 отец, разве нет?
     - “ вас тут все что-то коллекционируют?
     Ћна пересела  на стул,  полотенцем  смахнув  с него конфетные  обертки,
поставила локоть на стол и замерла с заломленной вверх ладонью.
     - Ќет, - сказала ‹юсЯ  задумчиво.  -  ЉажетсЯ, ‚ова с  первого этажа  -
пивные  пробки,  ‘офьЯ  €льинична   -  импортное  мыло.  Ђ!  ‘тепан  бутылки
коллекционирует. ‘ понедельника по субботу коллекционирует,  потом  сдает. Ђ
что?
     - Ђ баба ‡ина?
     - —то баба ‡ина? Ќе знаю.
     - Ћна, похоже, простыни коллекционирует?
     ‹юсЯ оживилась.
     - Ќе-ет! ’о ж она из своей прачечной прет. ќто же не коллекциЯ.
     - Џочему?
     - Џотому что! -  Љазалось,  она  готова  рассердитьсЯ. - Ќадо ж разницу
чувствовать.  …сли хомЯк в нору зерна натаскал, это коллекциЯ? Ќет. ‡апас. Ђ
когда сорока блестЯшки тащит? ЉоллекциЯ? ’о-то.
     —тобы ЊитЯ не заблудилсЯ в темной кишке коридора, ‹юсЯ проводила его до
умывальника. Џока он умывалсЯ и чистил пальцем  зубы, она  стоЯла  в дверном
проеме, поставив голую  ступню на  колоду.  ЊитЯ  стеснЯлсЯ чистить при  ней
зубы, но  и стоЯть  к ней задом он тоже стеснЯлсЯ  -  и поэтому  скручивалсЯ
сложной спиралью,  одновременно отвернув от нее и зад, и  лицо.  Ђ ‹юсЯ  тем
временем  рассказывала ему про  Ѓастилию - так она называла свой дом - и что
мужик с разбитой головой - самый безобидный  из  соседей, только с  женой не
повезло, лупит  его  страшно, и что сама  она  живет с матерью, только  мать
редко  бывает дома. Џотом они шли  обратно  по  скрипучим шатким доскам,  и,
заперев  дверь  на ключ  и две цепочки,  она сказала:  "Ћтвернись, - а через
секунду, после скрипа кровати: - ‹ожись".
     ‚  открытой  форточке стучали  рельсы, ковали  ночную грусть. Ћн лежал,
слушал.  ѓромко  стучали, будто  под самой головой. ‚окзал здесь был  рЯдом.
‘овсем как в ’билиси. ‚ те дни после армии, проведенные дома, он часто лежал
вот так по  ночам, глЯдел в призрачный ночной  потолок, поглаживал культЯпку
отстреленной фаланги, на ощупь напоминавшую  крохотный  шишковатый  череп, и
слушал  рельсы.  Ћни  обещали  что-то.  "’уда-туда,  -  долдонили   они,   -
туда-туда".
     Џожалуй, лучше было бы сменить квартиру, но он останетсЯ в Ѓастилии. Ћн
только что так решил.  Ќочной  перестук здесь совсем такой, как  дома, когда
окна  распахнуты настежь  в поисках  спасениЯ  от  июльской  жары, и каждого
дуновениЯ  прохлады  ждешь всей  своей  прожаренной кожей, и  зуд кузнечиков
обрывает лишь этот  летучий стальной звон.  "’уда-туда, -  говорЯт рельсы, -
туда-туда". € здесь они говорЯт то же самое: "’уда-туда".
     ђЯдом,  смачно сопЯ, лежит ‹юсЯ. ‘начала  ее черным взъерошенным крылом
укрывали волосы, но потом она одним удивительно четким жестом - так что ЊитЯ
даже решил, что она проснулась, - убрала их с лица.  ‘тараЯсь не касатьсЯ ее
под одеЯлом, ЊитЯ уполз на самый край кровати. Ќадо было все-таки решитьсЯ и
попросить постелить  ему на  полу. Ћн  несколько раз  покосилсЯ на нее, корЯ
себЯ за  то,  что  нехорошо подглЯдывать  за  спЯщими.  ‚спомнил даже, как в
первую ночь в  учебке почувствовал себЯ  пугающе  неуютно именно оттого, что
спать  ему придетсЯ  вот  так, открыто, на виду у дневального.  Џозже, когда
заступил  дневальным сам, он  старалсЯ,  проходЯ  по  казарме, не  глЯдеть в
сторону подушек,  на  стриженые,  такие  одинаковые  в  казарменном  сумраке
головы, на отвалившиесЯ будто в степени крайнего удивлениЯ челюсти? Џоспешив
прогнать непрошеные воспоминаниЯ: "‚от  сапог! ‹ежишь возле девушки, думаешь
про казарму!" - ЊитЯ все-таки приподнЯлсЯ на локте и посмотрел на нее.
     ‚  спЯщей ‹юсе  нет  ничего  неприглЯдного - ни  раззЯвленного рта,  ни
вспотевшей  под носом  губы.  Ћна будто лишь  на секунду прикрыла  глаза  от
солнца.  ‹юсЯ кажетсЯ  ему  чудной.  ‘ам  факт ее существованиЯ в этом месте
выглЯдит не  менее диковинным,  чем  это  ее  приколоченное  дореволюционное
пианино.
     ’уда-туда, туда-туда.
     ѓде-то внизу  что-то  наотмашь падает на гулкий деревЯнный пол,  слышны
хохот и  чье-то басовитое ворчание. ‚ Ѓастилии не спЯт. ‘оседний дом подошел
так близко к ‹юсиному окну, что его сизаЯ луннаЯ стена заслонила почти  весь
вид,  оставив  узенькую  щелочку, в которой уместились  восемь звезд и конец
торчащего  из-за  угла троса. ђазлохмаченный  трос блестит  тем  же  голубым
серебром, что  и звезды, и  становитсЯ  кисточкой,  с которой  сорвались эти
восемь капель.  ‘коро ЊитЯ перестает чувствовать, как  он неудобно лежит  на
краю, кровь легко бежит по телу.
     "’уда-туда, - вновь и вновь повторЯют рельсы, - туда-туда".
     ЊитЯ старалсЯ не подавать виду, но на самом деле был огорошен внезапным
поворотом событий. ‚чера в это же времЯ он был  в ’билиси, валЯлсЯ на лоджии
и глазел в окно поверх переменчивых  силуэтов деревьев на Њлечный  Џуть,  на
белесые кульбиты летучих мышей. ‘егоднЯ, не пробыв в ђостове и днЯ,  лежал в
невозможной комнате с прибитым пианино возле  незнакомой девушки ‹юси, и она
была мулатка! ‚  ’билиси он  не знал ни одной мулатки. …го пробуждающийсЯ от
армейского  анабиоза  организм  волновалсЯ. ‚олнение это,  не  имеЯ  другого
выхода, било в голову и бодрило  не хуже горЯчего крепкого кофе. Ћт пЯток до
макушки  он  был  пронизан непрерывным  и каким-то  чрезмерным вниманием, не
пропускаЯ  ни  одного ночного скрипа, ни  одного блуждающего по спЯщему дому
запаха. Ѓудто  что-то  важное,  чего  никак  нельзЯ  прозевать,  должно было
произойти. ’акаЯ степень сосредоточенности приключалась с  ним в  учебке, на
зачетных  стрельбах,  когда от дырочек на бумажных  мишенЯх зависело,  какой
взвод  поедет,  а  какой  побежит  до казармы.  Ќо  тогда  она заканчивалась
выстрелом  и тихим,  радостным  или  грустным, в зависимости  от  попаданиЯ,
матом. ’еперь же ощущение собранности дарило  состоЯние, не укладывающеесЯ в
систему "радость-грусть".  ’о  было отвлеченное  предвкушение чего-то  очень
большого:  истины, смерти, счастьЯ. Љазалось,  если  бы  сам  •ристос  вошел
сейчас  в  дверь, ЊитЯ  бы поздоровалсЯ, встал тихонько,  чтобы не разбудить
‹юсю, и вышел с ним в коридор. "Ќаверное, так чувствуют себЯ  перед тем, как
совершить подвиг,  -  думал он.  -  Ђ  Я вот лежу тут  под  одним  одеЯлом с
мулаткой ‹юсей, лежу и не жужжу.  € пододеЯльник несвежий". ЊитЯ не понимал,
зачем  сейчас,  в  такой  пикантной ситуации,  этот  пронзительный  накал, и
главное - что с ним делать. Ћн просто лежал и ждал.
     "’уда-туда",  -  выстукивали  рельсы, и  он знал,  что этой тЯги назад,
домой - в  ’билиси - ему никогда не побороть. Ќо знал он и другое: домой ему
никогда не вернутьсЯ. ’ого ’билиси, в  котором он родилсЯ и жил, больше нет.
€ никогда не будет. …го ’билиси  умер, и  все эти кипЯщие  клокочущие толпы,
стекающие от ђуставели вниз, по мосту  через Љуру, до Џлехановской и дальше,
растекаЯсь от базара и до набережной, - не что иное, как похороны.
     - ‡виад! ‡виад! - ‘отни кулаков выпрыгивают вверх.
     - ‡ви-ад! ‡ви-ад! - ревут они, срываЯ голоса и вгонЯЯ себЯ в истерику.
     Ћбиженное усатое  лицо  на огромных портретах,  плывущих  над головами,
раскачиваетсЯ во все  стороны, будто кланЯетсЯ толпе. ‚ случайно выхваченных
из толпы глазах сиЯет решимость - восторг решимости.
     "ѓрузиЯ длЯ  грузин!" - выкрикивают ораторы с таким воодушевлением, что
внимающие  им  с  непривычки  захлебываютсЯ  в  высоких эмоциЯх.  “  кого-то
вырываетсЯ возбужденный вздох, у других - торжественные революционные слезы.
"ђусские оккупанты,  убирайтесь  в  ђоссию!" Њолодой свЯщенник с  прозрачной
клочковатой бородкой  через мегафон огласил обращение католикоса: "Љто убьет
грузина, будет  вечно гореть в аду".  Њногие  принимаютсЯ истово креститьсЯ.
•рустальный дух правого  дела звенит в каждом вздохе  толпы, дрожит в  сухом
летнем   воздухе  над   ступенЯми   ненавистного  „ома  правительства,   меж
темно-зеленых раскидистых  платанов, стихаЯ в  круто  уходЯщих  к  Њтацминде
горбатых переулках.
     ќти люди, которых совсем недавно отсюда, с этого же места,  выдавливали
железными боками Ѓ’ђов и цепочками солдат,  испуганно зыркающих в щели между
касками и  новенькими милицейскими щитами, - эти люди вернулись за реваншем.
Ћни простоЯли перед „омом правительства несколько  часов, скандируЯ, обличаЯ
и клЯнЯсь  самыми  пронзительными  клЯтвами. Ќикто больше не смеет разгонЯть
их. Ќо прорезанное высокими арками здание, гордо поднЯвшеесЯ над проспектом,
все   еще  неприступно,   все   еще  не  по   зубам,   так  что   приходитсЯ
довольствоватьсЯ  криками  и угрожающими жестами в  направлении облицованных
желтым туфом стен, но этого после надвигавшихсЯ в темноте Ѓ’ђов уже мало. Ќе
истратив  всего  жара,  они  двинулись к  филармонии. „вижение на  ђуставели
замерло,  и  река митинга струитсЯ между  машинами, как  между разноцветными
валунами.   ‚одители  терпеливо  ждут.  Ђвтомобили,   выезжающие   навстречу
портретам ‡виада, визжат тормозами и спешно разворачиваютсЯ, чтобы нырнуть в
переулок.
     Џеред "‚одами ‹агидзе" стоит растерЯнный гаишник. ‚идимо, митинг застал
его сидЯщим в кафе, но кафе спешно  закрыли, посетителей выставили на улицу,
и он оказалсЯ  лицом к  лицу со звиадистами. ЃоковаЯ  улочка, круто уходЯщаЯ
вверх, перекрыта хлебовозом и неудачно застрЯвшими "†игулЯми". Њежду стенами
и  автомобилЯми не  больше  локтЯ.  ‘ его  комплекцией  не стоит и пытатьсЯ.
‘овсем как возле большой сердитой собаки, он опускает глаза  и медленно, без
резких движений вынимает из  пачки  сигарету.  —еловек десЯть устремлЯютсЯ к
гаишнику. Ћни окружают его плотным кольцом,  что-то  спрашивают и кричат,  и
хватают  за  портупею,  и  требуют  немедленного  ответа.  Ћт  его  ответов,
очевидно, зависит главное -  будут ли его бить.  “же фуражка его сорвана, ее
впихнули ему в руки.  €  вдруг  все  разрешаетсЯ. ‚ыкрикнув что-то  смешное,
швырнув  фуражку под  сотни  шаркающих по  проспекту  ног,  где  она  тут же
растоптана  и  отфутболена  - новенькаЯ фуражка с  высокой тульей, навернЯка
сделаннаЯ  на заказ, - гаишник решительно шагает в толпу. …го похлопывают по
плечу,  приветствуют  одобрительными  возгласами,  шумнаЯ  человеческаЯ река
течет, не останавливаЯсь,  огромные портреты с  мрачным  усачом идут друг за
другом, заглЯдывают в окна, приветствуют кого-то  поднЯтым  вверх  кулаком и
ритмично, по-верблюжьи кивают на ходу.
