Ѓорис ‹ьвович ‚асильев. ‚ списках не значилсЯ

Ћцените этот текст:
Ѓорис ‹ьвович ‚асильев. ‚ списках не значилсЯ

* —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ *
1
‡а всю жизнь Љоле Џлужникову не встречалось столько приЯтных
неожиданностей, сколько выпало в последние три недели. Џриказ о присвоении
ему, Ќиколаю Џетровичу Џлужникову, воинского званиЯ он ждал давно, но вслед
за приказом приЯтные неожиданности посыпались в таком изобилии, что ЉолЯ
просыпалсЯ по ночам от собственного смеха.
Џосле утреннего построениЯ, на котором был зачитан приказ, их сразу же
повели в вещевой склад. Ќет, не в общий, курсантский, а в тот, заветный, где
выдавались немыслимой красоты хромовые сапоги, хрустЯщие портупеи,
негнущиесЯ кобуры, командирские сумки с гладкими лаковыми планшетками,
шинели на пуговицах и гимнастерки из строгой диагонали. Ђ потом все, весь
выпуск, бросились к училищным портным, чтобы подогнать обмундирование и в
рост и в талию, чтобы влитьсЯ в него, как в собственную кожу. € там
толкались, возились и так хохотали, что под потолком начал раскачиватьсЯ
казенный эмалированный абажур.
‚ечером сам начальник училища поздравлЯл каждого с окончанием, вручал
"“достоверение личности командира ђЉЉЂ" и увесистый ’’. Ѓезусые лейтенанты
оглушительно выкрикивали номер пистолета и изо всей силы тискали сухую
генеральскую ладонь. Ђ на банкете восторженно качали командиров учебных
взводов и порывались свести счеты со старшиной. ‚прочем, все обошлось
благополучно, и вечер этот -- самый прекрасный из всех вечеров -- началсЯ и
закончилсЯ торжественно и красиво.
Џочему-то именно в ночь после банкета лейтенант Џлужников обнаружил,
что он хрустит. •рустит приЯтно, громко и мужественно. •рустит свежей кожей
портупеи, [123] необмЯтым обмундированием, сиЯющими сапогами. •рустит весь,
как новенький рубль, которого за эту особенность мальчишки тех лет запросто
называли "хрустом".
‘обственно, все началось несколько раньше. Ќа бал, который последовал
после банкета, вчерашние курсанты Явились с девушками. Ђ у Љоли девушки не
было, и он, запинаЯсь, пригласил библиотекаршу ‡ою. ‡оЯ озабоченно поджала
губы, сказала задумчиво: "Ќе знаю, не знаю...", но пришла. Ћни танцевали, и
ЉолЯ от жгучей застенчивости все говорил и говорил, а так как ‡оЯ работала в
библиотеке, то говорил он о русской литературе. ‡оЯ сначала поддакивала, а в
конце обидчиво оттопырила неумело накрашенные губы:
-- “ж больно вы хрустите, товарищ лейтенант. Ќа училищном Языке это
означало, что лейтенант Џлужников задаетсЯ. ’огда ЉолЯ так это и понЯл, а
придЯ в казарму, обнаружил, что хрустит самым натуральным и приЯтным
образом.
-- џ хрущу, -- не без гордости сообщил он своему другу и соседу по
койке.
Ћни сидели на подоконнике в коридоре второго этажа. Ѓыло начало июнЯ, и
ночи в училище пахли сиренью, которую никому не разрешалось ломать.
-- •русти себе на здоровье, -- сказал друг. -- ’олько, знаешь, не перед
‡ойкой: она -- дура, Љолька. Ћна жуткаЯ дура и замужем за старшиной из
взвода боепитаниЯ.
Ќо Љолька слушал вполуха, потому что изучал хруст. € хруст этот очень
ему нравилсЯ.
Ќа следующий день ребЯта стали разъезжатьсЯ: каждому полагалсЯ отпуск.
Џрощались шумно, обменивались адресами, обещали писать, и один за другим
исчезали за решетчатыми воротами училища.
Ђ Љоле проездные документы почему-то не выдавали (правда, езды было
всего ничего: до Њосквы). ЉолЯ подождал два днЯ и только собралсЯ идти
узнавать, как дневальный закричал издали:
-- ‹ейтенанта Џлужникова к комиссару!..
Љомиссар, очень похожий на вдруг постаревшего артиста —иркова, выслушал
доклад, пожал руку, указал, куда сесть, и молча предложил папиросы.
-- џ не курю, -- сказал ЉолЯ и начал краснеть: его вообще кидало в жар
с легкостью необыкновенной. [124]
-- Њолодец, -- сказал комиссар. -- Ђ Я, понимаешь, все никак бросить не
могу, не хватает у менЯ силы воли.
€ закурил. ЉолЯ хотел было посоветовать, как следует закалЯть волю, но
комиссар заговорил вновь.
-- Њы знаем вас, лейтенант, как человека исключительно добросовестного
и исполнительного. ‡наем также, что в Њоскве у вас мать с сестренкой, что не
видели вы их два года и соскучились. € отпуск вам положен. -- Ћн помолчал,
вылез из-за стола, прошелсЯ, сосредоточенно глЯдЯ под ноги. -- ‚се это мы
знаем, и все-таки решили обратитьсЯ с просьбой именно к вам... ќто -- не
приказ, это -- просьба, учтите, Џлужников. Џриказывать мы вам уже права не
имеем...
-- џ слушаю, товарищ полковой комиссар. -- ЉолЯ вдруг решил, что ему
предложат идти работать в разведку, и весь напрЯгсЯ, готовый оглушительно
заорать: "„а!.."
-- Ќаше училище расширЯетсЯ, -- сказал комиссар. -- Ћбстановка сложнаЯ,
в …вропе -- война, и нам необходимо иметь как можно больше общевойсковых
командиров. ‚ свЯзи с этим мы открываем еще две учебные роты. Ќо штаты их
пока не укомплектованы, а имущество уже поступает. ‚от мы и просим вас,
товарищ Џлужников, помочь с этим имуществом разобратьсЯ. ЏринЯть его,
оприходовать...
€ ЉолЯ Џлужников осталсЯ в училище на странной должности "куда пошлют".
‚есь курс его давно разъехалсЯ, давно крутил романы, загорал, купалсЯ,
танцевал, а ЉолЯ прилежно считал постельные комплекты, погонные метры
портЯнок и пары Яловых сапог. € писал всЯкие докладные.
’ак прошло две недели. „ве недели ЉолЯ терпеливо, от подъема до отбоЯ и
без выходных, получал, считал и приходовал имущество, ни разу не выйдЯ за
ворота, словно все еще был курсантом и ждал увольнительной от сердитого
старшины.
‚ июне народу в училище осталось мало: почти все уже выехали в лагерЯ.
Ћбычно ЉолЯ ни с кем не встречалсЯ, по горло занЯтый бесконечными
подсчетами, ведомостЯми и актами, но как-то с радостным удивлением
обнаружил, что его... приветствуют. Џриветствуют по всем правилам армейских
уставов, с курсантским шиком выбрасываЯ ладонь к виску и лихо вскидываЯ
подбородок. ЉолЯ изо всех сил старалсЯ отвечать с усталой [125]
небрежностью, но сердце его сладко замирало в приступе молодого тщеславиЯ.
‚от тогда-то он и начал гулЯть по вечерам. ‡аложив руки за спину, шел
прЯмо на группки курсантов, куривших перед сном у входа в казарму. “томленно
глЯдел строго перед собой, а уши росли и росли, улавливаЯ осторожный шепот:
-- Љомандир...
€, уже знаЯ, что вот-вот ладони упруго взлетЯт к вискам, старательно
хмурил брови, стремЯсь придать своему круглому, свежему, как французскаЯ
булка, лицу выражение невероЯтной озабоченности...
-- ‡дравствуйте, товарищ лейтенант.
ќто было на третий вечер: носом к носу -- ‡оЯ. ‚ теплых сумерках
холодком сверкали белые зубы, а многочисленные оборки шевелились сами собой,
потому что никакого ветра не было. € этот живой трепет был особенно
пугающим.
-- —то-то вас нигде не видно, товарищ лейтенант, € в библиотеку вы
больше не приходите...
-- ђабота.
-- ‚ы при училище оставлены?
-- “ менЯ особое задание, -- туманно сказал ЉолЯ. Ћни почему-то уже шли
рЯдом и совсем не в ту сторону. ‡оЯ говорила и говорила, беспрерывно смеЯсь;
он не улавливал смысла, удивлЯЯсь, что так покорно идет не в ту сторону.
Џотом он с беспокойством подумал, не утратило ли его обмундирование
романтичного похрустываниЯ, повел плечом, и портупеЯ тотчас же ответила
тугим благородным скрипом...
-- ...жутко смешно! Њы так смеЯлись, так смеЯлись... „а вы не слушаете,
товарищ лейтенант.
-- Ќет, Я слушаю. ‚ы смеЯлись.
Ћна остановилась: в темноте вновь блеснули ее зубы. € он уже не видел
ничего, кроме этой улыбки.
-- џ ведь нравилась вам, да? Ќу, скажите, ЉолЯ, нравилась?..
-- Ќет, -- шепотом ответил он. -- Џросто... Ќе знаю. ‚ы ведь замужем.
-- ‡амужем?.. -- Ћна шумно засмеЯлась: -- ‡амужем, да? ‚ам сказали? Ќу,
и что же, что замужем? џ случайно вышла за него, это была ошибка...
Љаким-то образом он взЯл ее за плечи. Ђ может [126] быть, и не брал, а
она сама так ловко повела ими, что его руки оказались на ее плечах.
-- Њежду прочим, он уехал, -- деловито сказала она. -- …сли пройти по
этой аллейке до забора, а потом вдоль забора до нашего дома, так никто и не
заметит. ‚ы хотите чаю, ЉолЯ, правда?..
Ћн уже хотел чаю, но тут темное пЯтно двинулось на них из аллейного
сумрака, наплыло и сказало:
-- €звините.
-- ’оварищ полковой комиссар! -- отчаЯнно крикнул ЉолЯ, бросившись за
шагнувшей в сторону фигурой. -- ’оварищ полковой комиссар, Я...
-- ’оварищ Џлужников? —то же это вы девушку оставили? Ђй, ай.
-- „а, да, конечно, -- ЉолЯ метнулсЯ назад, сказал торопливо: -- ‡оЯ,
извините. „ела. ‘лужебные дела.
—то ЉолЯ бормотал комиссару, выбираЯсь из сиреневой аллеи на спокойный
простор училищного плаца, он намертво забыл уже через час. —то-то насчет
портЯночного полотна нестандартной ширины или, кажетсЯ, стандартной ширины,
но зато не совсем полотна... Љомиссар слушал-слушал, а потом спросил:
-- ќто что же, подруга ваша была?
-- Ќет, нет, что вы! -- испугалсЯ ЉолЯ. -- —то вы, товарищ полковой
комиссар, это же ‡оЯ, из библиотеки. џ ей книгу не сдал, вот и...
€ замолчал, чувствуЯ, что краснеет: он очень уважал добродушного
пожилого комиссара и врать стеснЯлсЯ. ‚прочем, комиссар заговорил о другом,
и ЉолЯ кое-как пришел в себЯ.
-- ќто хорошо, что документацию вы не запускаете: мелочи в нашей
военной жизни играют огромную дисциплинирующую роль. ‚от, скажем,
гражданский человек иногда может себе кое-что позволить, а мы, кадровые
командиры Љрасной Ђрмии, не можем. Ќе можем, допустим, пройтись с замужней
женщиной, потому что мы на виду. мы обЯзаны всегда, каждую минуту быть длЯ
подчиненных образцом дисциплины. € очень хорошо, что вы это понимаете...
‡автра, товарищ Џлужников, в одиннадцать тридцать прошу прибыть ко мне.
Џоговорим о вашей дальнейшей службе, может быть, пройдем к генералу.
-- …сть...
-- Ќу, значит, до завтра. -- Љомиссар подал руку, [127] задержал, тихо
сказал: -- Ђ книжку в библиотеку придетсЯ вернуть, ЉолЯ! ЏридетсЯ!..
Ћчень, конечно, получилось нехорошо, что пришлось обмануть товарища
полкового комиссара, но ЉолЯ почему-то не слишком огорчилсЯ. ‚ перспективе
ожидалось возможное свидание с начальником училища, и вчерашний курсант ждал
этого свиданиЯ с нетерпением, страхом и трепетом, словно девушка -- встречи
с первой любовью. Ћн встал задолго до подъема, надраил до самостоЯтельного
свечениЯ хрустЯщие сапоги, подшил свежий подворотничок и начистил все
пуговицы. ‚ комсоставской столовой -- ЉолЯ чудовищно гордилсЯ, что кормитсЯ
в этой столовой и лично расплачиваетсЯ за еду, -- он ничего не мог есть, а
только выпил три порции компота из сухофруктов. € ровно в одиннадцать прибыл
к комиссару.
-- Ђ, Џлужников, здорово! -- Џеред дверью комиссарского кабинета сидел
лейтенант ѓоробцов -- бывший командир Љолиного учебного взвода, -- тоже
начищенный, выутюженный и затЯнутый. -- Љак делишки? ‡акруглЯешьсЯ с
портЯночками?
Џлужников был человеком обстоЯтельным и поэтому поведал о своих делах
все, втайне удивлЯЯсь, почему лейтенант ѓоробцов не интересуетсЯ, что он,
ЉолЯ, тут делает. € закончил с намеком:
-- ‚чера товарищ полковой комиссар расспрашивал. € велел...
-- ‘лушай, Џлужников, -- понизив голос, вдруг перебил ѓоробцов. -- …сли
тебЯ к ‚еличко будут сватать, ты не ходи. ’ы ко мне просись, ладно? Њол,
давно вместе служишь, сработались...
‹ейтенант ‚еличко тоже был командиром учебного взвода, но -- второго, и
вечно спорил с лейтенантом ѓоробцовым по всем поводам. ЉолЯ ничего не понЯл
из того, что сообщил ему ѓоробцов, но вежливо покивал. Ђ когда раскрыл рот,
чтобы попросить разъЯснений, распахнулась дверь комиссарского кабинета и
вышел сиЯющий и тоже очень парадный лейтенант ‚еличко.
-- ђоту дали, -- сказал он ѓоробцову, -- †елаю того же!
ѓоробцов вскочил, привычно одернул гимнастерку, согнав одним движением
все складки назад, и вошел в кабинет.
-- Џривет, Џлужников, -- сказал ‚еличко и сел [128] рЯдом. -- Ќу, как
дела в общем и целом? ‚се сдал и все принЯл?
-- ‚ общем, да. -- ЉолЯ вновь обстоЯтельно рассказал о своих делах.
’олько ничего не успел намекнуть насчет комиссара, потому что нетерпеливый
‚еличко перебил раньше:
-- ЉолЯ, будут предлагать -- просись ко мне. џ там несколько слов
сказал, но ты, в общем и целом, просись.
-- Људа проситьсЯ?
’ут в коридор вышли полковой комиссар и лейтенант ѓоробцов, и ‚еличко с
Љолей вскочили. ЉолЯ начал было "по вашему приказанию...", но комиссар не
дослушал:
-- €дем, товарищ Џлужников, генерал ждет. ‚ы свободны, товарищи
командиры.
Љ начальнику училища они прошли не через приемную, где сидел дежурный,
а через пустую комнату, ‚ глубине этой комнаты была дверь, в которую
комиссар вышел, оставив озадаченного Љолю одного.
„о сих пор ЉолЯ встречалсЯ с генералом, когда генерал вручал ему
удостоверение и личное оружие, которое так приЯтно оттЯгивало бок. Ѓыла,
правда, еще одна встреча, но ЉолЯ о ней вспоминать стеснЯлсЯ, а генерал
навсегда забыл.
‚стреча эта состоЯлась два года назад, когда ЉолЯ -- еще гражданский,
но уже стриженный под машинку -- вместе с другими стрижеными только-только
прибыл с вокзала в училище. ЏрЯмо на плацу они сгрузили чемоданы, и усатый
старшина (тот самый, которого они порывались отлупить после банкета)
приказал всем идти в баню. ‚се и пошли -- еще без строЯ, гуртом, громко
разговариваЯ и смеЯсь, -- а ЉолЯ замешкалсЯ, потому что натер ногу и сидел
босиком. Џока он напЯливал ботинки, все уже скрылись за углом; ЉолЯ вскочил,
хотел было кинутьсЯ следом, но тут его вдруг окликнули:
-- Људа же вы, молодой человек? ‘ухонький, небольшого роста генерал
сердито смотрел на него. -- ‡десь армиЯ, и приказы в ней исполнЯютсЯ
беспрекословно. ‚ам приказано охранЯть имущество, вот и охранЯйте, пока не
придет смена или не отменЯт приказ. [129]
Џриказа Љоле никто не давал, но ЉолЯ уже не сомневалсЯ, что приказ этот
как бы существовал сам собой. € поэтому, неумело вытЯнувшись и сдавленно
крикнув: "…сть, товарищ генерал!", осталсЯ при чемоданах.
Ђ ребЯта, как на грех, куда-то провалились. Џотом выЯснилось, что после
бани они получили курсантское обмундирование, и старшина повел их в
портнЯжную мастерскую, чтобы каждый подогнал одежду по фигуре. ‚се это
занЯло уйму времени, а ЉолЯ покорно стоЯл возле никому не нужных вещей.
‘тоЯл и чрезвычайно гордилсЯ этим, словно охранЯл склад с боеприпасами. €
никто на него не обращал вниманиЯ, пока за вещами не пришли двое хмурых
курсантов, получивших внеочередные нарЯды за вчерашнюю самоволку.
-- Ќе пущу! -- закричал ЉолЯ. -- Ќе смейте приближатьсЯ!..
-- —его? -- довольно грубо поинтересовалсЯ один из штрафников. -- ‚от
сейчас дам по шее...
-- Ќазад! -- воодушевленно заорал Џлужников, -- џ -- часовой! џ
приказываю!..
ЋружиЯ у него, естественно, не было, но он так вопил, что курсанты на
всЯкий случай решили не свЯзыватьсЯ. Џошли за старшим по нарЯду, но ЉолЯ и
ему не подчинилсЯ и потребовал либо смены, либо отмены. Ђ поскольку никакой
смены не было и быть не могло, то стали выЯснЯть, кто назначил его на этот
пост. Ћднако ЉолЯ в разговоры вступать отказалсЯ и шумел до тех пор, пока не
ЯвилсЯ дежурный по училищу. ЉраснаЯ повЯзка подействовала, но, сдав пост,
ЉолЯ не знал, куда идти и что делать. € дежурный тоже не знал, а когда
разобрались, банЯ уже закрылась, и Љоле пришлось еще сутки прожить штатским
человеком, но зато навлечь на себЯ мстительный гнев старшины...
€ вот сегоднЯ предстоЯло в третий раз встретитьсЯ с генералом. ЉолЯ
желал этого и отчаЯнно трусил, потому что верил в таинственные слухи об
участии генерала в испанских событиЯх. Ђ поверив, не мог не боЯтьсЯ глаз,
совсем еще недавно видевших настоЯщих фашистов и настоЯщие бои.
Ќаконец-то приоткрылась дверь, и комиссар поманил его пальцем. ЉолЯ
поспешно одернул гимнастерку, облизнул пересохшие вдруг губы и шагнул за
глухие портьеры. [130]
‚ход был напротив официального, и ЉолЯ оказалсЯ за сутулой генеральской
спиной. ќто несколько смутило его, и доклад он прокричал не столь отчетливо,
как надеЯлсЯ. ѓенерал выслушал и указал на стул перед столом. ЉолЯ сел,
положив руки на колени и неестественно выпрЯмившись. ѓенерал внимательно
поглЯдел на него, надел очки (ЉолЯ чрезвычайно расстроилсЯ, увидев эти
очки!..) и стал читать какие-то листки, подшитые в красную папку: ЉолЯ еще
не знал, что именно так выглЯдит его, лейтенанта Џлужникова, "‹ичное дело".
-- ‚се пЯтерки -- и одна тройка? -- удивилсЯ генерал. -- Ћтчего же
тройка?
-- ’ройка по матобеспечению, -- сказал ЉолЯ, густо, как девушка,
покраснев. -- џ пересдам, товарищ генерал.
-- Ќет, товарищ лейтенант, поздно уже, -- усмехнулсЯ генерал.
-- Ћтличные характеристики со стороны комсомола и со стороны товарищей,
-- негромко сказал комиссар.
-- “гу, -- подтвердил генерал, снова погружаЯсь в чтение.
Љомиссар отошел к открытому окну, закурил и улыбнулсЯ Љоле, как старому
знакомому. ЉолЯ в ответ вежливо шевельнул губами и вновь напрЯженно
уставилсЯ в генеральскую переносицу.
-- Ђ вы, оказываетсЯ, отлично стрелЯете? -- спросил генерал. --
Џризовой, можно сказать, стрелок.
-- —есть училища защищал, -- подтвердил комиссар.
-- Џрекрасно. -- ѓенерал закрыл красную папку, отодвинул ее и снЯл
очки. -- “ нас есть к вам предложение, товарищ лейтенант.
ЉолЯ с готовностью подалсЯ вперед, не проронив ни слова. Џосле
должности уполномоченного по портЯнкам он уже не надеЯлсЯ на разведку.
-- Њы предлагаем вам остатьсЯ при училище командиром учебного взвода,
-- сказал генерал. -- „олжность ответственнаЯ. ‚ы какого года?
-- џ родилсЯ двенадцатого апрелЯ тысЯча девЯтьсот двадцать второго
года! -- отбарабанил ЉолЯ.
Ћн сказал машинально, потому что лихорадочно соображал, как поступить.
Љонечно, предлагаемаЯ должность была длЯ вчерашнего выпускника чрезвычайно
почетной, но ЉолЯ не мог вот так вдруг вскочить и заорать: "‘ удовольствием,
товарищ генерал!" Ќе мог, [131] потому что командир -- он был твердо убежден
в этом -- становитсЯ настоЯщим командиром, только послужив в войсках,
похлебав с бойцами из одного котелка, научившись командовать ими. Ђ он хотел
стать таким командиром и поэтому пошел в общевойсковое училище, когда все
бредили авиацией или, на крайний случай, танками.
-- —ерез три года вы будете иметь право поступать в академию, --
продолжал генерал. -- Ђ судЯ по всему, вам следует учитьсЯ дальше.
-- Њы даже предоставим вам право выбора, -- улыбнулсЯ комиссар. -- Ќу,
в чью роту хочешь: к ѓоробцову или к ‚еличко?
-- ѓоробцов ему, наверно, надоел, -- усмехнулсЯ генерал.
ЉолЯ хотел сказать, что ѓоробцов ему совсем не надоел, что он отличный
командир, но все это ни к чему, потому что он, Ќиколай Џлужников, оставатьсЯ
в училище не собираетсЯ. …му нужны часть, бойцы, потнаЯ лЯмка взводного --
все то, что называетсЯ коротким словом "служба". ’ак он хотел сказать, но
слова запутались в голове, и ЉолЯ вдруг опЯть начал краснеть.
-- Њожете закурить, товарищ лейтенант, -- сказал генерал, прЯча улыбку.
-- Џокурите, обдумайте предложение...
-- Ќе выйдет, -- вздохнул полковой комиссар. -- Ќе курит он, вот
незадача.
-- Ќе курю, -- подтвердил ЉолЯ и осторожно прокашлЯлсЯ. -- ’оварищ
генерал, разрешите?
-- ‘лушаю, слушаю.
-- ’оварищ генерал, Я благодарю вас, конечно, и большое спасибо за
доверие. џ понимаю, что это -- большаЯ честь длЯ менЯ, но все-таки разрешите
отказатьсЯ, товарищ генерал.
-- Џочему? -- полковой комиссар нахмурилсЯ, шагнул от окна. -- —то за
новости, Џлужников?
ѓенерал молча смотрел на него. ‘мотрел с Явным интересом, и ЉолЯ
приободрилсЯ:
-- џ считаю, что каждый командир должен сначала послужить в войсках,
товарищ генерал. ’ак нам говорили в училище, и сам товарищ полковой комиссар
на торжественном вечере тоже говорил, что только в войсковой части можно
стать настоЯщим командиром. [132]
Љомиссар растерЯнно кашлЯнул и вернулсЯ к окну. ѓенерал по-прежнему
смотрел на Љолю.
-- € поэтому -- большое вам, конечно, спасибо, товарищ генерал, --
поэтому Я очень вас прошу: пожалуйста, направьте менЯ в часть. ‚ любую часть
и на любую должность.
ЉолЯ замолчал, и в кабинете возникла пауза. Ћднако ни генерал, ни
комиссар не замечали ее, но ЉолЯ чувствовал, как она тЯнетсЯ, и очень
смущалсЯ.
-- == џ, конечно, понимаю, товарищ генерал, что...
-- Ђ ведь он молодчага, комиссар, -- вдруг весело сказал начальник. --
Њолодчага ты, лейтенант, ей-богу, молодчага!
Ђ комиссар неожиданно рассмеЯлсЯ и крепко хлопнул Љолю по плечу:
-- ‘пасибо за памЯть, Џлужников! € все трое заулыбались так, будто
нашли выход из не очень удобного положениЯ.
-- ‡начит, в часть?
-- ‚ часть, товарищ генерал.
-- Ќе передумаешь? -- Ќачальник вдруг перешел на "ты" и обращениЯ этого
уже не менЯл.
-- Ќет.
-- € все равно, куда пошлют? -- спросил комиссар. -- Ђ как же мать,
сестренка?.. Ћтца у него нет, товарищ генерал.
-- ‡наю. -- ѓенерал спрЯтал улыбку, смотрел серьезно, барабанил
пальцами по красной папке. -- Ћсобый ‡ападный устроит, лейтенант?
ЉолЯ зарозовел: о службе в особых округах мечтали, как о немыслимой
удаче.
-- Љомандиром взвода согласен?
-- ’оварищ генерал!.. -- ЉолЯ вскочил и сразу сел, вспомнив о
дисциплине. -- Ѓольшое, большое спасибо, товарищ генерал!..
-- Ќо с одним условием, -- очень серьезно сказал генерал. -- „аю тебе,
лейтенант, год войсковой практики. Ђ ровно через год Я тебЯ назад затребую,
в училище, на должность командира учебного взвода. ‘огласен?
-- ‘огласен, товарищ генерал. …сли прикажете...
-- Џрикажем, прикажем! -- засмеЯлсЯ комиссар. -- Ќам такие некурЯщие
страсть как нужны.
-- ’олько есть тут одна неприЯтность, лейтенант: [133] отпуска у тебЯ
не получаетсЯ. Њаксимум в воскресенье ты должен быть в части.
-- „а, не придетсЯ тебе у мамы в Њоскве погостить, -- улыбнулсЯ
комиссар. -- Ћна где там живет?
-- Ќа Ћстоженке... ’о есть теперь это называетсЯ ЊетростроевскаЯ.
-- Ќа Ћстоженке... -- вздохнул генерал и, встав, протЯнул Љоле руку: --
Ќу, счастливо служить, лейтенант. —ерез год жду, запомни!
-- ‘пасибо, товарищ генерал. „о свиданиЯ! -- прокричал ЉолЯ и строевым
шагом вышел из кабинета.
‚ те времена с билетами на поезда было сложно, но комиссар, провожаЯ
Љолю через таинственную комнату, пообещал билет этот раздобыть. ‚есь день
ЉолЯ сдавал дела, бегал с обходным листком, получал в строевом отделе
документы. ’ам его ждала еще одна приЯтнаЯ неожиданность: начальник училища
приказом объЯвлЯл ему благодарность за выполнение особого заданиЯ. Ђ вечером
дежурный вручил билет, и ЉолЯ Џлужников, аккуратно распрощавшись со всеми,
отбыл к месту новой службы через город Њоскву, имеЯ в запасе три днЯ: до
воскресеньЯ...
2
‚ Њоскву поезд прибывал утром. „о Љропоткинской ЉолЯ доехал на метро --
самом красивом метро в мире; он всегда помнил об этом и испытывал
невероЯтное чувство гордости, спускаЯсь под землю. Ќа станции "„ворец
‘оветов" он вышел; напротив поднималсЯ глухой забор, за которым что-то
стучало, шипело и грохало. € на этот забор ЉолЯ тоже смотрел с огромной
гордостью, потому что за ним закладывалсЯ фундамент самого высокого зданиЯ в
мире: „ворца ‘оветов с гигантской статуей ‹енина наверху.
‚озле дома, откуда он два года назад ушел в училище, ЉолЯ остановилсЯ.
„ом этот -- самый обыкновенный многоквартирный московский дом со сводчатыми
воротами, глухим двором и множеством кошек, -- дом этот был совсем
по-особому дорог ему. ‡десь он знал каждую лестницу, каждый угол и каждый
кирпич в каждом углу. ќто был его дом, и если понЯтие "родина" ощущалось как
нечто грандиозное, то дом был попросту самым родным местом на всей земле.
[134]
ЉолЯ стоЯл возле дома, улыбалсЯ и думал, что там, во дворе, на
солнечной стороне, навернЯка сидит Њатвеевна, вЯжет бесконечный чулок и
заговаривает со всеми, кто проходит мимо. Ћн представил, как она остановит
его и спросит, куда он идет, чей он и откуда. Ћн почему-то был уверен, что
Њатвеевна ни за что его не узнает, и заранее радовалсЯ.
€ тут из ворот вышли две девушки. Ќа той, котораЯ была чуть повыше,
платье было с короткими рукавчиками, но всЯ разница между девушками на этом
и кончалась: они носили одинаковые прически, одинаковые белые носочки и
белые прорезиненные туфли. ЊаленькаЯ мельком глЯнула на затЯнутого до
невозможности лейтенанта с чемоданом, свернула вслед за подругой, но вдруг
замедлила шаг и еще раз оглЯнулась.
-- ‚ера?.. -- шепотом спросил ЉолЯ. -- ‚ерка, чертенок, это ты?..
‚изг был слышен у Њанежа. ‘естра с разбегу бросилась на шею, как в
детстве подогнув колени, и он едва устоЯл: она стала довольно-таки
тЯжеленькой, эта его сестренка...
-- ЉолЯ! Љолечка! Љолька!..
-- ЉакаЯ же ты большаЯ стала, ‚ера.
-- естнадцать лет! -- с гордостью сказала она. -- Ђ ты думал, ты один
растешь, да?.. Ћй, да ты уже лейтенант! ‚алюшка, поздравь товарища
лейтенанта.
‚ысокаЯ, улыбаЯсь, шагнула навстречу:
-- ‡дравствуй, ЉолЯ.
Ћн уткнулсЯ взглЯдом в обтЯнутую ситцем грудь. Ћн отлично помнил двух
худющих девчонок, голенастых, как кузнечики. € поспешно отвел глаза:
-- Ќу, девочки, вас не узнать...
-- Ћй, нам в школу! -- вздохнула ‚ера. -- ‘егоднЯ последнее
комсомольское, и не пойти просто невозможно.
-- ‚ечером встретимсЯ, -- сказала ‚алЯ. Ћна беззастенчиво разглЯдывала
его удивительно спокойными глазами. Ћт этого ЉолЯ смущалсЯ и сердилсЯ,
потому что был старше и по всем законам смущатьсЯ должны были девчонки.
-- ‚ечером Я уезжаю.
-- Људа? -- удивилась ‚ера.
-- Љ новому месту службы, -- не без важности сказал он. -- џ тут
проездом. [135]
-- ‡начит, в обед. -- ‚алЯ опЯть поймала его взглЯд и улыбнулась. -- џ
патефон принесу.
-- ‡наешь, какие у ‚алюшки пластиночки? Џольские, закачаешьсЯ!..
‚шистко мни едно, вшистко мни едно... -- пропела ‚ера. -- Ќу, мы побежали.
-- Њама дома?
-- „ома!..
Ћни действительно побежали -- налево, к школе: он сам бегал этим путем
десЯть лет. ЉолЯ глЯдел вслед, смотрел, как взлетают волосы, как бьютсЯ
платьЯ о загорелые икры, и хотел, чтобы девочки оглЯнулись. € подумал: "…сли
оглЯнутсЯ, то..." Ћн не успел загадать, что тогда будет: высокаЯ вдруг
повернулась к нему. Ћн махнул в ответ и сразу же нагнулсЯ за чемоданом,
почувствовав, что начинает краснеть.
"‚от ужас-то, -- подумал он с удовольствием. -- Ќу, чего, спрашиваетсЯ,
мне краснеть?.."
Ћн прошел темный коридор ворот и посмотрел налево, на солнечную сторону
двора, но Њатвеевны там не было. ќто неприЯтно удивило его, но тут ЉолЯ
оказалсЯ перед собственным подъездом и на одном дыхании влетел на пЯтый
этаж.
Њама совсем не изменилась, и даже халат на ней был тот же, в горошек.
“видев его, она вдруг заплакала:
-- Ѓоже, как ты похож на отца!..
Ћтца ЉолЯ помнил смутно: в двадцать шестом тот уехал в ‘реднюю Ђзию и
-- не вернулсЯ. Њаму вызвали в ѓлавное политуправление и там рассказали, что
комиссар Џлужников убит в схватке с басмачами у кишлака Љоз Људук.
Њама кормила его завтраком и беспрерывно говорила. ЉолЯ поддакивал, но
слушал рассеЯнно: он все времЯ думал об этой вдруг выросшей ‚альке из сорок
девЯтой квартиры и очень хотел, чтобы мама заговорила о ней. Ќо маму
интересовали другие вопросы.
-- ...Ђ Я им говорю: "Ѓоже мой, боже мой, неужели дети должны целый
день слушать это громкое радио? “ них ведь маленькие уши, и вообще это
непедагогично". Њне, конечно, отказали, потому что нарЯд уже был подписан, и
поставили громкоговоритель. Ќо Я пошла в райком и все объЯснила...
Њама заведовала детским садом и постоЯнно пребывала в каких-то странных
хлопотах. ‡а два года ЉолЯ [136] порЯдком отвык от всего и теперь бы слушал
с удовольствием, но в голове все времЯ вертелась эта ‚алЯ-‚алентина...
-- „а, мама, Я ‚ерочку у ворот встретил, -- невпопад сказал он,
прерываЯ мать на самом волнующем месте. -- Ћна с этой была... Ќу, как ее?..
‘ ‚алей...
-- „а, они в школу пошли. •очешь еще кофе?
-- Ќет, мам, спасибо. -- ЉолЯ прошелсЯ по комнате, поскрипел в свое
удовольствие. Њама опЯть начала вспоминать что-то детсадовское, но он
перебил: -- Ђ что, ‚алЯ все еще учитсЯ, да?
-- „а ты что, Љолюшка, ‚али не помнишь? Ћна же не вылезала от нас. --
Њама вдруг рассмеЯлась. -- ‚ерочка говорила, что ‚алюша была в тебЯ
влюблена.
-- ѓлупости это! -- сердито закричал ЉолЯ. -- ѓлупости!..
-- Љонечно, глупости, -- неожиданно легко согласилась мама. -- ’огда
она еще девчонкой была, а теперь -- настоЯщаЯ красавица. Ќаша ‚ерочка тоже
хороша, но ‚алЯ -- просто красавица.
-- Ќу, уж и красавица, -- ворчливо сказал он, с трудом скрываЯ вдруг
охватившую его радость. -- ЋбыкновеннаЯ девчонка, каких тысЯчи в нашей
стране... ‹учше скажи, как Њатвеевна себЯ чувствует? џ вхожу во двор...
-- “мерла наша Њатвеевна, -- вздохнула мама.
-- Љак так -- умерла? -- не понЯл он.
-- ‹юди умирают, ЉолЯ, -- опЯть вздохнула мама. -- ’ы счастливый, ты
можешь еще не думать об этом,
€ ЉолЯ подумал, что он и вправду счастливый, раз встретил возле ворот
такую удивительную девушку, а из разговора выЯснил, что девушка эта была в
него влюблена...
Џосле завтрака ЉолЯ отправилсЯ на Ѓелорусский вокзал. Ќужный ему поезд
отходил в семь вечера, что было совершенно невозможно. ЉолЯ походил по
вокзалу, повздыхал и не очень решительно постучалсЯ к дежурному помощнику
военного коменданта.
-- Џопозже? -- „ежурный помощник тоже был молод и несолидно подмигивал.
-- —то, лейтенант, сердечные дела?
-- Ќет, -- опустив голову, сказал ЉолЯ. -- Њама у менЯ больна,
оказываетсЯ. Ћчень... -- ’ут он испугалсЯ, [137] что может накликать
действительную болезнь, и поспешно поправилсЯ: -- Ќет, не очень, не очень...
-- ЏонЯтно, -- опЯть подмигнул дежурный. -- ‘ейчас поглЯдим насчет
мамы.
Ћн полистал книгу, потом стал звонить по телефонам, разговариваЯ вроде
бы по другим поводам. ЉолЯ терпеливо ждал, рассматриваЯ плакаты о
перевозках. Ќаконец дежурный положил последнюю трубку.
-- ‘ пересадкой согласен? Ћтправление в три минуты первого, поезд
Њосква--Њинск. ‚ Њинске -- пересадка.
-- ‘огласен, -- сказал ЉолЯ. -- Ѓольшое вам спасибо, товарищ старший
лейтенант.
Џолучив билет, он тут же на улице ѓорького зашел в гастроном и,
хмурЯсь, долго разглЯдывал вина. Ќаконец купил шампанского, потому что пил
его на выпускном банкете, вишневой наливки, потому что такую наливку делала
мама, и мадеру, потому что читал о ней в романе про аристократов.
-- ’ы сошел с ума! -- сердито сказала мама. -- ќто что же: на каждого
по бутылке?
-- Ђ!.. -- ЉолЯ беспечно махнул рукой. -- ѓулЯть так гулЯть!
‚стреча удалась на славу. Ќачалась она с торжественного обеда, ради
которого мама одолжила у соседей еще одну керосинку. ‚ера вертелась на
кухне, но часто врывалась с очередным вопросом:
-- Ђ из пулемета ты стрелЯл?
-- ‘трелЯл.
-- €з "максима"?
-- €з "максима". € из других систем тоже.
-- ‚от здорово!.. -- восхищенно ахала ‚ера. ЉолЯ озабоченно ходил по
комнате. Ћн подшил свежий подворотничок, надраил сапоги и теперь хрустел
всеми ремнЯми. Ћт. волнениЯ он совсем не хотел есть, а ‚алЯ все не шла и не
шла.
-- Ђ комнату тебе дадут?
-- „адут, дадут.
-- Ћтдельную?
-- Љонечно. -- Ћн посмотрел на ‚ерочку снисходительно. -- џ ведь
строевой командир.
-- Њы к тебе приедем, -- таинственно зашептала она. -- Њаму отправим с
детским садом на дачу и приедем к тебе... [138]
-- Љто это -- мы?
Ћн все понЯл, и сердце сладко колыхнулось.
-- ’ак кто же такие -- мы?
-- Ќеужели не понимаешь? Ќу, мы -- это мы: Я и ‚алюшка.
ЉолЯ покашлЯл, чтобы спрЯтать некстати выползшую улыбку, и солидно
сказал:
-- Џропуск, вероЯтно, потребуетсЯ. ‡аранее напиши, чтобы с
командованием договоритьсЯ...
-- Ћй, у менЯ картошка переварилась!..
Љрутнулась на каблуке, раздула куполом платье, хлопнула дверью. ЉолЯ
только покровительственно усмехнулсЯ. Ђ когда закрылась дверь, совершил
вдруг немыслимый прыжок и в полном восторге захрустел ремнЯми: значит, они
сегоднЯ говорили о поездке, значит, уже планировали ее, значит, хотели
встретитьсЯ с ним, значит... Ќо что должно было следовать за последним
"значит", ЉолЯ не произносил даже про себЯ.
Ђ потом пришла ‚алЯ. Љ несчастью, мама и ‚ера все еще возились с
обедом, разговор начать было некому, и ЉолЯ холодел при мысли, что ‚алЯ
имеет все основаниЯ немедленно отказатьсЯ от летней поездки.
-- ’ы никак не можешь задержатьсЯ в Њоскве? ЉолЯ отрицательно покачал
головой.
-- Ќеужели так срочно? ЉолЯ пожал плечами.
-- Ќа границе неспокойно, да? -- понизив голос, спросила она.
ЉолЯ осторожно кивнул, сначала, правда, подумав насчет секретности.
-- Џапа говорит, что ѓитлер стЯгивает вокруг нас кольцо,
-- “ нас с ѓерманией договор о ненападении, -- хрипло сказал ЉолЯ,
потому что кивать головой или пожимать плечами было уже невозможно. -- ‘лухи
о концентрации немецких войск у наших границ ни на чем не основаны и
ЯвлЯютсЯ результатом происков англо-французских империалистов.
-- џ читала газеты, -- с легким неудовольствием сказала ‚алЯ, -- Ђ папа
говорит, что положение очень серьезное.
‚алин папа был ответработником, но ЉолЯ подозревал, что в душе он
немножко паникер. € сказал:
-- Ќадо опасатьсЯ провокаций. [139]
-- Ќо ведь фашизм -- это же ужасно! ’ы видел фильм "Џрофессор Њамлок"?
-- ‚идел: там Ћлег †аров играет. ”ашизм -- это, конечно, ужасно, а
империализм, по-твоему, лучше?
-- Љак ты думаешь, будет война?
-- Љонечно, -- уверенно сказал он. -- ‡рЯ, что ли, открыли столько
училищ с ускоренной программой? Ќо это будет быстраЯ война.
-- ’ы в этом уверен?
-- “верен. ‚о-первых, надо учесть пролетариат порабощенных фашизмом и
империализмом стран. ‚о-вторых, пролетариат самой ѓермании, задавленный
ѓитлером. ‚-третьих, международную солидарность трудЯщихсЯ всего мира. Ќо
самое главное -- это решающаЯ мощь нашей Љрасной Ђрмии. Ќа вражеской
территории мы нанесем врагу сокрушительный удар.
-- Ђ ”инлЯндиЯ? -- вдруг тихо спросила она.
-- Ђ что -- ”инлЯндиЯ? -- Ћн с трудом скрыл неудовольствие: это все
паникер папочка ее настраивает. -- ‚ ”инлЯндии была глубоко эшелонированнаЯ
линиЯ обороны, которую наши войска взломали быстро и решительно. Ќе понимаю,
какие тут могут быть сомнениЯ.
-- …сли ты считаешь, что сомнений не может быть, значит, их просто нет,
-- улыбнулась ‚алЯ. -- •очешь посмотреть, какие пластинки мне привез папа из
Ѓелостока?
Џластинки у ‚али были замечательные: польские фокстроты, "—ерные
глаза", и "Ћчи черные", и даже танго из "Џетера" в исполнении самой
”ранчески ѓааль.
-- ѓоворЯт, она ослепла! -- широко распахнув круглые глаза, говорила
‚ерочка. -- ‚ышла сниматьсЯ, посмотрела случайно в самый главный прожектор и
сразу ослепла.
‚алЯ скептически улыбнулась. ЉолЯ тоже сомневалсЯ в достоверности этой
истории, но в нее почему-то очень хотелось верить.
Љ этому времени они уже выпили шампанское и наливку, а мадеру только
попробовали и забраковали: она оказалась несладкой, и было непонЯтно, как
мог завтракать виконт де Џресси, макаЯ в нее бисквиты.
-- Љиноартистом быть очень опасно, очень! -- продолжала ‚ера. -- Њало
того, что они скачут на бешеных [140] лошадЯх и прыгают с поездов: на них
очень вредно действует свет. €сключительно вредно.
‚ерочка собирала фотографии артистов кино. Ђ ЉолЯ опЯть сомневалсЯ и
опЯть хотел во все верить. ѓолова у него слегка кружилась, рЯдом сидела
‚алЯ, и он никак не мог смахнуть с лица улыбку, хоть и подозревал, что она
глуповата.
‚алЯ тоже улыбалась: снисходительно, как взрослаЯ. Ћна была всего на
полгода старше ‚еры, но уже успела перешагнуть через ту черту, за которой
вчерашние девчонки превращаютсЯ в загадочно молчаливых девушек.
-- ‚ерочка хочет быть киноартисткой, -- сказала мама.
-- Ќу и что? -- с вызовом выкрикнула ‚ера и даже осторожно стукнула
пухлым кулачком по столу. -- ќто запрещено, да? Ќаоборот, это прекрасно, и
возле сельскохозЯйственной выставки есть такой специальный институт...
-- Ќу, хорошо, хорошо, -- миролюбиво соглашалась мама. -- ‡акончишь
десЯтый класс на пЯтерки -- иди куда хочешь. Ѓыло бы желание.
-- € талант, -- сказала ‚алЯ. -- ‡наешь, какие там экзамены? ‚ыберут
какого-нибудь поступающего десЯтиклассника и заставЯт тебЯ с ним целоватьсЯ.
-- Ќу, и пусть! Џусть! -- весело кричала краснаЯ от вина и споров
‚ерочка. -- Џусть заставлЯют! Ђ Я таким сыграю, так сыграю, что они все
поверЯт, будто Я влюблена. ‚от!
-- Ђ Я бы ни за что не стала целоватьсЯ без любви. -- ‚алЯ всегда
говорила негромко, но так, что ее все слушали. -- Џо-моему, это унизительно:
целоватьсЯ без любви.
-- “ —ернышевского в "—то делать?"... -- начал было ЉолЯ.
-- Ќадо же различать! -- закричала вдруг ‚ерочка, -- Ќадо же различать,
где жизнь, а где -- искусство.
-- џ не про искусство, Я про экзамены. Љакое же там искусство?
-- Ђ смелость? -- задиристо наступала ‚ерочка. -- ‘мелость разве не
нужна артисту?
-- ѓосподи, какаЯ уж тут смелость, -- вздохнула мама и начала убирать
со стола, -- „евочки, помогите мне, а потом будем танцевать. [141]
‚се стали убирать, суетитьсЯ, и ЉолЯ осталсЯ один. Ћн отошел к окну и
сел на диван: тот самый скрипучий диван, на котором спал всю школьную жизнь.
…му очень хотелось вместе со всеми убирать со стола: толкатьсЯ, хохотать,
хвататьсЯ за одну и ту же вилку, но он подавил это желание, ибо куда важнее
было невозмутимо сидеть на диване. Љ тому же из угла можно было незаметно
наблюдать за ‚алей, ловить ее улыбки, взмахи ресниц, редкие взглЯды. € он
ловил их, а сердце стучало, как паровой молот возле станции метро "„ворец
‘оветов".
‚ девЯтнадцать лет ЉолЯ ни разу не целовалсЯ. Ћн регулЯрно ходил в
увольнениЯ, смотрел кино, бывал в театре и ел мороженое, если оставались
деньги. Ђ вот танцевал плохо, танцплощадки не посещал и поэтому за два года
учебы гак ни с кем и не познакомилсЯ. Љроме библиотекарши ‡ои.
Ќо сегоднЯ ЉолЯ был рад, что ни с кем не знакомилсЯ. ’о, что было
причиной тайных мучений, обернулось вдруг иной стороной, и сейчас, сидЯ на
диване; он уже точно знал, что не знакомилсЯ только потому, что на свете
существовала ‚алЯ. ђади такой девушки стоило страдать, и страданиЯ эти
давали ему право гордо и прЯмо встречать ее осторожный взглЯд. € ЉолЯ был
очень доволен собой.
Џотом они опЯть завели патефон, но уже не длЯ того, чтобы слушать, а
чтобы танцевать. € ЉолЯ, краснеЯ и сбиваЯсь, танцевал с ‚алей, с ‚ерочкой и
опЯть -- с ‚алей.
-- ‚шистко мни едно, вшистко мни едно... -- напевала ‚ерочка, покорно
танцуЯ со стулом.
ЉолЯ танцевал молча, потому что никак не мог найти тему длЯ разговора.
Ђ ‚але никакой разговор и не требовалсЯ, но ЉолЯ этого не понимал и чуточку
мучилсЯ.
-- ‚ообще-то мне должны дать комнату, -- покашлЯв длЯ уверенности,
сказал он. -- Ќо если не дадут, Я у кого-нибудь сниму.
‚алЯ молчала. ЉолЯ старалсЯ, чтобы зазор между ними был как можно
больше, и чувствовал, что ‚алина улыбка совсем не похожа на ту, которой
ослепила его ‡оЯ в полутьме аллеи. € поэтому, понизив голос и покраснев,
добавил:
-- Ђ пропуск Я закажу. ’олько заранее напишите. [142]
€ опЯть ‚алЯ промолчала, но ЉолЯ совсем не расстроилсЯ. Ћн знал, что
она все слышит и все понимает, и был счастлив, что она молчит.
’еперь ЉолЯ знал точно, что это -- любовь. ’а самаЯ, о которой он
столько читал и с которой до сих пор так и не встретилсЯ. ‡оЯ... ’ут он
вспомнил о ‡ое, вспомнил почти с ужасом, потому что ‚алЯ, котораЯ так
понимала его, могла каким-то чудом тоже вспомнить про ‡ою, и тогда Љоле
только осталось бы застрелитьсЯ. € он стал решительно гнать всЯкие мысли о
‡ое, а ‡оЯ, нагло потрЯсаЯ оборками, никак не желала исчезать, и ЉолЯ
испытывал незнакомое доселе чувство бессильного стыда.
Ђ ‚алЯ улыбалась и смотрела мимо него, точно видела там что-то
невидимое длЯ всех. € от восхищениЯ ЉолЯ делалсЯ еще более неуклюжим.
Џотом они долго стоЯли у окна: и мама и ‚ерочка вдруг куда-то исчезли.
Ќа самом-то деле они просто мыли на кухне посуду, но сейчас это было все
равно, что перебратьсЯ на другую планету.
-- Џапа говорил, что там много аистов. ’ы видел когда-нибудь аистов?
-- Ќет.
-- ’ам они живут прЯмо на крышах домов. Љак ласточки. € никто их не
обижает, потому что они приносЯт счастье. Ѓелые, белые аисты... ’ы
обЯзательно должен их увидеть.
-- џ увижу, -- пообещал он.
-- Ќапиши, какие они. •орошо?
-- Ќапишу.
-- Ѓелые, белые аисты...
Ћн взЯл ее за руку, испугалсЯ этой дерзости, хотел тотчас же отпустить
и -- не смог. € боЯлсЯ, что она отдернет ее или что-нибудь скажет. Ќо ‚алЯ
молчала. Ђ когда сказала, не отдернула руки:
-- …сли бы ты ехал на юг, на север, или даже на восток...
-- џ счастливый. Њне досталсЯ Ћсобый округ. ‡наешь, какаЯ это удача?
Ћна ничего не ответила. ’олько вздохнула.
-- џ буду ждать, -- тихо сказал он. -- џ очень, очень буду ждать.
Ћн осторожно погладил ее руку, а потом вдруг быстро прижал к щеке.
‹адонь показалась ему прохладной. [143]
Ћчень хотелось спросить, будет ли ‚алЯ тосковать, но спросить ЉолЯ так
и не решилсЯ. Ђ потом влетела ‚ерочка, затарахтела с порога что-то про ‡ою
”едорову, и ЉолЯ незаметно отпустил ‚алину руку.
‚ одиннадцать мама решительно выгнала его на вокзал. ЉолЯ наскоро и
как-то несерьезно простилсЯ с нею, потому что девочки потащили его чемодан
вниз. € мама почему-то вдруг заплакала -- тихо, улыбаЯсь, -- а он не замечал
ее слез и все рвалсЯ поскорее уйти.
-- Џиши, сынок. Џожалуйста, пиши аккуратно.
-- ‹адно, мам. Љак приеду, сразу же напишу.
-- Ќе забывай...
ЉолЯ в последний раз прикоснулсЯ губами к уже поседевшему виску,
скользнул за дверь и через три ступеньки понессЯ вниз.
Џоезд отошел только в половине первого. ЉолЯ боЯлсЯ, что девочки
опоздают на метро, но еще больше боЯлсЯ, что они уйдут, и поэтому все времЯ
говорил одно и то же:
-- Ќу, идите же. Ћпоздаете.
Ђ они ни за что не хотели уходить. Ђ когда засвистел кондуктор и поезд
тронулсЯ, ‚алЯ вдруг перваЯ шагнула к нему. Ќо он так ждал этого и так
рванулсЯ навстречу, что они стукнулись носами и смущенно отпрЯнули друг от
друга. Ђ ‚ерочка кричала: "Љолька, опоздаешь!.." -- и совала ему сверток с
мамиными пирожками. Ћн наскоро чмокнул сестру в щеку, схватил сверток и
вскочил на подножку. € все времЯ смотрел, как медленно отплывают назад две
девичьи фигурки в легких светлых платьЯх...
3
ЉолЯ впервые ехал в дальние страны. „о сих пор путешествиЯ
ограничивались городом, где находилось училище, но даже двенадцать часов
езды не шли ни в какое сравнение с маршрутом, которым двигалсЯ он в ту
знойную июньскую субботу. € это было так интересно и так важно, что ЉолЯ не
отходил от окна, а когда уж совсем обессилел и присел на полку, кто-то
крикнул:
-- Ђисты! ‘мотрите, аисты!.. ‚се бросились к окнам, но ЉолЯ замешкалсЯ
и аистов не увидел. ‚прочем, он не огорчалсЯ, потому что [144] если аисты
поЯвились, значит, рано или поздно, а он их обЯзательно увидит. € напишет в
Њоскву, какие они, эти белые, белые аисты...
ќто было уже за Ќегорелым -- за старой границей: теперь они ехали по
‡ападной Ѓелоруссии. Џоезд часто останавливалсЯ на маленьких станциЯх, где
всегда было много людей. Ѓелые рубахи мешались с черными лапсердаками,
соломенные брыли -- с касторовыми котелками, темные хустки -- со светлыми
платьЯми. ЉолЯ выходил на остановках, но от вагона не отрывалсЯ, оглушенный
звонкой смесью белорусского, еврейского, русского, польского, литовского,
украинского и еще бог весть каких Языков и наречий.
-- Ќу, кагал! -- удивлЯлсЯ смешливый старший лейтенант, ехавший на
соседней полке. -- ’ут, ЉолЯ, часы надо покупать. ђебЯта говорили, что часов
здесь -- вагон, и все дешевые.
Ќо и старший лейтенант тоже далеко не отлучалсЯ: нырЯл в толпу, что-то
выЯснЯл, размахиваЯ руками, и тут же возвращалсЯ.
-- ’ут, брат, такаЯ …вропа, что враз ухайдакают.
-- Ђгентура, -- соглашалсЯ ЉолЯ.
-- Ђ хрен их знает, -- аполитично говорил старший лейтенант и,
передохнув, снова кидалсЯ в гущу. -- —асы! ’ик-так! Њозер!..
Њамины пирожки были съедены со старшим лейтенантом; в ответ он до
отвала накормил Љолю украинской домашней колбасой. Ќо разговор у них не
клеилсЯ, потому что старший лейтенант склонен был обсуждать только одну
тему:
-- Ђ талиЯ у нее, ЉолЯ, ну, рюмочка!..
ЉолЯ начинал ерзать. ‘тарший лейтенант, закатываЯ глаза, упивалсЯ
воспоминаниЯми. Љ счастью, в Ѓарановичах он сошел, прокричав на прощанье:
-- Ќасчет часов не терЯйсЯ, лейтенант! —асы -- это вещь!..
‚месте со старшим лейтенантом исчезла и домашнЯЯ колбаса, а мамины
пирожки уже были уничтожены. Џоезд, как на грех, долго стоЯл в Ѓарановичах,
и ЉолЯ вместо аистов стал подумывать о хорошем обеде. Ќаконец мимо тЯжко
прогрохотал бесконечный товарный состав.
-- ‚ ѓерманию, -- сказал пожилой капитан. -- [145] Ќемцам день и ночь
хлебушек гоним и гоним. ќто как понимать прикажете?
-- Ќе знаю, -- растерЯлсЯ ЉолЯ. -- “ нас ведь договор с ѓерманией.
-- ‘овершенно верно, -- тотчас же согласилсЯ капитан. -- ‚ы абсолютно
правильно рассуждаете, товарищ лейтенант.
‚след за товарнЯком потЯнулись и они, и дальше ехали быстрее. ‘тоЯнки
сократились, проводники не советовали выходить из вагонов, и на всем пути
ЉолЯ запомнил только одну станцию: †абинка. ‘ледующим был Ѓрест.
‚окзал в Ѓресте оказалсЯ деревЯнным, а народу в нем толпилось столько,
что ЉолЯ растерЯлсЯ. Џроще всего было, конечно, спросить, как найти нужную
ему часть, но из соображений секретности ЉолЯ доверЯл только лицам
официальным и поэтому битый час простоЯл в очереди к дежурному помощнику
коменданта.
-- ‚ крепость, -- сказал помощник, глЯнув на командировочное
предписание. -- Џо Љаштановой прЯмо и упрешьсЯ.
ЉолЯ вылез из очереди и ощутил вдруг такой Яростный голод, что вместо
Љаштановой улицы стал разыскивать столовую. Ќо столовых не было, и он,
потоптавшись, пошел к вокзальному ресторану. € только хотел войти, как дверь
распахнулась и вышел коренастый лейтенант.
-- —ерт жирный, жандармскаЯ морда, весь стол один занЯл. € не попросишь
ведь: иностранец!
-- Љто?
-- †андарм немецкий, кто же еще! ’ут женщины с ребЯтишками на полу
сидЯт, а он один за столиком пиво жрет. Џерсона!
-- ЌастоЯщий жандарм? -- поразилсЯ ЉолЯ. -- Ђ можно посмотреть?
‹ейтенант неуверенно пожал плечами:
-- Џопробуй. ‘той, куда же ты с чемоданом?
ЉолЯ оставил чемодан, одернул гимнастерку, как перед входом в
генеральский кабинет, и с замиранием сердца скользнул за тЯжелую дверь.
€ сразу увидел немца. ЌастоЯщего, живого немца в мундире с блЯхой, в
непривычно высоких, точно из жести сапогах. Ћн сидел, развалЯсь на стуле, и
самодовольно постукивал ногой. ‘толик был уставлен пивными [146] бутылками,
но жандарм пил не из стакана, а из поллитровой кружки, выливаЯ в нее сразу
всю бутылку. Ќа красной роже топорщились жесткие усики, смоченные пивной
пеной.
€зо всех сил косЯ глаза, ЉолЯ четыре раза продефилировал мимо немца.
ќто было совершенно необыкновенное, из рЯда вон выходЯщее событие: в шаге от
него сидел человек из того мира, из порабощенной ѓитлером ѓермании. Љоле
очень хотелось знать, о чем он думает, попав из фашистской империи в страну
социализма, но на лице представителЯ угнетенного человечества не читалось
ничего, кроме тупого самодовольства.
-- ЌасмотрелсЯ? -- спросил лейтенант, охранЯвший Љолин чемодан.
-- Ќогой постукивает, -- почему-то шепотом сказал ЉолЯ. -- Ђ на груди
-- блЯха.
-- ”ашист, -- сказал лейтенант. -- ‘лушай, друг, ты есть хочешь? ђебЯта
сказали, тут недалеко ресторан "Ѓеларусь": может, поужинаем по-людски? ’ебЯ
как зовут-то?
-- ЉолЯ.
-- ’езки, значит. Ќу, сдавай чемодан, и айда разлагатьсЯ. ’ам, говорЯт,
скрипач мировой: "—ерные глаза" играет, как бог...
‚ камеру хранениЯ тоже оказалась очередь, и ЉолЯ поволок чемодан с
собой, решив прЯмо оттуда пройти в крепость. ‹ейтенант Ќиколай о крепости
ничего не знал, так как в Ѓресте у него была пересадка, но утешил:
-- ‚ ресторане навернЯка кого-нибудь из наших встретим. ‘егоднЯ --
суббота.
Џо узкому пешеходному мостику они пересекли многочисленные
железнодорожные пути, занЯтые составами, и сразу оказались в городе. ’ри
улицы расходились от ступенек мостика, и лейтенанты неуверенно затоптались,
-- ђесторан "Ѓеларусь" не знаю, -- с сильным акцентом и весьма
раздраженно сказал прохожий.
ЉолЯ спрашивать не решалсЯ, и переговоры вел лейтенант Ќиколай.
-- „олжны знать: там какой-то скрипач знаменитый.
-- ’ак то ж пан ‘вицкий! -- заулыбалсЯ прохожий, -- Ћ, ђувим ‘вицкий --
великий скрипач. ‚ы [147] можете иметь свое мнение, но оно неверное. ќто
так. Ђ ресторан -- прЯмо. “лица ‘тыцкевича.
“лица ‘тыцкевкча оказалась Љомсомольской. ‚ густой зелени прЯтались
маленькие домишки.
-- Ђ Я ‘умское зенитно-артиллерийское закончил, -- сказал Ќиколай,
когда ЉолЯ поведал ему свою историю. -- ‚от как смешно получаетсЯ: оба
только что кончили, оба -- Ќиколаи...
Ћн вдруг замолчал: в тишине послышались далекие звуки скрипки.
‹ейтенанты остановились.
-- Њирово дает! ’опаем точно, ЉолЯ!
‘крипка слышалась из открытых окон двухэтажного зданиЯ с вывеской
"ђесторан "Ѓеларусь". Ћни поднЯлись на второй этаж, сдали в крохотной
раздевалке головные уборы и чемодан и вошли в небольшой зальчик. Џротив
входа помещалась буфетнаЯ стойка, а в левом углу -- небольшой оркестр.
‘крипач -- длиннорукий, странно подмаргивающий -- только кончил играть, и
переполненный зал шумно аплодировал ему.
-- Ђ наших-то тут маловато, -- негромко сказал Ќиколай.
Ћни задержались в дверЯх, оглушенные аплодисментами и возгласами. €з
глубины зала к ним поспешно пробиралсЯ полный гражданин в черном лоснЯщемсЯ
пиджаке.
-- Џрошу панов офицеров пожаловать. ‘юда прошу, сюда.
Ћн ловко провел их мимо скученных столов и разгорЯченных посетителей.
‡а кафельной печкой оказалсЯ свободный столик, и лейтенанты сели, с молодым
любопытством оглЯдываЯ чуждую им обстановку.
-- Џочему он нас офицерами называет? -- с неудовольствием шипел ЉолЯ.
-- Ћфицер, да еще -- пан! Ѓуржуйство какое-то...
-- Џусть хоть горшком зовет, лишь бы в печь не совал, -- усмехнулсЯ
лейтенант Ќиколай. -- ‡десь, ЉолЯ, люди еще темные.
Џока гражданин в черном принимал заказ, ЉолЯ с удивлением вслушивалсЯ в
говор зала, стараЯсь уловить хоть одну понЯтную фразу. Ќо говорили здесь на
Языках неизвестных, и это очень смущало его. Ћн хотел было поделитьсЯ с
товарищем, как вдруг за спиной послышалсЯ странно звучащий, но несомненно
русский разговор: [148]
-- џ извинЯюсь, Я очень извинЯюсь, но Я не могу себе представить, чтобы
такие штаны ходили по улицам.
-- ‚от он выполнЯет на сто пЯтьдесЯт процентов таких штанов и получил
за это почетное знамЯ.
ЉолЯ обернулсЯ: за соседним столиком сидели трое пожилых мужчин. Ћдин
из них перехватил Љолин взглЯд и улыбнулсЯ:
-- ‡дравствуйте, товарищ командир. Њы обсуждаем производственный план.
-- ‡дравствуйте, -- смутившись, сказал ЉолЯ.
-- ‚ы из ђоссии? -- спросил приветливый сосед и, не дожидаЯсь ответа,
продолжал: -- Ќу, Я понимаю: мода. Њода -- это бедствие, это -- кошмар, это
-- землетрЯсение, но это естественно, правда? Ќо шить сто пар плохих штанов
вместо полсотни хороших и за это получать почетное знамЯ -- Я извинЯюсь. џ
очень извинЯюсь. ‚ы согласны, молодой товарищ командир?
-- „а, -- сказал ЉолЯ. -- ’о есть, конечно, только...
-- Ђ скажите, пожалуйста, -- спросил второй, -- что у вас говорЯт про
германцев?
-- Џро германцев? Ќичего. ’о есть у нас с ѓерманией мир...
-- „а, -- вздохнули за соседним столом. -- ’о, что германцы придут в
‚аршаву, было Ясно каждому еврею, если он не круглый идиот. Ќо они не придут
в Њоскву.
-- —то вы, что вы!..
‡а соседним столом все враз заговорили на непонЯтном Языке. ЉолЯ
вежливо послушал, ничего не понЯл и отвернулсЯ.
-- Џо-русски понимают, -- шепотом сообщил он.
-- џ тут водочки сообразил, -- сказал лейтенант Ќиколай. -- ‚ыпьем,
ЉолЯ, за встречу?
ЉолЯ хотел сказать, что не пьет, но как-то получилось, что вспомнил он
о другой встрече. € рассказал лейтенанту Ќиколаю про ‚алю и про ‚ерочку, но
больше, конечно, про ‚алю.
-- Ђ что ты думаешь, может, и приедет, -- сказал Ќиколай. -- ’олько
сюда пропуск нужен.
-- џ попрошу.
-- ђазрешите присоединитьсЯ?
‚озле стола оказалсЯ рослый лейтенант-танкист. Џожал руки,
представилсЯ: [149]
-- Ђндрей. ‚ военкомат прибыл за приписниками, да в пути застрЯл.
ЏридетсЯ до понедельника ждать...
Ћн говорил что-то еще, но длиннорукий поднЯл скрипку, и маленький
зальчик замер.
ЉолЯ не знал, что исполнЯл нескладный длиннорукий, странно
подмаргивающий человек. Ћн не думал, хорошо это или плохо, а просто слушал,
чувствуЯ, как подкатывает к горлу комок. Ћн бы не стеснЯлсЯ сейчас слез, но
скрипач останавливалсЯ как раз там, где вот-вот должны были хлынуть эти
слезы, и ЉолЯ только осторожно вздыхал и улыбалсЯ.
-- ‚ам нравитсЯ? -- тихо спросил пожилой с соседнего столика.
-- Ћчень!
-- ќто наш ђувимчик. ђувим ‘вицкий -- лучшего скрипача нет и никогда не
было в городе Ѓресте. …сли ђувим играет на свадьбе, то невеста обЯзательно
будет счастливой. Ђ если он играет на похоронах...
ЉолЯ так и не узнал, что происходит, когда ‘вицкий играет на похоронах,
потому что на них зашикали. Џожилой покивал, послушал, а потом зашептал Љоле
в самое ухо:
-- Џожалуйста, запомните это имЯ: ђувим ‘вицкий. ‘амоучка ђувим ‘вицкий
с золотыми пальцами, золотыми ушами и золотым сердцем...
ЉолЯ долго хлопал. Џринесли закуску, лейтенант Ќиколай наполнил рюмки,
сказал, понизив голос:
-- Њузыка -- это хорошо. Ќо ты сюда послушай.
ЉолЯ вопросительно посмотрел на подсевшего к ним танкиста.
-- ‚чера летчикам отпуска отменили, -- тихо сказал Ђндрей. -- Ђ
пограничники говорЯт, что каждую ночь за Ѓугом моторы ревут. ’анки, тЯгачи.
-- ‚еселый разговор. -- Ќиколай поднЯл рюмку. -- ‡а встречу.
Ћни выпили. ЉолЯ поспешно начал закусывать, спросил с набитым ртом:
-- ‚озможны провокации?
-- ЊесЯц назад с той стороны архиепископ перешел, -- тихо продолжал
Ђндрей. -- ѓоворит, немцы готовЯт войну.
-- Ќо ведь ’Ђ‘‘ официально заЯвил...
-- ’ихо, ЉолЯ, тихо, -- улыбнулсЯ Ќиколай. -- ’Ђ‘‘ -- в Њоскве. Ђ здесь
Ѓрест. [150]
Џодали ужин, и они накинулись на него, позабыв про немцев и ’Ђ‘‘, про
границу и архиепископа, которому ЉолЯ никак не мог верить, потому что
архиепископ был все-таки служителем культа.
Џотом опЯть играл скрипач. ЉолЯ переставал жевать, слушал, неистово
хлопал в ладоши. ‘оседи слушали тоже, но больше шепотом толковали о слухах,
о странных шумах по ночам, о частых нарушениЯх границы немецкими летчиками.
-- Ђ сбивать нельзЯ: приказ. ‚от и вертимсЯ...
-- Љак играет!.. -- восторгалсЯ ЉолЯ.
-- „а, играет классно. —то-то зреет, ребЯта. Ђ что? ‚опрос.
-- Ќичего, ответ тоже будет, -- улыбнулсЯ Ќиколай и поднЯл рюмку: -- ‡а
ответ на любой вопрос, товарищи лейтенанты!..
‘темнело, в зале зажгли свет. Ќакал был неровным, лампочки слабо
мигали, и по стенам метались тени. ‹ейтенанты съели все, что было заказано,
и теперь Ќиколай расплачивалсЯ с гражданином в черном:
-- ‘егоднЯ, ребЯта, угощаю Я.
-- ’ы в крепость нацелилсЯ? -- спросил Ђндрей. -- Ќе советую, ЉолЯ:
темно и далеко. Џошли лучше со мной в военкомат: там переночуешь.
-- ‡ачем же в военкомат? -- сказал лейтенант Ќиколай. -- ’опаем на
вокзал, ЉолЯ.
-- Ќет, нет. џ сегоднЯшним числом в часть должен прибыть.
-- ‡рЯ, лейтенант, -- вздохнул Ђндрей. -- ‘ чемоданом, ночью, через
весь город...
-- “ менЯ -- оружие, -- сказал ЉолЯ.
‚ероЯтно, они уговорили бы его: ЉолЯ уже и сам начал колебатьсЯ,
несмотрЯ на оружие. ‚ероЯтно, уговорили бы, и тогда ЉолЯ ночевал бы либо на
вокзале, либо в военкомате, но тут пожилой с соседнего столика подошел к
ним:
-- Њножество извинений, товарищи красные командиры, множество
извинений. ќтому молодому человеку очень понравилсЯ наш ђувим ‘вицкий. ђувим
сейчас ужинает, но Я имел с ним разговор, и он сказал, что хочет сыграть
специально длЯ вас, товарищ молодой командир...
€ ЉолЯ никуда не пошел. ЉолЯ осталсЯ ждать, когда скрипач сыграет
что-то специально длЯ него. Ђ [151] лейтенанты ушли, потому что им надо было
устроитьсЯ с ночлегом. Ћни крепко пожали ему руку, улыбнулась на прощанье и
шагнули в ночь: Ђндрей -- в военкомат на улицу „зержинского, а лейтенант
Ќиколай -- на переполненный Ѓрестский вокзал. агнули в самую короткую ночь,
как в вечность.
Ќароду в ресторане становилось все меньше, в распахнутые окна вплывал
густой, безветренный вечер: одноэтажный Ѓрест отходил ко сну. Ћбезлюдели под
линейку застроенные улицы, гасли огни в затененных сиренью и жасмином окнах,
и только редкие дрожкачи погромыхивали колЯсками по гулким мостовым. ’ихий
город медленно погружалсЯ в тихую ночь -- самую тихую и самую короткую ночь
в году...
“ Љоли немного кружилась голова, и все вокруг казалось прекрасным: и
затухающий ресторанный шум, и теплый сумрак, вползавший в окна, и
таинственный город за этими окнами, и ожидание нескладного скрипача, который
собиралсЯ играть специально длЯ него, лейтенанта Џлужникова, Ѓыло, правда,
одно обстоЯтельство, несколько осложнЯвшее ожидание: ЉолЯ никак не мог
понЯть, должен ли он платить деньги за то, что музыкант будет играть, но,
поразмыслив, решил, что за добрые дела денег не платЯт.
-- ‡дравствуйте, товарищ командир.
‘крипач подошел бесшумно, и ЉолЯ вскочил, смутившись и забормотав
что-то необЯзательное.
-- €саак сказал, что вы из ђоссии и что вам понравилась моЯ скрипка.
„линнорукий держал в руке смычок и скрипку и странно подмигивал.
‚глЯдевшись, ЉолЯ понЯл причину: левый глаз ‘вицкого был подернут белесой
пленкой.
-- џ знаю, что нравитсЯ русским командирам. -- ‘крипач цепко зажал
инструмент острым подбородком и поднЯл смычок.
€ скрипка запела, затосковала, и зал снова замер, боЯсь неосторожным
звуком оскорбить нескладного музыканта с бельмом на глазу. Ђ ЉолЯ стоЯл
рЯдом, смотрел, как дрожат на грифе тонкие пальцы, и опЯть хотел плакать и
опЯть не мог, потому что ‘вицкий не позволЯл поЯвлЯтьсЯ этим слезам. € ЉолЯ
только осторожно вздыхал и улыбалсЯ.
‘вицкий сыграл "—ерные глаза", и "Ћчи черные", [152] и еще две мелодии,
которые ЉолЯ слышал впервые. ЏоследнЯЯ была особенно грозной и
торжественной.
-- Њендельсон, -- сказал ‘вицкий. -- ‚ы хорошо слушаете. ‘пасибо.
-- “ менЯ нет слов...
-- Љоли ласка. ‚ы не в крепость?
-- „а, -- запнувшись, призналсЯ ЉолЯ. -- ЉаштановаЯ улица...
-- Ќадо брать дрожкача. -- ‘вицкий улыбнулсЯ. -- Џо-вашему, извозчик.
…сли хотите, могу проводить: моЯ племЯнница тоже идет в крепость.
‘вицкий уложил скрипку, а ЉолЯ взЯл чемодан в пустом гардеробе, и они
вышли. Ќа улицах никого не было.
-- Џрошу налево, -- сказал ‘вицкий, когда они дошли до угла. --
Њиррочка -- это моЯ племЯнница -- уже год работает поваром в столовой длЯ
командиров, “ нее -- талант, настоЯщий талант. Ћна будет изумительной
хозЯйкой, наша Њиррочка...
‚незапно погас свет: редкие фонари, окна в домах, отсветы
железнодорожной станции. ‚есь город погрузилсЯ во мрак.
-- Ћчень странно, -- сказал ‘вицкий. -- —то мы имеем? ЉажетсЯ,
двенадцать?
-- Њожет быть, авариЯ?
-- Ћчень странно, -- повторил ‘вицкий. -- ‡наете, Я вам скажу прЯмо:
как пришли восточники... ’о есть советские, ваши. „а, с той поры, как вы
пришли, мы отвыкли от темноты. Њы отвыкли от темноты и от безработицы тоже.
ќто удивительно, что в нашем городе нет больше безработных, а ведь их нет! €
люди стали праздновать свадьбы, и всем вдруг понадобилсЯ ђувим ‘вицкий!.. --
Ћн тихо посмеЯлсЯ. -- ќто прекрасно, когда у музыкантов много работы, если,
конечно, они играют не на похоронах. Ђ музыкантов теперь у нас будет
достаточно, потому что в Ѓресте открыли и музыкальную школу, и музыкальное
училище. € это очень и очень правильно. ѓоворЯт, что мы, евреи, музыкальный
народ. „а, мы -- такой народ; станешь музыкальным, если сотни лет
прислушиваешьсЯ, по какой улице топают солдатские сапоги и не ваша ли дочь
зовет на помощь в соседнем переулке. Ќет, нет, Я не хочу гневить бога:
кажетсЯ, нам повезло. ЉажетсЯ, дождички действительно пошли по четвергам, и
евреи вдруг почувствовали [153] себЯ людьми. Ђх, как это прекрасно:
чувствовать себЯ людьми! Ђ еврейские спины никак не хотЯт разгибатьсЯ, а
еврейские глаза никак не хотЯт хохотать -- ужасно! “жасно, когда маленькие
дети рождаютсЯ с печальными глазами. Џомните, Я играл вам Њендельсона? Ћн
говорит как раз об этом: о детских глазах, в которых всегда печаль. ќто
нельзЯ объЯснить словами, это можно рассказать только скрипкой...
‚спыхнули уличные фонари, отсветы станции, редкие окна в домах.
-- Ќаверно, была авариЯ, -- сказал ЉолЯ. -- Ђ сейчас починили.
-- Ђ вот и пан ѓлузнЯк. „обрый вечер, пан ѓлузнЯк! Љак заработок?
-- Љакой заработок в городе Ѓресте, пан ‘вицкий? ‚ этом городе все
берегут свое здоровье и ходЯт только пешком...
Њужчины заговорили на неизвестном Языке, а ЉолЯ оказалсЯ возле
извозчичьей пролетки. ‚ пролетке кто-то сидел, но свет далекого фонарЯ
сглаживал очертаниЯ, и ЉолЯ не мог понЯть, кто же это сидит.
-- Њиррочка, деточка, познакомьсЯ с товарищем командиром.
‘мутнаЯ фигура в пролетке неуклюже шевельнулась. ЉолЯ поспешно закивал,
представилсЯ:
-- ‹ейтенант Џлужников. Ќиколай.
-- ’оварищ командир впервые в нашем городе. Ѓудь доброй хозЯйкой,
девочка, и покажи что-нибудь гостю.
-- Џокажем, -- сказал извозчик. -- Ќочь сегоднЯ добраЯ, и спешить нам
некуда. ‘частливых снов, пан ‘вицкий.
-- ‚еселых поездок, пан ѓлузнЯк. -- ‘вицкий протЯнул Љоле цепкую
длиннопалую руку: -- „о свиданиЯ, товарищ командир. Њы обЯзательно увидимсЯ
еще с вами, правда?
-- ЋбЯзательно, товарищ ‘вицкий. ‘пасибо вам.
-- Љоли ласка. Њиррочка, деточка, заглЯни завтра к нам.
-- •орошо. -- ѓолос прозвучал робко и растерЯнно. „рожкач поставил
чемодан в пролетку, полез на козлы. ЉолЯ еще раз кивнул ‘вицкому, встал на
ступеньку: девичьЯ фигура окончательно вжалась в угол. Ћн сел, утонув в
пружинах, и пролетка тронулась, покачиваЯсь [154] на брусчатой мостовой.
ЉолЯ хотел помахать скрипачу, но сиденье было низким, борта высокими, а
горизонт перекрыт широкой спиной извозчика.
-- Људа же мы? -- тихо спросила вдруг девушка из угла.
-- ’ебЯ просили что-нибудь показать гостю? -- не оборачиваЯсь, спросил
дрожкач. -- Ќу, а что можно показать гостю в нашем, Я извинЯюсь, городе
Ѓрест-‹итовске? Љрепость? ’аки он в нее едет. Љанал? ’ак он его увидит
завтра при свете. Ђ что еще есть в городе Ѓрест-‹итовске?
-- Ћн, наверно, старинный? -- как можно увесистее спросил ЉолЯ.
-- Ќу, если судить по количеству евреев, то он-таки ровесник €ерусалима
(в углу робко пискнули от смеха). ‚от Њиррочке весело, и она смеетсЯ. Ђ
когда мне весело, Я почему-то просто перестаю плакать. ’ак, может быть, люди
делЯтсЯ не на русских, евреев, полЯков, германцев, а на тех, кому очень
весело, просто весело и не очень весело, а? —то вы скажете на эту мысль, пан
офицер?
ЉолЯ хотел сказать, что он, во-первых, никакой не пан, а во-вторых, не
офицер, а командир Љрасной Ђрмии, но не успел, так как пролетка внезапно
остановилась.
-- Љогда в городе нечего показывать, что показывают тогда? -- спросил
дрожкач, слезаЯ с козел. -- ’огда гостю показывают какой-нибудь столб и
говорЯт, что он знаменитый. ‚от и покажи столб гостю, Њиррочка.
-- Ћй! -- чуть слышно вздохнули в углу. -- џ?.. Ђ может быть вы, дЯдЯ
Њихась?
-- “ менЯ другаЯ забота. -- €звозчик прошел к лошади. -- Ќу, старушка,
побегаем с тобой эту ночку, а уж завтра отдохнем...
„евушка встала, неуклюже шагнула к ступеньке; пролетка заколыхалась, но
ЉолЯ успел схватить Њирру за руку и поддержать.
-- ‘пасибо. -- Њирра еще ниже опустила голову. -- €демте.
Ќичего не понимаЯ, он вылез следом. Џерекресток был пустынен. ЉолЯ на
всЯкий случай погладил кобуру и оглЯнулсЯ на девушку: заметно прихрамываЯ,
она шла к ограде, что тЯнулась вдоль тротуара.
-- ‚от, -- сказала она. [155]
ЉолЯ подошел: возле ограды стоЯл приземистый каменный столб.
-- —то это?
-- Ќе знаю. -- Ћна говорила с акцентом и стеснЯлась. -- ’ут написано
про границу крепости. Ќо сейчас темно.
-- „а, сейчас темно.
Ћт смущениЯ они чрезвычайно внимательно рассматривали ничем не
примечательный камень. ЉолЯ ощупал его, сказал с уважением:
-- ‘таринный.
Ћни опЯть замолчали. € дружно, с облегчением вздохнули, когда дрожкач
окликнул:
-- Џан офицер, прошу!
ЏрихрамываЯ, девушка пошла к колЯске. ЉолЯ держалсЯ позади, но возле
ступеньки догадалсЯ подать руку. €звозчик уже сидел на козлах.
-- ’еперь в крепость, пан офицер?
-- Ќикакой Я не пан! -- сердито сказал ЉолЯ, плюхнувшись в продавленные
пружины. -- џ -- товарищ, понимаете? ’оварищ лейтенант, а совсем не пан.
‚от.
-- Ќе пан? -- „рожкач дернул вожжи, причмокнул, и лошадка неспешно
затрусила по брусчатке. -- Љоли вы сидите сзади и каждую секунду можете менЯ
стукнуть по спине, то конечно же, вы -- пан. ‚от Я сижу сзади лошади, и длЯ
нее -- тоже пан, потому что Я могу стукнуть ее по спине. € так устроен весь
мир: пан сидит за паном...
’еперь они ехали по крупному булыжнику, колЯску раскачивало, и спорить
было невозможно. ЉолЯ болталсЯ на продавленном сиденье, придерживаЯ ногой
чемодан и всеми силами стараЯсь удержатьсЯ в своем углу.
-- ЉаштановаЯ, -- сказала девушка. …е тоже трЯсло, но она легче
справлЯлась с этим. -- “же близко,
‡а железнодорожным переездом улица расползлась вширь, дома стали
редкими, а фонарей здесь не было вовсе. Џравда, ночь стоЯла светлаЯ, и
лошадка легко трусила по знакомой дороге.
ЉолЯ с нетерпением ожидал увидеть нечто вроде ЉремлЯ. Ќо впереди
зачернело что-то бесформенное, и дрожкач остановил лошадь.
-- Џриехали, пан офицер.
Џока девушка вылезала из пролетки, ЉолЯ судорожно сунул извозчику
пЯтерку. [156]
-- ‚ы очень богаты, пан офицер? Њожет быть у вас именье или вы
печатаете деньги на кухне?
-- ‡ачем?
-- „нем Я беру сорок копеек в этот конец. Ќо ночью, да еще с вас, Я
возьму целый рубль. ’ак дайте его мне, и будьте себе здоровы.
Њиррочка, отойдЯ, ждала, когда он расплатитсЯ. ЉолЯ, смущаЯсь, запихал
пЯтерку в карман, долго искал рубль, бормоча:
-- Љонечно, конечно. „а. €звините, сейчас.
Ќаконец рубль был найден. ЉолЯ еще раз поблагодарил дрожкача, взЯл
чемодан и подошел к девушке:
-- Људа тут?
-- ‡десь ЉЏЏ. -- Ћна указала на будку у дороги. -- Ќадо показать
документы.
-- Ђ разве это уже крепость?
-- „а. Џерейдем мост через обводной канал, и будут ‘еверные ворота.
-- Љрепость! -- ЉолЯ тихо рассмеЯлсЯ, -- џ ведь думал -- стены да
башни. Ђ она, оказываетсЯ, вон какаЯ, эта самаЯ ЃрестскаЯ крепость...
4
Ќа контрольно-пропускном пункте Љолю задержали: постовой не хотел
пропускать по командировочному предписанию! Ђ девушку пропустили, и поэтому
ЉолЯ был особенно настойчив:
-- ‡овите дежурного.
-- ’ак спит он, товарищ лейтенант.
-- џ сказал, зовите дежурного!
Ќаконец ЯвилсЯ заспанный сержант. „олго читал Љолины документы, зевал,
свихиваЯ челюсти.
-- Џрипозднились вы, товарищ лейтенант.
-- „ела, -- туманно поЯснил ЉолЯ.
-- ‚ам ведь на остров надо...
-- џ проведу, -- тихо сказала девушка.
-- Ђ кто это -- Я? -- ‘ержант посветил фонариком: так, длЯ шика. -- ќто
ты, Њиррочка? „ежурить заступаешь?
-- „а.
-- Ќу, ты -- человек нашенский. ‚еди прЯмо в [157] казарму триста
тридцать третьего полка: там есть комнаты длЯ командировочных.
-- Њне в свой полк надо, -- солидно сказал ЉолЯ.
-- “тром разберетесь, -- зевнул старшина. -- “тро вечера мудренее...
Њиновав длинные и низкие сводчатые ворота, они попали в крепость: за ее
первый, внешний обвод, ограниченный каналами и крутыми валами, уже буйно
заросшими кустарником. Ѓыло тихо, только где-то словно из-под земли глухо
бубнил заспанный басок да мирно всхрапывали кони. ‚ полумраке виднелись
повозки, палатки, машины, тюки прессованного сена. ‘права туманно
вырисовывалась батареЯ полковых минометов.
-- ’ихо, -- шепотом сказал ЉолЯ. -- € нет никого.
-- ’ак ночь. -- Ћна, вероЯтно, улыбнулась. -- € потом, почти все уже
переехали в лагерЯ. ‚идите огоньки? ќто дома комсостава. Њне там комнату
обещали, а то очень далеко из города ходить.
Ћна приволакивала ногу, но старалась идти легко и не отставать. ‡анЯтый
осмотром спЯщей крепости, ЉолЯ часто убегал вперед, и она, догонЯЯ,
мучительно задыхалась. Ћн резко сбавил прыть, солидно поинтересовалсЯ:
-- Љак тут вообще с жильем? Љомандиров обеспечивают, не знаете?
-- Њногие снимают.
-- ќто трудно?
-- Ќет. -- Ћна сбоку посмотрела на него: -- “ вас семьЯ?
-- Ќет, нет. -- ЉолЯ помолчал. -- Џросто длЯ работы, знаете...
-- ‚ городе Я могу найти вам комнату.
-- ‘пасибо. ‚ремЯ, конечно, терпит...
Ћна вдруг остановилась, нагнула куст:
-- ‘ирень. “же отцвела, а все еще пахнет. ЉолЯ поставил чемодан, честно
сунул лицо в запыленную листву. Ќо листва ничем хорошим не пахла, и он
сказал дипломатично:
-- Њного здесь зелени.
-- Ћчень. ‘ирень, жасмин, акациЯ...
Ћна Явно не торопилась, и ЉолЯ сообразил, что идти ей трудно, что она
устала и сейчас отдыхает. Ѓыло очень тихо и очень тепло, и чуть кружилась
голова, и он [158] с удовольствием подумал, что и ему пока некуда спешить,
потому что в списках он еще не значитсЯ.
-- Ђ что в Њоскве о войне слышно? -- понизив голос, спросила она.
-- Ћ войне? Ћ какой войне?
-- “ нас все говорЯт, что скоро начнетсЯ война. ‚от-вот, -- очень
серьезно продолжала девушка. -- ‹юди покупают соль и спички, и вообще всЯкие
товары, и в лавках почти пусто. Ђ западники... Ќу, те, которые к нам с
запада пришли, от немцев бежали... Ћни говорЯт, что и в тридцать девЯтом так
было.
-- Љак так -- тоже?
-- Џропали соль и спички.
-- —епуха какаЯ-то! -- с неудовольствием сказал ЉолЯ. -- Ќу, при чем
здесь соль, скажите пожалуйста? Ќу, при чем?
-- Ќе знаю. ’олько без соли вы супа не сварите.
-- ‘уп! -- презрительно сказал он. -- ќто пусть немцы запасаютсЯ солью
длЯ своих супов. Ђ мы... Њы будем бить врага на его территории.
-- Ђ враги об этом знают?
-- “знают! -- Љоле не понравилась ее ирониЯ: люди здесь казались ему
подозрительными. -- ‘казать вам, как это называетсЯ? Џровокационные
разговоры, вот как.
-- ѓосподи. -- Ћна вздохнула. -- Џусть они как угодно называютсЯ, лишь
бы войны не было.
-- Ќе бойтесь. ‚о-первых, у нас с ѓерманией заключен Џакт о
ненападении. Ђ во-вторых, вы Явно недооцениваете нашу мощь. ‡наете, какаЯ у
нас техника? џ, конечно, не могу выдавать военных тайн. но вы. кажетсЯ,
допущены к секретной работе...
-- џ к супам допущена.
-- ќто не важно, -- веско сказал он. -- ‚ажно, что вы допущены в
расположение воинских частей. € вы, наверно, сами видели наши танки...
-- Ђ здесь нет никаких танков. …сть несколько броневичков, и все.
-- Ќу, зачем же вы мне это говорите? -- ЉолЯ поморщилсЯ, -- ‚ы же менЯ
не знаете и все-таки сообщаете совершенно секретные сведениЯ о наличии...
-- „а про это наличие весь город знает.
-- € очень жаль!
-- € немцы тоже. [159]
-- Ђ почему вы думаете, что они знают?
-- Ђ потому что!.. -- Ћна махнула рукой. -- ‚ам приЯтно считать других
дураками? Ќу, считайте себе. Ќо если вы хоть раз подумаете, что за кордоном
не такие уж дураки, так лучше сразу бегите в лавочку и покупайте спички на
всю зарплату.
-- Ќу, знаете...
Љоле не хотелось продолжать этот опасный разговор. Ћн рассеЯнно
оглЯнулсЯ, постаралсЯ зевнуть, спросил равнодушно:
-- ќто что за домик?
-- ‘анчасть. …сли вы отдохнули...
-- џ?! -- от возмущениЯ его кинуло в жар.
-- џ же видела, что вы еле тащите свои вещи.
-- Ќу, знаете, -- еще раз с чувством сказал ЉолЯ и поднЯл чемодан. --
Људа идти?
-- Џриготовьте документы: перед мостом еще один ЉЏЏ.
Ћни молча пошли вперед. Љусты стали гуще: выкрашеннаЯ в белую краску
кайма кирпичного тротуара Ярко светилась в темноте. ЏовеЯло свежестью, ЉолЯ
понЯл, что они подходЯт к реке, но подумал об этом как-то вскользь, потому
что целиком был занЯт другими мыслЯми.
…му очень не нравилась осведомленность этой хромоножки. Ћна была
наблюдательна, не глупа, остра на Язык: с этим он готов был смиритьсЯ. Ќо ее
осведомленность о наличии в крепости бронетанковых сил, о передислокации
частей в лагерЯ, даже о спичках и соли не могла быть случайной. —ем больше
ЉолЯ думал об этом, тем все более убеждалсЯ, что и встреча с нею, и
путешествие по городу, и длинные отвлекающие разговоры -- все не случайно.
Ћн припомнил свое поЯвление в ресторане, странную беседу о штанах за
соседним столом, ‘вицкого, играющего лично длЯ него, и с ужасом понЯл, что
за ним следили, что его специально выделили из их лейтенантской троицы.
‚ыделили, заговорили, усыпили бдительность скрипкой, подсунули какую-то
девчонку, и теперь... ’еперь он идет за нею неизвестно куда, как баран. Ђ
кругом -- тьма, и тишина, и кусты, и, может быть, это вообще не ЃрестскаЯ
крепость, тем более что никаких стен и башен он так и не заметил.
„окопавшись до этого открытиЯ, ЉолЯ судорожно [160] передернул плечами,
и портупеЯ тотчас же приветливо скрипнула в ответ. € этот тихий скрип,
который мог слышать только сам ЉолЯ, несколько успокоил его. Ќо все же на
всЯкий случай он перекинул чемодан в левую руку, а правой осторожно
расстегнул клапан кобуры.
"—то ж, пусть ведут, -- с горькой гордостью подумал он. -- ЏридетсЯ
подороже продать свою жизнь, и только..."
-- ‘той! Џропуск!
"‚от оно..." -- подумал ЉолЯ, с тЯжким грохотом ронЯЯ чемодан.
-- „обрый вечер, это Я, Њирра. Ђ лейтенант со мной. Ћн приезжий: вам не
звонили с того ЉЏЏ?
-- „окументы, товарищ лейтенант.
‘лабый луч света упал на Љолю. ЉолЯ прикрыл левой рукой глаза,
пригнулсЯ, а праваЯ рука сама собой скользнула к кобуре...
-- ‹ожись! -- заорали от ЉЏЏ. -- ‹ожись, стрелЯю! „ежурный, ко мне!
‘ержант! ’ревога!..
Џостовой у контрольно-пропускного пункта орал, свистел, щелкал
затвором. Љто-то уже шумно бежал по мосту, и ЉолЯ на всЯкий случай лег носом
в пыль, как полагалось.
-- „а свой он! ‘вой! -- кричала Њиррочка.
-- Ћн наган цапает, товарищ сержант! џ его окликнул, а он -- цапает!
-- Џосвети-ка. -- ‹уч скользнул по лежавшему на животе Љоле, и другой
-- сержантский -- голос скомандовал: -- ‚стать! ‘дать оружие!..
-- ‘вой Я! -- крикнул ЉолЯ, поднимаЯсь. -- ‹ейтенант Я, понЯтно? Џрибыл
к месту службы. ‚от документы. вот командировка.
-- Ђ чего ж за нагаЯ цапалсЯ, если свой?
-- „а почесалсЯ Я! -- кричал ЉолЯ. -- ЏочесалсЯ, и все! Ђ он кричит
"ложись"!
-- Ћн правильно действовал, товарищ лейтенант, -- сказал сержант,
разглЯдываЯ Љолины документы. -- Ќеделю назад часового у кладбища зарезали:
вот какие тут дела,
-- „а знаю Я, -- сердито сказал ЉолЯ. -- ’олько зачем же сразу? —то,
почесатьсЯ нельзЯ, что ли?..
Њиррочка не выдержала первой. Ћна приседала, всплескивала руками,
попискивала, вытирала слезы. ‡а нею басом захохотал сержант, завсхлипывал
постовой, и [161] ЉолЯ засмеЯлсЯ тоже, потому что все получилось очень глупо
и очень смешно.
-- џ же почесалсЯ! ЏочесалсЯ только!..
Ќадраенные сапоги, до предела подтЯнутые брюки, выутюженнаЯ гимнастерка
-- все было в мельчайшей дорожкой пыли. Џыль оказалась даже на носу и на
круглых Љолиных щеках, потому что он прижималсЯ ими к земле поочередно.
-- Ќе отрЯхивайтесь! -- крикнула девушка, когда ЉолЯ, отсмеЯвшись,
попыталсЯ было очистить гимнастерку. -- Џыль только вобьете. Ќадо щеткой.
-- Ђ где Я ее ночью возьму?
-- Ќайдем! -- весело сказала Њиррочка. -- Ќу, можно нам идти?
-- €дите, -- сказал старшина. -- ’ы, правда, почисти его, Њиррочка, а
то ребЯта в казарме от смеха попадают.
-- Џочищу, -- сказала она. -- Ђ какие кинокартины показывали?
-- “ пограничников -- "Џоследнюю ночь", а в полку -- "‚алериЯ —калова",
-- Њировой фильм!.. -- сказал постовой. -- ’ам —калов под мостом на
самолете -- вжик, и все!..
-- †алко, Я не видала. Ќу, счастливо вам подежурить.
ЉолЯ поднЯл чемодан, кивнул веселым постовым и вслед за девушкой взошел
на мост.
-- ќто что, Ѓуг?
-- Ќет, это Њухавец.
-- Ђ-а...
Ћни прошли мост, миновали трехарочные ворота и свернули направо, вдоль
приземистого двухэтажного зданиЯ.
-- ЉольцеваЯ казарма, -- сказала Њирра.
‘квозь распахнутые настежь окна доносилось сонное дыхание сотен людей.
‚ казармах за толстыми кирпичными стенами горело дежурное освещение, и ЉолЯ
видел двухъЯрусные койки, спЯщих бойцов, аккуратно сложенную одежду и грубые
ботинки, выстроенные строго по линейке.
"‚от и мой взвод где-то здесь спит, -- думал он. -- € скоро Я буду
приходить по ночам и проверЯть..."
Љое-где лампочки освещали склоненные над книгами стриженые головы
дневальных, пирамиды с оружием [162] или безусого лейтенанта, засидевшегосЯ
до рассвета над мудреной четвертой главой "Љраткого курса истории ‚ЉЏ(б)".
"‚от и Я так же буду сидеть, -- думал ЉолЯ. -- ѓотовитьсЯ к занЯтиЯм,
писать письма..."
-- ќто какой полк? -- спросил он.
-- ѓосподи, куда же это Я вас веду? -- вдруг тихо засмеЯлась девушка.
-- Љругом! ‡а мной шагом марш, товарищ лейтенант.
ЉолЯ затопталсЯ, не очень понЯв, шутит она или командует им всерьез.
-- ‡ачем?
-- ‚ас сначала почистить надо, выбить и выколотить.
Џосле истории у предмостного контрольно-пропускного пункта она
окончательно перестала стеснЯтьсЯ и уже покрикивала. ‚прочем, ЉолЯ не
обижалсЯ, считаЯ, что когда смешно, то надо обЯзательно смеЯтьсЯ.
-- Ђ где вы менЯ собираетесь выколачивать?
-- ‘ледуйте за мной, товарищ лейтенант.
Ћни свернули с тропинки, идущей вдоль кольцевой казармы. ‘права
виднелась церковь, за нею еще какие-то зданиЯ; где-то негромко
переговаривались бойцы, где-то совсем рЯдом фыркали и вздыхали лошади. ђезко
запахло бензином, сеном, конским потом, и ЉолЯ приободрилсЯ, почувствовав
наконец настоЯщие воинские запахи.
-- ‚ столовую идем, что ли? -- как можно независимее спросил он,
припомнив, что девушка специализируетсЯ на супах.
-- ђазве такого грЯзнулю в столовую пустЯт? -- весело спросила она. --
Ќет, мы сначала в склад зайдем. и тетЯ •ристЯ из вас пыль выбьет. Ќу, а
потом, может быть, и чайком угостит.
-- Ќет уж, спасибо, -- солидно сказал ЉолЯ. -- Њне к дежурному по полку
надо: Я обЯзательно должен прибыть сегоднЯшним числом.
-- ’ак сегоднЯшним и прибудете: суббота уж два часа как кончилась.
-- Ќе важно. ‚ажно до утра, понимаете? ‚сЯкий день с утра начинаетсЯ.
-- Ђ вот у менЯ не всЯкий. Ћсторожно, ступеньки, € пригнитесь,
пожалуйста.
‚след за девушкой он стал спускатьсЯ куда-то под [163] землю по крутой
и узкой лестнице. ‡а массивной дверью, которую открыла Њирра, лестница
освещалась слабой лампочкой, и ЉолЯ с удивлением оглЯдывал низкий, сводчатый
потолок, кирпичные стены и тЯжелые каменные ступени.
-- Џодземный ход?
-- ‘клад. -- Њирра распахнула еще одну дверь, крикнула: --
‡дравствуйте, тетЯ •ристЯ! џ гостЯ веду!..
€ отступила, пропускаЯ Љолю вперед. Ќо ЉолЯ затопталсЯ, спросил
нерешительно:
-- ‘юда, значит?
-- ‘юда, сюда. „а не бойтесь же вы!
-- џ не боюсь, -- серьезно сказал ЉолЯ.
Ћн вошел в обширное, плохо освещенное помещение, придавленное тЯжелым
сводчатым потолком. ’ри слабенькие лампочки с трудом рассеивали подвальный
сумрак, и ЉолЯ видел только ближайшую стену с узкими, как бойницы,
отдушинами под самым потолком. ‚ склепе этом было прохладно, но сухо:
кирпичный пол кое-где покрывал мелкий речной песок.
-- ‚от и мы, тетЯ •ристЯ! -- громко сказала Њирра, закрываЯ дверь. --
‡дравствуйте, Ђнна Џетровна! ‡дравствуйте, ‘тепан Њатвеич! ‡дравствуйте,
люди!
ѓолос ее гулко проплыл под сводами каземата и не заглох, а как бы
растаЯл.
-- ‡дравствуйте, -- сказал ЉолЯ.
ѓлаза немного привыкли к полумраку, и он различил двух женщин --
толстую и не очень толстую -- и усатого старшину, присевшего на корточки
перед железной печуркой.
-- Ђ, щебетуха пришла, -- усмехнулсЯ усатый. †енщины сидели за большим
столом, заваленным мешками, пакетами, консервными банками, пачками чаЯ. Ћни
что-то сверЯли по бумажкам и никак не отреагировали на их поЯвление. €
старшина не вытЯнулсЯ, как полагалось при поЯвлении старшего по званию, а
спокойно ковырЯлсЯ с печкой, заталкиваЯ в нее обломки Ящиков. Ќа печурке
стоЯл огромный жестЯной чайник.
-- ‡дравствуйте, здравствуйте! -- Њирра обнЯла женщин за плечи и по
очереди поцеловала. -- “же все получили?
-- џ тебе когда велела приходить? -- строго спросила толстаЯ. -- џ тебе
к восьми велела приходить, а ты к рассвету ЯвлЯешьсЯ и совсем не спишь.
[164]
-- Ђй, тетЯ •ристЯ, не ругайтесь. џ еще отосплюсь.
-- Љомандира где-то подцепила, -- не без удовольствиЯ отметила та, что
была помоложе: Ђнна Џетровна. -- Љакого полка, товарищ лейтенант?
-- џ в списках еще не значусь, -- солидно сказал ЉолЯ. -- ’олько что
прибыл...
-- € уже испачкалсЯ, -- весело перебила девушка. -- “пал на ровном
месте.
-- Ѓывает, -- благодушно сказал старшина.
Ћн чиркнул спичкой, и в печурке загудело пламЯ.
-- ™еточку бы, -- вздохнул ЉолЯ.
-- ‡дорово извалЯлсЯ, -- сердито проворчала тетЯ •ристЯ. -- Ђ пыль наша
въедлива особо.
-- ‚ыручай его, Њиррочка, -- улыбнулась Ђнна Џетровна. -- €з-за тебЯ,
видно, он на ровном месте падал.
‹юди здесь были своими и поэтому разговаривали легко, не боЯсь задеть
собеседника. ЉолЯ почувствовал это сразу, но пока еще стеснЯлсЯ и
отмалчивалсЯ. ’ем временем Њирра разыскала щетку, вымыла ее под висевшим в
углу рукомойником и совсем по-взрослому сказала:
-- Џойдем уж чиститьсЯ, горе... чье-то.
-- џ сам! -- поспешно сказал он. -- ‘ам, слышите? Ќо девушка, припадаЯ
на левую ногу, невозмутимо шла к дверЯм, и ЉолЯ, недовольно вздохнув,
поплелсЯ следом.
-- ‚о, обратала! -- с удовольствием отметил старшина ‘тепан Њатвеевич.
-- Џравильно, щебетуха: с нашим братом только так и надо.
ЌесмотрЯ на протесты, Њирра энергично вычистила его, сухо командуЯ:
"ђуки!", "Џовернитесь!", "Ќе вертитесь!" ЉолЯ сначала спорил, а потом
примолк, понЯв, что сопротивление бессмысленно. Џокорно поднимал руки,
вертелсЯ или, наоборот, не вертелсЯ, сердито скрываЯ раздражение. Ќет, он не
обижалсЯ на эту девчонку за то, что она в данный момент не без удовольствиЯ
вертела им, как хотела. Ќо прорывавшиесЯ в ее тоне нотки, Явно
покровительственные, выводили его из равновесиЯ. Њало того, что он был
минимум на три года старше ее, -- он был командиром, полновластным
распорЯдителем судеб целого взвода, а девчонка вела себЯ так, будто не он, а
она была этим командиром, и ЉолЯ очень обижалсЯ. [165]
-- € не вздыхайте! џ же из вас пыль выколачиваю, а вы вздыхаете. Ђ это
вредно.
-- ‚редно, -- не без значениЯ подтвердил он. -- Ћх, и вредно!
‘ветало, когда они той же круглой лестницей спустились в склад. Ќа
столе осталсЯ только хлеб, сахар да кружки, и все сидели вокруг и
неторопливо разговаривали, ожидаЯ, когда же наконец закипит огромный
жестЯной чайник. Љроме женщин и усатого старшины, здесь оказалось еще двое:
хмурый старший сержант и молоденький, смешно остриженный под машинку
красноармеец. Љрасноармеец все времЯ отчаЯнно зевал, а старший сержант
сердито рассказывал:
-- ђебЯта в кино пошли, а менЯ начбой хватает. ‘той, говорит, ”едорчук,
дело, говорит, до тебЯ. —то, думаю, за дело? Ђ дело вон какое: разрЯди,
говорит, ”едорчук, все диски, выбей, говорит, из лент все патроны, перетри,
говорит, их начисто, наложи смазку и снова набей. ‚о! ’ут на целую роту три
днЯ без перекура занЯтий. Ђ Я -- один: две руки, одна башка. Џомощь, говорю,
мне. € дают мне в помощь вот этого петуха, ‚асю ‚олкова, первогодка
стриженого. Ђ что он умеет? Ћн спать умеет, пальцы себе киЯнкой отшибать
умеет, а больше ничего он пока не умеет. ‚ерно говорю, ‚олков?
‚ ответ боец ‚асЯ ‚олков со вкусом зевнул, почмокал толстыми губами и
неожиданно улыбнулсЯ:
-- ‘пать охота.
-- ‘пать! -- с неудовольствием сказал ”едорчук. -- ‘пать у маменьки
будешь. Ђ у менЯ ты, ‚асЯтка, будешь патроны из пулеметных лент выколачивать
аж до подъема. ЏонЯл? ‚от чайку сейчас попьем и обратно заступим в нарЯд.
•ристина џновна, ты нам сегоднЯ заварочки не пожалей.
-- „еготь налью, -- сказала тетЯ •ристЯ, высыпаЯ в кипЯщий чайник целый
кубик заварки. -- ‘ейчас настоитсЯ, и перекусим. Људа это вы, товарищ
лейтенант?
-- ‘пасибо, -- сказал ЉолЯ. -- Њне в полк надо, к дежурному.
-- “спеетсЯ, -- сказала Ђнна Џетровна. -- ‘лужба от вас не убежит.
-- Ќет, нет. -- ЉолЯ упрЯмо помотал головой. -- џ и так опоздал: ‚
субботу должен был прибыть, а сейчас уже воскресенье. [166]
-- ‘ейчас и не суббота и не воскресенье, а тихаЯ ночь, -- сказал ‘тепан
Њатвеевич. -- Ђ ночью и дежурным подремать положено.
-- ‘адитесь лучше к столу, товарищ лейтенант, -- улыбнулась Ђнна
Џетровна. -- —айку попьем, познакомимсЯ. Ћткуда будете-то?
-- €з Њосквы. -- ЉолЯ немного помЯлсЯ и сел к столу.
-- €з Њосквы, -- с уважением протЯнул ”едорчук. -- Ќу, как там?
-- —то?
-- Ќу, вообще.
-- •орошеет, -- серьезно сказал ЉолЯ.
-- Ђ как с промтоварами? -- поинтересовалась Ђнна Џетровна. -- ‡десь с
промтоварами очень просто. ‚ы это учтите, товарищ лейтенант.
-- Ђ ему-то зачем промтовары? -- улыбнулась Њирра, садЯсь за стол. --
…му наши промтовары ни к чему.
-- Ќу, как сказать, -- покачал головой ‘тепан Њатвеевич. -- Љостюм
бостоновый справить -- большое дело. ‘ерьезное дело.
-- ѓражданского не люблю, -- сказал ЉолЯ. -- € потом, менЯ государство
обеспечивает полностью.
-- Ћбеспечивает, -- неизвестно почему вздохнула тетЯ •ристЯ. -- ђемнЯми
оно вас обеспечивает: все в сбруе ходите.
‘онный красноармеец ‚асЯ перебралсЯ от печурки к столу. ‘ел напротив,
глЯдел в упор, часто моргаЯ. ЉолЯ все времЯ встречал его взглЯд и, хмурЯсь,
отводил глаза. Ђ молоденький боец ничего не стеснЯлсЯ и разглЯдывал
лейтенанта серьезно и досконально, как ребенок.
Ќеторопливый рассвет нехотЯ вползал в подземелье сквозь узкие отдушины.
ЌакапливаЯсь под сводчатым потолком, медленно раздвигал тьму, но она не
рассеивалась, а тЯжело оседала в углах. †елтые лампочки совсем затерЯлись в
белесом полумраке. ‘таршина выключил их, но темнота была еще густой и
недоброй, и женщины запротестовали:
-- ’емно!
-- ќкономить надо энергию, -- проворчал ‘тепан Њатвеевич, вновь зажигаЯ
свет. [167]
-- ‘егоднЯ свет в городе погас, -- сказал ЉолЯ. -- Ќаверно, авариЯ.
-- ‚озможное дело, -- лениво согласилсЯ старшина. -- “ нас своЯ
подстанциЯ.
-- Ђ Я люблю, когда темно, -- призналась Њирра. -- Љогда темно -- не
страшно.
-- Ќаоборот! -- сказал ЉолЯ, но тут же спохватилсЯ. -- ’о есть,
конечно, Я не о страхе. ќто всЯкие мистические представлениЯ насчет темноты.
‚асЯ ‚олков снова очень громко и очень сладко зевнул, а ”едорчук сказал
с той же недовольной гримасой:
-- ’емнота -- ворам удобство. ‚оровать да грабить -- длЯ того и ночь.
-- € еще кой длЯ чего, -- улыбнулась Ђнна Џетровна.
-- •а! -- ”едорчук зажал смешок, покосилсЯ на Њирру. -- ’очно, Ђнна
Џетровна. € это, стало быть, воруем, так понимать надо?
-- Ќе воруем, -- солидно сказал старшина. -- ЏрЯчем.
-- „оброе дело не прЯчут, -- непримиримо проворчал ”едорчук.
-- Ћт сглазу, -- веско сказала тетЯ •ристЯ, заглЯдываЯ в чайник. -- Ћт
сглазу и доброе дело подальше прЯчут. € правильно делают. ѓотов наш чаек,
берите сахар.
Ђнна Џетровна раздала по куску колючего синеватого сахара, который ЉолЯ
положил в кружку, а остальные стали дробить на более мелкие части. ‘тепан
Њатвеевич принес чайник, разлил кипЯток.
-- Ѓерите хлебушко, -- сказала тетЯ •ристЯ. -- ‚ыпечка сегоднЯ удалась,
не переквасили.
-- —ур, мне горбушку! -- быстро сказала Њирра. ‡авладев горбушкой, она
победоносно посмотрела на Љолю. Ќо ЉолЯ был выше этих детских забав и
поэтому лишь покровительственно улыбнулсЯ. Ђнна Џетровна покосилась на них и
тоже улыбнулась, но как бы про себЯ, и Љоле это не понравилось.
"Ѓудто Я за ней бегаю, -- обиженно подумал он про Њирру. -- € чего все
выдумывают?.."
-- Ђ маргаринчику нет у тебЯ, хозЯюшка? -- спросил ”едорчук. -- Ћдним
хлебушком сил не напасешьсЯ...
-- ЏоглЯдим. Њожет, и есть.
’етЯ •ристЯ пошла в серую глубину подвала; все [168] ждали ее и к чаю
не притрагивались. Ѓоец ‚асЯ ‚олков, получив кружку в руки, зевнул в
последний раз и окончательно проснулсЯ.
-- „а вы пейте, пейте, -- сказала из глубины тетЯ •ристЯ. -- Џока тут
найдешь...
‡а узкими щелЯми отдушин холодно полоснуло голубоватое пламЯ.
Љолыхнулись лампочки над потолком.
-- ѓроза, что ли? -- удивилась Ђнна Џетровна. ’Яжкий грохот обрушилсЯ
на землю. ‚миг погас свет, но сквозь отдушины в подвал то и дело врывались
ослепительные вспышки. ‚здрогнули стены каземата, с потолка сыпалась
штукатурка, и сквозь оглушительный вой и рев все Яснее и Яснее прорывались
раскатистые взрывы тЯжелых снарЯдов.
Ђ они молчали. Њолчали, сидЯ на своих местах, машинально стрЯхиваЯ с
волос сыпавшуюсЯ с потолка пыль. ‚ зеленом свете, врывавшемсЯ в подвал, лица
казались бледными и напрЯженными, словно все старательно прислушивались к
чему-то, уже навеки заглушенному тугим ревом артиллерийской канонады.
-- ‘клад! -- вдруг закричал ”едорчук, вскакиваЯ. -- ‘клад боепитаниЯ
взорвалсЯ! ’очно говорю! ‹ампу Я там оставил! ‹ампу!..
ђвануло где-то совсем рЯдом. ‡атрещала массивнаЯ дверь, сам собой
сдвинулсЯ стол, рухнула штукатурка с потолка. †елтый удушливый дым пополз в
отдушины.
-- ‚ойна! -- крикнул ‘тепан Њатвеевич. -- ‚ойна это, товарищи, война!
ЉолЯ вскочил, опрокинув кружку. —ай пролилсЯ на так старательно
вычищенные брюки, но он не заметил.
-- ‘той, лейтенант! -- ‘таршина на ходу схватил его. -- Људа?
-- Џустите! -- кричал ЉолЯ, вырываЯсь. -- Џустите менЯ! Џустите! џ в
полк должен! ‚ полк! џ же в списках еще не значусь! ‚ списках не значусь,
понимаете?!
Ћттолкнув старшину, он рванул засыпанную обломками кирпича дверь, боком
протиснулсЯ на лестницу и побежал наверх по неудобным стертым ступенЯм. Џод
ногами громко хрустела штукатурка.
Ќаружную дверь смело взрывной волной, и ЉолЯ видел оранжевые сполохи
пожаров. “зкий коридор уже заволакивало дымом, пылью и тошнотворным запахом
[169] взрывчатки. ’Яжко вздрагивал каземат, все вокруг ныло и стонало, и
было 22 июнЯ 1941 года: четыре часа пЯтнадцать минут по московскому
времени...

* —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ *
1
Љогда Џлужников выбежал наверх -- в самый центр незнакомой, полыхающей
крепости, -- артиллерийский обстрел продолжалсЯ, но в ритме его наступило
какое-то замедление: немцы начали переносить огневой вал за внешние обводы.
‘нарЯды еще продолжали падать, но падали уже не бессистемно, а по строго
запланированным квадратам, и поэтому Џлужников успел оглЯдетьсЯ.
Љругом все горело. ѓорела кольцеваЯ казарма, дома возле церкви, гаражи
на берегу Њухавца. ѓорели машины на стоЯнках, будки и временные строениЯ,
магазины, склады, овощехранилища -- горело все, что могло гореть, а что не
могло -- горело тоже, и в реве пламени, в грохоте взрывов и скрежете
горЯщего железа метались полуголые люди.
€ еще кричали лошади. Љричали где-то совсем рЯдом, у коновЯзи, за
спиной Џлужникова, и этот необычный, неживотный крик заглушал сейчас все
остальное: даже то жуткое, нечеловеческое, что изредка доносилось из горЯщих
гаражей. ’ам, в промасленных и пробензиненных помещениЯх с крепкими
решетками на окнах, в этот час заживо сгорали люди.
Џлужников не знал крепости. Ћни с девушкой шли в темноте, а теперь эта
крепость предстала перед ним в снарЯдных всплесках, дыму и пламени.
‚глЯдевшись, он с трудом определил трехарочные ворота и решил бежать к ним,
потому что дежурный по ЉЏЏ должен был обЯзательно запомнить его и объЯснить,
куда теперь ЯвлЯтьсЯ. Ђ ЯвитьсЯ куда-то, кому-то доложить было просто
необходимо.
€ Џлужников побежал к воротам, прыгаЯ через воронки и завалы земли и
кирпича и прикрываЯ затылок обеими руками. €менно затылок: было невыносимо
представить себе, что в его аккуратно подстриженный и такой беззащитный
затылок каждое мгновение может [170] вонзитьсЯ иззубренный и раскаленный
осколок снарЯда. € поэтому он бежал неуклюже, балансируЯ телом, странно
сцепив руки на затылке и спотыкаЯсь.
Ћн не расслышал тугого снарЯдного рева: рев этот пришел позже. Ћн всей
спиной почувствовал приближение чего-то беспощадного и, не снимаЯ рук с
затылка, лицом вниз упал в ближайшую воронку. ‚ считанные мгновениЯ до
взрыва он руками, ногами, всем телом, как краб, зарывалсЯ в сухой
неподатливый песок. Ђ потом опЯть не расслышал разрыва, а почувствовал, что
его вдруг со страшной силой вдавило в песок, вдавило настолько, что он не
мог вздохнуть, а лишь корчилсЯ под этим гнетом, задыхаЯсь, хватаЯ воздух и
не находЯ его во вдруг наступившей тьме. Ђ затем что-то грузное, но вполне
реальное навалилось на спину, окончательно пригасив и попытки глотнуть
воздуха, и остатки в клочьЯ разорванного сознаниЯ.
Ќо очнулсЯ он быстро: он был здоров и Яростно хотел жить. ЋчнулсЯ с
тЯгучей головной болью, горечью в груди и почти в полной тишине. ‚начале он
-- еще смутно, еще приходЯ в себЯ, -- подумал, что обстрел кончилсЯ, но
потом сообразил, что просто ничего не слышит. € это совсем не испугало его;
он вылез из-под завалившего его песка и сел, все времЯ сплевываЯ кровь и
противно хрустевший на зубах песок.
"‚зрыв, -- старательно подумал он, с трудом разыскиваЯ слова. -- „олжно
быть, тот склад завалило. € старшину, и девчонку ту с хромой ногой..."
„умал он об этом тЯжело и равнодушно, как о чем-то очень далеком и во
времени и в пространстве, пыталсЯ вспомнить, куда и зачем он бежал, но
голова еще не слушалась. € он просто сидел на дне воронки, однообразно
раскачиваЯсь, сплевывал окровавленный песок и никак не мог понЯть, зачем и
почему он тут сидит.
‚ воронке Ядовито вонЯло взрывчаткой. Џлужников лениво подумал, что
надо бы вылезти наверх, что там он скорее отдышитсЯ и придет в себЯ, но
двигатьсЯ мучительно не хотелось. € он, хрипЯ натруженной грудью, глотал эту
тошнотворную вонь, при каждом вздохе ощущаЯ неприЯтную горечь. € опЯть не
услышал, а почувствовал, как кто-то скатилсЯ на дно за его спиной. еЯ не
ворочалась, и повернутьсЯ пришлось всем телом.
Ќа откосе сидел парнишка в синей майке, черных трусах и пилотке. Џо
щеке у него текла кровь; он все времЯ вытирал ее, удивленно глЯдел на ладонь
и вытирал снова.
-- Ќемцы в клубе, -- сказал он. Џлужников половину понЯл по губам,
половину расслышал.
-- Ќемцы?
-- ’очно. -- Ѓоец говорил спокойно: его занимала только кровь, что
медленно сползала по щеке. -- Џо мне жахнули. ‘ автомата.
-- Њного их?
-- Ђ кто считал? Џо мне один жахнул, и то Я щеку побил.
-- Џулей?
-- Ќе. “пал Я.
Ћни разговаривали спокойно, будто все это была игра, и мальчишка с
соседнего двора ловко выстрелил из рогатки. Џлужников пыталсЯ осознать себЯ,
почувствовать свои собственные руки и ноги, спрашивал, думаЯ о другом, и
лишь ответы ловил напрЯженно, потому что никак не мог понЯть, слышит он или
просто догадываетсЯ, о чем говорит этот парнишка с расцарапанной щекой.
-- Љондакова убило. Ћн сперва бежал и упал сразу. ‡адергалсЯ и ногами
забил, как припадочный. € киргиза того, что дневалил вчера, тоже убили. ’ого
раньше.
Ѓоец говорил что-то еще, но Џлужников вдруг перестал его слушать. Ќет,
теперь он слышал почти все -- и ржание покалеченных лошадей у коновЯзи, и
взрывы, и рев пожаров, и далекую стрельбу, -- он все слышал и поэтому
успокоилсЯ и перестал слушать. Ћн переварил в себе и понЯл самое главное из
того, что успел наговорить ему этот красноармеец: немцы ворвались в
крепость, и это означало, что война действительно началась.
-- ...а из него кишки торчат. € вроде -- дышат. ‘ами собой дышат,
ей-богу!..
ѓолос разговорчивого паренька ворвалсЯ на мгновение, и Џлужников --
теперь он уже контролировал себЯ -- тут же выключил это бормотание.
ЏредставилсЯ, назвал полк, куда был направлен, спросил, как до него
добратьсЯ.
-- ЏодстрелЯт, -- сказал боец. -- ђаз они в клубе -- [172] это в церкви
бывшей, значит, -- так обЯзательно жахнут. €з автоматов. Ћттуда им все --
как на ладошке.
-- Ђ вы куда бежали?
-- ‡а боеприпасом. Ќас с Љондаковым в склад боепитаниЯ послали, а его
убило.
-- Љто послал?
-- Љомандир какой-то. ‚се перепуталось, не поймешь, где твой командир,
где чужой. Ѓегали мы сперва много.
-- Људа приказано было доставить боеприпасы?
-- ’ак ведь в клубе немцы. ‚ клубе, -- неторопливо и доброжелательно,
точно ребенку, объЯснил боец. -- Људа ни приказывали, а не пробежать. Љак
жахнут...
Ћн любил это слово и произносил его особенно впечатлЯюще: в слове
слышалось жужжанье. Ќо Џлужникова больше всего интересовал сейчас склад
боепитаниЯ, где он надеЯлсЯ раздобыть автомат, самозарЯдку или, на худой
конец, обычную трехлинейку с достаточным количеством патронов. Ћружие давало
не только возможность действовать, не только стрелЯть по врагу, засевшему в
самом центре крепости, -- оружие обеспечивало личную свободу, и он хотел
заполучить его как можно скорее.
-- ѓде склад боепитаниЯ?
-- Љондаков знал, -- нехотЯ сказал боец. Љровь по щеке больше не текла
-- видно, засохла, но он все времЯ бережно ощупывал грЯзными пальцами
глубокую ссадину.
-- —ерт! -- рассердилсЯ Џлужников. -- Ќу, где он может быть, этот
склад? ‘лева от нас или справа? ѓде? ‚едь если немцы проникли в крепость,
они же на нас могут наткнутьсЯ, это вы соображаете? €з пистолета не
отстрелЯешьсЯ.
Џоследний довод заметно озадачил парнишку: он перестал ковырЯть коросту
на щеке, тревожно и осмысленно глЯнул на лейтенанта.
-- ‚роде слева. Љак бежали, так он справа был, €ли -- нет: Љондаков-то
слева бежал. Џогодите, глЯну, где он лежит.
Џовернувшись на живот, он ловко пополз наверх. Ќа краю воронки
оглЯнулсЯ, став вдруг очень серьезным, и, снЯв пилотку, осторожно высунул
наружу стриженную под машинку голову. [173]
-- ‚он Љондаков, -- не оглЯдываЯсь, приглушенно сообщил он. -- Ќе
дергаетсЯ больше, все. Ђ до склада мы чуток только не добежали: вижу его. €
вроде он не разбомбленный.
ЋступаЯсь -- ему очень не хотелось ползти при этом маленьком
красноармейце, -- Џлужников поднЯлсЯ на откос, лег рЯдом с бойцом и
выглЯнул: неподалеку действительно лежал убитый в гимнастерке и галифе, но
без сапог и пилотки. ’емнаЯ голова отчетливо виднелась на белом песке. ќто
был первый убитый, которого видел Џлужников, и жуткое любопытство невольно
притЯгивало к нему. € поэтому молчал он долго.
-- ‚от тебе и Љондаков, -- вздохнул боец. -- Љонфеты любил, ириски. Ђ
жаден был -- хлебца не выпросишь.
-- ’ак. ѓде склад? -- спросил Џлужников, с усилием отрываЯсь от убитого
Љондакова, который был когда-то жадным и очень любил ириски.
-- Ђ вон бугорок вроде. ‚идите? ’олько вход где в него, этого не знаю.
Ќедалеко от склада за изрытой снарЯдами, изломанной зеленью виднелось
массивное здание, и Џлужников понЯл, что это и есть клуб, в котором, по
словам бойца, уже засели немцы. Ћттуда слышались короткие автоматные
очереди, но куда они били, Џлужников понЯть не мог.
-- Џо Ѓелому дворцу садют, -- сказал боец. -- ‹евей глЯньте. €нженерное
управление.
Џлужников глЯнул: за низкой оградой, окружавшей двухэтажное, уже
меченное снарЯдами здание, лежали люди. Ћн отчетливо видел огоньки их частых
беспорЯдочных выстрелов.
-- Џо моей команде бежим до... -- Ћн запнулсЯ, но продолжил: -- „о
Љондакова. ’ам падаем, даже если немцы не откроют огнЯ. ЏонЯли? ‚нимание.
Џриготовились. ‚перед!
Ћн бежал в рост, не пригибаЯсь, не столько потому, что голова его еще
кружилась, а чтобы не выглЯдеть трусом в глазах этого перепуганного парнишки
в синей майке. Ќа одном дыхании он домчалсЯ до убитого, но не остановилсЯ,
как сам же приказывал, а побежал дальше, к оружейному складу. €, только
добежав до него, вдруг испугалсЯ, что вот сейчас-то его и убьют. Ќо тут,
громко дыша, притопал боец, и Џлужников поспешно [174] отогнал от себЯ страх
и даже улыбнулсЯ этому стриженому красноармейцу:
-- —его пыхтишь?
Ѓоец ничего не ответил, но тоже улыбнулсЯ, и обе эти улыбки были похожи
друг на друга, как две капли воды.
Ћни трижды обошли землЯной бугор, но нигде не нашли ничего похожего на
вход. ‚се вокруг было уже взрыто и вздыблено, и то ли вход завалило при
обстреле, то ли боец что-то напутал, то ли мертвый Љондаков бежал совсем не
в ту сторону, а только Џлужников понЯл, что вновь осталсЯ с одним
пистолетом, променЯв удобную дальнюю воронку на почти оголенное место рЯдом
с церковью. Ћн с тоской оглЯнулсЯ на низкую ограду Ѓелого дворца, на
беспорЯдочные огоньки выстрелов: там были свои, и Џлужникову нестерпимо
захотелось к ним.
-- Љ нашим бежим, -- не глЯдЯ, сказал он. -- Љак скажу "три". ѓотов?
-- ѓотов, -- вздохнул боец. -- Ђ они в лоб жахнут: как раз сюда
целЯт-то.
-- Ќе жахнут, -- не очень уверенно ответил Џлужников. -- ‘вои же мы,
красные.
Ћн так и сказал "красные". Љак в детстве, когда играл во дворе в
—апаева, но —апаевым его никто не признавал, и ему всегда приходилось
довольствоватьсЯ ролью командира эскадрона †ихарева.
Џо его команде они снова побежали, прыгаЯ через воронки и через убитых,
не ложась и не пригибаЯсь. Ѓежали навстречу огонькам, и Џлужников все времЯ
кричал "свои!", но оттуда все стрелЯли и стрелЯли, и несколько раз он
отчетливо слышал негромкий пулевой посвист. € опЯть им повезло: они добежали
до ограды, перемахнули через нее и, задыхаЯсь, упали на землю уже в
безопасности и среди своих. Ђ злой старший лейтенант в старательно
застегнутой, но очень грЯзной гимнастерке сердито кричал:
-- Џеребежками надо, понЯтно? Џеребежками!.. Ћтдышавшись, Џлужников
хотел доложить, но старший лейтенант доклада слушать не стал, а послал его
на левый фланг жиденькой обороны с приказом вести особое наблюдение в
сторону ’ереспольских ворот: он был убежден, что немцы прорвались оттуда.
Ћчень коротко ознакомив Џлужникова с обстановкой и не [175] ответив ни на
один из вопросов, старший лейтенант хмуро добавил:
-- ‚интовку у сержанта заберешь. € следи за воротами, понЯл? Ќам бы
только до своих продержатьсЯ.
„о каких "своих" надеЯлсЯ продержатьсЯ старший лейтенант и откуда они
должны были поЯвитьсЯ, Џлужников расспрашивать не стал. Ћн сам верил, что
свои вот-вот подойдут, и все образуетсЯ само собой. Ќадо только держатьсЯ.
Џросто отстреливатьсЯ и все.
џвившись на левый фланг, Џлужников не нашел там никакого сержанта: угол
зданиЯ медленно горел, неохотно выбрасываЯ из дыма огненные Языки, а возле
ограды лежали полуодетые бойцы и два пограничника с ручным пулеметом
„егтЯрева.
-- Џочему пожар не ликвидируете? -- сердито спросил Џлужников.
…му никто не ответил: все напрЯженно глЯдели в сторону ворот с высокой
водонапорной башней. Џлужников понЯл несвоевременность указаний, спросил у
пулеметчиков о сержанте. ‘тарший коротко кивнул:
-- ’ам.
Ќебольшого роста человек ничком лежал на земле, широко разбросав ноги в
стоптанных сапогах. —ернЯваЯ голова его лбом упиралась в прицельную планку
винтовки и только тЯжело закачалась, когда Џлужников тронул сержанта за
плечо.
-- ’оварищ сержант...
-- “битый он, -- сказал пограничник.
Џлужников сразу отдернул руку, беспомощно оглЯнулсЯ, но никто сейчас не
обращал на него вниманиЯ. Ќе решаЯсь вновь притронутьсЯ к мертвецу, он
потЯнул винтовку за ствол, но убитый по-прежнему цепко держалсЯ за нее, а
Џлужников все дергал и дергал, и круглаЯ чернЯваЯ голова тупо вздрагивала,
стукаЯсь лбом о прицельную планку.
-- ЋпЯть бегут, -- сказал кто-то. -- ќто с восемьдесЯт четвертого
ребЯта.
-- Њузыканты это, -- сказал второй. -- Ћни над воротами...
‘о стороны клуба послышалось несколько коротких сухих очередей.
Џлужников не знал, куда стрелЯют, но сразу же упал рЯдом с убитым сержантом,
продолжаЯ упорно выворачивать из его мертвых рук трехлинейку. “битый
некоторое времЯ волочилсЯ за нею, но потом [176] мертвые пальцы вдруг
разжались, и Џлужников, схватив винтовку, пополз в дальний угол ограды, не
решаЯсь оглЯнутьсЯ.
“ ’ереспольских ворот металось несколько бойцов: один нес Ярко
начищенную трубу, и на ней временами остро вспыхивали солнечные зайчики.
Ќемцы стрелЯли скупо, и музыканты то падали, то вновь вскакивали и
продолжали метатьсЯ. “ коновЯзи бились и храпели лошади, и Џлужников больше
смотрел на них, а когда опЯть глЯнул в сторону ворот, то музыканты уже
куда-то подевались, унесЯ с собой веселый солнечный зайчик.
-- ‚от с восемьдесЯт четвертого! -- крикнул пограничник, который был
первым номером у пулемета. -- Љ нам, что ли?
Ћт кольцевых казарм правильными перебежками продвигались красноармейцы.
Ќе растерЯнные музыканты, а бойцы с оружием, и немецкие автоматчики сразу
усилили огонь.
ђЯдом резко застучал "дегтЯрь": пограничники короткими очередЯми били
по костелу, прикрываЯ товарищей.
-- Ћгонь! -- закричал Џлужников.
Ћн кричал длЯ себЯ, потому что команда была ему необходима. Ќо,
скомандовав, он так и не смог выстрелить: в сержантской винтовке патронов не
оказалось, и Џлужников только без толку щелкал курком, лихорадочно
передергиваЯ затвор.
-- ‚ели диски набить, лейтенант! -- закричал второй номер -- рослый
брюнет со значком ворошиловского стрелка на гимнастерке. -- „иски кончаютсЯ!
Џлужников побежал к дому мимо редкой цепочки бойцов. ‘таршего
лейтенанта нигде не было видно, и он, волоча винтовку, долго суетилсЯ возле
горЯщего зданиЯ.
-- Џатроны! ѓде патроны?
-- ‚ подвале спроси, -- сказал полуголый сержант с забинтованной
головой. -- •лопцы оттуда цинки таскали.
’Яжелый смрадный дым медленно сползал в подвалы. ЉашлЯЯ и вытираЯ
слезы, Џлужников ощупью спустилсЯ по крутым стертым ступенЯм, с трудом
разглЯдел в полумраке раненых и спросил:
-- Џатроны где? [177]
-- Љончились, -- сказал вдруг женский голос из темноты. -- —то наверху
слышно?
Џлужникову очень хотелось увидеть, кому принадлежит этот голос, но, как
он ни вглЯдывалсЯ, ничего разобрать не смог.
-- Љ нам из казарм прорываютсЯ, -- сказал он. -- €з восемьдесЯт
четвертого, что ли. ‘таршего лейтенанта не видали?
-- Џройдите сюда. Ћсторожнее: люди на полу. “ стены лежал старший
лейтенант в испачканной гимнастерке, разорванной до поЯса. Љое-как
перебинтованнаЯ грудь его чуть вздымалась, и при каждом вздохе выступала
розоваЯ пена на белых, стЯнутых в нитку губах. Џлужников опустилсЯ подле
него па колени, позвал:
-- ’оварищ старший лейтенант. ’оварищ...
-- “же не дозоветесь, -- сказал все тот же голос. -- Ќаши-то скоро из
города подойдут, ничего не слышно?
-- Џодойдут, -- сказал Џлужников, вставаЯ. -- „олжны подойти. -- Ћн еще
раз оглЯнулсЯ, смутно различил темную фигуру и тихо добавил: -- Џожар
наверху. “ходите отсюда.
-- Људа? ‡десь -- раненые.
-- Ћпасно оставатьсЯ.
†енщина промолчала. Џодавленный не столько отсутствием патронов,
сколько смертью командира, Џлужников выбралсЯ из задымленного подвала. ‚
подъезде уже невозможно было стоЯть: над головой занимались перекрытиЯ. “
входа на ступеньках по-прежнему сидел сержант, неторопливо, по-домашнему
сворачиваЯ цигарку.
-- Ќадо бы из подвала раненых вынести, -- сказал Џлужников. -- Ћгонь
вход отрежет. € женщина там.
-- Ќадо, -- спокойно согласилсЯ сержант. -- Ђ куда? Љругом горит.
-- Ќу, не знаю. Људа-нибудь...
-- Ќе вертись, -- вдруг перебил сержант. -- ‘таршего лейтенанта аккурат
тут стукнуло, где ты стоишь.
Џлужников поспешно вышел. ‚о дворе приутихла стрельба, слышались
неразборчивые голоса. Џлужников вспомнил о патронах, хотел было опЯть
вернутьсЯ к сержанту, расспросить, но раздумал и, волоча пустую винтовку,
побежал к людЯм.
Ћни толпились за углом вокруг черноволосого [178] замполитрука.
—ерноволосый говорил решительно и зло, и все с видимым облегчением слушали
его резкий голос.
-- ...по моей команде. Ќе останавливатьсЯ, не отвлекатьсЯ. ’олько
вперед! ‚орватьсЯ в клуб и ликвидировать автоматчиков врага. ‡адача Ясна?
-- џсна! -- с привычной бодростью отозвались бойцы.
-- Ђ ликвидировать чем? -- хмуро спросил немолодой, видно, из
приписников, боец в синей майке. -- ‚интовки без штыков, а у менЯ так и
вовсе нету.
-- ‡убами рви! -- громко сказал замполитрук. -- Љирпич вон захвати:
зачем глупые вопросы? ѓлавное -- всем вместе, дружно, с громким "ура!". € не
ложитьсЯ! Ѓежать и бежать прЯмо в клуб.
-- Љак в кино! -- сказал круглоголовый, как мальчишка, боец.
‚се засмеЯлись, и Џлужников засмеЯлсЯ тоже. € не потому, что
круглоголовый боец сказал что-то уж очень смешное, а потому, что все сейчас
испытывали нетерпеливое волнение, знали задачу и видели перед собой
человека, который брал на себЯ самое трудное: принимать решениЯ за всех.
-- “ кого нет винтовок, вооружитьсЯ лопатами, камнЯми, палками -- всем,
чем можно проломить фашисту голову.
-- Ћна у него в каске! -- опЯть крикнул круглоголовый: он числилсЯ
ротным шутником.
-- ‡начит, бей сильней! -- улыбнулсЯ замполитрук. -- Ѓей, как хороший
хозЯин грабителЯ бьет. ЏЯть минут на сбор оружиЯ. ‚ атаку идти всем! Љто
останетсЯ -- дезертир... -- ’ут он замолчал, заметив Џлужникова. € спросил:
-- Љакого полка, товарищ лейтенант?
-- џ в списках не значусь. ‚от командировочное...
-- „окументы потом. Џолковой комиссар приказал мне лично возглавить
атаку.
-- Љонечно, конечно! -- торопливо согласилсЯ Џлужников. -- џ -- в вашем
полном распорЯжении...
-- ‚озьмите на себЯ окна, -- подумав, сказал замполитрук. -- „есЯть
человек -- в распорЯжение лейтенанта!
€з толпы вразнобой вышли десЯтеро: оба пограничника, хмурый приписник,
ротный острослов, сержант с забинтованной головой, молоденький боец в трусах
и майке с расцарапанной щекой, еще кто-то, кого Џлужников не успел
приметить. Ћни молча стоЯли перед ним, [179] ожидаЯ указаний или
распорЯжений, а он не знал, что им сказать. ‘тарший пограничник держал на
плече "дегтЯрь", будто дубину: ствол еще не остыл, и пограничник все времЯ
перебирал по нему пальцами, словно играл на дудке. ‘ержант курил цигарку, а
приписник, жадно поглЯдываЯ, шептал:
-- Ћставь маленько, товарищ сержант. ђазок, а?
-- ‡начит, окна, -- сказал Џлужников. -- ’ам стекла?
-- ‘текла все повылетали, -- сказал сержант и дал приписнику окурок. --
’ебЯ как зовут-то?
-- ”амилиЯ -- Џрижнюк, -- сказал тот, жадно затЯгиваЯсь.
-- ќх, гранатку бы! -- вздохнул смуглый пограничник.
-- „а, вооружитьсЯ всем, -- спохватилсЯ Џлужников. -- Ќу, кто что
найдет. ’олько быстро.
‘олдаты разошлись, остались только пограничники. потому что у старшего
был "дегтЯрь", а младший уже раздобыл где-то старый кавалерийский клинок.
-- Ќе думал не гадал, -- усмехнулсЯ старший. -- ЊенЯ сегоднЯ ‹енка
ждет. ‚ семь вечера, представлЯешь?
-- Ќикуда ‹енка не денетсЯ, -- сказал второй. -- …ще нацелуешьсЯ.
-- ‚опрос: когда...
Џостепенно подходили бойцы, вооруженные кто саперной лопаткой, а кто и
выломанным из ограды железным прутом. ‚интовка, котораЯ досталась Џлужникову
после убитого, тоже была без штыка, но он вспомнил о пистолете и отдал
винтовку бойцу с расцарапанной щекой.
-- Ќе надо, -- сказал боец и показал саперную лопатку. -- џ ее на камне
наточил, может, автомат добуду.
-- Ѓез штанов, а тоже -- автомат, -- сказал старший пограничник. --
ѓолову сбереги, и то ладно.
‚интовку взЯл Џрижнюк. Џовертел ее в руках, как дубину, проворчал:
-- ѓодитсЯ.
-- Љак окна поделим? -- спросил пограничник с пулеметом. -- Њое первое
или ваше?
-- Џервое -- мое, -- торопливо сказал Џлужников, потому что внутренне
был убежден, что первое -- число счастливое. -- Њое первое... [180]
-- ѓотовы? -- крикнул замполитрук. -- Љак только наши откроют огонь, Я
дам команду.
Џрошло еще несколько томительных, как часы, минут. Џлужников стоЯл за
углом горЯщего зданиЯ, покашливаЯ от дыма. ‹адони потели, он то и дело
перекладывал пистолет из руки в руку и вытирал их о гимнастерку. ‡а плечом
жарко и нетерпеливо дышал пограничник с пулеметом.
-- Ќу, чего тЯнут?
-- ’ихо, -- сказал Џлужников. -- ЋбычнаЯ атака... Ђтака была настоЯщей,
и ему стало неудобно за мальчишеские слова. Ќо никто сейчас уже не обращал
вниманиЯ ни на слова, ни на никому не известного лейтенанта. ‘лышалось
только учащенное дыхание, редкое позвЯкивание железа, рев пламени за
кирпичной стеной да частаЯ стрельба по всему периметру кольцевых казарм. €
еще -- гул сражениЯ в Ѓресте. ѓул, который Џлужников слушал почти с
восторгом: там были свои, там громили немцев, оттуда должна была вот-вот
прийти помощь.
Љак ни ловил Џлужников близких выстрелов, а застали они его врасплох, и
он инстинктивно рванулсЯ из-за угла, но пограничник схватил за плечо, потому
что команды еще не было. Џлужников выглЯнул, увидел частые вспышки выстрелов
из окон казарм, веера ответных очередей из костела, и в этот миг замполитрук
закричал сорвавшимсЯ голосом:
-- ‚перед! ‡а родину!..
-- ‚перед! -- закричал Џлужников, бросаЯсь к ограде.
Ћн бежал, не видЯ дороги и крича "ура!", пока хватало сил. "“ра!"
получалось коротким, но он вновь глотал воздух широко разинутым ртом и вновь
выдыхал его в тЯгучем крике. Џули свистели над головой, взбивали пыль у ног,
резали еще уцелевший кустарник, но он одним из первых добежал до стены
костела и прижалсЯ к ней, потому что из окна били и били частые очереди.
ѓде-то рЯдом кричали сорванными, напрЯженными голосами, что-то звенело, и не
переставаЯ вспарывали воздух автоматные очереди.
-- Ћкно! -- крикнул пограничник. -- Ћкно, мать вашу!..
Ћттолкнув Џлужникова, он бросилсЯ к оконному проему, тонко,
по-мальчишечьи взвизгнул и упал [181] грудью на подоконник. Џлужников дважды
выстрелил в оскаленный вспышками сумрак костела, прыгнул на мокрую,
вздрагивающую спину пограничника и, перекатившись через него, свалилсЯ на
кирпичный пол. Џо волосам обжигающе ударило очередью, он выстрелил еще раз и
на четвереньках побежал к стене. ђЯдом упал кто-то из бойцов, что тоже
прыгал через мертвого пограничника. Џлужникова больно ударили по голове
сапогом, но он сумел вскочить и прижатьсЯ спиной к кирпичам.
‘о света казалось, что в костеле темно. ‚ сумраке и кирпичной пыли,
хрипЯ и Яростно матерЯсь, дрались врукопашную, ломали друг другу спины,
душили, рвали зубами, выдавливали глаза, раздирали рты, кромсали ножами,
били лопатами, кирпичами, прикладами. Љто плакал, кто кричал, кто стонал, а
кто ругалсЯ -- разобрать уже было невозможно. Џлужников видел только широко
оскаленные рты и слышал только протЯжный звериный рев.
‚се это пронеслось перед ним во мгновение, как моментальнаЯ фотографиЯ,
потому что в следующее мгновение он оторвалсЯ от стены и кинулсЯ в глубину,
где еще вспыхивали короткие веера очередей. Ћн не решалсЯ стрелЯть издалека,
потому что между ним и вспышками то поЯвлЯлись, то исчезали фигуры. Ћн
оттолкнул кого-то, кажетсЯ, своего, выстрелил в близкое ощеренное чужое
лицо, споткнулсЯ, упал на клубок тел, катавшихсЯ по полу, бил тЯжелым ’’ по
стриженому затылку, и затылок этот дергалсЯ все медленнее, все безвольнее, а
когда совсем перестал дергатьсЯ, самого Џлужникова с такой силой ударили по
голове, что на какое-то времЯ он потерЯл сознание и сунулсЯ лицом в
раздробленный им же самим немецкий, недавно подстриженный затылок.
Ћчнувшись, он не нащупал пистолета, а встать не смог и опЯть на
четвереньках пополз к стене, размазываЯ по лицу чужую кровь. ѓолова не
хотела держатьсЯ прЯмо, клонилась, и он уговаривал себЯ не терЯть сознаниЯ,
смутно соображаЯ, что растопчут. Ћн почти добралсЯ до стены, как кто-то
схватил его за сапог и потащил назад, под ноги надсадно хрипЯщих солдат. Ћн
извернулсЯ, увидел широкое, залитое кровью лицо, остро торчащие остатки
зубов в раздробленной челюсти, кровавую слюну, распухший, вывалившийсЯ [182]
Язык и закричал. Ћн кричал тонко, визгливо, а немец, улыбаЯсь мертвой
улыбкой, все волок его к себе и волок, и Џлужников вдруг с поразительной
Ясностью понЯл, что это -- смерть, и сразу вспотел, и продолжал визжать, а
немец все тащил его и тащил, медленно и неуклонно, как во сне. € совсем как
во сне у Џлужникова не было сил, а был только липкий, черный, лишающий
рассудка страх.
Љто-то упал на него и пополз от головы к ногам, к немцу, упираЯсь босой
ногой в подбородок лейтенанта. € Џлужников почувствовал, как немец отпустил
его ногу и как странно подпрыгивает на его животе полуголый маленький боец.
ќто было больно, но уже не страшно, и Џлужников кое-как вылез из-под бойца и
увидел, что боец этот -- с расцарапанной щекой, -- стоЯ на коленЯх, бьет и
бьет полотном саперной лопатки по шее немца и что лопатка эта с каждым
ударом все глубже и глубже входит в тело, и немец судорожно корчитсЯ на
полу.
Ѓой кончилсЯ, затихали последние стоны, последние крики и последнЯЯ
ругань: немцы, не выдержав, бежали из костела, а кто не мог убежать, доходил
сейчас на окровавленном кирпичном полу.
-- ‚ы живой, товарищ лейтенант? Ђ Я лопаткой его, лопаткой! •ак! •ак!
Љак мамане телушку!
Џлужников сидел у стены, с трудом приходЯ в себЯ. ‹омило голову,
тошнота волнами подступала к горлу, и он все времЯ глотал, а слюны не было,
и сухие колючие спазмы сжимали гортань. Ћн понимал, что бой закончилсЯ, что
сам он уцелел и, кажетсЯ, даже не ранен, но не испытывал сейчас ничего,
кроме тошноты и усталости. Ђ маленький боец говорил и говорил, захлебываЯсь
от восторга:
-- џ ему жилу перерубил. †илу подрезал, как телку. ’ут, на шее, место
такое...
-- Џистолет, -- с трудом сказал Џлужников: ему было неприЯтно это
восторженное оживление. -- Џистолет мой...
-- Ќайдем! Ђ менЯ и не зацепил никто. џ верткий. џ, знаешь...
-- Њой пистолет, -- упрЯмо повторил Џлужников. -- Ћн в удостоверении
записан. ‹ичное оружие.
-- Ђ Я автомат раздобыл! Ђ пограничник говорил: без штанов, мол. Ђ сам
-- убитый, а Я -- с автоматом. [183]
-- ‹ейтенант! -- позвали откуда-то из глубины забитого пылью костела.
-- ‹ейтенант живой, никто не видал?
-- †ивой Я. -- Џлужников поднЯлсЯ, шагнул и сел на пол. -- ѓолова
только. ‘ейчас пройдет.
Ћн поискал, на что можно оперетьсЯ, и нащупал немецкий автомат. ЏоднЯл,
с усилием передернул затвор: выпал тускло блеснувший патрон. Џлужников
поставил автомат на предохранитель, оперсЯ на него и кое-как встал на ноги.
Љ нему шел черноволосый замполитрук. ѓимнастерки на замполитруке не
было, белаЯ, залитаЯ кровью рубашка была надета поверх свежих бинтов.
-- ђанило вас? -- спросил Џлужников.
-- Ќемец спину кинжалом порезал, -- сказал черноволосый. -- ‚ам тоже
досталось?
-- Џрикладом по голове, что ли. €ли душили. Ќе помню.
-- ѓлотните. -- ‡амполитрук протЯнул флЯжку. -- Ѓойцы с убитого немца
снЯли.
Ќепослушными пальцами Џлужников отвинтил пробку, глотнул. ’еплаЯ
вонючаЯ водка перехватила дыхание, и он тотчас же вернул флЯжку.
-- ‚одка.
-- •ороши воЯки? -- спросил замполитрук, вешаЯ флЯжку на брючный поЯс.
-- Џолковому комиссару покажу. Љстати, как мне доложить о вас?
Џлужников показал документы. ‡амполитрук внимательно посмотрел их,
вернул:
-- ‚ам придетсЯ остатьсЯ здесь. Љомиссар сказал, что костел -- ключ
обороны цитадели. џ пришлю станковый пулемет.
-- € воды. Џожалуйста, пришлите воды.
-- Ќе обещаю: вода нужна пулеметам, а до берега не доберешьсЯ. --
‡амполитрук оглЯнулсЯ, увидел молоденького бойца с расцарапанной щекой. --
’оварищ боец, соберите все флЯжки и лично сдайте их лейтенанту.
-- …сть собрать флЯжки.
-- Њинуточку. € оденьтесь: в трусах воевать не очень удобно.
-- …сть.
Ѓоец бегом кинулсЯ выполнЯть приказаниЯ: сил у него хватало. Ђ
замполитрук сказал Џлужникову: [184]
-- ‚оду берегите. € прикажите всем надеть каски: немецкие, наши --
какие найдут.
-- •орошо, ќто правильно: осколки.
-- Љирпичи страшней, -- улыбнулсЯ замполитрук. -- Ќу, счастливо,
товарищ лейтенант. ђаненых мы заберем.
‡амполитрук пожал руку и ушел, а Џлужников тут же сел на пол, потому
что в голове опЯть все поплыло: и костел, и замполитрук с изрезанной ножом
спиной, и убитые на полу. Ћн качнулсЯ, закрыл глаза, мЯгко повалилсЯ на бок
и вдруг Ясно-Ясно увидел широкое лицо, оскал изломанных зубов и кровавые
слюни, капающие из раздробленной челюсти.
-- —ерт возьми!
Ћгромным усилием он заставил себЯ сесть и вновь открыть глаза. ‚се
по-прежнему дрожало и плыло, но в этой неверной зыби он все-таки выделил
знакомого бойца: тот шел к нему, брЯкаЯ флЯжками.
"Ђ все-таки Я -- смелый, -- подумал вдруг Џлужников. -- џ ходил в
настоЯщую атаку и, кажетсЯ, кого-то убил. …сть что рассказать ‚але..."
-- ‚роде две с водой. -- Ѓоец протЯнул флЯжку. Џлужников пил долго и
медленно, смакуЯ каждый глоток. Ћн помнил о совете политрука беречь воду, но
оторватьсЯ от флЯжки не смог и отдал ее, когда осталось на донышке.
-- ‚ы два раза мне жизнь спасли. Љак ваша фамилиЯ?
-- ‘альников Я. -- Њолоденький боец засмущалсЯ. -- ‘альников Џетр. “
нас всЯ деревнЯ -- ‘альниковы.
-- џ доложу о вас командованию, товарищ ‘альников.
‘альников был уже одет в гимнастерку с чужого плеча, широченные галифе
и короткие немецкие сапоги. ‚се это было ему велико, висело мешком, но он не
унывал:
-- Ќе в складе ведь.
-- ‘ погибших? -- брезгливо спросил Џлужников.
-- Ћни не обидЯтсЯ!
ѓолова почти перестала кружитьсЯ: осталась только тошнота и противнаЯ
слабость. Џлужников поднЯлсЯ, с горечью обнаружил, что гимнастерка его
залита кровью, а воротник разорван. Ћн кое-как оправил ее, [185] подтЯнул
портупею и, повесив на грудь трофейный автомат, пошел к дверному пролому.
‡десь толпились бойцы, обсуждаЯ подробности боЯ. •мурый приписник и
круглоголовый острЯк были легко ранены, сержант в порыжевшей от засохшей
крови рубахе сидел на обломках и курил, усмехаЯсь, но не поддерживаЯ
разговора.
-- „осталось вам, товарищ лейтенант?
-- Ќа то и бой, -- строго сказал Џлужников.
-- Ѓой -- длЯ победы, -- усмехнулсЯ сержант. -- Ђ досталось тем, кто
без цели бежал. џ в финской участвовал и знаю, что говорю. ‚ рукопашной
нельзЯ кого ни попадЯ, кто под руку подвернулсЯ. ’ут, когда еще на сближение
идешь, надо цель выбрать. ’ого, с кем сцепишьсЯ. Ќу, по силам, конечно.
ЏриглЯдел и рвись прЯмо к нему, не отвлекайсЯ. ’огда и шишек будет поменьше.
-- Џустые разговоры, -- сердито сказал Џлужников: сержант сейчас очень
напомнил ему училищного старшину и этим не понравилсЯ. -- Ќадо оружие
собрать...
-- ‘обрано уже, -- опЯть усмехнулсЯ сержант. -- „олго отдыхали...
-- ‚оздух! -- крикнул круглоголовый боец. -- тук двадцать бомбовозов!
-- •овайтесь, хлопцы, -- сказал сержант, старательно притушив окурок.
-- ‘ейчас дадут нам жизни.
-- Ќаблюдателю остатьсЯ! -- крикнул Џлужников, приглЯдываЯсь, куда бы
спрЯтатьсЯ. -- Ћни могут снова...
-- ‘танкач волокут! -- снова закричал тот же боец. -- ‘юда...
-- Љаски! -- вспомнил Џлужников. -- Љаски надеть всем!..
Ќарастающий свист первых бомб заглушил слова. ђвануло где-то близко, с
потолка посыпалась штукатурка, и горЯчаЯ волна поднЯла с пола кирпичную
пыль. ‘хватив чью-то каску, Џлужников метнулсЯ к стене, присел. Ѓойцы
побежали в глубину костела, а ‘альников, покрутившись, сунулсЯ в тесную нишу
рЯдом с Џлужниковым, лихорадочно натЯгиваЯ на голову тесную немецкую каску.
‚округ все грохотало и качалось.
-- ‚ укрытие! -- кричал Џлужников сержанту, все [186] еще лежавшему у
дверного пролома. -- ‚ укрытие, слышите?..
“душливаЯ волна ударила в разинутый рот. Џлужников мучительно
закашлЯлсЯ, протер запорошенные пылью глаза. Ћт взрывов тЯжело вздрагивала
землЯ, ходуном ходили толстые стены костела.
-- ‘ержант!.. ‘ержант, в укрытие!..
-- Џулемет!.. -- надсадно прокричал сержант. -- Џулемет бросили! Ћт
дурни!..
Џригнувшись, он бросилсЯ из костела под бомбежку. Џлужников хотел
закричать, и снова тугаЯ вонючаЯ волна горЯчего воздуха перехватила дыхание.
‡адыхаЯсь, он осторожно выглЯнул.
Ќизко пригнувшись, сержант бежал среди взрывов и пыли. ѓрудью падал в
воронки, в миг скрываЯсь, выныривал и снова бежал. Џлужников видел, как он
добралсЯ до лежащего на боку станкового пулемета, как стащил его вниз, в
воронку, но тут вновь где-то совсем близко разорвалась бомба. Џлужников
поспешно присел, а когда отзвенели осколки, выглЯнул снова, но уже ничего не
мог разобрать в сплошной завесе дыма и пыли.
-- Ќакрыло! -- кричал ‘альников, и Џлужников скорее угадывал, чем
слышал его слова. -- Џо нем жахнуло! Ћдни пуговицы остались!..
ЌоваЯ сериЯ бомб просвистела над головой, ударила, качнув могучие стены
костела. Џлужников упал на пол, скорчилсЯ, зажимаЯ уши. ЏротЯжный свист и
грохот тЯжко давили на плечи, рЯдом вздрагивал ‘альников.
‚друг стало тихо, только медленно рассасывалсЯ противный звон в ушах.
’Яжело ревели моторы низко круживших бомбардировщиков, но ни взрывов, ни
надсаживающего душу свиста бомб больше не слышалось. Џлужников поправил
сползающую на лоб каску и осмотрелсЯ.
‘квозь дым и пыль кровавым пЯтном просвечивало солнце. € больше
Џлужников ничего не увидел, даже контуров ближних зданий. ђЯдом, толкаЯсь,
пристраивалсЯ ‘альников.
-- Џовзрывали все, что ли?
-- ‚се взорвать не могли. -- Џлужников трЯс головой, чтобы унЯть
застрЯвший в ушах звон. -- „олго бомбили, не знаешь? [187]
-- „олго, -- сказал ‘альников. -- ЃомбЯт всегда долго. ѓлЯдите:
сержант!
‚ тЯжелой завесе дыма и пыли показалсЯ сержант: он катил пулемет. ‡а
ним бежал боец, волоча коробки с лентами.
-- –елы? -- спросил Џлужников, когда сержант, тЯжело дыша, вкатил
пулемет в костел.
-- Њы-то целы, -- сказал сержант. -- Ђ одного дурнЯ убило. ђазве ж
можно -- под бомбами...
-- •ороший был пулеметчик, -- вздохнул боец, что нес ленты.
-- ’оварищ лейтенант! -- гулко окликнули из глубины. -- ’ут
гражданские!
Љ ним шли бойцы и среди них -- три женщины. ЊолодаЯ была в белом,
сильно испачканном кирпичной пылью лифчике, и Џлужников, нахмурившись, сразу
отвел глаза.
-- Љто такие? Ћткуда?
-- ‡дешние мы, здешние, -- торопливо закивала старшаЯ. -- Љак стрелЯть
начали, так мы сюда.
-- Ћни говорЯт, немцы в подвалах, -- оказал смуглый пограничник -- тот,
что был вторым номером у ручного пулемета. -- ‚роде мимо них пробежали. Ќадо
бы подвалы осмотреть, а?
-- Џравильно, -- согласилсЯ Џлужников и посмотрел на сержанта, что
стоЯл на коленЯх возле станкового пулемета.
-- ‘тупайте, -- сказал сержант, не оглЯдываЯсь. -- Њне пулеметик
почистить треба.
-- Ђга. -- Џлужников потопталсЯ, добавил неуверенно: -- Ћстаетесь тут
за менЯ.
-- ‚ы в темноту-то не очень суйтесь, -- сказал сержант. -- уруйте
гранатами.
-- ‚зЯть гранаты. -- Џлужников поднЯл лежавшую у стены ручную гранату с
непривычно длинной ручкой. -- есть человек -- за мной.
Ѓойцы молча разобрали сложенные у стены гранаты. Џлужников снова
покосилсЯ на женщину в испачканном лифчике, снова отвел глаза и сказал:
-- “кройтесь чем-нибудь. ‘квознЯк. †енщины смотрели испуганными глазами
и молчали. Љруглоголовый острЯк сказал:
-- ’ам на столе -- скатерка краснаЯ. Њожет, дать ей? € побежал за
скатеркой, не дожидаЯсь приказа. [188]
-- ‚едите в подвалы, -- сказал Џлужников пограничнику.
‹естница была темной, узкой и настолько крутой, что Џлужников то и дело
оступалсЯ, всЯкий раз хватаЯсь за плечи идущего впереди пограничника.
Џограничник недовольно поводил плечами, но молчал.
‘ каждым шагом все тише доносилсЯ рев немецких бомбардировщиков, и
частые выстрелы, что начались сразу после бомбежки в районе ’ереспольских
ворот. € чем тише звучали эти далекие шумы, тем все отчетливее и звонче
делалсЯ грохот их сапог.
-- умим больно, -- тихо сказал ‘альников. -- Ђ они как жахнут на
шум...
-- ’ут они и сидели, женщины эти, -- сказал пограничник,
останавливаЯсь. -- „альше Я не ходил.
-- ’ише, -- сказал Џлужников. -- Џослушаем. ‚се замерли, придержав
дыхание. ѓде-то далеко-далеко звучали выстрелы, и звуки их были здесь совсем
не страшными, как в кино. ѓлаза постепенно привыкали к мраку: медленно
прорисовывались темные своды, черные провалы ведущих куда-то коридоров,
светлые пЯтна отдушин под самым потолком.
-- ‘колько тут проходов? -- шепотом спросил Џлужников.
-- ‚роде три.
-- €дите прЯмо. …ще двое -- левым коридором, Я -- правым. Ћдин боец
останетсЯ у выхода. ‘альников, за мной.
Џлужников с бойцом долго бродили по сводчатому, бесконечному подвалу.
Ћстанавливались, слушали, но ничего не было слышно, кроме собственного
учащенного дыханиЯ.
-- €нтересно, здесь есть крысы? -- как можно проще, чтобы боец не
заподозрил, что он их побаиваетсЯ, спросил Џлужников.
-- ЌавернЯка, -- шепотом сказал ‘альников. -- Ѓоюсь Я темноты, товарищ
лейтенант.
Џлужников и сам пугалсЯ темноты, но признатьсЯ в этом не решалсЯ даже
самому себе. ќто был непонЯтный страх: не перед внезапной встречей с хорошо
укрытым врагом и не перед неожиданной очередью из мрака. Џросто в темноте
ему все времЯ мерещились непонЯтные ужасы вроде крыс, гигантских пауков и
хрустЯщих под ногами скелетов, бродил он впотьмах с огромным [189]
внутренним напрЯжением и поэтому, пройдЯ еще немного, не без облегчениЯ
решил:
-- Џоказалось им. ‚озвращаемсЯ.
Љруглоголовый у лестницы доложил, что одна группа уже поднЯлась наверх,
никого не обнаружив, а пограничник еще не вернулсЯ.
-- ‘кажите, чтоб выходили.
—ем выше он поднималсЯ, тем все отчетливее слышались взрывы. Џеред
самым выходом стоЯли женщины: наверху опЯть бомбили.
Џлужников переждал бомбежку. Љогда взрывы стали затихать, снизу
поднЯлись бойцы.
-- •од там какой-то, -- сказал пограничник. -- ’емень -- жуткое дело.
-- Ќемцев не видели?
-- џ же говорю: темень. ѓранату туда швырнул: вроде никто не закричал.
-- Џоказалось бабам с испугу, -- сказал круглоголовый.
-- †енщинам, -- строго поправил Џлужников. -- Ѓаб на свете нет,
запомните это.
ђезко застучал станковый пулемет у входа. Џлужников бросилсЯ вперед.
Џолуголый сержант строчил из пулемета, рЯдом лежал боец, подаваЯ ленту.
Џули сшибали кирпичную крошку, поднимали пыль перед пулеметным стволом,
цокали в щит. Џлужников упал подле, подполз.
-- Ќемцы?
-- Ћкна! -- ощерЯсь, кричал сержант. -- „ержи окна!..
Џлужников бросилсЯ назад. Ѓойцы уже расположились перед окнами, и ему
досталось то, через которое он прыгал в костел. Њертвый пограничник
свешивалсЯ поперек подоконника: голова его уперлась Џлужникову в живот,
когда он выглЯнул из окна.
‘еро-зеленые фигуры бежали к костелу, прижав автоматы к животам и
стрелЯЯ на бегу. Џлужников, торопЯсь, сбросил предохранитель, дал длинную
очередь: автомат забилсЯ в руках, как живой, задираЯсь в небо.
"‡адирает, -- сообразил он. -- Ќадо короче. Љороче".
Ћн стрелЯл и стрелЯл, а фигуры все бежали и бежали, и ему казалось, что
они бегут прЯмо на него. Џули били в кирпичи, в мертвого пограничника, и
загустевшаЯ чужаЯ кровь брызгала в лицо. Ќо утеретьсЯ было [190] некогда: он
размазал эту кровь, только когда отвалилсЯ за стену, чтобы перезарЯдить
автомат.
Ђ потом все стихло, и немцы больше не бежали. Ќо он не успел
оглЯнутьсЯ, не успел спросить, как там у входа, и есть ли еще патроны, как
опЯть тЯжко загудело небо, и надсадный свист бомб разорвал продымленный и
пропыленный воздух.
’ак прошел день. Џри бомбежках Џлужников уже никуда не бегал, а ложилсЯ
тут же, у сводчатого окна, и мертваЯ голова пограничника раскачивалась над
ним после каждого взрыва. Ђ когда бомбежка кончалась, Џлужников поднималсЯ и
стрелЯл по бегущим на него фигурам. Ћн уже не чувствовал ни страха, ни
времени: звенело в заложенных ушах, муторно першило в пересохшем горле и с
непривычки сводило руки от бьющегосЯ немецкого автомата.
€ только когда стемнело, стало тихо. Ќемцы отбомбились в последний раз,
"юнкерсы" с ревом пронеслись в прощальном круге над горЯщими задымленными
развалинами, и никто больше не бежал к костелу. Ќа изрытом взрывами дворе
валЯлись серо-зеленые фигуры: двое еще шевелились, еще куда-то ползли в
пыли, но Џлужников не стал по ним стрелЯть. ќто были раненые, и воинскаЯ
честь не допускала их убийства. Ћн смотрел. как они ползут, как подгибаютсЯ
у них руки, и спокойно удивлЯлсЯ, что нет в нем ни сочувствиЯ, ни даже
любопытства. Ќичего пет, кроме тупой, безнадежной усталости.
•отелось просто лечь на пол и закрыть глаза. •оть на минуту. Ќо он не
мог позволить себе даже этой минуты: надо было узнать, сколько их осталось в
живых, и где-то раздобыть патроны. Ћн поставил автомат на предохранитель и,
пошатываЯсь, побрел к входному проему.
-- †ивы? -- спросил сержант: он сидел у стены, вытЯнув ноги. -- ќто
хорошо. Ђ патронов больше нет.
-- ‘колько людей? -- спросил Џлужников, тЯжело опустившись рЯдом.
-- –елехоньких -- пЯтеро, раненых -- двое. Ћдин вроде в грудь.
-- Ђ пограничник?
-- „ружка, сказал, пойдет хоронить.
Њедленно подходили бойцы: почерневшие, притихшие, [191] с ввалившимисЯ
глазами. ‘альников потЯнулсЯ к флЯжкам:
-- ѓорит все.
-- Ћставь, -- сказал сержант. -- ‚ пулемет.
-- ’ак патронов нет.
-- „останем.
‘альников сел рЯдом с Џлужниковым, облизал сухие, запекшиесЯ губы:
-- Ђ если Я к Ѓугу сбегаю?
-- Ќе сбегаешь, -- сказал сержант. -- Ќемцы отсеки у ’ереспольских
ворот занЯли.
Џодошел пограничник. Њолча сел у стены, молча взЯл протЯнутый сержантом
окурок.
-- ‘хоронил?
-- ‘хоронил, -- вздохнул пограничник. -- € никто не знает, где могилка
моЯ.
‚се молчали, и молчание это было тЯжелым, как свинец. Џлужников
подумал, что нужны патроны, вода, свЯзь с командованием крепости, но подумал
как-то отрешенно: просто отметил про себЯ. Ђ сказал совсем другое:
-- —то-то наши запаздывают.
-- Љто? -- спросил пограничник,
-- Ќу, армиЯ. …сть же здесь наша армиЯ? …му никто не ответил. ’олько
потом сержант сказал:
-- Њожет, ночью прорвутсЯ. €ли, скорее всего, к утру.
€ все молчаливо согласились, что армейские части прорвутсЯ к ним на
выручку именно к утру. ‚се-таки это был какой-то временной рубеж, грань
между ночью и днем, срок, которого хотелось ждать и которого так нетерпеливо
ждали.
-- Џатроны... -- Џлужников заставил себЯ говорить. -- ѓде можно достать
патронов? Љто знает склад?
-- ‚ казарме знаю, -- сказал сержант. -- ‚се равно туда идти надо:
говорЯт, в восемьдесЯт четвертом полку есть комиссар.
-- ‘просите у него указаний, -- с надеждой сказал Џлужников. -- €
насчет патронов, конечно.
-- ќто -- само собой, -- сказал сержант, тЯжело поднимаЯсь. -- €дем со
мной, Џрижнюк,
ѓрохнул где-то взрыв, ударила автоматнаЯ очередь. ‘ержант и приписник
растаЯли в пыльном сумраке. [192]
-- ‚оды надо, -- маЯсь и все времЯ облизываЯ губы, вздохнул ‘альников.
-- Ќу, позвольте попробовать к Ѓугу пробратьсЯ, товарищ лейтенант. €ли -- к
Њухавцу.
-- „алеко это?
-- Џо прЯмой -- рЯдом, -- усмехнулсЯ пограничник. -- ’олько по прЯмой
теперь не побегаешь. Ђ вода нужна.
-- Ќу, попробуйте. -- Џлужников вдруг подумал, что никакой он не
командир, что все вопросы за него решает сержант, либо этот смуглый
пограничник, но подумал спокойно, потому что обижатьсЯ или расстраиватьсЯ
означало тратить силы, которых не было. -- ’олько, пожалуйста, осторожнее.
-- …сть! -- оживилсЯ ‘альников. -- Њожет, Я немецкую воду выпью, а в их
посуду наберу?
-- Ђ если не наберешь? -- спросил круглолицый шутник, легко раненный в
предплечье.
-- ‚озьмите пустые флЯжки. ‚одку вылить.
-- Ќе всю, -- сказал пограничник. -- Ћдну оставь раны обрабатывать. €
не бренчи там.
-- Ќе брЯкну, -- заверил ‘альников, цеплЯЯ за поЯс флЯжки, -- Ќу, пошел
Я, а? Џить больно хочетсЯ.
€ он исчез, растворившись среди воронок. Ќемцы лениво постреливали из
орудий: редко бухали взрывы.
-- ‚идать, чай немец пьет, -- сказал круглоголовый боец. -- Ђ вчера еще
кино показывали. ‚от смехота-то.
ЌепонЯтно было, то ли он говорил про вчерашнюю кинокартину, которую
смотрел в этом же костеле, то ли про немцев, которые, по его мнению, пили
сейчас чай, но всем вдруг стало больно оттого, что вчера уже прошло, а
завтра снова начнетсЯ война. € Џлужникову тоже стало больно, но он прогнал
все воспоминаниЯ, что лезли в голову, и заставил себЯ встать.
-- Ќадо бы убитых куда-нибудь, а? ‚ угол, что ли.
-- Ќадо немцев пощупать, -- сказал пограничник. -- Љак, товарищ
лейтенант?
Џлужников понимал, что ему не следует уходить из костела, но
мальчишеское любопытство вновь шевельнулось в нем. ‡ахотелось вблизи, своими
глазами увидеть тех, кто бежал на его очереди и кто лежал сейчас в пыли
перед костелом. “видеть, запомнить, а потом рассказать ‚але, ‚ерочке и маме.
-- Џойдемте вместе. [193]
Ћн перезарЯдил автомат и с сильно забившимсЯ сердцем выскользнул вслед
за пограничником на изрытый крепостной двор.
Џыль еще не успела осесть, щекотала ноздри, мешала смотреть. ЊелкаЯ,
как прах, забивалась под веки, вызываЯ зуд, и Џлужников все времЯ моргал и
часто тер рукой слезЯщиесЯ глаза.
-- Ђвтоматы не берите, -- шептал пограничник. -- ђожки берите да
гранаты.
“битых было много. ‘начала Џлужников старалсЯ не касатьсЯ их, ворочал
за ремни, но вскоре привык. Ћн уже набил полную пазуху автоматными обоймами,
напихал в карманы гранат. Џора было возвращатьсЯ, но его неудержимо тЯнуло к
каждому следующему убитому, точно именно у него он мог найти что-то очень
нужное. прЯмо-таки необходимое позарез. Ћн уже притерпелсЯ к тошнотворному
запаху взрывчатки, перемазалсЯ в чужой крови, что так щедро лилась сегоднЯ
на эту пыльную, развороченную землю.
-- Ћфицер, -- чуть слышно сказал пограничник. -- „окументы захватить?
-- ‡ахватите...
‘овсем рЯдом послышалсЯ стон, и он сразу примолк. ‘тон повторилсЯ:
протЯжный, мучительно болезненный. Џлужников привстал, всматриваЯсь.
-- Људа?
-- ђаненый.
Ћн подалсЯ вперед и тотчас же по глазам ослепительно ударила вспышка, и
пулЯ резко щелкнула по каске. Џлужников ничком упал на землю, в ужасе щупаЯ
глаза: ему показалось, что они вытекли, потому что он сразу перестал видеть.
-- Ђ, гад!
Ћттолкнув Џлужникова, пограничник скатилсЯ в воронку. „онеслись
тЯжелые, жутко глохнувшие в живом теле удары, нечеловеческий, сорвавшийсЯ в
хрип выкрик.
-- Ќе смейте! -- крикнул Џлужников, с трудом разлепив залитые слезами
глаза.
Џеред затуманенным взглЯдом возникло потное, дергающеесЯ лицо.
-- Ќе сметь?.. „ружка моего кончили -- не сметь? ‚ тебЯ пальнули --
тоже не сметь? ‘оплЯ ты, лейтенант: они нас весь день мордуют, а мы -- не
сметь? [194]
Ћн неуклюже перевалилсЯ к Џлужникову. Џомолчал, тЯжело дыша.
-- Љончил Я его. Ќе ранило?
-- ‚ каску и -- рикошет. „о сих пор звенит.
-- €дти можешь?
-- Љруги перед глазами.
Ѓлизко раздалсЯ взрыв. Ћба влипли в землю, по плечам застучал песок.
-- Ќа крик бьет, что ли?
ЋпЯть взревел снарЯд, они еще раз приникли, а потом вскочили и побежали
к костелу. Џограничник впереди: Џлужников сквозь слезы с трудом угадывал его
спину. Ќестерпимо жгло глаза.
‘ержант уже вернулсЯ. ‚месте с Џрижнюком они принесли четыре цинки с
патронами и теперь набивали ленты. Ќочью приказано было собрать оружие,
наладить свЯзь, перевести женщин и детей в глубокие подвалы.
-- Ќаши бабы в казармы триста тридцать третьего полка перебежали, --
сказал сержант.
Џлужников хотел сделать замечание насчет баб, но воздержалсЯ. ‘просил
только:
-- Ќам конкретно что приказано?
-- Ќаше дело Ясное: костел. Ћбещали людей прислать. Џосле поверки.
-- €з города ничего не слышно? -- спросил круглоголовый боец. -- Ѓудет
помощь?
-- †дут, -- лаконично ответил сержант. Џо тому, как он это сказал,
Џлужников понЯл, что комиссар из 84-го полка никакой помощи не ждет. “ него
сразу ослабели колени, заныло в низу живота, и он сел, где стоЯл: на пол,
рЯдом с сержантом.
-- Џожуй хлебца. -- ‘ержант достал ломоть. -- •лебец мысли оттЯгивает,
товарищ лейтенант.
…сть Џлужникову не хотелось, но он машинально взЯл хлеб, машинально
начал жевать. Џоследний раз он ел в ресторане... Ќет, перед самым началом он
пил чай в каком-то складе вместе с хромоножкой. € склад, и тех двух женщин,
и хромоножку, и бойцов -- всех засыпало первым залпом. ѓде-то совсем рЯдом,
совсем недалеко от костела. Ђ ему повезло, он выскочил. …му повезло...
‚ернулсЯ ‘альников, увешанный флЯжками, как новогоднЯЯ елка. ‘казал
радостно: [195]
-- ЌапилсЯ вволюшку! Ќалетайте, ребЯта.
-- ‘перва пулемету, -- сказал сержант. Ћн аккуратно, стараЯсь не ронЯть
капель, долил водой пулеметный кожух, сказал Џлужникову, что напиватьсЯ от
пуза надо бы запретить. Џлужников равнодушно согласилсЯ, сержант лично
выделил каждому по три глотка и бережно упрЯтал флЯжки.
-- †ахают там, страшное дело! -- с удовольствием рассказывал ‘альников.
-- ђакету пустЯт и -- жах! жах! Њногих поубивало.
Џосле рукопашного боЯ и удачной вылазки за водой страх его окончательно
прошел. Ћн был сейчас оживлен, даже весел, и Џлужникова это злило.
-- ‘ходите к соседЯм, -- сказал он. -- „оложите, что костел мы держим.
Њожет, патронов дадут.
-- ѓранат, -- сказал пограничник. -- Ќемецкие -- дерьмо.
-- € гранат, конечно.
—ерез час пришли десЯть бойцов. Џлужников хотел проинструктировать их,
расставить возле окон, договоритьсЯ о сигналах, но из обожженных глаз
продолжали течь слезы, сил не было, и он попросил пограничника. Ђ сам на
минуту прилег на пол и заснул, как провалилсЯ.
’ак кончилсЯ первый день его войны, и он, скорчившись на грЯзном полу
костела, не знал и не мог знать, сколько их будет впереди. € бойцы, вповалку
спавшие рЯдом и дежурившие у входа, тоже не знали и не могли знать, сколько
дней отпущено каждому из них. Ћни жили единой жизнью, но смерть у каждого
была своЯ.
2
‘мерть у каждого была своЯ, и на следующий день первым узнал об этом
круглоголовый ротный весельчак, легко раненный в руку. Ћн потерЯл много
крови, его все времЯ клонило ко сну, и, чтобы никто не мешал выспатьсЯ, он
забралсЯ подальше, к входу в подвалы.
ђассвет оборвалсЯ артиллерийской канонадой. ‚новь застонала землЯ,
закачались стены костела, посыпалась штукатурка, битые кирпичи. ‘ержант
втащил пулемет под своды, все забились в углы.
Ћбстрел еще не кончилсЯ, когда над крепостью поЯвились бомбардировщики.
‘вист бомб рвал тЯжелую [196] пыль, взрывы сотрЯсали костел. Џлужников лежал
в оконной нише, зажав уши. ‚ широко разинутый рот било горЯчей пылью. Ћн не
расслышал, он почувствовал крик. €стошный, нечеловеческий крик, прорвавшийсЯ
сквозь вой, свист и грохот. ЋглЯнулсЯ -- в пыльном сумраке бежал
круглоголовый.
-- Ќемцы-и-и!..
Џронзительный выдох оборвалсЯ автоматной очередью, коротко и раскатисто
прогремевшей над сводами, Џлужников увидел, как круглоголовый с разбегу упал
лицом на камни, как в пыли замерцали вспышки, и тоже закричал:
-- Ќемцы-и-и!..
Ќевидимые за пылью автоматчики в упор били по лежавшим бойцам. Љто-то
кричал, кто-то метнулсЯ к выходу прЯмо под бомбежку, кто-то, сообразив, уже
стрелЯл в непроницаемую глубину костела. Ђвтоматные пули крошили кирпич,
чиркали об пол, свистели над головой, а Џлужников, зажав уши, все еще лежал
под стеной, придавив телом собственный автомат.
-- Ѓежим!..
Љто-то -- кажетсЯ, ‘альников -- трЯс за плечо:
-- Ѓежим, товарищ лейтенант!.. ‚след за ‘альниковым Џлужников выпрыгнул
в окно, упал, на карачках перебежал в воронку, глотаЯ пыль широко разинутым
ртом. ‘амолеты низко кружили над крепостью, расстреливаЯ из пулеметов все
живое. €з костела доносились автоматные очереди, крики, взрывы гранат.
-- ‚ подвал надо! -- кричал ‘альников. -- ‚ подвал!..
Џлужников смутно соображал, что нельзЯ бегать под обстрелом, но страх
перед автоматчиками, что громили сейчас его бойцов в задымленном костеле,
был так велик, что он вскочил и помчалсЯ за юрким ‘альниковым. Џадал, полз
по песку, глотал пыль и вонючий, еще не растаЯвший в воронках дым и снова
бежал.
-- Ћн не помнил, как добралсЯ до черной дыры, как ввалилсЯ внутрь.
Џришел в себЯ уже на полу: двое бойцов в драных гимнастерках трЯсли за
плечи:
-- Љомандир пришел, слышите? Љомандир!
Ќапротив стоЯл коренастый темноволосый старший лейтенант с орденом на
пропыленной, в потных потеках [197] гимнастерке. Џлужников с трудом
поднЯлсЯ, доложил, кто он и каким образом здесь очутилсЯ.
-- ‡начит, немцы занЯли клуб?
-- ‘ тыла, товарищ старший лейтенант. Ћни в подвалах прЯтались, что ли.
Ђ тут во времЯ бомбежки...
-- Џочему не осмотрели подвалы вчера? ‚аш свЯзной, -- старший лейтенант
кивнул на ‘альникова, замершего у стены, -- доложил, что вы закрепились в
костеле.
Џлужников промолчал. Ѓезотчетный страх уже оставил его, и теперь он
Ясно сознавал, что нарушил свой долг, что, поддавшись панике, бросил бойцов
и трусливо бежал с позиции, которую было приказано держать во что бы то ни
стало. Ћн вдруг перестал слышать старшего лейтенанта: его бросило в жар.
-- ‚иноват.
-- ќто не вина, это -- преступление, -- жестко сказал старший
лейтенант. -- џ обЯзан расстрелЯть вас, но у менЯ мало боеприпасов.
-- џ искуплю. -- Џлужников хотел сказать громко, но дыхание
перехватило, и сказал он шепотом: -- џ искуплю.
‚незапно все прекратилось: грохот разрывов, снарЯдный вой, пулеметнаЯ
трескотнЯ. …ще били где-то одиночные винтовки, еще трещало пламЯ на верхних
этажах дома, но бой затих, и тишина эта была пугающа и непонЯтна.
-- Њожет, наши подходЯт? -- неуверенно спросил боец. -- Њожет,
кончилось?..
-- •итрЯт, сволочи, -- сказал старший лейтенант. -- “силить наблюдение!
Ѓоец убежал. ‚се молчали, и в этом молчании Џлужников расслышал тихий
плач ребенка и мЯгкие голоса женщин где-то в глубинах подвала.
-- џ искуплю, товарищ старший лейтенант, -- поспешно повторил он. -- џ
сейчас же...
ѓлухой, усиленный репродукторами голос заглушил его слова. ѓолос --
нерусский, старательно выговаривающий слова, -- звучал где-то снаружи, над
задымленными развалинами, но в плотном воздухе разносилсЯ далеко, и его
слышали сейчас во всех подвалах и казематах:
-- Ќемецкое командование предлагает прекратить бессмысленное
сопротивление. Љрепость окружена, [198] ЉраснаЯ ЂрмиЯ разгромлена,
доблестные немецкие войска штурмуют столицу Ѓелоруссии город Њинск. ‚аше
сопротивление потерЯло всЯкий тактический смысл. „аем час на размышление. ‚
случае отказа все вы будете уничтожены, а крепость сметена с лица земли.
ѓлухой голос дважды повторил обращение. „важды, размеренно и четко
выговариваЯ каждое слово. € все в подвале, замерев, слушали этот голос и
дружно вздохнули, когда он замолк, и репродукторы донесли мерное
постукивание метронома.
-- ‡а водой, -- сказал старший лейтенант молоденькому бойцу, почти
мальчишке, что все времЯ молча стоЯл с ним рЯдом, колюче поглЯдываЯ на
Џлужникова. -- ’олько смотри, ЏетЯ.
-- џ осторожно.
-- ђазрешите мне, -- умолЯюще попросил Џлужников. -- Џозвольте, товарищ
старший лейтенант. џ принесу воду. ‘колько понадобитсЯ.
-- ‚аша задача -- отбить клуб, -- сухо сказал старший лейтенант. -- Џо
всей видимости, через час немцы начнут обстрел: вы прорветесь к клубу во
времЯ обстрела и любой ценой выбьете оттуда немцев. ‹юбой ценой!
Ћкончив последнюю фразу, старший лейтенант ушел, не слушаЯ сбивчивых и
ненужных заверений. Џлужников виновато вздохнул и оглЯделсЯ: в сводчатом
отсеке подвала под глубоким окном сидели ‘альников и легко раненный рослый
приписник. Џлужников с трудом припомнил его фамилию: Џрижнюк.
-- ‘оберите наших, -- сказал он и сел, чувствуЯ противную слабость в
коленЯх.
‘альников и Џрижнюк нашли в подвалах еще четверых. ‚се разместились в
одном отсеке, шепотом переговариваЯсь. ѓде-то в глубине подвала по-прежнему
тихо плакал ребенок, и этот робкий плач был длЯ Џлужникова страшнее всЯкой
пытки.
Ћн сидел на полу, не шевелЯсь, угрюмо думаЯ, что совершил самое
страшное: предал товарищей. Ћн не искал себе оправданий, не жалел себЯ: он
стремилсЯ понЯть, почему это произошло.
"Ќет, Я струсил не сейчас, -- думал он. -- џ струсил во вчерашней
атаке. Џосле нее Я потерЯл себЯ, упустил из рук командование. џ думал о том,
что буду рассказывать. [199] Ќе о том, как буду воевать, а что буду
рассказывать..."
Џришли два пограничника с ручным пулеметом.
-- Џрикрывать вас приказано.
Џлужников молча кивнул. Џограничники возились с пулеметом, проверЯли
диски, а он с тоской думал, что с шестью бойцами ему ни за что не выбить
немцев из костела, а попросить помощи не решалсЯ.
"‹учше умру, -- тихо повторЯл он про себЯ. -- ‹учше умру".
Ћн почему-то упорно избегал слова "убьют", а говорил -- "умру". ‘ловно
надеЯлсЯ погибнуть от простуды.
-- ѓранат-то у нас -- всего две, -- сказал Џрижнюк, ни к кому не
обращаЯсь.
-- Џринесут, -- сказал один из пограничников. -- ’ак не бросЯт: свои же
ребЯта.
Џотом пришло еще человек пЯтнадцать. ђыжий старший сержант с эмблемами
артиллериста доложил, что люди присланы в помощь. ‚месте с ним Џлужников
развел бойцов по отсекам, расположил перед оконными нишами.
‚се было готово, а немецкий метроном продолжал стучать, неторопливо
отсчитываЯ секунды. Џлужников все времЯ слышал этот отсчет, пыталсЯ
заглушить его в себе, сосредоточитьсЯ на атаке, но громкое тиканье назойливо
лезло в уши.
‚скоре подошел старший лейтенант. Џроверил готовность, лично расставил
бойцов. Џлужникова он не замечал, хотЯ Џлужников старательно вертелсЯ рЯдом.
Џотом вдруг сказал:
-- Ђтаковать днем невозможно. ‘огласны, лейтенант?
Џлужников растерЯлсЯ, но не нашел слов и неуверенно кивнул.
-- Ќо немцы тоже считают, что это невозможно, и ждут атаки ночью. ‚от
почему мы будем атаковать днем. ѓлавное, не ложитьсЯ, каким бы сильным ни
казалсЯ огонь. Ђвтоматы бьют рассеЯнно, оценили это?
-- Ћценил.
-- „аю вам возможность искупить свою вину.
Џлужников хотел заверить усталого старшего лейтенанта, что скорее
умрет, но слов не нашел и снова кивнул. [200]
-- џ знаю, что вы хотели сказать, и верю вам. -- Ќа замкнутом лице
старшего лейтенанта впервые показалось что-то вроде улыбки. -- Џойдемте к
бойцам.
‘тарший лейтенант прошел по всем отсекам, из которых готовилась атака,
повторив в каждом то, что уже сказал Џлужникову: автоматы бьют рассеЯнно,
немцы не ожидают атаки, главное -- не ложитьсЯ, а бежать к костелу, под его
стены.
-- Ћсталось пЯть минут на размышление! -- громко сказал глухой голос
диктора.
-- ‡начит, вы пойдете через четыре минуты, -- сказал старший лейтенант,
достав карманные часы. -- Ђтака по моей команде и без всЯкой стрельбы. ’ихо
и внезапно: это -- наше оружие.
Ћн поглЯдел на Џлужникова, и, понЯв этот взглЯд, Џлужников прошел к
подвальному окну. Ћкно было высоко, подоконник скошен, и вылезать из него
было трудно. Ќо красноармейцы уже передавали кирпичи и строили ступени.
Џлужников влез на ступени, перевел автомат на боевой взвод и изготовилсЯ.
Љто-то протЯнул ему две гранаты, он сунул их за ремень ручками вниз.
-- ‚перед! -- громко крикнул старший лейтенант. -- Ѓыстро!
Џлужников рванулсЯ, кирпичи разъехались, но он все же выскочил из окна
и, не оглЯдываЯсь, побежал вперед к такой далекой сейчас стене костела.
Ћн бежал молча и, как ему казалось, в полном одиночестве. ‘ердце с
такой силой колотилось в груди, что он не слышал за спиной топота, а
оглЯнутьсЯ не было времени.
"Ќе стрелЯйте. Ќе стрелЯйте. Ќе стрелЯйте!.." -- кричал он про себЯ.
Џлужников не знал, стучит ли еще метроном или немцы уже спешно вгонЯют
снарЯды в казенники орудий, но пока по нему, бегущему через перепаханный
снарЯдами двор, не стрелЯл никто. ’олько бил в лицо горЯчий ветер, пропахший
дымом, порохом и кровью.
ЏрЯмо перед ним метнулась из воронки фигура, и Џлужников чуть не упал,
но узнал пограничника: того, что ночью спас его, добив раненого автоматчика.
‚идно, пограничник тоже удрал из костела, но до подвалов не добралсЯ и
отлеживалсЯ в воронке, а теперь бежал впереди атакующих, и Џлужников только
успел порадоватьсЯ, что пограничник жив, как тишину разорвало [201] десЯтком
очередей, и над головой взвизгнули пули: немцы открыли огонь.
‘зади кто-то закричал. Џлужников хотел упасть и упал бы, но пограничник
по-прежнему нессЯ впереди огромными скачками и пока был жив. € Џлужников
подумал, что пули эти -- не его, и не упал, а, втЯнув голову в плечи,
закричал:
-- “ра-а!..
€ на едином выдохе, на протЯжном "а-а!.." добежал до стены, вжалсЯ в
простенок и оглЯнулсЯ.
’олько трое упали, один -- не шевелЯсь, а двое еще корчились в пыли.
Ћстальные уже ворвались в мертвое пространство: пограничник стоЯл у
соседнего простенка и кричал:
-- ѓранаты! Љидай гранаты!..
Џлужников вырвал из-за поЯса гранату, швырнул в окно -- прЯмо в Яркий
огонек строчившего автомата. ѓрохнул взрыв, и он тут же рванулсЯ в вонючий
клуб гранатного взрыва. “дарилсЯ лодыжкой о выщербленный осколками
подоконник, упал на пол, но успел откатитьсЯ, и пограничник тЯжело шлепнулсЯ
рЯдом. Љругом грохотали взрывы, в дыму и пыли мелькали вспышки выстрелов,
пули дробили стены. Џлужников, сидЯ на полу, бил по вспышкам короткими
очередЯми.
-- Ќа хоры уходЯт! Ќа хоры! ‚ыше бей! ‚ыше! -- кричал пограничник.
Ќемцы откатились наверх, на хоры: огоньки автоматов сверкали оттуда.
Џлужников вскинул автомат, дал длинную очередь, и одна из вспышек разом
погасла, точно захлебнулась, а затвор, дернувшись, отскочил назад.
-- „а бей же, лейтенант! Ѓей!
Џлужников лихорадочно шарил по карманам: рожков не было. ’огда он
выхватил последнюю гранату и побежал в густой сумрак навстречу бившим
очередЯм. Џули ударили возле ног, по сапогам больно стегануло кирпичной
крошкой. Џлужников размахнулсЯ, как на ученье, бросил гранату и упал. ѓулко
грохнул взрыв.
-- ’олково, лейтенант, -- сказал пограничник, помогаЯ ему поднЯтьсЯ. --
ђебЯта на хоры ворвались. „обьют без нас: деватьсЯ немцу некуда.
‘верху доносились крики, хриплаЯ ругань, звон металла, тупые удары:
немцев добивали в рукопашной. Џлужников оглЯделсЯ: в задымленном сумраке
смутно [202] угадывались пробегавшие красноармейцы, трупы на полу,
разбросанное оружие.
-- Џроверь подвалы и поставь у входа часового, -- сказал Џлужников и
сам удивилсЯ, до чего просто прозвучала команда: вчера еще он не умел так
разговаривать.
Џограничник ушел. Џлужников подобрал с пола автомат, рывком перевернул
ближайшего убитого немца, сорвал с поЯса сумки с рожками и пошел к выходу.
€ остановилсЯ, не доходЯ: у выхода по-прежнему стоЯл их пулемет, а на
нем, лицом вниз, крепко обнЯв щит, лежал сержант. есть запекшихсЯ дырок
чернело на спине, выгнутой в предсмертном рывке.
-- Ќе ушел, -- сказал подошедший ‘альников.
-- Ќе отдал, -- вздохнул Џлужников. -- Ќе то что мы с тобой.
-- ‡наете, если Я вдруг испугаюсь, то все тогда, Ђ если не вдруг, то
ничего. Ћтхожу.
-- Ќадо его похоронить, ‘альников.
-- Ђ где? ’ут камней метра на три.
-- ‚о дворе, в воронке.
’угой гул, нарастаЯ, приближалсЯ к ним, сметаЯ все звуки. Ќе
сговариваЯсь, оба бросились к оконным нишам, упали на пол. € тотчас же волна
взметнула пыль, вздрогнули стены, и взрывы тЯжело загрохотали во дворе
крепости.
-- Џосле налета пойдут в атаку! -- кричал Џлужников, не слыша
собственного голоса. -- џ прикрою вход! Ђ ты -- окна! Ћкна, ‘альников,
окна-а!..
Ћглушительный взрыв раздалсЯ рЯдом, закачались стены, посыпались
кирпичи. ‚зрывной волной перевернуло пулемет, отбросив мертвого сержанта.
‚миг все заволокло дымом и гарью, нечем стало дышать. ЉашлЯЯ и задыхаЯсь,
Џлужников бросилсЯ к пулемету, на четвереньках отволок его к стене.
-- Ћкна, ‘альников!..
‘альников ничком лежал на полу, заткнув уши. Џлужников трЯс его,
дергал, бил ногой, но боец только плотнее прижималсЯ к кирпичам.
-- Ћкна-а!..
‘нова грохнуло рЯдом, с дверного свода посыпались кирпичи. ђаздалсЯ еще
один взрыв, еще и еще, и заваленный кирпичами Џлужников уже перестал считать
их: все слилось в единый оглушающий грохот. [203]
Ќикто не помнил, сколько часов продолжалсЯ обстрел. Ђ когда затихло и
они выползли из-под обломков, низкий гул повис в воздухе, и на крепость с
неудержимым, выматывающим воем начали пикировать бомбардировщики. € опЯть
они вжались в стены, опЯть застонала землЯ, опЯть посыпались кирпичи и
закачалсЯ, грозЯ обвалом, костел, сложенный триста лет назад. € нечем было
дышать среди пыли, дыма, смрада и гари, и давно уже не было сил. ‘ознание
меркло, и только тело еще тупо, без боли воспринимало удары и взрывы.
"†ивой, -- смутно думал Џлужников в плотной тишине, наглухо заложившей
уши. -- џ живой".
евелитьсЯ не хотелось, хотЯ он чувствовал тЯжесть наваленных на спину
кирпичей. Ќестерпимо болела голова, ломало все тело: каждаЯ кость кричала о
своей боли. џзык стал сухим и огромным: он занимал весь рот и жег небо.
-- Ќемцы!..
ќто донеслось издалека, точно с той стороны обступившей его тишины. Ќо
он уловил смысл, попробовал встать. ‘ шумом посыпались кирпичи, он с трудом
выбралсЯ из-под них, открыл забитые пылью глаза.
Џограничник, торопЯсь, устанавливал пулемет: кожух был смЯт, прицельнаЯ
планка погнута. ђЯдом незнакомый боец рылсЯ в кирпичах, вытаскиваЯ
пулеметные ленты. Џлужников встал, его качнуло, но он все же сумел сделать
несколько шагов и рухнул на колени возле пулемета.
-- Џусти. ‘ам.
-- Ќемцы!
Џо искаженному лицу пограничника текла кровь. Џлужников слабо оттолкнул
его, повторив:
-- ‘ам. Ћкна -- тебе.
‹ег за пулемет, намертво вцепившись ослабевшими пальцами в рукоЯтки.
Џограничника уже не было: рЯдом лежал боец, вталкиваЯ в патронник ленту.
Џлужников откинул крышку, поправил ленту и увидел немцев: они бежали прЯмо
на него сквозь густую пелену дыма и пыли.
-- ‘трелЯй! -- кричал боец. -- ‘трелЯй же!
-- ‘ейчас, -- бормотал Џлужников, ловЯ сквозь прорезь щита бегущих. --
‘ейчас. ‘ил нет... [204]
Ћн боЯлсЯ, что не сможет надавить на гашетку: пальцы дрожали и
подламывались. Ќо гашетка подалась, пулемет забилсЯ в руках, взметнув перед
костелом широкий веер пыли. Џлужников приподнЯл ствол и выпустил длинную
очередь в набегавшие темные фигуры.
‚ремени больше не было. ‚озникали из дымной завесы темные фигуры,
Џлужников нажимал гашетку и бил, пока они не исчезали. ‚ перерывах рылсЯ в
обломках, вытаскивал помЯтые цинки, лихорадочно, в кровь сбиваЯ пальцы,
набивал ленты. € снова стрелЯл по набегавшим волнам автоматчиков.
‚есь день немцы не давали вздохнуть. Ђтаки сменЯлись обстрелами,
обстрелы -- бомбежкой, бомбежка -- очередной атакой. Џлужников хватал
пулемет, волок его к стене, а когда налет кончалсЯ, тащил обратно и стрелЯл:
оглохший, полуослепший, ничего не соображающий. ‚торой номер погиб под
сорвавшейсЯ со свода глыбой, долго и страшно кричал, но была атака, и
Џлужников не мог оставить пулемет. Љожух то ли распаЯлсЯ, то ли его
продырЯвило осколком: пар бил из пулемета, как из самовара, и Џлужников,
обжигаЯсь, таскал его от пролома к стене и обратно и стрелЯл, думаЯ только о
том, что вот-вот кончатсЯ патроны. Ћн не знал, сколько бойцов осталось в
костеле, но кончил стрелЯть, когда намертво перекосило патрон. ’огда он
вспомнил про автомат, полоснул очередью по немцам и, спотыкаЯсь о камни и
трупы, побежал в темную глубину костела.
Ћн не добежал до подвалов: снаружи вспыхнула беспорЯдочнаЯ стрельба,
хриплое сорванное "“ра!" Џлужников понЯл, что подошли свои, и, качаЯсь,
побежал к выходу, волоча автомат за собой. Љто-то кинулсЯ к нему, что-то
говорил, но он, с трудом выдавив из пересохшего горла: "Џить...", упал и уже
ничего не видел и не слышал.
ЋчнулсЯ он от воды. Ћткрыл глаза, увидел флЯжку, потЯнулсЯ к ней,
глотнул еще и еще и разобрал, что поит его ‘альников: в темноте белела
свежаЯ повЯзка на голове.
-- ’ы живой, ‘альников?
-- †ивой, -- серьезно подтвердил боец. -- џ же вам ленты подтаскивал,
когда парнЯ того придавило. Ђ вы менЯ к окнам послали. [205]
Џлужников помнил темные фигуры немцев в сплошной пыли, помнил грохот и
страшные крики придавленного глыбой второго номера. Џомнил раскаленный
пулемет, который нестерпимо жег его руки. Ђ больше ничего вспомнить не мог и
спросил:
-- Ћтбили костел?
-- ‘пасибо, ребЯта помогли. ‚о фланг немцам ударили.
-- Ђ вода? Ћткуда вода?
-- ’ак вы же пить просили. Ќу, Я и сходил. ‘трашно: светло, как днем.
’ам-то менЯ и зацепило маленько, но семь флЯг донес.
-- Ќе надо больше пить, -- сам себе приказал Џлужников и завинтил
флЯжку. -- ‘колько нас?
-- Џрижнюк у подвала стоит, мы с вами да пограничник.
-- –ел пограничник? -- Џлужников вдруг хрипло засмеЯлсЯ. -- –ел,
значит? –ел?
-- Љирпичом бровь рассекло, а так и не ранило: везучий. ’епленьких
обшаривает. Ќу, немцев: много их тут, во дворе.
Џлужников, пошатываЯсь, пошел к выходу, где валЯлсЯ его искалеченный
пулемет. ‚о дворе стоЯла ночь, но было светло от пожаров и многочисленных
ракет, мертвым светом заливавших притихшую крепость. Ќемцы изредка швырЯли
мины: они рвались звонко и коротко.
-- ‘ержанта схоронили?
-- ‡асыпало его. Ћдин каблук торчит.
€з-под груды кирпичей торчал стоптанный солдатский башмак. Џлужников
вспомнил вдруг, что сержант ходил в сапогах, и, значит, под кирпичами лежал
тот боец, которого придавило рухнувшим сводом, но промолчал. ‘ел на обломок,
вспомнил, что почти двое суток ничего не ел, и сказал об этом. ‘альников
принес немецкие галеты, и они стали неторопливо жевать их, глЯдЯ на
освещенный крепостной двор.
-- Ђ все-таки мы сегоднЯ тоже не отдали, -- сказал Џлужников. --
‡начит, мы тоже можем не отдавать, да, ‘альников?
-- Љонечно, можем, -- подтвердил ‘альников.
‚ернулсЯ пограничник, притащив набитую автоматными рожками гимнастерку.
‘казал вдруг:
-- ‡апомни мой адрес лейтенант: ѓомель, улица [206] Љарла Њаркса, сто
двенадцать, квартира девЯть. „енищик ‚ладимир.
-- Ђ Я смоленский, -- сказал ‘альников. -- €з-под „уховщины.
-- “ходить отсюда придетсЯ, -- сказал пограничник после того, как они
обменЯлись адресами. -- ‚четвером не отобьемсЯ.
-- Ќе уйду, -- сказал Џлужников.
-- ѓлупо, лейтенант.
-- Ќе уйду, -- повторил Џлужников и вздохнул. -- Џока приказа не
получу, никуда не уйду.
Ћн хотел сказать о долге, которого не выполнил сегоднЯ утром, о
сержанте, не отдавшем пулемет, о родине, где -- конечно же? -- принимают
сейчас все меры, чтобы спасти их. •отел, но ничего не сказал: все слова
показались ему слишком мелкими и незначительными в эту вторую ночь войны.
-- ‚рут немцы насчет Њинска, правда? -- спросил ‘альников. -- Ќе может
быть, чтобы допустили их так далеко. ѓромЯт, наверно.
-- ѓромЯт, -- согласилсЯ пограничник. -- ’олько фронта что-то не
слышно.
Ћни невольно прислушались, но, кроме редких минных разрывов да
пулеметных очередей, ничего не было слышно: грозное дыхание фронта
откатилось далеко на восток.
-- ‡начит, одни, -- тихо сказал пограничник. -- Ђ ты говоришь: не уйду.
Ђ тут пулемет нужен.
Џлужников и сам понимал, что без пулемета им не отбить следующей атаки.
Ќо пулемета у него не было, а о том, чтобы уйти отсюда, он не хотел думать.
Ћн помнил колючие глаза черноволосого старшего лейтенанта с орденом на
груди, тоскливый, запуганный плач ребенка, женщин в подвале, и вернутьсЯ
туда без приказа уже не мог. € отпустить тоже никого не мог и поэтому
сказал:
-- ‚сем спать. џ подежурю.
‘альников тут же свернулсЯ в клубок, а пограничник отказалсЯ, поЯснив,
что отоспалсЯ в воронке. “шел в глубину костела, долго пропадал (Џлужников
уже начал беспокоитьсЯ), вернулсЯ с Џрижнюком и еще тремЯ: у рыжего старшего
сержанта с артиллерийскими петлицами была задета голова. Ћн все трЯс ею и
прислушивалсЯ. [207]
-- Ѓудто вода в ушах.
-- Џованивают соседи, -- сказал пограничник. Џлужников сообразил, что
он говорит о трупах, что до сих пор валЯлись в костеле. Џриказал убрать.
Ѓойцы ушли, осталсЯ один артиллерист. ЏотрЯхиваЯ контуженной головой, сидел
у стены на полу, тупо глЯдЯ в одну точку.
Џотом сказал:
-- Ђ у менЯ жена есть. ђодить в августе должна.
-- Ћна здесь? -- спросил Џлужников, сразу вспомнив женщин в подвалах.
-- Ќе, у матери. Ќа ‚олге. -- Ћн помолчал. -- Љак думаешь, придут наши?
-- Џридут. Ќе могут не прийти. Ћ нас не забудут, не беспокойсЯ.
-- ‘ила у него, -- вздохнул артиллерист. -- ‘егоднЯ в атаку перли --
жуткое дело.
-- “ нас тоже сила.
‘тарший сержант промолчал. Џовздыхал, потрЯс головой:
-- Њожет, в подвалы сходить?
-- ‘кажите, что пулемета нет. Њожет, дадут.
-- “ них у самих не густо, -- сказал артиллерист, уходЯ.
Ќемцы по-прежнему бросали ракеты. ‚спыхиваЯ, они медленно опускались на
парашютах, освещаЯ притихшую крепость. €зредка падали мины, с берегов
доносились пулеметные очереди. Њучительно борЯсь со сном, Џлужников,
нахохлившись, сидел у пролома. ђЯдом мирно посапывал ‘альников.
"Ђ все-таки Я -- счастливый, -- подумал вдруг Џлужников. -- „о сих пор
не задело".
Џодумав так, он испугалсЯ, что накличет беду, стал поспешно внушать
себе, что ему очень не повезло, но внутреннЯЯ убежденность, что его,
лейтенанта Џлужникова, невозможно, немыслимо, убить, стала сильнее всЯких
заклинаний. …му было всего девЯтнадцать лет и два месЯца, и он твердо верил
в собственное бессмертие.
‚ернулсЯ пограничник с бойцами, доложил, что убитых из костела
вытащили. Џлужников молча покивал: говорить не было сил.
-- ЏрилЯг, лейтенант.
Џлужников хотел отказатьсЯ, качнул головой, сполз по стене на битые
кирпичи и мгновенно заснул, подложив кулак под гладкую мальчишескую щеку.
[208]
...Ћн плыл куда-то на лодке, и волны перехлестывали через борт, и он
пил холодную, необыкновенно вкусную воду, сколько хотел. Ђ на корме в белом
ослепительном платье сидела ‚алЯ и смеЯлась. € он смеЯлсЯ во сне...
-- ‹ейтенант!
Џлужников открыл глаза, увидел „енищика, Џрижнюка, ‘альникова, еще
каких-то бойцов и сел,
-- Ќам в подвалы приказано.
-- Џочему -- в подвалы?
-- ‘менЯют. ило на мыло.
“ входного пролома распорЯжалсЯ незнакомый молодой лейтенант. Ѓойцы
устанавливали станковый пулемет, складывали из кирпичей бруствер. ‹ейтенант
представилсЯ, передал приказ:
-- ‚ распорЯжение Џотапова. Џодвалы под костелом проверил?
-- Ќекогда было проверЯть. Џоставь на всЯкий случай часового с
гранатами: там узкаЯ лестница. € смотри за окнами.
-- Ђга. Ќу, счастливо.
-- ‘частливо. џ своих бойцов заберу. €х трое всего: сдружились.
-- „умаешь, там легче будет? “ них знаешь какаЯ теперь тактика? ‚тихарЯ
к окнам подползают и забрасывают гранатами. Њежду прочим, учти: их гранаты
срабатывают с запозданием секунды на три. …сли рЯдом упадет, свободно можешь
успеть перебросить обратно. Ќаши так делают.
-- “чту. ‘пасибо.
-- „а, вода у вас есть?
-- ‘альников, у нас есть вода?
-- ЏЯть флЯжек, -- с неудовольствием сказал ‘альников. -- Џить вам тут
некогда будет.
-- Ђ нам не пить, нам -- в пулеметы.
-- ‡абирайте, -- сказал Џлужников. -- Ћтдай им флЯжки, ‘альников, и
пошли.
‚четвером они осторожно выскользнули из костела:
„енищик шел впереди. —уть светало, и по-прежнему лениво, вразнобой
падали мины.
-- —ерез часок-полтора начнут утюжить, -- сказал ‘альников, сладко
зевнув. -- •орошо, еще немец передых дает.
-- Ћн ночей боитсЯ, -- улыбнулсЯ Џлужников. [209]
-- Ќичего он не боитсЯ, -- зло сказал пограничник, не оглЯдываЯсь. -- ‘
комфортом воюют, гады: восемь часов рабочий день.
-- Ђ разве у немцев рабочий день -- восемь часов? -- усомнилсЯ
Џлужников. -- “ них же фашизм.
-- ”ашизм -- это точно.
-- Ђ зачем Я в солдаты сейчас пошел? -- вдруг сказал Џрижнюк. -- Њне
воинский начальник говорит: хочешь -- сейчас иди, хочешь -- осенью. Ђ Я
говорю: сейчас...
ЉороткаЯ очередь вспорола предутреннюю тишину. ‚се упали, скатившись в
воронку. ЋгнЯ больше не было.
-- Њожет, свои? -- шепотом спросил Џрижнюк. -- Њожет, наши ползают, а?
-- Ќа голос бил, -- еле слышно отозвалсЯ „енищик. -- Љакие тебе, к
черту, свои...
Ћн замолчал, и все опЯть настороженно прислушались. Џлужникову
показалось, что где-то совсем рЯдом слабо звЯкнуло железо. Ћн сжал
пограничнику локоть:
-- ‘лышишь?
„енищик надел каску на автомат, приподнЯл над краем воронки. Ќикто не
стрелЯл, и он опустил каску:
-- ЏоглЯжу. ‹ежите пока.
Ћн бесшумно выполз из воронки, пропал за гребнем. ‘альников
передвинулсЯ вплотную, зашипел в ухо:
-- ‚от тебе и восемь часов. ‡рЯ мы воду оставили, товарищ лейтенант.
Џусть сами...
-- „а свои это, -- упрЯмо повторил Џрижнюк. -- ‚идать, оружие собирают.
—то-то упало на край воронки, скатилось по песку, стукнув по каске.
Џлужников повернул голову: перед ним лежала ручнаЯ граната с длинной ручкой.
‚ какой-то миг ему показалось, что он слышит ее шипение. Ћн успел
подумать, что это -- конец, успел ощутить острую боль в сердце, успел
вспомнить что-то милое-милое -- маму или ‚ерочку, -- но все это занЯло долю
секунды. € не успела эта секунда истечь, как он схватил гранату за горЯчий
набалдашник и швырнул ее в темноту. ѓрохнул взрыв, их осыпало песком, и
тотчас же раздалсЯ отчаЯнный крик „енищика:
-- Ќемцы! Ѓегите, ребЯта! Ѓегите!..
Џредрассветную тишь рванули автоматные очереди. Ћни били со всех
сторон: путь к костелу и подвалам 333-го полка был отрезан. [210]
-- ‘юда! -- крикнул пограничник.
Џлужников успел заметить, откуда раздалсЯ крик, пригнувшись, кинулсЯ к
„енищику. Ћгоньки автоматных очередей стЯгивали кольцо. Џлужников скатилсЯ в
воронку, из которой, прикрываЯ их, коротко бил пограничник. ‘ледом ввалилсЯ
‘альников.
-- ѓде Џрижнюк?
-- “било его! -- кричал ‘альников, отстреливаЯсь. -- “било!
Ќемцы огнем прижимали их к земле, стЯгиваЯ кольцо.
-- Ѓегите до следующей воронки! -- кричал „енищик. -- Џотом менЯ
прикроете! ‘корее, лейтенант! ‘корее!..
‘трельба усилилась: из костела по вспышкам бил пулемет, стрелЯли из
подвалов 333-го полка, из развалин левее. Џлужников перебежал в следующую
воронку, упал, торопливо открыл огонь, стараЯсь не попасть в темную фигуру
бегущего на него „енищика. “ ‘альникова заело автомат.
ЏрикрываЯ друг друга, они перебежками добрались до каких-то пустынных
развалин, и немцы отстали. ЏострелЯв немного, замолчали, растаЯв в
предрассветном сумраке. Њожно было отдышатьсЯ.
-- ‚от это напоролись, -- сказал „енищик, сидЯ на обломках и тЯжело
переводЯ дыхание. -- ђванул Я стометровку сегоднЯ почище чемпиона мира.
-- Џовезло! -- вдруг захохотал ‘альников. -- Ћбратно же повезло!
-- Њолчать! -- оборвал Џлужников. -- ‹учше автомат разбери, чтоб не
заедал следующий раз.
Ћбиженно примолкнув, ‘альников разбирал автомат. Џлужникову стало
неудобно за этот окрик, но он боЯлсЯ, что радостное хвастовство в конце
концов накличет на них беду. Љроме того, его очень беспокоило, что теперь
они отрезаны от своих.
-- Ћсмотрите помещение, -- сказал он. -- џ понаблюдаю.
‘трельба кончилась, только по берегам еще стучали редкие очереди. ‚
незнакомых развалинах пахло гарью, бензином и чем-то тошнотно-приторным,
чего Џлужников не мог определить. ‘лабый предрассветный ветерок нес запах
разлагавшихсЯ трупов: его мутило от этого запаха. [211]
"Ќадо перебиратьсЯ, -- думал он. -- ’олько куда?"
-- ѓаражи, -- сказал, вернувшись, „енищик. -- ‚ соседнем блоке ребЯта
сгорели: страшно смотреть. € подвалов нет.
-- Ќи подвалов, ни водички, -- вздохнул ‘альников. -- Ђ ты говорил --
восемь часов. ќх, страж родины!
-- Ќемцы близко?
-- ‚роде на том берегу, за Њухавцом. ‘права -- казармы какие-то. Њожет,
перебежим, пока тихо?
‘ветало, когда они перебрались на другую сторону развалин. ‡даниЯ тут
были снесены прЯмыми попаданиЯми: громоздились горы битого кирпича. ‡а ними
угадывалась река и темнели кусты противоположного берега.
-- ’ам немцы, -- сказал „енищик. -- Љолечко у нас тесное, лейтенант.
Њожет, рванем отсюда следующей ночью?
-- Ђ приказ? …сть такой приказ, чтобы оставить крепость?
-- ќто уже не крепость, это -- мешок. Ћсталось завЯзать потуже -- и не
выберемсЯ.
-- Њне дали приказ держатьсЯ. Ђ приказа бежать мне никто не давал. €
тебе тоже.
-- Ђ самостоЯтельно соображать ты после контузии разучилсЯ?
-- ‚ армии исполнЯют приказ, а не соображают, как бы удрать подальше.
-- Ђ ты объЯсни мне этот приказ! џ не пешка, Я понимать должен, длЯ
какой стратегии Я тут по кирпичам ползаю. Љому они нужны? ”ронта уж сутки
как не слыхать. ѓде наши сейчас, знаешь?
-- ‡наю, -- сказал Џлужников. -- ’ам, где надо.
-- Ћх. пешки! ‚от потому-то нас и бьют, лейтенант. € бить будут,
пока...
-- Њы бьем! -- закричал вдруг Џлужников. -- ќто мы бьем их, понЯтно?
ќто они по кирпичам ползают, понЯтно? Ђ мы... Њы... ќто наши кирпичи, наши!
Џод ними советские люди лежат. ’оварищи наши лежат, а ты... Џаникер ты!
-- Ђ ну поосторожнее, лейтенант! ‡а такое слово Я и на звание не
посмотрю: как дам между глаз...
-- ‘вои! -- радостно удивилсЯ ‘альников. -- ‘аперы наши, глЯдите!
‚озле уцелевшей стены казармы суетилось человек [212] восемь. Џлужников
хотел вскочить, но пограничник придержал его:
-- ‚ сапогах они.
-- Ќу, и что?
-- ‚ немецких: видишь, голенища короткие?
-- џ тоже в немецких, -- сказал ‘альников. -- Љолодка у них неудобнаЯ.
-- Ђ наши саперы в обмотках ходили, -- сказал „енищик. -- Ђ эти --
сплошь в сапогах. ’ак что спешить погодим.
-- „а чего ты боишьсЯ? -- возмутилсЯ ‘альников. -- ”орма наша...
-- ”орму надеть -- три минуты делов. Ћбождите здесь.
Џригнувшись, „енищик перебежал к остаткам стены, ловко взобралсЯ
наверх, к разбитому оконному проему.
-- Ќаши это ребЯта, Ясно же, -- недовольно ворчал ‘альников. -- “ них,
поди, водичка есть: Њухавец рЯдом.
Џограничник негромко свистнул. Џриказав нетерпеливому ‘альникову
лежать, Џлужников влез к пограничнику.
-- Ќу, глЯди. -- „енищик отодвинулсЯ, освобождаЯ место.
‘верху хорошо был виден противоположный берег Њухавца, позиции на валу,
немецкие солдаты, мелькавшие в кустах у самого берега.
-- Ђ по саперам они, между прочим, не стрелЯют, -- тихо сказал
пограничник. -- Џочему?
-- „а, -- вздохнул Џлужников. -- Џошли вниз, тут заметить могут.
Ћни вернулись к ‘альникову. ’от лежал, как приказано, но изо всех сил
вытЯгивал шею, чтобы дальше видеть.
-- Ќу? —его насмотрели?
-- Ќемцы это.
-- Ѓрось! -- не поверил ‘альников. -- Ђ как же форма?
-- Ђ ты не форме верь, а содержанию, -- усмехнулсЯ пограничник. -- Ћни,
гады, взрывчатку под стены кладут. уганем их, лейтенант? Ќаши ведь за
стенами-то.
-- угануть бы следовало, -- задумчиво сказал Џлужников. -- Ђ куда
отходить будем? [213]
-- ’ак кто же из нас о бегстве думает: ты или Я?
-- „урак ты! -- рассердилсЯ Џлужников. -- Ћни нас тут запросто минами
забросают: крыши-то нет.
-- ‘оображаешь, -- одобрительно сказал пограничник.
Џлужников оглЯделсЯ. ‚ грудах битого кирпича укрытьсЯ от мин было
невозможно, а уцелевшие кое-где стены обещали рухнуть при первой хорошей
бомбежке. Џринимать же бой без удобных отходов было равносильно
самоубийству: немцы обрушивали лавину огнЯ на очаги сопротивлениЯ. ќто
Џлужников знал по собственному опыту.
-- Ђ если вперед? -- предложил ‘альников. -- ‚ той казарме -- наши.
ЏрЯмо к ним, а?
-- ‚перед! -- насмешливо передразнил пограничник. -- ’оже, стратег
нашелсЯ.
-- Ђ может, и правда -- вперед? -- сказал Џлужников. -- Џодползти,
забросать гранатами и -- одним рывком к казарме. Ђ там -- подвалы.
Џограничник нехотЯ согласилсЯ: его пугала атака на глазах у противника.
‡десь требовалась особаЯ осторожность, и поэтому ползли они долго.
Џродвигались только по очереди: пока один ужом скользил между обломков, двое
следили за немцами, готовые прикрыть его огнем.
Ќемецкие саперы, занЯтые устройством фугасов под уцелевшей стеной
казармы, не смотрели по сторонам. ’о ли были убеждены, что никого, кроме
них, здесь нет, то ли очень надеЯлись на наблюдателей с той стороны Њухавца.
Ћни уже заложили взрывчатку и аккуратно прокладывали шнуры, когда из
ближайшей воронки одновременно вылетели три гранаты.
“целевших в упор добили из автоматов. ‚се было сделано быстро и
внезапно: с той стороны Њухавца не прозвучало ни одного выстрела.
-- ‚зрывчатку! -- кричал Џлужников, лихорадочно обрываЯ шнуры. --
„оставай взрывчатку!
„енищик и ‘альников успели вытащить пакеты, когда немцы, опомнившись,
открыли ураганный огонь. Џули дробно стучали о кирпичи. Ћни бросились за
угол, но здесь уже с визгом рвались мины. Ћглушенные и полуослепшие, они
скатились в дыру. ‚ черный провал подвала. [214]
-- Ћбратно живы! -- ‘альников возбужденно смеЯлсЯ. -- џ же говорил! џ
же говорил!..
-- Ќога. -- Џлужников потрогал разорванное голенище: рука была в крови.
-- Ѓинт есть?
-- ѓлубоко? -- обеспокоенно спросил „енищик.
-- ЉажетсЯ, нет. Џоверху осколок.
Џограничник оторвал лоскут от пропотевшей нижней рубахи:
-- ЏеретЯни потуже.
Џлужников стащил сапог, задрал штанину. €з рваной раны текла кровь. Ћн
подложил под лоскут грЯзный носовой платок, крепко перевЯзал. ЏовЯзка сразу
набухла, но кровь больше не шла.
-- ‡аживет, как на собаке, -- сказал „енищик. Џодошел ‘альников. ‘казал
озадаченно:
-- ’ут выхода нет. ’олько этот отсек.
-- Ќе может быть.
-- ’очно. ‚се стены проверил.
-- ‹овко будет, когда они фугас рванут, -- невесело усмехнулсЯ „енищик.
-- братскаЯ могила на трех человек.
Ћни еще раз обошли подвальный отсек, старательно обшариваЯ каждый метр.
“ противоположной стены кирпичи лежали навалом, точно рухнув со свода, и они
начали торопливо разбирать их. Ќаверху слышалсЯ рев пикирующих
бомбардировщиков, грохот: немцы начали утреннюю бомбежку. ѓремело над самой
головой, дрожали стены, но они продолжали растаскивать кирпичи: в каменном
мешке иного выхода не было.
ќто был слабый шанс, и на сей раз он выпал не им: убрав последние
обломки, они обнаружили плотный кирпичный пол -- этот отсек подвала не имел
второго выхода. Ђ оставатьсЯ здесь было невозможно: немцы подбирались
вплотную, и если бы обнаружили их, то двух гранат, брошенных в пролом, было
бы вполне достаточно. “ходить следовало немедленно.
-- Ќадо, пока бомбЯт! -- кричал пограничник. -- Ђвтоматчиков тогда
нету!
ѓрохот заглушал слова. ‚зрывы гнали в окно пыль, раскаленный воздух,
тЯжелый смрад взрывчатки и гниющих трупов. Џот разъедал глаза, ручьЯми тек
по телу, Ќестерпимо хотелось пить.
Ѓомбежка кончилась, отчетливо слышалсЯ вой бомбардировщиков и частаЯ
стрельба. Ћтбомбившись, [215] самолеты продолжали кружить над крепостью,
расстреливаЯ ее из пушек и пулеметов.
-- €дем! -- кричал „енищик, стоЯ у пролома. -- Ћни в стороне кружат.
€дем, ребЯта, пока опЯть не отрезали!
Ћн кинулсЯ в пролом, выглЯнул, и тут же отпрЯнул, чуть не сбив
Џлужников а:
-- Ќемцы.
Ћни прижались к стене. ђев самолетов затихал, Яснее звучала ружейнаЯ
стрельба. € все же они уловили сквозь нее и шаги, и чужой говор: они уже
научились выбирать из оглушающего грохота то, что непосредственно угрожало
им.
’емнаЯ фигура на миг заслонила пролом: кто-то осторожно заглЯнул в
каменный мешок и тотчас же отпрЯнул. Џлужников беззвучно снЯл автомат с
предохранителЯ. ‘ердце билось так сильно, что он боЯлсЯ, как бы немцы не
услыхали этот стук.
‚новь, совсем рЯдом, раздались голоса. ‚ пролом влетела граната,
ударилась о дальнюю стенку подвала, но они успели упасть на пол, и раздалсЯ
взрыв. ’ут, в тесном подземелье, он был болезненно резок. ‚ стены застучали
осколки, вонючий дым близкого разрыва опалил лицо.
Џлужников не успел ни испугатьсЯ, ни обрадоватьсЯ, что осколки прошли
выше. Ќемцы были рЯдом, в двух шагах, и он не смел даже спросить товарищей,
не задело ли кого. Ќадо было лежать, лежать, не шевелЯсь, безропотно ожидаЯ
очередных гранат.
Ќо гранат немцы больше не кидали. Џоговорив, пошли дальше, к следующему
подвальному отсеку. аги удалЯлись, глухо донессЯ гранатный взрыв: немцы
проверЯли соседние помещениЯ.
-- –елы? -- еле слышно спросил Џлужников.
-- –елы, -- отозвалсЯ „енищик. -- ‡амри, лейтенант. ‚есь день они
пролежали в этом подвале. ‚есь день „о темноты, боЯсь шевельнутьсЯ, не
решаЯсь вздохнуть, потому что немцы ходили рЯдом: настороженным слухом они
ловили их непонЯтный говор. Ћт постоЯнного напрЯжениЯ мучительно сводило
мускулы.
Ћни не знали, что происходит наверху. Ћтчетливо слышалась стрельба,
дважды противник обращалсЯ с предложением сложить оружие, даваЯ часовые
[216] передышки. Ќо они не смогли воспользоватьсЯ и ими: немцы занЯли этот
участок казарм.
ђискнули выползти ночью, хотЯ эта ночь была беспокойнее предыдущих.
Ќемцы прочно блокировали берега, Ярко освещали крепость ракетами и не
прекращали минный обстрел. ’о и дело слышались глухие взрывы: немецкие
саперы методически рвали фугасами стены, потолки и перекрытиЯ, расчищаЯ путь
своим штурмовым группам.
„енищик вызвалсЯ в разведку. „олго не возвращалсЯ: ‘альников уже шипел,
что надо тикать. Ќо близких выстрелов не слышалось, а Џлужников не мог
поверить, что пограничник сдастсЯ без боЯ, и поэтому ждал.
Ќаконец послышалсЯ шорох, в проломе поЯвилась голова:
-- Џолзите. ’ихо: немец рЯдом.
‘наружи было душно, отчетливо доносилсЯ сладковатый трупный запах, и
пересохшее горло все времЯ сжимали судорожные рвотные спазмы. Џлужников
старалсЯ дышать ртом.
Џовсюду слышались немецкие голоса, стук ломов и кирок: саперы
проламывали проходы в стенах, подводили фугасы. Џришлось долго ползти по
обломкам, замираЯ при каждом выстреле ракеты.
‚ глубокой Яме, куда наконец ввалились они, нестерпимо вонЯло: на дне
лежали вспухшие на трехдневной жаре, развороченные взрывами трупы. Ќо здесь
можно было передохнуть, оглЯдетьсЯ и решить, что делать дальше.
-- Ћбратно в костел надо, -- горЯчо убеждал ‘альников. -- ’ам стены --
ого! Ђ водичку Я достану. Џод носом проползу, а достану.
-- Љостел -- мышеловка, -- упрЯмилсЯ пограничник. -- Ќемцы по ночам до
стен добираютсЯ: окружат и -- хана. Ќадо в подвалы: там народу побольше.
-- Ђ водички поменьше! ’ы день в воронке дрых, а Я там сидел: раненым
по столовой ложке водичку отпускают, как лекарство. Ђ здоровые лапу сосут. Ђ
Я -- без водички...
Џлужников слушал эти пререканиЯ, думаЯ о другом. ‚есь день они
пролежали в двух шагах от немцев, и он собственными глазами увидел, что
противник действительно изменил тактику. ‘аперы упорно долбили стены,
закладывали фугасы, подрывали перекрытиЯ. Ќемцы [217] грызли оборону, как
крысы: об этом следовало доложить немедленно. Ћн поделилсЯ этими
соображениЯми с бойцами. ‘альников сразу заскучал:
-- Њое дело маленькое.
-- Љак бы свои не подстрелили, -- озабоченно сказал „енищик. --
ЌапоремсЯ в темноте. Ђ крикнуть -- немцы минами забросают.
-- Ќадо через казарму, -- сказал Џлужников. -- Ќе могут же все подвалы
быть изолированными.
-- …ле уползли, теперь -- обратно, -- недовольно ворчал ‘альников. --
‹учше в костел, товарищ лейтенант.
-- ‡автра в костел, -- сказал Џлужников. -- Ќадо сперва саперов
пугнуть.
-- ќто мысль, лейтенант, -- поддержал пограничник. -- уранем немчуру и
-- к своим.
Ќо шурануть саперов не удалось. Џод Џлужниковым осыпались кирпичи,
когда он вскочил: подвела задетаЯ осколком нога. Ћн упал, и тут же
прицельнаЯ очередь автомата разнесла кирпич возле его головы.
€м так и не удалось прорватьсЯ к своим, но все же они перебежали к
кольцевым казармам на берегу Њухавца. ќтот участок казалсЯ вымершим, в
оконных проемах не было видно ни своих, ни чужих. Ќо раздумывать было
некогда, и они вскочили в ближайший черный пролом подвала. ‚скочили,
прижались к стенам: немецкие сапоги протопали поверху.
-- „олго совещались, -- сказал „енищик, когда все стихло.
Ќикто не успел ответить. ‚ темноте клацнул затвор, и хриплый голос
спросил:
-- Љто? ‘трелЯю!
-- ‘вои! -- громко сказал Џлужников. -- Љто тут?
-- ‘вои? -- из темноты говорили с трудом, в паузах слышалось тЯжелое
дыхание. -- Ћткуда?
-- ‘ улицы, -- резко сказал „енищик. -- Ќашел времЯ допрашивать: немцы
наверху. ’ы где тут?
-- Ќе подходить, стрелЯю! ‘колько вас?
-- ‚от чумовой! -- возмутилсЯ ‘альников. -- Ќу, трое нас, трое. Ђ вас?
-- Ћдин -- ко мне, остальным не двигатьсЯ.
-- Ћдин иду, -- сказал Џлужников. -- Ќе стрелЯйте. ђастопырив руки,
чтобы не наткнутьсЯ в темноте, он ушел в черную глубину подвала. [218]
-- †рать хочу, -- шепотом призналсЯ ‘альников. -- ‘упцу бы сейчас.
„енищик достал плитку шоколада, отломил четвертую часть:
-- „ержи.
-- Ћткуда взЯл?
-- Ћдолжил, -- усмехнулсЯ пограничник,
-- ’о-то несладкий он.
‚ернулсЯ Џлужников. ‘казал тихо:
-- Џолитрук из четыреста пЯтьдесЯт пЯтого полка. Ќоги у него перебиты,
вторые сутки лежит.
-- Ћдин?
-- ’оварища вчера убило. ѓоворит, над ним -- дыра на первый этаж. Ђ там
к нашим пробратьсЯ можно. ’олько рассвета ждать придетсЯ: темно очень.
-- Ћбождем. Џожуй, лейтенант.
-- околад, что ли? Ђ политруку?
-- …сть и политруку.
-- Џошли. ‘альников, останешьсЯ наблюдать. “ противоположной стены
лежал человек: они определили его по прерывистому дыханию и тЯжелому запаху
крови. Џрисели рЯдом. Џлужников рассказал, как дрались в костеле, как ушли
оттуда, нарвались на немцев и отлеживались потом в каменном отсеке.
-- Ћтлеживались, значит? Њолодцы, ребЯта: кто-то воюет, а мы --
отлеживаемсЯ?
Џолитрук говорил с трудом. „ыхание было коротким, и у него уже не было
сил вздохнуть полной грудью.
-- Ќу и перебили бы нас там, -- сказал Џлужников. -- Џара гранат, и все
дела.
-- ѓранат испугалсЯ?
-- ѓлупо погибать неохота.
-- ѓлупо? …сли убил хоть одного, смерть уже оправдана. Ќас двести
миллионов. „вести! ѓлупо, когда никого не убил.
-- ’ам очень невыгоднаЯ позициЯ.
-- ЏозициЯ... “ нас одна позициЯ: не давать им покоЯ. —тоб стрелЯл
каждый камень. ‡наешь, что они по радио нам кричат?
-- ‘лыхали.
-- ‘лыхали, да не анализировали. ‘начала они просто предлагали
сдаватьсЯ. ‡апугивали: сметем с лица земли. Џотом -- "стрелЯйте комиссаров и
коммунистов [219] и переходите к нам". Ђ вчера вечером -- новаЯ песнЯ:
"доблестные защитники крепости". Ћбещают райскую жизнь всем, кто сложит
оружие, даже комиссарам и коммунистам. Џочему их агитациЯ повернулась на сто
восемьдесЯт градусов? Џотому, что мы стрелЯем. ‘трелЯем, а не отлеживаемсЯ.
-- Ќу, мы сдаватьсЯ не собираемсЯ, -- сказал „енищнк.
-- ‚ерю. ‚ерю, потому и говорю. ‡адача одна: уничтожать живую силу.
Ћчень простаЯ задача.
Џолитрук говорил что-то еще, а Џлужников опЯть плыл в лодке, и опЯть
через борт плескалась вода, и опЯть он пил эту воду и никак не мог напитьсЯ.
€ опЯть на корме сидела ‚алЯ в таком ослепительном платье, что у Џлужникова
слезились глаза. € наверно, поэтому он не смеЯлсЯ во сне...
ђастолкали его, когда рассвело, и он сразу увидел политрука: невероЯтно
худого, заросшего щетиной, среди которой все времЯ двигались искусанные в
кровь тонкие губы. Ќа изможденном, покрытом грЯзью и копотью лице жили
только глаза: острые, немигающие, пристально упершиесЯ в него.
-- ‚ыспалсЯ?
‚озраста у политрука уже не было.
‚троем они втащили раненого сквозь пролом на первый этаж покинутой
казармы. ‡десь стоЯли двухъЯрусные койки, покрытые голыми досками: сенники и
постельное белье защитники унесли с собой. Ќа полу валЯлись стрелЯные
гильзы, битый кирпич, обрывки заскорузлого, в засохшей крови,
обмундированиЯ. ђазбитые прЯмой наводкой простенки зиЯли провалами.
Џолитрука уложили на койку, хотели сделать перевЯзку, но так и не
решились отодрать намертво присохшие бинты. Ћт ран шел тЯжелый запах.
-- “ходите, -- сказал политрук. -- Ћставьте гранату и уходите.
-- Ђ вы? -- спросил пограничник.
-- Ђ Я немцев подожду. ѓраната да шесть патронов в пистолете: будет,
чем встретить.
Љанонада оборвалась: резко, будто вдруг выключили все звуки. € сразу
зазвучал знакомый, усиленный динамиками голос:
-- „облестные защитники крепости! Ќемецкое [220] командование призывает
вас прекратить бессмысленное сопротивление. ЉраснаЯ ЂрмиЯ разбита...
-- ‚решь, сволочь! -- крикнул „енищик. -- Ѓрешешь, жаба фашистскаЯ!
-- ‚ойну не перекричишь. -- Џолитрук чуть усмехнулсЯ, -- Ћна выстрел
слышит, а голос -- нет. Ќе горЯчись.
€ссушающаЯ жара плыла над крепостью, и в этой жаре вспухали и сами
собой шевелились трупы. ’Яжелый, густо насыщенный пылью и запахом разложениЯ
пороховой дым сползал в подвалы. € дети уже не плакали, потому что в сухих
глазах давно не было слез.
-- ‚сем, кто в течение получаса выйдет из подвалов без оружиЯ, немецкое
командование гарантирует жизнь и свободу по окончании войны. ‚спомните о
своих семьЯх, о невестах, женах, матерЯх. Ћни ждут вас, солдаты!
ѓолос замолчал, и молчала крепость. Ћна молчала тЯжело и грозно,
измотаннаЯ круглосуточными боЯми, жаждой, бомбежками, голодом. € это
молчание было единственным ответом на очередной ультиматум противника.
-- Ћ матерЯх вспомнили, -- сказал политрук. -- ‡начит, не ожидал немец
такого поворота.
‘тепь да степь кругом,
Џуть далек лежит...
—исто и Ясно зазвучала в раскаленном воздухе песнЯ. ђоднаЯ русскаЯ
песнЯ о великих просторах и великой тоске. Ћт неожиданности у Џлужникова
перехватило дыхание, и он изо всех сил стиснул зубы, чтобы сдержать
нахлынувшие вдруг слезы. Ђ сильный голос вольно вел песню, и крепость
слушала ее, беззвучно рыдаЯ у закопченных амбразур.
-- Ќе могу-у!.. -- ‘альников упал на пол, вздрагиваЯ, бил кулаками по
кирпичам. -- Ќе могу! Њама, маманЯ песню эту...
-- Њолчать! -- крикнул политрук. -- Ћни же на это и бьют, сволочи! Ќа
это, на слезы наши!..
‘альников замолчал. Њузыка еще звучала, но сквозь нее Џлужников уловил
вдруг странный, протЯжный гул. ЏрислушалсЯ, не смог разобрать слов, но
понЯл: где-то под развалинами хриплыми, пересохшими [221] глотками нестройно
и страшно пели "€нтернационал". € понЯв это, он встал.
-- ќто есть наш последний и решительный бой... -- из последних сил
запел политрук. •рипЯ, он кричал слова гимна, и слезы текли по изможденному
лицу. покрытому копотью и пылью. € тогда Џлужников запел тоже, а вслед за
ним и пограничник. Ђ ‘альников поднЯлсЯ с пола и встал рЯдом, плечом к
плечу, и тоже запел "€нтернационал".
Ќикто не даст нам избавленьЯ,
Ќи бог, ни царь и не герой...
Ћни пели громко, так громко, как не пели никогда в жизни. Ћни кричали
свой гимн, и этот гимн был ответом сразу на все немецкие предложениЯ. ‘лезы
ползли по грЯзным лицам, но они не стеснЯлись этих слез, потому что это были
другие слезы. Ќе те, на которые рассчитывало немецкое командование.
3
‘потыкаЯсь, Џлужников медленно брел по бесконечному, заваленному битым
кирпичом подвалу. —асто останавливалсЯ, вглЯдываЯсь в непроглЯдную темень,
долго облизывал сухим Языком затвердевшие, стЯнутые давней коростой губы. ‡а
третьим поворотом должен был поЯвитьсЯ крохотный лучик: он сам принес
заросшему по брови, иссохшему фельдшеру десЯток свечей, найденных в
развалинах столовой. €ногда падал, всЯкий раз испуганно хватаЯсь за флЯжку,
в которой было сейчас самое дорогое, что он мог раздобыть: полстакана мутной
вонючей воды. ‚ода эта булькала при каждом шаге, и он все времЯ чувствовал,
как она булькает и переливаетсЯ, мучительно хотел пить и мучительно
сознавал, что на эту воду он не имеет права.
—тобы отвлечьсЯ, забыть про воду, что булькала у бедра, он считал дни.
Ћн отчетливо помнил только три первые днЯ обороны, а потом дни и ночи
сливались в единую цепь вылазок и бомбежек, атак, обстрелов, блужданий по
подземельЯм, коротких схваток с врагом [222] и коротких, похожих на обмороки
минут забытьЯ. € постоЯнного, изнурЯющего, не проходЯщего даже во сне
желаниЯ пить.
Ћни еще возились с политруком, стараЯсь поудобнее устроить его, когда
откуда-то поЯвились немцы. Џолитрук закричал, чтобы они бежали, и они
побежали через разгромленные комнаты, где вместо окон зиЯли разорванные
снарЯдами дыры. ‘зади прозвучало несколько выстрелов и грохнул взрыв:
политрук принЯл последний бой, выиграв длЯ них секунды, и они опЯть ушли,
сумев в тот же день пробратьсЯ к своим через чердачные перекрытиЯ. €
‘альников опЯть радовалсЯ, что им повезло.
Ћни пришли к своим, и не было ни воды, ни патронов: только пЯть Ящиков
гранат без взрывателей. € по ночам они ходили к немцам и в узких каменных
мешках, хрипЯ и ругаЯсь, били этих немцев прикладами и гранатами без
взрывателей, кололи штыками и кинжалами, а днем отражали атаки тем оружием,
какое смогли захватить. € ползали за водой под фиолетовым светом ракет,
раздвигаЯ осклизлые трупы. Ђ потом те, кто осталсЯ в живых, ползли назад,
сжимаЯ в зубах дужку котелка и уже не опускаЯ головы. € кому не везло, тот
падал лицом в котелок и, может быть, перед смертью успевал напитьсЯ воды. Ќо
им везло, и пить они не имели права.
Ђ днем -- от зари до зари -- бомбежки сменЯли обстрелы и обстрелы --
бомбежки. € если вдруг смолкал грохот, значит, опЯть чужой механический
голос предлагал прекратить сопротивление, опЯть давал час или полчаса на
раздумье, опЯть выматывал душу до боли знакомыми песнЯми. € они молча
слушали эти песни и тихий плач умирающих от жажды детей.
Џотом пришел приказ о прорыве, и им подкинули патронов и даже
взрывателей длЯ гранат. Ћни -- все трое -- атаковали по мосту и уже добежали
до половины, когда немцы в упор, с двадцати шагов, ударили шестью
пулеметами. € ему опЯть повезло, потому что он успел прыгнуть через перила в
Њухавец, вволю напитьсЯ воды и выбратьсЯ к своим. Ђ потом опЯть пошел на
этот мост, потому что там осталсЯ ‚олодька „енищик. Џограничник из ѓомелЯ,
Љарла Њаркса, сто двенадцать, квартира девЯть. Ђ ‘альников опЯть уцелел и,
дергаЯсь, кричал потом в каземате: [223]
-- Ћбратно повезло, вот! Љто-то за менЯ богу молитсЯ, ребЯта! ‚идно,
бабунЯ моЯ в церковь зачастила!
’олько когда все это было? „о или после того, как принЯли решение
отправить в плен женщин и детей? Ћни выползали из щелей на залитый солнцем
двор: худые, грЯзные, полуголые, давно изорвавшие платьЯ на бинты, „ети не
могли идти, и женщины несли их, бережно обходЯ неубранные трупы и
вглЯдываЯсь в каждый, потому что именно этот -- уже после смерти
искореженный осколками, чудовищно распухший и неузнаваемый -- мог быть
мужем, отцом или братом. € крепость замерла у бойниц, не стеснЯЯсь слез, и
немцы впервые спокойно и открыто стоЯли на берегах.
Љогда это было -- до или после их неудачной попытки вырватьсЯ из
кольца? „о или после? Џлужников очень хотел вспомнить и -- не мог. Ќикак не
мог.
Џлужников рассчитывал увидеть слабый отблеск свечи, но еще не видЯ его,
еще не дойдЯ до поворота, услышал стон. ЌесмотрЯ на оглушающие бомбежки и
постоЯнный звон в ушах, слух его работал пока исправно, да и стон, что
донессЯ до него -- протЯжный, хриплый, уже даже и не стон, а рев, -- был
громок и отчетлив. Љричал обожженный боец: накануне немцы сбрасывали с
самолетов бочки с бензином, и горЯчаЯ жидкость ударила в красноармейца.
Џлужников сам относил его в подвал, потому что оказалсЯ рЯдом, и его тоже
обожгло, но не сильно, а боец уже тогда начал кричать, и, видно, кричал до
сих пор.
Ќо крик этот не был одиноким. —ем ближе подходил Џлужников к глухому и
далекому подвалу, куда стаскивали всех безнадежных, тем все сильнее и
сильнее становились стоны. ‡десь лежали умирающие -- с распоротыми животами,
оторванными конечностЯми, проломленными черепами, -- а единственным
лекарством была немецкаЯ водка да руки тихого фельдшера, на котором кожа от
жажды и голода давно висела тЯжелыми слоновьими складками. Ћтсюда уже не
выходили: отсюда выносили тех, кто уже успокоилсЯ, а в последнее времЯ
перестали и выносить, потому что не было уже ни людей, ни сил, ни времени.
-- ‚оды не принес?
”ельдшер спрашивал не длЯ себЯ: здесь, в подвале, заполненном
умирающими и мертвыми вперемежку, глоток воды был почти преступлением. €
фельдшер, [224] медленно и мучительно умираЯ от жажды, не пил никогда.
-- Ќет, -- солгал Џлужников. -- ‚одка это. Ћн сам добыл эту воду во
времЯ утренней бомбежки. „ополз до берега, оглохнув от взрывов и звона
бивших в каску осколков. Ћн зачерпнул не глЯдЯ, сколько мог, он сам не
сделал ни глотка из этой флЯжки: он нес ее, единственную драгоценность,
„енищику и поэтому солгал.
-- †ивой он, -- сказал фельдшер.
‘идЯ у входа подле Ящика, на котором чадила свеча, он неторопливо рвал
на длинные полосы грЯзное, заскорузлое обмундирование: тем, кто жив, еще
нужно было делать перевЯзки.
Џлужников дал ему три немецкие сигареты. ”ельдшер жадно схватил их и
все никак не мог прикурить, попадаЯ мимо пламени: дрожали руки, да и сам он
качалсЯ из стороны в сторону, уже не замечаЯ этого.
‘веча едва горела в спертом, густо насыщенном тлением, болью и
страданием воздухе. Ћгонек ее то замирал, обнажаЯ раскаленный фитилек, то
вдруг выравнивалсЯ, взлетаЯ ввысь, снова съеживалсЯ, но -- жил. †ил и не
хотел умирать. €, глЯдЯ на него, Џлужников почему-то подумал о крепости. €
сказал:
-- Џриказано уходить. Љто как сможет.
-- ЏрощатьсЯ зашел? -- ”ельдшер медленно, словно каждое движение
причинЯло боль, повернулсЯ, глЯнул мертвыми, ничего не выражающими глазами.
-- €м не говори. Ќе надо.
-- џ понимаю.
-- Џонимаешь? -- ”ельдшер кивал. -- Ќичего ты не понимаешь. Ќичего.
Џонимал бы -- мне бы не сказал.
-- Џриказ и тебЯ касаетсЯ.
-- Ђ их? -- ”ельдшер кивнул в стонущую мглу подвала. -- €х что,
кирпичами завалим? „аже и пристрелить нечем. Џристрелить нечем, это ты
понимаешь? ‚от они менЯ касаютсЯ. Ђ приказы... Џриказы уже не касаютсЯ: Я
сам себе пострашнее приказ отдал. -- Ћн замолчал, глаза его странно, всего
на мгновение, на миг один блеснули. -- ‚от если каждый, каждый солдат,
понимаешь, сам себе приказ отдаст и выполнит его -- сдохнет немец. ‘дохнет!
€ война сдохнет. ЉончитсЯ война. ‚от тогда она и кончитсЯ.
€ замолчал, скорчилсЯ, высасываЯ сигаретный дым [225] сухим,
проваленным ртом. Џлужников молча постоЯл возле, достал из кармана
недогрызенный сухарь, положил его рЯдом со свечой и медленно пошел в
подвальный сумрак, перешагиваЯ через стонущих и уже навеки замолчавших.
„енищик лежал с закрытыми глазами, и перевЯзаннаЯ грЯзным, пропитанным
кровью трЯпьем грудь его судорожно, толчками приподнималась при каждом
вздохе. Џлужников хотел сесть, но рЯдом, плечом к плечу, лежали другие
раненые, и он смог только опуститьсЯ на корточки. ќто было трудно, потому
что у него давно уже болела отбитаЯ кирпичами спина.
-- ‘оседа отодвинь, -- не открываЯ глаз, сказал „енищик. -- Ћн вчера
еще помер.
Џлужников с трудом повернул на бок окоченевшее тело -- напрЯженно
вытЯнутаЯ рука тупо, как палка. ударилась о каменный пол, -- сел рЯдом.
Ћсторожно, страшась привлечь внимание, отцепил от поЯса флЯжку. „енищик
потЯнулсЯ к ней и -- отстранилсЯ:
-- Ђ сам?
-- џ -- целый.
Ћна все-таки булькнула, эта флЯжка, и сразу в подвальной мгле
зашевелились люди. Љто-то уже полз к ним, полз через еще живых и уже
мертвых, кто-то уже хватал Џлужникова за плечи, тЯнул, трЯс, бил.
‘огнувшись, телом прикрываЯ пограничника, Џлужников торопливо шептал:
-- Џей. Џей, ‚олодЯ. Џей.
Ђ подвал шевелилсЯ, стонал, выл, полз к воде, протЯнув из тьмы десЯтки
исхудалых рук, страшных в неживой уже цепкости. € хрипел единым страшным
выдохом:
-- ‚оды-ы!..
-- Ќету воды! -- громко крикнул Џлужников. -- Ќету воды, братцы,
товарищи, нету!
-- ‚оды-ы!.. -- хрипели пересохшие глотки, и кто-то уже плакал, кто-то
ругалсЯ, и чьи-то руки по-прежнему рвали Џлужникова за плечи, за портупею,
за перепревшую от пота гимнастерку.
-- Ќочью принесу, товарищи! -- кричал Џлужников. -- Ќочью, сейчас
головы не поднимешь! „а пей же, ‚олодька, пей!..
‡амер на миг подвал, и в наступившей тишине все слушали, как трудно
глотает пограничник. ЏустаЯ [226] флЯжка со стуком упала на пол, и снова
кто-то заплакал, забилсЯ, закричал.
-- ‡начит, завтра помру, -- вдруг сказал „енищик, и в слабой улыбке
чуть блеснули зубы. -- „умал, сегоднЯ, а теперь -- завтра. Ђ до войны Я в
Ћсводе работал. –елыми днЯми в воде. ђека быстраЯ у нас, далеко сносит.
Ѓывало, наглотаешьсЯ... -- Ћн помолчал. -- ‡начит, завтра... ‘ейчас что,
ночь или день?
-- „ень, -- сказал Џлужников. -- Ќемцы опЯть уговаривают.
-- “говаривают? -- „енищик хрипло засмеЯлсЯ. -- “говаривают, значит?
‘то раз убили и все -- уговаривают? Њертвых уговаривают! ‡начит, не зрЯ мы
тут, а?.. -- Ћн вдруг приподнЯлсЯ на локтЯх, крикнул в темноту: -- Ќе
клЯните за глоток, ребЯта! ђовно глоточек был, делить нечего. “говаривают
нас, слышали? ЋпЯть упрашивают...
Ћн трудно закашлЯлсЯ, изо рта булькающими пузырЯми пошла кровь. ‚
подвале примолкли, только по-прежнему тЯгуче выл обожженный боец. Љто-то
сказал из тьмы:
-- ’ы прости нас, браток. Џрости. —то там, наверху?
-- Ќаверху? -- переспросил Џлужников, лихорадочно соображаЯ, как
ответить. -- „ержимсЯ. Џатронов достали. „а, утром наши "Ястребки"
прилетали. „евЯть штук! ’ри круга над нами сделали. ‡начит, знают про нас,
знают! Њожет, разведку делали, прорыв готовЯт...
Ќе было никаких самолетов, никто не готовил прорыва и никто не знал,
что на крайнем западе страны, далеко в немецком тылу, живой человеческой
кровью истекает стараЯ крепость. Ќо Џлужников врал, искренне верЯ, что
знают, что помнЯт, что придут. Љогда-нибудь.
-- Ќаши придут, -- сказал он, чувствуЯ, как в горле щекочут слезы, и
боЯсь, что люди в подвале почувствуют их и все поймут. -- Ќаши обЯзательно
придут и пойдут дальше. € в Ѓерлин придут, и повесЯт ѓитлера на самом
высоком столбе.
-- Џовесить мало, -- тихо сказал кто-то. -- ‚одички бы ему не давать
недели две.
-- ‚ кипЯтке его сварить...
-- Џро чаи отставить, -- сказал тот, что просил прощениЯ. -- Џродержись
до своих, браток. ЋбЯзательно продержись. “целей. € скажешь им: тут, мол,
ребЯта... -- [227] Ћн замолчал, подыскиваЯ то самое, то единственное слово,
которые мертвые оставлЯют живым.
-- “мирали не срамЯ, -- негромко и Ясно сказал молодой голос.
€ все замолчали, и в молчании этом была суроваЯ гордость людей, не
склонивших головы и за той чертой, что отделЯет живых от мертвых. €
Џлужников молчал вместе со всеми, не чувствуЯ слез, что медленно ползли по
грЯзному, заросшему первой щетиной лицу.
-- ЉолЯ. -- „енищик теребил его за рукав. -- џ ни о чем не прошу:
патроны дороги. ’олько выведи менЯ отсюда, ЉолЯ. ’ы не думай, Я сам дойду, Я
чувствую, что дойду. џ завтра помру, сил хватит. ’олько помоги мне маленько,
а? џ солнышко хочу увидеть, ЉолЯ.
-- Ќет. ’ам бомбЯт все времЯ. „а и не дойдешь ты.
-- „ойду, -- тихо сказал пограничник. -- ’ы должен мне, ЉолЯ. Ќе хотел
говорить, а сейчас скажу. ‚ тебЯ пули шли, лейтенант, в тебЯ, ЉолЯ, твой это
свинец. ’ак что сведи менЯ к свету. € все. „аже воды не попрошу. Ђ сил у
менЯ хватит. ‘ил хватит, ты не думай. „ойду. “видеть хочу, понимаешь? „ень
свой увидеть.
Џлужников с трудом поднЯл пограничника. „енищик, еле сдерживаЯ стоны,
хваталсЯ руками, наваливалсЯ, тЯжело, со свистом дыша сквозь стиснутые зубы.
Ќо, встав на ноги, пошел к выходу сам: Џлужников лишь поддерживал его, когда
надо было перешагивать через лежавших на полу бойцов.
”ельдшер сидел в той же позе, все так же механически, аккуратно
разрываЯ на полосы одежду погибших. ‚се так же чадно горела свеча, словно
задыхаЯсь в смрадном воздухе гниениЯ и смерти, и все так же лежал подле нее
нетронутый кусок ржавого армейского сухарЯ.
Ћни брели медленно, с частыми остановками. „енищик дышал громко и
часто, в простреленной груди что-то клокотало и булькало, он то и дело
вытирал с губ розовую пену неуверенной, дрожащей рукой. Ќа остановках
Џлужников усаживал его. „енищик приваливалсЯ к стене, закрывал глаза и
молчал: берег силы. ђаз только спросил:
-- ‘альников живой?
-- †ивой.
-- Ћн везучий. -- Џограничник сказал это без зависти: просто отметил
факт. -- € все за водой ходит? [228]
-- •одит. -- Џлужников помолчал, раздумываЯ, стоит ли говорить. --
‘лушай, ‚олодЯ, приказ нам всем: разбегатьсЯ. Љто куда.
-- Љак?
-- Њелкими группами уходить из крепости. ‚ леса.
-- ЏонЯтно, -- „енищик медленно вздохнул. -- Џрощай, значит, старушка.
Ќу, правильно: здесь, как в мешке.
-- ‘читаешь, правильно?
„енищик долго молчал. ЉрохотнаЯ слеза медленно выкатилась из-под ресниц
и пропала где-то в глубоком провале заросшей щеки.
-- ‘ ‘альниковым иди, ЉолЯ.
Џлужников молча кивнул, соглашаЯсь. •отел было сказать, что если бы не
те пулеметы на мосту, то пошел бы он только с ним, с ‚олодькой „енищиком, и
-- не сказал.
Ћн оставил „енищика в пустом каземате. “ложил на кирпичный пол лицом к
узкой отдушине, сквозь которую виднелось серое, задымленное небо.
-- инель не захватили. ’ам у фельдшера валЯлась, Я видел.
-- Ќе надо,
-- џ сверху принесу. Џока тихо.
-- Ќу, принеси.
Џлужников в последний раз заглЯнул в уже чужие, уже отрешенные глаза
пограничника и вышел из каземата. Ћставалось завернуть за угол и по
разбитой, заваленной обломками лестнице поднЯтьсЯ в первый этаж. ’ам еще
держались те, кто был способен стрелЯть, кого собрал после ночной атаки не
знакомый Џлужникову капитан-артиллерист.
Ћн не дошел до поворота, когда наверху, над самой головой, раздалсЯ
грохот. Џо плечам, по каске застучала штукатурка, и тугаЯ взрывнаЯ волна,
ударившись в стену за углом, вынесла на него пыль и удушливый смрад
немецкого тола.
…ще сыпались кирпичи, с треском рушились перекрытиЯ, но Џлужников уже
нырнул в вонючий, пропыленный дым и, спотыкаЯсь, полез через завал. ѓде-то
уже били автоматы, в угарных клубах взрывов вспыхивали нестерпимо Яркие
огоньки выстрелов. —ьЯ-то рука, вынырнув из сумрака, рванула его за
портупею, втащив [229] в оконную нишу, и Џлужников совсем близко увидел
грЯзное, искаженное Яростью лицо ‘альникова:
-- Џодорвали, гады! ‘тену подорвали!
-- ѓде капитан? -- Џлужников вырвалсЯ. -- Љапитана не видел?
‘альников, надсадно крича, бил злыми короткими очередЯми в
развороченное окно. ’ам, в дыму и пыли, мелькали серые фигуры, сверкали
огоньки очередей. Џлужников метнулсЯ в задымленный первый этаж, споткнулсЯ о
тело -- еще дышащее, еще ползущее, еле волочившее за собой перебитые ноги в
распустившихсЯ окровавленных обмотках. “пал, запутавшись в этих обмотках, а
когда вскочил -- разглЯдел капитана. Ћн сидел у стены, крепко зажмурившись,
и по его обожженному кроваво-красному лицу ручьЯми текли слезы.
-- Ќе вижу! -- строго и обиженно кричал он. -- Џочему не вижу? Џочему?
ѓде лейтенант?
-- ‡десь Я. -- Џлужников стоЯл на коленЯх перед ослепшим командиром:
опаленное лицо казалось непомерно раздутым, сгоревшаЯ борода курчавилась
пепельными завитками. -- ‡десь, товарищ капитан, перед вами.
-- Џатроны, лейтенант! ѓде хочешь, достань патронов! џ не вижу, не
вижу, ни черта не вижу!..
-- „остану, -- сказал Џлужников.
-- ‘той! Џоложи менЯ за пулемет. Џоложи за пулемет!..
Ћн шарил вокруг, ища Џлужникова. Џлужников схватил эти дрожавшие,
суетливые руки, почему-то прижал к груди.
-- ‚от он -- Я. ‚от он.
-- ‚се, -- вдруг тихо и спокойно сказал капитан, ощупываЯ его. -- Ќету
моих глазынек. Ќету. Џатроны. ѓде хочешь. Џриказываю достать.
Ћн высвободилсЯ, коснулсЯ пальцами голого, мокрого от слез лица. Џотом
праваЯ рука его привычно скользнула к кобуре.
-- ’ы еще здесь, лейтенант?
-- ‡десь.
-- „окументы мои зароешь. -- Љапитан достал пистолет, на ощупь сбросил
предохранитель, и рука его больше не дрожала. -- Ђ пистолет возьми: семь
патронов останетсЯ. [230]
Ћн поднЯл пистолет, несколько раз косо, вслепую потыкал им в голову.
-- ’оварищ капитан! -- крикнул Џлужников.
-- Ќе сметь!..
Љапитан сунул ствол в рот и нажал курок. ‚ыстрел показалсЯ Џлужникову
оглушительным, простреленнаЯ голова тупо ударилась о стену, капитан
мучительно выгнулсЯ и сполз на пол.
-- ѓотов.
Џлужников оглЯнулсЯ: рЯдом стоЯл сержант.
-- Ћтбили, -- сказал сержант. -- Ђ доложить не успел. †алко.
’олько сейчас Џлужников расслышал, что стрельбы нет. Џыль медленно
оседала, виднелись развороченные окна, пролом стены и бойцы возле этого
пролома.
-- ’ри диска осталось, -- сказал сержант. -- …ще раз подорвут -- и
амба.
-- џ достану патроны.
Џлужников вынул тЯжелый ’’ из еще теплой руки капитана, положил в
карман. ‘казал, вставаЯ:
-- „окументы его зароешь, он просил. Ђ патроны Я принесу. ‘егоднЯ же.
€ пошел к оконной нише, возле которой рассталсЯ с везучим ‘альниковым.
‚ нише никого не было, и Џлужников устало опустилсЯ на кирпичи. Ћн не
попал под взрыв, не отбивал немецкой атаки, но чувствовал себЯ разбитым.
‚прочем, чувство это давно уже не покидало его: он был много раз оглушен,
засыпан, отравлен дымом и порохом, и даже та пустЯковаЯ рана на ноге, что
затЯнулась на молодом теле сама собой, часто тревожила его внезапной,
отдававшей в колено болью. Ќыли отбитые кирпичами почки, мутило от
постоЯнного голода, жажды, недосыпаниЯ и липкого трупного запаха, которым
была пропитана каждаЯ складка его одежды. Ћн давно уже привык думать только
об опасности, только о том, как отбить атаку, как достать воду, патроны,
еду, и уже разучилсЯ вспоминать что-либо. € даже сейчас, в эту короткую
минуту затишьЯ, он думал не о себе, не о капитане, что застрелилсЯ на его
глазах, не о „енищике, что умирал на голом полу каземата, -- он думал, где
достать патронов. Џатронов и гранат, без которых нельзЯ было прорватьсЯ из
окруженной крепости. [231]
‘альников вернулсЯ через окно: от немцев. Ѓросил на землю три
автоматные обоймы, сказал:
-- ‚от гады немцы: без флЯжек в атаку ходЯт.
-- ‘лушай, ‘альников, ты тот, первый день помнишь? ’ы вроде за
патронами тогда бежал. ‚роде склад какой-то...
-- Љондаков тот склад знал. Ђ мы с тобой искали и не нашли.
-- Њы тогда дураками были.
-- ’еперь поумнели? -- ‘альников вздохнул. -- €скать пойдем?
-- Џойдем, -- сказал Џлужников. -- “ сержанта три диска к пулемету
осталось.
-- Џри солнышке?
-- Ќочью не найдем.
-- Џишите письма, -- усмехнулсЯ ‘альников. -- ‘ приветом к вам.
Џлужников промолчал. ‘альников порылсЯ в карманах, вытащил пригоршню
грЯзных изломанных галет. Ћни долго, словно дрЯхлые старцы, жевали эти
галеты: в сухих ртах с трудом ворочались шершавые Языки.
-- ‚одички ба... -- привычно вздохнул ‘альников.
-- Џоди шинель разыщи, -- сказал Џлужников. -- ‚олодька на голом полу
лежит. ‡айдем к нему, а потом -- двинем. Ќа солнышко.
-- Љ черту в зубы, к волку в пасть, -- проворчал ‘альников, уходЯ.
Ћн скоро приволок шинель -- прожженную, с бурым пЯтном засохшей крови
на спине. Њолча поделили автоматные обоймы и полезли вниз по осыпающимсЯ
кирпичам в черную дыру подземельЯ.
„енищик был еще жив: он лежал, не шевелЯсь, глЯдЯ тускнеющими глазами в
серый клочок неба. ‚ черной цыганской бороде запеклась кровь. Ћн посмотрел
на них отрешенно и снова уставилсЯ в окно.
-- Ќе узнает, -- сказал ‘альников.
-- ‚езучий, -- с трудом сказал пограничник. -- ’ы -- везучий. •орошо.
-- ‚ бане сейчас хорошо, -- улыбнулсЯ ‘альников. -- € тепло, и водичка.
-- Ќе носи. ‚оду не носи. ‡рЯ. Љ утру помру.
Ћн сказал это так просто и спокойно, что они не стали разуверЯть его.
Ћн действительно умирал, Ясно осознавал это, не отчаивалсЯ, а хотел только
смотреть [232] в небо. € они понЯли, что высшее милосердие -- это оставить
„енищика одного. Ќаедине с самим собой и с небом. Ћни подсунули под него
шинель, пожали вЯлую, уже холодную руку и ушли. ‡а патронами длЯ живых.
Ќемцы уже ворвались в цитадель, расчленив оборону на изолированные
очаги сопротивлениЯ. „нем они упорно продвигались по запутанному лабиринту
кольцевых казарм, стремЯсь оставить за собою развалины, а ночью развалины
эти -- подорванные саперами, взметенные прицельной бомбежкой и добела
выжженные огнеметами -- оживали вновь. €зраненные, опаленные, измотанные
жаждой и боЯми скелеты в лохмотьЯх поднимались из-под кирпичей, выползали из
подземелий и в штыковых атаках уничтожали тех, кто рисковал оставатьсЯ на
ночь. € немцы боЯлись ночей.
Ќо Џлужников с ‘альниковым шли за патронами днем. Џолзли, царапаЯ щеки
о кирпичи, глотаЯ пыль, задыхаЯсь в тЯжелом трупном запахе, напрЯженными
спинами каждое мгновение ожидаЯ автоматных очередей. Љаждый миг здесь был
последним, и каждое неосторожное движение могло приблизить этот миг. €
поэтому они переползали понемногу, по нескольку шагов и только по очереди, а
перед тем, как ползти, долго и напрЯженно вслушивались. Љрепость сотрЯсалась
от взрывов, автоматного треска и рева пламени, но здесь, где ползли они,
было пока тихо.
‘пасали воронки: на дне можно было отдышатьсЯ, прийти в себЯ, накопить
силы длЯ очередного шага вперед. ага, который следовало проползти, ощущаЯ
каждый миллиметр.
‚ ту воронку, со дна которой так и не выветрилсЯ удушливый запах
взрывчатки, ‘альников сполз вторым. Џлужников уже сидел на песке, сбросив
нагретую солнцем каску.
-- †енюсь, -- прохрипел ‘альников, сев рЯдом. -- …сли живой выберусь,
непременно женюсь. „урак был, что не женилсЯ. Њне, понимаешь, сватали...
ђезкаЯ тень упала на лицо, и Џлужников, еще ничего не понЯв, успел
только удивитьсЯ, откуда она взЯлась, эта тень.
-- •альт!
’угаЯ автоматнаЯ очередь рванула воздух над головами: на откосе стоЯл
немец. ‘тоЯл в двух шагах, и [233] Џлужников, медленно поднимаЯсь, с
удивительной четкостью видел засученные по локоть руки, серо-зеленый, в
кирпичной пыли мундир, расстегнутый у ворота на две пуговицы, и черную дыру
автомата, пронзительно глЯдевшую прЯмо в сердце. Ћни оба медленно встали, а
их автоматы остались лежать у ног, на дне воронки. € так же медленно, точно
во сне, поднЯли вверх руки.
Ђ немец стоЯл над ними, нацелив автомат, стоЯл и улыбалсЯ, молодой,
сытый, чисто выбритый. ‘ейчас он должен был чуть надавить на спусковой
крючок, обжигающаЯ струЯ ударила бы в грудь, и они навеки остались бы здесь,
в этой воронке. € Џлужников уже чувствовал эти пули, чувствовал, как они,
ломаЯ кости и разбрызгиваЯ кровь, вонзаютсЯ в его тело. ‘ердце забилось
отчаЯнно быстро, а горло сдавило сухим обручем, и он громко, судорожно
икнул, нелепо дернув головой.
Ђ немец расхохоталсЯ. ‘мех его был громким, уверенным: смех победителЯ.
Ћн снЯл левую руку с автомата и указательным пальцем поманил их к себе. €
они, не отрываЯ напрЯженных, немигающих глаз от автоматного дула, покорно
полезли наверх, оступаЯсь и мешаЯ друг другу. Ђ немец все хохотал и все
манил их из воронки указательным пальцем.
-- ‘ейчас, -- задыхаЯсь, бормотал ‘альников. -- ‘ейчас, сейчас.
Ћн обогнал Џлужникова, и, уже высунувшись по поЯс из воронки, упал
вдруг грудью на край, и, схватив немца за ноги, с силой рванул на себЯ.
„линнаЯ автоматнаЯ очередь ударила в небо, немец и ‘альников скатились вниз,
и Џлужников услышал отчаЯнный крик:
-- Ѓеги, лейтенант! Ѓеги! Ѓеги! Ѓеги!
€ еще -- топот. Џлужников выскочил на гребень, увидал немцев, что
спешили на крик, и побежал. Ћчереди прижимали к земле, крошили кирпич у ног,
а он бежал, перепрыгиваЯ через трупы и бросаЯсь из стороны в сторону. €
съежившаЯсЯ, согнутаЯ в три погибели собственнаЯ спина казалась ему сейчас
непомерно огромной, разбухшей, заслонЯвшей его самого уже не от немцев, не
от пуль -- от жизни.
Џули ложились то справа, то слева, то спереди, и Џлужников, широко
разинутым ртом хватаЯ обжигающий воздух, тоже бросалсЯ то вправо, то влево,
уже ничего не видЯ, кроме фонтанчиков, что взбивали эти пули. Ђ немцы и не
думали бежать за ним, а, надрываЯсь [234] от хохота, гонЯли по кругу
автоматными очередЯми. € этот оборванный, грЯзный, задыхающийсЯ человек
бежал, падал, полз, плакал и снова бежал, загнанно утыкаЯсь в невидимые
стены пулевых вееров. Ћни не спешили прекращать развлечение и старались
стрелЯть так, чтобы не попасть в Џлужникова, чтобы охота продлилась
подольше, чтобы было что порассказать тем, кто не видел этой потехи.
Ђ двое других неторопливо и обстоЯтельно били в воронке ‘альникова. Ћн
давно уже перестал кричать, а только хрипел, а они размеренно, как
молотобойцы, били и били прикладами. €зо рта и ушей ‘альникова текла кровь,
а он корчилсЯ и все пыталсЯ прикрыть голову непослушными руками.
Џулевой круг медленно сужалсЯ, но Џлужников все еще металсЯ в нем, все
еще не верил, что кружитсЯ на пЯтачке, все еще на что-то надеЯлсЯ. Џистолет,
что он сунул в карман, стукал по ноге, он все времЯ чувствовал его, но не
было, не хватало того мгновениЯ, когда можно было бы выхватить его. Ќе было
этого мгновениЯ, не было воздуха, не было сил и не было выхода. Ѓыл конец.
Љонец службы и конец жизни лейтенанта ЌиколаЯ Џлужникова.
Ћни сами загнали его на этот обломок кирпичной стены, одиноко торчавший
из развороченной земли. Џлужников упал за него, спасаЯсь от очереди, что
раздробила кирпичи в сантиметре от сапога. “пал, укрылсЯ, на какую-то
секунду прекратилась стрельба, и за эту секунду он успел увидеть дыру. Ћна
вела вниз, под стену, в черноту и неизвестность, и он, не раздумываЯ, пополз
в нее, пополз со всей скоростью, на какую только был способен, извиваЯсь
телом, в кровь обдираЯ пальцы, локти, колени. ™ель резко заворачивала
вправо, и он успел скользнуть за поворот и, вдруг, потерЯв опору, полетел
куда-то, растопырив руки. € падаЯ, услышал над головой взрыв. ‚след за ним
немцы швырнули в дыру гранату, и граната эта, ударившись о стену, взорвалась
за поворотом, упруго встрЯхнув прохладную тишину подземельЯ.
Џлужников упал на заваленный песком и штукатуркой пол, но удачно, на
руки. Ќе разбилсЯ, только от сотрЯсениЯ из носа обильно пошла кровь.
ђазмазываЯ ее по лицу, по гимнастерке, он лежал, не шевелЯсь, по уже
отработанной привычке на слух определЯЯ опасность. [235]
Ћн изо всех сил сдерживал дыхание, но сердце по-прежнему бешено
колотилось в груди, дышать приходилось часто и бурно, несмотрЯ на все его
стараниЯ. €, еще не отдышавшись, он достал пистолет и поудобнее улегсЯ на
холодном полу.
€ почти тотчас же услышал шаги. Љто-то шел к нему, осторожно ступаЯ;
только чуть поскрипывал песок. ЌапрЯженно вглЯдываЯсь в густой сумрак,
Џлужников поднЯл пистолет; в нем все дрожало, и он держал этот пистолет
двумЯ руками. ѓлаза его уже привыкли к темноте, и он еще издалека уловил
смутные фигуры: шли двое.
-- ‘той! -- негромко скомандовал он, когда они приблизились. -- Љто
идет?
”игуры замерли, а затем одна дернулась, поплыла вперед прЯмо на
вздрагивающую мушку его пистолета.
-- ‘трелЯю!
-- „а свои мы, свои, товарищ! -- радостно и торопливо закричал тот, что
шел на него. -- ”едорчук, запали паклю, осветись!
—иркнула спичка. „ымный свет факела выхватил из резко сгустившейсЯ тьмы
заросшее бородой лицо, армейский бушлат, расстегнутый воротник гимнастерки с
тремЯ ало вздрогнувшими треугольничками на черных артиллерийских петлицах.
-- ‘вои мы, свои, дорогой! -- кричал первый. -- ‡асыпало нас аж в
первые залпы. ‘ами выкапывались, ходы рыли, думали... думали... думали...
„рожащий свет факела вдруг оторвалсЯ, поплыл, закружилсЯ, заиграл
ослепительными, веселыми брызгами. Џистолет с мЯгким стуком выпал из
ослабевших рук, и Џлужников потерЯл сознание.
Ћн пришел в себЯ в полной тишине, и эта непривычнаЯ мирнаЯ тишина
испугала его. ‘ердце вдруг вновь бешено заколотилось в груди; все еще не
открываЯ глаз, он с ужасом подумал, что оглох, оглох полностью, навсегда, и,
мучительно напрЯгаЯсь, ловил, искал, ждал знакомых звуков: грохота взрывов,
пулеметного треска, сухих автоматных очередей. Ќо услышал тихий женский
голос, почти шепот:
-- ЋчнулсЯ, тетЯ •ристЯ.
Ћн открыл глаза, увидел блики огнЯ на размытых мраком, уходЯщих ввысь
сводах и круглое девичье лицо: чернаЯ прЯдь волос выглЯдывала из-под
неправдоподобно [236] белой, сказочно чистой косынки. Ћсторожно шевельнул
руками -- они были свободны, не свЯзаны, -- ощупал ими край деревЯнной
скамьи, на которой лежал, и сразу сел.
-- ѓде Я?
Ћт резкого движениЯ в глазах поплыло слабо освещенное подземелье,
бородатые мужчины и два женских лица: молодое, что было совсем рЯдом, и
постарше, порыхлее, -- в глубине, у стола. ‹ица эти двоились, размывались, а
он суетливо шарил руками по лавке, по карманам, по липкой от крови
гимнастерке. арил и не находил оружиЯ.
-- ‚ыпейте воды.
ЊолодаЯ протЯнула жестЯную кружку. Ћн недоверчиво взЯл, недоверчиво
глотнул: вода была мутной, на зубах хрустел песок, но это была перваЯ вода
за истекшие сутки, и он жадно, захлебываЯсь, выпил кружку до дна. € сразу
перестало кружитьсЯ подземелье, огни, людские лица. Ћн Ясно увидел большой
стол, на котором горели три плошки, чайник на этом столе, посуду, прикрытую
чистой трЯпочкой, и пЯтерых: троих мужчин и двух женщин. ‚се пЯтеро,
улыбаЯсь, глЯдели сейчас на него; у пожилой по щекам текли слезы, она
вытирала их, всхлипывала, но -- улыбалась. —то-то знакомое, далекое как сон,
померещилось ему, но он не стал припоминать, а сказал требовательно и сухо:
-- Џистолет. Њой пистолет.
-- ‚от он. -- ЊолодаЯ поспешно схватила пистолет, лежавший на столе,
протЯнула ему. -- Ќе узнаете, товарищ лейтенант?
Ћн молча схватил пистолет, выщелкнул обойму, проверил, есть ли патроны.
Џатроны были, он ударом вогнал обойму в рукоЯтку и сразу успокоилсЯ.
-- Ќе узнаете? Џомните, в субботу -- ту, перед войной, -- мы в крепость
пришли. ‚ы упали еще. “ ЉЏЏ. џ -- Њирра, помните?
-- „а, да.
Ћн все припомнил. „евушку-хромоножку и женщин с детьми, что в полной
тишине шли через развороченную крепость в немецкий плен, первый залп, и
первую встречу с ‘альниковым, и отчаЯнный, последний крик ‘альникова: "Ѓеги,
лейтенант, беги!.." Ћн вспомнил ослепшего капитана и „енищика в пустом
каземате, цену глотка воды и страшный подвал, забитый умирающими. [237]
…му что-то весело, возбужденно, перебиваЯ друг друга, рассказывали все
пЯтеро, но он ничего сейчас не слышал.
-- ‘ытые? -- шепотом спросил он, и от этого звенЯщего шепота все вдруг
замолчали. -- ‘ытые, чистые, целые?.. Ђ там, там братьЯ ваши, товарищи ваши,
там, над головой, мертвые лежат, неубранные, землей не засыпанные. € мы --
мертвые! Њертвые бой ведем, давно уж сто раз убитые немцев руками голыми
душим. ‚оду, воду детЯм не давали, -- пулеметам. „ети от жажды с ума
сходили, а мы -- пулеметам! ’олько пулеметам! —тоб стрелЯли! —тоб немцев,
немцев не пустить!.. Ђ вы отсиживались?.. -- Ћн вдруг вскочил. -- ‘волочи!
ђасстрелЯю! ‡а трусость, за предательство! џ теперь право имею! џ право
такое имею: именем тех, что наверху лежат! €х именем!..
Ћн кричал, кричал в полный голос и трЯссЯ, как в ознобе, а они молчали.
’олько при последних словах старший сержант ”едорчук отступил в темноту, и
там, в темноте, коротко лЯзгнул затвор автомата.
-- ’ы нас не сволочи.
ђыхлаЯ фигура качнулась навстречу, полные руки ласково и властно обнЯли
его. Џлужников хотел рванутьсЯ, но коснулсЯ плечом мЯгкой материнской груди,
прижалсЯ к ней заросшей окровавленной щекой и заплакал. Ћн плакал громко,
навзрыд, а ласковые руки гладили его по плечам, и тихий, спокойный, совсем
как у мамы, голос шептал:
-- “спокойсЯ, сынок, успокойсЯ. ‚от ты и вернулсЯ. „омой вернулсЯ,
целым вернулсЯ. Ћтдохни, а там и решать будем. Ћтдохни, сыночек.
"‚от Я и вернулсЯ, -- устало подумал Џлужников. -- ‚ернулсЯ..."
* —Ђ‘’њ ’ђ…’њџ *
1
‘клад, в котором на рассвете 22 июнЯ пили чай старшина ‘тепан
Њатвеевич, старший сержант ”едорчук, красноармеец ‚асЯ ‚олков и три женщины,
накрыло тЯжелым снарЯдом в первые минуты артподготовки. ‘нарЯд разорвалсЯ
над входом, перекрытиЯ выдержали, [238] но лестницу завалило, отрезав
единственный путь наверх -- путь к спасению, как тогда считали они.
Џлужников помнил этот снарЯд: взрывнаЯ волна швырнула его в свежую воронку,
куда потом, когда он уже очухалсЯ, ввалилсЯ ‘альников. Ќо длЯ него этот
снарЯд разорвалсЯ сзади, а длЯ них -- впереди, и пути их надолго разошлись.
‚сЯ война длЯ них, заживо замурованных в глухом каземате, шла теперь
наверху. Ћт нее ходуном ходили старые, метровой кладки, стены, склад
заваливало новыми пластами песка и битых кирпичей, отдушины обвалились. Ћни
были отрезаны от своих и от всего мира, но у них была еда, а воду уже на
второй день они добыли из колодца. Њужчины, взломав пол, вырыли его, и за
сутки там скапливалось до двух котелков. Ѓыло что есть, что пить и что
делать: они во все стороны наугад долбили стены, надеЯсь прорыть ход на
поверхность или проникнуть в соседние подземельЯ. •оды эти заваливало при
очередных бомбежках, и они рыли снова и однажды пробились в запутанный
лабиринт подземных коридоров, тупиков и глухих казематов. Ћттуда пробрались
в оружейный склад, выход из которого тоже был замурован прЯмым попаданием, и
в дальний отсек, откуда вверх вела узкаЯ дыра.
‚первые за много дней они поднЯлись наверх: заживо погребенные неистово
стремились к свободе, воздуху, своим. Ћдин за другим они выползали из
подземельЯ -- все шестеро -- и замирали, не решаЯсь сделать шаг от той щели,
что, как им казалось, вела к жизни и спасению.
Љрепость еще жила. Љое-где у кольцевых казарм, на той стороне Њухавца и
за костелом еще стрелЯли, еще что-то горело и рушилось. Ќо здесь, в центре,
этой ночью было тихо. € неузнаваемо. € не было ни своих, ни воздуха, ни
свободы.
-- •ана, -- прохрипел ”едорчук.
’етЯ •ристЯ плакала, по-крестьЯнски собираЯ слезы в уголок головного
платка. Њирра прижалась к ней: от трупного смрада ее душили спазмы. € только
Ђнна Џетровна, сухо глЯнув горЯщими даже в темноте глазами, молча пошла
через двор.
-- ЂнЯ! -- окликнул ‘тепан Њатвеевич. -- Људа ты, ЂнЯ?
-- „ети. -- Ћна на секунду обернулась. -- „ети там. Њои дети.
Ђнна Џетровна ушла, а они, растерЯнные и подавленные, вернулись в
подземелье.
-- ђазведка нужна, -- сказал старшина. -- Људа идти, где они, наши?
-- Људа разведку-то, куда? -- вздохнул ”едорчук. -- Ќемцы кругом.
Ђ мать шла, спотыкаЯсь о трупы, сухими, уже тронутыми безумием глазами
вглЯдываЯсь в фиолетовый отблеск ракет. € никто не окликнул ее и не
остановил, потому что шла она по участку, уже оставленному нашими, уже
взорванному немецкими саперами и вздыбленному многодневной бомбежкой. Ћна
миновала трехарочные ворота и взошла на мост -- еще скользкий от крови, еще
заваленный трупами -- и упала здесь, среди своих, в трех местах
простреленнаЯ случайной очередью. “пала, как шла: прЯмаЯ и строгаЯ, протЯнув
руки к детЯм, которых давно уже не было в живых.
Ќо об этом никто не знал. Ќи оставшиесЯ в подземельЯх, ни тем более
лейтенант Џлужников.
Ћпомнившись, он потребовал патронов. € когда через проломы в стенах,
через подземный лаз его провели в склад -- тот склад, куда в первые часы
войны бежал ‘альников, -- и он увидел новенькие, тусклые от смазки ЏЏ,
полные диски и запечатанные, нетронутые цинки, он с трудом удержал слезы. ’о
оружие, за которое столько ночей они платили жизнЯми своих товарищей, лежало
сейчас перед ним, и большего счастьЯ он не ждал и не хотел. Ћн всех заставил
чистить оружие, снимать смазку, готовить к бою, и все лихорадочно протирали
стволы и затворы, зараженные его Яростной энергией.
Љ вечеру все было готово: автоматы, запасные диски, цинки с патронами.
‚се было перенесено в тупик под щелью, где днем лежал он, задыхаЯсь, не верЯ
в собственное спасение и слушаЯ шаги. ‚сех мужчин он забирал с собой:
каждый, кроме оружиЯ и патронов, нес по флЯжке воды из колодца ‘тепана
Њатвеевича. †енщины оставались здесь.
-- ‚ернемсЯ, -- сказал Џлужников.
Ћн разговаривал коротко и зло, и они молча подчинЯлись ему. Љто -- с
уважением и готовностью, кто -- со страхом, кто -- с плохо скрытым
неудовольствием, но [240] возражать никто не осмеливалсЯ. “ж очень страшен
был этот черный от голода и бессонницы заросший лейтенант в изодранной,
окровавленной гимнастерке. ’олько раз старшина негромко вмешалсЯ:
-- “бери все. ‘ухарь ему и кипЯтку стакан.
ќто когда сердобольнаЯ тетЯ •ристЯ выволокла на дощатый стол все, что
берегла на черный день. ѓолодные спазмы сжали горло Џлужникова, и он пошел к
этому столу, протЯнув руки. Џошел, чтобы все съесть, все, что видит, чтобы
набить живот до отказа, чтобы наконец-то заглушить судороги, от которых он
не раз каталсЯ по земле, грызЯ рукав, чтобы не кричать. Ќо старшина твердо
взЯл его за руки, загородил стол.
-- “бирай, џновна. ЌельзЯ вам, товарищ лейтенант. Џомрете. Џонемногу
надо. †ивот надо заново приучать.
Џлужников сдержалсЯ. Џроглотил судорожный ком, увидел круглые, полные
слез глаза Њирры, попробовал улыбнутьсЯ, понЯл, что улыбатьсЯ разучилсЯ, и
отвернулсЯ.
…ще до вылазки к своим, как только стемнело, он вместе с молоденьким,
испуганно молчаливым бойцом ‚асей ‚олковым осторожно выполз из щели. „олго
лежал, вслушиваЯсь в далекую стрельбу, ловил звуки шагов, разговор, лЯзг
оружиЯ. Ќо здесь было тихо.
-- ‡а мной. € не спеши: слушай сначала. Ћни облазали все воронки,
проверили каждый завал, ощупали каждый труп. ‘альникова не было.
-- †ивой, -- с облегчением сказал Џлужников, когда они спустились к
своим. -- ‚ плен увели: наших убитых они не закапывают.
‚се же он чувствовал себЯ виноватым: виноватым не по разуму, а по
совести. Ћн воевал не первый день и уже хорошо понЯл, что у войны свои
законы, своЯ мораль, и то, что в мирной жизни считаетсЯ недопустимым, в бою
бывает просто необходимостью. Ќо, понимаЯ, что он не мог спасти ‘альникова,
что он должен был, обЯзан был -- не перед собой, нет! -- перед теми, кто
послал его в этот поиск, -- попытатьсЯ уйти и ушел, Џлужников очень боЯлсЯ
найти ‘альникова мертвым. Ђ немцы увели его в плен, и, значит, оставалсЯ еще
шанс, что везучий, неунывающий ‘альников выживет, выкрутитсЯ, а может быть,
и убежит. ‡а дни и ночи нескончаемых боев из перепуганного парнишки с
расцарапанной щекой он вырос в отчаЯнного, умного, хитрого [241] и
изворотливого бойца. € Џлужников вздохнул облегченно:
-- †ивой.
Ћни натаскали в тупичок под щелью много оружиЯ и боеприпасов: прорыв
следовало обеспечить неожиданной длЯ противника огневой мощью. ‚се перенести
к своим за раз было не под силу, и Џлужников рассчитывал вернутьсЯ в эту же
ночь. Џоэтому он и сказал женщинам, что вернетсЯ, но чем ближе подступало
времЯ вылазки, тем все больше Џлужников начинал нервничать. Ћставалось
решить еще один вопрос, решить безотлагательно, но как подступитьсЯ к нему,
Џлужников не знал.
†енщин нельзЯ было брать с собой на прорыв: слишком опасной и трудной
даже длЯ обстрелЯнных бойцов была эта задача. Ќо нельзЯ было и оставлЯть их
здесь на произвол судьбы, и Џлужников все времЯ мучительно искал выход. Ќо
как он ни прикидывал, выход был один.
-- ‚ы останетесь здесь, -- сказал он, стараЯсь не встречатьсЯ взглЯдом
с девушкой. -- ‡автра днем -- у немцев с четырнадцати до шестнадцати обед,
самое тихое времЯ, -- завтра выйдете наверх с белыми трЯпками. € сдадитесь в
плен.
-- ‚ плен? -- тихо и недоверчиво спросила Њирра.
-- …ще чего выдумал! -- не дав ему ответить, громко и возмущенно
сказала тетЯ •ристЯ. -- ‚ плен -- еще чего выдумал! „а кому Я, старуха, в
плену-то этом нужна? Ђ девочка? -- Ћна обнЯла Њирру, прижала к себе. -- ‘
сухой-то ножкой, на деревЯшке?.. „а будет тебе, товарищ лейтенант,
выдумывать, будет!
-- Ќе дойду Я, -- еле слышно сказала Њирра, и Џлужников почему-то сразу
понЯл, что говорит она не о пути до немцев, а о том пути, каким погонЯт ее
эти немцы в плен.
Џоэтому он сразу не нашелсЯ, что возразить, и угрюмо молчал, соглашаЯсь
и не соглашаЯсь с доводами женщин.
-- €шь чего выдумал! -- иным тоном, теперь уже словно удивлЯЯсь,
продолжала тетЯ •ристЯ. -- Ќегодное твое решение, хоть ты и командир. ‚овсе
негодное.
-- ЌельзЯ вам тут оставатьсЯ, -- неуверенно сказал он. -- € был приказ
командованиЯ, все женщины ушли...
-- ’ак они вам обузой были, потому и ушли! € Я [242] уйду, коли
почувствую, что в тЯгость. Ђ сейчас-то, сейчас, сынок, кому мы тут с
Њиррочкой помешаем в норе-то нашей? „а никому, воюйте себе на здоровье! Ђ у
нас и место есть и еда, и никому мы не в обузу, и отсидимсЯ тут, пока наши
не вернутсЯ.
Џлужников молчал. Ћн не хотел говорить, что немцы каждый день сообщают
о взЯтии все новых к новых городов, о боЯх под Њосквой и ‹енинградом, с
разгроме Љрасной Ђрмии. Ћн не верил немецким речам, но он уже давно не
слышал и грохота наших орудий,
-- „евчонка-то жидовочка, -- вдруг сказал ”едорчук. -- †идовочка да
калека: прихлопнут они ее как пить дать.
-- Ќе смейте так говорить! -- крикнул Џлужников. -- ќто их слово, их!
”ашистское это слово!
-- ’ут не в слове дело, -- вздохнул старшина. -- ‘лово, конечно,
нехорошее, а только ”едорчук правду говорит. Ќе любЯт они еврейской нации.
-- ‡наю! -- резко оборвал Џлужников. -- ЏонЯл. ‚се. Ћстанетесь. Њожет,
они войска из крепости выведут, тогда уходите. “ж как-нибудь.
Ћн принЯл решение, но был им недоволен. € чем больше думал об этом, тем
все больше внутренне протестовал, но предложить что-либо другое не мог.
Џоэтому он хмуро отдал команду, хмуро пообещал вернутьсЯ за боеприпасами,
хмуро полез наверх вслед за посланным в разведку тихим ‚асей ‚олковым.
‚олков был пареньком исполнительным, но всем земным радостЯм
предпочитал сон и использовал длЯ него любые возможности. Џережив ужас в
первые минуты войны -- ужас заживо погребенного, -- он все же сумел подавить
его в себе, но стал еще незаметнее и еще исполнительнее. Ћн решил во всем
полагатьсЯ на старших, и внезапное поЯвление лейтенанта встретил с огромным
облегчением. Ћн плохо понимал, на что сердитсЯ этот грЯзный, оборванный,
худой командир, но твердо был убежден, что отныне именно этот командир
отвечает за его, ‚олкова, жизнь.
Ћн старательно исполнил все, что было приказано: тихо выбралсЯ наверх,
послушал, оглЯделсЯ, никого не обнаружил и начал деЯтельно вытаскивать из
дыры оружие и боеприпасы.
Ђ немецкие автоматчики прошли рЯдом. Ћни не заметили ‚олкова, а он,
заметив их, не проследил, куда [243] они направлЯлись, и даже не доложил,
потому что это выходило за рамки того заданиЯ, которое он получил. Ќемцы не
интересовались их убежищем, шли куда-то по своим делам, и их путь был
свободен. € пока он вытаскивал из узкого лаза цинки и автоматы, пока все
выбрались на поверхность, немцы уже прошли, и Џлужников, как ни вслушивалсЯ,
ничего подозрительного не обнаружил. ѓде-то стрелЯли, где-то бросали мины,
где-то Ярко светили ракетами, но развороченный центр цитадели был пустынен.
-- ‚олков со мной, старшина и сержант -- замыкающие. Ѓыстро вперед.
Џригнувшись, они двинулись к темным далеким развалинам, где еще
держались свои, где умирал „енищик, где у сержанта оставалось три диска к
"дегтЯрю". € в этот момент в развалинах Ярко полыхнуло белое пламЯ, донессЯ
грохот и вслед за ним короткие и сухие автоматные очереди.
-- Џодорвали! -- крикнул Џлужников. -- Ќемцы стену подорвали!
Ќа голос ударил пулемет, трассы пронзили черное небо. ‚олков упал,
выронив цинки, а Џлужников, что-то крича, бежал навстречу цветным пулеметным
нитЯм. ‘таршина догнал его, сбил с ног, навалилсЯ:
-- ’ихо, товарищ лейтенант, тихо! Ћпомнись!
-- Џусти! ’ам ребЯта, там патронов нет, там раненые...
-- Људа пустить-то, куда?
-- Џусти!..
Џлужников билсЯ, стараЯсь высвободитьсЯ из-под тЯжелого, сильного тела.
Ќо ‘тепан Њатвеевич держал крепко и отпустил только тогда, когда Џлужников
перестал рватьсЯ.
-- Џоздно уже, товарищ лейтенант, -- вздохнул он. -- Џоздно. Џослушай.
Ѓой в развалинах затихал. Љое-где редко били еще немецкие автоматы: то
ли простреливали темные отсеки, то ли добивали защитников, но ответного огнЯ
не было, как Џлужников ни вслушивалсЯ. € пулемет, что стрелЯл в темноте на
его голос, тоже замолчал, и Џлужников понЯл, что не успел, что не выполнил
последнего приказа.
Ћн все еще лежал на земле, все еще надеЯсь, все еще вслушиваЯсь в
теперь уже совсем редкие очереди. [244] Ћн не знал, что делать, куда идти,
где искать своих. € старшина молча лежал рЯдом и тоже не знал, куда идти и
что делать.
-- ЋбходЯт. -- ”едорчук подергал старшину. -- Ћтрежут еще. “били этого,
что ли?
-- Џомоги.
Џлужников не протестовал. Њолча спустилсЯ в подземелье, молча лег. …му
что-то говорили, успокаивали, укладывали поудобнее, поили чаем. Ћн покорно
поворачивалсЯ, поднималсЯ, ложилсЯ, пил, что давали, -- и молчал. „аже когда
девушка, укрываЯ его шинелью, сказала:
-- ќто ваша шинель, товарищ лейтенант. ‚аша, помните?
„а, это была его шинель. ЌовенькаЯ, с золочеными командирскими
пуговицами, подогнаннаЯ по фигуре. инель, которой он так гордилсЯ и которую
ни разу не надевал. Ћн узнал ее сразу, но ничего не сказал: ему было уже все
равно.
Ћн не знал, сколько суток он лежит вот так, без слов, дум и движениЯ, и
не хотел знать. „нем и ночью в подземелье стоЯла могильнаЯ тишина, днем и
ночью тускло светили жировые плошки, днем и ночью за желтым чадным светом
дежурила темнота, вЯзкаЯ и непроницаемаЯ, как смерть. € Џлужников неотрывно
смотрел в нее. ‘мотрел в ту смерть, в которой был виновен.
‘ удивительной Ясностью он видел сейчас их всех. ‚сех, кто, прикрываЯ
его, бросалсЯ вперед, бросалсЯ не колеблЯсь, не раздумываЯ, движимый чем-то
непонЯтным, непостижимым длЯ него. € Џлужников не пыталсЯ сейчас понЯть,
почему все они -- все погибшие по его вине -- поступали именно так: он
просто заново пропускал их перед своими глазами, просто вглЯдывалсЯ
неторопливо, внимательно и беспощадно.
Ћн замешкалсЯ тогда у сводчатого окна костела, из которого нестерпимо
Ярко били автоматные очереди. Ќет, не потому, что растерЯлсЯ, не потому, что
собиралсЯ с силами: это было его окно, вот и всЯ причина. ќто было его окно,
он сам еще до атаки выбрал его, но в его окно, в его бьющую навстречу смерть
кинулсЯ не он, а тот рослый пограничник с неостывшим ручным пулеметом. €
потом -- уже мертвый -- он продолжал прикрывать Џлужникова от пуль, и его
загустевшаЯ кровь била Џлужникову в лицо как напоминание. [245]
Ђ наутро он бежал из костела. Ѓежал, бросив сержанта с перевЯзанной
головой. Ђ сержант этот осталсЯ, хотЯ был у самого пролома. Ћн мог уйти и --
не ушел, не отступил, не затаилсЯ, и Џлужников добежал тогда до подвалов
только потому, что сержант осталсЯ в костеле. ’ак же как ‚олодька „енищик,
грудью прикрывший его в ночной атаке на мосту. ’ак же как ‘альников,
сваливший немца тогда, когда Џлужников уже сдалсЯ, уже не думал о
сопротивлении, уже икал от страха, покорно задрав в небо обе руки. ’ак же
как те, кому он обещал патроны и не принес их вовремЯ,
Ћн недвижимо лежал на скамье под собственной шинелью, ел, когда давали,
пил, когда подносили кружку ко рту. € молчал, не отвечаЯ на вопросы. € даже
не думал: просто считал долги.
Ћн осталсЯ в живых только потому, что кто-то погибал за него. Ћн сделал
это открытие, не понимаЯ, что это -- закон войны. Џростой и необходимый, как
смерть: если ты уцелел, значит, кто-то погиб за тебЯ. Ќо он открывал этот
закон не отвлеченно, не путем умозаключений: он открывал его на собственном
опыте, и длЯ него это был не вопрос совести, а вопрос жизни.
-- ’ронулсЯ лейтенантик, -- говорил ”едорчук, мало заботЯсь, слышит его
Џлужников или нет. -- Ќу, чего будем делать? ‘амим надо думать, старшина.
‘таршина молчал, но ”едорчук уже действовал. € первым делом старательно
заложил кирпичами ту единственную щель, котораЯ вела наверх. Ћн хотел жить,
а не воевать. Џросто -- жить. †ить, пока есть жратва и это глухое, не
известное немцам подземелье.
-- Ћслаб он, -- вздыхал старшина. -- Ћслаб лейтенант наш. ’ы корми его
помаленьку, џновна.
’етЯ •ристЯ кормила, плача от жалости, а ‘тепан Њатвеевич, дав этот
совет, сам в него не верил, сам понимал, что ослаб лейтенант не телом, а
сломлен, и как тут быть -- не знал.
€ только Њирра знала, что ей делать: ей надо было, необходимо было
вернуть к жизни этого человека, заставить его говорить, действовать,
улыбатьсЯ. ђади этого она притащила ему шинель, о которой давно забыли все.
€ ради этого она в одиночестве, ничего никому не объЯснЯЯ, терпеливо
разбирала рухнувшие с дверного свода кирпичи.
-- Ќу, чего ты там грохочешь? -- ворчал ”едорчук. Ћбвалов давно не
было, соскучилась? ’ихо жить надо.
Ћна молча продолжала копатьсЯ и на третий день с торжеством вытащила
из-под обломков грЯзный, покореженный чемодан. ’от, который так упорно и
долго искала.
-- ‚от! -- радостно сказала она, притащив его к столу. -- џ помнила,
что он у дверей стоЯл.
-- ‚он чего ты искала, -- вздохнула тетЯ •ристЯ. -- Ђх, девка, девка,
не ко времени сердечко твое вздрогнуло.
-- ‘ердцу, как говоритсЯ, не прикажешь, а только -- зрЯ, -- сказал
‘тепан Њатвеевич. -- …му бы забыть все впору: и так слишком много помнит.
-- ђубаха лишнЯЯ не помешает, -- сказал ”едорчук. -- Ќу, неси, чего
стоишь? Њожет, улыбнетсЯ, хотЯ и сомневаюсь.
Џлужников не улыбнулсЯ. Ќеторопливо осмотрел все, что перед отъездом
уложила мать: белье, пару летнего обмундированиЯ, фотографии. ‡акрыл кривую,
продавленную крышку.
-- ќто -- ваши вещи. ‚аши, -- тихо сказала Њирра.
-- џ помню.
€ отвернулсЯ к стене.
-- ‚се, -- вздохнул ”едорчук. -- ’еперь уж точно -- все. ЉончилсЯ
паренек.
€ выругалсЯ длинно и забористо. € никто его не одернул.
-- Ќу что, старшина, делать будем? ђешать надо: в этой могиле лежать
или в другой какой?
-- —его решать? -- неуверенно сказала тетЯ •ристЯ. -- ђешено уж:
дождемсЯ.
-- —его? -- закричал ”едорчук. -- —его дождемсЯ-то? ‘мерти? ‡имы?
Ќемцев? —его, спрашиваю?
-- Љрасной Ђрмии дождемсЯ, -- сказала Њирра.
-- Љрасной?.. -- насмешливо переспросил ”едорчук. -- „ура! ‚от она,
твоЯ ЉраснаЯ ЂрмиЯ: без памЯти лежит. ‚се! Џоражение ей! Џоражение ей,
понЯтно это?
Ћн кричал, чтобы все слышали, и все слышали, но молчали. € Џлужников
тоже слышал и тоже молчал. Ћн уже все решил, все продумал и теперь терпеливо
ждал, когда все заснут. Ћн научилсЯ ждать.
Љогда все стихло, когда захрапел старшина, а из [247] трех плошек две
погасили на ночь, Џлужников поднЯлсЯ. „олго сидел, прислушиваЯсь к дыханию
спЯщих и ожидаЯ, когда перестанет кружитьсЯ голова. Џотом сунул в карман
пистолет, бесшумно прошел к полке, где лежали заготовленные старшиной
факелы, взЯл один и, не зажигаЯ, ощупью направилсЯ к лазу, что вел в
подземные коридоры. Ћн плохо знал их и без света не надеЯлсЯ выбратьсЯ.
Ћн ничем не брЯкнул, не скрипнул, он умел бесшумно двигатьсЯ в темноте
и был уверен, что никто не проснетсЯ и не помешает ему. Ћн обдумал все
обстоЯтельно, он все взвесил, под всем подвел черту, и тот итог, который
получил он под этой чертой, означал его неисполненный долг. € лишь одного не
мог он учесть: человека, который уже много ночей спал вполглаза,
прислушиваЯсь к его дыханию так же, как он прислушивалсЯ сегоднЯ к дыханию
других.
—ерез узкий лаз Џлужников выбралсЯ в коридор и запалил факел: отсюда
свет его уже не мог проникнуть в каземат, где спали люди. „ержа факел над
головой, он медленно шел по коридорам, разгонЯЯ крыс. ‘транно, что они до
сих пор все еще пугали его, и поэтому он не гасил факела, хотЯ уже
сориентировалсЯ и знал, куда идти.
Ћн пришел в тупичок, куда ввалилсЯ, спасаЯсь от немцев: здесь до сих
пор лежали патронные цинки. Ћн поднЯл факел, осветил его, но дыра оказалась
плотно забитой кирпичами. Џошатал: кирпичи не поддавались. ’огда он укрепил
факел в обломках и стал раскачивать эти кирпичи двумЯ руками. …му удалось
выбить несколько штук, но остальные сидели намертво: ”едорчук потрудилсЯ на
славу.
‚ыЯснив, что вход завален прочно, Џлужников прекратил бессмысленные
попытки. …му очень не хотелось делать то, что он решил, здесь, в подземелье,
потому что тут жили эти люди. Ћни могли неверно истолковать его решение,
посчитать это результатом слабости или умственного расстройства, и это было
ему неприЯтно. Ћн предпочитал бы просто исчезнуть. €счезнуть без объЯснений,
уйти в никуда, но его лишили этой возможности. ‡начит, им придетсЯ думать,
что захотЯт, придетсЯ обсуждать его смерть, придетсЯ возитьсЯ с его телом.
ЏридетсЯ, потому что заваленный выход нисколько [248] не поколебал его в
справедливости того приговора, который он сам вынес себе.
Џодумав так, он достал пистолет, передернул затвор, мгновение помешкал,
не знаЯ, куда лучше стрелЯть, и поднес к груди: все-таки ему не хотелось
валЯтьсЯ здесь с раздробленным черепом. ‹евой рукой он нащупал сердце: оно
билось часто, но ровно, почти спокойно. Ћн убрал ладонь и поднЯл пистолет,
стараЯсь, чтобы ствол точно уперсЯ в сердце...
-- ЉолЯ!..
…сли бы она крикнула любое другое слово -- даже тем же самым голосом,
звонким от страха. ‹юбое иное слово -- и он бы нажал на спуск. Ќо то, что
крикнула она, было оттуда, из того мира, где был мир, а здесь, здесь не было
и не могло быть женщины, котораЯ вот так страшно и призывно кричала бы его
имЯ. € он невольно опустил руку, опустил, чтобы глЯнуть, кто это кричит.
Ћпустил всего на секунду, но она, волоча ногу, успела добежать.
-- ЉолЯ! ЉолЯ, не надо! Љолечка, милый!
Ќоги не удержали ее, и она упала, изо всех сил вцепившись в руку, в
которой он держал пистолет. Ћна прижималась мокрым от слез лицом к его руке,
целовала грЯзный, пропахший порохом и смертью рукав гимнастерки, она вжимала
его руку в собственную грудь, вжимала, забыв о стыдливости, инстинктивно
чувствуЯ, что там, в девичьем упругом тепле, он не нажмет на курок.
-- Ѓрось его. Ѓрось. џ не отпущу. ’огда стрелЯй сначала в менЯ. ‘трелЯй
в менЯ.
ѓустой желтый свет пропитанной салом пакли освещал их. ѓорбатые тени
метались по сводам, уходившим во мглу, и Џлужников слышал, как бьетсЯ ее
сердце.
-- ‡ачем ты здесь? -- с тоской спросил он. Њирра впервые поднЯла лицо:
свет факела дробилсЯ в слезах.
-- ’ы -- ЉраснаЯ ЂрмиЯ, -- сказала она. ’ы -- моЯ ЉраснаЯ ЂрмиЯ. Љак же
ты можешь? Љак же ты можешь бросить менЯ? ‡а что?
…го не смутила красивость ее слов: смутило другое. ЋказываетсЯ, кто-то
нуждалсЯ в нем, кому-то он был еще нужен. Ќужен, как защитник, как друг, как
товарищ.
-- Ћтпусти руку. [249]
-- ‘начала брось пистолет.
-- Ћн на боевом взводе. Њожет быть выстрел.
Џлужников помог Њирре встать. Ћна поднЯлась, но по-прежнему стоЯла
вплотную, готоваЯ каждую секунду перехватить его руку. Ћн усмехнулсЯ,
поставил пистолет на предохранитель, спустил курок и сунул пистолет в
карман. € взЯл факел.
-- Џойдем?
Ћна шла рЯдом, держась за руку. ‚озле лаза остановилась:
-- џ никому не скажу. „аже тете •ристе.
Ћн молча погладил ее по голове. Љак маленькую. € загасил факел в песке.
-- ‘покойной ночи! -- шепнула Њирра, нырЯЯ в лаз.
‘ледом за нею Џлужников пролез в каземат, где по-прежнему мощно храпел
старшина и чадила плошка. Џодошел к своей скамье, укрылсЯ шинелью, хотел
подумать, как быть дальше, и -- заснул. Љрепко и спокойно.
“тром Џлужников встал вместе со всеми. “брал все со скамьи, на которой
столько суток пролежал, глЯдЯ в одну точку.
-- Ќа поправку потЯнуло, товарищ лейтенант? -- недоверчиво улыбаЯсь,
спросил старшина.
-- ‚ода найдетсЯ? Љружки три хотЯ бы.
-- …сть вода, есть! -- засуетилсЯ ‘тепан Њатвеевич.
-- Џольете мне, ‚олков. -- Џлужников впервые за много дней содрал с
себЯ перепревшую гимнастерку, надетую на голое тело: майка давно пошла на
бинты. ‚ынул из продавленного чемодана смену бельЯ, мыло, полотенце. --
Њирра, пришей мне подворотничок к летней гимнастерке.
‚ылез в подземный ход, долго, старательно мылсЯ, все времЯ думаЯ, что
тратит воду, и впервые сознательно не жалеЯ этой воды. ‚ернулсЯ и так же
молча, тщательно и неумело побрилсЯ новенькой бритвой, купленной в училищном
военторге не по надобности, а про запас. ђастер одеколоном худое, изрезанное
непривычной бритвой лицо, надел гимнастерку, что подала Њирра, туго
затЯнулсЯ ремнем. ‘ел к столу -- худаЯ мальчишескаЯ шеЯ торчала из
воротника, ставшего непомерно широким.
-- „окладывайте.
ЏереглЯнулись. ‘таршина спросил неуверенно:
-- —то докладывать? [250]
-- ‚се. -- Џлужников говорил жестко и коротко: рубил. -- ѓде наши, где
противник.
-- ’ак это... -- ‘таршина замЯлсЯ. -- Џротивник известно где: наверху.
Ђ наши... Ќаши неизвестно.
-- Џочему неизвестно?
-- €звестно, где наши, -- угрюмо сказал ”едорчук. -- ‚низу. Ќемцы
наверху, а наши -- внизу.
Џлужников не обратил вниманиЯ на его слова. Ћн говорил со старшиной,
как со своим заместителем, и всЯчески подчеркивал это.
-- Џочему не знаете, где наши?
‘тепан Њатвеевич виновато вздохнул:
-- ђазведку не производили.
-- „огадываюсь. џ спрашиваю, почему?
-- „а ведь как сказать. Ѓолели вы. Ђ мы выход заложили.
-- Љто заложил?
‘таршина промолчал. ’етЯ •ристЯ хотела что-то поЯснить, но Њирра
остановила ее.
-- џ спрашиваю, кто заложил?
-- Ќу, Я! -- громко сказал ”едорчук.
-- Ќе понЯл.
-- џ.
-- …ще раз не понЯл, -- тем же тоном сказал Џлужников, не глЯдЯ на
старшего сержанта.
-- ‘тарший сержант ”едорчук.
-- ’ак вот, товарищ старший сержант, через час доложите мне, что путь
наверх свободен.
-- „нем работать не буду.
-- —ерез час доложите об исполнении, -- повторил Џлужников. -- Ђ слова
"не буду", "не хочу" или "не могу" приказываю забыть. ‡абыть до конца войны.
Њы -- подразделение Љрасной Ђрмии. Ћбыкновенное подразделение, только и
всего.
…ще час назад, проснувшись, он не знал, что скажет, но понимал, что
говорить обЯзан. Ћн нарочно оттЯгивал эту минуту -- минуту, котораЯ должна
была либо все поставить по своим местам, либо лишить его права командовать
этими людьми. Џоэтому он и затеЯл умывание, переодевание, бритье: он думал и
готовилсЯ к этому разговору. ѓотовилсЯ продолжать войну, и в нем уже не было
ни сомнений, ни колебаний. ‚се осталось там, во вчерашнем дне, пережить
который ему было суждено. [251]
2
‚ тот день ”едорчук выполнил приказание Џлужникова: путь наверх был
свободен. ‚ ночь они провели тщательную разведку двумЯ парами: Џлужников шел
с красноармейцем ‚олковым, ”едорчук -- со старшиной. Љрепость еще жила, еще
огрызалась редкими вспышками перестрелок, но перестрелки эти вспыхивали
далеко от них, за Њухавцом, и наладить с кем-либо свЯзь не удалось. Ћбе
группы вернулись, не встретив ни своих, ни чужих.
-- Ћдни побитые, -- вздыхал ‘тепан Њатвеевич. -- Њного побито нашего
брата. Ћй, много!
Џлужников повторил поиск днем. Ћн не очень рассчитывал на свЯзь со
своими, понимаЯ, что разрозненные группы уцелевших защитников отошли в
глухие подземельЯ. Ќо он должен был найти немцев, определить их
расположение, свЯзь, способы передвижениЯ по разгромленной крепости. „олжен
был, иначе их прекраснаЯ и сверхнадежнаЯ позициЯ оказалась попросту
бессмысленной.
Ћн сам ходил в эту разведку. „обралсЯ до ’ереспольских ворот, сутки
прЯталсЯ в соседних развалинах. Ќемцы входили в крепость именно через эти
ворота: регулЯрно, каждое утро, в одно и то же времЯ. € вечером столь же
аккуратно уходили, оставив усиленные караулы. ‘удЯ по всему, тактика не
изменилась: они уже не стремились атаковать, а, обнаружив очаги
сопротивлениЯ, блокировали их и вызывали огнеметчиков. „а и ростом эти немцы
выглЯдели пониже тех, с кем до сих пор сталкивалсЯ Џлужников, и автоматов у
них было Явно поменьше: карабины стали более обычным оружием.
-- ‹ибо Я вырос, либо немцы съежились, -- невесело пошутил Џлужников
вечером. -- —то-то в них изменилось, а вот что -- не пойму. ‡автра с вами
пойдем, ‘тепан Њатвеевич. •очу, чтобы вы тоже поглЯдели.
‚месте со старшиной они затемно перебрались в обгоревшие и
разгромленные коробки казарм 84-го полка: ‘тепан Њатвеевич хорошо знал эти
казармы. ‡аранее расположились почти с удобствами. Џлужников наблюдал за
берегами Ѓуга, старшина -- за внутренним участком крепости возле •олмских
ворот.
“тро было Ясным и тихим: лишь иногда лихорадочнаЯ [252] стрельба
вспыхивала вдруг где-то на Љобринском укреплении, возле внешних валов.
‚незапно вспыхивала, столь же внезапно прекращалась, и Џлужников никак не
мог понЯть, то ли немцы на всЯкий случай постреливают по казематам, то ли
где-то еще держатсЯ последние группы защитников крепости.
-- ’оварищ лейтенант! -- напрЯженным шепотом окликнул старшина.
Џлужников перебралсЯ к нему, выглЯнул: совсем рЯдом строилась шеренга
немецких автоматчиков. € вид их, и оружие, и манера вести себЯ -- манера
бывалых солдат, которым многое прощаетсЯ, -- все было вполне обычным. Ќемцы
не съежились, не стали меньше, они оставались такими же, какими на всю жизнь
запомнил их лейтенант Џлужников.
’ри офицера приближались к шеренге. Џрозвучала короткаЯ команда, строй
вытЯнулсЯ, командир доложил шедшему первым: высокому и немолодому, видимо,
старшему. ‘тарший принЯл рапорт и медленно пошел вдоль замершего строЯ.
‘ледом шли офицеры; один держал коробочки, которые старший вручал
вышагивающим из строЯ солдатам.
-- Ћрдена выдает, -- сообразил Џлужников. -- Ќаграды на поле боЯ. Ђх
ты, сволочь ты немецкаЯ, Я тебе покажу награды...
Ћн забыл сейчас, что не один, что вышел не длЯ боЯ, что развалины
казарм за спиной -- очень неудобнаЯ позициЯ. Ћн помнил сейчас тех, за кого
получали кресты эти рослые парни, замершие в парадном строю. ‚спомнил
убитых, умерших от ран, сошедших с ума. ‚спомнил и поднЯл автомат.
Љороткие очереди ударили почти в упор, с десЯтка шагов. “пал старший
офицер, выдававший награды, упали оба его ассистента, кто-то из только что
награжденных. Ќо ордена эти парни получали недаром: растерЯнность их была
мгновенной, и не успела смолкнуть очередь Џлужникова, как строй рассыпалсЯ,
укрылсЯ и ударил по развалинам из всех автоматов.
…сли бы не старшина, они бы не ушли тогда живыми: немцы рассвирепели,
никого не боЯлись и быстро замкнули кольцо. Ќо ‘тепан Њатвеевич знал эти
помещениЯ еще по мирной жизни и сумел вывести Џлужникова. ‚оспользовавшись
стрельбой, беготней и сумЯтицей, они пробрались через двор и юркнули в свою
дыру, [253] когда немецкие автоматчики еще простреливали каждый закуток в
развалинах казарм.
-- Ќе изменилсЯ немец. -- Џлужников попыталсЯ засмеЯтьсЯ, но из
пересохшего горла вырвалсЯ хрип, и он сразу перестал улыбатьсЯ. -- …сли бы
не вы, старшина, мне бы пришлось туго.
-- Џро ту дверь в полку только старшины знали, -- вздохнул ‘тепан
Њатвеевич. -- ‚от она, значит, и пригодилась.
Ћн с трудом стащил сапог: портЯнка набухла от крови. ’етЯ •ристЯ
закричала, замахала руками.
-- ЏустЯк, џновна, -- сказал старшина. -- ЊЯсо зацепило, чувствую. Ђ
кость цела. Љость цела, это главное: дырка зарастет.
-- Ќу, и зачем это? -- раздраженно спросил ”едорчук. -- ЏострелЯли,
побегали -- а зачем? —то, война от этого скорее кончитсЯ, что ли? Њы скорее
кончимсЯ, а не война. ‚ойна, она в свой час завершитсЯ, а вот мы...
Ћн замолчал, и все тогда промолчали. Џромолчали потому, что были полны
победного торжества и боевого азарта, и спорить с угрюмым старшим сержантом
попросту не хотелось.
Ђ на четвертые сутки ”едорчук пропал. Ћн очень не хотел идти в секрет,
волынил, и Џлужникову пришлось прикрикнуть.
-- ‹адно, иду, иду, -- проворчал старший сержант. -- Ќужны эти
наблюдениЯ, как...
‚ секреты уходили на весь день: от темна до темна. Џлужников хотел
знать о противнике все, что мог, прежде чем переходить к боевым действиЯм.
”едорчук ушел на рассвете, не вернулсЯ ни вечером, ни ночью, и обеспокоенный
Џлужников решил искать невесть куда сгинувшего старшего сержанта.
-- Ђвтомат оставь, -- сказал он ‚олкову. -- ‚озьми карабин.
‘ам он шел с автоматом, но именно в эту вылазку впервые приказал
напарнику взЯть карабин. Ћн не верил ни в какие предчувствиЯ, но приказал
так и не пожалел потом, хотЯ ползать с винтовкой было неудобно, и Џлужников
все времЯ шипел на покорного ‚олкова, чтобы он не брЯкал и не высовывал ее
где попало. Ќо сердилсЯ Џлужников совсем не из-за винтовки, а [254] из-за
того, что никаких следов сержанта ”едорчука им так и не удалось обнаружить.
‘ветало, когда они проникли в полуразрушенную башню над ’ереспольскими
воротами. ‘удЯ по прежним наблюдениЯм, немцы избегали на нее подниматьсЯ, и
Џлужников рассчитывал спокойно оглЯдетьсЯ с высоты и, может быть, где-нибудь
да обнаружить старшего сержанта. †ивого, раненого или мертвого, но --
обнаружить и успокоитьсЯ, потому что неизвестность была хуже всего.
Џриказав ‚олкову держать под наблюдением противоположный берег и мост
через Ѓуг, Џлужников тщательно осматривал изрытый воронками крепостной двор.
‚ нем по-прежнему валЯлось множество неубранных трупов, и Џлужников подолгу
всматривалсЯ в каждый, пытаЯсь издалека определить, не ”едорчук ли это. Ќо
”едорчука пока нигде не было видно, и трупы были старыми, уже заметно
тронутыми тлением.
-- Ќемцы...
‚олков выдохнул это слово так тихо, что Џлужников понЯл его потому
лишь, что сам все времЯ ждал этих немцев. Ћн осторожно перебралсЯ на другую
сторону и выглЯнул.
Ќемцы -- человек десЯть -- стоЯли на противоположном берегу, у моста.
‘тоЯли свободно: галдели, смеЯлись, размахиваЯ руками, глЯдЯ куда-то на этот
берег. Џлужников вытЯнул шею, скосил глаза, заглЯнул вниз, почти под корень
башни, и увидел то, о чем думал и что так боЯлсЯ увидеть.
Ћт башни к немцам по мосту шел ”едорчук. ел, поднЯв руки, и белые
марлевые трЯпочки колыхались в его кулаках в такт грузным, уверенным шагам.
Ћн шел в плен так спокойно, так обдуманно и неторопливо, словно возвращалсЯ
домой после тЯжелой и нудной работы. ‚се его существо излучало такую
преданную готовность служить, что немцы без слов понЯли его и ждали с
шуточками и смехом, и винтовки их мирно висели за плечами.
-- ’оварищ ”едорчук, -- удивленно сказал ‚олков. -- ’оварищ старший
сержант...
-- ’оварищ?.. -- Џлужников, не глЯдЯ, требовательно протЯнул руку: --
‚интовку.
‚олков привычно засуетилсЯ, но замер вдруг. € глотнул гулко. [255]
-- ‡ачем?
-- ‚интовку! †иво!
”едорчук уже подходил к немцам, и Џлужников торопилсЯ. Ћн хорошо
стрелЯл, но именно сейчас, когда никак нельзЯ было промахиватьсЯ, он
чересчур резко рванул спуск. —ересчур резко, потому что ”едорчук уже миновал
мост, и до немцев ему оставалось четыре шага.
ЏулЯ ударила в землю позади старшего сержанта. ’о ли немцы не слыхали
одиночного выстрела, то ли просто не обратили на него вниманиЯ, но поведение
их не изменилось. Ђ длЯ ”едорчука этот прогремевший за спиной выстрел был
его выстрелом: выстрелом, которого ждала его широкаЯ, вмиг вдруг взмокшаЯ
спина, туго обтЯнутаЯ гимнастеркой. “слышав его, он прыгнул в сторону, упал,
на четвереньках кинулсЯ к немцам, а немцы, гогоча и веселЯсь, пЯтились от
него, а он то припадал к земле, то металсЯ, то полз, то поднималсЯ на колени
и тЯнул к немцам руки с зажатыми в кулаках белыми марлевыми трЯпками.
‚тораЯ пулЯ нашла его на коленЯх. Ћн сунулсЯ вперед, он еще корчилсЯ,
еще полз, еще кричал что-то дико и непонЯтно. € немцы еще ничего не успели
понЯть, еще хохотали, потешаЯсь над здоровенным мужиком, которому так
хотелось жить. Ќикто ничего не успел сообразить, потому что три следующих
выстрела Џлужников сделал, как на училищных соревнованиЯх по скоростной
стрельбе.
Ќемцы открыли беспорЯдочный ответный огонь, когда Џлужников и
растерЯнный ‚олков уже были внизу, в пустых разрушенных казематах. ѓде-то
над головой взорвалось несколько мин. ‚олков попыталсЯ было забитьсЯ в щель,
но Џлужников поднЯл его, и они снова куда-то бежали, падали, ползли и успели
пересечь двор и завалитьсЯ в воронку за подбитым броневичком.
-- ‚от так, -- задыхаЯсь, сказал Џлужников. -- ѓад он. ѓадина.
Џредатель.
‚олков глЯдел на него круглыми, перепуганными глазами и кивал поспешно
и непонимающе. Ђ Џлужников все говорил и говорил, повторЯЯ одно и то же:
-- Џредатель. ѓадина. ‘ платочком шел, видел? —истенькие нашел
марлечки, у тети •ристи, наверно, стащил. ‡а жизнь свою поганую все бы
продал, все. € нас бы с тобой продал. ѓадюка. ‘ платочком, а? [256] ‚идел?
’ы видел, как он шел, ‚олков? Ћн спокойненько шел, обдуманно.
…му хотелось выговоритьсЯ, просто произносить слова. Ћн убивал врагов и
никогда не чувствовал потребности объЯснЯть это. Ђ сейчас не мог молчать. Ћн
не чувствовал угрызений совести, застрелив человека, с которым не один раз
сидел за общим столом. Ќаоборот, он ощущал злое, радостное возбуждение и
поэтому говорил и говорил.
Ђ красноармеец первого года службы ‚асЯ ‚олков, призванный в армию в
мае сорок первого, покорно киваЯ, слушал его, не слыша ни единого слова. Ћн
ни разу не был в боЯх, и длЯ него даже немецкие солдаты еще оставались
людьми, в которых нельзЯ стрелЯть, по крайней мере, пока не прикажут. €
перваЯ смерть, которую он увидел, была смертью человека, с которым он, ‚асЯ
‚олков, прожил столько дней -- самых страшных дней в своей короткой, тихой и
покойной жизни. €менно этого человека он знал ближе всех, потому что еще до
войны они служили в одном полку и спали в одном каземате. ќтот человек
ворчливо учил его оружейному делу, поил чаем с сахаром и позволЯл немножко
поспать во времЯ скучных армейских нарЯдов.
Ђ сейчас этот человек лежал на том берегу, лежал ничком, зарывшись
лицом в землю и вытЯнув вперед руки с зажатыми кусками марли. ‚олкову не
хотелось плохо думать о ”едорчуке, хотЯ он и не понимал, зачем старший
сержант шел к немцам. ‚олков считал, что у старшего сержанта ”едорчука могли
быть свои причины длЯ такого поступка, и причины эти следовало узнать,
прежде чем стрелЯть в спину. Ќо этот лейтенант -- худой, страшный и
непонЯтный, -- этот чужой лейтенант не хотел ни в чем разбиратьсЯ. ‘ самого
начала, как он поЯвилсЯ у них, он начал угрожать, пугать расстрелом,
размахивать оружием.
„умаЯ так, ‚олков не испытывал ничего, кроме одиночества, и одиночество
это было мучительным и неестественным. Ћно мешало ‚олкову почувствовать себЯ
человеком и бойцом, оно непреодолимой стеной вставало между ним и
Џлужниковым. € ‚олков уже боЯлсЯ своего командира, не понимал его и потому
не верил.
Ќемцы поЯвились в крепости, пройдЯ через ’ереспольские ворота: много,
до взвода. ‚ышли строем, но [257] тут же рассыпались, прочесываЯ примыкающие
к ’ереспольским воротам отсеки кольцевых казарм: вскоре оттуда стали
доноситьсЯ взрывы гранат и тугие выдохи огнеметных залпов. Ќо Џлужников не
успел порадоватьсЯ, что противник ищет его совсем не в той стороне, потому
что из тех же ворот вышел еще один немецкий отрЯд. ‚ышел, тут же развернулсЯ
в цепь и направилсЯ к развалинам казарм 333-го полка. € там тоже загрохотали
взрывы и тЯжко заухали огнеметы.
€менно этот немецкий отрЯд должен был рано или поздно выйти на них.
Ќадо было немедленно отходить, но не к своим, не к дыре, ведущей в
подземельЯ, потому что этот участок двора легко просматривалсЯ противником.
Ћтходить следовало в глубину, в развалины казарм за костелом.
Џлужников обстоЯтельно растолковал бойцу, куда и как следует отходить.
‚олков выслушал все с молчаливой покорностью, ни о чем не переспросил,
ничего не уточнил, даже не кивнул. ќто не понравилось Џлужникову, но он не
стал терЯть времЯ на расспросы. Ѓоец был без оружиЯ (его винтовку сам же
Џлужников бросил еще там, в башне), чувствовал себЯ неуютно и, наверно,
побаивалсЯ. € чтобы ободрить его, Џлужников подмигнул и даже улыбнулсЯ, но и
подмигивание и улыбка вышли такими натЯнутыми, что могли напугать и более
отважного, чем ‚олков.
-- ‹адно, добудем тебе оружие, -- хмуро буркнул Џлужников, поспешно
перестав улыбатьсЯ. -- Џошел вперед. „о следующей воронки.
Љороткими перебежками они миновали открытое пространство и скрылись в
развалинах. ‡десь было почти безопасно, можно было передохнуть и
осмотретьсЯ.
-- ‡десь не найдут, не бойсЯ.
Џлужников опЯть попыталсЯ улыбнутьсЯ, а ‚олков опЯть промолчал. Ћн
вообще был молчаливым, и поэтому Џлужников не удивилсЯ, но почему-то вдруг
вспомнил о ‘альникове. € вздохнул.
ѓде-то за развалинами -- не сзади, где остались немецкие поисковые
группы, а впереди, где никаких немцев не должно было быть, -- послышалсЯ
шум, неЯсные голоса, шаги. ‘удЯ по звукам, людей там было много, они не
скрывались и уже поэтому не могли быть своими. ‘корее всего, сюда двигалсЯ
еще какой-то немецкий отрЯд, и Џлужников насторожилсЯ, пытаЯсь [258] понЯть,
куда он направлЯетсЯ. Ћднако люди нигде не поЯвлЯлись, а неЯсный шум, гул
голосов и шарканье продолжались, не приближаЯсь, но и не удалЯЯсь от них.
-- ‘иди здесь, -- сказал Џлужников. -- ‘иди и не высовывайсЯ, пока Я не
вернусь.
€ опЯть ‚олков промолчал. € опЯть глЯнул странными напрЯженными
глазами.
-- †ди, -- повторил Џлужников, поймав этот взглЯд.
Ћн осторожно кралсЯ через развалины. ЏробиралсЯ по кирпичным осыпЯм, не
сдвинув ни одного обломка, перебегал открытые места, часто останавливалсЯ,
замираЯ и вслушиваЯсь. Ћн шел на странные шумы, и шумы эти теперь
приближались, делались все Яснее, и Џлужников уже догадывалсЯ, кто бродит
там, по ту сторону развалин. „огадывалсЯ, но еще сам не решалсЯ поверить.
Џоследние метры он прополз, обдираЯ колени об острые грани кирпичных
осколков и закаменевшей штукатурки. ‚ыискал убежище, заполз, перевел автомат
на боевой взвод и выглЯнул.
Ќа крепостном дворе работали люди. ‘таскивали в глубокие воронки
полуразложившиесЯ трупы, засыпали их обломками кирпичей, песком. Ќе
осмотрев, не собираЯ документов, не снЯв медальонов. Ќеторопливо, устало и
равнодушно. €, еще не заметив охраны, Џлужников понЯл, что это -- пленные.
Ћн сообразил это еще на бегу, но почему-то не решалсЯ поверить в собственную
догадку, боЯлсЯ в упор, воочию, в трех шагах увидеть своих, советских, в
знакомой, родной форме. ‘оветских, но уже не своих, уже отдаленных от него,
кадрового лейтенанта Љрасной Ђрмии Џлужникова, зловещим словом "Џ‹…Ќ".
Ћн долго следил за ними. ‘мотрел, как они работают: безостановочно и
равнодушно, как автоматы. ‘мотрел, как ходЯт: ссутулившись, шаркаЯ ногами,
точно втрое вдруг постарев. ‘мотрел, как они тупо глЯдЯт перед собой, не
пытаЯсь даже сориентироватьсЯ, определитьсЯ, понЯть, где находЯтсЯ. ‘мотрел,
как лениво поглЯдывает на них немногочисленнаЯ охрана. ‘мотрел и никак не
мог понЯть, почему эти пленные не разбегаютсЯ, не пытаютсЯ уйти, скрытьсЯ,
вновь обрести свободу. Џлужников не находил этому объЯснений и даже подумал,
что немцы делают пленным какие-то уколы, которые [259] и превращают
вчерашних активных бойцов в тупых исполнителей, уже не мечтающих о свободе и
оружии. ќто предположение хоть как-то примирЯло его с тем, что он видел
собственными глазами и что так противоречило его личным представлениЯм о
чести и гордости советского человека.
ЋбъЯснив длЯ себЯ странную пассивность и странное послушание пленных,
Џлужников стал смотреть на них несколько по-другому. Ћн уже жалел их,
сочувствовал им, как жалеют и сочувствуют тЯжело заболевшим. Ћн подумал о
‘альникове, поискал его среди тех, кто работал, не нашел и -- обрадовалсЯ.
Ћн не знал, жив ли ‘альников или уже погиб, но здесь его не было, и, значит,
в покорного исполнителЯ его не превратили. Ќо какой-то другой знакомый --
крупный, медлительный и старательный -- здесь был, и Џлужников, приметив
его, все времЯ мучительно напрЯгал памЯть, пытаЯсь вспомнить, кто же это
такой.
Ђ рослый пленный, как назло, ходил рЯдом, в двух шагах от Џлужникова,
огромной совковой лопатой подгребаЯ кирпичную крошку. •одил рЯдом, царапал
своей лопатой возле самого уха и все никак не поворачивалсЯ лицом...
‚прочем, Џлужников и так узнал его. “знав, вдруг припомнил и бои в
костеле, и ночной уход оттуда, и фамилию этого бойца. ‚спомнил, что боец
этот был приписником, из местных, что жалел, добровольно пойдЯ на армейскую
службу в мае вместо октЯбрЯ, и что ‘альников утверждал тогда, что он погиб в
той внезапной ночной перестрелке. ‚се это Џлужников вспомнил очень Ясно и,
дождавшись, когда боец вновь подошел к его норе, позвал:
-- Џрижнюк!
‚здрогнула и еще ниже согнулась широкаЯ спина. € замерла испуганно и
покорно.
-- ќто Я, Џрижнюк, лейтенант Џлужников. Џомнишь, в костеле?
Џленный не поворачивалсЯ, ничем не показывал, что слышит голос своего
бывшего командира. Џросто согнулсЯ над лопатой, подставив широкую покорную
спину, туго обтЯнутую грЯзной, изодранной гимнастеркой. ќта спина была
сейчас полна ожиданиЯ: так напрЯглась она, так выгнулась, так замерла. €
Џлужников понЯл вдруг, что Џрижнюк с ужасом ждет выстрела и что [260] спина
его -- огромнаЯ и незащищеннаЯ спина -- стала сутулой и покорной именно
потому, что уже давно и привычно каждое мгновение ждала выстрела.
-- ’ы ‘альникова видел? ‘альникова в плену встречал? Ћтвечай, нет тут
никого.
-- ‚ лазарете он.
-- ѓде?
-- ‚ лазарете лагерном.
-- Ѓолен, что ли?
Џрижнюк промолчал.
-- —то с ним? Џочему он в лазарете?
-- ’оварищ командир, товарищ командир... -- воровато оглЯнувшись,
зашептал вдруг Џрижнюк. -- Ќе губите, товарищ командир, богом прошу, не
губите вы менЯ. Ќам, которые работают хорошо, которые стараютсЯ, нам
послабление будет. Ђ которые местные, тех домой отпустЯт, обещали, что
непременно домой...
-- ‹адно, не причитай, -- зло перебил Џлужников. -- ‘лужи им,
зарабатывай свободу, беги домой -- все равно не человек ты. Ќо одну штуку ты
сделаешь, Џрижнюк. ‘делаешь, или пристрелю тебЯ сейчас к чертовой матери.
-- Ќе губите... -- ‚ голосе пленного звучали рыданиЯ, но Џлужников уже
подавил в себе жалость к этому человеку,
-- ‘делаешь, спрашиваю? €ли -- или, Я не шучу.
-- Ќу, что могу Я, что? Џодневольный Я.
-- Џистолет ‘альникову передашь. Џередашь и скажешь, пусть на работу в
крепость проситсЯ. ЏонЯл?
Џрижнюк молчал.
-- …сли не передашь, смотри. Џод землей найду, Џрижнюк. „ержи.
ђазмахнувшись, Џлужников перебросил пистолет прЯмо на лопату Џрижнюка.
€ как только звЯкнул этот пистолет о лопату, Џрижнюк вдруг метнулсЯ в
сторону и побежал, громко крича:
-- ‘юда! ‘юда, человек тут! ѓосподин немец, сюда! ‹ейтенант тут,
лейтенант советский!
ќто было так неожиданно, что на какое-то мгновение Џлужников
растерЯлсЯ. Ђ когда опомнилсЯ, Џрижнюк уже выбежал из сектора его обстрела,
к норе, грохоча подкованными сапогами, бежала лагернаЯ охрана, и первый
сигнальный выстрел уже ударил в воздух. [261]
Ћтступать назад, туда, где прЯталсЯ безоружный и напуганный ‚олков,
было невозможно, и Џлужников бросилсЯ в другую сторону. Ћн не пыталсЯ
отстреливатьсЯ, потому что немцев было много, он хотел оторватьсЯ от
преследованиЯ, забитьсЯ в глухой каземат и отлежатьсЯ там до темноты. Ђ
ночью отыскать ‚олкова и вернутьсЯ к своим.
…му легко удалось уйти: немцы не очень-то стремились в темные подвалы,
да и беготнЯ по развалинам их тоже не устраивала. ЏострелЯли вдогонку,
покричали, пустили ракету, но ракету эту Џлужников увидел уже из надежного
подвала.
’еперь было времЯ подумать. Ќо и здесь, в чуткой темноте подземельЯ,
Џлужников не мог думать ни о расстрелЯнном им ”едорчуке, ни о растерЯнном
‚олкове, ни о покорном, уже согнутом Џрижнюке. Ћн не мог думать о них не
потому, что не хотел, а потому, что неотступно думал совсем о другом и куда
более важном: о немцах.
Ћн опЯть не узнал их сегоднЯ. Ќе узнал в них сильных, самоуверенных, до
наглости отчаЯнных молодых парней, упрЯмых в атаках, цепких в преследовании,
упорных в рукопашном бою. Ќет, те немцы, с которыми он до этого дралсЯ, не
выпустили бы его живым после крика Џрижнюка. ’е немцы не стоЯли бы в
открытую на берегу, поджидаЯ, когда к ним подойдет поднЯвший руки
красноармеец. € не хохотали бы после первого выстрела. € уж навернЯка не
позволили бы им с ‚олковым безнаказанно улизнуть после расстрела
перебежчика.
’е немцы, эти немцы... …ще ничего не знаЯ, он уже сам предполагал
разницу между немцами периода штурма крепости и немцами сегоднЯшнего днЯ. Џо
всей вероЯтности, те активные, "штурмовые" немцы выведены из крепости, а их
место занЯли немцы другого склада, другого боевого почерка. Ћни не склонны
проЯвлЯть инициативу, не любЯт риска и откровенно побаиваютсЯ темных,
стрелЯющих подземелий.
‘делав такой вывод, Џлужников не только повеселел, но и определенным
образом обнаглел. ‚новь созданнаЯ им концепциЯ требовала опытной проверки, и
Џлужников сознательно сделал то, на что никогда бы не решилсЯ прежде: пошел
к выходу в рост, не скрываЯсь и нарочно грохоча сапогами. [262]
’ак он и вышел из подвала: только автомат держал под рукой на боевом
взводе. Ќемцев у входа не оказалось, что лишний раз подтверждало его догадку
и значительно упрощало их положение. ’еперь следовало подумать,
посоветоватьсЯ со старшиной и выбрать новую тактику сопротивлениЯ. Ќовую
тактику их личной войны с фашистской ѓерманией.
„умаЯ об этом, Џлужников далеко обошел пленных -- за развалинами
по-прежнему слышалось унылое шарканье -- и подошел к месту, где оставил
‚олкова с другой стороны. Њеста эти были ему знакомы, он научилсЯ быстро и
точно ориентироватьсЯ в развалинах и сразу вышел к наклонной кирпичной
глыбе, под которой спрЯтал ‚олкова. ѓлыба была там же, но самого ‚олкова ни
под ней, ни подле нее не оказалось.
Ќе верЯ глазам, Џлужников ощупал эту глыбу, излазил соседние развалины,
заглЯнул в каждый каземат, рискнул даже несколько раз окликнуть пропавшего
молодого необстрелЯнного бойца со странными, почти немигающими глазами, но
отыскать его так и не смог. ‚олков исчез необъЯснимо и таинственно, не
оставив после себЯ ни клочка одежды, ни капли крови, ни крика, ни вздоха.
3
-- ‘тало быть, снЯл ты ”едорчука, -- вздохнул ‘тепан Њатвеевич. -- Ђ
парнишку жалко. Џропадет парнишка, товарищ лейтенант, больно уж с детства он
напуганный.
’ихого ‚асю ‚олкова вспомнили еще несколько раз, а о ”едорчуке больше
не говорили. ‘ловно не было его, словно не ел он за этим столом и не спал в
соседнем углу. ’олько Њирра спросила, когда остались одни;
-- ‡астрелил?
Ћна с запинкой, с трудом произнесла это слово. Ћно было чужим, не из
того обихода, который сложилсЯ в ее семье. ’ам говорили о детЯх и хлебе, о
работе и усталости, о дровах и о картошке. € еще -- о болезнЯх, которых
всегда хватало.
-- ‡астрелил?
Џлужников кивнул. Ћн понимал, что она спрашивает, жалеЯ его, а не
”едорчука. †алеЯ и ужасаЯсь [263] тЯжести совершенного, хотЯ сам он не
чувствовал никакой тЯжести: только усталость,
-- Ѓоже мой! -- вздохнула Њирра. -- Ѓоже мой, твои дети сходЯт с ума!
Ћна сказала это по-взрослому, горько и спокойно. € так же по-взрослому
спокойно притЯнула к себе его голову и трижды поцеловала: в лоб и в оба
глаза.
-- џ возьму твое горе, Я возьму твои болезни, Я возьму твои несчастьЯ.
’ак говорила ее мама, когда заболевал кто-либо из детей. Ђ детей было
много, очень много вечно голодных детей, и мама не знала ни своего горЯ, ни
своих болезней: ей хватало чужих хвороб и чужого горЯ. Ќо всех своих девочек
она учила сначала думать не о своих бедах. € Њиррочку тоже, хотЯ всегда
вздыхала при этом:
-- Ђ тебе век за чужих болеть: своих не будет, доченька.
Њирра с детства свыклась с мыслью, что ей суждено идти в нЯньки к более
счастливым сестрам. ‘выклась и уже не горевала, потому что ее особое
положение -- положение увечной, на которую никто не позаритсЯ, -- тоже имело
свои преимущества и прежде всего -- свободу.
Ђ тетЯ •ристЯ все бродила по подвалу и пересчитывала изгрызенные
крысами сухари. € шептала при этом:
-- „воих нету. „воих нету. „воих нету. ‚ последнее времЯ она ходила с
трудом. ‚ подземельЯх было прохладно, у тети •ристи отекли ноги. да и сама
она без солнца, движениЯ и свежего воздуха стала рыхлой, плохо спала и
задыхалась. Ћна чувствовала, что здоровье ее вдруг надломилось, понимала,
что с каждым днем ей будет все хуже и хуже, и втайне решила уйти. € плакала
по ночам, жалеЯ не себЯ, а девушку, котораЯ вскоре должна была остатьсЯ
одна. Ѓез материнской руки и женского совета,
Ћна и сама была одинокой. ’рое ее детей померли еще во младенчестве,
муж уехал на заработки, да так и сгинул, дом отобрали за долги, и тетЯ
•ристЯ, спасаЯсь от голода, перебралась в Ѓрест. ‘лужила в прислугах,
перебивалась кое-как, пока не пришла ЉраснаЯ ЂрмиЯ. ќта ЉраснаЯ ЂрмиЯ --
веселаЯ, щедраЯ и добраЯ -- впервые в жизни дала тете •ристе постоЯнную
работу, достаток, товарищей и комнату по уплотнению. [264]
-- ’о -- божье войско, -- важно поЯснила тетЯ •ристЯ непривычно тихому
брестскому рынку, -- Њолитесь, Џанове.
‘ама она давно не молилась не потому, что не верила, а потому, что
обиделась. Ћбиделась на великую несправедливость, лишившую ее детей и мужа,
и разом прекратила всЯкое общение с небесами. € даже сейчас, когда ей было
очень плохо, она изо всех сил сдерживала себЯ, хотЯ ей очень хотелось
помолитьсЯ и за Љрасную Ђрмию, и за молоденького лейтенанта, и за девочку,
которую так жестоко обидел ее собственный еврейский бог. Ћна была
переполнена этими мыслЯми, внутренней борьбой и ожиданием близкого конца. €
все делала по многолетней привычке к труду и порЯдку, не прислушиваЯсь более
к разговорам в каземате.
-- ‘читаете, другой немец пришел?
Ћт постоЯнного холода у старшины нестерпимо ныла простреленнаЯ нога.
Ћна распухла и горела непрестанно, но об этом ‘тепан Њатвеевич никому не
говорил. Ћн упрЯмо верил в собственное здоровье, а поскольку кость у него
была цела, то дырка обЯзана была зарасти сама собой.
-- Ђ почему они за мной не побежали? -- размышлЯл Џлужников. -- ‚сегда
бегали, а тут -- выпустили, Џочему?
-- Ђ могли и не менЯть немцев, -- сказал старшина, подумав. -- Њогли
приказ им такой дать, чтоб в подвалы не совались.
-- Њогли, -- вздохнул Џлужников. -- ’олько Я знать должен. ‚се о них
знать.
Џередохнув, он опЯть выскользнул наверх искать таинственно пропавшего
‚олкова. ‚новь ползал, задыхаЯсь от пыли, трупного смрада, звал,
вслушивалсЯ. Ћтвета не было.
‚стреча произошла неожиданно. „ва немца, мирно разговариваЯ, вышли на
него из-за уцелевшей стены. Љарабины висели за плечами, но даже если бы они
держали их в руках, Џлужников и тогда успел бы выстрелить первым. Ћн уже
выработал в себе молниеносную реакцию, и только она до сих пор спасала его.
Ђ второго немца спасла случайность, котораЯ раньше стоила бы Џлужникову
жизни. …го автомат выпустил короткую очередь, первый немец рухнул на
кирпичи, и патрон перекосило при подаче. Џока Џлужников [265] судорожно
дергал затвор, второй немец мог бы давно прикончить его или убежать, но
вместо этого он упал на колени. € покорно ждал, пока Џлужников вышибет
застрЯвший патрон.
‘олнце давно уже село, но было еще светло: эти немцы припозднились
что-то сегоднЯ и не успели вовремЯ покинуть мертвый, перепаханный снарЯдами
двор. Ќе успели, и теперь уже один перестал вздрагивать, а второй стоЯл
перед Џлужниковым на коленЯх, склонив голову. € молчал.
€ Џлужников молчал тоже. Ћн уже понЯл, что не сможет застрелить
ставшего на колени противника, но что-то мешало ему вдруг повернутьсЯ и
исчезнуть в развалинах. Њешал все тот же вопрос, который занимал его не
меньше, чем пропавший боец: почему немцы стали такими, как вот этот,
послушно рухнувший на колени. Ћн не считал свою войну законченной, и поэтому
ему необходимо было знать о враге все. Ђ ответ -- не предположениЯ, не
домыслы, а точный, реальный ответ! -- ответ этот стоЯл сейчас перед ним,
ожидаЯ смерти.
-- Љомм, -- сказал он, указав автоматом, куда следовало идти.
Ќемец что-то говорил по дороге, часто оглЯдываЯсь, но Џлужникову
некогда было припоминать немецкие слова. Ћн гнал пленного к дыре кратчайшим
путем, ожидаЯ стрельбы, преследованиЯ, окриков. € немец, пригнувшись, рысил
впереди, затравленно втЯнув голову в узкие штатские плечи.
’ак они перебежали через двор, пробрались в подземельЯ, и немец первым
влез в тускло освещенный каземат. € здесь вдруг замолчал, увидев бородатого
старшину и двух женщин у длинного дощатого стола. € они тоже молчали,
удивленно глЯдЯ на сутулого, насмерть перепуганного и далеко не молодого
врага.
-- "џзыка" добыл, -- сказал Џлужников и с мальчишеским торжеством
поглЯдел на Њирру. -- ‚от сейчас все загадки и выЯсним, ‘тепан Њатвеевич.
Ќемец опЯть заговорил громким плачущим голосом, захлебываЯсь и глотаЯ
слова. ЏротЯгиваЯ вперед дрожавшие руки, показываЯ ладони то старшине, то
Џлужникову.
-- Ќичего не понимаю, -- растерЯнно сказал Џлужников. -- ’арахтит.
[266]
-- ђабочий он, -- сообразил старшина, -- ‚идите, руки показывает?
-- ‹Янгзам, -- сказал Џлужников. -- Ѓитте, лЯнгзам. Ћн напрЯженно
припоминал немецкие фразы, но вспоминались только отдельные слова. Ќемец,
поспешно покивал, выговорил несколько фраз медленно и старательно, но вдруг,
всхлипнув, вновь сорвалсЯ на лихорадочную скороговорку.
-- €спуганный человек, -- вздохнула тетЯ •ристЯ. -- „рожмЯ дрожит.
-- Ћн говорит, что он не солдат, -- сказала вдруг Њирра. -- Ћн --
охранник.
-- Џонимаешь по-ихнему? -- удивилсЯ ‘тепан Њатвеевич.
-- Ќемножечко.
-- ’о есть как так -- не солдат? -- нахмурилсЯ Џлужников. -- Ђ что он в
нашей крепости делает?
-- Ќихт зольдат! -- закричал немец. -- Ќихт зольдат, нихт вермахт!
-- „ела, -- озадаченно протЯнул старшина. -- Њожет, он наших пленных
охранЯет?
Њирра перевела вопрос. Ќемец слушал, часто киваЯ, и разразилсЯ длинной
тирадой, как только она замолчала.
-- Џленных охранЯют другие, -- не очень уверенно переводила девушка. --
€м приказано охранЯть входы и выходы из крепости. Ћни -- караульнаЯ команда.
Ћн -- настоЯщий немец, а крепость штурмовали австриЯки из сорок пЯтой
дивизии, землЯки самого фюрера. Ђ он -- рабочий, мобилизован в апреле...
-- џ же говорил, что рабочий! -- с удовольствием отметил старшина.
-- Љак же он -- рабочий, пролетарий, -- как он мог против нас... --
Џлужников замолчал, махнул рукой. -- ‹адно, об этом не спрашивай. ‘проси,
есть ли в крепости боевые части или их уже отвели.
-- Ђ как по-немецки боевые части?
-- Ќу, не знаю... ‘проси, есть ли солдаты? Њедленно, подбираЯ слова,
Њирра начала переводить, Ќемец слушал, от стараниЯ свесив голову. Ќесколько
раз уточнил, что-то переспросив, а потом опЯть зачастил, затараторил, то
тыча себе в грудь, то изображаЯ автоматчика: "ту-ту-ту!.."
-- ‚ крепости остались настоЯщие солдаты: саперы, [267] автоматчики,
огнеметчики. €х вызывают, когда обнаруживают русских: таков приказ. Ќо он --
не солдат, он -- караульнаЯ служба, он ни разу не стрелЯл по людЯм.
Ќемец опЯть что-то затараторил, замахал руками. Џотом вдруг
торжественно погрозил пальцем •ристине џновне и неторопливо, важно достал из
кармана черный пакет, склеенный из автомобильной резины. ‚ытащил из пакета
четыре фотографии и положил на стол.
-- „ети, -- вздохнула тетЯ •ристЯ. -- „етишек своих кажет.
-- Љиндер! -- крикнул немец. -- Њайн киндер! „рай! € гордо тыкал
пальцем в неказистую узкую грудь: руки его больше не дрожали.
Њирра и тетЯ •ристЯ рассматривали фотографии, расспрашивали пленного о
чем-то важном, по-женски бестолково подробном и добром. Ћ детЯх, булочках,
здоровье, школьных отметках, простудах, завтраках, курточках. Њужчины сидели
в стороне и думали, что будет потом, когда придетсЯ кончить этот
добрососедский разговор. € старшина сказал, не глЯдЯ:
-- ЏридетсЯ вам. товарищ лейтенант: мне с ногой трудно. Ђ отпустить
опасно: дорогу к нам знает.
Џлужников кивнул. ‘ердце его вдруг заныло, заныло тЯжело и безнадежно,
и он впервые остро пожалел, что не пристрелил этого немца сразу, как только
перезарЯдил автомат. Њысль эта вызвала в нем физическую дурноту: даже сейчас
он не годилсЯ в палачи.
-- ’ы уж извини, -- виновато сказал старшина. -- Ќога, понимаешь...
-- Џонимаю, понимаю! -- слишком торопливо перебил Џлужников. -- Џатрон
у менЯ перекосило... Ћн резко оборвал, поднЯлсЯ, взЯл автомат:
-- Љомм!
„аже при чадном свете жировиков было видно, как посерел немец. Џосерел,
ссутулилсЯ еще больше и стал суетливо собирать фотографии. Ђ руки не
слушались, дрожали, пальцы не гнулись, и фотографии все времЯ выскальзывали
на стол.
-- ”орвертс! -- крикнул Џлужников, взводЯ автомат. Ћн чувствовал, что
еще мгновение -- и решимость оставит его. Ћн уже не мог смотреть на эти
суетливые, дрожащие руки.
-- ”орвертс! [268]
Ќемец, пошатываЯсь, постоЯл у стола и медленно пошел к лазу.
-- Љарточки свои забыл! -- всполошилась тетЯ •ристЯ, -- Ћбожди.
ЏереваливаЯсь на распухших ногах, она догнала немца и сама затолкала
фотографии в карман его мундира. Ќемец стоЯл, покачиваЯсь, тупо глЯдЯ перед
собой.
-- Љомм! -- Џлужников толкнул пленного дулом автомата.
Ћни оба знали, что им предстоит. Ќемец брел, тЯжело волоча ноги,
трЯсущимисЯ руками все обираЯ и обираЯ полы мЯтого мундира. ‘пина его вдруг
начала потеть, по мундиру поползло темное пЯтно, и дурнотный запах смертного
пота шлейфом волочилсЯ сзади.
Ђ Џлужникову предстоЯло убить его. ‚ывести наверх и в упор шарахнуть из
автомата в эту вдруг вспотевшую сутулую спину. ‘пину, котораЯ прикрывала
троих детей. Љонечно же, этот немец не хотел воевать, конечно же, не своей
охотой забрел он в эти страшные развалины, пропахшие дымом, копотью и
человеческой гнилью. Љонечно, нет. Џлужников все это понимал и, понимаЯ,
беспощадно гнал вперед:
-- нель! нель!
Ќе оборачиваЯсь, он знал, что Њирра идет следом, припадаЯ на больную
ногу. €дет, чтобы ему не было трудно одному, когда он выполнит то, что
обЯзан выполнить. Ћн сделает это наверху, вернетсЯ сюда и здесь, в темноте,
они встретЯтсЯ. •орошо, что в темноте: он не увидит ее глаз. Ћна просто
что-нибудь скажет ему. —то-нибудь, чтобы не было так муторно на душе.
-- Ќу, лезь же ты!
Ќемец никак не мог пролезть в дыру. Ћслабевшие руки срывались с
кирпичей, он скатывалсЯ назад, на Џлужникова, сопЯ и всхлипываЯ. Ћт него
дурно пахло: даже Џлужников, притерпевшийсЯ к вони, с трудом выносил этот
запах -- запах смерти в еще живом существе.
-- ‹езь!..
Ћн все-таки выпихнул его наверх. Ќемец сделал шаг, ноги его
подломились, и он упал на колени. Џлужников ткнул его дулом автомата, немец
мЯгко перевалилсЯ из бок и, скорчившись, замер.
Њирра стоЯла в подземелье, смотрела на уже не [269] видимую в темноте
дыру и с ужасом ждала выстрела. Ђ выстрелов все не было и не было.
‚ дыре зашуршало, и сверху спрыгнул Џлужников. € сразу почувствовал,
что она стоит рЯдом.
-- ‡наешь, оказываетсЯ, Я не могу выстрелить в человека.
Џрохладные руки нащупали его голову, притЯнули к себе. ™екой он ощутил
ее щеку: она была мокрой от слез.
-- ‡а что нам это? ‡а что, ну за что? —то мы сделали плохого? Њы же
сделать ничего еще не успели, ничего!
Ћна плакала, прижимаЯсь к нему лицом. Џлужников неумело погладил ее
худенькие плечи.
-- Ќу, что ты, сестренка? ‡ачем?
-- џ боЯлась. ЃоЯлась, что ты застрелишь этого старика. -- Ћна вдруг
крепко обнЯла его, несколько раз торопливо поцеловала. -- ‘пасибо тебе,
спасибо, спасибо. Ђ им не говори: пусть это будет наша тайна. Ќу, как будто
ты длЯ менЯ это сделал, ладно?
Ћн хотел сказать, что действительно сделал это длЯ нее, но не сказал,
потому что он не застрелил этого немца все-таки длЯ себЯ. „лЯ своей совести,
котораЯ хотела остатьсЯ чистой, несмотрЯ ни на что.
-- Ћни не спросЯт.
Ћни и вправду ни о чем не спросили, и все пошло так, как шло до этого
вечера. ’олько за столом теперь стало просторнее, а спали они по-прежнему по
своим углам: тетЯ •ристЯ вдвоем с девушкой, старшина -- на досках, а
Џлужников -- на скамье.
€ эту ночь тетЯ •ристЯ не спала. ‘лушала, как стонет во сне старшина,
как страшно скрипит зубами молодой лейтенант, как пищат и топочут в темноте
крысы, как беззвучно вздыхает Њирра. ‘лушала, а слезы текли и текли, и тетЯ
•ристЯ давно уже не вытирала их, потому что леваЯ рука ее очень болела и
плохо слушалась, а на правой спала девушка. ‘лезы текли и капали со щек, и
старый ватник стал уже мокрым.
Ѓолели ноги, спина, руки, но больше всего болело сердце, и тетЯ •ристЯ
думала сейчас, что скоро умрет, умрет там, наверху, и непременно при солнце.
Ќепременно при солнце, потому что ей очень хотелось согретьсЯ. Ђ длЯ того,
чтобы увидеть это солнце, ей следовало уходить, пока есть еще силы, пока она
одна, без [270] чужой помощи сможет выбратьсЯ наверх. € она решила, что
завтра непременно попробует, есть ли у нее еще силы, и не пора ли ей, пока
не поздно, уходить.
‘ этой мыслью она и забылась, уже в полусне поцеловав черную девичью
голову, что столько ночей пролежала на ее руке. Ђ утром встала и еще до
завтрака с трудом пролезла сквозь лаз в подземный коридор.
‡десь горел факел. ‹ейтенант Џлужников умывалсЯ -- благо, воды теперь
хватало, -- и Њирра поливала ему. Ћна лила понемножку и совсем не туда, куда
он просил: Џлужников сердилсЯ, а девушка смеЯлась.
-- Људа вы, тетЯ •ристЯ?
-- Ђ к дыре, к дыре, -- торопливо поЯснила она. -- Џодышать хочу.
-- Њожет, проводить вас? -- спросила Њиррочка.
-- —то ты, не надо. Њой своего лейтенанта.
-- „а она балуетсЯ! -- сердито сказал Џлужников. € они опЯть
засмеЯлись, а тетЯ •ристЯ, опираЯсь на стену, медленно пошла к дыре,
осторожно ступаЯ распухшими ногами. Ћднако шла она сама, силы еще были, и
это очень радовало тетю •ристю.
"Њожет, не сегоднЯ уйду. Њожет, еще денечек погожу, может, еще поживу
маленько".
’етЯ •ристЯ была уже возле самой дыры, но шум наверху услыхала первой
не она, а Џлужников. Ћн услыхал этот непонЯтный шум, насторожилсЯ и, еще
ничего не понЯв, толкнул девушку в лаз:
-- ‘корее!
Њирра нырнула в каземат, не спрашиваЯ и не медлЯ: она уже привыкла
слушатьсЯ. Ђ Џлужников, напрЯженно ловЯ этот посторонний шум, успел только
крикнуть:
-- ’етЯ •ристЯ, назад!
ѓулко ухнуло в дыре, и тугаЯ волна горЯчего воздуха ударила Џлужникова
в грудь. Ћн задохнулсЯ, упал, мучительно хватаЯ воздух разинутым ртом, успел
нащупать дыру и нырнуть туда. Ќестерпимо Ярко вспыхнуло пламЯ, и огненный
смерч ворвалсЯ в подземелье, на миг осветив кирпичные своды, убегающих крыс,
присыпанные пылью и песком полы и замершую фигуру тети •ристи. Ђ в следующее
мгновение раздалсЯ страшный нечеловеческий крик, и объЯтаЯ пламенем тетЯ
•ристЯ бросилась бежать по коридору. “же пахло горелым человеческим мЯсом, а
тетЯ •ристЯ еще бежала, еще кричала, [271] еще звала на помощь. Ѓежала, уже
сгорев в тысЯчеградусной струе огнемета. € вдруг рухнула, точно растаЯв, и
стало тихо, только сверху капали оплавленные крошки кирпича. ђедко, как
кровь.
„аже в каземате пахло горелым. ‘тепан Њатвеевич заложил лаз кирпичом,
забил старыми ватниками, но горелым асе равно пахло. ѓорелым человеческим
мЯсом.
Ћткричавшись, Њирра примолкла в углу. €зредка ее начинала бить дрожь;
тогда она поднималась и ходила по каземату, стараЯсь не приближатьсЯ к
мужчинам. ‘ейчас она отчужденно смотрела на них, словно они были по другую
сторону невидимого барьера. ‚ероЯтно, этот барьер существовал и прежде, но
тогда между его сторонами, между нею и мужчинами было передаточное звено:
тетЯ •ристЯ. ’етЯ •ристЯ согревала ее ночами, тетЯ •ристЯ кормила ее за
столом, тетЯ •ристЯ ворчливо учила ее ничего не боЯтьсЯ, даже крыс, и по
ночам отгонЯла их от нее, и Њирра спала спокойно. ’етЯ •ристЯ помогала ей
одеватьсЯ, по утрам пристегивать протез, умыватьсЯ и ухаживать за собой.
’етЯ •ристЯ грубовато прогонЯла мужчин, когда это было необходимо, и за ее
широкой и доброй спиной Њирра жила без стеснениЯ.
’еперь не было этой спины. ’еперь Њирра была одна, и впервые ощутила
тот невидимый барьер, что отделЯл ее от мужчин. ’еперь она была беспомощна,
и ужас от сознаниЯ этой физической беспомощности всей тЯжестью обрушилсЯ на
ее худенькие плечи.
-- ‡начит, засекли они нас, -- вздохнул ‘тепан Њатвеевич. -- Љак ни
береглись, как ни хоронились.
-- џ виноват! -- Џлужников вскочил, заметалсЯ по каземату. -- џ, один
Я! џ вчера...
Ћн замолчал, наткнувшись на Њирру. Ћна не смотрела на него, она всЯ
была погружена в себЯ, в свои мысли и ничего длЯ нее не существовало сейчас,
кроме этих мыслей. Ќо длЯ Џлужникова существовала и она, и ее вчерашнЯЯ
благодарность, и тот крик "ЉолЯ!..", который остановил когда-то его на том
самом месте, где лежал теперь пепел тети •ристи. „лЯ него уже существовала
их общаЯ тайна, ее шепот, дыхание которого он почувствовал на своей щеке. €
поэтому он не стал признаватьсЯ, что отпустил вчера немца, который утром
привел огнеметчиков. ќто признание уже ничего не могло исправить. [272]
-- Ђ в чем ты виноват, лейтенант?
„о сих пор ‘тепан Њатвеевич редко обращалсЯ к Џлужникову с той
простотой, котораЯ диктовалась и разницей в возрасте, к их положением. Ћн
всегда подчеркнуто признавал его командиром и разговаривал так, как этого
требовал устав. Ќо сегоднЯ уже не было устава, а было двое молодых людей и
усталый взрослый человек с заживо гниющей ногой.
-- ‚ чем же ты виноват?
-- џ пришел, и начались несчастьЯ. € тетЯ •ристЯ, и ‚олков, и даже
этот... сволочь эта. ‚се из-за менЯ. †или же вы до менЯ спокойно.
-- ‘покойно и крысы живут. ‚он сколько их в спокойствии нашем
развелось. Ќе с того ты конца виноватых ищешь, лейтенант. Ђ Я вот, например,
тебе благодарен. …сли бы не ты -- немца бы ни одного так и не убил. Ђ так
вроде убил. “бил, а? ’ам, у •олмских ворот?
“ •олмских ворот старшина никого не убил: единственнаЯ очередь, которую
успел он выпустить, была слишком длинной, и все пули ушли в небо. Ќо ему
очень хотелось в это верить, и Џлужников подтвердил:
-- „воих, по-моему.
-- ‡а двоих не скажу, а один точно упал. ’очно. ‚от за него тебе и
спасибо, лейтенант. ‡начит, и Я могу их убивать. ‡начит, не зрЯ Я тут...
‚ этот день они не выходили из своего каземата. Ќе то что они боЯлись
немцев -- немцы врЯд ли рискнули бы лезть в подземельЯ -- просто не могли
они в этот день увидеть то, что оставила огнеметнаЯ струЯ.
-- ‡автра пойдем, -- сказал старшина. -- ‡автра сил у менЯ еще хватит.
Ђх, џновна, џновна, опоздать бы тебе к дыре той... ‡начит, через
’ереспольские ворота они в крепость входЯт?
-- —ерез ’ереспольские. Ђ что?
-- ’ак. „лЯ сведениЯ.
‘таршина помолчал, искоса поглЯдываЯ на Њирру. Џотом подошел, взЯл за
руку, потЯнул к скамье:
-- ‘Ядь-ка.
Њирра послушно села. Ћна весь день думала о тете •ристе и о своей
беспомощности и устала от этих дум.
-- ’ы возле менЯ спать будешь.
Њирра резко выпрЯмилась:
-- ‡ачем еще? [273]
-- „а ты не пугайсЯ, дочка. -- ‘тепан Њатвеевич невесело усмехнулсЯ. --
‘тарый Я. ‘тарый да больной и все равно ночью не сплю. ‚от и буду от тебЯ
крыс отгонЯть, как џновна отгонЯла.
Њирра низко опустила голову, повернулась, ткнулась лбом. ‘таршина обнЯл
ее, оказал, понизив голос:
-- „а и поговорить нам с тобой надо, когда лейтенант уснет. ‘коро ты
одна с ним останешьсЯ. Ќе спорь. знаю, что говорю.
‚ эту ночь другие слезы текли на старый ватник, служивший изголовьем.
‘таршина говорил и говорил, Њирра долго плакала, а потом, обессилев, уснула.
€ ‘тепан Њатвеевич к утру задремал тоже, обнЯв доверчивые девичьи плечи.
‡абылсЯ он ненадолго: передремал, обманул усталость и уже на Ясную
голову еще раз спокойно и основательно обдумал весь тот путь, который
предстоЯло ему сегоднЯ пройти. ‚се уже было решено, решено осознанно, без
сомнений и колебаний, и старшина просто уточнЯл детали. Ђ потом осторожно,
чтобы не разбудить Њирру, встал и, достав гранаты, начал вЯзать свЯзки.
-- —то взрывать собираетесь? -- спросил Џлужников, застав его за этим
занЯтием.
-- Ќайду. -- ‘тепан Њатвеевич покосилсЯ на спЯщую девушку, понизил
голос: -- ’ы не обижай ее, Ќиколай.
Џлужникова знобило. Ћн куталсЯ в шинель и зевал.
-- Ќе понимаю.
-- Ќе обижай, -- строго повторил старшина. -- Ћна маленькаЯ еще. €
больнаЯ, это тоже понимать надо. € одну не оставлЯй: если уходить надумаешь,
так о ней сперва вспомни. ‚месте из крепости выбирайтесь: пропадет девчонка
одна.
-- Ђ вы... ‚ы что?
-- ‡аражение у менЯ, Ќиколай. Џока силы есть, пока ноги держат, наверх
выберусь. Џомирать, так с музыкой.
-- ‘тепан Њатвеевич...
-- ‚се, товарищ лейтенант, отвоевалсЯ старшина. € приказаниЯ твои
теперь недействительны: теперь мои приказаниЯ главней. € вот тебе мой
последний приказ: девочку сбереги и сам уцелей. ‚ыживи. Ќазло им -- выживи.
‡а всех нас. [274]
Ћн поднЯлсЯ, сунул за пазуху свЯзки и, тЯжело припадаЯ на распухшую,
словно залившую сапог ногу, пошел к лазу. Џлужников что-то говорил, убеждал,
но старшина не слушал его: главное было сказано. ђазобрал кирпичи в лазе.
-- ’ак, говоришь, через ’ереспольские они в крепость входЯт? Ќу,
прощай, сынок. †ивите!
€ вылез. €з раскрытого лаза несло горелым смрадом.
-- “тро доброе.
Њирра сидела на постели, кутаЯсь в бушлат. Џлужников молча стоЯл у
лаза.
-- —ем это пахнет так...
Ћна увидела черный провал открытого лаза и замолчала. Џлужников вдруг
схватил автомат:
-- џ наверх. Љ дыре не подходи!
-- ЉолЯ!
ќто был совсем другой вскрик: растерЯнный, беспомощный. Џлужников
остановилсЯ:
-- ‘таршина ушел. ‚зЯл гранаты и ушел. џ догоню,
-- „огоним. -- Ћна торопливо копошилась в углу. -- ’олько -- вместе.
-- „а куда тебе... -- Џлужников запнулсЯ.
-- џ знаю, что Я хромаЯ, -- тихо сказала Њирра. -- Ќо это от рождениЯ,
что же делать. € Я боюсь тут одна. Ћчень боюсь. џ не смогу тут одна, Я лучше
сама вылезу.
-- €дем.
Ћн запалил факел, и они вылезли из каземата, ‚ липком, густом смраде
нечем было дышать. Љрысы возились у груды обгорелых костей, и это было все,
что осталось от тети •ристи.
-- Ќе смотри, -- сказал Џлужников. -- ‚ернемсЯ, зарою.
Љирпичи в дыре были оплавлены вчерашним залпом огнемета. Џлужников
вылез первым, оглЯделсЯ, помог выбратьсЯ Њирре. Ћна лезла с трудом, неумело,
срываЯсь на скользких, оплавленных кирпичах. Ћн подтащил ее к самому выходу
и на всЯкий случай придержал:
-- Џодожди.
…ще раз осмотрелсЯ: солнце еще не поЯвилось, и вероЯтность встречи с
немцами была невелика, но Џлужников не хотел рисковать.
-- ‚ылезай. [275]
Ћна замешкалась. Џлужников оглЯнулсЯ, чтобы поторопить ее, увидел вдруг
худенькое, очень бледное лицо и два огромных глаза, которые смотрели на него
испуганно и напрЯженно. € молчал: он впервые видел ее при свете днЯ.
-- ‚от ты какаЯ, оказываетсЯ.
Њирра потупила глаза, вылезла и села на кирпичи, заботливо обтЯнув
платьем колени. Ћна поглЯдывала на него, потому что тоже впервые видела его
не в чадном пламени коптилок, но поглЯдывала украдкой, искоса, каждый раз,
как заслонки, приподнимаЯ длинные ресницы.
‚ероЯтно, в мирные дни среди других девушек он бы просто не заметил ее.
Ћна вообще была незаметной -- заметными были только большие печальные глаза
да ресницы, -- но здесь сейчас не было никого прекраснее ее.
-- ’ак вот ты какаЯ, оказываетсЯ.
-- Ќу, такаЯ, -- сердито сказала она. -- Ќе смотри на менЯ, пожалуйста.
Ќе смотри, а то Я опЯть залезу в дырку.
-- ‹адно. -- Ћн улыбнулсЯ. -- џ не буду, только ты слушайсЯ.
Џлужников пробралсЯ к обломку стены, выглЯнул: ни старшины, ни немцев
не было на пустом развороченном дворе.
-- €ди сюда.
Њирра, оступаЯсь на кирпичах, подошла, Ћн обнЯл ее за плечи, пригнул
голову.
-- ‘прЯчьсЯ. ‚идишь ворота с башней? ќто ’ереспольские.
-- џ знаю.
-- —то-то он про них менЯ спрашивал... Њирра ничего не сказала.
ЋглЯдываЯсь, она узнавала и не узнавала знакомой крепости. ‡дание
комендатуры лежало в развалинах, мрачно темнела разбитаЯ коробка костела, а
от каштанов, что росли вокруг, остались одни стволы. € никого, ни одной
живой души не было на всем белом свете.
-- Љак страшно, -- вздохнула она. -- ’ам, под землей, все-таки кажетсЯ,
что наверху еще кто-то есть. Љто-то живой.
-- ЌавернЯка есть, -- сказал он, -- Ќе мы одни такие [276] везучие.
ѓде-то есть, иначе стрельбы не было бы, а она случаетсЯ. ѓде-то есть, и Я
найду где.
-- Ќайди, -- тихо попросила она. -- Џожалуйста, найди.
-- Ќемцы, -- сказал он. -- ‘покойно. ’олько не высовывайсЯ.
€з ’ереспольских ворот вышел патруль: трое немцев поЯвились из темного
провала ворот, постоЯли, неторопливо пошли вдоль казарм к •олмским воротам.
Ћткуда-то издалека донеслась отрывистаЯ песнЯ: словно ее не пели, а
выкрикивали доброй полусотней глоток. ЏеснЯ делалась все громче, Џлужников
уже слышал топот и понЯл, что немецкий отрЯд с песней входит сейчас под арку
’ереспольских ворот.
-- Ђ где же ‘тепан Њатвеевич? -- обеспокоенно спросила Њирра.
Џлужников не ответил. ѓолова немецкой колонны показалась в воротах: они
шли по трое, громко выкрикиваЯ песню. € в этот момент темнаЯ фигура
сорвалась сверху, с разбитой башни. Њелькнула в воздухе, упав прЯмо на
шагающих немцев, и мощный взрыв двух свЯзок гранат рванул утреннюю тишину.
-- ‚от ‘тепан Њатвеевич! -- крикнул Џлужников. -- ‚от он, Њирра! ‚от
он!..

* —Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ *
1
‚есь день они молча просидели в каземате. Ћни не просто молчали, они
всЯчески избегали друг друга, насколько это было возможно в подземелье. …сли
один оказывалсЯ у стола, второй отходил в угол, а если и садилсЯ за стол, то
-- подальше, на противоположный конец. Ћни не решались смотреть друг на
друга и больше всего боЯлись, что руки их случайно встретЯтсЯ в темноте.
Џосле гибели старшины Њирра ни за что не хотела уходить под землю. Ћна
кричала и плакала, а встревоженные взрывом немцы вновь прочесывали
развалины, забрасываЯ подвалы гранатами и прижигаЯ огнеметными залпами. €х
много сбежалось во двор, они расползлись по всем направлениЯм и с минуты на
минуту могли [277] выйти на них, а она кричала и билась в обломках кирпичей,
и Џлужников никак не мог ее успокоить. …му уже казалось, что он слышит крики
немцев, топот их сапог, лЯзг их оружиЯ, и тогда он схватил Њирру в охапку и
потащил к дыре.
-- Џусти. -- Ћна вдруг перестала битьсЯ. -- ‘ейчас же пусти. ‘лышишь?
-- Ќет.
Ћна оказалась очень легкой, но сердце его неистово забилось от этой
гибкой и теплой ноши. ‹ицо ее было совсем близко, он видел слезы на ее
щеках, чувствовал ее дыхание и, боЯсь прижать к себе, нес на вытЯнутых
руках. Ђ она в упор смотрела на него, и в ее глубоких темных глазах был
молчаливый и не понЯтный длЯ него страх.
-- Џусти, -- еще раз тихо попросила она. -- Џожалуйста.
Џлужников опустил ее только возле дыры. ЋглЯнулсЯ в последний раз,
действительно услышал отчетливый шорох шагов, шепнул:
-- ‹езь.
Њирра замешкалась, и он вовремЯ вспомнил о ее протезе, понЯл, что она
не сможет спрыгнуть на пол там, под землей, и остановил:
-- џ первым.
-- Ќет! -- €спугалась она. -- Ќет, нет!
-- Ќе бойсЯ, успеем!
Ћн скользнул в дыру, спрыгнул на пол, позвал:
-- €ди! ‘корее!
Њирра сорвалась на скользких кирпичах, но Џлужников подхватил ее, на
секунду прижал к себе. Ћна покорно замерла, уткнувшись лицом в его плечо, а
потом вдруг рванулась, оттолкнула его и быстро пошла по коридору, волоча
ногу. Ђ он осталсЯ в темноте у дыры, но слушал не шумы наверху, а гулкий
стук собственного сердца. Ђ когда вернулсЯ в каземат, уже не решалсЯ
заговорить. •отел этих разговоров, удивлЯлсЯ сам себе и -- не заговаривал. €
прЯтал глаза. € все времЯ чувствовал, что она -- здесь, рЯдом, и что, кроме
их двоих, нет никого во всем мире.
Џротиворечивые чувства странно переплетались сейчас в нем. ѓоречь от
гибели тети •ристи и ‘тепана Њатвеевича и тихаЯ радость, что рЯдом --
хрупкаЯ и беззащитнаЯ девушка; ненависть к немцам и странное, [278]
незнакомое ощущение девичьего тепла; упрЯмое желание уничтожать врага и
тревожное сознание ответственности за чужую жизнь -- все это жило в его душе
в полной гармонии как единое целое. Ћн никогда еще не ощущал себЯ таким
сильным и таким смелым, и лишь одного он не мог сейчас: не мог протЯнуть
руку и коснутьсЯ девушки. Ћчень хотел этого и -- не мог.
-- …шь, -- тихо сказала она.
Ќаверное, наверху уже зашло солнце Ћни промолчали и проголодали весь
этот день. Ќаконец Њирра сама достала еду и сказала первое слово. Ќо ели они
все-таки на разных концах стола.
-- ’ы ложись, Я не буду спать.
-- џ тоже не буду, -- поспешно сказала она.
-- Џочему?
-- ’ак.
-- Љрыс боишьсЯ? Ќе бойсЯ, Я их буду отгонЯть.
-- ’ы каждую ночь решил не спать? -- Њирра вздохнула. -- Ќе беспокойсЯ,
Я уже привыкла.
-- ‡автра Я разведаю дорогу и отведу тебЯ в город.
-- Ђ сам?
-- Ђ сам вернусь. ‡десь -- оружие, патроны. …сть чем воевать.
-- ‚оевать... -- Ћна опЯть вздохнула. -- Ћдин против всех? Ќу, и что ты
можешь сделать один?
-- Џобедить.
Џлужников сказал это вдруг, не раздумываЯ, и сам удивилсЯ, что сказал
именно так. € повторил упрЯмо:
-- Џобедить. Џотому что человека нельзЯ победить, если он этого не
хочет. “бить можно, а победить нельзЯ. Ђ фашисты -- не люди, значит, Я
должен победить.
-- ‡апуталсЯ! -- Ћна неуверенно засмеЯлась и тут же испуганно оборвала
смех: таким неуместным показалсЯ он в этом темном, мрачном и чадном
каземате.
-- Ђ ведь это правда, что человека нельзЯ победить, -- медленно
повторил Џлужников. -- ђазве они победили ‘тепана Њатвеевича? €ли ‚олодьку
„енищика? €ли того фельдшера в подвале: помнишь, Я рассказывал тебе? Ќет,
они их только убили. Ћни их только убили, понимаешь? ‚сего-навсего убили.
-- ќтого достаточно.
-- Ќет, Я не о том. ‚от Џрижнюка они действительно убили, навсегда
убили, хоть он и живой. Ђ человека [279] победить невозможно, даже убив.
—еловек выше смерти. ‚ыше.
Џлужников замолчал, и Њирра тоже молчала, понимаЯ, что говорил он не
длЯ нее, а -- длЯ себЯ, и гордЯсь им. ѓордЯсь и пугаЯсь одновременно, потому
что единственным выходом, который он себе оставлЯл, была гибель. Ћн сам
сейчас убеждалсЯ в этом, он приговаривал себЯ к ней искренне и взволнованно,
и, подчинЯЯсь непонЯтному ей самой приказу, Њирра встала, подошла к нему,
обнЯла за плечи. Ћна хотела быть рЯдом в эту минуту, хотела разделить его
судьбу, хотела быть вместе и инстинктивно чувствовала, что быть вместе --
это просто прикоснутьсЯ к нему.
Ќо Џлужников вдруг отстранил ее, встал и отошел на другой конец стола.
€ сказал чужим голосом:
-- ‡автра разведаю дорогу, а послезавтра ты уйдешь.
Ќо Њирра и слышала и не слышала эти слова. ‚се в ней разом оборвалось,
потому что его поведение вновь напомнило ей, что она -- калека и что он не
забывает и не может этого забыть. —увство страшного одиночества снова
обрушилось на нее, она опустилась на скамью и заплакала горько, по-детски
уронив голову на руки.
-- ’ы что это? -- удивленно спросил Џлужников. -- Џочему ты плачешь?
-- Ћставь менЯ, -- громко всхлипнув, сказала она. -- Ћставь и иди, куда
хочешь. ’олько не надо менЯ жалеть. Ќе надо, не надо!
Ћн неуверенно подошел к ней, постоЯл, неумело погладил по голове. Љак
маленькую.
-- Ќе трогай менЯ! -- Њирра резко встала, сбросив его руку. -- џ не
виновата, что оказалась здесь, не виновата, что осталась жива, не виновата,
что у менЯ хромаЯ нога. џ ни в чем не виновата, и не смей менЯ жалеть!
Ћттолкнув его, она прошла в свой угол и ничком упала на постель.
Џлужников постоЯл, послушал, как она всхлипывает, а потом взЯл бушлат
старшины и накрыл ее плечи. Ћна резко повела ими и сбросила бушлат, и он
снова накрыл ее, а она снова сбросила, и он снова накрыл. € Њирра больше уже
не сбрасывала бушлата, а, жалобно всхлипнув, съежилась под ним и затихла.
Џлужников улыбнулсЯ, отошел к столу и сел. Џослушал, как тихо дышит
пригревшаЯсЯ Њирра, [280] достал из полевой сумки схему крепости, которую по
его просьбе начертил как-то ‘тепан Њатвеевич, и принЯлсЯ внимательно изучать
ее, соображаЯ, как провести завтрашнюю разведку. € не заметил, как уронил
голову на стол.
-- ’ы прости менЯ, -- сказала утром Њирра.
-- ‡а что?
-- Ќу, за все. —то ревела и говорила глупости. Ѓольше не буду.
-- Ѓудешь, -- улыбнулсЯ он. -- ЋбЯзательно будешь, потому что ты еще
маленькаЯ.
Ќежность, котораЯ прозвучала в его голосе, теплом отозвалась в ней,
захлестнула, вызвала ответную нежность. Ћна уже поднЯла руку, чтобы
протЯнуть ему, чтобы прикоснутьсЯ и приласкатьсЯ, потому что сердце ее уже
изнемогало без этой простой, мимолетной, ни к чему не обЯзывающей ласки. Ќо
она опЯть сдержала себЯ и отвернулась, и он тоже отвернулсЯ и нахмурилсЯ. Ђ
потом он ушел, и она опЯть тихо заплакала, жалеЯ его и себЯ и мучаЯсь от
этой жалости.
’о ли немцев напугал вчерашний взрыв, то ли они к чему-то готовились,
но суетились сегоднЯ куда больше обычного. ‚озле ’ереспольских ворот велись
работы по расчистке территории, повсюду ходили усиленные патрули, а пленных,
к которым Џлужников уже привык, не было ни видно, ни слышно. “ трехарочных
тоже что-то делали, оттуда долетал шум моторов, и Џлужников решил пробратьсЯ
в северо-западную часть цитадели: посмотреть, нельзЯ ли там переправитьсЯ
через Њухавец и уйти за внешние обводы.
Ћн не имел права рисковать и поэтому шел осторожно, избегаЯ открытых
мест. Љое-где даже полз, несмотрЯ на то, что патрулей видно не было. Ћн не
хотел сегоднЯ ввЯзыватьсЯ в перестрелку и беготню, он хотел только
высмотреть щель, сквозь которую ночью можно было бы проскользнуть.
Џроскользнуть, вырватьсЯ из крепости, добратьсЯ до первых людей и оставить у
них девушку.
Џлужников Ясно понимал, что старшина был прав, завещав ему сделать это
во что бы то ни стало. Џонимал, делал длЯ этого все от него зависЯщее, но
втайне боЯлсЯ даже думать о том времени, когда останетсЯ один. ‘овсем один в
развороченной крепости. Љонечно, он мог бы уйти вместе с Њиррой, раздобыть
гражданскую [281] одежду, попытатьсЯ ускользнуть в леса, где почти навернЯка
остались отбившиесЯ от своих частей бойцы и командиры Љрасной Ђрмии. € это
не было бы ни дезертирством, ни изменой приказу: он не значилсЯ ни в каких
списках, он был свободным человеком, но именно эта свобода и заставлЯла его
самостоЯтельно принимать то решение, которое было наиболее целесообразным с
военной точки зрениЯ. Ђ с военной точки зрениЯ самым разумным было
оставатьсЯ в крепости, где были боеприпасы, еда и убежище. ‡десь он мог
воевать, а не бегать по лесам, которых не знал.
Ќаконец он достиг подвалов и пробиралсЯ сейчас по ним, стараЯсь выйти
на излучину Њухавца. ’ам немцы, тракторы которых грохотали у трехарочных
ворот, не могли его видеть, и он надеЯлсЯ подобратьсЯ к самой воде и, может
быть, переправитьсЯ на другую сторону. Ђ пока шел бесконечными подвалами, в
которые проникало достаточно света сквозь многочисленные проломы и дыры.
-- ‘той!
Џлужников замер. Ћкрик прозвучал так неожиданно, что он даже не
сообразил, что скомандовали-то ему на чистом русском Языке. Ќо прежде чем он
успел сообразить, в грудь его уперсЯ автомат.
-- Ѓросай оружие.
-- ђебЯта... -- Ћт волнениЯ Џлужников всхлипнул. -- ђебЯта, свои,
милые...
-- Њы-то милые, а ты какой?
-- ‘вой Я, ребЯта, свой! ‹ейтенант Џлужников... Ћстановили его на
переходе в тЯжелом подвальном сумраке, куда шагнул он со света и где пока
ничего не видел, кроме неЯсной фигуры впереди. € еще кто-то стоЯл сзади в
нише, но того он вообще не видел, а только чувствовал, что там кто-то стоит,
-- ‹ейтенант, говоришь? Ђ ну, шагай к свету, лейтенант.
-- агаю, шагаю! -- радостно сказал Џлужников. -- ‘колько вас тут,
ребЯта?
-- ‘ейчас посчитаем.
€х было двое: заросших по самые брови, в рваных, грЯзных ватниках.
Џредставились:
-- ‘ержант Ќебогатов.
-- …фрейтор Љлимков.
-- Љакие планы, лейтенант? -- спросил Ќебогатов [282] после короткого
знакомства. -- Ќаши планы -- рвать в Ѓеловежскую пущу. „авно бы туда ушли,
да патронов нет: Я тебЯ на голом нахальстве останавливал.
-- Ќу, длЯ страховочки Я за спиной стоЯл, -- хмуро усмехнулсЯ Љлимков.
-- Ђ у менЯ -- ножичек гитлеровский.
Ќа ремне у него висел длинный немецкий кинжал в черных кожаных ножнах.
-- ‚месте рвать будем. -- Ћт радости, что встретил своих, Џлужников
сразу забыл о своем решении сражатьсЯ в крепости до конца. -- Џатроны есть,
ребЯта, чего-чего, а патронов хватает. € еда имеетсЯ, консервы...
-- Љонсервы? -- недоверчиво переспросил ефрейтор. -- икарно живешь,
лейтенант.
-- ‚еди сперва к консервам, -- усмехнулсЯ сержант Ќебогатов. -- “ж и не
помню, когда ели-то в последний раз. ’ак, грызем чего-то, как крысы.
Џлужников провел их в свое подземелье кратчайшим путем. Џоказал дыру,
мало приметную длЯ непосвЯщенных, рассказал об огнеметной атаке и гибели
тети •ристи. Ђ про немца, что навел на них огнеметчиков, рассказывать не
стал: объЯснЯть этим ожесточенным, черным от голода и усталости людЯм,
почему он отпустил тогда пленного, было бессмысленно.
-- Њирра! -- еще в подземелье закричал Џлужников. -- Њирра, это мы, не
бойсЯ!
-- ЉакаЯ еще Њирра! -- насторожилсЯ сержант. Ћн первым пролез в
каземат, и не успел еще Џлужников с ефрейтором пробратьсЯ следом, как он уже
удивленно кричал:
-- Њиррочка, ты ли это? ѓлазам не верю!
-- Ќебогатов?.. -- ахнула Њирра. -- ’олЯ Ќебогатов? †ивой?
-- „охлый, Њирра! -- засмеЯлсЯ сержант. -- Љопченый, сушеный и вЯленый!
‘меЯсь от радости, Њирра тащила на стол все, что припрЯтала. Џлужников
хотел было запретить есть все подрЯд, но сержант заверил, что норму они
знают. Ќебогатов был очень оживлен, шутил с Њиррой, а ефрейтор помалкивал,
посматриваЯ на девушку настороженно и, как показалось Џлужникову,
недружелюбно.
-- †итье тебе гут, лейтенант, прЯмо как беловежскому зубру. [283]
Џлужников не поддержал этого разговора. …фрейтор помолчал, а потом,
когда Њирра отошла от стола, спросил угрюмо:
-- Ћна что, тоже с нами пойдет?
-- Љонечно! -- с вызовом сказал Џлужников. -- Ћна хорошаЯ девчонка,
смелаЯ. ’олько крыс боитсЯ!
Ќо Љлимков не намерен был сводить разговор к шутке. ЏереглЯнувшись с
Ќебогатовым, и, по тому, как сержант опустил глаза, Џлужников понЯл, что в
этой паре первенство определЯетсЯ не воинскими званиЯми.
-- •ромаЯ она.
-- Ќу, и что? Ќе настолько уж она...
Џлужников запнулсЯ. Ћтрицать хромоту Њирры было бессмысленно, но даже
если бы она была абсолютно здорова, хмурый ефрейтор и тогда бы отказалсЯ
взЯть ее с собой: это Џлужников сообразил сразу.
-- џ и сам собиралсЯ довести ее до первых домов...
-- „о первой пули! -- жестоко перебил Љлимков. -- ѓде дома, там и
немцы. Ќам обходить дома нужно, да подальше, а не переть к ним в военной
форме.
-- ‘транный разговор! Ќе оставлЯть же ее, правда?
-- Џусть сама выбираетсЯ. ’олько после нас, а то на первом же допросе
продаст ни за понюшку. —его молчишь, сержант?
-- Ѓрать с собой нельзЯ, -- нехотЯ сказал Ќебогатов.
-- Ђ бросать можно? џ тебЯ спрашиваю, сержант: бросать можно?
‚ глубоком пустом подвале далеко разносились звуки, и Њирра слышала
каждое слово. ’ем более, что теперь они уже не сдерживались, забыли о ней,
словно решали сейчас не ее судьбу, а что-то куда более важное длЯ них. Ќо
длЯ Њирры самым важным была сейчас не ее судьба, хотЯ сердце ее замирало от
ужаса при одной мысли, что они могут уйти, оставив ее тут. €, несмотрЯ на
весь этот ужас, самым важным длЯ нее было, что ответит Џлужников на все эти
аргументы. ‘ъежившись в самом дальнем углу каземата, где крысы давно уже не
боЯлись ни шумов, ни людей, Њирра слушала теперь только его, воспринимала
только его слова, потому что то предательство, на которое его толкали, было
длЯ нее куда страшнее собственной судьбы.
-- Ќу, ты сам посуди, лейтенант, куда нам такаЯ обуза? -- приглушенно
говорил Ќебогатов. -- ‡а внешним [284] обводом -- поле, там по-пластунски
километра два ползти придетсЯ. ‘может она ползти?
-- ‘ хромой-то ногой! -- вставил ефрейтор.
-- Ћ чем вы говорите! -- громко сказал Џлужников, уже с трудом
сдерживаЯ гнев. -- Ћ себе вы все времЯ говорите, только о себе! Ћ своей
шкуре! Ђ о ней? Ћ ней подумать вы способны?
-- ’ут думай не думай...
-- Ќет, будем думать! ЋбЯзаны думать!
-- Ќе подойдешь ты к домам, -- со вздохом сказал сержант. -- Ќу, никак
не подойдешь, понимаешь? ‘овались мы, пробовали: везде патрули, везде
охрана. —то ночью, что днем. „о сих пор оцепление вокруг крепости держат, до
сих пор нашего брата вылавливают, а ты говоришь: думать.
-- Њы -- ЉраснаЯ ЂрмиЯ, -- тихо сказал Џлужников. -- Њы -- ЉраснаЯ
ЂрмиЯ, это вы понимаете?
-- ЉраснаЯ ЂрмиЯ?.. -- …фрейтор громко рассмеЯлсЯ. -- ’ы еще комсомол
вспомни, лейтенант!
-- Ђ Я его не забывал! -- крикнул Џлужников. -- ‚от он, билет, здесь,
на сердце! џ его вместе с жизнью отдам, только вместе с жизнью!
-- Ќету больше Љрасной Ђрмии! -- заорал Љлимков, и непрочное пламЯ
коптилок забилось, заметалось над столом. -- Ќету Љрасной Ђрмии, нету
никакого комсомола! Ќету!
-- Њолчать!
‘тало вдруг тихо. Ќебогатов усмехнулсЯ.
-- Љомандуешь?
-- Ќе командую, а приказываю, -- сдерживаЯсь, негромко сказал
Џлужников. -- Љак старший по званию, Џриказываю провести разведку, найти
возможность пробратьсЯ в город и доставить туда девушку. Ђ потом будем
думать о собственной шкуре.
-- ’акой, значит, разговор? -- продолжаЯ улыбатьсЯ, спросил Ќебогатов.
-- Ђ если не подчинимсЯ? „оложишь по команде? ђапорт напишешь?
-- Џодожди, ’олЯ, -- перебил Љлимков, -- ѓлупо ссоритьсЯ: нужны ведь
друг другу.
-- Ђ мы не ссоримсЯ...
-- ЃлижайшаЯ задача: переправить Њирру в город. ‚се остальное -- потом.
-- Ќе пойму, кто ты: дурак или контуженый?
-- ’ихо, ’олЯ! -- ефрейтор перегнулсЯ через стол. -- [285] Ќа кой хрен
тебе эта калека, лейтенант? Ѓыла бы деваха стоЯщаЯ, Я бы еще понЯл: жалко
товар. Ђ эту колченогую...
‡аросшее лицо было совсем рЯдом, и Џлужников коротко, не замахиваЯсь,
ударил его кулаком. …фрейтор отпрЯнул, рука его метнулась к рукоЯтке
кинжала. Џлужников схватил автомат, рывком взвел затвор:
-- ђуки на стол!
…фрейтор медленно отпустил рукоЯть, сел, положил перед собой большие
жилистые руки. Џлужников знал, что диски их автоматов пусты, но их было
двое, а он -- один.
-- ‘волочь, -- тЯжело дыша, сказал Љлимков. -- „ерьмо ты, лейтенант.
ЋкопалсЯ тут с бабой... ‚ойну пережидаешь?
-- ‚ыходи по одному через лаз, -- резко скомандовал Џлужников. --
Џредупреждаю, что не шучу: автомат у менЯ зарЯжен.
Ћн повел стволом в сторону заваленного выхода, коротко нажал на спуск.
‘ухие выстрелы оглушительно прогремели в каземате. Ќебогатов и Љлимков
встали.
-- Њы не можем уйти без оружиЯ, -- тихо сказал Ќебогатов.
-- Ѓерите свои автоматы.
Ћни молча поднЯли пустые ЏЏ. Љлимков первым подошел к лазу,
потопталсЯ, хотел что-то сказать, но не сказал и вылез из каземата.
-- ‚ыход наверх, -- направо, в самом конце, -- сказал Џлужников
сержанту.
‘ержант молча кивнул. Ћн стоЯл у самого лаза, по уходить пока медлил,
-- Ќу, чего застрЯл? Љончились наши разговоры.
-- ’ы обещал патронов, лейтенант. „ай патронов, и мы этой же ночью
уйдем из крепости. Џлужников молчал.
-- Ѓудь человеком, лейтенант, -- умолЯюще сказал Ќебогатов. -- Њы же
сдохнем здесь без патронов.
Џлужников прошел в темноту, ногой придвинул к сержанту непочатую цинку.
Њеталл нестерпимо резко проскрипел по кирпичному полу.
-- ‘пасибо, -- Ќебогатов поднЯл Ящик, -- Њы уйдем этой ночью, слово
даю. Ђ только ты все равно дурак, лейтенант. [286]
€ нырнул в лаз.
Џлужников машинально поставил автомат на предохранитель, сунул его на
обычное место -- он всегда оставлЯл его возле лаза, вернулсЯ к столу и
тЯжело опустилсЯ на скамью. Ћн не думал, что Љлимков и Ќебогатов, зарЯдив в
подземелье оружие, ворвутсЯ в каземат, но на душе его было тЯжело. ЌедавнЯЯ
и такаЯ ЯркаЯ радость от неожиданной встречи сменилась тупым отчаЯнием, и
переход этот был столь внезапен, что Џлужников вдруг словно обессилел.
‘ловно эти двое украли, вырвали из него и унесли с собой часть его веры. и
эта потерЯ была ощутима до ноющей физической боли. ѓнев его прошел, осталась
смутнаЯ, гнетущаЯ пустота и эта ноющаЯ боль в сердце.
Љто-то порывисто вздохнул. Ћн поднЯл голову: рЯдом стоЯла Њирра.
-- “шли, -- вздохнул он. -- џ патронов им дал. •отЯт этой ночью из
крепости вырватьсЯ.
-- џ не могу стать на колени, -- дрожащим, словно натЯнутым голосом
вдруг сказала она. -- џ не могу стать на колени, потому что у менЯ протез.
Ќо Я стану, когда сниму его. џ стану на колени, Я...
ђыданиЯ перехватили горло, и она замолчала. ‘тоЯла рЯдом, тискаЯ у
груди руки, кусала прыгающие губы, а по лицу текли слезы. Ћн протЯнул руку,
чтобы вытереть их, а она схватила эту руку и начала исступленно целовать ее.
Ћн испуганно рванулсЯ, но она не отпустила, а крепко, двумЯ руками прижала к
груди. Љак тогда, в подземелье, только тогда эта его рука держала взведенный
пистолет,
-- џ боЯлась, Я так боЯлась.
-- —то уйду с ними?
-- Ќет, не это самое страшное. џ боЯлась услышать, что ты -- не такой.
-- Љакой -- не такой?
-- Ќе тот, кого Я люблю, Њолчи, пожалуйста, молчи! џ помню, какаЯ Я, не
думай, что Я могу забыть это. ЊенЯ всю жизнь жалели: и дети и взрослые --
все жалели! Ќо когда жалеют, отдают половину, понимаешь? Ђ ты, ты осталсЯ
из-за менЯ, ты прогнал этих, ты не бросил менЯ, не оставил тут, не отправил
к немцам, как они тебе предлагали! џ же слышала все, каждое слово слышала!
[287]
Ћна крепко прижимала к груди его руку, плакала и говорила, говорила,
дрожа, как в ознобе. ‚се вдруг рухнуло длЯ нее: и привычнаЯ настороженнаЯ
пугливость, и робость, и застенчивость. ѓорЯчаЯ благодарность словно
растопила все оковы, искреннее чувство любви и нежности затопило ее,
заставив забыть обо всем, и она спешила рассказать ему об этом, излить всю
себЯ, ни на что не рассчитываЯ и ни на что не надеЯсь.
-- џ же никогда, никогда в жизни и помечтать-то не смела, что могу
полюбить! Њне же с детства, с самого детства все-все только одно и твердили,
что Я -- калека, что Я несчастнаЯ, что Я не такаЯ, как остальные девочки.
„аже мама об этом говорила, потому что жалела менЯ и хотела, чтобы Я
привыкла к тому, что Я -- такаЯ, привыкла и не страдала бы больше. € Я уже
привыкла, совсем привыкла, и поэтому с девочками не дружила, а только с
мальчишками. „евочки ведь про любовь всегда говорЯт и планы всЯкие строЯт, а
Я что могла построить, о чем помечтать? џ, может быть, глупости сейчас
говорю и даже наверное глупости, но ты ведь все понимаешь, правда? џ просто
не могу молчать, Я боюсь замолчать, потому что тогда, когда Я замолчу,
начнешь говорить ты и скажешь, что Я -- дура набитаЯ, что нашла времЯ
влюблЯтьсЯ. Ђ разве мы виноваты, что времЯ такое, разве мы виноваты? џ боюсь
замолчать, ЉолЯ, а у менЯ уже нет сил говорить. ‘ил нет, а Я боюсь, боюсь в
тишине остатьсЯ, боюсь того, что ты скажешь сейчас...
Џлужников обнЯл ее, нежно и бережно поцеловал в дрожавшие распухшие
губы. € почувствовал кровь.
-- ќто Я губы грызла, чтобы не закричать. Љогда они уговаривали тебЯ.
-- Ѓольно?
-- ЊенЯ никто никогда не целовал. Ђ наверху -- война. Ђ Я такаЯ
счастливаЯ, такаЯ счастливаЯ, что у менЯ сердце сейчас разорветсЯ. -- Њирра
прильнула к нему, говорила еле слышно, почти беззвучно. -- ’ы больше не сиди
по ночам за столом, ладно? ’ы ложись, а Я рЯдом сЯду и всю ночь буду
отгонЯть от тебЯ крыс. ‚сю ночь и всю жизнь, ЉолЯ, какаЯ нам осталась...
[288]
2
’еперь они говорили и говорили и никак не могли наговоритьсЯ. ‹ежали
рЯдом, укрывшись шинелью и бушлатами, согреваЯсь одним теплом, и сердца их
бились одинаково бурно и одинаково устало.
-- Ђ твоЯ сестра похожа на тебЯ?
-- Ќаверно, нет. Ћна похожа на маму, а Я -- на отца,
-- ‡начит, у тебЯ был красивый папа. Ђ это очень важно.
-- Џочему?
-- ‘частливый внук всегда бывает похожим на деда.
-- Ђ счастливаЯ внучка?
-- ’оже. ‘кажи... ’олько -- честно, слышишь? ЋбЯзательно честно.
-- —естное слово.
-- —естное-честное-пречестное?
-- —естное-пречестное.
Ћна помолчала, повозилась, поплотнее укрыла его.
-- ’воЯ мама очень огорчитсЯ, когда увидит менЯ? Џо тому, как робко,
приглушенно прозвучали эти слова, он понЯл, как важен длЯ нее ответ. € еще
крепче обнЯл ее.
-- ЊоЯ мама будет очень любить тебЯ. Ћчень.
-- ’ы обещал говорить честно.
-- џ говорю честно. Ћни будут очень любить тебЯ. € мама и ‚ерочка.
-- Њожет быть, в Њоскве мне сделают настоЯщий протез, и Я научусь
танцевать.
-- ‚ Њоскве мы покажем тебЯ самому лучшему врачу. ‘амому лучшему. Њожет
быть...
-- Ќет. Ќичего не может быть. Њожет быть только протез.
-- ‘делаем протез. ‘амый лучший. ’акой, что никто и не догадаетсЯ, что
у тебЯ больнаЯ нога.
-- Љакой ты худенький. -- Ћна нежно провела рукой по его заросшей щеке.
-- ‡наешь, мы не сразу поедем в Њоскву. Њы сначала поживем в Ѓресте, и моЯ
мама немножечко тебЯ растолстит. Ђ Я буду кормить тебЯ морковкой.
-- џ похож на кролика?
-- Њорковка очень полезна. Ћчень, потому что мама говорила, что в ней
есть железо. € когда ты растолстеешь, [289] мы поедем в Њоскву. џ увижу
Љрасную площадь и Љремль. € Њавзолей.
-- € метро.
-- € метро? € еще мы обЯзательно пойдем в театр. џ никогда не была в
настоЯщем театре. Љ нам приезжал театр из Њинска, но это все равно не
настоЯщий театр, потому что он съехал со своего места. Џонимаешь?
-- Ќу, конечно. Њы все посмотрим в Њоскве. ‚се-все. Ђ потом уедем.
-- ‚ Ѓрест?
-- Људа пошлют. ’ы не забыла, что твой муж -- кадровый командир Љрасной
Ђрмии?
-- Њуж... -- Ћна тихо, радостно засмеЯлась. -- Љак будто Я сплю и вижу
сон. Ћбними менЯ, муж мой. Љрепко-крепко.
€ снова не было ни тьмы, ни подвала, ни крыс, что пищали в углах. €
снова не было войны, а было двое. „вое на ‡емле. Њужчина и †енщина.
-- ’ы когда-нибудь видела аистов?
-- Ђистов? Љаких аистов?
-- ѓоворЯт, они белые-белые.
-- Ќе знаю. ‚ городе нет аистов, а больше Я нигде не была. Џочему ты
вдруг опросил о них?
-- ’ак. ‚спомнил.
-- ’ебе не холодно?
-- Ќет. Ђ тебе?
-- Ќет, нет. ‡наешь, почему Я спросила? ‘тепан Њатвеевич в ту,
последнюю ночь сказал мне, что ты застыл.
-- Љак застыл?
-- ‡астыл от войны, от горЯ, от крови. Ћн говорил, что мужчины стынут
на войне, стынут внутри, понимаешь? Ћн говорил, что в них стынет кровь, и
только женщина может тогда отогреть... Ђ Я не знала, что Я -- женщина и тоже
могу кого-то отогреть. џ отогрела тебЯ? •оть немножечко?
-- џ боюсь растаЯть.
-- Ќу, ты смеешьсЯ.
-- Ќет, Я говорю правду: Я боюсь растаЯть возле тебЯ. Ђ поверху ходЯт
немцы, по нашей с тобой крепости. ‡наешь, они что-то замышлЯют: начали
расчищать площадку возле ’ереспольских ворот. € сейчас мы встанем, и Я пойду
наверх. [290]
-- ЉолЯ, милый, не надо. …ще день, один только денечек без страха за
тебЯ.
-- Ќет, Њиррочка, надо. Ќадо, а то они и вправду решат, что стали
хозЯевами в нашей крепости.
-- ‡начит, мне опЯть считать секунды и гадать, вернешьсЯ ты или...
-- џ вернусь. џ просто ухожу на работу. ‚едь уходЯт же мужьЯ на работу,
правда? ‚от и Я тоже. Џросто у менЯ такаЯ работа.
…ще не успев поднЯтьсЯ наверх, Џлужников услышал рев двигателей и
почувствовал, как дрожит землЯ: трактора стаскивали к ’ереспольским воротам
крупнокалиберные крепостные орудиЯ. ЋпЯть множество немцев вертелось вокруг,
и Џлужников поначалу решил не рисковать и вернутьсЯ. Ќо немцы были занЯты
своими делами, и он все-таки двинулсЯ в дальние развалины. ’ам можно было
надеЯтьсЯ встретить одинокий патруль, а на большее он и не мог сейчас
рассчитывать.
Џрошлый раз он ходил левее: его тогда интересовал берег за поворотом
Њухавца. Ќо сейчас он уже не думал о том, что должен расстатьсЯ с Њиррой, --
сейчас сама мысль эта была длЯ него ужасна, -- и поэтому он свернул вправо,
в подвалы, через которые мог подобратьсЯ к трехарочным воротам. ’ам все
времЯ сновали немцы, и именно там он мог напомнить им, кто хозЯин этой
крепости.
’еперь он шел осторожно: куда осторожнее, чем тогда, когда уперсЯ
грудью в автомат Ќебогатова. Ћн не боЯлсЯ столкнутьсЯ с немцами в
подземельЯх, но они могли бродить поверху, могли услышать его шаги или
увидеть его самого сквозь многочисленные проломы. Ћн перебегал открытые
места, а в темных нишах подолгу останавливалсЯ, настороженно вслушиваЯсь.
Ћн услышал близкие шаркающие шаги именно в одной из таких глухих,
беспросветных ниш. Љто-то шел прЯмо на него, шел медленно, старчески волоча
ноги, не пытаЯсь приглушить шум. Џлужников беззвучно сбросил автомат с
предохранителЯ и весь напрЯгсЯ, ожидаЯ того, кто так беззаботно топал по
подвалам, достаточно светлым от бесчисленных дыр и проломов. ‚скоре совсем
близко тЯжело вздохнули и сказали тихо и озабоченно:
-- ЋзЯб Я. ЋзЯб.
Џлужников готов был шагнуть из ниши, потому что сказано это было так
по-русски, что никаких сомнений уже [291] не могло оставатьсЯ. Ќо он не
успел шагнуть, как неизвестный вдруг запел. ‡апел жалобным детским голосом
бессмысленно и тупо:
‚аська-савраска,
урка-каурка,
‚анька-буланка
‘енька-гнедой...
Џлужников замер. —то-то страшное и беспросветно безнадежное было в этом
пении. Ђ неизвестный снова и снова уныло тЯнул одно и то же:
‚аська-савраска,
урка-каурка,
‚анька-буланка,
‘енька-гнедой...
ЏослышалсЯ шум осыпавшихсЯ кирпичей, тЯжелое дыхание, и неизвестный
певец попал в луч света, совсем рЯдом с Џлужниковым, выйдЯ из-за поворота. €
Џлужников узнал его, узнал сразу, несмотрЯ на длинные, свалЯвшиесЯ, красные
от кирпичной пыли волосы. “знал и шагнул навстречу:
-- ‚олков? ‚асЯ ‚олков?
‚олков замолчал. ‘тоЯл перед ним, пошатываЯсь, тупо глЯдЯ безумными
отсутствующими глазами.
-- ‚олков, да очнись же! ќто Я, Џлужников! ‹ейтенант Џлужников!
урка-каурка...
-- ‚асЯ, это же Я, Я!
‚аська-савраска...
-- „а очнись же ты, ‚олков, очнись! -- Џлужников схватил его за грудь,
встрЯхнул. -- ќто Я, Я, лейтенант Џлужников, твой командир!
—то-то осмысленное вспыхнуло на миг в безумных глазах ‚олкова. Љак он
попал сюда, в эти подвалы? —то ел, где спал, как до сих пор не наткнулсЯ на
немцев? ‚се это только промелькнуло в голове Џлужникова; спросил он о
другом:
-- ’ы почему ушел тогда, ‚олков?
‘просил и замолчал, потому что ответа не требовалось. „икий
необъЯснимый ужас, который увидел он в глазах ‚олкова, был этим ответом:
‚олков уходил от страха, и этот животный, безграничный и уже неподвластный
воле страх олицетворЯлсЯ длЯ ‚олкова в нем, лейтенанте Џлужникове. [292]
-- ‚асЯ, успокойсЯ. ‚асЯ...
‚олков вдруг с силой оттолкнул Џлужникова и, задыхаЯсь и тонко вереща
от страха, быстро полез через пролом на залитый солнцем берег Њухавца.
Џлужников ударилсЯ спиной о стену, упал, а когда вскочил, ‚олкова в подвале
не было. Ћн уже выбралсЯ наверх, задохнулсЯ солнцем и простором, забыл о
Џлужникове и снова затЯнул то единственное, что хранил еще его воспаленный
разум:
‚аська-савраска,
урка-каурка...
Џлужников рванулсЯ к пролому и даже не расслышал, а каким-то звериным
шестым чувством почуЯл топот чужих сапог. “спел прижатьсЯ к стене, и сапоги
эти прогрохотали над его головой.
урка-каурка...
-- •альт! –урюк!
‚анька-буланка...
“дарил выстрел, но оглушительнее этого выстрела был детский жалобный
крик ‚олкова. Џлужников взлетел по осыпающимсЯ кирпичам, выглЯнул в пролом,
увидел три фигуры, склонившиесЯ над упавшим, но еще живым, еще стонущим
‚олковым, и нажал на спуск.
Ћн не разобрал, попал ли в кого -- хотелось думать, что попал! --
смотреть было некогда. ЏромчалсЯ по подвалам, выскочил во внутреннее окно,
переполз в соседние развалины. ѓде-то недалеко всполошенно бегали немцы,
гулко прогремели в подвалах автоматные очереди, ударило несколько взрывов.
Ќо Џлужников опЯть ушел, затерЯвшись в развалинах. ЋтдышалсЯ в глубокой
дальней воронке, ужом переполз открытый участок и нырнул в свою дыру.
Ћн не хотел рассказывать Њирре о встрече с ‚олковым: ей хватало горЯ.
Џоэтому он долго -- дольше обычного -- стоЯл у дыры, слушал шумы наверху и
ждал, когда окончательно придет в себЯ не столько после беготни по
развалинам, сколько после этой встречи. Ћн вспомнил последний осмысленный и
полный нечеловеческого ужаса взглЯд ‚олкова, понимал, что ‚олков испугалсЯ
его -- не человека вообще, а именно его, лейтенанта Џлужникова, -- но не
чувствовал за собой никакой вины. …му было жаль так глупо погибшего
парнишку, только и всего. ‚ойна уже научила его своей логике. [293]
“спокоившись, Џлужников тихо двинулсЯ к лазу, в темноте безошибочно
определЯЯ дорогу. Ќащупал лаз, беззвучно нырнул в него и -- замер: впереди,
в тускло освещенном каземате, тихонько звучал тонкий девичий голос:
Ћчаровательные глазки,
Ћчаровали вы менЯ,
‚ вас столько жизни, столько ласки,
‚ вас столько неги и огнЯ...
Љонтраст с тем пением, которое он совсем недавно слышал в другом
подвале, пением, которое так трагически оборвалось, и этим -- задумчивым,
нежным, девичьим -- был слишком велик даже длЯ него. ’упаЯ, безнадежнаЯ боль
вдруг намертво сжала сердце, и он с трудом сдержалсЯ, чтобы не застонать.
џ опущусь на дно морское,
џ поднимусь под облака,
џ дам тебе все, все земное --
‹ишь только ты люби менЯ...
—еловек, который пел сейчас эту песню, был счастлив. Ѓыл очень
счастлив. €менно это открытие тупой болью стиснуло сердце Џлужникова. ‚ойна
все выворачивала наизнанку: даже их первую любовь.
Ћн осторожно влез в каземат и привалилсЯ к стене, прижимаЯ к себе
автомат, чтобы не брЯкнуть им, не спугнуть песню. ‘лушал, сдерживаЯ тЯжелый
хрип отравленной взрывчаткой, забитой мокротой груди, мучительно хотел
чего-то и не понимал, чего же. Ђ потом понЯл, что хочет заплакать, и --
улыбнулсЯ. ‘лез не было.
‚се-таки он звЯкнул автоматом, и она сразу замолчала. Ћн шагнул к
столу, и Њирра нежно потЯнулась к нему, потЯнулась всЯ -- доверчиво, тепло и
наивно.
-- ‘ейчас Я тебЯ покормлю. -- Ћна прошла в темноту, к стеллажам. --
‡наешь, эти противные крысы съели все сухари. Ћсталось совсем немножечко.
-- Ћткуда ты знаешь эту песню?
-- ЊенЯ научил дЯдЯ ђувим: его к Џервому маЯ премировали патефоном с
пластинками. Ћн -- замечательный скрипач... -- Ћна засмеЯлась: -- ‡ачем же Я
тебе рассказываю? ’ы же знаешь дЯдю ђувима.
-- ‡наю?
-- Љонечно, знаешь. -- Њирра притащила еду и теперь накрывала на стол.
ќто был целый ритуал, которым [294] она дорожила. -- …сли бы не он, мы бы
никогда не узнали друг друга. Ќикогда, представлЯешь, какой ужас? Ѓоже мой,
от чего иногда зависит счастье... …сли бы не музыка, котораЯ так тебе
понравилась тогда...
-- …сли бы Я тогда не захотел есть, -- усмехнулсЯ он.
-- €ли если бы вдруг сел на другой поезд.
-- Ђ Я и сел на другой поезд, -- сказал Џлужников, помолчав и припомнив
то бесконечно далекое, что было где-то в начале его пути по этому
полутемному каземату. -- Ђ знаешь, почему Я сел на другой поезд?
-- Џочему? -- Ћна уселась напротив, уперев подбородок в ладони и
приготовившись слушать.
-- џ был влюблен. –елых тридцать шесть часов. € он рассказал ей о ‚але
и о своих белых снах, когда так мучительно хотелось пить. Њирра выслушала
его рассказ и вздохнула.
-- „олжно быть, эта ‚алЯ -- очень хорошаЯ девушка.
-- Џочему ты так решила?
-- Џотому что она была в тебЯ влюблена, -- сказала Њирра, полагаЯ, что
этой характеристики вполне достаточно. -- Ђ чем же Я тебЯ буду кормить
завтра? Љогда в доме нет мака -- это еще не голод. ѓолод, когда нет хлеба.
-- •леба? -- Џлужников достал вычерченную старшиной схему. -- ’ы не
помнишь, где была пекарнЯ?
-- ЏекарнЯ -- за Њухавцом. Ђ вот здесь был продсклад и столоваЯ. --
Њирра показала на кольцевые казармы, что шли по берегу Њухавца. -- џ ходила
туда с тетей •ристей.
-- ‚от где он брал еду... -- задумчиво сказал Џлужников.
-- Љто?
Џлужников думал о ‚олкове, которого встретил как раз там, где Њирра
указала склад и столовую. Ќо он не стал говорить о нем, а объЯснил
по-другому:
-- џ о сержанте вспомнил. Ћ Ќебогатове.
€ Њирра не стала расспрашивать.
†изнь состоЯла из маленьких радостей: как-то еще при жизни тети •ристи
Џлужников нашел пилотку, в отворот которой была воткнута иголка с длинной
черной ниткой, и женщины целый день тогда радовались этой нитке. ‘ той поры
он тащил в каземат все, что [295] удавалось найти: расческу и пуговицы,
кусок шпагата и мЯтый котелок. …му нравилось искать и находить эти полезные
мелочи, и задача найти хлеб даже обрадовала его.
Ћднако в ближайшие дни он не мог занЯтьсЯ этими поисками: уж очень
много немцев бродило теперь по крепости. Ћни волокли на расчищенную возле
’ереспольских ворот площадку наши тЯжелые орудиЯ, захваченные в
укрепрайонах, патрулировали по всем дорогам, прочесывали развалины, выжигаЯ
огнеметами и забрасываЯ гранатами особо подозрительные и темные казематы.
Љак-то Џлужников издалека видел, как из развалин, лежавших в восточной части
цитадели, которую он не знал и поэтому не посещал, немцы вывели троих без
оружиЯ -- заросших бородами, в изодранном обмундировании. ќто были свои,
советские, и Џлужников до физической боли, до отчаЯниЯ пожалел, что ни разу
так и не сходил в этот район крепости.
-- Ќикакого хлеба, -- категорически заЯвила Њирра, узнав, что немцы
после короткого затишьЯ снова начали усиленно прочесывать развалины. --
ЋбойдемсЯ.
-- ЏридетсЯ обойтись, -- сказал Џлужников. -- Ќо поглЯдеть Я все-таки
вылезу: интересно, что это они так заметались.
-- Ћбещай, что будешь осторожен.
-- Ћбещаю.
-- Ќет, ты поклЯнись! -- сердито сказала она. -- ‘кажи: чтоб Я так жива
была.
-- Ќу, клЯнусь.
-- Ќет, ты скажи!
-- —тоб ты так жива была, -- послушно сказал он, поцеловал ее и, взЯв
автомат, выбралсЯ наверх.
‚ этот день немцев заметно лихорадило. ЋтрЯды их маршировали по
дорогам, повсюду виднелись патрули, а возле ’ереспольских ворот их собралось
особенно много. Џлужников и в самом деле никуда не мог двинутьсЯ от своей
дыры, хотел было возвращатьсЯ, но в последний момент решил пробратьсЯ в
костел. …сли бы это ему удалось, он мог бы залезть повыше и оттуда навернЯка
разглЯдел бы, что затевает противник.
Џолз он долго и осторожно, терпеливо отлеживаЯсь в воронках. Џолз, как
не ползал уже давно, скользил по земле, обдираЯ локти и колени, царапаЯ щеки
о кирпичные обломки. ѓде-то совсем рЯдом бродили немцы, [296] он слышал их
голоса, стук их сапог и лЯзг оружиЯ. Ћн только чуть приподнимал голову,
чтобы оглЯдетьсЯ и не потерЯть направлениЯ, и, даже добравшись до костела,
не вбежал в него, а вполз и замер, забившись в ближайшую нишу.
’Яжелый смрад от неубранных трупов слоилсЯ в костеле. ‡ажав нос и с
трудом удерживаЯ судорожные спазмы, Џлужников оглЯделсЯ. ѓлаза его уже
привыкли к сумраку -- они вообще теперь легче привыкали к полутьме, чем к
свету, -- и он разглЯдел разбитый станковый пулемет у входа и семь трупов
вокруг: почти все они были с зелеными петличками пограничников на
гимнастерках. ‚идно, держались ребЯта до последнего патрона, потому что
вокруг них не было ничего, кроме стрелЯных гильз и пустых коробок из-под
лент. Ђ пулемет стоЯл на том же самом месте, где когда-то стоЯл его пулемет,
только пролом стал еще более широким.
‚се это Џлужников заметил сразу и, не задерживаЯсь, пошел в глубину.
…го мутило от тЯжкого вЯзкого запаха, спазмы сжимали горло, и временами ему
казалось, что он вот-вот потерЯет сознание. Ћн добралсЯ до заваленной
обломками лестницы и полез наверх. Ќа площадке лежало еще два
полуразложившихсЯ трупа, он миновал их, не задерживаЯсь и поднимаЯсь все
выше и выше.
’ак он взобралсЯ на самый верх: здесь дул ветерок, он смог отдышатьсЯ и
передохнуть. ’еперь следовало по карнизу пройти к разбитому окну: из него
должен был открыватьсЯ вид на южную часть цитадели и ’ереспольские ворота.
Џо счастью, он не успел двинутьсЯ с места, когда внизу, в темном
колодце костела раздались гулкие шаги. Џлужников замер, вжимаЯсь в стену:
позициЯ была неудобной, он не мог ни лечь, ни укрытьсЯ, и если бы немцы -- а
в том, что в костел вошел немецкий патруль, у него не было ни малейшего
сомнениЯ, -- если бы немцы поднЯлись по лестнице только на один поворот, они
бы в упор увидели его. “видели в положении, в котором он физически не мог
принЯть бой.
‘низу раскатисто и гулко доносились голоса: слов разобрать было
невозможно, да Џлужников и не пыталсЯ понЯть, о чем говорЯт немцы. Ћн стоЯл,
затаив дыхание, замерев в неудобной позе, слушал только шаги и никак не мог
понЯть, приближаютсЯ они к нему [297] или все еще топают у входа. ѓолоса
продолжали что-то бубнить, чиркнула зажигалка, запах паленой трЯпки медленно
всплыл к Џлужникову. Ћн не понЯл сначала, зачем немцы жгут трЯпки, а когда
сообразил, невероЯтное напрЯжение вдруг отпустило его: немцы палили трЯпки,
чтобы отбить трупный смрад, и врЯд ли намеревались пробиратьсЯ в глубину
костела, где смрад этот был особенно тЯжким, густым и физически липким. аги
смолкли, приглушенно звучали только голоса: видно, патрульные расположились
у входа, решив зачем-то охранЯть этот мертвый, пустой костел. Џлужников
осторожно перевел дыхание и оглЯделсЯ.
Љарниз был узок, засыпан битой штукатуркой и осколками кирпичей, но у
Џлужникова уже не оставалось выхода. Ћн не мог больше торчать здесь, в конце
лестницы, где не эти, так другие, более выносливые или более старательные
немцы рано или поздно обнаружили бы его. Ђ там, в глубокой оконной нише, он
мог укрытьсЯ и увидеть то, ради чего рисковал сегоднЯ жизнью.
Њучительно долго Џлужников пробиралсЯ по карнизу. –еплЯлсЯ пальцами за
щели и выбоины, всем телом вжималсЯ в стенку, балансируЯ над глубоким
провалом. „важды из-под его ног с шумом осыпалась штукатурка, он замирал, но
внизу по-прежнему глухо бубнили голоса. Ќаконец он добралсЯ до оконной ниши,
устроилсЯ там и только после этого осторожно выглЯнул наружу.
Ћн увидел изломанный гребень кольцевых казарм, ленту Ѓуга за ним,
разрушенные зданиЯ на том берегу, „орогу, котораЯ вела от моста возле
’ереспольских ворот, сами эти ворота и площадку перед ними, сплошь
уставленную тЯжелыми артиллерийскими системами. € на дороге и на площадке
возле вытЯнутых в нитку орудий было множество немцев, только на дороге они
были построены по обеим сторонам, вдоль обочин, образуЯ коридор, а на
площадке выдерживали правильное каре, и в центре этого каре стоЯло несколько
фигур, вероЯтно, офицеров. ќто строгое построение было непохоже на то, когда
раздавали кресты, и которое они разогнали вместе со старшиной. ќто было куда
эффектнее и торжественнее, и Џлужников никак не мог понЯть, длЯ чего немцам
понадобилсЯ весь этот парад.
Ћткуда-то донеслась музыка: он не видел, где стоЯл оркестр, но
разобрал, что играют марш. Ќа дороге, в [298] коридоре, образованном
солдатскими шеренгами, показались две фигуры: одна из них была в темном
плаще, втораЯ -- покрупнее первой и потолще -- в странном полувоенном
костюме. ‘ледом за этими двумЯ в некотором отдалении шло еще несколько
человек, в которых Џлужников определил генералов или еще каких-то высших
чинов. Ђ те, что шли впереди, на генералов не были похожи, но почести,
которые оказывались им, музыка, игравшаЯ в честь их прибытиЯ, -- все это
убеждало его, что немцы принимают здесь, в его крепости, каких-то очень
важных гостей.
Ћх, как нужна была ему сейчас винтовка! ЏростаЯ трехлинейка, пусть без
оптического прицела! Ћн хорошо стрелЯл и даже если бы не попал на таком
расстоЯнии в одного из этих гостей, то все равно бы напугал их, расстроил
парад, испортил бы им праздник и еще раз напомнил, что крепость не их, а
его, что она не сдана врагу и продолжает воевать. Ќо винтовки у него не
было, а затевать стрельбу из автомата на таком расстоЯнии было бессмысленно.
€ он только шепотом выругал себЯ за несообразительность, стукнул кулаком по
кирпичам и продолжал наблюдать.
”игуры исчезли из его полЯ зрениЯ, перекрытые разрушенной башней
’ереспольских ворот. Ђ миновав башню, поЯвились снова: уже в крепости,
четком четырехугольнике, образованном замершими солдатами. Њузыка смолкла,
один из офицеров, печатаЯ шаг, пошел навстречу прибывшим и отдал рапорт.
Џлужников не слышал этого рапорта, но видел, как взлетели руки в фашистском
приветствии. ѓости принЯли рапорт, обошли солдатский строй, а затем отошли к
выстроенным в линию артиллерийским системам. Ћни стали внимательно
осматривать их, а рапортовавший офицер почтительно давал поЯснениЯ.
Џлужников не знал и никогда не узнал, кто посетил Ѓрестскую крепость в
конце лета сорок первого года. Ќе знал, иначе выпустил бы весь диск в
сторону фашистского парада. Ќе знал, что видит сейчас уменьшенную
расстоЯнием крохотную фигурку того, чей личный приказ обрушил 22 июнЯ в три
часа пЯтнадцать минут по местному времени первый залп на эту самую крепость.
Ќе знал, что видит перед собой фюрера ѓермании Ђдольфа ѓитлера и дуче
итальЯнских фашистов Ѓенито Њуссолини. [299]
3
Њного дней Џлужников разбирал кирпичи. Љаждый кирпич приходилось
осторожно брать в руки и еще бережнее класть. Ќе только потому, что боЯлсЯ
привлечь шумом патрули -- после того парада, свидетелем которого он
оказалсЯ, немцев в крепости стало значительно меньше, -- а потому, что шум
этот мешал ему, мог заглушить чужие шаги, голоса, звон амуниции. ђаботаЯ, он
ни на мгновение не переставал напрЯженно вслушиватьсЯ и, поднЯв кирпич,
некоторое времЯ держал его на весу, прежде чем положить. Ћн перекопал
множество развалин, но пока не находил ничего, кроме трупов и разбитого
оружиЯ. Ќичего похожего ни на склад, ни на столовую, а у них давно кончились
сухари, кончались концентраты, оставалось совсем мало сахара, а мЯсные
консервы Њирра уже ела с трудом. € поэтому он упорно, каждый день
перекладывал с места на место эти проклЯтые кирпичи.
ђаннЯЯ осень началась с затЯжных дождей. „ожди были мелкими и почти
беззвучными, но за день ватник промокал насквозь, а высушить его было негде.
Џравда, он раздобыл еще четыре ватника. Њирра строго следила, чтобы он не
забывал менЯть их, но сырость, которую он приносил с собой ежедневно, уже
поселилась в каземате и незаметно, день ото днЯ, все росла и росла, и теперь
он чистил оружие два раза в сутки.
Ђ немцев все-таки стало значительно меньше. Џравда, днем они
по-прежнему патрулировали по крепости, но в развалины, как правило, не
заглЯдывали, а те двое, что как-то нарушили это правило, уже никому ничего
не могли рассказать: Џлужников снЯл их одной очередью. ’огда ему пришлось
изрЯдно побегать, потому что немцы всполошились и бросились прочесывать
развалины, но он отлежалсЯ в глухом каземате, а ночью вернулсЯ к Њирре.
-- Ќе стрелЯй, -- умолЯюще шептала она, нежно ласкаЯ его, усталого,
измученного. -- …сли бы ты только знал, как Я боюсь за тебЯ. Љак Я боюсь!
ЏоЯвились в крепости и гражданские: они прибывали целыми группами, даже
с лошадьми. ђазбирали завалы, вывозили трупы и кирпичи. Џлужников сам видел,
как они расчищали костел, как грузили на телеги то, что осталось от тех
семерых пограничников. Ћн [300] попыталсЯ было наладить с ними контакт, но
немцы охранЯли их бдительно и постоЯнно торчали рЯдом. ‘удЯ по всему, это
были колхозники, согнанные из соседних деревень. Ђ за Ѓелым дворцом, откуда
он шел когда-то в свою первую атаку, он обнаружил однажды группу женщин. €х
тоже стерегли: они отбирали целый кирпич и складывали его рЯдами вдоль
дороги. Џод вечер пришли машины, женщины погрузили кирпич, машины уехали, а
женщин построили в колонну и под конвоем погнали к воротам. Ќа следующее
утро они опЯть поЯвились и снова принЯлись разбирать кирпичи. Ћн наблюдал за
ними целый день, но выЯснил только, что у них есть получасовой перерыв на
обед. Ђ поговорить с ними, окликнуть, подать какой-либо сигнал о себе он так
и не смог, хотЯ хотел этого и целый день ловил такую возможность. Њирра
очень волновалась тогда:
-- Њожет быть, они из города? Ђх, если бы передать маме, что Я жива!
Ќо он не сумел ничего передать ни мужчинам, ни женщинам и оставил
пустые попытки. ‘начала надо было найти хлеб.
Ћн уже глубоко залез в вырытую им же самим Яму, высоко обложилсЯ
кирпичами и теперь работал медленно. не только прислушиваЯсь, но и часто
выглЯдываЯ поверх кирпичей, чтобы не нарватьсЯ на какую-либо неожиданность.
Ћн теперь и мерз быстро, и уставал быстро, а задыхатьсЯ стал часто, да и
сердце само по себе вдруг менЯло привычный ритм и начинало стучать,
выламываЯ ребра. ’огда он прекращал работу и ложилсЯ, терпеливо ожидаЯ,
когда все войдет в норму.
…ще сквозь обломки кирпичей он заметил что-то круглое, какие-то
коробочки. ’оропливо докопалсЯ до них, но почти все эти коробочки оказались
раздавленными: белый порошок просыпалсЯ из них по земле. Ћн осторожно взЯл
щепотку этого порошка, понюхал. € вздрогнул: душистый сладковатый запах
принес вдруг далекие воспоминаниЯ о матери.
-- Џудра, -- улыбнулась Њирра, когда он принес ей единственную
уцелевшую коробочку. -- Ќеужели на свете есть еще женщины, которые пудрЯтсЯ,
красЯт губы, завивают волосы? Њожет быть, и мне в первый раз в жизни
напудрить нос?
-- ’ам много. •ватит и на лоб и на щеки. [301]
-- Њного? -- Ћна нахмурилась, что-то старательно припоминаЯ. --
Џодожди, подожди. ‚ столовой был ларек военторга. Ѓыл, Я помню. ‡начит,
где-то рЯдом склад. ѓде-то совсем рЯдом.
Ћн рыл в этом месте с ожесточением, порой забываЯ об опасности. ђыл,
задыхаЯсь, ломаЯ ногти, в кровь разбиваЯ пальцы. ЋтбрасываЯ в сторону
какие-то черепки, битые бутылки, обломки Ящиков. € где-то под кирпичами, еще
не видЯ, нащупал грубую ткань мешковины.
„о глубокой ночи на ощупь он открывал этот мешок. „важды осыпались
кирпичи, заваливаЯ его работу, и дважды он методически, не позволЯЯ себе
ударитьсЯ в безрассудное отчаЯние, заново откапывал мешок, по одному снимаЯ
кирпичи. € наконец сумел вытащить его -- целым, старательно завЯзанным.
Љинжалом разрезал бечевку, сунул руку и нащупал толстые шершавые квадраты
стандартных армейских сухарей.
Ќебо было низко закрыто тучами, в Яме стоЯла темень. Ћн вытащил сухарь,
поднес к лицу: не видЯ, ощутил запах -- густой дух ржаного хлеба. Ћн жадно
вдыхал его, не чувствуЯ, что весь дрожит, дрожит не от холода, а от счастьЯ.
Ћн лизнул этот сухарь, уловил влажную соленую точечку, не понЯл, лизнул
снова и только тогда сообразил, что на корЯвый армейский сухарь капают его
слезы. ‘лезы, от которых он отвык настолько, что перестал их ощущать.
‚есь следующий день они грызли эти сухари, и это был едва ли не самый
радостный день в их жизни. € Џлужников был счастлив, что смог доставить
Њирре эту радость. Џоследнее времЯ он частенько заставал ее в слезах. Ћна
тут же начинала улыбатьсЯ, пыталась шутить, но он видел, что с ней
происходит что-то неладное. Њирра никогда не жаловалась, всегда была
спокойна, даже весела, а по ночам, когда он засыпал, нежно ласкала его,
задыхаЯсь от слез, любви и отчаЯниЯ. Џлужников подозревал, что виной тому
однообразнаЯ еда, потому что замечал, как она иной раз с трудом скрывает
тошноту. Ћн хотел бы отыскать длЯ нее что-либо иное, чем консервы, но не
знал где, и не знал что,
-- Ќу, а если помечтать? „авай вообразим, что Я -- волшебник.
-- Ђ ты и есть волшебник, -- сказала она. -- ’ы сделал менЯ счастливой,
а кто же менЯ мог сделать счастливой, кроме волшебника? [302]
-- ‚от и загадай волшебнику желание. Ќу, чего бы тебе хотелось? Џусть
это будет самое невозможное.
-- ”аршированной щуки. € большой соленый огурец.
‚ нем мелькнула одна шальнаЯ мысль, но он не стал ничего объЯснЯть
Њирре. Ђ на следующее утро взЯл четыре сухарЯ и собралсЯ наверх раньше
обычного: еще в темноте.
-- Ќе ходи сегоднЯ, -- робко попросила Њирра. -- Џожалуйста, не ходи.
-- ‚ыходной кончилсЯ, -- попробовал отшутитьсЯ Џлужников.
-- Ќе ходи, -- с непонЯтной тоской повторила она. -- Џобудь со мной, Я
так мало вижу тебЯ.
-- ‚се разно не увидишь, даже если останусь. Ћни экономили жир и
зажигали теперь только одну плошку. ѓустаЯ чернаЯ мгла плотно обступала их
со всех сторон: они давно уже жили ощупью.
-- € хорошо, что ты менЯ не видишь, -- вздохнула Њирра. -- џ сейчас
страшнаЯ-страшнаЯ.
-- ’ы -- самаЯ красиваЯ, -- сказал он, поцеловал ее и вышел.
—уть светало, когда Џлужников выбралсЯ наверх. ЏостоЯл, прислушалсЯ,
ничего не расслышал, кроме монотонно моросЯщего дождЯ, и осторожно двинулсЯ
к Ѓелому дворцу. Ѓлагополучно миновал дорогу и через кирпичные завалы
пробралсЯ в глубокие подземельЯ.
ЉажетсЯ, где-то здесь в первые часы войны прЯтали раненых. ‡десь умирал
старший лейтенант, в чью смерть ему когда-то так не хотелось верить. ’рупы
из подвала уже вытащили, но стойкий запах смерти еще держалсЯ тут, еще витал
в темноте, и Џлужников шел осторожно, словно боЯлсЯ наткнутьсЯ на того, кто
лежал здесь с первых часов войны. Ћн искал бойницу. укрытую от чужих глаз,
но удобную длЯ наблюдениЯ. „ыры, проломы и щели во множестве серели в густом
подвальном мраке. Ћн выбрал ту, котораЯ устраивала его, сел на кирпичи,
поставил рЯдом автомат и приготовилсЯ к долгому ожиданию.
‘транно: он был вообще-то человеком нетерпеливым, порывистым, но
постоЯнные опасности быстро выработали в нем привычку ждать. †дать, почти не
шевелЯсь, застыв в животной неподвижности. Ћн вспомнил, как когда-то --
давным-давно, еще до войны -- [303] ждал, когда его примет начальник
училища. ‚спомнил свое молодое нетерпение, надраенные сапоги, уютную мЯгкую,
чистую гимнастерку. "—ерез год вызовем вас в училище..." —ерез год! ‘ той
поры миновала целаЯ вечность, а вот когда закончитсЯ год... ‚ечность
оказалась короче, чем календарное времЯ, потому что вечность ощущают, а
времЯ надо прожить.
€ еще он думал о маме и ‚ерочке. Ћн знал, что немцы ворвались в глубину
ђоссии, но ни на секунду не допускал мысли о том, что они могут взЯть
Њоскву. Ћни могли прорватьсЯ за Њинск, могли даже вести бои где-то возле
‘моленска, но сама возможность их поЯвлениЯ под Њосквой была абсурдна. Ћн
представлЯл, что ЉраснаЯ ЂрмиЯ продолжает вести ожесточенные бои,
перемалываЯ фашистские дивизии, был убежден, что перемелет, и пойдет вперед
и где-нибудь к весне вернетсЯ сюда, в Ѓрестскую крепость. „о весны была еще
целаЯ вечность, но он твердо рассчитывал дожить. „ожить, встретить своих,
доложить, что крепость не сдана, отправить Њирру к маме в Њоскву и вместе с
Љрасной Ђрмией идти дальше. Ќа запад, в ѓерманию.
Ќаконец-то он услышал шаги: не солдатские -- четкие, словно собранные
воедино, а гражданские -- шаркающие, словно рассыпанные. ‚ыглЯнул: к Ѓелому
дворцу медленно приближалась колонна женщин. ’рое охранников шли впереди,
четверо сзади, и по трое с каждой стороны этой нестройной, шаркающей
колонны. ’олько у первых и замыкающих он разглЯдел автоматы, а те конвоиры,
что шли по бокам, были вооружены винтовками. €здалека винтовки эти
показались ему несуразно длинными, но когда колонна приблизилась, он
разглЯдел, что это -- наши винтовки с примкнутыми четырехгранными штыками.
ђазглЯдел и понЯл, что женщин стерегут не только немцы, но и дошедшие до
немцев федорчуки.
Џрозвучала команда, колонна остановилась. ‡атем конвоиры разошлись по
постам, а женщины направились к развалинам, прЯмо на него, и Џлужников
отпрЯнул в темноту. Ќегромко переговариваЯсь, женщины отдыхали перед началом
работы: кто присел на кирпичи, кто переобувалсЯ, кто перевЯзывал платок.
Џлужников видел их совсем близко, видел, как стекают по ватникам и пальто
струйки дождЯ, видел их низко повЯзанные платками лица, слышал голоса, но
так и не мог [304] определить, какого возраста эти женщины и кто они. ‚се
лица казались ему одинаково утомленными, одинаково озабоченными, а кроме
отрывочных русских фраз, слышались и белорусские, и какие-то иные, совсем
непонЯтные: то ли польские, то ли еврейские. ‘ейчас Џлужников мог окликнуть
их, даже поговорить, потому что охраны поблизости не было, но сегоднЯ он не
хотел рисковать. Ћн отложил это до следующего раза, до того времени, когда
изучит этот подвал и найдет безопасные пути отхода.
‘ветлое пЯтно его бойницы вдруг стало темным. ‘начала он не понЯл, что
произошло, и качнулсЯ назад, еще глубже, уходЯ во мрак. Ќо бойница опЯть
посветлела, хотЯ и изменила свои очертаниЯ. Ћн вглЯделсЯ: в нише лежал
узелок. Ћбычный женский узелок из головного платка, свЯзанного концами:
кто-то из женщин сунул его сюда, в подвальное окошко, в защищенное от
тусклого осеннего дождЯ место.
Ћн осторожно взЯл узелок, когда женщины начали разбирать кирпич.
ђазвЯзал платок, развЯзал и чистую белую трЯпочку, котораЯ оказалась под
ним, и беззвучно рассмеЯлсЯ: никогда ему еще так не везло. Ќикогда. есть
варенных в мундире картофелин, луковица и щепотка соли лежали в этом узелке.
Џлужников с благодарностью посмотрел на унылые, согбенные фигуры
женщин, мокнувших на бесконечном осеннем дожде. ЉакаЯ-то из них, сама не
знаЯ об этом, сделала сегоднЯ самый дорогой длЯ него подарок. Ћн подумал,
положил в платок три армейских сухарЯ, завЯзал как было четыре конца и
поставил в нишу, на место. Ђ трЯпочку с картошкой и луковицей спрЯтал за
пазуху и ушел в самый дальний, глухой отсек подвала. € до ночи сидел там,
грыз сухарь и думал, как обрадуетсЯ сегоднЯ Њирра.
-- ’ы действительно волшебник?
Ћн рассказал ей о подвалах Ѓелого дворца, о женщинах, об узелке. Њирра
слушала и ела картошку, но ела как-то не так, как ему хотелось. ‘ловно
что-то мешало ей радоватьсЯ этой картошке, словно она все времЯ тревожно
думала о чем-то ином.
-- ’ы как будто не рада?
-- Ќет, что ты. ‘пасибо. …шь свою долю.
-- ќто -- тебе, не спорь. џ могу жевать все, а тебЯ тошнит, Я вижу.
[305]
-- ѓлупый, -- с какой-то странной болью выдохнула она. -- Ѓоже мой,
какой ты еще глупенький у менЯ.
Ћна приникла к нему, уткнулась в грудь лбом, тихо заплакала. ‘лезы
капали в недоеденную картошку.
-- —то с тобой, Њиррочка? „а что же с тобой?
Њирра поднЯла голову, долго, очень долго смотрела на него. ’усклый свет
падал на ее лицо, он видел огромные, полные тоски глаза: в слезах дрожал
робкий фитилек коптилки.
-- Њиррочка...
-- Њы должны расстатьсЯ, -- тихо, словно через силу, сказала она. --
ђодной мой, муж мой, мой единственный, мы должны расстатьсЯ с тобой.
-- ђасстатьсЯ? -- Ћн ничего не понимал. -- Љак расстатьсЯ? Џочему
расстатьсЯ? ‡ачем? ’ы заболела? Ќу, не молчи же, не молчи, отвечай!
-- “ нас будет маленький.
-- Њаленький? Љак маленький?
ќта новость обрушилась на него вдруг, как стена, и, еще ничего не
понЯв, ничего не осознав, он почувствовал страх. ‹ишающий разума леденЯщий
страх одиночества.
-- ‚идишь, Я нормальнаЯ женщина. -- ‘траннаЯ и неуместнаЯ нотка
гордости прозвучала в голосе Њирры. -- џ -- нормальнаЯ женщина, и случилось
то, что должно было случитьсЯ. ‚ероЯтно это -- счастье, даже наверное это --
огромное счастье, но за счастье надо платить.
-- Ќе уходи, -- с тупым отчаЯнием сказал он. -- ’олько не уходи.
Ћн не думал, что говорит: в нем кричало отчаЯние. Њирра медленно
покачала головой:
-- ЌельзЯ.
-- „а, да, Я понимаю, понимаю.
Ћн уже отстранЯлсЯ от нее, он уже погружалсЯ в свое одиночество. Ћна
придвинулась еще ближе, прильнула к нему, гладила по заросшим впалым щекам,
целовала: он сидел, не шевелЯсь, словно окаменев.
’ак они сидели долго. Њирра ничего не объЯснЯла, ничего не доказывала,
понимаЯ, что он тоже должен свыкнутьсЯ с этим, как свыклась она. Ђ
Џлужникову хотелось кричать, хотелось вылезти наверх, хотелось выпустить в
немцев все снарЯженные диски, хотелось погибнуть, потому что боль, которую
он испытывал сейчас, [306] была страшнее смерти. Ќо он сидел и терпеливо
ждал, когда все пройдет. Ћн знал, что все пройдет: он уже мог вынести все,
что возможно, и что невозможно мог вынести тоже.
Ќаконец он вздохнул и шевельнулсЯ. Њирра ждала этого вздоха и сразу
заговорила тихим, печальным голосом, словно уже прощаЯсь навсегда:
-- …сли бы не маленький, если бы не он, ЉолЯ, Я бы никогда не оставила
тебЯ. џ думала, что так и будет, что Я умру немножечко раньше, чем ты, и
умру счастливой. ’ы -- моЯ жизнь, мое солнышко, моЯ радость, все -- ты, ты
все, что у менЯ есть. Ќо маленький должен родитьсЯ, Љоленька, должен: он ни
в чем не виноват перед людьми. € должен родитьсЯ здоровеньким, обЯзательно
здоровеньким, а здесь... ‡десь Я каждую секунду чувствую, как убывают его
силы. …го силы, ЉолЯ, уже не мои, а его! Љаждой женщине бог дает немножечко
счастьЯ и очень много долга. џ была счастлива. џ была так счастлива, как не
может быть счастлива никакаЯ другаЯ женщина во всем мире, потому что это
счастье дал мне ты, ты один и только мне одной. „ал вопреки войне, вопреки
моей судьбе, вопреки всему на свете! џ знаю, что тебе тЯжелее, чем мне: ты
остаешьсЯ один, а Я уношу с собою кусочек твоего будущего. џ знаю, что
сейчас идут самые страшные часы нашей жизни, но мы должны, мы обЯзаны
пережить их, чтобы жил он, наш маленький. ’ы не беспокойсЯ, Я уже все
продумала. ’ы только поможешь мне пробратьсЯ к этим женщинам, а уж они
выведут менЯ из крепости.
-- Ђ там?
-- ’ам -- мама, не беспокойсЯ! ’ам -- мама и родственники. ‘только
родственников, сколько у евреев, не бывает ни у кого на свете.
-- †енщин водЯт строем.
-- Љто заметит лишнюю бабу? Ќе беспокойсЯ, милый, все будет хорошо! ‚се
будет хорошо, и в дамки выйдут пешки, и будет шум и гам, и будут сны к
деньгам, и дождички пойдут по четвергам. ’ак говорит дЯдЯ Њихась: помнишь,
он вез нас когда-то в крепость? Њы еще смотрели столб на дороге, и там Я
впервые. наткнулась на твою руку...
Ћна говорила, улыбаЯсь изо всех сил, а из глаз неудержимо катились
слезы. Ћни капали на руку Џлужникову, а он никак не мог заплакать, потому
что [307] его собственные последние слезы упали на ржавый армейский сухарь,
и больше слез уже не осталось. € вероЯтно, поэтому его пекло внутри, будто
сердце обложили горЯщими угольЯми.
-- ’ы должна идти, -- сказал он, -- ’ы должна добратьсЯ до своей мамы и
вырастить сына. € если только Я останусь в живых...
-- ЉолЯ!
-- …сли Я останусь в живых, Я найду вас, -- строго повторил он, -- Ђ
если нет... ’ы расскажешь ему о нас. Ћ всех нас, кто осталсЯ тут под
камнЯми.
-- Ћн будет молитьсЯ на эти камни.
-- ЊолитьсЯ не надо. Ќадо просто помнить. Ћни вышли в темноте и
благополучно добрались до развалин Ѓелого дворца, хотЯ Њирре это было
трудно. Ћна очень ослабела, отвыкла ходить, да и дорога была не длЯ ее
протеза. Њестами Џлужников нес ее на руках, и ему было не тЯжело: таким
исхудалым и легким было это родное, теплое тело. € там, в подвале, когда он
уже разведал выход и показал ей, откуда он будет смотреть на нее в последний
раз, он усадил ее на колени, укутал и не отпускал уже до конца. ‡десь они в
последний раз попрощались, и Њирра осторожно вышла из подвала.
Ћна была в ватнике, как многие женщины, так же, как они, повЯзана
платком, и на нее действительно никто не обратил вниманиЯ. ‚се молча
занимались делом, и она тоже начала работать.
-- Ќу, чего ты тут мучаешьсЯ? -- ворчливо спросила какаЯ-то женщина. --
Ќога, что ли, болит? Ђ втораЯ вздохнула горько:
-- ѓосподи, и хромушку взЯли, изверги. ’ы поменьше ходи. Џоди вон
кирпич складывай.
Љирпич складывали у дороги, и Њирре не хотелось уходить туда, потому
что это было далеко от Џлужникова. Ќо она не стала спорить, втайне радуЯсь,
что женщины считают ее своей. ‘тараЯсь хромать как можно незаметнее, она
отошла, куда велели, и стала укладывать целые кирпичи друг на друга.
Џлужников видел, как она шла к дороге и укладывала там кирпичи. Ђ потом
поле зрениЯ перекрыли другие женщины, он потерЯл Њирру, нашел снова и снова
потерЯл и больше уже не мог определить, где она. Ќе мог, но все смотрел и
смотрел, приходЯ в отчаЯние, что больше [308] не увидит ее, и не подозреваЯ,
что судьба на сей раз уберегла его от самого жестокого и самого страшного.
‚ечерело, когда поЯвились конвоиры. „о этого Њирра видела их лишь в
отдалении: они либо грелись у костра, либо жались к уцелевшим стенам. ‘ейчас
они поЯвились и забегали: здоровые, продрогшие от бездельЯ.
-- ‘тановись! Ѓыстрее, быстрее, бабы!
‘таршими были немцы, но они не торопились уходить от костра, а колонну
строили старательные охранники в серо-зеленых бушлатах, вооруженные
винтовками с примкнутыми штыками. Ћни исполнительно суетились вокруг
медленно строившихсЯ женщин, отдаваЯ команды на русском Языке.
-- ђазберись по четыре!
Њирра старалась забратьсЯ в середину колонны, но женщины, выстраиваЯсь
по четверкам, невольно выталкивали ее, и вскоре она оказалась на левом
фланге. Њирра с отчаЯнием вновь полезла в толпу, а ей устало и ворчливо
говорили, что она не из этой четверки, и снова отодвигали туда, где никаких
четверок не было, а была она одна.
-- Џочему толкотнЯ? -- сердито закричал рослый конвоир: он и старалсЯ
больше всех, и кричал чаще, чем остальные. -- ђазобратьсЯ по своим
четверкам! †иво, бабы, живо!
-- Њы разобрались, -- сказал чей-то недовольный голос. -- „а тут одна
лишнЯЯ оказалась.
-- ЉакаЯ лишнЯЯ? Ћткуда лишнЯЯ? Ќе может быть лишних. ђазберись
получше!
-- „а вот...
‘ердце Њирры забилось стремительно и отчаЯнно. Љонвоир шел вдоль строЯ,
приближалсЯ к ней, и она заулыбалась ему из последних сил.
-- ’ы откуда взЯлась? -- удивленно спросил конвоир, остановившись
против нее.
-- €з города. Ќе узнаете, что ли?
-- €з города?
-- Ќу, пойдемте же, пойдемте! -- с отчаЯнием выкрикнула Њирра, думаЯ
сейчас только о том, что Џлужников все видит. -- Џойдемте, разве на ходу
нельзЯ выЯснить?
-- Џравда, идти пора! -- недовольно зашумели женщины. -- ‚есь день на
холоду! € чего к девчонке пристал: не убыль ведь, а прибыль! [309]
-- Џрибыль?.. -- озадаченно повторил конвоир. -- Џрибыль, значит? Ђ
откуда ты взЯлась тут, прибыль?
Ћн вдруг схватил ее за ватник, рванул на себЯ: Њирра едва устоЯла на
ногах.
-- Џодвальчиком пахнет? Џодвальчиком?.. ѓосподин обер-ефрейтор! Ђх,
зараза, ах, стерва, выползла на божий свет? ѓосподин обер-ефрейтор!
-- Џойдемте, -- задыхаЯсь, бормотала Њирра, а он трЯс сильной рукой за
ватник, и голова ее беспомощно болталась из стороны в сторону. -- Џойдемте.
Џрошу вас. Џожалуйста...
-- Ћткуда взЯлась? Ћткуда?
Ћн вдруг оставил ее и шустро побежал навстречу пожилому неторопливому
немцу, что шел к ним от головы колонны. € Њирра, постоЯв секунду, тут же
пошла за ним, потому что строй прикрывал ее от Џлужникова. -- ‚от она,
господин обер-ефрейтор. ‚от она, лишнЯЯ. €з подвалов, видать, вылезла.
Њирра уже не слышала, о чем он еще говорил. Ћна видела только мелкое,
незначительное лицо немолодого обер-ефрейтора, и это такое обычное усталое
лицо было длЯ нее пугающе знакомым. Ћна еще боЯлась признатьсЯ в этом самой
себе, она еще верила во что-то, равное чуду, но чуда не было, а немец был. €
не этот -- с красным замерзшим носом, -- а тот, трЯсущийсЯ, перепуганный,
дрожащими руками перебиравший фотографии собственных детей.
-- ћде! -- закричал немец, уткнув в нее худой, узловатый палец. -- ћде?
Ѓункер! ћде! Ѓункер!
-- Ќу, чего к девчонке привЯзались? -- кричали женщины, а конвоиры
бегали вдоль строЯ, угрожающе покачиваЯ штыками. -- €дти пора, застыли!
„евчонку-то оставьте, наша она! „а нет, не наша! Ќаша... Ќе наша...
-- ћде! Ѓункер! ћде! Ѓункер! -- выкрикивал немец пЯтЯсь, потому что
Њирра шла прЯмо на него, уже ничего не видЯ и не слыша. ла, движимаЯ лишь
одним желанием уйти подальше от той бойницы.
ЉажетсЯ, женщин все-таки повели, а может быть, и не повели, а ей только
показалось, потому что в ушах ее стоЯл звон, сквозь который прорывалось лишь
два страшных слова: "ћде!", "Ѓункер!", "ћде!", "Ѓункер". ‘ердце ее то
сжималось, замираЯ в предчувствии чего-то страшного, то начинало бешено
битьсЯ, и тогда ей не [310] хватало воздуха. Ћна ловила его широко разинутым
ртом и шла, шла, шла, вперед, все дальше оттеснЯЯ немца.
€ даже когда ее ударили -- ударили прикладом, с размаху, со всей
мужской злобой, -- она не почувствовала боли. Ћна почувствовала толчок в
спину, от которого странно дернулась голова и рот сразу наполнилсЯ чем-то
густым и соленым. Ќо и после этого удара она продолжала идти, почему-то не
решаЯсь выплюнуть кровь, и казалось, не было силы, способной остановить ее
сейчас. Ђ удары все сыпались и сыпались на ее плечи, она все ниже и ниже
сгибалась под этими ударами, инстинктивно защищаЯ живот, но думаЯ уже не о
том, кто жил в ней, а о том, кто навсегда оставалсЯ сзади, и из последних
сил стремЯсь уберечь его. Ђ когда ее все-таки свалили, она, уже терЯЯ
сознание, еще упорно ползла вперед, неудобно волоча закрепленную в протезе
ногу.
Ћна еще ползла, когда ее дважды проткнули штыком, и эта двойнаЯ
пронзительнаЯ боль была первой и последней болью, которую она почувствовала
и принЯла всем своим хрупким и таким еще теплым телом. џркий свет полыхнул
перед ее крепко зажмуренными глазами, и в этом беспощадном свете она увидела
вдруг, что у нее уже никогда не будет ни маленького, ни мужа, ни самой
жизни. Ћна хотела закричать, напрЯгаЯсь в последнем животном усилии, но
вместо крика из горла хлынула густаЯ и вЯзкаЯ кровь.
“же терЯЯ сознание, уже плывЯ в липком и холодном предсмертном ужасе,
она еще слышала удары, что сыпались на ее плечи, голову, спину. Ќо ее не
били, а -- еще живую, торопЯсь, -- заваливали кирпичом в неглубокой воронке
за оградой Ѓелого дворца.
Ќизкие тучи, что столько дней висели над самой землей, лопнули,
разошлись, в прогалину выглЯнуло бледное небо, и далекий отсвет давно
закатившегосЯ солнца нехотЯ высветлил кое-как выровненную дорогу, угол
разбитого зданиЯ, кусок разрушенной ограды и наспех заваленную воронку.
‚ысветлил и исчез, и небо вновь затЯнуло серыми, осенними тучами.

* —Ђ‘’њ Џџ’Ђџ *
1
Ћн опЯть потерЯл счет днЯм. ‹ежал в черном, как небытие, мраке, слушал,
как крысы грызут остатки сухарей, и не было сил ни на то, чтобы встать и
перепрЯтать [311] эти сухари, ни на то, чтобы вспомнить, какое сегоднЯ
число. Ћн не знал, сколько дней провалЯлсЯ без пищи и воды, забравшись под
все шинели, ватники и бушлаты. Љогда вернулось сознание, с трудом дополз до
воды, пил, впадал в странное забытье, приходил в себЯ и снова пил. Ђ потом
добралсЯ до стола, нашел сахар и сухари, что еще не успели сожрать крысы,
горстЯми ел этот сахар и грыз сухари, хотЯ есть совсем не хотелось. …л,
насилуЯ себЯ, потому что болезнь отступила и теперь надо было подниматьсЯ на
ноги.
Ћн потерЯл счет днЯм и поэтому не удивилсЯ, когда увидев снег. ‘тоЯла
глубокаЯ ночь, в черном небе горели звезды, а крепость была белой. Ћн сидел
у своей дыры, кутаЯсь в бушлат, жадно дышал чистым морозным воздухом и тихо
радовалсЯ, что жив.
‚ернулсЯ почти здоровым, только шатало от слабости. ‚скипЯтил на
толовых шашках целый котелок воды, вывернул туда банку тушенки, впервые с
аппетитом поел и завалилсЯ под все свои бушлаты. ’еперь он опЯть верил в
свои силы, опЯть вел счет днЯм и ночам и только никак не мог сообразить,
какое сегоднЯ число.
‚есь следующий день он чистил оружие и набивал диски. Ћн давно не
обходил своего участка, давно не охотилсЯ за патрулЯми и готовилсЯ к
вылазке, испытываЯ нетерпеливый и радостный азарт. Ћн был жив и по-прежнему
ощущал себЯ хозЯином притихшей под снегом Ѓрестской крепости.
Ќо кроме этой основной задачи существовала задача более узкаЯ и более
личнаЯ. Ћн думал о ней, словно втайне от самого себЯ, словно в нарушение
отданного торжественного приказа, будто кто-то здесь мог проверить, как он
исполнЯет этот приказ. Ќо он жил так, будто высокий поверЯющий постоЯнно
находилсЯ рЯдом, постоЯнно контролировал его и проверЯл, и поэтому то, что
он задумал, он задумал как бы в обход этого инспектора, задумал самовольно и
уходил исполнЯть это тайное желание словно в самоволку от самого себЯ.
Ћн вдруг решил найти, обЯзательно, непременно найти свой собственный
пистолет. Ќе оружие вообще, а именно тот, номер которого был записан в его
удостоверении. ‘вое первое личное оружие, полученное перед строем в день
окончаниЯ училища и потерЯнное в первой рукопашной. ‘ейчас он особенно
хорошо помнил эту первую рукопашную, потому что этот страшный [312] немец с
выбитой нижней челюстью ЯвлЯлсЯ к нему в бреду, снова тЯнул его за ногу,
снова улыбалсЯ мертвым оскалом, а ‘альников все не приходил и не приходил, и
в бреду ему казалось, что он не придет уже никогда и никогда не избавит его
от этого кошмара. €, просыпаЯсь в холодном поту, он особенно старательно
вспоминал именно первый день: встречу с ‘альниковым и „енищиком, первую
атаку и первый бой. € то, как постыдно потерЯл он выданный лично ему
пистолет.
Ћн добралсЯ до костела без приключений, но, привычно оглЯнувшись перед
тем как исчезнуть в его пустоте, был неприЯтно поражен открытием, грозившим
самыми тЯжелыми последствиЯми. •отЯ снега выпало мало и он старалсЯ идти по
кирпичам, за ним все-таки тЯнулсЯ след, и уничтожить этот след он уже не
мог. “ничтожить этот след мог только снегопад, но небо, как назло, было
чистым. ’еперь он уже не радовалсЯ, что забралсЯ в костел, но возвращатьсЯ
было еще опаснее: след оставалсЯ следом. Џоколебавшись, он решил все же
передневать в костеле и пробратьсЯ в свой каземат уже в темноте, надеЯсь,
что -- может быть! -- к утру выпадет снег и прикроет все натоптанные им
дорожки.
‘вежий запах зимы хорошо выветрил все закоулки: он не чувствовал уже
того смрада, что когда-то спас его, задержав немцев у входа. Џравда, тогда
ему дотемна пришлось сидеть наверху, в оконной нише: уже давно закончилсЯ
парад, гости удалились, а солдат увели. Ћн пробиралсЯ по карнизу в полной
тьме, чудом не сорвалсЯ, но все сошло благополучно. ’огда сошло, но теперь
веселый, радостный снег был союзником его врагов.
Ћн все времЯ думал об этом, с тревогой прислушиваЯсь к звонкой утренней
тишине. ‚ морозном воздухе звуки стали чище: до него доносились и шум машин,
и свежие скрипы снега, и голоса немецких солдат, которые кидались снежками у
трехарочных ворот. Џоначалу все это настораживало его, но времЯ шло, и он
постепенно все больше и больше приглЯдывалсЯ к тому, что хранил костел длЯ
него одного. € чем больше он приглЯдывалсЯ, тем все неумолимее, все плотнее
обступали его тени тех, кого уже не было, кто оставалсЯ только в его
воспоминаниЯх.
Ћн сразу нашел окно, через которое в первый раз прыгал в костел. €менно
это: то, второе, он даже не [313] искал. Ќо это окно своей первой атаки он
выбрал сам, сам струсил перед ним, и пограничнику пришлось заплатить жизнью
за эту трусость. ’акое не забываетсЯ: он не был трусом и поэтому помнил все.
„аже загустевшую кровь, котораЯ била в него, когда предназначенные ему пули
попадали в уже мертвого пограничника.
Ќо это было потом. Џотом, а тогда он ввалилсЯ в задымленный костел,
кого-то бил, в кого-то стрелЯл, и где-то здесь его схватил за ногу тот
страшный немец с раздробленной челюстью. Ђ до этого он потерЯл пистолет...
„о этого или после? Ќет, до: его ударили прикладом, он отлетел в сторону, а
когда очухалсЯ, пистолета уже не было. ‡начит, все случилось где-то здесь,
на этих квадратных метрах пола, заваленного сейчас штукатуркой, битым
кирпичом и позеленевшими стрелЯными гильзами.
Ћн бродил по костелу, ногой ворочаЯ кирпичи. Џустые рожки автоматов,
обрывки пулеметных лент, раздавленные флЯги, винтовки с разбитыми ложами и
расщепленными прикладами, ржавые диски от ручных пулеметов -- мусор войны
лежал перед ним. Ћн трогал этот хлам, весь наполненный голосами, уже
отзвучавшими навеки, голосами, которые он бережно хранил в себе. Ђ он и не
знал, что хранит их, что они все еще звучат в нем. Ћн думал, что он один, в
немом одиночестве, но немота прорвалась, и одиночество отступило, и он понЯл
вдруг, что прошлое -- его собственность, его достоЯние и его гордость. € что
одиночества нет, потому что есть оно, это прошлое. ‘амаЯ горькаЯ и самаЯ
звонкаЯ долЯ его жизни.
-- ‘мерти нет, -- вслух сказал он. -- € все-таки смерти нет, ребЯта.
Ќегромкий голос его странно прозвучал в пустом костеле. Џроплыл по
холодному воздуху, мЯгко оттолкнулсЯ от стен, взмыл к разбитому куполу. Ћн
замер, прислушиваЯсь, словно провожаЯ этот звук собственного голоса, и тут
же уловил какой-то шум, что чуть доносилсЯ снаружи. …ще не понЯв его, еще не
оценив, он метнулсЯ к оконной нише, вжалсЯ в нее и осторожно выглЯнул. € в
тот же миг прошлое перестало существовать: немцы тихо оцеплЯли костел.
Ћни еще не замкнули кольцо и -- может быть, нарочно, а может, второпЯх
-- оставили ему единственную щель: через пустырь к развалинам Ѓелого дворца.
’емнаЯ [314] фигура на снегу среди Ясного днЯ: шансов выскочить почти не
было. Ќо он и не взвешивал шансы, он хотел жить, а если и умереть, то --
свободным. € выпрыгнул из окна.
Ћн бежал, не оглЯдываЯсь, не пригибаЯсь: ему нельзЯ было терЯть
мгновений. ѓде-то на полпути услыхал крики и выстрелы, но не упал, а бежал и
бежал, и пули вспарывали снег у его ног. Ћн влетел в развалины и, не
задерживаЯсь, бежал все дальше, все глубже, натыкаЯсь на стены, потому что
ничего не видел после Яркого снега. Ѓежал, пока хватало сил, и упал вдруг,
сразу, потому что сил этих больше в нем не было, и не было воздуха, и ничего
не было, кроме бешено стучавшего сердца.
Ќо отдышатьсЯ не пришлось. ѓде-то гулко зазвучали голоса, затопали
сапоги -- еще далеко, но уже в подвалах, под сводами. Ћн с трудом поднЯлсЯ
и, шатаЯсь, побежал во тьму и глубину, не думаЯ куда, а желаЯ лишь уйти от
этих голосов и этого топота.
Ћн не знал этих подземелий. Ћн отложил их исследование, а потом заболел
и с той поры, как проводил Њирру, не был здесь ни разу. € бежал сейчас
вслепую, натыкаЯсь на тупики и завалы и все времЯ слыша за собой топот
преследователей.
‚идно, немцы совсем не боЯлись его, уверены были, что он один, и
спокойно прочесывали подвалы.
‡а очередным поворотом он разглЯдел пролом и бросилсЯ к нему. Ќадо было
уходить отсюда, надо было во что бы то ни стало прорыватьсЯ в развалины
кольцевых казарм, потому что казармы немцы оцепить не могли, Ќо тот, свой,
знакомый ему участок казарм был уже отрезан, и, выскочив из пролома, он
побежал в противоположную сторону, в дальний юго-восточный район цитадели.
‚идно, немцы не ожидали, что он рискнет еще раз бежать по открытому
месту: он успел миновать почти весь двор, прежде чем в спину ударили
выстрелы. € опЯть он не падал, не петлЯл, а бежал по прЯмой, не пригибаЯсь,
словно нарочно искал смерти. € опЯть смерть пощадила его: немцы вдруг
перестали стрелЯть, закричали, и тогда он увидел, что вдоль казарм наперерез
бегут люди. Ѓегут, не стрелЯЯ, надеЯсь взЯть живым.
‚се-таки он первым достиг широкого пролома и [315] скрылсЯ в нем.
Џервым, потому, что спасал свою жизнь и свободу и, спасаЯ их, выиграл эту
минуту. Њинуту, которой хватило, чтобы оглЯдетьсЯ и понЯть, что дальнейшее
бегство бессмысленно. Ћн метнулсЯ к пролому, вскинул автомат и несколько раз
коротко нажал спуск. ‘твол плЯсал в обессиленных руках, он, конечно, ни в
кого не попал, но немцы сразу рассыпались и залегли. Ћн выждал, когда они
откроют ответный огонь, дал несколько очередей и, сунув опустевший автомат к
стене, под кирпичи, бросилсЯ в соседнее помещение.
ќто была конюшнЯ: ни гарь, ни мороз не отбили стойкого лошадиного
запаха. ЃольшаЯ куча сухого навоза лежала в углу, у стены, и он, не
раздумываЯ, стал зарыватьсЯ в нее, лихорадочно разгребаЯ верхний, смерзшийсЯ
слой. ‘наружи еще стучали выстрелы, а он, как крот, рыл и рыл, все глубже
уходЯ в кучу. € замер только тогда, когда услышал голоса и шаги в соседнем
помещении.
Ћни долго искали его, обшариваЯ ближние отсеки: голоса то удалЯлись, то
начинали звучать совсем рЯдом. Ћн не шевелилсЯ, придерживаЯ дыхание, хотЯ
это было сейчас самым трудным: натруженное сердце никак не могло
успокоитьсЯ. ‹ежал, весь в поту от слабости и страха, потому что любаЯ
шальнаЯ очередь по куче означала длЯ него гибель. „аже случайное любопытство
могло обнаружить его, но немцам пока не приходило в голову, что он никуда
отсюда не ушел.
Ќе приходило, но пришло, когда все их поиски ни к чему не привели. Ћн
слышал, что они собрались здесь рЯдом, о чем-то громко переговариваЯсь между
собой. Ћн услышал шаги над самой головой, всем телом вжалсЯ в кучу, и кто-то
тЯжелый медленно и увесисто прошелсЯ по его спине. Џотом он уловил странный,
похожий на шипенье звук, не понЯл, и тут же почувствовал боль: острие штыка
прошло вдоль бока, срываЯ с ребер кожу. Џочувствовал и похолодел: немцы
сейчас выдернут этот штык, увидЯт кровь, и все кончитсЯ. Ќо штык взмыл
вверх, снова вонзилсЯ в кучу в сантиметре от его плеча, снова взмыл и снова
вонзилсЯ, и тЯжесть, что стоЯла на его спине, вдруг отступила, он услышал
грузные шаги и понЯл, что немец, коловший его штыком, сошел на пол конюшни.
„аже когда затихли шаги и смолкли голоса, он не позволил себе
шевелитьсЯ. ‘аднила рана на боку, он [316] почувствовал, что из нее сочитсЯ
кровь, что постепенно немеют, становЯтсЯ чужими затекшие руки и ноги, и
все-таки не шевелилсЯ. ‚ерил, боЯлсЯ верить и верил снова, что спасен, что
еще раз выскочил, но рисковать не хотел и, терЯЯ сознание, терпел эту
немоту, что постепенно завладевала телом. ’ерпел, минутами проваливаЯсь в
небытие, воскресаЯ из него и вновь проваливаЯсь. Ћн настолько одеревенел,
что не чувствовал, сочитсЯ ли еще кровь или уже свернулась, временами думал,
что может застыть и уже никогда не вылезет из этой кучи, но не вылезал, пока
не стемнело.
Ћн с трудом выбралсЯ наружу. „олго колотил руками, чтобы вернуть им
тепло и гибкость, растирал ноги. Љровь из раны больше не шла, рубашка
присохла, и он не стал разглЯдывать, что там: перевЯзывать было некому и
нечем. ‚стал, сделал несколько шагов и поспешно сел: ноги не слушались, а в
одеревеневших мышцах началась такаЯ боль, что он грыз рукав, чтобы не
закричать. Ђ надо было идти, надо было добиратьсЯ до своего каземата,
залезть в него и сидеть, пока не пойдет снег.
Ћн заставил себЯ встать, хотЯ ноги по-прежнему не слушались его, а боль
хоть и притихла, но всЯ не прошла. атаЯсь, добрел до выхода, нашел за
кирпичами свой автомат и, не выходЯ, сменил диск. Ћн не всегда брал с собой
запасные диски, но сегоднЯ взЯл и снова был с оружием. Ћн даже вытрЯхнул из
первого диска патроны -- всего-то восемь штук -- и сунул их в карман, а диск
положил за кирпичи, где прЯтал автомат.
…го счастье, что на штыке не было крови. ‹ибо она еще не успела
запачкать лезвие, либо лезвие это само очистилось от крови, пока его
вытаскивали. Љак бы там ни было, а ему здорово повезло, и поэтому он
улыбалсЯ, хотЯ каждый шаг стоил сейчас мучительных усилий.
Ќо он шел домой, и только это давало ему силы. ел к себе домой, где
была еда и вода, толовые шашки и теплые бушлаты и где до сих пор все так
напоминало о Њирре.
Ћн не переставал думать о ней, даже когда валЯлсЯ в бреду. ‚ последний
раз он видел ее у дороги: она клала кирпичи. Џотом он потерЯл ее, но знал,
что она -- там, среди женщин, которые принЯли ее как свою. Ћн видел, как их
почему-то долго строили, пыталсЯ и в строю разглЯдеть Њирру, но было уже
темно, [317] фигуры женщин расплывались в сумерках, и он никак не мог
угадать, где она стоит, но думал, что догадалась влезть в середину. Ђ потом
колонну увели, двор опустел; он выждал немного и тоже отправилсЯ к себе. €
всю дорогу печаль и радость боролись в нем, но радость, что Њирре удалось
выскользнуть из крепости, все-таки побеждала. Ћн и сейчас еще радовалсЯ
этому, потому что больше никаких радостей у него не было: только те, что уже
прошли.
Ћн вдруг остановилсЯ, ничего не понимаЯ: он не узнавал местности. Ќе
узнавал своего участка крепости, где, как ему казалось, знал каждый камень.
Ќо этих камней он не знал: перед ним лежали чистые, не запорошенные снегом
кирпичи. ‹ежали в беспорЯдке, широко разбросанные взрывом.
Ђ дыры, что вела в каземат, не было. Ќе было ни дыры, ни каземата, ни
оружиЯ, ни еды: все было погребено под вывороченными кирпичами. ‚сЯ, всЯ его
прошлаЯ жизнь и все надежды на будущую.
‘нег предал не только его, но и его убежище: немцы нашли дыру. Ќашли и
взорвали, а он даже не слышал этого взрыва. € всего-то осталось у него:
автомат с полным диском, восемь патронов в кармане, бушлат на плечах да два
сухарЯ в этом бушлате. € больше ничего, и колени его вдруг ослабели, и он
грузно осел на кирпичи. € долго сидел так, не шевелЯсь, думаЯ, что же еще у
него осталось.
Ђ еще у него осталось Яростное желание выжить, мертваЯ крепость и
ненависть. € поэтому он встал и пошел назад, в подвалы кольцевых казарм.
2
Ќочь он передремал на холодном полу глухого отсека. Њерз, ходил, снова
садилсЯ и снова дремал, пока озноб не поднимал его на ноги. Ќадо было искать
убежище, еду, оружие, одежду. Ћн надеЯлсЯ что-нибудь найти и, едва рассвело,
поднЯлсЯ и пошел по незнакомым ему подвалам.
’еперь он подбирал все то, на что прежде не обращал вниманиЯ: манерку с
остатками ружейного масла, старый ватник с обгоревшим рукавом, патроны. Ћн
подбирал все патроны, какие попадались: наши и немецкие. ’щательно протирал,
прЯтал в разные карманы -- [318] калибр к калибру и считал. ’еперь патроны
шли на счет, и он заранее поставил автомат на одиночную стрельбу.
Ћдна находка обрадовала его, как когда-то сухари, -- впрочем, сухари
обрадовали бы его сейчас не меньше. Ћн разыскал тульскую самозарЯдку ‘‚’ с
полным магазином. Ћн разобрал ее, смазал, собрал снова, пощелкал затвором.
Ѓоек бил, как у новой, только он не был убежден, сработает ли
полуавтоматика: самозарЯдка долго валЯлась под кирпичами, а нрав у нее был
капризным -- он знал это по училищу. Ќо это можно было проверить только в
бою: он заново набил магазин и дослал патрон. € ради такого праздника съел
последний сухарь: первый он изгрыз еще ночью.
Ћн возилсЯ с винтовкой в незнакомом подвале: в узкий пролом проникал
свет хмурого зимнего днЯ. Ђ когда дожевал последнюю крошку сухарЯ, услыхал
голоса. „алекие, чужие и непонЯтные. Џодошел к пролому, выглЯнул: невдалеке
стоЯли трое. Ћдин особо выделЯлсЯ и ростом и сложением.
…му почему-то показалось, что он знает этого рослого парнЯ в
серо-зеленом бушлате. Ќет, он понимал, что не знает его и не может знать:
просто он вдруг ощутил давЯщую тЯжесть на плечах, ту тЯжесть, что чувствовал
вчера, когда лежал в куче сухого навоза. € винтовка у рослого была непомерно
длинной, с примкнутым четырехгранным штыком.
Џри взглЯде на этот сизый холодный штык он вновь ощутил рану на боку:
тупо заныло надломленное ребро. ’ак вот почему на штыке не оказалось крови:
он нанес ему колотую рану, а та капелька, что повисла на его острие,
впиталась в бушлат. € все вчерашнее счастье заключалось, оказываетсЯ, в том,
что кололи его не немецким, кинжальным, а своим, родным, четырехгранным, и
свой штык не удержал его крови, не выдал, не донес о нем немцам. тык ни в
чем не был виноват перед ним: виноваты были руки. что повернули этот штык
против него.
Ћн поднЯл самозарЯдку: хорошо, что он нашел ее именно сегоднЯ, вот она
и пригодилась. …сли не подведет: все-таки она очень капризна, эта ‘‚’. Ћн
прищурил глаз, ловЯ на мушку рослого, что стоЯл к нему спиной. Џрищурил, и
фигура вдруг расплылась в пЯтно, терЯЯ очертаниЯ. Ћн протер глаза,
прицелилсЯ снова, и снова рослый утратил резкость. ‘ ним никогда не [319]
случалось такого, зрение его всегда было отличным, и все же он сразу все
понЯл: он терЯл зрение, и больше всего терЯл как раз в правом глазу.
Ћн не позволил себе расстраиватьсЯ. Ћн просто открыл второй глаз и стал
целитьсЯ, корректируЯ мушку обоими глазами. ќто было непривычно, но все же
он подвел ствол туда, куда хотел, и плавно надавил спуск. € одновременно с
грохотом выстрела увидел, как рослого швырнуло вперед, как, вскинув руки, он
падает на кирпичи. Ћн еще раз нажал на спусковой крючок, но автоматика
отказала, и второго выстрела не последовало. Ђ перезарЯжать было некогда:
надо было уходить. Ћн плохо знал эти подвалы.
Ћн шел быстро, но часто останавливалсЯ, приглЯдываЯсь к отсекам и
переходам. ѓде-то сзади слышались голоса, ударило несколько очередей. Ќемцы
преследовали его, но в подвалах он надеЯлсЯ уйти, если сам не заскочит в
тупик, в глухой, не имеющий другого выхода отсек. ’огда придетсЯ принимать
бой, и бой этот будет его последним боем. Ћдин раз он уже вскочил в такой
каземат, но вовремЯ успел сообразить и убралсЯ оттуда и теперь предпочитал
не спешить. ’ем более, что немцы продвигались по подвалам медленно, стараЯсь
либо высветить, либо обстрелЯть все темные ниши и норы.
€ все-таки надо было искать место, где можно было бы отлежатьсЯ:
уходить бесконечно он не мог, и в конце концов немцы где-нибудь зажали бы
его. € он искал такое место, особенно старательно ощупываЯ стены в темных
переходах. €скал какой-либо лаз, дыру, пролом, через которые можно было бы
выбратьсЯ назад, или, отлежавшись, пропустить немцев и уйти в те отсеки,
которые они уже проверили, осветили и прострелЯли.
„ыру, которую, он нашел только потому, что искал, обнаружить было
трудно. Ћна была расположена вровень с полом сразу за уступом подвальной
стены в переходе настолько коротком, что никому бы не пришло в голову, что
здесь может быть еще какой-то выход. ‹аз был узким, шел горизонтально, но
заворачивал под прЯмым углом в метре от прохода: ему пришлось лечь на бок,
чтобы вползти куда-то, где было темно, как в могиле и как в могиле тихо. Ћн
не знал размеров отсека, куда заполз, но сразу же повернулсЯ лицом к дыре и
выставил автомат. ќто была удобнаЯ нора: он оценил [320] ее, еще ничего не
проверив, только по хитро прорытому ходу. ‡десь почти не слышались немецкие
голоса, и песок, на котором он сейчас лежал, был мЯгким и даже теплым, и все
это было ему на руку, все пока было удачей.
’опот сапог ударами отдавалсЯ в песке, и он всем телом ощущал эти
удары. ‚от сейчас передовые подходЯт к темному переходу: из-за толщи песка
глухо донеслась очередь. ‘трельнули и сейчас должны бежать дальше, в
соседний отсек. Џробежали. Џробежали, не задерживаЯсь в коротком переходе.
’опот немецких сапог замирал в его теле: удары ощущались все слабее,
все отдаленнее. Ћн облегченно вздохнул и поставил автомат на предохранитель.
-- Џронесло гадов?
Ћн резко повернулсЯ: голос звучал из темноты. •риплый, задыхающийсЯ.
‘ердце его забилось в бешеном ритме:
-- Љто?
-- Ђ ты-то кто?
-- ‘вой!
-- Ќу, а Я еще больше свой. ‘колько вас?
-- Ћдин.
-- Џоследний?
-- Ќе считал. „а где ты тут?
-- Ћбожди, свет зажгу. ‘вечей мало осталось, берегу, но ради такого
случаЯ...
—иркнула спичка, вырвав из мрака худую, длинно-палую руку, клок черной,
с густой проседью, бороды. ђука поднесла спичку к стоЯвшему в Ящике огарку,
и, когда разгорелсЯ огонь, он увидел живой скелет в ватнике, туго затЯнутом
ремнем. “видел отросшие до плеч полуседые волосы, лихорадочно блестевшие
глаза и руку, котораЯ тЯнулась к нему. € бросилсЯ к этой руке.
-- Џогоди, браток. Џогоди, не тискай. € ноги у менЯ болЯт, и целоватьсЯ
мы разучились. „ай руку свою, родной ты мой землЯчок, советский ты мой
солдат. ђуку дай. ‚от так. € замри, а Я поглЯжу на тебЯ. —то, не взЯли нас
гады, а? Ќи автоматами, ни толом, ни огнеметами. Ќе взЯли, не взЯли!..
•удой, обессиленный человек хрипло, торжествующе смеЯлсЯ, а слезы текли
по бороде. ‘меЯлсЯ, дрожал и все говорил и говорил:
-- ’ы прости, браток, прости, родной, что слезу [321] пускаю. џ право
такое имею. џ три недели человека не видел, голоса не слышал, сам с собой
уже разговаривать начал. „а и ослаб маленько, это есть, это, как говоритсЯ,
при мне. ’ак что наговорюсь сперва, наглЯжусь на тебЯ, а потом знакомитьсЯ
начнем. Ќо сперва наглЯжусь. Љак же ты уцелел, братишка ты мой родной, какие
муки вынес, как стерпел-то все?
-- ‘терпел, -- сказал он, жалеЯ, что не может заплакать от счастьЯ, как
плакал этот седобородый. -- ‡начит, один ты?
-- Џоначалу много было. Ќору эту нашли, ход прорыли. Џотом -- четверо.
Ђ три недели назад последний не вернулсЯ. ‚от с той поры и лежу тут. Ќоги у
менЯ отнЯлись, понимаешь? Ќа коленЯх-то еще ползаю кое-как, а ходить не
могу. ЋтходилсЯ.
-- Љто будешь?
-- „умал об этом. „умал, кто Я теперь есть. Љак назватьсЯ, если немцы
найдут, а застрелитьсЯ не успею. € думал так сказать: русский солдат Я.
ђусский солдат мне звание, русский солдат мне фамилиЯ. ‘читаешь, правильно
надумал ?
-- „лЯ немцев -- правильно. Ђ Я-то свой, лейтенант Џлужников.
-- Љакого полка?
-- ‚ списках не значилсЯ, -- усмехнулсЯ Џлужников. -- —то, моЯ очередь
рассказывать?
-- ‚ыходит, твоЯ.
Џлужников рассказал о себе -- без подробностей и без утайки. ђаненый,
так и не пожелавший пока представитьсЯ, слушал не перебиваЯ, по-прежнему
держа его за руку. € по тому, как слабело пожатие, Џлужников чувствовал, что
сил у его нового товарища осталось совсем немного.
-- ’еперь можно и познакомитьсЯ, -- сказал раненый, когда Џлужников
закончил рассказ. -- ‘таршина ‘емишный. €з Њогилева.
‘емишный был ранен давно: пулЯ задела позвоночник, и ноги постепенно
отмирали. Ћн уже не мог шевелить ими но еще кое-как ползал. € если начинал
стонать, то только во сне, а так терпел и даже улыбалсЯ. ’оварищи его
уходили и не возвращались, а он жил и упорно, с неистовым ожесточением
цеплЯлсЯ за эту жизнь. “ него было немного еды, патроны, а вода [322]
кончилась три днЯ назад. Џлужников ночью притащил два ведра снега.
-- ’ы зарЯдку делай, лейтенант, -- сказал ‘емишный на следующее утро.
-- Ќам с тобой распускать себЯ не годитсЯ: одни остались, без санчасти.
‘ам он делал зарЯдку три раза в день. ‘идЯ, гнулсЯ, разводил руки, пока
не начинал задыхатьсЯ.
-- „а, похоже, что одни мы с тобой, -- вздохнул Џлужников. -- ‡наешь,
если бы каждый сам себе приказ отдал и выполнил бы его -- война бы еще летом
кончилась. ‡десь, у границы.
-- ‘читаешь, мы одни с тобой такие красивые? -- усмехнулсЯ старшина. --
Ќет, браток, не верю Я в это. Ќе верю, не могу поверить. ‘колько верст до
Њосквы, знаешь? ’ыща. € на каждой версте такие же, как мы с тобой лежат. Ќе
лучше и не хуже. € насчет приказа ошибаешьсЯ, браток. Ќе свой приказ
выполнЯть надо, а -- присЯгу. Ђ что есть присЯга? ЏрисЯга есть клЯтва на
знамени. -- Ћн вдруг посуровел и кончил жестко, почти зло: -- Џерекусил? ‚от
и ступай присЯгу исполнЯть. “бьешь немца -- возвращайсЯ. ‡а каждого гада два
днЯ отпуска даю: такой у менЯ закон.
Џлужников начал собиратьсЯ. ‘таршина следил за ним, и глаза его странно
блестели в робком пламени свечи.
-- —то же не спрашиваешь, почему тобой командую?
-- Ђ ты -- начальник гарнизона, -- усмехнулсЯ Џлужников.
-- Џраво Я такое имею, -- тихо и очень веско сказал ‘емишный. -- €мею
право на смерть вас посылать. ‘тупай.
€ задул свечу.
‚ этот раз он не выполнил приказ старшины: немцы ходили далеко, а
стрелЯть просто так, не навернЯка он не хотел. Ћн Явно стал хуже видеть и,
берЯ на прицел далекие фигуры, понимал, что попасть в них уже не сможет.
Ћставалось надеЯтьсЯ на случайное столкновение лоб в лоб.
Ћднако на этом отрезке кольцевых казарм ему так и не удалось никого
встретить. Ќемцы держались в другом районе, а за ними смутно виднелось
множество каких-то темных фигур. Ћн подумал, что это женщины, те самые, с
которыми Њирра вышла из крепости, и решил [323] подобратьсЯ поближе. Њожет
быть, удалось бы кого-нибудь окликнуть, с кем-нибудь поговорить, узнать о
Њирре и передать ей. что он -- жив и здоров.
Ћн перебежал в соседние развалины, выбралсЯ на противоположную сторону,
но дальше лежало открытое пространство, и днем по снегу он не рискнул
пересекать его. Ћн хотел уже возвращатьсЯ, но увидел заваленную обломками
лестницу, ведущую вниз, в подвалы, и решил спуститьсЯ туда. ‚се-таки за ним
от кольцевых казарм до этих развалин тЯнулсЯ след, и на всЯкий случай надо
было позаботитьсЯ о возможном укрытии.
Ћн с трудом пробралсЯ по загроможденной кирпичами лестнице, с трудом
протиснулсЯ вниз, в подземный коридор. Џол здесь тоже был сплошь усеЯн
кирпичами с рухнувшего свода, идти приходилось согнувшись. ‚скоре он вообще
уперсЯ в завал и повернул обратно. торопЯсь выбратьсЯ, пока немцы не засекли
его след. Ѓыло почти темно, он пробиралсЯ, ощупываЯ рукой стену, и вдруг
ощутил пустоту: вправо вел ход. Ћн пролез в него, сделал несколько шагов,
завернул за угол и увидел сухой каземат: сверху в узкую щель проникал свет.
Ћн оглЯделсЯ: каземат был пуст, только у стены прЯмо против бойницы на
шинели лежал иссохший труп в изорванном и грЯзном обмундировании.
Ћн присел на корточки, вглЯдываЯсь в останки, некогда бывшие человеком.
Ќа черепе еще сохранились волосы, густаЯ чернаЯ борода покоилась на
полуистлевшей гимнастерке. ‘квозь разорванный ворот он увидел трЯпье, туго
намотанное на груди, и понЯл, что солдат умер здесь от ран, умер, глЯдЯ на
клочок серого неба в узкой прорези бойницы. ‘тараЯсь не прикасатьсЯ, он
пошарил вокруг в поисках оружиЯ или патронов, но ничего не нашел. ‚идно,
человек этот умер тогда, когда наверху еще были те, кому нужны были его
патроны.
Ћн хотел было встать и уйти, но под скелетом лежала шинель. ‚полне еще
годнаЯ шинель, котораЯ могла сослужить службу живым: старшина ‘емишный мерз
в норе да и самому Џлужникову было холодно спать под одним бушлатом. ‘
минуту он еще поколебалсЯ, не решаЯсь тронуть останки, но шинель оставалась
шинелью, и мертвому была не нужна.
-- Џрости, браток.
Ћн взЯлсЯ за полу, приподнЯл шинель и мЯгко вытащил ее из-под останков
солдата. [324]
Ћн встрЯхнул шинель, пытаЯсь выбить въевшийсЯ трупный запах, растЯнул
ее на руках и увидел рыжее пЯтно давно засохшей крови. •отел сложить шинель,
снова посмотрел на рыжее пЯтно, опустил руки и медленно обвел глазами
каземат. Ћн вдруг узнал и его, и шинель, и труп в углу, и остатки черной
бороды. € сказал дрогнувшим голосом:
-- ‡дравствуй, ‚олодька.
ЏостоЯл, аккуратно прикрыл шинелью то, что осталось от ‚олодьки
„енищика, придавил краЯ кирпичами и вышел из каземата.
-- Њертвым не холодно, -- сказал ‘емишный, когда Џлужников рассказал
ему о находке. -- Њертвым не холодно, лейтенант.
‘ам он мерз под всеми шинелЯми и бушлатами, и непонЯтно было, порицает
он Џлужникова или одобрЯет. Ћн относилсЯ к смерти спокойно и о себе говорил,
что не мерзнет, а -- умирает.
-- ‘мерть менЯ по кускам берет, ЉолЯ. •олоднаЯ она штука, шинелью ее не
согреешь.
‘ каждым днем у него все больше мертвели ноги. Ћн уже не мог ползать, с
трудом сидел, но зарЯдки свои продолжал упорно и фанатично. Ћн не желал
сдаватьсЯ, с боем отдаваЯ смерти каждый миллиметр своего тела.
-- ‘тонать начну -- разбуди. Ќе буду просыпатьсЯ -- пристрели.
-- ’ы что это, старшина?
-- Ђ то, что Я даже мертвым к немцам попасть права не имею. ‘лишком
много радости им будет.
-- ќтой радости им хватает, -- вздохнул Џлужников.
-- ќтой радости они не видели! -- ‘емишный вдруг рванул лейтенанта к
себе. -- ‘вЯтого не отдавай. ‘дохни, а не отдавай.
-- Ќичего не понимаю. —его -- свЯтого?
-- Џридет времЯ -- скажу. Ђ до времени слушай менЯ, как бога. Ќе своим
именем говорю это, верь. Ћтдохнул? Ђвтомат в руки и -- наверх. Ќаверх,
лейтенант! —тоб знали: крепость жива. —тоб и мертвых боЯлись. —тобы детЯм,
внукам и правнукам своим заказали в ђоссию соватьсЯ!
Џлужников подозревал, что старшина балансирует на грани безумиЯ.
‚спышки Яростного ожесточениЯ все чаще овладевали им, и тогда он беспощадно
гнал [325] лейтенанта наружу. Џлужников не спорил: в нем давно уже ничего не
было, кроме ненависти, но ненависть эта в отличие от ненависти ‘емишного
была холодной и расчетливой.
‚ первый день нового, 1942 года ему особенно повезло. ’о ли немцы с
новогоднего похмельЯ утратили осторожность, то ли прибыли новые, не
приученные еще остерегатьсЯ черных бездонных дыр мертвой крепости, а только
он уложил двоих, уложил наповал, из хорошего убежища. „олго бегал по
подвалам, уходЯ от погони, и ушел, потому что мела вьюга, и следы его не
взЯла бы ни одна самаЯ опытнаЯ собака.
Ћн увел погоню подальше от норы: почти к •олмским воротам. ’ут немцы
окончательно потерЯли след, покричали, побегали, пострелЯли и ушли ни с чем.
Ђ он до вечера отлежалсЯ в глухой нише и пошел к себе: доложить старшине,
что еще двоих можно списать на тот свет.
Ћн очень хотел обрадовать старшину, потому что тот сильно сдал за
последние дни. —асто впадал в забытье, кричал криком от непереносимой боли,
а придЯ в себЯ, дрожал в смертном ознобе, и пот каплЯми застывал на лбу. €
только неистоваЯ волЯ удерживала еще остатки жизни в уже омертвевшем теле.
-- ‚идно, не дожить мне, -- с глубокой тоской сказал он, придЯ в себЯ
после очередного приступа. -- ‚идно, тебе придетсЯ.
-- —то придетсЯ?
-- Џомирать буду -- скажу. —то, война кончилась?
-- Ќе похоже.
-- Ђ чего сидишь? Џатроны есть?
-- …сть, -- сказал Џлужников, уходЯ в это метельное новогоднее утро.
Ђ. сейчас был вечер, и он спешил обрадовать умирающего. Ќо еще на
переходе, еще не добравшись до лаза, услышал глухие стоны. ‚идно, кричал
‘емишный во весь голос, и даже толщи песка не могли заглушить его криков.
Џлужников, торопЯсь, нырнул в лаз, в кромешной тьме нашарил последний
огарок свечи, зажег. Ћн не окликал ‘емишного, понимаЯ, что это -- конец, что
опЯть уходит из его жизни близкий и дорогой человек. „остал трЯпку, вытер со
лба старшины пот и застыл подле. …му уже было все равно, услышат немцы эти
[326] крики или не услышат. Ћн устал провожать людей, устал сражатьсЯ и
устал жить.
‘емишный замолчал сам. ‡амолчал вдруг, оборвав крик, и Џлужников
подумал, что это -- конец. Ќо старшина открыл глаза:
-- џ кричал?
-- Љричал.
-- Џочему не разбудил? -- Џлужников промолчал, и ‘емишный вздохнул. --
ЏонЯтно. ‘ебЯ жалел? Ђ имеешь ты право себЯ жалеть? Љто мы такие, чтобы себЯ
жалеть, когда по матери нашей чужие сапоги...
‘емишный говорил с трудом, задыхаЯсь, уже неЯсно выговариваЯ слова.
‘мерть докатилась до горла, руки уже не двигались, и жили только глаза.
-- Њы честно выполнЯли долг свой, себЯ не щадЯ. € до конца так, до
конца. Ќе позволЯй убивать себЯ раньше, чем умрешь. ’олько так. ’олько так,
солдат. ‘мертию смерть поправ. ’олько так.
-- ‘ил нету, ‘емишный, -- тихо сказал Џлужников. -- ‘ил больше нету.
-- ‘ил нету? ‘ейчас будут. ‘ейчас дам тебе силы. ђасстегни менЯ. ѓрудь
расстегни. ‚атник, гимнастерку -- все. ђасстегнул? ‘унь руку. Ќу? —уешь
силу? —уешь?
Џлужников расстегнул ватник и гимнастерку, неуверенно, ничего не
понимаЯ, сунул руку за пазуху старшины. € ощутил грубыми обмороженными
пальцами холодный, скользкий, тЯжелый на ощупь шелк знамени.
-- ‘ первого днЯ на себе ношу. -- ѓолос старшины дрогнул, но он сдержал
душившие его рыданиЯ. -- ‡намЯ полка на мне, лейтенант. …го именем
приказывал тебе. …го именем сам жил, смерть гнал до последнего. ’еперь твой
черед. “мри, но немцам не отдавай. Ќе твоЯ это честь и не моЯ -- родины
нашей это честь. Ќе запЯтнай, лейтенант.
-- Ќе запЯтнаю.
-- ЏовторЯй: клЯнусь...
-- ЉлЯнусь, -- сказал Џлужников.
-- ... никогда, ни живым, ни мертвым...
-- Ќи живым, ни мертвым...
-- ... не отдавать врагу боевого знамени...
-- Ѓоевого знамени...
-- ... моей родины ‘оюза ‘оветских ‘оциалистических ђеспублик. [327]
-- Њоей родины ‘оюза ‘оветских ‘оциалистических ђеспублик, -- повторил
Џлужников и, став на колени, поцеловал шелк на холодной груди старшины.
-- Љогда помру, на себЯ наденешь, -- сказал ‘емишный. -- Ђ раньше не
трожь. ‘ ним жил, с ним и помереть хочу.
Ћни помолчали, и молчание это было торжественным и печальным. Џотом
Џлужников сказал:
-- „воих Я сегоднЯ убил. Њетель на дворе, удобно.
-- Ќе сдали мы крепость, -- тихо сказал старшина. -- Ќе сдали.
-- Ќе сдали, -- подтвердил Џлужников. -- € не сдам.
—ерез час старшина ‘емишный умер. “мер, не сказав больше ни единого
слова, и Џлужников еще долго сидел рЯдом, думаЯ, что он жив, а он уже был
мертвым.
Ћн снЯл со старшины знамЯ, разделсЯ до поЯса и обмотал знамЯ вокруг
себЯ. •олодный шелк вскоре согрелсЯ, и он все времЯ чувствовал его особую,
волнующую теплоту. ‚се времЯ -- и когда хоронил ‘емишного, и потом, когда
лежал на его постели, укрывшись всеми бушлатами.
Ћн лежал и спокойно думал, что ничего уже не боитсЯ -- ни немцев, ни
смерти, ни холода. Ћн уже не ощущал своего "Я", он ощущал нечто большее:
свою личность. ‘вою личность, ставшую звеном между прошлым и будущим его
родины, частица которой грела его грудь благородным шелком знамени. €
спокойно сознавал, что никому и никогда не будет важно, как именно звали эту
личность, где и как она жила, кого любила и как погибала. ‚ажным было одно:
важным было, чтобы звено, свЯзывающее прошлое и будущее в единую цепь
времени, было прочным. € твердо знал, что звено это -- прочно и вечно.
Ђ поверху мела метель. Ѓелым ковром укрывала землЯнки и тропы, заносила
притихшие деревни и пепелища, металась по пустым улицам обезлюдевших
городов.
Ќо уже горели партизанские костры, и на их свет, укрываЯсь метелью,
пробирались те, кто не считал себЯ побежденным, как не считал себЯ
побежденным он. € немцы жались к домам и дорогам, страшась темноты, метели и
этого непонЯтного народа.
…ще не было •атыни и еще не погиб в Ѓелоруссии каждый четвертый. Ќо
этот каждый четвертый уже [328] стрелЯл. ‘трелЯл, и эта землЯ становилась
длЯ фашистской армии адом. € преддверием этого ада была ЃрестскаЯ крепость.
Њетель мела от Ѓреста до Њосквы. Њела, заметаЯ немецкие трупы и
подбитую технику. € другие лейтенанты поднимали в атаку роты и, ломаЯ врага,
вели их на запад. Љ нему, к непокоренному сыну непокоренной ђодины...
3
ђанним апрельским утром бывший скрипач и бывший человек ђувим ‘вицкий,
низко склонив голову, быстро шел по грЯзной, разъезженной колесами и
гусеницами обочине дороги. Ќавстречу сплошным потоком двигались немецкие
машины, и веселое солнце играло в ветровых стеклах.
Ќо ‘вицкий не видел этого солнца. Ћн не смел поднЯть глаз, потому что
на спине и груди его тускло желтела шестиконечнаЯ звезда: знак, что любой
встречный может ударить его, обругать, а то и пристрелить на краю
переполненного водой кювета. ‡везда эта горела на нем, как проклЯтье,
давила, как смертнаЯ тЯжесть, и глаза скрипача давно потухли, несуразно
длинные руки покорно висели по швам, а сутулаЯ спина ссутулилась еще больше,
каждую секунду ожидаЯ удара, тычка или пули.
’еперь он жил в гетто вместе с тысЯчами других евреев и уже не играл на
скрипке, а пилил дрова в лагере длЯ военнопленных. ’онкие пальцы его
огрубели, руки стали дрожать, и музыка давно уже отзвучала в его душе. Ћн
каждое утро торопливо бежал на работу и каждый вечер торопливо спешил назад.
ђЯдом резко затормозила машина. …го большие чуткие уши безошибочно
определили, что машина была легковой, но он не смотрел на нее. ‘мотреть было
запрещено, слушать -- тоже, и поэтому он продолжал идти, продолжал месить
грЯзь разбитыми башмаками.
-- ћде!
Ћн послушно повернулсЯ, сдернул с головы шапку и сдвинул каблуки. €з
открытой дверцы машины высунулсЯ немецкий майор.
-- ѓоворишь по-русски?
-- ’ак точно, господин майор. [329]
-- ‘адись.
‘вицкий покорно сел на краешек заднего сиденьЯ. ‡десь уже сидел кто-то:
‘вицкий не решалсЯ посмотреть, но уголком глаза определил, что это --
генерал, и сжалсЯ, стараЯсь занЯть как можно меньше места.
…хали быстро. ‘вицкий не поднимал головы, глЯдЯ в пол, но все же
уловил, что машина свернула на Љаштановую улицу, и понЯл, что его везут в
крепость. € почему-то испугалсЯ еще больше, хотЯ больше пугатьсЯ было,
казалось, уже невозможно. €спугалсЯ, съежилсЯ и не шевельнулсЯ даже тогда,
когда машина остановилась.
-- ‚ыходи!
‘вицкий поспешно вылез. —ерный генеральский "хорьх" стоЯл среди
развалин. ‚ этих развалинах он успел разглЯдеть дыру, ведущую вниз, немецких
солдат, оцепивших эту дыру, и два накрытых накидками тела, лежащие поодаль.
€з-под накидок торчали грубые немецкие сапоги. Ђ еще дальше -- за этими
развалинами, за оцеплением за телами убитых -- женщины разбирали кирпич;
охрана, позабыв о них, смотрела сейчас сюда, на черный "хорьх".
Џрозвучала команда, солдаты вытЯнулись, и молодой лейтенант подошел к
генералу с рапортом. Ћн докладывал громко, и из доклада ‘вицкий понЯл, что
внизу, в подземелье, находитсЯ русский солдат: утром он застрелил двух
патрульных, но погоне удалось загнать его в каземат, из которого нет второго
выхода. ѓенерал принЯл рапорт, что-то тихо сказал майору.
-- ћде!
‘вицкий сдернул шапку. Ћн уже понЯл, что от него требуетсЯ.
-- ’ам, в подвале, сидит русский фанатик. ‘пустишьсЯ и уговоришь его
добровольно сложить оружие. …сли останешьсЯ с ним -- вас сожгут огнеметами,
если выйдешь без него -- будешь расстрелЯн. „айте ему фонарь.
ЋступаЯсь и падаЯ, ‘вицкий медленно спускалсЯ во тьму по кирпичной
осыпи. ‘вет постепенно мерк, но вскоре осыпь кончилась: началсЯ заваленный
кирпичом коридор. ‘вицкий зажег фонарь, и тотчас из темноты раздалсЯ глухой
голос:
-- ‘той! ‘трелЯю!
-- Ќе стрелЯйте! -- закричал ‘вицкий, остановившись. [330] -- џ -- не
немец! Џожалуйста, не стрелЯйте! Ћни послали менЯ!
-- Ћсвети лицо.
‘вицкий покорно повернул фонарь, моргаЯ подслеповатыми глазами в Ярком
луче.
-- €ди прЯмо. ‘вети только под ноги.
-- Ќе стрелЯйте, -- умолЯюще говорил ‘вицкий, медленно пробираЯсь по
коридору. -- Ћни послали сказать, чтобы вы выходили. Ћни сожгут вас огнем, а
менЯ расстрелЯют, если вы откажетесь...
Ћн замолчал, вдруг Ясно ощутив тЯжелое дыхание где-то совсем рЯдом.
-- Џогаси фонарь.
‘вицкий нащупал кнопку. ‘вет погас, густаЯ тьма обступила его со всех
сторон.
-- Љто ты?
-- Љто Я? џ -- еврей.
-- Џереводчик?
-- ЉакаЯ разница? -- тЯжело вздохнул ‘вицкий. -- ЉакаЯ разница, кто Я?
џ забыл, что Я -- еврей, но мне напомнили об этом. € теперь Я -- еврей. џ --
просто еврей, и только. € они сожгут вас огнем, а менЯ расстрелЯют.
-- Ћни загнали менЯ в ловушку, -- с горечью сказал голос. -- џ стал
плохо видеть на свету, и они загнали менЯ в ловушку.
-- €х много.
-- “ менЯ все равно нет патронов. ѓде наши? ’ы что-нибудь слышал, где
наши?
-- Џонимаете, ходЯт слухи. -- ‘вицкий понизил голос до шепота. -- •одЯт
хорошие слухи, что германцев разбили под Њосквой. Ћчень сильно разбили.
-- Ђ Њосква наша? Ќемцы не брали Њоскву?
-- Ќет, нет, что вы! ќто Я знаю совершенно точно. €х разбили под
Њосквой. Џод Њосквой, понимаете?
‚ темноте неожиданно рассмеЯлись. ‘мех был хриплым и торжествующим, и
‘вицкому стало не по себе от этого смеха.
-- ’еперь Я могу выйти. ’еперь Я должен выйти и в последний раз
посмотреть им в глаза. Џомоги мне, товарищ.
-- ’оварищ! -- ‘транный, булькающий звук вырвалсЯ из горла ‘вицкого. --
‚ы сказали -- товарищ?.. Ѓоже мой, Я думал, что никогда уже не услышу этого
слова! [331]
-- Џомоги мне. “ менЯ что-то с ногами. Ћни плохо слушаютсЯ. џ обопрусь
на твое плечо.
ЉостлЯваЯ рука сжала плечо скрипача, и ‘вицкий ощутил на щеке частое
прерывистое дыхание.
-- Џойдем. Ќе зажигай свет: Я вижу в темноте. Ћни медленно шли по
коридору. Џо дыханию ‘вицкий понимал, что каждый шаг давалсЯ неизвестному с
мучительным трудом.
-- ‘кажешь нашим... -- тихо сказал неизвестный. -- ‘кажешь нашим, когда
они вернутсЯ, что Я спрЯтал. ... -- Ћн вдруг замолчал. -- Ќет, ты скажешь
им, что крепости Я не сдал. Џусть ищут. Џусть как следует ищут во всех
казематах. Љрепость не пала. Љрепость не пала: она просто истекла кровью. џ
-- последнЯЯ ее каплЯ... какое сегоднЯ число?
-- „венадцатое апрелЯ.
-- „вадцать лет. -- Ќеизвестный усмехнулсЯ. -- Ђ Я просчиталсЯ на целых
семь дней...
-- Љакие двадцать лет?
Ќеизвестный не ответил, и весь путь наверх они проделали молча. ‘
трудом поднЯлись по осыпи, вылезли из дыры, и здесь неизвестный отпустил
плечо ‘вицкого, выпрЯмилсЯ и скрестил руки на груди. ‘крипач поспешно
отступил в сторону, оглЯнулсЯ и впервые увидел, кого он вывел из глухого
каземата.
“ входа в подвал стоЯл невероЯтно худой, уже не имевший возраста
человек. Ћн был без шапки, длинные седые волосы касались плеч. ЉирпичнаЯ
пыль въелась в перетЯнутый ремнем ватник, сквозь дыры на брюках виднелись
голые, распухшие, покрытые давно засохшей кровью колени. €з разбитых, с
отвалившимисЯ головками сапог торчали чудовищно раздутые черные отмороженные
пальцы. Ћн стоЯл, строго выпрЯмившись, высоко вскинув голову, и, не
отрываЯсь, смотрел на солнце ослепшими глазами. € из этих немигающих
пристальных глаз неудержимо текли слезы.
€ все молчали. Њолчали солдаты и офицеры, молчал генерал. Њолчали
бросившие работу женщины вдалеке, и охрана их тоже молчала, и все смотрели
сейчас на эту фигуру, строгую и неподвижную, как памЯтник. Џотом генерал
что-то негромко сказал.
-- Ќазовите ваше звание и фамилию, -- перевел ‘вицкий.
-- џ -- русский солдат. [332]
ѓолос позвучал хрипло и громко, куда громче, чем требовалось: этот
человек долго прожил в молчании и уже плохо управлЯл своим голосом. ‘вицкий
перевел ответ, и генерал снова что-то спросил.
-- ѓосподин генерал настоЯтельно просит вас сообщить свое звание и
фамилию...
ѓолос ‘вицкого задрожал, сорвалсЯ на всхлип, и он заплакал и плакал,
уже не переставаЯ, дрожащими руками размазываЯ слезы по впалым щекам.
Ќеизвестный вдруг медленно повернул голову, и в генерала уперсЯ его
немигающий взглЯд. € густаЯ борода чуть дрогнула в странной торжествующей
насмешке:
-- —то, генерал, теперь вы знаете, сколько шагов в русской версте?
ќто были последние его слова. ‘вицкий переводил еще какие-то
генеральские вопросы, но неизвестный молчал, по-прежнему глЯдЯ на солнце,
которого не видел.
Џодъехала санитарнаЯ машина, из нее поспешно выскочили врач и два
санитара с носилками. ѓенерал кивнул, врач и санитары бросились к
неизвестному. ‘анитары раскинули носилки, а врач что-то сказал, но
неизвестный молча отстранил его и пошел к машине.
Ћн шел строго и прЯмо, ничего не видЯ, но точно ориентируЯсь по звуку
работавшего мотора. € все стоЯли на своих местах, и он шел один, с трудом
переставлЯЯ распухшие, обмороженные ноги.
€ вдруг немецкий лейтенант звонко и напрЯженно, как на параде,
выкрикнул команду, и солдаты, щелкнув каблуками, четко вскинули оружие "на
караул". € немецкий генерал, чуть помедлив, поднес руку к фуражке.
Ђ он, качаЯсь, медленно шел сквозь строй врагов, отдававших ему сейчас
высшие воинские почести. Ќо он не видел этих почестей, а если бы и видел,
ему было бы уже все равно. Ћн был выше всех мыслимых почестей, выше славы,
выше жизни и выше смерти.
‘трашно, в голос, как по покойнику, закричали, завыли бабы. Ћдна за
другой они падали на колени в холодную апрельскую грЯзь. ђыдаЯ, протЯгивали
руки и кланЯлись до земли ему, последнему защитнику так и не покорившейсЯ
крепости.
Ђ он брел к работающему мотору, спотыкаЯсь и оступаЯсь, медленно
передвигаЯ ноги. Џодогнулась и [333] оторвалась подошва сапога, и за босой
ногой тЯнулсЯ теперь легкий кровавый след. Ќо он шел и шел, шел гордо и
упрЯмо, как жил, и упал только тогда, когда дошел.
‚озле машины.
Ћн упал на спину, навзничь, широко раскинув руки, подставив солнцу
невидЯщие, широко открытые глаза. “пал свободным и после жизни, смертию
смерть поправ.

ќпилог
Ќа крайнем западе нашей страны стоит ЃрестскаЯ крепость. ‘овсем
недалеко от Њосквы: меньше суток идет поезд. € не только туристы -- все, кто
едет за рубеж или возвращаетсЯ на родину, обЯзательно приходЯт в крепость.
‡десь громко не говорЯт: слишком оглушающими были дни сорок первого
года и слишком многое помнЯт эти камни. ‘держанные экскурсоводы сопровождают
группы по местам боев, и вы можете спуститьсЯ в подвалы 333-го полка,
прикоснутьсЯ к оплавленным огнеметами кирпичам, пройти к ’ереспольским и
•олмским воротам или молча постоЯть под сводами бывшего костела.
Ќе спешите. ‚спомните. € поклонитесь. Ђ в музее вам покажут оружие,
которое когда-то стрелЯло, и солдатские башмаки, которые кто-то торопливо
зашнуровывал ранним утром 22 июнЯ. ‚ам покажут личные вещи защитников и
расскажут, как сходили с ума от жажды, отдаваЯ воду детЯм и пулеметам. € вы
непременно остановитесь возле знамени -- единственного знамени, которое пока
нашли. Ќо знамена ищут. €щут, потому что крепость не сдалась, и немцы не
захватили здесь ни одного боевого стЯга.
Љрепость не пала. Љрепость истекла кровью. €сторики не любЯт легенд, но
вам непременно расскажут о неизвестном защитнике, которого немцам удалось
взЯть только на десЯтом месЯце войны. Ќа десЯтом, в апреле 1942 года. Џочти
год сражалсЯ этот человек. ѓод боев в неизвестности, без соседей слева и
справа, без приказов и тылов, без смены и писем из дома. ‚ремЯ не донесло ни
его имени, ни званиЯ, но мы знаем, что это был русский солдат. [334]
Њного, очень много экспонатов хранит музей крепости. ќти экспонаты не
умещаютсЯ на стендах и в экспозициЯх: большаЯ часть их лежит в запасниках. €
если вам удастсЯ заглЯнуть в эти запасники, вы увидите маленький деревЯнный
протез с остатком женской туфельки. …го нашли в воронке недалеко от ограды
Ѓелого дворца -- так называли защитники крепости здание инженерного
управлениЯ.
Љаждый год 22 июнЯ ЃрестскаЯ крепость торжественно и печально отмечает
начало войны. Џриезжают уцелевшие защитники, возлагаютсЯ венки, замирает
почетный караул.
Љаждый год 22 июнЯ самым ранним поездом приезжает в Ѓрест стараЯ
женщина. Ћна не спешит уходить с шумного вокзала и ни разу не была в
крепости. Ћна выходит на площадь, где у входа в вокзал висит мраморнаЯ
плита:

‘ 22 €ћЌџ ЏЋ 2-… €ћ‹џ 1941 ѓЋ„Ђ
ЏЋ„ ђ“ЉЋ‚Ћ„‘’‚ЋЊ ‹…‰’…ЌЂЌ’Ђ Ќ€ЉЋ‹Ђџ (фамилиЯ неизвестна)
€ ‘’Ђђ€Ќ› ЏЂ‚‹Ђ ЃЂ‘Ќ…‚Ђ
‚Ћ…ЌЌЋ‘‹“†Ђ™€… € †…‹…‡ЌЋ„ЋђЋ†Ќ€Љ€ ѓ…ђЋ€—…‘Љ€ ЋЃЋђЋЌџ‹€ ‚ЋЉ‡Ђ‹.

–елый день стараЯ женщина читает эту надпись. ‘тоит возле нее, точно в
почетном карауле. “ходит. Џриносит цветы. € снова стоит, и снова читает.
—итает одно имЯ. ‘емь букв: "Ќ€ЉЋ‹Ђ‰"
умный вокзал живет привычной жизнью. ЏриходЯт и уходЯт поезда, дикторы
объЯвлЯют, что люди не должны забывать билеты, гремит музыка, смеютсЯ люди.
€ возле мраморной доски тихо стоит стараЯ женщина.
Ќе надо ей ничего объЯснЯть: не так уж важно, где лежат наши сыновьЯ.
‚ажно только то, за что они погибли.
1974
Last-modified: Tue, 05 Apr 2005 22:21:32 GMT
Ћцените этот текст: