ров длЯ
того, чтобы счастье достигалось большим трудом. ‘лава  Ѓогу, они не стрелЯют
в птиц, которые перелетают из одной страны  в  другую свободно,  не знаЯ про
границы. ќта женщина,  -  переводил  џкоб,  -  то  есть,  конечно, ‚икториЯ,
русскаЯ девочка прошла концлагерь, войну, обрела  счастье  и теперь не имеет
возможности повидать родных, потому что у вас есть ЉѓЃ.
     - џ расскажу вам,  ‘танислав, -  вдруг  сказала  ‚икториЯ, -  Я все вам
расскажу. Џосле, хорошо?
     …му  показалось, что она глЯдит  на него немного  виновато, и ему стало
стыдно.  Ћн  не  мог  себе  объЯснить,  что  происходило  с  ним,  но  вдруг
почувствовал, что перед ним "своЯ". Ћн вдруг открыл ее  длЯ себЯ, понЯл, как
если бы открыл сейчас эту картину и вдруг увидел, что ее нарисовал он сам.
     ‘тас медленно встал и пошел к выходу. ‚икториЯ, не мигаЯ,  смотрела  на
него.  Ђзаров  подошел  к  большому  белому  квадрату  близко-близко,  почти
вплотную, и стал медленно стЯгивать покрывало.


     -  ‘мотрите,  как  они  нарЯдились!  -  ‚икториЯ  показывала  на  новый
музыкальный  коллектив, шествующий по центральной улице,  чьи ноги  сверкали
высокими белоснежными гетрами, - ’арелки! Ћни бьют в тарелки!
     Њузыканты  надвигались  маршем  на  толпу  зевак,  их  пушистые,  как у
сибирских котов,  сверкающие чистотой жабо  делали их невероЯтно  важными  и
надутыми. Ћранжевые камзолы довершали праздничный нарЯд, пестро  раскрашиваЯ
старинную   улицу.  ‡десь   было  все  старинное:  ‘тас  не  мог  насытитьсЯ
необычайным  зрелищем изысканного оркестра, а  тут еще и парусник. Ћн выплыл
из-за дома, и только тогда  стало Ясно,  что там протекает  небольшой канал.
Џарусник  был   огромный,  трехмачтовый,  с  поднЯтыми  парусами  и  красным
корпусом. Ќа  том  берегу  канала  вплотную к  набережной примыкала  высокаЯ
кирпичнаЯ стена, по которой сползал вниз и зеленым ковром застилал всю стену
шикарный вьюн. Ќа этом фоне проплывший парусник показалсЯ видением прошлого,
‘тас несколько  раз посмотрел на  ‚ику, забыв  от восторга, что она  говорит
по-русски: он хотел спросить ее, но осексЯ.

     Ћна боЯлась обратитьсЯ к Ђзарову весь день, и он это чувствовал. Ќо ему
не было дела до ее страхов и несусветных домыслов, он был полностью поглощен
ее  работами.  ‚печатление  от выставки  еще  гудело  в нем сладким душистым
облачком,  вроде  воздушной ваты, которую продают в зоопарках. …го поминутно
давил  спазм,  хотЯ плакать он не умел. ‚се вокруг было источником волнениЯ,
переизбытка эмоций.  „аже  серебрЯнаЯ  брошка в  виде  мухи  на  лацкане  ее
пиджака... …му казалось, что он  уже и вовсе перестал думать о ‚иктории, что
все заполонили ее картины, начинаЯ с той,  которую  они отвезли от баронессы
домой.
     џкоб  предложил  не  выгружать  ее  из   машины,  но  ‚икториЯ  наотрез
отказалась ее выставлЯть.  Љогда ‘тас оголил полотно, отпрЯнул и закрыл свои
щеки  ладонЯми, она  увидела  ее  и  не  узнала.  …й почудилось, что картина
обижена на нее, что от нее идет некий невидимый укор, полотно потемнело.
     Ђзаров видел эту картину сегоднЯ ночью во сне.
     Ћн неожиданно развернулсЯ, вспомнив ночь, и спросил:
     - Ђ кто такаЯ ‹ена?
     - џ знаю, - ответила она спокойно, - Я кричу во сне. ќто с лагерЯ.
     Ќа картине были изображены три девушки, одна играла  на скрипке, другаЯ
на  клавесине, третьЯ  на арфе.  ‚се фигуры  были вытЯнуты,  худы  и  легки,
казалось, они парЯт, там, за его спиной.

     Џеред  открытием  выставки  на  невысокой сцене џкоб  ‘мейтс  играл  на
балалайке. Ћн стоил целого сводного оркестра русских  народных инструментов.
’о  ли  акустика  была хорошаЯ в  этом зале, то ли балалайка  уникальнаЯ,  -
такого ‘тас еще не слышал. Џотом  он долго пробиралсЯ от картины  к картине,
подолгу  задерживалсЯ  у  каждой. Ќароду  было  - море. ‹юди  умудрЯлись  не
задевать  друг друга,  но  порою приходилось  ждать  несколько  минут,  пока
рассосетсЯ пробка в переходе из одного зала в другой.
     "Љогда она все это успела?"
     ќто была та живопись,  к которой у него всегда лежало сердце. Ћн обожал
картины,  в  которых  было солнце.  ќто  солнце делало  хрустальным  обычный
граненый стакан,  оно  резало  глаз,  сверкаЯ на  заснеженном  поле,  ложась
голубым  мазком  рЯдом  с  синим,  оно отливало  на бело-лимонным бликом  на
волосах ‹идвины, Њари-†ан, џкоба,  сыновей, чьи  портреты висели кругом.  Ћн
был счастлив тем, что ‚икториЯ оказалась солнечным художником.

     Ќа следующий день они прощались. Ќочью, в половине второго отходил  его
поезд.
     Ћни расслабились наконец-то. ‚икториЯ позволила курить в доме, ”илипп и
џкоб готовили грог,  девочек забрал к себе старший брат. ‘тас, которого џкоб
постриг  еще  короче, оставив только круглый островок волос на его  затылке,
помолодевший, смешной, ходил за ‚икой и пыталсЯ выпросить у нее задание:
     - Ќу, давай, Я отнесу тарелки!
     Џотом, вечером, сидЯ на чемоданах,  нет, конечно, не на чемоданах, а на
стульЯх  за просторным  плетеным столом,  принесенным  с  веранды,  ‚икториЯ
рассказывала свою историю. ”илипп „есктере, хитрый и мудрый адвокат,  шепнул
Ђзарову, пока хозЯйка бегала за солью:
     -  Џередайте моему другу €льину, что эту девочку он освобождал  в сорок
пЯтом. Ћн поймет. ‘кажете только одно слово - "”огельгезам".
     џкоб встрепенулсЯ, услышав, переспросил:
     - —то там про "”огельгезам"?
     -  ‚ам кем  приходитсЯ €льин? - уточнил  ”илипп,  - „Ядюшкой? ’ак  вот,
‚ики! ’ы слышишь? ќто племЯнник одного  старого  солдата, который освобождал
’оргау и лагерЯ.  Њы там с ним и встретились впервые.  Ќе на ќльбе, нет, а в
вашем лагере. Џонимаешь?
     - ’ы никогда  не говорил, - рассеЯнно произнесла ‚икториЯ и села, забыв
поставить  солонку  на  стол, вертела  ее в руках,  -  ’ак  вот  откуда  ты,
ангел-хранитель.  Џочему же ты никогда не говорил? ’ы поэтому нас  опекаешь?
Љак тесен этот мир!
     - Ћй, что же это Я,  - внезапно вспыхнул ‘тас, когда над столом повисло
молчание, - ‚от что значит,  выпить охота,  даже склероз проходит! “ менЯ же
бутылка водки есть, настоЯщаЯ, наша. џ с собой привез. ‘ейчас!
     Ћн   прибежал,  запыхавшись,  обратно,  разлил  водку  по   стаканам  и
нетерпеливо сгреб свой стакан со стола.
     - ‡а Џобеду, вот чего! ‡а  Џобеду! ‡а вас, мои дорогие, за ”илиппа и за
€льина, за моего отца, погибшего, между прочим, на Љубани!
     Ћни  жадно выпили.  ‚икториЯ зажмурилась,  а  у †ака покраснели  крыльЯ
носа. Љогда ожог прошел, ‚икториЯ наклонилась к Ђзарову.
     - Ђ где именно? Ќу, отец...
     - ‚ похоронке сказано: в боЯх за станцию ’емиргоевскую.
     ‚икториЯ испуганно оглЯнулась на мужа.
     - Љак  все несуразно, -  вздохнул ‘тас, - ничего не успел. Љак  же  мне
теперь жить без вас,  так далеко? Љак все сложно! ‚едь мы с вами...мы с вами
всеми теперь...вроде этих граций - на одном полотне. Љак же Я без вас?
     Ћн  схватил  гитару и запел.  Ћна не знала  эту  старую,  любимую всеми
песню. Љогда эта песнЯ родилась, ‚икториЯ и †ак, были  в лагере. Ђ эта песнЯ
летала над фронтами и осажденными городами, над разрывами бомб  и сожженными
хатами.
     "ЃьетсЯ в тесной печурке огонь...
     Ќа поленьЯх смола, как слеза..."
     - ‚икочка, Я костьми лЯгу, а вас в ‘оюз вытащу. Њы пробьемсЯ, ‚икочка.
     …му было  очень жаль  ее, ему казалось,  что она  глубоко  страдает  на
чужбине, но все его умозаключениЯ были рождены придуманной им уверенностью в
том, что он  - ее  единственнаЯ отдушина и надежда. ‚едь человеку необходимо
быть кому-нибудь нужным.

     ”илипп и џкоб вышли на  перрон и подошли к окну вавиловского купе. ‚ика
и ‘тас сидели  друг напротив друга. ќтой  ночью  наступили  настоЯщие зимние
заморозки, и теперь всех колотило.
     - ‘тасик, ты первый человек, которому  Я  смогла рассказать  о том, что
мне довелось пережить. џ не думаю,  что моЯ жизнь выдающаЯсЯ. Џотому что она
хорошо сложилась. ‚ общем, это так!
     ‚икториЯ  словно бы сама себЯ убеждала. Ћна не жаловалась и вроде бы не
собиралась. Ћн взЯл ее руки в свои.
     - ‚ы изменили мою жизнь, - говорил он, - Њне теперь больно.
     - Ќе надо страдать. Ќадо радоватьсЯ, жизнь - одна.
     -  Ќет-нет,  Я  говорю, что теперь Я, как промытое  от глины  стекло, Я
чувствую боль и радость, вы менЯ многому научили.
     -  Ђй, брось. ‘видимсЯ скоро. џ не  сказала, Я  собираю  документы, мне
разрешили съездить на родину. Ќа Љубань, в ’емиргоевскую.
     - Људа?! —то ты говоришь?
     - ’есен  мир,  ‘тасичек... џ родилась там. Њы обЯзательно  поедем туда,
вместе поедем: ты, Я и мой †ак, которого Я люблю больше всего на свете.
     ‚агон дрогнул, и ‚икториЯ смешно вскрикнула, побежала  в коридор, потом
опомнилась,  развернулась,   наткнулась  на  выскочившего  следом   Ђзарова,
обхватила его шею и поцеловала в лоб  и щеки. Ћн еще ловил ее поцелуи, когда
она убегала к тамбуру. Џоезд стоЯл на перроне еще пЯть минут...

     ‚ыслушав  рассказ,  €льин  долго  молчал,  покачивал  головой,  потираЯ
затылок. “ него защемило сердце, он сожалел, что не поехал сам.
     - Ќу,  что ж, с тебЯ большой очерк, пиши,  сколько  хочешь.  Њожешь, на
несколько номеров дать материал, будем печатать.
     - Ќе знаю, - замЯлсЯ Ђзаров, небритый, мЯтый, приехавший под утро прЯмо
с вокзала, - Ћчерк Я напишу. Ќо вот что, Џалыч. “хожу Я.
     €льин машинально вскочил и постучал себЯ по лбу средним пальцем.
     -  ’ы поддатый что  ли? €ли устал с  дороги? €ди, слушай! ђасстраиваешь
только! - он махнул рукой, потом добавил, - •очешь кофе?
     -   џ  книгу   сажусь  писать,  Џалыч.   Њне  одна  знакомаЯ  баронесса
присоветовала. ‚от напишу, потом обратно попрошусь.
     - Ћ!  ‚ы  видали,  ‹ев Ќиколаич! -  €льин  обернулсЯ к бюсту  ’олстого,
стоЯвшему на столе, - ‚аша слава русским мальчикам покоЯ не дает. „урьЯ твоЯ
башка: ухожу,  ухожу... ’ворческий  отпуск  это  называетсЯ. Ћформлю, так  и
быть.
     Ђзаров давно  не видел шефа таким веселым и жалким. …му показалось, что
за эти четыре днЯ старик сдал, как будто на нем воду возили.
     -  „а  ты чего, батЯ,  - он  подошел  к  €льину  вплотную, как  недавно
подходил к картине ‚иктории, - ты чего?..
     €льин  тихо как-то, по-особому проникновенно посмотрел на него влажными
глазами, уперсЯ лбом в его плечо и сказал только: "‚алЯй, сынок".

     <i>„…’‘’‚Ћ ‚…ђЋЌ€Љ€</i>

     ...Ђ девочка глЯдит. € в этом чистом взоре
     Ћтображен весь мир до самого конца.
     Ћн, этот дивный мир, поистине впервые
     Ћчаровал ее, как чудо из чудес,
     € в глубь ее души, как спутники живые,
     ‚ошли и этот дом, и этот сад, и лес.
     € много минет дней. € боль сердечной смуты,
     € счастье к ней придет. Ќо и жена и мать,
     Ћна блаженный смысл короткой той минуты
     ‚плоть до седых волос все будет вспоминать
     Ќ.‡аболоцкий
     ЉубанскаЯ казачка
     (’ридцатые годы)

     Ћна  вбежала в дом,  скинула  валенки,  не  обмахнув их  веником, потом
принЯлась  разматывать  платок, платок не поддавалсЯ: узел  уж больно крепко
завЯзан, она уже взмокшаЯ от духоты и раздражениЯ, дрожащими руками пыталась
растЯнуть, разорвать, стащить через  голову - все никак.  ’огда она,  топнув
ногой,  перекрутила платок вокруг шеи  узлом  вперед, впилась зубами в серый
пух, потащила на себЯ, а непослушными  замерзшими пальцами в другую сторону,
узел нехотЯ  поддалсЯ  и  разъехалсЯ.  Ћна  откинула со злобой  платок,  уже
неровно  втЯгиваЯ  в  себЯ воздух  и прерывисто выдыхаЯ, чувствуЯ,  как  ком
отчаЯниЯ  катитсЯ на  нее  откуда-то с полатей,  грудь ее  задергалась,  она
скинула шубу прЯмо  на пол,  да еще  назло кому-то ногой ее поддала  и, тихо
пройдЯ в свою  комнату мимо возЯщейсЯ у печки матери, закрыла за собой дверь
и бросилась на кровать, вспрыгнула на ее пружинистое  брюхо  - горка подушек
обрушилась  на  ее  косички, как  снежнаЯ лавина. €  тогда она затрЯслась  и
приглушенно завыла.
     -  ‚ика,  - крикнула …лизавета ‘тепановна, - руки иди мой.  —то ты  тут
устроила.
     Ћна с ужасом и злостью предчувствовала, что сейчас мать войдет и начнет
приставать, разбиратьсЯ,  задавать вопросы  о неважных,  незначимых,  пустых
вещах,  об  отметках, станет  спрашивать  про  слезы,  потом пожмет плечами,
обидитсЯ на  ответное молчание  дочери,  предположит  плохую  отметку  и еще
упрекнет, назовет неучем. ќта фантазиЯ тут же взбесила ее, и она еще сильнее
зарыдала в покрывало.
     Ќо …лизавета  ‘тепановна  не вошла. Ћна  почувствовала, что  дочь снова
пришла  из  школы  на  взводе,  и  решила  непременно  сходить  к  классному
руководителю, узнать,  что там  такое происходит.  ‘  некоторых  пор  у  них
установились   доверительные   отношениЯ.   €ван   Џетрович  был,   пожалуй,
единственным человеком  в  станице,  кто  не упрекал  ее  за единоличие,  за
кулаческое  прошлое.  Ћна  молча  собрала   вещи,   разбросанные  по  сенЯм,
зачерпнула  воды  из ведра,  поставила  чайник,  а сама все думала,  думала,
горевала.
     ’олько к вечеру  ‚ика вышла в столовую, понураЯ, молчаливаЯ. Ќос и веки
ее были опухшие, натертые.
     - ’ы бы умылась, пока Я борщ разогреваю.
     „евочка поджала губы и напрЯженно посмотрела на мать. …й вдруг стало до
боли жалко  ее.  ‘ловно  она сама  чем-то непозволительным оскорбила мать, а
теперь ее раздирало раскаЯние.
     - Ћтец-то с ‚анькой когда приезжают, - спросила она еле ворочаЯ губами.
     - ‘егоднЯ мы одни ночуем, как королевы. „а врЯд ли в городе у них что и
получитсЯ,  приедут  злые.  Љогда  это  было,  чтобы запчасти за  просто так
выписывали? Љ ним на вшивой козе не подъедешь.
     ‚ика снова поджала губы, положила подбородок на ладошки,  локти уткнула
в  скатерть.  Џосмотрела  на  печку: там  не  шевелЯсь  лежало  человеческое
существо, о котором домашние вспоминали изредка.
     Њать перехватила взглЯд.
     -  ‘егоднЯ нас  опЯть навещали.  Ѓабка уже полуживаЯ, а  те все прутсЯ,
совести нет.
     - ’ихон?
     Џоследнее  времЯ  Њатрену  ‡ахаровну  и …лизавету  ‘тепановну  пытались
зазвать то на заседание партийной Ячейки, то на актив  колхоза, то на  общее
собрание.  Џосыльным  у  тех и других  был  ’ихон ’олстой, управский писарь.
Њужичок нагловатый, балагуристый. —ерез эту свою наглость он уже себе второй
дом строил. Ђ жил покамест в старом, отобранном у Њатрены ‡ахаровны семь лет
назад, еще до высылки.
     ’ихон  исподволь   выспрашивал,   какие   у   ‡ахаровны   планы  насчет
"имусчества", не желает ли та востребовать дом  обратно, то бишь поссоритьсЯ
с советской властью окончательно.
     -  Ђ на  менЯ-то  что обиду держать, - рассуждал  он,  раскинувшись  на
лавке, -  ЊенЯ  можно  сказать насильно в энтот  домину  впихнули, Я человек
послушный.
     € обижалсЯ, что бабка к нему спиной лежит, в тихомолку играет.
     ‚ика послушала  мать, понимаЯ,  что та ей  зубы заговаривает, уступила,
поддалась, позволила себЯ разговорить:
     - Ђ у нас завтра конкурс рисунка.
     Њать  оживилась. Ћна редко улыбалась,  но когда  в  глазах ее зажигалсЯ
огонек, лицо ее молодело, и тогда ‚ика еще  больше жалела  ее. Њать была уже
немолодаЯ: тридцать восемь  лет. ‚ика давно просила ее сделать себе короткую
стрижку, как  у их  учительницы физкультуры. …й казалось,  что этот  высокий
закрученный  кокон на  лбу  очень старит  мать. …лизавета ‘тепановна наотрез
отказывалась,  но стала  даже  дома носить ситцевый  платок: стеснЯлась. Ћна
вообще  все времЯ стеснЯлась себЯ, ‚ику это убивало. Ћна постоЯнно приносила
из  школы  рацпредложениЯ  по  улучшению  внешнего  вида  матушки,  но  этим
окончательно вводила ее в уныние.

     …лизавета ‘тепановна побаивалась дочку. ќто произошло не сразу.  ѓде-то
в начале  этого  учебного  года.  „очь  перешла  в восьмой класс.  …лизавета
‘тепановна  стала  замечать,  что  дочь замкнулась  в себе:  та  могла  весь
выходной просидеть дома, не ходила  по вечерам к Ќюре, подружке,  живущей по
другую  сторону  улицы, она стала оценивающе  смотреть  на  мать.  €ной  раз
…лизавета  ‘тепановна спрашивала ее:  "—то?" - и смущенно заводила прЯдку за
ухо.
     Ћднажды дочь пришла расстроеннаЯ, понураЯ, мать к  ней, а та  возьми да
выдай, мол, какаЯ ты у менЯ неженственнаЯ, все девочки  духи, помаду с собой
носЯт, в одеколонах разбираютсЯ, а Я не  наученнаЯ, ты же у менЯ, мол,  этим
не интересуешьсЯ.
     -  ќто кто  ж  у  вас  там одеколонами-то  мажетсЯ? -  вплеснула руками
…лизавета ‘тепановна, - „а  и  отродЯсь у нас  в  станице таких  прощелыг не
было.
     ”артуком руки обтерла, подсела к  дочери, а та сама уж не рада, что так
мать обидела, плачет от горького своего укора.
     …лизавета ‘тепановна не рассердилась. „умала всю  ночь. "Љак заведенные
живем, - думала, - ‚от и ‚асе -  все одно, красиваЯ Я, некрасиваЯ, в чем сам
ходит, в чем дети. €нтересу к жизни нету. ‚ыходит, права малаЯ".
     Џошла  следующим  вечером  в лавку к ‡озулиной.  Џопросила себе  духов.
Џонюхала. ђешила с первой же получки сына заказать себе целый флакон.
     ’олько спустЯ месЯц сын  устроилсЯ  на  станцию,  помощником  механика.
Ќачальником  Њ’‘  был ‚асилий  Ќиканорович  ‘орин,  чубастый матерый  казак,
крепкий, приземистый, руки за поЯс - ‚асЯ,  ее  муж. Ќе хотел сына на работу
брать,  не  верил.  ‚се лето парень  задарма в  колхозе пахал,  пыль глотал.
’олько в конце  сентЯбрЯ, на ‚оздвиженье, отец позволил подходить к машинной
станции, глЯдеть, как трактора чинЯт и убиратьсЯ в ремонтном цехе.
     Џришлось  вожделенно поджидать еще полмесЯца, пока подоспеют деньги. “ж
больно  загорелось  ей те духи себе в подарок за нелегкую жизнь приобрести и
мужа порадовать.
     ‚анЯ  первую   получку  принес  матери.  Ќа   следующий  день  по  дому
распространилсЯ терпкий сладкий запах "Љрасного мака". …лизавета  ‘тепановна
ждала  мужа с работы,  словно бухгалтер поселкового совета - проверЯющего из
города. ‚се в душе ее пело и звенело, в животе щекотало:  она летала по дому
и прихорашивалась. ѓолову  с утра вымыла, чистую юбку надела, новую скатерть
постелила.
     ‚ тот холодный  осенний  день  ‚ика  пришла домой  перваЯ.  “ нее  тоже
выдалось настроение приподнЯтое: мать почувствовала - ликует дочка.
     - Ћн  сказал...  - крикнула она от порога и подбросила  портфель,  - он
назвал менЯ самой талантливой!
     - „а  кто  он-то? - встревожилась мать,  чувствуЯ  еще не  оправданную,
нарастающую гордость за дочку, - Љто ж такое отчебучил про тебЯ?
     ‚ика озорно посмотрела:
     - €ван Џетрович!
     “читель  рисованиЯ, классный  руководитель,  приехавший  в станицу этим
летом, €ван Џетрович Џлахов закончил художественное училище в Љиеве три года
назад.  Ћн был щупленьким, моложавым, но одновременно очень располагающим  к
себе,  прЯмо-таки  компанейским  молодым  человеком,  особенно  компанейской
выглЯдела его бородка, сросшаЯсЯ с усами.
     ‚от такой вот обросший он и поЯвилсЯ  в один прекрасный день в станице.
Ћн шел по выжженным солнцем полЯм, наблюдаЯ, как ветер поднимает облака пыли
и гонит их на него. ‘тарые высокие абрикосовые деревьЯ, изредка попадавшиесЯ
на  взгорье, спасали его от пекла на  несколько минут,  пока он обливал себЯ
водой из арыка, построенного здесь еще до первой мировой.
     “ него  был  особый прищур, ленинский такой, с лукавинкой. ‚анька долго
смотрел,  как  городской идет  по дороге вдоль  арыка,  хотел было  побежать
вперед, крикнуть,  чтоб воду из канавы не пил, заразнаЯ, да потом передумал:
разморило. Ђ в той канаве во  времЯ голода мертвецы плавали. ‚оду-то менЯли,
арыки чистили, но не так, чтоб очень.
     ’еперь, когда бородач встал над ним, отдыхающим в теньке сараЯ и лениво
перебирающим шелковицу, ‚анька отметил этот самый прищур, хитрющий, веселый,
как у парней под вечер.
     -  ‚ы  воду зрЯ...того, - только  и прокрЯхтел ‚анька,  приоткрыв  один
глаз, - “йдите сюда, дЯдько, на вас смотреть неудобно.
     Џлахов послушалсЯ.
     - ЏознакомимсЯ, что ли? ’ы ведь с ’емиргоевской?
     - Ќу, так. Ђ вы к кому?
     - Љак зовут?
     - €ван ‘орин.
     Ќезнакомец   еще  мЯгче  сощурилсЯ,   аж  усы  ощетинились.   „овольный
совпадению вымолвил:
     - ’езки  мы с тобой,  ‚анЯ. ЊенЯ тоже €ваном  кличут. Џетровичем.  ’ы в
школе учишьсЯ?
     -  Ќет, - ответил ‚анЯ, отгонЯЯ  слепнЯ,  -  “,  пошел, паразит!  кола
кончилась. ’еперь к батьке перешел в подмастерьЯ.
     Ћн  приврал,  напускаЯ  на  себЯ  важность.  Ќо  незнакомец  неожиданно
испугалсЯ, лицо его распрЯмилось, и он огладил усы и бороду:
     - Ђ школа? ‘горела что ли? ’ы говоришь - кончилась...
     -  Ќе,  дЯдько.  „лЯ менЯ  кончилась. ЋтучилсЯ  все восемь  классов.  Ђ
сеструха еще только в восьмой перешла. ’ак вы в школу?
     Ћн  уже  начал догадыватьсЯ, что  перед ним новый учитель рисованиЯ. €м
его  обещали  с  третьего класса.  Љак только сын  Ђгафьи-хлебопеки уехал  в
художественное  училище, так  и  обещать  начали. ‚ообще-то учителей в школе
было всего три. ђуссичка помимо литературы вела пение, физкультуру, трудовое
воспитание и  биологию  с ботаникой, но в  основном физкультуру; математик -
физику,  химию,  а еще географию. Ќу,  а директор, понЯтное  дело, ничего не
вел,  он  был по  административной части  и  совмещал  свое  директорство  с
сельповской бухгалтерией.
     ’ак и прибыл в станицу новый учитель. ‘таница была большаЯ, до реки шла
через  несколько  садов  и  футбольное поле,  а  у  речки расходилась в  обе
стороны:  и  вверх и вниз  по  течению. ‚переди  за речкой, шли болота, туда
никто не плавал: скучно, чего в зарослЯх-то  камыша делать. Ђ с этой стороны
от перекрестка шла главнаЯ улица. Џравда, “права стоЯла не на  главной, а за
домами и за клубом. Ѓлиже к бане и столовой длЯ рабочих.
     ‚ тот  день, когда …лизавета  ‘тепановна стала  подозревать  неладное с
дочерью,  ‚асилий Ќиканорович  и вовсе  не приехал  с работы:  прислал  сына
сказать, что председатель заставил к завтрему поставить на ноги трактор: ему
картошку собирать.  трактор  был  в станице один,  но  в  Њ’‘  чинились  три
колхоза, поэтому  "папка" принЯл решение снЯть с имеющихсЯ машин все рабочие
части и выдать Џредседателю завтра сюрприз.
     - Ћй, чо будет! - ныл ‚анька, неумело прикладываЯ ладошку  к щеке, - Ља
бы не арестовали за таки дела.
     Џока ‚анька,  хватаЯ не  отмывшуюсЯ  при варке картофелину, чистил ее и
рассказывал  о трудовых  буднЯх  батьки,  …лизавета ‘тепановна,  позабыв про
духи,  следила  за  дочкой.  ’а  сидела в  своей комнате  перед  зеркалом  и
расчесывала волосы. Ћна так близко пригибалась к зеркалу, что-то высматриваЯ
на своем детском веснушчатом личике, что мать подумала, что дочка не в себе.
     - ‚ичка!  €ди  есть. ђасскажи  вон  ‚аньке про  свои успехи. ’а и Я  ни
капельки не понЯла, что ты тут набалагурила.
     ‚ика деловито развернулась, посмотрела на брата сверху вниз:
     - Ћн мне пЯть поставил за иллюстрацию к повести ѓоголЯ про "‚иЯ".
     - о ж ты нарисовала? - поинтересовалась …лизавета ‘тепановна.
     ‚ика понимала, что мать все равно  не оценит ее так, как  могут оценить
знающие люди, но стала рассказывать.
     - Ђ Як же ж побачить хоть бы одним глазочком, донЯ?
     - ‚ыставку в  школе устроЯт. ќто Я еще карандашом: никто так карандашом
не умеет, особенно лица. Ђ у менЯ похоже: Я уже Ќюру рисовала.
     - Љолдунью что ли с нее срисовывала, ведьму? - прыснул  ‚анька, и ‚ичка
сорвалась с табурета и понеслась за ним вокруг стола.
     Њать  все присматривалась к дочери, видЯ, как  изменилась  ее  хрупкое,
нежное  и  наивное  создание  в  последние  дни. Ќоздри  девочки  все  времЯ
надувались,  как у строптивой и неспокойной  жеребицы,  губы  - полуоткрыты.
‚любилась девчонка. ‚ этого своего учителЯ влюбилась.
     ‚ окно постучали.
     - ЃатЯ! - крикнул ‚анька, - —ой-то он стучитсЯ-то?
     …лизавета  ‘тепановна  вздохнула  и  пошла открывать  дверь,  встречать
ночного гостЯ. —ерез секунду из сенцов раздалось ее истошное, пронзительное:
"Њама!"

     ‘лепаЯ жестокость

     - Ќу и запах тут  у тебЯ! - входЯ, заметила старуха в толстом ватнике и
пуховом черном  платке, - Џроветрить не можете? ‘ними что ли с менЯ варежки,
руки болЯт. ‚от видишь.
     Ћна поднесла  к лицу …лизаветы ‘тепановны, стЯнувшей с женщины варежки,
свои негнущиесЯ, словно обглоданные, красные пальцы.
     - Ѓабушка, - прошептал €ван и поднЯлсЯ с пола, вытЯгиваЯ шею.
     †енщина устало  улыбнулась  детЯм и  села на лавку, она вела себЯ  так,
словно отсутствовала дней пЯть.
     …лизавета   ‘тепановна  молча  стала  стЯгивать   с  женщины  сапоги  и
телогрейку:
     - Ќе жарко  так  идти  вам было, мама?  Ђ шо ж  не казал никто? Љто вас
привез?
     †енщина трещала  пЯтками, разминаЯ  их после долгой ходьбы.  Џотом  все
замолчали. …лизавета ‘тепановна только и сказала ‚ике:
     - „онЯ, узнаешь бабулю?
     ‚ика плотно-плотно прижалась к уху матери и спросила шепотом:
     - Ђ как ее зовут?
     -  Њатрена  ‡ахаровна,  -  громко  ответила  бабушка.  -  ЏотомственнаЯ
казачка, внучка атамана ‚еретенникова, жительница ’ундры, раскулаченнаЯ семь
лет назад в тридцать третьем... поесть бы с дороги.
     ‚ика оторопела и отчаЯнно проговорила:
     - Ђ Я думала вы умерли...
     …лизавета ‘тепановна засуетилась: пошла звенеть пустыми чугунками.
     -  ‚анька -  в подпол,  там  огурцов набери  и грибов,  и...‚ика,  поди
цыпленка поймай, принеси, того с крылышком.
     ’еперь у них были свои куры.
     Њатрена ‡ахаровна заболела спустЯ  неделю: отказали конечности. …е пару
раз   возили   в   баню,   протопить  косточки   -   не   помогло.  ‡нахарка
‡озулина-старшаЯ передала своей старой подруге настой: Њатрена обожгла еще и
желудок. Ћказалось, надо было по три капли на стакан молока. Џоместили ее на
печку, и она смолкла.
     ‚ довершение ко всему Њатрена стала слепнуть. Ћна уже не видела ничего,
когда к ‘ориным впервые приехал оперуполномоченный из ЌЉ‚„. Њатрена по шагам
узнала его. ‚здрогнула  всем  своим ссохшимсЯ, малюсеньким тельцем и села на
печке, как была, в исподнем.
     ‘трашной  показалась она тогда  ‚ике, котораЯ подсматривала через щелку
из  своей комнаты. ‘таруха сидела, укутаннаЯ в одеЯло, непричесаннаЯ,  седые
космы  ее,  оттенЯли  и  без  того  синее  лицо. ђаньше  она была  полной  и
загорелой.  ‚ика  помнила  это. Ћна помнила лицо  бабушки и ее юбку, помнила
дом,  в  который их водили по  воскресеньЯм,  он и теперь стоит на повороте,
возле клуба, его отобрали еще перед отсылкой Њатрены с мужем - в неизвестном
направлении в сопровождении двух уполномоченных  из района. Ћдним из них был
вот этот дЯдька, который теперь сидел за их столом посреди комнаты.
     - Ќу, как жить думаем дальше? - насмешливо, по-домашнему, спрашивал он,
оглЯдываЯ помещение.
     ‚ доме было пусто, голые белые  стены, пара лавок у окна, пара у стола,
здесь, возле  печки.  ђодительскаЯ  кровать  в  другой  комнате, соседней  с
детской. Ћтец сам строил этот дом длЯ молодой жены.
     Ѓабушка молчала. „Ядька обреченно задавал вопросы, показываЯ всем своим
видом, что  задает их по долгу  службы, потому, что у него роль такаЯ, а сам
он понимает всю несуразность своей роли.
     -  Ќу,  расскажите  гражданка  ‚еретенникова,  как  вы  исправлЯлись  в
‘оветской тундре все эти  шесть лет и как осознали свою вину перед ‘оветской
властью.
     Ћднако,  роль  свою  он исполнЯл  отменно, с  наслаждением. €грал  и не
понимал,  почему  ему  так  хотелось  найти  себе  оправдание.  Ћт  этого  и
раздражалсЯ, напирал, повышал голос:
     - ’ы осознала, стараЯ, что есть советскаЯ власть?!
     „верь приоткрылась и  в  комнату  вошла  ‚икториЯ.  Ћна вошла,  встала,
заведЯ  руки  за  спину,  уставилась  на  уполномоченного. Њужчина  оказалсЯ
огромных размеров, она в щелочку не разглЯдела его.  ‚ика с  трудом перевела
взгЯлд  на  бабушку,  котораЯ  пару раз провела  рукой  в  пространстве, ища
кого-то, потом рот ее сам собой открылсЯ, и при этом она вперила свои черные
заполонившие все глазное Яблоко зрачки в мглу, окружавшую ее.
     - Ћсознала...
     - Ђ тебе чего,  а ну руки покажи, что у тебЯ там, - мужик говорил тихо,
но ‚ике казалось, что он орал, басовит был верзила.
     - Ќичего, вот, пожалуйста.
     ‚ика быстро прошла мимо дЯдьки, сунув ему в нос растопыренные пальцы, и
вскарабкалась на приставку,  встала в рост  с бабушкой и поправила ее космы.
Ћна  была  уверена,  что  сделай  она  это, и  мужик  отвЯжетсЯ,  и  бабушка
перестанет  глотать  ртом воздух,  как  окунь воду. Ћна накинула на  старуху
одеЯло и подсела к ней, на печку.
     Њужик долго молчал, выжидаЯ.
     - —то ж  Њатрена ‡ахаровна, вы свое  отсидели, сомнений  нет, - заметил
он, - но  учтите, что это не предел,  предела не бывает...€  если вы станете
препЯтствовать и противодействовать, то учтите...
     Ќа прощание он  велел старухе по первому  же вызову ЯвлЯтьсЯ в город на
беседу,  посещать  политзанЯтиЯ  в клубе,  а  главное  вступить  в  колхоз и
зарабатывать трудодни, чтобы не быть обузой.
     - Ћн что, слепой? - спросила  ‚ика,  выползшую  из  своей комнаты мать,
когда дЯдька проехал мимо их окон на санЯх.

     ‘егоднЯ после занЯтий учеников попросили остатьсЯ на классный час.
     €ван Џетрович,  прохаживаЯсь  между  рЯдами, мимо ‚ики,  просил принЯть
активное участие и уже сегоднЯ продумать, кто про что рисовать будет.
     - ‚ика, на тебЯ  всЯ надежда, конкурс между школами района  - это очень
важное событие, это  шанс. Њожно ого-го  куда выйти: на  всесоюзный уровень.
Џонимаете ребЯта? анс  показать, на что мы способны и чего мы достигли. ќто
слава, успех, ну и общеполитическое значение туда же...
     - Ђ  мы зачем, пускай ‘орина и рисует. ‚он у нее  альбом в парте,  весь
разрисованный, - крикнул ћра ’олстой.
     -  Ђ  у вас  ’олстой,  наверное,  иные  таланты.  Њожет  быть,  вы  нам
когда-нибудь   сочините   "Љрейцерову   сонату"   к   дню  рождениЯ   €осифа
‚иссарионовича ‘талина или, на худой конец, "•ождение по мукам".
     ‚ классе послышались смешки, но  никто слов учителЯ понЯть не старалсЯ.
‚се смотрели  на  ’олстого,  который  из-под  парты грозил кулаком ‚ике.  ’а
поджимала  губы, а когда €ван Џетрович поворачивалсЯ  к ней спиной,  крутила
пальцем у виска, строЯ ’олстому злые гримасы.
     Џосле   обсуждениЯ   тем  политических   плакатов,  которые  им  завтра
предстоЯло рисовать  на скорость,  разбившись на группы,  по  пЯть  человек,
восьмиклассники расходились по домам последними, ‚ику €ван Џетрович попросил
задержатьсЯ. ‘ам  ушел,  побежал  почти,  в учительскую.  ‚ика  блуждала  по
коридору   одноэтажной  деревЯнной  школы,  потом  присела   на  подоконник,
всматриваЯсь в снежную даль. Ѓелый  день  заливал  всю низину,  прЯча речку,
болота, дальний лес. “личнаЯ  дверь хлопнула. Ћна только краем  глаза успела
заметить: мальчишки  пробежали  по  коридору в направлении  класса. Ќедоброе
предчувствие шевельнулось в ее сердце. —то, она еще не понЯла. Ћна осторожно
подходила к двери, из-за которой  раздавалсЯ чудовищный гогот ћрки ’олстого.
Ћна заглЯнула в класс: мальчишки - их было трое - сидели на партах, поставив
ноги на сиденьЯ. ћрка держал на коленЯх ‚икин портфель, на портфеле лежал ее
альбом. ћрка зажатым в кулаке карандашом врезалсЯ в рисунки, словно консервы
открывал.  ‚ика  растерЯнно  стоЯла  у  доски, чувствуЯ,  как  на голове  ее
шевелЯтсЯ  волосы. Њальчик, казавшийсЯ ей очень сильным,  непобедимым,  даже
опасным свой физической неукротимостью, перелистывал  рисунок  за рисунком и
малевал  на  них  толстые  линии, зачеркивал, обводил,  подрисовывал  рожки.
„ругой раз  ‚ика  бросилась  бы  на него,  отобрала  бы  альбом, вырвала  бы
портфель, стукнула  им  паршивца по  голове, но  сейчас она вдруг испугалась
показатьсЯ грубой. ‘мешались в ней разные чувство, образовали темный тЯжелый
клубок. Ћна боЯлась заступитьсЯ за свое художество, чтобы ее хвастунишкой не
признали, она ненавидела  этого  негодЯЯ, потому что  он убивал ее творениЯ,
она желала тут  же забыть и  махнуть рукой, потому что...он  ей нравилсЯ. Ћн
вообще всем девчонкам в классе нравилсЯ, охламон.  Ќоги ее не слушались, она
только тихо попросила:
     - Ћтдай, - протЯнула руку, - —то ты делаешь?
     …й стало  больно за рисунки,  как будто это ее душу растоптали. Њальчик
зло оглЯнулсЯ на нее и принЯлсЯ еще неистовей врезатьсЯ острием  карандаша в
бумагу,  потом, глЯдЯ на ‚ику с ненавистью,  выдрал с корнем  все рисунки из
альбома и начал разрывать их.
     ’ут  она почувствовала  спиной  тепло. Ћна  развернулась и  уткнулась в
грудь €вана Џетровича, вошедшего в класс и застывшего в расстерЯнности.
     - —то это вы тут делаете...
     - Ћна кулачка! - крикнул ћра.
     Ћна  задохнулась  от  испуга.   €спуг   этот  -  был  само  непонимание
человеческой жестокости.
     - ‡а что? - только и выговорила она.
     Њальчишки  побросали  обрывки  листов  и  рванули из класса,  ошалелые,
разрумЯнившиесЯ.   Ћни  тоже  были  напуганы  своим  звериным   проЯвлением,
вырвавшимсЯ вдруг наружу.
     Ћна  не  плакала. ’ускло  смотрела перед  собой,  пока учитель  собирал
клочки рисунков: вот он подобрал глаз женщины, вот ухо  старика,  вот улыбку
ребенка.
     ‚икториЯ  неожиданно длЯ себЯ  очень сурово, очень мужественно спросила
его:
     - …сли  Я завтра нарисую плакат карандашом, простым  мЯгким карандашом,
это ничего?
     Ћн остолбенел. ‘вет и тень  ей особенно удавались, он и не заставлЯл ее
никогда  работать  красками,  знаЯ, что  графика  - ее конек. Ќо  чтобы  так
держатьсЯ.  “ него сердце  кровью  обливаетсЯ, а она...  словно на стойкость
себЯ испытывает.
     - Ћчень хорошо. Ђ сумеешь? —то-нибудь уже придумала?
     - ’ак вы же тему не дали, - все также тихо произнесла она.
     - ’ема...  „а  Я  же  не  знаю,  но  нужно  продумать  "Ќаше счастливое
детство", "Њирное небо", "ђоднаЯ партиЯ". ‚от что-то из этого...
     - ’огда Я нарисую тундру, о которой мне бабушка рассказывала, - пружинЯ
слова, сказала она, потом крикнула, - ђуки ее нарисую!
     - ’ихо, тихо, детка, - €ван Џетрович подскочил к  ней и зажал рот, - мы
не одни здесь.
     Ћна вырвала лицо из его ладони и добавила:
     - Ђ может, мне вас нарисовать, -  и посмотрела ему  прЯмо в глаза, так,
что по нему прошел электрический ток.
     - ’ы извини, что так вышло, иди домой, Я завтра разберусь.
     - Ќе надо. џ сама разберусь. џ прошу вас.
     Ћткуда в ней была  эта повелительность,  он не  понимал. Ћна общалась с
ним  на  равных, словно  уже  осознавала  свою  исключительность.  ‚она  как
зыркает:  мороз по коже. ђесницы по щекам хлопают, как крылышки, веснушки на
щеках-то, а ужо барышнЯ. Ћн часто говорил себе, что в этой  девочке заложена
огромнаЯ созидающаЯ сила, котораЯ или вознесет ее, или... погубит.
     - ‘мотри,  - ответил  он, пропускаЯ ее вперед,  -  добро  должно быть с
кулаками.
     - Ќеправда. „обро и есть сила. Љулаков ему не нужно, - ответила она.
     €ван Џетрович подал ей шубу, поднЯл руку, чтобы погладить ее по голове,
но засмущалсЯ  вдруг и руку положил ей на плечо. ‚ика почувствовала, как все
тело ее задрожало от этого прикосновениЯ, боЯлась пошевелитьсЯ, устремив все
свое внимание на эту руку, держащую ее крепкое плечо.
     -  Ќе жалей  рисунков, главное, что ты  уже  сделала  однажды  этот мир
прекрасней, рисуЯ их. Ќужно нарабатывать новые. Џусть это будет переходом на
новый  уровень.  Ќа  следующей неделе начнем занЯтиЯ акварелью. Џопроси отца
купить в городе новый альбом, краски и кисточки.
     ‚ика  радостно  вспыхнула, подпрыгнула и захлопала в  ладоши.  …й вдруг
показалось,  что   €ван   Џетрович  любит  ее.  “жас  собственной,  ответной
влюбленности стремительно охватил ее, она готова была припасть губами к этой
руке,  но кто-то выглЯнул из учительской,  рука Џлахова быстро соскользнула,
он сказал свое фамильЯрно-городское "пока" и скрылсЯ в темноте.
     ‚ика  вышла  на  крыльцо,  Яркий  свет  прыснул  в  глаза,  постоЯла  в
растерЯнности минут пЯть, осмысливаЯ произошедшее, прислушиваЯсь к себе.
     Ћна, не знаЯ, что ей  теперь предпринЯть, побрела за школу, вдоль окон,
обошла  ее  с торца, направилась  домой, но  не успев пройти и  всей  стены,
услышала женский смех, доносившийсЯ изнутри, из форточки.
     "“чительскаЯ", - пронеслось в голове, она напрЯгла слух и остановилась,
слегка поскрипываЯ калошами.
     ‘мешки  продолжались.   Ћна  поднЯлась  на  цыпочки,   задрала  голову,
посмотрела  в  стекло.  ‚ учительской  было  темновато,  она  рисковала быть
замеченной. Ќо  глаз отметил в этой  темноте  некое шевеление, и она увидела
спину €вана Џетровича. Ћн стоЯл на коленЯх перед кожаным диваном, упершись в
грудь  физкультурши, а та  расставив  ноги, прижимала его  к  себе, губы  ее
утопали в  его взъерошенных  волосах, ‚ика увидела ее белую лЯжку  в толстом
вЯзанном чулке.
     Љалоши  ее растопили  снег и, ноги  поехали назад по ледовой корке, она
оттолкнулась  от карниза, да так  сильно, что упала на спину, в  снег. ’ак и
лежала несколько минут с распахнутыми ресницами, не мигаЯ.

     ‚есна в станицу  ’емиргоевскую вступала,  как купальщица в  воду: одним
пальчиком  на  ноге  пробуЯ  то  температуру, то  дно  -  не колко  ли.  “же
по-другому  пели  петухи,   уже  снег   со  дворов  смели,  а  того  первого
февральского дуновениЯ  земли,  того  вздоха от  которого  у природы  трещат
позвонки и рвутсЯ почки не предвиделось еще, не наблюдалось. ‚  довершение к
этому  массовому ожиданию  позавчера  зарЯдил снегопад,  да  такой обильный,
щедрый,  добрый  снегопад,  что сегоднЯшнЯЯ снеговаЯ  пыльца казалась чем-то
вроде  отголоска. ‘таничники переговаривались,  совещались, хорошо  это  или
плохо  -  такой снегопад  напоследок.  Љто  говорил,  что  хорошо,  раз  без
заморозков, кто обещал мороку с озимыми.
     ’ак или  иначе,  все готовились  к  первой пахоте.  Њужики  с нетерпежу
ходили на колхозное поле.
     Ћбщее собрание колхозников шло в клубе третий час. ‚се молчали, говорил
один председатель. ‚ сторонке сидел партактив, смотрел на народ по-хозЯйски.
Ѓабы  крутили  в  руках  платки. Њужики  елозили,  перебранивались,  бурчали
поправки  к  словам   председателЯ,  но  тихо,   воровато.   ‘оседи   кивали
одобрительно,  но на убийственный  оклик: "‚опросы  есть?"  - никто вопросов
вслух не обнаруживал.
     - ’еперь  пЯтый вопрос на повестке днЯ, - заглЯнув  в бумажку, вспомнил
председатель, - ’ихон пиши. ‘орин, где твоЯ жена?
     ‚се замолчали, как замолкает муха, которую прикрывают ладонью.
     - ‘орин, ты здесь, Я не вижу?
     - „а, здесь, - раздалось несколько голосов, - ‡десЯ он.
     - ‚от,  товарищи,  нам  уже  это  надоело,  вот чего. ‘колько  раз тебе
говорить, тунеЯдцам не место, понимаешь,  в нашем  обществе. ’ак наша страна
далеко не уйдет.
     Џредседатель, пружинЯ на длинных не по-мужски тесно поставленных ногах,
озадаченно  сдвигал мохнатые  рыжие брови,  потом резко поднимал  их ровными
длинными дугами.
     ‚асилий Ќиканорович  еще  тверже  уселсЯ, еще  шире расставил ноги, еще
дальше поставил на них локти.
     - Ћно тебе очень надо? - проскрипел себе под нос, - џ тебЯ трогаю?
     Ћн абсолютно был уверен, что станичникам дела не было до его …лизаветы,
противостоЯние у него было не со станичниками, а  с “правой. Ќе желал он, не
желала …лизавета глупой работой заниматьсЯ: колхоз  шестой  год, как из мора
вылез,  еле-еле  сводил  концы  с  концами,  а  по его  личному  наблюдению,
станичникам от этого колхозу  проку было  мало,  разве что дароваЯ продукциЯ
райцентру. ’ак-то сами себЯ кормили, с огорода, да с наделов, у кого они еще
остались.
     -  ‚есна  на  носу, нам  рабочие руки  нужны, - кричал председатель,  -
’оварищи, да что же это за вредительство. ’ихон, пиши: Я буду ставить вопрос
перед нужными органами. Џусть этому дадут значение!
     ‚ зале немного  расшумелись задние рЯды. ‚асилий взмок, растЯнул ворот.
Ћн давно ждал этого нападениЯ. „авно ходил на собраниЯ, стараЯсь не попадать
на глаза председателю.
     - Ќу чего ты, Џетруша, взъелсЯ-то? - пробурчал он уже громче.
     - џ  тебе попрошу без того... без этого,  не переходить  на личности, -
растерЯнно  проговорил  председатель  -  Џетр  ‘авельевич  џрмошко, которого
‚асилий в детстве за чуб таскал и плавать учил, - ’ы многое себе позволЯешь.
     ‡ал  шуршал  смешками,  но  замолчал, когда  џрмошко  сосредоточилсЯ  и
выпалил:
     - Ђ ты лучше сам  скажи, где ты трактора собираешьсЯ доставать, которые
разобрал по осени?
     ‚асилий вскочил, как ужаленный.
     -  „а  ты  сказивсЯ чи шо?  Џетро!  “ж  нашел к  чему  привЯзатьсЯ! ’ем
тракторам давно пора было в могилу, хиба ж  ты не разумиешь, что запчастей к
ним уже не делают?!
     - ќвон куда ты забралсЯ, - џрмошко расходилсЯ, - Ќет, ты ответ дай, кто
тебЯ уполномачивал?  Њне завтра людей в поле выводить! ‘ чем? Џальцем пахать
будем, чи шо?
     …го продолговатое  лицо с  рыжими бровЯми  и рыжей  щетиной  еще больше
вытЯнулось, но он еще продолжал говорить:
     - ‚от счас к тебе из "‹енинской  правды"  приидут, из "ЋктЯбрЯ",  ты им
что наш трактор предложишь, али как?
     ‚асилий  полез через  рЯды, трудно  всасываЯ горЯчий  воздух помещениЯ.
џрмошко заступил за стол, взЯл зачем-то в руку колоколец.
     - „а ты, ‘авелич, сам же одобрил, - искренне желаЯ разобратьсЯ, но в то
же времЯ непроизвольно закипаЯ и не желаЯ себЯ сдерживать, напирал  ‚асилий,
- —его же тракторам стоЯть-простаивать,  коли они все не работают. Ђ так хош
один  пашет. Љто, в  конце-то концов, начальник  машинно-тракторной станции,
ответь мне.
     Ћн  все  еще  лез  чере