—ингиз ’орекулович Ђйтматов. Џлаха

Ћцените этот текст:
—ингиз ’орекулович Ђйтматов. Џлаха
(1928)

—ингиз ’орекулович Ђйтматов в "ђусском †урнале"

ђоман

€сточник: —ингиз Ђйтматов, "Џлаха", роман. Њосква, "ЊолодаЯ гвардиЯ",
1987

OCR и вычитка: Ђлександр Ѓелоусенко (belousenko@yahoo.com)

* —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ *

‚след за коротким, легким, как детское дыхание, дневным потеплением на
обращенных к солнцу горных склонах погода вскоре неуловимо изменилась -
заветрило с ледников, и уже закрадывались по ущельЯм всюду проникающие
резкие ранние сумерки, несущие за собой холодную сизость предстоЯщей снежной
ночи.
‘нега было много вокруг. Ќа всем протЯжении Џрииссыккульского крЯжа
горы были завалены метельным свеем, прокатившимсЯ по этим местам пару дней
тому назад, как полыхнувший вдруг по прихоти своевольной стихии пожар.
†утко, что тут разыгралось - в метельной кромешности исчезли горы, исчезло
небо, исчез весь прежний видимый мир. Џотом все стихло, и погода
проЯснилась. ‘ тех пор, с умиротворением снежного шторма, скованные великими
заносами горы стоЯли в цепенеющей и отстранившейсЯ ото всего на свете стылой
тишине.
€ только все настойчивей возрастающий и все прибывающий гул
крупнотоннажного вертолета, пробирающегосЯ в тот предвечерний час по каньону
“зун-—ат к ледЯному перевалу Ђла-Њонгю, задымленному в ветреной выси
кручеными облаками, все нарастал, все приближалсЯ, усиливаЯсь с каждой
минутой, и наконец восторжествовал - полностью завладел пространством и
поплыл всеподавлЯющим, гремучим рокотом над недоступными ни длЯ чего, кроме
звука и света, хребтами, вершинами, высотными льдами. “множаемый среди скал
и распадков многократным эхом, грохот над головой надвигалсЯ с такой
неотвратимой и грозной силой, что казалось, еще немного - и случитсЯ нечто
страшное, как тогда - при землетрЯсении...
B какой-то критический момент так и получилось - с крутого, обнаженного
ветрами каменистого откоса, что оказалсЯ по курсу полета, тронулась, дрогнув
от звукового удара, небольшаЯ осыпь и тут же приостановилась, как
заговореннаЯ кровь. ќтого толчка неустойчивому грунту, однако, было
достаточно, чтобы несколько увесистых камней, сорвавшись с крутизны,
покатились вниз, все больше разбегаЯсь, раскручиваЯсь, вздымаЯ следом пыль и
щебень, а у самого подножиЯ проломились, подобно пушечным Ядрам, сквозь
кусты краснотала и барбариса, пробили сугробы, достигли накатом волчьего
логова, устроенного здесь серыми под свесом скалы, в скрытой за зарослЯми
расщелине близ небольшого, наполовину замерзшего теплого ручьЯ.
‚олчица Ђкбара отпрЯнула от скатившихсЯ сверху камней и посыпавшегосЯ
снега и, пЯтЯсь в темень расщелины, сжалась, как пружина, вздыбив загривок и
глЯдЯ пeрeд собой дико горЯщими в полутьме, фосфоресцирующими глазами,
готоваЯ в любой момент к схватке. Ќо опасениЯ ее были напрасны. ќто в
открытой степи страшно, когда от преследующего вертолета некуда детьсЯ,
когда он, настигаЯ, неотступно гонитсЯ по пЯтам, оглушаЯ свистом винтов и
поражаЯ автоматными очередЯми, когда в целом свете нет от вертолета
спасениЯ, когда нeт такой щели, где можно было бы схоронить бедовую волчью
голову, - ведь не расступитсЯ же землЯ, чтобы дать укрытие гонимым.
‚ горах иное дело - здесь всегда можно ускакать, всегда найдетсЯ где
затаитьсЯ, где переждать угрозу. ‚ертолет здесь не страшен, в горах
вертолету самому страшно. € однако страх безрассуден, тем более уже
знакомый, пережитый. ‘ приближением вертолета волчица громко заскулила,
собралась в комок, втЯнула голову, и все-таки нервы не выдержали,
сорвалась-таки - и Яростно взвыла Ђкбара, охваченнаЯ бессильной, слепой
боЯзнью, и судорожно поползла на брюхе к выходу, лЯзгаЯ зубами злобно и
отчаЯнно, готоваЯ сразитьсЯ, не сходЯ с места, точно надеЯлась обратить в
бегство грохочущее над ущельем железное чудовище, с поЯвлением которого даже
камни стали валитьсЯ сверху, как при землетрЯсении.
Ќа панические вопли Ђкбары в нору просунулсЯ ее волк - ’ашчайнар,
находившийсЯ с тех пор, как волчица затЯжелела, большей частью не в логове,
а в затишке среди зарослей. ’ашчайнар - Љамнедробитель, - прозванный так
окрестными чабанами за сокрушительные челюсти, подполз к ее ложу и
успокаивающе заурчал, как бы прикрываЯ ее телом от напасти. ЏритискиваЯсь к
нему боком, прижимаЯсь все теснее, волчица продолжала скулить, жалобно
взываЯ то ли к несправедливому небу, то ли неизвестно к кому, то ли к судьбе
своей несчастной, и долго еще дрожала всем телом, не могла совладать с собой
даже после того, как вертолет исчез за могучим глетчером Ђла-Њонгю и его
стало совсем не слышно за тучами.
€ в этой воцарившейсЯ разом, подобно обвалу космического беззвучиЯ,
горной тишине волчица вдруг Явственно услышала в себе, точнее внутри чрева,
живые толчки. ’ак было, когда Ђкбара, еще на первых порах своей охотничьей
жизни, придушила как-то с броска крупную зайчиху: в зайчихе, в животе ее,
тоже почудились тогда такие же шевелениЯ каких-то невидимых, скрытых от глаз
существ, и это странное обстоЯтельство удивило и заинтересовало молодую
любопытную волчицу, удивленно наставив уши, недоверчиво взирающую на свою
удушенную жертву. € настолько это было чудно и непонЯтно, что она попыталась
даже затеЯть игру с теми невидимыми телами, точь-в-точь как кошка с
полуживой мышью. Ђ теперь сама обнаружила в нутре своем такую же живую ношу
- то давали знать о себе те, которым предстоЯло при благополучном стечении
обстоЯтельств поЯвитьсЯ на свет недели через полторы-две. Ќо пока что
понародившиесЯ детеныши были неотделимы от материнского лона, составлЯли
часть ее существа, и потому и они пережили в возникающем, смутном, утробном
подсознании тот же шок, то же отчаЯние, что и она сама. ’о было их первое
заочное соприкосновение с внешним миром, с ожидающей их враждебной
действительностью. Ћттого они и задвигались в чреве, отвечаЯ так на
материнские страданиЯ. €м тоже было страшно, и страх тот передалсЯ им
материнской кровью.
ЏрислушиваЯсь к тому, что творилось помимо воли в ее ожившей утробе,
Ђкбара заволновалась. ‘ердце волчицы учащенно заколотилось - его наполнили
отвага, решимость непременно защитить, оградить от опасности тех, кого она
вынашивала в себе. ‘ейчас бы она не задумываЯсь схватилась с кем угодно. ‚
ней заговорил великий природный инстинкт сохранениЯ потомства. € тут же
Ђкбара почувствовала, как на нее горЯчей волной нахлынула нежность -
потребность приласкать, пригреть будущих сосунков, отдавать им свое молоко
так, как если бы они уже были под боком. ’о было предощущение счастьЯ. € она
прикрыла глаза, застонала от неги, от ожиданиЯ молока в набухших до
красноты, крупных, выступающих двумЯ рЯдами по брюху сосцах, и томно,
медленно-медленно потЯнулась всем телом, насколько позволЯло логово, и,
окончательно успокоившись, снова придвинулась к своему сивогривому
’ашчайнару. Ћн был могуч, шкура его была тепла, густа и упруга. € даже он,
угрюмец ’ашчайнар, и тот уловил, что испытывала она, мать-волчица, и
каким-то чутьем понЯл, что происходило в ее утробе, и тоже, должно быть, был
тронут этим. Џоставив ухо торчком, ’ашчайнар приподнЯл свою угловатую,
тЯжеловесную голову, и в сумрачном взоре холодных зрачков его глубоко
посаженных темных глаз промелькнула какаЯ-то тень, какое-то смутное приЯтное
предчувствие. € он сдержанно заурчал, прихрапываЯ и покашливаЯ, выражаЯ так
доброе свое расположение и готовность беспрекословно слушатьсЯ синеглазую
волчицу и оберегать ее, и принЯлсЯ старательно, ласково облизывать голову
Ђкбары, особенно ее сиЯющие синие глаза и нос, широким, теплым, влажным
Языком. Ђкбара любила Язык ’ашчайнара и тогда, когда он заигрывал и ластилсЯ
к ней, дрожа от нетерпениЯ, а Язык его, разгорЯчась от бурного прилива
крови, становилсЯ упругим, быстрым и энергичным, как змеЯ, хотЯ
попервоначалу и делала вид, что это ей, по меньшей мере, безразлично, и
тогда, когда в минуты спокойствиЯ и благоденствиЯ поcлe сытной еды Язык ее
волка был мЯгко-влажным.
‚ этой паре лютых Ђкбара была головой, была умом, ей принадлежало право
зачинать охоту, а он был верной силой, надежной, неутомимой, неукоснительно
исполнЯющей ее волю. ќти отношениЯ никогда нe нарушались. ‹ишь однажды был
странный, неожиданный случай, когда ее волк исчез до рассвета и вернулсЯ с
чужим запахом иной самки - отвратительным духом бесстыжей течки,
стравливающей и скликающей самцов за десЯтки верст, вызвавшим у нее
неудержимую злобу и раздражение, и она сразу отвергла его, неожиданно
вонзила клыки глубоко в плечо и в наказание заставила ковылЯть много дней
крЯду позади. „ержала дурака на расстоЯнии и, сколько он ни выл, ни разу не
откликнулась, не остановилась, будто он, ’ашчайнар, и не был ее волком,
будто он длЯ нее не существовал, а если бы он и посмел снова приблизитьсЯ к
ней, чтобы покорить и ублажить ее, Ђкбара померилась бы с ним силами
всерьез, не случайно она была головой, а он ногами в этой пришлой сивой
паре.
‘ейчас Ђкбара, после того как она немного поуспокоилась и пригрелась
под широким боком ’ашчайнара, была благодарна своему волку за то, что он
разделил ее страх, за то, что он тем самым возвратил ей уверенность в себе,
и потому не противилась его усердным ласкам, и в ответ раза два лизнула в
губы, и, преодолеваЯ смЯтение, которое все еще давало себЯ знать неожиданной
дрожью, сосредоточивалась в себе, и, прислушиваЯсь к тому, как непонЯтно и
неспокойно вели себЯ еще не народившиесЯ щенЯта, примирилась с тем, что
есть: и с логовом, и с великой зимой в горах, и с надвигающейсЯ исподволь
морозной ночью.
’ак заканчивалсЯ тот день страшного длЯ волчицы потрЯсениЯ. ЏодвластнаЯ
неистребимому инстинкту материнской природы, переживала она не столько за
себЯ, сколько за тех, которые ожидались вскоре в этом логове и ради которых
они с волком выискали и устроили здесь, в глубокой расщелине под свесом
скалы, сокрытой всЯческими зарослЯми, навалом бурелома и камнепада, это
волчье гнездо, чтобы было где потомство родить, чтобы было где свое
пристанище иметь на земле.
’ем более что Ђкбара и ’ашчайнар были пришлыми в этих краЯх. „лЯ
опытного глаза даже внешне они разнились от их местных собратьев. Џервое -
отвороты меха на шее, плотно обрамлЯвшие плечи наподобие пышной
серебристо-серой мантии от подгрудка до холки, у пришельцев были светлые,
характерные длЯ степных волков. „а и ростом акджалы, то бишь сивогривые,
превышали обычных волков Џрииссыккульского нагорьЯ. Ђ если бы кто-нибудь
увидел Ђкбару вблизи, его бы поразили ее прозрачно-синие глаза - редчайший,
а возможно, единственный в своем роде случай. ‚олчица прозывалась среди
здешних чабанов Ђкдалы, иначе говорЯ, Ѓелохолкой, но вскоре по законам
трансформации Языка она превратилась в Ђкбары, а потом в Ђкбару - ‚еликую, и
между тем никому невдомек было, что в этом был знак провидениЯ.
…ще год назад сивогривых здесь не было и в помине. ЏоЯвившись однажды,
они, однако, продолжали держатьсЯ особнЯком. Џопервоначалу пришельцы бродили
во избежание столкновений с хозЯевами большей частью по нейтральным зонам
здешних волчьих владений, перебивались как могли, в поисках добычи забегали
даже на полЯ, в низовьЯ, населенные людьми, но к местным стаЯм так и нe
пристали - слишком независимый характер имeла синеглазаЯ волчица Ђкбара,
чтобы примыкать к чужим и пребывать в подчинении.
‚сему судиЯ - времЯ. ‘о временем сивогривые пришельцы смогли постоЯть
за себЯ, в многочисленных жестоких схватках захватили себе земли на
Џрииссыккульском нагорье, и теперь уже они, пришлые, были хозЯевами, и уже
местные волки не решались вторгатьсЯ в их пределы. ’ак, можно сказать,
удачно складывалась на €ссык-Љуле жизнь новоЯвленных сивогривых волков, но
всему этому предшествовала своЯ историЯ, и если бы звери могли вспоминать
прошлое, то Ђкбаре, котораЯ отличалась большой понЯтливостью и тонкостью
восприЯтиЯ, пришлось бы заново пережить все то, о чем, возможно, и
вспоминалось ей порой до слез и тЯжких стонов.
‚ том утраченном мире, в далекой отсюда Њоюнкумской саванне, протекала
великаЯ охотничьЯ жизнь - в нескончаемой погоне по нескончаемым моюнкумским
просторам за нескончаемыми сайгачьими стадами. Љогда антилопы-сайгаки,
обитавшие с незапамЯтных времен в саванных степЯх, поросших вечно
сухостойным саксаульником, древнейшие, как само времЯ, из парнокопытных,
когда эти неутомимые в беге горбоносые стадные животные с широченными
ноздрЯми-трубами, пропускающими воздух через легкие с такой же энергией, как
киты сквозь ус - потоки океана, и потому наделенные способностью бежать без
передышки с восхода и до заката солнца, - так вот когда они приходили в
движение, преследуемые извечными и неразлучными с ними волками, когда одно
спугнутое стадо увлекало в панике соседнее, а то и другое и третье и когда в
это поголовное бегство включались встречные великие и малые стада, когда
мчались сайгаки по Њоюнкумам - по взгорьЯм, по равнинам, по пескам, как
обрушившийсЯ на землю потоп, землЯ убегала вспЯть и гудела под ногами так,
как гудит она под градовым ливнем в летнюю пору, и воздух наполнЯлсЯ
вихрЯщимсЯ духом движениЯ, кремнистой пылью и искрами, летЯщими из-под
копыт, запахом стадного пота, запахом безумного состЯзаниЯ не на жизнь, а на
смерть, и волки, пластаЯсь на бегу, шли следом и рЯдом, пытаЯсь направить
стада сайгаков в свои волчьи засады, где ждали их среди саксаула матерые
резчики, - то звери, которые бросались из засады на загривок стремительно
пробегающей жертвы и, катЯсь кубарем вместе с ней, успевали перекусить
горло, пустить кровь и снова кинутьсЯ в погоню; но сайгаки каким-то образом
часто распознавали, где ждут их волчьи засады, и успевали пронестись
стороной, а облава с нового круга возобновлЯлась с еще большей Яростью и
скоростью, и все они, гонимые и преследующие, - одно звено жестокого бытиЯ -
выкладывались в беге, как в предсмертной агонии, сжигаЯ свою кровь, чтобы
жить и чтобы выжить, и разве что только сам бог мог остановить и тех и
других, гонимых и гонителей, ибо речь шла о жизни и смерти жаждущих
здравствовать тварей, ибо те волки, что не выдерживали такого бешеного
темпа, те, что не родились состЯзатьсЯ в борьбе за существование - в
беге-борьбе, - те волки валились с ног и оставались издыхать в пыли,
поднЯтой удалЯющейсЯ, как бурЯ, погоней, а если и оставались в живых,
уходили прочь в другие краЯ, где промышлЯли разбоем в безобидных овечьих
отарах, которые даже не пытались спасатьсЯ бегством, правда, там была своЯ
опасность, самаЯ страшнаЯ из всех возможных опасностей, - там, при стадах,
находились люди, боги овец и они же овечьи рабы, те, кто сами живут, но не
дают выживать другим, особенно тем, кто не зависит от них, а волен быть
свободным...
‹юди, люди - человекобоги! ‹юди тоже охотились на сайгаков Њоюнкумской
саванны. Џрежде они поЯвлЯлись на лошадЯх, одетые в шкуры, вооруженные
стрелами, потом поЯвлЯлись с бабахающими ружьЯми, гикаЯ, скакали туда-сюда,
а сайгаки кидались гурьбой в одну, в другую сторону - поди разыщи их в
саксаульных урочищах, но пришло времЯ, и человекобоги стали устраивать
облавы на машинах, берЯ на измор, точь-в-точь как волки, и валили сайгаков,
расстреливаЯ их с ходу, а потом человокобоги стали прилетать на вертолетах
и, высмотрев вначале с воздуха сайгачьи стада в степи, шли на окружение
животных в указанных координатах, а наземные снайперы мчались при этом по
равнинам со скоростью до ста и более километров, чтобы сайгаки не успели
скрытьсЯ, а вертолеты корректировали сверху цель и движение. Њашины,
вертолеты, скорострельные винтовки - и опрокинулась жизнь в Њоюнкумской
саванне вверх дном...
‘инеглазаЯ волчица Ђкбара была еще полуЯркой, а ее будущий волк-супруг
’ашчайнар был чуть постарше ее, когда пришел им срок привыкать к большим
загонным облавам. Џоначалу они не поспевали за погоней, терзали сваленных
антилоп, убивали недобитых, а со временем произошли в силе и выносливости
многих бывалых волков, а особенно стареющих. € если бы все шло как положено
природой, быть бы им вскоре предводителЯми стай. Ќо все обернулось иначе...
ѓод на год не приходитсЯ, и весной того года в сайгачьих стадах был
особо богатый приплод - многие матки приносили двойню, поскольку прошлой
осенью во времЯ гона сухой травостой зазеленел раза два наново после
нескольких обильных дождей при теплой погоде. Љорма было много - отсюда и
рождаемость. Ќа времЯ окота сайгаки уходили еще ранней весной в бесснежные
большие пески, что в самой глубине Њоюнкумов, - туда волкам добратьсЯ
нелегко, да и погонЯ по барханам за сайгаками - безнадежное дело. Џо пескам
антилоп никак не догнать. ‡ато волчьи стаи с лихвой получали свое осенью и в
зимнее времЯ, когда сезонное кочевье животных выбрасывало бессчетное
сайгачье поголовье на полупустынные и степные просторы. ‚от тогда волкам сам
бог велел добывать свою долю. Ђ летом, особенно по великой жаре, волки
предпочитали не трогать сайгаков, благо другой, более доступной добычи было
достаточно - сурки во множестве сновали по всей степи, наверстываЯ упущенное
в зимнюю спЯчку, им надо было за лето успеть все, что успевали другие
животные и звери за год жизни. ‚от и суетилось вокруг сурочье племЯ, презрев
опасность. —ем не промысел - поскольку всему ведь свой час, а зимой сурков
не добудешь - их нет. € еще разные зверушки да птицы, особенно куропатки,
шли в прикорм волкам в летние месЯцы, но главнаЯ добыча - великаЯ охота на
сайгаков - приходилась на осень и с осени тЯнулась до самого конца зимы.
ЋпЯть же всему свое времЯ. € в том была своЯ, от природы даннаЯ
целесообразность оборота жизни в саванне. ‹ишь стихийные бедствиЯ да человек
могли нарушить этот изначальный ход вещей в Њоюнкумах...

Љ рассвету воздух над саванной несколько поостыл, и только тогда
полегчало - дышать живым тварЯм стало свободней, и наступил час самой
отрадной норы между зарождающимсЯ днем, обремененным грЯдущим зноем, нещадно
пропекающим солончаковую степь добела, и уходЯщей душной, горЯчей ночью.
‹уна запылала к тому времени над Њоюнкумами абсолютно круглым желтым шаром,
освещаЯ землю устойчивым синеватым светом. € не видно было ни конца, ни
начала этой земли. ‚сюду темные, едва угадываемые дали сливались со звездным
небом. ’ишина была живой, ибо все, что населЯло саванну, все, кроме змей,
спешило насладитьсЯ в тот час прохладой, спешило пожить. Џопискивали и
шевелились в кустах тамариска ранние птицы, деловито сновали ежи, цикады,
что пропели не смолкаЯ всю ночь, затурчали с новой силой, уже высовывались
из нор и оглЯдывались по сторонам проснувшиесЯ сурки, пока еще не приступаЯ
к сбору корма - осыпавшихсЯ семЯн саксаула. ‹етали с места на место всей
семьей большой плоскоголовый серый сыч и пЯток плоскоголовых сычат,
подросших, оперившихсЯ и уже пробующих крыло, летали как придетсЯ, то и дело
заботливо перекликаЯсь и не терЯЯ из виду друг друга. €м вторили разные
твари и разные звери предрассветной саванны...
€ стоЯло лето, первое совместное лето синеглазой Ђкбары и ’ашчайнара,
уже проЯвивших себЯ неутомимыми загонщиками сайгаков в облавах и уже
вошедших в число самых сильных пар среди моюнкумских волков. Љ их счастью, -
надо полагать, что в мире зверей тоже могут быть и счастливые и несчастные,
- оба они, и Aкбара и ’ашчайнар, наделены были от природы качествами, особо
жизненно важными длЯ степных хищников в полупустынной саванне, - мгновенной
реакцией, чувством предвидениЯ на охоте, своего рода "стратегической"
сообразительностью, и, разумеетсЯ, недюжинной физической силой - быстротой и
натиском в беге. ‚се говорило за то, что этой паре предстоЯло великое
охотничье будущее и жизнь их будет полна тЯготами повседневного пропитаниЯ и
красотой своего звериного предназначениЯ. Џока же ничто не мешало им
безраздельно править в Њоюнкумских степЯх, поскольку вторжение человека в
эти пределы носило еще характер случайный и они еще ни разу не сталкивались
с человеком лицом к лицу. ќто произойдет чуть позже. € еще одна льгота, если
не сказать привилегиЯ, их от сотворениЯ мира заключалась в том, что они,
звери, как и весь животный мир, могли жить изо днЯ в день, не ведаЯ страха и
забот о завтрашнем дне. ‚о всем целесообразнаЯ природа освободила животных
от этого проклЯтого бремени бытиЯ. •отЯ именно в этой милости таилась и та
трагедиЯ, котораЯ подстерегала обитателей Њоюнкумов. Ќо никому из них не
дано было заподозрить это. Ќикому не дано было представить себе, что
кажущаЯсЯ нескончаемой ЊоюнкумскаЯ саванна, как ни обширна и как ни велика
она, - всего лишь небольшой остров на Ђзиатском субконтиненте, место
величиной с ноготь большого пальца, закрашенное на географической карте
желто-бурым цветом, на которое из года в год все сильнее наседают неуклонно
распахиваемые целинные земли, напирают неисчислимые домашние стада, бредущие
по степи вслед за артезианскими скважинами в поисках новых ареалов прокорма,
наступают каналы и дороги, прокладываемые в пограничных зонах в свЯзи с
непосредственной близостью от саванны одного из крупнейших газопроводов; все
более настойчиво, долговременно вторгаютсЯ все более технически вооруженные
люди на колесах и моторах, с радиосвЯзью, с запасами воды в глубины любых
пустынь и полупустынь, в том числе и в Њоюнкумы, но вторгаютсЯ не ученые,
совершающие самоотверженные открытиЯ, коими потомкам надлежит гордитьсЯ, а
обыкновенные люди, делающие обыкновенное дело, дело, доступное и посильное
почти любому и каждому. € тем более обитателЯм уникальной Њоюнкумской
саванны не дано было знать, что в самых обычных длЯ человечества вещах
таитсЯ источник добра и зла на земле. € что тут все зависит от самих людей -
на что направЯт они эти самые обыкновенные длЯ человечества вещи: на добро
или худо, на созидание или разор. € уж вовсе неведомы были четвероногим и
прочим тварЯм Њоюнкумской саванны те сложности, которые донимали самих
людей, пытавшихсЯ познать себЯ с тех пор, как люди стали мыслЯщими
существами, хотЯ они так и не разгадали при этом извечной загадки: отчего
зло почти всегда побеждает добро...
‚се эти человеческие дела по логике вещей никак не могли касатьсЯ
моюнкумских животных, ибо они лежали вне их природы, вне их инстинктов и
опыта. €, в общем-то, до сих пор пока ничто всерьез не нарушало сложившегосЯ
образа жизни этой великой азиатской степи, раскинувшейсЯ на жарких
полупустынных равнинах и всхолмлениЯх, поросших только здесь произраставшими
видами засухоустойчивого тамариска, эдакой полутравой, полудеревом,
каменно-крепким, крученым, как морской канат, песчаным саксаулом, жесткой
подножной травой и более всего тростниковым стрельчатым чием, этой красой
полупустынь, и при свете луны, и при свете солнца мерцающим наподобие
золотого призрачного леса, в котором, как в мелкой воде, кто - ростом хотЯ
бы с собаку - ни поднЯл головы, увидит все вокруг и будет виден сам.
‚ этих краЯх и слагалась судьба новой волчьей пары - Ђкбары и
’ашчайнара, а к тому времени - что самое важное в жизни животных - они уже
имели своих тунгучей-первенцев, троих щенЯт из выводка, произведенных на
свет Ђкбарой той памЯтной весной в Њоюнкумах, в том памЯтном логове,
выбранном ими в Ямине под размытым комлем старого саксаула, близ
полувысохшей тамарисковой рощицы, куда удобно было выводить волчат на
обучение. ‚олчата уже держали стоймЯ уши, обретали каждый свой норов, хотЯ
при играх между собой их уши снова по-щенЯчьи топырились, да и на ногах
чувствовали они себЯ довольно крепко. € все чаще увЯзывались они следом за
родителЯми в малые и большие вылазки.

Ќедавно одна из таких вылазок с отлучкой от логова на целый день и ночь
чуть было не кончилась длЯ волков неожиданной бедой.
‚ то раннее утро Ђкбара повела свой выводок на дальнюю окраину
Њоюнкумской саванны, где на степных просторах, особенно по глухим падЯм и
буеракам, произрастали стеблевые травы с тЯгучим, ни на что не похожим,
привораживающим запахом. …сли долго бродить среди того высокого травостоЯ,
вдыхаЯ пыльцу, то вначале наступает ощущение необыкновенной легкости в
движениЯх, чувство приЯтного скольжениЯ над землей, а затем поЯвлЯетсЯ
вЯлость в ногах и сонливость. Ђкбара помнила эти места еще с детства и
наведывалась сюда раз в году в пору цветениЯ дурман-травы. ЋхотЯсь по пути
на мелкую стенную живность, она любила слегка попьЯнеть в больших травах,
повалЯтьсЯ в жарком настое травЯного духа, почувствовать парение в беге и
потом заснуть.
‚ этот раз они с ’ашчайнаром были уже не одни: за ними следовали
волчата - трое нескладно длинноногих щенков. ЊолоднЯку надлежало как можно
больше узнавать в походах окрестности, осваивать сызмальства будущие волчьи
владениЯ. Џахучие луга, куда вела на ознакомление волчица, были на краю тех
владений, дальше простиралсЯ чужой мир, там могли встретитьсЯ люди, оттуда,
с той неоглЯдной стороны, доносились порой протЯжно завывающие, как осенние
ветры, паровозные гудки, то был враждебный волкам мир. ’уда, на этот край
саванны, шли они, ведомые Ђкбарой.
‡а Ђкбарой трусил ’ашчайнар, а волчата резво носились от избытка
энергии и все норовили выскочить вперед, но волчица-мать не давала им
своевольничать - она строго следила, чтобы никто не смел ступать на тропу
впереди нее.
Њеста шли вначале песчаные - в зарослЯх саксаула и пустынной полыни,
солнце всходило все выше, обещаЯ, как всегда, Ясную, жаркую погоду. “же к
вечеру волчье семейство прибыло к краю саванны. Џрибыло в самый раз -
засветло. ’равы в этом году были высоки - почти по холку взрослым волкам.
Ќагревшись за день на жарком солнце, невзрачные соцветьЯ на мохнатых стеблЯх
источали сильный запах, особенно в местах сплошных зарослей густ был этот
дух. ‡десь, в небольшом овражке, волки сделали привал после долгого пути.
Ќеугомонные волчата не столько отдыхали, сколько бегали вокруг, принюхиваЯсь
и присматриваЯсь ко всему, что привлекало их любопытство. ‚озможно, волчье
семейство осталось бы здесь на всю ночь, благо звери были сыты и напоены -
по пути удалось схватить несколько жирных сурков да зайцев и разорить много
всЯких гнезд, жажду же утолили в родничке на дне попутного оврага, - но одно
чрезвычайное происшествие заставило их срочно покинуть это место и повернуть
восвоЯси, к логову в глубине саванны. “ходили всю ночь.
Ђ случилось то, что уже на закате, когда Ђкбара и ’ашчайнар,
захмелевшие от запахов дурман-травы, растЯнулись в тени кустов, неподалеку
вдруг раздалсЯ человеческий голос. Џрежде человека увидели волчата, игравшие
наверху овражка. ‡вереныши не подозревали да и не могли предполагать, что
неожиданно поЯвившеесЯ здесь существо - человек. Ќекий субъект почти голый -
в одних плавках и кедах на босу ноги, в некогда белой, но уже изрЯдно
замызганной панаме на голове - бегал по тем самым травам. Ѓегал он странно -
выбирал густые поросли и упорно бегал между стеблЯми взад-вперед, точно это
доставлЯло ему удовольствие. ‚олчата вначале притаились, недоумеваЯ и
побаиваЯсь, - такого они никогда не видели. Ђ человек все бегал и бегал по
травам, как сумасшедший. ‚олчата осмелели, любопытство взЯло верх, им
захотелось затеЯть игру с этим странным, бегающим как заводной, невиданным,
голокожим двуногим зверем. Ђ тут и сам человек приметиЯ волчат. € что самое
удивительное - вместо того чтобы насторожитьсЯ, подумать, отчего вдруг здесь
оказались волки, - этот чудак пошел к волчатам, ласково протЯгиваЯ руки.
- ‘мотри-ка, что это? - приговаривал он, тЯжело дыша и отираЯ пот с
лица. - Ќикак волчата? €ли это мне почудилось от кружениЯ? „а нет, трое, да
такие пригожие, да такие большие уже! Ђх вы мои звереныши! Ћткуда вы и куда?
—то вы тут делаете? ЊенЯ-то нелегкаЯ занесла, а вы что тут, в этих степЯх,
среди этой проклЯтой травы? Ќу идите, идите ко мне, не бойтесь! Ђх вы
дурашливые мои зверики!
Ќеразумные волчата и в самом деле поддались на его ласки. ‚илЯЯ
хвостиками, игриво прижимаЯсь к земле, они поползли к человеку, надеЯсь
пуститьсЯ с ним наперегонки, но тут из овражка выскочила Ђкбара. ‚олчица в
мгновение оценила опасность положениЯ. ѓлухо зарычав, она кинулась к голому
человеку, розово освещенному предзакатными лучами степного солнца. …й ничего
не стоило с размаху полоснуть его клыками по горлу или по животу. Ђ человек,
совершенно обалдевший при виде Яростно набегающей волчицы, присел, в страхе
схватившись за голову. ќто-то его и спасло. “же на бегу Ђкбара почему-то
переменила свое намерение. Ћна перескочила через человека - голого и
беззащитного, - которого можно было поразить одним ударом, перескочила,
успев при этом разглЯдеть черты его лица и остановившиесЯ в жутком страхе
глаза, почуЯв запах его тела, перескочила, развернулась и снова перепрыгнула
во второй раз уже в другом направлении, бросилась к волчатам, погнала их
прочь, больно кусаЯ за репицы и оттеснЯЯ к оврагу, и тут столкнулась с
’ашчайнаром, страшно вздыбившим загривок при виде человека, куснула и
повернула и его, и все они, гурьбой скатившись в овраг, в мгновение ока
исчезли...
€ тут только тот голый и нелепый тип спохватилсЯ, бросилсЯ бежать... €
долго бежал по степи, не оглЯдываЯсь и не переводЯ дыханиЯ...
’о была перваЯ нечаЯннаЯ встреча Ђкбары и ее семейства с человеком...
Ќо кто мог знать, что предвещала эта встреча...

„ень клонилсЯ к концу, исходЯ нещадным зноем от закатного солнца, от
накалившейсЯ за день земли. ‘олнце и степь - величины вечные: по солнцу
измерЯетсЯ степь, насколько оно велико, освещаемое солнцем пространство. Ђ
небо над степью измерЯетсЯ высотой взлетевшего коршуна. ‚ тот предзакатный
час над Њоюнкумской саванной кружила в выси целаЯ стаЯ белохвостых коршунов.
Ћни летели без цели, самозабвенно и плавно плыли, совершаЯ полет ради полета
в той всегда прохладной, подернутой дымкой, безоблачной выси. ‹етели один за
другим в одном направлении по кругу, как бы символизируЯ тем вечность и
незыблемость этой земли и этого неба. Љоршуны не издавали никаких звуков, а
молча смотрели, что происходило в тот момент внизу, под их крыльЯми.
ЃлагодарЯ своему исключительному всевидЯщему зрению, именно благодарЯ зрению
(слух у них на втором месте) эти аристократические хищники были поднебесными
жителЯми саванны, опускавшимисЯ на грешную землю лишь длЯ прокорма и на
ночлег.
„олжно быть, в тот час с той непомерной высоты им были как на ладони
видны волк, волчица и трое волчат, расположившиесЯ на небольшом бугорке
среди разбросанных кустов тамариска и золотистой поросли чиЯ. „ружно высунув
Языки от жары, волчье семейство отдыхало на том пригорке, вовсе не
предполагаЯ, что ЯвлЯетсЯ объектом наблюдениЯ поднебесных птиц. ’ашчайнар
полулежал в своей любимой позе - скрестив лапы впереди, приподнЯв голову, -
он выделЯлсЯ среди всех мощным загривком и мосластостью, тЯжеловесностью
телосложениЯ. ђЯдом, подобрав под себЯ толстый куцый хвост, чем-то похожаЯ
на застывшую скульптуру, сидела молодаЯ волчица Ђкбара. ‚олчица прочно
упиралась перед собой прЯмыми сухожильными ногами. …е белеющаЯ грудь и
впалое брюхо с торчащими, но уже утратившими припухлость сосцами в два рЯда
подчеркивали поджарость и силу бедер волчицы. Ђ волчата, тройнЯ, крутились
подле. €х непоседливость, приставучесть и игривость вовсе не раздражали
родителей. € волк и волчица взирали на них с Явным попустительством: пусть,
мол, резвЯтсЯ себе...
Ђ коршуны все летали в поднебесье и все так же хладнокровно
просматривали, что делалось внизу в Њоюнкумах при закатном солнце.
Ќеподалеку от волков с волчатами, немного в стороне, в тамарисковых рощах,
паслись сайгаки. €х было немало. „овольно большое стадо паслось почти рЯдом,
разбредЯсь в тамарисках, на некотором удалении от другого, еще более
многочисленного скоплениЯ. …сли бы коршунов интересовали степные антилопы,
они бы, обозреваЯ саванну, тЯнущуюсЯ на десЯтки километров в ту и в другую
сторону, убедились, что сайгакам несть числа - их сотни и тысЯчи, ибо они
искони изобиловали в этом благодатном длЯ них полупустынном ареале.
ЏережидаЯ вечерний зной, сайгаки по ночам шли на водопой к столь редким и
далеким источникам влаги в саванне. Ћтдельные группы уже сейчас, быстро
набираЯ ход, потЯнулись в ту сторону. €м надлежало преодолеть большие
расстоЯниЯ.
Ћдно из стад следовало так близко от пригорка, где находились волки,
что тем Явственно были видны сквозь призрачно освещенный травостой чиЯ их
быстро скользЯщие бока и спины, приспущенные головы самцов с небольшими
рожками. Ћни всегда движутсЯ с опущенной головой, чтобы не испытывать
лишнего сопротивлениЯ воздуха, ибо в любой момент готовы рванутьсЯ бегом.
’ак устроила их природа в ходе эволюции, и в том главное преимущество
сайгаков, спасавшихсЯ от любой опасности бегством. „аже если они ничем не
встревожены, сайгаки обычно идут размеренным галопом, неутомимо и неуклонно,
не уступаЯ пути никому, кроме волков, поскольку их, антилоп, множество и в
этом уже их сила...
‘ейчас они следовали мимо семейства Ђкбары, скрытого кустами,
галопирующей массой, поднимаЯ за собой ветер, пронизанный духом стада и
пылью из-под копыт. ‚олчата на пригорке заволновались, инстинктивно
взбудоражились. ‚се трое напрЯженно принюхивались к воздуху и, не понимаЯ
еще, в чем дело, порывались бежать в ту сторону, откуда доносилсЯ этот
волнующий стадный дух, им очень хотелось кинутьсЯ в те стеблистые поросли
чиЯ, среди которых угадывалось мелькание многих бегущих тел. Ћднако
волки-родители, ни Ђкбара, ни ’ашчайнар, не шевельнулись и не изменили своих
поз, хотЯ им ничего не стоило буквально в два прыжка очутитьсЯ рЯдом с
проходившим стадом и погнать его, Яростно, неудержимо преследовать на измор,
так, чтобы в общем беге том, в беге-состЯзании на грани смерти, когда
сдаетсЯ, что землЯ и небо менЯютсЯ местами, изловчитьсЯ на каком-нибудь
крутом вираже и на лету свалить пару-другую антилоп. ’акаЯ возможность была
вполне реальной, но могло случитьсЯ и так, что не повезло бы, не удалось бы
нагнать добычу, случалось и такое. Љак бы то ни было, Ђкбара и ’ашчайнар и
не подумали начать погоню - хотЯ, казалось, добыча, можно сказать, сама шла
в руки, они не трогались с места. Ќа это имелись свои причины - они были
сыты в тот день и устраивать в такую несусветную жару при набитых желудках
бешеную гонку, погоню за неуловимыми сайгаками было бы смерти подобно. Ќо
главное - длЯ молоднЯка еще не пришла пора такой охоты. ‚олчата могли
сломатьсЯ - раз и навсегда, если бы, задохнувшись в беге, отстали от
недостижимой цели - больше они бы не пытались дерзать, утратили бы кураж.
‡имой, в сезон больших облав - вот когда набравшие сил полуЯрки, к тому
времени уже почти годовалые, могли бы испытать себЯ, могли бы убедитьсЯ,
насколько хватит их крепости, могли бы приобщитьсЯ к делу, а пока не стоило
портить игру. Ќо то будет преславный час!
Ђкбара слегка отпрЯнула от докучавших ей в нетерпении охотничьего
азарта волчат, пересела на другое место, нее так же провожаЯ цепким взором
движение антилоп, следовавших на водопой, скользЯ бок о бок в серебристых
чиЯх, как рыбы в нересте, плывущие в верховьЯ по реке - все в одну сторону и
все неотличимые друг от друга. ‚о взоре Ђкбары, однако, сквозило свое
понЯтие вещей: пусть удалЯютсЯ сейчас сайгаки, придет день урочный, все, что
есть в саванне, никуда из нее не уйдет. ‚олчата же тем временем стали
надоедать отцу, пытаЯсь растормошить угрюмца ’ашчайнара.
Ђ Ђкбара представила себе вдруг зимы начало, великую полупустыню, в
один прекрасный день сплошь белую на рассвете от новоЯвленного снега,
которому срок на земле день или полднЯ, но тот снег - сигнал волкам к
большой охоте. ‘ того днЯ охота на сайгаков станет главным делом в их житье.
€ грЯнет тот день! ‘ туманцем понизовым, с морозным инеем на грустных белых
чиЯх, на подогнувшихсЯ от снега кустистых тамарисках и с дымным солнцем над
саванной - волчица представила себе тот день так Явственно, что вздрогнула
невольно, как будто бы вдохнула нечаЯнно морозный воздух, как будто бы
ступила упругими подушечками лап, сомкнутыми в цветочные созвездиЯ, на
снежный наст и совершенно четко прочла сама и свои матерые следы и следы
волчат, уже подросших, окрепших и определивших свои наклонности, что можно
было видеть уже по следам, и рЯдом самые крупные отпечатки - могучие
соцветиЯ с когтЯми, как с клювами, чуть выступающими из гнезд, - от лап
’ашчайнара, они всех глубже и всех сильней промнутсЯ в снег, ибо ’ашчайнар
здоров, тЯжеловат в подгрудке, он - сила, он молниеносный нож по глоткам
антилоп, и всЯкаЯ настигнутаЯ сайга окрасит белый снег саванны током алой
крови, как птица взмахом горЯчих красных крыльев, ради того, чтобы жила
другаЯ кровь, сокрытаЯ в их серых шкурах, ибо их кровь живет за счет другой
крови - так поведено началом всех начал, иного способа не будет, и тут никто
не судиЯ, поскольку нет ни правых, ни виноватых, виновен только тот, кто
сотворил одну кровь длЯ другой. (‹ишь человеку дан иной удел: хлеб добывать
в труде и мЯсо взращивать трудом - творить длЯ самого себЯ природу.)
Ђ те следы по первоснегу Њоюнкумов - соцветиЯ волчьи, большие и чуть
поменьше, потЯнутсЯ рЯдком в тумане понизовом и остановЯтсЯ в подветренной
лощинe среди кустов - здесь волки подождут, осмотрЯтсЯ, оставЯт тех, кому в
засаде быть...
Ќо вот час вожделенный приближаетсЯ - Ђкбара подкрадетсЯ, насколько
можно подползти, пластаЯсь по снегу, прижимаЯсь к обледенелым травам, не
дыша приблизитсЯ к пасущимсЯ сайгакам так близко, что увидит их глаза, не
всполошенные еще, и кинетсЯ затем внезапно, как тень, - и грЯнет звездный
час волка! Ђкбара так живо представила себе ту первую облаву - урок
молоднЯку, что взвизгнула невольно и едва удержалась на месте.
Ђх как пойдет погонЯ по саванне первозимней! ‘айгачьи стада прочь
понесутсЯ стремглав как от пожара, и белый снег вмиг прочертитсЯ черным
землЯным шрамом, и она, Ђкбара, за ними следом, идущаЯ всех впереди, а за
нею, почти впритык, ее волчата, молодые волки, все трое первенцев, ее
потомство, что изначальное предназначение и Явило на свет ради такой охоты,
а за ними ее ’ашчайнар, отец могучий, неукротимый в беге, преследующий лишь
одну цель - загнать сайгаков так, чтобы погнать на засаду и тем преподнести
урок охоты отпрыскам своим. „а, то будет неукротимый бег! € в устремленности
грЯдущей не столько сама добыча была желанна в тот час Ђкбаре, сколько то,
чтобы поскорее охота состоЯлась, когда бы понеслись они в степной погоне
подобно птицам быстрокрылым... ‚ этом смысл ее волчьей жизни...
’о были мечты волчицы, внушенные ее природой, кто знает, может быть,
ниспосланные ей свыше, мечты, которым суждено будет позднее вспомнитьсЯ
горько, до боли в сердце, и снитьсЯ часто и безысходно... € будет вой
волчицы как плата за те мечты. ‚едь все мечты так - вначале рождаютсЯ в
воображении, а затем по большей части терпЯт крушение за то, что посмели
произрастать бeз корней, как иные цветы и деревьЯ... € ведь все мечты так -
и в том их трагическаЯ необходимость в познании добра и зла...

III

‡има вошла в Њоюнкумы. Ћднажды уже выпадал снег, достаточно обильный
длЯ полупустыни, - тот снег забелил ненадолго всю саванну, ЯвившуюсЯ самой
себе в то утро белым безбрежным океаном с застывшими на бегу волнами, где
есть где разгулЯтьсЯ ветру и перекати-полю и где наконец установилась такаЯ
тишина, как в космосе, как в бесконечности, поскольку пески успели напитьсЯ
влаги, а увлажненные такыры смЯгчились, утратив свою жесткость... Ђ перед
этим над саванной прогоготали гусей осенних косЯки, так высоко и звонко
пролетали они в сторону ѓималаев над Њоюнкумскими степЯми, отправлЯЯсь с
летовок от северных морей и рек на юг, к исконным водам €нда и Ѓрахмапутры,
что, будь у обитателей саванны крыльЯ, все поддались бы зову. Ќо каждой
твари свой рай предопределен... „аже степные коршуны, парившие на той
высоте, и те лишь уклонЯлись в сторону...
Ђ у Ђкбары к зиме волчата заметно поднЯлись и, утратив неразличимость
детскости, все трое превратились в угловатых переростков, но уже каждый со
своим норовом. ЏонЯтно, волчица не могла дать им имена: раз богом не
определено, не переступишь, зато по запаху, что людЯм не дано, и по другим
живым приметам она легко могла и отличить и звать к себе в отдельности
любого из своего потомства. ’ак, у самого крупного из волчат был широкий,
как у ’ашчайнара, лоб, и воспринималсЯ он потому как Ѓольшеголовый, а
средний, тоже крупнЯчок, с длиннющими ногами-рычагами, которому быть бы со
временем волком-загонщиком, тот воспринималсЯ Ѓыстроногим, а синеглазаЯ,
точь-в-точь как сама Ђкбара, и с белым пЯтном в паху, как у самой Ђкбары,
игриваЯ любимица Ђкбары значилась в ее сознании бессловесном ‹юбимицей. ’о
подрастал предмет раздора и смертельных схваток среди самцов, едва придет ее
любовнаЯ пора...
Ђ первый снег, выпавший незаметно за ночь, тем ранним утром был
праздником нечаЯнным длЯ всех. ‚начале волчата-переростки оробели было от
запаха и вида незнакомого вещества, преобразившего всю местность вокруг
логова, а потом понравилась им прохладнаЯ отрада и закрутились, забегали
вокруг наперегонки, барахтались в снегу, фыркали и взлаивали от
удовольствиЯ. ’ак начиналась та зима длЯ первенцев, в конце которой им
предстоЯло расстатьсЯ с волчицей-матерью, волком-отцом и друг с другом,
расстатьсЯ длЯ новой жизни каждого из них.

Љ вечеру снег еще подсыпал, и на другое утро еще до восхода солнца в
степи было уже светло и прозрачно, как днем. Џокой и тишина разлились всюду,
и острый голод по-зимнему дал о себе знать. ‚олчьЯ стаЯ прислушивалась к
округе - пора было на промысел, добывать прокорм. Ђкбара ждала длЯ облавы на
сайгаков сообщников из других стай. Џока что никто не дал об этом знать. ‚се
слушали и ждали тех сигналов. ‚от Ѓольшеголовый сидит в нетерпеливом
напрЯжении, еще не ведаЯ, какие тЯготы несет охота, вот Ѓыстроногий тоже
наготове, а вот ‹юбимица - глЯдит в синие глаза волчицы преданно и смело, а
рЯдом прохаживаетсЯ отец семейства - ’ашчайнар. € все ждали, как повелит
Ђкбара. Ќо был над ними еще верховный царь - царь ѓолод, царь утолениЯ
плоти.
Ђкбара встала с места и двинулась трусцой, ждать дальше было некогда. €
все последовали за ней.
‚се начиналось примерно так, как грезилось волчице, когда волчата были
еще малы. € вот то времЯ наступило - самаЯ пора длЯ групповых облав в степи.
Џройдет еще немного времени, и с холодами одинокие волки сколотЯтсЯ в волчьи
артели и до конца зимы будут промышлЯть сообща.
’ем временем Ђкбара и ’ашчайнар уже вели своих перворожденных на
испытание, на первую длЯ них великую охоту на сайгаков.
‚олки шли, прилаживаЯсь к степи, то шагом, то трусцой, печатаЯ на том
нетронутом снегу цветы следов звериных как знаки силы и сплоченной воли, где
пригибаЯсь шли среди кустов, а где скользили, как тени. € все теперь
зависело от них самих и от удачи...
Ђкбара походЯ взбежала на один пригорок, чтобы оглЯдетьсЯ, и замерла,
вглЯдываЯсь в дали синими глазами и запахи ветра перебираЯ нюхом. ‚еликаЯ
саванна пробуждалась, насколько хватало глаз, в тумане легком виднелись
стада сайгаков - то были крупные скоплениЯ поголовьЯ с молоднЯком-годовиком,
который отделЯлсЯ в ту пору в новые стада. ’от год был приплодным длЯ
сайгаков, стало быть, благоприЯтным и длЯ волков.
‚олчица задержалась на том взлобке, поросшем чием, чуть подольше:
требовалось сделать выбор навернЯка - определить по ветру, куда, в какую
сторону податьсЯ, чтобы безошибочно начать охоту.
€ именно в тот момент послышалсЯ вдруг странный гул откуда-то со
стороны и сверху, какое-то гудение пошло над степью, но вовсе не похожее на
громыхание грозы. ’от звук был совершенно незнаком, и он все рос и рос так,
что и ’ашчайнар не удержалсЯ и тоже выскочил наверх к волчице, и оба
попЯтились от страха - на небе что-то происходило, там поЯвилась какаЯ-то
невиданнаЯ птица, чудовищно грохочущаЯ, она чуть кособоко летела над
саванной, едва не зарываЯсь носом, а за ней на отдалении летела еще одна
такаЯ же махина. ‡атем они удалились, и постепенно шум затих. ’о были
вертолеты.
€так, два вертолета пересекли небо Њоюнкумов, как рыбы, не оставлЯющие
следов в воде. Ћднако ни наверху, ни внизу ничто не изменилось, если не
считать того факта, что то была разведка с воздуха, что в эфир в тот час шли
открытым текстом радиосообщениЯ пилотов о том, что они видели и где, в каких
квадратах, какие есть подъездные пути по Њоюнкумам длЯ вездеходов и
прицепных грузовиков...
Ђ волки, что ж, какой с них спрос, пережив сиюминутное смЯтение, они
вскоре забыли о вертолетах и снова затрусили по степи к сайгачьим урочищам,
не ведаЯ ни сном ни духом, поскольку им то не дано, что все они, все
обитатели саванны, уже замечены, уже отмечены на картах в пронумерованных
квадратах и обречены на массовый отстрел, что их погибель уже спланирована,
и скоординирована, и уже катитсЯ к ним на многочисленных моторах и
колесах...
Ћткуда было знать им, степным волкам, что их исконнаЯ добыча - сайгаки
- нужна длЯ пополнениЯ плана мЯсосдачи, что ситуациЯ в конце последнего
квартала "определЯющего года" сложилась длЯ области весьма нервознаЯ - "не
выходили с пЯтилеткой" и кто-то разбитной из облуправлениЯ вдруг предложил
"задействовать" мЯсные ресурсы Њоюнкумов: идеЯ же сводилась к тому, что
важно не только производство мЯса, а фактическаЯ мЯсосдача, что это
единственный выход не ударить лицом в грЯзь перед народом и перед
взыскательными органами свыше. Ћткуда было знать им, степным волкам, что из
центров в области шли звонки; требование момента - хоть из-под земли, но
дать план мЯсосдачи, хватит тЯнуть: год, завершающий пЯтилетку, что скажем
мы народу, где план, где мЯсо, где выполнение обЯзательств?
"Џлан будет непременно, - отвечало облуправление, - в ближайшую декаду.
…сть дополнительные резервы на местах, поднажмем, потребуем..."
Ђ степные волки тем часом, ничего не подозреваЯ, старательно
подкрадывались окольными путЯми к заветной цели, ведомые все той же волчицей
Ђкбарой, бесшумно ступаЯ по мЯгкому снегу, приблизились к последнему рубежу
перед атакой, к высоким комлЯм чиев и затерЯлись среди них, напоминаЯ такие
же буроватые кочки. Ћтсюда Ђкбариным волкам все было видно как на ладони.
Ѓессчетное стадо степных антилоп - все как на подбор одной от сотворениЯ
мира масти, белобокие, с каштановым хребтом, - паслось, пока не ведаЯ
опасности, в широкой тамарисковой долине, жадно поедаЯ подкожный ковыль со
свежим снегом. Ђкбара пока еще выжидала, необходимо было выждать, чтобы
перед броском собратьсЯ с духом, и всем разом выскочить из укрытиЯ, и с ходу
кинутьсЯ в погоню, а уж тогда облава сама подскажет маневр. Њолодые волки от
нетерпениЯ судорожно подергивали хвостами и ставили уши торчком, вскипала
кровь и у сдержанного ’ашчайнара, готового вонзить клыки в настигнутую
жертву, но Ђкбара, прЯча пламень в глазах, не давала пока знака к рывку,
ждала наиболее верного момента - только тогда можно было рассчитывать на
успех: сайгаки в один миг берут такой разбег, который немыслим ни длЯ одного
зверЯ. Ќадо было уловить этот момент.
€ тут поистине точно гром с неба - снова поЯвились те вертолеты. ‚ этот
раз они летели слишком скоро и сразу пошли угрожающе низко над
всполошившимсЯ поголовьем сайгаков, дико кинувшихсЯ вскачь прочь от
чудовищной напасти. ќто произошло круто и ошеломительно быстро - не одна
сотнЯ перепуганных антилоп, обезумев, потерЯв вожаков и ориентацию,
поддалась беспорЯдочной панике, ибо не могли эти безобидные животные
противостоЯть летной технике. Ђ вертолетам точно только того и надо было -
прижимаЯ бегущее стадо к земле и обгонЯЯ его, они столкнули его с другим
таким же многочисленным поголовьем сайгаков, оказавшимсЯ по соседству, и,
вовлекаЯ все новые и новые встречные стада в это моюнкумское
светопреставление, сбивали с толку панически бегущую массу степных антилоп,
что еще больше усугубило бедствие, обрушившеесЯ на парнокопытных обитателей
никогда ничего подобного не знавшей саванны. € не только парнокопытные, но и
волки, их неразлучные спутники и вечные враги, оказались в таком же
положении.
Љогда на глазах Ђкбары и ее стаи случилось это жуткое нападение
вертолетов, волки сначала притаились, от страха вжимаЯсь в корневища чиев,
но затем не выдержали и бросились наутек от проклЯтого места. ‚олкам надо
было исчезнуть, унести ноги, двинутьсЯ куда-нибудь в безопасное место,
однако именно этому не суждено было осуществитьсЯ. Ќе успели они отбежать
подальше, как послышалось содрогание и гудение земли, как в бурю, -
неисчислимаЯ сайгачьЯ масса, гонимаЯ по степи вертолетами в нужном им
направлении, со страшной скоростью катилась вслед за ними. ‚олки, не успев
ни свернуть, ни притаитьсЯ, оказались на пути живого всесокрушающего потока
громадного, набегающего, точно туча, поголовьЯ. € если бы они на секунду
приостановились, то неминуемо были бы растоптаны и раздавлены под копытами
сайгаков, настолько стремительна была скорость этой плотной, потерЯвшей
всЯкий контроль над собой животной стихии. € только потому, что волки не
сбавили шагу, а, наоборот, в страхе припустили еще сильнее, они остались в
живых. € теперь уже они сами оказались в плену, в гуще этого великого
бегства, невероЯтного и немыслимого, - если вдуматьсЯ, ведь волки спасались
вместе со своими жертвами, которых они только что готовы были растерзать и
растащить по кускам, теперь же они уходили от общей опасности бок о бок с
сайгаками, теперь они были равны перед лицом безжалостного оборота судьбы.
’акого - чтобы волки и сайгаки бежали в одной куче - ЊоюнкумскаЯ саванна не
видывала даже при больших степных пожарах.
Ќесколько раз Ђкбара пыталась выскочить из потока бегущих, но это
оказалось невозможным - она рисковала быть растоптанной мчащимисЯ бок о бок
сотнЯми антилоп. ‚ этом бешеном убийственном галопе Ђкбарины волки пока еще
держались кучно, и Ђкбара пока еще могла видеть их краем глаза - вот они
среди антилоп, распластавшись, ускорЯют бег, ее первые отпрыски, выкатив от
ужаса глаза, - вот Ѓольшеголовый, вот Ѓыстроногий, и едва поспевает, все
больше слабеЯ, ‹юбимица, а вместе с ними и он обращен в панический бег -
гроза Њоюнкумов, ее ’ашчайнар. ђазве об этом мечталось синеглазой волчице -
а теперь вместо великой охоты они бегут в стаде сайгаков, бессильные
что-либо предпринЯть, уносимые сайгаками, как щенки в реке... Џервой сгинула
‹юбимица. “пала под ноги стада, только визг раздалсЯ, заглушенный мгновенно
топотом тысЯч копыт...
Ђ вертолеты-облавщики, идЯ с двух краев поголовьЯ, сообщались по рации,
координировали, следили, чтобы оно не разбежалось по сторонам, чтобы не
пришлось снова гонЯтьсЯ по саванне за стадами, и все больше нагнетали
страху, принуждаЯ сайгаков бежать тем сильнeй, чем сильней они бежали. ‚
шлемофонах хрипели возбужденные голоса облавщиков: "„вадцатый, слушай,
двадцатый! Ђ ну поддай жару! …ще поддай!" €м, вертолетчикам, сверху было
прекрасно видно, как по степи, по белой снежной пороше катилась сплошнаЯ
чернаЯ река дикого ужаса. € в ответ раздавалсЯ бодрый голос в наушниках:
"…сть поддать! •а-ха-ха, глЯнь-ка, а среди них и волки бегут! ‚от это дело!
Џопались серые! Љрышка, братишки! ќто вам не "Ќу, погоди!".
’ак они гнали облаву на измор, как и было рассчитано, и расчет был
точный,
€ когда гонимые антилопы хлынули на большую равнину, их встретили те,
длЯ которых старались с утра вертолеты. €х поджидали охотники, а вернее,
расстрельщики. Hа вездеходах-"уазиках" с открытым верхом расстрельщики
погнали сайгаков дальше, расстреливаЯ их на ходу из автоматов, в упор, без
прицела, косили как будто сено на огороде. Ђ за ними двинулись грузовые
прицепы - бросали трофеи один за одним в кузова, и люди собирали дармовой
урожай. „южие парни не мешкаЯ, быстро освоили новое дело, прикалывали
недобитых сайгаков, гонЯлись за ранеными и тоже приканчивали, но главнаЯ их
задача заключалась в том, чтобы раскачать окровавленные туши за ноги и одним
махом перекинуть за борт! ‘аванна платила богам кровавую дань за то, что
смела оставатьсЯ саванной, - в кузовах вздымались горы сайгачьих туш.
Ђ побоище длилось. ‚резаЯсь на машинах в гущу загнанных, уже
выбивающихсЯ из сил сайгаков, отстрельщики валили животных направо и налево,
еще больше нагнетаЯ панику и отчаЯние. ‘трах достиг таких апокалипсических
размеров, что волчице Ђкбаре, оглохшей от выстрелов, казалось, что весь мир
оглох и онемел, что везде ноцарилсЯ хаос и само солнце, беззвучно пылающее
над головой, тоже гонимо вместе с ними в этой бешеной облаве, что оно тоже
мечетсЯ и ищет спасениЯ и что даже вертолеты вдруг онемели и уже без грохота
и свиста беззвучно кружатсЯ над уходЯщей в бездну степью, подобно гигантским
безмолвным коршунам... Ђ отстрельщики-автоматчики беззвучно палили с колена,
с бортов "уазиков", и беззвучно мчались, взлетаЯ над землей, машины,
беззвучно неслись обезумевшие сайгаки и беззвучно валились под прошивающими
их пулЯми, обливаЯсь кровью... € в этом апокалипсическом безмолвии волчице
Ђкбаре Явилось лицо человека. џвилось так близко и так страшно, с такой
четкостью, что она ужаснулась и чуть не попала под колеса. "“азик" же мчалсЯ
бок о бок, рЯдом. Ђ тот человек сидел впереди, высунувшись по поЯс из
машины. Ћн был в стеклЯнных защитных - от ветра - наглазниках, с
иссинЯ-багровым, исхлестанным ветром лицом, у черного рта он держал микрофон
и, привскакиваЯ с места, что-то орал на всю степь, но слов его не было
слышно. „олжно быть, он командовал облавой, и если бы в тот момент волчица
могла услышать шумы и голоса и если бы она понимала человеческую речь, то
услышала бы, что он кричал по рации: "‘трелЯйте по краЯм! Ѓейте по краЯм! Ќе
стрелЯйте в середину, потопчут, чтоб вас!" ЃоЯлсЯ, что туши убитых сайгаков
будут истоптаны бегущим следом поголовьем...
€ тут человек с микрофоном заметил вдруг, что рЯдом, чуть не бок о бок
с машиной среди спасающихсЯ бегством антилоп скачет волк, а за ним еще
несколько волков. Ћн дернулсЯ, что-то заорал хрипло и злорадно, бросил
микрофон и выхватил винтовку, перекидываЯ ее на руку и одновременно
перезарЯжаЯ. Ђкбара ничего не могла поделать, она не понимала, что человек в
стеклЯнных наглазниках целитсЯ в нее, а если бы и понимала, все равно ничего
не смогла бы предпринЯть - скованнаЯ облавой, она не могла ни увильнуть, ни
остановитьсЯ, а человек все целилсЯ, и это спасло Ђкбару. —то-то резко
ударило под ноги, волчица перекувырнулась, но тут же вскочила, чтобы не быть
растоптанной, и в следующее мгновение увидела, как высоко взлетел в воздух
подстреленный на бегу ее Ѓольшеголовый, самый крупный из ее первенцев, как
он, обливаЯсь кровью, медленно падал вниз, медленно перекидываЯсь на бок,
вытЯгивалсЯ, суча лапами, возможно, исторгнул крик боли, возможно,
предсмертный вопль, но она ничего не слышала, а человек в стеклЯнных
наглазниках торжествующе потрЯсал винтовкой над головой, и в следующее
мгновение Ђкбара уже перескочила через бездыханное тело Ѓольшеголового, и
тут вновь ворвались в ее сознание звуки реального мира - голоса, шум облавы,
несмолкающий грохот выстрелов, пронзительные гудки автомашин, крики и вопли
людей, хрип агонизирующих антилоп, гул вертолетов над головой... Њногие
сайгаки падали с ног и оставались лежать, били копытами, не в силах
двигатьсЯ, задыхались от удушьЯ и разрыва сердца. €х прирезали на месте
подборщики туш, наотмашь полоснув по горлу, и, раскачав за ноги, судорожно
дергающихсЯ, полуживых кидали в кузова грузовиков. ‘трашно было смотреть на
этих людей в облитой кровью с головы до ног одежде...
…сли бы с небесных высей некое бдительное око глЯдело на мир, оно
навернЯка увидело бы, как происходила облава и чем она обернулась длЯ
Њоюнкумской саванны, но и ему, пожалуй, не дано было знать, что из этого
последует и что еще замышлЯетсЯ...

Ћблава в Њоюнкумах кончилась лишь к вечеру, когда все - и гонимые и
гонители - выбились из сил и в стeпи стало смеркатьсЯ. Џредполагалось, что
на другой день с утра вертолеты, заправившись, вернутсЯ с базы и облава
возобновитсЯ; предполагалось, что такой работы здесь хватит еще днЯ на три,
на четыре, если верить тому, что в западной, самой песчаной части
Њоюнкумских степей находитсЯ, по предварительному вертолетно-воздушному
обследованию, еще много непуганых сайгачьих стад, официально именуемых
невскрытыми резервами краЯ. Ђ поскольку существовали невскрытые резервы, из
этого неминуемо вытекала необходимость скорейшего вовлечениЯ в плановый
оборот упомЯнутых резервов в интересах краЯ. ’аково было сугубо официальное
обоснование моюнкумского "похода". Ќо, как известно, за всЯкими официальными
заключениЯми всегда стоЯт те или иные жизненные обстоЯтельства, определЯющие
ход истории. Ђ обстоЯтельства - это в конечном счете люди, с их побуждениЯми
и страстЯми, пороками и добродетелЯми, с их непредсказуемыми метаниЯми и
противоречиЯми. ‚ этом смысле моюнкумскаЯ трагедиЯ тоже не была исключением.
‚ ту ночь в саванне находились люди - вольные или невольные исполнители
этого злодеЯниЯ.
Ђ волчица Ђкбара и ее волк ’ашчайнар, уцелевшие из всей стаи, трусили
впотьмах по степи, пытаЯсь удалитьсЯ как можно дальше от мест облавы.
ЏередвигатьсЯ им было трудно - всЯ шерсть на подбрюшине, в промежностЯх и
почти до крестца промокла от грЯзи и слЯкоти. €зраненные, избитые ноги
горели, как обожженные, каждое прикосновение к земле причинЯло боль. Ѓольше
всего им хотелось вернутьсЯ в привычное логово, забытьсЯ и забыть, что
обрушилось на их бедовые головы.
Ќо и тут им не повезло. “же на подходе к логову они неожиданно
наткнулись на людей. ‘ краЯ родной ложбины, вклинившись в низенькую, ниже
колес, тамарисковую рощицу, возвышалась громада грузовой автомашины. ‚
темноте возле грузовика слышались человеческие голоса. ‚олки немного
постоЯли и молча повернули в открытую степь. € почему-то именно в этот
момент, прорезаЯ тьму, мощно вспыхнули фары. € хотЯ они светили в
противоположную сторону, этого оказалось достаточно. ‚олки припустили,
прихрамываЯ и прискакиваЯ, и понеслись куда глаза глЯдЯт. Ђкбара особенно
тЯжело припадала на передние лапы... —тобы перетруженные ноги остужались,
она выбирала места, где уцелел утренний снег. Џечально и горько тЯнулись по
снегу скомканные цветы ее следов. ‚олчата погибли. Џозади осталось
недоступное теперь логово. ’ам теперь были люди...

€х было шестеро, шестеро вместе с водителем Љепой, шестеро сведенных
случаем людей, подборщиков битой дичи, заночевавших в тот день в саванне, с
тем чтобы с утра пораньше принЯтьсЯ за дело, оказавшеесЯ столь выгодным, -
полтинник за штуку. •оть и набили они уже три кузова, далеко не всех
пристреленных и задавленных в облаве сайгаков удалось собрать засветло.
Ќаутро предстоЯло найти оставшихсЯ, побросать их за борт длЯ отправки и
перегрузки на прицепной транспорт, который увозил добычу под брезентами из
зоны Њоюнкумов.
‚ тот вечер очень рано выкатилась над горизонтом луна, достигшаЯ полной
округлости и отовсюду видимаЯ в блеклой, местами еще приснеженной степи.
‹унный свет то высветлЯл, то затенЯл деревца, овраги, взлобки саванны. Ќо
резкий силуэт огромной грузовой машины, столь непривычной в этих безлюдных
местах, долго еще нагонЯл страху на волков: оглЯнувшись назад, они всЯкий
раз поджимали хвосты и прибавлЯли ходу. € тем не менее они останавливались и
снова вглЯдывались напрЯженно, как бы пытаЯсь проникнуть в суть
происходЯщего, - что делают люди на месте их старого логова, почему они там
остановились и долго ли еще будет стоЯть там эта громаднаЯ, пугающаЯ их
машина. ’о был, кстати, ЊЂ‡ - вездеход военного исполнениЯ, с брезентовым
верхом, с колесами столь мощными, что им, казалось, еще сто лет не будет
износа. ‚ кузове машины среди десЯтка битых сайгачьих туш, оставленных длЯ
отправки на завтра, лежал человек, руки eго были свЯзаны, точно его взЯли в
плен. Ћн чувствовал, как все больше остывают и затвердевают лежащие рЯдом
туши сайгаков. € все-таки их шкуры согревали его, а иначе ему пришлось бы
худо. ‚ проеме брезентового шатра над кузовом виднелась луна, он смотрел на
большую луну, как в пустоту, на его бледном лице было написано страдание.
’еперь участь его зависела от людей, вместе с которыми он прибыл сюда,
как полагали они, подобно им подзаработать на моюнкумской облаве...
’рудно установить, что такое людскаЯ жизнь. ‚о всЯком случае,
бесконечные комбинации всевозможных человеческих отношений, всевозможных
характеров настолько сложны, что никакой сверхсовременной компьютерной
системе не под силу сынтегрировать общую кривую самых обычных человеческих
натур. € эти шестеро, а точнее пЯтеро, поскольку шофер вездехода Љепа,
приданный им как водитель, был сам по себе, к тому же он единственный среди
них был человеком семейным, хотЯ, по сути, очень даже близким по духу,
неотличимым от других, - словом, эти шестеро могли служить примером тому,
что бывают и противоположные случаи, когда можно обойтись и без
компьютерного интегрированиЯ, а также и тому, что пути господни
неисповедимы, когда речь идет о пусть даже самом пустЯковом коллективе
людей. ‡начит, так было угодно ѓосподу, чтобы все они оказались людьми
поразительно однозначными. Џо крайней мере, когда они только выехали в
Њоюнкумы...
Џрежде всего это были люди бездомные, перекати-поле, кроме, разумеетсЯ,
Љепы: у троих из них ушли жены, все они были в той или иной степени
неудачниками, а следовательно, были по большей части озлоблены на мир.
€сключением мог считатьсЯ разве что самый молодой из них со странным,
ветхозаветным именем Ђвдий - упоминалсЯ такой в Ѓиблии в ’ретьей Љниге
–арств, - сын дьЯкона откуда-то из-под Џскова, поступивший после смерти отца
в духовную семинарию как подающий надежды отпрыск церковного служителЯ и
через два года изгнанный оттуда за ересь. € теперь он лежал в кузове ЊЂ‡а со
свЯзанными руками в ожидании расплаты за попытку, по определению самого
Ћбера, бунта на корабле.
‚се они, за исключением ЂвдиЯ, были завзЯтыми или, как они еще величали
себЯ, профессиональными алкоголиками. ЋпЯть же врЯд ли в их число входил
Љепа, как-никак права водительские приходилось беречь, не то жена бы ему
глаза повыцарапала, но в Њоюнкумах в ту ночь он тaки крепко поддал, не хуже,
чем другие, а под сомнением в этом смысле опЯть же оказалсЯ Ђвдий-Ђвдюха -
ему-то что, скитальцу, ан нет, тоже заартачилсЯ, не стал пить, чем вызвал
еще большую ненависть Ћбера.
Ћбер - так длЯ краткости велел он именовать себЯ подчиненным ему
подборщикам туш, имеЯ в виду, наверно, что слово это означало старший, а он
и в самом деле до разжалованиЯ был старшиной дисциплинарного батальона.
Љогда его разжаловали, доброжелатели сокрушались, что он-де погорел за
служебное усердие, так же считал и он сам, глубоко задетый в душе
несправедливостью начальства, однако о подлинной причине изгнаниЯ своего из
армии предпочитал не распространЯтьсЯ. „а и ни к чему это было, дело
прошлое. ‚ действительности фамилиЯ Ћбера была Љандалов, а изначально,
возможно, и •андалов, но это никого не волновало - Ћбер он и есть обер в
полном смысле этого слова.
‚торым лицом в этой хунте - а хунтой они окрестили свою команду с
общего согласиЯ, - единственным, кто слабо возразил, был ѓамлет-ѓалкин,
бывший артист областного драматического театра: "Ќу ее к шутам, хунту, не
люблю Я, ребЯта, хунты. Њы ведь отправлЯемсЯ на сафару, пусть мы будем
сафарой!" - но к его предложению никто не присоединилсЯ, возможно,
малопонЯтнаЯ "сафара" проигрывала на фоне энергичной "хунты", - так вот
вторым лицом хунты оказалсЯ некто Њишаш, а если полностью - Њишка-абашник,
тип, надо сказать, бычьей свирепости, который мог послать куда подальше даже
самого Ћбера. Џривычка Њишаша приговаривать по каждому поводу "блЯ" была длЯ
него что вдох, что выдох. €дею свЯзать и бросить ЂвдиЯ в кузов машины подал
именно он. —то и было незамедлительно проделано хунтой.
‘амое скромное место в этой хунте занимал артист ѓамлет-ѓалкин,
спившийсЯ, преждевременно сошедший со сцепы и перебивавшийсЯ случайными
заработками, а тут как раз подвернулась такаЯ пожива - кидай за ноги в кузов
каких-то то ли антилоп, то ли сайгаков, какаЯ ему разница, и получай
столько, сколько за месЯц не заработаешь, и вдобавок еще премию от Ћбера,
хоть и за счет отчислений от всего подрЯда, - Ящик водки на всю братию. €
наконец, самый покладистый и безобидный среди них - местный малый из
ближайших моюнкумских окрестностей, “зюкбай, или попросту - Ђбориген.
Ђбориген-“зюкбай, что в нем было бесценно, был начисто лишен самолюбиЯ, все,
что ни скажи ему, на все согласен и за бутылку водки готов двинуть хоть на
‘еверный полюс. ЉраткаЯ историЯ Ђборигена-“зюкбаЯ сводилась к следующему.
Џрежде был трактористом, потом стал беспробудно пить, бросил трактор среди
ночи на проезжей дороге, врезалась в него проходившаЯ машина, погиб человек.
“зюкбай отсидел пару лет, жена с детьми тем временем от него ушла, и он
очутилсЯ в городе в качестве неучтенной рабсилы, подвизалсЯ грузчиком в
продмаге, выпивал в подъездах, где и обнаружил его сам Ћбер, и “зюкбай
последовал за ним без оглЯдки, да и не на что ему было оглЯдыватьсЯ...
Ћберу-Љандалову нельзЯ было отказать - он действительно обладал социально
ориентированным нюхом...
‚от так и сошлись они во главе с Ћбером-Љандаловым, и вот так на волне
облавы объЯвились в Њоюнкумской саванне...
€ если говорить о судьбе и о судьбах, о разного рода житейских
обстоЯтельствах, предопределЯющих событиЯ, то, видит Ѓог, у Ћбера-Љандалова
не было бы никаких забот с неудавшимсЯ семинаристом Ђвдием, если бы тому
довелось в свое времЯ доучитьсЯ и дослужитьсЯ до рукоположениЯ в
соответствующий сан. Љстати, бывшие однокашники ЂвдиЯ по семинарии, когда-то
такие же легкомысленные, как и все ученики, выбрав однажды жизненный путь,
оказались куда устойчивей, а самое главное - благоразумней, чем Ђвдий, сын
покойного дьЯкона, и уже успешно продвигались после завершениЯ духовного
образованиЯ по ступенЯм церковной карьеры. Ѓудь в их числе и Ђвдий - а
поначалу он значилсЯ среди наиболее высокоодаренных, любимых отцами
богословами юношей, - тогда Ћберу-Љандалову и Ђвдию врЯд ли пришлось
встретитьсЯ, хотЯ бы потому, что Ћбер-Љандалов искренне считал попов
недоразумением времени и никогда в жизни не переступал церковного порога
даже из любопытства.
…сли бы да кабы... Ћднако кто мог знать, что такое произойдет. …сли бы
знать наперед... Ќо кто у кого просит заполнить анкету, когда вербует на
один выезд - отправитьсЯ за компанию подзаработать. ќто же все равно что
поехать с коллективом на картошку. ђазве что вместо клубней предстоЯло
собирать убитых на облаве животных... ‡нал бы Ћбер-Љандалов, что
повстречавшийсЯ ему на вокзале скиталец Ђвдий - чокнутый, ненормальный, не
пришлось бы ему в моюнкумских песках ломать себе голову, как с ним
поступить, куда его девать, как избавитьсЯ без вреда длЯ себЯ от этого
дикого ЂвдиЯ, едва не сорвавшего все то, что он устраивал с таким усердием,
посредством чего надеЯлсЯ реабилитировать свое прошлое. Љто бы мог подумать,
что таким странным, невероЯтным, причем глупым образом все свЯжетсЯ в один
узел. Ћт этих мыслей Ћберу-Љандалову очень хотелось выпить, что называетсЯ,
ударить по-черному, а он здорово это умел - полстакана залпом, потом еще и
еще полстакана, оглушить, взвинтить себЯ так, чтобы никаких тебе преград,
чтобы полностью сознание отшибить... и тогда дать по мозгам... Ќо и этого он
боЯлсЯ, потому что знал, как тЯжко будет потом...
€ откуда он взЯлсЯ, этот Ђвдий, на его голову! € опЯть, если говорить о
судьбе и судьбах, о разного рода жизненных обстоЯтельствах, предопределЯющих
причины других событий, то все это завЯзывалось задолго до этого и вдали
отсюда...
€згнанный из духовной семинарии как еретик-новомысленник, Ђвдий работал
в ту пору внештатным сотрудником областной комсомольской газеты. ђедакциЯ
газеты была заинтересована в нем, в недавнем семинаристе, недурно пишущем на
любимые читателЯми темы. Џреданный церковью анафеме, он был выгоден длЯ
наглЯдной антирелигиозной пропаганды. ЌесостоЯвшегосЯ семинариста, в свою
очередь, заинтересовала возможность выступать в молодежной печати на близкие
ему морально-нравственные темы. Џропускаемые при этом на страницы газеты его
несколько непривычные размышлениЯ безусловно привлекали читателей, и не
только молодых, особенно на фоне заунывно-дидактических призывов и
социальных заклинаний, захлестнувших областную печать. € пока вроде бы
взаимные интересы соблюдались, но мало кто знал, а вернее, за исключением
одной души, никто но знал, какие помыслы вынашивал этот молодой, да ранний
обновленец. Ђвдий Љаллистратов надеЯлсЯ со временем, с упрочением своего
журналистского имени, найти некую приемлемую форму, некую пограничную
идеологическую полосу, позволившую бы ему высказывать столь актуальные и
столь жизненно важные, по его убеждению, новомысленнические представлениЯ о
Ѓоге и человеке в современную эпоху в противовес догматическим постулатам
архаичного вероучениЯ. ‚сЯ смехотворность заключалась в том, что перед ним
стоЯли две абсолютно неприступные и несокрушимые крепости, сила которых
зиждетсЯ на их обоюдной незыблемости и тотальной взаимонеприемлемости: с
одной стороны - неподвластные времени, тысЯчелетние неизменные пасхальные
концепции, ревностно оберегающие чистоту вероучениЯ от каких бы то ни было,
пусть даже благонамеренных новомыслей, и с другой стороны - в корне
отвергающаЯ религию как таковую могучаЯ логика научного атеизма. Ђ он,
несчастный, между ними был все равно как между жерновами. €, однако, в нем
горел свой огонь. Ћбуреваемый собственными идеЯми "развитиЯ во времени
категории Ѓога в зависимости от исторического развитиЯ человечества", еретик
Ђвдий Љаллистратов надеЯлсЯ, что рано или поздно судьба предоставит ему
возможность приоткрыть людЯм суть своих умозаключений, ибо, как он полагал,
все идет к тому, что людЯм и самим захочетсЯ узнать о своих отношениЯх с
Ѓогом в постиндустриальную эпоху, когда могущество человека достигнет
наикритической фазы. “мозаключениЯ ЂвдиЯ носили пока не устоЯвшийсЯ,
дискуссионный характер, но и такой свободы мысли официальное богословие не
простило ему, и, когда он отказалсЯ покаЯтьсЯ в ереси новомыслиЯ, чины
епархии изгнали его из духовной семинарии.
“ ЂвдиЯ Љаллистратова было бледное высокое чело; как многие люди его
поколениЯ, он носил волосы до плеч и отпустил плотную каштановую бородку,
что, впрочем, если и не очень украшало, зато придавало его лицу благостное
выражение. ‘ерые навыкате глаза его лихорадочно поблескивали, в них
выражалсЯ непокой духа и мысли, который был присущ его натуре, что приносило
ему великую отраду от собственных постижений, а также многие тЯжкие
страданиЯ от окружающих людей, к которым он шел с добром...
•одил Ђвдий большей частью в клетчатых рубашках, в свитере и джинсах, в
холод натЯгивал пальтецо и старую меховую шапку, еще отцовскую. ’аким он и
поЯвилсЯ в Њоюнкумской саванне...
€ то, что он валЯлсЯ в тот час свЯзанный в кузове машины, наводило его
на разные горькие мысли. Ќо острей всего он чувствовал в этот раз свое
одиночество. …му припомнилось полузабытое изречение какого-то восточного
поэта: "€ среди тысЯчной толпы - ты одинок, и находЯсь с собой наедине - ты
одинок". € тем горше и мучительнее думалось ему о ней, о той, котораЯ с
некоторых пор стала самым близким существом на свете, постоЯнно
сопутствующим ему в мыслЯх, как ипостась его собственной сути, - и в этот
час он не мог отделить ее от себЯ, не мог не обращать к ней свои чувства и
переживаниЯ, и если действительно существует телепатиЯ как сверхчувственное
общение близких натур в особо напрЯженном состоЯнии, она непременно должна
была в ту ночь испытывать странное томление духа и предощущение беды...
’еперь ему наконец открылась справедливость парадоксальных слов все
того же восточного поэта, над которыми он прежде посмеивалсЯ, не верил, что
можно утверждать: "Џусть не полюбитсЯ тому, кто истинно любить
предрасположен..." —то за чушь! Ђ теперь он тихо плакал, думаЯ о ней,
сознаваЯ, что, не знай он о ее существовании, не люби ее так затаенно и
отчаЯнно, как собственную жизнь перед смертью, не было бы этой неутихающей
боли, этой тоски, этого необоримого, безумного и мучительного желаниЯ
немедленно, тотчас же вырватьсЯ, освободитьсЯ и бежать к ней среди ночи
через саванну на ту затерЯнную в трансконтинентальной протЯженности железной
дороги станцию †алпак-‘аз, чтобы очутитьсЯ, как и тогда, хоть на полчаса,
возле ее дверей, в том прибольничном домике на границе великих пустынь, в
котором она живет... Ќо не в силах освободитьсЯ, Ђвдий проклинал свою,
возможно, и ненужную ей преданность - ведь именно ради нее он вернулсЯ,
приехал во второй раз в эти азиатские краЯ, очутилсЯ здесь, в Њоюнкумах, где
и лежал теперь свЯзанный, оскорбленный и униженный. Ќо его чувства к ней
были тем острей, чем неосуществимей было желание видеть ее, тем мучительнее
было сознание одиночества, и чувства эти открывали ему вместе с тем и всю
благость слиЯниЯ с Ѓогом, ибо теперь ему открылось, что Ѓог, ЯвлЯЯ себЯ
через любовь, дарует тем самым человеку наивысшее счастье бытиЯ, и щедрость
Ѓога тут бесконечна, как бесконечно течение времени, а предназначение любви
неповторимо в каждом случае и в каждом человеке...
- ‘лава ‚севышнему! - прошептал он, глЯдЯ на луну, и подумал: "…сли бы
она знала, как велика божьЯ милость, когда он вселЯет в сердце любовь..."
€ тут возле машины раздались шаги, и кто-то, сопЯ и рыгаЯ, полез в
кузов. ’о был Њишаш, а вслед за ним показалась и голова Љепы. ЉажетсЯ, они
уже успели поддать - резко шибануло в нос водкой.
- ’ы что, блЯ, лежишь? Ђ ну давай поднимайсЯ, сука-поп, Ћбер требует
тебЯ на ковер, перевоспитывать будет, - говорил Њишаш, как медведь в
берлоге, продвигаЯсь через сайгачьи туши в машине.
Љепа, хихикаЯ, в свою очередь добавил:
- Љовра не будет, на собственной заднице, на землице моюнкумской
посидишь.
-- Љовер ему еще, - пробасил Њишаш, отрыгиваЯ, - да за такое дело, блЯ,
в ‘ибирь! Ћхмурить нас задумал, чуть ли не монахами решил сделать, да не на
тех, блЯ, нарвалсЯ!

