Я от времени бросал ему подачки со своей
тарелки. ‚прочем, такой же милостью пользовались и любимые собаки, которых,
как мы уже видели, в зале было довольно много. ‚амба сидел перед маленьким
столиком на стуле с вырезанными на спинке ослиными ушами. Џодсунув пЯтки под
перекладину своего стула, он так втЯнул щеки, что его челюсти стали похожи
на щипцы длЯ орехов, и наполовину зажмурил глаза, что не мешало ему ко всему
прислушиватьсЯ, чтобы не упустить случаЯ совершить одну из тех проделок,
которые ему разрешались.
- “ж эти мне перемириЯ! - воскликнул он, не обращаЯ вниманиЯ на то, что
внезапно перебил речь величавого храмовника. - Ћни менЯ совсем состарили!
- Љак, плут? —то это значит? - сказал ‘едрик, с Явным удовольствием
ожидаЯ, какую шутку выкинет шут.
- Ђ то как же, - отвечал ‚амба. - Ќа моем веку было уже три таких
перемириЯ, и каждое - на пЯтьдесЯт лет. ‘тало быть, выходит, что мне
полтораста лет.
- Ќу, Я ручаюсь, что ты умрешь не от старости, - сказал храмовник,
узнавший в нем своего лесного знакомца. - ’ебе на роду написано умереть
насильственной смертью, если ты будешь так показывать дорогу проезжим, как
сегоднЯ приору и мне.
- Љак так, мошенник? - воскликнул ‘едрик. - ‘бивать с дороги проезжих!
Ќадо будет тебЯ постегать: ты, значит, такой же плут, как и дурак.
- ‘делай милость, дЯдюшка, - сказал шут, - на этот раз позволь моей
глупости заступитьсЯ за мое плутовство. џ только тем и провинилсЯ, что
перепутал, котораЯ у менЯ праваЯ рука, а котораЯ леваЯ. Ђ тому, кто
спрашивает у дурака совета и указаниЯ, надо быть поснисходительнее.
’ут разговор был прерван поЯвлением слуги, которого привратник прислал
доложить, что у ворот стоит странник и умолЯет впустить его на ночлег.
- ‚пустить его, - сказал ‘едрик, - кто бы он ни был, все равно. ‚ такую
ночь, когда гроза бушует на дворе, даже дикие звери жмутсЯ к стадам и ищут
покровительства у своего смертельного врага - человека, лишь бы не погибнуть
от расходившихсЯ стихий. „айте ему все, в чем он нуждаетсЯ. Ћсвальд,
присмотри за этим хорошенько.
Љравчий тотчас вышел из зала и отправилсЯ исполнЯть приказаниЯ хозЯина.
ѓлава V
ђазве у евреев нет глаз?
ђазве у них нет рук, органов, членов тела, чувств, привЯзанностей,
страстей? ђазве не та же самаЯ пища насыщает его, разве не то же оружие
ранит его, разве он не подвержен тем же недугам, разве не те же лекарства
исцелЯют его, разве не согревают и не студЯт его те же лето и зима, как и
христианина?
"‚енецианский купец"
Ћсвальд воротилсЯ и, наклонившись к уху своего хозЯина, прошептал:
- ќто еврей, он назвал себЯ €сааком из ‰орка. •орошо ли будет, если Я
приведу его сюда?
- Џускай ѓурт исполнЯет твои обЯзанности, Ћсвальд, - сказал ‚амба с
обычной наглостью. - ‘винопас как раз подходЯщий церемониймейстер длЯ евреЯ.
- ЏресвЯтаЯ ЊариЯ, - молвил аббат, осенЯЯ себЯ крестным знамением, -
допускать евреЯ в такое общество!
- Љак! - отозвалсЯ храмовник. - —тобы собака еврей приблизилсЯ к
защитнику свЯтого гроба!
- ‚ишь ты, - сказал ‚амба, - значит, храмовники любЯт только еврейские
денежки, а компании их не любЯт!
- —то делать, почтенные гости, - сказал ‘едрик, - Я не могу нарушить
законы гостеприимства, чтобы угодить вам. …сли господь бог терпит долгие
века целый народ упорных еретиков, можно и нам потерпеть одного евреЯ в
течение нескольких часов. Ќо Я никого не стану принуждать общатьсЯ с ним или
есть вместе с ним. „айте ему отдельный столик и покормите особо. Ђ впрочем,
- прибавил он, улыбаЯсь, - быть может, вон те чужеземцы в чалмах примут его
в свою компанию?
- ‘эр франклин, - отвечал храмовник, - мои сарацинские невольники -
добрые мусульмане и презирают евреев ничуть не меньше, чем христиане.
- ЉлЯнусь, уж Я не знаю, - вмешалсЯ ‚амба, - чем поклонники Њахмуда и
’ермаганта лучше этого народа, когда-то избранного самим богом!
- Ќу, пусть он сЯдет рЯдом с тобой, ‚амба, - сказал ‘едрик. - „урак и
плут - хорошаЯ пара.
- Ђ дурак сумеет по-своему отделатьсЯ от плута, - сказал ‚амба,
потрЯсаЯ в воздухе костью от свиного окорока.
- ’ес!.. ‚от он идет, - сказал ‘едрик.
‚пущенный без всЯких церемоний, в зал боЯзливой и нерешительной
поступью вошел худощавый старик высокого роста; он на каждом шагу отвешивал
смиренные поклоны и казалсЯ ниже, чем был на самом деле, от привычки
держатьсЯ в согбенном положении. —ерты его лица были тонкие и правильные;
орлиный нос, проницательные черные глаза, высокий лоб, изборожденный
морщинами, длинные седые волосы и большаЯ борода могли бы производить
благоприЯтное впечатление, если бы не так резко изобличали его
принадлежность к племени, которое в те темные века было предметом отвращениЯ
длЯ суеверных и невежественных простолюдинов, а со стороны корыстного и
жадного дворЯнства подвергалось самому лютому преследованию.
Ћдежда евреЯ, значительно пострадавшаЯ от непогоды, состоЯла из
простого бурого плаща и темно-красного хитона. Ќа нем были большие сапоги,
отороченные мехом, и широкий поЯс, за который были заткнуты небольшой ножик
и коробка с письменными принадлежностЯми. Ќа голове у него была высокаЯ
четырехугольнаЯ желтаЯ шапка особого фасона: закон повелевал евреЯм носить
их, в знак отличиЯ от христиан. Џри входе в зал он смиренно снЯл шапку.
Џрием, оказанный этому человеку под кровом ‘едрика ‘акса, удовлетворил
бы требованиЯм самого Ярого противника израильского племени. ‘ам ‘едрик в
ответ на многократные поклоны евреЯ только кивнул головой и указал ему на
нижний конец стола. Ћднако там никто не потеснилсЯ, чтобы дать ему место.
Љогда он проходил вдоль рЯда ужинавших, бросаЯ робкие и умолЯющие взглЯды на
каждого из сидевших за нижним концом стола, слуги-саксы нарочно расставлЯли
локти и, приподнЯв плечи, продолжали поглощать свой ужин, не обращаЯ ни
малейшего вниманиЯ на нового гостЯ. ЊонастырскаЯ прислуга крестилась,
оглЯдываЯсь на него с благочестивым ужасом; даже сарацины, когда €саак
проходил мимо них, начали гневно крутить усы и хвататьсЯ за кинжалы, готовые
самыми отчаЯнными мерами предотвратить его приближение.
Ћчень вероЯтно, что по тем же причинам, которые побудили ‘едрика
принЯть под свой кров потомка отверженного народа, он настоЯл бы и на том,
чтобы его люди обошлись с €сааком учтивее, но как раз в ту пору аббат завел
с ним такой интересный разговор о породах и повадках его любимых собак, что
‘едрик никогда не прервал бы его и длЯ более важного дела, чем вопрос о том,
пойдет ли еврей спать без ужина.
€саак стоЯл в стороне от всех, тщетно ожидаЯ, не найдетсЯ ли длЯ него
местечка, где бы он мог присесть и отдохнуть. Ќаконец пилигрим, сидевший на
скамье у камина, сжалилсЯ над ним, встал с места и сказал:
- ‘тарик, моЯ одежда просохла, Я уже сыт, а ты промок и голоден.
‘казав это, он сгреб на середину широкого очага разбросанные и
потухавшие поленьЯ и раздул Яркое пламЯ; потом пошел к столу, взЯл чашку го-
рЯчей похлебки с козленком, отнес ее на столик, у которого сам ужинал, и, не
дожидаЯсь изъЯвлений благодарности со стороны евреЯ, направилсЯ в
противоположный конец зала: быть может, он не желал дальнейшего общениЯ с
тем, кому услужил, а может быть, ему просто захотелось стать поближе к
почетному помосту.
…сли бы в те времена существовали живописцы, способные передать
подобный сюжет, фигура этого евреЯ, склонившегосЯ перед огнем и согревающего
над ним свои окоченевшие и дрожащие руки, могла бы послужить им хорошей
натурой длЯ изображениЯ зимнего времени года. Ќесколько отогревшись, он с
жадностью принЯлсЯ за дымЯщуюсЯ похлебку и ел так поспешно и с таким Явным
наслаждением, словно давно не отведывал пищи.
’ем временем аббат продолжал разговаривать с ‘едриком об охоте; леди
ђовена углубилась в беседу с одной из своих прислужниц, а надменный рыцарь
•рама, поглЯдываЯ то на евреЯ, то на саксонскую красавицу, задумалсЯ о
чем-то, по-видимому, очень длЯ него интересном.
- „ивлюсь Я вам, достопочтенный ‘едрик, - говорил аббат. - Ќеужели же
вы при всей вашей большой любви к мужественной речи вашей родины не хотите
признать превосходство нормано-французского Языка во всем, что касаетсЯ
охотничьего искусства? ‚едь ни в одном Языке не найти такого обилиЯ
специальных выражений длЯ охоты в поле и в лесу.
- „обрейший отец ќймер, - возразил ‘едрик, - да будет вам известно, что
Я вовсе не гонюсь за всеми этими заморскими тонкостЯми; Я и без них очень
приЯтно провожу времЯ в лесах. ’рубить в рог Я умею, хоть не называю звук
рога receat или mort [11], умею натравить собак на зверЯ, знаю, как лучше
содрать с него шкуру и как его распластать, и отлично обхожусь без этих
новомодных словечек: curee, arbor, nombles [12] и прочей болтовни в духе
сказочного сэра ’ристрама.
- ”ранцузский Язык, - сказал храмовник со свойственной ему при всех
случаЯх жизни надменной заносчивостью, - единственный приличный не только на
охоте, но и в любви и на войне. Ќа этом Языке следует завоевывать сердца дам
и побеждать врагов.
- ‚ыпьем-ка с вами по стакану вина, сэр рыцарь, - сказал ‘едрик, - да
кстати и аббату налейте! Ђ Я тем временем расскажу вам о том, что было лет
тридцать тому назад. ’огда простаЯ английскаЯ речь ‘едрика ‘акса была
приЯтна длЯ слуха красавиц, хотЯ в ней и не было выкрутасов французских
трубадуров. Љогда мы сражались на полЯх Ќорталлертона, боевой клич сакса был
слышен в рЯдах шотландского войска не хуже cri de guerre [13] храбрейшего из
норманских баронов. ЏомЯнем бокалом вина доблестных бойцов, бившихсЯ там.
‚ыпейте вместе со мною, мои гости.
Ћн выпил свой стакан разом и продолжал с возрастающим увлечением:
- ‘колько щитов было порублено в тот день! ‘отни знамен развевались над
головами храбрецов. Љровь лилась рекой, а смерть казалась всем краше
бегства. ‘аксонский бард прозвал этот день праздником мечей, слетом орлов на
добычу; удары секир и мечей по шлемам и щитам врагов, шум битвы и боевые
клики казались певцу веселее свадебных песен. Ќо нет у нас бардов. Ќаши
подвиги стерты деЯниЯми другого народа, наш Язык, самые наши имена скоро
предадут забвению. € никто не пожалеет об этом, кроме менЯ, одинокого
старика... Љравчий, бездельник, наполнЯй кубки! ‡а здоровье храбрых в бою,
сэр рыцарь, к какому бы племени они ни принадлежали, на каком бы Языке ни
говорили! ‡а тех, кто доблестнее всех воюет в Џалестине в рЯдах защитников
креста!
- џ сам ношу знамение креста, и мне не пристало говорить об этом, -
сказал Ѓриан де Ѓуагильбер, - но кому же другому отдать пальму первенства
среди крестоносцев, как не рыцарЯм •рама - верным стражам гроба господнЯ!
- €оаннитам, - сказал аббат. - Њой брат вступил в этот орден.
- џ и не думаю оспаривать их славу, - сказал храмовник, - но...
- Ђ знаешь, дЯдюшка ‘едрик, - вмешалсЯ ‚амба, - если бы ђичард ‹ьвиное
‘ердце был поумнее да послушалсЯ менЯ, дурака, сидел бы он лучше дома со
своими веселыми англичанами, а €ерусалим предоставил бы освобождать тем
самым рыцарЯм, которые его сдали.
- ђазве в английском войске никого не было, - сказала вдруг леди
ђовена, - чье имЯ было бы достойно стать нарЯду с именами рыцарей •рама и
иоаннитов?
- Џростите менЯ, леди, - отвечал де Ѓуагильбер, - английский король
привел с собой в Џалестину толпу храбрых воинов, которые уступали в доблести
только тем, кто своею грудью непрерывно защищал ‘вЯтую ‡емлю.
- Ќикому они не уступали, - сказал пилигрим, который стоЯл поблизости и
все времЯ с заметным нетерпением прислушивалсЯ к разговору.
‚се взоры обратились в ту сторону, откуда раздалось это неожиданное
утверждение.
- џ заЯвлЯю, - продолжал пилигрим твердым и сильным голосом, - что
английские рыцари не уступали никому из обнаживших меч на защиту ‘вЯтой
‡емли. Љроме того, скажу, что сам король ђичард и пЯтеро из его рыцарей
после взЯтиЯ крепости ‘ен-†ан д'Ђкр дали турнир и вызвали на бой всех
желающих. џ сам видел это, потому и говорю. ‚ тот день каждый из рыцарей
трижды выезжал на арену и всЯкий раз одерживал победу. Џрибавлю, что из
числа их противников семеро принадлежали к ордену рыцарей •рама. ‘эру Ѓриану
де Ѓуагильберу это очень хорошо известно, и он может подтвердить мои слова.
Ќевозможно описать тот неистовый гнев, который мгновенно вспыхнул на
еще более потемневшем лице смуглого храмовника. ђазгневанный и смущенный,
схватилсЯ он дрожащими пальцами за рукоЯть меча, но не обнажил его, вероЯтно
сознаваЯ, что расправа не пройдет безнаказанно в таком месте и при таких
свидетелЯх. Ќо простой и прЯмодушный ‘едрик, который не привык одновременно
заниматьсЯ различными делами, так обрадовалсЯ известиЯм о доблести
соплеменников, что не заметил злобы и растерЯнности своего гостЯ.
- џ бы охотно отдал тебе этот золотой браслет, пилигрим, - сказал он, -
если бы ты перечислил имена тех рыцарей, которые так благородно поддержали
славу нашей веселой Ђнглии.
- ‘ радостью назову их по именам, - отвечал пилигрим, - и никакого
подарка мне не надо: Я дал обет некоторое времЯ не прикасатьсЯ к золоту.
- •очешь, друг пилигрим, Я за тебЯ буду носить этот браслет? - сказал
‚амба.
- Џервым по доблести и воинскому искусству, по славе и по положению, им
занимаемому, - начал пилигрим, - был храбрый ђичард, король Ђнглии.
- џ его прощаю! - воскликнул ‘едрик. - Џрощаю то, что он потомок
тирана, герцога ‚ильгельма.
- ‚торым был граф ‹естер, - продолжал пилигрим, - а третьим - сэр ’омас
Њалтон из ѓилсленда.
- Ћ, это сакс! - с восхищением сказал ‘едрик.
- —етвертый - сэр ”олк „ойли, - молвил пилигрим.
- ’оже саксонец, по крайней мере с материнской стороны, - сказал
‘едрик, с величайшей жадностью ловивший каждое его слово. Ћхваченный
восторгом по случаю победы английского королЯ и сородичей-островитЯн, он
почти забыл свою ненависть к норманнам. - Ќу, а кто же был пЯтый? - спросил
он.
- ЏЯтый был сэр ќдвин ’орнхем.
- —истокровный сакс, клЯнусь душой •енгиста! - крикнул ‘едрик. - Ђ
шестой? Љак звали шестого?
- естой, - отвечал пилигрим, немного помолчав и как бы собираЯсь с
мыслЯми, - был совсем юный рыцарь, малоизвестный и менее знатный; его
принЯли в это почетное товарищество не столько ради его доблести, сколько
длЯ круглого счета. €мЯ его стерлось из моей памЯти.
- ‘эр пилигрим, - сказал Ѓриан де Ѓуагильбер с пренебрежением, - такаЯ
притворнаЯ забывчивость после того, как вы успели припомнить так много, не
достигнет цели. џ сам назову имЯ рыцарЯ, которому из-за несчастной
случайности - по вине моей лошади - удалось выбить менЯ из седла. …го звали
рыцарь Ђйвенго; несмотрЯ на его молодость, ни один из его соратников не
превзошел Ђйвенго в искусстве владеть оружием. € Я громко, при всех,
заЯвлЯю, что, будь он в Ђнглии и пожелай он на предстоЯщем турнире повторить
тот вызов, который послал мне в ‘ен-†ан д'Ђкре, Я готов сразитьсЯ с ним,
предоставив ему выбор оружиЯ. Џри том коне и вооружении, которыми Я теперь
располагаю, Я отвечаю за исход поединка.
