 на  свершившийсЯ  факт. Љак  и многих других, его
заинтересовали   цвета,  вернее,  расцветки,   вернее,  теплота   тона  этих
расцветок,  поначалу  ему  показалось, что  оттенков множество, но потом  он
понЯл, что их всего три-четыре. Ћднако вскоре ему привезли новые, совсем уже
не  красные тюльпаны.  Ћн  начал наводить  справки, выЯснилось, что им несть
числа,  собственно, можно  за несколько  месЯцев  вывести по  заказу тюльпан
любого цвета, неизвестно только, сохранитсЯ ли цвет в потомстве. Џоэтому его
исследовательский  интерес сузилсЯ и  опЯть свелсЯ к  оттенкам  красного, он
снова начал  придиратьсЯ  к  Ярко-красным  тюльпанам.  —то  делать с белыми,
синими, желтыми и черными  цветами, приобретенными оптом в первые месЯцы, он
не знал, они ему разонравились,  но он не мог решитьсЯ их выбросить, потом у
него  возник крамольный план переделать их  в  красные, и он довольно  долго
этим  занималсЯ.   ђазумеетсЯ,  он  был  неправ.  Ќелепо  предполагать,  что
ненатуральный цвет -  даже если  согласитьсЯ, что он ненатуральный,  -  есть
следствие только  специальной подкормки, скрещиваниЯ и отбора  - это  еще  и
дело случаЯ, стало быть,  натуры, - но ощущение,  что он  плох  оттого,  что
находитсЯ  всецело в  человеческих руках,  было живучим  и осталось  у  него
надолго,  как атавизм.  ‚прочем, жаловатьсЯ  не стоит  - Ќ. приобрел вкус  к
возне с землей, вернее, позыв, поскольку  земли у  него не было, зато  такой
сильный,  что времЯ от  времени он подходил к  одному из  горшков и  начинал
разминать пальцами комки  чернозема. Ќаверное,  именно  тогда до Ќ.  впервые
воочию  дошло, что  делает  с  комком  земли вода, - твердый как камень,  он
становитсЯ хрупким и раскалываетсЯ  от собственной тЯжести, потом  мЯгчает и
начинает напоминать  навоз. Ќ. пришло  в голову  купить  дом,  неважно  где,
скорее всего именно в городе, но обЯзательно с  куском земли. ќто выражение,
едва ли не двойственное от природы, сослужило  ему дурную службу. Ќачалось с
того, что Ќ. начал  посматривать по  сторонам во времЯ  прогулок  по городу,
которых, когда он вошел во вкус, стало много больше одной в день, исподтишка
разглЯдываЯ дома, на фронтонах которых значилось "предлагаетсЯ купить", чего
в те времена было предостаточно. €ногда  он обходил такие дома кругом и даже
заходил  во  двор.  ‘о  временем он начал  наведыватьсЯ в  конторы торговцев
недвижимостью, быстро смекнувших, что ему требуетсЯ. Ќ. хотел участок земли,
- ну, так  ему стали предлагать дворцы, окруженные парками, в  которых росли
вековые деревьЯ, - каждый из которых стоил целого состоЯниЯ, кстати сказать,
Ќ. знал, что их сколько угодно в ‹ондоне, но даже не подозревал, что в •VIII
столетии нечто в том же духе строили в Џариже, - новомодные особнЯки обвитые
колоннами,  спланированные  безвестным  гением с  таким расчетом,  чтобы они
лишились национальных черт, а  также признаков  пола, неотделимых от зданий,
выполненных в  сколько-то классическом стиле, всегда  однозначно мужских или
женских - наверное, в этом-то и состоЯла  гениальность - квартир с отдельным
входом и палисадником и кошмарное количество загородных домов всех типов. Ћт
изобилиЯ  могла  закружитьсЯ голова, но  только при  условии,  что  все  эти
домовладениЯ или хоть значительнаЯ их часть покажутсЯ ему соблазнительными -
в таком  случае с  течением времени они превратились  бы в живой соблазн, не
дающий  спать по  ночам, собственно, в кошмар.  Џо-видимому, это условие  не
было выполнено - во всЯком случае, Ќ. ощущал потом одно лишь неудобство.
     €менно тогда,  - кажетсЯ,  через полгода или  даже десЯть месЯцев после
его  вступлениЯ  в  права,  - именно тогда и  пришла эта  ужаснаЯ  китайскаЯ
открытка. Ћн и не знал, что еще способен так славно переживать. …го особенно
взволновало то обстоЯтельство, что теперь  всЯ историЯ сделалась предметной,
не обретЯ, однако, конкретных  черт, и стала казатьсЯ ему неохватно огромной
- словом, она перелетела через океан. ’ак что его не очень интересовало, что
там  в  самом  деле  написано,  вдобавок  он  боЯлсЯ  оказатьсЯ  в неудобном
положении, показав ее какому-нибудь пытливому китаеведу. ‚ результате он так
никому ее и не показал. € так Ясно было,  к чему она, - это было стандартное
извещение о похоронах или, может быть, приглашение, отпечатанное иероглифами
на   желтой  бумаге   с  траурной   каймой,  -   видимо,  дань   европейским
предрассудкам. ‘иЯ открытка была вложена в конверт, над-писанный квадратными
латинскими буквами, не столь уж и Ясно на каком  Языке -  особенно  обратный
адрес, - дикаЯ, хотЯ и читабельнаЯ морфологическаЯ абракадабра. Ќ.  так и не
смог понЯть, владеет его корреспондент хоть каким-либо из европейских Языков
или  же  с трудом оперирует фонетическом  наполнением  основных  европейских
алфавитов,  на  одном из которых он  воплотил, как музыкант,  завещанное ему
звучание.   ‚о   всЯком   случае,   китайский   каллиграф   следовал  весьма
специфическим   правилам   транслитерации   собственных   имен,   разительно
отличающимсЯ от установленных как германской, так и романской традицией, - к
тому же собственные имена как были, так и остались китайскими. ‚се это могло
быть  совпадением, могло  быть  шуткой, -  любое совпадение  всегда  немного
шутка, - и наверное, Ќ. не так уж сложно было бы себЯ в этом  убедить,  если
бы он не помнил в точности как разворачивались событиЯ, начинаЯ  с разговора
под   сенью   гобеленов   и   до  сего   днЯ,   и  если  уж   придерживатьсЯ
рефлекторно-естественной  (оборонительной)  версии,  то  следовало  розыгрыш
превратить по меньшей мере в  заговор, а  на  это  он ни  в коем  случае  не
решилсЯ  бы,  ибо  знал,  какаЯ  это опаснаЯ вещь - заговор,  цель  которого
неизвестна. "Ќикаких обид, - решил он, - и никаких иллюзий".
     Ќ. уже  с полчаса дремал, шепотом  беседуЯ с самим собой, низко опустив
голову, и прЯдь волос, выцветших, но еще не  до конца поседевших, пересекала
потный лоб, отчасти к  нему прилипнув, и, доставаЯ до кончика носа,  чуточку
щекотала  веки  и  переносицу,  не даваЯ  сосредоточитьсЯ  - ни  думать,  ни
дремать. …го как будто что-то  пихнуло: глаза  приоткрылись, кровь Явственно
заструилась в жилах, и ноги напрЯглись. "—уть-чуть  энергии, -  подумал он и
попыталсЯ улыбнутьсЯ, -  чуть-чуть  внутреннего жара - и совсем другое дело.
‚о всЯком  случае, другие мысли."  Ѓамбуковое кресло, в  котором он невольно
распространилсЯ,   сразу  показалось  ему  неудобным,  и  ему  потребовалось
переменить позу. ‚здохнув, - глоток воздуха его  освежил,  но  потребовалось
еще,  и  он  решил, что  очень  душно,  -  он оперсЯ  ладонЯми  на  плетеные
подлокотники и медленно поднЯлсЯ, не сразу  почувствовав,  что  уже стоит на
ногах,  да  еще  столь твердо, - ноги онемели, - машинально шагнул вперед  и
левой рукой отвернул круглую  створку иллюминатора на сорок пЯть градусов. ‚
комнату  ворвалсЯ свежий  воздух,  и  листы  бумаги,  лежавшие на  столике в
беспорЯдке,  взмыли и упали на пол. Ќ. опустилсЯ на колени и подобрал их,  -
все,  кроме  одного, улетевшего за  шкаф, -  положил их  на стол  и придавил
книгой. ‡атем, бросив взглЯд в окно на бесплотное пространство между морем и
небом,  он оставил  иллюминатор открытым  и,  семенЯ, вышел  из каюты,  чуть
качнулсЯ на пороге, понЯл, что ноги все еще плохо его слушаютсЯ, поднЯлсЯ на
несколько ступенек и вышел на палубу.
     ’ам стоЯло очень  похожее, очень заманчивое бамбуковое  кресло,  но  Ќ.
даже не  обратил на него  вниманиЯ.  ‚прочем, нет, обратил, и оно  замаЯчило
где-то в уголке глаза. Ћн подошел к самому борту, оперсЯ о деревЯнные перила
и слегка через них перегнулсЯ. "џ еще легкий, - подумал он, -  если мой брат
так  наклонитсЯ,  что-нибудь  обЯзательно не выдержит. —ревато катастрофой."
Њимо него, прЯмо за спиной, пробежал молоденький матрос. Ќ. поднЯл голову, и
на  мгновение их  взглЯды  встретились. Ќ. показалось, что столкновение было
материальным и  даже  звучным.  Љарие глаза  матроса  вспыхнули  и сразу  же
приобрели  безразличное  выражение.  "‡рачки, -  мелькнуло  у  Ќ.,  -  какие
удивительные зрачки,  как  у кошки,  - он замЯлсЯ,  -  ну,  не как  у кошки,
щелочками, какаЯ разница, даже не  могу сказать, что только зрачки, - белки,
радужные  кружки  - все не как у европейца.  €  конечно,  не как у  китайца.
ЌастоЯщий зверь". "Ђ вообще-то, -  это  признание  отнЯло у него массу сил и
времени, так что, решившись, он вздохнул, обвел горизонт взглЯдом, ни на чем
его не задержав, и как будто опорожнил  чашу, - китаец никогда не обратил бы
на это вниманиЯ."
     ‚се  приключение, занимательное,  как  дрейф  льдов вдоль гренландского
побережьЯ, занЯло тридцать лет, целых тридцать, звучит, если выговоришь, как
"миллион", - если решишьсЯ - все это  времЯ он старел,  старательно оберегаЯ
себЯ  от  лишних переживаний, в  чем преуспел, и вообще, ничего  нового, - и
ведь так понЯтно, - весть о наследстве переполнила и выплеснула наружу чашу,
из которой он пил бы иначе всю жизнь и еще осталось бы.  …го судьба решилась
после  того, как  он постановил, что  остаетсЯ жить в своей квартире с  тем,
чтобы не  приспосабливатьсЯ к новой и не попадать в неопробованное, заведомо
неловкое положение, из которого пойдут-поедут другие, столь же неизведанные,
как  ростки  из  срезанной ветки, и  жизнь так и пройдет - в отвлечениЯх,  в
нескончаемом  бегстве от сути.  Ќа что  ушли  эти годы? Ћн их истратил?  Љто
знает!  Њожет,  необходимо  было кирпичиками  уложить  одни годы  к  другим.
ѓоворЯт, что азиаты любого  возраста все-гда старые, как  мир. ‚рЯд  ли  они
сами это осознают, но даже если так,  загадки тут нет - стаж складываетсЯ из
персонального опыта и возраста цивилизации, наверное, деленного на пЯтьдесЯт
или даже на сто, только бы они осознавали себЯ ее частью,  и европейцу, даже
бывшему, нужно  здорово  постареть и  немало  потрудитьсЯ, чтобы, поделив на
сто, стать  с  ними  на  одну доску.  ’ридцать  лет отнюдь не  целиком  были
заполнены поисками - скорее ожиданием. ’ак путешествие  складываетсЯ из пути
к  вокзалу, иногда  -  поисков вокзала,  ожиданиЯ  поезда  и только потом, в
конце, - из самой поездки. ‚ течение нескольких лет он что-то предпринимал -
покупал китайские гравюры, к счастью, в количестве, не  превысившем предела,
за  которым  собирательство становитсЯ коллекционированием, вещью в себе (их
еще можно было развесить по стенам, он так и сделал, но потом  многие снЯл -
после  того,  как  в  квартире  поЯвились  традиционные   шелковые  ширмы  и
занавески),  ухаживал  за  цветами  и  даже  пыталсЯ  читать  книги,  причем
последнее оказалось совсем  уж бесполезным делом.  Ќа короткое времЯ  у него
завелась  молоденькаЯ китаЯнка, котораЯ  должна была  не  то  вести,  не  то
украшать дом, миниатюрное создание, не попросившее ни франка после того, как
стала   его  любовницей  -   собственно,   наложницей,   ибо  они  почти  не
разговаривали.  Џри  других  обстоЯтельствах   ему  трудно  было  бы  с  ней
расстатьсЯ, но, к счастью, привычки  и знакомства уже  опадали, как листьЯ в
октЯбре - ноЯбре. ‚се требует времени, даже  бессмысленное  ожидание, и хотЯ
не  очень-то принЯто переживать, пока  его  в достатке, а впереди -  десЯтки
плодотворных лет  (однако стоило бы по крайней  мере задуматьсЯ - отчего его
так много), скоро оказываетсЯ, что и в спешке и в неуютице оно течет быстро,
бездумно и совершенно невозможно уловить, что терЯешь, безропотно подчинЯЯсь
его  ходу,  -  вот так  стареешь,  одинаково  страдаЯ  и  от  избытка, и  от
недостатка. ’ак  что, если хочешь  постареть  с толком,  сохранив душевное и
телесное  здоровье, равновесие  и  трезвый  взглЯд,  нужно жить  отдельно от
времени, не вмешиваЯсь  в его ход, - ты сам по себе и оно само по  себе, - и
это, может, единственное, что ему по-настоЯщему удалось.
     „а, это самоуничижение - все времЯ  повторЯть себе, насколько ты мал, -
равно  как  и  смотреть под  ноги  и  по-старчески  щупать  палкой землю,  -
самоуничижение, но, споткнувшись, уткнутьсЯ в нас  носом  - это  унижение, и
потому давайте-ка  сочтемсЯ. Њожет быть,  - и  врЯд ли это  новаЯ  мысль, но
только кто мог это сказать?  - путь,  избранный ”ранцией  и …вропой, вернее,
европейцами, -  сделать людей счастливыми, переустраиваЯ природу и общество,
- словом, мироздание, - сделав их прежде всего богатыми, столь же осмыслен и
плодотворен,  как,  скажем,  замысел изменить  климат  или  отопить  мировое
пространство с тем, чтобы в Январе не  замерзать в своей  квартире,  то есть
устранить  холодную зиму  как факт,  -  недаром  один  мыслитель предпочитал
разводить у себЯ дома пресмыкающихсЯ, - даром что они змеи и аллигаторы, - а
не теплокровных.  ќто, может, и неплохой путь,  и простой, и решительный, но
очень уж он расточителен и уж слишком быстро растет на этом пути энтропиЯ. ‚
конце концов, тому, кто не хочет топить  в квартире печку или камин, проще и
надежнее обогреватьсЯ  при  помощи  физических упражнений -  это, по крайней
мере, бесплатно.
     ‘олнце  просиЯло,  проткнув  облачко,  как  все в  Љитае,  напоминавшее
дракона.
     „ело, однако, не в этом, не в этом, не в том,  что жалко времени, денег
и ресурсов, дело  в экологии, в  воде, в атмосфере  - сколько же  углЯ будет
сожжено,  воздуха  отравлено,  пока  наши  умники   поймут,  что  от   печек
европейскаЯ  зима  теплее  не  станет,  а  если  избыток углекислого газа  в
атмосфере и изменит среднеЯнварскую  температуру в ‹ондоне,  то много раньше
основательно подтают полЯрные ледовые шапки и этот самый ‹ондон окажетсЯ под
водой.  Ѓеда  в  том,  что  ущерб,  который наносит  сама  себе  европейскаЯ
цивилизациЯ,  -  худший  из  возможных видов ущерба, ибо  он непоправим, ибо
обратить вспЯть выветривание  - все  равно что  реку,  все равно,  что жизнь
будет только  хуже,  уровень  энтропии никогда  не  понижаетсЯ,  не стоит  и
пытатьсЯ. ‘тало  быть, весь расчет на безграничность ресурсов, но ведь мы-то
знаем по крайней мере с восемнадцатого века, что землЯ круглаЯ, а мир тесен,
поэтому г-жа де Џомпадур и сказала: "Џосле нас хоть потоп", а не: "‚се будет
о?кей", может быть, имеЯ  в виду как раз  ледовые шапки. Џоэтому-то только в
…вропе все  так  быстро и,  увы,  необратимо  менЯетсЯ -  девЯтнадцатый  век
разительно  непохож  на  восемнадцатый, восемнадцатый - на  семнадцатый, эра
паровоза  -  на  век  ЏросвещениЯ,  а  век  ЏросвещениЯ - на  эпоху  ‚еликих
географических  открытий. ђазумеетсЯ,  вехи,  событиЯ,  эпохи, пестрота,  но
всегда главное  отличие  -  следующаЯ  расточительнее  предыдущей.  ’е,  кто
полагает, что  колонизациЯ чужих земель - дело  стоЯщее, еще пожалеет, когда
земли все выйдут, а привычка останетсЯ.
     Ќазад нет  хода  - это и называетсЯ "прогресс".  ‚  Ђзии все, напротив,
столь неизменно,  что это, несомненно, и есть "отсталость" - там никогда  не
исключено возвращение по собственным следам. ќто  оттого, что в Ђзии  всегда
знали -  ибо все,  что  там известно,  известно с незапамЯтных времен, в том
числе   цена   некоторых  изобретений:  все,  что  необратимо   -  трагично,
собственно, трагедиЯ - это и есть необратимость, необратимаЯ череда грустных
событий, смотри "ЉоролЯ  ‹ира", вдобавок, вовсе не обЯзательно необратимость
пугающаЯ.
     € не  в том дело,  чтобы не изобрести пороха,  -  кстати, его китайцы и
изобрели,  -  а  в том, чтобы не  позволить пустЯковому  и неподконтрольному
изобретению изменить систему общественных ценностей,  - и ради этого даже не
жалко упустить возможность перевооружить армию огнестрельным оружием. ‚сЯкаЯ
перемена к лучшему, переход к  новому лишь  оттого, что  оно в  чем-то более
эффективно, должно  быть дважды отмерено, ибо  оно попросту губительно, если
не продиктовано необходимостью, начальной внутренней необходимостью. ‚ Љитае
и џпонии  до сих пор лечат иглоукалыванием, почти без лекарств, а смертность
там самаЯ низкаЯ на свете. Ћгнестрельное оружие позволило испанцам завоевать
ћжную  Ђмерику,  а  - предположим - англичанам - ‘еверную,  именно это потом
назвали открытием Ђмерики. Џо ходу  дела под корень вырубались религии, расы
и  цивилизации, задним числом  их объЯвлЯли примитивными под тем  предлогом,
что  они  не  знают  колеса и не способны  сохранитьсЯ  антропологически под
европейским гнетом,  хотЯ на самом деле  они были,  наверное, просто слишком
деликатны  -  или же,  тоже здравое  предположение, - настолько  непохожи на
европейцев, что, в отличие от китайцев, не  могли им пассивно противостоЯть,
- так вполне здоровые полинезийцы гибли поголовно  от завезенных европейцами
микробов,  а  столь  же  здоровые негры -  нет.  Ќо, боюсь,  сами  европейцы
пострадали от  своих  ружей не меньше, чем туземцы, с  той разницей, что они
этого  еще   не  понЯли,  -   кстати,  эти  самые   ружьЯ   попали  в   руки
североамериканских индейцев,  и  что же - ничего,  их это не изменило, не то
что  водка  и  карты  -  ни новых  ценностей,  ни новых понЯтий, ни  тЯги  к
завоеваниЯм и оседлой жизни - в то времЯ как  европейцы, завоевавшие страну,
создали там новую культуру  и, наверное, новую нацию, как это - револьверы и
стетсоновские шлЯпы  - и немедленно ввели  уже отмененное  в …вропе рабство.
Љогда их  потомки выпотрошат  Ђмерику, им -  за неимением лучшего - придетсЯ
отправитьсЯ на ‹уну или на морское дно - и таким образом человечество, может
быть,  от них избавитсЯ. Ќет  ничего особенно  плохого в  изобретениЯх, если
только  они  не  определЯют  за  нас  наши  задачи, не  заставлЯют  за  себЯ
расплачиватьсЯ  и  не  создают  ощущение  могущества  и вседозволенности.  ‚
противном случае мы быстро убеждаемсЯ, что есть вещи похуже, чем война.
     Ђ  суть дела  в том,  что  человек  не  создан длЯ  того, чтобы  жить в
менЯющемсЯ мире, в свою очередь, мир, созданный на потребу человеку, тоже не
рассчитан  на  быстрые  изменениЯ.  Џоэтому  "менЯть"  -  почти тождественно
"разрушать", особенно если держать в уме "тратить" и "ускорЯть".
     ‚  Љитае,  надо думать, еще  незадолго до конца света будут  плавать на
джонках,  выращивать рис и  препиратьсЯ  о  Љонфуции.  …вропейцы занесли  на
„альний  ‚осток броненосцы и социальные дрЯзги,  но сюда стоит приехать  уже
длЯ  того, чтобы  убедитьсЯ, что ни  то, ни  другое  тут  никого особенно не
волнует,  -  может  быть,  ничтожное  ассимилированное  меньшинство,  -  все
проглочено.
     ђазумеетсЯ. Ћн с самого начала понимал, что  поедет в Љитай. Љ чему тут
оправданиЯ  -  разве  это   не  самое  достойное  употребление   длЯ  денег,
заработанных  столь  ужасным способом? € если ему потребовалось тридцать лет
длЯ того, чтобы вытрЯсти из себЯ туристскую жилку, - иначе эта поездка стала
бы экскурсией, -  что ж, это еще не  слишком долго. ѓлавное,  он прибыл сюда
живым и здоровым.  •отЯ наверное, он свиньЯ, раз ставит условиЯ, - даже если
бы его доставили  сюда на носилках, но за те же деньги, ему все же следовало
бы благодарить судьбу.
     Ќ.  налил себе стакан воды,  только на три  четверти,  спустилсЯ вниз и
там, в своей комнате, откопал в крошечном шкафчике, почти шкатулке, висевшем
над кроватью,  бутылочку с темной жидкостью, впрочем,  почти неразличимой за
толстым зеленым стеклом, и долил в стакан несколько капель. ‹екарство. ‡атем
он глубоко вздохнул и со стаканом в руке снова поднЯлсЯ на палубу, постоЯл с
минуту и с видимым отвращением медленно выпил теплую, чуть  рыжеватую  воду.
‹егче, действительно легче, как  и от  других снадобий. ‹екарство или просто
напиток - ради чего оно выдумано - вкуса или действиЯ ради? Љем и  когда? ‚о
”ранции на такие вопросы стоит  искать ответ, здесь - бесполезно.  € как все
тут - лекарство не вылечивает, не доводит до конца. Џравило - от всего, даже
от болезни что-то должно остатьсЯ. Ќу, и осталось.
     Џо той  же причине,  по которой  Ќ. трудно, даже невозможно было в свое
времЯ  отважитьсЯ  купить  дом,  в  решающий  момент,  когда  он созрел  длЯ
путешествиЯ,   ему  ничего  не  стоило  решить  вопрос  с  Яхтой.  Ќ.  плохо
представлЯл, как это  можно поехать  в Љитай  на поезде.  Љроме того,  такаЯ
поездка обЯзательно предполагала  некоторое  знакомство с местностью, прежде
всего с пунктом  назначениЯ. ‘ледовало хотЯ бы  зрительно  представлЯть себе
вокзал.
     Ђ что он обо всем этом знал? “  него был адрес, написанный черной тушью
на  пожелтевшей открытке, он  отправил по нему письмецо, в котором извещал о
прибытии, скорее, о намерении  приехать, которое стало  столь настоЯтельным,
что, видимо,  осуществитьсЯ... - ему очень хотелось  хоть как-то поименовать
адресата,  но  он не  посмел.  Ћтвета,  разумеетсЯ,  не последовало.  ’еперь
остановка была за малым. Ќ. пробормотал, что всего лучше было бы отправитьсЯ
в Љитай в собственной квартире, но тут же понЯл, что  хватил лишку, -  всему
свой порЯдок  и  антураж! -  к  тому же это  было весьма  затруднительно,  а
затруднительные проекты  его и  в  молодости  обременЯли, - да  и  глупо,  -
оставалось  обзавестись  плавучим домом или,  как  он  не без  удивлениЯ,  а
пожалуй, и не без гордости сообразил - кораблем.
     ќто занЯло всего несколько дней, да и то, больше из-за отсутствиЯ опыта
и  времени  года.  Џрославленное  страховое  агенство,  тесно  свЯзанное   с
”ульдтами  и  ‹лойдом  и  вообще  собаку   съевшее  в  мореплавании,  срочно
телеграфировало  своим представителЯм в Њарсель,  ’улон и Ѓаальбек,  и после
короткого совещаниЯ в их пыльной парижской конторе Ќ. выбрал  - по существу,
порт, а  не корабль, ибо всюду предлагалось почти одно  и то же, и у него от
непривычки аж закружилась голова - то, что  выбрал, уплатил наличными полную
цену плюс 16% комиссионных и тут же стал владельцем изрЯдного судна. ‡а свои
комиссионные агенство  постаралось на славу. —ерез десЯть дней,  когда Ќ.  с
двумЯ саквоЯжами  прибыл  в ’улон,  его  уже поджидала  заново оснащеннаЯ  и
выкрашеннаЯ серозеленой водоотталкивающей краской Яхта, приЯтно смотревшаЯсЯ
бок  о бок с  бронированными чудищами,  давно  уже  облюбовавшими  себе  эту
стоЯнку,  и готоваЯ отчалить  в  любую минуту.  Ќ.  оплатил  все  счета,  не
торгуЯсь и даже  не попытавшись выЯснить цену, и сразу же поднЯлсЯ на борт -
все  это не только, чтобы выиграть времЯ, но еще  и  оттого, что он понимал,
что  если в  нем не будут по  уши, до влюбленности  заинтересованы, то перед
ним, как перед всЯким новичком, немедленно станут столь же труднопреодолимые
препЯтствиЯ  и  проблемы,  что некогда перед  самыми знаменитыми  в  истории
искателЯми  сокровищ,  а именно -  оборудование судна  и комплектование хоть
сколько-то  пригодного экипажа. Ќ.  понимал, что не может позволить себе  ни
малейшей оплошности, ибо она может превратить путешествие - а то, как знать,
и все  дальнейшее - в ад или еще хуже - в пиратский воЯж.  ‘тало быть,  надо
было платить.
     ‘тало   быть,   деньги  были  истрачены  недаром.   Ћставалось   только
попрощатьсЯ с тюльпанами  и домашней утварью, сильно оскудевшей за последние
годы. Ќ.  не  представлЯл даже,  что это окажетсЯ таким  трудным  делом.  Ћн
некоторое времЯ колебалсЯ  - оставить тюльпаны на  чье-нибудь попечение  или
бросить засыхать заодно со всем остальным, был и третий вариант - пересадить
кому-нибудь  в палисадник и предоставить  собственной судьбе.  …му очень  не
хотелось допускать кого бы  то ни  было в  свое жилище,  и он почти  решилсЯ
оставить все как есть, но в  последний момент передумал  - вернее, кольнуло,
что неприЯтно  было бы в конце концов вернутьсЯ и обнаружить на подоконниках
горшки с сухой землей, в которых когда-то что-то  росло. •отЯ этот вариант и
представлЯлсЯ ему маловероЯтным, его следовало предусмотреть. Ћттого-то он и
оставил соответствующие распорЯжениЯ. ‚прочем, рассуждал он, тому, кто остро
нуждаетсЯ  в милости Ќебес и снисходительном отношении  незнакомых людей, не
стоит  оставлЯть цветы на верную гибель. €так,  за тюльпанами ухаживают,  и,
наверное, будут ухаживать до конца дней.
     Џуть в Љитай представлЯлсЯ  ему  либо  путем подвижничества, либо путем
соблазна - одно  из двух. Џервое было столь же невозможно длЯ него,  сколь и
второе, - но превосходнаЯ, хотЯ и  скромно обставленнаЯ Яхта - разве  это не
третий путь?  ђазумеетсЯ, пиршество,  совершаемое  в  расстроенной голове, -
меньшее излишество, чем  лукуллов пир, но  все-таки, -  и к  тому же,  после
выхода в  море немедленно начинают разбегатьсЯ глаза, -  но если  это  закон
природы, даже  болезнь, вроде морской болезни, то  остаетсЯ только  развести
руками  -  как  готовитьсЯ  к тому,  от  чего  никуда  не детьсЯ?  ‚се,  что
заманчиво, взаимозаменЯемо, друг друга стоит,  и обычный морской энтузиазм -
это такой же натуральный Љитай, как  и прославленнаЯ  изнеженность  тамошних
мужчин и  женщин.  ђасточители  всех мастей  обычно  прекрасно понимают друг
друга, легко  приспосабливаютсЯ  к  обстоЯтельствам  и  в  итоге сходЯтсЯ во
вкусах. Џо-видимому,  дело  только  в  том,  чтобы начать.  Ќ.  дал  команду
отплыть,  испытываЯ легкое  смЯтение  и  рассчитываЯ  прийти в  себЯ,  когда
путешествие ему приестсЯ, благо оно обещало быть долгим.
     Џогода  благоприЯтствовала - длЯ столь низких широт в это времЯ  года -
хороший знак! ‚рЯд ли  можно считать случайным, что сезонные ветры, дующие в
€ндийском   океане,   отнюдь   не   способствуют   тому,   чтобы   европеец,
направлЯющийсЯ в Љитай, прибыл туда  в уравновешенном состоЯнии. Ќ., отлично
понимавший,  что он  навернЯка подвержен  иссушающему воздействию встречного
ветра и, следовательно, естественным  образом слаб и несовершенен, был очень
удивлен, когда  выЯснилось,  вернее,  ему  сообщили,  что в этом году  сезон
дождей  рано началсЯ  и, соответственно, рано  кончилсЯ, а  это  повлекло за
собой другие региональные странности - прежде всего потому,  что в порту ему
на  глаза попалась индийскаЯ газета, в которой было  написано  нечто иное, а
главное,  оттого, что, согласно  теории, именно в конце сезона обычно и дуют
встречные ветра. ‚прочем,  в ‹ондоне  тоже давно нет  туманов. ’ем не менее,
факт  оставалсЯ  фактом - море на протЯжении  всего  путешествиЯ  оставалось
спокойным, небо - Ясным, а ветра вообще почти что не было.
     „орога была ему не в тЯгость. …го несколько разочаровало, что на палубу
не  падали  летучие  рыбы  и  другие  экзотические  созданиЯ,  по  описаниЯм
путешественников, украшающие южные  морЯ.  Џоймав себЯ  на том,  что уже  не
первый  день с нетерпением ждет их поЯвлениЯ, Ќ.  со вздохом констатировал -
наверное,  он  все  еще  европеец,  так  что  настоЯщаЯ  морскаЯ   живность,
свалившись  на палубу, его разочарует,  но его прогнозам и  на  этот раз  не
суждено было сбытьсЯ. Ќа палубу никто  не падал. Љакие-то рыбы действительно
выпрыгивали  из  воды, но разглЯдеть  их  было невозможно. „ва или  три раза
рЯдом  с  Яхтой начинала кружить  акула. Ћна живописно  рассекала  плавником
поверхность воды, но не подплывала слишком близко и быстро исчезала, так что
ее  поЯвление не  становилось  настоЯщим  зрелищем.  Ќ.  подолгу  сидел  под
брезентовым  пологом. †ара его  не  донимала, душно не  было,  он боролсЯ  с
дремотой, но все равно она уносила несколько  дневных часов. ‡ато  потом он,
неожиданно и абсолютно свежий, надвигал шлЯпу на глаза, чтобы защитить их от
солнца, и тут же закрывал их, пересекаЯ в мечтах  линию  горизонта. ‚  такие
минуты он думал об акулах, спрутах и носорогах.
     Љогда  Яхта  обогнула наконец  €ндокитай  и  повернула  на  север,  ему
пришлось переставить кресло, ибо тень  от полога больше не попадала на столь
полюбившеесЯ ему  место. ‚ этом, однако, был свой плюс. ’еперь Ќ. усаживалсЯ
отдыхать  лицом к Љитаю, что создавало полную иллюзию быстрого продвижениЯ к
цели, впрочем, несколько его пугавшего, и он не раз спрашивал себЯ, нужно ли
ему что-нибудь еще. Њожет быть, движение по направлению  к цели - это и есть
идеал, если оно  совершаетсЯ быстро и  искренне.  Ћн  пыталсЯ заставить себЯ
смотреть на проблемы как на предметы, выстраиваЯ  их в  рЯд, чтобы ими можно
было манипулировать  или  же  маршировать  вдоль,  смотрЯ по  относительному
размеру, то есть сообразуЯсь с величиной и значением, но в эти последние дни
его рассуждениЯ рушились, как карточный домик. ђазумеетсЯ,  он не решилсЯ бы
оставить корабль. ‘ другой  стороны, как же без этого? -  от  полной Ясности
недалеко до  беспомощности, так что его расмышлениЯ все времЯ сворачивали  в
смутную китайскую  сторону, оставаЯсь  при этом  по-европейски абстрактными.
Џо-европейски, стало быть, наполовину. ‚прочем, легко осуждать абстрактно.
     ЊесЯца  через три Яхта  с Ќ. на борту прибыла в анхай,  сопровождаемаЯ
все той  же хорошей погодой. Ќ. уже стало казатьсЯ, что времена года застыли
и перестали сменЯтьсЯ, по крайней мере вокруг него, перестали быть сезонами,
превратившись в попутчиков вроде белой морской птицы, сопровождавшей Яхту на
протЯжении большей части путешествиЯ. ‚ самом конце  от нее  было невозможно
отделатьсЯ. …му, пожалуй, даже  захотелось разнообразиЯ,  скажем, небольшой,
карманной  бури,  вроде  той  первой,  страшной  и   безобидной,   пережитой
ђобинзоном,  ибо  от неподвижных морЯ и неба и правда веЯло обреченностью, а
мысль   о  смерти  все  еще  казалась  ему  невыносимой.   Ќесчастную  птицу
пристрелили, но еще вопрос, стоило ли это делать. Ћдно из двух - либо на нее
в конце концов перестали бы обращать внимание, либо она стала бы необходимой
частью обихода. ’еперь она вошла в историю мученицей идеи.
     Ќ. не мог не понимать, что в Љитае ему  надлежит вести себЯ сдержанно и
осмотрительно  -  во-первых,  дабы  никого не  шокировать, не  портить  свое
реноме, а во-вторых, оттого, что по китайским законам,  довольно скептически
относЯщимсЯ к магии, он  запросто мог считатьсЯ убийцей. ‘тало быть,  прежде
всего  необходимо  было  осмотретьсЯ. ЋбстоЯтельства,  однако,  складывались
отнюдь не благоприЯтным, не попутным образом, не так, как он себе рисовал, и
это не могло не влиЯть на его расположение духа.
     Ќичто  не обходитсЯ так дорого  и  не ценитсЯ так дешево. Џрежде всего,
Яхте даже не удалось  подойти к берегу. Ћттуда доходили тошнотворные запахи,
доносилась   артиллерийскаЯ   канонада,   а  над   зеленой   массой  холмов,
поднимавшихсЯ к северо-западу, клубилсЯ густой дым. Њало того -  вход в порт
был забит десЯтками больших и малых судов, прочно застрЯвших тут после того,
как в главных городах ЉитаЯ  началась революциЯ. „жонки и океанские пароходы
стоЯли  на  рейде  вперемежку   и  в  опасной  близости,  и   их  экипажи  с
остервенением  глЯдели друг  на друга, не решаЯсь подойти к  причалу.  Џосле
того как Ќ. отважилсЯ приблизитьсЯ  к ним и  все-таки  втиснул Яхту в залив,
оказалось, что  дело не в недостатке  решимости,  - этого как раз хватало, -
просто  в  анхае был  объЯвлен карантин и ни одно судно - включаЯ  почтовый
пароход - не могло без специального разрешениЯ пристать к берегу.
     ђазрешениЯ, между тем, не выдавались, да и не к  кому было обращатьсЯ -
на  берегу  только что  сменилась  власть.  Џоговаривали  даже,  что  судам,
находЯщимсЯ в заливе, не  позволЯт выйти в открытое море,  грозили и кое-чем
похуже,  но Ќ.  это не очень  испугало - залив был огромен, и тот, кто хотел
его  заблокировать,  брал на  себЯ  непосильную работу.  …сли уж  Ќ. удалось
провести  свою  Яхту  внутрь,  в  тесноту,  то кто  мог  помешать ему отсюда
выбратьсЯ,   маневрируЯ  между  большими  и  средней  руки  судами,  а  если
потребуетсЯ,  то  и  прЯчась за ними. ‚прочем,  длЯ  океанских судов блокада
могла и вправду оказатьсЯ страшной - по ним можно вести артиллерийский огонь
как с берега, так и с морЯ.
     џхта Ќ.  простоЯла  тут несколько  дней,  повернувшись тощей  кормой  к
берегу,  чтобы легче  было унести  ноги,  между американским  сухогрузом, на
сером борту которого  Яркой синей краской значилось:  "’омас „жефферсон",  и
большим индонезийским парусником,  несомненно,  пиратским,  от которого  все
времЯ пахло гнилым паленым деревом  - вдобавок на нем остались следы пожара.
Ќ.  выжидал, рассчитываЯ, что китайский таможенный чиновник, о существовании
которого объЯвлЯли  ходившие по заливу  многоЯзыкие слухи, который, согласно
слухам,  сообщил всем  о  карантине и,  бойко  плаваЯ  по заливу на  паровом
катере, ЯвлЯлсЯ главным источником местных  новостей, поЯвитсЯ где-нибудь  в
окрестности и  даст хоть сколько-нибудь  удовлетворительные  разъЯснениЯ, но
его  надеждам не суждено было сбытьсЯ. Ќ. пришлось удовольствоватьсЯ долгими
и   бестолковыми   переговорами   с   владельцами  сновавших   мимо   лодок,
беззастенчиво   нарушавшими  карантинный   режим  и   продававшими  экипажам
застоЯвшихсЯ в заливе  судов свежие фрукты, рыбу и хлеб, а если потребуетсЯ,
то  и  воду. Ќ. получил  с  очередной  партией съестных  припасов изжеванный
листок полугодовой давности, в котором от имени революционного правительства
объЯвлЯлось о карантине и заодно - о новых таможенных сборах. Ћбращение было
написано  на двух  Языках -  по-китайски и по-немецки. Ќ. напрочь забыл все,
что  знал по-немецки,  и некоторое  времЯ  смотрел на  листок  как в писаную
торбу,  но среди  матросов нашелсЯ  фламандец,  который,  покорпев  немного,
пробормотал, что если принимать все эти предупреждениЯ всерьез, в  китайские
порты  не стоит  и заходить,  и не  только во времЯ  войны,  и уж  во всЯком
случае,  отсюда  лучше  убратьсЯ,  разумеетсЯ,  решив  предварительно,  куда
направитьсЯ.  ‹исток, кстати, предлагал всем,  кто настаивал на том,  чтобы,
несмотрЯ  ни на что, высадитьсЯ в Љитае,  две возможности,  на выбор, - либо
плыть  из анхаЯ назад,  на  юг,  в  •он-•а,  котораЯ  объЯвлЯлась  главными
морскими воротами страны,  либо направитьсЯ на север,  в ’инь-•а,  служившую
таковыми  полторы тысЯчи лет назад,  но давно уже  превратившуюсЯ  крошечную
рыбацкую гавань.
     "Њожет, -  подумал  он, -  там и этого  уже нет, поди  знай, да  и кому
верить, но  если  там все-таки еще  можно  подойти к берегу, -  а  это почти
навернЯка, - то что еще, собственно, надо?" Ќ. без колебаний выбрал ’инь-•а,
особо отметив то обстоЯтельство, что городок, откуда он получил в свое времЯ
извещение о похоронах, находитсЯ, судЯ по всему, где-то неподалеку.
     Џереход в ’инь-•а  отнЯл  еще неделю. …сли судить по  календарю, стоЯла
глубокаЯ осень, не только по европейским, но и по любым иным стандартам, но,
как показалось Ќ., единственным признаком того, что в Љитае существует смена
времен года, было постепенное изменение продолжительности днЯ. ‘олнце уже не
поднималось так высоко на головой, темнело гораздо раньше, рассветало позже,
но сами дни оставались все такими  же теплыми, безоблачными и безветренными.
џхта вошла в залив, который, хотЯ и был вдвое  меньше шанхайского, показалсЯ
Ќ.  сравнительно  просторным и  пустым - а  на  самом деле его  бороздили  с
десЯток небольших судов. Ќ. ужасно заинтересовали рыбацкие баркасы  с белыми
кривыми  парусами  - он никогда ничего подобного не видел. € вообще - трудно
было представить, что  от парусов такой формы, да еще  в  штиль, может  быть
толк.
     Ќ. попросил подвести Яхту к  берегу, поближе, отчасти чтобы еще немного
понаблюдать, и в  итоге она  медленно - очень не хотелось сесть на  мель, но
оказалось, что боЯтьсЯ нечего, ибо метров за 150 от берега вода  становилась
совершенно прозрачной, - подошла к нему под острым углом и остановилась в 80
метрах от длинного  дощатого настила,  собственно, единственного причального
сооружениЯ, оставшегосЯ в древнем  порту, красочно описанном  средневековыми
поэтами,  хлипкого  на  вид,  но  Явно  нового,  не более десЯти  лет  назад
уложенного на  землЯное основание.  Ќ. вышел на палубу с  подзорной трубой в
руках, но ее не на что было навести - разве что на пустой  причал. Ћн сложил
ее и  сунул обратно в футлЯр. Ќи души не было видно, ни ребенка, ни бродЯчей
собаки, только  на тумбе, установленной  на самом краю  причала, красовалась
косо  прилепленнаЯ к ней дранаЯ афишка, объЯвлЯвшаЯ о  карантине, та  самаЯ,
которую  ему  подсунули  в  анхае -  там их наклеивали на  борта  кораблей.
"Љарантин" - слово из трех непонЯтных, но уже донельзЯ знакомых иероглифов.
     Ќ.  не  был  даже  обескуражен.  ‚ конце  концов,  если во  всем  Љитае
карантин,  почему бухта ’инь-•а должна  быть  исключением? ’ем более, что он
отчасти  подозревал,  что  назначение  сего  карантина  -  умерить  аппетиты
иностранцев, которым, может, и не следовало  бы проникать  в страну, или, по
крайней  мере, выдержать  их сколько  возможно вне  ее пределов.  €з всЯкого
сознательно созданного положениЯ  есть выход, полагал он, разве что на войне
это смерть, а в браке развод, грустное дело,  если вы в него попадаете,  а в
мирное  времЯ  -  в худшем  случае ожидание. ’ри  днЯ и  две  ночи  его Яхта
бесцельно  и тихо простоЯла в голубых водах ’инь-•а, Ясное дело, к некоторой
досаде команды, однако переживаниЯ  матросов Ќ. не трогали. ‡а это времЯ  ее
качнуло  трижды - в  первый раз  на заходе солнца, во второй  - на рассвете,
когда  с берега  на минуту дохнуло  ветром, а в третий раз -  когда  рЯдом с
Яхтой прошло  под парусом  изрЯдное рыбачье судно. Љ  вечеру третьего днЯ Ќ.
снова подвел Яхту к берегу.
     “стойчивость,  которую она  приобрела  после  того, как  двигатель  был
остановлен, а паруса  спущены, показалась Ќ. невероЯтной  и даже озадачила -
ему начало мерещитьсЯ, что он находитсЯ  на суше,  а вовсе не посреди  воды.
„ождавшись темноты, он вместе с двумЯ матросами пересел в лодку и подплыл  к
причалу. …му было странно, пожалуй, больно и кощунственно дробить веслом эти
шелковые воды,  поэтому  он,  сидЯ на корме, не только  старалсЯ не касатьсЯ
торчавшего назад маленького рулевого весла, но и изо  всех сил отворачивалсЯ
от работавших веслами матросов. “бедив их остатьсЯ в лодке, Ќ. не  без труда
взобралсЯ на деревЯнный настил и шумно затопал по мокрым доскам.
     Ћн  походил  взад-вперед, не столько чтобы размЯть  ноги,  сколько  длЯ
того,   чтобы   хоть  немного  попользоватьсЯ   китайской   территорией,  но
вожделенный причал теперь  не казалсЯ ему таковой.  Ћн посмотрел на небо, на
котором еще не  выцвели блики, оставшиесЯ после пышного заката, на море, уже
совсем стального цвета, и  вздохнул с облегчением: никаких острых  ощущений.
Џустовато. ‚еликое событие не то чтобы оставило его равнодушным, совсем нет,
пожалуй,  оно  даже  освежило  знакомые,  приевшиесЯ  за  столько  лет,  еще
волнующие, но уж никак не выворачивающие наизнанку воспоминаниЯ.  Ћднако, он
ждал и боЯлсЯ худшего. Ќичего, обошлось. ЌаходитьсЯ на китайской  территории
или,  по крайней мере,  так  близко к  ней, оказалось вполне  выносимо.  ’ак
бывает, когда состоитсЯ любовь, - можно думать о том, что будет дальше.
     Ќаутро  к  Яхте стали одна за  другой  подплывать лодки.  ‚начале  двое
совсем юных  китайцев привезли штук пЯть  громадных бидонов со свежей водой,
необыкновенно приЯтной на вкус. Ћни  приволокли, вернее, чрезвычайно искусно
отбуксировали  эти  бидоны на  массивном деревЯнном  плоту, управлЯЯ с утлой
маленькой  лодочки,  привЯзали  плот  к  кольцу, торчавшему из борта Яхты, и
повернули   обратно,  не  дожидаЯсь  оплаты  или  изъЯвлениЯ  благодарности.
Њатросы, поначалу смотревшие на них  в  оцепенении, поднЯли бидоны по одному
на палубу, а плот так и осталсЯ полоскатьсЯ за кормой, только слегка всплыл,
избавившись  от  груза. ‹юбопытства  ради  они  открыли  один из  бидонов  и
отведали его содержимое. ЌельзЯ сказать, что, убедившись,  что в  нем  вода,
они  были  сильно  разочарованы.  ќто  обстоЯтельство показалось  им  скорее
прозаичным, нежели обескураживающим.
     Џотом,  ближе к  полудню, когда на  палубе  стало слишком  жарко  и  Ќ.
спустилсЯ  вниз  передохнуть, некто невидимый привез две корзинки,  накрытые
пальмовыми  ветками, -  в одной были  фрукты, в другой - рис.  Ќ. заметил их
через иллюминатор, он еще  попыталсЯ разглЯдеть людей, которые их  привезли,
но лодка отошла уже довольно далеко и  быстро двигалась  к берегу.  Љитайцев
было двое, и они даже не оглЯдывались.
     Ќ.   был  поражен  этим  азиатским   остракизмом,  особенно  же  мерой,
неожиданно выпавшей на его долю. Ћн ждал  настороженного приема, расспросов,
может  быть, подвохов,  но только не  безоглЯдного  бегства, хотЯ,  конечно,
слово "карантин" объЯснЯло все.  Ћт чего  они старались  держатьсЯ подальше,
чего пытались  не допустить? Ќ.  приветствовал бы  даже самые суровые  меры,
если бы речь шла, допустим, о неведомых болезнЯх, но, на его взглЯд,  первой
такой  мерой  должно было бы стать  наблюдение за причалом.  € уж  во всЯком
случае следовало предотвратить  его высадку на ничем не огроженный берег. Ќа
первый  взглЯд,  местных   жителей   заботила  скорее   независимость,   чем
безопасность   и  неприкосновенность,   поэтому   бегство   было   наглЯдной
демонстрацией  отчужденности,  а  не блокады. Ќо,  если  согласитьсЯ с  этим
выводом, какаЯ слоновьЯ, полинезийскаЯ доза инстинктивной враждебности в них
сидит,  сколь зло  и предубежденно  они смотрЯт  на вещи, если даже не  ждут
благодарности за привезенные припасы!
     Ќ. доел свой ежедневный суп из протертых помидоров, выпил свежей воды и
опЯть поднЯлсЯ наверх. ‘олнце быстро клонилось к западу и очень скоро должно
было завЯзнуть где-то  на берегу.  Ќ., прогуливаЯсь, дошел  до кормы,  хотел
повернуть обратно  и  тут-то  и увидел  еще одну  лодку,  узкую,  подлиннее,
котораЯ  медленно