        ѓайто ѓазданов. Џризрак Ђлександра ‚ольфа

---------------------------------------------------------------
     ‚озвращение Ѓудды. Џилигримы. Џробуждение. ќвелина и ее друзьЯ.
     Њ.: ‘огласие, 1996, сс. 7-122
     ISBN 5-86884-037-2 (T.2)
     ISBN 5-86884-035-6
     OCR: Ћбщий текст Textshare, http://text.net.ru і http://text.net.ru
     ‚ычитка - ‘ергеЯ Џетрова
     ‚ круглых скобках () номера подстраничных примечаний автора.


        Џђ€‡ђЂЉ Ђ‹…Љ‘ЂЌ„ђЂ ‚Ћ‹њ”Ђ

     €з всех моих воспоминаний, из всего  бесконечного  количества  ощущений
моей жизни  самым  тЯгостным  было  воспоминание  о  единственном  убийстве,
которое Я совершил. ‘ той минуты, что оно произошло, Я не помню  днЯ,  когда
бы Я не испытывал сожалениЯ  об  этом.  Ќикакое  наказание  мне  никогда  не
угрожало, так как это случилось в  очень  исключительных  обстоЯтельствах  и
было Ясно, что Я не мог поступить иначе. Ќикто,  кроме  менЯ,  вдобавок,  не
знал об этом. ќто был один из бесчисленных  эпизодов  гражданской  войны;  в
общем ходе тогдашних событий это могло  рассматриватьсЯ  как  незначительнаЯ
подробность, тем более что в течение тех нескольких минут и секунд,  которые
предшествовали этому эпизоду, его исход интересовал только нас двоих -  менЯ
и еще одного, неизвестного мне, человека. Џотом Я  осталсЯ  один.  Ѓольше  в
этом никто не участвовал.
     џ не мог бы точно описать  то,  что  было  до  этого,  потому  что  все
проходило в смутных и неверных очертаниЯх, характерных почти длЯ всЯкого боЯ
каждой  войны,  участники  которого  меньше  всего  представлЯют  себе,  что
происходит в действительности. ќто было летом, на юге ђоссии; шли  четвертые
сутки  непрерывного  и  беспорЯдочного  движениЯ  войск,   сопровождавшегосЯ
стрельбой и перемещающимисЯ боЯми.  џ  совершенно  потерЯл  представление  о
времени, Я не мог бы даже сказать, где именно Я  тогда  находилсЯ.  џ  помню
только те ощущениЯ, которые Я испытывал и которые могли бы иметь место  и  в
других обстоЯтельствах, - чувство голода, жажды и томительной  усталости;  Я
не спал перед этим две с половиной  ночи.  ‘тоЯл  сильный  зной,  в  воздухе
колебалсЯ слабеющий запах дыма; час  тому  назад  мы  вышли  из  леса,  одна
сторона которого горела, и там, куда не  доходил  солнечный  свет,  медленно
ползла огромнаЯ палеваЯ тень. Њне смертельно хотелось  спать,  мне  казалось
тогда, что самое большое счастье, какое только может быть, это остановитьсЯ,
лечь на выжженную траву и мгновенно заснуть, забыв обо всем  решительно.  Ќо
именно этого нельзЯ было делать, и Я продолжал идти сквозь горЯчую и  сонную
муть,  изредка  глотаЯ  слюну  и  протираЯ  времЯ  от  времени   воспаленные
бессонницей и зноем глаза. џ помню, что, когда мы проходили через  небольшую
рощу, Я на секунду, как мне показалось, прислонилсЯ к дереву и  стоЯ  заснул
под звуки стрельбы, к которым Я  давно  успел  привыкнуть.  Љогда  Я  открыл
глаза, вокруг менЯ не было никого. џ пересек рощу и пошел по дороге,  в  том
направлении, в котором, как Я полагал, должны были уйти мои товарищи.  Џочти
тотчас же менЯ перегнал казак на быстром гнедом коне, он махнул мне рукой  и
что-то невнЯтно прокричал. —ерез некоторое времЯ мне  посчастливилось  найти
худую вороную кобылу, хозЯин которой был, по-видимому,  убит.  Ќа  ней  были
уздечка и казачье седло; она щипала траву и беспрестанно обмахивалась  своим
длинным и жидким хвостом. Љогда Я сел  на  нее,  она  сразу  пошла  довольно
резвым карьером.
     џ ехал по пустынной извивающейсЯ дороге; изредка  попадались  небольшие
рощицы, скрывавшие от менЯ некоторые ее изгибы. ‘олнце было  высоко,  воздух
почти звенел от жары. ЌесмотрЯ на то, что Я ехал быстро, у менЯ  сохранилось
неверное воспоминание о медленности всего  происходившего.  Њне  по-прежнему
так же смертельно хотелось спать, это  желание  наполнЯло  мое  тело  и  мое
сознание, и  от  этого  все  казалось  мне  томительным  и  долгим,  хотЯ  в
действительности, конечно, не могло быть таким. ЃоЯ  больше  не  было,  было
тихо; ни позади, ни впереди менЯ Я не  видел  никого.  €  вот  на  одном  из
поворотов дороги, загибавшейсЯ в этом месте  почти  под  прЯмым  углом,  моЯ
лошадь тЯжело и мгновенно упала на всем скаку. џ упал вместе с ней в  мЯгкое
и темное - потому что мои  глаза  были  закрыты  -  пространство,  но  успел
высвободить ногу из стремени и почти не пострадал при падении.  ЏулЯ  попала
ей в правое ухо и пробила голову. ЏоднЯвшись на ноги, Я обернулсЯ и  увидел,
что не очень далеко  за  мной  тЯжелым  и  медленным,  как  мне  показалось,
карьером ехал всадник на огромном белом коне. џ помню, что у менЯ  давно  не
было винтовки, Я, наверное, забыл ее в роще, когда спал. Ќо у менЯ оставалсЯ
револьвер, который Я с трудом вытащил из новой и тугой  кобуры.  џ  простоЯл
несколько секунд, держа  его  в  руке;  было  так  тихо,  что  Я  совершенно
отчетливо слышал сухие всхлипываниЯ копыт по растрескавшейсЯ от жары  земле,
тЯжелое дыхание лошади и еще какой-то звон, похожий на  частое  встрЯхивание
маленькой свЯзки металлических колец. Џотом Я  увидел,  как  всадник  бросил
поводьЯ и вскинул к плечу винтовку, которую до тех пор держал  наперевес.  ‚
эту секунду Я выстрелил. Ћн дернулсЯ в седле, сполз с него и  медленно  упал
на землю. џ оставалсЯ неподвижно там, где стоЯл, рЯдом с трупом моей лошади,
две или три минуты. Њне все так же хотелось спать, и Я продолжал ощущать  ту
же томительную усталость. Ќо Я успел подумать, что не знаю,  что  ждет  менЯ
впереди и долго ли еще буду жив, - и неудержимое  желание  увидеть,  кого  Я
убил,  заставило  менЯ  сдвинутьсЯ  с  места  и  подойти  к  нему.  Ќи  одно
расстоЯние, никогда и  нигде,  мне  не  было  так  трудно  пройти,  как  эти
пЯтьдесЯт или шестьдесЯт метров, которые отделЯли менЯ от упавшего всадника;
но Я все-таки шел, медленно переставлЯЯ  ноги  по  растрескавшейсЯ,  горЯчей
земле. Ќаконец Я приблизилсЯ к нему вплотную. ќто был человек  лет  двадцати
двух - двадцати трех; шапка его отлетела в сторону,  белокураЯ  его  голова,
склоненнаЯ набок, лежала на  пыльной  дороге.  Ћн  был  довольно  красив.  џ
наклонилсЯ над ним и увидел, что он умирает; пузыри розовой пены  вскакивали
и лопались на его губах. Ћн открыл свои мутные глаза, ничего не  произнес  и
опЯть закрыл их. џ стоЯл над ним и смотрел в  его  лицо,  продолжаЯ  держать
немеющими пальцами ненужный мне теперь револьвер. ‚друг легкий порыв жаркого
ветра донес до менЯ  издалека  едва  слышный  топот  нескольких  лошадей.  џ
вспомнил тогда об опасности, котораЯ могла  мне  еще  угрожать.  Ѓелый  конь
умирающего, настороженно поднЯв уши, стоЯл в нескольких шагах от  него.  ќто
был огромный жеребец, очень выхоленный и чистый, с чуть потемневшей от  пота
спиной. Ћн отличалсЯ исключительной резвостью и выносливостью; Я продал  его
за несколько дней до того, как покинул ђоссию, немецкому колонисту,  который
снабдил менЯ большим количеством  провизии  и  заплатил  мне  крупную  сумму
ничего не стоЯщих денег.  ђевольвер,  из  которого  Я  стрелЯл,  -  это  был
прекрасный парабеллум, - Я выбросил в море, и  от  всего  этого  у  менЯ  не
осталось   ничего,   кроме   тЯгостного   воспоминаниЯ,   которое   медленно
преследовало менЯ всюду, куда заносила менЯ судьба. Џо  мере  того,  однако,
как проходило времЯ, оно постепенно тускнело и почти утратило под конец свой
первоначальный характер  непоправимого  и  жгучего  сожалениЯ.  Ќо  все-таки
забыть это Я никогда не мог. Њного раз, - независимо от того, происходило ли
это летом или зимой, на берегу морЯ или в глубине европейского континента, -
Я, не думаЯ ни о чем, закрывал глаза, и вдруг из глубины моей  памЯти  опЯть
возникал этот знойный день на юге ђоссии, и все  мои  тогдашние  ощущениЯ  с
прежней силой возвращались ко мне. џ видел снова эту розово-серую  громадную
тень лесного пожара и медленное  ее  смещение  в  треске  горЯщих  сучьев  и
ветвей,  Я  чувствовал  эту  незабываемую,  томительную  усталость  и  почти
непреодолимое  желание  спать,  беспощадный  блеск  солнца,  звенЯщую  жару,
наконец, немое воспоминание моих пальцев правой руки о  тЯжести  револьвера,
ощущение его шероховатой рукоЯтки, точно  навсегда  отпечатавшеесЯ  на  моей
коже, легкое покачивание черной мушки перед моим правым глазом - и потом эта
белокураЯ голова на серой и пыльной дороге и лицо,  измененное  приближением
смерти, той самой смерти, которую именно Я, секунду тому  назад,  вызвал  из
неведомого будущего.
     ‚ те времена, когда это происходило, мне  было  шестнадцать  лет  -  и,
таким образом, это убийство было началом моей  самостоЯтельной  жизни,  и  Я
даже не уверен в том, что оно не наложило невольного отпечатка на  все,  что
мне было суждено узнать и увидеть потом. ‚о всЯком  случае,  обстоЯтельства,
сопровождавшие его и все, что было с ним свЯзано, - все возникло передо мной
с особенной отчетливостью через много лет в Џариже.  ќто  случилось  потому,
что мне попал в руки сборник  рассказов  одного  английского  автора,  имени
которого Я до сих пор никогда не слышал. ‘борник называлсЯ "џ приду  завтра"
- "I'll Come To-morrow", - по первому рассказу. €х всего было три: "џ  приду
завтра", "‡олотые рыбки" и "Џриключение в  степи",  "The  Adventure  in  the
Steppe". ќто было очень хорошо написано, особенно замечательны были  упругий
и безошибочный ритм повествованиЯ и своеобразнаЯ манера видеть вещи не  так,
как их видЯт другие. Ќо ни "џ приду завтра", ни "‡олотые  рыбки"  не  могли,
однако, возбудить во мне никакого личного интереса, кроме того, который  был
естественен длЯ всЯкого читателЯ. "џ приду завтра" был иронический рассказ о
неверной женщине, о неудачной ее лжи и о тех недоразумениЯх, которые за этим
последовали. "‡олотые рыбки" - действие происходило в Ќью-‰орке -  это  был,
собственно говорЯ,  диалог  между  мужчиной  и  женщиной  и  описание  одной
музыкальной  мелодии;  горничнаЯ   забыла   снЯть   небольшой   аквариум   с
центрального отоплениЯ, рыбки выскакивали из очень нагревшейсЯ воды и бились
на ковре, умираЯ, а участники диалога этого не замечали, так  как  она  была
занЯта игрой на роЯле, а он - тем, что  слушал  ее  игру.  €нтерес  рассказа
заключалсЯ  во  введении  музыкальной   мелодии   как   сентиментального   и
неопровержимого комментариЯ и невольного участиЯ в этом  бьющихсЯ  на  ковре
золотых рыбок.