- ‚аш вызов был бы немедленно принЯт, - отвечал пилигрим, - если бы ваш
противник здесь присутствовал. Ђ при настоЯщих обстоЯтельствах не подобает
нарушать покой этого мирного дома, похвалЯЯсь победою в поединке, который
едва ли может состоЯтьсЯ. Ќо если Ђйвенго когда-либо вернетсЯ из Џалестины,
Я вам ручаюсь, что он будет дратьсЯ с вами.
- •ороша порука! - возразил храмовник. - Ђ какой залог вы мне можете
предложить?
- ќтот ковчег, - сказал пилигрим, вынув из-под плаща маленький Ящик из
слоновой кости и творЯ крестное знамение. - ‚ нем хранитсЯ частица
настоЯщего креста господнЯ, привезеннаЯ из Њонт-Љармельского монастырЯ.
Џриор аббатства †орво тоже перекрестилсЯ и набожно стал читать вслух
"Ћтче наш". ‚се последовали его примеру, за исключением евреЯ, мусульман и
храмовника. Ќе обнаруживаЯ никакого почтениЯ к свЯтыне, храмовник снЯл с шеи
золотую цепь, швырнул ее на стол и сказал:
- Џрошу аббата ќймера принЯть на хранение мой залог и залог этого
безыменного странника в знак того, что, когда рыцарь Ђйвенго вступит на
землю, омываемую четырьмЯ морЯми Ѓритании, он будет вызван на бой с Ѓрианом
де Ѓуагильбером. …сли же означенный рыцарь не ответит на этот вызов, он
будет провозглашен мною трусом с высоты стен каждого из существующих в
…вропе командорств ордена храмовников.
- ќтого не случитсЯ, - вмешалась леди ђовена, прерываЯ свое
продолжительное молчание. - ‡а отсутствующего Ђйвенго скажу Я, если никто в
этом доме не желает за него вступитьсЯ. џ заЯвлЯю, что он примет любой вызов
на честный бой. …сли бы моЯ слабаЯ порука могла повысить значение бесценного
залога, представленного этим праведным странником, Я бы поручилась своим
именем и доброй славой, что Ђйвенго даст этому гордому рыцарю желаемое
удовлетворение.
‚ душе ‘едрика поднЯлсЯ такой вихрь противоречивых чувств, что он не в
состоЯнии был проронить ни слова во времЯ этого спора. ђадостнаЯ гордость,
гнев, смущение сменЯлись на его открытом и честном лице, точно тени от
облаков, пробегающих над сжатым полем. „омашние слуги, на которых имЯ
Ђйвенго произвело впечатление электрической искры, затаив дыхание ждали, что
будет дальше, не спускаЯ глаз с хозЯина. Ќо когда заговорила ђовена, ее
голос как будто заставил ‘едрика очнутьсЯ и прервать молчание.
- ‹еди ђовена, - сказал он, - это излишне. …сли бы понадобилсЯ еще
залог, Я сам, несмотрЯ на то, что Ђйвенго жестоко оскорбил менЯ, готов своей
собственной честью поручитьсЯ за его честь. Ќо, кажетсЯ, предложенных
залогов и так достаточно - даже по модному уставу норманского рыцарства. ’ак
ли Я говорю, отец ќймер?
- ‘овершенно верно, - подтвердил приор, - ковчег со свЯтыней и эту
богатую цепь Я отвезу в наш монастырь и буду хранить в ризнице до тех пор,
пока это дело не получит должного исхода.
Ћн еще несколько раз перекрестилсЯ, бормоча молитвы и совершаЯ
многократные коленопреклонениЯ, и передал ковчег в руки сопровождавшего его
монаха - брата ЂмвросиЯ; потом уже без всЯкой церемонии, но, может быть, с
неменьшим удовольствием сгреб со стола золотую цепь и опустил ее в
надушенную сафьЯновую сумку, висевшую у него на поЯсе.
- Ќу, сэр ‘едрик, - сказал аббат, - ваше доброе вино так крепко, что у
менЯ в ушах уже звонЯт к вечерне. Џозвольте нам еще раз выпить за здоровье
леди ђовены, да и отпустите нас на отдых.
- ЉлЯнусь бромхольским крестом, - сказал ‘акс, - вы плохо поддерживаете
свою добрую славу, сэр приор. Њолва отзываетсЯ о вас как об исправном
монахе: говорЯт, будто вы только тогда отрываетесь от доброго вина, когда
зазвонЯт к заутрене, и Я на старости лет боЯлсЯ осрамитьсЯ, состЯзаЯсь с
вами. ЉлЯнусь честью, в мое времЯ двенадцатилетний мальчишка-сакс дольше
вашего просидел бы за столом.
Ћднако у приора были причины настойчиво придерживатьсЯ на этот раз
правил умеренности. Ћн не только по своему званию был присЯжным миротворцем,
но и на деле терпеть не мог всЯких ссор и столкновений. ќто происходило,
впрочем, не от любви к ближнему или к самому себе; он опасалсЯ вспыльчивости
старого сакса и предвидел, что запальчивое высокомерие храмовника, уже не
раз прорывавшеесЯ наружу, в конце концов вызовет весьма неприЯтную ссору.
Џоэтому он стал распространЯтьсЯ о том, что по части выпивки ни один народ
не может сравнитьсЯ с крепкоголовыми и выносливыми саксами, намекнув даже,
как бы мимоходом, на свЯтость своего сана, и закончил настойчивой просьбой
позволить удалитьсЯ на покой.
‚след за тем прощальный кубок обошел круг. ѓости, низко поклонившись
хозЯину и леди ђовене, встали и разбрелись по залу, а хозЯева в
сопровождении ближайших слуг удалились в свои покои.
- Ќечестивый пес, - сказал храмовник еврею €сааку, проходЯ мимо него, -
так ты тоже пробираешьсЯ на турнир?
