какими хотел их видеть
ЃериЯ и его приспешники? ђазве не было непримиримых, несломленных, даже
ушедших из жизни с гордо поднЯтой головой?
„робышеву вспомнилсЯ рассказ их генерала о храбром чекисте
подполковнике Ѓахметьеве. „авно это было. Љончилась война, и штаб штурмовой
авиационной дивизии стоЯл в маленьком немецком городке под Ѓерлином. „ивизиЯ
три долгих года шла сюда от сожженного фашистами знаменитого волжского
города, оставлЯЯ на пути своем обломки сбитых над полем боЯ "ильюшиных" и
десЯтки пилотских могил. ѓорек и славен был путь, окончившийсЯ победой.
Љогда войска наши с трех сторон окружили Ѓерлин, командир дивизии €льЯ
‘пиридонович Џостников в последний раз повел сорок штурмовиков на район
рейхстага. Ќизко стлалсЯ над спаленными кварталами дым. ‚ ирее плавали
распухшие трупы. Џо приказу самого фюрера потоки воды заливали метро, не
щадЯ стариков, детей и женщин, спасавшихсЯ в тоннеле от бомбежек и
артиллерийских перестрелок. ‹ишь в районе рейхстага еще продолжалась агониЯ
сопротивлЯющихсЯ. €з парка ’иргартен били по нашим войскам батареи,
выкрашенные в мертвенно-зеленый цвет. Њинометы преградили дорогу танкам. €
вот тогда-то нанесли по огневым точкам мощный удар сорок "ильюшиных". Ђ
полковник Џостников, выходЯ из последней атаки, умудрилсЯ сбросить алый
вымпел победы на мрачное здание рейхстага, охваченное огнем.
Џотом наступила тишина. „ивизиЯ €льи ‘пиридоновича Џостникова осталась
на прежнем аэродроме. ђаньше с него штурмовики уходили в бой. Ќо войны уже
не было. Џотекли первые мирные дни с очень еще редкими учебными полетами,
потому что не сразу после войны выработали штабы планы боевой учебы, с
частым застольем, потому что не пережили еще как следует люди, ходившие
четыре года между жизнью и смертью, все величие Џобеды, с охотами и
рыбалками в свободные часы. ‚о всех многочисленных делах, какими была полна
жизнь командира дивизии, принимал участие и начальник особого отдела
подполковник Ѓахметьев. Ћни уже давно сдружились с Џостниковым и нашли много
общего, хотЯ внешне меж собой и были несхожими. Џолковник высокий, с
грубоватым в резких складках лицом, косой сажени в плечах, а ‚олодЯ
Ѓахметьев -- белЯвый, щупленький, с подслеповатыми синими глазами и тонкими
кистЯми рук.
Љаждодневно в рабочие часы сталкивались они то на аэродроме, то в
кабинете командира дивизии, то на одних и тех же деловых совещаниЯх. €ногда
ездили к бургомистру, старенькому лысоватому немцу в пенсне с золотой
оправой, освобожденному нашими танкистами из концлагерЯ ‡аксенхаузен, где
просидел он около десЯти лет. Ђ вечерами, порою такими тЯгучими на чужбине,
приходил ‚олодЯ к полковнику, и они коротали времЯ за шахматной доской или
беседовали о том, как развернетсЯ послевоеннаЯ жизнь, на какой путь какие
страны станут и где может победить рабочий класс и социализм.
Ћднажды Ѓахметьева вызвали в Ѓерлин к одному из его самых старших
начальников. —еловек в штатском с худым непроницаемым лицом и блеклыми
водЯнистыми глазами принЯл его в шикарном кабинете, ранее принадлежавшем
нацистскому графу. „ревнЯЯ резнаЯ мебель, кресла, обтЯнутые шелком, оленьи
рога и оружие, развешанное на стенах, воскрешали в памЯти сцены из рыцарских
времен.
-- ‚от что, подполковник, -- сказал человек в штатском, -- послезавтра
мы будем брать твоего Џостникова.
-- Љак это "брать"? -- отшатнулсЯ Ѓахметьев.
—еловек в штатском холодно спросил:
-- „а ты что, первый год в органах служишь? Ѓрать или арестовать --
одно и то же. „олжен знать. ’воЯ задача до приезда наших оперативников ни на
шаг не отходить от Џостникова. Џарализовать любую попытку к побегу. Ћсобенно
будь бдителен, когда он поедет на аэродром. Џолеты в эти дни вашей дивизии
будут запрещены, но кто его знает...
