 должны  всегда  иметь при  себе летнюю и  зимнюю одежду  и обувь,
меховые спальные  мешки,  палатку,  печь,  большой  запас продуктов. ќто  не
только обременительно, но и очень дорого, средства же к жизни эвенк добывает
великим  трудом, промышлЯЯ пушного зверЯ в  снегах  глухих лесов, в  тундре.
Љогда  об  этом   думаешь,  невольно  хочетсЯ  сказать,  как   несправедливо
распределены богатства на земле.
     ‘таруха со  шрамом продолжает стоЯть около менЯ. …е  зовут ‹ангара.  …й
много лет.  Ћна молча  осматривает наши  вьюки,  но на  ее  морщинистом лице
ничего  не  отражаетсЯ.  џ  тоже  поглЯдываю  на  нее. “ж очень  сухощаваЯ и
длиннаЯ.  ‚  ее  взглЯде  житейскаЯ  мудрость. …е лицо казалось  удивительно
светлым,  будто  ‹ангара  никогда не знала горЯ,  унижениЯ, слез.  Ћно  было
спокойно и неподвижно. ѓлаза смотрели так же  спокойно, точно все они видели
уже много-много раз, все пережили, со всем примирились. € теперь ничто уже в
них  не  возбуждает  любопытства.  ѓоды  трудной жизни,  видимо, научили эту
женщину ничему не удивлЯтьсЯ, и сделали ее сердце добрым. Њожет быть, именно
в этой доброте и есть человеческое счастье, его богатство!
     -- Људа тропу мнете? -- спросила она, вызываЯ менЯ на разговор.
     -- €дем к гольцу џмбуй. ‡наешь такой?
     --  џмбуй?  -- удивилась старуха и, отступив  на шаг,  еще раз оглЯдела
менЯ с головы до ног, будто перед ней стоЯл лючи, спЯтивший с ума.
     -- ‘лучайно, вы не к џмбую гоните стадо?
     -- Ћборони бог! -- Ћна протестующе замахала руками.
     -- Љ џмбую у эвенков давно тропы нет.
     -- Џочему?
     -- ’ы что, не знаешь? џмбуй -- место шибко плохой! -- ‹ицо ее, будто от
боли, стЯнулось бесчисленными морщинками. -- ‹юди пропали там!
     -- ‹юди пропали? -- невольно удивилсЯ Я. Ћткуда бы им знать о пропавших
геодезистах? -- Љто тебе говорил об этом?
     --  ‘ама знаю.  ’ри листопада  или  больше  назад  близко  голец  девка
потерЯлась.  Џошла от стоЯнки  на озеро уток  стрелЯть и не вернулась. „олго
искали --  не нашли. Ѓез  следа потерЯлась. Џотом, две зимы, что  ли, назад,
мужик,  шибко  хороший  охотник,  пошел на  џмбуй  сокжой (*‘окжой --  дикий
северный олень) промышлЯть и тоже пропал.
     -- Људа же они девались, как ты думаешь?
     --  Њой старик Љарарбах говорит, будто там, на гольце  џмбуЯ живет злой
дух. Ћн  не любит,  когда близко к горе приходЯт люди,  беспокоЯт его своими
делами.
     -- Ђ ты веришь в духов? --  спросил Я.  Ћна посмотрела  на менЯ долгим,
чуть насмешливым взглЯдом.
     --  Ќа  свете много  чего есть,  даже самый мудрый не все  знает...  џ,
может, не стану верить  в духов, если ты скажешь, куда  могут деватьсЯ люди,
пропасть без следа... Ќе знаешь?.. Ђ Я знаю -- только к •арги!  -- закончила
она убежденно, и у нее нервно задергались уголки рта.
     -- “ нас на џмбуе в этом году тоже пропали два человека: один весною, а
второй недавно.
     -- ‹ючи? -- удивилась она.
     -- „а, русские.
     ‹ангара поражена не меньше менЯ. ‡адумываетсЯ. Џотом шепчет:
     --  ‚идишь, духи шибко гневаютсЯ: сколько людей брали -- и все мало. ’ы
искать будешь?
     -- „а. Њы должны найти их хотЯ бы даже мертвыми.
     -- ‘кажи, какой дурной проводник таскал твой люди на џмбуй, в это худое
место?!
     -- Њаймаканские каюры.
     -- Ђ-а, маймаканские могли не знать, что на  џмбуе стоит чум  •арги. Ћт
них эта гора далеко.
     -- Ђ вы хорошо искали пропавших?
     -- Љак искать будешь, если нет следа?
     -- ‚от уж зрЯ  свалили на злого духа. Ќадо было узнать,  почему погибли
люди.
     -- € ты не ходи  к џмбую -- пропадешь! -- говорит она,  пронизываЯ менЯ
умными глазами.
     Ќу и  дела!  џ, кажетсЯ, готов поверить, что на этом  далеком гольце, у
границы  Ђлданского  нагорьЯ, действительно властвует  злой  дух •арги. Ќо в
образе кого? Ќа двух или на четырех ногах?
     ‹ангара, вплотную приблизившись ко мне, пытаетсЯ отговорить менЯ.
     -- Џослушай,  кто пропал на џмбуе, ты  даже следа их  не  найдешь, да и
зачем тебе мертвый?  Ќе  ходи. ‡ачем напрасно тропу  топтать? ‹учше пойдем с
нами вершину •удоркана, дикий баран добудем, мЯсо жирное  кушать будем. ќ-э,
какой это мЯсо! -- Ћна сладко причмокнула пустым ртом. - …л?
     -- Њного  раз ел, ‹ангара. •орошее мЯсо. Ќо спасибо за  приглашение. ’ы
мне сейчас такую задачу задала -- не до баранов. ‘коро к џмбую еще наши люди
придут, как бы и с ними чего не случилось. Ќадо торопитьсЯ туда.
     -- Ќе  хочешь?..  Џодумай, атыркан (*Ђтыркан  -- старуха)  хорошо  тебе
толмачит. Љогда  в  потках нет мЯса, невесело  кочевать по тайге.  -- € она,
видимо вспомнив о вечерних своих обЯзанностЯх на стоЯнке, отошла от  костра,
но вдруг вернулась, ткнула мне в грудь разлохмаченным концом посоха.
     -- „умаешь, ты сильнее •арги?
     -- —еловек сильнее всего.
     -- ЏустаЯ думка! -- бросила  она с досадой и торопливыми шагами ушла  к
чуму.
     Љто-то  осторожно  подкрадываетсЯ ко мне  сзади. ќто Ѓиты.к, окруженный
детворою всего стойбища. Ћн не сводит с менЯ глаз, шагает неслышно, поднимаЯ
высоко  ноги. ‚  руках  у него небольшой, красиво изогнутый лук  из тЯжелого
лиственничного   дерева.  ’онкаЯ   жильнаЯ  тетива  одним   концом   наглухо
прикреплена  к луку,  другой же  конец свободен, чтобы не держать  дерево  в
постоЯнной напрЯженности.
     “ одного, видимо,  самого старшего из ребЯт, дочерна смуглого парнишки,
Я  увидел в  руках стрелы, довольно-таки  длинные,  тоже из  лиственничного,
прЯмослойного дерева, с железными наконечниками.  Ћни  тщательно отделаны  и
гладко отполированы -- от этого, должно быть, зависела их меткость.
     Ќа виду у затаившейсЯ детворы Ѓитык высовываетсЯ вперед, но колеблетсЯ.
—ерные глазенки  лукаво искрЯтсЯ, подбородок  дрожит,  он  Явно  не в  силах
преодолеть страх.  Ќе знаю, что ему надо, ободрЯю его улыбкой.  Џарнишка как
будто смелеет,  пытаетсЯ  тоже  улыбнутьсЯ.  …го  взглЯд  опЯть  приковывает
рукоЯтка моего ножа. ‡аглЯдевшись на нее, он шагнул вперед, неожиданно ногою
зацепилсЯ за  кочку  и, смешно  подпрыгнув, падает на землю вместе с  луком.
ђаздаетсЯ взрыв детского смеха. џ тоже смеюсь.
     Ђ  Ѓитык уже на  ногах. Џлотно  сжав  губы, мальчишка  подходит  ко мне
твердой походкой, но не ближе  чем на два шага,  протЯгивает лук, а  головой
кивает в сторону, где лежат наши вьюки.
     џ смотрю туда и ничего не понимаю. ‡ову проводника.
     -- „олбачи, спроси у Ѓитыка, что он хочет?
     Ќа лице старика поЯвлЯетсЯ многозначительнаЯ улыбка.
     -- …му нравитсЯ твой карабин, -- говорит „олбачи. --  Ћн  хочет  менЯть
его на свой лук.
     ‘мотрю на  парнишку в недоумении: шутит он или серьезно хочет  обменЯть
свой лук на мой карабин? Ѓитык тоже не сводит  с менЯ взглЯда,  ждет ответа,
стоит убежденный, что этим обменом делает мне  одолжение. Ђ Я  не знаю,  как
отказать ему, чтобы не обидеть и не унизить себЯ в глазах детворы.
     Ћни ждут, что будет дальше.
     ‚ыручает менЯ сам Ѓитык.  Џовернувшись к ребЯтам, он передает одному из
них лук,  берет топор и, полный независимости, шагает мимо своих сверстников
прЯмо в темноту.
     Љто-то бросает  в костер охапку сушнЯка, и сноп Яркого пламени вырывает
из  мрака  стволы  белесых пихт.  Њальчик подходит к  самой  толстой из них,
топором  делает широкий протес и  на нем рисует  что-то  вроде зайца.  ‡атем
делает еще один протес, повыше первого, в середине его рисует точку.
     —то он затевает?..
     ‚сЯ детвора повернулась ко мне и замерла в ожидании, еще не знаЯ, что Я
в ответ предприму.  Ќа их  бронзовых лицах,  в подвижных глазках  торжество,
смешанное с  лукавством. Ќесомненно, Ѓитык придумал какую-то хитрость, чтобы
завладеть моим карабином.
     ЏредставлЯю,  сколько  будет  у них радости, крику и писку,  если Ѓитык
подстроит мне какую-то ловушку и Я попадусь в нее.
     Ћн подходит к  „олбачи, осмелевший, сиЯющий, и что-то торопливо и долго
объЯснЯет ему.
     -- Ѓитык говорит, что ты напрасно  не менЯешьсЯ  с ним, -- поЯснЯет мне
„олбачи. -- Њальчишка хочет показать тебе, что его лук стрелЯет лучше твоего
ружьЯ. ’ы  будешь  первым пускать пулю  в пЯтно на дереве, потом  он  пустит
стрелу в зайца. ЏонЯл?
     џ утвердительно киваю. Ѓеру в  руки карабин. „етвора  сбиваетсЯ пестрой
стайкой.
     Ѓитык просит „олбачи натЯнуть на лук свободный конец тетивы, это еще не
под   силу  мальчишке.  ‡атем   он  отбирает  из  пЯти  стрел   одну.  „олго
рассматривает ее, проверЯет на глаз, выгибает на прочность.
     Њне никогда не приходилось участвовать  в таком состЯзании, но Я не раз
восхищалсЯ уменьем детей кочевников пускать стрелы. —то говорить -- мастера!
Ѓитык  уверенно готовитсЯ к состЯзанию -- он Явно опытный противник. €  хотЯ
на моей стороне все преимущества, мальчишка надеетсЯ выйти победителем.
     Ќаконец-то  все  готово.  †енщины  бросили работу,  собрались у костра.
‚есело переговариваютсЯ. ‚се, конечно, на стороне Ѓитыка. џ  же был рад, что
таким  образом  мне  удастсЯ сблизитьсЯ  с  этой чумазой детворой  и в  душе
благодарил Ѓитыка за  то, что  он  затеЯл  такую  игру. џ  действительно был
убежден, что это всего лишь игра, рассчитаннаЯ не больше как на потеху.
     Џарнишка заметно волнуетсЯ. ѓлазенки быстрые,  как у мыши. Ћкончательно
осмелев,  он  берет  менЯ  за  руку, уводит к  противоположному краю полЯны,
примерно на  пЯтьдесЯт  метров от  мишени, и предлагает  стрелЯть.  џ  решаю
промазать и этим доставить удовольствие детворе. Џрикладываю ложе карабина к
плечу, долго целюсь, испытываЯ терпение присутствующих,  затем подвожу мушку
повыше  пЯтна  на дереве, и хлесткий  выстрел  лениво  расползсЯ  по  глухим
закоулкам уснувшего леса.
     Ћтдыхающие  у чумов олени вскочили  и,  сбиваЯ  друг друга, рванулись в
темноту.  ‡алаЯли  собаки. €здалека,  как  бы в  ответ на  выстрел,  донессЯ
человеческий крик...
     „ети бросаютсЯ к пихте. Ћни быстро находЯт след пули  в верхней  кромке
затеса,  и,  судЯ по их  ликованию,  по  их радостным  взглЯдам, мой  промах
обнадеживает их.
     ’еперь  очередь за  моим  противником. Ћн  считает,  что дистанциЯ  длЯ
стрельбы  из  лука должна быть  наполовину короче  дистанции длЯ стрельбы из
ружьЯ.
     џ  не  возражаю.  Ќадо  было действительно слишком  верить  в  меткость
стрелы, чтобы в сравнении с пулей выговорить столь незначительные уступки.
     Ѓитык тЯжело вздыхает, глушит волнение.  Ќа  стойбище  стало тихо-тихо.
‚се -- и взрослые  и дети -- напрЯженно следЯт за каждым движением парнишки.
Ћн сбрасывает с себЯ рубашонку.  ЏриЯтель помогает ему стЯнуть  ремнем живот
и, хитро улыбаЯсь, что-то заговорщически шепчет ему на ухо.
     -- Ћн его учит: когда будешь натЯгивать ил (*€ л -- тетива) -- не дыши,
иначе не туда пустишь стрелу, -- говорит мне „олбачи.
     ‹ицо Ѓитыка  становитсЯ  серьезным.  Њальчишка внимательно  осматривает
лук, отходит несколько дальше от костра. ‚от он опускаетсЯ на правое колено,
а левую ногу, слегка  согнутую, выставлЯет вперед, упираетсЯ ею в  землю.  ‚
его движениЯх  нет обычной детской торопливости. Ћн вытЯгивает на  всю длину
левую руку  с  луком,  прикладывает стрелу  и  начинает  медленно оттЯгивать
тетиву.  ‚се  в нем напрЯжено: глаза, мышцы, каждый волосок. ‹ицо багровеет.
Ќо  что-то  мешает  ему.  Њальчишка   опускает  тетиву,  вскакивает,  быстро
подтЯгивает лосевые  штаны и снова опускаетсЯ на землю.  ’верже ставит левую
ногу и делает глубокий вдох. ‘нова напрЯгаетсЯ, тЯнет из всех  сил тетиву, и
стрела  с характерным свистом проноситсЯ  между освещенных костром  стволов,
вонзаетсЯ в "зайца"...
     Љрик восторга  разрывает тишину уснувшего леса. Ѓитык встает,  вытирает
рукавом потное лицо. „ети подпрыгивают,  как мЯчики. Ћдин падает  на мох, но
тотчас  же вскакивает и  в диком  экстазе  начинает бешеный  танец охотника.
„евочка  с черными  косичками  ликует.  Џобеда  Ѓитыка  приносит  кочевникам
безграничную радость.
     ђадуемсЯ и мы с Џавлом.
     Љогда прошли первые минуты  восторга, к  герою подошла ‹ангара и  краем
подола своей широченной юбки вытерла ему нос.  ‡атем она что-то назидательно
сказала ему  по-эвенкийски, показала  рукой  на "зайца"  и  неожиданно  дала
подзатыльник.
     -- Џусть не гордитсЯ! -- сказала старуха, обращаЯсь к нам. -- Ќадо было
в голову цу попасть.
     -- Ћн еще мал, научитсЯ, -- ответил Я.
     -- …сли сейчас не умеет, потом не научитсЯ.
     Ќо  Ѓитык,  кажетсЯ,  и не заметил  подзатыльника, так велика  была его
радость. Њальчишка твердой походкой подошел  ко  мне и с  гордостью протЯнул
свой лук.
     џ не  знал,  что  делать:  только сейчас  понЯл, что это не  игра,  что
парнишка совершенно  серьезно  рассчитывает получить  карабин.  Ћн  стоит  с
протЯнутым луком и не может понЯть моего  замешательства. џ же действительно
ничего не могу придумать и стою как истукан. Ђ все смотрЯт на менЯ и ждут.
     -- „олбачи, -- обращаюсь Я  к проводнику, -- скажи Ѓитыку, что  карабин
не мой, казенный, его нельзЯ никому дарить  или менЯть, Џусть он скажет, что
другое хотел бы получить за свой лук.
     “  парнишки  смыкаютсЯ черные брови, виснут  плечи.  ‹ицо  морщитсЯ  от
обиды,  но  от  волнениЯ он не  может раскрыть рта. ‚опросительно смотрит на
менЯ детскими доверчивыми глазами и еще надеетсЯ. ‡атем отходит к ребЯтам, и
они все, сбившись в кучу, глЯдЯт на менЯ с Явным осуждением.
     Њне,  признатьсЯ, стало жаль  их и  в то же времЯ неловко  перед  всеми
присутствующими.
     € тут Я вспомнил про нож. ‚едь он  при первом знакомстве поразил Ѓитыка
своей цветной, наборной ручкой. "‚от и выход!"
     Ќе  задумываЯсь,  вынимаю его из  ножен, беру за  лезвие  и  протЯгиваю
парнишке.
     “  него загораютсЯ  глаза. Ћн хватает  нож,  вертит  его  перед  собой,
пробует  острие  большим  пальцем,  не  может  налюбоватьсЯ.  ‚сЯ детвора  с
завистью следит за ним.
     Ќо вдруг Ѓитык как бы спохватываетсЯ. Ќа лице снова поЯвлЯетсЯ досада.
     --  Ђчин!  (*Ђчин  --  нет)  --  неожиданно  произносит  он  с  детской
непосредственностью и, не взглЯнув на менЯ, возвращает нож.
     џ растерЯлсЯ.
     Њы  стоим  молча  друг против друга. Ћн с луком в руках,  Я с ножом. Ќе
знаю, куда девать его. ‘тою буквально уничтоженный поступком мальчишки.
     --  Џослушай, лючи, у  детей долго не живет обида, потом помиришьсЯ, --
послышалсЯ голос старухи. -- ’ы думал он не попадет в зайца?
     -- џ не думал, что это серьезно, -- неуклюже оправдываюсь Я.
     ‚семи забытый  костер  почти погас. „олбачи  осторожно подсунул в огонь
концы поленьев и ушел в палатку. †енщины принЯлись за работу.
     Ђ Ѓитык  не  сдвинулсЯ с места.  Ѓезвольно  уронив  руку  с  луком,  он
продолжал  стоЯть  в окружении сочувствующих ему ребЯт. …го  рот был открыт,
глаза увЯли, погас в них озорной огонек. Љак плохо он должен  думать о лючи!
‘тало  непростительно стыдно за себЯ перед  этим еще не искушенным ребенком.
Ћбман у эвенков -- самый тЯжкий грех.
     Ѓитык  еще  раз  пристально глЯнул мне в глаза, задержал свой взглЯд на
карабине  и медленно поплелсЯ к чуму.  Ќе  оглЯнулсЯ,  ни у  кого  не  искал
сочувствиЯ,  уходил тЯжелой походкой. Ђ  Я смотрел парнишке  вслед и  думал:
отдай ему сейчас ружье -- он так же гордо скажет: "Ђчин!"
     Љо мне подошла  ‘улакикан, успокоительно улыбаЯсь, и, ничего не сказав,
ушла следом за Ѓитыком. …ще горше стало у  менЯ на душе. Љому нужна была эта
шутка? ‚рЯд ли мне теперь удастсЯ вернуть расположение к себе малышей.
     ђазбрелась  по  чумам  и  остальнаЯ  детвора. Ћни  не  искали длЯ  менЯ
снисхождениЯ, ушли удивленные, с полным сознанием своей правоты.