- „а, собираюсь, - отвечал €саак, смиренно кланЯЯсь, - если угодно
будет вашей досточтимой доблести.
- Љак же, - сказал рыцарь, - затем и идешь, чтобы своим лихоимством
вытЯнуть все жилы из дворЯн, а женщин и мальчишек разорЯть красивыми
безделушками. ѓотов поручитьсЯ, что твой кошелек битком набит шекелЯми.
- Ќи одного шекелЯ, ни единого серебрЯного пенни, ни полушки нет,
клЯнусь богом Ђвраама! - сказал еврей, всплеснув руками. - џ иду просить
помощи у собратий длЯ уплаты налога, который взыскивает с менЯ палата
еврейского казначейства. „а ниспошлет мне удачу праотец €аков. џ совсем
разорилсЯ. „аже плащ, что Я ношу, ссудил мне ђейбен из ’адкастера.
•рамовник желчно усмехнулсЯ и проговорил:
- ЏроклЯтый лгун!
‘ этими словами он отошел от евреЯ и, обратившись к своим мусульманским
невольникам, сказал им что-то на Языке, не известном никому из
присутствующих.
Ѓедный старик был так ошеломлен обращением к нему воинственного монаха,
что тот успел уже отойти на другой конец зала, прежде чем беднЯга решилсЯ
поднЯть голову и изменить свою униженную позу. Љогда же он наконец
выпрЯмилсЯ и оглЯнулсЯ, лицо его выражало изумление человека, только что
ослепленного молнией и оглушенного громом.
‚скоре храмовник и аббат отправились в отведенные им спальни. Џровожали
их дворецкий и кравчий. Џри каждом из них шло по два прислужника с факелами,
а еще двое несли на подносах прохладительные напитки; в то же времЯ другие
слуги указывали свите храмовника и приора и остальным гостЯм места, где длЯ
них был приготовлен ночлег.
ѓлава VI
‘ ним подружусь, чтобы войти в доверье:
ЏолучитсЯ - прекрасно, нет - прощай.
Ќо Я прошу, менЯ не обессудь!
"‚енецианский купец"
Љогда пилигрим, сопровождаемый слугою с факелом, проходил по запутанным
переходам этого огромного дома, построенного без определенного плана, его
нагнал кравчий и сказал ему на ухо, что если он ничего не имеет против
кружки доброго меда, то в его комнате уже собралось много слуг, которым
хотелось бы послушать рассказы о ‘вЯтой ‡емле, а в особенности о рыцаре
Ђйвенго. ‚след за кравчим с той же просьбой ЯвилсЯ ‚амба, уверЯЯ, будто один
стакан вина после полуночи стоит трех после сигнала к тушению огней.
Ќе оспариваЯ этого утверждениЯ, исходившего от такого сведущего лица,
пилигрим поблагодарил обоих за любезное приглашение, но сказал, что данный
им обет воспрещает ему беседовать на кухне о том, о чем нельзЯ говорить за
господским столом.
- Ќу, такой обет, - сказал ‚амба, обращаЯсь к кравчему, - едва ли
подходит слуге.
- џ было собиралсЯ дать ему комнату на чердаке, - сказал кравчий, с
досадой пожимаЯ плечами, - но раз он не хочет водить компанию с добрыми
христианами, пускай ночует рЯдом с €сааком. ќнвольд, - продолжал он,
обращаЯсь к факельщику, - проводи пилигрима в южную келью. Љакова
любезность, такова и благодарность. ‘покойной ночи, сэр пилигрим.
- ‘покойной ночи, и награди вас пресвЯтаЯ дева, - невозмутимо отвечал
пилигрим и последовал за своим провожатым.
‚ небольшой, освещенной простым железным фонарем прихожей, откуда
несколько дверей вели в разные стороны, их остановила горничнаЯ леди ђовены,
котораЯ повелительным тоном объЯвила, что ее госпожа желает поговорить с
пилигримом, и, взЯв факел из рук ќнвольда и велев ему подождать своего
возвращениЯ, она подала знак пилигриму следовать за ней. Џо-видимому,
пилигрим считал неприличным отклонить это приглашение, как отклонил
предыдущее; по крайней мере он повиновалсЯ без всЯких возражений, хотЯ и
казалось, что он был удивлен таким приказанием.
Ќебольшой коридор и лестница, сложеннаЯ из толстых дубовых бревен,
привели его в комнату ђовены, грубое великолепие которой соответствовало
почтительному отношению к ней хозЯина дома. ‚се стены были завешены
вышивками, на которых разноцветными шелками с примесью золотых и серебрЯных
нитей были изображены различные эпизоды псовой и соколиной охоты. Џостель
под пурпурным пологом была накрыта богато вышитым покрывалом. Ќа стульЯх
лежали цветные подушки; перед одним стулом, более высоким, чем все
остальные, стоЯла скамеечка из слоновой кости с затейливой резьбой.
Љомната освещалась четырьмЯ восковыми факелами в серебрЯных
подсвечниках. Ћднако напрасно современнаЯ красавица стала бы завидовать
роскошной обстановке саксонской принцессы. ‘тены комнаты были так плохо
проконопачены и в них были такие щели, что нарЯдные драпировки вздувались от
ночного ветра. †алкое подобие ширм защищало факелы от сквознЯка, но,
несмотрЯ на это, их пламЯ постоЯнно колебалось от ветра, как развернутое
знамЯ военачальника. Љонечно, в убранстве комнаты чувствовалось богатство и
даже некоторое изЯщество; но комфорта не было, а так как в те времена о нем
не имели представлениЯ, то и отсутствие его не ощущалось.
’ри горничные, стоЯ за спиной леди ђовены, убирали на ночь ее волосы.
‘ама она сидела на высоком, похожем на трон стуле. ‚есь ее вид и манеры были
таковы, что, казалось, она родилась на свет длЯ преклонениЯ. Џилигрим сразу
признал ее право на это, склонив перед ней колени.
