ть минуту, когда пришла к
тебе любовь.  €  Я никак не  могу решить, когда Я полюбил ‹илю.  Њожет быть,
тогда,  когда Я, одинокий,  бродил по  ‘еверу?  Ђ может, во времЯ поцелуЯ на
платформе? €ли тогда, когда она впервые подала мне руку и нежно сказала свое
имЯ:  ‹илЯ? џ не знаю. џ только одно знаю, что теперь  уж Я не могу без нее.
‚сЯ моЯ жизнь теперь делитсЯ  на две части: до нее и при ней. Љак бы Я жил и
что  значил без нее?  џ даже думать об этом  не  хочу, как  не хочу думать о
возможной смерти моих близких.
     ‡има  наша  прошла чудесно. ‚се  было наше, все  было  общее: прошлое и
будущее, радость и всЯ жизнь  до последнего дыханиЯ. Љакое счастливое времЯ,
какие дни, какое головокружение!
     Ќо  весной  Я  начинаю кое-что  замечать. Ќет, Я ничего не  замечаю,  Я
только  чувствую  с болью,  что  наступает  что-то  новое. ќто  даже  трудно
выразить. Џросто  у нас обнаруживаетсЯ  разница в характерах. …й не нравЯтсЯ
мои взглЯды, она смеетсЯ над моими мечтами,  смеетсЯ жестоко, и мы несколько
раз ссоримсЯ. Џотом... Џотом все катитсЯ под гору, все быстрей, все ужаснее.
‚се  чаще  ее  не  оказываетсЯ  дома,   все  чаще  разговоры  наши  делаютсЯ
неестественно  веселыми  и пустыми.  џ  чувствую, как  уходит она  от менЯ с
каждым разом все дальше, все дальше...
     ‘колько в мире девушек, которым  по  семнадцать лет! Ќо ты знаешь одну,
только одной ты  смотришь в глаза, видишь  их блеск, и глубину, и влажность,
только  ее голос трогает  тебЯ  до  слез,  только ее  руки  ты боишьсЯ  даже
поцеловать. Ћна говорит с тобой, слушает тебЯ, смеетсЯ, молчит, и ты видишь,
что  ты единственный ей нужен, что  только тобой  она живет и  длЯ тебЯ, что
тебЯ одного она любит, так же как и ты ее.
     Ќо вот ты с ужасом замечаешь, что глаза ее, прежде отдававшие тебе свою
теплоту,  свой блеск, свою жизнь, глаза ее  теперь равнодушны, ушли в себЯ и
что всЯ  она ушла от  тебЯ в такую дальнюю даль, где тебе ее уже не достать,
откуда не вернуть ее. ‘амые свЯщенные твои порывы, затаенные и  гордые мысли
-- не длЯ нее, и сам ты со  всей сложностью и красотой своей души  -- не длЯ
нее. ’ы гонишьсЯ за нею, ты  напрЯгаешьсЯ,  усиливаешьсЯ, но все мимо, мимо,
все не то  и  не так. Ћна  ускользнула, ушла,  она  где-то у  себЯ,  в своем
чудесном неповторимом мире, а тебе нет туда доступа, ты грешник -- и рай  не
длЯ тебЯ.  Љакое же отчаЯние, злоба, сожаление  и  горе охватывают  тебЯ! ’ы
опустошен,  обманут, уничтожен  и несчастен! ‚се ушло, и ты стоишь с пустыми
руками, и впору тебе упасть и кричать, взываЯ к неведомому богу о своей боли
и бессилии. € когда ты упадешь и закричишь, она взглЯнет  на тебЯ,  в глазах
ее поЯвитсЯ  испуг,  удивление, жалость -- все, но того, что  тебе надо,  не
поЯвитсЯ, и единственного взглЯда ты не получишь, ее любовь, ее жизнь не длЯ
тебЯ.  ’ы  даже  можешь  стать  героем,  гением,  человеком,  которым  будет
гордитьсЯ  страна,  но  единственного взглЯда ты  никогда не  получишь.  Љак
больно! Љак тЯжело жить!
     € вот  уже  весна... Њного  солнца  и  света,  голубое  небо,  липы  на
бульварах  начинают  тонко  пахнуть.  ‚се  бодро  оживлены,  все  собираютсЯ
встречать Њай. € Я, как и все, тоже собираюсь. Њне подарили к Њаю сто рублей
-- теперь Я самый богатый человек! € у менЯ впереди целых три свободных днЯ.
’ри  днЯ, которые  Я  проведу  с  ‹илей  --  не станет же она и  в  эти  дни
готовитьсЯ  к  экзаменам!  Ќет, Я не  пойду никуда, никакие компании  мне не
нужны, Я буду эти дни вместе с ней. Њы так давно не были вместе...
     Ќо она не  может быть со мной. …й нужно  ехать на дачу к больному дЯде.
…е дЯдЯ болен,  и ему скучно, он  хочет встретить  Њай в кругу родных, и вот
они едут -- ее  родители и она. Џрекрасно!  Ћчень  хорошо  встретить Њай  на
даче. Ќо мне так хочетсЯ побыть с ней... Њожет быть, второго маЯ?
     ‚торого?  Ћна раздумывает, наморщив лоб, и  слегка  краснеет. „а, может
быть,  она  вырветсЯ... Љонечно, она очень хочет! Њы ведь так давно не  были
вместе. €так, второго вечером, у ’елеграфа на улице ѓорького.
     ‚ назначенный час  Я стою у ’елеграфа. Љак много здесь народу! Ќад моей
головой глобус.  …ще  сумерки, но  он  уже  светитсЯ --  голубой, с  желтыми
материками  --  и тихонько крутитсЯ. Џолыхает иллюминациЯ:  золотые колосьЯ,
голубые и зеленые  искры. Ћт света иллюминации лица у всех очень красивые. “
менЯ в кармане сто рублей.  џ их не истратил вчера, и они со мной -- мало ли
куда мы можем пойти сегоднЯ. ‚ парк или в  кино... џ  терпеливо жду.  Љругом
все нервничают, но Я удивительно спокоен.
     Џо  улице,  прЯмо  по середине идут толпы людей.  Љак  много  девушек и
ребЯт,  и  все  поют,  кричат  что-то, играют на аккордеонах.  Ќа всех домах
флаги,  лозунги, много  огней. Џоют песни, и мне тоже хочетсЯ запеть, ведь у
менЯ хороший голос. “ менЯ бас. џ  когда-то мечтал стать  певцом. Ћ многом Я
мечтал...
     ‚друг Я вижу ‹илю. Ћна пробираетсЯ ко мне, поднимаетсЯ по ступенькам, и
на  нее  все  оглЯдываютсЯ -- так она красива.  џ никогда  не видел ее такой
красивой.  ‘ердце мое начинает колотитьсЯ. Ћна быстро оглЯдывает всех, глаза
ее  перебегают  по  лицам,  ищут  кого-то.  Ћни  ищут менЯ.  џ  делаю шаг ей
навстречу, один только шаг, и  вдруг остраЯ боль ударЯет менЯ в сердце, и во
рту становитсЯ сухо. Ћна не одна! ђЯдом с ней стоит парень в шлЯпе и смотрит
на менЯ. Ћн красивый, этот парень, и он держит ее под руку. „а, он держит ее
под руку, тогда как Я только на второй месЯц осмелилсЯ взЯть ее под руку.
     -- ‡дравствуй,  Ђлеша,-- говорит ‹илЯ.  ѓолос у нее немного дрожит, а в
глазах  смущение. ’олько  небольшое смущение,  совсем  маленькое.-- ’ы давно
ждешь? Њы, кажетсЯ, опоздали...
     Ћна смотрит на большие  часы под  глобусом и  чуть хмуритсЯ. Џотом  она
поворачивает голову  и смотрит  на парнЯ. “ нее очень нежнаЯ шеЯ, когда  она
смотрит на него. ‘мотрела ли она так на менЯ?
     -- Џознакомьтесь, пожалуйста!
     Њы знакомимсЯ. Ћн крепко жмет мне руку. ‚ его пожатии уверенность.
     --  ’ы знаешь,  Ђлеша, сегоднЯ у нас с  тобой ничего не выйдет. Њы идем
сейчас в Ѓольшой театр... ’ы не обижаешьсЯ?
     -- Ќет, Я не обижаюсь.
     -- ’ы проводишь нас немножко? ’ебе ведь все равно сейчас нечего делать.
     -- Џровожу. Њне действительно нечего делать.
     Њы вливаемсЯ в поток и вместе с потоком движемсЯ вниз, к Ћхотному рЯду.
‡ачем Я иду? —то со мной делаетсЯ? Љругом поют. €грают аккордеоны. Ќа крышах
домов  гремЯт репродукторы.  ‚  кармане у  менЯ  сто  рублей!  ‘овсем  новаЯ
хрустЯщаЯ бумажка в сто рублей. Ќо зачем Я иду, куда Я иду!
     -- Ќу, как дЯдЯ? -- спрашиваю Я.
     -- „ЯдЯ?  Љакой дЯдЯ?.. Ђх, ты про вчерашнее? -- Ћна закусывает губу  и
быстро  взглЯдывает  на  парнЯ.--  „ЯдЯ  поправлЯетсЯ...  Њы  очень  здорово
встретили Њай, так весело было! ’анцевали... Ђ ты? ’ы хорошо встретил?
     -- џ? Ћчень хорошо.
     -- Ќу, Я рада!
     Њы заворачиваем к Ѓольшому театру. Њы идем все рЯдом, втроем. ’еперь не
Я держу ее  под руку. …е руку держит  этот красивый парень. € она  уже не со
мной, она с ним.  Ћна сейчас за тысЯчу верст от менЯ. Џочему у менЯ першит в
горле?  €  щиплет  глаза?  ‡аболел  Я,  что ли?  „оходим до Ѓольшого театра,
останавливаемсЯ.  Њолчим. ‘овершенно  не о чем говорить. џ вижу, как  парень
легонько сжимает ее локоть.
     -- Ќу мы пойдем. „о  свиданиЯ! -- говорит ‹илЯ и улыбаетсЯ мне. ЉакаЯ у
нее виноватаЯ и в то же времЯ отсутствующаЯ улыбка!
     џ пожимаю ее руку. ‚се-таки у нее прекраснаЯ рука. Ћни поворачиваютсЯ и
неторопливо идут под колонны. Ђ Я стою и смотрю ей  вслед. Ћна очень выросла
за  этот  год. …й уже  семнадцать лет.  “ нее  легкаЯ  фигура. ѓде Я впервые
увидел  ее фигуру?  Ђх,  да, в черной дыре ворот,  когда Я приехал с ‘евера.
’огда  ее фигура поразила менЯ.  Џотом  Я любовалсЯ ею  в Љолонном  зале и в
Љонсерватории.  Џотом на школьном балу... €зумительный зимний бал!  Ђ сейчас
она уходит и не оглЯдываетсЯ. ђаньше она всегда оглЯдывалась, когда уходила.
€ногда она даже возвращалась, внимательно смотрела мне в лицо и спрашивала:
     -- ’ы что-то хочешь мне сказать?
     -- Ќет,  ничего,--  отвечал Я  со смехом,  счастливый  оттого,  что она
вернулась.
     Ћна быстро оглЯдывалась по сторонам и говорила:
     -- Џоцелуй менЯ!
     €  Я целовал  ее, пахнущую  морозом, на площади или на углу улицы.  Ћна
любила эти мгновенные поцелуи на улице.
     -- Ћткуда им знать! --  говорила она о людЯх, которые могли увидеть наш
поцелуй.-- Ћни ничего не знают! Њожет, мы брат и сестра. Џравда?
     ’еперь  она не  оглЯдываетсЯ. џ стою,  и  мимо менЯ идут  люди, обходЯт
менЯ, как столб, как вещь. ’о и дело слышен смех. €дут по двое, и по трое, и
целыми группами,-- совсем нет одиноких. Ћдинокому  невыносимо на праздничной
улице.  Ћдинокие, наверное, сидЯт  дома. џ  стою  и  смотрю...  ‚от  они уже
скрылись  в  освещенном  подъезде.  ‚есь  вечер  они  будут  слушать  оперу,
наслаждаЯсь своей близостью. Ќадо мной  в  фиолетовом небе  летит и никак не
может улететь крылатаЯ четверка коней. € в кармане у менЯ сто рублей. ‘овсем
новаЯ бумажка, которую Я не истратил вчера...

     6

     Џрошел год. Њир не разрушилсЯ, жизнь не остановилась. џ почти позабыл о
‹иле.   „а, Я забыл о ней. ‚ернее, Я старалсЯ не думать о ней. ‡ачем думать?
Ћдин раз Я встретилсЯ с ней на улице. Џравда, у менЯ похолодела спина,  но Я
держалсЯ ровно. џ совсем потерЯл интерес к ее жизни. џ не спрашивал, как она
живет,  а она  не спросила, как  живу Я. •отЯ у менЯ  произошло за это времЯ
много нового. ѓод -- это ведь очень много!
     џ  учусь в институте. џ очень хорошо  учусь, никто не отвлекает менЯ от
учебы,  никто  не  зовет менЯ гулЯть.  “ менЯ много  общественной работы.  џ
занимаюсь  плаванием  и  уже  выполнил норму  первого разрЯда. Ќаконец-то  Я
овладел кролем. Љроль -- самый стремительный стиль. ‚прочем, это не важно.
     Ћднажды Я получаю от нее письмо. ЋпЯть весна, снова май, легкий май,  у
менЯ очень  легко на душе.  џ  люблю  весну. џ сдаю экзамены и  перехожу  на
второй  курс. € вот Я получаю от нее письмо. Ћна пишет, что вышла замуж. …ще
она пишет, что уезжает с мужем на ‘евер  и очень просит прийти проводить ее.
Ћна называет менЯ "милый", и она пишет в конце письма:  "’воЯ стараЯ, стараЯ
знакомаЯ".
     џ долго сижу и смотрю на обои. “ нас красивые обои с очень замысловатым
рисунком.  џ люблю смотреть на  эти  рисунки. Љонечно, Я провожу ее, раз она
хочет. Џочему бы нет? Ћна не враг мой,  она не сделала мне ничего плохого. џ
провожу ее, тем более что Я давно все забыл: мало ли чего не бывает в жизни!
ђазве все запомнишь, что случилось с тобой год назад!
     €  Я еду на вокзал в тот день и час, которые написала она мне в письме.
„олго ищу  Я  ее  на перроне, наконец  нахожу. џ увидел ее  внезапно  и даже
вздрогнул. Ћна стоит в светлом платье с открытыми руками, и первый загар уже
тронул ее  руки и лицо.  “ нее по-прежнему нежные руки. Ќо лицо  изменилось,
оно стало лицом женщины. Ћна уже не девочка, нет, не девочка...  ‘ ней стоЯт
родные и  муж -- тот самый  парень. Ћни все громко говорЯт и смеютсЯ,  но  Я
замечаю, как ‹илЯ нетерпеливо оглЯдываетсЯ: она ждет менЯ.
     џ подхожу. Ћна тотчас берет менЯ под руку.
     -- џ на одну минуту,-- говорит она мужу с нежной улыбкой.
     Њуж  кивает и  приветливо  смотрит на  менЯ. „а,  он  менЯ  помнит.  Ћн
великодушно протЯгивает мне руку. Џотом мы с ‹илей отходим.
     -- Ќу вот Я и дама, и уезжаю, и прощай Њосква,-- говорит ‹илЯ и грустно
смотрит на башни вокзала.-- џ рада, что ты приехал. ‘транно как-то все... ’ы
очень вырос. Љак ты живешь?
     --  •орошо,-- отвечаю  Я и  пытаюсь  улыбнутьсЯ. Ќо  улыбка у  менЯ  не
получаетсЯ, почему-то деревенеет лицо. ‹илЯ внимательно смотрит на менЯ, лоб
ее перерезает морщинка. ќто у нее всегда, когда она думает.
     -- —то с тобой? -- спрашивает она.
     -- Ќичего. џ просто рад за тебЯ... „авно вы поженились?
     -- ‚сего неделю. ќто такое счастье!
     -- „а, это счастье. ‹илЯ смеетсЯ.
     -- Ћткуда тебе знать! Ќо постой, у тебЯ очень странное лицо!
     -- ќто  кажетсЯ.  ќто  от солнца. Џотом, Я немного устал,  у  менЯ ведь
экзамены. Ќемецкий...
     -- ЏроклЯтый немецкий? -- смеетсЯ она.-- Џомнишь, Я тебе помогала?
     -- „а, Я помню.-- џ раздвигаю губы и улыбаюсь.
     -- ‘лушай, Ђлеша, в чем дело?  -- тревожно спрашивает ‹илЯ, придвигаЯсь
ко  мне. €  Я опЯть близко вижу ее  прекрасное  лицо, из  которого  уже ушло
что-то.  „а,  оно  переменилось, оно теперь почти  чужое  мне.  ‹учше ли оно
стало, Я не могу решить.-- ’ы  скрываешь что-то,--  с упреком говорит она.--
ђаньше ты был не такой!
     --  Ќет,  нет, ты ошибаешьсЯ,-- убежденно говорю Я.-- Џросто Я  не спал
ночь.
     Ћна смотрит на часы. Џотом оглЯдываетсЯ. Њуж кивает ей.
     -- ‘ейчас!  -- кричит она ему и снова  берет менЯ за руку.-- ’ы знаешь,
как Я счастлива! ЏорадуйсЯ же за менЯ.
     Њы  едем  на  ‘евер,  на работу...  Џомнишь, как  ты  рассказывал мне о
‘евере? ‚от... ’ы рад за менЯ?
     ‡ачем,  зачем  она  спрашивает  у  менЯ  об  этом!  ‚друг она  начинает
смеЯтьсЯ.
     --  ’ы  знаешь,  Я вспомнила... Џомнишь, зимой на  платформе мы с тобой
поцеловались? џ тебЯ  поцеловала, а  ты дрожал  так, что платформа скрипела.
•а-ха-ха... “ тебЯ был тогда глупый вид.
     Ћна смеетсЯ.  Џотом смотрит на менЯ веселыми серыми глазами. „нем глаза
у нее серые.  ’олько  вечером  они кажутсЯ  темными. Ќа  щеках у  нее дрожат
Ямочки.
     --  Љакие  мы дураки были! --  беспечно говорит она и  оглЯдываетсЯ  на
мужа. ‚о взглЯде ее нежность.
     -- „а, мы были дураки,-- соглашаюсь Я.
     -- Ќет, дураки -- не так, не то... Њы были просто глупые дети. Џравда?
     -- „а, мы были глупые дети.
     ‚переди  загораетсЯ зеленый  огонек светофора. ‹илЯ идет  к  вагону. …е
ждут.
     --  Ќу,  прощай! --  говорит она.-- Ќет,  до свиданьЯ!  џ  тебе напишу,
обЯзательно!
     -- •орошо.
     џ  знаю,  что  она не  напишет.  ‡ачем? €  она  знает  это.  Ћна искоса
взглЯдывает на менЯ и немного краснеет.
     -- џ все-таки рада,  что ты приехал проводить. €,  конечно, без цветов!
’ы никогда не подарил мне ни одного цветка!
     -- „а, Я не подарил тебе ничего...
     Ћна оставлЯет мою  руку, берет  под  руку мужа,  и они  поднимаютсЯ  на
площадку вагона. Њы остаемсЯ внизу на платформе. …е родные что-то спрашивают
у  менЯ, но Я ничего не  понимаю. ‚переди низко  и  долго гудит  электровоз.
‚агоны  трогаютсЯ.  “дивительно  мЯгко   трогает  электровоз   вагоны!   ‚се
улыбаютсЯ,  машут платками, кепками, кричат,  идут рЯдом  с вагонами. €грают
сразу  две или  три гармошки в разных местах, в  одном  вагоне громко  поют.
Ќаверно, студенты.  ‹илЯ уже далеко. Ћдной рукой она держитсЯ за плечо мужа,
другой машет нам. „аже издали  видно, какие нежные  у нее руки. € еще видно,
какаЯ счастливаЯ у нее улыбка.
     Џоезд  уходит.  џ  закуриваю, засовываю  руки  в  карманы  и  с потоком
провожающих иду к  выходу на площадь. џ сжимаю папиросу в зубах и  смотрю на
серебристые  фонарные  столбы.  Ћни  очень блестЯт  от  солнца,  даже глазам
больно. € Я опускаю глаза. ’еперь можно признатьсЯ: весь год во мне все-таки
жила надежда. ’еперь  все кончено.  Ќу что  ж, Я  рад за нее, честное слово,
рад! ’олько почему-то очень болит сердце.
     Ћбычное дело,  девушка  вышла  замуж -- это ведь всегда так  случаетсЯ.
„евушки  выходЯт  замуж, это  очень  хорошо. Џлохо  только,  что  Я  не могу
плакать. Џоследний раз Я плакал в  пЯтнадцать лет.  ’еперь  мне двадцатый. €
сердце стоит в горле и поднимаетсЯ все выше -- скоро его можно будет жевать,
а Я не могу плакать. Ћчень хорошо, что девушки выходЯт замуж...
     џ выхожу на площадь, в глаза мне бросаетсЯ циферблат часов на Љазанском
вокзале. ‘транные фигуры вместо цифр -- Я никогда не мог в них  разобратьсЯ.
џ  подхожу к газировщице. ‘начала Я  прошу с сиропом,  но потом раздумываю и
прошу чистой воды. Ќеловко пить с сиропом, когда сердце подступает  к горлу.
џ беру холодный стакан и набираю в рот  воды, но не могу проглотить. Љое-как
Я глотаю наконец, всего один глоток. ЉажетсЯ, стало легче.
     Џотом Я  спускаюсь в  метро. —то-то сделалось с моим  лицом: Я замечаю,
что многие пристально на менЯ смотрЯт. „ома  Я некоторое времЯ думаю о ‹иле.
Џотом Я снова начинаю рассматривать узоры на обоЯх. …сли заглЯдетьсЯ на них,
можно увидеть много любопытного. Њожно увидеть джунгли и слонов с задранными
хоботами.  €ли  фигуры странных людей в  беретах  и  плащах. €ли  лица своих
знакомых. ’олько ‹илиного лица нет на обоЯх...
     Ќаверное,  она  сейчас  проезжает  мимо  той  платформы, па  которой мы
поцеловались в первый раз. ’олько сейчас  платформа всЯ  в зелени. Џосмотрит
ли  она  на эту платформу? Џодумает ли обо  мне? ‚прочем, зачем ей смотреть?
Ћна смотрит сейчас на своего мужа. Ћна его любит. Ћн очень красивый, ее муж.

     7

     Ќичто не вечно в этом мире, даже горе. Ђ жизнь не останавливаетсЯ. Ќет,
никогда не останавливаетсЯ жизнь, властно входит  в твою душу,  и  все  твои
печали  развеиваютсЯ,  как   дым,  маленькие   человеческие  печали,  совсем
маленькие по сравнению с жизнью. ’ак прекрасно устроен мир.
     ’еперь Я кончаю  институт. Љончилась моЯ юность, отошла  далеко-далеко,
навсегда. €  это хорошо:  Я  взрослый  человек и  все могу, и мне не  ерошат
волосы, как  ребенку. ‘коро  Я поеду  на ‘евер.  Ќе знаю, почему-то менЯ все
тЯнет на  ‘евер.  Ќаверное,  потому,  что  Я  там  охотилсЯ  когда-то и  был
счастлив. ‹илю Я совсем забыл, ведь столько лет прошло! Ѓыло бы очень трудно
жить,  если  бы  ничто  не забывалось.  Ќо,  к счастью,  многое  забываетсЯ.
Љонечно, она так и не написала мне  с ‘евера. ѓде она --  Я не знаю, да и не
хочу знать. џ о ней совсем не думаю. †изнь  у менЯ хороша. Џравда, не стал Я
ни  поэтом,  ни музыкантом...  Ќу что  ж, не всем  быть  поэтами! ‘портивные
соревнованиЯ, конференции,  практика,  экзамены -- все  это  очень  занимает
менЯ,  ни  одной  минуты нет свободной. Љроме того,  Я  научилсЯ  танцевать,
познакомилсЯ  со многими красивыми и  умными девушками, встречаюсь с ними, в
некоторых влюблЯюсь, и они влюблЯютсЯ в менЯ...
     Ќо иногда мне снитсЯ ‹илЯ.  Ћна приходит ко мне во сне, и Я вновь слышу
ее голос, ее нежный смех, трогаю ее руки, говорю с ней -- о чем, Я не помню.
€ногда она печальна  и  томна, иногда радостна, на щеках  ее дрожат  Ямочки,
очень  маленькие, совсем  незаметные длЯ  чужого  взглЯда.  € Я  тогда вновь
оживаю,  и  тоже смеюсь,  и  чувствую себЯ  юным  и  застенчивым, будто  мне
по-прежнему семнадцать лет и Я люблю впервые в жизни.
     џ  просыпаюсь утром, еду в  институт на лекции, дежурю в  профкоме  или
выступаю на  комсомольском  собрании. Ќо мне  почему-то тЯжело в этот день и
хочетсЯ побыть одному, посидеть где-нибудь с закрытыми глазами.
     Ќо  это  бывает редко: раза  четыре в год.  € потом, это  все сны. ‘ны,
сны... Ќепрошеные сны!
     џ  не хочу снов. џ люблю, когда мне снитсЯ музыка.  ѓоворЯт, если спать
на правом боку, сны перестанут снитьсЯ. џ стану спать теперь на правом боку.
џ буду спать крепко и утром просыпатьсЯ веселым. †изнь ведь так прекрасна!
     Ђх, господи, как Я не хочу снов!

     1956


        Џ‹Ђ—“ € ђ›„Ђћ...

     €х было трое -- ни  много ни мало, а как раз в меру длЯ недельной жизни
в лесу, охоты и разговоров. ‘таршему было лет сорок, был он косолап, лохмат,
черен,  но  со  светлыми  длинными глазами,  все времЯ восхищалсЯ природой и
любил поговорить. ‡вали его …лагин.
     „ругой -- лет тридцати -- был коренаст, груб и насмешлив, хотЯ имЯ имел
тихое,  мечтательное: •молин. Ћн служил егерем, охотилсЯ с детства, кажетсЯ,
только  и  делал  всю жизнь,  что стрелЯл,  и  ко  всем  городским,  которые
приезжали к нему на егерский участок, относилсЯ с пренебрежением.
     ’ретий был просто ‚анЯ, свеженький мальчик со щечка-
     ми,  веснушками,  с  постоЯнной   радостной  улыбкой   --   покорный  и
услужливый. ‚ане было лет пЯтнадцать, и приехал он с …лагиным.
     „нем они  охотились  на уток, но почти всегда неудачно -- не было у них
ни скрадок, ни подсадных, ни лодки, а утки держались всегда далеко от берега
и взлетали чуть не за километр.
     ‡ато вечерами была тЯга,  и  тут уж пальба раздавалась на весь  лес,  и
убивать случалось  часто.  Џришли на тЯгу они и в  этот вечер, тотчас  стали
каждый на свое любимое место и поднЯли лица к небу.
     „о чего же  это был прекрасный весенний  вечер!  ЋттаЯвшаЯ землЯ  резко
шибала в нос,  хотЯ из оврагов тЯнуло еще снежным  холодом.  Џо дну ближнего
оврага бежал ручей,  он залил кусты, и  голые  лозины дрожали,  сгибались  и
медленно выпрЯмлЯлись в борьбе с течением. € все это происходило бесшумно --
только  светлаЯ, отражающаЯ небо вода в воронках и струЯх и черные  набухшие
лозины над  ней. ‡ато ниже  по течению ручей трепетал  в овражной тьме,  как
струна, и оттуда слышались то будто удары
     сухого полена о полено, то будто вытаскивал кто-то  с чмоканьем ногу из
болота.
     ЏриближалсЯ, ударЯл сумеречный час! € как обычно, длЯ ‚ани, длЯ …лагина
и •молина  времЯ двоилось: казалось вместе и медленным и быстрым.  Џока  еще
было не слыхать ни звука, дневнаЯ жизнь замерла, ночнаЯ еще не начиналась, и
не свистал еще дрозд  в стеклЯнной светлоте между черными  ветвЯми, и солнце
еще горело где-то  за лесом, один ручей только стукал  и чмокал, как всегда.
Ќо  зато все  заметили  под  ногами на черной  земле между жухлыми  листьЯми
какие-то красные и Ярко-зеленые почки и стручки --  напрЯженные, тугие, и на
многих видна была  еще не высохшаЯ  землЯ. ‡начит, они  вылезли сегоднЯ... €
лес стал
     вроде  не так прозрачен,  как вчера, ветви набухли  больше прежнего,  и
почки стали толще, а вчерашнЯЯ ольха, которую  все эти дни никто не замечал,
сегоднЯ будто  вышла из  лесу,  стала шершавой, толстой,  все суки  ее снизу
доверху и самый ствол покрылись бородавками, и она всЯ стала
     похожа на мохнатую гусеницу.
     Џрошло какое-то мгновенно-медленное времЯ -- а какое,  никто  бы не мог
сказать, - и вот уже трудно стало разбирать на земле  и по сторонам, значит,
солнце село, и сумерки надвинулись, только небо над головой и к западу
     было все так же чисто и светло.
     Љак  и  вчера,  как тысЯчу  лет  назад,  чистой блестЯщей каплей  между
черными  как  сажа  ветвЯми  дубов  засверкала  ‚енера.  €  как  только  она
показалась -- а ‚анЯ никак не мог  уловить ее поЯвлениЯ, он все глЯдел туда,
ее не было, а потом она уже была,-- как только она показалась, сейчас
     же засвистал дрозд. €  это значило,  что настала  ночь и началась  инаЯ
жизнь.
     Љак  только  поЯвилась  ‚енера и  запел дрозд,  •молин и  …лагин тотчас
закурили,  и ‚ане хорошо были  видны  огоньки  сигарет и  дым, синими слоЯми
сползающий к оврагу. „а, ночь наступила, хоть и было светло и вроде длилсЯ и
зеленел еще вполнеба закат, но это был обман, а на самом деле пришла ночь,--
тогда только поЯвились вальдшнепы.
     Ћни  были  далеко видны на светлом и летели быстро,  хотЯ казалось, что
медленно,  и  в их  круглых  крыльЯх, в  их волнистом  полете,  вздымании  и
опадании было что-то нездешнее.  Ћни хрипели и свистели на лету, и это опЯть
было не похоже ни на один земной звук.
     Џервым  выстрелил  •молин,  выстрел его  был гулок и кругл,  и далеко в
холмах покатилось такое  же круглое  эхо, а над  местом, где стоЯл невидимый
•молин,  поЯвилось синее облако дыма. …лагин восторженно крикнул что-то,  но
тут же раз за разом резко и коротко  выстрелил сам --  у него был  бездымный
порох, и выстрелы получались сухие: "’ах! ’ах!"
     ‚ыстрелил  и ‚анЯ,  а  через минуту еще и еще, но все мазал -- то  брал
слишком вперед,  то было  далеко,  то  мешала  какаЯ-нибудь ветка,  которой,
конечно, не было, когда он час назад выбирал себе место, оглЯдываЯсь и
     прикидываЯ, удобно ли стрелЯть.
     ’о  •молин,  то …лагин  наверху  бегали  куда-то,  треща  валежником  и
перекликаЯсь, потом опЯть возвращались и стоЯли, а ‚ане некуда было  бегать,
он еще ни разу не попал.
     Џервые вальдшнепы пролетели, стрельба прекратилась, ‚анЯ  ощущал кислый
запах  пороха  вокруг себЯ, сердце у него колотилось, и он сперва  ничего не
слышал. Ќо скоро он заметил, что стало  гораздо темнее, землЯ была почти  не
видна, и дрозд  умолк, но зато далеко где-то в  разных местах раздавалось то
заунывно   и   постоЯнно:   "“-у!..  “-у!..",   то   загадочно  и   коротко:
"’ррр...тррр...тррр..."
     ЋпЯть  полетели вальдшнепы, опЯть первым гулко выстрелил •молин, и  тут
же ‚анЯ  увидал, что над оврагом летит что-то темное, с  округлыми,  как  бы
перепончатыми крыльЯми,  и стрелЯть было с руки. ‚анЯ вскинул ружье, повел и
ударил, вальдшнеп остановилсЯ на месте,  будто  наткнувшись на что-то, мелко
задрожал  крыльЯми и  стал  падать.  €, уже не видЯ  ничего, кроме падающего
вальдшнепа, один раз  прикинув только место, куда он должен был упасть, ‚анЯ
бросилсЯ туда напролом, царапаЯ руки и лицо.
     ‚альдшнеп упал на склон оврага, обращенный к закату, на открытое место,
шуршал листвой и, как лЯгушка, упруго подскакивал на одном месте, подпираЯсь
крыльЯми. Ѓыли у него огромные глаза  на маленькой головке, но он не смотрел
на подбегавшего ‚аню и, наверное,  не  видел его, а смотрел вверх, и все  --
грудь,  длинный тонкий  клюв, ржаваЯ спина, изгиб шеи,-- все было устремлено
ввысь в смертной тоске.
     Ќаверху  еще  стрелЯли,  потом   перестали,  закурили,  сошлись,  потом
окликнули ‚аню, потом стали  кричать, огогокать, а ‚анЯ был в овраге, держал
и разглЯдывал теплого здешнее. Ћни хрипели и  свистели на лету, и  это опЯть
было не похоже ни на один земной звук.
     •молин убил двух, …лагин ничего не  убил, а ‚анЯ не удержалсЯ и соврал,
что  тоже убил двух, но одного никак не мог найти, хотЯ и  искал до темноты.
Љогда  покурили, рассмотрели и уложили вальдшнепов  •молину в рюкзак и пошли
домой,  в егерскую сторожку,  ‚енера еще ниже  сошла к  горизонту,  блестела
сильно и колко, а свет  зари глухо, мрачно  и зелено виднелсЯ  сквозь  голый
лес. Џо дороге то и дело встречались  ручьи, поющие одну и ту же песню воды.
Џопадались  и лужи -- еле  угадываемые  и  таинственные,  как миражи,  среди
черноты земли.  Ќо  охотники уже не обращали ни на что  вниманиЯ, а  спешили
добратьсЯ  до  сторожки,  и  мысли  у  всех  были  одинаковые:  о  печке,  о
вальдшнепиной  похлебке,  о  крепком  хорошем чае. Ћни  все были  счастливы,
замучены весной и  как-то даже сонны, но знали, что это пройдет,  как только
они придут домой.
     Љогда вышли на вырубку, все одновременно увидели,
     что низ неба между голыми красными лозинами, торчком
     густо стоЯвшими в человеческий рост, шоколадно просвечивал.  Ќа вырубке
стоЯла красноватаЯ  тьма,  дальние  деревьЯ и  пруты были видны,  а  ближние
как-то  пропадали, все постоЯнно  налетали  на них, загораживали лица и даже
останавливались, вглЯдываЯсь, куда пойти, где посвободнее.
     ‚ырубка незаметно и долго поднималась от оврагов,
     и когда прошли уже половину ее, ‚анЯ заметил впереди
     как будто корЯгу, горелый ствол с торчащим кверху толстым
     суком, совсем как лось.
     -- Ќа лосЯ похожа! -- сказал ‚анЯ, думаЯ про корЯгу.
     -- „а  это  и  есть лось! -- узнал,  вглЯдевшись, •молин.-- ‚он  и  еще
пара... Ђ! ќто сохач, а с ним лосиха с теленком -- глЯдите!
     ‹оси, застигнутые в этой красноватой мгле среди чего-
     то своего, звериного,  вели себЯ странно -- не убегали, только  теленок
подошел к лосихе и слилсЯ с нею, может быть сосал,  а сохатый поднЯл большие
уши и стоЯл отдельно. Џотом сделал несколько шагов навстречу охотникам, еще
     выше задрал морду и глЯдел на них поверх лозин.
     -- Ђ он не кинетсЯ? -- тихо спросил ‚анЯ.
     -- Њожет! -- быстро отозвалсЯ •молин, а …лагин встревоженно кашлЯнул, и
‚анЯ понЯл, что и они боЯтсЯ.
     Ћхотники пошли дальше, забираЯ влево, далеко обходЯ
     лосей, и  сохач не шевельнулсЯ больше, только голову поворачивал --  до
него  было каких-нибудь  тридцать  шагов.  -- ќх,  вдарить  бы!  -- бормотал
•молин, нервно посмеиваЯсь.-- ‡нают свою безопасность...
     € стал рассказывать, что в области теперь больше трех тысЯч лосей и что
был у них случай, когда лось пристал к коровам и кидалсЯ на доЯрок, когда те
приходили доить на выпасы.
     Ђ  ‚аню как начало знобить при виде лосей, так уж и не отпускало. Ћн то
думал о них,  какие они красновато-коричневые, большие и бесшумные, то опЯть
вспоминал о вальдшнепах, об их странном  полете и  хорканье и что  они точно
так же  летали  когда-то над лесами, миллионы  лет  назад, и  леса те  давно
упали, погрузились и  стали каменным углем, а вальдшнепы и теперь летают. Ћн
шел последним, по сторонам не смотрел, уверенный, что увидит страшное,
     боЯлсЯ  отстать и крепко  держалсЯ  вспотевшей  рукой  за  шейку ружьЯ,
которое незаметно зарЯдил уже пулЯми жакан.
     ‘овсем  близко от сторожки охотники остановились на берегу ручьЯ,  тихо
посовещались, где лучше перейти, и пошли налево.  “ ‚ани от их тихих голосов
мурашки по спине пошли, хоть он и знал с тайным счастьем, что пугатьсЯ
     некого, попыталсЯ идти между •молиным и …лагиным, но ему  не удалось, и
он теперь, спотыкаЯсь, шел вплотную за •молиным и часто толкал того грудью в
рюкзак.
     Ћни дошли до пологого берега, подтЯнули сапоги и  побрели  через ручей.
‚анЯ замешкалсЯ, шагнул в воду, вода холодно и плотно обхватила его ноги, он
покачнулсЯ и чуть не крикнул "Џогодите!", но застыдилсЯ, а потом был
     рад, что никто не заметил его испуга.
     ЏерейдЯ  ручей,  охотники  поднЯлись  наверх,  пролезли  через   гибкие
набухшие  кусты и  увидали  темный  силуэт  избушки  и  невнЯтно  блистающую
округлость "Џобеды" рЯдом. ‚ойдЯ в избушку, зажгли свет -- маленькую ослепи-
тельную лампочку от аккумулЯтора,-- и каждый тотчас занЯлсЯ своим делом.
     …лагин стал ломать  о  колено хворост и  совать  в топку  грубой печки.
•молин вынул  из  рюкзака взъерошенных вальдшнепов и, скинув только  ватник,
сел на низкий табурет к печке теребить их, а ‚анЯ с замиравшим сердцем
     спустилсЯ к ручью за водой и бегом, расплескиваЯ воду, вернулсЯ назад.
     …лагин уже растапливал  печь,  слабое пока  пламЯ  шевелилось где-то  в
глубине топки. Ћтлив из ведра в котелок и чайник, ‚анЯ поставил их на плиту,
пошел к топчану, разобрал поудобнее набросанные там телогрейки и одеЯла,
     стащил сапоги, лег головой к окну, накрыл лампочку маленьким абажуром и
включил транзистор.  Џриемник стал трещать, музыка и  голоса перебивали друг
друга, посвистывало и уйкало, и ‚анЯ, покрутив минуты две, выключил
     его и повалилсЯ на спину.
     ‚се долго молчали.  Џечка  разгорелась и  начала  гудеть,  постреливать
искрами в  раскрытую  дверцу.  ‚озле нее  становилось жарко  сидеть,  …лагин
отодвинулсЯ, слегка  отодвинулсЯ  со  своими  вальдшнепами  и  •молин.  ‚анЯ
шевелил босыми ногами  и смотрел на закопченный потолок и стены, которые все
были изрезаны ножами,-- искусно и грубо  были вырезаны  даты и имена. € ‚анЯ
думал о всех людЯх, которые здесь побывали, и как они тоже топили печь, вы-
     пивали и разговаривали.
     ‚ избушке  пахло  душисто  и сложно: от  ружей  тЯнуло пороховым дымом,
пахло еще сапогами,  дымом можжевельника от печки, теплой глиной, дегтем  от
дымохода, шерстью свитеров и одеЯл.
     …лагин, изогнувшись назад, стащил с топчана телогрейку, бросил на пол и
присел, потом  один об один стЯнул сапоги, закурил и стал задумчиво следить,
как дым, розовеЯ, уходит в печку.
     ‹ица •молина не было видно. Ћн с усилием, с треском,
     вырывал маховые перьЯ из крыльев и посапывал.
     --  ќге!  -- сказал вдруг он,  разглЯдываЯ  ощипанную тушку.-- ‚он куда
попало,  в  шею... €  вот еще в боку,  под крылом,  глЯдите! Ђ  ты,  ‚анька,
молодец, здорово саданул, Я видал!
     ‚анЯ  заулыбалсЯ и  покраснел:  это  был его  первый  вальдшнеп. …лагин
шевельнулсЯ  и серьезно  приглЯделсЯ  к вальдшнепу. •молин  поскубывал  еще,
выдергиваЯ последние перышки. ‚альдшнеп мертво, бессильно побалтывал
     шеей в его руках.
     -- Ђ они чувствуют свою смерть? -- спросил ‚анЯ, глЯдЯ на вальдшнепа.
     --  ‚сЯкаЯ  тварь  сознает,-- быстро  сказал •молин,  будто  ждал этого
вопроса и все у него давно было решено.
     Ђ …лагин вдруг взволновалсЯ, встал в одних носках, в выпущенной рубахе,
налил  себе  водки в кружку, в другую  налил  воды и стал ходить от стола  к
печке и говорить. ‚олосы свалились  ему на лоб, ступал он косолапо, горбилсЯ
и  говорил,  говорил  и забывал, в какой  руке  у него водка, в какой  вода,
останавливалсЯ, нюхал по очереди, потом вскидывал голову, произносил "“ра!",
смотрел на •молина и ‚аню светлыми длинными глазами, выпивал и опЯть начинал
говорить.
     ѓоворил он о смерти,  о том, что  придет эта железнаЯ сволочь, сЯдет на
грудь и  начнет душить, что  прощай тогда всЯ  радость и все. —то мучительно
это  сознание  неминуемой  смерти  и  что  аз  есмь землЯ  и  пепел,  и паки
рассмотрих  во гробех  и видех  кости, кости  обнаженны, и рек убо  кто есть
царь,  или воин, или праведник, или  грешник? Џлачу и  рыдаю,  егда помышлЯю
смерть  и вижду  во гробех лежащую  по  образу божию  созданную нашу красоту
безобразих бесслав-
     ну, не имущу вида!
     Ѓыл  …лагин филолог, доцент и обо  всем --  о войне  ли,  о  любви,  об
истории --  говорил  длинно, убедительно, и думалось, глЯдЯ на него, что все
он  знает, и спорить с ним  не хотелось,  а хотелось слушать.  ’олько •молин
иногда,  не  выдержав, перебивал его какой-нибудь  дикой историей и хохотал,
как леший,-- москвичей он все-таки презирал.
     Џоговорив  о смерти,  ужаснувшись ей, …лагин свесил голову,  задумалсЯ,
потом  трЯхнул волосами, крикнул "“ра!", еще  выпил  и, слегка уже  опьЯнев,
заблестев глазами, заговорил о любви, о женщине, о  ее свЯтости, о  том, что
все-таки  высшее на земле  есть доброта и  любовь, а этим  как  раз и сильна
женщина.
     €  опЯть его хорошо, интересно было слушать,  опЯть казалось, что  все,
что  он  говорит,-- истиннаЯ  правда, и ‚анЯ  с горЯщими  щеками уже  как-то
особенно нежно думал о знакомых девчонках, только •молин что-то все хмыкал,
     потом не выдержал и перебил:
     --  Њура все это! ќто только у  вас там в книжках все написано, а жизнь
другое говорит. “  менЯ вот приЯтель был,-- •молин оживилсЯ и перестал драть
вальдшнепа.
     --‘путалсЯ  с  одной  бабенкой  по пьЯнке.  ЏрЯмо сказать, извинЯюсь за
выражение,   занюханнаЯ   была  бабенка,  дура  необразованнаЯ,   тонконогаЯ
какаЯ-то, уделаннаЯ, одним словом,  Я ее видал... ’ак  вот, раз  он к ней по
пьЯнке завалилсЯ, другой, третий, и ни полслова там о любви или об женитьбе,
ничего!  € она сама знала  это, и сама  его не  любила нисколько,  какаЯ там
любовь! ’олько встречаютсЯ они однажды, она ему -- ррраз! -- женись! "Џойдем
в  загс,  а то утоплюсь!" Ђ? Ћн туда-сюда, а она  ему: "“топлюсь и письмо на
тебЯ  напишу  в райком". Ђ?  Ђ он  тогда комсомольцем  был.  ‘пасибо,  Я ему
сказал: "„ержись,
     ничего  с ней не  станет, на том заду и сЯдет".  Ћн и держалсЯ, похудел
весь, месЯц не в себе ходил, Я уж думал копыта откинет, так почернел. Ќу, да
обошлось, по- моему  вышло. ‚от тебе и это  -- как ты сказал? --  свЯтаЯ там
доброта, саможертвова... жертванье, одним словом, то да се...-

     •молин,  довольный,  захохотал  и  опЯть  занЯлсЯ  вальдшнепом.  …лагин
нахмурилсЯ, махнул рукой.
     -- ѓрубый ты какой-то,-- досадливо  сказал он.-- ‚се  у  тебЯ  какие-то
пошлости, черт тебЯ знает, право!
     •молин подвинулсЯ к печке и стал палить вальдшнепов,
     поворачиваЯ  их  перед огнем и по очереди  отдергиваЯ  руки -- ему было
горЯчо. Џотом он опЯть  приладилсЯ на  табуретке, вытащил  из ножен короткий
нож  и начал  потрошить вальдшнепов.  ‡апахло кровью и лесом. ‚ыпотрошив, он
начал
     мыть  тушки  в  ведре, тер  так,  что  скрипело  под  пальцами,  и  все
приговаривал:
     -- Ќу, похлебка у нас сегоднЯ будет! Њолодцы, охотнички!
     —ерез час, когда похлебка почти была уже готова,
     •молин  пошел  за   водой,  а   вернувшись,   брЯкнув  ведром,   сказал
запыхавшись: "ѓлЯньте, что делаетсЯ!" -- и сам первый вышел. ’отчас вышли за
ним …лагин и ‚анЯ.
     ‘наружи сторожка облита была жидким лунным светом.
     ђЯдом  с ней поблескивала  "Џобеда", и на капот  ей редко, но  крупно и
постоЯнно падала каплЯ из  сломанного березового сучка. „альше в лесу что-то
погукивало,  постанывало  еле слышно, точно так же, как  на тЯге, все  пахло
холодом  и чистотой,  звуки  были  редки,  рассеЯнны  и слабы, только  внизу
бормотал  ручей,  откуда  брали  воду,--  будто тихо разговаривали несколько
женщин.
     …ще дальше за лесными холмами, в пойме, мощно текла
     широкаЯ река, и на ней после зимы уж выстроились бакены,
     стоЯвшие тоже широко и смело, потому что был разлив и везде теперь было
глубоко.
     Ќа той  стороне  реки  затаилась молчаливаЯ спЯщаЯ деревнЯ,  но и в ней
слышны  были  звуки  дыханиЯ,  или  редкого неуверенного  лаЯ, или сплошного
ночного вскрика петуха. ‡а  деревней, во тьме полей ползал и ползал одинокий
трактор, и неизвестно было, работал ли то ударник или, наоборот,
     перепахивал кто-то испорченный им же самим днем клин.
     -- Џлачу и рыдаю! -- громко сказал …лагин.-- ‚есна!
     ‚се  живет, все  лезет! Ќе прав, не прав  старик. Ќет, не прав! Џлачу и
рыдаю, егда помышлЯю жизнь -- вот как надо! Ђ? Џравильно, старики, а?
     †рать охота,--  сказал  по привычке  грубо •молин,  но тут же почему-то
смущенно закашлЯл.
     --  Ќу-ну...  Џойдем,  пойдем,--  забормотал …лагин  огорченно  и  тоже
смущенно и сгорбившись пошел в дом.
     Ќо в сторожке он опЯть оживилсЯ, крикнул "“ра!",
     пронзительно глЯнул из-под волос на •молина и заговорил:
     --  ‚ыпьем! Ђх, черт, давайте  выпьем! •молин, ‚анЯ, а? џ вас люблю,  Я
все люблю! € эту печку! Ќеси сюда старку, •молин, шевелись!
     •молин, усмехаЯсь, ставил на стол тарелки,  резал огурцы, хлеб, вышел в
сенцы и принес бутылку. …лагин возилсЯ с рюкзаком.  ‚анЯ  нервно шевелилсЯ у
себЯ на топчане, засовываЯ под стол длинные ноги, глЯдЯ блестЯще на …лаги-
     на и •молина, как бы спрашиваЯ, что бы и ему такое
     сделать и чем помочь.
     …лагин вынул консервы, стал застегивать рюкзак, но тут же вновь открыл,
нагнулсЯ и, посапываЯ, долго нюхал.
     -- Љак пахнет!  --  сказал  он и посмотрел на ‚аню.  ‚анЯ тут же  вылез
из-за стола  и понюхал  с  наслаждением.  Џахло  дивно:  выглаженным бельем,
конфетами, печеньем и будто утренним кофе на даче.
     --  „орогой  пахнет! --  сказал  …лагин.--  ‘транствиЯми,  встречами...
Ќу-ну! „авай, •молин, наливай! ‚ане тоже.  ‚анЯ, выпьешь? Џонемногу, •молин,
ладно?
     Ћни сели. …лагин налил себе водки и воды в разные
     кружки, понюхал ту и другую.
     --  Ќу, за весну!  „ай бог,  чтобы всегда  мир был! —тобы  жили мы  все
счастливо!  ‡а прелестных  женщин!  ‘лышишь, •молин,  у,  дурак, дурак!  Ќу,
старики, весна, жизнь! Џлачу и рыдаю! “ра!
     Ћни  выпили,  и  каждый  крЯкал,  отдувалсЯ,  морщилсЯ,  трЯс  головой,
торопливо тыкал вилкой, а когда  разошлось,  у  всех сразу заблестели глаза,
все  посмотрели друг на друга с улыбкой и тут же  смутились  оттого, что так
бессовестно счастливы. ‚анЯ через минуту опьЯнел так, что даже жевать
     не мог,  бессмысленно таращилсЯ,  трогал себЯ за  нос  и  лоб, стараЯсь
убедитьсЯ, что он за столом, а не летит куда-то.
     --  ќ! --  сказал  •молин радостно.-- ѓлЯньте на  него! Ћкосел  парень!
‚ань, а ‚ань! ‘колько нас?
     ‚анЯ  только глупо прыскал  и все трогал себЯ  за  лоб,  тер  глаза, но
опьЯнение скоро  прошло, все громко заговорили, перебиваЯ, плохо слушаЯ друг
друга, и каждый старалсЯ сказать что-то умное, даже ‚анЯ; каждому казалось,
     что  они втроем сейчас что-то найдут и решат, как жить  дальше людЯм, и
каждый воображал, что только один он все понимает.
     ‡ато  ужинали  молча,  блаженно,  хлебали  громко  и  осторожно,  боЯсь
обжечьсЯ.  ‚се  сразу  вспотели  и начали  стаскивать  через  голову рубахи,
выгибаЯсь,  почесываЯсь тут  и  там,  и  труднее  всего  было  чесатьсЯ  под
лопатками.
     --  Ќету дичи лучше вальдшнепа! -- все повторЯл •молин.-- џ знаю,  всех
перепробовал!
     Џоужинав, попили всласть чаю, послушали последние
     известиЯ,  покурили,  позевали и  стали разбиратьсЯ на  ночь.  •молин и
…лагин легли на одном топчане -- он был пошире, ‚анЯ на другом: с ним  никто
не хотел спать, уж очень он брыкалсЯ во сне. € опЯть долго молчали.
     Ќе было обычных предсонных разговоров. ђаза два …лагин
     вставал и выходил, потом возвращалсЯ и все повторЯл'
     -- Џлачу и рыдаю!..
     ‚анЯ хотел тоже выйти с ним, но подумал, что  сейчас там холодно, тихо,
пустынно  --  одна луна! …му вдруг стало жутко-весело, как  бывает  только в
детстве, в деревне,  на ночевках, когда ложатсЯ все вместе, начинают тискать
друг друга, взвизгивать от восторга,  прыскать  в подушки.  Љогда кто-нибудь
издает вдруг  долгий  задумчивый звук,  и  все, давЯсь  от  смеха,  начинают
колотить кого попало и кричать: "Љто это? ’ы, ‚итька?" -- "Ќе!" -- "Џетька?"
--
     "Ќе!.." -- когда страшно неизвестно чего:  чертей ли, темно- ты, тишины
ли за стеной, и в то же времЯ не страшно ничего, а  счастливо и легко. Љогда
так успокаивающе  действует  разговор  взрослых  за стеной,  которого  и  не
слышно, а слышно только "бу-бу-бу-бу". € когда так неистово  и  беспросветно
засыпаетсЯ посреди  шепота