‡а это времЯ Ђвдий Љаллистратов отправил €нге ”едоровне несколько писем
на станцию †алпак-‘аз, и она отвечала ему до востребованиЯ на городскую
почту, ибо к тому времени постоЯнного адреса у него уже не было. Њатери он
лишилсЯ еще в детстве, и отец его, дьЯкон Љаллистратов, оставшись вдовцом,
тратил всю свою доброту и немалую начитанность, и богословскую и светскую,
на сына и дочь, что была старше ЂвдиЯ на три года. ‘естра ЂвдиЯ, ‚арвара,
уехала учитьсЯ в ‹енинград, хотела поступить в педагогический институт, но
ее там не принЯли как дочь служителЯ культа, поскольку это открыло бы ей
доступ к школьному обучению, и тогда она прошла по конкурсу в
политехнический да так и осела в ‹енинграде, вышла замуж, обзавелась семьей,
и работала сейчас чертежницей в каком-то проектном институте. Ђвдию же
дорога лежала в духовную сферу, этого хотел он сам, и этого очень хотел
отец, особенно после истории с поступлением в пединститут дочери ‚арвары.
Љогда Ђвдий начал учитьсЯ в семинарии, дьЯкон Љаллистратов ходил счастливый
и гордый - он радовалсЯ тому, что мечта его сбылась, что не напрасны были
его труды и внушениЯ, что ѓосподь внЯл его мольбам. ‚скоре, однако, он умер,
и, возможно, в том была милость судьбы, ибо он не перенес бы той еретической
метаморфозы, котораЯ случилась с его сыном Ђвдием, увлекшимсЯ новомыслием на
поприще вечного, как мир, богословиЯ - учениЯ, данного раз и навсегда в
бесконечности и неизменности божественной силы.
Ђ когда Ђвдий Љаллистратов стал сотрудничать в областной молодежной
газете, та небольшаЯ квартирка, в которой дьЯкон Љаллистратов прожил с
семьей многие годы, была затребована длЯ вновь назначенного служителЯ
церкви, а бывшему семинаристу Ђвдию Љаллистратову предложили освободить ее
как лицу, не имеющему никакого отношениЯ к церкви.
Ђвдий вызвал в свЯзи с этим сестру ‚арвару, чтобы она по своему
усмотрению увезла в ‹енинград нужные ей родительские вещи, в основном
старинные иконы и картины, как памЯть и наследство. ‘ебе Ђвдий оставил
отцовские книги. ’о была последнЯЯ встреча брата и сестры - у каждого была
своЯ планида. Ѓольше они не виделись, отношениЯ их были вполне нормальные,
но жизненные пути разные. ‘ тех пор Ђвдий жил на частных квартирах, сначала
в отдельных комнатах, потом в углах, так как отдельные комнаты стали ему не
по карману. Ћттого-то и письма писались ему до востребованиЯ.
€ именно в этот период наметилась перваЯ поездка ЂвдиЯ Љаллистратова в
‘реднюю Ђзию от редакции областной комсомольской газеты. Ќепосредственным
поводом к тому послужила идеЯ ЂвдиЯ изучить и описать пути и способы
проникновениЯ в молодежную среду европейских районов страны наркотического
средства - анаши, растениЯ, произрастающего в ‘редней Ђзии, —уйских и
Џримоюнкумских степЯх. Ђнаша - роднаЯ сестра знаменитой марихуаны, особый
вид дикой южной конопли, содержащей в листьЯх и особенно в соцветиЯх и
пыльце сильнодействующие одурманивающие вещества, вызывающие при курении
эйфорию, иллюзию блаженства, а с увеличением дозы фазу угнетениЯ и вслед за
этим агрессивность - форму невменЯемости, опасную длЯ окружающих.
€сторию этой поездки Ђвдий Љаллистратов подробно описал в своих путевых
очерках, описал он, и как неожиданно столкнулсЯ в степи с волчьим
семейством, описал все пережитое - с болью и тревогой, как очевидец, как
гражданин, озабоченный распространением одурманивающего зельЯ. Ќо публикациЯ
очерков, вначале принЯтых в редакции на "ура", задержалась, а затем и вовсе
остановилась.
Ћбо всех своих неудачах и переживаниЯх Ђвдий Љаллистратов и писал €нге
”едоровне, которую он считал даром судьбы, самым близким себе человеком, -
ведь она, подобно реке, оживлЯла и воскрешала его длЯ повседневного бытиЯ.
‚скоре он понЯл, что переписка с €нгой ”едоровной - главное событие в его
жизни и, возможно, то самое предназначение, которое оправдает его
существование.
Ћтправив ей письмо, он затем жил этим, заново восстанавливаЯ в памЯти
все написанное и как бы комментируЯ себЯ. ’о была страннаЯ форма общениЯ на
расстоЯнии - беспрерывное излучение во времени и пространстве его страждущей
души.
"...Џотом Я думал много дней, не шокировали ли ‚ас начальные слова
моего письма: "‚о имЯ Ћтца, и ‘ына, и ‘вЯтого „уха!" џ их привел, будучи
воспитанным в этих традициЯх, они всегда служат мне камертоном перед
серьезным разговором, настраиваЯ на молитвенное состоЯние духа, и Я не стал
изменЯть этому правилу, хотЯ Я и лишний раз напомню ‚ам о своем
происхождении из духовного сословиЯ и семинаристском прошлом. Њое отношение
к ‚ам не позволЯет мне умалчивать о каких бы то ни было обстоЯтельствах,
касающихсЯ менЯ.
€ еще думалось о том, что пишу на "‚ы", а, расставаЯсь, мы были уже на
"ты". Џростите, но что-то произошло со мной, хотЯ Я так недолго вдалеке от
‚ас. ‚прочем, все чудаки пытаютсЯ найти себе какое-нибудь нелепое
оправдание. Ќо это к слову. Џозвольте все же на расстоЯнии обращатьсЯ к ‚ам
на "‚ы". ’ак Я чувствую себЯ гораздо удобнее. Ђ если нам суждено будет
встретитьсЯ, о чем отныне мои затаенные и оттого особо сокровенные мечты
(эти мечты мне как дети, Я их взращиваю и не могу без них, представлЯю,
какое счастье любить своих детей, если любить их, как мечту), а мечты эти
родились как устремление духа к божественному совершенству, вечно
притЯгательному и бесконечному, так вот благодарЯ этим мечтам Я, сам того не
подозреваЯ, противостою угрозе небытиЯ, возможно, потому, что любовь -
антитеза смерти, она потому и ЯвлЯет собой ключевой момент жизни вслед за
таинством рождениЯ, все это Я повторЯю, как заклинание, чтобы нам суждено
было встретитьсЯ, и обещаю при встрече не утруждать ‚ас - обещаю обращатьсЯ
на "ты". Ђ пока так много есть чего сказать...
€нга ”едоровна, ‚ы помните, надеюсь, что мы условились, как только
поЯвЯтсЯ в газете мои материалы, ради которых Я приезжал в ‚аши краЯ,
незамедлительно слать их ‚ам авиапочтой. Љ сожалению, Я не уверен, что мои
очерки о юнцах-подростках, о гонцах за анашой и обо всем том, что свЯзано с
этим печальным Явлением наших дней, поЯвЯтсЯ в ближайшее времЯ. џ говорю
наших дней, потому что анаша произрастала на этих землЯх, как сорнаЯ трава,
с незапамЯтных времен, а лет пЯтнадцать тому назад - ‚ы сами знаете, да что
же Я рассказываю ‚ам, специалисту, но, простите, Я все равно буду
рассказывать, €нга ”едоровна, именно ‚ам, и только это придает теперь
какой-то смысл всему этому предприЯтию - так вот, лет пЯтнадцать тому назад,
как утверждают местные жители, никто и не помышлЯл собирать эту злую штуку,
или, как именуют ее анашисты, травку, ни длЯ курениЯ, ни длЯ иного
потреблениЯ. ќто зло возникло совсем недавно, и в не малой степени под
влиЯнием ‡апада. € вот теперь мне предлагают ограничитьсЯ какой-то докладной
запиской в какие-то инстанции - это просто уму непостижимо. Џонимаю, что тут
особый разговор, ведь ложное опасение, что остросенсационный материал о
наркомании среди молодежи - оговоримсЯ длЯ порЯдка: среди части
малосознательной молодежи - причинит Якобы ущерб нашему престижу, может
вызвать лишь гнев и смех. ‚едь это и есть страусоваЯ политика... ‡ачем он
нужен, этот престиж, если за него надо платить такую цену!
ЏредставлЯю, €нга ”едоровна, как ‚ы снисходительно улыбались, читаЯ эти
строки, улыбались скорей всего моему наивному возмущению, а может быть, и
наоборот, хмурились, что, кстати, ‚ам очень идет. Љогда ‚ы хмуритесь, ‚аше
лицо становитсЯ чистым и глубоким как у юных монахинь, всерьез озабоченных
постижением божественной сути, ведь подлиннаЯ красота этих невест христовых
в их одухотворенности. ‘кажи Я это вслух, да еще и в присутствии других
людей, это выглЯдело бы попыткой лести. Ќо Я уже сказал, что в моем
отношении к ‚ам нет абсолютно ничего, что Я должен был бы преуменьшать или
преувеличивать. € если ‚аш озабоченный лик вызывает у менЯ в памЯти
Ѓогоматерь в живописи ‚озрождениЯ, отнесите это в крайнем случае к моему
недостаточному искусствоведческому опыту. Љак бы то ни было, Я уповаю на то,
что ‚ы верите в мою искренность... ‚едь с этого все началось - ‚ы поверили
мне с первого слова и открыли длЯ менЯ новую полосу жизни..."

x x x

‘егоднЯ снова был в редакции газеты по поводу своего материала, и опЯть
то же самое - все на месте, никакого движениЯ, никакого просвета. Ќикто не
может толком объЯснить, почему мои степные очерки, встреченные поначалу
редакцией с таким ликованием, теперь ни у кого не вызывают энтузиазма, а
ведь сколько откровенных признаний вызвали затронутые проблемы. ѓлавный
редактор газеты всЯчески избегает теперь встречи со мной, дозвонитьсЯ ему
невозможно, секретарша все ссылаетсЯ на его занЯтость - то у него заседание,
то планерка, то его вызвали в вышестоЯщие, как онa любит подчеркивать,
инстанции.
€ снова Я иду одиноко по знакомым улицам, как будто бы сторонний
человек, случайно приехавший сюда, как будто бы Я здесь не родилсЯ и не
вырос, так пусто и отчужденно на душе моей. €ные знакомые со мной не
здороваютсЯ - Я длЯ них церковный отлучник, изгнанный из семинарии еретик и
прочее и прочее. € только одно греет мое сердце, одна желаннаЯ забота всегда
со мной - мое письмо. €ду и думаю о том, что напишу, что в очередном письме
Я расскажу обо всем, что мне кажетсЯ интересным длЯ нее, обо всем, что может
дать мне повод поделитьсЯ с ней своими думами. Ќикогда не предполагал, что
думать о любимой женщине и писать ей письма станет смыслом моей жизни. џ
только и жду хотЯ бы малейшей возможности поехать туда, где мы встретились.
‘корей бы! €ду и думаю об этом. Ќаверно, и у других людей были такие дни,
когда они тоже на какое-то времЯ находили в любви главный смысл жизни и были
ею счастливы, но в отличие от них Я не перестану любить до самой смерти, и
смысл моего житьЯ будет только в этом...
‚от уже и листьЯ падают на бульваре. Ђ ведь то, о чем Я писал,
происходило в начале лета. ђедакциЯ в те дни приветствовала мою идею,
торопила. џ же не предполагал, что, когда вопрос коснетсЯ дела, редакциЯ
уйдет в кусты. Ќе думал никак, что странный принцип - оповещать, в массовой
печати только о том, что длЯ нас благоприЯтно, престижно, - настолько силен.
Ђ в те дни Я больше был поглощен предстоЯщей мне длительной поездкой в
незнакомые и притЯгательные длЯ менЯ, провинциального россиЯнина, южные
краЯ. ‡амысел состоЯл в том, чтобы поехать не как сторонний наблюдатель, а
как один из гонцов за анашой, влившись в их тайную компанию. Љонечно,
возрастом Я постарше их, но не настолько старше с виду, чтобы это
настораживало. ‚ редакции прикинули, что в старых джинсах и в разбитых
кроссовках Я вполне могу сойти за простецкого малого, если к тому же сбрею
бороду. ’ак Я и сделал - бороду на то времЯ сбрил. Ќикаких записных книжек Я
с собой не брал, надеЯлсЯ на памЯть. Њне важно было проникнуть в ту среду,
выЯснить, почему именно эти ребЯта оказались туда вовлеченными, что двигало
ими, кроме соблазнa наживы и спекулЯции; мне необходимо было изучить изнутри
личные, социальные, семейные и не в последнюю очередь психологические
моменты этого ЯвлениЯ.
‘ тем Я и приготовилсЯ. ќто было в мае. €менно в это времЯ начинает
цвести коноплЯ-анаша, и именно в эти дни приступают к сбору ее цвета те, кто
специально отправлЯетсЯ за этим зельем в Џримоюнкумские и —уйские степи. Ћбо
всем этом мне поведал мой знакомый, учитель истории одной из школ нашего
городка ‚иктор Ќикифорович ѓородецкий. Љогда мы оставались наедине, беседуЯ
о разных разностЯх, он называл менЯ в шутку отцом Ђвдием. ‘ам он
сравнительно молодой человек, однокашник моей сестры ‚арвары. Ђ вот
племЯнник его, сын его родной сестры, Џаша, Џахом, которого ‚иктор
Ќикифорович, оказываетсЯ, сам нарек этим именем, так вот Џаша этот, как
выЯснилось впоследствии, попал в анашистскую компанию. Ќи родители, ни
‚иктор Ќикифорович не знали об этом.
Љак-то Џаша отпросилсЯ у родителей съездить в ђЯзань к деду, у которого
он часто бывал. „ней через пЯть после его отъезда ‚иктор Ќикифорович получил
телеграмму от следователЯ транспортной прокуратуры „жаслибекова с какой-то
далекой казахстанской станции. ‚ телеграмме сообщалось, что его племЯнник
Џаша находитсЯ под стражей - его задержали в свЯзи с преступным провозом
наркотиков по железной дороге.
‚иктор Ќикифорович сразу понЯл, почему именно ему, а не родителЯм
адресовал следователь „жаслибеков телеграмму. Џаша боЯлсЯ отца, человека
резкого и крутого. ‚иктор Ќикифорович немедленно вылетел в Ђлма-Ђту, а
оттуда через сутки добралсЯ на поезде до той степной станции. ‡астал он Џашу
в отчаЯнном состоЯнии. …му грозил немедленный суд и приговор по особому
указу со сроком не менее трех лет в колонии строгого режима. ‘уд был
неизбежен - состав преступлениЯ налицо. ‚иктор Ќикифорович пыталсЯ, как мог,
втолковать племЯннику, что другого исхода, к сожалению, нет, что по закону
за преступлением следует наказание. ‘оветовал, как держатьсЯ, что говорить
на суде, обещал все объЯснить родителЯм, обещал приезжать к нему на свиданиЯ
в колонию. ‚се это происходило в присутствии „жаслибекова. € тут вдруг
„жаслибеков говорит:
- ‚иктор Ќикифорович, если вы поручитесь, что ваш племЯнник впредь не
повторит подобное преступление, Я отпущу его под свою ответственность. Њне
почему-то показалось, что вы сможете наставить этого молодого человека на
путь истинный. …сли же он еще раз попадетсЯ с провозом анаши, его будут
судить как рецидивиста. ‚от решайте сами.
Ќу, конечно, ‚иктор Ќикифорович несказанно обрадовалсЯ, тут же
поручилсЯ за Џашу, не знал, как и благодарить следователЯ, и тогда
„жаслибеков сказал:
- Ђ вас, ‚иктор Ќикифорович, Я просил бы помочь нам там, на местах у
вас. Џопробуйте поднЯть в прессе серьезный разговор на эту тему. ‚едь вы
учитель. Њы боремсЯ с самими преступлениЯми, когда они уже совершены или в
процессе совершениЯ. Ђ вот кто и что гонит таких, можно сказать, мальчишек
вдаль, в безлюдные места, в среду деклассированных элементов, а то и отпетых
рецидивистов, мы не знаем, а ведь мы этих подростков судим, вынуждены,
обЯзаны судить. Ћчень хорошо, что вы, в частности, сразу откликнулись,
незамедлительно приехали и тем очень помогли мне, а многие родственники - и
таких большинство - не приезжают вовсе. € так попадает человек пЯтнадцати
лeт от роду в колонию строгого режима. Ђ что там? —то с ними происходит,
чему они там научатсЯ? Ќикчемными, искалеченными людьми - вот какими они
выйдут оттуда. ‘ами понимаете, тюрьма не от хорошей жизни. ‚иктор
Ќикифорович, душа болит, на все это глЯдЯ. ‚ерите ли, только в прошлый сезон
по нашему участку дороги мы судили более ста подростков, а скольких мы
пропустили, не смогли задержать, а они все едут и едут отовсюду, от
Ђрхангельска до Љамчатки, прут, как рыба на нерест. ‘колько же можно? ‚сех
ведь не пересудишь. “ них возникла целаЯ система промысла. ‘реди них есть
проводники - и здешние и нездешние, - которые ведут их в места произрастаниЯ
анаши, их мы тоже судим. Ђ что они творЯт с поездами? Ћстанавливают в степи
товарнЯки, в пассажирский-то они не смеют сунутьсЯ, там сразу их схватЯт.
Љто-то снабжает их специальным составом, порошок такой, если посыпать ночью
на шпалы, на рельсы, то в лучах фар возникает иллюзиЯ, будто дорога занЯлась
огнем. палы горЯт, рельсы горЯт. Љонечно, машинист останавливает состав - в
степи всЯкое может случитьсЯ, выбегает на дорогу, но нет, ничего не горит,
все в порЯдке. Ђ анашисты тем временем залезают в вагоны со своими сумками,
с чемоданами. ‘оставы нынешние такие - на целый километр, попробуй уследи, а
они забираютсЯ и едут до узловой станции. ’ам покупают билеты. Џассажиров-то
вон сколько! “знай, кто есть кто. Џравда, милициЯ в последние годы завела
специальных собак, они анашу по запаху находЯт. ‚от вашего племЯнника и
обнаружили с помощью собаки...
€ еще много кое-чего узнал ‚иктор Ќикифорович в тех местах. Ћн-то и
посвЯтил менЯ в эти дела. Ќо еще до этого Я был внутренне готов к такому
разговору. ЊенЯ давно терзала мысль - найти нехоженые тропы к умам и сердцам
своих сверстников. џ видел свое призвание в поучении добру. Њожет, несколько
самонадеЯнно было с моей стороны полагать, что в этом мое предназначение,
но, во всЯком случае, мне этого искренне хотелось, и, пожалуй, не в
последней степени это объЯснЯетсЯ моим происхождением. ‚ некоторых статьЯх
своих Я уже говорил, хотЯ и в самых общих чертах, о пагубности алкоголизма
среди молодежи, примерно то же писал и о наркомании, ссылаЯсь на печальный
опыт ‡апада. Ќо все это было, по сути, с чужих слов, из вторых рук. Ђ длЯ
Яркого и в то же времЯ проникновенного материала, где были бы мои
собственные размышлениЯ и переживаниЯ по поводу всем известных и в то же
времЯ суеверно избегаемых многими как чумы случаев наркомании среди
молодежи, особенно среди подростков, приводЯщих к печальным последствиЯм -
от саморазрушениЯ личности до садистских убийств, - так вот, длЯ такого
материала мне не хватало знаниЯ проблемы изнутри и реалий. Ђ тут как раз
получилось, что ‚иктор Ќикифорович ѓородецкий, столкнувшийсЯ с этим Явлением
на собственном опыте, решил поделитьсЯ своими думами и душевными
огорчениЯми. —тобы оторвать Џашу от прежних друзей-товарищей, промышлЯвших
анашой, всЯ семьЯ, отец, мать, дети, вынуждена была, обменЯв квартиру на
меньшую, переехать в другой город. Ћбо всем этом ‚иктор Ќикифорович и
рассказал мне с печалью и горечью.
ќто и подтолкнуло менЯ решительно взЯтьсЯ за задуманное дело.

x x x

џ прибыл в Њоскву, где должен был отправитьсЯ с Љазанского вокзала в
коноплЯные степи. „ело в том, что именно здесь, на Љазанском, формировалась
первоначально группа гонцов, они так себЯ и называли - гонцы. ќти гонцы, как
Я потом убедилсЯ, съезжались из самых разных городов ‘евера и Џрибалтики,
причем наиболее оживленными точками ЯвлЯлись Ђрхангельск и Љлайпеда, должно
быть, потому, что анашу там могли перепродавать морЯкам, уходЯщим в
плавание. —тобы напасть на след гонцов, Я должен был найти на Љазанском
вокзале носильщика с нагрудным знаком восемьдесЯт семь по кличке “тюг, или
“тЯ, и передать ему привет от одного из бывших приЯтелей, упомЯнутого Џашей.
“тюг имел знакомство в билетных кассах - он обеспечивал, безусловно за
какую-то мзду, проезд. Ќо узнать, кто именно это устраивал, мне не удалось,
видимо, звено кто-то возглавлЯл, хотЯ и тайно. ’ак вот, этот “тЯ обеспечивал
организованный выезд группы гонцов, то есть он должен был добыть всем билеты
на один поезд, но желательно в разных вагонах. ‘ойдЯсь поближе с гонцами, Я
узнал, что перваЯ заповедь всех добытчиков анаши состоЯла в том, чтобы в
случае провала ни за что не выдавать друг друга, поэтому на людЯх им надо
было поменьше общатьсЯ между собой.
€ вот знакомаЯ площадь трех вокзалов, где Я столько раз бывал, приезжаЯ
и уезжаЯ из Њосквы. —удовищнаЯ толчеЯ, особенно в метро и на вокзалах, - не
пробьешьсЯ, не протиснешьсЯ от многолюдьЯ, и кого только и откуда только не
закрутит, как щепку, живой водоворот площади трех вокзалов, и все равно
любил Я наезжать в Њоскву, любил, вырвавшись уже ближе к центру на
относительный простор, бродить по улицам, толкатьсЯ в букинистических
магазинах, стоЯть у афиш и реклам и, если удастсЯ, отправитьсЯ в очередной
раз в ’ретьЯковку или Џушкинский музей.
‚ этот раз, выйдЯ на џрославском вокзале с электрички и следуЯ в потоке
толпы к Љазанскому вокзалу, Я поймал себЯ на мысли, как хорошо, оказываетсЯ,
мне жилось и чувствовалось прежде, когда Я, предоставленный самому себе и
своим неприхотливым побуждениЯм, не был обременен ничем и никакие заботы не
ограничивали особенно моего времени и моих странствий по московским улицам.
‘ейчас же мне нужно было как можно быстрей разыскать на огромном, кишащем,
как муравейник, Љазанском вокзале того самого свЯзника-носильщика по кличке
“тюг с нагрудным знаком восемьдесЯт семь. Ѓоже, сколько же их, этих
носильщиков, а вернее тележников, на Љазанском вокзале, если этот значилсЯ
восемьдесЯт седьмым, - уж, наверно, не меньше ста. € действительно, в этом
столпотворении оказалось не так просто его обнаружить. Џотратив по меньшей
мере полчаса на то, чтобы обойти все возможные стоЯнки тележников, Я наконец
нашел его на перроне у поезда, отходЯщего в ’ашкент. Љого-то “тюг погружал,
поспешно переносЯ с тележки в вагон чемоданы и коробки, бойко перебрасывалсЯ
на ходу шутками с проводниками и повторЯл расхожее привокзальное присловье:
"„еньги есть - Љазан поеду, деньги нет - —ешма пойду". џ подождал в стороне
- пока он освободитсЯ, пока отъезжающие скроютсЯ в вагоне, а провожающие
рассредоточатсЯ вдоль состава по окнам купе. € тут он вышел из тамбура,
запыхавшись, суЯ чаевые в карман. ќдакий рыжеватый детина, эдакий хитрый кот
с бегающими глазами. џ чуть было не допустил оплошность - едва не обратилсЯ
к нему на "вы" да еще чуть не извинилсЯ за беспокойство.
- Џривет, “тюг, как дела? - сказал Я ему насколько возможно
бесцеремонней.
- „ела как в Џольше: у кого телега, тот и пан, - бойко ответил он,
точно мы с ним сто лет были знакомы.
- ‡начит, ты и пан, - заключил Я, указываЯ на его тачку.
- Ђ ты думал! Њы, брат, тоже знаем, у кого денег куры не клюют. Ђ тебе
чего, чавыча? Џодвезти, может, что-нибудь надо? €зволь!
- Џодвезти Я и сам могу, - пошутил Я. - „ело у менЯ есть.
- Ќу говори, какое дело.
- Ќе здесь, давай отойдем.
- Ђйда, чавыча, отойдем.
€ мы пошли по длинному перрону к зданию вокзала. ’ашкентский поезд
тронулсЯ, уплываЯ мимо вереницей окон и вереницей лиц за стеклами, а на
соседнем пути встал другой состав, прибывший откуда-то. Џоезда стоЯли в
несколько рЯдов, народ суетилсЯ, спешил, громкоговоритель то и дело
выкрикивал номера отправлЯющихсЯ и прибывающих поездов.
Љогда мы дошли до вокзального зданиЯ, “тюг свернул тележку в уголок,
где не было народа, и там, оглЯдевшись по сторонам, Я передал ему привет от
Џашкиного друга, которого звали €горем, но у гонцов он прозывалсЯ Њоржом.
Џочему Њоржом, кто знает.
- Ђ Њорж где сам? - осведомилсЯ “тюг.
- „оходит, - ответил Я. - џзва желудка замучила.
- Љак в воду глЯдел, - с сожалением, но и не без торжества хлопнул себЯ
“тюг по лбу. - ѓоворил Я ему, чавыча, еще в прошлый раз говорил, не дури,
Њоржок, не лезь на хухок. Ћн же экстру применЯл, ну и перехватил через край.
‚от тебе и Язвa.
џ изобразил на лице сочувствие, хотЯ, откровенно говорЯ, не понимал,
что это за экстра - водка или еще что. Ќо, слава богу, догадалсЯ не
уточнЯть. Љак выЯснилось позже, под экстрой подразумевалось экстрагированное
из пластилина - коноплЯнопыльцовой массы, напоминающей детский пластилин, -
самое ценное сырье (насчет пластилина Я, кстати, знал, ‚иктор Ќикифорович
рассказывал) , особое конечное наркотическое вещество наподобие опиума. ќто
и была экстра. ‚ химических лабораториЯх экстра могла быть преобразована в
порошок длЯ инъекций, как героин. ќто таким, как Њорж, и прочим гонцам было
недоступно, зато они при большом желании могли употреблЯть экстру - держать
ее под Языком, жевать, запивать водкой, глотать вместе с хлебом. “потреблЯть
экстру называлось у них врезать по мозгам. Ќо самым доступным и простым было
все же курить анашу - кто во что горазд - в чистом виде, в смешанном составе
с табаком. ќто, наверное, не хуже, чем врезать по мозгам, правда, действие
дыма более быстротечно, нежели другие способы.
‚се это и многое другое из жизни самих гонцов Я постепенно узнавал в
поездке на "халхин-гол"; под "халхин-голом" опЯть же подразумевались места
произрастаниЯ анаши. ‘ этим "халхин-голом" Я снова чуть не попал впросак.
- Ђ ты, чавыча, тоже на "халхин-гол"? - спросил “тюг как бы между
делом.
џ вначале запнулсЯ, не понЯв, что это за "халхин-гол" такой, а потом
как-то смекнул:
- „а вроде. ‚ общем-то да, а то чего бы мне...
- Ќу тогда вот так. Ќасчет билетов, чавыча, не беспокойсЯ. ‚се будет.
Ќу а насчет остального - это уже когда вернетесь с травкой, сам „ог
разберетсЯ. ќто дело не мое.
Љто такой был „ог, который обеспечивал нас билетами, и в чем он должен
был потом разобратьсЯ, Я и не знал и так и не выЯснил до самого конца. ‡ато
в том разговоре с “тюгом Я узнал, что отъезд наш в "халхин-гол" может
состоЯтьсЯ не раньше чем на другой день. Џрежде всего потому, что съехались
еще не все гонцы. „вое гонцов из Њурманска должны были прибыть ночным
поездом. € еще один, нe знаю откуда, мог приехать только к утру. ќто менЯ
нисколько не волновало, побыть лишний денек в Њоскве тоже что-нибудь да
значило.
ЏрощаЯсь со мной до завтра, когда Я в условленный час должен был прийти
на Љазанский вокзал (а что мне было туда приходить, когда так и так пришлось
бы ночевать на вокзале), “тюг поинтересовалсЯ, есть ли у менЯ рюкзак и
полиэтиленовые пакеты, чтобы складывать травку, то есть анашу. ђюкзак и
пакеты у менЯ имелись в чемоданчике. € он порекомендовал мне поискать в
магазинах какую-нибудь герметически закрывающуюсЯ стеклЯнную или
пластмассовую коробочку, чтобы собирать в нее пыльцовую массу - так
называемый пластилин.
- Ќе будешь лопухом, соберешь малость пластилинчику, хотЯ дело это и
непростое, - поЯснил он. - ‘ам Я никогда не ездил, но много слышал. ’ут есть
один, ‹еха, так он за два сезона "†игуль" отхватил. …здит теперь себе по
Њоскве поплевывает... Ђ трудов-то - от силы дней на десЯть...
‘ тем мы и расстались. џ закинул свой чемоданишко в камеру хранениЯ и
пошел пройтись по Њоскве.
‘тоЯл конец маЯ. Џожалуй, нет длЯ Њосквы лучшей поры, чем эти дни перед
началом лета. •отЯ ведь и осень, раннЯЯ осень, когда прозрачность воздуха,
золотистость листвы отражаютсЯ даже в глазах прохожих, тоже несказанно
прекрасна. Ќо мне больше по душе именно московское предлетье - и днем
отрадно на улицах, и белыми ночами, когда царствует до утра пересвет ночной
зари и в городе, и в звездном небе над городом.
џ поспешил вырватьсЯ с вокзала на свежий воздух, но, вспомнив, что в
центр лучше добратьсЯ на метро, снова окунулсЯ в многолюдное движение. „о
вечернего часа "пик" было еще далеко, и Я через чередующиесЯ, гудЯщие смены
тьмы и света свободно доехал до самого центра. Ќа площади ‘вердлова заглЯнул
в мой любимый сквер. Љруглый сквер зеленел и пестрел, как благодатный
островок среди охватившего его кольцом непрерывного движениЯ и обступивших
строений. € Я почти безотчетно двинулсЯ в потоке прохожих вначале к Њанежу -
думал, там какаЯ-нибудь выставка окажетсЯ, но Њанеж был закрыт, и тогда Я
побрел мимо старого Њѓ“, мимо Џашкова дома на ‚олхонку и оттуда к
Џушкинскому музею. Ќе знаю, отчего на душе у менЯ было так покойно и
благостно - может быть, это от московских улиц в центре перед часом "пик"
исходит такое умиротворение, а может быть, оно исходит от кирпичного силуэта
ЉремлЯ, подобно незыблемому горному крЯжу господствующего в этой части
города. "—то видели эти стены и что еще увидЯт?" - думалось мне, и в уличных
размышлениЯх, наплывающих сами по себе, Я забыл, что недавно сбрил бороду, и
оттого все времЯ прикасалсЯ к голому подбородку; забыл на какое-то времЯ и
то, что Я пыталсЯ постичь в гнездившемсЯ на Љазанском вокзале мутном
средоточии зла.
Ќет, все-таки судьба есть, она определЯет и добрые и худые событиЯ. €
надо же случитьсЯ такому везению, о котором, направлЯЯсь в Џушкинский музей,
Я даже не помышлЯл. ‚едь Я-то шел, надеЯсь в лучшем случае на какие-нибудь
новинки в экспозиции музеЯ, хоть и это было не обЯзательно, - походил бы
себе и так просто по залам, освежил старые впечатлениЯ. Ђ тут у самого
входа, перед садиком, какаЯ-то парочка, идЯ навстречу остановила менЯ:
- ‘лушай, парЯ, тебе не нужен билетик? - предложил некий тип при Ярком
зеленом галстуке и в новых рыжих туфлЯх, которые ему Явно жали. Ќа лице у
него и его спутницы были нетерпение и скука.
- Ђ что, билетов нет, что ли? - поинтересовалсЯ Я, так как никаких
очередей не видно было.
- „а нет, это на концерт. ’олько бери оба.
- Ќа какой концерт? - спросил Я.
- Ђ кто его знает, хор какой-то церковный.
- ‚ музее? - удивилсЯ Я.
- Ѓерешь или не берешь? Ћтдаю два билета за троЯк, бери.
џ схватил оба билета и поспешил в музей. џ не слышал, чтобы в
Џушкинском устраивались концерты. Ќо оказалось, как выЯснил Я у
администратора, что с некоторых пор при музее действовало нечто вроде
лекториЯ классической музыки, главным образом избранной камерной музыки в
исполнении знаменитых музыкантов. Ђ в этот раз - вот уж диво! - в зале,
именуемом €тальЯнским двориком, предстоЯл концерт староболгарского храмового
пениЯ. ‚от уж чего мне и не снилось! Ќеужели будет исполнЯтьсЯ отец
славЯнской литургии €оанн Љукузель? Љ сожалению, администраторша
подробностей не знала. ‘казала только, что ожидаютсЯ важные гости, чуть ли
не сам болгарский посол. Џусть это менЯ не касалось, но Я разволновалсЯ и
обрадовалсЯ, ибо от отца своего еще был наслышан о болгарских песнопениЯх, а
тут на тебе - такой подарок перед рискованной длЯ менЯ поездкой. „о начала
концерта оставалось еще полчаса, и Я не стал бродить по музею, а вышел на
улицу подышать и успокоитьсЯ.
Ђх Њосква, Њосква, на одном из семи взгорьев этих близ Њосквы-реки, под
конец майского днЯ! ‚се отрадно и осмысленно в граде, когда на душе ни тени
и царит недолгаЯ гармониЯ бытиЯ. Њне дышалось свободно и глубоко, в небе
была Ясность, на земле - тепло, и Я ходил взад-вперед вдоль чугунной ограды
сада перед музеем.
Њне стало жаль, что Я никого не жду, - может быть, потому, что у менЯ
было два билета. € как понЯтно и естественно было бы, если бы она с минуты
на минуту должна была подоспеть и Я увидел бы ее на другой стороне улицы,
увидел, как она собираетсЯ перейти дорогу, боЯсь, что опоздает, а Я,
волнуЯсь за нее, такую прекрасную, неосторожную и глупую, делал бы ей
отчаЯнные знаки, чтобы она ни в коем случае не перебегала улицу, - вон
сколько машин несетсЯ, сколько людей повсюду, и только она одна среди всех
несла в себе счастье, отпущенное мне, а она улыбнулась бы мне - ведь она
догадалась бы о моих мыслЯх по выражению моего лица. € тогда Я сам, упреждаЯ
ее, побежал бы к ней на ту сторону улицы, за себЯ Я не боЯлсЯ, Я ловкий, а
перебежав, посмотрел бы ей в глаза и взЯл бы за руку. ‚ообразив себе ни с
того ни с сего такую сцену, Я действительно почувствовал вдруг тоску по
любви и в который раз подумал, что до сих пор не встретилась мне та, которой
предопределено судьбой быть моей любимой. Ќо существует ли она, такаЯ
предопределеннаЯ, не придумал ли Я ее и не усложнЯю ли простые вещи? Ћб этом
Я много думал и каждый раз приходил к печальному выводу, что, пожалуй, сам
во всем виноват, - то ли слишком многого ожидаю, то ли неинтересный Я длЯ
девушек человек. ‚о всЯком случае, мои сверстники оказались в этом смысле
гораздо удачливее и сноровистее. Ћправданием могло послужить лишь то, что
духовнаЯ семинариЯ препЯтствовала окунутьсЯ в молодую жизнь. Ќо и после
ухода из семинарии Я нисколько не преуспел на этом поприще. Џочему? ‚от если
бы действительно она Явилась сейчас, та, которую Я готов полюбить, то Я
первым делом сказал бы ей: пойдем послушаем храмовое песнопение и в том
обретем себЯ. Ќо потом на менЯ напали сомнениЯ. Ђ что, если это покажетсЯ ей
скучно и однообразно, не совсем понЯтно, а главное, одно дело - ритуальное
пение в храме, а другое - в светском здании при разнородной публике. Ќе
получитсЯ ли, как если бы баховские хоралы стали исполнЯть на физкультурном
стадионе или в казарме авиадесантников, привыкших к бравурным маршам?
Љ Џушкинскому музею стали подъезжать сверкающие глЯнцем машины,
прикатил даже интуристский автобус. ‡начит, настало времЯ. “ входа в
€тальЯнский дворик уже толпились люди. —ем-то они все походили друг на
друга, и женщины, и мужчины, - так бывает, когда люди сообща ожидают
какого-то действиЯ, событиЯ. Љто-то спрашивал лишний билетик. џ отдал один
билет студенту, близорукому, должно быть, или не в тех очках. € сам был не
рад. Ћн стал отсчитывать в толпе мелочь, ронЯл ее, Я его просил прекратить,
сказал, что билеты были мне подарены и потому один из них Я дарю ему, но он
ни в какую и, когда Я уже проходил в зал, бросил мне ту мелочь в карман
куртки. Љонечно, деньги мне были нужны, Я жил, как говоритсЯ, на вольных, но
скудных хлебах, и все же... ‘мутило менЯ и то, что столичнаЯ публика была
соответственно одета, а Я был в старых поношенных джинсах, в куртчонке
нараспашку, в здоровых башмаках и еще с обритой бородой, к чему Я так трудно
привыкал, точно бы мне чего-то не хватало, - ведь Я собралсЯ в далекий
путь-дорогу, в какие-то неведомые коноплЯные степи с невесть какими
добытчиками анаши. Ќо все это были незначительные мелочи...
‚ высоком, в два этажа €тальЯнском дворике все экспонаты остались, как
мне показалось, на местах, только в середине зала поставили плотными рЯдами
стульЯ, на которых мы и разместились. Ќи сцены, ни микрофонов, ни занавеса -
ничего такого не было. ’ам, где положено быть президиуму, стоЯла с краю
небольшаЯ кафедра. Њинуты через две все места были уже занЯты, кое-кто даже
толпилсЯ у входа. ‚идимо, среди присутствующих было много знакомых, между
собой все оживленно переговаривались, и только Я один молчал, был сам по
себе.
Ќо вот откуда-то сбоку из дверей вышли две женщины. Ћдна из них,
служительница Џушкинского музеЯ, представила другую - болгарскую, как она
выразилась, коллегу из софийского музеЯ при соборе Ђлександра Ќевского.
ђазноголосица в зале стихла. Ѓолгарка, серьезнаЯ молодаЯ женщина, гладко
причесаннаЯ, в хороших туфлЯх, с красивыми ногами, что почему-то бросилось
мне в глаза, строго глЯнув поверх больших затемненных очков, приветствовала
нас и на сносном русском Языке сделала небольшой доклад. ђассказала, что
нарЯду с бесценными экспонатами церковного зодчества, старинными рукописЯми,
образцами иконописи и книгопечатаниЯ они демонстрируют в своем музее, в
крипте - полуподвальных залах собора, на вечерних концертах, как сообщила
она с улыбкой, и экспонаты в живом исполнении - средневековые церковные
песнопениЯ. ‘ этой целью по приглашению Џушкинского музеЯ они-де и прибыли с
капеллой "Љрипт".
- Џопросим! - предложила она под аплодисменты.
Џевцы вошли, собственно, они оказались здесь же, за дверьми, через
которые и мы проходили. €х было десЯть человек, всего десЯть. Џричем все
молодые, можно сказать, мои ровесники. ‚се в одинаковых черных концертных
костюмах, с жесткими бабочками на белых манишках, все в черных ботинках. Ќи
тебе инструментов, ни микрофонов, ни эстрадных звукоусилителей, ни даже
помоста длЯ сцены и никаких, конечно, световых манипулЯторов - просто в зале
несколько приглушили свет.
€ хотЯ Я был уверен, что сюда собрались слушатели, имеющие
представление, что такое капелла, мне почему-то стало страшно за певцов.
‘только народу собралось, да и молодежь наша привыкла к электронному
громогласию, а они - как безоружные солдаты на поле боЯ.
Џевцы плотно выстроились плечом к плечу, образовав небольшое
полукружие. ‹ица их были спокойны и сосредоточенны, точно они вовсе не
боЯлись за себЯ. € еще одну странность Я заметил - все они почему-то
казались похожими друг на друга. ‚озможно, потому, что в этот час ими
владела общаЯ забота, общаЯ готовность, единый душевный порыв. ‚едь в такие
мгновениЯ все, может быть, и очень важное в другое времЯ в повседневной
жизни каждого, начисто исключаетсЯ из помыслов - точно так перед началом боЯ
все думают лишь о том, как одержать победу.
Њежду тем ведущаЯ, все так же серьезно поглЯдываЯ через затемненные
очки, дала перед началом концерта коротенькую историческую справку о
своеобычности болгарской церкви, идущей от византийских корней, но со своими
особенностЯми, со своей литургией, коснулась также некоторых деталей,
относЯщихсЯ к национальным традициЯм болгарского пениЯ. € объЯвила начало
концерта.
Џевцы были готовы. Ћни еще немного помолчали, настраиваЯ дыхание, еще
тесней сплотились плечами, и тут стало совсем тихо, зал точно опустел - до
того всем было интересно, что же смогут эти десЯтеро, как они отважились и
на что надеютсЯ. € вот по кивку стоЯщего справа третьим от краЯ - видимо,
ведущего в этой группе - они запели. € голоса взлетели...
‚ той тишине как бы медленно тронулась с места божественнаЯ воздушнаЯ
колесница со сверкающими ободами и спицами и покатилась по незримым волнам
за пределы зала, оставлЯЯ за собой долго не стихающий, всЯкий раз вновь
возрождающийсЯ из неисчерпаемых запасов духа торжественный и ликующий след
голосов.
“же с зачина стало Ясно, что этой капеллой достигнута такаЯ степень
спетости, такаЯ подвижность и слаженность голосов, которую практически
немыслимо достигнуть десЯти разным людЯм, какими бы вокальными данными и
мастерством они ни обладали, и если бы это песнопение проходило в
сопровождении любых, особенно современных, музыкальных инструментов, то,
несомненно, такое уникальное здание на десЯти опорах разрушилось бы. ђедкаЯ
судьба могла устроить такое чудо - чтобы именно они, эти десЯтеро,
отмеченные свыше, родились примерно в одно и то же времЯ, выжили и
обнаружили друг друга, прониклись сыновним чувством долга перед праотцами,
некогда выстрадавшими …го, придуманного, недостижимого и не отделимого от
духа, - ведь лишь из этого могло возникнуть такое непередаваемое истовое
пение. € в этом была сила их искусства, сильного лишь страстью, упоением,
могуществом исторгаемых звуков и чувств, когда заученные божественные тексты
лишь предлог, лишь формальное обращение к Ќему, а на первом месте здесь дух
человеческий, устремленный к вершинам собственного величиЯ.
‘лушатели были покорены, зачарованы, повергнуты в раздумьЯ; каждому
представилсЯ случай самому по себе, в одиночку, примкнуть к тому, что веками
слагалось в трагических заблуждениЯх и озарениЯх разума, вечно ищущего себЯ
вовне, и в то же времЯ вместе со всеми, коллективно воспринЯть ‘лово,
удесЯтерЯющее силу пениЯ от сопричастности к нему множества душ. € в то же
времЯ воображение увлекало каждого в тот неЯсный, но всегда до боли желанный
мир, слагающийсЯ из собственных воспоминаний, грез, тоски, укоров совести,
из утрат и радостей, изведанных человеком на его жизненном пути.
џ не понимал и, по правде говорЯ, не очень и желал понимать, что
происходило со мной в тот час, что приковало мои мысли и чувства с такой
неотразимой силой к этим десЯтерым певцам, с виду таким же, как и Я, людЯм,
но гимны, которые они распевали, словно исходили от менЯ, от моих
собственных побуждений, от накопившихсЯ болей, тревог и восторгов, до сих
пор не находивших во мне выхода, и, освобождаЯсь от них и одновременно
наполнЯЯсь новым светом и прозрением, Я постигал благодарЯ искусству этих
певцов изначальную сущность храмового песнопениЯ - этот крик жизни, крик
человека с вознесенными ввысь руками, говорЯщий о вековечной жажде утвердить
себЯ, облегчить свою участь, найти точку опоры в необозримых просторах
вселенной, трагически уповаЯ, что существуют, помимо него, еще какие-то
небесные силы, которые помогут ему в этом. ѓрандиозное заблуждение! Ћ, как
велико стремление человека быть услышанным наверху! € сколько энергии,
сколько мысли вложил он в уверениЯ, покаЯниЯ, в славословиЯ, принуждаЯ себЯ
во имЯ этого к смирению, к послушанию, к безропотности вопреки бунтующей
крови своей, вопреки стихии своей, вечно жаждущей мЯтежа, новшеств,
отрицаний. Ћ, как трудно и мучительно это давалось ему. ђигведа, псалмы,
заклинаниЯ, гимны, шаманство! € столько еще было произнесено в веках
нескончаемых мольб и молитв, что, будь они материально ощутимыми, затопили
бы собой всю землю, подобно горько-соленым океанам, вышедшим из берегов. Љак
трудно рождалось в человеке человеческое...
Ђ они пели, эти десЯтеро. Ѓогом сопрЯженные вместе, с тем чтобы мы
погружались в себЯ, в кружащие омуты подсознаниЯ, воскрешали в себе прошлое,
дух и скорби ушедших поколений, чтобы затем вознеслись, воспарили над собой
и над миром и нашли красоту и смысл собственного предназначениЯ, - однажды
Явившись в жизнь, возлюбить ее чудесное устроение. ќти десЯтеро пели так
самозабвенно, так богодостойно - быть может, сами того не ведаЯ, что
пробуждали в душах высшие порывы, которые редко когда охватывают людей в
обыденной жизни, среди постылых забот и суеты. € оттого собравшихсЯ
безотчетно переполнЯла благость, их лица взволнованны, у некоторых
поблескивали слезы в глазах.
Љак Я радовалсЯ, как благодарил случай, приведший менЯ сюда, чтобы
подарить мне этот праздник, когда мое существование словно бы вышло на
вневременной и внепространственный простор, где чудодейственно совмещались
все мои познаниЯ и переживаниЯ, - и в воспоминаниЯх о прошлом, в сознании
настоЯщего и в грезах о будущем. € среди этих размышлений мне подумалось,
что Я еще не любил, и тоска по любви, котораЯ жила в моей крови и ждала
своего часа, дала о себе знать щемЯщей болью в груди. Љто она, где она,
когда и как это будет? Ќесколько раз Я оглЯдывалсЯ невольно на двери -
возможно, она пришла и стоит там, слушает и ждет, когда Я увижу ее. Љак
жаль, что ее не было в тот час в том зале, как жаль, что невозможно было
тогда разделить с ней то, что менЯ волновало и питало мое воображение. € еще
Я думал - только бы судьба не устроила из этого нечто смешное, такое, что
потом самому будет стыдно вспоминать...
Џочему-то вспомнилась мне мать в раннем детстве... Џомню Ясное зимнее
утро, редко падающий снежок на бульваре, она, глЯдЯ мне в лицо улыбающимисЯ
глазами, застегивает пуговицы на распахнутом моем пальтецe и что-то говорит,
а Я бегу от нее, и она весело догонЯет менЯ, и плывет над нашим городком
колокольный звон из церкви на пригорке, где в тот час служит мой отец,
провинциальный дьЯкон, человек, истово верующий и в то же времЯ, как Я
теперь догадываюсь, прекрасно понимавший всю условность того, что создано
человеком от имени и во имЯ Ѓога... Ђ Я, при всем сочувствии к нему, пошел
совсем иным путем, не таким, как он желал. € мне становилось тЯгостно от
сознаниЯ того, что отец ушел в мир иной в согласии с собой, а Я мечусь,
отрицаю прошлое, хотЯ и восторгаюсь при этом былым величием, могучей
выразительностью этой некогда всесильной идеи, пытавшейсЯ, распространЯЯсь
из века в век, обращать души необращенных на всех материках и островах, с
тем чтобы навсегда, на все времена утвердитьсЯ в мире, в поколениЯх, в
воззрениЯх, сдерживаЯ и отводЯ, как громоотвод отводит молнию в землю,
вечный вызов вечно мЯтежных человеческих сомнений в глубины покорности.
Ѓлагодарность им - ‚ере и ‘омнению, силам бытиЯ, обоюдно движущим жизнь.
џ родилсЯ, когда силы сомнениЯ взЯли верх, порождаЯ, в свою очередь,
новые сомнениЯ, и Я продукт этого процесса, преданный анафеме одной стороной
и не принЯтый со всеми моими сложностЯми другой стороной. Ќу что ж, на
таких, как Я, историЯ отыгрываетсЯ, отводит душу... ’ак думал Я, слушаЯ
староболгарские песнопениЯ.
Ђ песни те пелись одна за другой, пелись в том зале, как эхо минувших
времен. Ѓиблейские страсти в "†ертве вечерней", в "€збиении младенцев" и в
"Ђнгеле вопиЯше" сменЯлись суровыми пламенными песнЯми других мучеников за
веру, и хотЯ все это во многом мне было известно, менЯ неизъЯснимо пленЯло
само действо - то, как эти десЯтеро завораживали, претворЯли знаемое в
великое искусство, сила которого зависит от исторической вместимости
народного духа - кто много страдал, тот много познал...
‚слушиваЯсь в голоса софийских певцов, опьЯненных, вдохновленных
собственным пением, вглЯдываЯсь в их мимику, Я вдруг обнаружил, что один из
них, второй слeва, единственный светлый среди смугловатых и черноволосых
болгар, очень похож на менЯ. Џоразительно было увидеть человека, так
похожего на тебЯ самого. ‘ероглазый, узкоплечий - его, наверное, тоже в
детстве звали хилЯком, - с длинными светлыми волосами, с такими же жилистыми
тощими руками, он, возможно, так же преодолевал свою застенчивость пением,
как мне подчас приходитсЯ преодолевать свою скованность, переводЯ разговор
на близкие мне теологические темы. Њожно представить себе, как глупо это
выглЯдит, когда Я завожу такие серьезные разговоры при знакомстве с
женщинами. € обличием сероглазый певец был такой же - впалые щеки, нос с
легкой горбинкой, лоб перерезан двумЯ продольными складками и - самое
примечательное - борода точь-в-точь такаЯ, как у менЯ до того, как Я ее
сбрил. ЏотЯнувшись невольно к былой бороде, Я снова вспомнил, что назавтра
мне предстоит отправитьсЯ в путь-дорогу вместе с добытчиками анаши. € диву
далсЯ, подумав об этом: куда Я еду, зачем? Љакой контраст - божественные
гимны и темные страсти привокзальных “тюгов по дурному дыму от дурной травы.
Ќо во все времена настоЯщаЯ людскаЯ жизнь с ее добром и злом протекала за
стенами храмов. € наша современность не исключение...
‚от такое совпадение обликов обнаружил Я на том концерте. Џотом Я уже
не спускал глаз со своего двойника, следЯ за тем, как он пел, как
вытЯгивалось его лицо, как разверзалсЯ рот, когда он брал самые высокие
ноты. € сочувствуЯ ему, Я представлЯл себЯ на его месте, точно бы он был
моим перевоплощением. ’аким образом Я как бы участвовал в процессе пениЯ. ‚о
мне все пело, Я слилсЯ с хором воедино, испытываЯ необыкновенное, доходЯщее
до слез чувство братства, величиЯ, общности, точно мы встретились после
долгой разлуки - возмужалые, сильные и торжествующие голоса наши возносЯтсЯ
к небесам, и землЯ под нами прочна и незыблема. € так мы будем петь, сколько
будет петьсЯ, петь бесконечно...
’ак пели они и Я с ними. ’акое состоЯние чудесного забытьЯ Я испытываю
обычно, когда слушаю старинные грузинские песни. Њне трудно объЯснить
отчего, но стоит запеть хотЯ бы троим грузинам, пусть самым обыкновенным, -
и изливаетсЯ душа, и дышит искусство, простое и редкое по соразмерности, по
силе воздействиЯ духа. Ќаверно, это у них особый дар природы, тип культуры,
а может, просто от Ѓога. Њне непонЯтно, о чем они поют, мне важно, что Я пою
вместе с ними.
„умаЯ об этом, Я слушал певцов, и менЯ вдруг посетило озарение, мне
открылась суть прочитанного однажды грузинского рассказа "естеро и
седьмой". Ќебольшой рассказ, каких полно в периодической печати, и нельзЯ
сказать, чтобы он чем-то выделЯлсЯ, рассказ больше фабульный, чем
психологический, скорее романтического склада, но финал этой истории
запомнилсЯ мне надолго, финал почему-то засел во мне занозой.
‘одержание рассказа, а вернее баллады, "естеро и седьмой" (сложную
фамилию ее малоизвестного автора Я не помню) тоже весьма тривиальное. Џылает
революциЯ, идет кровопролитнаЯ гражданскаЯ война, революциЯ утверждает себЯ
в последних схватках с врагом, и в ѓрузии, стало быть, типичный исторический
исход - ‘оветскаЯ власть побеждает, все больше вытеснЯЯ последние остатки
вооруженных контрреволюционеров даже из самых глухих горных селений.
„ействует основной в таких случаЯх закон - если враг не сдаетсЯ, его
уничтожают. Ќо жестокость порождает ответную жестокость - это тоже давний
закон. Ћсобенно Яростно сопротивлЯетсЯ отрЯд удалого ѓурама „жохадзе,
отлично знавшего окрестные горы, бывшего пастуха-конника, а ныне дерзкого
неуловимого налетчика, запутавшегосЯ в классовой борьбе. Ќо и его дни уже
сочтены. ‚ последнее времЯ он терпит поражение за поражением. ‚ отрЯд ѓурама
подослан чекист, который, рискуЯ быть раскрытым - со всеми вытекающими
отсюда последствиЯми, входит в доверие ѓурама „жохадзе, становитсЯ одним из
его соратников. Ћн устраивает так, что, отступаЯ после большого боЯ с
поредевшим от потерь отрЯдом, ѓурам „жохадзе попадает на речной переправе в
засаду. Љогда они на бешеном скаку достигают берега и бросаютсЯ в реку,
чекист сваливаетсЯ с конЯ возле зарослей: у него Якобы обрываетсЯ подпруга.
Ђ большаЯ ватага конников „жохадзе преодолевает на разгорЯченных лошадЯх
перекаты широкой горной реки, и на самой ее середине, где они открыты со
всех сторон, два заранее установленных и замаскированных станковых пулемета
косЯт их с двух берегов, берут их в перекрестный кинжальный огонь. „икаЯ
свалка, люди погибают, захлебываЯсь в горной реке, но ѓурам „жохадзе -
судьба его бережет! - успевает вырватьсЯ из-под обстрела, поворачивает
вспЯть и благодарЯ своему могучему коню уноситсЯ вдоль берега по зарослЯм. Ђ
за ним мчатсЯ несколько верных всадников, оставшихсЯ в живых, и среди них
чекист, немедленно присоединившийсЯ к ним, как только он понЯл, что операциЯ
не вполне удалась и что главарь уходит от расправы.
ќтот пулеметный расстрел на реке означал окончательный разгром отрЯда
„жохадзе, фактически полное его истребление.
Љогда, оторвавшись наконец от преследователей, ѓурам „жохадзе
останавливает загнанного конЯ, выЯснЯетсЯ, что от отрЯда вместе с ѓурамом
„жохадзе осталось всего семь человек, и седьмым был чекист - звали его
‘андро. Ћтсюда, очевидно, и название рассказа - "естеро и седьмой".
‘андро имел приказ во что бы то ни стало ликвидировать главарЯ банды -
ѓурама „жохадзе. ѓолова его оценивалась в большую сумму. Ќо дело было даже
не в сумме, а в том, как осуществить этот приказ теперь, когда уже было
Ясно, что „жохадзе больше не вступит в бой, где его можно было бы
подстрелить; ведь нынче, когда он осталсЯ, по сути дела, один, как загнанный
в ловушку зверь, он, рассчитываЯ лишь на себЯ, на свою личную ловкость,
будет чрезвычайно бдителен. Ѓыло Ясно, что „жохадзе не отдаст свою жизнь без
борьбы до последнего издыханиЯ...
€ вот развЯзка этой истории - она взволновала менЯ больше всего...
Џосле жестокого разгрома на реке ѓурам „жохадзе, знавший все ходы в
ущельЯх, поздним вечером того днЯ останавливаетсЯ в одном труднодоступном
месте - в горном лесу близ турецкой границы. € все они, шестеро и седьмой,
едва расседлав коней, валЯтсЯ от усталости наземь. ЏЯтеро тут же засыпают
мертвым сном, а двое не спЯт. Ќе спит чекист ‘андро, его мучает забота - он
обдумывает, как ему теперь быть, как лучше достичь своей цели, как
осуществить возмездие. Ќе спит после сокрушительной катастрофы и удалой
ѓурам „жохадзе - он переживает разгром отрЯда, его мучает завтрашний день. €
лишь один Ѓог ведает, о чем еще думали эти двое непримиримых врагов,
разделенных революцией.
ЏолнаЯ луна стоЯла справа от их изголовьЯ, лес шевелилсЯ по-ночному
тЯжко и глухо, внизу неумолчно шумела по камнЯм река, и горы вокруг замерли
в каменном молчании. € тут ѓурам „жохадзе неожиданно вскочил, словно чем-то
обеспокоенный.
- ’ы не спишь, ‘андро? - удивленно спросил он седьмого.
- Ќет, а ты что вскочил? - в свою очередь, спросил ‘андро.
- Ђ ничего. ‘он не идет, не лежитсЯ мне что-то на этом месте, луна
сильно светит. Џойду лЯгу в пещере. - € „жохадзе взЯл свою бурку, оружие и
седло под голову и, уходЯ, добавил: - Ћб остальном поговорим завтра. ’еперь
нам недолгo сталось разговаривать.
€ с этим ушел, устроилсЯ в устье пещеры - в бытность свою пастухом он
не раз укрывалсЯ здесь от непогоды - вот и теперь то ли укрылсЯ переживать
свою бескрайнюю беду, то ли предчувствие подсказало ему расположитьсЯ так,
чтобы к нему ниоткуда не подойти и чтобы он, наоборот, видел любого, кто
приближаетсЯ к пещере. ‘андро забеспокоилсЯ: как понЯть этот, казалось бы,
здравый поступок главарЯ? —то, если он начал о чем-то догадыватьсЯ?
’ак прошла у них та ночь, а наутро ѓурам „жохадзе велел седлать коней.
€ никто не знал, что у него на уме и что намерен он предпринЯть. € когда
лошади были уже оседланы и все молча стоЯли перед ним, держа коней под
уздцы, он со вздохом сказал:
- Ќет, не годитсЯ так уходить с родной земли. Ѓудем сегоднЯ прощатьсЯ с
землей нашей, взрастившей нас, а потом разбредемсЯ кто куда. Ќо пока мы еще
здесь, будем как у себЯ дома.
Ћн отправил двоих конников в ближайшее селение, где у него были верные
люди, за вином и едой, еще двоих, ‘андро и другого парнЯ, оставил собирать
сушнЯк длЯ костра и стеречь лошадей, а сам с двумЯ оставшимисЯ пошел на
охоту - подстрелить, если удастсЯ, какую-либо дичь, а то и косулю на
прощальный ужин.
—екисту ‘андро ничего не оставалось, как подчинитьсЯ и ждать
подходЯщего момента, когда он сможет привести в исполнение приказ. Ќо пока
что такой удобной ситуации не возникало.
‚ечером все шестеро и седьмой снова собрались вместе: на краю леса
возле пещеры разложили костер, расставили на холстине, привезенной из
селениЯ, хлеб, вино, соль, еду, что передали им на прощание верные люди
ѓурама „жохадзе. Љостер разгорелсЯ вовсю. ‘емеро приблизились к огню.
-- ‚се ли кони оседланы и все ли готовы стать на стремЯ? - спросил
ѓурам „жохадзе.
‚ ответ все молча кивнули головами.
- ‘лушай, ‘андро, - заметил ѓурам „жохадзе, - дрова ты хорошие собрал,
сильно горЯт, но почему ты оставил их так далеко от костра?
-- Ќе беспокойсЯ, ѓурам, это моЯ забота, отвечать за огонь буду Я. Ђ ты
скажи свое слово.
€ тогда ѓурам „жохадзе сказал:
- „руги мои, мы проиграли свое дело. Љогда стороны воюют, кто-то
побеждает, кто-то терпит поражение. Ќа то они и воюют. Њы проливали кровь, и
нашу кровь проливали. Њного сынов и с той и с другой стороны сложили свои
светлые головы. —то было, то было. ЏрощениЯ прошу у погибших друзей и
погибших врагов. Љогда враг погибает в бою, он перестает быть врагом. Ѓудь Я
сейчас на коне, Я все равно просил бы прощениЯ у погибших. Ќо судьба
отвернулась от нас, потому и народ в большинстве своем отвернулсЯ от нас. €
даже землЯ, на которой мы родились и выросли, не желает, чтобы мы оставались
на ней. Ќам нет на ней места. € нет нам прощениЯ. …сли бы Я был победителем,
Я бы не миловал своих врагов, говорю это как перед Ѓогом. ‘ейчас у нас
только один выход - унести свои головы в чужедальние стороны. ‚он за той
большой горой - ’урциЯ, рукой подать, а чуть в стороне, за хребтом, над
которым поднимаетсЯ луна, - €ран. ‚ыбирайте, кому куда. ‘ам Я отправлЯюсь в
’урцию, в ‘тамбул, буду там грузчиком на пароходах. Љаждый из нас должен
сейчас решить, где ему приклонить голову. Ќас осталось семеро. € через
некоторое времЯ мы, один за другим, отправимсЯ на чужбину в семь разных
сторон. ђазбредЯсь по свету, каждому предстоит испить свою горькую чашу.
Ѓольше мы никогда не увидимсЯ. ќто последний день, когда мы, семеро
оставшихсЯ в живых, вместе и когда мы видим и слышим друг друга. ’ак давайте
же попрощаемсЯ друг с другом и попрощаемсЯ с землей нашей, попрощаемсЯ с
грузинским хлебом и солью, попрощаемсЯ с нашим вином. ’акого вина больше
нигде не пригубишь. Џростившись, мы разойдемсЯ каждый в свою сторону. Њы
ничего не уносим с собой, даже песчинки с грузинской земли. ђодину
невозможно унести, можно унести только тоску, если бы родину можно было
перетаскивать с собой, как мешок, то цена ей была бы грош. ’ак выпьем
напоследок и споем напоследок наши песни...
‚ино было бурдючное, крестьЯнское, в нем сочеталось земное и небесное.
Ћно пробудило удалой хмель и желание излить свою печаль, в душах заново
боролись веселье и грусть. € песнЯ полилась сама по себе, как пробиваетсЯ
вдруг родник среди камней на горном склоне, и всему, что будет соприкасатьсЯ
с его водой на всем пути, - тому цвести и умножатьсЯ. € тихо завели они
песню отцов, и тихо нарастала она, гортанно журча, как родник со склона, -
все семеро превосходно пели, ибо нет непоющего грузина, пели слаженно,
каждый по-своему и в свою силу, и песнЯ разгоралась, подобно костру, вокруг
которого они стоЯли.
’ак начиналось прощальное песнопение семерых, вернее шестерых и
седьмого, который, однако, не забывал ни на минуту о том, что ему предстоЯло
совершить. Ќикто из них, и прежде всего ѓурам „жохадзе, не должен был уйти
безнаказанно за границу. ќтого он, чекист, допустить не мог - так гласил
полученный им приказ. € он должен был выполнить этот приказ.
Ђ песни пелись одна за другой, и пилось вино, которое чем больше пьешь,
тем охотнее оно пьетсЯ, и тем сильнее горит душа, жаждущаЯ снова и снова
вина и песни.
Ћни стоЯли в кругу, иногда возложив руки на плечи друг другу, иногда
уронив их плетьми, а когда хотели, чтобы их услышала божественнаЯ сила,
неведомаЯ и неотвратимаЯ, но всевидЯщаЯ и всезнающаЯ, воздевали руки к небу.
Љак же так, если Ѓог все видит и все знает, куда он гонит их с земли своей?
€ почему так устроено, что люди воюют и борютсЯ между собой, что льетсЯ
кровь, льютсЯ слезы, и каждый считает себЯ правым, а другого неправым, и где
же истина, и кто ее вправе изречь? ѓде тот пророк, который бы их рассудил по
справедливости?.. Ќе об этом ли, не об этих ли вылившихсЯ в напеве
страданиЯх, пережитых давным-давно, осмысленных отцами как изначальный опыт
добра и зла, прочувствованных в их красоте и вечности, пелось в тех
старинных песнЯх, сохранЯемых в памЯти народа? € потому в устах тех семерых
от одной песни рождалась другаЯ и они не размыкали круга, но седьмой,
‘андро, времЯ от времени покидал круг, чтобы поднести дров и подложить в
костер. Ќе зрЯ, пожалуй (на все ведь есть своЯ причина в жизни), не зрЯ
сложил он сушнЯк в лесу огромной кучей, зато теперь сам заведовал огнем. €
песни он пел, как все, от души - ведь песни принадлежат всем в равной мере.
Ќет песен, которые бы пелись только царЯми, а другим их нельзЯ было бы петь,
как нет таких песен, которые были бы достойны только черни. Џой, веселись,
грусти и плачь, танцуй, покуда жив...
Љого ты любил, кого, трепеща, ждал на свидание, кто разлюбил тебЯ, и
как страдал ты и как хотел, непонЯтый, умереть, и чтобы песню твою
предсмертную услышала бы она, и как ласкала мать тебЯ в детстве, и где
голову отец сложил, как други бились в бою кровавом, каким богам ты душу
открывал в порыве чистом и бескорыстном; и думал ли, что такое рождение
человека, и думал ли, что смерть всегда с тобой, пока ты дышишь, а после
смерти смерти нет, но жизнь выше смерти, нет меры в мире выше жизни - и
потому избегни смертоубийства, но коли враг пришел на землю, землю свою
защити; и честь любимой береги, как землю родную; изведал ли, что есть
разлука и что разлука тЯжка, как тЯжко на себЯ взвалить гору, что без
любимой ничто не отрадно: ни цвет, ни свет, ни день грЯдущий, - да и мало ли
о чем поетсЯ в песнЯх - всего не перескажешь...
€ не было в ту ночь людей родней и ближе меж собой, чем эти семеро
грузин, поющих горестно и вдохновенно в час разлуки. ‘тихиЯ песен сближала
их еще тесней. Љак много все же сумели предки пережить и придумать впрок длЯ
потомков задушевных слов, полных бессмертной гармонии. Љак по полету можно
отличить птицу, так по песне грузин грузина отличит за десЯть верст и
скажет, кто он, откуда он, что с ним, что на душе у него, - на свадьбе
развеселой был или горе его томит...
“же луна довольно высоко поднЯлась над горами, луна заливала мЯгким
светом всю землю - лес вкрадчиво покачивалсЯ темными верхушками от дуновениЯ
ветра, река приглушенно шумела, поблескиваЯ, переливаЯсь влажным серебром по
валунам, ночные птицы, как тени, неслышно пролетали над головами поющих у
костра, и даже лошади, оседланные, терпеливо ждущие хозЯев, прЯдали чуткими
ушами, и в глазах их плЯсали огненные блики... ’ем лошадЯм был уготован путь
в чужие страны, и тот час приближалсЯ...
Ќо песнЯм, казалось, конца не будет, за все отпетьсЯ решил, должно
быть, ѓурам „жохадзе: "’ак пойте, други, пейте вино, нам больше вместе не
собратьсЯ в круг, и слух наш не ублажат грузинские напевы..." ’о пели
порознь, то вместе, то танцевали под собственный аккомпанемент истово и Яро,
как перед смертью, и снова становились в круг те семеро, вернее шестеро и
седьмой. ‘андро же то и дело выходил из круга - дрова подбрасывал в огонь, и
жарко-жарко горел костер.
ђешили спеть последнюю песню, потом еще, еще одну на прощанье, все не
унимались и снова собрались в круг, склонили головы - и задумчиво и мощно
нарастал, как гул из-под земли, напев. ‘андро же снова отошел за дровами,
хотЯ костер горел Ярко. ’о был точный расчет - со стороны он отчетливо видел
каждого из шестерых, стоЯщих в кругу, а тем, что пели у слепЯщего зрение
костра, он плохо был виден... ’Яжелый маузер был уже готов - на взводе.
Ќастал неотвратимый час расплаты, час возмездиЯ. ‚скинул многозарЯдный
скорострельный маузeр, опустил на руку длЯ опоры и первым выстрелом,
прогрохотавшим во тьме подобно грому, свалил главарЯ ѓурама „жохадзе и тут
же, не умерли еще слова песни, слетавшие с уст, уложил подрЯд всех
остальных, и они даже не успели понЯть, что произошло. € так и еще раз в
порочной круговерти убиений, и еще раз за пролитую кровь кровь пролил.
„а, законы человеческих отношений не поддаютсЯ математическим
исчислениЯм, и в этом смысле ‡емлЯ вращаетсЯ, как карусель кровавых драм...
’ак неужто карусели этой дано кружить до самого скончаниЯ света, пока
вращаетсЯ ‡емлЯ вокруг ‘ветила?
Ћгонь был метким, и лишь один вдруг судорожно приподнЯлсЯ на руках, но
‘андро подскочил к нему и уложил выстрелом в затылок... Љони шарахнулись в
испуге и снова замерли на привЯзЯх...
Љостер еще горел, река шумела, лес и горы - все на место, и луна на
своем месте в невозмутимой высоте, только оборвалась песнЯ, так долго
звучавшаЯ в тот вечер...
‹ицо ‘андро в ночи было бело как мел, он задыхалсЯ, схватил бурдюк с
оставшимсЯ на дне вином и, обливаЯсь, захлебываЯсь, стал пить, чтобы залить
огонь внутри... Џотом отдышалсЯ, спокойно обошел убитых, что в разных позах
лежали вокруг костра. ‡атем снЯл оружие убитых, привесил к лукам их седел,
сбросил уздечки и недоуздки с конских голов и отпустил коней на волю.
Ћтпустил всех семерых коней, в том числе и своего гнедого... € смотрел, как
они, почуЯвши свободу, гуськом пошли в низовьЯ, в предгорное селение к
людЯм... ‚едь лошади всегда идут туда, где живут люди... Ќо вот стих и цокот
подков, и скрылись в зыбкой лунной придымленности идущие цепочкой силуэты
лошадей внизу...
‚се было сделано. ‘андро еще раз молча обошел шестерых, сраженных
наповал, и, отойдЯ чуть в сторону, приставил дуло маузера к виску. …ще раз
выстрел прозвучал в горах коротким эхом. ’еперь он был седьмым, отпевшим
свои песни...
’ак завершилась та грузинскаЯ баллада.
Ћб этом Я вдруг вспомнил, слушаЯ в музее болгарских певцов, исполнЯвших
староболгарские церковные песнопениЯ. ќти песнопениЯ были созданы людьми,
возвышенно и даже исступленно взывающими из тьмы веков к ‚севышнему,
сотворенному ими же, к нереальности, превращенной ими же в духовную
реальность, людьми, убежденными, что они так одиноки в этом мире, что лишь в
песнЯх и молитвах они найдут …го.
џ вспомнил и пережил всю ту историю в какие-то секунды. Џо сравнению со
скоростью мышлениЯ скорость света - ничто; мысль, что, уходЯ в прошлое,
может двигатьсЯ в обратном направлении во времени и в пространстве, быстрее
всего...
’еперь Я поверил, что так оно и могло быть в те годы в самом деле. ‚
заключение рассказа "естеро и седьмой" автор писал, что ‘андро, то есть
седьмой, был посмертно награжден каким-то орденом.
Ќо когда б трагедии гражданских войн не оборачивались трагедиЯми нации,
когда б сопротивление одних истории нововходЯщей и нетерпение других в
борьбе за ускорение этой же истории не переменЯли жизнь на корню, откуда бы
эти страшные борозды на пашне революции и разве имела бы грузинскаЯ баллада
такой исход?.. –ена ценою познаетсЯ... ‚едь тот, седьмой, мог бы
торжествовать, остатьсЯ жить, но он не осталсЯ - по причинам
труднообъЯснимым. ‚сЯкий может истолковать их по-своему. Ђ мне в тот час,
когда Я плыл в ладье болгарских песнопений под белым парусом возвышенного
духа, что вечно бороздит вдали открытый океан бытиЯ, подумалось, что
причиной такого завершениЯ грузинской были послужили песни, в которых
заключалась вера всех семерых...
Љогда открытие делаешь длЯ себЯ, все в тебе согласно и наступает
просветление души. ѓлЯдЯ, как праведно, преданно и вдохновенно сиЯли глаза
софийских певчих, поющих заветные гимны, как лица их от напрЯжениЯ покрылись
обильным потом, завидовал, что Я не среди них, что Я не тот, не мой двойник.
€ на той волне нахлынувшего просветлениЯ подумалось вдруг: откуда все
это в человеке - музыка, песни, молитвы, какаЯ необходимость была и есть в
них? ‚озможно, от подсознательного ощущениЯ трагичности своего пребываниЯ в
круговороте жизни, когда все приходит и все уходит, вновь приходит и вновь
уходит, и человек надеетсЯ таким способом выразить, обозначить, увековечить
себЯ. ‚едь когда все кончитсЯ, когда наступит тот грЯдущий через миллиарды
лет конец света и планета наша умрет, померкнет, какое-то мировое сознание,
пришедшее из других галактик, должно непременно услышать среди великого
безмолвиЯ и пустоты нашу музыку и пение. ‚от ведь что неистребимо вложено в
нас от сотворениЯ - жить после жизни! Љак важно осознавать человеку, как
необходимо быть уверенным ему в том, что такое продление себЯ возможно в
принципе. Ќаверное, люди додумаютсЯ оставить после себЯ какое-то вечное
автоматическое устройство, некий вокально-музыкальный вечный двигатель - это
будет антологиЯ всего лучшею в культуре человечества за все времена, и
верилось мне, когда Я наслаждалсЯ пением певчих, что те, кто услышит эти
слова и музыку, смогут понЯть, почувствовать, какими противоречивыми
существами, какими гениЯми и мучениками были люди на земле, единственные
обладатели разума.
†изнь, смерть, любовь, сострадание и вдохновение - все будет сказано в
музыке, ибо в ней, в музыке, мы смогли достичь наивысшей свободы, за которую
боролись на протЯжении всей истории начинаЯ с первых проблесков сознаниЯ в
человеке, но достичь которой нам удалось лишь в ней. € лишь музыка,
преодолеваЯ догмы всех времен, всегда устремлена в грЯдущее... € потому ей
дано сказать то, чего мы не могли сказать...
ЏосматриваЯ на часы, Я не без ужаса ожидал, что кончитсЯ концерт в
любимом мною Џушкинском музее и мне предстоит отправитьсЯ на Љазанский
вокзал, совсем в иной мир, и погрузитьсЯ в совсем иную жизнь, ту, что
колобродит испокон веков в омутах суеты и коловращений, где божественные
песни не звучат, да и ничего не значат... Ќо именно поэтому Я должен быть
там...

Њинуло полднЯ, поезд уже шел по приволжским краЯм, и в купированных
вагонах успел установитьсЯ свой, насколько это возможно, стабильный дорожный
быт, рассчитанный на много дней пути, а в общем вагоне, в котором ехал Ђвдий
Љаллистратов, шла, можно сказать, коммунальнаЯ жизнь. Ќарод ехал разный, и у
каждого была своЯ причина следовать в поезде. € все это было в порЯдке вещей
- людЯм надо, люди едут. € среди них - гонцы за анашой, попутчики ЂвдиЯ
Љаллистратова. Ћн догадывалсЯ, что гонцов в этом поезде ехало с добрый
десЯток, но сам он пока знал только двоих - тех, к которым приставил его на
вокзале разбитной носильщик “тюг. ’о были мурманские молодчики - один
постарше, Џетруха, лет двадцати, и второй совсем еще мальчик, шестнадцати
лет, звали его ‹еней, но и он, ‹енЯ, отправлЯлсЯ на промысел уже во второй
раз. Ћттого считал себЯ бывалым волком и даже кичилсЯ тем. „ержались
мурманчане поначалу сдержанно, хотЯ и знали, что Ђвдий, ЂвдЯй, как стали они
его звать на северный лад, свой человек, что начинает он в гонцах по
рекомендации надежных людей. ђазговаривать намеками о делах пришлось в
основном в тамбуре, на перекурах. Ќарод теперь не терпел уже курЯщих в
вагоне - при таком скоплении и при без того спертом воздухе. ‚от и выходили
в тамбур поболтать да покурить. Џервым обратил внимание, что курит Ђвдий не
так, как следовало бы людЯм их пошиба, Џетруха:
- Ђ ты, ЂвдЯй, сроду не курил, что ли? Љак дамочка какаЯ, боишьсЯ, что
ли, затЯнутьсЯ? Џришлось соврать:
- Љурил когда-то, да бросил...
- Ћно и видно, а Я вот сызмальства привык. Ђ наш ‹енька - тот курЯка
так курЯка, как дед какой смолит, да и выпить при случае не пропустит.
‘ейчас нам, правда, нельзЯ, зато потом врежем.
- ’ак ведь мал он еще!
- Љто мал, ‹енька? Њал, да удал. ’ы-то вот вроде впервой движешьсЯ по
крупному делу, это тебе не шабашка какаЯ. Ђ он уже все ходы-выходы знает,
будь здоров!
- € травку тоже потреблЯет или в гонцах только ходит? - поинтересовалсЯ
Ђвдий.
- ‹енька-то? Ђ то как же, курит. ’еперь все курЯт. ’ак ведь курить надо
с умом, - стал рассуждать Џетруха. - €ные есть - наглотаютсЯ до
умопомрачениЯ, такие в дело не годЯтсЯ. ќто тухлЯки. ‡авалЯт всю малину.
’равка - она какаЯ, она - радость приносит, на душе рай от нее.
- Ђ отчего радость?
- Ђ оттого, вон, скажем, маленький ручеек протекает, его перешагнуть да
переплюнуть, а длЯ тебЯ он - река, океан, благодать. ‚от тебе и радость. Ђ
ведь радость - дело какое, откуда взЯть ее - радость? Ќу, к примеру, хлеб
купишь, одежду купишь, обувку тоже купишь, водку все пьют тоже за деньги. Ђ
от травки, хоть и деньги платЯтсЯ немалые, - приЯтность особаЯ: ты будто во
сне, и все вокруг ну прЯмо как в кино. ’олько разница в том, что кино
глазеют сотни да тысЯчи, а тут ты сам по себе только, и никому нет дела, а
кто сунетсЯ, тому можно и в рыло дать, не твое, мол, дело, как хочу, так и
живу, не лезь в чужой огород. ‚от ведь оно какой оборот! - €, помолчав,
намекнул хамовато, щурЯ острые глаза: - Ђ то, ЂвдЯй, попробуешь, может,
травки, покайфуешь длЯ приЯтности, могу уделить из личных запасцев...
- „а Я уж своего попробую, - отказалсЯ Ђвдий, - вот когда свой пай
добуду, тогда другое дело.
- ’оже верно, - согласилсЯ Џетруха, - свое есть свое. - Џомолчал и
решил высказатьсЯ дальше: - ‚ нашем деле, ЂвдЯй, главное - осторожность,
потому как все вокруг наши враги: каждаЯ бабка, каждый ветеран с медалехой,
каждый пенсионер, а о других и говорить нечего. ‚сем так и хочетсЯ, чтобы
нас засудили да рассовали подальше по каторгам, чтобы с глаз долой. Ђ потому
правило у нас такое - веди себЯ вроде ты никто, неприметнаЯ сераЯ птичка,
пока свой куш не сорвал. Ђ потом знай наших! Љогда деньги в кармане, пошли
они все к такой-то матери... Ђ если что, ЂвдЯсь, умри-подохни, но своих нe
выдавать. ќто закон. Ђ не выдержишь, так и так - хана, пришить могут как
собаку. •оть и в зоне, а все равно достанут. ќто тебе не
шуточки-игрушечки...
‚ыЯснЯлось постепенно, что Џетруха где-то на строительствах разных
работал, а как лето наступало, отправлЯлсЯ в примоюнкумские краЯ, знал
места, богатые анашой. ѓоворил, заросли есть такие, особенно по балкам,
завались, хоть на весь мир хватит. „ома у него только мать была престарелаЯ,
пьющаЯ. ЃратьЯ разъехались кто куда, в ‡аполЯрье, на газопровод. ‡ашибают,
как выразилсЯ, бедолаги, деньгу то в холодах, то в гнусе сплошном. Ђ он
прогулЯетсЯ разок в Ђзию-косоглазию, и хоть весь год живи поплевывай себе в
потолок, только бы слюны хватило. Ђ у его напарника ‹еньки дела семейные
обстоЯли еще хуже. Њатери не знал. Ћпределен был в „ом малютки. Ђ когда было
ему года три, какой-то мурманский капитан дальнего плаваниЯ, что главным
образом на Љубу ходил, заЯвилсЯ с женой в приют и взЯл по всем правилам
мальчишку на усыновление. „етей своих у них не было Ђ через пЯть лет все
пошло прахом. †ена капитана укатила с кавалером куда-то в ‹енинград. Љапитан
запил, перешел на портовые работы. ‹енька училсЯ в школе кое-как, жил то у
тетки капитана, то у брата его, бухгалтера, а у того жена - цербер, и так и
пошло все одно к одному, и отбилсЯ малый от рук, остервенел. “шел от
капитана насовсем. ЏристроилсЯ у одного инвалида войны, бывшего подводника,
одинокого, доброго, но влиЯниЯ на ‹еньку не имевшего. Џарень жил как хотел.
‡ахотелось куда-то закатитьсЯ - закатилсЯ. ‡ахотелось вернутьсЯ - объЯвилсЯ.
€ вот уже второй сезон ‹енька отправлЯлсЯ гонцом за анашой, да и сам,
похоже, пристрастилсЯ к этому зелью дурному, а ведь ему всего шестнадцать
лет, и впереди всЯ жизнь...
Ђвдию Љаллистратову стоило немалой выдержки не реагировать на все
вопиющие подробности, поскольку он поставил себе задачу - постичь природу
этих Явлений, затЯгивающих в свои тенета все новых и новых молодых людей. €
чем больше вникал он в эти печальные истории, тем больше убеждалсЯ, что все
это напоминало некое подводное течение при обманчивом спокойствии
поверхности житейского морЯ и что, помимо частных и личных причин,
порождающих склонность к пороку, существуют общественные причины,
допускающие возможность возникновениЯ этого рода болезней молодежи. Џричины
эти на первый взглЯд было трудно уловить - они напоминали сообщающиесЯ
кровеносные сосуды, которые разносЯт болезнь по всему организму. ‘колько ни
вдавайсЯ в эти причины на личном уровне, толку от этого мало, если не вовсе
никакого. ’ут необходимо было как минимум написать целый социологический
трактат, а лучше всего открыть дискуссию - в печати и на телевидении. ‚он он
чего захотел, ну точно пришелец... Ђ он и был таковым, если учесть его
семинаристскую ограниченность и неведение повседневной жизни. Џотом он
убедитсЯ: никто не заинтересован в том, чтобы о подобных вещах говорилось в
открытую, и объЯснЯлось это всегда соображениЯми Якобы престижа нашего
общества, хотЯ, по сути дела, речь шла прежде всего о нежелании рисковать
лишний раз своим положением, зависЯщим от мнениЯ и настроениЯ других лиц.
‚идимо, длЯ того чтобы поднЯть тревогу о неблагополучии в какой-то части
общества, помимо всего прочего нужно было еще не боЯтьсЯ поступить во вред
себе. Љ счастью и несчастью своему, Ђвдий Љаллистратов был свободен от
бремени такого затаенного страха. Ќо пока все эти житейские открытиЯ были
впереди. Ћн только вступал на этот путь, только соприкасалсЯ с той стороной
действительности, которую он из состраданиЯ к заблудшим душам жаждал познать
на собственном опыте, чтобы помочь хотЯ бы некоторым из этих людей, и не
нравоучениЯми, не упреками и осуждением, а личным участием и личным примером
доказать им, что выход из этого пагубного состоЯниЯ возможен лишь через
собственное возрождение и что в этом смысле каждому из них предстоит
совершить революцию в масштабах хотЯ бы своей души. Ќо опЯть же он не
предполагал, как дорого придетсЯ платить за такие прекраснодушные идеи.
Њолод был. ђазве что только молод был... Ђ ведь как изучал в семинарии
историю •риста - переносил …го муки на себЯ в такой степени, что плакал
навзрыд, когда прочел, как в ѓефсиманском саду …го предал €уда! Ћ, какое
крушение мирозданиЯ видел он в том, что •риста распЯли в тот жаркий день, на
той горе на ‹ысой. Ќо не подумал в ту пору малоопытный юнец: а что, если
существует на свете закономерность, согласно которой мир больше всего и
наказывает своих сынов за самые чистые идеи и побуждениЯ духа? Ѓыть может,
стоило подумать: а что, если это есть форма существованиЯ и способ торжества
таких идей? —то, если это так? —то, если именно в этом - цена такой победы?
•отЯ еще в самом начале был как-то об этом разговор с ‚иктором
ѓородецким, которого, несмотрЯ на небольшую разницу в годах, Ђвдий величал
Ќикифоровичем. Ђ разговор зашел перед тем, как Ђвдий уже решилсЯ порвать с
духовной семинарией.
- —то мне сказать? ‚идишь ли, отец отрок, ты не обижайсЯ, Ђвдий, что
подчас отцом отроком тебЯ зову, но сочетание уж больно хорошее, - размышлЯл
ѓородецкий, когда они пили чай у него дома. - ’ы уйдешь из семинарии, а
скорей всего тебЯ отлучат от церкви, Я уверен, что наставники твои не
допустЯт, чтобы ты покинул их, бросив им вызов... ’ем более, что ты уходишь
по причине, так сказать, редкой и очень неприЯтной длЯ церкви - не потому,
что ты какую-нибудь несправедливость испытал, не из-за обиды, притеснений и
не потому, что поскандалил с каким-нибудь лицом церковным, нет, отец отрок,
церковь перед тобой ни в чем не виновата... ’ы порываешь, так сказать, по
чисто идейным соображениЯм.
- „а, ‚иктор Ќикифорович, это так. ЏрЯмых причин нет, это было бы
слишком просто - обида. „ело вовсе не во мне, а в том, что традиционные
религии на сегоднЯшний день безнадежно устарели, нельзЯ всерьез говорить о
религии, котораЯ рассчитана была на родовое сознание пробуждающихсЯ низов.
‘ами понимаете, если историЯ сможет выдвинуть новую центральную фигуру на
всемирном горизонте верований - фигуру Ѓога-современника с новыми
божественными идеЯми, соответствующими нынешним потребностЯм мира, тогда еще
можно надеЯтьсЯ, что вероучение будет чего-то стоить. ‚от причина моего
ухода.
- Џонимаю, понимаю! - снисходительно улыбнулсЯ ѓородецкий и,
прихлебываЯ чай, продолжал: - ‡вучит все это вроде ошеломлЯюще. Ќо прежде
чем коснутьсЯ твоей теории, должен сказать тебе, что сижу сейчас, чай пью и
радуюсь самым натуральным образом, что мы с тобой не в средние века живем.
„а за такую неслыханную ересь где-нибудь в католической …вропе, в €спании
или в €талии, только за то хотЯ бы, что ты осмелилсЯ сказать, а Я имел
неосторожность выслушать тебЯ, нас бы с тобой, отец мой отрок, вначале
четвертовали бы, потом сожгли бы на костре, потом перемололи бы останки в
порошок и развеЯли бы по ветру. “х как люто расправилась бы инквизициЯ с
нами, с каким удовольствием! “ж если свЯщеннаЯ инквизициЯ сожгла одного
несчастного только за то, что в доносе на него было сказано, будто он
позволил себе загадочно улыбнутьсЯ при упоминании непорочного зачатиЯ, то
надо думать...
- ‚иктор Ќикифорович, прости, но придетсЯ тебЯ перебить, - усмехнулсЯ
Ђвдий, нервно застегиваЯ пуговицы черного семинаристского сюртука. - џ
понимаю, что немало развеселил тебЯ, но без шуток, если бы в наше времЯ
существовала инквизициЯ и если бы завтра мне грозило сожжение на костре за
мою ересь, Я не отказалсЯ бы ни от одного своего слова.
- ‚ерю, - согласно кивнул ѓородецкий.
- џ пришел к этой идее не случайно. џ пришел к ней, изучив историю
христианства и наблюдаЯ над современностью. € Я буду искать новую,
современную форму Ѓога, даже если мне никогда не удастсЯ ее найти...
- ќто хорошо, что ты упомЯнул об истории, - прервал его ѓородецкий. -
’еперь послушай менЯ. ’воЯ идеЯ о новом Ѓоге - это абстрактнаЯ теориЯ, хотЯ
в чем-то и чрезвычайно актуальнаЯ, выражаЯсь Языком наших интеллектуалов.
ќто твои соображениЯ, как прежде говорили, умственные выкладки. ’ы
программируешь Ѓога, а Ѓог не может быть умозрительно придуман, как бы это
заманчиво и убедительно ни выглЯдело. Џонимаешь, если бы •ристос не был
распЯт, он не был бы ѓосподом. ќта уникальнаЯ личность, одержимаЯ идеей
всеобщего царства справедливости, вначале была зверски убита людьми, а затем
вознесена, воспета, оплакана, выстрадана, наконец. ‡десь сочетаетсЯ
поклонение и самообвинение, раскаЯние и надежда, кара и милость - и
человеколюбие. „ругое дело, что потом все было извращено и приспособлено к
определенным интересам определенных сил, ну да это судьба всех вселенских
идей. ’ак вот подумай, что сильнeе, что могущественней и притЯгательней, что
ближе - Ѓог-мученик, который пошел на плаху, на крестную муку ради идеи, или
совершенное верховное существо, пусть и современно мыслЯщее, этот
абстрактный идеал.
- џ думал об этом, ‚иктор Ќикифорович. ‚ы правы. Ќо Я не могу
отрешитьсЯ от мысли, что настала пора пересмотреть прошлое, каким бы оно ни
было незыблемым, представление о Ѓоге, давно не соответствующее новым
познаниЯм мира. ‚едь это же очевидно. Ќе будем спорить. Ћчень возможно, что
Я иду от абстракции, ищу то, что не подлежит поискам. Ќу что ж! Џусть мои
мысли несовместимы с каноническим богословием. џ ничего не могу поделать с
собой. џ был бы счастлив, если б кто-нибудь мог переубедить менЯ.
ѓородецкий понимающе развел руками:
- џ тебЯ понимаю, отец Ђвдий. Ќо при всем при этом должен предостеречь
тебЯ - богоискательство, в представлении церковников, самое страшное
преступление против церкви, это равносильно тому, что ты вознамерилсЯ бы
перевернуть весь мир вверх дном.
- џ это знаю, - спокойно сказал Ђвдий.
- Ќо еще больше не любЯт богоискательства в миру. ’ы об этом думал?
- ќто парадоксально, - удивилсЯ Ђвдий.
- Џоживешь - увидишь...
- Џо как же так? ‡десь их позиции смыкаютсЯ?
- Ќо то что смыкаютсЯ, но никому это не нужно...
- ‘транно, самое нужное, выходит, никому не нужно...
- „умаю, тЯжко тебе придетсЯ, отец Ђвдий. џ тебе не завидую, но и не
останавливаю, - сказал напоследок ѓородецкий.
Џрав он был. ‚о всем прав. Ќекоторое времЯ спустЯ Ђвдий Љаллистратов
имел возможность в этом убедитьсЯ.
ЌебольшаЯ историЯ эта произошла перед тем, как быть ему изгнанным из
семинарии. ‚ этот день к ним в городок прибыло встреченное ректоратом на
вокзале с большим почтением важное лицо - представитель Њосковской
патриархии владыка „имитрий. ‚ семинаристской среде его так и звали - отцом
Љоординатором. Ѓлагообразный и благоразумный человек средних лет, каким в
идеале он и должен был быть, отец Љоординатор прибыл на этот раз в свЯзи с
чрезвычайным происшествием, виновник которого, один из самых лучших
семинаристов, Ђвдий Љаллистратов встал на путь ереси - открытой ревизии
свЯщенного писаниЯ, выдвинув сомнительную идею о Ѓоге-современнике.
ђазумеетсЯ, отец Љоординатор прибыл как наставник и миротворец, с тем чтобы
силой своего авторитета вернуть заблудшего юношу в лоно церкви, не выносЯ
размолвку за ее стены. ‚ этом смысле церковь мало чем отличаетсЯ от светских
институтов, длЯ которых честь мундира важнее всего. Ѓудь на месте ЂвдиЯ
Љаллистратова человек более опытный в житейском плане, он так бы и воспринЯл
отеческое намерение Љоординатора, но Ђвдий совершенно искренне не понЯл
видного церковника, чем сильно осложнил его расчеты. Ђвдий был вызван на
беседу к отцу Љоординатору в середине днЯ и пробыл при нем часа три, никак
не меньше. Џоначалу отец Љоординатор предложил помолитьсЯ совместно у алтарЯ
в академической церкви, устроенной в одном из залов главного корпуса.
- ‘ын мой, ты, безусловно, догадываешьсЯ, что у менЯ к тебе серьезный
разговор, однако не будем спешить, соблаговоли проводить менЯ к алтарю
Ѓожьему, - попросил он ЂвдиЯ, глЯдЯ на него выпуклыми красноватыми глазами,
- чувствую, нам надо вначале помолитьсЯ совместно.
- ‘паси вас, ѓосподи, владыка, - сказал Ђвдий, - Я готов. ‹ично длЯ
менЯ молитва есть контрапункт постоЯнных размышлений о ‚севышнем. Њне
кажетсЯ, мысль о Ѓоге-современнике никогда не покидает менЯ.
- Ќе будем столь поспешны, сын мой, - сдержанно промолвил отец
Љоординатор, поднимаЯсь с кресла. Ћн даже пропустил мимо ушей дерзновенную
фразу о Ѓоге-современнике, о контрапункте, многоопытный клирик не пожелал
обострЯть разговор с самого начала. - ЏомолимсЯ. „олжен тебе сказать, -
продолжал он, - чем больше Я живу на свете, тем больше убеждаюсь в благости
Ѓожией, в беспредельной его милости к нам. € счастлив, что дано это
почувствовать в самозабвенной молитве. Ѓесконечно всепрощение ѓосподне.
Џоистине ‚севышний бесконечен в любви своей к нам. ‚озможно, наши молитвы
длЯ него всего лишь легкомысленный лепет, но в них наше нерасторжимое
единство с Ѓогом.
- ‚ы правы, владыка, - проговорил Ђвдий, стоЯ в дверЯх.
€ затем, поскольку зелен был еще и нетерпелив, не выдержал требуемую
приличием паузу в беседе и сразу выложил свой козырь:
- Ћсмелюсь заметить, однако, что Ѓог в нашем понЯтии бесконечен, но
поскольку мысль на земле развиваетсЯ от познаниЯ к познанию, напрашиваетсЯ
вывод: Ѓог тоже должен иметь свойство развитиЯ. A как вы думаете, владыка?
€ тут отец Љоординатор не смог уйти от ответа.
- Ћднако же ты горЯч, сын мой, - проговорил он, глухо покашливаЯ и
оправлЯЯ на себе плотное облачение. - Ќе пристало так судить о Ѓоге, пусть и
по молодости. Ќам не дано познать предвечного ’ворца. Ћн существует вне нас.
„аже материализм признает, что мир существует вне нашего сознаниЯ. Ђ Ѓог и
подавно.
- Џростите, владыка, но лучше называть вещи своими именами. ‚не нашего
сознаниЯ Ѓога нет.
- € ты уверен в этом?
- „а, потому и говорю.
- Ќу что ж, не будем сразу ставить точки над "и". „опустим, мы устроим
небольшую учебную дискуссию. Љ ней мы вернемсЯ после молитвы. Ђ пока, будь
милостив, проводи менЯ в храм.
“же один тот факт, что отец Љоординатор оказал Ђвдию честь помолитьсЯ
вместе в академической церкви, по логике вещей должен был быть понЯт как
знак доброжелательства, и семинарист, которому угрожало исключение, казалось
бы, должен был воспользоватьсЯ этой благоприЯтной длЯ него ситуацией.
Ћни шли по коридору - впереди отец Љоординатор, сбоку на полшага позади
Ђвдий Љаллистратов. ѓлЯдЯ на прЯмую осанку владыки, на его уверенную
поступь, на черную, свободную, ниспадающую до полу рЯсу, придававшую ему
особую величественность, Ђвдий почувствовал в нем ту сложившуюсЯ веками
силу, котораЯ в каждом человеческом деле, охранЯЯ каноны веры, прежде всего
соблюдает собственные интересы. ‘ ней-то, этой противостоЯщей силой, и
предстоЯло ему столкнутьсЯ на пути поисков истины в жизни. Ќо пока они оба
шли к ’ому, в которого верили, каждый по-своему, и именем которого обЯзаны
были внушать другим людЯм общие длЯ всех мысли о мире и месте в нем
человека. € тот и другой уповали на Ќего, поскольку Ћн был всезнающ и
всемилостив. €так, они шли...
‚ академической церкви в тот час было пусто, и потому она показалась не
такой уж малой. ‚ остальном это была церковь как церковь, разве что в
глубине притемненного алтарЯ лик •риста в строгом обрамлении потемневших
волос, с пристальным, взыскующим взглЯдом слишком уж белел, выхваченный
матовой подсветкой. Љ Ќему обратили взоры и мысли оба коленопреклоненных
человека - пастырь и молодой обученец, пока еще не лишенный свободы
собственного суждениЯ. Љаждый из них пришел сюда в надежде как бы на
персональную беседу с Ќим, ибо Ћн мог вести синхронный диалог в любое времЯ
суток с неисчислимым количеством желающих к Ќему обратитьсЯ, практически со
всем человечеством одновременно в любых точках земного пространства. ‚ этом
и была …го вездесущность.
€ на этот раз все обстоЯло так же: творЯ молитву, каждый желал изложить
вместе с тем и свои тревоги, и печали, и оправданиЯ своих действий,
исходЯщих из веры в Ќего, и каждый попыталсЯ соотнести себЯ с воображаемой
вселенной, в которой он занимал столь микроскопическое место на столь
микроскопический срок, и каждый, осенЯЯ себЯ крестом, благодарил ’ворца за
то, что ему суждено было родитьсЯ на свет, и каждый просил, когда настанет
последний из последних дней, дать ему умереть с …го именем на устах...
Џотом они снова вернулись в тот кабинет к своим делам, и здесь
состоЯлсЯ открытый разговор с глазу на глаз.
- ’ак вот, сын мой, Я не стану читать тебе нравоучений, - произнес длЯ
начала отец Љоординатор, располагаЯсь поудобней в кожаном кресле напротив
ЂвдиЯ Љаллистратова, сидЯщего на стуле, смиренно положив руки на худые
колени, остро выступающие из-под серого семинаристского одеЯниЯ.
Ђвдий был готов к крутому разговору, и это несколько удивило его - он
не увидел в глазах владыки ни гнева, ни иных недобрых побуждений, наоборот,
отец Љоординатор внешне был весьма спокоен.
- ‘лушаю, владыка, - ответил покорно семинарист.
- ’ак вот, повторЯю, Я не стану распекать тебЯ и читать тебе нотации.
’акие примитивные способы воздействиЯ не длЯ тебЯ. Ќо те речи, что ты себе
позволЯешь - и не так по легкомыслию, как по горЯчности, - не могут не
вызывать досады. Ќо и при этом ты, наверно, заметил, что Я говорю с тобой
как с равным. Ѓолее того, ты достаточно умен... ‘кажу тебе откровенно: в
интересах церкви, чтобы ум твой не противостоЯл ее учению, а служил бы
безраздельно и безусловно заветам ѓоспода. € Я не скрываю этого. •отЯ мог бы
и за уши отодрать тебЯ по-отечески, поскольку хорошо знавал твоего покойного
батюшку и в добром был с ним взаимопонимании. —еловек он был воистину
христианских добродетелей и к тому же весьма образованный. Ќо вот судьба
свела и с тобой, Ђвдий, с сыном покойного дьЯкона €ннокентиЯ Љаллистратова,
выражаЯсь канцелЯрским Языком, многие годы бывшего служителем церкви. € что
же выходит? Ќе скрою, вначале был весьма наслышан о тебе с положительной
стороны, но привели менЯ сюда теперь, как сам понимаешь, обстоЯтельства
тревожного свойства. ЏолучаетсЯ, что ты встал на путь ревизии вероучениЯ,
будучи, если взЯть твой статус, всего лишь обученцем. €з твоих даже чисто
случайных высказываний Я успел убедитьсЯ, что заблуждениЯ твои, пожалуй,
больше возрастного характера. •отелось бы так думать. „ело в том, что
молодости в силу целого рЯда причин свойственна особаЯ самонадеЯнность,
котораЯ по-разному проЯвлЯетсЯ у разных лиц в зависимости от темперамента и
воспитаниЯ. ‘лышал ли ты когда-нибудь, чтобы пожилой человек, изведавший
немалые жизненные муки, разуверилсЯ бы в Ѓоге к концу жизни или стал бы
толковать на свой лад божественные понЯтиЯ? Ќет, такое если и случаетсЯ, то,
несомненно, случаетсЯ крайне редко. ‘уть божественного все глубже познаетсЯ
именно с возрастом. ‚едь все европейские философы, в частности так
называемые французские энциклопедисты, начавшие в смутную предреволюционную
эпоху атеистический штурм религии, который длитсЯ уже двести с лишним лет,
были, кстати сказать, молодыми людьми, не так ли?
- „а, владыка, они были молоды, - подтвердил Ђвдий.
- Ќу вот видишь. Ќе говорит ли это о том, что молодости свойствен
эдакий - модное сейчас слово - экстремизм, прежде всего потому, что это ее
возрастнаЯ особенность?
- „а, но эти молодые люди, которые, на ваш взглЯд, владыка, оказались
экстремистами, имели, скажем длЯ справедливости, к тому же еще довольно
основательные убеждениЯ, - вставил Ђвдий.
- Ѓезусловно, безусловно, - поспешил согласитьсЯ отец Љоординатор, - но
это особый вопрос. ‚о всЯком случае, они не были свЯщеннослужителЯми, их
отношение к религии было их частным делом, с них другой и спрос, а ты, сын
мой, будущем пастырь.
- ’ем паче, - перебил его Ђвдий, - ведь, по идее, люди должны всецело
верить мне и моим познаниЯм.
- Ќе спеши, - нахмурилсЯ отец Љоординатор, - если ты не намерен взЯть в
толк сказанное мной длЯ твоего же блага, давай поговорим по-другому. Ќу,
во-первых, не тобой первым, не тобой последним овладевает дух противоречиЯ
на стезе постижениЯ веры. ’аких, как ты, засомневавшихсЯ, церковь на своем
веку знавала немало. Ќу и что? ‚ каждом великом деле неизбежны издержки.
’акие преходЯщие моменты, случайности были и будут. ‚ажно то, что они имеют
совершенно неизбежный исход: или решительный отказ субъекта от своих
сомнений и решительный его поворот с еще большим усердием и рвением к
неукоснительному признанию истинной веры, из чего вытекает прощение его
вышестоЯщими отцами, или, в случае его упрЯмства и несогласиЯ, исторжение
оного еретика из лона церкви и предание его анафеме. ’ебе Ясно, что третьего
пути не дано, что третий путь исключаетсЯ? Ќовомыслие твое не может быть
принЯто. ’ебе Ясно?
- „а, владыка, но Я допускаю, что третий путь необходим не так мне, как
самой церкви.
- Ќу-ну, - насмешливо покачал головой отец Љоординатор. - ќто же надо
такое нагородить! - воскликнул он и с горьким злорадством предложил: - ’ак
изложи, будь милостив, что это за третий путь ты уготовил ‘вЯщенной церкви.
“ж не революцию ли какую? ‚едь такого еще не знала историЯ...
- Џреодоление вековечной закоснелости, раскрепощение от догматизма,
предоставление человеческому духу свободы в познании Ѓога как высшей сути
собственного бытиЯ...
- Ћстановись, остановись! - запротестовал отец Љоординатор. - ќто
самодеЯтельность смешна, дорогой!
- Ќу если вы исключаете самостоЯтельность мысли как таковую, то, к
сожалению, владыка, нам не имеет смысла дальше разговаривать!..
- ‚от именно - не имеет смысла! - разгорЯчилсЯ отец Љоординатор и встал
с места. ѓолос его загудел: - Ћчнись, юноша, отринь гордыню! ’ы на гибельном
пути! ’ы мнишь, несчастный, что Ѓог лишь плод твоего воображениЯ, а потому
сам человек почти Ѓог над Ѓогом, тогда как само сознание сотворено небесной
силой. „ай волю новомыслию, и ты на нет сведешь тысЯчелетние заветы и
запреты, так дорого оплаченные людьми в прозрениЯх и муках, чтобы пронести
божественные устои через все поколениЯ. ‚от куда ты метишь, ратуЯ за
раскрепощение от догматизма, тогда как догматы даны по благодати ѓоспода.
Ѓез новомыслий церковь может стоЯть, как стоЯла, а без догматов вероучениЯ
быть не может. € если уж на то пошло, запомни: догматизм - первейшаЯ опора
всех положений и всех властей. ‡апомни. ’ы, Якобы улучшаЯ Ѓога новомыслием,
на самом деле игнорируешь его. € ты готов собою подменить его! Ќо благо не
от тебЯ и не от подобных тебе зависит, как Ѓогу с нами быть, - твое же
богохульство уничтожает только тебЯ самого. Ђ ѓосподь пребудет неизменно и
вечно! Ђминь.
Ђвдий Љаллистратов стоЯл перед отцом Љоординатором с побелевшими
губами: юноше было мучительно его бурное негодование. € все-таки он не
отступалсЯ:
- Џростите менЯ, владыка, не стоит приписывать небесным силам, что
проистекает от нас самих. ‡ачем было бы Ѓогу создавать нас столь
несовершенными, если бы Ћн мог избежать того, чтобы мы, …го творениЯ,
сочетали в себе одновременно две противоположные силы - силы добра и силы
зла. ‡ачем бы …му понадобилось делать нас столь подверженными сомнениЯм,
порокам, коварству даже в отношениЯх с Ќим самим. ‚ы ратуете за абсолют
вероучениЯ, за конечное раз и навсегда постижение сущности мира и нашего
духа, но это же нелогично - неужто за две тысЯчи лет христианства мы не в
состоЯнии добавить ни одного слова к тому, что было сказано едва ли не в
добиблейские времена? ‚ы ратуете за монополию на истину, но это по крайней
мере самообман, ибо не может быть такого учениЯ, даже богоданного, которое
бы раз и навсегда познало истину до конца. ‚едь если это так, значит, это
мертвое учение.
Ћн замолчал, и в наступившей тишине слышно стало, как зазвонил за окном
колокол городской церкви. ’ак близок и так знаком был тот колокольный звон -
символическаЯ свЯзь между человеком и Ѓогом, и Ђвдию хотелось уплыть,
удалитьсЯ, исчезнуть, как эти звуки, в бесконечности...
- ’ы слишком далеко заходишь, молодой человек, - промолвил отец
Љоординатор холодным, отчужденным тоном. - Њне не следовало бы заводить с
тобой теологические споры, ибо твои познаниЯ весьма незрелы и даже
сомнительны, - не говоришь ли ты по наущению врага рода человеческого -
дьЯвола? Ќо одно скажу тебе на прощание: тебе с такими мыслЯми не сносить
головы потому, что и в миру не терпЯт тех, кто подвергает сомнению
основополагающие учениЯ, ведь любаЯ идеологиЯ претендует на обладание
конечной истиной, и ты с этим непременно столкнешьсЯ. Ђ жизнь мирскаЯ куда
жестче, чем может показатьсЯ, и ты еще поплатишьсЯ за свое недомыслие и еще
припомнишь наш разговор. Ќо довольно, готовьсЯ уходить из семинарии, ты
будешь отлучен от церкви - дома Ѓожьего!
- ЊоЯ церковь всегда будет со мной, - не отступалсЯ Ђвдий Љаллистратов.
- ЊоЯ церковь - это Я сам. џ не признаю храмов и тем более не признаю
свЯщеннослужителей, особенно в сегоднЯшнем их качестве.
- —то ж, мальчик, дай Ѓог, чтобы все обошлось, но можешь быть уверен:
мир научит тебЯ слушатьсЯ, ибо там существует насущнаЯ необходимость -
добывать себе кусок хлеба. € эта необходимость до сих пор повелевала жизнью
миллионов таких, как ты...
ЏредостережениЯ эти потом действительно припомнились не раз и не два,
но всЯкий раз Ђвдию Љаллистратову казалось, что главное в его
предназначении, некий высший смысл - еще впереди, как черта видимого
горизонта, что все перипетии и житейские невзгоды на пути к нему лишь
временны и что настанет день, когда многие люди последуют его примеру, а не
в этом ли цель его существованиЯ?
‚ те дни, когда он ехал вместе с гонцами за анашой в коноплЯные степи,
глЯдЯ с утра до вечера на пустынные просторы из окна поезда, он говорил
себе: "Ќу вот, теперь ты сам по себе, ни с чем не свЯзан, кроме заданиЯ
редакции, во всем остальном ты волен распорЯжатьсЯ собой по своему
усмотрению. Ќу и что, что тебе открылось в хождении по мукам? ‚от она,
жизнь, как она есть, и ты лицом к лицу с ней. Љак и сто лет назад, народ
едет в поезде откуда-то и куда-то, и ты один из пассажиров, и гонцы среди
них тоже пассажиры как пассажиры, но потенциально они люди отчаЯнные - ведь
они паразитируют на одном из самых страшных пороков. ’от горький дым,
казалось бы, ничто, сладкий дурман, но он разрушает человека в человеке. Ђ
как ты защитишь их, когда они сами себЯ приносЯт в жертву? ‡наешь ли ты,
отчего все это проистекает? ‚ чем кроютсЯ причины? Њолчишь - не знаешь, с
какого конца подойти, как объЯснить, что предпринЯть? Ђ не ты ли рвалсЯ с
неудержимой силой из стен семинарии на стремнину жизни, чтобы хоть в чем-то
изменить ее к лучшему? ‘оученики по семинарии тебЯ идеалистом окрестили. Ќе
зрЯ, наверно. Ђ сейчас ты уже думаешь, нуждаютсЯ ли эти гонцы в тебе,
необходимо ли им, чтобы ты вмешивалсЯ в их дела и поступки. „а и что ты
можешь длЯ них сделать? Џереубедить, заставить жить другой жизнью? € пока ты
терзаешьсЯ, думаешь что да как, они едут с твердо намеченной целью, и жаждут
удачи длЯ себЯ, и видЯт в том счастье свое. Ќо как их разубедить, как
повернуть их лицом к истине? Ђ если не вмешатьсЯ, не помочь, они рано или
поздно будут осуждены, заперты в колониЯх, но воспримут это не как вину, а
как беду. „ругое дело - суметь отвратить от зла, очистить покаЯнием,
заставить самих отречьсЯ от этого преступного промысла и увидеть подлинность
счастьЯ в другом. Љак это было бы прекрасно! Ќо в чем они должны увидеть
свое счастье? ‚ наших рекламируемых ценностЯх? Ќо ведь они порЯдком
обесценены и вульгаризированы. ‚ Ѓоге, в котором они с детства видЯт
дедкино-бабкино посмешище, сказку, и не больше? € в конечном счете что может
слово перед возможностью заиметь запросто большие деньги? “ всех ныне на
устах расхожий афоризм - спасибо к делу не пришьешь, а деньги - это деньги!
Ђ эти деньги, что делают гонцы, наверно, не только наши, но очень даже
возможно, что и чужие, - вон сколько гонцов едет из портовых городов - из
Њурманска, Ћдессы, Џрибалтики, а говорЯт, и с „альнего ‚остока. Људа уходит
анаша и производное от пластилина и экстры? „а разве дело в этом - куда
уходит? Џочему это происходит, почему возможно такое в нашей жизни, в нашем
обществе, которое на весь мир провозгласило, что наша социальнаЯ система
недоступна длЯ пороков. Ћ, если бы удалось так сделать, написать такой
материал, чтобы откликнулись на него многие и многие, как на кровное дело
свое, как на пожар в собственном доме, как на беду собственных детей, только
тогда слово, подхваченное многими небеспристрастными людьми, может
пересилить деньги и победить порок! „ай-то Ѓог, чтобы так оно и получилось,
чтобы сказано оно было не впустую, чтобы, если и вправду "‚начале было
слово", то чтобы оно и осталось в своей изначальной силе... ’ак бы жить, так
бы думать...
Ќо, Ѓоже, опЯть же к тебе обращаюсь: что есть глагол перед звонкими
деньгами? —то есть проповедь перед тайным пороком? Љак одолеть словом
материю зла? ’ак дай же силы, не покидай менЯ в моем пути, Я один, пока
один, а им, одержимым жаждой легкой наживы, несть числа...

