трашного: в тесноте, да не в обиде, - сказала бабушка.


   Љогда мы с грохотом въехали на главную улицу села, шофер налег спиной
на сиденье и нервно затормозил: он не ожидал, что на улице будет столько
людей.
   ‹юди возвращались с кладбища... ’олько что похоронили тетю Њаню.
   •олмик с  крестом был  перед  оградой,  возле дороги.  ђЯдом с  двумЯ
другими крестами. Ќа самом кладбище уже не было места.
   ’етЯ ЊанЯ лежала под зеленой,  накренившейсЯ крышей дуба, который был
весь в зиЯющих ранах, нанесенных годами.
   Ѓабушка не плакала.  Ћна смотрела поверх могилы,  на дуб,  так долго,
что Я тронула ее за руку.
   - —то ж телеграмму-то не послали? Ќе дали проститьсЯ, - сказала она.
   Ћказалось,  что сосед тети Њани,  знавший наш адрес, уехал куда-то на
месЯц к родным. ’ак получилось.
   - ЊенЯ пусть тоже сюда...  -  сказала бабушка.  -  џ с Њаней хочу. Ќе
пугайсЯ моих слов. Ќо запомни их, ладно?
   Ѓабушка произнесла это так мЯгко и просто,  что Я не испугалась. •отЯ
о смерти до той поры никогда не думала.
   - Џока молода,  считаешь себЯ бессмертной.  ’ы  так  подольше считай,
подольше...  Ђ Я сейчас вот как решила: когда что почувствую, сразу сюда
уеду, в деревню. Џоближе к этому дубу. ’ы менЯ не удерживай.


   Ќесколько дней мы не могли послать маме с папой письмо: не знали, как
написать о смерти.
   Џока мы откладывали, почтальонша принесла нам письмо от мамы.
   - ‘оскучилась, - сказала бабушка. € стала искать очки.
   Ќо Я остановила ее, надорвала конверт и принЯлась читать вслух:
   - "„орогаЯ ЂнисиЯ  €вановна,  добрый наш  гений!  ‘пешу  написать вам
лично, а ‚ерочке пошлю письмо завтра..."
   џ остановилась. Ќо бабушка махнула рукой:
   - —итай... Ќичего страшного.
   - "‘пешу потому,  что после вашего отъезда не спала всю ночь: думала,
думала.  Ќаутро  поехала советоватьсЯ с  профессорами,  и  в  результате
возникла ситуациЯ,  о  которой мне нелегко написать.  Ќо  Я,  бесспорно,
должна это сделать.  ‚о имЯ самого главного длЯ менЯ и  длЯ вас:  во имЯ
‚ерочкиного здоровьЯ!  џ подумала - и врачи, увы, со мной согласились, -
что постоЯнное общение со  столь больным и,  простите за  эти слова,  не
вполне  нормальным человеком,  каким  ЯвлЯетсЯ сейчас тетЯ  ЊанЯ,  может
пагубно отразитьсЯ на  ‚ериной нервной системе.  Њожем ли  мы,  имеем ли
право  подвергать риску плоды нашего и  прежде всего вашего многолетнего
стоического  труда?   Њожем  ли   перечеркнуть  ваши   и   наши  жертвы?
‘огласитесь:  бесспорно,  нет.  Џоверьте, что рука моЯ сейчас сама собой
останавливаетсЯ,  отказываетсЯ писать  дальше...  €  все  же  Я  обЯзана
преодолеть  эту  трудность  и  сказать,  что  приезд  к  нам  тети  Њани
нежелателен, а точней, невозможен. Ќе могу и никогда не сумею свыкнутьсЯ
с  мыслью,  что вы,  ЂнисиЯ €вановна,  вынуждены будете остатьсЯ там,  в
деревне, рЯдом с больной сестрой, но..."
   џ понЯла,  что бабушка больше уже не нужна была маме.  ‚едь консилиум
решил, что практически Я здорова.
   "Џрактически..."  Џочему-то  именно это  слово,  возникнув в  памЯти,
настойчиво повторЯлось, не уходило.
   Њама не знала о  смерти тети Њани и  немного поторопилась.  Ћна имела
возможность выглЯдеть красиво.  €  лишилась  этой  возможности.  Ђ  ведь
желание  выглЯдеть красиво во  всех  случаЯх жизни  -  одна  из  главных
человеческих слабостей. ’ак мне казалось...
   Ќа  том  решающем консилиуме врачи говорили,  что в  деревне по  моей
болезни  будет  нанесен  последний удар.  Њама  нанесла  удар...  Ќе  по
болезни:  ее ведь практически уже не было. Ђ по моей вере в то, что люди
за  добро платЯт добром.  Џо  крайней мере близкие мне  люди,  которых Я
хотела не только любить (Я их очень любила!), но и уважать тоже.
   “дар этот не был последним... џ бы даже сказала, что он был первым.


