емецких солдат. ђассматриваЯ висевшие на
стенах комнаты семейные фотографии, они обратили внимание на снимок, где был
запечатлен молодой красноармеец. †енщина объЯснила, что это ее сын. Љто-то
из немцев, говоривший немного по-русски, спросил, где он теперь.
- Ќе знаю, - вздохнув, сказала мать. - Ќаверно, и в живых нет. Ћн перед
войной был на самой границе - в Ѓрестской крепости.
Ќемец перевел ответ своим товарищам. € тотчас же один из солдат,
побледнев от злости, кинулсЯ на женщину и стал избивать ее, крича что-то.
’рое других с трудом оттащили его, и он, ругаЯсь, ушел из дома. Ђ остальные
объЯснили перепуганной матери, в чем дело. ќтот солдат штурмовал Ѓрестскую
крепость в 1941 году, был тЯжело ранен и теперь кричал, что все советские
солдаты, дравшиесЯ там, - фанатики-большевики и что их родственников надо
беспощадно расстреливать.
Љак ни страшен был режим гитлеровских лагерей под Ѓрестом, как ни
старались фашистские палачи зверским обращением уничтожить в сердцах пленных
всЯкую надежду, погасить всЯкую искру протеста и сопротивлениЯ, добитьсЯ
этого им не удавалось. ’о и дело происходили побеги из лагерей. ‚ ћжном
военном городке подрЯд несколько групп пленных бежали через канализационные
колодцы, в ЃЯла ЏодлЯске побеги были почти ежедневными - то по пути из
лагерЯ на работу, то ночью через все проволочные заграждениЯ и препЯтствиЯ.
’ех, кого удавалось поймать, казнили на виду у всего лагерЯ страшной
казнью. Ѓеглецов расстреливали, вешали, отдавали на растерзание собакам или
помещали в клетку из колючей проволоки и заставлЯли умирать медленной
смертью от голода и жажды. Ћднажды троих бойцов, пойманных после побега,
заживо сварили в котлах лагерной кухни.
Ќо даже эти изощренные злодейства не могли сломить воли пленных,
задушить в них стремление снова вырватьсЯ на свободу и опЯть начать борьбу с
врагом. Ќаоборот, чем больше свирепствовали гитлеровцы, тем острее
становилось чувство ненависти к палачам, тем сильнее было желание мстить за
погибших друзей, за все пережитое в этом аду. €, наверно, именно такие
чувства, победив недоверие и подозрительность, объединили пленных лагерЯ
ЃЯла ЏодлЯска в подготовке массового побега, который произошел здесь осенью
1941 года.
’емной сентЯбрьской ночью несколько тысЯч узников по сигналу кинулись
на проволочные заграждениЯ, набросили на них шинели и гимнастерки, перелезли
через эти колючие препЯтствиЯ под Ярким светом прожекторов, под огнем
пулеметов с вышек и ушли в ближайший лес. Ѓольшинство из них вскоре было
поймано и расстрелЯно, многие погибли еще на проволоке, но кое-кому удалось
скрытьсЯ. ѓоворЯт, что одним из главных организаторов этого массового побега
был старший лейтенант Џотапов, тот, что командовал важным участком обороны
Ѓрестской крепости в районе казарм 333-го полка. “целел ли он тогда или
погиб под огнем пулеметов, остаетсЯ неизвестным.
‚ наказание за этот побег пленных гитлеровцы несколько часов вели
пулеметный огонь по территории лагерЯ. ‘юда вызвали танки, и они из пушек
стрелЯли по блокам, а потом вошли внутрь лагерЯ и гусеницами давили людей,
укрывшихсЯ в своих норах. Ћднако и эта расправа не помогла, и побеги не
прекращались вплоть до зимы, когда большинство выживших пленных было
вывезено в другие лагерЯ.
Ћдни попали в бывшую польскую крепость „емблин, где рЯдом с землЯным
валом зимою 1941 года возник другой, такой же высокий вал из мертвых тел,
которых не успевали хоронить. „ругих послали в ‘едлец, в Љраков или на
территорию самой ѓермании - в •аммельсбург и ќбензее, под Њюнхен или Ѓремен.
Ќо где бы ни оказывались герои Ѓреста, они проносили с собой через плен
дух борьбы и сопротивлениЯ - тот неукротимый дух советского воина, каким
была проникнута легендарнаЯ оборона крепости.
Ќемногим удавалось бежать из плена, и они шли к фронту или находили в
лесах Ѓелоруссии отрЯды народных мстителей - партизан. ’ак бежал и сражалсЯ
в партизанском отрЯде близ Ѓреста боец 333-го полка €ван Ѓугаков. ’ак, сумев
вырватьсЯ из лагерЯ, стал партизанским подрывником на железных дорогах
защитник крепости ”едор †уравлев. ’ак позднее, бежав к партизанам ћгославии,
воевал вместе с ними один из пограничников Љижеватова - ѓригорий …ремеев.
„ругие были менее счастливыми - побег им не удавалсЯ. Ќо и в лагерЯх, порою
даже в самых жутких, герои Ѓрестской обороны искали и находили возможность
боротьсЯ. Ѓывший политрук Џетр Љошкаров, ближайший помощник комиссара ”омина
и капитана ‡убачева, исполнЯвший обЯзанности начальника штаба сводной группы
в центральной крепости, попав в лагерь •аммельсбург под фамилией Ќестеров,
стал одним из руководителей подпольной коммунистической организации.
“частник обороны Ќиколай Љюнг, сражавшийсЯ с бойцами полковой школы 84-го
полка на ћжном острове крепости, очутилсЯ в лагере смерти - Ѓухенвальде,
нашел там единомышленников и был в числе организаторов €нтернационального
подпольного комитета, подготовившего восстание заключенных весной 1945 года.
Ћни боролись, герои Ѓреста, при всех условиЯх, в любой обстановке.
Џоистине их девизом были те слова, которые однажды видел на стене тюремного
карцера военнопленный Џ. Ђртюхов из „онбасса, сообщивший мне об этом в своем
письме. Ѓрошенный после допроса в карцер, он при свете, чуть проникавшем в
маленькое подвальное оконце, прочитал на серой бетонной стене бурую надпись,
сделанную, видно, кровью:
"‚решь, фриц! Ќас не сломаешь - мы из Ѓрестской крепости!"
Џ“’њ ЌЂ ђЋ„€Ќ“
ЌевероЯтно далекой, почти недостижимой казалась ђодина тем, кто
очутилсЯ во вражеском плену. ђЯды колючей проволоки, пулеметы и автоматы
лагерной охраны, дальний, немыслимо трудный путь через чужие, иноЯзычные
земли, сквозь неожиданные и вездесущие кордоны гестапо, жандармов и местной
полиции, в ежеминутном ожидании предательства от тех, кто пустил тебЯ в дом,
обогрел, накормил, и, наконец, последние километры через прифронтовую
полосу, набитую вражескими войсками, а потом через огненную линию фронта,
стеной разгородившую два мира, - как преодолеть, как пройти все это
истощенному, обессиленному, затравленному узнику? Љакими неисчерпаемыми
запасами воли и упорства, ловкости и хитрости должен обладать человек, чтобы
победить все препЯтствиЯ на этом пути страха и смерти?!
Ќо, как ни далека была ђодина, ее настойчивый зов звучал в сердцах
пленных. Људа бы ни увозил их враг - на шахты ќльзаса или на подземные
заводы ђура, в ущельЯ Ђвстрийских Ђльп или в фиорды оккупированной Ќорвегии,
- везде слышали они призывный голос ђодины. € они бежали отовсюду, куда
забрасывала их злаЯ судьба, попадались, снова бежали, даже знаЯ, что примут
от палача мученическую смерть, ибо зов Ћтчизны был сильнее самого желаниЯ
жить. „лЯ большинства из них эти побеги заканчивались неудачно, нередко
трагически. Ќо были и такие, которым посчастливилось пройти сотни
километров, одолеть сотни преград и добратьсЯ до своих. —еловеческаЯ
предприимчивость и изобретательность порой находили самые удивительные,
причудливые пути на ђодину, и неугасимый дух борьбы вел поистине бренное
тело изможденного пленного через непостижимые испытаниЯ этого пути.
‘ержант Ђлексей ђоманов, в прошлом школьный учитель истории из
‘талинграда, был курсантом и секретарем комсомольской организации в школе
младших командиров 455-го полка. ‚ойна застала его в казармах –ентрального
острова Ѓрестской крепости, и он сражалсЯ там под командованием лейтенанта
ЂркадиЯ ЌагаЯ. ‚ первых числах июлЯ нескольким бойцам во главе с парторгом
школы ’имофеем ѓребенюком удалось ночью с боем вырватьсЯ из крепости.
’имофей ѓребенюк вскоре погиб, а всЯ его группа была рассеЯна противником.
‘хваченный гитлеровцами, коммунист Ђлексей ђоманов все же сумел бежать
из-под расстрела и, примкнув к маленькому отрЯду наших бойцов и командиров,
пробиравшихсЯ по тылам врага в сторону фронта, через неделю оказалсЯ
неподалеку от города Ѓарановичи. Џод станцией ‹еснаЯ немцы загнали отрЯд в
болото и окружили его. ел тЯжелый бой. Џотом в небе поЯвились немецкие
самолеты, и последнее, что видел ђоманов, была чернаЯ капелька бомбы,
стремительно падающаЯ туда, где он лежал.
Ћн очнулсЯ, видимо, через несколько дней в одном из проволочных загонов
лагерЯ ЃЯла ЏодлЯска. ѓимнастерка на его груди обгорела, тело было обожжено,
и остраЯ боль разламывала голову - он получил сильную контузию. ‘ержант
поправлЯлсЯ медленно, и прошло немало времени, прежде чем он начал ходить.
Ћсенью 1941 года с партией пленных ђоманова увезли в ѓерманию, а весной
1942 года он попал в большой интернациональный лагерь ”еддель, на окраине
крупнейшего немецкого порта ѓамбурга. ‡десь вместе с бывшим политработником
€ваном Њельником, полЯком џном •омкой и другими он организовал подпольную
антифашистскую группу. Ћни подбирали листовки, сброшенные с самолетов,
выпускали обращениЯ к пленным, уничтожали предателей и готовили диверсии. Ќо
лагерное гестапо не дремало - несколько подпольщиков были схвачены и
казнены. € он, пленный "номер 29563", тоже попал под подозрение. …го
допрашивали в гестапо, сажали в карцер, но прЯмых улик против ђоманова у
гитлеровцев не было.
‚се это времЯ мысль о побеге не оставлЯла его. Ќо лагерь, находившийсЯ
у такого важного порта, охранЯлсЯ особенно зорко, и, казалось, любой план
бегства отсюда заранее обречен на провал. € все-таки он родилсЯ, этот план,
невероЯтно дерзкий и необычайно трудно осуществимый.
ел декабрь 1943 года. Џочти каждую ночь ѓамбург подвергалсЯ воздушным
налетам - англо-американскаЯ авиациЯ бомбила его с аэродромов Ђнглии. ѓород
и порт, уже сильно разрушенные, испуганно затихали с наступлением сумерек,
погружаЯсь в непроницаемую темноту и настороженно ожидаЯ тревожного сигнала
сирен. „нем пленных из лагерЯ ”еддель стали гонЯть на работу в порт -
разгружать пароходы. Џортовых грузчиков не хватало: ненасытный ‚осточный
фронт перемалывал гитлеровские войска, и немцы проводили все более и более
"тотальные" мобилизации в стране. ‚олей-неволей им приходилось теперь
использовать пленных на тех работах, которые раньше избегали им поручать.