x x x

Ћставив позади саратовские земли, поезд Њосква - Ђлма-Ђта уже вторые
сутки шел по казахстанским краЯм. ‚первые оказавшись на ’уранской стороне
континента, Ђвдий Љаллистратов поражалсЯ в поездке размаху и масштабам краЯ,
обретенным некогда ђоссией географическим пространствам - перед взором
расстилались поистине неоглЯдные дали: если взЯть вместе с ‘ибирью, мысленно
представлЯл он себе, это же почти полсвета суши... € так редки тут
поселениЯ... ѓорода, деревни и аулы, станции, разъезды, случайные скотные
дворы и дома примыкали к железной дороге, как редкие мазки на необъЯтном
степном холсте, лишь загрунтованном, но так и оставленном в незакрашенном
сером однообразии... ‚ здешней стороне повсюду простирались открытые степи,
сейчас они находились в той поре цветениЯ, когда великие и малые травы
достигают своего апофеоза, преобразующего лик земли всего на несколько дней,
чтобы снова затем пожухнуть под нещадным солнцем и затем целый год ждать
весны...
‚ приоткрытые окна вагонов наплывами доносились густые запахи цветущих
степных трав, особенно сильные, если поезд задерживалсЯ на каком-нибудь
безвестном полустанке, открытом со всех четырех сторон света, и тогда
хотелось выскочить из душного вагона и побегать на воле по тем травам,
невзрачным с виду, но таким полынно-пахучим, отдающим одновременно соком и
сухостью почвы. ‘транно, думал Ђвдий, неужели и та проклЯтаЯ коноплЯ-анаша
растет так же привольно и так же заманчиво пахнет? Џожалуй, запах у нее
должен быть куда сильнее и резче, судЯ по тому, что рассказывают гонцы в
минуту откровенности, но главное, говорЯт они, анаша длиннаЯ и стеблистаЯ, и
заросли ее высотой чуть ли не до поЯса. Ћднако далеко не везде растет она,
эта дикаЯ коноплЯ, есть у нее свои места произрастаниЯ, и слава богу, что не
везде, что за ней надо ехать и ее надо разыскивать, была б она доступнее,
можно представить себе, что творилось бы... ‚от и едут гонцы из далеких
портовых городов, из одного краЯ света в другой, едут как завороженные в
поисках одурманивающей анаши... …ще далеко, им еще ехать да ехать - и
неизвестно, чем все это обернетсЯ, что выйдет из этой затеи.
Ђ бывало, что Ђвдий Љаллистратов, забываЯ на времЯ о цели своей тайной
поездки, рисовал в воображении, кем и в какие времена населЯлись эти краЯ,
вспоминал в свЯзи с этим прочитанные книги, фильмы, которые ему доводилось
видеть в школьные годы, и радовалсЯ тому, что встречались еще приметы и
следы ушедшей жизни: стада бурых верблюдов, разбросанные по степи, как
покинутые города, кладбища-мазары, небольшие аулы в несколько кибиток, а то
и промелькнет юрта - одна-одинешень-ка, насколько видит глаз, и страшно
становилось за обитателей этого затерЯнного в мире ветхого жилища,
проносились перед взором всадники то в одиночку, то группой, иные еще, как в
былые времена, в островерхих шапках, на лошадЯх в старинной сбруе... €
думалось ему: как могли люди жить здесь и не умереть от тоски и безводьЯ в
этих великих пространствах? Ђ как им по ночам? —то чувствует человек здесь
перед лицом ночного космоса, как, наверное, страшно и жутко ему от ощущениЯ
полного своего одиночества в беспредельности мира, и потому, должно быть,
проходЯщие здесь поезда в радость и нисколько не действуют на нервы, как
бывает в больших городах. Ђ может быть, наоборот, величие степных ночей
рождает в душах великие стихи, ведь что такое поэзиЯ как не самоутверждение
человеческого духа в мировом пространстве...
Ќо такие размышлениЯ отвлекали его ненадолго, снова приходило на ум,
что он следует вместе с гонцами за анашой, что имеет дело с точки зрениЯ
закона с преступными лицами и до поры до времени ему придетсЯ в интересах
задуманного им социально-нравственного репортажа длЯ газеты миритьсЯ с этой
жизнью, с тем злом, которое анашисты несут в себе. Ћн чувствовал при этом
невольный под ложечкой холодок, неприЯтное ощущение в желудке, смутную до
озноба тревогу, будто он сам был одним из гонцов, одним из замешанных в этих
преступных делах. € тогда он понимал внутреннее состоЯние тех, кто живет с
тайным грузом на душе, понимал, что как ни велика землЯ, как ни радостны
новые впечатлениЯ, но все это ничего не стоит, ничего не дает ни уму, ни
сердцу, если есть в сознании хоть крохотнаЯ болеваЯ точка, она определЯет
исподволь и самочувствие человека и его отношениЯ с окружающими.
ЏриглЯдываЯсь к гонцам, с которыми он делил теперь свой путь в коноплЯные
степи, пытаЯсь разговорить их, вызвать на откровенность, Ђвдий Љаллистратов
предполагал, что при всей своей внешней самоуверенности каждый из
гонцов-попутчиков, должно быть, угнетен своим промыслом и неотступным
страхом перед неотвратимым возмездием, и жалел их. ‚едь ничем иным
объЯснЯютсЯ их бравада, вызывающий жаргон, карты, водка, их удаль - пан или
пропал, ибо не видЯт они длЯ себЯ иного хода жизни. ‚ызволить души этих
людей из-под власти порока, раскрепостить их, раскрыть им глаза на самих
себЯ, освободить от вечно преследующего страха, отравлЯющего их, как Яд,
разлитый в воздухе, - вот чего хотелось Ђвдию Љаллистратову, и, призываЯ
себе на помощь все свои познаниЯ и пусть небогатый, но все же и немалый
житейский опыт, он пыталсЯ найти подступы к осуществлению этого возвышенного
намерениЯ и теперь понимал, что, уйдЯ из семинарии, расставшись с
официальной церковью, в душе он оставалсЯ проповедником и что нести людЯм
слово истины и добра так, как он понимал его, - самое великое, что он мог бы
совершить на своем жизненном пути. Ђ длЯ этого не обЯзательно быть
рукоположенным, длЯ этого надо быть преданным тому, чему поклонЯешьсЯ. Ќо
между тем он пока еще не представлЯл себе в полной мере того, на что
отваживалсЯ по велению разума и сердца, влекомый благими пожеланиЯми. ‚едь
одно дело прекраснодушно мечтать и в мечтах нести спасение от пороков, а
другое - творить добро среди реальных людей, вовсе не жаждущих, чтобы их
наставлЯл на путь добродетели какой-то Ђвдий, такой же гонец-добытчик,
кативший на край света так же, как и они, за длинным рублем. Љакое им дело
до того, что Ђвдий Љаллистратов был одержим благородным желанием повернуть
их судьбы к свету силой слова, ибо непоколебимо верил, что Ѓог живет в слове
и, чтобы слово возымело божественное действие, оно должно идти от истины
подлинной и безупречной. ‚ это он верил, как в мировой закон. Ќо он пока не
знал одного: что зло противостоит добру даже тогда, когда добро хочет помочь
вступившим на путь зла... ќто ему предстоЯло еще узнать...

ѓорбатые отроги снежных гор, возникшие на рассвете четвертого днЯ,
возвестили о приближении поезда к низовьЯм —уйских и Џримоюнкумских степей,
куда они и направлЯлись. ‘нежные горы были лишь общим ориентиром в этих
пространствах, с удалением в степные просторы и они должны были исчезнуть из
полЯ зрениЯ. Ќо вот поЯвилось солнце на краю земли, и в несчетный раз все
осветилось мирным светом, и поезд, полный людей с такими разными судьбами,
не доезжаЯ гор, сверкнул длинной вереницей вагонов в степи и свернул в
затЯнутые маревом равнины - туда, откуда не видны горы...
Ќа станции †алпак-‘аз гонцам-добытчикам предстоЯло сходить и дальше
двигатьсЯ своим ходом на свой страх и риск - каждый сам по себе, но по
единому замыслу и под единой командой. ќто-то больше всего и занимало ЂвдиЯ
Љаллистратова - кто он такой, ‘ам, главный в этом деле, неусыпное око
которого следило за ними, о котором упоминали вскользь и негромко.
„о станции †алпак-‘аз оставалось часа три езды. ѓонцы зашевелились в
сборах. ‚ызываЯ с утра недовольство пассажиров, Џетруха долго отмывалсЯ в
туалете после ночной попойки, перед тем как отправитьсЯ к ‘амому за
последними указаниЯми. ‚ прошлый вечер он с дружками начал с шампанского,
которое длЯ них было детской забавой, - они пили его стаканами, как лимонад,
а потом перешли на водку, и это дало себЯ знать. Њалолетний ‹енька - так тот
совсем сомлел, и Ђвдию с трудом удалось поднЯть его на ноги. ’олько
упоминание о том, что скоро †алпак-‘аз, заставило ‹еньку пересилить себЯ и
сесть на полке, свесив лохматую голову на безвольной, тощей и грЯзной шее.
Љто бы мог подумать, что этот мальчишка зарабатывает неплохие деньги
преступным путем и что жизнь его уже загублена.
Џоезд шел ровно и ходко по ровным степным просторам, и где-то в
каком-то вагоне находилсЯ ‘ам, к которому и поспешил осоловелый Џетруха,
опрокинув стакан густого и черного, как деготь, чаЯ длЯ окончательного
протрезвлениЯ. ‚идимо ‘ам не очень-то жаловал выпивох. ‡а всю дорогу Ђвдию
Љаллистратову так и не удалось увидеть ‘амого хотЯ бы издали, а ведь ехали
все в одном поезде. Љто он, каков из себЯ? Џопробуй угадай его среди сотен
пассажиров. Ќо кто бы он ни был, он был осторожен, как камышовый зверь,
затаившийсЯ в чаще, за всю дорогу ничем не выдал себЯ. ‚скоре Џетруха
вернулсЯ от ‘амого, как побитаЯ собака, угрюмый, обозленный, очень
посерьезневший. ђазумеетсЯ, ‘ам крепко выматерил его за ночной перепой как
раз накануне прибытиЯ. …го можно было понЯть - с того часа, как поезд
прибудет в †алпак-‘аз, самое времЯ действиЯ длЯ добытчиков анаши, а олух
Џетруха надралсЯ так, что будет всю неделю маЯтьсЯ головной болью.
Ќедовольно глЯнув на ЂвдиЯ, будто тот был в чем-то перед ним виноват,
Џетруха буркнул:
- Џошли, разговор есть.
Ћни подались в тамбур. ’ам закурили. ‘тучали, гремели колеса.
- ’ы вот что, ЂвдЯй, значит, запомни, - начал Џетруха.
- „а слушаю, - поморщилсЯ Ђвдий.
- Ђ ты не больно вороти нос, - обозлилсЯ Џетруха. - Љто ты такой есть?
- „а что ты, Џетр, - постаралсЯ утихомирить его Ђвдий, - зачем зрЯ
обижатьсЯ? Ќу Я не пью, ты выпиваешь, так что из этого, зачем ругатьсЯ? ’ы
лучше скажи, что будем дальше делать?
- „альше будет, как ‘ам скажет.
- Ќу вот об этом Я и говорю. —то ‘ам-то сказал?
- ’вое дело малое, - оборвал его Џетруха. - ’ы длЯ нас новый, а потому
пойдешь со мной и ‹енькой, в общем, трое нас будет. Ђ другие ребЯта, кто сам
по себе идет, а кто и на пару с дружком.
- џсно. ’олько куда идти-то?
- Ђ это не твоЯ печаль, со мной пойдешь. ‚ыйдем в †алпак-‘азе. Ђ дальше
добиратьсЯ надо самим. Ќа попутных машинах до совхоза "Њоюнкумский", а
дальше безлюдье - там пойдем уже пешка.
- ‚от как?
- Ђ ты как думал, на "†игульке", что ли, тебЯ доставЯт? Ќет, братец!
’ам ведь, если заметЯт кого, могут и зацапать, а если кто на машине или на
мотоцикле едет, совсем хана!
- Ќу и ну! Ђ ‘ам что, ‘ам-то где будет, он с кем идет?
- Ђ тебе какое дело? - возмутилсЯ Џетруха. - € чего ты все спрашиваешь
о нем? €дет, не идет! Ђ может, он и совсем не идет! Ћн что, тебе
подотчетный, или как это понимать?!
- Ђ никак. ђаз он у нас главный, надо в случае чего знать, где он.
- ‚от как раз об этом тебе знать и не надо! - высокомерно заЯвил
Џетруха. - Ќе наше это с тобой дело, где он будет да как. ЏонадобитсЯ ему,
так он тебЯ хоть из-под земли достанет. - Џетруха многозначительно помолчал,
как бы оцениваЯ произведенное впечатление, и потом добавил, глЯдЯ в упор
мутными, все еще не протрезвевшими глазами: - Ђ тебе, ЂвдЯй, ‘ам передавал:
ежели будешь работать как надо, будешь постоЯнно наш ходок, а ежели, не
ровен час, курвой окажешьсЯ, лучше тебе сейчас из дела выйти. ‚от сойдем мы
на станции, и валЯй потихоньку на все четыре стороны, мы тебЯ не тронем, ну
а как войдешь в дело - все, назад ходу нет. ‘курвишьсЯ - на земле тебе места
не будет. ЏонЯл?
- ЏонЯл, конечно, что тут понимать. Ќе маленький, - отвечал Ђвдий.
- Ќу так вот, запомни: Я тебе передал, ты слышал, чтоб потом никаких -
не знал да не понЯл, простите да помилуйте.
- •ватит, Џетр, - прервал его Ђвдий. - Ќе повторЯй без толку. џ ведь
тоже сам себе голова. ‡наю, на что иду, и знаю, что мне надо. ’ы лучше
послушай теперь мой совет. ‘ сегоднЯшнего днЯ завЯжи и ‹еньку не спаивай. Ћн
дурачок. „а и тебе зачем? ‚от двинемсЯ в те краЯ, поддатые да на такой жаре
- какие же мы добытчики будем?
- ‘огласен, - отрезал Џетруха и с облегчением улыбнулсЯ, скривив мокрые
губы. - —то верно, то верно. ‚ерь, ЂвдЯй, сам не возьму ни капли в рот и
‹еньке не позволю. ‚се, крышка!
Ћни помолчали, довольные тем, что разговор завершилсЯ к общей пользе.
Џоезд, раскачиваЯсь, поспешал к узловой станции †алпак-‘аз, где происходит
пeресмена тЯги и машинистов. Њногие пассажиры, которым предстоЯло выходить,
уже собирали вещи. ‹енька тоже обеспокоенно выглЯнул в тамбур.
- ‚ы чего тут? - поинтересовалсЯ он, морщась от головной боли. -
‘обиратьсЯ ведь надо. —ерез часок приезжаем.
- Ќе боись, - отвечал Џетруха. - —то нам собиратьсЯ? —ай, не девки.
ђюкзачок за плечи - и айда.
- ‹енЯ, - подозвал к себе мальчишку Ђвдий. - Џодойти ко мне. ѓолова
болит? - ‹енька виновато покачал головой. - ‚от мы с Џетром постановили: с
сегоднЯшнего днЯ чтобы ни капли. ‘огласен? - ‹енька молча закивал головой. -
Ќу иди, мы сейчас подойдем. “спеем, не беспокойсЯ.
- „а времени еще навалом, - сказал Џетруха, глЯнув на часы. - –елый час
с лишним. - Ђ когда ‹енька ушел, сказал: - ќто ты верно насчет ‹еньки-то.
‘ам же, гаденыш, рветсЯ пить, а выпьет - на ногах не стоит. Ќо теперь -
баста! „ело есть дело. ќто мы в дороге малость побаловались. Ђ потом, не
думай, Я на ‹енькины деньги не пил, может, сам он что... но Я пью на свои.
- „а разве в этом дело, - отозвалсЯ с горечью Ђвдий. - Џросто жалко
мальчишку.
- ќто ты верно, - вздохнул с пониманием Џетруха. Ћткровенный разговор
навел, должно быть, Џетруху на какую-то давно не дававшую ему покоЯ мысль. -
‘лушай, ЂвдЯй, а до этого, до нас то есть, ты чем промышлЯл или работал где?
Њожет, ты из фарцовщиков будешь? ’ы не зажимайсЯ, нам теперь или за одним
столом гулЯть в ресторане, или одну парашу выносить из камеры. Љидай хоть
так, хоть эдак!
Ђвдий не стал скрывать:
- Ќикакой Я не фарцовщик. € зажиматьсЯ мне нечего. „о этого Я в
духовной семинарии училсЯ.
’акого оборота Џетруха, должно быть, никак не ожидал.
- Џостой, постой! ‚ семинарии, говоришь, - так, значит, ты на попа
училсЯ?
- „а, выходит, так...
- Ћго! - вытаращил глаза Џетруха и дурашливо присвистнул, сложив губы
дудочкой. - ’ак чего же ты ушел оттуда, или погнали за что?
- € то и другое. ‚ общем, ушел Я.
- Ђ чего так? Ѓога не поделили, что ли? - озорно продолжал Џетруха. -
‚от смеху-то!
- ‚ыходит, не поделили.
- Ќу вот скажи, раз ты все так знаешь... Ѓог есть или нет?
- Ќа это трудно ответить, Џетр. „лЯ кого он есть, а длЯ кого его нет.
‚се зависит от самого человека. ‘колько будут люди жить на свете, столько
они будут думать, есть Ѓог или нет.
- Ќу а где же он, ЂвдЯй, если он, скажем, есть?
- Ћн в наших мыслЯх и в наших словах...
Џетруха примолк, обдумываЯ сказанное. ѓромче и Явственней застучали
колеса вагонов - их звук доносилсЯ в оставленную не закрытой какими-то
прошедшими через вагон пассажирами дверь тамбура. Џетруха прикрыл дверь,
прислушалсЯ к приглохшему стуку колес и наконец сказал:
- ‚ыходит, у менЯ его нет. Ђ у тебЯ, ЂвдЯй, он есть или нет?
- Ќе знаю, Џетр. •отелось бы думать, что есть, хотелось бы, чтобы
был...
- ‡начит, тебе это нужно?
- „а, длЯ менЯ это необходимо...
- ‚от и пойми тебЯ, - огрызнулсЯ Џетруха. —то-то его, видимо, задело. -
Ђ на хрен в таком случае едешь ты с нами, коли тебе Ѓог нужен?
Ђвдий решил, что пока не времЯ и не место углублЯть разговор.
- Ќо деньги ведь тоже нужны, - сказал он примирительно.
- ќ, вон ты как запел. €ли Ѓог, или шалые деньги. Ђ сам все же за
деньгами двинулсЯ!
- „а, пока получаетсЯ так, - вынужден был признать Ђвдий.
ќтот разговор послужил длЯ ЂвдиЯ Љаллистратова толчком к размышлению.
‚о-первых, он отчетливо уЯснил длЯ себЯ, что ‘ам, тот, который незримо
держал поездку гонцов за анашой под своим контролем на протЯжении всего
пути, крайне недоверчив, расчетлив и, должно быть, жесток и что, если он
заподозрит что-то неладное в каком-нибудь звене проводимой им операции, он
не остановитсЯ ни перед чем, чтобы отомстить или обезопасить себЯ и стоЯщих
за ним. ќтого надо было ожидать - на то она и торговлЯ наркотиками. ‚торое,
что понЯл он из дорожных разговоров с Џетрухой и другими, - на гонцов имеет
смысл воздействовать словом, что долг проповедника - доверительный разговор,
внушение словом без оглЯдки на грозЯщую опасность: несли же некогда
самоотверженные миссионеры слово •риста диким африканским племенам, рискуЯ
жизнью своей, ибо спасение душ ценой жизни может оказатьсЯ конечным итогом,
судьбой, смыслом его жизненного пути, - так он спасет душу.
Ќа станцию †алпак-‘аз прибыли они около одиннадцати часов днЯ. ‘танциЯ
была узловаЯ, пересадочнаЯ, две ветки отходили отсюда в сторону
завидневшихсЯ на рассвете далеких снежных гор, и потому проезжих в разные
концы здесь было много, что длЯ гонцов имело свои удобства: можно затерЯтьсЯ
в той станционной суете. € все обошлось как нельзЯ лучше. Ђвдий удивилсЯ,
как запросто и деловито просочились они в обеденное времЯ в привокзальную
столовую. ‚месте с Ђвдием их было человек двенадцать (так показалось ему),
тех, кому предстоЯло отправитьсЯ дальше в степи за анашой. ‘идели гонцы за
столиками разобщенно, по одному, по двое, но на виду друг у друга, хотЯ
между собой открыто не общались и внешне не выделЯлись среди дорожной толпы
- таких, как ‹енька, и более взрослых парней, как Џетруха, было полно. ‚се
куда-то и откуда-то ехали в разгар летнего сезона - типичное смешение
азиатских и европейских лиц... € хотЯ сюда то и дело заходили работники
милиции длЯ наблюдениЯ за порЯдком, и хотЯ на станции на каждом шагу
встречалсЯ милиционер, их это не беспокоило. Џообедали они быстро, уступив
место другим жаждущим своей очереди перекусить дежурными блюдами, и посла
этого по какому-то неуловимому знаку незаметно рассредоточились - каждый со
своим багажом: с вещмешком, с портфельчиком, в которых несли они хлеб,
консервы и прочие нужные им вещи. ‚от так гонцы разъехались по местам,
растворились в бескрайних просторах здешних степей ЏримоюнкумьЯ.
Џетруха, а с ним Ђвдий и ‹енька отправились втроем, как и было задумано
и санкционировано ‘амим, которого Ђвдию так и не удалось увидеть. Ќо в том,
что ‘ам незримо руководил всей операцией, не было никакого сомнениЯ. …хали
они с Џетрухой в самый отдаленный конец, чуть не к Њоюнкумам, на попутной
грузовой машине до отделениЯ совхоза "“чкудук" за четвертной, выплачиваемый
Џетрухой из денег, отпущенных ‘амим. Ќа всЯкий случай сочинили они себе
легенду: они-де шабашники. Ђвдий - плотник, самый нужный в здешних краЯх
человек, что, кстати, соответствовало истине: Ђвдий и в самом деле был
неплохим плотником. Ћтец с детства научил. Џетруха положил ему в вещмешок,
тоже на всЯкий случай, немудреный инструмент - рубанок, топор, долото,
предусмотрительно захваченные им из дому. ‘ебЯ и ‹еньку Џетруха должен был
выдавать за штукатуров и малЯров - они, мол, на каникулах, учащиесЯ Џ’“ и
ехали, стало быть, на отхожий промысел, в далекий “чкудук, в Џримоюнкумье
подзаработать у степнЯков на постройках домов. ‚ерсиЯ вполне правдоподобнаЯ.
„ень стоЯл знойный, но в открытом грузовике было легче - не так
припекало и продувало свежим степным ветерком. Џравда, дорога, как и всЯкий
проселок, была никудышнаЯ - всЯ разбитаЯ.
Љогда машина притормаживала у колдобин, пыль из-под колес настигала
тучей - оставалось только отмахиватьсЯ да откашливатьсЯ. …динственное, что
примирЯло с тЯжелой дорогой, - окружающие пространства, невольно поЯвлЯлась
мысль: были бы крыльЯ, полетел бы над землей... "’еперь Я как бы воочию
убедилсЯ, что землЯ - это планета, - думал Ђвдий, стоЯ у кабины. - Ђ как
тесно человеку на планете, как боитсЯ он, что не разместитсЯ, не
прокормитсЯ, не уживетсЯ с другими себе подобными. € не в том ли дело, что
предубеждениЯ, страх, ненависть сужают планету до размеров стадиона, на
котором все зрители заложники, ибо обе команды, чтобы выиграть, принесли с
собой Ядерные бомбы, а болельщики, невзираЯ ни на что, орут: гол, гол, гол!
€ это и есть планета. Ђ ведь еще перед каждым человеком стоит неизбывнаЯ
задача - быть человеком, сегоднЯ, завтра, всегда. €з этого складываетсЯ
историЯ. Људа мы едем сейчас, ради какой жизненно важной надобности люди
ищут отравы себе и другим, что их толкает на это и что они находЯт в том
страшном круге отречениЯ от самих себЯ?"

x x x

‚ “чкудуке, в этом поистине затерЯнном и богом забытом казахском
поселке, они с ходу нашли себе работу - подрЯдились на пару дней штукатурить
и столЯрничать в недостроенном доме одного чабана. ‘ам чабан находилсЯ с
отарой на отгоне, семьЯ была с ним, а стройка пустовала, порученнаЯ
соседу-родственнику на тот случай, если объЯвЯтсЯ вдруг, как в прошлом году,
шабашники. Ћни объЯвились, будто наперед знали, - Џетруха, Ђвдий, ‹енька,
три гонца-молодца.
†или они в том же строении, благо крыша была и погода стоЯла жаркаЯ.
Ћчажок устроили на дворе и кое-что варили даже. Ќадо сказать, работали как
звери. Џетруха сам поднималсЯ спозаранку, будил немедленно своих
артельщиков, ЂвдиЯ и ‹еньку, и они принимались за дело, вкалывали до самой
темноты. “жинали уже при свете костерка, и только тогда Џетруха позволЯл
себе немного передохнуть и поразмышлЯть.
- ’ы вот, ЂвдЯй, смотрю, очень доволен даже - работаешь. —то-то, как
положено, с хозЯина, конечно, получим. Ќо такие деньги, если хочешь знать,
нам тьфу! Ќа один зуб! ќто мы так, длЯ отвода глаз. Ђ вот как двинемсЯ, да
на хорошее место выскочим, чтобы в две руки обрывать тот цвет, там дело
другое - один денек помоталсЯ по степи, зато целый год живи, как министр.
‹енька, ты-то знаешь? ’ак ведь?
- ‡наю немного, - отвечал все больше помалкивавший ‹енька.
- ’олько смотрите, ребЯта, - строго предупреждал Џетруха, - никому ни
слова, ни соседу, ни другим здешним, они люди добрые, и все равно - умри, но
никому ни слова. Ћсобенно если кто заЯвитсЯ да начнет расспрашивать. ’ы,
ЂвдЯй, говори: мол, знать не знаю, ведать не ведаю, вон, мол, наш бригадир,
это Я, стало быть, с ним, мол, и разговаривай, а Я человек маленький, ничего
не знаю. џсно?
—то тут еще ответишь - Ясно, значит, Ясно... Ќо не это беспокоило
ЂвдиЯ, а то, что вынужден был помалкивать, не мог пытатьсЯ как-то повлиЯть
на ребЯт, вступивших на скользкий путь, жаждущих любой ценой добыть те
преступные деньги, - такого вмешательства требовала его душа, но он не мог
себе этого позволить. …сли бы даже Ђвдию удалось силой мысли и слова
поколебать их, заставить задуматьсЯ о своем падении, если бы даже допустить,
что эти двое послушают голос разума и решат порвать с такой жизнью, они не
посмеют и не смогут этого сделать по той простой причине, что они уже
крепко-накрепко повЯзаны некой жесткой круговой порукой с другими, имеющими
неписаное право карать их за измену. Ќо как разорвать этот порочный круг?
“тешало ЂвдиЯ лишь то, что он может послужить благородному делу, узнав на
своем опыте, как действуют гонцы-анашисты, и затем, изложив это в большом
газетном материале, раскрыть глаза людЯм. € это будет, как он надеЯлсЯ,
началом моральной борьбы за души оступившейсЯ части молодежи. ‹ишь это
помогало Ђвдию примиритьсЯ с тем, что он невольно оказалсЯ замешанным в их
дела, состоЯл в группе Џетрухи.
Ќа третий день их пребываниЯ в “чкудуке произошел один небольшой случай
- Ђвдий ему не придал большого значениЯ, Џетруха же, узнав о нем, очень
обеспокоилсЯ. ‘ам Џетруха в тот час отлучилсЯ с соседом-стариком, инвалидом
войны, они поехали на его колЯске в центральную усадьбу совхоза консервами,
сигаретами да сахаром запастись, так как на другой день с рассветом решили
двигатьсЯ в степь - вроде бы уходили шабашничать в другое место.
‹енька доштукатуривал дом внутри, а Ђвдий, пристроившись в тени, сбивал
длЯ сарайчика дверь. Љогда с улицы вдруг донеслось тарахтение мотоцикла,
Ђвдий оглЯнулсЯ, приставил ладонь к глазам. ‚озле дома остановилсЯ, гудЯ,
большой мотоцикл, водитель легко спрыгнул с седла. Љ удивлению ЂвдиЯ,
мотоциклистом оказалась совсем молодаЯ женщина. Љак только она управлЯетсЯ с
этой тЯжелой машиной, да еще по таким дорогам?! †енщина сдернула с головы
круглый шлем с болтающимсЯ ремешком, снЯла ветрозащитные очки, встрЯхнув
головой, разметала по плечам густые светлые волосы.
- ‡апарилась! - улыбнулась она, показав белый рЯд зубов. - Ђ
запылилась-то как, боже ты мой! - радостно воскликнула она, отрЯхиваЯ с себЯ
пыль. - ‡дравствуйте!
- ‡дравствуйте, - смущенно ответил Ђвдий. „урацкие наставлениЯ Џетрухи
подействовали на него. "Љто она? ‡ачем сюда приехала?" - подумалось Ђвдию.
- Ђ хозЯин на месте? - спросила мотоциклистка, все так же приветливо
улыбаЯсь.
- Љакой хозЯин? - не понЯл Ђвдий. - •озЯин дома, что ли?
- Ќу да, конечно.
- ’ак вроде он сейчас не тут, а где-то на отгоне.
- Ђ вы что, не видели его?
- Ќет, не видел. Ќет, видел, только мельком, он тут приезжал недавно.
Ќо Я с ним не разговаривал.
- ‘транно, как же вы с ним не разговаривали, - вы, кажетсЯ, здесь
работаете, строите ему дом?
- Џростите, но Я действительно нe успел с ним поговорить. Ћн тогда,
кажетсЯ, спешил. ‘ ним разговаривал мой старшой. …го зовут Џетром. ‘ейчас
его нет. Ћн скоро должен приехать.
- „а мне это ни к чему, извините, если что. Џросто мне хотелось
повидать Ћрмана - он чабан и знает то, что менЯ интересует. Џотому и
заскочила по пути, думала, застану его. Ќу извините, Я, кажетсЯ, помешала.
- „а нет, что вы.
Њотоциклистка снова надела шлем с болтающимсЯ ремешком, завела мотор,
отъезжаЯ, глЯнула на ЂвдиЯ сквозь стекла наглазников и мельком кивнула.
Ђвдий же в ответ, сам того не замечаЯ, помахал ей рукой. € долго потом мысли
его были занЯты этим, казалось бы, незначительным, случайным эпизодом. €
вовсе не потому, что в душу его закралось подозрение: так ли безобиден ее
неожиданный визит накануне их выхода за добычей и не вынюхивает ли она чего,
- нет, совсем о другом думал он. “же после того как она укатила, оставлЯЯ
позади клубы пыли, он представил ее себе, зримо, подробно, точно бы задалсЯ
целью на всю жизнь запомнить ее. € теперь отмечал, с удивлением и
удовольствием, что она была хорошо сложена, невелика ростом, чуть выше
среднего, но все в ней было женственно и соразмерно, как и хотелось ему.
"Ќет, кроме шуток, - говорил он так, будто спорил с кем-то. - †енщина такой
и должна быть! ‚от именно такой и должна быть женщина". Ђвдию запомнились
необыкновенно тонкие черты ее одухотворенного лица, карие, едва ли не черные
глаза, сиЯющие живым блеском, при том, что волосы ее, свободно падавшие на
плечи, обрамлЯЯ лицо, были совсем светлые, и это сочетание темных глаз и
светлых волос придавало ей особую прелесть. € все в ней ему нравилось: и
небольшой, едва заметный шрам на левой щеке (может быть, в детстве упала?),
и то, как ладно она была одета - джинсы, куртка, поношенные сапоги с
отвернутыми голенищами, - и то, как уверенно она вела мотоцикл: ведь сам
Ђвдий умел ездить разве что на велосипеде... € еще как он оконфузилсЯ, когда
она спросила насчет хозЯина, а он: видел, нет, не видел, нет, видел...
просто как мальчишка, и чего это он так растерЯлсЯ?
‡анЯтно, очень занЯтно было Ђвдию Љаллистратову думать о ней, хотЯ,
казалось бы, и вспоминать не о чем - приехала, внезапно уехала, только и
всего. € все же кто она такаЯ, откуда она поЯвилась, судЯ по всему, она
откуда-то приехала, но зачем и что делать такой женщине в этих пустынных
местах?..
Џетруха, узнав, что к ним заезжала страннаЯ женщина на мотоцикле, не на
шутку всполошилсЯ и долго и занудно выспрашивал, что она говорила, да чем
интересовалась и что Ђвдий ей отвечал. Џришлось пересказывать их разговор
несколько раз слово в слово.
- ’ут что-то не то, тут что-то не то, - с сомнением покачивал головой
Џетруха. - †аль, что менЯ не было, Я бы с ходу раскусил, что за птица такаЯ.
‚идишь, ЂвдЯй, хоть ты и умный и грамотный, а Я б лучше тебЯ тут справилсЯ,
расспросил бы ее, раз такое дело. ‚ыЯснил, кто такаЯ да что ей надобно, а
ты, друг, растерЯлсЯ, вижу, что растерЯлсЯ, хоть Я тебЯ на такой случай и
предупреждал.
- —то ты переживаешь? - пыталсЯ урезонить его Ђвдий. - Ќу чего тут
такого, чтобы так боЯтьсЯ?
- Ђ то, что на наш след могут выйти легавые. —то, как ее подослали
высмотреть да разузнать?
- „а брось ты чепуху городить!
- €нтересно, что ты потом скажешь, когда за решеткой очутишьсЯ или
когда ‘ам с тебЯ спросит, а уж он спросит построже, чем легавые: шкуру
сдерет, а то и чикнет. ’ы хоть понимаешь, что такое - чикнуть?
- “спокойсЯ, Џетр, чему быть, того не миновать. Ћб этом надо было
раньше думать. ‚от ‹енька, малыш еще, а кто его затЯнул в такое дело? €ли
хотЯ бы ты, сколько тебе лет - двадцать будет или нет? Ђ ты как болван, шагу
ступить не смеешь, слова лишнего не скажешь - как бы не прогневать ‘амого.
Џодумал бы лучше над тем, как оно дальше будет, тут есть над чем
поразмыслить.
Ќо заход ЂвдиЯ не имел успеха - Џетруха сразу обозлилсЯ.
- ’ы это брось, ЂвдЯй, и ‹еньку не трожь. …сли ты на попа училсЯ,
забудь об этом. ‡абудь. Ћт твоих хороших слов пользы грош, а при нем, при
‘амом, мы деньги загребаем. џсно? ‹енька сирота - кому он нужен, а с
деньгами он сам с усам. •очу - пью, хочу - ем. Ђ твоими баснЯми сыт не
будешь, а уж насчет того, чтобы погулЯть с дружками на славу, чтобы столы
ломились и чтобы девки на эстраде так пели, чтоб до печеночек пронимало, - и
не мечтай. ‚он у менЯ братьЯ-братухи, трудЯги-работЯги, а глЯнул бы, как им
даетсЯ этот рубль! ђаботают не разгибаЯсь. Ђ мне нипочем рубленкой
подтеретьсЯ! „еньги не любит только дурак, верно ведь, ‹енька?
- ‚ерно, - блаженно улыбаЯсь, тот согласно кивал головой, не
усомнившись ни в чем.
Ќо это был лишь подступ к более основательному разговору, когда
представитсЯ случай. Ђвдий понимал, что не следует слишком далеко заходить,
- иначе кто поверит, что он гонец-анашист, жаждущий прежде всего добыть
деньги.
Ќа другой день поднЯлись с рассветом. Ќа краю земли едва занЯлась зарЯ,
раскинувшиесЯ поодаль дворы поселка еще спали, и даже собаки не лаЯли, когда
трое гонцов бесшумно пробирались огородами в открытую степь. Џо словам
Џетрухи, идти было не так далеко. Ћн знал, куда путь держать, и обещал, как
только увидит где коноплю-анашу, сразу показать ее Ђвдию.
‚скоре такой случай представилсЯ. „овольно прочное, стеблистое, прЯмое
растение с плотной бахромой соцветий вокруг стеблЯ оказалось той самой
анашой, ради которой они ехали из …вропы в Ђзию. "Ѓоже мой, - думал Ђвдий,
глЯдЯ на анашу, - с виду такое обычное, почти как бурьЯн, растение, а
столько дурманной сладости в нем длЯ иных, что жизнь кладут на это зелье! Ђ
здесь оно под ногами!" „а, то была анаша, солнце уже поднЯлось и начало
припекать, а они стоЯли среди безлюдного степного простора, где нет ни
единого деревца, и вдыхали, разминаЯ пальцами лепестки, прилипчивый запах
терпкой дикой конопли. Ђ ведь какие только причудливые видениЯ не порождала
анаша у курильщиков на протЯжении многих веков! Ђвдий пыталсЯ представить
себе былые восточные базары (он читал о них в книгах) в €ндии, Ђфганистане
или ’урции, где-нибудь в ‘тамбуле или в „жайпуре у старых крепостных стен, у
ворот некогда знаменитых дворцов, где анашу открыто продавали, покупали и
там же и курили и где каждый на свой лад, в меру своей фантазии предавалсЯ
разнообразным галлюцинациЯм - кому мерещились услады в гаремах, кому выезды
на золоченых шахских слонах под роскошными балдахинами при стечении пестрого
люда и трубном громогласии на праздничных улицах, кому мрачнаЯ тьма
одиночества, порождаемаЯ в недрах омертвелого сознаниЯ, тьма, вызывающаЯ
клокочущую Ярость, желание сокрушить и испепелить весь мир. Ќемедленно,
сейчас, один на один!.. Ќе в этом ли крылась одна из роковых пагуб некогда
процветавшего ‚остока? € неужели то сладостное помутнение разума таилось в
дикой конопле, запросто и обыденно произраставшей в этих сухих степЯх?..
- ‚от она, роднаЯ! - приговаривал радостно Џетруха, обводЯ широким
жестом степные просторы. - ѓлЯнь, а вон еще и еще! ќто все она - анаша! Ќо
только здесь не будем собирать - это что! ќто так себе! џ поведу вас в такие
места, аж голова поплывет кругом...
€ они пошли дальше и через час набрели на такие густые заросли анаши,
что от одного духа ее повеселели, как от легкого опьЯнениЯ. Љонопли здесь
было сколько душе угодно. € они стали собирать и листьЯ и цвет анаши и
расстилали собранное длЯ просушки. Џетруха утверждал, что просушивать
следует часа два, не больше. ђабота спорилась... € все шло как нельзЯ лучше.
Ќо вдруг откуда-то послышалсЯ гул вертолета. Ћн низко летел над степью и,
кажетсЯ, направлЯлсЯ в их сторону.
- ‚ертолет, вертолет! - по-мальчишески громко и радостно заорал ‹енька
и дергано запрыгал. Ќо Џетруха - тот не растерЯлсЯ.
- ‹ожись, дурак! - закричал он и пустил матом.
€ все они легли ничком, попрЯтались в траве - вертолет прошел чуть
стороной, но врЯд ли вертолетчики заметили их, но Џетруха потом все не мог
успокоитьсЯ и долго выговаривал ‹еньке - ему казалось, что вертолет
специально прилетал высматривать гонцов.
- Ђ что, - рассуждал он, - сверху все видно, каждую мышку. Ђ нас,
дураков, видно за сто верст. Ћн как увидит, так и сообщит куда надо по
рации. Ђ если нагрЯнет милициЯ на машинах, здесь деватьсЯ некуда - только
руки вверх, и крышка!
Ќо вскоре и он забыл об этом, надо было работать. €менно в тот день и
произошел совершенно немыслимый случай: Ђвдий встретилсЯ с волчьим
семейством. Ђ произошло это так.
‘делали перекур, подзакусили немного, и тут Џетруха и сказал:
- ‘лушай, ЂвдЯй, ты вроде прижилсЯ уже у нас, стaл свой в доску. ’ак
вот Я тебе что скажу. ‡начит, так, есть у нас один закон длЯ новеньких,
таких, как ты. …сли первый, значит, раз на дело идешь, должен вроде сделать
‘амому уплату или подарок, как хошь понимай.
- Љакой еще подарок? - развел руками Ђвдий, удивленный таким оборотом
дела.
- „а ты постой, ты чего всполошилсЯ? ’ы что думаешь, в магазин, что ли,
за подарком бежать надо? ’ут не добежишь. Ђ Я вот, значит, о чем толкую.
Ќадо тебе пластилинчику подсобрать, ну хоть бы со спичечный коробок.
Џобегаешь тут по травкам, Я тебе расскажу, как это делаетсЯ, а тот
пластилин, стало быть, при встрече преподнесешь вроде в дружбу, да ты же
умный человек, все понимаешь: ‘ам - он главный, ты подчиненный, такое тебе
от него доверие...
Ђвдий задумалсЯ: а ведь длЯ него есть тут свой резон - подношение
пластилина, пыльцовой массы анаши, самого ценного продукта, могло открыть
доступ к ‘амому. ‚озникала возможность увидеть наконец ‘амого. Ђ как бы это
было нужно! ‚друг удастсЯ разговоритьсЯ с ‘амим, под чьей властью были все
гонцы. "‚ласть, власть, где два человека, там уж и власть!" - горько
усмехнулсЯ Ђвдий Љаллистратов.
- •орошо, - сказал он, - значит, соберу Я пластилин и отдам его ‘амому.
Ђ когда отдам, на станции, что ли?
- ’очно не знаю, - призналсЯ Џетруха. - Њожет, завтра и отдашь.
- Љак завтра?
- Ђ так. ‚освоЯси пора возвращатьсЯ. •ватит. Ђ завтра - двадцать первое
число. ‡автра нам как штык до четырех днЯ надо быть на месте. ‚от и
двинемсЯ.
- Ќа каком месте?
- Ђ на таком, - чванилсЯ своей осведомленностью Џетруха. - ‘оберемсЯ,
тогда узнаешь. Ќа триста тридцатом километре.
Ђвдий больше не стал спрашивать - понЯл и так, что триста тридцатый
километр - это какой-то участок железной дороги на —уйской ветке; важно было
другое - встреча с ‘амим скорее всего могла состоЯтьсЯ там и скорее всего
завтра. ’ак не лучше ли, не терЯЯ времени, приступить к сбору этого самого
пластилина?
„ело оказалось немудреное, но до предела выматывающее и по способу
варварское. Ќадо было, раздевшись догола, бегать по зарослЯм, чтобы на тело
налипала пыльца с соцветий конопли, что он и делал. Ќу и пришлось же
побегать Ђвдию Љаллистратову в тот день - никогда в жизни он столько не
бегал! Џыльца эта, едва видимаЯ, почти микроскопическаЯ, почти бесцветнаЯ,
хотЯ и налипала, но собрать с тела этот почти незримый слой оказалось не
так-то просто - в результате всех усилий пластилина получалось ничтожно
мало. € только сознание, что это необходимо длЯ встречи с главным,
величаемым ‘амим, длЯ того чтобы, накопив материал, вскрыть потаенные
пружины поведениЯ гонцов и через слово, через газету огласить криком боли
всю страну, - только это заставлЯло ЂвдиЯ бегать и бегать взад-вперед под
жарким солнцем.
‚ той беготне Ђвдий порЯдком удалилсЯ от дружков, выискиваЯ в степи
наиболее густые заросли анаши. € тут наступил какой-то момент удивительного
состоЯниЯ легкости, парениЯ то ли наЯву, то ли в воображении. Ђвдий и не
заметил, как это случилось. ‚ небе щедро светило солнце, воздух был пронизан
теплом, порхали и пересвистывались какие-то птицы, особенно заливались
жаворонки, мелькали бабочки и другие насекомые и тоже издавали разные звуки,
- словом, рай земной, да и только, и в том раю, раздевшись догола, оставив
на себе только панаму, очки, плавки и кеды, Ђвдий Љаллистратов - белокожий
тощий северЯнин, охмелевший от пыльцы, носилсЯ как заводной взад-вперед по
степи, выбираЯ наиболее высокий и густой травостой. ‚округ него клубилась
потревоженнаЯ пыльца цветущей, завЯзывающей семЯ конопли, и от долгого
вдыханиЯ того летучего дурмана в воображении ЂвдиЯ, естественно, возникали
разные видениЯ. Ћсобенно отрадно было одно: он мчитсЯ на мотоцикле,
устроившись позади вчерашней мотоциклистки. Џричем его нисколько не смущало
то обстоЯтельство, что он сидит не за рулем могучего мотоконЯ, как подобало
бы настоЯщему мужчине, а пассажиром, пристроившись позади - там, где обычно
сидЯт женщины. Ќо что делать, если он не умеет водить мотоцикл да и вообще
далек от техники. …го вполне устраивало то, что он ехал вместе с ней на
одном мотоцикле. …е волосы развевались на ветру, выбиваЯсь из-под шлема,
касались его лица, как руки ветра, липли к губам, к глазам, щекотали шею, и
это было прекрасно; иногда она оглЯдывалась, озорно улыбалась ему, сиЯла
глазами - как ему хотелось, чтобы так продолжалось вечно, без конца.
ЋчнулсЯ он, лишь когда увидел возле себЯ троих волчат. ‚от те на!
Ћткуда они взЯлись? Ћн не верил своим глазам. ’ри волчонка, вилЯЯ
хвостиками, хотели приблизитьсЯ к нему, поиграть с ним - робели, но не
убегали. ѓоленастые, как подростки, с полуторчащими, нестойкими ушами,
остромордые еще и с живыми и до смешного доверчивыми глазами. ќто почему-то
так тронуло ЂвдиЯ, что, позабыв обо всем, он стал ласково подзывать их к
себе, забавлЯть и подманивать, а сам весь сиЯл от расположенности
человеческой, и именно в этот момент он увидел - блеск белой молнии, белый
оскал набегающей на него волчицы... ќто было так неожиданно, так
стремительно, но и так медленно и страшно, что он и не почувствовал, как
сами собой подогнулись колени и как он присел на корточки, схватившись за
голову, - он и не ведал, что именно это спасло ему жизнь; а волчица была уже
в трех шагах и в Яростном прыжке вдруг перемахнула через его голову, обдав
звериным духом, и в ту минуту их глаза встретились, Ђвдий увидел огненный
синий взор волчицы, ее бесподобно синие и жестокие глаза, и мороз прошел по
коже, а волчица тем временем еще раз стремительно, как ветер, перескочила
через него, и кинулась к волчатам, и с налета погнала их прочь, пустив в ход
зубы, и заодно круто завернула с пути высунувшегосЯ из оврага страшного
зверЯ - громадного волка со вздыбленным загривком, и все они вмиг исчезли,
словно бурей их унесло...
Ђ Ђвдий, уносЯ ноги, долго бежал по степи, и страх криком выходил из
него. Ћн бежал, а голову мутило, тело отЯжелело, и землЯ качалась под его
заплетавшимисЯ ногами - ему хотелось упасть, свалитьсЯ, заснуть, и тут его
начало рвать, и он почувствовал, что настал его смертный час. € все-таки у
него хватило воли отбегать каждый раз в сторону от мерзкой блевотины и
бежать дальше, пока новый приступ рвоты не скрючивал его в три погибели,
вызываЯ адские боли и резь в животе. €зрыгаЯ пыльцовую отраву, мучаЯсь от
судорог, Ђвдий, стенаЯ, бормотал: "Ћ Ѓоже, прекрати, хватит! Ќикогда,
никогда больше не буду собирать анашу! •ватит с менЯ, Я не хочу, не хочу
видеть и слышать этот запах, о Ѓоже, сжальсЯ надо мной..."
Љогда наконец рвота отпустила и он собралсЯ уже идти искать свою
одежду, к нему подбежали Џетруха с ‹енькой. ђассказ о встрече с волками
страшно подействовал на них. Ћсобенно перепугалсЯ ‹енька.
- Ќу не дрейфь ты! —его так дрожишь? - напустилсЯ на него Џетруха. -
Љогда люди за золотом шли, какие были случаи, и ничего, все равно шли... Ђ
ты каких-то волков испугалсЯ - так ведь их уже и след простыл...
- ’ак то за золотом, - сказал ‹енька, помолчав.
- Ђ какаЯ тебе разница? - огрызнулсЯ Џетруха. ќтим и воспользовалсЯ
Ђвдий.
- ђазница есть, Џетр, - промолвил он. - € очень большаЯ разница. Ћт
золота тоже много зла, но его открыто добывают, а анаша - она отрава длЯ
всех. Ќа себе испытал, чуть концы не отдал, всю степь облевал...
- „а перестань, отравилсЯ малость с непривычки, кто тут виноват, -
недовольно махнул рукой Џетруха. - ’ебЯ что, тащили сюда? ’ы все о Ѓоге, да
что хорошо, да что плохо, чего ты нам игру портишь? —его ты все воду мутишь?
Ђ как деньги, так ты тут - прикатил, чуть волкам в пасть не попал!
- џ хочу не мутить, а очистить воду. - Ђвдий решил, что придетсЯ
раскрытьсЯ больше, чем рассчитывал. - ‚от ты, Џетр, вроде умный парень, но
не может быть, чтобы ты не понимал, что на преступление идешь...
- €ду! Ђ ты на что идешь?!
- џ иду, чтобы спасать!
- ‘пасать! - зло крикнул Џетруха. - ќто как же ты будешь спасать нас?
Ќу-ка расскажи!
- „лЯ начала - покаемсЯ пред Ѓогом и пред людьми...
Љ удивлению ЂвдиЯ, они не рассмеЯлись. ’олько Џетруха сплюнул, будто в
рот ему гадость какаЯ попала.
- ЏокаемсЯ! Џридумал тоже, - проворчал он. - ќто ты кайсЯ, а мы будем
деньгу делать. Ќам нужны деньги, пoнЯл - просто и Ясно! Ђ ты - покайсЯ! €
если шутишь, ЂвдЯй, шути поосторожней! “знает ‘ам, что ты тут сбиваешь нас,
до мест своих не доберешьсЯ, запомни! џ тебе как другу говорю. € нас не
смущай, длЯ нас деньги - прежде всего! ‹енька, скажи, что тебе нужно - Ѓог
или деньги?
- „еньги! - ответил тот.
Ђвдий промолчал. ђешил повременить, отложить разговор.
- Ќу хватит, поговорили, и довольно, будем собиратьсЯ, - примирительно
распорЯдилсЯ Џетруха. - Ђ с твоим пластилином, ЂвдЯй, так, стало быть,
ничего и не получилось?
- Љ огорчению, нет. Љак кинулась на менЯ волчица - сам не знаю, где что
оставил. € одежда где-то, пойду искать...
- Ћдежда-то найдетсЯ твоЯ, куда она денетсЯ, а вот пластилинчику
наскрести уже не успеешь. ‘егоднЯ уходить пора. ‹адно, расскажем, как дело
было, поймет. Ђ не поймет, в следующий раз насобираешь...
‘ рюкзаками, набитыми травой анашой, до самой полуночи шли они в
сторону железной дороги. €дти было не так тЯжело, какаЯ уж там тЯжесть -
подсушеннаЯ трава, но сильный запах анаши, не приглушаемый даже
полиэтиленовыми пакетами, кружил голову, клонил ко сну. ‚ полночь гонцы
завалились спать где-то в степи, с тем чтобы на рассвете двинутьсЯ дальше.
‹енька втиснулсЯ между Ђвдием и Џетрухой - после того случаЯ боЯлсЯ волков.
ЏонЯть нетрудно было - мальчишка еще. Џолучилось все наоборот, так хотелось
спать на ходу, а когда легли, Ђвдий долго не мог заснуть. ’о, что ‹енька
попросилсЯ в середку, его очень тронуло, кто бы мог подумать - эдакий
парнишка, волков боитсЯ, - но какова должна быть власть порока,
исковерканных сызмальства представлений о жизни, если даже ‹енька давеча не
моргнув глазом ответил, что деньги длЯ него важнее Ѓога. Ѓог, конечно,
имелсЯ в виду условно, как символ праведной жизни. ‚от о чем думалось
Ђвдию...
…сть своЯ красота в степных ночах в летнюю пору. ’ишина безмернаЯ,
исходЯщаЯ от величиЯ земли и неба, теплынь, напоеннаЯ дыханием многих трав,
и самое волнующее зрелище - мерцающаЯ луна, звезды во всей их
неисчислимости, и ни пылинки в пространстве между взором и звездой, и такаЯ
там чистота, что прежде всего туда, в глубину этого загадочного мира, уходит
мысль человека в те редкие минуты, когда он отвлекаетсЯ от житейских дел.
†аль только, ненадолго...
Ђ думалось Ђвдию о том, что все пока что сошлось, как он того хотел:
добралсЯ с гонцами до коноплЯных степей, увидел все воочию и, как говоритсЯ,
попробовал все на себе. ’еперь оставалось самое сложное - сесть на поезд и
уехать. „лЯ гонцов наиболее опасный момент был провезти анашу. ‡адерживала
их милициЯ главным образом на азиатских станциЯх, в российской части в этом
смысле было полегче. Ђ уж если удавалось добратьсЯ до Њосквы и далее до
места - это уж полный триумф. ‚еликое зло бытиЯ торжествовало, обернувшись
маленьким успехом маленьких людей.
‘миритьсЯ с этим Ђвдию было трудно даже в мыслЯх, но и предпринЯть
что-либо, чтобы не просто пресечь, скажем, данное преступление, а перековать
мышлений, разубедить и переубедить гонцов, это - он понимал - ему не по
силам. ’от, кто ему противостоЯл, находЯсь где-то здесь, в этих степЯх, тот,
кто незримо держал в руках всех гонцов, и в том числе имел контроль и над
ним, Ђвдием, тот, кто именовалсЯ среди них ‘амим, был гораздо сильнее его. €
именно он, ‘ам, был хозЯином, если не более того, - микродиктатором в их
походе за анашой, а он, Ђвдий, примкнувший к ним, как бродЯчий монах к
разбойникам, был по меньшей мере смешон... Ќо монах, господний идеалист и
фанатик, при всех обстоЯтельствах должен оставатьсЯ монахом... ќто и ему
предстоит...
„умалось ему еще о том, какой странный случай пережил он минувшим днем,
- эти волчата, неразумные длинноногие переростки, принЯвшие человека за
некое смешное безобидное существо, с которым они не прочь были порезвитьсЯ,
и вдруг эта синеглазаЯ разъЯреннаЯ волчица. Љакой гнев вскипел было в ней, и
как затем все обошлось, и какой смысл в том, что она дважды перепрыгнула
через него? € если на то пошло, что стоило ей и ее волку растерзать его
вмиг, голого - если не считать панамы и плавок - и беззащитного городского
идиота, настолько голого и беззащитного, что только в анекдоте могло быть
такое. € вот надо же - судьба в лице этих зверей смилостивилась над ним: не
значит ли это, что он еще необходим этой жизни? Ќо как хороша, как
стремительна была необыкновеннаЯ синеглазаЯ волчица в своем Яростном порыве,
в страхе за детенышей. „а, конечно, она была права по-своему, и спасибо ей,
что не налетела, не наделала беды, ведь и он был ни в чем не повинен. €
думаЯ об этом, Ђвдий тихо рассмеЯлсЯ, представив, что, если бы увидала его
тогда та самаЯ мотоциклистка, вот посмеЯлась бы! Џотешалась бы небось, как
над клоуном в цирке. Ќо потом его охватил страх: а что, если мотоцикл вдруг
заглохнет где-то посреди безлюдной степи, она одна, а тут налетЯт волки?! €
тогда он стал суеверно заклинать синеглазую волчицу: "“слышь менЯ,
прекраснаЯ мать-волчица! ’ы здесь живешь и живи так, как тебе надо, как
ведено природой. …динственное, о чем молю, если вдруг заглохнет ее мотоцикл,
Ѓога ради, ради твоих волчьих богов, ради твоих волчат, не трогай ее! Ќе
причинЯй ей вреда! Ђ если тебе захочетсЯ полюбоватьсЯ на нее, такую
прекрасную на могучей двухколесной машине, беги рЯдом, по обочине, беги
тайно, обрети крыльЯ и лети сбоку. € может, если верить буддистам, ты,
синеглазаЯ волчица, узнаешь в ней свою сестру в человеческом облике? Њожет
же быть такое - ну и что, что ты волчица, а она человек, но ведь вы обе
прекрасны, каждаЯ по-своему! Ќе буду скрывать от тебЯ - Я бы полюбил ее всей
душой, да дурак Я, конечно, дурак, кто же еще! ’олько безнадежные дураки
могут так мечтать. Ђ если бы она каким-то образом узнала, о чем Я думаю,
то-то посмеЯлась бы, то-то нахохоталась бы! Ќо если бы это порадовало ее,
пусть смеетсЯ..."
Ѓыло еще относительно темно - только-только свет над степью разлилсЯ,
когда Џетруха стал будить ЂвдиЯ и ‹еньку. Џора было вставать да двигатьсЯ к
триста тридцатому километру. —ем раньше, тем лучше. Џотому что не они одни,
а еще две-три группы гонцов должны были к тому времени сойтись в том месте с
добытой и уже подсушенной анашой. ЏредстоЯло остановить какой-нибудь
проходЯщий товарнЯк, незаметно сесть в него и добратьсЯ так до станции
†алпак-‘аз, а уж там просочитьсЯ на другие поезда. ‚ общем, длЯ гонцов
начиналсЯ самый опасный отрезок пути. ‚сей операцией вроде бы должен был
руководить ‘ам. Ћн ли их встретит, они ли его отыщут на триста тридцатом
километре - Џетруха толком не объЯснил. ’о ли не знал, то ли не желал
говорить.
€ снова вскинули рюкзаки на плечи и двинулись за Џетрухой. “дивлЯло
ЂвдиЯ топографическое чутье, памЯть Џетрухи. Ћн заранее предсказывал, где
какой овраг, где родничок в притенении, где ложбинка или балочка. € сожалел
Ђвдий, что такие способности, такаЯ памЯть в Џетрухе пропадают! Ќаездами
здесь бывал, а как все знает!
’ак Я, говорил он, родом из крестьЯнской семьи. ђассказывал еще
Џетруха, что, по слухам, километрах в двухстах от этих мест начинаетсЯ
пустынЯ Њоюнкум, а там, дескать, сайгаков этих, антилоп степных,
видимо-невидимо и что вроде хорошие люди, у которых добрые служебные
"газики", наезжают на охоту чуть ли не из самого Ћренбурга. € приезжают-то
как - закуска живаЯ бегает, а выпивон, какой хошь, с собой привозЯт. „а,
царскаЯ охота! Ќо и опасность вроде немалаЯ, бывали случаи, что машина
выходила из строЯ, а охотники погибали от жажды, заплутавшись в степи. Ђ
зимой, случалось, и буран застигал степной. Џотом находили, мол, только
косточки. Ђ один охотничек даже умом тронулсЯ - его потом на вертолете
искали. ‚ертолет за ним летит, хочет его спасти, а он от вертолета бежит,
прЯчетсЯ. „олго за ним гонЯлись, а когда поймали, он уж разговаривать
разучилсЯ. Ђ жена, говорЯт, тем временем за другого успела выскочить! ‚от
стерва! ‚се они такие! ‚от Я и не думаю женитьсЯ. …сть у менЯ в городе одна
баба класснаЯ, подкинешь ей на шмотки, так лучше нет, и слово дает - никаких
ребеночков не будет. Ђ самое главное - мотЯгу уже купил, чехословацкий
спортач в сарае стоит, а теперь, значит, "†игуль" - это не проблема, вот бы
где "‚олгу", ту, новую, что на "мерседес" похожа, вот где бы такую отхватить
с кассетником, чтобы включил бы, а она тебе поет, в печенки лезет. Ѓлат
нужен, всюду плата и переплата. „а на своeй "‚олге"-то покатить в ‚оркуту -
пусть братуханы поглЯдЯт. •е-хе, жены-то их от зависти лопнут. Ђ в багажнике
выпивон на выбор, все больше иномарка. Ќу и своЯ водочка - лучше нет,
конечно. Љак тут не позавидовать, вроде €ванушка-дурачок, а на тебе... Ђ
потому и хожу в гонцах и вас, милые дружочки, веду поживитьсЯ, живи, когда
лафа, а нет - соси лапу до вздутиЯ живота...
‘лушаЯ эту, казалось бы, никчемную, непритЯзательную болтовню Џетрухи,
занимавшего тем самым себЯ и своих попутчиков, Ђвдий думал о своем, о том,
что человек раздираетсЯ между соблазном обогащениЯ, подражанием тотальному
подражанию и тщеславием, что это и есть три кита массового сознаниЯ, на них
всюду и во все времена держитсЯ незыблемый мир обывателЯ, пристанище великих
и малых зол, тщеты и нищоты воззрений, что трудно найти такую силу на земле,
включаЯ и религию, котораЯ смогла бы перебороть всесильную идеологию
обывательского мира. ‘колько самоотверженных взлетов духа разбивалось об эту
несокрушимую, пусть и аморфную твердыню... € то, что он шел в этот час на
Явку добытчиков анаши, свидетельствовало о том же - дух беспомощен, хоть и
неустанен... € такова, выходит, его планида... ‚сю дорогу он мысленно
готовил себЯ к встрече с ‘амим - он должен был быть готов к бою...
Ћни вышли на триста тридцатый километр часа на два раньше - и в третьем
часу были уже на месте. ЏриближаЯсь к балке, что шла вдоль железной дороги,
Џетруха предупредил: рюкзаки прЯтать там, где укажет, не высовыватьсЯ, не
разгуливать на виду у проходЯщих поездов. ‚се времЯ ждать его указаний.
“стали все же порЯдком - еще бы, столько пройти за день! ЏриЯтно было
растЯнутьсЯ в балке на шелковистом лугу, где вперемешку с шалфеем рос
ковыль. ЏриЯтно было слышать, как возникал вдали гул поездов, как он
нарастал, как гудели и подрагивали рельсы под набегающими тЯжеловесными
километровыми составами, как грозно пролетали поезда, громыхаЯ колесами и
приносЯ с собой дух железа и мазута, и как долго еще не умолкал вдали шум
движениЯ, постепенно растворЯЯсь в океане окружающей тиши... Џролетали и
пассажирские поезда, один - в одну, другой - в другую сторону. Ђвдий
встрепенулсЯ было - он с детства любил стоЯть смотреть, куда несутсЯ
пассажирские поезда, кто мелькает в окнах, чьи фигуры и лица. Ђх,
счастливцы, возьмите менЯ с собой! ‚ этот раз, однако, и этих мимолетных
радостей он был лишен - пришлось притаитьсЯ за кустиком и по поднимать
головы. Ђ что хуже того - ему предстоЯло быть соучастником или хотЯ бы
очевидцем бандитской остановки одного из товарных поездов на этом участке.
Ќет, никто не собиралсЯ грабить состав, но остановка поезда позволЯла гонцам
заскочить в вагоны, а дальше уже все шло само собой. „альше им предстоЯло
укатить, спрЯтавшись в товарнЯке...
Џоезда шли туда-сюда. Џотом наступила длительнаЯ пауза и полнаЯ тишина.
Ђвдий было задремал, но тут раздалсЯ свист. Џетруха прислушалсЯ, тоже
свистнул - и в ответ ему еще раз раздалсЯ свист.
- Ќу, вы тут ждите спокойно, - сказал Џетруха, - а Я пойду, менЯ
вызывают. € чтобы без менЯ никуда, слышал, ЂвдЯй, слышал, ‹енька? ’оварнЯк
застопорить не такое простое дело. ’ут надо действовать с головой.
‘ этими словами он исчез. ‚ернулсЯ он примерно через полчаса. €
странный какой-то он вернулсЯ, Џетруха. —то-то в нем неуловимо изменилось,
глаза были вороватые, избегали прЯмых взглЯдов. Ђвдий не любил в таких
случаЯх давать волю своей подозрительности, гнал от себЯ ненужные мысли.
Њало ли что может показатьсЯ - вдруг у человека просто живот болит... €
потому спокойно осведомилсЯ:
- Ќу что, Џетр, как дела-то?
- Џока ничего, все нормально. ‘коро будем действовать.
- ’оварнЯк останавливать, что ли?
- Ќу Ясно. ‘амое верное в нашем деле - укатить на товарнЯке. Ђ самое
лучшее - если б на ночь глЯдЯ прикатить на станцию да поставить бы состав на
запаску.
- ‚от оно как.
Ћни помолчали. Џетруха закурил и сказал как бы между прочим,
затЯгиваЯсь сигаретой:
- ’ут у нас один друг ногу подвернул, ѓришаном зовут. џ сейчас его
повидал. Ќе повезло ѓришану. ‘ ногой разве что насобираешь - куда там, с
палкой ходит. Ћбидно, конечно, человеку. ’ак вот, может, скинемсЯ все
понемногу, сколько нас тут будет, гавриков, - человек десЯть. Љаждый
понемногу отсыплет от себЯ анашишки, смотришь, и выручим парнЯ.
- џ готов, - отозвалсЯ Ђвдий. - ‹енька вон спит, но думаю, и он не
поскупитсЯ.
- Ќу, ‹енька-то - он свой оголец! Ђ ты, ЂвдЯсь, пошел бы да поговорил
бы с ѓришаном. Љак, мол, да что, человек ты грамотный, вроде и настроение бы
поднЯл захромавшему...
- Ђ ‘ам где, там, что ли? - неосторожно спросил Ђвдий.
- „а что ты все - ‘ам да ‘ам, - рассердилсЯ Џетруха. - Ћткуда мне
знать? џ тебе про ѓришана, а ты мне про ‘амого. Ќадо будет, он найдет нас, а
не надо, наше дело маленькое. —то ты все беспокоишьсЯ?
- „а ладно тебе. Ќу спросил ненароком. “спокойсЯ. Ђ где он, ѓришан-то?
‚ какой стороне?
- Ђ иди вон туда - вон он там, в тенечке, под кустом сидит. €ди, иди!
Ђвдий и направилсЯ в ту сторону и вскоре увидел ѓришана - тот сидел
среди трав на маленьком раскладном стульчике, держа палку в руках. Љепочка
прикрывала ему лоб. ‚ерткий, кажетсЯ, был человек - не успел Ђвдий подойти,
а он уж оглЯнулсЯ и в кулак кашлЯнул. Ќеподалеку от него сидели еще двое.
‚сего их было трое. € Ђвдий понЯл, что это и был ‘ам... ‡амедлЯЯ шаги, он
почувствовал, как пронизало его холодом и сердце учащенно заколотилось...

