ал пилоту. ‘олнце высветило резкий профиль  ’улина,  угол  глаза  с
длинными ресницами.
   Ќа второй день после приезда †енЯ столкнулась с ним. Ћн не допускал  ее
и Љатю к полетам. ‚ разгар перепалки ’улин вдруг улыбнулсЯ и сказал:
   - Ђ ведь мы с вами знакомы. Џомните: Њосква, парк, гроза, беседка.
   - —то ж из этого? - произнесла она ледЯным тоном.
   ‡дорово она осадила его, и он не нашелсЯ что ответить. ‘ тех пор он изо
всех сил выказывал ей свое безразличие.
   ‘ветлые волосы упали ’улину на лоб, и солнце вызолотило  их.  ‚друг  он
обернулсЯ, сразу поймал  взглЯд  †ени  и  сердито  захлопнул  дверь.  †енЯ
довольно усмехнулась. Ћна  с  силой  уставилась  на  взъерошенный  затылок
Љрылова. Џрошла по меньшей мере минута, пока Љрылов  забеспокоилсЯ,  начал
оглЯдыватьсЯ. Ћни встретились глазами, Љрылов недоуменно пожал  плечами  и
снова обратилсЯ к приборам.
   ™еголеватый штурман Џоздышев, раскачиваЯсь, шел  по  проходу.  ‹атунные
застежки его франтоватого комбинезона сиЯли от  солнца.  Ћн  посмотрел  на
†еню и подмигнул ей, она тотчас принЯла строгий вид. ‡абавно, что  мужчины
чувствуют ее присутствие. Џоследнее времЯ  это  случалось  все  чаще  -  в
метро, на лекциЯх, в автобусах она замечала устремленные на нее взглЯды, и
даже если на нее не смотрели, она считала, что это нарочно.
   Џристально, повелительно посмотрела она на  ђичарда.  Ћн  оторвалсЯ  от
прибора, завертелсЯ, поймал ее взглЯд и  покраснел.  …й  нравилось,  когда
ђичард краснел. “ него разом жарко вспыхивали шеЯ, лицо, и  †ене  в  такую
минуту хотелось погладить его по горЯчим щекам.
   …динственный, кто сейчас  не  поддавалсЯ  ее  гипнозу,  был  Ђгатов,  -
сколько она ни смотрела  на  Ќего,  он  не  реагировал.  …го  белое  лицо,
склоненное  над  приборами,  оставалось  недоступно  деловитым.  Ћн  водил
головой от приборов к тетради, от тетради к приборам, как мерно работающаЯ
машина.
   †ене стало скучно. ‚ыключив счетчик, она подошла к ђичарду.
   - џ загадал, подойдешь ты или нет, - сказал он.
   …е охватила внезапнаЯ досада.
   - Џодумаешь, гипнотизер! „ай мне бланк.
   Ћн послушно протЯнул бланк, задержал ее руку  и  принЯлсЯ  рассказывать
про какие-то зарЯды.
   - ѓолову даю на отсечение, что ’улин абсолютно прав...
   - Њне надоел твой ’улин, - сказала она. -  Џо-моему,  он  самоуверенный
пижон. ’улин, ’улин... Ќеужели тебе больше не о чем со мной...
   Ћн смущенно стиснул ее руку.
   - …сть вещи совершенно ненужные и  невозможные  длЯ  роботов,  например
юмор. €м юмор ни к чему. € стихи, и сны, и любовь. Ћни возьмут от человека
такие вещи, как памЯть, точность, логику.  Ђ  всЯкие  штучки,  придуманные
людьми ради украшениЯ их тусклой жизни, длЯ роботов - хлам! ‡дорово?  Њогу
о птицах...
   - Ѓолтун!
   - џ, когда смотрю на тебЯ, несу всЯкую чушь. Ђ на самом деле...
   - —то на самом деле?
   - ’ы же знаешь!
   - Ќичего Я не знаю!
   Ћна протЯнула руку.
   - Џусти!
   - Џодожди!
   -  Џусти!  -  сердито  повторила  она,  и  он  опечаленно   сник.   …го
послушность, котораЯ всегда нравилась ей, сейчас злила.
   - •очешь, Я тебЯ поцелую при всех? - пробуЯ улыбнутьсЯ, сказал он тихо,
и в глазах у него стоЯла такаЯ обожающаЯ робость, что ей самой  захотелось
поцеловать его. Ћна расхохоталась.
   - Ћб этом не спрашивают. ѓерой!
   ”ыркнув, она отправилась в хвост, на свободное кресло.
   Ћднажды она не удержалась, погладила его по щеке, он чуть не задохнулсЯ
и расцеловал ее. ќто было еще зимой. ‘ тех пор, когда  она  разрешала  ему
поцеловать себЯ, он шалел от  счастьЯ.  ‘обственнаЯ  власть  удивлЯла  ее,
стоило нахмуритьсЯ - и он уже ходил встревоженный,  а  когда  у  нее  было
плохое настроение, то он вообще становилсЯ несчастным.
   ‚есной  они  пошли  на  выставку  польской   живописи.   ‚озле   картин
абстракционистов шумели спорщики. ђазумеетсЯ, ђичард немедленно  вмешалсЯ,
доказываЯ,  что   реализм   устарел,   передвижники   устарели.   Љонечно,
"правоверные" накинулись на него, потребовали  объЯснить,  что  изображают
эти круги и клЯксы, и он, конечно, отвечал, что ничего не  означают,  надо
дорасти до пониманиЯ современного искусства, невозможно  передать  словами
музыку,  попробуйте  объЯсните  слепому,  что  такое  цвет.  ќта  живопись
отражает новую физику - длЯ атома нет разницы между стулом  и  табуреткой,
мир стал богаче, сложнее. …му кричали: "Ђ ђепин?" € он кричал: "‚аш  ђепин
- это примус!"
   Љогда вышли из музеЯ, †енЯ робко призналась, что она ничего не понЯла в
абстрактной сумЯтице кругов и размытых линий.
   - џ тоже, - сказал ђичард. - Ѓред!
   - —его ж ты защищал их?
   - Ѓунт! Ђ зачем их зажимают? „айте мне самому разобратьсЯ.
   Ћна с облегчением расхохоталась и сказала:
   - ’ы мне нравишьсЯ.
   ‹учше бы она этого не  говорила:  он  взбежал  на  лестницу  библиотеки
‹енина, обнЯл колонну и стал тихо смеЯтьсЯ, как псих. Ѓольше от него слова
нельзЯ было добитьсЯ, он ничего не слышал, он  лишь  смотрел  на  †еню,  и
идиотски улыбалсЯ, и держал ее руку, как будто она была хрустальнаЯ.
   ‚ глубине души †енЯ испугалась и обрадовалась - все сразу. „о  сих  пор
такое проходило легко и весело. Ћна влюблЯлась в учителей, в артистов,  на
первом курсе  влюбилась  в  молодого  профессора  и  уговорила  Љатю  тоже
влюбитьсЯ  в  него,  потому  что  одной   было   скучно.   –еловалась   со
старшекурсниками, на целине чуть не выскочила замуж за комбайнера, но сама
знала, что все это несерьезно. ‘  удовольствием  рассуждала  с  подругами;
"ЌастоЯщей любви нет, мы дети атомного  века,  мы  свободны  от  иллюзий".
Ћднако  подруги  одна  за  другой  влюблЯлись  на  всю  катушку,  плакали,
страдали, несмотрЯ на атомный век, и  она  втайне  им  завидовала.  €  вот
ђичард. Ћна почувствовала, что у него это очень серьезно.  Ћбрадовалась  -
наконец-то по-настоЯщему, может, даже интереснее, чем  у  других.  Ћн  был
трогательно нежный, страшно умный, он был  аспирант;  ѓолицын  считал  его
талантливым. Ћн держалсЯ дерзко, вечно спорил и только перед ней  терЯлсЯ.
’акаЯ покорность льстила и в то же времЯ немножко пугала. €ногда хотелось,
чтобы он не был таким послушным и не обращал вниманиЯ на ее рассуждениЯ  о
том, что она терпеть не может нахалов.
   ‚ самолете по-прежнему работали.  Ђгатов  и  ‹исицкий  совали  в  трубу
промокашку,  мерЯли  зарЯды  капель  по  своей  программе;  Љрылов  что-то
обдумывал; все были занЯты, у всех были какие-то цели, задачи, планы.  ‚се
знали, чего хотЯт. ђичард жаждет  стать  великим  ученым,  ЉатЯ  -  скорее
столкнуть диплом и выйти замуж. Џоздышев - покорЯть  девиц.  Ћдна  она  не
знает, чего ей добиватьсЯ. Ћна тоже защитит диплом  и  станет  чьей-нибудь
женой, может, того же ђичарда, будет  работать,  растить  детей,  и  будет
считатьсЯ, что у нее порЯдок. Ѓыть не хуже  других  -  это  мама  называет
счастьем. Њожет, сама она тоже покажетсЯ себе счастливой. Ќо  когда-нибудь
она тоже вспомнит этот день, солнце в  самолете,  зачарованную  страну  из
облаков, куда она хотела сойти, зашагать, взбираЯсь на белые горы.
   Џрижав нос к стеклу, она увидела вдали Ярко-белую,  точно  раскаленную,
вершину с утолщением, похожим на гриб. "’ипичное Љабе",  -  подумала  она,
вспоминаЯ  лекции  ѓолицына:  "Ћблака,  очевидно  типа  Љабе,  в   старину
уподоблЯли мозгу. Ћ, фантазиЯ древнего человека,  необыкновенно  смелаЯ  и
образнаЯ! ’еперь никто  не  разглЯдывает  облака,  теперь  слушают  сводку
погоды..."
   Ѓыстро потемнело. ‘амолет нырнул в облако. ‚ проходе, гремЯ, покатилась
жестЯнаЯ коробка. Џол накренилсЯ. †енЯ  схватилась  за  ручки  кресла.  €з
кабины летчиков вышел ’улин. „ержась за раму  дверей,  он  обежал  глазами
работающих. †енЯ поднЯлась, торопЯсь вернутьсЯ на свое место. ‚ это  времЯ
самолет швырнуло вниз, потом вбок, †енЯ упала, и  тотчас  же  ее  потащило
между креслами, бросило  вверх  почти  до  плафонов,  она  снова  упала  и
вцепилась обеими руками в лежащие  на  полу  шланги.  ѓромыхающаЯ  кассета
подкатилась к голове и полетела обратно. ђаздалсЯ испуганный вскрик Љати.
   "Ђ что, если смерть? - подумала †енЯ. - —то скажут  обо  мне?  „вадцать
лет. Ќичего не успела. ’олько бы не больно. Ќикогда не думала, как Я умру.
…сли кричать, будет легче!"
   Ћна закусила губу, чтобы не  закричать.  ‘амолет  снова  бросило  вниз,
моторы взвыли. †енЯ лежала,  судорожно  схватившись  за  шланги.  Ќоги  ее
болтались где-то в воздухе.
   Љто-то обхватил ее за поЯс,  оторвал  от  пола,  кинул  в  кресло.  Ћна
увидела над собой ’улина. Ћдной рукой он держалсЯ за  подлокотник,  другой
шарил по ее груди. "‡атЯгивайте ремень!" - крикнул он. Ќо в эту минуту она
заметила, что юбка ее задралась, и, вместо  того  чтобы  схватить  ремень,
принЯлась одергивать юбку. ‹адонь  ’улина  легла  на  ее  оголенную  ногу,
прижимаЯ к креслу. †енЯ возмущенно посмотрела на него, вдруг  ощутила  его
пальцы и увидела: он тоже ощутил ее голую ногу, и в глазах его засмешилось
что-то дерзко-любопытное. †енЯ ударила его по руке. Ћн что-то сказал. ‘лов
не было слышно, только движение губ снисходительно-обидное. ‹овко  затЯнув
ремень, он быстро наклонилсЯ и, нагло следЯ за ее глазами, чмокнул в  щеку
и тотчас отошел, цепко хватаЯсь на ходу за кресла, балансируЯ, потому  что
самолет по-прежнему швырЯло из стороны в сторону.
   Џервым ее движением было оглЯдетьсЯ - все оставались на  своих  местах,
никто ничего не заметил, один ђичард смотрел на нее. Ћна натЯнула юбку, он
пристыженно отвернулсЯ, и она мысленно изругала его.
   ђЯдом охала ЉатЯ. ѓлаза ее были закрыты, голова моталась.
   †енЯ стиснула ладонЯми щеки. "„уреха, - вдруг сообразила она, - дура  -
вот что сказал ’улин, дуреха!"
   ‘разу пропала тошнота, исчез страх, она забыла про ушибленные колени  и
ссадины, рванулась,  готоваЯ  бежать  к  ’улину  и  сказать  ему  такое...
такое... и еще больше  возмущалась  от  того,  что  продолжала  вспоминать
прикосновение его руки, словно отпечатанное на бедре.
   —етвертое облако было  как  раз  то,  что  нужно.  Ћно  начинало  бурно
развиватьсЯ, из "цветной капусты" вырастала массивнаЯ наковальнЯ. Ћно было
начинено молниЯми, ливнЯми, громами. Ќе так-то просто было разыскать такое
облако.  —тобы  оно  было  молодым  и   перспективным,   и   активным,   и
изолированным, и мощным. Џритом его еще надо застигнуть вовремЯ, поскольку
оно  живет  минут  тридцать-сорок,  не  больше,  и  затем  превращаетсЯ  в
совершенно   бесполезное,   ненужное,   безнадежное    облако,    которыми
полным-полно небо и которые  только  мешают  работать.  Ћсобенно  противны
слоистые облака,  мертвые,  неподвижные,  от  них  ничего  интересного  не
дождешьсЯ.
   ‘иноптик был прав: над Њорозовской был отличный выбор грозовых облаков.
Ќо если бы не •оботнев, то все же этого  четвертого  облака  ’улин  бы  не
нашел. •оботнев  высмотрел  его  справа  от  курса,  показал  ’улину,  они
перемигнулись, и •оботнев пошел на разворот. ‡атем они вышли на  прЯмую  и
стали приближатьсЯ к облаку номер четыре.
   „а, это был великолепный экземплЯр. џрко-серебрЯнаЯ вершина его, всЯ  в
клубах, опиралась на темнеющий книзу могучий массив. €здали,  как  всегда,
это выглЯдело легкой, красивой постройкой, - что-то вроде взбитых  сливок.
Ќо по мере приближениЯ облако росло, и нависало, и  угрожающе  чернело,  и
самолет становилсЯ все меньше, крохотный мотылек, несущийсЯ на скалу. ђуки
•оботнева, сжимавшие штурвал, напрЯглись. ’улин стал за  его  спиной,  дал
команду: "ЏриготовьсЯ. ђежим", -  расставил  ноги,  ухватилсЯ  за  стойку,
зажал локтем журнал, подалсЯ вперед, напрЯгсЯ, и  весь  самолет  напрЯгсЯ,
готовЯсь к встрече. Љ этому нельзЯ было привыкнуть. ‚сЯкий  раз  возникало
безотчетное чувство напрЯженного ожиданиЯ, как будто самолет  ударитсЯ  об
эту мрачно-сизую твердь.
   •оботнев вел машину так, чтобы срезать самую верхушку, войти  чуть-чуть
под кромку. Џо правилам это строго запрещалось. Ћни  могли  проходить  над
облаком, сбоку, но ни в коем случае  не  лезть  в  него.  Ќикто  не  знал,
скольких трудов стоило  ’улину  уговорить  •оботнева.  €  так  и  этак  он
обхаживал •оботнева, поил коньЯком, помогал изучать английский,  все  было
напрасно, пока однажды, после разбора полета, •оботнев не спросил его:
   - ‡начит, ни-ни,  Ћлег  Ќиколаевич,  выходит,  никаких  результатов  не
получаете, зрЯ летаем?
   € ’улин почувствовал, что вот это  ощущение  малых  результатов  работы
больше всего задевало •оботнева. Ќазавтра •оботнев, подлетев к облаку,  не
скользнул над ним, не свернул, а пошел прЯмо на  край.  ’улин  видел,  как
радист и второй пилот посмотрели на •оботнева, но  ничего  не  сказали,  и
•оботнев тоже  молчал,  как  будто  произошла  случайность.  Ќо  затем  он
развернул самолет, и они снова прошили край облака в  другом  направлении;
так они обследовали его краЯ со всех сторон,  пока  оно  не  распалось,  и
потом перешли к другому облаку, и все это  времЯ  второй  пилот  молчал  и
хмурилсЯ. ’улин понимал, что он не желает участвовать в этих нарушениЯх  и
нести ответственность, потому что за такие штучки могли  снЯть  с  работы.
Ћни ворчали на •оботнева и спрашивали, на кой лЯд  ему  соватьсЯ  куда  не
следует, им за это не платЯт лишнего, и машину мучают, и вообще, чем  черт
не шутит, гроза есть гроза.  Ќо  хорошо  хоть,  что  они  пока  никому  не
жаловались: они любили •оботнева и не хотели подводить его.
   ‘егоднЯ обследовали уже три облака, малость потрЯсло, но то были просто
мощные кучевые, а это четвертое обещало быть самым интересным, и  •оботнев
вошел в него чуть глубже, всего на несколько метров поглубже, и это  сразу
почувствовалось, как будто по самолету застучало огромным  молотом.  ’улин
взглЯнул на секундомер: "13 ч. 49 м. 05 сек". Ќачали!  ђежим!  Ќайти  зоны
наибольшей зарЯженности. ‚се подготовились? Љак там ‹исицкий, ему лишь  бы
налетать  часы.  „урацкаЯ  система  оплаты.  "Љузьменко  †енЯ!  -  это   в
ларингофон. - Џереключите чувствительность!" Ќевозможно  даже  обернутьсЯ.
Ђга, молниЯ! —удно! Љилометрах в  двух.  Љак  струитсЯ  по  стеклам  вода!
Ћткуда на такой высоте вода, если за бортом минус тридцать?  ’емпературные
зависимости... —ерт подери,  сколько  тут  путаницы!  Џри  такой  вибрации
скажетсЯ микрофонный эффект. ’олько бы предусилители  не  забарахлили.  Ћн
всегда был готов к тому, что где-то что-то забарахлит. Ѓыло  чудом,  когда
эти десЯтки приборов работали. ‚ каждом из них были сотни деталей,  каждаЯ
могла  в  любую  минуту  отказать,  тысЯчи  паек,  которые  могли  отойти,
контакты, которые могли окислитьсЯ, изолЯциЯ, котораЯ могла пробитьсЯ, - и
когда всЯ эта махина все же действовала вопреки всем законам вероЯтностей,
’улин испытывал тайное, детское изумление. Ћн не уставал восхищатьсЯ  этим
чудом.  Љапли  касались  колец,  установленных  над  фюзелЯжем,  и  зарЯды
проходили через предусилители и усилители, через лампы,  пока  наконец  не
всплескивались пиком на пленке  осциллограммы.  €  это  тоже  было  чудом.
‘амолет прыгал, как будто катилсЯ по пикам этой наибольшей  напрЯженности.
Ћх, не забыть на обратном  заходе  выЯснить,  как  изменЯетсЯ  картина  во
времени. Џосадка будет в ђостове. Џоздышев  обещал  достать  в  универмаге
чешские сандалеты. ‡а неделю обработаем замеры,  и  сразу  писать  статью.
Ќадо скорее публиковать, застолбить...


   •орошо,  что  ’улин  предупредил,  сам  бы  Љрылов  не  подготовилсЯ  и
проворонил  молнию.  „олЯ  секунды,  лиловый  вспых,  разрЯд  -   и   хаос
разрозненных капель обретает единство. Ќе обращаЯ вниманиЯ на приборы,  он
задумалсЯ, каким образом  молниЯ  успевает  собрать  с  миллиардов  капель
накопленные зарЯды. ЊолниЯ пронизывает облако, как  мысль,  думал  Љрылов,
она как озарение, итог, казалось бы, нелепейших  страстей,  оправдание,  и
все выстраиваетсЯ в ее слепЯщем свете, обретает смысл прошлое  и  будущее,
но если бы понЯть, как это все происходит... Њысль,  мысль,  а  вот  когда
мысль еще не выражена словами, когда она формируетсЯ, в самом истоке,  где
клубЯтсЯ смутные ощущениЯ...
   ‘амолет выскочил в синеву. "13 ч. 49 м. 45 сек." ’улин помахал затекшей
рукой. Љак много можно успеть, обдумать, сделать за сорок секунд! †ить  бы
всегда так полно, всеми чувствами сразу, как эти  сорок  секунд,  до  чего
огромной стала бы жизнь! Ћн крикнул в  ларингофон:  "Љонец  режима!"  -  и
засмеЯлсЯ. •оботнев откинулсЯ на спинку  и  тоже  скупо  улыбнулсЯ.  ’улин
кивнул ему, благодарно  показал  глазами,  что  это  было  здорово  и  что
•оботнев великолепно провел машину, строго по горизонту, теперь надо  было
разворачиватьсЯ и заходить снова в это облако, с другой стороны, пока  оно
не развалилось.
   ‘кинув наушники, ’улин вошел  в  салон,  навстречу  ему  от  щитов,  от
стендов поднимались разгорЯченные лица с той же неостывшей улыбкой азарта,
какую он чувствовал  на  своем  лице.  Њигали  цветные  лампочки,  стрелки
неохотно опадали, возвращаЯсь к нулЯм, жужжали моторчики.
   - Ќу как, здорово? •ороша кучевочка? - счастливо спрашивал  ’улин,  как
будто он сам сделал это облако и преподнес им.
   ђазумеетсЯ, что-то сорвалось. ‡аело бумагу на самописце, куда-то пропал
ноль, Ђлеша поносил флюксметр на чем свет стоит и не понимал, почему ’улин
так спокоен. ’улину было обидно: те, кто не нЯнчилсЯ с этими приборами, не
видели никакого чуда,  они  считали  само  собой  разумеющимсЯ  нормальную
работу приборов, никто не знал, чего это стоило и как это все делалось.
   Ћн помог ‚ере Њатвеевне заправить катушку и заодно  подтЯнул  фиксатор,
иначе бы ‚ера Њатвеевна возилась еще полчаса.  “дивительно,  как  люди  не
замечают  самых  простых  вещей!  ‘казал  Љате,  чтобы  она   пользовалась
карандашом, а не ручкой, котораЯ, разумеетсЯ, потекла и замазала журнал, и
посмотрел записи Љрылова - эх ты, мечтатель, прозевал, это ж было чудесное
облако, приборы отметили три молнии, ну ничего, увидим, что  получитсЯ  на
втором заходе.
   Њашину несколько раз крепко трЯхнуло, очевидно •оботнев  разворачивалсЯ
вблизи облака. ’улин заспешил в кабину, но,  как  назло,  пришлось  помочь
†ене Љузьменко привЯзатьсЯ, наверное, эта дуреха вообразила, что он не без
умысла прижал ее. “лыбаЯсь, он вошел в штурманскую кабину и тут,  встретив
Ђгатова, сам не знаЯ почему, смутилсЯ.
   Љрепко держась обеими руками за  скобу,  Ђгатов  всматривалсЯ  в  трубу
локатора, потом отстранилсЯ, вытер бледный лоб, закрыл глаза.
   Ћблако заметно разбухло, заслонЯЯ солнце, оно  быстро  нависало  сизыми
закраинами над самолетом. ’улин  взЯл  ларингофоны,  в  это  времЯ  Ђгатов
тронул его за плечо, бескровные губы зашевелились; не разбираЯ слов, ’улин
тем не менее сразу понЯл: Ђгатов запрещал входить в облако.
   - —то с вами, џков €ванович? - крикнул ’улин. - Ќикак вас укачало? - Ћн
постаралсЯ изобразить  заботливость  и  сочувствие.  -  Џримите  таблетки.
Ќичего опасного нет, уверЯю вас.
   Ћн почувствовал, что •оботнев обернулсЯ к  ним  обеспокоенно-выжидающе.
‡аслонив Ђгатова спиной, ’улин теснил его назад в штурманскую.
   Ќадо было выиграть  всего  одну-две  минуты,  чтобы  Ђгатов  ничего  не
заметил. …сли бы •оботнев догадалсЯ швырнуть  машину  так,  чтобы  Ђгатова
отбросило или чтобы он начал травить.  Ћн  и  так  еле  стоЯл  -  бледный,
потный.
   - џков €ванович, если мы сейчас не замерим, то прошлые замеры пропадут.
   Ђгатов с трудом повел головой.
   - ЌельзЯ. ‡апрещено.
   ’улин почувствовал тЯжесть своих кулаков.
   - џков €ванович, прошу вас, Я отвечаю за все...
   - Ќет, не могу, - сказал Ђгатов. Љрупные капли выступили на его висках.
- ‚ ваших же интересах!
   Ћ, эта иезуитскаЯ формула - "в ваших интересах"! Љто  лучше  его  знает
"наши интересы". Ћн полон заботы и вниманиЯ. Ћн настучит на •оботнева,  он
закроет полеты, но, поверьте, Ћлег Ќиколаевич, все лишь ради вас, в  ваших
интересах...
   ѓде-то за плечами Ђгатова нетерпеливо ожидающие глаза •оботнева. Ќичего
не стоило отодвинуть Ђгатова, крикнуть,  дать  команду.  Ќо  вместо  этого
’улин, униженно улыбаЯсь, начал снова просить Ђгатова.
   - ЌельзЯ, - обессиленно, еле слышно повторил Ђгатов.
   Џотный, страдающий от болтанки, он поднЯл глаза  на  ’улина,  и  в  них
слабо  колыхнулось  торжество.   ЏридетсЯ   выполнЯть,   потому   что   он
ответственный, власть у него, а вы,  сильные,  рослые,  такие  свеженькие,
лихие, не замечающие  болтанки,  такие  талантливые,  с  вашей  выдающейсЯ
программой измерений, вы должны подчинитьсЯ.
   Џеред самым облаком самолет круто пошел вверх.
   ’улин вышел в салон, щурЯ глаза в упругой улыбке.
   -  ‚  чем  дело?  Џочему  уходим?  -  Љ  нему  обращались  нетерпеливо,
обеспокоенно, разочарованно, а он  вынужден  делать  вид,  что  ничего  не
случилось и что он по-прежнему руководитель группы, тот, кто все  знает  и
все может.
   Џосле посадки он задержалсЯ в машине. €з окна было видно, как  по  полю
ровно шагает Ђгатов. ђЯдом с ним шли ЉатЯ, Ђлеша Њикулин и ‚ера Њатвеевна,
и все они мирно разговаривали. Ђгатов любезно взЯл  у  ‚еры  Њатвеевны  ее
чемоданчик.
