 на то,  чтобы
унизить  и подавить строптивого полковника,-  хотЯ и  соединеннаЯ  с  личным
антисемитизмом  следователЯ.  џков  вспомнил тут Џрокофьева,  который  не  в
пример  капитану, готовЯ  смертный приговор, был корректен и почти изысканно
вежлив. ‚прочем,  у них было  и  общее: оба не любили евреев. џков на это не
оскорбилсЯ: брань подобного рода его не горЯчила, а скорей остужала - сказал
только:
     -  …сли  вы  будете  продолжать в том  же духе, Я напишу жалобу, что вы
оскорблЯете мои национальные чувства, и потребую вашего отвода.
     - € менЯ тут же сымут с работы! - ухмыльнулсЯ тот.
     - џ  не настолько наивен,- благоразумно сказал  џков.- Ќо жалобы никому
еще добра не принесли. Ћни же в личных делах остаютсЯ.
     - Ђ евреи к власти могут  прийти? - поддел его тот,  на что џков  пожал
плечами:
     - ќто врЯд ли: так вопрос не стоит, но  если захотЯт с вами расстатьсЯ,
могут воспользоватьсЯ и этим.
     ‘ледователь не стал спорить с этим, сменил тему:
     - Ђ вы, значит, и по архивам лазили?
     - Џриходилось,- не без  достоинства отвечал тот, даваЯ понЯть, что и он
из своих и  не последнЯЯ спица в колесе.  ќто была  его перваЯ  и  последнЯЯ
уступка следствию, но капитан и ее не принЯл:
     -  Џотому  у   нас  и  дела  так  идут,  что  такие...-  он  замЯлсЯ  с
определением,- к ним допускаютсЯ... ‚ы в Ѓунде не были? - спросил он походЯ:
даже на "вы" перешел - но, как оказалось, ненадолго.
     - Ќет. ‘ семнадцати лет в партии.
     - Ђ подписывать бумагу не будете?
     - Ќет.
     -  —то  ж  вы партийный порЯдок нарушаете?  Ќу нет и  не  нужно,- почти
одобрил он.- Џо первому разу никто не подписывает. Џо первому разу, говорЯт,
не закусывают! - и ухмыльнулсЯ и подмигнул: - ‚ыпить любишь?
     - Ќе слишком.
     - "Ќе  слишком",-  неодобрительно  повторил он, вслушиваЯсь в необычное
сочетание слов.- ќто твоЯ  большаЯ ошибка,  что не  слишком. Њогли б  сейчас
принЯть  с тобой. ‹адно иди.  Ђ Я о тебе думать  буду:  что  делать с тобой,
раввинский сын... ђаввинским сыном тебЯ звать можно?
     - ‘ыном можно: Я от отца не отрекаюсь. Ћтродьем только не надо.
     - Ќе надо  значит не надо!  - охотно  согласилсЯ  тот, играЯ с ним, как
кошка с мышью.- ‘тупай. “ менЯ без тебЯ работы - начать да кончить...
     џков вернулсЯ от  него  в изнеможении и странном опустошении: будто его
выпотрошили,  как птицу.  …го обступили - как  после  всЯкого  допроса:  так
встречают студентов, вышедших после экзамена.
     - Ќу и что? —то тебе вменЯют?
     - —то Я был английским шпионом с двадцатого года...
     ’еперь он  относилсЯ к своим сокамерникам с иным чувством: поверил, что
и на них возводЯт напраслину. ‘ ним же здесь обращались с видимым уважением:
к разведчикам люди относЯтсЯ особенным образом.
     -  Ђ они  теперь всем  это лепЯт,-  поддакнул ему один  из  сидельцев.-
‘талин, говорЯт, невзлюбил —ерчиллЯ... Ќе били?
     - Ќет.
     -  ’еперь редко  кого  лупЯт.  ‚  отдельных  случаЯх  -  когда  имеетсЯ
разрешение. ђаньше-то всех лупцевали без разбора: на всех была лицензиЯ... €
что теперь?
     -  Ќичего  подписывать не буду,- сказал только  џков.-  ‚ы разрешите, Я
прилЯгу?  - обратилсЯ он  к соседу, который до этого  казалсЯ  ему человеком
серым и невзрачным, с  которым он  не обронил  ни  слова, будто его вовсе не
было рЯдом,-  так  что  тот  даже  начал  нервничать,  потому  что отличалсЯ
робостью и мнительностью.
     - ‹ожитесь,  конечно! -  немедленно откликнулсЯ  тот, радуЯсь, что џков
заговорил с  ним, и встал, чтоб освободить место.- ‚ы после допроса и старше
менЯ как будто бы...
     џков признательно кивнул и лег на бок.
     -  ‹ожитесь.  ’ут   обоим  места  хватит,-  на  что   сосед  немедленно
согласилсЯ, чтоб не прерывать начавшегосЯ знакомства.
     - ‘авельича помнишь? - зашептал он заговорщическим тоном.
     - Џомню, конечно. Ђрмейский.
     - Ќу!  Џлохо с  ним совсем. …му сегоднЯ приговор огласили  и  в  другую
камеру перевели. ‘юда не заходил даже.
     - € вещи оставил?
     - Љонечно!..- ‘осед кивнул с размахом: џков попал в самую точку.- ‡ачем
они  ему  теперь?..  €  не  знаешь,  что  лучше:   соглашатьсЯ  со  всем   и
подписыватьсЯ  или на своем  стоЯть...  Ћни  говорЯт,  лучше  подписывать, а
видишь, как все получаетсЯ...
     ‚ эту ночь  џкову не спалось. ‘ледователь, сам того не  ведаЯ, затронул
больные струны его  души и разбудил в нем давно дремлющих или притворЯвшихсЯ
спЯщими  демонов:   сам  џков  не  знал,  насколько  они  болезненны.  Љогда
переходишь  в  иную  веру, невольно  предаешь - не  старую религию:  в конце
концов, все они одинаковы - а тех, кто раньше разделЯл ее с тобою; проклЯтие
висит  над отступником -  даже  тогда, когда переход к новому представлЯетсЯ
ему совершенно  естественным.  ЏерваЯ любовь не  ржавеет -  это  касаетсЯ не
одних только отношений юноши с девушкой...
     Ћтца он  любил. Љак ни смешна  была ему его преданность ’оре, он не мог
не  признать,  что отец  был  длЯ  него  примером в  жизни:  он был  честен,
справедлив,  верен  долгу  и учил тому же  ближних. Њать - другое  дело: она
писала  романы  и к  живым  людЯм  -  даже  к своим детЯм  -  была  довольно
безразлична; все пылкое и горЯчее, что в нем было, џков перенЯл от отца, все
холодное и  рассудочное - от матери. —то объединЯло родителей - это что  оба
больше  всего  на  свете  почитали  ‘лово:  только  отец  был  его  читающим
поклонником, а мать пишущим. џков получил в  наследство оба эти  задатка, но
признателен был только отцу.  Ћн  любил  вспоминать его,  но, странное дело,
всЯкий рассказ о нем упиралсЯ у него в одно и то же - как он  обманул его на
смертном ложе. Ћн рассказывал об этом посмеиваЯсь  и  нисколько не винЯ себЯ
за это:  вот, мол, какие бывают случаи - но на сердце его всЯкий раз  кто-то
неслышно скребсЯ.
     Ћтец,  ѓирш ‹ихтенштейн,  рано состарилсЯ и  поседел  - не  столько  от
преклонных лет, сколько от потрЯсений, которые  пережил,  когда семью, как и
всю  еврейскую  общину  ’укумса,  переселили  в  промышленный  Љременчуг  на
“краину. …вреи, по мнению российского правительства, чересчур любили немцев,
и их, от греха подальше, вывезли из вероЯтного района военных действий. Ћтец
сроссЯ душой и телом с синагогой, в которой испокон веку жила его семьЯ, и с
узкими тукумсскими переулками, в которых  одним евреЯм было легко и нетесно.
Ћн и в Љременчуге выполнЯл свои обЯзанности: куда он мог от них детьсЯ? - но
здесь  все  было не  как  дома: он словно гастролировал на  выезде. ЉакаЯ-то
глубокаЯ и ежедневно растущаЯ трещина возникла в его жизни и отдалЯла его от
близких. ‚  его  собственной  семье  произошел  раскол,  и  его  до  сих пор
неоспоримое  главенство подверглось  незримому, но от  этого лишь еще  более
ощутимому сомнению. ‘тарший сын ‹азарь и прежде в его отсутствие насмешничал
над отправлЯемыми в доме ритуалами, теперь  же и вовсе отошел  от семьи и от
религии:  поступил в банковский институт, пропадал  целыми днЯми, не  каждую
ночь ночевал дома. Ќо это была не самаЯ  большаЯ беда: отец давно смирилсЯ с
его предательством и  распознал сидЯщую в нем иронию, когда ‹азарю не было и
десЯти: он тогда уже объЯвил, что его преемником  в  синагоге будет  џнкель,
хоть он и был моложе ‹азарЯ на три  года.  џнкель горел и дышал верой, читал
взрослые  места в ’оре и давал им свое,  им самим понЯтое, значение, делилсЯ
своими знаниЯми с детьми беднЯков в хедере и  делал это так, что сердце отца
переполнЯлось  радостью  и  гордостью  и  он  заранее  предвкушал  поЯвление
истинного  мудреца  в  тукумсском  храме.  Ќо  теперь  и  с  џнкелем  что-то
происходило: он словно перетекал куда-то, его телеснаЯ оболочка  была рЯдом,
а  душа  отлетала  к  неизвестным берегам  и  готова  была там  остатьсЯ:  с
отцовской душой ее соединЯла совсем уже тонкаЯ пуповина. ќто и было длЯ отца
причиной преждевременного старениЯ, ударом ножа в его  сердце. € џнкель стал
уходить по вечерам - именно  теперь,  когда в  городе становилось неспокойно
из-за большого числа армейских,  от которых  никогда не знаешь чего ждать, и
когда  его присутствие дома было особенно  необходимо.  Ћн приходил "оттуда"
веселый, радостный, чужой до неузнаваемости и на все осторожные вопросы отца
о причинах  такого настроениЯ в столь  неподходЯщее  и чреватое грозой времЯ
отвечал беспечными глупостЯми, неприличными  в своей вопиющей  и скандальной
лживости. Њать сказала, что  у  него, наверно,  поЯвилась  барышнЯ, но в ней
говорила романистка - отец знал, что девушки не могут так Ярко и так надолго
преображать и окрылЯть молодых людей и так зажигать им очи - особенно таких,
как џнкель, чьи глаза открыты сначала на писание, а потом уже на все прочее.
…го жена  могла бы быть повнимательней к тому, что делалось в  доме.  Џисать
романы хорошо, когда все спокойно и нЯнЯ и экономка ведут хозЯйство и следЯт
за детской, но когда в семье поселЯетсЯ раздор и между ее членами  вырастает
пропасть? ’еперь она, правда, не писала романов, но зато читала их с утра до
вечера и  лишь изредка поднимала взглЯд на то, что делалось у нее под носом:
будто то, что она читала в книгах,  было  важнее злобы  днЯ  и  самого хлеба
насущного. €ногда он глЯдел на нее с не подобающей ему злостью: не от нее ли
идет это  вероломство  - не от этой ли исподтишка  чужой и духовно  неверной
женщины? Ћн сказал ей,  что џнкель готов отпасть от веры,- она в ответ  лишь
пожала  плечами, и  неЯсно было,  что  она имеет в виду: не  верит в это или
безразлична к  самой  сути дела.  ’ак  долго продолжатьсЯ не могло. Ћтец был
словно высечен из одного  большого камнЯ и не умел жить, как Языческий џнус,
с двумЯ лицами,  направленными в разные стороны.  Ћн уже и  на любимого сына
своего   глЯдел  иной  раз  с  затаенной  ненавистью:   правда,  всЯкий  раз
сменЯвшейсЯ приливом  удвоенной отцовской любви  и  преданности, на  которую
способны только евреи,- когда их не обманывают.
     ‚скоре он  заболел  брюшным  тифом. ‚  Љременчуге в  шестнадцатом  году
многие им болели, но он воспринЯл  болезнь как  знак Ѓожий, как зов ѓоспода,
уберегающего его  от  постыдного  зрелища окончательного семейного распада и
уничтожениЯ. Ћн почувствовал себЯ однажды совсем плохо, позвал к себе  семью
(тех, кто был в эту минуту дома), попросил затем, чтобы все вышли, а осталсЯ
џнкель.
     - џнкель,- без вводных слов и околичностей, на которых  не было ни сил,
ни  желаниЯ, сказал он.-  џ  знаю, ты глЯдишь на  сторону,  тебЯ  соблазнЯет
кто-то из современных  говорунов и уличных хулиганов... Ќе спорь! -  заранее
оборвал он сына,  видЯ, что  этот негодник,  до того чистый и открытый перед
ним,  как лист  белой  бумаги,  теперь  улыбаетсЯ и  глЯдит с  предательским
сочувствием и  снисхождением и пытаетсЯ его, раввина и знатока душ, ввести в
заблуждение.-  Ќе  лги!  Ќе  омрачай  эти  минуты!..-  ‚зглЯд  его  вспыхнул
последним  гневом,   и  сын  осексЯ,  растерЯлсЯ  на  миг,  но  в  следующий
спохватилсЯ, вернулсЯ к прежним заблуждениЯм, не пошел в открытые  перед ним
двери. Ћтец отступилсЯ от него, захотел спасти, что было еще возможно:  - Ќе
будем сейчас  говорить об этом:  ты к  этому не  готов. Ќо  послушай  менЯ и
запомни. —то  бы ни случилось с тобой в этом постоЯнно  менЯющемсЯ  мире, не
оставлЯй  веры  отцов,  не  отходи от  Ѓога, который один  тебе  заступник и
который  бывает  и  грозен  и  милостив  -  в зависимости от  того,  что  ты
заслуживаешь. ЏоклЯнись мне...
     € џнкель обманул отца  на его смертном ложе: чтобы скрасить ему смерть,
он поклЯлсЯ не оставлЯть религии предков, но про себЯ  твердил при этом, что
имеет  в виду новую  веру, от  которой он  точно уж никогда не отойдет  и не
отступитсЯ. Ћтец ему не поверил и  умер  с мучительным чувством в  душе, что
вместо  того,  чтобы отвадить сына  от опасной ереси и заразы,  лишь сильнее
привЯзал его к ней своими усилиЯми и невпопад сказанными словами.
     Љременчуг  был  большой  город  с  заводами,  учебными   заведениЯми  и
социал-демократической Ячейкой, имеющей не одну сотню членов и устраивающей,
несмотрЯ  на  военное  времЯ,  регулЯрные  сходки,-  обычно  под  прикрытием
каких-нибудь   благотворительных   обществ   или   товариществ.   ‘реди   ее
организаторов и  ораторов выделЯлсЯ Њоисей  ”айнберг. Ћн  был  и  тогда  уже
широко известен  во всем северо-западном  регионе  страны, а после революции
стал бы, без  сомнениЯ, заметной фигурой  российского  масштаба,  если бы не
раннЯЯ смерть от туберкулеза, не позволившаЯ ему дождатьсЯ недолгого триумфа
и спасшаЯ от последующего уничтожениЯ его недавними  единомышленниками. Ћн и
стал совратителем юного џнкелЯ, который, впрочем, и без  того  был  готов  к
принЯтию  новых  истин:  юность не  любит повторЯть зады старого,  но жаждет
нового. ”айнберг говорил легко, доходчиво, и на лице его играла убедительнаЯ
улыбка, котораЯ больше всего нравилась  шестнадцатилетнему юноше: не суроваЯ
проникновенность взора, как у отца, а общедоступное всеведение победителЯ. ‚
его  изложении все было просто,  он будто  нарочно  выделЯл  Ясные  истины и
отметал запутывающие дело сложности: рабочий класс велик числом,  умением  и
организацией,  правЯщий класс,  состоЯщий из  жадных  ворюг и  выжиг,  давно
прогнил и едва ли не сам чувствует свою обреченность, все решает соотношение
сил, а оно в нашу пользу. Љак иллюстрациЯ этого рЯдом с ним всегда были двое
рабочих  подтЯнутого,  мускулистого вида, сопровождавшие  его на  митингах,-
охрана, которую рабочий комитет давал своему золотому рупору на случай  драк
и  физических  посЯгательств  на  его  личность,  чем иногда  кончались  его
выступлениЯ. ќта  демонстрациЯ силы,  идущей  в паре  с победоносной мыслью,
особенно  нравилась џкову -  не потому, что он не верил в мысль без  силы, а
потому  что последнЯЯ  хорошо  дополнЯла первую и  была ей надежной  опорой.
ђабочим нечего терЯть - завоюют же они весь мир и не длЯ того, чтобы, в свою
очередь,  разбогатеть,  а  чтоб  установить  на   земле  царство  свободы  и
справедливости.  џков  и его  молодые  друзьЯ слушали его, и  чем проще были
обещаниЯ  и  посулы,  тем  больше  они  им  верили,  потому   что  молодости
свойственна вера  в  несбыточное -  погонЯ за  ускользающей †ар-птицей. џков
поверил в марксизм сразу, с полуслова, почти заочно, но длЯ порЯдка, как сын
раввина, окунулсЯ в  чтение книг, обЯзательных длЯ вступающего в партию.  Ћн
читал   Њаркса  и  ќнгельса  в  немецких  подлинниках,  и  это  чтение  лишь
подтвердило истины, которые он уже  успел постигнуть. Ѓолее того,  он, как и
тогда, когда читал ’ору, находил здесь места,  на которые, как ему казалось,
никто  прежде не обращал вниманиЯ, а он заметил, и с тех пор уверовал в свое
особенное  знание марксизма, которое даетсЯ не  всем, а лишь тем, кто читает
эти книги  с  особым проникновением.  ‚скоре  он сам  уже  мог  выступать  и
говорить   с   кафедры   и   быстро   привлек   к  себе  внимание  живостью,
занимательностью и бойкостью своих речей - такой, с какой говорили, наверно,
после •риста его апостолы. ђуководители Ячейки приметили его и стали брать с
собой на трудные  участки -  там,  где были влиЯтельны  меньшевики,  эсеры и
сильные в этих местах бундовцы.
     ‘  последними у  џкова произошел  разговор,  сильно  повлиЯвший на  все
последующее в его жизни.  Ѓунд был еврейской социал-демократической партией,
объединЯвшей  в  своих  рЯдах  преимущественно евреев  и  ставЯщей  в  своей
программе  нарЯду  с  общероссийскими  специально  национальные  требованиЯ.
Ћднажды  один  из руководителей  местной  бундовской организации  ЯвилсЯ  на
сходку, знаЯ, что  на  ней будет  выступать  џков. “частиЯ  в прениЯх  он не
принимал,   но   сразу  после  окончаниЯ  выступлениЯ,   когда  оратор,  еще
возбужденный и окрыленный собственной речью,  стоЯл в  окружении слушателей,
жаждущих  не  то  спросить   у  него  о  чем-нибудь,  не  то  с  запозданием
высказатьсЯ, подошел  к  џкову,  дождалсЯ, когда  кончилась эта сверхурочнаЯ
часть всЯкой публичной речи и самый дотошный из слушателей осталсЯ более или
менее удовлетворен разъЯснениЯми  докладчика, и, в свою очередь, обратилсЯ к
џкову. ’от  решил, что перед ним  очередной любитель поговорить  и  помахать
после  разговора руками,  и обратил к нему благожелательное  лицо, в котором
поучительный  прищур   потомственного   раввина   смЯгчалсЯ   и  скрадывалсЯ
демократической улыбкой нового толка.
     - џ что-то не так сказал? - спросил  он, допускаЯ на словах  свою вину,
которую должен был опровергнуть в последующем, но бундовец только  улыбнулсЯ
в ответ на эту приманку.
     - Џочему? ‚се так. ‚се одно за другим - как из  водопроводного крана...
џ с  удовольствием слушал вас,-  поспешил прибавить он, потому что џков  мог
принЯть  его  слова за  насмешку.-  ‚ыступать  вы  умеете,  но  Я  бы  хотел
поговорить с вами о другом, по существу дела...
     Ѓундовец был старше его и тоже,  видно, умел при необходимости брать на
себЯ роль вожака  и выступать с трибуны, но на  этот раз у  него была другаЯ
задача.
     -  „авайте  по  существу  дела,-  согласилсЯ  џков, взглЯнув  на него с
иронией.- Ћно у менЯ со словами не расходитсЯ.
     - ќто в вас и привлекает. ‚ас ведь џнкелем зовут?
     -  ‚ последнее  времЯ Я  зовусь џковом.  ќто  упрощает  мне  контакт  с
русскими слушателЯми.
     Ѓундовец озадачилсЯ.
     -  Ђ как с еврейскими? џкова  они  тоже  своим  признают,  но џнкель им
как-то ближе?..- и глЯнул испытующе на юношу.
     џков  насторожилсЯ: он уже понЯл, с кем имеет дело и о чем пойдет речь,
и  у  него  были готовы ответы на вопросы,  которые  должны были последовать
далее.
     - Љак вы относитесь к положению еврейских рабочих в современной ђоссии?
- спросил бундовец.- Ќе кажетсЯ ли  вам, что  должна существовать  отдельнаЯ
партиЯ,  специально  занимающаЯсЯ этими вопросами,- помимо мировых, которыми
занимаютсЯ все социал-демократии вкупе. „а что далеко  ходить? - риторически
спросил он.- ЏартиЯ  такаЯ есть,  называетсЯ она Ѓундом, вы о  ней прекрасно
знаете, и мы удивлЯемсЯ, почему вашей ноги не было до сих пор в нашем доме.
     -  џ  считаю,-  отрезал  џков,-  что  интересы  еврейского народа тесно
свЯзаны с интересами всех других народов ђоссии, включаЯ русский, что делить
партии   по   национальному   признаку   означает   ослаблЯть  силу  единого
социал-демократического движениЯ. ‚опросы еврейства решатсЯ сами собой после
мировой  победы  революции,-  и  поглЯдел  на  него  с  тем самым раввинским
прищуром, в котором уже не было ничего демократического.
     - „а  мы тоже так считаем,- не стал спорить мудрый бундовец.- ‚ далекой
перспективе. ’олько когда она, эта революциЯ, будет?
     - ‘коро,- успокоил его џков.
     - ‚ы так считаете? Ђ у  нас  на “краине  говорЯт:  пока солнце взойдет,
роса очи выест...- Ќа сей раз не стал спорить  џков:  не захотел  вступать в
перепалку с представителем партии, котораЯ  в настоЯщую  минуту числилась их
союзницей,  но  по  сути   была  лишь  временной  попутчицей.-  Џосмотрите,-
продолжал  уговаривать тот, неправильно  расценив  его  молчание,-  в разных
странах свои национальные рабочие партии...
     -  Љоторые  запЯтнали себЯ  участием  в  мировой бойне! - не  выдержав,
вскипел џков.
     - Ќичего, они поправЯтсЯ,-  уверенно  предрек тот.- ‚се ошибаютсЯ, один
Ѓог без  греха...- и  мельком глЯнул: что тот думает на этот счет, но џков и
глазом не повел.- Ќайдут общий Язык - уже есть свидетельства в пользу этого:
о циммервальдской конференции вы конечно  же слышали. ‚ажно другое: на  этом
этапе  мирового революционного  процесса, в силу разных причин, каждый народ
должен   иметь  свое  представительство   в  едином   международном  рабочем
движении...
     Ќо  эти доводы  и  хитросплетениЯ речи  пропадали втуне. џков стоЯл  на
своем, и чем меньше он теперь говорил, тем это было очевиднее.
     -  ’олько  единство  приведет   российский  рабочий  класс  к  победе,-
соизволил сказать он и заключил этим наскучившую ему беседу.
     -  ‚идно,  вам евреи совсем не дороги,- ударил бундовец  по  последней,
самой чувствительной струне.-  ‚спомните своего отца и мать - они вам ничего
не говорЯт в эту минуту?
     Ћтец  уже все сказал, что мог,  мать  же никогда не впутывалась в такие
диспуты. џкову не понравилась бесцеремонность бундовца.
     -  џ считаю,-  сказал он,- что чем скорее еврей забудет свое еврейство,
тем скорее он придет в рабочее движение.
     Ѓундовец опешил, но за свою долгую жизнь он был наслышан многого.
     -  ‚ы  как Њаркс... Ћн тоже был антисемитом,- поЯснил он, но џков никак
не оскорбилсЯ  этим сравнением.- €ли €исус •ристос,- еще и пошутил тот.- „лЯ
него тоже не было ни евреев, ни эллинов.
     - ЌельзЯ  сидеть на двух стульЯх,- предрек џков.-  ‹ибо вы националист,
либо интернационалист. ’ретьего не дано.
     - џ боюсь, и второго тоже,-  возразил тот и немедленно с ним рассталсЯ:
шел до того рЯдом, а тут резко свернул в сторону, будто ему и впрЯмь было не
по дороге с џковом...
     ‘транное дело: после  этого  разговора џков словно освободилсЯ от неких
пут,  скинул с себЯ последние цепи,  ограничивавшие  его  в  выступлениЯх на
митингах и общении  с рабочими. ‘реди них преобладали русские и украинцы, он
не  чувствовал теперь  себЯ иным, нежели они, легко взлетал над повседневной
рутиной  и  поднималсЯ  в  заоблачные выси, не  чувствуЯ  себЯ скованным или
стесненным какими-либо  условностЯми или  приличиЯми,  из которых последними
уходЯт национальные узы и привЯзанности.  Ћн сменил и фамилию:  на партийную
кличку  -  и  стал  џковом  ѓригорьевичем  Ѓрониным.  Ћн  на себе,  кажетсЯ,
испытывал то, что говорил бундовцу: надо уйти от национального, чтобы придти
к €нтернационалу. ’еперь евреи  смущали его: своей шутливой  и иногда колкой
иронией,  с которой, даже  верЯ  ему, встречали горЯчность  и  пылкость  его
речей; даже  в их похвалах была та легкаЯ  насмешливость, котораЯ возвращает
оратора на  землю.  ’ам, где русские верили ему без оглЯдки  и без сомнениЯ,
особенно любЯ его за  то,  что  он  отрексЯ от своих и целиком  стал  на  их
сторону и  защиту,  евреи всЯкий  раз что-то утаивали и относились к нему  с
долей шутливой снисходительности: они не говорили об этом, но чувствительный
оратор   об  этом  догадывалсЯ.  Џравда,   так  было  только   на  публичных
выступлениЯх - в обыденной жизни џков, напротив, тЯготел  к своим сородичам:
с ними было проще,  он  легко находил общий Язык с ними и даже позволЯл себе
вспоминать еврейское прошлое с его праздниками,  субботним вином  и кошерной
едою -  но все лишь в определенных  пределах,  до  момента обращениЯ в новую
веру; после него еврейства длЯ него не существовало: это была  втораЯ жизнь,
с первой  не совместимаЯ.  € теперь, на ‹убЯнке, когда его  так грубо ткнули
носом в его прошлое  и нашли в  нем нечто его  опорачивающее,  он не изменил
себе:  не  капитану,  с  его убогой душой,  было  опровергать  его  жизнь  и
верованиЯ, но все-таки в нем снова  что-то заскреблось и запросилось наружу,
запертое до сих пор в стенках его жесткого, почти жестокого сердца...
     Ќачались  однообразные,  с  криками  и  руганью, вызовы  к следователю,
кончавшиесЯ всЯкий раз одним  и  тем же: капитан подвигал  к нему  протокол,
џков  холодно  отодвигал  его  и  отказывалсЯ  подписывать.  ЏовторЯлась,  с
точностью  до  наоборот,  китайскаЯ  историЯ,  даже  материал дела  вертелсЯ
главным образом вокруг событий того времени - только там он  скрывал правду,
а сыщики ее добивались и искали  в найденных  при нем бумагах,  здесь  же от
него требовали лжи и искали ее мнимого подтверждениЯ; џков невольно вспомнил
старую, но  вечно  живую  сказку о том, что историЯ  повторЯетсЯ  дважды:  в
первый раз  в виде трагедии, во второй - фарса, но фарс в этом случае был уж
очень груб и  грозил обернутьсЯ новой трагедией. ‘ам-то он вел себЯ в  обоих
процессах одинаково: как отказывалсЯ в анхае и  потом “хани называть  себЯ,
так же упрЯмо не соглашалсЯ в Њоскве возводить на себЯ напраслину.
     Љапитан, прежде чем закончить дело и отдать его в  производство, позвал
на  допрос  старшего  в  ранге  подполковника:  видно, такой  был  порЯдок в
отношении тех, кто отказывалсЯ сотрудничать со следствием.
     -  ‚от, товарищ  подполковник,  не  хочет подписывать, и  все тут,- так
представил  он џкова, который все еще сидел перед ними в мундире с погонами,
хотЯ китель уже неприлично измЯлсЯ, а воротничок пришлось отодрать:  чтоб не
светилсЯ черным.- Ђ дело очевидное, все доказательства собраны.
     Џодполковник,  шустрый, неглупого вида, даже склонный пофилософствовать
и тоже молодой длЯ своих звездочек: здесь росли  в чинах как на дрожжах: как
боевые офицеры в разгар сражений - поглЯдел на џкова и спросил подчиненного:
     - Ђ ты говорил ему, что это ухудшит его шансы? —истосердечное признание
смЯгчает по нашим законам участь обвинЯемого. Ђ так он ставит и нас и себЯ в
трудное положение.
     - ѓоворил,  конечно  -  слушать  не  хочет. „умает, подпись  его  много
значит.
     -  ‡начит - да  не  так, как  он думает. „аже  если ему сохранЯт жизнь,
поедет в лагерь с  готовой репутацией.  Ќеподписанты  -  это  вроде  опасных
рецидивистов  у уголовников,- объЯснил он џкову,  а потом  капитану: - ќто у
него  от  папаши.  Ќе  может осквернить буковки неправдою. ‡амарать  чистоту
свЯтого ЏисаниЯ.
     ќто задело џкова.
     - Љоммунисты как будто бы тоже всегда свЯто чтили свои  книги? - сказал
он со скромной, допустимой в его положении, иронией.
     - Љоммунисты? Ќикогда! - отрезал подполковник.- ќто вы ничего в истории
не понЯли.  •оть и учились в €нституте красной профессуры. …сли б коммунисты
держались буквы закона, они б ничего не добились. €сториЯ - она же как танк.
‚ы танки знаете: учили танкистов  в Ђкадемии. ’ак вот, идет она напролом,  и
какие там надписи на  дорогах, какие дорожные указатели? Љому читать их? ’ут
знай только глЯди  по сторонам да беги подальше от ее гусениц!  Љоммунисты -
диалектики. „умаете, те, кто подписывалсЯ  у  нас,  не  были членами партии?
Ќадо  значит надо  -  такой  виток  спирали, так  партиЯ требует.  ќто в вас
правоверный еврей говорит, а не коммунист - Я,  извините, не хочу оскорблЯть
вашего  национального чувства: Я против евреев  ничего  лично не  имею,  они
обычно хорошие организаторы, чего нам, русским, не хватает - но и у вас есть
свои изъЯны... ’ак будете подписывать?
     - Ќет,- сказал џков.- ќто недостойно коммуниста.
     - Ђх вот  как  вы заговорили!  -  протЯнул  тот, ожесточилсЯ и лицо его
угрожающе осунулось и  опустело.- ’огда  идите: с вами все  Ясно. Љоммунист,
видите  ли! „а  вас давно выгнали из партии.  Ђ что это он  у вас  в мундире
щеголЯет? - взъелсЯ он на капитана.- „а еще со звездочками?
     - „а пусть,- ухмыльнулсЯ тот.- ’ак даже забавнее.
     -  ‘ам бы  содрал  погоны, да не хочетсЯ маратьсЯ!..- Ќо  џков, всецело
сосредоточенный на своей судьбе, сегоднЯ,  видимо, решившейсЯ, уже не слышал
его  - равно  как и того, как в  своей забытой всеми  могиле  преждевременно
скончавшийсЯ ѓирш ‹ихтенштейн  загремел  истлевшими  костЯми  и  закричал  с
запоздалой радостью:
     - Њолодец, џнкель! Ќе подписал им, сукиным детЯм, индульгенцию!..
     Ћтца  приговорили  к  десЯти годам лагерей строгого режима  по печально
знаменитой  58-й статье: пункты "а", "б", "в", "г" и прочие - за то, что  он
был завербован в “хани китайской разведкой (англичан оставили в покое), и за
участие в "рабочей оппозиции".


        7
     Џосле вынесениЯ приговора им разрешили переписыватьсЯ. ‚от письма ђене:
писать правильно по-русски она так и не научилась.
     "„орогой џков!
     ‚ начале ноЯбрЯ Я  получила твою открытку с новым адресом. Џослала тебе
за это времЯ одно письмо и несколько журналов. Ѓольно  писать об этом,  но Я
не имею никакой возможности посылать  тебе в настоЯщее времЯ продовольствие.
Ќикогда еще мы так тЯжело не жили. ‘ работой у менЯ никак не налаживаетсЯ. џ
так устала чувствовать себЯ паршивой и нигде не нужной, что не хочетсЯ жить.
     ‹етом и осенью Я делала несколько попыток переходить на другую  работу.
Њне очень хотелось  идти работать к профессору ‘еппу. € он доброжелательно к
этому отнессЯ вначале. ‡атем кто-то помешал, Я не знаю, какие аргументы были
применены,  но  Я  получила  очередную  большую  травму,  тем  более  что  Я
необычайно  высокого мнениЯ о  ‘еппе  как об ученом и  человеке.  Њне  очень
тЯжело думать, что у него обо мне мнение как о ком-то нежелательном.
     Џриглашали менЯ на работу в одно военное  учреждение в качестве  врача,
но никто не согласилсЯ  дать мне  партийные  рекомендации, чтобы оформитьсЯ.
Џыталась  поступить в Ђкадемию  медицинских  наук научным  работником  - мне
ответили:  мест нет,  когда  Я  знаю,  что  там,  куда  предполагалось  менЯ
направить, 5 свободных ставок.
     ђаботаю по-прежнему в своей первой терапии, при тех же людЯх. ‚ладимира
•аритоньевича все нет и нет. ЃлагодарЯ вмешательству тов. ‚орошилова "им" не
удалось  менЯ уволить. Ќо расправа идет по другой линии: не дают ни больных,
ни студентов. Џревращают  менЯ, знающего свое  дело врача, в телеграфиста, Я
только должна расшифровывать эту ерунду, ќЉѓ, и ничего больше. ђаботы каждый
день на час,  не  более. Ќеужели нельзЯ мне найти  работу по квалификации? ‚
настоЯщее  времЯ организуетсЯ новый терапевтический  институт ЂЊЌ.  Ѓыла  на
днЯх на приеме у директора этого института. Љонечно, Я не нужна там тоже. Ќо
Я  хочу  работать,  хочу  получать  за  свою работу минимальный  прожиточный
минимум  (1700  р.), и Я  буду все  делать, чтобы попасть  в этот  институт.
„умаю, что есть еще  и другие  выходы, кроме веревки с  узлом,  о  которой Я
слишком часто стала думать в последнее времЯ. Џопрошусь на прием в –Љ к тов.
‘услову. Ќе может быть, чтобы не было выхода из этой бездны несправедливости
и безразличиЯ.
     „ети в  настоЯщее  времЯ здоровы. “чеба у них идет по-прежнему  хорошо.
‘амик остаетсЯ неустойчивым, часто болеет, но быстро поправлЯетсЯ.
     €нна учитсЯ в  институте с  успехом, продолжаЯ при этом  работать. „усЯ
совсем молодцом, все делает дома сама. Ѓез нее было бы совсем тЯжело.  †анна
и мама шлют тебе привет. †оржик заболел скарлатиной.
     Џиши чаще.
     €звини за  мрачное письмо, но это, думаю, все же лучше, чем  не писать,
ссылаЯсь на постоЯнно мрачное настроение.
     –елую тебЯ крепко. 18 ноЯбрЯ 1951 г."
     ‘епп заведовал клиникой нервных болезней.  …го  книгой "Џроисхождение и
развитие нервной системы позвоночных" мать тогда, несмотрЯ на все свои беды,
зачитывалась: это  был длЯ  нее способ отвлечьсЯ от реальности. Љнига была в
самом деле  замечательнаЯ. ‘епп был сухой, неразговорчивый, невысокого роста
человек лет шестидесЯти,  не  желавший ничего знать, кроме  своей науки. …го
книгу  она  прочла,  потому что занЯлась  проблемами смежными с неврологией:
такова была  тема  ее новой научной работы - и  пришла от нее  в  восторг, в
сызмала  свойственное ей состоЯние экзальтации от  прочитанного. …й очень уж
хотелось работать вместе с таким человеком.  Ћна  пошла в институтский отдел
кадров, которым  руководил некто  ‡илов, второй после Џ.Љ. Ђнохина профессор
физиологии. Ћн сказал ей без лишних церемоний:
     - ‚ы коммунист и должны понЯть, что, если у менЯ будет выбор между вами
и русской женщиной, Я, конечно, возьму ее, а не вас.
     -  Џочему  вы  не брали тогда русских на разведку?  -  спросила она или
только хотела спросить  - дома  так и не понЯли из ее короткого,  неохотного
рассказа. Ћна решила жаловатьсЯ ‚орошилову. Ћна и раньше могла это  сделать,
но прежде был џков, и ее обращение  к члену Џолитбюро неизбежно выглЯдело бы
как  их  совместнаЯ,  заочно  подписаннаЯ  им  жалоба.  Ќеизвестно,  как  бы
взглЯнули на это в Ђкадемии или в “правлении,  и она этого не предпринимала.
’еперь руки у нее были развЯзаны, она написала Љлементу  …фремовичу, который
должен  был помнить ее с  анхаЯ. …й  пришло  короткое извещение о  том, что
‚орошиловым направлено письмо в институт.  Ћна не знала, что в  нем было: ей
не дали с ним ознакомитьсЯ, но письмо  сделало  свое дело  -  ее перевели  в
нервную  клинику. ‡десь  она  была  консультантом-терапевтом, ни  с  кем  из
здешних  специалистов не  сталкивалась и не  состЯзалась (поскольку  не была
невропатологом), но это не мешало, а  лишь помогало  ей готовить докторскую.
‘епп  одобрил  ее научную тему, но не более этого: держал ее на расстоЯнии -
впрочем. он и ближайшим сотрудникам своим не уделЯл большего вниманиЯ. “ нее
теперь  было  много   свободного   времени   -   это  позволило   ей   взЯть
совместительства  в двух  или трех  местах, и  денежный вопрос  решилсЯ  сам
собою.
     ‘овмещение  поддерживало  ее  не только  материально,  но  и  морально:
изгнаннаЯ из одного места, она словно  копила другие, запасаЯсь ими впрок на
случаи  будущих крушений. Њожет  быть,  получением и этих мест  она  обЯзана
‚орошилову: отделы кадров обычно наводЯт справки по прежнему месту работы, а
там не могли не дать знать о столь важном обстоЯтельстве, как содержащеесЯ в
личном  деле  письмо ‡аместителЯ  ЏредседателЯ ‘овнаркома. …й  дали работу в
закрытом   военном   госпитале   летчиков:    доверили   расшифровывать   их
электрокардиограммы  (что  оказалось непростым делом, потому  что у  молодых
людей после летных перегрузок  на современных  истребителЯх на ќЉѓ возникали
картины, сходные с инфарктными, и она долго не знала, как их читать: если бы
она оценивала их в "штатском режиме", то половину летного состава  надо было
освободить от  полетов). Џотом  она устроилась в поликлинику  Ђкадемии наук,
где ей  дали вести двадцать  академиков вместе  с их семьЯми. ’ут  она снова
столкнулась  с  элитой российской науки  - Яркими, светлыми  и неповторимыми
умами: не  всех же перебили и  не все были столь ничтожны  и бездуховны, как
профессора  Џервого  мединститута.  Ћна  лечила Њ.Њ.  ѓерасимова,  историка,
археолога и  скульптора,  восстанавливавшего облик  доисторических  людей  и
исторических личностей по черепам и скелетам. Ќа столе у него стоЯл гипсовый
бюст џрослава Њудрого, а руки его никогда не бездействовали и, пока он сидел
в  очереди у ее кабинета, лепили из конфетной  фольги оленей,  собак, кошек,
которых  он  презентовал  ей  на приеме.  Ѓыл  философ  ‚.”.  Ђсмус:  тихий,
сдержанный, скромный - само воплощение цивилизации. Ѓыл наконец Ќ.Њ. Љрылов:
член  большой  Ђкадемии с 1929 года, автор фундаментальных трудов  по  общей
математике,  но  хулиган  и  живописнейшаЯ  личность;  его   передали  ей  с
превеликим  облегчением,  потому  что  прежних  врачей  он  не  признавал  и
третировал:  не  стеснЯлсЯ, например,  говорить  им, что  ему лень ходить  в
туалет и он писает с  балкона своего дома. ’ак оно было или нет,  оставалось
неЯсным,  но налицо было  неуважение к доктору. Ћн и к ней  за глаза отнессЯ
вначале  пренебрежительно: "—то? ”ранцуженка, котораЯ заведует  ќЉѓ?  ‡наю Я
этих  француженок! Ћни ни  русского,  ни французского не знают!" - но тут же
побежал к  ней на прием  знакомитьсЯ. ‚ молодости он жил  в Џариже, примыкал
там к  анархистам  и,  видно,  на  всю жизнь  сохранил  свои предпочтениЯ  и
первоначальную  мЯтежность характера.  Ћни  разговорились,  вспомнили  Џариж
двадцатых  годов, его  бывших товарищей,  которых  узнавали  по  широкополым
черным   шлЯпам  и   таким  же   большим   галстукам-бабочкам,  называвшихсЯ
"лавальер",  помЯнули  добрым  словом  вождЯ   анархистов  ‘ебастьЯна  ”ора,
которого ђене лично,  конечно, не знала,  но о  котором,  как  все, слышала.
‚оспоминаниЯ  эти   оказались   столь   дороги   мЯтежному  сердцу   ЌиколаЯ
Њитрофановича, что он прониксЯ к ней если не  любовью, то полнейшим доверием
и  отныне не признавал никого больше,  а шел советоватьсЯ  к ней по всем без
исключениЯ врачебным вопросам.
     ‹егче с деньгами, лучше на работе - менЯлсЯ и  тон писем џкову.  Џисьмо
от апрелЯ 1952 г:
     "„орогой џков!
     ЏоздравлЯем  тебЯ со скоро  наступающим праздником. –елуем тебЯ, дети и
Я, и желаем всЯкого  благополучиЯ. ‘кучаем  без тебЯ  и ждем  с  нетерпением
конца...
     Њы все здоровы.  „ети живые и веселые. ‘ережа, как  всегда, проказник и
шалун.  ‘егоднЯ  воскресенье,  мы  были  утром  в  театре,  смотрели  сказку
"Ђленький  цветочек",  после  чего,  конечно, ‘ережа  все  времЯ  изображает
пискливую  кикимору.   „ети   получили  большое  удовольствие  от  сказочной
постановки.  †изнь у них  течет интересно,  да  и сами  они любознательны  и
активны, так что умеют находить настоЯщий интерес.
     ЏитаемсЯ   сейчас   несколько  лучше,   снижение  цен   было  длЯ   нас
чувствительно. †ивем  лучше.  ќто скоро  сказалось  на здоровье детей.  Ћни,
особенно ‘ережа, стали лучше кушать, вид у него заметно оживилсЯ. ‘амик пока
избавилсЯ от ангин  и  выглЯдит хорошо. Ќо, вероЯтно, через два месЯца нужно
будет возобновить  курс  пенициллина. €нна занимаетсЯ  усердно,  получает на
экзаменах  одни пЯтерки. Ћна здорова, признаков утомлениЯ пока не проЯвлЯет.
Ћна молодец.
     —то  касаетсЯ менЯ, то ничего нового о себе сказать  не могу - все тебе
хорошо известно.
     „усЯ сегоднЯ празднует Џасху и  угостила нас вкусными куличами и пасхой
своего изготовлениЯ. Ћна здорова и, как всегда, неутомимаЯ работЯга.
     Њама и †анна здоровы, †оржик тоже.  џ нигде  не  бываю  - да и некогда.
Ѓольше  года не видела Љсению  - она не звонит. „авно не видела брата  -  он
послал поздравительную телеграмму детЯм  на день рождениЯ, как министрам. Ќе
видела  давно  Џартигула с  „иной  ‘еменовной:  не хожу никуда -  разговоров
меньше.  џ очень довольна своей новой работой, очень интересуюсь ею; правда,
многому  надо учитьсЯ и дело очень трудоемкое, но зато интересно жить, когда
есть над  чем  думать. Џрихожу в восторг от  чтениЯ  русских  и  французских
классиков  невропатологии  и психиатрии. ‹егче живетсЯ, когда сознаешь,  что
были и есть такие умные, глубокие и гуманные люди"... (конец утерЯн).
     Џоложение как будто бы устанавливалось  на новом, но  вполне приемлемом
длЯ нее  и длЯ  семьи уровне. ‚ пустующую после ареста џкова комнату вселили
одинокую  женщину, Ђвгусту ‚асильевну  Ћкорокову,  преподавателЯ  испанского
одной из закрытых  военных академий. ќто  была очень  приветливаЯ, веселаЯ и
интеллигентнаЯ дама, иметь с ней дело было одно удовольствие.
     †изнь  понемногу устанавливалась, поЯвилось  подобие достатка,  и  ђене
даже набралась дерзости и попыталась вернуть утраченную семьей дачу.
     ‚  1947 году  џков, как  и  другие  старшие офицеры  Ђкадемии,  получил
участок  в  подмосковных †аворонках длЯ дачного  строительства.  џков поспел
конечно же к концу  дележа и получил то, что другие оставили  без вниманиЯ,-
заболоченный  кусок  смешанного  леса,  ельника,  перемежающегосЯ  дубами  и
осинами.  џков -  он был,  конечно же, человек сугубо городской и  военный -
прельстилсЯ в особенности  дубами, которые представлЯлись ему  генералами от
леса: он считал, сколько  их  у  него,  больших и  маленьких; осины же,  как
младшие лейтенанты или даже прапорщики, не шли в счет и не  заслуживали  его
вниманиЯ. …го товарищи по  работе, вчерашние  крестьЯне, больше понимавшие в
деле, взЯли себе кто полЯну, кто цельный соснЯк, кто ровный и чистый ельник,
но џков,  по  недосмотру и по  невежеству,  взЯл  все-таки  лучший  участок:
смешанный лес живее и богаче  чистого, и  даже болотца  украшают его, потому
что, когда  их  осушают,  трава на их  месте  растет  особенно густо. Ќачали
возводить дом, быстро поставили сруб, которым џков гордилсЯ особенно, потому
что  строители  сказали  ему,  что он из какого-то  невероЯтно качественного
леса,   а  он  свЯто  верил  любому  слову   рабочего  (сруб  же  был  самый
обыкновенный, из еловых бревен разного калибра); покрыли его крышей.  Ѓольше
ничего  сделать  не  успели:  џкова  арестовали.  Џри  обыске  кроме  прочих
документов  забрали  и те, что  касались  дачи: разрешение на строительство,
право  на участок и так  далее, без чего нельзЯ было и  думать о продолжении
стройки - даже если б  на нее были деньги. ‡наменитый сруб,  крытый шифером,
чернел от  дождей;  доски,  приготовленные  длЯ  строительства,  разворовали
братьЯ-полковники: не оставлЯть же  врагу народа.  (‘праведливости ради надо
сказать,  что не все соседи  принЯли участие  в  грабеже: особенно старались
двое, но зато все как один выставили свои туалеты  к забору падшего хозЯина,
так что участок со всех сторон обступили прЯмоугольные домики  с двускатными
крышами.) ‚ремЯ, отведенное на  стройку, было ограничено, через год-два надо
было  сдать  приемной комиссии хотЯ бы  первый  этаж будущего строениЯ  -  в
противном случае участок должны были передать другому, а там уже ждала живаЯ
очередь. ђене, которой нечего было терЯть, как-то собралась и  поехала -  не
куда-нибудь, а на ‹убЯнку, в приемную, куда лишний  раз не ходили. …е принЯл
капитан, учтивый и усталый. Ћна сказала, что просит, чтоб  из всего  взЯтого
во времЯ обыска ей вернули документы на дачу.
     - ‡ачем? - спросил он.
     - —тоб достроить дачу,- был ответ.
     Љапитан оторопел, окинул ее взглЯдом, который она так и не смогла потом
забыть:  взглЯд утомленного и всего насмотревшегосЯ человека, который увидел
вдруг нечто необычное, из рЯда вон выходЯщее и мужественное.
     - џ попробую вам помочь,- сказал он  и сдержал свое слово: через неделю
она  получила  то, что  просила