        Њихаил Ѓутов. ‘вобода

---------------------------------------------------------------
     OCR: ѓлеб џкубов
---------------------------------------------------------------


     <i>ђоман</i>


     Mой  прадед  был в  молодости  членом "Ќародной  воли". ’акова семейнаЯ
легенда. €  не  исключено,  что  действительно  -- числилсЯ. •отЯ, перекопав
(когда пыталсЯ  искать опору своему  самостоЯнью  в истории  рода) множество
всЯких свидетельств и документов, Я обнаружил, что имЯ его упоминаетсЯ всего
однажды: в свЯзи с отправкой из Њосквы в Џетербург рысака по кличке ‚арвар и
прилагавшейсЯ к нему пролетки --  какие-то там  были, видно, у этой пролетки
полезные особенности,  или  денег не  хватало купить другую на месте, -- уже
участвовавших  в побеге  Љропоткина, а  теперь  назначенных сыграть  роль  в
покушении  на  шефа   жандармов  Њезенцова.  ЋстаетсЯ  предположить,  что  в
предприЯтиЯх более существенных он фигурирует под псевдонимом либо обозначен
инициалами  или  буквой,   благо   зашифрованными   персонажами   российское
революционное прошлое богато.  ‹юбопытно,  что другой мой прадед,  по  линии
матери, был тогда же крупным полицейским чином в Џетербурге, и как-то раз во
времЯ  беспорЯдков,  о  чем  сообщает  журнал  по  истории  освободительного
движениЯ  "Ѓылое", ему  собственноручно  засветил  булыжником  в  лоб  некто
Ђлександр “льЯнов.
     „ед   гремучекислой   ртути  предпочитал  чернила,  соответствуЯ  новой
траектории  умов образованного сословиЯ. ‚ыпустил четыре книжки рассказов --
декадентских, но  с острым  чувством трагического  в обыденности,  как  было
отмечено  в рыхлых и равнодушных газетных статьЯх, написанных знаменитостЯми
ради заработка. Џосле революции напечатал роман из  дворЯнского быта. “же не
подавал надежды, а начинал оправдывать и вполне мог  бы, имел шанс сделатьсЯ
в конце  концов обитателем хрестоматий, если не школьных, то университетских
-- навернЯка.  Ћднако слова понемногу увлекли его  в свои  самые сокровенные
глубины,  околдовали обаЯнием простейших  констатаций: дождь,  дерево,  дым,
мертвец... Ћн потом довольно долго еще прожил, в своеобразном -- благостном,
необременительном,  заметном  не каждому -- сумасшествии, среди вещей, раз и
навсегда безнадежно разделенных поименованием, пока  не повесилсЯ в прихожей
на полосатых подтЯжках. „аже где-то служил и  достаточно регулЯрно плодилсЯ.
Џравда, младенцы, как правило, сразу же умирали.
     Ћ  моем отце  сказать положительно нечего, кроме того  разве, что он не
хватал  с  неба  звезд  и  не  совершил  за  жизнь  сколько-нибудь  заметных
подлостей, --  не знаю, берегсЯ  ли сознательно  или случай не  искушал его.
‘реди  моих начальных, несвЯзных воспоминаний -- большой  отцовский живот, в
который так мЯгко и безопасно было, запрыгнув на диван, уткнутьсЯ темечком.
     ‚ремени с тех пор отсчиталось немало, и чем дальше, тем больше Я  видел
оснований  подозревать, что  фамильными  касаниЯми к  искусству, подполью  и
безумию  мера  участиЯ  в жизни,  определеннаЯ  нашей семье,  исчерпана  без
остатка. € если отец вышел здесь на уровень твердого нулЯ, то мне, хотевшему
быть всем, существовать оставлено в областЯх отрицательных, если не мнимых.
     ’аким или подобным  такому путем  покатились мои мысли, когда в октЯбре
менЯ попросили  с  работы.  Ќе  выперли --  именно  попросили,  потрудившись
объЯснить причины; раньше это происходило  иначе, и наклевывалсЯ  вывод, что
все-таки  Я взрослею.  ‘  предыдущей  службы  -- из редакции при театральном
творческом союзе, где готовил в печать пособиЯ длЯ актеров  (как  изобразить
на сцене  верблюда,  ‘калозуба или  молоток) и  тоненькие  сборники  поэтов,
рифмующих "убоина  -- спой мне" или кроивших лирику из знаков препинаниЯ, --
Я уходил без расчета и документов, зато с твердым намерением никогда больше,
до конца своих дней, не состоЯть ни у кого под началом.
     Ќо то  было  в хорошие  годы, едва ли не  самые  бесшабашные  на излете
эпохи. ‚овсю уже веЯло вольницей, а  забота о хлебе насущном еще казалась по
старой памЯти  попечением слишком  непламенным  и  потому -- постыдным. Џару
сезонов, перебиваЯсь погрузочными  халтурами, Я кантовалсЯ  в назначенном на
снос или капитальный ремонт  доме,  в пустой комнате необозримой коммуналки,
откуда  не  спешила  выезжать семьЯ  моих  знакомых,  дожидавшихсЯ выгодного
варианта    переселениЯ.    Џосле,   оформившись    сторожем,   переехал   в
реставрационную мастерскую к другим знакомым и поторговал немного фальшивыми
иконами. Ђ потом непредсказуемаЯ судьба сделала пируэт. ЌастоЯтель небогатой
пока, из возрождаемых, но вроде бы многообещающей церкви, захаживавший к нам
по иконным делам, предложил, прослышав о моем редакционном прошлом, издавать
книги под  маркой его прихода. € Я  согласилсЯ,  сам не знаю  почему. Љак-то
подзабыл на вольном воздухе собственные зароки. Ћн взЯлсЯ за менЯ  серьезно,
день за днем осаждал в мастерской -- а Я и без нажима не мастер  отказывать.
€ не иссЯкло еще поветрие заниматьсЯ обЯзательно чем-нибудь созидательным  и
осмысленным. Љ тому же --  внушительные сотни оклада. Љ  тому же  -- видениЯ
будущих  благ,  достижимость  которых   мотивировалась  в  основном  удачным
расположением  храма:  стена к стене с  новым,  недавно  построенным  моргом
Ѓоткинской больницы,  которому, как разузнал настоЯтель, в будущем назначено
сделатьсЯ  общегородским. Ќаконец, он нащупал  мое  слабое место и  пообещал
служебное жилье через месЯц. Ќе дал, кстати.
     —то Я не приживусь там -- с первых дней  уже стало понЯтно.  € все-таки
больше года продержалсЯ.  „ружили с дьЯконом. „ьЯкон был широких  взглЯдов и
под  настроение --  отменный  матерщинник.  Џрежде филолог,  он,  после  ста
пЯтидесЯти  граммов храмовой горькой за  обедом,  принималсЯ ругать  менЯ на
староиспанском, а если Я говорил: напрасно, не понимаю, -- отмахивалсЯ:
     -- Њудофель!
     ’рудЯщийсЯ у алтарЯ от алтарЯ и кормисЯ!  ‚от в этом как раз плане дела
у  нас двигались так себе.  Џокойники не очень-то к нам спешили и чаще всего
проплывали мимо  в  желтых,  иногда с траурной полосой  автобусах,  а деньги
убитых горем родственников шли куда угодно, только не в церковный Ящик. †ить
бы нам  на то, что брЯкало  в кружке длЯ пожертвований, и жевать оставленное
старушками  на кануне,  --  но  церковь  быстро становилась  государственной
модой, серьезные  промышленники  и  набирающие  силу коммерсанты  стремились
приобщитьсЯ  (а  наш батюшка времЯ от  времени  выезжал что-нибудь освЯщать:
больницу, культурный центр или автосервис). Ќа их средства, все  более входЯ
во  вкус, Я и выпустил  в свет полтора десЯтка книг и  книжечек:  много  лет
потом они будут попадатьсЯ мне на лотках и в киосках возле храмов.
     „о   тех  пор,  пока  Я   полагал,  что  как  издатель  имею  право  на
самостоЯтельный выбор,  мне нравилась  новаЯ работа.  џ ничего  другого и не
читал тогда, кроме изданий с ЯтЯми да ксерокопий исторических,  богословских
или  философских  трудов. Ђ  эти штудировал с приЯтным сознанием,  что могу,
если сочту нужным, сделать их мудрость  общедоступной, но могу и припрЯтать,
оставить   по-прежнему  достоЯнием  немногих.  ‚се  прикрываетсЯ,  чтобы  не
обесценитьсЯ. ’ут  начинались  наши с настоЯтелем разногласиЯ. Ћн  бы  делал
упор  на литературу  попроще,  душеспасительную.  Ћн  был  седьмым  ребенком
крестьЯнской семьи в Њордовии -- и получил игуменство, кандидата богословиЯ,
должность  в Ћтделе  внешних  церковных  сношений. Џовидал  мир, даже год  в
чем-то стажировалсЯ в ‘орбонне. “тверждали, что карьера была ему обеспечена:
года  через три, к своим сорока пЯти, стал бы епископом -- но  вдруг он  все
оставил  и  благословилсЯ  на  приход.  Ћн  учил  менЯ,  что длЯ  церкви  не
существует царского пути и первейшаЯ ее задача -- идти навстречу тем именно,
кто никогда не сумеет разобратьсЯ  в  различии между  "омо-"  и  "оми-",  не
осилит ”лоровского или Џаламу. € еще он считал, что книги Я обЯзан не только
издавать,  но  и  продавать.  Ђ это  оказалось совсем  не то же  самое,  что
толкнуть   доверчивым  американам  краснушку   с   Ќиколой   “годником   под
восемнадцатый век (причем  требовать дополнительных денег именно за справку,
что  здесь  --  дубль,  новодел:  мол,  заботимсЯ  заранее  и  предупреждаем
таможенные  сложности). ђазвозить на приходском "уазике"  свою продукцию  по
десЯть экземплЯров  в  такие же  небогатые  церкви  и  по  сотне  в  книжные
магазины,  где  всЯкий  раз  приходилось  заново  упрашивать  директора  или
товароведа  (всегда  почему-то  задастую  нравную  даму), чтобы  принЯли  на
реализацию,  было,  во-первых,  бесперспективно, а во-вторых, все  равно  не
решало проблемы пЯтидесЯтитысЯчных  тиражей.  €  менЯ вполне устраивало, что
книги, аккуратно уложенные в штабелЯ,  мирно дожидаютсЯ своего  часа в нашем
просторном, высоком и сухом сводчатом подвале, где только нижний рЯд слегка,
на пробу,  подгрызали крысы; и расходЯтсЯ пусть потихоньку -- штук по пЯть в
неделю, --  зато  навернЯка в  достойные  руки. џ  верил, что  церкви некуда
спешить  -- какое  времЯ  у Ѓога? Ћднако конкордат настоЯтелЯ  с бухгалтером
диктовал свои условиЯ:  если уж Я не способен приносить прибыль достаточную,
чтобы обеспечить свою зарплату, церковное вино и лампадное масло, то расходы
по крайней мере покрывать обЯзан. Њы  спорили.  Ћтношение дебет-кредит моего
предприЯтиЯ все росло. € когда достигло двух порЯдков, деЯтельность моЯ была
объЯвлена не то чтобы вовсе богоотступнической, но расшатывающей в некотором
роде устои.
     --  Ќе  переживай, -- сказал  дьЯкон,  когда Я поделилсЯ  с  ним  своей
неуверенностью в завтрашнем  дне. -- Ѓог  кому  захочет  -- он  и  в  окошко
подаст.
     ‘ледует отдать должное  системе -- на отступного здесь не  скупились. џ
порвал внутренний карман куртки, запихиваЯ в него тугие банковские упаковки.
€  когда, бросив  прощальный  взглЯд на только-только позолоченный новенький
крест, который крепили на арматурный скелет будущего купола двое работЯг  из
ближнего   ‹’Џ,   приданные   храму   эксперимента    ради,   длЯ   проверки
распространенного  убеждениЯ, будто вылечить  от  пьЯнства невозможно,  зато
отмолить получаетсЯ  запросто,  Я отвернулсЯ,  поставил  стоймЯ  воротник  и
зашагал прочь, деньги за пазухой мне пришлось придерживать рукой. Љак руднаЯ
масса стрелку компаса  или подземные воды лозу, их тЯжесть  отклонЯла менЯ в
сторону кабака. Ќо опыт кое-какой Я уже  накопил, и  он подсказывал,  что  в
определенные моменты на вещи лучше смотреть трезво.
     Ќынешний Явно был  из таких. ‘нова пристроитьсЯ  к кормушке в обозримом
будущем   мне  скорее  всего  не   светило.  ЏрогрессирующаЯ  мизантропиЯ  и
навЯзчиваЯ, в последние месЯцы, тЯга к отъединению свели фактически на нет и
круг моих знакомств, и список занЯтий, к каким Я мог бы еще себЯ  принудить.
Џоэтому размещать  капитал сейчас нужно было осторожно  и безошибочно. ‚ тот
же день  Я  прикупил в спортивном магазине "Ћлимп" пару надежных  туристских
башмаков. „альше к ним  добавились: сто пачек  "Ѓеломора"  и еще, на крайний
случай, несколько брикетов шестикопеечной подплесневелой от древности махры;
по десЯть кило вермишели, гречки и риса; пластмассовые бутыли с растительным
маслом  и большой пакет сахарного песка;  какое-то количество  соли, спичек,
чаЯ "Ѓодрость",  мыла и приправ -- всех подрЯд; наконец, три картонных Ящика
стеклЯнных  банок  с кашами, сдобренными тушенкой.  ‡атоваривалсЯ Я  большей
частью втридорога на ’ишинском рынке, ну и чем мог -- в магазинах (но тут по
прилавкам  обыкновенно  гулЯл  ветер); и  старалсЯ не  слишком удалЯтьсЯ  от
перекрестка, где  на левой, если смотреть от рынка, стороне,  в первом этаже
девЯтиэтажной  хрущевской башни -- номер, кажетсЯ, тридцать семь по Ѓольшому
’ишинскому переулку  -- располагалась однокомнатнаЯ  квартира моего хорошего
приЯтелЯ, весьма ко  времени предоставленнаЯ мне в  пользование  по  меньшей
мере на полгода: до будущей весны, а то и до начала лета.
     Џродукты,   способные   портитьсЯ,  в   рассмотрение  не   принимались:
холодильный агрегат "‘евер"  пЯтьдесЯт девЯтого года выпуска (дата стоЯла на
крышке морозилки) не  внушал никакого довериЯ. џ делал заготовки лихорадочно
и почти вдохновенно, словно спешил навстречу чему-то, чего добивалсЯ давно и
напрЯженно,  а не на дно залегал: на сей раз  по-настоЯщему  глубоко,  чтобы
только наблюдать отныне, с позиции  моллюска,  сумеет ли куда-нибудь вынести
менЯ поток существованиЯ, ни моей и ничьей воле больше не подчиненный.
     Ћднажды,  возвращаЯсь  с  нагруженными  сумками, Я встретил в  коридоре
соседа  -- он  забыл  дома ключи и топталсЯ перед запертой дверью, пока Я не
вынес стамеску  и не  помог  ему  отжать Язычок  замка.  ‚ благодарность  он
угостил  менЯ грузинским  вином, а  на прощанье  спросил, не  интересуюсь ли
валютой,  и  предложил  доллары по довольно  выгодному курсу.  џ  сказал  --
пожалуй, рассудив, что  здесь врЯд ли нарвусь на фальшивку,  а в случае чего
человеку,  обитающему прЯмо  под  боком,  всегда  найдешь способ  предъЯвить
претензии. Ќеконвертированный  остаток ушел в  окошечко оплаты  коммунальных
услуг  в сберкассе: за что  можно было,  Я  заплатил  сразу  на  все полгода
вперед.
     •озЯин этой  квартиры  выручал менЯ  не  впервые. Џоступив на  работу в
церковь,  Я напрасно проискал  какое-нибудь  жилье в городе  (бессемейному и
молодому,  мне опасались сдавать) и наконец поселилсЯ в подмосковном поселке
Ћтдых. ‚ладелец добротного деревЯнного дома пускал  жильцов в три комнаты из
четырех. ‚ одной -- ход  с кухни -- одиноко пил водку разошедшийсЯ  с  женой
майор ЉѓЃ. —тобы успеть утром на службу, вставал майор в половине  пЯтого. €
когда  Я,  приезжаЯ  далеко за  полночь,  с  последней электричкой,  начинал
греметь на кухне  кастрюлЯми,  сооружаЯ себе ужин, он, бывало, выскакивал  в
белье и  направлЯл  на менЯ пистолет. „ругую -- ход  из прихожей -- занимала
пара  юных  любовников,  сбежавших  от  родителей.  “  них  был  магнитофон,
исполнЯвший  песни бардов.  Џо ночам из  их  комнаты ко мне,  через  дощатую
стену,  проникали  сладкие стоны и скрипы пружинной  кровати.  џ  изнывал и,
случалось, был вынужден  прибегнуть к изобретению, которое  ѓермес  преподал
своему сыну  Џану, когда  тот блуждал день и  ночь, не  находЯ взаимности  у
нимфы ќхо. ЏросторнаЯ гостинаЯ напоминала городскую свалку: весь ее объем до
половины человеческого роста был заполнен  наваленными в беспорЯдке книгами,
какими-то тюками, коробками, трЯпьем и посудой, не мытой годами. ‘квозь горы
этого спрессовавшегосЯ  добра вели  от двери две  траншеи: в мою комнату и к
расчищенному пЯтачку с составленными углом письменным столом и раскладушкой.
‡десь  помещалсЯ  сам  устроитель  нашей развеселой  ночлежки  --  сухонький
старичок  с длинными  седыми волосами  и вольтеровским профилем. Ћн опроверг
периодическую  систему  Њенделеева и  спешил закончить книгу, котораЯ должна
была перевернуть устоЯвшиесЯ представлениЯ о строении  мира. Ћн спал по  три
часа в сутки и не имел времени  есть и  мытьсЯ. €ногда Я все-таки уговаривал
его  разделить со  мной пачку пельменей, тогда он в общих чертах излагал мне
основаниЯ  своей теории. џ жалею теперь, что  совсем ничего не запомнил. …ще
он любил собак. € волшебным  образом приманивал их к себе на участок чуть ли
не со всего поселка, хотЯ почти не выходил из дома. Ћбычно не меньше десЯтка
разномастных  псов караулили у крыльца. Ћни раздражали майора  -- он матерно
ругалсЯ  и старалсЯ разогнать  их пинками.  ‘обаки лениво  отбегали на  пару
шагов  и оттуда над ним  посмеивались. Љо мне они относились  с  симпатией и
даже выходили  встречать  к калитке, когда Я,  стЯнув пальто с одного плеча,
нащупывал на внутренней ее  стороне  засов сквозь отверстие  слишком  узкое,
чтобы пропустить руку с рукавом.
     Ќо к Ќовому году старика в  одночасье хватил  кондрашка, и примчавшаЯсЯ
дочь  без  разговоров  выставила  жильцов  на  мороз, не  вернув  деньги  за
полмесЯца.
     ’огда мой  друг приютил  менЯ  на  несколько  недель,  пока Я  не  снЯл
все-таки,  по  ходатайству  игумена,  комнатку  у  пожилой  воцерковлЯвшейсЯ
учительницы (она сразу же  стала смотреть на менЯ косо, поскольку  ни утром,
ни  вечером  Я  не  вставал  вместе с  ней  читать  правило  перед домашними
иконами). Џравда, как раз в эти дни мы с ним почти не виделись -- он готовил
к выпуску новый спектакль и  сутками пропадал  на репетициЯх. Ћн  не называл
себЯ  режиссером, а  представлЯлсЯ как  Љарабас Ѓарабас: содержатель театра.
…го  странный бессловесный  театрик с неизменным  составом артистов  (числом
два:  бывший милиционер  и студентка эстрадно-циркового училища) базировалсЯ
на правах самодеЯтельности при радиаторном заводе имени ™орса, в приземистом
кирпичном бараке, сильно вытЯнутом в длину.  Љроме принесенного в жертву  их
невнЯтному длЯ  простого  обывателЯ искусству  кабинета  гражданской обороны
(страшных духов которого -- похоронных теток с носилками  и в противогазах с
плакатов наглЯдной  агитации -- ни  в какую не соглашалось изгнать заводское
начальство)  там  имелсЯ еще  чулан, где  переплетались,  словно брачующиесЯ
гадюки, поломанные баритоны и корнеты довоенного духового оркестра, железный
шкаф,  хранивший  жезлы и  бороды трех поколений „едов Њорозов, и зрительный
зал с узкими, без спинок, лавками -- как в сельском клубе.
     Ѓудучи заодно и кандидатом наук от Њельпомены весьма далеких, формально
мой  друг все еще занимал должность  в каком-то академическом институте, где
поЯвление раз в неделю, по вторникам,  обеспечивало ему уполовиненные ставку
и доплату за степень. Ќо и из этого заметную долю он тратил  на примочечки и
прибамбасики длЯ будущих действ (вернее, на материалы и детали,  чтобы потом
ночи напролет изобретать и конструировать собственноручно), так что зачастую
и сам  не  понимал  толком,  на  что живет. Ћднако всЯкие помыслы как-нибудь
повернуть  этот  скудный  уклад стойко  отражал духовным  щитом. ”ундаментом
своей работы он считал даже не репетиции, а медленное вынашивание замыслов и
свободой расходовать времЯ по своему усмотрению дорожил более всего.
     ‚  бесснежные месЯцы Я любил  присоединЯтьсЯ к его дневным  или  ночным
барражированиЯм по городу. „нем брал с собой кофр с фотоаппаратом и сменными
объективами --  единственное, в  сущности,  настоЯщее приобретение  за  весь
сытый период, да и  то сделанное  под  конкретный проект: в  моей  несколько
оттаЯвшей в относительном благополучии голове сложилсЯ план запортретировать
всех московских каменных львов и когда-нибудь, если дела  все-таки  пойдут в
гору, издать небольшим тиражом качественный альбом. ‡атеЯ  менЯ увлекла, и Я
отказалсЯ  от нее не раньше, чем был  уволен, отснЯв к тому времени центр  и
подобравшись  к пределам ‘адового  кольца. ђазумеетсЯ, впоследствии негативы
пропали.   Ђ  Я  уже  начинал  поражатьсЯ  неожиданной  их  устойчивости   в
существовании, не свойственной обычно никакому делу  моих рук, и подозревал,
что однажды изображение с пленок попросту исчезнет, возможно прЯмо у менЯ на
глазах. Ћднако обошлось  без чудес: кофр и сумку с одеждой  украли из камеры
хранениЯ   Љазанского  вокзала,  а   негативы  были  в  кофре,  лежали  там,
старательно упакованные,  вместе  со  всей аппаратурой,  носом  и губами  из
черного  стекла -- флаконом духов "‘альвадор  „али"  -- и билетом в  ‘амару,
куда Я собралсЯ было ехать женитьсЯ,  чего, в результате покражи,  так и  не
произошло.  Ќо  это,  как говорило радио нашего  детства,  уже совсем другаЯ
историЯ.
     џ фотографировал  камни -- моего друга интересовало движение. Ћн изучал
особую,  неподконтрольную  людскую пластику,  проЯвлЯющуюсЯ,  когда  человек
терЯет власть  над собой. —утье безошибочно выводило  его  туда именно,  где
через мгновение  падал в припадке  эпилептик,  пыталсЯ  оперетьсЯ ладонЯми о
воздух  застигнутый  сердечным приступом  старик  или  сжавшаЯсЯ  в истерике
женщина  пускалась выкликать обвинениЯ миру.  Ќам  доводилось названивать  в
"‘корую"  и помогать прохожему врачу  делать искусственное дыхание;  подолгу
простаивать, наблюдаЯ, как  пьЯный на панели подтЯгивает к подбородку колени
и пытаетсЯ свести локти, как бы в обратную сторону вывернутые, или следовать
за расхлЯбанным, с убегающими  руками, сумасшедшим. €ногда  он просил у менЯ
аппарат и прицеливалсЯ -- но так и не нажимал спуск. ѓоворил, что необходимо
остерегатьсЯ  фиксации, извлечениЯ момента  из  свЯзи --  ибо  данный способ
обращениЯ со  временем хотЯ и прост, но легко  оборачиваетсЯ  принудительным
накачиванием  смыслов;  многие  из  работавших в  визуальных  искусствах  не
одолели  этого  искушениЯ  простотой.  „аже поЯвившуюсЯ позже видеокамеру --
подарок  его  французской  любовницы,  наезжавшей  в  ‘оюз  дважды в  год  с
поручениЯми туристической  фирмы, но  упорно  не  желавшей  понимать (ввиду,
наверное,  наличиЯ парижского  мужа), что и "мой маленький  русско-еврейский
медведь" тоже был бы не прочь как-нибудь пройтись по …лисейским ЏолЯм, -- мы
протаскали  с  собой  вхолостую, хотЯ несколько раз честно  снарЯжали  перед
выходом.
     Ћн рассказывал  мне,  что  многое перепробовал  на  сцене,  прежде  чем
осознал  в должной  мере  свое  эпигонство.  €  только  после  затЯнувшегосЯ
мучительного бездействиЯ один-единственный  крик вдруг открыл перед  ним его
собственную  дорогу.  ЌавещаЯ  сослуживца после  операции, он  услышал,  как
кричит в соседней палате человек, выходЯщий  из-под наркоза. € его поразило,
насколько  не соответствовал этим звукам расхожий определитель "звериные" --
любой зверь смотрелсЯ бы длЯ них чересчур  теплокровным. ЃезымЯнное горло за
стеной  взывало  к   иному  царству   --  в  исступлении  первого  существа,
награжденного  эволюцией голосовым аппаратом.  ‘ тех  пор он начал подмечать
проступающее  в  моменты сильной  боли,  самозабвенной  Ярости,  в некоторых
бессознательных  состоЯниЯх  необыкновенное  сходство  движений  человека  и
насекомого. € актеры его от постановки  к постановке  все  более походили на
палочников или богомолов --  то пожирающих  друг друга,  то  стимулированных
электротоком.  Ћднако выговорить  до  конца  все,  что хотел выговорить  (не
словами,  конечно, -- какие уж  тут слова!), он  полагал  возможным,  только
полностью  подчинив  постановку компьютеру,  всеохватной программе,  которую
давно  уже  сочинЯл  --  благо и в своей  науке соприкасалсЯ с математикой и
Языками --  и  отлаживал  в присутственные  дни  у  себЯ  в лаборатории. Ќо,
вынужденный ограничитьсЯ  здесь лишь светом, звуком и  кое-какой машинерией,
жаловалсЯ  вроде  бы  в  шутку, однако  с  нешуточной  в  тоне  досадой,  на
несостоЯтельность европейской науки, так  и не определившей  точку в  мозгу,
куда следует вживлЯть управлЯющий электрод.
     џ  посещал  его  спектакли  с  удовольствием  неизменным. Љак  художник
истинно  русский, он  любил  давать их  в  жутких  каких-нибудь  подвалах  с
трубами,  муфтами  и качающимисЯ на проводах  тусклыми  лампами  в  жестЯных
плафонах; часто казалось, что стоит отступить на три метра от того, что было
в  этот  раз сценой и зрительным залом, -- и наткнешьсЯ на крысиный выгон, а
то и на пригревшегосЯ возле  централи жмурика. Ћднако, уже в обход традиции,
он не хотел, чтобы зрителей непременно  набивалась толпа, и приглашал обычно
не  больше десЯти  человек,  объЯснЯЯ, что  таково максимальное  число,  при
котором  еще возможно  создать некий  общий  кокон, замкнутое  пространство:
геометрическое  -- подвальной  секции  или,  в смЯгченном варианте,  наглухо
задрапированной   черным  институтской  аудитории,   световое  --   ртутного
мертвенного света от специальных фонарей и акустическое -- умопомрачительных
шумовых   фонограмм.  „опущенные  внутрь  всего  этого  могли  считать  себЯ
избранными.  џ  подтрунивал,  но  в  глубине  души  мне  льстило,  что   мое
присутствие подразумеваетсЯ всегда.
     Њы и  познакомились  с ним  некогда в схожих декорациЯх.  ‚ ‹енинграде,
всего в  двух кварталах от Ќевского, стоЯл полуразрушенный дом. …го  стены и
сохранившиесЯ  кое-где  перекрытиЯ  служили  ночлегом  лицам уголовного вида
(довольно, впрочем, толерантным), местным  шировым и тем, кто,  подобно мне,
приезжал  в  колыбель революции  без  денег, без Ясной цели и не  имел здесь
родственников   или    друзей,   способных   предоставить    условиЯ   более
цивилизованные.   ‘облюдалась  молчаливаЯ  договоренность  гадить  только  в
определенном месте внутреннего двора и не лезть друг другу в душу. Џочему-то
там никогда не поЯвлЯлась  милициЯ,  хотЯ отделение  помещалось  в  переулке
неподалеку. Ќаверное,  они видели какую-то оперативную  выгоду в том,  чтобы
под  боком процветала  такаЯ малина.  Џервую  ночь  Я провел в одиночестве в
бывшей  детской (судЯ по гномам  и зайчикам  на  остатках Ярких обоев),  где
нашел топчан из деревЯнных Ящиков, покрытый драным тюфЯком, половину свечи и
кулек с  коноплей  --  правда, совсем не забористой. Ѓыло довольно  уютно, и
однажды в  окно даже залетел  нетопырь.  ’ак что  сначала  Я  расстроилсЯ  и
обозлилсЯ, когда, вернувшись сюда на следующий вечер, обнаружил на  топчане,
который уже считал  своим, человека с книжкой, дожигающего  свечной  огарок.
Ћднако он с первых слов  сумел расположить менЯ к себе. …го багаж составлЯли
спальный  мешок и второй том ЌиколаЯ Љузанского из "”илософского  наследиЯ".
Њой  --  зубнаЯ  щетка  и  тюбик  пасты.  €мело  смысл  объединить. „нем  мы
расставались -- у  нас были разные интересы:  менЯ  тЯнуло в ќрмитаж,  Њузей
флота или –арское,  его -- в нонконформистские галереи и набиратьсЯ опыта на
репетициЯх экспериментальных студий (чтобы  потом разочарованно костерить их
на  чем  стоит  свет  --  за узость  мышлениЯ).  Љ  тому  же,  будучи весьма
ограничены в средствах -- если нашу тогдашнюю наличность  вообще  правомерно
называть  средствами,  --  мы  избегали,  таким  образом,  положений,  когда
придетсЯ  платить за другого:  не  предложить, если  возникнет ситуациЯ,  не
позволила  бы врожденнаЯ интеллигентность.  Ѓелыми же  ночами устраивались в
проеме арочного окна и обсуждали "Ђпологию ученого незнаниЯ" или погружались
в  мировоззренческие  споры.  Ќе  наблюдали  часов  и  порой  совсем  терЯли
ориентацию.  Џроснувшись, направлЯлись в пельменную  за  углом драить зубы и
умыватьсЯ  казенным обмылком  в рукомойнике при входе. Љак-то, пока Я в свою
очередь пользовалсЯ щеткой,  мой новый друг осведомилсЯ о времени у  бодрого
пенсионера в шевиотовом  костюме не по сезону, приводившего в порЯдок седины
перед зеркалом,  вделанным в  сушилку  длЯ рук. ’от шумно продул  гребенку и
ответил, что около восьми;  ‚ладимир Љиевский  с большущего значка у него на
лацкане зыркнул на нас, как смотрЯт на мышь в  сусеке. "“тра или вечера?" --
спросил  мой друг.  "’ьфу, --  сказал пенсионер, --  ну  что  с вами делать?
’олько убивать на хер..."
     ‹етом,  когда  наши  прогулки  были  в  самом  разгаре,  он нашел  себе
меценатов -- многопрофильный  кооператив, тихомолком сплавлЯвший за  границу
цветной металл, а напоказ -- всЯческие любопытные вещицы местному населению.
џ прочел кипу их рекламных листков. Ђ талисман-оберег  в форме сплетенной из
световодов  косицы  даже  держал  в  руках.  ‚  его  структуру  закладывалсЯ
универсальный космический код. …сли такой кунштюк повешен в доме над дверью,
темным мыслЯм переступившего порог  злодеЯ положено было развеЯтьсЯ  за пЯть
-- восемь секунд, уступив место раскаЯнию и уже в порЯдке вещей следующей за
ним   благости.   Љооператив   отмывал   деньги,  моему  другу   приходилось
расписыватьсЯ  за суммы,  каких он  и в  глаза  не видел,  но все же  теперь
удалось  заказать  нужную  технику  и  к  осуществлению  компьютерной  мечты
приблизитьсЯ  почти  вплотную.  Џод  такое  дело он  решилсЯ сменить  базу и
перебратьсЯ в более  респектабельный дворец  культуры, где можно  было снЯть
балетный класс и несколько подсобных комнаток к нему. Ћн очень гордилсЯ, что
корабль, от  килЯ  до клотика  выстроенный его собственными руками, все-таки
выходит  в настоЯщее  море:  отныне его актерам начислЯлась  даже  некотораЯ
зарплата.
     Џокуда  вопросы  с  переездом  еще выЯснЯлись, он  распустил  труппу на
каникулы.  ‚озможно,  это было  ошибкой  с его стороны --  так или иначе, но
дождатьсЯ назад своих  ѓалатей ему  оказалось не суждено. ‚скоре  открылось:
некий  директор  антрепризы,  затесавшийсЯ  в  узкий  круг  приглашенных  на
последний спектакль, был этой парой  совершенно  очарован  и  не одну неделю
потом  их обхаживал, нашептываЯ когда по  телефону, когда пригласив пройтись
бульварами,  что  ему   не  случалось  еще  видеть,  чтобы  такие  одаренные
исполнители  были  настолько подавлены  диктатом режиссера-тирана.  —то они,
должно быть,  и  сами  еще не  догадываютсЯ, на  что  способны, а он человек
многоопытный  и  за  свои  слова отвечает: на свободе их  дарование  тут  же
раскроетсЯ,   как   драгоценный  бутон.  ‘озданный   им  "Ќовый   московский
эротический балет" стал бы столь редкому цветку идеальной оранжереей.
     ‘дались они не  сразу, медлили предавать идею (или  подыскивали в  себе
склон,  откуда  удобно  будет  спустить на  тормозах  сговорчивую  совесть).
Ћбольститель  устал  и  наконец  призналсЯ,  задумчиво  перебираЯ  бумаги на
оформление  документов  длЯ  выезда на  гастроли в  Џеру  и  Ђргентину,  что
вообще-то с  огромным уважением  относитсЯ  к их  принципиальности,  и  даже
завидует, и прекрасно понимает, отчего мысли  о  такой мишуре,  как выгодные
контракты, приличные деньги, шумный успех, не соблазнЯют их. ‚едь находитьсЯ
на переднем  плане искусства,  участвовать в наиболее революционных проектах
своего времени -- все это чрезвычайно  ценно само по себе. Ќе исключено, что
он  говорил от чистого сердца  в минуту, когда  отчаЯлсЯ  уже заполучить две
души столь строгие и считал, что незачем больше ваньку валЯть. Ќе исключено,
что  был  он  искренне удивлен, когда именно после его  проникновенных  слов
строгие души в один голос дали  согласие. Њой друг, узнав об  измене, впал в
предынфарктное -- в самом натуральном, клиническом смысле слова -- состоЯние
и хваталсЯ  за сердце  всЯкий раз,  стоило  ему приподнЯть голову с подушки.
”ранцузскаЯ любовница пребывала  там, где  и велел ее  статус. ЃывшаЯ  жена,
смыкаЯ  руки  на  животе,  отправилась  с  новым  мужем  вынашивать  плод  в
экологически чистую провинцию; а ехать в  больницу он отказывалсЯ наотрез --
и, кроме менЯ, никого не осталось, чтобы ухаживать за ним. …го  прежде всего
терзало, что  он выпустил  из  рук,  сам позволил им  уйти, оторватьсЯ.  …му
казалось: будь он рЯдом, нашел бы как, чем на них повлиЯть, что объЯснить --
они бы одумались и не принЯли такого решениЯ. џ пыталсЯ  его утешить, упирал
на то, что все равно ведь малопонЯтные периоды истории обществ, когда бывало
востребовано  искусство  высокое, освободившеесЯ от сиюминутных  контекстов,
теперь, к добру или к худу, окончательно миновали и больше -- тут зуб даю --
не повторЯтсЯ. џ  не надеЯлсЯ его убедить: извне  (независимо от болезни) до
него  и очевидное  зачастую  доходило с трудом; он  мог,  например, добитьсЯ
приема  в  городском управлении по культуре и требовать  там  ответа, почему
государство  выделЯет  деньги  и  помещениЯ  ’еатру  оперетты  или  ансамблю
"Ѓерезка", а вот ему  -- ничего, ни  копеечки, хотЯ и слепому видно, что все
оперетты,  взЯтые  вместе,  не  стоЯт  одной-единственной  его   постановки.
ѓлавное,  что  струна,  натЯнувшаЯсЯ  у  него  внутри до  опасной близости к
разрыву, стала все-таки ослабевать понемногу и кое-где  уже провисала. Ќотки
обреченности в  его  речах сменились на  вполне здоровое злопыхательство.  ‚
основном  по  адресу недавнего сержанта милиции, который,  что бы ни  мнил о
себе  теперь,   должен  помнить,   что  без   прозорливости,  вмешательства,
направлЯющего воздействиЯ обманутого  им руководителЯ и наставника так и нес
бы по сю пору дежурства на проходной Џервого мЯсокомбината, принимаЯ на пару
с  заслуженным   стрелком   ‚Ћ•ђы  ‘офоклом  Ђристотелевичем  ѓрамматикопуло
(кстати, как это можно  себе вообразить -- копулирование с грамматикой?)  от
работников  сардельки и филейные части за право выхода без проверки сумок; а
в  свободное времЯ в кружке  пантомимы клуба “‚„ перемещал с места на  место
незримые мЯчики.
     Ћн  шел на  поправку,  но тут  неожиданно свалилсЯ  Я  -- с жесточайшим
гриппом. ’ак, лежа в разных углах комнаты и чем возможно помогаЯ друг другу,
мы  пережили августовское танковое нашествие, о ходе которого никак не могли
составить Ясного представлениЯ из противоречивых радиосводок.
     •озЯин  оклемалсЯ  первым. Ћн  похудел и  осунулсЯ  --  еще  отчетливее
обозначилось в лице напрЯжение мысли и души. Џриобрел  прежде  нехарактерные
длЯ  него несколько  суматошную  оживленность и любопытство к простым вещам.
“влеченно чинил расшатанные стульЯ или начищал обувь, рассуждаЯ вслух о том,
что  всЯкий труд способен  приносить  удовлетворение. џ  не принимал  это за
чистую монету,  но догадывалсЯ: болезнь,  беспомощность напугали  его,  и он
позволил себе передышку, не торопитсЯ с  решением,  что  и  как будет делать
дальше. Џотом  в  его разговоры все чаще  стала  возвращатьсЯ глЯциологиЯ --
сиречь  наука о  льдах,  область  его  первоначальных  ученых  изысканий,  в
театральном  ажиотаже  основательно  подзаброшенных. ‚ыходило,  что, если не
сидеть  сложа  руки и  не  терЯть времени  даром, она  предоставлЯет  редкие
возможности  поменЯть  обстановку  и  набратьсЯ  освежающих  впечатлений.  ‚
считанные  дни  он  возобновил прежние  свЯзи,  заставил кого-то вспомнить о
прошлых услугах,  нажать теперь в благодарность на нужные рычаги  -- и успел
попасть в  списки отбывающих  в Ђнтарктиду с летней партией. …му сообщили об
этом  в  пЯтницу,  а  утром   в  воскресенье  Я  провожал  его  на  поезд  в
Ќовороссийск, где уже  дожидалсЯ теплоход под парами. Ћн говорил, что теперь
чувствует себЯ прекрасно  и мы правильно поступали,  не  вызываЯ врачей,  --
иначе как  пить  дать  его  забраковала  бы  медкомиссиЯ. ’акси вгрызалось в
шахматную пробку на перекрестке ‘адового и Џресни. Њы опаздывали. Ћн передал
мне ключи.
     -- ‹учше  совсем живи.  Ђ то краны текут --  мало  ли  что.  џ пробовал
перекрыть, но общий вентиль тоже срывает. •оть  изредка заезжай. Ќо лучше бы
посторожил. ’ам и до церквы твоей близко...
     џ  подтвердил:  да, рЯдом,  только  мост пересечь. Ќо  уже  к следующим
выходным это не имело никакого значениЯ.
     “правившись  с  покупками,   Я  настроилсЯ  прежде  всего  как  следует
отдохнуть:  ежедневнаЯ  толкотнЯ  на  рынке  и  в  магазинах  порЯдком  менЯ
вымотала. Ќо едва лишь затащил в квартиру последнее и перевел дух -- в дверь
позвонили.  џ  был совершенно уверен, что еще никому не  известно, где  ныне
искать менЯ, да и впредь  не  собиралсЯ  оповещать  об  этом.  Ђ  хозЯин жил
замкнуто  и  сосредоточенно,  к  нему  не  бывало на  моей памЯти  случайных
посетителей. ‡начит -- сосед, некому больше. Ќапрасно Я нахваливал тогда его
"Ћджалеши":  чем  не  повод  считать,  что  мы  уже приЯтели?  ’еперь станет
набиватьсЯ в  гости по вечерам -- от жены или  так, со скуки... —ертыхаЯсь и
на  ходу  соображаЯ,  как бы  покончить с  этим  раз и навсегда,  Я поплелсЯ
открывать.    ‡а    дверью   стоЯл    человек    с   большим   пластмассовым
чемоданом-дипломатом в руке. Ћпустив чемодан  на пол, он сверилсЯ с записной
книжкой  и по  фамилии  спросил хозЯина. џ сказал:  нету,  уехал и  вернетсЯ
только на будущий год. —еловек, однако, не  уходил  и  настаивал, что о  его
приезде должны были предупредить: по телефону и еще,  длЯ верности, письмом.
Ѓыл он молод, круглоголов, плосок лицом и обширен в плечах. џ призналсЯ, что
почту не вынимаю и не беру трубку -- мне не телефонируют.
     -- Ђга, -- сказал он, --  а Я пЯтерку прозвонил с вокзала. “ вас барыги
пЯтиалтынный по рублю продают. ’о дети  какие-то отвечают, то вообще никого,
гудки.
     џ попыталсЯ  соврать,  что квартиру нашел по  объЯвлению и  не  в курсе
никаких дел.  Ќо вовремЯ разъЯснилось,  что  это мать  хозЯина,  не  ведаЯ о
путешествии сына (наспех заполненнаЯ им открытка, которую  Я  сам опускал на
вокзале  в  Ящик,  еще не дошла, видно, или где-то затерЯлась), по-семейному
направила из города Ќиколаева второстепенного родственника.
     ‡аворачивать  родственников  права Я,  пожалуй,  не  имел  --  так  что
отступил  и позволил ему пройти. € все же мне казалось: родство родством, но
ничто не сделает  убедительной свЯзь между идиллическими пожилыми родителЯми
моего  друга  в  крытом  шифером  домике  с садом на  тихой  улице  далекого
провинциального  Ќиколаева  и  неожиданным  плотным гостем, сразу населившим
стеклЯнную  полочку   в  ванной  гигиеническим  набором:  лосьон,  одеколон,
дезодорант и пена длЯ бритьЯ. џ испытывал неловкость и не представлЯл, о чем
говорить с ним, но он рассказывал,  не дожидаЯсь моих вопросов. —то в Њоскву
приехал выЯснить условиЯ приема на подготовительное отделение автомобильного
вуза --  так по  крайней мере  считаетсЯ у него дома.  Ћн-то  уже все знает:
иногородних  на  подготовительное  не  берут,  тем более с  “краины, котораЯ
теперь отделилась, -- да  и не собираетсЯ на самом  деле  никуда  поступать,
баранка  и без диплома отлично его прокормит. Ќо важно, чтобы отец с матерью
видели -- ездил.  Ђ его в столице интересуют две вещи: пиво (в Ќиколаеве, по
причине дрЯнной  воды, малопривлекательное) и бабы, привлекательные всегда и
везде. Њы условились,  что  ночевать  он  будет на  кухне,  поскольку во сне
свистит  носом,  знает   за  собой;  и   Я  достал  длЯ  него  с  антресолей
продавленную, но вполне еще сносную раскладушку.
     Ќебеса повернулись ко мне если не лицом,  то вполоборота: с амурами ему
решительно  не  везло.  Џохоже,   хохлЯцкие  словечки,  которыми  он  привык
утрировать речь,  не  шли у столичных барышень за хохму, но прЯмо уподоблЯли
его анекдотическим персонажам. ‡ато план по  пиву  выполнЯлсЯ на все двести.
Ќе знаю, где он проводил времЯ с утра -- врЯд ли в ’ретьЯковской галерее, --
но неизменно к исходу днЯ у стены выстраивались шеренги бутылок  с "џчменным
колосом"  или  дорогими  "•амовниками".  ќто  разливанное  море,   чтобы  не
штормило,  он  напоследок  обЯзательно  лакировал  еще водочкой.  ‘начала  Я
отказывалсЯ  пить.  Ќо обнаружил за  ним такую особенность: выпиваЯ один, он
мог  разговаривать  долго   и   на  самые  разнообразные  темы,  если  же  Я
присоединЯлсЯ -- только изредка ронЯл фразы насчет московского выпендрежа, а
в промежутках  подпирал  лоб ладонью и погружалсЯ в какие-то свои  медленные
мысли,  как  будто  сам процесс  вместил теперь в себЯ все, что  может  быть
сказано. Ѓыло  из чего выбирать. €  неделЯ свернулась в клубочек, закатилась
то ли под холодильник, то ли за  ножку стула вместе с выпавшими из нетвердых
пальцев окурками, тут и там прижегшими линолеум.
     “езжал он  не  домой, а в ‘моленск, к зазнобе, которую нашел в армии по
переписке и  давно уже думал обневестить, но она не соглашалась переселЯтьсЯ
к нему на юг. Џоезд с близкого Ѓелорусского отправлЯлсЯ за полночь, и он был
доволен,  что  посидеть  на  дорогу  можно  спокойно,  без  спешки.  Ђ чтобы
прощальный вечер чем-то отличалсЯ  от  одинаковых предыдущих, принес  вместо
традиционных   водки   с    пивом   литровую   бутыль   семидесЯтиградусного
американского  рома  из коммерческого магазина. џ  усомнилсЯ: взойдем ли? Ћн
сказал, что заберет с  собой, если  мы не допьем. ‡акусывали копченой мойвой
из картонной коробочки. џ был на дружеской ноге с чистым спиртом, но никогда
еще не встречал  настолько крепкого  рома и не мог предвидеть, каких  каверз
следует от  него ожидать. Џомню, как  гость  стучал  мне  в  плечо кулаком и
убеждал если что -- зла не держать. Ќо уходил он уже без менЯ.
     Љ немалому своему  изумлению, Я  очнулсЯ под одеЯлом и даже на простыне
-- хотЯ и в более  счастливые дни не всегда ее под  себЯ подкладывал. Ћткрыл
глаза, но  лежал  неподвижно,  словно мертвый,  глЯдЯ в  светлеющий потолок,
отслеживаЯ, как  поднимаютсЯ по пищеводу огненные  шары. џзык мой отЯжелел и
набух,  и гортань  пересохла,  как мангышлакский солончак; воздух  на  вдохе
обжигал бронхи, а шерстЯные иглы одеЯла -- кожу. Џереплетенные нити простыни
врезались мне в спину.  џ верил, что непременно ослепну, если зажечь верхний
свет, хотЯ бы одну лампу из трех. Ќаверное,  Я  был серьезно отравлен: среда
окрысилась на менЯ чересчур даже длЯ тЯжелого похмельЯ. Ѓолее  инородным мог
бы ощущать себЯ разве что гуманоид, выброшенный сюда из летающей тарелки  за
неуживчивость  и  систематическое  противостоЯние  коллективу.   Њойва  тоже
оказалась с подвохом  -- мне  чудилось, что не  только Я сам,  но и подушка,
белье, стены -- все  насквозь напиталось  и разит  прогорклым  рыбьим жиром.
Ќаконец Я собралсЯ с силами, повернул голову  и кое-как сообразил,  что лежу
не в комнате, а на раскладушке  в  кухне.  ’еперь  Я различал  железный  бок
чайника  на  плите и надеЯлсЯ, что найду там, если  хватит  воли  поднЯтьсЯ,
немного кипЯченой воды смочить рот: знал, что от глотка сырой в голове сразу
разорветсЯ граната. ‘осчитав до трех, Я совершил попытку  сесть -- и полотно
раскладушки с треском лопнуло  по кр