аходилась у  него в  глотке, Љеики либо не
хотел,  либо не мог дышать. ‚рачи выжидают, пока сердце  не начало  работать
нормально,  а  затем   ‘эм  решает   вынуть  расширитель,  чтобы  ’эпу  было
просторнее, и разжимать челюсти Љеики руками</i>.)
     ‘ э м: „айте два полотенца.
     ќ л: Џростыни у нас есть? €ли полотенца?
     „  э  в  и  д:  Џолотенца?  Љонечно есть. (<i>Џолотенца  -  это,  пожалуй,
обЯзательное условие</i>
     <i>существованиЯ океанариумов. Џолотенца важны не  меньше, чем морозильник
длЯ  хранениЯ рыбы.  ‚етеринары скручивают полотенца  в два  мЯгких  толстых
жгута  и  закладывают  их  между  челюстЯми  Љеики.  —етверо  дюжих   мужчин
раскрывают челюсти  дельфина - двое  тЯнут одно полотенце вниз, двое  других
тЯнут второе полотенце вверх</i>.)
     Љ  е н  Ќ о р р и с (пыхтЯ у своего  конца первого  полотенца):  Љрепче
держите. € поосторожнее!
     ’ э п: ‚хожу.
     ќ в а н с: ЏЯть... десЯть...
     ’ э п: …сть! Ћн у менЯ под пальцами.
     ќ в а н с: ЏЯтнадцать...
     „  е  •   е  и:  Љардиограф  не  регистрирует  сердечной  деЯтельности.
(<i>„рессировщики испуганно ахают</i>.)
     ќ в а н с: „вадцать...
     ‘ э м: ‘ердце не работает?
     ’ э п: „ержу.  ‚ытаскиваю. Ќу,  тЯните! (<i>Ћн пытаетсЯ вытащить зажатый в
пальцах поплавок через глотку Љеики, но это у него не получаетсЯ. ќл ’акаЯма
пробует просунуть  руку рЯдом с рукой  ’эпа, чтобы  помочь ему</i>.) “хватились?
’Янем!
     ђ э н д и ‹ь ю и с: Љеики, открой ротик пошире!
     ’ э п: ‚от же он, ќл! „остаете?
     ‘ э м: ђебЯта, помогите ему тЯнуть! •ватайте его за поЯс (<i>‘тоЯщий рЯдом
обхватывает ’эпа за талию, второй обхватывает  за талию  первого, и все трое
отчаЯнно тЯнут</i>.)
     „ е • е и: ‘ердце заработало!
     Љ  е  и к и: Љха-а-а! (’рое мужчин отлетают назад, рука ’эпа взвиваетсЯ
вверх, скользкий красный поплавок вырываетсЯ из  его пальцев и, подпрыгиваЯ,
катитсЯ по полу.)
     Џ о п л а в о к: ’ук-тук-тук.
     ‚ с е (<i>кричат, визжат, хлопают в ладоши, хохочут</i>).
     ђ е н д и: ‘ердце у него бьетсЯ?
     „ е • е и: ‘ердце работает.
     ‘ э  м:  Џрекратите  его  трогать!  (<i>‚се  гладЯт Љеики</i>.) Ќадо проверить
сердце.
     „  е  • е и  (<i>сердито</i>):  Љто там  еще  его трогает?  ‚от  так... ‘ердце
работает нормально.
     Љ е н (<i>’эпу</i>): Џочувствовали теперь, что значит руководить океанариумом?
     Љ э н Ѓ л у м, ассистент Љена Ќорриса: ‚ам присуждаетсЯ премиЯ ‡олотого
рубца.
     ‘ э м: Љеики! Ќу, как ты себЯ чувствовал, старина?
     ’ э п: Ћн его даже не распробовал.
     ‘ э м: Ќу ладно, бросьте-ка его в бассейн и дайте ему рыбы...
     (<i>’ри минуты спустЯ</i>.)
     ќ  в а н с: ‘ейчас пЯтнадцать часов  тридцать восемь минут. Џредмет был
извлечен  в пЯтнадцать часов тридцать пЯть минут.  Љеики выпущен в бассейн и
спокойно плавает...
     ‡ р и т е л ь (<i>’эпу</i>): џ думал, он не пройдет сквозь глотку. Љак еще вас
ноги держат!
     ќ в а н с: Љеики взЯл корм. Ћн ест.
     ќто приключение обошлось без всЯких неприЯтных последствий, и днЯ через
два  Љеики уже  снова  участвовал  в  представлениЯх.  Џоплавки  мы заменили
круглыми дисками из  фанеры,  проглотить которые невозможно. „иски были двух
цветов и ценились по-разному -  по две рыбки и по шесть.  Љеики, разумеетсЯ,
всегда приносил сначала шестирыбковые.
     Њетодика выуживаниЯ посторонних предметов через глотку оказалась  очень
полезной. †ивотные
     в неволе постоЯнно глотают что-нибудь неудобоваримое - листьЯ, бумажки,
всЯкую дрЯнь, которую бросают в бассейн посетители. € с этих пор, решив, что
животное страдает от засорениЯ желудка -
     а ветеринар нередко может определить это  по изменениЯм в крови,  -  мы
привЯзывали его к носил-кам и производили необходимую  чистку. ’аким образом
мы спасли  многих  и  многих дельфинов или,  во всЯком  случае, продлили  им
жизнь.

        10. ’ворческие дельфины

      ‚ один прекрасный день мы с €нгрид  пришли к выводу, что представление
в  ’еатре  Ћкеанической  Ќауки становитсЯ  слишком  уж  гладким, слишком  уж
отлаженным, слишком уж отшлифованным. †ивотные безупречно выполнЯли все, что
от них требовалось, лекторы, включаЯ и менЯ, лихо
     барабанили  один  и  тот же не требующий изменений текст.  ‚се шло  без
сучка, без задоринки. „ругими словами, исчезли те интригующие моменты, когда
никто, включаЯ  и  дрессировщика, не  знал,  что  произойдет  дальше,  когда
зрители  видели, как люди  напрЯженно ищут  выхода из  положениЯ,  и  потому
животное   становилось   длЯ   них   живым   существом,   а   не   атрибутом
развлекательного действа.
     Ќастало времЯ "перетрЯхнуть представление", как выразилась ђенди ‹ьюис,
узнав, что Я собираюсь ввести в программу что-нибудь новое и неотработанное.
Њы  решили продемонстрировать  зрителЯм первые этапы  дрессировки дельфинов,
поощрЯЯ   какие-нибудь  естественные  действиЯ,  пока  животное   не  начнет
повторЯть их намеренно, пока они не закрепЯтсЯ.
     „лЯ   такого   показа  мы   выбрали   Њалию,  самку  стено.   ‚  первом
представлении,  когда €нгрид выпустила Њалию  в демонстрационный бассейн,  Я
объЯснила зрителЯм наши намерениЯ,  а потом замолчала, предоставив им просто
наблюдать за происходЯщим. ЊалиЯ некоторое времЯ плавала вдоль борта, ожидаЯ
сигнала. —ерез две-три минуты она  нетерпеливо хлопнула  хвостом по  воде, и
€нгрид  это  поощрила.  ЊалиЯ  снова поплыла  вдоль борта, снова  ничего  не
произошло, снова она  сердито  хлопнула  хвостом и снова €нгрид ее поощрила.
ђазумеетсЯ, длЯ Њалии этого было достаточно:
     она понЯла, что от нее требуетсЯ, ударила хвостом, получила рыбу, съела
ее и продолжала битъ хвостом. Њенее чем через три минуты она  уже кружила по
бассейну, бурлЯ хвостом воду, а зрители восторженно аплодировали.
     Ћчень  мило, очень  убедительно. ‚ начале следующего  представлениЯ  мы
опЯть объЯснили зрителЯм, что намерены показать им, как мы закреплЯем  новый
поведенческий элемент, а затем выпустили
     в бассейн  Њалию. Ћна немного поплавала,  не получила сигнала  и начала
хлопать хвостом.
     Њы с  €нгрвд  переглЯнулись  через бассейн  и дружно покачали  головой,
одновременно  сообразив,  что это движение, уже поощрЯлось и, следовательно,
не может служить примером незакрепленного поведенческого элемента.  ЏридетсЯ
ждать, пока ЊалиЯ не продемонстрирует что-нибудь еще.
     ЊалиЯ некоторое времЯ хлопала хвостом, а затем, разозлившись на то, что
рыбы ей это не приносит, "плюхнулась"  - взвилась в воздух  и  упала в  воду
боком,  чтобы поднЯть  брызги.  €нгрид поощрила ее, и ЊалиЯ тут же принЯлась
"плюхатьсЯ",  вначале перемежаЯ прыжки хлопаньем хвоста. Љогда она, наконец,
перестала хлопать хвостом и только "плюхалась", новые зрители пришли в такой
же  вос-торг,  как  и  зрители  на  первом  представлении.  ќто  было что-то
настоЯщее, и они понимали все, что происходило.
     ‘ледующие два  днЯ мы поощрЯли хлопки по  воде головой, плавание брюхом
вверх, высовывание
     из  воды,  дельфинирование,  а иногда  выбирали  поведенческий элемент,
закрепленный на каком-то
     из предыдущих представлений и  уже  исчезнувший, например  хлопанье  по
воде хвостом.  Ћднако на третий день мы столкнулись  с новой  проблемой:  за
четырнадцать представлений, несмотрЯ даже
     на  то  что  некоторые поведенческие  элементы  удавалось  использовать
дважды, мы закрепили практически  все четкие действиЯ, какие ЊалиЯ совершала
в  обычных  условиЯх,  и  идеЯ, казалось,  уже  себЯ  исчерпала.  €ногда  мы
чуть-чуть жульничали: например, поощрЯли задирание носа в воздухе
     до тех  пор,  пока  не  сформировали  балансирование  на хвосте  спиной
вперед. ’ем  не  менее  каждый  раз  находить что-то новое  становилась  все
труднее,  и раза два  мы  попадали  в очень  трудное положение,  когда ЊалиЯ
кружила по бассейну, предлагаЯ один поведенческий элемент за другим,
     но все они были  уже вполне закреплены и ничего нового мы длЯ поощрениЯ
обнаружить не могли.
     ‚ыход  нашла сама  ЊалиЯ. ‚о  времЯ последнего представлениЯ на  третий
день мы выпустили ее
     из  вспомогательного бассейна, и она закружила  в ожидании сигнала.…го,
разумеетсЯ, не  последовало,  и тут она, вместо того чтобы  опЯть  повторЯть
закрепленные эле-менты поведениЯ, вдруг разогналась, перевернулась на спину,
поднЯла хвост  и  около пЯти  метров двигалась  по инерции,  держа  хвост  в
воздухе.  "Њама, посмотри, как  Я  еду без  рук!"  ‡релище было препотешное.
€нгрид,  Я,  младший  дрессировщик  и  шестьсот туристов  из  €ндианы так  и
покатились
     со смеху. €нгрид  закрепила  это  движение,  и  ЊалиЯ повторила его раз
десЯть, причем  каждый раз  скользила по инерции все дальше  и выглЯдела все
забавнее.
     ‚ечером Я рассказала про  это ѓрегори. Ћн пришел в неистовое волнение и
пожелал  увидеть  все  своими  глазами. Ќа  другое  утро он ЯвилсЯ  в  ’еатр
Ћкеанической Ќауки к началу первого представ-лениЯ. ЊалиЯ продемонстрировала
скольжение с задранным хвостом. Љогда же это ничего не дало, она испробовала
еще  несколько привычных номеров, а затем  вдруг круто взвилась в  воздух  и
описала красивую дугу брюхом вверх, войдЯ в воду почти без всплеска. ѓрегори
был вне себЯ от восторга, €нгрид была вне себЯ от восторга и Я тоже. ‡начит,
Я  не ошиблась: ЊалиЯ вновь доказала, что она способна изобретать совершенно
новые движениЯ.
     € представление за представлением она продолжала демонстрировать  новые
и  поразительные  элементы поведениЯ.  Ћна  вертелась  в  воздухе  на  манер
вертунов.  Ћна  плавала брюхом вверх,  прочерчиваЯ спинным плавником линии в
тонкой пленке ила на дне  бассейна.  Ћна  вращалась  под  водой вокруг своей
продольной  оси,  точно  пробочник.  Ћна  по собственному почину проделывала
такие штуки, какие нам никогда не пришли бы в голову, а если бы и пришли, то
сформировать подобный элемент было бы очень трудно.
     ѓрегори  был заворожен. ЊалиЯ  словно бы  усвоила  критерий: "Џоощрению
подлежит только то, что
     до этого не поощрЯлось". Ћна  сознательно предлагала что-нибудь новое -
хотЯ и не на каждом представлении, но  достаточно  часто.  Џорой, увидев нас
утром, она приходила в сильное возбужде-ние.  €  у  менЯ, и у  €нгрид крепло
абсолютно  антинаучное  убеждение, что ЊалиЯ во вспомогательном бассейне всю
ночь   напролет   прикидывает  новые   номера  и  торопитсЯ  начать   первое
представление, всем  своим  видом  говорЯ: "Џогодите,  Я  вам  сейчас  такое
покажу!"
     ѓрегори находил, что этот пример обучениЯ высшего  порЯдка, когда факты
комбинируютсЯ  длЯ  выЯснениЯ  принципа,  того,  что  он  называл  вторичным
обучением. Ћн уговаривал менЯ повторить
     эксперимент   с   другим  животным,   регистрируЯ  все  этапы  во  всех
частностЯх, чтобы со всей  возможной  точностью  выделить  момент, когда оно
поймет ситуацию, а затем изложить результаты в научной статье.
     Ѓилл Њаклин и научно-исследовательское управление  ‚Њ‘ заинтересовались
этой  программой,  котораЯ обрела  особую  солидность благодарЯ одобрению  и
рекомендации ѓрегори, а потому мы
     с €нгрид начали обдумывать,  как ее осуществить. ‘амо собой разумелось,
что мы  можем  взЯть другого  дельфина,  предпочтительно еще  одного  стено,
повторить  ту  же процедуру  и, вероЯтно, получить  те же результаты. ‚опрос
заключалсЯ в том, как регистрировать происходЯщее.
     €деалом был  бы  звуковой  фильм, полностью запечатлевший каждый  сеанс
дрессировки, но  тут воз-никали два "но".  ‚о-первых, это  было бы  чересчур
дорого. Ђ во-вторых, в кинокамеру можно  зарЯдить в лучшем случае 120 метров
пленки,  которых хватает всего на двенадцать минут. ‹ибо нам придетсЯ делать
перерывы длЯ удобства оператора, либо оператор приметсЯ перезарЯжать  камеру
как раз
     в ту минуту, когда начнетсЯ что-нибудь по-настоЯщему интересное.
     Њы решили проводить эксперимент в ’еатре Ћкеанической Ќауки, потому что
там можно было вести наблюдение одновременно и сверху и снизу сквозь стекло.
Ќам пришло было в голову,  что видеоза-пись  дешевле киносъемки и не требует
таких  частых перерывов, но  выЯснилось, что в  ’еатре  Ћкеа-нической  Ќауки
слишком слабое  освещение. ”актограф  тоже не годилсЯ -  длЯ  него программа
была слишком сложной и насыщенной.
     Ќаиболее практичной представлЯлась магнитофоннаЯ регистрациЯ словесного
описаниЯ. Ќо мы  Явно  не  могли обойтись  одним наблюдателем,  поскольку он
далеко  не всегда мог  бы следить за  животным одновременно сверху и  из-под
воды.  Љое-какие выдумки  Њалии  мы с €нгрид упустили только потому, что обе
следили за ней сверху.
     Њы решили, что нужны три человека: дрессировщик, наблюдатель и еще один
наблюдатель на три-буне, следЯщий за животным сквозь стекло. Ќаш электронный
"термит" обещал обеспечить нас  всех троих микрофонами так, чтобы запись шла
на одной ленте. € еще он обещал  снабдить нас  наушни-ками,  чтобы  мы могли
переговариватьсЯ с помощью  микрофонов, а  не перекрикиватьсЯ  через бассейн
или объЯснЯтьсЯ с помощью жестов, как у нас с €нгрид давно вошло в привычку.
     "’ермит"  подсчитал, во что обойдетсЯ такое оборудование. Џолучилось не
слишком дорого.
     Ђ поскольку ‚Њ‘ оплачивали эксперимент наличными, мы могли пригласить в
качестве  наблюда-телей  достаточно  квалифицированных  специалистов. „октор
‹еонард „еймонд,  профессор ѓавай-ского университета, рекомендовал мне  двух
своих  аспирантов-психологов  -  „ика  •аага и „жо  0'ђейпи.  Љроме  ведениЯ
наблюдений   они   согласились  сделать   анализ   записей,   а   также   их
статис-тическую  обработку, котораЯ  потребуетсЯ  длЯ подготовки  полученных
результатов к печати.
     ЊалиЯ,  конечно, длЯ  этих  экспериментов не  годилась.  Ћна  приобрела
слишком большой опыт
     в подобных заданиЯх, а нас интересовал как раз процесс  его накоплениЯ.
Ќаш выбор остановилсЯ
     на •оу, еще одной самке стено,  содержавшейсЯ  в дрессировочном отделе.
Њы перевели  •оу в ’еатр Ћкеанической Ќауки, поместили ее в одном бассейне с
Њалией и приступили к работе.
     ‘оставив удобное длЯ всех нас расписание,  мы обычно проводили  два-три
коротких сеанса с •оу
     до  открытиЯ  Џарка. Љонечно,  было бы интересно экспериментировать  на
глазах у зрителей,
     но  установка  магнитофона,  регистрациЯ  происходЯщего  и  все  прочее
отнимало столько времени,
     что включать эту работу в представление было нерационально.
     •отЯ  у  нас  не  было  возможности  вести  киносъемку каждого  сеанса,
управление   пожелало   получить  короткий   документальный  фильм  о   ходе
эксперимента, а потому нам выделили кое-какие средства
     на  кинооператора. Њы старались снЯть каждый закрепленный поведенческий
элемент,  даже  если  приходилось  проводить  специальные  сеансы только длЯ
оператора, во  времЯ которых  "закреплЯлись" уже закрепленные  движениЯ. Љак
подействуют на  •оу такие повторные  сеансы, будут ли они полезны или вредны
длЯ процесса научениЯ, мы заранее сказать не могли. Ћднако в экспе-рименте с
Њалией повторениЯ, которых не удавалось избежать, не помешали  ей воспринЯть
идею новизны, а потому мы надеЯлись, что они не собьют и •оу.
     Џо  характеру •оу была  совершенно не  похожа на  Ња-лию.  Ћна  гораздо
быстрее "падала духом"
     и в первые же сеансы  завела манеру  плыть  по  кругу,  дельфинировать,
плыть  по кругу, дельфини-ровать, плыть  по  кругу...  не предлагаЯ  никаких
других движений, замкнувшись в инерционном поведении на  много долгих минут.
‚ыЯснилось,  что заставить •оу работать  можно, только каким-нибудь способом
нарушив эту инерцию. Њы попытались сформировать несколько поведенческих
     элементов  -  выползание  из  воды  (на  край  бетонной  платформы  над
бассейном), влиЯние хвостом, плавание над самым дном бассейна. €ногда, чтобы
прервать бесконечное кружение и дельфини-рование, мы давали •оу пару рыбешек
"просто  так",  без  свистка,  ничего  не закреплЯЯ,  но это  под-нимало  ее
настроение  и  побуждало  вновь  попытать  удачи.  •арактер  •оу  был  таким
невозмутимым, что мы ни разу не  наблюдали у нее симптомов раздражениЯ вроде
ударов хвостом по воде или "плюханьЯ",  какими  реагировала на разочарование
ЊалиЯ. …е наличный  репертуар естественно повторЯющихсЯ  движений был  очень
скуден.
     Џервые четырнадцать сеансов все проходили примерно  так,  как описано в
следующем отрывке
     из научной статьи:

     •оу  начинала каждый  сеанс  с демонстрации  того  элемента  поведениЯ,
который  поощрЯлсЯ во времЯ  преды-дущего сеанса. €ногда этот элемент  снова
выбиралсЯ длЯ закреплениЯ - в тех  случаЯх, когда, по мнению  дрессировщика,
он  не  был раньше по-настоЯщему закреплен. …сли первое движение не получало
поощрениЯ, •оу проделывала весь  репертуар движений, поощрЯвшихсЯ на прежних
сеансах, - "плюханье", дельфи-нирование, выползание и плавание брюхом вверх.
…сли поощрениЯ не следовало, она начинала упорно
     повторЯть одни и те же  движениЯ - дельфинирование, переворот, кружение
(ђгуог Љ., Haag R., O'Reilly J.  The Creative  Porpoise:  Training for Novel
Behavior.  -  <i>Journal of the  Experimental Analysis of Behavior</i>, 12  (1969),
653-661).

     Ќа  тринадцатом сеансе •оу все-таки предложила кое-какое наименование -
плыла брюхом  вверх,  потом правым боком вверх, потом  снова  брюхом  вверх.
Џолучалось что-то  вроде "пробочника"  Њалии. Ќа следующем  сеансе,  два днЯ
спустЯ,  она  опЯть  поплыла  так,  и  дрессировщики начали  формировать это
движение, доведЯ его до пЯти полных оборотов. Ћднако на четырнадцатом сеансе
ничего нового не произошло, и •оу опЯть начала кружить.

     Ќа следующее утро,  пока  экспериментаторы устанавливали  оборудование,
•оу  еще  во  вспомогательном бассейне  вела себЯ очень  активно. Ћна дважды
хлопнула хвостом -  движение  длЯ нее совершенно  необычное,  и дрессировщик
поощрил его тут же, во вспомогательном бассейне.  Љогда  началсЯ пЯтнадцатый
сеанс,  •оу продемонстрировала  движение, получившее поощрение на предыдущем
сеансе - плаванье у самого дна,

     а  затем движение,  предшествовавшее  этому  ("пробочник"),  после чего
начала привычное кружение и дельфинирование, добавив, правда, хлопок хвостом
при вхождении  в  воду.  ќтот  хлопок получил поощрение,  и  тогда  животное
соединило  хлопок  с "плюханьем",  а  затем  начало  хлопать  независимо  от
прыжков,  причем  впервые демонстрировало движение по всему  бассейну, а  не
только перед дрессировщиком. Љогда десЯтиминутный сеанс закончилсЯ, получили
поощрение 17 хлопков хвостом, а остальные не поощрЯвшиесЯ движениЯ перестали
демонстрироватьсЯ.
     естнадцатый   сеанс   началсЯ  после  десЯтиминутного  перерыва.   Џри
поЯвлении  дрессировщика •оу  проЯвила  бурную активность и сразу же  начала
демонстрировать "плюханье"  с  перевертыванием,  падаЯ  то на  брюхо, то  на
спину. Љроме  того, она принЯлась кувыркатьсЯ в воздухе. „рессировщик  начал
закреплЯть это  движение  -  сальто,  обычное  длЯ  рода <i>Stenella</i>,  но,  как
правило,  не наблюдаемое  у  рода  <i>Steno</i>,  -  а  •оу снова  проЯвила  бурную
активность:  плавала, описываЯ  восьмерки  (впервые!),  и  прыгала, прыгала,
прыгала.  ‘альто  она  повто-рила  44  раза,  перемежаЯ  его  некоторыми уже
закрепленными  движениЯми,   а   также   добавила  три   новых,   прежде  не
наблюдавшихсЯ  движениЯ: хлопки хвостом в положении на  спине, боковые удары
хвостом и верчение
     в воздухе (<i>там же</i>).

     Љороче говорЯ, •оу понЯла ситуацию. Ђ когда она, наконец, разобралась в
происходЯщем - когда она начала понимать, что добитьсЯ от нас свистка можно,
только проделав что-то совсем новое, -
     ее  охватила настоЯщаЯ лихорадка изобретательства.  •отЯ  мы закреплЯли
только сальто, она  демон-стрировала остальные новые движениЯ и повторЯла их
все. Џрежде она  обычно ограничивалась двумЯ-тремЯ типами движений за сеанс,
теперь же  в течение одного сеанса она предложила нам восемь типов движений,
причем  четыре из них  были абсолютно новыми,  а два -  сальто и  верчение -
стали заметно сложнее и с первого же раза были выполнены безупречно. Ќа этом
сеансе  она  продемонстрировала 192,  движениЯ, почти по девЯть  движений  в
минуту вместо  прежних трех-четырех, а к концу сеанса не только не замедлила
темпа, как раньше, но, наоборот, начала его
     убыстрЯть, так что мы втроем уже были не в состоЯнии толком разобратьсЯ
в  этом  вихре  поворотов,  прыжков,  всплесков, ударов  хвостом  и  бешеных
метаний. €нгрид  прекратила сеанс, выдав  •оу обильную премию  из тридцати с
лишним рыбешек.
     ‘  этих пор  •оу  словно  подменили.  ’еперь  она  демонстрировала  нам
множество  сигналов  раздраже-ниЯ  и уже редко возвращалась  к стереотипному
кружению  с  дельфинированием.  Ќам предлагалась  новинка за  новинкой:  она
погружалась на  дно  головой вниз, прыскала  водой в  дрессировщика, прыгала
хвостом вперед. Њы возвращались к некоторым прежним движениЯм, чтобы заснЯть
их длЯ  фильма, но это ее не  сбивало. Љ тридцатому сеансу она предлагала по
одному новому
     движению на  шести-семи сеансах подрЯд и настолько  вошла в колею, что,
услышав свисток, демон-стрировала поощрЯемое и только поощрЯемое движение, а
два сеанса безошибочно начала новым движением.
     €так,   получилось.   Ќо  что,   собственно,  получилось?   €  как  это
истолковать? ѓрегори  сказал, что  это пример обучениЯ высшего порЯдка,  или
вторичного обучениЯ. „жо с „иком вернулись в университет
     и представили доклад длЯ семинара профессора „аймонда,  описав все, что
произошло, и свЯзав это с теориЯми обучениЯ высшего  порЯдка у животных. Ћни
решили "научно"  доказать,  что движениЯ  •оу были действительно  новыми длЯ
нее,  а не тем, что стено проделывают постоЯнно,  зарисовали их,  размножили
картинки и разослали их всем дрессировщикам нашего Џарка, когда-либо имевшим
дело с  морщинистозубыми дельфинами  (ни в одном другом океанариуме стено ни
разу  не  демонстрирова-лись, а  потому  опрос  волей-неволей  ограничивалсЯ
только теми дрессировщиками, которые хотЯ бы
     в  прошлом  работали  у  нас).  €х  попросили  указать,  как  часто  им
приходилось наблюдать те  или  иные движениЯ. Ќекоторые  элементы поведениЯ,
вроде хлопка хвостом, по общему мнению,  были вполне  обычными, однако никто
ни разу  не  видел, чтобы  морщинистозубый  дельфин делал  сальто, вертелсЯ,
прыгал брюхом вверх или прыскал водой  в дрессировщика.  ‚  результате „ик и
„жо смогли снабдить статьи приЯтным аккомпанементом статистических выкладок,
показывающих крайне малую вероЯт-ность того, что все эти новые движениЯ были
случайными.
     Џримерно тогда  же к нам в Џарк приехал ѓарри •арлоу,  видный психолог,
пожалуй, более всего известный своими работами по подмене матерей у обезьЯн,
и  Я  рассказала  ему  о нашем  экспери-менте. Ђ  он  высказал  мнение,  что
ЂмериканскаЯ  ассоциациЯ  психологов,  вероЯтно,  с удовольствием опубликует
нашу статью в каком-нибудь из своих журналов. Ћчень хорошо!
     ’еперь  оставалось  только  написать  эту   статью.  Џерепечатка  наших
магнитофонных записей занЯла сто с лишним страниц. Ѓыло Ясно, что необходимо
найти  какой-то наглЯдный  способ изображать происходившее на каждом сеансе,
не прибегаЯ к громоздкому словесному изложению.
     Џри  оперантном  научении реакции принЯто  регистрировать графически  с
помощью   кривых  накоплениЯ.  Џо  горизонтали  откладываетсЯ  времЯ,  а  по
вертикали  -  число  реакций; каждаЯ реакциЯ изображаетсЯ точкой на графике.
…сли соединить эти точки, получитсЯ наклоннаЯ линиЯ,
     показывающаЯ, как часто и как быстро реагировало животное. Љонечно, это
очень  удобно,  если имеешь дело с  одной  реакцией - нажим на  рычаг,  удар
клювом в кнопку,  -  но как  изобразить на графике сеанс, во времЯ  которого
животное чуть ли не одновременно проделывает самые разные движениЯ?
     џ напрЯгала  памЯть,  рылась  в библиотеке на полках  с  литературой по
психологии и расспрашивала всех знакомых психологов,  как принЯто составлЯть
график сеансов, включающих  разные  типы множественных реакций.  Њало-помалу
выЯснилось,  что  единого стандартного  способа  не существует. ‹абораторные
эксперименты требуют предельной простоты,  и работающий с крысой бихевиорист
просто не будет ставить  опыта,  сопрЯженного с  усложнениЯми вроде  тех,  с
которыми мы сталкивались во времЯ наших дрессировочных сеансов. Џо наивности
Я попала в такое же  положение, в какое мы  ставили беднЯжку  •оу: если Я не
придумаю ничего нового, статьи не будет!


     €з моего дневника, 17 маЯ 1966 года

     Ќомер  отелЯ в ‘ан-”ранциско. Џо-моему, Я знаю, как изобразить сеансы с
•оу. ‘Ядь, положи перед собой перепечатанную запись  сеансов, поставь  рЯдом
магнитофон с лентой записи  и часы. Џроиграй запись, размечаЯ печатный текст
через   каждые    пЯтнадцать   секунд.   Џодчеркни   каждый   закреплЯвшийсЯ
поведенческий  элемент. ‡атем  приготовь  большой  лист  под  график, выбери
какой-то один  элемент поведениЯ  и  пройдись по  тексту, отмечаЯ в  графике
каждую  реакцию в соответствующей пЯтнадцатисекундной графе. Џотом вернись к
началу текста,  выбери  другой  цвет длЯ другого  поведенческого элемента  и
нанеси еще  один  пунктир - еще одну линию на том же графике. € так  далее -
длЯ всех поведенческих элементов.

     „ик и „жо согласились с  моим предложением и  взЯли на себЯ  эту нудную
работу. Џлодом  ее стали тридцать  два  удивительных  графика тридцати  двух
дрессировочных  сеансов:  на  каждом  были  запечатлены  все реакции  и  все
элементы поведениЯ,  наблюдавшиесЯ во времЯ данного сеанса.  ‡анимаЯсь этим,
они  заодно  исследовали  вероЯтность  промахов,   которыми  обычно  чреваты
субъективные  оценки  поведениЯ.  Ћни  провели  статистический  анализ  трех
независимых описаний каждого поведенческого элемента,  проверЯЯ, все  ли  мы
были согласны, что видели одно и то же.
     €з  этих описаний следовало, что всЯкий  раз,  когда  демонстрировалось
новое движение, мы все трое замечали его и все трое описывали его как новое,
     а  позже, когда  нам предъЯвлЯли рисунки  „ика  и  „жо, мы все называли
изображенные  на  них  движениЯ  одинаково. Ћни  даже  проглЯдели  кадрик за
кадриком киноленту, на которой мы  запечатлели каждый поведенческий элемент,
чтобы установить, насколько  точны их  рисунки.  ‘толь трудоемкаЯ  процедура
обеспечила достаточно научные доказательства, что мы этого не  сочинили и не
подменЯли реальные факты предвзЯтыми предположениЯми.
     Љогда  графики  были   закончены,  мы  опубликовали   отчет   о   нашем
эксперименте,   использовав   длЯ   его  заглавиЯ  ("‚торичное  обучение   у
морщинистозубого дельфина") термин ѓрегори Ѓейтсона. Љроме  того, мы помогли
кинооператорам ‚Њ‘ снЯть короткий документальный фильм на ту  же тему. ”ильм
получилсЯ  чудесный  -  важнейшие  графики  в  прекрасных  цветах  и   очень
поэтический  финал  о  возможном будущем  взаимодействии  людей и дельфинов,
когда дельфин станет  не  послушным  орудием,  но равным  партнером  и  даже
инициатором.   Џод  голос   диктора  камера  следила  за   одним   из  наших
дрессировщиков, который играл  в воде с •оу. € человек и дельфин предавались
этому занЯтию
     с равньм радостным увлечением.
     Ћднако ни в  отчете, ни в фильме, на мой взглЯд, не нашло выражениЯ то,
что Я  считала  самым  интересным  в  нашем  эксперименте.  ‚  чем  все-таки
заключалась соль замечательного событиЯ, которое мы наблюдали?  „а, животное
усвоило принцип, а не просто еще одну новую реакцию.
     Ќо ведь это происходило всЯкий раз, когда очередное  животное постигало
идею  звуковых  сигналов  как таковых  в противоположность данному звуковому
сигналу  длЯ  данного  поведенческого элемента. „а,  эксперимент  как  будто
оправдывал предположение, что от дельфинов можно добитьсЯ чего-то  большего,
чем  просто  закрепленного  поведениЯ. €зменение  "личности"  •оу, когда  ее
прежнЯЯ кротость и пассивность  сменились активностью,  наблюдательностью  и
инициативой,  оказалось  стойким.  (Љроме  того,  оно  было и полезным  -  Я
нисколько  не   удивилась,  узнав,  что   на   основе  нашего   эксперимента
дрессировщики   ‚Њ‘   разработали   методику   "игровых   переменок"   между
напрЯженными сеансами  или после них.  ’акие игровые переменки  обеспечивали
животному отдых  и одновременно содействовали развитию его сообразительности
и  смышлености: они позволЯли  поощрЯть  и закреплЯть самые разные  элементы
поведениЯ, а иногда и наталкивали на новые полезные реакции.)
     Ќо как все это представлЯетсЯ мне самой? џ жевала и пережевывала всЯкие
идеи  около  года,  а  потом облюбовала  в дрессировочном отделе  подходЯщий
чуланчик и  превратила  его  в свой  рабочий  кабинет. џ развесила по стенам
графики  „ика  и  „жо  в строго хронологическом порЯдке и в  свободное времЯ
усаживалась за столик, глЯдела на  них, записывала свои мысли, а потом рвала
записи. Љто-то
     в нашем отделе украл  из моего чуланчика-кабинета электрическую пишущую
машинку, и целую неделю Я сидела там и размышлЯла сложа руки, пока страховаЯ
компаниЯ не  выдала  страховую  премию,  так  что  можно  было купить  новую
машинку, а администрациЯ не снабдила дверь чуланчика замком.
     Њои мысли вновь и  вновь возвращались к случаю, свидетелем которого был
мой отец. Ћн когда-то  повесил у  себЯ на  заднем  дворе кормушку длЯ  птиц,
сделанную с таким расчетом, чтобы обезопасить птичий корм от белок. Љормушка
подвешивалась на шнуре, слишком тонком, чтобы белка могла
     по нему спуститьсЯ, и была прикрыта крутой конической  крышей, котораЯ,
стоило  белке прыгнуть на  нее,  наклонЯлась и  сбрасывала  белку на  землю.
Љак-то  раз  отец  увидел, что по ветке  с  кормушкой  пробежала белка.  Ћна
оглЯдела  кормушку, прыгнула на ее крышу,  сорвалась  и, пролетев метра два,
шлепнулась на траву. Ѓелка повторила попытку, опЯть сорвалась, попробовала в
третий раз -
     но с  тем  же результатом.  Џосле  этого она снова взобралась на ветку,
долгое времЯ сидела  там, глЯдЯ  на кормушку, потом свесилась  вниз головой,
ловко  перекусила шнурок, сбежала вниз и  принЯлась грызть семена из упавшей
кормушки.
     Ћригинальность. Љачество,  хотЯ  и редкое  у животных, но  все-таки  им
присущее. Џочти не наблюдающеесЯ в лабораторных условиЯх.  € тем не менее мы
у себЯ добились оригинальности от Њалии
     и •оу, а это значит, что при желании ее можно пробуждать вновь и вновь.
Ћднако  менЯ интересовало  другое: этот эксперимент указал  путь к  развитию
творческого начала.
     Ќаконец-то Я могла приступить к работе над статьей. Ћна занЯла месЯцы и
месЯцы.  Џервый  вариант  вернулсЯ  ко  мне  из  редакции  <i>The  Journal  for
Experimental Analysis  of  Behavior</i>,  длЯ  которого  Я  ее предназначала,  с
приложением  десЯти  страниц  напечатанных  через  один интервал замечаний и
желательных исправлений. „жо и „ик пришли в ужас и  уже  не сомневались, что
нам  так  и  не  удастсЯ  опубликовать  эту  статью. ЊенЯ, однако, настолько
ободрила  разумность критики,  а  также  благожелательные  слова  одного  из
рецензентов,
     горЯчо  рекомендовавшего опубликовать "этот изЯщный отчет натуралиста",
что Я радостно  взЯлась за уничтожение неЯсностей, антропоморфизма и  других
частностей, на исправлении  которых настаивала редакциЯ. ‘татью опубликовали
и  она вызвала некоторый шум. Ќесколько  других журналов  перепечатали  ее -
целиком,  с сокращениЯми или в отрывках.  …е  использовали  два руководства,
одно  из  которых   (Johnson  H.H.,  Solso  R.L.,  Experimental  Design   in
Psychology;  A Case Approach. -  N.Y.; Harper and Row, 1971)  к моей  тайной
гордости было посвЯщено оформлению экспериментов (эти  трижды благословенные
графики!).
     Ћднако Я считаю,  что эта работа вовсе не доказала  особой  смышлености
дельфинов.  Њногие виды животных при соответствующей дрессировке способны  к
такому  же  развитию.  Ќа  следующее  лето  мы попробовали  применить ту  же
методику уже  не к  дельфинам,  а  к голубЯм.  Џо  моему  наущению несколько
работавших  у нас  студентов соорудили подобие скиннеровского Ящика и каждый
день   поощрЯли  голубей   за  новые   поведенческие  элементы.   ’ут  можно
процитировать абзац окончательного варианта  моей  статьи  об эксперименте с
•оу:

     …сли ежедневно  на протЯжении  нескольких дней поощрЯть поочередно одно
из нормальных действий, свойственных голубЯми, до тех  пор, пока  нормальный
репертуар (повороты, клевки, хлопанье крыльЯми и т.д.)
     не истощитсЯ,  голубь нередко начинает  демонстрировать новые движениЯ,
добитьсЯ которых трудно даже
     с помощью формированиЯ.

     € какие движениЯ! Ќапример, он ложитсЯ на спину. €ли  становитсЯ обеими
лапками  на  развернутое  крыло.  €ли  повисает  в  воздухе  на высоте  пЯти
сантиметров.
     Џрактическое использование  этого эксперимента, например  в школах, еще
не  исследовалось.Љак  и  интересный вопрос  о  том,  почему  одно  животное
оказываетсЯ более творческим, чем другое.
     "‚ целом новые движениЯ Њалии более эффектны и "полны воображениЯ", чем
движениЯ •оу".
     Њы привыкли  к  такой  характеристике  людей  и называем  это  свойство
воображением.  €ли способностью к  творчеству.  €ли  талантом. Њне  казалось
очень интересным, что оно так четко проЯвлЯетсЯ
     у животных.
     Ђ   кроме  того,   длЯ  менЯ  этот   эксперимент   послужил  сильнейшим
закреплением  того  почтительного  уважениЯ,  какое у менЯ  всегда  вызывали
ученые-исследователи. ђазработать этот эксперимент
     и провести  его было  нетрудно.  Њы обнаружили интересное  Явление, так
сказать, по наитию.  Њы были  твердо  убеждены, что сумеем его повторить - и
повторили.   Џричем   эксперимент   в  целом   занЯл   всего  полмесЯца.  Ќо
преобразование  наших  отрывочных  наблюдений  в  стройную  систему  надежно
обоснованных факторов оказалось куда более сложной и трудоемкой работой. „ик
и „жо  посвЯтили ей сотни часов. €столкование же этих фактов, поиски золотых
зерен истины  занЯли в  буквальном смысле слова целые годы, и Я чувствовала,
что более трудной задачи мне еще никогда решать не приходилось. ‚от почему Я
теперь испытываю  настоЯщее  благоговение,  думаЯ о  таких  людЯх,  как  Љен
Ќоррис, Ѓилл евилл, ”ред  ‘киннер и Љонрад ‹оренц, которые только и делают,
что разрабатывают одну новую  идею за другой  и публикуют  все новые и новые
работы.
     •отЯ  этот эксперимент прЯмо  вопроса  об интеллекте не  затрагивал, он
заставил менЯ задуматьсЯ
     и над тем, что такое интеллект.
     Њы,  люди, принадлежащие  к  западной цивилизации, любим  сводить все к
линейному порЯдку. Ќас
     с  €нгрид  постоЯнно спрашивали: "‘кажите, а  дельфин умнее собаки?  Ћн
умен, как человек? Љак шимпанзе?"  ‹юди постоЯнно говорЯт  что-нибудь вроде:
"кошки тупы", "лошади  глупы", "свиньи умнее  коз".  Ќо что  это собственно,
значит? Ѓыла  ли ЊалиЯ  "умнее", чем •оу? ‘пособность к  воображению  -  это
свойство  интеллекта или  что-то другое? ЋбстоЯтельства создали "творческих"
животных,  и они производили впечатление  "очень умных". Ќо тогда, как можно
объЯснить поведение этих творческих голубей? ‚едь голубь уж никак не "умен",
не правда ли?
     ‹ошадей  принЯто считать тупыми. Ћни  редко  занимаютсЯ решением задач,
вроде  той находчивой белки, и тем не менее  мне однажды довелось наблюдать,
как лошадь  рассматривала щеколду, запиравшую калитку, а затем  открыла ее с
первой же попытки. Љроме того, лошадЯм свойственна поразительнаЯ способность
к запоминанию. •орошо обученнаЯ лошадь помнит сотни стимулов,
     по  отдельности и в сочетаниЯх,  и способна  использовать поведенческие
элементы, которым ее обучили, длЯ сообщениЯ собственных  идей дрессировщику,
так что наездник и лошадь  словно "читают мысли друг друга"  - очень сложный
результат обширной  дрессировки.  ќто уже своего рода "вторичное  обучение".
’ак  как  же -  лошади  все-таки  глупы? €ли при обычных обстоЯтельствах  мы
просто не ставим их перед необходимостью проЯвлЯть интеллект?
     €  разве способность  лошадей  сохранЯть в  памЯти  огромные количества
твердо усвоенных битов информации  - это  не то же самое, что в наших школах
вознаграждаетсЯ высшими отметками?
     Љошки - животные с крайне негибким поведением, они следуют заложенной в
них природой программе, очень четкой  и Ясной. Ћни не склонны  решать задач.
’ем не менее кошка способна
     к  научению через  наблюдение, как ни  одно из известных  мне животных,
включаЯ  дельфинов; например, кошка, увидев, что другаЯ кошка прыгает сквозь
обруч  и получает корм, сама сделает то же самое. Ђ подражание Љонрад ‹оренц
считает очень сложным процессом.
     Њало-помалу у  менЯ возникало убеждение, что  "интеллект" слагаетсЯ  из
множества  самых  разных  вещей  -  способности  решать задачи,  способности
учитьсЯ и  запоминать, способности наблюдать,  готовности  к  изменениЯм, то
есть естественной гибкости поведениЯ, котораЯ мала у кошек и велика
     у выдр и ѓрегори Ѓейтсона, и, наконец, наличиЯ или отсутствиЯ смелости,
а также упорства.  ‚се эти  способности и склонности отмерены разным видам и
разньм индивидам в разных количествах.
     ‚ любом виде есть особи, которые могут блеснуть тем  или иным слагаемым
интеллекта,  как белка моего отца. Ќасколько же  умен дельфин? Њне  кажетсЯ,
что такаЯ постановка вопроса вообще неверна.
     Ќу,  хорошо.  ‚ам  все  равно  хочетсЯ  услышать  ответ. —то  же,  если
линейного порЯдка избежать нельзЯ,  менЯ более или  менее  устраивает ответ,
который дали  Ђ.”.Њакбрайд  и „.Ћ.•ебб около  тридцати лет назад, задолго до
того,  как  ‹илли,  ”липпер и фантастические легенды  о  дельфинах  покорили
воображение  неспециалистов:  "Џо  сообразительности  дельфин   стоит  между
собакой и шимпанзе, несколько  ближе к шимпанзе".…сли  вспомнить  “ошо и  ее
собратьев, это  высокаЯ  похвала.  “ истории Њалии  и  •оу  есть  любопытный
эпилог. Ћбе они после окончаниЯ эксперимента остались в  ’еатре Ћкеанической
Ќауки. Ћбе вели себЯ очень  активно и изобретательно  и, по  правде  говорЯ,
постоЯнно досаждали нам своими проделками.  Ћни то и дело открывали дверцы и
выпускали друг друга в демонстрационный бассейн. •оу научилась прыгать через
перегородки, а ЊалиЯ завела неудобную привычку вылезать из воды и ползать по
бетонному  полу,  тыча  дрессировщиков  в  лодыжки,  чтобы на  нее  обратили
внимание.  Ќам пришлось привЯзать это  поведение к сигналу, чтобы прекратить
ее попытки переходить к наземному существованию на глазах у зрителей.
     “ каждой из  них был  свой  репертуар и в  представлениЯх они выступали
отдельно,  хотЯ и могли  наблюдать друг  за другом  сквозь дверцы. ЊалиЯ  по
звуковым сигналам  демонстрировала некоторые поведенческие элементы, которые
придумала сама: прыжок брюхом вверх, "пробочник", "Њама, посмотри, как Я еду
без рук!", то есть скольжение на спине  с задранным хвостом. Љроме того, она
прыгала  через  обруч, поднЯтый  над  водой  на три с  половиной метра.  •оу
демонстрировала  эхолокацию,  лавируЯ в  наглазниках между  препЯтствиЯми и,
подбираЯ на нос три тонущих кольца. „ругими словами, выдрессированы они были
по-разному, если не считать того, что Њалию тоже приучили
     к наглазникам. Ќо она никогда в них не работала.
     •оу попала  к  нам совсем молоденькой, а  потому продолжала расти и  со
временем  почти достигла  размеров  Њалии.  Љак-то  раз,  когда с  животными
работала €нгрид,  а Я читала  лекцию, представление не  заладилось.  ‘начала
открыли  дверцу  Њалии, она выплыла в  бассейн и проделала все,  что от  нее
требовалось,  - прыжок брюхом  вверх,  "пробочник",  скольжение с  задранным
хвостом, - но не
     в обычном порЯдке и с непонЯтным возбуждением.
     —то-то Явно было не так. Њожет быть, сломалсЯ сигнальный аппарат? Љогда
был поднЯт обруч, она прыгнула,  но суматошливо, неловко и гораздо ниже трех
с  половиной метров.  Џри обычных обстоЯтельствах  были бы  принЯты  жесткие
меры: она получила бы тайм-аут и дрессировщик потребовал
     бы  повторениЯ.  Ћднако  €нгрид,  удивительно   чувствующаЯ  настроение
животных,  решила  проЯвить  снисходительность,   и  обруч  был  опущен   на
половинную  высоту. Џосле чего животное  прыгнуло сквозь  него, не дожидаЯсь
сигнала.
     —то  с ней  происходит?  Ћна так нервничала,  что мы  обе почувствовали
облегчение, когда  ее, наконец,  можно  было  отправить  во  вспомогательный
бассейн и выпустить •оу.
     ќта тоже стремительно промчалась сквозь дверцу  в страшном возбуждении.
€нгрид  с большим трудом  удалось  надеть  на  нее  наглазники.  „важды  они
срывались  и животное приносило их со дна. Ќаконец наглазники были надеты, и
она проплыла сквозь лабиринт из труб, который мы опустили
     в  бассейн, а затем подобрала кольца, но по  одному, а не все  три, как
обычно. Ћна тоже очень  нервничала и  нас томила  порожденнаЯ  долгим опытом
тревога,  что  представление вот-вот  совсем развалитсЯ. Ћднако мы завершили
его более или менее благополучно, хотЯ все шло чуть-чуть не так, с какими-то
непонЯтными отступлениЯми. џ заговорила со зрителЯми
     о необычной  нервозности обоих  дельфинов  и  призналась,  что не  могу
объЯснить, почему они были выбиты из  колеи и  вели себЯ так странно, почему
ЊалиЯ  путала  сигналы,  а  •оу  не сразу  дала надеть на  себЯ  наглазники.
Џредставление   окончилось.   €нгрид   отправила   последнего   дельфина  во
вспомогательный бассейн и вдруг уставилась на менЯ в полном изумлении.
     - ‡на