ерхом по резервации

     џ отправилась верхом в  резервацию, где  обитало племЯ масаи. Ќадо было
пересечь реку; через четверть часа Я доехала  до заповедника. Џоселившись на
ферме, Я не  сразу нашла брод, где  можно было  верхом  перебиратьсЯ  на тот
берег:  спуск к реке был очень каменистый, противоположный берег чрезвычайно
крутой, но "преодолев, ты счастлив всей душой".
     Њожно мчатьсЯ  галопом  сто миль  по траве, по  невысоким холмам  --  и
никаких препЯтствий на пути: ни изгороди, ни канав, ни проезжих дорог. € нет
никаких селений,  кроме деревушек племени масаи, да и в тех по полгода никто
не живет, когда масаи -- великие путешественники -- отгонЯют свои  стада  на
дальние  пастбища.  Џо  равнине  раскинулась густаЯ  поросль  терновника,  и
высохшие русла  рек в долинах устланы  крупными плоскими камнЯми;  там  надо
искать  оленьи тропинки, по которым антилопы переходЯт  сухие  русла. ‚скоре
тебЯ охватывает удивитель
     наЯ  тишина.  €  теперь, вспоминаЯ свою  жизнь в  Ђфрике,  Я  чувствую:
сказать о ней можно точно -- это была жизнь человека, попавшего из шумного и
суетливого мира в обитель тишины и покоЯ.
     Ќезадолго до  сезона дождей масаи поджигают сухую траву, и по выжженным
дочерна  равнинам  ездить  верхом  довольно  неприЯтно:  из-под  копыт  конЯ
вздымаютсЯ тучи черной  сухой  пыли,  ложатсЯ  на  одежду,  забивают  глаза,
обгорелые стебли  травы, острые,  как нож,  ранЯт  лапы  собакам.  Ќо  когда
приходЯт дожди  и  свежаЯ зеленаЯ травка одевает долины, кажетсЯ,  что землЯ
под копытами конЯ мЯгко  пружинит, и  твой конь несетсЯ,  ошалев от радости.
Ђнтилопы  всех  видов  выходЯт пастись на молодую  траву, и  кажетсЯ, что по
зеленому сукну бильЯрдного стола расставили стада игрушечных газелей. €ногда
встречаешь стадо канн -- эти могучие мирные красавицы подпускают тебЯ совсем
близко, прежде чем уступить дорогу, и уходЯт неспешной рысью,  закинув назад
длинные рога, а подгрудки, которые делают их силуэты угловатыми, подрагивают
в такт бега. ЉажетсЯ, что эти прекрасные звери сошли со старинных египетских
надгробий, но там они запрЯжены в плуги и выглЯдЯт совсем как домашний скот.
Ђ жирафы даже в заповеднике держатсЯ подальше от людей.
     Џо  временам,  в  первые месЯцы  дождливого  сезона, долины  так  густо
покрываютсЯ душистыми белыми цветами, что издали кажетсЯ,  будто кое-где  на
равнинах лежит снег.
     џ сбежала от людей в мир животных: у менЯ на сердце еще лежала  тЯжесть
после случившейсЯ  ночью  трагедии. Њне  стало  не по себе, когда Я  увидела
стариков, сидевших “ моего крыльца: так, вероЯтно, в старину чувствовал себЯ
суеверный  человек,  подозреваЯ,  что  известнаЯ  в округе колдуньЯ  коварно
замышлЯет зло  против  него,  а может °ыть, уже  несет  за  пазухой восковую
фигурку, собираЯсь окрестить ее его именем.
     Њои отношениЯ с туземцами,  касавшиесЯ правовых вопросов на ферме, были
весьма странными. ’ак  как мне больше всего хотелось жить в мире  и согласии
со всеми, Я  не могла устранитьсЯ от участиЯ  в  их  жизни, потому что ссоры
между скваттерами было  так же  трудно уладить, как залечить  Язвы  на теле,
которые поЯвлЯютсЯ  в местном климате и называютсЯ "Язвы вельда" --  если их
не трогать,  сверху образуетсЯ  корка, но  под  коркой не заживает гноЯщаЯсЯ
рана, пока не очистишь ее до  самой глубины. ’уземцы отлично это понимали, и
если  они всерьез решали раз и навсегда  покончить с какими-то распрЯми, они
просили менЯ рассудить их.
     Ќо  так как  Я совершенно не знала их законов,  то на этих судилищах  Я
играла  роль  заезжей  примадонны,  котораЯ  не  знает  роли, и ей наперебой
подсказывает всЯ труппа. Њои  старики  выполнЯли  роль  суфлеров  тактично и
терпеливо.  Ќо  случалось,  что  примадонна,  возмущеннаЯ навЯзанной  ролью,
отказывалась  играть  и  уходила  со  сцены.  ’акие  случаи  мои  подопечные
воспринимали как  жестокие удары судьбы, как  недоступную их пониманию Ѓожью
кару;  им  ничего  не оставалось, как  хранить молчание, сплевываЯ  времЯ от
времени себе под ноги.
     ЏредставлениЯ  о справедливости  в …вропе одни,  а в Ђфрике  --  совсем
другие, и  правосудие  одного мира  тЯгостно  и  неприемлемо длЯ  другого. “
африканцев  только  один  способ  справлЯтьсЯ с бедами  бытиЯ  -- возмещение
убытков; мотивы  поступков их не интересуют. “строил ли ты засаду,  поджидаЯ
врага,  чтобы перерезать  ему глотку в  темноте, или  свалил дерево, убившее
наповал  незадачливого   прохожего,  которого  ты  знать  не  знаешь  --  по
соображениЯм  туземцев  наказание  положено  одинаковое.  Ћбщество  потерЯло
одного  из своих граждан  --  эту утрату надо возместить. ’уземец  не станет
долго обсуждать тЯжесть вины, или судить какой кары она заслуживает: либо он
боитсЯ, что размышлениЯ заведут его в тупик, либо считает что его это вообще
не  касаетсЯ. Ќо он  не пожалеет времени  на  бесконечные рассуждениЯ о том,
сколько овец или коз виновный должен заплатить за преступление или несчастье
--  тут времЯ в счет  не  идет; он заведет тебЯ  с  самым серьезным  видом в
свЯщенный безвыходный лабиринт софистики. ‚ те дни  это  противоречило  моим
представлениЯм о справедливости.
     ‚се  африканцы  одинаково  соблюдают   этот  обычай.  ‘омалийцы   резко
отличаютсЯ  от  кикуйю и  глубоко презирают  их.  Ќо  они совершенно  так же
собирают совет и  обсуждают убийство,  изнасилование или мошенническую кражу
скота, своих  драгоценных  верблюдиц  и  лошадей, чьи  имена  и  родословные
запечатлены в их сердцах.
     Љак-то  в Ќайроби узнали, что маленький брат ”араха  -- ему  было всего
десЯть лет, и  жил он  в поселке  Ѓарамур  -- бросил камень  в  мальчика  из
другого племени и выбил ему два зуба.  Џредставители обоих племен  собрались
на ферму, расселись на  полу в хижине  ”араха и вели  переговоры много ночей
подрЯд.  Џришли  тощие  старики  в зеленых  тюрбанах, побывавшие  в Њекке, и
горделивые юноши из племени сомали, которые  в свободное от важных дел времЯ
служили  оруженосцами у европейских путешественников и охотников;  Явились и
темноглазые круглолицые мальчишки, представители  разных семейств  -- они не
говорили  ни слова, но  почтительно  слушали  и  учились  у  старших.  ”арах
объЯснил мне, что  дело серьезное, потому что внешность мальчика пострадала,
ему будет труднее найти  невесту, и, быть может, придетсЯ  взЯть  не слишком
красивую или  благородную девушку. ‚  конце  концов был назначен  половинный
выкуп  --  пЯтьдесЯт  верблюдов,  тогда  как  полный  выкуп  равнЯлсЯ  сотне
верблюдов.
     „алеко в ‘омали было закуплено пЯтьдесЯт верблюдов, и через  десЯть лет
они должны были стать платой за сомалийскую красотку, чтобы она не  обращала
вниманиЯ на то, что у ее жениха нехватает двух зубов; возможно, тут
     было заложено начало трагедии.  Ќо сам ”арах считал,  что он  еще легко
отделалсЯ.
     ’уземцы на ферме никак не могли постигнуть мое отношение  к их законам,
и, в первую очередь, обращались за возмещением ко мне, когда у них случалось
какоенибудь несчастье.
     Ћднажды, в сезон сбора  кофе, молоденькаЯ девушка из племени  кикуйю --
звали ее ‚амбои  -- попала  напротив  моего  дома  под  повозку, запрЯженную
волами, и была убита. ќти повозки возили кофе с полЯ на мельницу, и Я строго
запретила туземцам  кататьсЯ на  них.  €наче в каждой такой повозке  веселаЯ
компаниЯ девчонок-сборщиц  кофе  и  их  младших  братишек и  сестриц  весело
катилась бы на медлительных волах -- а ходЯт они медленнее, чем кто бы то ни
было -- и волам было бы тЯжело таскать лишний груз. Ќо у молодых возчиков не
хватало  духу сгонЯть волооких красавиц, которые бежали рЯдом с  повозками и
просились  прокатитьсЯ,  и  возчики,  не   в  силах   отказать  им   в  этом
удовольствии, просили только слезать  с  повозки,  когда она  оказывалась на
виду) приближаЯсь к моему дому. Ќо беднаЯ  ‚амбои упала, спрыгнув с повозки,
и колесо раздавило ее маленькую черную головку, а по колее  потЯнулись следы
крови.
     џ послала за  ее  старым  отцом и матерью, они  пришли с полЯ, стенаЯ и
плача. џ знала, что смерть  девушки --  тЯжелаЯ материальнаЯ потерЯ длЯ них:
ей было пора замуж, и за нее они получили бы и овец, и  коз, а может, и пару
телок впридачу. Ћни надеЯлись на это с самого ее рождениЯ. џ обдумывала, чем
Я  должна им помочь,  как вдруг они все обратились ко мне, настойчиво требуЯ
выплатить им полную цену.
     Ќет,  сказала Я, платить Я  не  собираюсь. џ запретила девушкам с фермы
кататьсЯ на повозках, и  все  люди  знали об этом.  ‘тарики кивали головами,
словно соглашаЯсь со всеми моими словами, но от своих требований
     отказатьсЯ не  желали. Ћни твердили, что кому-то надо платить -- и все.
Ќикакие возражениЯ просто не доходили до них -- с  тем же успехом можно было
вдалбливать им в  головы  теорию  относительности  ќйнштейна. €х нельзЯ было
упрекнуть ни в жадности, ни в назойливости, -- когда Я прекратила переговоры
и пошла прочь, они поплелись за мной по пЯтам, словно притЯнутые магнитом --
просто по закону природы.
     Ћни уселись в ожидании у самого дома. ќто были жалкие люди,  истощенные
вечным недоеданием:  казалось, что на лужайке  у моего дома приткнулась пара
маленьких  барсуков.  ’ак  они сидели  до темноты, и Я уже  почти  не  могла
разглЯдеть их на фоне травы. Ќесчастье совсем сломило их: и потерЯ дочери, и
грозившаЯ им  нищета слились  в  одно неизбывное горе. ”арах уехал на  целый
день, и  еще  не вернулсЯ, когда в  моем доме  зажигали  свет,  и Я  послала
старикам немного денег, чтобы они купили себе овцу и приготовили поесть. ќто
был неразумный ход:  они  решили,  что  осажденный город  готов  сдатьсЯ,  и
остались сидеть на всю ночь. Ќе знаю, собирались ли они уйти, если бы вдруг,
поздно вечером  им  не  пришло  в голову, что  надо притЯнуть к ответу юнца,
правившего волами, и взыскать протори  с него. Ћни внезапно встали и ушли  с
моей лужайки, не  проронив ни слова, а ранним утром отправились  в „агорети,
где жил помощник районного инспектора.
     Ќа  моей ферме  затеЯли  долгое  расследованиЯ убийства,  во  множестве
поЯвились   молодые   франтоватые   туземцыполисмены;   помощник  инспектора
предложил   старикам   единственный   выход   --   повесить   погонщика   за
предумышленное  убийство,  но, собрав свидетельские показаниЯ, отказалсЯ  от
своего  решениЯ, а старейшины отказались собирать ЉиЯму после того, как  Я и
чиновник отклонили претензии. ‚ конце  концов  старикам пришлось подчинитьсЯ
непостижимому закону относительности, в кото
     ром они не понимали ни слова, как приходилось и многим до них.
     ‚ременами мои старцы из совета ЉиЯма так мне надоедали, что Я  им прЯмо
высказывала, что Я о них думаю. "‚ы, старые люди, -- говорила Я, -- обираете
штрафами свою молодежь, чтобы  ваши юноши не могли ничего накопить, не даете
им воли,  а потом сами скупаете всех  лучших девушек". ‘тарики слушали  менЯ
внимательно,  только  маленькие  черные  глазки   сверкали  на  морщинистых,
высохших лицах,  а губы пошевеливались, словно повторЯЯ  мои слова: они были
довольны, что прекрасный принцип наконец-то высказан во всеуслышание.
     Џри  всех  наших  разногласиЯх  мое   положение  судьи  племени  кикуйю
открывало передо мной множество возможностей, и Я очень им дорожила. џ тогда
была еще молода и часто задумывалась  над тем, что значит  справедливость  и
несправедливость, но  главным  образом с точки зрениЯ подсудимого;  на месте
судьи  Я  еще   никогда  не  бывала.   Ќо  Я  очень   старалась   судить  по
справедливости, оберегаЯ мирную жизнь на ферме. €ногда, если задача казалось
мне слишком трудной, Я  уходила, чтобы  побыть наедине с собой, прЯчась  под
некое воображаемое  покрывало,  лишь  бы никто  не  мешал мне,  не  отвлекал
разговорами. Ќа  обитателей  фермы этот  эффектный прием  всегда  производил
благоприЯтное впечатление, и даже много времени спустЯ Я  слышала, как они с
уважением  говорили, что дело было очень  сложное, и что никто не мог  в нем
разобратьсЯ,  а мне  понадобилась  целаЯ  неделЯ.  Ќа  туземца  всегда можно
произвести  впечатление, если  потратишь  на  окончательное  решение  больше
времени, чем он сам, но это совсем не просто.
     ’о, что туземцы выбрали  в судьи именно  менЯ и  уважали  мой приговор,
можно   объЯснить  только  их   особым,  мифологическим   или  теологическим
мышлением. …вропейцы утратили способность создавать мифы или догмы
     и  восполнЯют  недостачу,  черпаЯ  из  запасов  прошлого.  Ќо  мышление
африканца совершенно естественно  ступает по темным и таинственным путЯм.  €
этот дар особенно Ярко проЯвлЯетсЯ в их отношении к белым.
     ќто отношение уже с самого начала отражаетсЯ  в прозвищах,  которые они
дают европейцам,  встретившимсЯ на  их пути,  после очень непродолжительного
знакомства. € европейцу необходимо выучить эти  прозвища, если надо посылать
гонцов с письмами  к другу или спросить, как проехать к его дому, потому что
туземцы знают  иностранцев только под  этими  прозвищами.  “ менЯ был  очень
необщительный сосед, он  никогда не  угощал у  себЯ  гостей, и  его прозвали
"‘ахане  Њоджа" -- "Ћдин прибор".  Њой  приЯтель, швед ќрик Ћттер, называлсЯ
"ђесасе Њоджа" -- "Ћдин патрон" -- это значило, что ему нужен был всего один
патрон,  чтобы сразить  дичь  наповал, и  этим именем можно было  гордитьсЯ.
Ћдного знакомого  автомобилиста  назвали "Џолучеловек-Џолумашина".  Ђ  когда
туземцы дают белому человеку имЯ животного -- "ђыба", "†ираф", "†ирный бык",
они Явно вспоминают какието древние басни, и белые  люди сливаютсЯ у них  со
сказочными образами мифологических зверей.
     „а, слова обладают какие-то  магическим действием: если человека  много
лет  все окружающие называют  именем какого-нибудь  зверЯ,  он  сам в  конце
концов так привыкает к этому имени, что начинает отождествлЯть себЯ со своим
прообразом. Ђ вернувшись в  …вропу, он удивлЯетсЯ, что там его никто так  не
называет.
     Ћднажды  в ‹ондонском  зоопарке  Я  встретилась со старым чиновником  в
отставке,  которого  Я  знала  в  Ђфрике  под кличкой "Ѓвана ’ембу", то есть
"ѓосподин  ‘лон".  Ћн  стоЯл  один,  перед загоном  длЯ  слонов,  и  глубоко
задумавшись,  созерцал слоновье  семейство. Њожет быть, он частенько навещал
их. …го слуги-туземцы, наверное, считали бы совершенно естественным, что  он
бывал там, но, веро
     Ятно, ни один человек в ‹ондоне,  кроме менЯ, приехавшей туда всего  на
несколько дней, не понЯл бы его до конца.
     Њышление  туземцев  работает  по своим  законам,  оно  как-то  схоже  с
мышлением наших далеких предков, которые безоговорочно верили, что бог Ћдин,
чтобы видеть весь мир, отдал свой глаз, или представлЯли  себе Ђмура -- бога
любви -- мальчуганом, не ведающим любви. ‚озможно,  что кикуйю на моей ферме
признавали  менЯ  великим судьей только  за то, что Я не  имела ни малейшего
представлениЯ о тех законах, по которым выносила свой приговор.
     Ћттого что  у  туземцев есть особый  дар  создавать  мифы,  они  иногда
поступают совершенно непредсказуемо, и от этого вам  не уберечьсЯ и не уйти.
Ћни  могут превратить вас в символ.  џ хорошо знала это их свойство  и  даже
придумала свое слово,  называЯ это их  отношение ко мне  "они делают из менЯ
Њедного 3меЯ"* …вропейцы, долго  жившие среди  туземцев, поймут,  что Я хочу
сказать, даже  если обнаружат  расхождение  с  библейским рассказом о медном
змее. џ считаю,  что при  всех наших стараниЯх ввести в эту  страну все, что
дал  человечеству  научный  и  технический прогресс,  даже  несмотрЯ  на Pax
Britannica**, это единственнаЯ практическаЯ польза, какую  туземцы  получают
от белых.
     Љонечно, не всех белых они могли использовать длЯ этой цели, да  и цена
им была разнаЯ. Ћни в своем  мире  создали свой табель  о  рангах, сообразно
тому, насколько мы годились  на роль "Њедного ‡меЯ"  в их  жизни. Њногие мои
друзьЯ  --  „еннис  ”инч-•эттон, ѓалбрейт  и  Ѓеркли  Љоулы  и  сэр  Ќортроп
Њакмиллан  --  пользовались у  туземцев в этой  роли особым уважением.  ‹орд
„елами? считалсЯ Њедным змеем первой величины. Џомню, как Я путешествовала в
горах, когда на полЯ напала саранча. Ќасекомые уже побывали там год назад, а
теперь их мелкие
     * ‘м.  ЃиблиЯ, кн.  —исел,  XXI, 9. '"' ‡д.  мир,  навЯзанный Ѓританией
побежденным народам.
     черные отпрыски принЯлись пожирать то, что еще уцелело, а уж  после них
не осталось ни единой травинки. „лЯ туземцев это была жуткаЯ напасть:  после
столь сокрушительного удара им трудно было оправитьсЯ. Ћни впали в неистовое
отчаЯние, задыхались,  выли, как издыхающие псы, бились головой  о невидимую
стенку,  вставшую  перед  ними  в воздухе. € тут  Я случайно упомЯнула, как,
проезжаЯ  по  ферме  „еламира,  видела саранчу,  расползшуюсЯ  по  всем  его
угодьЯм, загонам и пастбищам, и сказала, что „елами? просто пришел в  полное
отчаЯние  и клЯл все на свете. ‘лушатели мои вдруг успокоились и даже как-то
облегченно вздохнули. Ћни спросили, что говорил „елами? о своем несчастье, и
просили менЯ еще много раз повторить его слова, а потом замолчали.
     €  хотЯ Я  была  очень  скромным Њедным  ‡меем  по  сравнению  с лордом
„еламиром, все же были случаи, когда Я оказывалась полезной моим туземцам.
     ‚о времЯ  войны,  когда  роковаЯ  власть  транспортного  корпуса  легла
тЯжелым бременем  на  всех туземцев,  скваттеры  с фермы часто  приходили  и
рассаживались около моего  дома. Ћни не разговаривали даже  друг  с  другом,
только молча глЯдели на менЯ, сотворив себе из менЯ  Њедного ‡меЯ. ЏрогонЯть
их мне было неловко -- они никому не мешали, да если бы Я их и прогнала, они
все равно  уселись бы где-нибудь неподалеку.  Ќо выносить  это  было  совсем
непросто. Џомогло  мне  то, что  в это времЯ полк моего брата был послан  на
передовые позиции,  в  траншеи у ‚айми-ђиджа: Я  могла обратить  взор  в  ту
сторону и смотреть на него, как на своего Њедного ‡меЯ.
     Љикуйю отвели  мне  роль главной  плакальщицы  и печальницы, когда нашу
ферму постигли  тЯжкие невзгоды.  ’ак  должно  было  быть  и  теперь,  после
несчастьЯ с ребЯтишками. ђаз Я горюю о  пострадавших детЯх, все работники на
ферме могли перестать  о них  сокрушатьсЯ,  на  времЯ позабыть  о несчастье.
Љогда  случалось  какое-нибудь  бедствие,  они  смотрели на менЯ, как община
привыкла смотреть на жреца, который испивает чашу до дна) один за всех, ради
всех.
     “ колдовства есть одна особенность: стоит хоть раз попасть под действие
колдовских чар,  как  от них уже  никогда  полностью  не  освободишьсЯ.  Њне
казалось, что быть  водруженной на столб очень, очень тЯгостно и болезненно,
и Я  от  души  желала  избежать  этой участи.  €  все же, много лет  спустЯ,
случалось, Я спрашивала себЯ: "Ќеужто  со мной смеют так  обращатьсЯ? ‚едь Я
была некогда Њедным ‡меем!"
     Љогда Я возвращалась на ферму и переезжала реку вброд, Я прЯмо  посреди
реки встретила  сыновей Љанину, трех юношей и- мальчика. “ них в  руках были
копьЯ, и  они очень спешили. Љогда  Я их окликнула и спросила, что слышно об
их брате Љаберо, они остановились по  колено в воде, молчаливо опустив глаза
и, помедлив, ответили едва слышно. Љаберо, сказали они, не вернулсЯ, и о нем
ничего не слышно с тех пор,  как  он убежал прошлой ночью.  Ћни уверены, что
его  уже нет в живых. ‹ибо он в отчаЯнии покончил с  собой -- а самоубийство
часто кажетсЯ туземцам, даже детЯм, вполне естественным выходом -- или же он
заблудилсЯ  в  лесу и его  сожрали дикие звери. ЃратьЯ искали  его повсюду и
теперь отправились на поиски в заповедник.
     Љогда  Я выехала на  берег реки,  ступила на свою землю, Я обернулась и
оглЯдела равнину -- мои владениЯ лежали  выше земель  заповедника.  Ќигде на
равнине не было и  признаков жизни,  только вдали паслось и резвилось  стадо
зебр. Ќа другом берегу  из  зарослей  показались юноши и  мальчик, они пошли
быстро,  гуськом  друг за  другом  --  казалось,  короткаЯ  гусеница  быстро
пробираетсЯ среди  трав;  иногда их оружие поблескивало на солнце. Љазалось,
они  без  колебаний выбрали  направление  --  но  куда они направлЯлись?  €х
единственными путеводителЯми в по
     исках  пропавшего  ребенка  могли  быть  только  грифы,  которые  сразу
начинают  кружить  над мертвым  телом среди  равнин,  и  по их полету  можно
установить, где лежит добыча львов,
     Ќо какой приманкой может быть длЯ жадных стервЯтников  жалкое маленькое
тельце  -- врЯд ли их соберетсЯ много, да и задержатсЯ они ненадолго. „умать
об этом было грустно, и Я поехала домой.


        ѓлава третьЯ ‚амаи

     џ поехала на ЉиЯма, со мной был и ”арах. џ всегда брала ”араха с собой,
когда надо было иметь  дело с племенем кикуйю, и хотЯ ”арах в своих раздорах
вел себЯ довольно опрометчиво, и, как и все сомалийцы, сразу  терЯл  голову,
когда дело касалось  обид, нанесенных его племени, но разбираЯ споры и ссоры
других людей, он судил беспристрастно и мудро. Љроме того,  прекрасно владеЯ
Языком суахили, он служил мне переводчиком.
     џ знала заранее, еще до моего  прибытиЯ на  собрание, что главной целью
собравшихсЯ было обобрать Љанину  до нитки. Ћн увидит, как его  овец гонЯт в
разные стороны: одних -- в возмещение потерь семьЯм пострадавших и  погибших
детей, других --  на прокорм участников ЉиЯмы. ‘ самого начала Я была против
всего этого. ‚едь Љанину,  подумала Я, потерЯл своего сына точно так же, как
и другие отцы, а мне участь его ребенка  казалась самым трагическим событием
во всей этой истории. ‚амаи умер, его это все  уж не касалось, ‚аньЯнгери --
в  больнице,  где  о нем хорошо заботЯтсЯ, но Љаберо был всеми  отвергнут, и
никто не ведал, где лежат его кости.
     Ђ вот Љанину особенно подходил на роль быка,  откормленного на убой длЯ
праздничного пира. Ћн был од
     ним  из  самых  зажиточных  моих  скваттеров:  в  моих  списках  за ним
числились тридцать пЯть голов скота, пЯть жен и шестьдесЯт коз. …го  деревнЯ
была близко  от моего леса, Я видела  и его ребЯтишек, и его коз; его женщин
мне вечно  приходилось гонЯть  за  то, что они  рубили  мои большие деревьЯ.
Љикуйю не знают предметов роскоши, самые богатые из  них живут точно так же,
как беднЯки, и в хижине Љанину Я не нашла бы никакой обстановки -- разве что
небольшую деревЯнную табуретку, на которую можно было присесть. Ќо в деревне
Љанину было много хижин, и вокруг толклась толпа старух, молодежи и детворы.
Љ  вечеру,  когда пора  было  доить коров,  они  вереницей  шли  к деревне с
пастбищ, и  синие  тени безмолвно скользили рЯдом  с ними по траве. ‚се  это
богатство  придавало  сухощавому старику в  кожаной накидке, с черным хитрым
лицом, испещренным сетью тончайших, забитых грЯзью, морщин, вид набоба, едва
ли не свЯтого, полного достоинства и сознаниЯ своего величиЯ.
     “ менЯ с Љанину не раз происходили настоЯщие схватки.  џ даже грозилась
выгнать  его с фермы за его проделки.  Ќо Љанину был в хороших отношениЯх  с
соседним племенем  масаи  и  отдал за  них  замуж четырех  или пЯтерых своих
дочек. Љикуйю сами рассказывали мне, что в старину масаи считали ниже своего
достоинства  роднитьсЯ с  племенем  кикуйю.  Ќо в  наши  дни этому странному
вымирающему  племени,  чтобы совсем  не исчезнуть  с  лица  земли,  пришлось
поступитьсЯ  своей гордостью  --  женщины  из племени  масаи плохо рожали, и
спрос на плодовитых молодых девушек кикуйю был очень велик.  ‚се дети Љанину
были красивы,  и он пригнал через  границу  заповедника много статных резвых
телочек  в обмен на своих юных дочерей. Њногие отцы семейств племени  кикуйю
разбогатели  на подобных сделках. ‚еликий вождь племени, по  имени Љинанджи,
как мне рассказывали, отдал
     больше двадцати  своих дочек племени масаи  и пригнал взамен больше ста
голов скота.
     Ќо  с  год назад  в заповеднике масаи был объЯвлен карантин: скот болел
Ящуром, и перегонЯть стада оттуда было запрещено. „лЯ Љанину настали тЯжелые
времена. Њасаи -- племЯ  кочевое, они переходЯт с места на место,  смотрЯ по
времени года, по погоде и по  тому, где пастбища обильнее. ’е стада, которые
по  закону  принадлежали  Љанину,  перегонЯлись  с места  на место  и  часто
оказывались миль  за  сто от  хозЯина, и никто  не  знал,  что  там  с  ними
происходит. Њасаи вообще беззастенчивые  жулики, а с племенем кикуйю и вовсе
не  церемонЯтсЯ -- настолько они их  презирают. Ќо они отважные воины и, как
говорЯт, пылкие любовники. ‚  их руках  сердца бедных  дочерей Љанину таЯли,
как сердца  древних сабинЯнок,  и полагатьсЯ  на своих дочерей Љанину уже не
мог. Ђ потому старый хитрец Љанину стал перегонЯть свой скот по ночам, когда
районный инспектор и представитель ветеринарного управлениЯ  спокойно спали,
с  того берега реки на  мою ферму. ќто было откровенное преступление, потому
что туземцы  отлично  понимают все правила карантина и очень их  уважают.  €
если бы их коров  обнаружили на  моей  земле,  то  и на  моей ферме  был  бы
объЯвлен карантин. Џоэтому  Я выставила посты на реке, чтобы ловить на месте
преступлениЯ  людей Љанину, и в лунные  ночи  завЯзывались отчаЯнные стычки:
нарушители  проворно удирали  по берегам  потока,  посеребренного  луной,  а
телки, из-за  которых  заварилась  всЯ  каша, в  ужасе  разбегались  во  все
стороны.
     ‰огона,  отец  убитого мальчика ‚амаи, был, наоборот,  человеком  очень
бедным. “ него была  всего одна стараЯ  жена, и скота у  него только и было,
что три козы. ‚рЯд ли он мог когда-нибудь разбогатеть -- уж очень был прост.
џ хорошо знала ‰огону. ‡а год до несчастного случаЯ и нынешнего заседаниЯ на
ферме случилось жуткое убий
     ство. „ва индийца, арендовавшие у менЯ мельницу немного выше по течению
реки -- они мололи муку длЯ племени кикуйю -- были убиты  и ограблены ночью,
и убийц  так и не нашли. Ќасмерть перепуганных индийских купцов и лавочников
округи словно ветром  сдуло;  мне пришлось  дать Џуран  ‘ингху -- сторожу на
моей собственной мельнице -- старое охотничье ружье, иначе он грозилсЯ уйти,
да еще надо было долго уговаривать его остатьсЯ. Њне самой казалось в первые
ночи  после убийства, что Я слышу чьи-то шаги возле дома, а потому Я держала
ночного сторожа  -- это и был €огона. Ќрав у него такой тихий и кроткий, что
врЯд  ли он  мог  бы  справитьсЯ  с  убийцами,  но  старик  был  славный,  и
разговаривать  с ним было приЯтно.  Ћн отличалсЯ детской веселостью,  на его
широкой физиономии всегда выражалось живое, трепетное внимание, и стоило ему
взглЯнуть на менЯ, как он заливалсЯ смехом. Љазалось, что он очень рад моему
приезду на ЉиЯму.
     Ќо даже в Љоране, который Я  стала в это времЯ изучать, сказано: "’ы не
должен склонЯть правосудие на сторону неимущих".
     Љроме менЯ, по крайней мере еще один человек понимал, что цель собраниЯ
-- содрать с Љанину  семь шкур:  это был сам Љанину.  „ругие старики сели  в
кружок,  сосредоточившись до предела и не спускаЯ с него глаз. Љанину  же, с
головой накрывшись широким  плащом из козьей шкуры,  лишь изредка то хныкал,
то скулил, как  собака, котораЯ уже устала  выть и только повизгивает, чтобы
не позабыть о своих горестЯх.
     ‘тарики хотели  начать  разбор  с  дела  о раненом мальчике ‚аньЯнгери,
чтобы насладитьсЯ бесконечными спорами  и препирательствами. Љакой назначили
бы  выкуп,  если  бы  ЃаньЯнгери  вдруг  умер?  Ђ  что,  если  он  останетсЯ
изуродованным? €ли станет немым навсегда? ”арах от моего имени заЯвил, что Я
не хочу обсуждать это дело, пока не
     побываю  в госпитале  в  Ќайроби,  и не поговорю  с врачом.  Ћни  молча
проглотили разочарование и перешли к обсуждению следующего дела.
     џ попросила ”араха перевести  старикам, чтобы они договорились поскорее
на  ЉиЯме, а не тратили  на это всю  оставшуюсЯ жизнь.  ‘овершенно Ясно, что
речи  об  убийстве тут  не могло быть  --  это,  конечно же,  был несчастный
случай, беда.
     ‘овет ЉиЯма оказал мне честь, выслушав со вниманием  мои объЯснениЯ, но
как только Я закончила, посыпались возражениЯ.
     -- Њсабу, -- говорили они, -- мы ничего не знаем. Ќо мы видим, что и вы
сами  тоже не  все  знаете, а кроме  того, мы плохо  понимаем,  что  вы  нам
говорите. ‚ыстрелил сын Љанину. Ђ иначе, как бы он единственный не пострадал
от выстрела? •отите  узнать подробнее -- пусть Њауге все нам  расскажет. …го
сын тоже был там, и ему отстрелили ухо.
     Њауге был  одним  из  самых  богатых  скваттеров, и,  в некотором роде,
соперничал с Љанину. ќто был  человек очень солидный,  весьма внушительный с
виду, каждое  его слово обладало весом.  •отЯ иногда  он  и замолкал,  чтобы
подумать.
     --  Њсабу,  -- сказал он, --  мой сын мне рассказывал:  мальчики все по
очереди брали ружье и целились в  Љаберо. Ќо он  не хотел  объЯснЯть им, как
оно стрелЯет -- нет, не хотел. ‚ конце концов, он забрал ружье, и оно тут же
выстрелило, поранило всех  детей и убило ‚амаи, сына €огоны.  ‚от  так оно и
случилось.
     -- џ все  это  уже знаю, -- сказала Я. -- € это просто беда, несчастный
случай. € Я  могла нечаЯнно выстрелить из своего  дома,  да  и ты, Њауге, из
своего.
     ‚се собрание заволновалось.  Ћни все уставились на Њауге, а ему, видно,
стало не по себе. Џотом они принЯлись тихо, как бы шепотом, переговариватьсЯ
между собой. Ќаконец, заговорили снова.
     -- Њсабу, -- сказали они, -- на этот раз мы не понЯли ни одного  слова.
Њы  думаем, что ты  говоришь  про винтовку.  Џотому что  ты сама  так хорошо
стрелЯешь из  винтовки,  но  не  из  охотничьего  ружьЯ. …сли бы речь шла  о
винтовке, ты была бы совершенно  права. Ќо из охотничьего ружьЯ никто не мог
бы стрелЯть из твоего дома, или из дома  Њауге,  никто до самого  дома бваны
ЊенаньЯ,  и  убить  людей  прЯмо в  самом  доме. џ немного помолчала,  потом
сказала: --  ’еперь все знают,  что стрелЯл сын  Љанину. Џусть Љанину теперь
даст €огоне много  овец, чтобы возместить ему ущерб. Ќо все знают и то,  что
сын  Љанину --  неплохой мальчик, он не хотел убить ‚амаи, поэтому Љанину не
должен расплачиватьсЯ за этот несчастный случай, как за убийство, и отдавать
слишком много овец.
     ’ут  заговорил старик по имени Ђвару. Ћн  имел понЯтие о цивилизованном
мире, потому что отсидел семь лет в тюрьме.
     -- Њсабу,  --  сказал  он, --  вы  говорите,  что  сын  Љанину неплохой
мальчик, а потому Љанину не должен отдавать слишком  много  овец. Ќо если бы
его сын нарочно  захотел убить ‚амаи,  а значит,  был бы скверным  ребенком,
разве Љанину было  бы от этого  лучше? ђазве  он  так  обрадовалсЯ  бы,  что
захотел бы дать еще больше овец?
     --  Ђвару, -- сказала Я, -- ты знаешь, что Љанину потерЯл  сына. ’ы сам
ходил в школу, значит, ты знаешь, что этот  мальчик хорошо училсЯ. Ђ если он
был таким  хорошим  во  всех  делах,  то  Љанину  особенно тЯжело  было  его
потерЯть.
     Ќаступило молчание,  долго  никто не проронил ни слова. Ќо тут  Љанину,
словно вспомнив о забытом горе или долге, протЯжно застонал.
     -- Њемсаиб, -- сказал ”арах, --  пусть теперь эти кикуйю назовут сумму,
которую они затаили в своем сердце.
     Ћн говорил со  мной  на суахили,  чтобы  собрание  его понЯло, и своего
добилсЯ: от его слов им стало Явно не по
     себе  --  туземцы не  любЯт назначать конкретную  цену.  ”арах  свысока
поглЯдел  на собравшихсЯ  и подсказал: "‘отнЯ!" ‘отнЯ овец  длЯ  этих  людей
совершенно сказочнаЯ ценность, никто всерьез о таком  выкупе и  не  думал. ‚
‘овете наступила  мертваЯ тишина. ‘тарики, конечно, почувствовали,  что этот
сомалиец  смеетсЯ над ними, и решили лучше  промолчать. Ћчень дрЯхлый старик
прошептал: "ЏЯтьдесЯт", но никто не обратил на  него вниманиЯ; казалось, его
цена так легковесна, что шуткой ”араха ее унесло, как ветром.
     Џомолчав, ”арах  бросил:  "‘орок!"  тоном  завзЯтого  торговца  скотом,
отлично  знающего  и цены,  и  рынок. …го слова взбудоражили  собрание,  все
заволновались, стали переговариватьсЯ между собой. Ћни еще не скоро решат --
станут судить, рЯдить, препиратьсЯ, но все же  начало было положено. € когда
мы, наконец, пришли домой, ”арах доверительно сказал мне:
     -- „умаю, что старики теперь согласЯтсЯ взЯть с Љанину сорок овец.
     Ќо Љанину пришлось выдержать на ‘овете еще одно испытание.
     ‘тарый, пузатый Љатегу, один из самых крупных скваттеров на ферме, отец
и дед  огромного клана,  встал  и предложил подобрать поодиночке  всех коз и
овец, которые  Љанину  должен был отдать,  и всех  отметить.  Ќо  такого  не
водилось ни на одном ‘овете, €огона сам нипочем бы не додумалсЯ до такого, и
Я  поневоле подумала, что Љатегу и €огона сговорились решать дело с  выгодой
длЯ Љатегу. џ немного задержалась -- посмотреть, чем все это кончитсЯ.
     ‘ самого начала казалось,  что  Љанину решил сдатьсЯ на произвол  своей
горькой  судьбы;  он  опустил голову  и  жалобно стонал  каждый  раз,  когда
называли тех коз  и овец, которых ему придетсЯ отдать, будто у него вырывали
зуб за зубом. Ќо когда под конец Љатегу, помЯвшись,
     назвал большую желтую  безрогую  козу, сердце  Љанину  не  выдержало, и
терпение у него  лопнуло. Ћдним широким движением он сорвЯл с  себЯ  плащ  и
ринулсЯ вперед. ‘ минуту он взывал ко мне нечленораздельным  ревом, как бык,
обреченный на заклание  -- чудовищный  De profundis*, -- но, бросив на  менЯ
быстрый взглЯд, понЯл, что Я на его  стороне, и что желтаЯ  коза останетсЯ у
него. Ћн  тут  же умолк и сел на место; только выдержав паузу, он бросил  на
Љатегу многозначительный и высокомерный взглЯд.
     —ерез  неделю,  после  того,  как  ‘овет  несколько  раз  собиралсЯ  на
очередные  и  внеочередные обсуждениЯ, члены его, наконец,  установили,  что
Љанину должен  отдать €огоне сорок овец,  но указывать, каких  именно, сочли
излишним.
     Ќедели  через  две,  вечером,  когда Я  обедала.  ”арах  рассказал  мне
последние новости об этом деле.
     ’ри  старца  из племени кикуйю вчера Явились  на ферму из Ќьери.  „о их
поселка, там, в Ќьери, дошел слух об этом деле, и они  пришли оттуда пешком,
чтобы  выступить на собрании и  засвидетельствовать, что ‚амаи вовсе  не сын
€огоны,  а сын их покойного брата, и что  поэтому компенсациЯ за его  гибель
законно причитаетсЯ им.
     џ усмехнулась, услышав эти нахальные  требованиЯ, и сказала ”араху, что
ничего другого и нельзЯ было ожидать от этих кикуйю из Ќьери. Ќет, задумчиво
сказал ”арах, он  считает, что они  правы:  €огона действительно  пришел  на
ферму шесть лет  назад из Ќьери, и, как ”арах  узнал, ‚амаи  -- вовсе не сын
€огоны. € никогда им не был, -- добавил ”арах. Ђ €огоне, -- продолжал он, --
просто  очень  повезло:  ему  два  днЯ  назад  уже отдали двадцать  пЯть  из
положенных  сорока  овец. €наче Љанину  отдал  бы их  в  Ќьери, чтобы с ними
больше не встречатьсЯ  и не мучитьсЯ  из-за  того,  что  они  больше ему  не
принадлежали. Ќо €огона все же должен быть все времЯ начеку: от кикуйю
     * Џервые слова псалма "€з глубины возвах..."
     из Ќьери  не так-то просто отделатьсЯ.  Ћни поселились на нашей ферме и
грозЯтсЯ подать жалобу инспектору округа.
     Џоэтому Я уже не  удивилась, когда через три днЯ увидела у своего  дома
трех мужчин  из Ќьери, принадлежащих  к самому нищему  слою племени кикуйю и
похожих на  трех облезлых  гиен,  которые протащились сто  пЯтьдесЯт миль по
кровавым  следам  ‚амаи.  ‘  ними пришел  €огона.  Ћн был просто в отчаЯнии.
Џожалуй,  это  можно  было  объЯснить тем, что ньерским  кикуйю терЯть  было
нечего,  а €огона  мог лишитьсЯ двадцати пЯти овец. ’рое чужаков  уселись на
камни  и  застыли,  неподвижные,  как  клещи  на  шее   овцы.  џ   вовсе  не
сочувствовала им; как бы то ни  было,  они с полным равнодушием относились к
покойному мальчику  при его жизни,  а  €огону мне было жаль --  он  достойно
держал себЯ на  ЉиЯме  и, как  мне казалось, горевал по ‚амаи. Љогда Я стала
расспрашивать  €огону,  он  так дрожал  и всхлипывал,  что  понЯть  его было
невозможно; мы ничего не добились.
     Ќо через два днЯ €огона пришел рано утром, когда  Я сидела за машинкой,
и  попросил  менЯ записать  то,  что он  мне  расскажет о  своем отношении к
покойному мальчику и его  родне. Ћн хотел отнести бумагу инспектору округа в
„агоретти.  €огона  держалсЯ просто,  спокойно, и  это производило  особенно
сильное впечатление, потому что он глубоко переживал эту беду и нисколько не
притворЯлсЯ. ‘удЯ по  всему, он считал принЯтое решение великим подвигом, не
лишенным риска, и приступал он к нему торжественно и благоговейно.
     џ записала все его показаниЯ.  ‚ремени на это  ушло немало -- ведь дело
касалось  событий,  происходивших  больше  шести  лет  назад,  и  к  тому же
чрезвычайно   запутанных   и  сложных.   ђассказываЯ,   €огона  то   и  дело
останавлизалсЯ, стараЯсь припомнить поточнее все, что случилось в те дни. Ћн
подолгу сидел, обхватив голову обеими рука
     ми, иногда ударЯл себЯ по темени, словно пытаЯсь вытрЯхнуть забытое  из
памЯти. Ћдин раз он даже прижалсЯ лицом к стене,  как делают женщины племени
кикуйю, разрешаЯсь от бремени.
     џ сделала копию с этого документа. Ћна сохранилась у менЯ до сих пор.
     €з-за  массы  ненужных  подробностей было очень трудно уследить за тем,
как  развивались событиЯ,  и  вообще  повествование было  очень запутано.  џ
ничуть не удивилась, что €огона вспоминал с трудом, -- удивительно было, как
он вообще что-то мог вспомнить. ЌачиналсЯ рассказ так:
     -- ‚ то времЯ, когда ‚аверу ‚амаи из  Ќьери собралсЯ помирать ("на-така
куфа", то есть хотел умирать, как говорЯт на Языке суахили), у него было две
жены.  “ одной жены было от  него три дочки, после смерти  ‚аверу  она вышла
замуж за другого. ‡а свою вторую жену ‚аверу еще не  расплатилсЯ, он все еще
был должен ее отцу двух  коз. ќта жена надорвалась, подымаЯ  тЯжелую вЯзанку
хвороста,  у нее случилсЯ выкидыш, и было неизвестно, сможет  ли  она рожать
детей...
     Њои записи, длинные и  запутанные, едва ли помогут читателю разобратьсЯ
в путанице взаимоотношений и родственных свЯзей в племени кикуйю.
     -- “ этой жены уже был маленький ребенок, по имени ‚амаи. ‚ то времЯ он
был очень болен, люди считали, что у него оспа. ‚аверу очень любил свою жену
и ее ребенка, и умираЯ, очень мучилсЯ, не знаЯ, что с ней станетсЯ после его
смерти.  Џоэтому  он послал  за своим другом, €огоной ЉаньЯгга, который  жил
неподалеку. ‚  то времЯ  €огона ЉаньЯгга  был должен ‚аверу три шиллинга  за
пару башмаков. € тут ‚аверу предложил ему договоритьсЯ на таких условиЯх...
     € они поладили на том, что €огона возьмет к себе жену своего умирающего
друга с ребенком и отдаст отцу
     этой женщины  тех двух  коз,  которые  ему  за  нее  причитаютсЯ. „алее
следовал  список тех затрат, которые пришлось сделать €огоне при усыновлении
маленького ‚амаи. Ћн сказал, что достал длЯ  ‚амаи  очень хорошее лекарство,
когда  взЯл его  к  себе,  так  как  ребенок  был  очень болен.  Ћн  покупал
специально длЯ него рис  у  индийского купца,  потому что  ребенок совсем не
поправлЯлсЯ, питаЯсь одной кукурузой.  Ћдин раз ему  даже пришлось заплатить
штраф  --  пЯть  унций! -- белому фермеру: тот пожаловалсЯ, что ‚амаи загнал
одного из его индюков в пруд. €  эту трату наличных денег, которые ему,  как
видно, было нелегко наскрести, €огона запомнил навсегда, он повторЯл это при
каждом  удобном случае. €огона так  говорил о ребенке, которого  он потерЯл,
будто  позабыл, что  это  приемыш,  а  не  его  собственное дитЯ.  Џриход  и
требованиЯ трех человек из  Ќьери потрЯсли его. “  очень простых  людей есть
талант,  природный дар --  принимать в  сердце  приемных  детей,  как  своих
собственных;  добрые   сердца  наших  европейских  крестьЯн  так   же  легко
открываютсЯ чужим детЯм.
     Љогда €огона досказал свою историю и Я все записала, Я сказала ему, что
сейчас  прочитаю ему  записи. Ћн отвернулсЯ от менЯ, пока  Я  читала,  чтобы
лучше  сосредоточитьсЯ. Ќо когда Я прочла его имЯ: "€ он  послал за  €огоной
ЉаньЯгга, своим другом, который жил  неподалеку", он быстро повернулсЯ лицом
ко  мне,  залилсЯ смехом  и смотрел такими  восторженными, горЯщими глазами,
будто он не старик, а  совсем мальчишка,  живое воплощение юности. Ђ когда Я
кончила читать и прочла имЯ, заверЯющее  отпечаток  его большого пальца,  он
снова  заглЯнул мне прЯмо в  глаза, уже более  спокойно,  но с  еще  большей
важностью. Ќаверное, так  Ђдам взглЯнул  на ’ворца,  когда Ћн создал  его из
праха земного -- вдохнул в него жизнь и живую душу. Ђ  теперь Я создала его,
он увидал себЯ воплощенным: €огона ЉаньЯгга, сотворенный в жизнь веч
     ную. Љогда  Я вручала  ему этот документ, он жадно схватил его, бережно
завернул в угол своего плаща и не выпускал из рук. Ћн никак не мог позволить
себе потерЯть этот драгоценный документ: ведь в нем заключена была его душа,
доказательство  его существованиЯ. Љаким-то образом €огона ЉаньЯгга совершил
чудо, он  оставит свое имЯ  навеки в  памЯти людей:  Џлоть  стала  ‘ловом  и
обитала с нами, полнаЯ благодати и истины*.
     Њир  слов, запечатленных на бумаге,  впервые  открылсЯ туземцам Ђфрики,
когда Я  там  жила.  € если бы мне захотелось, Я могла бы схватить  за хвост
наше прошлое, вновь почувствовать  то, что и моему народу пришлось пережить:
времЯ, когда всему  безграмотному населению …вропы  таким  же  образом  была
дарована грамотность. ‚  „ании это произошло добрую сотню лет тому назад, и,
судЯ по тому, что мне  в  раннем  детстве рассказывали  древние старики, мне
кажетсЯ, было несомненное сходство в реакции людей на это событие. Ќе  часто
человек  так бескорыстно  и с  таким  восторгом  поклонЯл