-- „а зачем же ему бежать? -- наивно спросил Ѓахметьев.
‘тиснув бескровные губы, человек в штатском ответил вопросом на вопрос:
-- ’ы знаешь, что твой Џостников находилсЯ одно времЯ в €спании?
-- ‡наю.
-- —то он был близким другом бывших главнокомандующих ‚‚‘ ‘мушкевича и
ђычагова -- знаешь?
-- Ќе знаю.
-- Ђ где сейчас ‘мушкевич и ђычагов -- знаешь?
-- Ђрестованы, как враги народа.
-- „авно расстрелЯны. ‚от как. ’ы в курсе, что полковник Џостников в
конце маЯ был на американском аэродроме и принимал участие в попойке с
американскими летчиками?
-- Ќе в попойке, а в дружеском обеде, -- попыталсЯ поправить Ѓахметьев,
-- он приехал оттуда совершенно трезвым. € притом был там не один, а с
начальником политотдела, командирами всех частей и лучшими нашими летчиками,
ѓероЯми ‘оветского ‘оюза.
-- ќто не имеет значениЯ, -- строго перебил человек в штатском, -- о
них мы ничего не говорим. —то же касаетсЯ полковника Џостникова, то нам
доподлинно известно, что он еще в €спании вошел в контакт с американской
разведкой. Љ тому же его брат, инженер “ралмаша, был репрессирован еще в
тридцать седьмом. Љороче говорЯ, обо всем этом доложено лично товарищу
ЃериЯ, и ордер на арест Џостникова уже подписан. Џотрудитесь вернутьсЯ на
место и выполнЯть мои указаниЯ.
Џриехав из Ѓерлина в маленький немецкий городок, где квартировал штаб,
Ѓахметьев не пошел ни в столовую, ни в свое рабочее помещение, а сразу
направилсЯ домой. ѓолова гудела. Ћн умылсЯ и лег на диван. "‚раг или не враг
полковник Џостников? -- спрашивал он себЯ, уставившись в потолок. -- ’акими
ли бывают враги?"
Ѓахметьев вспомнил врагов, которых видел несколько раз за годы своей
службы в госбезопасности. ќто был и переодетый в форму советского
милиционера фашистский парашютист, лейтенант ”ицер, которого вместе с
бойцами захватил он под Њинском, и бывший кулак, обозленный до смерти на
‘оветскую власть, ”ролушкин, -- его поймали с ракетницей на крыше
подмосковного городка в декабре того же сорок первого, и писарь ‘лонов,
вышедший из окружениЯ и около трех месЯцев находившийсЯ в их дивизии: не без
участиЯ Ѓахметьева его накрыли с рацией в приаэродромном лесу, когда он
выходил на свЯзь с гамбургским шпионским центром, сообщаЯ данные о самолетах
и личном составе дивизии. ќто были враги настоЯщие, стойкие и убежденные.
‚раги, которым ‘оветскаЯ власть была поперек горла. Ќо Џостников... "Ќет!"
-- закричало все в душе у Ѓахметьева, и он захлебнулсЯ воспоминаниЯми. Ћн
увидел, как на степной придонский аэродром вместо девЯти "илов" возвращаетсЯ
только восемь. Ћна штурмовала переправу и, расстроеннаЯ зенитным огнем,
сбросила бомбы мимо цели.
-- Љто не вернулсЯ? -- тихо спрашивает начальник штаба.
€ так же тихо раздаетсЯ в ответ:
-- Љомандир.
Ђ потом над раскисшим от весенней хлЯби летным полем поЯвлЯетсЯ
ковылЯющий "ил" с единицей на хвосте, кое-как садитсЯ. ‹етчики окружаю
машину с перебитым стабилизатором и оборванной обшивкой на плоскостЯх.
ђаскрываетсЯ крышка фонарЯ, и окровавленнаЯ голова командира дивизии
клонитсЯ на борт. "‚зорвал... -- шепчет он побелевшими губами сквозь зубы,
стиснутые от боли. Ќо шепчет бодро, ликующе. -- Џод воду ушли немецкие
танки!"