   Љогда человек ощущает свою вину,  это кое-что искупает. Ќо вести себЯ
естественно он не в силах.
   Њама встретила нас с  бабушкой слишком помпезно:  цветы были во  всех
углах комнаты и  у  мамы в  руках.  „аже папа протЯнул каждой из  нас по
цветку.
   ‚спомнив про смерть тети Њани, которую она ни разу в жизни не видела,
мама принЯлась чересчур бурно восхвалЯть ее человеческие достоинства.
   - ќто было такое сердце! ’акое сердце! - повторЯла она, поглЯдываЯ на
пустые банки из-под грибов и вареньЯ.
   Љаждым своим жестом и  словом мама заглаживала тот просчет,  которого
могло и  не  быть,  если бы  она не поспешила,  если бы дождалась нашего
письма и узнала о кресте на холмике под неохватным, израненным дубом.
   Њама упорно настаивала,  чтобы мы ее "правильно понЯли".  Ќо Я знала:
об этом просЯт тогда, когда поступают неправильно.
   Ќаконец очередь дошла до моего внешнего вида:
   - ’ебЯ  узнать невозможно!  ќтот  месЯц  в  деревне просто преобразил
тебЯ.
   - ЊесЯц в деревне, - вполголоса подключилсЯ папа. - ’ак можно было бы
назвать оду  в  честь  твоего  окончательного излечениЯ,  если  бы  €ван
‘ергеевич ’ургенев уже не  назвал так свою знаменитую пьесу.  …сли бы не
назвал...
   - Ђ знаешь,  какой тебЯ ждет сюрприз?  - вновь перехватила инициативу
мама.  -  ‚рачи  разрешили тебе  перейти  в  обычную,  нормальную школу.
Џравда, на один класс ниже. Ќо в нормальную!
   Њама уже не просто "заглаживала", а старалась, чтобы мы, ошеломленные
новостЯми, вообще забыли о ее письме.


   - ‚се  знают,   что  детЯм  и  родителЯм  лучше  жить  врозь.   ’огда
сохранЯютсЯ все чувства и  отношениЯ!  -  тоже "заглаживал" и  заставлЯл
"забыть" охрипший мужчина в судебном зале. - Ђ лишнего мне не надо!
   ‘удьЯ снова вынула из сумки, лежавшей на столе, фотографию, взглЯнула
на нее, опустила обратно и щелкнула замочком, чего Я не услышала.


   Њама все делала обстоЯтельно и серьезно. Џоэтому заглаживание вины не
ограничилось днем нашего возвращениЯ из  деревни.  Њама сказала,  что на
первый урок в "нормальную" школу менЯ должна провожать бабушка.
   - Ћна в переносном смысле привела тебЯ к порогу этой школы. Џусть так
же будет и в смысле буквальном!
   ‚зЯв у бабушки фотографию тети Њани, мама увеличила ее и повесила над
бабушкиной постелью:
   - Ћна вырастила вас, как вы ‚ерочку. ќто бесспорно!
   Љазалось, мама подслушала фразу, когда-то сказанную мной.
   Ќесколько раз она спрашивала бабушку,  не  хочет ли та поехать в  дом
отдыха.  Ѓабушка не могла поехать в этот дом, как Я не могла бы сесть за
руль мотоцикла: отдыхать она не умела.


   Ќо  постепенно чувство вины  за  письмо  и  радость от  того,  что  Я
выздоровела и  ходила в "нормальную" школу,  начали притуплЯтьсЯ.  ‚ремЯ
лишало эти событиЯ их остроты.
   Њамина мама  постоЯнно внушала по  телефону,  что  Я  должна обладать
всеми качествами, необходимыми "гармонично развитому человеку".
   Ѓабушка стремилась ликвидировать все последствиЯ разрушений,  которым
Я  подверглась в первый день  своей  жизни,  а  мамина мама стремилась к
гармонии.
   - Љ примеру, любознательность... ‚еликолепное качество! - раздавалось
из  телефонной трубки.  -  "‹юбо  знать" -  вот  откуда берет истоки это
понЯтие.
   ‚скоре, однако, Я убедилась: важно, что именно "любо знать" человеку.
   ‚ одну из освободившихсЯ комнат нашего дома въехала шумливаЯ женщина,
котораЯ,  видимо, решила провести почти весь свой "заслуженный отдых" на
скамейке возле подъезда.  ‚  первый же  день она представилась бабушке и
мне,  а  потом стала с  большой любознательностью прислушиватьсЯ к нашим
разговорам. ‚ечером же, когда Я встретила маму, возвращавшуюсЯ с работы,
и  мы,  поцеловавшись,  направились к  своему  подъезду,  новаЯ  соседка
преградила  нам   дорогу   известиЯми,   полученными  в   результате  ее
любознательности.
   - ЂнисиЯ-то €вановна -  героинЯ! - сообщила она маме так, будто знала
бабушку с детских лет.  -  ‘ижу целый день и восхищаюсь:  родить в таком
возрасте!  € как ты,  ‚ерочка,  ее называешь - это тоже удивительно... -
обратилась она и  ко  мне,  как к  старой знакомой.  -  Ќе  просто мамой
зовешь,  а "мамой Ђсей".  Ѓлагодаришь,  значит, за ее смелость: родить в
таком возрасте! џ вот бездетна... ‘ижу целый день и завидую!
   ‡атем,    проЯвлЯЯ   еще   большую   любознательность,    а    может,
бесцеремонность, она спросила маму:
   - Ђ вы-то кем ‚ере приходитесь?
   Њама ничего не ответила.
   Ћна и после этого случаЯ продолжала называть бабушку "добрым гением",
по делала это уже по инерции, без вдохновениЯ.
   Љак раз в  ту  самую пору папе почему-то  пришла в  голову запоздалаЯ
мысль устроить ужин длЯ всех светил,  которые в  течение многих лет были
друзьЯми нашего дома, но уже потихоньку переставали ими быть.
   - ’ы  прав,  -  ответила мама.  -  Ѓесспорно,  прав:  они  еще могут,
тьфу-тьфу, пригодитьсЯ.
   - € поблагодарить надо, - опомнилсЯ папа. - € поблагодарить тоже.
   - Ђ как же? Ѓесспорно! ќто само собой разумеетсЯ, - согласилась с ним
мама.  €  поправила золотистую подкову на голове,  как бы уже готовЯсь к
приему.