- ‚стань, странник, - сказала она приветливо, - заступник отсутствующих
достоин ласкового приема со стороны каждого, кто дорожит истиной и чтит
мужество.
Џотом, обратЯсь к своей свите, она сказала:
- Ћтойдите все, кроме ќльгиты. џ желаю побеседовать со свЯтым
пилигримом.
„евушки отошли в другой конец комнаты и сели на узкую скамью у самой
стены, где оставались неподвижны и безмолвны, как статуи, хотЯ свободно
могли бы шептатьсЯ, не мешаЯ разговору их госпожи со странником.
‹еди ђовена помолчала с минуту, как бы не знаЯ, с чего начать, потом
сказала:
- Џилигрим, сегоднЯ вечером вы произнесли одно имЯ. џ хочу сказать, -
продолжала она с усилием, - имЯ Ђйвенго; по законам природы и родства это
имЯ должно было бы встретить более теплый и благосклонный отклик в здешнем
доме; но таковы странные превратности судьбы, что хотЯ у многих сердце
дрогнуло при этом имени, но только Я решаюсь вас спросить, где и в каких
условиЯх оставили вы того, о ком упомЯнули. Њы слышали, что он задержалсЯ в
Џалестине из-за болезни и что после ухода оттуда английского войска он
подвергсЯ преследованиЯм со стороны французской партии, а нам известно, что
к этой же партии принадлежат и храмовники.
- џ мало знаю о рыцаре Ђйвенго, - смущенно ответил пилигрим, - но Я
хотел бы знать больше, раз вы интересуетесь его судьбой. ЉажетсЯ, он
избавилсЯ от преследований своих врагов в Џалестине и собиралсЯ возвратитьсЯ
в Ђнглию. ‚ам, леди, должно быть известно лучше, чем мне, есть ли у него
здесь надежда на счастье.
‹еди ђовена глубоко вздохнула и спросила, не может ли пилигрим сказать,
когда именно следует ожидать возвращениЯ рыцарЯ Ђйвенго на родину, а также
не встретит ли он больших опасностей в пути.
Џилигрим ничего не мог сказать относительно времени возвращениЯ
Ђйвенго; что же касаетсЯ второго вопроса леди ђовены, пилигрим уверил ее,
что путешествие может быть безопасным, если ехать через ‚енецию и ѓеную, а
оттуда - через ”ранцию и Ђнглию.
- Ђйвенго, - сказал он, - так хорошо знает Язык и обычаи французов, что
ему ничто не угрожает в этой части его пути.
- „ай бог, - сказала леди ђовена, - чтобы он доехал благополучно и был
в состоЯнии принЯть участие в предстоЯщем турнире, где все рыцарство здешней
страны собираетсЯ показать свое искусство и отвагу. …сли приз достанетсЯ
Ђтельстану Љонингсбургскому, Ђйвенго может услышать недобрые вести по
возвращении в Ђнглию. ‘кажите мне, странник, как он выглЯдел, когда вы его
видели в последний раз? Ќе уменьшил ли недуг его телесные силы и красоту?
- Ћн похудел и стал смуглее с тех пор, как прибыл в Џалестину с острова
Љипра в свите ђичарда ‹ьвиное ‘ердце. Њне казалось, что лицо его омрачено
глубокой печалью. Ќо Я не подходил к нему, потому что незнаком с ним.
- Ѓоюсь, - молвила ђовена, - то, что он увидит на родине, не сгонит с
его чела мрачной тени... Ѓлагодарю, добрый пилигрим, за вести о друге моего
детства. „евушки, - обратилась она к служанкам, - подайте этому свЯтому
человеку вечерний кубок. Џора дать ему покой, Я не хочу его задерживать
долее.
Ћдна из девушек принесла серебрЯный кубок горЯчего вина с прЯностЯми, к
которому ђовена едва прикоснулась губами, после чего его подали пилигриму.
Ћн низко поклонилсЯ и отпил немного.
- Џрими милостыню, друг, - продолжала леди ђовена, подаваЯ ему золотую
монету. - ќто - знак моего уважениЯ к твоим тЯжким трудам и к свЯтынЯм,
которые ты посетил.
Џилигрим принЯл дар, еще раз низко поклонилсЯ и вслед за ќльгитой
покинул комнату.
‚ коридоре его ждал слуга ќнвольд. ‚зЯв факел из рук служанки, ќнвольд
поспешно и без всЯких церемоний повел гостЯ в пристройку, где целый рЯд
чуланов служил длЯ ночлега низшему разрЯду слуг и пришельцев простого
званиЯ.
- ѓде тут ночует еврей? - спросил пилигрим.
- Ќечестивый пес проведет ночь рЯдом с вашим преподобием, - отвечал
ќнвольд. - ‘вЯтой „унстан, ну и придетсЯ же после него скоблить и чистить
этот чулан, чтобы он стал пригодным длЯ христианина!
- Ђ где спит ѓурт, свинопас? - осведомилсЯ странник.
- ѓурт, - отвечал слуга, - спит в том чулане, что по правую руку от
вас, а еврей - по левую, держитесь подальше от сына этого неверного племени.
‚ам бы дали более почетное помещение, если бы вы принЯли приглашение
Ћсвальда.
- Ќичего, мне и здесь будет хорошо, - сказал пилигрим.
‘ этими словами он вошел в отведенный ему чулан и, принЯв факел из рук
слуги, поблагодарил его и пожелал спокойной ночи. Џритворив дверь своей
кельи, он воткнул факел в деревЯнный подсвечник и окинул взглЯдом свою
спальню, всю обстановку которой составлЯли грубо сколоченный деревЯнный стул
и заменЯвший кровать плоский деревЯнный Ящик, наполненный чистой соломой,
поверх которой были разостланы две или три овечьи шкуры.
Џилигрим потушил факел, не раздеваЯсь растЯнулсЯ на этом грубом ложе и
уснул или по крайней мере лежал неподвижно до тех пор, пока первые лучи
восходЯщего солнца не заглЯнули в маленькое решетчатое окошко, сквозь
которое и свет и свежий воздух проникали в его келью. ’огда он встал,
прочитал утренние молитвы, поправил на себе одежду и, осторожно отворив
дверь, вошел к еврею.
€саак тревожно спал на такой же точно постели, на какой провел ночь
пилигрим. ‚се части одежды, которые снЯл накануне вечером, он навалил на
себЯ или под себЯ, чтобы их не стащили во времЯ сна. ‹ицо его выражало
мучительное беспокойство; руки судорожно подергивались, как бы отбиваЯсь от
страшного призрака; он бормотал и издавал какие-то восклицаниЯ на еврейском
Языке, перемешиваЯ их с целыми фразами на местном наречии; среди них можно
было разобрать следующие слова: "ђади бога Ђвраамова, пощадите несчастного
старика! џ беден, у менЯ нет денег, можете заковать менЯ в цепи, разодрать
на части, но Я не могу исполнить ваше желание".
Џилигрим не стал дожидатьсЯ пробуждениЯ €саака и слегка дотронулсЯ до
него концом своего посоха. ќто прикосновение, вероЯтно, свЯзалось в сознании
спЯщего с его сном: старик вскочил, волосы его поднЯлись дыбом, острый
взглЯд черных глаз впилсЯ в стоЯвшего перед ним странника, выражаЯ дикий
испуг и изумление, пальцы судорожно вцепились в одежду, словно когти
коршуна.
- Ќе бойсЯ менЯ, €саак, - сказал пилигрим, - Я пришел к тебе как друг.
- Ќагради вас бог €зраилЯ, - сказал еврей, немного успокоившись. - Њне
приснилось... Ќо будь благословен праотец Ђвраам - то был сон.
Џотом, очнувшись, он спросил обычным своим голосом:
- Ђ что же угодно вашей милости от бедного евреЯ в такой ранний час?
- џ хотел тебе сказать, - отвечал пилигрим, что, если ты сию же минуту
не уйдешь из этого дома и не постараешьсЯ отъехать как можно дальше и как
можно скорее, с тобой может приключитьсЯ в пути большаЯ беда.
- ‘вЯтой отец, - воскликнул €саак, - да кто захочет напасть на такого
ничтожного беднЯка, как Я?
- ќто тебе виднее, - сказал пилигрим, - но знай, что, когда рыцарь
•рама вчера вечером проходил через зал, он обратилсЯ к своим мусульманским
невольникам на сарацинском Языке, который Я хорошо знаю, и приказал им
сегоднЯ поутру следить за тем, куда поедет еврей, схватить его, когда он
подальше отъедет от здешней усадьбы, и отвести в замок ”илиппа де
Њальвуазена или ђеджинальда ”рон де Ѓефа.
Ќевозможно описать ужас, овладевший евреем при этом известии; казалось,
он сразу потерЯл всЯкое самообладание. Љаждый мускул, каждый нерв ослабли,
руки повисли, голова поникла на грудь, ноги подкосились, и он рухнул к ногам
пилигрима, как бы раздавленный неведомыми силами; это был не человек,
поникший в мольбе о сострадании, а скорее безжизненное тело.
- Ѓог Ђвраама! - воскликнул он. Ќе подымаЯ седой головы с полу, он
сложил свои морщинистые руки и воздел их вверх. - Ћ Њоисей! Ћ блаженный
Ђарон! ќтот сон приснилсЯ мне недаром, и видение посетило менЯ не напрасно!
џ уже чувствую, как они клещами тЯнут из менЯ жилы. —увствую зубчатые колеса
по всему телу, как те острые пилы, бороны и секиры железные, что полосовали
жителей ђаббы и чад Ђммоновых.
- ‚стань, €саак, и выслушай, что Я тебе скажу, - с состраданием, но не
без презрениЯ сказал пилигрим, глЯдЯ на его муки. - Њне понЯтен твой страх:
принцы и дворЯне безжалостно расправлЯютсЯ с твоими собратьЯми, когда хотЯт
выжать из них деньги. Ќо встань, Я тебЯ научу, как избавитьсЯ от беды. “ходи
из этого дома сию же минуту, пока не проснулись слуги, - они крепко спЯт
после вчерашней попойки.
џ провожу тебЯ тайными тропинками через лес, который мне так же хорошо
известен, как и любому из лесных сторожей. џ тебЯ не покину, пока не сдам с
рук на руки какому-нибудь барону или помещику, едущему на турнир; по всей
вероЯтности, у тебЯ найдутсЯ способы обеспечить себе его благоволение.
Љак только у €саака поЯвилась надежда на спасение, он стал
приподниматьсЯ, все еще оставаЯсь на коленЯх; откинув назад свои длинные
седые волосы и расправив бороду, он устремил пытливые черные глаза на
пилигрима. ‚ его взглЯде отразились страх, и надежда, и подозрение.
Ќо при последних словах пилигрима ужас вновь овладел им, он упал ничком
и воскликнул:
- “ менЯ найдутсЯ средства, чтобы обеспечить себе благоволение! “вы!
…сть только один способ заслужить благоволение христианина, но как получить
его бедному еврею, если вымогательства довели его до нищеты ‹азарЯ? ђади
бога, молодой человек, не выдавай менЯ! ђади общего небесного отца, всех нас
создавшего, евреев и Язычников, сынов €зраилЯ и сынов €змаила, не предавай
менЯ. - ‘нова подозрительность взЯла верх над остальными его чувствами, и он
воскликнул: - “ менЯ нет таких средств, чтобы обеспечить доброе желание
христианского странника, даже если он потребует все, до последнего пенни.
Џри этих словах он с пламенной мольбой ухватилсЯ за плащ пилигрима.
- “спокойсЯ, - сказал странник. - …сли бы ты имел все сокровища своего
племени, зачем мне обижать тебЯ. ‚ этой одежде Я обЯзан соблюдать обет
бедности, и если променЯю ее, то единственно на кольчугу и боевого конЯ.
‚прочем, не думай, что Я навЯзываю тебе свое общество, оставайсЯ здесь, если
хочешь. ‘едрик ‘акс может оказать тебе покровительство.
- “вы, нет! - воскликнул еврей. - Ќе позволит он мне ехать в своей
свите. ‘аксонец и норманн одинаково презирают бедного евреЯ. Ђ одному
проехать по владениЯм ”илиппа де Њальвуазена или ђеджинальда ”рон де Ѓефа...
Ќет! „обрый юноша, Я поеду с тобой! Џоспешим! ЏрепоЯшем чресла, бежим! ‚от
твой посох... ‘корее, не медли!
- џ не медлю, - сказал пилигрим, уступаЯ настойчивости своего
компаньона, - но мне надо прежде всего найти средство отсюда выбратьсЯ.
‘ледуй за мной!
Ћн вошел в соседнюю каморку, где, как уже известно читателю, спал ѓурт.
- ‚ставай, ѓурт, - сказал пилигрим, - вставай скорее. Ћтопри калитку у
задних ворот и выпусти нас отсюда.
ЋбЯзанности ѓурта, которые в наше времЯ находЯтсЯ в пренебрежении, в ту
пору в саксонской Ђнглии пользовались таким же почетом, каким ќвмей
пользовалсЯ в €таке. ѓурту показалось обидным, что пилигрим заговорил с ним
в таком повелительном тоне.
- …врей уезжает из ђотервуда, - надменно молвил он, приподнЯвшись на
одном локте и не двигаЯсь с места, - а с ним за компанию и пилигрим
собралсЯ.
- џ бы скорее подумал, - сказал ‚амба, заглЯнувший в эту минуту в
чулан, - что еврей с окороком ветчины улизнет из усадьбы.
- Љак бы то ни было, - сказал ѓурт, снова опускаЯ голову на деревЯнный
обрубок, служивший ему вместо подушки, - и еврей и странник могут подождать,
пока растворЯт главные ворота. “ нас не полагаетсЯ, чтобы гости уезжали
тайком, да еще в такой ранний час.
- Љак бы то ни было, - сказал пилигрим повелительно, - Я думаю, что ты
не откажешь мне в этом.
‘ этими словами он нагнулсЯ к лежавшему свинопасу и прошептал ему
что-то на ухо по-саксонски. ѓурт мгновенно вскочил на ноги, а пилигрим,
поднЯв палец в знак того, что надо соблюдать осторожность, прибавил:
- ѓурт, берегись! ’ы всегда был осмотрителен. ‘лышишь, отопри калитку.
Ћстальное скажу после.
ѓурт повиновалсЯ с необычайным проворством, а ‚амба и еврей пошли вслед
за ним, удивлЯЯсь внезапной перемене в поведении свинопаса.
- Њой мул! ѓде же мой мул? - воскликнул еврей, как только они вышли из
калитки.
- Џриведи сюда его мула, - сказал пилигрим, - да и мне достань тоже
мула, Я поеду с ним рЯдом, пока не выберемсЯ из здешних мест. Џосле Я
доставлю мула в целости кому-нибудь из свиты ‘едрика в Ђшби. Ђ ты сам... -
Ћстальное пилигрим сказал ѓурту на ухо.
- ‘ величайшей радостью все исполню, - отвечал ѓурт и убежал исполнЯть
поручение.
- †елал бы Я знать, - сказал ‚амба, когда ушел его товарищ, - чему вас,
пилигримов, учат в ‘вЯтой ‡емле.
- —итать молитвы, дурак, - отвечал пилигрим, - а еще каЯтьсЯ в грехах и
умерщвлЯть свою плоть постом и долгой молитвой.
- Ќет, должно быть чему-нибудь покрепче этого, - сказал шут. - ‚иданное
ли дело, чтобы покаЯние и молитвы заставили ѓурта сделать одолжение, а за
пост и воздержание он дал бы кому-нибудь мула! „умаю, что ты мог бы с таким
же успехом толковать о воздержании и молитвах его любимому черному борову.
- ќх, ты! - молвил пилигрим. - ‘ейчас видно, что ты саксонский дурак, и
больше ничего.
- ќто ты правильно говоришь, - сказал шут, - будь Я норманн, как и ты,
вероЯтно на моей улице был бы праздник, а Я сам слыл бы мудрецом.
‚ эту минуту на противоположном берегу рва показалсЯ ѓурт с двумЯ
мулами. Џутешественники перешли через ров по узкому подъемному мосту,
шириной в две доски, размер которого соответствовал ширине калитки и того
узкого прохода, который был устроен во внешней ограде и выходил прЯмо в лес.
Љак только они достигли того берега, еврей поспешил подсунуть под седло
своего мула мешочек из просмоленного синего холста, который он бережно
вытащил из-под хитона, бормоча все времЯ, что это "перемена бельЯ, только
одна перемена бельЯ, больше ничего". Џотом взобралсЯ в седло с таким
проворством и ловкостью, каких нельзЯ было ожидать в его преклонные годы, и,
не терЯЯ времени, стал расправлЯть складки своего плаща.
Џилигрим сел на мула менее поспешно и, уезжаЯ, протЯнул ѓурту руку,
которую тот поцеловал с величайшим почтением. ‘винопас стоЯл, глЯдЯ вслед
путешественникам, пока они не скрылись в глубине леса. Ќаконец голос ‚амбы
вывел его из задумчивости.
- ‡наешь ли, друг мой ѓурт, - сказал шут, - сегоднЯ ты удивительно
вежлив и сверх меры благочестив. ‚от бы мне стать аббатом или босоногим
пилигримом, тогда и Я попользовалсЯ бы твоим рвением и усердием. Ќо,
конечно, Я бы захотел большего, чем поцелуй руки.
- ’ы неглупо рассудил, ‚амба, - отвечал ѓурт, - только ты судишь по
наружности; впрочем, и умнейшие люди делают то же самое... Ќу, мне пора
приглЯдеть за стадом.
‘ этими словами он воротилсЯ в усадьбу,