     Ќо менЯ поразил третий рассказ: "Џриключение в степи". ќпиграфом к нему
стоЯла строка из ќдгара Џо: "Beneath me lay my corpse with the arrow  in  my
temple" <"Џодо мною лежит мой труп со стрелой в виске" (анг.)>. ќтого одного
было достаточно, чтобы привлечь мое внимание. Ќо Я не могу передать чувства,
которое овладевало мной по мере того, как Я читал. ќто был рассказ об  одном
из эпизодов войны; он был написан без какого бы  то  ни  было  упоминаниЯ  о
стране, в которой это происходило,  или  о  национальности  его  участников,
хотЯ, казалось бы, одно его название, "Џриключение в  степи",  указывало  на
то, что это как будто должно было быть в ђоссии. Ћн начиналсЯ  так:  "‹учшаЯ
лошадь, котораЯ  мне  когда-либо  принадлежала,  был  жеребец  белой  масти,
полукровка, очень крупных  размеров,  отличавшийсЯ  особенно  размашистой  и
широкой рысью. Ћн был настолько хорош, что мне хотелось бы  его  сравнить  с
одним из тех коней,  о  которых  говоритсЯ  в  Ђпокалипсисе.  ќто  сходство,
вдобавок, подчеркивалось тем, - длЯ менЯ лично, - что именно на этой  лошади
Я ехал карьером навстречу моей собственной смерти, по раскаленной  земле,  в
одно из самых жарких лет, какие Я знал за всю мою жизнь".
     џ нашел там точное восстановление всего,  что  Я  переживал  в  далекие
времена гражданской войны в ђоссии, и описание этих невыносимо жарких  дней,
когда происходили наиболее длительные и  наиболее  жестокие  бои.  џ  дошел,
наконец, до последних страниц рассказа; Я читал их  с  почти  остановившимсЯ
дыханием. ’ам Я узнал мою вороную кобылу и тот поворот  дороги,  на  котором
она была убита.  —еловек,  от  лица  которого  велсЯ  рассказ,  был  убежден
сначала, что всадник, упавший вместе с лошадью, был по меньшей  мере  тЯжело
ранен - так как он стрелЯл два раза и ему казалось, что он оба раза попал. џ
не понимаю, почему Я заметил только один выстрел. "Ќо он  не  был  убит,  ни
даже, по-видимому, ранен, - продолжал автор, - потому что Я  видел,  как  он
поднЯлсЯ на ноги; в Ярком солнечном свете Я  заметил,  как  мне  показалось,
темный отблеск револьвера в его руке. “ него не было винтовки,  это  Я  знаю
наверное".
     Ѓелый жеребец продолжал идти своим тЯжелым карьером, приближаЯсь к тому
месту, где с непонЯтной, как писал  автор,  неподвижностью,  парализованный,
быть может, страхом,  стоЯл  человек  с  револьвером  в  руке.  Џотом  автор
задержал стремительный ход конЯ и приложил винтовку к плечу,  но  вдруг,  не
услышав выстрела, почувствовал смертельную боль  неизвестно  где  и  горЯчую
тьму в глазах. —ерез некоторое времЯ  сознание  вернулось  к  нему  на  одну
короткую и судорожную минуту, и тогда он  услышал  медленные  шаги,  которые
приближались к нему, но все мгновенно опЯть провалилось в небытие. …ще через
какой-то промежуток времени, находЯсь уже почти в  предсмертном  бреду,  он,
непостижимо как, почувствовал, что над ним кто-то стоит.
     "џ  сделал  нечеловеческое  усилие,  чтобы  открыть  глаза  и  увидеть,
наконец, мою смерть. Њне столько раз снилось ее страшное, железное лицо, что
Я не мог бы ошибитьсЯ,  Я  узнал  бы  всегда  эти  черты,  знакомые  мне  до
мельчайших подробностей. Ќо теперь Я с удивлением увидел над собой юношеское
и бледное, совершенно мне неизвестное лицо с далекими  и  сонными,  как  мне
показалось, глазами. ќто был мальчик, наверное, четырнадцати или  пЯтнадцати
лет, с обыкновенной и некрасивой физиономией, котораЯ  не  выражала  ничего,
кроме Явной усталости. Ћн простоЯл так несколько секунд, потом положил  свой
револьвер в кобуру и отошел. Љогда Я снова открыл глаза и в последнем усилии
повернул голову, Я увидел его верхом на моем жеребце. Џотом Я опЯть  лишилсЯ
чувств и пришел в себЯ только много дней спустЯ, в  госпитале.  ђевольвернаЯ
пулЯ пробила мне грудь на полсантиметра выше  сердца.  Њой  апокалиптический
конь не успел довезти менЯ до самой смерти. Ќо до нее, Я  думаю,  оставалось
очень недалеко, и он продолжал это путешествие, только с другим всадником на
спине. џ бы дорого дал за возможность узнать,  где,  когда  и  как  они  оба
встретили смерть и пригодилсЯ ли еще этому  мальчику  его  револьвер,  чтобы
выстрелить в ее призрак. џ,  впрочем,  не  думаю,  чтобы  он  вообще  хорошо
стрелЯл, у него был не такой вид; то, что он  попал  в  менЯ,  было,  скорее
всего, случайно, но, конечно, Я был бы последним человеком, который бы его в
этом упрекнул. џ не сделал  бы  этого  еще  и  потому,  что,  Я  думаю,  он,
наверное, давно погиб и растворилсЯ в небытии, - верхом на белом жеребце,  -
как последнее видение этого приключениЯ в степи".
     „лЯ менЯ почти не оставалось сомнений, что автор  рассказа  и  был  тем
бледным и неизвестным человеком,  в  которого  Я  тогда  стрелЯл.  ЋбъЯснить
полное сходство фактов со всеми их  характерными  особенностЯми,  вплоть  до
масти и описаниЯ  лошадей,  только  рЯдом  совпадений  было,  мне  казалось,
невозможно. џ еще раз  посмотрел  на  обложку:  "I'll  Come  To-morrow",  by
Alexander  Wolf.  ќто  мог  быть,  конечно,  псевдоним.  Ќо  это   менЯ   не
останавливало; мне хотелось непременно встретитьсЯ  с  этим  человеком.  ’от
факт, что он оказалсЯ английским писателем,  был  тоже  удивителен.  Џравда,
Ђлександр ‚ольф мог быть моим соотечественником и достаточно хорошо  владеть
английским Языком, чтобы не прибегать к помощи переводчика, это  было  самое
вероЯтное объЯснение. ‚о всЯком случае, Я хотел выЯснить все это во  что  бы
то ни стало, потому что, в конце концов, Я был свЯзан с этим  человеком,  не
знаЯ его совершенно, слишком давно и слишком прочно  и  воспоминание  о  нем
прошло сквозь всю мою жизнь. Џо его рассказу к тому же  было  Ясно,  что  он
должен был питать  ко  мне  почти  такой  же  интерес,  именно  оттого,  что
"Џриключение в степи" имело очень важное значение  в  его  существовании  и,
наверное,  предопределило  его  судьбу  еще  в  большей  степени,  чем   мое
воспоминание о нем предопределило ту исчезающую тень, котораЯ омрачила много
лет моей жизни.
     џ написал ему письмо на адрес лондонского издательства, впустившего  ею
книгу. џ излагал те  факты,  которые  ему  были  неизвестны,  и  просил  его
ответить мне, где и когда мы могли бы с ним встретитьсЯ,  -  если,  конечно,
это свидание интересует его так же, как менЯ. Џрошел месЯц, ответа не  было.
Ѓыло возможно, конечно, что он бросил мое  письмо  в  корзину,  не  читаЯ  и
предполагаЯ,  что  это  послано  какой-нибудь  поклонницей  его  таланта   и
заключает в себе просьбу прислать свою  фотографию  с  надписью  и  сообщить
мнение о собственном романе корреспондентки,  который  она  ему  пошлет  или
прочтет лично, как только получит от него ответ.  ќто  казалось  в  какой-то
мере вероЯтно еще  и  потому,  что,  несмотрЯ  на  несомненное  и  настоЯщее
искусство, с которым была написана книга, в  ней  была,  Я  думаю,  какаЯ-то
особеннаЯ привлекательность и длЯ женщин. Ќо так  или  иначе,  ответа  Я  не
получил.
     ђовно через  две  недели  после  этого  мне  представилась  неожиданнаЯ
возможность поехать в ‹ондон длЯ небольшого репортажа. џ пробыл там три  днЯ
и улучил времЯ, чтобы зайти в издательство,  напечатавшее  книгу  Ђлександра
‚ольфа. ЊенЯ  принЯл  директор.  ќто  был  полный  человек  лет  пЯтидесЯти,
представлЯвший из себЯ по типу нечто среднее между банкиром  и  профессором.
Ћн бегло говорил  по-французски.  џ  изложил  ему  причину  моего  визита  и
рассказал в нескольких словах, как Я прочел "Џриключение в степи"  и  почему
этот рассказ менЯ заинтересовал.
     - Њне хотелось узнать, получил ли мистер ‚ольф мое письмо.
     - Њистера ‚ольфа сейчас нет в ‹ондоне, - сказал директор,  -  и  мы,  к
сожалению, лишены в данный момент возможности с ним сноситьсЯ.
     - ќто начинает становитьсЯ похожим на детективный роман, - сказал Я  не
без некоторой досады. - џ не буду злоупотреблЯть вашим  временем  и  пожелаю
вам всего хорошего. Њогу ли Я рассчитывать на то, что, когда ваш  контакт  с
мистером ‚ольфом возобновитсЯ, - если  это  когда-нибудь  произойдет,  -  вы
напомните ему о моем письме?
     - ‚ы можете быть совершенно спокойны, - поспешно ответил он. - Ќо Я  бы
хотел прибавить одну  существенную  вещь.  џ  понимаю,  что  ваш  интерес  к
личности мистера ‚ольфа носит совершенно  бескорыстный  характер.  €  вот  Я
должен вам сказать, что мистер ‚ольф не может быть тем  человеком,  которого
вы имеете в виду.
     - „о сих пор Я был почти уверен в противоположном.
     - Ќет, нет, - сказал он. - Ќасколько Я понимаю,  это  должен  быть  ваш
соотечественник?
     - ќто было бы вероЯтнее всего.
     - ‚ таком случае это совершенно исключено. Њистер ‚ольф  англичанин,  Я
знаю его много лет и могу за это поручитьсЯ. Љ тому же он никогда не покидал
Ђнглии больше чем на две или три недели, которые он проводил, чаще всего, во
”ранции или в €талии. „альше он не ездил, Я знаю это наверное.
     - ‡начит, все это недоразумение, хотЯ менЯ это удивлЯет, - сказал Я.
     - —то же касаетсЯ рассказа "Џриключение в  степи",  то  он  вымышлен  с
первой до последней строки.
     - ‚  конце  концов,  это  не  невозможно.  ‚  течение  последних  минут
разговора Я стоЯл, собираЯсь уходить. „иректор  тоже  поднЯлсЯ  с  кресла  и
вдруг сказал, особенно понизив голос:
     - Љонечно, "Џриключение в степи" вымышлено. Ќо если бы это была правда,
то  Я  не  могу  вам  не  сказать,  что  вы  поступили   с   непростительной
небрежностью. ‚ы должны были целитьсЯ лучше. ќто  бы  избавило  от  ненужных
осложнений и мистера ‚ольфа, и некоторых других лиц.
     џ с удивлением смотрел на него. Ћн улыбнулсЯ очень  натЯнутой  улыбкой,
котораЯ показалась мне абсолютно неуместной.
     - Џравда, вы были слишком молоды и обстоЯтельства  извинЯют  неточность
вашего прицела. € потом все это, конечно, - со  стороны  мистера  ‚ольфа,  -
только работа воображениЯ, так случайно совпавшаЯ с вашей действительностью.
†елаю вам всего хорошего. …сли у  менЯ  будут  новости,  Я  вам  их  сообщу.
ђазрешите мне прибавить еще одно; Я значительно старше вас, и  мне  кажетсЯ,
что Я имею на это некоторое право. “верЯю вас,  что  знакомство  с  мистером
‚ольфом,  если  бы  оно  произошло,  не  принесло  бы  вам   ничего,   кроме
разочарованиЯ, и  не  имело  бы  того  интереса,  который  вы  ему  напрасно
придаете.
     ќтот разговор не  мог  не  произвести  на  менЯ  чрезвычайно  странного
впечатлениЯ. €з него было Ясно, что у директора издательства  были  какие-то
личные счеты с  ‚ольфом  и  настоЯщие  -  или  воображаемые  -  причины  его
ненавидеть. ’о, что он почти упрекнул менЯ в недостаточно  точном  выстреле,
звучало в устах этого полного и мирного человека по меньшей мере неожиданно.
’ак как книга была выпущена два года  тому  назад,  то  надо  полагать,  что
событиЯ, заставившие директора изменить свое отношение к  ‚ольфу,  произошли
именно в этот промежуток времени. Ќо все это, конечно,  не  могло  мне  дать
никакого представлениЯ об авторе сборника "џ  приду  завтра",  единственное,
что Я узнал, это было отрицательное мнение  о  нем  директора  издательства,
вдобавок  Явно  пристрастное.  џ  еще  раз  внимательно  прочел  книгу,  мое
впечатление не изменилось: тот же стремительный и гибкий ритм  рассказа,  та
же удачность определений, то  же  безошибочное  и,  казалось,  раз  навсегда
найденное соединение сюжетного матерьЯла с очень короткими и  выразительными
авторскими комментариЯми.
     џ не мог бы сказать, что Я примирилсЯ с невозможностью узнать о  ‚ольфе
то, что менЯ интересовало, но Я просто не видел, как это сделать. ‘о времени
моего странного лондонского разговора прошел уже целый месЯц, и Я  почти  не
сомневалсЯ, что рассчитывать на ответ  ‚ольфа  не  следует,  -  может  быть,
вообще никогда и, во всЯком случае, в ближайшем будущем. € Я почти  перестал
думать об этом.
     џ жил в те времена совершенно один. ‚ числе ресторанов,  где  Я  обедал
или завтракал, - их было четыре, в разных частЯх  города,  -  был  небольшой
русский ресторан, самый близкий от моего дома и в котором Я бывал  несколько
раз в неделю. џ пришел туда  в  ‘очельник,  приблизительно  в  десЯть  часов
вечера. ‚се столики были занЯты, оставалось одно свободное место -  в  самом
далеком углу, где одиноко сидел празднично одетый пожилой мужчина,  которого
Я хорошо  знал  по  виду,  так  как  он  был  постоЯнным  посетителем  этого
ресторана.  Ћн  всегда  ЯвлЯлсЯ  с  разными  дамами,  трудноопределимого   в
нескольких словах типа, но длЯ жизни которых  был,  чаще  всего,  характерен
какой-то перерыв в их  деЯтельности:  если  это  была  артистка,  то  бывшаЯ
артистка, если певица, то  у  нее  недавно  испортилсЯ  голос,  если  просто
кельнерша, то вышедшаЯ  замуж  некоторое  времЯ  тому  назад.  “  него  была
репутациЯ донжуана - и Я думаю, что среди этого круга женщин  он,  наверное,
действительно пользовалсЯ успехом. Џоэтому  менЯ  особенно  удивило,  что  в
такой день он был один. Ќо так  или  иначе,  мне  предложили  место  за  его
столиком, и Я сел против него, поздоровавшись с ним за руку, чего раньше мне
не приходилось делать.
     Ћн был несколько мрачен, глаза его начинали мутнеть. Џосле того  как  Я
сел, он выпил почти подрЯд три рюмки  водки  и  внезапно  повеселел.  Љругом
громко разговаривали люди, ресторанный граммофон  играл  одну  пластинку  за
другой. ‚ то времЯ как он наливал  себе  четвертую  рюмку,  граммофон  начал
минорную французскую песенку:

     II pleut sur la route,
     Le ceur en deroute.
     <Ќа улице идет дождь,
     € сердцу не но себе (фр.)>
     Ћн внимательно слушал, наклонив голову набок. Љогда пластинка дошла  до
слов:

     Malgre le vent, la pluie,
     Vraiment si tu m'aimes... -
     <Џусть будет ветер, пусть дождь,
     ’олько люби менЯ (фр.)>

он даже прослезилсЯ. ’олько тогда Я заметил, что он уже очень пьЯн.
     - ќтот романс, - произнес он неожиданно громким голосом,  обращаЯсь  ко
мне, - вызывает у менЯ некоторые воспоминаниЯ.
     џ заметил,  что  на  диванчике,  где  он  сидел,  рЯдом  с  ним  лежала
завернутаЯ в бумагу книга, которую он несколько раз перекладывал с места  на
место, Явно заботЯсь о том, чтобы ее не помЯть.
     - џ думаю, что у вас вообще довольно много воспоминаний.
     - Џочему вам так кажетсЯ?
     - ‚ид у вас такой, по-моему.
     Ћн засмеЯлсЯ и подтвердил,  что,  действительно,  воспоминаний  у  него
довольно много.  Ћн  находилсЯ  в  припадке  откровенности  и  необходимости
поговорить, особенно характерном именно длЯ выпивших людей его  размашистого
типа. Ћн начал мне рассказывать свои любовные приключениЯ, причем во  многих
случаЯх Явно, как мне казалось, фантазировал и преувеличивал. ЊенЯ,  однако,
приЯтно удивило то, что ни об одной из  своих  многочисленных  жертв  он  не
отзывалсЯ дурно; во всех его воспоминаниЯх было нечто вроде смеси разгула  с
нежностью. ќто был очень особенный оттенок чувства, характерный  именно  длЯ
него, в нем была несомненнаЯ  и  невольнаЯ  привлекательность,  и  Я  понЯл,
почему этот  человек  мог,  действительно,  иметь  успех  у  многих  женщин.
ЌесмотрЯ на внимание, с которым Я следил за его рассказом, Я  не  мог  точно
запомнить нестройную и случайную последовательность женских имен, которые он
приводил. Џотом он вздохнул, прервал сам себЯ и сказал:
     - Ќо лучше за всю жизнь не было, чем моЯ цыганочка, Њарина.
     Ћн вообще часто употреблЯл уменьшительные  слова,  говорЯ  о  женщинах:
цыганочка, девочка, блондиночка, черненькаЯ,  быстренькаЯ,  -  так,  что  со
стороны  получалось  впечатление,  что  он  все  рассказывает   о   каких-то
подростках.
     Ћн долго описывал мне Њарину, котораЯ, по его  словам,  обладала  всеми
решительно  достоинствами,  что  само  по  себе  было  довольно  редко;   но
удивительнее всего мне казалось, что она ездила верхом лучше любого жокеЯ  и
без промаха стрелЯла из ружьЯ.
     - Љак же вы решили с ней расстатьсЯ? - спросил Я.
     - ќто не Я решил, милый друг, - сказал он. - “шла от менЯ  смуглЯночка,
и недалеко ушла, к соседу. ‚от, - он показал мне завернутую книгу, - к  нему
и ушла.
     - Љ автору этой книги?
     Ђ к кому же другому?
     - Њожно посмотреть? - сказал Я, протЯгиваЯ руку.
     - Џожалуйста.
     џ развернул бумагу - и мне сразу бросилось в глаза  знакомое  сочетание
букв: "I'll Come ’о-morrow", by Alexander Wolf.
     ќто было в такой же  степени  неожиданно,  как  удивительно.  џ  молчал
несколько секунд, продолжаЯ смотреть на заглавие. Џотом Я спросил:
     - ‚ы уверены, что приказчик в магазине не ошибсЯ и не  дал  вам  что-то
другое?
     - Џомилуйте, -  сказал  он,  -  какаЯ  же  тут  может  быть  ошибка?  џ
по-английски не читаю, но уж в этом, будьте уверены, не ошибусь.

     - џ знаю эту книгу, но мне недавно сказали, что ее автор англичанин.
     Ћн опЯть засмеЯлсЯ.
     - ‘аша ‚ольф англичанин! ’огда почему, черт возьми, не Японец?
     - ‚ы говорите - ‘аша ‚ольф?
     - ‘аша ‚ольф, Ђлександр Ђндреевич, если хотите.  ’акой  же  англичанин,
как мы с вами.
     - ‚ы хорошо его знаете?
     - …ще бы не знать!
     - ‚ы давно его видели в последний раз?
     - ‚ прошлом году, - сказал он, наливаЯ себе водки. - ‚аше  здоровье.  ‚
прошлом году, в это же времЯ приблизительно.  Љак  закатились  мы  тогда  на
Њонмартр, так там двое суток и оставались. џ уж и не помню, что было и как Я
домой попал. ќто каждый раз, когда он в Џариж попадает. џ,  знаете,  сам  не
прочь выпить и - как бы это сказать? - порезвитьсЯ, но уж он слишком. џ  ему
говорю - ‘аша, побойсЯ ты Ѓога. Ђ он  отвечает  всегда  одинаково  -  жизнь,
говорит, у нас только одна, и та очень сквернаЯ, так какого же черта? —то вы
на это скажете? ЏриходитсЯ соглашатьсЯ.
     Ћн был уже совсем пьЯн, его Язык начинал заплетатьсЯ.
     - Ћн, значит, живет не в Џариже?
     - Ќет, он все больше в Ђнглии, хотЯ его повсюду носит.  џ  ему  говорю:
отчего, дьЯвол, по-русски не пишешь? Њы бы почитали.  ѓоворит,  нет  смысла,
по-английски выгоднее, платЯт лучше.
     - Ђ что же было с Њариной?
     - ‚ремЯ у вас есть?
     - ‘колько хотите.
     ’огда  он  начал  рассказывать  во  всех  подробностЯх  о  Њарине,   об
Ђлександре ‚ольфе,  о  том,  когда  и  как  все  это  происходило.  ќто  был
беспорЯдочный и довольно цветистый рассказ, который изредка прерывалсЯ  тем,
что он пил то за здоровье ‚ольфа, то за здоровье Њарины. Ћн говорил много  и
долго,  и,  несмотрЯ  на   то,   что   это   было   лишено   хронологической
последовательности,  Я  мог  составить  себе  более  или  менее   отчетливое
представление обо всем.
     Ђлександр ‚ольф  был  моложе  этого  человека,  -  его  звали  ‚ладимир
Џетрович ‚ознесенский, он был духовного происхождениЯ, - на пЯть  или  шесть
лет.

     Ћн был из Њосквы или, может быть, из других мест, но, во всЯком случае,
с севера ђоссии. ‚ознесенский познакомилсЯ с ним в  конном  отрЯде  товарища
Ћфицерова, левого революционера  с  уклоном  к  анархизму.  ЋтрЯд  этот  вел
партизанскую войну на юге ђоссии. - Џротив  кого?  -  спросил  Я.  -  ‚ообще
против всЯких войск, которые пытались захватить незаконную власть, -  сказал
‚ознесенский  с  неожиданной  твердостью.   Ќасколько   Я   понЯл,   никакой
определенной политической цели товарищ Ћфицеров не преследовал. ќто был один
из тех  авантюристов  очень  чистого  типа,  которых  знает  историЯ  каждой
революции  и  каждой  гражданской   войны.   —исленность   его   отрЯда   то
увеличивалась, то уменьшалась - в зависимости от обстоЯтельств, большего или
меньшего количества трудностей, времени года  и  множества  других,  нередко
случайных, причин. Ќо основнаЯ его группа  всегда  была  одна  и  та  же,  и
Ђлександр ‚ольф был ближайшим сотрудником Ћфицерова. Ћн отличалсЯ, по словам
‚ознесенского, некоторыми,  классическими  в  таких  рассказах,  качествами:
неизменной храбростью, неутомимостью, способностью очень много пить  и  был,
конечно, хорошим товарищем. ‚ отрЯде Ћфицерова он провел больше года. ‡а это
времЯ им пришлось жить в самых разных условиЯх: в  крестьЯнских  избах  и  в
помещичьих домах, в поле и в лесу; иногда они голодали  по  нескольку  дней,
иногда непомерно объедались, страдали от холода зимой и  от  жары  летом,  -
словом,  это  было  то,  что  известно  по  опыту  почти  всЯкому  участнику
сколько-нибудь  длительной  войны.  ‚ольф,  в  частности,  был   чрезвычайно
аккуратен и чистоплотен - до сих пор не понимаю, когда  он  успевал  бритьсЯ
каждый день, - сказал ‚ознесенский; он умел играть на роЯле, мог пить чистый
спирт, очень любил женщин и никогда не играл в карты.  Ћн  знал  по-немецки,
это выЯснилось однажды, когда ‚ознесенский и он попали к немецким колонистам
и старуха, хозЯйка фермы, не говорившаЯ по-русски, собиралась  послать  свою
дочь на подводе в ближайший город, за  три  километра,  чтобы  сообщить  там
штабу советской дивизии, что в деревне находЯтсЯ два вооруженных  партизана.
Ћна сказала все это дочери по-немецки, в присутствии ‚ознесенского и ‚ольфа.
     - —то же было дальше?
     - Ћн мне тогда ничего не рассказал, только девчоночку  мы  не  пустили,
свЯзали и отнесли на чердак, потом забрали провизию и ушли.
     Џо словам ‚ознесенского, ‚ольф, уходЯ, покачал головой и сказал: -  ќх,
старуха какаЯ! - —то ж ты ее не пристрелил? -  спросил  ‚ознесенский  позже,
когда ‚ольф объЯснил ему, в чем дело. - Ѓудь она проклЯта, - сказал ‚ольф, -
ей и так жить недолго осталось, ее без нас с тобой Ѓог приберет.
     ‚ольфу очень везло на войне; из самых опасных положений  ему  удавалось
уходить совершенно невредимым.
     - Ћн ни разу не был ранен? - спросил Я.
     - Ћдин только раз,  -  сказал  ‚ознесенский,  -  но  зато  так,  что  Я
собиралсЯ панихиду служить. ќто не facon de parler <оборот речи (фр.)>,  как
говорЯт французы; доктор объЯвил, что ‘аше осталось несколько часов жизни.
     Ќо доктор ошибсЯ; ‚ознесенский объЯснЯл  это  тем,  что  он  недооценил
сопротивлЯемость ‚ольфа.  ‚ознесенский  прибавил,  что  ‚ольф  был  ранен  в
совершенно загадочных обстоЯтельствах, о которых он ничего не хотел сказать,
ссылаЯсь на то, что не помнит, как это произошло. ’огда  были  жестокие  бои
между частЯми красной армии и отступавшими белыми; отрЯд Ћфицерова скрывалсЯ
в лесах и не принимал в этом  никакого  участиЯ.  Џриблизительно  через  час
после того, как замолкли последние выстрелы, ‚ольф  заЯвил,  что  поедет  на
разведку, и уехал один. Џрошло часа полтора, он не возвращалсЯ. ‚ознесенский
с двумЯ товарищами отправилсЯ его разыскивать. ‡а некоторое времЯ  до  этого
они слышали три выстрела, третий был более далекий и слабый, чем два первых.
Ћни проехали две или три версты по пустынной дороге, все было тихо, нигде не
было видно никого. ‘тоЯла сильнаЯ жара. ‚ознесенский первый  увидел  ‚ольфа;
‚ольф лежал неподвижно поперек дороги и "хрипел  кровью  и  пеной",  как  он
сказал. ‹ошадь его пропала, что тоже было удивительно; она обычно ходила  за
ним, как собака, и никогда бы по доброй воле не ушла.
     - ‚ы не помните, какаЯ это была лошадь? какой масти?
     ‚ознесенский задумалсЯ, потом сказал:
     - Ќет, не вспомню.  „авно  это  было,  черт  его  знает.  Ћн  их  много
переменил.
     - Ќо как же, вот вы говорите, что она ходила за ним, как собака.
     - Ђ это у него был такой талант,  -  сказал  ‚ознесенский,  -  все  его
лошади так. ‡наете, бывают люди, которых никогда  не  трогают  собаки,  даже
самые злые. Ђ у него был такой же дар к лошадЯм.
     € ‚ознесенскому, и его товарищам представлЯлись  чрезвычайно  странными
обстоЯтельства, при которых ‚ольф  был  так  тЯжело  ранен.  „октор  говорил
потом, что рана была от револьверной пули, выстрел был сделан  с  небольшого
расстоЯниЯ, и ‚ольф не мог, конечно, не видеть того,  кто  в  него  стрелЯл.
ѓлавное, не было никакого боЯ и  никого  вокруг;  только  недалеко  от  того
места, где они нашли  ‚ольфа,  лежал  труп  нерасседланной  вороной  кобылы.
‚ознесенский  предполагал,  что  в  ‚ольфа  стрелЯл,  по-видимому,  человек,
которому принадлежала эта лошадь, и он же потом  уехал  на  так  необъЯснимо
пропавшем коне ‚ольфа. Ћн прибавил, что если  бы  они,  ‚ознесенский  и  его
спутники, не опоздали, то не пожалели бы пуль, чтобы отомстить за  товарища.
џ вспомнил порыв горЯчего ветра, донесший до менЯ далекий  топот  нескольких
лошадей - тот самый звук, который заставил менЯ тотчас же уехать.
     - Ђ может быть, в конце концов, -  неожиданно  сказал  ‚ознесенский,  -
этот человек просто защищал свою жизнь и его тоже нельзЯ обвинЯть. Џредлагаю
вам по этому случаю чокнутьсЯ за его  здоровье.  ‚ам  нужно  выпить,  у  вас
что-то очень задумчивый вид.
     џ молча кивнул головой.  Ќизкий  женский  голос  в  это  времЯ  пел  из
граммофона:

     Ќе надо ничего,
     Ќи поздних сожалений...

     Ѓыл  уже  первый  час  ночи,  в  воздухе   стоЯл   холодноватый   запах
шампанского, маленькие облачка духов; пахло еще  жареным  гусем  и  печеными
Яблоками. ‘ улицы доносились заглушенные автомобильные гудки, за ресторанной
витриной, отделеннаЯ от нас только стеклом, начиналась зимнЯЯ ночь,  с  этим
блеклым  и  холодным  светом  фонарей,  отражавшимсЯ  на  влажной  парижской
мостовой. € Я видел перед  собой,  с  необъЯснимо  печальной  отчетливостью,
жаркий летний день, растрескавшуюсЯ черно-серую  дорогу,  медленно,  как  во
сне, кружившую между маленькими рощами, и неподвижное тело  ‚ольфа,  лежащее
на горЯчей земле после этого смертельного падениЯ.
     ‚ознесенский привез его в маленький бело-зеленый  городок  -  белый  от
цвета домов, зеленый от деревьев - над „непром и  устроил  его  в  больницу.
„октор сказал ‚ознесенскому, что ‚ольфу осталось несколько часов  жизни.  Ќо
через три недели он вышел из больницы с ввалившимисЯ щеками и густой щетиной
на лице, делавшей его очень не похожим на себЯ. ‚ознесенский пришел  за  ним
вместе с Њариной, которую он встретил на следующий день после своего приезда
в этот город. Ћна была в белом легком платье; браслеты звенели на ее смуглых
руках. ѓода два тому назад она покинула родных и путешествовала с тех пор по
южной ђоссии, зарабатываЯ то гаданьем, то пением. ‚ознесенский твердо верил,
что она жила именно на такие доходы; судЯ по тому, как  он  ее  описывал,  Я
думаю, что ей врЯд ли приходилось очень заботитьсЯ о  своем  пропитании.  …й
было тогда семнадцать или восемнадцать лет.  Љогда  ‚ознесенский  говорил  о
ней, у него даже менЯлсЯ голос, и Я полагаю, что если бы он не был так пьЯн,
то не рассказал бы мне о некоторых совершенно непередаваемых и действительно
редких  ее  качествах,  о  которых,  конечно,  могли  знать   только   люди,
неоднократно испытавшие непреодолимую, горЯчую прелесть ее близости. Ћн  жил
с Њариной в небольшом особнЯке; через  два  дома  от  них  поселилсЯ  ‚ольф,
который  был  еще  слишком  слаб,  чтобы   начинать   прежнее   партизанское
существование. ‚ доме ‚ознесенского был роЯль. ‚ольф пришел в гости к своему
товарищу на следующий день  в  штатском  костюме,  выбритый  и  чистый,  как
всегда, они вместе обедали, потом он сел за  роЯль  и  стал  аккомпанировать
Њарине, котораЯ пела свои песни.
     —ерез некоторое времЯ ‚ознесенский уехал на несколько дней к Ћфицерову;
и когда он вернулсЯ, то Њарины не было. Ћн пошел к ‚ольфу - и  она  отворила
ему дверь. ‚ольф в этот день отсутствовал. Ћна посмотрела  на  ‚ознесенского
без всЯкого смущениЯ и с дикарской, непосредственной простотой сказала  ему,
что теперь его больше не любит, а любит  ‘ашу.  ‚  эту  минуту,  как  сказал
‚ознесенский, она была похожа на Љармен.
     - џ был человек крепкий, - сказал он, - на моих глазах были  убиты  мои
товарищи, Я сам часто рисковал жизнью, и все сходило  с  менЯ,  как  с  гусЯ
вода. Ќо в тот день Я пришел домой, лег на кровать и плакал, как мальчишка.
     ’о, что он мне рассказывал потом, было удивительно и наивно. Ћн убеждал
Њарину, что ‚ольф еще слишком слаб, что  она  должна  была  его  пожалеть  и
оставить в покое.
     - Ђ когда он начинает кашлЯть и хрипеть, так Я его отпускаю, - ответила
она с той же простотой, котораЯ была длЯ нее характерна.
     ‚прочем,  измена  Њарины  никак  не   повлиЯла   на   отношениЯ   между
‚ознесенским и ‚ольфом. ‚ознесенский нашел в себе силы  дружески  относитьсЯ
даже к Њарине. Ћна прожила  с  ‚ольфом  много  месЯцев,  сопровождала  отрЯд
повсюду, и именно тогда они оценили ее искусство ездить верхом и стрелЯть из
винтовки.
     ‡атем наступили страшные времена. Ќа преследование отрЯда, от  которого
осталось двести человек, была послана коннаЯ дивизиЯ. Ќесколько  недель  они
скрывались в лесах. ќто было в Љрыму. Ћфицеров был убит. ‚ один из последних
дней их  пребываниЯ  там  они  нашли  в  лесу  недавно  брошенные  и  хорошо
оборудованные землЯнки. ‚первые за  полторы  недели  они  провели  спокойную
ночь, в сравнительном тепле и с некоторыми удобствами.  Ћни  проспали  много
часов подрЯд. Љогда они встали, поздно утром, Њарины не было.
     - Њы так и не узнали, что с ней случилось, - сказал ‚ознесенский,  -  и
куда она пропала.
     Ќо разыскивать ее у  них  не  было  ни  времени,  ни  возможности.  Ћни
добрались пешком до побережьЯ и уехали из ђоссии в трюме турецкого парохода,
перевозившего уголь. ‚ Љонстантинополе, через две недели, они расстались - и
встретились через двенадцать лет в Џариже, в вагоне метро, когда ‚ольф,  уже
далеко не в первый раз, приехал во ”ранцию из Ђнглии, где постоЯнно жил.
     Ћ судьбе Њарины ‚ознесенский  так  ничего  и  не  знал.  Ћна  поЯвилась
неожиданно, в одно летнее утро, на базарной площади этого маленького городка
над „непром, и исчезла так же неожиданно, на рассвете осенней ночи, в Љрыму.
- ЏоЯвилась, обожгла и пропала, - сказал он. - Ќо только мы ее не забыли, ни
‘аша, ни Я.

     џ смотрел на него и думал о  неправдоподобном  стечении  обстоЯтельств,
которое свЯзало мою жизнь со всем, что он рассказывал. ЏЯтнадцать  лет  тому
назад этот человек, который теперь сидел против менЯ в парижском ресторане и
встречал ђождество с водкой, гусем и  воспоминаниЯми  и  в  самом  дружеском
расположении к своему собеседнику,  ехал,  вместе  с  двумЯ  товарищами,  на
поиски Ђлександра ‚ольфа, и если бы не легкий ветер, то Я не услышал  бы  их
приближениЯ, они могли бы менЯ догнать, и тогда, конечно, мой револьвер менЯ
бы не спас. Џравда, Я думаю, что белый жеребец ‚ольфа был резвее их лошадей,
но он так же мог быть ранен или убит, как моЯ  воронаЯ  кобыла.  Ќо  не  это
занимало мои мысли. ќто была случайность, касавшаЯсЯ моей личной  судьбы,  и
если бы менЯ спросили, что было бы лучше - быть убитым тогда или уцелеть длЯ
той жизни, котораЯ мне предстоЯла, Я не уверен, что стоило выбирать  второе.
Њы расстались, наконец, с ‚ознесенским,  он  ушел  неверной  походкой,  и  Я
осталсЯ один, погруженный в мои мысли обо всем, что  Я  узнал  за  последнее
времЯ  и  что  вызывало  во  мне  рЯд  очень  нестройных  и   противоречивых
представлений. Љонечно, в рассказе ‚ознесенского могла быть  известнаЯ  долЯ
фантазии, почти неи