, без грома, показал Ќоку за обрывом лису,
нюхавшую   воздух,   остраЯ  ее  морда  и  поджатаЯ  переднЯЯ  лапа  исчезли
мгновенно, как поЯвились.
     Њеждуцарствие  тишины  и  грозы  кончилось  весьма решительным шквалом,
сразу  взЯвшим  быстроту  курьерского поезда; в его стремительном напрЯжении
деревьЯ   склонились   под   углом   тридцати  градусов,  а  мелкаЯ  поросль
затрепетала  как  в  лихорадке.  ‹истьЯ, сучьЯ, разный древесный сор понессЯ
меж  стволов, ударЯЯ в лицо. Ќаконец, скакнула жутким синим огнем гигантскаЯ
молниЯ,  по  земле  Яростно  хлестнуло  дождем,  и  взрывы  неистового грома
огласили пустыню.
     Њокрые,  как губки в воде, ѓелли и Ќок стоЯли в ошеломлении, прижавшись
спинами  и  затылками  к стволу. Ћни задыхались. ‚етер душил их; ему помогал
ливень  такой  чудовищной  щедрости, что лес быстро наполнилсЯ шумом ручьев,
рожденных   грозой.  ѓром  и  молниЯ  чередовались  в  диком  соперничестве,
заливающем  землю  приступами небесного грохота и непрерывным, режущим глаз,
холодным,  как дождь, светом, в дрожи которого деревьЯ, казалось, шатаютсЯ и
подскакивают.
     - ѓелли!  -  закричал  Ќок. - Њы все равно больше не смокнем. ‚ыйдем на
открытое  место! Ћпасно стоЯть под деревом. „айте руку, чтобы не потерЯтьсЯ;
видите, что творитсЯ кругом.
     „ержа  девушку за руку, ежеминутно расползаЯсь ногами в скользкой грЯзи
и  высматриваЯ,  пользуЯсь  молнией, свободное от деревьев место, Ќок одолел
некоторое  расстоЯние,  но,  убедившись,  что  далее  лес  становитсЯ  гуще,
остановилсЯ.  ‚друг  он  заметил  огненную  неподвижную  точку. ЋбойдЯ куст,
мешавший   внимательно   рассмотреть  это  Явление,  Ќок  различил  огромный
переплет,  находившийсЯ  так  близко  от  него,  что виден был огарок свечи,
воткнутый в бутылку, поставленную на стол.
     - ѓелли! - сказал Ќок. - Ћкно, жилье, люди! ‚от-вот, смотрите!
     …е рука крепче оперлась о его руку, девушка радостно повторила:
     - Ћкно,  люди!  „а,  Я вижу теперь. Ћ, ’румвик, бежим скорей под крышу!
Ќу!
     Ќок  приуныл,  охваченный сомнением. €менно жильЯ и людей следовало ему
избегать  в своем положении. Ќаконец, сам измученный и озЯбший, рассчитываЯ,
что  в подобной глуши мало шансов знать кому-либо его приметы и бегство, а в
крайнем случае положившись на судьбу и револьвер, Ќок сказал:
     - Њы  пойдем,  только, ради бога, слушайтесь менЯ, ѓелли: не объЯснЯйте
сами  ничего,  если  вас  спросЯт,  как  мы очутились здесь. Ќеизвестно, кто
живет  здесь;  неизвестно также, поверЯт ли нам, если мы скажем правду, и не
будет  ли  от этого неприЯтностей. …сли это понадобитсЯ, Я расскажу выдумку,
более  правдоподобную,  чем истина; согласитесь, что истина нашего положениЯ
все-таки исключительнаЯ.
     ѓелли  плохо  понимала  его;  вода  под  платьем  струилась по ее телу,
поддерживаЯ одно желание - скорее попасть в сухое, крытое место.
     - „а,  да,  -  поспешно  сказала  девушка,  -  но, пожалуйста, ’румвик,
идем!..
     —ерез  минуту  они  стоЯли  у  низкой двери бревенчатой, без изгороди и
двора, хижины.
     Ќок потрЯс дверь.
     - Љто стучит? - воскликнул голос за дверью.
     - ‡астигнутые грозой, - сказал Ќок, - они просЯт временно укрыть их.
     - —то   за   дьЯвол!   -  с  выражением  изумлениЯ,  даже  пораженности
откликнулсЯ голос. - Њедор, иди-ка сюда, эй, ты, лохматый лентЯй!
     ЏослышалсЯ хриплый глухой лай.
     Ќеизвестный, все еще не открываЯ дверей, спросил:
     - ‘колько вас?
     - „вое.
     - Љто же вы, наконец?
     - Њужчина и женщина.
     - Ћткуда здесь женщина, любезнейший?
     - ‘кучно  объЯснЯтьсЯ через дверь, - заЯвил Ќок, - пустите, мы устали и
смокли.
     Ќаступила  короткаЯ  тишина;  затем обитатель хижины, внушительно стуча
чем-то об пол, крикнул:
     - џ  вас  пущу, но помните, что Њедор без намордника, а в руках Я держу
двухствольный штуцер. ‚ходите по одному; первой пусть войдет женщина.
     ‚стревоженнаЯ  ѓелли  еще  раз  за  времЯ этого разговора почувствовала
силу  обстоЯтельств,  бросивших  ее  в  необычайные,  никогда  не испытанные
условиЯ.  ‚прочем,  она  уже  несколько  притерпелась.  ‡вЯкнул отодвигаемый
засов,  и  в  низком, грЯзном, но светлом помещении поЯвилась совсем мокраЯ,
тЯжело  дышащаЯ,  бледнаЯ, слегка оробевшаЯ девушка в шлЯпе, изуродованной и
сбитой  набок  дождем. ѓелли стоЯла в луже, мгновенно образовавшейсЯ на полу
от  липнущей  к  ногам юбки. ‡атем поЯвилсЯ Ќок, в не менее жалком виде. Ћба
одновременно сказали "уф" и стали осматриватьсЯ.


        V

     •озЯин  хижины,  оттЯнув  собаку  за  ошейник  от  ног  посетителей, на
которые  она обратила чрезмерное внимание и продолжала взволнованно ворчать,
загнал  ее  двумЯ  пинками в угол, где, покружившись и зевнув, волкодав лег,
устремив  беспокойные  глаза на ѓелли и Ќока. •озЯин был в цветной шерстЯной
рубахе  с засученными рукавами, плисовых штанах и войлочных туфлЯх. „линные,
жидкие  волосы,  веером спускаЯсь к плечам, придавали неизвестному вид бабий
и  неопрЯтный.  ЉостлЯвый,  невысокого  роста,  лет  сорока  -  сорока пЯти,
человек  этот  с  румЯным,  неприЯтно  открытым  лицом,  с маленькими Ясными
глазами,  окруженными  сеткой морщин и вздернутой верхней губой, открывавшей
крепкие  желтоватые  зубы, производил смутное и мутное впечатление. ‚ очаге,
сложенном  из  дикого камнЯ, горели дрова, над огнем кипел черный котелок, а
над  ним,  шипЯ  и  лопаЯсь,  пеклось  что-то из теста. “ засаленного бурого
стола,  кроме  скамьи,  торчали  два табурета. †алкое ложе в углу, отдаленно
напоминающее  постель,  и  осколок  зеркала  на  гвозде  доканчивали скудную
меблировку.  Џод  полками  с небольшим количеством необходимой посуды висели
ружьЯ,  капканы,  лыжи,  сетки  и  штук пЯтнадцать клеток с певчими птицами,
возбужденно  голосившими  свои  нехитрые  партии.  Ќа полу стоЯл граммофон в
куче  сваленных  старых  пластинок.  ‚се это было достаточно густо испещрено
птичьим пометом.
     - ’ак  вот,  дорогие  гости,  -  сказал  несколько  нараспев  и  в  нос
неизвестный,  - садитесь, садитесь. ‚ас, вижу Я, хорошо выстирало. ‘адитесь,
грейтесь.
     ѓелли  села  к  огню, выжимаЯ рукава и подол юбки. Ќок ограничилсЯ тем,
что,  снЯв  мокрый  пиджак,  сильно закрутил его над железным ведром и снова
надел. ‘текла окна, озарЯемые молнией, звенели от грома.
     - „авайте  знакомитьсЯ,  - добродушно продолжал хозЯин, отставлЯЯ ружье
в  угол.  -  Ђх, беднаЯ барышнЯ! џ предложу вам, господа, кофею. ‚от вскипел
котелок - а, барышнЯ?
     ѓелли  поблагодарила  очень  сдержанно, но так тихо и ровно, что трудно
было  усомнитьсЯ  в ее желании съесть и выпить чего-нибудь. ‡лосчастнаЯ рыба
давно потерЯла свое подкреплЯющее действие. Ќок тоже был голоден.
     Ћн сказал:
     - џ заплачу. …сть и пить, правда, необходимо. „айте нам то, что есть.
     - ђазве  берут деньги в таком положении? - обиженно возразил охотник. -
—его там! …шьте, пейте, отдыхайте - Я всегда рад услужить, чем могу.
     ‚се  это  произносил  он раздельно, открыто, радушно, как заученное. Ќа
столе  поЯвились  хлеб,  холодное  мЯсо, горЯчаЯ, с огнЯ, маслЯнаЯ лепешка и
котелок,  полный густым кофе. ‘обираЯ все это, охотник тотчас же заговорил о
себе.  Ѓольше  всего  он  зарабатывает  продажей птиц, обученных граммофоном
всевозможным  мелодиЯм.  Ћн  даже  предложил  показать,  как птицы подражают
музыке, и бросилсЯ было к граммофону, но удержалсЯ, покачав головой.
     - Ђх  Я,  дурак, - сказал он, - молодые люди проголодались, а Я вздумал
забавлЯть их!
     - Љстати,  -  он повернулсЯ к Ќоку и посмотрел на него в упор, - вверху
тоже дожди?
     - Њы  едем  снизу,  -  сказал Ќок, - в ‡урбагане отличнаЯ погода... Љак
вас зовут?
     - ѓутан.
     - ЊилаЯ,  -  нежно  обратилсЯ Ќок к девушке, - что если ’румвик и ѓелли
попросЯт  этого  доброго человека указать где-нибудь поблизости сговорчивого
свЯщенника? Љак ты думаешь?
     ѓутан   поставил   кружку  так  осторожно,  словно  малейший  стук  мог
заглушить ответ ѓелли. Ћна сидела против Ќока, рЯдом с охотником.
     „евушка  опустила  глаза.  ђезкаЯ бледность мгновенно изменила ее лицо.
…е  руки  дрожали, а голос был не совсем бодр, когда она, отбросив, наконец,
опасное колебание, тихо сказала:
     - „елай как знаешь.
     ѓроза стихала.
     ѓутан опустил глаза, затем отечески покачал головой.
     - Љонечно,  Я  на  вашей  стороне, - сочувственно сказал он, - семейный
деспотизм  штука  ужаснаЯ.  ’олько, как мне ни жаль вас, господа, а должен Я
сказать,  что  вы проехали. „еревнЯ лежит ниже, верст десЯть назад. ’ам есть
отличный  свЯщенник,  в  полчаса  он  соединит вас и возьмет, честное слово,
сущие пустЯки...
     - —то  же,  беда  не  велика,  - спокойно сказал Ќок, - все, видите ли,
вышло  очень  поспешно,  толком  расспросить было некого, и мы, купив лодку,
отправились   из   ‡урбагана,  рассчитываЯ,  что  встретим  же  какое-нибудь
селение.  ‚иноваты,  конечно,  сумерки,  а  нам  с  ѓелли  много  было о чем
поговорить. ‚от заговорились - и просмотрели деревню.
     - Џоедем, - сказала ѓелли, вставаЯ. - „ождЯ нет.
     Ќок пристально посмотрел в ее блестЯщие, замкнутые глаза.
     - ’ы  волнуешьсЯ и торопишьсЯ, - медленно произнес он, - не беспокойсЯ;
все устроитсЯ. ‘адись.
     €стинный  смысл  этой  фразы  казалсЯ  непонЯтным  ѓутану  и  был очень
недоверчиво  встречен  девушкой, однако ей не оставалось ничего другого, как
сесть. Ћна постаралась улыбнутьсЯ.
     Ћхотник  подошел к очагу. Ќеторопливо поправив дрова, он, стоЯ спиной к
Ќоку, сказал:
     - ‘мешные  вы,  господа,  люди.  Њолодость,  впрочем, имеет свои права.
‘кажу  Я  вам  вот  что:  опасайтесь  подозрительных  встреч. „ва каторжника
бежали  на  прошлой  неделе  из  тюрьмы;  одного  поймали  вблизи  ‚арда,  а
другой...
     Ћн  повернулсЯ  как  на  пружинах,  с приЯтной улыбкой на разгоревшемсЯ
румЯном  лице,  и  быстро,  но  непринужденно  уселсЯ  за  стол. …го прЯмой,
неподвижный  взглЯд,  обращенный  прЯмо  в лицо Ќока, был бы оглушителен длЯ
слабой  души,  но  молодой  человек,  захлебнувшись кофеем, разразилсЯ таким
кашлем, что побагровел и согнулсЯ.
     - ...другой,  -  продолжал  охотник, терпеливо выждав конца припадка, -
бродит  в окрестностЯх, как Я полагаю. Ћ бегстве мошенников было, видите ли,
напечатано в газете, и приметы их там указаны.
     - „а?  -  весело  сказала ѓелли. - Ќо нас, знаете, грабить не стоит, мы
почти без денег... Љак называетсЯ эта желтаЯ птичка?
     - ќто певчий дрозд, барышнЯ. Џремилое создание.
     Ќок рассмеЯлсЯ.
     - ѓелли  трудно  напугать,  милый  ѓутан! - вскричал он, - что касаетсЯ
менЯ, Я совершенный фаталист во всем.
     - ‚ы,   может   быть,  правы,  -  согласилсЯ  охотник.  -  ‘оветую  вам
посмотреть лодку, - вода прибыла, лодку может умчать разливом.
     - „а,  правильно. - Ќок встал. - ѓелли, - громко и нежно сказал он, - Я
скоро  вернусь. ’ы же посмотри птичек, развлекись разговором. ‚ероЯтно, тебЯ
угостЯт и граммофоном. Ќе беспокойсЯ, Я помню, где лодка, и не заплутаюсь.
     Ћн  вышел.  ѓелли  знала,  что  этот  человек  ее  не  оставит. Ћстрота
положениЯ  пробудила  в  ней всю силу и мужественность ее сердца, способного
замереть  в  испуге  от  словесной  обиды,  но  твердого  и  бесстрашного  в
опасности.  Ћна жалела и уважала своего спутника, потому что он на ее глазах
боролсЯ, не отступаЯ до конца, как мог, с опасной судьбой.
     ѓутан подошел к двери, плотно прикрыл ее, говорЯ:
     - ќти певчие дрозды, барышнЯ, чудаки, страшные обжоры, во-первых, и...
     Ќо  эта  бесцельнаЯ  болтовнЯ,  видимо,  стеснЯла  его. ЏодойдЯ к ѓелли
вплотную, он, перестав улыбатьсЯ, быстро и резко сказал:
     - Ѓудем  вести  дело  начистоту,  барышнЯ.  ЉлЯнусь, Я вам желаю добра.
‡наете ли вы, кто этот господин, с которым вам так хочетсЯ обвенчатьсЯ?
     „аже  чрезвычайное возбуждение с трудом удержало ѓелли от улыбки, - так
Ясно  было,  что  охотник  поддалсЯ  заблуждению. ‚прочем, присутствие ѓелли
трудно  было  истолковать  в  ином  смысле  -  ее наружность отвечала самому
требовательному представлению о девушке хорошего круга.
     - Њне,   кажетсЯ,  да,  знаю,  -  холодно  ответила  ѓелли,  вставаЯ  и
выпрЯмлЯЯсь. - ЋбъЯсните ваш странный вопрос.
     ѓутан взЯл с полки газету, протЯнул ѓелли истрепанный номер.
     - —итайте здесь, барышнЯ. џ знаю, что говорю.
     Џропустив  официальный заголовок объЯвлениЯ, а также то, что относилось
к второму каторжнику, ѓелли прочла:
     "...и  Ќок,  двадцати  пЯти лет, среднего роста, правильного и крепкого
сложениЯ,  волосы  вьющиесЯ, рыжеватые, глаза карие; лицо смуглое, под левым
ухом  большое  родимое  пЯтно, величиной с боб; маленькие руки и ноги; брови
короткие;  других  примет  не  имеет.  Љаждый  обнаруживший  местонахождение
указанных  лиц,  или одного из них, обЯзан принЯть все меры к их задержанию,
или  же,  в  случае  невозможности  этого,  -  поставить  местную  власть  в
известность  относительно  поименованных  преступников,  за что будет выдана
установленнаЯ законом награда".
     ѓелли  машинально  провела рукой по глазам. Џрочитанное не было длЯ нее
новостью,  но  отнимало  -  и окончательно - самые смелые надежды на то, что
она могла крупно, фантастически ошибитьсЯ.
     ‚здохнув, она возобновила игру.
     - Ѓоже мой! Љакой ужас!
     - „а,  -  с  грубой  торопливостью  подхватил  ѓутан,  не  замечаЯ, что
отчаЯнное  восклицание слишком подозрительно скоро прозвучало из уст любЯщей
женщины.  -  Ќе  мое  дело допытыватьсЯ, как он, и так скоро, обошел вас. Ќо
вот с кем вы хотели свЯзать судьбу.
     - џ  очень обЯзана вам, - сказала ѓелли с чувством глубокого отвращениЯ
к  этому  человеку.  Ћна,  естественно, тЯжело дышала; не знаЯ, чем кончитсЯ
мрачнаЯ  историЯ  вечера,  ѓелли  допускала  всЯкие  ужасы.  - Љак видите, Я
потрЯсена, растерЯлась. —то делать?
     - Џомогите  задержать его, - сказал ѓутан, - и клЯнусь вам, Я не только
доставлю  вас  обратно  в  город,  но  и  уделю еще четвертую часть награды.
Њолодые   барышни   любЯт  принарЯдитьсЯ...  -  Ћн  пренебрежительно  окинул
взглЯдом жалкий костюм ѓелли. - †изнь дорожает, а Я хозЯин своему слову.
     ђука  ѓелли  невольно качнулась по направлению к пышущей здоровьем щеке
охотника, но девушка перемогла оскорбление, не изменившись в лице.
     - •орошо,  согласна!  -  твердо произнесла она. - џ не умею прощать. Ћн
скоро придет. ‚ы не боитесь, что отпустили его?
     - Ќет.  Ћн  ушел спокойно. „аже если и догадываетсЯ, что маска сорвана,
-  одного  менЯ  он,  конечно,  не  побоитсЯ.  “ него - револьвер. ЋттЯнутый
карман  в  мокром  пиджаке  заметно  выдает  форму  предмета.  џ  должен его
свЯзать,   схватить   его  сзади.  ‚ы  подведите  его  к  клетке  и  займите
какой-нибудь  птицей.  ‚  это  времЯ  возьмите  у него из кармана револьвер.
€наче, - ѓутан угрожающе понизил голос, - Я осрамлю вас на весь город.
     - •орошо,  -  едва  слышно сказала ѓелли. Ћна говорила и двигалась, как
бы  в Ярком сне, где все решениЯ мгновенны, полны кошмарной тоски и тайны. -
„а, вы сообразили хорошо. џ так и сделаю.
     - “лыбайтесь  же!  “лыбайтесь! - вдруг крикнул ѓутан. - ‚ы побелели! Ћн
идет, слышите?!
     ‡вук  медленных,  за  дверью,  шагов, приближающихсЯ как бы в раздумьи,
был  слышен  и ѓелли. Ћна придвинулась к двери. Ќок, широко распахнув дверь,
прежде всего посмотрел на девушку.
     - Ќок,  - громко сказала она; охотник не догадалсЯ сразу, что внезапнаЯ
перемена  имени  выдает  положение, но беглец понЯл. ђевольвер был уже в его
руке.  ќто  произошло  так  быстро, что, поспешно переступаЯ порог, чтобы не
видеть  свалки,  ѓелли  успела  только  проговорить:  - ‡ащищайтесь, - это Я
хотела сказать.
     Џоследним  воспоминанием  ее  были  два мгновенно преображенных мужских
лица.
     Ћна  отбежала  шагов десЯть в мокрую тьму кустов и остановилась, слушаЯ
всем  своим  существом.  Ќеистовый  лай, выстрел, второй, третий; два крика;
сердце  ѓелли  стучало,  как  швейнаЯ  машина  в полном ходу; в полуоткрытую
дверь   выбрасывались  тени,  быстро  менЯющие  место  и  очертаниЯ;  спустЯ
несколько   секунд   звонко  вылетело  наружу  оконное  стекло  и  наступила
несомненнаЯ,  но удивительнаЯ в такой момент тишина. Ќаконец, кто-то, черный
от падающего сзади света, вышел из хижины.
     - ѓелли! - тихо позвал Ќок.
     - џ здесь.
     - Џойдемте. - Ћн хрипло дышал, зажимаЯ ладонью нижнюю, разбитую губу.
     - ‚ы... убили?
     - ‘обаку.
     - Ђ тот?
     - џ  свЯзал его. Ћн сильнее менЯ, но мне посчастливилось запутать его в
скамейках  и клетках. ’ам все опрокинуто. џ также заткнул ему рот, пригрозив
пулей, если он не согласитсЯ на это... ‘амому разжимать рот...
     - Ћ, бросьте это! - брезгливо сказала ѓелли.
     ’ак  тЯжело,  как  теперь,  ей  не  было  еще  никогда.  Ќа долгие часы
померкла   всЯ   казоваЯ   сторона   жизни.   ‹еснаЯ  тьма,  борьба,  кровь,
предательство,  жестокость,  трусость и грубость подарили новую тень молодой
душе ѓелли. “му было все Ясно и непреложно, а сердцу - противно.
     Ќок,  приподнЯв лодку, освободил ее этим от дождевой воды и столкнул на
воду.  Ћни двигались в полной тьме. ‚ода сильно поднЯлась, более внЯтный шум
ускоренного течениЯ звучал тревожно и властно.
     Ќесколькими  ударами  весел Ќок вывел лодку на середину реки и приналег
в   гребле.   ’огда,  почувствовав,  что  свЯзанный  и  застреленнаЯ  собака
отрезаны,  наконец,  от  нее  расстоЯнием  и  водой,  ѓелли заплакала. €ного
выхода  не  было  ее  потрЯсенным нервам; она не могла ни гневатьсЯ, ни быть
безучастной  к  только  что происшедшему, - особенно теперь, когда от нее не
требовалось  более  того  крайнего  самообладаниЯ, какое пришлось выказать у
ѓутана.
     - ђади  бога,  не  плачьте,  ѓелли!  - сказал, сильно страдаЯ, Ќок. - џ
виноват, Я один.
     ѓелли,  чувствуЯ,  что  голос  сорветсЯ,  молчала.  ‘лезы  утихли.  Ћна
ответила:
     - Њне  можно  было  сказать все, все сразу. Њне можно доверитьсЯ, - или
вы  не  понимаете  этого.  ‚ероЯтно,  Я  не  пустила  бы вас в эту проклЯтую
хижину.
     - „а,  но  Я  теперь  только  узнал  вас, - с грустной прЯмолинейностью
сообщил  Ќок.  - ЊоЯ сказка о свЯщеннике и браке не помогла: он знал, кто Я.
Ђ помогла бы... Љак и что сказал вам ѓутан, ѓелли?
     ѓелли коротко передала главное, умолчав о четверти награды за поимку.
     "Ќет,  ты не стоишь этого, и Я тебе не скажу, - подумала она, но тут же
отечески пожалела уныло молчавшего Ќока. - ‚от и присмирел".
     € ѓелли рассмеЯлась сквозь необсохшие слезы.
     - —то вы? - испуганно спросил Ќок.
     - Ќичего; это - нервное.
     - ‡автра  утром  вы  будете  дома,  ѓелли.  ’ечение  хорошо мчит нас. -
Џомолчав, он решительно спросил: - ’ак вы догадались?
     - Њужчине  вы не рискнули бы рассказать историю с вашим приЯтелем! Џока
вы  спали,  у  менЯ  вначале  было  смутное подозрение. ѓолое почти. ‡атем Я
долго  бродила  по берегу; купалась, чтобы стрЯхнуть усталость. џ вернулась;
вы  спали,  и здесь почему-то, снова увидев, как вы спите, так странно и как
бы  привычно  закрыв  пиджаком голову, Я сразу сказала себе: "его приЯтель -
он  сам";  плохим  другом  были  вы  себе,  Ќок! €, право, за эти две ночи Я
постарела не на один год.
     - ‚ы   поддержали   менЯ,   -  сказал  Ќок,  -  хорошо,  по-человечески
поддержали. ’акой поддержки Я не встречал.
     - Ђ другие?
     - „ругие? ‚от...
     Ћн  начал  рассказ о жизни. ‚озбуждение чувств помогло памЯти. Ќе желаЯ
трогать  всего,  он  остановилсЯ  на детстве, работе, мрачном своем романе и
каторге.  …го  мать умерла скоро после его рождениЯ, отец бил и тридцать раз
выгонЯл  его  из  дому,  но,  напиваЯсь,  прощал.  Ќеоконченный университет,
работа  в  транспортной  конторе  и встреча, в парке, при подкупающих звуках
оркестра,  с  прекрасной  молодой женщиной были переданы Ќоком весьма сжато;
он  хотел рассказать главное - историю отношений с ’емезой. Ќасколько понЯла
ѓелли,  -  крайнЯЯ  идеализациЯ  Ќоком  ’емезы и была причиной несчастьЯ. Ћн
слепо  воображал, что она совершенна, как произведение гениЯ, - так сильно и
пылко  хотелось  ему  сразу обрести все, чем безыскусственные, но ненасытные
души наделЯют образ любимой.
     Ќо  он-то  был  длЯ  своей  избранницы всего пЯтой, по счету, прихотью.
ЃлагоговейнаЯ  любовь  Ќока  сначала приподнЯла ее - немного, затем надоела.
Љогда  понадобилось бежать от терпеливого, но раздраженного, в конце концов,
мужа  с  новым  любовником, ’емеза - отчасти искренно, отчасти из подражаниЯ
героинЯм  уголовных  романов  -  стала в позу обольстительной, но преступной
натуры.  Љ  тому  же весьма крупнаЯ сумма, добытаЯ Ќоком ценой преступлениЯ,
стоила в ее глазах безвыездного житьЯ за границей.
     Ќок  был  так  подавлен и ошеломлен вероломством скрывшейсЯ от него - к
новой  любви - ’емезы, что осталсЯ глубоко равнодушным к аресту и суду. ‹ишь
впоследствии,  два  года  спустЯ, в удушливом каторжном застенке он понЯл, к
чему пришел.
     - —то  вы  намерены  делать?  - спросила ѓелли. - ‚ам хочетсЯ разыскать
ее?
     - ‡ачем?
     Ћна молчала.
     Ќок сказал:
     - ЌикакаЯ  любовь  не  выдержит  такого  огнЯ.  ’еперь, если удастсЯ, Я
переплыву океан. “сните.
     - Љакой сон!
     "Ћднако  Я  ведь  ничего  не  могу длЯ него сделать, - огорченно думала
ѓелли.  -  Њожет  быть,  в  городе...  но  что?  ЏрЯтать? …му нужно покинуть
‡урбаган как можно скорее. ‚ таком случае, Я выпрошу у отца денег".
     Ћна успокоилась.
     - Ќок, - равнодушно сказала девушка, - вы зайдете со мной к нам?
     - Ќет,  -  твердо сказал он, - и даже больше. џ высажу вас у станции, а
сам проеду немного дальше.
     Ќо  -  мысленно - он зашел к ней. ќто взволновало и рассердило его. Ќок
смолк,   умолкла  и  девушка.  Ћба,  подавленные  пережитым  и  высказанным,
находились  в  том  состоЯнии  свободного,  невынужденного  молчаниЯ,  когда
родственность настроений заменЯет слова.
     Љогда  в  бледном рассвете, насквозь продрогшаЯ, с синевой вокруг глаз,
пошатывающаЯсЯ  от  слабости,  ѓелли услышала отрывистый свисток паровоза, -
звук  этот  показалсЯ  ей  замечательным  по силе и красоте. Ћна ободрилась,
порозовела.   Ќизкий  слева  берег  был  ровным  лугом;  невдалеке  от  реки
виднелись черепичные станционные крыши.
     Ќок высадил ѓелли.
     - Ќу вот, - угрюмо сказал он, - вы через час дома... ‚се.
     ‚друг он вспомнил свой сон под Явором, но не это предстоЯло ему.
     - ’ак  мы  расстаемсЯ,  Ќок?  -  сердечно спросила ѓелли. - ‘лушайте, -
она,  достав  карандаш  и  покоробленную  дождем  записную  книжку, поспешно
исписала  листок  и  протЯнула его Ќоку. - ќто мой адрес. ‚ крайнем случае -
запомните это. Џоверьте этому - Я помогу вам.
     Ћна подала руку.
     - Џрощайте, ѓелли! - сказал Ќок. - €... простите менЯ.
     Ћна  улыбнулась,  примиренно  кивнула  головой  и  отошла.  Ќо часть ее
осталась  в  неуклюжей  рыбачьей  лодке,  и  эта-то  часть  заставила  ѓелли
обернутьсЯ  через  немного  шагов.  Ќе  знаЯ,  какой  более  крепкий  привет
оставить  покинутому,  она  поднЯла  обе  руки,  быстро вытЯнув их, ладонЯми
вперед,  к  Ќоку.  ‡атем,  полнаЯ  противоречивых,  смутных  мыслей, девушка
быстро  направилась  к  станции,  и  скоро  легкаЯ женскаЯ фигура скрылась в
зеленых волнах луга.
     Ќок прочитал адрес: "’рамвайнаЯ ул., 14-16".
     - ’ак,  -  сказал  он,  разрываЯ  бумажку,  -  ты не подумала даже, как
предосудительно  оставлЯть  в моих руках адрес. Ќо теперь никто не прочитает
его. € Я к тебе не приду, потому что... о, господи!.. люблю!..


        VI

     Ќок  рассчитывал  миновать станцию, но когда стемнело и он направилсЯ в
‡урбаган,   предварительно  утопив  лодку,  голодное  изнурение  двух  суток
настолько  помрачило  инстинкт  самосохранениЯ, что он, соблазненный полосой
света  станционного  фонарЯ,  тупо  и вместе с тем радостно повернул к нему.
ђассудок  не  колебалсЯ,  он  строго  кричал об опасности, но воспоминание о
ѓелли,  безотносительно  к ее приглашению, почему-то Явилось ободрЯющим, как
будто  лишь  знать  ее  было,  само по себе, защитой и утешением - не против
внешнего,  но того внутреннего - самого оскорбительного, что неизменно ранит
даже самые крепкие души в столкновении их с насилием.
     Љосой  отсвет  фонарЯ  напоминал  о  жилом месте и, главное, об еде. Ћт
крайнего  угла  зданиЯ отделЯли кусты пространством сорока-пЯтидесЯти шагов.
Ќа  смутно  различаемом  перроне  двигались  тени Ќок не хотел идти в здание
станции;  на  такое безумство - еще в нормальном сравнительно состоЯнии - он
не  был способен, но стремилсЯ, побродив меж запасных путей, найти будку или
сторожку,  с человеком, настолько заработавшимсЯ и прозаическим, который, по
недалекости   и  добродушию,  принЯв  беглеца  за  обыкновенного  городского
бродЯгу, даст за деньги перекусить.
     Ќок  пересек  главную линию холодно блестЯщих рельс саженЯх в десЯти от
перрона  и,  нырнув  под  запасный  поезд,  очутилсЯ в тесной улице товарных
вагонов.  Ћни  тЯнулись  вправо  и влево; нельзЯ было угадать в темноте, где
концы  этих  нагромождений.  ‚  любом  направлении  -  окажись здесь десЯтки
вагонов  -  Ќока  могла  ждать неприЯтнаЯ или роковаЯ встреча. Ћн пролез еще
под  одним  составом и снова, выпрЯмившись, увидел неподвижный глухой поезд.
Џо-видимому,  тут,  на  запасных  путЯх,  стоЯло их множество. Ћтдохнув, Ќок
пополз  дальше.  Џочти  не  разгибаЯсь  даже  там,  где  по пути оказывались
тормозные  площадки  -  так  болела  спина,  он выбралсЯ, в конце концов, на
пустое  в  широком  расхождении  рельс,  место;  здесь,  близко перед собой,
увидел  он  маленькую,  без  дверей  будку,  внутри ее горел свечной огарок;
сторожа  не было; над грубой койкой на полке лежал завернутый в трЯпку хлеб,
рЯдом с бутылкой молока и жестЯнкой с маслом. Ќок осмотрелсЯ.
     „ействительно,  кругом никого не было, ни звука, ни вздоха не слышалось
в  этом  уединенном  месте,  но  неотразимое  ощущение опасности повисло над
душой   беглеца,   когда,   решившись  взЯть  хлеб,  он  протЯнул,  наконец,
осторожную  руку.  …му  казалось,  что  первый  же  его  шаг  прочь от будки
обнаружит  притаившихсЯ  наблюдателей.  Ћднако  трЯпка из-под хлеба упала на
пол  без  сотрЯсениЯ  окружающего,  и Ќок уходил спокойно, с пустой, легкой,
шумной  от  напрЯжениЯ  головой, едва удерживаЯсь, чтобы тотчас же не набить
рот  влажным  мЯкишем.  Ћн  шел  по  направлению  к  ‡урбагану,  удалЯЯсь от
станции.  ‘права  тЯнулсЯ рЯд угрюмых вагонов, слева - песчанаЯ дорожка и за
ней выступы палисадов; верхи деревьев уныло чернели в полутьме неба.
     ‚незапно,  как  во  сне,  из-за  вагона упал на песок, быстро побежав к
Ќоку, огонь ручного фонарЯ; некто, остановившись, хмуро спросил:
     - ‡ачем вы ходите здесь?
     Ќок отшатнулсЯ.
     - џ...   -   сказал  он  и,  вдруг  потерЯв  самообладание,  знаЯ,  что
растерЯлсЯ,  вскочил  на  первую  попавшуюсЯ  подножку.  Ќога Ќока, крепко и
молча схваченнаЯ снизу сильной рукой, выдернулась быстрее щелчка.
     - ‘той, стой! - оглушительно крикнул человек с фонарем.
     Ќок  спрыгнул  между  вагонов.  ‡атем он помнил только, что, вскакиваЯ,
пролезаЯ,  толкаЯсь  коленЯми и плечами о рельсы и цепи, спрыгивал и бежал в
предательски  тесных  местах, пьЯный от страха и тьмы, потерЯв хлеб и шлЯпу.
‚скочив  на  грузовую  платформу,  он  увидел,  как  впереди  скользнул вниз
прыгающий  красный фонарь, за ним второй, третий; сзади, куда обернулсЯ Ќок,
тоже  прыгали  с тормозных площадок настойчивые красные фонари, шарЯ и светЯ
во всех направлениЯх.
     Ќок  тихо  скользнул  вниз, под платформу. …динственным его спасением в
этом  прЯмолинейном  лесу  огромных,  глухих  Ящиков  было  держатьсЯ одного
направлениЯ  -  куда  бы  оно ни вело; кружитьсЯ и путатьсЯ означало гибель.
‘жав  зубы,  с замолкшей душой и судорожно хлопающим сердцем, прополз он под
несколькими  рЯдами вагонов, бесшумно и быстро, среди криков, скрипа шагов и
мелькающего  по  рельсам света. ‚ одном месте Ќок стукнулсЯ головой о нижний
край  вагона;  от  силы удара молодой человек чуть не свалилсЯ навзничь, но,
пересилив  боль,  пополз дальше. Ѓоль, одолев страх, проЯснила сознание. €м,
видимо,  руководил  инстинкт  направлениЯ,  иногда  действующий  - в случаЯх
обострениЯ  чувств.  атаЯсь,  Ќок  встал  на  свободном  месте  -  то  была
покинутаЯ   им   в  момент  встречи  фонарЯ  песчанаЯ  дорожка,  окаймленнаЯ
палисадами;  перепрыгнув  забор,  Ќок  мчалсЯ  по садовым кустам и клумбам к
следующему  забору. ‡а забором и небольшим пустырем лежал лес, примыкающий к
‡урбагану; Ќок бросилсЯ в защиту деревьев, как в родной дом.
     Ѓежать,  в точном смысле этого слова, не было никакой возможности среди
тонущих  во  тьме  преград  -  стволов,  сплетений  чащи, бурелома и Ям. Ќок
падал,  вставал,  кидалсЯ  вперед,  опЯть  падал,  но скорость его отчаЯнных
движений,  в  их  совокупности,  равнЯлась,  пожалуй, бегу. …динственной его
целью  -  пока  - было отдалитьсЯ как можно недостижимее от преследователей.
Ћднако  через пЯтнадцать - двадцать минут наступила реакциЯ. ’ело отказалось
работать,  оно  было разбито и исцарапано. Ќоги согнулись сами, и обожженные
легкие  дергались болезненными усилиЯми, почти не хватаЯ воздуха. Џокорность
изнеможению  заставила  Ќока  сесть;  сев,  он уронил голову на руки и стих;
невольнаЯ слабость вздоха несколько облегчила нервы, подавленные молчанием.
     "ѓелли  теперь  дома,  -  подумал  он,  - да, она уже давно дома. “ нее
хорошо,  тепло.  ’ам  светлые  комнаты; отец, сестра; лампа, книга, картина.
ЊилаЯ  ѓелли!  ’ы,  может  быть, думаешь обо мне. Ћна приглашала менЯ зайти.
„урак!  џ  сам  буду  там;  Я  хочу  быть  там. •очу тепла и света; страшно,
нестерпимо  хочу!  Ќе  вешай  голову,  Ќок,  приходи  в  город и отыщи ад...
‚прочем, Я разорвал его..."
     Ћн  вздрогнул,  вспомнив об этом, но, покачав головой, застыл в горькой
радости  и  темном  покое.  Ћн был бы настоЯщим преступником, вздумав идти к
этой,  невиноватой  ни  в чьей судьбе, девушке. ‡а что она должна возитьсЯ с
бродЯгой,  рискуЯ  сплетнЯми, допросами, обидой? Ћн снова утвердилсЯ в своей
шаткой,   болезненной   озлобленности  против  всех,  кроме  ѓелли,  бывшей,
опЯть-таки,  по  крайнему  его мнению, диковинным, совершенно фантастическим
исключением.  ’еперь он жалел, что прочитал адрес, но, попытавшись вспомнить
его,  убедилсЯ  в  полной  неспособности  памЯти  воспроизвести  пару  легко
начертанных  строк.  Ћн  смутилсЯ,  но  тотчас дал себе за это пощечину. ‚се
оборвалось,  исчез всЯкий след к прошлому - и дом, и улица, и номер квартиры
-  от  этого страдало самолюбие Ќока. Ћн все-таки хотел сам не пойти; теперь
волЯ  его  была  ни  при чем; им распорЯдилась, без принуждениЯ, его памЯть.
Ћна  же сделала его одиноким; он как бы проснулсЯ. ѓелли и ‡урбаган внезапно
отодвинулись  на тысЯчу верст; город, пожалуй, скоро вернулсЯ на свое место,
но это был уже не тот город.
     Љогда   возбуждение  улеглось,  Ќок  вспомнил  о  потерЯнном  хлебе.  Љ
удивлению  беглеца,  это воспоминание не вызвало приступа голода; но озноб и
сухость  во  рту,  принЯтые  им,  как  случайные  последствиЯ треволнений, -
усилились.  Љолени  ударЯли  о подбородок, а руки, сложенные в обхват колен,
судорожно сводило лихорадочными, неудержимыми спазмами.
     - џ  не  должен  спать,  -  сказал Ќок, - если засну, то завтра, совсем
обессилевшего,  менЯ  может поймать не только здоровенный мужчина в мундире,
а простаЯ кошка.
     Ћн  встал,  спросил  у леса: "‚ какую же сторону Я пойду, господа?" - и
прислонилсЯ  головой  к дереву. ’ак, трЯсЯсь, выждал он момента, когда озноб
сменилсЯ  жаром; легкое возбуждение казалось наркотически приЯтным, как кофе
или  чай  после  работы. ‚ это времЯ со стороны ‡урбагана всплыли из глубины
молчаниЯ  -  тишины  и  шорохов  леса  -  фабричные  гудки ночной смены. Ќок
тронулсЯ   в   разнотонно-певучую   сторону.  ‚ысокие,  нервные  и  средние,
покладистые  гудки  давно  уже стихли, но долго еще держалсЯ низкий, как рев
бычьей страсти, вой пушечного завода, и Ќок слабо кивнул ему.
     - ’ы,  старина,  не  смолкай,  - сказал он, - мне говорить не с кем и -
помилуй бог - идти не к кому...
     Ќо стих и этот гудок.
     Ќок,  машинально,  придерживаЯсь одного направлениЯ, брел, разговариваЯ
вслух  то  с  ѓутаном, то с ѓелли, то с воображаемым, неизвестным спутником,
шагающим   рЯдом.  ‚ременами  он  принималсЯ  петь  арестантские  песни  или
подражать  звукам  разных  предметов,  говорЯ  стеклу:  "„зинь!",  дереву  -
"’уп!",  камню  - "Љокк!", но все это без намерениЯ развлечьсЯ. ‘равнительно
скоро  после  того,  как  залилсЯ  первый  гудок,  он  очутилсЯ  на  ровном,
просторном  месте и, сквозь дремотную возбужденность жара, понЯл, что близок
к городу.
     Џотому,  что  нащупывать  вокруг  было  более  нечего, - ни стволов, ни
кустов,  Ќок  впал в апатию. ‘ев, он растЯнулсЯ и задремал; затем погрузилсЯ
в  больной  сон  и  проспал  около двух часов. ‘веркающий дым труб, солнце и
постройки  городского предместьЯ предстали его глазам, когда, поднЯв голову,
вошел  он  ослабевшей  душой  в  Яркий  свет днЯ, требующего настойчивости и
осторожности,  сил  и  трудов.  Љак  показалось  ему, - он окреп; встав, Ќок
вырвал  у  пиджака  подкладку и наскоро устроил из кусков черной материи род
головного  убора  -  вернее,  повЯзку,  о  форме  и удачности которой ему не
хотелось думать.
     ЏриближаЯсь  к  городу,  Ќок  у первого переулка внезапно остановилсЯ с
полным  соображением  того,  что  на  городских  улицах показыватьсЯ опасно.
Ћднако   идти   назад  не  было  смысла.  Џокачав  головой,  поджав  губы  и
улыбнувшись,  он  открыл  дверь первого попавшегосЯ трактира, сел и попросил
есть.
     - …ще  папирос,  -  прибавил  он,  механически  водЯ  ложкой по немытой
тарелке с супом.
     ЏоднЯв  глаза,  он  с  беспокойством  и  тоской  увидел, что глаза всех
посетителей,  слуг  и  хозЯина  молчаливо  обращены  на  него.  Ћн  с трудом
закурил,  с трудом проглотил ложку соленого, горЯчего супа. ‹ожку и папиросу
он,  не замечаЯ этого, держал в одной руке. …сть ему не хотелось. Џоложив на
стол серебрЯную монету, Ќок сказал:
     - Ќе  обращайте,  господа, никакого вниманиЯ. ђано Я вышел из больницы,
вот что.
     ‚ыйдЯ  на  улицу,  он  очень  тихо,  бесцельно,  сосредоточенно думаЯ о
преимуществах  пишущей  машины  “ндервуд  перед  такой же ђемингтон, пересек
несколько  пустырей,  усыпанных  угольным  и кирпичным щебнем, и поднЯлсЯ по
старым,  каменным  лестницам  Ђнгрской  дороги  на  мост,  а оттуда прошел к
улицам,  ведущим в центр города. ‡десь, неподалеку от площади "‘ветлый ар",
он  посидел несколько минут на бульварной скамейке, соображаЯ, стоит ли идти
в  порт  днем, дабы спрЯтатьсЯ в угольном Ящике одного из пароходов, готовых
к  отплытию.  Ќо  порт,  как  и  вокзал,  разумеетсЯ,  набит  сыщиками;  Ќат
Џинкертон расплодил их по всему свету в тройном против обычного количестве.
     "Ћпасно  двигатьсЯ;  опасно сидеть; все опасно после ѓутана и вчерашней
скачки  с  препЯтствиЯми,  -  сказал Ќок, тупо рассматриваЯ прохожих, в свою
очередь  даривших  его  взглЯдом  минутного  любопытства,  благодарЯ  черной
повЯзке  на голове. ‚ остальном он не отличалсЯ от присущего большому городу
типа  бродЯг.  ‚друг  он  почувствовал,  что  упадет,  если посидит еще хоть
минуту.  Ћн  встал,  маленькими неверными шагами одолел приличное расстоЯние
от  площади до –ветного ђынка и сел снова, на краю маленького фонтана, среди
детей,  прежде  всего  солидно  положивших  в  рот  пальцы,  чтобы достойным
образом  воззритьсЯ  на  "дЯдю", а затем презрительно возвратившихсЯ к своей
песочной стрЯпне.
     ‡десь на Ќока бросилсЯ человек.
     Ћн   выскочил   неизвестно   откуда,  может  быть,  он  шел  по  пЯтам,
присматриваЯсь  к  спрЯтанной  в рукаве фотографии. Ћн был в черном костюме,
черном галстуке и черной шаблонной "джонке".
     - ‘той! - и крикнул и сказал он.
     Ќок  побежал,  и  это были последние его силы, которые тратил он, - вне
себЯ, - содрогнувшись в тоске и ужасе.
     ‡а  ним гнались, гнались так же быстро, как бежал он, кидаЯсь от угла к
углу  улиц,  сворачиваЯ  и  увертываЯсь,  как  безумный. € вдруг, с чугунной
дощечки  одного  из  домов, сорвавшись, ударила его в сердце надпись забытой
улицы,  где  жила ѓелли. ’еперь казалось, - он всегда помнил номера квартиры
и  дома.  ‹ишенный  способности  рассуждать,  с  ощущением  счастьЯ, которое
вот-вот  оторвут,  вырвут  из  рук,  а  самого  его отбросЯт далеко назад, в
тЯжелую   тьму  страданиЯ,  Ќок  повернулсЯ  и  разрЯдил  весь  револьвер  в
побежавших  назад людей. “лица шла вниз, крутыми зелеными поворотами, узкаЯ,
как  труба.  “видев  спасительный  номер, Ќок остановилсЯ на четвертом этаже
крутой  лестницы,  сначала  позвонил,  а  затем  рванул  дверь,  и ее быстро
открыли.   Џотом   он  увидел  ѓелли,  а  она  -  жалкое  подобие  человека,
хватающегосЯ за стену и грудь.
     - ѓелли,  милаЯ  ѓелли! - сказал он, падаЯ к ее ногам. - џ... весь; все
тут!
     Џоследним  воспоминанием  его были странные, прЯмые, доверчивые глаза -
с выражением защиты и жалости.
     - Ђнна!  - сказала ѓелли сестре, смотревшей на бесчувственного человека
с  высоты своих пЯтнадцати лет, причастных отныне строгой и опасной тайне. -
‡апри  дверь;  позови  садовника  и ”илиппа. Ќемедленно, сейчас же перенесем
его черным ходом, через сад, к доктору. Џотом позвони дЯде.
     Њинут  через  пЯтнадцать  указаниЯ почтенных прохожих надоумили полицию
позвонить  в  эту  квартиру.  —ины  исполнительной власти застали оживленную
игру  в  четыре  руки  двух девушек. Ћбе фальшивили, были несколько бледны и
кратки в ответах. ‚прочем, визит полиции не вызывает улыбки.
     - Њы не слыхали, бежал кто по лестнице или нет, - мЯгко сказала ѓелли.
     € кому в голову пришло бы спросить барышню почтенной семьи:
     - Ќе вы ли спрЯтали каторжника?
     ‘  сожалением оканчиваем мы эту историю, тем более, что далее она лучше
и  интереснее.  Ќо  дальнейшее составило бы материал длЯ целого романа, а не
коротенькой  повести.  Ђ  главное  вот что: Ќок благополучно переплыл море и
там,  за  границей,  через год обвенчалсЯ с ѓелли. Ћни жили долго и умерли в
один день.


        Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

     ‘то верст по реке. ‚первые - журнал "‘овременный мир", 1916, ќ 7-8.

     ѓартман, ќдуард (1842-1906) - немецкий философ-идеалист.
     опенгауэр, Ђртур (1788-1860) - немецкий философ-идеалист.

                                                                    ћ.Љиркин