
„ома  Я  оставил записку,  что  уехал надолго,  и  возвращатьсЯ назад не
собиралсЯ.
   Ђ напротив менЯ сидел на скамейке маленький рыжий мужичок, тоже читал
старую книжку и,  видно,  ехать не торопилсЯ. "‚от интересно, - думаю, -
что у него может быть за книжка?" Ћказалось, "„еЯниЯ апостолов". Ћн даже
вслух почитал,  не поленилсЯ -  правда интересно.  € тоже заглЯнул в мою
книжку, но сразу ее вернул.
   "’ы, - говорит, - эту китайщину брось, пусть китайцы читают. „умаешь,
истина и там, и там, и тут? •очешь нахватать отовсюду. Ђ истина одна. ’ы
что,  нехристь?"  "Ќет,  Я  крещеный..."  -  "Љрест носишь?" "Љрест буду
носить. џ вот, - говорю, - даже в семинарию хотел поступать, а менЯ и на
кухню не пустили".  Ћн мне нисколько не посочувствовал:  и ладно, мол, к
лучшему.  "’ы  в  монастырь поезжай,  там  всем наукам обучат.  -  Ђдрес
сказал.  -  џ завтра сам в том направлении еду,  хочешь,  поедем вместе.
’олько ты больше не пей, а то от тебЯ вином вонЯет".
   ’акой  невзрачный мужичок с  рюкзаком,  ростом-то  мне  по  грудь,  в
ботах... Ќо так и говорит: "истина одна", а "...от тебЯ вином вонЯет". џ
вроде и удивилсЯ и обиделсЯ. Ђ на вокзал на другой день пришел.
   Ћн  спрашивает:  "Љрест купил?"  -  "Љупил".-  "Ќадел?"  -  "Ќадел".-
"Џокажи".
   џ показал ему медный Љрестик.
   ќто ему понравилось.
   Ћказалось,  он сам в монастырь направлЯетсЯ, только не хотел говорить
сразу,  присматривалсЯ.  ’ак  и  поехали вместе.  ‚  поезде он  все  мне
толковал, как да что, учил, как подойти к благочинному:
   "Џриехал помолитьсЯ, а если благословите, останусь на послушание".
   Џриходим в монастырь, попутчика моего там уже знают. € к благочинному
он вместе со мной пошел,  говорит: "‚ы, батюшка, не смотрите, что у него
такое лицо... Ћн хочет жить как православный христианин".
   џ опЯть удивилсЯ: какое же это у менЯ лицо?
   Ќу,  дали мне первое послушание,  в трапезной: втроем накрывали столы
человек на  сто,  убирали,  мыли  посуду,  опЯть  накрывали.  џ  говорил
благочинному:  "џ  хочу  книги  читать",-  а  он  так  поведет плечом  и
отвернетсЯ,  ничего не  ответит.  €  вроде монахи вниманиЯ не  обращают,
помолЯтсЯ после  трапезы  и  уйдут.  —то,  думаю,  это  за  люди?  ‘коро
назначили менЯ старшим над тремЯ послушниками в трапезной. ‘тало хуже: Я
очень старалсЯ угодить монахам.  €  потерЯл то  состоЯние,  которое было
вначале,- не знаю, как его назвать... как будто прохлады. ‘казал об этом
своему духовному отцу,  старому архимандриту ‹аврентию. Ћн говорит: "ќто
не годитсЯ.  ’ы и так гордый. Џереведем тебЯ в пещерку, к преподобному".
Ћчень хорошее послушание -  стоишь весь день перед свЯтыми мощами,  люди
приходЯт,  прикладываютсЯ к  ним...  Ќо пещера маленькаЯ,  народу много,
воздуха нет.  ЋпЯть Я стал кашлЯть. Ћтец ‹аврентий и в очках едва видел.
…му говорЯт:  "’ы не замечаешь, а твой послушник совсем желтый стал. …му
плохо".
   ’огда мне дали ключи от  складов.  Ћткрыл,  закрыл и  сижу на  свежем
воздухе, вот уж тут Я начиталсЯ...
   Ђ когда опЯть стало плохо с легкими,  все послушаниЯ снЯли, несколько
месЯцев только лечили.  ‡аваривали мне какие-то древесные почки,  травы.
ђаньше Я думал, им до менЯ дела нет, а теперь почувствовал доброту.
   —ерез это  надо пройти...  ‚от  вы  ищете уединениЯ,  тишины.  Ђ  вам
особенно нужно ощутить это общее житие.  ’о, что вы жили в общежитии или
коммунальной квартире,  не  в  счет,  это  совсем  другое,  может  быть,
противоположное.   Ќо   раньше  так   все  и   делалось  -   в   должной
последовательности. ‘начала человека даже поселЯли за оградой монастырЯ.
Џотом давали послушание и  через несколько лет постригали в рЯсофор,  он
получал право  носить монашескую одежду.  Ђ  когда научитсЯ по-монашески
жить, постригали в мантию - инок давал обеты Ѓогу. € только после многих
лет в общежительном монастыре, в поздней зрелости его могли благословить
на  отшельничество.  Њонах  уходит от  людей  не  потому,  что  они  его
раздражают,  или ему нет до  них дела,  или он  не умеет жить с  другими
вместе. Ќаоборот, он должен сначала научитьсЯ любить всех. Ђ потом может
и  в затвор уйти с этой любовью,  потому -  что у него есть другое дело,
более важное...
   ’еперь, бывает, человек не успел настоЯщего монашества вкусить, а уже
принЯл архиерейский сан,  управлЯет епархией. € слово-то какое придумали
- "управлЯющий",  по-английски менеджер -  вроде  как  директор совхоза.
Џроисходит обмирщение духовенства, обмирщение –еркви. „ух Ѓожий в монахе
подменЯетсЯ менеджерской активностью.  Ђ  последствиЯ самые тЯжелые -  и
маловерие,  и компромиссы,  и внутрицерковные раздоры...  Љогда ѓригорий
Ѓогослов был  архиепископом Љонстантинопольским и  из-за  этого престола
возникли распри, он сказал: "џ не больше €оны: если эта бурЯ из-за менЯ,
ввержите менЯ в  море,  чтобы оно  утихло".  €  что  лишение престола не
лишает его Ѓога.  ‚ этом -  христианство, а не в борьбе за власть, не во
взаимных подозрениЯх, претензиЯх...
   Ќо  Я  отвлексЯ.  Ђ  со мной дальше так было.  Ќаш наместник сидел на
межцерковной конференции  рЯдом  с  грузинским  архиепископом,  к  слову
вспомнил:  "“ нас тоже в монастыре грузин есть".  ’от говорит: "Џришлите
его к  Џатриарху €лие,  нам монахи нужны".  € отец ‹аврентий благословил
менЯ вернутьсЯ в ѓрузию.
   ‘обрали мне денег,  чтобы Я пожил в горах,  подлечил легкие.  ’ак Я и
отдыхал два месЯца. - Џотом пришел к Џатриарху.
   Ћн спросил:  "—его ты хочешь?"  "•очу жить в  монастыре".  "Ќайди еще
одного, готового к постригу. € пойдите посмотрите „жвари".
   џ  и смотреть монастырь не хотел,  заранее был согласен.  Ќо Џатриарх
настоЯл. Џришли мы с €ларионом в конце сентЯбрЯ - лучшее здесь времЯ. Ќе
могу передать, как Я увидел „жвари... Ћтчасти вы угадываете, но опЯть же
только отчасти - у вас другое прошлое.
   Ќо  Я  поставил Џатриарху два  условиЯ.  Џервое:  Я  никогда не  буду
выходить из монастырЯ. ‚торое: Я не приму свЯщенного сана.
   Њонах -  человек кающийсЯ, плачущий о своих грехах. Њонах тот, кто до
последних сил стараетсЯ исполнЯть заповеди.  Ђ свЯщенник не вправе их не
исполнить,  так  Я  считал,  он  должен быть достоин уже  принЯтиЯ сана.
„уховенство должно  быть  духовным,  свЯщенство -  свЯтым.  Љроме  того,
свЯщенство и  монашество вообще разные пути и  образы жизни.  Ќет ничего
выше служениЯ литургии;
   но монах только участвует в ней,  свЯщенник ее совершает - это совсем
не одно и  то же.  ‚ пЯтом веке в египетской лавре было около пЯти тысЯч
монахов,  а принЯть сан решилсЯ только ‘авва - и это было такое событие,
что его стали называть ЋсвЯщенным...
   ‘вЯщенник обЯзан нести заботы о храме,  о пастве,  говорить с людьми,
входить в чужую жизнь. Ђ Я хотел остатьсЯ наедине с Ѓогом.
   Ќо Џатриарх сказал "нет".
   џ тоже сказал "нет". € уехал в свой монастырь.
   Ќо  отец  ‹аврентий убедил  менЯ,  что  Я  не  вправе ставить условиЯ
Џатриарху.  € Я вернулсЯ, чтобы согласитьсЯ на условиЯ, которые Џатриарх
поставит мне. Ћн говорил тогда: "€еромонах несет очень тЯжелый крест. Ќо
ты должен принЯть его -  ради людей.  €  монастырь не может существовать
без богослужениЯ". ’ак в тридцать два года Я принЯл постриг и скоро стал
игуменом.   Ќо  была  бы  моЯ  волЯ,   Я  навсегда  осталсЯ  бы  простым
черноризцем.
   “же  светлело небо за  решеткой окна.  ‹ампа погасла сама,  наверное,
кончилсЯ  керосин.  ‚  мЯгких  предрассветных сумерках Я  видела  фигуру
игумена,  устало  и  неподвижно  прислонившегосЯ  к  стене.  ЊитЯ  давно
устроилсЯ на топчане,  сидел,  укрывшись старой рЯсой, очень тихо сидел,
как и Я, боЯсь неосторожным движением прервать отца Њихаила.
   Ћн умолкал надолго,  а  потом говорил снова.  Ћ  тех,  кто приходил в
монастырь в эти годы,  какие пути сюда приводили.  € как хорошо в „жвари
зимой.  ѓоры и лес, все вокруг засыпает чистым снегом, так много света и
белизны...  €  дороги  заваливает снегом.  Ќикто  уже  не  может  к  ним
добратьсЯ -  ни  реставраторы,  ни  экскурсанты,  ни паломники.  ’огда и
начинаетсЯ настоЯщий пост  и  молитвеннаЯ жизнь.  „уша  освобождаетсЯ от
всего внешнего, погружаетсЯ в тишину и молитву...
   џ вспомнила,  что когда-то мне нравилось повторЯть слова:  "џ мыслю -
значит,  Я существую". Џотом Я пережила другое определение: "џ страдаю -
значит, живу". Џо мере углублениЯ веры мне стала раскрыватьсЯ сила слов:
"Џоскольку мы любим-мы живы".  Ђ  совсем недавно у нашего современника Я
прочитала:  "Џока Я  молюсь -  Я  живу;  вне этого есть какой-то  изъЯн,
чего-то не хватает".
   Ћтец  Њихаил отвечал,  что  молитва и  есть  школа любви.  Џотому что
молитва -  путь к Ѓогу и общение, единение с Ќим. Ђ вне Ѓога мы ничего и
никого любить не можем.
   —аса на  два  перед литургией игумен все-таки отправил нас  отдыхать,
пообещав, что Ђрчил разбудит.
   ‚  нашем домике было тепло и  тихо,  и  даже здесь стоЯл легкий запах
подсыхающих трав и  хвои.  ЊитЯ,  не раздеваЯсь,  со стоном вытЯнулсЯ на
кровати.
   - Ќу, знаешь, мама... ќтой ночи в „жвари и отца Њихаила Я уже никогда
не забуду. Џочему он говорил так? € почему мы должны уехать?
   џ как могла объЯснила ему и это. € он как мог это понЯл и принЯл.
   Џотом он уснул.  Ђ  Я  лежала с закрытыми глазами,  в памЯти моей еще
звучали слова игумена,  и сердце было наполнено им,  его судьбой,  € еще
мне  хотелось  додумать  то   "почему?",   возникшее  в   начале  нашего
объЯснениЯ;  почему Я не догадывалась о том, что было уже длЯ всех Ясно?
Џочему не  уменьшилось земное расстоЯние между нами ни после объЯснениЯ,
ни после его рассказа и не могло уменьшитьсЯ никогда?
   ќто расстоЯние между нами -  а скорее в нас самих -  было расстоЯнием
между миром и –ерковью, наш общий пожизненный крест.
   …сть жизнь без веры,  мирскаЯ жизнь. Ћна несетсЯ мимо или захватывает
нас  в  свои  водовороты,  она  непрестанно возводит вавилонские башни и
сокрушает их, обнаружив, что они не достают до неба. Ћна обещает счастье
совсем рЯдом,  лишь протЯни руку,  и  в  неведомой дали,  куда ты должен
устремитьсЯ,  отбросив обесценившиесЯ перед прекрасной мнимостью прошлое
и настоЯщее. Ћна обольщает, дразнит, влечет, поглощает душу и сердце, но
никогда не насыщает их, хотЯ неизменно обещает насытить - завтра.
   ‚ этом мире нет никаких надежных опор,  из него вынут костЯк.  Ќет ни
‚ерховного смысла,  оправдывающего все,  ни четких границ между добром и
злом,  нет сердцевины.  € потому его влекущаЯ,  непостоЯннаЯ,  мерцающаЯ
неЯсными  отсветами  чего-то  иного  плоть  пуста.   Ѓрошенный  в   этот
бесцельный мир  человек становитсЯ жертвой своей  свободы,  направлЯемой
только его рассудком, желаниЯми и страстЯми - и тоже пустой.
   €з этой пустоты утонченный разум пытаетсЯ выловить некую экзистенцию,
сущность, но она неизменно ускользает.
   Ќеспособность к  бытию -  может быть,  так  можно назвать эту главную
болезнь нашего больного времени.
   ‚седозволенность -  и  неспособность к  бытию...  Џотому  что  всЯкаЯ
сущность укоренена только в ’ом,  Љто в откровении ‚етхого завета сказал
нам ‘вое первое имЯ; "џ есмь ‘ущий" - ‘ущность бытиЯ и ‘амобытие.
   Џричастие к этой ‘ущности совершаетсЯ в таинствах –еркви.
   ‡десь все противоположно миру.  …сть точнаЯ система координат, весы и
меры, заповеди, все обусловлено высшим смыслом.
   Ѓог есть €стина.  Ћтражение …е в мире есть красота.  €сполнение целей
…го есть добро. ‚от основание всей философии, эстетики и этики.
   € этим в жизнь введено понЯтие свЯщенного.
   ’ак  в  храме от  доступного людЯм пространства отделен алтарь,  куда
войти нельзЯ.  €гумен был  и  осталсЯ длЯ  менЯ  освЯщенным,  отделенным
алтарной преградой.
   Ћтслужили последнюю литургию.
   ѓорели  лампады  в  семисвечнике и  две  свечи  на  престоле.  Ђрчил,
‚енедикт и ЊитЯ пели недавно разученную "•ерувимскую":
   - €же  •ерувимы  тайно  образующе...   та-а-айно  обра-зу-ю-ще...   и
†ивотворЯщей ’роице трисвЯтую песнь припевающе...  всЯкое ныне житейское
отложим попечение...
   ‡абудем,  оставим сейчас всЯкую нашу земную печаль... €, как •ерувимы
в  тайной Ќебесной …вхаристии,  предстанем Ѓогу с пением:  "‘вЯтый Ѓоже,
‘вЯтый Љрепкий, ‘вЯтый Ѓессмертный, помилуй нас..."
   ‘квозь  слезы  Я  видела  желтые огоньки лампад в  семисвечнике,  две
горЯщие высокие свечи  и  крест  на  престоле.  Џотом игумена в  золотой
фелони, крестообразно возносЯщего ‘вЯтые „ары. € мне хотелось, чтобы это
последнее в „жвари богослужение длилось и длилось - всегда.
   Ќо литургиЯ кончилась. ‡акрылись царские врата.
   €гумен вышел из  алтарЯ и  молча надел мне  на  шею  шелковую вить  с
небольшим крестиком в круглом деревЯнном обрамлении.
   џ осторожно приподнЯла крестик на ладони.
   - ќто грузинскаЯ перегородчатаЯ эмаль,  -  сказал ‚енедикт,  -  ’акой
крест в круге высечен здесь над порталом, он может быть гербом „жвари.
   џ проводила взглЯдом игумена, уходЯщего по тропинке.
   Ђ ‚енедикт продолжал:
   - ‚идите эту тонкую золотую нить?  Ћна прорисовывает крест и отделЯет
его  от  темно-лиловой эмали фона.  Џерегородчатой эмалью выполнены наши
древние кресты и  иконы.  Ќигде в  мире  подобного нет.  ‚аш  крестик не
древний,  но  сделан в  той же технике человеком,  который раскрывает ее
тайны.
   Џодошел и Ђрчил. € ЊитЯ коснулсЯ пальцами краЯ креста, наклонЯЯсь над
ним и чуть повернув его к себе.
   ќто  было  очень  красиво:  золотистого  цвета  эмаль  равноконечного
креста, изысканно обведеннаЯ золотой нитью, и темный лиловый фон.
   - Ќесколько дней  назад  отец  Њихаил  попросил менЯ  сделать  резное
деревЯнное обрамление,  простое и  тонкое...  Ќо Я не знал,  что это длЯ
вас. ‚ы будете носить его?
   - Љонечно... ‘пасибо, отец ‚енедикт.
   - Ђ  на  обратной стороне  Я  по-грузински вырезал "„жвари"...  -  Ћн
смотрел на менЯ с  улыбкой,  какой Я давно не видела у него.  -  € слава
Ѓогу, что мы так хорошо расстаемсЯ. Ѓудем молитьсЯ друг о друге.
   - „имитрий, а ты не хочешь приехать к нам насовсем? - ласково спросил
Ђрчил, прикрываЯ влажный блеск глаз ресницами. - Њы тебЯ примем...
   ЊитЯ смотрел на них счастливыми глазами, но выговорить ничего не мог.
   Ќа  прощание ‚енедикт показал и  панагию:  игумен не успел отвезти ее
Џатриарху.  „ьЯкон  извлек  ее  из  нагрудного  кармана  своего  старого
подрЯсника, развернул белый плат.
   ќто  была  хорошо  вырезаннаЯ овальнаЯ иконка "“миление" -  ЏречистаЯ
Њатерь,  воздевшаЯ руки в  молитве обо  всех нас,  грешных,  земных,  но
взыскующих небесного Ћтечества.
   Џосле  завтрака мы  с  игуменом погулЯли по  полЯне  вокруг храма.  џ
касалась ладонью его теплых шершавых стен. Џоклонилась могилкам афонских
старцев и попросила их свЯтых молитв.
   Њы посидели немного у могил в разреженной тени грецкого ореха.
   - Ќу что же... Џростите менЯ... - сказал игумен.
   - Ѓог простит.  € менЯ простите... - ответила Я по монашескому обычаю
прощаниЯ.
   Ќа несколько минут мне снова стало трудно дышать,  как в храме, когда
он надел мне на шею крест.
   - Ќо Я ухожу только с благодарностью вам.
   - ‡а  что?  -  ‚  улыбке  его,  мне  показалось,  поЯвилась затаеннаЯ
робость.
   Џочему Я не видела раньше такой его улыбки? € ему хотелось знать - за
что.
   - ‡а каждый прожитый день в вашем монастыре...  каждый день, которого
не должно было быть.  ‡а этот крест.  ‡а то,  что вы такой, как есть. ‡а
вашу любовь к Ѓогу. ‡а простоту, с которой мы наконец говорим...
   - Ќа конец она и стала возможной.
   - ‚ы разрешите написать вам когда-нибудь? —ерез год...
   - Ќет.  -  Ћн улыбнулсЯ почти светло. - џ могу отрубить себе руку, но
отпиливать ее  мне было бы  не  по  силам.  -  Ћн помолчал,  разглЯдываЯ
листву.  - Џосмотрите на этот орех. ‹истьЯ желтеют... Ћни уже не нужны -
созревает плод.  €ли  вы  видели,  как зреет хурма?  Ћпадают все листьЯ,
остаютсЯ одни плоды, наливаютсЯ сладостью. Ќаступает осень, потом первые
холода,  а их все не срывают,  ждут,  пока они станут совсем спелыми.  €
дерево  стоит  сквозное,   без  листьев,  покрытое  тЯжелыми  оранжевыми
плодами...
   Ќад нами прошел тихий шум,  дуновение.  € большой лист, чуть тронутый
желтизной, упал на могильную плиту, на темный ее гранит.
   - Њы с вами много говорили о посте,  молитве, аскезе... об отречении.
Ќо все это только листьЯ,  нужные длЯ созреваниЯ плода.  Љогда мы придем
туда...  -  он  показал взглЯдом в  высоту над  храмом,  -  никто уже не
спросит,  сколько мы  постились или от  чего отказались,  какие принесли
жертвы. Ќо по плодам нашим узнают нас.
   € Я задала вопрос,  на который почти невозможно ответить: знает ли он
уже вкус этих плодов?
   Ћн ответил как смог:
   - џ  знаю только,  что эти четыре года в  монастыре -  лучшие в  моей
жизни.  Ђ  один  великий подвижник мог  сказать о  себе  так:  вкусивший
благодать презирает все страсти и  не  дорожит самой жизнью,  потому что
ЃожественнаЯ ‹юбовь дороже жизни.  Џодошел ЊитЯ,  и  мы  как-то вместе и
сразу решили,  что не  надо ждать машину,  лучше пойти пешком.  Људа нам
было теперь спешить?
   €мущество наше не было обременительным - сумка и саквоЯж.
   €  нам  хотелось долго  уходить,  чтобы  с  другой стороны ущельЯ еще
видеть „жвари. € с седловины увидеть его в последний раз.
   Њы   попрощались  со   своей   кельей.   Ћтнесли  в   трапезную  кипу
непрочитанных книг...
   ‚ышли к роднику -  игумен,  ‚енедикт и Ђрчил сидели на скамье в позах
терпеливого ожиданиЯ.
   ‘казали последние слова,  передали реставраторам поклоны.  Џотом отец
Њихаил подошел ко мне, медленно перекрестил.
   - „а благословит вас ѓосподь.
   Њне  хотелось поцеловать эту благословлЯющую руку.  Ќо  он  только на
мгновение положил мне на голову обе ладони. € так же благословил сына.
   - „имитрий, ты приедешь к нам?
   - „а,- ответил ЊитЯ тихо.- џ приеду.
   € мы пошли.
   —ерез несколько шагов обернулись -  игумен,  ‚енедикт и  Ђрчил стоЯли
рЯдом в воротах монастырЯ и смотрели нам вслед.
   ‡а ними,  за полуразрушенной каменной оградой древний храм возносил в
небо позолоченный солнцем крест.

  1982 г.

  http://foliant.newmail.ru і http://foliant.newmail.ru