ђоманов и его товарищи уже хорошо знали расположение порта, все его
причалы и пристани, знали даже многие грузовые суда, на которых им довелось
работать. ‘реди этих судов, часто разгружавшихсЯ у причалов ѓамбурга, были
пароходы веции - нейтральной страны, - она торговала и с государствами
антигитлеровского блока и снабжала фашистскую ѓерманию столь необходимой ей
железной рудой.
Џлан, родившийсЯ у ђоманова и Њельника, на первый взглЯд был прост -
бежать из лагерЯ, проникнуть ночью в порт, спрЯтатьсЯ на шведском пароходе и
доплыть с ним в один из портов веции. Ћттуда можно с британским судном
добратьсЯ до Ђнглии, а потом с каким-нибудь караваном союзных судов прийти в
Њурманск или Ђрхангельск. Ђ затем опЯть взЯть в руки автомат или пулемет и
уже на фронте расплатитьсЯ с гитлеровцами за все, что пришлось пережить в
плену в эти годы. ‘только ненависти скопилось за это времЯ в душах пленных,
что они готовы были даже проплыть вокруг света, лишь бы потом сойтись со
своим врагом грудь с грудью, держа оружие в руках.
Ќо между замыслом и его осуществлением лежала целаЯ пропасть. Љак
ускользнуть от многочисленной и бдительной лагерной охраны? …сли это
удастсЯ, как спрЯтатьсЯ от погони? ‚едь, по крайней мере, два-три днЯ
эсэсовцы с собаками будут искать их следы. Љак потом переплыть ќльбу, очень
широкую здесь, у своего устьЯ, и проникнуть на огороженную и строго
охранЯемую территорию порта? ЋхранЯетсЯ не только сам порт - эсэсовские
часовые круглые сутки дежурЯт у каждого иностранного судна. Љак ухитритьсЯ
попасть на пароход? €, наконец, как спрЯтатьсЯ там, чтобы тебЯ не нашла
команда, не обнаружили эсэсовцы? Џленным было известно, что эсэсовские
нарЯды с собаками дважды тщательно обыскивают сверху донизу каждый пароход,
уходЯщий из ѓермании, - здесь, в ѓамбурге, перед его отправлением и в Љиле,
откуда он уже идет прЯмо в вецию.
‚се, что можно было заранее предвидеть, они обдумали и обсудили.
Ћстальное решал случай. Ћни знали, чем рискуют, - лишь за месЯц до того в
лагере были повешены двое пойманных после неудачного побега.
Ѓежать решили только вдвоем - так было легче скрытьсЯ. Џриготовили даже
оружие - два самодельных ножа, тайно выточенных из кусков железа во времЯ
работы в порту. Ћни поклЯлись друг другу: если один из них в побеге струсит,
смалодушничает, второй должен заколоть его этим ножом. ЊрачнаЯ клЯтва была
дана отнюдь не из любви к романтике: они шли почти на верную смерть и
свЯзались нерасторжимыми узами - трусость одного означала гибель другого, и
суровый закон военной справедливости оправдывал такую кару.
25 декабрЯ 1943 года стоЯла ненастнаЯ, дождливаЯ погода. ‘меркалось
рано, и пленных гнали с работы из порта уже в темноте. Џо пути в лагерь
колонна проходила через неширокий и темный туннель. ‡десь-то и началсЯ
побег.
…два колонна втЯнулась во мрак туннелЯ, ђоманов и Њельник выскочили из
строЯ и замерли, прижавшись за каменным выступом стены. Љонвоиры прошли
мимо, не заметив этого мгновенного броска двух пленных. ѓулкий стук
деревЯнных колодок стих вдали, и они остались одни.
‘тремглав они бросились бежать назад, к берегу ќльбы. ’ам, у самой
воды, стоЯли разбомбленные во времЯ авиационных налетов кирпичные коробки
бывших складов. ‚ залитом водой подвале одного из этих складов им предстоЯло
просидеть двое суток, чтобы собаки потерЯли их след и эсэсовцы отказались от
поисков.
„вое суток в ледЯной декабрьской воде были нестерпимой мукой длЯ этих
обессиленных людей. ‘амое мучительное было в часы, когда на море начиналсЯ
прилив. ‚ода в устье ќльбы при этом тоже прибывала, и уровень ее в подвале
поднималсЯ. Ѓолее слабый Њельник иногда терЯл сознание, и ђоманов
поддерживал его, а едва вода убывала, принималсЯ растирать товарища.
Ћни выстоЯли свой срок. Ќа вторую ночь, надеЯсь, что их уже перестали
искать, оба беглеца выползли из своего убежища в складское помещение,
кое-как обсушились и вышли наружу.
Џорт был на той стороне ќльбы. Џротивоположный берег терЯлсЯ в темноте,
но они помнили, как широка в этом месте река. € оба понЯли, что им не
переплыть ее: слишком много сил стоило им двухсуточное пребывание в ледЯной
воде без крошки пищи. Ќедалеко был длинный мост, ведущий прЯмо к воротам
порта. Ќо они знали, что мост охранЯетсЯ часовыми, - по нему не пройти
незаметно. ’олько какой-нибудь случай мог помочь им, и они, в глубине души
вовсе не рассчитываЯ на чудо, все-таки поплелись в сторону порта.
Ћни залегли у дороги в нескольких сотнЯх метров от будки часового,
охранЯющего вход на мост. ѓде-то на дальней окраине города шарили в небе
прожекторы и слышалась пальба зениток - в воздухе были англо-американские
самолеты.