€ еще вспоминаетсЯ... ѓудит мотор "ила", несетсЯ навстречу землЯ. €з
каждой балочки обстреливают самолет вражеские батареи. Ѓахметьев, которого
Џостников взЯл за воздушного стрелка, видит из задней кабины проносЯщиесЯ
справа и слева трассы "эрликонов". апки от разорвавшихсЯ крупнокалиберных
снарЯдов все теснее окружают их головную машину. Ћн передает по ‘Џ“:
"Љомандир, разрывы близко". Ђ в ответ веселое, азартное: "Ђ ты сдрейфил? …ще
заходик. ‡аткнем им глотку -- и домой!" Џосле посадки Џостников слушает
смущенного Ѓахметьева: "‚ы только никому не говорите, что Я за стрелка с
вами летал. “знают -- снимут". -- "‚от чудак. Ђ зачем ты тогда попросилсЯ?"
-- "‚ойну своими глазами посмотреть". Ќа обветренном лице командира дивизии
-- широченнаЯ улыбка, и он дружелюбно хлопает Ѓахметьева черной крагой по
спине: "Џравильно сделал, парень. ‡а это тебЯ и люблю. ‡а честность!"
ђазве так мог бы вести себЯ на фронте враг? —угуном налитаЯ голова все
клонитсЯ и клонитсЯ, как плакучаЯ ива под ветром. ’Яжелым непрочным сном
засыпает Ѓахметьев и вскакивает от телефонного звонка. ‡а раскрытыми окнами
уже вечернее небо, и на нем гаснут краски заката. Ћстрые шпили кирок
мертвыми силуэтами впечатываютсЯ в пейзаж чужого города.
-- ’ы, ‚олодЯ? -- весело спрашивает командир дивизии. -- Џочему не
подаешь сегоднЯ голоса? Џриходи. ‘режемсЯ в шахматы, а потом кофе будет с
французским коньЯком.
-- “ менЯ голова... -- вЯло отказываетсЯ Ѓахметьев.
-- …рунда, -- басит Џостников, -- кофе с коньЯком любую головную боль
излечит.
€ он идет. Ѓелые и черные фигурки двоЯтсЯ у него в глазах. Ћн делает
ход за ходом очень рассеЯнно и продолжает думать об одном и том же.
-- ’ы сегоднЯ не в духе, -- отмечает €льЯ ‘пиридонович, -- этим мы,
брат, и воспользуемсЯ. Ђ ну-ка, шах. -- —ернаЯ ладьЯ зависла над клетчатой
доской в крупных пальцах Џостникова, и он, торжествуЯ, со стуком ставит ее
на белую клетку. -- …ще один шах. …ще. Њат!
“ Ѓахметьева сутулЯтсЯ плечи, он мешает фигурки, потом отбирает свои
белые и заученными движениЯми расставлЯет их на доске. Ќе поднимаЯ
светловолосой головы, глухо говорит:
-- Ђ ведь знаете, €льЯ ‘пиридонович, Я вас послезавтра должен "брать".
Љомандир дивизии расставлЯет свои черные пешки внимательно. „вижениЯ
твердых пальцев точны и уверенны. Ќа груди у командира позвЯкивают ордена --
два ‹енина, четыре Ѓоевого Љрасного ‡намени и многие другие. „о него не
сразу доходит фраза, сказаннаЯ подполковником.
-- ’о есть, как это "брать"? џ что, неприЯтельскаЯ крепость, что ли? ’ы
сегоднЯ несешь какую-то чушь, ‚олодЯ.
-- Ќе чушь, -- говорит Ѓахметьев совершенно разбитым голосом, -- не
чушь, €льЯ ‘пиридонович. Њне действительно приказано послезавтра обеспечить
твой арест.
-- —то-о? -- € он видит, как огромные руки командира сжимаютсЯ в
кулаки. ’е самые руки, которыми более ста пЯтидесЯти раз водил он в годы
войны к цели штурмовик, прорываЯсь сквозь Яростный огонь зениток, отбиваЯ
атаки "мессеров". Ѓешенство застывает в глазах комдива. -- ЊенЯ хотЯт
арестовать? „а за что же? „а кто посмел? „а Я к ѓлавкому, к самому товарищу
‘талину!..
’ем же тихим, разбитым голосом Ѓахметьев рассказывает полковнику все,
что ему известно о предстоЯщем аресте, и тихо заканчивает:
-- ‡десь тебе никто не поможет. ’ебе надо немедленно в Њоскву.
„обиватьсЯ приема у Њинистра обороны, идти к самому ‘талину. Ќадо боротьсЯ
против страшного и нелепого обвинениЯ, выдвинутого кем-то против тебЯ.
-- џ и буду боротьсЯ! -- восклицает Яростно комдив. -- Џостой, ‚олодЯ.
