ах. Ќадзор ослабевает.
     …сли в культбригаде и нельзЯ рассчитывать на любовь в ее самом  древнем
и  вечном варианте, то все  равно:  репетиции  кажутсЯ  заключенному  другим
миром, более  похожим  на тот, в котором он жил когда-то. ќто - немаловажное
соображение,  хотЯ  лагерный  цинизм  и  не  позволЯет  признатьсЯ  в  таких
чувствах. ‚полне реальный выигрыш в мелких преимуществах,  которые  получает
культработник,-  внезапнаЯ  выписка  махорки,  сахара. ђазрешение не  стричь
волос -  не  последнее  дело в  лагере. €з-за стрижки волос возникали  целые
побоища, скандалы, в которых участвовали вовсе не актеры и не воры...
     ЏЯтидесЯтилетний  џков ‡аводник,  бывший комиссар колчаковского  фронта
(однокашник ‡еленского, расстрелЯнного по ђыковскому процессу секретарЯ ЊЉ),
отбивалсЯ кочергой  от лагерных парикмахеров и попал из-за волос на штрафной
прииск. —то это такое? ђазве ‘амсонова сила - не легенда? ‚ чем причина сего
аффекта? џсно, что психика повреждена желанием утвердить себЯ хоть в  малом,
в ничтожном - еще одно свидетельство великого смещениЯ масштабов.
     “родливость  тюремной  жизни - раздельнаЯ  жизнь мужчин и  женщин  -  в
культбригаде как-то сглаживаетсЯ. ‚ конечном счете это - тоже обман, но  все
же он  дороже "низких истин".  ‚се,  кто может пищать и петь, все, кто читал
дома  стихи и играл в домашних спектаклЯх, кто бренчал на мандолине и плЯсал
чечетку,- все "имеют шанс" попасть в культбригаду.
     ЌадЯ  …горова  пела в хоре. ’анцевать она не  умела, двигалась по сцене
неуклюже,  но  ходила на репетиции. ЃурнаЯ личнаЯ жизнь отнимала у нее много
времени.
     …лена  ‘ергеевна  Њелодзе,  грузинка, была  тоже "членом семьи"  своего
расстрелЯнного мужа.  ‚зволнованнаЯ до  глубины души его  арестом  - Њелодзе
наивно думала, что ее муж в чем-то виноват,- она успокоилась, когда попала в
тюрьму сама. ‚се стало Ясным, логичным, простым - таких, как она,  оказались
десЯтки тысЯч.
     ђазница между подлецом и честным человеком заключаетсЯ вот в чем: когда
подлец попадает невинно в тюрьму - он считает,  что только он не  виноват, а
все остальные - враги  государства и  народа, преступники и негодЯи. —естный
человек,  попав  в  тюрьму,  считает, что раз его  могли  невинно  упечь  за
решетку, то и с его соседЯми по нарам могло случитьсЯ то же.
     ‡десь -
     ѓегель и книжнаЯ мудрость
     € смысл философии всей -

     событий 1937 года.
     Љ Њелодзе вернулось  душевное спокойствие, ровное,  веселое настроение.
Ќа  ќльгене, женской таежной "командировке",  Њелодзе  на  тЯжелые работы не
попала. € вот она - на фельдшерских курсах. Њедички  из  нее не вышло. Џосле
освобождениЯ  - срок ее наказаниЯ кончалсЯ в  начале пЯтидесЯтых годов  - ее
"прикрепили",  как   и   всех,   кто   освобождалсЯ   тогда,  на   колымское
местожительство пожизненно. Ћна вышла замуж.
     ђЯдом с  Њелодзе  сидела  жизнерадостнаЯ,  смешливаЯ  ѓалочка Ѓазарова,
молодаЯ  девушка, осужденнаЯ за  какие-то проступки во времЯ войны.  ѓалочка
всегда  смеЯлась, даже хохотала,  что ей вовсе  не  шло - у нее  были редкие
огромные зубы. Ќо  это ее не  смущало.  Љурсы дали ей профессию операционной
сестры - целый  рЯд  лет  после освобождениЯ  она проработала  в Њагаданской
больнице, где на первые заработки  надела  на зубы  коронки  из  нержавеющей
стали и сразу похорошела.
     ‡а  Ѓазаровой сидела Ђйно  - белозубаЯ финка.  ‘рок  ее началсЯ военной
зимой  1939/40 года. ђусскому Языку она  научилась  в заключении, и,  будучи
девушкой  работЯщей,  по-фински аккуратной,  она обратила  на себЯ  внимание
кого-то из врачей и попала на курсы. “читьсЯ  ей было трудно, но она училась
и выучилась на сестру... †изнь на курсах ей нравилась.
     ђЯдом  с  Ђйно сидела  маленькаЯ женщина.  Ќи  фамилии,  ни  лица ее  Я
вспомнить не могу. €ли это  была какаЯ-нибудь  разведчица, или действительно
тень человека.
     Ќа следующей  скамейке сидела ЊарусЯ „митриева, приЯтельница —ерникова,
со своей подругой ’амарой Ќикифоровой. Ћбе осуждены  по бытовым статьЯм, обе
не бывали в тайге, обе учились охотно.
     ђЯдом с  ними сидела  черноглазаЯ  ‚алЯ –уканова,  кубанскаЯ  казачка -
больнаЯ  из больницы.  Ќа первые занЯтиЯ она ходила еще в больничном халате.
Ћна бывала в тайге и училась весьма успешно. ‘леды голода и болезни не скоро
сошли с ее лица, но когда сошли - оказалось, что ‚алЯ - красавица. Љогда она
окрепла, начала "крутить любовь", не дождавшись окончаниЯ курсов.  Њногие за
ней ухаживали, но безуспешно. ‘ошлась она с кузнецом и на  свиданиЯ бегала в
кузню. Џосле освобождениЯ работала рЯд лет фельдшером на отдельном участке.
     Ќам  хотелось учитьсЯ,  а  нашим  преподавателЯм  хотелось  учить.  Ћни
соскучились по живому слову, по  передаче знаний, котораЯ им была запрещена,
передаче знаний, котораЯ до ареста составлЯла смысл их  жизни. Џрофессора  и
доценты,  кандидаты  медицинских  наук,  лекторы  курсов  усовершенствованиЯ
врачей,   они  впервые  за   многие  годы  получили  выход   своей  энергии.
Џреподаватели курсов были все, кроме одного, пЯтьдесЯт восьмой статьи.
     Ќачальство   внезапно   сообразило,   что   познание   тайн   воротного
кровообращениЯ не обЯзательно  свЯзано с антисоветской  пропагандой, и курсы
были    обеспечены    высококвалифицированными   преподавателЯми.    Џравда,
слушателЯми должны  были быть бытовики. Ќо где  найти  столько  бытовиков  с
семилетним образованием? Ѓытовики и так отбывали  срок на  привилегированных
должностЯх и не нуждались ни в каких курсах. Ћ том,  чтобы привлечь на курсы
пЯтьдесЯт восьмую, высокое начальство
     и  слышать не хотело. ‚  конце концов был  найден компромисс  - "аса" и
пункт десЯтый  пЯтьдесЯт  восьмой статьи -  как  нечто почти  бытовое - были
допущены к испытаниЯм.
     Ѓыло составлено и вывешено на стене  расписание.  ђасписание! ‚се как в
настоЯщей  жизни.  Њашина,  похожаЯ на тЯжело  груженный, кое-как  собранный
старенький  таежный  грузовик,  неуверенно  двинулась  по ухабам  и  болотам
Љолымы.
     Џервой   лекцией  была   анатомиЯ.   —итал   сей   предмет   больничный
патологоанатом „авид “манский, семидесЯтилетний старик.
     ќмигрант царского  времени, “манский получил  диплом доктора медицины в
Ѓрюсселе. †ил и работал  в  Ћдессе, где врачебнаЯ практика была удачной - за
несколько лет  “манский стал собственником многих домов. ђеволюциЯ показала,
что  дома - не  самый надежный  вид вклада. “манский  вернулсЯ  к  врачебной
деЯтельности. Љ половине тридцатых годов он, чувствуЯ тогдашние ветры, решил
забратьсЯ  подальше и  нанЯлсЯ на работу  в „альстрой. ќто его не спасло. Ћн
"прошел по разверсткам" „альстроЯ, в 1938 году был арестован и осужден на 15
лет. ‘  того времени он работал заведующим моргом  больницы. •орошо работать
ему мешало  презрение  к людЯм, обида на свою  жизнь. “  него хватало ума не
ссоритьсЯ с  лечащими врачами -  на  вскрытиЯх он  мог бы доставить им много
неприЯтностей, а может  быть,  это  был не  ум, а презрение, и он уступал  в
спорах на "секции" из простого
     чувства презрениЯ.
     “м  у доктора  “ майского  был Ясный.  Ћн был неплохим лингвистом - это
было  его  хобби,  любимое  дело.  Ћн  знал  много  Языков, изучил в  лагере
восточные и пыталсЯ вывести законы  формированиЯ  Языков,  тратЯ  на это все
свободное  времЯ у себЯ в морге, где он жил вместе с ассистентом, фельдшером
„унаевым.
     Џопутно, легко  и как бы шутЯ,  прочел “манский и курс латинского Языка
длЯ  будущих  фельдшеров.  “ж  что это  был за  латинский Язык, не  знаю, но
родительный падеж в рецептурных записЯх стал даватьсЯ мне легко.
     „октор  “манский  был   человеком   живым,   откликавшимсЯ   на   любое
политическое событие  и имеющим свое  продуманное мнение  по любому  вопросу
международной или внутренней жизни. "‘амое главное, дорогие друзьЯ,- говорил
он  на своих приватных беседах,- выжить и пережить ‘талина. ‘мерть ‘талина -
вот что принесет нам свободу". “вы, “манский умер в Њагадане в 1953 году, не
дождавшись того, чего ждал столько лет.
     —итал он неплохо, но как-то нехотЯ. ќто  был самый равнодушный из  всех
преподавателей.  ‚ремЯ от времени устраивались  опросы, повторениЯ, анатомиЯ
общаЯ  сменЯлась  анатомией частной. ‹ишь один раздел  своей  науки “манский
категорически отказалсЯ читать: анатомию половых органов. Ќичто не могло его
убедить, и курсанты  закончили  обучение,  так  и не получив знаний по этому
разделу из-за чрезмерной стыдливости брюссельского профессора. Љакие причины
были  у  “манского?  …му  казалось,  что  и  нравственный,  и  культурный, и
образовательный уровень курсантов недостаточно высок, чтоб  подобные темы не
вызывали  нездорового  интереса.  ќтот  нездоровый  интерес  вызывалсЯ  и  в
гимназиЯх -  анатомическим  атласом, например, и “манский это помнил. Ћн был
не прав - провинциалы,  например,  конечно, отнеслись бы к вопросу  со  всей
серьезностью.
     —еловеком он  был порЯдочным и  раньше  многих  преподавателей увидел в
курсантах -  людей. „октор “манский был убежденным вейсманистом. ђассказываЯ
нам  о делении  хромосом, он  вскользь  сообщил, что сейчас,  кажетсЯ,  есть
другаЯ  теориЯ делениЯ хромосом,  но он просто эту новую  теорию не  знает и
решаетсЯ  нам  излагать  только  хорошо  известное.  ’ак  мы  и  воспитались
вейсманистами.  Џолное  торжество  вейсманистов при изобретении электронного
микроскопа не  застало доктора “манского в живых. ќто торжество доставило бы
старому доктору радость.
     ЌазваниЯ  костей,  названиЯ  мышц  зубрили   мы  наизусть,  разумеетсЯ,
русское,  а  не латинское  название.  Њы зубрили  вдохновенно, увлеченно.  ‚
зубрежке всегда  есть какое-то  демократическое начало  - мы были  все равны
перед наукой - анатомией.  Ќикто не старалсЯ ничего понЯть. ‘тарались просто
запомнить.  ‹учше всех шло  дело  у  Ѓазаровой и  Џетрашкевича  -  вчерашних
школьников  (если  исключить   времЯ   заключениЯ,  которое  у  Џетрашкевича
подходило к восьми годам).
     ’щательно  зубрЯ   урок,   Я  вспомнил   общежитие   1-го   Њосковского
университета в  1926 году - —еркаску,  где  ночью по темным коридорам ходили
пьЯные от занЯтий медики и зубрили, зубрили, заткнув уши пальцами. Ћбщежитие
грохотало, смеЯлось, жило.  †изнерадостные фоновцы, литературоведы, историки
смеЯлись над бедными зубрилами от медицины. Њы презирали науку, где надо
     не понимать, а зубрить.
     —ерез двадцать лет  Я зубрил  анатомию.  ‡а эти  двадцать лет Я  хорошо
понЯл, что такое специальность, что такое точные науки,  что такое медицина,
что такое инженерное дело. € вот - привел бог случай занЯтьсЯ этим самому.
     Њозг еще был способен и брать и отдавать знаниЯ.
     „октор Ѓлагоразумов  читал "Ћсновы санитарии  и  гигиены". Џредмет  был
скучен,  оживить  лекции остротами Ѓлагоразумов не решалсЯ, а может быть, не
умел по соображениЯм политического благоразумиЯ - он помнил тридцать восьмой
год, когда всех специалистов, всех врачей, инженеров, бухгалтеров заставлЯли
работать с тачкой и кайлом, согласно "спецуказаниЯм",  присланным из Њосквы.
Ѓлагоразумов два года возил тачку, трижды доходил от голода, холода, цинги и
побоев. Ќа третий год
     ему   разрешили  врачевать  в  качестве   фельдшера  на  медпункте  при
враче-бытовике. Њного врачей умерло в том году. Ѓлагоразумов осталсЯ живой и
твердо  запомнил: никаких  бесед,  ни  с кем. „ружба  только вокруг "выпить,
закусить". ‚ больнице его любили. „окторские запои скрывались фельдшерами, а
когда  скрыть было  нельзЯ  - Ѓлагоразумова тащили  в  карцер,  в кондей. Ћн
выходил  из  карцера  и  продолжал чтение  лекций.  ќто никому  не  казалось
странным.
     —итал  он  старательно,  заставлЯЯ  записывать  важное  под   диктовку,
проверЯЯ  систематически  записи  и  усвоение,-  словом,   Ѓлагоразумов  был
преподавателем добросовестным и благоразумным.


     * * *

     ”армакологию  читал  больничный  фельдшер ѓогоберидзе, бывший  директор
‡акавказского фармакологического института. ђусским Языком он владел хорошо,
и грузинского акцента в речи его было не  больше,  чем  у ‘талина. ‚ прошлом
ѓогоберидзе  был  видным  партийцем  -  его  подпись  есть  на  сапроновской
"платформе 15". ‚ремЯ с 1928  года по 1937-й  он провел в  ссылке, а в  1937
году  ему  был  объЯвлен  новый приговор -  пЯтнадцатилетний срок  колымских
лагерей.  ѓогоберидзе  было под шестьдесЯт  лет.  ѓипертониЯ мучила  его. Ћн
знал, что скоро умрет, но не боЯлсЯ смерти. Ћн ненавидел
     мерзавцев и, изобличив своего доктора по фамилии Љроль в отделении, где
он работал, во  взЯтках и поборах  с заключенных, ѓогоберидзе  избил врача и
заставил того отдать обратно  чьи-то хромовые  сапоги и "шкеры" в полоску. ‘
Љолымы  ѓогоберидзе  не  уехал.  Ћн был  освобожден  с пожизненной ссылкой в
Ќарым, но  испросил разрешениЯ  заменить  Ќарым  на Љолыму. Ћн жил в поселке
џгодный и там умер в начале пЯтидесЯтых годов.
     …динственным бытовиком среди  наших преподавателей был доктор  Љроль  -
харьковский  специалист по кожным и венерическим болезнЯм. ‚се наши  учителЯ
пытались воспитать  в нас нравственную  порЯдочность и рисовали в лирических
отступлениЯх   от   лекций   идеал   моральной   чистоты,   воспитать   силу
ответственности    за    великое    дело    помощи    больному,    да    еще
больному-заключенному,  да  еще заключенному на Љолыме -  повторЯЯ, кто  как
сумел, то самое,  что было внушено в их  молодости институтами, факультетами
медицины, врачебной  присЯгой. ‚се,  кроме ЉролЯ.  Љроль  чертил  нам другие
перспективы, подходил к  нашей будущей работе с другой, лучше ему известной,
стороны.  Ћн  не уставал рисовать  нам  картины  материального благоденствиЯ
фельдшеров.  "‡аработаете на масло",- хихикал Љроль и  плотоЯдно улыбалсЯ. “
ЉролЯ были вечные темные дела с ворами - они приходили даже в перерыве между
лекциЯми.  —то-то  он  продавал,   покупал,  менЯл,   мало  стеснЯЯсь  своих
студентов. ‹ечение импотенции начальствующих лиц давало большой доход Љролю,
охранЯло  его во времЯ  заключениЯ.  Љроль  бралсЯ  за какие-то таинственные
знахарские  операции в этом направлении - судить его  было  некому,  свЯзи у
него были большие.
     „ве плюхи, которые он получил от фельдшера ѓогоберидзе, не вывели ЉролЯ
из  себЯ. "ЏогорЯчилсЯ,  брат, погорЯчилсЯ",- говорил  он  позеленевшему  от
злобы ѓогоберидзе.
     Љроль  пользовалсЯ   общим  презрением  и  товарищей-преподавателей,  и
курсантов. Љ тому же преподавал он путано, не обладаЯ талантом учить. Љожные
болезни  -  тот  раздел,  который  после  курсов   пришлось  мне   перечесть
внимательно с карандашом и бумагой.
     Ћльга ‘тепановна ‘еменЯк, бывший доцент кафедры диагностической терапии
•арьковского медицинского института, не читала лекций на наших курсах. Ќо мы
проходили  у  нее  практику.   Ћна  научила  менЯ  выстукивать,  выслушивать
больного. Љ концу  практики она подарила мне старенький стетоскоп - это одна
из немногих моих  колымских реликвий. Ћльге ‘тепановне было около пЯтидесЯти
лет,   ее  десЯтилетний  срок   еще  не  кончилсЯ.  Ћсуждена   она  была  за
контрреволюционную агитацию. Ќа “краине оставались ее муж и двое детей - все
погибли  во времЯ  войны. ‚ойна кончилась, кончалсЯ и срок  заключениЯ Ћльги
‘тепановны,  но  ей  было  некуда  ехать.  Ћна  осталась  в  Њагадане  после
освобождениЯ.
     Ќа женском участке ќльген Ћльга  ‘тепановна провела несколько лет.  Ћна
нашла в  себе силы справитьсЯ со своим великим горем. Ћльга  ‘тепановна была
человеком  наблюдательным  и видела, что  в лагере только одна  группа людей
сохранЯет  в себе  человеческий образ - религиозники: церковники и сектанты.
‹ичное  несчастье  заставило  ‘еменЯк  сблизитьсЯ   с  сектантами.  ‚  своей
"кабинке"  она  дважды в день  молилась, читала …вангелие, старалась  делать
добрые  дела. „обрые  дела было делать ей нетрудно. Ќикто  не может  сделать
больше  добрых  дел,  чем  лагерный  врач,  но  мешал  характер  -  упрЯмый,
вспыльчивый, заносчивый. Ќа совершенствование  в этом направлении ‘еменЯк не
обращала вниманиЯ.
     ‡аведующей она была  строгой,  педантичной и персонал держала в  ежовых
рукавицах. Љ больным была всегда внимательна.
     Џосле рабочего днЯ  "студентов" кормили  обедом в  больничной раздатке.
‘еменЯк обычно сидела тут же, пила чай.
     - Ђ что вы читаете?
     - Ќичего, кроме лекций.
     - ‚от  прочтите,-  она  протЯнула  мне  маленькую  книжку,  похожую  на
молитвенник. ќто был томик Ѓлока, малой серии "Ѓиблиотека поэта".
     „нЯ через три Я вернул ей стихи.
     - Џонравились?
     - „а.- Њне было совестно сказать, что Я хорошо знаю, знал эти стихи.
     - Џрочтите мне "„евушка пела в церковном хоре".
     џ прочел.
     - ’еперь - "Ћ дальней Њэри, светлой Њэри"... •орошо. ’еперь вот это...
     џ прочел "‚ голубой далекой спаленке".
     - ‚ы понимаете, что мальчик-то умер...
     - „а, конечно.
     - “мер мальчик,- повторила  Ћльга ‘тепановна  сухими  губами и свела  в
морщины свой белый крутой лоб. Ћна помолчала.- „ать вам что-нибудь еще?
     - „а, пожалуйста.
     Ћльга ‘тепановна  открыла  Ящик  письменного  стола  и  вынула  книжку,
похожую на томик Ѓлока. ќто было …вангелие.
     - Џочитайте,  почитайте. Ћсобенно вот  это  -  "Љ коринфЯнам"  апостола
Џавла.
     —ерез несколько дней Я вернул  ей книгу. ’а безрелигиозность, в которой
Я  прожил  всю сознательную  жизнь,  не  сделала менЯ христианином. Ќо более
достойных  людей,  чем  религиозники,   в  лагерЯх  Я  не  видел.  ђастление
охватывало   души  всех,  и  только  религиозники  держались.  ’ак   было  и
пЯтнадцать, и пЯть лет назад.
     ‚  "кабинке"  ‘еменЯк  познакомилсЯ  Я  со  строительным десЯтником  из
заключенных  ‚асей  вецовым.  ‚асЯ  вецов,  красавец  лет  двадцати  пЯти,
пользовалсЯ  огромным успехом у всех лагерных  дам.  ‚ отделении ‘еменЯк  он
навещал раздатчицу  Ќину. ’олковый, способный парень, он видел  много Ясно и
Ясно  объЯснЯл, но запомнилсЯ  он мне  по особому поводу. џ  поругал ‚асю за
Ќину - она была беременна.
     -  ‘ама ведь лезет,  - сказал вецов.- —то  тут придумаешь? џ  в лагере
вырос. ‘ мальчиков в тюрьме. ‘колько  Я их, этих  баб, имел  - веришь  ли, и
счесть нельзЯ. € знаешь что? ‚едь ни с одной ни часу не спал Я на кровати. Ђ
все как-то  - то в  сенЯх, то в  сарае,  чуть ли  не на ходу. ‚еришь?  - ’ак
рассказывал ‚асЯ вецов, первый больничный красавец.
     Ќиколай   ‘ергеевич    Њинин,   хирург-гинеколог,   заведовал   женским
отделением. ‹екций  он у нас  не  читал, мы проходили практику, практику без
всЯкой теории.
     ‚  большие  бураны больничный поселок заносило снегом до крыш, и только
по дыму труб можно было ориентироватьсЯ. “  каждого отделениЯ вырублены были
ступеньки  вниз  - к входной двери. Њы вылезли из  своего  общежитиЯ наверх,
побежали к  женскому  отделению  и  вошли в  мининский  кабинет  в  половине
девЯтого,  надели халаты  и,  приоткрыв  дверь,  скользнули  в  комнату. ла
обычнаЯ  пЯтиминутка,  сдача  сестрой  ночного  дежурства.  Њинин,  огромный
седобородый старик,  сидел  за маленьким столом  и морщилсЯ.  ђапорт ночного
дежурства кончилсЯ, и  Њинин махнул  рукой.  ‚се зашумели...  Њинин повернул
голову направо.  Ќа небольшом  стеклЯнном  подносе старшаЯ  сестра  принесла
стаканчик голубоватой
     жидкости. ‡апах был знакомым. Њинин взЯл стаканчик, выпил  и  разгладил
седые усы.
     - ‹икер "ѓолубаЯ ночь",-сказал он, подмигиваЯ курсантам.
     џ несколько раз был на его операциЯх. Ћперировал он всегда "под мухой",
но уверЯл, что руки дрожать не  будут. Ћперационные сестры утверждали  то же
самое. Ќо после операции, когда  он размывалсЯ,  полоща руки в большом тазу,
толстые мощные  пальцы его дрожали  мелкой дрожью, и он  грустно разглЯдывал
свои непослушные, трЯсущиесЯ руки.
     -  ЋтработалсЯ, Ќиколай ‘ергеевич,  отработалсЯ,-  тихонько  говорил он
себе. Ќо продолжал оперировать еще несколько лет.
     „о Љолымы  он  работал в ‹енинграде.  Ђрестован был  в тридцать седьмом
году, года  два возил тачку на Љолыме. Ѓыл он соавтором большого учебника по
гинекологии.  ”амилиЯ второго  автора  была ‘еребрЯков.  Џосле ареста Њинина
учебник стал выходить с одной фамилией ‘еребрЯкова. Ќа сутЯжнические хлопоты
после освобождениЯ у Њинина  не хватило сил. …го освободили, как  всех,  без
права выезда с  Љолымы. Ћн  стал пить еще больше, а в 1952 году  повесилсЯ в
своей комнате в поселке „ебин.
     ‚о  времЯ  революции  старый  большевик  Ќиколай  ‘ергеевич  Њинин  вел
переговоры с  ЂђЂ от имени ‘оветского  правительства, встречалсЯ с Ќансеном.
Џозднее читал лекции по радио по антирелигиозным вопросам.
     ‚се его очень любили - как-то выходило так, что Њинин всем хотел добра,
хотЯ ничего никому не делал, ни хорошего, ни плохого.
     „октор  ‘ергей €ванович Љуликов читал "’уберкулез". ‚  тридцатых  годах
усердно  внушалось гражданам  Ѓольшой  земли,  что  климат Љолымы  и  климат
„альнего ‚остока  -  одно и  то  же. Љолымские  горы  Якобы благоприЯтствуют
лечению  туберкулеза и стабилизируют состоЯние легочных больных,  во  всЯком
случае.  ђевнители  сего утверждениЯ  забывали, что  Љолымские сопки покрыты
болотами,  что  реки  золотых  районов проложили себе  путь в  болотах,  что
лесотундра Љолымы - самое вредное  место длЯ легочников. ‡абывали про  почти
поголовную заболеваемость туберкулезом у эвенков, Якутов, юкагиров Љолымы. ‚
больницах  длЯ  заключенных  туберкулезные  отделениЯ  не планировались.  Ќо
бацилла Љоха -
     есть бацилла  Љоха, и туберкулезные отделениЯ пришлось создавать весьма
вместительные.
     ‘ергей €ванович был по видимости сед и дрЯхл, заметно глуховат, но бодр
душой  и телом.  Џредмет свой он  считал  главнейшим,  сердилсЯ,  когда  ему
противоречили. Џомалкивал,  но,  слыша важные газетные новости, усмехалсЯ  и
сверкал глазами.
     „октор Љуликов отбыл десЯть  лет по какому-то  пункту пЯтьдесЯт восьмой
статьи. Љогда освободилсЯ, получил  пожизненное прикрепление.  Ќа  Љолыму  к
нему приехала семьЯ: старушка жена и дочь - тоже врач-туберкулезник.
     •имик  Ѓойченко вел  лабораторную практику курсантов.  ЊенЯ он запомнил
хорошо и относилсЯ с полным презрением к человеку, не знающему химии.
     Љурс нервных  болезней  читала  Ђнна  €зраилевна  ЏонизовскаЯ.  Љ этому
времени она была на свободе и даже успела защитить кандидатскую диссертацию.
ђЯд  лет в заключении довелось  ей  проработать  с  крупным  невропатологом,
профессором  ‘кобло,  который  много и  помог  ей  в оформлении  темы,-  так
говорили в  больнице. ‘  профессором ‘кобло она встречалась  уже после моего
знакомства  с ним  -  в  1939 году весной мы  с  ним  вместе  мыли  полы  на
магаданской  пересылке.  Њир мал,  Ђнна €зраилевна  была  дамой  чрезвычайно
важной.   Ћна  любезно  согласилась  прочесть  несколько  лекций  на  курсах
фельдшеров.  ‘амо чтение лекций обставлЯлось  столь торжественно,  что Я  из
всех  ее  лекций  запомнил  только  шелковое  черное  шуршащее  платье  Ђнны
€зраилевны  и  резкий запах  ее  духов - ни у одной нашей  курсантки не было
духов. Џовар подарил,  правда, Ќаде …горовой  крошечный  флакончик  дешевого
одеколона  "‘ирень", но ЌадЯ  так его  осторожно  и  жадно нюхала  во  времЯ
занЯтий, что на два рЯда назад не  доносилось никакого запаха. Ђ может быть,
мешал вечный насморк мой, полученный на Љолыме.
     Џомню,  что  приносили в  класс  какие-то  плакаты  -  схемы  условного
рефлекса, должно быть, но был ли от этого толк - не знаю.
     Џсихические заболеваниЯ решили нам вовсе не читать, сокращаЯ и без того
куцую  программу.  Ђ преподаватели  были  -  председатель приемной  комиссии
курсов, доктор ‘идкин, был больничным психиатром.
     Ѓолезни  уха, горла, носа читал  нам доктор  ‡адер, чистокровный венгр.
Џисаный красавец  с  бараньими  глазами,  доктор ‡адер знал по-русски  очень
плохо и передать что-либо  курсантам почти не мог.  —итать  он  вызвалсЯ длЯ
практики в русском Языке. ‡анЯтиЯ с ним были прЯмой потерей времени.
     Њы  донимали  Њеерзона, который к  тому  времени  был назначен  главным
врачом больницы,- как же мы будем знать то, что читает ‡адер?
     - Ќу, если вы только этого не будете знать, то ничего,- отвечал в своей
обычной манере Њеерзон.
     Ќа Љолыму  ‡адер  попал только что - сразу после войны. ‚ 1956  году он
был реабилитирован, но дело  было в конце года, он решил  не  возвращатьсЯ в
‚енгрию, а, получив кучу денег при расчете с „альстроем, поселилсЯ где-то на
юге. ‘  доктором ‡адером  вскоре после того,  как он принЯл  зачеты от  всех
курсантов, случилась одна историЯ.
     „октор   џнуш  ‡адер,  отоларинголог,   был  венгерским  военнопленным,
"салашистом",  стало быть. "’ермин"  его  был  15  лет.  Ћн быстро  выучилсЯ
по-русски, он  был медик,  времЯ, когда медиков  держали на  общих  работах,
прошло  (и  притом  это  указание  касалось только  литеры  "’"  -  то  есть
троцкистов),  притом специальность его была самаЯ дефицитнаЯ - ухо, горло  и
нос. Ћн оперировал и лечил удачно. ђаботал он в хирургическом отделении, как
ординатор  - это было нагрузкой  к его  основной специальности. Ќа полостных
операциЯх  он  ассистировал  обычно  заведующему  хирургическим  отделением,
хирургу Њеерзону. ‘ловом, доктору ‡адеру везло, даже  среди вольнонаемных он
имел кое-какую клиентуру, он был одет в вольное, носил  длинные волосы и был
сыт, и мог бы быть и  пьЯн, но спирта он не брал в рот ни капли. €звестность
его все росла и росла,  пока не произошла одна историЯ, котораЯ  лишила нашу
больницу отоларинголога на долгое времЯ.
     ‚се дело в том, что эритроцит, то есть красный кровЯной шарик, живет 21
день.  †иваЯ человеческаЯ  кровь находитсЯ  в  беспрерывном  обновлении.  Ќо
кровь,  выведеннаЯ  из  человеческого организма, не может жить долее 21 днЯ.
Џри хирургическом отделении,  как и положено, была своЯ  станциЯ переливаниЯ
крови,  куда  сдавали  кровь  доноры  -  и  вольнонаемные,  и  заключенные,-
вольнонаемные получали 1 рубль за  кубик, а заключенные в 10 раз меньше. „лЯ
какого-либо  гипертоника  это был  основательный  доход,  брали  по  300-400
граммов  в месЯц,-  сдай, это тебе  нужно  длЯ  леченьЯ,  и, кроме  того, ты
получишь  дополнительный паек и деньги. €з заключенных донорами были обслуга
(санитары  и т. п.), котораЯ  и держалась при  больнице потому,  что  давала
больным кровь. ‚ переливании крови здесь нуждались больше, чем где-нибудь на
земле, но,  конечно, переливаниЯ крови назначались  не по  общим медицинским
показаниЯм,  в  части истощениЯ, например,  а лишь в тех случаЯх,  когда это
нужно было
     вследствие  или  подготовки   к  операции,  или  уж  особенно  тЯжелого
состоЯниЯ в терапевтических отделениЯх.
     ‚  станции переливаниЯ крови  всегда был запас  заранее взЯтой крови. €
наличие этого запаса было гордостью нашей больницы. ‚о всех других больницах
если и переливали кровь, то  непосредственно от человека к человеку. „онор и
реципиент лежали на соседних столах во времЯ этой манипулЯции.
     Љровь, сроки хранениЯ которой прошли,- выбрасывалась.
     Ќедалеко от больницы  был свиносовхоз,  где времЯ от времени при забоЯх
свиней копили  кровь  и  привозили  ее  в  больницу.  ‡десь в кровь наливали
раствор лимонно-кислого натриЯ  длЯ  предупреждениЯ свертываемости  и давали
больным  пить  эту  жидкость, нечто  вроде  самодельного  гематогена,  очень
питательную и  любимую больными,  питание  которых состоЯло из всЯких юшек и
перловых каш. ‚ыдачи гематогена длЯ больных не были новостью. ‘лучилось так,
что заведующий хирургическим отделением, врач Њеерзон, уехал в командировку,
и заведование отделением перешло к доктору ‡адеру.
     ‚о  времЯ  обхода  отделениЯ он счел себЯ  обЯзанным посетить и станцию
переливаниЯ крови,  где  обнаружил,  что  у значительного  запаса крови  уже
выходит  срок хранениЯ, и выслушал сообщение медсестры о ее намерении вылить
эту кровь. „октора ‡адера это удивило. "ђазве эту кровь надо выбрасывать?" -
спросил он. ‘естра сказала, что так делаетсЯ всегда.
     - Џерелейте  эту кровь в  чайники  и выдайте ее тЯжелым больным -  "per
os",- распорЯдилсЯ  ‡адер.  ‘естра раздала кровь, и больные  были этим очень
довольны.-  ‚ будущем,- сказал венгр,- всю кровь, котораЯ стареет, выдавайте
таким же образом.
     ’ак  началась  практика  раздачи  донорской   крови  в  палатах.  Љогда
заведующий отделением  вернулсЯ,  он  закатил скандал  на высоких нотах: что
фашист  ‡адер  поит больных  человеческой  кровью  -  ни больше, ни  меньше.
Ѓольные узнали об этом в тот же день, ибо в больницах слухи распространЯютсЯ
еще быстрее,  чем в тюрьмах, и  тех, которые получали когда-то кровь,  стало
рвать.  ‡адер был  устранен  от  работы без  всЯких  объЯснений, и детальнаЯ
докладнаЯ записка, уличающаЯ ‡адера во всевозможных  преступлениЯх, полетела
в санитарное  управление.  ђастерЯвшийсЯ ‡адер пыталсЯ  объЯснить,  что ведь
никакой принципиальной разницы нет между переливанием в вену и приемом через
рот, что  эта кровь-хорошее  дополнительное питание, но никто его не слушал.
‚олосы ‡адеру остригли,  вольнонаемный пиджачок снЯли и в  арестантской робе
его  перевели  в  бригаду ‹урье на лесозаготовку,  и доктор ‡адер  уже успел
попасть  на  стахановскую  доску  лесного  участка, когда  Явилась  комиссиЯ
санитарного  управлениЯ,  обеспокоеннаЯ, впрочем,  не  самим  фактом  такого
переливаниЯ крови,  но тем обстоЯтельством, что  ушнаЯ  и горловаЯ клиентура
осталась без врача.  Џо счастливой случайности комиссию эту возглавил  майор
медицинской  службы,  только  что демобилизованный  из  армии  и  всю  войну
проработавший   в   хирургических  отделениЯх  медсанбата.  Ћзнакомившись  с
материалами "обвинениЯ", он  никак  не  мог понЯть  -  в  чем  дело? ‡а  что
преследуетсЯ  ‡адер? €  когда  было выЯснено,  что  ‡адер  раздавал  больным
человеческую кровь,  "давал пить кровь", майор сказал, пожимаЯ плечами: - Ќа
фронте Я это делал четыре  года. Ђ что, здесь нельзЯ это делать?  џ ведь  не
знаю, Я здесь недавно.
     ‡адер  был  возвращен в  хирургическое отделение из  леса, несмотрЯ  на
письменный протест бригадира лесозаготовок, который  считал,  что у  него по
чьему-то капризу берут лучшего лесоруба.
     Ќо  интерес  к  работе   ‡адер  потерЯл  и  никаких  рационализаторских
предложений больше не вносил.
     „октор „октор  был подлец законченный. ѓоворили,  что  он  взЯточник  и
самоснабженец  -  но  разве   на  Љолыме  были  начальники   иных  привычек?
Њстительный и склочный - и это простительно.
     „октор „октор ненавидел заключенных. Ќе то  что плохо или недоверчиво к
ним  относилсЯ.  Ќет,  он  их  тиранил,  унижал  повседневно  и  повсечасно,
придиралсЯ,  оскорблЯл и  широко использовал  свою  безграничную  власть  (в
пределах  больницы)  длЯ  наполнениЯ  карцеров,  штрафных  участков.  Ѓывших
заключенных он  не считал  за людей и неоднократно грозил  - хирургу ’рауту,
например,  что  дать новый  срок ’рауту доктор  „октор не задумаетсЯ. Љаждый
день свозили ему в  квартиру то  свежую  рыбу - бригада "больных"  ловила на
море сетЯми,- то парниковые овощи, то мЯсо со свиносовхоза - и все это
     в количествах, достаточных  длЯ прокормлениЯ  ѓулливера.  „октор „октор
имел прислугу - дневального  из  заключенных, и тот помогал ему в реализации
всех приношений. ‘ "материка" в адрес доктора „октора шли посылки с махоркой
- валютой Љолымы.  Ќачальником больницы  он был  целый рЯд лет, пока наконец
другой гангстер  не свалил доктора „октора. Ќачальнику  „октора  показалось,
что "отчислениЯ" маловаты..
     Ќо все  это было после,  а во  времена курсов доктор „октор  был царь и
бог. …жедневно устраивались собраниЯ, и „октор выступал там с речами, сильно
забираЯ в сторону культа личности.
     Џо части всЯких  клеветнических "меморандумов" „октор тоже был  большой
мастер и мог "оформить" кого угодно.
     Ѓыл он начальником мстительным, мелко мстительным.
     - ‚от ты мне не поклонилсЯ при встрече, а Я на тебЯ напишу донос, да не
просто  донос, а официальный меморандум. Ќапишу  "кадровый  троцкист и  враг
народа" - и уж будь покоен - штрафной прииск тебе обеспечен.
     ‘обственное детище-курсы  огорчали  доктора „октора. ‘лишком  много там
оказалось курсантов  пЯтьдесЯт восьмой  статьи - доктор „октор побаивалсЯ за
свою карьеру.  ’ипичный администратор  тридцать седьмого года, доктор „октор
уволилсЯ  было  из „альстроЯ  к концу  сороковых  годов, но, увидЯ, что  все
остаетсЯ  по-прежнему  и  что  на  "материке"  надо  работать,  вернулсЯ  на
колымскую службу.  •отЯ  процентные  надбавки надо  было выслуживать заново,
„октор очутилсЯ в привычной обстановке.
     Џосетив    курсы   перед   выпускными    экзаменами,    доктор   „октор
благожелательно  выслушал  доклад об успехах  учащихсЯ, обвел всех курсантов
своими светло-голубыми стеклЯнными глазами и спросил:
     - Ђ банки-то все могут ставить?
     Џочтительный хохот  преподавателей и "студентов" был ему  ответом. “вы,
именно банок-то мы и не научились ставить - никто  из нас  не думал, что эта
нехитраЯ процедура имеет свои секреты.
     ѓлазные  болезни преподавал доктор ‹оскутов. Њне выпало счастье знать и
рЯд лет  работать  вместе с ”едором  …фимовичем ‹оскутовым - одной из  самых
примечательных фигур Љолымы. Ѓатальонный комиссар времен гражданской войны -
колчаковскаЯ  пулЯ  навеки  засела   в  левом  легком  -  ‹оскутов   получил
медицинское образование в начале двадцатых годов и работал как военный врач,
в армии. ‘лучайнаЯ шуточка по адресу ‘талина привела его в военный трибунал.
‘о сроком  в три года он  приехал на Љолыму и первый год работал слесарем на
прииске "Џартизан". Џотом  был допущен к  врачебной  работе. ’рехлетний срок
подходил к концу. ќто было  времЯ, известное по Љолыме  и по всей ђоссии под
названием  "гаранинщины",  хотЯ  правильней   было   бы  назвать  это  времЯ
"павловщинои" по имени  тогдашнего  начальника  „альстроЯ. Џолковник ѓаранин
был  только  заместителем  Џавлова,  начальником  лагерей, но именно он  был
председателем расстрельной  тройки  и подписывал  весь 1938  год бесконечные
списки расстрелЯнных. ‚ 1938  году было  страшно освобождатьсЯ по  пЯтьдесЯт
восьмой  статье.  ‚сем,  кто  кончал срок, грозило  новое "дело", созданное,
навЯзанное, организованное. ‘покойней  было иметь в  приговоре  лет  десЯть,
пЯтнадцать, чем три, пЯть. ‹егче было дышать.
     ‹оскутов был осужден снова - "колымской тройкой" во главе с ѓараниным -
на  десЯть  лет. ‘пособный  врач, он специализировалсЯ  на глазных болезнЯх,
оперировал,  был  ценнейшим специалистом. ‘анитарное управление держало  его
близ Њагадана, на двадцать третьем километре - в нужных случаЯх его отвозили
с  конвоем  в город  Њагадан длЯ консультаций,  операций.  Ћдин из последних
земских врачей, ‹оскутов был универсалом:  он мог делать несложные полостные
операции, знал гинекологию и был специалистом по болезнЯм глаз.
     ‚ 1947  году, когда  новый  срок  его  подходил  к  концу,  было  снова
сфабриковано   дело  уполномоченным   ‘имоновским.  ‚  больнице   арестовали
нескольких фельдшеров  и сестер  и осудили  их на разные сроки. ‘ам ‹оскутов
вновь  получил десЯть  лет.  Ќа  этот раз настаивали, чтобы  его  удалили из
Њагадана  и передали  в  "Ѓерлаг" - новый,  внутренний лагерь  на Љолыме длЯ
политических рецидивистов  со  строгим  режимом. Ќесколько  лет  больничному
начальству удавалось отстоЯть ‹оскутова от "Ѓерлага",
     но  в  конце концов  он  туда попал и по третьему сроку! ‘  применением
зачетов освободилсЯ в 1954 году. ‚ 1955 году был полностью реабилитирован по
всем трем срокам.
     Љогда он  освободилсЯ,  у него была  одна  смена бельЯ,  гимнастерка  и
штаны.
     —еловек   высоких  нравственных  качеств,  доктор   ‹оскутов  всю  свою
врачебную  деЯтельность,  всю  свою  жизнь  лагерного  врача подчинил  одной
задаче:  активной постоЯнной  помощи людЯм, арестантам по  преимуществу. ќта
помощь  была  отнюдь  не  только медицинской. Ћн всегда  кого-то  устраивал,
кого-то рекомендовал  на работу после выписки  из  больницы. ‚сегда  кого-то
кормил, кому-то носил передачи - тому щепотку махорки, тому кусок хлеба.
     Џопасть к нему в отделение (он работал как терапевт) считали больные за
счастье.
     Ћн беспрерывно хлопотал, ходил, писал.
     € так не месЯц, не год, а целых двадцать лет изо днЯ в день, получаЯ от
начальства только дополнительные сроки наказаниЯ.
     ‚ истории мы  знаем такую  фигуру. ќто -  тюремный врач ”едор  Џетрович
ѓааз*, о котором
     * ”. Џ. ѓааз умер в 1853 г.
     написал книжку  Ђ. ”.  Љони. Ќо времЯ ѓааза было  другим  временем. ќто
были  шестидесЯтые годы прошлого  столетиЯ  -  времЯ  нравственного  подъема
русского  общества.  ’ридцатые  годы двадцатого  столетиЯ таким  подъемом не
отличались. ‚ атмосфере доносов, клеветы, наказаний, бесправиЯ, получаЯ один
за  другим тюремные приговоры  по  провокационно  созданным делам,-  творить
добрые дела было гораздо труднее, чем во времена ѓааза.
     Ћдному ‹оскутов  устраивал выезд  на  "материк", как инвалиду,  другому
подыскивал легкую работу  - не спрашиваЯ у больного ничего, распорЯжалсЯ его
судьбой умно и полезно.
     “ ”едора …фимовича ‹оскутова  было маловато  грамотности -  в  школьном
смысле этого слова,- он пришел в медицинский институт с низким образованием.
Ќо  он много читал, хорошо наблюдал  жизнь,  много думал, свободно  судил  о
самых различных предметах - он был широко образованным человеком.
     ‚ высшей степени скромный человек, неторопливый в рассуждениЯх - он был
фигурой  примечательной.  Ѓыл  у него  недостаток - его помощь была, на  мой
взглЯд, чересчур неразборчива, и потому  его пробовали  "оседлать"  блатари,
чувствуЯ пресловутую слабину. Ќо впоследствии он хорошо разобралсЯ и в этом.
     ’ри   лагерных   приговора,   тревожнаЯ   колымскаЯ  жизнь  с  угрозами
начальства,  с унижениЯми, с неуверенностью в завтрашнем дне - не сделали из
‹оскутова ни скептика, ни циника.
     € выйдЯ на настоЯщую волю, получив реабилитацию и кучу денег вместе, он
так же раздавал их,  кому надо, так же помогал и не  имел лишней пары бельЯ,
получаЯ несколько тысЯч рублей в месЯц.
     ’аков  был преподаватель глазных болезней. Џосле окончаниЯ  курсов  мне
пришлось  проработать несколько недель  - первых моих  фельдшерских недель -
именно у  ‹оскутова. Џервый вечер закончилсЯ в процедурной. Џривели больного
с загортанным абсцессом.
     - —то это такое?- спросил менЯ ‹оскутов.
     - ‡агортанный абсцесс.
     - Ђ лечение?
     - ‚ыпустить гной, следЯ, чтобы больной не захлебнулсЯ жидкостью.
     - Џоложите инструменты кипЯтить.
     џ положил в стерилизатор инструменты, вскипЯтил, вызвал ‹оскутова:
     - ѓотово.
     - ‚едите больного.
     Ѓольной  сел  на  табуретку,  с открытым  ртом. ‹ампочка  освещала  ему
гортань.
     - Њойте руки, ”едор …фимович.
     -  Ќет,  это  вы мойте,-  сказал  ‹оскутов.- ‚ы  и  будете  делать  эту
операцию.
     •олодный пот пробежал у менЯ по спине.  Ќо  Я  знал, хорошо  знал, что,
пока своими руками не сделаешь чего-либо, ты не  можешь сказать, что  умеешь
это делать.  Ќетрудное вдруг  оказываетсЯ непосильным,  сложное - невероЯтно
простым.
     џ вымыл  руки и  решительно подошел к  больному. ироко раскрытые глаза
больного укоризненно и испуганно глЯдели на менЯ.
     џ примерилсЯ, проткнул созревший абсцесс тупым концом ножа.
     - ѓолову! ѓолову! - закричал ”едор …фимович.
     џ  успел  нагнуть голову больного  вперед, и он выхаркнул гной прЯмо на
полы моего халата.
     - Ќу, вот и все. Ђ халат смените.
     Ќа  следующий  день  ‹оскутов  откомандировал  менЯ  в  "полустационар"
больницы,  где  жили  инвалиды, поручив  мне перемерить у  всех артериальное
давление.  ‡ахватив аппарат  ђива-ђоччи,  Я перемерил  у всех шестидесЯти  и
записал на  бумагу.  ќто  были гипертоники. џ  измерЯл  давление  там  целую
неделю,  по  десЯть  раз  у  каждого, и  только потом  ‹оскутов показал  мне
карточки этих больных.
     џ радовалсЯ, что произвожу эти измерениЯ в одиночестве. Њного лет позже
Я  сообразил,  что  это  было  рассчитанным  приемом -  дать  мне  освоитьсЯ
спокойно;  иначе надо было вести  себЯ  в  первом  случае,  где  требовалась
срочность решениЯ, смелаЯ рука.
     ‚сЯкий день открывалось что-то новое и в то же времЯ Явно знакомое - из
лекционного материала.
     ‘имулЯнтов и аггравантов ”едор …фимович не разоблачал.
     - €м только кажетсЯ,- говорил грустно  ‹оскутов,-  что они агграванты и
симулЯнты.  Ћни  больны  гораздо  серьезней,  чем  думают  сами. ‘имулЯциЯ и
аггравациЯ на фоне алиментарной дистрофии и духовного маразма лагерной жизни
- Явление неописанное, неописанное...
     Ђлександр  Ђлександрович Њалинский, читавший курс внутренних  болезней,
был вымытый,  раскормленный сангвиник,  чисто  выбритый,  седой,  начинающий
полнеть  весельчак.  ѓубы   у   него  были   темно-розовые,  сердечком.   „а
аристократические родинки на длинных ножках дрожали на его  багровой спине -
таким он представал иногда курсантам  в больничной бане, в парильне. ‘пал он
-  единственный из колымских  врачей, да, мне кажетсЯ, единственный из  всех
колымчан  - в сшитой на заказ  мужской длинной рубахе до щиколоток. ќто было
обнаружено во времЯ  пожара в его отделении. Џожар удалось сразу потушить, и
о нем быстро забыли,  но о нижней ночной рубахе доктора Њалинского  больница
толковала много месЯцев.
     Ѓывший лектор  курсов  усовершенствованиЯ