* —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ *

- Џривет пострадавшему,- сказал Ђвдий как можно обыденнее, пытаЯсь
умерить тем самым сердцебиение в груди.
ѓришан, сидевший на своем крохотном, раскладном, как у рыбаков,
стульчике, поигрываЯ палкой, прищурил один глаз.
-- Џривет-то привет, а от кого привет?
Ђвдий невольно улыбнулсЯ:
- Ћт того, кто длЯ начала должен осведомитьсЯ о твоем самочувствии.
- Ђ, вон как! Ћчень признателен, положительно признателен, хоть и
только длЯ начала. ‚ безлюдной степи такое внимание вдвойне дорого. …ще бы!
‚се мы человеки, не так ли?
"Ђ он многословен и если к тому же еще и начитан, то беда. ‚от уж чего
не ожидал, так не ожидал. ђисуетсЯ, выдает себЯ за говоруна, - подумал
Ђвдий. - Љ чему бы? €ли это игра ‘амого?" € еще отметил Ђвдий про себЯ
отсутствие каких-либо примечательных черт в облике ѓришана. ‚се в нем было
заурЯдно: в меру шатен, выше среднего роста, худощав, одет не броско, как
обычно одеваютсЯ в его возрасте, - джинсы, заношеннаЯ рубашка на "молнии",
неприметнаЯ кепочка, которую в случае чего можно сунуть в карман. …сли бы
ѓришан не прихрамывал и из-за этого не ходил с толстой суковатой палкой, его
трудно было бы выделить, повсюду он бы затерЯлсЯ в толпе. ђазве что глаза
ѓришана запомнились бы, если за ним понаблюдать побольше. ‚ыражение его
юрких карих глаз все времЯ менЯлось, возможно, он и сам не замечал, как
часто щурилсЯ, косилсЯ, играл бесцветными бровЯми, напоминаЯ загнанного в
угол хищного зверька, который хочет кинутьсЯ, укусить, но не решаетсЯ и
все-таки храбритсЯ и принимает угрожающую позу. ‚озможно, такому впечатлению
способствовал обломанный верхний резец, обнажавшийсЯ при разговоре. "Ђ ведь
мог поставить себе какую-нибудь золотую коронку, но почему-то не делает
этого, - подумал про него Ђвдий. - ‚озможно, не желает иметь лишнюю
примету".
- ‘ ногой-то что? Џодвернул? ЌедоглЯдел, стало быть? - поинтересовалсЯ
он из вежливости. ѓришан неопределенно покачал головой.
- „а, можно сказать, повредил малость. ЌедоглЯдел, ты прав, Ђвдий, так,
кажетсЯ, тебЯ зовут?
- „а, Я именуюсь Ђвдием.
- €мЯ-то редкое какое, библейское, - нарочито растЯгиваЯ и смакуЯ
слова, размышлЯл ѓришан. - Ђвдий - определенно имечко церковноприходского
разлива, - задумчиво заключил он. - „а, когда-то люди с богом жили. ‚от
откуда на ђуси - Џречистенские, Ѓоголеповы, Ѓлаговестовы. € фамилиЯ у тебЯ,
Ђвдий, должно быть, соответствующаЯ?
- Љаллистратов.
- ‚от видишь, все совпадает... Ќу а Я попроще зовусь, по-пролетарски -
ѓришаном. „а не это важно. ’ак вот, прав ты, Ђвдий Љаллистратов, недоглЯдел
Я с ногой. ‘трашноватый вывод напрашиваетсЯ из этого: человек, коли он не
последний дурак, непременно должен себе под ноги смотреть. € байка о дурной
голове, от которой ногам покою нет, о том же. Љак видишь, инвалидствую.
ЃанальнаЯ историЯ, собственно.
- € на чем это отразилось? - спросил Ђвдий, имеЯ в виду намеки Џетрухи.
- Ќе понЯл, - насторожилсЯ ѓришан.
- џ о том, что эта банальнаЯ историЯ отразилась на твоем деловом успехе
- так надо понимать? - поЯснил Ђвдий.
- Ќу, это уже другой разговор! - ѓришан сразу переменилсЯ, отбросил
пустой наигрыш. - …сли ты о деле речь ведешь, тогда ты прав. Ќо не это
сейчас главное, не это менЯ беспокоит. џ, да ты и сам, конечно,
догадываешьсЯ, иначе зачем бы Я сейчас с тобой разговаривал, зачем мне это
пустопорожнее бле-бле-бле... ‘ловом, Я тут вроде распорЯдителЯ, что ли, или,
скажем, старшины армейского, и длЯ менЯ самое главное пробитьсЯ через линию
фронта, сохранив живую силу.
- —ем могу быть полезен в таком случае? „а и вообще стоило бы
поговорить, - предложил Ђвдий. - Њне ведь тоже об этой живой силе есть что
сказать...
- Ќу, коли такое совпадение интересов, тут уж не поговорить, а
потолковать надо, - уточнил ѓришан. - џ как раз на это и нацеливалсЯ. Ќу
вот, к примеру, напрашиваетсЯ вопрос, так сказать, между нами, девочками,
говорЯ, - хитровато намекнул он и, помолчав, велел тем двоим гонцам, что, не
вмешиваЯсь в разговор, сидели в сторонке: - Ђ вы, чем без дела сидеть,
ступайте, готовьтесь!
€ они молча ушли выполнЯть то, что было, видимо, заранее обговорено.
Ћтдав распорЯжение, ѓришан взглЯнул на часы.
- —ерез часок начнем посадочную операцию. Џосмотришь, как это делаетсЯ,
- пообещал он Ђвдию. - “ нас здесь строго. „исциплина как в десанте. Ђ мы и
есть настоЯщий десант беззаветно преданных родине. ‘ большой буквы. € ты
тоже должен действовать, как прикажут. Ѓез всЯких там "могу", "нe могу".
…сли все сработаем как надо, к вечеру доберемсЯ до этого самого †алпак-‘аза.
ѓришан многозначительно замолчал. Џотом, бросив злорадный взглЯд на
ЂвдиЯ, сказал с усмешкой, обнажив щербатый зуб:
- Ђ теперь о главном. Ћ том, что тебЯ к нам привело. ’ы не торопись, не
спеши. ’ак вот, в так называемом преступном мире, в котором ты странным
образом очутилсЯ, о чем речь будет еще впереди, экспозициЯ твоЯ такова: ты -
гонец, ты повЯзан с нами и ты слишком много знаешь. ’ы, похоже, не дурак, но
ведь ты сам полез в капкан. ’ак что теперь, будь ласка, оплачивай мое
высокое доверие не менее высокой ценой.
- —то ты имеешь в виду?
- „умаю, ты сам догадываешьсЯ...
- „огадыватьсЯ - одно, говорить впрЯмую - другое.
Ћба замолчали, пережидаЯ, когда прогрохочет проходЯщий мимо состав, -
каждый по-своему готовилсЯ к неизбежному теперь поединку. Ђвдию в ту минуту
подумалось о том, как странно складываютсЯ людские отношениЯ: даже сюда, в
голую степь, где, казалось бы, все равны, где у всех одинаковые шансы, всем
одинаково грозит провал и уголовнаЯ ответственность, а при удаче всех ждет
одинаковый успех, люди, как свою кровь, принесли с собой неистребимые
законы, согласно которым у ѓришина, в частности, было некое неписаное право
повелевать, потому что он был здесь хозЯином.
- ’ак ты велишь говорить впрЯмую, - прервал молчание ѓришан. - •орошо,
- неопределенно протЯнул он и вдруг, как бы спохватившись, лукаво добавил: -
‘лушай, а правда, что на тебЯ волки нападали?
- „а, было дело, - подтвердил Ђвдий.
- Ђ не кажетсЯ ли тебе, Ђвдий Љаллистратов, что судьба оставила тебЯ в
живых длЯ того, чтобы ты ответил мне сейчас на несколько вопросов, - обнажил
в улыбке осколок зуба ѓришан.
- Џусть так.
- ’огда кончай крутить. ’ы мне должен объЯснить здесь, сейчас и не
сходЯ с места: чего ты мутишь моих ребЯт?
- Ћдна поправка, - перебил его Ђвдий.
- ЉакаЯ? —то за поправка к биллю?
- џ пытаюсь наставить их на путь истинный, а значит, слово "мутить" тут
никак не подходит.
- ќто ты брось, товарищ Љаллистратов. €стинный, не истинный - на этот
счет у каждого свое понЯтие. ’ы эти штучки оставь. ‡десь не место изощрЯтьсЯ
в словопрениЯх. џ хочу знать, что тебе надо понЯть, чего ты длЯ себЯ
добиваешьсЯ, свЯтой отец?
- ’ы подразумеваешь какую-то личную выгоду?
- Ѓезусловно, а то что же? - широко развел руками ѓришан и
торжествующе-глумливо улыбнулсЯ.
- ‚ таком случае - ничего, абсолютно ничего, - отрезал Ђвдий.
- Џрекрасно! - почти радостно вскричал ѓришан. - ‹учшего не придумаешь!
‚се совпадает. ’ак ты, выходит, из той сиЯющей породы одержимых идиотов,
которые...
- Ћстановись! џ знаю, что ты хочешь сказать.
- ‡начит, ты подалсЯ в Њоюнкумы под видом добытчика анаши, затесалсЯ к
нам, стал у нас прЯмо как свой, и не потому, что деньгу большую возлюбил,
как •риста, и не потому, что деватьсЯ было некуда после того, как тебЯ
выперли из семинарии и тебе нигде ходу не было? „а будь Я на месте этих
попов, Я бы в два счета пинками тебЯ вышиб - ведь ты такой даже им и то не
нужен. Ћни ведь в старые игры играют, а ты все взаправду, все всерьез...
- „а, всерьез. € ты принимай менЯ всерьез, - заЯвил Ђвдий.
- …ще бы! ’ы что же, считаешь, что Я тебЯ не понимаю, а Я тебЯ насквозь
вижу, вижу, кто ты есть. ’ы - чокнутый, ты - фанатик собственного идиотизма,
потому ты и подалсЯ сюда, а иначе что бы тебЯ сюда занесло? Џрибыл, стало
быть, с благородной целью этаким мессией, чтобы открыть глаза нам - падшим,
промышлЯющим добычей анаши, торгующим и спекулирующим запрещенным дурманом.
Џрибыл распространЯть извечные спасительные идеи, от которых, как мочой, за
три версты несет прописными истинами. Џрибыл отвратить нас от зла, чтобы мы
раскаЯлись, изменились, чтобы принЯли обожаемые тобой стандарты тотального
сознаниЯ. ‚от ведь и ‡апад утверждает, что у нас все на один манер мыслЯт. -
ѓришан неожиданно проворно длЯ пострадавшего от ушиба человека поднЯлсЯ с
полотнЯного своего стульчика и шагнул к Ђвдию, вплотную приблизив свое
разгорЯченное лицо к его лицу. - Ђ ты, спаситель-эмиссар, подумал прежде о
том, какаЯ сила тебе противостоит?
- Џодумал, и потому Я здесь. € предупреждаю тебЯ: Я буду добиватьсЯ
своего ради вас же самих, чего бы мне это ни стоило, ты уж не удивлЯйсЯ.
- ђади нас самих же! - скривилсЯ ѓришан. - Ќе беспокойсЯ, не удивлЯюсь,
чего ради мне удивлЯтьсЯ тому, на чем свихнулсЯ еще тот, кого распЯли,
‘паситель рода человеческого... ђаскинул руки в гвоздЯх на кресте, голову
свесил, скорчил мученическую рожу и на тебе - любуйтесь, плачьте и
поклонЯйтесь до конца света. Ќедурно, понимаешь ли, придумали себе иные
умники занЯтие на все века - спасать нас от самих же себЯ! € что же, кто
спасен и что спасено в этом мире? Ћтветь мне! ‚се, как было до ѓолгофы, так
оно есть и до сих пор. —еловек все тот же. € в человеке ничто с тех пор не
изменилось. Ђ мы все ждем, что вот придет кто-то спасать нас, грешных. ’ебЯ
вот, Љаллистратова, недоставало в этом деле. Ќо вот и ты ЯвилсЯ к нам.
џвилсЯ не запылилсЯ! - скорчил комическую мину ѓришан. - „обро пожаловать,
новый •ристос!
- Ћбо мне можешь позволЯть себе говорить что угодно, но имени •риста не
упоминай всуе! - одернул его Ђвдий. - ’ы возмущаешьсЯ и удивлЯешьсЯ тому,
что Я здесь поЯвилсЯ, а это не удивительно - ведь мы неотвратимо должны были
встретитьсЯ с тобой. ‚думайсЯ! Ќеужто ты этого не понимаешь? Ќе Я, так
кто-то другой непременно должен был бы столкнутьсЯ с тобой. Ђ Я вычислил эту
встречу...
- Ѓыть может, ты и менЯ вычислил?
- € тебЯ. Ќаша встреча с тобой была неотвратима. ‚от Я и ЯвилсЯ не
запылилсЯ, как ты говоришь.
- ‚полне логично, черт побери, - мы же не можем обходитьсЯ друг без
друга. € в этом есть, наверно, какаЯ-то своЯ сволочнаЯ закономерность. Ќо не
ликуй, спаситель Љаллистратов, твоЯ теориЯ на практике ничего не даст.
Ћднако хватит философствовать, хотЯ ты и довольно занЯтный субъект. •ватит,
с тобой все Ясно! ‚от мой добрый совет тебе, коли уж так обернулось: иди,
Љаллистратов, своей дорогой, спасай прежде всего свою головушку, тебЯ никто
сейчас не тронет, а то, что собрал в степи, если хочешь, можешь раздать,
сжечь, пустить по ветру - волЯ твоЯ. Ќо смотри, чтобы наши с тобой пути
никогда больше не пересеклись! - € ѓришан выразительно постучал палкой по
камню.
- Ќо Я не могу принЯть твой совет. „лЯ менЯ это исключаетсЯ.
- Џослушай, да ты настоЯщий идиот! —то тебе мешает?
- џ перед Ѓогом и перед собой в ответе за всех вас... ’ебе, быть может,
не понЯть этого...
- Ќет-нет! Ћтчего же? - вскричал ѓришан, от гнева блeднеЯ и возвышаЯ
голос. - џ, между прочим, вырос в театральной семье, и, поверь мне, Я оценил
и понЯл твою игру. Ќо не слишком ли ты увлексЯ, ведь после любого, даже
гениального, исполнениЯ в заключение дают занавес. € сейчас занавес, товарищ
Љаллистратов, опуститсЯ при одном-единственном зрителе. ‘мирись! € не
заставлЯй менЯ брать лишний грех на душу. “ходи, пока не поздно.
- ’ы о грехе толкуешь. џ понимаю, что ты имеешь в виду, но устранитьсЯ,
видЯ злодеЯние своими глазами, длЯ менЯ равносильно тЯжкому грехопадению. €
не стоит менЯ отговаривать. Њне вовсе не безразлично, что будет, скажем, с
малолетним ‹енькой, с Џетрухой да и с другими ребЯтами, что состоЯт при
тебе. „а и с тобой в том числе.
- ЏотрЯсающе! - перебил его ѓришан. - ‘ какой же стати ты берешь на
себЯ право вмешиватьсЯ в нашу жизнь? ‚ конце концов, каждый волен
распорЯжатьсЯ своей судьбой сам. „а Я тебЯ впервые в жизни вижу, да кто ты
есть такой, чтобы печьсЯ обо мне и других, будто тебе даны какие-то
полномочиЯ свыше. “воль! € не испытывай судьбу. …сли ты чокнутый, иди с
богом, а мы как-нибудь обойдемсЯ без тебЯ. ЏонЯл?!
- Ќо Я не обойдусь! ’ы требуешь полномочий - так вот, мандатов мне
никто не выдавал. Џравота и сознание долга - вот мои полномочиЯ, а ты волен
считатьсЯ или не считатьсЯ с ними. Ќо Я неукоснительно их выполнЯю. ‚от ты
заЯвил, что вправе сам решать свою судьбу. ‡вучит прекрасно. Ќо не бывает
изолированных судеб, нет отделЯющей судьбу от судьбы грани, кроме рождениЯ и
смерти. Ђ между рождением и смертью мы все переплетены, как нити в прЯже.
‚едь ты, ѓришан, и те, кто оказалсЯ под твоей властью, сейчас ради своей
корысти несете из этих степей вместе с анашой несчастье и беду другим.
‘облазном мимолетным вы вовлекаете людей в свой круг - круг отчаЯниЯ и
падениЯ.
- Ђ ты что нам за судьЯ? ’ебе ли судить, как нам жить, как поступать?
- „а Я вовсе не судьЯ. џ один из вас, но только...
- —то "но только"?
- Ќо только Я сознаю, что над нами есть Ѓог как высшее мерило совести и
милосердиЯ.
- ЋпЯть Ѓог! € что ты хочешь этим нам еще сказать?
- Ђ то, что ЃожьЯ благодать выражает себЯ в нашей воле. Ћн в нас, он
через наше сознание воздействует на нас.
- ‘лушай, к чему такие сложности? Ќу и что из этого следует? Ќам-то что
это даст?
- Љак что! ‚едь благодарЯ силе разума человек властвует над собой, как
Ѓог. ‚едь что такое искреннее осознание порока? Џо-моему, это осуждение зла
в себе на уровне Ѓога. —еловек сам определЯет себе новый взглЯд на
собственную сущность.
- —ем отличаетсЯ твой взглЯд от массового сознаниЯ? Ђ мы от него бежим,
чтобы не оказатьсЯ в плену толпы. Њы не вам чета, мы сами по себе.
- Ћшибка. ‘вобода лишь тогда свобода, когда она не боитсЯ закона, иначе
это фикциЯ. Ђ твоЯ свобода под вечным гнетом страха и законного наказаниЯ...
- Ќу и что из этого? ’ебе-то какаЯ печаль - ведь это наш выбор, а не
твой?
- „а, твой, но он касаетсЯ не только тебЯ. Џойми, есть выход из тупика.
Џокайтесь вот здесь, прЯмо в степи, под Ясным небом, дайте себе слово раз и
навсегда покончить с этим делом, отказатьсЯ от наживы, что сулит черный
рынок, от порока и ищите примирениЯ с собой и с тем, кто носит имЯ Ѓога и
единым разумом объединЯет нас...
- € что тогда?
- € тогда вы вновь обретете подлинную человеческую суть.
- Љрасиво звучит, черт возьми! € как просто! - ѓришан нахмурилсЯ,
поигрываЯ суковатой палкой, переждал, пока пронессЯ скрытый за увалом еще
один грузовой состав, и, когда шум поезда стих, в наступившей тишине
произнес, жестко и насмешливо сверлЯ взглЯдом разоткровенничавшегосЯ ЂвдиЯ:
- ‚от что, достопочтенный Ђвдий, Я терпеливо выслушал твои суждениЯ, как
говоритсЯ, хотЯ бы любопытства ради и должен крупно тебЯ разочаровать: ты
ошибаешьсЯ, если в своем самодовольстве полагаешь, что только тебе дано
говорить с Ѓогом в мыслЯх своих, что Я не имею контакта с ним, что
привилегиЯ такаЯ только у одного тебЯ, у праведно мыслЯщего, а Я ее лишен.
‚от ты сейчас чуть не задохнулсЯ от удивлениЯ, слух твой резануло, что с
Ѓогом может быть в контакте и такой, как Я?
- ‘овсем нет. Џросто слово "контакт" тут несколько непривычно.
Ќапротив, Я рад это услышать из твоих уст. ‚озможно, в тебе что-то
переменилось?
- Ќисколько! —то за наивность. ’ак знай, Љаллистратов, только смотри не
стань заикой - у менЯ к Ѓогу есть свой путь, Я вхож к нему иначе, с черного
хода. Ќе так твой Ѓог разборчив и недоступен, как тебе мнитсЯ...
- € чего ты достигаешь, попав к Ѓогу с черного года?
- „а не меньшего, чем ты. џ помогаю людЯм изведать счастье, познать
Ѓога в кайфе. џ даю им то, чего вы не можете дать им ни своими проповедЯми,
ни своими молитвами... ‘воих людей Я приближаю к Ѓогу куда оперативнее, чем
кто-либо.
- Џриближаешь к Ѓогу, купленному за деньги? ‘ помощью зельЯ? —ерез
дурман? € это ты называешь счастьем познаниЯ Ѓога?
- Ђ что? „умаешь небось, свЯтотатство, богохульство! Ќу да! џ осквернЯю
твой слух. Љонкурент твой, понимаешь ли! „орогу тебе перебежал. „а, черт
побери, да, деньги, да, наркотики! ’ак вот, деньги, если хочешь знать, - это
все. ’ы что думаешь, у денег особый Ѓог? Ђ в церквах и прочих учреждениЯх вы
что, без денег обходитесь?
- Ќо это же совсем другое дело!
- Ћставь! Ќе заливай! Ќа свете все продаетсЯ, все покупаетсЯ, и твой
Ѓог в том числе. Ќо Я, по крайней мере, даю людЯм покайфовать и испытать то,
что вы сулите лишь на словах и вдобавок на том свете. ‹ишь кайф дает
блаженство, умиротворение, раскованность в пространстве и во времени. Џусть
блаженство это мимолетно, пусть призрачно, пусть оно существует лишь в
галлюцинациЯх, но это счастье, и достижимо оно только в трансе. Ђ вы,
праведники, лишены даже этого самообмана.
- Ћдно ты правильно сказал - что все это самообман.
- Ђ ты как хотел? Џолучить правду всего за пЯть копеек? ’ак не бывает,
свЯтой отец! ‡а неимением иного счастьЯ кайф его горький заменитель.
- Ќо кто тебЯ просит заменЯть то, чего нет! ‚едь это злой умысел - вот
что это такое!
- Џолегче, полегче, Љаллистратов! ‚едь Я, если разобратьсЯ, ваш
помощник!
- Љак так?
- Ђ вот так - и ничего тут странного нет! —еловеку так много насулили
со днЯ творениЯ, каких только чудес не наобещали униженным и оскорбленным:
вот царство Ѓожье грЯдет, вот демократиЯ, вот равенство, вот братство, а вот
счастье в коллективе, хочешь - живи в коммунах, а за прилежность вдобавок ко
всему наобещали рай. Ђ что на деле? Ћдни словеса! Ђ Я, если хочешь знать,
отвлекаю неутоленных, неустроенных. џ громоотвод, Я увожу людей черным ходом
к несбыточному Ѓогу.
- „а ты куда опаснее, чем Я ожидал! Љакую мировую смуту ты мог бы
заварить - представить страшно! ‚ тебе, быть может, умер маленький Ќаполеон.
- Ѓери выше! Џочему не большой? „али б мне волю, Я бы мог так
развернутьсЯ! …сли б мы на ‡ападе вдруг оказались, Я бы еще не такими делами
ворочал. € тогда ты не дерзнул бы со мною полемизировать, а смотрел бы на
то, что есть добро, а что есть зло, так, как мне угодно...
- Ќе сомневаюсь. Ќо страшного в твоих словах тоже не вижу. ‚се, что ты
говоришь, не ново. ’ы, ѓришан, паразитируешь на том, что люди изверились, а
это культивировать куда удобнее. ‚се плохо, все ложь, а раз тaк - утешьсЯ в
кайфе. Ђ ты попробуй, если клеймишь все, что было, дать людЯм новый взглЯд
на мир. ‚ера - это тебе не кайф, вера - продукт страданий многих поколений,
над верой трудитьсЯ надо тысЯчелетиЯми и ежедневно. Ђ ты на позорном
промысле желаешь перевернуть чередование днЯ и ночи, извечный порЯдок. €,
наконец, начинаешь ты за здравие, а кончить придетсЯ за упокой - ведь вслед
за кайфом, так тобою превозносимым, наступает полоса безумиЯ и окончательнаЯ
деградациЯ души. —то ж ты не договариваешь до конца? ‚ыходит, кайф твой -
провокациЯ: ведь придЯ к Ѓогу мнимому, тут же попадаешь в объЯтиЯ сатаны.
Љак с этим быть?
- Ђ никак. Ќа свете за все есть расплата. € за это тоже. Љак за жизнь
есть расплата смертью... ’ебе не приходило это в голову? —то притих? ’ебе,
свЯтоша, конечно, не по нутру моЯ концепциЯ!
- ЉонцепциЯ антихриста? Ќикогда!
- •а-ха! —то стоит твое христианство без антихриста? Ѓез его вызова?
Љому оно нужно? ЉакаЯ в нем потребность? ‚от и выходит, что Я вам необходим!
Ђ иначе с кем вам боротьсЯ, как демонстрировать воинственность своих идей?
- Ќу и изворотлив ты - прЯмо уж! - невольно рассмеЯлсЯ Ђвдий. - ѓотов
играть на противоречиЯх. Ќо не витийствуй. Ќам с тобой не найти общего
Языка. Њы антиподы, мы несовместимы - вот почему ты гонишь менЯ отсюда. ’ы
менЯ боишьсЯ. Ќо Я все равно настаиваю: покайсЯ, освободи гонцов из своей
паутины. џ предлагаю тебе свою помощь.
ѓришан неожиданно промолчал. ЌахмурилсЯ, стал молча ходить взад-вперед,
опираЯсь на палку, потом приостановилсЯ.
- …сли ты думаешь, товарищ Љаллистратов, что Я тебЯ боюсь, ты очень
ошибаешьсЯ. ЋставайсЯ, Я тебЯ не гоню. ‘ейчас мы будем пробиратьсЯ на
товарнЯк. “строим, так сказать, организованный набег на транспорт.
- ‘кажи лучше - разбойничий, - поправил Ђвдий.
- Љак тебе угодно, разбойничий так разбойничий, но не с целью грабежа,
а с целью нелегального проезда, а это вещи разные, ведь твое государство
лишает нас свободы передвижениЯ...
- ѓосударство оставь в покое. ’ак что ты хочешь мне предложить?
- Ќичего особенного. Џри разбойничьей, как ты изволил уточнить,
посадке, - кивнул ѓришан в сторону железнодорожных путей, - все будут в
сборе, все на виду. ‚от и попробуй переубеди их, малолетних ‹енек и
разбитных Џетрух, спасай их души, спаситель! џ ничем, ни единым словом тебе
не помешаю. ‘читай, что менЯ нет. € если тебе удастсЯ повести этот народ за
собой, обратить его к своему Ѓогу, Я тут же удалюсь, как и полагаетсЯ
удалЯтьсЯ при поражении. ’ы понЯл менЯ? Џринимаешь мой вызов?
- Џринимаю! - коротко ответил Ђвдий.
- ’огда действуй! Ђ о том, о чем мы здесь говорили, никто и знать не
будет. ‘кажем, потолковали о том о сем.
- ‘пасибо! Ќо мне скрывать нечего, - ответил Ђвдий.
ѓришан пожал плечами.
- Ќу, смотри, как сказано в Ѓиблии, "ты говоришь!".
Ѓыл уже седьмой час вечера одного из последних дней маЯ. Ќо солнце
по-прежнему Ярко и горЯчо светило над степной равниной, и подозрительно
застывшие серебристые облака, что весь день стоЯли как на приколе, поначалу
бледные, к вечеру сгустились и темнеющей полосой нависли над самым
горизонтом, поселив чувство необъЯснимой тревоги в душе ЂвдиЯ. Ћчевидно,
надвигалась гроза.
Ђ поезда все шли в ту и в другую стороны, с севера на юг и с юга на
север, и землЯ подрагивала и сотрЯсалась под их тЯжелыми колесами. "‘колько
земли, сколько простора и света, а человеку все равно чего-то недостает, и
прежде всего - свободы, - думал Ђвдий, глЯдЯ на необъЯтные степные просторы.
- € без людей человек не может жить и с людьми тЯжко. ‚от и сейчас - как
быть? —то сделать, чтобы каждый, кто попал в сети ѓришана, поступил бы, как
велит ему разум, а не так, как принуждают его действовать сообщники, из
страха или из стадного чувства, и прежде всего потому, что не в силах
побороть влиЯние этого иезуита от наркомании. Ќет, каков! ‘трашнаЯ,
опаснейшаЯ бестиЯ. Љак мне быть, что предпринЯть?"
€ час настал. Џеред тем как остановить товарнЯк, гонцы, схоронЯсь за
травами и кустарниками, рассредоточились группами по два-три человека вдоль
железной дороги. ‘вист был условным знаком. Љогда вдали показалсЯ состав,
возникший, как ползучаЯ змеЯ, на далеком изгибе пути, все, едва раздалсЯ
свист, приготовились к броску. ђюкзаки, чемоданы с анашой были под рукой.
Ђвдий вместе с Џетрухой и ‹енькой втроем залегли за кучей щебнЯ, оставшегосЯ
от ремонтных работ на железной дороге. Ќеподалеку от них держалсЯ ѓришан с
двумЯ другими гонцами: одного, рыжеголового, звали Љолей, другого,
горбоносого и ловкого, говорившего с кавказским акцентом, звали Њахачом - по
всей вероЯтности, он был из Њахачкалы. Ћб остальных Ђвдий ничего не знал, но
Ясно было, что еще двое-трое гонцов нашли себе удобные укрытиЯ и тоже
готовились к решающему броску. —то касаетсЯ тех двоих, которых ѓришан послал
химичить на путЯх, устроить иллюзию пожара на мосту и тем вынудить машиниста
остановить локомотив, то они находились далеко впереди по движению поезда,
возле дорожного указателЯ с пометкой "330 км". ‡десь железнаЯ дорога
проходила по небольшому мосту, перекинутому через глубокий овраг, размытый
весенними паводками. ’ам, в этом уЯзвимом месте, и химичили двое, которые
среди гонцов прозывались диверсами.
Џоезд стремительно надвигалсЯ, и Ђвдий понимал, что все очень
нервничают, как и что у них получитсЯ, удастсЯ ли быстро заскочить в вагоны
и каким еще окажетсЯ состав, а что, если сплошь из цистерн - куда тогда
пристроишьсЯ? Ђ не ровен час еще окажетсЯ охранЯемый военный эшелон, тогда и
вовсе хана.
‹енька трЯсущимисЯ от волнениЯ руками закурил сигарету. Џетруха тут же
гневно цыкнул на него:
- Ђ ну брось! “бью, падла.
Ќо тот, синюшный и бледный, продолжал жадно затЯгиватьсЯ взахлеб, и
тогда Џетруха метнулсЯ к нему зверем, ударил наотмашь по голове, сбил
фуражку. Ћднако и ‹енька не осталсЯ в долгу - ответил ударом на удар и,
изловчившись, пнул Џетруху ногой. Џетруха и вовсе остервенел - и между ними
завЯзалась ЯростнаЯ потасовка.
Ђвдию пришлось привстать:
- Џрекратите, сейчас же прекратите. Џетруха, не трогай ‹еньку. Љак тебе
не стыдно!
Ќо Џетруха со злости накинулсЯ на ЂвдиЯ:
- Ђ ты-то чего лезешь, поп - толоконный лоб! —то встал, чурка, тебЯ же
за версту видно! - € изо всех сил дернул за штанину. ђазгорЯченные стычкой,
переругиваЯсь и тЯжело дыша, они откатились на свои места.
Ђ поезд был уже на подходе. ‚олнение гонцов невольно передалось и
Ђвдию. Њомент, что и говорить, был чрезвычайно напрЯженный и опасный.
Ђвдий с детства любил следить за поездами: ведь он еще застал
послевоенные паровозы, те романтические машины, выбрасывавшие могучие столбы
дыма и клубы пара, оглашавшие гудками окрестность, - но он не представлЯл
себе, что с таким трепетом будет ожидать поезд, ведь ему предстоЯло
незаконно и более того - насильственно проникнуть в него.
Ђ тЯжелый товарный состав, влекомый парой локомотивов в едином сцепе,
все надвигалсЯ, его приближение было почти что осЯзаемым, до мурашек, до
гусиной кожи. „алеко было прежним паровозам до нынешних дизелей. €х сила
таилась внутри, но они тащили за собой такой длинный хвост вагонов, что
казалось, ему нет конца. Ђ бесчисленные колеса все катились и катились,
из-под вагонов нессЯ порывистый ветер, гул и дробный перестук. Ђвдий глЯдел
на эту стремительно и четко движущуюсЯ махину, и ему не верилось, что этот
чудовищно тЯжелый и огромный состав можно остановить.
‚агоны - платформы, цистерны, лесовозы, грузовые и крытые контейнеры -
проносились один за другим, вот уже пронеслась мимо половина состава, и
Ђвдий подумал, что ничего не выйдет, что все это напраснаЯ затеЯ: невозможно
остановить раскатившуюсЯ на такой скорости махину, но вдруг скорость поезда
начала падать, колеса стали крутитьсЯ все медленнее, раздалсЯ скрежет
тормозов, и эшелон, судорожно дергаЯсь, будто спотыкаЯсь, постепенно сбавил
ход. Ђвдий глазам своим не верил: состав почти остановилсЯ. Ќо тут раздалсЯ
пронзительный свист, в ответ ему раздалсЯ такой же свист.
- Џошли! - скомандовал Џетруха. - ‚перед!
Џодхватив рюкзаки и сумки, они ринулись к замедлЯющим ход вагонам. ‚се
происходило быстро и стремительно, как при налете из засады. Ќадо было,
ухватившись или зацепившись за что-нибудь, успеть вскарабкатьсЯ в любой
вагон, на любую площадку - только бы вскочить, а там уже можно на ходу
перебратьсЯ по крышам и устроитьсЯ поудобнее. „альше все длЯ ЂвдиЯ шло как в
кошмарном сне: он металсЯ перед вставшей чуть не до неба глухой стеной
вагонов, подсознательно удивлЯЯсь тому, как они высоки и как резок запах
мазута от колес, готовых в любую секунду покатитьсЯ дальше. Ќо, несмотрЯ на
все это, Ђвдий лихорадочно карабкалсЯ, кому-то помогал, и кто-то помогал
ему. Џоезд раза два угрожающе дернулсЯ, состав заскрежетал и залЯзгал - того
и глЯди попадешь под колеса. Ћднако все обошлось как нельзЯ лучше. € когда
поезд еще раз дернулсЯ и снова быстро пошел наверстывать упущенное времЯ,
Ђвдий оглЯделсЯ и обнаружил, что находитсЯ в порожнем товарном вагоне вместе
со своими неразлучными сподвижниками - Џетрухой и ‹енькой, был здесь и
ѓришан. Ћдному богу ведомо, как он умудрилсЯ заскочить в поезд с ушибленной
ногой, при нем были еще те двое - Њахач и ЉолЯ. ‚се были бледны и тЯжело
дышали, но лица их были радостны и довольны. Ђвдию не верилось, что все так
удачно получилось и что самый сложный момент был позади. ’еперь добытчики
анаши уезжали в сторону †алпак-‘аза, а там уже путь лежал на большую землю,
в большие города, в многолюдье...
…хать предстоЯло часов пЯть. €м повезло: в порожнем вагоне, который они
оккупировали, оказались брошенные, должно быть, за ненадобностью после
выгрузки товаров пустые деревЯнные Ящики - гонцы приспособили их длЯ
сидениЯ. ђасположились, как велел ѓришан, чтобы снаружи их не заметили. ‚
вагоне было достаточно светло, если открыть двери только с одной стороны, к
тому же оконца наверху были открыты длЯ продува.
Џри первой же остановке на каком-то разъезде они наглухо задвинули
дверь и затихли, пережидали остановку в духоте и жаре, но возле состава
никто не поЯвилсЯ. Џетруха осторожно выглЯнул и доложил, что все в порЯдке -
никого вокруг не видно. Љак только прогрохотал мимо встречный пассажирский,
поезд снова тронулсЯ, на следующем полустанке Њахач успел раздобыть целую
канистру холодной воды, и жизнь в вагоне возобновилась - все оживились,
перекусили сухарЯми, консервами и уже размечтались, как здорово они поедЯт
горЯчего в столовой на станции †алпак-‘аз.
Ђ поезд шел своим маршрутом по —уйским степЯм в сторону гор...
’ем долгим майским вечером было еще светло. ѓоворили о том о сем, но
больше всего о еде, о деньгах. Џетруха вспомнил о своей шикарной бабе,
котораЯ ждала его в Њурманске, на что Њахач с чисто кавказской экспрессией
заметил:
- ‘лушай, Џетруха, дорогой, ты, кроме Њурманска, нигдэ не можешь бабу
делать? —то, в Њоскве уже нельзЯ немножко делать? •а-ха-ха! —то, в Њоскве
нэт баб?
- ’ы соплЯк еще, Њахачка, что ты понимаешь в этом деле? - обозлилсЯ
Џетруха. - ‘колько тебе лет-то?
- ‘колько-сколько! ‘кольке есть, всэ мои! “ нас, на Љавказе, такие, как
Я, уже давно детей делают! •а-ха-ха!
‚сех развеселил этот разговор, даже Ђвдий невольно улыбалсЯ, поглЯдываЯ
времЯ от времени на ѓришана, а тот, сидЯ в сторонке, снисходительно
ухмылЯлсЯ. Ћн по-прежнему примостилсЯ на своем складном стульчике и держал в
руках все ту же суковатую палку. Ќа других гонцов он походил разве что тем,
что курил такие же, как и все остальные, дешевые сигареты.
’ак они ехали веселой компанией, обживаЯ порожний товарный вагон.
‹енька прикорнул в уголке вагона, другие тоже собирались поспать, хотЯ
солнце еще не догорело на краю земли и освещало все вокруг. ЏокуриваЯ,
переговариваЯсь о чем-то незначительном, гонцы вдруг примолкли, затем,
поглЯдываЯ на ѓришана, стали перешептыватьсЯ.
- ‘лушай, ѓришан, - обратилсЯ к нему Њахач, - что мы тут сидим,
понымаешь, на общем собрании мы решили - немного кайфанем, а? ‚ремЯ есть,
кайфанем? “ менЯ, дорогой тамада, есть такой смак, пех-пех, только
багдадский вор такой курил!
ѓришан бросил быстрый взглЯд на ЂвдиЯ: ну, мол, как? €, помолчав,
выждав времЯ, бросил:
- ‚алЯйте!
‚се оживились, сгрудились вокруг Њахача. Ђ он достал откуда-то из
куртки анашу, тот самый смак, который мог курить только багдадский вор.
‘крутил большую папиросину, затЯнулсЯ первым и пустил самокрутку по кругу.
Љаждый благоговейно вдыхал дым анаши и передавал самокрутку следующему.
Љогда очередь дошла до Џетрухи, тот жадно затЯнулсЯ, зажмурив глаза, потом
протЯнул самокрутку Ђвдию:
- Ќу, ЂвдЯсь, глотни и ты малость! —то ты, лысый? Ќа, курни! „а не
жмись ты, ей-богу, ты что, девка?
- Ќет, Џетр, Я курить не буду, и не старайсЯ! - наотрез отклонил Ђвдий
предложение Џетрухи. ’от сразу оскорбилсЯ:
- Љак был попом, так и останешьсЯ! Џодумаешь, поп-перепоп! ’ебе как
лучше хочешь сделать, а ты в душу плюешь!
-- џ тебе в душу не плюю, Џетр, ты не прав!
- „а тебЯ разве переговоришь! - махнул рукой Џетруха и, затЯнувшись еще
раз, передал самокрутку Њахачу, а тот с кавказской ловкостью протЯнул ее
ѓришану.
- Ђ теперь, дорогой тамада, твоЯ очередь! ’вой тост!
ѓришан молча отвел его руку.
- Ќу, смотри, хозЯин - барин! - жалеючи покачал головой Њахач, и
самокрутка вновь пошла по кругу. ‚захлеб затЯнулсЯ ‹енька, за ним рыжий
ЉолЯ, за ним Џетруха и снова Њахач. € вскоре настроение куривших начало
менЯтьсЯ, глаза их то туманились, то поблескивали, губы расплылись в
беспричинных, счастливых улыбках, и только Џетруха все не мог забыть обиды,
все бросал искоса недовольные взглЯды на ЂвдиЯ и бурчал себе под нос что-то
про попов, мол, все они гады такие.
‘идЯ на своем стульчике, ѓришан молча, невозмутимо наблюдал из своего
угла за сеансом курениЯ с иронически-вызывающей, снисходительной ухмылкой
супермена. ћркие уничтожающие взглЯды, которые он кидал времЯ от времени на
ЂвдиЯ, стоЯщего у открытых дверей, говорили о том, что он доволен
происходЯщим и безусловно догадываетсЯ, чего это стоит праведному Ђвдию.
Ђвдий понЯл, что ѓришан, разрешив гонцам покайфовать в пути, устроил
длЯ него показной спектакль. ‚от, мол, каково? ѓлЯди, как Я силен и как
бессильны твои высокие порывы в борьбе со злом.
€ хотЯ Ђвдий делал вид, что вроде бы ему безразлично, чем они тут
занимаютсЯ, в душе он возмущалсЯ, страдал от своего бессилиЯ что-либо
противопоставить ѓришану, предпринЯть что-либо практическое, что могло бы
вырвать гонцов из-под влиЯниЯ ѓришана. € вот тут-то Ђвдию изменила выдержка.
Ћн не в силах был совладать с гневом, все больше переполнЯвшим его. €
последней каплей опЯть же послужило предложение Џетрухи курнуть от его
бычка, от той самокрутки, котораЯ с каждой затЯжкой обслюнивалась все
больше, пока не приобрела наконец зловещий желто-зеленый оттенок.
- Ќа, ЂвдЯсь, да не вороти морду, попик ты наш! џ ж от чистого сердца.
‚ нем, в бычке, самаЯ сладость, аж мозги киселем расползаютсЯ! - развЯзно
приставал Џетруха.
- Ќе лезь! - раздраженно оборвал его Ђвдий.
- —его еще не лезь! џ к тебе со всей душой, а ты выпендриваешьсЯ, морду
строишь!
- Ќу, дай сюда, дай! - сказал в сердцах Ђвдий и, протЯнув руку за
тлеющим бычком, поднЯл его над головой, как бы демонстрируЯ Џетрухе, и
бросил в открытую дверь товарнЯка. ќто произошло так быстро, что все,
включаЯ и ѓришана, на некоторое времЯ онемели от неожиданности. ‚
наступившей тишине Явственнее, гулче и грозней стал слышен стук быстро
бегущих по рельсам колес. - ‚идел? - вызывающе обратилсЯ Ђвдий к Џетрухе: -
‚се видели, что Я сделал? - обвел он гневным взором добытчиков. - € так
будет всегда!
Џетруха, а за ним и все остальные недоуменно и вопрошающе обернулись к
ѓришану: как, мол, это понимать, хозЯин, это что еще за выскочка тут
объЯвилсЯ?
ѓришан демонстративно молчал, насмешливо переводЯ взглЯд с ЂвдиЯ на
оскорбленные лица гонцов. Џервым не вытерпел Њахач:
- ‘лушай, тамада, ты что молчишь? ’ы что, нэмой?
- Ќэт! џ нэ нэмой! - передразнил его ѓришан и жестко добавил, не
скрываЯ злорадства: - џ дал этому типу слово молчать. Ђ в остальном
разбирайтесь сами! Ѓольше Я ничего не скажу...
- ќто вэрно? - недоуменно сиросил Њахач ЂвдиЯ.
- ‚ерно, но это еще не все! - выкрикнул Ђвдий. - џ дал слово
разоблачить его, - кивнул он на ѓришана, - этого дьЯвола, завлекшего вас
этим пагубным соблазном! € Я не буду молчать, потому что правда за мной! - €
сам не понимаЯ, что с ним творитсЯ, что он делает и что выкрикивает,
выхватил свой рюкзак из кучи других рюкзаков с анашой. ‚се, кроме ѓришана,
от неожиданности повскакивали с мест, недоумеваЯ, что же задумал этот
скромный поп-перепоп Ђвдий Љаллистратов.
- ‚от, ребЯта, смотрите! - затрЯс Ђвдий рюкзаком высоко над головой. -
Њы везем здесь пагубу, чуму, отраву длЯ людей. € это делаете вы, гонцы,
одурманенные легкими деньгами, ты, Џетр, ты, Њахач, ты, ‹енЯ, ты, ЉолЯ! Ћ
ѓришане и говорить нечего. ‚ы и сами знаете, кто он такой есть!
- Џостой, постой, Ђвдий! Ђ ну, милый, дай-ка сюда мешок! - двинулсЯ к
нему Џетруха.
- Ћтойди! - оттолкнул его Ђвдий. - € не лезь! џ знаю, как уничтожить
эту отраву людскую.
€ не успели гонцы опомнитьсЯ, как Ђвдий, рванув завЯзку рюкзака, стал
вытрЯхивать из дверей поезда анашу на ветер. € зелье - а как много,
оказываетсЯ, было собрано желто-зеленых соцветий и лепестков конопли -
полетело вдоль железнодорожного полотна, кружась и парЯ, как осенние листьЯ.
’о улетали на ветер деньги - сотни и тысЯчи рублей! Ќа какое-то мгновение
гонцы замерли, как завороженные глЯдЯ на ЂвдиЯ.
- ‚идали! - закричал Ђвдий и вышвырнул в дверь и сам рюкзак. - Ђ теперь
последуйте моему примеру! € мы покаемсЯ вместе, и Ѓог возлюбит и простит
нас! „авайте, ‹енька, Џетр! ‚ыбрасывайте, выкидывайте проклЯтую анашу на
ветер!
- Ћн спЯтил! Ћн заложит нас на станции легавым! •ватай его, бей попа! -
заорал вне себЯ Џетруха.
- ‘тойте, стойте! Џослушайте менЯ! - пытаЯсь что-то им объЯснить,
кричал Ђвдий, видЯ, как разъЯрились накурившиесЯ анаши гонцы, но было уже
поздно. ѓонцы бросились на него, как бешеные собаки. Џетруха, Њахач, ЉолЯ
наперебой молотили его кулаками. Ћдин ‹енька тщетно старалсЯ растащить,
разнЯть дерущихсЯ.
- „а перестаньте же! - беспомощно бегал он вокруг. Ќо ему не удавалось
их остановить - где ему было сладить сразу с троими. ‡авЯзалась жестокаЯ
рукопашнаЯ.
- Ѓей! ’ащи! ‚ыкидывай его из вагона! - ревел разъЯренный Џетруха.
- „уши попа! Ѓросай вниз! - вторил ему Њахач.
- Ќе надо! Ќе убивайте! Ќе надо убивать! - вопил бледный, трЯсущийсЯ
‹енька.
- Ћтстань, сволочь, зарежу! - вырвалсЯ от ‹еньки остервенелый ЉолЯ.
Ђвдий отбивалсЯ что было сил, стараЯсь отодвинутьсЯ подальше от
открытых дверей, пробитьсЯ на середину качающегосЯ из стороны в сторону
вагона: он теперь воочию убедилсЯ в свирепости, жестокости, садизме
наркоманов - а ведь давно ли они блаженно улыбались в эйфории. Ђвдий
понимал, что схватка идет не на жизнь, а на смерть, понимал, что силы далеко
не равны. €х трое, здоровенных лютующих парней, - где ему с ними справитьсЯ,
ведь за него один ‹енька, а он не в счет. ѓришан же все это времЯ
по-прежнему сидел на своем месте, как зритель в цирке или в театре, но не
скрывал своего злорадства.
- Ќу и ну! ‚от это да! - посмеиваЯсь, глумилсЯ он. ‘травил-таки их,
заранее вычислил, что столкнутсЯ, и теперь пожинал плоды победы - глЯдел,
как убивают на его глазах человека.
Ђвдий сознавал, что только вмешательство ѓришана могло изменить его
участь. ‘тоило ему крикнуть: "‘паси, ѓришан!" - и гонцы сразу бы
утихомирились. Ќо прибегнуть к помощи ѓришана Ђвдий не мог ни при каких
обстоЯтельствах. Ћставалось одно - пробиратьсЯ в глубину вагона, забитьсЯ в
угол, а там пусть изобьют, измолотЯт, пустъ сделают с ним что угодно, но
только чтобы они не выбросили .его на ходу - ведь это вернаЯ смерть...
Ќо добратьсЯ до угла было не так-то просто. “дары наотмашь, пинки
отшвыривали его прочь к зиЯющему проему дверей. ‡адержись он там лишнюю
секунду, и гонцы не задумываЯсь выпихнут его из вагона. € Ђвдий поднималсЯ
снова и снова, упорно стремилсЯ прорватьсЯ в дальний угол, надеЯсь, что
наркоманы выдохнутсЯ или опомнЯтсЯ. Џервым в той Яростной схватке, получив
по голове, свалилсЯ ‹енька. ќто ЉолЯ саданул его, чтоб не мешал творить
расправу над попом, над праведником, а стало быть, над врагом гонцов -
Ђвдием. Ѓешено работали кулаками гонцы - ведь речь шла о бешеных деньгах.
- Ѓей, бей! Џод дых, под дых его! - бесновалсЯ Џетруха и, схватив сзади
ЂвдиЯ, заломил ему руки назад, подставив под удары Њахачу, а тот, точно
озверевший бык, в Ярости сокрушительно ударил eго в живот - и, согнувшись в
три погибели, харкаЯ кровью, Ђвдий рухнул на пол бегущего вагона. € тогда
они втроем поволокли его к двери, но он все еще сопротивлЯлсЯ, обдираЯ
ногти, судорожно цеплЯлсЯ руками за доски настила, пытаЯсь отбитьсЯ,
вырватьсЯ, а зловещий ѓришан как ни в чем не бывало сидел в углу вагона на
своем стульчике нога на ногу с невозмутимо-торжествующим выражением на лице
и что-то насвистывал, поигрываЯ суковатой палкой. € была еще возможность
попросить пощады, крикнуть: "‘паси, ѓришан!" - и не исключено, что тот
снизошел бы, проЯвил великодушие и остановил бы смертоубийство, но Ђвдий так
и не разомкнул рта, и, прочертив его головой кровавый след по настилу, они
поволокли его к самому проему вагона, и здесь, в дверЯх, произошла еще одна,
последнЯЯ, схватка. ‘бросить ЂвдиЯ на ходу они опасались, потому что могли
сорватьсЯ вместе с ним. Ђвдий изловчилсЯ повиснуть в дверЯх, вернее за
дверьми, уцепившись за железную скобу поручнЯ. ‚стречный ветер обрушилсЯ
шквалом, прижал к дверЯм, но Ђвдию удалось нащупать левой ногой какой-то
металлический выступ и повиснуть, удерживаЯсь на весу, и никогда, наверное,
в нем не было столько сил, столько жажды выжить, как в тот момент, когда он
пыталсЯ превозмочь беду. …сли бы его оставили в покое, он, возможно, сумел
бы вскарабкатьсЯ, вползти назад в вагон. Џо гонцы били его ногами по голове,
как по футбольному мЯчу, поносили его последними словами, исколотили в
кровь, а он уцепилсЯ мертвой хваткой за поручень. Џоследние минуты были
особенно ужасны. Џетруха, Њахач и ЉолЯ совсем остервенели. ’ут и ѓришан не
выдержал, подскочил к дверЯм: теперь-то уж можно не притворЯтьсЯ, можно
полюбоватьсЯ, как расшибетсЯ насмерть Ђвдий Љаллистратов. € ѓришан стоЯл и
ждал того неизбежного момента, когда гонцы добьют ЂвдиЯ. Ќичего не скажешь -
ѓришан отменно знал свое дело. Ћн убивал ЂвдиЯ Љаллистратова чужими руками.
Ђ завтра, если мертвого Љаллистратова найдут и не поверит, что он упал или
выбросилсЯ из поезда, в самом худшем случае ѓришан будет чист - он лично не
прикладывал рук. ‘кажет: ребЯта повздорили, подрались, и в результате
несчастный случай - оступилсЯ в драке.
Џоследнее, что запомнил Ђвдий, - пинки по лицу, обувь гонцов окрасилась
кровью, и встречный ветер гудел в ушах, как полыхающий огонь. ’ело ЂвдиЯ,
налитое свинцовой тЯжестью, все больше тЯнуло вниз, в страшную, неумолимую
пустоту, а поезд мчалсЯ, преодолеваЯ сопротивление ветра, мчалсЯ все по той
же степи, и никому на свете не было дела до него, обреченного, висЯщего на
волоске от гибели. € солнце на закате того бесконечно длинного днЯ, ослеплЯЯ
его выкатившиесЯ в муке и ужасе глаза, срывалось вместе с ним в черную
бездну небытиЯ. Ќо, как ни пинали его, Ђвдий не размыкал рук, и тогда
Џетруха нанес ему последний, решающий удар, схватив палку ѓришана, которую
ѓришан как бы невзначай держал на виду - вот, мол, пожалуйста, бери и бей,
бей по рукам, чтоб расцепились...
€ Ђвдий сплошным комком боли полетел вниз, не чувствуЯ уже, как
покатилсЯ по откосу, расшибаЯсь и обдираЯсь, как промчалсЯ мимо места его
падениЯ хвост эшелона, как скрылсЯ поезд, уносЯ его бывших попутчиков, как
смолк шум колес.
‚скоре солнце угасло, наступила тьма, и на западе в сизо-свинцовом небе
сгустились грозовые тучи...
Ђ мимо того злополучного места уже мчались другие поезда, и тот, кто не
стал молить о пощаде, чтобы продлить свою жизнь, лежал поверженный на дне
железнодорожного кювета. Ђ все, что он узнал в неистовом поиске истины, все,
что утверждал, было теперь отброшено прочь, погублено. € стоило ли, не щадЯ
себЯ, отказывать себе в шансе уцелеть? ‚едь речь шла ни мало ни много - о
собственной жизни, и всего-то нужно было произнести три слова: "‘паси менЯ,
ѓришан!" Ќо он не сказал этих слов...
Џоистине нет предела парадоксам ѓосподним... ‚едь был уже однажды в
истории случай - тоже чудак один галилейский возомнил о себе настолько, что
не поступилсЯ парой фраз и решилсЯ жизни. € оттого, разумеетсЯ, пришел ему
конец. Ђ люди, хотЯ с тех пор прошла уже одна тысЯча девЯтьсот пЯтьдесЯт
лет, все не могут опомнитьсЯ - все обсуждают, все спорЯт и сокрушаютсЯ, как
и что тогда получилось и как могло такое произойти. € всЯкий раз им кажетсЯ,
что случилось это буквально вчера - настолько свежо потрЯсение. € всЯкое
поколение - а сколько их с тех пор народилось, и не счесть - заново
спохватываетсЯ и заЯвлЯет, что, будь они в тот день, в тот час на ‹ысой
горе, они ни в коем случае не допустили бы расправы над тем галилеЯнином.
‚от ведь как им теперь кажетсЯ. Ќо кто мог тогда предположить, что дело так
обернетсЯ, что все забудетсЯ в веках, но только не этот день...
€ тогда тоже, кстати, была пЯтница, и тот, кто мог спастись, тоже не
догадалсЯ ради своего спасениЯ сказать в свою пользу двух слов...

†арким было то утро в €ерусалиме, и предвещало оно еще более жаркий
день. Ќа Ђрочной террасе €родова дворца, под мраморной колоннадой, куда
прокуратор Џонтий Џилат велел поставить себе сиденье, прохладно обдувало
ноги в сандалиЯх чуть сквозЯщим понизу ветерком. ‚ысокие пирамидальные
тополЯ в большом саду едва слышно шелестели верхушками, листва их в этом
году преждевременно пожелтела.
Ћтсюда, с каменистой возвышенности, с Ђрочной террасы дворца,
открывалсЯ вид на город, очертаниЯ которого расплывались в зыбучем мареве -
воздух все более накалЯлсЯ, - даже окрестности €ерусалима, всегда четко
видные, лишь смутно угадывались на границе с белой пустыней.
‚ то утро над холмом, широко распахнув крыльЯ, точно подвешеннаЯ к небу
на невидимой нити, беззвучно и плавно кружила одинокаЯ птица, через равные
промежутки времени пролетаЯ над территорией большого сада. ’о ли орел, то ли
коршун, кроме них, ни у одной птицы нe хватило бы терпениЯ так долго и
однообразно летать и жарком небе. Џерехватив случайный взглЯд, брошенный на
птицу €исусом ЌазарЯнином, стоЯщим перед ним, переминаЯсь с ноги на ногу,
прокуратор вознегодовал и даже оскорбилсЯ. € сказал желчно и жестко:
- ’ы куда очи возводишь, царь €удейский? ’о твоЯ смерть кружит!
- Ћна над всеми нами кружит, - тихо отозвалсЯ €исус, как бы говорЯ с
самим собой, и при этом невольно притронулсЯ ладонью к заплывшему, в черном
отеке глазу: у базара, когда его вели на суд синедриона, на него накинулась
с побоЯми толпа, науськиваемаЯ свЯщенниками и старейшинами. €ные жестоко
били его, иные плевали в лицо, и понЯл он в тот час, как люто ненавидели его
люди первосвЯщенника Љаиафы, и понЯл, что никакой милости ему не следует
ожидать от иерусалимского судилища, и тем не менее по-человечески дивилсЯ и
поражалсЯ свирепости и неверности толпы, будто бы никто из них до этого не
догадывалсЯ, что он бродЯга, будто бы до этого не они внимали затаив дыхание
его проповедЯм во храмах и на площадЯх, будто бы это не они ликовали, когда
он въезжал в городские ворота на серой ослице с молодым осликом позади,
будто бы не они с надеждой провозглашали, кидаЯ под ноги ослице цветы:
"Ћсанна ‘ыну „авидову! Ћсанна в вышних!"
’еперь он хмуро стоЯл в разодранной одежде перед Џонтием Џилатом,
ожидаЯ, что последует дальше.
Џрокуратор же был сильно не в духе, и прежде всего, как ни странно, он
был раздражен на себЯ - на свою медлительность и необъЯснимую
нерешительность. ’акого еще с ним не случалось ни в его бытность в
действующих римских войсках, ни тем более в бытность прокуратором. Ќе смешно
ли, в самом деле, - вместо того чтобы с ходу утвердить приговор синедриона и
избавить себЯ от лишних трудов, он затЯгивал допрос, тратЯ на него и времЯ и
силы. ‚едь так просто, казалось бы, вызвать ожидающего его решениЯ
иерусалимского первосвЯщенника и его прихвостней и сказать: нате, мол,
берите своего подсудимого и распорЯжайтесь им, как порешили. €, однако,
что-то мешало Џонтию Џилату поступить этим простейшим образом. „а стоит ли
этот шут того, чтобы с ним возитьсЯ?..
Ќо подумать только, каков оказалсЯ этот чудак! Ћн, мил, царь €удейский,
возлюбленный ѓосподом и дарованный ѓосподом иудеЯм как прЯмаЯ стезЯ к
справедливому царству Ѓожьему. Ђ царство это такое, при котором нe будет
места власти кесарЯ и кесарей, их наместников и прислужнических синагог, а
все-де будут равны и счастливы отныне и во веки веков. Љакие только люди не
домогались верховной власти, но такого умного, хитрого и коварного еще никто
не знал - ведь случись самому дорватьсЯ до кормила власти, навернЯка бы
правил точно так же, ибо иного хода жизни нет и не будет в мире. € сам-то
злоумышленник отлично знает об этом, но ведет свою игру! Џодкупает
доверчивых людей обещанием Ќового –арства. …сли правду говорЯт, что каждый
судит о другом в меру своей подозрительности, то тут был именно тот случай:
прокуратор приписывал €исусу те помыслы, которые в тайнаЯ тайных, не надеЯсь
на их осуществление, лелеЯл сам. €менно это больше всего раздражало ЏонтиЯ
Џилата, и от этого осужденный вызывал в нем одновременно и любопытство и
ненависть. Џрокуратор полагал, что ему открылсЯ замысел €исуса ЌазарЯнина:
не иначе как этот бродЯга-провидец задумал затеЯть в землЯх смуту, обещать
людЯм Ќовое –арство и сокрушить то, чем впоследствии хотел обладать сам.
Ќет, каков! Љто бы мог подумать, что этот жалкий иудей смел мечтать о том, о
чем не мог мечтать, вернее, не позволЯл себе мечтать сам повелитель
малоазиатских провинций ђимской империи Џонтий Џилат. ’ак убеждал, так
настраивал, к такому умозаключению подводил себЯ многоопытнейший прокуратор,
допрашиваЯ бродЯгу €исуса довольно необычным способом: всЯкий раз ставЯ себЯ
на его место, - и приходил в негодование от намерений этого неслыханного
узурпатора. € от этого Џонтий Џилат все больше распалЯлсЯ, все больше
терзалсЯ сомнениЯми - ему хотелось и немедленно скрепить прокураторской
подписью смертный приговор, вынесенный €исусу накануне старейшинами
иерусалимского синедриона, и оттЯнуть этот момент, насладитьсЯ, выЯвив до
конца, чем грозили римской власти мысли и действиЯ этого €исуса...
Ћтвет обреченного бродЯги на его замечание по поводу птицы в небе
покоробил прокуратора своей откровенностью и непочтительностью. Њог бы и
промолчать или сказать что-нибудь заискивающее, так нет же, видите ли, нашел
чем утешитьсЯ: смерть, мол, над всеми нами кружит. "’ы смотри, сам на себЯ
накликает беду, будто и в самом деле не боитсЯ казни", - сердилсЯ Џонтий
Џилат.
- —то ж, вернемсЯ к нашему разговору. ’ы знаешь, несчастный, что тебЯ
ждет? - спросил прокуратор сиплым голосом, в который раз вытираЯ платком пот
с коричневого лоснЯщегосЯ лица, а заодно и с лысины и с плотной крепкой шеи.
Џока €исус собиралсЯ с ответом, прокуратор похрустел вспотевшими пальцами,
выкручиваЯ каждый палец по отдельности - была у него такаЯ дурнаЯ привычка.
- џ спрашиваю тебЯ, ты знаешь, что тебЯ ждет?
€исус тЯжко вздохнул, бледнеЯ при одной мысли о том, что ему предстоит:
- „а, римский наместник, знаю, менЯ должны казнить сегоднЯ, - с трудом
выговорил он.
- "‡наю!" - издевательски повторил прокуратор, с усмешкой, полной
презрениЯ и жалости, оглЯдываЯ стоЯщего перед ним незадачливого пророка с
ног до головы.
’от стоЯл перед ним понурЯсь, нескладным, длинношеий и длинноволосый, с
разметанными кудрЯми, в разодранной одежде, босой - сандалии, должно быть,
потерЯлись в схватке, - а за ним сквозь ограду дворцовой террасы виднелись
городские дома на отдаленных холмах. ѓород ждал того, кто стоЯл на допросе
перед прокуратором. ѓнусный город ждал жертвы. ѓороду требовалось сегоднЯ в
этот зной кровавое действо, его тeмные, как ночь, инстинкты жаждали встрЯски
- и тогда бы уличные толпы захлебнулись ревом и плачем, как стаи шакалов,
воющих и злобно лающих, когда они видЯт, как разъЯренный лев терзает в
ливийской пустыне зебру. Џонтию Џилату приходилось видеть такие сцены и
среди зверей и среди людей, и внутренне он ужаснулсЯ, представив себе на
миг, как будет проходить распЯтие на кресте. € он повторил с не лишенным
сочувствиЯ укором:
- ’ы сказал - знаю! "‡наю" - не то слово. ‚ полной мере ты узнаешь это,
когда будешь там...
- „а, римский наместник, Я знаю и содрогаюсь при одной мысли об этом.
- Ђ ты не перебивай и не торопись на тот свет, успеешь, - проворчал
прокуратор, которому не дали закончить мысль.
- Џрости покорно, правитель, если случайно перебил тебЯ, Я не хотел
этого, - извинилсЯ €исус. - џ вовсе не тороплюсь. џ хотел бы пожить еще.
- € ты не думаешь отречьсЯ от слов своих непотребных? - спросил в упор
прокуратор.
€исус развел руками, и глаза его были по-детски беспомощны.
- Њне не от чего отрекатьсЯ, правитель, те слова предопределены Ћтцом
моим, Я обЯзан был донести их людЯм, исполнЯЯ волю …го.
- ’ы все свое твердишь, - в раздражении Џонтий Џилат повысил голос.
‚ыражение лица его с крупным горбатым носом, с жесткой линией рта,
обрамленного глубокими складками, стало презрительно-холодным. - џ ведь вижу
тебЯ насквозь, как бы ты ни прикидывалсЯ, - сказал он не допускающим
возражениЯ тоном. - —то на самом деле значит донести до людей слова Ћтца
твоего - это значит оболванить, прибрать к рукам чернь! Џодбивать чернь на
беспорЯдки. Њожет быть, ты и до менЯ должен донести его слова - Я ведь тоже
человек!
- “ тебЯ, правитель римский, нет пока надобности в этом, ибо ты не
страждешь и тебе ни к чему алкать другого устроениЯ жизни. „лЯ тебЯ власть -
Ѓог и совесть. Ђ ею ты обладаешь сполна. € длЯ тебЯ нет ничего выше.
- ‚ерно. Ќет ничего выше власти ђима. Ќадеюсь, ты это хочешь сказать?
- ’ак думаешь ты, правитель.
- ’ак всегда думали умные люди, - не без снисходительности поправил его
прокуратор. - Џоэтому и говоритсЯ, - поучал он, - кесарь не Ѓог, но Ѓог -
как кесарь. “беди менЯ в обратном, если ты уверен, что это не так. Ќу! - €
насмешливо уставилсЯ на €исуса. - Ћт имени римского императора ’ивериЯ, чьим
наместником Я ЯвлЯюсь, Я могу изменить кое-что в положении вещей во времени
и пространстве. ’ы же пытаешьсЯ противопоставить этому какую-то верховную
силу, какую-то иную истину, которую несешь Якобы ты. ќто очень любопытно,
чрезвычайно любопытно. €наче Я не стал бы держать тебЯ здесь лишнее времЯ. ‚
городе уже ждут не дождутсЯ, когда приговор синедриона приведут в
исполнение. €так, отвечай!
- —то мне ответить?
- ’ы уверен, что кесарь менее Ѓога?
- Ћн смертный человек.
- џсно, что смертный. Ќо пока он здравствует - есть ли длЯ людей другой
Ѓог, выше кесарЯ?
- …сть, правитель римский, если избрать другое измерение бытиЯ.
- Ќе скажу, что ты менЯ рассмешил, - в наигранном оскорблении морща лоб
и приподнимаЯ жесткие брови, проронил Џонтий Џилат, - Ќо ты не можешь менЯ в
этом убедить по той простой причине, что это даже не смешно. Ќе знаю, не
пойму, кто и почему тебе верит.
- Њне верЯт те, кого толкают ко мне притеснениЯ, вековаЯ жажда
справедливости, - тогда семена моего учениЯ падают на удобренную страданиЯми
и омоченную слезами почву, - поЯснил €исус.
- •ватит! - безнадежно махнул рукой прокуратор. - ЃесполезнаЯ трата
времени.
€ оба замолчали, думаЯ каждый о своем. Ќа бледном челе €исуса проступил
обильный пот. Ќо он не утирал его ни ладонью, ни оборванным рукавом хламиды,
ему было не до того - от страха к горлу подкатила тошнота, и пот заструилсЯ
вниз по лицу, падаЯ каплЯми на мраморные плиты у худых жилистых ног.
- € после этого ты хотел бы, - внезапно осипшим голосом продолжил
Џонтий Џилат, - чтобы Я, римский прокуратор, даровал тебе свободу?
- „а, правитель добрый, отпусти менЯ.
-- € что же ты станешь делать?
- ‘о словом Ѓожьим пойду Я по землЯм.
- Ќе ищи дураков! - вскричал прокуратор и вскочил вне себЯ от гнева. -
‚от теперь Я окончательно убеждаюсь, что твое место только на кресте, только
смерть может унЯть тебЯ!
- ’ы ошибаешьсЯ, правитель высокий, смерть бессильна перед духом, -
твердо и внЯтно произнес €исус.
- —то? —то ты сказал? - поразилсЯ Џонтий Џилат, не верЯ себе и
подступаЯ к €исусу; лицо его, искаженное от гнева и удивлениЯ, пошло
темно-коричневыми пЯтнами.
- ’о, что ты слышал, правитель.
Ќабрав воздуха в легкие, Џонтий Џилат резко вскинул руки к небу,
собираЯсь что-то сказать, но в это времЯ послышались гулкие шаги подкованных
кавалерийских сапог.
- —его тебе? - строго спросил прокуратор вооруженного легионера,
идущего к нему с каким-то пергаментом.
- ‚елено передать, - сказал тот коротко и удалилсЯ.
’о была записка Џонтию Џилату от жены: "Џрокуратор, супруг мой, не
причинЯй, прошу тебЯ, непоправимого вреда этому скитальцу, прозываемому, как
сказывают, •ристом. ‚се говорЯт, что он безобидный праведник, чудесный
исцелитель всЯких недугов. Ђ то, что он Якобы сын Ѓожий, мессиЯ и чуть ли не
царь €удейский, так кто, может быть, на него наговорили. Ќе мне судить, так
ли это. ‘ам знаешь, что за скандальный и одержимый народ эти иудеи. Ђ что,
если это правда? ‚едь очень часто то, что на устах презренной толпы, потом
подтверждаетсЯ. € если так окажетсЯ и на этот раз, тебЯ же потом проклЯнут.
‘казывают, что служители синагог здешних да городские старейшины испугались
и возненавидели этого €исуса •риста из-за того, что народ вроде за ним
подвинулсЯ, и из зависти свЯщенники его оклеветали и натравили на него
невежественную толпу. ’е, что вчера молились на него, сегоднЯ побивали его
камнЯми. Њне кажетсЯ, что если ты согласишьсЯ на казнь этого юродивого, то
всЯ худаЯ слава впоследствии падет на тебЯ, супруг мой. ‚едь нам не вечно
сидеть в €удее. џ хочу, чтобы ты вернулсЯ в ђим с достойными тебЯ высокими
почестЯми. Ќе делай этого. „авеча, когда его вела стража, Я видела, какой он
красивый, ну прЯмо молодой бог. Љстати, мне сон привиделсЯ накануне. Џотом
расскажу. Ћчень важный. Ќе навлекай проклЯтиЯ на себЯ и на свое потомство!".
- Ћ боги, боги! —ем Я вас прогневал? - простонал Џонтий Џилат и в
который раз пожалел, что не отправил сразу же без лишних слов и проволочек
этого невменЯемого и неистового лжепророка со стражей к палачам туда, за
городские сады, где на взгорье должна была совершитьсЯ казнь, которой
требовало иерусалимское судилище. € вот теперь и жена вмешиваетсЯ в его
прокураторские дела, в чем ему виделась если не скрытаЯ работа сил, стоЯщих
за €исусом •ристом, то, во всЯком случае, сопротивление небесных сил этому
делу. Ќо небожителей земные дела мало интересуют, а жена - что она понимает
своим женским умом в политике, зачем ему пробуждать вражду первосвЯщенника
Љаиафы и иерусалимской верхушки, преданной и верной ђиму, ради этого
сомнительного бродЯги €исуса, поносЯщего кесарей? Ћткуда она взЯла, что этот
тип красив, как молодой бог? Ќу, молод. ’олько и всего. Ђ красоты никакой
особой в нем нет. ‚от он стоит, побитый в свалке, как собака. € что в нем
нашла она? Џрокуратор задумчиво прошел несколько шагов, обдумываЯ содержание
записки, и снова со вздохом сел в кресло. Ђ меж тем у него промелькнула еще
мысль, что уже не раз приходила ему на ум: казалось бы, сколь ничтожны люди
- гадЯт, мочатсЯ, совокуплЯютсЯ, рождаютсЯ, мрут, вновь рождаютсЯ и мрут,
сколько низостей и злодеЯний несут они в себе, и среди всего этого отврата и
мерзости откуда-то вдруг - провидение, пророки, порывы духа. ‚зЯть хотЯ бы
этого - он так уверовал в свое предназначение, что точно во сне живет, а не
наЯву. Ќо хватит, придетсЯ его отрезвить! Џора кончать!
- € все же вот что Я хочу знать, - обратилсЯ прокуратор к €исусу, все
так же молчаливо стоЯщему на своем месте, - допустим, ты праведник, а не
злоумышленник, сеющий смуту среди доверчивых людей, допустим, говорЯ о
–арстве справедливости, ты оспариваешь право кесарЯ владеть миром, допустим,
Я поверю тебе, так вот скажи мне: что заставлЯет тебЯ идти на смерть? Ћткрой
мне, что тобою движет? …сли ты вознамерилсЯ таким способом воцаритьсЯ над
народом израилевым, Я тебЯ не одобрЯю, но Я тебЯ пойму. Ќо зачем же ты
вначале рубишь сук, на котором собираешьсЯ сидеть? Љак же ты станешь
кесарем, если ты отрицаешь власть кесарЯ? ‘ам понимаешь, сейчас в моей воле
оставить тебЯ в живых или послать на казнь. ’ак что же ты молчишь? Ћнемел от
страха?
- „а, наместник римский, Я страшусь свирепой казни. € кесарем Я вовсе
не собираюсь быть.
- ’огда покайсЯ на всех городских площадЯх, осуди себЯ. Џризнай, что ты
лжепрозорливец, лжепророк, не уверЯй, что ты царь €удейский, чтобы чернь
отхлынула от тебЯ, чтобы не соблазнЯть их напрасным и преступным ожиданием.
Ќикакого –арства справедливости быть не может. ‘праведливо всегда то, что
есть. …сть в мире император ’иверий, и он и есть незыблемый оплот
мироустройства. Ђ –арство справедливости, речами о котором ты подбиваешь
легкомысленных роптать, - пустое дело! Џодумай! € не морочь голову ни себе,
ни другим. Ђ впрочем, кто ты такой, чтобы римский император тебЯ
остерегалсЯ, - какой-то безвестный скиталец, сомнительный пророк, базарный
горлопан, каких полным-полно на земле €удеи. Ќо ты соблазн посеЯл своим
учением, и этим сильно озабочен ваш первосвЯщенник, поэтому раскрой свой
обман. Ђ сам удались в ‘ирию или в другие страны, и Я, как римский
прокуратор, попробую тебе помочь. ‘оглашайсЯ, пока не поздно. —то ты опЯть
молчишь?
- џ думаю о том, наместник римский, что оба мы столь различны, что врЯд
ли поймем друг друга. ‡ачем же Я буду кривить душой и отрекатьсЯ Ћт ученьЯ
ѓоспода таким образом, чтобы тебе и кесарю было выгодно, а истина страдала?
- Ќе темни, что выгодно длЯ ђима - то превыше всего.
- Џревыше всего истина, а истина одна. „вух истин не бывает.
- ЋпЯть лукавишь, бродЯга?
- Ќе лукавил ни прежде, ни теперь. Ђ ответ мой таков: первое - не
пристало отрекатьсЯ от того, что сказано во имЯ истины, ибо ты сам того
хотел. € второе - не пристало брать на себЯ грех за не содеЯнное тобой и
бить себЯ в грудь, чтобы от молвы чернЯщей отбелитьсЯ. Љоли молва лжива, она
сама умрет.
- Ќо прежде умрешь ты, царь €удейский! €так, ты идешь на смерть, какой
бы ни был путь к спасению?
- Љ спасению мне только этот путь оставлен.
- Љ какому спасению? - не понЯл прокуратор.
- Љ спасению мира.
- „овольно юродствовать! - потерЯл терпение Џонтий Џилат. - ‡начит, ты
добровольно идешь на гибель?
- ‘тало быть, так, ибо другого пути у менЯ нет.
- Ћ боги, боги! - устало пробормотал прокуратор, проведЯ рукой по
глубоким морщинам, избороздившим его лоб. - †ара-то какаЯ, не к перемене ли
погоды? - буркнул он себе под нос. € принЯл окончательное решение: "‡ачем
мне все это? Љ чему стараюсь выгородить того, кто не видит в том проку? ’оже
чудак Я!" € сказал: - ‚ таком случае Я умываю руки!
- ‚олЯ твоЯ, наместник, - ответил €исус и опустил голову.
Ћни вновь замолчали и, должно быть, оба почувствовали, как за пределами
дворцовой ограды, за пышными садами, где изнывали в зное городские улицы в
низинах и на всхолмлениЯх иерусалимских, точно бы набухала глухаЯ зловещаЯ
тишина, готоваЯ вот-вот разорватьсЯ. Џока до них оттуда доносились лишь
неЯсные звуки - гул больших базаров, где с утра смешались люди, товары,
тЯгловые и вьючные животные. Ќо между этими мирами было то, что разделЯло их
и охранЯло верхний от нижнего: за оградой прохаживались легионеры, а пониже,
в рощице, стоЯло кавалерийское оцепление. ‚идно было, как лошади
отмахивались хвостами от мух.
‡аЯвив, что он умывает руки, прокуратор почувствовал некоторое
облегчение, ибо теперь он мог сказать себе: "џ сделал все, что от менЯ
зависело. Ѓоги свидетели, Я не подталкивал его к тому, чтобы он стоЯл на
своем, предпочтЯ учение собственной жизни. Ќо поскольку он не отрекаетсЯ,
пусть будет так. „лЯ нас это даже лучше. Ћн сам себе подписал смертный
приговор..." „умаЯ об этом, Џонтий Џилат готовил тем самым и ответ жене. €
еще подумал он, искоса глЯнув на €исуса ЌазарЯнина, со смутной улыбкой
молчаливо ждущего своей заранее предопределенной участи: "—то сейчас на уме
у этого человека? Ќебось теперь он сам же горько сожалеет, понимает, во что
ему обойдетсЯ его премудрое учение, от которого он не смеет отступитьсЯ.
Џопал в собственный капкан. Џопробуй теперь вывернись: один Ѓог на всех - на
все земли, на весь род людской, на все времена. Ћдна вера. Ћдно –арство
справедливости на всех. Људа он метит? —то и говорить, всем бы этого
хотелось, на том он и решил сыграть! Ќо вот так жизнь и учит нас, вот так
карает чрезмерную хитроумность. ‚от так оборачиваетсЯ покушение на трон, не
предназначенный от роду. —его захотел! ђешил смутить чернь, взбунтовать
против кесарей и чтобы от толпы к толпе пошла та зараза по миру. ‚есь
исконный порЯдок мироустройства решил опрокинуть вверх дном. ЋтчаЯннаЯ
голова! Ќичего не скажешь! Ќет, такого никак нельзЯ оставлЯть в живых. ‘
виду вон какой избитый, смирный, а что в нем таитсЯ - ведь вон что затеЯл,
только великому уму такой план под силу. Љто бы мог это в нем предположить!"
‚ мыслЯх этих находил прокуратор Џонтий Џилат согласие с собой.
“спокаивало его и то, что теперь не придетсЯ вести неприЯтного разговора с
первосвЯщенником Љаиафой, открыто требующим от имени синедриона утвердить
решение суда по поводу €исуса ЌазарЯнина.
- Ќе сомневайсЯ, мудрый правитель, ты достигнешь согласиЯ с собой и
будешь во всем прав, - проронил €исус, точно бы отгадываЯ мысли прокуратора.
Џонтий Џилат возмутилсЯ.
- ’ы обо мне не беспокойсЯ, - грубо накинулсЯ он на €исуса, - длЯ менЯ
дело ђима превыше всего, ты о себе подумай, несчастный!
- €звини, высокий правитель, не стоило мне вслух говорить эти слова.
- ‚от именно. € чтобы тебе не пришлось пожалеть, когда уже будет
поздно, подумай еще, пока Я отлучусь, и если не переменишь к моему
возвращению свое решение, Я произнесу последнее слово. € не мни, что ты царь
€удейский, опора мира, что без тебЯ земле не обойтись. Ќапротив, все
складываетсЯ не в твою пользу. € времЯ твое давно истекло. ’олько отречением
ты еще мог бы спасти себЯ. ’ы понЯл?
- ЏонЯл, правитель...
Џонтий Џилат встал с места и пошел в покои, поправлЯЯ на плечах
просторную тогу. Љостистый, большеголовый, лысый, величественный, уверенный
в достоинстве своем и всесилии. Љогда он шел вдоль Ђрочной террасы, взглЯд
его снова упал на ту птицу, царски парЯщую в поднебесье. Ћн не смог
определить, был ли то орел или кто другой из той же породы пернатых, но не
это волновало его, а то, что птица была длЯ него недосЯгаема, была
неподвластна ему, - и не отпугнешь ее, равно как не призовешь и не
прогонишь. ђезко вскинув бровь, прокуратор метнул неприЯзненный взглЯд
ввысь: ишь ты, кружит да кружит, и дела ей ни до чего нет. € все же
подумалось ему, что эта птица словно император в небе. Ќе случайно, видимо,
императорское величие символизирует орел - голова с мощным клювом, хищный
глаз, прочные, как железо, крыльЯ. ’аким и должен быть император! ‚ выси -
на виду и нe доступен никому... € с той высоты править миром - и никакого
равенства ни в чем и ни с кем, даже боги должны быть у императора свои,
отдельные от других, безразличные к подданным, презирающие их. ‚от на чем
стоит сила, вот что заставлЯет боЯтьсЯ власти, вот на чем стоит порЯдок
вещей в мире. Ђ этот ЌазарЯнин, который упорствует в своем учении и который
вознамерилсЯ уравнЯть всех от императора до раба, ибо Ѓог, мол, един и все
люди равны перед Ѓогом, утверждает: мол, –арство справедливости грЯдет длЯ
всех. Ћн смутил умы, взбудоражил низы, вознамерилсЯ переустроить мир на свой
лад. € что из этого получилось? ’а же толпа потом била его и плевала в лицо
ему, лжепрозорливцу, лжепророку, обманщику и прохиндею... €, однако, что же
это за человек такой? Џри всей безнадежности своего положениЯ ведет себЯ
так, будто не он терпит поражение, а те, кто его осуждает...
’ак думал прокуратор Џонтий Џилат, наместник римского императора, можно
сказать, сам полуимператор, во всЯком случае в этой части ‘редиземноморьЯ,
когда отлучилсЯ с допроса, чтобы оставить €исуса ЌазарЯнина на несколько
минут наедине с собой, - пусть тот почувствует зиЯющую бездну, над которой
висит. Ќадо было сломить его дух, заставить униженно ползать, отречьсЯ от
Ѓога, единого длЯ всех, от всеобщего равенства, чтобы потом, кaк гада с
переломленным хребтом, вышвырнуть вон из израильских земель - пусть
бродЯжничает и сгинет без вести, недолго бы так протЯнул, свои ученики и
прибили бы, изверившись в нем...
’ак думал, борЯсь со своими сомнениЯми, многоопытнейший правитель
Џонтий Џилат, изыскиваЯ наиболее верный, наиболее выгодный и наиболее
показательный путь искоренениЯ новоЯвленной крамолы. “ходЯ с Ђрочной
террасы, он полагал, что осужденный наедине с собой прочувствует, что ему
грозит, и к моменту возвращениЯ прокуратора падет к его ногам. …сли бы
прокуратор знал, что в те короткие минуты этот странный человек думал совсем
не об этом или, вернее, совсем не так, а ушел в воспоминаниЯ, ибо
воспоминаниЯ - это тоже удел живых и одно из последних благ на пороге
прощаниЯ с жизнью.
…два прокуратор удалилсЯ, как из боковых ниш немедленно вышли четверо
стражников и встали по краЯм Ђрочной террасы, точно бы осужденный мог отсюда
бежать. € он позволил себе обратитьсЯ к ближайшему легионеру:
- Њогу ли Я сесть, добрый стражник?
- ‘адись, - ответил тот, ударЯЯ копьем о каменный пол.
€исус присел на мраморную приступку у стены, согбенный, с бледным,
заострившимсЯ лицом в окаймлении длинных, ниспадающих волнами темных волос.
€, прикрыв глаза ладонью, ушел в себЯ, забылсЯ. "ЌапитьсЯ бы, - думал он, -
искупатьсЯ бы где-нибудь в реке". Ћн живо представил себе проточную воду у
берегов - вода струитсЯ, лобзаЯ землю и прибрежные травы, и ему почудилсЯ
плеск воды, как будто работали весла, приближаЯ лодку к тому месту, где
сидел он, как будто кто-то хотел взЯть его в лодку и увезти, уплыть с ним
отсюда. ’о была мать, это она подплывала к нему в тревоге и страхе. "Њама! -
прошептал он неслышно. - Њама, если бы ты знала, как мне тЯжко! …ще прошлой
ночью в ѓефсимании на Њасличной горе Я изнывал, ужасалсЯ от тоски,
навалившейсЯ, как чернаЯ ночь, не находил себе места и, бодрствуЯ с
учениками, все не мог успокоитьсЯ и в предчувствии страшном дошел до
кровавого пота. € тогда Я обратилсЯ к ѓосподу, Ћтцу моему Ќебесному. "Ћтче,
- сказал Я. - Ћ если бы ты благословил пронести чашу сию мимо менЯ! ‚прочем,
не моЯ волЯ, но ’воЯ да будет". € вот она - чаша сиЯ, до краев полнаЯ, не
обходит, не минет, приближаетсЯ неотвратимо, и свершитсЯ то, что и ты
наверное предвидишь. € если это так, значит, ты знала, что будет со мною, и
тогда, о боже, как же ты жила все эти годы, мама роднаЯ, родительница,
давшаЯ дыхание, с какой мыслью и с какой надеждой ты растила менЯ,
предназначенного замыслом Ѓожьим длЯ этого великого и ужасного днЯ, самого
несчастного из всех дней, ибо нет больше горЯ длЯ человека, чем собственнаЯ
смерть, но длЯ матери, когда на глазах у нее погибает плод чрева ее, род ее,
- горе двойное. Џрости менЯ, мать, не Я определил судьбу твою, а Ћтец мой
‚севышний, так обратим к Ќему свои взоры без ропота, и да будет волЯ …го!"
‚спомнив мать свою Њарию, припомнил он в тот час, как в младенчестве,
когда было ему лет пЯть, приключилсЯ с ним один случай. ‚ ту пору семьЯ их
пребывала в …гипте, куда бежала от царЯ €рода, посЯгавшего на жизнь
новорожденного дитЯти - будущего €исуса •риста, ибо сказано было волхвами,
что то царь €удейский народилсЯ. Љ тому времени мальчик уже подрос, и
протекала там неподалеку большаЯ полноводнаЯ река, возможно, то был Ќил -
велика была река, широка. ЊариЯ ходила туда с малышом полоскать белье, как и
многие женщины той местности. Ђ в тот день, когда они были у реки, причалил
один старец лодку к берегу и подошел к ним, поздоровалсЯ ласково с Њарией и
ее малышом. "Ћтец! - окликнула его ЊариЯ. - Ќе позволишь ли покатать на
твоей лодочке сыночка моего? ’ак он хочет этого, плачет, несмышленыш". -
"„а, ЊариЯ, - отвечал старец, - Я длЯ этого и привел эту лодку, чтобы ты
покатала на ней маленького €исуса". Њарию не удивило, что он знал их имена,
она подумала, что это кто-нибудь из окрестных жителей. Ќо когда решилась
попросить, чтобы старец сел на весла, тот вдруг исчез, точно в воздухе
растворилсЯ. Ќо и это не смутило Њарию, уж очень хотелось мальчику
покататьсЯ на лодке, уж очень он радовалсЯ и бегал вокруг, прыгаЯ от
возбуждениЯ, очень торопил мать свою. € тогда она бросила белье на камнЯх
прибрежных, взЯла сыночка, усадила его в лодку, а сама отвЯзала лодку,
столкнула ее с мели, вскочила в нее, усадила малыша на колени, и они поплыли
по течению. Љак чудесно было тихо скользить по сверкающей воде почти у
самого берега - на прибрежных отмелЯх колыхались тростники, пестрели цветы,
Яркие птицы шумно порхали в кустах, напевали и посвистывали, в теплом парном
воздухе гудели, роились, стрекотали насекомые. Љак чудесно им было! ЊариЯ
запела негромкую песню и была счастлива, а сынку ее так интересно было плыть
на лодке. € это еще больше радовало Њарию. ’ем временем - и не так уж далеко
они отплыли от места и не так уж далеко были от берега - большаЯ корЯга,
лежавшаЯ на мелководье, ожила и, взбурлив волны, грозно и стремительно
поплыла к ним. ’о был громадный крокодил - его выпученные глаза алчно
устремились на них. Њальчик испугалсЯ и закричал. ЊариЯ оцепенела и не
знала, что предпринЯть. “даром хвоста крокодил чуть было не опрокинул лодку.
Ѓросив весла, ЊариЯ крепко прижала к себе дитЯ. "ѓосподи! - взмолилась она.
- ќто он! ’вой сын €исус! „анный тобой! Ќе оставлЯй его, ѓосподи! ‘паси
его!"
†енщина настолько перепугалась, что могла лишь зажмурить глаза да
заклинать того, кто был ‚сем во ‚селенной и Ћтцом Ќебесным ее ребенка. "Ќе
оставлЯй нас, он еще нужен будет тебе!" - вскричала она. ‹одка же, оставшись
без управлениЯ, поплыла, подталкиваемаЯ снизу крокодилом. Љогда наконец
ЊариЯ осмелилась открыть глаза, крик радости вырвалсЯ из ее груди - лодка
причалила к берегу, точно бы ее кто-то привел туда, и крокодил, повернув
назад, уплывал вдаль. Ќе помнЯ себЯ ЊариЯ выскочила из лодки и побежала по
берегу, плача от потрЯсениЯ и смеЯсь от счастьЯ. Ћна бежала, прижимаЯ к себе
малыша, и все твердила, целуЯ его и обливаЯ слезами: "€исус! €исус!
ЌенаглЯдный мой сыночек! ’ебЯ Ћтец узнал! Ћн тебЯ спас! ќто Ћн тебЯ спас! Ћн
тебЯ возлюбил, ты …го возлюбленный сын, €исус! ’ы станешь премудрым, €исус!
’ы будешь “чителем, €исус! € ты откроешь глаза людЯм, €исус! € они пойдут за
тобой, €исус, и ты не отступишьсЯ от людей никогда, никогда, никогда!" ’ак,
причитаЯ, ликовала "благословеннаЯ между женами".
’ак причитала и ликовала она от радости, что чудом спассЯ ‘ын Ѓожий, и
невдомек ей было, что то было знамение ѓосподне, чтобы люди знали, кто он,
подрастающий €исус, сын плотника €осифа, скрывшегосЯ ради спасениЯ младенца
от €рода в …гипет. €бо, как только ЊариЯ с дитЯтею выскочила из лодки на
берег и побежала, лодка куда-то исчезла, уплыла по реке, а женщины,
стиравшие белье в реке, сбежавшиесЯ на ее крик, уверЯли потом, кто когда она
бежала с малышом на руках, вокруг его головы виднелось золотистое сиЯние. €
все обрадовались этому. € тронуты были до слез, когда маленький €исус,
прильнув к матери, крепко обнЯл ее за шею и, вдыхаЯ материнский дух, сказал:
"Њама, когда Я вырасту, Я поймаю того крокодила за хвост, чтобы он больше не
пугал нас!" ‚се посмеЯлись словам детским, а потом стали припоминать, кто же
мог быть хозЯином лодки. ’ут открылось, что никто в округе того человека не
знал и никто его больше никогда не видел. Џлотник €осиф многие дни пыталсЯ
разыскать загадочного лодочника, чтобы извинитьсЯ перед ним и возместить ему
убыток, но так и не нашел его...
‚от какаЯ приключилась однажды историЯ с младенцем €исусом в …гипте, и
теперь он припомнил ее на Ђрочной террасе, когда просил прощениЯ у матери за
причинЯемое ей горе и страданиЯ. "џ с тобой прощаюсь сейчас, мать, - говорил
он ей, - не обижайсЯ, если не успею или не смогу обратитьсЯ к тебе, когда
менЯ будут казнить. ‘трашусь Я смерти, и ноги мои холодеют, хотЯ сегоднЯ так
невыносимо жарко. Џрости менЯ, мать, и не ропщи в мой тЯжкий час на долю
свою. Џрости. Ђ у менЯ иного пути к истине в человеках, которые самое тЯжкое
бремЯ ’ворца, нет, кроме как утвердить ее через собственную смерть. €ного
пути к человекам не дано. € Я иду к ним. Џрости и прощай, мама! Ђ жаль, что
крокодила того Я так и не схватил за хвост. ѓоворЯт, они очень долго живут,
два-три человеческих века, эти крокодилы. Ђ если бы и поймал, отпустил бы с
миром... Џусть себе... € еще вот подумалось, мама, если тот лодочник был
ангел в облике старца, может быть, мне суждено свидетьсЯ с ним в мире
ином... Џрипомнит ли он тот случай? ‘лышу шаги, идет мой палач поневоле -
Џонтий Џилат. Џрощай, мать, заранее прощай".
Џонтий Џилат вернулсЯ на Ђрочную террасу тем же твердым шагом, каким и
покидал ее. ‘тража тут же удалилась, и опЯть эти двое остались на террасе
один на один. ‚ыразительно глЯнув на €исуса, вставшего с места при его
поЯвлении, прокуратор понЯл, что все идет так, как ему хотелось, - жертва
сама неуклонно приближалась к последней черте. Ћднако и в этот раз он решил
не рубить сплеча - дело и без того развивалось в нужном направлении.
- Ќу что ж, как Я поглЯжу, разговор окончен, - сказал Џонтий Џилат с
ходу. - ’ы не передумал? .
- Ќет.
- Ќапрасно! Џодумай еще!
- Ќет! - покачал тот головой. - Џусть будет так, кaк должно быть.
- Ќапрасно! - повторил Џонтий Џилат, хотЯ и не совсем уверенно. Ќо в
душе дрогнул - его поколебала решительность €исуса ЌазарЯнина. € в то же
времЯ он не хотел, чтобы тот отрексЯ от себЯ и стал бы искать спасениЯ,
просить пощады. € €исус все понЯл.
- Ќе сокрушайсЯ, - улыбнулсЯ он смиренно. - џ верю, слова твои
чистосердечны. € понимаю тебЯ. Њне тоже очень хочетсЯ жить. ‹ишь на пороге
небытиЯ человек понимает, как дорога ему жизнь. € мать свою мне жаль - Я так
люблю ее, всегда любил, с самого детства, хотЯ и не выказывал того. Ќо как
бы то ни было, наместник римский, запомни: ты мог бы, скажем, спасти одну
душу, и на том было бы великое тебе спасибо, а Я обЯзан спасти многих и даже
тех, которые ЯвЯтсЯ на свет после нас.
- ‘пасти? Љогда тебЯ уже не будет на земле?
- „а, когда менЯ не будет среди людей.
- ЏенЯй на себЯ, больше мы к этому разговору не вернемсЯ, - решительно
заЯвил Џонтий Џилат, не желаЯ более рисковать. - Ќо ответь мне на последний
мой вопрос... - сказал он, задерживаЯсь возле своего кресла, и замолк,
задумавшись, нахмурив мохнатые брови. - ‘кажи мне, ты в состоЯнии сейчас
вести разговор? - добавил вдруг доверительно. - …сли тебе не до этого, не
утруждай себЯ, Я не буду тебЯ задерживать. ’ебЯ ждут на горе.
- Љак тебе угодно, правитель, Я в твоем распорЯжении, - ответил
собеседник и поднЯл на прокуратора прозрачно-синие глаза, поразившие того
силой и сосредоточенностью мысли - будто €исуса и не ждало на горе то
неминуемое.
- ‘пасибо, - так же неожиданно поблагодарил вдруг Џонтий Џилат. - ‚
таком случае, ответь мне на последний вопрос, теперь уж любопытства ради.
Џоговорим как свободные люди - Я от тебЯ ни в чем не завишу, да и ты теперь,
как сам понимаешь, на пороге полной свободы, так что будем откровенны, -
предложил он, усаживаЯсь на свое место. - ‘кажи мне, говорил ли ты ученикам,
приверженцам своим, причем, как ты сам понимаешь, Я в твое ученье не верю,
так вот, говорил ли ты приверженцам своим, уверЯл ли их, что коли тебЯ
распнут, ты на третий день воскреснешь, а воскреснув, вернешьсЯ в один
прекрасный день на землю и учинишь ‘трашный суд и над теми, кто сейчас
живет, и над теми, кто еще ЯвитсЯ на свет, над всеми душами, над всеми
поколениЯми от сотворениЯ? € что это будет Якобы второе твое пришествие в
этот мир. ’ак ли это?
€исус странно усмехнулсЯ, как бы говорЯ себе: вон оно, мол, что, - и,
переступаЯ босыми ногами по мрамору, помолчал, точно бы решаЯ длЯ себЯ,
стоит ему отвечать или нет.
- ќто все €уда €скариот наговорил? - спросил он насмешливо. - € тебЯ
это очень беспокоит, римский наместник?
- џ не знаю, кто такой €уда, но так мне передавали уважаемые люди,
старейшины. ’ак что ж, все это, выходит, пустые слова?
- „умай как хочешь, правитель, - холодно ответил €исус. - Ќикто не
навЯзывает тебе того, что чуждо твоему уму.
- ‚едь Я всерьез, Я не смеюсь, - поспешил заверить прокуратор. - Џросто
Я думаю, что другой такой возможности побеседовать у нас с тобой уже не
будет. Љак только тебЯ отсюда уведут, обратной дороги у тебЯ не будет. Ќо
длЯ себЯ Я хочу выЯснить, как можно после смерти вновь ЯвитьсЯ на землю не
рождаЯсь и учинЯть суды над всеми душами? € где этот суд будет - в небесах
или еще где? € как долго должны ждать доверившиесЯ тебе люди этого днЯ,
чтобы удостоитьсЯ вечного покоЯ? Џозволь мне высказать вначале, как Я на это
смотрю. ђасчет твой прост, ты рассчитываешь на то, что каждый хочет и на том
свете удобной жизни. Ђх, этот смертный человек, и вечно-то он чего-то
вожделеет, вечно-то он чего-то жаждет. ’ак просто заманить его посулами - и
он даже там, в загробной жизни, побежит за тобой, как собака. Ќо, допустим,
пусть будет так, как учишь, ты пророк, но твоЯ жизнь уже на исходе, продлить
ее ты можешь только беседой...
- џ мог бы и вовсе ее не продлевать.
- Ќо ты же не пойдешь на гору, оставив мой вопрос без ответа? ‚ моем
понЯтии такой уход хуже смерти.
- Џродолжай.
- ’ак вот, допустим, твое учение верно, тогда скажи: когда наступит тот
день второго твоего пришествиЯ? € если ожидание будет длитьсЯ долго,
невообразимо долго, то зачем это человеку? ‚едь в том, что не исполнитсЯ в
течение жизни, длЯ него мало проку. Ђ потом, по правде говорЯ, и представить
нельзЯ, чтобы можно было дождатьсЯ такого невероЯтного событиЯ. €ли же ждать
надо, слепо верЯ? € что это даст? ЉакаЯ в том польза?
- ‘омнениЯ твои понЯтны, правитель римский, ты мыслишь грубо,
по-земному, как учителЯ твои, греки. Ќе обижайсЯ на замечание мое. Џока стою
Я пред тобой, как бренный человек, ты вправе спорить. Љ тому же мы с тобой
уж очень разные - как вода и огонь. € суждениЯ наши разнЯтсЯ, с разных
концов мы с тобой ко всему подходим. ’ак вот, о том, что тебЯ волнует,
правитель... ’о, что второго пришествиЯ ждать придетсЯ бесконечно долго, это
верно. ‚ этом ты прав. Љогда наступит тот день, никто не может предсказать,
ибо это начертано в замыслах ’ого, кем мир сотворен. ’о, что длЯ нас
продлитсЯ тысЯчелетиЯ, длЯ него, возможно, одно мгновение. Ќо суть в другом.
‘оздатель наделил нас высшим в мире благом - разумом. € дал нам волю жить по
разумению. Љак распорЯдимсЯ мы небесным даром, в этом и будет историЯ
истории людей. ‚едь ты не станешь отрицать, наместник римский, что смысл
существованиЯ человека в самосовершенствовании духа своего, - выше этого нет
цели в мире. ‚ этом красота разумного бытиЯ - изо днЯ в день все выше
восходить по нескончаемым ступенЯм к сиЯющему совершенству духа. ’Яжелее
всего человеку быть человеком изо днЯ в день. Ђ посему - как долго ждать
придетсЯ того днЯ, в который ты не веришь, правитель, зависеть будет от
самих людей.
- ‚от как! - Џонтий Џилат возбужденно вскочил, схватилсЯ за спинку
кресла. - Џостой, постой, чтобы такое от людей зависело - это же неслыханно!
џ, не верующий в твое учение, постичь этого не могу. …сли бы люди могли по
воле своей удалЯть или приближать подобное Явление, уж не уподобились бы они
богам?
- ’ы в чем-то прав, правитель римский, но прежде Я хотел бы отделить
молву от истины. Њолва об истине - великаЯ беда. Њолва - как ил в воде, что
со временем превращает глубокую воду в мелкую лужу. ‚ жизни всегда так -
любую великую мысль, родившуюсЯ на благо людЯм, достигнутую в прозрениЯх и
страданиЯх, молва, передаваЯ из уст в уста, вечно искажает во зло и себе и
истине. ‚от к чему Я речь веду, наместник, - к тому, что те небылицы,
которым ты веришь, есть молва, а истина в другом.
- Ќе хочешь ли открыть ту истину?
- „а, попробую. Ќе буду избегать разговора. Љ тому же Я говорю об этом
в последний раз. ’ак знай, правитель римский, промысел Ѓожий не в том, что
однажды, как гром в Ясную погоду, грЯнет день, когда ‘ын —еловеческий,
воскреснув, спуститсЯ с небес править суд над народами, а все наоборот
будет, хоть цель и останетсЯ та же. Ќе Я, кому осталось жить на расстоЯнии
перехода через город к ‹ысой горе, приду, воскреснув, а вы, люди,
пришествуете жить во •ристе, в высокой праведности, вы ко мне придете в
неузнаваемых грЯдущих поколениЯх. € это будет мое второе пришествие. €наче
говорЯ, Я в людЯх вернусь к себе через страданиЯ мои, в людЯх вернусь к
людЯм. ‚от о чем речь. џ буду вашим будущим, во времени оставшись на
тысЯчелетиЯ позади, в том Џромысел ‚севышнего, в том, чтобы таким способом
возвести человека на престол призваниЯ его - призваниЯ к добру и красоте. ‚
том смысл моих проповедей, в том истина, а не в молве ходЯчей и не в
небылицах всЯких, опошлЯющих высокие идеи. Ќо путь тот будет наитЯгчайшим
средь всех длЯ рода людского и бесконечно долгим, и этого ты, наместник
римский, справедливо опасаешьсЯ. Џуть этот начнетсЯ с рокового днЯ, с
убиениЯ ‘ына ЃожиЯ, и в вечном покаЯнии да пребудут поколениЯ, всЯкий раз
заново содрогаЯсь цене той, которую Я сегоднЯ заплачу во искупление
греховности людей, во их прозрение и пробуждение в них божественных начал.
Ќа то и родилсЯ Я на свет, чтоб послужить людЯм немеркнущим примером. —тоб
люди уповали на мое имЯ и шли ко мне через страданиЯ, через борьбу со злом в
себе изо днЯ в день, через отвращение к порокам, к насилию и кровожадности,
столь пагубно поражающим души, не заполненные любовью к Ѓогу, а стало быть,
к подобным себе, к людЯм!
- Џостой, €исус ЌазарЯнин, ты отождествлЯешь Ѓога и людей?
- ‚ каком-то смысле да. € более того, все люди, вместе взЯтые, есть
подобие Ѓога на земле. € имЯ есть той ипостаси Ѓога - Ѓог-‡автра, Ѓог
бесконечности, дарованной миру от сотворениЯ его. Ќаверное, ты, правитель
римский, не раз ловил себЯ на мысли, что желаниЯ твои всегда к завтрашнему
дню обращены. ‘егоднЯ ты жизнь приемлешь такой, какаЯ есть, но непременно
хочешь, чтоб завтра было иным, и если даже тебе сегоднЯ и хорошо, все равно
желаешь, чтобы завтра было еще лучше. € потому живут надежды в нас,
неугасимые, как свет Ѓожий. Ѓог-‡автра и есть дух бесконечности, а в целом -
в нем всЯ суть, всЯ совокупность деЯний и устремлений человеческих, а
потому, каким быть Ѓогу-‡автра - прекрасным или дурным, добросердечным или
карающим, - зависит от самих людей. ’ак думать позволительно и необходимо,
того желает от мыслЯщих существ сам Ѓог-’ворец, и потому о завтрашней жизни
на земле пусть заботЯтсЯ сами люди, ведь каждый из них какаЯ-то частица
Ѓога-‡автра. —еловек сам судьЯ и сам творец каждого днЯ нашего...
- Џостой, а как же ‘трашный суд, столь грозно провозглашаемый тобою?
- ‘трашный суд... Ђ ты не думал, правитель римский, что он давно уже
свершаетсЯ над нами?
- Ќе хочешь ли ты сейчас сказать, что всЯ наша жизнь - ‘трашный суд?
- ’ы не далек от истины, правитель римский, пройти тем путем, что
начиналсЯ в муках и терзаниЯх с проклЯтиЯ Ђдаму, через злодеЯниЯ, чинимые из
века в век одними людьми над другими людьми, порождающими зло от зла,
неправду от неправды, - это, наверно, что-то значило длЯ тех, кто пребывал и
пребывает на белом свете. ‘ тех пор как изгнаны родоначальники людей из
ќдема, какаЯ бездна зла разверзлась, каких только войн, жестокостей,
убийств, гонений, несправедливостей, обид не узнали люди! Ђ все страшные
прегрешениЯ земные против добра, против естества, совершенные от сотворениЯ
мира, - что все это, как не наказание почище ‘трашного суда? ‚ чем
изначальное назначение истории - приблизить разумных к божественным высотам
любви и состраданиЯ? Ќо сколько ужасных испытаний было в истории людей, а
впереди не видно конца злодеЯниЯм, бурлЯщим, как волны в океане. †изнь в
таком аду не хуже ли ‘трашного суда?
- € ты, €исус ЌазарЯнин, намерен остановить историю во зле?
- €сторию? …е никто не остановит, а Я хочу искоренить зло в деЯниЯх и
умах людей - вот о чем моЯ печаль.
- ’огда не будет и истории.
- Љакой истории? ’ой, о которой ты печешьсЯ, наместник римский? ’у
историю, к сожалению, не вычеркнешь из памЯти, но если бы ее не было, мы
оказались бы гораздо ближе к Ѓогу. џ тебЯ понимаю, наместник. Ќо подлиннаЯ
историЯ, историЯ расцвета человечности, еще не начиналась на земле.
- Џостой, €исус ЌазарЯнин, оставим менЯ пока в стороне. Ќо как же ты,
€исус, намерен привести к такой цели людей и народы?
- Џровозглашением –арства справедливости без власти кесарей, вот как!
- € этого достаточно?
- „а, если бы этого захотели все...
- ‡анЯтно. Ќу что ж, Я выслушал тебЯ внимательно, €исус ЌазарЯнин. ’ы
прозреваешь далеко, но не слишком ли ты самонадеЯн, не слишком ли ты
уповаешь на людскую веру, забываЯ о низменной природе площадей? ’ы в этом
очень скоро убедишьсЯ за городской стеной, однако истории тебе не повернуть
никак, эту реку никому не повернуть. ЊенЯ же одно удивлЯет: к чему ты
зажигаешь пожар, в котором прежде всех сгоришь сам? Ѓез кесарей не может
жить мир, не может существовать могущество одних и покорство других, и
напрасно ты тщишьсЯ навЯзать иной, придуманный тобой порЯдок как новую
историю. “ кесарей есть свои боги - они чтут не твоего отвлеченного
Ѓога-‡автра, что в бесконечности всех "завтра" лишен определенных границ и
принадлежит всем на равных основаниЯх, как воздух, ибо все, что можно равно
дать, то ничто, то малоценно, то пустое, оттого-то кесарЯм и дано
владычествовать именем своим над каждым и над всеми. Ђ среди всех кесарей,
правЯщих в мире, достославного ’ивериЯ отличили боги - его держава, ђимскаЯ
империЯ, простерлась на полмира. € потому под эгидой ’ивериЯ Я властвую над
€удеей и в этом вижу смысл жизни своей, и совесть моЯ спокойна. Ќет выше
чести, чем служить непобедимому ђиму!
- ’ы не исключение, наместник римский, чуть не каждый жаждет
властвовать хотЯ бы над одним себе подобным. ‚ том-то и беда. ’ы скажешь,
так устроен мир. Џорок всегда легко оправдать. Ќо мало кто задумываетсЯ над
тем, что это есть проклЯтье рода людского, что зло властолюбиЯ, которым
заражены все - от старшины базарных подметальщиков до грозных императоров, -
злейшее из всех зол, и за него однажды род человеческий поплатитсЯ сполна.
Џогибнут народы в борьбе за владычество, за земли, до основаниЯ, до самого
корнЯ друг друга изничтожат.
Џонтий Џилат нетерпеливо вскинул руку, прервав речь собеседника:
- Ћстановись, Я не ученик твой, чтобы благоговейно внимать тебе!
Ћстановись! Ќа словах сокрушить можно все что угодно. Ќо что бы ты ни
предрекал, €исус ЌазарЯнин, напрасны усилиЯ твои. Њир, управлЯемый властЯми,
не может быть иным. Љак он на том стоЯл, так на том и будет стоЯть: кто
сильнее - у того Я :власть, и впредь миром будут править сильные. € порЯдок
этот неизменен, как звезды на небе. €х никому не передвинуть. Ќапрасно ты
болеешь за род людской, напрасно готов спасти его ценою жизни своей. ‹юдей
не научат ничему ни проповеди в храмах, ни голоса с неба! Ћни всегда будут
следовать за кесарЯми, как стада за пастухами, и, преклонЯЯсь перед силой и
благами, почитать будут того, кто окажетсЯ беспощадней всех и могущественней
всех, и славить будут полководцев и их битвы, где кровь хлынет потоками во
имЯ владычества одних и покорениЯ и унижениЯ других. ‚ том и будет доблесть
духа, воспетаЯ, передаваемаЯ из поколениЯ в поколение, в честь того будут
возноситьсЯ знамена и звучать трубы, кровь будет вскипать в жилах, будет
приноситьсЯ клЯтва - ни вершка чужим не отдавать; и от имени народа будут
возводитьсЯ в необходимость военные действиЯ, воспитыватьсЯ ненависть к
врагам отечества: пусть собственный царь процветает, а другого задавить,
поставить на колени, поработить вместе с народом его, а землю отнЯть, - да в
этом же всЯ сладость жизни, весь смысл бытиЯ с незапамЯтных времен, а ты,
ЌазарЯнин, хочешь вcе это осудить, проклЯсть, ты славишь убогих и
бессильных, ты благости повсюду хочешь, забываЯ при этом, что человек -
зверь, что он не может без войн, как плоть наша не может без соли. Џодумай,
в чем твои ошибки и заблуждениЯ, хотЯ бы в этот час, перед тем как тебе идти
с конвоем на ‹ысую гору. Ђ на прощание Я скажу тебе: ты видишь корень зла во
властолюбии великом людей, в покорении земель и народов силой, но этим ты
только усугублЯешь свою вину, ибо кто против силы, тот против сильных. Ќе
иначе как намекаешь ты на нашу ђимскую империю своим провозглашением –арства
справедливости, хочешь воспрепЯтствовать растущему могуществу ђима,
всемирному его владычеству над миром! „а только за одно такое намерение ты
трижды заслуживаешь казни!
- ‡ачем так щедро, правитель добрый, вполне достаточно, Я думаю, и
одной казни. Ќо все-таки продолжим наш разговор, хоть Я и понимаю, как
сейчас маютсЯ под знойным солнцем палачи, ожидаЯ менЯ на ‹ысой горе, так
вот, продолжим наш разговор, но теперь уже по моему последнему,
предсмертному желанию. €так, наместник римский, ты уверен, что то и есть
сила, что ты почитаешь силой. Ќо есть сила иного рода - сила добра, и
постичь ее, пожалуй, труднее и сложнее, и длЯ добродетели не меньше мужества
требуетсЯ, чем длЯ войн. Џослушай же менЯ, наместник, так получилось, что ты
последний человек, с кем у менЯ разговор перед ‹ысой горой. € Я имею желание
открытьсЯ тебе, но ты не думай, Я тебЯ не о помиловании буду просить...
- ќто было бы просто смешно.
- Џотому и объЯвлЯю заранее, чтобы ты, наместник римский, спокоен был
на этот счет. ’еперь уже лишь ты один об этом будешь знать. ’ерзалсЯ дух мой
прошлой ночью, как думалось мне поначалу, беспричинно. Ќет, не душно было в
ѓефсимании - на загородных всхолмлениЯх ветерок гулЯл. Ђ только места Я себе
не находил, томление, страх и тоска обуревали менЯ, и звуки тЯгостные вроде
бы из сердца моего в небо уходили. Њои приверженцы, ученики мои, пытались
бодрствовать со мной, однако облегчение не приходило. € знал Я, что час
предназначенный наступает, что смерть грЯдет неотвратимаЯ. € ужас обуЯл
менЯ... ‚едь смерть каждого человека - это конец света длЯ него.
- Ћтчего же так? - не без злорадства глЯнул Џонтий Џилат на
подсудимого. - Ђ как же быть, ЌазарЯнин, с идеей загробной жизни? ‚едь ты же
утверждал, что жизнь со смертью не кончаетсЯ.
- ЋпЯть же судишь по молве, правитель! ‚ загробном мире беззвучно дух
витает, как тень в воде, - то отраженье неуловимой мысли скользит в
пространстве запредельном, но плоти туда дороги нет. ‚едь то совсем инаЯ
сфера, иного, не подлежащего познанию бытиЯ. € времени течение там иное, не
подлежащее земному измерению. Ђ речь идет о жизни измеримой, жизни на земле.
ЊенЯ томило странное предощущение полной покинутости в мире, и Я бродил той
ночью по ѓефсимании, как привидение, не находЯ себе покоЯ, как будто Я
один-единственный из мыслЯщих существ осталсЯ во всей вселенной, как будто Я
летал над землей и не увидел ни днем, ни ночью ни одного живого человека, -
все было мертво, все было сплошь покрыто черным пеплом отбушевавших пожаров,
землЯ лежала сплошь в руинах - ни лесов, ни пашен, ни кораблей в морЯх, и
только странный, бесконечный звон чуть слышно доносилсЯ издали, как стон
печальный на ветру, как плач железа из глубин земли, как погребальный
колокол, а Я летал как одинокаЯ пушинка в поднебесье, томимый страхом и
предчувствием дурным, и думал - вот конец света, и невыносимаЯ тоска томила
душу мою: куда же подевались люди, где же мне теперь приклонить голову? €
возроптал Я в душе своей: вот, ѓосподи, тот роковой исход, которого все
поколениЯ ждали, вот Ђпокалипсис, вот завершение истории разумных существ -
так отчего же случилось такое, как можно было так погибнуть, исчезнуть на
корню, потомство в себе истребив, и ужаснулсЯ Я в догадке страшной: вот
расплата за то, что ты любил людей и в жертву им себЯ принес. Ќеужто
свирепый мир людской себЯ убил в свирепости своей, как скорпион себЯ же
умерщвлЯет своим же Ядом? Ќеужто к этому дикому концу привела
несовместимость людей с людьми, несовместимость границ имперских,
несовместимость идей, несовместимость гордынь и властолюбий, несовместимость
пресыщенных безраздельным господством великих кесарей и следовавших за ними
в слепом повиновении и лицемерном славословии народов, вооружившихсЯ с ног
до головы, кичащихсЯ победами в неисчислимых междоусобных битвах? ’ак вот
чем кончилось пребывание на земле людей, унесших с собой в небытие
божественный дар сознаниЯ! Ћ ѓосподи, возроптал Я, зачем же наделил ты умом
и речью, свободными длЯ созиданиЯ руками тех, кто себЯ в себе убили и землю
превратили в могильник общего позора! ’ак плакал Я и стенал один в
безмолвном мирe и проклинал удел свой и Ѓогу говорил: то, на что ’воЯ рука
не поднЯлась бы, сам человек преступно совершил... ’ак знай же, правитель
римский, конец света не от менЯ, не от стихийных бедствий, а от вражды людей
грЯдет. Ћт той вражды и тех побед, которые ты так славишь в упоении
державном...
€исус перевел дыхание и продолжил:
- ’акое вот видение было мне прошлой ночью, и долго думал Я над ним, не
спал, все бодрствовал в молитвах и, укрепившись духом, намерен был поведать
ученикам моим об этом ниспосланном мне Ћтцом видении, но тут толпа большаЯ
Явилась в ѓефсиманию, и среди них €уда. €уда быстро обнЯл менЯ, поцеловал
холодными устами. "ђадуйсЯ, ђавви", - сказал он мне, а пришедшим до того
сказал: "Љого Я поцелую, ’от и есть, возьмите …го". € они менЯ схватили. €
теперь, как видишь, Я стою перед тобой, наместник римский. џ знаю, мне
сейчас на ‹ысую гору. Ћднако ты был милостив ко мне, правитель, и тем
доволен Я, что перед смертью удалось мне поведать о том, что пережил Я вчера
в ѓефсимании.
- Ђ ты уверен, что Я, внимаЯ тебе, всему поверил?
- ќто дело твое, наместник, верить или не верить. ‘корее всего ты мне
не веришь, ведь мы с тобой - как две разные стихии. Ќо при этом ты выслушал
менЯ. ‚едь не можешь же ты сказать себе, что ты ничего не слышал, и не
можешь запретить себе об этом думать. Ђ Я могу сказать себе, что не унес с
собой в могилу то, что открылось мне в ѓефсимании. ‘овесть моЯ теперь
спокойна.
- ‘кажи, ЌазарЯнин, а ты, случайно, не предсказывал ли на базарах?
- Ќет, правитель, почему ты так спросил?
- Ќе пойму, то ли ты играешь, то ли ты в самом деле лишен страха и не
боишьсЯ мучительнейшей казни. Ќеужто, когда тебЯ не станет, тебе так важно,
что ты успел сказать, а что не успел, кто тебЯ выслушал, а кто нет? Љому это
все нужно? Ќе суета ли это, все та же суета сует?
- Ќе скажи, правитель, не суета это! ‚едь мысли перед смертью
возносЯтсЯ прЯмо к Ѓогу, длЯ Ѓога важно, что думает человек перед смертью, и
по ним Ѓог судит о людЯх, некогда созданных им как наивысшее творение среди
всего живого, ибо последние из наипоследних мыслей всегда чисты и предельно
искренни, и в них одна правда и нет хитрости. Ќет, правитель, извини, но
напрасно ты думаешь, что Я играю. ‚ младенчестве Я играл в игрушки, больше
никогда. Ђ что до того, боюсь ли Я мучений, скрывать тут нечего, Я тебе о
том уже говорил. Ѓоюсь, очень боюсь! € ѓоспода моего, Ћтца ‚себлагого, молю,
чтобы силы дал достойно перенести уготованную мне участь, не низвел бы менЯ
до скотских воплей и не срамил иным путем... ’ак Я готов, наместник римский,
не задерживай менЯ больше, не стоит. Њне пора...
- „а, ты сейчас отправишьсЯ на ‹ысую гору. ’ак сколько же тебе лет,
€исус ЌазарЯнин?
- ’ридцать три, правитель.
- Љак ты молод! Ќа двадцать лет менЯ моложе, - с жалостью заметил
Џонтий Џилат, покачиваЯ головой, и, призадумавшись, сказал: - Ќасколько мне
известно, ты не женат, стало быть, детей у тебЯ нет, сирот после себЯ не
оставишь, так и запишем. - € умолк, собралсЯ было что-то еще сказать, но,
передумав, промолчал. € хорошо, что промолчал. —уть было конфузу не наделaл.
Ђ женщину ты познал? - об этом намеревалсЯ спросить. € сам смутилсЯ: что за
бабье любопытство, как можно, чтобы почтенный муж спрашивал о таких делах.
ѓлЯнув в этот момент на €исуса ЌазарЯнина, уловил по его глазам, что
тот догадалсЯ, о чем хотел спросить прокуратор, и навернЯка не стал бы
отвечать на такой вопрос. Џрозрачно-синие глаза €исуса потемнели, и он
замкнулсЯ в себе. "‘ виду такой кроткий, а какаЯ в нем сила!" - подивилсЯ
Џонтий Џилат, нащупываЯ ногой соскользнувшую с ноги сандалию.
- Ќу хорошо, - повернул он вопрос в другую сторону, как бы компенсируЯ
несостоЯвшийсЯ разговор по поводу женщины. - Ђ вот сказывали, что ты вроде
подкидыш, так ли это?
€исус улыбнулсЯ открыто и добродушно, обнажаЯ белые ровные зубы.
- ‚озможно, что и так в некотором роде.
- Ђ точнее, так или не так?
- ’очно, точно, правитель добрый, - подтвердил €исус, чувствуЯ, что
Џонтий Џилат начинает раздражатьсЯ, ибо и этот вопрос был не очень к лицу
прокуратору. - џ был "подкинут" моим Ћтцом Ќебесным через „уха свЯтого.
- •орошо, что больше ты никому не будешь морочить голову, - устало
процедил сквозь зубы прокуратор. - Ђ все же кто мать, тебЯ родившаЯ?
- Ћна в ѓалилее, Њарией зовут ее. —увствую, что она сегоднЯ подоспеет.
‚сю ночь была в дороге. ќто Я знаю.
- Ќе думаю, что ее обрадует конец ее сына, - мрачно изрек Џонтий Џилат,
собираЯсь наконец завершить затЯнувшийсЯ разговор с этим юродивым из
Ќазарета.
€ прокуратор выпрЯмилсЯ под сводами Ђрочной террасы во весь рост,
величественный, большеголовый, с крупным лицом и с твердым взглЯдом, в
снежно-белой тоге.
- ‘тало быть, уточним длЯ порЯдка, - постановил он и принЯлсЯ
перечислЯть. - Ћтец - как бишь его? - €осиф, мать ЊариЯ. ‘ам родом из
Ќазарета. ’ридцати трех лет от роду. Ќе женат. „етей не оставил. Џодстрекал
народ к мЯтежам. ѓрозилсЯ разрушить великий храм €ерусалимский и за три днЯ
воздвигнуть новый. ‚ыдавал себЯ за пророка, за царЯ €удейского. ‚от вкратце
и всЯ историЯ твоЯ.
- Ќе будем говорить о моей истории, а вот тебе скажу: ты останешьсЯ в
истории, Џонтий Џилат, - негромко изрек €исус ЌазарЯнин, взглЯнув прЯмо и
серьезно в лицо прокуратора. - Ќавсегда останешьсЯ,
- …ще что! - небрежно отмахнулсЯ Џонтий Џилат. …му все-таки польстило
это высказывание; но вдруг, переменив тон, торжественно изрек: - ‚ истории
останетсЯ славный император ’иверий. „а будет славно его имЯ. Ђ мы лишь его
верные сподвижники, не более того.
- € все-таки в истории останешьсЯ ты, Џонтий Џилат, - упрЯмо повторил
тот, кто отправлЯлсЯ на ‹ысую гору, за стены €ерусалима...
Ђ та птица, то ли коршун, то ли орел, что кружила с утра над €родовым
дворцом, точно поджидаючи кого-то, наконец покинула свое место и медленно
полетела в сторону, куда повели окруженного многочисленным конным конвоем,
свЯзанного, как опасного преступника, того, с кем так долго беседовал сам
прокуратор всей €удеи Џонтий Џилат.
Џрокуратор же все стоЯл на Ђрочной террасе, с удивлением и ужасом следЯ
за странной птицей, летевшей вслед за тем, кого вели на ‹ысую гору...
-- —то бы это значило? - прошептал прокуратор в недоумении и тревоге...

III

’от летний дождь в степи, что так долго собиралсЯ, еще с вечера темнеЯ
и вызреваЯ на горизонте в безмолвных всполохах молний и передвижении туч,
началсЯ лишь глубокой ночью. …го тЯжелые капли, с силой барабанившие по
сухой земле, хлынувшие затем потоками, ощутил на своем лице Ђвдий
Љалдистратов, приходЯ в сознание, - они были первым даром жизни.
Ђвдий лежал там же, в кювете подле железной дороги, куда скатилсЯ с
откоса, когда его сбросили с поезда. Џервое, что он подумал: "ѓде Я?
ЉажетсЯ, дождь". Ћн застонал, хотел передвинутьсЯ и от дикой боли в боку и
свинцовой тЯжести в голове снова впал в беспамЯтство, но через некоторое
времЯ все-таки пришел в себЯ. ‘пасительный дождь возродил его к жизни. „ождь
лил щедро и могуче, и вода, стекаЯ с откоса, скапливалась в кювете, где
лежал Ђвдий. ЏробираЯсь к человеку, она вспучивалась пузырЯми, поднималась
все выше к горлу, и это заставило ЂвдиЯ превозмочь себЯ, попытатьсЯ
действовать, чтобы выползти из этого опасного места. ‚ первые минуты, пока
тело преодолевало себЯ, привыкаЯ к движению, это было особенно мучительно.
Ђвдию с трудом верилось, что он осталсЯ жив. ‚едь как жестоко его избивали в
вагоне, на какой страшной скорости спихнули с поезда, но какаЯ все это
ерунда по сравнению с тем, что он жив, жив вопреки всему! †ив и может
передвигатьсЯ, пусть ползком, слышит, и видит, и радуетсЯ этому
спасительному дождю, что хлещет как из ведра, омываЯ его разбитое тело,
остужаЯ руки, ноги и гудЯщую горЯчую голову, и будет ползти, пока хватит
сил, - ведь скоро рассветет, и настанет утро, и снова начнетсЯ жизнь... €
тогда он придумает, что ему делать, надо лишь как-то встать на ноги...
’ем временем, прорезаЯ дождь и тьму, один за другим с грохотом
пронеслись несколько ночных поездов... € им он тоже был рад, все, что
говорило о жизни, радовало его как никогда...
Ђвдий не хотел прЯтатьсЯ от дождЯ, даже если бы и мог, он понимал, что
этот живительный дождь ему необходим. ’олько бы руки-ноги были целы, а уж
ссадины, ушибы и даже жгучую боль в правом боку он готов был перенести
безропотно... …му все-таки удалось выползти, выкарабкатьсЯ на безопасное
место, на небольшой пригорочек, и теперь он лежал под дождем, собираЯсь с
духом, чтобы жить дальше...
’ак возник он вновь из небытиЯ и, возникнув, восстанавливал все то, что
составлЯло суть его жизни, и дивилсЯ тому, какой удивительной Ясности и
объемности мысли осенЯют его...
€ он сказал ’ому, которого уводили от ЏонтиЯ Џилата на ‹ысую гору:
"“читель, Я здесь! —то мне делать, чтобы вызволить ’ебЯ, что мне делать,
ѓосподи? Љак мне спасти ’ебЯ? Ћ как мне страшно за ’ебЯ теперь, когда Я
вновь ожил!"
€сторический синхронизм - когда человек способен жить мысленно разом в
нескольких временных воплощениЯх, разделенных порой столетиЯми и
тысЯчелетиЯми, - присущ в той или иной мере каждому человеку, не лишенному
воображениЯ. Ќо тот, длЯ кого событиЯ минувшего так же близки, как
сиюминутнаЯ действительность, тот, кто переживает былое как свое кровное,
как свою судьбу, тот мученик, тот трагическаЯ личность, ибо, знаЯ наперед,
чем кончилась та или инаЯ историЯ, что повлекла она за собой, все предвидЯ,
он лишь страдает, не в силах повлиЯть на ход событий, и приносит себЯ в
жертву торжеству справедливости, которому никогда не состоЯтьсЯ. € эта жажда
утвердить правду минувшего - свЯта. €менно так рождаютсЯ идеи, так
происходит духовное сращение новых поколений с предыдущими и
предпредыдущими, и на том свет стоит, и жизненный опыт его постоЯнно
увеличиваетсЯ, приращиваетсЯ - добро и зло передаютсЯ из поколениЯ в
поколение в нескончаемости памЯти, в нескончаемости времени и пространства
человеческого мира...
€ потому было сказано: вчерашние не могут знать, что происходит
сегоднЯ, но сегоднЯшние знают, что происходило вчера, а завтра сегоднЯшние
станут вчерашними...
€ еще было сказано: сегоднЯшние живут во вчерашнем, но если завтрашние
забудут о сегоднЯшнем, это беда длЯ всех...
Ђвдий очень волновалсЯ, отчаивалсЯ, когда наступил тот день накануне
первого днЯ пасхи, и душным предпраздничным вечером пыталсЯ разыскать в
нижнем городе дом, где совершалась накануне тайнаЯ вечерЯ с учениками, где
преломил Ћн хлеб, сказав, что это тело …го, и разлил вино, сказав, что это
кровь …го, ведь уже тогда можно было предупредить о грозЯщей опасности, о
предательстве €уды €скариота, о необходимости срочно, безотлагательно
покинуть этот страшный город, поспешить как можно скорее в путь. ‚ поисках
этого дома он металсЯ в уходЯщих сумерках по кривым и запутанным улочкам,
зачем-то вглЯдываЯсь в лица прохожих и проезжих, точно бы у него могли быть
здесь знакомые, но ни среди поспешавших в тот час к семейным трапезам
горожан, ни среди тех, кто еще заглЯдывал в лавки перед их закрытием, он не
обнаружил никого, кому бы мог доверитьсЯ. Ђ многие прохожие так и вовсе не
знали, кто это такой - €исус •ристос. Њало ли в городе было бродЯг. Љакой-то
сердобольный горожанин стал его звать к себе на пасху. Ќо Ђвдий,
поблагодарив, отказалсЯ. Ћн надеЯлсЯ предупредить “чителЯ. Ћт волнениЯ, от
света в окнах, от сильных запахов в воздухе, разносившихсЯ от очагов с едой,
от парной духоты, исходившей от обильно политых длЯ прохлады дорог и дворов,
у него разболелась голова. …го стало мутить. € тогда он кинулсЯ за город, в
ѓефсиманию, надеЯсь застать “чителЯ с учениками еще там, в саду, в молитве и
беседе. Ќо напрасно! € здесь в тот поздний час он никого не обнаружил. ‚
саду было безлюдно, и под тем большим фикусовым деревом, где схватила
“чителЯ вооруженнаЯ толпа, тоже никого уже не было. “ченики отсюда
разбежались, как и предсказывал сам “читель...
‹уна плыла над дальним морем и над сушей, уже перевалило за полночь -
близилсЯ роковой день, последствиЯ которого не избудутсЯ веками и долго еще
и разно будут сказыватьсЯ на истории человечества. Ќо в ѓефсимании и
прилегающих к ней всхолмлениЯх, поросших садами и виноградниками, в тот час
было тихо, лишь птицы ночные пели по кустам, лЯгушки перекликались, и
журчал, катилсЯ, переливаЯсь при луне, по каменистым древним стокам неспЯщий
Љедрон с кедровых гор, делЯсь на ручьи и вновь собираЯсь в единый поток. ‚се
пребывало на своих местах и существовало, как испокон века, - тихо и
благостно было на земле в ту ночь, и только он, Ђвдий, не находил себе покоЯ
оттого, что все свершалось, как должно было свершитьсЯ, и он не мог ничего
ни остановить, ни предотвратить, хотЯ знал наперед, чем все кончитсЯ.
Ќапрасно плакал он и взывал в отчаЯнии к Ѓогу-‡автра. € примиритьсЯ не мог
со свершившимсЯ спустЯ одна тысЯча девЯтьсот пЯтьдесЯт лет от того, когда
это произошло, и в поисках себЯ, перенесЯсь в минувшее бытие, мысленно
вернулсЯ в то начало, от которого через все круговращениЯ времени
протЯнулась нить и к его судьбе. €скал ответа, то устремлЯЯсь вспЯть на
тысЯчелетиЯ, то вновь возвращаЯсь в сегоднЯшнюю реальность под степной
дождь, что лил на голову и плечи, то отрешаЯсь, то трезво взвешиваЯ факты.
€ позволЯл себе в благих порывах волюнтаризм по отношению к истории -
концепцию ‘трашного суда над миром, сложившуюсЯ гораздо позже, вкладывал в
уста людей, живших задолго перед этим, - уж очень не терпелось Ђвдию, чтобы
об этом сказано было самому Џонтию Џилату, поскольку не исчезла тень Џилата,
всесильного наместника империи, и по сей день. (‚едь есть же потенциальные
пилаты и теперь!) € в таком опережении событий Ђвдий Љаллистратов исходил из
того, что изначальные законы мира действуют всегда, хоть и обнаруживают себЯ
гораздо позже. ’ак и с идеей ‘трашного суда - давно уже ум человеческий
терзала идеЯ грЯдущего возмездиЯ за все несправедливости, что творились на
земле.
Ќо кто же такой был €исус, от которого идет отсчет, как от нулЯ, в
трагическом самосознании духа? € зачем все это надо было? Ќеужто лишь длЯ
того, чтобы у нас была причина длЯ вечного покаЯниЯ? € почему с тех пор, как
он взошел на крест, так долго не успокоЯтсЯ умы? ‚едь с тех дней многое, что
претендовало на бессмертие, забылось и обратилось в прах. ‚сегда ли
помнилось при этом, что жизнь людей вседневно совершенствуетсЯ: что было
сегоднЯ ново, то наутро старо, что было лучше, завтра меркнет перед еще
более прекрасным, так почему же сказанное €исусом не устаревает и не терЯет
свою силу? Ђ все, что произошло от его рождениЯ до казни на столбе, и более
того - что пошло от него затем во времена и поколениЯ, неужто так необходимо
и неизбежно было длЯ человечества? € в чем наконец заключалсЯ смысл этого
пути в истории людей? —то постигли они? Љ чему пришли? € если сокровенной
целью была идеЯ человеколюбиЯ - идеЯ гуманизма, как утверждают ученые умы,
то есть путь человека к самому себе, к бесконечному совершенству духа в
самом себе как наделенном разумом существе, то как же изначально сложно,
тЯжко и жестоко задуман был тот путь - кем и зачем? Њогли ли люди
просуществовать без этого каждым по-своему толкуемого гуманизма - от
христианского до вселенского, от социально-эгоистического, классового, до
принципиально абстрактного? € к чему в наш век давно обветшавшаЯ на том пути
религиЯ?
„ействительно, к чему? ‚едь всем уже давно все Ясно, даже детЯм. ђазве
материалистическаЯ наука не вбила осиновый кол в могилу христианского
вероучениЯ, и не только его одного, не смела их решительно и властно с пути
прогресса и культуры - единственного верного пути? ’еперешнему человеку,
казалось бы, нет нужды исповедовать веру, ему будет вполне достаточно знать
об этих умерших учениЯх в порЯдке общей исторической осведомленности, не
более. ‚едь все это изжило себЯ, все изведано и пройдено. Ќо к чему мы
пришли, что у нас есть взамен той милосердной, жертвенной, давно отброшенной
на обочину, злорадно высмеЯнной реалистическими мировоззрениЯми идеи? —то у
нас есть подобное, вернее, превосходЯщее? ‚едь новое несомненно должно быть
лучше старого. € оно есть, это новое! …сть! Ќа подходе новаЯ могучаЯ религиЯ
- религиЯ превосходЯщей военной силы. ‚ какие еще эпохи человеку доводилось
изо днЯ в день, всю жизнь от рождениЯ и до смерти существовать всецело в
зависимости от того, развЯжут войну эти силы или воздержатсЯ? Љто же теперь
боги, как не они, владельцы этого оружиЯ? ‚от разве что пока еще нeт
церквей, где молились бы на макеты Ядерных снарЯдов на алтаре да били
поклоны генералам... —ем не религиЯ?
’аким раздумьЯм о житье-бытье предавалсЯ порой Ђвдий Љаллистратов, и в
этот раз, когда в неизмеримой протЯженности мышлениЯ ему дано было
проникнуть в минувшее как в данность, в суть тех событий, что были до него,
- так новаЯ вода протекает мимо старых берегов, - он вернулсЯ к истоку тех
дней, к той предпасхальной ночи в пЯтницу, чтобы разыскать “чителЯ, успеть
сказать ему о своей тревоге, сообщить ему о тревоге наступающих через
столетиЯ времен, сообщить, что поЯвилсЯ на исторической арене новый Ѓог -
Ѓог ѓолиаф, подобно чуме поразивший сознание всех до одного жителей планеты
своей религией, развратной и универсальной, религией превосходЯщей военной
силы. Љак отозвалсЯ бы “читель, как ужаснулсЯ бы: куда грЯдет в этом бешеном
состЯзании за военное превосходство род людской? € если бы Ћн вторично решил
взвалить на себЯ ношу грехов наших и взошел бы на крест, то и тогда наврЯд
ли тронул бы души людей, порабощенные агрессивной религией превосходЯщей
военной силы...
Ќо, к огорчению своему, “чителЯ он не застал. €уда уже выдал …го, и …го
схватили и увели, и плакал Ђвдий в опустевшей ѓефсимании обо всем, что было,
и обо всем, что будет, один во всем саду и во всем мире. ’ак, спеша вспЯть,
он объЯвилсЯ в ѓефсимании, перешагиваЯ через пращуров своих, в ту пору еще
обитавших в северных чащобных лесах и поклонЯвшихсЯ еще рубленным из бревен
идолам, которым даже имЯ его - Ђвдий - еще не было известно. Ћно только еще
со временем будет заимствовано, а ему самому предстоит еще родитьсЯ в
далеком двадцатом веке...
€ долго сидел Ђвдий, рыдаЯ, под тем фикусовым деревом, где был опознан,
схвачен и уведен “читель, и сокрушалсЯ Ђвдий так, как будто что-то могло от
этого изменитьсЯ в судьбах мира...
Џотом он встал и, опечаленный, пошел в город. ’ам, за стенами ночного
€ерусалима, жители спокойно спали спокойным сном в ту предпасхальную ночь,
еще ни о чем не подозреваЯ, и только он один в тревоге и смЯтении бродил по
городу и думал: где “читель, что с ним теперь? Ђ потом его осенило, что еще
не поздно спасти “чителЯ, и он стал стучатьсЯ в окна, во все окна, что
попадались по пути: "‚ставайте, люди, беда грЯдет! Џока еще есть времЯ,
спасем “чителЯ! џ уведу его в ђоссию, есть островок заветный на реке нашей,
на Ћке..."
Џо разумению ЂвдиЯ, на том заветном островке посреди реки “читель мог
бы находитьсЯ в полной безопасности - там бы Ћн предавалсЯ размышлениЯм над
превратностЯми мира, и, быть может, там родилось бы новое озарение, и Ћн
прозрел бы новый путь человечеству в даль времен и даровал бы людЯм
божественное совершенство, дабы путь к мессианской цели, возложенной €м на
себЯ как непреложный долг, лежал бы не через кровь, и не пришлось бы
расплачиватьсЯ за него мучениЯми и унижениЯми, которые Ћн, безумный, готов
принЯть ради людей, за правду, опасную гонителЯм и потому искоренЯемую столь
беспощадно: ведь ради счастьЯ будущих поколений наложил Ћн на себЯ тот
гибельный долг, неизбежный на избранном им пути освобождениЯ человека от
гнета собственной причастности к извечным несправедливостЯм, ибо в
естественных вещах несправедливости не существует, она бытует лишь меж
людьми и идет от людей. Ћднако можно ли достичь цели таким антиисторичным
способом и есть ли какаЯ-либо уверенность в том, что этот урок “чителЯ не
будет забыт всЯкий раз, когда, преследуЯ свою корысть, человек захочет
забыть “чителЯ, заглушить и задавить свою совесть и найдет себе множество
оправданий: мол, он-де вынужден был Якобы злом отвечать на зло; как
отвратить венец твореньЯ - человека от пагубных страстей, вседневно
сопутствующих ему и в благоденствии, и в невзгодах, и в бедности, и в
пресыщении богатством, и когда он имеет власть, и когда он никакой власти не
имеет; как отвратить венец твореньЯ - человека от неуемной жажды господства
над другими, как отвратить от постоЯнных сползаний к вседозволенности: ведь
самодовольство и надменность влекут человека повелевать и принуждать, когда
он в силе, а когда не в силе, угодливостью, лицемерием и коварством
стремитьсЯ к той же цели, и в чем же тогда подлиннаЯ цель жизни, в чем ее
смысл, и кто, наконец, в состоЯнии ответить на этот вопрос так, чтобы ни
одна душа не усомнилась в истинности и чистоте его ответа.
€ ты, “читель, идешь на лютейшую казнь, дабы человек внЯл добру и
состраданию - тому, что в первооснове отличает разумного от неразумного, ибо
тЯжко пребывание человека на земле, глубоко затаились в нем истоки зла. €
разве достижим таким путем абсолютный идеал - ум, окрыленный свободой
мышлениЯ, возвышеннаЯ личность, изжившаЯ в себе анахронизм зла отныне и во
веки веков, как изживают заразную болезнь? Ћ, если бы это было достижимо!
Ѓоже, зачем же ’ы взвалил на себЯ такое бремЯ, чтобы исправить неисправимый
мир? ‘паситель, остановись, ведь те, ради которых ’ы пойдешь на крест, на
мученическую смерть, они же потом над ’обой надсмеютсЯ. „а, да, иные будут
просто хохотать, иные будут издеватьсЯ над тщетою ’воей спустЯ тысЯчелетиЯ,
когда материалистическаЯ наука, не оставив от веры в Ѓога камнЯ на камне,
объЯвит небылицей все, что с ’обой было: "—удак! ѓлупец! Љто его просил?
‡ачем, к чему было устраивать тот спектакль с распЯтием? Љого этим удивишь?
—то это дало, что это изменило в человеке хотЯ бы на волосок, хотЯ бы на
йоту?" ’ак будут думать те поколениЯ, которым ’вой подвиг будет казатьсЯ
чуть ли не нелепым, которые к тому времени постигнут устроение материи до ее
изначальной сущности и, преодолев земное тЯготение, вступив в космические
сферы, оспаривать будут вселенную друг у друга в алчбе кошмарной, стремЯсь к
галактическому господству, и хоть и бесконечно пространство, но им и
вселенной будет мало, ибо в отместку за неудачу на земле они готовы будут в
угоду своим амбициЯм саму планету развеЯть в прах, планету, на которой ’ы
пыталсЯ возвестить культ милосердиЯ. ’ак ’ы подумай, что длЯ них Ѓог, когда
они себЯ выше Ѓога считают, что им чудак, повисший на кресте, когда,
уничтожив всех разом, они самую памЯть ’вою сотрут с лица земли. Ћ бедный, о
наивный мой “читель, бежим со мной на ‚олгу, на Ћку, на тот уединенный
островок посреди реки, и там ты будешь пребывать как на звезде небесной,
всем отовсюду видной, но никому не доступной. Џодумай, еще не поздно, у нас
есть еще ночь и утро, быть может, ’ы сумеешь еще избежать жестокой участи?
Ћпомнись, неужто путь, ’обою избранный, единственно возможный путь?
Ћбуреваемый такими мыслЯми, Ђвдий с глубокой мукой во взоре бродил по
улицам и площадЯм ночного жаркого €ерусалима, пытаЯсь вразумить ’ого, кто
самим ѓосподом послан был на землю длЯ участи ужасной и трагической, как
вечный пример и укор людЯм... Ќо таково свойство человека, что этого укора
никто впрЯмую на свой счет принимать не будет и каждый отыщет себе
оправдание: мол, он тут ни при чем, мол, без него вершатсЯ судьбы мира и
пусть себе вершатсЯ... ‘колько неизбывной иронии таилось в том замысле,
страдающем недооценкой человеческой натуры...
“же в который раз прохаживаЯсь у городских ворот, Ђвдий встретил
бродЯчую собаку о трех лапах - четвертую, подбитую, она поджимала к животу.
“мно и грустно посмотрела на него собака.
- Ќу что, хромец, - сказал он псу, оглЯдываЯ его. - ’ы такой же
бездомный, как и Я. Џошли со мной.
€ до самого рассвета пес бродил вместе с Ђвдием. ‚се как есть понимал
тот пес. Ђ утром вновь в заботах и хлопотах проснулсЯ город, с утра базары и
рынки наполнили груженные вьюками верблюды, пригнанные из песков бедуинами,
ослы и мулы, перевозившие грузы помельче, конные повозки с поклажей,
носильщики с тюками на плечах - все пришло в действие, все - страсти,
товары, галдеж - завертелось в общем колесе купли-продажи... Ћднако многие
иерусалимцы стеклись к белостенному городскому храму и оттуда взбудораженной
толпой двинулись к римскому прокуратору Џонтию Џилату. Џримкнул к ним и
Ђвдий Љаллистратов: он понЯл, что речь идет о судьбе “чителЯ. € он пошел с
ними к €родову дворцу, но вооруженнаЯ стража не пропустила их к наместнику.
€ они остановились у дворца в ожидании. Ќароду все прибывало, хотЯ жара
стоЯла с самого утра. ђазные страсти влекли сюда разных людей. Љакие только
разговоры не ходили в той неспокойной толпе: одни говорили, что пророка
€исуса ЌазореЯ прокуратор помилует властью, данной ему ђимом, отпустит,
чтобы он убралсЯ из €ерусалима куда подальше и никогда больше cюда не
возвращалсЯ, другие говорили, что одному из приговоренных в честь пасхи
даруют жизнь и что помилованным этим будет €исус, третьи попросту верили,
что его спасет сам џхве на глазах у всех, но все - и те, и другие, и третьи
- ждали, ждали, не ведаЯ, что происходило там, за оградами и стенами дворца.
€ много было таких в толпе, кто посмеивалсЯ над беднЯгой, расплачивающимсЯ
головой за потешный свой трон, глумились над обреченным чудаком и сетовали:
что, мол, прокуратор тЯнет, рубить так рубить сплеча, чего еще нЯнчитьсЯ,
солнце вон как припекает, и до полуднЯ все изжарЯтсЯ на ‹ысой горе. ќтот
€исус Ќазорей, он-де кого хочешь заговорит, кому угодно голову задурит.
џсное дело - треплет там Языком и смущает прокуратора, чего доброго,
наместник римский еще возьмет да отпустит его, а тогда зачем же мы здесь
стоим... € €исус ЌазарЯнин хорош - наобещал с три короба, только где оно,
его –арство Ќовое, а теперь его самого вздернут, как собаку... ’ак-то оно
бывает...
‘лушаЯ их речи, Ђвдий возмущалсЯ. "Ќе смейте так говорить!
Ќеблагодарные, низменные душонки! Љак можно так осквернЯть и опошлЯть
великую борьбу человеческого духа с самим собой. ‚ам гордитьсЯ надо им,
люди, его мерой мерить себЯ!" - в отчаЯнии кричал Ђвдий Љаллистратов,
обливаЯсь слезами в толпе иерусалимской. Ќо никто его не слышал, никто не
замечал его присутствиЯ. ‚едь ему еще предстоЯло родитьсЯ в далеком
двадцатом веке...

x x x

„ождь, что хлынул среди ночи, постепенно пошел на убыль. “шел, как
пришел, еще куда-то пролитьсЯ ливнем. € наконец и вовсе стих, лишь изредка
срываЯсь сверху запоздавшими каплЯми. Ђ времЯ близилось к рассвету, омытому
и усыпанному звездами рассвету, - небо, еще темно-агатовое в глубине, после
дождЯ все больше светлело по краЯм. Џрохладой веЯло от влажной почвы, от
вытЯнувшихсЯ за ночь трав.
Ќо, пожалуй, никто из обитавших в степи живых существ не ощутил в тот
час радости бытиЯ столь остро и благодарно, как Ђвдий Љаллистратов, хотЯ
самочувствие его и оставлЯло желать лучшего.
Ќо при этом Ђвдию повезло: раскаленный накануне воздух не успел
охладитьсЯ за ночь, и он не замерз. € хотЯ он промок с головы до ног, и
ушибы и травмы тоже давали знать, но он, презрев боль, сосредоточилсЯ и в
Ясновидении своем, дававшем ему возможность ощущать себЯ одновременно и в
прошлом и в настоЯщем, воспринимал жизнь заново, открывал ее как дар судьбы
и оттого еще больше ценил саму возможность жить и мыслить. ‚ тот час, когда
дождь кончилсЯ, Ђвдий сидел под железнодорожным мостом, куда с трудом,
собрав последние силы, доковылЯл впотьмах...
Џод этим мостом было относительно сухо, и он забралсЯ сюда, как
бродЯга, и доволен был тем, что нашлось такое место, где он мог переждать
дождь и предатьсЯ размышлениЯм. Џод мостом было гулко и звонко, как под
высокими сводами средневекового собора. Љогда над головой проходили поезда,
это походило на орудийный шквал, обрушивающийсЯ издали и постепенно уходЯщий
вдаль. •орошо, просторно думалось в ту ночь Ђвдию, и мысль, родившись,
развивалась уже сама по себе и беспредельно и беспрепЯтственно влекла за
собой его дух. Ђвдий думал то о •ристе и Џонтии Џилате, мысленно переносилсЯ
в те времена, и грохот проносЯщихсЯ над ним поездов не мешал ему ощущать
себЯ в древней €удее среди гомонЯщей толпы на ѓолгофе и как бы видеть своими
глазами все, что там происходило, то припоминал Њоскву, свое недавнее
пребывание там и посещение Џушкинского музеЯ, где пела болгарскаЯ капелла, и
вспоминал своего двойника, так поразительно похожего на него болгарского
певца, и перед ним вставало его лицо с разверстым ртом. Љакие возвышенные
звуки исторгали голоса болгарских певцов, как возносили они его душу и
мысль! Ћтец его, дьЯкон Љаллистратов, очень любил церковное пение и, слушаЯ
его, плакал от умилениЯ. Ћднажды кто-то передал отцу текст удивительной
молитвы одной современной монахини. ЊолодаЯ еще в те годы женщина, бывшаЯ
воспитанница, а затем и воспитательница детдома, принЯла постриг в годы
войны после того, как ее возлюбленный, с которым они прожили всего полтора
месЯца, погиб на военном корабле, потопленном германской подлодкой. „ьЯкон
Љаллистратов, читаЯ тот "документ души", в котором соединЯлись и плач и
молитва, всЯкий раз ронЯл слезу. Ћн очень любил, когда Ђвдий, тогда еще
мальчишка, стоЯ в красном углу дома у старого пианино, читал ему вслух
чистым отроческим голосом молитву о потопленном корабле. € Ђвдий заучил ее
наизусть, ту молитву монахини, бывшей детдомовки:
"…ще только светает в небе, и пока мир спит перед восходом солнца,
обращаю к ’ебе, ‚севидЯщий и ‚себлагий, свою насущную молитву. Џрости, о
ѓосподи, что своеволие проЯвлЯю и прежде вспоминаю не о ’ебе, а снова
докучаю своим делом, но Я живу ради того, чтобы молитву сию произносить,
пока Я есть на этом свете.
’ы, ‘острадающий, Ѓлагословенный, Џравый, прости менЯ, что досаждаю
тебе обращениЯми неотступными. ‚ мольбе моей своекорыстиЯ нет - Я не прошу и
толики благ земных и не молю о продлении дней своих. ‹ишь о спасении душ
людских взывать не перестану. ’ы, ‚сепрощающий, не оставлЯй в неведении нас,
не позволЯй нам оправданий искать себе в сомкнутости добра и зла на свете.
Џрозрение ниспошли людскому роду. Ђ о себе не смею уст разомкнуть. џ не
страшусь как должное принЯть любой исход - гореть ли мне в геенне или
вступить в царство, которому несть конца. ’от жребий наш ’ебе определЯть,
’ворец Ќевидимый и ЌеобъЯтный.
Џрошу лишь об одном, нет выше просьбы у менЯ, рабы ’воей, инокини,
повинующейсЯ словам любви ’воим, отшельницы, в отчаЯнии своем презревшей
земную юдоль, отвергнувшей напрочь тщеславие и суету, чтобы в помыслах своих
приблизитьсЯ к духу ’воему, ѓосподи.
Џрошу лишь об одном, Яви такое чудо: пусть тот корабль плывет все тем
же курсом прежним изо днЯ в день, из ночи в ночь, покуда день и ночь
сменЯютсЯ определенным ’обою чередом в космическом вращении ‡емли. Џусть он
плывет, корабль тот, при вахте неизменной, при навсегда зачехленных стволах
из океана в океан, и чтобы волны бились о корму и слышалсЯ бы несмолкаемый
их мощный гул и грохот. Џусть брызги океана обдают его дождем свистЯщим,
пусть дышит он той влагой горькой и летучей. Џусть слышит он гул машин и
крики чаек, следующих за кораблем. € пусть корабль держит путь во светлый
град на дальнем океанском бреге, хотЯ пристать к нему во веки не дано...
‚от и все, более ничего не прошу в молитве своей ноче-дневной. € ’ы
прости, ‚себлагий и Њилосердный, что докучаю просьбой странной, молитвой о
затонувшем корабле. Ќо ’ы - твердынЯ всех надежд высоких, земных и неземных.
’ы был и остаешьсЯ ‚ездесущим, ‚семогущим и ‘острадающим началом всех начал.
€ потому с мольбой к ’ебе идем как в прошлом, так и ныне и в грЯдущих днЯх.
€ потому, когда менЯ не станет и некому будет просить, пусть тот корабль
плывет по океану и за пределом вечности. Ђминь!"
Ћн и сам не понимал, почему ему опЯть припомнилась в ту ночь молитва
монахини. € когда промелькнула еще мысль о том, что если бы встретилась ему
та девушка, что приезжала в “чкудук на мотоцикле, он и ей бы прочел эту
молитву, самому стало смешно. Џоневоле рассмеЯлсЯ Ђвдий, дураком непутевым
себЯ обозвал и представил, как бы она поглЯдела на него, скорчившегосЯ под
мостом в самом плачевном виде, словно скиталец-вор или незадачливый
разбойник. € что при этом она подумала бы о нем, а он, видишь ли, еще
молитву о корабле хочет ей прочесть. ‘умасшедшим посчитала бы его она и,
конечно, была бы права. Ќо даже сейчас, рискуЯ унизить себЯ в ее глазах, он
хотел бы увидеть ее...
€ до самого рассвета Ђвдий сидел под мостом, а над его головой
громыхали проносЯщиесЯ по степи поезда. Ѓольше всего, однако, ему думалось о
том, где теперь гонцы, бывшие попутчики его, что с ними. Ќаверно, пробились
уже через †алпак-‘аз и покатили дальше. ѓде теперь Џетруха, ‹енька и другие?
ѓде теперь неуловимый, как оборотень, ѓришан? € сожалел Ђвдий, что допустил
промах, грубую ошибку, что ѓришан восторжествовал, что победило его черное
дело, что все так плохо кончилось. € все равно Ђвдий считал, что испытаниЯ,
выпавшие на его долю в эти дни, были ему необходимы. •оть ему и не удалось
перевоспитать гонцов, но материал длЯ выступлениЯ в газете он добыл
интересный, и добыл собственным трудом.
ќти соображениЯ несколько успокаивали ЂвдиЯ, но душа его болела, и
прежде всего за ‹еньку. ‚от кого можно было бы вывести на путь истинный, но
не удалось.
Џрипомнилось Ђвдию теперь все, что довелось ему узнать и увидеть в
Џримоюнкумских степЯх, - и та встреча его с волками, и то, как сераЯ волчица
перепрыгнула через его голову, вместо того, чтобы вонзить в него клыки.
‘транно было это, очень странно - и навсегда запомнил он лютый и мудрый
взглЯд ее синих глаз.
Ќо вот над железной дорогой снова взошло солнце, и жизнь пошла по
новому кругу. —удесно было в степи после ночного дождЯ. …ще не наступила
жара, и все степные просторы, сколько было видно вокруг, дышали чистотой, и
пели в небе жаворонки. ‡аливались, порхали степные птахи между небом и
землей. Ђ по степи, передвигаЯсь от горизонта к горизонту, шли поезда,
напоминаЯ о жизни, бурлЯщей далеко отсюда.
ѓармониЯ и умиротворенность царили в то утро в степи, напитавшейсЯ
минувшей ночью благодатной влагой небес.
Љак только пригрело солнце, Ђвдий решил просушить одежду, стал снимать
ее и ужаснулсЯ - одежда была до того изодрана, что в ней стыдно было
поЯвитьсЯ на людЯх. ’ело же его все покрывали ссадины, кровоподтеки и
огромные синЯки. •орошо, что у него не было при себе зеркала, - увидев себЯ
в зеркале, он бы испугалсЯ страшного вида своего, но и без зеркала понимал,
что с ним: к лицу невозможно было притронутьсЯ.
€ все-таки у него достало мудрости внушить себе, что все могло
обернутьсЯ гораздо хуже, что он осталсЯ жив, а уже одно это - великое
счастье.
Љогда он раздевалсЯ под мостом, обнаружилась еще одна неприЯтность -
паспорт и те немногие деньги, что были у него в карманах, пришли в
негодность. Џаспорт, изодранный при падении и намокший под дождем,
превратилсЯ в комок сырой бумаги. Ђ из денег более или менее сохранились
всего две ассигнации - двадцатипЯтирублевка и десЯтка. Ќа эти деньги Ђвдию
предстоЯло добратьсЯ до Њосквы и далее до Џриокска.
Ќевеселые мысли одолели ЂвдиЯ Љаллистратова. Џосле изгнаниЯ из
семинарии Ђвдию выпало жить в довольно стесненных условиЯх. ‘ согласиЯ
сестры ‚арвары пришлось продать старое пианино, на котором она в детстве
училась играть. ‚ комиссионном магазине дали за пианино полцены, объЯснЯЯ
это тем, что музыкальные инструменты ныне не дефицит, их навалом, даже
старые магнитофоны и то девать некуда, а пианино и подавно. Џришлось
согласитьсЯ и с такой ценой, поскольку другого выхода не было. € вот теперь
осталсЯ совсем без ничего. ‹учше не придумаешь!
ЌачалсЯ новый день, а значит, надо было жить, и снова материЯ бытиЯ
брала идеалиста Љаллистратова за горло.
‚сю ночь он провел под мостом в раздумьЯх, и теперь ему надо было
решать, как выбратьсЯ отсюда, а кроме того, надо было подумать и о хлебе
насущном.
€ тут Ђвдию улыбнулось счастье. Љогда рассвело, выЯснилось, что под
мостом, под которым он укрывалсЯ, проходила проселочнаЯ дорога. Џравда, судЯ
по всему, машины здесь ходили не часто. Ќеизвестно, сколько еще пришлось бы
ждать попутки, и Ђвдий решил своим ходом добиратьсЯ до ближайшего разъезда,
а там доехать как-то до †алпак-‘аза. ђешив двинутьсЯ в путь, Ђвдий стал
осматриватьсЯ вокруг: не найдетсЯ ли какой-либо палки, чтобы опиратьсЯ на
нее в пути. Џравое распухшее колено, разбитое при падении с поезда, сильно
болело. ЋглЯдываЯсь вокруг, Ђвдий посмеЯлсЯ: "Ђ вдруг ѓришан выкинул ту
палку, которой Џетруха менЯ добил? ’еперь-то она ни к чему ему!" Џалки,
разумеетсЯ, он не нашел, зато заметил, что по степи в сторону моста катит
какаЯ-то машина.
ќто был грузовик с самодельной фанерной будкой над кузовом. ‚ кабине
рЯдом с шофером сидела женщина с ребенком на руках. Њашина сразу
затормозила. офер, дюжий темнолицый казах, не без удивлениЯ разглЯдывал
ЂвдиЯ из приоткрытого окна кабины.
- Џарень, тебЯ что, цыгане избили? - неизвестно почему спросил он.
- Ќет, не цыгане. ‘ам выпал из поезда.
- ’ы не пьЯный?
- џ вообще не пью.
офер и женщина с ребенком сочувственно заохали, заговорили между собой
по-казахски, в их речи часто повторЯлось слово "бичара"*.

* Ѓичара - несчастный, беднЯга.

- „авай, слушай, садись, мы в †алпак-‘аз едем. Ђ иначе умрешь один в
степи, бичара. ’ут машины не часто ходЯт.
…два сдерживаЯ слезы, предательски подступившие к горлу, Ђвдий
обрадовалсЯ, как мальчишка.
- ‘пасибо, брат, - сказал он прикладываЯ руку к груди. - џ как раз
хотел попросить, чтобы вы менЯ захватили, если вам по пути. ’рудно мне идти,
с ногой плохо. ‘пасибо.
офер вышел, помог Ђвдию забратьсЯ в машину.
- „авай иди сюда. џ тебЯ приподниму, бичара. „а ты лезь, не бойсЯ: там
шерсть. ‘давать везу из совхоза. Љак раз мЯгко будет тебе. ’олько смотри не
кури.
- Ђ Я вообще некурЯщий. Ќе беспокойтесь, - заверил его Ђвдий самым
серьезным образом. - џ всю ночь был под дождем, промок весь, а здесь
согреюсь, отойду...
- ‹адно, ладно! џ так просто сказал. Ћтдыхай, бичара.
†енщина выглЯнула из кабины, что-то сказала шоферу.
- †ена спрашивает, ты кушать хочешь? - поЯснил шофер, улыбаЯсь.
- Ћчень хочу! - честно призналсЯ Ђвдий. - ‘пасибо. …сли у вас есть
что-нибудь, дайте, пожалуйста, Я вам буду очень благодарен.
Ђвдию почудилось, что бутылка кислого овечьего молока и лепешка
испеченного на очаге свежего хлеба, пахучего и белого, посланы ему свыше за
муки той ночи.
Џоев, Ђвдий крепко уснул на тюках с овечьей шерстью, от которых разило
жиром и потом. Ђ машина катила по степи, еще сохранившей свежесть после
ночного ливнЯ. € этот путь был Ђвдию на пользу - как выздоровление после
болезни.
ЏроснулсЯ он, когда машина остановилась.
- Џриехали. ’ебе куда надо? - выйдЯ из кабины, шофер стоЯл уже у
заднего борта, заглЯдываЯ в кузов. - Џарень! ’ы жив?
- †ив, жив! ‘пасибо, - отозвалсЯ Ђвдий. - Њы уже и †алпак-‘азе,
выходит?
- „а, на станции. Ќам сейчас на склад живсырьЯ, а тебе куда?
- Ђ мне на вокзал. ‘пасибо еще раз, что выручили. € жене вашей спасибо
большое. ‘лов нет, чтобы вас отблагодарить.
‘лезаЯ с кузова с помощью шофера, Ђвдий застонал от боли.
- ‘овсем плохо тебе, бичара. ’ы пойди в больницу, - посоветовал Ђвдию
шофер. - Ќадо палку тебе, тогда легче ходить будет.
„о зданиЯ вокзала Ђвдий добиралсЯ целых полчаса. •орошо еще по пути
подобрал какой-то обломок доски, приспособил его как костыль под мышкой -
так ему легче ковылЯть.
Ђ над путЯми, над конструкциЯми эстакад, прожекторов и грузовых кранов,
над проходЯщими и уходЯщими создавали, над привокзальной площадью, верное
сказать, над всем пристанционным городком в степи гремели по селектору
команды, разносились гудки локомотивов, то и дело радиослужба оповещала о
прибытии и отбытии пассажирских поездов. Џосле пребываниЯ в глуши Ђвдий
сразу почувствовал кипение жизни. Љругом сновали и спешили озабоченные люди
- недаром †алпак-‘аз считалсЯ одной из самых крупных узловых станций
’уркестана.
’еперь Ђвдию предстоЯло решать, как уехать, на каком поезде да и вообще
как дальше быть, имеЯ на все про все тридцать пЯть рублей. Ђ билет в
плацкартном вагоне только до Њосквы - и то если в кассе будут места - стоит
тридцать рублей. Ђ на что жить? Љак быть с ногой, ушибами и ссадинами?
ЋбратитьсЯ в местную больницу или поскорее уезжать отсюда? “глубившись в
свои мысли, Ђвдий проковылЯл через станционные помещениЯ, душные и людные. ‚
изодранной одежде, в синЯках да еще с этой нелепой доской-горбылем вместо
костылЯ он невольно привлекал внимание - многие на него оглЯдывались. “же
выйдЯ на перрон к расписанию поездов, Ђвдий заметил, что за ним следит
милиционер.
-- Ђ ну постой, парень! - остановил его милиционер, приближаЯсь.
ђаздраженный, строгий взглЯд его не предвещал ничего хорошего. - ’ы чего
здесь делаешь? Љто ты такой?
-- џ?
- „а, ты.
-- „а вот хочу уехать. ђасписание смотрю.
- Ђ документы есть?
- Љакие документы?
- Ћбыкновенные: паспорт, удостоверение личности, справка с места
работы.
- …сть, только Я, это самое...
-- Ђ ну предъЯви.
Ђвдий замЯлсЯ:
- Џонимаете ли, Я, это самое, товарищ, товарищ...
- ’оварищ лейтенант, - подсказал раздражительный милиционер.
- ’ак вот, товарищ лейтенант, Я должен вам сказать...
- —то ты должен сказать - это мы потом узнаем. „авай документы.
Ђвдий не сразу достал из кармана комок сырой бесформенной бумаги, что
был некогда его паспортом.
- ‚от, - протЯнул он милиционеру. - ќто мой паспорт.
- Џаспорт! - милиционер презрительно глЯнул на ЂвдиЯ. - ’ы чего мне
голову дуришь? € это паспорт! Ѓери его назад и пошли проследуем в отделение
участка. ’ам разберемсЯ, кто ты такой.
- „а, Я, товарищ лейтенант... - смущаЯсь своего вида, доски-костылЯ и
быстро собирающихсЯ вокруг случайных зевак, неуверенно заговорил Ђвдий, - Я,
понимаете ли, корреспондент газеты.
- Љакой ты корреспондент! - возмутилсЯ милиционер: уж очень Явно и
нагло лгал задержанный. - Ђ ну пошли, корреспондент!
‘тоЯщие вокруг зеваки злорадно засмеЯлись.
- €шь что придумал - корреспондент он!
- Ђ может, еще министром иностранных дел назовешьсЯ?
Џришлось ковылЯть за раздражительным лейтенантом через зал ожиданиЯ. €
теперь уже все, кто встречалсЯ на пути, оглЯдывались на ЂвдиЯ,
перешептывались и посмеивались. Љогда они проходили мимо одного семейства,
расположившегосЯ с вещами на большой деревЯнной скамейке, до слуха ЂвдиЯ
донеслись обрывки фраз.
ЊаленькаЯ девочка. Њама, мама, смотри, кто это?
†енщина. Ћй, детонька, это бандит. ‚идишь, его поймал дЯдЯ милиционер.
Њужской голос. „а какой это бандит? Њелкий жулик, воришка, не больше.
†енский голос. Ћй не скажи, Њиша. ќто он с виду такой жалкий. Ђ
попадись ему в темном переулке - прирежет...
Ќо самаЯ ужаснаЯ неожиданность ожидала ЂвдиЯ Љаллистратова впереди.
‚ойдЯ вслед за лейтенантом и одну из дверей многочисленных привокзальных
помещений, он очутилсЯ в довольно просторной милицейской комнате с окном,
выходЯщим на площадь. Љакой-то младший милицейский чин, сидевший у телефона
за столом, при поЯвлении лейтенанта привстал.
- ‚се в порЯдке, товарищ лейтенант, - доложил он.
- ‘адись, Ѓекбулат. ‚от еще один залетный, - кивнув на ЂвдиЯ, сказал
лейтенант. - ‚идишь, какой красавец! „а еще корреспондент!
ЋглЯдевшись с порога по сторонам, Ђвдий чуть не вскрикнул - так
ошеломило его зрелище, представшее его глазам. ‚ левом углу около входной
двери за грубо сваренной из арматурного железа решеткой, поделившем комнату
от пола до потолка, сидели, точь-в-точь как звери в зверинце, гонцы -
добытчики анаши: Џетруха, ‹енька, Њахач, ЉолЯ, двое гонцов-диверсов и еще
какие-то ребЯта - всего человек десЯть-двенадцать, почти всЯ команда, за
исключением ѓришана. ‘амого среди них нe было.
- ђебЯта, что с вами? Љак же это случилось? - невольно вырвалось у
ЂвдиЯ.
Ќикто из гонцов не откликнулсЯ. Ћни даже не шевельнулись. ѓонцы сидели
в клетке на полу впритык один к другому, очень изменившиесЯ, отчужденные и
мрачные.
- ќто не твои ли? - странно усмехнулсЯ раздражительный лейтенант.
- Ќу конечно! - заЯвил Ђвдий. - ќто же мои ребЯта.
- ‚от оно что! - удивилсЯ лейтенант, внимательно глЯнув на ЂвдиЯ. - Ћн
что, ваш, что ли? - спросил он гонцов.
Ќикто не отозвалсЯ. ‚се молчали, опустив глаза.
- ќй, вы, Я вас спрашиваю! - разозлилсЯ лейтенант. - —то молчите? Ќу
что ж, подождем. ‚ы у менЯ еще заплЯшете, как караси на сковороде, вы менЯ
попомните, когда каждому отвалЯт по триста семнадцатой статье, вы еще
запоете про дальние краЯ. € не надейтесь, что малолетние, мол, что прежде не
судились. ќто не в счет. „а, да, не в счет. ‚ы пойманы с поличным! - кивнул
он на знакомые Ђвдию рюкзаки и чемоданы с анашой, разбросанные по полу. €ные
из них были открыты, иные порваны, кое-где анаша рассыпалась, и в комнате
стоЯл тЯжелый дух степной конопли. Ќа столе возле телефона валЯлись
спичечные коробки и стеклЯнные баночки с пластилином. - ‚ы у менЯ помолчите!
Ћбиделись, видите ли! ‚ы у менЯ с поличным попались! - повторил лейтенант,
суровеЯ, и голос его зазвенел от гнева. - ‚от улики! ‚от вещественные
доказательства! ‚от ваш дурман! - Ћн стал пинать рюкзаки с анашой. - €з
вашей шайки только один мерзавец ускользнул от облавы. Ќо и он будет сидеть
в этом углу за решеткой, мерзавцы вы эдакие. ‚стать! Љому говорю - встать!
€шь расселись. ‘тоЯть и смотреть сюда. Ќе отводите глаз! Љому велено не
отводить глаз! ’акие подонки, как вы, стрелЯли в менЯ из-под вагонов, и от
менЯ вам пощады не дождатьсЯ! ‘волочи, соплЯки, а уже начинают вооружатьсЯ!
—то же дальше-то будет! џ ваш враг навек, а Я умею боротьсЯ. Џо всем поездам
и на всех путЯх Я буду хватать вас, как бешеных собак, вам нигде не укрытьсЯ
от менЯ! - в Ярости кричал он. - ’ак Я вас спрашиваю, кто он, этот
оборванец, выдающий себЯ за корреспондента? Љто он, этот тип? - €, схватив
ЂвдиЯ за руку, он подтащил его к решетке. - Ћтвечайте, пока Я вас добром
спрашиваю? Ћн ваш?
Љакое-то мгновение все молчали. €, глЯдЯ в мрачные лица гонцов, Ђвдий
никак не мог освоитьсЯ с тем, что лихие парни, которые вчера еще
останавливали поезда в стeпи, кайфовали и сбрасывали его на ходу из вагона,
теперь сидели в клетке - без брючных ремней, без обуви, босоногие (должно
быть, это делалось, чтобы они не сбежали, когда их выводЯт по нужде), жалкие
и ничтожные.
- ‚ последний раз вас спрашиваю, - задыхаЯсь от возбуждениЯ,
переспросил лейтенант. - ќтот тип, которого Я задержал, ваш или не ваш?
- Ќет, не наш, - зло ответил за всех Џетруха, неохотно поднЯв глаза на
ЂвдиЯ.
- Љак же не ваш, Џетр? - поразилсЯ Ђвдий, подступив на самодельном
костыле к самой решетке. - ‚ы что же, забыли менЯ? - укорил он тех, кого
отделЯла от него решетка. - Њне вас так жаль, - добавил он. - Љак же это
случилось?
- ’ут не место длЯ ваших соболезнований, - оборвал его лейтенант. -
‘ейчас Я буду допрашивать каждого в отдельности, - пригрозил он гонцам. - €
если кто соврет - а это все равно выЯснитсЯ, - тому добавЯт статью. Ќу-ка
говори ты, - обратилсЯ он к Њахачу.
- Ќэ наш, - ответил тот, скривив мокрые губы.
- Ђ теперь ты, - приказал лейтенант ‹еньке.
- Ќе наш, - ответил ‹енька и тЯжко вздохнул.
- Ќе наш, - буркнул рыжеголовый ЉолЯ.
€ все они до одного не признали ЂвдиЯ.
Џоведение гонцов, как это ни странно, задело ЂвдиЯ Љаллистратова. ’о,
что все они отреклись от него, односложно, коротко, наотрез, оскорбило и
унизило его. Ђвдий почувствовал, что его бросило в жар, голова
раскалывалась.
- Љак же так, как же вы можете говорить, что не знаете менЯ? - в
растерЯнности недоумевал он. - „а Я же...
- ‚от что, корреспондент "Ќью-‰орк таймc", - издевательски прервал его
лейтенант. - „овольно слов. "„а Я", "да ты". ’ы вот что, ты давай не морочь
мне голову. € без тебЯ хватает дел. €ди-ка ты отсюда, не путайсЯ под ногами.
€ не лезь к этим. Џротив таких, как они, есть закон и закон беспощадный - за
изготовление, распространение наркотиков и торговлю ими немедленное
осуждение. ‘ такими, как они, разговор короткий. Ђ ты, друг корреспондент,
иди быстрей отсюда. €ди и не попадайсЯ больше на глаза.
Ќаступило молчание. Ђвдий Љаллистратов переминалсЯ с ноги на ногу, но
не уходил.
- ’ы слышал, что тебе сказал товарищ лейтенант? - подал голос
милиционер, который все это времЯ заполнЯл за столом какие-то бумаги. - €ди,
пока не поздно. ‘кажи спасибо и иди.
- Ђ ключ у вас есть от этих дверей? - указал Ђвдий на замок, висЯщий на
железной двери.
- Ђ тебе-то что? …сть, конечно, - ответил лейтенант, не понимаЯ толком,
к чему клонит Ђвдий.
- ’огда откройте, - сказал Ђвдий.
- …ще чего! „а ты кто такой? - возмутилсЯ лейтенант. - „а Я тебЯ!
- ‚от-вот, Я и хочу, чтобы менЯ сейчас же посадили за решетку. Њое
место там! - ‹ицо ЂвдиЯ пылало, на него снова накатило бешенство, как тогда
в вагоне, когда он выбрасывал на ветер драгоценную анашу. - џ требую, чтобы
менЯ арестовали и судили, - выкрикивал Ђвдий, - как и этих несчастных, что
заблудились в мире, где столько противоречий и неисчислимых зол! џ должен
нести такую же ответственность, как и они. ‚едь Я занималсЯ тем же, что и
они. Ћткройте дверь и посадите менЯ вместе с ними! Ќа суде они подтвердЯт,
что Я виновен так же, как и они! Њы покаемсЯ в своих грехах, и это послужит
нам очищением...
’ут милиционер отложил в сторону бумаги и вскочил.
- „а он же сумасшедший, товарищ лейтенант. Џосмотрите только на него.
‘разу видно, что он ненормальный.
- џ в здравом уме, - возразил Ђвдий. - € Я должен понести равное с ними
наказание! ‚ чем же мое сумасшествие?
- Џостой, постой, - заколебалсЯ лейтенант. Ћчевидно, за всю свою
нелегкую службу в транспортной милиции он никогда еще не сталкивалсЯ с
такого рода диким случаем: ведь расскажи кому об этом, не поверЯт.
Ќаступило молчание. € тут кто-то всхлипнул, потом, давЯсь слезами,
зарыдал. ќто плакал, отвернувшись к стене, ‹енька. Џетруха зажимал ему рот и
что-то угрожающе шептал на ухо.
- ‚от что, товарищ, - вдруг смЯгчившись, сказал Ђвдию лейтенант. -
Џошли поговорим, Я тебЯ выслушаю со всем вниманием, только в другом месте.
‚ыйдем поговорим. Џошли, пошли, послушайсЯ менЯ.
€ они снова вышли в зал ожиданиЯ, битком набитый разным проезжим
народом. ‹ейтенант подвел ЂвдиЯ к свободной скамейке, предложил сесть и сам
сел рЯдом.
- Ћчень тебЯ прошу, товарищ, - с неожиданной доверительностью сказал
он, - не мешай нам работать. Ђ если что и не так, не сердись. “ж очень
труднаЯ у нас работа. „а ты и сам видел. џ тебЯ прошу, уезжай, куда тебе
надо. ’ы свободен. ’олько больше к нам не приходи. ЏонЯл, да?
€ пока Ђвдий собиралсЯ с мыслЯми, думаЯ, как бы объЯснить лейтенанту
свое поведение и высказать свои соображениЯ насчет участи задержанных
гонцов, тот встал и, раздвигаЯ толпу, ушел.
Џроезжие от нечего делать снова стали искоса поглЯдывать на ЂвдиЯ:
слишком уж он выделЯлсЯ даже среди этой разношерстной толпы. €збитый, с
лицом в синЯках, в изодранной одежде, с доской под мышкой вместо костылЯ,
Ђвдий вызывал у людей и любопытство и презрениe разом. Љ тому же его только
что привел сюда милиционер.
Ђ Ђвдию становилось все хуже... †ар поднималсЯ, и голова болела
невыносимо. ‘обытиЯ минувшего днЯ, ночной ливень, распухшаЯ непослушнаЯ нога
и, наконец, новаЯ неожиданнаЯ встреча с гонцами, которым теперь грозило
страшное возмездие за их преступление, - все это не прошло длЯ него
бесследно. ЂвдиЯ стало знобить, бросило сначала в дрожь, потом снова в жар.
Ћн сидел съежившись, вобрав голову в плечи, не в силах встать с места.
‡лополучный костыль валЯлсЯ у его ног.

€ тут перед помертвевшим взглЯдом ЂвдиЯ все поплыло как в тумане.
ђасплываЯсь, утрачиваЯ четкие очертаниЯ, лица и фигуры людей вытЯгивались,
съеживались, накладывались друг на друга. ЂвдиЯ мутило, мысли мешались, ему
было трудно дышать. Ђвдий сидел сам не свой в этом душном, парном
многолюдном зале среди случайных людей. "Ћй, как худо мне, - думал он, - и
до чего же странно устроены люди. Ќикто никому не нужен. ЉакаЯ пустота
вокруг, какаЯ разъединенность". Ђвдий ожидал, что это состоЯние скоро
пройдет, что он снова станет самим собой и тогда попытаетсЯ чем-то помочь
тем, кому грозило тюремное заключение. ’о, что они только вчера выбрасывали
его на ходу из поезда, надеЯсь, что он разобьетсЯ насмерть, сейчас отошло на
второй план. ќти преступники, мерзавцы, тупые убийцы должны были бы вызывать
в нем ненависть, желание отомстить, а не сострадание. Ќо идеалист Ђвдий
Љаллистратов не желал усваивать уроки жизни, и никакаЯ логика тут не
помогала. Џодсознательно он понимал, что поражение добытчиков анаши - это и
его поражение, поражение несущей добро альтруистической идеи. …му оказалось
не по силам повлиЯть на добытчиков, чтобы спасти их от страшной участи. €
вместе с тем он не мог не понимать, как уЯзвим он из-за этого своего
всепрощениЯ, к каким роковым последствиЯм оно может привести...
€ все-таки мир не без добрых людей, отыскались они и в той толпе
случайных людей на вокзале. ЉакаЯ-то пожилаЯ женщина, седаЯ, повЯзаннаЯ
платком, сидЯщаЯ с вещами на скамейке напротив ЂвдиЯ, очевидно, понЯла, что
человеку нездоровитсЯ и он нуждаетсЯ в помощи.
- ѓражданин, - начала было она и тут же чисто по-матерински спросила: -
‘ынок, тебе нехорошо? “ж не заболел ли ты?
- Џохоже, что заболел, но вы не беспокойтесь, - попыталсЯ улыбнутьсЯ
Ђвдий.
- ќто как же не беспокоитьсЯ? Ћй батюшки, да что же это такое, уж не
упал ли ты откуда? Ђ жар у тебЯ сильный, - сказала она, притронувшись ко лбу
ЂвдиЯ. - € глаза совсем больные. ’ы вот что, сынок, никуда не уходи, а Я
пойду узнаю, может, тут врачи какие есть или, может, тебЯ в больницу какую
определЯт. ЌельзЯ же тебЯ так оставить...
- „а не беспокойтесь, не стоит, - говорил ей Ђвдий слабеющим голосом.
- Ќет, нет. ’ы посиди тут маленько. џ вмиг обернусь...
Џоручив присматривать за вещами соседке с малыми детьми, сердобольнаЯ
женщина куда-то ушла.
‘колько она отсутствовала, Ђвдий не помнил. …му стало совсем худо.
’еперь он понЯл, в чем дело: у него сильно болело горло. Ќевозможно было
даже сглотнуть слюну. "Ќаверное, ангина", - подумал Ђвдий. Ћн настолько
ослабел, что ему хотелось лечь, растЯнутьсЯ прЯмо на полу - пусть на него
наступают - и забытьсЯ, забытьсЯ, забытьсЯ...
Ђвдий уже было стал засыпать, как вдруг толпа в зале ожиданиЯ рЯдом
зашевелилась, послышалсЯ гул голосов. Ћткрыв глаза, он увидел, что из
милицейской комнаты выводЯт гонцов. €х со всех сторон окружал нарЯд милиции.
ђаздражительный лейтенант шел впереди - люди расступались перед ним, за ним
следовали гонцы в наручниках. Ћни шли под конвоем один за другим - Џетруха,
Њахач, ‹енька, ЉолЯ, двое диверсов и другие, всего человек десЯть. €х
выводили из вокзала.
ЏересиливаЯ себЯ, Ђвдий с трудом поднЯл костыль и кинулсЯ вслед за
гонцами. …му казалось, что он передвигаетсЯ очень быстро, но почему-то он
так и не смог догнать подконвойных. ‘толпившиесЯ зеваки тоже мешали Ђвдию
пробратьсЯ к гонцам. Ќо как гонцов увозили, он увидел: неподалеку от дверей
вокзала стоЯла закрытаЯ машина с зарешеченной дверцей позади - двое
милиционеров подхватывали гонцов под мышки и заталкивали внутрь.
Џотом в машину сел конвой, и дверца захлопнулась. ‚ кабину рЯдом с
водителем сел лейтенант, и машина покатила прочь от вокзальной площади.
’олпа высказывала всевозможные предположениЯ.
- Ѓандитов поймали. –елую шайку.
- Ќе иначе как те, что убивали людей по квартирам.
- Ћй страх-то какой!
- „а разве ж это бандиты? Џацаны какие-то.
- Џацаны, говоришь? ’еперешние пацаны кого хочешь убьют и глазом не
моргнут.
- „а нет же, люди добрые, это добытчики анаши. Ќу да, те самые, что
анашу провозЯт. ’ут их ой сколько ловЯт на товарнЯках...
- ‘колько ни лови, а они все прут...
- „а что же это такое...
’ак закончилась горькаЯ эпопеЯ гонцов. € Ђвдий чувствовал в душе
необъЯснимую опустошенность...
Џлохо соображаЯ, где он прежде сидел, Ђвдий потащилсЯ в зал ожиданиЯ.
ел наугад, с трудом волоча ноги, и тут ему встретилась та самаЯ седаЯ
женщина.
- „а вот он, вот! - сказала она медсестре в белом халате. - Људа же ты
ушел, сынок, ведь мы тебЯ обыскались. ‚от и медсестра пришла. “ тебЯ небось
жар, так они боЯтсЯ, не заразнаЯ ли у тебЯ болезнь.
-- Ќе думаю, - слабым голосом ответил Ђвдий.
Њедсестра пощупала лоб ЂвдиЯ.
- ‚ысокаЯ температура, - сказала она. - Ђ расстройство есть? Џонос с
гнилостным запахом? - уточнила она.
- Ќет.
- Ќу все равно. Ќадо пройти в медпункт. ’ам доктор посмотрит еще.
- „а Я готов.
- Ђ вещи ваши где?
-- ‚ещей у менЯ нет...

‚ жалпак-сазской станционной больнице, куда положили ЂвдиЯ
Љаллистратова, врач ЂлиЯ €смаиловна, хмуроватаЯ казашка, осмотрев больного,
строго сказала:
- Џоложение у вас достаточно сложное. ’равму ноги должен посмотреть
специалист. Ђ пока будем лечить антибиотиками, чтобы заражение не
распространилось. Ќо вы, больной, должны рассказать мне все, что с вами
было. џ спрашиваю вас не из любопытства, а как врач...
‘реди всевозможных встреч и разлук хоть раз в жизни случаетсЯ то, что
не назовешь иначе как встречей, ниспосланной Ѓогом. Ќо как велик риск, что
подобнаЯ встреча ни к чему не приведет, человек постигает лишь потом - и
тогда ему на мгновение становитсЯ страшно при мысли, а что если бы та
встреча оказалась напрасной... ‚едь исход встречи зависит уже не от Ѓога, а
от самих людей.
Ќечто похожее произошло с Ђвдием Љаллистратовым. ‚ечером третьего днЯ к
нему в больницу пришла она - та, о которой он мог лишь мечтать, потому что
не знал, кто она, а мечтать ведь можно обо всем на свете...
„нем после уколов и таблеток температура несколько снизилась и к вечеру
уже не поднималась свыше тридцати семи и трех. Ќо опухоль на ноге пока еще
не спала, и одно ребро с правой стороны оказалось сломанным, на рентгене
обнаружилась трещина. ‚ целом же дела шли нa поправку. Ќа субъективное
самочувствие Ђвдий не мог пожаловатьсЯ. ‚рач ЂлиЯ €смаиловна оказалась
врачевателем в полном смысле слова, исцелЯющим не только знаниЯми, но и
самим своим обликом. ‚се ее назначениЯ, сама манера разговаривать внушали
пациенту спокойствие и уверенность, помогали ему сопротивлЯтьсЯ болезни. …е
психотерапиЯ была сдержанной и мудрой, и Ђвдий после всех перипетий и
потрЯсений особенно остро ощутил, как необходимы подчас человеку людские
заботы и внимание. Ћткровенно говорЯ, он даже обрадовалсЯ, что заболел и
попал в руки хорошего врача, - так ему было покойно и славно в тихой и
скромной станционной больнице, расположенной в маленьком парке.
Ћкно с белыми занавесками, выходившее на аллею, было приоткрыто. †ара
еще не спала. „вое соседей по палате вышли во двор подышать и покурить, а
Ђвдий лежал в одиночестве и то и дело измерЯл себе температуру. …му очень не
хотелось, чтобы температура снова поднЯлась. Њимо окна простучали острые
каблучки, и женский голос справилсЯ о нем у дежурной сестры. Љто бы это мог
быть? ѓолос показалсЯ Ђвдию знакомым. ‚скоре сестра открыла дверь в палату.
- ‚от он здесь лежит.
- ‡дравствуйте! - сказала посетительница. - ќто вы Љаллистратов?
- џ, - не верЯ своим глазам, ответил Ђвдий.
ќто была та самаЯ поразившаЯ воображение ЂвдиЯ девушка, котораЯ
приезжала на мотоцикле в “чкудук. Ђвдий так растерЯлсЯ, что почти не слышал
ее, о смысле ее слов он догадывалсЯ лишь потому, что давно готов был с
полуслова понимать ее. Ћказалось, что девушку зовут €нгой ”едоровной. €
пришла она сюда потому, что ЂлиЯ €смаиловна, с которой она дружит вот уже
третий год - с тех пор, как приехала сюда заниматьсЯ научной работой,
рассказала ей о нем и он ее очень заинтересовал: ведь они, то есть он,
Ђвдий, и она, €нга ”едоровна, занимаютсЯ в чем-то близкими вопросами,
свЯзанными с анашой, поскольку она ведет работу по изучению моюнкумской
популЯции, - дальше следовало какое-то сложное латинское название той самой
степной конопли-анаши - и потому она пришла познакомитьсЯ с ним и узнать, не
требуетсЯ ли ему какаЯ информациЯ... ‚едь журналисту, насколько она может
судить, необходимы и научные сведениЯ.
Ћ Ѓоже, какаЯ там еще научнаЯ информациЯ, когда он, оглушенный ее
неожиданным поЯвлением, лишь каким-то чудесным образом угадывал, о чем идет
речь, и видел только ее глаза, и казалось ему в тот миг, что ни у кого
больше нет таких глаз, - так астроном открывает неизвестную звезду среди
миллиона подобных звезд, а ведь длЯ непосвЯщенного человека все звезды
абсолютно одинаковы. Ћн, казалось, воспарил от одного ее взглЯда...
‚се это Ђвдий восстановил потом, оставшись наедине и немного
успокоившись, а в те первые минуты он выглЯдел полным идиотом. Џравда, €нга
”едоровна могла это отнести за счет высокой температуры. ‚едь только идиот
может лЯпнуть сразу: "Ћткуда вы узнали, что Я все времЯ думал о вас?" Ћна в
ответ лишь удивленно поднЯли брови, отчего сделалась еще красивей, и
загадочно улыбнулась. ‚осприми она эту дурацкую по своей примитивности фразу
как банальность или пошлость, как бы потом казнилсЯ, как проклинал бы себЯ
Ђвдий. Ќо милостив Ѓог, у нее хватило такта не придать его словам особого
значениЯ. € они с удовольствием вспоминали, как она приезжала в “чкудук, как
они впервые увиделись, и посмеЯлись тому мимолетному, но запомнившемусЯ
обоим случаю. Ђ еще больше позабавил €нгу ”едоровну рассказ о том, как днем
позже Ђвдий и вместе с ним двое бывалых гонцов, Џетруха и ‹енька, прЯтались
в травах, когда над степью поЯвилсЯ вертолет. ЋказываетсЯ, она, €нга
”едоровна, на том вертолете летела вместе с небольшой научной экспедицией из
’ашкента: один из ташкентских Ќ€€ занимаетсЯ химико-биологическим
уничтожением конопли-анаши в местах ее произрастаниЯ. ’еперь Ђвдию стало
Ясно, что борьба с этим злом велась в двух направлениЯм: искоренение
наркомании и искоренение растений, содержащих наркотики. €, как водитсЯ в
мире, решить эту проблему было не так-то просто. ‚ частности, из объЯснений
€нги ”едоровны выходило, что найти химические вещества длЯ уничтожениЯ
конопли не только в фазе вегетации, но и как вида, наносЯ удар по системе
размножениЯ, вполне возможно, но этот метод нес с собой еще большее зло - он
разрушал почву: земли минимум на двести лет выходила из строЯ. ѓубить
природу ради борьбы с наркоманией - это ведь тоже палка о двух концах. ‚
задачу €нги ”едоровны как раз входили исследованиЯ, направленные на поиски
оптимальных способов решениЯ этой сложной экологической проблемы. Ћ Ѓоже,
подумал Ђвдий, если бы природа обладала мышлением, каким тЯжелым грузом вины
легла бы на нее эта чудовищнаЯ взаимосвЯзь между дикорастущей флорой и
нравственной деградацией человека.

x x x

ЌазываЯ возникшие у него отношениЯ с €нгой ”едоровной "новой эпохой в
своей судьбе", Ђвдий Љаллистратов не допускал никакого романтического
преувеличениЯ. Ѓуквально на второй день по возвращении в Џриокск он написал
ей большое письмо, и это при том, что почти на каждой железнодорожной
станции, где поезд стоЯл более пЯти минут, он отправлЯл ей открытку. Ѓыло
что-то неуемное, не вмещавшеесЯ в обычное понЯтие влюбленности в том
напрЯжении чувств, в той страсти, какие испытывал Ђвдий с тех пор, как ему
довелось встретить €нгу ”едоровну на своем жизненном пути.
Ћн писал ей: "—то со мной творитсЯ - уму непостижимо! џ ведь считал,
что Я довольно сдержанный человек, что разум и эмоции находЯтсЯ у менЯ в
необходимом равновесии, а теперь Я не в состоЯнии анализировать себЯ. Ђ
впрочем, к своему удивлению, Я и не хочу ничего анализировать. џ весь во
власти невиданного счастьЯ, свалившегосЯ на менЯ подобно горному обвалу, Я
видел в одном документальном фильме, как белаЯ снежнаЯ лавина сметает все на
своем пути, - и Я счастлив, что эта лавина обрушилась на менЯ. Ќе было и нет
на свете другого такого счастливого человека, только мне так повезло, и Я,
как фанатичный дикарь, плЯшущий с бубном, благодарю судьбу за все испытаниЯ,
которые она послала мне нынешним летом: ведь она оставила менЯ в живых, дав
узнать то, что можно узнать лишь в водовороте жизни. џ бы сказал, что в
пределах одной личности любовь - это настоЯщаЯ революциЯ духа! Ђ коли так,
то да здравствует революциЯ духа! ‘окрушающаЯ и возрождающаЯ одновременно!
Џрости, €нга, за этот сумбур. Ќо Я люблю тебЯ, у менЯ нет ни сил, ни
слов, чтобы выразить все, что ты значишь длЯ менЯ...
’еперь разреши перевести дух. џ уже побывал в редакции. Љоротко
рассказал что и как. ЊенЯ торопЯт с очерком, мой очерк ждут. ‚озможно даже,
что получитсЯ сериЯ очерков на эту злободневную тему. € если мои ожиданиЯ
оправдаютсЯ, Я смогу надеЯтьсЯ на постоЯнную работу в этой газете. Ќо пока
еще рано об этом говорить. ѓлавное, с завтрашнего днЯ собираюсь садитьсЯ за
работу. ‚едь Я умышленно не вел никаких записей. ЏридетсЯ все
последовательно восстанавливать в памЯти.
Љак бы то ни было, судьбы гонцов, которых - что вполне закономерно -
ожидает справедливый и строгий суд за распространение наркотиков, не
оставлЯют менЯ в покое. €бо они длЯ менЯ живые люди со своими горькими,
изломанными судьбами. Ћсобенно жалко мне ‹еньку. Џропадает парнишка. € вот
тут возникает та нравственнаЯ проблема, о которой мы с тобой много говорили,
€нга. ’ы совершенно права, €нга, что любое злодеЯние, любое преступление
людское в любой точке земли касаетсЯ нас всех, даже если мы находимсЯ далеко
и не подозреваем об этом, и не хотим ничего об этом знать. € что греха
таить, подчас даже посмеиваемсЯ: смотрите, мол, до чего дошли те, которых мы
привычно называем противниками нашими. Ќо газеты правильно делают, что пишут
о преступлениЯх, происходЯщих за нашими пределами, в этом есть глубокий
смысл. €бо в мире существует некий общий баланс человеческих тЯгот, люди -
единственные мыслЯщие существа во вселенной, и это их свойство - хотим мы
того или нет - превыше всего, что их разделЯет. € мы придем к этому,
несмотрЯ на все наши противоречиЯ, и в этом спасение разума на земле.
Љак мне отрадно, €нга, ведь Я могу писать тебе о том, что менЯ особо
волнует, ибо найду нужный отклик в твоей душе - в этом Я уверен. џ боюсь
надоесть тебе своими бесконечными письмами - менЯ тЯнет писать их одно за
другим, без остановки, иначе Я не выдержу. џ все времЯ должен быть с тобой,
хотЯ бы мысленно. „о чего бы мне хотелось снова оказатьсЯ в Њоюнкумских
степЯх и снова увидеть тебЯ в первый раз на том самом мотоцикле, на котором
ты поЯвилась в “чкудуке и сразу покорила менЯ, поборника церковного
новомыслиЯ. ‘тыдно признатьсЯ, но Я был настолько поражен твоим поЯвлением,
что и теперь не могу отделатьсЯ от чувства робости и восторга. ’ы спустилась
с небес, как богинЯ в современном обличии...
€ теперь, вспомнив об этом, не могу простить себе, что не сумел, когда
мне довелось соприкоснутьсЯ с гонцами, сделать так, чтобы в балансе
человеческих мучений поубавилась бы, пусть на мизерную долю, долЯ худа и
прибавилась бы долЯ добра. џ рассчитывал, что они убоЯтсЯ Ѓога, но деньги
оказались длЯ них превыше всего. € вот теперь менЯ мучает мысль, как помочь
хотЯ бы тем гонцам, с которыми менЯ столкнула судьба, с которыми Я имел
какой-то опыт общениЯ. џ имею в виду прежде всего раскаЯние. ‚от к чему мне
хотелось указать им путь. ђаскаЯние - одно из великих достижений в истории
человеческого духа - в наши дни дискредитировано. Ћно, можно сказать,
полностью ушло из нравственного мира современного человека. Ќо как же может
человек быть человеком без раскаЯниЯ, без того потрЯсениЯ и прозрениЯ,
которые достигаютсЯ через осознание вины - в действиЯх ли, в помыслах ли,
через порывы самобичеваниЯ или самоосуждение?.. Џуть к истине - повседневный
путь к совершенству...
Ћ Ѓоже, опЯть Я за свое! Џрости менЯ, €нга. ќто все оттого, что чувства
переполнЯют менЯ, оттого, что Я постоЯнно думаю о тебе. Њне постоЯнно
кажетсЯ, что Я не высказал и тысЯчной доли того, что хотелось бы высказать
тебе...
Љак бы мне хотелось быстрее, как можно быстрее - ведь уже целую неделю
мы порознь - снова увидеть тебЯ...
€ эта нарастающаЯ тоска - единственное, что менЯ сейчас тревожит. Ђ все
остальные житейские проблемы чудесным образом утратили вдруг свое значение,
и кажутсЯ мне совсем не важными..."

x x x

‘тоЯл уже конец июлЯ, и наступил день, когда Я вышел из редакции газеты
удрученный. џ был очень опечален, ибо в отношении редактора к моим степным
очеркам произошла внезапнаЯ перемена. „а и мои товарищи в редакции,
вдохновлЯвшие менЯ на поездку за ударным материалом, теперь тоже вели себЯ
как-то странно, словно они были в чем-то виноваты передо мной.
Ђ мне это было очень тЯжело. Љогда Я чувствую, что люди испытывают
какую-то вину предо мной, длЯ менЯ это так мучительно, что мне хочетсЯ
быстрее освободить их от угрызений совести, чтобы ничто не смущало их при
виде менЯ. €бо тогда Я сам чувствую себЯ виноватым в их вине...
“ходЯ из редакции, Я дал себе слово больше не приходить сюда и не
мозолить больше никому глаза - пусть сами приглашают, когда понадоблюсь. Ђ
если не понадоблюсь, ничего не поделаешь. Ѓуду знать, что ничего не вышло и
не на что надеЯтьсЯ.
џ шел по бульвару этой самой прекрасной порой российского лета, и ничто
не радовало менЯ. ‘колько сил и стараний Я приложил, чтобы написать свои
степные очерки, чтобы передать в них мою гражданскую боль, Я писал их как
откровение и исповедь, но тут вторглись какие-то соображениЯ о престиже
страны (подумать только, чего ради мы создаем тайны от самих себЯ?), которые
грозЯт похоронить мои с таким трудом добытые очерки. Џередать не могу, до
чего мне было обидно. € что самое странное - редактор позволил себе сказать:
- Ђ впрочем, надо подумать, может быть, стоит изложить все это в
докладной записке в вышестоЯщие инстанции. „лЯ принЯтиЯ соответствующих мер.
„а, так и сказал.
Ђ Я не утерпел и возразил ему:
- „о каких пор мы будем уверЯть, что даже катастрофы у нас самые
лучшие?
- Џри чем тут катастрофы? - нахмурилсЯ редактор.
- Ђ при том, что наркоманиЯ - это социальнаЯ катастрофа.
‘ тем Я и ушел. € единственное, что облегчало мое существование, - это
были письма €нги, которые Я перечитывал всЯкий раз, как только у менЯ щемило
сердце при воспоминании о ней. …сть, безусловно есть на свете телепатиЯ -
иначе чем объЯснить, что ее письма предвосхищали то, о чем Я думал, то, о
чем болела моЯ душа, то, что больше всего волновало и тревожило менЯ. ќти
письма все больше питали мои надежды и вселЯли в менЯ уверенность: нет,
судьба не обманула менЯ и тем более не насмеЯлась надо мной, ведь
современным молодым женщинам нравЯтсЯ вовсе не такие, как Я, неудачник,
семинарист, с архаичным церковным представлением о нравственных ценностЯх.
‚едь как проигрывал Я на фоне суперменствующих молодцов. €, однако, в
письмах €нги Я находил столько довериЯ, не побоюсь сказать, уважениЯ и,
самое главное, недвусмысленного ответного чувства, что это окрылЯло менЯ и
возвышало в собственных глазах. Љакое счастье, что встретилась мне именно
oна, моЯ €нга! € не в том ли магиЯ любви - в обоюдном стремлении друг к
другу...
Ќас пока еще не касались никакие житейские проблемы. € тем больше
радовало менЯ то, что они существуют и что их надо решать. Њне необходимо
было найти постоЯнное рабочее занЯтие, приносЯщее постоЯнный заработок. Џока
еще Я жил на продажу отцовских старинных книг, что очень тЯготило менЯ. џ
подумывал о том, чтобы уехать к €нге в Ђзию, обосноватьсЯ там, устроитьсЯ на
работу и быть рЯдом с ней. џ готов был поступить подсобным рабочим в ее
экспедицию и делать все, чтобы она успешно вела свои исследованиЯ. ‚едь
исследованиЯ эти были отныне небезразличны длЯ менЯ. ‚ них соединились наши
общие интересы: Я пыталсЯ искоренить наркоманию путем нравственных усилий,
она пыталась решить эту задачу с другой стороны - научным путем. € очень
подкупал менЯ ее энтузиазм. ‚едь нельзЯ было сказать, что ее работа
числилась среди модных, особо престижных направлений или заведомо сулила
быструю служебную карьеру. ‘трого говорЯ, €нга была едва ли не единственным
человеком, занимающимсЯ вопросом уничтожениЯ дикорастущей конопли-анаши
всерьез, как научной проблемой. Ќемаловажную роль в выборе направлениЯ ее
работы, мне кажетсЯ, сыграло и то, что она была местной, джамбулской
жительницей и училась она опЯть же в ’ашкенте, и все это, вместе взЯтое, не
могло, конечно, не повлиЯть на характер ее интересов.
“ €нги были и свои сложности в жизни. ‘ прежним мужем, военным
летчиком, они не жили уже почти три года. ђазошлись, когда у них родилсЯ
сын. ‘ейчас, кажетсЯ, летчик собиралсЯ женитьсЯ на другой. Џотому-то им и
необходимо было встретитьсЯ в последний раз, чтобы поставить точки над "и"
прежде всего относительно их сына. €горек находилсЯ у бабушки с дедом в
„жамбуле, в докторской семье, но €нга очень хотела, чтобы малыш постоЯнно
жил с ней. € когда она написала мне в письме, что надеетсЯ осенью взЯть
сыночка с собой в †алпак-‘аз - ей обещали место в детсаду железнодорожников,
Я очень порадовалсЯ за нее и ответил, что она может во всем полностью
полагатьсЯ на менЯ.
€ тогда она написала мне, что ей очень хотелось бы осенью в ее отпуск
поехать вместе со мной в „жамбул навестить малыша и ее родителей. Ќадо ли
говорить, как тронул менЯ этот ее план совместной поездки. € Я ответил ей,
что готов в любую минуту приехать к ней и быть в ее распорЯжении, и что
вообще во всей своей жизни Я хотел бы исходить из наших общих, и прежде
всего ее, интересов, и что счастье свое Я вижу в том, чтобы быть ей полезным
и нужным.
‚се шло к тому, что осенью нам предстоЯло определить свою судьбу. џ жил
этим. € очень, очень волновалсЯ, думаЯ о том, как мы поедем в „жамбул к
€горьку и €нгиным родителЯм. ‚едь от этой поездки очень многое зависело. Ќо
на нее требовались какие-то денежные средства. Ћдин проезд чего стоил. ‚
этом смысле Я рассчитывал на серию своих моюнкумских очерков, но, увы, тут
все сорвалось, и не по моей вине. ’огда Я подрЯдилсЯ временно работать
ночным корректором в областной типографии, и это давало мне небольшой
заработок...
€ вот наступил день, когда Я получил письмо от €нги, где она
спрашивала, смог бы Я приехать в †алпак-‘аз в последние дни октЯбрЯ - тогда
на ноЯбрьские праздники мы бы вместе отправились в „жамбул...
џ бежал на городской телеграф как сумасшедший, чтобы послать ей
телеграмму... Ќадо было поскорей продать книги и на эти деньги отправитьсЯ в
путь.

Ћбер-Љандалов обнаружил ЂвдиЯ Љаллистратова на вокзале, когда
высматривал себе команду длЯ поездки на облаву в Њоюнкумы.
Љто бы ни поручил это дело Ћберу-Љандалову, он глЯдел в корень:
Љандалов - бывалый человек, поднимавшийсЯ в должности коменданта при
железнодорожной пожарной охране, в прошлом военный, причем из штрафбата (а
это что-то да значит!), подходил длЯ экстренной операции в степи как нельзЯ
лучше. Љстати, у Љандалова при этом были свои тонкие соображениЯ. Ћн
рассчитывал, что, оказав услугу облуправлению с выполнением плана мЯсосдачи,
таким образом реабилитирует себЯ и при ходатайстве нужных областных
инстанций восстановитсЯ в партии. ‚едь исключили его не за какие-то там
хищениЯ или грубые злоупотреблениЯ, а всего-навсего за такое редкое и,
главное, абсолютно не наносЯщее никакого ущерба государству дело, как
мужеложество в штрафбатовских казармах, к которому он принуждал, используЯ
служебное положение. Ќу был такой грех, ну принуждал он, сверхсрочный
старшина, иных идеологически сомнительных личностей, особенно сектантов
разных да наркоманов, так чего их жалеть? € сколько можно за это бить?
•ватит того уже, что от него ушла жена, потому он и стал пить горькую, хотЯ
и прежде не был трезвенником. Ђ ведь если разобратьсЯ, он очень нужный
человек. ‚от поручили серьезное дело, так он в момент сколотил группу. Џошел
глубокой ночью на вокзал, приглЯделсЯ к народу, наметанным глазом обнаружил,
кто задавлен нуждой и согласитсЯ отправитьсЯ с ним в Њоюнкумы, чтобы хорошо
и быстро подзаработать. ’ак он набрел и на ЂвдиЯ Љаллистратова.
ЂвдиЯ заставила принЯть предложение Љандалова не только нужда:
произошло нечто столь непредвиденное и тревожное длЯ негo - он не застал
€нгу ”едоровну в †алпак-‘азе, хотЯ прибыл по ее письму, - что он впал в
уныние, хотЯ и не Ясно было, стоило ли так переживать. ‹етел самолетом, а
длЯ этого надо было приехать в Њоскву, в Њоскве целый день доставал билет,
из Ђлма-Ђты ехал поездом. „омчалсЯ, можно сказать, за пару дней, а когда
наконец добралсЯ до домика во дворе лаборатории близ больницы, то нашел его
запертым, а в скважине замка записку от €нги ”едоровны. ‚ этой записке она
просила получить от нее письмо до востребованиЯ на вокзальной почте. Ђвдий,
естественно, бросилсЯ на почту. Џисьмо ему сразу выдали. Ћн с замирающим
сердцем зашел в скверик и здесь, сидЯ на скамейке, прочел:
"Ђвдий, родной мой, прости. …сли бы Я знала, что выйдет такаЯ неувЯзка,
Я дала бы тебе знать, чтобы ты пока не выезжал. Ѓоюсь, что моЯ телеграмма
тебЯ не застала и ты уже в пути. „ело в том, что в „жамбул прибыл неожиданно
мой бывший муж, с тем чтобы затеЯть судебное дело по поводу нашего €горька.
џ вынуждена срочно выехать в „жамбул. ‚озможно, Я чем-то спровоцировала его
на этот приезд: Я ему открыто написала, что собираюсь начать новую жизнь с
человеком, который мне глубоко интересен. џ должна была поставить его в
известность, поскольку у нас сын.
Џрости еще раз, мой любимый, что так получилось. ‚озможно, оно и к
лучшему: все равно рано или поздно пришлось бы решать этот вопрос. ’ак уж
лучше с самого начала покончить с этим.
Љогда ты приедешь, дверь будет заперта. Љлюч Я оставлю нашей лаборантке
‘ауле Ђлимбаевой. Ћна прелестный человек. ’ы ведь знаешь, где наша
лабораториЯ. ‚озьми, пожалуйста, у нее ключ и живи у менЯ. —увствуй себЯ как
дома и подожди менЯ. †аль что ЂлиЯ €смаиловна сейчас уехала в отпуск, с ней
тебе было бы интересно пообщатьсЯ. ‚едь она к тебе относитсЯ с большим
уважением. „умаю, за неделю Я обернусь. Џостараюсь сделать все, чтобы отныне
нам ничего не мешало. џ очень хочу, чтобы ты увидел €горька. „умаю, вы
подружитесь, и очень хочу, чтобы мы жили все вместе, а перед этим, как и
собирались, съездим к моим родителЯм и ты бы познакомилсЯ с ними, с ”едором
Љузьмичом и ‚ероникой Ђндреевной. Ќе огорчайсЯ, Ђвдий, любимый мой, и не
грусти. џ постараюсь сделать все, как лучше.
’воЯ €нга.

ђS. …сли приедешь в нерабочее времЯ, адрес Ђлимбаевой: ул. ЂбаЯ, 41.
Њужа ее зовут „аурбек €ксанович".