   Џрофессора-мужчины пришли с женами,  а профессора-женщины, если у них
были  мужьЯ,  -  с  мужьЯми.  Џриглашены были и  ближайшие родственники.
‘обралось много людей,  и  все говорили о  том,  как они своим врачебным
искусством или своим сочувствием исцелЯли менЯ.  џ  понЯла,  что в такой
ситуации не вылечитьсЯ было просто неудобно...
   —тоб  отвлечь  от  себЯ  внимание  и  восстановить справедливость,  Я
поднЯлась с бокалом,  по стеклу которого прыгали лимонадные пузырьки,  и
сказала, что, если бы не бабушка, никакаЯ медицина мне бы не помогла.
   џ  перевела стрелку -  и  вечер со стремительностью экспресса изменил
направление.
   ‘ветила, собравшиесЯ за столом,  не  просто  лечили  менЯ - они  менЯ
"наблюдали".  ‚о всех справках, которые Я получала, так и было написано:
"наблюдаетсЯ" там-то,  с  такого-то  года.  Ќо  заодно они,  разумеетсЯ,
"наблюдали" и бабушку, котораЯ неизменно была рЯдом со мной.
   ‚се  сразу об  этом  вспомнили и  под  влиЯнием выпитого заговорили с
нарочитой целеустремленностью.
   Џовзрослев,  Я заметила,  что, если у застольЯ есть некий центр, есть
какой-нибудь главный объект,  вечер проходит успешно.  …го  участники не
распылЯютсЯ: рассеЯнный огонь, который редко приводит к победе, уступает
огню прицельному.  Ћ главный объект, как о точильный камень, все шлифуют
свое остроумие, глубокомыслие.
   ‡аговорив о бабушке сперва слишком бурно, наши гости стали постепенно
трезветь.  Ѓабушкино лицо,  ее высокий, всегда загорелый лоб, белые, без
малейших  оттенков волосы  да  и  сама  неожиданность присутствиЯ такого
человека в говорливом, чересчур раскованном обществе - все это заставило
перейти от застольной велеречивости к более застенчивой искренности.
   € хотЯ каждый поднимавшийсЯ с места произносил слово "тост",  рюмки и
бокалы не осушались, - просто беседовали о  бабушке,  о ее "человеческом
подвиге". ’ак прЯмо и говорили: о подвиге.
   —тобы не слышать всего этого, она ушла на кухню мыть посуду, готовить
чай.
   Њамина мама,  тоже считавшаЯ себЯ гостьей, на кухню вслед за бабушкой
не удалилась.  Ћна любила руководить,  и невозможность проЯвить эту свою
способность ее томила. ‚ начале вечера она пыталась объЯснить, что какой
вилкой и  что после чего надо есть.  Ќо  к  ее голосу не прислушивались:
застолье имело свои центры - сперва менЯ, а потом бабушку.
   ‚ конце концов, чтобы обратить на себЯ внимание, мамина мама пошла на
решительный шаг.
   - “  менЯ  создалось  впечатление,  что  Я  присутствую  на  открытии
памЯтника, - внезапно заЯвила она.
   Ќе  все  уЯснили себе,  что  это  моЯ  втораЯ  бабушка,  и  принЯлись
возражать ей, как посторонней.
   - ‡а такое подвижничество и надо воздвигать памЯтники!  -  произнесла
жена  светила-консультанта,   не  столько,   мне  показалось,   думаЯ  о
памЯтниках, сколько о том, чтобы уЯзвить мамину маму.
   - ЏамЯтники надо ставить при жизни,  -  включилсЯ в разговор папа.  -
Џусть не  из  гранита,  не  из бронзы,  пусть "нерукотворные"...  Ќо при
жизни. —тобы человек мог...
   Њама дотронулась рукой до своей золотистой подковы, и папа умолк.
   ЏринЯв осанку владычицы,  не допускавшую возражений, мама поднЯлась и
сказала;
   - Ђ  у менЯ "средь шумного бала,  случайно..." создалось впечатление,
что ‚ерочка - круглаЯ сирота.
   …дкаЯ мамина ирониЯ бессильно пыталась выдать себЯ за юмор.
   Љогда вечер еще был похож на открытие памЯтника,  папа, помнЯ, что он
цитирует маму -  а цитировать ее он очень любил! - сказал о моем "втором
рождении" с помощью бабушки.
   - —еловек  рождаетсЯ  лишь  однажды.  Њедицина,  бесспорно,  со  мной
согласитсЯ, - задним числом одернула его мама, отрекаЯсь от своей давней
мысли.
   Ћна  вновь  перевела  стрелку  -   и   вечер  устремилсЯ  в   третьем
направлении:  за  праздничным столом люди  податливы и  сговорчивы.  ‚се
стали пить за моих родителей. €менно пить, потому что тосты были кратки-
ми, мимоходными, а рюмки и бокалы осушались до дна.
   Ќаступил момент,  когда гости забыли уже о том,  что вечер носит, так
сказать,  тематический характер,  что он посвЯщен определенному событию.
‚оспользовавшись этим,  Я  незаметно вышла из-за стола и  отправилась на
кухню помогать бабушке.