     "‚от эти уже не  будут  похожи на своих предков, хотЯ  тоже  родились в
первобытной  тайге.  Ћни  наследуют  новую  жизнь,  не  будут унижатьсЯ  или
выпрашивать у  •арги подачки, и прошлое  своего народа станет длЯ них дурным
сном".
     ‡атихла стоЯнка.
     ‚ прогалине высокоствольных лиственниц поЯвилась полнаЯ  луна, разливаЯ
холодный  голубоватый  свет  на   полЯне.  Џосветлели   холмы  за  болотами.
Ќадвинулись черные стены провалов, едва различимые вдали. € тишина глубокаЯ,
ничем не нарушаемаЯ, проникла и в мою душу.
     Љ  ночи  посвежел  воздух.  Ќабрасываю на  плечи  телогрейку, поправлЯю
костер. ‘нова возвращаютсЯ  думы  о џмбуе,  о бесследно исчезнувших людЯх. ‘
еще большей силой нахлынуло недоброе предчувствие какой-то беды, поджидающей
нас у џмбуЯ. ‚друг подумалось, что мы непростительно медленно идем, упускаем
времЯ. •отелось  собрать оленей, накинуть на спины вьюки и  гнать  их день и
ночь, день и ночь...
     Џодошел  „олбачи. Ћн подбросил в огонь  дров, воткнул заостренный конец
тагана в землю, повесил чайник.
     -- ’ы слышал, „олбачи, что говорила старуха про џмбуй?
     Џроводник не отвечал. …му Явно не нравилсЯ этот разговор.
     -- —то же ты молчишь? ’оже боишьсЯ •арги?
     --  •арги  мне  плохо  не  делал, --  уклончиво  заговорил  „олбачи. --
Ќаверное, близко џмбуй есть худой  место, зыбун, может, человек там пропади,
утонул, и совсем не осталось следа, или ушел далеко, заблудилсЯ.
     ‘лова проводника не утешили менЯ. џ  уже  думал  о том, что люди  могли
попасть   в  зыбуны  и  погибнуть.  Ќо  от  этого  еще  тЯгостнее  на  душе.
ЏредставлЯлось ровное, точно приутюженное  моховое  поле и неопытный путник,
вступивший на бархатистый покров  зыбуна. Ћдин неосторожный шаг -- и вот уже
нет опоры. Џод  ногами у  человека трЯсина, жадно всасывающаЯ  добычу в свою
холодную  утробу. Ќикто не услышит среди безмолвных  болот  одинокий  крик и
мольбу о помощи.
     Љак бы в ответ на  эти мысли из  ночной глубины леса до слуха доноситсЯ
приглушенный детский стон. „онессЯ и не смолк, повис над стоЯнкой.
     џ вскакиваю.
     -- Ќе Ѓитык ли плачет? -- спрашиваю у „олбачи.
     --  „евочка,  сестра  его  в  чуме  пропадает,  --  отвечает  проводник
спокойно, точно ничего особенного не происходит.
     -- Љак то есть пропадает?
     -- ибко болеет.
     -- —то с нею?
     -- Ќикто не знает.
     ‡абываЯ обо всем, бегу к чуму. ђаспахиваю вход, заглЯдываю внутрь.
     ’усклый свет от костерка, разложенного посреди чума, еле освещает  его.
‚нутри никакого убранства, пустые стены  из берестЯных  полотнищ, положенных
на  конусообразно  поставленные  шесты.  ‘лева  ворох   еще  не  разобранных
постелей. ‚  глубине чума сидЯт, прижавшись друг к другу, молча, как птицы у
разоренного гнезда, ‹ангара и ‘улакикан.  ђЯдом,  ближе к входу, за бревном,
на  оленьей  шкуре  какое-то  странное  существо,  полуприкрытое  стареньким
одеЯльцем. ‚ключив свет карманного фонарЯ, приподнимаю одеЯло.
     Џередо мною лежит девочка  лет трех, совершенно изнуреннаЯ болезнью. …е
широкое лицо  как бы провалилось внутрь, сморщилось и стало  совсем плоским.
‚место губ -- синие полоски. ђуки и ноги как плети, обтЯнутые кожей.
     ’Яжелый запах отсыревшей постели наполнЯет чум.
     „евочка  без  сознаниЯ,  бредит.  ‚  свете  фонарЯ  ее  глаза   кажутсЯ
стеклЯнными.
     Џрисаживаюсь на бревне возле больной. Ѓеру безвольную ручонку, напрасно
пытаюсь нащупать пульс. •уденькое  тельце девочки в огне. Ћт  чуть заметного
дыханиЯ у нее шевелЯтсЯ крылышки носа. ‚ ней еще теплитсЯ жизнь...  Ђ смерть
как  будто рЯдом,  в  темном  углу  чума ждет своего  часа,  ждет  спокойно,
терпеливо.
     џ смотрю на больную,  и менЯ охватывает отчаЯние при мысли, что девочка
умирает, а мои познаниЯ в медицине слишком скудны, чтобы спасти ей жизнь.
     ‘таруха тЯжело поднимает голову.
     -- ЋпЯть худо Ђннушке. „нем стало легче, а сейчас опЯть...
     -- —ем лечите?
     -- Ћт этой болезни нет лекарства...
     -- ЋпЯть •арги?
     -- Ќе кричи! -- перебивает  менЯ шепотом  старуха и грозит пальцем.  --
‡ачем зовешь, если услышит, может и в твой чум  послать беду. Ѓерегись его в
тайге... Ћни,  молодые,  -- она кивает  в сторону ‘улакикан,  -- забыли  про
него. ‚от он и хочет Ђннушку брать.
     -- ЏовстречайсЯ мы с  вами раньше, черта бы  Я ему дал, а не Ђннушку! Ђ
теперь слишком далеко болезнь зашла.
     ‘таруха замахала руками на менЯ.
     -- ’ихо говори!.. …сли ты такой сильный, не  дай ей  нынче умереть, и Я
поверю... -- Ћна умолкает.
     -- —то духов нет? ’ак, что ли?!
     ‹ангара пугливо оглЯдываетсЯ и жестом головы дает мне понЯть прекратить
разговор.
     ’ихо  плачет  ‘улакикан; и  кажетсЯ,  вот  сейчас  она  разрыдаетсЯ,  и
безутешным материнским горем захлебнутсЯ чум, тайга, ночь.
     Ќет,  она затихла, поднЯла на менЯ  страдальческие глаза; в них  боль и
безропотнаЯ покорность судьбе.
     џ не верю в чудеса, но надо немедленно что-то  предпринЯть, хотЯ бы длЯ
того, чтобы не оставатьсЯ безучастным к горю этих людей.
     ‚ыхожу из чума и натыкаюсь на Ѓитыка. Ћн стоит у входа, прислонившись к
скошенной  берестЯной  стене  и  прислушиваЯсь к стону  умирающей сестренки.
Њальчишка поймал мой взглЯд печальными глазами. ‚ них и мольба и надежда. Ћт
прежней обиды на менЯ не осталось и следа.
     џ  обнЯл  его,  прижал  к себе. Њне хотелось  утешить  мальчика,  но не
нашлось слов, понЯтных ему, да и не было надежды на спасение Ђннушки.
     „авно догорела вечернЯЯ зарЯ. ‹ес вокруг чумов стоит  редкий, одинокий,
пронизанный  полосами  лунного  света.  ’ишина  полна  бодрости.  ‚  воздухе
ощущение нескончаемой жизни. ’ак зачем же смерть на земле!
     Ќе знаю, что  бы  Я  отдал за  спасение девочки,  за материнскую улыбку
‘улакикан,  за радость  Ѓитыка. Ќо как это сделать, как спасти  Ђннушку всем
•арги назло?
     --  Џавел! -- кричу Я, забираЯсь в палатку к  радисту. --  Ќа  стойбище
умирает  девочка. “станавливай рацию и  любыми  средствами свЯжись со штабом
экспедиции, пусть немедленно вызовут к микрофону врача длЯ консультации.
     --  табнаЯ рациЯ уже закрыта до утра, -- отвечает  радист,  удивленный
моим приказом.
     -- ‚ыходи на  волну Њинистерства свЯзи, объЯсни  радистам,  в чем дело,
попроси сообщить  нашим,  что  мы в двадцать три  часа  ждем длЯ  переговора
врача.
     -- ‚ы же знаете, что работать на чужой волне строго запрещено.
     -- …ще строже запрещено равнодушие. Ќе терЯй времени!
     Ќеожиданно  раскрываетсЯ  вход   в   палатку,   поЯвлЯетсЯ  заплаканнаЯ
‘улакикан. Ћна держит что-то спрЯтанное в подоле юбки,  пугливо оглЯдываетсЯ
и бесшумно опускаетсЯ рЯдом со мной, точно врастаЯ в землю.
     -- ’ы не обижайсЯ, ‹ангара хороший человек и не ругай ее, что она верит
в  духов и всЯкие приметы.  ‘тарые  люди  другого  не знали,  -- и, переводЯ
дыхание,  она подает мне  аптечку. -- ’ут  много лекарств от  всЯких  разных
болезней, но  мы не  понимаем  их Язык, что к чему. ’ы  помоги  спасти моего
ребенка. -- …е голос обрываетсЯ.
     Ћна ловит мою руку и дрожащими губами шепчет:
     -- ‘паси Ђннушку!
     џ открываю Ящичек. ‚  нем  все перемешано, названиЯ  лекарств стерты от
долгого пути во вьюках.
     --  џ сделаю  все, что  от  менЯ  зависит, ‘улакикан.  Џавел  вызовет к
аппарату доктора, Я ему расскажу про болезнь  Ђннушки, и он посоветует  нам,
как  и  чем ее  надо  лечить. Ђ  пока посмотрю в своей аптечке  лекарства  и
что-нибудь дам девочке, чтобы ей стало легче.
     -- ’ы сейчас позовешь доктора? -- поразилась она.
     -- „а. ‘лышишь, Џавел уже зовет.
     -- „октор -- шибко хорошо. -- ‘улакикан оживает, в ее глазах вспыхивает
и уже не гаснет надежда. Ћна уходит к больной.
     „остав из потки аптечку, нахожу  аспирин,  растворЯю  одну  таблетку  в
ложке воды, несу в чум и с помощью ‘улакикан, тайно от ‹ангары, вливаю в рот
больной. Ћна все  так же лежит бездыханным комочком, и мне становитсЯ Ясным,
что Ђннушку не спасти.


        ќ‚…ЌЉ€‰‘Љ€‰ ‡ЂЉЋЌ „Ћ‹ѓЋ‹…’€џ

     €з  леса выходЯт двое  мужчин  с бревнами на плечах. Џередний,  тонкий,
длинный,  идет под  тЯжестью  легко, не  сгибаЯ спины и быстро,  как сокжой.
‚торой, поменьше, еле поспевает. ‡а ними показываетсЯ старик с хромым оленем
в поводу. Ћн идет налегке,  но, видно, прожитые годы лежат на  плечах грузом
потЯжелее бревна. Ћдет он во все самодельное, бедно даже длЯ кочевника.
     -- Ћткуда люди? --  спрашивает передний,  но вдруг  замечает под ногами
‡агрю,  отскакивает в сторону, чуть не уронив бревна. -- “-у-у... здоровущий
кобель! Џоди укусит?..
     Ђ  старик  проходит  мимо,  не  проЯвлЯЯ  любопытства. Њолодые  мужчины
радушно жмут нам руки и  завЯзывают с „олбачи разговор  на своем  Языке.  €м
хочетсЯ знать, что мы за люди, какое дело  привело нас в  эти пустыри и  как
долго мы будем их гостЯми.
     -- Ќапрасно идете на џмбуй, -- говорит  высокий мужчина, муж ‘улакикан,
обращаЯсь ко мне.
     -- Ђ что, по-твоему, там •арги?
     -- Ќет, -- убежденно говорит он, -- но тот, кто забрал людей без следа,
шибко хитрый.
     -- Ђ могли люди погибнуть в зыбунах? Ћн неопределенно повел плечами.
     -- ’олько слепой да дурной полезет в зыбун. —его делать там?
     -- ѓде же искать пропавших?
     -- Ћднако близко џмбуй худой люди живи, чужого не любЯт.
     -- „умаешь, там беглые скрываютсЯ?
     -- ’ак многие говорЯт, -- уклончиво ответил он. -- € вы не ходите одни,
тоже пропадете. џмбуй  надо сразу много люди. -- € он  ушел в  чум к больной
дочери.
     —ас от часу не легче! …сли там действительно скрываютсЯ преступники...
     Њое внимание приковывает старик. Ћн держитсЯ  обособленно, будто у него
тут свои дела, не  свЯзанные с остальными. Ќа  его желтовато-смуглом лице, в
устало  сжатых  губах  какаЯ-то безысходность, навсегда застывшее  выражение
горечи.  Њне  кажетсЯ,  что когда-то  Я  видел это окаменелое  лицо,  сильно
приплюснутый  нос,  скрюченную  спину  и  эти  худые  руки,  заканчивающиесЯ
широкими  кистЯми с кривыми,  изувеченными подагрой пальцами.  Ќо где  и при
каких обстоЯтельствах?.. ‚спомнить не могу.
     ‘тарик привЯзывает хромого оленЯ к березке. Ћщупывает его больную ногу.
„остает нож и начинает  расчищать рану у верхнего краЯ копыта. Ћлень бьетсЯ,
но  руки у старика как клещи. Ќикто не помогает ему, хотЯ  все видЯт, что он
еле сдерживает взбунтовавшеесЯ животное.
     •очу пойти помочь Љарарбаху (так звали  старика), но ‹ангара удерживает
менЯ за рукав телогрейки.
     -- Ќе ходи, -- говорит она властно.
     -- Џочему? -- удивилсЯ Я.
     -- ‘тарику не надо помогать.
     -- „а ты посмотри, ему не удержать оленЯ!
     -- “держит. „лЯ старого чем труднее, тем лучше, -- утверждает она.
     Љарарбах  никого  не  позвал помочь  ему,  сам  справилсЯ  с  животным.
Ћтпустив  его, подходит к  костру,  устало, опускаетсЯ  на  землю, осторожно
подвернув под  себЯ ноги.  „линные  волосы  липнут  к  мокрому  лбу.  ѓолова
клонитсЯ к теплу. Ћн кажетсЯ тут случайным человеком, из другого племени.
     ‘тарик  только  теперь  замечает менЯ  с  Џавлом.  Ћн  смотрит  на  нас
равнодушно, погруженный в свои думы.
     -- „олбачи, ты  не скажешь, почему Љарарбах такой одинокий? Ќе болен ли
он чем? -- обратилсЯ Я к проводнику.
     --  Ћн глухой, давно  не слышит, а  охотник  -- куда с  добром! Ќедавно
сокжоЯ свалил,  видишь,  как много мЯса  варили. “ него  доброе сердце,  это
хорошо знают все стойбища и все люди, которые ходили его тропою.  ‚сю  жизнь
он кочует тут по нагорью с оленЯми. ибко хороший человек!
     “зенькаЯ, будто не его, латанаЯ  дошка не сходитсЯ на  груди Љарарбаха,
она свЯзана лосевыми тесемками и перехвачена на животе сыромЯтным ремнем. Ќа
ногах  донельзЯ  истрепанные  унты, аккуратно перевЯзанные ремешками  пониже
колен и выше щиколоток.  €  уж совсем необычное лицо, неподвижно  печальное,
без тени улыбки, утомленное заботами трудной жизни. ‹об широкий, в морщинах.
‚ерхнЯЯ губа слегка прикрыта жиденькими волосами, напоминающими усы. Ѓородка
тоже  реденькаЯ,  свисает  двумЯ пучочками. ‹адони  рук,  потрескавшиесЯ  от
работы, грубые,  быть  может, никогда  никого не ласкавшие. ЉажетсЯ, давно в
этом старике все погасло, не  осталось  даже  воспоминаний. €  только глаза,
утонувшие в глубоких сухих впадинах, еще  жили и поблескивали,  как утренние
капли росы на листьЯх рододендрона.
     Љарарбах достает из-за пазухи  трубку, набивает ее табаком, прикуривает
от уголька,  делает две-три затЯжки.  ‚озле  него  поЯвлЯетсЯ  ‹ангара.  Ћна
бесцеремонно  отбирает трубку,  засовывает мокрый конец  чубука в рот. Џотом
трубку Я вижу в зубах ‘улакикан. Љ Љарарбаху она вернулась потухшей, пустой,
обсосанной чужими губами.
     ’ак было  принЯто у  кочевников. Ќе всегда был табак под рукою  и  не у
каждого, потому и не считалось зазорным пускать трубку по кругу. Љурили ведь
почти все мужчины и женщины. Ќе запрещалось курить и детЯм.
     ‚  чумах загремела  посуда  --  сигнал к  вечерней  трапезе. ЏоЯвлЯютсЯ
женщины.  Ћни  несут  потки с  продуктами, туески  и  камаланы  -- маленькие
меховые коврики, сшитые из шкур, содранных с голов сохатых и оленей. ЊатерЯм
охотно  помогают проголодавшиесЯ дети. Ћни выстилают свежим лапником "стол",
на котором будет трапеза.
     Ћжила стоЯнка. ‚се подступили  к  костру. ЊенЯ не покидает любопытство,
желание увидеть что-то из прежних обычаев лесных кочевников.
     ’ут старое  и новое вперемешку. ‘укна, ситцы, пестрые платки, фабричнаЯ
обувь  уживаютсЯ  с национальной  одеждой  и обувью,  сшитой  из самодельной
замши,  очень удобной в  тайге. ќмалированнаЯ посуда  и берестЯные чуманы --
посуда древних времен.  –ветные ватные одеЯла в  одних свертках с медвежьими
шкурами. Ђппетитные, подрумЯненные и пышные лепешки,  искусно выпеченные  по
способу  предков на деревЯнных прутьЯх.  Ћни гораздо вкуснее  испеченных  на
сковородках;
     ‡а "столом" распорЯжаетсЯ старуха. ‘улакикан и ‘етыЯ хлопочут у котлов,
вытаскиваЯ  огромные   куски  ароматного  мЯса,   рассекают  их   на  части,
раскладывают по чуманам и тут же успевают  отпускать  звонкие  подзатыльники
нетерпеливой детворе.
     ‘етыЯ -- женщина  небольшого  роста,  немного  моложе ‘улакикан,  очень
смуглаЯ, дышащаЯ свежестью и здоровьем, с резкими чертами лица  и  влажными,
чуточку пухлыми губами.
     ‚се женщины выглЯдЯт опрЯтными. Ќа них широченные,  как у цыганок, юбки
и светлые кофточки.  ‚се в  длинных  шароварах.  Ћбуты они в  легкие  летние
олочи, сшитые  из лосевой  или оленьей  замши, расшитые красивым орнаментом,
искусство которого идет, несомненно, из глубокой старины.
     “ ‘етыи  медное кольцо на  указательном пальце  правой  руки;  кажетсЯ,
только что надела и довольна, что  Я заметил его. ђаспустив юбку, она плавно
опускаетсЯ воз.ле своих детей, подтаскивает к себе чуман с горЯчим мЯсом.
     ‘зади послышались легкие шаги. Љ костру шла молодаЯ беременнаЯ женщина.
Њы  ее  видим  впервые.  ќто €нга.  Ћна выглЯдит  совсем  девчонкой,  хорошо
сложена,  крепкаЯ, гибкаЯ,  с походкой серны. Џод тонкой потертой  кофточкой
вздрагивают  ничем не  стесненные тугие груди.  Љруглый живот затЯнут черным
ситцевым   лоскутом.   ЏодойдЯ   к   "столу",  женщина   в   нерешительности
остановилась.
     Њы  с Џавлом не сводили  с нее глаз. “ €нги прелестное, свежее лицо. Ќа
бронзовых  щеках,  освещенных  мерцающим  светом  костра, густой  брусничный
румЯнец.  Ќа шее у нее ожерелье из  старинных  серебрЯных монет  и  какаЯ-то
брошка на груди, тоже, видимо, сейчас приколотаЯ. Ћна молчалива и грустна.
     †енщины заканчивают  дележку  мЯса.  Њужчины собрались  у  костра, ждут
приглашениЯ.   ‘  первого   взглЯда   все  эти   пастухи-кочевники   кажутсЯ
необщительными,  даже  замкнутыми  людьми,  но когда  узнаешь  их  ближе, то
чувствуешь, что в каждом из них бьетсЯ доброе сердце.
     €з темных убежищ стоЯнки к костру подступают голодные  собаки. €х очень
много, все разношерстные, худые.
     ЉруглаЯ луна серебрит полЯну. Ќебо  слабо светитсЯ  от редких звезд.  ‚
тишине ночи сказочными кажутсЯ остроглавые жилища пастухов, мешанина все еще
не  разобранных  вьюков  и  скопище плосколицых людей, окруженных  собаками,
оленЯми  и  освещенных  дрожащими бликами  огнЯ.  Њы как  будто  очутились в
далеко-далеко ушедших временах.
     ‹ангара садитсЯ на шкуру,  поджимает под себЯ  ноги. Ћна показывает мне
место слева, и Я покорно опускаюсь на землю. ђЯдом со мною усаживает Џавла и
„олбачи. ‘права -- своего глухого старика. Њолча,  движением головы,  подает
знак  остальным  садитьсЯ. Ћна  не  расточает слова. …е власть  безгранична.
‡десь,  видимо, царит  матриархат. Ћстальные рассаживаютсЯ  семьЯми, плотным
полукругом к костру, одни на принесенных камаланах, другие на  лиственничной
подстилке, брошенной на землю, или на чурбаках.
     ‘молкает говор. ‘тихает детвора. ЌачинаетсЯ трапеза.
     Џеред каждой  семьей  стоит  берестЯной  чуман,  наполненный  аппетитно
пахнущим горЯчим оленьим мЯсом. ‹ангара долго роетсЯ заскорузлыми пальцами в
своем чумане, кладет перед собой  кусок грудины -- жирный и сочный. Њне дает
большую кость и ребровину. Љарарбаху  кладет  совсем немного  мЯкоти, меньше
того, что получили дети.
     џ замечаю это, и мне становитсЯ неловко перед стариком. Ќе из-за нас ли
он не  получил положенную ему долю? Џастухи ведь не ждали гостей. Ћтрезаю от
своей порции  кусок мЯкоти, хочу передать его  старику.  Ќо мою руку отводит
‹ангара. Ћна  отбирает  мЯсо и кладет его мне обратно. ќто проделываетсЯ так
властно,  что Я не осмеливаюсь  настаивать на  своем.  Ќедоуменно  смотрю на
‹ангару, но она не собираетсЯ давать объЯснений.
     ‚се дружно едЯт. ‘лышатсЯ удовлетворенные вздохи, сладостное чмоканье и
хруст костей. „ети во всем  подражают взрослым. ’ут  их не  упрашивают есть,
никто  не  кладет  игл  лепешку в рот.  Ћни  прекрасно знают, что за  столом
мешкать нельзЯ -- останешьсЯ голодным. Џотом лей слезы, реви сколько угодно,
ничто  не поможет. ‘ ранних лет эти  дети начинают ценить пищу, относЯтсЯ  к
ней с величайшей бережливостью.
     ђыхлый туман встает в сырых ложбинах. Ћт него веет такой же древностью,
как и от всего стойбища.
     џ слежу за Ѓитыком. Ћн подбирает  под себЯ  ноги, развЯзывает  на груди
ремешки, стЯгивает дошку: так, видно, ему вольготнее. ‚ одной  руке  мЯсо, в
другой ломоть пшеничной лепешки. Ћстрыми зубами он рвет  мЯсо, глотает кусок
за куском,  заедаЯ  лепешкой,  а  черные  глаза уже  высматривают  в  чумане
очередную  порцию. ‚ижу: нацеливаетсЯ на мозговую кость,  торчащую  из груды
мЯса -- самый лакомый кусочек,  и воровски косит глаза на старшего братишку,
сидЯщего рЯдом. ЉажетсЯ, и тот заметил кость, насторожилсЯ, тоже не сводит с
нее глаз.
     Ѓитык перестает жевать и стремительно, по-Ястребиному, набрасываетсЯ на
кость.  ’ут  же  его руку  ловит  братишка. ЌачинаетсЯ  вознЯ. Ќо  никто  из
взрослых  не обращает на них  вниманиЯ. Ѓитык  вырываетсЯ из  объЯтий брата,
отталкивает его  плечом и  крепко держит кость в своих  руках. ’олько теперь
мать поворачиваетсЯ, хватает старшего и награждает звонкой оплеухой.
     --  Џочему же ты  одного наказываешь?  ‚иноваты оба!  -- обращаюсь Я  к
‘улакикан. Ћна недоуменно смотрит на менЯ.
     -- Џусть знает, -- пища сама в рот не  ходит. --  € одобрительно кивает
Ѓитыку, занЯтому костью.
     ‚ разговор вмешиваетсЯ старуха. Ќе отрываЯсь от еды, говорит:
     --  ‘ейчас  мать его наказывает,  да мало,  надо больше,  раз не  может
добыть себе пищу, а потом тайга будет наказывать, она не пожалеет.
     „етвора смеетсЯ... ‘тарший братишка Ѓитыка -- €лько --  посрамлен, даже
за столом он не может добыть себе лакомый кусок!
     €з  глубины ночи доноситсЯ перезвон колокольчиков. Ћн  наполнЯет воздух
хрустальной  россыпью  причудливых   звуков,   затихающими   вдали  певучими
аккордами.
     ’рапеза продолжаетсЯ.
     ЊЯсо  дикого оленЯ осенью особенно  вкусно. ‚  нем и  сладость ЯгелЯ, и
тончайший аромат альпийских  лугов, и еще что-то, идущее от леса  и присущее
только  свежей оленине. ќти удивительные качества  еще больше ощутимы, когда
мЯсо подаетсЯ  в отварном  виде, как сейчас. € варЯт его таежным способом, в
прозрачной ключевой воде, на лиственничном костре, без каких-либо специй.
     ‘амым вкусным считаетсЯ у эвенков олений  Язык, грудинка и ребра, когда
на  них  тонкие слои жира чередуютсЯ с мЯсом.  ‡натоки  предпочитают  свежую
теплую   печенку.   ‚  большом  почете   у  кочевников   и   оленьЯ  голова.
ЌепосвЯщенному  человеку  трудно  представить, какое  это  лакомство. ’ут  и
хрЯщи,  и жирные  "щеки", и  мозги, и мЯгкий,  маслЯнистый Язык. —его только
нет! Ђ сладкие, сочные оленьи губы!..
     ‚се взрослые, и  мужчины и женщины, во времЯ еды ловко работают ножами,
отсекают мЯсо кусок  за куском прЯмо  у  рта. —то и говорить,  мастера! ‹ишь
‹ангара, чтобы  продлить удовольствие, не торопитсЯ. …ст без ножа, медленно,
аппетитно причмокиваЯ. Џо губам и по рукам, по подбородку у нее стекает жир.
‹ицо старухи сытое, довольное.
     ‡аметив  возле менЯ кусочек оброненного  мЯса,  ‹ангара подбирает  его,
протЯгивает мне.
     -- …сли сыт, пищу не бросай, длЯ нее настанет завтрашний день.
     -- ’ы права, ‹ангара, Я не заметил, как уронил.
     --  ’о-то! Ђ это не  будешь?  -- спрашивает  она,  показываЯ  на кость,
которую Я только что грыз, и, не дожидаЯсь ответа, подбирает ее. Љак хороший
мастер,  она  внимательно  осматривает  кость  со  всех  сторон  и  начинает
обстукивать обушком ножа, определЯЯ по  звуку, не осталось ли где в складках
или в стволе кости лакомства. €, не находЯ ничего съедобного, передает кость
глухому старику, кивнув  в  мою сторону. Ђ около него  уже горка набросанных
костей.
     Љарарбах  тоже осматривает ее, достает  длинный, узкий, как шило,  нож,
точно зонд вводит его внутрь кости и что-то выскребает.
     ’ут  Я  вижу, как Ѓитык, воспользовавшись тем,  что все поглощены едой,
незаметно подползает к старику, толкает его ручонкой в бок, кладет перед ним
не  совсем  еще  обглоданную  кость.  Ќа лице  Љарарбаха поЯвлЯетсЯ  подобие
улыбки. €х  взглЯды встречаютсЯ.  ‘тарик и  ребенок довольны. Ќо все это  не
ускользает  от ‹ангары. Ћна сердито отбирает  у  старика  кость.  Ѓитык  еле
успевает увернутьсЯ от ее шлепка.
     ‹ицо Љарарбаха мрачнеет. Ќо он не смеет протестовать.
     -- ‹ангара, почему ты не  позволЯешь давать Љарарбаху даже кости? ђазве
он не заслуживает получить такую же долю мЯса, как и все мы? -- спрашиваю Я.
     --  ’ак  лучше  ему,  --  отвечает она  спокойно.  -- ‘ытый  становитсЯ
ленивым.
     -- Ќо он же совсем голодный; ’ы ему даже лепешки не дала.
     -- Ќе все мерЯй брюхом, -- отвечает она. -- Ђмакан (*Ђмакан -- медведь)
всю зиму  ничего не ест,  однако  все его боЯтсЯ... ’ебе  надо знать: у кого
есть  все, тот не научитсЯ скрадывать зверЯ, делать  ловушки, разбиратьсЯ  в
следах.  Ћн  даже огнЯ себе не  разведет. Ђ  без этого  в тайге человек  что
дуплЯнаЯ лиственница,  валит ее ветер куда хочет.  --  Ќемного помедлив, она
продолжает: -- …сли Љарарбаха кормить досыта, он скоро уйдет к предкам.
     --  ‘тарик болен?  --  встревожилсЯ  Я.  Ќа  лице  ‹ангары  досада. Ћна
дожевывает мЯсо, торопливо вытирает рукавом губы.
     -- Ќет, он не болеет. Ќо  послушай менЯ, его отец, -- она тычет пальцем
в старика, обсасывающего кость, -- когда имел столько лет, как Љарарбах, еще
меньше получал пищи на стойбище и досыта ел только, когда сам добывал зверЯ.
Ћн все времЯ охотилсЯ,  много ходил,  искал пищу и долго жил, как десЯть раз
олень.
     -- „есЯть поколений! ќто сто лет.
     -- Њожет, и больше.
     -- ’ак что же, по-твоему, помогло ему прожить столько лет?
     -- ’ы,  как ненЯн  (*ЌенЯн -- теленок), глупый, -- сердитсЯ старуха. --
Џотому, что голод не  давал ему сидеть в чуме, велел ходить по тайге, искать
зверЯ, птицу. Ћн таскал тЯжелую  понЯжку, спал  на морозе, не ленилсЯ, много
работал.  —еловек  и в старости должен уважать труд, как и пищу. ’акой долго
живет. ќто ты хорошо помни.
     --  ‡начит,  ты не  кормишь  Љарарбаха, чтобы он не  ленилсЯ, ходил  на
охоту?
     -- ‚от теперь ты правильно  говоришь, Ќе думай, что мы жадные, мЯса ему
не  даем. Ќет,  оборони бог!  ’ак лучше, чтобы его не скоро забрала  смерть.
ђаньше было:  если  старик лишний  в  чуме, понимаешь, без  пользы  жил, его
хорошо кормили, не давали  работать, и он скоро пропадал. Ђ Љарарбаху нельзЯ
уходить  к предкам.  Ћн  лучше всех  знает,  где есть хорошее  пастбище, как
лечить  оленей,  где добыть зверЯ. Ѓез него нам всем  худо  будет кочевать в
тайге,  ‹учше  половину  стада  потерЯть,  чем  Љарарбаха. Ќо будет сытый --
непременно  обленитсЯ,  забудет  тропы,   ноги  потерЯют   силу,  не  станет
охотитьсЯ, скоро пропадет.
     -- Ђ так вы его заморите голодом, -- перебиваю Я старуху.
     -- —то ты! --  протестующе  замахала  она руками.  -- …сли старик шибко
хочет мЯса, он идет на охоту. Љогда ему есть фарт и он добудет зверЯ, там он
один раз кушает, сколько  хочет брюхо, и свежей печенки,  и  губы,  и теплой
крови...
     ‹ангара  достает   из  чумана  кусочек  мЯса  и  кладет  в  рот,  долго
сосредоточенно жует.
     -- Љому  никто  не помогает жить -- того старость боитсЯ, -- продолжает
она. -- ’ы был на стойбище Ђльгома? Ќет. € не знал старика ’ешку? Ћн намного
старше Љарарбаха,  а еще  не ел печенку от чужой пули, ни у кого не  просил,
пищи.  ‘ам кормит все  стойбище.  Ѓольше его  никто  не убивал зверЯ.  ’аких
стариков уже не будет.
     -- Џочему?
     -- ‘  детства он был  сирота, никто не  жалел его,  постоЯнно  говорил:
"…сли  хочешь  сытым быть --  иди  тайга". € тайга  сделала  его  сильным...
Љарарбах тоже так жил.  Љогда  маленький был, отца на берлоге амакан задрал,
мать померла, его взЯли в чужой  чум. Џотом на стойбище злой дух пустил мор,
все умерли, только  Љарарбах осталсЯ маленький, как Ѓитык. ‚се  лето в тайге
од