Ђ ты? ’ы со мной полетишь? ’ебе нельзЯ здесь оставатьсЯ. ќти люди тебЯ тоже
не пощадЯт.
-- ќтого Я сделать не могу, -- твердо говорит Ѓахметьев, -- этим Я лишь
осложнил бы твою борьбу. „а и кто мне выдаст сейчас пропуск на перелет
границы и командировку? …сли ты в этой борьбе победишь, не позабудь и про
менЯ.
-- џ позабуду!.. -- Џостников вытрЯхивает своего друга из кресла и
сильными руками до хруста стискивает в объЯтиЯх. ѓлаза его вдруг наливаютсЯ
слезами. -- ‘пасибо тебе. ‘пасибо, мужественный мой друг. Ќо черт побери, до
чего же мы иногда бываем бессильными перед лицом опасности!
...Ќа рассвете Џостников улетел. Ђ к вечеру арестовали Ѓахметьева и
увезли на самолете в один из больших советских городов. …го обвинили в
разглашении служебной тайны и в том, что он помог скрытьсЯ от органов
госбезопасности врагу народа, иностранному агенту.
-- ’ы не чекист! -- кричал на него на допросе следователь.
-- Ќет, Я чекист, -- вдруг оборвал его побледневший Ѓахметьев, -- но Я
-- чекист, воспитанный на традициЯх „зержинского, а такие, как ты, -- враги
революционной законности.
…го бросили в тесный карцер, где человек вынужден только стоЯть: ни
сесть, ни тем более лечь он не мог. —асы проходили без света, воды и пищи. ‚
эти часы он многое понЯл и оценил. Ћн пришел к твердому убеждению, что в
органы безопасности проникли люди, творившие по чьей-то указке беззаконные
расправы над честными советскими людьми, обвинЯЯ их в самых тЯжелых
преступлениЯх. Ћн вспомнил отголоски, доходившие рассказы о расправах над
невинными в тридцать седьмом году, странные исчезновениЯ некоторых своих
сослуживцев, на вопрос о судьбе которых знакомые ему коллеги только
прикладывали указательный палец к губам и говорили многозначительно "тсс".
ЏонЯл он и другое. ђаз он честно и прЯмо предупредил полковника Џостникова и
тот помчалсЯ искать защиты в Њоскве, ему этого ни за что не простЯт люди,
пытавшиесЯ арестовать комдива. Ћтсюда его уже не выпустЯт.
Џри обыске у него не отобрали огрызок химического карандаша. Ћн достал
его из кармана форменных военных брюк и на всех стенах стал Яростно писать.
"“мираю коммунистом. —екист Ѓахметьев", "“мираю коммунистом. ‘ын ђодины,
подполковник Ѓахметьев", "‚ органах орудуют враги народа, истреблЯют честных
людей. —екист Ѓахметьев", "Ќе верьте ЃериЯ. —екист Ѓахметьев".
Ћбессилевшего, его выпустили из карцера. ‚ кителе с оборванными
погонами впереди конвойного солдата поднималсЯ он по темной винтовой
лестнице. Џо длинному широкому коридору ввели его в ту самую комнату, где
шел первый допрос, и тот же следователь сидел за столом. Џеред ним --
раскрытаЯ пачка папирос, ваза с печеньем и бутербродами, бутылка лимонада и
наполовину наполненный красноватой жидкостью стакан. ѓлЯдЯ, как лопаютсЯ
пузырьки в этом стакане, Ѓахметьев облизал распухшие губы.
-- ‡дравствуйте, Ѓахметьев, -- внешне приветливо заговорил следователь,
-- Ќу что же, будете давать показаниЯ? Ћт вас нужно очень немного. Ќужно,
чтобы вы подтвердили, что Џостников -- иностранный агент и предлагал вам
изменить ђодине.
-- џ чекист! -- гордо ответил Ѓахметьев. -- ‘лужу нашей советской
разведке, Љоммунистической партии и народу. ‚сех, поднимающих руку на наших
советских людей, считаю провокаторами и врагами.
‘ледователь закашлЯлсЯ папиросным дымом.
-- ќ-э, бросьте. Љто вам поверит? Љому нужна эта лирика? Џредлагаю
только одно. Џодпишите протокол, где сказано, что вы помогли бежать
Џостникову и что он рассказал вам о своих свЯзЯх с иностранной разведкой.
…сли это сделаете, гарантирую минимальный срок заключениЯ. Ђ все остальное
менЯ не интересует.
Ѓахметьев сипло дышал. Љровью налились глаза.
-- Џодписывайте, дружище, -- снисходительно продолжал следователь, --
как только вы это сделаете, мы немедленно арестуем находЯщегосЯ в Њоскве
Џостникова, даже если он будет в это времЯ в приемной у самого Њинистра
обороны. ‚ас переведут на самый нормальный режим. Ќеужели вы не хотите
спокойно жить? Џосмотрите, как хорошо за окном.
-- †ить -- это навсегда остатьсЯ честным, -- вызывающе сказал Ѓахметьев
и посмотрел в широко распахнутое окно. Ћн увидел сине небо и два облачка,
тронутые ветром, крыши домов на противоположной стороне улицы. Ќад этими
крышами дрожал нагретый солнцем воздух. ‘низу донессЯ автомобильный гудок.
"’ак вот длЯ чего им потребовалась всЯ эта комедиЯ с допросом и подписанием
протокола! -- обливаЯсь холодным потом, подумал подполковник. -- ‘тоит
только мне поставить под протоколом подпись, и Џостников немедленно будет
арестован, а потом и расстрелЯн, как шпион, на основании моих показаний.
Ќет!" -- приказал он самому себе.
-- Ќу так что же? Ѓудете подписывать протокол? -- вкрадчиво, но уже
терЯЯ терпение, повторил следователь. -- ђекомендую поторопитьсЯ.
‚лажный ветер, ворвавшийсЯ в окно, обдал прохладой осунувшеесЯ от мук
лицо Ѓахметьева.
-- †ить -- это навсегда остатьсЯ честным! -- упрЯмо повторил
заключенный. -- „авайте сюда протокол.
-- Џодпись ставьте вот здесь, -- показал следователь.
Ѓахметьев приблизил к глазам исписанный листок, потом его отдалил,
словно так лучше было писать.
-- ‚от вам моЯ подпись! -- выкрикнул он и разорвал протокол...
‚ древнем, истинно русском городе, на высоком холме, существует старое
кладбище. Љаждый год в один и тот же день, 23 февралЯ, когда живые воины
особенно чтЯт погибших, сюда приходит седеющий человек, дослужившийсЯ до
званиЯ генерал-лейтенанта авиации и ушедший после этого в отставку. Ѓелые
генеральские валенки еще твердо ступают по земле. —еловек этот, высокий и
костистый, уверенно проходит по центральной аллее, потом мимо древних пышных
памЯтников прокладывает себе путь к маленькой могилке, увенчанной скромным
надгробием из белого мрамора. ‚озле нее он останавливаетсЯ и обнажает
голову. Ѓывает, что в этот день метет поземка и ветер заносит снегом не
белом надгробии надпись. ’огда отставной генерал склонЯетсЯ над могилой и,
снЯв перчатку, счищает снег. ‡оркие, еще не нуждающиесЯ в очках глаза
старого летчика читают короткую, золотом тиснутую на камне надпись:
"Џодполковник Ѓахметьев ‚ладимир €ванович.
Ђпрель 1916 -- август 1945"
...‚от и все, что мог вспомнить майор „робышев о незнакомом ему чекисте
Ѓахметьеве. Ђ машина все еще бежала и бежала по шоссе. €ван Њихайлович
открыл стекло, высунувшись, глотал майский воздух. ЋпЯть думал о тех больших
переменах, какими были отмечены последние годы. Ћн пришел служить в органы
госбезопасности, когда очистительный ветер истории уже прошелсЯ по душным
кабинетам и вымел оттуда людей, в той или иной степени замаравших свое
достоинство в годы нарушениЯ революционной законности. ‘троевой офицер в
прошлом, „робышев сейчас прекрасно понимал, что главное в деЯтельности
чекиста -- стоЯть на страже интересов государства и социалистической
законности, честно служить народу. € его наполнЯла гордостью сама мысль, еще
не ЯснаЯ и не выкристаллизовавшаЯсЯ окончательно в сознании, что он может
как-то помочь и генералу Њочалову, и Ќелидову, всему маленькому отрЯду
космонавтов, и прежде всего ‚олоде Љострову, к которому почему-то всегда
испытывал доброе чувство.
Ђ как и чем? Ћн усмехнулсЯ, подумав, что еще не в состоЯнии на эти
вопросы ответить. Ћн ни словом не обмолвилсЯ в разговоре с генералом, но
ведь сразу, едва только он увидел штамп поселкового ‘овета, в памЯти
возникли десЯтки больших и малых населенных пунктов, расположенных в том
краю, и то приЯтное, отчего сжимаетсЯ всЯкий раз сердце и что называетсЯ
воспоминанием о юности.
ћность имеет замечательное свойство: какой бы она ни была, голодной или
сытой, счастливой или не совсем, спокойной или наполненной тревогами,
опасностЯми и суровыми испытаниЯми, она всегда вспоминаетсЯ с радостью. ‘
годами, все больше и больше от нее отдалЯЯсь, даже в самых горьких
воспоминаниЯх ищет человек Ясное, возвышенное и, найдЯ, восторгаетсЯ всей
душой.
…сли бы „робышеву предложили заново начинать жизнь и по-иному прожить
юность, он бы навернЯка отказалсЯ. „вадцати лет от роду, пройдЯ подготовку
разведчика-десантника, с небольшим, в пЯть человек, отрЯдом, он был заброшен
в „онбасс с задачей сколачивать подпольные группы и вести против фашистских
захватчиков активную диверсионную работу. Ћн никогда не забудет безлунную
ночь на высоте две тысЯчи метров, приглушенный гул моторов "дугласа", люк,
открытый в звездное небо, и голос второго пилота: "Џора, ребЯта, ни пуха ни
пера!" Ћдин из пЯтерых погиб сразу же после приземлениЯ в перестрелке с
карателЯми. „ругой оказалсЯ предателем, и они расстрелЯли его сами. ’ретий
взорвал гитлеровский эшелон вместе с собой. —етвертый, лучший друг
„робышева, …гор ђындин (его в шутку называли —алдоном, за то что какое-то
времЯ он действительно работал на сибирских приисках), человек
необыкновенной смелости и находчивости, впоследствии стал руководителем
всего местного подпольЯ. ‡а его поимку гитлеровцы сулили сто тысЯч марок,
так он им насолил.
Џосле войны —алдон тоже ушел в органы госбезопасности и был уже
полковником.
‚от о нем-то и вспомнил в первую очередь „робышев, знакомЯсь с
поступившей на имЯ Њочалова бумагой. "Ќе может быть, чтобы …гор не помог",
-- подумал он тотчас же. Џодумал об этом и сейчас, когда "Џобеда" уже
мчалась по улицам Њосквы. Ћн ее поспел к концу рабочего днЯ проставить в
отпускном билете вместо ‘очи название украинского шахтерского города, куда
он теперь спешил. Џотом по служебному проводу свЯзалсЯ с полковником
ђындиным.
“ них была страннаЯ дружба. Џисьмами обменивались всего два-три раза в
год, да и то не столько письмами, сколько поздравительными открытками по
большим праздникам. ‚стречались и того реже -- раз в два, а то и в три года,
когда оба попадали на какое-нибудь расширенное совещание. ђындин был теперь
на большой должности. ‡астать его на месте не всегда было легко. „робышеву
повезло -- полковник оказалсЯ в кабинете и между ними произошел следующий
разговор:
-- ‡дравствуй, ‚оробышек! Ђ Я думал, ты снова пропал с горизонтов на
целое десЯтилетие, -- немного насмешливо приветствовал его ђындин, называЯ
по старой Явочной кличке. -- Љак поживаешь?
-- †иву -- зернышка клюю. ‚ мороз на одной ножке прыгаю, -- ответил
„робышев точно так, как безусым мальчишкой, почти самым молодым подпольщиком
отвечал в сорок втором году на конспиративной квартире, когда приходили к
нему от ђындина незнакомые люди.
-- ‚ероЯтно, у тебЯ ко мне дело, раз позвонил. Џросто так ты не
звонишь.
-- “гадал, …гор. „ело, -- засмеЯлсЯ „робышев. -- € настолько серьезное,
что должен тебЯ немедленно повидать. ‘амолет уходит в двенадцать ночи,
двадцатый рейс. Џришли кого-нибудь встретить.
Џотом он позвонил домой, и нервно кусал губы: долго никто не подходил к
телефону. Ђ когда послышалсЯ голос жены, лицо „робышева и совсем покрылось
страдальческими морщинами. Ћн безошибочно догадалсЯ, что она сейчас либо
гладит купальники и халаты, либо в ванной стирает майки и трусики сына, а
может, вместе с ним ищет ласты, трубку, подводную маску, решает, какие
удочки взЯть, а какие нет, рассматривает все то немногое, без чего выезд на
юг длЯ любого мальчика терЯет свою прелесть.
-- ќто ты, €ван? -- деловито осведомилась жена. -- —его хотел сказать?
-- —емоданы еще не уложила, ‹елЯ?
-- …ще нет.
-- ‚от и отлично, -- тЯжело вздохнул „робышев, -- с морем придетсЯ
обождать. џ сегоднЯ исчезаю дней на семь.
-- Ќу вот, -- послышалсЯ в трубке разочарованный вздох, -- всегда так.
Љак же Я скажу теперь ‚адьке? Ћн так ждет...
-- Ќичего, ‹елЯ. ‚се будет хорошо. € море будет, -- пообещал майор.
-- Ќет, ты неисправим, -- грустно усмехнулась жена. -- € куда Я
смотрела пЯтнадцать лет назад?
-- Ђга! -- повеселел €ван Њихайлович. -- ‚от и расплачивайсЯ за старые
ошибки.
Ќочью пузатый светлый Ђн-10 с красной стрелой на борту разбежалсЯ по
взлетной дорожке подмосковного аэродрома, ограниченной двумЯ рЯдами
электрических фонарей, и ушел в звездный мрак. Ћткинувшись на мЯгкую спинку
кресла, „робышев дремал. Ќо когда стали подлетать к „онбассу, соннаЯ истома
мгновенно его покинула. ‘ высоты семь тысЯч метров пристально всматривалсЯ
€ван Њихайлович в фантастическое нагромождение огней, сиЯющих то слева, то
справа, то впереди по курсу. „аже глубокой ночью Ярко светились города и
поселки трудового „онбасса. ќто была та землЯ, на которой двадцать лет назад
проходила боеваЯ юность комсомольца „робышева. ‘межив глаза, вспоминал он
дни подпольЯ, погибших друзей, взрывы эшелонов на густых железнодорожных
путЯх этого краЯ, суды над полицаЯми и комендантами -- все, чем была богата
бурнаЯ, наполненнаЯ опасностЯми, победами и невзгодами его жизнь.
‚ этих пестрых воспоминаниЯх оставалось место и длЯ деревни Ћльховка,
где родилсЯ и рос Љостров. Ќесколько раз приходилось „робышеву осенью сорок
второго года, после громких диверсий заметаЯ следы, скрыватьсЯ в этой
большой деревне у верного человека, но фамилию Љостров он ни разу не слышал.
„а и не мудрено: было в той деревне полтораста дворов, а он, в сущности,
знал в ней лишь одного шестидесЯтилетнего старика по прозвищу ’елега, у
которого и скрывалсЯ. ѓоды оккупации сделали этого деда настолько мрачным,
что ни о ком из селениЯ он не любил особенно распространЯтьсЯ.
‘амолет опустилсЯ на донецкий аэродром в два с минутами. Ќе успел
„робышев сойти по трапу, как из мрака огромной тенью надвинулась на него
какаЯ-то фигура.
-- €ван! —ертушка! -- воскликнул ђындин, тискаЯ друга. Ѓыл полковник в
штатском, ветерок шевелил на непокрытой голове густую шапку волос. -- €дем
на свет, дай разглЯжу.
-- Џостой, …гор, ребра пощади, -- смеЯлсЯ „робышев.
Ћни зашагали к Ярко освещенному аэровокзалу по сухой донецкой земле,
пахнущей горьковатой полынью и мЯтой. ѓоды мало изменили ђындина. ‚се тот же
горбоносый профиль и худощавое лицо.
-- ‚ управление не поедем, -- командовал ђындин, -- это только в плохих
кинофильмах чекисты ночи напролет проводЯт в своих кабинетах и туда же
доставлЯют с аэродромов друзей, с которыми долго не виделись. ‘итуациЯ,
дорогой €ван Њихалыч, такова. џ временный холостЯк. „очь старшаЯ от нас уже
отбилась. Ћтрезанный ломоть, что называетсЯ. Љончила нефтЯной институт и
упорхнула на ‘ахалин. †ена с сыном в …впатории. ’ак что приму Я тебЯ
по-царски. “жин и бутылка коньЯку нас уже ждет.
‚ квартире полковника ђындина царствовали нерушимый покой и порЯдок --
видать, даже в отсутствие жены старательно поддерживались хозЯином. ‘тол был
уже накрыт. “жин в основном состоЯл из холодных блюд. ‚ чугунном котелке
дымилась картошка в мундире.
-- ќто самое главное, €ван, -- похвасталсЯ ђындин, чтобы дым
партизанских костров не забывалсЯ.
‚ыпили, поговорили о боЯх и походах, сосчитали седины и морщины.
-- ‡наю, что ты теперь у космонавтов, -- тихо сказал ђындин.
-- ’ам, …гор, -- подтвердил „робышев.
-- ‡анЯтное дело. Ќу а на ‹уну скоро кого-нибудь отправишь?
ѓолубые глаза €вана Њихайловича потеплели.
-- Ќа ‹уну придетсЯ обождать, дружище. Ќо и этот вариант, вероЯтно, не
за горами. „оживем и до такого днЯ.
-- ‚от тогда от того космонавта, который ‹уну облетит, обЯзательно мне
фотографию пришлешь с автографом.
-- Ќепременно пришлю, …гор, -- заверил „робышев.
ђындин вновь наполнил небольшие хрустальные рюмочки, весело трЯхнул
головой, отчего черные волосы рассыпались.
-- ‚решь ведь, ‚оробышек. Ќебось на второй же день забудешь о своем
обещании. ’ы и так мне пишешь в год по столовой ложке.
-- ’ак же, как и ты, -- отпарировал „робышев.
-- ќто, пожалуй, верно, -- сдалсЯ полковник и, поднимаЯ высоко рюмку,
предложил: -- ‡наешь что... давай за дружбу! ‚едь не от того она, окаЯннаЯ,
зависит, кто кому в год по сколько писем пишет. ‹ично Я дружбу так понимаю.
’ы можешь два и три года мне не писать. Ќо вот случилось у тебЯ какое-то
осложнение, дело серьезное возникло, требуетсЯ немедленное разрешение, и,
если ты ко мне обратилсЯ за помощью, Я, как говорЯт футболисты, полностью
должен выложитьсЯ, а тебе помочь. ‚от как!
Ћни выпили, и ђындин, хрустЯ огурчиком, спросил:
-- Љстати, что у тебЯ за дело ко мне?
„робышев по-мальчишески присвистнул.
-- ’ы же сам предупреждал -- о делах утром.
ђындин, не соглашаЯсь, покачал головой.
-- ’о Я шуткой, дружище. …сли хочешь ускорить, рассказывай сразу.
-- •орошо, …гор, -- согласилсЯ майор, -- Я же знаю твою деловитость. €
выпить не дашь спокойно.
...ђындин слушал внимательно, полузакрыв глаза. “ него была особаЯ
такаЯ манера: если слушал человека, которому безгранично верил, то -- только
так, не глЯдЯ на него, смежив веки. …гор утверждал, что так лучше думать,
оценивать услышанное и сразу прикидывать мысленно возможные варианты
решениЯ.
-- „а-а, -- сказал он, когда „робышев замолчал, -- очень неприЯтнаЯ
историЯ. ’ут дело вовсе не в формуле: сын за отца не отвечает. Њы прекрасно
убедились, что ценность человека определЯетсЯ его делами и поступками, а не
родственными свЯзЯми. Ќо ты и с другим посчитайсЯ. Џолетит в космос этот
самый твой майор, мы опубликуем его биографию, а враги наши вытащат на свет
подлинную историю его родителЯ. ЏредставлЯешь, какой шум они поднимут?
Љстати, как фамилиЯ этого товарища?
„робышев расстегнул воротник армейской рубашки, помедлив, ответил:
-- Љостров. Њайор Љостров ‚ладимир Џавлович. ‚ порЯдке информации,
…гор, сообщаю, что фамилии будущих космонавтов не афишируютсЯ.
-- ќто Я знаю, ‚анЯ, -- тихо согласилсЯ ђындин. -- „ай-ка бумагу.
Ћн внимательно прочитал короткий текст, всмотрелсЯ в подпись и штамп
поселкового ‘овета.
-- Џостой, постой! -- воскликнул он неожиданно. -- Љостров Џавел
”едорович... Љак же, вспоминаю... “ нас действительно был такой человек в
подполье. Џавел Љостров... тысЯча девЯтисотого года рождениЯ. Љличка его
Ђгроном. Ќа подпольную работу пришел из деревни Ћльховка. ’ам был колхозным
агрономом, действительно. Џоэтому и кличку такую дали.
„робышев в ожидании пододвинулсЯ к полковнику.
-- „альше, …гор... дальше, -- умолЯл он, -- у тебЯ же изумительнаЯ
памЯть. ’акую деталь, как год рождениЯ, через столько лет не забыл.
ќлектронный мозг... —то еще вспомнишь? Ќе томи.
Ќо ђындин сделал досадливый жест:
-- Џодожди, ‚анЯ, с к