, и лицо его помимо воли стало таким, что  Њалинин
понЯл: ‘инцов своим несчастным лицом приговаривает его к смерти, - понЯл и
не согласилсЯ.
   - —его так смотришь?.. ’ы не поп, и Я  тебЯ  не  со  свЯтым  причастием
позвал... „ело есть - вот и позвал.
   ‘инцов положил на пол автомат и сел рЯдом.
   •отЯ Њалинин был очень слаб, но, когда он  рассердилсЯ,  хриплый  шепот
стал громче, и ‘инцов слышал каждое слово.
   - †алко, не могу тебЯ за себЯ оставить, - сказал Њалинин, глЯдЯ в глаза
‘инцову.
   ‘инцов ничего не ответил. „а и что ответить? Ќе спасибо же сказать...
   - Љогда в партии тебЯ восстановЯт, в редакцию свою не уходи,  -  сказал
Њалинин, продолжаЯ глЯдеть в глаза ‘инцову.
   "„а не хочу Я ни в  какую  редакцию!  ђазве  Я  длЯ  того  хлопочу?"  -
хотелось крикнуть ‘инцову, но он снова встретилсЯ  с  глазами  Њалинина  и
понЯл, что Њалинин вовсе этого не думает, а просто  не  хочет,  чтобы  он.
‘инцов, уходил куда-нибудь из  их  батальона  ни  сейчас,  ни  потом!  …му
спокойнее думать, что ‘инцов останетсЯ здесь, в батальоне.
   - ‘лушай... вот чего Я тебЯ позвал... -  помолчав  и  переждав  приступ
боли, заговорил Њалинин. ‡аговорил не  сразу,  а  под  конец,  потому  что
считал это главным из всего, что надо было сказать ‘инцову;  хотЯ  главным
длЯ ‘инцова было не это,  а  то,  что  Њалинин  сказал  ему  раньше.  -  џ
позавчера написал...
   € в ту же секунду совсем  близко  от  сараЯ  густо  захлопали  немецкие
автоматы и застрочил наш пулемет. € ‘инцов,  не  только  не  имеЯ  времени
проститьсЯ с Њалининым, но даже не подумав об этом, схватил с пола автомат
и, в три прыжка перебежав сарай, выскочил в дверной проем, за которым  все
сильнее хлопали выстрелы.
   Њалинин лежал в бараке, бессильно и напрЯженно слушаЯ,  как  стучат  за
стеною выстрелы, сначала часто и громко, потом  реже,  потом  еще  реже  и
тише, все удалЯЯсь и  удалЯЯсь...  Ћн  лежал  и  слушал  эти  выстрелы,  с
облегчением думаЯ, что атака отбита и бой кончаетсЯ, и не знаЯ, что  атака
еще не отбита и бой  не  кончаетсЯ,  а  просто  это  он,  Њалинин,  терЯет
сознание и перестает слышать...
   Љогда Њалинин очнулсЯ, кругом было белым-бело. ‘ белого  неба  сыпались
мелкие, редкие  снежинки,  а  краем  глаза  и  слева  и  справа  он  видел
тЯнувшиесЯ до горизонта высокие белые снега. Ћн лежал навзничь  на  санЯх,
сани, переваливаЯсь, тихо скользили по снегу. ђЯдом с  ним,  сбоку,  теснЯ
его, лежал кто-то еще, за его головой возница покрикивал тонким голосом на
лошадь, а в ногах Њалинина сидел поперек саней Љараулов,  вытЯнув  прЯмую,
прикрученную бинтом к доске, верно, перебитую выше колена  ногу;  сидел  и
курил, отворотЯсь от ветра.  Џозади  ехало  еще  двое  саней;  кто  правил
дальними,  было  не  разглЯдеть,  а  ближними,  сидЯ  на  передке,  правил
незнакомый боец с закрывавшим глаз окровенелым бинтом.
   Њалинин, очнувшись, увидел все  это,  но  несколько  минут  не  подавал
голоса, прислушиваЯсь к глухой, терпимой боли в своем теле, котораЯ  после
вчерашней казалась почти и не болью.
   "‚роде живой", - подумал он и, прежде чем окликнуть Љараулова, тихонько
попробовал рукой: кто лежит рЯдом? ђЯдом, на  боку,  поворотЯсь  спиной  к
Њалинину, лежал мертвый. Њалинин сразу, как только стал щупать,  наткнулсЯ
на его неживую руку с торчавшими, как сучьЯ, холодными пальцами.
   - Љто богу душу отдал? - спросил Њалинин.
   € Љараулов, услышав его голос, обрадованно обернулсЯ.
   - ‚се думал, хотЯ бы вы очнулись!  -  сказал  он  и,  покривись,  двумЯ
руками подвинул свою ногу.
   - Љто это? - снова спросил Њалинин, не шевелЯсь и глазами показываЯ  на
лежавшего рЯдом мертвого.
   - ѓришаев, - сказал Љараулов. - Љлали - живой был.
   ѓришаев был тот самый раненный в живот молоденький солдат, что  там,  в
сарае, все стонал и жаловалсЯ, что ему  не  дают  пить.  ’еперь  он  лежал
холодный, мертвый, тЯжело упираЯсь спиной  в  плечо  Њалинину.  €  Њалинин
вспомнил о себе, как в ноЯбре, еще при отступлении, он прилег  поспать  на
пол в нетопленной, ледЯной риге. Љогда он лег, то сперва мерз и сквозь сон
от холода сам не мог понЯть, спит или нет. Ђ потом почувствовал,  что  ему
тепло, и заснул, а когда проснулсЯ, то увидел, что два бойца - один из них
этот вот, ѓришаев,  -  тесно  облегли  его  с  двух  сторон  и,  заворотив
полушубки, накрыли полами, чтобы он мог выспатьсЯ перед боем.
   - Љогда тебЯ ранили, Љараулов?
   - ‘амым утром, - нахмурилсЯ Љараулов. - Њашины,  что  ночью  фашисты  в
поле побросали, пошел смотреть; притаилсЯ один гад  -  из  кабины  гранаты
кинул.
   - Ђ много машин взЯли?
   - Њного, по  всему  полю  раскиданы.  Ќе  знаю  сколько.  Џри  мне  еще
считали...
   - —то же, вас во втором эшелоне оставили?
   - ‡ачем во втором эшелоне? Љак раз нас на сани грузили, а Ѓаглюк пришел
приказ на наступление давать.
   - ‡начит, живой Ѓаглюк?
   - †ивой.
   - Ђ ђЯбченко?
   - ’оже живой, только совсем помороженный.
   - Ђ сколько же раненых повезли? ’олько  на  трех  санЯх?  -  озабоченно
спросил Њалинин, прикинув, сколько людей уже лежало в сарае, да потом  еще
бой был...
   - Џочему на трех? - сказал Љараулов. - ‚переди еще двое саней, двадцать
людей везем. Ђ легкие сами на обогревательный пункт пошли  в  ту  деревню,
куда комдив приезжал.
   Њалинин от мысли о других раненых снова вспомнил о собственной боли  и,
прислушиваЯсь к ней, закрыл глаза.
   - Њожет, закурите? - спросил Љараулов. - џ сверну.
   - Ќе хочу, - ответил Њалинин, чувствуЯ во  рту  тЯжелый,  металлический
вкус подступающей тошноты. - ‘колько едем?
   - —аса четыре, -  сказал  Љараулов.  -  Љомандующий  армией  по  дороге
встретилсЯ, давно, еще вначале. Џодошел, спрашивал, кто  такие,  из  какой
части,  но  вы  без  сознаниЯ  были.  ‚еселый!  ѓоворит,   дела   хорошие!
‚ыздоравливайте, под ‘моленском встретимсЯ!
   "•орошо, кабы так!" - подумал про себЯ Њалинин, а вслух спросил, на чем
же он ехал, командующий, по такому снегу.
   - Ќа полуторке, в кабине. Љак раз его полуторка забурилась.  Џодошел  к
нам, пока ее вытаскивали.
   Љараулов замолчал, а Њалинин, хотЯ его и порадовал рассказ Љараулова  о
встрече с командующим, тЯжело подумал, что до ‘моленска еще ой как далеко.
‘казать - не сделать. Ђ за ‘моленском еще сотни верст, и все наша землЯ, и
все отданнаЯ, и миллионы людей на ней. Ђ поди верни ее!
   Њожет быть, в его чувствах сейчас играли роль собственнаЯ тЯжелаЯ  рана
и неуверенность, сумеет ли он снова вернутьсЯ на войну, но главным был все
же сложившийсЯ за большую и трудную жизнь трезвый взглЯд на вещи:  за  что
ни возьмись - все труд, все не просто, а что уж говорить о войне?
   - Ђ верно, что скоро ‘моленск  возьмут?  -  раздалсЯ  голос  за  спиной
Њалинина.
   …му и раньше казалось,  что  лошадь  понукает  не  то  женщина,  не  то
мальчик:  теперь  понЯл,  что  не  ошибсЯ:  голос,  задавший  вопрос,  был
жиденький, тонкий, совсем детский.
   - Ђ кто ты будешь, - спросил Њалинин, - сколько тебе лет?
   - ЏЯтнадцатый.
   - ‘ выселок он, - поЯснил Љараулов, -  сам  с  лошадью  попросилсЯ,  со
своею.
   -  Џравильно,  -  усмехнувшись,  сказал  Њалинин,  -  а  то  наше  дело
солдатское: еще не вернем, зажилим.
   - џ не потому, - обиженно сказал невидимый Њалинину возница, -  Я  и  у
вас в части остатьсЯ могу.
   - ’огда извинЯюсь.
   - ‹ейтенант, дай закурить! - „етский  голос  прозвучал  храбро,  но  не
совсем уверенно.
   ‹ицо  у  Љараулова  стало  строгим,  но  он  все-таки  вынул  изо   рта
недокуренную самокрутку, оборвал конец и  передал  ее  в  мелькнувшую  над
головой Њалинина детскую, красную от мороза руку.
   - Ђ это место знакомое, - сказал Њалинин, скосив глаза.
   Џри дороге стоЯли два немецких танка, стоЯли памЯтно, так что он не мог
ошибитьсЯ: один - пушкой нацелЯсь на башню  другого.  ќто  были  те  самые
танки, про которые вчера, когда шли мимо, он говорил, что  немцы  выливали
из них бензин. ‡начит, проехали обратно уже километров  двадцать.  ‚се  же
далеко вперед ушел батальон со вчерашнего утра.
   Џодумав об этом, он спросил у Љараулова, кого ђЯбченко назначил  вместо
него на взвод, и, услышав ответ, которого и ждал: "‘инцова!" -  с  досадой
вспомнил, что так и не успел сказать ‘инцову про свое письмо в политотдел.
‘нова думаЯ сейчас об этом письме,  он  не  знал,  что  напрасно  винил  в
проволочке дивпарткомиссию: она была тут ни при чем.
   Џартийное дело ‘инцова запросил из дивпарткомиссии в  политотдел  армии
инструктор,  прочитавший  эту  фамилию  и  вдруг  вспомнивший   об   одном
документе, прошедшем  через  его  руки.  „окумент  был  просто  листом  из
тетрадки, исписанным крупным солдатским почерком: вышедший из окружениЯ на
участке армии красноармеец ‡олотарев писал в политотдел про обстоЯтельства
гибели политрука ‘инцова €.Џ. и просил, если возможно, сообщить его семье.
‘делать что-нибудь по этому письму было недосуг,  но  и  изорвать  его  не
повернулась рука, и оно лежало теперь рЯдом с заЯвлением младшего сержанта
‘инцова о восстановлении в партии, в папке  с  надписью  "„оложить",  хотЯ
докладывать  пока  было  некому:   началось   наступление,   и   начальник
политотдела армии полковой комиссар  Њаксимов  уже  третьи  сутки  был  на
передовой.
   - ‡начит, ‘инцов  заменил  тебЯ?  ‹адно!  -  помолчав,  сказал  Њалинин
Љараулову. ‘казал так, словно еще был в батальоне и на это требовалось его
одобрение. - Ђ комбат опЯть отказалсЯ эвакуироватьсЯ?
   - Ќи в какую! - одобрительно сказал Љараулов.
   - —ьи? - услышав возникшее в небе гудение и почувствовав, как вздрогнул
сзади него мальчик, спросил Њалинин.
   - Ќаши, - сказал Љараулов.
   Ќад ранеными, медленно пересекаЯ белесое  зимнее  небо,  с  востока  на
запад одна за другой прошли четыре девЯтки  наших  бомбардировщиков.  ‘ани
приостановились, и следующие тоже приостановились, почти наехав на них.
   €  мальчик,  правивший  лошадью,  и  Љараулов,  и   Њалинин   одинаково
облегченно и благодарно смотрели в небо.
   - —то, уже ушли, не видать? - спросил Њалинин, перестав слышать гудение
и не в состоЯнии поднЯтьсЯ на локтЯх, чтобы проводить глазами самолеты.
   - Ќет, еще видать... Ђ  теперь  почти  не  видать,  ушли,  -  отозвалсЯ
Љараулов, до самого горизонта проводив взглЯдом маленькие черные точки.


   ‡а десЯть  километров  от  того  барака,  где  ночью  потерЯл  сознание
Њалинин, и за тридцать от того места, где сейчас ехал в тыл  санный  обоз,
нагруженный тЯжелоранеными, по глубокому снегу, радуЯсь тому, что  наконец
стихла метель, шел на запад батальон ђЯбченко.
   ’еперь, после взЯтиЯ ‚оскресенского, вперед вырвались уже другие, менее
потрепанные во вчерашнем бою полки ‘ерпилина, и батальон с утра шел и  шел
без выстрела, только порою набредаЯ на брошенные в снегу немецкие машины и
трупы убитых и замерзших солдат. ’о, что они пока шли без выстрела,  было,
конечно, только до времени, потому что и справа и слева с  порывами  ветра
доносило гул орудии, а  прЯмо  на  горизонте  в  последние  полчаса  опЯть
замаЯчил дым пожара.
   ‘инцов, Љомаров и еще двое автоматчиков  -  все,  что  осталось  от  их
взвода, - шли гуськом за ехавшим на лошади ђЯбченко. …му давно было пора в
медсанбат, но он не сдавалсЯ и ехал, выпростав  из  стремени  обмороженную
ногу и приторочив сзади к седлу свой  вчерашний  самодельный  посох  -  на
случай, если придетсЯ слезать.
   -  Њладший  сержант,  думаешь,  пополнение  скоро  будет?   -   Љомаров
поравнЯлсЯ с ‘инцовым в пошел рЯдом.
   - Ћткуда ж мне знать? - ‘инцов пожал плечами, но про себЯ подумал, что,
пока они не остановЯтсЯ, не упрутсЯ где-нибудь  в  немцев,  пополнениЯ  не
будет: на машинах его по такому снегу не подвезут, а своим ходом, пока они
идут, как сегоднЯ, без остановки, тоже никто их не догонит.
   Љомаров тосковал оттого, что в их взводе такие потери, и искал душевной
поддержки у своего командира отделениЯ, ставшего теперь командиром взвода,
а ‘инцов думал о том, что не выручи его Љомаров ночью там у барака, срезав
в упор наскочившего в последнюю минуту немца, то и его песенка была бы уже
спета и уже не о чем было бы думать сейчас, даже о том, будет  ли  сегоднЯ
бой и останешьсЯ ли ты цел в этом бою.
   Ќо говорить обо всем этом словами было  сейчас  неохота,  и  он  сказал
только взглЯдом, молча, благодарно посмотрев в глаза Љомарову.
   - Љак, по-твоему, нагоним или  не  нагоним  сегоднЯ  немца?  -  спросил
Љомаров.
   € ‘инцов, глЯдЯ ему в глаза, понЯл - Љомаров испытывает  сейчас  то  же
чувство, что и он сам: и хочетсЯ снова догнать немцев, и жаль распрощатьсЯ
с доставшейсЯ после вчерашнего боЯ передышкой.
   - Џохоже, догоним, - стремЯсь преодолеть в себе это чувство  и  ускорЯЯ
шаг, ответил он, - дым-то уже опЯть видать!
   ‚ снегах, там,  куда  они  теперь  спешили,  все  выше  поднималсЯ  дым
горевшей деревни. …хавший впереди  ‘инцова  комбат  ђЯбченко  то  закрывал
собою этот дым, то,  когда  лошадь,  оступаЯсь,  брала  в  сторону,  снова
открывал его.
   - Љомаров, а Љомаров!
   - —то?
   - „ай закурить!
   - —его на ходу-то?
   - „а так, вдруг  захотелось...  -  ‘инцов  не  стал  объЯснЯть,  почему
захотелось. Ђ захотелось потому, что, глЯдЯ сейчас  на  этот  далекий  дым
впереди, он старалсЯ заставить себЯ свыкнутьсЯ с трудной мыслью, что,  как
бы много всего ни оставалось у них за  плечами,  впереди  была  еще  целаЯ
война...

   1955-1959