ве ты не все сказал?
     ‘амарин набрал воздуху.
     -- џ погорЯчилсЯ... от усталости... прошу вас, дайте им махорку.
     -- Ђ сам ты что, некурЯщий?-- с наигранным удивлением спросил "хозЯин".
     -- Ќе курЯщий.
     -- ’ак какого хрена ты суешьсЯ не в свои дела?
     Љапитан поднЯлсЯ, подошел к ‘амарину.
     -- џ мог бы пристрелить тебЯ, как последнюю тварь, но не хочу делать из
тебЯ героЯ. џ проучу тебЯ. ’ам, в  бараке,  ты изображаешь из себЯ отважного
интеллигента-народолюбца.  Ђ  Я  хочу,  чтобы ты сегоднЯ  понЯл,  что раз ты
здесь,  то  ты  есть  мразь, отребье  народное, понЯл? •оть  ты  и  зовешьсЯ
официально враг народа, но  ты даже не враг, а мразь. ’ы хотел пострадать за
народ, ну так пострадай.
     Љапитан сел, вытЯнул вперед носок сапога.
     -- ‚идишь, из-за тебЯ сапог замарал. џзык, как Я понЯл, у тебЯ длинный,
ну-ка, махни раз-другой!
     ‘амарин с грохотом  выскочил из  комнаты, но на  крыльце,  на последней
ступеньке,  замер. Ќа  улице  было темно. € он не  увидел, а  услышал толпу,
молча застывшую перед крыльцом. ‹юди ждали.
     ‘амарин сел на ступеньку, обхватил голову руками.
     ђискованную игру  вел "хозЯин". …ще неизвестно,  как повели бы себЯ эти
униженные и  измученные люди,  если  бы  ‘амарин  рассказал им  о  том,  что
произошло в комнате. Ђ итог?
     ‘амарин  поднЯлсЯ  и пошел  назад  к "хозЯину". ’от словно знал, что он
вернетсЯ, сидел в той же позе, так же ухмылЯлсЯ и сверкал фиксой.
     ‘амарин встал на  колени, но сапог был низко, и ему пришлось опуститьсЯ
на руки. ‚ этом момент капитан обратилсЯ к нему, стоЯщему на четвереньках:
     -- Ђ на воле ты чем занималсЯ?
     ‘амарин хотел промолчать, но сапог отодвинулсЯ.
     -- Џреподавал музыку,-- глухо ответил он.
     -- „а? Ќу давай, зарабатывай людЯм на махру, музыкант!-- весело  сказал
капитан, подсовываЯ ему сапог.
     ‘амарин решил убить его и убил бы,  но капитана  скоро перевели куда-то
на материк.
     € вот через три года ‘амарин встретил этого человека в колонне пленных,
которых немцы отобрали длЯ  ремонта железной дороги.  ‘амарин растерЯлсЯ. ‡а
эти годы он так часто представлЯл себе эту маловозможную встречу, так верил,
что месть снимет  с его души груз непреодолимой боли, мерзкую жабу,  упавшую
ему на  грудь, мешающую жить и даже мешающую  умереть,  потому что лично длЯ
него даже война ничего не списала...
     ‚  том,  что капитан  его  не узнал,  было  что-то еще более обидное  и
унизительное. "—то с ним сделать?--  лихорадочно думал ‘амарин, пока их вели
к месту  работы.-- €збить? “бить? Ћпозорить?" Ћн  представлЯл  себе  и то, и
другое, и третье и разом понЯл, что,  какое бы решение он ни принЯл,  он  не
будет удовлетворен.  Ћн понЯл, что все случившеесЯ в лагере непоправимо: что
никогда не забыть ему  унижениЯ, никогда не расстатьсЯ  с  болью.  ђана  его
смертельна. Ќикакой  компенсации быть  не может. Ќо страшнее  всего было то,
что  капитан не узнавал  его. "Њожет,  потому  что Я  без  очков?" --  думал
‘амарин и несколько раз нарочно сталкивалсЯ с  ним лицом к лицу. Ђ кончилось
это  тем, что капитан подскочил к нему с  просьбой  закурить. ќто "закурить"
окончательно сломило ‘амарина. ’рудно сказать,  какое решение принЯл  бы он,
если бы капитан не устроил побег. ‘амарин все же ударил его, ударил здорово,
хотЯ  бил  человека впервые в  жизни,  даже рука онемела. Ћн еще пнул  его и
хотел испинать  своего врага,  но с отчаЯнием  обнаружил, что врага нет. Ќет
врага. Ђ боль есть. € некому ее вернуть. € жить с ней невозможно...

     €х поставили  тут  же, у  сараЯ. „альше  они не могли  идти. “ ‘амарина
опухли обе ноги, он даже не мог стоЯть. Љозлов, сам еле удерживаЯсь на ногах
от  головокружениЯ, вытащил его из сараЯ. € теперь они стоЯли рЯдом, точнее,
один почти висел на плече другого.
     Ќаступил вечер.  ЏроЯснилось  небо. ’олько  там,  в  западной  стороне,
кто-то, будто из  двустволки, выстрелил вплотную по Ястребу,  и перьЯ веером
разлетелись по всему небу, а на самом хребте  зари, как окровавленные куски,
подсвеченные изнутри ветровым закатом, обрывки облаков...
     ЏоддерживаЯ  ‘амарина, Љозлов повернулсЯ  к  нему  лицом  и  с  больной
улыбкой сказал:
     -- ЏрощатьсЯ будем. Њожет, перед смертью скажешь, за что морду бил?
     ‘амарин  взглЯнул ему в лицо, хотел  ответить словами, которые придумал
заранее.  ќти  слова должны  были быть  словами прощениЯ. Ћн  почти вплотную
приблизилсЯ к Љозлову и вдруг увидел, что у того нет фиксы.
     -- Ѓоже мой!-- вскрикнул ‘амарин.
     Ќо с боку раздалсЯ гром и вошел в них обоих острым голосом смерти.  Ћни
дернулись, отшатнулись и упали в разные стороны...