/LYNX/TYURIN/tyurin

     Ђлександр ’юрин. Љиберпанк как последнее оружие культуры


---------------------------------------------------------------
     © Copyright Ђлександр ’юрин
     Email: alex.tyurin@arcor.de
     WWW: http://rusf.ru/tjurin/
     Date: 08 Nov 2002
---------------------------------------------------------------

     "Ќе в силе Ѓог,  а в правде",-- молвил Ђлександр  Ќевский,  наступаЯ  с
многократно превосходЯщими  силами на отрЯд ливонцев,  случайно  попавший на
территорию  Ќовгородского  кнЯжества.  ђуси,  разоренной  монголами,  срочно
требовалась какаЯ-нибудь победа,  отчего ливонский  патруль был  превращен в
псов-рыцарей, построившихсЯ свиньей, а мелкаЯ стычка -- в ‹едовое Џобоище.
     €нформационные  работники  всех  времен  и  народов,   а  литераторы  в
особенности, чутко откликаютсЯ на общественный спрос.
     „о 17 века даже постановка вопроса о прочитанной книге "увлекательно --
не  увлекательно"  была  кощунственной.  •удожественнаЯ  литература  ставила
задачи сугубо  назидательные, стоит  хотЯ  бы вспомнить о  Љретьене де ’руа,
‚ольфраме фон  ќшенбахе, Њильтоне и ‘ервантесе, ‘вифте  и „ефо. ЋбЯзанностью
сочинителЯ было  спасение  душ.  €,  безусловно,  имелсЯ  реальный спрос  на
дидактические поэмы и романы. ЋсновнаЯ масса средневекового населениЯ сидела
на жесткой диете из капусты и брюквы, не имеЯ никаких перспектив продвижениЯ
по службе или в бизнесе. € эти люди нуждались в укреплении самодисциплины.
     Ќекоторые  послаблениЯ допускались лишь  в  каранавальные периоды. Ѓыли
сочинители, которые откликались и на это,  создаваЯ произведениЯ распутные и
легкомысленные, в  основном  на  туалетно-сексуальную тематику человеческого
"низа".  Ћднако большую часть года  такие, с позволениЯ  сказать, литераторы
имели много неприЯтностей от властей, да и народ их не слишком уважал.
     Ќо с наступлением  эры  ЏотреблениЯ литература  становилась  все  более
средством развлечениЯ.
     €так,  вопрос  "увлекательно  --  не  увлекательно"  обсуждаетсЯ  всего
каких-нибудь триста лет. Љнига  признаетсЯ  народом увлекательной  не в силу
многоумного логического доказательства. Ђ потому что "нравитсЯ и все тут".
     Џричем давно  было замечено,  что  любое  объективное достоинство книги
может вызвать отнюдь не положительный, а негативный отклик читателЯ.
     € образный метафоричный Язык  будет  его  "тормозить", и  разветвленнаЯ
интрига станет раздражать. „аже  обилие  действиЯ может вызвать усталость. €
уж конечно  не всем  будет  приЯтен удачливый герой с хорошим концом,  а вот
"малиновыму  пиджаку"  не  придетсЯ  по вкусу  герой,  пускающий  нюни.  €ли
читатель
     большевик, и ему не  по  нраву герой-бизнесмен. €ли читатель эстет, и у
него вызовет отвращение, переходЯщее  в рвоту, суконный Язык  автора.  Ђ вот
гуманитариЯ  взбесит  словосочетание "оперативное  запоминающее  устройство"
будь оно в тексте.
     ’аким образом,  поведение читателЯ само может стать объектом анализа. €
первый  вывод,  к которому  приходишь, выглЯдит так:  влечение читателЯ (и в
частности литературоведа) к той или иной книге, как правило, возникает не из
достоинств книги, а из достоинств и  недостатков  читателЯ, возможно даже из
его пороков и грехов.
     € главным недостатком  современного читателЯ, в отличие,  например,  от
средневекового,  ЯвлЯетсЯ,  конечно,  нехватка  у  него  времени  и  сил  на
осмысление текста. („аже сам  автор,  требующий вдумчивого отношениЯ к своим
опусам, как Я не раз наблюдал, при переходе в сословие  читателей становитсЯ
таким же нетерпеливым -- давай, давай, быстрей, быстрей.)
     Ћднако плох тот писатель, который не чует нутром слабые места читателЯ,
который не умеет использовать читательские недостатки.
     ЌастоЯщий  писатель похож на хорошего микроба  или вируса. „а,  да,  по
большому  счету, писатели подобны микробам и вирусам, а  читатели -- клеткам
человеческого  организма.  “дачливый  микроб  умеет  проникать  в  клетки  и
вызывать инфекцию, а то и целую эпидемию.
     Ќо  инфекциЯ инфекции  рознь. €сходЯ из  этого  тезиса, Я предложил  бы
поделить писательскую продукцию на два класса.
     Џервое --  чисто  потребительскаЯ  литература. ќта литература  вне зоны
риска, она  использует привычные  раздражители и  проникает внутрь  читателЯ
через давно открытые рецепторы.
     Ќалицо  полное  сходство  с биологией,  где  кусок  мЯса, приманивающий
дикого  зверЯ,  должен  обладать всего  двумЯ свойствами:  быть  надлежащего
запаха  и цвета.  Ћн должен быть  красный и свежий длЯ тигров, зеленоватый и
зловонный длЯ грифов. €так, если произведение надлежащим образом подействует
на  рефлексы,  оно  будет  проглочено, и  читатель  получит  соответствующие
вкусовые  ощущениЯ.  Ђвтор  же при  том  огребет  моральное  и  материальное
вознаграждениЯ.  Ћн  может  и не умеет  писать  в классическом  смысле этого
слова, но должен знать  как привлечь интерес. Ќапример, мемуары людоеда  или
воспоминаниЯ человека,  съеденного  акулой,  но удачно выскользнувшего из ее
заднего прохода, просто обречены на успех.
     ЏотребительскаЯ  литература  как бы раскрывает сознание, но ничего туда
не вносит. Ћна может быть и злободневной и уводЯщей незнамо куда, но в любом
случае сохранЯет  инерцию  читательского  сознаниЯ, инерцию благостности или
инерцию обиды.
     Љороче, автор ширпортреба хоть и напоминает микроба, но максимум что он
может вызвать у читателЯ -- это легкое расстройство.
     Ќо есть и авторы, похожие  уже  на опасные  вирусы. € в этом случае  мы
имеем  дело  со вторым классом литературы -- это литература  с  претензиЯми,
котораЯ имеет целью не только привлечь читателЯ, но и вдобавок изменить его.
Ћна тоже  воздействует на рецепторы, ведь нужно, чтобы читатель взЯл ее  так
сказать в зубы,  будто аппетитный кусок мЯса. Ќо, проникнув внутрь читателЯ,
этот кусок начнет действовать  как определеннаЯ программа. € в следующий раз
измененному читателю может  быть захочетсЯ  вместо кровавого бифштекса пучок
укропа.
     “поминать потребительскую литературу больше  нет смысла, потому что она
просто  обречена  на  исчезновение.  …ще десЯть-двадцать  лет  и  ее  добьют
трехмерные  компьютерные   фильмы,  сработанные   на   мощных   голливудских
процессорах, и  сетевые интерактивные игры. ‚ общем-то, эта литература рубит
сук   на  котором   сидит.  ЋбеднЯЯ  Язык,  метафоричность,   информационную
насыщенность  и  так   далее,  она  автоматически  переключает  читателЯ  из
вербальной сферы в зрительную. ‡ачем мне читать описание боевой или любовной
сцены, сделанное убогим штампованным Языком,  если Я  увижу  все это в Ярких
красках на экране, да еще и поучаствую в этом, подавив на клавиши.
     ѓоре  издательствам,  которые  делают  ставки только на потребительскую
литературу  (обойдемсЯ   без  названий),  их  раздавЯт  лавчонки,  торгующие
лазерными дисками.
     ’ак что остановимсЯ на претенциозной литературе, литературе с замахом и
потЯгом, причем сузимсЯ до рамок жанра Ќ”.
     —то бы там не лопотали гуманисты, научнаЯ  фантастика -- это литература
времен   научно-технической   революции.  …е  существование  есть  следствие
общественного оптимизма и веры во всемогущество науки в  50-60-е  годы.  Ќ’ђ
тогда неслась во  весь  опор, но это была  лихаЯ  скачка  по болоту. Ќемного
погодЯ Ќ’ђ завЯзла всеми копытами в трЯсине. ‚месте с Ќ’ђ влипла и Ќ”. Ќаука
показала себЯ сплошь и рЯдом просто бюрократической забавой  или  наложницей
большой  политики;  массоваЯ  вера  же,  лишеннаЯ  массовых  знаний,  быстро
оскудела.
     ’Ягачом  современной,  сильно  буксующей  Ќ’ђ  ЯвлЯютсЯ  информационные
технологии. “целевшие кое-где оптимисты до сих пор считают,  что прогресс  в
информатике   улучшит  использование  скудеющих  ресурсов   земного  шарика,
преобразует  "человека разумного"  в  "человека хорошо  информированного"  и
реанимирует веру во всемогущество науки и техники.
     “ информационных технологий существует литературный эквивалент, который
иногда (и не очень удачно)  называют  "киберпанком".  ѓлавнаЯ  его задача --
каким-то образом проникнуть в  читателЯ, затем вызвать в нем жгучую любовь к
информации и ненависть к энтропии.
     Ћсновным  противником  киберпанка ЯвлЯетсЯ  фундаментальнаЯ  инертность
нашего сознаниЯ, его тЯга к покою, к информационному иждивенчеству. Ќа самом
деле "человек разумный" в массе своей ЯвлЯетсЯ "человеком потреблЯющим".
     Љ  числу   врагов   можно  отнести  и  классические  антиинформационные
идеологии:  например марксизм,  который  переключает  людей из  сферы обмена
информацией  и  знаниЯми  в  сферу черного  передела имеющихсЯ  материальных
ресурсов.
     Ќапомню,  что  марксистскаЯ  идеологиЯ  провозгласила  производительные
силы,  то есть  груду железа, hardware,  базисом общественной  формации.  Ќе
дошло  до  бородатых "классиков"  то,  что  техника ЯвлЯетсЯ  производной от
информации, что отношениЯ собственности  завЯзаны на информационные  потоки.
†ертвой марксистских экспериментов всегда были горизонтальные информационные
свЯзи. Ђ  все,  что  не  попадало  в  установленные начальством вертикальные
свЯзи,  изничтожалось  с  упорством  достойным  лучшего  применениЯ.  Џритом
отсечение   каких-либо   информационных  ветвей   приводило   к   ликвидации
соответствующих групп населениЯ.
     Ќо  как сложатсЯ отношениЯ тоталитарных  режимов  21  века  с развитыми
информационными технологиЯми?
     Љомпьютеры  и сети на физическом  уровне практически непобедимы.  —тобы
расправитьсЯ с ними, надо уничтожить гражданскую телефонную и сотовую свЯзь,
а также все, что мало-мальски  напоминает интегральные схемы. ќтот шаг будет
выглЯдеть   первобытным,  вдобавок  он  нанесет   серьезный  удар  народному
хозЯйству и обороноспособности страны. ЋкажетсЯ это весьма затруднительным и
с  полицейской точки  зрениЯ  -- компьютеры и модемы  быстро  превращаютсЯ в
детали, которые легко зарыть на огороде.
     Џоэтому можно не сомневатьсЯ, что тоталитарный режим не станет боротьсЯ
с информационными технологиЯми, а  поставит  себе  на  службу.  ‘амые мощные
компьютеры  и линии  свЯзи априорно принадлежат ему. ’ехника  воздействиЯ на
органы чувств  и сознание "человека потреблЯющего"  в  ближайшее времЯ будет
отработана до совершенства. ‹юбаЯ ложь будет многократно превосходить правду
по силе эстетического и эмоционального воздействиЯ.
     ‘обственно  говорЯ,  любой  человек, лишенный  особой бунтарской жилки,
будет в обЯзательном порЯдке пребывать в той виртуальной реальности, которую
создаст ему режим.
     Љибертоталитаризм не придет со  стороны марксистов или исламистов ввиду
их   умственной  отсталости.   Ћн  придет  из   среды  ведущих   корпораций,
занимающихсЯ информационными  технологиЯми. €менно какой-нибудь "Њелкософт",
налившись дьЯвольской гордыней, захочет взЯть наши души под контроль.
     Љибертоталитаризм улучшит использование ресурсов, сохранит и преумножит
человеческое  стадо. Ѓолее того, он создаст кармманную киберпанк-литературу,
котораЯ  будет воспевать достижениЯ  кибернародного хозЯйства. Ќо это только
на первых  порах. ‚ принципе, люди  ему  не нужны. ђано  или поздно  хозЯева
сетей,  Ћтцы-Ћператоры,  или же  сами сети,  обретЯ  собственный  интеллект,
начнут решать собственные задачи и постараютсЯ избавитьсЯ от всех помех и от
всех паразитов -- то есть, от нас.
     Ђльтернативой может выступить беспощадный луддитский бунт простонародьЯ
во  главе   с  сектантами-антитехнологистами,  который  сметет  компьютерную
"заразу" и тем самым приблизит конец нашего мира.
     Ђ что же подлинный киберпанк? ‚  принципе,  на его стороне человеческий
инстинкт самосохранениЯ  --  поэтому спрос  на киберпанк-литературу  все  же
будет расти в соответствии с нарастающими приметами грЯдущих потрЯсений.
     Ќо,  чтобы киберпанк не  оказалсЯ  дутым  пузырем,  он  должен  реально
защищать человеческое сознание от  виртуального оболваниваниЯ и в тоже времЯ
придать ему новые информационные и интеллектуальные мощности.
     €  если эти  благодарные  задачи киберпанку  по  плечу, то он не только
спасет человеческую культуру, но и выведет ее на ноосферный уровень.

     Њекленбург, 1997
Last-modified: Fri, 08 Nov 2002 12:43:08 GMT