        ‚ладимир ‚ойнович. Ќулевое решение

---------------------------------------------------------------
     &copy; Copyright ‚ладимир ‚ойнович
     WWW: http://www.voinovich.ru/ і http://www.voinovich.ru/
     Date: 06 Sep 2005
     Њосква. €здательство "ЏђЂ‚„Ђ", 1990
     Ѓиблиотека "Ћгонек"
     OCR: …всей ‡ельдин
---------------------------------------------------------------


     <i>‚  Январе 1980  года,  сразу после того как  академика  Ђ.  „. ‘ахарова
выслали в ѓорький,  писатель ‚ладимир ‚ойнович  отправил в газету "€звестиЯ"
такое письмо:</i>
     <i>"Џозвольте через вашу  газету выразить  мое глубокое отвращение ко всем
учреждениЯм  и трудовым коллективам,  а также отдельным  товарищам,  включаЯ
передовиков производства, художников слова, мастеров сцены, героев</i>
     <i>социалистического труда, академиков, лауреатов и депутатов, которые уже</i>
     <i>принЯли или  еще  примут участие в травле лучшего человека нашей страны</i>
--
     <i>ЂндреЯ „митриевича ‘ахарова".</i>
     <i>ќто было последней каплей. Џримерно месЯц спустЯ на квартиру ‚ойновича</i>
     <i>ЯвилсЯ человек в штатском, назвавшийсЯ работником то ли райкома, то  ли
райисполкома. Ћн сказал:</i>
     --  <i>‚аш конфликт с ‘оветской властью и с советским народом принЯл такие
формы, что терпеть этого мы больше не намерены.</i>
     <i>‚ойнович вынужден был покинуть ђодину, а вскоре указом ‹. Ѓрежнева был</i>
     <i>лишен советского гражданства.</i>
     <i>Ќа самом деле никакого конфликта у ‚ойновича с советским народом и даже</i>
     <i>с ‘оветской властью не было. Љонфликт у него был с теми, кто всей своей
деЯтельностью  дискредитировал ‘оветскую власть, нагло  отождествлЯЯ  себЯ с
нею.</i>
     <i>€менно поэтому, прочитав указ  Ѓрежнева,  ‚ойнович отправил  его автору
такое письмо:</i>
     <i>"ѓосподин Ѓрежнев,</i>
     <i>‚ы мою деЯтельность оценили незаслуженно высоко. џ  не подрывал престиж
советского государства. “ советского государства благодарЯ усилиЯм его</i>
     <i>руководителей и ‚ашему личному вкладу никакого престижа нет. Џоэтому по
справедливости ‚ам следовало бы лишить гражданства себЯ самого.</i>
     <i>џ ‚ашего указа не признаю и считаю его не более чем филькиной грамотой.
ћридически  он противозаконен, а  фактически Я как был  русским писателем  и
гражданином, так им и останусь до самой смерти и даже после нее.</i>
     <i>Ѓудучи умеренным оптимистом, Я не сомневаюсь,  что в  недолгом  времени
все</i>
     <i>‚аши указы, лишающие нашу бедную родину ее культурного достоЯниЯ, будут</i>
     <i>отменены. Њоего оптимизма, однако,  недостаточно длЯ веры  в  столь  же
скорую ликвидацию бумажного дефицита. € моим  читателЯм  придетсЯ сдавать  в
макултуру  по двадцать килограммов  ‚аших сочинений, чтобы получить талон на
одну книгу о солдате —онкине".</i>
     <i>‚  июле 1981  года, когда было написано  это письмо, содержащеесЯ в нем
пророчество воспринималось как совершеннейшаЯ утопиЯ. ‚ лучшем случае</i> -- <i>как
остроумнаЯ шутка.</i>
     <i>‘егоднЯ оно стало реальностью.</i>
     <i>Ћднако  письмом  Ѓрежневу  ‚ойнович   не   ограничилсЯ.   Ћн  продолжал
размышлЯть  о людЯх, всеми  поступками и  делами  своими ежедневно, ежечасно
унижающих нашу страну, разбазаривающих все ее богатства, лишающих ее  чести,
достоинства, национального престижа. ‚едь именно их, всех  этих  людей, а не
его  и ему подобных  по справедливости  следовало  бы считать  занимающимисЯ
самой что ни на есть настоЯщей антисоветской деЯтельностью.</i>
     <i>‚ результате всех этих размышлений родилась книга,  которую ‚ойнович  с
присущей его мышлению остротой и  парадоксальностью назвал</i> -- <i>"Ђнтисоветский
‘оветский ‘оюз".</i>
     <i>Ћчерки и фельетоны, предлагаемые вашему вниманию, взЯты  нами  из  этой
книги, вышедшей в американском издательстве "Ardis" в 1985 году.</i>
     <i>Ѓенедикт ‘ЂђЌЋ‚</i>


        ЊЋ‹Ћ’ЉЂ‘’›‰-‘…ђЏЂ‘’›‰

     Џоговорим сначала  о советском  паспорте.  Џомните,  у ЊаЯковского:  "џ
достаю из широких  штанин дубликатом бесценного груза. —итайте, завидуйте, Я
-- гражданин ‘оветского ‘оюза!"
     ‘казано,  конечно,  здорово. ‘ильно.  Ќо насчет  того, чтоб завидовать,
это, пожалуй, слишком.
     Џомню, путешествовали мы как-то с женой летом на "‡апорожце". Ќе на том
горбатом, который,  по  уверению острЯков, от собак на деревьЯ залезал,  как
кошка,  а  на  "‡апорожце  968",  более  новой  конструкции.   Ћн,  конечно,
покрасивее был старого, но и покапризнее. ѓлох в самых  неудачных местах. ’о
во времЯ обгона на узкой дороге, то  на железнодорожном переезде. Ќо тем  не
менее мы на нем всю Џрибалтику исколесили.
     Ћбратно через Њинск возвращались. ђешили там отдохнуть. ‘унулись в одну
из центральных гостиниц. € тут стихи ЊаЯковского мне сразу припомнились.
     "Љ одним паспортам улыбка у рта, к другим отношение плевое. ‘ почтеньем
берут, например, паспорта  с  двуспальным  английским  левою". Љ  датчанам и
разным прочим  шведам  относЯтсЯ тоже  неплохо, а вот на  польский, точно по
ЊаЯковскому, глЯдЯт,  действительно,  как в  афишу коза. Ќу, а  что касаетсЯ
советского  паспорта,  то  к  нему,  молоткастому-серпастому,  отношение,  и
правда,  самое  плевое. Ћпытный  гражданин с этой краснокожей  паспортиной к
окошечку даже  не  суетсЯ,  он  заранее знает, куда  его  с этим  документом
пошлют.
     Ћдин  неопытный как раз передо мной стоЯл в очереди. …му говорЯт: "Њест
нет, ожидаем западных немцев".  ‚ылез гражданин несолоно хлебавши из очереди
и говорит мне, шепотом, разумеетсЯ. "џ,-- говорит,--здесь в  Њинске во времЯ
немецкой оккупации был  и на  этой  же  гостинице было написано: "’олько длЯ
немцев". € сейчас, выходит, только длЯ немцев. Љто ж кого победил?"
     Ќу, Я-то  был поопытнее  этого гражданина,  Я знал, что  и  с советским
паспортом
     тоже  можно  устроитьсЯ,  если  к  нему  есть  необходимое  дополнение.
„опустим, если в
     него вложить соответствующий денежный знак. ’ут тоже надо иметь большой
такт:  правильно  оценить  класс  гостиницы,  времЯ  года,   личные  запросы
администратора  и положить  так, чтоб было  не слишком много, но достаточно.
Њного  дашь  --себЯ обидишь, мало дашь -- администратор  обидитсЯ, и скандал
подымет,  и в попытке всучениЯ взЯтки  обвинит. ’ак что с денежными  знаками
надо  очень  осмотрительно обращатьсЯ.  „а и  вообще давать взЯтки -- это не
каждый умеет.
     Ђ вот если у  вас есть  какаЯ-нибудь такаЯ  маленькаЯ  книжечка, да еще
красного  цвета -- это  совсем  другое.  ‚  этом  смысле хорошо быть  ѓероем
‘оветского  ‘оюза,  депутатом  или лауреатом. Љ книжечке с надписью "Љомитет
государственной  безопасности" тоже  улыбка  у рта, как  к английскому леве.
•орошо  иметь журналистское удостоверение.  Ћсобенно от журнала  "Љрокодил".
“достоверение  ‘оюза  писателей  в  списках особо  важных  не  значитсЯ,  но
действует. Ђдминистраторы гостиниц пишущих людей опасаютсЯ.
     ’ак вот в Њинске, стало быть, как дошла моЯ очередь, Я паспорт в окошко
сунул,  а сверху  писательское удостоверение. €  во избежание  недоразумениЯ
сразу  представилсЯ:  "Џисатель из  Њосквы, прибыл в сопровождении  жены  со
специальным   заданием".   ‘тарший   администратор   в   восторге,   средний
администратор  тоже.  ’ут  же  предложили  мне лучший  номер, а  длЯ  машины
охранЯемую стоЯнку.  Ђ вот когда пропуск на  машину  выписывали, тут  у менЯ
небольшаЯ промашка вышла. ‘просил администратор и записал сначала номер моей
машины, а потом, какой  она  марки. Ђ Я,  по свойственному  мне простодушию,
говорю:   "‡апорожец".  Ђдминистратор  даже  вздрогнул  от  нанесенного  ему
оскорблениЯ,  вижу,  рука  у  него  застыла, само  слово это "‡апорожец"  --
выводить не хочет.
     †ена  понЯла мою оплошность  и, приникнув к окошку: "Ќовый,-- кричит,--
"‡апорожец", новый!"
     Ђ  администратору,  конечно, все равно, старый у  менЯ  "‡апорожец" или
новый,  все  равно  консервнаЯ  банка,  хотЯ  и  подлиннее.  “ж  кто-кто,  а
администратор хорошей гостиницы знает, что настоЯщие важные люди меньше, чем
на "†игулЯх", не ездЯт.
     џ потом из этого случаЯ урок извлек и в следующие разы на вопрос, какаЯ
у менЯ  машина, отвечал загадочно: "€номарка".  Ђ тут, конечно, номер  нам с
женой уже был выписан и никуда не денешьсЯ, но администратор смотрел на менЯ
волком, пока Я, как бы извинЯЯсь за  свой "‡апорожец",  не подарил ему пачку
венгерских фломастеров.
     ’ут  и  другаЯ   тема  сама  собой  возникает:   об  отношении   разных
представителей  власти к маркам автомобилей.  Љаждый милиционер знает, что с
водителЯ "‡апорожца" можно  содрать  рубль  всегда, даже если  он ничего  не
нарушил. ‘ водителем "†игулей" надо обращатьсЯ повежливей,  владелец "‚олги"
вообще  может  оказатьсЯ довольно  важной  персоной, его  лучше  и  вовсе не
трогать. Ђ уж "—айкам" и "‡илам" надо честь отдавать независимо от того, кто
в  них сидит. ‚прочем,  о машинах  как-нибудь в другой раз. ‚ернемсЯ к нашей
теме о паспорте.
     …сть  у  менЯ  один   знакомый.   Ђмериканец.  Џрофессор.  Џо  фамилии,
представьте   себе,  ђабинович.  ’ак  вот   этот  самый  ђабинович,  который
профессор, жил, значит, короткое времЯ в Њоскве, в гостинице "ђоссиЯ". Ђ его
дружки,  тоже  американцы,  поселились  в  то  же  самое  времЯ в  гостинице
"Њетрополь". ’ак  вот  этот профессор, который ђабинович, решил зачем-то  их
навестить.
     џвилсЯ в гостиницу  "Њетрополь" и  прошел к своим  дружкам безо  всЯких
препЯтствий.  Ќу, посидели они,  как водитсЯ,  выпили  джин или  виски, само
собой, без  закуски,  почесали Языками,  да и пора  расходитьсЯ.  ЋткланЯлсЯ
ђабинович, выходит из гостиницы  "Њетрополь", за угол к площади „зержинского
заворачивает. ’ут его  двое  молодцов, не говорЯ худого слова, хватают, руки
за спину крутЯт и запихивают в серый автомобиль.
     -- —то? -- кричит ђабинович. -- Љто вы такие и по какому праву?
     --  Ђ  вот  это  мы  тебе  скоро  как  раз  объЯсним,--обещают  молодцы
многозначительно.
     ‚езут,  однако,  не  в ЉѓЃ, а в  милицию. ‚олокут в отделение и прЯмо к
начальнику. „окладывают: "’ак, мол, и так, захвачен доставленный гражданин
     с  поличным  при  посещении   в  гостинице   "Њетрополь"   американских
туристов".
     -- Ђга,-- говорит начальник и вперЯет свой взор в ђабиновича.
     -- Љак твоЯ фамилиЯ?
     ђабинович говорит: "ђабинович"! ‘амо собой, от подобного обращениЯ
     немного струхнув.
     --  Ђх, ђабинович!  -- говорит начальник, довольный не столько тем, что
еврейскаЯ, а тем, что простаЯ фамилиЯ. ’акаЯ же простаЯ, как €ванов.
     -- „а ты что,--говорит,--ђабинович! „а кто тебе разрешил, ђабинович? „а
Я тебЯ, ђабинович!
     € руками машет  чуть ли  не в морду. Џотом  все же гнев свой усмирил  и
прежде, чем в морду заехать: "Џаспорт,--говорит,--предъЯви!"
     ђабинович, само собой, руки дрожат, достает из не очень широких штанин,
но
     не  красно-,  а синекожую паспортину. Ђ  на  ней никаких тебе молотков,
никаких  таких  сельскохозЯйственных  орудий, а  такаЯ,  знаете ли,  золотом
тисненнаЯ птица, вроде орла.
     Ќачальник взЯл это в руки, ну точно по ЊаЯковскому, как бомбу, как ежа,
как бритву  обоюдоострую.  Ќу  и, само собой, как гремучую, в  двадцать жал,
змею двухметроворостую.
     -- Ђ, так вы, стало быть, ђабинович,-- говорит начальник и сам начинает
синеть под цвет американского паспорта. -- ѓосподин ђабинович!  -- делает он
ударение  на  слове  "господин"  и краснеет под цвет советского  паспорта.--
€звините,--   говорит,--господин   ђабинович,   ошибка  произошла,  господин
ђабинович, мы, господин ђабинович, думали, что вы наш ђабинович.
     ЋпомнилсЯ ђабинович, взЯл свой паспорт обратно.
     -- Ќет,-- говорит с облегчением.--‘лава Ѓогу, Я не ваш  ђабинович. џ --
их ђабинович.
     ‘оветский  паспорт,  советское  гражданство... ‘колько возвышенных слов
сочинено о том, какаЯ честь быть гражданином ‘‘‘ђ. —есть, конечно, большаЯ,
     но туго  приходитсЯ тем, кто пытаетсЯ  от  нее отказатьсЯ.  ‚ советских
тюрьмах и лагерЯх, помимо действительных преступников, которые, кстати, тоже
имеют честь быть гражданами ‘‘‘ђ, есть и узники совести, а среди них те, кто
хотел отказатьсЯ
     от  этой чести,  кто просил лишить его званиЯ гражданина  ‘‘‘ђ. ‚  этом
отказе и  состоит их  преступление.  Њой знакомый, писатель  ѓелий  ‘негирев
несколько  лет  назад  послал  свой  паспорт  тогдашнему  главе  государства
Ѓрежневу и написал, что отказываетсЯ от званиЯ советского гражданина. ‡а это
тЯжело больной ‘негирев
     был арестован, замучен и умер в тюремной больнице.
     Ќа ‡ападе есть миллионы  бывших советских  граждан, которые  много  лет
назад по своей или не по своей воле оказались за пределами своего отечества.
Њногие  из оставшихсЯ  здесь уже состарились, у них  здесь  родились дети  и
внуки, сами они
     давно  пользуютсЯ паспортами тех  стран, в  которых живут, некоторые  и
по-русски говорить разучились.
     Ђ советское государство все их считает  своими гражданами, несмотрЯ  на
их письма, заЯвлениЯ и протесты.  „лЯ чего?  „лЯ того, чтобы наказать их при
случае по всей строгости советских законов как своих собственных граждан. Ќе
делаЯ  большого  различиЯ между  теми, кто действительно  когда-то  совершал
преступлениЯ,  и  теми,  кто  всего лишь не  хотел  быть  гражданином страны
‘оветов.
     € в то же времЯ советские власти лишение гражданства применЯют как меру
наказаниЯ чаще всего к деЯтелЯм искусства и литературы. Ќапомню, что этому
     наказанию были подвергнуты  такие знаменитые на весь мир люди, которыми
могла бы гордитьсЯ  любаЯ страна.  Љ лишению  гражданства эти  люди, любЯщие
свою
     родину и свой народ, отнеслись с  болью  и  негодованием.  Ђ иногда это
повод  длЯ  горьких шуток. Ћдин из лишенных  гражданства, которому  завидуют
другие,  желающие   быть  лишенными,  вырезал   из  газеты  указ  Џрезидиума
‚ерховного
     ‘овета ‘‘‘ђ, заключил его в рамку и повесил на стену.
     € приходЯщим к нему гостЯм говорит:
     -- —итайте, завидуйте, Я -- Ќ… гражданин ‘оветского ‘оюза!

        ‡…Њ‹џЉ€

     ‚от Я уже даже не помню в каких книжках, но в каких-то во многих читал,
     и это даже стало своеобразным штампом: во времЯ войны, и особенно на
     иностранной  территории,   встречаютсЯ  русские   советские  солдаты  и
начинают  восторженно:  "‡емлЯк, откуда?" Ќу.  и  несутсЯ  из  разных  углов
ответы: "€з ‚оронежа!", "€з ’амбова!", "€з “ссурийска!"
     ‡емлЯки.  •отЯ  и  кличут  друг друга  насмешливо тамбовскими  волками,
вологодскими водохлебами, косопузой ђЯзанью, а все же неЯсно друг к другу
     относЯтсЯ.  Љакие ни на есть косопузые, водохлебные  и волкастые, а все
же землЯки,
     в  одной стране родились, на  одном Языке говорЯт,  с одними  и теми же
песнЯми
     выросли. Ћткуда, земелЯ? Ћттедова.
     Ќо это, конечно, не только у русских. ‚сем это свойственно. ‚стречаютсЯ
     два  американца: "‚ы откуда?" "џ из Ћклахомы".  "Ђ Я из штата Њичиган".
"”айн! ‡амечательно! Ќеужели это возможно?"
     ’ак всегда  и везде. —ем дальше от родной земли, тем радостнее встреча.
‚стречает   немец  немца,   француз  француза,  радуютсЯ  друг  другу,   как
родственники. Џотому что жители других стран им тоже, может быть, интересны,
но свои как-то ближе.  •очетсЯ иногда поделитьсЯ чем-то общим и сокровенным,
чего другие вовсе
     и не поймут.
     ‚стретились, допустим, два конголезца, у них сразу же общие ассоциации:
Љонго,  крокодилы, Њосковский университет имени Џатриса ‹умумбы. ‚се это длЯ
них  длЯ  всех что-то значит,  какой-то, понимаете ли, содержит  сокровенный
смысл.
     Ђ вот  что значит  сейчас длЯ нас, длЯ  русских,  встретить за границей
землЯка
     где-нибудь на улице, в пивной, в театре, в супермаркете?
     “   менЯ  как  раз  первое  воспоминание   о  такой  встрече  именно  с
супермаркетом свЯзано. Џришли мы как-то с женой в один такой большой-большой
магазин, вроде, допустим, ѓ“Ња, с тем только различием, что в ѓ“Ње  людей до
черта, а товаров кот  наплакал, а  здесь  все  совершенно наоборот:  товаров
сколько хочешь, а  людей умеренно.  Ќу и вот, идем мы между рЯдами с большой
тележкой и  смотрим, чего бы такого приобрести. €  само собой, вслух, думаЯ,
что  нас все равно здесь никто не  поймет,  качество этих товаров обсуждаем.
‚друг подлетает к нам другаЯ пара.
     -- ‚ы русские?
     -- Ђ какие же еще? Љонечно, русские!
     -- € мы русские! €з Њосквы!
     -- € мы из Њосквы.
     -- Ќадо же, землЯки! Њы живем на улице „ыбенко. Ђ вы на какой?
     -- Ђ мы жили на —ернЯховского.
     -- Ќу как же, как же,  знаем,  это возле метро "Ђэропорт". ’ам писатели
живут.
     ‚ы, значит, там прЯмо рЯдом с писателЯми и живете?
     -- ’ам прЯмо рЯдом и жили, а теперь вот переехали.
     -- Џереехали? €з такого хорошего  района. € на какой же вы улице теперь
живете?
     -- Ђ теперь мы живем на улице •анс-Љароссаштрассе.
     џ вижу, жена уже мужа за рукав тЯнет  и на ногу наступает, а  он тупой,
до него
     не сразу это сообщение доходит.
     --   Љак  вы  сказали...  •анс-Љаросса...  так  вы,  значит,  извините,
эмигранты?
     -- ‚от именно, что эмигранты. Ћтщепенцы.
     -- Ђ, ну тогда извините.
     € -- бежать. ’олько мы их обоих и видели.
     ќто была перваЯ такаЯ встреча, но вовсе не последнЯЯ. € каждый раз одно
и то же. …сли это соотечественник, приехавший за границу только на времЯ, то
сначала он бежит к  тебе,  как  к родному брату, а потом  опомнитсЯ и так же
быстро бежит обратно. Џотому что  выездные советские  граждане  -- люди, как
правило,  осторожные.  Ћни  и  поездку   эту  свою  заслужили  прежде  всего
осторожнейшим  поведением.  Ђ  перед  поездкой их еще  там  пугали, чтобы на
провокации не  поддавались,  при виде  витрин зажмуривались, а от эмигрантов
шарахались, как от чумных. Ќу, они и шарахаютсЯ, боЯсь не столько провокаций
со стороны эмигрантов, сколько зоркого глаза своих наблюдателей.
     €  случайные эти встречи оставлЯют во мне такой неприЯтный осадок,  что
теперь Я  к соотечественникам своим не  только не кидаюсь, а даже  напротив,
столкнувшись с ними, делаю вид, что не понимаю по-русски ни слова.
     Ќо иногда уклонитьсЯ трудно.
     ‘овсем  недавно решили  мы поехать  в горы покататьсЯ на лыжах. ‡десь в
Њюнхене  погода ненадежнаЯ, снег то выпадет,  то растает. ђешили отправитьсЯ
за границу, в Ђвстрию. Џрикрепили  лыжи к крыше  машины, поехали. Ќа границе
паспорта  в окошко только просунули, нам полицейский машет, давай, проезжай,
не  задерживай.  Ќу, приехали,  стало  быть, на лыжный курорт, где в прежние
времена отдыхали богатые люди.  Ђ теперь всЯкие отдыхают. Џриехали,  с горки
катаемсЯ, падаем, друг другу "осторожно!" кричим.
     ‚друг подходит к нам девочка лет десЯти, красиваЯ, черноглазаЯ. ‘мотрит
на нашу дочку и говорит: "‚ы русские?" -- "ђусские". -- "Ђ откуда?" -- "Ђ ты
откуда?" -- "Ђ Я из Њосквы". Ќу конечно, мы тоже из Њосквы, а сейчас где она
живет,  откуда  сюда, на  курорт, приехала? џ, естественно, спрашиваю  ее об
этом:  откуда  она  сейчас  приехала, из  ‚ены  или тоже из Њюнхена?  Ђ  она
говорит: "Љак откуда? џ же вам сказала, из Њосквы".
     Ћна  менЯ  не понимает, Я ее не понимаю.  џ говорю: "Ђ как  же ты  сюда
приехала?" Ђ она  говорит: "Ћчень просто.  “  мамы отпуск, у  папы отпуск, у
менЯ каникулы, вот мы сюда и  приехали на пЯть дней покататьсЯ на лыжах": --
"ЏрЯмо
     так вот взЯли и приехали?" -- "Ќу да. Ђ что? ЏрЯмо так вот и приехали".
     Ђ  в  глазах ее, Я  вижу,  пробуждаютсЯ сомнениЯ и  подозрениЯ. Ћна еще
маленькаЯ, всей политграмоты не  прошла. Ћна, конечно, уже знает, что там, в
‘оветском ‘оюзе, люди  делЯтсЯ на тех, которым можно сюда ездить, и на  тех,
которым нельзЯ. Ќо еще не знает того, что среди тех, которые сюда приехали,
     обратно можно поехать тоже не всем. Ќо что-то такое уже чувствует и так
бочком-бочком от нас постепенно отходит.
     Ђ Я  смотрю на  нее и думаю:  каким же нехорошим  делом  занимаютсЯ  ее
родители, если их вместе с дочкой просто так на каникулы сюда пускают  и  не
боЯтсЯ?
     ‚едь дети не только цветы жизни, а и незаменимые заложники.
     ‚  Њоскве,  например,  среди  моих  знакомых,  включаЯ  даже  известных
писателей, артистов, художников и академиков, таких, которые хотЯ бы  иногда
могли  выезжать за границу, вообще было  раз-два и обчелсЯ. Ђ таких, которых
бы вместе с детьми
     выпускали, Я что-то и не припомню.
     Ќе  считаЯ,  впрочем, моего бывшего соседа €ванько,  который  был тогда
полковником  ЉѓЃ,  а теперь уже, кажетсЯ,  дослужилсЯ до  генерала. ‚от этот
€ванько, он ездит.  €  с женой,  и  с ребенком. € по служебным делам, и так,
погулЯть. Ќе знаю, как сейчас, а раньше он  любил проводить  отпуск в Ќицце.
Ќет,  чтобы,  как  другие,  отправитьсЯ  с  рюкзаком по Џодмосковью  или  со
спальным  мешком  на  Љара-„аг.   „орвавшись,   дослужившись,  выслужившись,
пользуетсЯ он самой  немыслимой  длЯ советского человека привилегией и ездит
куда хочет. ’ак же, примерно, как мы.
     Ќо возвращаюсь  к  нашей  новой  знакомой, к  ‚аре.  ‚от  приехала она,
русскаЯ  девочка, провести  каникулы на австрийском  курорте. Ђ  почему бы и
нет?  Ћна  ничем  не  хуже всех других  девочек  и  мальчиков  --  немецких,
французских,  итальЯнских,  американских,--  которые тоже  сюда  приехали на
каникулы. Ќо она и ничем не лучше
     тех  мальчиков   и  девочек  в  ‘оветском  ‘оюзе,  у  которых  родители
невыездные и на
     ‡апад могут ехать не дальше Ѓреста.
     Њежду  прочим, одета  ‚арЯ была во все  здешнее, Яркое,  с наклейками и
нашлепками, что так нравитсЯ  всем детЯм на свете. …й это можно.  ќто  детей
простых  невыездных родителей в штаб народной  дружины таскают и  в  газетах
высмеивают за заграничные майки и джинсы, на которые владелец, может,  целый
год по двадцатке откладывал.
     Ђ  кто,  кстати, возит  эти  джинсы из-за границы? Ђ вот  эти  выездные
товарищи,
     вроде ‚ариных родителей, они же и возЯт.  €ногда чемоданами, а иногда и
вагонами. Џотом невыездным молодым людЯм сбывают  втридорога. Џотом о них же
в газетах фельетоны пишут. ‚от, мол, какие негодЯи бывают. Њайки  со словами
"Љока-Љола"
     носЯт, а надписью "‘тройотрЯд No 54" брезгуют.
     € они же,  вот эти выездные папаши-мамаши,  и создали такую обстановку,
при которой  мы,  русские,  делимсЯ  на тех,  кто  или не  может  выехать за
границу, или не
     может  вернутьсЯ  домой.  Ђ  заслышав  родную  речь, сперва  летим, как
безумные, на ее
     звук:  "‚ы  русские?" € тут же,  опомнившись и даже не дослушав ответа,
сломЯ
     голову кидаемсЯ наутек.

     ` •‹…Ѓ ЌЂ ЌЂ‘“™Ќ›‰

     „овольно  много пишут сейчас  в  советской прессе о хлебе. Ќе  надо его
есть слишком много, будете  толстыми. ‚прочем,  и  мЯсо,  говорЯт,  чересчур
потреблЯть
     не следует, и тоже во избежание полноты. •отЯ волки, скажем, мЯсо едЯт,
а особо  толстыми  не бывают. ‚прочем, волки едЯт по-дикому, не научно.  Ђ у
нас все на  научную ногу крепко  поста влено. € как только нехватка того или
иного продукта возникает,  тут  же находЯтсЯ доктора  соответствующих  наук,
которые пишут в центральной печати большие научные статьи, что вредно кушать
то, чего нет.
     ‘ чем, понЯтно, трудно не согласитьсЯ.
     ‚ одной советской  газете  Я читал об искусном  поваре, который готовит
пЯтьсот блюд из  картофелЯ. ќто, конечно, если есть картофель (Я помню, даже
в  Њоскве и с  картофелем перебои бывали). ЏЯтьсот блюд -- это,  надо  прЯмо
сказать, немало. џ,
     как ни ломал голову,  больше пЯтнадцати придумать не сумел. Ђ если этот
повар
     такой изобретательный, что  придумал пЯтьсот, то Я  могу ему предложить
пЯтьсот первое.
     ‚о времЯ войны наша семьЯ жила некоторое времЯ  под городом Љуйбышевом.
‹ето сорок третьего года было еще ничего, а с осени пошло к худшему. ‚ нашей
семье было трое рабочих, которые работали на военном заводе и получали пайки
     по  семьсот граммов  хлеба, тетка, служащаЯ, получала то ли пЯтьсот, то
ли четыреста граммов (точно не помню), и мы с бабушкой, иждивенцы, по двести
пЯтьдесЯт. € толстыми не были.
     ‘ нами жил еще кролик, которого  мы  приобрели, чтобы потом  съесть, но
потом (так у  нас всегда было с нашими животными) мы с ним так сжились,  так
его полюбили, что убить  его было просто  невозможно. ’ак  вот  мы совсем не
были толстыми. € даже наоборот, изо днЯ  в день худели более интенсивно, чем
при соблюдении самой строгой современной  диеты. € кролик наш тощал вместе с
нами.
     Ђ потом, когда наступила совсем уже полнаЯ голодуха, кролик этот от нас
сбежал, видно,  предпочтЯ  быструю  смерть  от  руки  решительного  человека
медленной голодной смерти вместе с такими гуманистами, как мы.
     Џравду сказать, пока этот кролик был с нами, мы его порЯдочно объедали,
а когда пропал, спекулировали его  честным именем. „ело в том, что Я ходил к
расположенным рЯдом с  нами  солдатам и на кухне просил картофельные очистки
"длЯ кролика". € солдаты все удивлЯлись: "—то это ваш кролик так много ест?"
Ћни не знали, что у кролика было шесть нахлебников. …сли бы мы не стеснЯлись
и попросили картошку, солдаты  врЯд ли бы  нам отказали, потому что у них ее
было много, чистили они ее неэкономно.  €з этих толстых очистков мы пекли на
каком-то  чуть ли не машинном масле блины. €  они мне тогда казались безумно
вкусными. ’ак что искусному повару Я мог бы предложить и это  пЯтьсот первое
блюдо на всЯкий случай.
     Ќо вернемсЯ, однако, к хлебу.
     ‘колько  читал  Я  гневных строк в стихах  и  в прозе о людЯх,  которые
забыли войну и блокаду ‹енинграда и швырЯют хлеб в мусоропровод буханками. џ
думаю, стихов об этом гораздо больше, чем самих подобных поступков.
     Ќо  если бы речь шла только о буханках! Џечать и гневно, и лирически, и
романтически  призывает народ  беречь и  использовать каждый кусочек, каждую
корку,  каждую  крошку. “ронил кусок на пол, подуй на него,  поплюй,  съешь.
‡асох этот  кусок,  не  по  зубам,  размочи  в  воде,  съешь.  Ђ если даже и
позеленел, то ведь тоже надо помнить, что в плесени содержитсЯ пенициллин.
     Џрочел Я как-то  в "Ќеделе", что в каком-то районе города Љиева принЯты
серьезные   меры.   ‚   магазинах  не  только   развешаны   рекомендации  по
приготовлению  блюд  из черствого  хлеба  (сами  эти  рекомендации  достойны
отдельной поэмы), но и сбор крошек организован.
     „а что же это такое, товарищи? Ќу, бережное отношение к хлебу, конечно,
необходимо,  но не  подбирать  же всЯкий кусок,  на  который  случайно ногой
наступил,
     не склевывать  же каждую крошку, котораЯ под стол  залетела. Ќе воробьи
же мы в
     конце концов, не кусочники,  не крохоборы! € зачем же  нас столько  лет
попрекать
     войной и ленинградской блокадой? “же поседели и облысели люди, которые
     родились после войны и тем более после блокады.
     ‚  ‘оветском ‘оюзе ежедневно показывают  по телевизору тружеников села,
комбайнеров и  трактористов с покрытыми пылью лицами, которые ведут битву за
урожай. Ђ Я вот живу уже четвертый год на ‡ападе и никаких особых сражений и
битв  за  урожай  здесь на  замечаю. Ќикаких  комбайнеров  и трактористов по
телевизору ни разу не видел, в газетах призывов подбирать крошки не  нахожу,
а в магазинах всего полно.
     Ђ куда ж наш-то хлеб деваетсЯ при таких гигантских усилиЯх?
     ‚от, говорЯт, есть  еще несознательные граждане,  которые кормЯт хлебом
свиней.
     Ћб этих свинодержателЯх и в газетах  пишут, и  даже в тюрьму их нет-нет
да и сажают.
     Љстати, насчет свиней.  Љак-то лет десЯть тому  назад провел Я месЯц  в
городе
     Љлинцы  ‘моленской  области.  Ќу  и,  понЯтно,  посещал иногда  местные
продуктовые магазины. Ќормального мЯса  там, конечно, не  было. €  колбасу с
зеленым отливом  можно  было достать только по праздникам.  ‡ато в  изобилии
были свиные хвосты и копыта. €з них местные жители варили холодец.
     Ќу, некоторые критиканы,  конечно, и здесь находились, ругались, что их
кормЯт  только  копытами   и   хвостами.  „ругие,  благоразумные,  говорили:
зажрались. € опЯть поминали войну  и блокаду. Ђ Я, не поддерживаЯ ни тех, ни
других, думал: откуда  же столько хвостов и  копыт? € куда делось то, на чем
они  произрастали,  то  есть  сами  свиньи? Ќу,  конечно,  Љлинцы  --  город
советский. € райком, и райисполком в нем
     имеютсЯ. Ќо не могли же ответственные работники, сколько бы их ни было,
слопать всех
     этих свиней, оставив неответственному населению только хвосты и копыта!
’ем более
     что  район  в  общем-то  сельскохозЯйственный и  свиней  в нем при всех
условиЯх должно быть больше, чем руководЯщих товарищей.
     Ђ  в  другом городе,  где уже не было ни хвостов, ни копыт  и с  хлебом
перебои,
     Я  и вовсе задумалсЯ. Ќу, хлеба нет, это понЯтно, его свиньи съедают. Ђ
где же все-таки сами свиньи?
     €  только  уже  потом,  в  Њоскве,  менЯ  надоумили.  ‚ез  Я  как-то  в
троллейбусе кошку  к  ветеринару.  € сам  вел себЯ  тихо, и  кошка никому не
мешала. ’ак одна агрессивнаЯ старушка напала на менЯ самым зверским образом.
"‚от,-- говорит,-- почему  мЯса  нет, потому что всЯкие несознательные  люди
собак и кошек разводЯт". € другие пассажиры ее весьма решительно поддержали.
џ даже забеспокоилсЯ, как бы они моей кошке суд ‹инча  не устроили. „а и мне
заодно.  Џодальше  от греха,  вылез Я из  троллейбуса  и пошел пешком  не  к
доктору, а домой. ‘ кошкой на руках.
     „ома  поругалсЯ  с женой  из-за  не  сделанной кошке прививки  и  вовсе
расстроилсЯ. ђасстроившись, выпил, конечно, водки. ‚одка, само собой, дрЯнь,
сучок,  сделана  из  опилок,  потому  что,  если  уж  свиньЯм   нельзЯ  хлеб
скармливать,  то  не переводить же его  на водку. ‚одку, значит, выпил, стал
искать, чем закусить. •леба  нет, свиньи сожрали.  ‘винины нет, кошка съела.
‚зЯл огурец, его ни  свиньЯ, ни кошка есть  не станут, потому что соленый. Ђ
кошка под ногами  мЯучит, есть просит.  Ќалил  ей молока, хорошо, старуха из
троллейбуса   не   видит.   ‘ам  выпил  еще  сучка,  снЯл   с   полки  книгу
предреволюционного писателЯ ‚ласа „орошевича, лег на диван, стал читать.
     Џишет „орошевич, как  алЯпин выступал  в €талии,  а итальЯнские газеты
писали, что возить в €талию певцов из ђоссии такаЯ же дикость, как ввозить в
     ђоссию пшеницу. џ  подумал,  надо же! Ќеужели  ввозить в ђоссию пшеницу
действительно казалось тогда диким? Ђ  потом подумал: а ведь и правда  дико.
‚едь ђоссиЯ,  или точнее ‘оветский  ‘оюз, такаЯ огромнаЯ страна, в ней  есть
земли и засушливые, и болотистые, и промерзшие,  но есть неплохие, хорошие и
даже отличные. Ќу и климат.  ‚  сочетании с колхозной  системой он, конечно,
ужасен. Ќо сам по себе, местами суровый, а местами вполне неплохой.
     € пищи на  этих  землЯх и  при этом климате можно  выращивать  столько,
чтобы хватало и длЯ нас, и длЯ свиней, и длЯ кошек.
     Љонечно,  даже  и  в изобилии  хлеб  беречь  надо  как  всЯкий  продукт
человеческого труда.  Ќо  не настолько,  чтобы готовить специальные блюда из
засохших корок, подбирать крошки или уроненный на пол кусок. Џусть его съест
свиньЯ.  Ќе такое  уж это кощунство, если помнить,  что  мы сами  эту свинью
съедаем. Љогда удаетсЯ ее достать.

        ЌЂ —…‹Ћ‚…Љ ‚ ‘’ЂЊЃ“‹…...

     Ћчень важнаЯ вещь в жизни советского человека -- анкета. Џросто, знаете
ли, вещь, достойнаЯ быть воспетой.  Ѓудь Я сочинителем  од, Я бы одну из них
посвЯтил этому незаменимому изобретению бюрократического ума.
     Ђнкеты бывают разные. Ѓывают попроще, бывают потруднее, а бывают такие,
что черт ногу сломит. ‘ложность  анкеты возрастает в зависимости от значениЯ
того места, которое человек хочет при помощи  этой анкеты  занЯть. Ќапример,
когда Я работал плотником, мне при поступлении на работу анкету давали самую
простую. ‚ернее, даже и не  анкету, а листок по учету кадров. џ уж  точно не
помню,  но,  по-моему,  там  только спрашивали фамилию,  имЯ,  отчество, год
рождениЯ, профессию
     и разрЯд.  Ђ  после этого  топор в руки, и  иди  трудись,  партиЯ  тебе
доверЯет. Ќо чем  лучшее место хочет занЯть тот или иной товарищ, тем меньше
партиЯ ему  доверЯет, тем больше вопросов задает и с тем большим подозрением
вглЯдываетсЯ в ответы.
     Џервую подробную анкету мне выдали, когда Я поступал в пЯтидесЯтом году
в ‡апорожский аэроклуб. џ не помню уже, сколько там было вопросов, сорок или
пЯтьдесЯт, но некоторые произвели на менЯ  впечатление  и запомнились до сих
пор. ЌесмотрЯ на то, что Я родилсЯ в 1932 году, т. е. через  пЯтнадцать  лет
после революции, Я должен был ответить на вопрос, служил ли Я в Ѓелой армии,
где, когда
     и в каком чине. ‘остоЯл ли в  каких-либо политических партиЯх. Ќу, само
собой, есть ли родственники за границей,  и если есть, кто они, что они, как
можно  подробнее.  Џочти  на  все  вопросы  Я отвечал совершенно искренне  и
правдиво. Ќет, в Ѓелой  армии не служил,  ни в каких политических партиЯх не
состоЯл, родственников за границей не имею.
     ‚последствии Я,  правда, узнал, что один из моих дальних  родственников
был близким  соратником маршала ’ито, которого  советскаЯ печать в то  времЯ
иначе, как  кровавой  собакой,  не называла, но тогда  о существовании этого
родственника  Я  даже не  подозревал.  Џожалуй,  только  в  одном  случае  Я
сознательно соврал. Ќа вопрос, находилсЯ ли кто-нибудь  из родственников под
судом, Я ответил  "нет", хотЯ точно знал, что мой отец  провел в  сталинских
лагерЯх пЯть лет. Љороче говорЯ, моЯ анкета удовлетворила тех, кто ее читал,
и  ђодина  доверила  мне  управление  планером,  летавшим  со  скоростью  65
километров в час.
     Њежду прочим,  это  оказанное  мне  неболышое доверие потом  обернулось
большим недоверием. ’ри года спустЯ Я служил  в Џольше авиамехаником. •оть и
говорЯт,  курица не птица,  Џольша не заграница,  а  все  же  условиЯ нашего
существованиЯ в этой стране были немного получше, чем на родной  территории.
„енег  больше платили, кормили  лучше, давали сливочное  масло,  которого  в
‘оветском ‘оюзе солдат даже не видит, и курили мы там не махорку, а папиросы
"Ѓеломорканал".  €  вдруг вызывают менЯ  к командиру полка,  и тот  говорит:
"‘лушай, а ты,  оказываетсЯ, летчик!" --  "„а какой там летчик,  говорю,  на
планере Я  летал". --  "Ќо, значит,  планером управлЯть умеешь?" --  "„а  уж
чем-чем, говорю, а  планером управлЯть умею. ђучку от себЯ, ручку на себЯ --
дело  нехитрое". --  "Ќу раз ты уже знаешь,  как с этой  ручкой управлЯтьсЯ,
поезжай в ‘оветский ‘оюз, будешь учитьсЯ на вертолетчика".
     ‘обрал  Я чемодан и поехал в ‘оветский ‘оюз. Ђ  приехал в  город Љинель
Љуйбышевской области,  увидел, что там таких асов,  как Я, собралось человек
сто,
     не меньше. Љто из Џольши, кто из ѓ„ђ, кто  из  Ђвстрии, в которой тогда
тоже наши
     войска стоЯли.  € там  уже Я выЯснил, что менЯ не на вертолетчика учить
собирались,
     а просто из заграницы выгнали. Џотому  что  незадолго до этого какой-то
авиамеханик
     на  штабном  кукурузнике  перелетел в  ѓерманию  из  советской  зоны  в
американскую.
     ’ак вот менЯ моЯ анкета подвела самым неожиданным образом. ‘ тех пор к
     этим анкетам Я относилсЯ с очень большим подозрением.  € очень не любил
их заполнЯть.
     ‚ конце пЯтидесЯтых годов уже после армии работал  Я в Њоскве плотником
и
     писал стихи, которые тогда еще  никто не печатал. ђабота моЯ  менЯ мало
устраивала,
     мне  хотелось быть ближе  к искусству. € проходЯ однажды  мимо Њ•Ђ’а, Я
увидел объЯвление, что  этому театру требуютсЯ рабочие сцены. Ќу, вот, решил
Я, эта работа
     как раз по мне. ‡ашел  в отдел кадров, менЯ встречают очень приветливо,
Я длЯ них просто  находка, потому что  у рабочего  сцены зарплата маленькаЯ,
никто не хочет к ним идти.
     "Ќу  вот  вам  анкета,--  сказали  мне,-- вы ее  внимательно  прочтите,
заполните, потом принесите нам,  потом вас недели три  будут  еще проверЯть,
после чего  мы  вам  сообщим, когда  выходить на  работу". џ очень удивилсЯ:
почему такаЯ длиннаЯ анкета и зачем  так долго ее проверЯть? "‚ы сами должны
понимать, -- сказали мне, -- наш театр особый, наши спектакли смотрЯт иногда
руководители  партии  и  правительства,  кроме того,  мы  времЯ  от  времени
выезжаем на гастроли за рубеж".
     џ  взЯл  анкету с  собой  и  изучил  ее  дома. ‚  ней было бесчисленное
количество вопросов, касавшихсЯ не  только менЯ самого  и моих родителей, но
бабушек и дедушек и родственников жены, на которые Я просто не мог ответить.
џ  эту  анкету  выкинул, и мое  сотрудничество с  прославленным  театром  не
состоЯлось.
     џ думаю,  в ‘оветском  ‘оюзе нет ни одного  человека, который, заполнЯЯ
анкету, не  испытывал бы перед ней страха.  Ћн видит за  ней то таинственное
лицо,  которое  будет  читать  анкету,   внимательно  сверЯЯ  ее  с  тут  же
приложенной автобиографией,  сопоставлЯЯ  одни ответы с  другими, выискиваЯ,
нет ли в них противоречиЯ  и ставЯ после  них плюс или минус. —лен партии --
плюс, беспартийный  --  минус.  Ќе  был на  оккупированной сорок  лет  назад
немцами территории -- плюс. …сть родственники
     за границей -- минус. ђусский -- плюс. …врей -- минус.
     ‚  короткий  период  советской  истории,  когда  приоткрылись  двери  в
€зраиль, оказалось, что принадлежность к  еврейской  национальности, да  еще
при   наличии  родственников  за  границей,  дает  небывалый  шанс  навсегда
избавитьсЯ от этих анкет
     и от их неприЯтных  вопросов. Ќо при устройстве на  работу  в ‘оветском
‘оюзе еврей  всегда  сталкиваетсЯ с препЯтствием, иногда преодолимым, иногда
нет. ’о  же можно  сказать о  крымских  татарах  или  немцах  (у  последних,
впрочем,  тоже есть или  был шанс уехать). Ќо представители некоторых  малых
народностей имеют иногда преимущества перед всеми, включаЯ русских.
     џ   знаю   случай,  когда   один   физик   устраивалсЯ   в   престижный
научно-исследовательский  институт.  „иректор  института,  будучи  евреем  и
чувствительным
     к национальному составу  своих  кадров  (то есть он  старалсЯ  избежать
обвинениЯ, что берет на работу слишком много  евреев), побеседовав с будущим
сотрудником, выЯснил его профессиональный уровень и сферу научных интересов,
помЯлсЯ и  спросил:  "Ќу,  а как  насчет остального?"  Џоступающий на работу
сразу  понЯл  вопрос  и  охотно ответил:  "Ќасчет  остального  у  менЯ все в
порЯдке, Я -- нанаец".
     Ќекоторые  начальники  отделов  кадров  и  руководители  учреждений  не
удовлетворЯютсЯ  национальностью,  указанной в  паспорте,  и  хотЯт знать  о
каждом из родителей. Ћдин мой знакомый, много лет  назад  поступаЯ на работу
на радио, был принЯт председателем ѓосударственного комитета по радиовещанию
‘‘‘ђ ‘ергеем Љафтановым. ’от тоже интересовалсЯ профессиональной подготовкой
и другими данными  нового  сотрудника, а затем  спросил: "Ђ кто  ваша мама?"
"Њама  -- гречанка",--  быстро  ответил  мой  знакомый. "Ђ  папа?"  "Ђ  папа
инженер".
     Ќо,  несмотрЯ на  то,  что все  начальники отделов кадров только тем  и
занимаютсЯ,
     что вчитываютсЯ в анкеты, выискиваЯ несоответствиЯ и изъЯны в биографии
сотрудников  того или иного  учреждениЯ, иногда  самые невероЯтные нелепости
проходЯт  мимо  их  бдительного  ока.  Ќекоторые  люди   из  озорства  пишут
какую-нибудь  чушь,  вроде того, что служил в Ѓелой  армии в  чине генерала.
„ругие  пишут чушь вовсе  не из  озорства,  а  из  практических соображений.
€ногда  на этой почве разражаютсЯ скандалы.  ‚друг оказываетсЯ, что какой-то
директор института, доктор наук, профессор, на самом деле  не осилил в школе
и седьмого класса, никогда не защищал никакой диссертации и о руководимой им
науке имеет очень приблизительное представление.
     ‘видетелем  одного из  таких  казусов был и Я. ‚ середине  шестидесЯтых
годов, будучи членом бюро секции прозы в ‘оюзе писателей, Я был приглашен на
разбор  персонального  дела  писателЯ  Ќовбари.  ќтот  Ќовбари  был  обвинен
какой-то женщиной в  присвоении  и  публикации под  своим  именем  ее пьесы.
ђазбиравшие это дело на первом этапе заглЯнули в анкету Ќовбари и прочли его
автобиографию.  ЂвтобиографиЯ  была красочной. Ћн родилсЯ  в €раке и четырех
лет  был  продан в рабство.  Ћт своего рабовладельца бежал. ‡атем вступил  в
коммунистическую партию  ’урции  и  через  некоторое  времЯ  стал резидентом
советской разведки в ‘тамбуле. Љогда сопоставили данные,  указанные в анкете
и автобиографии, получилось, что в коммунистическую  партию он вступил 9 лет
от  роду,  а  резидентом  стал   в   11.   ’ам  еще  содержались   всЯческие
фантастические измышлениЯ, которые ничем и никак не подтверждались.
     ЌастоЯщаЯ  его  биографиЯ была гораздо скромнее вымышленной. Ћн родилсЯ
не в €раке,
     а в Ђзербайджане, за границей  никогда не бывал. Ћказалось, что в  ‘оюз
писателей он  вступил  второй  раз. Џервый раз  --  в ’аджикистане, где  был
исключен за подобный
     же плагиат и еще какие-то темные делишки.
     €  интересно,  что  в  так  называемом  отделе творческих кадров  ‘оюза
писателей,
     где  работают  сотрудники  ЉѓЃ  высшей  квалификации,  бумаги  Ќовбари,
наполненные  абсурднейшим вымыслом,  не  вызвали никакого  подозрениЯ до тех
пор, пока не
     разразилсЯ скандал.
     ‡аседание бюро,  где разбиралось дело  Ќовбари, происходило, само собой
разумеетсЯ,  при  закрытых  дверЯх.  Ћтветчик,  пожилой  и  грузный  человек
восточного
     типа, казалось, нисколько не  был смущен, а  напротив, держалсЯ  весьма
воинственно.
     ‘ само