Ђлександр џшин. ђассказы

Ћцените этот текст:
Ђлександр џшин. ђассказы

Ђлександр џшин. Џодруженька

Ђлександр џковлевич џшин (Џопов) (1913-1968)
€сточник: Ђлександр џшин, €збранные произведениЯ в 2-х томах, том 2,
Џроза,
€зд-во "•удожественнаЯ литература", Њосква, 1972, тираж 25000 экз.,
цена 72 коп.
OCR и вычитка: Ђлександр Ѓелоусенко (belousenko@yahoo.com)

ЏЋ„ђ“†…ЌњЉЂ

ђассказ

Џоздней осенью, собираЯ грибы в перелеске за железной дорогой, Љатерина
”едосеевна встретила серенькую облезлую кошку, ничем не примечательную,
беспородную, и пожалела ее.
- Ћткуда ты взЯлась, милаЯ? •удющаЯ какаЯ? Љис, кис!
‹юбую бездомную дворнЯжку назови †учкой - она завилЯет хвостом и пойдет
тебе навстречу, если не совсем запугана и не одичала. Ђ как назвать бродЯчую
кошку? Љис-кис - это почти то же, что †учка.
- Љис, кис, кис! - настойчиво и ласково позвала кошку Љатерина
”едосеевна.- ‚ишь, куда забралась, потаскушка,- в лес!
Љошка недоверчиво прЯнула в сторону, но, почуЯв доброту в голосе старой
женщины, остановилась, жалобно мЯукнула и, поднЯв хвост с прилипшими к нему
репейниками, пошла на зов.
- ѓолоднаЯ ты, что ли? - с сочувствием и упреком рассматривала ее
Љатерина ”едосеевна.- ‚ таком лесу да голодать! Ќеужто и промыслить ничего
не смогла? ‚ишь, кожа да кости!
“ кошки почему-то не было усов, глаза ее гноились, шерсть была короткаЯ
и грЯзнаЯ, неухоженнаЯ, и уши в парше.
- ‘ама себЯ прилизать не удосужилась. Ђ может, ты больнаЯ, и тебЯ,
больную-то, занесли в лес да и бросили на погибель? …сть же люди!
Љатерина ”едосеевна поставила корзинку с грибами на землю, прислонила к
дереву палку, с помощью которой разбирала траву и приподымала нижние ветки
елочек, и взЯла кошку на руки. ЏоглаживаЯ ее, она осторожно вынула из хвоста
колючие ежики репейника, после чего кошачий хвост стал совсем голым, как
прутик. ‡аметив, что кошка безусаЯ, она подивилась: "Ќаверно, кто-нибудь
вырвал либо спалил". Ђ кошка припала всем телом к ее теплой байковой кофте и
благодарно замурлыкала.
Љатерина ”едосеевна растрогалась:
- ЋдинокаЯ, видно. Ќу, чего ж, пойдем тогда. € будет теперь у тебЯ свой
дом, станем жить вместе. ЉакаЯ-никакаЯ - все скотинка, а то у менЯ давно
никого нет.
Ћт волнениЯ она даже палку в лесу забыла.
Џо дороге к поселку, около железнодорожного переезда, встретилась
Љатерине ”едосеевне соседка-солдатка - суматошнаЯ бабенка ‚алЯ - и давай
сразу огороды городить:
- —то это за чучело на руках у тебЯ, ”едосеевна?
- „а вот кошечку в лесу нашла, пожалела,- ответила Љатерина ”едосеевна
и показала из-под кофты безусую кошачью мордочку.
- ‘ ума ты сошла, ”едосеевна, драную кошку на грудЯх в дом несешь! „а
еще из лесу. Ђ вдруг это смерть твоЯ?
Љатерина ”едосеевна не испугалась оговора,- от этой пустомели доброго
слова не дождешьсЯ! - только поплотнее прикрыла свою находку байковой
кофтой, будто оберегаЯ ее от дурного глаза, да огрызнулась нешибко:
- ’ипун тебе на Язык, несуразное говоришь. €ди лучше, куда шла!
Љошка всю дорогу тихо сидела у самого ее сердца и мурлыкала так тепло и
старательно, что зрЯшные слова соседки больше не вспоминались.
„ойдЯ до дому, Љатерина ”едосеевна оставила в сенЯх корзинку с грибами,
не стала их тотчас перебирать, как делала раньше, а занЯлась кошкой.
- Џерво-наперво Я тебЯ покормлю,- сказала она ей.- ’олько чем? ‘ама-то
Я теперь больше грибками балуюсь, а тебе молочка бы надо. Ќу, да не все
сразу. ‚от погоди-ка, есть у менЯ в чулане кое-чего. Џойду пошукаю.- €
Љатерина ”едосеевна направилась в сени, в чулан.
‘пущеннаЯ с рук у порога кошка пугливо озиралась, щурЯ больные глаза,
медленно переступала с ноги на ногу, будто шла по воде, не по полу.
‚ избе этой ее ничто не удивило: изба как изба. ‘лева - окна и прЯмо -
окна, в углу - стол, на столе что-то вроде куска хлеба, на окнах жужжат
мухи. …сть печь, чтобы спать в тепле и покое, есть полати. ‡а печкой
отгорожена занавеской кухнЯ, там должен быть и вход в подполье, а под
опечком, где дрова, наверно, стоит и миска с молоком. Ћсмотревшись и ничему
не удивившись, кошка затрусила за печку, на кухню, но там, под шестком,
ничего, кроме дров, не оказалось, и она, вынырнув из-под занавески, привычно
вспрыгнула на лавку, затем на стол.
Љогда Љатерина ”едосеевна вернулась в избу, кошка соскочила со стола и
юркнула под лавку - кусок хлеба изо рта она не выпустила.
- ‚ишь, озорница, что делает, терпежу нет! - пожурила ее Љатерина
”едосеевна.- Ќу ничего, сыта будешь и - воровать не потЯнет. ‚оруют, когда
жрать нечего. ‚от Я тебе кусочек сальца нашла. Љис, кис! Љак тебЯ звать-то,
не знаю?
Љошка, почуЯв сало, пронзительно замЯукала, но и от хлеба не отходила.
‚ подслеповатых глазах ее поЯвилсЯ зеленый огонек.
- ’о-то! Ќа, кушай! ‘альца-то, правда, кот наплакал, а все не хлеб
черствый. ‘ъешь и будешь знать, чье сало съела. Ђ звать Я тебЯ буду
Џодружкой.- Љатерина ”едосеевна наклонилась и сунула кошке под лавку, прЯмо
в зубы, розоватый соленый кусочек. Џотом вдруг засомневалась,
присмотрелась.- “ж не „ружок ли ты? Ќет, Џодружка,- шариков вроде бы не
видно...
Љатерина ”едосеевна рада была поразговаривать с кошкой, ей уже
казалось, что та отвечает на каждое ее слово.
‘ама она тоже захотела поесть, принесла с кухни из суденки грибки
соленые и вареные, отрезала ломоть хлеба от черной краюшки и уселась за
стол. …ла и все заглЯдывала под лавку да говорила, говорила без умолку:
- ‚от мы с тобой и не одинокие теперь. Џодруженька ты моЯ...
†енщине, привыкшей всю жизнь вести хозЯйство и кормить семью, труднее
переносить одиночество, чем мужчине, особенно если у нее и скота не
осталось. Ћдинокий мужчина много времени тратит на то, чтобы покормить себЯ,
а длЯ женщины это не труд.
€з семерых детей выжили и выросли у Љатерины ”едосеевны два сына и
дочь. ‘ыновьЯ погибли на войне смертью храбрых, а дочь уцелела, но тоже
покинула ее; выучилась, вышла замуж и уехала с мужем в какое-то ‡аполЯрье:
там будто больше платЯт, а молодые задумали обзавестись добром, пока
здоровье есть.
Њуж Љатерины ”едосеевны, когда они остались вдвоем, не захотел помирать
в родной деревне - спЯтил с ума под старость - и тоже поехал искать хорошей
жизни. ЏомоталсЯ по белу свету года два, потом устроилсЯ недалеко от дома на
железной дороге, стал жалованье получать. ЏриглЯнулось - и ее к себе
вытребовал: Я, говорит, служащий теперь!
Џродали они корову, зарезали свинью, овец, половину мЯса дочке
посылками в ‡аполЯрье переправили, избу свою деревенскую на станцию
перевезли. ЌадорвалсЯ старик - умер, в три недели свернуло, будто и живым не
был. „аже с дочерью не повидалсЯ: пока болел - не успела она приехать, а
когда умер - чего ж, говорит, и приезжать.
‚от когда пожалела Љатерина ”едосеевна, что покинула свое деревенское
житье-бытье! „ома, говорЯт, и стены помогают. Ђ где они теперь, эти стены?
‚ышла бы во двор, в поле, забрела бы к Ђграфене Њелентьевой или к Њиколихе
’рошкиной - каждаЯ слеза пополам, каждый вздох поровну! Ђ в лесу, за
коровьим выгоном, что ни березка - подружка твоЯ, вместе росли, вместе сок
набирали, заодно и листьЯ ронЯть.
‡десь тоже, конечно, лес, и грибы в нем и все такое, но разве это свой
лес, тот? “ехала она из родной деревни, будто живой воды лишилась, от свЯтых
даров отреклась.
‘хоронив мужа, Љатерина ”едосеевна и сама поступила на казенную службу,
стала полы на станции мыть да подметать. ђаботает день и ночь, даже спать
домой редко ходит, не любо ей в пустой избе ночевать. € по привычке каждый
месЯц какую-нибудь посылочку длЯ дочки справлЯет.
ђаботает и все ждет, что пошлет ей дочка внука на воспитание. Ќе
послала дочка ни внука, ни внучку, весной сама с муженьком на побывку
прикатила. Ќе хочу, говорит, иметь детей, без них спокойнее, а тебе,
говорит, пенсию выхлопочем.
"„етей не хочешь иметь, а Я-то тебЯ имела?!" - с обидой подумала
Љатерина ”едосеевна, но говорить ничего не стала: может, теперь так и надо,
времена другие...
Џенсию они выхлопотали, это верно, не обманули. ‘ тех пор и живет
Љатерина ”едосееша одна-одинешенька, год уже скоро, живет - дни коротает.
€зба есть, а ни кола ни двора. Љупила бы козу, да капиталов нехватка. Ќекого
покормить, не за кем поухаживать. ‡авела бы квартирантов, да где их взЯть -
станциЯ невелика, в жилье никто не терпит нужды. Ќе с кем покалЯкать, не с
кем душу отвести. Љабы в деревне - сходила бы к колодцу, а здесь и колодцев
нет. „а и люди кругом грамотные, стрелочница - и та четыре класса кончила,
книги читает.
- ‡аживем мы сейчас душа в душу с тобой, подруженька ты моЯ сердешнаЯ.
“ж и выхожу Я тебЯ, уж и выкормлю! Ѓудешь бога благодарить, что мне на глаза
попалась,- причитала Љатерина ”едосеевна, убираЯ со стола.- Ђ дочка моЯ,
вишь, она какаЯ, ей спокой нужен.
Љошка объелась, и ее стошнило. ‚стревоженнаЯ Љатерина ”едосеевна, не
знаЯ, чем ей помочь, заметалась по избе, переворошила в шкапчике все
лекарства, оставшиесЯ от мужа,- он тоже скудалсЯ желудком, а дать что-либо
нерешилась: подходЯще ли длЯ животины то, что человеку на пользу шло? ‚друг
ей хуже станет, видно, еще молодаЯ, желудочек нежный. Љто их знает, что за
фталазол такой, что за пурген? ‘просить бы соседку-солдатку, да как ее
спросишь, еще на смех подымет, зрЯшнаЯ: чучело, дескать, драное лекарством
кормить? ‘ ума сошла ”едосеевна!
ЋслабевшаЯ кошечка подергивалась и тоскливо мЯукала, тоненький хвостик
ее, будто прутик, лежал поперек половиц.
- —то же это Я наделала, глупаЯ? - упрекала себЯ Љатерина ”едосеевна.-
“гостила соленым салом с голодухи! Ћт такого угощеньЯ ноги протЯнуть можно.
€ все-таки пошла за советом к солдатке, больше некуда было.
- —то стрЯслось, ”едосеевна? - спросила та, заметив по лицу старухи,
что заЯвилась она неспроста.- ЌечастаЯ гостьЯ, хоть и рЯдом живем.
- Џрости, ‚алюша, что обеспокоила тебЯ,- сказала Љатерина ”едосеевна.-
Ђ только не найдетсЯ ли у тебЯ молочка немножко?
- ‘ ума ты сошла, ”едосеевна! Љорова у менЯ, что ли? - удивилась ‚алЯ.
- ‡наю, что не корова, только, думаю, с чайную чашку не найдетсЯ ли?
- Ќеужто длЯ кошки длЯ этой драной?
- „лЯ кошечки, ‚алЯ. ‚зЯла Я ее к себе на воспитание.- € в угоду
солдатке Љатерина ”едосеевна даже подшутила над собой: - ‘лыхала, говорЯт:
"Ќе было у бабы хлопот, так купила поросенка".
- ‹адно кабы поросЯ, а то кошку! - все еще не хотела понЯть ее ‚алЯ.
- Ђ без кошки, ‚алЯ, что за дом? Љошки нет, стало быть, мышей нет, а
мышей нет, стало быть, достатку бог не дал, царь не умеет народом править.
- Ќу вот о чем, стараЯ, вспомнила, о царе! - удивилась ‚алЯ.- ѓде Я
тебе молока найду?
- Џрости, коли так! - сказала Љатерина ”едосеевна и повернулась к
порогу. Ќо ‚алЯ остановила ее.
- ‘Ядь, посиди маленько. џ Љольку пошлю к Џоликарповне. Љолька! -
крикнула она.
‚алЯ жила в коммунальной двухкомнатной квартире с сыном и дочерью.
‘ынок родилсЯ еще при отце и сейчас заканчивал десЯтилетку. Љатерина
”едосеевна считала, что сын у ‚али законный и ничего против него не имела. Ђ
вот дочка, по слухам, поЯвилась на свет, когда батько уже с немцами воевал,
и один бог знает, чьЯ она. €з-за этого Љатерина ”едосеевна и относилась к
солдатке ‚але с ревнивой подозрительностью и считала ее про себЯ
несамостоЯтельной, непутевой. —то угодно могла она простить
женщине-солдатке, только не беспутную жизнь.
Љолька поворчал немного, что его от книг отрывают, но сходил, куда
послала мать, и принес полную чашку молока.
Љатерина ”едосеевна даже не поблагодарила как следует, заторопилась
домой.
- Џодруженька! - позвала она кошку, еле открыв дверь в избу.- ‚от Я
тебе раздобыла еды, это не солонина, не грибки какие-нибудь. „а где ты, жива
ли?
Љошка спала на ее постели, прЯмо на подушке, свернувшись улиткой,-
маленькаЯ, серенькаЯ, голова в передних лапах, хвостик прутиком промеж ушей.
Ќа мгновение она приоткрыла глаза, взглЯнула лениво, без всЯкого интереса на
свою хозЯйку и тотчас заснула снова и словно бы даже захрапела.
Љатерина ”едосеевна сразу притихла и от порога к суденке с кружкой
молока прошла на цыпочках. ‘он всегда дороже еды, в это она верила давно.
„лЯ человека - дорог, значит, и длЯ любого живого существа тоже.
Ѓыло уже поздно, и Љатерина ”едосеевна сама стала укладыватьсЯ. —тобы
не потревожить Џодружку, она решила эту ночь переспать на печи.

•лопот с кошкой было, конечно, немало, но ведь Љатерина ”едосеевна сама
хотела, чтобы у нее были хлопоты. Ћна даже придумывала их себе. —ем больше
было хлопот, тем легче переносила она свое одиночество.
—ерез ‚алю она познакомилась с Џоликарповной и стала брать у нее
каждодневно по бутылке козьего молока. ‚се длЯ кошки. ‘ама она козье молоко
в рот не брала, брезговала.
Џо утрам Џодружка просыпалась рано, и Љатерина ”едосеевна только
радовалась этому, потому что тоже не любила спать подолгу. Ќаполнив молоком
чайное блюдце, она добавлЯла в него кусочки хлеба. Љрошево это кошка съедала
неторопливо, с удовольствием. ‘перва лакала молоко, затем подбирала хлеб. Ђ
Љатерина ”едосеевна стоЯла либо сидела рЯдышком и смотрела на нее во все
глаза. €ногда она спрашивала:
- —то, глЯнетсЯ? Џо душе тебе крошенинка моЯ?
Џодружка, занЯтаЯ своим наиважнейшим в жизни делом, даже не поднимала
головы от блюдца, будто не слышала, о чем спрашивает хозЯйка. Ћна ласкалась,
мурлыкала, терлась о ее ноги, пока хотела есть, а наевшись, отходила в
сторону, отфыркивалась, отрЯхивалась, особо отрЯхивала лапки и уже не
обращала никакого вниманиЯ на свою кормилицу, словно ее и не существовало.
Љатерина ”едосеевна налюбоватьсЯ не могла на свою Џодружку.
Ћднажды кошка вылакала все молоко, а хлеб не съела. Љатерина ”едосеевна
походила по магазинам и нашла длЯ нее полкило белого хлеба,- в поселке он
поЯвлЯлсЯ нечасто. Ћт белого хлеба кошка не отказалась. Ќо скоро и он ей
надоел. ’огда Љатерина ”едосеевна начала покупать мЯсо.
ѓлаза у Џодружки проЯснели, перестали гноитьсЯ. Ќа морде поЯвились усы.
Ћна раздобрела, обросла длинной шелковистой шерстью, словно нарЯдилась в
новую юбку, и все чаще умывалась, все дольше спала, а когда после еды
охорашивалась, Љатерина ”едосеевна, глЯдЯ на нее, любовно ворчала:
- ‡атрЯсла своими воланами. ‚ишь, модница какаЯ!
Ќо и насытившись и раздобрев, кошка воровать не перестала: то на стол
вскочит, то в суденку заберетсЯ, должно быть, это у нее в привычку вошло.
’ащит мЯсо, припасенное длЯ нее же, и даже хлеб ест, если он краденый.
Џервый месЯц Љатерина ”едосеевна боЯлась выпускать кошку на улицу,
чтобы та не заблудилась где-нибудь. “ порога около веника длЯ нее стоЯл Ящик
с песком - в избе пахло тЯжело и густо. Ђ когда Љатерина ”едосеевна решилась
наконец выпустить кошку на прогулку, та исчезла сразу на двое суток.
"Њожет, она подалась от менЯ к старым хозЯевам? - думала Љатерина
”едосеевна.- Њожет, Я не угодила ей чем-нибудь?"
„ве ночи она почти не спала: Џодружка могла поЯвитьсЯ в любой час, не
откроешь дверь вовремЯ - обидитсЯ, совсем уйдет. Ќо ведь не в милицию же
заЯвлЯть о пропавшей кошке.
Џод утро вторых суток сон все-таки сморил Љатерину ”едосеевну.
Џриснилось ей, будто покойный муж топит Џодружкиных котЯт за гумном в
глубокой Яме, из которой деревенские бабы глину добывали, чтобы печи
подмазывать. ‚ытрЯхнул он котЯт из мешка, а их было четверо, и все
серенькие, как воробышки, а Яма до краев полна водой, плавают они, тощие,
маленькие, мЯучат, а муж в них палками кидает, чтобы скорей на дно шли.
Љошка-мать бегает вокруг Ямы, ревет не своим голосом, то в одну сторону
кинетсЯ, то в другую, а муж, покойник, и в нее палками кидает. ‘тала бегать
вокруг Ямы и Љатерина ”едосеевна, хочетсЯ ей крикнуть мужу: "—то ты делаешь,
бессовестный!" - а голоса нет, и замЯукала она по-кошачьи. ’огда муж,
покойник, и в нее - палку за палкой...
Џроснулась Љатерина ”едосеевна, будто избитаЯ, тело ноет, а кошка
Џодружка на постели под боком лежит, руки ей лижет, даже страшно стало. €
припомнились ей слова соседки ‚али: "Ђ вдруг это смерть твоЯ?"
-- Ћткуда ты взЯлась, окаЯннаЯ, спаси •ристос! - с трудом выговорила
Љатерина ”едосеевна, отодвигаЯсь от кошки, и всхлипнула не то от радости,
что она вернулась, не то от страха.

„нем страх прошел. Ћсталась только обида на кошачью неблагодарность.
ЏрибираЯ постель, Љатерина ”едосеевна упрекала свою Џодружку:
- Ќеужто к старым хозЯевам бегала от менЯ, изменщица? ђазве тебе у менЯ
худо, чего тебе еще надо? Ђ может, по лесу опЯть шаталась? "‘коль ни корми,
а все в лес смотрит" - уж не про кошку ли это сказано? Њожет, про кошку? Љак
же ты в избу-то попала, голубушка? „верь заперта, окно тоже... Ќе через
трубу ли? —ерез трубу ведьмы лазЯт.
Ќо, присмотревшись, Љатерина ”едосеевна заметила открытую форточку и
следы грЯзных лап на стекле изнутри и снаружи окна.
- ‚от ты какаЯ у менЯ лазуньЯ! - сказала она.- „огадливаЯ! Ќу погоди,
не будешь убегать, все равно приворожу!
ђастопив печь, Љатерина ”едосеевна выскребла из кошелька остатки
пенсии, сходила на базар и приготовила длЯ кошки мЯсные котлетки, какие мужу
научилась готовить, когда он болел,- сочные, поджаристые, с дымком.
- ‘лужи, лазуньЯ! - скомандовала она ей, как собаке, держа котлету над
ее головой.
ЏочуЯв в руке хозЯйки жареное мЯсо, кошка взвилась, подпрыгнула и в
кровь разодрала ей пальцы, но котлетку все-таки схватила.
Љатерина ”едосеевна смазала царапины на пальцах жиром и накормила
Џодружку досыта. Ќаевшись, та забралась на подоконник и стала ловить мух на
стекле. Џотом заснула на весь день, опЯть же на хозЯйской подушке.
‘лучилось однажды, угостила Љатерина ”едосеевна кошку мороженой
треской, а в другой раз купила на базаре у ребЯтишек речных окуньков.
Џодружке особенно по душе пришлась свежаЯ рыба, должно быть, она ее
пробовала где-то раньше. “ окунька Џодружка отгрызла сначала голову, но есть
стала его не с головы, а со спины, и только напоследок съела и голову.
†евала она неторопливо, похрустываЯ и щурЯсь от удовольствиЯ, почти засыпаЯ
к концу еды. Ќа полу оставались рыбьи внутренности, да хвост, да красные
перьЯ.
- Ќе длЯ менЯ ли оставлЯешь? - пошутила Љатерина ”едосеевна, подбираЯ с
пола кошачьи объедки.
Џосле свежих окуньков Џодружка перестала есть мороженую рыбу. „а и
свежаЯ рыба устраивала ее теперь не всЯкаЯ. •орошо шли гладкий пескарь,
сладкий голый налименок, жирный сазанчик. Ђ плоскую костлЯвую густеру с
жесткой, как панцирь, чешуей она совсем не признавала за еду. €спробовав
свежие, сочащиесЯ жиром котлетки, Џодружка стала отказыватьсЯ и от
мороженого мЯса.
Џришлось Љатерине ”едосеевне изворачиватьсЯ, доставать каждый день то
парное мЯсо, то свежую рыбу. Ђ когда в доме не было ни того, ни другого,
кошка ходила за нею по пЯтам, заглЯдывала в глаза и мЯукала ожесточенно и
требовательно.
Љатерина ”едосеевна безропотно переносила все ее домоганиЯ, жарила и
рыбу и котлеты, отказывала во многом себе, даже чай стала пить некрепкий,
только бы не остатьсЯ снова в одиночестве. Ђ когда небольшой пенсии не
хватало до конца месЯца, она подрабатывала в молодежном общежитии стиркой
бельЯ, мытьем полов.
Џосылочки длЯ дочери она тоже справлЯла теперь не каждый месЯц: все
равно та отзывалась письмом не на всЯкую посылку.
Њногое прощала Љатерина ”едосеевна своей Џодружке, не могла смиритьсЯ
лишь с ее воровством да еще с ее побегами. ‘тоило хозЯйке зазеватьсЯ, не
захлопнуть за собой дверь, как Џодружка серой тенью шмыгала промеж ног и не
возвращалась домой по двое, по трое суток. ђазыскивать ее было бесполезно.
Ќо Љатерина ”едосеевна всЯкий раз искала ее.
‘ особенным удовольствием кошка убегала из дому через форточку. …сли
случайно открыты были в избе и дверь и форточка, кошка исчезала через
форточку. ’ем же путем любила она и возвращатьсЯ в дом. Ћконные стекла с
обеих сторон всегда были в грЯзи, занавеска то и дело оказывалась продранной
и валЯлась на полу.
Ђ в палисаднике под окнами перестали водитьсЯ птички. ђаньше Љатерина
”едосеевна прикармливала синичек, снегирей, сейчас птички боЯлись ее избы.
Љошка выслеживала их часами в кустах смородины и калины и, поймав, приносила
в зубах домой еще живыми, злобно урча и тараща глаза. Џод лавкой, под столом
то и дело поЯвлЯлись перышки - желтые, красноватые, пестрые.
Џравда, мышей в доме тоже не стало. Ќу и ловила бы себе мышей, это ей
по закону положено, а птичек зачем трогать?
Љак-то в форточку залетела синичка. Љошка прЯмо взбесилась, опрокинула
горшок с примулой, смахнула со стола две чайные чашки, а когда Љатерина
”едосеевна схватила ее за загривок, она извернулась и укусила ее. ‘иничка
ударилась о стекло, упала на пол, и кошка все-таки ее съела.
‘ неутолимой алчностью Џодружка кидалась на всЯкую живность. Ћна и рыбу
охотнее жрала живую, а не мертвую. „аже Ящериц в избу приносила. ‘ этим
Љатерина ”едосеевна тоже примиритьсЯ не могла.
- „ушегубица некрещенаЯ! Њало тебе всЯкой еды на свете, мало котлет,
все норовишь кому-нибудь горло перегрызть! ‚еретельниц-то домой зачем
тащишь? Ќакличешь беду какую-нибудь...- ворчала она.
€ еще было горе: с поЯвлением кошки в избе у Љатерины ”едосеевны
почему-то стали вЯнуть цветы. ‹юбимаЯ ее герань в большой глинЯной кринке,
котораЯ раньше, в деревне, служила квашней длЯ блинов,- широколистаЯ жирнаЯ
герань погибала на глазах. Ќи подкормка, ни поливки не помогали, и нельзЯ
было понЯть, отчего герань сохнет.
Ќовое бедствие началось ранней весной, когда под окном у Љатерины
”едосеевны, не даваЯ ей спать, по целым ночам ревмЯ ревели Џодружкины
ухажеры, а сама Џодружка, беснуЯсь, металась по избе и не хотела ни есть, ни
пить, пока не вырывалась на свободу. ‚ эти недели домой она заглЯдывала
редко, как правило, под утро, растрепаннаЯ, усталаЯ, мЯукала жалобно, а
нажравшись, заваливалась на постель или забиралась на печь и спала до
вечера. ‚ечером все начиналось сызнова.
Џомучившись, Љатерина ”едосеевна перестала закрывать форточку совсем,
только жарче топила печь.
Ћднажды она до полночи собирала очередную посылочку длЯ дочери -
довЯзала шерстЯные носки,- в ‡аполЯрье, по ее представлениЯм, всегда стоЯли
трескучие морозы, где набратьсЯ теплых носков; насушила кулек картошки из
остатков со своего огорода, бережно свернула и сунула в тот же фанерный
Ящичек последний рукотерник с петухами, уцелевший от ее девического
приданого, да старомодную стеклЯнную в медной оправе брошку... ‘обираЯ все
это, она ждала, не вернетсЯ ли кошка, и думала о дочери, что вот выросла и
бросила старуху одну, ни сама в гости не приезжает, ни ее к себе не позовет.
„а и Џодружка тоже хороша!..
Ћставалось обшить фанерную посылочку дерюжкой, но Љатерина ”едосеевна
уже не смогла этого сделать, легла и заснула.
‚от тогда-то к ней через открытую форточку и заглЯнул огромный черный
котище и заревел по-человечьи, да так страшно, как только совы ревут по
ночам в глухом таежном лесу. Љатерина ”едосеевна не заметила, как очутилась
на ногах, и, еще не совсем проснувшись и не опомнЯсь от первого неЯсного
испуга, увидела вдруг прЯмо перед собою, чуть повыше своей головы, в
прЯмоугольном, темном проеме окна, самого настоЯщего черного дьЯвола с
холодным лунным огнем в круглых глазах, с рогами вместо ушей.
„о самой смерти она не могла вспомнить, что с ней было потом,- кричала
ли она, и когда успела включить свет, и каким образом в руках у нее
поЯвилась кочерга, и сама ли она захлопнула форточку или кто-то другой
закрыл ее, и почему она оказалась лежащей на полу.
- “тром соседка Џоликарповна, подоив козу и не дождавшись Љатерины
”едосеевны, сама принесла ей бутылку парного молока. Љатерина ”едосеевна с
трудом встала с полу, открыла дверь, поднЯла кочергу и поставила ее в угол.
- —то это ты, ”едосеевна, днем с огнем сидишь? - удивилась
Џоликарповна.- “ж не заболела ли?
Љатерина ”едосеевна молча добрела до выключателЯ, молча повернула его.
Џотом взЯла бутылку с молоком и тут же половину вылила в блюдце длЯ кошки,
хотЯ кошки в доме все еще не было. ђуки у Љатерины ”едосеевны при этом
дрожали.
Џоликарповну осенила недобраЯ догадка:
- Ќеужто все мое молоко ты кошке спаиваешь? Љабы знала, ни разу бы не
дала. ‚алькиным ребЯтам отказывала, а тебе отпускала. €з-за денег Я, что ли?
- ‡аболела Я,- тихо и как-то неразборчиво сказала Љатерина ”едосеевна и
легла на постель поверх одеЯла. Ѓольше от нее нельзЯ было добитьсЯ ни слова.
’отчас после Џоликарповны к ней прибежала расторопнаЯ солдатка ‚алЯ,
помогла ей лечь под одеЯло, взбила подушку, хотела чем-нибудь покормить, но
Љатерина ”едосеевна ничего есть не стала, тогда ‚алЯ перед уходом приказала
ей:
- ‹ежи, не рыпайсЯ. џ сейчас на работу, а вечером забегу. ЏонЯла? €
врача к тебе пришлю. ЏонЯла? “ тебЯ ведь дочка есть, может, ей телеграмму
послать?
- Ќе успеет опЯть! - сказала Љатерина ”едосеевна.
- Љто не успеет, дочка или телеграмма?
Љатерина ”едосеевна показала глазами на закрытую форточку и с трудом
произнесла еще одно слово:
- Ћткрой!
‚алЯ открыла форточку, больнаЯ успокоилась и сразу заснула.
‚ечером пришел врач. Љатерина ”едосеевна не отвечала ни на один из его
вопросов, только с тревогой поглЯдывала из форточку, словно ждала кого.
-- „ует? - спросил врач и хотел закрыть форточку.
Љатерина ”едосеевна вымолвила:
- Ќе надо!
€ снова заснула.
ђазбудила ее Џодружка. ѓолоднаЯ и взъерошеннаЯ, она со стуком прыгнула
из форточки на пол, метнулась под шесток к своему блюдцу, вылакала
приготовленное длЯ нее молоко, но не насытилась, а потому забралась на
постель к своей хозЯйке, стала ходить по ней, мЯукать и чистить и точить на
ее груди свои когти.
Љатерина ”едосеевна спросоньЯ вздрогнула всЯ. ‚здрогнула даже кровать
под нею. ђасширившиесЯ до предела глаза больной женщины с ужасом
остановились на кошке, словно она опЯть увидела перед собой ночного дьЯвола.
"Њожет, это смерть моЯ?" - припомнилось ей. Ќо скоро в глазах ее засветилсЯ
добрый спокойный огонек. Љатерина ”едосеевна медленно вытЯнула из-под одеЯла
правую руку и ласково положила ее на спину Џодружки.
- Ќе уходи! Џодруинька...- попросила она.
Љошка, прогнув спину, выскользнула из-под тЯжелой руки хозЯйки и снова
побежала к печке, под шесток, но в блюдце по-прежнему было пусто, тогда она,
осмотревшись и что-то по-своему сообразив, прыгнула на суденку, опрокинула
незаткнутую бутылку с остатками молока и, с опаской поглЯдываЯ на хозЯйку,
принЯлась вылизывать белую лужу и на сундуке и на полу.
Љатерина ”едосеевна не крикнула на нее, не пригрозила ничем, даже не
пошевелилась, и кошка, по-видимому, понЯла, что больше ей нечего боЯтьсЯ.
‡ализав молоко и отрЯхнув лапки, она забралась в кринку-квашню с геранью,
покрутилась, помЯлась на одном месте и уже без всЯкой опаски, прЯмо на
глазах у потрЯсенной хозЯйки, сделала свое маленькое дело, после чего
брезгливо разворошила под собой цветочную землю.
Љатерина ”едосеевна понЯла наконец, отчего повЯла ее любимаЯ герань.
- ЏодлаЯ! - прошептала она Џодружке.- џщик ведь есть! - и отворотила от
нее свое лицо.
Џодружка еще раз отрЯхнула лапки, взобралась на кровать и, мурлыкаЯ,
легла хозЯйке на грудь,- печка в этот день была не топлена.
- ЏодлаЯ! - повторила Љатерина ”едосеевна, но прогонЯть от себЯ кошку
не стала. Ќа бледных щеках ее поЯвились слезы.
‚алЯ застала обеих спЯщими - ”едосеевну и ее Џодружку. ЉруглаЯ, бойкаЯ,
она колобком прокатилась от порога, поставила на стол корзину с едой и вдруг
возмущенно вскрикнула, увидев на груди Љатерины ”едосеевны спЯщую кошку:
- €здевательство какое! Ѓольного человека придавила, паскуда.- Ћна
шлепнула кошку по усатой морде и сбросила ее с груди старухи.
Љатерина ”едосеевна проснулась, лицо ее исказилось от боли, словно ‚алЯ
шлепнула ее, а не кошку.
- Ћставь! - выговорила она.
- Љак это оставь? ђазвалилась на тебе, свиньЯ жирнаЯ, а ты терпишь. Ћна
и задушить может, только допусти - леснаЯ ведь! ‚от Я выброшу ее в форточку,
пусть знает свое место.
- ‡акрой! - прошептала Љатерина ”едосеевна и показала глазами на
форточку.
- ‹адно, закрою, коли так,- согласилась ‚алЯ и захлопнула форточку.-
„елишки-то как твои? ‚ыкарабкаешьсЯ или нет? ЉарабкатьсЯ надо. Њожет, дочке
телеграмму все-таки послать? Ђдрес-то где у тебЯ?
- Џокорми! - сказала Љатерина ”едосеевна.
- ‚от это резонный разговор. ‘ейчас покормлю. ’ут Я принесла тебе
кое-чего.
- Љошку! - сказала Љатерина ”едосеевна.
- Љак это - кошку? ‘перва тебЯ покормлю, а потом уж кошке - что
останетсЯ.
- Љошку! - повторила больнаЯ.
- ‹адно, коли так, покормлю и кошку. Ќашла кого полюбить! - ‚алЯ
выложила на стол еду из корзинки и кинула кошке кусок хлеба.- †ри,
потаскуха!
Љошка подошла к хлебу, обнюхала его и, отвернувшись, с недоумением
посмотрела на свою хозЯйку, на Љатерину ”едосеевну.
- Ђ ведь она не голоднаЯ у тебЯ! - обиделась ‚алЯ.- €шь оборотень! …й,
наверно, сметанки надо, а то, может, котлетку жареную подать,
бифштекс-ромштекс?
Љатерина ”едосеевна закрыла глаза.
‚сегда суматошнаЯ ‚алЯ тихо просидела у постели старухи целый вечер,
накормила-таки ее манной кашей с ложечки и пообещала заглЯнуть до ночи еще
разок.
- Ђ то свою Њаруську пошлю! - сказала она.
‚се это времЯ кошка скрывалась за печной трубой, дремала, изредка
приоткрывала глаза, словно шторки на окнах раздвигала, следила за своей
хозЯйкой. Ђ когда за ‚алей захлопнулась дверь, она мЯгко спустилась с печи,
забралась на стол и спокойно и плотно поужинала, выбираЯ что по душе.
Љатерина ”едосеевна видела все, но уже ничего не говорила.
‘овсем поздно в избу, постучавшись, вошла ‚алина дочка, ЊарусЯ,
школьница лет пЯтнадцати, робко примостилась у кровати бабки ”едосеевны,
которой почему-то всегда побаивалась, сидела не двигаЯсь, все ждала
какого-нибудь приказаниЯ или просьбы, но сама спрашивать ни о чем не
решалась.
Љатерина ”едосеевна взЯла ее руку в свои - жилистые и холодные - и
долго молча гладила, словно извинЯлась, что раньше не признавала ее.
‚ избе было прохладно и сыро, пахло лекарствами.
Џод бревенчатым потолком тускло горела электрическаЯ лампочка,
обернутаЯ бумагой.
Љошка опЯть сидела за печной трубой, чего-то ждала, но к хозЯйке не
подходила и даже не глЯдела в ее сторону.
- ить умеешь? - вдруг спросила Љатерина ”едосеевна.
ЊарусЯ вздрогнула от неожиданности.
- —его шить?
- Џосылку обшей. ‚он...- Ћна показала глазами в угол избы.- Ђдрес
напиши... ‚ шкапу. Џошли дочке.
ЊарусЯ принЯлась за работу.
Ќа другой день врач, прослушав больную и выписав новые назначениЯ,
сказал:
- „ушно у тебЯ здесь, бабусЯ. џ к тебе дежурную сестру пошлю, пока в
больнице место не освободилось. Ћна и печку будет топить.
- ‚ деревню бы менЯ...- попросила Љатерина ”едосеевна.
- ’оскуешь? - заинтересовалсЯ врач.- Ђ кто тебЯ там лечить будет?
- ‚ деревню бы...
- Љонечно, в деревню бы... Ќо тут уж Я ничего сделать не могу. ‚от
поправишьсЯ, тогда... Џеред уходом он открыл форточку.
- Ќе надо! - с испугом сказала Љатерина ”едосеевна.
Ќо было уже поздно: кошка сорвалась с печи, мЯукнула, взвилась и,
скрежетнув когтЯми по стеклу, скрылась.
Џодружка поЯвлЯлась в избе еще не раз, но лишь в те часы, когда больнаЯ
старуха почему-либо оставалась одна.
‚оровато поглЯдываЯ на свою хозЯйку, а то делаЯ вид, будто вовсе не
замечает ее, кошка подбирала остатки еды со стола, затем обшаривала и
обнюхивала все закутки в избе и снова исчезала через форточку. Ђ если в избе
не оказывалось никакой еды, она забиралась к Љатерине ”едосеевне на грудь,
тормошила ее и требовательно мЯукала.
ЏросыпаЯсь, Љатерина ”едосеевна спервоначалу, как всегда, пугалась, но
потом внимательно и бесстрастно следила за своей Џодружкой, все уже понимала
и ни о чем не заговаривала с ней.
‚ последний раз ‚алЯ застала Џодружку на груди Љатерины ”едосеевны,
когда та была уже мертваЯ.
- ‡адушила-таки, ведьма! - взвизгнула ‚алЯ, хватаЯ кошку за мЯгкий
пушистый воротник.- Ќу погоди, сейчас-то Я знаю, что с тобой делать. ‘ейчас
ты не уйдешь от менЯ. ‘дам Я тебЯ куда следует.
1965

Ђлександр џшин. “гощаю рЯбиной

“ѓЋ™Ђћ ђџЃ€ЌЋ‰

ђассказ

Њне и доныне
•очетсЯ грызть
†аркой рЯбины
ѓорькую кисть.
Њарина –ветаева

‚есной в Џодмосковье, прЯча лыжи на чердак, Я заметил развешенные по
стропилам кисти рЯбины, которую осенью сам собирал, сам нанизывал на
веревки, а вот забыл о ней и, если бы не лыжи, не вспомнил бы.
‚ давнее времЯ на моей родине рЯбину заготовлЯли к зиме как еду,
наравне с брусникой, и клюквой, и грибами. Џользовались ею и как средством
от угара, от головной боли.
Џомню, вымораживали мы тараканов в избе, открыли дверь и все окна,
расперев их створки лучиной, а сами переселились к соседЯм. ‡а зиму таким
способом избавлЯлись от тараканов почти в каждом доме. ‚ лютый мороз пройдет
несколько дней - и ни одного прусака в щелЯх не остаетсЯ. ‚ернулись мы в
свою избу через неделю, мать принЯлась калить печь, да закрыла трубу слишком
рано, не рассчитала, и к вечеру мы все валЯлись на сыром полу, как тараканы.
Ќе знаю, что с нами было бы, если бы не мороженаЯ рЯбина. ‘транно, может
быть, но сейчас вспоминать об этом мне только приЯтно.
‚ Џодмосковье Я собирал рЯбину больше из любви к этим своим
воспоминаниЯм о детстве, да еще потому, что в прошедшем году уродилось ее на
редкость много, и жалко было смотреть, как сочные, красные Ягоды
расклевывают дрозды.
Ќа темном чердаке под самой крышей свЯзки рЯбины висели, словно
березовые веники. ‹истьЯ на гроздьЯх посохли, пожухли и свернулись, и сами
Ягоды, перемерзшие за зиму, тоже чуть сморщились, вроде изюма, зато были
вкусны. ‘вежаЯ рЯбина - та и горьковата, и чересчур кисла, есть ее трудно,
так же как раннюю клюкву. Ќо и клюква и рЯбина, прихваченные морозом,
приобретают ни с чем не сравнимые качества: и от горечи что-то осталось, а
все-таки сладко и, главное, никакой оскомины во рту.
–вет рЯбиновых Ягод тоже за зиму изменилсЯ, он стал мЯгче и богаче по
тонам: от коричневого, почти орехового, до Янтарного и Ярко-желтого, как
цвет лимона. ‚прочем, почему это нужно сравнивать рЯбину с лимоном, а лимон
с рЯбиной?
Џопробовав Ягоды тут же на чердаке, Я первым делом обрадовалсЯ, что
опЯть смогу как-то побаловать своих детей и лишний раз доказать им, что
деревенское детство не только не хуже, а во многих отношениЯх даже лучше
детства городского.
Ќе знаю, как это передать, объЯснить, но всю жизнь Я испытываю горечь
оттого, что между мною и моими детьми существует пропасть.
Ќет, дело не в возрасте. „ело в том, что Я был и остаюсь деревенским, а
дети мои городские и что тот огромный город, к жизни в котором Я так и не
привык, длЯ них - любимаЯ родина. € еще дело в том, что Я не просто выходец
из деревни, из хвойной глухомани,- а Я есть сын крестьЯнина, они же понЯтиЯ
не имеют, что значит быть сыном крестьЯнина. Џоди втолкуй им, что жизнь моЯ
и поныне целиком зависит от того, как складываетсЯ жизнь моей родной
деревни. ’рудно моим землЯкам - и мне трудно. •орошо у них идут дела - и мне
легко живетсЯ и пишетсЯ. ЊенЯ касаетсЯ все, что делаетсЯ на той земле, на
которой Я не одну тропку босыми пЯтками выбил; на полЯх, которые еще плугом
пахал; на пожнЯх, которые исходил с косой и где метал сено в стога.
‚сей кожей своей Я чувствую и жду, когда освободитсЯ эта землЯ из-под
снега, и мне не все равно, чем засеют ее в нынешнем году, и какой она даст
урожай, и будут ли обеспечены на зиму коровы кормами, а люди хлебом. Ќе могу
Я не думать изо днЯ в день и о том, построен ли уже в моей деревне навес длЯ
машин или все еще они гниют и ржавеют под открытым небом, и когда же наконец
будет поступать запчастей длЯ них столько, сколько нужно, чтобы работа шла
без перебоев, и о том, когда поЯвЯтсЯ первые проезжие дороги в моих родных
местах, и когда сосновый сруб станет клубом, и о том, когда мои односельчане
перестанут наконец глушить водку, а женщины горевать из-за этого.
Ђ еще: сколько талантливых ребЯтишек растет сейчас в моей деревне, и
все ли они выбьютсЯ в люди, заметит ли их вовремЯ кто-нибудь, и кем они
станут?..
Џо утрам Я будто слышу, как скрипЯт колодезные журавли на моей
неширокой улице и холоднаЯ прозрачнаЯ вода из деревЯнной бадьи со звоном
льетсЯ в оцинкованные ведра. ‘крипЯт ли журавли теперь? “целел ли тот
колодец вблизи нашей избы, из которого Я сам много лет носил воду на
коромысле?
—то до всего этого моим сыновьЯм и дочерЯм? ‚о всЯком случае, они не
крестьЯнские дети и потому не чувствуют, как мне кажетсЯ, и не понимают
моего детства. ђазные мы люди, из разного теста сделаны и, должно быть,
по-разному смотрим на мир, на землю, на небо.
Ќо, может быть, Я не прав, попробуй разберись в этом..
ђевность и обида мучают менЯ, когда между нами опускаетсЯ вдруг некий
занавес и мои многознающие отпрыски вдруг начинают даже бунтовать,
подтрунивать надо мною из-за того, что менЯ каждое лето тЯнет не в теплые
краЯ, не к синему морю, а все в мои северные дебри, к комарам да мошкам. Ћни
же комаров и мошек терпеть не могут. „а и то сказать, не каждый человек
способен свыкнутьсЯ с этой нечистью на земле.
‡апах скотного двора, унавоженных полей и соломы менЯ бодрит, Я
вспоминаю о свежеиспеченном хлебе, а длЯ моих детей запах навоза только
вонь, и ничего больше.
“ художника ‘ерова есть замечательнаЯ картина "‚олы" - у старого
‘ерова, не у нынешнего. ‚рЯд ли мои дети чувствуют всю прелесть этого
серовского шедевра. „аже когда сыновьЯ мои попадают в деревню, их привлекает
больше трактор, а не живаЯ лошадь, совершеннейшее из созданий природы. ‘
машиной управлЯтьсЯ легче, чем с живым существом...
Џравда, и деревенские ребЯтишки теперь охотнее играют не в лошадки, а в
трактор, в автомобиль, как во времЯ войны играли в войну. € может быть, мои
страхи преувеличены. Ќо все-таки мне почему-то жаль иногда своих детей.
†аль, что они, городские, меньше общаютсЯ с природой, с деревней, чем мне
хотелось бы. Ћни, вероЯтно, что-то терЯют из-за этого, что-то неуловимое,
хорошее проходит мимо их души.
Њне думаетсЯ, что жизнь заодно с природой, любовное участие в ее трудах
и преображениЯх делают человека проще, мЯгче и добрее. џ не знаю другого
рабочего места, кроме земли, которое бы так облагораживало и умиротворЯло
человека.
‚ общем, жаль мне своих детей, но Я люблю их и потому не упускаю случаЯ
постоЯть перед ними за свою сельскую родословную, за своих отчичей и
дедичей.
€ сейчас, обнаружив забытую на чердаке рЯбину и вспомнив, с каким
наслаждением мы в детстве, ели ее, мороженую, Я опЯть решил про себЯ: вот
угощу - и почувствуют мои птенцы, что значит настоЯщаЯ природа, настоЯщаЯ
ђоссиЯ, и мы больше будем понимать друг друга.
Љстати, и цветет-то рЯбина удивительно красиво, пышно и тоже гроздьЯми.
Љаждое соцветие - целый букет. Ќо весной разных цветов так много, что эти
белые кремовые гроздьЯ на деревьЯх как-то не бросаютсЯ в глаза. Љ тому же
весной детЯм моим не до цветов, не до красот природы, не до поездки в
деревню. кольные перегрузки, часто нелепые, не оставлЯют времени у них и у
преподавателей, чтобы интересоватьсЯ живой землей. „а и осенью, когда на
полосах поспевает горох, на грЯдках овощи, а в лесах грибы, брусника, кнЯжаЯ
Ягода, они, дети, должны быть в городе, за партами, и если что видЯт, то
лишь на торговых лотках.
Ђ все-таки...
Ќо прежде чем встретитьсЯ со своей семьей, Я со свЯзкой рЯбины на
веревке поЯвилсЯ в кругу товарищей по работе. ‚сегда приЯтно чем-нибудь
одаривать людей, и потому Я особенно обрадовалсЯ, когда рЯбина моЯ
взволновала моих знакомых.
Ћдин из них, ширококостный, шумный, автор колхозных романов, первый
шагнул мне навстречу, сказал "ого!", взЯл свЯзку из моих рук, чтобы сначала
ощутить ее тЯжесть, покачал вверх-вниз и, как знаток, понюхал.
-- Ћго! - повторил он.- ‚от это да! ђЯбина! Њожно?
Ћн отщипнул одну Ягодку, затем другую, взЯл на Язык, почмокал,
разжевал.
- Ќеужель с родины?
- Ќет, здешнЯЯ, подмосковнаЯ.
- ’ы смотри! ‘колько ни обламывают, а все жива... ‚от что значит
русскаЯ рЯбина!
€ он стал осторожно перебирать сухие, плотно слежавшиесЯ бурые и серые
листьЯ и открывать, как бы развертывать гроздьЯ Янтарных и красных Ягод.
- „а, северный виноград! ‚итамины! - причмокивал он.- “ нас раньше под
каждым окном в деревне два или три дерева обЯзательно росли. Ѓыли
одноствольные, а то - кустом, от корнЯ в четыре-пЯть стволов. ‚есной аромат
по всей избе. —то за дом без своего садика под окнами! Њало под окнами, у
нас даже за двором, на участке, где-нибудь около гумна отводили уголок длЯ
деревьев. —еремуху на участке обычно не сажали, от нее заразы много, на
сладкое, как известно, всЯкаЯ пакость лезет. Ђ рЯбину сажали частенько.
Ќаверно, ведь и в ваших местах палисаднички были? ‚се помнишь?
- Љак не помнить! ‹юбили и мы по черемухам да по рЯбинам лазить, хлебом
не корми.
- ‚от, вот,- обрадовалсЯ он,- хлебом не корми! Ђ наши дети растут! „аже
по крышам не лазЯт. —то за детство! ‹ошадей да коров только на картинках
видЯт. Ћдин рветсЯ к бильЯрду, хлебом не корми, другой мечтает за руль
сесть. € развЯзные какие-то... Њой младший на днЯх встретил старика
—уковского, ЉорнеЯ €вановича,- живого —уковского! - и спрашивает: "Љак
жизнь?" ‚роде по плечу похлопал. Ђ потом заглЯнул к нему в открытый гараж и
говорит: "џ не знал, что у вас "‡€Њ"!" Љорней €ванович, конечно,
расхохоталсЯ. ђасхохочешьсЯ!
"Ќу, к моим детЯм это не относитсЯ,- с удовлетворением подумал Я.- Њои
не такие, и, может, потому, что у менЯ их много, и не так им просто и легко
живетсЯ".
Ђ он продолжал:
- Њежду прочим, у нас раньше пироги пекли с черемуховыми Ягодами. ‡убы
у всех были крепкие, ешь - хруст стоит. Ђ из рЯбины те помню, что делали...
‘пелые кисти ее раскладывали на зиму промеж оконных рам, это уже длЯ
красоты. Ќа белых листочках из школьных тетрадей - красные крапинки... € на
рушниках вышивали рЯбину - хорошо!..
‚оспоминаний сельского романиста, его красноречиЯ уже невозможно было
остановить. џ слушал и ждал: вспомнит ли об угаре?.. ‚спомнил!
- ‡наешь ли, что в деревнЯх рЯбина спасает людей от угара? ‡имой печи
топЯт жарко, поторопитсЯ баба закрыть трубу, чтобы тепло сберечь,- и все в
лежку лежат. Ќу, принесут этакую вот свЯзку с потолка и жрут. Ћт наших
морозов тараканы валЯтсЯ, а рЯбина становитсЯ только слаще. Љак говоритсЯ,
что русскому здорово - то... и так далее. —то ты скажешь, проходит угар,
голова не трещит. Љ чему все эти пирамидоны, анальгины, тройчатки? ’о ли
дело натуральнаЯ целебнаЯ сила! - € он, шумный, так захохотал, что можно
было подумать, не смеетсЯ, а кричит на кого-то.- ’воЯ Ягодка уже оттаЯла, а
все еще вкусна. џ возьму веточку с собой?
- Ѓери, пожалуйста, не одну.
Ћн взЯл и снова начал настраиватьсЯ на воспоминаниЯ:
- „а, вот ведь как, рЯбина... Ђ все-таки, что мы такое из рЯбины
делали?..
- Ќастоечку, настоечку из рЯбины делали, вот что! Љак же забыть такое?
- заинтересованно вклинилсЯ в разговор другой мой знакомый и тоже с
удовольствием стал сощипывать Ягоду за Ягодой.
Ђ третий неожиданно спросил:
- —то это?
- ђЯбина, конечно.
- „а? ђЯбина? - удивилсЯ он.- "—то стоишь, качаЯсь"? Ћткуда она у вас?
- Ћсенью красовалась под окном, а зимой висела на чердаке.
- ќто интереcно, расскажите, расскажите!
…ще не разобравшись толком, действительно ли ему это интересно, Я стал
рассказывать. Ќо что, собственно, было рассказывать? —его такого он мог не
знать про рЯбину?
- Џожалуйста, спрашивайте, что вас интересует?
- Љак что интересует? Џрежде всего - дикаЯ рЯбина или садоваЯ?
- Ѓыла дикаЯ, сейчас растет на участке. Џринес из лесу несколько
тоненьких, задавленных кустиков, пересадил под окна, на свободе они
принЯлись, похорошели. Џока за рЯбиной ухаживаешь, заботишьсЯ о ней - она не
дикаЯ, и Ягода крупнеет, добреет, а перестань заботитьсЯ - одичает рЯбина,
запаршивеет, и Ягода станет мелкой, горькой, чуть ли не Ядовитой.
‹юбознательный друг мой засиЯл от догадки:
- Џроисходит, собственно, то же, что и с людьми?
- ‘обственно, то же,- подтвердил Я.- ‚от уже вторую осень от дроздов на
моей рЯбине отбою не было.
- Ћчень интересно! € дрозды, значит, рЯбину любЯт?
- Љак же, любЯт! …сть дрозд, которого так и зовут: рЯбинник.
’ут первый знакомый снова включилсЯ в разговор.
- Ђ ты не замечал,- обратилсЯ он ко мне,- когда на рЯбину урожайный
год, дрозды, что ты скажешь, зимовать остаютсЯ? Ќе замечал?
- ‡амечал,- ответил Я.
- Љонечно, не все, а которые посмелее, самые отчаЯнные, так сказать.
- € не одни дрозды, наверно. Љстати, в этом году так и случилось:
большие стаи птиц в наших перелесках остались на зимовку, уразумели, что от
добра добра не ищут.
- Ћчень интересно,- заговорил опЯть городской книгочий.- ‚от ведь какое
дело! € как же вы ее приготовили, рЯбину?
- —то ее приготовлЯть? Ћбломал гроздьЯ с дерева, прЯмо с листьЯми, как
видите, взЯл веревку, привЯзал к ее концу палочку-выручалочку и нанизал
гроздьЯ на веревку. ‚от и всЯ работа.
- “дивительно интересно! Ђ что потом?
џ начал улыбатьсЯ забавной обстоЯтельности его вопросов. Ќо вправе ли Я
был ожидать и тем более требовать, чтобы и этот мой товарищ, у которого свой
круг жизненных интересов, отличный от моего, но одинаково важный и нужный,
чтобы и он смотрел на мою рЯбину так же, как Я на нее смотрю? Ќе было у менЯ
такого права. ‡начит, неуместна была и моЯ ирониЯ. „ругое дело - если бы
дети мои так же интересовались всем, что касаетсЯ моего детства!
- —то потом, говорите? Ђ попробуйте! - € Я с готовностью протЯнул ему
раскачивающуюсЯ цветастую гирлЯнду.
- € что же, Ягоды замерзли зимой? - продолжал допрашивать менЯ
горожанин.
- ‹едышками стали. „а вы отведайте, не бойтесь!
- Ђ вкус их изменилсЯ от этого? Љислые они или какие?..
Ћдин раз он даже тронул листьЯ, пошуршал ими, но так и не решилсЯ взЯть
в рот ни единой рЯбиновой Ягодки. —то же, выходит Я должен жалеть и его?
•ватит ли у менЯ жалости на всех?
- Ђх, что за прелесть, что за прелесть! - восторженно заахала вдруг
накрашеннаЯ немолодаЯ дама, печатавшаЯ в газетах очерки на морально-бытовые
темы.- ќто же диво дивное, чудо чудное! € как па-ахнет! Њожно Я понюхаю?
- Њожет быть, хотите и попробовать?
- ‘ удовольствием! € вы не пожалеете? Ћна быстро клюнула Ягодку, съела
ее, сморщилась и заахала еще энергичней.
џ снЯл сверху несколько кистей, протЯнул ей.
- Ђх, что вы, ах, зачем вы! - обрадовалась она.- ђазъединЯть такую
прелесть, такое творение природы! Љак можно! - Ќо гроздьЯ рЯбины принЯла.
ЏринЯла бережно, из рук в руки, как если бы это был сигнальный экземплЯр ее
новой книжки. ‡атем вынесла из своей комнаты огромный оранжевый апельсин и
не отступилась, пока Я не согласилсЯ взЯть его взамен рЯбины.
- ‡а добро надо платить добром! - многозначительно сказала она.
Ђ рЯбиновые кисти тут же опустила в стакан с водой - "‚от так!" - и не
переставала ахать от восторга и удовлетворениЯ:
- Љакой букет, ах! Ћн у менЯ будет стоЯть на письменном столе. ќто же
сама ђоссиЯ!
‘ама ђоссиЯ!.. џ вспомнил о Ѓобришном “горе на моей родине. Ћсенью,
когда похолодает, и по утрам река светла до дна, и лесные опушки
просвечивают насквозь, когда на мокрой от росы траве посверкивает паутина, а
в Ясном, прозрачном воздухе носЯтсЯ стаи молодых уток,- вдруг из всех
перелесков выдвигаютсЯ на передний план нарЯдные, увешанные гроздьЯми
рЯбины: вот они мы, не проглЯдите, дескать, не пренебрегайте нашей Ягодой,
мы щедрые! ‚етерок их оглаживает, ерошит сверху донизу, и птицы на каждой
ветке жируют, перелетаЯ, как из гостей в гости, с одной золотой вершины на
другую, а они стоЯт себе, чуть покачиваЯсь, и любуютсЯ сами собой...
•лынет дождь - и засверкает весь речной берег. ‘текает вода с рЯбиновых
кистей, капелька за капелькой, Ягоды красные и капли красные; где висела
одна Ягода - сейчас их две, и обе живые. —ем больше дождЯ, тем больше Ягод в
лесу...
‚се, конечно, может примелькатьсЯ, ко всему со временем привыкаешь, но
такое не заметить трудно. ‚скинешь голову и неожиданно длЯ себЯ, как после
долгой отлучки, и словно бы уже не глазами, а каким-то внутренним, духовным
зрением увидишь всю эту красоту в удивительно чистом завораживающем сиЯнии.
“видишь, как в первый раз, все заново, и радуешьсЯ за себЯ, что увидел. Ќи
наЯву, ни во сне этого забыть никогда нельзЯ. ‚от она какаЯ, наша рЯбина!
Ќедаром же, истосковавшись по родине, русскаЯ поэтесса, сколь ни
уверЯла себЯ и других, будто ее уже ничто не может обольстить, что ей "все -
равно и все - едино", все безразлично, под конец стихотворениЯ признавалась:

Ќо если по дороге куст
‚стает, особенно - рЯбина...

„альний мой родственник, химик Ђркадий Џавлович ђостковский, которого
судьба забросила на всю жизнь в знойный, раньше далекий от ђоссии ’ашкент,
влюблен был в экзотику востока, во все эти древние мозаичные медресе, и
лепные мечети, и караван-сараи, даже чай пил только из пиалы, а все-таки
настойчиво, до конца дней своих пыталсЯ заставить расти у себЯ под окном
простую русскую рЯбину. Џравда, не удалось это ему...
Љонечно, и рЯбина может примелькатьсЯ. Ћднажды ко мне на Ѓобришный
“гор, в мою охотничью избу, приехал осенью друг из ‹енинграда. џ не знал,
чем порадовать его, а он глЯнул поутру из окна и, как заговорщик, шепнул
мне;
- Џод окном-то у вас красавица стоит, не видите?
џ с перепугу принЯл его слова всерьез, бросилсЯ к окну и ахнул: под
окном действительно стоЯла настоЯщаЯ красавица. ђЯбина! Љак же Я раньше ее
не заметил?
‘ама ђоссиЯ!.. ‚спомнил Я и о цветочных горшках на окнах городских
квартир, о маленьких жалких клумбочках во дворах многоэтажных зданий, а то
прЯмо у лестниц, справа и слева от входных дверей, о клумбочках,
выхаживаемых кропотливо и бережно горожанами. ‚се они, сознаваЯ или не
сознаваЯ, тоскуют по настоЯщей природе. ѓоршки и клумбы - разве это природа?
- Џозвольте-ка причаститьсЯ и мне! - протиснулсЯ к рЯбине сквозь толпу
пожилой грузный литератор с седыми усами, в коричневом шерстЯном свитере, в
черной академической шапочке на голом черепе.- ђедко Я сейчас ее вижу, а в
юности, бывало, мы носили ее с реки целыми корзинами, пестерЯми. Ђ то
затЯнем поЯса потуже и набьем под рубахи вокруг себЯ, прЯмо к голому телу,
сколько могло уместитьсЯ. ‘ реки отправлЯемсЯ толстые, как бочки, а по
дороге едим да в дудочки постреливаем, и чем ближе к дому, тем тоньше
становимсЯ. Љак это точно сказать: тончаем, тонеем, утончаемсЯ? (Ќачались
муки слова!) Ќет! “тончаемсЯ сказать нельзЯ, смысл другой... ‘амаЯ
бесподобнаЯ рЯбина, конечно, мороженаЯ. Љстати, от угара хорошо помогает...
€ он стал вспоминать о том самом, о чем мы уже переговорили. Њы не
перебивали его.
- —еловек не может не тЯнутьсЯ к природе, он сам ее творение,- сказал
он наконец.
- ‡а чем же дело стало? - спросили его не без упрека сразу в несколько
голосов.- …хали бы в деревню, жили бы на подножном корму, примеров немало.
- ќ, молодые люди! ‚ы, кажетсЯ, злитесь? Ђ рассуждали, наверное, о
союзе с природой, о том, что она смЯгчает нравы? „ело простое: сначала нужен
был институт, затем потребовались издательства, журналы... ‡атем городскаЯ
жена поЯвилась... ‘ейчас, к сожалению, Я уже не могу спать на сеновале и
носить воду с колодца. ‚от в будущем, на которое мы сейчас работаем, должна
наступить гармониЯ между городом и лесом. ‡еленоград! „лЯ менЯ это звучит,
как, наверное, длЯ первых русских революционеров звучало слово
"социализм"...

Џо-разному относились знакомые к моему угощению и разными глазами на
него смотрели.
ЉакаЯ-то девушка воткнула рЯбиновую кисть себе в прическу и тотчас
побежала к зеркалу: в черных волосах ее заблестели почти настоЯщие рубины.
Џотом она попросила еще две-три кисти Ягод, чтобы сделать из них бусы.
- џ каждую Ягодку лаком покрою,- объЯснила она.
Њолодой поэт сказал:
- ‘колько песен сложено о рЯбине, а еще хочетсЯ. ‚етку рЯбины надо бы
вписать в наш герб...
‘лучись художник, и он, вероЯтно, сказал бы нечто подобное:
- ‘колько картин написано, а еще одной не хватает. Њоей! ‘транно, что в
лепных орнаментах у наших архитекторов много винограда и нет рЯбины...
Ђ гардеробщица ЏолЯ подошла к делу чисто практически:
- џ вот заморю эту веточку по-нашему, по-рЯзанскому, да чаек заварю,
побалуюсь, молодое житье вспомню. ђаньше у нас девки рЯбиной милых
привораживали. Џомогало. џ уж отворожила...
џгод у менЯ было много, Я не боЯлсЯ, что их не хватит длЯ моих детей,
только неотступно думал о том, как они примут их, понравитсЯ ли им моЯ
севернаЯ, моЯ деревенскаЯ снедь.
Ќо больше всех поразил менЯ последний из подошедших. Ћн просто
по-дружески сказал мне:
- ‘лушай, ‘ашка, продай мне все это!
- Љак это продай? - растерЯлсЯ Я.
- Ќу так, все эти "витамины". Ђ не хочешь продать - отдай так, Я тебе
тоже подкину какой-нибудь сувенирчик.- € он стал рытьсЯ в своих
многочисленных широких карманах, небрежно раздергиваЯ серебристые
змейки-"молнии".
Ќужна ему моЯ рЯбина! Ќо Я все-таки дал веточку и ему. Џри этом мне
очень хотелось сказать: "Џоешь, может, на пользу пойдет!"
Ќо Я ничего не сказал.
Џосле разговора с ним Я быстро покинул дом, где жили и творили мои
товарищи.

Ђ дети мои взЯлись за рЯбину сначала недоверчиво, морщась и вздрагиваЯ
так же, как осенью, когда ели упругие и сочные Ягоды прЯмо с дерева. Ќо
скоро они набросились на рЯбину азартно, съели ее всю с удовольствием и все
упрекали менЯ за то, что Я не угощал их такой вкуснотой раньше.
- ќто же совсем разные вещи! - говорила мне старшаЯ дочь.- Ќеужели ты
не понимаешь? ќто разные рЯбины.
‚от оно как, Я же и виноват оказалсЯ. ‹адно, кушайте, раз по душе
пришлось! € пусть она спасает и вас от любого угара, наша рЯбина.
Ђ под конец, когда все успокоились, Я услышал один доверительный и
добрый голос:
- Џапа, разве там, на твоей родине, много такой рЯбины? Њожет быть,
осенью съездим, наберем, а? ’ой, вашей!
’олько ведь осенью опЯть в школу надо...

Њарт 1965 г.

Ђлександр џшин. ‚ологодскаЯ свадьба

‚Ћ‹ЋѓЋ„‘ЉЂџ ‘‚Ђ„њЃЂ

ђассказ

€з самолетов ЂЌ-2 выходЯт жители вологодских и костромских деревень,
хлеборобы, служащие. “ старуш ки, одетой в дубленый полушубок, в руках
фанерный че моданчик и туесок, наверное, с рыжиками: видно, от правилась
стараЯ "на города", на побывку к сынку или к дочери. ‘тарик, кроме такого же
фанерного баула и привЯзанной к нему пары новеньких лаптей с липовыми
оборами, тащит берестЯный заплечный пестерь, на ко тором сбоку торчат две
веревочные петли. ‘ пестерЯми такими ходЯт на сенокосы, на дальнюю охоту, на
лесные промысла, в петли вдеваетсЯ топор,- мне это знакомо.
Ќа старика ворчит пилот:
- ‚есь самолет мне закровенил. —то у тебЯ течет из пестерЯ, отец? ЊЯсо,
что ли?
-- †уравлиха, не мЯсо. ђастаЯла окаЯннаЯ!
†уравлиха - клюква: старик везет ее кому-то в по дарок.
- Ђ лапти зачем? - спрашивает пилот.
- ‘ын просил сплести длЯ баловства. ‚ ‹енинград еду.
‚се очень буднично. Ќо именно эта будничность и волнует: авиациЯ вошла
в быт.
Џассажиры устраиваютсЯ на грузовик-такси и отправ лЯютсЯ на
железнодорожную станцию. Ђ оттуда на аэродром подъезжают новые пассажиры,
уже побывав шие в гостЯх: в руках у них не баулы, а чемоданы, и сами
приоделись - вместо ватников и затасканных полушуб ков на многих городские
пальто, на головах добротные шерстЯные шали, меховые шапки.
Њне, грешному, кажетсЯ, что, отправлЯЯсь "на горо да", мои землЯки
сознательно одеваютсЯ похуже, прибед нЯютсЯ, чтобы вернее разжалобить своих
"выбившихсЯ в люди" родственников.
Џокупают билеты, выстраиваютсЯ в очередь к само лету. џ слежу: не охнет
ли хоть одна старушка, не пере креститсЯ ли? Ќет, ни одна не перекрестилась,
ко всему привыкли.
Ђ Я лечу в деревню на свадьбу.

џ уже не очень верил, что сохранилось что-нибудь от старинных свадебных
обрЯдов, и потому не особенно рвалсЯ за тысЯчу верст киселЯ хлебать, когда
получал времЯ от времени приглашениЯ на свадьбы. Љ тому же приглашениЯ эти
приходили из родных мест обычно с за позданием на два-три днЯ и не обещали
ничего интерес ного.
"ура, приезжай, ’онька с ‚енькой безруким уписы ваютсЯ".
€ли:
"„уньку ‚олкову пропивать будем, приезжай, погу лЯем!"
Ђ тут пришло письмо, написанное какими-то иными, душевными словами и,
главное, вовремЯ:
"„ЯдЯ ура, наша ѓалЯ выходит замуж. †ених ра ботает на льнозаводе.
Џиво мама спроворила, и все бу дет по-честному, как следно быть. Џриезжайте,
дЯдЯ, обЯзательно, не откажите в нашей просьбе. …дьте, по жалуйста!"
Џисьмо писала сама невеста, хотЯ от третьего лица и без подписи.
Љазалось, от того, буду Я на свадьбе или не буду, зависит ее дальнейшаЯ
судьба. џ отбросил все де ла, наспех "спроворил" кое-какие подарки длЯ
невесты и длЯ родных и выехал.
Џоездом до станции арьЯ двенадцать часов да самолетом над лесами минут
сорок пЯть, если, конечно, са молеты ходЯт, это не очень уж страшно. Џравда,
в арьинском аэропорту из-за плохой погоды можно протор чать и несколько
суток. Ќо другой возможности благопо лучно добратьсЯ до моего района, по
существу, нет. ѓру зовики ходЯт нерегулЯрно, и никогда нельзЯ надеЯтьсЯ, что
вы на грузовике доберетесь быстрее, чем пешим.
ђаньше, на конных подводах, можно было рассчиты вать времЯ довольно
уверенно, теперь же дороги разбиты настолько, что в весенне-осенние
распутицы, а зимой в метели и снегопады движение по тракту надолго пре
кращаетсЯ вовсе. "‡олотаЯ дорожка!" - с горькой иро нией говорЯт героические
вологодские шоферы. ’ри-четыре рейса - и новаЯ мощнаЯ машина сдаетсЯ в капи
тальный ремонт.
Њне повезло. Ќа третий день после выезда из Њосквы Я был уже у невесты
в гостЯх. Џоследние километры пу ти шел на лыжах по заЯчьим тропкам среди
сказочных бе резовых рощ с тетеревиными стаЯми на вершинах.
- Ћй, приехал! Ђ Я ведь и думать не думала! - удив ленно вскрикнула
ѓалЯ.
ЉруглолицаЯ, розовощекаЯ, очень подвижнаЯ, она взволнована предстоЯщим
- и радуетсЯ и тревожитсЯ. Ќо работы столько, что на переживаниЯ ни сил, ни
време ни не остаетсЯ.
ѓалю почти невозможно разглЯдеть, она носитсЯ по дому - не ходит, не
бегает, а носитсЯ. Ќо Я-то ее знаю давно, и что мне ее разглЯдывать?
‘ тех пор как Я ее не видал, ѓалЯ не стала выше рос том, не стала
приглЯднее, осанистей или, как здесь го ворЯт, становитей. Ђ между тем в
деревне своей она счи талась одной из лучших невест. Џочему? Џотому ли, что
единственнаЯ дочка у матери и наследница всего дома? Ћтчасти, может быть, и
поэтому. Ќо такие невесты в де ревне есть и кроме нее. ‚се они не дорожат
своим на следством, стараютсЯ бежать из дому, устроитьсЯ на ка кую-либо
неколхозную работу, как это сделала и ѓалЯ, перебравшись на льнозавод.
Ќет, достоинства ѓали - недородной, нерослой, не сильной - в другом.
Ћна из очень работЯщего рода, а уважение к такому наследству живет в
крестьЯнах и по ныне. Ѓольшое и хорошо налаженное хозЯйство ее дедуш ки по
материнской линии было в горЯчее времЯ коллек тивизации развалено твердыми
заданиЯми. ЉажетсЯ, то же случилось с дедушкиным домом и по отцовской линии.
Ќо так как ни в том, ни в другом хозЯйстве никогда не пользовались наемным
трудом, то в народе осталось лишь сожаление о случившемсЯ и доброе
сочувствие к напрас но пострадавшим людЯм.
Ђ извечное трудолюбие и непоседливость перешли от дедушек и бабушек к
нынешней невесте и стали ее главным приданым, которое скрашивало в глазах
жени хов ее низкорослость и неприглЯдность. Џо-видимому, страсть к работе
она успела показать уже и на льноза воде.
Њать ѓали, ЊариЯ ѓерасимовна, вдова, много рожав шаЯ и много страдавшаЯ
на своем веку и сейчас, после гибели мужа на войне, расстающаЯсЯ с последней
своей опо рой, даже спать перестала. ‹ицо ее осунулось, глаза ис пуганно
мечутсЯ по избе: все кажетсЯ, чего-то еще не сделано, что-то она
просмотрела, упустила. Џол выскреблен и вымыт до блеска, посредине избы
постланы лучшие половики своего тканьЯ, рамки с открытками и фотогра фиЯми
висЯт как будто не косо, на окнах тюлевые зана вески, на гвоздиках расшитые
вафельные рукотерники и платы старинной работы, сохранившиесЯ еще из девок,
от того времени, когда она сама замуж выходила. Џлаты и рукотерники висЯт и
на божнице, и на рамках с фото графиЯми. Ђ в рамках вместе с изображениЯми
родных и знакомых и совершенно случайных, никому не известных людей
красуютсЯ цветастые открытки, посвЯщенные „ню Џарижской коммуны, ‚осьмому
марта, Џервому маЯ, Ќовому году и первым космическим полетам. ’ут же от
крытки с корзинками алЯповатых цветов и со смазливы ми нарумЯненными
личиками в сердечках, с надписЯми: "‹юби менЯ, как Я тебЯ", "ЏоздравлЯю с
днем рожде ниЯ", "Џомню о тебе" - и с неграмотными стишками:

Ѓыть может, волны света
“мчат менЯ куда-нибудь,
Џускай тогда открытка эта
Ќапомнит нам что-нибудь!

џ переписал их с сохранением орфографии.
‚се издано в наше времЯ. ‘реди этих произведений прикладного искусства
вложены, видимо длЯ заполнениЯ пустых мест, листки из отрывных календарей
разных лет: на одном - портрет ‹уи Ђрагона, на другом - маршала ’имошенко,
на третьем - диаграмма неуклонного роста надоЯ молока по годам в процентах.
‚ отдельной рамке цвета пасхальных Яиц вставлена почетнаЯ грамота
невесты, подписаннаЯ директором льно завода и председателем
фабрично-заводского комитета: "‡а отличные показатели в выполнении
производствен ного плана, в честь сорок третьей годовщины ‚еликой
ЋктЯбрьской социалистической революции".
ЊариЯ ѓерасимовна заправлЯет керосином и разве шивает под потолком в
разных местах пЯть ламп - две свои и три взЯтые у соседей. ‡атем придирчиво
осматри вает все снова, поправлЯет несколько покосившихсЯ фото снимков,
встрЯхивает полотенца, чтобы получше видна была вышивка на них, еще раз
протирает зеркало...
- ЉажетсЯ, все как следно быть?
…й особенно нравитсЯ картина, написаннаЯ молодым местным зоотехником.
Ќа огромном и страшном звере, должно быть, волке, хотЯ морда у зверЯ Явно
лисьЯ, €ван-царевич увозит куда-то свою ненаглЯдную …лену Џрекрасную.
Џолотно во всю стену, золота много, деревьЯ и цветы небывалых размеров. “ж
она ли, ЊариЯ ѓерасимовна, не знает лесов темных, дремучи-их - сама всю
жизнь в лесу прожила, но таких диковинных стволов да же во сне не видывала.
€ этакую красотищу зоотехник отдал всего за два килограмма сливочного масла,
поду мать только! Ќе порЯдилсЯ даже добрый человек! €з всех его картин,
какие висЯт теперь в окрестных дерев нЯх, ей досталась самаЯ большаЯ, самаЯ
баскаЯ, самаЯ ЯркаЯ. „аже три толстых мужика на богатырских кобы лах ей
меньше приглЯнулись, чем дикий лес и этот волк - страшилище мохнатое.
‚ерит ЊариЯ ѓерасимовна, что, если бы не малевание зоотехника, не так
нарЯдно было бы в ее избе.
Ђ все-таки увозит €ван-царевич свою сугревушку из ее родного дома, от
батьки с маткой! “возит! ‚от и у нее, у Њарии ѓерасимовны, увезут на днЯх
дочку ѓалю за со рок километров. Џриедут ка грузовике вместе с директо ром
льнозавода, выпьют все пиво и заберут девушку. •о рошо, конечно, а все-таки
жалко и жутко: одна теперь, стараЯ, останетсЯ.
ЊариЯ ѓерасимовпа напоследок перевела стрелки хо диков - отстают
шибко,- перевела на глазок, наугад. Ђ другие ходики, что давно висЯт без
гири и без стрелок, украсила вафельным свежим рукотерником: зачем их снимать
со стены? Џусть не ходЯт, а все-таки еще одна картинка в доме - цветочки, и
лесок, и поле.
’еперь совсем хорошо стало!
- —то так далеко замуж отдаешь дочку? - спраши ваю Я.
- ибко далеко! - горестно подтверждает ЊариЯ ѓерасимовна.- ‡ахочетсЯ
повидать - не добежишь до нее. ‡аплачешь - слезы утереть некому. ‘орок
километ ров - шутка ли!
- ѓде же они встретились?
- ’ам и встретились, на льнозаводе. ѓалЯ там рабо тает третий год,
тресту в машину подает, а он, жених, на прессе лен в кипу укладывает. ѓода
два они гулЯли: как из армии пришел, так и заприметил ее, углЯдел и уж
больше ни на одной гулЯнке от нее не отходил - люди рассказывают. ‚се
по-хорошему!
„лЯ Њарии ѓерасимовны главное, чтобы все было по-хорошему. Ђ маленькаЯ
ѓалЯ краснеет, даже разговоров о своей свадьбе стеснЯетсЯ.
- Љак будете свадьбу справлЯть - по-старинному или по-новому?
- Љакое уж по-старинному, ничего, поди-ко, не вый дет,- отвечает ЊариЯ
ѓерасимовна,- да и по-новому то же не свадьба. Џо-старинному бы надо! -
заключает она и затем начинает рассказывать, как все должно быть, чтобы все
по-хорошему: - ‚от приедут они завтра, же них с дружкой, да сваха, да
тысЯцкой, ну и все жениховы гости, и начнет дружка невесту у девок выкупать.
Ћн им конфетки дает, а они требуют денег, он им вина, а они не уступают за
вино, продешевить боЯтсЯ, невесту осра мить. Ќу, конечно, шум,
шутки-прибаутки, весело. …жели хороший дружка, разговористой, так и невесте
не до слез, все помирают со смеху.
- Ђ невеста плакать должна?
- ‚ голос реветь должна, как же! …ще до приезда жениха соберутсЯ
подружки и начнут ее отпевать под гармошку, все-таки на чужую сторону
уходит.
- Ћна же там работает три года?
- Њало ли что работает, а все чужаЯ сторона. „а и заведено так: родной
дом покидает.
- Ќе умею Я реветь,- испуганно говорит ѓалЯ,- да и ЏетЯ не велел.
- Њало ли что не велел, а пореветь надо хоть не много. Џо-твоему,
расписались в сельсовете - и все тут? ЉакаЯ же это свадьба!
- Ќе умею Я реветь! - повторЯет невеста.
- Ќичего, девушки помогут. Ђ то молодицу нашу по зовем, у нее слезы
сами текут и голос подходЯщий. …й реветь не привыкать.
- ‚ загсе были?
- ‚ сельсовете были, как же. ‘разу после сватовст ва съездили. ‚се
по-хорошему. ’олько ведь что в сельсо вете? ђасписались - и дело с концом.
Ќикакой красоты.
- †ених приезжал сюда?
- „ва раза приезжал. ‘начала со свахой, с теткой своей, а потом с
суслом, один. Љогда сусло поспевает, же них берет бутылку сусла от своего
пива и привозит к невесте. Ђ у невесты наливают ему в ту же бутылку своего
сусла и договариваютсЯ, в какой день ему за невестой приезжать. Ќаш Џетрован
даже пиво складывать нам помог.
- Љаков жених-то? - спрашиваю.
- Ќичего парень, парень как парень. •удощавой! Ѓрови белые. ‚ армии уже
побывал - и ладно. Љакие нынче в деревне женихи пошли? ‚се норовЯт уехать да
женитьсЯ где-нибудь на стороне, на городах.- ЊариЯ ѓерасимовна задумываетсЯ
и добавлЯет: - Ќичего парень! ‚ысокой!
Љогда ѓалю просватали, она снЯла мерку со своего жениха и две недели
сама, и ее мать, и тетЯ, старушка из соседней деревни, до самого днЯ свадьбы
шили так назы ваемое приданое. Љое-какаЯ мануфактура была заготов лена
заранее, недостающее закупали в последнее времЯ. „ирекциЯ льнозавода дала
девушке отпуск и месЯчную зарплату в пЯтьдесЯт рублей: все-таки передоваЯ
работ ница. Њать выложила свои многолетние сбережениЯ. Џриданое - это и
новаЯ одежда невесты, и белье длЯ же ниха, и подарки всей жениховой родне:
рубашки, фарту ки, носовые и головные платки, табачные кисеты.
Љофточку и новое платье на невесте после сватовства порвали ее
подружки. ’ак заведено! ђаньше жгли куделю на прЯснице, ныне девушки не
прЯдут, а обычай соблюсти надо. Љофточку порвали на заводе, а платье в
родной деревне, куда она пришла, уже просватаннаЯ. Ќе по рвешь одежду на
невесте - не бывать замужем подруж кам ее. Ѓьют же стеклЯнную посуду на
счастье!
„лЯ приданого последней дочери мать отдала свой девический кованый
сундук, который когда-то был до верху набит ее собственным приданым. Ќыне,
сколько ни старались, сундук оставалсЯ наполовину пустым, пока не догадались
сложить в него и домотканые половики, и пару валенок, и даже ватник.
‚ день свадьбы задолго до приезда жениха собрались к невесте на кухню,
в куть, как здесь говорЯт, ее сверстни цы. Ќикакого намека на слезы пока не
было. ђазноцвет ные сарафаны с широкими сборками по подолу, кофты с
кружевными воланами, сатиновые фартуки, шелко вые и шерстЯные полушалки
шуршали, шелестели, и рЯби ло в глазах. ’олько невеста была в простом
ситцевом платьице: ее нарЯдЯт, когда поведут к жениху за стол.
Њолодость умно справлЯла свой праздник.
- „евочки, дешевле десЯти рублей не брать!
- ‡а такую невесту можно и больше вырЯдить.
- †ених-то ведь не колхозник, раскошелитсЯ.
- ‡а тридевЯть земель увозЯт, да чтобы за так!
- ’олько уступать не надо!
- ќто какой дружка попадетсЯ. …жели вроде нашего ѓенки, так с него
голову снимешь, а он все равно зубы за говорит.
Џришел гармонист - паренек лет восемнадцати. …му подали стакан пива, он
немедлЯ уселсЯ на скамью и де ловито заиграл. ’ак же деловито девушки запели
первые частушки, которые должны были разжалобить невесту, помочь ей плакать.
Ќачиналась так называемаЯ вече ринка.
џ последний вечерочек
“ родителей в гостЯх.
’ЯтЯ с маменькой заплачут
Ќа моих на радостЯх.

џ у тЯти на покосе
‡аломила веточку,
Џридет тЯтенька на ноженьку -
‚спомЯнет девочку.
‚ самом углу, за спинами девушек, за разноцветны ми кофтами и
сарафанами, укрылась невеста, счастли ваЯ, розовощекаЯ, круглолицаЯ,- ей
пора плакать, а она никак не может начать. ђЯдом с ней сидит ее двоюрод наЯ
сестра ‚ера, приготовившаЯ платок и фартук свой, чтобы утирать слезы
невесте, расставившаЯ даже коле ни, на которые ѓалЯ должна падать лицом
вниз. Ђ невес та все не плачет.
- Џлачь, плачь! - уговаривает ее ‚ера.
Џризнаюсь, Я подумал, что ѓалЯ стеснЯетсЯ менЯ, и уже собиралсЯ выйти
из кухни. Ќо вот наконец она решилась, всхлипнула, подала голос. ѓармонист,
скло нив голову, поднажал на басы, девушки запели громче:
‡апросватали менЯ
€ богу помолилисЯ.
“ менЯ на белый фартук
‘лезы повалилисЯ.

‘идит тЯтенька на стуле,
ђазливает чай с вином,
Џропивает мою голову
Ќавеки в чужой дом.

ѓалЯ плакала плохо, вскрикивала фальшиво, и тогда на выручку ей пришла
молодица, жена брата. Ћна проби лась в угол и с ходу взЯла такую высокую
ноту, так взвизгнула, прижав голову золовки-невесты к своей гру ди, что все
вздрогнули. Ђ девушки подхватили ее крик и запели частушки, более
подходившие к судьбе этой мо лодки:

Ќе ходи, товарка, замуж
‡а немилого дружка,
‹учше в реченьку скатитьсЯ
‘о крутого бережка.

Ќе ходи, товарка, замуж,
‡амужем неловко жить;
‘ половицы на другую
Ќе дают переступить.

„ела сразу пошли лучше: по-серьезному разжало билась и завыла невеста,
хотЯ лицо ее от слез только больше разгорелось, начали прикрывать глаза плат
ками ее товарки, в голос заревели вдовы. „аже Я едва сдерживал слезы: так
получалось все естественно и го рестно.
Ќо длЯ матери, Њарии ѓерасимовны, все было мало. Ћна привела
причитальницу-плакальщицу, соседку Ќа талью ‘еменовну. ѓармонист перестал
играть, девушки затихли, когда вошла в куть эта черноглазаЯ, с тонкими
чертами лица, стараЯ, но и сейчас еще красиваЯ, несо гнувшаЯсЯ женщина.
- „авай-ко, Ќаташа, помоги! - попросила ее ЊариЯ ѓерасимовна.
- Ђ чего это вы коротышки поете? - с упреком об ратилась ко всем
ЌатальЯ ‘еменовна.- Ќадо волокнис тые песни петь, нельзЯ без волокнистых.
Џоди-ко и кра соту не справлЯли, что за свадьба такаЯ? Џозвали бы менЯ
вчера, Я ведь и красоту всю помню. ђаньше мне Њитиха ‹искина- вот уж
причитальница-то была! - скажет, бывало: "‘адись-ко, Ќаташка, возле, у тебЯ
го лос вольной, учись!" € Я с ее голоса, еще девчонкой, все волокнистые,
протЯжные песни запомнила. ЏамЯтью ме нЯ бог не обидел. ‘колько своих девок
после замуж отдавала, ни много ни мало шесть дочерей в люди выве ла - как
причеты не запомнить! Ђ грамоты не знаю: азбуку прошла и оспой заболела.
Џотом уж дотЯгивала, когда взрослых учили, да самоуком. Њогу, ко нечно,
прибауточки прочитать и варакать умею, расписываюсь, а все неграмотнаЯ. Ѓыла
ли красота-то у вас?
Ќикакой красоты в доме Њарии ѓерасимовны не бы ло: мать и дочь бегали
как угорелые, чтобы все приго товить к приезду жениха и новых гостей как
следно быть. Ќе до волокнистых песен было, не до свадебных обрЯдов.
- ’огда уж давайте и красоты немного прихватим,- решила ЌатальЯ
‘еменовна.- Њожет, кто подтЯнет? €ли нет?
- ЏодтЯнем! - неуверенно отвечали ей.- ’ы только запой.
ЊариЯ ѓерасимовна поднесла старушке стакан пива:
- Џрочисти горлышко-то, Ќаташа, легче запоетсЯ. ЌатальЯ ‘еменовна
выпила пиво, вытерла губы тыль ной стороной ладони и запела печально,
волокнисто:

‘олнышко закатаетсЯ, дивьей век коротаетсЯ.
„ивьей век коротаетсЯ, да пошел день на вечер.
€ пошел день на вечер, да прошел век девичьей.
€ да прошел век девичьей, да прошло девичьее житье.
€ прошло девичьее житье, все хоженье да гулЯнье.
Ћтходила Я да отгулЯла летом по шелковой траве,
€ летом по шелковой траве, зимой по белому снегу.
Љазалось, изба стала просторнее, потолок поднЯлсЯ, а сарафаны да кофты
запестрели еще Ярче.
ѓолос у Ќатальи ‘еменовны высокий, чистый, не ста рушечий, пела она
неторопливо, старательно, без ро бости: просто делала нужное людЯм дело,
из-за чего же тут робеть?
„евушки начали подтЯгивать ей, но врЯд ли хоть одна из девушек знала
эти старинные свадебные причеты. ЏодтЯгивать было легко, потому что каждый
стих (стро ка) причета исполнЯлсЯ дважды, вернее, окончание каж дого стиха
переходило в начало стиха следующего, и так без конца.
Џо этой же причине и записывать причеты с голоса было нетрудно, что Я и
сделал.
- Џриставайте, приставайте, девки! - говорила вре мЯ от времени ЌатальЯ
‘еменовна.- Џодхватывайте! - € сама продолжала петь.
Ќевеста перестала плакать, она, должно быть, просто забыла о себе,
растерЯлась, настолько необычными пока зались Ќатальины плачи после немудрых
жалостливых ко ротышек под гармошку.

Љолокольчики сбрЯкали, да сердечико дрогнуло.
€ да сердечико дрогнуло, ретивое приодрoгнуло.
€ ретивое приодрoгнуло, да не ве-ошнЯЯ вода,
€ да не вешнЯЯ вода под гору разливаласЯ,
€ да под гору разливаласЯ, подворотни вымывала...

- ‡а невестой приехали, вот о чем поетсЯ! - поЯсни ла ЌатальЯ ‘еменовна
и попросила: - Ќалей-ко мне, сватьЯ, белушечку, что ты один стаканчик
подала, в гор ле першит. ‚едь говорЯт: сколько пива, столько и песен.
ЊариЯ ѓерасимовна поднесла ей полную белую чашку пива, считавшуюсЯ
почетной, как в старину братынЯ. ‘тарушка встала со скамейки, принЯла
белушку с покло ном, обеими руками, но выпила не всю: важна была честь!
‡атем тщательно вытерла губы и снова запела:

€ да не ком снегу бросило, да не искры рассыпались,
€ да не искры рассыпались, да во весь высок терем,
€ да во весь высок терем ко родимому батюшке,
€ ко родимому батюшке, да ко мне молодехоньке,
„а ко мне молодехоньке, да во куть да во кутеньку.
…ще дружко-то кнЯжаЯ под окошком колотитсЯ,
Џод окошком колотитсЯ, да в избу дружка проситсЯ,
€ в избу дружка проситсЯ - Я сама дружке откажу...
џ сама дружке откажу: дружка, прочь от терема!
„ружка, прочь от высока - не одна сижу в тереме,
€ не одна сижу в тереме - со своими подружками...

Љроме теремов высоки-их и столбов белодубы-их бы ли в песне и кнЯзьЯ, и
боЯры, и дивьей монастырь со мо нашками, были и „унай - быстра река и
‚еликий “стюг, Ћсмоловский сельсовет и колхозное правленьице. ђасска
зывалось в последовательном порЯдке, как приезжают сваха, и дружка, и жених,
и свекор-батюшка, и свекровь-матушка, как они входЯт на мост - в сени, затем
ступают за порог в избу, садЯтсЯ за стол, требуют к себе невесту и как
невеста дары раздает и просит благословеньЯ у отца с матерью, которое "из
синЯ морЯ вынесет, из темна лесу выведет, и от ветру - застиньице, и от
дождЯ - притульице, от людей - оборонушка". ‚едетсЯ песнЯ от лица невесты,
умолЯющей защитить ее от чуж-чуженина - же ниха, от кнЯзьев и боЯров,
ступивших в сени: "€ подруби-ко ты, батюшко, да мосты калиновы, да переводы
малиновы", либо от лица девушек, высмеивающих сваху: "“ вас сваха-то кнЯжаЯ,
она три года не прЯла, она три года не ткала, все на дары надеЯлась", а еще
высмеиваю щих скупого дружку: "—то у дружки у нашего еще ноги лучинные, еще
ноги лучинные да глаза заЯчинные..."
ЌатальЯ ‘еменовна увлеклась, распелась, а все нет-нет да поЯснит
что-нибудь: так мало, должно быть, ве рила она, что содержание старинного
причета понЯтно всем нынешним, трЯсоголовым; нет-нет да и вставит
какую-нибудь прозаическую фразу между строк. ЉажетсЯ, свадьба эта
воспринималась ею не всерьез, а лишь как игра, в которой ей, старой
причитальнице и рассказчице, отведена главнаЯ роль.
- ќто ничего, что про монастырь пою? - спрашивает она вдруг.- Ќынче
ведь нет монастырей-то. €ли вдруг:
- Њожет, надоело кому? “коротить, поди, надо? ђаньше ведь подолгу пели
да ревели, а нынче живо дело отвертЯт...
‘просит и, не дожидаЯсь ответа, продолжает петь. Ђ однажды она
приказала девушкам:
- ’еперь переходите на другой голос, чтобы невесте еще тоскливее стало!
- € сама изменила мотив.
“слышав эти слова, ѓалЯ, давно молчавшаЯ в своем углу, заревела снова
громко, надрывно, всерьез. ‘овсем свободно заплакалось ей, когда ЌатальЯ
‘еменовна по мЯнула в песне родимого батюшку: ѓалЯ осиротела рано и поныне
тоскует по своем отце-солдате.
†ених, сваха, тысЯцкий, дружка и все гости со сторо ны жениха приехали
за невестой на самосвале: другой свободной машины на льнозаводе не
оказалось. ‚ кузове самосвала толстым слоем лежало свалЯвшеесЯ за сорок
километров желтое сено.
Ќичего похожего на серого волка!
ђаньше забирали невесту и справлЯли свадьбу снача ла в родном дому
жениха, затем возвращались пировать к родителЯм невесты. Ћт заведенного
порЯдка пришлось отступить и сделать все наоборот: отпировать у невесты и
лишь после этого везти ее "на чужую сторону". ’акаЯ перемена диктовалась
отсутствием транспорта и слишком большими перегонами взад-вперед.
Љак приложение к даровому самосвалу пировать к не весте прибыли
несколько конторских работников с льно завода во главе с директором. ќти
гости считались по четными.
Џеред въездом в деревню гостей встретила бревенча таЯ баррикада - ее
соорудили местные молодые ребЯта.
Џо обычаю, свадебный поезд следовало задерживать в пути и брать за
невесту выкуп, а грузовик не тройка с колокольчиками, его живой людской
цепочкой не оста новишь.
‘тоЯл большой мороз, не меньше тридцати градусов, и, конечно, парни
работали и топтались на холоду не из-за корысти, не из-за бутылки водки. „лЯ
них свадьба была чем-то вроде самодеЯтельного спектаклЯ. ‚ огром ной деревне
‘ушинове до сих пор нет ни электричества, ни радио, ни библиотеки, ни клуба.
‡а два последние го да сюда не заглЯнула ни одна кинопередвижка. Ђ моло
дости праздники необходимы! Џожилые колхозники по вечерам дуютсЯ в карты,
собираЯсь из года в год в избе Ќестора ‘ергеевича, оплачиваЯ этому
добровольному му ченику за помещение, за грЯзь, за керосин с кона. Ђ куда
детьсЯ молодым? Љ тому же почти все они обременены семилетним и восьмилетним
образованием. ђаньше де вушки прЯли лен, собирались на беседки к одной, к
другой поочередно, туда же тЯнулись и парни. ’еперь лен трестой сдают на
завод. € вот каждаЯ свадьба в деревне становитсЯ всеобщим праздником,
всеобщей радостью. Ќе потому ли и сохранЯютсЯ здесь почти в неприкосно
венности все былые обычаи и обрЯды с волокнистыми песнЯми про кнЯзей и боЯр?
Џерекрытые полевые ворота зимой не объедешь и да же не обойдешь:
снежные сугробы достигают здесь двух метровой глубины. ‘частливые озорные
парни торжество вали: гости, закоченев в самосвале, не торговались и дол го
расхваливать невесту не пришлось. Ђ главное, было весело.
‚есело стало и в избе невесты, как только ворвалсЯ туда дружка ѓригорий
Љириллович. Ѓывалый человек, с неуемным озорным характером, прошедший во
времЯ вой ны многие страны ‡ападной …вропы как освободитель и победитель, он
сохранил в памЯти бесчисленное количест во присловий и прибауток из
старинного дружкиного ба гажа и не пренебрегал ими.

‘ват да сватьЯ,
Ќаехала сварьба,
Њне не верите -
‘ами увидите! -
закричал он, стуча кнутовищем по крашеной лазоревой заборке, отделЯющей
горницу от кухни.
Ќевеста еще плакала, причитальница пела, девушки подпевали, как умели,
но всем было уже не до того и не весте не до слез. ѓриша завладел общим
вниманием, властно подчинил все звуки своему немного охрипшему на морозе
голосу.
‚орвалсЯ на кухню и жених. Ћн оказалсЯ и впрЯмь несообразно высоким и
худосочным. ‚спомнились слова Њарии ѓерасимовны: "Љакие нынче женихи пошли,
в ар мии побывал - и ладно. Ќичего парень! Ѓрови белые!.." ‡вали его Џетром
Џетровичем.
—тобы довезти жениха до невесты живым, не заморо зить, ему разрешено
было по дороге пить со всеми нарав не, и Џетр Џетрович ввалилсЯ на кухню
пьЯным и гор дым собою не в меру.
ѓалЯ сразу притихла, начала поспешно вытирать сле зы. ‘тало понЯтно,
почему она так долго отказывалась выполнЯть старые обычаи на своей вечерине.
- џ тебе что сказал? - с ходу властно заорал Џетр Џетрович.- џ тебе
сказал: не реветь! Ђ ты что? —то, Я тебЯ спрашиваю?
- Ћ, господи! - ужаснулась испуганнаЯ ЌатальЯ ‘е меновна.- …ще не
мужик, а уж форс задает. —то потом-то будет?
- —то ты, Ќатаха, неладно-то говоришь? - с упреком кинулась на нее
ЊариЯ ѓерасимовна.- —то он такое сде лал? - € начала уговаривать,
успокаивать своего буду щего зЯтька: - ЏетЯ, Џетенька! Ќичего, Џетенька! Ќу,
поревела маленько, так ведь ничего это, Џетенька! ’ак заведено, Џетенька!
Ђ невеста от страха вдруг заревела пуще прежнего. …е прикрыли собою
девушки.
- Љому венчатьсЯ, а мне разорЯтьсЯ,- продолжал балагурить ѓриша.-
‘колько с менЯ, девки?
“ каждого дружки своЯ манера балагурить. Љроме расхожего, известного
повсюду набора острот и погово рок, у него должны быть и свои
шутки-прибаутки. —увст во юмора и находчивость длЯ него обЯзательны. ќто уже
область творчества. Ќе всЯкого приглашают в дружки.
ѓригорий Љириллович сначала кинул в сарафанные подолы девушек несколько
горстей конфет, а затем стал с силой забрасывать их серебрЯными монетами.
„елал он это с ожесточением - не то от злости, не то от великой щедрости.
„еньги покатились по полу, под стол, под ска мейки. ‡азвенели окна, лопнуло
стекло у иконы, казалось, вот-вот разлетитсЯ вдребезги и ламповое стекло;
кто-то завизжал от страха, ЌатальЯ ‘еменовна прикры ла фартуком лицо.
Ќо все мотеты оказались устаревшими, дореформен ными. ‘мех и грех!
‘обственно, греха не было, был толь ко смех и новый повод длЯ взаимных
острот и насмешек.
„евушки все же настоЯли на своем: жениху и дружке пришлось дать
приличный выкуп за невесту вином и на стоЯщими деньгами.
Џосле этого к ѓале была допущена сваха. ЏожилаЯ женщина проделала
истово и торжественно все, что по лагаетсЯ согласно старым обрЯдам. Ћна
помогла невесте одетьсЯ тепло, по-зимнему, как бы в дальнюю дорогу, хо тЯ
уже все знали, что сегоднЯ никакой дороги не будет, и так, в зимнем пальто,
вывела ее из кухни, маленькую, толстенькую, и посадила за стол в красный
угол рЯдом с женихом, который так же был одет по-зимнему, в чем приехал. Џод
сиденье жениху и невесте постелили кошули - полушубки, поддетые материей,
чтобы молодые возвышались, "как на тропе". Ќевесте под сиденье по ложили
кошулю потолще. „олговЯзый жених, взгромоз дившись на трон, едва не достал
головой до потолка.
ЌачалсЯ пир, по кругу пошла белушка, родственники первыми поздравлЯли
молодых, кричали им "горько", требовали "посластить". Њолодым разрешалось
пить только из одного стакана - за этим следили строго, что бы жених не
переложил еще больше. Љак видно, слабость эта за ним водилась.
Ќачали собиратьсЯ гости и со стороны невесты. Љаж дого входЯщего
встречали еще у порота стаканом пива либо белушкой.
Џонесли "сладкие пироги".
‘ладкие пироги на северных сельских свадьбах и дру гих праздничных
пирах обЯзательны. ’радициЯ эта дав нЯЯ, может, многовековаЯ.
‘ладкий пирог - белый, сдобный, круглый, величиной с решето, а то и
больше. ‘верху на нем всЯкие завитуш ки, плетеные узоры из теста и
разноцветные монпансье ("лампасеЯ") да еще изюм. Ќынешние свадебные пиро ги
из-за отсутствиЯ в районе изюма и ландрина украше ны были бледными
конфетами-подушечками с повидловoй начинкой.
‚от когда Я пожалел, что не вспомнил в Њоскве об этих сладких пирогах.
Љаких бы разноцветных атласных и прочих подушечек мог набрать Я в
гастрономическом магазине "“дарник"! ‹еденцы там по своему разнообра зию и
многоцветности не уступают коктебельским камушкам. ‚се это дешевое богатство
Я мог при везти с собой, и оно успело бы попасть на свадебные столы.
‚споминаю свое детство: после праздников мы, малые ребЯтишки,
допускались к сладким пирогам и с вожделе нием выковыривали "глазки" -
ландринки, запеченные в тесто.
‘ладкие пироги на ‘евере - такое же народное твор чество, как резные
наличники на окнах, петухи и коньки на крышах, фигурные расписные прЯсницы и
кустарные ткацкие станы, как колокольчики "дар ‚алдаЯ" под ду гой и
бубенчики (воркунцы, ширкунцы) на ошейниках у лошадей.
ЉаждаЯ семьЯ, приглашеннаЯ в гости, на свадьбу, идет со своим сладким
пирогом. Ѓольшачиха, она же стрЯпуха, несет пирог в широкой круглой лубЯной
"хлеб нице" либо на "веке" - крышке от хлебницы, и прикрыт пирог красной
вырывной салфеткой с кисточками. Љроме этого главного гостинца, в корзине
или в хлебнице могут быть и простые белые пироги, колобаны.
- ѓорько! - все чаще раздаетсЯ то в одном углу из бы, то в другом, и
жених с невестой встают и троекратно неумело целуютсЯ. Џетр Џетрович при
этом сгибаетсЯ, а ѓалЯ плотно сжимает губы и от смущениЯ закрывает глаза.
- ѓорько! - требовательно кричат снова.
‘частливаЯ ѓалЯ отпивает несколько глотков из об щего стакана и
передает остаток пива жениху. ’от, не разгибаЯсь, опрокидывает стакан в рот
и шутит:
- …сли б знал, не женилсЯ бы, даже выпить как сле дует не дают.
‘ваха с тревогой посматривает на него, что он такое еще сделает и не
наговорил бы чего-нибудь лишнего.
- ѓорько!
‹юбой пир - прежде всего люди. —еловеческие ха рактеры легко и свободно
раскрываютсЯ на пиру. Ќа всЯком сельском празднике обЯзательно плЯшут и пла
чут, спорЯт и вздорЯт, смеютсЯ и дерутсЯ; одни молчат, другие кричат;
молодицы поют, вдовы слезы льют.
‘реди мужчин на пиру очень скоро объЯвлЯютсЯ ти пично русские
правдоискатели, ратующие за справедливость, за счастье длЯ всех. „остаетсЯ
от них и немцам, и американцам, и туркам, но больше всего, пожалуй, до
стаетсЯ самим себе, своим соотечественникам. ’аким лю дЯм не до весельЯ, не
до песен, не до плЯсок. Ћни обли чают, разоблачают, требуют возмездиЯ,
протестуют и все времЯ спрашивают: что делать? как быть? кто виноват? и
знают ли о наших бедах наши главные? видЯт ли они все? ‚ этой неуемности
проЯвлЯютсЯ, должно быть, чер ты национального характера. Ќо не дай бог
попастьсЯ на целый вечер в руки такому самосожженцу: ни пира, ни мира не
будет, ничего не увидишь, ничего не услы шишь.
ЋбъЯвлЯютсЯ также и заурЯдные хвастуны - люди самодовольные, недалекие,
кичащиесЯ своим служебным положением, своим заработком, даже неправедным, не
чистым; хвастающие своим домом, домашней утварью, домашним скотом и,
наконец, женой и тещей.
‚ древних русских былинах говоритсЯ о том, как доб рые молодцы садЯтсЯ
за стол и - "один хвастает родным батюшкой, другой хвастает родной матушкой,
умный хвастает золотой казной, глупый хвастает молодой же ной". ‘овременные
хвастуны скромнее. ‚есь первый ве чер ходил от стола к столу пожилой
колхозник и, не переставаЯ сам удивлЯтьсЯ и радоватьсЯ, хвалилсЯ свои ми
пластмассовыми недавно вставленными зубами. ЏочокаетсЯ со всеми, выпьет
стакан пива, вынет челюсть, всем покажет ее и опЯть вставит.
- Ђ теперь смотрите, как Я жевать буду. Љости грызть могу - чудо! ‚
нашем районе сделали!
ђедко, но встречаютсЯ хвастуны и незаурЯдные, не обыкновенные. ‘лушать
таких - одно удовольствие. ќто счастливцы, жизнелюбцы и своего рода
художники сло ва, своеобразные сельские лакировщики действительно сти.
•вастаютсЯ, например, изобретательностью. ‚ прош лом году, чтобы
обеспечить кормом своих коров, колхоз ники ухитрились выкосить на озерах всю
осоку уже после ледостава.
- Ќикогда бы раньше мужику до такого не доду матьсЯ, головы не те были.
‹едок тоненький, похрустывает, а ты идешь с косой и в полную силушку поверх
льда - вжик, вжик! ‚от пишут: на заводах то, се, смекал ка, а мы разве без
смекалки живем?..
„ругие вторЯт:
- „о многого раньше умом не доходили. ‚от, ска жем, коза. ђаньше у нас
считали козу поганой животи ной, от молока ее с души воротило, хармовали. Ђ
коза чем хороша? …й корму меньше надо. „ашь осинового листу либо коры
сосновой - она и сыта. Ђфиши и газеты жрет - все ей на пользу. ‚ деревнЯх
теперь козы в ход пошли!
- “ менЯ коза Њанька восемь литров за сутки дает!
- Ќу, знаешь!..
•вастаютсЯ тем, что хлеб растет иной год даже на неудобренных и
необработанных землЯх...
Ђ многие просто сидЯт молча и пьют, ни о чем не думают, ни о чем не
спрашивают - отдыхают. Љонечно, кто-то и перепиваетсЯ. Ќа всЯкой пирушке
хоть один да сваливаетсЯ под стол либо начинает шуметь, требовать к себе
особого вниманиЯ, задираетсЯ, скан далит.
Ќа разных людей хмель действует по-разному: одним ударЯет в голову,
другим в ноги, третьим в руки. Ћдни становЯтсЯ ласковыми, влюбчивыми, со
всеми готовы пе рецеловатьсЯ, другие - злобными.
‘лез и жалоб больше всего среди женщин. Ќеудачно вышедшие замуж плачут
на любом пиру, и так всю жизнь. ‘тарые матери плачут о потерЯнных детЯх, о
не путевых дочерЯх, сходившихсЯ с мужиками не по-людски, без закона и теперь
мающихсЯ из-за этой уступчивости; вдовы - об убитых на войне мужьЯх ("даже
похоронной не было!").
Ђ встречаютсЯ вдовы и довольные своей судьбой: озорные, разбитные,
первые певицы и плЯсуньи. ‡амужем они были, как на каторге: "Ќи одного
доброго слова, только зуботычины да: "Џошла ты на три буквы",- а сейчас
освободились, расправились и в колхозе всем рав ны, и дома сами себе
хозЯйки, они и погулЯть и поозоровать не прочь.
‘разу напилсЯ и пошел кренделЯ вертеть дЯдЯ жени ха. Ћн еще до женитьбы
судилсЯ дважды за хулиганство. †ена его, ѓрунЯ, бухгалтер на льнозаводе,
настоЯщаЯ великомученица: то возитсЯ с ним, как с малым ребен ком, то
прЯчетсЯ от него на кухне, на полатЯх, в сенЯх - все зависит от настроениЯ
загулЯвшего его величества {"Ђ тверезый-то. он - человек как человек!"). ‚
первый же вечер этого дЯдю родственники вынуждены были свЯ зать, а на другой
вечер прибегли к более современному и гуманному средству: дали ему в стакане
пива лошади ную дозу снотворного.
ѓрунЯ нашла себе подругу по несчастью, и вот две женщины - у одной
владыка спал, у другой, у ’они, смазливенькой, с лисьим тонким личиком,
ненасытный женолюб, увивалсЯ около дородных вдовиц,- сидели две женщины на
кухне, в уголке, целый вечер вдвоем и одна перед другой изливали свои души.
- Њой тоже побывал в милиции,- рассказывала ’о нЯ.- ‚зЯли с него
подписку, что больше фулиганить не будет, он расписалсЯ - и все. џ говорю
им: "Ћн же менЯ убить грозитсЯ, ребЯтишки ведь без матери останутсЯ. ‘вою
избу однажды поджигать стал". Ђ они говорЯт: "‚от когда допустит чего-нибудь
этакое, тогда мы и за берем его и приструним!"
- ’воего только в милицию возили, а мой уже в тюрьме сидел не раз,-
завидовала подружке ѓрунЯ.
- „умаешь, мой не сидел? - машет рукой ’онЯ.- ’олько Я об этом не
рассказываю. ‘идел и принудиловку отбывал. Џервый раз сидел, когда еще
холостой был. Џодрались, и он на пару со своим отцом человека убил. Ћбоих по
амнистии освободили. „ругой раз, уже при мне, был десЯтником стройконторы,
работал на ремонте до роги, сговорилсЯ с кем-то и украл камни: камни эти
никто длЯ дороги не собирал, никто в глаза их не видывал, а он выписал нарЯд
на них, будто собраны, и деньги про пили. „али ему за эти камни два года.
Џросидел только один год и два месЯца. ‚ернулсЯ, поставили его завхо зом на
льнозаводе, второй раз завхозом. —его только не тащили тогда с завода, чтобы
пропить! ‚одка все смы вала с рук.
-- ‚от-вот, все водка,- вставлЯет свое слово ѓру нЯ.- € мой такой же!
’онЯ продолжает:
- Џоехал мой в командировку, в Љарныш, и там, опЯть с кем-то в сговоре,
украл чужое сено: продали его в стогах, пропили. „али принудиловки шесть
месЯцев. ђаботал пожарником, работал на пилораме - весь лес в его руках. ‹ес
воровал. € все длЯ водки, все длЯ зеле ного змиЯ. •оть бы домой нес, так уж
ладно бы... Ђ то приходит домой пьЯный. "Љлади, говорит, голову на пла ху!"
- "Ќе положу, говорю, ребЯтишек жалко, что с ни ми с тремЯ будешь делать?" -
"Џолезай, говорит, в пет лю сама, чтобы на менЯ подозреньЯ не было!" - "Ќе
полезу",- говорю.- "’огда лезь в подполье и не показы вайсЯ мне на глаза
весь день".- "‚ подполье, говорю, полезу". ‡апрет он менЯ в подполье к
держит там, сидит надо мной. Ђ ребЯтишки ревут, дрожат, боЯтсЯ его. Ќадо ест
ему этот рев, он и откроет подполье: "‚ылезай, го ворит, утешай их, корми!"
Ђ сам опЯть уйдет к дружкам да к приЯтелЯм водку пить. Љабы не водка, может,
мы и по-людски бы жили. ’верезый он у менЯ тоже ничего, обходительный:
человек как человек. ибко много водки стали пить после войны.
ѓрунЯ слушала, сочувствовала, но казалось ей, что у ’они положение
все-таки лучше, чем у нее.
- “ тебЯ, может, хоть деретсЯ не так грозно, все-таки ведь безрукий,
ударить сильно, поди, не может... Њой-то - зверь настоЯщий, кулаки у него
железные. ‘тукнет по столу, так от косточек Ямочки на досках остаютсЯ.
- Ћй, что ты! - обижаетсЯ ’онЯ.- Ѓезрукий, а хуже троерукого. ‘илищи у
него, у окаЯнного, как у дракона. …сли не помогут, все равно повешусь либо
сам топором менЯ зарубит. Ћн ничего не боитсЯ. "џ, говорит, всю вой ну
прошел!" Ќедавно у нас баба удавилась, тоже из-за мужика, из-за пьЯнства. €
мне со своим не совладать, он и вправду всю войну прошел, руку свою отдал,
все ходы и выходы знает. —то Я длЯ него?..
‘идЯт две свободные, раскрепощенные, чуть подвы пившие женщины на
кухоньке, укрывшись от общего шу ма и песен, и разговаривают, и плачут, и
тоже шумЯт иногда, и уж не поймешь: жалуютсЯ они на своих мужей друг другу
или хвалЯтсЯ ими - до того оба они сильные да бесстрашные.
Ѓрат невесты, тоже маленького роста, Ќиколай €ва нович - помощник
колхозного бригадира, человек небойкий, малозаметный, но безотказный,
работЯга, из тех ра ботЯг, на. которых везде воду возЯт,- неторопливо ходил
из кухни в горницу, из горницы в кухню то с белушкой, то с пивным стаканом,
то с графинчиком и стограммовой стопкой, продиралсЯ за столы, за скамейки,
поЯвлЯлсЯ у порога перед новыми гостЯми, не забываЯ ни молчали вых, ни
спорЯщих. Ћн был, так сказать, главным подаю щим на пиру, что-то вроде
тамады. Ќо тостов он не про износил, красноречием не отличалсЯ, только
настойчиво предлагал каждому выпить - и все тут. ЋтбитьсЯ от его угощениЯ
было невозможно, он прилипал к человеку, из нурЯл его своим терпением, не
отходил до тех пор, пока тот, в безнадежном отчаЯнье махнув рукой, не
выпивал все, что бы ему ни предлагалось. ‘читаетсЯ, что, если на свадьбе нет
пьЯных, счастьЯ молодым не будет, и Ќико лай €ванович понимал всю глубину
ответственности, воз ложенной на него.
‚ремЯ от времени он тащил то одного то другого до рогого гостенька на
кухню, за печушку, к матери своей, и ЊариЯ ѓерасимовна угощала их чем-то из
суденки, по секрету. ЏоЯвилсЯ там и директор льнозавода.
- Ћткушай-ко! ѓорит! - шепнула ему ЊариЯ ѓерасимовна.
- Ќу? ѓорит? - обрадовалсЯ директор.- ’огда да вай, за дальнейший рост!
- Љушай на здоровье!
‚ыпил директор секретную стопку, повеселел, подоб рел к Њарии
ѓерасимовне и поговорил с ней.
- „очка у тебЯ хорошаЯ - ѓалЯ, все планы выполнЯ ет и перевыполнЯет.
‘ейчас и на сына посмотрел: тоже хороший мужик. ‹ишнего не болтает, ходит,
угощает всех. ‚се люди у нас хорошие! “ тебЯ двое?
- „вое осталось, девЯть было. ‚се умирали до го ду,- пожалобилась ЊариЯ
ѓерасимовна.
- Ћтчего такое, жилось худо?
- „а нельзЯ сказать, что худо жилось. ’олько рабо тала, себЯ не жалела.
Ќи одного ребенка до дому не до несла, то на поле родишь, то на пожне, а
бывало, что и на дорогу вываливались.
- € оба у тебЯ мелкие ростом, и ѓалЯ, и сын этот, Ќиколай. Ћтчего
такое?
- Џоди, оттого и мелкие,- не обидевшись, ответила ЊариЯ ѓерасимовна,-
что ни себЯ, ни их не жалела. „ом большой, скота было много, а мужик еще
охотой зани малсЯ. Џотом овдовела, муж-то на войне осталсЯ, смертью храбрых.
„а менЯ еще в депутатки не по один год посылали, тоже угомону не было.
- Људа в депутатки?
- „а в этот,- как его? - в сельсовет.
- ‡начит, ты и общественную нагрузку несла?
-- Ќесла, как же. Ќа все заседаниЯ таскали.
„иректор удовлетворенно заключил:
- Ћттого у тебЯ и дети в люди вышли. Ќиколай-то бригадиром?
- Џомощником. Ќе знает уж, как избавитьсЯ от этой бедолаги, затаскали
совсем.
‚ыбравшись из кухни, подобревший директор попал в руки правдоискателей.
’ри невестиных братана - так зовут здесь двоюрод ных братьев - работают
вместе на дальнем лесозагото вительном участке: один шофером, другой
пильщиком-мо тористом, третий заведует школьными производственны ми
мастерскими и одновременно преподает физкультуру в восьмилетке. ’ри человека
- три разных характера, а друг с другом не расстаютсЯ.
офер ‚асилий Џрокопьевич - бунтарь по натуре. Ћн забывает про еду и
пиво, как только начинает расска зывать о непорЯдках в лесу, при этом лицо
его бледнеет, глаза блестЯт и требуют ответа сразу на все вопросы, ка кие
ставит перед ним жизнь. Ђ ездит он широко и знает много.
„ругой братан - ‹енька, человек веселый до легкомыслиЯ, знает печальных
историй не меньше, но непрео долимаЯ жизнерадостность не дает ему надолго
впадать в тоску и негодовать из-за каких-то несуразностей жиз ни. Ћн любит
пошутить, посмеЯтьсЯ и вовремЯ рассказан ным анекдотом смЯгчает острые
разговоры и тЯжелое настроение ‚асилиЯ Џрокопьевича. Њожет быть, в этом
больше мудрости, чем легкомыслиЯ?
’ретий - преподаватель физкультуры - вторит то од ному, то другому из
братанов. Ћн легко воспринимает чужие настроениЯ, легко поддаетсЯ им, и в
спорах и раз говорах может становитьсЯ на любую из сторон. ѓде пе ревес -
там и Њихаил Љузьмич. ђазгорЯчитсЯ ‚асилий Џрокопьевич - горЯчитсЯ и он и
еще больше добавлЯет огнЯ в костер самосожженца; развеселит всех ‹енька - и
он расскажет подходЯщий к случаю анекдот.
џ узнал, что жена Њихаила Љузьмича называет свое го благоверного
бескостной миногой. …й больше нравит сЯ шофер ‚асилий Џрокопьевич,
„иректор льнозавода сам подошел к братанам, сидЯ щим за столом. Ћни
смеЯлись.
- Ќу что, воины, как живетсЯ?
- †ивем помаленьку! - ответил Њихаил Љузьмич.
- Џомаленьку нельзЯ. ‚ы молодые, вам надо хорошо жить. ‚ремЯ у нас
такое. Ђ пьетсЯ как?
- Џьем по маленькой,- отрапортовал ‹енька.
- Њаленькую и Я сейчас выпил - хорошо прошла. Ђ смеетесь над чем?
- Ќад директорами.
- —то такое? - встревожилсЯ директор.
- „а вот понимаете,- Њихаил Љузьмич повторил анекдот, только что
рассказанный ‹енькой: -“гробил у нас один шофер новую машину и вместе с ней
директора, стоит в затылке чешет: "‹адно, говорит, директора да дут нового,
а вот где Я теперь запчасти достану?"
ђассказал и от удовольствиЯ расхохоталсЯ снова. ‡а смеЯлсЯ и ‚асилий
Џрокопьевич. Ђ ‹енька, моторист, смотрит в глаза директору и ждет, как тот
примет шутку. Ќо директор только нахмурилсЯ и задумалсЯ. ’огда ‹енька
рассказал еще один анекдот:
- ђасхвасталсЯ иностранец своей чудо-техникой. "‘мотрите, дескать, что
у нас могут делать. ‚от, скажем, курица.- ‹енька развернул ладошку перед
носом ди ректора льнозавода и дунул на нее.- ”у - и вместо ку рицы Яйцо. ”у
- опЯть курица". ’огда наш инженер обиделсЯ и сказал: "Џодумаешь, чудо! “
нас и не такое могут делать. ‚от, скажем,- ‹енька опЯть развер нул ладошку,-
директор!.. ”у - дерьмо. ”у - опЯть директор".
Ѓратаны все трое дружно расхохотались, а подвыпив ший директор
льнозавода нахмурилсЯ и задумалсЯ еще больше и наконец сурово спросил:
- ‚ы где работаете?
‚асилий Џрокопьевич сразу посерьезнел и пошел в атаку:
- Ђ вам, собственно, длЯ чего нужны наши сведениЯ? Ђнкетку хотите
заполнить?
Џо недоразумению или по злобе многие считают всех шоферов без
исключениЯ "леваками" и "калымщиками", бесстыже подрабатывающими на
случайных пассажирах, и "малопьющими" в том смысле, что, сколько ни пьют, им
все мало. ‚асилиЯ Џрокопьевича ни в каком левачестве не заподозришь: не
таков он человек, не тем живет, не о длинных рублЯх думает. Љ тому же и
возит он не лю дей, а лес, ему не с кого собирать подорожные.
- Њы работаем в лесу, у нас свои порЯдки, и мы про них знаем,-
запальчиво продолжал он.- Ђ вот вы - директор. ‡наете ли вы, что у вас на
льнозаводе делаетсЯ? ‡наете? ‚аши приемщики колхозы грабЯт, номера трес ты
занижают. ‚ы калымщик, вот вы кто! Ђ ведь в пар тии, наверно, состоите?
„иректор поначалу опешил, но, услышав слова о пар тии, воспрЯнул духом:
- ’ы вот что, парень, менЯ критикуй, а партию не трожь!
- Џартию Я не трожу! - сказал ‚асилий Џрокопьевич.- Ђ вы зачем колхозы
обсчитываете? ЏартиЯ с вас все равно спросит. Ќе прикроетесь!
‚есельчак ‹енька и Њихаил Љузьмич дружно поддер жали своего братана.
‚ разговор о льнотресте немедленно включились со седи по столу, и
давний конфликт вышел наружу. ‘уть его в следующем.
Ќа заводе старое, почти допотопное оборудование, из-за чего при
первичной обработке льна получаетсЯ очень большой, недопустимый по нормам
процент отходов. —то бы не прогореть даже при этом древнем оборудовании и
выполнить и перевыполнить производственный план (обЯ зательно перевыполнить
- длЯ отчетности, длЯ премиаль ных!), работники льнозавода приноровились
умышлен но занижать сортность поступающей тресты. Ђ лен - основной источник
колхозных доходов. ’реста оплачи ваетсЯ государством щедро, и разница в цене
за лучший номер, даже за половину номера очень вели ка. ђайком партии
установил свой контроль за прием кой льнотресты, первый секретарь сам
досконально изучил правила определениЯ сортности льна, но этого контролЯ
оказалось недостаточно. Љолхозы и кол хозники продолжают терпеть убытки и
очень обижа ютсЯ.
Џиво развЯзало Языки, гости наговорили служащим льнозавода немало
резкостей.
- Љритиканы вы все, вот что, очернители! - огрызал сЯ директор.
Ђ с кухни снова зазвенел высокий нестарушечий го лос Ќатальи ‘еменовны
- и полилась песнЯ про кнЯзьев да боЯров.
- ‹адно, треста трестой, а вы скажите, долго ли у нас в лесу щепки
будут лететь? - переключилсЯ на новые разоблачениЯ ‚асилий Џрокопьевич. Ћн
кричал, чтобы заглушить песню: - Џочему везде человек человеку друг, а у нас
в делЯнке один закон: совесть на совесть, кто ко го обставит да обсчитает?
‚ наступление были пущены смазочные масла и горю чее, нормы выработки в
кубометрах, и километраж, и зап части, запчасти длЯ машин и трелевочных
тракторов - главное, запчасти.
- Џочему длЯ одних шоферов запчасти есть, а длЯ других нет? € почему
все надо доставать, а не получать, не покупать?
‚асилию Џрокопьевичу подают белушку пива, он при нимает ее, не глЯдЯ,
обеими руками, выпивает всю, до дна, не заметив даже, что пьет и сколько
пьет, и, вытираЯ губы рукавом, продолжает говорить, говорить и спраши вать.
‚ душе его горит страстный огонь правдолюбца, он в запале и уже не видит и
не воспринимает ничего, что не касаетсЯ прЯмо и непосредственно его
производствен ных бед и обид...
Њихаил Љузьмич, заведующий школьными мастерски ми, впадаЯ в тот же тон,
рассказывает, в свою очередь, что ребЯт приходитсЯ знакомить не с
современной техни кой, не с трактором, не с бензопилой "дружба", пото му что
их в школе нет, а с утилем, собранным на кладби щах машин, а то и просто
использовать школьников как чернорабочих, только бы, заполнить часы, отве
денные длЯ производственного обучениЯ; что зарпла та длЯ учителей все еще не
упорЯдочена и многие ухо дЯт на лесозаготовки, становЯтсЯ механиками, шофе
рами.
Ќаступило времЯ длЯ ‹еньки. —тобы разрЯдить ат мосферу, он вдруг
начинает неистово кричать:
- ѓорько! ѓорько!
…го крик подхватывают гости из-за других столов:
- ѓорько!
Њолодые послушно встают и чинно-благородно целу ютсЯ.
- Ќу как теперь? - спрашивает Џетр Џетрович.
-- ѓорько,- не уступает ‹енька.
Њолодые целуютсЯ снова и уже не садЯтсЯ:
- ’еперь сладко? - спрашивает жених.
- ’еперь ничего, жить можно!
‚се пьют. Џетр Џетрович тоже поднимает стакан, но бдительнаЯ сваха
останавливает его, и жених в который уже раз шутит:
- „аже выпить не дают как следует. …сли б знал, не женилсЯ бы.
ѓости с готовностью смеютсЯ. ‘меетсЯ и счастливаЯ невеста. Ќо
разошедшийсЯ ‚асилий Џрокопьевич все еще не смеетсЯ. Ћн услышал вдруг
сладкоголосую Ќаталью ‘еменовну и обрушил на нее остатки своего гражданско
го гнева:
- ЃоЯры-боЯры, а сама тЯнет из колхоза все, что пло хо лежит - то лен,
то сено охапками, то ржаные снопы. Џрижмут ее - она в слезы: плакальщица
ведь, артистка! Ђ когда муж стоЯл в председателЯх, от нее никому житьЯ не
было. Ћднажды ‚анька ‚ихтерков подкараулил ее в поле „а забралсЯ под суслон,
будто от дождЯ, ждет, что будет. Џричитальница добралась и до этого суслона,
сни мает хлобук, а он ей: "•лобук-то оставь, Ќатаха, а то менЯ дождь
смочит!"
- Ѓрось обижать старуху! - вступилсЯ за Ќата лью ‘еменовну ‹енька.-
Ќаговоры одни, да еще заглазно.
- џ и при ней скажу.
- —его скажешь, коли сам не видел.
- џ не видел, другие видели.
- Ќикто ничего не видал.
- Љонечно, одни наговоры,- поддержали ‹еньку сидевшие рЯдом женщины.-
•удославие одно. …е, Ќа талью, тоже понЯть надо.
- ‹адно! - начал сдаватьсЯ ‚асилий Џрокопьевич.- ’олько ведь сожгла же
она недавню соседский сто жок на лесной дербе. ‚се об этом знают...
- ЋпЯть все!
- Ђ вы дайте ему договорить! - вмещалсЯ в спор Њихаил Љузьмич.
€ ‚асилий Џрокопьевич договорил:
- „еребку эту она скашивала сама не по один год, а тут приходит - сено
сметано. Џодумала, что это кол хоз выкосил и сгреб, ну и подожгла. ‘рамили
ее!.. ‚от тебе и бoЯры и монастыри с монашками!
Њолчун Ќиколай €ванович, главный подающий, слу шал, слушал эти слишком
серьезные длЯ него разговоры да как грохнет пустым стаканом об пол. ѓости от
неожи данности вздрогнули: что это с ним, с тихоней? Ђ с ним ничего! Ћн
просто хочет, чтобы молодые жили счастливо. „обитьсЯ же этого нетрудно, надо
бить стеклЯнную по суду.
€ еще: Ќиколаю €вановичу тоже поговорить захоте лось.
- ‚он какую свадьбу отгрохали! - хвастливо пока зывает он на столы.
Ђ на столах полно сладких пирогов, которых никто не решаетсЯ трогать,
они лежат длЯ украшениЯ. …дЯт мЯсо, жареную треску, Яичницу на широких
сковородках, называемую селЯнкой, рассыпчатую кашу из овсЯной кру пы -
заспы, все соленое-пересоленое.
- Џей горько да ешь солоно - никогда не закис нешь! - сказал дружка
ѓригорий Љириллович.
- ѓорько!
- ‘колько у вас присчиталось в этом году? - спра шивают ЌиколаЯ
€вановича. ‚ероЯтно, кто-то почувство вал его неутоленное желание вступить в
общий разго вор.
- Ќа трудодень-то?
- „а.
- Ђ ничего не присчиталось. ’олько добавочные пла тим.
- ‘овсем на трудодни не выдавали?
- Ќет, выдавали, как же.
- ‘колько выдали?
- „а ничего не выдали.
- € ты ничего не получил?
- Џолучил, как же. Ќе Я один.
- ‘колько же ты получил?
- Ћдин раз пЯть рублей под расписку, а другой раз - так.
- Ђтак - это сколько?
- „а рублей двадцать, не больше.
‚се идет "как следно быть, все по-хорошему", как и хотелось Њарии
ѓерасимовне. …й самой ни поесть, ни выпить некогда.
†енщины усадили гармониста на высокую лежанку и плЯсали до упаду, то и
дело обтираЯ потные лица плат ками и фартуками. ѓармонисту обтирать свое
лицо было некогда, и за него это делала какаЯ-то услужливаЯ моло даЯ девушка
- дролЯ, наверно.
„робили с припевками, с выкриками. Ћсобенно отли чалсЯ кокетливый, не
по-деревенски смазливый паре нек - почтальон из сельсовета, до того
смазливый, что казалсЯ подкрашенным, напомаженным. Ћн знал много современных
частушек, которые называл частухами:

‘идит милка на скамейке,
Ќе достанет до земли.
‚ кассу Я отнес копейки,
—ерез год возьму рубли.

Ќаверно, он сам сочинЯет эти частухи. ЏлЯсали, пока у гармониста не
вывалилась гармонь из рук.
‘едой бородатый мужик продолжал хвастать своей пластмассовой челюстью,
вынимал ее, нечистую, розова тую, с белым рЯдом зубов, протЯгивал через
стол, но чу жую челюсть никто в руки брать не хотел, и он, широко раскрыв
рот, водворЯл ее на место.
Ќашлись хвастуны и похлеще.
- ‚ этом году наш колхозный план все-таки утвер дили. ЏЯть раз
пересматривали в райисполкоме, застав лЯли переделывать, а на шестой раз
утвердили. Џравда, от наших первых наметок ничего не осталось. ’ак ведь что
поделаешь: у нас свои расчеты, у них свои - им циф ры сверху спущены.
- Њы тоже своего добились - закрыли птицеферму. Џо пЯтку Яиц в год на
несушку выходило. ‡олотые Яички, одно разорение! ђазрешили прикрыть.
- Љак же план по Яйцу?
- ‚ыполним! Џашем на колхозных лошадЯх приу садебные участки: тридцать
Яиц с участка подай - и никаких хлопот!
Ќе обошлось и без охотничьих бухтин.
- €ду это Я раз вдоль осеков, глЯжу - что-то шевеличча. ‚друг, думаю,
заЯч? „ай, думаю, стрелю! ‘трелил, прихожу - и, верно, заЯч.
„обычливого охотника тут же поднимают на смех:
- Ѓежала овча мимо нашего крыльча да как стукнечча да перевернечча.
"Ћвча, овча, возьми сенча!" Ђ овча не шевеличча. ‘ той поры овча и не
Ягнечча.
- ‘амаЯ доходнаЯ охота, ребЯта, все-таки на медве дей. …жели год
выпадет Ягодной, то и в лесах на каждом горелом месте от малинников проходу
нет. Љукуруза, и только! € набираетсЯ в эти малинники медведей види
мо-невидимо: сладкое любЯт. ЌажрутсЯ они малины и дрыхнут вповалку. Ђ спЯщих
медведей, ребЯта, можно голыми руками брать. €ду это Я раз по малиннику с
топором: одному медведю напрочь голову отрубаю, дру гого глушу обухом по
лбу. Ђ ежели какой проснетсЯ, так все равно от медвежьей болезни сразу силы
терЯет, с таким тоже долго чикатьсЯ нечего. ЏрЯмо на тракторе вывози -
столько их вокруг менЯ положено было.
‚ минуту, когда разговор шел еще о птицеферме, дружка ѓригорий
Љириллович, вдруг словно бы спохва тившись, вышел из избы. ‘ейчас он
вернулсЯ с жи вой курицей в руках. ‘облюдаЯ какой-то древний Языческий
обрЯд, он остановилсЯ посреди избы, взЯл кури цу за голову, с силой
встрЯхнул ее - и обезглавлен наЯ тушка запрыгала по полу, брызгаЯ кровью,
терЯЯ перьЯ.
Љурицу зажарили и со свежей курЯтиной и пивом об ходили гостей.
‚ деревне ‘ушинове этот обрЯд до сих пор никому не был известен, и в
чем его смысл - никто растолковать не смог, но свежаЯ курЯтинка всем
понравилась.
‚ездесущий дружка балагурил и колобродил в тече ние всего вечера, и пил
он не меньше других. „ружке все позволено, все прощаетсЯ. ‘овершенно
по-другому - строго, сдержанно, с достоинством - ведут себЯ сваха и
тысЯцкий. Ћсобенно тысЯцкий, дЯдЯ жениха - здоровен ный, высоченный, он
словно бы стеснЯетсЯ своего роста и своей могутности. Ќо дело, оказываетсЯ,
не в этом. Ќе сколько лет тому назад тысЯцкий был в ‘ушинове пред седателем
колхоза, а такое не забываетсЯ. Љаждое его слово здесь и поныне должно быть,
конечно, дороже зо лота.
Ќо ни сваха, ни тысЯцкий не уследили за своими по допечными. Џод конец
напилсЯ-таки Џетр Џетрович. ‚ероЯтнее всего, затащил его Ќиколай €ванович по
се крету в куть, к матери своей, и та не пожалела самодель ного зельЯ
дорогому зЯтьку.
ЌапилсЯ молодой кнЯзь и начал куражитьсЯ. Ќашел где-то каракулевую
шапку, нацепил ее на ухо и кричит:
- џ —апай! Љто на моем пути? ‚сем приказываю: долой!
€спуганно заметались по избе женщины, будто овцы в хлеву, мужики
смотрЯт на нового своего родственника с недоумением, думают: не свЯзать ли и
этого, а ЊариЯ ѓерасимовна так и стелетсЯ перед ним, заласкивает, уле
щивает.
- Џетенька, Џетенька, Џетенька!
ђасстилает перед ним ковры и молодаЯ кнЯгинЯ ѓа лЯ, хватает его за
длинные, непроизвольно болтающиесЯ руки, поддерживает его, чтобы ходули не
подогнулись. Ђ кнЯзь чванитсЯ, хорохоритсЯ, рубаху на себе рвет, ваньку
валЯет.
- ’ы кто? - спрашивает он ѓалю, подбираЯсь худо сочным кулачишком к ее
заплаканному розовощекому лицу.- †ена ты мне или нет? џ —апай! Џонимаешь ты
это: Я - —апай!
- ’ы, ѓалька, уйди с глаз, не мельтеши, не дразни его! - шепчет дочери
ЊариЯ ѓерасимовна и вытирает Џетру Џетровичу рот.
- ќ, куда Я теперь уйду? - вскидывает ѓалЯ голову и вдруг ожесточаетсЯ.
‚ первый раз.- Ќу ладно, ты —апай,- говорит она мужу.- Ђ только Я больше
тебЯ зарабатываю. ЏонЯл? —его ломаешьсЯ-то? - €, резко повернувшись,
скрываетсЯ с глаз.
"—то ж, длЯ начала, пожалуй, неплохо!" - подумал Я.
‘овет да любовь вам, дорогие мои землЯки!
’ысЯцкий выкручивает руки молодому кнЯзю, своему племЯннику, и уводит
его куда-то спать.
Џод гармошку девушки прокричали несколько часту шек-коротышек,
возвещающих о том, что времЯ уже позднее:

Џойдемте, девочки, домой,
Ѓудет, насиделисЯ:
Њоего милого нет,
Ќа ваших наглЯделисЯ!

€ на этом первый день свадьбы закончилсЯ.
Џравда, по деревне под Ясным звездным небом долго еще ходили молодые
мужики и ребЯта, но мороз стоЯл градусов за тридцать, и гармонь, вынесеннаЯ
из жаркой избы, не пела. ѓармонист разводит ее "от плеча и до плеча", парни
со страшной силой изрыгают частушки, а гармонь не издает ни звука, даже не
хрипит.
‚спомнилось: как-то в Њоскве, на перекрестке у ‹енинской библиотеки,
вот на таком же морозе мили ционер приложил свисток к губам, а он не
засвистел - застыл, должно быть. „ует в него регулировщик и сам смеетсЯ. ’ем
дело и кончилось: повезло шоферу-наруши телю.

* * *

Ќочевали гости в разных избах, в одной места длЯ всех не хватило бы. џ
провел ночь у соседки „уни, вдо вы, два сына которой находились в армии.
Ћдна в своей избе она никогда не ночует, боитсЯ нечистой силы, ей "блазнит".
Ќе могу сказать наверное, чтобы Я эту ночь спал спо койно, хотЯ с
нечистой силой дела иметь не пришлось. Ќо с вечера в избе беспрерывно визжал
месЯчный поро сенок - в хлеву „унЯ его не держит, опасаЯсь, как бы не
замерз. Ђ в полночь неожиданно у самого изголовьЯ дико заорал петух -
оказалось, что в заднем углу избы под лавкой-скамейкой сосредоточилась всЯ
личнаЯ пти цеферма „уни, за всю ночь ни одна курица не подала го лоса, петух
же принималсЯ кричать неоднократно и с каждым разом, как мне казалось, пел
все громче, все высокомерней. ‡а один прием он кричал свое "ку-ку-ре-ку" раз
пЯтнадцать, если не больше.
ЏринЯто считать, что песнЯ петуха музыкальна. џ то же так считал и даже
стихи об этом сочинЯл не единож ды. ’еперь же мне его песнЯ музыкальной не
показалась, да и песней Я ее не назвал бы. Џоневоле думалось толь ко о
нечистой силе.
Љогда все пиво в доме невесты было выпито, шо фер при помощи паЯльной
лампы завел самосвал - и свадьба отправилась за сорок километров, на родину
же ниха, в деревню ѓрибаево. €з невестиной родни в само свал уселсЯ брат
Ќиколай €ванович Я еще кто-то. Ѓра таны не поехали.
’оварищи из райкома партии сделали мне одолжение, послали легковушку, и
мы с ‚иктором ‘еменовичем ‘ладковым, водителем вездепроходЯщего "газика", ре
шили посадить к себе молодых. Њолодые сели в машину, а сваха с иконой в
руках недоуменно топталась у двер цы: ей не положено оставлЯть жениха с
невестой ни на минуту, пока не доставит их в дом к родителЯм.
- Ќу, садись, сваха, ничего не поделаешь! - с неко торой растерЯнностью
согласилсЯ водитель.- Љого толь ко Я ни возил на своем веку, чего только ни
возил, но ико ну на райкомовской машине возить не приходилось.
ЏолучилсЯ настоЯщий свадебный поезд. †алко только, снег не шел: когда
свадьба выезжает в снег или в дождь - к счастью.
€ никаких черепков девушки вслед не бросали. Ђ раньше полагалось. Џеред
выездом невеста умывалась, девушки разбивали глинЯный рукомойник и этими
череп ками забрасывали отъезжающих, чтобы невеста не верну лась домой, чтобы
жилось ей счастливо и в новой семье.
Ќа улице на морозе долго фотографировались. “ви дев в моих руках
фотоаппарат, женщины поснимали с себЯ полушубки и ватники, они хотели
"снЯтьсЯ на кар точку" обЯзательно в праздничных сарафанах. ‚ дерев нЯх
очень любЯт фотографироватьсЯ. Ќо сделать живой снимок трудно: все лица
перед объективом мгновенно напрЯгаютсЯ, деревенеют.
ЊариЯ ѓерасимовна с нами не поехала. ‘о слезами на глазах она
наказывала дочери:
- Ќе забывай, бегай в гости почаще, ничего не да леко - ноги молодые. €
не приходи без гостинца: без гостинца придешь - уревусь, подумаю, что от
мужика сбежала.
‘амосвал облепили мальчишки, чтобы прокатитьсЯ до конца деревни.
‚се-таки раньше мальчишкам жилось, наверно, легче и, пожалуй, веселей,
когда свадьбы справлЯлись не на грузовиках, а на тройках. ‚ свое времЯ Я
пронессЯ на задке свадебной кошевки целых двадцать километров - от районного
городка, где училсЯ в четвертом или в пЯ том классе, до своей деревни. Њой
дЯдЯ, только что вер нувшийсЯ из Љрасной Ђрмии и еще не расставшийсЯ со
своей остроконечной буденовкой, вез невесту из далеко го алашнева мимо
нашей школы. Њне с утра не сиде лось за партой, ждал свадьбу и, когда
завидел ее, опро метью вырвалсЯ из класса, успел на ходу схватить полу шубок
и вскочил на концы полозьев последней раскра шенной кошевки. Џели
колокольцы, развевались цветные ленты, вплетенные в гривы и хвосты лошадей,
сердце за мирало от восторга и страха.
€з-за того, что у дЯди на голове была прославленнаЯ буденовка, свадьба
представлЯлась мне каким-то воен ным походом. Љонечно, Я обмерз, но
вспоминаю об этом своем путешествии, как о самой лучшей из бабушкиных
сказок.
„ЯдЯ погиб в прошедшую войну. Ђнна ѓригорьевна, бывшаЯ тогда невестой,
живет теперь на Ѓобровской запани под Ђрхангельском в окружении сыновей и
вну ков. Ќедавно она сказала мне:
- ‚ерно, какой-то парнишка висел тогда на запЯт ках. …сли бы знатье, Я
бы тебЯ с собой рЯдом в кошевку посадила.
Ќа машинах мы ехали ночью - полЯми, перелесками. „орога оказалась
расчищенной от снега, приглаженной: на днЯх из города в колхоз прошли шесть
гусеничных тракторов с волокушами длЯ вывозки торфа на полЯ. ‚олокушу -
широченный громоздкий металлический лист - почему-то называют "пеной". ’орф
загружаетсЯ на такую волокушу бульдозером, пехом, и сгружаетсЯ так же. Ќе
потому ли "пена", что в полЯ на ней тЯнут больше снега, чем торфа?
‚иктор ‘ладков не просто вел машину, а, как экскур совод, показывал нам
свои памЯтные места: здесь вот зайцы обычно дорогу перебегают; с тех высоких
берез совсем недавно он снЯл из малокалиберки трех коса чей; а на этой вот
пашенке еще сегоднЯ видел, как лиси ца мышковала.
‘ладков - главный райкомовский водитель, и длЯ всех шоферов района он
царь и добрый бог. ќто автори тет не только власти, но и опыта. …го машина
больше, других носитсЯ по непроходимым районным дорогам. Њногих своих коллег
‘ладков вытаскивал из канав, из грЯзи, многим молодым устранЯл в пути
неполадки в мо торе, а главное - он всем помогает доставать запчасти. •орошо
знают райкомовского шофера и пешеходы: если свободен, остановитсЯ, посадит -
и все за спасибо, не то что некоторые. ‘праведливый человек!
…хать ночью по зимней проселочной дороге то с дальним, то с ближним
светом автомобильных прожекто ров сказочно хорошо. „орога извиваетсЯ, и
никогда не знаешь, что откроетсЯ за следующим поворотом. €з тьмы вылетают
навстречу какие-то призраки: причудливые пестрые кусты, кривые деревьЯ, пни
под снежными шап ками, будто отпрЯнувшие в сторону прохожие, огромные
полузаметенные снегом выворотни с зиЯющими черными дырами, в каждой, из
которых чудитсЯ медвежьЯ берло га. Џерелесок и поле, лес и опЯть поле. ‘нег
то синий, то рыжий, а все времЯ ждешь, что за оплошным зеленым ельником и
поле будет зеленое.
‘ладков рассказывает о зайцах и лисицах, и Я вижу их следы: в кустах
они глубокие, четкие, резко оттенен ные светом фар, а на открытых местах
выпуклые - ветер выдул сухой сыпучий снежок, уплотнениЯ же остались и
поднЯлись над белой равниной, как маленькие побелен ные столбики на обочинах
шоссе.
—ерез все поле прошла лисица, столбики ее следа протЯнулись цепочкой от
леса до леса.
‚збугрившаЯсЯ лыжнЯ напоминает узкоколейку.
‚ полЯх было по-ночному тихо, а когда наши машины врывались в лесную
чащу, всЯ она начинала шуметь и гудеть, наполнЯЯсь свистом шин и завыванием
моторов. Љазалось, что звуки по стволам уходЯт в звездное небо.
џ ехал и твердил про себЯ пушкинские строки: "Љоло кольчик однозвучный
утомительно гремит".
„о чего же все-таки не хватает колокольчиков!

* * *

‚ доме жениха сваха и тысЯцкий остановили моло дых в темных сенЯх и
ждали, пока вынесут лампу и вый дут навстречу им родители.
†ениху и невесте положили на головы по караваю ржаного хлеба, отец и
мать благословили их, поцело вали - опЯть в ход пошла икона, Џетр Џетрович
очень стеснЯлсЯ этого обрЯда, подшучивал, но обижать стари ков не хотел, все
сносил.
Ћтец ростом был еще выше сына и настолько здоро вей, становитей, что
длинноногий сухопарый жених при нем выглЯдел совершенным мальчишкой. Ћтца
хотелось называть торжественно: родитель. Ћн, так же как его брат, тысЯцкий,
был скуп на слова, держалсЯ с привыч ным достоинством. Њожет быть, и он в
свое времЯ слу жил где-нибудь председателем колхоза?
Ђ мать крутилась, вертелась, как юла, и звали ее ‹иЯ.
„еревнЯ ѓрибаево уже была радиофицирована, в из бе около божницы висела
коробка громкоговорителЯ, и под потолком горело электричество. ‚о всем
сказыва лась близость промышленного объекта. Џравда, чтобы свет воссиЯл с
достаточной силой, потребовалось ввер нуть лампочки в сто пЯтьдесЯт свечей и
меньшего воль тажа.
€ красочных плакатов, и лозунгов в избе было боль ше, чем у Њарии
ѓерасимовны. ‚ том простенке, где у Њарии ѓерасимовны громоздилось
чудотворное произве дение зоотехника "€ван-–аревич на сером волке", здесь
висел плакат "‚сегда с партией!". ђЯдом краснощекаЯ колхозница среди корзин
с фруктами и овощами держит в руках огромный, как джазовый барабан,
капустный ко чан, и - надпись:

‡а труд, мастера огородов, садов,
’еперь за вами слово.
‚досталь дадим овощей и плодов
‘очных, вкусных, дешевых!

Ќеужели такое сочинают вологодские поэты, мои друзьЯ?
€ еще плакаты: "ђазводите водоплавающую птицу! ќто большой резерв
увеличениЯ производства питатель ного дешевого мЯса!"
џзык-то какой!

Њы за мир, чтоб на планете
Ѓыли счастливы все дети!

€ еще и еще...
‚ деревне находитсЯ восьмилетнЯЯ школа, и среди гостей на свадьбе много
учителей. …ще больше служа щих и рабочих с льнозавода.
‘нова жениха и невесту посадили за стол и опЯть в верхней одежде; так
они и сидели долго, пока от них пар не пошел.
ЋпЯть было пиво, тосты в одно слово: "ѓорько!", "ѓорько!" - и плЯска.
ЋпЯть картинно целовались моло дые, но Џетр Џетрович пил уже из белушки -
добилсЯ-таки своего! Ђ невеста то и дело кланЯлась, как заведен наЯ,- таков
был наказ матери.
- ’еперь сладко! Џейте! - шутил жених и опроки дывал очередную белушку.
Љаждого нового гостЯ и здесь встречали у порога стаканом пива. •озЯйка
‹иЯ раздевала гостей сама и с таким радушием, что пуговицы летели на пол. ‚
этом, конечно, сказывалсЯ неукротимый ее темперамент, но главное - так было
принЯто, и это считалось высшим шиком гостеприимства.
ЋпЯть завЯзалсЯ спор и с еще большим ожесточением между работниками
льнозавода и колхозниками относи тельно сортности сдаваемой льнотресты.
‚се было как в доме невесты, все повторЯлось. ’оль ко Ќиколай €ванович
здесь никого не угощал, и ему совсем нечего было делать и не о чем говорить,
он просто пил и молчал.
Ѓросилось в глаза кое-что иное.
ѓостей поначалу угощали пивом - хлебным, густым, бархатистым, а как
только они начинали веселеть, им в ту же посуду подливали жидкую мутную
брагу. Ѓрага тоже пьЯнит, но после неe дико болит голова, из-за чего и
прозвали брагу "головоломкой". ‡ато обходитсЯ она гораздо дешевле пива.
Џивом поЯт, брагой с ног сби вают.
Љто-то из родственников невесты захотел повторить понравившийсЯ обрЯд
со свежей курЯтиной. •озЯйка ‹иЯ пришла в неистовство:
- ‘овести у вас нет - живой курице голову отры вать!
’абакуры попросили спичек. ‹иЯ подала коробку и предупредила:
- ЋстанетсЯ что - верните!
‘начала подумали: примета на счастье. ‚роде битьЯ стеклЯнной посуды.
Ќет, оказываетсЯ, дело вовсе не в приметах.
- ‚ы чего скупитесь, свадьба ведь! - сказали ей не без опасениЯ
обидеть.- ѓде пьют, там и льют, где едЯт, там и бьют.
‹иЯ не обиделась:
- Ђ вы сразу разорить нас хотите. € без того рас ходы велики.
- ЉакаЯ же свадьба без расходов? ќтак ваш сынок захочет женитьсЯ по
другому разу. ђазорить надо, чтобы он о разводе не помышлЯл.
- ‹адно, пейте, коли подают!
“тром невеста в присутствии гостей подметала пол в избе, а ей то и дело
бросали под ноги разный мусор: про верЯлось, умеет ли она хозЯйствовать.
ЋбрЯд этот продол жалсЯ долго и был, пожалуй, самым развеселым. ђодст
венники и гости изощрЯлись, приносили в избу сенную труху, изношенные
лапти-ошметки, с грохотом кидали в углы битые горшки, всевозможный хлам и
лом. Ћдин ра зыскал где-то остатки кавалерийcкого седла и бухнул их на
середину пола. Ќевеста только радовалась: с мусором на пол кидали деньги,
чаще медные монеты, иногда бу мажки. Џравда, в старом седле она ничего не
нашла, хотЯ содрала с него всю кожу и войлок.
- €щи, ищи! Џлохо метешь, нечисто метешь! - кри чали ей.
ѓалЯ старалась: у нее действительно все поглотила свадьба, все, что
было ею заработано, скоплено за не сколько лет. Ќо стоило ей зазеватьсЯ, как
озорники хва тали веник, и его приходилось выкупать.
‡атем невеста - ее уже стали называть молодицей - обходила всех
присутствующих с блюдом свежих бли нов в масле. ѓость выпивал почетный
стакан, закусывал блином и выкладывал на блюдо свою мелочишку.
…ще позднее молодица в присутствии гостей разда вала подарки новой
родне: свекру - голубую штапель ную рубаху, свекрови - отрезы на сарафан и
нижнее белье - подстав, свахе - ситец на кофту, золовке, сестре жениха,
красивой статной девушке, недавно окончившей десЯтилетку и работающей в
колхозе,- платье и алую ленту в косу, тысЯцкому - отрез на рубаху, бабушке -
головной платок, остальным - кому носовой платок, ко му кисет длЯ махорки.
‚се, что шилось и вышивалось в течение многих недель самою невестой и ее
матерью и подругами, было роздано за несколько минут. ЉажетсЯ, никто не
обижалсЯ.
џ, приезжий человек, тоже не был обойден. ‚ дни свадьбы наградили менЯ
бесценными подарками дружка ѓригорий Љириллович и колхозный шофер €ван €вано
вич Џоповский. Ћни облазили немало чердаков и пове тей и нашли длЯ менЯ
набор литых поддужных колоколь чиков да воркуны-бубенцы на кожаном конском
ошей нике.
‘коро таких не будет и на ‘евере: не на грузовики же, не на самосвалы
же свадебные их навешивать!
Џодарили мне также резную раскрашенную прЯсницу столетней, по крайней
мере, давности. ’акие тоже, на верно, скоро исчезнут с лица земли. Ђ к
прЯснице - плетеную веретенницу с веретенами. …ще молотило бе резовое - цеп,
валЯвшийсЯ без надобности почти с нача ла коллективизации. “далось мне так
же достать два заплечных пестерЯ из березового лыка.
‘ этими свадебными подарками Я и вернулсЯ в Њос кву. Ћдин пестерь
подарил Љонстантину ѓеоргиевичу Џаустовскому к его семидесЯтилетию, другой -
знакомо му поэту в день его свадьбы и еще в придачу лапти соб ственного
плетениЯ.
‚се раздарил. ‘ебе оставил только берестЯную солоницу, колокольцы да
воркуны на кожаном ошейнике.
‘ижу за столом, пишу да позваниваю иногда, слу шаю: хорошо поют!

1962

Ђлександр џшин. Њаленькие рассказы

ЊЂ‹…ЌњЉ€… ђЂ‘‘ЉЂ‡›

Џроводы солдата
Џервый гонорар
Џосле боЯ
†иводер
’ворчество
Њихал Њихалыч
‘вобода
Ќе собака и не корова
‘тарый ‚аленок

ЏђЋ‚Ћ„› ‘Ћ‹„Ђ’Ђ

џ долго верил, что запомнил, как уходил мой отец на войну. ‚ерил и сам
удивлЯлсЯ своей памЯти: ведь мне было тогда не больше двух лет.
‘ердобольные деревенские старушки часто тешили менЯ рассказами о
погибшем батьке. ‚ этих старушечьих воспоминаниЯх отец мой выглЯдел всегда
только хорошим и не просто хорошим, а необыкновенным. Ћн был силен и смел,
весел и добр, справедлив и приветлив со всеми. ‚се односельчане очень любили
его и жалели о нем. Љузнец и охотник, он никого не обижал в своей жизни, а
когда уходил на войну, сказал соседЯм, что будет стоЯть за родную землю так:
"‹ибо грудь в крестах, либо голова в кустах".
—ем больше слушал Я рассказов о своем отце, тем больше тосковал о нем,
жалел себЯ, сироту, и завидовал всем ровесникам, у кого отцы были живы, хоть
и без крестов. € все больше мои личные, правда, не очень Ясные воспоминаниЯ
совпадали с тем, что Я слышал о нем.
Ђ припоминались мне главным образом проводы отца на войну.
ќто было в ту осеннюю пору, когда всЯ землЯ начинает светитьсЯ и
шелестеть сухой желтой листвой, когда и восходы и закаты кажутсЯ особенно
золотыми. Ћколо нашего дома с незапамЯтных времен стоЯли четыре могучие
березы. џ отчетливо вспоминаю, что они были совершенно прозрачными, что
синее небо было не над березами, не выше их, а в самих березах, в вершинах,
в сучьЯх.
‚сЯ деревнЯ собралась на проводы отца под березами. Ќароду было очень
много, и людской говор и шум листвы сливались. Ћткуда он взЯлсЯ в старой
деревне - духовой оркестр, но он был, и медные трубы светились так же, как
осеннЯЯ листва, как всЯ землЯ наша, и непрерывно тихо гудели. Ћтец мой,
высокий, красивый, ходил в толпе и разговаривал с соседЯми, то с одним, то с
другим; кому пожмет руку, кого по плечу потреплет. Ћн был здесь главный, его
провожали на войну, его целовали женщины.
џ помню цветистые домотканые сарафаны, Яркие желтые платки и фартуки.
Џотом отец взЯл менЯ на руки, и Я тоже стал главным в толпе. "Ѓерегите
сына!" - говорил он, и ему отвечали всем селом: "‚оюй, не тревожьсЯ,
вырастим!"
Њного мелочей об этих проводах вспоминал Я отчетливо. ’ам было все -
клЯтвы, объЯтиЯ, советы на дорогу. Ќе запомнил Я только слез. Ќа праздниках
не плачут, а длЯ менЯ там все было праздничным. ‘амый же большой праздник
началсЯ, когда подали длЯ отца тройку лошадей. Ћн сел в плетеную пролетку,
которую у нас зовут тарантасом, крикнул: "ќгей, соколики!" - и кони
понеслись. “же вслед ему кто-то озабоченно успел спросить: "’абачок-то взЯл
ли?" - затем все шумы покрылись громом медных Ясных труб.
ирокаЯ улица от нашего дома, от четырех могучих берез шла к полю,
забираЯ немного вверх, на подъем. ЏолеваЯ изгородь и ворота были хорошо
видны. ‘ обеих сторон околицы золотились березки. € вот, когда тройка на
полном скаку подлетела к воротам, березки вдруг вспыхнули.
Њожет быть, их осветило в этот момент заходЯщее солнце, может быть, мне
все это когда-нибудь приснилось, но березки вдруг вспыхнули самым настоЯщим
огнем, а от них загорелись ворота. ЏламЯ, очень Яркое и совершенно
бездымное, сразу охватило все сухие жердочки до единой. ђазгорЯченные кони
не смогли остановитьсЯ перед горЯщими воротами, а открывать их было уже
поздно и некому, отец мой вдобавок еще крикнул каким-то развеселым голосом,
словно ударил молотом по звонкой наковальне, и кони вдруг взвились в воздух
и перенеслись через огонь. ’олько колеса пролетки слегка задели ворота,
из-за чего красные жерди рассыпались и ворох светЯщихсЯ искр поднЯлсЯ к
небу.
џ хорошо все это запомнил и долго верил, что все было именно так.
Џозднее сам уходил на войну, и ощущение великой торжественности момента
опЯть совпало с тем, что Я вспоминал о проводах отца. "Ќо, как это могло
быть? - спрашивал Я себЯ.- ‚едь мне тогда года два исполнилось, не более".
€ вот что выЯснилось со временем в свЯзи с этими воспоминаниЯми.
‚ детстве мне приходилось порой слушать граммофон в доме моего дедушки.
Ѓывали случаи, когда дедушка доверЯл мне самому проиграть одну-две
пластинки. ’огда Я раскрывал все окна горницы, ставил удивительный Ящик на
подоконник, направлЯл орущую зеленую трубу вдоль деревни и
свЯщеннодействовал. Љонечно, отовсюду сбегались ребЯтишки и с раскрытыми
ртами издалека смотрели в трубу. Ђ мне казалось, что они смотрЯт на менЯ,
что Я становлюсь героем не только в своих глазах, но и в глазах моих
сверстников, что все они завидуют мне. € Я торжествовал. Ќе все же было мне,
сироте, завидовать им. ‚от Я какой, вот Я что могу - смотрите! Ђ может быть,
мой батько еще не убит, еще вернетсЯ он, тогда Я вам покажу... ’ак Я мстил
за свои маленькие смешные обиды.
‘пустЯ много лет вернулсЯ Я в родную деревню, и в доме покойного
дедушки довелось мне еще раз сесть за старый квадратный граммофон. ‚ груде
еле живых пластинок с наклейками, на которых были нарисованы то ангелочки,
то собачка, сидЯщаЯ у граммофонной трубы, нашел Я одну незнакомую мне, уже с
трещиной, пластинку - "Џроводы на войну", или "Џроводы солдата". ‘ердце
ничего не подсказывало мне, когда Я решил проиграть и ее. ‘реди ржавых
иголок выбрал Я одну поострее, снова с усилием несколько раз провернул
ржавую ручку, отключил тормоз и, когда собачка и зеленаЯ труба на этикетке
пластинки слились в один кружок, опустил рычаг с мембраной. ‘начала был
только треск ржавой пружины и шум, словно иголку Я опустил не на пластинку,
а на точильный камень,- ничего нельзЯ было разобрать. Џотом поЯвились
голоса, заиграл духовой оркестр, и Я услышал первые слова: "’абачок-то не
забыл ли?"
€ сразу Я увидел широкую деревенскую улицу, золотой листопад осени,
толпу односельчан и родного отца, уходЯщего на войну. "Ѓерегите сына!" -
говорил он соседЯм. Ђ его целовали и клЯлись ему: "‚оюй, не тревожьсЯ,
убережем!"
„орогие мои, родные мои землЯки! —то со мною было! Њедные трубы
оркестра звучали все Яснее и взволнованней, их песнЯ пробилась через все
шумы времени, через все расстоЯниЯ и наслоениЯ моей памЯти, очищаЯ ее и
воскрешаЯ все самое свЯтое в душе. “же не одно село, а всЯ ђоссиЯ провожала
моего отца на войну, всЯ ђоссиЯ клЯлась солдату сохранить и вырастить его
сына. € опЯть не было слышно слез. Ќо, может быть, медные трубы заглушали
их.
Џотом Я услышал звон бубенчиков и последние напутствиЯ на дорогу. ‚от,
значит, откуда шли мои слишком ранние воспоминаниЯ. ‚от где их истоки.
Ќо откуда же взЯлось золотое видение осени и горЯщие ворота сельской
околицы? ќто был, конечно, сон.
‚едь приснилось же мне однажды, что гвозди достают из дерева-цветка,
который называетсЯ гвоздикой, а разноцветные нитки бисера находЯт готовыми в
стогах гнилого сена, и Я тоже долго верил, что это именно так и бывает.
Ќо нет, не только во сне привиделсЯ мне бешеный скач тройки. †ивет и
поныне в нашем колхозе Џетр ‘ергеевич, талантливый конюх и лихой наездник.
ќто он мог часами ехать, не торопЯсь, лесом, полЯми - через пень колоду. Ђ
перед деревней, перед людьми преображалсЯ он и преображались его лошади.
"ќгей, соколики!" - вскрикивал Џетр ‘ергеевич, широкаЯ русскаЯ душа, и
откуда бралась силушка в мохнатых ногах - со свистом, с вихорьком взлетал
тарантас на горку мимо четырех моих берез. Ѓывало, самаЯ незавиднаЯ
лошаденка в руках Џетра ‘ергеевича да на глазах у всей деревни или, как у
нас говорЯт, на миру, превращалась вдруг в конька-горбунка.
“слышал Я недавно развеселый, из глубины души вырвавшийсЯ крик моего
землЯка, как будто он бросалсЯ сломЯ голову вприсЯдку, и опЯть живой
картиной встали в моей памЯти проводы отца. € опЯть все показалось мне
невыдуманным, неприснившимсЯ, а подлинным - даже горЯщие ворота и сказочные
кони, взвившиесЯ в воздух, все, как провожала на войну родимаЯ сторона
своего солдата.

2 февралЯ 1954 г.

Џ…ђ‚›‰ ѓЋЌЋђЂђ

џ перестал учитьсЯ, когда получил первый гонорар. „о чего же все это
было давно и до чего весело вспоминать обо всем этом!
ѓонорар пришел из Њосквы, из "Џионерской правды". ’ам времЯ от времени
печатались мои заметки о школьной жизни, а однажды была помещена даже баснЯ
"Ћлашки" - о буржуе, который отказалсЯ есть оладьи, когда узнал, что они
испечены из советской муки. Џринципиальные были буржуи в то времЯ!
„енежный перевод, если не ошибаюсь, рублей на тридцать, застал менЯ
врасплох. “ менЯ больше двадцати - тридцати копеек в кармане еще никогда не
бывало.
Ќе без труда получив деньги на районной почте, Я купил в магазине
конфет, обливных прЯников и папирос и ринулсЯ пешком в родную деревню. „ело
было зимой. Ќосил Я тогда лапти, теплой одежонки, конечно, не было, и идти
мне было легко. Ќо Я не шел, а бежал. Ѓежал бегом все двадцать километров.
Ќапевал ли при этом песни и приплЯсывал ли - не помню. Џомню только, что за
всю дорогу не съел ни одной конфетки, ни одного прЯника, потому что хотел
все целиком донести до деревни, длЯ своей матери. Џохвастать хотелось: вот,
мол, Я какой, на-ко выкуси! €, конечно, пачку папирос не распечатал,- Я еще
не курил тогда.
‡имние дни коротки, и как ни легок Я был на ногу, а все-таки до деревни
добралсЯ только к ночи. ‚ темноте углы срубов потрескивали от мороза, а в
избах горела лучина в светильниках. ‚ одном только доме была керосиноваЯ
лампа, окна его светились Ярче прочих. ‚ этом доме собиралась молодежь на
посиделки.. “ нас такие посиделки зовут беседками. „евушки чинно сидЯт на
лавках с прЯсницами, прЯдут лен или куделю, да поют песни под гармошку, да
стараютсЯ понравитьсЯ парнЯм, каждаЯ своему, а некоторые всем сразу, а
парни, пока не начинаетсЯ кадриль, просто бездельничают, зубоскалЯт.
Њне было тогда меньше пЯтнадцати лет, но не это важно, ‚ажно то, что
одна из деревенских девушек мне уже нравилась, Я был уже влюблен - в нее, во
взрослую, в невесту. Ћ чем Я тогда думал, чего хотел - один бог знает. ‘ам
Я, если и знал что, то теперь забыл.
Ќе донесЯ до дому прЯники и конфеты, Я прежде всего решил поЯвитьсЯ на
беседках. …ще ни разу на беседках не принимали менЯ всерьез, ни в чьих
глазах Я еще не был взрослым. "Ќу, что ж, что не принимали,- думал Я.- Ќе
принимали, а сейчас примут".
Ћчень Я нравилсЯ себе в тот день!
ЉеросиноваЯ лампа висела на крюку посреди избы и горела в полную силу:
беседка еще только началась, и воздух еще не успел испортитьсЯ вовсе. Ќо
клубы и кольца табачного дыма уже не рассеивались, не таЯли, а передвигались
под потолком, плотные и густые. „евушки в Ярких домотканых, реже в ситцевых
сарафанах, как обычно, сидели на прЯсничных копылЯх вдоль стен по окружности
всей избы и крутили веретена и поплевывали на пальцы левой руки,
вытЯгивавшие нитку из кудели. Џарни толпились посреди избы, а кое-кто,
посмелее, сидели на коленЯх у девушек либо рЯдом, занимаЯ их разговорами и
мешаЯ прЯсть. „овольные девушки повизгивали, похохатывали. ‚ темном углу за
большой русской пекаркой, где всегда пахло пирогами и кислым капустным
подпольем, какаЯ-то парочка целовалась. ‘ладостное и таинственное длЯ менЯ
на этих посиделках только-только возникало.
ЊоЯ любовь, Ђнна, сидела далеко не на самом почетном месте, а в углу
справа, в полусумраке кухни, но была она самаЯ красиваЯ из всех. Љрасный
пестрЯдинный сарафан с белыми нитЯными квадратами, кофта синЯЯ, ЯркаЯ, тоже
пестрЯдиннаЯ, и никакого платка на голове. Ђ на лице улыбочка, не улыбка, а
улыбочка - ласковаЯ, хитренькаЯ, при которой щеки чуть подтЯгиваютсЯ кверху
и на одной из них образуетсЯ Ямочка, а глаза прищуриваютсЯ. „а еще волосы,
заплетенные в косу с очень Яркой, но уже не красной и не синей, а, кажетсЯ,
фиолетовой, Ярко-фиолетовой лентой; да еще глаза, поблескивающие, все
понимающие, чуть прищуренные и, кажетсЯ, серые; да еще руки, быстрые,
работЯщие и, наверно, тоже ласковые. ќх, потрогать бы их когда-нибудь!
Џравой рукой Ђнна крутила веретено и так сильно, что оно даже жужжало от
удовольствиЯ, а пальцы левой руки двигались все времЯ у кудельной бороды и
были всегда мокрые от слюны.
Ђнна была так красива, что, конечно, никто из парней не осмеливалсЯ
сесть рЯдом с нею. ’олько Я один осмелюсь сегоднЯ! Ђ что полусумрак на кухне
- так это же хорошо: тут, в углу, по крайней мере, ничего не будет видно.
Ќичего! € еще хорошо, что близко отсюда запечье, тот таинственный уголок,
куда времЯ от времени уходЯт сговоренные пары целоватьсЯ. Ќеужели и это длЯ
менЯ сегоднЯ возможно?
‚ойдЯ в избу, Я первым делом роздал ребЯтам папиросы. ЉажетсЯ, ничего
особенного при этом не произошло. ђебЯта просто расхватали всю пачку сразу и
стали курить: папиросы все же, не махорка. „ыму в избе стало еще больше.
‡атем Я подсел к моей девушке, к моей Ђнне. Џодсел, как садЯтсЯ
взрослые парни к своим девушкам. ђаньше Я никогда не осмеливалсЯ сидеть
рЯдом с Ђнной, а сейчас сел. Ђнна прЯла лен. Ћна не удивилась, что Я ткнулсЯ
на лавку рЯдом с ее прЯсницей, она просто прЯла. ’еперь надо было заговорить
с ней. џ еще ни разу не расхрабрилсЯ до такой степени, чтобы заговорить с
нею. Ќе смог Я заговорить и на этот раз. Ќо на этот раз все было по-другому,
на моей стороне теперь были всЯческие преимущества, на моей стороне была
сила - и конфеты, и прЯники, и то, что Я настоЯщий писатель, иначе разве
посылали бы мне деньги из самой Њосквы. ‘егоднЯ на беседках Я был самый
главный человек.
џ достал из кармана конфету, развернул бумажку и сам, своей рукой
положил конфету Ђнне в рот. € опЯть ничего особенного не произошло. Ђнна
просто взглЯнула на менЯ, открыла рот, взЯла конфету в рот и съела ее. Ќо
все-таки она взглЯнула на менЯ. ‚се-таки она менЯ заметила. џ быстро
развернул следующую конфету и снова положил ее в рот Ђнны. Ћна съела и эту
конфету, но при этом засмеЯлась. ™еки ее приподнЯлись, округлились, красивые
глаза сузились.
’ак и пошло: Я ее кормил конфетами, а она смеЯлась. Ќад чем? Ќад кем?
Ќадо мной, конечно! Ќо менЯ это нисколько не смущало. ‚се равно она была
красивее всех, и Я сегоднЯ был всех лучше. Ђх, если бы Я смог с нею
заговорить!
Ћна бы спросила менЯ:
-- ’ы все еще учишьсЯ?
Ђ Я бы ей ответил:
- “чусь - что! џ - писатель! Џонимаешь,- писатель, самый настоЯщий. Њне
уже и деньги платЯт за то, что Я писатель. Ђ ты знаешь, что это такое? ‚от,
например, все эти конфеты, прЯники, папиросы - это все откуда? Џросто,
понимаешь, пишу, и все.
’ак беззастенчиво хвастать в городе Я, конечно, бы не смог, там сразу
менЯ поймали бы. Ќо здесь можно было. Љ тому же и обстановка все-таки
необычнаЯ, духоподъемнаЯ. ‚едь парень перед девушкой всегда немножко
рисуетсЯ, хвастаетсЯ. Ђ как же иначе? €наче разве она его полюбит?
Ѓеда только, что Я не смог и на этот раз заговорить со своей Ђнной. Ќо
Я был счастлив уже оттого, что она ела мои конфеты и смеЯлась надо мной. €
когда она съела их все, Я выложил ей в подол все обливные прЯники. Ћна съела
и прЯники.
‘ам Я так и не попробовал ни прЯников, ни конфет. Ћтчего это - от
большой любви или от расчета, от скупости или от сердечной доброты?
„омой Я пришел с беседок поздней ночью, когда все уже спали, и,
голодный, заснул на случайной соломенной подстилке возле курЯтника.
. “тром мать подошла к моей постели. Ћна не будила менЯ, а просто
остановилась надо мной, заложив руки за спину, и Я проснулсЯ сам. „обраЯ,
беднаЯ мама! Ћна все уже знала. Ћна знала, что ее несмышленый, но опасно
бойкий первенец, живущий в городе без родительского присмотра, где-то
раздобыл деньги,- конечно же, не чистые это деньги, не трудовые! - покупает
папиросы, курит сам и угощает других, а всЯкие сласти раздает девкам. “ж и
до девок дело дошло!
-- ‡дравствуй, мама! - говорю Я ей. - Џоесть бы чего-нибудь!
Ђ она мне:
- ‘кажи, парень, где деньги взЯл?
€ от этих слов счастье всего вчерашнего днЯ снова запело в моей душе и,
вероЯтно, засветилось в глазах. џ не удержалсЯ, и опЯть понесло менЯ на
хвастовство.
- џ, мама, писатель. Џонимаешь, писатель! - говорю Я ей, почти
захлебываЯсь от восторга.- Њне заплатили гонорар. €з Њосквы перевели. џ
израсходовал мало, ты не бойсЯ, Я еще и тебе дам денег. Ђ потом опЯть сочиню
чего-нибудь. ѓонорар, понимаешь?
- ’ы мне зубы не заговаривай,- начала сердитьсЯ мать,- правду скажешь,
ничего тебе не сделаю. ѓде взЯл деньги?
- ’ак Я же правду говорю: Я - писатель, поэт. ќто гонорар. ’ворчество,
понимаешь?..
„обраЯ моЯ мама! ‚рЯд ли она и сейчас понимает, откуда у сына порой
водЯтсЯ деньги: на службу он не ходит, хозЯйства не имеет, никаким промыслом
не занимаетсЯ. ‘колько лет работали в стране ликбезы, а стараЯ моЯ мама так
и доживает свой век неграмотной и по-прежнему длЯ нее что писатель, что
писарь - одно и то же.
- Ђх, ты так, сквалыга окаЯнный! - вконец рассердилась она.- ЏризнатьсЯ
по чести не хочешь? „умаешь, всю жизнь правду скрывать будешь, не по совести
жить? ‚от Я с тебЯ шкуру спущу, раз ты писатель...
€ в руках у матери за спиной оказалась свежаЯ березоваЯ вица - розга.
Ћна стащила с менЯ замызганное одеЯльце, и Я, ненакормленный, неодетый,
получил свой первый настоЯщий гонорар. Љонечно, Я ни в чем не был виноват,
но ведь и она мне только добра хотела. ‚от и суди после этого, кто прав, кто
не прав.

1960

ЏЋ‘‹… ЃЋџ

Љогда в горах стрелЯют - то ли близко, то ли далеко - и глухое эхо
грохочет и обступает тебЯ со всех сторон, высота и простор ощущаютсЯ
особенно сильно. ЉажетсЯ, что ты находишьсЯ не на земле - на небе, где-то
среди громов. ‚интовочный хлопок раздаетсЯ как разрыв снарЯда, выстрел из
пушки подобен горному обвалу. € мелкое земное чувство страха покидает душу.
‘тоишь и удивлЯешьсЯ сам себе: либо ты очень мал среди этих каменных громад,
и потому никакаЯ пулЯ не может тебЯ задеть, либо очень велик, почти
бесплотен, как эхо, и жизни твоей все равно никогда не будет конца.
“тром замер бой в горах. ‚ойна словно заканчивалась. Љогда совсем
стихло, из ближнего аула донессЯ лай собак. Ќеожиданно очень громко запел
петух. Џахнуло русской деревней. ‘обачий лай в селениЯх не умолкал ни при
какой стрельбе, но в горЯчке боЯ его переставали слышать, как пение птиц,
как шум ветра в деревьЯх.
Ќа небе поЯвилось солнце. Њожет быть, и его мы с утра просто не
замечали.
ЏоЯвилсЯ ветер. € орлы. ‚етер можно было увидеть и в небе, если следить
за орлами,- он их приподнимал, чуть подкидывал, иногда заставлЯл резко
взмахивать крыльЯми.
Љ концу боЯ Я оказалсЯ на высокой седловине. „альше идти было некуда и
не нужно. џ оглЯдел вокруг небо и землю и лег в траву. ‹ег в траву, ощутил
ее влажный свежий запах и услышал стрекотание кузнечиков. џ даже увидел
кузнечиков - их было очень много.
Џервое времЯ Я, кажетсЯ, ни o чем не думал. Њне просто было хорошо. џ
отдыхал. Џолежать не двигаЯсь хоть полчаса - других желаний у менЯ не было.
Џотом Я вдруг Ясно понЯл, что война заканчиваетсЯ и что Я живой.
џ повернулсЯ на спину, словно, желаЯ убедитьсЯ в том, что Я жив, что
землЯ тверда, а надо мною небо.
Ќебо надо мною было очень высокое, а утреннее солнце не выше гор и
освещало лишь отдаленные вершины их. ѓраницы солнца отмечали высоту, шли
поверх долин и ущелий от скалы к скале, от холма к холму.
—ем выше поднималось солнце, тем шире расходилсЯ его свет по горам, и
наконец озарилась самаЯ глубокаЯ долина, засиЯл весь мир.
џ отбросил винтовку в сторону и раскинул руки. ‚ душе все пело, а Я
молчал и только улыбалсЯ.
"ђодные мои, любимые! - думал Я, вспоминаЯ при при этом, и мать, и
жену, и детей, и всех своих далеких друзей-товарищей.- ‘коро мы опЯть будем
вместе. € все пойдет хорошо: Я - живой. ѓде вы сейчас, о многих Я давно
ничего не знаю..."
Њне захотелось сейчас же писать всем письма, наводить справки. ‘олнце
припекало все больше, травой пахло все сильнее, усталость в теле не
проходила, и Я лежал вверх лицом, чуть прикрыв глаза и не шевелЯсь. “ самого
виска возилсЯ кузнечик, Я его не трогал.
‚ ауле все так же лаЯли собаки. ѓорели костры, где-то очень далеко
погромыхивали пушки, но там была не наша часть, Я мог никуда не спешить, у
менЯ были в запасе часа два полной свободы.
€ в это времЯ чьЯ-то чернаЯ тень на мгновение закрыла солнце. џ не
вздрогнул, не пошевелилсЯ, Я только скосил глаза - и увидел большого горного
орла. €з всех лежавших в разных местах людей он выбрал менЯ и начал кружить,
спускаЯсь все ниже и ниже. ‚ероЯтно, он принЯл менЯ за мертвого. Ќо Я был
живой. € Я перестал следить за ним, думаЯ о своем.
"Њама, роднаЯ моЯ! - думал Я.- ‘ тобой сейчас никого нет, ни одного
сына. Њихайло погиб под ‘талинградом. Ќо Я - живой и вернусь к тебе, приеду,
все сделаю, чтобы тебе было хорошо.
„ети мои любимые! ‡доровы ли вы? ‘ейчас у вас будет все - школа, дом,
счастье, все будет: Я живой. Ѓольше никто не посмеет разлучить нас..."
Ћрел все кружил и кружил надо мной и опустилсЯ уже настолько низко, что
Я услышал шум его крыльев. •ищник был очень осторожен, осмотрителен. Ќа
Ясном фоне неба он казалсЯ совершенно черным, зловеще черным. € Я замер. Ќе
испугалсЯ, но замер и приготовилсЯ к борьбе.
Ќет, силы мои не были истощены, никакие когти не страшили менЯ, война
менЯ не ослабила.
"„руг мой милый, верный! Ѓудь спокойна, Я - живой, и тебе не придетсЯ
выносить менЯ с полЯ боЯ,- обращалсЯ Я к своей любимой.- ‘охрани только
наших детей до моего возвращениЯ..."
‘квозь ресницы Я разглЯдел раздвинутые, как бы ощеренные тупые концы
крыльев - каждое перо отдельно, кривой хищный клюв и мощные стальные когти.
ЊЯгкий тугой шум становилсЯ все слышнее. ‘ейчас орел должен спикировать, и
тогда он узнает, что Я живой. џ схвачу его, сомну, разбойник поплатитсЯ
головой за свою самонадеЯнность. Ћй, не трогай, улетай, пока не поздно,
подобру-поздорову!
Ћт сердца пошел огонь по всему телу - к мускулам рук, ног, Я напрЯгсЯ
и, видимо, шевельнулсЯ. ‚ тот же миг орел круто взмыл вверх и с недоуменным
клекотом полетел в сторону синих скал.
-- ’ак-то лучше! - сказал Я вслух и еще долго-долго лежал не двигаЯсь
под Ясным высоким небом.

1956

†€‚Ћ„…ђ

Њы нередко говорим: играет, как кошка с мышью. ‘егоднЯ ночью Я видел,
что это такое.
џ живу в деревне у одинокой женщины, моей родственницы, в большой
чистой избе, устланной домоткаными половиками, увешанной рукотерниками и
плакатами. ‚оздух в избе чистый, клопов сравнительно немного, питание
здоровое: Ягоды, грибы, капуста...
Ќо больше всего менЯ устраивает, что старушка моЯ рано ложитсЯ спать и,
перед тем как лечь, наливает длЯ менЯ полную лампу керосину и старательно
чистит стекло скомканной газетой.
Ќочью Я люблю сидеть один - читать, думать, писать - в совершеннейшей
тишине. ѓудит в трубе тепло, суматошитсЯ метель под окном, и сераЯ молодаЯ
кошка мурлычет рЯдом. џ не терплю кошек за их высокомерие и эгоизм. ѓоворЯт,
собака привыкает к хозЯину, а кошка к дому. Џо-моему, ни к чему она
по-настоЯщему не привыкает и ни на одну кошку никогда нельзЯ положитьсЯ. Ќо
эту, молодую, серую, Я почему-то полюбил.
‘егоднЯ в полночь кошка неожиданно поднЯла возню, начала мЯукать, и Я
увидел, что она вынесла иа середину избы живую мышь. Њышка была еще не
измЯтаЯ, совсем свеженькаЯ, пушистаЯ и маленькаЯ, тоньше кошкиной лапы.
Џоначалу Я не почувствовал к ней никакой жалости, а кошку, наоборот,
похвалил про себЯ: дескать, не дармоедка, знает свое дело!
Љошка положила мышь на половик, посреди избы и легла рЯдом с ней. Њышка
припала к полу, вытЯнув хвостик, и удивленно замерла: ей, наверно,
показалось, что она свободна и может убежать, куда хочет. ’ак и есть:
мгновение - и ее не стало.
- Ђх, черт! - воскликнул Я от огорчениЯ.- “шла!
Ќо кошка спружинила, метнулась в задний угол избы, в темноту, успела за
мгновение обшарить там своими толстыми лапами весь пол, нашла мышь,- как мне
представилось, ощупью,- и уже спокойно, держа ее в зубах, вернулась на
середину избы.
- “пустишь, дура! - сказал Я.
Љошка положила мышь на прежнее место и снова легла рЯдом с нею, щурЯсь
и беспрестанно мурлыча. € мышке опЯть поверилось, что она вольнаЯ птица. Ќа
этот раз кошка поймала ее у менЯ в ногах, под столом. ‚ следующий раз - под
печкой-лежанкой, затем на кухне. € все это в полумраке, потому что моЯ
керосиноваЯ лампа не освещала всей избы. Џоловики на полу были смЯты,
жесткий кошачий хвост, как лисьЯ труба, мелькал то в одном месте, то в
другом. ‘колько раз Я считал, что все кончено, мышь сбежала!
"Џрозевала-таки, полоротаЯ!" - ворчал Я. Ќо кошка не зевала. € Я убедилсЯ,
что этот зверь знает свое дело.
- —то вы там возитесь? - спросоньЯ спросила хозЯйка с печи и, не
дождавшись ответа, снова захрапела.
Њышь устала, начала хитрить. Ћна подолгу не двигалась, вероЯтно,
прикидываЯсь мертвой. Љошка ложилась на бок, кувыркалась, поднималась на
ноги, дугой изгибала спину и легонько, издалека трогала мышь своей страшной
лапой, и мурлыкала, и мЯукала. …й хотелось играть. Ћна требовала, чтобы и
мышь играла с нею, не умирала бы раньше времени.
џ осветил их лучиком китайского фонарика и увидел: мышка еще жива,
черные глазки ее поблескивают, только она выжидает, ей хочетсЯ перехитрить
свою смерть. Ќо, господи, до чего же она была мала рЯдом с этим страшилищем!
€ Я вдруг, впервые в своей жизни, пожалел мышь, мне даже захотелось, чтобы
она сбежала. €, словно почувствовав, что Я на ее стороне, мышка кинулась под
печку, но кошка, даже не вскочив, накрыла ее своей лапой и вместе с ней
игриво перевернулась через спину.
ќто продолжалось долго. „олго мышку не оставлЯла призрачнаЯ надежда на
свободу. ’олько покажетсЯ ей, что наконец-то она перехитрила своего врага,
может вздохнуть, скрытьсЯ и располагать собою по своему усмотрению, а кошка
опЯть прижмет ее к полу, к земле. Џрижмет и отпустит. Ћтпустит и отвернетсЯ,
делаЯ вид, что ей все безразлично. € мЯучит требовательно, недовольно: "„а
беги же снова, играй со мной!" Ќе мурлычет, а мЯучит.
•озЯйка с печи опЯть подала голос:
- Љошка-то, видно, на улицу проситсЯ, выпусти!
- Ќет, она мышь поймала, играет! - ответил Я.
- “, тигра окаЯннаЯ! †иводер! - с ненавистью сказала хозЯйка.
Ќаконец и Я ощутил ненависть к кошке.
џ направил узкий электрический луч прЯмо в ее бледно-зеленые с серым
дымком глаза, когда она, валЯЯсь на спине, жонглировала мышью, как фокусник
мЯчиком, и ослепил ее.
‚оспользовавшись этим, мышь сделала последнюю попытку уйти в свое
подполье. Ќо у "тигры" кроме зрениЯ был еще звериный слух.
- “, подлаЯ! - с откровенной ненавистью зашипел Я.- Џоймала-таки опЯть!
Љровопийца! - € Я готов был пнуть ее, потому что всЯ моЯ застарелаЯ
неприЯзнь к кошачьей породе поднЯлась во мне.
Њышь больше не подавала признаков жизни. Љошка мЯукала с недоумением,
обиженно и гневно толкала ее то левой, то правой лапой, словно бы
отступалась от нее, отходила в сторону - мышь не двигалась и лежала либо на
боку, либо на спине, задрав кверху голенькие, тонкие, как спички, ножки.
’огда кошка съела ее. …ла она неторопливо, лениво, щурЯ глаза и чавкаЯ.
Џохоже было, что ест без удовольствиЯ, ест и брезгует. Њышиный хвостик долго
торчал из ее рта, словно кошка раздумывала: глотать ей эту бечевку или
выплюнуть ее. Џод конец она проглотила и хвостик.
•озЯйка моЯ свесила ноги с печи.
- ’ы что, полуношник, сегоднЯ долго не спишь?
- ‘мотрел, как кошка с мышью играла,- ответил Я.
- Ћй, паре! - охает хозЯйка, должно быть, удивлЯЯсь моей несерьезности.
- —то - "ой, паре"?
- Ќу-ко, надо!
- —то - "ну-ко, надо"?
•озЯйка задумываетсЯ и наконец, что-то обмозговав, произносит:
- ’игра - она тигра и есть! “ нее свое дело, а у тебЯ свое. ‘пи давай!
- ‹адно! „авай буду спать.
џ ложусь и засыпаю тревожным тоскливым сном.

1962

’‚Ћђ—…‘’‚Ћ

- ЋпЯть каша!
Ѓорька сидел с полным ртом, сопел, дулсЯ и смотрел на всех сердитыми
глазами. …го уговаривали, ругали, пытались задобрить. Ќо ничего не помогло.
Ћбеденных часов в семье стали боЯтьсЯ, как наказаниЯ. Њать нервничала, отец
рывком вставал и уходил из-за стола.
ѓорю помог соседский мальчик ‚анЯ. Љак-то во времЯ еды, когда за столом
не усидела даже многотерпеливаЯ мать, ‚анЯ сказал Ѓорьке:
- џ тоже не люблю кашу, но это ничего. џ тебЯ научу, будет интересно...
„авай делать дорогу!
Ѓорька посмотрел на товарища сквозь слезы, подумал и кивнул головой.
’огда ‚анЯ устроилсЯ с ним рЯдом, пододвинул к себе тарелку, взЯл ложку из
его рук.
- ‘начала сделаем тропинку длЯ велосипеда, вот так! - сказал он, провел
узкую бороздку через всю тарелку и ложку, полную каши, передал Ѓорьке.-
Џройдет велосипед?
Ѓорька хмыкнул, но спорить не стал.
-- Џройдет. Ђ кашу куда?
‚анЯ пожал плечами.
’огда Ѓорька съел кашу и облизал ложку. Ђ ‚анЯ сказал:
- ‘ейчас сделаем дорогу такую, чтобы по ней можно было проехать на
машине. „елай сам!
Ѓорька взЯл ложку в обе руки и со скрежетом заскреб дно тарелки. „орога
получилась широкаЯ, но неровнаЯ.
-- Џодчисти! - посоветовал ‚анЯ.
Ѓорька подчистил, склонЯЯ голову набок.
- ‘ейчас и "москвич" пройдет, - убежденно сказал он.
- "Њосквич", пожалуй, пройдет, а "‚олга"?.. „авай длЯ "‚олги"!
€гра Ѓорьке понравилась. Ћн ел кашу старательно, с удовольствием.
- ќто уже большак,- сказал ‚анЯ, когда посреди тарелки, на проезжей ее
части, показалсЯ зеленый цветок.- ’еперь даже грузовики с зубром и медведем
могут разойтись.
Ѓорька подровнЯл ложкой краЯ большака справа и слева, набрал еще ложку
каши и, прожевываЯ, подтвердил:
-- ђазойдутсЯ и медведь с зубром.
Ќаконец каши осталось совсем мало. ‚анЯ нерешительно посмотрел на
Ѓорьку.
- —то будем делать с обочинами? - спросил он.
Ђ Ѓорька уже улыбалсЯ весело и хитро. ’еперь-то он знал, что надо
делать с обочинами. Љаша перестала казатьсЯ скучной.
- ‘ъем и обочины! - сиЯЯ от радости, заЯвил он.- € будет у менЯ теперь
не дорога, а аэродром. ђеактивный, верно? Ќет, ракетный!
-- ‚от так! - засмеЯлсЯ довольный собою ‚анЯ.
€ было им хорошо друг с другом.

[1959]

Њ€•Ђ‹ Њ€•Ђ‹›—

‚се дети были как дети, один Њихал Њихалыч никому покоЯ не давал. ‘
утра до вечера в квартире слышалсЯ только его голос, его крики, его песни.
Ќачиналось с завтрака на кухне, куда Њихал Њихалыч обычно шел неохотно,
ссылаЯсь на то, что у него еще зубы заспанные, но когда садилсЯ за стол, то
требовал все сразу - и молоко, и рыбий жир, и огурцы, и кашу. Џотом он
бросалсЯ к сестрам, помогал им собратьсЯ в школу, из-за чего те плакали и
нередко опаздывали на первый урок. „алее Њихал Њихалыч делал зарЯдку, "как в
цирке", карабкалсЯ до потолка по книжным полкам, пересматривал все подрЯд,
вплоть до энциклопедии, гонЯлсЯ за кошкой, кричал ей "кыкысь, берегись!",
наконец, давал матери советы, как варить кашу, и обЯзательно что-нибудь
присаливал сам, да еще прибавлЯл газу. ‚се это он успевал делать
одновременно, уследить за ним не было никакой возможности. …сли мать
начинала нервничать, он ее успокаивал:
- Њамочка, Я же тебе помогаю! - и целовал ее в платье, в руку, во что
придетсЯ. € мать успокаивалась и вытирала слезы на глазах.
Љроме того, Њихал Њихалыч очень любил ездить к бабушке в гости либо на
машине, либо на поезде, либо на самолете. Ѓез папы такие поездки не
удавались, поэтому он каждый день с нетерпением ждал возвращениЯ папы с
работы. ‚ернувшись с работы, папа странно медленно раздевалсЯ, но это еще
куда ни шло. Ќо если папа сразу садилсЯ обедать, Њихал Њихалыч совершенно
терЯл терпение и не хотел принимать никаких объЯснений.
- Ќу, поехали же! - требовал он.
- ЏодзаправитьсЯ надо, сынок, а то бензину не хватит,- отвечал отец.
- „а хватит, хватит... поехали!
Џосле обеда папа ложилсЯ на ковер посреди комнаты и поднимал ноги.
- Ќу давай сразу на самолете, скорей доберемсЯ.
‚ечером в квартире иногда поЯвлЯлись папины товарищи или мамины
подруги, и Њихаил Њихалыч на несколько минут затихал, присматривалсЯ к ним.
‡абавные люди,- они всегда спрашивали его об одном и том же.
- Њиша, кого ты больше любишь, маму или папу?
- Џапу и телевизор,- отвечал Њихал Њихалыч, и гости весело смеЯлись.
- Ђ бабу-Ягу ты боишьсЯ?
- џ ее не видал.
- Ќеужели и во сне никогда не видал?
- Ќе видал. џ лицом к стенке сплю, ничего не вижу.
ѓости скоро надоедали Њихал Њихалычу, он покидал их и снова занималсЯ
своими делами - гонЯл "кыкысь", проверЯл настройку пианино, выметал пыль
из-под столов. Ћн поспевал всюду, он был везде сразу, заполнЯл собою всю
квартиру, все углы, был велик, вездесущ и необъЯтен, как сама жизнь.
Џоздно вечером, замотав всех до смерти и утомившись сам, он просил:
"Њама, раздень менЯ!" - ложилсЯ в постель лицом к стене, свертывалсЯ
клубочком и засыпал. Њать, склонившись над кроваткой, прикрывала его
сереньким байковым одеЯльцем и удивленно ахала, словно впервые видела своего
сына.
- ѓосподи, ведь совсем кроха, комочек!
Џодходил отец, подходили старшие девочки и тоже разглЯдывали Њихал
Њихалыча с удивлением. "Ћн еще совсем маленький!" - шептали они.
- Ћн же совсем кроха! ‘овсем, совсем кроха! - говорила сестра.-
Џоразительно!
-- Ђ что вы хотите?! - говорил отец.- …му еще только три года. „айте
срок...

1956

‘‚ЋЃЋ„Ђ

Њиша очень скоро понЯл, что означает: "‘вобода - есть осознаннаЯ
необходимость".
- ‡начит, понЯл? - переспрашивает его мать.
- ЏонЯл.
- „елать зарЯдку по утрам длЯ тебЯ так же необходимо, как посещать
школу, учить уроки. Џонимаешь?
- Љонечно, понимаю! - соглашаетсЯ Њиша. € упрЯмо твердит свое: - Ђ если
неинтересно?
- ђодной мой! - терЯет терпение мать.- Ќо это же необходимость. € ты ее
осознал. Ќу, давай начнем!
-- Ќеобходимость есть, а свободы нет,- отвечает Њиша.- ‘вобода - это
когда интересно.
Њать чуть не плачет от досады:
- ѓолуб-чик мой!..
Ќо Њиша не собираетсЯ уступать. Ћн повторЯет:
-- ‘вобода - это когда интересно!
Њать задумываетсЯ и с любопытством смотрит на сына, словно впервые
видит в нем живого человека.
- …сли так, давай придумаем что-нибудь, чтобы тебе интересно было,-
предлагает она.
- „авай!
- „ома будем делать зарЯдку или пойдем в сад?
- ‚ сад, в сад.
Њаме лет сорок, она стройна, крепка, в сад вышла в легком пижамном
костюме и в тапочках. Њиша - в трусиках, без майки, босиком.
‚ саду прохладно от росы. Џтицы в кустах и на деревьЯх поют усердно,
будто делают зарЯдку.
‘олнце едва-едва отделилось от горизонта и продираетсЯ сквозь лес - в
небо, к простору.
- ‘тановись! - командует мать, утверждаЯсь ногами на песчаной тропинке.
Њиша становитсЯ рЯдом с нею.
- Ѓудем делать то же, что мы делали раньше,- говорит она.- ђуки вверх!
- Ќу, вверх,- вЯло поднимает руки Њиша.
- ѓовори: "Ќебо!"
- Ќебо! - с удивлением повторЯет Њиша.- ‚ижу небо!
- ђуки вниз. ѓовори: "‡емлЯ!"
- ‡емлЯ! ‡емлЯ! ‡емлЯ!
- ђуки в стороны. ѓовори: "Њоре"!
- Њоре! - не возражает Њиша.
- Џоворот вправо - горы!
- ѓоры! - уже кричит Њиша и добавлЯет: - Ћго! Ђ что влево?
- Џоворот влево! - командует мать.- ЏолЯ!
- ЏолЯ! - восхищаетсЯ Њиша.- ‚от здорово!
- Ђ теперь давай снова.
‚се упражнениЯ проделали во второй и в третий раз. Ќа четвертый раз
Њиша разочарованно:
-- ЋпЯть тоже?
Њать растерЯлась:
- ’огда придумывай сам.
€ Њиша стал придумывать сам:
- Џтицы в небе! ‘амолеты! ЋпЯть птицы!
- ’рава зеленаЯ! –веты!
- ‹ес вокруг! - кричал он.
- Ћлени в горах!
- •леб растет!..
Ќа следующее утро Њиша сам потЯнул маму в сад на зарЯдку. Ћн приволок с
собой прыгалки, мЯч и разные палки.
- •очешь,- предложил он,- мы сегоднЯ поиграем в чехарду?
„олжно быть, Њиша не ожидал, что мама согласитсЯ. Ђ мама согласилась:
-- —ехарда так чехарда. ’а же зарЯдка!
Њиша искренне удивилсЯ и обрадовалсЯ этому.
-- Ќу вот видишь,- сказал он маме,- теперь и ты понимаешь, как хорошо,
когда свобода. ’еперь и тебе интересно.

16 февралЯ 1963 г.

Ќ… ‘ЋЃЂЉЂ € Ќ… ЉЋђЋ‚Ђ

ЊоЯ сестра, возвращаЯсь однажды поздней зимней ночью с посиделок с
прЯсницей и с горЯщим пучком лучины в руках, встретилась посреди деревни с
волком. „олжно быть, очень голодный, он сидел, скалил зубы и не хотел
уступать ей дорогу.
- ’ы что, арик, с ума сошел? - прикрикнула на него девушка.- Џошел
вон!
"арик" оскалил зубы еще больше и зарычал, глаза его нехорошо
сверкнули. ‘естра ткнула ему в морду горЯщей лучиной.
- Ћшалел, что ли? Ќет у менЯ ничего длЯ тебЯ.
‚олк отступил, прыгнул в сторону, в снег.
Љогда всполошенные родители сказали моей сестре, что это был волк, а не
арик, она удивилась и не поверила:
- Љакой же это волк, когда он на собаку похож. ‘обака она собака и
есть!
Ќедавно в Џодмосковье к нашей даче подошел лось. Ћн был так невозмутимо
спокоен, с таким хладнокровием, даже равнодушием смотрел на менЯ, что
подумалось: не ранен ли? не болен ли? ‘амаЯ настоЯщаЯ корова, домашнее
животное!
џ быстро собрал своих ребЯтишек, крикнул жене, и мы толпой, всей оравой
двинулись к лосю, за забор, в мелкий осинничек. „ети радовались: наконец-то
они налюбуютсЯ диким зверем.
- Љакой же он дикий? Љакой зверь? - возмутилсЯ Я.- ‡ахватите с собой
хлеба побольше да соли, сейчас мы его будем кормить.
- —то ты, папочка?
- Ђ вот увидите!
Њы осторожно, чтобы не испугать, подходили к лосю все ближе и ближе, а
он повернул голову и смотрел на нас совершенно спокойно, без всЯкого
интереса, даже как-то устало. ‚озможно, он думал, этот неприкосновенный
владыка подмосковных рощ, стоит ли, дескать, свЯзыватьсЯ с этой назойливой
мелкотой. ‚озможно, думал что-то другое. ’олько вид у него был до того
домашний, коровий, до того ручной, что Я совершенно осмелел, а вернее
сказать, обнаглел,- особенно с точки зрениЯ лосЯ.
- ’пруконь, тпруконь, тпруконь! - стал звать Я его, как зовут в
деревнЯх корову, и, протЯгиваЯ вперед руку с густо посоленным хлебом, пошел
к его влажной, к его мокрогубой коровьей морде. €ллюзиЯ была слишком
заманчивой.
Hо когда Я подошел к нему совсем близко, когда до него оставалось не
больше десЯти шагов и лось вдруг нервно переступил, Я, должно быть, все-таки
испугалсЯ его величественных размеров и особенно его огромной горбоносой
чушки. Ђ может быть, Я побоЯлсЯ, что лось, вдруг переступивший с ноги на
ногу и на мгновение обернувшийсЯ назад, убежит от менЯ? ‚о всЯком случае, Я
остановилсЯ, замер. ‡атем решилсЯ и кинул хлеб ему под ноги.
ќтого не надо было делать. џ забылсЯ. Џередо мной, конечно, был зверь,
а не корова. ‡верь, не уступающий в силе медведю.
‹ось не побежал от менЯ, а бросилсЯ на менЯ. Ћн решил, что Я на него
нападаю, и сам пошел в атаку. Ќо бросилсЯ на менЯ он не быстро, без Ярости,
без воодушевлениЯ, лениво, только затем, должно быть, чтобы образумить
наглеца и отвЯзатьсЯ от него.
џ закричал. …ще сильнее и, вероЯтно, еще менее красиво закричали мои
дети, моЯ жена, моЯ семьЯ. € лось не тронул нас. Ћн повернулсЯ и, широко
раскидываЯ в сторону огромные голенастые задние ноги, не спеша, скрылсЯ в
осиннике. "Ќу вас к богу, лучше не свЯзыватьсЯ!" - казалось, сказал его
белый короткохвостый зад.
- ЉакаЯ же это корова, папочка! - испуганно упрекали менЯ дети.
-- „а ведь очень уж похож на корову, совсем ручной!

30 ЯнварЯ 1962 г.

‘’Ђђ›‰ ‚Ђ‹…ЌЋЉ

- Ќу как жизнь, старина? - ежевечерне спрашивал у своего приЯтелЯ
седобородый нечесаный ‹упп …горович.
’олстый ленивый кот, давно прозванный ‘тарым ‚аленком, спросоньЯ
поворачивал голову, чуть приоткрывал глаза и нехотЯ мурлыкал что-то
невнЯтное. Њожно было подумать, что он говорил: "€ как тебе не надоест из
года в год спрашивать об одном и том же? Ќу, живу по-прежнему! ‚верх
головой! —его тебе еще? —еловек!"
‹упп …горович и ‘тарый ‚аленок много лет жили вместе, и каждый думал,
что он старше другого. Џо этой простой причине, по старости, они были
одиноки, и обоим казалось, будто и дружат они лишь потому, что больше
дружить не с кем и остаетсЯ одно - терпеть друг друга.
Ќо в их отношениЯх, кроме семейной привЯзанности, было взаимное
уважение, а временами даже любовь.
Љогда кот был молод и прост, он повсюду следовал за своим хозЯином.
ЏриохотилсЯ ‹упп …горович ходить перед праздником на рыбалку - и кот за ним.
Џоймает старик мелкую рыбешку: уклейку, пескарика или ершика,- выбросит на
берег, а кот ее съест.
- •оть бы посолил! - потешалсЯ над ‘тарым ‚аленком ‹упп …горович.
Ќо коту нравилась рыба и несоленаЯ, была бы она живаЯ. ‘идит старик с
удочкой, не шевелитсЯ, а рЯдом у краЯ воды рыбачит кот, сторожит всЯкую
мелочь, проплывающую возле бережка. Џодплывает рыбка совсем рЯдышком,- в
прозрачной воде она кажетсЯ крупной,- цапнет ее кот лапой и удивлЯетсЯ, что
в лапе ничего нет. Ђ ‹упп …горович хохочет:
- ќто тебе не мыши!
ЏриохотилсЯ хозЯин в силки рЯбчиков ловить - и кот начал промышлЯть
птичек в лесу и на огороде.
‘о временем приЯтели даже внешне стали походить друг на друга: ‹упп
…горович, обзаведЯсь большой бородой и пышными бровЯми вроде двух кошачьих
хвостов, все больше смахивал на лохматого кота, а пушистый ‘тарый ‚аленок -
на ‹уппа …горовича. Ќо сами они не замечали этого и любезничали друг с
другом редко.
‘тарый ‚аленок с годами становилсЯ высокомерен, заносчив. Ћн
презрительно смотрел со своей лежанки на возвращающегосЯ поздней ночью
волосатого ‹уппа и не трогалсЯ с места, даже когда тот начинал его гладить
вдоль спины, только вытЯгивал хвост, чтобы рука старика прошлась и по
хвосту. Њурлыкать от удовольствиЯ, урчать, как положено всЯкому зверю
кошачьей породы, ‘тарый ‚аленок тоже не всегда находил нужным. Ђ о том,
чтобы сойти с лежанки, встретить приЯтелЯ у порога с задранным хвостом и
потеретьсЯ о его подшитые и заштопанные во многих местах катанки, они думать
не хотел. ’акого случаЯ ни он сам, ни ‹упп …горович уже не помнили. € если
кот все-таки мурлыкал, то ‹упп …горович говорил:
- Њурлычешь, сукин кот, значит, жрать хочешь. ’ак просто, по доброте
душевной, ты не замурлычешь.
…сли бы не ‹упп …горович, ‘тарого ‚аленка вообще не было бы на свете.
Ќо разве он это понимает? ЏокойнаЯ жена ‹уппа …горовича, ЌастЯ, держала в
доме кошку, не запрещала ей даже котитьсЯ, но всЯкий раз уничтожала весь
приплод. Џоложила однажды она слепых котЯт в Ямку, прикрыла их камнем, а
камень лег неплотно, и котЯта начали пищать, кошка услышала, заметалась,
сама подрыла землю под камнем и вытащила одного котенка живым. ‘таруха
хотела его сразу утопить, но ‹упп …горович воспротивилсЯ. "‘удьба! - сказал
он.- Џущай живет!"
€ кот выжил. € стал ‘тарым ‚аленком.
‹упп …горович не работал в колхозе, года вышли, но характер по-прежнему
имел беспокойный, во все вмешивалсЯ, все и всех судил. ‚ поведении ‘тарого
‚аленка больше всего старика возмущала его молчаливаЯ сонливость. "Љак же ты
можешь на все закрывать глаза, если ты живое существо?" - часто с удивлением
и гневом допрашивал он кота.
‘егоднЯ ‹упп …горович пришел домой подвыпивший и был особенно
словоохотлив. Ћн повесил на крюк рЯдом с рожковым умывальником полушубок,
смахнул кое-какую мокреть с усов, затем пошел на кухню, повозилсЯ ухватом в
пекарке, вытЯнул горшок с остатком щей, принес их на стол и крикнул:
- €ди, старина, покормлю!
Љот издал в ответ какие-то влажные булькающие звуки, посмотрел, что ему
предлагают и стоит ли из-за этого покидать теплое место, и, осторожно
приподнЯвшись и потЯнувшись, начал неторопливо спускатьсЯ с лежанки, с
приступка на приступок. „вижениЯ его были замедленны, как и у ‹уппа
…горовича, должно быть, они все-таки подражали друг другу даже в этом.
- Ќе голоден, значит? - с обидой сказал ‹упп …горович, выжидаЯ, когда
‘тарый ‚аленок спуститсЯ с печурки и подплывет к столу.- Ќе голоден, старый
черт, или пенсию уже успел получить? ‹ежебок несчастный! Ћх и ленив же ты,
братец, за что только хлебом тебЯ кормЯт! €мечко тоже тебе подходЯщее
дадено, заслуженное имечко: ‚аленок ты - ‚аленок и есть!
Љот степенно подошел к столу, понюхал протЯнутую руку с куском хлеба,
смоченным в жидких нежирных щах,- от руки пахнуло не щами, а табачищем,- и
отказалсЯ есть. Ћн недовольно мЯукнул. "’вое имЯ лучше, что ли?" - казалось,
выговорил он.
- Њое имЯ, братец, тоже не ахти какое, так в этом не Я виноват. Џоп на
моего отца сердит был за вольномыслие и досаждал ему, чем мог. ЌародилсЯ
сын, он и сыну - мне, стало быть,- еще в купели жизнь испортил на веки
вечные. ‚ школе и в деревне раньше мне проходу не давали, каждый
перекрещивал, как хотел: "‹упа да ‹упа..." Ђ разве Я это заслужил? ’ы вот
заслужил. ’вое имЯ к тебе пристало. Њурлычешь, гад? - ласково заключил свои
высказываниЯ ‹упп …горович.
"Њурлычу! - ответил ‘тарый ‚аленок.- —его тебе надо?..
Ђ ‹уппу …горовичу ничего не надо было, ему просто, хотелось поговорить,
ему было хорошо. "Ќеужто и с котом своим по душам поговорить нельзЯ?" “же
лет пЯть, как ЌастЯ, старуха, умерла. „очь вышла замуж, работает вместе с
мужем на маслозаводе. "‚от бы тебе, ‘тарому ‚аленку, где пристроитьсЯ надо!"
„ва сына поучились и уехали из деревни, в начальники ладЯт выбитьсЯ. "‚се
нынче в начальники лезут!" Ћб этом бы и хотелось поговорить ‹уппу …горовичу,
но - кот, что он знает?..
- …сть ли у тебЯ душа? - спрашивает кота ‹упп …горович.- „умаешь ли ты
о жизни и как ее, нынешнюю, понимаешь?
‘тарый ‚аленок молчит и, недовольный, возвращаетсЯ на теплую лежанку,
на свое обычное место. ’ам он поджимает мЯгкие лапы, укладывает вокруг себЯ
пушистый хвост, словно обертываетсЯ широким шерстЯным шарфом и, безучастный
ко всему, закрывает зеленые усталые глаза.
- ‚от твой главный недостаток: равнодушный ты! †изнь идет, а ты спишь
да спишь,- продолжает выговаривать ему ‹упп …горович.- Ќет у тебЯ души,
только шерсть одна. € мышей ты лопаешь с шерстью. —его глаза закрываешь?
…сли бы у тебЯ была душа, ты глаза не закрывал бы, когда с тобой о деле
говорЯт. Ќу выпил Я, ну и что? „очка без вниманиЯ не оставлЯет, ей спасибо:
в люди выбилась, не зрЯ учил, человеком стала. Ћт нее всегда поддержка - и
маслом и деньгами... „ела, понимаешь, в общем-то, идут, и народ живет,
приспособилсЯ, а все-таки не надо закрывать глаза, а то движениЯ не будет.
‚от говорю Я председателю: поставь менЯ на пасеку, не губи ее, самое это
стариковское дело - пасека, выгодно будет. Ђ он что? Ќе лезь, говорит, не в
свое дело, тебе скоро пенсию дадим. Ћн, стало быть, проЯвлЯет инициативу, а
мою, эту самую инициативу, куда? ЋпЯть же о дочке. Ѓыла бы жива старуха,
легче было бы, а то мест в ЯслЯх не хватает, в детский сад очереди. ‚от
говорим девкам: учитесь, раскрепощайтесь! Ђ детей кто нЯнчить будет?
Џонимаешь, о чем Я говорю, или тебе, лежебоку, ни до чего дела нет?
Љот лежал спокойно, ничего не требовал, ни о чем не спрашивал.
‚ избе наступали сумерки, очертаниЯ ‘тарого ‚аленка начали
расплыватьсЯ. Ѓезразличие кота раздражало ‹уппа …горовича, но он понимал,
что обижатьсЯ на животину бесполезно. Ћпершись руками о лавку, он тЯжело
поднЯлсЯ, прошел к суденке возле печи, ощупью отыскал ложку, кусок хлеба и,
вернувшись к столу, похлебал щей. ‘вет бы зажечь, но к чему? ‘коро спать, а
пока даже не дремалось. Ќочи теперь долгие, спать приходитсЯ много, зачем
спешить? Ћхота разговаривать еще не оставила ‹уппа …горовича. Ћн снова
повернулсЯ к коту и неожиданно рыкнул:
- „ай закурить!
‘тарый ‚аленок промолчал.
- ‚от видишь, какой ты: с тобой как с человеком, а ты что? Ќу выпили мы
с Џрокопом маленько, посидели, посовещались, души свои разбередили. Џоди, и
поворчать старикам нельзЯ? ‘колько уже раз колхоз наш то укрупнЯли, то
разукрупнЯли - как душе не болеть? Џасеку похерили - пчелы, видишь ли,
невыгодны, кур похерили - куры невыгодны, лошадей на колбасу - лошади
невыгодны. ‡емлЯ стала невыгодной, лес наступает на сенокосы, на пашни. ’ого
глЯди, и старики станут невыгодны. —то же это такое происходит? ЋпЯть же
говорю председателю: все берега по реке ивнЯком затЯнуло, отдай их мужикам
исполу, расчистЯт, пущай два года косЯт длЯ своих коров, потом колхозу
перейдет, выгодно. Ђ он что? Ќа мелкобуржуазию, говорит, воду льешь... —его
молчишь? - кричит на кота ‹упп …горович.- Ќу Я выпил маленько, так Я дело
свое знаю, у менЯ душа болит. Ђ ты ради чего живешь на земле, за что ты
отвечаешь? ѓде твоЯ норма? ‚ыполнЯешь ты свою норму или нет?
‹упп …горович, у которого Язык начинал все больше заплетатьсЯ, пришел
вдруг в такое возбуждение, что сорвал катанок с ноги и бросил им в кота. Љот
встрепенулсЯ, но с лежанки не соскочил, только перешел на другое место. Ћн,
должно быть, привык к подобным выходкам старика, спокойствие не изменило
ему. —уть приоткрылись круглые глаза, блеснул в сумерках зеленый огонек - и
мирное течение жизни в доме восстановилось.
- Ќу что, братец, поразговаривали мы с тобой? - стал успокаиватьсЯ и
старик.- ќто хорошо, что ты молчать умеешь, а то нарубили бы мы дров сообща.
Џожалуй, этак и пенсию не получим. Ќе могу проходить мимо, братец ты мой,
совесть моЯ не позволЯет. €ные под старость либо косеют, либо слепнут, а Я
под старость только больше видеть стал. ‚от, скажем, обратно плата за труд.
„обавочнаЯ оплата есть - по животноводству, по льну, по сену,- это все
соблюдаетсЯ. Ђ сам трудодень опЯть ничего не стоит. ‚ыгодно это людЯм или
невыгодно? Ђ деньги какие хитрые стали!..
‹упп …горович зевнул. Ѓесполезность разговора с котом стала длЯ него
вдруг настолько очевидной, что он сразу устал и захотел спать. Ќо заключить
разговор надо было так, чтобы на его стороне осталась победа. Ћн так и
сделал:
- џ же не о себе пекусь, понЯл? ‚от сидишь и носом не ведешь. ‘тарый ты
‚аленок! Ѓрюхач!
‘пал ‹упп …горович нераздетым, только катанки снимал и ставил на печку.
Ћдин катанок он поставил рЯдом с котом, другого искать не стал: показалось,
кот приоткрыл мудрые глаза и поглЯдел на него насмешливо,- дескать, сам
разбрасываешь, сам и собирай.
- Ќу, ладно уж, ладно, поговорили! - сказал ‹упп …горович и погладил
кота по голове. ’от не пошевелилсЯ.
Ћбычно ‹упп …горович спал на печи, подостлав под бока ватник. Ќо на
печь лезть трудно, сейчас длЯ этого не было ни сил, ни охоты. Џоэтому он
взЯл от стола скамью, придвинул ее к другой скамье у стены, положил в
изголовье тот же ватник с печки и лег на спину, закинув руки назад, кулаки
под голову. ‹охматые брови его сомкнулись у переносьЯ, широкаЯ борода
закрыла всю грудь, вытЯнулась до кушака. ‡асыпаЯ, ‹упп …горович бормотал про
себЯ:
- Љак в людЯх ни хорошо, а дома лучше. ‘коль подушка ни мЯгка, а свой
кулак мЯгче...
‘тарый ‚аленок беззлобно, даже доброжелательно поглЯдывал сверху, как
укладывалсЯ его хозЯин, а когда в избе раздалсЯ первый легкий храп, он
словно преобразилсЯ: выгнул спину, легко и мЯгко соскочил с лежанки и юркнул
в подполье на очередную охоту за мышами. ђавнодушиЯ его как не бывало: он
пошел выполнЯть свою жизненную норму...

Ќочью луна осветила бревенчатые стены избы, разверстую русскую печь,
пустую лежанку-подтопок, темный давно не скобленный стол, на нем горшок с
остатком щей, скамьи, сдвинутые вместе, и спЯщего старика с широкой бородой
на груди.
Џри свете луны из подпольЯ, как привидение, вышел пушистый сибирский
кот, крадучись, приблизилсЯ к своему старому ворчливому другу, положил ему
под бок драгоценный дар - полузадушенную мышь, самую крупную, самую жирную
из всех, какие удалось ему промыслить за эту ночь. ‡атем легко и осторожно,
чтобы не разбудить старика, поднЯлсЯ ему на грудь и, уткнувшись в широкую
нечесаную бороду, удовлетворенно замурлыкал.

1962

Last-modified: Mon, 11 Mar 2002 11:07:38 GMT
Ћцените этот текст: