не.
Џоспеши,  еще  минут  десЯть  до  отхода  московского,  Я  на  велосипеде  с
вокзала...
     ђушан, не  дослушав последних слов,  кинулсЯ к распахнутому  окну  и  в
мгновение  ока  оказалсЯ на улице.  Ћн бежал, распугиваЯ  по дороге одиноких
прохожих, не замечаЯ зноЯ, не пытаЯсь скрытьсЯ в тени придорожных карагачей,
по его обезумевшему лицу кто-нибудь навернЯка решил, что случилась беда.
     „обежав  до  путей,  он увидел  нечетный состав,  катЯщийсЯ к  вокзалу.
ђискуЯ расшибитьсЯ, он сумел на бегу  запрыгнуть на  подножку  нефтеналивной
цистерны.  Љак  он  торопил  товарнЯк!  ‘игнальные  огни  хвостового  вагона
пассажирского поезда он видел хорошо -- экспресс еще стоЯл.
     Ќечетный, сбавив  ход, стал разворачивать  на боковые пути длЯ грузовых
составов, и  ђушан,  спрыгнув  на  междупутье,  побежал  снова,  до  перрона
оставалось несколько десЯтков  метров. Љак хотелось ему успеть!  “видеть  ее
лицо, глаза, и, если удастсЯ,  спросить: "Џочему тайком? Џочему так жестоко,
не по-человечески?!" ‘ловно чувствовал тогда, что будет мучитьсЯ потом этими
вопросами всю жизнь...
     ђушан уже  вбежал на  перрон, когда  хвостовой вагон  качнулсЯ,  слегка
подалсЯ вперед, но он сделал усилие, оставлЯЯ  за спиной вагоны  под номером
двенадцать,   одиннадцать,   десЯть.  ‚окзал   в   этот  час  был   запружен
провожающими, и,  лавируЯ между  ними,  ђушан, терЯл скорость. ‡адыхаЯсь, он
бежал  рЯдом  с  катившимсЯ  девЯтым  вагоном  и  уже  видел,  как  Ќиночка,
высунувшись  из  приспущенного окна,  махала  рукой.  Љому?  Ћн  рванулсЯ из
последних сил, пытаЯсь  попастьсЯ хотЯ бы  на глаза ей, но девЯтый вагон уже
обгонЯл его,  затем десЯтый, одиннадцатый... € он  устало остановилсЯ, не  в
силах оторвать взглЯд от тоненькой девичьей руки, еще махавшей кому-то.
     ђодители Ќины  увидели  его сразу и, наверное, обрадовались,  что поезд
стремительно набирал  скорость.  ‚озможно, они боЯлись, что отчаЯнный парень
вскочит в отходЯщий состав. Ќо тогда подобнаЯ мысль не пришла ему в голову.
     Љогда последний вагон скрылсЯ за выходными стрелками, ђушан обернулсЯ и
увидел, что  стоит рЯдом с ее родителЯми. ‘тыдЯсь поднЯть  заплаканное лицо,
он медленно, по-стариковски сутулЯсь, поплелсЯ прочь. —то он мог сказать им?
Ћни и так все видели.
     ‚  тот вечер, впервые, он  крепко напилсЯ  со ‘таиным  и с  ребЯтами  с
’атарки.  ‚озвращаЯсь  из парка домой, в общежитие, он  повстречал Ѓучкина с
”роловой. ‚алентин уже  знал  о том,  что  случилось  днем  на  вокзале,  --
‚ерочка,  жившаЯ  рЯдом со станцией,  ходила на перрон за свежим хлебом, что
подвозЯт к московскому скорому, и все видела. ‚алентин увел ђушана к себе, и
они проговорили  до глубокой  ночи. “тром,  когда  они  завтракали на кухне,
‚алентин вдруг сказал:
     -- ’воЯ историЯ проситсЯ в стихи, послушай-ка...
     џ познал поцелуев сласть,
     Њое счастье было в зените...
     Ќо ђушан протестующе замахал руками:
     -- Џерестань, без тебЯ тошно...
     ‘егоднЯ, спустЯ много лет, „асаев жалеет, что  остановил  поэта.  Љакие
строки  шли  дальше?  ’айна,  которой  нет  разгадки.  Ђ  эти  две   строчки
запомнились на всю жизнь: Я познал поцелуев сласть...
     ‚ оставшиесЯ до выпускного вечера  дни, когда вручали дипломы, он почти
не  выходил  в  город  --  слонЯлсЯ  по пустеющим  с каждым  часом  комнатам
общежитиЯ. ‘ловно  вагоны  в день отъезда  Ќиночки,  мелькали,  стремительно
убываЯ, дни: пЯть, четыре, три... Љак он торопил их -- жизнь  здесь казалась
теперь невыносимой.
     …сли  разрыв с  ђезниковой он  еще  пыталсЯ как-то  объЯснить  себе, то
бегство Ќововой принЯл как рок,  как  наказание  свыше  за... предательство.
‚едь иногда,  поздно ночью,  знаЯ,  что  все  равно не уснуть, он потихоньку
пробиралсЯ на безрадостную длЯ него улицу 1905 года и подолгу стоЯл у темных
окон сонного дома ’амары... Љак мысленно он выпрашивал у нее  прощениЯ,  как
жалел, что она не догадываетсЯ, что творитсЯ у него в душе. Ћн ведь не знал,
что в те дни в какой-то компании, где, пытаЯсь задеть, уколоть ее, упомЯнули
о  влюбчивости  ее некогда верного „асаева, ’амара,  вскинув  голову,  гордо
сказала:
     -- …сли  в  этом  городе  он  кого  и  любил,  то  только  менЯ,  и  не
заблуждайтесь на этот счет...
     ЏопастьсЯ  ей на глаза ђушан не решалсЯ,  хотЯ и наблюдал иногда за нею
издали,  и в одно из  ночных  бдений  у  ее  темных  окон  пришла  мысль  --
попрощатьсЯ с ней хотЯ бы письмом, ведь не шутка, четыре года в этом  городе
их имена упоминали рЯдом, даже если и не вышло у них ни любви, ни дружбы.
     Ќеожиданное решение на времЯ  наполнило жизнь смыслом.  –елыми днЯми он
не  вставал  из-за  стола,  но три школьные  тетрадки, исписанные его четким
почерком,   трудно   было   назвать  письмом,   скорее  --   исповедью   его
исстрадавшейсЯ, запутавшейсЯ души, где он пыталсЯ сказать, что она значила и
значит длЯ него. ‚ыходит,  сегоднЯшнЯЯ  попытка исповедатьсЯ на склоне жизни
-- далеко не перваЯ...
     ЋтрывалсЯ он от посланиЯ к „авыдычевой только когда уходил в деповскуюю
столовую, где в  ту пору обедали с пивом на  пЯтерку старыми, да еще и сдача
причиталась серебрЯными монетками.
     Ћднажды,  вернувшись  с  обеда,  он  застал  соседа  по  комнате,  ћриЯ
Љалашникова по кличке ЊорЯк, с подозрительно набухшими глазами.
     -- Љто обидел? -- спросил ђушан у своего верного болельщика, которого в
общежитии называли его адьютантом.
     ЊорЯк зашмыгал носом и, отвернувшись, показал на тетрадку:
     -- ’ы, оказываетсЯ, так  любишь ’омку... “ менЯ от твоего письма просто
мороз по коже, так тебЯ жалко.  Ќикогда не думал, что так можно терзатьсЯ...
’ы  извини,  что   Я  прочитал,   тут  все  на  столе   валЯлось,  --  обнЯл
обескураженного „асаева.
     ’акого участиЯ от далеко не сентиментального ЊорЯка ђушан не ожидал.
     --  „авай выпьем за  любовь, за  ’амару? џ уже  сбегал за бутылкой,  --
предложил вдруг Љалашников.
     ‡а бутылкой вина ЊорЯк и убедил  ђушана, что  нужно  пойти  попрощатьсЯ
самому,  ну  и "письмо", конечно,  отдать лично. “ него  оставалсЯ последний
вечер в Ђктюбинске, отступать было некуда,  --  завтра  вечером  он навсегда
покидал город. Џосле обеда, захватив тетради, он пошел на улицу 1905 года.
     Ќа звонок  вышла сама ’амара  и, что  странно,  не очень  удивилась его
приходу. “лыбнулась, словно ждала, пригласила в дом, но он не решалсЯ войти.
‘казал, что вчера получил диплом и сегоднЯ у него последний вечер, завтра он
уезжает  навсегда, и просил  ее  сходить с ним хотЯ  бы  в кино.  ЏротЯгиваЯ
тетради, добавил: "Ђ  это то, что  мне всегда хотелось сказать тебе". ’амара
благосклонно взЯла тетради и спросила, во сколько он зайдет за нею.
     Ќе  верЯ  в  реальность  происходЯщего, ђушан  назвал  времЯ,  мысленно
благодарЯ ЊорЯка за  совет.  ‚едь не прочитай  тот письма,  врЯд  ли  „асаев
решилсЯ бы показатьсЯ ’амаре на глаза.
     ‚озвращаЯсь   в   общежитие,   встретил   на   дороге   ЌаилЯ   ‘афина,
направлЯющегосЯ  туда же, откуда он только что  ушел. Ћн  поздоровалсЯ с ним
кивком головы, но радости выказывать не стал. Ѓедный Ќаиль, навернЯка он был
длЯ  ’омы  тем  же, чем  сам ђушан  длЯ ђезниковой или  Ќововой,  -- оба они
оказались  ненужными этим девушкам,  они  выполнили свои роли в  какой-то их
девичьей игре и свергнуты со сцены, -- ђушан понЯл это еще тогда.
     ‡адолго до  назначенного  времени  он  стоЯл в  тени  отцветших  акаций
напротив ее дома, до  конца не верЯ, что  сейчас откроетсЯ калитка и  выйдет
’амара. € вдруг ему вспомнилась та далекаЯ осень, когда волею судьбы впервые
встретил ее у "†елезки" с нотной папкой в руках и, как  зачарованный,  пошел
за ней следом, а потом долго стоЯл на этом же  самом месте в надежде увидеть
ее силуэт  за легкими тюлевыми занавесками в распахнутом окне. € вот сегоднЯ
- первое  настоЯщее свидание; каким долгим, в четыре года, оказалсЯ  путь  к
нему.
     Ћна  поЯвилась минута  в  минуту,  издали обворожительно  улыбнулась  и
спросила так, словно они встречаютсЯ давным-давно:
     -- Ќу, куда мы идем сегоднЯ, ђушан?
     “ него были билеты  в  кинотеатр  "Љультфронт",  рЯдом  с парком, и  он
предложил пойти на  английский фильм "Ђдские  водители", а потом, если будет
настроение, заглЯнуть на танцы. ‚се последующие годы с  того летнего  вечера
ђушан мечтал  когда-нибудь встретить  на экране  этот  остросюжетный  фильм,
чтобы заново пережить ощущение того единственного  свиданиЯ, когда  он сидел
рЯдом с ’амарой, держал в горЯчих ладонЯх ее руки, и она не пыталась убирать
их, -- пальцы вели какой-то нежный разговор, сплетаЯсь, узнаваЯ, ласкаЯ друг
друга.  Ћн  хорошо  помнит  и  фильм,  и как  почти не  отрывал  взглЯда  от
прекрасного  лица,  еще  не  верЯ  до  конца,  что эта  недоступнаЯ,  гордаЯ
красавица сидит рЯдом с ним.
     ‚есь вечер, и до кино, и после, когда они прогуливались по Ѓродвею, ему
тоже  хотелось кричать, как некогда  ЉабириЯ в фильме ”еллини: "‘мотрите,  с
кем Я иду! џ иду с „авыдычевой! ’амара рЯдом со мной!"
     Љонечно,  в  тот  июньский  вечер  поЯвление  их  вместе  не   осталось
незамеченным. ’олько закончились выпускные  вечера в школах, прошли экзамены
у студентов, молодежь бурлила, в  предвкушении долгих летних каникул, и  они
повстречали  на  улице  многих  своих  друзей  и  знакомых. €  опЯть  ђушана
поразило:  никто,  казалось,  не  удивилсЯ,  что он  поЯвилсЯ  на  Ѓродвее с
„авыдычевой.
     Џосле  кино, гулЯЯ по парку, ђушан спросил,  не хочет  ли  она пойти на
танцы. Ќо ’амара вдруг неожиданно сказала:
     -- € на танцы,  конечно, хочетсЯ, но еще больше хочетсЯ побыть с тобой,
ведь  ты завтра уезжаешь. Ќам  не удастсЯ  и  двумЯ  словами  перемолвитьсЯ,
ребЯта  будут  подходить,  прощатьсЯ с  тобой.  Ќе  хотелось бы,  чтобы  наш
единственный  вечер  прошел  на  грустной  ноте, не  хочу,  чтобы  постоЯнно
напоминали о твоем отъезде. „авай уйдем из парка, погулЯем по тихим улочкам,
нам ведь есть о чем поговорить...
     ќтот вечер,  проведенный с  ’амарой, „асаев, как  ни  силилсЯ,  не  мог
воспроизвести  досконально, он тоже дробилсЯ на десЯтки эпизодов, и каждый в
воспоминаниЯх  выстраивалсЯ в нечто трогательное и грустное,  и врЯд  ли все
это можно было вместить в одну ночь.
     ЏрогулЯли они с ’амарой до рассвета, до гудка алма-атинского экспресса.
‡апоздалое свидание было очень похоже на новогоднюю ночь с ђезниковой: та же
неожиданность,  то  же волнение, те же признаниЯ, озноб и трепет неожиданных
поцелуев и даже слезы.
     ЏрощаЯсь,   они   верили   в   свое   счастье,   надеЯлись,   что   всЯ
недосказанность, размолвки, -- позади.
     Њного  позже, когда увлечение поэзией  приведет  его  к  живописи и  он
откроет  длЯ  себЯ мир  импрессионистов, ђушана  поразЯт  работы Љлода Њоне.
Ќапример,  его  Ќотр-„ам  в разное времЯ суток,  при менЯющемсЯ  свете  днЯ,
причем  взглЯд  всегда  из  одной  точки.  ‚от  тогда  он  и  найдет  точное
определение  своим отношениЯм с тремЯ очаровательными девушками: ђезниковой,
Ќововой, „авыдычевой, ибо исходнаЯ точка здесь, как и у Љлода Њоне,  одна --
любовь.  Љак прекрасен Ќотр-„ам  утром, в полдень,  на  закате  солнца,  при
абсолютной   свежести   композиции,  ракурса,  и   каждаЯ   работа  ЯвлЯетсЯ
неповторимым творением,  так  и  его  увлечениЯ  освещены  одним  светом  --
любовью.  € он никогда не поминал лихом ни одну из своих  привЯзанностей,  и
даже  короткаЯ ночь вместе с девушкой с улицы 1905 года, заронившей когда-то
в его сердце любовь,  осталась  в памЯти  счастливейшим даром судьбы. €  это
ничуть не было преувеличением...
     ‚ молодые годы, когда он работал в ќкибастузе, в минуты отчаЯниЯ, когда
казалось,  что  любовь покинула  его навсегда, однажды пришла  мысль уйти из
жизни. Ќо он не мог уйти, не  попрощавшись с ними, и каждой  написал письмо,
где благодарил их за те давние минуты радости, счастьЯ, что они успели  дать
ему, и  что жизнь  длЯ  него без  них потерЯла смысл.  € кончались  посланиЯ
одинаково, словно под копирку: "Џрощай, Я любил тебЯ..." “ него не оказалось
под рукой только одного адреса  - учившейсЯ в  Ћренбурге „авыдычевой, и пока
он наводил справки, мысль  о  самоубийстве  отошла сама  собой.  ‚ыходит, он
обЯзан и жизнью  своей любви к той девочке  с улицы 1905 года. ќто тем более
удивительно,  что  тогда  он  еще  не  был  знаком  с  любовными  посланиЯми
знаменитого †ана Љокто...
     Ђ ты сегоднЯ ходишь каЯсь,
     € письма мужу отдаешь.
     ‚ чем каЯсь? ‚ близости?
     …два ли... одни прогулки и мечты.
     Ќу, это длЯ  тех, кто любить  заглЯдывать в  замочную  скважину, и  как
лишнее подтверждение, что в поэзии есть ответы на все случаи  жизни. Џоэтому
ему всегда хочетсЯ сказать всем и каждому: "‹юбите поэзию!"
     ’ак случилось, что никого из  тех, кто посещал знаменитые вечера в двух
железнодорожных  школах в конце пЯтидесЯтых годов,  не осталось в Ђктюбинске
--  жизнь  всех  разбросала  по стране, у многих и  родственников  здесь  не
осталось. Ќаверное,  чаще других  бывал в  родных  краЯх  ђушан.  Ќе забывал
заглЯнуть на кладбище к прокурору, любившему джаз, пройтись по  обветшавшему
Ѓродвею, заглЯнуть  на печальную  улицу 1905  года  и на улицу  Љрасную, где
давно  жили  чужие люди,  которые  охотно  впускали  его в дом. Ќо там  уже,
конечно,  ничего  не  напоминало  о   далеких  счастливых  днЯх,  разве  что
необхватные седые тополЯ за окном и давно одичавшие кусты персидской сирени.
     €ногда  он говорит  себе:  "‚се, в последний  раз", но любаЯ прогулка в
очередной приезд  заканчивалась у дома на улице 1905 года. —то это -- памЯть
сердца?
     Ћднажды  ‚алЯ  „омарова  рассказывала  ему,   что   студенткой,  иногда
возвращаЯсь  домой  на  праздники,  встречала  в  ночных  поездах  ’амару  в
сопровождении  грустного  блондина.  ђушан  знал,  что  ’амара   училась   в
Ћренбурге,  в  пединституте,  знал  даже, где  она  снимала  комнату  --  на
‘оветской, 100. € однажды он побывал в этом доме, и хозЯйка легко припомнила
очаровательную девушку, некогда квартировавшую у нее.
     -- Ђ вас Я не  помню, -- сказала она  огорченно.  € когда он призналсЯ,
что прежде  никогда не  бывал здесь, грустно промолвила: --  €  вы,  значит,
любили ее, ’амару...
     €з-за одиночества или по другой  причине, она усадила его пить чай и за
столом стала рассказывать:
     -- ‡наете, она всегда переживала, сомневалась -- любЯт или не любЯт ее.
Џоклонники  у нее  были,  и  все  ребЯта  видные,  но  она  хотела  какой-то
непонЯтной, возвышенной любви: чтобы любили только ее и до гроба...  ‚ы один
пришли сюда  через столько времени, а ведь она квартировала у менЯ пЯть лет,
и никто не искал ее следов, значит, вы любили ее сильнее всех...
     --  „а, Я любил ее, --  призналсЯ „асаев, оглЯдываЯ комнату,  где много
лет назад жила его любимаЯ.
        XXII
     †изнь непредсказуема, и одни  тайны уходЯт с  их владельцами  навсегда,
другие  запоздало,  как,  например,  день  рождениЯ  дЯди  ђашида,  внезапно
открываютсЯ во всей своей сути.
     Ћднажды, в служебной командировке на Љавказе, „асаев неожиданно получил
отгадку,  а  если  точнее --  подтверждение  еще одной,  долго мучившей  его
истории.   ’ам,  в  поезде  "Ѓаку-’билиси",  произошло  с   ним   любопытное
приключение.
     ‚  ’билиси он надеЯлсЯ послушать  джаз-оркестр ѓобискери,  а в  Ѓаку --
оркестр  ђауфа  ѓаджиева,  где  в  те   годы  работал   знаменитый  джазовый
аранжировщик  Љальварский. Љ  поезду он пришел  заблаговременно -- не  любил
предотъездной суеты, --  неторопливо нашел свое  место в пустом купе мЯгкого
вагона и вышел в коридор к окну.
     ‚агон заполнЯлсЯ потихоньку, и  ђушан стоЯл у  окна, никому не мешаЯ. Љ
поезду  он ЯвилсЯ прЯмо  с концерта  и мало походил на  инженера, едущего по
командировочному делу.
     ‘остав тронулсЯ, оставлЯЯ позади перрон, город...
     Ќачали  сгущатьсЯ сумерки, в коридоре зажгли свет. Џассажиры потЯнулись
в ресторан  или стали  накрывать столики в купе, а  ђушан все стоЯл у  окна,
внимательно вглЯдываЯсь  в селениЯ, где  люди  жили какой-то неповторимой и,
вместе  с  тем,  одинаковой  со  всеми  жизнью,  замечал  одинокую машину  с
зажженными  фарами, торопившуюсЯ  к селению,  где,  наверное,  шофера  ждала
семьЯ, дети, а может, свидание  с девушкой,  чей неведомый дом мелькнет мимо
него  через  минуту-другую  Яркими  огнЯми окон и  растворитсЯ  в ночи.  …го
попутчики сразу же принЯлись  за ужин. Џо вагону  пополз запах кофе, жареных
кур, свежего хачапури и лаваша; откуда-то уже доносилась песнЯ.
     „ва  соседних  с  ним купе  занимала  разношерстнаЯ  компаниЯ:  юнец  и
убеленный сединами моложавый  старик,  молодые  мужчины и даже  одна девица.
Ћна,  как и  ђушан,  все  времЯ  стоЯла  у окна, но, в отличие от  него, как
показалось „асаеву, делала это не по собственному желанию. ‘тарик,  по  всей
вероЯтности,  русский,  юнец  с девушкой -- армЯне, остальные -- грузины или
осетины. ђазнились они  и одеждой: двое, да  и старик, пожалуй, не  уступали
тбилисским пижонам, что фланируют по проспекту ђуставели,  а остальных  врЯд
ли можно было принЯть за пассажиров мЯгкого вагона.
     ЉомпаниЯ, котораЯ садилась  в поезд не обремененнаЯ багажом,  даже  без
сумок и  портфелей, тоже  начала суетитьсЯ насчет  ужина. ћноша  с  девушкой
высказали  желание  посидеть  в  ресторане  и  получили чье-то одобрение  из
глубины   купе.  ЏроходЯ  мимо  „асаева,  они  окинули  ђушана  восторженным
взглЯдом, а девица даже попыталась изобразить что-то наподобие улыбки.
     ‡а   окнами   совсем  стемнело,  и  продолжать   стоЯть  у  окна  стало
неинтересно.  …го  попутчики  давно  поужинали, а ђушан  раздумывал:  то  ли
вернутьсЯ к себе, то ли последовать в ресторан, как вдруг  один из компании,
тот, кого он принЯл за осетина, вежливо,  можно сказать -- галантно, как это
могут только на Љавказе, пригласил разделить с ними скромное угощение. ђушан
так же вежливо поблагодарил, но, сославшись на отсутствие аппетита, головную
боль и желание побыть одному, отказалсЯ.
     Ќе прошло и минуты,  как поЯвилсЯ другой и пригласил не менее  вежливо,
но более настойчиво. ЌавЯзчивость, с которой его зазывали, начала раздражать
ђушана  и  он поспешил ретироватьсЯ  в  купе. …два он расположилсЯ у себЯ на
полке, распахнулась дверь и показалась седовласаЯ голова моложавого старика,
который попросил „асаева в коридор на минутку.
     ‘тарик  оказалсЯ  краснобаем, и  мог  бы  дать фору  любому грузинскому
тамаде.  Ћн  говорил  о  законах  гостеприимства  и  вине,  которые  приЯтно
разделить в пути  с новым человеком. ‚ общем, ђушан понЯл, что  из немощных,
но цепких рук старика ему не вырватьсЯ -- а  тот и впрЯмь то крутил пуговицы
на  его  пиджаке,  то  хватал  за  рукав,  -- и он сдалсЯ.  Љогда  „асаев  в
сопровождении ѓеоргиЯ  Џавловича -- так старик отрекомендовалсЯ  -- поЯвилсЯ
перед  компанией,  раздалсЯ такой вопль искреннего  восторга, что, наверное,
было слышно в соседнем вагоне.
     ђушана  усадили  поближе к окну, напротив ѓеоргиЯ Џавловича. Ќа столике
высилась ловко разделаннаЯ крупнаЯ индюшка, а рЯдом -- зелень, острый перец,
помидоры, армЯнский сыр, грузинскаЯ брынза и свежий бакинский чурек.
     --  —то будем  пить?  --  спросил  старик,  и  ђушан  показал  на белое
абхазское вино "Ѓахтриони".
     Љто-то предложил тост за удачную дорогу, и трапеза  началась.  ‘таканам
не давали пустовать, а со стола так ловко и  незаметно убиралось  ненужное и
добавлЯлась то  ветчина,  то жареное мЯсо, то быстро  убывающаЯ зелень,  что
„асаеву, заметившему корзину на откинутой  полке второго  Яруса,  откуда все
это доставали, казалось, что она волшебнаЯ.
     ђазговор поначалу  никак  не завЯзывалсЯ.  ‘ледовали  сплошные тосты  и
сопутствующие   фразы   насчет   "налить",  "подать",  "закусить",   "что-то
передать",  а затем слова  благодарности на русском  и грузинском Языках. Ќо
даже в этой немногословной беседе участвовали из хозЯев только трое: те, что
приглашали  „асаева,  и ѓеоргий  Џавлович, имевший над  компанией  очевидную
патриаршую власть. Ћстальные двое, немо выказываЯ восторг на  плохо выбритых
лицах,  следили  за столом,  за тем, чтобы  не  пустовали стаканы,  и  ловко
распорЯжались содержимым волшебной корзины.
     --  Људа  едете,  чем занимаетесь,  молодой человек?  -- спросил  вдруг
старик среди неожиданно возникшей или ловко созданной паузы.
     --  €нженер,  еду в ’билиси  в  командировку, --  вЯло ответил  „асаев,
предчувствуЯ, что интерес  к  нему тотчас иссЯкнет, потому как был  убежден,
что такаЯ ординарность врЯд ли у кого вызовет любопытство.
     -- €нженер?.. ‚ командировку?.. џ же говорил  вам, -- обратилсЯ ѓеоргий
Џавлович к  своим спутникам. -- “читесь: школа, высший пилотаж, Я в его годы
не знал такой славы. Ђ как он держалсЯ в коридоре!  ‹юбо посмотреть: турист,
артист, да и только... Џейзаж, закат, пленэр... Ђ как разговаривал с „ато  и
Љазбеком, словно никогда их в глаза не видел! ќто же блеск! ‘таниславский! Ђ
если хотите -- Њейерхольд!..
     --  џ  действительно никогда не  видел ни  вас, ни ваших  спутников, --
перебил старика удивленный ђушан.
     --  ‚ глаза не видел! - воскликнул  с улыбкой ѓеоргий Џавлович,  и купе
минут пЯть сотрЯсалось от смеха.
     „асаев, ничего  не  понимаЯ, смотрел на  своих собутыльников и видел, с
каким восторгом,  боЯсь упустить хоть один его жест, глЯдЯт на него странные
попутчики. ’акого вниманиЯ к собственной персоне он никогда не испытывал.
     -- „а,  Њарсель  есть Њарсель, не  зрЯ  о нем  и в  зоне,  и на свободе
легенды ходЯт, -- откликнулсЯ тот, кого старик назвал „ато.
     -- ‚ы что-то путаете, Я --  „асаев, инженер из ’ашкента, -- не понимаЯ,
разыгрывают его или же в самом деле принимают за какого-то ЊарселЯ, ответил,
трезвеЯ, ђушан.
     Љупе снова  зашлось смехом. ѓеоргий Џавлович, вытираЯ тонким батистовым
платочком слезЯщиесЯ глаза, спросил:
     -- Њожет, и ксиву покажешь? „асаев...
     Џо  Њартуку ђушан  хорошо  знал жаргон блатных.  „остав  из внутреннего
кармана пиджака паспорт, он протЯнул его через стол.
     ‚  купе  притихли  и внимательно  смотрели,  как  ловко пальцы  старика
вертели паспорт так  и эдак.  ѓеоргий  Џавлович  даже  поднЯл  его к носу  и
тщательно  принюхалсЯ,  казалось  -- попробуй он  даже  на зуб, никто бы  не
улыбнулсЯ. Ќо ђушану было не до смеха.
     --  •орошаЯ ксива, и  пахнет по-настоЯщему, -- сказал, наконец, ѓеоргий
Џавлович,  возвращаЯ паспорт. -- ‡начит, с  бумагами  все  в порЯдке, быстро
обзавелсЯ... „ато считал, что  ты  без  ксивы. Ћн ведь  с тобой в одной зоне
мантулил  в  последний  раз. ‚спомни,  ‹орд  у него  кликуха,  а  фамилиЯ --
ѓвасалиЯ.  Џравда,  он  сейчас  таким  франтом  выглЯдит,  как  раз  тебе  в
помощники, "интеллигент". Ќе хочешь помощника, Њарсель?
     -- €звините, Я устал, у менЯ завтра  важные дела, и Я не понимаю  ваших
шуток, -- сказал „асаев, поднимаЯсь.
     ‘тарик мЯгко, но настойчиво потЯнул его обратно.
     -- ‘иди,  Њарсель. „ело твое, знатьсЯ тебе с нами или нет. „а, пожалуй,
ты и прав, слишком много незнакомых лиц  длЯ такой важной птицы, как  ты. ’ы
уж извини менЯ, старика, это Я на радостЯх -- много слышал о тебе, да и „ато
рассказывал, как ты  исчез. ‡начит,  едешь по  большому делу, удачи тебе. Ќо
если  нужна  будет подмога -- деньги  там, кров... ‚от адреса  и телефоны  в
’билиси и  Ћрджоникидзе, -- и он  ловко,  одним  движением, сунул в  верхний
кармашек  пиджака  ђушана  заранее  заготовленный  листок.  Ќа  том  они   и
расстались, одни довольные встречей, а другой - удивленный донельзЯ: за кого
же его принЯли?.
     “тром, когда поезд прибыл в ’билиси, странных попутчиков уже не было --
то ли они разошлись по разным вагонам, то ли сошли в предместьЯх столицы. Ќо
они еще раз напомнили ему о себе...
     ѓостЯм  ’билиси  советуют  побывать  на Њтацминда,  откуда  открываетсЯ
живописнаЯ панорама раскинувшегосЯ внизу  города; там же -- прекрасный парк,
летние кинозалы, ресторан. “став от прогулки и продрогнув на ветру, гулЯвшем
на горе, ђушан решил заодно и поужинать на Њтацминда.
     ‚ зале  и на  открытой  веранде веселье  плескалось через  край.  €грал
оркестр, вдвое больший по составу, чем некогда в его любимой "ђегине", и два
солиста, сменЯЯ друг друга, не успевали выполнЯть заказы, сыпавшиесЯ со всех
сторон.  ‚итал  аромат  дорогих  духов,  сигарет  и  вин,  щедро  украшавших
многолюдные  столы,  пахло азартом  и  праздником.  ђушан с  трудом  отыскал
свободное местечко за столиком, где коротала вечер  такаЯ же командировочнаЯ
братиЯ, как и он сам.
     Ћфициант во всей доступной мере выказал свое недовольство одиноким, без
дамы,  клиентом:  будь  его волЯ, „асаева  и подобных ему он и на  порог  не
пустил  бы.  ‹ениво  подергиваЯ  сытыми щеками,  он  вполуха  слушал  заказ,
почему-то тЯжело вздыхаЯ, и сквозь зубы ронЯл:
     -- Ќет... нет... кончилось... не бывает... никогда не будет...
     ђушан  понимал:  любое  его  возражение еще  более усугубит  незавидное
положение незваного гостЯ, и потому милостиво сдалсЯ и сказал обреченно:
     -- Ќу что ж, принесите что осталось и бутылку белого вина.
     ‚ернулсЯ  официант не  скоро.  ‘  увЯдшей зеленью, подветренным  сыром,
холодным хачапури  и  бутылкой  вина.  Ѓуркнув,  что  шашлык  подаст  позже,
заторопилсЯ к другому столу, где кутили лихо.
     …два  ђушан  пригубил  вино,  оказавшеесЯ без  меры  кислым, откуда-то,
словно ветром,  принесло метрдотелЯ и  того же официанта -- с  таким сладким
выражением лица, что в  первый  момент „асаев даже  и  не признал его,  хотЯ
между ними только что состоЯлсЯ долгий и "содержательный" разговор.
     -- €звините,  вышла промашка, --  частил  метрдотель и  зло косилсЯ  на
официанта, а тот, сама невинность,  втЯнув живот, изображал такое раскаЯние,
что впору было расплакатьсЯ.
     Ћн  чуть ли не силой вырвал из рук ђушана  фужер и  брезгливо выплеснул
содержимое в вазу из-под цветов, словно это было не вино, а отрава.
     -- Њожет, отдельный столик накрыть? -- зашептал ђушану на ухо завзалом,
поглЯдываЯ на его соседей, но „асаев отказалсЯ.
     ‚ мгновение ока подкатили тележку с  фруктами, сочной зеленью, лобио  с
орехами, сыром сулугуни и другими грузинскими закусками, незнакомыми ђушану,
а метрдотель  собственноручно  налил  в  невесть  откуда  взЯвшийсЯ  тЯжелый
хрустальный  бокал  золотистое  "’виши".  ‚идЯ  это  волшебное  превращение,
достойное цирка, соседи  на другом конце стола с любопытством поглЯдывали на
ђушана.
     „асаев  прикинул,  что  ужин  обойдетсЯ ему  раз  в  пЯть  дороже,  чем
предполагал,  но  вино  оказалось  дивное,  закуски великолепные, оркестр на
высоте, и  настроение  у него  поднЯлось. ’о  ли от  выпитого вина, то ли от
нахлынувшего озорства, то ли оттого, что увидел  в зале за дальним  столиком
Љазбека  и  „ато,  он,  пригласив  какую-то девушку  на  танец,  назвалсЯ...
Њарселем.
     Њожет,  он сам приглЯнулсЯ девушке, а может, понравилось его имЯ,  весь
вечер она щебетала: "Њарсель... Њарсель..."  —ужое  имЯ не раздражало его, а
порою  даже ласкало слух, и этот вечер, в  общем-то закончившийсЯ без особых
приключений, он  прожил  не только под чужим именем,  но  и ощущаЯ  себЯ тем
таинственным  Њарселем,  перед  которым так щедро расстилаютсЯ столы  и вмиг
принимают любезное выражение лица официантов...
     ‘пускаЯсь на  фуникулере на проспект ђуставели, где жизнь, казалось, не
замирала до утра, он вдруг, вроде некстати, вспомнил давнее свидание с ‚алей
в Њартуке.
     ‚округ  кипела  ночнаЯ  жизнь  ’билиси,  по Ярко  освещенному проспекту
навстречу ђушану шли прекрасно одетые люди, которые то и дело раскланивались
со своими  знакомыми,  казалось,  весь  город состоЯл  только  из  друзей  и
приЯтелей,  и  думать  ни о  чем грустном не хотелось. Ќо ‚алЯ, державшаЯ  в
руках гитару  с Ярко-красным  шелковым бантом на  деке, не шла  у ђушана  из
головы. Ћн  настойчиво гнал  от себЯ навЯзчивое видение, но оно  не уходило,
мешало, назойливо напоминало о чем-то...
     € вдруг все стало на свои места. „ато ѓвасалиЯ... „ато ѓвасалиЯ! „а это
же тот, кто купал ‚алю в шампанском, подарил ей жемчужное колье!
     "Ќе может быть!  -- возразил он себе.  -  ѓде  та  ‚алЯ, а  где -  этот
„ато... Ќет, это невозможно..."
     Ќо  памЯть  услужливо вернула  голос ѓеоргиЯ Џавловича:  "‹орд  у  него
кликуха, а фамилиЯ -- ѓвасалиЯ..." Ќет, ошибки быть не могло, совпадало все.
ђушан  поспешил назад к  канатной  дороге,  чтобы вернутьсЯ на Њтацминда, --
знал, что в грузинском ресторане гости рано не расходЯтсЯ.
     Љогда  он  вернулсЯ в  зал,  веселье  еще  продолжалось, но столик,  за
которым ‹орд гулЯл с друзьЯми, оказалсЯ пуст. “же знакомый метрдотель, вновь
увидев взволнованного гостЯ, подошел тут же и учтиво обратилсЯ:
     -- —ем могу помочь?
     -- ‹орд давно ушел? -- спросил небрежно ђушан.
     -- Ќет, недавно, вы навернЯка разминулись на  фуникулере. …сли возникли
проблемы --  тут есть люди, хорошо знающие „ато, они  и  Њарселю ни в чем не
откажут. „а и мне „ато велел принимать вас всегда по-королевски...
     -- ‘пасибо,  мне нужен только ‹орд, -- поблагодарил метрдотелЯ „асаев и
хотел распрощатьсЯ, но тот предложил  распить с ним бутылку вина, если гость
простил его за недоразумение в начале вечера. Џришлось уважить.
     ‚озвращаЯсь в  полупустом вагоне  канатки,  ђушан думал: "Ђ  если бы  Я
застал на месте „ато  ѓвасалиЯ по кличке ‹орд, что сказал бы, о чем спросил?
Ћ том, купал ли он в шампанском мою  отроческую любовь ‚алю „омарову и дарил
ли ей  жемчужное  колье?"  Ћт  нелепости  этой  картины  он  вдруг  от  души
рассмеЯлсЯ, как  некогда на тихой  улице  в Њартуке, когда представил тесный
совмещенный   санузел  и   грЯзную  ванну   с   плескавшейсЯ  в   шампанском
‚алентиной...
     ’еперь  он редко вспоминал ‚алентину, и  уж тем более не презирал и  не
осуждал  ее.  ‘ высоты жизненного опыта понимаешь, что каждый  выбирает свой
путь сам. Ќо он никак не  мог понЯть, почему судьбе было угодно, чтобы среди
сотен миллионов людей  он встретилсЯ с неким вором по кличке  ‹орд, сумевшим
увлечь романтикой блатной жизни девушку, некогда  мечтавшую стать балериной.
‚озможно, этим "почему" он будет маЯтьсЯ до последних дней своих...
        XXIII
     ‚споминаЯ  свое окружение  в детстве  и юности, да и во  взрослую пору,
ђушан часто возвращалсЯ к родному дому, а значит, к матери и отчиму. € часто
всплывали  в памЯти  две картины -- подробные, в деталЯх. ‘ матерью -- когда
не было в их семье еще €смагилЯ-абы, и с отчимом -- на закате его жизни.
     ‚ ту зиму он училсЯ не то в первом, не то во втором классе...
     "Ќаверное, поезд опоздал", -- ђушан то  и дело дышал на оконное стекло,
но,  сколько  его не  отогревай, не отогреть. Њороз  постаралсЯ:  даже между
рамами тЯнулсЯ ледЯной  хребет, и  от окна несло холодом, как  от двери, как
плотно он ни подтыкал куски старого одеЯла в щелЯх и щербатом пороге.
     "“спело  намести", -- подумал  он и  смел снег с землЯного  пола,  а то
заругает  мать,  что  не  следил  за  дверью, выстудил  землЯнку. Џечь  едва
теплилась,  но ђушан боЯлсЯ  подложить кизЯку:  с топливом было совсем худо.
‡адуло  и  задождило  с  сентЯбрЯ, и теперь в полуразвалившемсЯ сарае  кизЯк
занимал крохотный уголок.
     ‡абравшись  на  нары, поближе к печи,  ђушан придвинул к себе узелок  с
нечесаным пухом и принЯлсЯ выбирать волос, как ему наказала мать. "‘корее бы
пришла ‘аниЯ-апай  из  школы", --  тоскливо думал он, хотЯ знал, что  втораЯ
смена у восьмого класса кончаетсЯ уже затемно.
     ѓорка выбранного пуха росла медленно, и он опытным глазом прикинул, что
с этим узелком возитьсЯ ему еще с неделю.
     "“  тебЯ, сынок,  глаза молодые,  острые, -- говорила мать. --  Ќикто в
Њартуке лучше тебЯ пух не вычистит".
     „олгие зимние ночи сидели они на саке вокруг большой керосиновой лампы,
каждый  за своим делом.  ‘аниЯ прЯла,  -- мать говорила,  что пальчики у нее
чувствуют пух и  быть ей хорошей шальчи -- вЯзальщицей платков: прЯжа у  нее
получалась  ровной,  тонкой.  Њать  пропускала  выбранный  сыном  пух  через
страшную ческу -- двухрЯдный частокол высоких  иголок, их почему-то называли
цыганскими. ђуки матери взлетали высоко над ческой, и ђушан всегда боЯлсЯ: а
вдруг она поранитсЯ о блестЯщий частокол.
     Љак бы  мать  ни  хвалила,  какие  у нее  ловкие  и  быстрые помощники,
истинной сноровкой  шальчи  владела только  она сама.  ‚  Њартуке, где треть
жителей кормилась вЯзанием,  ѓульсум-апай считалась искусной  мастерицей, ее
платки быстро  и легко  пушились, носились долго,  а  кайма  у них  была  на
заглЯденье  -- широкаЯ,  зубчики ровные, один к  одному, и  узор  у  каждого
платка свой, неповторимый.
     ’олстой,   краснолицей  хозЯйке  узелка   с   пухом,   завмагу   сельпо
ЉожемЯкиной,  в  Њартуке никто  бы не  отказал свЯзать платок --  характер у
Ќюрки крутой,  и на паевую книжку она дает сколько бог на душу положит. Ќо и
она, перваЯ поселковаЯ модница, пришла к ѓульсум с поклоном.
     ђушан слышал, как мать устало говорила:
     -- Ќюра, пух по цвету богатый, у  менЯ к нему нитки подходЯщие есть, но
волоса  слишком много, и за две недели не выбрать. € в работе у менЯ еще три
платка, люди добрые за них давно уж расплатились.
     --  ЊенЯ, тетЯ ѓалЯ, сроки не волнуют --  слава  богу, есть что носить.
‚аш прошлогодний платок  не у одной  бабы в поселке зависть  вызывает, а мне
вот теперь темненькую шаль захотелось...
     Ќасчет  добрых  людей  не зрЯ было сказано, но ведь и ЉожемЯкина  -- не
последний человек в Њартуке.
     -- ...Џуд муки вам авансом приготовила.  --  Ќюра  оглЯдела  сырую,  по
углам  в наледЯх,  землЯнку и добавила: -- Ќехай ђушанка к вечеру в  сельмаг
забежит. Ѓудут Ящики из-под мыла -- не пожалею.
     ‡наЯ далеко не щедрый характер ЉожемЯкиной, мать попросила:
     -- —аю плиточного с полкило да сахару, Ќюра, добавь к авансу, пух-то...
     -- ‹адно, ладно, по рукам. ‡а мукой счас, что ли, пойдешь?
     --  ‘час,  счас,  --  заторопилась мать, и, уходЯ, счастливо улыбнулась
сыну.
     …два дверь захлопнулась, ђушан заплЯсал:  ему уже чудилсЯ запах горЯчих
лепешек.
     Ћшиблась мать на радостЯх,  увидев ЉожемЯкину  с заказом: третью неделю
одолевал ђушан узелок.
     -- Ќюрка, да чтоб прогадала?! Ћна и  пух-то выменЯла у наших казахов из
аула за чай да за кило халвы, --  горЯчилась  соседка Ќауша-апай, забежавшаЯ
на огонек.
     Њать,   тЯжело  вздыхаЯ,   молчала.   ЌепоседливаЯ   Ќауша-апай   скоро
распрощалась,  и мать, поплотнее  прикрыв  за ней дверь,  вернулась к  печи.
‘аниЯ завороженно смотрела, как спицы, словно шпаги, мелькали у нее в руках,
и думала: "Ќеужели и  Я когда-нибудь смогу вЯзать так  быстро и красиво, как
мама?"
     -- ЋпЯть ссутулилсЯ, как старичок.  ‘мотри, девочки любить не будут, --
добродушно ворчала мать на сына.
     ђушан  густо краснел, на  какое-то времЯ распрЯмлЯЯ плечи и  спину,  но
частый и мелкий волос снова гнул к лампе.
     ‚от  и  сейчас  он  приподнЯл  плечи  и  оглЯнулсЯ: в  низкой  и  плохо
протопленной землЯнке сгущались сумерки, а матери все не было.
     "€ уроки еще не  сделаны",  --  мелькнула  и  тут же пропала  мысль.  ‚
тревоге  за мать он  то и дело  выскакивал на  улицу и окончательно выстудил
землЯнку.  ‚ голову  лезли  разные страхи. "Ђ  вдруг  поезд из-за  опозданиЯ
сократил  стоЯнку,  и мама  проехала до следующей станции,  чтобы  пройти  с
платком  по  вагонам...  Ђ  вдруг у нее его вырвали?"  ђушан знал, что, хотЯ
война  давно кончилась,  в теплые краЯ,  к  ’ашкенту, охотно тЯнулась всЯкаЯ
шпана. "Ђ может, конфисковали?"  Ћн знал  и это недетское  слово. "’олько бы
дЯдЯ ‚елигданов  сегоднЯ  на  станции дежурил", -- молилсЯ  он,  как бабушка
ђабига, сложив ладошки, повторЯЯ  короткую суру, что обычно произносил перед
сном.
     Ќедавно  прошел слух, что увольнЯют  ‚елигданова,  говорЯт -- развел на
станции спекулЯцию. Љто теперь  предупредит  его мать да и других, что будет
облава и что лучше перетерпеть  несколько дней, чем  остатьсЯ  без шали, без
пуховых перчаток или дюжины шерстЯных носков?
     "Ђ может, маму задержали? ‚едь ее уже  предупреждали, чтобы не ходила к
поездам с шалЯми..." ђушану вдруг стало так страшно, что он заплакал.
     -- ‘ынок, что случилось? -- уронив у двери какие-то свертки, кинулась к
нему ѓульсум-апай.
     ђушан прижалсЯ к ее промерзшей куцей телогрейке и, не  чувствуЯ холода,
плакал навзрыд.
     --  Ќу хватит, ты  уже  большой,  единственный  мужчина  в  доме. ‹учше
спроси, как  у  менЯ дела... --  мать погладила  его по давно  не стриженной
головенке. -- ‘ейчас зажжем  лампу, протопим печь, поставим чай. Ќу, смотри,
что Я принесла, -- и стала собирать с пола свертки.
     Љипел, похлопываЯ крышкой, на плите  чайник, мать жарила в  казанке, на
чистом бараньем сале, баурсаки. ‡аправленнаЯ под горлышко керосином, с новым
фитилем,  лампа  освещала  дальние углы землЯнки. Ћт печи,  щедро заваленной
кизЯками, струилось тепло.
     -- Џродала?  --  прЯмо с порога спросила  вернувшаЯсЯ из  школы озЯбшаЯ
‘аниЯ.
     -- Џродала, доченька, продала. ђаздевайсЯ, у менЯ все уже готово.
     ‘аниЯ  быстро  скинула валенки и, притулив их  к печи,  уселась на саке
рЯдом с ђушаном.
     -- ’ы  сегоднЯ долго не шла, Я уже соскучилсЯ, -- тихонько сказал ђушан
и прижалсЯ к сестре.
     Њать расстелила скатерть.
     -- Ќу, рассказывай, мама, -- торопила ‘аниЯ.
     ЏодкладываЯ  в  деревЯнную  чашу  обжигающие  баурсаки,  мать принЯлась
рассказывать:
     -- ‘тоим, значит, на перроне час, другой,  а московского все нет. џ так
намерзлась, что решила было  уйти,  как  вдруг  далеко, у семафора,  паровоз
прогудел. Ќу,  слух у  нас точный. "Џассажирский",  -- решила, а тут  и  он.
Ќикто из  вагонов  и  носа не  высунул.  Ќагима с  соседней улицы и говорит:
"„авай, ѓульсум, до  следующей  станции  проедем,  успеем  половину  вагонов
обежать".
     ‚друг  распахиваетсЯ  напротив нас дверь, и  молодой военный с подножки
спрашивает: "Њамаша,  сколько  за  платок  просите?"  Ђ из-за  плеча  у него
барышнЯ выглЯдывает, -- наверное, она из окошка платок приметила. џ уж самую
малость и назвала, ведь неделю с ним к поездам хожу.
     "Ђ вы  не могли бы поднЯтьсЯ к  нам?" -- спрашивает барышнЯ, а военный,
такой  вежливый,  даже руку  подал, помог в  вагон  поднЯтьсЯ. Ќакинула  она
платок на плечи  -- и к зеркалу,  а оно у них во всю дверь. "ЉакаЯ прелесть!
ЉакаЯ  прелесть! --  щебечет барышнЯ, а  шаль ей,  и правда, к  лицу.  Џотом
спохватилась она, что поезд может тронутьсЯ, и так удивленно переспрашивает:
-- ‘емьсот?"
     ’ут Я  и обмерла.  Ќеужто торговатьсЯ станет? Ђ уступать  мне и копейки
нельзЯ. "‘емьсот", --  говорю, и шаль  стала  сворачивать.  "‚адим, заплати,
пожалуйста, восемьсот, уж больно шаль хороша, да и апа нас пусть помнит", --
и так хорошо засмеЯлась  барышнЯ  и обнЯла  менЯ.  "ђахмат,  --  говорю,  --
доченька, рахмат", -- а у самой слезы на глазах,  денег, что он отсчитывает,
не вижу.  ’ак и сунула,  не  глЯдЯ, в  карман. џ  уже  к  выходу  пошла, как
догонЯет менЯ  ‚адим этот  и  протЯгивает  коробку.  "‚озьмите,  мамаша,  --
говорит, -- это  мой сухой паек.  ‡десь  галеты, тушенка... “ вас, наверное,
дети дома... Џорадуйте..."
     ѓалеты эти, сухари такие, ђушану сразу понравились.
     -- ...Ђ  из тушенки Я вам завтра суп сварю.  Љакие красивые, счастливые
люди, храни их Ђллах!
     ђушан с сестрой согласно закивали головами...
     Њать достала  из  потайного  кармана  стеганой  душегрейки  узелок,  и,
развЯзав его, положила у краЯ скатерти пачку денег.
     -- ’олько  Я  соскочила с подножки, тут же набежали  товарки.  Ћсобенно
торопились те, кому Я задолжала. „есЯтку-другую пришлось взаймы  дать. Ћдной
только мне сегоднЯ и подфартило. ‚ воскресенье пораньше  пойдем с ђушаном на
базар,  купим  возок  кизЯка  у аульных казахов,  --  она  отложила половину
оставшихсЯ  денег в сторону. --  Ђ это вам  на кино, --  мать протЯнула сыну
трешку: не отделишь тут же, не выкроить потом и рублЯ.
     ђушан на радостЯх чуть не опрокинул пиалу.
     -- ќто -- керосинщику, это  -- за  радио, это деду Њатвею за валенки --
три раза без денег подшивал, а  это --  Ќюрке, старый долг, уж  больно  косо
смотрит, прЯмо в магазин не ходи...
     ‘топки денег как  не  бывало: перед  матерью  лежало несколько  измЯтых
рублевок и горстка мелочи.
     -- Ђ это нам на расходы, -- вздохнула ѓульсум-апай.
     ‚идЯ, как торопливо ђушан припрЯтал трешку, мать улыбнулась.
     --  Ќе  унывайте, дети.  ђуки  целы,  ноги  целы,  проживем.  ‘  такими
помощниками не пропаду...
     Џотрепав сына по голове, она стала убирать со стола.
     Џоздно вечером, снова усевшись  в кружок возле лампы, все согнулись над
Ќюркиным  узелком.  Њать потихоньку  напевала о  Љара-урмане,  о  привольных
берегах  далекой  Ђк-€дели.  €ногда она  замолкала:  каждый  зубец  требовал
точного счета петлЯм.
     -- Њама,  уже  втораЯ  четверть, а у  менЯ за  учение  не уплачено,  не
отчислЯт менЯ из школы? -- спросила вдруг ‘аниЯ.
     -- ѓлупенькаЯ, не беспокойсЯ. Џока Љузнецов директор, такому не бывать.
‹етом  встретилсЯ мне  на  улице и  говорит:  "ѓульсум-апай,  ваша ‘аниЯ  --
способнаЯ девочка.  ‚от  кончит  десЯтилетку,  вам  помощь  и  опора  будет,
грамотный человек  нигде не пропадет.  Ђ с  одеждой мы вам поможем,  выкроим
что-нибудь из школьного фонда. ‚ойна позади, теперь легче будет". Ђ ведь как
в