/MPECHKIN/prose/backchan.txt

‘.Њ.Џечкин
’ак они возвращались в дождливый и ветреный день

Ћн въехал в ѓород поутру. —асов около десЯти - пол-одиннадцатого.
ѓнедой конь нес его по дорожке вдоль шоссе, брЯкаЯ копытами по гравию.
ђЯдом, то спереди, то сзади, бежал пес неизвестной породы, с длинной черной
и рыжей шерстью, узкой умной мордой, длинными лапами и пышным хвостом. ‹юдей
им навстречу не попадалось, а машины проезжали мимо на достаточно большой
скорости, чтобы не успеть обратить на странную троицу вниманиЯ.

Њиновав стеллу, на которой некогда красовалось название ѓорода, отмечаЯ
его границу, конь заржал. ‚етер тронул тополЯ, и мерзлые желтые листьЯ со
стуком легли ему под копыта.

ќто был холодный и ветреный день. Ћни возвращались.

Ћн никому не стал звонить. Ќи друзьЯм, ни знакомым. Ќи старой маме. Ќи
бывшей жене. Џозвонил он мне, под вечер, потому что помнил, что ко мне нужно
звонить перед тем, как заЯвитьсЯ. ’акой порЯдок был заведен у менЯ еще когда
Я жил у родителей, и не изменилсЯ, хотЯ радикально изменились причины его.
ЉонЯ он днем куда-то пристроил, и приехал с псом, часам к десЯти.

Ќа нем оказались броские одежды, какие у нас надевают лишь по самым
торжественным случаЯм. „жинсы с бахромой, широкий ремень, выделанный узором
Явно его собственного изобретениЯ, длинный и толстый свитер, с успехом
заменЯвший куртку. Ѓотинки у него были совершенно замечательные и завидные,
хотЯ Я не очень представил себе климат и поверхность, длЯ которых они были
предназначены. Ќа шее и на руках, а может, даже и на ногах у него были
многочисленные кожаные ремешки с приспособленными к ним деревЯшками,
бусинками, камешками и раковинками, испещренные узорами, в которых самым
хитрым образом переплетались невиданные растениЯ, зверьки и человечки, а
также глаза - невероЯтное количество настороженно глЯдЯщих глаз.

…го же глаза принимали лишь два выражениЯ: непроницаемо-внимательное,
как у его собаки, и туманно-незрЯчее, как у человека, находЯщегосЯ в
наркотическом аутизме, или погруженного в струЯщиесЯ, непонЯтные и
напрЯженные сны. Љогда он вошел, за спиной у него висел длинный лук, а на
поЯсе - колчан стрел, и наконечники у стрел, как Я подсмотрел, когда он
уснул, были стальные, а оперение - из перьев неизвестной мне птицы. ‚прочем,
Я вовсе не знаток птиц.

‚ тот день он заснул быстро, почти сразу, и вид у него был крайне -
даже значительно более, чем крайне - усталый. Љогда он перестал ворочатьсЯ,
Я встал из-за машины и постоЯл немного над ним. Џотом запустил мэйлер,
перекурил и лег.

‡а окном на фоне красновато-серого неба ветер сильно качал голые черные
ветки. ‚месте с ним возвращалась очереднаЯ зима.

“тром Я ушел на работу, как уходил тогда каждый день, и так пЯть дней в
неделю. Ќа работе мне не всегда удавалось думать о нем, но к концу днЯ Я уже
не мог уверенно сказать, сколько времени Я не видел его, и как давно он
вернулсЯ. Љогда Я уходил, он спал сном ребенка. џ оставил ему ключ на столе,
как мы оставлЯли давно, когда после совместно проведенной ночи уходили в
институт порознь. …го пес проводил менЯ долгим внимательным взглЯдом.

Ќаверно, он рассказывал ему обо мне.

‚ернулсЯ же Я уже затемно. Ќа столе стоЯла дымЯщаЯсЯ и шкворчащаЯ
сковородка с жареной картошкой, какие-то огурчики и бутылка водки, еще не
отпотевшаЯ. ‚идимо, все было поставлено за минуту до моего прихода. Њы ели и
пили поровну. Ћн так и не спросил менЯ, как идут мои дела, и как они шли в
эти годы. ‡адал лишь несколько вопросов о людЯх, снЯтых вместе со мной на
фотографиЯх, развешанных по стенам. ’ам он не знал довольно многих. ђассказы
мои он слушал так же незначительно, как и задавал вопросы. Њне показалось,
что он несколько посмеиваетсЯ над тем, с какой тщательностью Я отношусь к
этим людЯм, к этим концертам, к этой музыке. Ќо он посмеивалсЯ не над ними -
надо мной.

Џотом, много потом - когда достали из холодильника и распили еще одну,
Я стал хвастатьсЯ новыми песнЯми, которыми весьма гордилсЯ. Ћн же принЯл их
с тем же непроницаемо-внимательным выражением глаз. ’огда Я спросил его:
ты-то где? как?

Ћн посмотрел на менЯ как-то так, что Я уронил рюмку.

Њы сходили гулЯть с его псом. Љупили еще - на его. ‚етер гнал по небу
рваные тучи, и казалось, что они свистЯт и скрежещут, как подбитые самолеты.
Њы вернулись ко мне.

’ак продолжалось всю неделю. џ уходил под утро и возвращалсЯ под вечер.
Њы ели жареную картошку и пили водку. ’о молча, то под музыку. Ћказалось,
что он очень стосковалсЯ по тем немногим и редким музыкам, которые нравились
ему тогда, несколько лет назад. џ заметил, что только музыка способна
переводить его из медитативного бодрствованиЯ в состоЯние грезы и обратно.
Љаждый из нас, включаЯ и пса, ложилсЯ спать тогда, когда хотел. “тром же Я
снова отправлЯлсЯ на работу. ’акие режимы были мне вполне привычны - мне
всегда приходилось не спать по ночам, жизнь в моей среде проходила больше по
ночам, а работа по утрам у менЯ не отменЯлась никогда. Џохмелье мне даетсЯ
легко, и недостаток сна, накапливаЯсь, пробуждает застарелую душевную
болезнь, дарЯ странные, подспудные силы поэзии на грани сумасшествиЯ.

Џорой он все же просил менЯ петь старые песни, те, которые Я складывал
до того, как он ушел. ‘амой последней из тех, что нравились ему, была та,
которую Я написал незадолго до его отъезда. …е знают многие. Ђ самой любимой
- та, неизвестнаЯ, в которой была строчка "‡а серебрЯным солнцем волшебных
долин". џ пел ее два-три раза за вечер. Ћн молча слушал, изредка глубоко
киваЯ головой, и тогда побрЯкивали его деревЯшки, камешки и раковинки на
кожаных ремешках.

Ђ ветер все нессЯ, то западный, то северный, обрушиваЯсь на мой дом,
заползаЯ в щели - Я всегда запаздывал заклеить окна - и грозЯ вовсе обломать
тополЯ и березы под и над моим окном. ЋктЯбрь выдалсЯ ветреным. Ћн
возвращалсЯ, но возвращалсЯ не туда, где мы были тогда, и не туда, где Я был
сейчас.

“ехать мы хотели вместе. Ќа Ђлтай. ‚ Љрым. ‚ Љарелию. ‚ џкутию. ‘удьба
выдала мне другие дороги. Ћн уехал один, как-то очень внезапно, не сказав ни
куда, ни надолго ли, не дав себЯ проводить. џ осталсЯ в ѓороде, наступившаЯ
тогда весна выдалась бурной, несуразной и погодой, и событиЯми.

Ѓыли времена, когда Я почти забывал о нем.

Џо его недомолвкам и вскользь брошенным словам Я смог заключить
следующее: он был на востоке, очень далеко, много жил один, и не один,
овладел множеством навыков, в том числе и сверхъестественных, утратил многие
иллюзии, а многие подтвердил совершенно практически; и что теперь он
каким-то образом не вполне принадлежит тому ѓороду, государству и миру,
которые заЯвлЯют свои права на менЯ. Ѓолее точно мне ничего не удалось
узнать.

‚ один прекрасный день, точнее, ночью, ветер вдруг стих, и пошел снег.
Ќочи сразу стали светлыми и тихими, словно и впрЯмь рукой подать до
ђождества, дни - теплее и короче, все стало как-то ближе, мЯгче, и ѓород
стал небольшим и даже уютным. ‚ эти дни он стал выходить из моего дома. Ћн
так никому и не позвонил, насколько Я знаю, ни с кем не встречалсЯ - по
крайней мере, о нем не узнал никто из тех, кого видел Я. Ћн уходил в
снегопад и приходил из снегопада.

Џотом, однажды, к полнолунию, снег перестал. ‘тало тускло и тихо. Ћн
вдруг собралсЯ и под вечер, надев на пса ошейник с поводком, ушел. ’еперь он
живет где-то в ѓороде, на северной стороне, возможно, работает где-нибудь,
при радиоремонте или по коже, и не звонит мне. џ знаю его адрес, но тоже
наврЯд ли когда-нибудь соберусь заглЯнуть к нему.

Љогда Я вернусь...

{зима 1996}
(c) Stepan M. Pechkin 1996
Last-modified: Fri, 02 May 1997 13:23:39 GMT