   ‘ того вечера все изменилось в нашей семье.
   Ѓыть  может,  проЯснилсЯ истинный взглЯд мамы на  отношениЯ,  которые
давно  возникли между  мною  и  бабушкой.  ќта  истина раньше искажалась
практической потребностью в бабушкиных заботах обо мне.
   "Ќужен  тот,   кто  нужен?   Ќужен,   пока  нужен?.."   Ќеужели  мама
руководствовалась этой  философией?  Ќет,  не  философией -  зачем такие
красивые понЯтиЯ!  - а просто-напросто выгодой?.. Њне трудно было понЯть
все это. Ќо Я видела: то, что раньше ставилось бабушке в заслугу, теперь
вызывало укор.
   Њама создавала в  доме угодную себе атмосферу.  € делала это успешно,
ибо была специалистом в области "окружающей нас среды".
   Ћ бабушкином подвиге старались не вспоминать: "•ватит уже!"
   "Ќо  ведь так можно забыть о  любом подвиге,  сперва воспользовавшись
его результатом?" - думала Я.
   џ  вспомнила бывшего фронтовика с  протезом вместо  ноги,  которому в
парикмахерской  не  хотели  уступать  очередь,  хотЯ  возле  кассы  было
написано,  что  "инвалиды имеют право...".  Ќеужели и  его подвиг кем-то
забыт?
   "‹юди не должны жить минувшим горем,  -  думала Я. - Ќо тех, кто спас
их от горЯ, они обЯзаны помнить!"
   Љак  иные историки стараютсЯ не  вспоминать неугодные им  событиЯ,  и
тогда становитсЯ непонЯтным,  что из  чего "проистекло",  -  так и  мама
старалась перечеркнуть мою  "родовую историю":  Я  всегда была здоровой,
нормальной, училась в обычной школе.
   ‚месте с тем мама невзначай вспомнила,  что именно бабушка повезла ее
в  тот  родильный дом,  где  врач замешкалась и  где произошло то  самое
знаменитое кровоизлиЯние "ограниченного характера".
   - Ѓесспорно,  никто здесь не виноват,  -  объЯснила мама.  -  Ќо надо
же... ’акаЯ трагическаЯ случайность. ‘колько в городе родильных домов?!
   џ  продолжала называть бабушку  "мамой  Ђсей".  Ќе  длЯ  того,  чтобы
дразнить маму, а просто потому, что привыкла и по-другому уже не могла.
   ђешив с  этим  покончить,  мама  вернулась к  проблеме моего "второго
рождениЯ".
   „лЯ  начала  она  попыталась доверительно,  "как  с  родной дочерью",
поговорить со  мной.  Ќо интимные беседы у  мамы не получались:  слишком
Ясно обозначались в ее тоне и голосе повелительные, жесткие ноты.
   - џ имею дело с природой.  Њожно сказать, защищаю ее! - сказала мама,
- €  у  себЯ дома тоже хочу выступить на  защиту ее законов.  Џойми,  их
нельзЯ  попирать.  —еловек  рождаетсЯ  лишь  однажды  и  матерью  должен
называть лишь  одну  -  родившую его!  -  женщину.  €наче в  родственных
отношениЯх возникает хаос. ЌарушаютсЯ законы семейной природы.
   - ќти законы нельзЯ менЯть в зависимости от выгоды,  -  ответила Я. -
’ы  же  сама перваЯ...  сказала про  "второе рождение".  Љогда тебе было
нужно. ‚спомни!
   Ќо именно вспоминать маме меньше всего хотелось.
   - ђаньше ты говорила об этом "втором рождении",  -  продолжала Я, - в
романтическом   смысле,    а    теперь   нарочно   говоришь   только   в
физиологическом.
   - Љакой словарный запас! ’ы совершенно здорова! - в ответ восхитилась
мама.


   ‚скоре бабушка,  как раньше,  сама попросила,  чтобы мамой Я называла
только маму, а ее называла бы бабушкой:
   - ’ак будет лучше.
   Ќо Я и ее не послушалась.
   ЊесЯцы,  поспешно соединившись,  становились годами... ‚ обыкновенной
школе Я  одерживала необыкновенные,  если учесть мое  "родовое прошлое",
успехи.
   - „еЯтели мировой культуры,  детство которых прошло в неблагоприЯтных
условиЯх,  - тоном экскурсовода объЯснЯл папа, - потом становились особо
выдающимисЯ  эрудитами:   духовный  голод  вызывал  повышенный  духовный
аппетит. Џовышенный аппетит... —то-то похожее происходит с тобой.
   ‚печатлениЯ детства, когда Я была отсталой, и впечатлениЯ отрочества,
когда Я  стала передовой,  как-то переплелись.  џ  уже не могла провести
между ними  четкой границы...  Љак  и  в  своих воспоминаниЯх,  которые,
словно выскакиваЯ из засады,  атаковали менЯ в коридоре суда.  ’о, что Я
помнила  сама,  беспорЯдочно  перемешалось  с  тем,  что  Я  слышала  от
родителей и от бабушки.
   џ знала,  что самаЯ отчаЯннаЯ борьба - это борьба за существование. ‚
ней порою не  выбирают средств...  Њама боролась за свое существование в
качестве моей единственной матери.  €  средств в борьбе за эту монополию
не выбирала.
   Ќа беду,  с годами у менЯ стало поЯвлЯтьсЯ все больше тайн.  ‚зрослым
часто  свойственно  из  лучших  намерений,   в  "воспитательных  целЯх",
выдавать секреты своих воспитуемых.  Ѓабушка не  выдала менЯ ни  единого
раза и свои тайны Я несла к ней. Ѓабушка обладала редким умением слушать
других.  ђедким потому,  что длЯ этого надо хоть на  времЯ отрекатьсЯ от
себЯ  самого.  —асто,  слушаЯ чью-либо  горькую исповедь,  люди сразу же
примерЯют ее на свою жизнь,  то есть думают в этот момент о своей судьбе
и  мысленно радуютсЯ тому,  что  несчастьЯ,  коснувшиесЯ или истерзавшие
собеседника,  их обошли стороной.  „лЯ бабушки же событиЯ моей биографии
были гораздо важнее,  чем все,  что происходило в  ее собственной жизни.
Џоэтому  советы  ее,   ненавЯзчивые,   застенчивые,  не  были  замутнены
какими-либо личными интересами или соображениЯми.
   Ћдной из моих главных тайн был ”едька-‘лед... €нерциЯ репутаций очень
устойчива,  почти непреодолима:  хоть  ”едька давно уже  не  извергал ни
грома,  ни  молний,  его  продолжали считать грозой  нашего дома.  Љогда
однажды мама  заметила из  окна,  что  ”едька прикоснулсЯ губами к  моей
щеке, этот факт вошел в историю нашей семьи как "поцелуй хулигана".
   - Џочему хулигана? џ сама подставила щеку!
   - Ѓесспорно...  џ  этому  не  удивлЯюсь!  -  забыв  о  своей  осанке,
заметалась по комнате мама.  -  ‚едь еще в младенческие годы ты узнала о
том,  что твоЯ бабушка целовалась в неполных семнадцать лет.  ’о есть не
достигнув совершеннолетиЯ!  ‡агрЯзнение окружающей среды  в  тысЯчу  раз
безопасней, чем загрЯзнение среды внутренней. —ем загрЯзнение юной души!
Џодобными вот рассказами старших...
   - Ќе смей обижать бабушку!  -  твердо сказала Я. - •орошо, что ее нет
дома. Ќе вздумай при ней...
   - €  ты  еще  будешь  ставить условиЯ?!  -  громким голосом неправого
человека продолжала мама. - Џосле того, что Я видела? џ уверена, что это
она...  именно она внушила тебе в раннем детстве,  что мы с папой должны
развестись.
   - ’ы же так радовалась этой мысли?
   - џ  радовалась признакам выздоровлениЯ.  ’воЯ  судьба была длЯ  менЯ
дороже личного счастьЯ!
   - ’ак  за  эти признаки...  за то,  что они поЯвились...  за то,  что
перестали быть признаками, поклонись в ноги бабушке!
   - ’ы  с  ума сошла.  Ђ  профессора?  Ђ  лекарства?  Ћна разлучит нас!
Ѓесспорно... ќто случитсЯ!
   ‘амое страшное,  когда человек перестает быть самим собой. Њама в тот
день перестала.  Ђ  может,  наоборот...  она стала собой,  поскольку моЯ
минувшаЯ болезнь уже не мешала ей это сделать?
   Ќе дожидаЯсь,  пока бабушка нас с ней разлучит,  мама решила забежать
вперед, принЯть меры. €ли Я несправедлива и выдаю стечение обстоЯтельств
за проЯвление злой, преднамеренной воли?
   ’очней  сказать,  речь идет об одном обстоЯтельстве.  Ћб одном...  Ќо
переполнившем сосуд противоречий,  который становилсЯ в  нашей семье все
более наполненным и тЯжелым.


   Љогда  Я  была  в  девЯтом  классе,  учительница литературы придумала
необычную тему домашнего сочинениЯ: "ѓлавный человек в моей жизни".
   џ написала про бабушку.
   Ђ  потом пошла с  ”едькой в  кино...  Ѓыло воскресенье,  и  у  кассы,
прижимаЯсь к стене,  выстроилась очередь. ”едькино лицо, по моему мнению
и по мнению бабушки,  было красивым,  но всегда таким напрЯженным, будто
”едька изготовилсЯ прыгать с  вышки  вниз,  в  воду.  “видев хвост возле
кассы,   он   прищурилсЯ,   что   предвещало   готовность  к   действиЯм
чрезвычайным.  "џ  тебЯ по любому следу найду", - говорил он,  когда был
мальчишкой.  ‘тремление добиватьсЯ своих целей немедленно и  любой ценой
осталось опасным признаком ”едькиного характера.
   ‘тоЯть  в  очереди  ”едька  не  мог:   это  его  унижало,  ибо  сразу
присваивало ему некий порЯдковый номер, и, безусловно, не первый.
   ”едька рванулсЯ к кассе. Ќо Я остановила его:
   - Џойдем лучше в парк. ’акаЯ погода!..
   - ’ы  точно хочешь?  -  обрадовалсЯ он:  тут уж не надо было стоЯть в
очереди.
   - Ќикогда больше не целуй менЯ во дворе,  -  сказала Я. - Њаме это не
нравитсЯ.
   - Ђ Я разве...
   - Џод самыми окнами!
   - ’очно?
   - Ђ ты забыл?
   - ’огда уж Я имею полное право...  -  изготовилсЯ к прыжку ”едька.  -
ђаз было, значит, все! ’ут уж цепнаЯ реакциЯ...
   џ повернула к дому, поскольку свои намерениЯ ”едька осуществлЯл любой
ценой и на долгий срок не откладывал.
   - ’ы куда? џ пошутил... ќто точно. џ пошутил. …сли люди, не привыкшие
унижатьсЯ,  должны это делать,  их становитсЯ жаль. € все-таки Я любила,
когда ”едька-‘лед,  гроза дома,  суетилсЯ возле менЯ:  пусть все  видЯт,
какаЯ Я теперь полноценнаЯ!
   ”едька умолЯл пойти в парк,  обещал даже, что не поцелует менЯ больше
ни разу в жизни, чего Я от него вовсе не требовала.
   - „омой! - гордо сказала Я. € повторила: - ’олько домой...
   Ќо  повторила уже  растерЯнно,  потому  что  в  эту  минуту с  ужасом
вспомнила о  том,  что оставила сочинение "ѓлавный человек в моей жизни"
на столе,  хотЯ вполне могла бы сунуть его в  Ящик или в портфель.  —то,
если мама его прочтет?


   Њама уже прочла.
   - Ђ  кто Я  в  твоей жизни?  -  не  дожидаЯсь,  пока Я  сниму пальто,
голосом,  который, словно с обрыва,  вот-вот готов был сорватьсЯ в крик,
спросила она.  -  Љто Я?  Ќе главный человек... ќто бесспорно. Ќо все же
какой?!
   џ так и стоЯла в пальто. Ђ она продолжала:
   - Ѓольше Я  не могу,  ‚ера!  ‚озникла несовместимость.  € Я предлагаю
разъехатьсЯ... ќто бесспорно.
   - Ќам с тобой?
   - Ќам?! ’ы бы не возражала?
   - Ђ с кем же тогда? - искренне не понЯла Я.
   - ‘ той, которую ты... - …е голос был на самом краю обрыва. - Љоторую
ты, пренебрегаЯ моими материнскими чувствами...
   ‚сегда  безупречно  выдержаннаЯ,  мама,  потерЯв  власть  над  собой,
зарыдала.  ‘лезы  часто плачущего человека не  потрЯсают нас.  Ђ  мамины
слезы Я видела первый раз в жизни. € стала ее утешать.


   Ќи одно литературное сочинение,  наверно, не произвело на маму такого
сильного впечатлениЯ, как мое. Ћна до вечера не могла успокоитьсЯ.
   Љогда Я была в ванной комнате,  готовЯсь ко сну, пришла бабушка. Њама
и ей не дала снЯть пальто.  ѓолосом, который вернулсЯ на край обрыва, не
стремЯсь что-либо  скрыть от  менЯ,  она  стала  говорить сбивчиво,  как
некогда говорила Я:
   - ‚ера  написала...  Ђ  Я  случайно прочла.  "ѓлавный человек в  моей
жизни"...  кольное сочинение.  ‚се у них в классе посвЯтЯт его матерЯм.
ќто бесспорно!  Ђ она написала о вас...  …сли бы ваш сын в детстве... Ђ?
Ќам надо разъехатьсЯ!  ќто бесспорно. џ не могу больше. ЊоЯ мама ведь не
живет с нами... € не пытаетсЯ отвоевывать у менЯ мою дочь!
   џ могла бы выйти в коридор и объЯснить,  что прежде,  чем отвоевывать
менЯ,  маминой маме надо было бы отвоевать мое здоровье,  мою жизнь, как
это сделала бабушка. € что совершить это по телефону врЯд ли бы удалось.
Ќо мама опЯть зарыдала. € Я притаилась, затихла.
   - Њы с вами должны разъехатьсЯ. ќто бесспорно, - сквозь слезы, но уже
твердо сказала мама. - ‚се сделаем по закону, по справедливости...
   - Љак же Я без ‚ерочки? - не понЯла бабушка.
   - Ђ как же мы все... под одной крышей? џ напишу заЯвление. ‚ суд! ’ам
поймут,  что  надо  спасти  семью.  —то  практически разлучаютсЯ мать  и
дочь... џ напишу! Љогда ‚ера закончит учебный год... чтобы у нее не было
нервного срыва.
   џ  и  тут осталась в ванной комнате,  не принЯв всерьез угрозы насчет
суда.


   ‚  борьбе  за  существование часто  не  выбирают средств...  Љогда  Я
перешла в  десЯтый класс,  мама,  но  боЯсь  уже  моего  нервного срыва,
выполнила свое обещание.  Ћна написала о  том,  что мы с бабушкой должны
разлучитьсЯ. ђазъехатьсЯ... € о разделе имущества "согласно существующим
судебным законам".


   - Џоймите,  Я ничего лишнего не хочу! - продолжал доказывать мужчина,
выдавленный из тюбика.
   € тут Я впервые услышала голос судьи.
   - ‘удитьсЯ с матерью - самое лишнее на земле дело. Ђ. вы говорите: не
надо лишнего... - произнесла она бесстрастным, не подлежащим обжалованию
тоном.
   "Ќужен тот,  кто нужен.  Ќужен,  когда нужен... Ќужен, пока нужен!" -
мысленно повторЯла Я  слова,  которые,  как врезавшиесЯ в  памЯть стихи,
были все времЯ у менЯ на уме.


   “йдЯ утром из дома,  Я  оставила на кухонном столе письмо,  а вернее,
записку, адресованную маме и папе: "џ буду той частью имущества, котораЯ
по суду отойдет к бабушке".


   - ’рЯпка...  Ќичего не смог доказать. ’рЯпка! - твердила, обращаЯсь в
глубь коридора, дебелаЯ женщина.
   ‘зади кто-то дотронулсЯ до менЯ. џ обернулась и увидела папу.
   - Џойдем домой.  Њы ничего не будем делать! Џойдем домой. Џойдем... -
судорожно повторЯл он, оглЯдываЯсь, чтобы никто не услышал.


   Ѓабушки дома не было.
   - ѓде она? - тихо спросила Я.
   - Ќичего не случилось,  -  ответил папа.  - Ћна уехала в деревню. ‚от
видишь,   на  твоей  бумажке  внизу  написано:  "“ехала  в  деревню.  Ќе
волнуйтесь: ничего страшного".
   - Љ тете Њане?
   - Џочему к тете Њане?  …е давно уже нет... Џросто в деревню уехала. ‚
свою родную деревню!
   - Љ тете Њане?  - повторила Я. - Љ тому дубу?.. ЋкаменевшаЯ на диване
мама вскочила:
   - Љ какому дубу? ’ебе нельзЯ волноватьсЯ! Љакой дуб?
   - Ћна просто уехала...  Ќичего страшного!  -  заклинал папа. - Ќичего
страшного!
   Ћн посмел успокаивать менЯ бабушкиными словами.
   - Ќичего страшного? Ћна к тете Њане уехала? Љ тете Њане? Љ тете Њане,
да?!  -  кричала Я, чувствуЯ, что землЯ, как это бывало прежде, уходит у
менЯ из-под ног.