ду
боЯми местного значениЯ, проходами в спиралЯх Ѓруно и минными полЯми,  под
гулом бомбардировщиков, летЯщих на ‹енинград.
   ‚ следующий раз о  ‚олкове  он  написал  злее.  •отЯ,  на  мой  взглЯд,
сдержанно, мог бы выставить его похуже... Ќо тут  Я  обратил  внимание  на
записку, приколотую к письму.  ‘веженько-белый  листок,  на  нем  знакомым
сочно-красным фломастером написано: "Џрошу ‚ас, читайте по очереди  письма
‚олкова и ‹укина, так, как Я их получала. †.".
   Ѓудто угадала, что Я предпочитал Ѓорины письма, что в письма ‚олкова  Я
не собиралсЯ заглЯдывать. ‚ыходит, все у нее было предусмотрено  -  и  то,
что буду читать переписку, и что папка окажетсЯ у менЯ, и надо подсказать.
џ вспомнил, как она преспокойно передала мне папку,  словно  знаЯ,  что  в
конце концов Я сам попрошу.  Ќе  очень-то  приЯтно,  когда  твои  действиЯ
просматриваютсЯ наперед, оказываешьсЯ  примитивным  устройством,  заводнаЯ
игрушка - зеленаЯ лЯгушка.
   ‚олковских писем было  много  -  три  увесистые  пачки.  Џронумерованы,
разложены по порЯдку, с тем, однако, отличием, что письма его  истерты  на
сгибах, помЯты, - их, следовательно, перечитывали,  носили  в  сумочке,  в
кармане. џ разложил на  столе  нечто  вроде  пасьЯнса:  письмо,  открытка,
конверт зелененький, серенький. Ђккуратно-печатный  почерк,  каждое  слово
вырисовано. Ћх, как не хотелось мне братьсЯ за них. Ќе мог заставить себЯ.
‚стал, вышел на крыльцо.
   ‚ечерний птичий гам бушевал, стрекотал,  заливалсЯ  в  пахучей  зеленой
теплыни. ‚от где  распахивалась  жизнь.  Ћт  заброшенности,  неухоженности
участка жизнь выигрывала, прибывала. ‚сюду  громоздились  кротовые  грудки
вывороченной  земли.  „орожки  заросли,   захваченные   повиликой,   диким
горошком. џ смотрел в небо, которого нет в городе, стараЯсь войти в  покой
этого вечера. Џтицы не  занимаютсЯ  воспоминаниЯми,  думал  Я,  они  поют,
переговариваютсЯ, поглощенные счастьем и насущными заботами, и крот  знает
лишь настоЯщее и будущую зиму.
   ќти мудрые мысли менЯ тешили, но не помогали. џ все больше погружалсЯ в
прошлое, как в трЯсину. —угунное  лицо  ‚олкова,  оживленное  фотографией,
приблизилось  вплотную.  ЋбритаЯ   наголо,   круглаЯ   шишковатаЯ   голова
напоминала бюсты римских императоров из  черного  мрамора,  что  стоЯли  в
Љамероновой галерее. Џули цокали по ним, не  оставлЯЯ  следов.  ѓолос  его
тоже звучал чугунно-звонко: "—итать чужие письма, лейтенант  „ударев,  это
подлость!" ‘лово "подлость"  звучало  невыносимо,  как  "подлец!".  €  все
сработало автоматически, Я размахнулсЯ дать ему по морде, но он перехватил
мою руку, вывернул так, что Я вскрикнул от боли, ‚олков был  куда  сильнее
менЯ, но то, что Я вскрикнул, было унизительнее, чем его слова.
   Џосле бомбежки Я нашел у развороченной землЯнки листки.  Ќе  сообразив,
чьЯ это землЯнка, Я поднЯл их и стал читать, сперва про себЯ, потом вслух,
потешаЯсь над чьей-то  любовной  дребеденью.  ќто  была  разрЯдка,  и  все
обрадовались возможности  похохотать,  когда  подошел  ‚олков.  ЊоЯ  шутка
обернулась серьезным скандалом. џ кинулсЯ на него с кулаками, он отшвырнул
менЯ - все это в  присутствии  бойцов!  џ  схватилсЯ  за  револьвер.  ЊенЯ
оттащили. ‘ этого днЯ  Я  возненавидел  ‚олкова.  Џотом  было  всЯкое,  на
передовой друг без друга не обойдешьсЯ, но обида засела во мне прочно.
   Љакие каверзы подстраивает жизнь! ‡ачем понадобилось через столько  лет
опЯть подсунуть его письма?
   џ вернулсЯ в комнату, оставил  дверь  открытой  в  сад,  в  неутихающий
птичий шум, шорох молодых листьев. џ сел  за  стол.  —то  в  них,  в  этих
волковских письмах? ‚о мне все напрЯглось,  как  в  детстве:  сейчас  менЯ
обнаружат, поймают, уличат... Љроме той несостоЯвшейсЯ драки,  было  потом
куда более серьезное. Ќе за этим ли пожаловала ко мне  †анна?  Џотребовать
ответа? ‚се же существует, значит, закон  возмездиЯ.  „авно  уже  занимало
менЯ действие его. Ћн то подтверждалсЯ, то нарушалсЯ, но Я считал, что это
не нарушение, а незнание мое. Џотому что действие его могло быть  скрытым,
неизвестным мне. ђано  или  поздно  зло  должно  наказыватьсЯ.  Ќе  всегда
виновнику, - может воздатьсЯ детЯм  его,  потомству.  Љакое-то  равновесие
природа   должна   восстановить.    …сли    справедливость    не    сумеет
восторжествовать, тогда она зачахнет, тогда человеку не на что  надеЯтьсЯ.
Ћт школьных лет осталсЯ у менЯ невнЯтным эпиграф к "Ђнне Љарениной" - "Њне
отмщение, и Ђз воздам". —то он означает? Љроме божественного,  уловлен  ли
тут закон, по которому творитсЯ суд над нами?..
   Џервое письмо было про то, как ‚олкова поразила фотографиЯ †анны.  "Љак
выстрел в упор из ракетницы".  ”отографию  Ѓорис  выпросил  у  Ђполлона  и
повесил ее над нарами. (Ђ про выстрел Я  вспомнил  -  был  у  нас  случай:
кто-то в землЯнке выстрелил из ракетницы, действительно ослепнуть  можно.)
“видел ‚олков карточку, Ѓорис ему прочел кусок из письма,  и  образовалось
впечатление  сильное  -  "беззащитностью  ‚ашей,  опасно   соединенной   с
отзывчивостью и умением чувствовать  тонкости,  нам  недоступные".  —итать
было неловко, какие он кренделЯ завивал: "’еперь стоит мне закрыть  глаза,
поЯвлЯетсЯ  ‚аше  лицо.  џ  изучал  каждую  его  черточку.   ѓлаза,   уши,
подбородок. ‚ижу милую расслабленность губ,  восторг  жизни  в  глазах.  џ
убеждал  себЯ,  что  навоображал,  но  теперь  знаю,   что   ‚ы   существо
необычное..."
   ‘трочки эти неприЯтно  резанули  менЯ.  Ќапыщенные  выражениЯ  каким-то
образом совпадали с моим собственным впечатлением.
   †анна ответила. Ћна охотно отвечала тому  и  другому.  Џереписка  пошла
параллельно, у Ѓориса своЯ, у ‚олкова своЯ. ђазница состоЯла  в  том,  что
‚олков скрывал свою.
   Ћт  чтениЯ   их   писем   вперемежку   чувствовалось,   как   нарастало
соперничество. Џоначалу преимущество  имел  Ѓорис.  Ѓурные  его  признаниЯ
подействовали. ‡а ним было первенство, он имел фору.  Љроме  того,  ‚олков
Явно переборщил. Ћтвет ему, очевидно, пришел суховато-ироничный. џ сужу по
тому, как он сменил стиль своих писем. ЋтшутилсЯ  -  полагал,  что  сумеет
воспеть ее по-восточному, в духе ђуставели. "‘ чужого голоса не пой,  свой
сорвешь". € дальше без выкрутас, иронично принЯлсЯ рассказывать о себе.  Ћ
чувствах  ни  звука,  о  фронтовых   наших   перипетиЯх   общими   словами
отделывалсЯ, как и Ѓорис. Ќеторопливо разглЯдывал  прожитые  годы  как  бы
издалека. Џисьма его, признаюсь сразу, - читались. „ело заключалось  не  в
литературности, Я не большой охотник до беллетристики, - он  заинтересовал
менЯ своей судьбой. ЋбстоЯтельно и содержательно излагал он историю  своей
жизненной борьбы. Ћн был старше нас  всех.  Ќамного.  ‹ет  на  пЯтнадцать.
‘овсем из другого поколениЯ. •отЯ по виду такой разницы не  чувствовалось.
ѓолодуха всех подравнЯла. ‚ тесных задымленных наших землЯнках, в  окопной
зиме,  закутанные,  промерзлые,  измученные  снежными  заносами,   ночными
тревогами,  нехваткой  патронов,  мин,  потерЯми  от  ран,  от   голодного
довольствиЯ, мы возрастов не различали. ’ем  более  что  ‚олков  выделЯлсЯ
силой. ‚ феврале, в самое голодное времЯ,  он  в  одиночку  тащил  Ящик  с
противопехотными минами. ‘удЯ по некоторым фактам жизнеописаниЯ, было  ему
лет тридцать пЯть. Ћн описывал тот слой жизни, который  мне  был  неведом,
как бы в промежутке между моим отцом  и  мною.  ‚  письмах  его,  конечно,
различалсЯ умысел. …му  хотелось  заинтересовать  †анну  своей  особой.  џ
раскусил  это  сразу,  но  †анна,  казалось,  не  замечала,   ее   смущала
рассудительнаЯ манера изложениЯ, анализ своей  жизни,  который  производил
‚олков, вроде бы специально ради нее.
   Ћн выдерживал свою линию:
   "‘лишком взрослый мужчина пишет девушке слишком умные письма.  ‘  какой
стати? Ђ если Я другие не умею? “ ‚ас просквозил намек, будто  Я  щеголЯю.
„авайте условимсЯ, что мое  умничание  -  средство  от  моего  непомерного
аппетита. ‘ помощью писем к ‚ам Я усмирЯю муки пустого  желудка.  ’ак  что
отнесите все излишества  за  счет  желудка.  …сть  и  другое  соображение.
€гривость - вещь легкаЯ. Ѓойкость,  нахальство  всегда  выигрывают.  ‡десь
менЯ тоже попрекают умником. € начальству не нравитсЯ.  ‚  самом  деле,  -
почему Я такой? Ќе знаю. Џробовал прикинутьсЯ чушкой -  выходит  фальшиво.
“ж лучше оставатьсЯ каким есть. Њожет, моЯ биографиЯ виновата.  Љогда  мне
было 12 лет, весь наш класс отправилсЯ в кино, и  Я  захотел.  Ќужно  было
двадцать копеек. џ спросил у отца. Ћн  сказал:  заработай,  а  у  менЯ  не
спрашивай. ‘ тех пор Я ни одной копейки ни у  кого  не  получал.  ‚се  сам
зарабатывал. ‚идите, до чего всерьез Я  воспринЯл  слова  отца.  Ќаверное,
слишком. Ћн у менЯ был весовщик, мать прачка. “  отца  образование  четыре
сельских класса, мать неграмотнаЯ, и они признавали жизнь в труде, а не  в
образовании. ’ак как в кино Я ходить хотел, то стал работать  подручным  у
монтера. ‚ 1920 году был голод и Я попал в колонию".
   Ђ  мы  числили  его  чуть  ли  не  профессорским  сынком.  Ћн  держалсЯ
церемонно, строил из себЯ интеллигента.
   "...Њы аккуратно обследовали  помойки,  куда  из  столовых  выбрасывали
головки от вобл. ‚оровали из  кладовых  продукты.  ‚зламывали  замок  либо
окно, мальчикам хватало щелки. ’ащили сухари, сахар, прЯтали  на  кладбище
Ђлександро-Ќевской лавры. „нем делились, вечером шла  на  промысел  другаЯ
тройка. Ќо все же Я нашел в себе силы продолжать учитьсЯ, стал монтером. ‚
последних классах Я самостоЯтельно брал подрЯды на  проводку  освещениЯ  и
зарабатывал деньги. Њои однокашники казались мне детьми".
   џ вдруг вспомнил, как в  школьные  годы  мы  с  приЯтелем  зарабатывали
починкой электрических  звонков.  Ћн  снимал  испорченные  и  устанавливал
починенные, а Я зачищал контакты  прерывателЯ,  заросшие  мохнатой  пылью,
менЯл катушечки. Ќадоело у матери попрошайничать, и мы с охотой  работали.
„ети любЯт работать. Ќо мне было лет четырнадцать. € времЯ другое.
   ‚ другом письме ‚олков рассказывал, как его потЯнуло к  музыке.  ’айком
от отца он стал брать уроки "фортепианной игры" у  одной  старушки.  Џотом
это открылось, произошел скандал. Ѓыли годы нэпа,  была  безработица...  џ
привык, что то времЯ изображалось в кинофильмах только как времЯ нэпманов,
бандитов,  ресторанных  разгулов,  частной  торговли.  Ќэповские   времена
казались более древними и темными, чем дореволюционные годы, о  которых  Я
знал по книжкам. Ћт той скоротечной поры ничего не осталось.  Ќи  обычаев,
ни  мемуаров,  ни  памЯтников,  ни  героев.  Ќэп  как  бы  отпал,  начисто
отрубленный, только песенки, что напевала мать, какие-то романсы,  мелодии
без нот и пластинок - колыхание воздуха.
   ‚олков бралсЯ за все, ловчил, чтобы устроитьсЯ в той  непростой  жизни.
Ћкончил какие-то курсы „оброхима, стал читать лекции. —то  за  лекции  мог
читать пЯтнадцатилетний парень - не представлЯю. ‡арабатывал деньги на чем
придетсЯ,  не   гнушалсЯ   никакой   работой,   не   было   тогда   работы
"непрестижной".
   "•имию Я любил? ‹юбил. ’равил крыс в кооперативных  и  частных  лавках.
ЌаучилсЯ. ‘тал авторитетным крысомором. ЌанЯлсЯ каменщиком - бил камни длЯ
мостовой, сидел на дороге, обмотавши колени портЯнками, между ног  камень.
Џо вечерам чертил диаграммы длЯ лекторов. ЋпЯть деньги!  Њузыку  Я  любил?
‹юбил! ‘лух есть? …сть! “ соседки был роЯль, Я по слуху разучил танцы того
времени - падеспань, миньон, падекатр,  шимми,  вальсы,  фоксы,  несколько
ходовых песенок:

   ‘мотрите, граждане, какой Я элегантный!
   Љакой пи-пи, какой ка-ка, какой пикантный!

   ‘тал тапером на вечеринках, на  танцульках.  „еньги,  плюс  к  этому  -
накормЯт. џ пить не пил, ни одной рюмки. €з-за  этого  и  бросил  выгодную
таперскую специальность, уж больно приставали.  Ђ  то  бы  так  и  осталсЯ
бренчалкой".
   „ействительно, ‚олков не  пил.  …динственный  из  офицеров  полка,  кто
отказывалсЯ принимать положенные зимой сто граммов  водки.  „емонстративно
отказывалсЯ. …го пробовали высмеивать -  он  принципы  выставил.  Њол,  во
времЯ первой мировой войны русские солдаты сражались без всЯкой  водки.  €
хорошо воевали. ‚одка не помощник, и так далее. Ѓыл в этом  как  бы  упрек
нам.  Њногие  возмутились  -  не  чересчур  ли  берете  на  себЯ,  товарищ
лейтенант, приказ главкома не по вкусу?  Џредлагали  ему  выменивать  свою
водку на табак, на шпроты, в конце концов не хочешь пить - отдай желающим.
ЌайдутсЯ. Ќи в какую, уперсЯ  в  принцип.  •орошо,  что  комиссар,  мудрый
мужик, перевел проблему на калории: в наших  блокадных  условиЯх  водка  -
хлебово, дополнительное питание; слава этому замечательному приказу...
   €з таперов ушел в дворники, поливал улицу из кишки.
   €з дворников - на курсы слесарей при €нституте труда, оттуда - на курсы
чертежников. “строилсЯ  чертежником  на  завод.  ‘окращение.  ЋпЯть  взЯли
чертежником...
   Ћн срывалсЯ, падал, снова карабкалсЯ и  опЯть  оступалсЯ,  соблазненный
лазейкой быстрого успеха или сомнительным  заработком.  …го  мотало  то  к
большим  деньгам,  то  к  стоЯщей  специальности.  ЏолучаЯ  удары,  терЯЯ,
ошибаЯсь, он ни на минуту не предавалсЯ  унынию.  †изнецепкость,  упорство
этого питерского паренька свидетельствовали о сильном характере. Џуть  его
был не  прЯм  и  этим  был  мне  симпатичен,  он  никак  не  совмещалсЯ  с
прЯмолинейно-четким ‚олковым, которого Я знал.
   …го путали  собственные  способности.  Џлюс  его  самомнение.  ќто  был
бурлЯщий характер тех  двадцатых  годов,  когда  ажиотаж  наживы  сменЯлсЯ
трубным зовом эпохи - учитьсЯ, учитьсЯ!
   ‚се это можно было  вычитать  из  его  писем.  Ћ  таком  ‚олкове  Я  не
подозревал. ЉажетсЯ, Я понимал, зачем он писал о себе. Ќе из самомнениЯ. ‚
самом деле, о чем  еще  он  мог  писать?  Ћписывать  фронтовые  будни?  Ќе
принЯто, не положено, да и не было в этом своего. Ћ своих чувствах - ни за
что. Ђ вот о себе, про себЯ, - тут ему самому было интересно поразмышлЯть.
   ’от ‚олков, который возникал из писем, мог привлечь внимание, во всЯком
случае, заинтересовать своей судьбой. Ѓудь они  оба  перед  †анной  въЯве,
‚олков бы сразу проиграл, ему помогала заочность. џ  ревниво  следил,  как
упорно он вел осаду, при этом  писал,  что  ни  на  что  не  надеетсЯ,  их
отношениЯ платонические и тому подобное. Љонечно, Я  был  необъективен.  џ
знал того ‚олкова, фронтового, и не знал  этого,  с  его  прошлым,  с  его
влюбленностью в †анну. Љакой из них был настоЯщим? ‚ернее всего, что  оба,
но Я никак не мог соединить их.  ЊенЯ  устраивал  ‚олков,  которого  Я  не
любил.
   †анна сомневалась в своей красоте. ‚олков  горЯчо  доказывал,  как  она
красива,  разбирал  овал  ее  лица,  описывал  ее  губы,  шею,   показываЯ
классические пропорции. Љонечно, это пленЯло †анну. Ќо Я-то видел  в  этом
прием и жалел доверчивую девушку. џ выискивал  хитрости,  уловки,  способы
обольщениЯ и  в  то  же  времЯ  понимал,  что  ‚олков  от  стеснительности
пускаетсЯ в отвлеченные поучениЯ, деликатно избегает прЯмых признаний,  он
страшитсЯ говорить о своих  чувствах,  боЯсь  показатьсЯ  смешным.  Ѓольше
всего он боЯлсЯ смеха над собой. ‹ишь бы не вызвать усмешки. Ќо и  он  все
искал, как бы дать знать о своих чувствах.
   "“ нас  с  ‚ами,  †анна,  одинаковые  установки.  ‚ы  малым  не  хотите
удовлетворитьсЯ. Њне полюбились ‚аши слова. џ  тоже  всегда  хотел  самого
большего длЯ себЯ".
   Ќаконец Я хоть на чем-то поймал его. ”раза эта могла  свидетельствовать
о тщеславии. Ќе совсем то, чего Я искал, но и тщеславие годилось длЯ  моей
неприЯзни к ‚олкову.
   Џисьмо Ѓориса имело ту же дату. ‘идЯ в соседних землЯнках,  они  писали
свои письма, наверное, после ужина, когда стихал обстрел,  темнело,  можно
было растапливать печь. ‡а день землЯнку вымораживало так, что  пальцы  не
слушались, ложку кулаком держишь, не то чтоб писать. ‡емлЯнки у  нас  были
низкие. Ѓорису приходилось голову пригибать.  Ќизко,  тесно,  а  уютно.  ‘
нарЯда да с усталости завалитьсЯ на нары. Љто-то сидит, чинит гимнастерку,
кто-то автомат  смазывает.  Њалиново-бархатно  светЯтсЯ  раскаленные  бока
печки. Љресло колченогое, которое притащили из разбитой  церкви.  €  стоит
оно, между прочим, на дощатом полу. Ѓыл у менЯ в одной из землЯнок дощатый
пол. ‡апомнилсЯ! „а еще топор лежит в головах, чтоб  не  сперли.  ’опор  -
драгоценнейшаЯ вещь в окопной зимовке.
   "„обрый день, милаЯ †анна! Џолучил  твое  письмо  и  две  фотокарточки.
ђадости не было границ. —естно говорЯ, Я думал, что врЯд ли получу от тебЯ
(будем на ты называть друг друга, кажетсЯ, есть у Џушкина  "сердечное  ты,
пустое вы", так, †анна?) что-либо подобное. џ надеюсь, что ты сердитьсЯ не
будешь за то, что Я назвал тебЯ милой - иначе не могу. "‹юбовь твоЯ запала
в  сердце  глубоко".  Ќастроение  прекрасное,  хочетсЯ  жить,  боротьсЯ  и
приблизить час, в который мы с тобой, †анна,  должны  встретитьсЯ.  Ћтветь
мне на один вопрос, который все объЯснит: что менЯ ждет, если когда-либо Я
приеду прЯмо к тебе? ‘тоит ли мне думать о нашем будущем. Њы  с  Ђполлоном
были в ‹енинграде.  ‘мотрели  "’ри  мушкетера"  Ђ.„юма,  надеюсь,  ты  его
читала".
   ’ут Ѓорис промашку дал,  обращаетсЯ  как  с  девочкой,  снисходительно.
‚олков себе этого не позволЯл, он писал  в  полную  силу  уважениЯ,  может
нарочно  преувеличивал,  и  навернЯка  †анне  это  льстило.  Џрервав  свою
биографию, он  разбирал  биографии  великих  людей,  которые  служили  ему
примером. Ћдин из любимых был у него ќдисон.  ’оже  рабочий  паренек,  без
всЯкого образованиЯ, взмыл исключительно за счет таланта плюс коммерческаЯ
хватка. Ќасчет таланта ‚олков не беспокоилсЯ, он думать не хотел, что  ему
отпущено меньше, чем другим. ќдисон имел к двадцати годам три изобретениЯ,
‚олкову семнадцать,  у  него  к  двадцати  годам  будет  не  три,  а  пЯть
изобретений! Ќе в тщеславии была беда,  тщеславие  чисто  мальчишеское,  -
беда в том, что он всерьез, без шуток относилсЯ к  своему  соревнованию  с
ќдисоном. ‚ысокое мнение о себе осталось у него и на фронте. Њногое  можно
было припомнить, но это было бы несправедливо, потому что  нечто  подобное
происходило в семнадцать лет и со мною. џ ведь  тоже  увлекалсЯ  ќдисоном.
Џапанин, ѓрафтио, —калов были в этом списке, и был  ќдисон,  который  спал
пЯть часов  в  сутки  и,  за  какую  бы  задачу  ни  бралсЯ,  все  у  него
получалось... ‘овпадение  наших  привЯзанностей  вносило  путаницу  в  мои
чувства.
   Џрочитав в журнале "Ќаука и техника" о почтовой свЯзи между  Џарижем  и
‹ондоном, ‚олков взЯлсЯ совершенствовать ее и разработал  устройство  "длЯ
приема световых сигналов с летЯщего самолета". ЌавернЯка туфта, наплел, но
‚олков привел в письме номер патента - 4467, сообщил, что вышло  отдельной
брошюрой в издании Љомитета  по  делам  изобретений  при  ‘ЌЉ  ‘‘‘ђ.  €  о
следующих изобретениЯх тоже сообщал номера - по памЯти, что ли? ‘тоило мне
усомнитьсЯ,  он  сразу  давал  ссылку.  Њог  и  в  этом  мухлевать,  но  Я
чувствовал, что не врет, все точно. ‚ 1927  году  опубликовал  в  таком-то
номере  такого-то  журнала  статью   об   изобретателЯх-самоучках.   “спех
воодушевил его,  он  принЯлсЯ  выступать  по  радио.  Љ  тому  времени  он
устроилсЯ на должность конструктора. €зобретателей, имеющих патенты, биржа
труда обЯзана была направлЯть на работу  вне  очереди.  „ействовало  такое
правило. Ћн мог выбирать, и выбрал завод, где больше платили.  “  него  на
иждивении были мать и племЯнник, отца которого  зарубили  колчаковцы.  Џро
деньги описывал, как пыталсЯ тратить их с шиком  -  после  танцев  отвозил
девиц на извозчике  и  одаривал  кульками  конфет.  ЏубликациЯ  в  журнале
вскружила ему голову, он решил стать писателем. ‚се могу!  …го  принЯли  в
литературный кружок при журнале "ђезец", самое лучшее, как он  подчеркнул,
объединение молодых писателей города. € музыку он стал сочинЯть -  в  1929
году  исполнил  на  радиостудии  собственную  композицию   "Ќаводнение   в
‹енинграде". Џо поводу пЯтилетиЯ наводнениЯ 1924 года. Ћтмечались и  такие
событиЯ. "‘редним писателем Я бы мог стать. џ  в  этом  убедилсЯ.  Њодным,
успевающим, наподобие Џантелеймона  ђоманова  или  ‹ьва  ѓумилевского.  Ќо
ничего среднего Я не принимаю. Љому нужен средний писатель?"
   € ‚олков поступил в ’ехнологический институт. ‚ечерами  он  зарабатывал
на чертежах, по выходным посещал университет культуры, утром, до  занЯтий,
бежал на стадион. Ћн хотел всего сразу, всюду преуспеть. Ћн слушал  лекции
по  античной  философии,  по  музыке,  по  истории,  по   астрономии,   по
географическим открытиЯм. ‘овершил двадцать восемь  экскурсий  в  ќрмитаж.
‘только же по городу, изучаЯ  петербургскую  архитектуру.  …му  надо  было
отличать барокко от ампира, понЯть гениальность ’ициана, научитьсЯ слушать
Ѓетховена и не скучать, глЯдЯ на стоЯщего спиной дирижера.  Ѓыть  не  хуже
меломанов, которые  свободно  обсуждают,  кто  как  исполнЯет.  ‡нать  про
Џлатона и ‘енеку. € чтоб не захлебнутьсЯ в этом потоке. Ћн боЯлсЯ, что  не
сможет соответствовать  званию  инженера,  потому  что  инженер  длЯ  него
означал высшую категорию людей. €нженер обЯзан знать и ЋвидиЯ, и созвездие
Ћрион, и историю €саакиевского собора.
   ‘овершить двадцать восемь  экскурсий  по  ќрмитажу  представлЯлось  мне
невероЯтным. „вадцать восемь - это уже не любознательность. € не изучение.
ќто скорее  времЯпрепровождение.  ’ак  ходЯт  на  прогулки  дышать  свежим
воздухом, ходЯт на природу, ходЯт к друзьЯм, но чтобы  в  музей?  ‚се-таки
что-то было в этом ‚олкове, и эта грузинскаЯ девочка за тысЯчи  километров
уловила, учуЯла.
   ‚ 1937 году он получил диплом. …го  послали  работать  мастером,  потом
выдвинули начальником цеха,  оттуда  -  руководить  конструкторским  бюро.
ЏодвигалсЯ он быстро, еще немного - и  достиг  бы  большего,  но  началась
война, и он попросилсЯ в народное ополчение...
   ‡а окном прогудела  машина,  хлопнула  дверца,  заскрипело  крыльцо,  в
комнату вбежала дочь, за ней вошел ее муж. Ћни заехали за мной по  дороге,
как было договорено, поскольку Я думал к этому времени освободитьсЯ.  „очь
чмокнула менЯ в скулу, под самым глазом, - место, куда она  целовала  менЯ
школьницей, и на секунду  так  же  привычно  прижалась,  ожидаЯ,  когда  Я
поглажу, поворошу ее затылок. џ увидел у нее седые волосы. €х было  совсем
немного, скорей всего она еще не различала их, -  три,  четыре,  их  легко
было выдернуть. џ чуть  коснулсЯ  губами  ее  темечка,  она  вопросительно
посмотрела мне в глаза.
   - ’ут такое дело, придетсЯ мне  задержатьсЯ,  -  сказал  Я.  -  Ќадо  к
завтрему прочесть.
   Ћна скользнула взглЯдом по письмам, разложенным на столе, и  ничего  не
спросила, как будто это были деловые бумаги. ’огда Я сказал:
   - ‹юбопытнаЯ тут фронтоваЯ историЯ... - € Я рассказал в двух словах что
к чему, и стал читать им из письма ‚олкова, где  было  про  фронт  и  хоть
немного про наше бытье.
   Џисьмо он писал в газогенераторной машине. Ѓыли такие. ‚место бензина -
сухие чурки.
   Ќа бункере стоит моЯ походнаЯ чернильница из аптечной  склЯнки.  Љругом
лес и болото. ‚чера был случайно в ‹енинграде, открылось несколько книжных
магазинов, Я их обошел, купил длЯ ‚ас открытки с  видами  города.  †енщины
чистЯт город, видно стало на весеннем солнышке, какие  они  слабые.  ѓолод
унижает человека. Ќо сейчас, когда они вылезли из своих промороженных нор,
когда они вместе и стараютсЯ очистить улицы, они уже не  боЯтсЯ  обстрела.
ќто очень странно, они так рады солнцу, что при обстреле  неохотно  уходЯт
из проезжей части  в  тень  подъездов  и  подворотен.  Ђ  Я  все  ищу  ‚ам
какой-нибудь подарок. Ќо ничего в ‹енинграде нет.  Ќайти  бы  какую-нибудь
вещь, котораЯ сохранила бы памЯть обо мне, ведь в любую минуту менЯ  может
не стать..."
   ѓолос мой упал, перешел на скороговорку, Я чувствовал, что им  все  это
неинтересно. ќто была не  их  эпоха.  ’е  подробности,  которые  менЯ  так
волновали, нагонЯли на них тоску.  ЊоЯ  война  существовала  длЯ  домашних
контуженым бедром, которое времЯ от времени приходилось растирать.  рамом
на плече, - когда-то  дочери  гордились  им.  ђассказы  о  моей  войне  их
перестали интересовать, - сколько можно? Ќо им нравилось, когда Я  надевал
ордена. € в то же времЯ они считали,  что  менЯ  обошли,  Я  недотепа,  не
пользуюсь своими заслугами, позволил задвинуть себЯ до руководителЯ группы
с зарплатой сто девЯносто рэ.
   ‡Ять  слушал,  опираЯсь  на  дверной  косЯк.  Ѓледно-розовый,   рыхлый,
скучающий, он был так похож на первого ее мужа, что Я  не  понимал,  какой
смысл был их менЯть. Ћба они  строчили  диссертации,  оба  оценивали  свой
успех должностью и степенью. € чужой успех так же. Ћни скучливо доказывали
мне, что это - показатель объективный и всеобщий:  майор  стремитсЯ  стать
подполковником, полковник -  генералом,  кандидат  -  доктором,  доктор  -
член-корром. ЊаленькаЯ  должность  показывает  низкую  ценность  человека,
неспособность подниматьсЯ по служебному косогору. †ажда восхождениЯ движет
прогрессом. €м нравилось восходить, взбиратьсЯ. Џонижение у  них  означало
неудачу, все равно что сорватьсЯ с кручи.
   џ читал из упрЯмства.  Ћни  переглЯнулись.  „очь  успокаивающе  кивнула
мужу, - может, она надеЯлась на  какой-то  поворот,  -  Я  чувствовал,  ей
неудобно за менЯ. Ђ мне было обидно за  ‚олкова,  мы  были  с  ним  сейчас
заодно. „очь отошла к окну, модные туфли на платформе - так они назывались
- делали ее выше и тоньше.
   - Њы оставили в коридоре мешок с бутылками, - сказал зЯть, как только Я
кончил.
   - ‹адно, - сказал Я. - Џоезжайте.
   Ћна еще раз поцеловала менЯ и шепнула:
   - Ќе расстраивайсЯ.
   џ вернулсЯ к сообщениЯм Ѓориса про смерть Ђполлона. "‘ Ђполлоном  мы  в
оч. хор. отношениЯх... рана его  оказалась  сильной,  не  знаю,  куда  его
отправили и жив ли он". Џри чем  тут  хорошие  отношениЯ?  Њожет,  отвечал
†анне на какой-то  вопрос?  ‘ледующаЯ  открытка  серо-зеленаЯ,  шинельного
цвета, с напечатанным на ней призывом: "‚оин Љрасной Ђрмии! Ѓей врага,  не
знаЯ страха!" ‚ открытке было про смерть  Ђполлона.  ’о,  что  читала  мне
†анна. ЏерваЯ открытка о ранении написана 18  сентЯбрЯ.  "Ќаступление"  мы
проводили 6 октЯбрЯ.  ќто  Я  знаю  точно,  потому  что  менЯ  в  том  бою
контузило. Њы захватили насыпь железной дороги, выпрЯмили линию обороны  и
оказались  над  противником.  џ  отлеживалсЯ  несколько   дней   в   нашем
медсанбате,  пока  не  перестало  тошнить.  ‹егкое  ранение  мне  все   же
приписали. “ нас было много потерь. ‘емена ‹евашова убило. Љомсорга нашего
тоже.
   ‚от к этой операции Ѓорис, очевидно,  и  приплюсовал  смерть  Ђполлона.
Џотому что,  возможно,  она  была  случайной,  бестолковой,  и  нам  тогда
казалось, что такаЯ смерть огорчительней, чем смерть  в  бою.  ЊенЯ  очень
мучил, прЯмо-таки пугал один случай. Љ нам  прислали  с  дивизии  свЯзиста
опробовать рацию. Њы стоЯли с ним у землЯнки, греЯсь на солнышке.  ‚еселый
усач травил мне анекдоты, была весна, в проталинах открылась  прошлогоднЯЯ
зелень, снег оседал, отовсюду слышалось урчание воды, стук капели. ѓолубые
полЯ стеклЯнно блестели настом. …сть минуты  в  жизни,  которые  врезаютсЯ
навсегда, со всеми красками, звуками, запахами. Њы расстегнули  полушубки,
подставлЯЯ себЯ долгожданной  теплыни.  ‚друг  свЯзист  замолчал,  как  бы
прислушиваЯсь. Џотом он стал поворачиватьсЯ, пытаЯсь  заглЯнуть  назад.  џ
обернулсЯ. Ќа спине его  из  черного  полушубка  вылез  бледно-серый  клок
овчины. ‚ыторкнулсЯ и задрожал. "—то это?" - спросил Я, не успеваЯ понЯть.
‘вЯзист недоуменно прислушалсЯ, зрачки его расширились, и он, помедлив еще
какой-то миг, цеплЯЯсь за менЯ этим недоуменным взглЯдом, мЯгко сгибаЯсь в
коленЯх, повалилсЯ вниз, лицом в землю. ЏулЯ, тихаЯ, без свиста, -  правду
говорЯт, шальнаЯ,  -  пробила  грудь  навылет.  †изнь  вышла  сразу,  всЯ,
безболезненно, вместе с клоком овчины на спине. Ќе запомнилось ни фамилии,
ни званиЯ, - помню, отдельно от его лица, недоуменное выражение, с которым
он уходил. ‘мерть долго еще выглЯдела как серенький  клок,  вылезающий  на
спине. џ сам хоронил его на нашем полковом кладбище,  сам  отписал  домой,
как он пал, храбро сражаЯсь. ‚о что бы то ни стало хотелось  украсить  его
смерть. Ќа войне гибель - зло неизбежное, но то, что убит он  был  как  бы
бесполезно, не в бою,  попусту,  -  представлЯлось  ужасным,  чуть  ли  не
стыдным. ‘лучайнаЯ смерть казалась злом войны в чистом виде. Њы как  умели
расписывали в письмах родным про гибель наших  солдат.  ‚место  обстрелов,
бомбежек сочинЯли бои, чуть  ли  не  подвиги,  полагаЯ,  что  хоть  чем-то
утешаем родных.  ’ак,  видать,  обошелсЯ  и  Ѓорис  с  гибельным  ранением
грузинского мальчика.
   ‚ июле 1941 года  ‘ергей  ‚олков  ушел  воевать  с  винтовкой  и  двумЯ
гранатами "по полЯм Ќовгородской области". Љроме положенного, взЯл в мешок
сапожную щетку с кремом, общую тетрадь, махровое полотенце, зубной порошок
в жестЯной коробке, справочник по металловедению:  "собралсЯ  между  делом
подучить". ’ак он представлЯл войну.  —ерез  неделю  справочник  выбросил,
затем выбросил тетрадь, порошок  высыпал,  коробку  оставил  длЯ  пуговиц,
ниток, мыло туда клал. ‘апожнаЯ щетка пошла на растопку.
   "...’ем не менее Я до сих пор пытаюсь сохранить  внешний  лоск.  ‚идите
ли, †анна, Я вышел из самых низов, из  дворников,  прачек,  все,  что  мне
досталось в жизни, добыто огромным трудом, и  Я  не  могу  позволить  себе
утратить заработанное. „ругим проще.  Ћни  получили  грамотных  родителей,
десЯтилетку, подушку в наволочке. “ нас с ‚ами слишком большаЯ  разница  в
происхождении. Ѓорис ближе ‚ам, ‚ы с ним из одной стаи. ‚  этом  смысле  Я
очень чувствителен..."
   Њы считали его кичливым зазнайкой, который щеголЯл своим  инженерством,
а он  втайне  мучилсЯ  дворницким  происхождением.  Џри  этом  на  четырех
страницах расписывал свое ленинградское житье, продуманный до мелочей уют,
роскошь по тем временам:
   "...‚ нише имеетсЯ новейшаЯ химическаЯ аппаратура, - Я  занимаюсь  дома
некоторыми опытами. ЏоЯвитсЯ какаЯ-то  идеЯ,  надо  тут  же  проверить.  џ
люблю, чтобы на небольшом столике, наискосок от письменного стола,  лежали
последние газеты и журналы, стоЯли  вазочки  с  конфетами  и  печенье.  Ќа
письменном столе Я люблю видеть букет живых цветов. ‘идЯ в кресле, Я могу,
протЯнув руку, достать любой справочник с этажерки, могу  включить  радио.
Ќе забудьте, что Я  монтер.  ‘тены  оформлены  живописью.  €мпрессионисты,
рисунки  Японских  художников,  архитектура  ђеймского  собора,   ‚рубель,
зарисовки  ђембрандта  его  жены  ‘аскии.  Ќа  окне  у  менЯ  аквариум   с
вуалехвостками и небольшим фонтаном. Ђ если помечтать  и  заиметь  хороший
телевизор, то,  возможно,  вы  откажетесь  пойти  в  театр  и  предпочтете
провести вечер у менЯ в комнате".
   Ќу, расписал, ну, нахвалилсЯ, три днЯ не  евши,  а  в  зубах  ковырЯет!
’елевизор! џ проверил дату - 1942 год, ноЯбрь.  ќто  значит,  в  раскисшей
окопной грЯзухе, в самый непросых, когда мы мыкались  с  фурункулезом,  он
тайком мысленно нежилсЯ в своем уюте с  телевизором,  ђеймским  собором  и
вуалехвостками. „езертир, форменное душевное предательство!
   "џ полагаю, что во всем этом нет мещанства, о котором ‚ы  беспокоитесь.
џ тоже против мещанства, но здесь, на  фронте,  мои  понЯтиЯ  о  мещанстве
изменились".
   Љаждый против мещанства. Ќикто не скажет -  Я  за  мещанство!  Ќо  этот
‚олков не так-то был прост. ЋткрестилсЯ - он против мещанства!  Ћбезопасил
себЯ, а на самом деле что он описывает. Ќо откровенно говорЯ, Я  не  очень
понимал, что такое мещанство.
   "Љогда спокойнаЯ трудоваЯ жизнь - трудЯтсЯ-то у нас все, -  когда  дом,
уют, пусть даже герань на окнах - ‚ы знаете, †анна, отсюда из  окопов  все
это выглЯдит так прекрасно, и мещанского не различить в этих приметах.  Ќе
могу согласитьсЯ с ‚ашей фразой "мои требованиЯ к жизни  иные".  ’ребовать
от жизни толку мало, требовать надо от себЯ, и только от себЯ.  †изнь  нам
ничем не обЯзана. Њы усвоили, что государство  должно  о  нас  заботитьсЯ,
устраивать, обеспечивать и жильем и мыслЯми, чуть что - требуем. Ђ  ты  от
себЯ потребуй.  ђазве  Я  могу  требовать,  чтобы  ‚ы  прониклись  ко  мне
чувством? Ќекоторые у нас считают, что в тылу обЯзаны любить нас,  хранить
верность и т.п. Ђ, собственно говорЯ, - почему? ‚о-первых,  мы,  требующие
это, сами себе позволЯем... ‚о-вторых, война - это проверка, а не  льгота.
џ  могу  пытатьсЯ  завоевать  ‚ас  лишь  трудом  своих  чувств".  ”разы  о
требовании были подчеркнуты простым карандашом.
   "Џосылаю ‚ам щепотку песка - ленинградской земли, в которую  мы  прочно
врылись".
   џ потрЯс конверт. ‚сего несколько песчинок высыпались  на  ладонь.  Ћни
поблескивали при свете лампы, чудом уцелевшие и сами чудо, как если бы лег
на руки снег той зимы, пайка того хлеба.
   Ѓез перехода ‚олков выкладывал ей про кино: "‚ы Явно не понЯли менЯ, и,
простите, но ‚ы не представлЯете, что такое цветное стереокино, которое  Я
смотрел на площади ЊаЯковского в мае 1941 года".
   Њожно было подумать, что он умышленно  цеплЯетсЯ  к  каждой  ее  фразе,
чтобы втЯнуть в споры, надо же было завЯзать вокруг чего-то отношениЯ.  Ќо
Я-то знал его манеру цеплЯтьсЯ, не соглашатьсЯ ни с кем, обо всем  у  него
было свое мнение. Ћн позволЯл себе поучать и старших по званию. Ќачальнику
штаба полка он разъЯснил, что кабель, обнаруженный  нами,  высоковольтный,
направление его и так Ясно, нечего его копать, проверЯть,  -  идет  он  на
подстанцию, что около нашей  хозчасти,  использовать  его  длЯ  телефонной
свЯзи можно спокойно, потому  что  никаких  ответвлений  у  высоковольтных
кабелей не бывает.  ђазъЯснЯл  он,  как  школьнику,  с  терпеливостью,  от
которой начштаба зашелсЯ и потом не раз  попрекал  нас  всех  без  разбору
умниками. ‘ейчас Я сочувственно подумал, что копать мерзлую  землю,  чтобы
проверить, не присоединилсЯ ли кто, было действительно неразумно.
   Ќачальник штаба, аккуратный  старичок,  негнущийсЯ,  как  на  шарнирах,
неутомимо требовал от нас донесений, сводок, схем;  если  бы  не  командир
полка, он бы нас замучил. ‚здорный, с воспаленной амбицией, чинуша - таким
он увиделсЯ по нынешним моим меркам. Ќет ничего худее начальника,  который
боитсЯ признатьсЯ в своем невежестве.
   ...Џостепенно у †анны  и  ‚олкова  образовалсЯ  почтовый  быт.  Људа-то
девалась одна его посланнаЯ фотографиЯ, одно письмо застрЯло, зато  другое
письмо пришло почему-то быстро, через девЯть дней. ЏоЯвились как бы  общие
знакомые, он отвечал †анне на расспросы о  ‹евашове,  о  его  приЯтельнице
‡ине, которую  затем  убило  под  ‘инЯвином.  Џодруга  †анны,  стоматолог,
иронизировала над стилем волковских посланий. Ћднако  он  оставалсЯ  верен
себе: "џ буду писать ‚ам в том же духе, потому что это и есть  Я,  с  ‚ами
пребываю самим собою". Ћн взвешивал каждое ее  слово,  и,  видно,  ей  это
нравилось.
   Ќикто еще с ней так уважительно не обращалсЯ. Љак у  телефонной  будки,
мне была слышна лишь  половина  чужого  разговора,  Я  гадал  о  неведомых
вопросах и размышлениЯх †анны.
   "—то такое подлинный оптимизм? - вдруг отвечал ‚олков. - ‚се же это  не
вера. Љонечно, ‚ы правы, мы верим в победу. Ќо ведь не  потому,  что  вера
помогает сохранить боевой дух, т.е. верим, чтобы победить. ’акаЯ  вера  не
оптимизм. џ предпочитаю знание. џ  знаю,  что  мы  победим.  €деи  фашизма
абсурдны и античеловечны,  они  не  могут  торжествовать.  Њне  возражают,
ссылаЯсь на ’амерлана и —ингисхана. Ћни были просто завоевателЯми.  ”ашизм
пользуетсЯ  страшной  идеей,  ненавистной  другим  народам.  Ќаши   идеалы
общечеловечны, и они должны победить. ‚от в чем мой оптимизм.  Џессимистом
приЯтно быть в юности. €, кстати, ничего плохого в этом нет.  Ќо  мне  уже
поздно быть разочарованным и несчастным. џ научилсЯ ценить мгновение.  Њне
б еще научитьсЯ помалкивать и соглашатьсЯ".
   € далее он Язвительно описывал, как всюду он суетсЯ со своей  правотой,
всех поучает, и, хотЯ то, что он требует,  правильно,  -  например,  когда
предлагает другую схему заграждений, - это  почему-то  всех  обижает.  Џро
схему не знаю, но вспомнились другие  нудные  его  поучениЯ:  старшине  он
доказывал, какаЯ каша калорийнее, замполиту - где  откроют  второй  фронт,
поправлЯл нас - это виден купол не такого собора, а другого.  Ћттого,  что
он был прав, его терпеть не могли. € в звании его из-за этого не повышали.
   ‚ одном из писем он благодарил †анну за открытку с изображением решетки
‡имнего дворца: "Ћна очень хороша, но теперь этой детали уже  нет,  потому
что всЯ решетка сада ‡имнего дворца снЯта еще  в  1917  году,  свезена  за
Ќарвскую заставу и поставлена  у  сада  „евЯтого  ЯнварЯ.  ’ам  она  плохо
вЯжетсЯ с окружением..."
   ‡амечание показалось резонным. †аль, что замысел ђастрелли был нарушен,
- вот что Я подумал, но сразу же подумал и о том, что на  фронте  подобное
его  высказывание  вызвало  бы  раздражение.  Њы   ругали   артиллеристов,
‚оенторг, своих начальников, но не хотели слышать критику нашей жизни,  не
желали  видеть  плохого  в  ней.  Џоследними  словами  поносили  мы   нашу
телефонную свЯзь. ‚олков рассуждал: радио изобрели у  нас,  почему  же  мы
сидим без рации? € вот этот  его  вполне  логичный  довод  был  неприЯтен.
Џочему не сообщают,  сколько  людей  умирает  с  голода  в  ‹енинграде?  -
допытывалсЯ он у  комиссара,  упрЯмо  набычив  каменно-гладкую  голову.  ‚
письмах к  †анне  все  чаще  встречались  замечаниЯ  рискованные.  –ензура
вычеркивала какие-то строки, а кое-что и проскакивало:  "—то  ‚ы  скажете,
†анна, о гимне ‘оветского ‘оюза? Ћткровенно говорЯ,  мне  больше  нравитсЯ
как гимн "€нтернационал" Џо тем временам такого  рода  высказываниЯ  могли
кончитьсЯ неприЯтностЯми.
   Њелькнула фамилиЯ Џрипутышко, из-за фамилии он и вспомнилсЯ,  увиделось
не лицо, а мЯгкие ловкие его руки, обегающие орудийный замок. Ћн орудийный
техник, кроме того, возитсЯ с автоматами, диски  у  нас  портЯтсЯ.  ‚олков
обсуждает  с  ним  работу  диска  и  устанавливает  ошибку   конструктора.
“бедительно и опЯть почему-то неприЯтно. ‹евашов  считал,  что  у  ‚олкова
талант сомнениЯ, вымирающее качество.  …динственный  из  начальников,  кто
защищал ‚олкова, был наш  комиссар.  Ћдин  еретик  полезен  длЯ  приправы,
говорил он. Џосле нашей стычки из-за письма  ‚олков  относилсЯ  ко  мне  с
подчеркнутой  бесстрастностью,  но  Я-то  видел   за   ней   брезгливость,
неуважение - то, что уЯзвлЯло менЯ более всего.  ЉривЯ  губы,  посоветовал
мне,  как  обложить  пулеметные  гнезда  кирпичами  с  разрушенных  печей.
Џришлось так и делать, - уж больно проста и выгодна была  его  идеЯ.  ЊенЯ
это злило, и не было никакого чувства благодарности. џ подумал об  этом  с
раскаЯнием. Џривычный образ  ‚олкова  нарушилсЯ.  Џисьма  сдвинули  фокус,
изображение стало расплывчатым, раздвоилось.
   "...Љнижка может ‚ам показатьсЯ любопытной, как будущему  строителю.  џ
перелистал ее. ѓрустно: чтобы  снабдить  ее  данными  и  позволить  автору
делать выводы, потребовалось разрушить сотни домов, убить под  развалинами
десЯтки тысЯч ленинградцев,  сотни  тысЯч  оставить  без  крова.  Ћгромные
потери делают автора глухим. Ќа странице 120 он  пишет;  "Џотери  машин  и
людей, их обслуживающих, безусловно, окупались  возможностью  поддерживать
нормальную работу заводов и учреждений". —увствуете? Ћн же сам не  слышит,
какую чудовищную идею  провозглашает.  „а  разве  могут  чем-то  окупатьсЯ
потери людей? Ќормальной работой! Љак же называть нормальной такую работу?
‘колько людей можно, по-вашему, товарищ автор, принести  в  жертву,  чтобы
учреждение  работало?  Ђвтор  пишет,  что   лестничные   клетки   повышают
сопротивлЯемость зданиЯ при бомбежке.  ќто  наблюдение  точное.  Џредлагаю
проект наилучшего типа зданиЯ, сделанного по рекомендациЯм  книги:  совсем
круглое, все на  шарнирах,  с  большим  количеством  лестниц,  с  зенитной
батареей наверху, а все люди, оборудование - в бомбоубежище  за  несколько
километров. Љогда будете просматривать книгу, увидите в ней трупы комаров.
џ убиваю их на своей бритой голове, где их на квадратный сантиметр больше,
чем на любом участке фронта. Љнигу у менЯ вчера утащили, еле  нашел.  ‚зЯл
ее ‘емен ‹евашов, мой приЯтель. Ќакануне Я показал ему место  про  потери.
Ћн парень толковый, но всегда удивлЯетсЯ, что можно видеть вещи иначе, чем
принЯто. ‚месте с „ударовым и ЏолЯковым они обсуждали это место в книге  и
навалились на менЯ. Њолодые эти люди имеют ум острый, но  неразвитый.  ‚се
принимают на веру. Ќапечатано  -  значит,  правильно.  ‚идно,  что  им  не
приходилось заниматьсЯ изобретательством".
   “ менЯ похолодело внутри, когда увидел свою фамилию, красиво выписанную
его рукой. Џросто упомЯнул без вражды, чуть ли не с  симпатией,  вместе  с
‹евашовым.
   Њежду тем Ѓорис, учуЯв или понЯв, что  происходит,  стал  писать  чаще,
слал письмо  за  письмом,  подтверждаЯ  свои  чувства.  Џисьма  оставались
короткими, он все пыталсЯ узнать, почему так изменилсЯ тон †анны.  Ћ  себе
он сообщал, как и год назад, - насчет здоровьЯ, как рад был-получить ответ
†анны, что смотрел в кино. Ќи за что не скажешь, что писал офицер в разгар
боев, когда снимали блокаду, брали Џушкин,  стали  быстро  продвигатьсЯ  к
ќстонии. ‘колько там всего происходило, а в письмах ни звука. € у  ‚олкова
то же самое, да и в моих собственных письмах родным, сколько  Я  помню,  -
ничего про войну. Џочему так было -