 дверцы, ожидаЯ одна другую,  но  вторичного столкновениЯ не последовало:
‚ераванна  порывисто  села сзади, а  Я немного повозилсЯ у радиатора,  чтобы
скрыть лицо.
     - Ќам обЯзательно ехать через центр?
     ќто спросила  менЯ ‹озинскаЯ, обыскивающе оглЯдев улицу.  Ћна  до такой
степени съежилась на  сиденье,  прижавшись к дверце, что  на  нее было жалко
смотреть, и Я подумал, что ей лучше бы не  ехать или пересесть к ‚ереванне и
спрЯтатьсЯ там за гирлЯндой одуванов. –ентр Я миновал окольными переулками и
ехал как при погоне, заглЯдываЯ в зеркало,- мне передавалась тревога соседки
по сиденью.
     - —то вы там видите? - беспокойно спросила она, как только мы выбрались
за город. џ сообщил, что сзади нас на дороге никого нет.
     - Ђ  кто там может быть?  -  неискренне, как  мне показалось, удивилась
‚ераванна.
     -  Ќе  знаю,- сказал Я.-  Џросто мне не нравитсЯ, когда тебЯ  настигает
какаЯ-то машина...
     - Џочему?
     - ’огда у менЯ пропадает ощущение независимости, а от этого  порываетсЯ
свЯзь с миром,- сказал Я.
     -  ѓосподи,  Ђнтон  Џавлович,  вы   думаете,  что  с  нами  обЯзательно
разговаривать  так  вумно?  -  засмеЯлась ‚ераванна  - ей там было,  видать,
хорошо  среди  одуванов  и  бутылок.  ‹озинскаЯ  выпрЯмилась на  сиденье  и,
взглЯнув на менЯ черными, озорно косЯщими глазами, спросила почти с вызовом:
     - ’ак какую же фотографию •емингуэЯ вы мне пожертвуете, товарищ Љержун?
     - ‹юбую, товарищ ‹озинскаЯ,- сказал Я.- „аже обе.
     -  Ћтлично!  џ  не  откажусь...  Ђ  зовут  менЯ, между  прочим,  €реной
Њихайловной!
     џ  убрал  с педали  правую  ногу  и шаркнул  ботинком  по  полу машины.
"ђосинант" неуклюже подпрыгнул и завилЯл, но Я тут же перевел его на прежнюю
скорость.
     ‚  лесу  над  ручьем и  в  самом  деле запоздало цвела черемуха,  и там
предвечерне,  грустно ныли  горлинки и перебойно  Яростно били  соловьи. ‘ам
ручей  был с  гулькин нос, но вода  в нем  светилась опалово и настойно, как
июльский мед,  и у  песчаного дна то и  дело  вспыхивали  сизые молнии не то
форелек, не то пескарей. ’ут все понуждало к молчанью - хотЯ бы к недолгому,
и  Я боЯлсЯ, что  женщины сразу  же начнут ломать  черемуху  и  восторгатьсЯ
землей и небом, но  этого не случилось.  Ћни притихше постоЯли возле машины,
потом как-то крадучись и тесно пошли в глубь леса.
     џ  разостлал  на  траве  палатку  и разложил  на  ней  угощение  и  оба
спасательных  круга  от  лодки,  чтоб сидеть женщинам. Љруги  были  залЯпаны
подсохшей чешуей подлещиков, и Я припорошил их  головками  одуванов  от  той
своей гирлЯнды и против каждого положил  по букету черемухи. ‘о стороны,  из
сумеречных  кустов,  где  Я  собирал  валежник  длЯ  костра,  стол  выглЯдел
изысканным и  пышным, потому что  круги казались как золотые венки или чаши.
‘тол  был  хорош, только  ему  не хватало длЯ законченной асимметрии третьей
бутылки.
     џ разжег костер и пошел искать женщин. Ћни,  притихшие, порознь, стоЯли
на  берегу ручьЯ под купой черемухи,- вверху над  ними гремели  соловьи, и Я
остановилсЯ  меж  двух  ракит  и  оттуда сказал,  как  из  дверей  старинной
гостиной,  что  кушать  подано.  Љ  столу  мы  подступили  молча.  ‚ераванна
рассеЯнно оглЯдела  его и  присела на круг,  томнаЯ и отсутствующаЯ, прикрыв
ноги  черемушным букетом,- наверно, опасалась комаров.  Љруг  запел под  ней
внезапно  - нежно,  чисто  и  переливчато,  как утренний жаворонок,- из него
выпала резиноваЯ затычка. Ћн пел и постепенно обмЯкал под ‚ераванной, а она,
парализованнаЯ и беспомощнаЯ, мученически взглЯдывала то на ‹озинскую, то на
менЯ и вскрикивала тонко и погибельно:
     - Ћ боже мой! —то там такое? Ћ боже!..
     џ не успел ни  помочь ей встать, ни объЯснить причину  звучаниЯ круга,-
на ‹озинскую тогда  обрушилсЯ приступ безудержного изнурительного смеха: она
ничком  упала на палатку,  обнЯв  голову руками,- наверно,  не хотела ничего
слышать и видеть, и Я захохотал вслед за ней. Ѓыло невозможно ни удержатьсЯ,
ни подумать  о  неуместности  такого  своего  поведениЯ,  потому  что  тогда
возникал  облик ‚ерыванны, сидЯщей на круге, и  становилось  еще  хуже. ‘мех
двоих над третьим  обиден -  тут создаетсЯ своеобразнаЯ цепнаЯ реакциЯ, и  Я
так же, как и ‹озинскаЯ, не мог стоЯть на ногах  и не хотел ничего слышать и
видеть" Љогда нам  полегчало, ‚ерыванны за столом не было. Њы обнаружили это
одновременно и разом поглЯдели в сторону шоссе.
     -  Ћчень глупо,- сморенно сказала ‹озинскаЯ.- ‚ы  совершенно, извините,
невоспитанный человек. ‘овершенно!
     ‚ ее куцей вороной челке застрЯл одуван - прЯмо над лбом, а на ресницах
висели  большие  зеленые  слезы,-  она  вот-вот  готова  была  прыснуть.   џ
согласилсЯ насчет  своей  невоспитанности,  но предположил, что ‚ереванне не
следовало так суетитьсЯ.
     - ‘уетитьсЯ? •а-ха-ха...
     - Ћна зрЯ обиделась,- сказал Я.- ќто больше не повторилось бы.
     - ‘ кем?
     - ‘ кругом,- сказал Я.- ‚се дело ведь в прочности затычки.
     - ‚се дело в непрочности вашего воспитаниЯ, сударь. ‚зЯть и разразитьсЯ
над дамой таким пошлым хохотом... ‚еру  €вановну нужно  сейчас же догнать  и
уговорить  сесть в  машину,  слышите? €  ведите себЯ, пожалуйста,  при  этом
серьезно.
     - Љонечно,- сказал Я,- но вам тогда надо будет сесть сзади, чтобы Я вас
не видел. ‚ы всЯ набиты смехом. ‘нимки заберите сейчас.
     - Ћба? Ђ вам не жаль будет?
     - Џотом -  возможно.  Ђ сейчас  нет...  ‘ейчас уберите, пожалуйста,  со
своей  головы одуван, а то  ‚ера  €вановна  решит, что это  Я  вас украсил,-
сказал Я. Ћна осторожно и опасливо, как пчелу, высвободила из волос одуван и
оставила  его на ладони  -.узкой и маленькой, отсвечивающей какой-то хрупкой
голубизной. џ  принЯлсЯ  разорЯть стол, а  она  взЯла свой букет черемухи  и
пошла  к  ручью. ’ам по-прежнему  курлыкали горлинки и  били соловьи,  и она
притулилась на  корточки возле ручьЯ, по-детски выстрочив колени и плечи, и,
былинку за  былинкой,  стала опускать  на  воду  черемуху, уплывавшую от нее
белым рассеЯнным косЯком. џ все это  проследил  и  стал ждать ее  в  машине,
положив снимки на  заднее сиденье, а когда она пришла и села там, спросил, о
чем было гаданье над ручьем. ‚ зеркале мне  было видно,  как она  поочередно
подносила к лицу  снимки, дольше всего задерживаЯ взглЯд на  том из них, где
•емингуэй  был в лодке,  и  глаза  ее при этом косились  к переносью,  и мне
казалось, что она готова заплакать.
     - ’ак о чем же вы гадали над ручьем? - сказал Я настойчиво.
     -  ѓадала?  џ?  “ менЯ,  Ђнтон  Џавлович,  давно все  предрешено... без
гаданьЯ.
     Ћна проговорила это как ребенок, когда его заступнически утешают, а ему
трудно забыть обиду. џ хотел посоветовать ей спрЯтать снимки, но вместо того
- совсем неожиданно длЯ себЯ - спросил, сколько ей лет.
     - Њне? “же тридцать один,- сказала она.  џ завел мотор и поехал к шоссе
на первой скорости, стараЯсь миновать ухабы и корни сосен.
     ‚еруванну мы увидели, как только выбрались на шоссе. Ћна шла к городу -
далеко уже, крепкаЯ и  ладнаЯ как ступка, клонЯсь вперед и неколеблемо глЯдЯ
перед  собой. Џеред  тем как  настичь  ее,  Я спросил у  ‹озинской,  как мне
поступить: извинитьсЯ за  одного  себЯ или  за  нас  обоих,  и  она  сказала
"наверно, за обоих".
     - Ђ за круг тоже?
     - Ќет-нет! Ћна тогда совсем обидитсЯ... Њы лучше подойдем к ней вместе.
ѓосподи, Я ведь не хотела ехать, но она настоЯла, а теперь вот...
     - Љруг запел  бы и без вас,- сказал  Я.- ‚ы представлЯете, как это было
бы дико - смеЯтьсЯ мне одному?
     - ‚ы бы не смеЯлись... ‚иновата ведь Я.
     - Њного вы  знаете обо мне,- сказал  Я.- ‚ детприемниках ведь не  учили
этике поведениЯ!
     - ‚ детприемниках? - удивленно спросила  она.  Њы в  это  времЯ догнали
‚еруванну. Џо тому,  как  чинно ступала  она  по асфальту шоссе,  можно было
заключить,  что легкое  примирение между  нами  невозможно. “  ‹озинской был
растерЯнный и беспомощный  вид. џ сказал ей,  чтобы она оставалась в машине,
тогда, возможно, все обойдетсЯ благополучно. Ќа менЯ ‚ераванна  не взглЯнула
и  не сбилась  с походки.  џ покаЯнно извинилсЯ за свой дурацкий смех, затем
заступил ей дорогу и встал на колени, раскинув руки.
     -  ‚ы что,  успели напитьсЯ? Џерестаньте паЯсничать!  - сказала она.  “
менЯ, по-моему, был чересчур серьезный  вид, потому что Я не мог не подумать
тогда о том, как  будут выглЯдеть мои брюки, когда  Я поднимусь с размЯкшего
от дневного солнца асфальта.
     - ‘адитесь в машину. ‘ейчас же!  - сказал Я не очень учтиво, решив, что
ее  интеллектуальнаЯ меблировка  не  шибко богата,  раз ей  чуждо  всЯческое
чувство юмора.
     - €нтересно, а что будет, если Я не сЯду? - не без опаски спросила она,
но  Я в это времЯ поднЯлсЯ с коленей. Ќа брюки и в самом деле налип  клейкий
пыльный гудрон, и его рваные круглые пЯтна были похожи на  ветошные заплаты.
џ попыталсЯ было  сковырнуть их щепкой, но ‚ераванна  решительно  оттолкнула
мою  руку: по  ее мнению, это надо смыть  сперва  теплым  раствором лимонной
кислоты, а после отпарить под утюгом густым раствором чаЯ.
     - Љитайского или цейлонского? - спросил Я. Ћна считала, что лучше всего
такие пЯтна отпаривать грузинским чаем через холстину,  но ни в  коем случае
не пользоватьсЯ вафельным  полотенцем.  —то, у  менЯ не  найдетсЯ дома куска
холстины? џ  сказал, что, может, и найдетсЯ, взЯл  ее  под локоть и повлек к
машине. ‹окоть  у  нее  был горЯчий, потный  и пухлый, и мне подумалось, что
румынское шампанское ей пришлось бы сейчас очень кстати.
     - ’ы только  глЯнь, €риш, что  он с  собой сделал!  - сказала ‚ераванна
‹озинской о моих брюках.- џ думаю, что чаем отпаритсЯ, правда?
     Ќе  то  мне,  не то ей ‹озинскаЯ благодарно сказала,  что,  конечно же,
отпаритсЯ, и они сели вместе на заднем сиденье. Ѓыло еще сравнительно рано,-
солнце только что свалилось к горизонту, и мы вполне смогли бы успеть выпить
шампанское, но  менЯ  слаженным  дуэтом попросили ехать  в  город. џ  поехал
медленно, и  мне  все  времЯ  хотелось  заглЯнуть  в  смотровое  зеркало  на
‹озинскую,-  мол,  Я  же говорил  вам,  что  все  обойдетсЯ.  Ћна,  наверно,
догадалась об этом и, боЯсь, что Я вот-вот как-нибудь нанесу ущерб самолюбию
‚ерыванны и делу  мира, неожиданно и деловито  спросила менЯ,  что Я намерен
делать со своей рукописью. џ пропустил обгонЯвший нас грузовик и сказал, что
съем ее с марокканскими сардинами под румынское шампанское.
     - Ђ  вы не паЯсничайте,  Я  ведь спрашиваю серьезно,- с  чуть  заметным
нажимом  на  слове "не  паЯсничайте" сказала ‹озинскаЯ.-  Џочему бы  вам  не
послать ее в журнал?
     - ‚ "ЋктЯбрь"? - спросил Я.
     - Ќ-нет. „лЯ этого изданиЯ  ваша вещь не подойдет. Ћна ведь бессюжетна,
сентиментальна и в то же  времЯ... как бы  это сказать? Њестно не заземлена,
что ли? Џонимаете?
     - Ђ кроме того, у вас там сквозит какаЯ-то тайнаЯ неприЯзнь к цветным,-
заметила ‚ераванна.- Њожно сказать "цветной"? - спросила она у ‹озинской, но
та  не знала  сама.  џ сказал, что никакой  неприЯзни  к  темнокожим  в моей
повести  нет. Џросто,  сказал Я, они показались мне ленивыми и попрошайными,
но в этом ведь виноваты колонизаторы, не так ли?
     - Љонечно, они! - живо сказала ‹озинскаЯ, а  Я тогда глЯнул в зеркало и
встретилсЯ там с ее острыми черными глазами.
     - Џовесть надо послать  в какой-нибудь  молодежный журнал,- проговорила
она мне в зеркало.- ’олько  без этих... красочных обложек. €  "огоньковских"
букв. Џонимаете?
     џ кивнул и до предела сбавил скорость у "ђосинанта".
     Ќа въезде в город они решили выйти. џ хотел им сказать, что страх - это
наследие рабов  и  груз виноватых,  но  слова  эти  показались  мне  слишком
книжными, и пришлось промолчать. Њы расстались дружески, но не очень весело,
и  Я  пообещал им сохранить шампанское до другого раза,  а ‚ереванне сказал,
что проделаю с брюками все, что она советовала.
     „ома, как  и вчера,  на менЯ  напала  тоска, и прошедший день  предстал
передо мной убогий событиЯми, прожитый бесцельно и нелепо,- в памЯти от него
нечего  не осталось,  кроме  разве  потешного пениЯ  круга под  этой  глупой
‚ераванной. џ не мог ответить себе,  зачем мне понадобилось приглашать  этих
женщин  в  лес, тратитьсЯ на вино, распускать  павлином  хвост перед ними. €
снимки  подарил... € брюки  испортил... Ђ ‹озинскаЯ, конечно, замужем. €наче
на кой черт ей понадобилсЯ бы двуспальный матрац...
     џ  опЯть  вымыл  пол,  опЯть  подсчитал остатки  денег  и долго пыталсЯ
вернутьсЯ  в сегоднЯшнее  утро, но  из этого ничего не  получилось.  „ом уже
спал,-  в  нем  не светилось ни  одного окна, когда  Я спустилсЯ  со  своего
четвертого этажа. ЏрЯмо над двором  отшибно-костерным огнем мерцала какаЯ-то
большаЯ  лохматаЯ звезда, и  фары "ђосинанта"  лучились  больным красноватым
отсветом.  џ  открыл багажник и достал оттуда обе бутылки и снедь. џ не знал
до    этого,   что   замок   у   багажника   издает   такой   отвратительный
ржаво-скрежещущий звук, если крышку  опустить тихо, а не хлопком.  ‡вук этот
сразу заставил менЯ оглЯнутьсЯ на окна дома, и  к подъезду Я пошел на носках
ботинок, как вор,- Я боЯлсЯ почему-то ‚ладыкина...
     ‚ шампанском чувствовалсЯ привкус горелых слив, и пахло оно болотом.
     ђаботу  Я  стал  искать на второй день.  ‡а  неделю  Я побывал  в  двух
редакциЯх  газет, в областном управлении культуры, в  радиокомитете и еще  в
трех  просветительно-деловых  облконторах. Њожет, оттого, что мне не хватало
уверенности в  себе,  а возможно, и по другой причине,- "ну какое им собачье
дело до менЯ!" - Я держалсЯ с кадровиками напрЯженно и неестественно, не мог
сесть  на предлагаемый стул, на вопросы отвечал отрывочно и почему-то хрипло
и  руки  зачем-то  держал  за   спиной.  ‘амой  трудной  минутой  был  уход,
преодоление тех самых трех или  четырех  шагов от стола до  дверей, когда ты
знаешь,  каким  взглЯдом провожают  тебЯ, неудачливого просителЯ,  в  спину,
когда ноги  плохо  слушаютсЯ, а  руки пора  убирать не то  в карманы, не  то
опускать  по швам.  ‚  этих случаЯх  менЯ  выручал  "ђосинант",  стоЯвший  у
подъезда,-  Я  нырЯл в  него  и некоторое  времЯ сидел  расслабленно и тихо,
проникаЯсь  к   нему,   как   к   живому   существу,  чувством   благодарной
признательности за его  безопасность, преданность  и верность... ‚ те  дни Я
жил  неприкаЯнно  и  отчужденно,-  рЯдом  с занЯтыми  людьми мне становилось
беспокойно, почти стыдно за себЯ, неполноценного и праздного, и в магазин  Я
ходил  раз  в  день,  рано  утром, когда  там  бывали  одни  домохозЯйки  да
пенсионеры. ‚ промежутки между поисками службы Я  придумывал  себе различные
дела по квартире -  мыл  и  мыл пол, протирал стекла  окон,  потом уходил  к
"ђосинанту" и  возилсЯ с ним. …му полагалось  еще пройти километров шестьсот
до  очередной  смазки,  но  Я  все  же  решил  съездить  на профилактическую
станцию,- в  конце концов он же безъЯзыкий, он же не скажет, когда и что ему
хочетсЯ!
     Ѓыл ранний, низенький и  хмурый субботний день. Ќа набережной светло  и
чисто цвели каштаны, и под ними гуртились подростки с рюкзаками и с большими
новыми гитарами. ђюкзаки они держали в руках, а гитары за спинами, длЯ этого
к  ним  были  приспособлены  шпагатные  лЯмки-помочи.  ђебЯт   следовало  бы
подбросить за город или куда  они там собирались, но длЯ "ђосинанта" их было
слишком много.
     Ќа профилактической станции Я  оказалсЯ третьим:  у  запертых  железных
ворот  стоЯл  задрипанный  "‡апорожец",  а  за  ним - "‚олга".  ‚ладелец  ее
приплюснуто ник за рулем,  и мне  виднелась  лишь  его  свечно-желтаЯ бритаЯ
голова  на  короткой  шее,  сдавленной  стоЯчим  воротником кителЯ  военного
времени.  "‚олга" была далеко не первой свежести,  но без единой царапины, с
пронзительно-колючим  блеском  бампера  и  благополучно-уверенной   осадкой,
насплошь  застланнаЯ  внутри   дорогим   ворсистым  ковром.   ‚се   в   ней:
сыто-кастрюльнаЯ   голубизна,  свободный   от  какой-либо   поклажи  простор
углублениЯ за  задним сиденьем, сквозной  малиновый  жар  хорошо  вылизанных
стекол задних фонарей,  глубокий и резкий протекторный  рисунок на колесах -
все говорило о том,  что эта машина сама ездит на хозЯине, а не он на ней, и
это почему-то раздражало и звало к отпору. “ менЯ было сильное желание взЯть
и  плюнуть на лунно сиЯющий колпак этого чужого колеса, в котором Я, проходЯ
мимо, отразилсЯ далеким уродливым карликом.
     Ћбладатель  "‡апорожца"  был  маленький  рыжий паренек с  Ярко-голубыми
глазами под белыми ресницами. Ћн сидел на корточках перед носом своей машины
и  перочинным  ножом  соскребал   с  фары  известковую  блЯмбу,  похожую  на
восклицательный знак.
     - ѓрач, наверно, обделал,-  свойски сказал  он мне,-  и так, понимаешь,
прилипло, ну прЯмо силикатный клей. Ђ Я не видел... Ќе знаешь, кто нынче  на
смазке? Њишка или ‚олодька?
     џ не знал.
     - •орошо, если б ‚олодька, а  не тот курвец. Џонимаешь, принимает, гад,
в  лапу  помимо квитанции,  а  в масленки обЯзательно  набьет  какого-нибудь
дерьма за-место  солидола. Ђ  она же  не пожалитсЯ, она же  небось молчит? -
показал он на моего "ђосинанта". џ сказал, что еще как, мол, молчит.
     - ‚  том и дело!  ’акой зловредный халтурщик,  прЯмо злость  берет... ‚
прошлом году он мне отработанное масло засобачил в мотор. Џо рублю литр. …го
тогда  ни  на  колонках,  ни тут  не было... Ђ машина ведь не скажет, она же
немаЯ, правда?
     - Љонечно, немаЯ,- сказал Я.
     - ’огда какого же хрена он так делает?
     џ  подумал о  своем недавнем  желании плюнуть  на  чужое  благополучное
колесо и предположил, что Њишка-смазчик, возможно, поступает так  из чувства
свЯтой пролетарской мести имущим.
     -  Ќу, тоже мне нашел имущего! - не  то  о себе,  не то обо  мне сказал
рыжий брезгливо.-  ‚от  кто  имеет машину,  понЯл?  - жестко, но  вполголоса
проговорил он, кивнув на "‚олгу".
     - Ќи черта он не  имеет! ќто она его имеет! -  нарочно громко сказал Я.
‘обеседник  мой  засмеЯлсЯ   и   погладил  своего  "‡апорожца",  как  гладЯт
послушного и веселого щенка.
     Љасса станции открылась в половине девЯтого. Ќа смазке был ‚олодька. Ћн
тоже  принимал  в  лапу, но машину  обрабатывал старательно, и к одиннадцати
часам Я был свободен. „ень так и не разгулЯлсЯ,- небо было серым и низким, и
на нем Ярко  выделЯлась зелень городских деревьев. Љак всегда перед окладным
дождем, над газонами остервенело
     и молча сновали  стрижи,  и Я  подумал о ребЯтах с гитарами: уехали они
или нет? …сли  у  них есть пара  палаток,  то  боЯтьсЯ  дождЯ нечего, только
костер  надо разводить  под  густой елкой,  но об этом надо знать. Љак и обо
всем, что ты собираешьсЯ делать... €х как будто было человек семь или восемь
с четырьмЯ рюкзаками и тремЯ гитарами.  ђюкзаки и гитары,  пожалуй, влезут в
багажник, а  их самих  Я  смогу  вывезти  за два раза...  Њне только не надо
спешить, и день закончитсЯ вполне занЯто и хорошо. ‚полне!..
     Ќо парней  на набережной не  было. ’огда пошел  спорный,  отвесно-тихий
дождь,- ‡вукариха такой называет "огуречным". Ћн подрЯжаетсЯ не на день и не
на два,  и огурцы под ним будто бы вырастают  за одну ночь. •орошо бы знать,
израсходовала она  те мои  дрожжи или нет? Ќаверно,  еще нет, но привезти ей
все равно что-нибудь  надо. •отЯ бы ту вчерашнюю банку  маринованных слив. €
вторую бутылку шампанского. Ћна когда-нибудь пробовала шампанское?  Ќаверно,
нет... Ќу  вот и пусть попробует.  Ђ Я напьюсь самогонки и вернусь только  в
понедельник.  Љ  вечеру...  џ бы  все  проделал так,  как решил, если бы  не
встретил  ‹озинскую:  она, как мне показалось,  бесцельно и  неприкаЯнно шла
куда-то  вдоль  набережной.  Ќа  ней  был  не   по  росту  длинный,  странно
серебристый плащ с  островерхим  капюшоном, и  за мглистой сеткой дождЯ плащ
этот делал ее похожей на монашка или попика  в рЯске. Љогда мы  поравнЯлись,
она  вскользь и невидЯще посмотрела  на "ђосинанта"  и прошла вперед. џ тоже
поехал  дальше,  но  в  зеркало  видел,  как  она  внезапно  остановилась  и
оглЯнулась,  откинув  с головы капюшон.  Њожет, ей не следовало это делать -
откидывать  капюшон и стоЯть  непокрытой  под дождем,- Я  бы тогда  поехал и
поехал своей дорогой, и мы, возможно,  никогда бы больше не встретились,  но
она стоЯла и стоЯла, глЯдЯ в  мою сторону, а дождь лил и лил, и Я затормозил
и дал задний  ход.  ‚се дело  было  в дожде,-  Я  только поэтому ударом руки
поторопилсЯ открыть правую переднюю дверку, а ‹озинской крикнуть:  "‘адитесь
скорей!"  Џотом, позже,  она  говорила,  что  испугалась  тогда этого  моего
окрика,  решив,  что  мне  срочно нужна  какаЯ-то  ее помощь.  Ћна почему-то
обежала машину не спереди, а сзади,  и на сиденье опустилась как при толчке,
и плащ ее гремел, как железный.
     - Ћн не из фольги? - спросил Я после того, как мы поздоровались.
     - €з фольги? Ќет, конечно,- сказала она.- “ вас что-нибудь случилось?
     - Љогда? - не понЯл Я.
     - Ќу сегоднЯ. “ вас все в порЯдке?
     Њокрые волосы  ее  спускались витыми  косичками к  заушью, отчего  лицо
казалось продолговатым и совсем детски-девчоночьим. џ подумал, что речь идет
о  моем  несуразном  костюме: в тот  день Я нарочно -  наполовину в  пику, а
наполовину в утешение себе  - надел старую вылинЯвшую тельнЯшку, заскорузлую
морскую  брезентовую куртку, такие же брюки и кирзовые сапоги. €ми, понЯтно,
не шаркнешь, да мне и не хотелось этого. Ќе трогаЯсь с места, Я с непонЯтным
длЯ  себЯ злорадным  удовольствием  объЯснил, что значит эта  моЯ  одежа.  “
‹озинской было какое-то полуироническое выражение лица.
     - € кому же вы мстите? ‚сем нам, маленьким? €ли только себе, большому?
     ќто было  неожиданно  и  обидно, и Я ничего  не  ответил,  а она  вдруг
предположила, как гадалка:
     -  “ вас, очевидно, нет друзей.  џ права? џ  сказал, что  права.  „руг,
сказал Я, это тот, с кем тебе свободно и безопасно.
     - —то имеетсЯ в виду?
     - Ѓескорыстие в отношениЯх,- сказал Я.
     -  „а,  но  вот  эта  ваша...  неестественность,  что  ль,  непростота,
куражность... џ,  например,  никак  не  пойму, что  заставило вас, извините,
нести мне какую-то  чепуху о  фальшивых рублЯх,  помните? ‡ачем это  вы?  Ћт
недовериЯ к людЯм? €ли от обиды на них?
     -  ‚ы  считаете, что  поступили  "доверчиво", кинув мне тогда рубль?  -
спросил Я.
     - Ќет, это было плохо. Ќо Я ведь не знала...
     - џ тоже,- сказал Я.
     - ‡начит, это у вас своеобразное защитное свойство?
     - ‚озможно.  џ ведь безработный неудачник,- сказал Я неизвестно зачем и
с таким затаенно-взыскующим и горьким  чувством,  будто  во  всем  этом была
виновата  она, €рена Њихайловна ‹озинскаЯ,- и больше  никто. Ћна  с каким-то
веселым  блеском  в  глазах выслушала,  как  Я  искал  службу,  и  мне  было
непонЯтно, что ее забавлЯло.
     - € ни разу не присели, когда вам предлагали?
     “ нее косили глаза и трепетали крыльЯ ноздрей.
     - Ђ вы бы присели?- спросил Я.
     - Ќе знаю. Ќаверно,  тоже нет... Ќу, и вы решили, что ни в одном ларьке
вам уже не продадут коробку спичек? “ вас большаЯ семьЯ?
     - џ один,- сказал Я.
     - ‘овсем?
     - Ћтца с матерью у менЯ...
     - Ќе надо,- перебила она,- Я уже знаю.
     - Ћ чем?- спросил Я.
     - Ћ детприемнике. Ђ живете вы как? ’о есть Я хотела сказать: где?
     џ объЯснил и  заодно рассказал, как впервые повстречал ‚ладыкина, когда
клеил лодку.
     -  Ќу  вот  и  хорошо! €  отлично,-  сказала она  с  внезапной  гневной
неприЯзнью неизвестно к кому.-‚ы в самом деле были на Љубе?
     - Ќе только там,- сказал Я.
     -  Ќу  вот  видите!  €  хорошо! €  отлично! —его  же вы...  потерЯлись?
‚озлагали розовые надежды на повесть, да?
     џ промолчал и закурил.
     - ЏонЯтно,- сказала она себе.- Ђ почему мы стоим здесь?
     „ождь лил, и не было надежды, что он когда-нибудь прекратитсЯ. ’ротуары
были  пустынны. Њне  не хотелось сразу,  теперь  же, ехать  на  улицу  ‘офьи
Џеровской,-  мне непременно нужно было еще что-нибудь рассказать о себе этой
чужой  маленькой женщине в большом  нелепом плаще. џ тихонько двинулсЯ вдоль
набережной  и  когда включил  дворники, то заметил,  что ‹озинской не нужно,
чтобы смотровое стекло было прозрачным.
     -  ‚ы  не  хотите,  чтобы  вас  кто-нибудь  увидел?-  спросил  тогда  Я
совершенно  зрЯ и,  конечно же, невоспитанно. Ћна сухо ответила, что  это ни
длЯ кого не важно, и Я извинилсЯ.
     -  ’олько, ради  бога, не переходите  на свои прежний  бравадный  тон,-
серьезно сказала она.- Ћн вам совсем не идет.
     - Љак вам этот серебрЯный плащ,- сказал Я тоже серьезно.
     - Џравда, Я в нем как поп?- обрадовалась она чему-то.
     -  ‚ылитый,- сказал Я, а  она засмеЯлась,  но без  доброты и веселости.
‘квозь  смутное  потечное  стекло мне  было  плохо  видно,  поэтому  Я  ехал
медленно, прижимаЯсь к тротуару и никуда не сворачиваЯ,-  набережнаЯ в конце
концов выводила за город, где Я мог, наверно, включить дворники.
     - Љто были...  ваши родители?- за два  приема  и почему-то  полушепотом
спросила вдруг ‹озинскаЯ, не глЯдЯ на менЯ.
     - Њать врач, а отец военный,- ответил Я. "ђосинант" тогда подпрыгнул: Я
нечаЯнно  выжал  до конца  педаль газа,  и ‹озинскаЯ,  охнув,  откинулась на
спинку сиденьЯ.
     - €х... уже нет?
     -  Љонечно, черт  возьми! -  сказал Я.  …й  не  нужно было  в ту минуту
спрашивать менЯ об  этом, да еще таким участливым голосом.  Њы уже выбрались
за город, и Я включил дворники и сбавил скорость. ‹озинскаЯ сидела в прежней
позе, и глаза ее были крепко зажмурены,  и  в  их уголках Я  различил разбег
наметившихсЯ  морщинок. џ  попросил  прощениЯ за нечаЯнную  резкость  своего
ответа и попытал,  знает ли  она, как  поступают взрослые  сироты, когда  их
неожиданно приветит посторонний человек. Ћна сказала, что знает.
     - Љак же?
     -  Ћни  тогда... почему-то плачут,- прошептала она и заплакала -  сразу
же, следом  за  сказанным,  заплакала  некрасиво, напрЯженно, с  затЯжными и
задушенными рыданиЯми. џ подрулил к обочине дороги и заглушил мотор. Њне еще
не приводилось утешать рыдающих женщин,  и  Я не знал, что  в  таких случаЯх
полагаетсЯ говорить и делать. Џо  ее лицу на плащ веско скатывались большие,
голубого свечениЯ слезы, и несколько штук  Я снЯл щепоткой пальцев,- прЯмо с
ресниц, а потом взЯл и поцеловал ее в лоб,- тоже издали и молча. ќто помогло
ей неожиданно  и  мгновенно: она отшатнулась  к дверце и  взглЯнула  на менЯ
изумленно и гневно, и глаза у нее были настойно-темные и тревожные.
     - Џочему вы остановились?
     џ завел машину и поехал вперед. „ождь по-прежнему лил отвесно, и теплый
асфальт дороги курилсЯ  белым курчавым  паром.  Ќаверно,  это  привлекало на
дорогу жаб, и приходилось следить за ними и  ехать зигзагами. џ понимал, что
мне надо сказать что-нибудь в свое оправдание, но ничего такого не приходило
на ум. ‘ этим моим утешным поцелуем получилось, конечно, дико, но и она тоже
хороша,- разревелась ни с того ни с сего как девчонка,  которую укусила оса.
Ќаверно, немного истеричка... ќто Я  подумал о ‹озинской под летучее чувство
неосознанного сожалениЯ о самом себе, и в ту же минуту она издали и смущенно
извинилась за свою блажь. Ћна так и сказала -"блажь".
     - ‚ам  не надо было  спрашивать у менЯ... про  взрослых сирот. ’олько и
всего. Џонимаете?
     - ѓосподи! „а черт с ними! - сказал Я с надеждой неизвестно на что.- Њы
больше никогда не будем говорить о них, хорошо?
     Ћна насильственно  улыбнулась и напомнила,  что  пора  возвращатьсЯ.  џ
развернулсЯ  и  больше не стал  объезжать встречавшихсЯ на дороге жаб. „ождь
все  лил  и лил,  и мы ехали молча. Џри въезде в город  Я незаметно выключил
дворники, а она быстро взглЯнула на менЯ и сказала:
     - Ќет-нет. ‚от здесь, пожалуйста, остановитесь и слушайте сюда.
     "‘юда"  она   произнесла  подчеркнуто,  как   учительница  перваков.  џ
остановилсЯ и закурил.
     - —то вы кончали? џ сказал.
     - ‚ ‹итинститут принимают ведь с готовыми и самостоЯтельными работами?
     -  џ  писал  и  даже  печатал  стишки,-  призналсЯ  Я,  и  после  этого
выЯснилось, что в издательстве есть  свободнаЯ должность младшего редактора.
Ћклад около сотни.  ЏринЯть менЯ обЯзаны,  потому что  Я молодой специалист.
„а-да,  важен диплом! …го надо принести вместе  с заЯвлением  в понедельник.
•отЯ нет, это нехороший  день. ‹учше во вторник,  часам к двенадцати.  Љогда
предложат стул,  надо  будет сесть. ЋбЯзательно. Џонимаю ли Я? € хорошо, что
"Људа  летЯт  альбатросы" не отосланы еще  в журнал: в повести надо  кое-что
почистить,  там  встречаютсЯ сопли-вопли... Њежду прочим, это в ‹итинституте
рекомендуют переплетать рукописи и наклеивать на них буквы из "Ћгонька"?..
     …й захотелось выйти из машины тут же, почти за городом.
     - ‚ы же промокнете,- предостерег Я, но она потеребила полу своего плаща
и сказала, что он ведь из фольги.
     - Ќу до свиданьЯ,- сказал Я,- большое вам спасибо!
     - ‡а что?
     - ‡а менЯ,-  сказал Я. Ћна накинула капюшон на голову, и в глубине  его
глаза ее стали еще настойнее.
     Љ ‡вукарихе Я не поехал...
     Њоим рабочим местом в издательстве оказалсЯ тот  самый третий барьерный
стол в комнатенке рЯдом  с  туалетной. Ќа  нем трудилсЯ вылинЯвший  бумажный
хлам,  пахнущий  сухим  древесным  тленом,  и  Я  высвободил  там  небольшое
квадратное пространство, куда положил свою металлическую  шариковую ручку  и
сигареты.  Њне никто не сказал, что Я должен делать, а ‚ераванна и ‹озинскаЯ
почему-то  были  хмуро насторожены  и  молчаливы.  Ћни  сразу  же  вникли  в
рукописи, а  Я присел  за  свой стол и выкурил сперва одну  сигарету,  потом
вторую,  затем  третью. џ  сидел,  вертел свою многоцветную Японскую  ручку,
курил  и думал, что мне тут в этой комнате не  прижитьсЯ. „а и вообще...  Ќу
какой из менЯ, к черту, редактор? ‡рЯ Я послушалсЯ эту женщину... € чего это
она ожесточилась? ‘идит, как...
     џ закурил новую сигарету, и в это времЯ ‚ераванна встала из-за  стола и
вышла из комнаты, крепко прихлопнув дверь.
     -  Ќе  обращайте  вниманиЯ,-  тихо и  сдержанно  сказала ‹озинскаЯ,  не
отрываЯ глаз от рукописи.- ќто только сначала, а потом у вас все наладитсЯ.
     - “ нас?- спросил Я.
     - „а, с ‚ерой €вановной... …й  не веритсЯ, что вы поступили сюда помимо
менЯ,  понимаете?  €  не  сидите  такой  букой.  ‚озьмите  и  расскажите  ей
что-нибудь занЯтное.
     - …й?- опЯть спросил Я.
     -  Ќу не  мне же, господи! - сказала она.- Ђ кроме того...  кроме того,
позвольте  вам  заметить,  что  в  присутствии  женщин  курЯт  только  с  их
разрешениЯ. ‚ерины авторы, между прочим, знают это хорошо.
     - Ђ ваши?- глупо спросил Я,
     - џ ведь сама курю,- сказала она. џ спрЯтал в карман  сигареты и уложил
на прежнее место стола выгоревшие бумаги. ‡а окном был смиренный серый день.
‚ такую погоду в Ђтлантике жируют поверху акулы, а сельдь и и сайра, которых
мы  ловили,  уходЯт  в  глубину...  Љак  выдуманный  собой  же  многодневный
радостный  праздник,  как  какаЯ-то складнаЯ  и захватывающаЯ дух  сказка из
детства  представилась мне моЯ матросскаЯ работа  на траулере, и Я удивилсЯ,
что никогда  до  этого  днЯ  не  вспомнил  о ней с  такой  острой  тоской  и
благодарностью.  џ  решил не объЯснЯтьсЯ с директором издательства  и просто
уйти, будто не поЯвлЯлсЯ тут, тем более, что никаких документов в подлиннике
Я ему не  сдавал. ‚се это  пришло ко мне в  одну какую-то дикую секунду, и Я
еще раз оправил на столе чужие бумаги и поднЯлсЯ на ноги.
     - Ќе  будьте  мальчишкой,  Љержун!  ќто  ведь, в конце  концов,  просто
недостойно!
     ЊенЯ   тогда  радостно  и  как-то  обнадеживающе   поразили  эти  слова
‹озинской, - как она могла разгадать мой замысле с уходом! Ћна сидела, глЯдЯ
в рукопись, и крепкий выпуклый лоб ее  пересекала  прЯдь  темных глЯнцевитых
волос. Џотом - месЯца через три - она уверЯла, что  будто бы отгадала то мое
намерение, с которым Я "сумасшедше" пошел  к  ней из-за  стола, -  "ты хотел
насильно  поцеловать менЯ на прощанье и, конечно же, получил бы пощечину", -
но  Я  не уверен, что действительно  намеревалсЯ поцеловать ее тогда, да еще
насильно. Ќет, Я только хотел проститьсЯ, а как - только ли на словах или за
руку - осталось неизвестным, потому что этому помешал  ‚ладыкин. Ћн  вошел в
комнату,  когда Я был уже у стола  ‹озинской, отшатнувшейсЯ к окну вместе со
стулом. Њне подумалось, что  вошла ‚ераванна, и, не оглЯдываЯсь, Я  протЯнул
‹озинской свою Японскую ручку.
     - Џожалуйста, в ней полный спектр, - сказал Я, - и пишет замечательно!
     Ћна  поблагодарила  и рывком взЯла  у менЯ ручку. ‚ладыкин в это  времЯ
поздоровалсЯ с  нами, и Я обернулсЯ  и поспешно подал  ему руку.  Ћн слабо и
коротко пожал ее и поглЯдел на менЯ с опасливым недоумением.
     - ‚от это, товарищ Љержун, надо отредактировать и вернуть, - сказал он,
передав мне  жиденькую  рукопись,  напечатанную  на  плотных листах  меловой
бумаги. - “строились?
     - „а-да, благодарю  вас,  - с полупоклоном сказал Я. Ћн кивнул, оправил
нарукавники и пошел к дверЯм, а Я опЯть невольно и машинально поклонилсЯ ему
в  спину.Њне надо было немного посидеть и отдохнуть,- сердце у  менЯ  билось
тревожно.
     - —то он вам дал?- не сразу и тоже устало, как мне показалось, спросила
‹озинскаЯ.
     - ђассказ какого-то ЂркадиЯ •охолкова,- сказал Я.
     -"Џолет  на  ‹уну"?  Ќе трогайте  в  нем ничего, он  уже иллюстрирован,
набран и  сверстан... Џрочтите это днЯ за два, а на третий верните ‚ениамину
ѓригорьевичу. ‘кажите ему,  что рассказ  вам очень понравилсЯ,  понимаете? €
заберите скорей свою дурацкую ручку!..
     ’огда  как раз пришла ‚ераванна  с кульком  леденцов и молча уселась за
свой стол...
     ђассказ  "Џолет  на  ‹уну"  начиналсЯ  с  того,  как  отец  дошкольницы
Ќаташи-украинки  космонавт  ѓнатюк  полетел на ‹уну и в назначенный срок  не
вернулсЯ на ‡емлю.
     Љ  спасательному  полету  на  ‹уну  готовилсЯ  старый  летчик-космонавт
профессор Ѓобров.
     „рузьЯ девочки, русский мальчик ЏетЯ и негритенок ’ом, решили отправить
с  ним щенка  ’обика на розыски Ќаташиного отца, но потом передумали,- будет
лучше, если полетит ЏетЯ.
     Ћни притащили на  ракетодром  большой Ящик,  вежливо  поздоровались  со
стариком  сторожем, который  сидел  в  своей проходной  будке  и пил чай,  и
сказали ему, что этот их Ящик надо срочно отправить на ‹уну.
     ‘торож согласилсЯ, но полюбопытствовал, что в нем такое.
     ђебЯта сказали "продовольствие", и сторож распорЯдилсЯ заносить груз.
     …два они успели запихнуть в ракету  тЯжелый Ящик, как раздалась команда
к старту.
     џркаЯ огненнаЯ вспышка озарила небо.
     ‘тоЯ в толпе, ребЯта видели, как ракета с ревом взметнулась вверх.
     —ерез секунду она исчезла в звездном небе.
     ђебЯта облегченно вздохнули:
     - ЏорЯдок! ’еперь Ќаташин папа будет спасен!
     ђакета была далеко от ‡емли,  когда сидевший в ней профессор беспокойно
оглЯнулсЯ по сторонам.
     - ‚ кабине посторонний шум,- озабоченно сказал он.- € кажетсЯ, из этого
Ящика! Ќадо проверить.
     Џрофессор обомлел: в Ящике сидел ЏетЯ.
     - Џозвольте! Љак вы сюда попали? Њальчик смущенно оправдывалсЯ.
     -  €звините,  профессор,  что  вот так...  џ  обещал ребЯтам  разыскать
Ќаташиного  папу...  Ћй, ой!  „ержите  менЯ,-  закричал  ЏетЯ, кувыркаЯсь  в
воздухе и перелетаЯ из одного угла кабины в другой.
     - Ќе волнуйтесь,- профессор засмеЯлсЯ.- ‚се идет как надо. ‘коро  будем
на ‹уне.
     - Ќо Я же не могу ходить по полу! Ћй, ой!
     - ќто невесомость, мой дорогой космонавт. ‚ам надо бы знать.
     ђакета плавно опустилась на дно лунного кратера. € в тот же  миг во все
стороны полетели радиосигналы:
     - ђ-1! ђ-1!.. џ - ђ-2... Џрибыл на ваши розыски! Ћтвечайте! Џерехожу на
прием!
     ђакета ђ-1 молчала. € космонавты вышли на поиски.
     Џрофессор едва поспевал за Џетей.
     - Ћсторожно, молодой человек! ‚ы  слишком увлеклись спортом. Њы еще  не
нашли пропавшей ракеты.
     -  ’ут  хорошо  прыгаетсЯ,-  восхищалсЯ ЏетЯ,  одним  махом  взлетаЯ на
высокую скалу.
     - …ще  бы!  ‡десь, на ‹уне, все весит  в шесть  раз  меньше!  - заметил
профессор.
     ‚друг дальние скалы покрылись огненными вспышками.
     -  Њетеориты! ‘корей под скалу! - закричал профессор, увлекаЯ  Џетю  за
собой.
     Љаменный дождь обрушилсЯ на  лунную поверхность.  Ќеожиданно  профессор
споткнулсЯ и упал.
     - Џрофессор! —то с вами? - испугалсЯ ЏетЯ,
     - Ќога. ЉажетсЯ, Я повредил ногу,- простонал ученый.
     -  џ понесу вас! -  предложил ЏетЯ.- „ержитесь крепче! ‚от так! ‚едь на
‹уне все весит в шесть раз меньше!
     - ‘пасибо, мальчик! ’олько мы не успеем. “же темнеет.
     -  џ вижу  огонек нашей  ракеты!  -  бодро  воскликнул мальчик и быстро
побежал по скалам с профессором на закорках.
     Ќо ЏетЯ ошибсЯ. ќто была вовсе не их ракета.
     ЏетЯ постучал по стальной обшивке ракеты, и из люка выглЯнул незнакомый
человек.
     ЏетЯ сначала удивилсЯ, но потом узнал отца Ќаташи.
     -  Љак  хорошо, что  Я  вас нашел!  -  обрадовалсЯ мальчик.-  Џомогите,
пожалуйста. Џрофессор ранен.
     - Ќет-нет! - замахал руками профессор.- Њне уже лучше!
     - ’оварищ  Ѓобров!  - по всем правилам доложил  космонавт.- Ќаша ракета
ликвидировала повреждениЯ и готова к полету.
     - Ћтлично. ‚се возвращаемсЯ на ‡емлю.
     ‘колько людей собралось на Љрасной  площади!  ѓероев  засыпали цветами.
Ќаташа, сиЯЯ от счастьЯ, кинулась к отцу.
     - Џапа! Џапа! џ знала, что ЏетЯ тебЯ найдет. Ћбещал - и нашел!
     Ќа этом рассказ кончалсЯ. џ прочел его четырежды,-  а вдруг чего-нибудь
не понЯл, и, наверно, от той пристальности, с которой вглЯдывалсЯ в строчки,
у менЯ  тупо  заболел  затылок.  Њне  было  впору  закурить и  поделитьсЯ  с
‹озинской  впечатлением  о  рассказе,   и   Я  украдкой  взглЯнул  на   нее,
отгородившись от  ‚ерыванны локтем. ‹озинскаЯ сидела в косой неудобной позе,
почти полуотвернувшись  ко мне спиной, и сосредоточенно отчеркивала что-то в
рукописи  толстым цветным  карандашом. џ подождал и  посмотрел на нее снова.
Џотом еще и  еще.  ’огда она  выронила карандаш,  прикрыла лицо  ладонЯми  и
пожаловалась ‚ереванне на головную боль.
     - Џросто нет спасениЯ,- сказала она.- џ, наверно, пойду домой.
     Ћна  отнЯла ладони от  глаз,  и  Я увидел  в них откровенный,  насильно
задушенный смех. џ длЯ нее пожал плечом, а длЯ ‚ерыванны щелкнул по рассказу
пальцем,-  так ведь  можно,  например,  сгонЯть и  муху, поскольку им теперь
везде раздолье. Љогда ‹озинскаЯ ушла, у нас в комнате наступила глухаЯ емкаЯ
тишина,  какаЯ  бывает  только  в  потемках  какого-нибудь нежилого  чулана.
‚незапное  ощущение  пустоты  неизменно  свЯзано  с  неподвластной  человеку
летучей  грустью  о какой-то  безотчетной  утрате,-  сердце  тогда  начинает
тосковать и сожалеть о чем-то без  вашего спроса и чувствовать себЯ сиротой.
Џо крайней мере,  именно это  испытал тогда  Я. ‚ераванна  с обиженным видом
вкусно  сосала леденцы, не отрываЯсь от рукописи и не переворачиваЯ страниц.
Њне  было  непонЯтно,  почему  ей  не  следует знать,  что Я  "устроилсЯ"  в
издательство  по  совету  €рены Њихайловны,  и  с  какой это  стати Я должен
развлекать  ее  какими-то занЯтными  историЯми? Џошла  она  ко  всем чертЯм!
Љурить же можно, в конце концов, и в коридоре.
     џ решил еще раз  прочесть  рассказ,-  а  вдруг все-таки недоглЯдел  там
чего-нибудь, но пустаЯ стылаЯ тишина комнаты, нечаЯнно издаваемый ‚ераванной
сладкососущий звук, похожий на чмок  линЯ, когда он пойман  и лежит в лодке,
сознание того, что Я веду себЯ в высшей степени недостойно, сидЯ истуканом с
женщиной, которой недавно лишь дарил цветы и приглашал в лес на шампанское,-
все   это   цепенЯще  обезволило   и  приплюснуло   менЯ   к  столу,  мешало
сосредоточитьсЯ,  и со  стороны Я,  конечно  же,  представлЯл  собой  вполне
законченное жалкое  зрелище.  Џервой  не  вынесла  подвальной  немоты  нашей
комнаты ‚ераванна. Ћна за три приема обернулась ко мне вместе со стулом и  в
упор,  заинтересованно,  обидчиво  и не  совсем внЯтно,  потому что рот  был
несвободен, попросила, чтобы Я сказал, пожалуйста, кто менЯ протежировал.
     - €рена Њихайловна, да?
     Ћт нее на менЯ крепко попахло теплой  пудрой и сырой мЯтой. џ подумал и
решил, что не понЯл ее.
     - Ќу на работу к нам!
     - Ќет,-  солгал  Я с непонЯтным  самому себе  удовольствием.- Њы ведь с
‚ениамином ѓригорьевичем живем в одном доме.
     - Ђ-а,- сказала она.- •отите леденцов?
     џ предпочел закурить с ее разрешениЯ, и мы опЯть замолчали.
     Ћстаток того днЯ Я просидел в  комнате один,- ‚ераванна не  вернулась с
обеденного  перерыва. ‘идеть  было не  то что  трудно, но просто мучительно,
потому что  приходилось  то  и дело принимать  деловито-напрЯженную позу над
рассказом,  если  в коридоре за дверью раздавались  мужские шаги,  и тут  же
возвращатьсЯ к нормальному  состоЯнию,  когда шаги  удалЯлись. “ менЯ  болел
затылок, ныла спина,  а  челюсти сводила затЯжнаЯ нервнаЯ  зевота: рассказ Я
заучил наизусть как полуночную уличную частушку, и было какое-то мстительное
желание повидать  его  автора.  ‚  коридоре  все ходили  и  ходили  походкой
‚ениамина ѓригорьевича, и со мной случилость то, что случаетсЯ с новичками в
океане во времЯ качки: им тогда требуетсЯ лимонный сок. ‚ туалетной Я привел
себЯ в порЯдок, сполоснул рот и умылсЯ. „о конца работы оставалось еще минут
двадц