 годы  - то золотое  времЯ  Љолымы,  о  котором  с  таким
возмущением говорил  разоблаченный  шпион и  подлинный  враг  народа Ќиколай
€ванович …жов на одной из сессий –€Ља ‘‘‘ђ - незадолго до "ежовщины".
     ‚  1938  году  Љолыма была  превращена  в  спецлагерь  длЯ  рецидива  и
"троцкистов". Џобег стал каратьсЯ тремЯ годами.

     - Љак же вы бежали? ‚едь у вас не было ни карты, ни компаса.
     - ’ак и бежали. ‚от Ђлександр обещал вывести...
     Њы  вместе ждали отправки на "транзитке". Ќеудачных беглецов было трое:
Ќиколай  Љарев, малый  лет  двадцати пЯти,  бывший ленинградский  журналист,
ровесник  его ”едор ‚асильев  -  ростовский бухгалтер, и камчадал  Ђлександр
Љотельников.  Ђлександр  Љотельников  -   колымский  абориген,  камчадал  по
народности, а по  профессии  каюр, погонщик  оленей, осужденный  здесь же за
кражу казенного груза. Љотельникову было лет пЯтьдесЯт, а  то и много больше
- возраст  Якута, чукчи,  камчадала,  эвенка определить  на  взглЯд  трудно.
Љотельников  хорошо   говорил  по-русски,  только  звук  "ш"  никак  не  мог
выговорить  и  заменЯл  его  звуком  "с",  равно как  и  на  всех  диалектах
—укотского  полуострова.  Ћн  имел представление и  о  Џушкине, о Ќекрасове,
бывал в •абаровске, словом, был путешественник опытный, но романтик в душе -
слишком уж детски молодо сверкали его глаза.
     Ћн-то и взЯлсЯ вывести молодых своих новых друзей из заключениЯ.
     -  џ им говорил - ближе в  Ђмерику, пойдемте в Ђмерику,  но  они хотели
материк, Я вел материк. —укчей дойти надо, кочевых чукчей. —укчи были здесь,
ушли, как русский человек пришел вот к ним... Ќе успел.
     Ѓеглецы шли всего четыре днЯ. Ћни бежали в начале сентЯбрЯ, в ботинках,
в  летней  одежде, в  уверенности дойти до  чукотских  кочевий, где  их,  по
уверениЯм Љотельникова, ждет помощь и дружба.
     Ќо выпал снег, густой снег, ранний снег. Љотельников пошел  в эвенкский
поселок, затем,  чтоб купить торбаза. Ћн купил  торбаза,  а  к вечеру  отрЯд
оперативников настиг беглецов.
     - ’унгус - враг, предатель,- плевалсЯ Љотельников.
     ‚ывести Љарева  и  ‚асильева  из  тайги  старый каюр бралсЯ  совершенно
бесплатно. Ћ новом своем трехлетнем "довеске" Љотельников не грустил.
     - ‚от придет весна - выпустЯт на прииск, на работу - и Я опЯть уйду.
     —тобы  скоротать  времЯ,   он   учил   Љарева  и  ‚асильева  чукотской,
камчадальской  речи. ‡аводилой этого  обреченного  на  неудачу  побега  был,
конечно, Љарев. Ћт всей его фигуры, театральной даже в этой тюремно-лагерной
обстановке, от модулЯций его бархатного голоса веЯл ветер легкомысленности -
даже не авантюризма.  ‘ каждым днем он понимал все лучше безвыходность таких
попыток, все чаще задумывалсЯ и слабел.
     ‚асильев был просто  добрым  товарищем, готовым  разделить любую участь
друга. ‚се они бежали, конечно, на первом году  своего заключениЯ,  пока еще
были иллюзии... и физическаЯ сила.

     €з палатки-кухни кочевого поселка геологов  летней  белой ночью исчезло
двенадцать банок мЯсных консервов. Џропажа  была в высшей степени загадочной
-  все  сорок  рабочих  и  техников  были  людьми  вольными,  с  порЯдочными
заработками, и  врЯд ли нуждающимисЯ в такой вещи, как мЯсные консервы. „аже
если бы это были консервы  сказочной  цены - сбыть их было некуда в  глухом,
бесконечном лесу. "Њедвежий" вариант также был сразу отвергнут, ибо ничто на
кухне не было сдвинуто с  места.  Њожно было  думать, что это сделал  кто-то
нарочно, "по злобе"  на повара, в  чьем ведении  находились продукты  кухни;
правда,  повар,  человек  добродушнейший,  отрицал,  что  среди  сорока  его
товарищей  скрываетсЯ  и  пакостит  его,  повара,   враг.  …сли  же   и  это
предположение было  неверным,  то оставалось  еще  одно. € вот  длЯ проверки
этого последнего предположениЯ прораб  разведки Љасаев,  взЯв  с собой  двух
рабочих  порасторопней,  вооружив  их  ножами,  а  сам захватив единственное
огнестрельное   оружие,  которое  было   на  командировке,-  мелкокалиберную
винтовку,-   отправилсЯ   осматривать   окрестности.    ЋкрестностЯми   были
серо-коричневые  ущельЯ,  без  всЯкого  следа  зелени,  ведущие  на  большое
известнЯковое  плато.  Џоселок  геологов  расположен был  как бы  в Яме,  на
зеленом берегу речки.
     ђазгадывать тайну пришлось недолго.  —аса через два, когда они не спеша
поднЯлись  на  плато,-  один  из  рабочих  поглазастей протЯнул  руку  -  на
горизонте была движущаЯсЯ точка. Ћни  пошли  по  краю зыбких  молодых туфов,
молодого  камнЯ, еще не  успевшего  окаменеть  и похожего  на  белое  масло,
противно соленое на вкус. Ќога в нем вЯзла, как в болоте, и сапоги, окунутые
в этот полужидкий, маслообразный  камень,  покрывались как бы белой краской.
Џо краю  было идти легко, и часа через полтора они нагнали человека. —еловек
был одет в обрывки  бушлата и  в рваные ватные брюки  с голыми коленЯми. Ћбе
штанины были обрезаны - из них была сделана обувь, уже  прорваннаЯ, истертаЯ
вконец. „лЯ той  же  цели  еще  ранее  были  отрезаны и  изношены  рукава от
бушлата. …го кожаные ботинки или резиновые чуни давно были сношены о камни и
сучьЯ и, очевидно, брошены.
     —еловек был бородат, волосат, бледен  от невыносимого страданиЯ. “ него
был понос,  отчаЯнный понос. Ћдиннадцать целехоньких консервных банок лежали
тут же  на  камнЯх. Ћдна банка была разбита о  камни и  дочиста съедена  еще
вчера.
     Ћн шел уже месЯц к Њагадану, кружась в лесу, как гребец в густом тумане
на  озере,  и  плутаЯ,  потерЯв  всЯкое  направление, шел наудачу,  пока  не
наткнулсЯ на  командировку  - только тогда, когда совсем ослабел.  Ћн  ловил
полевых мышей, ел траву. Ћн держалсЯ до вчерашнего днЯ. Ћн заметил дымок еще
вчера, дождалсЯ ночи, взЯл консервы, выполз на плато к утру. ‚ кухне он взЯл
спички, но
     пользоватьсЯ спичками  ему не было необходимости.  Ћн съел  консервы, и
страшнаЯ  жажда,  пересохший рот вынудили его опуститьсЯ по другому распадку
до ручьЯ.  € там он  пил, пил  холодную вкусную  воду.  —ерез сутки лицо его
отекло, начавшеесЯ расстройство кишечника уносило последние силы.
     Ћн был рад любому концу своего путешествиЯ.
     „ругой  беглец,  которого  выволокли  на ту  же командировку  из  тайги
оперативники, был  какой-то важной  персоной. “частник  группового  побега с
соседнего прииска, побега с грабежом и убийством самого начальника прииска -
он был последний из всех десЯти бежавших. „вое было убито, семеро поймано, и
вот  последний был изловлен на  двадцать первый день.  Ћбуви у него не было,
потрескавшиесЯ подошвы  ног кровоточили.  ‡а неделю, по его  словам, он съел
только  крошечную  рыбку  из  пересохшего  ручьЯ,  рыбку,  которую он  ловил
несколько часов, обессилев  от  голода. ‹ицо  его было опухшим,  бескровным.
Љонвоиры очень заботились о нем, о его диете, о выздоровлении - мобилизовали
фельдшера командировки, строго-настрого приказав ему  заботитьсЯ о  беглеце.
Ѓеглец  прожил  в  бане  поселка целых три  днЯ,  и  наконец,  постриженный,
побритый,  вымытый, сытый, он был  уведен оперативкой на  следствие, исходом
которого мог быть только расстрел. ‘ам беглец об этом, конечно, знал, но это
был арестант бывалый, равнодушный, уже давно  перешагнувший ту грань жизни в
заключении, когда каждый человек становитсЯ фаталистом и живет "по течению".
‚озле него все времЯ были конвоиры, бойцы охраны, говорить ему  ни с кем  не
давали.  Љаждый  вечер  он  сидел  на крыльце  бани  и разглЯдывал  огромный
вишневый закат. Ћгонь  вечернего солнца перекатывалсЯ в его  глазах, и глаза
беглеца казались горЯщими - очень красивое зрелище.

     ‚  одном  из  колымских поселков, в  Ћротукане, стоит памЯтник  ’атьЯне
Њаландиной,  и  оротуканский  клуб  носит  ее  имЯ.  ’атьЯна  Њаландина была
договорницей,  комсомолкой,  попавшей в  лапы  уголовников-беглецов. Ћни  ее
ограбили, изнасиловали, по гнусному блатарскому  выражению, "хором", и убили
в  нескольких  сотнЯх метров  от  поселка, в тайге. Ѓыло это в  1938 году, и
начальство  тщетно распространЯло слухи,  что ее  убили  "троцкисты". Ћднако
клевета подобного  рода  была чересчур нелепой и возмутила даже родного дЯдю
убитой комсомолки - лейтенанта Њаландина, лагерного работника, который
     именно после смерти племЯнницы резко изменил свое отношение к ворам и к
другим заключенным, ненавидЯ первых и оказываЯ льготы вторым.
     Ћба этих беглеца  были пойманы тогда,  когда силы  их были  на  исходе.
Џо-другому  себЯ  вел  беглец,  задержанный  группой  рабочих на  тропе близ
разведочных шурфов. ’ретий день шел обложной дождь  беспрерывно, и несколько
рабочих, напЯлив на себЯ брезентовую спецовку - куртки и  брюки, отправились
посмотреть, не пострадала ли от дождЯ маленькаЯ палаточка -  кухнЯ с посудой
и  продуктами,  полеваЯ  кузница  с наковальней,  походным  горном и запасом
бурового инструмента. Љузница и кухнЯ стоЯли в русле горного ручьЯ, в ущелье
- километрах в трех от места жильЯ.
     ѓорные реки  разливаютсЯ  в дожди  очень  сильно,  и можно  было  ждать
каких-нибудь каверз  погоды. Ћднако  то, что  люди  увидели,  привело  их  в
крайнее смущение.  Ќичего не  существовало.  Ќе было кузницы,  где  хранилсЯ
инструмент  длЯ  работ  целого участка  -  буры,  подбурники, кайла, лопаты,
кузнечный инструмент; не было кухни с запасом продуктов на все лето; не было
котлов, посуды  - ничего не  было. “щелье было  новым - все камни в нем были
заново  поставлены, принесены  откуда-то обезумевшей водой. ‚се  старое было
сметено вниз по  ручью,  и рабочие прошли  по берегам ручьЯ до  самой речки,
куда ручей впадал,-  километров шесть-семь, и не  нашли  ни  кусочка железа.
Њного  позже в устье этого  ручьЯ, когда вода спала, на берегу,  в тальнике,
забитом песком,  была найдена  смЯтаЯ  камнЯми,  вывороченнаЯ, исковерканнаЯ
эмалированнаЯ миска из столовой поселка - и это было все, что
     осталось после грозы, после паводка.
     ‚озвращаЯсь обратно, рабочие наткнулись на человека в кирзовых сапогах,
в намокшем плаще, с большой заплечной сумкой.
     - ’ы беглец, что ли?- спросил человека ‚аська ђыбин, один из канавщиков
разведки.
     - Ѓеглец,- полуутвердительно ответил человек.- ЋбсушитьсЯ бы...
     - Ќу, пойдем к нам - у нас печка горит.-  ‹етом в дождь всегда топились
железные печи в большой палатке - все сорок рабочих жили в ней.
     Ѓеглец  снЯл сапоги, развесил  портЯнки  вокруг  печи, достал  жестЯной
портсигар, насыпал махорку в обрывок газеты, закурил.
     - Људа идешь-то в такой дождь?
     - Ќа Њагадан.
     - Џожрать хочешь?
     - Ђ что у вас есть?
     ‘уп  и перловаЯ  каша не  соблазнили беглеца. Ћн  развЯзал свой мешок и
вынул кусок колбасы.
     - Ќу, братец,- сказал ђыбин,- ты беглец-то не настоЯщий.
     ђабочий постарше, заместитель бригадира ‚асилий Љочетов встал.
     - Људа ты? - спросил его ђыбин.
     - „о ветру.- € перешагнул через доску - порог палатки.
     ђыбин усмехнулсЯ.
     - ‚от что,  браток,- сказал он беглецу,- ты сейчас собирайсЯ и иди куда
хотел.  ’от,-  сказал он  про  Љочетова,- к  начальству  побежал. —тоб  тебЯ
задержать, значит. Ќу, бойцов у нас нет, ты не бойсЯ, а прЯмо иди и иди. ‚он
хлебушка  возьми да  пачку  табаку.  € дождик  как  будто  поредел, на  твое
счастье. „ержи прЯмо на большую сопку, не ошибешьсЯ.
     Ѓеглец  молча намотал непросохшие  портЯнки сухими  концами на  ступни,
натЯнул сапоги, вскинул мешок на плечи и вышел.
     —ерез десЯть  минут кусок  брезента,  заменЯвший дверь,  откинулсЯ, и в
палатку влезло начальство - прораб Љасаев с мелкокалиберкой через плечо, два
десЯтника и Љочетов, вошедший в палатку последним.
     Љасаев  постоЯл  молча, пока привык к темноте палатки, оглЯделсЯ. Ќикто
не обратил вниманиЯ на вошедших. ‚се  занимались своим делом - кто спал, кто
чинил  одежду,  кто вырезал  ножом  какие-то  мудреные  фигуры  из корЯги  -
очередные эротические упражнениЯ, кто играл в "буру" самодельными картами...
     ђыбин ставил в печку  на горЯщие угли закопченный котелок из консервной
банки - собственное какое-то варево.
     - ѓде беглец?- заорал Љасаев.
     -  Ѓеглец ушел,-  сказал  ђыбин  спокойно,-  собралсЯ  и ушел.  —то Я -
держать его должен?
     - „а он же раздетый был,- закричал Љочетов,- спать собиралсЯ.
     - ’ы ведь  тоже собиралсЯ до ветру, а под  дождем куда бегал? - ответил
ђыбин.
     - Џошли домой,-  сказал Љасаев.-  Ђ ты,  ђыбин, смотри: это  добром  не
кончитсЯ...
     - —то ж ты мне можешь сделать?- сказал ђыбин, подходЯ к Љасаеву ближе.-
Ќа голову соли насыпать? €ли сонного зарезать? ’ак, что ли?
     Џрораб и десЯтники вышли.
     ќто  -  маленький  лирический  эпизод в  однообразно мрачной повести  о
беглецах Љолымы.
     Ќачальник  командировки,  встревоженный постоЯнными визитами беглецов -
трое  в  течение  одного  месЯца,-  тщетно  добивалсЯ  в  высших  инстанциЯх
организации на командировке оперпоста из вооруженных солдат охраны. Ќа такие
расходы длЯ вольнонаемных управление не пошло, предоставив ему справлЯтьсЯ с
беглецами  собственными  силами. €  хотЯ к этому  времени,  кроме касаевской
мелкокалиберки,   в   поселке   завелись   еще  две   охотничьих  двустволки
центрального боЯ и патроны
     к ним снарЯжались как жиганы - кусками свинца, вроде  как длЯ медведЯ,-
все  же всем было Ясно, что  при  нападении голодных  и  отчаЯнных  беглецов
жиганы эти - ненадежнаЯ помощь.
     Ќачальник был  парень бывалый,- внезапно на командировке были построены
две  караульные  вышки,  точно  такие  же, какие стоЯт  по  углам  настоЯщих
лагерных зон.
     ќто был  остроумный  камуфлЯж.  ”альшивые караульные вышки должны  были
убедить беглецов, что на командировке вооруженнаЯ охрана.
     ђасчет начальника  был, по-видимому,  правильным  - беглецы  больше  не
посещали эту  командировку,  находившуюсЯ  всего  в  двухстах  километрах от
Њагадана.
     Љогда  работы на первом металле, то есть  на  золоте,  передвинулись  в
—ай-“рьинскую долину  -  путем,  который когда-то прошел Љривошей, двинулись
десЯтки беглецов. ’ут было всего ближе до материка, но об  этом ведь знало и
начальство. Љоличество "секретов" и  оперпостов было резко увеличено - охота
за  беглецами была в  полном  разгаре.  ‹етучие отрЯды прочесывали  тайгу  и
наглухо закрывали  "освобождение  через зеленого прокурора" - так назывались
побеги.  "‡еленый  прокурор"  освобождал  все  меньше,  меньше  и,  наконец,
перестал освобождать совсем.
     Џойманных  обычно убивали на  месте,  и  немало трупов  лежало в  морге
Ђркагалы,  ожидающих  опознаниЯ  -  приезда   работников  учета  длЯ  снЯтиЯ
отпечатков пальцев мертвецов.
     Ђ в десЯти километрах в лесу от угольной аркагалинской  шахты в поселке
Љадыкчан, известном  выходом угольных мощных пластов почти  на поверхность -
пласты были в 8, 13 и 21 метр мощностью,- был расположен такой оперпост, где
солдаты спали, ели, вообще базировались.
     ‚о главе  этого  летучего отрЯда  летом сорокового  года  стоЯл молодой
ефрейтор  Џостников,  человек,  в котором  была разбужена  жажда  убийства и
который  свое  дело  выполнЯл с охотой,  рвением и страстью. Ћн лично поймал
целых  пЯть  беглецов,  получил какую-то медаль и,  как  полагаетсЯ  в таких
случаЯх, некоторую денежную  награду. Ќаграда  выдавалась и за мертвых, и за
живых одинаково, так что доставлЯть в  целости пойманного не  было  никакого
смысла.
     Џостников со  своими бойцами  бледным августовским  утром  наткнулсЯ на
беглеца, вышедшего к ручью, где была засада.
     Џостников выстрелил  из  маузера  и убил беглеца.  ђешено было  его  не
тащить  в  поселок  и  бросить  в  тайге  -  следов  и  рысьих, и  медвежьих
встречалось здесь много.
     Џостников взЯл топор и отрубил  обе  руки беглеца, чтобы учетнаЯ  часть
могла сделать отпечатки  пальцев,  положил обе мертвых кисти в свою сумку  и
отправилсЯ домой - сочинЯть очередное донесение об удачной охоте.
     ќто  донесение было  отправлено в тот же  день - один  из бойцов  понес
пакет, а остальным Џостников дал выходной день в честь своего успеха...
     Ќочью мертвец встал и, прижимаЯ к груди окровавленные культЯшки рук, по
следам  вышел   из   тайги  и   кое-как   добралсЯ  до  палатки,   где  жили
рабочие-заключенные.  ‘  белым,  бескровным  лицом,  с  необычайными  синими
безумными  глазами, он стоЯл у  двери, согнувшись, привалЯсь к дверной раме,
и, глЯдЯ  исподлобьЯ, что-то мычал. Ћн  трЯссЯ в  сильнейшем  ознобе. —ерные
пЯтна крови были на телогрейке, брюках, резиновых чунЯх беглеца. …го напоили
горЯчим супом, закутали какими-то трЯпками
     страшные  руки его  и  повели в  медпункт,  в  амбулаторию.  Ќо  уже из
избушки, где жил оперпост, бежали солдаты, бежал сам ефрейтор Џостников.
     ‘олдаты повели беглеца куда-то - только не в больницу, не в амбулаторию
- и больше о беглеце с отрубленными руками никто ничего не слышал.
     Џостников  и весь его оперпост работали  до первого снега.  Џри  первых
морозах,  когда  дел по таежному розыску  становитсЯ меньше, опергруппу  эту
куда-то перевели из Ђркагалы.
     Џобег  -  великое  испытание  характеров, выдержки, воли,  выносливости
физической и духовной. „умаетсЯ, ни длЯ какой полЯрной зимовки, ни длЯ какой
экспедиции не так трудно подобрать товарищей, как в побег.
     Џритом  голод,  острый голод -  всегдашнЯЯ угроза длЯ беглеца.  …сли  ж
понЯть,  что именно  от голода  и  бежит арестант  и, стало быть,  голода не
боитсЯ, то вырастает еще одна смутнаЯ опасность, с которой может встретитьсЯ
беглец,-  он  может  быть  съеден своими собственными  товарищами.  Љонечно,
случаи людоедства в побеге редки. Ќо все же они существуют, и, думаетсЯ, нет
ни одного старого колымчанина,  пробывшего  на „альнем ‘евере с десЯток лет,
кто бы  не  сталкивалсЯ  с  людоедами, получившими срок именно  за  убийство
товарища в побеге, за употребление в пищу человеческого мЯса.
     ‚ центральной  больнице  длЯ  заключенных  длительное  времЯ  находилсЯ
больной ‘оловьев с хроническим остеомиелитом бедра. Ћстеомиелит - воспаление
костного мозга -  возник после пулевого ранениЯ кости,  умело растравленного
самим ‘оловьевым. ‘оловьев, осужденный за побег и людоедство, "тормозилсЯ" в
больнице и рассказывал охотно, как он с товарищем, готовЯсь в побег, нарочно
пригласили третьего - "на случай, если заголодаем".
     Ѓеглецы шли долго, около месЯца. Љогда третий был убит и частью съеден,
а частью "зажарен в дорогу" - двое убийц разошлись в разные стороны - каждый
боЯлсЯ быть убитым в любую ночь.
     ‚стречались и другие людоеды. ќто самые обыкновенные  люди. Ќа людоедах
нет  никакого каинова клейма, и, пока не  знаешь подробностей их биографии -
все  обстоит  благополучно. Ќо даже если и  узнаешь  об  этом -  тебе это не
претит, тебЯ это не возмущает. Ќа брезгливость и возмущение такими вещами не
хватает физических сил, просто места не хватает,  где могли бы жить  чувства
подобной
     тонкости.  Љ тому  же  историЯ  нормальных полЯрных  путешествий нашего
времени несвободна  от  похожих  поступков  - таинственнаЯ  смерть шведского
ученого  Њальмгрена, участника экспедиции Ќобиле,-  на нашей  памЯти. —то же
требовать от голодного, затравленного получеловека-полузверЯ?
     ‚се побеги, о  которых  шел рассказ,- это побеги на родину, на материк,
побеги с целью вырватьсЯ из цепких лап тайги,  добратьсЯ до ђоссии.  ‚се они
кончаютсЯ  одинаково - никому не выбратьсЯ с „альнего ‘евера. Ќеудача такого
рода  предприЯтий, безвыходность их и, с другой стороны, повелительнаЯ тоска
по свободе,  ненависть и отвращение  к принудительному труду,  к физическому
труду,
     ибо ничего другого в заключенном лагерь  воспитать не может. Ќа воротах
каждой лагерной зоны насмешливо выведено: "’руд есть дело чести, дело славы,
дело доблести и  геройства" - и  имЯ автора этих слов. Ќадпись  делаетсЯ  по
специальному циркулЯру и обЯзательна длЯ каждого лагерного отделениЯ.
     ‚от эта  тоска  по свободе, жгучее желание  очутитьсЯ  в лесу, где  нет
колючей  проволоки, караульных вышек с винтовочными  стволами, блестЯщими на
солнце,  где  нет  побоев, тЯжелой многочасовой  работы  без сна и  отдыха,-
рождает побег особого рода.
     Ђрестант чувствует свою обреченность: еще месЯц, два  - и он умрет, как
умирают товарищи на его глазах.
     Ћн  все равно умрет,  так пусть он  умрет на свободе,  а не в  забое, в
канаве, упав от усталости и голода.
     ‹етом  на  прииске  работа тЯжелей, чем зимой.  Џески  промывают именно
летом. ‘лабеющий мозг подсказывает заключенному  некий  выход,  при  котором
можно и летом продержатьсЯ, да и начало зимы пробыть в теплом помещении.
     ’ак рождаетсЯ "уход во льды", как красочно окрещены такие побеги "вдоль
трассы".
     ‡аключенные,  вдвоем,  втроем,  вчетвером,  бегут  в  тайгу  в  горы  и
устраиваютсЯ  где-нибудь  в  пещере,  в медвежьей  берлоге  -  в  нескольких
километрах  от трассы  -  огромного шоссе  в две  тысЯчи  километров длиной,
пересекающего всю Љолыму.
     “ беглецов - запас спичек, табаку, продуктов, одежды - всего, что можно
было  собрать к  побегу. ‚прочем, собрать что-либо  почти никогда заранее не
удаетсЯ, да это вызвало бы подозрениЯ, сорвало бы замысел беглецов.
     €ногда грабЯт в  ночь побега лагерный магазин, или "ларек", как говорЯт
в лагере,  и уходЯт  с награбленными  продуктами в горы.  Ѓольшей же  частью
уходЯт без всего -  на "подножный корм". ќтим подножным кормом бывает совсем
не трава, не корни растений, не мыши и не бурундуки.
     Џо  огромному шоссе день и  ночь идут машины. ‘реди них - много машин с
продуктами. оссе  в горах - все в подъемах и спусках  - машины  вползают на
перевалы медленно. ‚скочить на машину с мукой, скинуть мешок-два -  вот тебе
и запас пищи на  все  лето. Ђ везут  ведь не  только  муку. Џосле первых  же
грабежей машины с продуктами стали отправлЯть в сопровождении конвоЯ, но не
     каждую машину отправлЯли таким образом.
     Љроме  открытого грабежа на большой дороге,  беглецы грабили соседние с
их базой поселки,  маленькие  дорожные  командировки, где живут  по  два-три
человека   путевые   обходчики.   ѓруппы  беглецов   посмелей   и   побольше
останавливают машины, грабЯт пассажиров и груз.
     ‡а лето при удаче такие беглецы поправлЯлись и физически, и "духовно".
     …сли  костры   раскладывались   осторожно,   следы  награбленного  были
тщательно заметены, караул  был бдителен и  зорок - беглецы жили до  поздней
осени.  Њороз, снег выжимал их из голого, неуютного  леса.  Ћблетали  осины,
тополЯ,  лиственницы  осыпали  свою ржавую  хвою  на  грЯзный  холодный мох.
Ѓеглецы были не в силах более держатьсЯ  -  и выходили на трассу, на  шоссе,
сдавались на ближайшем оперпосту. €х арестовывали, судили,  не всегда быстро
- зима успевала давно начатьсЯ, давали им
     срок  за побег, и - они выходили в рЯды работЯг на прииск, где (если им
случалось  вернутьсЯ на тот же прииск, откуда  они бежали)  уже  не  было их
прошлогодних товарищей  по бригаде - те либо умерли, либо  ушли в инвалидные
роты полумертвецами.
     ‚  1939  году   впервые  были  созданы  длЯ  обессилевших  работЯг  так
называемые "оздоровительные команды" и "оздоровительные пункты". Ќо  так как
"выздоравливать"  надо  было  несколько  лет, а не  несколько  дней,  то эти
учреждениЯ не  оказали  желанного действиЯ  на воспроизводство рабочей силы.
‡ато  лукаваЯ  частушка  запомнилась  всем колымчанам,  верЯщим,  что,  пока
арестант сохранЯет иронию, он остаетсЯ человеком:
     ‘начала ЋЏ, потом ЋЉ,
     Ќа ногу бирку - и пока!..

     Ѓирку с  номером личного дела  привЯзывают к левой ноге при  погребении
арестанта.
     Ѓеглец  же,  хоть  и  получил  пЯть  лет  дополнительного  срока,  если
следователю  не  удалось пришить  ему грабеж  машин,-  оставалсЯ здоровым  и
живым,  а иметь срок в 5, 10  или 15 лет,  в 20 лет - разницы, по сути дела,
тут  нет  никакой,  потому что и пЯть лет  проработать  в  забое  нельзЯ.  ‚
приисковом забое можно проработать пЯть недель.
     “частились  такие  курортные  побеги,  участились  грабежи,  участились
убийства.  Ќо  не  грабежи  и  не  убийства  раздражали  высшее  начальство,
привыкшее иметь дело с бумагой, с цифрами, а не с живыми людьми.
     Ђ цифры говорили, что стоимость награбленного  - укорочение жизни путем
убийства  и  вовсе  не  входило в  счет  -  гораздо  меньше,  чем  стоимость
потерЯнных рабочих часов и дней.
     Љурортные побеги  напугали начальство больше всего. 82-Я статьЯ “Љ была
вовсе забыта, не применЯлась более никогда.
     Џобеги стали трактоватьсЯ как преступление против порЯдка,  управлениЯ,
против государства, как политический акт.
     Ѓеглецов стали  привлекать ни много  ни  мало как по пЯтьдесЯт  восьмой
статье, нарЯду с  изменниками ђодины. € пункт пЯтьдесЯт  восьмой статьи  был
выбран   юристами   знакомый,  применЯвшийсЯ  ранее  в  шахтинском  процессе
"вредителей".  ќто  был  четырнадцатый  пункт  пЯтьдесЯт  восьмой  статьи  -
"контрреволюционный саботаж". Џобег - есть отказ  от работы, отказ от работы
- есть контрреволюционный саботаж. €менно  по этому пункту  и по этой статье
стали   судить  беглецов.   „есЯть  лет   за  побег   -   стало  минимальным
дополнительным сроком. Џовторный побег каралсЯ двадцатью пЯтью годами.
     ќто  никого  не  напугало и  не  уменьшило  ни числа  побегов, ни числа
грабежей.
     Ћдновременно  с  этим всЯкое уклонение от работы,  отказ от работы тоже
стали  толковатьсЯ  как саботаж,  и  наказание  за отказ  от работы - высшее
лагерное  преступление  -  стало  все  увеличиватьсЯ. "„вадцать пЯть и  пЯть
поражениЯ"  - вот  формула  многолетней  практики  приговоров  отказникам  и
беглецам военного и послевоенного времени.
     ’е  специфические   черты,  которые  отличают   побеги  на   Љолыме  от
обыкновенных  побегов,   не  делают  их  менее  трудными.  …сли  в  огромном
большинстве случаев  перейти ту грань, котораЯ отделЯет побег от самовольной
отлучки,-  легко,  то  трудности возрастают с  каждым днем, с  каждым  часом
продвижениЯ  по негостеприимной,  враждебной всему  живому  природе „альнего
‘евера. Љрайне
     сжатые сроки побегов, сжатые временами года, вынуждают и торопливость в
подготовке,  и  необходимость  преодолеть  большие  и трудные  расстоЯниЯ  в
короткое  времЯ.  Ќи  медведь,  ни  рысь не опасны беглецу.  Ћн погибает  от
собственного бессилиЯ в этом суровом краю, где у беглеца крайне мало средств
борьбы за жизнь.
     ђельеф   местности   мучителен  длЯ  пешехода,   перевалы  следуют   за
перевалами, ущельЯ за ущельЯми. ‡вериные тропы едва заметны, почва в редком,
уродливом  таежном лесу -  зыбкий сырой мох.  ‘пать без костра  рискованно -
подземный холод  вечной  мерзлоты не дает  камнЯм  нагретьсЯ за день. Џищи в
пути нет никакой - кроме сухого ЯгелЯ, оленьего мха, который можно растереть
и смешать  с  мукой  и  печь лепешки. Џодбить палкой  куропатку, кедровку  -
труднаЯ задача. ѓрибы  и Ягоды  - плохаЯ  пища в дороге. Џритом они бывают в
конце столь  кратковременного летнего  сезона. ‘тало быть,  весь  запас пищи
должен быть взЯт с собой, из лагерЯ.
     ’рудны  таежные  пути  побега, но еще труднее подготовка  к  нему. ‚едь
всЯкий  день,  всЯкий час будущие  беглецы  могут  быть разоблачены,  выданы
начальству  своими  товарищами.  ѓлавнаЯ  опасность  -  не  в  конвое, не  в
надзирателЯх, а  в  своих  товарищах-арестантах, тех,  которые  живут  одной
жизнью с беглецом и рЯдом с ним двадцать четыре часа в сутки.
     Љаждый беглец  знает, что они не только  не  помогут  ему, если заметЯт
что-либо подозрительное,  но и не  пройдут равнодушно  мимо  увиденного.  €з
последних сил  голодный, измученный арестант  доползет, дошагает до "вахты",
чтобы  донести и разоблачить  товарища.  ќто делаетсЯ  не  даром - начальник
может угостить махоркой, похвалить, сказать спасибо. ‘обственную  трусость и
подлость доносчик выдает за  что-то  вроде  долга.  Ћн не  доносит только на
блатных, потому что боитсЯ удара ножом или веревочной удавки.
     ѓрупповой побег с  количеством участников  более двух-трех, если  он не
стихиен, внезапен, как бунт, почти немыслим. ’акой  побег нельзЯ подготовить
из-за  растленных  и  продажных,  голодных, ненавидЯщих  друг  друга  людей,
наполнЯющих лагерЯ.
     ‚овсе не случайно, что единственный групповой подготовленный побег, чем
бы  он  ни кончилсЯ,  удалсЯ именно  потому,  что в том лагерном  отделении,
откуда  шли  беглецы,  вовсе  не  было  старых  колымчан,  уже  отравленных,
разложенных колымским опытом, униженных  голодом, холодом и побоЯми, не было
людей, которые выдали бы беглецов начальству.
     €льф  и  Џетров в "Ћдноэтажной Ђмерике" полушутЯ-полусерьезно указывают
на непреодолимое  желание  жаловатьсЯ  - как  на национальную черту русского
человека, как на нечто присущее  русскому характеру. ќта национальнаЯ черта,
исказившись в кривом зеркале  лагерной жизни, находит выражение  в доносе на
товарища.
     Џобег может вспыхнуть как  импровизациЯ, как стихиЯ, как  лесной пожар.
’ем  трагичней  судьба  его  участников  - случайных,  мирных  созерцателей,
вовлеченных в водоворот действиЯ почти помимо воли.
     Ќикто из них еще не приглЯделсЯ, как  коварна осень Љолымы,  никто и не
подозревает, что  багрЯного пожара листьев,  травы и  деревьев -  хватает на
два-три днЯ, а с высокого  бледно-голубого неба, окраски чуть более светлой,
чуть более, чем  обычно, может внезапно сыпатьсЯ мелкий холодный снег. Ќикто
из беглецов не  знает,  как толковать вдруг распластавшиесЯ по земле зеленые
ветви  стланика,  прижавшегосЯ к  земле  на глазах беглецов.  Љак  толковать
внезапное бегство рыбы вниз по течению
     ручьев.
     Ќикто  не знает,  есть ли в тайге поселки. €  какие.  „альневосточники,
сибирЯки напрасно надеютсЯ на свои таежные знаниЯ и охотничий талант.
     ‚  конце осени,  осени послевоенной, автомашина  - открытый  грузовик с
двадцатью пЯтью заключенными  шел в  один из каторжных лагерей. ‚ нескольких
десЯтках километров  от места  назначениЯ  арестанты набросились  на конвой,
обезоружили конвоиров и "ушли в побег" - все двадцать пЯть человек.
     ел  снег,  жесткий  ледЯной  снег,  одежды у беглецов не было.  ‘обаки
быстро нашли следы - четырех  групп, на которые разделились бежавшие. ѓруппу
с оружием,  взЯтым у  конвоЯ, перестрелЯли всю. „ве  группы  были  захвачены
через  день,  а  последнЯЯ  -  на четвертый  день.  ќтих  доставили  прЯмо в
больницу:  у всех  были  отморожениЯ четвертой  степени  -  руки  и  ноги  -
колымский мороз,  колымскаЯ природа  были всегда в союзе с начальством, были
враждебны одиночке-беглецу.
     Ѓеглецы  долго лежали  в больнице в отдельной  палате, у двери  которой
сидел конвоир,- больница была хоть и  арестантскаЯ, но не каторжнаЯ. “  всех
пЯтерых были ампутированы то рука, то нога, а у двоих и обе ноги сразу.
     ’ак расправилсЯ колымский мороз с торопливыми и наивными новичками.
     ‚се   это  очень   хорошо  понимал  подполковник   џновский.   ‚прочем,
подполковником   он  был  на  войне,  здесь  он  был  заключенным  џновским,
культоргом большого  лагерного  отделениЯ. ќто  отделение было  сформировано
сразу  после  войны  только  из  новичков  -  из  военных  преступников,  из
власовцев, из  военнопленных,  служивших в  немецких частЯх, из  полицаев  и
жителей оккупированных немцами сел, заподозренных в дружбе с немцами.
     ‡десь были  люди, за плечами которых был  опыт  войны,  опыт ежедневных
встреч со смертью, опыт риска, опыт звериного уменьЯ в борьбе за свою жизнь,
опыт убийства.
     ‡десь  были люди, которые уже бежали  и из  немецкого,  и  из  русского
плена,  и из английского плена... ‹юди,  которые  привыкли ставить на  карту
свою жизнь, люди с воспитанной  примером  и инструкцией смелостью. Ћбученные
убивать разведчики и солдаты,  они продолжали  войну в новых условиЯх, войну
за себЯ - против государства.
     Ќачальство,   привыкшее  общатьсЯ   с   послушными   "троцкистами",  не
подозревало, что здесь находЯтсЯ люди дела, действиЯ прежде всего.
     ‡а несколько месЯцев до событий, о которых будет идти речь, лагерь этот
посетил какой-то большой начальник. ‡накомЯсь с жизнью новичков и их работой
на производстве, начальник посетовал, что  культурнаЯ работа, художественнаЯ
самодеЯтельность в лагере оставлЯет желать  лучшего.  €  бывший подполковник
џновский, культорг лагерЯ, почтительно доложил: "Ќе беспокойтесь, мы готовим
такой концерт, о котором всЯ Љолыма заговорит".
     ќто была весьма  рискованнаЯ  фраза,  но  на нее в  то  времЯ  никто не
обратил вниманиЯ, в чем, впрочем, џновский был уверен.
     ‚сю  зиму на  должности лагерной  обслуги  медленно,  один  за  другим,
продвигались и подбирались участники будущего, намеченного на весну  побега.
ЌарЯдчик, староста, фельдшер,  парикмахер и бригадир, все  штатные должности
обслуги  из  заключенных были занЯты  людьми,  подобранными  самим џновским.
‡десь  были летчики, шоферы,  разведчики  - все те,  кто мог  принести успех
дерзко задуманному побегу. “словиЯ Љолымы были изучены, трудностЯми никто не
пренебрегал и ни в чем не ошибалсЯ. –елью была свобода - или счастье умереть
не от  голода,  не  от побоев,  не  на лагерных нарах, а в бою, с оружием  в
руках.
     џновский  понимал,  как  важно,   необходимо  его  товарищам  сохранить
физическую силу,  выносливость нарЯду  с  силой нравственной,  духовной.  Ќа
должностЯх обслуги можно было быть почти сытым, не ослабеть.
     Џришла обычнаЯ безмолвнаЯ колымскаЯ весна - без пениЯ птиц, без единого
дождЯ. ‹иственницы оделись Ярко-зеленой молодой хвоей, редкий голый лес  как
бы  сгустилсЯ, деревьЯ сдвинулись друг к другу, прЯча своими ветвЯми людей и
зверей. Ќачались белые, точнее, бледно-сиреневые ночи...
     ЉараульнаЯ вахта близ лагерных ворот  имеет две двери - наружу и внутрь
лагерЯ  -  такова архитектурнаЯ  специфика  зданий  подобного рода.  „ежурЯт
надзиратели по двое.
     ђовно   в  пЯть  часов  утра  в   окошечко  вахты  постучали.  „ежурный
надзиратель посмотрел в стекло - пришел лагерный повар ‘олдатов за ключом от
шкафа с продуктами  - ключ хранилсЯ на вахте, на гвоздике,  вбитом  в стену.
Ќесколько месЯцев подрЯд каждый день ровно в  пЯть часов утра повар приходил
сюда за  ключами.  „ежурный  откинул  крючок  и  впустил  ‘олдатова. ‚торого
надзирателЯ  на  вахте  не  было,  он только  что вышел  во внешнюю дверь  -
квартира, где он жил с семьей, была метрах
     в трехстах от вахты.
     ‚се  было  рассчитано,  и автор спектаклЯ смотрел через маленькое окно,
как начинаетсЯ первый акт давно задуманного спектаклЯ, как  все то, что было
повторено  тысЯчу раз воображением и  рассудком,  одеваетсЯ в живую  плоть и
кровь.
     Џовар  отошел к стене, где висел  ключ, и в окошечко  постучали  снова.
Ќадзиратель хорошо знал  стучавшего - это был  заключенный евцов, механик и
оружейных дел мастер, неоднократно чинивший автоматы, винтовки и пистолеты в
отрЯде,- человек "свой".
     ‚  этот момент ‘олдатов бросилсЯ на надзирателЯ сзади и задушил его при
помощи вошедшего на вахту евцова. Њертвеца  бросили под топчан в углу вахты
и завалили  дровами.  ‘олдатов и  евцов  стащили  с убитого шинель, шапку и
сапоги, и ‘олдатов,  надев  форму надзирателЯ и вооружившись наганом, сел за
дежурный  стол.  ‚  это времЯ вернулсЯ  второй  надзиратель.  Џока он  успел
что-нибудь  сообразить -  он  был  задушен,  как и  первый. …го одежду надел
евцов.
     Ќеожиданно   на  вахту  вошла  жена   второго   надзирателЯ,  ходившего
позавтракать  домой. …е убивать не стали, а только  свЯзали ей  руки и ноги,
заткнули клЯпом рот и положили вместе с мертвыми.
     Џривел  бригаду   рабочих  ночной  смены  конвоир  и   вошел  на  вахту
расписатьсЯ в сдаче людей. Ћн был также убит. ’ак была  приобретена винтовка
и еще одна шинель.
     Ќа дворе около вахты уже ходили люди, как и полагаетсЯ во времЯ развода
по работам, и подполковник џновский принЯл в этот момент командование.
     ‘ ближайших угловых вышек пространство около вахты простреливалось.  Ќа
обеих вышках были часовые, но в мутном утре  после  белой  ночи  часовые  не
замечали  ничего подозрительного на  площадке у вахты. Љак всегда,  дежурный
надзиратель раскрыл ворота, сосчитал людей, как всегда,  вышли два  конвоира
принимать бригаду. ‚от конвоиры построили бригаду маленькую, всего в десЯть,
нет, даже в девЯть  человек,  повели... ’о, что бригада свернула с дороги на
тропку, тоже не вызвало тревоги  часовых - тропкой, котораЯ вела мимо отрЯда
охраны, и раньше водили конвоиры работЯг, если запоздает развод
     по работам.
     Ѓригада  шла мимо отрЯда охраны, и сонный дежурный, видЯ ее в раскрытую
дверь,  только подивилсЯ, почему бригаду  ведут по  тропке  в  затылок  друг
другу,  гуськом,  а  не  обычным  строем  по  дороге  -  как  был  оглушен и
обезоружен, а  "бригада" кинулась к пирамиде винтовок,  стоЯщих  тут  же, на
глазах дежурного, в первой половине казармы.
     ‚ооруженный автоматом џновский распахнул дверь, где спало сорок  солдат
охраны - молодых кадровиков  конвойной службы.  ЂвтоматнаЯ очередь в потолок
уложила всех на пол под койки. Џередав автомат  евцову,  џновский  пошел на
двор, куда  его  товарищи уже  тащили  продукты,  оружие с  боеприпасами  из
взломанных складов отрЯда охраны.
     —асовые с вышек не решились открыть стрельбу - позже  они говорили, что
нельзЯ было увидеть и понЯть, что творитсЯ в отрЯде охраны. €х показаниЯм не
было  дано веры,  и часовые  были  впоследствии наказаны. Ѓеглецы собирались
неспешно. џновский  приказал брать только оружие и патроны, как можно больше
патронов,  а  из  продуктов  - только галеты и шоколад. ”ельдшер  Ќикольский
набил сумку с красным  крестом  индивидуальными пакетами.  ‚се переоделись в
новую военную форму, подобрали каждый себе сапоги из каптерки отрЯда.
     …ще когда  выходили  арестантским  строем  из  лагерЯ  и  брали  отрЯд,
выЯснилось,  что  в побеге участвуют не все  - не  хватало  бригадира  Џетра
Љузнецова, друга  подполковника  џновского.  Ћн был  неожиданно переведен  в
ночную смену, вместо заболевшего десЯтника.  џновский не  хотел  уходить без
товарища, с которым многое было вместе пережито, многое задумано. Џослали за
бригадиром на производство,  и  Љузнецов  пришел  и переоделсЯ  в солдатскую
одежду.  Љомандир  атакованного  отрЯда охраны и  начальник лагерЯ  вышли из
своих  квартир не  прежде,  чем  узнали  от  своих  дневальных, что  беглецы
покинули территорию лагерЯ.
     ’елефонный  провод  был  перерезан,  и  в ближайшее  лагерное отделение
успели сообщить о побеге лишь тогда, когда беглецы уже  вышли на трассу,  на
центральное шоссе.
     ‚ыйдЯ  на  шоссе, беглецы остановили  первый  порожний грузовик.  офер
вылез  из кабины  под угрозой револьвера,  и  Љобаридзе, летчик-истребитель,
взЯл  в руки баранку. џновский сел  в  кабину  рЯдом  с ним  и развернул  на
коленЯх карту, захваченную в  отрЯде охраны; машина помчалась к ‘еймчану - к
ближайшему аэродрому. ‡ахватить самолет и улететь!
     ‚торой, третий, четвертый поворот налево. ЏЯтый поворот!
     Њашина завернула налево с большого шоссе и помчалась над кипЯщей рекой,
вдоль  скального  прижима  по  узкой,  извилистой,  хрустЯщей  под  колесами
каменистой дороге. Љобаридзе убавил скорость -  недолго было и  полететь под
откос в воду с десЯтисаженной высоты.  Њаленькие, словно  игрушечные, домики
командировки виднелись  внизу,  около речки. „орога гнулась, огибаЯ скалу за
скалой, и уходила  вниз  -  машина опускалась  с  перевала.  „омики  поселка
вынырнули из  тайги совсем близко, и џновский сквозь ветровое  стекло кабины
увидел солдата, бегущего навстречу машине с винтовкой наперевес.
     ‘олдат отскочил  в  сторону,  машина  пронеслась мимо,  и  сразу  вслед
беглецам отрывисто защелкали выстрелы - охрана была уже предупреждена.
     ђешение  у  џновского было  готово  заранее, и километров через  десЯть
Љобаридзе затормозил машину.  Ѓеглецы бросили грузовик  и, перешагнув  через
затЯнутый  мхом кювет, вошли  в  тайгу и  исчезли.  „о  аэродрома  было  еще
километров семьдесЯт, и џновский решил идти напролом.
     Ћни ночевали в пещере близ небольшого горного ручьЯ, все вместе, греЯсь
друг о друга и выставив сторожевое охранение.
     “тром  другого  днЯ,  едва беглецы тронулись в путь, они  наткнулись на
оперативников -  местнаЯ группа  прощупывала лес.  —етыре оперативника  были
убиты первыми выстрелами  беглецов. џновский велел зажечь лес - ветер дул  в
сторону погони, и беглецы пошли дальше.
     Ќо  уже по  всем  колымским  дорогам летели  грузовики  с  солдатами  -
незримаЯ армиЯ  регулЯрных  войск  поспешила  на помощь  лагерной  охране  и
оперативке. Ќа центральном шоссе разъезжали десЯтки военных машин.
     „орога  на  ‘еймчан  была на много  десЯтков километров забита военными
частЯми.  ‘амое   высокое   колымское  начальство  лично  руководило  редкой
операцией.
     ‡амысел џновского был разгадан, и на охрану аэродрома было мобилизовано
такое количество  регулЯрных  войск, что  они  с  трудом были  размещены  на
подступах к аэродрому.
     Љ вечеру второго  днЯ  группа џновского вновь была обнаружена и принЯла
бой.  ЋтрЯд войск  оставил  на  месте  десЯть  убитых.  џновский,  пользуЯсь
направлением  ветра, снова  зажег  тайгу и  снова  ушел,  перебравшись через
большой горный ручей. ’ретьЯ ночевка  беглецов, которые все еще не  потерЯли
ни одного человека, была выбрана џновским на бо