   ‚низу у самолета ’улин столкнулсЯ с †еней.
   - —то ж вы испугались подойти к грозе? - мстительно сказала она.
   Ћн посмотрел на нее устало, словно не слыша.


        2

   Ѓесконечное  разнообразие  жизни  восхищало  ђичарда  и   приводило   в
отчаЯние.
   Џовсюду возникали проблемы одна заманчивее другой.
   ‚инер утверждал, что будущее принадлежит кибернетике. €оффе  утверждал,
что будущее принадлежит полупроводникам;  затем  выЯснилось,  что  будущее
принадлежит биотокам, термоЯдерной энергетике, теории наследственности.
   Џолгода  он  по  вечерам  помогал  приЯтелю   налаживать   прибор   длЯ
фотосинтеза.
   - Џочему Я не занЯлсЯ фотосинтезом? - жаловалсЯ  он  †ене.  -  ‚от  где
фантастика: все трудности сельского хозЯйства будут решены фотосинтезом.
   „рузьЯм из архитектурного он выкладывал свои идеи о городах,  вписанных
в пейзаж.
   Ћн был уверен, что если займетсЯ перелетными птицами, то откроет  тайну
их  навигационного  устройства,  и  тогда  можно  будет  снабдить  авиацию
поразительными приборами.
   Ћн завидовал журналистам,  разъезжающим  по  стране  (эти  парни  видЯт
жизнь, а мы что?), историкам, которые копаютсЯ  в  архивах  (нужно  наново
переосмыслить всю историю!), медикам (нет ничего  важнее  средства  против
рака!).  Ћн  считал   себЯ   способным   стать   выдающимсЯ   шахматистом,
авиаконструктором, может быть, даже писателем.
   Ђ радиоастрономиЯ? ђазве это не ужасно, что он не стал радиоастрономом?
Ћн доказывал †ене:
   - Ћни сейчас готовЯт передачу  сигналов  другим  мирам!  —ерез  десЯть,
пЯтнадцать лет мы получим  ответ  из  космоса!  Њы  свЯжемсЯ  с  мыслЯщими
существами. —еловечество перестанет быть одиноким.  Џойми,  это  же  самое
главное!
   - Ђ рак?
   Ћн досадливо отмахивалсЯ.
   - Џодумаешь, рак! Ќаладить свЯзь с  другими  планетами  -  и  откроютсЯ
такие возможности, такие законы!
   Ѓудь у него времЯ,  он  изучал  бы  биофизику  -  клетка,  хромосомы  -
бесспорно, это главнаЯ проблема жизни.
   ‚ детстве он был убежден, что от него ничего не уйдет. †изнь  не  имела
предела. Џрошлого еще не было, а емкость будущего была безгранична.
   ‘начала он поступил на геологический факультет, но  вскоре  решил,  что
геологиЯ - наука описательнаЯ, и перевелсЯ в электротехнический,  а  потом
на инженерно-физический. „рузьЯ упрекали  его  за  непостоЯнство,  но  его
тЯнуло к основам основ. ‹ишь в аспирантуре он наконец понЯл,  что  уже  не
успеет стать ни классным баскетболистом, ни  музыкантом,  что  не  удастсЯ
доказать теорему ”ерма и вообще сила и времЯ - величины конечные.
   ‘лово _никогда_ звучало трагически. Ќикогда? Ќо  ведь  другой  жизни  у
него не будет. —то же делать с этим миром, полным манЯщих вещей, достойных
страстной любви? Ќеужели, выбрав одно, приходитсЯ навсегда  отказатьсЯ  от
всего остального?
   ѓолицын утешил его всеобщностью подобной драмы.  ‚сем  хочетсЯ  больше,
чем они могут. Љаждый год открываютсЯ новые и новые  мучительные  загадки,
надо все  больше  времени,  чтобы  разобратьсЯ  в  накопленном  материале,
исследованиЯ требуют все более сложной аппаратуры и огромного  времени,  а
жизнь остаетсЯ такой же короткой.
   Ќа него напало смирение - "буду  как  все",  "науке  нужны  солдаты  не
меньше, чем генералы".
   - Љонечно, Я тебЯ не устраиваю, - кротко говорил он †ене. - џ  скромный
труженик, звезд с неба хватать не буду.
   - € очень хорошо, - говорила †енЯ. - …сли каждый будет хватать  звезды,
- представлЯешь, что получитсЯ? „остань мне лучше  темные  очки,  впрочем,
ты, вероЯтно, и вправду ограничен.
   - ќто почему?
   - Џотому что талантливые люди знают себе цену. ‚от такие  очки,  как  у
этой фирмы, можешь достать? Ќе можешь, ну и иди тихо.
   Ћна обращалась с ним бесцеремонно, ни капельки не считаЯсь с  тем,  что
он аспирант, а она всего-навсего дипломантка.
   Ќичего  особенного  она  собою  вроде   не   представлЯла:   капризнаЯ,
избалованнаЯ  вниманием,  училась  посредственно,  без  увлечениЯ.  Ќо  он
чувствовал: это не всЯ †енЯ. Ѓыло в ней что-то нераскрытое, как  обещание,
что-то виделось в ее слегка раскосых, без блеска глазах, куда  можно  было
входить, как в  ущелье,  и  путешествовать,  забираЯсь  все  дальше  в  их
коричневую мглу.
   ‚ременами ђичард сомневалсЯ: имеет ли право  настоЯщий  ученый  тратить
себЯ на любовь, особенно на несчастную, - в том,  что  у  него  несчастнаЯ
любовь, он не сомневалсЯ, хотЯ все обстоЯло прекрасно, а когда ему удалось
устроить так, чтобы он вместе с †еней поехал на практику к ’улину,  то  он
был и вовсе счастлив.
   Ћн надеЯлсЯ, что здесь, в полетах, рЯдом с ’улиным и Љрыловым,  у  †ени
пробудитсЯ настоЯщий интерес к ее специальности. ‚о всем другом не смеЯ ей
противоречить, боЯсь поссоритьсЯ, в этом он не поддавалсЯ.  Ћна  не  имеет
права жить без призваниЯ, без страсти.  Ћн  стойко  переносил  ее  гнев  и
несколько раз бесстрашно нарушал запрет говорить на эту тему.
   ’улина она терпеть не могла, поэтому ђичард боЯлсЯ  рассказать  ей  про
свою диссертацию. „ело в том, что, посмотрев у Љрылова материалы, он решил
свЯзать диссертацию с возможностЯми воздействиЯ на грозу по методу ’улина.
‘делать это надо было втайне  от  ѓолицына,  придетсЯ  многое  перекроить,
наверное, в срок не уложитьсЯ, но он шел на все. ‘  Љрыловым  договорились
пока что ’улину ничего не сообщать, чтобы не  взваливать  на  него  лишнюю
ответственность.


   ‚ воскресенье с утра †енЯ уговорила отправитьсЯ в горы. Љарабкались  по
заброшенной, усеЯнной камнЯми  дороге.  ђаскаленный  щебень  жег  подошвы.
‚низу,  в  зарослЯх  ивнЯка,  шумела  ЂЯнка,  а  дальше,  на  плоскогорье,
открылись  желтенькие  коттеджи  поселка,   бетонные   полосы   аэродрома,
блестЯщие крестики самолетов и  за  коробочкой  аэровокзала  продолговатый
кирпичный сарай тулинской лаборатории.
   ђичард сказал:
   - ‘туденты, запомните: изображение этой скромной  постройки  войдет  во
все хрестоматии.
   ЉатЯ фыркнула:
   - ’оже мне лабораториЯ - конюшнЯ!
   - ‘лушай сюда, - сказал ђичард, - все  великие  открытиЯ  происходЯт  в
подобных  сараЯх.  Љогда  лабораториЯ  получает  хорошее  помещение,   она
начинает плохо работать. —ем велик ’улин? Џервое...
   - ‘колько можно! - сказала †енЯ. - “ нас отрыжка от твоего ’улина.
   Ћн никак не мог понЯть ее  раздражениЯ;  словно  назло,  она  принЯлась
нахваливать Ѓочкарева, как  будто  каждый  настоЯщий  ученый  должен  быть
горбатым.
   - Ќе помогаем мы ему, - сказала она.
   - Ђ чего ему помогать? - спросил Ђлеша Њикулин.
   -  ’ак  он  же  прикреплен  к  нашей  группе.  ‘  него  спрашивают   за
воспитательную работу.
   ђичард поддержал ее.
   - Ћн жаловалсЯ, что понЯтиЯ не имеет, чем вы живете. •оть бы обращались
к нему, раскрыли разок-другой свои души.
   - Џочему преподавателЯм так хочетсЯ знать,  чем  мы  живем?  -  сказала
ЉатЯ.
   - —тобы искоренЯть ваши пережитки и взглЯды.
   - ‘тарики хотЯт знать, чем мы отличаемсЯ от них, - сказала †енЯ.
   - Ќичего подобного, - сказал Ђлеша, - они хотЯт,  чтобы  мы  без  конца
занимались. ‚се сводитсЯ к этому.
   - ‚се равно будут говорить, что их  поколение  было  в  нашем  возрасте
идейнее, - сказала †енЯ.
   - Ђ какие у менЯ взглЯды? - спросил Ђлеша. - ЏонЯтиЯ не имею.
   - „ень прошел - и ладно, вот твои взглЯды, - сказала ЉатЯ.
   - ‘импомпончик ты мой!
   - “бери лапы.
   - Ђ ты не упрощай, - сказал Ђлеша. - џ стилЯга. џ не хочу на периферию.
џ люблю бары. џ циник, и ты должна менЯ терпеливо воспитывать.
   €, схватив †еню за руки, принЯлсЯ победно отплЯсывать рок.  Џо  приезде
сюда он первым делом раздобыл летную фуражку, надел  самодельные  шорты  и
стал  разыгрывать  небесного  бродЯгу.  …му  нравилось,  что  его  считали
способным, но ленивым, нравилось изображать циника, скептика,  и  обижало,
когда в группе к нему переставали относитьсЯ всерьез.
   ђазделись.  ‘о  стоном  опускались   в   ледЯную   воду,   выскакивали,
прижимались к горЯчим валунам.
   †енЯ закидывала руки,  вода  скатывалась  по  смуглой  спине,  блестели
капли, был виден темный треугольник под мышкой. ђичард  отворачивалсЯ.  Ћн
мучительно завидовал Ђлеше, который мог шлепать †еню по спине, подмигивать
- чиннаЯ деваха? - и ђичард глупо смеЯлсЯ и никак не мог  решитьсЯ  обнЯть
ее голые плечи. ‚место этого  он  сердилсЯ,  доказываЯ,  что  надо  как-то
помочь ’улину, ругал Ђгатова, ему хотелось сказать  что-то  умное,  едкое,
необычное, и все времЯ получалось не то.
   Ќикто из студентов не видел в Ђгатове ничего плохого. Ђгатов их  вполне
устраивал. „ает списывать материалы чужих замеров, не  мешает,  выхлопотал
деньги за полеты.
   - Ђ насчет грозы он правильно запрещает, - сказала ЉатЯ. -  Љому  охота
грохнутьсЯ? ‘трашно вспомнить, как нас мотало.
   †енЯ повела глазами на ђичарда.
   - ’ебе-то и вовсе нечего выступать против Ђгатова.
   ђичард заметно смутилсЯ и замолчал.
   - Љто их разберет, -  примирительно  сказал  Ђлеша.  -  ѓолицын  больше
нашего знает.
   - Џочему ты не желаешь вникнуть?  ’ы  же  способный  парень!  -  сказал
ђичард.
   Ђлеша повернулсЯ лицом к солнцу, похлопал себЯ по животу.
   -  Џлевал  Я  на  свои  способности.  ‘  ними  одно  мучение.  ’ы   вот
талантливый, вникаешь,  и  что?  ЏриходитсЯ  боротьсЯ.  Љому-то  помогать.
ђасстраиваешьсЯ. Ќет, это не длЯ менЯ.
   Ћн включил карманный приемник ђичарда, поймал музыку.
   - ‘танцуем?
   †енЯ покачала головой.
   - †арко.
   Ћна пошла к реке, забралась на косо  торчащую  корЯгу,  легла  лицом  к
воде, свесив руки в бурливый поток.
   ‘удорожнаЯ музыка джаза странно звучала среди отрогов,  заросших  алыми
кустами шиповника. умела каменисто река, задумчиво  смотрели  черно-сизые
горы с белыми обливами ледников.
   ЌезнакомаЯ красота этого краЯ вызывала у †ени тревогу. ѓоры непрестанно
менЯлись,  синие,  голубые,  лиловые,   иногда   они   куда-то   исчезали,
становились плоскими, как нарисованные,  или  старыми,  морщинистыми,  как
складки слоновьей кожи, молочные туманы стекали  по  их  расщелинам,  там,
наверху, шла какаЯ-то жизнь, полнаЯ значениЯ, мудраЯ и справедливаЯ.
   ”игуры Ђлеши и Љати  дергались  и  сплетались,  подхлестываемые  ритмом
джаза. —то-то нелепое, стыдное показалось  †ене  в  этих  движениЯх  перед
бесстрастным лицом гор.
   - Ѓросьте вы, - крикнула она, - нашли место где разлагатьсЯ!
   ђичард выключил приемник. Ћн всегда слушалсЯ, когда она говорила  таким
тоном.
   - џ тебЯ понимаю, - сказал Ђлеша. - Џервобытные условиЯ. ‘юда бы горный
бар, коктейль "Ѓлед-Њэри".
   †енЯ  смотрелась  в  воду.  ‡еленые  космы  реки   разрывали,   уносили
отражение, из глубины на нее смотрело, то исчезаЯ, то  поЯвлЯЯсь,  зыбкое,
смутно похожее, а еще  ниже,  между  обросшими  камнЯми,  чуть  вздрагиваЯ
плавниками, застыли рыбы.
   - Џослушайте, согласилсЯ бы кто  из  вас  увидеть  свою  смерть?  -  не
поднимаЯ головы, неожиданно спросила она.
   - ”у, Я бы ни за что! - сказала ЉатЯ. - Џосле этого нет смысла жить.
   - †изнь и так не имеет смысла, - небрежно изрек Ђлеша.
   - Ђ смерть тем более, - сказал ђичард. - Ќе знаю ничего глупее смерти.
   - џ думаю, что если бы люди могли видеть свою смерть, - сказала †енЯ, -
они бы ничего не боЯлись. Ћни стали бы лучше. Ћни говорили бы правду.
   Ђлеша растЯнулсЯ на камнЯх, шумно зевнул.
   - Љому нужна твоЯ правда? Ћт нее одни неприЯтности.
   - Ќадо и без этого сметь говорить правду, - сказал ђичард.
   ЉатЯ засмеЯлась.
   - Џопробуй.
   € Ђлеша тоже засмеЯлсЯ.
   - ‚ самом деле, почему б тебе не попробовать?
   - Ќачни с ’улина, - сказала †енЯ. - ‘кажи ему,  что  он  трус.  ‘трусил
перед Ђгатовым, когда мы попали в грозу.
   - Ћставь ’улина в покое, - сказал ђичард.
   - Ђга, видишь, ты даже слушать правду не хочешь! - сказала †енЯ.  -  ’ы
влюблен в ’улина. ђебЯта, посмотрите, он стал причесыватьсЯ под ’улина.
   - „авай клади его, †ека, на лопатки.
   ЌесмотрЯ на дружбу, они относились друг к другу  безжалостно,  презираЯ
сантименты, нежности и прочие пережитки далекого детства. ’аков был стиль.
’ак было принЯто. ‹учше  злитьсЯ,  чем  страдать,  лучше  высмеивать,  чем
злитьсЯ.
   ‚ лаборатории ђичард сам был таким, но с ними он невольно становилсЯ  в
позу старшего. …го  раздражал  их  дешевый  цинизм,  дешевый  потому,  что
зубоскалить было легче легкого, он умел это получше их, однако  жизнь,  он
убедилсЯ, гораздо более  сложный  процесс;  сначала  ее  воспринимаешь  по
законам арифметики, а потом...
   Ћни быстро усвоили, что от правды одни  неприЯтности.  Ќо  есть  другой
счет, другаЯ система измерений, и там  правда  -  высшее  удовольствие.  €
необходимость. € так уже накопилось слишком много  брехни.  Џридет  времЯ,
когда правда станет длЯ человека необходимостью, а не огорчением.  Љоторый
раз он клЯлсЯ себе, что отныне и во веки веков  он  будет  врезать  правду
всем и каждому. Ќе уклонЯтьсЯ, не молчать, а пользоватьсЯ каждым  случаем,
чтобы выложить всю правду. Џусть обижаютсЯ. Џусть неприЯтности - он  готов
на все.
   - Ќу, чего ты изгилЯешьсЯ? - сказал он Ђлеше. -  ‘таро.  •отЯ  бы  свое
что-нибудь придумал.
   - ‹ень. †ира! _†иирра_! - блаженно пропел Ђлеша.
   - Ђ вообще чего ты добиваешьсЯ!
   - ЏонЯтиЯ не имею.
   - ќх ты, пищеварительный тракт! ЉакаЯ  твоЯ  позитивнаЯ  программа?  Џо
субботам, выпросив у отца  трешку,  стоЯть  в  очереди  в  кафе-мороженое?
„евочки. ‘тиль. паргалки. ‚олейбол. Љино. Ђнекдоты.  ‹ипси...  Ќичего  не
забыл?
   Ђлеша сплюнул.
   - Ќапиши статью в "ћность": прав ли Ђлеша Њикулин? Ђ  как  думаете  вы,
дорогие друзьЯ? € двадцать тысЯч пенсионеров менЯ осудЯт.
   - Ћн тебЯ разоблачил, Ђлеша, - сказала ЉатЯ. - Ђ вот †еню слабо.
   Ђлеша  сделал  мостик,  демонстрируЯ  свою  тренированную   мускулатуру
спортсмена.
   - "ђазоблачил"! Ђ что он может предложить? „а,  кафе-мороженое.  —ихать
мне на твою грозу, и на твою молнию, и прочие загадки природы. Џосмотри на
своего ’улина и Љрылова. —то они имеют с этих великих  проблем?  €шачат  в
этой дыре. „окажут сотне стариков, что зарЯды  распределЯютсЯ  не  так,  а
этак! € всЯ хохма!
   ’еперь мог бы улыбнутьсЯ ђичард. Ћн добилсЯ  своего.  ‘амое  трудное  -
вызвать их на спор. Ќо его занимала только †енЯ. Ћн говорил,  в  сущности,
длЯ нее, а она молчала. ‚се, что  происходило  здесь,  происходило  прежде
всего между ними двумЯ. Ќе глЯдЯ на нее, он чувствовал, как она  лежит  на
корЯге, охватив голыми ногами скользкий ствол.
   - “ нас редчайшаЯ возможность, - сказал он. - ќто же раз в столетие. ‚ы
можете участвовать в крупнейшем открытии. Ђ  вы?  Љурортники!  Ђгатов  вас
устраивает.  €збавил  от  опасных  полетов.  Љакого  же   хрена   вы   тут
кокетничаете: ах, жизнь не имеет  смысла!  ’оже  мне  циники-битники.  …ще
смеете  ’улина  называть  трусом.  Љто  же  трус?  -  Ћн  уже   разошелсЯ,
освобождаЯсь от своего жалкого чувства свЯзанности.
   - Ђ вот про †еню слабЋ, - снова сказала ЉатЯ.
   Ћни засмеЯлись. "Ћсторожнее", - сказал он себе.
   - —то ж ты замолчал? - сказала †енЯ.
   Ћн понимал, что сейчас решаетсЯ что-то важное длЯ них  обоих,  особенно
длЯ него, и все зависит от того, осмелитсЯ ли он  довести  до  конца  этот
разговор, начатый, по сути, ради нее.
   - Ђ ты тоже прикидываешьсЯ, что тебЯ ничто не трогает. - Ћн  повернулсЯ
к ней. - ’улина высмеиваешь! Љакое ты  имеешь  право?  —то  ты  перед  ним
такое? - "Љ черту всЯкую осторожность", - подумал он. - ‡ачем ты  учишьсЯ?
ђассуждаешь про смерть, а боишьсЯ заглЯнуть  в  свое  будущее.  ’ы  же  не
любишь  свою  специальность.  ‘лужащаЯ.  ‡а  полчаса  до   звонка   будешь
собиратьсЯ...
   Ћна всЯ сжалась, и ему стало жаль ее, но он знал, что лучше  ничего  не
смЯгчать. ‚место этих дурацких разговоров взЯть ее на руки и  понести,  ей
бы это понравилось. …сли бы он мог решитьсЯ на такое.
   ‚друг она соскользнула с корЯги, схватила свое платье, туфли и,  прыгаЯ
с камнЯ на камень, стала перебиратьсЯ на другой берег.
   Ќа середине реки она поскользнулась и чуть не свалилась в кипЯщую воду.
ЉатЯ вскрикнула.
   - —то ты наделал? - накинулась она на ђичарда.
   - Џолучил? Џравда, правда... - передразнил Ђлеша. - ќто только в спорте
объективнаЯ правда. ‘екунды и метры - и будь здоров.
   Ќа другом берегу †енЯ оделась и пошла вниз вдоль реки.
   Џо зеленым отрогам высоко поднимались красноватые  колонны  лиственниц.
‹еса  здесь  стоЯли  чистые,  просторные,  как  парки.  ђека   торопилась,
перекатываЯ на ходу камни, неслась без смысла и цели. †ене показалось, что
когда-то с ней уже было это - река, солнце, горЯчие камни, - давным-давно,
наверное,  в  детстве,  и  она  ужаснулась,  понЯв,  что  детство  -   это
давным-давно. …й вдруг захотелось в Њоскву, к маме,  скорее  назад,  в  то
времЯ, когда мама называла ее †ужей, когда ничего не надо  было  решать  и
всегда можно было спросить: почему? “же не впервые ђичард приставал к  ней
со своими противными вопросами, после которых портитсЯ настроение. ‚се они
- и ђичард, и Љрылов, и" этот ’улин, - разумеетсЯ, находЯт удовольствие  в
своей работе, о чем-то спорЯт, волнуютсЯ, как  будто  в  этом  всЯ  жизнь.
ЉакаЯ все же разница между ней и ђичардом!  Ћна  чувствовала  себЯ  старше
его, могла заставить его делать глупости, а вот есть ведь у него то, в чем
он выше, интереснее ее, и длЯ него это дороже их отношений. Ѓрось она  его
сейчас, все равно у него останетсЯ работа. ‚зЯть Љрылова. ЉатЯ пробовала с
ним закрутить - ничего не вышло; молодой,  интересный,  а  живет  в  своих
формулах и вовсе не чувствует себЯ обиженным.  ѓоворЯт,  у  него  какаЯ-то
романтическаЯ историЯ, но дело не в этом,  у  него  жизнь  содержательнаЯ.
€м-то хорошо. Ђ что будет с ней, скоро диплом, а дальше?
   ‘амостоЯтельность, взрослость - она  так  нетерпеливо  ждала  этого,  а
сейчас хотела  отдалить  их  приближение.  €  самое  страшное  -  что  они
надвигались  неотвратимо  и  ничего  нельзЯ  было  остановить.   Џочему-то
вспомнилсЯ огромный, во всю стену, старый буфет, похожий на  замок.  Љогда
никого не было дома, она принималась шарить по Ящикам, открывать дверцы, и
все полки пахли по-разному: там стоЯли банки с  вареньем,  книги,  красные
чашки. "„ура, - сказала она себе, - дура",  -  и  вспомнила  презрительный
взглЯд ’улина, его голос, и ей стало еще горше.
   Ћна обернулась на стук камней. ђичард бежал за ней.
   - џ тебЯ обидел? - спросил он.
   - ‚от еще! Њне просто наскучило.
   Ћн так быстро заглЯнул ей в глаза, что она не успела спрЯтать  то,  что
там было. Ќо, кажетсЯ, он ничего не заметил, он был полон раскаЯниЯ. ђобко
и виновато он обнЯл ее, поцеловал, и она почувствовала, что снова обретает
власть над ним, стоит ей улыбнутьсЯ, - и он просиЯет, она чувствовала, как
дрожат его губы, и задумчиво смотрела в голубое слепЯщее небо. Ћткуда  эта
власть и зачем, что делать с ней?
   ЃольшаЯ серебрЯнаЯ рыбина высоко подскочила над водой. †енЯ  вскрикнула
от испуга и рассмеЯлась.  ѓоры  стали  голубыми,  запели  птицы,  одурЯюще
запахло чабрецом.
   Ћни собирали шишки, искали малахитовые камушки, пели  песни,  и  ђичард
весело и покорно восхищалсЯ горами и цветами, хотЯ он презирал старомодное
восхищение пейзажами. Ќазад по камнЯм †енЯ  побоЯлась  переходить,  и  они
пошли в обход до висЯчего моста.
   - џ тебе нужна? - спросила †енЯ.
   - Ћчень.
   Њост качалсЯ под ними, и от высоты у нее кружилась голова.
   - ’ы хороший.
   Ћн посмотрел на ее задумчивое лицо и чуть слышно  вздохнул.  Ћна  взЯла
его руку.
   - џ не могу так сразу, но Я... ’олько не торопи менЯ.
   - џ не буду торопить.
   - ‚от и чудно.
   ‚ поселке они столкнулись лицом к лицу с ’улиным. †енЯ отстранилась  от
ђичарда, непроизвольное это движение  изумило  ее,  и  она  тут  же  взЯла
ђичарда под руку, прижалась к нему так, что ђичард покраснел. ’улин ничего
не заметил, он тащил Ящик с приборами, устал, был озабочен  неприЯтностЯми
из-за Ђгатова, начальник  отрЯда  ужесточил  контроль,  нет  конца  всЯким
формальностЯм и придиркам. —тобы привернуть кронштейн, надо согласовать  с
Њосквой, - он помахал текстом телеграммы.
   - „авайте Я сбегаю отправлю, - сказал ђичард.
   Ћни остались вдвоем на бульваре. ’улин поставил Ящик  на  землю,  вытер
лицо.
   - ‹учше бы вы Ђгатова очаровали, - сказал он. -  ‡ахороводили  бы  его,
чтобы не мешал нам. - ѓоворил, а сам смотрел не на нее, а в сторону почты.
   - € не собираюсь, хватит, что ђичард перед вами  на  задних  лапках!  -
выпалила она, похолодев от своей дерзости, и восхитилась ею же.
   ’улин окинул е