Џисьмо, которое Ђвдий прочитал залпом, повергло его в раздумье. Ћн был
ошеломлен: дела принимали новый оборот, которого он никак не ожидал. Ђвдий
не пошел за ключом, а осталсЯ в зале ожиданиЯ, решив вначале поразмыслить.
Џотом, поместив чемодан, чтобы не мешал, в камеру хранениЯ, пошел в сквер,
посидел там, побродил возле знакомой больницы и, найдЯ уединенную тропинку
между станцией и городком, стал ходить по ней взад-вперед...
‚ степи стоЯла позднЯЯ осень. Ѓыло уже прохладно. ђазмытые, рыхлые
облака, как барашки в океанской дали, белели в выцветшем за лето октЯбрьском
небе, деревьЯ наполовину облетели, и под ногами валЯлись жухлые
багрЯно-коричневые листьЯ. Ћгороды тоже были уже убраны и оголились. Ќа
улицах †алпак-‘аза было пустынно, уныло. ‚ воздухе, слабо поблескиваЯ,
летала паутина, неожиданно прикасаЯсь к лицу. ‚се это наводило на ЂвдиЯ
грусть. Ђ на станции, подавлЯющей своей индустриальной мощью огромное
степное пространство, стоЯл грохот, лЯзг, шла жизнь, не останавливающаЯсЯ ни
на минуту, подобно пульсу. ‚се так же на бесчисленных путЯх маневрировали
поезда, сновали люди, хрипели на всю округу по радио диспетчеры.
€ опЯть Ђвдию вспомнились те летние дни, вспомнилсЯ конец эпопеи
гонцов. € в который раз в этой свЯзи возвращалсЯ Ђвдий Љаллистратов к
размышлениЯм о раскаЯнии. € чем больше думал, тем больше убеждалсЯ, что
раскаЯние - понЯтие, возрастающее по мере жизненного опыта, величина
совести, величина благоприобретеннаЯ, воспитывающаЯсЯ, культивирующаЯсЯ
человеческим разумом. Ќикому, кроме человека, не дано раскаиватьсЯ.
ђаскаЯние - это вечнаЯ и неизбывнаЯ забота человеческого духа о самом себе.
€з этого вытекает, что любое наказание - за проступок ли, за преступление -
должно вызвать в душе наказуемого раскаЯние, иначе это равносильно наказанию
зверЯ.
‘ этими мыслЯми Ђвдий вернулсЯ на вокзал. € вспомнилсЯ ему тот
раздражительный лейтенант и захотелось поинтересоватьсЯ, припомнит ли тот
его, и узнать, как сложилась судьба гонцов, добытчиков анаши - Џетрухи,
‹еньки и других. Љ этому побуждала ЂвдиЯ и еще одна причина: он всеми силами
старалсЯ отвлечьсЯ от того, что томило и беспокоило его, как сгущающаЯсЯ
гроза на горизонте, - от мыслей об €нге ”едоровне. ‚сю свою жизнь и свое
будущее теперь он пропускал сквозь эту призму - его жизнь определЯлась
состоЯнием дел в далеком „жамбуле. Ќет, раз он бессилен что-либо
предпринЯть, нельзЯ думать об этом, надо бежать, бежать от этих мыслей. Ќо,
к сожалению, раздражительного лейтенанта Ђвдию обнаружить не удалось. Љогда
Ђвдий постучал в дверь милицейской комнаты, к нему подошел какой-то
милиционер.
- ‚ам чего?
- „а Я, понимаете ли, одного лейтенанта хотел увидеть, - начал
объЯснЯть Ђвдий, предчувствуЯ, что из этой затеи ничего не выйдет.
- Ђ как фамилиЯ его? ‹ейтенантов у нас много.
- Љ сожалению, фамилиЯ его мне неизвестна, но если бы увидел, Я бы
сразу его узнал.
- Ђ зачем он вам?
- Љак бы вам объЯснить - поговорить, побеседовать хотел...
Њилиционер с интересом оглЯдел его:
- Ќу посмотри, может, и найдешь своего лейтенанта.
Ќо в комнате за столом у телефона на этот раз сидел и с кем-то
разговаривал незнакомый человек. Ђвдий извинилсЯ и вышел. ‚ыходЯ, глЯнул
мельком на железную клетку, где сидели прежде пойманные преступники. Ќа этот
раз она была пуста.
€ опЯть, как он ни старалсЯ того избежать, Ђвдий вернулсЯ к неотступно
томЯщим его мыслЯм. —то с €нгой? Ћн все еще не шел за оставленным €нгой
ключом: знал, что, оказавшись один на один с терзающими душу мыслЯми в
пустом доме €нги, он еще сильнее почувствует свое одиночество. Ћн мог ждать
и на вокзале, если бы знал, что с €нгой и когда она вернетсЯ. Ђвдий пыталсЯ
представить себе, что происходит сейчас там, в „жамбуле, как тЯжело
приходитсЯ его любимой женщине, а он ничем не может ей помочь. Ђ что, если
ее родители, чтобы не лишать ребенка отца, будут настаивать, чтобы она
наладила отношениЯ с мужем. „а, дело вполне могло принЯть и такой оборот, и
тогда ему ничего не оставалось бы, кроме как вернутьсЯ восвоЯси. Ђвдий зримо
представил себе блестЯщего военного летчика, эффектного, в форме и погонах,
какого-нибудь майора, не меньше, и понимал, что на его фоне он, Ђвдий,
сильно бы проигрывал. Ђвдий был уверен, что длЯ €нги всЯкие там званиЯ и
внешний блеск роли не играют, но кто знает, а вдруг длЯ родителей €нги имеет
значение, кого видеть в зЯтьЯх - военного летчика, отца €горька, или
странного человека без определенных занЯтий?
‚ечерело. ‘ наступлением темноты Ђвдий еще больше мрачнел. Ќа битком
набитом людьми вокзале царила полутьма, было душно, накурено, и уныние ЂвдиЯ
достигло крайней степени. …му казалось, что он в темном и мрачном лесу.
‘овсем один. Ћсенний ветер гудит в верхушках деревьев, скоро начнетсЯ
снегопад, и снег засыплет лес и его, ЂвдиЯ, с головой, и все потонет в
снегу, все забудетсЯ... Ђвдию хотелось умереть, и если бы он в тот час
узнал, что €нга не вернетсЯ или вернетсЯ не одна, а с тем, чтобы, забрав
вещи и книги, уехать со своим военным летчиком, он не раздумываЯ бы вышел и
лег под первый поезд...
€менно в тот тЯгостный час, уже поздно вечером, ЂвдиЯ Љаллистратова
обнаружил на вокзале †алпак-‘аза Ћбер-Љандалов, подбиравший подходЯщую
команду длЯ моюнкумской "сафары". ‚идимо, Ћбер-Љандалов был не лишен
проницательности, во всЯком случае он безошибочно понЯл, что Ђвдий в
душевном разброде и не находит себе места. € действительно, когда
Ћбер-Љандалов предложил Ђвдию махнуть на пару дней в Њоюнкумскую саванну
подзаработать на выгодной шабашке, тот сразу же согласилсЯ. Ћн готов был на
все, лишь бы не сидеть в одиночестве и не ждать у морЯ погоды. Љ тому же ему
подумалось, что, пока он вернетсЯ из Њоюнкумов с заработанными деньгами,
возможно, поЯвитсЯ и €нгa ”едоровна и все проЯснитсЯ: или он (о счастье!)
останетсЯ навсегда с любимой, или ему придетсЯ уехать и найти в себе силы
выжить... Ќо такого исхода он страшилсЯ...
€ в тот же вечер Ћбер-Љандалов отвез ЂвдиЯ в расположение пожарной
охраны, где тот и переночевал на свободной койке...
Ђ утром следующего днЯ всей командой отправились с колонной машин на
облаву в Њоюнкумскую саванну. Ќа веселое дело ехали...

x x x

€ теперь они творили над Ђвдием Љаллистратовым суд. ЏЯтеро заЯдлых
алкоголиков - Ћбер-Љандалов, Њишаш, Љепа, ѓамлет-ѓалкин и Ђбориген-“зюкбай.
…сли точнее, то ѓамлет-ѓалкин и Ђбориген-“зюкбай только при сем
присутствовали и пытались, правда робко и жалко, как-то смЯгчить свирепость
тех троих, вершивших суд.
Ђ дело было в том, что на ЂвдиЯ к вечеру накатило опЯть такое же
безумие, как тогда в вагоне, и это послужило поводом длЯ расправы. Ћблава на
моюнкумских сайгаков на него так страшно подействовала, что он стал
требовать, чтобы немедленно прекратили эту бойню, призывал озверевших
охотников покаЯтьсЯ, обратитьсЯ к Ѓогу, агитировал ѓамлета-ѓалкина и “зюкбаЯ
присоединитьсЯ к нему, и тогда они втроем покинут Ћбер-Љандалова и его
приспешников, будут бить тревогу, и каждый из них проникнетсЯ мыслью о Ѓоге,
о ‚себлагом ’ворце и будет уповать на …го безграничное милосердие, будет
молить прощениЯ за то зло, которое они, люди, причинили живой природе,
потому что только искреннее раскаЯние может облегчить их.
Ђвдий кричал, воздевал руки и призывал немедленно присоединитьсЯ к
нему, чтобы очиститьсЯ от зла и покаЯтьсЯ.
‚ своем неистовстве он был нелеп и смешон, он вопил и металсЯ, точно в
предчувствии конца света, - ему казалось, что все летит в тартарары,
низвергаетсЯ в огненную пропасть.
Ћн хотел обратить к Ѓогу тех, кто прибыл сюда за длинным рублем...
•отел остановить колоссальную машину истреблениЯ, разогнавшуюсЯ на просторах
моюнкумской саванны, - эту всесокрушающую механизированную силу...
•отел одолеть неодолимое...
€ тогда по совету Њишаша его скрутили веревками и бросили в кузов
грузовика прЯмо на туши убитых сайгаков.
- ‹ежи там, блЯ, и подыхай. Ќюхни сайгачьего духу! - крикнул ему Њишаш,
хрипЯ от натуги. - ‡ови теперь своего бога! Њожет, он, блЯ, тебЯ услышит и
спуститсЯ к тебе с неба...
‘тоЯла ночь, и луна взошла над Њоюнкумской саванной, где прокатилась
кроваваЯ облава и где все живые твари и даже волки увидели своими глазами
крушение мира...
Љрушители же, за исключением ЂвдиЯ Љаллистратова, на беду свою
очутившегосЯ в тот день в Њоюнкумах, единодушно торжествовали...
€ за это его собирались судить...

x x x

‘тащив ЂвдиЯ с кузова, Њишаш и Љепа приволокли его к Ћберу и силой
заставили встать перед ним на колени. Ћбер-Љандалов сидел на пустом Ящике,
раскинув полы коробЯщегосЯ плаща и широко растопырив ноги в кирзовых
сапогах. Ћсвещенный светом подфарников, он казалсЯ неестественно громадным,
насупленным, до крайности зловещим. ‘боку, возле костерка, все еще пахнущего
подгорелым шашлыком из свежей сайгачатины, стоЯли, поеживаЯсь, ѓамлет-ѓалкин
и Ђбориген-“зюкбай. Ћни уже были изрЯдно под хмельком и оттого в ожидании
оберовского суда над Ђвдием нелепо улыбались, о чем-то шушукались,
подталкиваЯ друг друга и перемигиваЯсь.
- Ќу что? - изрек наконец Ћбер, презрительно взглЯнув на ЂвдиЯ,
стоЯщего перед ним на коленЯх. - ’ы подумал?
- ђазвЯжите руки, - сказал Ђвдий.
- ђуки? Ђ почему они у тебЯ свЯзаны, ты об этом подумал? ‚едь руки
свЯзывают только мЯтежникам, заговорщикам, бунтарЯм, нарушителЯм порЯдка и
дисциплины! ЌарушителЯм порЯдка, слышал? ЌарушителЯм порЯдка!
Ђвдий молчал.
- Ќу ладно, попробуем развЯзать тебе руки, посмотрим, как ты поведешь
себЯ, - смилостивилсЯ Ћбер. - Ђ ну развЯжите ему руки, - приказал он, - они
ему сейчас будут нужны.
- € на хрена, блЯ, развЯзывать, - недовольно бурчал Њишаш, разматываЯ
веревку за спиной ЂвдиЯ. - ’аких надо, как щенЯт, топить сразу. ’аких надо в
три погибели гнуть, в землю вгонЯть.
’олько теперь, когда его развЯзали, Ђвдий почувствовал, как затекли у
него плечи и руки.
- Ќу что, просьбу твою мы выполнили, - сказал Ћбер-Љандалов. - “ тебЯ
есть еще шанс. Ђ длЯ начала на, выпей! - € он протЯнул Ђвдию стакан водки.
- Ќет, пить Я не буду, - наотрез отказалсЯ Ђвдий.
- „а подавись ты, шваль! - ђезким движением Ћбeр выплеснул содержимое
стакана прЯмо в лицо Ђвдию. ’от, от неожиданности чуть не захлебнулсЯ,
вскочил. Ќо Њишаш и Љепа снова навалились, придавили ЂвдиЯ к земле.
- ‚решь, блЯ, будешь пить! - рычал Њишаш. - џ ж говорил, таких топить
надо! Ђ ну, Ћбер, налей-ка еще водки. џ ему в глотку залью, а не будет пить,
прибью, как собаку.
ЉраЯ стакана, хрустнувшего в руке Њишаша, порезали Ђвдию лицо.
‡ахлебнувшись водкой и собственной кровью, Ђвдий вывернулсЯ, стал отбиватьсЯ
руками и ногами от Њишаша и Љепы.
- ђебЯта, не надо, бог с ним, пусть не пьет, сами выпьем! - жалобно
скулил ѓамлет-ѓалкин, бегаЯ вокруг дерущихсЯ. Ђбориген-“зюкбай юркнул за
угол машины и испуганно выглЯдывал оттуда, не знаЯ, как быть: то ли остатьсЯ
на месте - водки вон сколько еще не допили, - то ли бежать от беды
подальше... € только Ћбер-Љандалов, восседаЯ на своем Ящике, как на троне,
точно за цирковым представлением следил.
ѓамлет-ѓалкин подскочил к Ћберу:
- Ћстанови их, Ћбер, дорогой, ведь убьют - под суд пойдем!
- Џод суд! - высокомерно хмыкнул Ћбер. - Љакой еще тебе суд в
Њоюнкумах? џ здесь суд! Џоди потом докажи, как и что. „а, может, его волки
задрали. Љто видел, кто докажет?
Ђвдий потерЯл сознание, упал им под ноги, и они принЯлись пинать его
сапогами. ЏоследнЯЯ мысль ЂвдиЯ была об €нге: что будет с ней, ведь никто и
никогда не сможет полюбить ее так, как он.
Ћн уже не слышал ничего, в глазах у него помутилось, и ему почему-то
привиделась сераЯ волчица. ’а самаЯ, котораЯ тем жарким летом перепрыгнула
через него в коноплЯной степи...
- ‘паси менЯ, волчица, - вдруг вырвалось у ЂвдиЯ. Ћн точно бы
интуитивно почувствовал, что волки, Ђкбара и ’ашчайнар, сейчас приближаютсЯ
к своему логову, занЯтому в ту ночь людьми. ‡верей тЯнуло к привычному
ночлегу, вот почему они возвратились, надеЯсь, вероЯтно, что люди уже
покинули их лощину и отправились куда-нибудь подальше...
Ќо громада грузовика по-прежнему устрашающе темнела все на том же месте
- оттуда доносились крики, вознЯ, звук тупых ударов...
€ снова волкам пришлось повернуть в степь. €змученные, неприкаЯнные,
они удалЯлись вслепую, куда глаза глЯдЯт... Ќе было им жизни от людей ни
днем ни ночью... € медленно брели они, и луна освещала их темные силуэты с
поджатыми хвостами...
Ђ суд, вернее самосуд, продолжалсЯ... ЏьЯные в дым облавщики не
замечали, что подсудимый Ђвдий Љаллистратов, когда его в очередной раз
сбивали кулаками, почти не пыталсЯ вставать.
- Ђ ну, вставай, поповскаЯ морда, - понуждали его крепкими пинками и
матом то Њишаш, то Љепа, но Ђвдий лишь тихо стонал. ђассвирепевший
Ћбер-Љандалов схватил обвисшего, как мешок, ЂвдиЯ, поднЯл над землей и,
держа за шиворот, стал выговаривать, еще больше стервенеЯ от своих слов:
- ’ак ты нас, сволочь, богом решил устрашить, страху на нас нагнать,
глаза нам богом колоть захотел, гад ты этакий! Ќас богом не запугаешь - не
на тех нарвалсЯ, сука. Ђ сам-то ты кто? Њы здесь задание государственное
выполнЯем, а ты против плана, сука, против области, значит, ты - сволочь,
враг народа, враг народа и государства. Ђ таким врагам, вредителЯм и
диверсантам нет места на земле! ќто еще ‘талин сказал: "Љто не с нами, тот
против нас". ‚рагов народа надо изничтожать под корень! Ќикаких поблажек!
…сли враг нe сдаетсЯ, его уничтожают к такой-то матери. Ђ в армии за такую
агитацию дают вышку - и разец! —тоб чисто было на нашей земле от всЯкой
нечисти. Ђ ты, крыса церковнаЯ, чем занималсЯ? ‘аботажем! ‘рывал задание!
Џод монастырь хотел нас подвести. „а Я тебЯ придушу, выродка, как врага
народа, и мне только спасибо cкажут, потому как ты агент империализма, гад!
„умаешь, ‘талина нет, так управы на тебЯ не найдетсЯ? ’ы, тварь поповскаЯ,
становись сейчас на колени. џ сейчас твоЯ власть - отрекись от Ѓога своего,
а иначе конец тебе, сволочь эдакаЯ!
Ђвдий не удержалсЯ на коленЯх, упал. …го поднЯли.
- Ћтвечай, гад, - орал Ћбер-Љандалов. - Ћтрекись от бога! ‘кажи, что
бога нет!
- …сть Ѓог! - слабо простонал Ђвдий.
- ‚от оно как! - как ошпаренный заорал Њишаш. - џ ж говорил, блЯ, ты
ему одно, а он тебе в отместку другое!
‡адохнувшись от злобы, Ћбер-Љандалов снова затрЯс ЂвдиЯ за шиворот.
- ‡най, боголюбец, мы сейчас тебе устроим такой концерт, век не
забудешь! Ђ ну тащите его вон на то дерево, подвесим его, подвесим гада! -
кричал Ћбер-Љандалов. - Ђ под ногами костерок разведем. Џусть подпалитсЯ!
€ ЂвдиЯ дружно поволокли к корЯвому саксаулу, раскинувшемусЯ на краю
лощины.
- ‚еревки тащи! - приказал Ћбер-Љандалов Љепе. ’от кинулсЯ к кабине.
- ќй вы там! “зюкбай, хозЯин страна, мать твою перетак, и ты, как тебЯ
там, артист дерьмовый, вы чего в стороне стоите, а? Ђ ну набегай,
наваливайсЯ! Ђ нет, и нюхнуть водки не дам! - припугнул Ћбер-Љандалов жалких
пьЯнчуг, и те сломЯ голову бросились подвешивать несчастного ЂвдиЯ.
•улиганскаЯ затеЯ вдруг обрела зловещий смысл. „урной фарс грозил
обернутьсЯ судом линча.
- Ћдно, блЯ, плохо - креста и гвоздей не хватает в этой поганой степи!
‚от, блЯ, беда, - сокрушалсЯ Њишаш, с треском обламываЯ сучьЯ саксаула. -
’о-то былo бы дeлo! PacпЯть бы eгo!
- Ђ ни хрена, мы его веревками прикрутим! Ќе хуже чем на гвоздЯх висеть
будет! - нашел выход из положениЯ Ћбер-Љандалов. - ђастЯнем за руки и за
ноги, как лЯгушку, да так прикрутим, что не дрыгнетсЯ! Џусть повисит до
утра, пусть подумает, есть бог или нет! џ с ним такое воспитательное
мероприЯтие проведу, до смерти запомнит, зараза поповскаЯ, где раки зимуют!
џ и не таких в армии дрессировал! Ђ ну навались, ребЯта, а ну хватай его!
Џоднимай вон на ту ветку, да повыше! Љрути руку сюда, ногу туда!
‚се произошло мгновенно, поскольку Ђвдий уже нe мог сопротивлЯтьсЯ.
ЏривЯзанный к корЯвому саксаулу, прикрученный веревками по рукам и ногам, он
повис, как освежеваннаЯ шкура, вывешеннаЯ длЯ просушки. Ђвдий еще слышал
брань и голоса, но уже как бы издали. ‘траданиЯ отнимали все его силы. ‚
животе, с того боку, где печень, нестерпимо жгло, в поЯснице точно бы что-то
лопнуло или оборвалось - такаЯ была там боль. ‘илы медленно покидали ЂвдиЯ.
€ то, что пьЯные мучители тщетно пытались развести огонь у него под ногами,
его уже не беспокоило. ‚се было ему безразлично. ‘ костром, однако, ничего
не получилось: отсыревшие от выпавшего накануне снега трава и сучьЯ не
желали гореть... Ђ плеснуть бензина никому не пришло в голову. ‘ них хватило
и того, что Ђвдий Љаллистратов висел, как пугало на огороде. € вид его,
напоминающий не то повешенного, не то распЯтого, очень всех оживил и
взбудоражил. Ћсобенно вдохновилсЯ Ћбер-Љандалов. …му мерещились картины куда
более действенные и захватывающие - что там один повешенный в степи!
- ’ак будет со всЯким - зарубите это на носу! - грозил он, окидываЯ
взглЯдом прикрученного к саксаулу ЂвдиЯ. - џ бы каждого, кто не с нами,
вздернул, да так, чтобы сразу Язык набок. ‚сех бы перевешал, всех, кто
против нас, и одной вереницей весь земной шар, как обручем, обхватил, и
тогда б уж никто ни единому нашему слову не воспротивилсЯ, и все ходили бы
по струнке... Ђ ну пошли, комиссары, тЯпнем еще разок, где наша не
пропадала...
ЏоддакиваЯ Ћберу, они шумно двинулись к машине, а Ћбер затЯнул, видимо,
одному ему известную песню:

Њы натЯнем галифе, сбоку кобура,
ђаз-два, раз-два...

ђазгорЯченные "дружки комиссары" подхватили: "ђаз-два, раз-два" - и,
пустив по кругу еще пару поллитровок, распили их из горла.
—ерез некоторое времЯ машина, вспыхнув фарами, завелась, развернулась и
медленно поползла прочь по степи. € сомкнулась тьма. € все стихло вокруг. €
осталсЯ Ђвдий, привЯзанный к дереву, один во всем мире. ‚ груди жгло,
отбитое нутро терзала нестерпимаЯ, помрачающаЯ ум боль... € уходило
сознание, как оседающий под воду островок при половодье.
"Њой островок на Ћке... Љто же спасет тебЯ, “читель?" - вспыхнула
искрой и угасла его последнЯЯ мысль...
’о подступали конечные воды жизни...
€ привиделась его угасающему взору большаЯ вода, бесконечнаЯ сплошнаЯ
воднаЯ поверхность без конца и без краЯ. ‚ода бесшумно бурлила, и по ней
катили бесшумные белые волны, как поземка по полю, неизвестно откуда и
неизвестно куда. Ќо на самом едва видимом краю того беззвучного морЯ смутно
угадывалась над водой фигура человека, и Ђвдий узнал этого человека - то был
его отец, дьЯкон Љаллистратов. € вдруг послышалсЯ Ђвдию его собственный
отроческий голос - голос читал вслух отцу его любимую молитву о затопленном
корабле, как тогда дома в детстве, стоЯ возле старого пианино, но только
теперь расстоЯние между ними было огромное, и отроческий голос звонко и
вдохновенно разносилсЯ над мировым пространством:
"…ще только светает в небе, и пока мир спит...
...’ы, ‘острадающий, Ѓлагословенный, Џравый, прости менЯ, что досаждаю
тебе обращениЯми неотступными. ‚ мольбе моей своекорыстиЯ нет - Я не прошу и
толики благ земных и не молю о продлении дней своих. ‹ишь о спасении душ
людских взывать не перестану. ’ы, ‚сепрощающий, не оставлЯй в неведении нас,
не позволЯй нам оправданий искать себе в сомкнутости добра и зла на свете.
Џрозрение ниспошли людскому роду. Ђ о себе не смею уст разомкнуть. џ не
страшусь как должное принЯть любой исход - гореть ли мне в геенне или
вступить в царство, которому несть конца. ’от жребий наш ’ебе определЯть,
’ворец Ќевидимый и ЌеобъЯтный...
Џрошу лишь об одном, нет выше просьбы у менЯ...
Џрошу лишь об одном, Яви такое чудо: пусть тот корабль плывет все тем
же курсом прежним изо днЯ в день, из ночи в ночь, покуда день и ночь
сменЯютсЯ определенным ’обою чередом в космическом вращении ‡емли. Џусть
плывет он, корабль тот, при вахте неизменной, при навсегда зачехленных
стволах из океана в океан, и чтобы волны бились о корму и слышалсЯ бы
несмолкаемый их мощный гул и грохот. Џусть брызги океана обдают его дождем
свистЯщим, пусть дышит он той влагой горькой и летучей. Џусть слышит он гул
машин и крики чаек, следующих за кораблем. € пусть корабль держит путь во
светлый град на дальнем океанском бреге, хотЯ пристать к нему вовеки не
дано... Ђминь...".
ѓолос его постепенно утихал, все больше удалЯлсЯ... € слышал Ђвдий свой
плач над океаном...
€ всю ночь в тиши над необъЯтной Њоюнкумской саванной в полную силу
лилсЯ Яркий, ослеплЯющий лунный свет, высвечиваЯ застывшую на саксауле
распЯтую человеческую фигуру. ”игура чем-то напоминала большую птицу с
раскинутыми крылами, устремившуюсЯ ввысь, но подбитую и брошенную на ветки.
Ђ в полутора километрах от этого места стоЯл в степи тот самый военного
образца грузовик, крытый брезентом, в котором, учинив свое черное дело,
спали вповалку на тушах сайгаков, в сивушной, изрыгнутой во сне блевотине
обер-кандаловцы. € колыхалсЯ в воздухе густой надсадный храп. Ћни отъехали
поодаль, чтобы оставить ЂвдиЯ на ночь в одиночестве, - хотели проучить его:
пусть почувствует, что он без них, тогда уж павернЯки отречетсЯ от Ѓога и
преклонитсЯ перед силой...
’акое наказание Ђвдию изобрел бывший артист ѓамлет-ѓалкин после того,
как еще и еще приложилсЯ к горлу, когда пил водку как безвкусную мертвую
воду. ќту идею ѓамлет-ѓалкин высказал, желаЯ угодить Ћбер-Љандалову, -
пусть, мол, боголюбец натерпитсЯ страху. Џусть подумает: мол,
вздернули-прикрутили и уехали насовсем. …му бы вдогонку кинутьсЯ, но не
тут-то было!

“тром, когда уже начало рассветать, волки осторожно приблизились к
месту своего бывшего логова. ‚переди шла Ђкбара, за ночь ее бока опали,
провалились, за ней угрюмо прихрамывал башкастый ’ашчайнар. Ќа старом месте
было пусто, люди за ночь куда-то исчезли. Ќо звери ступали по этой земле,
если применимо к ней такое сравнение, как по минному полю, с чрезвычайной
осторожностью. Ќа каждом шагу они натыкались на нечто враждебное, чуждое:
угасший костер, пустые банки, битое стекло, резкий запах резины и железа,
застрЯвший в колеЯх, оставленных грузовиком, и везде все еще источавшие
сивушное зловоние распитые бутылки. ‘обираЯсь навсегда покинуть это
загаженное место, волки пошли краем лощины, как вдруг Ђкбара резко отпрЯнула
и замерла на месте как вкопаннаЯ - человек! ‚ двух шагах от нее на саксауле,
раскинув руки и свесив набок голову, висел человек. Ђкбара кинулась в кусты,
следом за ней ’ашчайнар. —еловек на дереве не шевелилсЯ. ‚етерок посвистывал
в сучьЯх, шевелил волосы на его белом лбу. Ђкбара прижалась к земле,
напрЯглась подобно пружине, изготовилась к прыжку. Џеред ней был человек,
существо, страшней которого нет, виновник их волчьих бед, непримиримый враг.
ЌаливаЯсь чудовищной злобой, Ђкбара в Ярости слегка подалась назад, чтобы
взметнутьсЯ и броситьсЯ в рывке на человека, вонзить клыки в его горло. € в
ту решающую секунду волчица вдруг узнала этого человека. Ќо где она его
видела? „а это же тот самый чудак, с которым она уже встречалась летом,
когда они всем выводком отправились дышать пахучими травами. € припомнились
Ђкбаре в то мгновение и летний день, и то, как играли ее волчата с этим
человеком, и то, как пощадила она его и перепрыгнула через него, когда он со
страху присел на землю, закрываЯ руками голову. Џрипомнилось ошеломленное
выражение его испуганных глаз и то, как он, голокожий и беззащитный, кинулсЯ
прочь...
’еперь этот человек странно висел на низкорослом саксауле, точно птица,
застрЯвшаЯ в ветках, и непонЯтно было волчице, жив он или мертв. —еловек не
шевелилсЯ, не издавал ни звука, голова его свесилась набок, и из угла рта
сочилась тонкаЯ струйка крови. ’ашчайнар собралсЯ было броситьсЯ на
висевшего человека, но Ђкбара оттолкнула его. €, приблизившись, пристально
вглЯделась в черты распЯтого и тихо заскулила: ведь все те, летошние ее
волчата погибли. € всЯ жизнь в Њоюнкумах пошла прахом. € не перед кем было
ей лить слезы... ќтот человек ничем не мог ей помочь, конец его был ужe
близок, но тепло жизни еще сохранЯлось в нем. —еловек с трудом приоткрыл
веки и тихо прошептал, обращаЯсь к поскуливавшей волчице:
- ’ы пришла... - € голова его безвольно упала вниз.
’о были его последние слова.
B эту минуту послышалсЯ шум мотора - в степи показалсЯ грузовик
военного образца. Њашина наезжала, вырастаЯ в размерах и тускло поблескиваЯ
обтекаемыми стеклами кабины. ќто возвращались на место преступлениЯ
обер-кандаловцы...
€ волки не задерживаЯсь потрусили дальше и пошли, и пошли, все больше
прибавлЯЯ ходу. “ходили не оглЯдываЯсь - моюнкумские волки покидали
Њоюнкумы, великую саванну, навсегда...

x x x

–елый год жизни Ђкбара и ’ашчайнар провели в приалдашских камышах. ’ам
родилсЯ у них самый большой выводок - пЯтеро волчат, вот какой был помет!
‚олчата уже подрастали, когда зверей опЯть постигло несчастье - загорелись
камыши. ‚ этих местах строились подъездные пути к открытой горнорудной
разработке - возникла необходимость выжечь камыши. € на многих сотнЯх и
тысЯчах гектаров вокруг озера Ђлдаш подверглись уничтожению древние камыши.
Џосле войны в этих местах были открыты крупные залежи редкого сырьЯ. € вот в
свой черед разворачивалсЯ в степи еще один гигантский безымЯнный почтовый
Ящик. Ђ что в таком случае камыши, когда гибель самого озера, пусть и
уникального, никого не остановит, если речь идет о дефицитном сырье. ђади
этого можно выпотрошить земной шар, как тыкву.
‚начале над камышовыми джунглЯми летали на бреющем полете самолеты,
разбрызгиваЯ с воздуха какую-то горючую смесь, чтобы камыши в нужный миг
враз занЯлись пламенем.
Џожару дали старт посреди ночи. Ћбработанные воспламенЯющимсЯ
веществом, камыши вспыхивали как порох, во много раз сильнее и мощнее, чем
густой лес. ЏламЯ выбрасывалось до небес, и дым застилал степь так, как
туман застилает землю в зимнюю пору.
…два только потЯнуло гарью и запылал в разных концах огонь, как волки
заметались в камышах, пытаЯсь спасти волчат. Џеретаскивали их в зубах то в
одно, то в другое место. € началось светопреставление в приалдашских
зарослЯх. Џтицы летали над озером тучами, оглашаЯ степь на много верст
вокруг пронзительными криками. ‚се, что веками жило в камышах начинаЯ от
кабанов и кончаЯ змеЯми, впало в панику - в камышовых чащобах заметались все
твари. ’а же судьба постигла и волков: огонь обступил их со всех сторон,
спастись можно было только вплавь. €, бросив троих волчат в огне, Ђкбара и
’ашчайнар, держа двух других в зубах, попытались спасти их вплавь через
залив. Љогда наконец волки выбрались на противоположный берег, оказалось,
что оба щенка, как ни старались волки держать их повыше, захлебнулись.
€ опЯть Ђкбаре и ’ашчайнару пришлось уходить в новые краЯ. Ќа этот раз
их путь лежал в горы. €нстинкт подсказывал волкам, что горы теперь
единственное место на земле, где они смогут выжить.
‚олки шли долго, оставив позади дымЯщиесЯ, застилающие горизонт пожары,
содеЯнные людьми. ли через Љурдайское нагорье, несколько раз им пришлось
пересекать ночью большие автотрассы, по которым мчались машины с горЯщими
фарами, и ничего страшнее этих стремительно бегущих огней не было в их
походе. Џосле ЉурдаЯ волчьЯ пара перешла в Ђк-’юзские горы, но и тут им
показалось небезопасно, и они решили уйти еще дальше. Џреодолев Ђк-’юзский
перевал, волки попали в Џрииссыккульскую котловину. „альше идти было некуда.
‚переди лежало море...
€ здесь Ђкбара и ’ашчайнар еще раз заново начали свою жизнь...
€ опЯть народились волчата - на этот раз поЯвилось на свет четыре
детеныша.
’о была последнЯЯ, отчаЯннаЯ попытка продолжить свой род.
€ там, на €ссык-Љуле, завершилась страшной трагедией эта историЯ
волков...

* —Ђ‘’њ ’ђ…’њџ *

‹юди ищут судьбу, а судьба - людей... € катитсЯ жизнь по тому кругу...
€ если верно, что судьба всегда норовит попасть в свою цель, то так оно
случилось и на этот раз. ‚се произошло на редкость просто и оттого
неотвратимо, как рок...
Ќадо же было Ѓазарбаю Ќойгутову подрЯдитьсЯ в тот день к геологам
проводником. Ѓазарбай и знать не знал, что геологам потребуетсЯ провожатый,
геологи сами его разыскали, сами предложили.
„обрались они сюда, в ’аман, по тракторной колеe, по которой подвозЯт
корма длЯ овец.
- Џочему это место называетсЯ ’аман? - спросил один из них.
- Ђ что такое?
- „а так, любопытно...
- ’аман - это подошва. ‚идишь, вот подошва сапога. Ђ здесь подошва гор,
потому и называетсЯ ’аман.
- ‚от оно что! ‡начит, отсюда и ’амань и знаменитаЯ ’аманскаЯ дивизиЯ!
- ќтого не скажу, браток. Џро то генералы знают. Ђ наше дело, сам
понимаешь, пастушье.
’ак вот, значит, добрались геологи до ’амана, а дальшe, заЯвлЯют, путь
им известен только по карте, поэтому лучше будет, если их проводит по горам
кто-нибудь из местных. Ћтчего бы и нет! ’ем более не бесплатно. ‚сего и
делов-то - провести четырех мужиков со вьюком в ущелье Ђчы-’аш, там они,
геологи эти, вроде пробы какие-то будут брать, известное дело, на золото -
они одно золото и ищут. Ђ если найдут, то большие премиальные за то
получают. Ќу это, допустим, их забота, а самому Ѓазарбаю предстоЯло к вечеру
вернутьсЯ в таманскую кошару, где он зимовал со своей отарой. ‚от и все
дела.
Ђ парни оказались насчет денег совсем не кумекающие, даром что
городские, и стоило Ѓазарбаю заартачитьсЯ: некогда, дескать, мне в
провожатых ходить, того и глЯди начальство совхозное нагрЯнет, вам-то что, а
с менЯ спрос, где, скажут, старший чабан Ѓазарбай Ќойгутов, почему
отлучаетсЯ, когда cкотнаЯ кампаниЯ на носу, кто тогда будет отвечать? - тут
братцы эти сразу накинули, пообещали четвертной. ‚от дурни! Ђ чего с ними
цацкатьсЯ - деньги казенные, казна не обеднеет. ‘ами небось так и норовЯт
прихватить деньгу, где что плохо лежит. ’ак пусть платЯт. Ђ Ѓазарбаю
проводить геологов до места раз плюнуть - сел верхом да и поехал. Ћн и так
чуть не через день мотаетсЯ по своим и нужным и не нужным делам, особенно
если где свадьба или поминки, где выпивкой пахнет. Ђ когда за зарплатой в
совхозную контору уезжает, всЯ бригада: и пастух, и двое подпасков, и
ночник, и особенно жена (она тоже числитсЯ в рабочих), а в расплодную и
помощники-сакманщики - все переживают. Џриезжает Ѓазарбай ночью вдрызг
пьЯный, на коне еле держитсЯ, а ведь деньги людЯм везет. € никак
жена-подлюга нажаловалась директору совхоза: вот уж месЯца три как кассир
Ѓоронбай сам стал привозить в кошару получку. ѓоворит, по закону положено,
чтобы каждый самолично расписывалсЯ в ведомости. Ќу и пусть его ездит, если
охота...
Ђ тут четвертной, почитай, дуриком сам в карман лезет. Џравда, тропа в
Ђчы-’аше каменистаЯ, а где и такаЯ обрывистаЯ, что аж дух захватывает,
недолго и шею свернуть, что ж, горы на то и горы, это тебе не по стадиону
бегать кругами да еще медаль за это на шею. Ђ чему удивлЯтьсЯ -
справедливости как не было в мире никакой, так и нет - ты тут зимой и летом
в горах, ни тебе асфальта, ни тебе водопровода, ни света электрического, вот
и живи как хочешь, ходи круглый год за овцами по вонючему назьму, а там
шустрик эдакий в тапках белых пробежитсЯ резвенько по стадиону или гол
забьет в ворота - и самому удовольствие, и народ на стадионе с ума сходит от
радости, и слава тому шустрику, и в газетах везде и повсюду о нем пишут, а
кто горбатитсЯ с утра до вечера, без выходных, без отпусков, тому едва на
прокорм хватает. Ќу выпьешь с досады, так тоже потом жена заест, и сам не
рад. Ђ ведь приплод дай, чтобы ни одна матка Яловой не осталась, привес дай,
шерсть тонкорунную дай, все грозились синтетику найти вместо руна, только
где она, эта синтетика, а как стрижка, так сто контролеров налетЯт, точно
стервЯтники, и выметают подчистую - до последней шерстинки им все отдай. Ќа
валюту, мол, нужна тонкоруннаЯ шерсть... ‘ильно нужна, видать, им эта
валюта... € все это как в прорву уходит. Џропади оно все пропадом - и овцы,
и люди, и всЯ эта жизнь постылаЯ...
’акие невеселые думы одолевали ЃазарбаЯ в пути. Џотому он всю дорогу
помалкивал, лишь изредка оборачивалсЯ к едущим позади геологам -
предупреждал, где какаЯ опасность... Њуторно было на душе. € все из-за
подлюги бабы... ‚от ведь зараза! ЋбЯзательно встрЯнет - обЯзательно ей хай
поднЯть надо. ђаскричалась и в этот раз, да еще при посторонних. Ђ не то
дурнота подступит. € вот так всЯ жизнь кувырком идет! Ќедаром говорили
исстари: жена ночью кошкой ластитсЯ, а днем - змеей. Ќадо же! ђазоралась!
’ебе бы, говорит, только куда смотатьсЯ, и зачем они тебе сдались, эти
геологи, тут дел невпроворот, овцы пошли плодитьсЯ, малышнЯ висит на шее,
старшие в интернате совсем хулиганами заделались, а как на каникулы приедут,
им бы все жрать, хоть лопни, да подай, а помощи от них никакой, курЯт как
опупелые, да поди еще и водку хлещут, кому за ними в интернате следить,
директор - пьЯница, а и дома с кого им пример брать? ’ы сам только и
норовишь куда закатитьсЯ, тебе только где бы выпить. •орошо еще конь сам
довозит, не то давно бы околел спьЯну где-нибудь на дороге...
€ вот ведь паскуда! ‘колько бил-учил, всю жизнь в синЯках ходит, оттого
и прозвали ее Љок ’урсун - ‘изаЯ ’урсун, а попридержать Язык свой поганый
все ума не хватает.
€ в этот раз, подлюга, раскричалась при геологах некстати. Ђ ведь
сколько раз, бывало, душил так, что глаза выкатывались! Џосле давала слово
не перечить, да где там! Ќо он нашел способ заткнуть ей глотку. Џозвал в дом
вроде длЯ разговора, а как вошла, притиснул молчком к стене, лицом к лицу -
из нее и дух вон; тут он и разглЯдел в потухшем уже, посиневшем, морщинистом
лице жены, в помутневших от страха глазах всю тоску и безотрадность прожитых
лет, все неудачи и злобу нa жизнь прочел он в ее помертвевшем взоре, в
поползшем на сторону беззубом черном рте, и противен он стал самому себе и
прошипел грозно:
- “, сука, попробуй у менЯ вЯкни еще, раздавлю, как гниду! - €
отшвырнул в сторону.
†ена молча подхватила ведра и, хлопнув дверью, пошла во двор. Ђ он
перевел дух, вышел, сел на конЯ и двинулсЯ с геологами в путь...
•орошо еще конь добрый - единственнаЯ его отрада, хороший конек, из
коннозаводских, какой-то чудак выбраковал его за масть, не разберешь, какой
он из себЯ - то ли гнедой, то ли бурый. „а разве в том дело? ђезвый конек,
по горам сам знает, куда ступать, и, главное, выносливый, ну что твой волк.
‚се времЯ под седлом, а с тела не спал. —то и говорить, конь у него хорош,
пожалуй, ни у кого из окрестных чабанов такого конЯги не найдешь, разве что
у Ѓостона, у этого передовика совхозного, ну и тип, редкий, надо сказать,
скаред, всю жизнь почему-то недолюбливают они друг друга, так вот у него
конек что надо и масти нарЯдной, золотистый дончак, „онкулюком прозываетсЯ.
Џовезло Ѓостону. •олит конЯ Ѓостон, а как иначе - должен на коне выглЯдеть
молодцом, теперь у него жена молодаЯ, вдова ќрназара, того самого, который
года три назад провалилсЯ в расщелину во льдах на перевале Ђла-Њонгю да так
и осталсЯ там...
‚ горы большей частью двигались гуськом и потому молчали, да и
настроение у ЃазарбаЯ после скандала с женой не очень-то располагало к
разговорам. ’ак и ехали. ‡има была уже на исходе. ЋказываетсЯ, на бокогреЯх
- солнечных склонах, доверчиво обнажившихсЯ из-под снега, - попахивало уже
весной. ’ихо и Ясно было в тот час на земле. Ќа противоположной стороне
перламутрово синеющего в низине великого горного озера уже высоко поднЯлось
над горами полуденное солнце.
‚скоре Ѓазарбай привел геологов в горловину ущельЯ - и вот в последний
раз мелькнуло перед взором чистое зеркало €ссык-ЉулЯ, и вот уже обзор позади
скрылсЯ за горами. “грюмо нависаЯ над головой, сплошь пошли скальные кручи.
Љругом камень, дикое безлюдье, и чего они тут выискивать будут? - недоумевал
Ѓазарбай, поглЯдываЯ по сторонам. Ћн решил, как только доведет геологов до
места, сразу же возвращатьсЯ. “щелье Ђчы-’аш не такое длинное, как соседнее,
идущее параллельно ему ущелье с выходом к приозерью. Џро себЯ он решил, что
на обратном пути перевалит в Ѓашатское ущелье. ’ам путь к дому покороче.
ђаспрощавшись с геологами, так и сделал, но перед этим, положив в карман
вожделенную двадцатипЯтирублевую бумажку, все-таки ввернул:
- ‚ы ведь, друзьЯ, мужики вроде, - усмехнулсЯ он, надменно поглаживаЯ
ус, - да и Я не мальчонка, что ж, мне уезжать от вас с сухим горлом, что ли?
Ѓазарбай и рассчитывал всего лишь на стаканчик, а они расщедрились на
поллитровку - эдакую зеленоватую бутылочку производства местного пищепрома.
Ќа, мол, выпей дома! Ћт такой нечаЯнной радости Ѓазарбай вмиг повеселел.
‡асуетилсЯ, показал, где лучше разбить палатку, где нарубить колючек длЯ
костра, долго трЯс руки, прощаЯсь с каждым по очереди, и не стал даже
подкармливать конЯ овсом, что прихватил в переметной суме - курджуне. € так
выдюжит, ему не впервой. Џоскорее взгромоздилсЯ в седло и двинулсЯ в
обратную дорогу. Љак и задумал, вскоре нашел тропку и, перевалив
полузаснеженную грЯду, спустилсЯ в Ѓашатское ущелье. ’ут, в ущелье, по
склонам рос негустой лес да и посветлее было - не так мрачно, как в
Ђчы-’аше, но, главное, много текло ручьев и родников, потому это место и
называлось Ѓашатским - ђодниковым - ущельем.
Ѓутылочка в кармане дождевика поверх полушубка нe давала ему покоЯ. Ћн
то и дело поглаживал ее и все примерЯлсЯ, где, возле какого ручьЯ будет
лучше приостановитьсЯ. Ќорму он свою знал - половину бутылки мог употребить,
запить водой и ехать дальше. „лЯ ЃазарбаЯ в таких случаЯх главное было
как-то сесть в седло, а там кoнь надежный, сам довезет. ЊногострадальнаЯ Љок
’урсун правду говорила, что ЃазарбаЯ черт под мышку держит - ни разу еще не
падал с седла.
Ќо вот наконец приглЯнулсЯ ему один ручeй по пути, подмерзший, упоенно
булькающий по камнЯм под прозрачной кромкой хрупкого припаЯ. Њесто
показалось Ѓазарбаю удобным. Љругом заросли тальника и барбариса, и снега
немного, и конЯ можно напоить и подкормить. Ћн разнуздал лошадь, сдернул
курджун с овсом с седла, распустил завЯзку и подсунул развЯзанной стороной
коню под морду. Љонь захрустел овсом, зажевал, облегченно вздыхаЯ, прикрываЯ
глаза и как бы стрЯхиваЯ с себЯ усталость. Ђ Ѓазарбай расположилсЯ поудобней
на корЯге возле воды, достал поллитровку, любуЯсь, посмотрел на свет, но
ничего особого не увидел, разве что заметил - день уже шел к концу, тени в
горах ложились косо, до заката солнца оставалсЯ час с лишним, если не
меньше. Ќо торопитьсЯ Ѓазарбаю было некуда. ЏредвкушаЯ знакомое отуплЯющее
действие водки, он не спеша откупорил толстым ногтем поллитру, понюхал,
помотал головой, приложилсЯ к бутылке. ‘делал судорожно несколько больших
обжигающих глотков. ‡атем пригоршней зачерпнул из ручьЯ воды и хлебнул
вместе с обломками льда. ‡ахрустел льдинками - аж в мозгу хруст отдалсЯ.
‹ицо ЃазарбаЯ исказила безобразнаЯ гримаса, он хмыкнул, затем крЯкнул,
прикрыл глаза, ожидаЯ, когда дурман ударит в голову. †дал того мгновеньЯ,
когда весь окружающий мир - горы, скалы - станет зыбким, поплывет как в
тумане, взлетит, ждал, когда разгорЯченной голове его почудЯтсЯ смутные
звуки и шумы, и замер, зажмурилсЯ, готовый отдатьсЯ опьЯнению. € в минуту
расслаблениЯ услышал где-то рЯдом невнЯтное поскуливание, как будто
ребеночек захныкал, - что же это могло быть? ѓде-то там, за зарослЯми
барбариса, за завалом камней, кто-то опЯть затЯвкал совсем по-щенЯчьи...
Ѓазарбай насторожилсЯ, еще раз машинально хлебнул из бутылки, затем отставил
ее, прислонив к камню, крепко вытер губы и встал. …ще раз прислушалсЯ,
напрЯгаЯ слух. € смекнул: точно, он не ошибсЯ. Љакие-то зверЯта подавали
голоса.
’о было волчье логово, то поскуливали волчата Ђкбары и ’ашчайнара,
тоскуЯ из-за затЯнувшегосЯ отсутствиЯ родителей. Џосле великого бегства из
Њоюнкумской саванны, после вынужденно холостого года, вслед за пожаром в
приалдашских камышах то был не по сезону ранний помет - к весне у Ђкбары
народилось четверо щенков.
Ђ Ѓазарбай уже шел к логову, высматриваЯ лазы. Ѓудь Ѓазарбай трезвый,
он, наверное, подумал бы прежде, стоит ли туда лезть. Ќе сразу отыскал он
нору в расщелине. ‚ыручил опыт - тщательно рассматриваЯ снежный наст, он
обнаружил четкую цепочку следов - понЯтное дело, соблюдаЯ предосторожность,
волки ступали все времЯ по старым следам. „альше Ѓазарбай нашел в кустах
среди завалов камней целое кладбище обглоданных, полуизгрызенных костей.
‡начит, звери нередко притаскивали сюда часть добычи и не спеша доедали
здесь. ‘удЯ по количеству мослов и сочленений, оставшихсЯ от волчьих трапез,
звери жили здесь давно. ’еперь отыскать ход в логово не составлЯло труда.
’рудно сказать, почему Ѓазарбай не побоЯлсЯ лезть в расщелину, где могли
оказатьсЯ и взрослые звери. Ќо проголодавшиесЯ несмышленыши, все времЯ
поскуливаЯ, выдавали себЯ с головой и как бы звали к себе.
‡нали бы сосунки, что не от хорошей жизни Ђкбара пошла в этот раз на
охоту с ’ашчайнаром - длЯ волков наступили тЯжкие предвесенние дни, когда
всЯ живность отощала, когда наиболее слабые дикие козы и архары в
окрестностЯх были уже выбиты, когда в ожидании приплода козьи стада ушли в
труднодоступные скалы, а домашние отары по этой же причине содержались
теперь только в закрытых кошарах. ‚ этих условиЯх кормить молоком постоЯнно
подсасывающий выводок было не так-то легко. Ђкбара отощала, была на себЯ не
похожа - головастаЯ, цыбастаЯ, сосцы обвисли. ‚олки вообще-то исключительно
выносливые звери - могут несколько дней подрЯд обходитьсЯ без пищи, но
кормЯщаЯ волчица не может так ограничивать себЯ в еде. †изнь вынуждала
Ђкбару рисковать - идти на большую охоту, но если бы ей суждено было
погибнуть, погибли бы и ее сосунки.
’ашчайнар, как всегда, следовал за ней. €м нужно было быстро обернутьсЯ
- быстро выйти на добычу, быстро одолеть ее, быстро нажратьсЯ мЯса,
заглатываЯ пищу кусками, и быстро прибежать назад в логово переваривать
пищу, длЯ волчицы ведь главное - питать сосунков молоком.
‚ тот день путь оказалсЯ осклизлым на солнцепеках и жестким от зимней
стылости в теневых местах. Ћднако волки, не сбавлЯЯ хода, напористым скоком
шли по горам. ‚ это времЯ года, когда мелкаЯ живность хоронитсЯ под землей,
а до диких и домашних стад ие добратьсЯ, жизнь осложнЯетсЯ тем, что
охотитьсЯ на крупных животных - на лошадей, на рогатый скот, на верблюдов -
нельзЯ без напарника. Љак ни могуч был ’ашчайнар, ему не дотащить крупную
добычу до логова. ‚ последний раз, днЯ два тому назад, он загрыз осла,
забредшего в предгорьЯ. Ќочью Ђкбара отлучилась из логова и нажралась
ослиного мЯса, но ведь не каждый день ослы бродЯт так беспечно по
предгорьЯм. Ћбычно при них бывают люди. ‚от почему Ђкбара пошла на вылазку
сама - насытитьсЯ на месте охоты.
Џоначалу Ђкбара чувствовала себЯ неуверенно, все тревожилась,
раз-другой даже хотела вернутьсЯ с пути - беспокоилась за волчат: ведь им
постоЯнно требуетсЯ и тепло и молоко, - но пересилила себЯ, заставила забыть
на времЯ о логове. Ђ когда уже у приозерной зоны вышли на след, охотничий
инстинкт возобладал в ней над всем.
Ђкбаре и ’ашчайнару повезло: идЯ по свежему следу, они попали в
обширную лощину, где одиноко паслись на отшибе три Яка, должно быть,
отбившихсЯ от стада, - волки с ними уже имели дело год тому назад, и тоже по
крайней нужде. ’огда им, пришлым волкам, ничего другого не оставалось, как
брать то, что подвернетсЯ. Ђ теперь времени было в обрез. ‹юдей поблизости
не оказалось, и волки, оглЯдевшись, открыто пошли в атаку. ‡авидев
подбегающих волков, Яки пустились в бегство, неуклюже взбрыкиваЯ и ревЯ, но
волки настигали, и Яки остановились - бока у них ходили ходуном - и пошли
рогами на волков. „ругого выхода у них не было. Ќа какое-то мгновение в мире
воцарилось изначальное равновесие: солнце в небе, пустынные горы, полнаЯ
тишина, отсутствие людей в равной мере принадлежали как жвачным, так и
хищникам. †вачные хотели избежать столкновениЯ, но хищники не могли просто
так повернутьсЯ и уйти, не могли забыть о терзавшем их голоде. Ћни неминуемо
должны были вступить в борьбу и загрызть хотЯ бы одного из Яков, чтобы
выжить самим и дать жизнь потомству. џки были не крупные, но и не мелкие,
средней упитанности, к концу зимы обросшие косматой шерстью. € эти быки с
конскими хвостами понЯли неизбежность борьбы. ‚ страхе и злобе они опустили
головы к земле, глухо мыча и роЯ копытами землю. Ђ в небе по-прежнему
светило солнце, и горы, где уже начал таЯть снег, безмолвно обступали
открытую желтую лощину, где лицом к лицу встретились травоЯдные и
плотоЯдные. ‚олки кругами ходили около Яков, перемещались прыжками, выжидаЯ
удобный момент. ‚ремени у Ђкбары было в обрез - волчата ждали ее
возвращениЯ. € она кинулась перваЯ, рискуЯ собой, к тому Яку, которого сочла
послабее. ѓлаза Яка были налиты кровью, и все же Ђкбара разгадала в его
взглЯде неуверенность, хотЯ она могла и ошибитьсЯ. Ќо раздумывать было уже
поздно. Ђкбара кинулась Яку на шею. „ело решали секунды. Џока взбешенный Як,
трЯсЯ головой, пыталсЯ скинуть волчицу, чтобы пригвоздить ее рогами к земле,
’ашчайнар должен был подскочить с другого боку, впитьсЯ Яку клыками в горло,
да так, чтобы с ходу рассечь ему шейные артерии, пустить кровь, вывести из
строЯ мозг.
’ак оно и случилось. Ќо перед этим Як все же успел сбросить Ђкбару,
прижать ее к земле и теперь ревел и подкидывал ее рогами - еще бы чуть-чуть,
и он окончательно раздавил и затоптал бы ее, но Ђкбара выскользнула из-под
рогов, как змеЯ, и снова прыгнула на голову Яка, вгрызлась в его крепкий
загривок, поросший жесткой, режущей пасть, как осока, шерстью. ‚ этом
нападении проЯвилась ее жестокаЯ волчьЯ сущность, сказалось жестокое волчье
предназначение - убить, чтобы жить. Ќо тут ей попалась жертва не из
безобидных - не сайгак и не заЯц, безропотно покорЯющиесЯ насилию. ‘вирепый
Як, хоть и истекал кровью, мог еще долго сопротивлЯтьсЯ, а то и выйти
победителем. € все-таки воссиЯла звезда - хранительница Ђкбары: почти в ту
же минуту ’ашчайнар бросилсЯ сбоку и вцепилсЯ в глотку Яка, увлеченного
схваткой с волчицей. “бийственный бросок, убийственнаЯ хватка были у
’ашчайнара. ‚ этот бросок он вложил всю свою силу. џк зашаталсЯ, захрипел,
захлебываЯсь собственной кровью, и рухнул с перерезанным горлом, мыча и
содрогаЯсь. ѓлаза его стекленели. Џока шла битва, два других Яка, оставшиесЯ
в живых, пустились наутек, отбежав на приличное расстоЯние, перешли на шаг и
не торопЯсь побрели дальше по лощине как ни в чем не бывало.
Ђ волки кинулись терзать еще полуживого быка. €м некогда было ждать,
пока добыча испустит дух. Ќекогда было разбиратьсЯ, с какого конца ее
поедать. Ђкбара рвала Яку пах, помогаЯ себе лапами и когтЯми, и тут же
заглатывала куски еще горЯчего, живого мЯса. …й нужно было наглотатьсЯ как
можно больше таких кусков и как можно быстрее отправитьсЯ назад к логову,
где ее ждали малые волчата. ’ашчайнар не отставал от нее. ‘вирепо урча, он
сокрушал мощными челюстЯми сочленениЯ суставов, раздираЯ тушу на
бесформенные части, как варвар мЯсник.
‚се шло как полагалось. ‘начала звери нажрутсЯ мЯса, потом кинутсЯ в
путь, чтобы побыстрее добратьсЯ до логова, а ночью снова вернутсЯ, чтобы еще
раз наестьсЯ и оттащить оставшеесЯ мЯсо куда-нибудь про запас, но это потом.
Ђ пока волки, давЯсь, глотали куски...
Ђ в той расщелине под свесом скалы, где было логово, проголодавшиесЯ
волчата поневоле поскуливали, сбивались клубком, чтобы согретьсЯ,
расползались и снова собирались кучкой, и когда снаружи послышалсЯ шорох -
это в логово вползал Ѓазарбай, - они еще пуще заскулили и устремились на
неверных ножках к выходу, чем очень облегчили человеку его задачу. Ѓазарбай
весь взопрел от напрЯжениЯ. Ћн пробралсЯ в тесный лаз ощупью, в одном
пиджаке, полушубок скинул, похватал и, держа последнего, четвертого,
пЯтерней за шиворот, выполз на свет. Ђ когда выполз, зажмурилсЯ - так
сверкали высокие горы. ‚дохнул полной грудью воздух. ’ишина стоЯла
оглушающаЯ. Ћн слышал лишь свое дыхание. ‚олчата за пазухой заелозили, а
тот, которого он держал за шиворот, попыталсЯ высвободитьсЯ. Ѓазарбай
заторопилсЯ. ‚се так же тЯжело дыша, он подхватил полушубок, рванулсЯ к
ручью, а уж дальше все пошло как по писаному. —етверых волчат, которых он
решил похитить и продать, очень удобно будет поместить в курджун. ‚ том, что
сумеет продать их выгодно, он был более чем уверен: в прошлом году один
чабан продал в зообазу целый выводок, за каждого волчонка огреб по полсотни.
Ѓазарбай выхватил курджун с овсом из-под морды хрумкающего конЯ, быстро
высыпал овес на землю, сунул по паре волчат в каждую сумку, перебросил
курджун через седло, подвЯзал его седельными ремнЯми, чтобы не болталсЯ,
взнуздал конЯ и не мешкаЯ вдел ногу в стремЯ. Ќадо было убиратьсЯ, пока не
поздно. ‚от это удача так удача! Ќо нужно унести ноги, пока не поЯвились
волки, - это Ѓазарбай хорошо понимал. Ћ недопитой бутылке с водкой,
прислоненной к камню, он вспомнил, когда уже был в седле. Ќо и на водку
плюнул. Ѓог с ней, он столько выручит за волчат, что купит не один десЯток
таких поллитровок. ‘ тем и торопил конЯ. Ќадо было как можно скорее, пока не
зашло солнце, выбратьсЯ из ущельЯ.
Џотом Ѓазарбай и сам будет удивлЯтьсЯ, как это он не подумал, не
поостерегсЯ - у него ведь и оружиЯ при себе не было - полезть в логово. Ђ
что, если бы волчица, а то и сам волк оказались поблизости... ‚едь на что
олениха смирнаЯ, а и та защищает своих детенышей - кидаетсЯ на врага...
Ќо обо всем этом подумаетсЯ ему позднее. € самому станет тошно, когда
померещитсЯ расплата за содеЯнное. Ђ в тот час он понукал гнедо-бурого конЯ,
чтобы тот бежал побыстрее по каменистому дну Ѓашатского ущельЯ, и все
поглЯдывал на солнце, садЯщеесЯ за спиной в глубине гор, откуда как бы
вдогонку надвигались ранние сумерки. „а, надо было поспешать, побыстрее
выбиратьсЯ в предгорьЯ, к обширному приозерью - там места открытые, куда
хочешь, туда и скачи - в любую сторону, не то что в тесном ущелье...
€ чем ближе Ѓазарбай был к приозерью, к обжитым просторам, тем
уверенней и даже нахальнее становилсЯ он. …му уже хотелось побахвалитьсЯ
удачей, и он подумывал, а не стоит ли по дороге завернуть к какому-нибудь
чабану из своих собутыльников, чтобы показать добычу да обмыть ее, ну хотЯ
бы по сто грамм за каждого из четверых - ведь он в долгу не останетсЯ, как
только сбудет живой товар. Ћн начинал сожалеть, что впопыхах оставил у ручьЯ
недопитую чуть не на две трети поллитровку: ах, хватить бы на ходу прЯмо из
горла... „о чего ж хотелось ублажить себЯ! Ќо рассудок все-таки подсказывал,
что с этим успеетсЯ, прежде надо довезти волчат в целости да покормить, они
хоть и живучие, а все же сосунки, только-только прозрели, вон глаза-то какие
неосмысленные... Љак-то им там, в курджуне, как бы не подохли. Ѓазарбай и не
подозревал, что за ним уже гонитсЯ страшнаЯ погонЯ и что один бог знает, чем
все это кончитсЯ...
Ќаевшись до отвала мЯсом убитого Яка, волки тропой возвращались в
логово. Џервой - Ђкбара, за ней ’ашчайнар. € больше всего им хотелось
добратьсЯ до волчат в норе под скалой, залечь с ними в круг, успокоитьсЯ, а
потом, передохнув хорошенько, вернутьсЯ к недоеденной туше Яка, оставленной
в лощине.
’акова жизнь - туда успевай, сюда успевай, но потому ли говорЯт: волка
ноги кормЯт... …сли бы только ноги... ‚едь на тушу могут позаритьсЯ и другие
волки - бывают такие, что им и на чужое нипочем посЯгнуть, и тогда без драки
не обойтись, и нешуточной, кровопролитной драки. Ќо право есть право, и сила
на стороне права...
…ще издали, еще на подступах к логову сердце Ђкбары почуЯло что-то
неладное. ’очно какаЯ-то птица летела рЯдом с ней подобно тени, что-то
ужасное чувствовалось ей в свете предзакатного солнца. ’ревожный багровый
отсвет на снежных вершинах становилсЯ все темней и мрачней. € с приближением
к логову она убыстрила бег - на ’ашчайнара и не оглЯдывалась, наконец и
вовсе понеслась вскачь, охваченнаЯ необъЯснимым предчувствием. € тут тревога
пронзила ее еще острей, она уловила в воздухе чужой запах: пахло крепким
конским потом и еще чем-то отвратительно дурманным. —то это? Ћтчего бы это?
‚олчица кинулась через ручей, через лазы в кустах к расщелине под свесом
скалы, юркнула в логово, вначале замерла, затем зафыркала, как охотничьЯ
собака, обнюхиваЯ все углы опустевшего и осиротевшего гнезда, метнулась вон
и, столкнувшись у выхода с ’ашчайнаром, мимоходом злобно задрала его, точно
он был виноват, точно он был враг, а не отец и не волк-супруг. Ќи в чем не
повинный ’ашчайнар, в свою очередь, ринулсЯ в логово и нагнал волчицу уже на
берегу ручьЯ. Ђкбара, вынюхиваЯ следы, вне себЯ бегала взад-вперед, узнаваЯ
по ним о случившемсЯ. Љто-то здесь был, свежие следы говорили ей о совсем
недавнем пребывании человека - вот куча рассыпанного овса, отдающего конской
слюной, вот куча лошадиного навоза, а вот и нечто в бутылке, дурманное,
отвратительное по запаху, и волчица содрогнулась, втЯнув в себЯ запах
спиртного, а вот следы человека на снегу. ‘леды кирзовых сапог. ‚ таких
сапогах ходЯт чабаны. ‘трашный враг, прибывший сюда на коне с каким-то
омерзительным жидким веществом в бутылке, опустошил гнездо, похитил
детенышей! Ђ что, если он их сожрал! € снова Ђкбара бросилась на ни в чем не
повинного ’ашчайнара, кусала его как бешенаЯ, затем, глухо рыча, бросилась
бежать туда, куда уводили следы. ’ашчайнар - за ней.
‚олки безошибочно шли по следу - все вперед и вперед, к выходу из
ущельЯ, все вперед и вперед - туда, в людскую сторону, к приозерью вели
следы...
Ђ Ѓазарбай, миновав ущелье, ехал рысцой уже по открытой местности, по
отлогим взгорьЯм, где простирались летние выпасы, и вот уже завиднелсЯ вдали
темнеющий край озера. …ще часок - и он дома. ‘олнце тем временем село на
самый край земли, улеглось между горными вершинами и меркло, догораЯ.
‘туденым ветерком потЯнуло со стороны €ссык-ЉулЯ. "Љак бы звереныши не
померзли", - подумал Ѓазарбай, но завернуть их было не во что, и он решил
посмотреть, как там они, в курджуне, живы ли. Ђ то привезешь мертвЯков -
кому они нужны! Ћн спешилсЯ, хотел развЯзать седельные ремни, чтобы снЯть
сумку да поглЯдеть, что там, но конь стал мочитьсЯ, расставив ноги,
разбрызгиваЯ мочу. € вдруг, круто остановив обильную струю, дико храпЯ,
шарахнулсЯ в сторону, едва не вырвав поводьЯ из рук ЃазарбаЯ.
- ‘той! - заорал Ѓазарбай на конЯ. - Ќе балуй!
Ќо конь, точно от огнЯ, испуганно метнулсЯ сторону. € тут Ѓазарбай и не
глЯдЯ догадалсЯ, в чем дело. ‘пиной, вмиг похолодевшей, он почуЯл набегающих
волков. Ѓазарбай рванулсЯ к коню и едва схватилсЯ за гриву, как лошадь,
храпЯ и взбрыкиваЯ, бешено понеслась. Џригнувшись от ветра, Ѓазарбай
оглЯдывалсЯ по сторонам. Џара волков бежала неподалеку. ЋказываетсЯ, конь
давеча перепугалсЯ, когда звери с разбега выскочили на бугор. € теперь волки
старались выйти ему наперерез. Ѓазарбай взмолилсЯ, вспомнил богов, которым в
другие дни, бывало, плевал в бороды. Џоносил геологов, свалившихсЯ как снег
на голову: "—тоб вам подавитьсЯ тем золотом!" ЉаЯлсЯ, просил прощениЯ у
жены: "‚от тебе слово! Ћстанусь в живых, никогда пальцем не трону!" †алел,
что позарилсЯ на волчат: "€ зачем надо было трогать, зачем полез в ту дыру?
‘тукнул бы о камень башкой одного за другим - и делу конец, а теперь куда
их, куда?" ‘умка накрепко привЯзана седельными ремнЯми - на ходу не
выкинешь. Ђ тут еще стало быстро смеркатьсЯ, сумерки растеклись, заполнили
безлюдные пространства - никому нет дела до его страшной участи. ’олько
верный конь мчит во весь опор, обезумев от страха.
Ќо больше всего сожалел Ѓазарбай, что не было при нем ружьЯ - уж он бы
им влепил по пуле, уж он бы не промахнулсЯ. ќка невидаль ружье, у каждого
чабана оно дома есть, но кто ж его постоЯнно носит с собой! ќх, кабы знать!
Ѓазарбай орал что есть мочи, чтобы застращать зверей. ‚сЯ его надежда была
на конЯ - хорошо, что он из коннозаводских...
ѓонка была не на жизнь, а на смерть...
’ак они мчались по сумеречным взгорьЯм - всадник на коне с похищенными
волчатами в переметной суме, а за ним Ђкбара и ’ашчайнар. Ђ волки, учуЯв
запах похищенных детенышей, о своем молились, о своем сокрушались. …сли б
конь споткнулсЯ хоть раз, хоть на одно мгновение! …сли бы они не нажрались
до этого бычьего мЯса до отвала, разве так бы они бежали, разве не настигли
бы уже похитителЯ и не разнесли бы с ходу в клочьЯ, чтобы кровавым
возмездием утвердить справедливость в извечно жестокой борьбе за продление
рода. ’о ли дело в Њоюнкумских степЯх во времЯ облавы на сайгаков, когда
вдруг в стремительном беге волки нажимали еще сильнее, чтобы завернуть
уходЯщую добычу в нужную сторону. Ќо на облаву волки выходили натощак,
заранее готовЯсь к молниеносному броску.
Ћсобенно трудно было бежать Ђкбаре, наевшейсЯ про запас, чтобы кормить
детенышей. Ќо и она не сдавалась, мчалась что есть сил, и если бы ей удалось
настичь верхового, ни секунды не колеблЯсь, ринулась бы в схватку, чем бы
это длЯ нее ни кончилось. ђазумеетсЯ, рЯдом с ней был ’ашчайнар,
несокрушимаЯ сила и опора, но ведь умирает каждый за себЯ... Ђ она готова
была принЯть любую смерть, только бы достичь, только бы догнать этого
человека на резвом коне... только бы...
€ хотЯ конь под Ѓазарбаем был резвый, он с ужасом заметил, что волчьЯ
пара медленно, но верно настигает его сбоку, с правой стороны, отрезаЯ ему
путь к приозерью. Љоварные звери намеревались повернуть всадника, загнать в
горы - и тогда он неминуемо рано или поздно встретитсЯ с ними лицом к лицу.
’ак и выходило - вне себЯ от страха, конь все времЯ норовил податьсЯ от
набегающих справа волков в сторону гор. Ћднако конем управлЯл человек,
мыслЯщее существо, способное разгадать их маневр, и в этом заключалсЯ
просчет зверей.
€ еще одно обстоЯтельство спасло ЃазарбаЯ. Љогда благодареньем судьбы
впереди завиднелись огни ближайшей кошары, это - вот уж повезло так повезло!
- оказалась кошара Ѓостона “ркунчиева. „а-да, того самого Ѓостона,
передовика-кулака, которого он так невзлюбил. Ќо сейчас ему было не до того,
кто кому нравитсЯ или не нравитсЯ, - какаЯ разница, любаЯ живаЯ душа была
ему сейчас желанна, как своЯ жизнь. ѓлавное, человеческое жилье встретилось
на пути - вот в чем радость, вот в чем спасение! € он возликовал, пришпорил
конЯ каблуками, и конь с новой силой понессЯ туда, где были люди, отары.
Ћднако длЯ ЃазарбаЯ прошла целаЯ вечность, прежде чем он осмелилсЯ сказать
себе, что может надеЯтьсЯ на благополучный исход, но вот уже затарахтел, как
пулемет, Ѓостонов электродвижок, вот уже переполошились чабанские псы и с
тревожным лаем кинулись ему навстречу. ‚прочем, и волки не отставали - они
надвигались все ближе и ближе, конь выбивалсЯ из сил, и до ЃазарбаЯ уже
доносилось запаленное дыхание зверей. "Ћ боже Ѓаубедин, только спаси, -
взмолилсЯ Ѓазарбай, - принесу тебе семь голов скота в жертву!"
"‘пассЯ-таки! ‘пассЯ!" - ликовал Ѓазарбай.
Љонечно, не пройдет и часа, как он забудет о своих, обещаниЯх, так уж
устроен человек...
Ќо в тот момент, когда к нему подбежали чабаны, он буквально свалилсЯ к
ним на руки, то и дело повторЯЯ:
- ‚олки, волки за мной гнались! ‚оды, воды дайте!
Ђ волки, судЯ по всему, кружили где-то рЯдом, не уходили, выжидали,
упорствовали. Ќа бостоновском зимнике поднЯлсЯ переполох - пастухи забегали,
закрывали двери загонов, перекрикивались в наступившей тьме, один из них
залез на крышу, дал из ружьЯ несколько залпов. ‘обаки поднЯли громкий
несмолкающий лай, но со двора не выбегали. „ержались поближе к свету.
’русость псов возмущала хозЯев.
- Ђту его! ‚зЯть! „а это не волкодавы, а дерьмодавы! - науськивал
кто-то псов хриплым голосом. - Ђ ну вперед! Ђкташ, †олбарс, †айсан,
Ѓарпалан! ‚перед! Ђту, ату его! ќх вы, хвосты поджали, боитесь схватитьсЯ с
волками!
- ‘обака есть собака, - возражал ему другой голос. - —его разоралсЯ?
‚ерхового они могут стЯнуть с седла за сапог, а с волком им не совладать!
—то ты хочешь! Џротив волка ни одна собака не пойдет. Ћставь их, пусть себе
лают!
Ќо не сразу, совсем не сразу вспомнил Ѓазарбай, почему за ним гонЯтсЯ
волки. ’олько когда парень, которому было ведено прохаживать Ѓазарбаева
конЯ, спросил вдруг: "Ѓазарбай-байке, а что это у вас в курджуне? ‚роде
шевелитсЯ что-то", - тут он и спохватилсЯ.
-- ‚ курджуне? „а это же волчата! —ерт бы их побрал, четыре
щенка-болтюрука*. ‚зЯл их прЯмо из логова в Ѓашате. Џотому волки и гнались
за мной.

* Ѓолтюрук- волчонок-сосунок.

- ‚от оно что! ‚от это здорово. ‚от это огреб так огреб! ЏрЯмо из
логова? •орошо еще ноги унес...
- Ђ не подохли они в курджуне? Ќе задохнулись, не подавились они там
при скачке?
- ‘кажешь тоже! —то это, урюк, что ли? Ћни, брат, живучие, как собаки.
- „авай глЯнем! Љакие они из себЯ?
Џереметную суму с волчатами снЯли наконец с седла и понесли в дом
Ѓостона. ’акое важное дело должно было произойти в доме Ѓостона, главного
здесь человека, хозЯина кошары, хотЯ самого Ѓостона в тот вечер не было
дома: проходило очередное собрание в районе, и в очередной раз передовик
Ѓостон “ркунчиев должен был сидеть в президиуме.
ЃазарбаЯ повели в Ѓостонов дом чуть ли не как героЯ, и ему ничего не
оставалось, как покоритьсЯ. ‚ конце концов, так он оказалсЯ здесь пусть
ненароком, но гостем. ЌельзЯ сказать, что прежде Ѓазарбай не переступал
порога этого дома. ‡а многие годы, что он чабанил по соседству с Ѓостоном,
километрах в семи отсюда, Ѓазарбай побывал здесь раза три: первый раз, когда
были поминки по пастуху ќрназару, провалившемусЯ в ледЯную расщелину на
перевале Ђла-Њонгю, во второй опЯть же приезжал на похороны - полгода спустЯ
после гибели ќрназара померла прежнЯЯ жена Ѓостона (и хорошей, сказывали,
женой была покойнаЯ Ђрзыгуль), так вот, тогда приехал Ѓазарбай на похороны,
как и все окрестные чабаны и жители, народу было тьма, а уж сколько коней,
тракторов, грузовиков - и не счесть. Ђ в третий раз он побывал здесь,
правда, не по своей воле, когда областное начальство решило устроить
производственный семинар, чтобы Ѓостон “ркунчиев передал пастухам свой опыт;
не хотелось ему ехать, но куда денешьсЯ, заставили, вот и пришлось чуть не
полднЯ слушать лекцию, как да что делать, чтобы ЯгнЯта не дохли, а шерсти и
мЯса давали побольше. Ћдним словом, как выполнЯть план. Џодумаешь, хитрость
какаЯ - он и без них все знает: зимой корма подавай вовремЯ, летом в горах
пораньше вставай и попозже ложись, в общем, хорошо работай, не спускай со
скота глаз. ђадетелем будь. Љак Ѓостон, да и не он один. Ћднако у одних
лучше, у других хуже получаетсЯ. ’ак ведь одним везет, а другим не везет.
‚от, скажем, работает у Ѓостона на базе движок - всю ночь свет,
электричество и в домах, и в сараЯх, и вокруг двора. Ђ почему? ‘умел он
выбить себе два агрегата - один выходит из строЯ или становитсЯ на
профилактический ремонт, другой подключаетсЯ. Ђ у всех других чабанов - и у
ЃазарбаЯ в том числе - по одному движку круглый год. Ђ с одним движком
морока: то он работает, то нет, то привезли горючего, то не привезли, то
что-то сломалось, то парень, что смыслит в этом деле, плюнет на все да
подастсЯ в город - там молодежи во сто раз лучше жить и работать. ‚от так и
получаетсЯ - по отчетам во всех чабанских бригадах электричество, а на деле
ничего этого нет...
€, конечно же, кто хорош? Ѓостон хорош, непьющий к тому же. Ђ кто плох?
Ѓазарбай и ему подобные, они вдобавок и пьющие. Ђ раз ты плох, пусть бы тебЯ
гнали в шею, так нет же, попробуй заЯви об уходе, чуть ли не милицию на тебЯ
напустЯт, паспорт отберут, никаких документов не дадут, иди работай,
дорогой, не уходи, нынче никто не хочет чабанить, таких дураков мало, все
хотЯт жить в городах, там отработал свои часы - и гулЯй себе культурно, а
нет, на квартире у себЯ отдыхай на всем готовом, топить печь не надо, свет
круглые сутки, хоть днем, хоть ночью, водопровод под носом, нужник и тот
рукой подать, в коридорчике... Ђ при отаре какое уж житье? ‚ расплодную без
малого с полутора тысЯчами голов скота управлЯйсЯ, ни минуты покоЯ ни днем,
ни ночью, все полторы тысЯчи над душой стонут, попробуй тут не полазить по
навозу, не озверей, не избей жену, не избей помощников, не напейсЯ... Ђ
потом: кто плох? Ѓазарбай и ему подобные...
Ђ чуть что в глаза тычут - посмотри на Ѓостона “ркунчиева, вот
передовик, вот образец... ’ак бы и дал в морду этому передовику-куркулю! Ђ
Ѓостону везет, к нему и люди идут лучшие, и не уходЯт от него, работают как
одна семьЯ. Ѓазарбай да и многие другие чабаны давно уже плюнули на свои
заглохшие движки, живут по старинке, при керосиновых лампах да ручных
фонарЯх, а у Ѓостона электрогенераторный агрегат Њ€-1157 прЯмо как часы за
кошарой стучит, так что слышно далеко вокруг и свет от него далеко видно.
’ем и волков отпугнули - давеча как гнались, вот-вот настигнут, а как
завидели свет да заслышали стук движка, враз остановились.
‘обаки все лают. ѓде-то бродЯт еще, должно быть, волки, но подойти
поближе боЯтсЯ...
„а, везет, определенно везет Ѓостону - вон как у него на подворье все
ладно, и в доме Яркий свет, чистота, хоть и на овечьем становище живут.
Џришлось разутьсЯ, сбросить кирзачи да портЯнки в прихожей и в одних носках
вЯзаных пройти по кошмам в комнату.
“ж если человеку везет, везет во всем. ‚от ведь раньше не замечал
Ѓазарбай, что вдова ќрназара, погибшего на перевале, такаЯ виднаЯ собой баба
и нестараЯ. Ђ теперь она, ѓулюмкан, жена Ѓостона и хоть и пережила горе, а,
судЯ по виду, счастлива. ‹ет-то ей под сорок, а может, и того меньше, две
дочери от ќрназара в интернате учатсЯ, а она возьми да роди еще недавно
Ѓостону, и опЯть же повезло человеку - сына ему родила, а две дочери Ѓостона
от прежней жены те вроде замуж уже повыскакивали. € приветливаЯ какаЯ
ѓулюмкан, и неглупаЯ, нет, совсем не глупаЯ, знает, что они с Ѓостоном не
терпЯт друг друга, а виду не подала, принЯла его радушно, переживала,
сочувствовала. Џроходи, мол, сосед наших соседей, проходи, присаживайсЯ на
ковер, ой, да что же за напасть такаЯ, слыханное ли дело, чтобы волки
гнались по пЯтам, слава богу и духам предков - арбакам, что спасли тебЯ от
беды, а самого нет дома: опЯть какое-то собрание в районе, должно быть,
скоро вернетсЯ, обещали подбросить на директорском "газике", садись, садись,
надо же чаю выпить после такого случаЯ, а подождешь немного, так и горЯчим
скоро накормлю.
Ђ Ѓазарбай, поскольку уж попал в такой переплет, решил все-таки
испытать хозЯйку, насколько она искренна с незваным гостем, да и потом уж
очень выпить хотелось, прийти в себЯ после пережитого, и он набралсЯ
нахальства.
- —ай - это питье длЯ баб, - сказал без обинЯков. - ’ы уж извини, но
чего-нибудь покрепче не найдетсЯ в доме богатеЯ Ѓостона? ‘лава-то о нем куда
как далеко идет!
’акаЯ уж гнуснаЯ натура была у ЃазарбаЯ: даже если бы и не дали ему
выпить, все равно был бы доволен тем, как сразу переменилась в лице
Ѓостонова жена. Ќе по нутру пришлась ей прЯмота ЃазарбаЯ. Ђ чего тут
церемонитьсЯ - не беки какие-нибудь, не ханы, такие же скотоводы совхозные.
- ’ы уж извини, - ответила она, хмурЯсь. - ‘ам-то Ѓостон не очень,
понимаешь ли, до этого дела охоч...
- ‡наю, знаю, не пьет твой Ѓостон! - небрежно перебил ее Ѓазарбай. - џ
это так, к слову. ‘пасибо за чай. „умал, хоть сам и не пьет, а гости
бывают...
- „а нет, почему же, - засмущалась ѓулюмкан и посмотрела на ђыскула,
сидевшего рЯдом с Ѓазарбаем, - у его колен лежала злополучнаЯ переметнаЯ
сума с волчатами.
ђыскул приподнЯлсЯ было - собралсЯ идти за водкой, - но тут в дверЯх
поЯвилсЯ второй Ѓостонов помощник - не доучившийсЯ в пединституте студент
Њарат, разбитной малый, который, изрЯдно покуролесив по области, теперь
остепенилсЯ и осел у Ѓостона.
- ‘лушай, Њарат, - обратилсЯ к нему ђыскул. - “ тебЯ где-то припрЯтана
поллитровка. џ знаю. Ќе бойсЯ, если что, отвечать перед Ѓостоном буду Я.
„авай свою бутылку поскорее, обмоем добычу ЃазарбаЯ.
- Ћбмыть! ’ак это Я мигом! - довольно хохотнул Њарат.
€ вот уже после первого полстакана, прогнавшего досаду, Ѓазарбай, у
которого страх уступил место привычной самоуверенности и бесцеремонности,
растЯнулсЯ на ковре точно у себЯ дома и стал рассказывать, что да как было,
и волчат показал. ђазвЯзал оба мешка-курджуна. достал волчат и тут сам
впервые хорошенько их рассмотрел. ‚начале волчата были вЯлы, почти ни на что
не отзывались, все старались спрЯтатьсЯ, словно искали защиты, а потом
ожили, согрелись, заползали по кошме, поскуливали, тыкались мордочками в
людей, глЯдЯ ничего не понимающими, неосмысленными глазами, - искали мать,
искали ее сосцы. •озЯйка жалостливо покачала головой:
- ’ак ведь они же, беднЯги, оголодали! „етеныш, хоть он и волчий, а
есть детеныш. —то как подохнут они у тебЯ с голоду? ‡ачем это?
- ‘ чего бы им подохнуть? - оскорбилсЯ Ѓазарбай. - ќти твари живучие.
„ва днЯ чем-нибудь подкормлю, а там сдам в район. Ќа зообазе знают, как их
выхаживать. Ќачальство, если захочет, оно все умеет - волка и то приручит и
заставит в цирке выступать, и за цирк люди деньги платЯт. Њожет, и эти в
цирк попадут.
’ут все, хоть хозЯйка и заразила их своей жалостью, заулыбались. Ќо
женщины, сбежавшиесЯ посмотреть нa живых волчат, стали перешептыватьсЯ.
- Ѓазарбай, - сказала ѓулюмкан, - у нас тут есть ЯгнЯта,
сироты-сосунки, их молоком прикармливают, а что, если принести волчатам те
ЯгнЯчьи бутылочки?
- Ђ что! - не удержалсЯ от смеха Ѓазарбай. - Ћвцы будут выкармливать
волков. ‚от это здорово! „авайте попробуем!
€ наступил час, вспоминаЯ о котором каждый из них впоследствии
преисполнитсЯ ужасом. ‹юдей потешало и то, что кормили диких зверей овечьим
молоком, и то, что волчата были доверчивые и забавные, и то, что один щенок
из выводка - самочка - оказалсЯ синеглазым, сроду никто не слыхал, чтоб у
волчицы были синие глаза, такого и в сказках не встретишь. € то, как
веселилсЯ совсем еще маленький мальчуган, Ѓостонов сынишка-последыш Љенджеш.
’о-то радовалсЯ Љенджеш - сразу четыре зверенка в доме. ‚зрослых умилЯло,
как этот полуторагодовалый карапуз лепетал на своем, только ему понЯтном
Языке, как разгорелись у него глазенки, как увлеченно он играл с волчатами.
€ четверо волчат почему-то льнули к ребенку, точно бы угадываЯ, что он длЯ
них тут самое близкое существо. ‚зрослые переговаривались: смотри, мол, дите
чувствует детей, - старались выЯснить у ѓулюмкан, что говорит малыш
волчатам. Ђ ѓулюмкан, счастливо улыбаЯсь, тискала сыночка, ласково
приговариваЯ:
- Ључюк, кучюгом, щенок, щеночек мой! ‚идишь, прибежали к тебе
маленькие волчата. ‘мотри, какие они мЯконькие, серенькие. ’ы будешь с ними
дружить, да?
’ут Ѓазарбай и произнес фразу, которую потом тоже будут вспоминать:
- Ѓыл один волчонок в доме, а стало пЯть. •очешь быть волчонком? Ђ то
давай подкину тебЯ, Ѓостонова последыша, в логово, будешь расти вместе с
ними...
‚се от души смеЯлись шуткам, пили чай. Ѓазарбай с Њаратом,
раскрасневшись от выпитого, прикончили поллитровку, закусывали салом и
жареным мЯсом, все более оживлЯЯсь по мере выпитого. Ќа дворе же наступила
тишина - собаки перестали лаЯть, а самый большой пес †айсан - рыжаЯ лохматаЯ
громадина - вдруг поЯвилсЯ на пороге неприкрытой двери. Џес задержалсЯ в
дверЯх, вилЯл хвостом, не решаЯсь переступить порог. …му бросили кусок
хлеба, он подхватил кусок на лету, громко клацнув зубами. € тогда
подвыпивший Њарат схватил длЯ смеха одного волчонка и поднес его псу.
- Ђ ну, †айсан, взЯть его! ‚зЯть, говорю! - € поставил перед псом
дрожащего, тщедушного звереныша.
Љ удивлению присутствующих, †айсан злобно заворчал, поджал хвост,
втЯнул голову и кинулсЯ наутек. € только потом, уже во дворе, под окном,
залаЯл трусливо и жалко. ‚се захохотали, и громче всех Ѓазарбай:
- ‡рЯ стараешьсЯ, Њарат! Ќет такой собаки, чтобы от одного волчьего
духа не обделалась! ’ы что хочешь, чтобы ваш †айсан был львом? ’акому не
бывать!
‚се перестали смеЯтьсЯ, когда маленький Љенджеш расплакалсЯ - ему стало
жалко волчонка, и, опасаЯсь за него, он заковылЯл к нему, чтобы оберечь от
непонЯтных проделок взрослых людей.
Ђ Ѓазарбай, покидав в курджун четверых злополучных волчат, вскоре
уехал. Љонь его к тому времени отдохнул, его переседлали, и он бодрой рысью
покинул Ѓостоново зимовье. ђЯдом с Ѓазарбаем трусили верхами Њарат и ђыскул
с ружьЯми за плечами, оба тоже подвыпили, но Њарат опьЯнел сильнее и оттого
был сверх меры словоохотлив. ќти крепкие парни вызвались проводить ЃазарбаЯ,
чтобы хоть как-то сгладить тот досадный случай, который произошел перед
самым отъездом непрошеного гостЯ из дома Ѓостона. “же собираЯсь выходить,
Ѓазарбай, довольный, что
оказалсЯ в центре вниманиЯ в Ѓостоновом доме, передал курджун с
волчатами Њарату: на, мол, перекинь через седло, - а сам снЯл со стены
ружье, висевшее рЯдом с огромной волчьей шкурой. Ћн внимательно осмотрел
ружье, оно ему понравилось - добротное, поблескивающее вороненой сталью,
радующее глаз ладной формой нарезное многозарЯдное ружье длЯ крупной дичи.
‚олчью шкуру, висевшую как трофей на стене, Ѓостон добыл метким выстрелом из
этого ружьЯ. Ћб этом знали все.
- Џослушай, ѓулюмкан, - не спеша сказал Ѓазарбай, переводЯ пьЯный
взглЯд с ружьЯ на хозЯйку. Џопадись ему эта ѓулюмкан, мелькнула у него
мысль, в укромном месте... Ћн привык брать женщин нахрапом, иногда прЯмо в
поле или у дороги, когда это удавалось, когда - нет, но он не жалел ни в
том, ни в другом случае, и, сравниваЯ исподволь ѓулюмкан со своей
битой-перебитой Љок ’урсун, он живо представил себе, как бы сейчас вмазал ей
наотмашь за то, что она, а не ѓулюмкан досталась ему, за то, что опостылела,
и, пересилив себЯ, сказал: - ‚ доме у вас хорошо, ты хорошаЯ хозЯйка. „а что
Я хотел сказать? Џонимаешь, ѓулюмкан, Я боюсь, как бы волки опЯть не
погнались за мной. —то, если Я прихвачу с собой это ружье, а завтра передам
с кем-нибудь из своих...
- ђади бога, повесь на место, - строго сказала ѓулюмкан. - Ѓостон
никому не позволЯет притрагиватьсЯ к этому ружью. Ћн не любит, когда трогают
его ружье.
- Ђ ты сама без него не можешь распорЯдитьсЯ ружьем? - мрачно
усмехнулсЯ Ѓазарбай, живо представлЯЯ себе, как бы он притиснул эту бабу,
представьсЯ ему удобный случай.
- „а ты что! Џриедет Ѓостон и увидит, что нет ружьЯ, зачем мне это... Љ
тому же Я и не знаю, где патроны. Ѓостон их сам где-то прЯчет. Ќи одного
патрона никому не дает.
Ѓазарбай мысленно обругал Ѓостона по-черному; костерил и себЯ: разве не
знал он, какой занудный скупердЯй этот самый Ѓостон, и жена его,
оказываетсЯ, ничуть не лучше; чуть было не сказал ей. мол, подавись ты этим
ружьем, но тут ђыскул выручил его, разрЯдил, что называетсЯ, обстановку:
- ‡рЯ беспокоишьсЯ, Ѓазаке. Њы с Њаратом проводим тебЯ верхами, если
хочешь, с ружьЯми до самого дома, - заверил он, смеЯсь. - ‚ремени у нас
навалом, всЯ ночь впереди, а это ружье ты и в самом деле лучше не трожь,
повесъ на место. ’ебе ли не знать: Ѓостон он и есть Ѓостон, он порЯдок
любит!
Ћни собрались уже выходить, но ђыскул вынужден был задержатьсЯ еще на
пару минут - успокоить Ѓостонова малыша: Љенджеш задал ревака, зачем, мол,
дЯдЯ побросал волчат в мешок и куда их уносит. Њалыш вертелсЯ, вырывалсЯ из
объЯтий матери, требовал вернуть полюбившихсЯ ему зверЯт...
Ђ когда выехали со двора, недоучившийсЯ студент Њарат завел рассказ про
один потешный случай, который, как он полагал, мог развеселить попутчиков:
- Ќедавно в районе у нас был скандал на весь мир - кишки надорвешь! Ќе
слыхал, Ѓазаке?
- „а нет, не слыхал, - призналсЯ Ѓазарбай.
- Ќет, в самом деле скандал на весь мир. ЉлЯнусь!
- „авай, давай, студент! - подначил его ђыскул, понукаЯ каблуками конЯ.
- ‡вонит, значит, один областной начальник редактору нашей районной
газеты. Џочему, говорит, у вас на страницах газеты "‡арЯ социализма" идет
пропаганда капиталистической Ђмерики? Ђ редактор - мы с ним когда-то вместе
учились, трус и подхалим каких мало - от таких слов даже заикатьсЯ начал.
"Њ-мы об Ђмерике н-ничего н-не п-писали! €з-звините, к-какаЯ т-та-к-каЯ
п-про-пропаганда?" Ђ тот ему: "Љак не писали? Ђ это что за заголовок черным
по белому: "Ѓостон зовет нас за собой?" - "’ак это же наш передовой чабан
Ѓостон “ркунчиев, о нем, о его работе написано". - "ќто Ясно, что о нем
писали, но многие читают в газетах только заголовки". •а-ха-ха! ‚от это
номер, а! ‡дорово? "’ак как же быть?" - спрашивает редактор. Ђ начальник
ему: "Џрикажите передовику изменить имЯ".
- Џостой, - перебил Ѓазарбай, - а что в Ђмерике тоже есть свой Ѓостон?
- „а нет же, - веселилсЯ Њарат. - Ѓостон - это город в Ђмерике, один из
главных городов, разве что чуть меньше Ќью-‰орка, а у нас бостон - сераЯ
шуба. Ѓос - сераЯ, тон - шуба. ’еперь Ясно?
- ’ьфу ты, черт побери! € правда! - согласилсЯ Ѓазарбай, сожалеЯ, что
все это дело Яйца выеденного не стоит и потому нанести никакого вреда
Ѓостону не может. - ’ак оно и есть. Ѓостон - сераЯ шуба...
‚ тот час ночь накрыла своим звездным покровом все - и горы, и небо, и
озеро вдали, чьЯ могучаЯ горбатЯщаЯсЯ спина еле угадывалась в темноте. €
трое всадников, балагурЯ, ехали к ’аману и не подозревали, что той ночью
завЯзались крепким - не распутаешь - узлом тЯжкие судьбы... € вот уже все
тише и невнЯтней доносились и их речи, и цокот копыт по камнЯм... ЋсталсЯ
позади привычный стук Ѓостонова движка, свет от него выхватывал из тьмы,
окутавшей горную сторону, небольшой круг чабанского жильЯ и преддворьЯ. Ђ
где-то неподалеку таились волки...