     Ќесколькими часами позже Љарина  Ѓогратовна сидит на диване в гостиной,
у нее гриппозные глаза и пЯтнистый румЯнец на щеках, к которым она то и дело
прикладывает ладони,  будто  пытаетсЯ  остудить.  Њитинг  настиг ее  в своем
конечном пункте,  на  Џлеханова,  где  к  нему  присоединились мальчишки  из
окрестных  дворов, добавившие свежих  сил и революционности.  Ћни  свистели,
кричали, не жалеЯ  молодых голосов,  поджигали урны  и  афиши, взбирались на
стоЯщие  длинной   вереницей  троллейбусы  и   размахивали  флагами.  Љарина
Ѓогратовна  поспешила  вернутьсЯ  домой,  но  до дома  далеко,  а  ей  нужно
успокоитьсЯ?
     - џ на минутку, дух перевести, - сказала она с порога, рассеЯнно  вешаЯ
в гардероб фотоаппарат, как вешают шарф или пальто. - ‘лушайте, Я не верила.
ќто что же это такое?
     Ѓабушка отрешенно  сидит напротив нее  в кресле.  …е лучше не  трогать.
ЊитЯ совсем, совсем не хочет, чтобы бабушка говорила. Ќо, похоже, она ничего
и  не  собираетсЯ  говорить, ей  навернЯка  не преодолеть  такого  каменного
молчаниЯ.  Љогда  он  смотрит  на  нее   и   представлЯет,   какие  картинки
сорокалетней давности могут сейчас проплывать  перед ней и о  чем она  может
думать,  слушаЯ рассказы о митингах, на которых ее объЯвили  оккупанткой, по
коже его пробегают мурашки. Ћн чувствует себЯ неловко. …му вроде бы положено
успокаивать  женщин,  а  он не знает, как это сделать. ‘ходил,  принес воды,
теперь два полных стакана стоЯт на журнальном столике.
     Љарина  Ѓогратовна выглЯдит  такой  же  подавленной.  Њите  это кажетсЯ
неестественным,  он  помнит ее  другой. „вумЯ-тремЯ  фразами,  точно ударами
хлыста, она  укрощала впавший  в  раж  непослушаниЯ  класс.  •одила до школы
пешком  через  два  микрорайона.  Џо выходным  гулЯла  по старому  городу  и
фотографировала дома. Ћна всегда увлекалась фотографией и  уже несколько лет
снимала дома в ‘таром городе. Џортреты домов. “ж  как это  у нее получалось?
‹юди на этих снимках, где бы ни  располагались, что бы ни делали, оставались
второстепенными  деталЯми,  то  незначительными,  как  пунктуациЯ  в хороших
стихах, то важными, как значок  ударениЯ в незнакомом слове,  но  даже тогда
нужными лишь длЯ того, чтобы привлечь внимание к какой-нибудь удачной  черте
фасада. ЊитЯ однажды ходил с ней фотографировать дома. “видев старый ’билиси
глазами  Љарины   Ѓогратовны   -   солнце,  фигурно   нарезанное  балЯсинами
балкончиков,  мостовые кривых переулков,  похожие  на  рыбьи  спины,  - ЊитЯ
понЯл, каким колдовством этот город влюблЯет в себЯ людей. ЏодглЯдел, как он
настаивает  по  своим  кривым переулкам эту хитрую  отраву,  что  превращает
обычных  с виду  горожан в фанатиков тбилисцев? Ћни прошли тогда полгорода и
решили вернутьсЯ только тогда, когда закончилась третьЯ пленка.
     Ќаверное, и в этот день она ходила фотографировать.
     € вот Љарина Ѓогратовна выглЯдит беспомощно.
     - ќто похоже на начало фашизма, - говорит она. - ќто натуральное начало
фашизма.
     ѓлЯдЯ на ее отражение в  стекле книжного шкафа, ЊитЯ почему-то  уверен,
что бабушка вспоминает сейчас того немца в госпитале, которого она выходила,
порою экономЯ лекарства на  наших раненых. ђегулЯрно в течение месЯца немец,
прЯча глаза, бормотал лишь свое испуганное "данке" после каждой перевЯзки и,
даже переворачиваЯсь с боку на бок, старалсЯ не скрипнуть пружинами - и вот,
услышав рев "мессеров", он  вскочил  на  койке  и дико, будто его только что
ранили,  кричал и  хохотал,  и  тыкал  забинтованной  рукой  в потолок. € не
бомбежки, не преснаЯ похлебка из картофельных очисток, не  бессонные по  три
крЯду ночи - вот этот раненый немец  осталсЯ ее самой жестокой обидой за всю
войну.  "ђусские  оккупанты, убирайтесь в ђоссию! - про себЯ повторЯет ЊитЯ,
глЯдЯ на бабушкино отражение в темном стекле шкафа. - “бирайтесь в ђоссию!"
     Ќу  вот, он  в ђоссии. Џочему  же дом - все-таки там, в ’билиси? ’ак не
должно быть, так не может быть!
     - ‡ви-ад! ‡ви-ад!

        ѓлава 3
     ‚  каждом углу было что-нибудь,  свЯзанное  с этим мальчишкой.  Ќа полу
расстелена газета.  (‘корее  всего,  в качестве подстилки,  чтобы ребенку не
пришлось  сидеть  на полу.)  џблоки в  вазочке.  (‘ветлана €вановна, страдаЯ
Язвой желудка,  не ела  ничего сырого.) ‡акладка,  торчащаЯ из книги сказок.
ЏожарнаЯ  машина  с  отломанной лестницей. Ќаверное, отложила к его приходу.
Џопросит, чтобы починил. Њальчишка  наследил  повсюду.  Џод  столом валЯлись
солдатики. ’о и дело попадали под ногу.
     …му - тридцать лет назад - ни за что не позволила бы бросить солдатиков
под столом.
     …го зовут ‘ашка. …му  три года. Ћн  ребенок запойных родителей. ЊитЯ ни
разу его не  видел, но слышал  о нем  часто. Њать только о нем и говорит. ’о
есть  говорит  о  разном,  но  только  о нем  - с  увлечением.  ‘ашка  начал
выговаривать "эр", ‘ашка обжегсЯ поднЯтой с пола сигаретой. (‘виньи, бросают
где попало, Я  им такой скандал  устроила!) …е маниЯ, "ђусское  лото", и  та
теперь свЯзана с  ‘ашкой. “  него сильное  косоглазие. (‘делать  бы мальчику
операцию на глазах, а то что же он так ходит.)
     „ымЯщаЯсЯ  турка  медленно  вплыла  в  комнату. ЊитЯ  на всЯкий  случай
подобрал ноги. ‘олдатики под столом хрустнули.  ’ранспортировка кофе  всегда
была длЯ  нее рискованной операцией.  ‘ветлана €вановна хватала турку обеими
руками  и  шла,  вытЯнув ее перед  собой.  Ѓудто  держала за  хвост могучего
варана. € смотрела на нее неотрывно, драматически изломав бровь.
     - ‘волочи, просто сволочи!
     - Ќу, хватит, мама. •ватит.
     Љофе, как ночной зверек - быстрый клочок тени, -  упал в чашку. ‡олотой
ободок по краю фарфора давно  стерсЯ. —ашка была стараЯ. ЏоследнЯЯ уцелевшаЯ
из того  самого сервиза. ‘ветлана €вановна поставила чашку на  подоконник  и
вскинула руку  с сигаретой к лицу,  свободной  рукой обхватив  локоть. ‘пина
округлилась и одновременно откинулась несколько назад.
     - Ђ кто они еще? €здеваютсЯ, как хотЯт. ‘волочи беспардонные!
     —ерез  пару затЯжек она  возьметсЯ  за фарфоровую  ручку всей  щепоткой
пальцев  и закончит  курить точно перед  последним глотком. ‘колько  раз  он
видел это: кофе, напружиненнаЯ  спина  и  тающаЯ змейка сигаретного дыма. Ћн
вдруг подумал, что, когда ее не станет и он  останетсЯ совсем один и она ему
приснитсЯ, то приснитсЯ именно со спины, держащей  на отлете  сигарету. ЊитЯ
понимал, что нужно  дать ей  выговоритьсЯ.  Џонимал, но не  мог совладать  с
раздражением. ‘транно, он навернЯка готов слушать то же самое от кого-нибудь
другого. Љачал бы головой, подхватывал: "‘волочи, сволочи".
     - Ќеужели и на том свете они нас встретЯт, заставЯт какие-нибудь анкеты
заполнЯть? Ћни и там, наверное, пристроились. €зверги!
     - •ватит, - сказал он,  морщась так, будто прищемил палец. - €з пустого
в порожнее.
     …го раздражает в матери то, что он легко прощает другим. ќто никогда не
изменитсЯ. ќто не изменитсЯ никогда, потому что это невозможно объЯснить.
     -  ѓоворила, нужно сдать паспорта, нужно  сдать...  - ‘ветлана €вановна
махнула  сигаретой, рассыпав  пепел по  комнате.  -  ‘колько  раз  говорила!
Џослушал  бы ты  менЯ,  сходил бы  ты  к этому ‘ергею  ”едоровичу.  Ђ  вдруг
поможет? ‚се-таки начальник паспортно-визовой службы.
     - „ругого района.
     - Ќу и что? Ћни все одна? компаниЯ.
     - ќто ж сколько денег нужно приготовить? € где их взЯть?
     -  Ђ  вдруг без денег поможет? ‚се-таки племЯнник ‚алин. Њожет, сделает
ради ‚али?
     ђазговор  злил Њитю.  Ћт одной мысли,  что  нужно  идти к этому  ‘ергею
”едоровичу,  его  тошнило. ’от  его  ровесник.  Ќо он  -  ѓосподин Ќачальник
районной Џ‚‘, паспортно-визовой службы,  и поэтому ЊитЯ будет  говорить  ему
"вы", а  он Њите  - "ты", и  лицо нужно будет иметь  умильно-уважительное, а
соизволит шутить - так  смеЯтьсЯ от души,  бодро и  звонко. €  проделать это
нужно  сознательно, по собственному выбору. ‘тоЯть и чувствовать, как гнетсЯ
и  мокнет спина,  а руки  превращаютсЯ в лапки,  - и выползти  оттуда  таким
маленьким и гнусным, что  впору юркнуть куда-нибудь в щелку под плинтусом  и
исчезнуть там  навсегда,  чтобы уже  не трогали.  “дивительно  было вот что:
когда  на работе  ЊитЯ  проворно открывал дверь  перед  господином  ђызенко,
председателем правлениЯ банка,  он  отнюдь не терзалсЯ ущемленной гордостью:
работа как работа - в детстве он хотел стать космонавтом, но не стал.
     ђызенко  не разговаривает с  охранником,  как  барин  со  смердом,  ему
неинтересно окружать себЯ  ничтожествами, он и так доволен жизнью. Ќо в этих
убогих кабинетах, убеленных густым слоем пыли, обставленных мебельным ломом,
даже портреты Џутина, кажетсЯ,  вот-вот заорут: "—ьих холоп  будешь?!" € вот
нужно идти  к  ‘ереже,  ‚алиному племЯннику. ‘ейчас  он - визирь  и  великий
кнЯзь, и  Њитина надежда на  российское гражданство. ‚алЯ - мамина  подруга,
такаЯ же уборщица, как она.  Ќо ‘ережа, ‘ергей ”едорович  - начальник Џ‚‘  и
ради тетушки согласен его выслушать.
     - •очешь, Я попрошу ‚алю, она с тобой пойдет?
     …ще и это! Љак же она не понимает!
     Њите не  хотелось сегоднЯ ссоритьсЯ. Ћн знал наперед, как все будет. Ћн
уйдет. Ћна  крикнет вслед: "€ди, иди! Ћх, как тебе с матерью не повезло!" Ћн
остынет через час, но пропадет на месЯц. Ћна позвонит ему на работу, скажет:
"’ак? просто голос услышать". Ѓудет рассказывать всЯкую ерунду - как соседка
притащила  со  свалки  газовую  плиту,  хотела  в  металлолом,  а  потом  ее
установили на кухне, и теперь у  них еще одна плита. Џотом спросит, как ни в
чем не бывало, когда он придет. Ђ он скажет: "Ќе знаю, сейчас некогда", - и,
когда повесит трубку, почувствует  себЯ  мерзавцем. Џриедет  к ней  прЯмо со
смены, сЯдет на  этот же расшатанный табурет, она сЯдет на свою раскладушку.
Ћни  попробуют говорить о  том о  сем. ‚полне вероЯтно, снова поцапаютсЯ. Ћн
уйдет.  Ћна крикнет ему вслед:  "€ди,  иди!" -  а  через  месЯц позвонит  на
работу,  скажет: "’ак?  просто голос услышать,  соскучилась по  голосу", - и
болезненный круг замкнетсЯ.
     - …сли бы ты слушал, что тебе мать говорит - хотЯ бы через раз? да нет,
о чем Я! •отЯ бы каждый десЯтый раз?
     „верь открылась, и  вошел ‘ашка. ‚ошел, внимательно  посмотрел на  Њитю
своими донельзЯ  косыми синими глазами.  ЊитЯ глЯнул  в ответ, но косоглазие
было настолько сильно, что ему показалось, будто он смотрит  меж двух разных
людей.  Ќа  майке  красовались  свежие   отпечатки  ладоней.  …му  запрещено
приходить с грЯзными руками, вспомнил ЊитЯ.
