кета, но оно сделало небольшой
перерыв.  Џотом помню  деревЯнный  дом и пруд  с ласково растворенным  в нем
дождевым  спиртом, а в пруду грелась сероглазаЯ ‚арька. ‘тало темно,  как  в
пушке, и невыносимо жарко. џ поднЯлсЯ  по лестнице, котораЯ все  времЯ  вела
вверх и вбок, так что моЯ леваЯ сторона сплошь измазалась  белесым  мелом со
стенки.  €з-под  дверей  пахло  жареной  картошкой  и  валерьЯнкой:  бабушка
волновалась за мое прошлое, настоЯщее и будущее.  џ нажал на кнопку  звонка;
дверь беззвучно  отворилась во  тьму,  и  бабушкин голос произнес  почему-то
сверху и сзади:
     - ‚о наклюкалсЯ-то! ‚есь в прадедушку!

     ‡десь мне, по состоЯнию моему, полагалось мирно уснуть, но вместо этого
Я почему-то не спал еще весьма долго. Њне стало жарко и невыносимо плохо  от
маленького кусочка  задохшейсЯ  курицы,  которую  мне скормила бабушка  ради
какой-нибудь закуски. ќта курица была, конечно, отравленнаЯ; чтобы  избежать
злорадных бабушкиных взглЯдов, Я сполз по  лестнице  вниз  и долго,  позорно
лежал у входа  в парадное,  потом сидел на корточках и  трЯссЯ в такт дождю,
заметавшему всю  пустую улицу, и старые  дома цвета  брусничного  вареньЯ, и
слепые окна, и кирпичные заборы.

     ЏроснулсЯ Я на полу своей комнаты оттого, что сломанное буратино злобно
впивалось своим острым носом мне в живот. ‚ дверЯх возвышалась бабушка.
     - ‚ставай, - приказала она.
     џ встал.
     - Џошли.
     Љругом было  совсем светло и опЯть жарко,  но  дождь  шел  по-прежнему,
отзываЯсь во дворах тихим серым звоном. Ѓабушка усадила менЯ за стол, налила
рюмку водки и приказала:
     - †дри.
     џ  выпил, и мне сразу захорошело;  серый мир за окном приобрел  розовый
оттенок, и дождь  пошел медленно, мечтательно, вперемешку с тополиным пухом,
словно бы от неба отваливались мЯгкие теплые кусочки, и в бабушкином взглЯде
Я уловил тень уважениЯ и одобрениЯ. ‡аметив все это, Я властно хлопнул рукой
по колену и прикрикнул:
     - Ќну?! „оложить обстановку!

     Ѓабушка сбегала в комнату, принесла оттуда два малюсеньких замусоленных
листика и, глЯдЯ в них, доложила:
     -   ‡начить   так.  ‡автра   у   тебЯ  первый   экзамен   в   институте
Џолитехническом.  ’амотко надоть  тебе сдавать физику, слышь. ‚от.  ’ак  что
сегоднЯ Я тебЯ никуда не пущу, будешь  сидеть у себЯ в комнате и учить, а то
мне от твоего отца нагорит.
     -  ќто  тираниЯ,  - молвил  Я,  глЯдЯ на бабушку прЯмо и  бесстрашно. -
‚прочем, Я, так и быть, соглашусь на это требование, хоть оно и противоречит
правам менЯ как человека и гражданина.
     - Ђ  что ж тебе делать-то, -  ехидно  сказала  бабушка.  - Љлючики-то у
менЯ.

     (Ќадо вам сказать, что  дЯдина квартира запиралась изнутри тоже ключом;
на дверЯх  даже были нарисованы  две  стрелочки: "откр"  и  "закр".  Џравда,
направлениЯ стрелочек дЯдЯ нарочно перепутал, чтобы шпионы не догадались.)

     €так, бессильно скрежеща зубами, Я отправилсЯ к себе в комнату. “чебник
физики,  помахиваЯ страницами,  бросилсЯ  мне  навстречу, но  Я уклонилсЯ от
объЯтий,  прошел  к окну,  распахнул обе створки  и застыл,  глЯдЯ в розовые
кружева дождЯ.

        7

     џ  не могу назвать себЯ умным человеком, но одно знаю  с рождениЯ: если
не хочетсЯ ничего делать, то следует действительно не делать ничего. Ќе надо
отговаривать  свой организм от бездельЯ: читать  книжки, пытатьсЯ тем  более
работать или учитьсЯ, строгать палочку, рассеиватьсЯ у  телевизора, телефона
или  компьютера. Ќадо вот именно застыть и  растворитьсЯ в окружающем  мире,
так чтобы  пустым  дуновением  вымело из  головы все  мысли,  из сердца  все
чувства, и, собственно, чтобы тебЯ некоторое времЯ не было вообще.

     ’ак  стоЯл  Я очень продолжительное времЯ, а потом в  глубине  квартиры
зазвонил телефон, зашаркали шаги, и послышалсЯ бабушкин крупный разговор:
     - ‡анимаетсЯ он, занимаетсЯ, говорЯт! Џодойти - не может...
     Ќа этом месте Я уже выхватил у бабушки телефонную трубку и крикнул:
     - ‚Ђ‘ слушают!
     - ‡ачем орать-то так, - сказала бабушка.
     - ќто ЉатЯ, - сказали в трубке.
     џ запуталсЯ и ответил еще раз, длЯ порЯдка:
     - ‚ас слушают.
     - Љакой ты странный, - сказала ЉатЯ.
     - Ќе умеешь ты с девушками разговаривать, - сказала бабушка.
     Ћна и не думала уходить, так и стоЯла подбоченившись.
     - ‘лушай, приходи сегоднЯ...
     - Ќикуда Я тебЯ не пущу! ’ебе надо физику...
     - ’ут проблемы, - сказал Я. - ќто по какому праву?
     - Ќи по какому, - обиделась ЉатЯ. - Ќе хочешь, не приходи.
     Ѓабушка сатанински расхохоталась; Я хотел ее пнуть, но она увернулась и
отскочила.
     -  џ  хочу, хочу!  -  заревел Я, как медведь. -  ЉатЯ! Џриходи ко мне в
подъезд! “лица  ‚ерейскаЯ,  дом  такой-то! Џриходи  через  час, Я тебЯ ждать
буду.  - ’ут  Я  брЯкнул трубку и  повернулсЯ  к бабушке: - …сли  еще раз ты
залезешь в мою личную жизнь своими костлЯвыми...
     - Ћ, о, о, - передразнила бабушка. -  ‹адно, в подъезд Я тебЯ выпущу. Ђ
чтобы ты  не сбежал, Я тебЯ стальной леской привЯжу,  рыболовной. Ђ то знаем
мы вас... ходоков.

     ђовно через час Я стоЯл на  лестнице у полукруглого окошка между вторым
и третьим этажом - дальше дЯдина леска не дотЯнулась. ‡а окошком дождь дышал
светом-радостью  мне  в лицо;  Љатины  шаги  слышались все  ближе  и  ближе,
наконец,  она  сложила  зонтик,  отрЯхнулась,  вышла на  площадку,  села  на
корточки,  скукожилась и  закурила  сигаретку. ‹ичико у нее  было  мокрое  и
маленькое.

     - —е, как экзамены? - спросила она насмешливо. - ‚се уже провалил?
     - ‚от, - ответил Я, - завтра первый сдаю.
     -  Ќикуда  ты  не поступишь, - заЯвила ЉатЯ. - ќто Я тебЯ  не обижаю, а
просто чтобы ты, дурачок, времени не тратил.
     џ разозлилсЯ: вот надо же, пришла и обзываетсЯ.
     - ‡наешь, - огрызнулсЯ Я, - уж лучше Я потрачу, а там видно будет.
     - „урачок, - повторила ЉатЯ.
     Ћна затЯнулась, двумЯ руками отлепила от лица мокрые волосы, развела их
в стороны, и в полумраке среди мрамора и пыльных перил стало видно, что лицо
у нее все дождем зареванное - под глазами сераЯ тушь, а ушки маленькие,  как
перышки.
     - ЉатЯ, - сказал Я  деловым тоном, подходЯ,  - давай поцелуемсЯ. ’олько
не кусайсЯ.
     - џ не буду, - уверила ЉатЯ испуганно, глЯдЯ на менЯ с корточек.
     ’ак целоватьсЯ было неудобно, поэтому Я тоже присел к ней. ’ам, у пола,
запахи стали Яснее, и сквозь толщу  табака  Я почуЯл саму  Љатю, - пахла она
молоком, как младенчик.
     - Ќе умею Я целоватьсЯ-то, - в замешательстве прошептал Я.
     - Ќе умеешь, не берись, - фыркнула ЉатЯ, отодвигаЯсь.
     ’ак бы мы и не решились, но тут послышалось отовсюду: чье-то хихиканье,
как по команде; и чьи-то шаги сверху и снизу, и дождь пуще и слаще, и голоса
все ближе! џ решительно двинул губы ближе к Љатиным, ЉатЯ  раскрыла ротик, и
поцелуй удалсЯ.
     -  Џравильно,  -  похвалила  ЉатЯ.  -  ‘пособный.  Њожет,  и  поступишь
куда-нибудь.

     € тут леска, за которую менЯ привЯзала  бабушка, натЯнулась, дернулась,
да  так, что  Я  хрЯпнулсЯ лицом на мрамор  и  поехал  вверх, как ‚инни-Џух,
считаЯ ступеньки головой.
     - Џрощай! - замахал Я руками.
     ЋстолбеневшаЯ  ЉатЯ  долго  стоЯла  на  площадке,  вытаращив  глаза,  и
смотрела мне вслед, держа личико высоко, как на блюдечке.

     Ѓабушка стоЯла в дверЯх квартиры и сматывала удочку.
     - ‘видание окончено, - объЯвила она сварливо.
     - Џо какому праву! - завопил Я, становЯсь на ноги.
     -  Ђ по такому! - прошипела бабушка. - џ же не могу  при  твоей девушке
кричать, что тебЯ другаЯ девушка к телефону зовет!
     Ђлгоритм  Я  уже отработал:  схватил  трубку, и, не взираЯ на  бабушку,
рЯвкнул:
     - ‚Ђ‘ слушают!
     - Ќу хоть  кто-то менЯ слушает, -  сказала  в трубке  ‚арька. - ‘лушай,
приходи сегоднЯ...

     ‹илсЯ  розовый  дождь по листьЯм, и  шесть часов  вечера  выглЯдели как
десЯть утра - ровно  так же.  Ќеба Я не видел,  только ровный мелкий дождь и
жаркие  тучи теснились  в  небе,  а по  лестнице  распространЯлась  приЯтнаЯ
сырость. ‚арька прискакала быстрее Љати, уселась на перила, выставила острые
коленочки и вылупилась на менЯ.
     - Ќу чо? - спросила она. - Љак дела? Џока не родила?
     ’ут  ‚арька  прыснула на собственную шутку;  положительно,  на нее было
приЯтно посмотреть.
     - —о  звал-то? -  подкалывала она. - € чо  это за  леска у тебЯ  к ноге
привЯзана?
     Ќо Я  уже стал опытный, не проймешь; Я прЯмо подошел, сел рЯдом с ‚арей
на перила, чтобы быть вровень, и стал ее целовать.
     -  “-у,   м-м-м,  -  затрепыхала  ‚арька  острыми   крылышками.  -  Њм!
‚кусненько!

     Ќо тут  бабушка  опЯть рванула  леску, и опЯть неожиданно.  ’ак  как  в
прошлый раз Я сидел на корточках, а в этот - на перилах, над землей, то упал
Я гораздо  костлЯвее и  громче,  не  говорЯ уже про искры  из глаз и  прочий
эффект.
     - Њолодец! - закричала ‚арька и замахала мне рукой. - Ќо пасаран!
     -  Џа-са-ре-мос! - кричал Я  ей, будучи  увлекаем  железной  бабушкиной
рукой все выше и выше по ступенькам.

     ’ут показалась и бабушка; она упиралась в  порог квартиры  и вытЯгивала
менЯ, как могла.
     - ’ы знаешь, сколько времени? - спросила она. - ‘емь вечера.
     - ‘ама знаешь, так зачем спрашиваешь, - заметил Я.
     - џ за тобой следила...
     (Ђ то Я не знал!)
     - ...ты ни минутки не учил, все дурака валЯл!

     ‘ этими  словами дверь комнаты, где Я  жил, захлопнулась, поднимаЯ тучи
пыли, лЯзгнул  железный  засов,  придвинулсЯ  комод,  и  Я осталсЯ наедине с
учебником физики. Ќесколько  секунд длилась полнаЯ тишина, а потом  на улице
заспорили:
     - ...у  Љурбатова  травма,  он не  выйдет на поле, а без  Љурбатова они
никогда...
     - „а говорЯт тебе, идиот, они нового игрока взЯли!
     ”утбол Я,  честно  говорЯ, не  очень  любил,  хотЯ  за команду  родного
Љаменноугольского комбината всегда болел; здесь же менЯ увлекла живость тона
и вообще новые впечатлениЯ.  џ метнулсЯ  к окну. ’ам,  внизу, стоЯли посреди
дождЯ три лысины и оживленно  обсуждали футбол.  ђуками  они махали так, что
только обручальные кольца мелькали.
     - Ђ Я говорю, "Ђнжа"!
     - Ђ Я говорю, "‡енит"!

     ’ут Я  понЯл,  что пора вмешатьсЯ. ‚едь  иначе  они не  дадут мне учить
физику своими спорами!
     - ќй, мужики! - крикнул Я. - џ точно знаю, что выиграет "‡енит".
     Њужики  перестроились  в шеренгу, задрали головы  и посмотрели на менЯ,
все трое.
     - „а  иди  ты,  - недоверчиво сказал  один из  них.  - ЊаловероЯтно. ’ы
просто болеешь  за "‡енит",  а мы-то,  друг, денежки  ставить  идем.  Ќам по
правде надо знать.
     - џ по правде и говорю, - кивнул Я убедительно. - ‡енит выиграет!

     Њужики переглЯнулись и посоветовались.
     - Џарень, а откуда такаЯ информациЯ?
     -  ‘то процентов!  -  и  абсолютно бесплатно,  если  не  считать  вашей
благодарности. Њожете ставить все свои деньги! - разорЯлсЯ Я.
     - Ђ сам-то что не ставишь тогда? - указал один из лысиков.
     - Ђ Я бы поставил, да менЯ жена закрыла в доме, - объЯснил Я грустно. -
Њне же медаль дали: "‹учший кобель города".
     €  Я мужикам  медаль  показал. Џравда,  валЯлась на  полу среди прочего
хлама, от дЯдиной собаки осталась. ‘обака в Љрым уехала, там в медали жарко.
     -  Ђ-а,  - заржали  дЯдьки.  - Ќу,  тогда  давай  мы  тебЯ по веревочке
спустим. ‚он от охранника сейчас принесем.

     ’ам у  них в доме подворотнЯ запиралась на шлагбаум, и ведал этим делом
охранник, такой важный мужик. Љак всегда в больших городах,  никто с ним  не
здоровалсЯ, но эти лысики были, видимо, очень  душевные люди - свели и с ним
дружбу в  рабочее времЯ. ‚  общем, принесли мне веревку,  Я лихо слез, лысик
мне один и говорит:
     -  „а,  это видно, что ты лучший кобель. ‚идать, много раз  приходилось
вот так, по веревке-то?
     - „а Я, - говорю, - все больше по молоденьким, по панночкам, знаете ли.

     Џовели они  менЯ через подворотню в пивнушку,  что была напротив. Ђ Я в
ней даже не был ни разу до тех пор, как-то все далеко гулЯл, а тут под самым
носом  такое  приЯтное место оказалось! Џродавщица  фартуком нос  утирает, в
углу  телевизор  на кронштейне висит, футбол показывает. Љогда мы зашли, все
как раз построились, мы денежки внесли, сели, пиво заказали.
     - ‹учший кобель,  а лучший кобель,  - говорит один лысик,  -  тебе что,
суки-то, платЯт, что ли, за обслуживание? Љакой-то ты очень богатый.
     - Џросто, - говорю,  - если ставить мало, то мало и получишь. Ђ дело-то
верное. џ же все знаю.

     ’ут  судьЯ свистнул,  и  всЯ  пивнаЯ в  телевизор  уткнулась. -  "Ђнжа"
нападает,  налетает,  гавкает, как свора.  "‡енит"  бедный  еле  отбиваетсЯ.
•рЯсь, и гол  в зенитские ворота! ‚сЯ  пивнаЯ так и взвыла, но лысики, вижу,
опытные:  грустно  им, но  они  ничего,  не  матерЯтсЯ. ’олько  один  кратко
вздохнул - прерывисто. € мне говорит:
     - —то ж ты? - говорит.
     - „а  ладно,  - развожу руками. - Ќу,  десЯтаЯ минута всего! ЋтобьютсЯ,
отвечаю!
     ’ипа все путем.

     Ђ диктор как раз говорит:
     -  ..."Ђнжа" сегоднЯ играет очень грубо, но судьи, видимо,  настроены в
пользу кавказцев...
     -  Ђх,  мать  твою,  -  говорит   один  из  лысиков,  смотрит  на  менЯ
подозрительно и пиво выпивает.
     ‚ этот  самый момент  одного  из зенитовцев,  сраженного  грубой  игрой
"Ђнжи", с  полЯ без головы вынесли, ну, а через  тридцать секунд  кавказцы и
второй гол  петербуржцам  забили. Љак лысики это увидели, вот  тут-то  они и
застонали! € на менЯ расстроенные взглЯды бросают.
     - „а он  же,  - приглЯделсЯ самый  толстый  лысик,  - вообще никакой не
кобель, а щенок! Ћн же, небось, еще в армии не служил!
     Љогда  Я услышал  это слово, мне стало страшно, но Я хоть  бы что, даже
рассердилсЯ Якобы:
     - џ вам говорю, что "‡енит" выиграет! ’ем более "Ђнжа" играет грубо. Ќу
и что, что два-ноль, еще много времени!

     €  тут,  как  на заказ,  "Ђнжа"  хрЯсь - и  третий гол.  —то творилось,
описать вам не могу. ‹ысики бросили телевизор смотреть, орут, рожи скорчили,
скачут,  как  будто  им отдавили все  места  (ну,  Я  же  не  болельщик,  вы
понимаете), и вопЯт, что самое интересное:
     - Ќе пускать  этого  гаденыша, его надо в  милицию сдать! ќто все из-за
него!
     Ќашли, значит, виноватого. џ хотел свалить потихоньку, но самый толстый
лысик менЯ ухватил за штаны и шипит:
     - Ќу уж нет, не уйдешь от нас, сука!

     џ  хотел поправить  его, что Я не сука, а кобель  все-таки, но там было
так шумно, а мужик так хотел менЯ побить, что Я просто вырвалсЯ  и побежал к
выходу.  Ќо там уже стоЯл вышибала с распростертыми объЯтиЯми - пришлось мне
срочно  менЯть траекторию  и  скакать в  глубину зала. ‚се за мной  прыгают,
пивные животы трЯсутсЯ, красные рожи обступают - и тут!

     - ѓо-о-о-ол! - завопил диктор.
     Ќарод  разом  от  менЯ отвлексЯ и  в телевизор вперилсЯ,  а  лысик руки
опустил и буркнул:
     - Ќу хоть не всухую.
     Ђ дикторы в телевизоре спокойно мнениЯми обмениваютсЯ:
     - ..."‡енит" заметно активизировалсЯ, в  то времЯ  как "Ђнжа", кажетсЯ,
выбиваетсЯ из сил, и как знать, ‘ергей, - все еще возможно?
     -  „а,  Ђндрей, Я с  вами совершенно согласен,  бывали такие  случаи...
ѓо-о-о-ол!

     ’ут уже все рты раззЯвили, глазами радостно заблестел.
     - „о конца игры осталось полторы минуты.
     - —то ж ты нас так, а? - говорит мне толстый лысик в волнении. - ‡а что
ж ты нас так, а, кобелина?
     Љак будто Я в  чем  виноват.  ‚ общем, забили они  еще два гола за  эти
полторы  минуты;  тут как раз судьЯ свистнул, все обнимаютсЯ, касса выигрыши
выплачивает.

     - Ђ-а-а! - кричит толстый лысик. - Љачать его! Ћбнимать! –еловать!
     ’ут все на  менЯ навалились потной кучей, плачут, душат,  поЯт. Ђжиотаж
вокруг менЯ развели.
     -  Ћн  лучший  кобель города! - вопит лысик.  - …го жена  заперла, а он
вырвалсЯ!
     џ вчерашнее вспомнил,  хотел уже не пить, да разве тут откажешьсЯ? …сли
бы Я отказалсЯ, они бы, наверное, насильно,  через воронку влили, как в  том
моем сне. Ќу, и халЯва опЯть-таки. Џосле пЯтой Я и стеснЯтьсЯ перестал, стал
хвастатьсЯ:
     - Њогу, -  говорю,  -  влить в себЯ  бутылку водки  на  четыре  секунды
быстрее, чем она сама из горлышка вытечет!
     € - под общие аплодисменты.

     Љогда на  улицу вышли, уже вечер наступал, дождь давно кончилсЯ, солнце
из-за домов рыжее сиЯло  во всей красе, по мокрым улицам разливалось, сквозь
крапиву и тополЯ просвечивало.
     - Ђх, как хорошо, - хотел Я сказать, но вместо этого у менЯ получилось:
     - Ђ-а-а о-о-о!

     € еще  рукой Я так повел, что,  мол, все это мое, все кругом - мое! ‚се
дыбом  встало, солнышко восходить принЯлось,  - это  менЯ  кто-то перевернул
вверх ногами,  и ночь скрыла остальное. Џоследнее, что помню:  лица лысиков,
испуганные, и моЯ бабушка на пороге, и чей-то абсолютно обалдевший голос:
     - Ќу, братцы, от такой-то жены Я бы и без веревки...

        8

     ...одним словом, экзамен  по физике Я проспал. Џроспал Я и всю субботу.
Ѓабушка  клЯлась потом,  что она менЯ как  бы  будила, и что  Я  даже как бы
проснулсЯ, но потом  уснул  опЯть прЯмо в тарелке с  горЯчей кашей,  и спал,
уютно свернувшись там калачиком, хотЯ каша была действительно горЯчаЯ и даже
обжигающаЯ. Ћкончательно  Я  проснулсЯ только к шести вечера, - хотЯ бабушка
утверждает, что <i>окончательно</i> Я так и не проснулсЯ до сих пор.

     ‚  шесть вечера  бабушка, уже  несколько робеЯ, вошла ко мне со  своими
мЯтыми листиками и доложила:
     -  …гор,  у тебЯ  в понедельник  сочинение в ѓорном институте.  ’ам ваш
директор завода училсЯ.
     -  Ќу и что? - спрашиваю Я. -  ’ы хочешь, чтобы Я стал как наш директор
завода?
     - Љонечно, - удивлЯетсЯ бабушка. - Ђ ты не хочешь?
     - Ќе, - говорю. - џ уже сейчас лучше него.
     - ‹юди не  бывают лучше и хуже,  -  важно  говорит бабушка. - ‹юди  все
разные.
     - Ѓерезки в лесу, - говорю, - тоже все разные, а все равно есть лучше и
хуже. € все они одинаковые тем более.

     ќто  Я бабушку  с  сочинениЯ  сбивал,  отвлекал.  Ђ тут как раз телефон
зазвонил, даже два раза подрЯд,  на разные  лады. ‘начала  позвонил Њишка из
партии дыбороссов и пригласил:
     - “ нас завтра в ‘трельне будет большой митинг с праздником. €ли митник
с празднингом. Ѓудем единого кандидата выдвигать. ‚ыдвигана кандидать.
     - ‚ общем, пьЯнка, - догадалсЯ Я проницательно. - Ђ ЉатЯ будет?
     - Ђга! - весело кричит Њишка. - Њы будем петь и смеЯтьсЯ, как дети!
     ’акой уж  этот Њишка  заводной, кто тут сможет  отказать, да еще и ЉатЯ
будет. Ѓуквально безвыходное положение. Џравда же?

     Џотом позвонил ѓерман из партии выдемборцев и тоже пригласил:
     - “ нас, - говорит таинственно, - завтра будет в ‡еленогорске -
     - ЏьЯнка! - радостно заключил Я.
     - Ћ! - кричит ѓерман. - Њолодец! Џармен, он у нас молодец!
     - Ђ вы думали, Я девица? - говорю Я.
     - Ќу так как, поедешь?
     - Ђ ‚арька будет? - спрашиваю.
     - Ђ как же!
     Ќу и опЯть-таки, кто ж тут откажетсЯ.

     Ѓабушка по  итогам  подслушанного  выходит  ко  мне  и  говорит,  качаЯ
головой:
     -  ‚се-таки ты у  нас дурак.  Љак же ты  поедешь и туда, и туда? ќто же
через ‡алив.
     - ЉакаЯ, - усмехаюсь Я, - ты все-таки, однако! Ќу и через ‡алив. ’ам же
небось и доплыть недалеко.
     - „а  как тебе сказать, -  хихикает бабушка.  - Ћно,  конечно, можно  и
доплыть, хе-хе. •а-ха.
     ЊенЯ просто зло взЯло,  чего она хихикает? “тащил Я из коварной мсти со
стола бутерброд с колбасой, да и побежал к дыбороссам. “ менЯ целые выходные
были, вот Я и побежал. џ-то думал,  как все будет? Ђ как  все вышло? џ так и
не думал, как все вышло. ‘овсем даже не думал, а то бы так не вышло!

     Њожет, это и хорошо, что Я не думал.
     Ђ то бы ведь небось и не вышло.

        9

     ‘трельна - это такое специальное место,  где  лучше  всего  видно,  как
хорошо  было  при  старом  (очень  старом)  режиме,  и как плохо  стало  при
коммунистах. Ђ также,  если кому угодно: как много  в Џитере  и окрестностЯх
всЯкого красивого, на что надо выделить деньги и немедленно их украсть.

     ‚от там дыбороссы единого кандидата выдвигать и собрались.  Џодъезжаю к
платформе, выскакиваю, вижу: уже все стоЯт, Ђлександра Ђлександровна, полнаЯ
дама с усиками, котораЯ менЯ в партию  принимала, всЯ от жары  колышетсЯ,  и
Њишка рЯдом плЯшет, и ЉатЯ стоит все как на блюдечке, а хвостик пушистый над
головой и за головой светитсЯ в лучах.

     Њишка первым делом, как менЯ увидел, ехидно кричит:
     - Ќу чего, лучший кобель города, отпустила тебЯ жена?
     Ќаверное,  у  менЯ страшные глаза стали,  а  Я  ведь амбал,  как Я  уже
докладывал. Њишка испугалсЯ и кричит:
     - ’ихо! ‘покойно. Џросто Џитер маленький город.
     - Џитер маленький? - кричу. - Ќихренаська!
     Ђлександра Ђлександровна прогудела примирительно:
     -  ќто только кажетсЯ, что он большой, а  на  самом деле его можно весь
уместить в одном кармане.
     Њишка набрал воздуху и громко крикнул:
     - —то <i>этот тип</i> и делает!

     Љого  он имел в  виду,  Я, честно говорЯ,  не понЯл. Ќо тот, кого Њишка
имел в виду, видать, понЯл все отлично, потому что стоЯли мы под деревом,  и
на Њишку тут же  сверху, подломившись, рухнул огромный сук прЯмо с цветами и
неЯсно какими плодами. Њишка еле-еле успел отскочить.
     -  †иваЯ иллюстрациЯ  произвола и  тирании  властей!  -  высказалсЯ  он
мрачно. - ‚идали?
     - „а ну, - хмыкнула ЉатЯ, - тоже мне.
     € закурила.

     Љлуб,  в  котором  мы  устраивали общее собрание,  находилсЯ  где-то на
окраине этой самой ‘трельны, и туда пришлось долго идти по заброшенным садам
вдоль  морЯ. Љрапива  цвела, иван-чай  рассыпал лепестки по огромным матерым
лопухам.  ’ропинка была так  тепла, что все мы снЯли обувь  и пошли босиком.
ЉатЯ шла впереди  менЯ, и Я шел, словно  по воздуху;  море  стоЯло абсолютно
гладкое,  как пруд, на нем было ни тени,  ни маленькой волны, только изредка
валЯлись тут и там ржавые консервные банки да  на привЯзи застыли невзрачные
лодочки.

     - ‘кажите, - спросил Я сразу всех, - а далеко ли до ‡еленогорска?
     - Ђ зачем тебе? - насторожилась ЉатЯ. - ‘ан ‘аныч, зачем ему?
     Ђлександра Ђлександровна успокоила ее:
     - „а ты что, не может быть, чтобы он знал про выдемборцев.
     - Љто такие выдемборцы? - поинтересовалсЯ Я.
     - †уткие  люди!  -  возгласил  Њишка, забежал  впереди  менЯ (а шли  мы
довольно  чинно),  и  стал  изображать. -  ѓлаварь у них Џармен, - тут Њишка
закатил  глаза  и сложил ручки, - он толкает  речи на три часа, как  ”идель,
пьет как сапожник, а недавно, - Њишка прыснул, - он украл мороженое!..
     -  Ќу,  он  роздал  его избирателЯм,  -  ради  справедливости  поЯснила
Ђлександра Ђлександровна. -  Џонимаешь,  …гор,  у них сегоднЯ тоже собрание.
’олько в ‡еленогорске. € ЉатЯ, дурочка, испугалась, что ты собираешьсЯ нас с
ними помирить.
     - ќто абсолютно невозможно, - строго сказала ЉатЯ.
     - ‚от  еще! - фыркнул Я. - Ћчень мне надо кого-то там мирить! „а Я их и
знать не знаю!
     € Я  длЯ обострениЯ  кровожадности  сорвал голыми руками охапку  зрелой
мучнистой  крапивы.  ‘лева  сквозь  жирную   зелень  виднелись   разваленные
посеревшие  дворцы, и сады, заросшие снытью,  и  остатки фонтанов - кубик на
кубике.

     Ќаконец, мы пришли.  Љлуб  оказалсЯ огромным голубым сараем  с рюшками.
Љраска на нем местами облупилась, но крыльцо было новое, а над крыльцом было
написано по-русски: "Њерри Љрисмас!"
     - Ћчень актуально, в июле-то, - прыснула ЉатЯ.
     - ‘ ђождеством, любезные мои <i>конфиденты</i>! - крикнул Њишка.

     ‚ишь  культурный  какой,  подумал   Я  с  неприЯзнью.  Њне-то  все  эти
исторические  подробности  под  страшной  тайной  рассказывали, по  капельке
выжимали и в  воде разводили. Ђ  эти, питерские,  небось, хлебают культуру в
немереных дозах, и хлебом  не заедают! Ђ Њишка вообще выпендривалсЯ.  Њы все
нормально на крыльцо зашли, а он разбежалсЯ и прЯмо на перила заскакнул и на
них на голову встал, столбиком, да так, что они треснули.

     Ќа  этот звук выбежал  представитель  местной партийной элиты. Џо  нему
было видно, что выбирать единого кандидата начали без нас.
     - Ђ-а! - радушно приветствовал он нас.  -  „авайте скорее, а то мы  все
вы... выберем!
     -  Ѓез нас нельзЯ, - добродушно пожурила его  Ђлександра Ђлександровна,
закрутила ус и стала пробиратьсЯ в дверь. ‡а ней повалили и мы.

     ‘начала мне показалось,  что внутри полный мрак  - так светло и  хорошо
было снаружи. Ћднако потом глаза  привыкли к темноте,  и Я понЯл, что где-то
под сценой  даже горит лампочка.  Џотом Я  увидел и  саму сцену. ‘цена  была
разломана  на  дощечки;  где-то  посередке  торчал  дохлый  микрофон,  сзади
виднелсЯ роЯль с гнилыми зубами и прилипшей папиросой в углу рта. Ћн Явно не
знал ничего, кроме "‘обачьего вальса" и, может быть,  "Њурки". ‚ самом зале,
среди битых  стульев и трухлЯвых пюпитров,  сидели  на корточках кандидаты и
простые члены  партии. ‚се они были веселы.  Џосередке  на бывшем контрабасе
стоЯли вина и закуски.
     - Ќо  почему, - изумилась ЉатЯ, - мы не  пойдем на улицу, где так много
солнца, света, и есть можно с листа?
     - Ђ капелла, сударынЯ, а капелла! - ххекнул местный главарь.
     - Љак вы наивны, дитЯ мое...
     - Ќас давно ищут с собаками!
     - Ќужна строжайшаЯ конспирациЯ, - сверкнула  глазами пожилаЯ грузинка в
цветастом платке. - Џоэтому мы уж лучше посидим чуть-чуть <i>здесь</i>...
     - —ем сидеть двадцать пЯть лет на Љолыме без права переписки! - упоенно
завопил Њишка. - „а!
     - “саживайтесь,  усаживайтесь, -  пригласил  нас местный главарь. - ‚от
черносливоваЯ  наливка "‘потыкач"  от  псковских  друзей.  Ќе пейте  местный
"‘потыкач",  -  псст,  это не  то, -  главарь  изобразил  на лице брезгливое
снисхождение. - Ђ вот псковский - это да...
     - Ќо это не мужской напиток, - гордо сказала Ђлександра  Ђлександровна.
- Њне бы чего покрепче, позабористее.
     - Ђ вот, например, перцовка, -  выхватила грузинка, - ух, забористаЯ. €
перчик внутри.
     - …гор, покажи, как у вас на “рале, - потребовал Њишка.

     “ менЯ были планы на дальнейшую жизнь, Я намерен был оставатьсЯ трезвым
сколько возможно,  но  как-то независимо  от  рассудка  мои  руки быстренько
налили  полный стакан перцовки, и только когда она  наполовину  опрокинулась
внутрь менЯ, Я сообразил, что  поступаю не в согласии со стратегией. Ќадежда
была  теперь только на закусь, - однако и  местные, и наши будто с голодного
города  приехали.  „аже  ЉатЯ,  божественное,  небесное существо,  незаметно
тащила в ротик все новые кусочки и только облизывала губки.
     -  —тоб не последний!  - провозглашал  Њишка, и крутилсЯ  на голове.  -
‚еселисЯ, дыборосс!
     - ‚иват „ыбороссиЯ! - откликались члены.

     Ќадо сказать, что приходило все больше и больше народу, пока не набилсЯ
полный сарай. ‘олнце сиЯло снаружи, у нас же царила темнота, еле прерываемаЯ
пыльной лампочкой, так что было и не видно: кто пришел, чего хотЯт. ‚прочем,
чего хотЯт, можно было угадать по повсеместному бульканью и блеску очей.
     - Ђ  "‚ладимирский централ" кто-нибудь нам  слабает? - наконец закричал
Њишка. - Ќу-ка, ну-ка!

     Љто-то  вылез  на сцену  и пошел мучить  роЯлю. ѓолосовать  никто и  не
думал, и Я  наконец принЯл  решение:  не  дожидаЯсь темноты, отправитьсЯ  по
чистой  глади  ‡алива  в  ‡еленогорск и  там  принЯть  учение  в голосовании
выдемборцев, а потом, утром, приехать обратно - навернЯка к этому времени  у
дыбороссов тоже дойдет до дела, и так  Я смогу проголосовать и там,  и  там.
Ћдно  было  плохо:  ЉатЯ все  времЯ на менЯ  смотрела,  улизнуть от нее было
трудно. - "…ще поплывет за мной, - думал Я, - с нее станетсЯ".

     Ќезаметно, под надрывное блатное пение товарищей по партии, Я выполз по
гнилому  полу к двери, открыл ее, выпрыгнул на  солнышко и опЯть закрыл. ‹ес
сверкал передо мною сосновыми  стволами;  вблизи, в костре, лежало  огромное
бревно, довольно-таки прЯмое, сухое и крепкое, почти не обгоревшее. Ќе терЯЯ
ни секунды, Я подволок  его  к крыльцу, хрЯстнул  на перила  (они,  конечно,
сломались, да  уж это  издержки) и  наглухо  припер дверь снаружи  под углом
примерно  сорок  градусов  к  земле. ‘двинуть  бревно с той стороны  не было
никакой возможности,  а чтобы  ломать дверь, нужна была политическаЯ волЯ, -
судЯ по голосам, доносившимсЯ изнутри сараЯ, ее уже ни в ком, кроме Љати, не
оставалось.

     € уж теперь-то, вполне  спокойный, Я  отправилсЯ по  блистающим солнцем
дюнам к морю.

        10

     ’ишь и гладь стоЯла  абсолютнаЯ,  как Я уже  говорил; лодочки сиротливо
болтались на привЯзи  у лодочной  станции. џ поплевал  на  руки и передернул
веревочку так,  что она  оторвалась от лодки, выломав небольшой кусок борта.
Ќи единой души не было по  всему берегу, и пропажу лодки, по-видимому, никто
не заметил. ‘начала  мне пришлось тащить  лодку за собой и  вымокать, потому
что со  мной она так оседала, что  весла  скребли по дну. Љогда Я выгреб  на
глубину  и смог залезть  на  борт, берег уже скрылсЯ из глаз, и мне пришлось
ориентироватьсЯ по солнцу, одновременно имеЯ в виду и то, что человек, когда
идет,  загребает  правой ногой больше, чем левой.  “читываЯ это, Я  старалсЯ
загребать обеими ногами поровну.

     ‡еленогорск показалсЯ  впереди очень  скоро, но  только  показалсЯ.  Ћн
казалсЯ мне то справа, то слева, а то, злодейски  ухмылЯЯсь, трогал менЯ  за
плечо и заставлЯл обернутьсЯ:
     - ’ы че, друг, едешь не туда!
     Ќикогда  не  думал,  что ”инский залив такой большой. „лЯ ориентации  Я
бросил в воду  кусок весла (оно  было красное) и  поплыл  от  него, загребаЯ
совершенно одинаково,  но не прошло и трех минут, как  кусок опЯть показалсЯ
впереди.
     -  џ  плаваю  кругами,  -  доложил  Я заходЯщему солнцу,  которое  уже,
наверное, обалдело следить за мной.

     Џри этом сама вода была чистаЯ, а дно виднелось прЯмо под лодкой вместе
со  всеми подводными  жителЯми  и растениЯми.  ‚ы не представлЯете себе, как
обидно морЯку гибнуть  на  такой мелкоте, да еще при  полном штиле и хорошей
погоде!

     Ќо тут  мой  острый  глаз различил на горизонте  неподвижный объект над
водою; на этом объекте даже росло нечто живое. Џодплыв, Я увидел, что объект
- камень, а растительность - это  волосы  на груди спЯщего человека. Џодплыв
же еще ближе, Я разразилсЯ радостным воплем:
     - Џармен!

     Ћт  звука  своего  имени  лидер  партии  "‚ыдембор"  тотчас  проснулсЯ,
пригладил  трусы и стал уверЯть, что он  не спит,  а слушает, но потом повел
взглЯдом вокруг себЯ и разволновалсЯ:
     -  Џонимаешь, …гор, сбежал Я от них!  €хнее голосование,  оно нечестное
совсем. Џонимаешь, порочат идею демократических выборов.
     - Љак же, - поинтересовалсЯ Я, - они ее порочат?
     - џ говорил, длЯ  закрытого голосованиЯ надо песок в шлЯпу  набирать, -
невнЯтно объЯснЯл Џармен, - а они прЯмо на плЯже, эдак всЯкую  бумажку можно
подсунуть под ковром... то есть под песком...
     ’ут  Џармен чуть  не  свалилсЯ с камнЯ,  и мне пришлось его поддержать,
потому что мелко не мелко, а утонуть можно и в луже, тем более в Њаркизовой.
     - Ќадо дальше идти, - продолжил  Џармен, смутно глЯдЯ на менЯ. - Ћни за
мной погоню  устроили, Я  быстро бежал  и  старалсЯ запутать  следы, но  они
унюхают запах водки, и менЯ вернут.
     -  Ќе беспокойтесь,  у менЯ есть лодка, - обрадовал Я Џармена. - ‹идеру
такой партии как наша невместно ходить пешком по воде.
     ‘  Џарменом  лодка   сразу  хорошенько  осела,  да  и  вообще  начались
трудности: подул ветер,  по  небу  начали прохаживатьсЯ тучки. Ћни синели на
глазах, как сливы. ‚етер был тоже коварный, весь  какой-то сонный, и вода от
этого  ветра  начала вЯзнуть,  густеть.  џ  бросил  весла и  уснул  рЯдом  с
Џарменом.

     ђазбудил менЯ крупный раскат грома;  Я  быстро  сел и оглЯделсЯ. ‚округ
по-прежнему простиралось только море; места были незнакомые.
     - Људа ты плывешь! - заорал Џармен, очухавшись. - ‚ какую сторону!  ’ам
же ‘трельна!
     - Ќу и что? - спросил Я, перекрикиваЯ гром.
     - ’ам же дыбороссы собрались!
     - Ђ кто это?
     - ќто страшные люди! - засвистел Џармен сипло. - ’уда нельзЯ.

     ‚ы себе  представлЯете? Ќа  четыре стороны  бушующее  море, мы вдвоем в
<i>утлом</i> (противное, малоупотребительное слово) челне, а он еще разбирает, куда
плыть! •оть он и лидер партии, но менЯ зло взЯло.
     - џ, - говорю, - человек  в политике в общем-то случайный. Ќо Я не могу
понЯть, почему дыбороссы и выдемборцы не хотЯт бухать и оттЯгиватьсЯ вместе.
‚едь чем  больше компаниЯ, тем дешевле обходитсЯ выпивка.  џ говорю это вам;
скажу обЯзательно и лидеру дыбороссов, как только мы приплывем в ‘трельну.

     € Я пристально посмотрел на  Џармена, а он пристально посмотрел на менЯ
и с изумленной ненавистью выдохнул:
     - Џредатель?!
     Ќовый удар грома потрЯс надводное  пространство; Џармен налилсЯ кровью,
выскочил из лодки и помчалсЯ куда глаза глЯдЯт, путаЯсь в волнах.
     - ‘тойте!  - закричал Я в отчаЯнии, тоже выпрыгнул из лодки и припустил
за ним.
     ’ут рванул дождь, как из ведра, и  полил, и бежать стало еще труднее; Я
с трудом различал Џармена впереди. „но то заглублЯлось, так что временами мы
даже  плыли,  то  опЯть  подбрасывало  нас  к  небу.  џ  стал  задыхатьсЯ  и
изнемогать,  дождь  тек  по ушам и  по  спине,  а ведь Я  был,  в отличие от
Џармена, еще и одетый, хотЯ ботинки оставил в лодке.
     - ‘то-о-о-ойте! - кричал Я, захлебываЯсь, и какое-то странное  эхо, как
будто Я сидел в зале, отдавалось близко-близко.

     Ќеожиданно Я  понЯл, что мы уже забежали на сушу; кругом росли сосны, а
воды  под  ногами  немного убавилось.  џ промчалсЯ  по  песку,  потом  через
ложбинку  сквозь  сиреневый  иван-чай,   пулей  вылетел  на   пригорок  -  и
остолбенел.
     Џод сосной сидели Џармен и Ђлександра Ђлександровна и целовались.
     Ќа  сосне,  на первой толстой  ветке, сидели под зонтиком ЉатЯ и ‚арЯ и
кусали от одного бублика.
     ‚ развилке сосны разместились кривоногий ѓерман и Њишка и пили из одной
бутылки.
     €ван-чай за мною потрЯхивал вершинами.

     - Ђ вот и  наш  единый  кандидат, - хором сказали  Џармен  и Ђлександра
Ђлександровна.
     - „а он же еще не знает, - переглЯнулись ‚арька и ЉатЯ
     -  ’ы выбран, - торжественно  оповестили менЯ сверху ѓерман  и Њишка. -
‚ыбран единым кандидатом.
     - Ћт дыбороссов, - сказала ‚арька.
     - Ћт выдемборцев, - сказала ЉатЯ.
     € все посмотрели на вечернее небо, которое отражалось у менЯ в глазах.

     - Ќо за что?  - вскричал Я в потрЯсении и запрыгал босиком  по  песку с
шишечками. - џ же недавно в  партиЯх! € Я не интересуюсь политикой! € к тому
же... нет, нет, Я не могу, Я не оправдаю!
     € Я застыл в полном изумлении.
     -  ’ы   расскажешь  это   избирателЯм,   -  засмеЯлсЯ  ѓерман  и  стал,
прихрамываЯ, слезать с верхушки ели.
     - ’о  есть, ты,  конечно,  гад,  -  отметил  Џармен.  -  Ќо  харизму не
пропьешь. Ђ теперь пошли скорее в клуб "Љронштадт", избиратели заждались!
     Џока мы бежали, ЉатЯ рассказала мне, что дыбороссам пришлось выбиратьсЯ
из сарайчика по трубе, длЯ Ђлександры  Ђлександровны разломали  крышу, а сук
так никто сдвинуть с места и не смог.
     - ‚ такие  могучие руки  и страну отдать  не жалко! - восхищалсЯ  Њишка
завистливо.
     - „а не хочу Я такую тЯжесть, - отнекивалсЯ Я.
     -  €збирателЯм   объЯснишь!  -  хором  налетели   Џармен  и  Ђлександра
Ђлександровна.

     Љлуб  "Љронштадт" оказалсЯ таким же, как в ‘трельне, только с колоннами
и желтенький, да и  народу в него могло  войти раз в сто  больше. ‚есь  этот
народ, однако,  входить до менЯ не хотел, а  приветствовал менЯ, неустойчиво
волнуЯсь на крыльце, и прыгаЯ, и биЯ себЯ в грудь.
     -  Џустите,  мы  привели   единого  кандидата!  -  рокотала  Ђлександра
Ђлександровна.
     - Ђ у него с собой есть? - волновались избиратели.
     - –елаЯ бочка! - потрЯсал Џармен.
     €збиратели расступились, по-прежнему волнуЯсь; ‚арька и ЉатЯ взЯли менЯ
под руки, и  мы,  поднЯв носы к небу, проплыли  среди толпы  втроем. ‡а нами
протиснулась  Ђлександра Ђлександровна, а уж за  ней ѓерман, Џармен и Њишка.
Ћни  несли бочку,  и их  охранЯло кольцо  ментов,  чтобы  избиратели  раньше
времени нас не растерзали.

     ‘цена все близилась; наконец ‚арька и ЉатЯ  разошлись в  стороны,  а  Я
взошел к микрофону. ’олпа  волновалась  и лезла в двери. - "Ћднако как много
народу живет в Џитере!" - подумал Я.
     - ‹учший кобель города! - вскричали избиратели.
     - …гор, достань мороженого!
     - …гор, …гор, кто чемпионом мира будет?
     - …гор, покажи, как ты бутылку водки на четыре секунды быстрее, чем она
сама!..
     џ сделал руками умиротворЯющие пассы.
     - ‚се по порЯдку. —емпионом  мира будут немцы.  ‚одку  уже  наливают  и
сейчас принесут. Њороженое в другой раз. Ђ сейчас Я хотел бы все же...
     €збиратели насторожились. џ смущенно хмыкнул и облизнул губы.
     - Џонимаете, Я не могу быть кандидатом.
     - Ќо почему? - крикнул мой знакомый лысик откуда-то от дверей.
     - ‚идите ли, мне нет двадцати одного года. Џока.
     - Ђ когда у тебЯ день рождениЯ? - поинтересовались из толпы.
     - ‚ сентЯбре, - ответил Я.
     - Ђ в чем же дело тогда? - простодушно удивились люди.
     ’ут до  менЯ  наконец  дошел  весь  идиотизм  ситуации. Ќаступила милаЯ
тишина; народ хмурил брови и ждал от менЯ ответа.
     - Ђх ты черт, тебе что, и восемнадцати нет?! - шепотом догадалсЯ ѓерман
где-то сбоку. - Ђй, блин, молчи, не признавайсЯ, съедЯт!

     џ  поднатужилсЯ  и  посмотрел  людЯм  в глаза.  -  "’ы  не  рожден  длЯ
политики",  -  сказала,  перебираЯ четки,  королева  €забелла,  усмехнулась,
вспыхнула красно-черным пламенем и ушла насовсем.
     - „а нет, - сказал Я, прокашлЯвшись. - ‚ы не так понЯли. Џонимаете, мне
семнадцать  лет. ‚от  какое дело.  џ  приехал поступать  в  вуз, и  если  не
поступлю, то менЯ заметут в армию...
     ЉатЯ и ‚арька переглЯнулись и  посмотрели на менЯ  как на сумасшедшего;
ѓерман в ужасе схватилсЯ за голову.  џ же ждал  с бестрепетной  душой деЯнью
правому последствий. ЏоследствиЯ не замедлили: ропот  пошел по  нарастающей,
по  толпе  прошел  дружный  вздох  негодованиЯ,  а  потом  из  задних  рЯдов
послышалсЯ одинокий подозрительный голос:
     - Ђ где наша водка?
     -  —ем же это она  ваша,  - не выдержал Њишка. - Ћна теперь  наша, а не
ваша!  …сли …гор не кандидат, то  и поить вас не за  что!  ќта водка нам длЯ
другого раза пригодитсЯ.
     - ќ, э! - завопили уже несколько голосов. - ‚одка наша, вы обещали!
     - ’ак мы что  обещали! -  закричал ѓерман, бледнеЯ  и пытаЯсь  повалить
бочку набок, чтобы укатить  ее. -  …гор, помогай! - Њы обещали... если вы за
…гора!..
     - †адина-говЯдина, пустаЯ шоколадина! - взревели уже все хором.

     Љое-кто уже карабкалсЯ к  нам; Џармен скакал по  краю  сцены и отчаЯнно
отпихивал  народ  каблуком,  что-то   беспорЯдочно  выкрикиваЯ;   Ђлександра
Ђлександровна  пыталась  пробитьсЯ  ко  мне,   ЉатЯ  и  ‚арька,  как  кнЯжны
’аракановы, залезли на  спинку задней скамьи  и прижались  к  стене - лица у
обеих были бледные и перепуганные.

     - ќй, ѓерман, - попыталсЯ Я позвать на помощь, но кривоногий герцог уже
залез на занавеску, откуда разъЯреннаЯ толпа пыталась его сдернуть.
     ЊенЯ обступили какие-то абсолютно дикие мужики; никогда не думал, что в
Џитере,  культурной столице,  люди позволЯют себе выходить на улицу с такими
мордасами; потрЯсла менЯ,  признатьсЯ,  и переменчивость нашего народа, и та
легкость,  с  которой они сменили уважение  к  мне  на полное непонимание  и
агрессию.
     - ‚одку отдай, щенок! - шумели они, злобно выпихиваЯ из-под менЯ бочку.
     - ‘лезай с бочки, кому говорЯт!
     - ‚место рук спички вставим!
     - ‡наете что,  - еще раз попыталсЯ Я,  - это не моЯ компетенциЯ, вон на
люстре сидит Њишка, обращайтесь к нему...
     ‹Яснуло, треснуло, выбило искрами, потолок кувырнулсЯ.
     - ‡адушу! - закричал Я из последних сил.
     Љругом мелькали  потрепанные  брюки, наши беспорЯдочно бежали, народные
массы ломились к спиртному.
     -  ќй, потеснитесь! -  Я раздвинул лес чужих ног, привстал,  как против
ветра, и пошел к бочке.
     ’ам, у бочки, мужик с победным крЯхтением ковырЯл  крышку  гвоздодером,
одновременно  другой  рукой хватаЯ  за лицо  всех,  кто  приближалсЯ  к нему
слишком  близко.  „авка там была такаЯ,  что мне пришлось подпрыгнуть,  -  Я
схватил гвоздодер за другой конец, и мужик от неожиданности его выпустил.
     - „ебил,  отдай мой  инструмент! -  ахнул мужик в  изумленном  гневе. -
ђебЯта, отбирай!
     - ухер, менты!..
     џ повернулсЯ  и увидел, что в зал,  топоча, парами влетают  омоновцы, и
что  ‚арЯ  и  ЉатЯ, стоЯ  в  проходе, неистово машут  им  руками и  торопЯт.
ѓвоздодер с  размаху полетел  в люстру;  она с сипением  брызнула  искрами и
погасла. ‚раждебные вихри сомкнулись над моей головой.

        11

     €з состоЯниЯ небытиЯ менЯ вывел рассудительный голос, предлагавший:
     - „авай Я утром за машиной поеду, а ты мЯсо замаринуешь...
     "Љакое  еще мЯсо",  -  подумал Я. ‹ежать  мне  было  крайне  неудобно и
стремно;  да  и шашлыков  мне, кстати,  совершенно  не хотелось,  о  чем Я и
заЯвил, не открываЯ глаз.
     - Ћго! -  изумились  там,  снаружи,  на мое заЯвление. - Њы  уже Языком
болтаем. - ‘онЯ, подержи вот так. - Њы уже очухались, или это во сне?
     - “же, - ответил Я кр