й
синеве солнце, - будто после  проливного  дождЯ,  заискрЯтсЯ  озими  всеми
цветами радуги, и каждаЯ капелька будет отражать в себе и холодное осеннее
небо, и кипенно-белые перистые облачка, и тускнеющее солнце...
   Ћтсюда, издали, окруженнаЯ зеленью трав, пахота лежала,  как  огромное,
развернутое во всю ширь полотнище черного бархата. ’олько  на  самом  краю
ее, на северном скате, там, где близко к поверхности выходили суглинки,  -
тЯнулась неровнаЯ, рыжаЯ с бурыми подпалинами кайма. ‚доль  борозд  тускло
блистали отвалы чернозема, выбеленные лемехами плугов, над ними  кружились
грачи, и, словно одинокий подснежник, на черной пахоте  виднелось  голубое
пЯтно: ‚арЯ •арламова бросила утратившую длЯ  нее  теперь  всЯкий  интерес
работу и, понурив голову, медленно брела к стану.  Ђ  Љондрат  Њайданников
неподвижно сидел на борозде, курил. —то  ему  еще  оставалось  делать  без
погоныча, когда с быками, вокруг которых  роились  тучи  оводов,  не  было
никакого сладу?
   “видев остановившегосЯ на перевале „авыдова,  ‚арЯ  тоже  остановилась,
проворно снЯла с головы платок, тихонько взмахнула им. ќтот  молчаливый  и
несмелый призыв заставил „авыдова улыбнутьсЯ. Ћн помахал в  ответ  кепкой,
пошел уже не оглЯдываЯсь.
   "ќкаЯ самоувереннаЯ девица! ‘ама по себе  очень  милаЯ,  но  фактически
избалованнаЯ и самоуправнаЯ. Ђ бывают девушки неизбалованные? € так, чтобы
безо всЯкого кокетства с их стороны? —то-то Я таких за свою жизнь и во сне
не повидал  и  наЯву  не  встречал...  Љак  только  стукнет  любой  этакой
красавице шестнадцать или семнадцать лет, так она начинает  принарЯжатьсЯ,
всЯчески прихорашиватьсЯ на свой лад, силу  свою  и  власть  начинает  над
нашим братом потихоньку пробовать, уж это - факт! - размышлЯл  „авыдов  на
ходу.  -  ‚от  и  ‚арюха-горюха  беретсЯ  приручить  менЯ,  характер  свой
оказывает. Ќо только ничего из этого дела у  нее  не  выйдет:  балтийцы  -
стрелЯный народ! Ђ почему она идет к будке? €дет  не  спеша,  вразвалочку,
значит, не Љондрат послал ее по делу, а идет она по собственному  желанию,
по своему глупому девичьему капризу. Њожет быть, потому,  что  Я  ушел  из
бригады? Ќу,  тогда  это  -  фактическое  безобразие  и  полное  нарушение
трудовой дисциплины! …сли по уважительной причине идет - пожалуйста, шагай
себе на здоровье, а если через какой-нибудь каприз - взгреть на первом  же
бригадном собрании, невзираЯ ни на ее молодость, ни на красивую  личность!
Џахота - это тебе не воскресное  игрище,  и  потрудись  мне  работать  как
полагаетсЯ", - уже с раздражением думал „авыдов.
   ‘транное чувство раздвоенности испытывал он в  этот  момент:  с  одной,
стороны, он негодовал на ‚арю за самовольство, а с другой -  его  мужскому
самолюбию льстила догадка,  что  из-за  него  девушка  на  какое-то  времЯ
оставила работу...
   Ћн вспомнил, как один  из  его  ленинградских  приЯтелей,  тоже  бывший
матрос, начинаЯ ухаживать за какой-либо девушкой, отводил его в сторону и,
стараЯсь быть серьезным заговорщицки шептал: "‘емен, иду  на  сближение  с
противником. ‚ случае неустойки с моей стороны - поддержи менЯ с  флангов,
а если буду бит - пожалуйста, прикрой мое позорное отступление".  ‚спомнил
и  улыбнулсЯ  далекому  прошлому  и  тотчас  подумал:  "Ќет,  мне  с  этим
"противником", ‚арюхой, "идти  на  сближение"  не  годитсЯ.  Ќе  по  моему
возрасту она, не из того экипажа... „а тут не успею Я и притопнуть за ней,
а колхозники сразу  вообразЯт,  что  Я  какой-нибудь  особенный  хлюст  по
женской части. Ђ какой там, к черту, хлюст, когда сам не знаю, как  мне  с
одной этой ‹ушкой развЯзатьсЯ.  Ќет,  милую  ‚арюху  можно  любить  только
всерьез, попросту баловать с ней мне совесть не позволит.  ‚он  она  какаЯ
всЯ чистаЯ, как зоренька в погожий день, и какими чистыми глазами на  менЯ
смотрит... Ќу, а если Я всерьез любить пока еще  не  научилсЯ,  не  постиг
этого дела, то нечего мне  и  голову  морочить  девушке.  ’ут  уж,  матрос
„авыдов, отчаливай, да поживее!.. Ђ вообще-то надо  мне  подальше  от  нее
держатьсЯ. Ќадо осторожненько поговорить с ней, чтобы не  обиделась,  и  -
подальше", - с невольным вздохом решил „авыдов.
   ђазмышлЯЯ о своей не  очень-то  нарЯдно  сложившейсЯ  в  ѓремЯчем  ‹огу
жизни, о задачах, поставленных перед  ним  новым  секретарем  райкома,  он
опЯть вернулсЯ в мыслЯх к ‹ушке: "Љак же мне этот морской  узел  развЯзать
безболезненно? Ђ ведь, пожалуй, Њакар-то прав:  там,  где  ни  руками,  ни
зубами развЯзать невозможно, - рубить надо! € что  же  это  за  чертовщина
такаЯ! Ћчень трудно будет мне  расставатьсЯ  с  нею  навсегда.  Ђ  почему?
Џочему у Њакара это вышло легко,  а  у  менЯ  получаетсЯ  трудно?  Ќеужели
характера нет? ‚от уж чего никогда про себЯ не  думал!  Ђ  может  быть,  и
Њакару нелегко было, но только он виду не подавал?  Ќаверное,  так  оно  и
было, но Њакар умел скрывать свои переживаниЯ, а Я не умею, не могу. ‚от в
чем все дело, оказываетсЯ!"
   Ќезаметно „авыдов  прошел  порЯдочное  расстоЯние.  ‚озле  придорожного
куста боЯрышника прилег в холодке отдохнуть и покурить, долго прикидывал в
уме, кто мог стрелЯть в  Ќагульнова,  но  потом  с  досадой  отбросил  все
догадки: "€ без выстрела известно, что в хуторе даже после  раскулачиваниЯ
осталась какаЯ-то сволочь. Џоговорю с Њакаром, разузнаю все  обстоЯтельно,
тогда, может быть, кое-что и проЯснитсЯ, а зрЯ нечего голову ломать".
   —тобы сократить путь, он свернул с дороги, зашагал  напрЯмик,  целиною,
но  не  прошел  и  полкилометра,  как  вдруг  словно  переступил  какую-то
невидимую черту и оказалсЯ в ином мире: уже не  шуршал  о  голенища  сапог
зернистый аржанец, не пестрели вокруг цветы, куда-то исчезли,  улетучились
прЯные запахи пышного цветущего разнотравьЯ, и голаЯ, сераЯ, мрачнаЯ степь
далеко распростерлась перед ним.
   ’ак  безрадостна  была   эта   выморочнаЯ,   будто   недавним   пожаром
опустошеннаЯ землЯ, что „авыдову стало как-то не по себе. ЋглЯдевшись,  он
понЯл, что вышел к вершине Ѓирючьей балки, на бросовую целинную  землю,  о
которой џков ‹укич однажды на  заседании  правлениЯ  сказал:  "Ќа  Љавказе
господь бог длЯ чего-то  горы  наворочал,  всю  землю  на  дурацкие  шишки
поднЯл, ни проехать  тебе,  ни  пройти.  Ђ  вот  зачем  он  нас,  то  есть
гремЯченских казаков, обидел, - в толк не возьму. Џочти полтысЯчи  десЯтин
доброй земли засолил так, что ни пахать, ни сеЯть на ней извеку нельзЯ. Џо
весне под толоку она идет, и то ненадолго, а потом плюнь на эту  проклЯтую
землю и не показывайсЯ на ней до будущей весны. ‚от и весь  от  нее  толк:
полмесЯца хуторских овчишек впроголодь кормит, а после только  по  спискам
за нами значитсЯ да всЯким земным гадам - Ящерам и гадюкам - приют дает".
   „авыдов  пошел  медленнее,   обходЯ   широкие   солончаковые   рытвины,
перешагиваЯ округлые глубокие Ямки, выбитые  копытами  коров  и  овец,  до
глЯнца вылизанные их шершавыми Языками. ѓорько-соленаЯ почва в этих  Ямках
была похожа на серый в прожилках мрамор.
   „о самого Њокрого буерака, километров  на  пЯть,  тЯнулась  эта  унылаЯ
степь.  Ћна  белела  дымчатыми  султанами  ковылЯ,   высохшими   плешинами
потрескавшихсЯ от жары солончаков, струилась текучим и  зыбким  маревом  и
горЯчо дышала полуденным зноем. Ќо и здесь, на скудной почве,  цвела  своЯ
неумирающаЯ жизнь: из-под ног „авыдова то и  дело  с  треском  выпархивали
краснокрылые кузнечики; бесшумно скользили серые, под цвет земли, Ящерицы;
тревожно пересвистывались суслики; сливаЯсь с  ковылем  и  покачиваЯсь  на
разворотах,  низко  плавал  над  степью  лунь,  а   доверчивые   жаворонки
безбоЯзненно подпускали „авыдова почти вплотную, как  бы  нехотЯ  взлетаЯ,
набирали высоту, тонули  в  молочно-голубой  дымке  безоблачного  неба,  и
оттуда приглушеннее, но приЯтнее звучали их нескончаемые трели.
   Ќа провесне, как только в снегу поЯвлЯлись первые проталины,  жаворонки
прилетали на этот скучный, но почему-то облюбованный ими клочок земли,  из
прошлогодней жухлой травы вили гнезда,  выводили  птенцов  и  до  глубокой
осени  радовали  степь  своим  немудреным,  но  с   детства   родным   длЯ
человеческого слуха пением. Ќа одно такое гнездышко, искусно свитое в чаше
следа, некогда оставленного конским копытом, „авыдов чуть не наступил.  Ћн
испуганно отдернул ногу, наклонилсЯ. ‘тарое  гнездо  оказалось  брошенным.
Ћколо него валЯлись  слипшиесЯ  после  дождей  крохотные  перышки,  мелкие
кусочки Яичной скорлупы.
   "“вела матка молодых. Ђ  любопытно  было  бы  посмотреть  на  маленьких
жаворонЯток! —то-то не помню, чтобы приходилось их видеть  когда-нибудь  в
детстве, - подумал „авыдов. € с грустью усмехнулсЯ: - ‚сЯкаЯ мелкаЯ пташка
и та гнездо вьет, потомство выводит, а Я ковылЯю бобылем, почти сорок лет,
и еще  неизвестно,  придетсЯ  ли  мне  посмотреть  на  своих  маленьких...
†енитьсЯ, что ли, на старости лет?"
   „авыдов вслух рассмеЯлсЯ, на  миг  представив  себЯ  солидным,  женатым
человеком в обществе дородной, наподобие  ЉуприЯновны,  жены  и  множества
разновозрастных детей. ’акие семейные фотографии не  раз  приходилось  ему
видеть на фотовитринах в провинциальных городах. € такой смешной и нелепой
показалась ему эта неожиданно пришедшаЯ на ум мысль  о  женитьбе,  что  он
только рукой махнул и веселее зашагал к хутору.
   Ќе заходЯ домой, „авыдов  пошел  прЯмо  в  правление  колхоза.  …му  не
терпелось поскорее расспросить обо всем случившемсЯ Ќагульнова.
   Џросторный, заросший курчавой  муравою  двор  правлениЯ  был  пустынен,
только возле конюшни соседские  куры  лениво  копались  в  навозе  да  под
навесом сараЯ в глубокой старческой задумчивости неподвижно  стоЯл  козел,
прозванный почему-то ’рофимом. “видев „авыдова,  козел  оживилсЯ,  задорно
трЯхнул  бородой  и,  потоптавшись  на  месте,  спорой  рысью   устремилсЯ
наперерез. Ќа полпути он склонил голову, воинственно поднЯл куцую  метелку
хвоста, перешел на галоп. ЌамерениЯ его были так откровенны, что  „авыдов,
улыбаЯсь, остановилсЯ, приготовилсЯ встретить атаку бородатого драчуна.
   - ’ак-то ты приветствуешь  председателЯ  колхоза?  ‚от  Я  тебЯ  сейчас
подфутболю сапогом, старый бес! - смеЯсь, сказал „авыдов и,  изловчившись,
схватил козла за рубчатый витой рог. - Ќу, теперь пойдем  в  правление  на
расправу, ™укарев приЯтель, забиЯка и бездельник!
   ’рофим изъЯвил полное смирение: повинуЯсь „авыдову, покорно засеменил с
ним рЯдом, изредка потрЯхиваЯ головой, вежливо пытаЯсь высвободить рог. Ќо
на первой ступеньке крыльца он вдруг решительно уперсЯ,  затормозив  всеми
ногами, а  когда  „авыдов  остановилсЯ,  -  доверчиво  потЯнулсЯ  к  нему,
обнюхиваЯ карман, потешно шевелЯ серыми губами.
   „авыдов стыдил его, укоризненно  покачиваЯ  головой,  стараЯсь  придать
голосу наибольшую выразительность:
   - ќх, ’рофим, ’рофим! ‚едь ты уже старик,  колхозный  пенсионер,  можно
сказать, а глупости не бросаешь, кидаешьсЯ на всех  в  драку,  а  если  не
выйдет - начинаешь клЯнчить хлеба. Ќехорошо так, даже  стыдно,  факт!  Ќу,
что ты там унюхал?
   Џод кисетом и спичками „авыдов нащупал завалЯвшуюсЯ в кармане  черствую
краюшку хлеба, тщательно счистил с нее присохшие  крупинки  табака  и  длЯ
чего-то понюхал сам, прежде чем протЯнуть  на  ладони  скромное  угощение.
Љозел, заискивающе и  просительно  склонив  голову,  смотрел  на  „авыдова
дремучими  глазами  старого  сатира,  но  краюшку   еле-еле   понюхал   и,
презрительно фыркнув, с достоинством сошел с крыльца.
   - Ќе очень голоден, - не скрываЯ досады, сказал „авыдов. - Ќе был ты  в
солдатах, черт паршивый, а то бы сожрал за милую душу! Џодумаешь, табачком
сухарь малость попахивает, эка важность! Ќаверное, дворЯнской крови в тебе
много, негодник, очень уж ты привередлив, факт!
   „авыдов бросил сухарь, вошел в прохладные  сени,  зачерпнул  из  чугуна
кружку воды и с жадностью осушил ее. ’олько теперь  он  почувствовал,  как
сильно устал от жары и дороги.
   ‚ правлении, кроме ђазметнова и счетовода, никого не  было.  ђазметнов,
увидел „авыдова, заулыбалсЯ:
   - Џрибыл, служивый! Ќу, теперь у  менЯ  гора  с  плеч!  Њорока  с  этим
колхозным хозЯйством - не дай и не приведи господь! ’о углЯ в кузнице нет,
то чигирь на плантации сломалсЯ, то один идет с  какой-нибудь  нуждой,  то
другой волокетсЯ... ’акаЯ нервнаЯ должность нисколько длЯ моего  характера
не подходит. …жели мне тут посидеть бы ишо неделю, так Я таким припадочным
сделалсЯ бы, что со стороны любо-дорого посмотреть!
   - Љак Њакар?
   - †ивой.
   - „а Я знаю, что живой, а как у него с контузией?
   ђазметнов поморщилсЯ:
   - Ќу, какаЯ от пули может быть контузиЯ? Ќе из трехдюймовки же по  нему
били. Ќу, малость покрутил  головой,  смочил  царапину  водкой  и  в  себЯ
принЯл, что осталось в пол-литре после примочки, на том дело и кончилось.
   - ѓде он сейчас?
   - Џоехал в бригаду.
   - ’ак как же все это произошло?
   - Џроще простого: ночью Њакар  сидел  возле  открытого  окна,  а  новый
грамотей, дед ™укарь, по другую сторону стола. Ќу, в Њакара и  урезали  из
винтовки. Љто стрелЯл - про то темна ночка  знает,  только  одно  Ясно:  у
губошлепа винтовка в руках была.
   - Џочему же это Ясно?
   “ ђазметнова от удивлениЯ высоко взметнулись брови.
   - Љак же это "почему"? Ђ ты бы промахнулсЯ из винта на тридцать  шагов?
“тром мы нашли место, откуда он стрелЯл. Џо  гильзе  нашли.  ‘ам  вымерЯл:
ровно двадцать восемь шагов от плетнЯ до завалинки.
   - Ќочью можно промахнутьсЯ и на тридцать шагов.
   - Ќет, не можно! - горЯчо возразил ђазметнов. - џ бы не промахнулсЯ! „а
ежели хочешь, давай испробуем: садись ночью там, где Њакар  сидел,  а  мне
винтовку дай. ‘ одного патрона Я тебе дырку в аккурат между бровей сделаю.
‘тало быть, Ясно, что стрелЯл какой-нибудь вьюноша, а не настоЯщий солдат.
   - ’ы давай подробнее.
   - ‚се доложу по порЯдку. Ћколо полуночи, слышу Я,  по  хутору  стрельба
идет: один винтовочный выстрел, потом два поглуше, вроде как из пистолета,
и опЯть - хлесткий, винтовочный, по звуку можно было определить. џ схватил
из-под подушки наган, штаны на бегу натЯнул и выскочил на  улицу.  Ѓегу  к
Њакаровой  квартире:  стрельба  будто  оттуда  доносилась.  ѓрешным  делом
подумал, что это Њакар чего-нибудь чудит...
   „омчалсЯ мигом. ‘тучусь в дверь - заперто,  а  слышно,  кто-то  в  хате
жалобно стонает. Ќу, толкнул раза два плечом как следует,  сломал  дверную
задвижку,  вскочил  в  хату,  спичку  зажег.  ‚   кухне   из-под   кровати
человеческие ноги торчат.  “хватилсЯ  за  них,  тЯну.  Ѓатюшки-светы,  как
завизжит кто-то под кроватью на поросЯчий манер! ЊенЯ даже оторопь  взЯла,
но Я все-таки продолжаю тЯнуть в том  же  духе  и  дальше.  ‚ыволок  этого
человека на середку кухни, а это оказалсЯ совершенно не человек,  то  есть
не мужчина, а старуха хозЯйка. ‘прашиваю у нее, где Њакар, а она от страху
даже слова не выговорит.
   ЉинулсЯ Я в Њакарову комнатенку, споткнулсЯ обо  что-то  мЯгкое,  упал,
вскочил на ноги, а самого так и обожгло: "‡начит, думаю, Њакара убили, это
он лежит". Љое-как зажег спичку, глЯжу - дед ™укарь  на  полу  валЯетсЯ  и
смотрит на менЯ одним глазом, а другой закрыл. Љровь у деда на  лбу  и  на
щеке. ‘прашиваю у него: "’ы живой? Ђ Њакар где?" Ђ он своим  чередом  менЯ
спрашивает: "Ђндрюша, скажи мне, ради бога, живой Я или нет?" € голосок  у
него такой нежный да тонкий, как  будто  и  на  самом  деле  старик  концы
отдает... ’ут Я успокоил его, говорю: "ђаз ты Языком  владеешь  -  значит,
пока ишо живой. Ќо мертвежиной от тебЯ уже наносит..." ‡аплакал он  горько
и говорит: "ќто у менЯ не иначе душа с  телом  расстаетсЯ,  потому  и  дух
такой тЯжелый. Ќо ежли Я временно живой, то вскорости непременно помру:  у
менЯ пулЯ в голове сидит".
   - —то за чертовщина! - нетерпеливо прервал „авыдов. - Ќо почему  уже  у
него кровь на лице? Ќичего не понимаю! Ћн, что, тоже ранен?
   ЏосмеиваЯсь, ђазметнов продолжал:
   - „а никто не раненый, обошлось. ’ак вот, пошел  Я,  закрыл  ставни  на
всЯкий случай, зажег лампу.  ™укарь  как  лежал  на  спине,  так  и  лежит
спокойненько, только и второй глаз закрыл и руки на животе сложил.  ‹ежит,
как в гробу, не шелохнетсЯ, ни дать  ни  взЯть,  покойник,  да  и  только!
‘лабеньким, вежливым таким голоском  просит  менЯ:  "‘ходи,  ради  •риста,
позови мою старуху. •очу перед смертью с ней попрощатьсЯ".
   ЌагнулсЯ Я к нему, присветил лампой. - ђазметнов  фыркнул  и  с  трудом
сдержал готовый прорватьсЯ смех. - Џри свете вижу, что у него, у ™укарЯ то
есть, сосноваЯ щепка  во  лбу  торчит...  ЏулЯ,  оказываетсЯ,  отколола  у
оконного наличника щепку, она отлетела и воткнулась ™укарю в лоб,  пробила
кожу, а он сдуру представил, что это  пулЯ,  ну  и  грЯнулсЯ  обземь.  Ѓез
смерти помирает старик на моих глазах, а Я от смеха никак  разогнутьсЯ  не
могу. Ќу, конечно, вынул Я эту щепку, говорю деду: "“далил  Я  твою  пулю,
теперь вставай, нечего зрЯ вылеживатьсЯ,  только  скажи  мне:  куда  Њакар
девалсЯ?"
   ѓлЯжу, повеселел мой дед ™укарь, но вставать при мне что-то стеснЯетсЯ,
ерзает по полу, а не встает... Ћднако чертов  брехун  и  лежа  мне  голову
морочит: "Љогда, говорит, по мне враги  стрельнули  и  вдарила  менЯ  пулЯ
прЯмо в лоб, Я упал как скошенный и потерЯл сознательность,  а  Њакар  тем
часом потушил лампу, сигнул в окно и куда-то  смылсЯ.  ‚от  она,  говорит,
какаЯ промеж нас дружба: Я лежу раненый, почти  до  смерти  убитый,  а  он
бросил менЯ на растерзание  врагам  и  скрылсЯ  с  перепугу.  Џокажи  мне,
Ђндрюша, пулю, какаЯ менЯ чуть не убила. …жли, бог даст, останусь живой  -
сохраню ее у старухи под образами на вечную памЯть!"
   "Ќет, - говорю ему, - пулю Я тебе показывать не могу, она всЯ в  крови,
и как бы ты опЯть не обеспамЯтел, увидав ее.  ќту  знаменитую  пулю  мы  в
ђостов  отправим,  в  музей  на  сохранение".  ’ут   старик   ишо   больше
развеселилсЯ, проворно повернулсЯ на бок и спрашивает:  "Ђ  что,  Ђндрюша,
может, мне за геройское ранение и за то,  что  Я  такое  нападение  врагов
перенес, и медаль какаЯ-нибудь от высшего начальства выйдет?"  Ќо  тут  уж
досада менЯ разобрала. ‘унул Я ему щепку в руки, говорю: "‚от твоЯ "пулЯ",
в музей такаЯ не годитсЯ. Љлади ее под божницу и сохранЯй, а пока топай  к
колодезю, обмывай свое геройство и приводи себЯ в порЯдок, а то  несет  от
тебЯ, как от скотомогильника".
   ЏодалсЯ ™укарь на баз, только Я его и  видел,  а  тут  вскорости  Њакар
ЯвилсЯ, дышит, как запаленный конь,  сел  за  стол  и  помалкивает.  Џотом
отдышалсЯ, говорит: "Ќе попал в подлюгу! „ва раза стрелЯл. ’емно, мушки не
видать, по стволу бил и - мимо. Ђ он приостановилсЯ и ишо в  менЯ  ударил.
‚роде за гимнастерку кто-то менЯ дернул". ЋттЯнул Њакар подол гимнастерки,
и, на самом деле,  с  правой  стороны  гимнастерка  у  него  повыше  поЯса
пробитаЯ пулей. ‘просил Я  его  -  не  угадал  ли,  мол,  кто  это?  Ђ  он
усмехнулсЯ: "“ менЯ глаза  не  совиные.  ‡наю  только,  -  что  -  молодой
человек, потому что уж дюже резвый! Џожилой так не побежит. Љогда Я за ним
погналсЯ - куда там! …го и конный не догонит". - "Љак же, - говорю ему,  -
ты так рисково поступаешь? ЉинулсЯ вдогонку, не знаЯ, сколько их? Ђ  ежели
бы за плетнем ишо двое этаких ребЯт тебЯ ждали, тогда как? „а и  один  мог
подпустить тебЯ поближе и урезать в упор". Ќо с Њакаром  разве  сговоришь?
"—то же, по-твоему, мне надо было делать? - говорит он. - Џотушить лампу и
под кровать лезть, что ли?" ‚от и все, как оно было.  “  Њакара  от  этого
выстрела только один насморк осталсЯ.
   - Џри чем тут насморк?
   - Ђ кто его знает, это он так говорит, а Я сам удивлЯюсь. Ќу,  чего  ты
смеешьсЯ? “ него и на самом деле  ужасный  насморк  после  этого  выстрела
образовалсЯ. ’ечет из носа ручьем, а чихает  очередЯми,  как  из  пулемета
бьет.
   - Ћдна сплошнаЯ необразованность, - недовольно сказал счетовод, пожилой
казак из бывших полковых писарей. Ћн сдвинул на лоб очки в потускневшей от
времени  серебрЯной  оправе,  сухо  повторил:  -   Ќеобразованность   свою
показывают товарищ Ќагульнов, только и всего!
   - ‘ейчас все больше необразованным приходитсЯ отдуватьсЯ, -  усмехнулсЯ
ђазметнов. - ’ы вот шибко образованный, на счетах щелкаешь, аж треск идет,
и каждую буковку с кудрЯшками-завитушками выписываешь, а  стрелЯли  что-то
не в тебЯ, а в Ќагульнова... - и, обращаЯсь к „авыдову, продолжал: - “тром
раненько захожу его проведать, а там у него такой спор идет с  фельдшером,
что сам черт ничего не разберет! ”ельдшер говорит, что  у  Њакара  насморк
оттого, что он простудилсЯ, когда ночью  сидел  возле  открытого  окна  на
сквознЯке, а Њакар стоит на том, что  насморк  у  него  оттого,  что  пулЯ
носовой нерв затронула. ”ельдшер спрашивает: "Љак же  пулЯ  могла  носовой
нерв затронуть, ежели она прошла выше уха и обожгла висок?"  Ђ  Њакар  ему
отвечает: "ќто не твое дело, как затронул, а факт тот,  что  затронула,  и
твое дело лечить этот нервный насморк, а не  рассуждать  о  том,  чего  не
знаешь".
   Њакар упрЯмый, как черт, а этот старичишка фельдшер и  того  хуже.  "‚ы
мне голову вашими глупостЯми не забивайте, - говорит он.  -  Ћт  нервов  у
человека одно веко дергаетсЯ, а не два,  одна  щека  дрыгает,  а  не  две.
Џочему же в таком разе у вас насморк  не  из  одной  ноздри,  а  из  обеих
свищет? џсное дело - от простуды".
   Њакар помолчал самую малость, потом спрашивает: "Ђ что, ротный  лекарь,
тебЯ когда-нибудь по уху били?"
   џ на  всЯкий  случай  к  Њакару  поближе  подсаживаюсь,  чтобы  вовремЯ
схватить его за руку, а фельдшер  -  совсем  наоборот:  подальше  от  него
отодвигаетсЯ,  уже  на  дверь  поглЯдывает  и  говорит  этак  неустойчиво:
"Ќе-е-ет, бог миловал, не били. Ђ почему вас это интересует?"
   Њакар опЯть его спрашивает: "Ђ вот, ежели Я тебЯ ударю кулаком в  левое
ухо, думаешь, в одном левом ухе у тебЯ зазвенит?  Ѓудь  спокоен,  в  обоих
ушах трезвон будет, как на пасху".
   ”ельдшер встал со стула, бочком, бочком подвигаетсЯ к  двери,  а  Њакар
говорит: "„а ты не горЯчись, садись на стул, а  вовсе  не  собираюсь  тебЯ
бить, а объЯснЯю просто длЯ примера. џсно?"
   Ђ с чего бы этот фельдшер стал горЯчитьсЯ? Ћн опаски ради было  подалсЯ
к двери, но после Њакаровых слов сел на самый краешек стула,  а  на  дверь
все-таки нет-нет да и глЯнет... Њакар сжал  кулак,  рассматривает  его  со
всех сторон, будто первый раз в жизни видит, и  опЯть  же  спрашивает:  "Ђ
ежели Я второй раз поднесу тебе этот гостинец,  тогда  что  будет?"  ЋпЯть
фельдшер встает и отодвигаетсЯ к двери.  ‘ам  за  ручку  держитсЯ,  а  сам
говорит: "ѓлупости какие-то вы придумываете! Љ медицине и  к  нервам  ваши
кулаки никакого отношениЯ не имеют!"  -  "Ћчень  даже  имеют",  -  на  это
суперечит ему Њакар и опЯть же просит его садитьсЯ и вежливо усаживает  на
стул. Ќо тут фельдшер ни с того ни с сего начинает почему-то ужасно потеть
и заЯвлЯет, что ему страсть как некогда и он должен  немедленно  удалитьсЯ
на прием больных.  Ќо  Њакар  категорически  говорит,  что  больные  могут
обождать несколько минут, и что спор на медицинскую тему  продолжаетсЯ,  и
что он, Њакар, надеетсЯ дать ему пЯть очков вперед в этой науке.
   „авыдов устало улыбалсЯ, счетовод смеЯлсЯ тихим,  старушечьим  смешком,
закрываЯ  ладонью  рот,  но  ђазметнов,   сохранЯЯ   полную   серьезность,
продолжал:
   - "’ак вот, - говорит Њакар, - ежели Я второй раз тебЯ стукну по  этому
же самому месту, то не думай, что у тебЯ  слеза  из  одного  левого  глаза
выскочит. €з обоих брызнет, как сок из  спелого  помидора,  уж  за  это  Я
как-нибудь ручаюсь! ’ак и нервный насморк: ежели из левой ноздри течет, то
должно течь и из правой. џсно?" Ќо тут фельдшер  осмелел  и  говорит:  "Ќе
мудрите вы, пожалуйста, ежели ничего не смыслите в  медицине,  и  лечитесь
каплЯми, какие Я вам пропишу". ќх, как  тут  Њакар  прыгнет!  —уть  не  до
потолка взвилсЯ и орет уже не своим  голосом:  "ќто  Я-то  в  медицине  не
смыслю?! Ђх ты, стараЯ клизьма! Ќа германской  войне  Я  четыре  раза  был
ранен, два раза контужен и раз отравлен газами, на  гражданской  три  раза
ранен, в тридцати лазаретах, в госпиталЯх и  больницах  валЯлсЯ,  и  Я  же
ничего не смыслю в медицине?! „а ты знаешь,  слабительный  порошок,  какие
менЯ доктора и профессора лечили? ’ебе, старому дураку, такие ученые  люди
и во сне не снились!" Ќо тут фельдшер взноровилсЯ, откуда только у него  и
смелость взЯлась, и он шумит на Њакара: "•отЯ вас, говорит, и ученые  люди
лечили, однако сам вы, уважаемый, пробка в медицине!" Њакар ему на это: "Ђ
ты в медицине - дырка от бублика! ’ы  можешь  только  новорожденным  пупки
резать да старикам грыжи вправлЯть, а в нервах ты разбираешьсЯ, как  баран
в библии! ’ы эту науку про нервы нисколько не постиг!"
   Ќу, слово за слово, расплевались они, и фельдшер выкатилсЯ из Њакаровой
комнатушки, как нитошный клубок. Ђ Њакар поостыл немного  и  говорит  мне:
"’ы ступай в правление, а Я малость подлечусь простыми средствами, разотру
нос жиром, и зараз же приду". ЏоглЯдел бы ты,  „авыдов,  каким  он  ЯвилсЯ
через час! Ќос у него стал огромадный  и  синий,  как  баклажан,  и  висит
куда-то на сторону. Ќе иначе он его свихнул, когда  растирал.  Ђ  бараньим
жиром от Њакара, от его носа то есть, несет на все правление. ќто он такую
растирку себе придумал... ѓлЯнул Я на него - и, веришь, зашелсЯ от  смеха.
Ќу, начисто суродовал себЯ парень! •очу у него спросить, что он наделал  с
собой, и никак от смеха не продыхну. Ђ он  ужасно  серчает,  спрашивает  у
менЯ: "’ы чего смеешьсЯ, дурацкий идиот, Ясную пуговицу  на  дороге  нашел
или что? —ему ты обрадовалсЯ, ’рофимов сын? “ тебЯ ума, как у нашего козла
’рофима, а туда же, смеешьсЯ над порЯдочными людьми!"
   ЌаправилсЯ он в конюшню, Я - за ним. ѓлЯжу, снЯл  Њакар  седло,  рыжего
маштака подседлал, выводит из конюшни, и все  -  молчаком.  ‡а  мой  смех,
значит, серчает. ‘прашиваю: "’ы куда собралсЯ?" •муро  так  отвечает:  "Ќа
кудыкино поле, хворост рубить  да  тебЯ  бить!"  -  "‡а  что  же  это?"  -
спрашиваю. Њолчит. Џошел Я его проводить. „о самой его  квартиры  молчали.
‚озле калитки кинул он мне поводьЯ, а сам пошел в  хату.  ѓлЯжу,  ЯвлЯетсЯ
оттуда: через плечо у него наган в кобуре и на ремне, как полагаетсЯ, а  в
руках держит полотенце...
   - Џолотенце? - удивилсЯ „авыдов. - Џочему полотенце?
   - ’ак Я же говорил тебе, что у него насморк страшенный, никаким платком
не обойдешьсЯ, а по-нашему, по-простому, бить соплю обземь он даже в степи
стеснЯетсЯ. -  ђазметнов  тонко  улыбнулсЯ:  -  ’ы  его  мелко  не  кроши,
как-никак, а он английский  Язык  учит,  нельзЯ  же  ему  необразованность
проЯвлЯть... „лЯ такого случаЯ он прихватил вместо платка полотенце. џ ему
говорю:  "’ы  бы,  Њакар,  голову  забинтовал,  ранку   прикрыл".   Ђ   он
взбеленилсЯ, орет: "ЉакаЯ это ранка, черт тебЯ задери! Џовылазило тебе, не
видишь, что это царапина, а не ранка?! Њне эти дамские нежности ни к чему!
Џоеду в бригаду, ветром ее обдует, пыльцой присыпет, и заживет она, как на
старом кобеле. Ђ ты в чужие дела  не  суйсЯ  и  катись  отсюда  со  своими
дурацкими советами!"
   ‚ижу, что он после схватки с фельдшером и после моего смеха стал сильно
не в духе, осторожночко посоветовал ему, чтобы наган на  виду  не  держал.
Људа там! Џослал менЯ к родительнице и говорит:  "Џо  мне  всЯкаЯ  сволочь
стрелЯть будет, а Я, что же, должен с ребЯчьей  рогаткой  ездить?  Џоносил
наган в кармане восемь лет, подырЯвил карманов несчетно, а зараз хватит! ‘
нонешнего днЯ буду носить открыто. Ћн у менЯ не ворованный, а моей  кровью
заслуженный. „аром, что ли, вручали мне его  от  имени  дорогого  товарища
”рунзе, да ишо с именной серебрЯной пластинкой на рукоЯтке? алишь,  брат,
и опЯть же в чужие дела нос суешь". ‘ тем сел  верхи  и  поехал.  Џока  из
хутора не выбралсЯ, все слышно было, как он сморкаетсЯ в полотенце,  будто
в трубу дудит. ’ы ему скажи, ‘емен, насчет нагана. Ќехорошо все-таки перед
народом. ’ебЯ-то он послушаетсЯ.
   „о сознаниЯ „авыдова уже не доходили слова  ђазметнова.  Џодперев  щеки
ладонЯми, облокотившись, он смотрел на выщербленные, покрытые  чернильными
пЯтнами доски  стола,  вспоминал  рассказ  Ђржанова,  думал:  "Ќу  хорошо,
допустим, џков ‹укич - кулак, но почему именно его Я  должен  подозревать?
‘ам он за винтовку не возьметсЯ, слишком стар, да и умен; и Њакар говорит,
что убегал от него молодой, резвый на ногу. Ђ если  сын  ‹укича  заодно  с
папашей? ‚се равно  без  твердых  доказательств  снимать  џкова  ‹укича  с
должности завхоза нельзЯ, этим только вспугнешь его, если  он  впуталсЯ  в
какой-нибудь сговор, да и других нашарахаешь. Ђ один ‹укич  не  пойдет  на
такое дело. Ћн умный, черт, и один ни за что не рискнет  на  такую  штуку:
значит надо с ним быть по-прежнему и намека  на  подозрениЯ  не  подавать,
иначе можно сорвать все дело. Ђ игра  начинаетсЯ  уже  с  козырей...  Ќадо
вскоре же съездить в район, поговорить с секретарем райкома и  начальником
ѓЏ“. •лопает наше ѓЏ“ ушами, а тут  уже  из  винтовок  по  ночам  начинают
хлопать. Ќынче - в Њакара, а завтра - в менЯ или ђазметнова. Ќет, это дело
не годитсЯ. …сли ничего не предпринимать, то один какой-нибудь стервец нас
в три днЯ может  перещелкать...  Ќо  все  же  едва  ли  ‹укич  ввЯжетсЯ  в
контрреволюционную игру. “ж больно он расчетлив,  факт!  „а  и  какой  ему
смысл? ђаботает завхозом, член правлениЯ, живет хорошо, в  достатке.  Ќет,
что-то не веритсЯ мне,  чтобы  его  потЯнуло  на  старое.  Љ  старому  нет
возврата, он же это должен понимать. „ругое дело,  если  бы  мы  сейчас  с
кем-нибудь из соседей завоевали, - тогда он мог бы обактивитьсЯ, а  сейчас
не верю Я в его активность".
   ђазмышлениЯ „авыдова  прервал  ђазметнов.  Ћн  долго  молча  смотрел  в
осунувшеесЯ лицо друга, потом деловито спросил:
   - ’ы нынче завтракал?
   - ‡автракал. Ђ что? - рассеЯнно отозвалсЯ „авыдов.
   - •удой ты, прЯмо страсть! Ћдни скулы  торчат,  да  и  те  печенные  на
солнце.
   - ’ы опЯть за старое?
   - „а нет, Я всерьез, верь слову!
   - Ќе завтракал, не успел, да и не хочетсЯ, вон какаЯ с утра жарища.
   - Ђ Я что-то оголодал. Џойдем  со  мной,  ‘ема,  перекусим  малость,  -
предложил ђазметнов.
   „авыдов нехотЯ согласилсЯ.
   Ћни вместе вышли во двор, и навстречу им жарко дохнул сухой и  горЯчий,
насквозь пропахший полынью ветер из степи.
   ‚озле калитки „авыдов остановилсЯ, спросил:
   - Љого ты подозреваешь, Ђндрей?
   ђазметнов поднЯл плечи и медленно развел руками.
   - —ума его знает! џ сам сколько раз прикидывал в уме и ни черта  ничего
не придумал. ‚сех казаков в хуторе перебрал -  так  ничего  путного  и  не
придумал. ‡адал нам какой-то дьЯвол загадку, а теперь и ломай голову.  ’ут
приезжал  один  товарищ  из  районного  ѓЏ“,  покрутилсЯ  возле  Њакаровой
хатенки, расспросил Њакара, деда ™укарЯ, хозЯйку Њакарову, менЯ,  поглЯдел
на гильзу, какую мы нашли, да ведь она не меченаЯ... ‘ тем  и  уехал.  "Ќе
иначе, говорит, враг какой-то объЯвилсЯ у вас". Ђ Њакар у него спрашивает:
"Ђ по тебе, умник, иной раз  и  друзьЯ  стрелЯли?  …зжай-ка  ты  отсюда  к
едрене-фене! Ѓез тебЯ разберемсЯ".  Џромолчал  этот  чудак,  только  носом
посопел, с тем сел верхи и уехал.
   - Љак думаешь, Ћстровнов не может отколоть  такую  штуку?  -  осторожно
спросил „авыдов.
   Ќо ђазметнов, взЯвшийсЯ было за щеколду калитки, от удивлениЯ даже руку
опустил и засмеЯлсЯ.
   - „а ты что, спЯтил? џков ‹укич-то? „а с какого же это пЯтерика  он  на
такое дело пойдет? „а он тележного скрипа боитсЯ,  а  ты  придумал  этакую
чепуху! ѓолову мне отруби, но он этого не сделает! Љто хочешь,  но  только
не он.
   - Ђ сын его?
   - ’оже мимо целишь. ќтак, ежели наугад пальцем тыкать, можно и  в  менЯ
попасть. Ќет, тут загадка мудренее... ’ут замок с секретом.
   ђазметнов достал кисет, свернул цигарку, но вспомнил, что на  днЯх  сам
подписывал обЯзательное постановление, воспрещающее хозЯйкам  топить  днем
печи, а мужчинам курить  на  улицах,  и  с  досадой  скомкал  цигарку.  Ќа
недоумевающий взглЯд „авыдова рассеЯнно ответил, словно говорил не о себе,
а о ком-то постороннем:
   - €здают разные дурацкие постановлениЯ! ЌельзЯ на базу курить,  пойдем,
дома у менЯ покурим.


   Ќа завтрак старушка  мать  ђазметнова  подала  все  ту  же,  приевшуюсЯ
„авыдову  жидкую  пшенную  кашу,  по-беднЯцки  лишь  слегка   заправленную
толченым салом. Ќо когда она принесла  с  огорода  миску  свежих  огурцов,
„авыдов оживилсЯ. Ћн с удовольствием съел два огурца, так вкусно  пахнущих
землей и солнцем, запил кружкой взвара и встал из-за стола.
   - ‘пасибо, мамаша, накормила досыта. Ђ за огурчики  -  особое  спасибо.
Џервый раз в этом году пробую свежие огурцы. •ороши,  ничего  не  скажешь,
факт!
   ‹асковаЯ, разговорчиваЯ старушка горестно подперла щеку ладонью:
   - Ђ откуда же у тебЯ, болезный, огурцы могут быть? †ены-то нету?
   - Џока еще не обзавелсЯ, все некогда, - улыбнулсЯ „авыдов.
   - †еной обзаводитьсЯ некогда, так и огурцов ранних ждать  неоткуда.  Ќе
сам же ты должен с рассадой да с посадкой возитьсЯ?  ‚от  и  Ђндрюшка  мой
осталсЯ без бабы. Ќе будь у него матери, ноги протЯнул бы с голоду.  Ђ  то
мать нет-нет да и покормит. ЏоглЯжу Я на вас,  и  горюшко  менЯ  берет.  €
Ђндрюшка мой на холостом полозу едет, и Њакарка, да и ты. € как  вам  всем
троим не стыдно? ’акие здоровые бугаи ходите по хутору, а нет вам удачи  в
бабах. Ќеужли так-таки ни один из вас и не женитсЯ? €ть это страма,  да  и
только!
   ђазметнов, посмеиваЯсь, трунил над матерью:
   - ‡а нас никто не идет, маманЯ.
   - Ђ то что ж, и  ни  одна  не  пойдет,  ежели  ишо  лет  пЯть  походите
холостыми. „а на шута вы нужны будете, такие перестарки, любой бабе, - про
девок Я уже не гутарю, ушло ваше времЯ девок сватать!
   - „евки не пойдут за нас - сама говоришь: устарели, - а  вдовы  нам  не
нужны. —ужих детей кормить? •ай им бес! - отшучивалсЯ ђазметнов.
   ’акой разговор ему, видно, был не в новинку, но „авыдов отмалчивалсЯ  и
чувствовал себЯ почему-то неловко.
   ђаспрощавшись и поблагодарив радушных хозЯев, он пошел в  кузницу.  …му
хотелось еще до прихода комиссии по  приему  самому  -  и  как  следует  -
осмотреть отремонтированные к сенокосу лобогрейки  и  конные  грабли,  тем
более что в работу по ремонту была вложена частица и его труда.


        10

   ‘тоЯвшаЯ на самом краю хутора стараЯ кузница  встретила  его  знакомыми
запахами и звуками: по-прежнему звенел и играл в руках €пполита ‘идоровича
молоток,  покорный  каждому  движению  хозЯина,   еще   издали   слышались
астматические вздохи доживающего свой век меха, и  по-прежнему  тЯнуло  из
настежь распахнутой  двери  горьким  запахом  горелого  углЯ  и  чудесным,
незабываемым душком неостывшей окалины.
   ‚округ одинокой кузницы было безлюдно и  пусто.  Џахло  от  близлежащей
торной дороги горЯчей пылью и лебедой. Ќа осевшей плетневой крыше кузницы,
плотно придавленной дерном, росли дикаЯ коноплЯ и бурьЯн. ‚ нем копошилось
множество воробьев. Ћни всегда жили под застрехами  старой  кузницы,  даже
зимой, и неумолчное чириканье их как бы вторило  живому,  звонкому  говору
молотка и звону наковальни.
   алый встретил „авыдова как давнего приЯтелЯ. …му было скучно проводить
целые дни с одним  подростком-горновым,  и  он  Явно  обрадовалсЯ  приходу
„авыдова, весело забасил, протЯгиваЯ жесткую и твердую, как железо, руку:
   - „авно, давно  не  был,  председатель!  ‡абываешь  о  пролетарьЯте,  и
проведать не зайдешь, загордилсЯ ты,  парень,  как  видно.  —то,  скажешь,
зашел проведать? Љак бы не так! Љосилки пришел глЯдеть,  Я  тебЯ,  парень,
знаю! Ќу, пойдем, поглЯдишь. ‚ыстроил Я их, как на парад, как  казаков  на
смотру. Џойдем, пойдем,  только  без  придирков  осматривай.  ‘ам  у  менЯ
подручным работал, стало быть, теперь спрашивать не с кого.
   Љаждую косилку „авыдов  осматривал  тщательно  и  подолгу.  Ќо  как  ни
придирчив был его осмотр, изъЯнов в ремонте он не  нашел,  за  исключением
двух-трех мелких недоделок. ‡ато не на шутку  разобидел  старого  кузнеца.
’от переходил вслед за „авыдовым от косилки  к  косилке,  вытирал  кожаным
фартуком пот с багрового лица, недовольно говорил:
   - “ж дюже ты дотошный хозЯин! “ж дюже ни к чему  эти  твои  придирки...
Ќу, чего ты тут нюхаешь? —его ищешь, спрашиваю? „а что Я тебе, цыган,  что
ли? Џостучал молотком, наварначил, как попадЯ, а потом  залез  в  кибитку,
тронул лошадей, и по тех пор его и видали? Ќет, парень, тут все на совесть
делалось, как самому себе, и нечего тут принюхиватьсЯ  и  всЯкие  придирки
строить.
   - џ и не придираюсь к тебе, ‘идорович, с чего ты берешь?
   - Ђ ежели без придирков осматривать, так ты бы давно уж все осмотрел, а
то ты все полозишь вокруг каждой косилки, все нюхаешь, все щупаешь...
   - Њое дело такое: глазам верь, а руками щупай, - отшучивалсЯ „авыдов.
   Ќо когда он особенно строго стал  оглЯдывать  одну  ветхую,  ошарпанную
лобогрейку,  до  обобществлениЯ  принадлежавшую  Ђнтипу  ѓрачу,  -   алый
развеселилсЯ, и недовольство с него как рукой снЯло. Ћн, захватив бороду в
кулак, неизвестно кому подмигиваЯ и лукаво ухмылЯЯсь, иронически говорил:
   - ’ы лЯжь, лЯжь наземь, „авыдов! —его ты вокруг нее кочетом ходишь?  ’ы
лЯжь на пузо да косогон на зуб попробуй. —его ты его щупаешь,  как  девку?
’ы его на зуб пробуй, на зуб! ќх ты, горе-коваль!  „а  неужели  же  ты  не
угадываешь свою работу? ‚едь эту косилку ты  самолично  всю  ремонтировал!
ќто Я тебе говорю окончательно, парень, твоЯ всЯ как есть работа, а ты  не
видишь и не угадываешь. ќтак ты, парень, свечеру женишьсЯ,  а  на  утро  и
свою молодую жену не угадаешь...
   „овольный  собственной   шуткой,   алый   оглушительно   расхохоталсЯ,
закашлЯл, замахал руками, но „авыдов, нимало не обижаЯсь, ответил:
   - Џонапрасну ты смеешьсЯ, ‘идорович. ќту маломощно-середнЯцкую  косилку
Я сразу распознал, и работу свою - тоже. Ђ  проверЯю  по  всей  строгости,
чтобы на покосе не пришлось моргать. ‘лучись какаЯ-нибудь  авариЯ  с  этой
утильной косилкой - и ты же первый, еще  вперед  косарей,  скажешь:  "‚от,
доверил „авыдову молоток и клещи, а он и напортачил". ’ак или нет?
   - Љонечно, так. Ђ как же иначе? Љто делал, тот и отвечает.
   - Ђ ты говоришь: "Ќе угадал". “гадал ее, миленькую,  но  с  себЯ  спрос
больше.
   - ‡начит, самому себе не доверЯешь?
   - €ной раз бывает...
   - Ђ оно, парень, так-то и  лучше,  -  согласилсЯ  вдруг  посерьезневший
кузнец.  -  Ќаше  дело  возле  железа  такое,  сказать,  ответственное,  и
мастерству в нем не сразу выучишьсЯ, ох, не  сразу...  Ќедаром  у  нас,  у
ковалей, есть такаЯ поговорка: "‚ерь ковадлу, руке и молоту,  да  не  верь
своему уму-разуму смолоду". —то на большом заводе, что  в  малой  кузнице,
все едино - ответственное дело, и Я тебе это  окончательно  говорю.  Ђ  то
поставили  ко  мне  на  квартиру  в  прошлом  году  районного  заведующего
‡аготживсырьем; уполномоченным его нам в хутор назначили. ЏринЯли мы его с
хозЯйкой хорошо, как дитЯ родного, но он ни с моей старухой,  ни  со  мной
ничуть не разговаривал, считал длЯ себЯ  за  низкое.  ‡а  стол  садитсЯ  -
молчит, из-за стола встает - опЯть  же  молчит,  придет  из  сельсовета  -
молчит, и уйдет - молчит. —то ни  спрошу  у  него  про  политику  или  про
хозЯйство, а он в ответ буркнет:  "Ќе  твое  дело,  старик".  Ќа  том  наш
разговор и кончитсЯ. Џрожил наш квартирант трое  суток  тихочко-смирночко,
молчком, а на четвертый день заговорил...  “тром  с  превеликой  гордостью
заЯвлЯет мне: "’ы скажи своей  старухе,  чтобы  она  мне  картошку  не  на
сковороде приносила, а на тарелке и чтобы  не  рушник  на  стол  клала,  а
какую-нибудь  салфетку.  џ,  говорит,  человек  культурный  и  к  тому  же
ответственный районный работник - и не люблю низменного обхождениЯ".
   ђассерчал Я на него окончательно и говорю:  "ѓнида  ты  вонючаЯ,  а  не
культурный человек! …жели ты культурный, так  жри  на  том,  на  чем  тебе
подают, и утирайсЯ тем, что дают,  потому  что  салфетков  у  нас  в  дому
отродЯсь не было, а тарелки все  старуха  переколотила.  „енег  Я  с  тебЯ
копейки не возьму; старуха моЯ не  знает,  как  тебе  угодить,  куда  тебЯ
усадить да как бы тебе помЯгче на ночь постелить,  а  ты  нос  выше  крыши
дерешь: "џ -  ответственный!"  Ќу,  какой  ты,  спрашиваю,  ответственный?
‡аЯчьи да суслиные шкурки у  себЯ  на  службе  трЯсешь,  вот  и  всЯ  твоЯ
ответственность. Ќикакой  ты  не  ответственный,  вот  Я  -  ответственный
работник! Џосле председателЯ и секретарЯ Ячейки Я первое  лицо  в  хуторе,
потому что без менЯ ни пахота, ни покос  не  обойдутсЯ.  “  менЯ,  говорю,
железное дело в руках, а у тебЯ шкурное, кто же из нас важнее по делу?  ’ы
себЯ считаешь ответственным работником, а Я себЯ. Љак же мы с тобой,  двое
ответственных, в одной горнице уживемсЯ?  Ќе  уживемсЯ!  Ѓери-ка,  говорю,
свою портфелю, милый человек, и дуй на все четыре стороны, а мне ты, такой
гордый, окончательно без надобности".
   „авыдов сощурилсЯ так, что  глаза  его  еле  просвечивали  из  узеньких
щелок. Џодрагивающим от смеха голосом он тихо спросил:
   - ‚ыгнал?
   - Ћкончательно! ‘ей же час! “далилсЯ и спасибо за хлеб-соль не  сказал,
ответственный сукин сын.
   - Ќу и молодец же ты, ‘идорович!
   - Њолодецкого тут мало, но и терпеть такого постоЯльца мне было обидно.
   Џосле перекура „авыдов снова принЯлсЯ за осмотр  инвентарЯ  и  закончил
только после полуднЯ. ЏрощаЯсь с алым,  он  прочувствованно  поблагодарил
ег