€ вдруг вдали послышалсЯ стрекот моторов и лЯзг гусениц на камнЯх
дороги, и беглецы увидели узкие синие полоски света. ќто шла на погрузку в
порт колонна танкеток с притушенными, маскировочными фарами.
ђоманову уже приходилось видеть эти танкетки, и он помнил, что позади
на броне у них приварены крюки, видимо, длЯ буксировки. Џлан действий
родилсЯ мгновенно, и он в двух словах объЯснил его Њельнику. ќто был
счастливый случай - может быть, единственный шанс длЯ них попасть в порт.
Ќадо было на ходу догнать танкетку и повиснуть сзади на крюке. Њашины
шли с интервалом в 50-100 метров. ‘иний свет позволЯл водителЯм видеть
только на 2-3 метра вперед, и они не могли заметить пленных. Ћпасность
заключалась только в том, что часовой на мосту мог освещать фонариком каждую
машину и увидеть беглецов. ‚прочем, об этом не приходилось долго
раздумывать: разве весь их побег не был сплошным риском и цепью
случайностей?
Џервым метнулсЯ на дорогу ђоманов. Ќа бегу нащупав крюк, он повис на
нем и даже нашел какую-то опору ногам внизу - неширокий выступ металла.
Њельник сумел так же подцепитьсЯ на следующую танкетку.
Љ счастью, фонарик часового мигнул только один раз - пропускаЯ головную
машину. ‚ воздухе гудели самолеты, и охранник Явно боЯлсЯ лишний раз
включить свет. …ще не верЯ своему счастью, ђоманов и Њельник буквально
считали каждый метр мостового настила, уходЯщего назад под гусеницами.
Ќаконец они въехали в ворота порта, и ђоманов, высмотрев темный закоулок
между пакгаузами, кинулсЯ туда. Њинуту спустЯ к нему присоединилсЯ Њельник.
„а, счастье пока что сопутствовало им в их отчаЯнном предприЯтии. Ћни
перебрались через мост и даже оказались внутри порта, благополучно миновав
охрану. ’еперь оставалось последнее и самое трудное.
Ћни знали хорошо причал, где должен стоЯть шведский пароход "Ђриель", -
на нем работали пленные из ”едделЯ, и они говорили, что судно простоит под
погрузкой еще 3-4 днЯ. "Ђриель" грузилсЯ коксом, и ђоманов с Њельником
намеревались, пробравшись в трюм парохода, зарытьсЯ в кокс и пролежать там
до тех пор, пока судно не минует Љильский канал.
‹егко сказать - пробратьсЯ на пароход! Љогда беглецы, крадучись вдоль
стен пакгаузов и перебегаЯ открытые места, вышли наконец к месту стоЯнки
"ЂриелЯ ", они понЯли, каким нелегким делом это будет.
‘ парохода на пристань вели единственные сходни, и на середине их стоЯл
часовой-эсэсовец с автоматом. ‚тЯнув голову в плечи, он поднЯл воротник
шинели, опустил наушники шерстЯного шлема и стоЯл, повернувшись спиной к
холодному ветру, который резкими и шумными порывами налетал с морЯ, швырЯЯ
на пристань густые зарЯды мокрого снега. Ќо подойти к часовому скрытно было
невозможно - он заметил бы опасность, если бы беглецы попытались
приблизитьсЯ к сходнЯм.
„а они и не хотели убивать его - исчезновение часового навело бы
эсэсовцев на след бежавших.
Ћни подошли к самому краю пристани около кормы "ЂриелЯ " и принЯлись
всматриватьсЯ в темноту, стараЯсь определить расстоЯние до палубы парохода в
этом месте.
Џалуба была на метр-полтора ниже уровнЯ пирса. Ќо пароход стоЯл поодаль
от стенки пристани, и между нею и бортом судна оставалось пространство около
четырех метров. „лЯ изголодавшихсЯ, измученных "доходЯг" из лагерЯ такой
прыжок в длину казалсЯ недосЯгаемым рекордом. Ђ попытка могла быть только
одна - того, кто не допрыгнет, ожидала десЯти-пЯтнадцатиметроваЯ пропасть и
темнаЯ глубь ледЯной воды у основаниЯ пристани.
‚ ночной тьме они внимательно поглЯдели друг на друга.
- Ќадо прыгать! - шепнул ђоманов.
- Ќадо! - согласилсЯ Њельник. - „авай первый - ты посильнее.
Џрисмотревшись и выбрав на палубе место, которое показалось ему самым
удобным, ђоманов отошел назад, чтобы разбежатьсЯ, и стал пристально
вглЯдыватьсЯ в едва различимую фигуру часового на сходнЯх. ‘олдат ничего не
слышал, он, по-прежнему ссутулившись, стоЯл спиной к ветру, может быть, даже
задремал.
ђоманов дождалсЯ, пока вдоль пристани помчалсЯ новый порыв ветра со
снегом, заглушающий своим свистом все звуки, и стремительно кинулсЯ вперед.
‚ этом последнем неистовом толчке ногой о край пристани была сейчас всЯ его
жизнь.
Ћн не допрыгнул до палубы, а упал грудью на край металлического борта и
одновременно успел ухватитьсЯ руками за этот борт. “дар был таким сильным,
что на миг он потерЯл сознание, но руки, видимо управлЯемые уже одним
инстинктом, продолжали цепко держатьсЯ за железо. ‚ следующий момент он
пришел в себЯ, судорожным усилием подтЯнулсЯ наверх, перекинул ногу через
борт и встал на палубе.
Џервым делом он опЯть поглЯдел на часового - не слышал ли тот звука
удара. ’от стоЯл неподвижно, как чучело. ‘ пристани, пригнувшись, смотрел на
палубу Њельник. ђоманов ободрЯюще замахал рукой, и тот исчез из виду -
отошел, чтобы разбежатьсЯ. Ћн прыгнул даже лучше, чем ђоманов, а тот, почти
подхватив на лету товарища, втащил его на палубу. ‚округ не было ни души -
команда спала, а вахтенный, верно, ничего не заметил.
Ћсторожно они прокрались к люку, ведущему вниз, и спустились в трюм. Џо
рассказам товарищей, они знали, что у "ЂриелЯ" три трюма. Ќижний, видимо,
был уже загружен и задраен; они попали во второй, средний, трюм, в один из
его отсеков, уже наполовину заполненный коксом. ’еперь надо было зарытьсЯ в
эту кучу углЯ.
Ќо и это следовало правильно рассчитать. …сли беглецы зароютсЯ слишком
глубоко, завтра утром над ними насыплют такую гору кокса, что они не смогут
выбратьсЯ наверх и погибнут в этой угольной могиле. Ќо мелко зарыватьсЯ тоже
не годилось - их могли обнаружить. Ћни долго прикидывали, как будет
рассыпатьсЯ по отсеку сбрасываемый сверху кокс, и, наконец выбрав нужные
места, заползли внутрь этой кучи. ’олько тогда, свернувшись калачиком в
своем неудобном убежище, ђоманов почувствовал, как нестерпимо больно ему
дышать - удар о край борта, видно, не обошелсЯ даром.
Ћн кое-как заснул и проснулсЯ от шума. ‘верху в отсек с грохотом
сыпалсЯ загружаемый кокс. ќто продолжалось около часа, а потом неподалеку
послышались голоса, лай собаки, кто-то ходил по грудам кокса, металлически
звЯкнула крышка люка - и все стихло. Ћтсек задраили.
ђоманов и Њельник не знали, сколько еще простоЯл "Ђри-ель" в ѓамбурге -
день, два или три, - и выползли из своего убежища, лишь когда почувствовали
покачивание парохода. Ћни плыли!
ђоманов первым выбралсЯ из-под кокса и помог вылезти своему спутнику.
Њельник совсем обессилел и уже с трудом двигалсЯ. Ђ у них в этом
металлическом гробу не было ни капли воды, ни крошки пищи, и впереди лежал
путь, который продлитсЯ неизвестно сколько дней. Ќо это был путь к свободе,
путь на ђодину, и ради него они были готовы на все, даже на смерть.
Љогда пароход остановилсЯ в Љиле, они снова зарылись в кокс и переждали
обыск. Ќо потом Њельник уже не отозвалсЯ на зов товарища. Ћн был без
сознаниЯ, и ђоманову так и не удалось привести его в чувство.
Ќеизвестно, сколько времени продержалсЯ после этого ђоманов. Њуки жажды
и голода становились все нестерпимее, потом наступила страннаЯ слабость,
поЯвилось тупое безразличие ко всему, и он уже ничего больше не помнил.
‚ крупном шведском порту ѓетеборге рабочие, разгружаЯ кокс, обнаружили
в одном из трюмов "ЂриелЯ" два трупа в одежде военнопленных из немецких
лагерей, с буквами "511" на спине.
‚ызвали врача. Ћдин из найденных и в самом деле был уже трупом, в
другом еще теплилась слабаЯ искорка жизни. …го увезли в больницу, а
гетеборгские грузчики с волнением обсуждали происшедшее. Џобег этих двух
русских был первым и единственным побегом пленных из ѓамбурга в вецию на
торговом судне.
ђоманов очнулсЯ лишь через несколько дней в тюремной больнице шведской
политической полиции: нейтральнаЯ страна встретила его не очень-то любезно
из страха перед своим зловещим немецким соседом. Ћн поправлЯлсЯ медленно, с
трудом. Љогда ему стало лучше, к его кровати несколько раз приходили
какие-то люди, говорившие по-русски и убеждавшие его не возвращатьсЯ на
ђодину, а просить политического убежища в веции. Ћн отвечал одним и тем же
- требовал, чтобы к нему вызвали сотрудника советского посольства.
Ћн добилсЯ своего и в конце концов попал в ‘токгольм, к тогдашнему
посланнику ‘оветского ‘оюза в веции, известной соратнице ‚. €. ‹енина
Ђлександре Њихайловне Љоллонтай. Љ его огорчению, она отвергла все проекты
возвращениЯ на ђодину через союзную страну. "‚ы свое отвоевали", - сказала
она и велела остатьсЯ жить в советской колонии в веции.
‚ 1944 году, когда сложила оружие ”инлЯндиЯ, ђоманов вернулсЯ на
ђодину. Ќо все пережитое в крепости и в плену тЯжело сказалось на его
здоровье: он приехал домой больным человеком и немало времени провел в
госпиталЯх. ѓоворЯт, туберкулез, то и дело одолевающий его, ЯвилсЯ
следствием не только испытаний, перенесенных в Ѓрестской крепости, и
лагерных лишений, но и того удара грудью о борт "ЂриелЯ", которым завершилсЯ
его прыжок с гамбургской пристани.
Ќо он не сдалсЯ болезнЯм, как не сдавалсЯ фашистам. ЌесмотрЯ на недуги,
он сумел после войны окончить второй институт и работает
инженером-строителем в одной из проектных организаций Њосквы.
‚ 1957 году, когда ЂлексеЯ ђоманова восстанавливали в рЯдах партии, в
партийной комиссии ему показали его лагерную карточку пленного, в свое времЯ
оказавшуюсЯ случайно в какой-то захваченной нашими войсками гитлеровской
картотеке. ’ам была приклеена фотографиЯ ђоманова в одежде пленного с
памЯтным ему номером 29563 и в графах педантично записаны все штрафы и
аресты, которым он подвергалсЯ.
‚низу стоЯла последнЯЯ запись, завереннаЯ печатью со свастикой: "э
29563 бежал из лагерЯ 25 декабрЯ 1943 года и пойман не был".
ђоманов долго и задумчиво разглЯдывал эту карточку, свою фотографию и
вдруг, улыбнувшись, сказал:
- Ђ ведь счастливый номер оказалсЯ. ‚ этой лагерной лотерее мало кто
выигрывал. Њне вот повезло.
Ќо члены партийной комиссии понимали, что дело не в счастливом номере,
и единогласно проголосовали за восстановление коммуниста ЂлексеЯ „аниловича
ђоманова в рЯдах ЉЏ‘‘.
‘Ћ‹„Ђ’› †€‡Ќ€
ђусский врач! ‘колько большого, славного смысла в этих словах. Љакие
волнующие имена и картины встают в воображении, когда вспоминаешь богатую
подвигами историю нашей медицины.
Џирогов в окровавленном белом халате, спасающий героев ‘евастополЯ, и
Ѓоткин, окруженный больными. Њедик, прививающий себе чуму, чтобы проверить
действие открытой им вакцины, и скромный земский врач, высасывающий гной из
горла больного дифтеритом ребенка. ‘ветила советской хирургии Ќиколай
Ѓурденко и Ђлександр ‚ишневский. € огромнаЯ безымЯннаЯ армиЯ рЯдовых врачей,
фельдшеров, медсестер, санитаров - армиЯ бойцов против смерти, солдат жизни,
каждый день и час делающих на земле свое такое важное и такое человечное
дело.
€з всех профессий, пожалуй, только медики не менЯют характера своей
деЯтельности, когда начинаетсЯ война. ‘олдаты жизни в мирное времЯ, они
остаютсЯ такими же бойцами со смертью и на войне, только условиЯ их работы
становЯтсЯ другими. Љто расскажет о бесчисленных девчушках в больших
кирзовых сапогах, деливших с пехотой все ее тЯготы, под пулеметным огнем,
под снарЯдами и минами таскавших раненых на плащ-палатках или на своих
плечах, о ротных и батальонных санитарках и медсестрах?! Љто расскажет о
врачах и фельдшерах полковых санчастей и медсанбатов дивизий, работавших в
переполненных ранеными палатках под артиллерийским огнем, о медиках
армейских госпиталей, делавших свое дело под бомбежками?! ‚раг убивал их так
же, как солдат и офицеров боевых частей, а они, носившие те же солдатские
или командирские погоны, не могли вступить с ним в открытый бой, не имели
права на прЯмое мщение и словно лишь косвенно участвовали в борьбе, стараЯсь
спасти и вернуть в строй тех, кто дралсЯ с оружием в руках.
Ќо сколько ветеранов-фронтовиков сейчас со слезами на глазах вспоминают
безымЯнную девушку, вытащившую их, полуживых, из огнЯ, или благословлЯют
золотые руки хирурга и мечтают встретить и обнЯть людей в белых халатах,
которые спасли им жизнь?! € сколько тысЯч пленных сумели пройти через муки
адовых лагерей ѓитлера и живут теперь на земле только потому, что рЯдом с
ними, такими же бесправными узниками, как они, были люди благородного долга
- русские врачи?!
‚ заводы болезней и смерти, в фабрики уничтожениЯ людей превратили
фашисты свои лагерЯ длЯ военнопленных. € только пленные врачи были
единственным препЯтствием на пути этого уничтожениЯ, единственными борцами
со смертью. ѓитлеровцы вынуждены были в той или иной степени миритьсЯ с
существованием лагерных ревиров и с деЯтельностью врачей, во-первых, потому,
что использовали пленных как рабочую силу, а во-вторых, потому, что
правительству ѓитлера приходилось делать вид, будто оно выполнЯет правила
международных конвенций, предписывающих оказывать медицинскую помощь
солдатам и офицерам противника, попавшим в плен. Ђ врачи, рискуЯ жизнью,
изобретательно и широко пользовались своими возможностЯми - спасали
умирающих от голода, объЯвлЯЯ их больными, скрывали в заразных бараках тех,
кого ждала смерть, участвовали в борьбе лагерного подпольЯ, помогали узникам
бежать. ђазоблаченные гестапо, они шли на казнь, принимали пытки и мучениЯ,
а в обычном лагерном быту терпели вместе со всеми пленными голод, побои и
издевательства.
Ѓрестские врачи прошли весь этот путь, и много истинных героев было
среди них, выполнивших честно свой долг и в дни боев за крепость, и позднее,
в фашистском плену.
†ил и работал до войны в городе Ѓресте главный хирург областной
больницы ‘тепан ’рофимович €льин {Џосле войны ‘. ’. €льин работал главным
врачом областной больницы в городе Њогилеве.}, пожилой, широкоплечий и
сильный человек с суровым широким лицом крестьЯнина и с большими рабочими
руками, делающими хирургические чудеса на операционном столе. Њного лет
подрЯд он работал здесь, и сотни жителей Ѓреста были обЯзаны ему жизнью.
‚ то памЯтное утро 22 июнЯ 1941 года €льин, сразу понЯв, что произошло,
первым делом прибежал в военкомат. Ќо там ему сказали, что никаких приказов
о мобилизации еще нет, и он поспешил в горисполком, где уже никого не
застал. ‚стретив на улице нескольких работников облздравотдела, он решил
вместе с ними уходить из города - доктору было Ясно, что оставатьсЯ в Ѓресте
ему нельзЯ, - здесь все знали его не только как хирурга, но и как активного
коммуниста.
Џуть их лежал мимо дома €льина, и, попросив спутников минуту подождать
его, врач побежал предупредить жену. Ќо в это времЯ к дому подъехала
больничнаЯ машина "скорой помощи", и взволнованнаЯ медсестра кинулась к
€льину:
- ‘тепан ’рофимович, голубчик, скорее в больницу! ’ам раненых
тьма-тьмущаЯ - и ни одного врача. „ети умирают!
€льин остановилсЯ в смущении и растерЯнности. ‚се, что он делал до сих
пор, казалось ему единственно правильным. Ћн хотел уйти из города, чтобы
примкнуть к первой же воинской части. „октор был твердо уверен, что теперь,
с началом войны, его место в армии, и у него не оставалось сомнений в том,
какаЯ участь его ждет, если он попадет в руки гитлеровцев. Ќо вдруг сейчас,
увидев перед собой дрожащую от волнениЯ, заплаканную сестру, узнав от нее,
что происходит в больнице, он впервые по-иному оценил свое поведение. Ћн
должен был прийти в больницу хотЯ бы ненадолго, длЯ того чтобы навести там
порЯдок, подбодрить сестер и санитарок, вызвать врачей и организовать прием
раненых. € ему стало стыдно, что он не сделал этого.
Ћн обернулсЯ назад, туда, где на углу остались стоЯть его спутники,
издали махнул им рукой и сел в машину. ‚ голове у него уже был готов план
действий. ‘ейчас он приедет в больницу, срочно вызовет всех беспартийных
врачей, которые могут без особых опасений остатьсЯ в городе, назначит вместо
себЯ одного из них и тотчас же уедет из Ѓреста.
Ќо он не представлЯл себе того, что ждало его в больнице. € двор и
здание были сплошь заполнены ранеными - их скопилось тысЯчи две, если не
больше. ‘юда свозили военных, сюда сползались все, кто пострадал на улицах
при обстреле и бомбежках.
- „октор, дорогой! ‘тепан ’рофимович! ђодной наш!.. - неслось со всех
сторон, пока они с сестрой с трудом пробирались к дверЯм, осторожно
перешагиваЯ через лежащих на земле, истекающих кровью людей.
€, прежде чем €льин вошел в больницу, он понЯл, как трудно будет ему
уйти отсюда.
‘естрам и санитаркам, с восторгом встретившим его поЯвление, он
показалсЯ таким же, как обычно. ‚ысокий, сильный, он одним своим видом
внушал им спокойствие и уверенность. Љак всегда, сосредоточенно хмурым было
его лицо, а голос звучал с привычной грубоватой властностью. € никто из
сослуживцев €льина не подозревал, каким нерешительным человеком чувствует
себЯ сейчас доктор и какаЯ сложнаЯ борьба мыслей и чувств происходит в нем.
Ћн велел одной из санитарок объехать на машине всех врачей с приказом
немедленно ЯвитьсЯ в больницу. Ћн осмотрел первую группу раненых и
распорЯдилсЯ прежде всех положить на операционный стол летчика-лейтенанта с
раздробленной ногой, доставленного на машине с аэродрома. Ћн обошел палаты,
указываЯ, как лучше разместить раненых. € все это времЯ он думал об одном,
казалось, неразрешимом противоречии: ему нельзЯ оставатьсЯ в городе, но и
уйти он не может.
’ак и не решив этого вопроса, он торопливо вымыл руки, надел халат,
шапочку, маску и подошел к операционному столу.
‹етчик, молодой человек лет девЯтнадцати - двадцати, с бледным,
обескровленным лицом, широко раскрыв глаза, пристально смотрел на врача. …му
предстоЯло ампутировать ногу почти до колена, и €льин предупредил его, что
будет оперировать без наркоза - усыплЯть лейтенанта было некогда, хирурга
ждали другие раненые. ‹етчик молча кивнул, и операциЯ началась.
‚начале, как ни старалсЯ €льин сосредоточитьсЯ только на том, что
делает, он не мог не думать о своей судьбе, и, пока руки его совершали
привычные быстрые движениЯ, какой-то дальний уголок сознаниЯ продолжал
решать тот же неотступно стоЯвший перед ним вопрос. Ќо мало-помалу внимание
его все больше привлекал этот юноша, лежавший на столе.
€льин знал, как мучительна операциЯ, какую нестерпимую боль должен
испытывать молодой летчик. Ћн ожидал крика, стонов, но лейтенант молчал.
„аже когда он начал пилить кость, у раненого не вырвалось ни одного стона, и
на мгновение доктору показалось, что его пациент от боли лишилсЯ чувств. Ћн
посмотрел в лицо летчика, увидел крупные капли пота на его лбу, посиневшие
от напрЯжениЯ плотно сжатые губы, живые, полные муки глаза, и остраЯ жалость
и нежность к этому мальчику, так мужественно переносЯщему страданиЯ,
охватила его. Ћн уже ни о чем не думал и только торопилсЯ закончить
операцию.
- ‚от и все! - сказал он, наложив последний шов и наклонЯЯсь к лицу
летчика.
‚ ответ неожиданно прозвучало тихое и спокойное:
- ‘пасибо, доктор!..
€ €льин, чувствуЯ, что у него от волнениЯ перехватило горло, поспешно
отошел к умывальнику.
€ тут он понЯл, что вопрос, так долго мучивший его, внутренне уже решен
им. ‘удьбы этих двух тысЯч искалеченных людей, затопивших больницу, были
сильнее его личной судьбы. ‚се то, что недавно казалось ему противоречивым и
несовместимым - долг коммуниста, долг врача и долг человека, - вдруг сразу
слилось воедино в том, что он делал сейчас и будет продолжать делать дальше.
Ћн ощутил себЯ здесь, у операционного стола, солдатом, который ведет бой и
не получил приказа об отступлении. € он уже твердо знал, что останетсЯ на
своем боевом посту и не уйдет отсюда, чем бы это ему ни грозило.
Ћн осталсЯ. Ћн работал до изнеможениЯ весь этот день, работал и тогда,
когда город был уже полностью занЯт врагом и немцы поЯвились в больнице. Ћн
стоЯл за операционным столом всю ночь и почти весь следующий день, только
менЯЯ окровавленные халаты. € среди его пациентов оказались некоторые из
тех, что сражались в крепости, а попав в плен, были доставлены в городскую
больницу.
Ђ потом потЯнулись долгие месЯцы страшной жизни в оккупации, жизни,
полной страданий, произвола, смерти. € наконец наступил день, когда за ним
пришли из гестапо: гитлеровцам донесли, что €льин - коммунист.
Ќо как только его арестовали, в городскую управу посыпались
коллективные петиции. ‹юди, которых он когда-то спас от смерти, их родные,
друзьЯ просили за него оккупантов. € хотЯ много тЯжкого довелось пережить
€льину в тюрьме, гитлеровцы не решились расправитьсЯ с таким популЯрным в
городе человеком и в конце концов выпустили его. Ђ вскоре после этого доктор
€льин установил свЯзь с партизанами и ушел в один из отрЯдов, пробыв там до
самого освобождениЯ Ѓреста.
‘тепан €льин был штатским, а не военным врачом. Ќо еще в первые месЯцы
оккупации ему приходилось иногда бывать в лагере длЯ пленных ћжного военного
городка, где работали его коллеги - военные медики из Ѓрестской крепости,
попавшие в гитлеровский плен. Ћн видел невыносимые условиЯ этого лагерЯ,
видел, как мрут от голода и болезней тысЯчи пленных, видел мучениЯ наших
людей и, страдаЯ от невозможности помочь им, иногда думал, что его место как
коммуниста и врача - там, среди узников фашизма, которые больше всего
нуждаютсЯ в его помощи. Ћднажды, приехав туда, он заЯвил, что остаетсЯ с
пленными, и доктор ћрий Џетров, руководивший ревиром ћжного городка, с
трудом отговорил его от этого намерениЯ и почти насильно вытолкнул €льина из
ворот лагерЯ, быть может, тем самым сохранив ему жизнь. Ќедаром другой врач
этого ревира, ‘ергей ‘ергеевич …рмолаев, позже находЯсь в лагере ‘едлец,
оказалсЯ не в силах вынести все то, что ему пришлось видеть и пережить. Ћн
покончил жизнь самоубийством, перерезав себе горло бритвой, и все усилиЯ
врачей спасти его остались тщетными.
ћрий Џетров, €ван Њаховенко, ‚ладимир Њедведев, ‚асилий ‡анин, Ѓорис
Њаслов - все эти врачи из Ѓрестской крепости взЯли на себЯ в лагере ћжного
городка нелегкую обЯзанность лечить и спасать от смерти наших раненых
пленных. ќто были хирурги высокого класса, мастера своей профессии, но им
пришлось работать в недопустимой обстановке.
ђаненые валЯлись на грЯзной соломе, не хватало бинтов длЯ перевЯзок, не
было лекарств - гитлеровцы отнюдь не хотели помогать врачам лечить тех, кого
они старались скорее загнать в могилу. Џриходилось всЯчески изворачиватьсЯ:
медсестры стирали бинты, и они снова шли в дело, порой удавалось выпросить
длЯ раненых лишнюю порцию баланды, случалось добывать у немецких врачей
медикаменты.
ћрий ‚икторович Џетров, ученик знаменитого ленинградского
хирурга-онколога академика Џетрова, был большим специалистом своего дела.
Ќемецкие врачи из военного госпиталЯ, разместившегосЯ в Ѓресте, вскоре
узнали, что в лагерном ревире в ћжном городке работает очень искусный
хирург. Џорой они приезжали посмотреть на его операции, проконсультироватьсЯ
по какому-нибудь сложному случаю, а Џетров пользовалсЯ этим интересом и
уважением к себе со стороны немецких коллег, чтобы достать у них то
перевЯзочные материалы, то лекарства.
Џетров и Њаховенко были спасителЯми майора ѓаврилова, когда героЯ
крепости привезли в лагерь. Ѓрестское гестапо почему-то интересовалось
выздоровлением майора, и возникало опасение, что с ним могут расправитьсЯ за
его стойкость и упорство. —тобы этого не случилось, врачи объЯвили, что
ѓаврилов заболел тифом, и перевели его в тифозный барак. ’ифа гитлеровцы
боЯлись как огнЯ, и ѓаврилоз на два месЯца исчез из их полЯ зрениЯ. ‡а это
времЯ чиновники в гестапо сменились, историЯ с ѓавриловым позабылась, и его
оставили в покое. ’огда врачи выписали его из тифозного барака и устроили
раздатчиком баланды на кухне, чтобы он мог подкормитьсЯ и немного
восстановить свои силы.
Њне не довелось присутствовать при первой послевоенной встрече Џ. Њ.
ѓаврилова с его спасителем ћ. ‚. Џетровым, котораЯ произошла на аэродроме,
когда герой крепости приехал в гости к своим бывшим соратникам, живущим
сейчас в ‹енинграде. ‡ато Я видел, как встретились в Њоскве годом раньше
герой Ѓреста, теперь белорусский писатель Ђлександр Њахнач и, ныне уже
покойный, доктор €ван Љузьмич Њаховенко, замечательный, душевный человек,
показавший себЯ в плену и блестЯщим хирургом, и настоЯщим гражданином.
Њаховенко делал Њахначу в ревире ћжного городка сложную операцию, вынимал
пулю, прошедшую через всю ногу от пЯтки до колена. џ видел, какими глазами
смотрел Њахнач на своего бывшего врача, как Њаховенко тут же заставил его
показать раненую ногу, ощупывал и оглЯдывал ее и как потом они вдвоем
увлеченно и надолго погрузились в свои воспоминаниЯ, забыв обо всех
присутствующих. €, прислушиваЯсь к их разговору, Я понимал, что длЯ каждого
из этих бывших узников фашизма врач оставалсЯ не просто товарищем по
несчастью, с которым многое пережито вместе, но тов