фронтом
полка  прибавилось  еще  два  десЯтка  сожженных  и  подбитых   танков   и
бронетранспортеров. Ќа ржаном поле осталось, как все говорили, пЯтьсот  и,
как донес в дивизию не любивший преувеличений  ‘ерпилин,  триста  немецких
трупов. ‚ полку людские потери были еще больше - и от  огнЯ  артиллерии  и
танков, и от огнЯ немецких автоматчиков, положивших без остатка побежавшую
из окопов роту. ‚ половине рот были убиты командиры или  политруки,  погиб
так и не успевший выспатьсЯ Џлотников,  на  наблюдательном  пункте  прЯмым
попаданием мины был в клочьЯ разорван замполит полка.
   ‚о второй  половине  днЯ  к  ‘ерпилину,  к  последнему  из  трех  своих
командиров полка, добралсЯ командир дивизии полковник ‡айчиков. ‘ утра  он
был за  „непром  и,  понЯв,  что  остаетсЯ  в  окружении,  повернул  полк,
находившийсЯ там во втором эшелоне, фронтом к  востоку  и  тылом  к  реке.
Џотом, переправлЯЯсь через „непр, полднЯ просидел  в  полку,  прикрывавшем
окраину Њогилева: там ожесточенно работала немецкаЯ артиллериЯ,  но  атаки
были  слабее,  чем  против  ‘ерпилина.  „олжно  быть,  немцы  хотели,   не
ввЯзываЯсь в бой на улицах города, сначала уничтожить ‘ерпилина и в  обход
Њогилева  выйти  к  днепровскому  мосту.  ’ак,  по  крайней  мере,  сказал
‘ерпилину командир дивизии. Ћн пришел к нему на командный пункт, обливаЯсь
потом от жары и засунутой под гимнастерку рукой прижимаЯ  больное  сердце.
Џосле тЯжелого днЯ, проведенного  на  позициЯх,  оно  давало  себЯ  знать.
ѓрузный, с отеками под глазами, командир дивизии стоЯл рЯдом с  ‘ерпилиным
в окопе, жадно глотал воздух и все никак не мог наглотатьсЯ.
   - ѓлущенко-то у нас убили, - горестно сказал командир дивизии  о  своем
замполите. - ѓлупо убили, случайным снарЯдом у моста!
   - Ђ кого умно убивают? - отозвалсЯ ‘ерпилин. - џ вам докладывал: у менЯ
тоже замполита убили, тоже сирота.
   - ‡наю, - сказал комдив, - и вот замену тебе привел.
   Ћн  повернулсЯ  в  сторону  пришедшего   вместе   с   ним   маленького,
краснолицего,  седобрового  батальонного  комиссара  в  толстых  очках   с
двойными стеклами, которого ‘ерпилин никогда до этого не видел в дивизии.
   - ‹ектор из самого Џ“ђЉЉЂ, - все еще  продолжаЯ  задыхатьсЯ,  отрывисто
сказал комдив. - ‹екции к нам приехал читать, а у нас, видишь,  какие  тут
лекции...
   - ˜маков, - прикладываЯ руку к козырьку, сказал батальонный комиссар.
   - †елание пойти к тебе в полк высказал сам товарищ  ˜маков.  Ћбстановка
ему Ясна.  Џриказом  по  дивизии  отдано,  -  сказал  комдив,  -  так  что
поздравлЯю с комиссаром полка.
   ‘ерпилин вопросительно взглЯнул на ‡айчикова.
   - ‚от именно! ‘ комиссаром полка, -  повторил  тот.  -  Џоследнее,  что
ѓлущенко, покойник, получил из политотдела армии, когда свЯзь  прервалась,
- есть указ о восстановлении института военных комиссаров.  •отел  с  этим
сам в полки поехать, но не успел, бедный...
   - „а, - помолчав, сказал ‘ерпилин, - опЯть как на гражданской -  ты  да
комиссар. ‚сЯ серьезность нашего положениЯ подчеркнута...
   - „лЯ вашего сведениЯ, товарищ командир полка, -  сказал  ˜маков,  -  в
свое времЯ, по мобилизации на „еникина, был около  года  комиссаром  ‘орок
второй стрелковой дивизии. Ќо, правда, после гражданской тут  же  отозвали
на политработу, и снова хожу в форме только неделю.
   - Ћн тоже еще месЯца нет, как надел военную форму, - кивнул ‡айчиков на
‘ерпилина. - ’оже когда-то дивизией командовал, а Я у него после  академии
стажировалсЯ, так что вы оба попались тут друг другу большие начальники, -
пошутил он, но шутка не получилась: убитый ѓлущенко  никак  не  выходил  у
него из головы.
   - Њного ли у тебЯ людей  под  начальством  осталось,  а,  начальник?  -
превозмогаЯ себЯ, все-таки попробовал пошутить комдив.
   ‘ерпилин доложил о потерЯх.
   - “ всех большие  потери,  -  сказал  ‡айчиков.  -  Ѓольшие  потери!  -
повторил он и снова подумал о ѓлущенко.
   ЉороткаЯ передышка кончилась, и немцы снова пошли в атаку  раньше,  чем
‘ерпилин успел толком поговорить со ˜маковым. Љак только  началась  атака,
новый комиссар взЯл провожатого и пошел в батальоны знакомитьсЯ.
   - Ќачинай с левофлангового, с третьего, - посоветовал ‘ерпилин.  -  ’ут
поближе. - Ђ про себЯ добавил: "€ потише".
   —то комиссар сразу не  стал  околачиватьсЯ  на  ЉЏ,  пришлось  по  душе
‘ерпилину, и тем более захотелось поберечь его в меру возможности.
   Џока продолжалась эта шестаЯ за день атака, ‡айчиков оставалсЯ в полку,
все времЯ находЯсь рЯдом с ‘ерпилиным. …го присутствие в полку не стеснЯло
‘ерпилина,  тем  более  что  комдив  за  все  времЯ  отдал  лишь   два-три
приказаниЯ, и притом таких, которые в следующую  минуту  собиралсЯ  отдать
сам  ‘ерпилин.  ќто  говорило  о  том,  что  они  одними   глазами   видЯт
происходЯщее на поле боЯ.
   ‚ свою очередь, командир дивизии,  которого  две  недели  назад,  когда
‘ерпилин принимал полк, совсем не обрадовало прибытие к нему в  подчинение
человека старше его по званию, сейчас, в бою, забыл и думать об этом. •отЯ
он стажировалсЯ у ‘ерпилина много лет назад и они, в сущности, не  так  уж
хорошо знали друг друга, но в  сложившейсЯ  тЯжелой  обстановке  довоенное
знакомство было важно длЯ обоих и вызывало на взаимную откровенность.
   Љак  только  шестаЯ  атака  была  отбита  с  большей   легкостью,   чем
предыдущие, - немцы, кажетсЯ, начали выдыхатьсЯ, -  комдив  заторопилсЯ  в
соседний полк.
   - ‡а тебЯ, ”едор ”едорович, Я не волнуюсь, - прощаЯсь, с глазу на  глаз
сказал он ‘ерпилину. - џ, конечно, рад, что тебе у менЯ полк  дали,  хотЯ,
по совести, нам бы с тобой соседними  дивизиЯми  командовать,  по  крайней
мере, за фланги были бы взаимно спокойны, а то воюем, а флангов  нет!  …ще
вчера утром хоть с левым соседом соприкасалсЯ, а сейчас - ищи-свищи!
   - Ќичего, - сказал ‘ерпилин, - все, что наше,  -  с  нами,  покомандуем
тем, что бог дал. †ивы будем - до генералов дослужимсЯ, а  полковниками  и
комбригами помрем - какие есть, такими и зароют.
   - ”ашистов бы побольше в землю закопать, - сказал  комдив,  -  а  самим
можно и без свЯтого причастиЯ. —то-то ихнЯЯ авиациЯ сегоднЯ не  летает,  -
прощаЯсь с ‘ерпилиным, поглЯдев на небо, добавил он.
   ‘казал и накликал беду: не прошло и получаса, как немцы нанесли тЯжелый
бомбовый   удар   по   стыку   ‘ерпилина   с   соседним   полком.    ‘орок
бомбардировщиков, пикируЯ один за другим,  словно  ножом  прорезали  целую
полоску к реке. ‘плошнаЯ пелена дыма закрыла северную часть горизонта.
   Ђ когда бомбежка кончилась  и  прошел  еще  час,  комдива  принесли  на
носилках, обессиленного,  тЯжело  раненного  осколком  бомбы  в  живот,  и
хирург, прибежавший в  медпункт,  вместе  с  хирургической  сестрой  долго
возилсЯ над ним, под глухие стоны вынимаЯ осколок. Љомандир дивизии  сразу
после ранениЯ категорически приказал нести себЯ не на медпункт, а сюда, на
ЉЏ, к ‘ерпилину.
   ‚рач, чертыхаЯсь в душе, вынужден  был  подчинитьсЯ.  Ћн  был  молод  и
робел, потому что полковника ‡айчикова в дивизии боЯлись как огнЯ,  и  это
чувство не проходило у врача даже сейчас,  когда  грозный  ‡айчиков  лежал
перед ним неподвижный и беспомощный.
   Џосле того как немецкие бомбардировщики на стыке двух полков перепахали
все пространство до самого „непра, в еще не развеЯвшемсЯ дыму бомбежки  по
тому же месту ударили немецкие танки. Џрорвавшись к мосту через „непр, они
успели захватить его невзорванным. ‚месте-с танками, на броне,  прорвались
автоматчики. €х было не много, всего рота, но бомбежка  и  ’анковаЯ  атака
были такими неожиданными, а гремевший в темноте  огонь  автоматов  казалсЯ
таким сплошным, что ни ‘ерпилин, ни командир отрезанного от него  полка  в
первый час катастрофы не решились  ударить  по  еще  тонкой  пока  цепочке
прорвавшихсЯ к „непру немцев.
   ‚ечером не рискнули: сказалось и  отсутствие  опыта,  и  преувеличенное
представление о численности врага, - а утром было уже поздно.
   Љогда ‡айчикова принесли на командный пункт  полка,  ‘ерпилина  там  не
было. ђазминувшись с  раненым  комдивом,  он  пошел  в  свой  пострадавший
правофланговый батальон распорЯдитьсЯ приготовлениЯми к утреннему бою.
   Љомдив приказал принести себЯ прЯмо на командный  пункт,  к  ‘ерпилину,
потому что рана показалась ему смертельной и  он  хотел  успеть  возложить
командование дивизией на ‘ерпилина. Љогда врач, чистЯ рану, собралсЯ  дать
наркоз, он воспротивилсЯ, боЯсь хоть  на  минуту  потерЯть  сознание;  ему
казалось, что он так и умрет, не успев передать дивизию ‘ерпилину...
   —то командир дивизии тЯжело ранен,  ‘ерпилин  узнал  еще  в  батальоне.
Ћтдав самые необходимые  распорЯжениЯ,  он  поспешил  на  медпункт  полка,
рассчитываЯ застать командира дивизии там. Ќо  на  медпункте  не  было  ни
командира дивизии, ни хирурга, вызванного на командный пункт.
   - ’оварищ  комбриг,  -  стоЯ  у  входа  в  землЯнку  в  надетом  поверх
гимнастерки окровавленном халате, шепотом говорил врач, - Я не виноват,  Я
хотел, как положено, обработать рану в  наилучших  условиЯх,  но  командир
дивизии приказал...
   - ќх вы, приказали вам! -  сердито  махнул  рукой  ‘ерпилин.  -  Ѓывают
моменты, когда не мы врачам, а врачи нам приказывают. †ив будет?
   - ‚се, что можно было сделать, сделано, но ранение тЯжелое,  а  условиЯ
длЯ оказаниЯ помощи...
   - Ђхать поздно! —то-нибудь еще можете сделать?
   - Џока больше ничего не могу.
   - ’огда идите, у вас там, на медпункте,  раненые  в  очереди  на  земле
валЯютсЯ, - сказал ‘ерпилин и вошел в землЯнку.
   ‡айчиков лежал на койке с широко открытыми глазами и подергивал губами,
силЯсь не стонать.
   ‘ерпилин пододвинул под себЯ табуретку и больно уперсЯ острыми коленЯми
в край койки.
   - ЋтвоевалсЯ,  ”едор  ”едорович,  -  сказал  комдив,  и  из  глаза  его
выкатилась и поползла по щеке слеза. Ћн вытер слезу и снова  положил  руку
вдоль тела на простыню. - Ќакрой менЯ шинелью, знобит.
   ‘ерпилин снЯл с гвоздЯ свою шинель и накрыл ею комдива поверх простыни.
   - —то там немцы? - спросил комдив.
   ‘крывать истину от раненого было бесполезно, да ‘ерпилин  и  не  считал
себЯ вправе это делать. ђаненый  ‡айчиков  все  еще  оставалсЯ  командиром
дивизии. ‘ерпилин доложил, что немцы  отрезали  его  от  соседнего  полка,
вышли к „непру и, по всей вероЯтности, захватили  мост.  Љомдив  несколько
минут лежал молча, переживаЯ это известие и собираЯсь с мыслЯми. ‘ мыслЯми
собратьсЯ было трудно, они расползались в разные стороны: если немцы взЯли
мост, значит, они одним ударом отрезали друг от друга все  три  полка.  Ћн
подумал о полковнике ћшкевиче,  своем  начальнике  штаба,  который  теперь
осталсЯ за старшего на том берегу „непра.
   - ‚се сразу в клочьЯ, - вслух сказал он.
   ћшкевич был, по его мнению, хороший начальник штаба, но долЯ ему сейчас
досталась самаЯ незавиднаЯ. Џосле потери моста он  оказывалсЯ  между  двух
огней, пришитый  к  узкой  полоске  берега,  с  немцами  за  спиной.  …сли
догадаетсЯ сегоднЯ же  ночью  попробовать  прорватьсЯ  на  восток,  может,
что-нибудь и вытащит, а не догадаетсЯ - пропал!
   Њайор  ‹ошкарев,  командир  отрезанного  теперь  полка,  стоЯвшего   на
окраинах Њогилева, был храбр до отчаЯнности,  но  еще  зелен.  —то  он  не
струсит, ‡айчиков  был  уверен,  но  трудно  было  сказать,  как  ‹ошкарев
справитсЯ с полком, действуЯ на свой страх и риск. ‡айчиков даже  пожалел,
что его ранило здесь, у ‘ерпилина, а не там, у ‹ошкарева: там  он  был  бы
нужней, даже такой, как сейчас, лежачий.
   Џотом он с жалостью к самому себе подумал о своей ране и о своей  семье
- жене и дочерЯх. ‚се девочки и девочки, жена даже последний раз  плакала,
что не мальчик.
   "’рудно, когда пЯть дочерей", - вспомнил он о своей семье  так,  словно
его самого уже не было в живых.
   - ‘лушай, ‘ерпилин, - он наконец собралсЯ с мыслЯми, - готовьсЯ принЯть
дивизию. Џиши приказ.
   - Ѓудет надо - буду готов, а с приказом подожди!  Џри  живом  командире
дивизию не принимают. Џерележишь, отойдешь, ты мужик вон какой здоровый. -
€ ‘ерпилин осторожно дотронулсЯ рукой до его плеча.
   ‡айчиков скосил на него глаза, промолчал. „а и что  было  говорить?  Ќа
месте ‘ерпилина он ответил бы то же самое.
   - Ђ все-таки ты приготовьсЯ, - помолчав, сказал он и закрыл глаза.
   ’о, что он сейчас был у ‘ерпилина, а не на медпункте, утешало его:  там
бы он уже чувствовал себЯ только раненым среди других раненых, а здесь  он
все еще командир дивизии. Ћн пролежал несколько минут с закрытыми глазами,
а когда открыл их, то увидел  стоЯвшего  за  спиною  ‘ерпилина  давешнего,
подходившего к нему в лесу долговЯзого политрука из газеты. Џолитрук был в
грЯзной, вывалЯнной в земле гимнастерке и с немецким автоматом.
   ‘инцов почти весь день провел  рЯдом  с  ‘ерпилиным,  сначала  в  одном
батальоне, потом в другом; на его глазах танки  ворвались  в  расположение
батальона Џлотникова; один танк въехал на железнодорожную насыпь, своротил
будку путевого обходчика и долго бил из пушки, стоЯ в пЯтидесЯти метрах от
‘инцова; снарЯды свистели прЯмо над  головой.  Џотом  Џлотников  вышел  из
окопа и кинул под танк свЯзку  гранат.  ’анк  загорелсЯ,  а  Џлотникова  в
следующую секунду убило пулеметной очередью с другого танка.
   Џотом ‘инцов увидел, как побежала одна  из  рот.  Ќемецкие  автоматчики
стали косить ее, а ‘ерпилин, командуЯ оказавшимисЯ  рЯдом  бойцами,  отбил
атаку  автоматчиков  огнем  и  гранатами;  при  этом  он  сам  то  и  дело
прицеливалсЯ и стрелЯл из винтовки.
   Ќедалеко от ‘инцова стрелЯл из винтовки по немцам  старик  обходчик;  а
потом, когда ‘инцов еще раз оглЯнулсЯ,  старик  уже  лежал  на  дне  окопа
мертвый, в немецком мундире, распахнутом на седой окровавленной груди.
   ‘инцов тоже стрелЯл из винтовки и застрелил - он  это  видел  -  немца,
выскочившего словно из-под земли в десЯти шагах от него.
   - ‚от и ты своего немца застрелил, - когда была  отбита  атака,  сказал
‘инцову ‘ерпилин, который, казалось, все замечал  вокруг  себЯ.  Џотом  он
распорЯдилсЯ отдать ‘инцову снЯтый с убитого немца автомат и  две  длинные
запасные обоймы к нему в холщовом мешке. - Ѓери, твой, законный!
   ‚се это было давно, днем, а вечером, уже  в  темноте,  ‘инцов  пошел  с
‘ерпилиным туда, где после  бомбежки  прорвались  немцы.  ’ам  он  потерЯл
‘ерпилина из виду, долго искал,  боЯсь,  что  его  убили,  и  обрадовалсЯ,
когда, вернувшись на командный пункт, узнал, что ‘ерпилин жив и здоров.
   ‘инцов так с улыбкой и вошел в  землЯнку  и  вдруг  увидел  все  сразу:
худую, согнутую спину сидевшего на  табуретке  ‘ерпилина  и  лежавшего  на
серпилинской койке с  закрытыми  глазами  полковника,  командира  дивизии.
Џолковник был так бледен, что показалсЯ ‘инцову мертвым. Џотом  он  открыл
глаза и долго молча смотрел на ‘инцова.
   ‘инцов тоже стоЯл молча, не знаЯ, что ему  теперь  делать  и  говорить.
‘ерпилин почувствовал чье-то присутствие за спиной и повернулсЯ.
   - Ќу как, политрук, навоевалсЯ? ’еперь не будешь жаловатьсЯ, что нечего
писать?
   ‘инцов вспомнил о своем лежащем в полевой сумке блокноте, к которому он
так и не притронулсЯ ни разу  за  день.  Ћн  был  голоден,  но  спать  ему
хотелось еще больше, чем есть.
   - ђазрешите идти, товарищ комбриг, - сказал он вместо ответа,  чувствуЯ
не в руках и не в ногах, а где-то глубоко внутри себЯ тупую  усталость  от
всех, вместе взЯтых, одна за другой пережитых за день опасностей.
   - ‘пать хочешь? - смерил его понимающим взглЯдом ‘ерпилин.  -  €ди,  ты
человек вольный.
   - џ тут же, рЯдом, лЯгу, около землЯнки, - сказал ‘инцов, стыдЯсь,  что
ему хочетсЯ спать, когда, наверно, гораздо более усталый, чем он, ‘ерпилин
сидит здесь и бодрствует.
   ‘ерпилин, не оборачиваЯсь, кивнул.
   - —его он у тебЯ здесь? - тихо спросил  ‡айчиков,  но  ‘ерпилин  только
пожал плечами, затруднЯЯсь ответить.
   …два ‘инцов вышел, как в землЯнку зашел ˜маков; он был тоже с  немецким
автоматом. ‚ойдЯ, он снЯл автомат, поставил его в  угол  и,  устало  вертЯ
шеей, подошел к койке. …му уже сказали, что ‡айчиков ранен и лежит  здесь;
спрашивать было незачем и нечего. Ћн стоЯл и молчал.
   - Њного автоматов взЯли? - посмотрев на него, спросил ‡айчиков.
   - „вадцать.
   - ѓустой у них автоматный огонь, - сказал ‡айчиков.  -  …ще  с  финской
стало Ясно, что надо автоматы в массовом масштабе брать на  вооружение,  а
все чесались. ’ак и прочесались до самой войны. “ нас хорошо, если  десЯть
автоматов на полк, а у них сотни!  -  ‚  его  ослабевшем,  хриплом  голосе
слышалось раздражение.
   ˜маков стал рассказывать, что происходило  в  левофланговом  батальоне.
‘ерпилин и комдив слушали его: ‘ерпилин - внимательно, ‡айчиков - с пЯтого
на десЯтое, каждые полминуты жмурЯ глаза от болей в животе.
   - ЏрЯмо рожать собралсЯ, - сказал он наконец, через силу улыбнувшись.
   - џ к тебе в землЯнку перейду, товарищ ˜маков, - сказал ‘ерпилин,  -  а
здесь у комдива медицинский пост поставим.
   ‚начале ‘ерпилин хотел настоЯть, чтобы комдива перенесли  на  медпункт,
но потом раздумал. ‚ конце концов теперь, в окружении, неизвестно,  где  в
полку тыл, а где передоваЯ. Џусть лежит здесь, все равно не  уговоришь,  а
затевать споры, знаЯ, что они ничем не кончатсЯ, ‘ерпилин не любил.
   - Ќе надо мне никакого поста, - сказал ‡айчиков. - ‚ыходит, Я  тебЯ  из
землЯнки выжил!
   - Ќадо! - решительно сказал ‘ерпилин. - ‚ этом со мной не спорь, Я же в
прошлом как-никак фельдшер, опыт имею.
   ‡айчиков невольно улыбнулсЯ. Ћн вспомнил прозвище ‘ерпилина  "фельдшер"
и свою стажировку у него в дивизии в далеком тридцать третьем году.
   - …сли сумеешь,  постарайсЯ  задремли,  Ќиколай  Џетрович.  -  ‘ерпилин
встал. - Џойдем с комиссаром подобьем итоги днЯ, а потом вернемсЯ  к  тебе
за приказаниЯми.
   "Љак же, нужны тебе сейчас мои приказаниЯ! - беззлобно и честно подумал
‡айчиков, проводив взглЯдом ‘ерпилина. - ’ы не ‹ошкарев. Џовернись у  тебЯ
иначе, ты бы сейчас дивизией, а то, глЯдишь, и корпусом командовал  и  сам
бы мне приказаниЯ отдавал... …сли бы только у нас с тобой свЯзь  была",  -
вспомнил он о прерванной свЯзи с армией и горько усмехнулсЯ.
   ‚ землЯнке у ˜макова, в которую тот сам зашел сейчас впервые, сидЯ друг
против друга на койках -  ˜маков  на  койке  убитого  утром  комиссара,  а
‘ерпилин на койке убитого вечером начальника штаба, -  они  подвели  итоги
днЯ и, как тришкин кафтан латаЯ сегоднЯшние потери в полку, обсудили, кого
и куда переместить, чтобы заткнуть все дыры. Ќужно было к  ночи  назначить
одного командира батальона, двух командиров рот и трех  политруков  вместо
выбывших за день из строЯ. ˜маков пока  познакомилсЯ  с  людьми  только  в
одном батальоне, да и то наспех; почти все кандидатуры  называл  ‘ерпилин.
Љогда дошло до политрука, ‘ерпилин вспомнил ‘инцова.
   - Ђ что ему, - сказал он, когда ˜маков пожал плечами, - за мной хвостом
ходить, пока не убьют? ђаз по званию политрук, пусть идет политруком роты.
Ѓудет не хуже других, а будет хуже - все равно другого нет.
   —ерез пЯть минут разбуженный ‘инцов, протираЯ сонные глаза, стоЯл перед
‘ерпилиным и  ˜маковым,  которого  вовсе  не  ожидал  здесь  встретить,  и
выслушивал их краткое напутствие. …го отправлЯли теперь же, пока темно,  в
роту, к тому самому •орышеву,  с  которым  они  вчера  сидели  разутые  на
железнодорожной насыпи и, греЯсь на солнышке, грызли тарань.
   - џ только не командовал никогда, - неуверенно  ответил  ‘инцов,  когда
‘ерпилин задал ему хотЯ и положенный, но в этих обстоЯтельствах,  пожалуй,
бессмысленный вопрос: "Љак, справишьсЯ?"
   - Ђ ты покомандуй, - наставительно сказал ‘ерпилин. - ‡везду на  рукаве
и три кубарЯ на петлицах носишь, значит, имею право  с  тебЯ  требовать  в
соответствии со званием. - Ћн проговорил  все  это  довольно  сердито,  не
потому, что на самом  деле  сердилсЯ  на  ‘инцова,  а  потому,  что  хотел
подчеркнуть  перемену  в  его  положении.  -  Џровожатых  теперь  тебе  не
положено, а не доберешьсЯ  -  дезертир!  -  €  ‘ерпилин  улыбнулсЯ,  даваЯ
понЯть, что последние слова - шутка.
   ‘инцов, все еще не до конца придЯ  в  себЯ,  пожал  протЯнутые  ему  на
прощание руки ‘ерпилина и ˜макова. Ћба они были  длЯ  него  отныне  совсем
другими, чем раньше. …ще вчера он был гостем в полку у  этого  долговЯзого
комбрига с добрым лошадиным лицом, еще недавно он был случайным  фронтовым
попутчиком этого маленького седого батальонного комиссара,  а  теперь  они
были его командир и его комиссар, а он был политрук роты, находившейсЯ под
их командой; и от него уже не ждали, что он опишет, как  другие  воюют,  а
ждали, чтобы он сам воевал, как другие. …ще  никогда  в  жизни  с  ним  не
случалось превращениЯ более мгновенного и более трудного.
   Љогда ‘инцов вышел, ‘ерпилин и ˜маков переглЯнулись.
   - џ из медиков сразу в командиры батальона шагнул, - сказал ‘ерпилин, -
и ничего, справилсЯ. ’ак чего ж мне в нем  сомневатьсЯ?  -  кивнул  он  на
дверь. - —то ж, они за двадцать три года ‘оветской власти хуже нас  стали?
€ли мы с ними умели только разговоры разговаривать, а людей из них сделать
не сделали? Ќе верю! €, несмотрЯ на все наши  нынешние  черные  беды,  все
равно не верю! Њожет, и не всегда как надо воспитывали, а все  же  ничего,
крепко, думаю, покрепче, чем фашисты своих! ‚оспитали людей неплохо,  даже
в тюрьме, бывало, лишний раз в этом убеждалсЯ. Џро тюрьму не удивлЯешьсЯ?
   - Ќе удивлЯюсь. ‡айчиков рассказал мне вашу историю, - ответил  ˜маков,
постеснЯвшийсЯ сразу перейти на "ты".
   Ќо ‘ерпилин понЯл это обращение на "вы" по-своему.
   - ‚от как вам не повезло,  к  кому  вас  судьба  комиссаром  забросила,
товарищ ˜маков: ответственность в квадрате, можно даже считать - в кубе, -
сказал он, сам переходЯ на "вы" и не скрываЯ горькой иронии.
   ˜маков мог бы ответить на это многое. Ћн мог бы  ответить,  что  судьба
вообще не забрасывала его в армию, а  он  пошел  в  нее  сам.  Ћн  мог  бы
ответить, что попросил ‡айчикова использовать его на  любой  должности  не
до, а после того, как  ему  стало  Ясно  положение  дивизии.  Ћн  мог  бы,
наконец, сказать, что никак не меньше ‘ерпилина верит в ‘оветскую власть и
в ее способность воспитывать преданных ей до  последнего  вздоха  людей  и
именно поэтому верит в него, ‘ерпилина, как в самого себЯ.
   Ќо разговорчивый в обычное времЯ профессор, а ныне батальонный комиссар
˜маков терпеть не мог объЯснЯтьсЯ, когда его к этому  вынуждали.  Џоэтому,
не ответив ничего из того,  что  он  мог  бы  ответить  ‘ерпилину,  ˜маков
помолчал, посмотрел на него через свои толстые очки и  сказал  всего  одну
фразу:
   - ’оварищ ‘ерпилин, Я не умею быстро переходить на "ты". Џрошу  вас  не
придавать этому ровно никакого значениЯ.
   €,  только   чуть-чуть   подчеркнув   слова   "ровно   никакого",   дал
почувствовать ‘ерпилину, что понЯл и отвергает его упрек.
   - …сли Я вас верно понЯл, вам нет дела  до  моего  прошлого,  -  сказал
любивший идти напрЯмую ‘ерпилин.
   - ‚ы верно менЯ понЯли.
   - Ќо Я-то его пока еще не забыл, нет-нет и вспомню. ќто вы понимаете?
   - Џонимаю.
   - Љак вас зовут?
   - ‘ергей Ќиколаевич.
   - ЊенЯ - ”едор ”едорович.
   - Ќу вот и окончательно познакомились!  -  рассмеЯлсЯ  ˜маков,  радуЯсь
концу напрЯженного разговора. - Ђ то вдруг кому-нибудь из нас помирать,  и
вышло бы даже неудобно: не знали бы, какие инициалы в похоронной писать.
   - ќх, ‘ергей Ќиколаевич, брат мой во •ристе и  в  полковой  упрЯжке!  -
покачал головою ‘ерпилин. - “меть помирать - это еще не все военное  дело,
а самое большее - полдела. —тоб немцы помирали, вот что от нас  требуетсЯ.
- Ћн встал и, потЯнувшись всем своим длинным телом, сказал, что пора  идти
докладывать комдиву.
   - Ђ может, его не трогать, ему ведь плохо, - возразил ˜маков.
   - „оложим - станет лучше. ђана у него слишком тЯжелаЯ, чтобы просто так
лежать и смерти ждать. Џока будет приказывать - будет жить!
   - …два ли врачи согласЯтсЯ с вашей точкой зрениЯ, - тоже встал ˜маков.
   - Ђ Я их согласиЯ не спрашиваю, Я сам фельдшер.
   ˜маков невольно улыбнулсЯ. ‘ерпилин тоже улыбнулсЯ  собственной  шутке,
но вдруг снова стал серьезен.
   - ‚от вы тут  о  смерти  заговорили,  и  Я  вам  тоже  скажу,  чтоб  не
возвращатьсЯ, чтоб вы менЯ до самых потрохов понЯли. Џомереть на глазах  у
всех Я не боюсь. џ без вести пропасть не имею права! ЏонЯли?
   ‘ледующий день, снова с утра до вечера, весь прошел в  бою.  Џостепенно
большаЯ часть полевых и противотанковых орудий была выведена из  строЯ,  и
немецкие танки, то и дело прорываЯсь в глубину  позиций,  подолгу  ползали
между окопами, разворачивали гусеницами землЯнки,  били  из  пушек,  зайдЯ
сбоку, во всю длину поливали из пулеметов окопы и ходы  сообщениЯ.  €ногда
могло показатьсЯ, что позиции полка уже захвачены, но немецкой пехоте весь
день никак не удавалось прорватьсЯ вслед  за  танками,  а  без  нее  танки
ничего не могли доделать до конца: одни, израсходовав  боезапас,  выходили
из боЯ, другие загорались в глубине позиций, забросанные свЯзками гранат и
бутылками с бензином.
   €з-за недостатка артиллерии и снарЯдов  танков  сожгли  меньше,  чем  в
прошлые дни, но все-таки девЯть штук их сгорело в разных местах. Ћдин даже
взгромоздилсЯ на блиндаж ‘ерпилина, где теперь  лежал  ‡айчиков;  там,  на
блиндаже, его и сожгли, и он стоЯл  над  ним,  как  памЯтник,  завалившись
задом в окоп и задрав к небу орудие.
   ‚сего за день отбили восемь сменЯвших друг друга немецких атак.
   ‘инцов, придЯ еще с вечера в роту к •орышеву, за целые сутки только два
раза взглЯнул на часы. …му было недосуг думать о том, хорошим  или  плохим
политруком роты он оказалсЯ; он просто был весь день в окопах с бойцами  и
старалсЯ как мог толковей приказывать тем  немногим  людЯм,  которые  были
поблизости от него, то, что считал необходимым в ту или другую минуту.  Ћн
приказал не стрелЯть, когда почувствовал, что нужно  подпустить  атакующих
немцев поближе, и приказал стрелЯть, когда понЯл,  что  пора  стрелЯть,  и
стрелЯл сам, и, наверное, убивал немцев.
   Љогда кончилась последнЯЯ, восьмаЯ по  счету,  немецкаЯ  атака,  начало
темнеть и •орышев с забинтованной под пилоткою головой подошел  к  нему  и
громко, как глухому, крикнул  в  ухо:  "•орошо  действовал,  политрук!"  -
‘инцов лишь пожал плечами. Ћн сам не знал, хорошо он действовал или плохо,
он знал одно: они остались в тех же окопах, где были с утра, и,  наверное,
это было хорошо.
   Џодумав так, он вдруг удивилсЯ, что осталсЯ жив:  слишком  много  людей
было за день убито и ранено вокруг него. Љогда их убивало и ранило каждого
в отдельности, он не думал о себе, но сейчас,  когда  после  боЯ  вспомнил
всех их, раненых и убитых, вместе, ему показалось странным,  что  всех  их
убило и ранило, а его за весь день даже не поцарапало.
   - Љак думаешь, завтра опЯть пойдут? - спросил он •орышева.
   ’от не расслышал и переспросил. ‘инцов устало повторил свой  вопрос,  и
•орышев ответил так же устало:
   - Љонечно, пойдут, что же им больше делать!
   “же совсем стемнело,  когда  ‘ерпилин  пришел  в  землЯнку  к  комдиву.
‚ерхний накат в землЯнке покосилсЯ, а одно бревно вылезло и  углом  свисло
вниз. Џол возле койки, на которой  лежал  ‡айчиков,  был  завален  грудами
осыпавшейсЯ из-под накатов земли.
   - —уть не задавил менЯ танк, - усмехнулсЯ ‡айчиков. - “же  считал,  что
немцы пришли, приладилсЯ стрелЯтьсЯ. -  Ћн  дотронулсЯ  до  выглЯдывавшего
из-под подушки пистолета. - —то у ‹ошкарева слышно?
   - Џоследние часы ничего не слышно, - сказал ‘ерпилин, - тихо!
   - ‚от и Я все прислушивалсЯ - со второй  половины  днЯ  стало  стихать.
Ѓоюсь Я за ‹ошкарева, - тревожно сказал ‡айчиков.
   ‘ерпилин промолчал. Ћн уже не боЯлсЯ за ‹ошкарева: там стало так  тихо,
что боЯтьсЯ было поздно.
   - ‘ейчас вернетсЯ комиссар, спросим, - сказал он.  -  ’ам  с  элеватора
кое-что просматриваетсЯ, он мне сказал, что хочет залезть посмотреть.
   Џрошло полчаса, а ˜макова все еще не было. Ќаконец он вернулсЯ в черной
от пота гимнастерке. Џрежде чем говорить, он выпил подрЯд две кружки  воды
из стоЯвшего в углу землЯнки ведра; вода была мутнаЯ, с желтым осадком - в
нее нападала глина с потолка. Ќалив третью кружку, он снЯл  фуражку,  снЯл
очки и вылил воду на крепкую, красную, с седой щетиной шею.
   - Џерегрелись за день? - полусерьезно, полушутЯ спросил ‘ерпилин.
   - „а, духота, годы дают себЯ знать, - сказал ˜маков виноватым тоном  и,
сев на табуретку, стал рассказывать, что немцы так ни разу и не выстрелили
по элеватору за все времЯ, пока он там был. - ‚сЯ башнЯ в  пробоинах,  как
сито, -  объЯснил  он.  -  Ќаверное,  думают,  что  мы  уже  снЯли  с  нее
наблюдательный пункт. €звестиЯ невеселые: направо  от  нас  все  тихо,  ни
выстрела, и час назад, правда, не ручаюсь за свои наблюдениЯ, уже темнело,
но бойцы подтверждают - у них глаза получше, чем у менЯ, - он снЯл, протер
очки пальцами и надел их, - немцы провели из Њогилева по  шоссе  на  запад
колонну пленных.
   - Њного ли? - спросил ‡айчиков.
   - Ѓойцы говорЯт, человек триста.
   - „а, кончилсЯ полк ‹ошкарева, - сказал ‡айчиков и, помолчав,  повторил
еще раз: - ЉончилсЯ полк ‹ошкарева.
   ‚ землЯнке наступило молчание. ‚се трое молчали, и все трое  думали  об
одном и том же:  завтра  или  послезавтра  должна  наступить  их  очередь.
‘нарЯды кончались, гранаты еще были,  но  им  когда-нибудь  придет  конец,
бутылок с бензином уже не было. ‡автра немцы начнут новые атаки, допустим,
можно продержатьсЯ еще день, а  что  дальше?  Њожно,  конечно,  попытатьсЯ
ночью уйти, прорватьсЯ на восток, за „непр. Ќо как это удастсЯ, и  удастсЯ
ли, и сколько при этом потерЯют - все это наводило на тЯжелые мысли.  Ѓыло
жаль, до слез жаль оставлЯть эти позиции, на  которых  они  уже  несколько
дней так успешно отбивались и уничтожили почти семьдесЯт немецких  танков.
…сли вылезешь из окопов, много танков не пожжешь...
   “ всех троих были  почти  одни  и  те  же  мысли,  но  никто  не  хотел
заговорить первым. ‘ерпилин ждал, что скажет  командир  дивизии,  ‡айчиков
ждал,  что  скажет  ‘ерпилин,  а  ˜маков,  вертЯ  круглой  седой  головой,
поглЯдывал на них обоих, считаЯ, что ему, новому в полку человеку, о таких
вещах, наверное, следует говорить в последнюю  очередь.  ’ак  никто  и  не
заговорил; все молча отложили решение вопроса до завтрашнего днЯ.
   ‘реди ночи доносились звуки сильного боЯ за „непром, к утру бой затих и
там. …два ли это была ночнаЯ атака немцев. ‘ерпилин  успел  заметить,  что
они, как правило, не любЯт воевать по ночам.  "„остаточно  успевают  и  за
день", - горько усмехнулсЯ он своим  мыслЯм.  ‘корее  всего,  это  ћшкевич
пробивалсЯ на восток с оставшимисЯ на левом берегу частЯми дивизии.
   ’рудно было сказать, удалось ли ему это. ’ак  или  иначе,  левый  берег
затих, все кончилось, к утру пЯтого днЯ  боев  полк  ‘ерпилина  осталсЯ  в
полном  одиночестве.  ‘ерпилин  ждал  с  рассвета  новых  немецких   атак,
нисколько не сомневаЯсь, что они с минуты на минуту  начнутсЯ.  Ќо  прошел
час и два, а немцы все не начинали. Ќаоборот,  наблюдатели  доносили,  что
немецкое боевое  охранение  за  ночь  исчезло,  отошло  в  лес.  ќто  было
загадочно, но прошел еще час, и загадка объЯснилась. ‚  воздухе  поЯвилась
немецкаЯ авиациЯ, котораЯ за четыре  предыдущих  днЯ  нанесла  всего  один
удар, когда танки отрезали полк ‘ерпилина от  полка  ‹ошкарева.  Ќаверное,
она была занЯта на других, более важных направлениЯх, а теперь ‘ерпилину и
его полку предстоЯло испытать на себе всю силу ее ударов.
   Џодарив  полку  три  первых  утренних  часа  тишины,  немцы  весь  день
вознаграждали себЯ за это. ђовно двенадцать  часов  -  с  девЯти  утра  до
девЯти вечера - на  позиции  полка  пикировали  немецкие  бомбардировщики,
сменЯЯ друг друга и ни разу  больше  чем  на  полчаса  не  прерываЯ  своей
смертельной молотьбы. ’Яжелые полутонные  и  четвертьтонные  бомбы,  бомбы
весом в сто, пЯтьдесЯт и двадцать пЯть  килограммов,  кассеты  с  мелкими,
сыпавшимисЯ, как горох, трех- и двухкилограммовыми бомбами  -  все  это  с
утра до вечера валилось с неба на позиции серпилинского полка. Њожет быть,
немцы бросили и не так уж много самолетов - два или три десЯтка, - но  они
летали с какого-то совсем близкого аэродрома и работали беспрерывно.  …два
уходила одна девЯтка, как на смену ей поЯвлЯлась другаЯ и снова  сыпала  и
сыпала свои бомбы.
   ’еперь было понЯтно, почему немцы оттЯнули  боевое  охранение;  они  не
хотели больше тратить на полк ‘ерпилина танки и пехоту. “ них освободилась
авиациЯ, и они отвели ей роль безнаказанного убийцы, решив без потерь  длЯ
себЯ смешать с землей полк ‘ерпилина, а потом взЯть голыми руками то,  что
останетсЯ. Ќаверное,  они  и  завтра  еще  не  пойдут  в  атаку,  а  будут
продолжать бомбить и бомбить - эта мысль страшила  ‘ерпилина.  Ќет  ничего
трудней, чем гибнуть, не платЯ смертью за смерть. Ђ именно этим и пахло.
   Љогда кончилсЯ последний налет и немцы полетели к себе ужинать и спать,
позиции полка были так перепаханы падавшим с воздуха железом, что  на  них
нельзЯ было найти ни одного целого куска телефонного провода длиной в пЯть
- десЯть метров. ‡а все времЯ удалось сбить только один "юнкере", а потери
в полку были почти  такие  же,  как  в  самый  кровавый  из  всех  дней  -
вчерашний. Љ началу боев полк насчитывал две тысЯчи сто  человек.  ‘ейчас,
по грубым подсчетам, не осталось и шестисот.
   ‘ этим неутешительным докладом ‘ерпилин пошел в землЯнку  к  ‡айчикову.
Ќесколько раз за день он уже не рассчитывал увидеть в  живых  комдива:  по
крайней мере, десЯть бомб всех калибров в разное времЯ разорвалось  вокруг
землЯнки, каким-то чудом вписав ее невредимой в этот круг смерти.
   - ’оварищ комдив, мое мнение - сегоднЯ ночью пробовать  прорыватьсЯ,  -
сказал ‘ерпилин сразу, как только вошел. ‘егоднЯ он убедилсЯ, что  другого
выхода нет, а будучи убежден, спешил высказатьсЯ без оглЯдки.  -  …сли  не
прорвемсЯ, завтра будут продолжать уничтожать нас с воздуха.
   Ѓледный ‡айчиков, у  которого  начала  гноитьсЯ  рана,  сказал  заметно
ослабевшим со вчерашнего днЯ голосом, что он  согласен,  и  они  втроем  с
подошедшим ˜маковым стали  обсуждать  выбор  направлениЯ  длЯ  прорыва,  с
выходом к „непру.
   —ерез полчаса все было решено; владевший немецким Языком ˜маков пошел к
себе  в  землЯнку  допросить  сбросившегосЯ  с  "юнкерса"  бортстрелка,  а
‘ерпилин отправилсЯ по окопам. „лЯ удобства управлениЯ людьми в ночном бою
он решил свести все, что осталось в живых, в один  батальон  и,  не  терЯЯ
времени, занЯлсЯ этим, тут же,  в  окопах,  делаЯ  назначениЯ  и  указываЯ
пункты сосредоточениЯ  перед  прорывом.  Ћткладывать  еще  на  сутки  было
нельзЯ, а ночь не  растЯнешь  -  она  июльскаЯ,  короткаЯ.  ‘ведЯ  в  роту
батальон Џлотникова  и  назначив  при  этом  •орышева  командиром  взвода,
‘ерпилин мельком взглЯнул на освободившегосЯ от своей должности ‘инцова  и
приказал ему идти за собой.
   Ћни вернулись на ЉЏ, и ‘ерпилин, миновав землЯнку ‡айчикова, заглЯнул к
˜макову.
   ‚зъерошенный и злой, ˜маков сидел за  столом,  а  напротив  него  стоЯл
навытЯжку высокий молодой немец в  форме  летчика;  он  нервно  подергивал
лицом, словно сгонЯЯ мух. Ћдна щека  у  него  была  бледнаЯ,  а  другаЯ  в
багровых пЯтнах.
   - Ќе закончили? - с порога спросил ‘ерпилин.
   - ‚от пришлось влепить оплеуху и поставить стоЯть, -  по  лицу  ˜макова
было видно, что он недоволен собой, - а то расселсЯ нога на  ногу  и  стал
гарантировать мне сохранение жизни у них в плену, если Я лично проведу его
через наши позиции! ’ак сказать, услуга за услугу! ђешил завербовать менЯ,
нахал!
   - Ђ что дал допрос практически?
   - Њало. ‡дешнего положениЯ почти не знает: их только утром  перебросили
из Ѓреста. “тверждает, что всего  два  днЯ  назад  бомбил  Ѓрест-‹итовскую
цитадель.
   ˜маков сделал паузу, и они взволнованно переглЯнулись с ‘ерпилиным, еще
раз почувствовав, что хорошо понимают друг друга.
   - Ћбстановки не знает: карты не имел, -  говорит,  что  бортстрелку  не
положена. - ˜маков вспомнил собственного сына и добавил:  -  ЉажетсЯ,  так
оно  и  есть.  ‚  общем,  практически   длЯ   нас   пустое   место.   ‡ато
психологически...
   -  Ђ  психологически  -  нам  сейчас  недосуг,  ‘ергей  Ќиколаевич,   -
нетерпеливо сказал ‘ерпилин. - ђаз все Ясно - времЯ дорого. џ пошел.  Ѓуду
ждать у ‡айчикова.
   Ћт землЯнки ˜макова до землЯнки ‡айчикова не было и ста шагов.
   - ’оварищ комбриг, - торопливо, боЯсь не успеть, спросил ‘инцов,  -  вы
думаете, это правда - про Ѓрест?
   ‘ерпилин очень спешил, но  вопрос  ‘инцова  рассердил  его  и  заставил
остановитьсЯ.
   - џ-то думаю, что это сто раз правда! - резко сказал он. - Ђ вот почему
ты в этом сомневаешьсЯ? …сли воображаешь, что одни мы здесь такие  -  руки
поднимать не любим, - глупо думаешь!
   Џосле этой отповеди они оба шагов сорок прошли молча.
   - ‚ы человек грамотный,  -  нарушив  тЯгостное  длЯ  ‘инцова  молчание,
сказал наконец ‘ерпилин. - •отЯ, как  вижу,  не  до  конца.  Љогда  начнем
выходить из окружениЯ, придетсЯ вести ежедневный  строгий  счет  людЯм,  и
убывающим и прибывающим, - в общем, будете при мне.
   "‚от как, значит, будем выходить!" -  подумал  ‘инцов  и  пожалел,  что
‘ерпилин забрал его к себе. ‡а два днЯ он уже свыксЯ с мыслью,  что  будет
до конца воевать вместе с •орышевым и людьми из их роты.
   - —ерез час двинемсЯ, - входЯ вместе  с  ‘инцовым  в  землЯнку,  сказал
‘ерпилин.
   -  ’ы-то  двинешьсЯ,  -  сказал  ‡айчиков,  -   да   Я-то   не   больно
транспортабельный. Ѓуду вам обузой, силы брать... - Ћн слабо сжал лежавший
на шинели кулак.
   - Ќичего, живы будем - вынесем... ‚ы один, а нас шестьсот.
   - ‚се-таки подтвердилось, что шестьсот?
   - „аже несколько человек сверх этого, - сказал ‘ерпилин. - …сли  удачно
воткнемсЯ, то пройдем, кулак есть, - добавил он.
   - ‚от что, - сказал ‡айчиков,  -  откладывать  больше  нельзЯ.  ‘адись,
‘ерпилин, и пиши приказ о твоем назначении  командиром  дивизии.  ‚ынесете
или не вынесете, а командовать - Я уже не командир.
   ‘ерпилин пожал плечами.
   - Љак прикажете.
   Ћн не хотел  возражать,  считаЯ,  что  ‡айчиков  прав,  это  пора  было
сделать.
   - ’ем более, - сказал ‡айчиков, - что, когда прорвемсЯ, можем встретить
людей из других частей дивизии, а в окружении нужна рука. Љак нигде!
   ‘ерпилин молча кивнул. Џо его мнению, и это было верно.
   - ‘адись, пиши приказ, - снова на "ты",  словно  ставЯ  этим  крест  на
недавнем разговоре, сказал ‘инцову ‘ерпилин. Ћн не желал писать  приказ  о
своем назначении собственной рукой.
   - Љак его писать? - пристроившись к столу, спросил ‘инцов.
   - —ерным  по  белому,  -  скрипнув  зубами  от  приступа  боли,  сказал
‡айчиков.
   - џ спрашиваю потому, что у менЯ  только  карандаш,  -  сказал  ‘инцов,
вынимаЯ из кармана гимнастерки карандаш и с  сомнением  глЯдЯ  на  него  -
карандаш был обломан.
   ‘ерпилин протЯнул ему перочинный нож.
   Џока ‘инцов чинил карандаш, ‡айчиков лежал и молча смотрел  в  потолок.
Љак только ‘инцов очинил карандаш, ‡айчиков сразу же стал диктовать:
   - "Џриказ номер... - Њорща лоб, он с минуту вспоминал, за каким номером
шел  последний  приказ  по  дивизии,  и,  вспомнив,  сказал:  -   ...номер
одиннадцатый. ‚ свЯзи со своим выходом из строЯ по ранению, - диктовал он,
- приказываю принЯть командование  всеми  частЯми  вверенной  мне  дивизии
командиру ЏЯтьсот двадцать шестого стрелкового полка комбригу  ‘ерпилину".
Џоставьте инициалы! -  ‘инцов  ожидал  дальнейшей  диктовки,  но  ‡айчиков
сказал: - ‚се, - и, вытерев рукой мокрый от  слабости  лоб,  откинулсЯ  на
подушку. - „айте подписать, или нет, подождите, у менЯ в планшете  красный
карандаш есть, достаньте!
   ‘инцов снЯл со стены землЯнки висевший там на гвозде планшет ‡айчикова,
достал из него красный, остро очиненный  карандаш  и,  положив  приказ  на
планшет, подошел к ‡айчикову.
   ‡айчиков чуть-чуть приподнЯлсЯ на  одном  локте  и,  зажав  карандаш  в
ослабевших пальцах, стал подписыватьсЯ. Ќа второй букве  фамилии  карандаш
задрожал и сломалсЯ, оставив на бумаге непрошеную красную загогулину.
   - Ђ, черт! - выругалсЯ ‡айчиков. - Ћчините карандаш!
   ‘инцов снова взЯл нож у  ‘ерпилина,  очинил  карандаш,  и  ‡айчиков,  с
заметным усилием держа его в руке, аккуратно дописал до конца свою фамилию
и поставил под ней число.
   - ‚озьми, ‘ерпилин.
   ‘ерпилин  прочел  приказ,  сложил  его  вчетверо  и  спрЯтал  в  карман
гимнастерки.
   “ходЯ на фронт командовать полком, он верил, что придет времЯ, когда  в
его жизни все окончательно станет на свое место и ему еще  прикажут  сдать
полк и принЯть дивизию. Ќо кто мог предвидеть, что ему придетсЯ  принимать
именно эту дивизию и при таких обстоЯтельствах!
   - ђазрешите  идти  готовитьсЯ  к  выступлению?  -  прикладываЯ  руку  к
козырьку, сказал он ‡айчикову, не по привычке, а потому, что именно так  и
хотел сказать сейчас в последний раз.
   € ‡айчиков хорошо понЯл его и вместо ответа  благодарно  протЯнул  свою
потную, слабую руку. ‘ерпилин крепко пожал ее и вышел из землЯнки.
   - Љомандиры рот собраны? ‚се ко мне! - раздалсЯ  уже  оттуда,  снаружи,
его повелительный фальцет.



        6

   Ѓыло солнечное утро. Џолтораста человек,  оставшихсЯ  от  серпилинского
полка,  шли  густыми  лесами  днепровского  левобережьЯ,  спеша   поскорей
удалитьсЯ от места переправы. ‘реди этих  ста  пЯтидесЯти  человек  каждый
тре