ами,  почмокал  своими  толстоватыми  губами,  даже   и
покрЯхтел,  но  нашел-таки  решение.  Ђ  какое  чистое,  красивое  -  просто
прелесть!
     Ќе нужно никакой публики, не нужно множества глаз. ‡десь, как  почти  и
во всЯком деле, важно не количество, а  качество.  Џускай  будет  одна  пара
глаз, но зато заменЯющаЯ целую толпу свидетелей (которые еще неизвестно, что
увидЯт, домыслЯт и покажут на допросе). …сли монашка кончитсЯ  на  глазах  у
того,  кто  сам  ведает  расследованиЯми,  никаких  допросов-расспросов   не
понадобитсЯ вовсе. —то же он -  собственному  зрению  не  поверит?  Џоверит,
никуда не денетсЯ.
     Ќуте-с, нуте-с.
     Ћкружной  прокурор  Ѓердичевский  ежевечерне   провожает   монашку   от
архиерейского двора до казенной квартиры.  „овозит  на  своей  одноколке  до
самого дома, помогает вылезти.  Ќепременно  ждет,  пока  она  подниметсЯ  на
крыльцо, откроет дверь.
     —то тут можно придумать?
     ‘делать, чтоб  лошадь  понесла?  ’ам  в  одном  месте,  на  повороте  с
„ворЯнской, обрыв близко.
     ‹ошадь у прокурора смирнаЯ, но если пальнуть ей в бок из духовой трубки
колючкой, смазанной чем-нибудь едким, понесет как миленькаЯ.
     ђискованно.
     ‚о-первых,  может  выпрыгнуть,   она   ведь   спортсмэнка.   ЋтделаетсЯ
каким-нибудь зрЯшным переломом. €ли убьютсЯ, но оба. …ще не хватало.
     Ћт общей идеи про ключевого свидетелЯ до собственно озарениЯ  путь  был
цедлинным.
     €деЯ пришла почти сразу же, и такаЯ, что џков Њихайлович  аж  взвизгнул
от удовольствиЯ.
     Џовернул назад, влекомый вдохновением. Ќе взбежал,  а,  можно  сказать,
вспорхнул на крыльцо и ткнулсЯ носом в самую дверную ручку, подсвечиваЯ себе
маленьким электрическим фонариком.
     ’ак и есть!
     Џределы возможного, потесненные человеческим разумом, отступили.
     Џрокурор увидит все собственными глазами. ЏрЯмо перед  его  крючковатым
носом отработает џков Њихайлович  рыжую  монашку,  а  господин  Ѓердичевский
ничего не поймет и не заметит.
     ‚от вам настоЯщий  импрессионизм,  вот  истиннаЯ  красота,  не  то  что
дурацкие обвалы в пещерах устраивать.
     Ќазавтра, в десЯть часов вечера, специалист по чистым работам снова был
на тихой окраинной улице, только одетый не мастеровым, а старьевщиком.
     ЏристроилсЯ напротив училища. Џоходил, уныло покрикиваЯ "‘тарье-бутылки
берем! ‚етошь-трЯпки берем!" - больше из профессионализма, нежели длЯ пользы
дела. Љак было установлено ранее,  люди  в  этот  час  по  улице  не  ходЯт,
старье-бутылки сдавать не станут.
     Ќа крыльцо поднЯлсЯ всего на минутку, больше не понадобилось.
     ђучка на двери была  самаЯ  простаЯ:  деревЯннаЯ  скоба,  приколоченнаЯ
гвоздЯми, причем Ѓог знает сколько лет назад - шлЯпки давно  порыжели.  џков
Њихайлович вбил еще один, тоненький,  но  немножко  вкось,  так  что  кончик
чуть-чуть высунулсЯ с другой стороны - аккурат там,  где  братьсЯ  пальцами.
’орчащее острие џков Њихайлович смазал какой-то жидкостью из пузыречка  -  с
чрезвычайной осторожностью, даже перчатки надел.
     ‘пециалист всегда брал с собой в командировки  особую  аптечку:  разные
склЯночки, пробирочки, на всЯкие случаи жизни.
     Џоцарапать палец о ручку двери - сущаЯ ерунда, с кем не бывает.
     Ќаутро нарывчик. Љ вечеру температура. ‘имптомы, похожие  на  заражение
крови: тут тебе и ознобчик, и обильный пот, и  пожелтение  кожи.  Ќа  второй
день - сильный жар, бред. ‚ тот же вечер, а если сильное  сердце,  то  самое
позднее к концу ночи - со свЯтыми  упокой.  €  никаких  подозрений,  обычнаЯ
житейскаЯ оказиЯ. ѓлавное же - прокурор все будет наблюдать  собственноочно.
“слышит собственными ушками, как она,  уколовшись,  вскрикнет.  Љто  бы  мог
подумать, что от такого пустЯка случитсЯ сепсис? Ќикто. Џромысел Ѓожий.
     џков Њихайлович занЯл позицию в кустах. ‘тал ждать.
     Џриехали без двадцати одиннадцать, он уж начинал волноватьсЯ.
     ‘егоднЯ прокурор не просто высадил спутницу,  а  галантно  проводил  до
самой двери.
     ќто еще лучше - пускай вблизи полюбуетсЯ.
     ђыжаЯ взЯлась за ручку, потЯнула, вскрикнула.
     —то и требовалось доказать.
     “слышав тихое "ах!", џков Њихайлович причмокнул и  попЯтилсЯ,  а  через
пЯть секундочек уже совершенно растворилсЯ во мраке.
     „ело было сделано. Љак говоритсЯ, прочее довершит природа.

     ‚любленный прокурор

     ‘о статским советником  Њатвеем  Ѓенционовичем  Ѓердичевским,  умным  и
положительным мужчиной тридцати девЯти лет, приключилось несчастье -  такое,
какого он страшилсЯ всю свою женатую жизнь, отменно счастливую и к  тому  же
благословленную многочисленным потомством.
     ‹юбовь ЊатвеЯ Ѓенционовича к супруге  за  долгие  годы  брака  миновала
несколько естественных фаз и прочно вошла в  русло  приЯзненной  привычки  и
полного родства душ, не требующего нежных слов и красивых  поступков.  ЊарьЯ
ѓавриловна, котораЯ в  восемнадцать  лет  отличалась  пылким,  романтическим
нравом,  по  рождении  тринадцати  детей  совершенно   утратила   эти   свои
изначальные качества - нашлись увлечениЯ и заботы посущественней.  Ќапример,
как содержать семью на жалованье мужа, пусть и  весьма  приличное,  но  ведь
пЯтнадцать душ!
     Ќа  тридцатилетнем   рубеже   госпожа   ЃердичевскаЯ   превратилась   в
полнокровную, спокойную даму с цельным, твердым характером и полной Ясностью
насчет того, что в жизни важно, а что пустЯки и вниманиЯ не заслуживает.
     Њатвей Ѓенционович в жене эти качества ценил, внутренне же более  всего
восхищалсЯ немыслимой длЯ мужчины  жертвенностью  во  имЯ  тех,  кого  ЊарьЯ
ѓавриловна  любила  -   любовью   нерассуждающей,   естественной,   лишенной
какой-либо аффектации.
     ‚  самом  Ѓердичевском  с   течением   лет   пылкости   воображениЯ   и
мечтательности, напротив, скорее прибавилось. Љак всЯкий  здоровый  мужчина,
он заглЯдывалсЯ на красивых или просто  привлекательных  женщин  (а  таковых
вокруг во  все  времена  найдетсЯ  предостаточно)  и,  если  какаЯ  особенно
нравилась, внутренне пугалсЯ: ну как влюблюсь?  €  фантазиЯ  сразу  начинала
рисовать такие страшные последствиЯ, такие  душераздирающие  драмы,  что  он
старалсЯ держатьсЯ от опасной особы как  можно  дальше.  ‚любитьсЯ  в  чужую
женщину, имеЯ верную  жену  Њашу  и  тринадцать  отпрысков,  длЯ  достойного
человека было бы поступком совершенно недопустимым.
     „о поры до времени ѓосподь жалел ЊатвеЯ Ѓенционовича,  не  искушал  его
сверх меры. Ђ вернее сказать  так:  настоЯщий  соблазн  -  не  тот,  который
очевиден  глазу.  Ћчень  возможно,  что  чаровницы,  от  которых   шарахалсЯ
Ѓердичевский,  истинной  угрозы  длЯ  него  и  не  представлЯли,   ибо   кто
предупрежден, тот вооружен. Љак это обычно и случаетсЯ, погибель подстерегла
добродетельного супруга там, где, казалось, боЯтьсЯ нечего.
     Ќу разве  может  кому-нибудь  прийти  в  голову  оберегатьсЯ  любовного
искушениЯ со стороны монахини-чернорЯски?
     ‚о-первых,  инокинЯ  -  существо,  можно  сказать,   лишенное   половой
принадлежности.
     ‚о-вторых, сестра ЏелагиЯ совершенно не относилась к женскому типу,  от
которого  Њатвей  Ѓенционович  ожидал  посЯгательств  на  свое   сердце.   “
Ѓердичевского обычно возникало трепетание от сдобных  блондинок  с  Ямочками
или, наоборот, от точеных брюнеток с царственным  взором  и  нежным  изгибом
белой беззащитной шеи. Ђ эта была рыжаЯ, веснушчатаЯ, да еще и в очках.
     ‚-третьих, особа была давно знакомаЯ, можно сказать, своЯ, то есть,  по
распространенному  среди  мужчин   заблуждению,   в   романтическом   смысле
безопаснаЯ. •отЯ чаще всего именно тут драмы и приключаютсЯ: давно  знакомаЯ
и нисколько не интереснаЯ прежде женщина из-за какой-то сущей  мелочи  вдруг
будто окутаетсЯ трепетной дымкой, залучитсЯ сиЯнием. ‘хватишьсЯ  за  сердце,
ахнешь: слепец, где же раньше были твои  глаза?  €  станет  поздно  что-либо
менЯть, и прЯтатьсЯ поздно - так сказать, судьбы свершилсЯ приговор.
     ‚от это самое с Ѓердичевским и произошло - дымка, сиЯние  и  за  сердце
схватилсЯ.
     Ќачалось с восхищениЯ умом, смелостью и талантом  Џелагии.  ‚  ту  пору
Њатвей   Ѓенционович   квалифицировал   свои   чувства   к   монахине    как
уважительно-дружественные и не задумывалсЯ о том, почему ему так хорошо в ее
присутствии. „рузьЯм и должно быть хорошо рЯдом, разве нет?
     Ђ потом, в некий особенно Ясный день, уже после возвращениЯ  сестры  из
‘трогановки, случилась пресловутаЯ  мелочь.  ’от  момент  прокурор  запомнил
настолько Ярко, что стоило ему зажмуритьсЯ, и он сразу видел все вновь,  как
наЯву.
     ЏелагиЯ подрезала розы, принесенные владыке из оранжереи, да и  уронила
ножницы в хрустальную вазу с водой. Џоддернула рукав, чтобы опустить руку  в
мокрое. € у ЊатвеЯ Ѓенционовича вдруг остановилось сердце. Ќикогда  в  жизни
он не видел ничего чувственней  тонкой,  обнаженной  руки,  высунувшейсЯ  из
черного рукава рЯсы  и  погружающейсЯ  в  искристую  влагу.  Ћблизнув  разом
пересохшие губы, статский советник словно впервые  разглЯдел  лицо  черницы:
белаЯ кожа, всЯ будто в золотой пыльце, наполненные мЯгким  светом  глаза...
ќто лицо нельзЯ было назвать красивым или хотЯ бы просто правильным, но  оно
Явно и несомненно было прекрасным.
     ‚ тот день Ѓердичевский ушел от владыки рано, сославшись на  дела.  Ѓыл
как оглушенный, даже покачивало. ЏридЯ домой, на жену посмотрел со страхом -
вдруг разлюбил? ‘ейчас увидит свои Њашеньку не через милосердные очки любви,
а такой, какова она есть на самом деле:  разбухшаЯ,  хлопотливаЯ,  с  грубым
голосом.
     ‚ышло еще хуже. ‹юбовь  к  жене  никуда  не  делась,  однако  перестала
занимать главное место в его жизни.
     ЋбладаЯ  характером  совестливым  и  справедливым,  Њатвей  Ѓенционович
мучилсЯ  ужасно.  ЉакаЯ  подлость,  какаЯ  нечестность  эта   тривиальнейшаЯ
коллизиЯ: сорокалетний муж охладел к утратившей очарование молодости жене  и
влюбилсЯ в другую. Љак будто жена виновата, что поблекла, рожаЯ  ему  детей,
обеспечиваЯ его мирную, счастливую жизнь!
     ‚ первые дни после ужасного открытиЯ прокуpop перестал ходить к владыке
по вечерам, когда там можно было встретить Џелагию.
     Ќа третий день не выдержал. ‘казал себе: "Њашу никогда в жизни не брошу
и не предам, но ведь сердце не изнасилуешь. Џо счастью, она  -  монахинЯ,  а
стало быть, ничто такое невозможно вдвойне, даже в квадрате". ќтим совесть и
успокоил.
     ‘нова стал бывать у преосвЯщенного.
     ‘мотрел на Џелагию, слушал. Ѓыл горько, исступленно счастлив. Ќастолько
уверовал в невозможность  чего-то  такого,  что  взЯл  за  правило  отвозить
черницу на своей  колЯске  до  училища.  ќти  поездки  и  стали  длЯ  ЊатвеЯ
Ѓенционовича главным событием днЯ, тайным наслаждением, которого он ожидал с
раннего утра.
     „есЯть минут ехать  рЯдом,  на  узком  сиденье.  €ногда,  на  повороте,
соприкоснутьсЯ локтЯми. ЏелагиЯ, конечно, этого и не замечала, а у прокурора
от солнечного сплетениЯ вниз прокатывалась сладостнаЯ волна.
     Ѓыл еще и десерт: подать ей руку, когда будет  спускатьсЯ  из  колЯски.
Њонахини ведь перчаток не носЯт. „отронутьсЯ до ее кожи - легко-легко, ни на
секунду не  затЯгиваЯ  прикосновениЯ.  —то  все  восторги  сладострастиЯ  по
сравнению с этим кратким мигом?
     ‚ дороге они по большей части молчали. ЏелагиЯ  смотрела  по  сторонам,
Ѓердичевский всем видом показывал, что сосредоточен на управлении лошадью. Ђ
сам в это времЯ мечтал: они муж и жена, возвращаютсЯ домой из гостей. ‘ейчас
войдут в комнату, она рассеЯнно поцелует его  в  щеку  и  пойдет  в  ванную,
готовитьсЯ ко сну...


        x x x

     ‚  подобные  минуты  Њатвею  Ѓенционовичу  мечталось  волшебнее  всего,
особенно если весенний вечер выдавалсЯ так хорош, как нынче. —тобы  продлить
иллюзию, прокурор позволил себе вольность - распрощалсЯ не  у  колЯски,  как
обычно, а проводил до самого крыльца.
     “строил себе целую оргию: мало того  что  немножко  стиснул  за  кисть,
помогаЯ выйти из одноколки, но потом еще и подставил локоть.
     ЏелагиЯ  нисколько  не  удивилась  перемене  в  ритуале  -  не  придала
значениЯ. Ћперлась о сгиб его руки, улыбнулась:
     - —то за вечер - чудо.
     “ Ѓердичевского тут же возникла смелаЯ  идеЯ:  возвести  провожание  от
колЯски до  крыльца  в  ранг  привычки.  €  еще:  не  ввести  ли  прощальное
рукопожатие? Ђ что такого? ђуку монахинЯм не целуют,  а  рукопожатие  -  это
очень сдержанно, целомудренно, по-товарищески.
     Ќа крыльце прокурор поднЯл фуражку - левой  рукой,  чтобы  праваЯ  была
свободна, но подать все-таки не решилсЯ, а Џелагии в голову не пришло.
     - ‘покойной ночи, - попрощалась она.
     ‚зЯлась за ручку и вдруг вскрикнула - мило, беззащитно, по-девичьи.
     Ћтдернула кисть, и Ѓердичевский увидел на  безымЯнном  пальце  капельку
крови.
     - ѓвоздь вылез! - с досадой сказала монахинЯ. - „авно пора новую  ручку
сделать, медную. - Џолезла за платком.
     - Џозвольте, позвольте! - вскричал Њатвей Ѓенционович, не  верЯ  своему
счастью. - Џлатком нельзЯ, что вы! Ђ если, не дай бог, столбнЯк!  ‚друг  там
микробы! ќто нужно высосать, Я читал... в одной статье.
     € совсем потерЯл голову - схватил  Џелагию  за  руку,  поднес  уколотый
пальчик к губам.
     Ћна так удивилась, что не догадалась высвободитьсЯ.  ’олько  посмотрела
на заботливого прокурора особенным образом, словно увидела его впервые.
     „огадалась?
     Ќо сейчас Ѓердичевскому было все равно. Ћт  тепла  ее  руки,  от  вкуса
крови у него закружилась голова - как у изголодавшегосЯ вампира.
     Њатвей Ѓенционович втЯнул соленую влагу что было сил. †алел  только  об
одном - что это не укус смертельно Ядовитой змеи.
     ЏелагиЯ опомнилась, выдернула палец.
     - ‚ыплюньте! - приказала она. - Њало ли какаЯ там грЯзь!
     Ћн деликатно сплюнул в платок, хотЯ, конечно, предпочел бы проглотить.
     ‘мущенно пробормотал, уже раскаиваЯсь в своем порыве:
     - џ немедленно выдерну этот мерзкий гвоздь.
     Ђх, беда! „огадалась, непременно догадалась! ‘ ее-то проницательностью.
’еперь все, станет избегать, сторонитьсЯ!
     ‘нЯл с оглобли фонарь, из Ящика под сиденьем взЯл щипцы (необходимаЯ  в
экипаже вещь - вынуть занозу из копыта, если лошадь захромает).
     ‚ернулсЯ  на  крыльцо  строгий,  деловитый.  ‚ытЯнул  коварный  гвоздь,
предъЯвил.
     - ‘транно, - сказала ЏелагиЯ. - Љончик ржавый, а шлЯпка блестит.  Ѓудто
только что вколочен.
     Ѓердичевский посветил фонарем.  “видел,  что  острие  поблескивает.  Ћт
крови? „а, и от крови тоже. Ќо поблескивало и выше, чем-то  маслЯным,  более
светлого колера.
     “ прокурора перехватило дыхание, только  теперь  уже  не  от  любовного
томлениЯ.
     - ‘корее! ‚ больницу! - закричал он в голос.

     Љррк-кррк

     Џрофессор   ‡асекин,   главный   врач   Њарфо-Њариинской   больницы   и
всероссийскаЯ знаменитость, ранкой на пальце не  заинтересовалсЯ.  Ћсмотрел,
пожал плечами и даже йодом не  помазал.  ‡ато  к  гвоздю  отнессЯ  в  высшей
степени серьезно. Ћтнес в лабораторию, с час колдовал над чем-то и  вернулсЯ
озадаченным.
     - ‹юбопытный состав, - сказал  он  прокурору  и  его  спутнице.  -  „лЯ
выведениЯ полной формулы потребуетсЯ времЯ, но тут присутствуют  и  Agaricus
muscarus и  Stryehnos  toxifera,  а  концентрациЯ  кишечной  палочки  просто
феноменальна. ’акой пунш намешали, что ой-ой-ой. …сли бы  вы,  голубчик,  не
отсосали эту гадость сразу же после травмированиЯ... -  „октор  выразительно
покачал головой. - “дивительно, что ранка совершенно чистаЯ. ‡нать, очень уж
от души сосали, со страстью. Њолодец.
     Њатвей  Ѓенционович  покраснел,  боЯсь  взглЯнуть  на  Џелагию.  Ђ   та
переспросила:
     -  "Ќамешали"?  ‚ы  хотите   сказать,   профессор,   что   это   состав
искусственного изготовлениЯ?
     Ѓердичевскому стало за себЯ стыдно -  о  глупостЯх  тревожитсЯ,  а  тут
такое.
     - ‚не всЯкого сомнениЯ, - сказал профессор. - ‚ природе этакого компота
не встречаетсЯ. ‡десь мастер поработал. „а не  из  наших  -  в  ‡аволжске  и
лабораторий таких не имеетсЯ.
     Џрокурор  похолодел,  когда  осознал  весь   смысл   этого   заЯвлениЯ.
€зменилась в лице и ЏелагиЯ. Њатвей Ѓенционович в этот миг любил ее так, что
в носу сделалось щекотно.  ‘казали  бы  ему  сейчас:  вот  субъект,  который
замыслил погубить дорогое тебе существо, и статский советник кинулсЯ  бы  на
злоумышленника, схватил бы его за горло и... ‡десь у Ѓердичевского, человека
мирного и отца семейства, потемнело в глазах и  приключилось  затруднение  в
дыхании. Ћн прежде и не подозревал в себе такого неистовства.
     Ќезамедлительно, прЯмо среди  ночи,  в  архиерейском  доме  был  созван
чрезвычайный совет.
     Њатвей Ѓенционович был бледен и решителен. ‚нешне сохранЯл спокойствие,
только чаще обычного хваталсЯ за нос;
     - ’еперь очевидно, что это не маниак-одиночка,  а  целаЯ  банда.  ’аким
образом, главной становитсЯ версиЯ "варшавских". “ этой публики расквитатьсЯ
за своего считаетсЯ делом чести.  …сли  уж  вбили  себе  в  голову,  что  их
подельника погубила сестра ЏелагиЯ, то не успокоЯтсЯ, пока ее  не  убьют.  џ
оставлю все прочие дела, поеду  хоть  в  ‚аршаву,  хоть  в  Њоскву,  хоть  в
†итомир,  но  разыщу  мерзавцев.  Ћднако  сколько  продлитсЯ  расследование,
неизвестно.  Ђ  между  тем,  нашей  дорогой  сестре   угрожает   смертельнаЯ
опасность, и мы даже не можем предполагать, с какой стороны последует удар в
следующий раз. ’ут, владыко, надежда только на вас...
     ЏреосвЯщенный, которого поднЯли с постели, был  в  халате  и  войлочных
туфлЯх. „рожащие от волнениЯ пальцы дергали и рвали нательный крест.
     - …е уберечь - это первое,  -  сказал  Њитрофаний  хриплым  голосом.  -
’олько о том и думаю. “шлю подальше, в какую-нибудь тихую  обитель.  €  чтоб
никто ничего. Ђ тебЯ даже не спрошу!  -  прикрикнул  он  на  духовную  дочь,
ожидаЯ от нее сопротивлениЯ.
     Ќо монахинЯ промолчала. ‚идно, хитроумнаЯ каверза с гвоздем не на шутку
ее напугала. Ѓердичевскому сделалось так жалко беднЯжку, что он  часто-часто
заморгал, да и владыка насупилсЯ, закрЯхтел.
     -  ‚  ‡наменском  монастыре,   что   на   Ђнгаре-реке,   игуменьЯ   моЯ
воспитанница, Я тебе про нее рассказывал. Њесто удаленное, тихое,  -  загнул
преосвЯщенный один палец, а за ним и второй. - …ще на  реке  “ссури  хороший
скит есть. —ужих за десЯть верст видно. ’амошний старец мне друг.  ‘ам  тебЯ
отвезу - хоть на Ђнгару, хоть на “ссури, куда пожелаешь.
     - Ќет! - в один голос воскликнули прокурор и монашка.
     - ‚ам нельзЯ, - поЯснил Ѓердичевский. - ‘лишком заметны.  Ђ  уже  Ясно,
что они за нами следЯт, глаз не спускают. Ќужно потихоньку, скрытно.
     ЏелагиЯ присовокупила:
     - ‹учше всего одной.
     - € хорошо бы, конечно, не в монашеском  облачении,  а  переодетьсЯ,  -
предложил Ѓердичевский, хоть и был уверен, что идею отвергнут.
     Њитрофаний и черница на это переглЯнулись, ничего не сказали.
     -  џ  клЯтву  давала,  -  нерешительно  молвила  ЏелагиЯ,  чем  привела
Ѓердичевского в недоумение  (о  существовании  госпожи  ‹исицыной  прокурору
известно не было).
     - Џо такому случаю от  обещаниЯ  тебЯ  разрешаю.  ‚ременно.  „оберешьсЯ
‹исицыной до ‘ибири, а там переоблачишьсЯ. Ќу, говори, куда хочешь?
     - —ем в ‘ибирь, Я бы уж лучше в Џалестину, - заЯвила  вдруг  сестра.  -
‚сегда мечтала о паломничестве в ‘вЯтую ‡емлю.
     ЌеожиданнаЯ мысль мужчинам понравилась.
     - ‚ самом деле! - вскричал  Њатвей  Ѓенционович.  -  ‡а  границу  всего
безопасней.
     - € познавательно, - кивнул владыка. - џ  тоже  всю  жизнь  мечтал,  да
времени недоставало. Ђ ведь член Џалестинского общества. Џоезжай,  дочка.  ‚
скиту  тебе  томно  будет,  Я   твой   непоседливый   нрав   знаю.   Ђ   там
попутешествуешь, новых  впечатлений  наберешь.  Ќе  заметишь,  как  и  времЯ
пройдет. џ же отпишу и отцу архимандриту в миссию, и игуменье  в  ѓорненский
монастырь. Џостранствуй в  Џалестине  паломницей,  поживи  в  обители,  пока
Њатвей злодеев ловит.
     € епископ сразу сел к столу, писать рекомендательные письма - на особой
бумаге, с архиерейским вензелем.
     Џредосторожности были продуманы до мелочей.
     “тром Џелагию увезли на карете "скорой помощи"  -  многие  это  видели.
Џрибежавшим в госпиталь ученицам объЯвили, что  начальница  совсем  плоха  и
пускать к ней никого не велено. Ђ ночью монахинЯ выскользнула  через  черный
ход, и Ѓердичевский отвез ее за пЯтнадцать верст  от  города,  на  маленькую
пристань.
     ’ам ожидал катер. Ќа нем конспираторы  отплыли  еще  на  пЯть  верст  и
остановились посреди ђеки.
     Џолчаса спустЯ показалсЯ сиЯющий огнЯми пароход, который  спускалсЯ  от
‡аволжска  вниз  по  течению.  Љатер  замигал  лампой,  и  капитан,  заранее
предупрежденный секретной депешей, остановил машину - тихо, без  кричаниЯ  в
рупор и гудков, чтоб не будить спЯщих пассажиров.
     Њатвей Ѓенционович помог Џелагии поднЯтьсЯ по трапу. ‚первые  видел  ее
не монашкой, а дамой - в дорожном платье, в шлЯпке с вуалью.
     ‚се  времЯ,  от  самой  больницы,  из-за  этого  нарЯда   сбивалсЯ   на
непозволительные фантазии. ЏовторЯл про себЯ: "†енщина, она просто женщина".
‚ душе прокурора трепетали сумасшедшие надежды.
     ЏелагиЯ же была рассеЯнна, мысли ее витали где-то далеко.
     Љогда ступили на палубу, у  Ѓердичевского  вдруг  сжалось  сердце.  …му
послышалсЯ чей-то голос, печально сказавший: "ЏрощайсЯ. ’ы никогда ее больше
не увидишь".
     - Ќе уезжайте... - понес сбивчивую чушь запаниковавший  прокурор.  -  џ
места себе... - € встрепенулсЯ, осененный спасительной, как ему  показалось,
идеей. - ‡наете что, а может все-таки на Ђнгару? ‚ладыке нельзЯ, так вас  бы
Я сопроводил. Ђ потом уже возьмусь за расследование. Ђ?
     Џредставил, как они будут вдвоем ехать через всю ‘ибирь. ‘глотнул.
     -  Ќет,  Я  в  Џалестину,  -  все   так   же   рассеЯнно   пробормотала
путешественница. € вполголоса, про себЯ, прибавила. - ’олько бы успеть. ‚едь
убьют...
     Џро "успеть"  Њатвей  Ѓенционович  не  очень  понЯл,  но  концовка  его
отрезвила. € устыдила.
     †изнь дорогого существа в опасности. € его  долг  -  не  шпацировать  с
дамой сердца по сибирским  просторам,  а  разыскать  злодеев,  и  как  можно
скорей.
     - ЉлЯнусь вам, Я отыщу бандитов, - тихо сказал статский советник.
     - ‚ерю, что найдете, - ласково ответила ЏелагиЯ, но  как-то  опЯть  без
большой заинтересованности. -  ’олько,  думаетсЯ  мне,  не  бандиты  это,  и
похищенные деньги тут ни при чем... Ќу, да вы сами разберетесь.
     Љапитан, лично встречавший экстренную пассажирку, поторопил:
     - ‘ударынЯ, нас сносит течением, а тут  справа  мели.  Ќужно  запускать
машину.
     ЏользуЯсь тем,  что  ЏелагиЯ  не  в  рЯсе,  а  в  платье,  Ѓердичевский
поцеловал ей руку - в полоску кожи над кружевной перчаткой.
     Ћна коснулась его лба  губами,  перекрестила,  и  прокурор,  посекундно
оглЯдываЯсь, стал спускатьсЯ по трапу.
     ’онкий силуэт сначала подернулсЯ сумраком, а потом и  вовсе  растаЯл  в
темноте.
     ЏелагиЯ шла за матросом, который нес чемодан.  Ќа  палубе  было  пусто,
только под окном салона дремал какой-то любитель ночного воздуха, закутанный
в плед до самого носа.
     Љогда дама в шлЯпке  с  вуалью  прошла  мимо,  закутанный  шевельнулсЯ,
подвигал пальцами.
     ђаздалсЯ сухой, неприЯтный треск: кррк-кррк.

     —асть втораЯ
     ‡„…‘њ € ’ЂЊ


        VII
     Ќ… “‘Џ…’њ

     ’аинственнаЯ и прекраснаЯ

     Њало кому выпадает счастье  при  первом  же  взглЯде  на  ‘вЯтую  ‡емлю
увидеть ее таинственной и прекрасной, какова она и есть на самом деле.
     Џолине Ђндреевне ‹исицыной повезло. Џорт џффа, морские врата Џалестины,
предстал перед ней не желто-серой грудой пыли и камней, а мерцающим  елочным
шаром - как в детстве, когда  подкрадешьсЯ  ночью  к  дверЯм  рождественской
залы, заглЯнешь в щелочку, и сначала ничего не видно, а потом вдруг  блеснет
во тьме что-то круглое, переливчатое, и сердце сожметсЯ в предвкушении чуда.
     ’ак получилось и с џффой.
     Љак ни пыхтел пароход, как ни шлепал  колесами,  но  не  успел  достичь
желанного берега  до  заката.  —ерное  небо  слилось  с  черными  водами,  и
обманувшиесЯ в ожиданиЯх пассажиры уныло побрели укладывать вещи. Ќа  палубе
остались лишь госпожа ‹исицына да крестьЯне-богомольцы, весь  багаж  которых
состоЯл из холщовой котомки, медного чайника и паломнического посоха.
     € самое малое времЯ спустЯ двери мрака  приоткрылись.  ‘начала  зажегсЯ
одинокий огонек, похожий на бледную звезду. Џотом он  сделалсЯ  Ярче,  рЯдом
возник  второй,  третий,  четвертый,  и  вскоре  из-за  горизонта  на   море
выкатилось золотистое Яблоко города-скалы, все в крапинках тусклого света.
     ЉрестьЯне повалились на колени  и  затЯнули  молитву.  ‹бы  так  истово
застучали по палубе, что Џолина  Ђндреевна,  лелеЯ  торжественность  минуты,
заткнула уши. ‚етерок донес с берега слабый аромат апельсинов.
     "€оппиЯ", произнесла вслух путешественница библейское название порта.
     ’ри тысЯчи лет назад сюда сплавлЯли  из  ”иникии  кедры  длЯ  постройки
‘оломонова храма. ‘реди этих волн ѓосподь велел киту  поглотить  строптивого
€ону, и был €она в китовом чреве три днЯ и три ночи.
     Џароход замедлил ход, остановилсЯ, залЯзгал цепью, протЯжно гуднул.  Ќа
палубу выбегали пассажиры, возбужденно галдЯ на разных наречиЯх.
     ‚олшебство было нарушено.
     “тром стало видно, что судно бросило Якорь в полуверсте от суши - ближе
было не подойти из-за мелей. ЏолднЯ стоЯли  без  движениЯ,  потому  что  дул
изрЯдный ветер, а после обеда, едва волнение на  море  поутихло,  с  берега,
отчаЯнно работаЯ веслами, сорвалась  целаЯ  флотилиЯ  лодок.  ‚  них  сидели
смуглые люди с обмотанными  трЯпьем  головами,  ужасно  похожие  на  морских
разбойников.
     Џароход был в два счета взЯт на абордаж. Џираты  гуськом  вскарабкались
по спущенному к воде трапу и с пугающей быстротой разбежались кто куда. Ћдни
хватали за руки пассажиров и волокли к борту; другие, наоборот, не  обращали
вниманиЯ на людей, а ловко взваливали на плечи узлы и чемоданы.
     турман Џрокофий ‘ергеевич, с которым ‹исицына за времЯ плаваниЯ успела
подружитьсЯ, объЯснил, что это такой Яффский  порЯдок:  разгрузкой  кораблей
монопольно владеют два клана арабских грузчиков, причем один ведает  людьми,
а другой багажом, и это разделение блюдетсЯ строго.
     Ѓабы-паломницы, подхваченные жилистыми руками поперек  талии,  отчаЯнно
визжали, некоторые  пробовали  и  отбиватьсЯ,  награждаЯ  охальников  весьма
существенными тумаками, но привычные носильщики только скалились.
     Ќе  прошло  и  двух  минут,  а  первый  баркас,  набитый   потрЯсенными
богомольцами, уже отвалил от борта, за ним тут же припустил Ялик,  груженный
котомками, чайниками и посохами.
     ‘ледующаЯ лодка заполнЯлась столь же быстро.
     ‚от и к Џолине  Ђндреевне  подлетел  распаренный  туземец,  ухватил  за
запЯстье.
     - Ѓлагодарю, Я сама...
     Ќе договорила - лихой  человек  играючи  перекинул  ее  через  плечо  и
засеменил вниз по трапу. ‹исицына только ахнула. ‚низу качалась и  искрилась
вода, руки у носильщика были жесткие и в то же времЯ удивительно нежные, так
что  пришлось  подавить  в  себе  некое  приЯтное  и  безусловно   греховное
шевеление.
     …ще  четверть  часа  спустЯ  заволжскаЯ  паломница  ступила  на   землю
Џалестины и заплескала руками, силЯсь удержать равновесие, - за  две  недели
отвыкла от тверди.
     Џрикрыла ладонью глаза от слепЯщего солнца. ЋглЯделась.

     ЊерзкаЯ и зловоннаЯ

     Љак же здесь было нехорошо!
     ’о есть, в маленьких русских городах тоже бывает  очень  нехорошо  -  и
убого, и грЯзно, и тошно от окружающей нищеты, но  там  в  лужах  отражаетсЯ
небо, над проваленными крышами  зеленеют  деревьЯ,  и  в  конце  маЯ  пахнет
черемухой. Ђ тихо-то как! ‡акроешь глаза -  шелест  листвы,  жужжание  пчел,
недальний колокольный звон.
     ‚, џффе же  все  без  исключениЯ  органы  чувств  доставлЯли  паломнице
сплошные неприЯтности.
     ѓлаза - потому что повсюду натыкались на груды гниющих отбросов,  кучки
рыбьей требухи, всевозможные и ничуть не живописные лохмотьЯ, а помимо  того
еще слезились от пыли и норовили зажмуритьсЯ от нестерпимо Яркого света.
     џзык - потому что вездесущаЯ пыль немедленно заскрипела на зубах, будто
рот набит наждачной бумагой.
     Ќос - потому что аромат апельсинов, давеча поманивший Џолину Ђндреевну,
оказалсЯ совершенной химерой; то ли вовсе примерещилсЯ, то  ли  не  выдержал
соперничества с доносившимисЯ отовсюду миазмами гниениЯ и нечистот.
     Џро уши и говорить нечего. ‚ порту никто не  разговаривал,  все  орали,
причем в полную глотку. ‚ многоголосом хоре лидировали ослы  и  верблюды,  а
над всей  этой  какофонией  плыл  безнадежный  баритон  муэдзина,  казалось,
отчаЯвшийсЯ напомнить сему вавилону о существовании Ѓога.
     Ѓолее всех прочих физических  чувств  досаждало  осЯзание,  ибо  стоило
Џолине Ђндреевне миновать турецкую таможню, как  в  переодетую  монахиню  со
всех  сторон  вцепились  попрошайки,  гостиничные   агенты,   извозчики,   и
разобрать, кто из них кто, было невозможно.
     Џлохонький русский городок напоминает  чахоточного  пропойцу,  которому
хочетсЯ  дать  копеечку,  вздохнув  над  его  горемычной  судьбой,  а   џффа
показалась Џолине Ђндреевне то ли бесноватым, то ли прокаженным, от которого
только зажмуритьсЯ да бежать со всех ног.
     ‘креплЯЯ дух, госпожа ‹исицына строго сказала себе: монахинЯ не  должна
бежать и от прокаженного. —тобы отрешитьсЯ от мерзости и зловониЯ, устремила
взглЯд выше, на желтые стены городских  построек.  Ќо  и  они  оказались  не
отрадны длЯ глаза. Ѓезвестные  строители  этих  непритЯзательных  сооружений
были Явно лишены суетного стремлениЯ впечатлить потомков.
     Џодхватив чемодан, а саквоЯж зажав под мышкой, Џолина-ЏелагиЯ двинулась
через толчею к узенькому ступенчатому переулку - там, по крайней мере, можно
будет найти тень и решить, как действовать дальше.
     Ћднако выбратьсЯ с площади так и не получилось.
     Ќебритый человечек - в жилетке и брюках, но при этом в турецкой феске и
арабских шлепанцах - торжествующе ткнул в нее пальцем:
     - €р зенд а идишке! [‚ы еврейка! (идиш)] €демте скорей, Я отведу вас  в
отличную кошерную гостиницу! Ѓудете, как дома у мамы!
     - џ русскаЯ.
     - Ђ-а, - протЯнул небритый. - ’огда вам вон к тому господину.
     Џолина  Ђндреевна  взглЯнула  в  указанном   направлении   и   радостно
вскрикнула. Џод  широким  полотнЯным  зонтом  на  складном  стульчике  сидел
приличного вида мужчина в темных очках; в руке он держал  табличку  с  милой
сердцу славЯнской вЯзью:  "€мператорское  Џалестинское  общество.  Џроездные
билеты и наставлениЯ длЯ странников ко ѓробу ѓосподню".
     ЏелагиЯ кинулась к нему, как к родному.
     - ‘кажите, как бы мне попасть в €ерусалим?
     - Њожно по-разному, - степенно  ответствовал  представитель  почтенного
общества. - Њожно железной дорогой, за три  рублЯ  пЯтьдесЯт  копеек:  всего
четыре часа, и вы у врат ‘тарого города. ‘егоднЯшний поезд ушел,  завтрашний
отправлЯетсЯ в три  пополудни.  Њожно  восьмиместным  дилижансом,  за  рубль
семьдесЯт пЯть. Ћтправление завтра в полдень, в ‘вЯтой ѓрад прибудете ночью.
     Џаломница заколебалась. Џутешествовать по  ‘вЯтой  ‡емле  в  дилижансе?
€ли, того пуще, по железной дороге? Љак-то это неправильно.  Ѓудто  едешь  в
Љазань или ‘амару, по хозЯйственной надобности.
     …е взглЯд упал на  группу  русских  богомольцев,  собравшихсЯ  на  краю
площади. Ћни постоЯли на коленЯх, целуЯ пыльную  мостовую,  потом  двинулись
вперед, широко отмахиваЯ посохами. Ћднако на  ноги  поднЯлись  не  все.  „ва
мужичка привЯзали  к  коленкам  по  большому  лыковому  лаптю  и  сноровисто
зашуршали вверх по улице.
     - ’ак и будут ползти все семьдесЯт  верст  до  €ерусалима,  -  вздохнул
представитель. - Љакой вам билет, надумали?
     - Ќаверное, на  дилижанс,  -  неуверенно  протЯнула  Џолина  Ђндреевна,
подумав, что воЯж на локомотиве окончательно истребит благоговейное чувство,
и без того изрЯдно подпорченное видом џффского порта.
     ‚ этот миг ее дернули за юбку.
     Ћбернувшись,  она   увидела   смуглого   человека   довольно   приЯтной
наружности. Ћн был в длинной арабской  рубашке,  с  широкого  поЯса  которой
свисала Ярко начищеннаЯ цепочка часов. ’уземец белозубо улыбнулсЯ и шепнул:
     - ‡ачем дилижанс? Ќехорошо дилижанс.  “  менЯ  хантур.  ‡наешь  хантур?
’акой карет, сверху шатер. Љак султан Ђбдул-•амид  поедешь.  Љони  -  ай-ай,
какие кони. Ђрабские, знаешь?  ѓде  захочешь  -  встанем,  смотреть  будешь,
молитьсЯ будешь. ‚се покажу, все расскажу. ЏЯть рубль.
     - Ћткуда вы  знаете  по-русски?  -  спросила  ЏелагиЯ,  почему-то  тоже
шепотом.
     - †ена русскаЯ. “мнаЯ, красиваЯ, как все  русские.  €  Я  тоже  русской
веры. ‡овут ‘алах.
     - ђазве ‘алах - христианское имЯ?
     - ‘амое христианское.
     ‚  доказательство  араб  троеперстно   перекрестилсЯ   и   пробормотал:
"Ћтченашижеесинанебеси".
     ќто был чудесный знак! ‚ первые же минуты по прибытии  в  ‘вЯтую  ‡емлю
встретить  православного,  да  еще  русскоговорЯщего   палестинца!   ‘колько
полезного можно будет от него узнать! €  потом,  путешествие  в  собственном
экипаже, на хороших лошадЯх, это вам не линейный дилижанс.
     -  …дем!  -  воскликнула  Џолина   Ђндреевна,   хотЯ   добрый   штурман
строго-настрого предупреждал  ее:  в  Џалестине  не  принЯто  соглашатьсЯ  с
назначенной ценой, здесь положено из-за всего подолгу торговатьсЯ.
     Ќо не рЯдитьсЯ же из-за лишнего рублЯ, когда  едешь  в  ЏресвЯтый  ѓрад
€ерусалим?
     - ‡автра едем. - ‘алах подхватил чемодан  будущей  пассажирки,  поманил
рукой за собой.  -  ‘егоднЯ  нельзЯ.  „о  ночь  не  успеть,  а  ночь  плохо,
разбойники. €дем-идем, хорошее место  ночевать  будешь,  у  моЯ  тетЯ.  Ћдин
рубль, только один рубль. Ђ утром как птичка летим. Ђрабские кони.
     ЏелагиЯ едва поспевала  за  быстроногим  проводником,  который  вел  ее
лабиринтом узких улочек, забиравшихсЯ все выше в гору.
     - ’ак ваша жена русскаЯ?
     ‘алах кивнул:
     - Ќаташа. €мЯ ЊарусЯ. Њы …русалим живем.
     - —то? - удивилась она. - ’ак Ќаташа или ЊарусЯ?
     - ЊоЯ Ќаташа звать ЊарусЯ, - загадочно ответил туземный человек,  и  на
этом разговор  прервалсЯ,  потому  что  от  подъема  по  горбатой  улочке  у
паломницы перехватило дыхание.
     "•орошее место",  куда  проводник  отвел  Џолину  Ђндреевну,  оказалось
глинобитным домом, в котором постоЯлице отвели голую комнату без  какой-либо
обстановки. ‘алах распрощалсЯ, объЯснив, что в доме нет мужчин, поэтому  ему
ночевать здесь нельзЯ - он заедет завтра утром.
     ‘пать путешественнице пришлось на тощем тюфЯке, умыватьсЯ  из  таза,  а
роль ватерклозета исполнЯл медный горшок, очень похожий на лампу Ђладдина.
     „ушевное благоговение, будучи субстанцией  хрупкой  и  эфемерной,  всех
этих досадных неудобств не вынесло  -  съежилось,  присыпалось  пеплом,  как
головешка в погасшем костре. Њонашка попробовала читать Ѓиблию, чтобы  снова
раздуть волшебную искорку, но не преуспела.  „олжно  быть,  мешало  светское
платье. ‚ рЯсе сохранЯть блаженный трепет много легче.
     Ђ когда при умывании заглЯнула в зеркало, совсем расстроилась.
     ‚от тебе  на!  Џо  переносице  и  щекам  вылезли  веснушки  -  Явление,
огорчительное длЯ любой женщины, а уж длЯ особы  духовного  званиЯ  и  вовсе
неприличное.  Ђ  ведь,  казалось,  были   начисто   истреблены   посредством
ромашкового молочка и медовых притирок!

     ЏустынЯ из пустынь

     ‚сю ночь несчастнаЯ госпожа ‹исицына проворочалась на  жестком  ложе  и
рано утром, кое-как умывшись, занЯла позицию  у  ворот  в  ожидании  скорого
прибытиЯ возницы.
     Џрошел час, другой, третий. ‘алаха не было.
     ‘олнце начинало припекать, и Џолина Ђндреевна осЯзаемо чувствовала, как
проклЯтые конопушки набирают цвет и густоту.
     џвление православного туземца уже не казалось ей  "чудесным  знаком"  -
скорее подлой уловкой, которую  ‹укавый  изобрел,  чтобы  отдалить  прибытие
паломницы в Ѓожий ѓрад.
     Џока монахинЯ колебалась, ждать ли дальше или вернутьсЯ в порт, миновал
полдень, а это означало, что иерусалимский дилижанс упущен.
     ЃоЯсь, как бы не опоздать и на  трехчасовой  поезд,  ЏелагиЯ,  наконец,
двинулась в сторону морЯ, но у первого  же  перекрестка  остановилась.  Људа
поворачивать, вправо или влево?
     €менно в эту минуту из-за угла выкатила вихлЯстаЯ повозка  с  огромными
колесами, прикрытаЯ  сверху  куском  выцветшего  полотна.  ‘переди  восседал
коварный обманщик ‘алах, лениво помахивал кнутом над спинами двух  костлЯвых
лошаденок.
     - Њой хантур, - гордо показал он на свой  непрезентабельный  экипаж.  -
Њои кони.
     - Ђрабские? - не удержалась от Язвительности Џолина Ђндреевна, с обидой
вспомнив свои вчерашние мечты о тонконогих  аргамаках,  которые  понесут  ее
через горы и долины в самый главный город на всем Ѓожьем свете.
     - Љонечно, арабские, - подтвердил мошенник, привЯзываЯ чемодан. - ‡десь
все кони арабские. Љроме тех, которые еврейские. …врейские немножко лучше.
     Ќо на этом злодейства ‘алаха не закончились.
     Џовозка повернула в центр џффы и остановилась перед гостиницей "…вропа"
(оказываетсЯ, имелась здесь и  такаЯ  -  ночевать  на  полу  было  вовсе  не
обЯзательно!). ѓоспоже ‹исицыной пришлось потеснитьсЯ - на скамейку  уселась
американскаЯ пара: муж и жена. Ћни оказались не  паломниками,  а  туристами:
путешествовали по Holy Land [‘вЯтаЯ  ‡емлЯ  (англ.)],  снарЯженные  по  всей
науке агентства "Љук" - обильный багаж граждан Ќового ‘вета был навьючен  на
грЯзного, недокормленного верблюда.
     - џ же заплатила пЯть рублей! - зашипела Џолина Ђндреевна на ‘алаха.  -
’ак нечестно!
     - ’ы худаЯ, места много,  вместе  веселей,  -  беззаботно  ответил  сын
Џалестины, прикручиваЯ уздечку горбатого прицепа к задку своей  колымаги.  -
Mister,  missus,  we  go  Jerusalem! [Њистер,  миссис,  мы   отправлЯемсЯ  в
€ерусалим! (искаж. англ.)]
     - Gorgeous! [‚еликолепно!  (англ.)]  -  откликнулась  на  это  известие
"миссус", и караван тронулсЯ в путь.
     ‚ знак протеста монахинЯ прикинулась, что не понимает  по-английски,  и
прикрыла лицо платочком, но американцы не очень-то нуждались в собеседниках.
Ћни были полны энергии, всему бурно радовались, то и дело щелкали  маленьким
фотографическим аппаратом, а слово "gorgeous" звучало из их уст не реже двух
раз в минуту.
     Љогда повозка выехала на открытое пространство,  пересеченное  уходЯщей
за  горизонт  шоссейной  дорогой,  туристы  (очевидно,   следуЯ   куковскому
наставлению) нацепили зеленые очки, что было очень  даже  неглупо  -  Џолина
Ђндреевна скоро  это  понЯла.  ‚о-первых,  в  очках  не  слепило  солнце,  а
во-вторых, цвет стекол, должно быть, компенсировал полное отсутствие зеленой
гаммы в пейзаже.
     Џовсюду лишь камни и пыль. ќто была та самаЯ равнина, где €исус  Ќавин,
преследуЯ войско пЯтерых царей •анаанских, воскликнул:  "‘той,  солнце,  над
ѓаваоном, и луна над долиною Ђиалонскою!" - и  остановилось  солнце  посреди
неба, и не спешило к западу еще один день.
     “ высохшего  ручьЯ,  где  „авид  сразил  ѓолиафа,  туристы  потребовали
остановитьсЯ. Њуж взЯл в руку  камень  и  свирепо  выпЯтил  глаза;  супруга,
хохоча, наводила на него "кодак".
     Њимо катились повозки европейского и азиатского вида,  ехали  всадники,
шли пешие, причем последние  -  почти  сплошь  русские  богомольцы,  странно
неуместные  средь  этого  пустынного  ландшафта.  Џолина   Ђндреевна   уныло
подумала, что "арабские кони" ‘алаха движутсЯ ничуть не быстрее этих  ходких
мужиков и баб.
     Ќесколько паломников спустились к  ручью  в  надежде  разжитьсЯ  водой.
ђазгребли сухую гальку, но не добыли ни капли.
     - Ћдному нашему, из вЯземских, о прошлый  год  тож  благость  вышла,  -
подслушала ЏелагиЯ обрывок разговора. - Ѓрел  он  этак  вот  с  …русалима  в
обратку, и разбойники его порезали, насмерть. ‘подобилсЯ в ‘вЯтой ‡емле Ѓогу
душу возвернуть.
     - ‚от счастье-то, - позавидовали слушатели.
     Ћтправились дальше.
     ‚дали показались холмы - €удейские горы. ђазглЯдев на одной  из  вершин
развалины крепости  (судЯ  по  виду,  построенной  крестоносцами),  монахинЯ
покачала головой.  Џочему  люди  столько  веков  сражаютсЯ  за  эту  убогую,
бесплодную землю? „а стоит ли она того, чтобы из-за  нее  проливать  столько
крови?
     „олжно быть, в библейские времена эта равнина  была  совсем  не  такой,
через нее текли реки, полные молока и меда, повсюду зеленели полЯ и кущи.  Ђ
теперь здесь проклЯтое, выморочное место. ‘казано у  пророка  €езекиилЯ:  "€
сделаю землю пустынею из пустынь, и гордое могущество ее престанет,  и  горы
€зраилевы опустеют, так что не будет проходЯщих, и узнают,  что  џ  ѓосподь,
когда сделаю землю пустынею  из  пустынь  за  все  мерзости  их,  какие  они
делали".
     € полезли  в  голову  Џелагии  совсем  не  паломнические,  а  Явственно
еретические мысли.
     Ћтчего ветхозаветный Ѓог был так жесток? Џочему его заботило лишь  одно
- достаточно ли истово поклонЯютсЯ ему евреи? ђазве это так важно? €  почему
Ћн столь чудесно менЯетсЯ в Ќовом ‡авете? €ли это уже другой Ѓог, а не  ’от,
что наставлЯл €акова и ЊоисеЯ?
     ‡акрестилась,  отгонЯЯ  богохульные  домыслы.  —тобы  отвлечьсЯ,  стала
прислушиватьсЯ к болтовне ‘алаха.
     ’от стрекотал почти бе