 имущим.
     ‚ечером  она  сидела в холле большого высокого особнЯка, где  шел прием
гостей, и соблазнЯла и склонЯла на свою сторону молодого  человека, которому
имела счастье понравитьсЯ - не чем  иным, как  своею горькой участью. ‚округ
сновали хорошо одетые гости, была обстановка  светского  раута, где все были
чуть-чуть рассеЯны, словно заблудились в  лесу с заходом  солнца: сам хозЯин
будто не знал или забыл, зачем зазвал к себе  гостей (так актер может  вдруг
забыть, в каком спектакле он играет и зачем вообще стоит на сцене), гости не
вполне  Ясно  представлЯли себе, почему и зачем к нему приехали. Ќо несмотрЯ
на это  взаимное  непонимание,  те  и другие безропотно  несли свой крест  и
выполнЯли,  что от  них требовалось:  хозЯева  стоЯли часовыми  у  дверей  и
истЯзали  себЯ  конвульсиЯми  гостеприимства,  отмерЯЯ  каждому  необходимую
улыбку, котораЯ, как содержимое песочных часов, перетекала  у  них с верхней
половины  лица в  нижнюю,  а  гости  принимали  ее  как  некую  эстафету  и,
раскланиваЯсь,  шли в зал, где,  находЯ  себе  подобных,  восклицали в  свою
очередь что-нибудь несуразное, разделЯлись на группы и  говорили друг  другу
сущие нелепицы. Ќа столах  вдоль стены стоЯли большие  бутылки с редкостными
винами, фрукты, крохотные бутерброды, которыми при всем  желании нельзЯ было
насытитьсЯ и которые гости ели невнимательно, оборачиваЯсь в поисках чего-то
более существенного, что оправдывало  бы их  присутствие в этом доме. •озЯин
выбрал  минуту  и распорЯдилсЯ вкатить в зал замшелую  черную бочку с  вином
вековой давности из провинциальной усадьбы - это и было  гвоздем  программы,
вызвавшим общее  одобрение: происходЯщее  обрело наконец  свое лицо, смысл и
назначение.   Ќа  пол  постелили  грубую  оленью  шкуру,  на  нее  поставили
полукружные  стоЯки, на них  -  бочку, прислуга  показала, как  пользоватьсЯ
краником,  и  отошла в  сторону,  остерегаЯсь потопа или иного несчастьЯ.  Љ
бочке  выстроилась живаЯ  очередь, на  следующий день в вечерней газете была
заметка  об  этой  дегустации,  ради которой  и  был  устроен  прием:  вино,
оказываетсЯ, было свидетелем наполеоновского нашествиЯ...
     ђене и ее избранник его так и не попробовали. Ћни ничего не видели и не
слышали  вокруг  себЯ,  а  поверЯли  друг другу горькие  душевные и семейные
тайны: длЯ них это было своего рода опьЯнение горечью.  ђене уже не помнила,
кто  кому  подал  пример  и  кто  первый,  сев  в затененном и  отгороженном
домашними  пальмами уголке гостиной, начал жаловатьсЯ, но  обоим скоро стало
Ясно, что они пребывают в одинаковой душевной депрессии и что в ней  повинен
весь  мир и  никто  более. †алобы одного эхом откликались  в сердце другого,
говорили  они  в  унисон и прерывались лишь длЯ  того, чтоб послушать своего
визави:  тоска их была заразительна  и  сострадательна. Њолодой  человек был
конечно же из очень  богатой и приличной семьи  (что  скрывать дела  далеких
дней? его  отец  владел  лиссабонской  электростанцией),  он хорошо  говорил
по-французски, но  был несчастнейшим  из существ: недавно  получил развод  и
потерЯл веру в  женскую, а заодно -  и мужскую половину человечества, потому
что втораЯ также была причастна к случившемусЯ. ќто был очень приЯтный, даже
красивый  молодой  человек  с  тонкими  чертами  лица,  которому  не хватало
жизненной грубости, а без нее, как известно, жить на этом  свете чрезвычайно
трудно.  Ћн,  правда,  не  слишком  тЯготилсЯ отсутствием  этого качества и,
обвинЯЯ мир  в бессердечии и бесчувствии,  сохранЯл  некую лукавую природную
грацию,  молча  опровергавшую его  упреки;  скорбь  его  выглЯдела  чересчур
самозабвенной и одухотворенной, а  грустные стенаниЯ  звучали порой  слишком
выразительно и даже зазывно. Њожет, он переигрывал и был не столь несчастен,
каким казалсЯ  себе  в эту минуту, но кто из нас не бывает грешен в подобном
преувеличении - милостыню, как известно, просЯт  не одни сирые и убогие.  ‚о
всЯком  случае - и ђене была  в этом уверена - он не был  ни полицейским, ни
провокатором.
     Ћна ни в чем ему не уступала и даже вела первую скрипку в их налаженном
дуэте,  настроившемсЯ на исполнение  печальных и  порой траурных  мелодий  -
реквиемов, исполнЯемых дуэтом:
     -  џ хочу уехать  куда глаза глЯдЯт!  -  восклицала  она  (и  это  было
чистейшаЯ правда, хотЯ не совсем та, о которой она говорила).- •очу оставить
эту  опостылевшую  мне  страну,  где все сговорились, чтобы  добить  менЯ  и
посильнее менЯ ужалить! †енщина! Ћна нигде на свете не может найти счастьЯ и
покоЯ!
     - Ђ мужчинам, думаете, лучше? - спорЯ, поддакивал  он ей.- Ђ Я?! Љак бы
Я хотел  уехать  из  этой  столицы, в  которой  царЯт  нравы провинциального
городишки!  - и  оглЯдывалсЯ вызывающе по сторонам, наперед знаЯ, что его не
услышат:  все сгрудились  вокруг бочки, торопЯсь познакомитьсЯ с  одногодкой
Ќаполеона,  и кто-то  уже пустил струю вина на  шкуру оленЯ  и по старинному
наборному паркету.
     - …сли  бы отсюда шел какой-нибудь пароход  в  ’ихий  океан,  по следам
‚аско  да ѓамы, в места, где  скрывалсЯ от всех ѓоген, как бы Я хотела, чтоб
менЯ высадили одну без багажа и без попутчиков!
     - Ђ как бы Я хотел быть там рЯдом с вами! - возопил он, не рассчитав на
этот раз силы голоса, потому что бегущаЯ мимо как на пожар прислуга невольно
вздрогнула  от его крика  и чуть было не завернула  в  его  сторону - вместо
того, чтоб спасать коллекционный паркет.- Ќо  мне завтра снова  на работу! Ђ
чем Я занимаюсь?  ‘читаю, сколько  каждый район ест электроэнергии и сколько
за  нее  платит.  ‡наете,  что  получаетсЯ?  —ем богаче  район,  тем  больше
недоплат:  научились подкручивать  счетчики! Ђ морЯки и грузчики  прибрежной
зоны  платЯт больше, чем  расходуют. €м мой отец набавлЯет - чтоб возместить
потерЯнное в центре! Љак после этого верить в человечество?..
     ѓеографиЯ  расхода электроэнергии в ‹иссабоне  могла бы  заинтересовать
“правление, в котором сидели Џлюшкины,  копившие впрок  разную мелочевку, но
ђене было не до этого.
     - џ не рассказываю вам всего,- говорила она, доверительно вглЯдываЯсь в
его кристально честные, чистые глаза и  длЯ большей убедительности  берЯ его
за  пуговицу,- но  поверьте  мне: Я умалчиваю  кое  о чем, потому что в этом
замешаны третьи лица, которых Я не имею права подводить и ставить в неловкое
положение. џ хочу уехать, но прежде всего мне нужно вывезти отсюда некоторые
вещи, которые вызывают во мне чувство стыда и могут менЯ  скомпрометировать.
џ не  хочу позора  и осмеЯниЯ  - только этого мне еще  не  хватало,-  Я хочу
вывезти их  и выбросить куда-нибудь, откуда их никто никогда не  выловит,- и
снова призывно заглЯнула  в его  добрые  сочувственные очи.- Њне нужна  ваша
помощь.
     Ћна даже не знала, как его звали, но  сын владельца электростанции был,
не в пример своему отцу, настоЯщий кавалер и рыцарь. …му, как сервантовскому
герою, и в  голову не пришло спросить у нее, что это за предметы, от которых
срочно нужно  отделатьсЯ,  и  почему  ей нужна  в  этом помощь: его  просила
„ульсинеЯ, унижаемаЯ жизнью, и этого ему было достаточно.
     - Ќо это не фортепьЯно? - спросил он только.
     -  Џочему фортепьЯно?  - удивилась и  озадачилась она, вспомнив, что на
профессиональном жаргоне она пианистка.
     - Џотому  что  оно  в  мою  машину  не  залезет.  Ќо  все, что  меньше,
пожалуйста! - и встал в ожидании распорЯжений.- Џоехали?
     Ћна не ждала столь быстрого исполнениЯ желаний, но медлить было не в ее
интересах.
     - Њы знаем, куда едем? - спросила она, передаваЯ ему бразды правлениЯ.
     - …сть  одно местечко,- заговорщически зашептал он: ему понравилась эта
игра в прЯтки.-  Ћзеро в горах, глубокое как море и неприступное из-за скал,
которые его окружают. —тоб добратьсЯ до него, надо знать к нему доступ.
     ’акое озеро ее устраивало.
     - Ќо до него, наверно, долго добиратьсЯ?
     - Ќо вы же сами говорите: чем дальше, тем лучше?
     - „а,  конечно. Ќо Я должна вас кое о  чем предупредить,- сказала  она,
вводЯ  его  в еще  большее искушение,-  с этой минуты  мы все должны  делать
украдкой,  с соблюдением  особых  предосторожностей.  Њой  знакомый, который
заставил менЯ  держать  дома компрометирующие  его предметы, следит за мной,
боитсЯ, что Я предам его, и устраивает мне сцены...
     Ћн нетерпеливо кивнул: будто каждый день попадал в подобные переделки и
они  были  ему  не  внове.  „елать  ему  было  решительно  нечего,  все  эти
дополнительные  обстоЯтельства  и  загадочность предприЯтиЯ только разжигали
его  интерес,  и  он охотно  поддержал  ее в  деле, как только что  вторил и
подыгрывал ее жалобам и стенаниЯм.
     …е преследователЯ и мнимого поклонника, слава богу, возле дома не было:
видно,  ему  в самом  деле  показали от  ворот  поворот  -  а может,  отошел
перекусить, рассчитываЯ, что вечер у  богача кончитсЯ нескоро и что  не грех
поесть, пока открыты соседние забегаловки. Ћна,  прЯчась за кузовами дорогих
машин,  прошла вслед за своим спутником к его не менее роскошному кабриолету
с поднЯтым тентом, села на заднее сиденье,  задернула с обеих сторон шторки.
Џолицейский у ее дома и глазом не моргнул, когда хорошо одетый человек вынес
из квартиры  известной  ему  жилицы тЯжелый  чемодан и бросил  его в машину.
ЃезымЯнный молодой человек даже не спросил ее, отчего он такой неподъемный,-
напротив, обрадовалсЯ этому: в последний момент у него вдруг мелькнула мысль
(он любил  детей),  что  она  хочет  выбросить в  озеро  незаконнорожденного
ребенка,  компрометирующего  ее и  ее  знакомого. Ќо  детей из  железа и  из
кирпичей  не  делают,  все прочее было неважно,  и  он с легкой  душой повел
автомобиль по извилистым и крутым дорогам предгорьЯ, ввинчиваЯсь все  выше и
подбираЯсь исподволь к кладбищу потерЯнных вещей, которых не хотЯт искать их
злополучные обладатели.
     Ћни приехали, подошли к воде. Ћзеро было вулканического происхождениЯ и
блестело черной овальной  чашей  в оцеплении высоких  гор, которые незаметно
выступали из темноты и вплотную окружали их.
     - ’ут глубоко? - ђене все еще боЯлась драги и оставленного в мастерской
адреса - равно как и номера, отбитого на трансформаторе.
     - ’ысЯча метров,- сказал он, угадываЯ ход ее мыслей.- Ќе  беспокойтесь:
не достанут,- и даже щелкнул фотоаппаратом, оставив  ей, вместе с аппаратом,
снимок озера, который она хранила в течение всей своей жизни. Џотом довез до
‹иссабона, сдал полицейскому (в хорошем смысле этого слова) и распрощалсЯ  с
ней  самым беспечным  и  беззаботным  образом, не договариваЯсь  о следующей
встрече: этим бы он все смазал, а  старалсЯ он не длЯ этого. Ћба были веселы
и  жизнерадостны при расставании, и оба так и  не удосужились  спросить, как
зовут друг  друга. Џочему было так легко на душе  у ђене,  было  понЯтно, но
отчего так хорошо было  другому? ќто не каждому дано понЯть, но, может быть,
он  с  самого  начала  был не  столь безнадежно  грустен,  каким  хотел себЯ
представить,  а просто хотел подыграть и помочь понравившейсЯ ему „ульсинее,
а что еще надо настоЯщему рыцарю?
     Њужчины бывают великолепны - особенно в первый день знакомства.
     ’еперь можно было уезжать, но куда и как?
     ‘амолетного  сообщениЯ с  ‹иссабоном тогда не было,  сухопутнаЯ граница
была закрыта  - оставалось море. Џароходы  шли до ”ранции и до Ђнглии. …хать
во  ”ранцию  она по-прежнему  боЯлась, словно  нашкодила  там всего  больше:
подозревала,  что  числитсЯ  там в розыске, ехать же в  Ђнглию  с  фальшивым
британским  паспортом казалось ей верхом наглости.  €з двух зол  она выбрала
меньшее и взЯла билет до ‘аутгемптона.
     Ќа  пароходе  ее  паспортом  интересовались куда меньше, чем состоЯнием
горла и легких: англичане панически боЯтсЯ инфекций  - это страна карантинов
и рай длЯ эпидемиологов. Ћна попала здесь в компанию среднезажиточных рантье
и лавочников,  возвращавшихсЯ  из просветительно-развлекательного круиза  по
‘еверной  Ђфрике. Џоскольку  путешествие  шло к  концу, они начали ссоритьсЯ
между собой. Ћбычно это оставлЯют напоследок: чтоб узнать  попутчиков,  надо
дождатьсЯ  последнего  днЯ общениЯ с  ними, когда с  них  слетают  листьЯ  и
обнажаютсЯ   тугие,  перепутанные  корни.  ‘оседи  за  ее  столом,  до  того
поддерживавшие, видимо, благопристойные отношениЯ,  теперь повели  настоЯщую
войну  между  собой, стараЯсь наверстать  упущенное и  сказать то, что давно
висело на кончике  Языка у каждого. Ћни пикировались по всем  правилам этого
древнего и одинакового во всем мире искусства.
     - ‚ы не джентльмен,- сказал один из них.
     - ‡ато мой отец был им! - как в анекдоте, возразил другой и победоносно
оглЯнулсЯ по сторонам.
     Њожно  было не обращать на это внимание, но это была стараЯ ее болезнь:
она не выносила обывателей, они вызывали у нее насмешку и противодействие  -
уж лучше  в Њоскву, где по  улицам ходЯт медведи  и пожирают друг друга, чем
слушать эту  рутину и видеть людей, имеющих одну цель в жизни - следовать ее
условностЯм...
     ‚ Ђнглии - новое препЯтствие: она попала туда перед коронованием ѓеорга
VI.  Џрежний  король, ќдуард VIII  (видно, тоже хорош был  гусь), женилсЯ на
дважды разведенной  американке  - парламенту и народу Ђнглии это пришлось не
по  нраву, и ему, к несчастью ђене, пришлось отречьсЯ от трона. „лЯ англичан
нет праздника  дороже, чем коронование  нового правителЯ: даже совершаемое в
столь  щекотливых  обстоЯтельствах,-  всЯ  полициЯ была поднЯта  на ноги,  и
всЯкий  иностранец  нежелателен  и  подозрителен  как  лицо,  намеревающеесЯ
сорвать  торжество или  омрачить  его  течение.  Ќадо было  не  задерживаЯсь
миновать ‹ондон и  перебратьсЯ в ѓулль, откуда шел  пароход до  Љопенгагена.
‚се прошло гладко - если не считать того,  что она по ошибке,  купив билет в
первый  класс,  села  во второй или в  третий.  …й  пришлось  пережить  пару
неприЯтных минут, когда к ней  подошел контролер и с суровым видом предложил
поднЯтьсЯ и последовать за ним,- оказалось, слава богу, что он всего-навсего
препроводил ее  в надлежащий класс, где все было то же самое, что в прежнем,
только  корпус   был  другого  цвета,  да  поили  чаем,  да  общество   было
"поприличнее" - если  верить железнодорожной  компании и ее попутчикам:  длЯ
нее же все пассажиры были на одно лицо, одинаковы...
     ‚  Љопенгагене она вызвала на  встречу  коллегу, котораЯ дала ей в свое
времЯ канадский паспорт,  вернула его  и  стала ждать новый  в гостинице. …й
нельзЯ было покидать номер -  тут-то и наступила запоздавшаЯ реакциЯ, до сих
пор  сдерживаемаЯ  и подавлЯемаЯ чувством  опасности.  Ћна слегла в кровать,
ничего  не  делала и  не могла заставить  себЯ  чем-либо занЯтьсЯ.  Џринесли
паспорт  - она встала, поехала как  заведеннаЯ  дальше и вскоре  уже  была в
‹енинграде, затем в другой, главной, нашей столице...
     ЌачиналсЯ 1937 год. ‚ коридорах “правлениЯ  было сумрачно. ‹юди, по ним
ходившие, были невеселы и  неразговорчивы. Ќа нее никто не обратил вниманиЯ,
хотЯ многие ее знали,- а она помнила, как в прошлый  раз,  по возвращении из
ЉитаЯ, когда у  нее на  душе висел тЯжкий груз ее  несчастий,  те же офицеры
сумели приободрить ее и поднЯть  ей настроение: тогда она попала сюда как на
товарищескую  вечеринку  - они высыпали  из кабинетов  и,  знаЯ ее  историю,
задарили дружескими улыбками, приветствиЯми, поздравлениЯми.
     Ћдин “рицкий держалсЯ молодцом и принЯл ее так, как сделал бы это и год
назад, в лучшие времена, а не в канун своего падениЯ.
     - ’ы,  ќлли, молодчина, да и только.  ЏробратьсЯ  туда одной,  за такое
короткое времЯ, да чуть ли не до самого верха?! ќто редко кому  удаетсЯ - из
всех посланных одиночек ты одна с этим справилась.
     - Ќо  Я  ведь  не  смогла  ничего  передать  оттуда?  —то толку,  что Я
пробралась к ”ранко. џ же не могла везти с собой рацию.
     -  „ы  мы не ждали  от  тебЯ этого. “ нас там были люди, которые были в
достаточной мере информированы и снабжали нас точными сведениЯми. Ќо они все
были засвечены: знали даже их должности в Љрасной Ђрмии,  хотЯ  все были под
чужими  фамилиЯми.  Ќам нужно было  оценить возможность  проникновениЯ  туда
через новые пути, о которых мы не догадывались. ’ы прошла через католическую
церковь? ќто нам и в голову не приходило.
     - Ќаверно, потому, что вы другого вероисповеданиЯ?
     -  Ќаверно.-  Ћн усмехнулсЯ и  глЯнул  мельком.- Ќо говорЯт,  они очень
недоверчивы и никого к себе не подпускают?
     -  Ќадо  знать  длЯ начала "Ђльма матер"... €  отказатьсЯ от классового
подхода в пользу абстрактной гуманности,- полушутЯ-полусерьезно сказала она,
а он, не желаЯ идти на столь радикальные меры, решил по-своему:
     - ‡авербовать бы кого-нибудь. Љакого-нибудь  епископа - Я уж  не говорю
кардинала. ќто облегчило бы все до крайности.
     - ќто трудно... Џопробуйте, однако, с одним...
     Ћна примолкла, а “рицкий навострилсЯ слушать.
     - Љто это? ‚ отчете у тебЯ ничего нет. ‚ообще, это не отчет, а какие-то
путевые  заметки: прибыла  туда,  потом отправилась  дальше - взЯла билет  и
поехала. •отЯ  самое важное  не  то,  как ты  поехала,  а  почему  тебЯ туда
пустили.  Ђ ты  мне, вместо этого, на  наших  таможенников  жалуешьсЯ:  чуть
операцию не сорвали. —то Я с ними сделать могу?.. ’ак что за свЯщенник?
     - Њой первый кюре, который менЯ крестил. ‘ейчас сидит в Љитае - наверно
в Љрасной Ђрмии: заодно и ему поможете. ‚рЯд ли он у чанкайшистов.
     - „а  уж  конечно,-  согласилсЯ он.- Ќо  лучше было б, если б у них.  “
наших друзей ничего не выпросишь и не выцарапаешь. € не скажут и не отдадут,
если найдем. †мотистый народ - одно название что соратники. Џро католическую
церковь мы, конечно, и без тебЯ знали - та еще организациЯ, с ее монастырЯми
да подземельЯми. €м ничего  не стоит и  спрЯтать кого  угодно, и переправить
через границу  по  своим каналам. ’ы  написала, они  тебе медальку со свЯтым
дали?..-  Ћна  подтвердила  это.-  ‚идишь, у  них  и сигнализациЯ  работает.
Џринесла ее сюда?
     - “ менЯ ее отобрали.
     - € ты копии не снЯла?
     - ‡ачем? ‚о-первых, за мной следили, во-вторых, она ничего не стоит без
телефонного звонка и устного подтверждениЯ. “  них стараЯ школа - с вековыми
традициЯми.
     - „а уж. ќто мы все на ровном месте строим - все спешим поэтому...
     Ћн говорил  так, будто впереди у него было, по меньшей мере, десЯть лет
работы на его поприще, хотЯ он прекрасно понимал,  что врЯд ли продержитсЯ и
несколько месЯцев: большевики работали до последнего.
     - Ћдно мне осталось неЯсным,- сказала она.
     - € что же?
     - Џочему Я провалилась. Ќаверно, сама в этом виновата.
     - ќто как?
     -  џ узнала уже здесь, что примерно в то времЯ, когда Я  там поЯвилась,
по  ‘евилье  прошел  слух,  что туда  приехала  советскаЯ журналистка.  Ђ  Я
покупала газеты  -  на  разных  Языках  и в большом количестве:  могла  этим
обратить  на  себЯ внимание.-  Џривычку  покупать несколько газет сразу  она
заимствовала  у џкова: общение с таким  человеком бесследно не  проходит - и
теперь грешила на нее.
     Ћн нахмурилсЯ:
     - —епуха это.  Ћбычно все  проще  и  грубее.  Џодумаешь: разные  газеты
покупала!  Њожет, ты впечатление  хотела произвести.  Ђ  может, просто  обои
клеила?
     - Љаждый день?
     - „а не говори ты  пустЯки. ќто Я тебе как бывший контрразведчик говорю
- это не в счет  и никого не интересует. Ђ вот личных врагов  у тебЯ  там не
было?
     - Ѓыл один. ђуководитель фашистской молодежной организации в ‹иссабоне.
Ќекто ’оммази. €тальЯнец.
     - ќто уже ближе к делу. —то он вообще, итальЯнец, делал в ‹иссабоне? ’ы
с  ним,  надеюсь, не  на  идейной почве  поссорилась? ќто  на тебЯ  похоже.-
Џоследнее он произнес с Явной иронией.
     - Ќет. Ќе хотела к нему в номер идти.
     ’ут он только поджал губы и в высшей  степени выразительно и недоуменно
развел руками:
     - —то ж ты? ђазве тебЯ не учили этому?
     -  ‘емен  Џетрович!  -  вспыхнула   она.-  џ  люблю  ђоссию  и  мировое
коммунистическое движение -  но  чтоб  торговать собою?!  ‚ы  б видели  его.
Ћщипанный и выпотрошенный цыпленок!
     Ћн усмехнулсЯ, сказал Язвительно:
     - Ђ ты любишь мужиков в теле. Љак твой џков... Њогла б ведь и богу душу
отдать - из-за своей брезгливости.
     Ћна одумалась.
     -  ‚се  сложнее. …сли  б  Я  сошлась  с  ним,  от менЯ  бы  отвернулись
остальные. џ же была в приличном обществе - там такое не проходит.
     - „а?  - Ћн поглЯдел на нее, признал справедливость ее слов, извинилсЯ:
-  Ќаверно. Њы тут  забываем  хорошие  манеры... €  так  плохо и этак...  Ќо
все-таки  этого  мало. €з-за  этого в полицию не бегут и не стучат. •отЯ все
бывает, конечно.
     -  џ  ему  еще  и  дорогу перебежала,- вспомнила она.-  Љогда  начались
переговоры с  представителЯми фирм  и фашистских  организаций. Ћни предпочли
менЯ, потому что Я канадка, из богатой страны с большими возможностЯми.
     -  €  миловиднее,  чем  синьор ’оммази?..  ’огда  что  тебе  еще  надо?
‘оперников  никто  не  любит.  …му надо  отчитыватьсЯ перед  начальством  за
проделанную  работу - он тебЯ и убрал  с дороги... ’ы говоришь, тебЯ сначала
прощупывал итальЯнец?
     - „а. Џредставитель "”иата", торгующий оружием.
     -  ’от,  что  с  ”ранко  запросто  здороваетсЯ?  ’ы  его  фамилию  хоть
запомнила?
     -  Ђ как  же? ’у, во всЯком случае, под  которой  он там был.  Ќе знаю,
насколько она подлиннаЯ.
     - ЌастоЯщаЯ. Ќа этом  уровне уже  не  прЯчутсЯ, а под  своими фамилиЯми
работают. —то ему скрыватьсЯ - это он, как  ты пишешь, берет билет да едет в
Њадрид  без  приключений.  ќто,  наверно,  их  резидент  там  -  или  личный
представитель  Њуссолини.  ’оммази твой  не  стал  бы  доносить  в испанскую
контрразведку:  ему  это  по  чину  не  положено  -  он  обратилсЯ к  своему
начальнику, чтоб взглЯнул на тебЯ,  развеЯл его сомнениЯ. €тальЯнец повертел
тебЯ  так  и сЯк, ни к какому выводу не пришел - почувствовал только, что ты
какаЯ-то особеннаЯ, и передал испанцам: пусть разбираютсЯ - это их, а не его
работа.  Џоэтому испанцы  тебЯ и не очень  тормошили:  проверили  на  всЯкий
случай,  улик не нашли, но предложили уехать, от греха подальше.  ’ак вот от
людей  и освобождаютсЯ: бросают на  них тень  сомнениЯ, и они уже не те, что
раньше, а как бы неполноценные.
     - џ,  между  прочим,  сама сказала это друзьЯм. „умала насолить  ему, а
говорила, наверно, по наитию.
     -  Ќаитие  -   вещь  великаЯ,  им  нельзЯ  пренебрегать.  Љ  себе  надо
повнимательней  прислушиватьсЯ:  иногда  можно  узнать  правду...  Ђ  доносы
действуют  безотказно,-  снова  вернулсЯ  он  к  теме, котораЯ постоЯнно его
притЯгивала.- Љапнут и найдут то, что было  и  чего никогда не было. ’ы  еще
легко  отделалась...- и помрачнел: сам-то он говорил сейчас как по наитию и,
понЯв это, ужаснулсЯ собственному пророчеству...
     Ћн  умолк, сдержанным,  но резким движением  руки отправил  ее  отчет в
Ящик, попрощалсЯ с ней и, уже углубленный в свои думы, сказал напоследок:
     - Џолучишь за эту поездку орден ‹енина.
     „аже это прозвучало у него сухо и почти неприЯзненно. Ќо она не была на
него за это в претензии: не она была этому причиной.


        16
     “рицкий  попросил  ее  написать  новый,  более  подробный отчет,  снова
упрекнул ее за краткость, когда она подала  его, но  и это донесение не было
дослушано  до конца: высшие чины ушли с половины ее доклада. Ћна была задета
этим, дочитала его младшему офицерскому составу, который был приглашен, чтоб
учитьсЯ  и набиратьсЯ ума, но  скоро понЯла, что обижатьсЯ ей не на что:  им
всем  было не  до нее, они  жили  другими тревогами. ‚скоре был арестован  и
погиб на допросах сам “рицкий: не сраженный честными пулЯми из-за  угла, как
его  дЯдЯ, а забитый насмерть в кабинете  следователЯ. Џосле него его судьбу
разделил рЯд офицеров, последовательно занимавших его  пост; с  ними  ушел в
небытие  почти  весь  аппарат  “правлениЯ.  €х  ведомственный дом  пустел на
глазах,  третьЯ  комната,  где жила  полька,  оказалась опечатанной одной из
первых. Ѓыли арестованы и уничтожены люди, чье положение  не допускало мысли
о таком исходе: ее  знакомцы  по ‘очи маршалы ’ухачевский и “боревич, џкир и
…горов.  ‘оветским  разведчикам  было  теперь  опасней  ехать  в  ‘оюз,  чем
оставатьсЯ за рубежом, на нелегальном положении. €х вызывали в страну, чтобы
арестовать, или, напротив, посылали в дальнюю командировку, чтоб без лишнего
шума  перехватить по  дороге,- те  и другие исчезали бесследно,  без суда  и
следствиЯ.  Љонца этому  не было  - равно как  и  объЯснений  происходЯщего,
спрашивать же о нем  или  просто упоминать в разговоре никто не осмеливалсЯ,
да и мало кто задавалсЯ такими вопросами: в ђоссии гнев правителей приравнен
к  стихийным  бедствиЯм,  не  поддающимсЯ  ни  воздействию  извне,  ни  даже
предсказанию.
     ђене - или, как ее  все звали теперь, ќлли - это не коснулось: будто на
ней висел некий амулет или оберег. Ћна получила орден ‹енина: ей вручил  его
в Љремле Љалинин -  вместе  с группой уцелевших сначала за  рубежом, потом у
себЯ  дома  участников  гражданской   войны  в  €спании.  Ћна  оставалась  в
распорЯжении  менЯющегосЯ, как  турникет,  начальства,  ее готовили  к новой
работе (как она понимала теперь, готовили плохо  и непрофессионально), к ней
снова  начали  приходить  домой офицеры - учить стратегии и  тактике военных
операций. †изнь продолжалась: если можно, конечно, назвать жизнью безгласное
и затаившеесЯ существование,  в котором люди обезличены страхом и  похожи на
марионеток,  которыми  дергают  спрЯтавшиесЯ  за занавесом кукловоды,  а тем
ничего  не стоит  выбросить  каждого  из  них,  если  им  в  нем  что-то  не
понравитсЯ, или за компанию с другими - из каприза или скверного настроениЯ.
     Ќо  длЯ  нее  лично  -  если  только  можно отрешитьсЯ от  общих дел  и
сосредоточитьсЯ на своих - все складывалось благополучно. Џроизошло даже то,
чего она  почти  уже не ждала. Ћднажды к ней пришел сотрудник “правлениЯ  и,
начав издалека, рассказал, что обстоЯтельства на „альнем ‚остоке сменились к
лучшему,  что —ан  Љайши  воюет  теперь  с  Японцами и ищет с  нами  союза и
примирениЯ.  ‚  этой  ситуации  он  предложил  ей  обратитьсЯ  к  ‘оветскому
правительству  -  с тем, чтобы оно обратилось  к правительству  китайскому с
ходатайством об  освобождении џкова: наверху соблюдали должный порЯдок дел и
внешние  формы  законности.  …е  не  нужно  было  упрашивать:  она  написала
заЯвление под  диктовку посыльного.  ‚скоре  после этого  была  подтверждена
достигнутаЯ ранее и ждавшаЯ только письменного оформлениЯ  договоренность об
обмене  џкова на старшего сына —ан Љайши, который  много лет назад приехал в
‘оюз, женилсЯ здесь на русской и  был арестован во времЯ ухудшениЯ отношений
с Љитаем: заложником длЯ давлениЯ на отца и  в расчете  на подобные сделки в
будущем - старший  сын дорог китайцам в  особенности. ‚ придачу  к нему были
даны 25 тысЯч американских долларов: чтоб показать, что обмен неравноценен,-
и џков был выпущен из уханьской тюрьмы, где сидел все это времЯ. ’аковы были
парадоксы тогдашней  эпохи:  те,  кто составлЯл длиннейшие  и  ни на  чем не
основанные списки длЯ арестов  и расстрела, платили большие  по тем временам
деньги,  чтобы  выручить тех, кого хотели уморить  другие:  ‘талин сам хотел
казнить  и миловать  и  не  допускал  других  к  столь  приЯтному  длЯ  него
времЯпрепровождению.  ќлли,  конечно,  тогда  об  этом  не  думала, подобных
сопоставлений не делала - просто была бездумно и бесконечно счастлива.
     џков вернулсЯ 15 декабрЯ 1937  года. Ћна встречала его с представителем
“правлениЯ. Ќе дождавшись, когда он выйдет из вагона, она бросилась  в купе.
Ћни   обнЯлись,  расчувствовались,   прослезились.  ’акие  пылкие  встречные
движениЯ  души убедительнее доводов  рассудка  - ќлли тут же решила забыть и
простить ему измену. „ома  она  все-таки спросила его,  зачем он  написал то
письмо и отказалсЯ  от  ребенка. Ћн  был готов к вопросу  и  отвечал заранее
подобранными словами о том, что приревновал  ее и всерьез решил, что ребенок
не его;  это, возможно, отчасти соответствовало  истине,  но  целиком  ее не
покрывало, но она видела, что если  он что-то и  скрывает, то делает это длЯ
того,  чтоб остатьсЯ с нею. ќто была ложь во спасение, котораЯ бывает дороже
откровенной и невеселой правды: мало ли что было в прошлом - важно настоЯщее
и будущее. Ћна представила его матери - между ними сразу установились добрые
отношениЯ; то же было и  с †анной:  с џковом,  когда  он этого  хотел,  люди
быстро сближались и свыкались - как со старым знакомым; у него был отцовский
дар ловца душ  и духовного соблазнителЯ, которым он не злоупотреблЯл, но при
необходимости пользовалсЯ.
     Ћн рассказал ей о  годах, проведенных в заключении. ‘амое  трудное было
то, что тюрьма  не  отапливалась: “хань  расположена  в  глубине ЉитаЯ, зимы
здесь  холодные,  ветры  пронизывающие.  ’рудно  терпеть холод  без  надежды
согретьсЯ:  легко  возникает озлобление  и  отчаЯние  -  џков боролсЯ с  ним
постоЯнным  движением:  тоже знал,  наверно, басню ќзопа о двух лЯгушках. Ћн
ходил  часами по  камере и по  двору тюрьмы  во  времЯ разрешенных прогулок,
накручивал за  день  многие  километры,  занимаЯ себЯ  еще и  их подсчетом -
выполнением, так сказать, ежедневной нормы. Љогда человек ставит перед собой
малые промежуточные цели, ему легче достичь главной - те же, что  замирают в
неподвижном ожидании и берегут силы, умирают  сонной смертью от холода и  от
голода,  этих  двух вечных  врагов человечества. Љормили  по-прежнему  одним
рисом:  китайцы  горазды  на изощренные и  безобидные  с виду  пытки - вроде
равномерного  падениЯ капель  на голову. Љ  концу его пребываниЯ  в  тюрьме,
когда потеплел если не погодный,  то политический  климат, смЯгчились  и его
условиЯ  жизни: к  нему стал  ходить  нанЯтый  товарищами  адвокат, которого
прежде  к нему не допускали, и начал носить  деньги, книги, продукты. Ћн мог
покупать  теперь  еду  -  хотЯ  и  на  кабальных  условиЯх,  обогащавших его
тюремщиков: он до сих пор качал головой, вспоминаЯ, сколько тратил на творог
и  на недозволенную  его религией свиную  колбасу  и бекон, которые  любил в
особенности: как запретный  плод детства. ’еперь он старалсЯ разнообразнее и
полезнее длЯ себЯ использовать каждую минуту: изучал Языки (как если бы тех,
что он знал, было недостаточно), исписывал  мелким бисерным почерком (бумага
была на  вес  золота)  испанские, итальЯнские, французские  слова  и  фразы:
тетради того  времени долго хранились у нас дома. ЏамЯть его, всегда емкаЯ и
цепкаЯ,  в  тюрьме обострилась до крайности: книги, которые он здесь прочел,
отложились в ней постранично и с особой рельефностью.
     Ћни поехали  отдыхать в Љисловодск. ќто был первый отпуск, который  они
провели вместе, и оба были веселы и беспечны.  џков стремилсЯ загладить свою
вину,  которую,  несмотрЯ  на оправданиЯ,  продолжал испытывать;  ќлли  была
просто  счастлива. Ћни делали все, чем занимали туристов в тех местах и в то
времЯ года: ездили с экскурсиЯми в Њинеральные ‚оды и в ЏЯтигорск, в горы по
‚оенно-ѓрузинской  дороге, ели рыбу в ресторане у озера ђица, которую им при
них  же  вытаскивал  из  садка  грузин-официант,  делавший  это  картинно  и
живописно, будто  вылавливал ее  из озера,  а не  из прозрачного стеклЯнного
Ящика.‚се  эти  развлечениЯ,  несмотрЯ  на  свою  заурЯдность,  казались  ей
захватывающими, из  рЯда  вон выходЯщими  событиЯми:  будто она не объездила
весь мир  с его достопримечательностЯми - она была, иначе говорЯ, влюблена в
своего мужа, с которым  встретилась наново, после  длительной и  вынужденной
разлуки. џков,  на  первый  взглЯд, разделЯл  ее чувства, но  с ним (она уже
понЯла это) надо было быть  настороже: он глЯдел  на  сторону. Џри этом  его
соблазнЯли не другие женщины (хотЯ он  не пропускал взглЯдом своих любимиц -
высоких и статных  русских красавиц, привыкших  властвовать над  мужчинами и
притворЯтьсЯ при этом, что всецело от  них зависЯт).  …го  отвлекало другое:
что  не мудрствуЯ лукаво,  можно назвать работой, но  если смотреть  глубже,
было тЯгой к отвлеченному и почти  потустороннему  - то,  что он сам называл
идеей революции  и  к  чему  постоЯнно  возвращалсЯ.  ’аким  мужчинам  нужны
женщины-любовницы и служанки -  присутствие жен-соратниц стеснЯет и утомлЯет
их: они просЯт  поделитьсЯ  с  ними их главным  богатством,  приобщить  к их
духовному миру, номир этот вовсе не создан длЯ такой дележки: в него нельзЯ,
как в стеклЯнный садок,  зачерпнуть  сачком и выловить из него рыбу на ужин.
Џод конец отпуска у нее возникло ощущение, что он, притворЯЯсь, что радуетсЯ
ее обществу, начал им тЯготитьсЯ, что она, попросту говорЯ, ему уже надоела.
‚нешне это проЯвлЯлось  тем,  что он и  в  самом  деле  все больше говорил о
работе: она  будто бы  ждет  его  и ему  не  терпитсЯ  к  ней  вернутьсЯ.  ‚
действительности же ему при ней было сказано:  "Ћтдыхайте, забудьте на времЯ
о работе и живите в свое удовольствие". Љогда она напомнила ему об  этом, он
только отмахнулсЯ: "’ы что, не знаешь наших  начальников?  Ћни говорЯт одно,
думают  другое, а делают  третье": позволЯл  себе иной раз такую  критику  в
адрес руководства.
     Ќа Љавказе их настигла  весть об аресте первой  жены  џкова.  Ћна  была
осуждена  со  всем  штатом  министерства,  в  котором   работала  секретарем
замминистра. Ќадо было брать к себе их общую дочь десЯтилетнюю €нну, которую
џков много  лет  не видел,  а  ђене не  знала вовсе. ‚месте с  €нной в  доме
поселилось нечто неизбывно грустное, неприветливое и исполненное внутреннего
и скрытного непокорства. Ћтец дочерью почти не занималсЯ: он с новыми силами
включилсЯ  в  работу  поредевшего,  но  продолжавшего  работать  “правлениЯ:
организовывал зарубежные поездки, готовил к ним  разведчиков. ‘ам  он  после
своего провала стал невыездным: русское происхождение его не было доказано в
ходе судебного процесса, но подтвердилось громким,  прошумевшим на  весь мир
обменом - он стал работать на засылке других,  и это отнимало теперь все его
времЯ.  ќлли  пыталась  установить  дружбу  с его  дочерью и  войти к ней  в
доверие, но это у нее не получалось: €нна считала ее виновницей разрыва отца
с  матерью  и   всех  бед,  за   этим  последовавших.  Џоследовательность  и
очередность событий этому  противоречили,  но  дети хронологии не  признают,
прошлое у них  путаетсЯ с  настоЯщим  - вернее, есть одно настоЯщее, которое
целиком занимает их воображение и порождает вымышленное толкование прошлого.
€нна страдала из-за отсутствиЯ матери и не привыкала к новому  дому, а  ќлли
так и не могла всю жизнь понЯть, она ли виновата в отсутствии душевной свЯзи
с  приемной дочерью  или упрЯмое нежелание той войти в дом,  в  котором  она
чувствовала себЯ постоЯлкой и приживалкой. Џодружилась €нна только с †анной,
котораЯ нашла путь к ее сердцу.  “ них были схожие судьбы,  обе остались  по
воле  судьбы без одного  из родителей, а †анна отличалась еще и способностью
вникать в чужие беды и обстоЯтельства - она сочувствовала сводной  сестре, а
той  это  было всего  нужнее.  …сли бы ќлли  меньше старалась  подбодрить  и
развеселить  €нну и представить дело  так,  будто все идет как нельзЯ  лучше
(чем только озлоблЯла и восстанавливала ее против себЯ), а просто посидела б
с ней да  поплакала, толку  было б больше, но  ќлли  не умела  и  не  любила
плакать.
     џков, как  было сказано, был в стороне от  всего  этого:  он  словно не
замечал  домашних  трудностей.  Ћтчасти  это  было свЯзано с  его нежеланием
говорить  о том, что  привело к  ним  €нну. Ћн ни  с кем не хотел  обсуждать
массовых  посадок: коротко и сухо говорил, что совершено  много ошибок, что,
когда  рубЯт  лес, летЯт  щепки, и тут же переводил разговор на другую тему,
всем видом  своим показываЯ, что  не  намерен  говорить  о  репрессиЯх,-  не
потому, что это чем-то грозит ему, а потому, что вредит интересам партии: он
оставалсЯ  тем же  пламенным  большевиком,  что  и  раньше  -  с  небольшими
поправками  на возраст  и  на  эпоху. ќлли  была иного мнениЯ на этот  счет.
‘обытиЯ последних двух лет, неразбериха в “правлении, воцарившаЯсЯ там после
избиениЯ  руководЯщих кадров,  ее  бесцельнаЯ  поездка  в  €спанию,  котораЯ
разочаровала ее, хотЯ и принесла ей орден ‹енина: все это склонЯло ее, пусть
не к дезертирству, но, говорЯ мЯгче, к перемене профессии.
     џков уговаривал  ее остатьсЯ и говорил, что она, с  ее опытом и умением
находить неожиданные выходы из нештатных ситуаций, может принести “правлению
много  пользы,-  ей было  всЯкий  раз не по себе, когда он повторЯл это. Ћна
была из другого теста, чем  он: русскаЯ рулетка, с ее выстрелами на "авось":
сойдетсЯ-не-сойдетсЯ -  была ей неинтересна. Ћна  видела, как мужественные и
талантливые люди,  которых  она  знала за рубежом, возвращались и  терпеливо
ждали  своей  участи:  попадет  ли  в них тот  самый выстрел,  или  окажетсЯ
холостым,  или  пронесетсЯ  мимо, что,  учитываЯ размах трагедии, напоминало
массовое самоубийство китов, выбрасывающихсЯ на берег  и оставлЯющих  на нем
свои  туши.  ’ак  далеко  ее  коллективизм не  распространЯлсЯ: в ней сидели
посеЯнные   в  ином  месте   семена   проклинаемого  здесь   индивидуализма,
побуждавшего  относитьсЯ к собственной и к чужим жизнЯм с б<b>о</b>льшим уважением,
чем  это  было  принЯто  в ђоссии, и это было  даже не влиЯние католического
духа, чуждого и  коммунизму, и православию, а нечто более глубокое и древнее
- остатки древнего анимизма предков, который живет во всЯком сельском жителе
и заставлЯет его почитать не только жизнь человека, но и любой живой твари -
даже дерева. Ћна умела рисковать и могла умереть  за идею: она доказала  это
прежней  работой  - но  пасть  от  руки  своих и  неЯсно зачем было  длЯ нее
ненужным излишеством.
     Љроме того, к ней, как она считала, начали подбиратьсЯ и подкапыватьсЯ.
Ќа нее  был "материал" в “правлении.  џков,  имевший доступ ко  всем  папкам
(почему-то и первого отдела), успокаивал ее, убеждал, что ей,  с ее орденами
и заслугами,  нечего  боЯтьсЯ, но он много  что говорил, а она  не всему уже
верила - тем более, что он потом легко отступалсЯ от своих слов, говорЯ, что
был  в   свое  времЯ  недостаточно  информирован.  ‚о-первых  (он  сам   это
рассказал), в  первом отделе  лежало донесение, что  она взЯла на  попечение
"ребенка врага народа".  ќто было правдой, она  не думала от нее отрекатьсЯ,
но само  то, что эту  гадость не порвали и не выбросили, говорило о многом и
не располагало к  благодушию.  џков  доказывал,  что никто  не  имеет  права
уничтожать доносы: они копЯтсЯ и остаютсЯ даже тогда, когда человека уже нет
в живых,-  но объЯснение это ее не  успокаивало, а  напротив восстанавливало
против подобных  архивов и архивариусов. Љроме  него  был еще один сигнал  -
вовсе нелепый и дурацкий, но это его не обесценивало - напротив, делало лишь
опаснее. Ћб  этом  можно рассказать  особо,  потому  что, несмотрЯ  на  свою
незначительность и даже никчемность, он склонил ее к окончательному решению.
     „ело  было  так.  ‚ернувшись из  €спании,  она  в  первые недели, чтобы
разрЯдитьсЯ,  прийти в  себЯ  и нащупать изменившийсЯ за год пульс общества,
ходила  по знакомым - старым и новым, не разбираЯ.  ѓодом раньше в  ‘очи она
познакомилась с дочерью одного из членов правительства и теперь дала о  себе
знать,  позвонила,  сказала,  что  снова  в  Њоскве:  большего  говорить  не
полагалось - и тут же была приглашена на  блины и танцы. „очь была как дочь,
как  все  они:  чувствовала  себЯ, конечно, иной,  чем все смертные,  рангом
повыше,  но  и  не особенно задавалась  и при близком знакомстве  вела  себЯ
по-приЯтельски - с ней можно было разговаривать. ‡ато муж ее, зЯть министра,
которого  в  ‘очи не  было  (иначе  она  не  пошла  бы  на  вечеринку),  был
преотвратительной  личностью.  (…й  потом  говорили,  что в семьЯх  "больших
людей"  надо остерегатьсЯ именно  пришлых: их, если  они не были завербованы
раньше, стараютсЯ сделать осведомителЯми, но тогда, сразу после €спании, она
думала, что вырвалась на волю и  что следить за ней  в ђоссии некому.)  ‡Ять
был недоверчив и подозрителен, и  из  него  так и лезла  злость,  которую он
напрасно пыталсЯ  замаскировать показным радушием и гостеприимством.  Љ ќлли
он отнессЯ с  нескрываемой неприЯзнью:  она  раздражала его как иностранка в
особенности. Њежду тем он  руководил застольем и  добивалсЯ от всех весельЯ.
ќлли,  когда на  нее наседали,  с  ножом  к  горлу,  с такими  требованиЯми,
делалась форменной букой и позволЯла себе Ядовитые замечаниЯ, которые, Ясное
дело, никому весельЯ не прибавлЯли. Ћн, имеЯ в виду ее, настаивал, чтобы его
гостьи не корчили из себЯ высоких дам, а пили и  смотрели  на "мужиков", как
полагаетсЯ  "бабам". —то он имел в виду,  говорЯ это, было неЯсно,  но этими
"бабами"  он допек ее особенно.  Ћна не терпела этого слова, не находила ему
такого же и столь же часто употреблЯемого слова во французском - не до конца
поэтому  понимала, но  чувствовала,  что за ним кроетсЯ  нечто  обидное  длЯ
русских женщин, с  чем они, впрочем, довольно легко мирЯтсЯ.  Ћна буркнула в
ответ, что смотрЯт так, как он хочет, на мужчин не "бабы", а уличные женщины
и  делают  они  это  не  из  большой  любви  к  ним,  а по  профессиональной
необходимости, и их, кстати, не называют "бабами" - потому, наверн