     -  Џривет, ‘ашок, -  оживилась ‘ветлана €вановна и  прикрыла  форточку,
чтобы не дуло. - Џривет, дорогой.
     ‘ашка еще раз вытер руки о майку, показал жестом, будто посыпает что-то
чем-то.
     - Њасла с сахаром?
     Ћн кивнул.
     -  ‘делаем. - ‘ветлана  €вановна вдавила  сигарету в пепельницу. - Ђ ты
пока  руки  помой. - €  взЯла с холодильника мыльницу.  - €ди. „авай, давай,
вымой по-настоЯщему.
     ‘ашка мотнул головой - мол, нет, не пойду - и показал ладошки, мокрые и
в грЯзных разводах:
     - Ћ!
     Ћн предпочитал не говорить.
     - ’огда ничего не получишь.
     ‘ашка нахмурилсЯ, постоЯл в  задумчивости, но все-таки взЯл мыльницу  и
вышел.
     - Ћб себЯ не вытирай!
     ‘ветлана €вановна достала из настенного шкафчика хлеб, сахар, полезла в
холодильник за маслом. ЊитЯ  не знал, что  так далеко зашло. Ћн вдруг понЯл,
что ‘ашка проводит тут все свои дни.
     Ћн рос, как сорнЯк, вопреки всему. …му было  четыре месЯца, когда ‚ика,
его  мать,  спьЯну  забыла его  в  автобусе.  ‘верток  со  спЯщим  младенцем
обнаружилсЯ на  конечной,  когда в автобус хлынула толпа. ‚одитель вспомнил,
что видел пьЯную женщину с ребенком  на руках. ‚спомнил, что она вышла возле
общаги. Ћн привез  ‘ашку к общаге  и пошел по комнатам:  "Ќе ваш ребеночек?"
‘ашку узнали - к тому же  он был завернут в чей-то плед, украденный накануне
из  постирочной. ’огда-то ‘ашка впервые и осталсЯ ночевать у  соседей.  ‚ике
его отнесли только на следующий день, когда она немного пришла в себЯ. ‘ тех
пор  ‘ашка так и живет - день здесь, неделю там. ‡десь покормЯт, там оденут.
…го, может быть, кто-нибудь  и взЯл бы насовсем, но ”едЯ, ‘ашкин отец, когда
приходит пьЯным  и  не застает его дома, ходит по коридорам и орет  у каждой
двери:  "‘ыночек!  ‡асужу  уродов!  ‡асужу! Љровинушка  моЯ!"  Ћднажды  ”едЯ
куда-то  пропал, а дверь оставил  запертой.  ‘ашке было два года. Ћн  молчал
целые сутки. Џисал в мусорное ведро. Ќа вторые сутки стал кричать проходЯщим
мимо его двери: "’ут ‘анЯ! ’ут ‘анЯ!"
     ‘ашка  вернулсЯ, мыльницу положил на пол, прЯмо на коврик, и направилсЯ
к столу. Њайка его спереди промокла насквозь.
     -  Ќадо было с ним пойти, - сказала ‘ветлана €вановна, глЯдЯ на  мокрую
майку.
     ‘ашка ухватил бутерброд.
     ќто  ее  особое воспоминание. €з тех  особых воспоминаний, которые, как
красный буек среди  волн,  всегда на плаву:  устанешь - хватайсЯ.  ќто  ей в
детстве  мама  делала такие бутерброды. Џослевоенные бутерброды  с маслом  и
сахаром. Џровиант добывалсЯ, как дичь, - трудом и  сноровкой, а вкусное было
праздником. "Џодбежишь  под окно, крикнешь: "Њам! ‘делай  масла с  сахаром!"
Ћна сделает, вынесет  во двор. Ѓоже мой, до сих пор помню вкус". ЊитЯ в свое
времЯ  переел этих бутербродов. "Ќу, поешь, Њить. ‚кусно же". - "„а не  хочу
Я, ма, сколько можно. ‘ъешь сама". - "Ђ давай вместе?"
     -  —то  же ты? -  наклонилась  ‘ветлана  €вановна  к  ‘аше.  -  —то так
забрызгалсЯ?
     - ’е, - ответил он, дернув головой в сторону умывальника. - “бью.
     - Ђаа? другие дети тебЯ облили, да?
     Ћн закивал, не вытаскиваЯ бутерброда изо рта. ‘ахар посыпалсЯ  на стол.
‘ветлана €вановна погладила его по голове.
     - Ќичего, не обращай вниманиЯ. џ же знаю, ты у менЯ аккуратный.
     ЊитЯ случайно встретилсЯ с матерью глазами - и тут же отдернул взглЯд.
     "€  что  из  этого  получитсЯ?  Љак  она  собираетсЯ  поступить  с этим
прирученным чужим ребенком?"
     ‘ветлана   €вановна   принЯлась  допивать   остывший   кофе.   ЊитЯ   -
рассматривать комнату. Џотолок, стены, кухонные  шкафчики.  ‚ любой ситуации
можно  весьма  правдоподобно  рассматривать  общежитскую комнату.  „аже если
бывал  в ней  сотни раз. „аже свою собственную. Љомната  в общаге никогда не
бывает достаточно знакомой, сколько в ней ни живи.
     ‘ветлана  €вановна  вытащила  из-под  раскладушки  свой  самый  большой
чемодан, вынула оттуда  аккуратную стопку одежды. Ћна принЯлась раскладывать
одежду на раскладушке, и ЊитЯ невольно  присмотрелсЯ к тому, что она делает.
Ћн  сразу  узнал  каждую   вещь.  ‚анюшкины  штаны,  шапки,  даже  несколько
ползунков. •ранит?  Ќу да,  подумал он, все вещи,  из которых ‚анЯ вырастал,
она уносила  к себе.  ’еперь ЊитЯ  узнал и ту  майку, что  была  на ‘аше,  -
когда-то он купил ее в "секонд-хэнде". …го перваЯ покупка  в "секонд-хэнде".
‘мущалсЯ. Ћсобенно того, что покупает длЯ ребенка.
     -  Џодержи. -  Ћн  принЯл  протЯнутую ему футболку. -  ‚-воот, давай-ка
переоденемсЯ.
     ЊитЯ незаметно улыбнулсЯ.  ‡вучало знакомо.  Џружинистое "в-воот!" - не
слово, а широкий  вылет командармской шашки из ножен. „аже не глЯнув, во что
его собираютсЯ переодеть, ‘ашка поднЯл руки вверх.  "‚анЯ бы  ни в  жизнь не
согласилсЯ так, не  глЯдЯ? - подумал он. - ‚сегда рассмотрит, оценит - стоит
ли,  собственно?" „етские  лопатки выдавились  острыми  треугольничками. Џод
натЯнутой кожей проступили бусинки позвоночника. ЊитЯ поднЯлсЯ и вышел.
     - Људа?
     - ‚ туалет.
     - Џиса, - объЯснил ‘ашка.
     ЊитЯ  дошел  до  конца  коридора  и  встал  у  окна.  ”утбольное  поле,
обрамленное  заиндевелыми  кленами, выглЯдело, как  пустой холст  в  дорогой
раме.  ЌоЯбрь  был необычно морозный:  зима пришла  раньше  срока.  Ћн видел
раньше, как  деревьЯ зимовали в листьЯх. Џосле первого ночного мороза листьЯ
вот так  же покрылись  инеем,  стали ненормально красивы,  соединив живое  и
мертвое, теплую осеннюю желтизну и лед. ‡има  у осени в гостЯх. ќто ‚анЯ так
сказал.
     - ‘мотри, сынок, как интересно.
     Ђ ‚анЯ присел к скамейке, усыпанной заиндевелой листвой, и сказал:
     - Џап, как будто зима у осени в гостЯх.
     ‚ последнем  письме ‚анЯ  написал, что  они хотели бы пригласить  его в
гости. Ќе  желаешь  ли  приехать в  Ћсло,  погостить у нас? Ќа  ђождество мы
уезжаем,  в феврале на первом этаже будет ремонт, приезжай в  марте,  потому
что в апреле  мы уезжаем в  Ѓерлин. ‘держанно, как всегда. Ѓесстрастно,  как
расписание электричек. Ќичего такого,  ни  "пожалуйста,  приезжай", ни "буду
очень ждать"? „альше так же сдержанно - о том, что расходы они все  оплатЯт,
даже могут выслать заранее.  Љристоф  будет весьма рад и мечтает о дружеских
отношениЯх. € если папа  согласен, пусть  ответит  сразу, чтобы они оформили
вызов и вообще? Ќа лето у них есть планы, они на полгода переедут в Ѓерлин -
а может быть, останутсЯ и на дольше, а в Ѓерлине у них своего жильЯ нет, так
что лучше бы не откладывать.
     ‚ марте! Ѓудто нельзЯ было раньше написать!
     Џисьмо  было   почти  официальным,  казалось,  в  конце  просто  забыли
поставить печать. Ќаверное, подверглось тщательной правке со стороны Њарины.
‚прочем, все  ‚анины письма,  скорей всего, подвергались  такой  правке.  …е
можно  понЯть. ‚анЯ писал по-русски все неуверенней. Џостскриптумы  выдавали
его.  Ћн иногда дописывал  постскриптумы к  уже  исправленным и переписанным
письмам,   втискивал   пару   неуклюжих  фраз   под   безупречно  правильные
предложениЯ. ќти строчки  ЊитЯ  прочитывал в первую очередь. Ћни были самыми
живыми. Ќо  и ранили острее всего  остального. Ѓольнее рассказа о  поездке с
Љристофом в Ђвстралию, про  дайвинг  среди пестрых рыб. (’еперь, если увидит
по телевизору этих карнавальных рыб, на целый день портитсЯ настроение.)
     ЊитЯ водит  пальцем  по строчкам, будто ища ответного  прикосновениЯ. џ
познакомилсЯ с  красиваЯ  девушкой, ее звать „жен.  џ  стал  учить немецкому
Языку. ‡автра Я  пишу тест на  математику, Я  знаю ее плохо? ‚анЯ всегда был
честным.  ‚  пЯть  лет, когда  они жили  еще  в  университетской  общаге  на
‡ападном,   выронил   в  окно  стакан,  стакан  упал  на  машину   директора
студгородка. Ќикто  не видел, но он пошел  и  повинилсЯ. ’аким он и осталсЯ.
…сли   знает  математику  плохо,  так  и  пишет:  плохо  знаю.  Ќаверное,  и
преподавателю так говорит: плохо знаю ваш предмет, господин учитель.
     ЊитЯ не мог себе представить, как он приедет к ним, как глЯнет Њарине в
глаза. ‘пустЯ  столько  лет. Ћна,  наверное,  совсем другаЯ, и увидеть ее  -
незнакомую  женщину, носЯщую в себе их общее прошлое, - будет странно. € еще
там будет Љристоф,  что, в принципе, ему простительно: это его дом. Љак  это
вообще возможно  -  гостить у  человека,  который увел  у  тебЯ жену,  сына,
прекратил  твою  жизнь?  ‹ожитьсЯ спать в его доме,  быть может, напротив их
спальни - и  прислушиватьсЯ всю ночь. “тром встречатьсЯ за столом, улыбатьсЯ
друг другу милыми европейскими  улыбками. €нтересно, что эти  “рсусы едЯт на
завтрак?
     Ћн краснел от мысли, что может согласитьсЯ на эту поездку.  € знал, еще
не  дочитав того письма,  что  согласитсЯ,  поедет - напишет ответ, и  денег
попросит  выслать, и будет жить  сначала  ожиданием  звонка, нового  письма,
оформлением   документов,   загранпаспорта,   всЯкими   бумажными  казенными
хлопотами, потом сборами к сыну, мечтами о том, как он увидит  ‚аню в шумном
хаосе аэропорта - ‚анЯ обЯзательно приедет в аэропорт?
     Џосле  того письма он и отправилсЯ в  †ќ“  оформлЯть прописку  и менЯть
паспорт.
     Љогда ЊитЯ  вернулсЯ,  ‘ветлана €вановна была одна.  Љомната  утонула в
сигаретном  дыму.  Ћна  курила  под форточкой,  обхватив левой рукой  локоть
правой.
     -  ’ы так и не  куришь? -  спросила,  не  оборачиваЯсь,  и голос ее был
совсем уже другим, медленным и холодным.
     - Ќет. Ѓросил.
     - Њолодец.
     Ћна  говорила  таким голосом,  когда  хотела показать,  что  обижена. ‚
детстве он обычно пугалсЯ и начинал просить прощениЯ.
     - ‚зЯла майку, постираю. Њать его в больницу угодила. —то-то с печенью.
     - „а, конечно.
     -  џ  ему  ‚анюшину одежду отдаю.  -  € почти шепотом: - Ќам одежда все
равно не нужна.
     - „а, конечно. Љак твое лото?
     Ќо лото не занимало ее.
     - ѓори оно синим пламенем, это лото, - обронила она. - Ѓольше не играю.
     ‘тало  быть, проиграла,  понЯл  ЊитЯ. ‘удЯ  по второй реплике,  билетов
покупала  много и на последние.  ‚се эти годы она играет в "ђусское лото". “
нее есть специальнаЯ  коробка из-под  ксерокса, набитаЯ билетиками,  - целаЯ
коробка билетиков. € играть она никогда не бросит. Ћднажды в девЯносто пЯтом
на ‚осьмое марта вот так, обидевшись на удачу, не купила билета и до сих пор
жалеет.  Љак  раз  тогда, мол,  и  подошла  ее очередь на счастье -  да черт
попутал. Џропустила. ’еперь становись заново.
     Ћна  докурила,  но,  чтобы  не  оборачиватьсЯ,  прикурила  вторую.  Ћна
вообще-то  обещала ему не курить по две сразу. ЊитЯ сел на  табурет. —емодан
был  убран,  махроваЯ простынЯ на раскладушке  разглажена -  никаких следов.
ЊитЯ пожалел, что приехал к ней на ночевку. €деЯ была в  том, чтобы встать с
утра пораньше и идти в районную  Џ‚‘.  Ћчередь туда занимают  так же, как  в
†ќ“, часов с пЯти. Џришлось бы тащитьсЯ через весь город, но к столь раннему
часу ни за что не успеть. € он решил заночевать у матери.
     …е голос стал, как река подо льдом:
     - Љак он там?  - ЊитЯ  попыталсЯ отмолчатьсЯ.  -  ‡вонит?  Џишет?  - Ћн
жалел, что приехал. - Џрошлую ночь всю проплакала. ЏриснилсЯ мне. ‚ красивом
костюме, в каком-то большом помещении? ‚зрослый такой,  волосы  на пробор. -
ЊитЯ  поднЯлсЯ  и  потЯнул с вешалки пальто. - ‚округ  много  людей,  цветы.
Џочему-то цветы прЯмо под  ногами, по  всему полу разбросаны. € Я, дура, нет
чтобы к нему бежать  - наклонилась их поднЯть, собрала охапку,  поднЯлась, а
он  исчез. џ выронила? бегала по каким-то комнатам, кричала, звала?  …сли бы
ты  тогда, хотЯ бы  тогда, один раз менЯ послушал,  ‚анечка был бы  сейчас с
нами, а не с ней. …сли бы послушал!
     ЊитЯ молча вышел.
     Ќа улице под ногами хрустнул иней, он постоЯл немного, выбираЯ, к какой
остановке идти,  и прЯмо по  газону, по  белой хрусткой траве, отправилсЯ  в
сторону торгового центра.  Џо телу  расползлась  усталость.  ‡абыть бы все и
никуда  больше  не  ходить.  …сли  бы не  ‚анино письмо,  не  эта жар-птица,
порхнувшаЯ из  конверта, ЊитЯ, скорее всего, просто  пожал бы  плечами и жил
себе дальше. Њало ли какие законы сочинЯт шальные думские люди! Ќе упекут же
в ‘ибирь. € в ѓрузию не вышлют. ‚ ѓрузию-то не вышлют?
     ‚  этом  месте ЊитЯ  крепко  задумывалсЯ.  ‚есь  он  будто  завЯзывалсЯ
каменным  узлом, терЯЯ свЯзь с  происходЯщим и  наглухо захлопываЯсь в самом
себе, переходЯ в автономный режим  и в самом себе находЯ все необходимое длЯ
жизни. ѓлавное, там  было припасено вдоволь воспоминаний, которые никогда не
лишат  гражданства,   не   отнимут  права  проживать  в   своих   заоблачных
республиках. ‘траннаЯ вещь:  чем сложнее заворачивалось с его паспортом, тем
Ярче вспыхивали детские воспоминаниЯ, давным-давно, казалось,  выгоревшие  и
остывшие  в  нем.  Ћни  уводили  его  туда,  куда  он  не  собиралсЯ  больше
возвращатьсЯ, и оставлЯли там в полнейшей растерЯнности. Њного раз стоЯл  он
у запертой, запретной  двери. ‡а  ней кипел праздник. ‘тоЯл, прислушивалсЯ к
неЯсным голосам -  ему бы туда.  „етство говорило с ним через дверь, но было
плохо  слышно, а  самое  досадное  - совершенно невозможно догадатьсЯ, о чем
может идти  речь. Ќе  о  паспорте же! Ћн закрывал глаза. Ќу,  что там,  что?
Џахло  миндалем,  что растет  в  военном  городке  за  школой, летучие  мыши
метались  над двором,  будто  кто-то  безжалостно взбалтывал  их в  огромном
невидимом ведре?
     ?до сих пор он умел совладать с разыгравшейсЯ ностальгией. "‡ачем нам в
эти кружевные  дебри,  дружище?"  - говорил он,  стараЯсь  возбудить  в себе
мужественность и инстинктивно  напрЯгаЯ  бицепсы, будто кто-то собиралсЯ  их
пощупать.  Ќо  сегоднЯ, когда все всколыхнулось из-за косоглазого ‘ашки, так
жестоко напомнившего ему  ‚аню бусинками позвонков и острыми лопатками, ЊитЯ
не  стал отпугивать ностальгию мужественными  мыслЯми  и вдруг  с удивлением
обнаружил себЯ по ту сторону волшебной двери. „етство и не думало запиратьсЯ
от него.  Ћн почувствовал какое-то  новое  родство с сыном, и с  ‘ашкой, и с
каждым из  ведомых  за руку, орудующих  совками  в  песочницах,  спорЯщих  о
драконах и умеющих  верить  взахлеб. ЃесполезнаЯ взрослость - осмысленность,
оплаченнаЯ утратой искренности, - осыпалась с него, как высохший песок. ’рое
мальчишек: ‘ашка,  ‚анька и он,  мальчишка Њитька,  с веснушками и такими же
острыми   выпирающими   лопатками,  стоЯли  рЯдом   за   запретной   дверью,
переговариваЯсь о чем-то своем.
     € ЊитЯ  понЯл,  что они, эти  хрупкие существа  ростом метр с кепкой, -
самое  важное,  что   есть  у  мира,  подлиннаЯ  соль  земли,  и  все  самое
значительное происходит именно с ними. Љак бы ни сложилось потом, кто бы кем
ни стал: рохлей или мачо, подлецом или хорошим человеком, - не важно. ‘овсем
не  важно, что из  этого  получитсЯ,  -  и  только то, что  отражаетсЯ в  их
распахнутых глазах, падает дождинкой в их  сердца, переливаетсЯ и сиЯет в их
мыслЯх,  -  только это  имеет  смысл.  ‚се  там,  а  то,  что потом, -  лишь
затихающие отголоски?
     ?издалека слышалсЯ  бабушкин голос. Ћна говорила через  всю  квартиру и
немного  возвышала  голос,  отчего  он  делалсЯ  тоньше обычного. ЊитЯ жадно
прислушивалсЯ, ожидаЯ, пока голос отольетсЯ в слова, и надеЯсь, что на  этот
раз  слова окажутсЯ понЯтны. "Ћткрой  на  кухне  окна,  -  говорила она. - €
потуши  свет".  ‚след  за простенькой фразой  просачивалась и  проступала  в
красноватой пустоте под веками тбилисскаЯ  квартира, его первый  и последний
настоЯщий дом: и бежевые обои гостиной - Ярко, до малейшего завитка узора, и
огромный  трехведерный аквариум с полосатыми  рыбками данио рерио,  снующими
туда-сюда  стремительными  стежками,  будто  в надежде  сшить вместе  лево и
право?  и все, все? ’юль занавесок вздувалсЯ,  они оживали,  подходили к его
кровати, но тут  пойманный  ими  ветерок  выскальзывал  и  занавески  падали
замертво?
     - “снул. ‘мотри, не разбуди.
     „евушки  хохотнули и прошли  мимо  под навес остановки. ЊитЯ исподлобьЯ
оглЯделсЯ, но  больше  никто  из стоЯщих  и сидЯщих  на  остановке  людей не
обращал на него вниманиЯ. Ћн сел на лавку под навесом и прислонилсЯ спиной к
стенке  остановки. ‹юди ходили перед ним, переговаривались, шипели и фыркали
автобусы,  но  нужного ему номера все  не было. ‚прочем,  нужен  ли был  ему
автобус, который снова отвезет его в пустую квартиру?
     да здравствует блистательный ‹юдовик, Љороль-‘олнце
     ЉогтЯми  вперед,  куполом выгнув крыльЯ,  с потолка  падал филин.  „ети
смотрели завороженно, невольно втЯгиваЯ шеи.
     -  Џроходите,  проходите.   -  ‹еван  отступал  в  сторону  с  каким-то
физкультурно широким жестом.
     Љонечно,  они его  боЯлись. Њожет  быть, весь двор его  боЯлсЯ.  Ќе так
чтобы  по-настоЯщему? но все же.  Ћн  жил в их дворе  очень давно. Ќаверное,
всегда.  Ќо  все  здоровались  с  ним,  как с  приезжим.  Ѓывает,  гостЯт  у
кого-нибудь родственники.  €х познакомЯт с  соседЯми, объЯснЯт,  кто такие и
чем  замечательны. Ќо с ними все равно будут здороватьсЯ серьезно, церемонно
- в общем, как  с приезжими. Ќо ‹еван как будто не замечал этого.  “лыбалсЯ.
‚сегда улыбалсЯ. Ћн был ‘ам-по-себе.
     ‚ысокий, большеголовый, седаЯ щетина на щеках. "Љак абрек", - заключили
они.  „ома  ‹евана застать  было  сложно.  ѓоворили,  он  жил  в Њоскве. €ли
разъезжал.  Ђ  иногда он  возвращалсЯ  с  большими  деревЯнными  Ящиками, из
которых торчало черт знает что - однажды, например, много разных  рогов: как
сплющенные  ветки,  как  шило с пупырышками,  как  скрученные винтом коровьи
рога. Џривезли на обыкновенном  такси с  разинутым  багажником и выгрузили у
подъезда, как какие-нибудь сумки с  базара. €м было  интересно, конечно,  но
они глазели издалека. ‹еван был профессор. €ли  академик. Ћб этом как-то раз
серьезно  поспорили:  профессор  или академик? ‘порили  на жвачку.  Ќа пачку
"ђигли".  —тобы  разрешить спор, даже  подошли к  ‹евану, спросили. Ђ  он  в
ответ:  "Џрофессор,  академик? Ѓерите выше. „ействительный статский советник
по рогам и копытам!" Ћн был странный.
     Ќо вот все изменилось. …го разъезды вдруг закончились,  ‹еван стал жить
дома, как обычные люди. ’огда-то и заметили за ним чудные вещи. ‚ыйдет утром
из подъезда  и встанет, смотрит на деревьЯ.  ‚ деревьЯх солнце. Ћн щуритсЯ и
смотрит, смотрит  -  будто что-то хочет  разглЯдеть.  Ќо там  ничего нет,  в
деревьЯх, - только солнце и воробьи. ‘кажешь ему тихо:
     - ‡дравствуйте.
     Ђ он дернетсЯ, будто его разбудили, и заулыбаетсЯ.
     - ‡дравствуй, дорогой! - и энергично моргает куда-то вниз, вверх, снова
вниз, будто  пытаетсЯ вытрусить солнце из глаз.  -  Ќе  вижу тебЯ. ‘овсем не
вижу? Џослушай,  ты когда-нибудь  видел зуб дракона?  €дем,  покажу. Џравда,
молочный, но все-таки?
     - „а не бывает драконов.
     - ‚аххх! Њальчишка! Љому ты это говоришь! ‚от, вот этими самыми
     руками... - Ћн растопыривал волосатые пальцы.  - €з его гнезда вытащил.
‚идел бы ты эти скелеты там? кости, как на мЯсорубке. - Ћн прижимал ладонь к
ладони и прокручивал.
     - Ђ что, у драконов гнезда?
     - •м, да ты совсем необразованный какой-то. ’ы в каком классе?
     Ћн  часто выпивал.  Љогда  он  выпивал,  стоЯть  возле него становилось
опасно, как возле  работающего экскаватора.  Ћн  вертелсЯ, что-то изображаЯ,
разбрасывал руки, точно вовсе хотел их выбросить. ‚ообще он был такой, будто
его взорвали - и вот он разлетаетсЯ во все стороны.
     Њожет  быть,  они никогда и не решились бы зайти.  Ќо он  знал, как  их
приманить. ‚ынес  горсть конфет и подождал немного. (‘ тех пор он часто  так
делал.  Џросто выносил  горсть  конфет в раскрытой ладони и  становилсЯ  под
деревом,  словно вышел покормить птиц. Ђ ‹еван  и птиц кормил точно так  же,
можно было спутать - подбежишь,  а у него не конфеты, а накрошенный  хлебный
мЯкиш.  ’огда он высыпал хлеб  на асфальт и шел за конфетами.) € были это не
какие-нибудь ириски или карамель, а "Њишка на севере", "Ѓелочка", "Љаракум".
("€  где  только достает,  -  говорили родители. -  Ќеплохое  у  профессоров
снабжение". - "Ђ ‹еван - настоЯщий профессор?" - сомневались  они. "Ќу да, -
отвечали родители, - настоЯщий. €ли академик".)
     - Ќе разувайтесь, так проходите, - махал им ‹еван.
     Ђ никто и не  собиралсЯ. ЌельзЯ было представить, что в его доме, как в
каких-нибудь  праздничных  гостЯх с  нарЯдным  хозЯйским ребенком  в дальнем
углу, следует разуватьсЯ или там идти мыть руки. ЏроходЯ под когтЯми филина,
они  были готовы увидеть что  угодно. Ќе  дракона,  понЯтное дело, - драконы
если и жили когда-то, то давно уже вымерли. Ќо конЯ - запросто.
     †илье  его  было  таким  же стр