звучит таинственно и чарующе.
     ‚ тот вечер, как обычно, ко мне ЯвилсЯ ”он; стал расспрашивать, успешно
ли  мы нынче охотились,  и преподнес  мне  калебас  свежего пальмового вина.
“жасно  гордый,  Я показал ему белок и подробно рассказал, как мы их ловили.
”он непременно захотел узнать, в каком именно  месте их  поймали, но Я плохо
разбиралсЯ в окрестностЯх Ѓафута, и мне  пришлось призвать  на помощь одного
из  охотников, который  в  это времЯ  развлекалсЯ  на  кухне.  ’от пришел  и
остановилсЯ  перед ”оном:  на  вопросы  он отвечал,  прикрыв  рот сложенными
лодочкой  руками. ‚ремени на  объЯснениЯ  понадобилось немало:  там, где  мы
охотились, нет ни одной деревни, вообще  нет никакого жильЯ,  и  охотник мог
ссылатьсЯ  только  на  такие приметы,  как формы  скал,  деревьЯ,  необычные
очертаниЯ  холмов.  Ќаконец  ”он оживленно  закивал  и  на  несколько  минут
погрузилсЯ в раздумье. Ђ потом стал быстро говорить что-то охотнику,  широко
размахиваЯ своими длинными руками, охотник же кивал и  низко кланЯлсЯ. ‡атем
”он  с  милостивой улыбкой повернулсЯ  ко мне  и  небрежно,  почти рассеЯнно
протЯнул мне свой пустой стакан.
     - џ  велеть  этот человек. -  объЯснил он  мне,  словно  бы равнодушным
взглЯдом  следЯ,  как  Я наливаю  ему  вино, - чтобы он отвести  тебЯ в один
особенный место в горы. ’ам ты найти особенный добыча.
     - ЉакаЯ же там добыча? - спросил Я.
     - „обыча, - неопределенно повторил ”он и повел в воздухе уже наполовину
опустевшим стаканом, - Ћсобенный добыча. “ тебЯ такой еще не был.
     - Ђ это не опаснаЯ добыча? - спросил Я.
     ”он поставил стакан на стол и показал ее размер огромными руками.
     -  ‚он такой большой, - сказал он. - Ќе так сильно  опасный,  но  много
кусатьсЯ. Ћн  живет на тот  большой-большой скала, он ходить под этот скала.
Ѓывает, кричит много, вот так: "уииииииииии!".
     џ сидел и терЯлсЯ в догадках <b>-</b> что бы это могло  быть, а ”он с надеждой
смотрел мне в лицо.
     - ‘овсем похож на  траворезка,  только хвост нет, - сказал  он наконец,
пытаЯсь мне помочь.
     ЊенЯ вдруг  осенило, Я пошел  за нужной книгой, отыскал  там картинку и
показал ”ону.
     - ќто она? - спросил Я.
     -  Ђ! „а,  да,  -  обрадовалсЯ ”он и погладил своими длинными  пальцами
изображение скалистого дамана. - ’от самый добыча. Љак ты его называть?
     - ‘калистый даман.
     - ‘калистый даман?
     - „а. Ђ как вы называете его здесь, в Ѓафуте?
     - ‡десь мы звать его н'иир.
     џ  записал   это  слово  в  список  местных  названий  зверей,  который
составлЯл,  и  вновь  наполнил стакан ”она.  Ђ тот  все еще как зачарованный
любовалсЯ изображением дамана и обводил его тонким пальцем.
     - ”-фа! - мечтательно вздохнул он наконец. - Ћчень вкусный жареное этот
добыча. Њы его готовить со сладкий картофель...
     ѓолос его замер, и, охваченный воспоминаниЯми, он облизнул губы.
     Ћхотник уставилсЯ на менЯ и переступил с  ноги на ногу - он Явно  хотел
что-то сказать.
     - ’ы что хотел?
     - Њаса хочет идти тот место, про который ”он говорить?
     - „а. Њы пойдем завтра же утром.
     - „а, сэр. —тобы поймать этот добыча, надо много-много люди, маса. ќтот
добыча, он сильно быстро бегать.
     - Ќу что ж, пойди скажи всем, что мы завтра идем на охоту.
     - „а, сэр.
     Ќо он все стоЯл и переминалсЯ с ноги на ногу.
     - Ќу что тебе?
     - Њаса, Я еще нужный?
     - Ќет, мой друг. €ди назад в кухню и допивай свое вино.
     -  ‘пасибо  сэр,  - сказал он,  широко  улыбнулсЯ и  исчез  в полумраке
веранды.
     ‘коро ”он собралсЯ  уходить, и  Я проводил его до дороги. ‚ конце двора
мы остановились, и он улыбнулсЯ мне с высоты своего огромного роста.
     - џ уже  старый, - сказал он. -  џ очень много уставать. …сли  Я не был
старый, Я пойти с тобой на охота завтра.
     - Ќеправда, друг мой. ’ы совсем не старый. ’ы очень сильный. “ тебЯ еще
много силы, больше, чем у твоих лучших охотников.
     Ћн усмехнулсЯ, потом вздохнул.
     - Ќет, мой друг,  ты  сам говорить неправда. Њой  времЯ прошло. џ очень
много уставать. џ  иметь много жены, от  них  очень  много уставать.  ‚сегда
дело,  всегда забота  с  один  человек,  с  другой человек,  и Я очень много
уставать.  Ѓафут  -  большой  место, много  люди. Љогда много люди  -  много
забота.
     - —то верно, то верно. џ знаю, хлопот у тебЯ много.
     - Џравда, -  сказал он,  и  тут глаза  его озорно блеснули. - Ѓывает, Я
иметь  хлопоты  с  полицейский чиновник, вот  тогда  Я  совсем-совсем  много
уставать.
     Ћн пожал мне руку и, посмеиваЯсь, двинулсЯ через двор к себе.
     Ќа следующее утро  мы  отправились  на охоту за дама-ном  -  Я, четверо
ѓончих Ѓафута и пЯтеро домочадцев  ”она. Џервые две-три  мили наш путь лежал
через  возделанные  полЯ  и  мелкие фермы.  Џологие  склоны холмов были  все
перекопаны, жирнаЯ краснаЯ землЯ сверкала в лучах утреннего  солнца. Љое-где
полЯ были  уже засеЯны  и посевы созрели; мы видели пушистые кусты  маниоки,
рЯды маиса,  где каждый золотистый початок машет на  ветру светлой кисточкой
тончайших  шелковых  нитей. Ќа  иных полЯх работали  женщины, обнаженные  до
поЯса, они разрыхлЯли землю широкими мотыгами с короткой ручкой, “ некоторых
на спине привЯзаны были  крохотные младенцы, но они, казалось, и не замечали
этого привычного груза: так горбун со временем перестает замечать свой горб.
’е, кто постарше, курили длинные черные  трубки, и, когда  они  наклонЯлись,
густые  клубы серого  едкого  дыма  обдавали им лицо.  ‘амаЯ труднаЯ  работа
выпала  здесь  на долю  молодых;  они вскидывали неуклюжую,  тЯжелую  мотыгу
высоко над головой и с размаху вонзали ее в землю; блестЯщие от пота, гибкие
тела мерно раскачивались в лучах солнца.  ‚сЯкий раз,  как мотыга  входила в
красную землю, женщины громко ухали от натуги.
     Њы  шли  через  полЯ  между  женщинами, и они высокими,  пронзительными
голосами  окликали  нас, шутили,  громко  хохотали,  ни на миг  не прекращаЯ
работы и не сбиваЯсь  с ритма. ђазговор звучал  очень странно, так как  то и
дело прерывалсЯ громким уханьем.
     - „оброе утро, маса... ух!.. куда собратьсЯ?.. ух!
     - Њаса собратьсЯ на охота... ух!.. ведь правда, маса? ух!..
     - Њаса поймать много добыча... ух!.. маса иметь много сила... ух!..
     - €ди быстро, маса... ух!.. поймать добыча много!.. ух!..
     €  еще  долго, когда  мы  давно  миновали  полЯ  и  уже  взбирались  на
золотистые склоны холмов, до нас доносились их болтовнЯ, смех и мерные удары
мотыг, вгрызающихсЯ в землю.
     Ќаконец мы  добрались до гребнЯ самой высокой грЯды  холмов, окружающих
Ѓафут,  и тут охотники показали  мне место  предстоЯщей охоты:  горнаЯ цепь,
лиловаЯ,  затЯнутаЯ  дымкой, возникла где-то в недостижимой дали.  „омочадцы
”она  заохали, застонали в изумлении и отчаЯнии - неужели Я заставлю их идти
в такую даль? Ђ „жейкоб, повар, напрЯмик заЯвил, что  он все равно не сможет
туда  пойти,  он,  к  сожалению,  занозил  ногу.  Џри ближайшем рассмотрении
оказалось, что  никакой занозы у него нет, а просто в башмак попал маленький
камешек. Љогда это обнаружилось и камешек из башмака выбросили, повар сильно
расстроилсЯ и помрачнел;  он тащилсЯ позади всех  и свирепо бормотал  что-то
себе  под нос. Љ моему удивлению, расстоЯние оказалось обманчивым, не прошло
и трех часов, как  мы уже  шагали по  длинной,  извилистой  долине,  в конце
которой  поднималась стена  сверкающего золота  и  зелени  - это и была наша
цель. Џока мы, по поЯс в высокой траве, с трудом взбирались вверх по склону,
охотники рассказали мне  свой  план  действий. џ понЯл,  что  нам  предстоит
обойти гладкий  выступ  горной цепи - там, между этим выступом и  следующим,
тЯнетсЯ  глубокаЯ  долина, одним  своим концом она врезаетсЯ далеко, в самое
сердце гор. „олину эту обрамлЯют почти отвесные скалы, а у их подножиЯ среди
камней живет даман.
     Њы  с трудом  обогнули огромный  острый выступ горы, и  тут перед  нами
открылась  долина  -  тихаЯ,  отрешеннаЯ, наполненнаЯ  сверкающим  солнечным
светом,  озарЯвшим  суровые отроги по обе ее стороны,  расцвеченные розовым,
разукрашенные  золотыми  солнечными  бликами  и мЯгкими голубыми  тенЯми.  “
подножиЯ скал громоздилось  наследие несчетных камнепадов и горных обвалов -
хаос глыб всех форм и размеров: иные раскатились по неровному  руслу долины,
иные громоздЯтсЯ друг на  друга,  будто  из  них  на  скорую  руку возведены
высоченные дымовые трубы - вот-вот обвалЯтсЯ!  Ќа  этих  утесах и вокруг них
стелетсЯ, колышетсЯ на ветру зеленый ковер: кусты, высокие травы, согбенные,
скрюченные.  похожие на  хитрых  колдунов деревьЯ,  мелкие  орхидеи, высокие
лилии  и  густаЯ,  путанаЯ сеть  вьюнков  с  желтыми, кремовыми  и  розовыми
цветами. Ќа склонах утесов, обращенных к нам, разбросано множество пещер: их
отверстиЯ  таинственно темнеют,  порой  узкие  - просто щели  в камне, порой
распахнутые  широко,  словно двери  соборов. Џо самой  середине долины бежит
шумливый  ручеек - этот бойкий малыш то  весело юркнет меж камней,  то вновь
выскочит оттуда и торопливо скачет водопадами вниз по склону с одного уступа
на другой.
     ‚ устье долины мы остановились отдохнуть  и  покурить,  и  Я оглЯдел  в
бинокль скалы  впереди  - нет ли  там  признаков жизни? Ќо  долина  казалось
мертвой, пустынной; никаких звуков, только  самодовольное, потешное журчание
крохотного  ручейка  да  ветер  вкрадчиво  посвистывает и перешептываетсЯ  с
травой.  ‚  вышине  поЯвилсЯ  небольшой  сокол,  минуту  повисел  недвижно в
нежно-голубом  небе и  скрылсЯ  из  виду за иззубренным краем утеса. „жейкоб
стоЯл  и  разглЯдывал  долину. на его  толстой  физиономии поЯвилось мрачное
выражение.
     - —то такое, „жейкоб? - невинно спросил Я. - ’ы уже заметил добычу?
     - Ќет, сэр, - ответил тот и сердито уставилсЯ в землю.
     - ’ебе тут не нравитсЯ?
     - „а, сэр, не нравитсЯ.
     - —то ж так?
     - ќто плохой место, сэр.
     - Џочему же плохое?
     - ќ! Ѓывает, такой место заколдованный, худо будет, маса.
     џ оглЯнулсЯ на ѓончих Ѓафута, которые лежали в траве.
     - ‡десь место заколдованное? ‚ам тут было худо? - спросил Я их.
     - Ќет, сэр, никогда, - дружно отозвались они.
     -  ‚от видишь, - сказал  Я „жейкобу. - Ќет  тут никакого  колдовства, и
боЯтьсЯ нечего, понЯл?
     - „а, сэр, - ответил „жейкоб, ничуть не убежденный.
     -  Ђ если ты поймаешь длЯ  менЯ эту  добычу,  Я тебе  хорошо заплачу, -
продолжал Я. „жейкоб заметно оживилсЯ.
     - Њаса  давать  мне  такой  же плата,  как  охотникам?  - спросил  он с
надеждой.
     - „а, конечно.
     „жейкоб вздохнул и задумчиво поскреб себе живот.
     - —то, все еще боишьсЯ, что здесь тебЯ заколдуют?
     - ќ! - возразил он, пожав плечами. - Ѓывает, Я тоже ошибсЯ.
     - Ђ, „жейкоб! …сли маса давать  тебе плата, ты убить свой родной мамми.
-  со смехом сказал один из  ѓончих:  пристрастие  „жейкоба к  деньгам  было
хорошо известно всему Ѓафуту.
     - •а, - сердито воскликнул „жейкоб. - Ђ ты не любить деньги, нет? ‡ачем
ты приходил на охота с маса, если ты не любить деньги, а?
     - ќто мой работа, - сказал охотник и поЯснил, чтобы не осталось никаких
сомнений: - џ - ѓончаЯ Ѓафута.
     „жейкоб  еще  не успел  придумать достойный ответ,  как другой  охотник
поднЯл руку.
     - ‘лушай, маса! - взволнованно сказал он.
     ‚се замолчали, и тут до нас долетел из долины странный крик: сперва раз
за разом, с короткими промежутками раздавалсЯ переливчатый  свист... и вдруг
он  перешел в протЯжный  вой, который зловещим  эхом отдавалсЯ  в каменистых
стенах долины.
     - ќто н'иир, маса, - зашептали  охотники. - Ћн воет вон там, на большой
утес.
     џ навел бинокль  на беспорЯдочное нагромождение  камней, куда указывали
охотники,  но  не  сразу  заметил  дамана. Ћн  сидел на  скалистом выступе и
надменно  оглЯдывал  долину. ‚еличиной  он был  с большого кролика,  но лапы
короткие,  толстые,  морда  притупленнаЯ,  точно  у  льва.   “ши  маленькие,
аккуратные, хвоста как будто  вовсе нет.  Њинуту-другую  Я  его разглЯдывал,
потом  он повернулсЯ  на узком  уступе, взбежал  на самый  верх  скалы,  там
постоЯл мгновение, определЯЯ расстоЯние, легко перепрыгнул на соседнюю груду
камней и исчез в зарослЯх вьюнка - за ними, верно, скрывалась какаЯ-то нора.
џ опустил бинокль и взглЯнул на охотников.
     - Ќу, - спросил Я. - Љак же нам его поймать?
     Ћни быстро обменЯлись мнениЯми на своем Языке, потом один повернулсЯ ко
мне.
     - Њаса,  этот добыча, он  очень много умный, - сказал охотник,  скривив
лицо,  и почесал в затылке. -  ‘еть мы  его  никак не поймать, он все  равно
убежать мимо люди.
     - Љак же нам поступить, друг мой?
     - Њы  найти нору в гора, сэр,  и  мы  сделать  костер  и много дым:  мы
положить сеть перед нора, и как он побежать, мы его хватай.
     - •орошо, - согласилсЯ Я. - Џошли, пора.
     Њы двинулись по долине. ‚переди шел  „жейкоб, теперь  лицо его выражало
мрачную  решимость.  Њы пробрались сквозь густые дебри низкого кустарника  и
наконец достигли  первой  груды  камней, нагроможденных друг  на  друга  так
несуразно, что, казалось, они того и глЯди  рухнут. ‡десь мы  рассыпались во
все  стороны, как терьеры,  и  чуть не  ползком  двинулись  в  обход  скалы,
заглЯдываЯ  в каждую  щель - нет ли там кого-нибудь. Љак ни странно, первому
повезло „жейкобу; он высунул голову из чащи кустов и позвал менЯ, его потное
лицо так и сиЯло.
     - Њаса, Я найти  нора.  € добыча сидеть там, внутри, - радостно объЯвил
он.
     Њы  столпились  вокруг  норы  и  прислушались. „а,  конечно,  там  есть
какое-то  живое  существо: до нас доносились  слабые шорохи,  словно  зверек
царапал лапами землю. Њы  поспешно  разложили костер из сухой травы у самого
входа  в  нору  и, когда  он как следует  разгорелсЯ, покрыли огонь зелеными
листьЯми: мгновенно к небу поднЯлсЯ столб густого, едкого дыма. Њы развесили
над входом в нору  сеть и большими  пучками  листьев погнали  дым вглубь. Њы
усердно  махали листьЯми, нагонЯЯ дым  в темную щель; он, клубЯсь, уходил  в
глубину,  и  вдруг  все понеслось  с  головокружительной быстротой. €з  норы
вылетели два детеныша дамана, каждый величиной  с морскую свинку,  с разлету
ударились в  сеть с такой силой, что сорвали ее с креплений и, все больше  в
ней запутываЯсь, покатились в кусты. ‘ледом выскочила мать, довольно крупнаЯ
и  дороднаЯ  зверюга,  вне  себЯ  от  Ярости. Ћна выбежала  из норы и тотчас
бросилась  на  ближайшего к ней человека - это оказалсЯ один  из  охотников:
даман  мчалсЯ с  такой  быстротой,  что охотник  не успел уклонитьсЯ:  самка
вцепилась зубами  ему в ногу  и  повисла на  ней, как бульдог, издаваЯ носом
громкое, устрашающее "уииии"! Ћхотник опрокинулсЯ  на плотный ковер вьюнка и
лежал там, отчаЯнно брыкаЯсь и воЯ от боли.
     Ћстальные  ѓончие  Ѓафута  тем  временем  старались  выпутать  из  сети
детенышей,  но  это оказалось  не так-то просто. „омочадцы  ”она разбежались
сразу же, едва на  сцене  поЯвилась разгневаннаЯ  мамаша, так  что  выручать
охотника,  который дергалсЯ  в кустах и орал благим  матом, пришлось  нам  с
„жейкобом. Ћднако Я еще не  успел ничего придумать, как вдруг „жейкоб словно
очнулсЯ  от  спЯчки.  Ќа  сей раз  событиЯ не  застали его врасплох.  Ѓоюсь,
правда,  что  его поступок был продиктован вовсе не сочувствием к страданиЯм
товарища; должно быть, он понЯл: надо поскорей что-то  делать, не то  зверек
убежит и  тогда ему,  „жейкобу, не видать обещанных денег,  как  своих ушей.
„жейкоб схватил брезентовый мешок побольше и метнулсЯ мимо менЯ - Я никак не
ожидал от него, всегда  сонного и медлительного, такой  прыти. Ќе успел  Я и
глазом моргнуть, как он уже схватил ногу злосчастного охотника и запихнул ее
в мешок вместе с висЯщим на ней  даманом. Џотом туго затЯнул отверстие мешка
и с довольной улыбкой обернулсЯ ко мне.
     -  Њаса!  - завопил  он,  стараЯсь  перекричать  охотника, который орал
теперь уже не только от боли, но и от негодованиЯ. - џ его поймать!
     Ћднако он слишком рано  торжествовал победу: не в силах больше терпеть,
охотник поднЯлсЯ из зарослей вьюнка и  с маху  ударил „жейкоба  по курчавому
затылку.  „жейкоб  взревел от  боли и обиды  и покатилсЯ  вниз  по склону, а
охотник тем временем встал на ноги, отчаЯнно  пытаЯсь освободитьсЯ от дамана
и от мешка. Љак ни прискорбно, должен признатьсЯ, что тут Я просто опустилсЯ
на камень и хохотал до слез, ничего более разумного не пришло мне  в голову.
„жейкоб тоже поднЯлсЯ на ноги, выкрикиваЯ угрозы и проклЯтиЯ,  и увидел, что
охотник пытаетсЯ снЯть с себЯ мешок.
     - Ђ-а-а! -  завопил  он,  прыжками поднимаЯсь к нам по склону. - ѓлупый
человек, добыча сейчас убежать!
     Ћн обхватил охотника  руками, и  оба  упали  навзничь  прЯмо  на  ковер
вьюнка. Љ этому времени остальные охотники уже посадили  детенышей в мешки и
могли теперь  прийти на  выручку  товарищу; они оттащили  „жейкоба и помогли
охотнику  снЯть с ноги мешок. Џо счастью, даман  выпустил из зубов его ногу,
когда  попал в  мешок, и,  видимо, так перепугалсЯ, что уже  не  стал больше
кусатьсЯ, но, конечно, беднЯга охотник порЯдком намаЯлсЯ.
     ЊенЯ все еще душил  смех, хотЯ Я и старалсЯ изо всех  сил скрыть это от
окружающих;  как мог, Я успокоил раненого охотника, отчитал  „жейкоба за его
поведение  и сказал  ему, что  из-за собственной глупости он получит  только
половину  обещанной  платы  за  поимку  зверька,  а  втораЯ половина  пойдет
охотнику - ведь по милости  „жейкоба он  чуть  не  лишилсЯ ноги. Њое решение
все, включаЯ, как  ни странно,  самого  „жейкоба,  встретили  одобрительными
кивками и  удовлетворенным хмыканьем. џ  давно  убедилсЯ, что у  большинства
африканцев в  высшей степени  развито  чувство  справедливости и они от души
одобрЯют всЯкий справедливый приговор, даже если он вынесен против их самих.
     ‚осстановив  таким образом порЯдок и оказав  первую помощь раненому, мы
двинулись  дальше по  долине. Њы  окурили  еще  несколько  пещер  и  Ям,  но
безуспешно  и, наконец, без всЯкого кровопролитиЯ загнали и поймали большого
самца дамана. ’еперь у менЯ их было целых четыре  штуки  - мне выпала просто
неслыханнаЯ  удача! € Я решил, что пора,  пожалуй, возвращатьсЯ. Њы вышли из
долины,  обогнули  горный  отрог, спустились  по  отлогим склонам,  поросшим
золотистой,  шелестевшей  на  ветру  травой, и  зашагали  дальше.  „ойдЯ  до
местности поровнее, мы остановились  покурить  и  передохнуть; Я  присел  на
корточки в теплой траве и  оглЯнулсЯ на  горы - оттуда донессЯ глухой раскат
грома.  „а,  мы  и  не заметили, что по небу к нам подплыла тЯжелаЯ  мрачнаЯ
туча, похожаЯ  очертаниЯми  на  огромную персидскую  кошку,  и  что она  уже
растЯнулась  по гребнЯм  гор. Џод  ее  тенью зелень и  золото  гор померкли,
перешли  в  угрюмый  темно-лиловый  цвет, а  долины чернели  резкими  косыми
полосами.  ’уча двигалась, менЯла очертаниЯ и  то свивалась, то развивалась,
словно месила и мЯла  горную грЯду, как кошка мнет лапами гигантское кресло.
‚ременами  в  этой  громаде поЯвлЯлсЯ  разрыв, и  тут ее  пронизывало острие
солнечного  луча;  чистым  золотом  освещались  горы под ним,  трава  на  их
сумрачно лиловых боках вспыхивала изжелта-зелеными  пЯтнами. ‘ поразительной
быстротой  туча  становилась  все  темнее,  мрачнее,  словно  бы  разбухала,
готовЯсь  пролитьсЯ дождем. €  вот  уже  там  рушатсЯ,  падают молнии, будто
колкие, зазубренные серебрЯные сосульки, и горы дрожат от раскатов грома.
     -  Њаса, надо идти  скоро-скоро, - сказал один из  охотников. -  ѓде-то
этот гроза нас догонЯть.
     Њы торопились, чуть не бежали, но  все-таки не успели - туча  пролилась
над вершинами гор и, точно в замедленном  прыжке, растЯнулась по небу позади
нас. ЏоднЯлсЯ порывистый, холодный  ветер и  сейчас же полил дождь, сплошнаЯ
серебрЯнаЯ завеса; в первые  же секунды мы  промокли до  нитки.  ђыжаЯ землЯ
потемнела  и  стала  скользкой,  дождь  свистел  в  траве  так  громко,  что
разговаривать было почти  невозможно.  Љогда мы  подошли к  окраинам Ѓафута,
зубы у нас стучали от холода, а насквозь промокшаЯ одежда леденила  тело при
каждом шаге. Њы вышли уже на последний участок дороги, и тут дождь понемногу
стал  стихать,  еще  побрызгал  легким душем, а  потом  и вовсе перестал;  с
промокшей  земли поднЯлсЯ белый туман и разбилсЯ  о наши  ноги, как огромнаЯ
волна во времЯ отлива.

        ѓ‹Ђ‚Ђ IV. Њонарх и конга

     Ќаконец  настал  великий  день торжественной  церемонии сбора травы.  џ
проснулсЯ  перед  зарей, когда звезды  только еще начали редеть и  меркнуть,
когда даже самые молодые и восторженные деревенские петушки еще не пробовали
свой голос; менЯ разбудил рокот маленьких барабанчиков, смех,  громкий говор
и  мЯгкое шарканье босых ног по пыльной дороге внизу, перед домом. џ лежал и
прислушивалсЯ ко  всем  этим звукам до тех пор, пока  пробуждающийсЯ день не
окрасил  небо за  окном в  нежно-зеленоватый цвет;  тут  Я встал  и вышел на
веранду посмотреть, что происходит.
     ‚ туманном утреннем свете сгрудившиесЯ  вокруг  Ѓафута  горы  светились
розовато-лиловым и серым, там и сЯм их рассекали беспорЯдочным узором темные
полосы долин; в их  глубине  еще  таилась чернаЯ и темно-лиловаЯ  тьма. Ќебо
было  великолепное  - черное на западе,  где еще  дрожали последние  звезды,
желтовато-зеленое  у  менЯ  над  головой,  а  у восточной кромки  холмов оно
переходило в нежнейшую  голубизну, как перо  зимородка.  џ прислонилсЯ к той
стене веранды, которую  сплошь  оплела огромной паутиной бугенвиллеЯ,  точно
небрежно  накинутый  плащ  из  кирпично-красных  цветов,  и  обвел  взглЯдом
лестницу из семидесЯти пЯти ступенек,  дорогу  вниз и за ней  двор ”она.  Џо
дороге  справа и  слева надвигалсЯ  плотный  людской поток;  люди  смеЯлись,
болтали и времЯ от времени били в маленькие барабанчики. Љаждый нес на плече
длинный деревЯнный шест, а к шесту  была привЯзана большаЯ,  конусом, свЯзка
сухой  травы.  ђЯдом  бежали  ребЯтишки,  они тоже несли на тонких  деревцах
свЯзки  поменьше.  ‹юди  проходили  мимо  арки,  ведущей  во  двор  ”она,  и
сбрасывали свою ношу в кучу под деревьЯми у обочины дороги. Џотом входили во
двор под аркой и там останавливались группами, болтаЯ и смеЯсь; порой флейта
и барабан заводили какую-нибудь короткую мелодию, и тотчас из толпы выходили
танцоры; они шаркали  ногами по земле под рукоплесканиЯ и восторженные крики
зрителей. ќто было веселое, оживленное и добродушное сборище.
     Љ тому  времени, как Я покончил с завтраком, кучи травы под деревьЯми у
дороги вздымались чуть ли не до небес; когда на них падала новаЯ свЯзка, всЯ
куча покачивалась - того и глЯди рассыплетсЯ; двор был битком забит народом,
людЯм уже  не  хватало места  и  многие остались под аркой и  на  дороге.  ‚
воздухе  звенели  голоса  -  те, кто пришел пораньше,  здоровались  с  вновь
пришедшими и  корили их за леность. „ети с визгом и хохотом гонЯлись друг за
другом, то нырЯЯ в  толпу,  то выскакиваЯ  из нее, а за ними с  восторженным
тЯвканьем  весело  носились  стаи тощих,  ободранных  собак. џ спустилсЯ  по
семидесЯти пЯти ступенькам на дорогу и присоединилсЯ к толпе: мне было очень
приЯтно и лестно, что никто не возражал  против моего присутствиЯ, наоборот,
многие  дружелюбно мне  улыбались, а когда Я  стал со  всеми здороватьсЯ  на
привычном им  ломаном  английском, они заулыбались  еще шире и  приветливей.
Џотом Я поудобней устроилсЯ у дороги, в тени огромного куста  гибискуса - он
весь  был  усыпан пунцовыми  цветами  и гудел  роЯми всевозможной мошкары. џ
сидел там, курил  и глЯдел  на  плывущую мимо праздничную толпу: очень скоро
вокруг  менЯ собрались тесным  кружком ребЯтишки и подростки и молча за мной
наблюдали. Ќаконец менЯ  отыскал  запыхавшийсЯ  Ѓен;  уже давно прошло времЯ
обеда, укоризненно сообщил он мне, и все вкусные вещи, что приготовил повар,
теперь уже, конечно,  никуда не годЯтсЯ.  џ  неохотно  покинул  кружок  моих
поклонников - все они вежливо встали и пожали мне  руку - и поплелсЯ за  все
еще ворчавшим Ѓеном обратно к дому.
     Џосле  обеда  Я  снова  спустилсЯ  на  свой  наблюдательный  пункт  под
гибискусом  и  продолжал  взглЯдом  антрополога  изучать обитателей  Ѓафута,
которые непрерывным потоком двигались мимо менЯ.  ‚идимо, в утренние часы  Я
наблюдал тут  простой рабочий  люд.  Љак  правило,  всю  одежду простолюдина
составлЯл цветастый саронг, плотно обернутый  вокруг бедер;  так же  одеты и
женщины, впрочем, иные  - глубокие  старухи - носили  одну  лишь набедренную
повЯзку из полоски  кожи.  џ  понЯл, что это  и есть их исконное  одеЯние, а
Яркий саронг - дань современности, новомоднаЯ одежда. Џочти у каждой пожилой
женщины в  зубах  трубка, но  не  короткаЯ, точно обрубок,  какие в  ходу  у
равнинных племен,  а  длиннаЯ,  с изЯщным  чубуком,  напоминающаЯ  старинные
глинЯные  трубки, и все эти  трубки  прокурены  дочерна.  ‚от  так  выглЯдел
рабочий  люд Ѓафута.  Џосле обеда  на дороге  поЯвились члены совета, мелкие
кнЯзьки и  иные  важные и влиЯтельные лица,  и уж этих-то  никак нельзЯ было
спутать  с  обыкновенными тружениками.  ‚се  они были разрЯжены  в  длинные,
просторные одежды великолепных Ярких цветов (одежды эти шелестели и сверкали
на ходу), а на головах красовались маленькие, тесно облегавшие череп круглые
шапочки, расшитые сложным Ярким узором,  какие Я видел уже не раз. Ќекоторые
несли  в  руках   жезлы  из  какого-то  темно-коричневого  дерева,  покрытые
удивительно тонкой ажурной резьбой. ‚се они были уже пожилые или даже старые
люди,  Явно очень  гордились  своим высоким положением в обществе  и  каждый
здоровалсЯ  со  мной весьма торжественно,  трЯс мне  руку  и  несколько  раз
выразительно  повторЯл: "Џриветствую". ’аких аристократов было много,  и они
придавали  всей церемонии удивительную окраску. ‚  пЯть часов мне  пора было
возвращатьсЯ  домой  пить чай; по  пути  Я остановилсЯ на  верхней  площадке
лестницы и  посмотрел вниз, на  огромный двор:  он был набит битком, так что
даже  землЯ лишь изредка мелькала рыжими пЯтнами  там, где веселые танцоры в
своих неиссЯкаемых коленцах отпрыгивали  в  сторону. ‚ толпе  Яркими пЯтнами
мелькали цветастые одежды старейшин -  будто  по клумбе чернозема разбросаны
пестрые цветы. Љ вечеру Я оказалсЯ уже в самой гуще толпы и старалсЯ сделать
несколько  снимков,  пока  еще  не  совсем  ‘’…мнело.  €  тут  ко  мне вдруг
протиснулась  живописнаЯ фигура. ќто  был гонец от ”она,  его  развевающиесЯ
одежды  переливались алым, золотым и зеленым,  а в  руке  он  сжимал длинный
кожаный  хлыст. Ћн сообщил  мне. что его прислал ”он и, если Я вполне готов,
он проводит менЯ  к своему монарху на праздник сбора сухой травы. џ поспешно
засунул  в фотоаппарат новую  пленку и стал пробиратьсЯ за ним  в  толпе,  с
восхищением   глЯдЯ,  как  легко   он  прокладывает  себе  путь  в  сплошной
человеческой  толще. Џосланник ”она  провел менЯ по  всему  огромному двору,
вывел  через ворота  под аркой,  потом по узкому  проходу мы дошли до других
ворот  под  аркой  и  наконец  очутились  в лабиринте  крохотных  двориков и
переходов. ђазобратьсЯ в них было невозможно, но мой  провожатый был тут как
рыба в  воде: он ловко нырЯл  и  скользил в нужные  проходы, через  дворики,
вверх и вниз по маленьким  лестничкам,  и наконец мы прошли  под осыпающейсЯ
кирпичной аркой в длинный двор размером с четверть акра, огороженный высокой
стеной из красного  кирпича. ‚ конце этого двора росло высокое дерево манго,
вокруг его  гладкого ствола возведен  был  круглый помост; на помосте стоЯло
большое, обильно украшенное резьбой кресло, а на кресле восседал ”он Ѓафута.
     ЌарЯд его был столь ошеломлЯюще великолепен, что в  первую минуту Я его
даже не узнал: небесно-голубое, очень красивого оттенка одеЯние было расшито
удивительными красными,  желтыми  и  белыми  узорами. Ќа  голове красовалась
остроконечнаЯ краснаЯ фетроваЯ шапочка, на которую нашили множество волосков
из слоновьего хвоста. €здали казалось, что на  голове  у него конусообразный
стог  сена. ‚  одной руке он держал мухобойку,  деревЯнную ручку ее украшала
тончайшаЯ резьба, а сама кисточка - густой шелковистый пучок волос - сделана
из длинного черно-белого хвоста гверецы. Ќо эту весьма внушительную  картину
несколько портили ноги ”она, которые покоились  на огромном, уже пожелтевшем
и  почерневшем  от старости бивне слона: они  обуты  были в очень остроносые
пестрые туфли, из которых выглЯдывали желто-зеленые носки.
     ”он пожал мне руку, задушевно осведомилсЯ о моем здоровье. Њне принесли
кресло, и Я уселсЯ подле  него. Џо сторонам  двора разместились всевозможные
советники,  кнЯзьЯ и их полуголые жены; все они  сидели на  корточках  вдоль
кирпичной  стены ограды и пили вино из каких-то особенных флЯжек: в сущности
это были покрытые  резьбой коровьи  рога. Ќа  фоне  красной  кирпичной стены
разноцветные одежды мужчин казались необычайной красоты  гобеленом. ‘лева от
кресла  ”она  высилась  груда  черных калебасов,  заткнутых  пучками зеленых
листьев:  они  были наполнены мимбо,  или пальмовым вином - любимым напитком
камерунцев.  Ћдна из жен ”она принесла стакан  и мне, потом поднЯла калебас,
вынула затычку  и  плеснула  немножко  вина и протЯнутую  ладонь  ”она.  ’от
задумчиво подержал напиток во рту, потом выплюнул и покачал головой. Ћтведал
содержимое еще одного калебаса - с тем же успехом, потом испробовал еще два.
Ќаконец  попалсЯ калебас, вино в котором ”он нашел  достойным себЯ и менЯ, и
его жена наполнила мой стакан. Њимбо  по виду напоминает сильно разбавленное
водой молоко, а вкус у него мЯгкий, чуть кисловатый, как у  лимонада, но все
это  коварнейший обман.  Џо-настоЯщему хорошее мимбо  кажетсЯ на  вкус таким
безобидным, что вводит в соблазн  -  пьешь  еще и еще и вдруг обнаруживаешь,
что  это  вовсе  не  такой  невинный  напиток,  как  казалось.  џ  пригубил,
причмокнул от удовольствиЯ и поздравил  ”она  с отличным  качеством  вина. џ
заметил, что все  советники и кнЯзьЯ  пили из коровьих рогов,  заменЯвших им
бокалы, а  ”он поглощал вино  из  рога буйвола, прекрасно  отшлифованного  и
украшенного превосходной резьбой.  Њы просидели там до  тех пор,  пока почти
совсем  не стемнело,  не переставаЯ болтать,  а калебасы  с  мимбо понемногу
пустели.
     Ќаконец ”он решил, что настала великаЯ минута - пора угостить всю массу
людей, которые сошлись на его зов. Њы встали и пошли по двору между двойными
рЯдами низко кланЯвшихсЯ подданных ”она; мужчины при этом  размеренно били в
ладоши, а женщины  прикрывали  рот  ладонЯми, похлопывали  себЯ  по губам  и
оглашали воздух  криками, похожими  на  гудки сирен,  -  а  Я-то  по  своему
невежеству до сих  пор полагал, что такие  вопли издают  только  краснокожие
индейцы!  Њы  проходили  через  всевозможные  двери,  переходы  и  крохотные
дворики, а всЯ свита следовала за нами,  все так же хлопаЯ в  ладоши и гудЯ.
Љогда  мы вышли из-под арки  в  главный  двор,  толпа дружно  выразила  свое
одобрение оглушительным ревом, все стали хлопать в ладоши и бить в барабаны.
Џод звуки  шумных приветствий мы с  ”оном прошли  вдоль стены к  тому месту,
куда уже принесли и водрузили  на разостланной шкуре леопарда  трон ”она. Њы
уселись, фон махнул рукой, и началсЯ пир на весь мир.
     €з-под  арки  потекла  нескончаемаЯ  процессиЯ  молодых  людей,  совсем
обнаженных,  если  не  считать маленькой набедренной повЯзки;  на лоснЯщихсЯ
мускулистых плечах  они несли всевозможные угощениЯ длЯ  подданных ”она. ’ут
были  калебасы с  пальмовым  вином и  пивом,  огромные  свЯзки красноватых и
золотисто-желтых бананов, туши больших  тростниковых крыс,  мангуст, летучих
мышей, антилоп  и  обезьЯн,  громадные куски  питона - все это  основательно
прокопченное  и  насаженное на бамбуковые  шесты.  Ѓыли также  сушенаЯ рыба,
сушеные  креветки  и свежие  крабы, красный и  зеленый перец, плоды  манго и
папайи, апельсины,  ананасы, кокосовые орехи, маниока  и сладкий  картофель.
Џока  раздавали   всю  эту  невообразимую  массу  снеди,  ”он  приветствовал
старейшин. советников  и кнЯзьков. Љаждый подходил к нему, низко склонЯлсЯ в
поклоне  и  трижды ударЯл в ладоши. ”он в ответ коротко, царственно кивал, и
подошедший, пЯтЯсь, удалЯлсЯ.  …сли кто-либо хотел  обратитьсЯ к монарху, он
должен был говорить через сложенные лодочкой руки.
     Љ  этому   времени   Я   поглотил  уже  изрЯдное  количество  мимбо   и
преисполнилсЯ необычайного благодушиЯ: то же  самое,  видимо,  произошло и с
”оном.  Ћн  вдруг  буркнул  какой-то приказ,  и к  моему ужасу рЯдом с  нами
поЯвилсЯ  столик  с  двумЯ  стаканами и бутылкой  джина какой-то французской
марки,  о которой Я  прежде не слыхивал  и  впредь не жажду возобновлЯть это
знакомство. ”он налил в стакан дюйма  три джина и  подал мне:  Я улыбнулсЯ и
постаралсЯ сделать вил, будто изрЯднаЯ порциЯ неразбавленного джина - именно
то, о чем  Я мечтал. џ осторожно понюхал стакан - пахнет  керосином  лучшего
сорта. Ќет, с таким количеством чистого джина мне просто  не справитьсЯ, и Я
попросил принести воды. ”он опЯть что-то рЯвкнул, и тут же прибежала одна из
его жен; в руке он сжимала бутылку горькой настойки.
     - ѓорькаЯ! - гордо объЯвил ”он и плеснул в мой стакан две чайные ложки.
- ’ы любишь джин с горькаЯ настойка?
     -  „а, -  сказал Я и через  силу  улыбнулсЯ. -  Ћбожаю джин  с  горькой
настойкой.
     Џервый же глоток этого пойла едва не прожег мне горло насквозь: в жизни
Я не пил чистого спирта да  еще с таким отвратительным  привкусом. „аже ”он,
которому, казалось,  все было нипочем, после  первого глотка  как-то странно
заморгал. Џотом отчаЯнно  закашлЯлсЯ  и повернулсЯ ко мне, утираЯ слезЯщиесЯ
глаза. - Ћчень крепкое, - заметил он.
     Љогда принесли  наконец  всю  еду и разложили огромными  грудами  прЯмо
перед  нами,  ”он  призвал  всех к  молчанию и произнес  перед  собравшимисЯ
обитателЯми Ѓафута краткую  речь: он  рассказал им,  кто Я такой, зачем сюда
приехал  и что мне надо. Џол конец он объЯснил, что они  должны изловить длЯ
менЯ побольше всЯких животных. ’олпа выслушала эту речь в глубоком молчании,
а когда ”он кончил говорить. все захлопали в ладоши и громко закричали нечто
вроде "Ђ-а-а!".  ”он  с довольным видом  уселсЯ  в свое кресло  и  в  порыве
восторга разом  отхлебнул  полстакана джина  с  горькой настойкой.  ‡а  этим
опрометчивым  поступком последовали пЯть минут, мучительные  не  только  длЯ
него,  но и длЯ  всех нас: он кашлЯл и  корчилсЯ на своем троне, по лицу его
ручьЯми текли  слезы.  Ќаконец  он немного  отдышалсЯ и  сидел  молча, глЯдЯ
покрасневшими злыми глазами на свой стакан с  джином. Џотом отпил чуть-чуть,
в раздумье подержал напиток во рту и доверительно наклонилсЯ ко мне.
     - ќтот джин, оно сильно крепкий, - хрипло шепнул он. - Њы отдавать этот
крепкий  питье всем наш маленький-маленький люди, а  потом уйти в  мой дом и
выпить, а?
     џ  охотно  согласилсЯ,  что  отдать  джин   кнЯзькам  и  советникам   -
маленьким-маленьким людЯм, как их называл ”он, - превосходнаЯ мысль.
     ”он осторожно оглЯделсЯ - не подслушивает ли нас кто-нибудь, но  вокруг
толпились всего каких-нибудь пЯть  тысЯч человек, и он решил, что совершенно
спокойно может открыть мне свой секрет. Џоэтому он еще раз наклонилсЯ ко мне
и снова зашептал:
     - ‘коро  мы  идти  в мой  дом,  -  в его тоне  послышалось неподдельное
ликование, - и мы пить виски "ЃелаЯ лошадь".
     Џотом откинулсЯ в кресле, чтобы взглЯнуть, какое впечатление  произвели
на менЯ  эти слова. џ  закатил глаза и  изо всех сил постаралсЯ сделать вид,
что очень  счастлив от одной мысли о таком угощении, а сам в  ужасе подумал:
виски после мимбо  и  джина - да что же это  будет?! Ђ ”он, очень довольный,
стал подзывать к себе по одному своих  "маленьких-маленьких" людей и выливал
остатки джина в их "бокалы" из коровьего рога, еще наполовину  полные мимбо.
‚ жизни Я не расставалсЯ  со спиртным так  охотно и радостно.  Љакие же надо
иметь   луженые  желудки,   чтобы  выдержать   и  даже  смаковать  коктейль,
составленный из этакого джина с мимбо! Џри одной мысли  о нем  менЯ начинало
тошнить.
     Ћсчастливив этой  сомнительной милостью своих подчиненных, ”он поднЯлсЯ
на ноги  и под рукоплесканиЯ, бой барабанов и клики,  подобные воинственному
кличу  краснокожих  индейцев,  повел  менЯ  через  путаную  сеть перехода  и
двориков к себе; его  собственнаЯ вилла затерЯлась  -  почти не разглЯдеть -
среди  травЯных хижин  его многочисленных  жен,  точно спичечнаЯ  коробка  в
пчельнике.  Њы  вошли  внутрь и  очутились  в  просторной  комнате  с низким
потолком; тут  стоЯли шезлонги  и  большой  стол,  деревЯнный  пол  устилали
прекрасные  леопардовые  шкуры  и  очень Яркие плетеные из травы  циновки  -
изделие  местных  искусников.  ЏолагаЯ, что он уже  исполнил свой долг перед
подданными, ”он растЯнулсЯ в шезлонге.
     Џринесли "Ѓелую  лошадь", мой хозЯин с  удовольствием  почмокал губами,
когда раскупорили непочатую  бутылку,  и дал мне  понЯть, что  теперь, после
того  как  скучные  государственные обЯзанности позади, можно начать пить  в
свое  удовольствие. „алее мы добрых два часа  непрерывно  пили и длинно,  во
всех подробностЯх обсуждали, с каким ружьем лучше  всего охотитьсЯ на слона,
из чего  делаетсЯ  виски  "ЃелаЯ  лошадь",  почему  Я  не бываю на  обедах в
Ѓукингемском  дворце  и  прочие  волнующие  темы.  Џосле двух  часов  такого
времЯпрепровождениЯ  ни вопросы  ”она, ни  мои ответы уже  не  звучали столь
изысканно и  свЯзно, как  нам бы хотелось, поэтому ”он призвал свой оркестр:
видно, он полагал, что сладостнаЯ музыка сможет  рассеЯть пагубное  действие
крепких напитков, но, увы, он ошибсЯ. Њузыканты Явились во двор и долго пели
и плЯсали  за  окнами,  а  ”он  тем  временем потребовал  еще бутылку "Ѓелой
лошади" -  надо  же  было отметить прибытие оркестра! Џотом музыканты  стали
полукругом,   на  середину   вышла   женщина  и  принЯлась  танцевать:   она
раскачивалась,  шаркала  ногами по  земле  и при  этом  пела  песню, котораЯ
звучала пронзительно и скорбно. ‘лов Я не понимал, но песнЯ была на редкость
печальнаЯ, и мы с ”оном оба очень расчувствовались.
     Џод конец ”он утер слезы и резко объЯвил оркестру, что желает послушать
что-нибудь другое. Њузыканты долго совещались и наконец разразились какой-то
мелодией,  в самом подходЯщем  ритме  длЯ танца  "конга".  Њузыка была такаЯ
живаЯ  и веселаЯ,  что  настроение наше мигом поднЯлось; очень скоро  Я  уже
отбивал  такт  ногой, а ”он дирижировал оркестром, причем в руке у него  все
еще был  зажат стакан  "Ѓелой лошади". ѓостеприимство ”она разгорЯчило менЯ,
да и музыка раззадорила, и в голову мне пришла отличнаЯ мысль.
     -  Ќа днЯх  ты показывал мне ваш национальный танец, верно? - сказал  Я
”ону.
     - „а, верно, - подтвердил он, стараЯсь подавить икоту.
     - Ќу вот. Ђ хочешь, сегоднЯ Я научу тебЯ танцевать европейский танец?
     - Ђх, мой  друг! -  ”он просиЯл и обнЯл менЯ.  -  „а, да,  отлично, учи
менЯ. Џойдем, мы сейчас идти в дом танцев.
     Њы шатаЯсь  поднЯлись на ноги и побрели в его "дансинг". ‚прочем, когда
мы туда добрались, Я увидел, что это усилие - мы прошли с  полсотни шагов, а
то  больше! - сильно  утомило моего спутника: совсем  задохнувшись, он сразу
рухнул на свой богато разукрашенный трон.
     - €ди,  сначала  научи все маленькие-маленькие  люди,  -  сказал  он  и
замахал руками на толпу кнЯзьков и советников.- Џосле и Я танцевать тоже.
     џ  обозрел  смущенно переминающихсЯ с ноги на ногу  советников, которых
мне  предстоЯло  учить, и решил, что самые сложные па конги им сейчас не  по
силам. Џо правде говорЯ, Я начинал думать, что сейчас эти па, пожалуй, не по
силам и мне самому. Џоэтому Я решил: лучше удовольствуюсь тем, что покажу им
только  последнюю,  заключительную  часть  танца,   ту,  где  все  танцующие
выстраиваютсЯ  в цепочку один  за  другим и ходЯт вокруг зала  змейкой,  как
поведет тот, кто оказалсЯ первым. ‚есь зал замер, когда Я предложил двадцати
двум советникам подойти ко мне на середину зала, и наступила  такаЯ  тишина,
что слышно было, как шелестЯт на ходу шелковые одежды государственных мужей.
џ установил  их всех за мной так, чтобы каждый  держалсЯ  за талию  стоЯщего
впереди; потом кивнул  оркестру,  музыканты с жаром заиграли мелодию в ритме
конги - и мы пустились в плЯс. Џеред тем  Я очень старательно объЯснил  моим
ученикам, что им надлежит повторЯть каждое мое движение, и они это неуклонно
выполнЯли. Ћднако очень скоро Я обнаружил, что в винном погребе ”она утонули
все мои познаниЯ о конге; лишь одно очень прочно сохранилось в памЯти -  что
в какую-то минуту надо взбрыкнуть ногой, выбросить ее в  сторону. € мы пошли
кружить по залу; оркестр наЯривал вовсю, а мы выделывали свое: шаг, два, три
- ногу вбок, шаг, два,  три  - вбок! Њои ученики без особого труда повторЯли
это нехитрое  движение,  и так мы торжественно  кружили по  залу, и  все  их
пышные  одежды  шелестели  в  лад.  џ  отсчитывал  такт  и в  нужную  минуту
выкрикивал "брык!",  чтобы  им легче  было  сообразить,  когда надо дрыгнуть
ногой,  но они, видимо,  воспринЯли мой  крик как непременную  часть  танца,
нечто вроде обрЯдового припева, и хором начали выкрикивать это "брык" вместе
со мной.  ЏоглЯдели бы вы, что творилось с нашими многочисленными зрителЯми!
Ћни вопили от  восторга,  а всевозможные  члены  свиты  ”она,  добрых четыре
десЯтка  его жен и  несколько