ѓулюмкан с большим трудом уговорами и ласками удалось уложить малыша
спать, сама она не ложилась - ждала мужа. Ћн вот-вот должен был вернутьсЯ. €
когда на дворе дружно взлаЯли собаки, она, накинув нa плечи теплую шаль,
прильнула к окну. ЏрорезаЯ тьму горЯщими фарами, директорский "газик"
развернулсЯ возле большой кошары, где держали овцематок. ѓулюмкан видела,
как вылез из кабины Ѓостон, как, попрощавшись, хлопнул дверцей и как машина,
круто развернувшись, укатила обратно. ѓулюмкан знала, что муж не сразу
придет домой. ‚ таких случаЯх он сначала обходил овечьи загоны и сараи,
заглЯдывал под сенной нанес, расспрашивал ночника Људурмата как и что, как
день прошел, не было ли падежа, выкидышей, не народились ли ЯгнЯта...
ђастапливаЯ плиту заранее приготовленными длЯ этой цели дровами, чтобы
встретить мужа горЯчей - с пылу с жару - едой и хорошим чаем, без которого
Ѓостону жизнь была не в жизнь, ѓулюмкан прислушивалась, когда зазвучат
мужнины шаги на пороге, и заранее радовалась, представлЯЯ, как маленький
Љенджеш заворочаетсЯ в теплой постели, зачмокает губами от прикосновениЯ
холодных с морозца усов отца. Ћбычно Ѓостон сам укладывал малыша, перед этим
долго возилсЯ с ним, а бывало, и сам купал его в корыте, предварительно
хорошо истопив дом и закрыв все двери и окна. ‘оседи считали, что Ѓостон
стал к старости слишком чадолюбив - прежде он не был таким, прежде он работу
любил больше, чем детей, те, старшие его дети уже сами родители, у них своЯ
жизнь. Ћни бывают только наездами, а последыш всегда самый сладкий, и любЯт
его больше всего. ‚се это так, но кому как не ей, ѓулюмкан, понЯтна истиннаЯ
и горькаЯ причина привЯзанности Ѓостона к малышу Љенджешу. ‚едь никогда не
думали они - ни он, ни она, - что доведетсЯ им стать мужем и женой и что
народитсЯ у них сын: ведь если б не погиб ее прежний муж ќрназар на перевале
и если б не умерла вслед затем перваЯ жена Ѓостона Ђрзыгуль, никогда бы
этому не бывать. Ћни стараютсЯ не вспоминать о былом, хотЯ и знают: наедине
каждый из них думает о прошлом... Ђ малыш - это то общее, свЯзывающее их,
что досталось им слишком дорогой ценой. ‚едь путь на перевал прокладывал
Ѓостон, и помощник его ќрназар погиб у него на глазах, осталсЯ там, на дне
глубокой расщелины... ’олько малыш мог заполнить ту брешь в его душе, ибо
издавна сказано - лишь рождение может возместить смерть.
Ќо вот раздались шаги, и ѓулюмкан проворно вышла навстречу мужу,
помогла скинуть сапоги, принесла воду, мыло, полотенце. Њолча лила воду на
руки мужа, но пока они не заводили разговор, разговор у них пойдет потом за
чаем, тогда Ѓостон, начав разговор со своей любимой присказки: "Ќу а теперь
послушай, чего только на свете не бывает", подробно расскажет, что видел,
что узнал нового, и в такие минуты, особенно когда они наедине, им обоим
хорошо. ‘вой разговор, разговор между близкими людьми, - как знакомаЯ
пристань, где заранее известно, где мель, а где глубоко. ЏомнитсЯ, уже после
поминок, когда прошел год со смерти Ђрзыгуль и они наконец решились
поженитьсЯ, вот тогда и приехал Ѓостон с гор к ней, в ее вдовий дом на
окраине приозерного поселка, и тогда они, оставив Ѓостоновa конЯ на
коновЯзи, сели в местный автобус, неловко чувствуЯ себЯ на людЯх впервые
вместе, и поехали в районный загс, где постарались поскорее подписать нужные
бумаги, и поскорее ушли оттуда, а потом, не желаЯ больше садитьсЯ в автобус
и не желаЯ встречатьсЯ со знакомыми на улице, пошли к озеру и дальше берегом
в ее вдовий дом. ‚ сухой, безветренный осенний день, ЯркаЯ синь €ссык-ЉулЯ
была, как всегда, чиста и безмЯтежна. € вот тогда на тропке у берега,
заросшего лиственным лесом, Ѓостон увидел две лодки на причале и
остановилсЯ. ‹одки покачивал тихий прибой, под ними было видно песчаное дно.
"‘мотри, кругом вода, горы, землЯ - это жизнь. Ђ эта пара лодок, как мы
с тобой. Људа нас понесет волна - будет видно. —то с нами было и что мы
пережили - пока мы живы, это никуда от нас не денетсЯ. € давай будем всегда
вместе. џ, можно сказать, старик. ‡имой стукнет сорок девЯть. Ђ у тебЯ дети
малые еще, надо их учить да определить на место... Џошли, будем собиратьсЯ.
‘нова поедешь в горы, дочь рыбака, только на этот раз со мной... Ќевмоготу
мне одному жить..."
ѓулюмкан, сама не знаЯ почему, расплакалась, и он долго успокаивал
ее... € потом, когда они оставались наедине и вели разговоры про жизнь,
ѓулюмкан часто вспоминала ту пару лодок на озере. Ћттого и думалось ей -
разговор с близким человеком все равно как знакомаЯ пристань. Ќа этот раз,
однако, от нее не ускользнуло, что муж озабочен больше обычного. Џри свете
помигивающей лампочки в прихожей Ѓостон, рослый, на голову выше ее, комкаЯ
полотенце, вытирал нарочито медленно большие огрубелые руки. •мур был взглЯд
его прищуренных зеленоватых глаз, загорелое, обветренное лицо с тЯжелым
крупным подбородком было темно-красное, цвета потемневшей меди. —то бы это
все значило? ‚ытерев руки, Ѓостон первым делом подошел к малышу, опустилсЯ
на колени у смастеренной им самим деревЯнной кроватки, поцеловал сына
обветренными губами, нашептываЯ ласковые слова, и заулыбалсЯ невольно, когда
Љенджеш, почувствовав поцелуй, зашевелилсЯ во сне.
- Људурмат сказал, что Ѓазарбай тут без менЯ побывал, - проронил он,
садЯсь за еду. - Ќехорошее это дело...
ѓулюмкан, понЯв его по-своему, покраснела и едва не вспылила от обиды:
- Ђ что мне еще оставалось делать? ‚орвались в дом всей гурьбой.
‚олчат, мол, показать хотим. € Љенджеш тут как тут - ему-то забава... Ќу,
подала Я им чай...
- „а Я не об этом. Ѓог с ним, как пришел, так и ушел. ’олько сдаетсЯ
мне, нехорошее это дело...
- Ђ что тут плохого? - не понимаЯ, к чему он ведет, сказала ѓулюмкан. -
’ак ведь ты и сам стрелЯл волков-то. ‚он прошлогоднЯЯ шкура висит, и
отделали ее на славу, - кивнула она на волчью шкуру на стене.
- ‚исит-то она висит, - ответил Ѓостон, протЯгиваЯ жене опорожненную
пиалу. - Џравда твоЯ, случалось и мне подстрелить волка, раз уж так устроено
на свете, что есть волк и есть человек. Ќо логова волчьего Я никогда не
разорЯл. Ђ Ѓазарбай, подлаЯ его душа, волчат уворовал, а волков, зверей
свирепых, оставил на воле. ќто же он нам пакость подстроил. ‚олки живут
здесь - деватьсЯ им некуда, и теперь, понимаешь, они в страшной злобе...
‘лова его ошеломлЯюще подействовали на ѓулюмкан.
Ћна завздыхала по-бабьи, поправила съехавшую на плечо косу.
- ‚от беда-то! € что его принесло, непутевого, в наши краЯ? ‡ачем надо
было трогать логово? „а и жалко их - ведь любаЯ тварь тоже детенышей своих
любит, кто этого не знает. € как Я сразу не сообразила.
- џ вот что думаю, - озабоченно продолжал Ѓостон. - Љакие же это волки?
Ќе те ли самые? - Ѓостон помолчал и добавил: - Џо словам Људурмата выходит,
что волки гнались за Ѓазарбаем со стороны Ѓашатского ущельЯ.
- Ќу и что?
- Ђ то, что как бы это не оказались те самые, пришлые волки - ’ашчайнар
и Ђкбара. …сть такаЯ пара.
- Ћй, да оставь ты свои шутки! - залилась смехом ѓулюмкан. - Ќеужто у
волков имена есть, как у людей? ‘кажешь тоже!
-- Љакие шутки! Ќе до шуток мне. Њы этих волков знаем. Ќа здешних они
не похожи. €ным случалось видеть их. ‹ютаЯ, сильнаЯ пара, в капкан не
попадают, подстрелить их не удаетсЯ. € надо же, чтобы этот прохиндей, алкаш
Ѓазарбай на их логово наткнулсЯ, выкосил под корень все их отродье. Ђ ты еще
удивлЯешьсЯ, что у них имена есть! ‘амец - ’ашчайнар, такой сильный, что
может лошадь свалить. Ђ волчица Ђкбара - анабаша*, умнаЯ зверюга, ой какаЯ
умнаЯ! € оттого особенно опаснаЯ.

* Ђнабаша - матка-предводительница.

- „а перестань, отец моего сына, не шути! —то Я тебе, ребенок? -
недоверчиво усмехнулась ѓулюмкан. - ’ы про них рассказываешь так, будто с
ними с детства живешь... Ќу как такое может быть?
Ѓостон снисходительно улыбнулсЯ, но, призадумавшись, решил успокоить
жену.
- „а ладно, - сказал он, помолчав, - выкинь все это из головы. Џросто Я
тебЯ позабавить хотел. „авай-ка стели постель. Џоздно уж очень. “тром надо
пораньше поднЯтьсЯ, сама знаешь, до большого окота пара дней осталась. Ђ
иные матки могут и в ночь или к утру разродитьсЯ, особенно те, у которых
двойнЯ, а то и тройнЯ!
“же когда, загасив свет, они лежали в постели, Ѓостон, засыпаЯ, а
засыпал он быстро, рассказал немного о собрании в районе, на котором уже не
в первый раз обсуждали, почему современнаЯ молодежь не идет в овцеводство и
что тут делать да как быть, и вот тут-то и послышалсЯ на дворе топот конских
копыт. ѓулюмкан вскочила с постели, подбежала к окну в исподнем, лишь шаль
на плечи накинула, и увидела, что у большой кошары спешились двое всадников
с ружьЯми.
- ќто наши вернулись, ђыскул с Њаратом, - сказала она. - …здили
ЃазарбаЯ провожать.
- ‚от дурни! - пробормотал Ѓостон и с тем заснул.
ѓулюмкан же уснула не сразу. Џрикрыла потеплее сыночка в кроватке его
самодельной - вечно он раскрываетсЯ во сне, сбрасывает с себЯ одежду. Ѓеда,
не ребенок - вечно не дает спать, особенно когда спать хочетсЯ. Ђ сегоднЯ
сон не шел к ней. „ень выдалсЯ уж очень суматошный, дурной какой-то. € всему
помеха Ѓазарбай. ‘валилсЯ как снег на голову. Ђ Ѓостону это нож острый.
’акой он человек, Ѓостон, не любит шума и суеты, не любит таких хамов, как
Ѓазарбай, пусть тот ничего дурного ему и не сделал. Љонечно, Ѓазарбай ему не
друг, завидует, что у Ѓостона дела хороши... Ђ сколько на это надо трудов
положить, Ѓазарбаю невдомек. ‡автра как с раннего утра впрЯжетсЯ, так и до
поздней ночи, и везде сам, и везде хозЯйский глаз нужен...
ѓулюмкан подходила к окну, всматривалась в алюминиевую тьму ночи, луна
Ярко светила над горбатыми горами, и звезды - все до единой - мерцали в
полную силу. Љ утру луна зайдет, и звезды погаснут, но в тот поздний час
ночь казалась вечной, неизбывной. ‚ глубокой тиши предгорий раздавалсЯ лишь
привычный стук движка, стоЯвшего на отшибе.
’рудно сказать, долго ли проспала ѓулюмкан, возможно, всего лишь
задремала, но тут сквозь сон среди поднЯвшегосЯ вдруг собачьего лаЯ
послышалсЯ какой-то длительный вой. ѓулюмкан невольно проснулась,
перебарываЯ сон, и теперь уже Явственно услышала тЯгостный, возносЯщийсЯ к
небу, надсадный волчий вой. ‚ой нагонЯл жуть. ѓулюмкан стало не по себе, и
она поближе придвинулась к мужу, прижалась. Ќо тут вой перешел уже в
горестный плач - в нем звучали нестихающаЯ боль, стон и вопль страдающего
зверЯ.
- ќто она, Ђкбара! - охрипшим со сна голосом проговорил Ѓостон, резко
приподнимаЯ голову с подушки.
- ЉакаЯ Ђкбара? - ѓулюмкан даже не понЯла, о чем идет речь.
- ‚олчица! - сказал Ѓостон и, вслушиваЯсь в волчий вой, добавил: - €
он, ’ашчайнар, тоже ей подвывает. ‘лышишь, ревет, как бык на бойне.
Ћни замерли, затаив дыхание.
Ћу-оу-у-у-уа-а-а-а! - и снова дикие, полные тоски рыданиЯ далеко
разнеслись в бескрайней ночи.
- —то это она, о чем воет? - испуганно прошептала ѓулюмкан.
-- Љак что? ѓорюет зверь!
Ћни помолчали.
- ќка беда! - Ѓостон досадливо выругалсЯ. - ’ы полежи тут да посмотри,
чтобы ребенок не проснулсЯ. „а ты не бойсЯ, не маленькаЯ! Ќу воет волчица
где-то поблизости, плачет по волчатам, что ж теперь поделаешь? Ђ Я пойду
глЯну, что в кошарах делаетсЯ.
‘ этими словами он наспех оделсЯ, не гасЯ света, вышел обуватьсЯ, потом
вернулсЯ в комнату, погасил свет и ушел, захлопнув за собой дверь прихожей.
Ћна слышала, как он прошагал под окнами, бормоча какие-то ругательства, как
окликал собаку: "†айсан, †айсан! Џоди сюда!" - и как постепенно шаги его
стихли. € тут снова донессЯ затЯжной вой волчицы, ей басовито-утробно
подвывал волк. ‚ их вое клокочущаЯ Ярость, угроза сменЯлись плачем, а потом
в нем вновь нарастали безумные отчаЯние и злоба, и вновь их сменЯла
мольба...
Ќевозможно, невыносимо было слушать этот вой. ѓулюмкан зажала уши,
потом пошла, накинула крючок на двери, словно волки могли ворватьсЯ в дом,
и, дрожа и кутаЯсь в шерстЯной платок, вернулась к постели, не знаЯ, что и
делать, страшась, что волки снова завоют и разбудЯт малыша. Ѓольше всего она
боЯлась, что Љенджеш проснетсЯ и перепугаетсЯ.
Ђ волки все выли, и чудилось, что они кружат где-то около, переходЯт с
места на место, бродЯт окрест. ‚ ответ им злобно и визгливо лаЯли собаки, но
покинуть пределы двора не смели. € вдруг раздалсЯ один оглушительный
выстрел, за ним другой. ѓулюмкан понЯла, что Ѓостон и ночник Људурмат палЯт
длЯ острастки.
Џосле этого все стихло. ‘молкли собаки. ‘молкли и волки. "Ќу слава
богу, а то прЯмо напасть какаЯ-то!" - подумала с облегчением ѓулюмкан. €
все-таки на душе у нее было тревожно. Ћна взЯла спЯщего Љенджеша, унесла к
себе в большую постель, положила посередине, чтобы ребенок находилсЯ между
родителЯми. ’ем временем вернулсЯ и Ѓостон.
- ‘он перебили, чтоб им всем неладно было, - сердито бурчал он, должно
быть имеЯ в виду и волков, и собак, и все с ними свЯзанное. - Ќу и скотина
этот Ѓазарбай, ну и скотина! - негодовал он, укладываЯсь снова в постель.
ѓулюмкан не стала тревожить мужа расспросами, и так волки не дали ему
нормально поспать. ‚едь утром спозаранку ему надо быть на скотном дворе - он
не из тех чабанов, которые могут позволить себе встать попозже.
“ ѓулюмкан отлегло от души, когда она увидела, как муж успокоилсЯ, как
радовалсЯ, прижимаЯ к себе малыша, шепча ему ласковые слова. ‹юбил Ѓостон
своего Љенджеша, потому и дал ему имЯ - Љенджебек, то есть младший бек,
младший кнЯзь в роду. ‚о все времена пастухи мечтали выйти в кнЯзьЯ, но в
том и была ирониЯ судьбы, что во все времена пастухи оставались пастухами. €
Ѓостон был в этом смысле не исключение.
Ћни снова заснули, в этот раз с малышом посередке, но вскоре проснулись
опЯть от заунывного волчьего воЯ. € опЯть залаЯли во дворе растревоженные
собаки.
- „а что же это такое! —то это за жизнь! - в сердцах посетовала
ѓулюмкан и сама пожалела о своих словах: Ѓостон молча встал и начал
одеватьсЯ впотьмах. - Ќе уходи, - попросила она. - Џусть их воют. џ боюсь.
Ќе надо, не уходи!
Ѓостон не стал перечить жене. € так лежали они в темном доме темной
ночью в горах, невольно прислушиваЯсь к вою волков. “же давно минула
полночь, ужe дело шло к рассвету, а волки все надсаживались, донимаЯ людей
горестным, злобным воем.
- ‚сю душу вымотали, и чего только им надо? - нe выдержала ѓулюмкан.
- —его им надо? џсное дело, детенышей своих требуют, - ответил Ѓостон.
- ’ак они же не здесь, детеныши эти. €х давным-давно увезли.
- Ђ откуда им об этом знать? - ответил Ѓостон. - Ћни звери, они знают
одно: их сюда привел след и здесь длЯ них все - конец, свет клином сошелсЯ.
Џоди попробуй объЯсни им. †аль, что менЯ не было тогда дома. џ бы этому
скотине Ѓазарбаю за такое дело шею свернул. „обычу взЯл он, а расплачиватьсЯ
нам...
€ в подтверждение его слов над кошарой разносилсЯ вой то заунывный и
тЯгостный, то Яростный и злобный - это волки, ослепленные горем, кружа,
блуждали во тьме. Ћсобенно надрывалась Ђкбара. Ћна голосила, как баба на
кладбище, и ѓулюмкан вспоминала, как сама она голосила и билась головой о
стены, когда погиб на перевале ќрназар, - ее охватила невыносимаЯ тоска, и
ей стоило немалых усилий, чтобы сдержатьсЯ и не рассказать Ѓостону, о чем
думала и что чувствовала она в эти минуты.
€ так лежали они, не смыкаЯ глаз, лишь малыш Љенджеш, невинный
младенец, спал непробудным сном. € слушаЯ неумолчный вой Ђкбары по
похищенным волчатам, еще сильнее тревожилась мать о своем ребенке, хотЯ
ничто ему не угрожало.
Ќад горами забрезжил ранний рассвет. “ходила, растворЯЯсь, тьма в
небесах, отслужив ночную службу, меркли звезды, четче прорисовывались
дальние и ближние горы, и землЯ становилась землей...
‚ этот час волки, Ђкбара и ’ашчайнар, уходили в горы, в сторону
Ѓашатского ущельЯ. €х силуэты то вырисовывались на возвышенностЯх, то
растворЯлись во мгле. ‚олки понуро трусили - нелегко им дались утрата
детенышей и неумолчный вой всю ночь напролет. Ћтсюда им было бы по пути
завернуть в ту лощину, где оставалась большаЯ часть туши Яка, убитого
накануне. Ћбычно они не преминули бы вновь насытитьсЯ до отвала свежатиной,
но на этот раз Ђкбара не пожелала возвратитьсЯ к законной добыче, а
’ашчайнар не посмел сделать это без нее, анабаши.
Ќа восходе солнца уже вблизи логова Ђкбара стремглав рванулась бежать,
как если бы ее ожидали сосунки. ќти самообман и самообольщение передались и
’ашчайнару, и теперь уже они оба неслись по ущелью - их гнала вперед надежда
поскорее увидеть свой выводок.
€ все повторилось - юркнув в лазы среди зарослей, Ђкбара вбежала в
расщелину под свесом скалы, снова обнюхала пустые углы, холодную подстилку,
снова убедилась, что их, ее детенышей-сосунков, нет, и, не желаЯ смиритьсЯ,
выскочила из норы, и, ошалев от горЯ, снова задрала ’ашчайнара, неловко
столкнувшегосЯ с ней у входа, и снова заметалась у ручьЯ, вынюхиваЯ следы
Ѓазарбаева пребываниЯ накануне. ‡десь все было отвратительно и враждебно -
особенно прислоненнаЯ к камню початаЯ бутылка водки. ђезкий и едкий дух
вывел волчицу из себЯ, и она рычала, кусала себЯ, грызла землю, а потом
заскулила протЯжно, задрав морду, заплакала в голос, как будто ее смертельно
обидели, и из ее необыкновенных синих глаз покатились градом мутные слезы.
€ некому было утешить ее в горе, некому было ответить плачем на ее
плач. •олодны были великие горы...

III

“тром другого днЯ, часов примерно около десЯти, Ѓазарбай Ќойгутов
собралсЯ седлать лошадь, чтобы наведатьсЯ в райцентр, но тут заметил
направлЯющегосЯ к ним всадника. €нтересно, что ему понадобилось на ’аманском
зимовье? ‚садник в желтой дубленой шубе нараспашку и лисьей шапке ехал
дорожной полурысью с западной стороны, по подножью малого склона. •орошо,
отменно сидел он в седле. Ѓазарбай сразу узнал конного и, вглЯдевшись
получше в золотистого дончака, убедилсЯ, что не обозналсЯ - это был сам
Ѓостон “ркунчиев верхом на „онкулюке. Ќеожиданное поЯвление Ѓостона
неприЯтно удивило ЃазарбаЯ, настолько неприЯтно, что он отложил в сторону
седло и решил дождатьсЯ своего соседа-недруга. Ђ чтобы Ѓостон не подумал,
что он его встречает, принЯлсЯ обтирать конЯ пучком соломы. „елал вид, будто
занЯт своим делом. “ ЃазарбаЯ было такое странное ощущение, словно Ѓостон
застиг его врасплох. Ћн окинул взглЯдом подворье, кошары, пастухов, занЯтых
поутру делами, - все ли в порЯдке. Љонечно, на зимовье у Ѓостона порЯдка
побольше, Ѓостон на работе зверь зверем, но на то он и передовик (злые Языки
поговаривали - в те славные годы быть бы ему сосланным как кулаку в ‘ибирь),
а Ѓазарбай что - обычный, рЯдовой азиатский чабан. ’аких, как он, не счесть
по горам да по степЯм, они и пасут те миллионные стада, копыта которых не
дают траве поднЯтьсЯ над землей, стаптываЯ ее на корню. Ђ потом ведь с
каждого свой спрос. Ѓостон - одно дело, он - другое. Џока Ѓостон
приближалсЯ, в голове заметались мысли. "€ чего это наш кулак вдруг
припожаловал с утра пораньше? Ќикогда такого не бывало! - недоумевал
Ѓазарбай. - Љ чему бы это? ‘ какой стати?" ђешил было пригласить Ѓостона в
дом, раз такое дело, но, представив себе свое жилище, запущенный бригадный
дом и прежде всего свою жену, несчастную, злобную Љок ’урсун (разве ее можно
сравнить с ѓулюмкан!), отказалсЯ от такой мысли.
ЏриближаЯсь к ’аманскому зимовью, Ѓостон придержал на краю двора конЯ,
оглЯделсЯ по сторонам и, заметив подле навеса самого хозЯина, направилсЯ к
нему. Ћни сдержанно поздоровались - Ѓостон так и не слез с седла. Ѓазарбай
продолжал заниматьсЯ своим делом. ‚прочем, ни один не увидел в том длЯ себЯ
обиды.
- •орошо, что Я тебЯ застал, - сказал Ѓостон, приглаживаЯ ладонью усы.
- Љак видишь, Я на месте. Ђ что такое, если не секрет?
- Љакой тут секрет, дело есть.
- Ќу, такой человек, как ты, по пустому делу не приедет, - надменно
проронил Ѓазарбай. - ‚ерно Я говорю?
- ‚ерно.
- ’огда слезай с конЯ, если по делу прибыл.
Ѓостон молча спешилсЯ, привЯзал „онкулюка к коновЯзи. Љак всегда, и на
этот раз не забыл - ослабил подпругу чтобы конь отдохнул от ремней,
стеснЯющих грудь, чтобы двигалсЯ вольней. ‡атем осмотрелсЯ вокруг, как бы
оцениваЯ, что творитсЯ во дворе.
- —то стоишь? —то высматриваешь? - с плохо скрываемым раздражением
окликнул его Ѓазарбай. - ‘адись вот на колоду, - предложил он, а сам
пристроилсЯ нa тракторной покрышке, валЯвшейсЯ под ногами.
Ћни посмотрели друг на друга все с таким же глухим неодобрением. ‚се в
Ѓостоне не нравилось Ѓазарбаю - и что шуба на нем добраЯ, обшитаЯ по краЯм
черной мерлушкой, и что распахнута она на его широкой груди, и что сам он
здоровый и глаза у него Ясные, и что лицо цвета темной меди, а ведь Ѓостон
его, ЃазарбаЯ, лет нa пЯть старше, не нравилось и то, что вчера Ѓостон
навернЯка лежал в постели с ѓулюмкан, хотЯ какое, казалось бы, ему дело до
этого.
- ’ак выкладывай, слушаю тебЯ, - кивнул Ѓазарбай.
- Џонимаешь, Я по какому делу, - начал Ѓостон, - видишь, вон и курджун
прихватил, подвЯзал к седлу. ’ы этих волчат отдай мне, Ѓазарбай. Ќадо их
вернуть на место.
- Ќа какое место?
- Џодложить в логово.
- ‚он оно что! - ехидно скривилсЯ Ѓазарбай. - Ђ Я-то думал, с чего бы
это наш передовик пожаловал с утра. „ела свои бросил и прискакал. ’ы,
наверно, забываешь, Ѓостон, что Я у тебЯ не в пастухах хожу. џ такой же
чабан, как и ты. € ты мне не указ.
- Џри чем тут указ - не указ! ’ы что, не можешь спокойно выслушать?
…сли ты думаешь, волки забудут о том, что вчера произошло, ты крепко
ошибаешьсЯ, Ѓазарбай.
- Ђ мне-то что! Џусть их не забудут, мне-то какое дело до этого, да и
какое тебе дело?
- Ђ такое, что вчера мы глаз не сомкнули всю ночь, волки воем выли в
две глотки. ќти звери не успокоЯтсЯ, пока им не вернут детенышей. џ знаю
волчью натуру.
Ѓостон ЯвилсЯ к нему просителем. € от этого подмывало ЃазарбаЯ
покуражитьсЯ, поиздеватьсЯ, показать себЯ. —тобы сам Ѓостон пришел к нему
кланЯтьсЯ - такое и во сне не привидитсЯ. € Ѓазарбай решил, раз уж
подвернулсЯ такой случай, не упустить своего. € вдобавок мелькнула злораднаЯ
мысль: хорошо, что не было им ночью покоЯ, хорошо, что не до ласк ѓулюмкан
было Ѓостону. ‚сегда бы так! € он сказал, искоса метнув нa Ѓостона взглЯд:
- Ќе морочь мне голову, Ѓостон! ’оже нашел дурака! Ќе длЯ этого Я брал
выводок, чтобы возвращать его чуть не с поклонами. Њного ты о себе
понимаешь! € потом у тебЯ свои, а у менЯ свои интересы. € мне плевать,
спалось тебе там с твоей бабой или не спалось, мне от этого ни жарко, ни
холодно.
- Џодумай, Ѓазарбай, не отказывайсЯ с ходу.
- Ђ чего тут думать?
- Ќапрасно ты так, - еле сдерживаЯсь, сказал Ѓостон. Ћн понЯл, что
совершил большую ошибку. ’еперь ему оставалось прибегнуть к последнему
средству. - ‚ таком случае, - сказал он, все еще пытаЯсь не терЯть
самообладаниЯ, - давай сторгуемсЯ по-честному - ты продаешь, Я покупаю! ’ебе
все равно продавать этих волчат, так продай их мне. Ќазывай свою цену - и по
рукам!
- Ќе продам! - Ѓазарбай даже привскочил. - ’ебе ни за какие деньги не
продам! Џодумаешь, нашелсЯ - продай! “ тебЯ деньги, а у менЯ нет! „а плевал
Я на то, что у тебЯ деньги. џ их пропью, волчат, но тебе не продам, слышал?
Њне плевать, кто ты и что ты! ‘лушай, садись-ка ты поскорей на конЯ и уезжай
подобру-поздорову!
-- Ќе говори глупости, Ѓазарбай. „авай поговорим как мужик с мужиком.
ЉакаЯ тебе разница, кому продать волчат?
- Ђ такаЯ! Ќе тебе менЯ учить. € без тебЯ ученый. Ђ если хочешь, Я тебе
такое устрою, что на своем партийном собрании, где ты все выставлЯешьсЯ, Я,
мол, всем передовикам передовик, всех уму разуму учишь, так вот Я тебе там
такое устрою, что позабудешь, откуда солнце исходит и куда заходит. ’акое
устрою, что век нe забудешь!
- Ќу и ну! - искренне удивилсЯ Ѓостон, невольно отгораживаЯсь от
ЃазарбаЯ рукой. - ’ы постой менЯ пугать, объЯсни, за что ты так взъелсЯ?
- ‡а что взъелсЯ? Ђ за то! ’ы против властей идешь. џсно! Ћдин ты
умный! Ќачальство требует уничтожать повсюду хищников, а ты решил волков
миловать, решил размножать - так выходит? Џодумай сам кулацкой своей
головой! џ целый выводок извел, стало быть, большую пользу государству
принес, а ты хочешь подложить их в логово. Џусть растут, пусть плодЯтсЯ -
так, что ли? „а еще менЯ подкупить хочешь!
- Ќе тебЯ подкупить Я хочу - глаза б мои на тебЯ не глЯдели, - а купить
волчат. ’олько напрасно ты менЯ стращаешь чуть ли не судом. ’ы вначале
подумай, пораскинь мозгами, что ты делаешь и кто ты после того есть! ’ы
вначале взрослых волков убери, если ты такой герой! € прежде всего волчицу,
раз ты наткнулсЯ на логово. Ђ если тебе слабо, скажи другим, вот, мол, так и
так, и пусть этим займетсЯ тот, кому это по силам.
- Ђ кто это - уж не ты ли?
- Ђ хотЯ бы и Я! Ђ теперь попробуй найди этих волков - ищи ветра в
поле. ђаз ты разорил их логово, теперь волка и волчицу и не выследить и не
убить. ’еперь они будут резать по округе всю живность, весь скот, в любой
час мстить будут человеку - попробуй справьсЯ с ними. ’ы об этом подумал?
- ђассказывай, рассказывай, ишь выискалсЯ адвокат волчий. Џойди докажи
- кто тебе поверит? ђассказываешь о волках как о людЯх, привык вкручивать
мозги. „а Я тебЯ вижу насквозь! џ тебе другое скажу. …сли ты приперсЯ сюда
на менЯ давить... - Ѓазарбай, не договорив, сорвал шапку с лысой головы,
подскочил к Ѓостону: ни дать ни взЯть крутолобый бык, - и они сошлись
вплотную, лицом к лицу, оба сопели, их душила ненависть.
- Ќу, что еще ты хочешь мне сказать? - охрипшим от напрЯжениЯ голосом
сказал Ѓостон. - Ђ то некогда мне!
- џ всегда знал, что ты жмот, себе на уме, только под себЯ гребешь,
потому и по собраниЯм таскаешьсЯ - без тебЯ там, пастуха, не обошлись.
’олько никто не знает, что ты от зависти подыхаешь, как собака, когда кому
что-то светит. Ќе ты, видишь ли, взЯл добычу, не ты огреб выводок, тебе вот
и нейметсЯ, вот ночи и не спишь, когда у кого хоть какаЯ-то удача!
- ’ьфу ты! - не стерпел Ѓостон. - € Я еще разговариваю с таким гадом!
„а сам Я дурак! ‡нал бы, не приехал! Љончай разговор! ‚се! ’еперь если и
отдашь волчат - не возьму. €ди, делай свое дело!
Ѓостон, раздосадованный не на шутку, подошел к коновЯзи, резко выдернул
чумбур, подтЯнул рывком подпругу так, что конь зашаталсЯ, переступаЯ ногами,
и с маху сел в седло. Ћн был настолько зол, что не услышал, как его окликала
жена ЃазарбаЯ. ЃеднаЯ женщина самую малость опоздала. ‚ыйдЯ из дому, она
заметила, что муж ее с кем-то громко разговаривает, размахивает руками. "‘
кем это он? - подумала она. - „а никак сам Ѓостон пожаловал, впрочем, с чего
бы это ему к нам приехать?" Ќо тут же понЯла, что между мужчинами какой-то
спор, и поспешила к ним. Ћднако добежать не успела - Ѓостон уже отъехал на
золотистом дончаке, и вид у него был разгневанный. Ќахлобучив лисью шапку,
он хлестанул конЯ и унессЯ прочь, полы шубы развевались, как крыльЯ.
- Ѓостон! Ѓостон! Џостой! Џослушай менЯ! - крикнула Љок ’урсун, но
Ѓостон не обернулсЯ - кто знает, то ли не услышал, то ли не захотел
откликнутьсЯ.
- ’ы чего человека обидел? €з-за чего у вас спор? - подступилась Љок
’урсун к Ѓазарбаю.
- Ќе твое дело! € не ори, чего тебе понадобилось его звать? Љто он
тебе?
- „а ведь раз в сто лет приехал к тебе, а ты?! € кто только тебЯ такого
родил на свет? €зверг ты, не человек!
‘лова жены лишь распалили ЃазарбаЯ, он взвилсЯ, вскочил на колоду и
заорал вслед Ѓостону:
- Њать твою затопчу! Ќе на такого напал! Џривык, чтобы все голову перед
тобой гнули! Њать твою...
- Џерестань! Џрекрати! - Љок ’урсун отважно кинулась к мужу, стащила
его с колоды. - ‹учше менЯ избей, зачем позоришь человека? ‡а что?
- Ћтойди, зараза! - оттолкнул ее Ѓазарбай. - Љакое твое дело? Ћн,
видишь ли, решил, что Ѓазарбай будет лебезить перед ним. Ќа, мол, возьми,
ради бога, волчат, пусть будет по-твоему! Ќе на того напал!
-- ’ак это ты из-за волчат? - подивилась Љок ’урсун. - Ѓыло бы из-за
чего! ЏрЯмо конец света! Љонец света! ‘рам-то какой...

‚ тот день волки снЯлись с места. € не просто снЯлись, а покинули
логово, не вернулись на ночь и стали бродить на стороне - то уныло
отлеживались где придетсЯ, то вновь рыскали по округе, особенно не
скрывались, вели себЯ нагло, точно перестали остерегатьсЯ людей. ‚ те дни
многие окрестные чабаны замечали их в самых неожиданных местах. € всегда
волчица с низко пригнутой головой шла впереди, точно бы одержимаЯ безумием,
а волк неизменно следовал за ней. ‚печатление было такое, будто эта пара
ищет свою погибель - настолько очевидно они пренебрегали опасностЯми.
Ќесколько раз, вызвав невиданный переполох среди собак, они проходили вблизи
жилищ и кошар. Џсы поднимали злобный лай, бесновались, выходили из себЯ,
делали вид, что вот-вот кинутсЯ в атаку, но волки упорно не обращали на них
вниманиЯ и, даже когда им вслед стрелЯли, не убыстрЯЯ шага, продолжали свой
путь, словно не слышали выстрелов. Ћдержимость этих странных волков стала
притчей во Языцех. € еще больше заговорили о них, когда Ђкбара и ’ашчайнар
нарушили волчье табу и стали нападать на людей. ‚ одном случае они средь
бела днЯ осадили тракториста прЯмо посреди дороги. Ћн вез сено в прицепной
тележке. ‡аклинило руль, и тракторист, молодой парень, полез вниз поглЯдеть,
в чем дело. Ћн долго возилсЯ там, орудуЯ ключами, и вдруг заметил невдалеке
двух волков, ступающих по таЯвшему снегу, - они шли к нему. Ѓольше всего его
поразили волчьи глаза. ‘ лютым, как он потом рассказывал, оцепеневшим
взглЯдом они приближались к нему, причем волчица была чуть ниже в холке и
синеглазаЯ. ѓлаза у нее были влажные и пристальные. •орошо, парень не
растерЯлсЯ, успел заскочить в кабину и прихлопнуть дверцу. •орошо, мотор
завелсЯ от стартера, а то все приходилось заводить сплеча, от рукоЯтки. Ђ
тут прЯмо-таки повезло. ’рактор затарахтел, и волки отпрЯнули, но уйти не
ушли, а все норовили приблизитьсЯ то с одной, то с другой стороны.
‚ другой раз лишь чудом уцелел подросток-пастушок. € тоже дело было
днем. Ћн отправилсЯ верхом на ослике за топливом, отъехал недалеко от дома -
ему надо было привезти хворосту на растопку. Џока он резал серпом в
кустарнике сухостойный хворост, откуда-то выскочили два волка. Ћслик даже не
успел подать голоса. Ќападение произошло мгновенно, молчком и кроваво.
Њальчик бежал, не выпускаЯ серпа из рук, и, добежав до кошары, упал и стал
кричать не своим голосом. Љогда люди из кошары с ружьЯми побежали к
кустарнику, волки неспешной трусцой скрылись за холмом. „аже выстрелы не
заставили их убыстрить шаг...
Ђ чуть погодЯ волки устроили настоЯщую бойню среди суЯгных маток,
выгнанных попастись неподалеку от кошары. Ќикто не видел, как и что
произошло. ‘похватились только тогда, когда оставшиесЯ в живых животные
примчались в страхе во двор. Џолтора десЯтка суЯгных маток лежали
растерзанные на пастбище. ‚сех их убили зверски, перерезав горло, убили
бессмысленно - нe длЯ насыщениЯ, а ради умерщвлениЯ.
€ пошел счет злодеЯниЯм Ђкбары и ’ашчайнара. € пошла о них страшнаЯ
слава. Ќо люди видели лишь внешнюю сторону дела и не знали подлинной
подоплеки, подлинных причин мести - не ведали о безысходной тоске
матери-волчицы по похищенным из логова волчатам...
Ѓазарбай гулЯл, куражилсЯ - пропивал дуриком доставшиесЯ ему деньги,
куролесил в те дни по прибрежным курортным ресторанам, пустынным и мрачным в
мертвый сезон, зато водки было всюду навалом. € везде Ѓазарбай, напившись
так, что даже лысина багровела, вел один разговор - о том, как он здорово
отшил этого возомнившего о себе и возгордившегосЯ Ѓостона, этого жмота и
змеЯ, этого неразоблаченного тайного кулака, которого в прежние времена
приставили бы к стенке как классового врага, и все тут. †аль, что те времена
минули. ’акого типа пустить в расход - свЯтое дело! Ђ что! ‚ двадцатые,
тридцатые годы любой милиционер мог пристрелить кулака ли, богатеЯ ли прЯмо
у него на дворе. Ћб этом книги написаны, и по радио читали, как один кулак
прижимал, обсчитывал батрака, а его за это пустили в расход средь бела днЯ у
всех на глазах, чтобы неповадно было обижать бедноту. Ќо больше всего
Ѓазарбай любил рассказывать, сам возбуждаЯсь от своих слов, как он дал
Ѓостону от ворот поворот, как он его костерил да материл, когда тот заЯвилсЯ
к нему на ’аман. Ѓазарбаевы собутыльники, по большей части слонЯвшиесЯ в
зимнее времЯ от бездельЯ домотдухчу*, гоготали так, что стекла звенели в
промозглых и смрадных от табачного духа помещениЯх общепита, поддавали и
подначивали пьЯного ЃазарбаЯ, еще больше разжигаЯ его бахвальство. ќти
разговоры доходили и до ушей Ѓостона. ‚от почему произошел большой скандал
на совещании у директора совхоза.

*„омотдухчу - сезонные рабочие домов отдыха.

Ќакануне всю ночь проворочалсЯ Ѓостон от бессонницы, от нахлынувших
вдруг тЯгостных дум. Ђ все началось с того, что опЯть закружили поблизости
от зимовьЯ волки и опЯть затЯнули ту невыносимую, душу выворачивающую песню,
и опЯть, дрожа от страха, прижималась ѓулюмкан к мужу, а потом не выдержала,
принесла снова спЯщего Љенджеша в постель и поглаживала его, прикрывала
телом, точно ему что-то угрожало. Ќе по себе становилось от этого Ѓостону,
хоть он и понимал, что женщине простительно боЯтьсЯ темноты и непривычных
звуков.
Ќесколько раз порывалсЯ Ѓостон пойти и дать залп из ружьЯ, но жена не
отпускала, не желала ни на минуту оставатьсЯ одна. Џотом она все же уснула
тревожным, чутким сном, но Ѓостон так и не смог одолеть бессонницу. ‚сЯкие
мысли лезли в голову. € получалось, что чем дольше он жил на белом свете,
тем трудней и сложней становилось жить, и не столько даже жить, сколько
понЯть смысл жизни. ’о, о чем прежде не думалось или думалось невнЯтно,
где-то в глубине души, теперь возникало в мыслЯх с настоЯтельной
необходимостью ответить себе, что есть что.
‚от ведь с самого детства жил своим трудом. ‘удьба ему выпала тЯжелаЯ:
отец его погиб на войне, когда он во втором классе училсЯ, потом умерла
мать, старшие братьЯ и сестры жили сами по себе, иных уже и не было в живых,
и он всем был обЯзан только себе, только своему труду, он, как теперь
понимал, шел к некой поставленной самому себе цели упорно, неуклонно изо днЯ
в день, работал не покладаЯ рук и считал, что только в этом и может
заключатьсЯ смысл жизни. ’ак же истово он заставлЯл трудитьсЯ и всех, кто
работал под его началом. Њногих из тех, кто прошел его школу, он вывел в
люди, научил работать, а через это и ценить саму жизнь в труде. ’ех же, кто
не стремилсЯ к этой цели, Ѓостон откровенно не любил и не понимал. ‘читал
таких людей никчемными. Ѓыл с ними сух и неприветлив. ‡нал, что многие его
за это поносили за глаза, называли жмотом, кулаком, сожалели, что Ѓостон
поздновато родилсЯ, а не то гнить бы его костЯм в снегах ‘ибири. Ќи на какую
хулу Ѓостон, как правило, не отвечал, ибо никогда не сомневалсЯ, что истина
на его стороне, иначе и не могло быть, иначе свет перевернулсЯ бы вверх
дном. ‚ этом он был убежден так же, как и в том, что солнце восходит на
востоке. € лишь однажды слепаЯ судьба поставила его на колени и заставила
горько каЯтьсЯ, и с тех пор познал он тЯжесть и горечь сомнений...

‘ ќрназаром, покойным мужем ѓулюмкан, до того трагического случаЯ они
проработали вместе три года. •ороший был работник, ничего не скажешь, и
человек надежный - именно такой нужен был Ѓостону в его бригаде. ќрназар сам
пришел к нему, и с того и началась их общаЯ работа. Љак-то осенью приехал он
к Ѓостону в Ѓешкунгей, где стоЯла тогда отара перед зимой. Џоговорить,
сказал, приехал. ‡а чаем как раз и поговорили. Ќадоело, сетовал ќрназар,
работать с кем попало; как ни старайсЯ, а если старший чабан не хозЯин, мало
проку в одном старании. ‚от годы идут, две дочери подрастают, смотришь,
замуж скоро выдавать, времЯ-то быстро катитсЯ, и сколько ни работаю, а сам
весь в долгах, дом построил, кто не знает, во что это обходитсЯ, а у тебЯ,
Ѓоске, так называл он его уважительно, не скрою, можно и поработать и
заработать. ‡а шерсть, за приплод, за привесы всегда у тебЯ, Ѓоске,
премиальные идут, и немалые. ‚от и надумал просить тебЯ, если не возражаешь,
поговори с директором, пусть перебросит менЯ к тебе первым чабаном, твоей
правой рукой. Ќе подведу, сам понимаешь, иначе не стал бы этот разговор
заводить...
Ѓостон знал ќрназара и до этого, как-никак в одном совхозе жили, причем
ѓулюмкан приходилась отдаленной родственницей его жене Ђрзыгуль. ‘тало быть,
свои люди. Ќо главное, Ѓостон сразу поверил в ќрназара и потом никогда не
пожалел об этом.
‚от с этого все и началось, с этой немудреной житейской истории.
‘работатьсЯ им было несложно, потому что ќрназар, как и сам Ѓостон, был
прирожденный хозЯин, с точки зрениЯ других - дурак каких мало: к совхозному
скоту относилсЯ как к своему, будто он лично ему принадлежал. Ѓольной, что
ли? Ђ отсюда вытекало и все остальное - и трудилсЯ как на себЯ, и заботилсЯ
о хозЯйстве как о своем кровном. ’рудолюбие было в натуре ќрназара. Ћн был и
наделен им от природы, и развил его в процессе жизни, качество это
вселенского порЯдка, им, этим качеством, должны быть наделены все люди,
только одни его развивают в себе, это качество, а другие нет. ‚едь если
подумать, сколько их, лодырей, везде и повсюду-ивзрослых, и юных, и мужчин,
и женщин. ‘ловно люди не понимают, сколько несчастий и убожества в их жизни
проистекает и проистекало во все времена от лени. Ќо Ѓостон и ќрназар были
истинными трудЯгами и потому родственными душами. Ћттого и работалось им
дружно и согласно, и понимали они друг друга с полуслова. Ћднако случилось
так, что, пожалуй, именно эта черта и сыграла свою роковую роль в их
жизни...
‚прочем, так это или не так, кто знает... „ело в том, что еще задолго
до поЯвлениЯ бригадных и семейных производственных подрЯдов Ѓостон
“ркунчиев, вероЯтно, в силу какой-то своей интуиции настаивал при каждом
удобном случае, чтобы за ним, вернее, за его бригадой, закреплена была бы
землЯ в постоЯнное пользование. ЏростаЯ цель эта, правда, бесхитростно
высказаннаЯ, но с точки зрениЯ иных ортодоксов вызывающаЯ, сводилась к тому,
что пусть, мол, у менЯ будет своЯ пастбищнаЯ территориЯ, то есть своЯ землЯ,
пусть у менЯ будут свои кошары и за них Я сам буду в ответе, а не
завхоз-комендант, у которого голова не болит, если крыша течет, пусть у менЯ
будут в горах летние выпасы, чтобы не гонЯть менЯ с отарой куда попало, и
пусть все знают, что те выпасы закреплены за мной, Ѓостоном, а не за кем
другим, и чтобы всем этим распорЯжалсЯ Я сам как хозЯин, как работник, и
тогда Я сделаю во сто раз больше и дам гораздо больше продукции сверх плана,
нежели на обезличенной земле, где Я работаю все равно как батрак-джалдама*,
который следующей осенью перейдет неизвестно куда.

*„жалдама - арендатор.

Ќет, не проходила эта Ѓостонова идеЯ. ‚начале все соглашались, да, это,
конечно, правильно, разумно, за всеми бы так закрепить участки, пусть люди
чувствуют себЯ хозЯевами и чтобы дети, семьЯ знали об этом и вместе
трудились на своей земле, но стоило кому-нибудь из бдительных местных
политэкономистов засомневатьсЯ: а не есть ли это посЯгательство на свЯщенные
принципы социализма? - как все немедленно шли на попЯтный и начинали
говорить обратное, доказывали то, что не было нужды доказывать. Ќикто не
хотел быть заподозренным в ереси. € лишь Ѓостон “ркунчиев - невежественный
пастух - упрЯмо продолжал твердить свое почти на каждом совхозном или
районном собрании. …го слушали, восхищались и посмеивались: а что, мол, ему,
Ѓостону, что думает, то и говорит, терЯть ему нечего, с работы его не
снимут, карьеру не поломают. ‘частливец! € каждый раз ему давали отповедь с
теоретических позиций - особенно усердствовал в этом деле парторг совхоза
Љочкорбаев, типичный грамотей с дипломом областной партшколы. ‘ этим
Љочкорбаевым отношениЯ у Ѓостона были почти анекдотичные. ‘только лет тот
был парторгом совхоза, но Ѓостону так и не удалось разобратьсЯ - то ли
Љочкорбаев прикидывалсЯ наивным буквоедом (наверное, это давало ему какие-то
преимущества), то ли и в самом деле был им. ‘ виду эдакий краснощекий скопец
- гладенький, как Яичко, всегда при галстуке, всегда с какой-то папкой,
всегда озабоченный - дела-дела, - быстро ходит и быстро говорит, точно
газету читает. €ногда Ѓостону думалось: может быть, он и во сне говорит как
по писаному.
- ’оварищ “ркунчиев, - упрекал Ѓостона с трибуны парторг Љочкорбаев, -
вам дaвно пора понЯть, что землЯ у нас общенародное достоЯние. ’ак написано
в Љонституции. ‡емлЯ в нашей стране принадлежит народу, только народу и
никому другому. Ђ вы требуете себе, можно сказать, чуть ли не в частную
собственность зимние и летние пастбища, кошары, корма и прочий инвентарь.
ќтого мы допустить не можем - мы не имеем права искажать принципы
социализма. ‚ы понЯли, куда вы клоните и куда хотите нас завести?
- Ќикуда Я не хочу никого заводить, - не сдавалсЯ Ѓостон. - …сли хозЯин
не Я, а народ, пусть народ идет и работает в моей кошаре, а Я посмотрю, что
из этого выйдет. …сли Я не хозЯин своему делу, кто-то в конце концов должен
же быть хозЯином?
- Ќарод, товарищ “ркунчиев, еще раз повторЯю - советский народ,
государство.
- Ќарод? Ђ Я кто, по-вашему? —то-то Я не возьму в толк. Џочему Я не
государство? ‚роде ты, парторг, молодой ученый, только чему вас там учили,
если мне твоих слов не понЯть?
- џ, товарищ “ркунчиев, не пойду у вас на поводу, потому что вы
разводите кулацкую демагогию, но запомните - ваше времЯ прошло, и мы никому
не позволим посЯгать на основы социализма.
- Ќу, смотрите, вам, начальству, виднее, - огрызалсЯ Ѓостон, - только Я
все равно на своем стою, работать-то мне, а не кому другому. —уть что - вы
мне рот затыкаете: народ, народ! Ќарод - хозЯин! Ќу, хорошо. Џусть тогда
народ и рассудит: скота становитсЯ из года в год все больше и больше, сорок
тысЯч голов только мелкого скота в совхозе - такое прежде никому и не
снилось, земли свободной все меньше, а планы растут. ‚от смотрите сами:
раньше Я настригал шерсти по три килограмма семьсот грамм с головы, а лет
двадцать тому назад начинал - все знают - с двух килограммов, то есть за
двадцать лет с большим трудом дал прибавку в кило семьсот. Ђ теперь за один
год план повысили на полкилограмма. Ћткуда Я возьму его? џ что, колдовать
должен? Ђ не выполню план, бригада ничего не получит. Ђ у них семьи. ‡ачем
тогда людЯм работать, круглый год ходить за овцами? Ђ как можно выполнить
такой план, когда каждый чабан только и кружит, как коршун, чтобы
перехватить у другого выпас получше, потому что землЯ общаЯ, никто ей не
хозЯин. € сколько же драк чабанских было из-за выпасов, а ты, парторг, сам
ни хрена не делаешь и директору руки вЯжешь! —то Я, не вижу, что ли?
- —то Я делаю или не делаю - об этом судить райкому. Ќо только и райком
не пойдет на вашу опасную авантюру, товарищ “ркунчиев!
€ так всЯкий раз разговор уходил в песок...
A тут опЯть же судьба привела в чабанскую бригаду ќрназара, и у Ѓостона
поЯвилсЯ близкий единомышленник и союзник. †ены их, Ђрзыгуль и ѓулюмкан,
посмеивались, бывало, над ними; два сапога пара подобрались дружки - ни сна,
ни отдыха, им бы только работать. ‚от тогда и родилсЯ у них замысел погнать
на лето скот за перевал Ђла-Њонгю. €деЯ эта принадлежала ќрназару. —то,
говорит, перебиватьсЯ все лето по предгорьЯм, за каждую травинку с соседЯми
за грудки хвататьсЯ, не лучше ли двинуть на лето за перевал, на Љичибельский
выпас. ‘тарики говорЯт, что в прежние времена баи-скотоводы будто бы ходили
туда с табунами и отарами. ‚ те еще времена и сложили песню "Љичибель". Ћни
знали, что хоть Љичибельское джайлЯу и не очень большое, зато травы там,
сказывают, былинные. ‡а пЯть дней скот набирает вес, как за целый месЯц на
откорме.
Ѓостон и прежде подумывал об этом, но с Љичибелем было много
неЯсностей. Љолхозные животноводы еще до войны ходили на лето в Љичибель
через единственно возможный перевалочный путь - через ледЯной Ђла-Њонгю. ‚
войну, когда в аилах остались лишь старики да дeти, уже никто не отваживалсЯ
на такой поход. Ђ потом бедствующие колхозы объединились в один большой
совхоз с нелепым названием, состоЯщим из шести слов какого-то очередного
...летиЯ, который местные переименовали в "Ѓерик" по названию речки
Ѓерик-суу, и в той суете объединений и превращений забыли постепенно о том,
что летом целых два месЯца, а то и больше можно выгуливать скот за
заснеженным перевалом великого Ђла-Њонгю. Ђ может быть, никому уже и не
хотелось преодолевать такую высоту: ведь чтобы гнать скот через такой
трудный горный перевал, требуетсЯ энтузиазм, одержимость хозЯина, желающего
как можно лучше содержать своих животных. Ќе оттого ли в старые времена,
встречаЯсь, киргизы спрашивали друг у друга: "Њал жан аманбы?" - то есть в
здравии ли скот и души. ‚ первую очередь говорили о скоте. —то ж, жизнь есть
жизнь...
‡агоревшись этой стародавней идеей, Ѓостон и ќрназар прикинули с
карандашом в руках все кичибельские варианты: даже по самым минимальным
подсчетам, учитываЯ, что животные, преодолеваЯ перевал в ту и другую
сторону, сбросЯт вес, игра стоила свеч. „ело сулило большую выгоду - ведь
прЯмых затрат, если не считать провоза соли-лизунца, кроме оплаты труда,
практически никаких. Џравда, пока еще это были лишь заманчивые расчеты.
Ѓостон решил прежде всего обратитьсЯ к управлЯющему отделением, затем к
директору совхоза, а к парторгу обращатьсЯ не стал. Ќе любил он парторга, не
раз убеждалсЯ - пустослов, знай предостерегает: этого нельзЯ, того нельзЯ,
ему бы только на собраниЯх выступать, пересказывать, что в газете написано,
да щеголЯть в галстуке. Ђ директору, голове совхоза, Ѓостон рассказал о
замысле: так, мол, и так, €браим —отбаевич, собираемсЯ с ќрназаром
воскресить длЯ пользы дела старые пастбища за перевалом Ђла-Њонгю. ‚начале,
мол, пойдем на пару разведывать путь, глЯнем, какие места на Љичибеле и
какие травы, а потом, по возвращении, двинем туда гуртом на все лето. € если
получитсЯ, все, как желательно, пусть тот выпас Љичибельский закрепЯт за
ним, за Ѓостоном, ну а если кто из чабанов пожелает пробиватьсЯ вслед за ним
за перевал, пожалуйста, и тому места хватит, главное, чтобы он, Ѓостон,
знал, какие выпасы ему выделЯт и на что он может рассчитывать в течение
сезона. ‚от, мол, с этим и пришел к вам, через два днЯ решили мы с ќрназаром
двинутьсЯ на перевал Ђла-Њонгю, а дела пока женам и помощникам перепоручим.
- Љстати, Ѓоске, а как жены смотрЯт на вашу затею? - поинтересовалсЯ
директор. - ‚едь дело это нешуточное.
- ‚роде с пониманием. Љ чему бога гневить, моЯ Ђрзыгуль с головой баба,
да и ѓулюмкан, жена ќрназара, та хоть и помоложе, но, сдаетсЯ, совсем не
глупаЯ. € между собой они, глЯжу Я, здорово поладили. ‚от еще чему Я рад. Ђ
то хуже нет, когда бабы грызутсЯ. ’огда жизнь не в жизнь... Ѓывали прежде
случаи...
€ еще кое о чем переговорили они с директором. Ћказалось, что осенью на
выставку в Њоскву с трудно произносимым названием ‚„Ќ•а или ‚„Ќ•ы намечалась
поездка передовиков района и будто бы Ѓостон значилсЯ в списке чуть не
первым.
- Ђ нельзЯ ли, €браим —отбаевич, мне с женой поехать? ЊоЯ Ђрзыгуль
давно мечтает Њоскву повидать, - призналсЯ Ѓостон.
- џ тебЯ понимаю, Ѓоске, - улыбнулсЯ директор, - поживем - увидим, как
говоритсЯ. Џочему бы нет? Ќадо только согласие парторга получить. џ поговорю
с ним насчет этого.
- ‘ парторгом? - призадумалсЯ Ѓостон.
- „а ты не сомневайсЯ, Ѓоске. —то он, из-за тебЯ будет придиратьсЯ к
твоей жене, что ли? Ќе по-мужски ведь.
- „а не в этом дело. Џодумаешь, поедем - не поедем. ‚елика беда. џ вот
о чем хотел поговорить с тобой, директор. ‘кажи, тебе очень нужен такой
парторг в хозЯйстве? Ќикак не можешь обойтись без него?
- Ђ что?
- Ќу, мне важно знать. ‚от, скажем, есть у телеги четыре колеса - и все
на месте, а если взЯть и приделать пЯтое колесо, оно и само не катитсЯ, и
другим не дает. ’ак нужно это колесо или нет?
- ‚идишь ли... - „иректор, рослый, крупный мужчина с раскосыми глазами
на широком грубоватом лице, посерьезнел, стал перекладывать бумаги на столе,
прикрыл глаза усталыми веками. "Ќедосыпает, все крутитсЯ", - подумал Ѓостон.
- —естно говорЯ, толковый парторг нужен, - сказал он после паузы.
- Ђ этот?
„иректор коротко глЯнул ему в лицо.
- ‡ачем нам с тобой это обсуждать? ђаз его райком прислал, что тут
поделаешь.
- ђайком. ‚от видишь, - вырвалось у Ѓостона. - Њне иной раз сдаетсЯ,
будто он все прикидываетсЯ, что ему длЯ чего-то надо так себЯ вести. ‡ачем
ему все времЯ стращать людей, точно Я социализм хочу подорвать? ‚едь это же
неправда. ‚едь Я если чего и требую, так длЯ дела. ‡емлю эту Я не продам, не
отдам кому-то, она как была совхознаЯ, так и останетсЯ. € все равно Я, пока
живу, пока работаю, буду жить своим умом.
- „а что ты мне все толкуешь, Ѓоске. ЌельзЯ делать того, что ты
предлагаешь.
- Ђ почему нельзЯ?
- Џотому что нельзЯ.
- ђазве это ответ?
- —то Я еще могу тебе ответить?
- џ тебЯ понимаю, €браим —отбаевич. ’ы однажды погорел, хотел как
лучше, а тебе дали по шее, понизили - перевели из райкома в совхоз.
- Џравильно, и больше не хочу, чтобы мне давали по шее: ученый уже.
- ‚от видишь, каждый думает прежде всего о себе. џ не против, о себе
надо думать, только думать надо по-умному. Ќаказывать надо не того, кто
что-то новое сделал, а того, кто мог сделать и не сделал. Ђ у нас все на
оборот.
- ’ебе хорошо рассуждать, - усмехнулсЯ директор.
- ‚сем так кажетсЯ. Ђ мне надоело жить как в гостЯх. €з гостЯ какой
работник? ‘ам понимаешь. Ќу день-два поначалу повкалывает, а потом
надоест... Ђ у нас что получаетсЯ: работаешь, работаешь, а Љочкорбаев тебЯ
все по носу щелкает - ты гость, ты не хозЯин.
- ‚от что, Ѓоске, давай договоримсЯ так: ты на менЯ не ссылайсЯ, но
делай так, как сочтешь нужным...
‘ тем и расстались...

—ерез три днЯ на рассвете они с ќрназаром двинулись в Љичибель. ‚се еще
спали, когда они сели на коней. Ѓостон ехал на кауром мерине, „онкулюк его -
в ту пору двухлетка - еще был молод, а в горы лучше отправлЯтьсЯ на
тихоходной лошади, ведь на перевал не поскачешь галопом. “ ќрназара тоже был
под седлом добрый конь. ‹ошади к тому времени года были уже в теле, шли
быстро. Љаждый вез с собой курджун овса - на случай ночевки в снегах. ‚езли
с собой и шубы овчинные тоже на этот случай.
Ѓывает, сам путь приносит радость. Ћсобенно если попутчик подберетсЯ по
душе да разговор неторопливый неприхотливо течет. Ђ в тот день погода
выдалась на редкость ЯснаЯ - впереди возвышались горы, снежный хребет за
снежным хребтом, каждый следующий вce более крЯжистей и снежней, а если
оглЯнутьсЯ, позади в низине лежало насколько хватало глаз великое озеро. €
всЯкий раз хотелось оглЯнутьсЯ на застывшую, как притемненное зеркало,
синеву €ссык-ЉулЯ.
- ќх, увезти бы хоть чуток синевы €ссык-ЉулЯ в курджуне, - пошутил
ќрназар.
- Ђ лошадь чем будешь кормить, вместо овса - синевой? - резонно ответил
ему Ѓостон.
€ оба рассмеЯлись. €м редко удавалось освободитьсЯ от повседневных,
тЯжких чабанских забот, и хотЯ ехали они с тем, чтобы разведать перегон
через перевал, а впереди им предстоЯло еще более трудное и мучительное дело,
в тот час обоим было хорошо, и тропа предков пока была к ним милостива.
ќрназар ехал в отличном настроении - все-таки его идеЯ пошла в дело. ‘ самой
войны, целых сорок лет никто не ходил за тот перевал, а они с Ѓостоном
отважились.
ќрназар, к слову сказать, любил порассуждать, порасспросить. € собой
был видный малый, в армии, оказываетсЯ, служил в последних кавалерийских
частЯх после войны. ‚ыправка была у него что надо, хотЯ и прошло столько
лет. ѓулюмкан, смеЯсь, рассказывала, что ее ќрказар однажды чуть было
артистом не стал. Џриехал какой-то кинорежиссер и стал уговаривать ќрназара
снЯтьсЯ в кино. …сли бы, говорит, твой ќрназар жил в Ђмерике, играть бы ему
ковбоЯ в кино. Ђ ѓулюмкан ему и ответь: "‡наю Я ваше кино, слышала, одного
табунщика взЯли сниматьсЯ, так он и сгинул - какаЯ-то артистка увела его. Ђ
Я своего ќрназара не отпущу". ‘мех один!
Ђ Ѓостон подумывал, как бы осенью, когда они возвратЯтсЯ с ЉичибелЯ,
помочь ќрназару получить под начало бригаду. Џусть человек работает
постоЯнно, давно пора доверить ему чабанство, негоже держать его так долго в
подпасках, был бы он, Ѓостон, директором совхоза или парторгом, знал бы,
каких людей, когда и куда ставить, но, как говорЯт в народе, "бири кем
дуние" - в мире всегда что-то не так.
‚ горах им уже не встречались трактора и верховые, все реже попадались
на пути зимовьЯ и кошары, менЯлсЯ и ландшафт: природа была здесь чужаЯ,
более суроваЯ, холоднаЯ. Љ вечеру, еще до захода солнца, Ѓостон и ќрназар
добрались по каменистому ущелью до подножьЯ перевала Ђла-Њонгю. Њожно было
бы, пока не стемнело, проехать еще дальше, но рассудили, что при перегоне
скота, даже если выйти на заре, при звездах, все равно за целый день
большего расстоЯниЯ в горах покрыть не удастсЯ, а раз так, значит, здесь, в
ущелье, под самой завЯзкой перевала, и придетсЯ останавливатьсЯ на ночь.
‘котоводы называют такую ночь шыкама, ночь перед штурмом перевала. Љ тому же
место длЯ шыкамы оказалось очень удобным - речка стекала с ледников, здесь
был ее исток, можно было выбрать место под склоном, куда не достигал бы
ветер с ледников. —абаны хорошо знали, что пронизывающий и опасный ветер с
ледников всегда начинаетсЯ с полуночи и держитсЯ до восхода солнца. “крыть
многочисленный скот от ледникового ветра на ночь и утром со свежими силами
начать штурм перевала - в этом хитрость шыкамы.
‘пешившись и расседлав притомившихсЯ коней, путники начали устраиватьсЯ
на ночлег. Ћблюбовали место под небольшим утесом, набрали кое-какого топлива
- ќрназар не поленилсЯ спуститьсЯ по ущелью довольно далеко, туда, где росли
низкорослые горные деревца. Џотом поужинали у огнЯ провизией, что захватили
с собой из дома, даже чай вскипЯтили в жестЯном чайнике и, довольные, стали
укладыватьсЯ после долгого пути на покой.
‚ высотах под перевалом быстро стемнело, и сразу стало холодать - точно
зима нагрЯнула. Џуть из лета в зиму составил всего лишь день верховой езды.
‘тужей повеЯло с ледников Ђла-Њонгю - ведь они были совсем недалеко, эти
вековечные ледники, как говоритсЯ, рукой подать. Ѓостон вычитал в какой-то
газете, что льды эти лежат на высотах уже миллионы лет и что благодарЯ им и
возможна здесь, в долинах, живаЯ жизнь - льды постепенно подтаивают и дают
начало рекам, которые несут свои воды в жаркие низины и полЯ, вот как мудро
устроено все в природе.
- ќрназар, - сказал уже перед сном Ѓостон, - а холод-то какой!
—увствуешь, как пробирает? •орошо, что шубы захватили.
- убы что, - отозвалсЯ ќрназар. - ‚ прежние времена еще спасались
молитвой, она так и называлась - перевальнаЯ. Џомнишь ее?
- „а нет, не помню.
- Ђ Я помню, как ее дед читал.
- Ќу-ка прочти.
- „а Я ведь как помню - с пЯтого на десЯтое.
- ‚се лучше, чем никак. „авай начинай!
- Ќу, хорошо. џ буду говорить, а ты повторЯй. ‘лышишь, Ѓостон,
повторЯй: "Ћ, ‚ладыка студеного неба, синий ’енгри, не ужесточи пути нашего
через перевал ледЯной. …сли тебе надо, чтобы скот полег в метель, возьми
взамен ворону в небе. …сли тебе надо, чтобы дети наши задохнулись от стужи,
возьми взамен в небе кукушку. Ђ мы подтЯнем подпруги коней, прикрепим
покрепче вьюки на бычьих горбах и обратим к тебе наши лица, только ты,
’енгри, не становись на нашем пути, пропусти нас через перевал к травам
зеленым, к водопоЯм студеным, а возьми взамен эти слова..." ЉажетсЯ, так, а
дальше не помню...
- †аль...
- „а что жалеть? ’еперь такие молитвы никому не нужны, теперь учат в
школах, что все это отсталость и темнота. ‚он, мол, в космос летают люди.
- Ђ при чем тут космос? —то, если в космос летаем, так надо и забыть
прежние заклинаниЯ? Љто в космос летает, тех по пальцам перечесть можно, а
сколько нас на земле и землей живет? Ћтцы наши, деды наши землей жили, что
же нам в космосе? Џусть они себе летают - у них свое дело, у нас свое.
- ‹егко сказать, Ѓоске, а такие, как наш парторг Љочкорбаев, что ни
собрание, поносЯт все старое, говорЯт - не так свадьбы справлЯете, почему не
целуетесь на свадьбах, почему невеста с тестем не танцуют в обнимку? €мена и
то не те даете детЯм - есть, говорит, утвержденный свыше список новых имен,
а все старинные надо заменить. Ђ то вдруг прицепитсЯ - не так хороните,
говорит, не так оплакиваете покойника. Љак людЯм плакать, и то указывает: не
по-старинному, говорит, надо плакать, но-новому.
- „а знаю Я, ќрназар, будто это мне неизвестно. ‚от попади Я в Њоскву,
а менЯ вроде осенью собираютсЯ на выставку послать, вот тогда, честное
слово, пошел бы в –Љ, хочу узнать: нужны ли нам в самом деле такие, как
Љочкорбаев, или это наше горе? € ведь ничего не скажи ему, чуть что - за
глотку берет, ты, говорит, против партии. Ћн один, видишь ли, всЯ партиЯ. €
никто ему нe перечит. ‚от ведь как у нас. ‘ам директор его обходит
сторонкой. Ќу да бог с ним! Ѓеда в том, что таких, как Љочкорбаев, немало и
в других местах... „авай-ка спать, ќрназар. ‚едь завтра у нас самый трудный
день...
’ак в разговорах о том о сем заснули в ту ночь двое чабанов в ущелье
под великим ледЯным перевалом Ђла-Њонгю. ‡везды уже сиЯли в призрачной
темной выси над горами, все до единой, сколько их ни есть, высыпали в небе,
и удивительно было Ѓостону, что такие крупные и тЯжелые, каждаЯ с его кулак,
звезды не падали, а висели в небе и неустанно мерцали, и холодный ветер
свирепо свистел в камнЯх... ‚сегда ему места не хватает, богу ветров
амалу... ‚сегда он недоволен и всегда что-то в себе таит...

x x x

’акой же порывистый холодный ветер врывалсЯ с тонким присвистом сквозь
оконные щели и в ту глухую ночную пору, когда под тЯгостный вой волков
Ѓостону заново вспомнилось все пережитое. € он снова перебирал в памЯти
старое, прошедшее, и душу его бередила обида, причиненнаЯ никчемными людьми,
которые даже несчастьЯ других используют длЯ глумлениЯ и клеветы. Ћ, как
сильны они в этом гнусном своем древнем деле! Љого угодно заставЯт страдать,
кого угодно заставЯт мучитьсЯ бессонницей - от царЯ до пастуха. € так
нехорошо становилось Ѓостону от этих безысходных мыслей, что подчас вой
волков, опЯть объЯвившихсЯ в эту ночь, казалсЯ ему воплем его измученной
души. …му чудилось, что это больнаЯ душа бродит во тьме за кошарами, это
она, его ослепшаЯ от горЯ душа, плачет и воет вместе с волчицей Ђкбарой. €
не было никаких сил выносить вой волчицы и хотелось заткнуть ей глотку. "‚от
ведь какаЯ настырнаЯ! Ќу что ты с ней поделаешь? —его тебе надобно от менЯ?
- раздражалсЯ Ѓостон. - Ќичем Я тебе не смог помочь. џ старалсЯ, но не
получилось, Ђкбара, поверь, не вышло. € не вой больше! Ќет их, нет здесь
твоих волчат, хоть сто верст пробеги, пропиты они и распроданы кто куда. €
теперь их тебе не найти! ’ак уймись же! ‘колько ты будешь карать нас? “ходи,
уходи, Ђкбара! ‡абудь наконец. Џонимаю, тЯжко тебе, но уйди, исчезни, и не
приведи бог, чтобы ты попалась мне на глаза, пристрелю тебЯ, несчастную, не
посмотрю ни на что, пристрелю, потому что нет от тебЯ житьЯ, и не доводи
менЯ, и без тебЯ тошно, тебЯ Я могу убить, но что мне делать с теми, кто
глумитсЯ над бедой моей, так хоть ты уйди, исчезни, чтобы больше никогда не
слышать твой вой! € еще кое-кого убил бы Я, и, клЯнусь матерью, не дрогнула
бы моЯ рука. …сть у нас с тобой общий враг - у тебЯ, Ђкбара, он похитил
детенышей, а менЯ эта пьЯнаЯ тварь поносит поганым Языком своим. € когда Я
думаю об этом и о том, как тогда, срываЯ ногти, лез в ту ледЯную пропасть и
как звал ќрназара и плакал один-одинешенек в беспощадных горах, не хочетсЯ
жить, совсем не хочетсЯ. € не стал бы Я жить, плевал бы на все, если бы не
этот малыш. ‚от он здесь, рЯдом, свернулсЯ комочком, спит, мать принесла его
поближе ко мне. Ќу, Ясное дело, женщина боитсЯ волчьего воЯ, а малыш спит,
потому что он чист, потому что он дитЯ невинное, потому что дан он мне за
муки мои, за то, что мне пережить пришлось, в нем кровь и плоть моЯ, он мой
слепок последний. Ќо ведь Я не просил себе такой судьбы, она сама пришла,
как приходит день, как наступает ночь, верно говорЯт, от судьбы не уйдешь, а
этот гад Ѓазарбай такой гнусный поклеп на менЯ возводит, что так бы и
придушил его, как собаку, потому как нет на него управы. Ђ кто подпевает ему
- первый наш парторг, точно делать ему нечего, подхватывает, что этот
пьЯнчуга плетет, обездолить хочет моего малыша... Љак же мне не понЯть
твоего горЯ, Ђкбара!" ’ак думал Ѓостон, маЯсь бессонницей в ту ночь, но даже
он при всем его уме и чуткости не мог представить себе всю меру страданий
Ђкбары. Џусть не было у нее слов, но были муки, хоть ей и не дано было
выразить их словами. € никак не могла она избавитьсЯ от этих сжигавших ее
мук. ђазве могла она выскочить из своей шкуры? ђазве не пыталась она
бесцельно и непрерывно метатьсЯ по горам и поймам вместе с ’ашчайнаром,
неотступно следующим за ней всюду и всегда, в надежде загонЯть себЯ,
свалитьсЯ с ног, умереть от усталости, издохнуть? ђазве не пыталась она
утишить, заглушить неутихающую боль утраты, Яростно, отчаЯнно нападаЯ вместе
с ’ашчайнаром на всех, кто попадалсЯ им на пути? ђазве не пыталась она
вернутьсЯ в свое логово под скалой, чтобы еще раз убедитьсЯ, что оно пусто,
чтобы окончательно убить в себе всЯкую надежду, чтобы не обманыватьсЯ больше
сновидениЯми?..
Ћ, как это тЯжко! ‚ тот вечер, скитаЯсь бесцельно по окрестностЯм,
Ђкбара вдруг круто повернула к Ѓашатскому ущелью и поскакала, все убыстрЯЯ
бег, точно какое-то дело требовало ее немедленного присутствиЯ. ’ашчайнар,
как всегда, шел следом за волчицей, не отставаЯ от нее ни на шаг. Ђ Ђкбара
все убыстрЯла бег и бежала как безумнаЯ по камнЯм, по сугробам, по лесам...
€ по знакомой тропе через старый лаз, через заросли барбариса проникла в
нору, и в который уже раз убедилась, что логово пусто, что оно давно
нежилое, и опЯть завыла, заскулила жалобно, обшариваЯ и обнюхиваЯ все, на
чем мог сохранитьсЯ запах сосунков: "ѓде они, что с ними? ѓде вы, щенЯта,
четыре комочка-молочника? Љогда бы вы выросли, когда бы окрепли ваши клыки,
когда бы пошли вы рЯдом со мной, как прочны были бы мои бока, как не знали
бы устали мои ноги".
Ђкбара металась, бегала возле ручьЯ, где все еще разило отвратительно
гадким запахом из горлышка бутылки и лежали вмерзшие в землю остатки
расклеванного птицами овса...
Џотом она снова вернулась в логово, улеглась, уткнув морду в пах.
’ашчайнар прилег рЯдом, согрeваЯ ее густым, плотным мехом.
Ѓыла уже ночь. € снилось Ђкбаре, что волчата у нее под боком, здесь, в
логове. Ћни неуклюже копошились, прильнув к сосцам. Ђх, как давно ей
хотелось отдать им молоко, все, что скопилось, до боли, все до капли... €
так жадно сосали щенЯта, причмокиваЯ и захлебываЯсь от изобилиЯ молока, и
так сладостно растекалось по телу волчицы томительное ощущение материнской
неги, только вот молоко почему-то не убывало... € волчицу-мать беспокоило:
почему так получалось, почему сосцы ее не
облегчались, а щенки не насыщались? Ќо зато все четверо детенышей тут,
рЯдом, под боком, вот они - и тот, что шустрее всех, с белым кончиком
хвоста, и тот, что дольше всех кормилсЯ и засыпал с сосцом в пасти, и
третий, драчливый и плаксивый, и среди них самочка - крохотнаЯ волчица с
синими глазами. ќто она - будущаЯ новаЯ Ђкбара... Ђ потом снилось волчице,
будто она не бежит, а летит, не касаЯсь земли, - снова в Њоюнкумах, в
великой саванне, и рЯдом с ней четверо волчат, и они тоже не бегут, а летЯт,
и с ними отец, ’ашчайнар, несущийсЯ огромными прыжками. ‘олнце Ярко светит
над землей, и прохладный воздух течет, струитсЯ, как сама жизнь...
€ тут Ђкбара проснулась и долго лежала не шелохнувшись, придавленнаЯ
жестокой Явью. Џотом осторожно встала, так осторожно, что даже ’ашчайнар не
услышал, и, осторожно ступаЯ, вышла из логова. Џервое, что она увидела,
выйдЯ наружу, была луна над снежными горами. ‹уна в ту Ясную ночь казалась
такой близкой и так резко выделЯлась на звездном небе, что казалось - до нее
ничего не стоит добежать. ‚олчица подошла к говорливо булькающему ручью,
уныло побродила по бережку, опустив голову, потом присела, поджав хвост, и
долго глЯдела на круглую луну. ‚ ту ночь Ђкбаре как никогда четко и Ясно
привиделась богинЯ волков Ѓюри-Ђна, находившаЯсЯ на луне. …е корЯвый силуэт
на поверхности луны был очень похож на саму Ђкбару - богинЯ Ѓюри-Ђна сидела
там как живаЯ, с откинутым хвостом и раскрытой пастью. Ђкбаре показалось,
что луннаЯ волчица видЯт и слышит ее. €, высоко задрав морду, она обратилась
к богине, плача и жалуЯсь, и клубы пара вылетали у нее из пасти: "‚зглЯни на
менЯ, волчьЯ богинЯ Ѓюри-Ђна, это Я, Ђкбара, здесь, в холодных горах,
несчастнаЯ и одинокаЯ. Ћ, как плохо мне! ’ы слышишь, как Я плачу? ’ы
слышишь, как Я вою и рыдаю, и всЯ утроба моЯ горит от боли, а сосцы мои
разбухли от молока, и некого вспоить мне, некого вскормить, лишилась Я моих
волчат. Ћ, где они и что с ними? ‘ойди жe вниз, Ѓюри-Ђна, сойди ко мне, и мы
сЯдем рЯдышком, повоем, порыдаем вместе. ‘ойди же вниз, волчьЯ богинЯ, и Я
поведу тебЯ в те краЯ, где Я родилась, в степи, где не осталось места длЯ
волков. ‘ойди сюда, в эти каменные горы, где тоже нет нам места, видно,
нигде нет места волкам... Ђ если не сойдешь, Ѓюри-Ђна, возьми менЯ, сирую
волчицу, мать Ђкбару, к себе. € буду Я жить на луне, жить с тобой и плакать
о земле. Ћ, Ѓюри-Ђна-а-а, слышишь ли ты менЯ? “слышь, услышь, услышь менЯ,
Ѓюри-Ђна, услышь мой плач!"
’ак плакала, так выла на луну Ђкбара той ночью средь холодных гор...

x x x

Љогда минула ночь-шыкама на перевале, первым поднЯлсЯ ќрназар и,
кутаЯсь в шубу, пошел глЯнуть на стреноженных лошадей.
- •олодно? - спросил Ѓостон, с опаской выглЯдываЯ из-под шубы, когда
ќрназар вернулсЯ.
- Ђ тут всегда так, - отозвалсЯ ќрназар. - ‘ейчас холодно, а чуть
солнышко выглЯнет, сразу потеплеет. - € он прилег на попону.
ђано еще и сумрачно было в тот час в горах.
- Љак там наши лошади?
- Ќормально.
- џ вот думаю: будем скот гнать, не помешает палатку поставить здесь на
ночь, все теплее будет.
- Ћтчего не поставить, - согласилсЯ ќрназар. - ‚ два счета поставим.
‹ишь бы путь проложить, а остальное от нас зависит.
‘ восходом солнца в горах и впрЯмь потеплело. ‚оздух быстро прогрелсЯ,
и едва посветлело, они оседлали лошадей.
Џрежде чем сесть в седло, Ѓостон еще раз оглЯделсЯ, обвел глазами
обступающие кручи и скалы. „ики и высоки были они, и человек казалсЯ
ничтожно малым рЯдом с ними. Ђ они бросали вызов этим горам. "Џеревал нас не
испугает, - подумал Ѓостон, - речь идет о жизни. Ђ когда речь идет о жизни,
человека ничего не может испугать, ему всюду дорога - в море, под землей, в
небе. Џройдем и мы".
„лЯ начала они отыскали старую тропу с отодвинутыми с пути камнЯми и
мысленно проследили, как онa пойдет через перевал. Џолучалось, что путь
проходил через заснеженную седловину между двумЯ вершинами. ’уда и
двинулись. ’ам, за этой седловиной, очевидно, и начиналсЯ спуск на другую
сторону хребта Ђла-Њонгю, там и находилось джайлЯу Љичибель, где, как
рассказывали старики, растет березовый лес и течет быстраЯ горнаЯ река.
Ќередко вот так прЯчет природа заветные свои места в дальние уголки, делает
их неприступными. Ќо когда речь идет о хлебе насущном, человеку приходитсЯ
добиватьсЯ своего - ему необходимо жить на земле...
’ропа становилась все круче. Љогда началсЯ снежный наст под ногами,
лошадЯм стало труднее идти - чем дальше они шли, тем глубже был снег.
‘ветило солнце, ветер стих, и в полной тишине учащенное дыхание лошадей
слышно было так хорошо, как собственное дыхание.
- Ќу что? - оглЯдываЯсь, спрашивал Ѓостон ќрназара. - …сли снег будет
овцам выше брюха, нам туго придетсЯ. —то скажешь?
- Ќе без того, конечно, Ѓоске, идем-то куда! Ќо главное, чтобы недолго
нам было туго. ’огда в случае чего пророем тропу длЯ овец, а кое-где и
протопчем,
- џ тоже об этом подумал. Ќадо нам с собой лопаты привезти. ‡апомни на
будущее, ќрназар, что нам надо прихватить лопаты.
Љогда снег стал лошадЯм выше колена, чабаны спешились и повели лошадей
на поводу. ’ут воздуха стало не хватать, пришлось дышать ртом. ‘нежнаЯ
белизна слепила глаза - понадобились темные очки, в которых теперь все ходЯт
по улицам. Џришлось скинуть и шубы, бросить их на седла. ‹ошади тЯжело
дышали, вспотели, бока их ходили ходуном. Љ счастью, до той критической
седловины было, в общем-то, не так далеко...
‘олнце уже стоЯло в зените над вечным нагромождением оцепеневших
заснеженных гор. Ќичто не предвещало изменениЯ погоды, если не считать
нескольких облачков, лежавших на их пути. ‘квозь них, или, вернее, по ним,
можно было пройти, как по вате. „аже не верилось, что в этот час в низовьЯх
ЏрииссыккульЯ было настолько жарко, что отдыхающие загорали на плЯжах у
озера.
€м оставалось еще метров пЯтьсот, и теперь они уже думали о том, что
хорошо бы по ту сторону перевала дело пошло не хуже. Ќаконец перевал был
взЯт, и Ѓостон с ќрназаром остановились передохнуть. Ћни совсем запарились.
‡апыхались. „а и лошади изрЯдно устали. ‘частливые и довольные, они смотрели
вниз на пройденный ими путь.
- Ќу, все, Ѓоске, - сказал, улыбаЯсь, ќрназар. ѓлаза его сиЯли от
радости. - ‘ отарой здесь можно пройти. Љонечно, если погода будет.
- ’о-то и оно. Џри тихой погоде, конечно.
- ‚от мы с тобой шли два с половиной часа, - сказал ќрназар, глЯнув на
часы. - € вроде ничего, а?
- Ђ с овцами часа три придетсЯ идти, - заметил Ѓостон, - а то и больше.
Ќо, главное, мы убедились - можно идти через перевал. Ђ теперь пошли дальше.
‚он с того места, думаетсЯ мне, уже виден спуск, а может быть, откроетсЯ и
Љичибель. ’ам сейчас должно быть зеленым-зелено...
€ они пошли дальше. Љругом лежал чистый снег, где ровной пеленой, где
вздыбленный и взвихренный ветрами в сверкающие сугробы. Ќо угадывалось, что
где-то впереди стихиЯ снега кончалась и начиналсЯ иной мир.
€м хотелось поскорее пробитьсЯ туда и увидеть своими глазами Љичибель -
цель их пути. ’ак шли они по самой седловине между горами, как между
верблюжьими горбами, и заветное зрелище казалось совсем близким. Ѓостон,
пропахиваЯ снег, шел впереди, ведЯ конЯ на поводу, как вдруг что-то дрогнуло
у него под ногами. Ћн услышал позади вскрик.
Ѓостон резко оглЯнулсЯ и оторопел: ќрназар скрылсЯ, куда-то исчез - не
было видно ни его, ни его конЯ. ’олько снег клубилсЯ там, где он только что
шел.
- ќрназар! - страшно вскрикнул Ѓостон и сам испугалсЯ своего крика,
гулко раскатившегосЯ в мертвенной тишине.
Ѓостон кинулсЯ к тому месту, где клубилсЯ снег, и лишь чудом
остановилсЯ, отпрЯнул - перед ним зиЯла пропасть. —ерным мраком и мерзлотной
стужей веЯло из того провала. ’огда Ѓостон лег на снег и подполз на животе к
самому краю, не осознаваЯ, вернее, не осмеливаЯсь осознать, что произошло. €
весь он, со всеми его ощущениЯми и мыслЯми, превратилсЯ в страх, и страх
этот сковал его тело. € тем не менее Ѓостон все полз и полз, какаЯ-то сила
помогала ему двигатьсЯ, заставлЯла дышать. Ѓостон полз, упираЯсь локтЯми,
смахиваЯ налипающий на лицо снег. Ћн понЯл, что под ним лед, и ему
вспомнились рассказы о разломах и трещинах, таившихсЯ под снегом, куда
проваливались, бывало, целые табуны, вспомнилось проклЯтие: "„жаракага кет"
- чтоб тебе провалитьсЯ в бездонную трещину. Ќо за что такое проклЯтие
обрушилось на ќрназара, да и не только на ќрназара, а и на него самого?
Ќе иначе как за то, что он ненасытный, все ему мало, всем он
недоволен... …сли бы знал он, что может случитьсЯ такаЯ беда...
Ѓостон пополз к кромке разлома - и перед ним открылсЯ рваный черный
обрыв, уходЯщий вниз рваной стеной. Ћн задрожал от ужаса.
- ќрназар, - прошептал тихо Ѓостон - у него враз пересохло горло, -
затем заорал диким, срывающимсЯ голосом: - ќрназар, где ты? ќрназар!
ќрназар! ќрназар!
€ когда смолк, услышал, как показалось ему, снизу стон и еле различимые
слова: "Ќе подходи". € закричал Ѓостон:
- ќрназар! Ѓрат мой! џ сейчас! ‘ейчас! Џотерпи! ‘ейчас Я тебЯ вытащу!
Ћн вскочил, рискуЯ провалитьсЯ, вспахиваЯ снег, побежал к лошади, стал
сдирать с нее сбрую: моток веревки и топор, что они на всЯкий случай
прихватили, были приторочены к седлу ќрназара и вместе с ним рухнули в
пропасть. Ѓостон выхватил нож из ножен, обрезал концы кожаных ремней -
подхвостника, нагрудника, стремЯн, подпруги, поводьев, узды и чумбура, -
срастил и свЯзал все в один ремень. ЏорезалсЯ в кровь - руки трЯслись от
напрЯжениЯ. € снова кинулсЯ он к разлому, снова дополз до самого краЯ, лез,
не выбираЯ дороги, задыхаЯсь точно в агонии, точно боЯлсЯ, что вот-вот умрет
и не успеет спасти ќрназара.
- ќрназар! ќрназар! - звал он. - ‚от веревка, есть веревка! ‘лышишь,
есть веревка! ’ы слышишь? ќрназар! Ѓрат мой, откликнись!
‘вЯзанный из сбруи ремень, намотав один конец на кулак, он спустил в
пропасть. Ќо никто не ухватилсЯ за ремень, никто не откликнулсЯ на его зов.
€ не знал он, далеко ли спустилсЯ брошенный им ремень и какова глубина у
этой пропасти.
- Ћткликнись, ќрназар! Ћткликнись! •оть одно слово, ќрназар! Ѓрат мой!
- звал и звал его Ѓостон, но эхо доносило из пропасти его собственный голос,
и от этого Ѓостону стало жутко. - ѓде ты, ќрназар! - взывал Ѓостон. - ’ы
слышишь, ќрназар? —то же мне делать? - € не в силах совладать с собой,
зарыдал, стал громко выкрикивать бессвЯзные слова. Ћн жаловалсЯ отцу,
погибшему на фронте, давно умершей матери, детЯм, братьЯм, сестрам, а
особенно горЯчо жаловалсЯ он своей жене Ђрзыгуль. Ќет, не укладывалась в его
сознании случившаЯсЯ беда... Џогиб, погиб ќрназар! € никто не мог утешить
его в горе... Ћтныне оно будет жить в нем всю жизнь... € вскричал тогда
Ѓостон: "’ы разве не слышал наших заклинаний?! —то же ты наделал и кто ты
есть после этого?" - сам не понимаЯ, к кому обращаетсЯ.
‚стал, шатаЯсь, понЯл, что уже вечереет, и почувствовал, что на
перевале менЯетсЯ погода. Ћткуда-то наползли тучи, порывами набегала
холоднаЯ поземка. Ќо что же было делать? Људа идти? ‹ошадь, брошеннаЯ им на
тропе, уже ушла назад - он видел, как она спускаетсЯ вниз, но догнать ее не
мог. „а и что толку от конЯ, если он порезал всю сбрую вплоть до подпруги и
стремЯнных ремней. ‚ злости Ѓостон пнул никчемное седло. ’ак стоЯл он,
вспухший, почерневший, без шапки (шапка его давеча скатилась вниз, в
расщелину), озираЯсь, среди скал и вечной мерзлоты на перевале Ђла-Њонгю
совершенно один. Џронизывающий ветер на перевале наводил безысходную тоску
на его и без того потрЯсенную душу. Људа теперь идти и что делать? Љак
удачно все начиналось, и откуда только взЯлась эта страшнаЯ расщелина на их
пути? Ћсмотрев цепочку собственных следов, он понЯл, что ќрназар упал в
расщелину по чистой случайности - сам он прошел буквально в полутора метрах
от краЯ разлома, а ќрназар, на беду, взЯл чуть правее - и свалилсЯ вместе с
конем в ледЯную расщелину, скрытую под снегом.
Џомочь другу он практически ничем не мог. Ќо и смиритьсЯ тоже не мог.
Ѓостон вдруг подумал: а что, если ќрназар еще жив, что, если он только
потерЯл сознание, - тогда его необходимо срочно вызволить из пропасти, пока
он не закоченел там окончательно. € тогда, может быть, его удастсЯ спасти. €
бросив шубу на снег, он бросилсЯ вниз бегом, хоть и трудно было бежать по
тем местам. Ќадо найти способ поскорее известить совхоз о случившейсЯ беде,
думал он, тогда они пришлют на помощь людей с веревками, заступами,
фонарЯми, и тогда он сам спуститсЯ на веревках в расщелину, найдет ќрназара
и спасет его.
Ћн несколько раз падал, с ужасом думал: "’олько бы не сломать ногу!" -
и снова вставал и ускорЯл шаг.
Ѓостон бежал, надеЯсь еще догнать лошадь, хотЯ на лошади теперь не было
даже уздечки. Џогода портилась с каждой минутой. ‚ воздухе уже носилась
снежнаЯ пороша. Ќо не это беспокоило Ѓостона - он знал, что внизу снегопада
не будет, даже если на перевале начнетсЯ пурга. …го страшило, что же будет с
ќрназаром. „ождетсЯ ли он спасателей, если он еще жив. ‘корей, скорей -
стучало у него в мозгу. …го беспокоило, что сумерки сгущались, а в темноте
быстро не побежишь.
‹ошадь Ѓостону так и не удалось догнать. ЏочуЯв свободу, каурый конЯга
поскакал в родные места.
Џо хорошо знакомым ему предгорьЯм Ѓостон шел напрЯмик, сильно сократив
свой путь. Ћн был измучен не так ходьбой по бесконечным оврагам и пашнЯм,
как тЯжкими, не оставлЯющими его ни на минуту мыслЯми о случившемсЯ. ѓолова
его гудела от бесконечных планов спасениЯ ќрназара. ’о ему казалось, что он
не должен был уходить с перевала и оставлЯть ќрназара одного, и пусть бы его
самого замела метель. ’о чудилось, как в кромешной тьме ледЯного подземельЯ
стонет умирающий ќрназар, а наверху над горами свищет ЯростнаЯ пурга. Љогда
же он представлЯл себе, что скажет семье ќрназара, его детЯм, его жене
ѓулюмкан, ему становилось и вовсе невыносимо и казалось, что он сойдет с
ума.
€ все-таки не только неудачи педстерегали его, выпала ему и удача. ‚
тот день кто-то из чабанов играл свадьбу в предгорьЯх. †енил сына-студента,
прибывшего на каникулы. ѓости разъехались поздно, последние отправились
далеко за полночь на грузовике. џрко светила луна. ‚еЯло озерной прохладой в
предгорьЯх. ‚ далекой низине едва угадывалось смутно мерцающее зеркало
€ссык-ЉулЯ. ‹юдЯм хотелось петь, и они пели одну песню за другой.
‡аслышав песни, Ѓостон успел выскочить на дорогу и отчаЯнно замахал
руками. Ќа этом-то грузовике он и прибыл во втором часу ночи в совхоз
"Ѓерик". ѓрузовик остановилсЯ возле дома директора совхоза. ‡алаЯла собака,
норовЯ схватить Ѓостона за сапог. Ќе обратив на нее вниманиЯ, он застучал
кулаком по окну.
- Љто там? - раздалсЯ встревоженный голос.
- ќто Я, Ѓостон “ркунчиев.
- —то случилось, Ѓоске?
- Ѓеда.

x x x

Ќа другой день к полудню спасатели уже шли гуськом к перевалу
Ђла-Њонгю. €х было шестеро вместе с Ѓостоном. „о того предела, куда можно
было доехать, людей подбросили на вездеходе. ’еперь они шли на подъем с
веревками и инструментом. Њолча, упорно шли вслед за Ѓостоном, сберегаЯ
дыхание. ‘ часу на час должен был подлететь к перевалу вертолет из города,
сбросить им на помощь троих опытных альпинистов.
Ѓостон думал о том, что вчера в это же времЯ они с ќрназаром шли этой
же тропой на перевал и не ведали, что подстерегает их...
Ћн понимал, что даже если ќрназар был жив первое времЯ после падениЯ,
то целые сутки на дне ледЯной пропасти он врЯд ли вынесет. € однако,
несмотрЯ ни на что, ему хотелось верить в чудо.
Џосле пурги, бушевавшей минувшую ночь, на перевале было снежно и тихо.
‘нег блестел до боли в глазах. Љ сожалению, пурга начисто замела все
вчерашние следы, и теперь Ѓостон не мог точно определить, где находитсЯ тот
разлом во льдах. Ќо, как всегда, в жизни нет худа без добра - кто-то из
спасателей нашел в снегу брошенную Ѓостоном накануне перед уходом шубу, а в
нескольких шагах от шубы нашлось и брошенное седло. ЋриентируЯсь по этим
вещам, удалось довольно точно определить место расщелины, заметенной за
ночь. Љ тому времени подоспели и альпинисты. Ћни то и спустились в
расщелину, по их словам, глубиной едва ли не с шестиэтажный дом...
ЏоднЯвшись наверх, альпинисты заЯвили, что достать ќрназара не могут.
…го тело накрепко вмерзло, впаЯлось в толщу льда, так же как и труп его
конЯ. Ђльпинисты объЯснили, что от резких ударов лед может сместитьсЯ,
начнетсЯ обвал, и тогда спасатели сами окажутсЯ жертвами, будут
раздавлены... Ђльпинисты сказали, что Ѓостону остаетсЯ только спуститьсЯ в
расщелину и попрощатьсЯ с ќрназаром. „ругого выхода нет...
€ еще долгое времЯ, годы и годы, Ѓостону снилсЯ один и тот же навечно
впечатавшийсЯ в его памЯть страшный сон. …му снилось, что он спускаетсЯ нa
верeвках в ту пропасть, освещаЯ ледЯные стены ручным фонариком. Џри нем еще
один запасной фонарик на тот случай, если он уронит первый. ‚друг он
обнаруживает, что запасной фонарик куда-то исчез, запропастилсЯ, и от этого
ему не по себе. ’ревожно и жутко. •очетсЯ кричать. Ќо он продолжает медленно
спускатьсЯ все глубже и глубже в чудовищное ледЯное подземелье, и наконец
свет фонарЯ выхватывает из тьмы вмерзшего в лед ќрназара: ќрназар (так оно и
было) стоит на коленЯх, шуба задралась ему на голову, лицо его залито
кровью, губы крепко сжаты, глаза закрыты. "ќрназар! - зовет его Ѓостон. -
ќто Я! ‘лышишь, Я хотел оставить тебе запасной фонарь - здесь так страшно и
темно, - но Я потерЯл его. Џонимаешь, ќрназар, потерЯл. € все равно Я отдам
тебе свой. Ќа, возьми мой фонарь. ‚озьми, ќрназар, прошу тебЯ!" Ќо ќрназар
не берет у него фонарь и никак не откликаетсЯ. Ѓостон плачет, содрогаетсЯ от
рыданий и просыпаетсЯ в слезах.
€ весь день потом ему не по себе - в такие дни Ѓостон мрачен и угрюм.
Ћб этом сновидении он никогда никому не рассказывал, ни одной душе, и тем
более - ѓулюмкан, даже после того, как она стала его женой. Ќикому из семьи
ќрназара не рассказывал он также и о том, что спускалсЯ в пропасть
проститьсЯ с ќрназаром.
Љогда он вернулсЯ с перевала домой, в бригаде все уже знали о
случившейсЯ трагедии. € не было длЯ Ѓостона ничего тЯжелее, чем видеть
убитую горем, плачущую ѓулюмкан, ему казалось, лучше бы ему сгинуть там, на
перевале, лучше бы ему еще тысЯчу раз спуститьсЯ в ту пропасть и заново
пережить весь тот ужас. ѓулюмкан тЯжко переносила гибель мужа. ЃоЯлись, как
бы она не лишилась рассудка. Ћна все времЯ рвалась куда-то бежать: "Ќе верю,
не верю, что он погиб! Ћтпустите менЯ! џ найду его! џ пойду к нему!"
€ однажды ночью она действительно сбежала. ЌамаЯвшись за день, Ѓостон
собиралсЯ было отдохнуть, вот уже несколько дней крЯду ему не удавалось
раздетьсЯ и лечь в постель - приходилось встречать соболезнующих: люди ехали
со всей округи, многие по старинному обычаю начинали оплакивать ќрназара еще
издали: "ќрназар, родной ты мне, как печень моЯ, где увижу тебЯ?" - и он
помогал им спешитьсЯ, успокаивал их... Ђ в тот день вроде вечер выдалсЯ
более или менее свободный, и Ѓостон, раздевшись до поЯса, умывалсЯ у себЯ во
дворе, поливаЯ себе из ковша. Ђрзыгуль была у ѓулюмкан: эти дни она почти
все времЯ находилась у соседки.
- Ѓостон, Ѓостон, где ты? - вдруг послышалсЯ крик Ђрзыгуль.
- —то случилось?
- Ѓеги скорее, догони ѓулюмкан! Ћна куда-то убежала. „очки ее плачут, а
Я не смогла ее остановить.
Ѓостон едва успел надеть майку и, как был с полотенцем на шее,
вытираЯсь на ходу, побежал догонЯть обезумевшую ѓулюмкан.
„огнал он ее не сразу.
Ћна быстро шла впереди по пологому оврагу, направлЯЯсь в сторону гор.
- ѓулюмкан, остановись, куда ты? - окликнул ее Ѓостон.
Ћна уходила не оглЯдываЯсь. Ѓостон прибавил шагу, он подумал, что
ѓулюмкан в таком состоЯнии может сейчас бросить ему в лицо обвинение,
которого он больше всего боЯлсЯ, скажет, что это он, Ѓостон, погубил
ќрназара, и эта мысль как крутым кипЯтком ожгла его, ведь и сам он казнилсЯ,
терзалсЯ этим, и не было покоЯ его душе. € что тогда ответит он ей?
ђазве он станет оправдыватьсЯ? „а и длЯ нее есть ли толк в оправданиЯх?
Љак доказать, что, бывают роковые обстоЯтельства, над которыми человек не
властен? Ќо и эти слова не утешали, и не было в природе таких слов, чтобы
душа смирилась с тем, что произошло. € не было слов, чтобы объЯснить
ѓулюмкан, почему он еще жив после всего, что случилось.
- ѓулюмкан, куда ты? - ‡апыхавшись от бега, Ѓостон поравнЯлсЯ с ней. -
Ћстановись, послушай менЯ, пойдем домой...
…ще было достаточно светло в тот вечерний час, горы еще просматривались
в тихом сумраке медленно угасающего днЯ, и когда ѓулюмкан обернулась,
Ѓостону показалось, что от нее, как призрачное излучение, исходило горе,
черты ее лица были искажены, словно она смотрела на него из-под толщи воды.
…му было невыносимо больно видеть ее страданиЯ, больно за ее жалкий вид -
ведь еще вчера она была цветущей, жизнерадостной женщиной, - больно за то,
что она бежала не помнЯ себЯ, за то, что помЯтое шелковое платье, в которое
ее нарЯдили, разъехалось на груди, за то, что новые черные ичиги казались на
ней траурными сапогами, а коса ее была расплетена в знак траура.
- ’ы куда, ѓулюмкан? Људа идешь? - сказал Ѓостон и невольно схватил ее
за руку.
- џ туда, к нему на перевал пойду, - сказала она каким-то отрешенным
голосом.
‚место того чтобы сказать: "„а ты в уме ли? Љогда же ты туда
доберешьсЯ? „а ты там околеешь в одночасье в таком тонком платье!" - он стал
просить ее:
- Ќе надо сейчас. ‘коро уже ночь, ѓулюмкан. Џойдешь как-нибудь в другой
раз. џ сам покажу тебе это место. Ђ сейчас не надо. Џойдем домой. ’ам
девочки плачут, Ђрзыгуль тревожитсЯ. ‘коро ночь. Џошли, прошу тебЯ,
ѓулюмкан.
ѓулюмкан молчала, согнувшись под тЯжестью горЯ
- Љак же Я буду жить без него? - горестно прошептала она, качаЯ
головой. - Љак же он осталсЯ один совсем, не похороненный, не оплаканный -
без могилы?
Ѓостон не знал, как ее утешить. Ћн стоЯл перед ней, поникший,
виноватый, в выбившейсЯ, обвисшей на худых плечах майке, с полотенцем на
шее, в кирзовых сапогах, в которых чабан неизменно ходит и зимой и летом.
Ќесчастный, виноватый, удрученный. Ћн понимал, что ничем и никак не может
возместить утрату этой женщине. € если бы он мог оживить ее мужа,
поменЯвшись
с ним местами, он бы, ни минуты не думаЯ, сделал это.
Ћни молчали, каждый думал о своем.
- Џошли. - Ѓостон взЯл ѓулюмкан за руку. - Њы должны быть там, куда
люди приходЯт вспоминать ќрназара. „олжны быть дома.
ѓулюмкан припала к его плечу и, словно отцу родному изливаЯ горе,
что-то неразборчиво бормотала, захлебываЯсь рыданиЯми, содрогаЯсь. Ћн
поддержал ее под руку и так, вместе горюЯ и плача, они вернулись домой.
“гасал тихий летний вечер, полный терпких запахов цветущих горных трав.
Ќавстречу им, ведЯ за руки ќрназаровых девочек, шла Ђрзыгуль. “видев друг
друга, женщины обнЯлись и с новой силой заплакали, точно после долгой
разлуки...

Џолгода спустЯ, когда Ђрзыгуль уже лежала в районной больнице, а
ѓулюмкан давно переехала в рыбацкий поселок на Џобережье, Ѓостону вспомнилсЯ
тот вечер, и глаза его затуманились от нахлынувших чувств.
Ѓостон сидел в палате у жены, возле ее кровати, и с болью в душе
смотрел на ее изможденное, обескровленное лицо. „ень был теплый, осенний,
соседи по палате все больше гулЯли во дворе, и потому и состоЯлсЯ тот
разговор, начала которой сама Ђрзыгуль.
- Њне хочетсЯ тебе о чем-то сказать. - Њедленно выговариваЯ слова,
Ђрзыгуль с трудом поднЯла глаза на мужа, и Ѓостон заметил, что она еще
сильнее пожелтела и исхудала за эту ночь.
- џ тебЯ слушаю. —то ты хотела сказать, Ђрзыгуль? - ласково спросил
Ѓостон.
- ’ы доктора видел?
- ‚идел. Ћн сказал...
- Џостой. Ќе важно, что он сказал, об этом потом. Џойми, Ѓостон, мы
должны серьезно поговорить с тобой.
Ћт этих слов у Ѓостона сжалось сердце. Ћн достал платок из кармана и
вытер на лбу пот.
- Ђ может, не стоит об этом, выздоровеешь - тогда поговорим. - Ѓостон
попыталсЯ отвести назревающий разговор, но по взглЯду жены понЯл, что
настаивать нельзЯ.
- ‚сему свое времЯ, - упрЯмо шевелила бледными губами больнаЯ. - џ тут
все думала - а что еще делать в больнице, если не думать? „умала о том, что
прожила с тобой хорошую жизнь, и судьбой своей Я довольна. Љ чему бога
гневить - детей вырастили, на ноги поставили, теперь они могут жить
самостоЯтельно. Џро детей у менЯ с тобой отдельный разговор будет. Ќо тебЯ,
Ѓостон, мне жалко. Ѓольше всех мне жалко тебЯ. Ќеумелый ты, к людЯм подхода
у тебЯ нет, ни перед кем не кланЯешьсЯ. „а и немолод ты уже. Џосле менЯ не
сторонись людей. џ к тому, что после менЯ не ходи в бобылЯх, Ѓостон.
‘правишь поминки, подумай, что тебе делать дальше, Я не хочу, чтобы ты жил
один. “ детей ведь своЯ жизнь.
- ‡ачем ты все это, - глухо проронил Ѓостон. - Ћб этом ли нам говорить?
- Ћб этом, Ѓостон, об этом! Ћ чем же еще? Ћб этом и говорЯт напоследок.
Џосле смерти ведь не скажешь. ’ак вот думала Я тут и о тебе и о себе. —асто
приходит ко мне ѓулюмкан. ‘ам знаешь, не посторонний она длЯ нас человек.
’ак уж обернулась жизнь, что осталась она вдовой с малыми детьми. „остойнаЯ
женщина. Њой тебе совет - женись на ней. Ђ уж там сам решай, как тебе
поступить. Љаждый волен сам за себЯ решать. Љогда менЯ не станет, скажи ей
об этом нашем разговоре... Ђ вдруг и выйдет так, как мне хотелось. € у
ќрназаровых детей будет отец...
Џриезжие на €ссык-Љуль часто подтрунивают над иссыккульцами: живут у
озера, а озера не видЯт - все некогда им. ‚от и Ѓостон в кои веки вырвалсЯ к
берегу, а то все издали да мимоходом любовалсЯ иссык-кульской синью.
Ђ в этот раз, выйдЯ к вечеру из больницы, пошел сразу на берег -
потЯнуло побыть в одиночестве у синего чуда среди гор. Ѓостон глЯдел, как
ветер гонит по озеру белые буруны, вскипающие ровными, будто борозды за
невидимым плугом, рЯдами. …му хотелось плакать, хотелось исчезнуть в
€ссык-Љуле - хотелось и не хотелось жить... ‚от как эти буруны - волна
вскипает, исчезает и снова возрождаетсЯ сама из себЯ...

x x x

€ все-таки волки донЯли Ѓостона - они так долго, так невыносимо выли
вокруг кошта, что вынудили его встать с постели. Ќо сначала они разбудили
Љенджеша. Њалыш проснулсЯ с плачем, Ѓостон придвинул сынишку поближе, стал
успокаивать его, обнимаЯ и прижимаЯ к себе:
- Љенджеш, а Љенджеш! џ же здесь. Ќу, чего ты, глупыш? € мама здесь -
вот она, видишь? •очешь кис-кис? •очешь, чтобы свет зажег? „а ты не бойсЯ.
ќто кошки кричат. ќто они так воют.
ѓулюмкан проснулась и тоже принЯлась успокаивать малыша, но тот не
унималсЯ. Џришлось зажечь свет.
- ѓулюм, - сказал жене Ѓостон уже от дверей: он пошел включить свет. -
Џойду все же припугну зверей. ’ак дальше невозможно.
- ‘колько времени сейчас?
Ѓостон глЯнул на часы.
- ’ри часа без двадцати.
- ‚от видишь, - огорчилась ѓулюмкан. - Ђ в шесть тебе вставать. Људа
это годитсЯ? ќта проклЯтаЯ Ђкбара сведет нас с ума. —то за наказание такое?!
- Ќу успокойсЯ. —то ж теперь делать? џ мигом обернусь. „а не бойсЯ
ты-то хоть. ‚от наказание, ей-богу. џ снаружи запру дверь на замок. Ќе
беспокойсЯ. ‹ожись спать.
€ он прошел под окнами, громко стуча кирзачами, надетыми наспех на босу
ногу. Ѓостону хотелось наконец столкнутьсЯ с волками, и потому он нарочито
громко скликал собак, ругал их последними словами. Ћн был готов на все - так
осточертели ему эти остервеневшие от горЯ волки.
Џомочь им он ничем не мог. Ћставалось только надеЯтьсЯ, что ему удастсЯ
пристрелить волков, если он их увидит, благо у него была полуавтоматическаЯ
винтовка.
Ћднако волков он не встретил. € тогда, проклинаЯ весь свет, вернулсЯ
домой. Ќо и заснуть он тоже не смог. „олго лежал в темноте, в голове
неотвЯзно крутились беспокойные, наболевшие мысли.
Ђ думалось ему о разном. € больше всего о том, что из года в год
добросовестно работать становитсЯ все труднее и что у нынешнего народа,
особенно у молодежи, совсем стыда не стало. ‘лову теперь никто не верит. €
каждый прежде всего свою выгоду ищет. ‚едь до войны, когда строили
знаменитый —уйский канал, люди съехались со всех концов страны, работали
бесплатно и добровольно. Ђ теперь никто не верит, сказки, мол,
рассказываете, мыслимы ли такие дела. ‚ чабаны теперь никого на аркане не
затащишь. € все об этом знают, но делают вид, будто это временное
затруднение. Ђ скажешь об этом, обвинЯт в клевете. Џоешь, дескать, с чужого
голоса! € никому не хочетсЯ подумать всерьез, что же дальше-то будет.
…динственное, что успокаивало, радовало его, - ѓулюмкан не ругала его, не
пенЯла, что ему приходитсЯ круглый год чабанить без выходных и отпусков.
Ћтару оставить невозможно было, стадо не отключишь, не вырубишь рубильник,
не остановишь, за стадом нужен приглЯд круглые сутки. ‚от и выходит, куда ни
повернись, везде не хватает рук. € не потому, что нет людей, а потому, что
люди не хотЯт работать. Ќо почему? ‚едь без труда жить нельзЯ. ќто же
гибель. Њожет быть, дело в том, что надо жить и трудитьсЯ иначе? ‘амый
больной вопрос был, где брать длЯ работы в расплодных пунктах сакманщиков,
чтобы ухаживать за народившимисЯ ЯгнЯтами. ЋпЯть же молодежь туда не шла.
’ам нужно было круглые сутки дежурить. Ќе за страх, а за совесть следить за
приплодом, и поэтому туда молодых парней силой не загонишь. ‘овременной
молодежи не хочетсЯ возитьсЯ в грЯзи и жить на отшибе. „а и платили там
мало, в городе за восьмичасовой рабочий день на фабрике или нa стройке
парень или девушка могли заработать куда больше. "Ђ как же мы всю жизнь
вкалывали там, где требовались рабочие руки, а не там, где выгодно? Ђ
теперь, когда пришла пора молодым братьсЯ за дело, от них толку мало - ни
стыда у них, ни совести", - обижались старики. ќтот конфликт, постепенно
приведший к непониманию и отчуждению поколений, давно уже бередил души
людей. € опЯть в памЯти Ѓостона всплыл все тот же разговор. Ќе удержалсЯ он
тогда. € зрЯ. ЋпЯть все свое выступление он посвЯтил тому, что человек
должен работать как на себЯ. „ругого пути он не видит, а длЯ этого
необходимо, чтобы работник был лично заинтересован в том, что делает. Ѓостон
уже не раз говорил, что оплата должна зависеть от результатов труда, а
главное - чтобы длЯ чабана землЯ была своЯ, чтобы чабан за нее болел, чтобы
помощники и их семьи болели за эту землю, иначе ничего не выйдет...
Ћтповедь ему, как всегда, дал парторг Љочкорбаев. ѓазет-киши,
человек-газета, как прозвали Љочкорбаева к совхозе, сидел по правую сторону
директорского стола, боком к Ѓостону. Ќасупив брови - ему, должно быть, было
не по себе, - то и дело поправлЯЯ длЯ солидности галстук, Љочкорбаев
недружелюбно косилсЯ на Ѓостона. „иректор совхоза —отбаев легко представлЯл
себе ход кочкорбаевской мысли. Ћн хорошо изучил за многие годы совместной
работы его несокрушимую, неистребимую, раз и навсегда заученную логику
демагога: опЯть, мол, вылез этот Ѓостон “ркунчиев, кулак и контрреволюционер
нового типа. †изнь его бьет под дых, а он все свое. ‡агнать бы его куда
подальше, как в прежние времена...
Ќа рабочем совещании в тот день присутствовал и новый инструктор
райкома, скромный с виду молодой человек, которого люди в "Ѓерике" пока еще
не знали. Ћн внимательно слушал выступавших и все заносил в свой блокнот.
—отбаев предполагал, что Љочкорбаев не упустит случаЯ показать себЯ при
новом инструкторе райкома. € не ошибсЯ. Џосле выступлениЯ Ѓостона Љочкорбаев
попросил слова вроде бы длЯ реплики. € заговорил как по писаному: он умел
излагать вопрос совсем как газета, и в этом была его сила.
- „о каких пор, товарищ “ркунчиев, - обратилсЯ он к Ѓостону, как всегда
официально, на "вы", - до каких пор вы будете смущать людей своими
сомнительными предложениЯми? ’ип производственных отношений внутри
социалистического коллектива давно определен историей. Ђ вы хотите, чтобы
чабан, как хозЯин, решал, с кем ему работать, а с кем нет, и кому сколько
платить. —то это такое? Ќе что иное, как атака на историю, на наши
революционные завоеваниЯ, попытка поставить экономику над политикой. ‚ы
исходите лишь из узких интересов своей отары. „лЯ вас это вопрос вопросов.
Ќо ведь за отарой стоит район, область, страна! Љ чему вы нас хотите
привести - к извращению социалистических принципов хозЯйствованиЯ?
‚скипев, Ѓостон вскочил с места.
- џ никого никуда не зову. џ устал уже об этом говорить. Ќикого Я
никуда не зову, не мое пастушье дело, что там происходит в области, в
стране, а то и в мире. € без менЯ хватает умников. Ђ мое дело - отара. …сли
парторг не хочет знать, что Я думаю о своей отаре, зачем вызывать менЯ на
такие совещаниЯ, отрывать от дела? Џустопорожние разговоры не длЯ менЯ.
Њожет, длЯ кого они и важны, но Я в них не разбираюсь. ’оварищ директор, ты
менЯ больше не зови! Ќе надо менЯ отрывать от работы. Њне такие совещаниЯ не
нужны!
- Ќу как же так, Ѓоске? - —отбаев беспомощно заерзал на месте. - ’ы
передовик, лучший чабан совхоза, опытный работник, мы хотим знать, что ты
думаешь. „лЯ того и вызываем тебЯ.
- ’ы менЯ удивлЯешь, директор. - Ѓостон не на шутку разгорЯчилсЯ. -
…сли Я передовик, кому, как не тебе, директор, знать, чего мне это стоит.
’ак почему же ты молчишь? ‘тоит мне раскрыть рот, и Љочкорбаев не дает мне
слова вымолвить, придираетсЯ, все равно как прокурор, а ты, директор, сидишь
да помалкиваешь как ни в чем не бывало, будто тебЯ это не касаетсЯ.
- Џостой, постой, - прервал его —отбаев.
„иректор Явно переполошилсЯ: он попал в очень трудное положение - на
этот раз ему не удаетсЯ сохранить нейтралитет между Ѓостоном и Љочкорбаевым.
‚ присутствии инструктора директору придетсЯ занЯть определенную позицию. Ђ
до чего не хотелось свЯзыватьсЯ с Љочкорбаевым, этим человеком-газетой, чьЯ
демагогиЯ могла привести в действие грозные силы: ведь Љочкорбаев был далеко
не единственным звеном в цепочке, руководствующейсЯ начетническими
принципами. € в этот раз Љочкорбаев намеренно обострил обсуждение, с ходу
обвинив чабана - ни мало ни много - в "атаке на наши революционные
завоеваниЯ", ну кто после этого посмеет ему возразить? Ћднако надо было
как-то выходить из положениЯ.
- Џостой, постой, ‚оске, ты не горЯчись, - сказал директор и встал
из-за стола. - „авайте разберемсЯ, товарищи, - обратилсЯ к собранию —отбаев,
лихорадочно обдумываЯ, как примирить стороны. Љонечно, Ѓостон прав, но с
Љочкорбаевым шутки плохи. Љак же быть? - Ћ чем у нас идет речь? - рассуждал
директор. - —абан, насколько Я понимаю, хочет быть хозЯином отары и земель,
а не лицом, работающим по найму, и говорит он не только от своего имени, а
от имени и своей бригады и чабанских семей, и этого тоже нельзЯ не принимать
во внимание. ’ут, мне кажетсЯ, есть свой резон. —абанскаЯ бригада - это и
есть наша малаЯ экономическаЯ Ячейка. ‘ нее и надо начинать. Љак Я понимаю,
“ркунчиев хочет взЯть все в свои руки: и поголовье, и пастбища, и корма, и
помещениЯ - словом, все, что необходимо длЯ производства. Ћн собираетсЯ
внедрить бригадный расчет, чтобы каждый знал, что может заработать, если
будет работать как на себЯ, а не как на соседа, от и до. ‚от как Я понимаю
предложение “ркунчиева, и нам стоит к нему прислушатьсЯ, „жантай €шанович,-
обратилсЯ —отбаев к парторгу.
- Ђ Я, как парторг совхоза, которым мы с вами, товарищ —отбаев,
руководим, понимаю так, что поощрЯть частнособственническую психологию в
социалистическом производстве не к лицу кому бы то ни было, и особенно
руководителю хозЯйства, - с торжеством в голосе укорил директора Љочкорбаев.
- Ќо поймите, это предлагаетсЯ в интересах дела,- начал оправдыватьсЯ
директор. - ‚едь молодежь не идет в чабанские бригады...
- ‡начит, у нас плохо ведетсЯ агитационно-массоваЯ работа, надо
напомнить молодежи про Џавлика Њорозова и его киргизского собрата Љычана
„жакыпова.
- Ђ это уже по вашей части, товарищ Љочкорбаев,- вставил директор. -
‚ам и карты в руки. Ќапоминайте, агитируйте. ‚ам никто не мешает.
- € будем агитировать, напрасно вы беспокоитесь,- с вызовом бросил
парторг. - “ нас намечен целый комплекс мероприЯтий. Ќо очень важно вовремЯ
пресекать частнособственнические устремлениЯ, как бы хорошо их ни
маскировали. Њы не позволим подрывать основы социализма.
‘лушаЯ эту полемику, котораЯ велась на полном серьезе, Ѓостон “ркунчиев
впал в уныние, страх невольно подкатил к горлу. ‚едь он сказал только, что
ему хочетсЯ наконец потрудитьсЯ на земле по своему разумению, а не по чужой
подсказке.
- Ќикому никаких уступок и поблажек, - продолжал Љочкорбаев. -
‘оциалистические формы производства обЯзательны длЯ всех. Њои слова
адресованы прежде всего товарищу “ркунчиеву. Ћн все времЯ добиваетсЯ длЯ
себЯ исключительных условий.
- Ќе только длЯ себЯ, - перебил его Ѓостон. - ’акие условиЯ нужны всем,
тогда у нас и работа ладитьсЯ будет.
- ‘омневаюсь! € вообще, что это за манера такаЯ - ставить свои условиЯ?
‘делайте то да сделайте это. •ватит уже того, что вы, товарищ “ркунчиев, в
погоне за персональным выпасом длЯ своей отары погубили человека на перевале
Ђла-Њонгю. €ли этого вам мало?
- Џродолжай, продолжай! - отмахнулсЯ в сердцах Ѓостон. Ќевыносимо стало
обидно и больно, что о гибели ќрназара говорили вот так, мимоходом и походЯ.
- —то - продолжай, продолжай? ђазве Я неправду говорю? - уколол его
Љочкорбаев.
- „а, неправду.
- Љак же неправду, когда труп ќрназара до сих пор лежит во льдах на
перевале. € может быть, еще тысЯчу лет там пролежит.
Ѓостон промолчал: уж очень неприЯтно ему было, что на собрании завели
об этом разговор. Ќо Љочкорбаев все не унималсЯ.
- —то молчите, товарищ “ркунчиев? - подлил он масла в огонь. - ђазве не
вы пошли открывать длЯ себЯ новое, персональное джайлЯу?
- „а, шел длЯ себЯ, - резко ответил Ѓостон. - Ќо не только длЯ себЯ, а
и длЯ всех, в том числе и длЯ тебЯ, Љочкорбаев. Џотому что Я тебЯ кормлю и
пою, а не ты менЯ. € сейчас ты плюешь в колодец, из которого пьешь!
- —то это значит? - возмутилсЯ Љочкорбаев, лицо его налилось кровью. -
џ всем обЯзан только партии!
- Ђ партиЯ, думаешь, откуда берет, чем тебЯ кормить? - огрызнулсЯ
Ѓостон. - ‘ неба, что ли?
- —то это значит, что это за безответственные речи! - взвилсЯ
Љочкорбаев, судорожно поправлЯЯ галстук.
Ќазревал скандал. € Љочкорбаев и Ѓостон стоЯли - один у стола, другой у
стены - как приговоренные к смерти, казалось, еще немного, и кто-нибудь из
них рухнет на пол. Џоложение несколько выправил молодой инструктор райкома.
- “спокойтесь, товарищи, - неожиданно подал он голос из угла, где
сидел, делаЯ записи в блокноте. - Њне кажетсЯ, чабан “ркунчиев в принципе
прав. ’руженик, как мы любим говорить, созидатель материальных благ имеет
право сказать свое слово. ’олько надо ли было заходить так далеко?
- „а вы его не знаете, товарищ Њамбетов, - торопливо подхватил
Љочкорбаев. - Џретензии “ркунчиева вообще не имеют границ. ‚от, к примеру,
недавно один чабан, Ќойгутов, да, именно Ќойгутов Ѓазарбай, обнаружил в
горах волчье логово. Ќу и изъЯл выводок, так сказать, экспроприировал, то
есть забрал подчистую четырех волчат, чтобы ликвидировать стаю на корню.
Џоступил, как и следовало поступить. € что же вы думаете? ќтот “ркунчиев
стал буквально преследовать Ќойгутова. ‚начале хотел подкупить, а когда этот
номер у него не прошел, потому что Ќойгутов человек принципиальный,
“ркунчиев стал ему угрожать, требовать, чтобы Ќойгутов вернул волчат на
место не иначе как длЯ того, чтобы эти хищники и дальше размножались. „а что
же это такое? Љак это понЯть? Њожет быть, товарищ “ркунчиев, ко всему
прочему вы хотите завести еще и своих личных волков? ‘обственных,
персональных, так сказать. Њожет быть, совхоз обЯзан обеспечить вам еще и
волков? ‘начала своЯ землЯ, свои овцы, а потом и свои волки! ’ак, что ли?
€ли как вас надо понимать - пусть волки размножаютсЯ, режут наши стада,
живут за счет общенародной собственности?
Ѓостон к тому времени успел уже взЯть себЯ в руки и сказал довольно
спокойно:
- ‚се верно насчет волков, только одна беда - волки ведь не разумеют,
что посЯгают на общенародную собственность.
Џрисутствующие невольно рассмеЯлись, а Ѓостон, воспользовавшись паузой,
продолжал:
- Ќе о волках надо бы здесь говорить. Ќо коли уж зашел о них разговор,
скажу и Я свое слово. ‚о всЯком деле разумение должно быть, на то мы
разумными и родились. Ђ у иных из нас разума не хватает, а хвастовства хоть
отбавлЯй. ‚от, к примеру, тот случай с волчатами. Љак уже было сказано,
Ѓазарбай изъЯл, а попросту говорЯ, утащил, спер из норы волчат, а уж шуму
сколько вокруг - чуть не в герои его записали. Ђ этот герой не подумал, что
прежде надо было выследить самих волков-родителей да пристрелить их,
матерых, а уж потом думать, что делать с их щенЯтами. Ђ он поторопилсЯ
волчат продать, а деньги пропить. Џочему Я просил ЃазарбаЯ отдать волчат мне
или продать - чтобы на детенышей подманить в засаду волка да волчицу, а не
оставлЯть на воле разлютовавшихсЯ после разорениЯ их гнезда волков. Ќадо же
понимать, что разлютовавшийсЯ волк стоит десЯтерых волков, вместе взЯтых. Ћн
не успокоитсЯ, пока не отомстит. ‚се чабаны знают, как свирепствует сейчас в
округе пара, у которой отнЯли детенышей, Ђкбара и ’ашчайнар - клички у них
такие. € никак теперь не унЯть их, они могут и на человека напасть - с них
станетсЯ. €ных дурных людей называют - Я об этом и в газетах читал и в
книгах - провокаторами. ‚от Ѓазарбай он и есть волчий провокатор, он волков
подбил лютовать. џ ему уже говорил и опЯть скажу прЯмо в лицо: он поступил,
как трусливый провокатор. € тебе, парторг, скажу прЯмо в лицо: не пойму Я,
что ты за человек. ‘только лет уже ты в нашем совхозе, а до сих пор только и
знаешь что газеты почитывать да стращать таких, как Я, пастухов, мол, мы и
против революции и против ‘оветской власти, а сам в хозЯйстве ничего не
смыслишь и ничего не знаешь, иначе не стал бы обвинЯть человека в том, что
он хочет размножать волков. Ѓог с ними, с волками, это твое обвинение просто
курам на смех. Ќо другое твое обвинение, товарищ Љочкорбаев, Я без ответа
оставить не могу. „а, ќрназар погиб на перевале. Ќо почему мы с ним пошли на
перевал? Ќе от хорошей жизни! —то мы там искали? Ђ ты подумал, парторг, что
нас понесло туда, подумал, что, не будь у нас страшной нужды в выпасах, мы
не стали бы так рисковать? € нужда эта с каждым днем все страшнее
становитсЯ. ‚от и директор тут сидит, пусть он скажет, когда он начинал
директорствовать, какие травы, какие пастбища, какие земли были! Ђ что
теперь? Џыль да сушь кругом, каждаЯ травинка на счету, а все потому, что
запускают в десЯть раз больше овец, чем на такие площади можно, и овечьи
копыта становЯтсЯ пагубой длЯ них. ‚от почему мы с ќрназаром и двинулись на
Љичибель. Њы хотели как лучше, но нас подстерегало несчастье. Ќаш поход
плохо кончилсЯ. € на том Я отступилсЯ от этой цели и умолк, беда заставила
менЯ умолкнуть, не до того было. Ђ сложись все иначе, поехал бы в том году в
Њоскву на выставку, пошел бы к самым главным руководителЯм нашим и рассказал
бы о тебе, Љочкорбаев. ’ы кичишьсЯ тем, что только и думаешь о партии, а вот
нужны ли партии такие люди, как ты, которые сами ничего не делают и только
вЯжут руки другим.
- ‚ы, однако, зарвались! - не стерпел Љочкорбаев. - ќто клевета! € вы,
“ркунчиев, строго ответите за свои слова в партийном порЯдке.
- џ и сам хочу ответить за все на партийном собрании. € если Я
действительно не то делаю и не так думаю, тогда гоните менЯ в шею, значит,
не место мне в партии, и нечего менЯ щадить. Ќо и тебе, Љочкорбаев, надо
подумать об этом.
- Њне нечего думать, товарищ “ркунчиев. ЊоЯ совесть чиста. џ всегда с
партией.
Ѓостон перевел дух, точно бежал в гору, и, глЯдЯ на инструктора
райкома, сказал:
-- Ђ тебЯ, новый товарищ инструктор, очень прошу доложить в райком.
Џусть с нами разберутсЯ на партийном собрании. „альше Я так жить не могу.

‚скоре Ѓостон “ркунчиев убедилсЯ, что вокруг его стычки с Љочкорбаевым
начинают нагнетатьсЯ событиЯ. Љак раз в тот день он ездил по своим делам на
Џобережье. ‚ Џрииссыккулье вот-вот должны были зацвести сады. ли последние
дни весны, а Ѓостон все не успевал опрыскать Яблони у себЯ в саду и на
бывшем дворе ќрназара. “ Ѓостона и ѓулюмкан теперь было два дома и два сада,
и оба нуждались в присмотре. Ђ происходило это потому, что чабанскаЯ жизнь
проходит в горах, и вечно не хватает времени сделать нужное по хозЯйству.
‚се откладываешь, а потом глЯнь - и времЯ прошло, и все сроки прошли. Ќо как
бы там ни было, опрыскать сад было необходимо, иначе вредители размножатсЯ с
поразительной быстротой, перепортЯт завЯзь и погубЯт урожай. ‚ этот раз
ѓулюмкан не сдержалась и крепко выговорила Ѓостону: мол, он все тЯнет, что
бы ему поехать пораньше, договоритьсЯ с кем-нибудь из соседей, раз сам не
успевает. Џусть соседи за плату сделают эту работу.
- ЉакаЯ от тебЯ помощь по дому? - в раздражении бросила ѓулюмкан. -
„ень и ночь толчешьсЯ в отаре да на собраниЯх сидишь. …сли сам не можешь
довести сад до ума, посиди денек с Љенджешем дома - за этим дурачком глаз да
глаз нужен, - а Я спущусь на Џобережье, сделаю вместо тебЯ все что
полагаетсЯ порЯдочному хозЯину.
Џрава была ѓулюмкан - ничего не попишешь, пришлось молча выслушать ее.
‘ тем и выехал Ѓостон поутру на Џобережье, чтобы занЯтьсЯ садом. …хал
на „онкулюке. Љак говорЯт исстари, весной и трава набирает силу и конь. Љ
тому же „онкулюк был в самой поре: поблескиваЯ огненным глазом, взмахиваЯ
гривой, он от избытка сил все порывалсЯ бежать. Ќо у Ѓостона было не то
настроение, чтобы скакать сломЯ голову. Ћн придерживал ретивого конЯ - ему
хотелось по дороге спокойно подумать о том о сем. Њинувшей ночью он плохо
спал. „олго ворочалсЯ, не мог забыть, как парторг обвинил его в гибели
ќрназара. ‚ернувшись домой с собраниЯ, рассказал вкратце жене что да как, а
об этом обвинении умолчал. Ќе хотелось лишний раз напоминать ѓулюмкан о
бывшем муже, хоть и много лет прошло с его гибели, потому что тогда не
избежать тЯгостного разговора, от которого будет худо и ей и ему, ведь
непогребенный ќрназар лежит на перевале Ђла-Њонгю вмерзший навечно в лед на
дне страшной, как ночь, пропасти. ’ак лучше уж умолчать об этом обвинении. Ђ
едва Ѓостон начал засыпать, как опЯть Явились волки. € опЯть на пригорке за
большой кошарой надсадно завыла Ђкбара, оплакиваЯ похищенных волчат. €
низким, утробным басом вторил ей ’ашчайнар. € если прежде, слыша волчий вой,
Ѓостон проникалсЯ жалостью к волкам, сочувствием к их беде, то теперь в нем
поднималась злость, хотелось убить наконец этих настырных зверей, лишь бы не
слышать их воЯ, который звучит проклЯтием и ему, а он-то в чем виноват?
Њинувшей ночью он пришел к решению во что бы то ни стало уничтожить волков,
и у него даже созрел план, как это сделать. Љ тому же в тот день, когда он
на совещании схватилсЯ с Љочкорбаевым, Ђкбара и ’ашчайнар порешили трех овец
из его отары. Џодпасок рассказал, что волки подобрались к отаре, и как он ни
кричал, как ни махал палкой, они ничуть не испугались, а порезали трех овец
и скрылись. Ѓостона этот случай вывел из себЯ. …сли так будет продолжатьсЯ,
подумал он, нам останетсЯ только уйти отсюда, позорно бежать от волков.
Ђкбара и ’ашчайнар не понимали, что своим неумолчным воем подписывают себе в
тот час смертный приговор. ’еперь Ѓостон твердо знал, что ему делать, и
готов был немедленно приступить к исполнению своего замысла, если бы ему не
пришлось на другое утро отправитьсЯ по хозЯйственным делам на Џобережье. Ќо
он так и решил: вначале, чтобы жена не упрекала, навести порЯдок в саду, а
потом уж расправитьсЯ с волками. ‚от о чем думал в пути Ѓостон...

‘ опрыскиванием и весенней окопкой Яблонь он управилсЯ в один день. …му
удалось найти в селe расторопного парнЯ, и тот взЯлсЯ за плату быстро
сделать эту работу. Ѓостон пообещал ему одного Ягненка от своих черных овец.
Џокончив с делами, Ѓостон решил купить новую игрушку Љенджешу. •отелось
порадовать сыночка. ’акой славный мальчуган бегает по дому, через месЯц с
небольшим ему уже исполнитсЯ два года. ‡абавный, бойкий мальчишка радовал
своими выходками стареющего Ѓостона. Љаждое новое словечко малыша приводило
отца в восторг. —ерез него постигал Ѓостон глубинный, сокровенный смысл
жизни, таЯщийсЯ в привЯзанности к дитЯти и к его матери. ’о была конечнаЯ и
высшаЯ точка предназначенной Ѓостону судьбы. Ћн хотел любить жену и малыша,
а сверх того ничего не требовал и не желал от жизни, ибо разве это не высшее
благо, ниспосланное нам. Ћн об этом никогда не говорил, но про себЯ знал,
что так оно и есть. € верил, что жена разделЯет в душе eго чувства.
Ѓостон спешилсЯ возле раймага "ЊаданиЯт", прошел внутрь и купил
заводную лЯгушку, лупоглазую, смешную, - то-то малыш будет забавлЯтьсЯ!
‚ыйдЯ на улицу, он собралсЯ сесть на конЯ, как вдруг почувствовал голод и
вспомнил, что с утра ничего не ел. ‘толоваЯ была совсем рЯдом с раймагом, и
он, на беду, решил зайти туда. …два Ѓостон вошел в полутемный зал,
пропитавшийсЯ запахом дешевой пищи, которой кормили здесь проезжих шоферов,
и сел неподалеку от входа за стол, как тут же услышал за спиной голос
ЃазарбаЯ. Ѓостон не оглЯнулсЯ - он и так понЯл, что тот гулЯет здесь с
дружками. "‘идит пьет средь бела днЯ с прихлебателЯми, и хоть бы хны, ни
стыда, ни совести у человека", - неприЯзненно подумал Ѓостон. •отел было
встать и уйти от греха подальше, но потом подумал: а, собственно, с какой
стати, почему он должен уходить не поев? ‡аказал борщ, котлеты, а тем
временем Ѓазарбаю уже, должно быть, доложили, что в углу сидит Ѓостон. €
сразу голоса за спиной враждебно приутихли, а затем снова загалдели. €
вскоре к Ѓостону был послан один из Ѓазарбаевых приЯтелей, некий Љор ‘амат,
Љривой ‘амат, местный забулдыга и сплетник, которому еще в молодости выбили
в драке глаз.
- ‘алам, Ѓостон, салам! - ‘ многозначительной усмешкой ‘амат протЯнул
руку Ѓостону - и ничего не поделаешь, пришлось ее пожать. - ’ы чего здесь в
одиночестве? - приступилсЯ он к Ѓостону. - Ђ мы там с Ѓазарбаем сидим. „авно
не встречались, решили собратьсЯ. Џошли к нам. ‘ам Ѓазарбай зовет.
- ‘кажи, что некогда мне, - ответил Ѓостон как можно сдержаннее. - џ
сейчас вот доем и сразу уеду в горы.
- „а успеешь еще - куда они денутсЯ, твои горы?
- Ќет, спасибо. „ела.
- Ќу смотри, зрЯ ты так, зрЯ, - бросил, уходЯ, Љор ‘амат.
‚след за ним ЯвилсЯ и сам Ѓазарбай уже заметно навеселе, а за Ѓазарбаем
потЯнулись и другие.
- ‘лушай, ты чего нос воротишь? ’ебЯ зовут как человека, а ты? ’ы что,
лучше других себЯ считаешь? - с ходу начал цеплЯтьсЯ Ѓазарбай.
- џ же сказал, некогда мне, - спокойно ответил Ѓостон и демонстративно
начал хлебать из тарелки борщ, к которому в другой раз он бы после первой
ложки ни за что не притронулсЯ.
- “ менЯ к тебе дело есть, - сказал Ѓазарбай и нахально сел против
Ѓостона.
Ћстальные остались стоЯть в ожидании захватывающей сцены.
- Љакие у нас с тобой могут быть дела? - ответил Ѓостон.
- Ќам бы стоило поговорить, к примеру, хотЯ бы о тех волчатах, Ѓостон.
- Ѓазарбай нахмурилсЯ и покачал головой.
- Њы с тобой уже говорили о них, стоит ли второй раз возвращатьсЯ к
этому?
- Џо-моему, стоит.
- Ђ по-моему, нет. Ќе мешай мне. џ сейчас доем и пойду отсюда.
- Људа спешишь, собака? - Ѓазарбай резко встал и, нагнувшись, приблизил
к Ѓостону искаженное злобой лицо. - Људа спешишь, сволочь? Њы с тобой еще
про волков не поговорили. ‚едь ты при всем народе у директора в кабинете
назвал менЯ провокатором, сказал, что из-за менЯ волки лютуют. „умаешь, Я не
знаю, что такое провокатор? „умаешь, Я фашист, а ты один у нас честный?
Ѓостон тоже вскочил с места. ’еперь они стоЯли лицом к лицу.
- Џерестань трепать Языком, - осадил ЃазарбаЯ Ѓостон. - ”ашистом Я тебЯ
не называл - не догадалсЯ, а стоило бы. Ђ то, что ты провокатор и безмозглый
злодей, - верно. џ это тебе и прежде говорил и сейчас скажу. Ќо лучше будет,
если ты вернешьсЯ на свое место и перестанешь ко мне лезть.
- Ђ ты не указывай, кому где быть и что делать! - не на шутку
разъЯрилсЯ Ѓазарбай. - ’ы мне не указ. Џлевал Я на тебЯ. Џусть Я, по-твоему,
провокатор, а ты-то сам кто такой? „умаешь, люди не знают, кто ты есть?
„умаешь, погубил ќрназара - и все шито-крыто. „а ты, гад, снюхалсЯ с его
женой, еще когда ќрназар был жив, а твоЯ старуха должна была помереть. ’огда
ты и решил столкнуть ќрназара в пропасть на перевале, а сам женитьсЯ на этой
суке ѓулюмкан. Џопробуй докажи, что это не так. Џочему не ты в пропасть
провалилсЯ, а ќрназар? ли-то вы одной дорогой. „умаешь, никто ничего не
знает! Ќо он-то погиб, а ты осталсЯ жив. „а кто вы после этого, ты и твоЯ
сука ѓулюмкан? ќрназар нa перевале вмерз в лед, осталсЯ без могилы, как
собака, а ты, гад, обжимаешь его бесстыжую жену, суку продажную, и живешь
себе припеваючи! Ђ еще партийный! „а тебЯ надо гнать взашей из партии. €шь,
передовик нашелсЯ какой, стахановец! „а тебЯ под суд надо!
Ѓостон еле сдержалсЯ, чтобы не кинутьсЯ с кулаками на ЃазарбаЯ, не
измолотить мерзкую рожу. ’от Явно вызывал его на драку, на скандал, на
смертельную схватку. Ќо он сделал над собой усилие, стиснул челюсти и сказал
задыхающемусЯ от злобы Ѓазарбаю:
- Њне не о чем с тобой разговаривать. ’вои слова длЯ менЯ ничего не
значат. € Я равнЯтьсЯ на тебЯ не буду. „умай и говори обо мне что хочешь и
как хочешь. Ђ сейчас прочь с дороги. ќй, парень, - окликнул он официанта, -
на, получи за обед. - ‘унул ему пЯтерку и молча пошел прочь.
Ѓазарбай ухватил его за рукав:
- Ђ ну постой! Ќе спеши к своей суке! Њожет, она с каким-нибудь чабаном
крутит, когда тебЯ нет, а ты им помешаешь!
Ѓостон схватил с соседнего стола порожнюю бутылку из-под шампанского.
- “бери-ка руку! - тихо процедил он, не отводЯ глаз от вмиг побелевшего
ЃазарбаЯ. - Ќе заставлЯй менЯ повторЯть, убери руку! ‘лышишь? - сказал он,
раскачиваЯ увесистую темную бутыль.
’ак и вышел Ѓостон на улицу, крепко сжимаЯ бутылку в руке. ‹ишь вскочив
в седло, опомнилсЯ, кинул бутылку в кювет, дал волю „онкулюку, пустил его во
весь опор. „авно не мчалсЯ он с такой бешеной скоростью - эта жуткаЯ скачка
помогла ему прийти в себЯ, и, отрезвев, он ужаснулсЯ: ведь какаЯ-то
ничтожнаЯ долЯ секунды отделЯла его от убийства, спасибо бог спас, не то
раскроил бы одним ударом череп ненавистного ЃазарбаЯ. ‹юди, ехавшие на
прицепном тракторе, удивились и, не верЯ глазам своим, долго смотрели ему
вслед: что это случилось с Ѓостоном, такой солидный человек, а скачет, как
ветреный подросток. Ќе скоро отдышалсЯ Ѓостон - окончательно пришел он в
себЯ, лишь напившись холодной воды у ручьЯ. ’огда он отрЯхнулсЯ, сел в седло
и уже больше не гнал „онкулюка. …хал шагом и все радовалсЯ, что избежал
смертоубийства.
Ќо по дороге, припоминаЯ, как все получилось, снова помрачнел,
насупилсЯ. € совсем не по себе стало Ѓостону, когда вспомнил вдруг, что
забыл на подоконнике в столовой того самого игрушечного лЯгушонка,
купленного длЯ Љенджеша, такую славную забаву - лупоглазого, большеротого
заводного лЯгушонка. Љонечно, покупка была не ахти какаЯ дорогаЯ, можно было
и в другой раз купить малышу игрушку, в том же самом раймаге "ЊаданиЯт", но
почему-то ему подумалось, что это плохаЯ примета. ЌельзЯ было, ни в коем
случае нельзЯ забывать предназначенную длЯ малыша вещицу. Ђ он забыл...
‘обственное суеверие раздражало его, возбуждало и нем желание каким-то
образом сопротивлЯтьсЯ нежелательному ходу событий. Џри мысли, как он
устроит засаду волкам и перестрелЯет этих проклЯтых зверей, чтобы и духу их
поблизости не было, злоба душила его.
€ что за наваждение такое, думал он, ведь сегоднЯшнЯЯ стычка с
Ѓазарбаем в столовой, чуть было по закончившаЯсЯ смертоубийством, опЯть же
началась со спора из-за этих волков...
Ћсуществить свое намерение Ѓостон наметил на другой день. ‡а ночь
продумал, предусмотрел все детали операции и, пожалуй, впервые за их
совместную жизнь утаил от жены важный длЯ него замысел. Ќе хотелось Ѓостону
заводить разговор о волках и волчатах, ЯвившихсЯ причиной скандала с
Ѓазарбаем, не хотелось говорить о чем-либо, что могло напомнить о гибели
ќрназара на перевале. € поэтому дома он больше молчал, забавлЯлсЯ с малышом,
односложно отвечал на вопросы ѓулюмкан. ‡нал, что его молчание будет
беспокоить жену, вызывать у нее недоумение, но иначе вести себЯ нe мог. Ћн
прекрасно понимал, что и его стычка с Ѓазарбаем, и грЯзнаЯ брань, обрушеннаЯ
на их головы, рано или поздно станут известны и ей. Ќо пока он молчал - не
хотелось повторЯть то, что говорил о них этот чудовищный Ѓазарбай, слишком
это было мерзко и отвратительно.
„умалось ему также и о том, как странно, тЯжело и непросто сложилась их
с ѓулюмкан жизнь. ‘колько скрытого недоброжелательства и откровенной вражды
видели они от людей с тех пор, как стали мужем и женой, какой только клеветы
о них не распространЯли. €, однако, Ѓостон не сожалел о том, что свЯзал свою
жизнь со вдовой ќрназара. …му уже трудно было представить себе, как бы он
жил без нее, ему требовалось постоЯнно чувствовать рЯдом ее присутствие...
„а нет, это была бы какаЯ-то совсем другаЯ жизнь. Ђ его жизнь могла быть
только с ней, и пусть подчас она и недовольна им и бывает, что и
несправедлива, но она ему предана, а это самое главное. Ќо между собой они
об этом никогда не говорили, это разумелось само собой. € если бы Ѓостона
спросили, что длЯ него значит этот малыш, этот улыбчивый, Ясноглазый
непоседа на пухлых ножках, этот последыш, Ѓостон ничего не сумел бы сказать.
“ него не нашлось бы длЯ этого слов. —увство это было превыше слов, ибо в
малыше он видел себЯ в богом данной невинной ребЯчьей ипостаси...
Ќо душой он понимал и осознавал все, и, лежа ночью рЯдом с женой и
малышом, он успокоилсЯ, отошел, подобрел. …му хотелось забыть о том случае в
столовой. Ћн даже подумал, что, если волки не заЯвЯтсЯ этой ночью, он,
пожалуй, отложит засаду, а то и вовсе отменит свое решение. Ѓостону хотелось
спокойствиЯ...

Ќо, как назло, около полуночи волки объЯвились снова. € опЯть на
пригорке за большой кошарой застонала, завыла Ђкбара, и ей вторил низкий
басовитый вой ’ашчайнара. € опЯть проснулсЯ от испуга и захныкал Љенджеш, а
ѓулюмкан заворчала спросоньЯ, проклинаЯ жизнь, в которой нет покоЯ от
разлютовавшихсЯ волков. € Ѓостон вновь озлилсЯ, ему захотелось выскочить из
дому и погнатьсЯ за волками хоть нa край света, и снова припомнилось, как
поносил его, как оскорблЯл и унижал его подлый и ничтожный Ѓазарбай, и он
пожалел, что не проломил ему голову бутылкой. ‚едь стоило только Ѓостону
опустить тЯжеленную бутылку на голову ненавистного ЃазарбаЯ, и тому бы
пришел конец. € ничуть не раскаЯлсЯ бы, думалось Ѓостону, ничуть, наоборот,
только радовалсЯ бы, что уничтожил наконец эту гнусную тварь в человеческом
образе... Ђ волки все выли...
Џришлось взЯть ружье и опЯть отправитьсЯ хотЯ бы припугнуть их. ‚место
того чтобы выстрелить раз или два, Ѓостон выпалил один за другим пЯть
зарЯдов в ночную тьму. Џотом вернулсЯ домой, но заснуть уже не мог,
неизвестно почему взЯлсЯ чистить ружье. Ћн пристроилсЯ в углу передней
комнаты и, согнувшись над своей охотничьей винтовкой "Ѓарс", сосредоточенно
чистил ее, точно она была срочно необходима ему. ‡а этим делом он еще раз
продумал, как расправитьсЯ с волками, и решил действовать немедленно, едва
рассветет.
Ђ в то же времЯ Ђкбара и ’ашчайнар, вспугнутые выстрелами, удалЯлись в
ущелье скоротать там остаток ночи. “ этой неприкаЯнной пары больше не было
постоЯнного места, и они ночевали где придетсЯ. Ђкбара, как всегда, шла
впереди. ЋбросшаЯ перед линькой длинными, свалЯвшимисЯ лохмами, в темноте
она была страшна. ѓлаза ее горели фосфорическим блеском, Язык вывалилсЯ -
можно было подумать, что она бешенаЯ. Ќет, не унималось горе волчицы,
лишившейсЯ детенышей, не могла она забыть своей потери. —утье тупо
подсказывало ей, что волчата в Ѓостоновой кошаре - больше им быть негде,
ведь там скрылсЯ похититель, за которым в тот злополучный день они гнались
по пЯтам. „альше этого ее звериный ум не проникал. € потому дико лютовали
волки в те дни, беспорЯдочно били скот в окрестностЯх - и не столько чтобы
утолить голод, сколько из неуемной, неутолимой потребности заглушить,
заесть, завалить мЯсом и кровью сосущее чувство пустоты и злобы нa мир. Ђ
нажравшись убоины, волки тЯнулись к тому месту, где они потерЯли след
волчат. Ћсобенно страдала Ђкбара - не могла никак смиритьсЯ. Ќе было днЯ,
чтобы она не ходила к тому месту, и не было днЯ, чтобы они с ’ашчайнаром не
бродили вокруг да около Ѓостонова становища. Ќа это и рассчитывал Ѓостон,
решивший во что бы то ни стало уничтожить волков.
Ќа другой день с утра Ѓостон распорЯдилсЯ не выгонЯть отару на выпас, а
держать ее в двух кошарах и. дать животным побольше зерновой подкормки и
поить из поилок во дворе. Ђ сам отобрал из отары штук двадцать маток с
махонькими ЯгнЯтами, по большей части с двойнЯми, чтобы сильнее шумели и
блеЯли, и погнал это небольшое стадо в безлюдную, бездорожную сторону.
Ќикого с собой не взЯл. ел один, погонЯл стадо длинной палкой. Ќа
плече нес начищенное и надраенное ночью ружье, зарЯженное на всю обойму. ел
не торопЯсь, долго. Ќадо было как можно дальше уйти от жильЯ.
„ень стоЯл теплый, по-настоЯщему весенний. ѓоры впитывали в себЯ
солнечное тепло, преобразуЯ его в зеленеющую на буграх и впадинах траву.
ђедкие белые-белые кучерЯвые облака безмЯтежно нежились в небесной
голубизне. †аворонки пели, среди камней токовали горные куропатки - словом,
благодать. ‹ишь взметнувшиесЯ ввысь на всем протЯжении горизонта грозные
снежные хребты, где в любую минуту могла начатьсЯ вьюга, и черные тучи,
пригнанные невесть откуда диким ветром, которые могли затмить солнце,
напоминали о том, что благодать эта не вечна.
Ќо пока ничего не предвещало дурных перемен. Ќебольшое стадо овцематок
с ЯгнЯтами, беспорЯдочно перекликаЯсь, шло туда, куда его гнал человек.
џгнЯта резво попрыгивали, кидались к маткам пососать на ходу молока. Ќо
Ѓостон с самой ночи был настроен мрачно. € чем больше он думал, тем больше
злилсЯ и на волков Я на ЃазарбаЯ, виновника этой ужасной истории. ‘
Ѓазарбаем он не хотел свЯзыватьсЯ, памЯтуЯ о том, что не тронь - не вонЯет,
а волков надо было ликвидировать, перестрелЯть, уничтожить - другого выхода
он не видел. ђасчет его был прост: голоса маток и ЯгнЯт непременно приманЯт
волков, а он засЯдет в засаде. ‚олки набросЯтсЯ на маток с ЯгнЯтами, и при
известном везении он вполне может их подстрелить. Ќо, как говоритсЯ, человек
предполагает, а бог располагает... ’ак оно и вышло...
Џочти до самого полуднЯ звери никак себЯ не обнаруживали. ђасположив
овец в укромной, хорошо просматривавшейсЯ лощине, Ѓостон залег на ее краю,
затаившись с ружьем среди камней и редкого кустарника. ‘трелЯл он метко, с
детства ходил на охоту, уже не один иссык-кульский волк был на его счету. €
потому не сомневалсЯ, что сумеет подстрелить волков, лишь бы удалось их
приманить. умливые матки и ЯгнЯта-двойни все времЯ подавали голоса,
окликали друг друга, однако времЯ шло, а звери все не поЯвлЯлись, хотЯ в
другие дни часто устраивали набеги, вымещали злобу на окрестных стадах, и,
как правило, всегда в дневное времЯ.
‘олнце стало припекать. ‹ежа на фуфайке под кустом, Ѓостон в другое
времЯ, наверное, и вздремнул бы, но сейчас не мог себе этого позволить. „а и
на душе было сумрачно: тЯжело было сознавать, что его обвинЯют в гибели
ќрназара. ‚раги его, и Љочкорбаев и Ѓазарбай, объединЯлись, и каждый на свой
лад облыжно оговаривал его, загонЯл в тупик. € не понимал он, почему так
устроена жизнь: за что, почему самые разные люди ненавидЯт его? Ђ тут еще
эти волки привЯзались, вынимают душу. Ћт этого и дома покоЯ нет. € то ли еще
будет, когда до жены дойдут слухи о его стычке с Ѓазарбаем. ‘толоваЯ была
полна народу, когда Ѓазарбай поносил последними словами и его жену и его
самого, а сколько среди них недоброжелателей...
Ђ волки все не шли, и Ѓостон уже начинал терЯть терпение. € тем не
менее напрЯгал зрение и слух - выжидал, был начеку. ‚ажно было приметить
зверей как можно раньше, чтобы выстрелить в них, едва они бросЯтсЯ на овец.
“ловить момент, когда волки объЯвЯтсЯ, было не так просто: у домашних овец
нет нюха, да и зрение у них никудышное, словом, глупее и нерасторопнее нет
на свете животных. „лЯ волков овцы самаЯ легкаЯ добыча, и спасти овец от
волков может лишь человек, и потому волкам приходитсЯ иметь дело лишь с
человеком. ’ак было и в этот раз...
Ѓеспечные овцы и сейчас не почуЯли опасности. Ћни паслись, отвлекаЯсь
лишь на зов ЯгнЯт, то и дело покорно подставлЯЯ им сосцы, и больше никаких
забот не знали. Ћпасность заметил лишь Ѓостон...
Џара белобоких горных сорок, хлопотливо суетившихсЯ поблизости, вдруг
беспокойно застрекотала, стала перелетать с места на место. Ѓостон
насторожилсЯ, взвел курок, но высовыватьсЯ не стал, а, напротив, еще
старательнее схоронилсЯ. „ействовать надо было навернЯка. Ћн готов был
пожертвовать несколькими овцами, лишь бы выманить хищников на открытое
место. Ќо волки, видимо, почуЯли опасность - не исключено, что их оповестили
о ней тe же сороки. Љончив стрекотать в одном месте, они поспешили туда, где
сидел в засаде Ѓостон, и здесь тоже поднЯли нахальный, громкий стрекот, хотЯ
Ѓостон, казалось бы, не должен был привлечь их вниманиЯ - он не шевелЯсь
сидел за кустом. Љак бы то ни было, волки выскочили не сразу - оказалось,
что они разделились: Ђкбара, ползЯ между валунами, подкрадывалась с дальнего
конца, а ’ашчайнар с противоположного (как потом выЯснилось, он полз
неподалеку от того места, где хоронилсЯ с ружьем Ѓостон).
Ќо все это обнаружилось не сразу.
ЋжидаЯ поЯвлениЯ волков, Ѓостон настороженно озиралсЯ, но никак не мог
понЯть, с какой стороны поЯвЯтсЯ звери. ‚округ царили покой и тишина: овцы
мирно паслись, ЯгнЯта резвились, сороки перестали стрекотать - слышно было
лишь, как неподалеку бежит с горы ручей и поют в кустах птахи. Ѓостон уже
устал от долгого ожиданиЯ, но тут среди камней промелькнула сераЯ тень, и
овцы резко шарахнулись в сторону и неуверенно замерли в испуганном ожидании.
Ѓостон весь напрЯгсЯ, он понЯл - это волки подпугнули стадо, чтобы узнать,
где затаилсЯ человек: в таких случаЯх любой пастух поднимает крик и бежит к
овцам. Ќо у Ѓостона была другаЯ задача, и поэтому он ничем себЯ не выдал. €
тогда среди каменных глыб снова метнулась сераЯ тень, и хищник в два прыжка
настиг всполошившихсЯ овец. ’о была Ђкбара. Ѓостон вскинул ружье, ловЯ на
мушку цель, и собралсЯ уже нажать курок, когда легкий шорох позади заставил
его обернутьсЯ. ‚ ту же секунду он не целЯсь выстрелил в упор в набегающего
на него огромного зверЯ. ‚се произошло в мгновение ока. ‚ыстрел настиг
’ашчайнара уже в прыжке, но упал он не сразу, а, злобно оскалив зубы,
свирепо сверкаЯ глазами, хищно вытЯнув вперед когтистые лапы, какое-то времЯ
еще летел по инерции к Ѓостону и рухнул замертво всего в полуметре от него.
Ѓостон тотчас же повернул ружье в другую сторону, но момент был уже упущен -
Ђкбара, оставив сваленную с ходу овцу, успела метнутьсЯ за камни. ‘ ружьем
наперевес кинулсЯ он за волчицей, надеЯсь достать ее пулей, но увидел лишь,
как Ђкбара перемахнула через ручей. ‚ыстрелил и промахнулсЯ...
Ѓостон перевел дух, удрученно оглЯделсЯ вокруг. Ћт напрЯжениЯ он
побледнел и тЯжело дышал. ѓлавной своей цели он не достиг - Ђкбара ушла.
’еперь дело еще больше осложнилось - подстрелить ее будет не так-то просто:
волчица будет неуловима. ‚прочем, думал Ѓостон, не оглЯнись он вовремЯ на
’ашчайнара и не срази его первой же пулей, все могло обернутьсЯ гораздо
хуже. ЋбдумываЯ происшедшее, Ѓостон понЯл, что, приближаЯсь к стаду, звери
заподозрили опасность и разделились, и когда ’ашчайнар заметил, что человек
с ружьем угрожает волчице, не подозревающей о засаде, он не раздумываЯ
кинулсЯ на врага...
‘обрав разбежавшихсЯ с перепугу овец, Ѓостон пошел взглЯнуть на убитого
волка. ’ашчайнар лежал, завалившись на бок, ощерив громадные желтые клыки,
глаза его уже остекленели. Ѓостон потрогал голову ’ашчайнара, громаднаЯ
голова - лошади впору, как только зверь носил такую тЯжесть, а лапы - Ѓостон
поднЯл их, взвесил и невольно восхитилсЯ: такаЯ сила чувствовалась в этих
лапах. ‘колько исхожено ими, сколько задрано добычи!
Џосле некоторых колебаний Ѓостон решил не обдирать ’ашчайнара. Ѓог с
ней, со шкурой, не в шкуре дело. ’ем более что волчица уцелела -
торжествовать нет причин.
Ѓостон еще постоЯл в задумчивости, потом взвалил на плечо прирезанную
волчицей овцу и погнал стадо домой.
Ђ позже вернулсЯ, прихватив лопату и кирку, и весь остаток днЯ рыл Яму,
чтобы закопать труп ’ашчайнара. ‚озитьсЯ пришлось долго, грунт оказалсЯ
каменистый. €ногда Ѓостон приостанавливал работу и затихал, осторожно
поглЯдываЯ по сторонам, не покажетсЯ ли, часом, волчица. Ѓьющее без промаха
ружье Ѓостона лежало рЯдом, стоило только протЯнуть руку...
Ќо Ђкбара пришла лишь глубокой ночью... ‹егла возле свежей кучи земли и
пролежала тут до самого рассвета, а с первыми лучами солнца исчезла...

‘тоЯли весенние дни, можно даже сказать - начало лета. Ћвцеводам пора
было перекочевывать на летние пастбища. ’е, кто зимовал в предгорьЯх,
переходили в глубинные долины и ущельЯ - на новый горный травостой, чтобы
постепенно приближатьсЯ к перевалам. ’е, кто зимовал на полЯх, нa стойловом
содержании, выходили на запасные весенние выпасы. Џора была хлопотнаЯ:
перегон скота, перевоз домашнего скарба и, что тЯжелее всего, стрижка овец;
все это, вместe взЯтое, создавало напрЯженную обстановку. Љ тому же каждый
торопилсЯ как можно раньше поспеть на летовку и занЯть лучшие места. Ћдним
словом, дел было невпроворот... € у каждого были свои заботы...
‚о всей округе лишь Ђкбара оставалась неприкаЯнной. ‹ишь ее никак не
касалась кипЯщаЯ вокруг жизнь. „а и люди, можно сказать, забыли о ней: после
потери ’ашчайнара Ђкбара ничем о себе не напоминала, даже у зимовьЯ Ѓостона
и то перестала выть по ночам.
Ѓеспросветно тЯжко было Ђкбаре. Ћна сделалась вЯлой, безучастной - ела
всевозможную мелкую живность, что попадалась на глаза, и большей частью
уныло коротала дни где-нибудь в укромном месте. „аже массовое перемещение
стад, когда по горам передвигаютсЯ тысЯчные поголовьЯ и под шумок ничего не
стоит утащить зазевавшегосЯ Ягненка, а то и взрослую овцу, оставлЯло ее
совершенно равнодушной.
„лЯ Ђкбары мир как бы утратил свою ценность. †изнь ее теперь была в
воспоминаниЯх о прошлом. Џоложив голову на лапы, Ђкбара целыми днЯми
вспоминала радостные и горестные дни и в Њоюнкумской саванне, и в
Џриалдашских степЯх, и здесь, в Џрииссык-кульских горах. ‘нова и снова
вставали перед ее взором картины минувшей жизни, день за днем прожитой
вместе с ’ашчайнаром, и всЯкий раз, не в силах вынести тоски, Ђкбара
поднималась, понуро бродила окрест, снова ложилась, примостив постаревшую
голову на лапы, снова вспоминала своих детенышей - то тех четверых, что
недавно похитили у нее, то тех, что погибли в моюнкумской облаве, то тех,
что сгорели в приозерных камышах, - но чаще всего вспоминала она своего
волка, верного и могучего ’ашчайнара. € порой вспоминала того странного
человека, которого встретили они в зарослЯх конопли, - вспоминала, как он,
голокожий, беззащитный, забавлЯлсЯ с ее волчатами, а когда она ринулась на
него, готоваЯ с налета перекусить ему горло, в испуге присел на корточки,
заслонив голову руками, и побежал от нее без оглЯдки... € как потом, уже в
начале зимы, она увидела его на рассвете в Њоюнкумской саванне распЯтого на
саксауле. ‚споминала, как всматривалась в знакомые черты, как он, приоткрыв
глаза, что-то тихо прошептал ей и умолк...
’еперь прошлаЯ жизнь казалась ей сном, безвозвратным сном. Ќо вопреки
всему надежда не умирала, теплилась в сердце Ђкбары - порой ей казалось, что
когда-нибудь ее последний помет обнаружитсЯ. € потому ночами Ђкбара кралась
к Ѓостонову зимовью, но уже не выла истошно, привычно и грозно, а лишь
прислушивалась издали: вдруг ветер донесет тЯвканье подросших волчат или их
знакомый сладостный запах... …сли бы возможно было такое чудо! Љак рванулась
бы Ђкбара к своим ненаглЯдным волчатам - не побоЯлась бы ни людей, ни собак,
вызволила бы, унесла бы детей своих из плена, и они помчались бы как на
крыльЯх прочь отсюда в другие краЯ и там зажили бы жизнью вольной и суровой,
как и полагаетсЯ волкам...

Ѓостону же эти дни не давали покоЯ многие докуки - мало ему забот с
перекочевкой, так навЯзались еще дурацкие казенные дела. Љочкорбаев, как и
обещал, написал все-таки жалобу на Ѓостона “ркунчиева в вышестоЯщие
инстанции, и оттуда прибыла комиссиЯ разбиратьсЯ, кто прав, кто виноват, но
сама разошлась во мнениЯх. Ћдна часть комиссии считала, что чабана Ѓостона
“ркунчиева необходимо исключить из партии, потому что он оскорбил личность
парторга и тем нанес моральный ущерб самой партии, другаЯ считала, что этого
делать не следует, потому что чабан Ѓостон “ркунчиев выступил по делу и
критика его имела целью повышение производительности труда. ‚ызывали в
комиссию и ЃазарбаЯ Ќойгутова. Ѓрали у него письменные объЯснениЯ по поводу
волчат, которых Ѓостон “ркунчиев Якобы требовал вернуть в логово... ‘ловом,
завели дело по всем правилам...
Ќа два последних вызова Ѓостон не ЯвилсЯ. Џередал, что ему надо
перегонЯть скот в верховьЯ, переезжать туда с семейством на все лето, что
сроки поджимают, и потому пусть разбираютсЯ без него, а он согласен на любое
наказание, которое комиссиЯ сочтет нужным, чем очень обрадовал Љочкорбаева,
которому такое поведение Ѓостона было только на руку.
Ќо иного выхода у чабана не было. Џерегон на летние выпасы уже началсЯ,
а опоздать с перегоном Ѓостон бы себе никогда не позволил. ‚ последние годы
скот угонЯли своим ходом днем раньше, а вслед за этим перевозили переносное
жилье и весь домашний скарб до тех мест, куда могли пройти машины, дальше же
снова передвигались дедовским, вьючным, способом. Ќо и это сильно облегчало
и, главное, ускорЯло перегон скота. ‚от и Ѓостон вначале отогнал скот на
летовку, оставив при отаре своих помощников, а за ночь вернулсЯ назад, чтобы
на другой день, погрузив на машину семейство и домашний скарб, уехать до
осени в горы.

€ наступил тот день...
Ќо ему предшествовала ночь, когда Ђкбара вернулась в свое старое
логово. ‚первые после гибели ’ашчайнара. ЋдинокаЯ волчица избегала старого
логова под свесом скалы - знала, что оно пусто и что там ее никто не ждет. €
все-таки однажды исстрадавшейсЯ Ђкбаре захотелось вдруг побежать знакомым
путем, юркнуть через лазы в логово - а вдруг там ждут ее детеныши. Ќе
справилась она с искушением, поддалась самообману.
Ђкбара бежала как сумасшедшаЯ, не разбираЯ пути, по воде, по камнЯм,
мимо ночных костров, засветившихсЯ на летних стойбищах, мимо злобных собак,
а вдогонку ей громыхали выстрелы...
’ак бежала она, одинокаЯ и обезумевшаЯ, по горам под высокой, стоЯвшей
в небе луной... € когда добежала до логова, так заросшего новой порослью
травы и барбариса, что и не узнать, не посмела войти в свое давно
осиротевшее, забытое жилье... Ђ перебороть себЯ, уйти прочь тоже не было
сил... € вновь обратилась Ђкбара к волчьей богине Ѓюри-Ђне и долго
плакалась, скулЯ и воЯ, долго жаловалась на свою горемычную судьбу и просила
богиню взЯть ее к себе на луну, туда, где нет людей...
Ѓостон той ночью был в дороге. ‚озвращалсЯ после отгона скота назад на
зимовье. Њожно было, конечно, дождатьсЯ утра и потом двинутьсЯ в путь. Ќо
тогда он прибыл бы на кошт только к вечеру, и ему пришлось бы ждать целый
день и только потом погрузитьсЯ на машину и отправитьсЯ вслед за гуртами, а
он не мог себе позволить потерЯть столько времени. Љ тому же на коште почти
никого не оставалось, кроме ѓулюмкан с малышом да еще одной семьи, которые
ждали, когда придет их очередь выезжать на летовку, а мужчин и вовсе не
было.
‚от почему Ѓостон так спешил той ночью, благо „онкулюк, как всегда, шел
сноровисто и уверенно. •орошо шел, душа радовалась. ‘корый шаг у „онкулюка.
Џри лунном свете поблескивали уши и грива золотистого дончака, нa плотном
крупе, как рЯбь на воде ночью, переливались мускулы. Џогода стоЯла ни
жаркаЯ, ни холоднаЯ. Џахло травами. ‡а спиной у Ѓостона висело ружье - мало
ли что может случитьсЯ ночью в горах. Ђ уж дома Ѓостон вернет ружье на
место, и неразрЯженное ружье будет висеть на гвозде с полной обоймой в пЯть
патронов.
Ѓостон рассчитывал прибыть на кошт еще на рассвете, часам к пЯти, и
похоже было, что так оно и будет. ќтой ночью он лишний раз убедилсЯ, как
привЯзан к жене и сыну: он уже через день затосковал по ним и теперь спешил
домой. € больше всего его тревожило в пути, как бы волчица Ђкбара не стала
снова бродить возле жильЯ и не поднЯла свой жуткий вой, наводЯ страх на
ѓулюмкан и Љенджеша. “спокаивал Ѓостон себЯ лишь тем, что после убийства
волка волчица перестала приходить - во всЯком случае, ее не стало слышно.
Ќо напрасно беспокоилсЯ в ту ночь Ѓостон.
‚ ту ночь Ђкбара в Ѓашатском ущелье жаловалась Ѓюри-Ђне у старого
логова. € даже если бы Ђкбара оказалась возле Ѓостонова кошта, она никого не
потревожилa бы - после гибели ’ашчайнара она лишь скорбно вслушивалась в
доносЯщиесЯ со становища голоса...
€ вот настал тот день...
Ѓостон проснулсЯ в то утро, когда солнце светило уже вовсю: прибыв на
рассвете, он поспал по возвращении часа четыре. Ћн бы поспал и еще, но его
разбудил сынишка. Љак ни старалась в то утро ѓулюмкан не пускать Љенджеша к
отцу, в какой-то момент, занЯтаЯ сборами, она не уследила за малышом. €
малыш, что-то лопоча, бесцеремонно трепал отца по щекам. Ѓостон открыл
глаза, улыбаЯсь, обнЯл Љенджеша, и удивительнаЯ нежность к мальчишке с
особой силой охватила его. Ћтрадно было сознавать, что Љенджеш, его плоть и
кровь, растет здоровым и подвижным, что в свои неполные два года он смышлен,
любит родителей, что и лицом и складом характера он похож на него, только
глаза, влажно блестЯщие, как черные смородины, материнские. ‚сем удалсЯ
мальчик, и, глЯдЯ на него, Ѓостон гордилсЯ, что у него такой чудесный сын.
- —то ты, сынок? Њне вставать? Ђ ну, потЯни менЯ за руку! ЏотЯни,
потЯни, вот так! Ћго, какой силач! Ђ теперь обними менЯ за шею!
ѓулюмкан тем временем успела уже вскипЯтить любимый мужем густой
калмыцкий чай с жареной мукой, с молоком и солью, и поскольку не только
отары, а даже собаки и те были далеко в горах, “ркунчиевы могли позволить
себе хоть раз в году выпить чай без помех, в тишине и спокойствии. Њало кто
понимает, как редко выпадает такой отдых чабанской семье. ‚едь скотина
требует вниманиЯ беспрерывно, круглый год и круглые сутки, а когда в стаде
чуть не тысЯча голов, а с приплодом и все полторы, то о таком свободном от
забот утре чабанскаЯ семьЯ может только мечтать. Ћни сидели, наслаждаЯсь
покоем перед тем, как приступить к сборам - ехали ведь на все лето. Њашина
ожидалась к полудню, и к этому часу весь домашний скарб должен был быть
собран.
- Ћй, прЯмо не веритсЯ, - все приговаривала ѓулюмкан, - как хорошо,
какаЯ благодать, какаЯ тишина! Ќе знаю, как тебе, а мне уезжать не хочетсЯ.
„авай никуда не поедем. Љенджешик, скажи отцу, что не надо никуда ехать.
Љенджешик что-то лепетал, подсаживалсЯ то к отцу, то к матери, а Ѓостон
добродушно соглашалсЯ с женой:
- Ђ что? Џочему бы нам и не прожить здесь все лето?
- ‘казал тоже, - смеЯлась ѓулюмкан, - да ты через день так припустишь
за своей отарой, что за тобой на „онкулюке не угонишьсЯ!
- € верно, не угонишьсЯ даже на „онкулюке! - поддакивал довольный
Ѓостон и поглаживал жесткие усы. ќто означало, что он счастлив.
’ак чаевничали они за низким круглым столом, взрослые сидели на полу, а
малыш бегал около. ђодители хотели его накормить, но малыш уж очень
расшалилсЯ в то утро, бегал, резвилсЯ, никак не усадишь его есть. „вери
распахнули - при закрытых дверЯх становилось жарко, - и Љенджеш то и дело
беспрепЯтственно выскакивал наружу, носилсЯ по двору, наблюдал за маленькими
проворными, пушистенькими цыплЯтами, сновавшими возле квочки. ’о была курица
их соседа, ночника Људурмата. ‘ам он был уже на летовке, а жена его Ђсылгуль
собиралась отправитьсЯ вместе с “ркунчиевыми на машине. Ћна уже заглЯнула к
ним, сказала, что собрала вещи, осталось только посадить курицу с цыплЯтами
в корзину, но это она успеет сделать, когда придет машина. Ђ пока она
собираетсЯ простирнуть да просушить белье.
’ак проходило то утро. ‘олнце уже изрЯдно припекало. ‚се были занЯты
своими делами. Ѓостон с женой увЯзывали узлы, укладывали посуду. Ђсылгуль
устроила постирушку - слышно было, как она то и дело выплескивает из дверей
мыльную воду. Ђ маленького Љенджеша предоставили самому себе, и он то
выбегал из дому, то опЯть забегал в дом и все крутилсЯ возле цыплЯт.
‡аботливаЯ квочка тем временем повела цыплЯт подальше от дома
покопатьсЯ за углом в земле. Њалыш подалсЯ за цыплЯтами, и незаметно они
оказались за глухой стеной сараЯ. ‡десь, среди лопухов и конского щавелЯ,
было по-летнему покойно и тихо. –ыплЯта, попискиваЯ, рылись в мусоре, а
Љенджеш, тихо смеЯсь, разговаривал с цыплЯтами, все пытаЯсь их погладить.
Љенджеша квочка не боЯлась, но когда вблизи, неслышно ступаЯ, поЯвилась
большаЯ сераЯ собака, курица встревожилась, недовольно закудахтала и
предпочла увести цыплЯт подальше. Љенджеша же большаЯ сераЯ собака с
удивительными синими глазами ничуть не испугала. Ћна кротко смотрела на
малыша, дружелюбно помахиваЯ хвостом. ’о была Ђкбара. ‚олчица давно уже
бродила около зимовьЯ.
‚олчица решилась так близко подойти к человеческому жилью потому, что,
начинаЯ с минувшей ночи, на подворье было пусто, не слышались ни людские, ни
собачьи голоса. ‚лекомаЯ неутихающей материнской тоской, неумирающей
надеждой, она осторожно обошла все кошары, все стойла, нигде не обнаружила
своих утраченных волчат и подошла вплотную к человеческому жилью. € вот
Ђкбара стоЯла перед малышом. € непонЯтно, как ей открылось, что это детеныш,
такой же, как любой из ее волчат, только человеческий, и когда он потЯнулсЯ
к ее голове, чтобы погладить добрую собаку, изнемогающее от горЯ сердце
Ђкбары затрепетало. Ћна подошла к нему, лизнула его щечку. Њалыш обрадовалсЯ
ее ласке, тихо засмеЯлсЯ, обнЯл волчицу за шею. € тогда Ђкбара совсем
разомлела, легла у его ног, стала играть с ним - ей хотелось, чтобы он
пососал ее сосцы, но он вместо этого сел на нее верхом. Џотом соскочил и
позвал ее за собой. "†юр! †юр!"* - кричал он ей, заливаЯсь счастливым
смехом, но Ђкбара не решалась идти дальше, она знала, что там люди. Ќе
двигаЯсь с места, волчица грустно поглЯдывала синими глазами на мальчугана,
и он снова подошел к ней и гладил еe по голове, а Ђкбара вылизывала
детеныша, и ему это очень нравилось. ‚олчица изливала на него накопившуюсЯ в
ней нежность, вдыхала в себЯ его детский запах. Љак отрадно было бы,
думалось ей, если бы этот человеческий детеныш жил в ее логове под свесом
скалы. Ћсторожно, чтобы не поранить шейку, волчица ухватила малыша за ворот
курточки и резким рывком перекинула нa загривок - таким манером волки
утаскивают из стада ЯгнЯт.

* † ю р - пошли.

Њальчик вскрикнул пронзительно, коротко, как раненый заЯц. ‘оседка
Ђсылгуль, шедшаЯ к сараю развешивать белье, поспешив на крик Љенджеша,
заглЯнула за угол, бросила белье на землю и кинулась к дверЯм Ѓостона.
- ‚олк! ‚олк ребенка утащил! ‘корее, скорее! Ѓостон не помнЯ себЯ
сорвал со стены ружье и бросилсЯ из дома, следом за ним ѓулюмкан.
- ’уда! ’уда! ‚он Љенджеш! ‚он волчица его тащит! - вопила соседка, в
ужасе хватаЯсь за голову.
Ќо Ѓостон уже и сам увидел волчицу - она трусила, несЯ на загривке дико
орущего малыша.
- ‘той! ‘той, Ђкбара! ‘той, говорю! - закричал во весь голос Ѓостон и
побежал вдогонку за волчицей.
Ђкбара припустила, а Ѓостон нессЯ вслед за ней с ружьем и кричал не
своим голосом:
- Ћставь, Ђкбара! Ћставь моего сына! Ќикогда больше Я не трону твоего
рода! Ћставь, брось ребенка! Ђкбара! Џослушай менЯ, Ђкбара!
Ћн словно забыл, что длЯ волчицы его слова ровным счетом ничего не
значат. Љрики, погонЯ лишь напугали ее, и она побежала быстрее.
Ђ Ѓостон, не умолкаЯ ни на минуту, преследовал Aкбару.
- Ђкбара! Ћставь моего сына, Ђкбара! - взывал он. Ђ чуть поотстав, с
отчаЯнными воплЯми и причитаниЯми бежали ѓулюмкан и Ђсылгуль.
- ‘трелЯй! ‘трелЯй быстрей! - кричала ѓулюмкан, забыв, что Ѓостон не
может стрелЯть, пока волчица несет нa себе малыша.
Љрики, погонЯ лишь взбудоражили Ђкбару, распалили волчий инстинкт, и
она решила не выпускать своей добычи. Њертвой хваткой держа малыша за
шиворот, волчица упорно бежала вперед, уходила все дальше в горы и, даже
когда позади прогремел выстрел и пулЯ просвистела у нее над головой, не
бросила своей ноши. Ђ малыш все плакал, звал отца, звал мать. € Ѓостон снова
выстрелил в воздух, не знаЯ, чем еще устрашить волчицу, но и этот выстрел не
испугал ее. Ђкбара продолжала удалЯтьсЯ в сторону каменных завалов, а уж там
eй ничего не стоило запутать следы и скрытьсЯ из виду. Ѓостон пришел в
отчаЯние: как спасти ребенка? —то делать? ‡а что такое чудовищное наказание
свалилось на них? ‡а какие грехи?
- Ѓрось мальчика, Ђкбара! Ѓрось, прошу тебЯ, оставь нам нашего сына! -
задыхаЯсь и хрипЯ, как запаленнаЯ лошадь, молил он на бегу похитительницу.
€ в третий раз выстрелил Ѓостон в воздух, и снова пулЯ просвистела над
головой зверЯ. Љаменные завалы все приближались. ‚ обойме теперь было всего
два патрона. ЏонимаЯ, что еще минута - и он упустит последний шанс, Ѓостон
решилсЯ выстрелить по волчице. ‘ разбега припал на колено и стал целитьсЯ:
он метил по ногам, только по ногам. Ќо ему никак не удавалось прицелитьсЯ -
грудь ходила ходуном, руки трЯслись, перестали слушатьсЯ. € все же он
попыталсЯ собратьсЯ с силами и, глЯдЯ в дергающуюсЯ прорезь прицела, как
скачет, точно бы плывет по бурным волнам, волчица, прицелилсЯ и спустил
курок. Њимо. ЏулЯ, взбурлив пыль рЯдом с целью, прошла понизу. Ѓостон
перезарЯдил ружье, дослал в патронник последний патрон, снова прицелилсЯ и
даже не услышал собственного выстрела, а только увидел, как волчица
подпрыгнула и завалилась на бок.
‚скинув винтовку на плечо, Ѓостон будто во сне побежал к упавшей
Ђкбаре. …му казалось, что он бежит так медленно и долго, словно плывет в
каком-то пустом пространстве...
€ вот наконец, похолодев, точно на дворе стоЯла стужа, он подбежал к
волчице. € согнулсЯ в три погибели, закачалсЯ, корчась в немом крике. Ђкбара
была еще жива, а рЯдом с ней лежал бездыханный, с простреленной грудью
малыш.
Ђ мир, утративший звуки, безмолвствовал. Ћн исчез, его не стало, на его
месте осталсЯ только бушующий огненный мрак. Ќе верЯ своим глазам, Ѓостон
склонилсЯ над телом сына, залитым алой кровью, медленно поднЯл его с земли
и, прижимаЯ к груди, попЯтилсЯ назад, удивлЯЯсь почему-то синим глазам
издыхающей волчицы. Џотом повернулсЯ и, онемев от горЯ, пошел навстречу
бегущим к нему женщинам.
…му почудилось, что жена его растет у него на глазах, и вот уже ему
навстречу шагает гигантскаЯ женщина с огромным деформированным лицом,
простираЯ к нему огромные деформированные руки.
Ћн брел как слепой, прижимаЯ к груди убитого им малыша. ‡а ним, вопЯ и
причитаЯ, брела ѓулюмкан, ее поддерживала под руку голосЯщаЯ соседка.
Ѓостон, оглушенный горем, ничего этого не слышал. Ќо вдруг
оглушительно, точно грохот водопада, на него обрушились звуки реального
мира, и он понЯл, что случилось, и, обратив взглЯд к небу, страшно закричал:
- ‡а что, за что ты менЯ покарал?
„ома он уложил тело малыша в его кроватку, уже приготовленную к
предстоЯщей погрузке на машину, и тут ѓулюмкан припала к изголовью и завыла
так, как выла ночами Ђкбара... ђЯдом с ней опустилась на пол Ђсылгуль...
Ѓостон же вышел из дому, прихватив с собой ружье. Ћдну обойму вставил в
магазин, другую сунул в карман, точно собиралсЯ на бой. ‡атем кинул седло на
спину „онкулюка, одним махом вскочил на конЯ и уехал из дома, не сказав
ничего ни жене, ни соседке Ђсылгуль...
Ђ отъехав чуть подальше от кошта, дал волю „онкулюку, и золотистый
дончак помчал его по той же дороге, по которой в конце зимы он скакал к
’аманскому зимовью.
’от, кого он хотел застать и кого непременно нашел бы даже под землей,
был на месте.

Ќа подворье ЃазарбаЯ Ќойгутова в тот день тоже грузили машину -
отправлЯли домашний скарб на летние выпасы. ‡анЯтые этими хлопотами, люди не
заметили, как за кошарой поЯвилсЯ Ѓостон, как он спешилсЯ, как скинул ружье,
как перезарЯдил его, поставил на боевой взвод, а затем снова повесил на
плечо.
…го заметили, лишь когда он уже приблизилсЯ к месту погрузки. Ѓазарбай,
спрыгнув с грузовика, удивленно уставилсЯ на него.
- ’ы чего? - сказал он Ѓостону, доскребываЯ в затылке и вглЯдываЯсь в
его черное, как обугленнаЯ головешка, лицо. - ’ы чего тут? —его так
смотришь? - всполошилсЯ он, предчувствуЯ что-то недоброе. - ЋпЯть насчет
волчат, что ли? „елать тебе нечего? Џопросили менЯ, Я и написал.
- Џлевать мне, что ты там написал, - мрачно бросил Ѓостон, не отрываЯ
от него тЯжелого взглЯда. - Ќе до этого мне. џ хочу тебе сказать, что ты
недостоин жить на этом свете, и Я сам порешу тебЯ!
Ѓазарбай не успел даже заслонитьсЯ, как Ѓостон вскинул ружье и, почти
не целЯсь, выстрелил в него. Ѓазарбай зашаталсЯ, кинулсЯ было спрЯтатьсЯ за
грузовик, но второй выстрел настиг его, угодив в спину, и Ѓазарбай, трижды
перекрутившись, ударилсЯ головой о кузов и, рухнув на землю, судорожно
заскреб ее руками. ‚се это произошло так неожиданно, что поначалу никто не
двинулсЯ с места. € только когда несчастнаЯ Љок ’урсун с воплем упала на
тело мужа, все разом закричали и побежали к убитому.
- Ќи с места! - громко приказал Ѓостон, озираЯсь по сторонам. - —тоб
никто ни с места! - пригрозил он, направлЯЯ дуло на каждого по очереди. - џ
сам отправлюсь сейчас туда, куда следует. € потому предупреждаю, чтоб никто
ни с места! ‚ случае чего у менЯ патронов хватит! - € он похлопал себЯ по
карману.
‚се остановились как громом пораженные, никто ничего не мог понЯть,
ничего сказать, словно все потерЯли дар речи. ’олько несчастнаЯ Љок ’урсун
продолжала причитать над телом ненавистного мужа:
- џ всегда знала, что ты кончишь, как собака, потому что ты и был
собака! “бей и менЯ, убийца! - рванулась жалкаЯ и безобразнаЯ Љок ’урсун к
Ѓостону. - “бей и менЯ, как собаку. џ и так света белого сроду не видала,
зачем мне такаЯ жизнь! - Ћна попыталась еще что-то выкрикнуть: мол, она
предупреждала ЃазарбаЯ, что нечего ему было похищать волчат, что это до
добра не доведет, но этот изверг ни перед чем не останавливалсЯ, даже диких
зверей и то пропивал, - но тут двое пастухов зажали ей рот и оттащили
подальше.
€ тогда, окинув суровым взглЯдом стоЯщих вокруг, Ѓостон негромко, но
жестко сказал:
- •ватит, Я сам отправлюсь сейчас куда следует, сам на себЯ заЯвлю.
ЏовторЯю - сам! Ђ вы все оставайтесь на своих местах. ‘лышали?
Ќикто не вымолвил ни слова. ЏотрЯсенные случившимсЯ, все молчали. ѓлЯдЯ
на лица людей, Ѓостон вдруг понЯл, что с этой минуты он преступил некую
черту и отделил себЯ от остальных: ведь его окружали близкие люди, с
которыми изо днЯ в день, из года в год вместе добывал хлеб насущный. Љаждого
из них он знал, и они его знали, с каждым из них у него были свои отношениЯ,
но теперь на их лицах читалось отчуждение, и он понЯл, что отныне он отлучен
от них навсегда, как если бы его ничто и никогда не свЯзывало с ними, как
если бы он воскрес из мертвых и тем уже был страшен длЯ них.
‚едЯ на поводу конЯ, Ѓостон пошел прочь. Ћн уходил не оглЯдываЯсь,
уходил в приозерную сторону, чтобы сдатьсЯ там властЯм. ел по дороге,
понурив голову, а за ним, прихрамываЯ и позвЯкиваЯ уздечкой, следовал его
верный „онкулюк.
’о был исход его жизни...

- ‚от и конец света, - сказал вслух Ѓостон, и ему открылась страшнаЯ
истина: весь мир до сих пор заключалсЯ в нем самом и ему, этому миру, пришел
конец. Ћн был и небом, и землей, и горами, и волчицей Ђкбарой, великой
матерью всего сущего, и ќрназаром, оставшимсЯ навечно во льдах перевала
Ђла-Њонгю, и последней его ипостасью - младенцем Љенджешем, подстреленным им
самим, и Ѓазарбаем, отвергнутым и убитым в себе, и все, что он видел и что
пережил на своем веку, - все это было его вселенной, жило в нем и длЯ него,
и теперь хотЯ все это и будет пребывать, как пребывало вечно, но без него -
то будет иной мир, а его мир, неповторимый, невозобновимый, утрачен и не
возродитсЯ ни в ком и ни в чем. ќто и была его великаЯ катастрофа, это и был
конец его света...
Ќа пустынной полевой дороге к Џриозерью Ѓостон вдруг круто обернулсЯ,
обнЯл конЯ за шею, повис на нем и зарыдал громко и безысходно.
- Ћ, „онкулюк, один ты не понимаешь, что Я натворил! - плакал он,
содрогаЯсь всем телом от рыданий. - Љак мне быть? ‘ына своими руками убил и,
не похоронив, ухожу и любимую женщину оставлЯю одну.
Џотом закрутил чумбур, поводьЯ уздечки на шее „онкулюка, закрепил
стремена на луке седла, чтобы не колотили конЯ по бокам.
- €ди, иди домой, иди куда хочешь! - попрощалсЯ он с „онкулюком. -
Ѓольше мы не увидимсЯ!
“дарил конЯ ладонью по крупу, шуганул его, и конь, удивлЯЯсь своей
свободе, пошел на кошт.
Ѓостон же продолжал свой путь...
Ђ синЯЯ крутизна €ссык-ЉулЯ все приближалась, и ему хотелось
растворитьсЯ в ней, исчезнуть - и хотелось и не хотелось жить. ‚от как эти
буруны - волна вскипает, исчезает и снова возрождаетсЯ сама из себЯ...
Last-modified: Fri, 22 Feb 2002 09:04:13 GMT
Ћцените этот текст: