‚асилий ‘еменович ѓроссман. Њама

Ћцените этот текст:
‚асилий ‘еменович ѓроссман. Њама

----------------------------------------------------------------------------
    Date:  июль 2002
    €зд:   ѓроссман ‚.‘. Ќесколько печальных дней, Њ., "‘овременник", 1989
    OCR:   Ђдаменко ‚италий (adamenko77@mail.ru)
----------------------------------------------------------------------------


Њама

1

  ‚ детдоме  с  утра  волновались.  ‡аведующий поспорил с врачом,  кричал на
завхоза;  было приказано натереть полы,  срочно выдать длЯ отделениЯ грудных
новые  простынки  и  пеленки.  ЌЯнек  нарЯдили  в  накрахмаленные докторские
халаты.  ‡аведующий вызвал к себе в  кабинет  врача  и  старшую  медицинскую
сестру. Џотом втроем они пошли в отделение и осматривали детей.
  ‚скоре после дневного кормлениЯ грудных  младенцев  в  детдом  приехал  на
автомобиле полнотелый пожилой человек в военной форме,  в сопровождении двух
молодых военных.  Џожилой рассеЯнно  оглЯдел  встретившее  его  детдомовское
начальство  и  прошел  в  кабинет  заведующего,  сел,  отдышалсЯ и спросил у
докторши разрешениЯ курить. Ћна закивала, бросилась искать пепельницу.
  Ћн курил,  стрЯхивал  пепел в блюдечко и слушал рассказ о жизни младенцев,
чьи родители оказались врагами народа и были репрессированы.  ђассказ был  о
почесухах,   о  крикунах  и  сонЯх,  о  младенцах  обжорах  и  о  младенцах,
равнодушных к молочной бутылочке,  о предпочтении мальчикам и о предпочтении
девочкам.  Ђ  молодые  военные,  надев халаты,  шагали по коридорам детского
дома,  заглЯдывали в дежурки, кладовые, и из-под коротких халатов видны были
их синие,  диагоналевые брюки. “ нЯнек сердца холодели от глаз этих парней и
от их настырных вопросов: "’а дверь куда ведет?", "ѓде ключ от чердака?"
  Њолодые люди,  снЯв  халаты,  зашли  в кабинет заведующего,  и один из них
сказал:
  - ’оварищ  комиссар государственной безопасности второго ранга,  разрешите
доложить?
  Ќачальник кивнул...
  Џотом, накинув на плечи халат,  он пошел  в  сопровождении  заведующего  и
врача в отделение грудных младенцев.
  - ‚от эта,  - сказал заведующий и указал на кроватку, стоЯвшую в простенке
между окнами.
  „окторша заговорила с торопливостью, с какой предлагала пепельницу.
  - „а,  да,  Я  уверена  в этой девочке,  совершенно нормальный,  правильно
развивающийсЯ ребенок. Ќорма, норма, во всех отношениЯх норма.
  Џотом сестры и нЯньки,  прильнув к окнам,  видели, как полнотелый комиссар
государственной безопасности уехал.  Њолодые  военные  остались  в  детдоме,
занЯлись чтением газет.
  Ђ в замоскворецком переулке,  где находилсЯ детдом, ребЯта в зимних шапках
и  галошах-ботиках  вразумительно  говорили  прохожим:  "„авайте  пройдем по
мостовой".  Џрохожие поспешно сходили с тротуара,  прилегающего  к  детскому
дому.
  ‚ шесть часов вечера,  когда настали ноЯбрьские сумерки,  у детского  дома
остановилсЯ автомобиль.  Њаленький человек в осеннем пальто и женщина прошли
к подъезду. ‡аведующий сам открыл им дверь.
  Њаленький человек  вдохнул кисловатый молочный запах,  покашливаЯ,  сказал
женщине:
  - Џожалуй, не стоит тут курить, - и потер озЯбшие ладони.
  †енщина виновато улыбнулась,  спрЯтала папиросы в сумочку. ‹ицо у нее было
милое, с несколько большим носом, усталое и чуть поблекшее.
  ‡аведующий подвел посетителей  к  кроватке,  стоЯвшей  в  простенке  между
окнами,  и  отошел  в  сторону.  Ѓыло  тихо,  младенцы спали после вечернего
кормлениЯ. ‡аведующий жестом приказал нЯне выйти за дверь.
  Њаленький человек в москвошвеевском пиджаке и женщина всматривались в лицо
спЯщей девочки.  „олжно быть,  чувствуЯ их взглЯды,  девочка улыбнулась,  не
открываЯ глаз, потом нахмурила лоб, словно вспомнив что-то печальное.
  …е пЯтимесЯчнаЯ памЯть не могла удержать на своей  поверхности  того,  как
гудели  в  тумане  автомобили,  как  на  платформе  лондонского вокзала мама
держала ее на руках, и женщина в шлЯпке грустно говорила: "Љто же нам теперь
будет  петь  на посольских семейных вечерах".  Ќо втайне от нее самой,  в ее
головке затаилсЯ и этот вокзал, и лондонский туман, и плеск волны в ‹аманше,
и  крик чаек,  и лица отца и матери в купе мЯгкого вагона,  склонившиесЯ над
ней при приближении скорого поезда к станции Ќегорелое... Ђ когда-нибудь ей,
седой старухе, непонЯтно представЯтсЯ рыжие осенние осины, тепло материнских
рук,  тонкие пальцы,  розовые без маникюра ноготки,  два серых глаза, широко
глЯдЯщих на родные полЯ.
  „евочка открыла глаза, поцокала Язычком и тут же снова заснула.
  Њаленький, казавшийсЯ  робким  человек  оглЯнулсЯ  на женщину.  Ћна утерла
платочком слезу, сказала:
  - ђешила, решила... странно, удивительно, знаешь, у нее твои глаза.
  ‚скоре они вышли из дверей детского дома.  ЌЯнЯ несла за  ними  ребенка  в
одеЯльце.   Њаленький   человек,   усаживаЯсь   рЯдом  с  шофером,  негромко
проговорил:
  - „омой.
  †енщина неумело взЯла в руки ребенка, сказала нЯне:
  - ‘пасибо, товарищ, - и пожаловалась: - џ боюсь не только держать ее, но и
смотреть на нее, все кажетсЯ не так.
  Ђ через  минуту  ушел большой черный автомобиль,  куда-то исчезли военные,
читавшие газеты у  внутренних  дверей,  испарились,  растворились  ребЯта  в
зимних шапках и ботиках, караулившие на улице.
  ‚ ‘пасских воротах затрещали звонки,  загорелись  сигнальные  лампочки,  и
огромнаЯ  чернаЯ машина генерального комиссара государственной безопасности,
верного соратника великого ‘талина,  ЌиколаЯ  €вановича  …жова,  вихрем,  не
снижаЯ скорости, пронеслась мимо охраны, въехала в Љремль.
  Ђ по замоскворецким улочкам пошел слух,  что в закрытом детском  доме  был
объЯвлен карантин - произошла вспышка чумы не то сибирской Язвы.

2

  Ћна жила в просторной и светлой комнате.  …сли у нее расстраивалсЯ желудок
или болело горло,  в помощь к нЯне,  Њарфе „ементьевне,  приезжала  дежурить
сестра из кремлевки, а врач приходил дважды в день.
  Ђ когда она  простудилась,  ее  выслушивал  дедушка  с  теплыми,  добрыми,
дрожащими руками и две докторши.
  Њаму она видела ежедневно,  но мама подолгу не оставалась около нее: когда
Ќаде давали утреннюю кашу, мама говорила:
  - Љушай, кушай, деточка, а Я поеду в редакцию.
  Џо вечерам  к  маме приезжали подруги.  €ногда бывали папины гости.  ’огда
нЯнЯ надевала накрахмаленную косынку,  из столовой  слышались  голоса,  стук
вилок, медленный папин голос: "Ќу что ж, придетсЯ выпить".
  ‘лучалось, кто-нибудь из гостей заходил посмотреть  на  нее.  €ногда  она,
лежа  в кроватке,  притворЯлась спЯщей,  но мама знала,  что Ќадюша не спит,
смеющимсЯ голосом говорила:  "’ише".  Ђ папин гость смотрел на Ќадюшу, и она
ощущала запах вина.  Њама говорила: "‘пи, доченька, спи", целовала ее в лоб,
и девочка снова ощущала легкий запах вина.
  Њарфа „ементьевна  была выше ростом всех папиных гостей.  Џапа рЯдом с ней
казалсЯ совсем маленьким.  …е все боЯлись, и гости, и папа, и мама, особенно
папа; он поэтому старалсЯ пореже бывать дома.
  ЌадЯ не боЯлась  нЯни.  €ногда  Њарфа  „ементьевна  брала  Ќадю  на  руки,
нараспев говорила:
  - ЃеднаЯ ты моЯ, девочка, несчастнаЯ ты моЯ.
  …сли бы  ЌадЯ  и  знала  значение  этих слов,  она бы все равно не понЯла,
почему нЯнЯ считает ее несчастной и бедной,  - у нее было много игрушек, она
жила  в  солнечной  комнате,  мама  ее  возила  кататьсЯ,  люди  в  красивых
красно-синих фуражках выскакивали из будок, распахивали перед их автомобилем
дачные ворота.
  Ќо от тихого,  ласкового голоса нЯни у  девочки  щемило  сердце,  хотелось
плакать сладко, сладко, хотелось спрЯтатьсЯ мышкой в больших нЯниных руках.
  Ћна знала главных маминых подруг и  главных  папиных  гостей;  знала,  что
когда приезжали папины гости, никогда не бывало маминых подруг.
  Ѓыла рыжаЯ,  она называлась - подруга детства,  с ней  мама  сидела  возле
Ќадиной  кроватки и говорила:  "Ѓезумие,  безумие".  Ѓыл лысый,  в очках,  с
улыбкой,  от которой ЌадЯ всегда улыбалась,  и ЌадЯ  не  знала,  кто  он,  -
подруга  или  гость.  Џохож  он  был  на  гостЯ,  но приезжал он к маме и ее
подругам.  Љогда он входил,  мама улыбалась его улыбке,  говорила: "Ѓабель к
нам приехал".
  Љак-то ЌадЯ коснулась  ладошкой  его  лысого,  лобастого  черепа.  Ћн  был
теплый, добрый, как нЯнина или мамина щека.
  Ѓыли папины гости - посмеивающийсЯ,  с нюхающим носом и гортанным голосом,
был дышащий вином,  плечистый и громкоголосый,  был худенький,  черноглазый,
приезжавший с портфелем обычно до ужина и уезжавший до ужина,  был черный  с
брюшком,  с красными влажными губами,  он как-то взЯл Ќадю на руки и спел ей
маленькую песенку.
  ђаз она  видела  седеющего,  румЯного гостЯ,  одетого в военную форму.  Ћн
выпил вина и пел.  ђаз она  видела  гостЯ,  перед  которым  робела  мама,  с
маленькими стеклышками на глазах, большелобого, с заикающимсЯ голосом. Ћн не
был ни в френче, ни в кителе, ни в гимнастерке, а носил пиджак и галстук. Ћн
ласково сказал Ќаде, что и у него есть маленькаЯ дочка.
  Њарфа „ементьевна путала,  кто Ѓетал Љалмыков,  кто ЃериЯ, кто приезжавший
докладывать худенький Њаленков... Љагановича, Њолотова, ‚орошилова она знала
по портретам.
   ЌадЯ никого из гостей не знала по имени. Ќо она знала слова: "Њама, нЯнЯ,
папа".
  Ќо вот  как-то  пришел новый гость.  ЌадЯ отличила его не потому,  что все
волновались перед его приходом,  и не потому, что нЯнЯ перекрестилась, когда
сам папа пошел открывать ему дверь, и не потому, что гость шел так бесшумно,
как никто из людей не умел ходить, только зеленоглазый черный кот на даче, и
не потому,  что у него было рЯбое,  умное лицо,  темные,  с проседью,  усы и
мЯгкие, плавные движениЯ...
  ‹юди, которых знала ЌадЯ,  имели схожее выражение глаз. ќто выражение было
общим и длЯ маминых карих глаз,  и длЯ  серо-зеленых  папиных  глаз,  и  длЯ
желтых  глаз кухарки,  и длЯ глаз всех папиных гостей,  и длЯ глаз тех,  кто
открывал ворота на даче, и длЯ глаз старого доктора.
  Ђ новые  глаза,  несколько  секунд без любопытства, медленно смотревшие на
Ќадю,  были совсем спокойными,  в них не было безумиЯ,  тревоги, напрЯжениЯ,
одно только медленное спокойствие.
  “ одной лишь Њарфы „ементьевны были спокойные глаза в доме …жова.
  Њногое она видела и многое замечала.
  ‚от уже не шумит в доме  ЌиколаЯ  €вановича  широкоплечий,  веселый  Ѓетал
Љалмыков.  •озЯйка  ходит  ночами  по  комнатам,  постоит  над спЯщей Ќадей,
пошепчет,  зазвенит  в  темноте  лекарственными  склЯночками,  зажжет   весь
хрустальный свет,  снова подойдет к Ќаде, шепчет, шепчет. ’о ли она молитсЯ,
то ли стихи читает.  “тром приезжает серый,  осунувшийсЯ  Ќиколай  €ванович.
‘нимаЯ  пальто,  он тут же в передней закуривает,  раздраженно говорит:  "Ќе
буду завтракать и чаю не  хочу".  •озЯйка  спрашивает  ЌиколаЯ  €вановича  о
чем-то и вдруг испуганно вскрикивает - и уж не приходит больше рыжаЯ подруга
детства, и уж не звонит ей хозЯйка по телефону.
  Ћднажды Ќиколай €ванович подошел к Ќаде и улыбнулсЯ,  а она посмотрела ему
в глаза и закричала.
  - Ќездорова? - спросил он.
  - €спугалась, - сказала Њарфа „ементьевна.
  - —его?
  - Њало ли чего, дитЯ ведь.
  Љогда нЯнЯ с Ќадюшей возвращалась с прогулки,  охранник вглЯдывалсЯ в нее,
в Ќадино личико,  и Њарфа „ементьевна старалась,  чтобы  девочка  не  видела
этого взглЯда, острого, как окровавленный, грЯзный коготь коршуна.
  ‚озможно, что  во всем свете она одна жалела ЌиколаЯ €вановича,  даже жена
теперь боЯлась его.  Њарфа „ементьевна замечала ее страх, когда слышалсЯ шум
машины  и Ќиколай €ванович,  серолицый и бледный,  в сопровождении двух-трех
серолицых и бледных людей, проходил к себе в кабинет.
  Ђ Њарфа   „ементьевна   вспоминала  главного  хозЯина,  спокойного  рЯбого
товарища  ‘талина,  и  жалела  ЌиколаЯ  €вановича,  глаза  его  казались  ей
жалобными, растерЯнными.
  Ћна словно не знала, что взор …жова заморозил ужасом всю великую ђоссию.
  „ень и ночь шли допросы во ‚нутренней,  ‹ефортовской, в Ѓутырской тюрьмах,
шли день и ночь эшелоны в Љоми,  на Љолыму,  в Ќорильск,  в Њагадан, в бухту
Ќагаево. Ќа рассвете крытые грузовики вывозили тела расстрелЯнных в тюремных
подвалах.
  „огадывалась ли Њарфа „ементьевна,  что страшнаЯ судьба молодого референта
из лондонского посольства и его миловидной жены, так и не докормившей грудью
своей маленькой дочери,  так и не закончившей консерватории по классу пениЯ,
была решена подписью,  что сделал  на  длинном  списке  фамилий  ее  хозЯин,
питерский  рабочий  Ќиколай €ванович.  Ђ он все подписывал,  десЯтками,  эти
огромные списки  врагов  народа,  и  черный  дым  пер  из  труб  московского
крематориЯ.

3

  Ћднажды Њарфа  „ементьевна  слышала,  как  кухарка,  закуриваЯ  папироску,
шепотом сказала вслед хозЯйке:
  - ‚от и ты отцарствовала.
  ‚идимо, кухарка уже знала о том,  чего не знала нЯнЯ.  ‚ эти последние дни
Њарфе „ементьевне запомнилась пришедшаЯ в дом тишина.  Ќе звонил телефон. Ќе
приезжали  гости.  Ќе  вызывал утром хозЯин своих заместителей,  секретарей,
помощников,  адъютантов,  порученцев.  •озЯйка не ездила на работу, лежала в
халате на диване,  читала,  зеваЯ, книгу, задумывалась, усмехалась, ходила в
ночных бесшумных туфлЯх по комнатам.
  Ћдна Ќадюша была слышна в доме: плакала, смеЯлась, гремела игрушками.
  Ћднажды утром  к хозЯйке приехала гостьЯ - старушка.  ‚ комнате было тихо,
словно хозЯйка и гостьЯ сидели молча.
  Љухарка подошла к двери и прислушалась.
  Џотом хозЯйка   со    старушкой    зашли    к    Ќаде.    ‘тарушка    была
штопанаЯ-перештопанаЯ и уж такаЯ робкаЯ,  что, казалось, не только говорить,
но и смотреть боЯлась.
  - Њарфа „ементьевна, познакомьтесь, моЯ мама, - сказала хозЯйка.
  Ђ через три днЯ хозЯйка сказала Њарфе „ементьевне, что ложитсЯ на операцию
в  Љремлевскую  больницу.  ѓоворила  она быстро,  громко,  каким-то фанерным
голосом.  Ќадюшу она,  прощаЯсь,  оглЯдела  рассеЯнно,  поцеловала  коротким
поцелуем.  ‚ дверЯх она посмотрела в сторону кухни, обнЯла Њарфу „ементьевну
и шепнула ей на ухо:
  - ЌЯнечка,  помните,  если  со мной что случитсЯ,  вы одна у нее,  никого,
никого на всем свете у нее нет.
  „евочка, точно  понимаЯ,  что  речь идет о ней,  сидела на стульчике тихо,
смотрела серыми глазами.
  ‚ больницу хозЯйку муж не провожал, приехали за ней порученец - полнотелый
генерал с букетом красных роз и личный охранник ЌиколаЯ €вановича.
  Ђ Ќиколай  €ванович  вернулсЯ с работы домой лишь утром,  не зашел к Ќаде,
писал, курил в кабинете, вызвав машину и снова уехал.
  Џосле этого днЯ событий,  потрЯсших, а затем разрушивших жизнь дома, стало
очень много и они спутались в памЯти Њарфы „ементьевны.
  ‘коропостижно умерла  в больнице Ќадюшина мама,  супруга ЌиколаЯ €вановича
…жова.  Ћна была неплохаЯ женщина,  не злаЯ, и девочку жалела, но все же она
была страннаЯ.
  Ќиколай €ванович в этот день приехал домой очень рано.
  Ћн попросил  Њарфу  „ементьевну  привести  в  кабинет к нему Ќадю.  Ћтец с
дочерью поили  чаем  пластмассового  поросенка,  укладывали  спать  куклу  и
медведЯ. Џотом до утра …жов ходил по кабинету.
  Ђ вскоре не вернулсЯ  домой  маленький  человек  с  серозелеными  глазами,
Ќиколай €ванович …жов.
  Љухарка сидела на постели покойной хозЯйки,  потом долго разговаривала  по
телефону из кабинета хозЯина, курила его папиросы.
  Џриехали гражданские люди и люди в форме,  ходили по комнатам в шинелЯх  и
пальто,  грЯзными сапогами и галошами ступали по коврам, по светлой дорожке,
ведущей к сиротской Ќадиной комнатке.
  Ќочью Њарфа  „ементьевна сидела возле спЯщей девочки,  неотступно смотрела
на нее.  Ћна решила увезти Ќадю в деревню и все представлЯла  себе,  как  от
…льца они будут добиратьсЯ на попутной подводе домой, как встретит их брат и
как ЌадЯ будет вскрикивать, радоватьсЯ, когда увидит гусЯт, теленка, петуха.
  - Џрокормлю,  выучу,  - подумала Њарфа „ементьевна,  и материнское чувство
наполнЯло светом ее девичью душу.
  ‚сю ночь шумели военные люди, вытаскивали из шкафов книги, белье, посуду -
шел обыск.
  € у новых пришельцев глаза были напрЯженные, сумасшедшие, к каким привыкла
Њарфа „ементьевна за последнее времЯ.
  ‹ишь Ќадюша,  проснувшись и справив малые дела,  умиротворенно позевывала,
да ‘талин без всЯкого любопытства,  спокойно прищурЯсь, глЯдел с портрета на
то, что должно было совершитьсЯ и совершалось.
  Ђ с утра приехал краснолицый  и  толстый,  как  кубарь,  которого  кухарка
называла  "майор".  Ћн  прошел  прЯмо  в детскую,  где ЌадЯ в накрахмаленном
фартучке с вышитым красным петухом важно и неторопливо ела овсЯную  кашу,  и
приказал:
  - Ћденьте девочку потеплей, соберите ее вещи.
  Њарфа „ементьевна, превозмогаЯ волнение, медленно спросила:
  - ќто же куда, зачем?
  - ђебенка  поместим в детдом.  Ђ вы приготовьтесь,  получите причитающуюсЯ
вам зарплату, билет и отправитесь к себе на родину, в деревню.
  - Ђ где моЯ мама?  - вдруг спросила  ЌадЯ  и  перестала  есть,  отодвинула
тарелочку с синей каемочкой.
  Ќо ей никто не ответил, ни Њарфа „ементьевна, ни майор.

4

  ‚ общежитии работниц государственного радиозавода,  в комнатах,  в  местах
общего  пользованиЯ  соблюдалась  образцоваЯ  чистота,  постели девушек были
застелены накрахмаленными одеЯлами,  на подушках лежали накидки,  а на окнах
висели кружевные, в складчину купленные, занавески.
  “ многих кроватей на тумбочках стоЯли вазочки с  красивыми  искусственными
цветами - розами, тюльпанами и маками.
  Џо вечерам работницы читали журналы и книжки в красном уголке, участвовали
в танцевальных и хоровых кружках,  во дворце культуры смотрели кинокартины и
самодеЯтельные спектакли.  Ќекоторые девушки занимались на  вечерних  курсах
кройки  и  шитьЯ,  либо  на  курсах  подготовки в вуз,  некоторые учились на
вечернем отделении электромеханического техникума.
  Ћчередной профотпуск  работницы  редко  проводили  в городе - завком давал
отличившимсЯ в работе бесплатные путевки в профсоюзные дома  отдыха,  многие
на времЯ отпуска уезжали в деревню к родным.
  ѓоворили, что в домах отдыха  некоторые  девушки  позволЯют  себе  лишнее,
гулЯют по ночам,  терЯют в весе,  а в мужских комнатах народ пьЯнствует,  не
соблюдает мертвый час, режетсЯ в карты.
  ђассказывали, что отдыхающие ребЯта с механического завода ночью забрались
в ларек  и  вытащили  Ящик  пива,  шесть  поллитров  и  все  это  распили  в
музыкальной комнате.  Џокрыли матом главврача,  прибежавшего на шум. ‚сех их
выписали досрочно из дома отдыха,  сообщили о них в заводской партком.  Ђ на
троих отдыхающих,  по чьей-то инициативе был обворован ларек, милициЯ завела
дело, и они потом отрабатывали два месЯца принудиловку по месту работы.
  Ќикогда ничего подобного не происходило в общежитии радиозавода.
  Љомендант общежитиЯ,  “льЯна Џетровна,  отличалась строгостью. Љак-то одна
девочка  привела  к  себе  в  комнату знакомого и с согласиЯ остальных жилиц
оставила его ночевать.
  “льЯна Џетровна осрамила эту девчонку,  в двадцать четыре часа выселила ее
из общежитиЯ.
  Ќо “льЯна Џетровна была не только суровой,  она умела проЯвлЯть теплоту. ‘
ней  советовались,  как  с  близкой,  родной  -  она  была   общественницей,
проверенным человеком, не раз избиралась депутатом районного ‘овета. Џри ней
в общежитии не было ни пьЯнства, ни разврата, ни ночной гармошки.
  ђаботнице-сборщице Ќаде  …жовой очень нравилось образцовое общежитие после
грубых, жестоких нравов детдома.
  ѓоды, проведенные  в  детских  домах,  были  самыми  тЯжелыми  в ее жизни.
Ћсобенно трудно  жилось  ей  во  времЯ  войны  в  пензенском  детдоме:  даже
неизбалованные  детдомовские  ребЯта  неохотно  ели суп из тухлой кукурузной
муки,  который давалсЯ на обед и  к  ужину.  Џостельное  и  нательное  белье
менЯлось  редко  -  его не хватало,  а часто стирать белье нельзЯ было из-за
нехватки дров и  мыла.  ‚  бане  по  решению  горсовета  детдомовских  детей
полагалось мыть два раза в месЯц,  но решение это нарушалось, так как в двух
городских банЯх всегда мылись военные из запасных  частей,  а  у  старенькой
бани,  расположенной  за  вокзалом,  с  рассвета  стоЯли  молчаливые  и злые
очереди.  „а и радости от этого мытьЯ было немного - в бане  гулЯл  холодный
ветерок, сырые дрова рождали больше дыма, чем тепла, вода была чуть теплаЯ.
  Ќаде в Џензе все времЯ было холодно - и ночью  в  спальной  комнате,  и  в
классе,  где  шили  рубахи  длЯ фронта и велись школьные занЯтиЯ,  и даже на
кухне, где она иногда помогала кухарке выбирать червей из кукурузной муки. €
так же тЯжелы,  как холод и голод,  были грубость воспитателей, злоба детей,
воровство,  царившее в спальнЯх.  ‘тоило на  миг  задуматьсЯ  -  и  исчезали
хлебные пайки,  карандаши,  трусы,  косынки.  Ћдна девочка получила посылку,
заперла ее в тумбочку и пошла на занЯтиЯ,  а когда вернулась,  замочек висел
как бы нетронутый, и посылка из тумбочки исчезла.
  Ќекоторые мальчики  занимались  карманными  кражами  в  продмагах   и   на
автобусных  остановках,  а один паренек,  †енЯ Џанкратов,  даже участвовал в
вооруженном нападении на инкассатора.
  Љонечно, после  войны  жизнь в детдоме стала легче,  но когда ЌадЯ кончила
семилетку и комиссиЯ направила ее на завод,  ей показалось, что она попала в
рай.
  ЌадЯ сама теперь удивлЯлась,  как это она вместо того,  чтобы  радоватьсЯ,
проплакала всю ночь, узнав, что комиссиЯ ее направила на завод. ђасстроилась
она из-за учительницы пениЯ.  "‘ твоим голосом ты и  в  консерваторию,  и  в
театр  попадешь",  -  говорила  ей  учительница.  ЉомиссиЯ  по распределению
сперва,  действительно, собиралась направить Ќадю в музыкальный техникум, но
неожиданно  пришло  какое-то разъЯснение из центра,  и после этого Ќаде дали
путевку на завод.
  Љогда ЌадЯ  плакала  в свою последнюю детдомовскую ночь,  она считала себЯ
самой несчастной из девочек-воспитанниц.  Ќи разу не была она  в  московском
или ленинградском детдоме - из приемника ее всегда направлЯли н самые глухие
места.  Њногие девочки получали посылки,  письма от родственников. Ђ ЌадЯ за
всю  свою  жизнь  не  получила  ни  одного письма,  ни разу в жизни никто не
прислал ей Яблок и коржиков.
  „олжно быть, поэтому она и стала угрюмой и детдомовские ребЯта ее прозвали
немой.
  †ивЯ в  образцовом  общежитии,  она  стала  понимать,  что не такаЯ уж она
невезучаЯ.
  ђабота у нее была хорошаЯ, чистаЯ, сравнительно не тЯжелаЯ, и оплачивалась
она по  высокой  ставке;  комитет  комсомола  обещал  ее  послать  на  курсы
мастеров.  “ нее было хорошее зимнее пальто,  несколько красивых платьев,  и
одно платье из крепсатена она сшила по заказу в ателье мод, ордер на пошивку
ей  дала “льЯна Џетровна.  „евочки в цеху и в общежитии ее уважали,  считали
самостоЯтельной.  ‚месте с девочками из общежитиЯ ходила она  в  кино  и  на
танцы  в клуб.  …й нравилсЯ один парень - Њиша - она охотно танцевала с ним.
Ћн был такой же молчаливый,  как и она, и когда он провожал ее после танцев,
они  обычно  шли  молча  до  самого  общежитиЯ.  †ил  он  далеко за товарной
станцией, работал вагонным мастером в депо.
  Ђ о том,  что было когда-то,  она уж почти не помнила,  и ей казалось, что
сверкающий,  черный автомобиль,  роскошные дачные цветники, прогулки с нЯней
по  кремлевскому  холму,  ласковое  и  рассеЯнное  лицо мамы,  смех и голоса
папиных гостей - не жили в памЯти сами  по  себе,  а  были  воспоминанием  о
каком-то   еще   более  давнем  воспоминании,  -  словно  многократное  эхо,
замирающее в тумане.
  Ќынешний год оказалсЯ особенно хорошим длЯ Ќади …жовой.
  Ћна поступила в вечерний электромеханический техникум,  ее премировали  за
перевыполнение  плана  полуторамесЯчным  окладом.  Ќачальник вагонной службы
обещал Њише выделить площадь в строЯщемсЯ доме Њинистерства путей сообщениЯ,
и   они  решили  поженитьсЯ.  Ќаде  очень  хотелось  иметь  ребенка,  и  она
радовалась, что станет матерью.
  Ћднажды за  несколько  дней до отпуска и поездки в дом отдыха ЌадЯ увидела
сон - какаЯ-то женщина,  но не  мама,  а  совсем  другаЯ,  держит  на  руках
ребенка,  не то Ќадю, то ли не Ќадю, стараетсЯ укрыть его от ветра, а кругом
шум,  плеск,  солнце сверкает на волнах и тут же гаснет  в  быстрых,  низких
тучах,  а  вкривь  и  вкось  носЯтсЯ  белые  птицы,  кричат  пронзительными,
кошачьими голосами.
  ‚есь день,  и  в цеху,  и на фабрике-кухне,  и оформлЯЯ путевку в завкоме,
ЌадЯ вспоминала милое и жалкое лицо женщины,  прижимавшей к груди ребенка, и
вдруг понЯла, почему ей приснилсЯ такой сон.
  Љогда-то, в  пензенском  детдоме,   руководительница   водила   ребЯт   на
кинокартину, где показывалось какое-то морское путешествие молодой мамаши, и
вот эта полузабытаЯ Ќадей картина взЯла да и  приснилась  ей,  именно  в  то
времЯ, когда она много думала о предстоЯщем ей материнстве.

  1960



Last-modified: Mon, 30 Dec 2002 19:41:44 GMT
Ћцените этот текст: