 человека и домашнего животного длилсЯ не всегда
по   воле   писателЯ    (даже    чаще    -    наперекор),    с    некоторыми
перерывами-проплешинами, которые в реально-плотском виде отпечатались на его
сильно поседевшей голове к закату жизни.
     Ѓабочки -  это уже  инаЯ сфера увлечений и психологических  сублимаций,
отреагированиЯ,  переноса, замещениЯ. Ђжурные существа, требующие известного
усердиЯ от нападающего, прежде, чем они позволЯт нанизать  себЯ  на  прочный
стержень,  порхали  от  начала  и  до заката  мирского  бытиЯ,  ЯвлЯЯ  собой
феномен-стимул.  Џоследний, чего  греха таить,  так  необходим  пульсирующей
творческой натуре, возможно, глубокой в чем-то, но чаще - ветреной и зыбкой.
Ћни  навивали  образы ностальгически-острые, изумительной  красоты и печали:
<b>"џсно  молЯтсЯ  свечи, и  по  столу ночные ползут мотыльки".</b>  €ли  еще  того
больнее:  <b>"Ћдуванчик  тучки  апрельской в голубом окошке  моем,  да диван из
березы  карельской, да  семьЯ мотыльков под  стеклом".</b>  Џодобных поэтических
фокусов накопилось знатное количество  - вот вам еще один: <b>"Ѓархатно-чернаЯ,
с теплым отливом сливы созревшей, вот распахнулась она;.. крыльЯ узнаю твои,
этот свЯщенный узор".</b>
     €звестно, что домашние животные, консументы (consumo - лат.), хотЯт они
того или не желают, становЯтсЯ со временем похожими на своих хозЯев. Џрирода
здесь  действует  в обоих  направлениЯх  -  то есть  изменениЯ  движутсЯ  по
принципу - "вперед и наоборот". ’рудно сказать,  кто и  кого в такой  сцепке
потреблЯет, причем, не только  в пищу, но и длЯ психологической  подзарЯдки.
‘овершаетсЯ,   видимо,   тайнаЯ   психологическаЯ   мимикриЯ,   а   затем  и
биологическаЯ,  но  определеннаЯ лишь теми видовыми  возможностЯми,  которые
дарованы  Ѓогом.  ‘корее неосознанно,  по наитию,  по импульсивной симпатии,
хозЯин выбирает себе  параллель из мира животного  -  среди пород собак  или
кошек, бабочек,  стрекоз, жуков. ’ак остановила свое внимание  на таксе мать
Ѓ‚Џ  с  чудесным  женским  именем  -  …лена  (‘ветлаЯ!  ”акел!).  €мЯ  то  -
равноапостольное и  мученическое. ’ак все и случилось на самом деле.  ‹юбовь
же к таксам была и оставалась некой семейной традицией.
     ‚нимательно "вчитавшись"  в выражениЯ лиц на семейных фотографиЯх, даже
не будучи специалистом-физиономистом, поймешь,  что нежнаЯ, почти базального
уровнЯ, грусть комкает душу этому прекрасному, обаЯтельному цветку природы -
…лене. ’а же грусть читаетсЯ в глазах породистой таксы, совсем не русской по
крови,  характеру,  генофонду. €  то  сказать,  завозились такие собачки  из
ѓермании, из далекой Ђнглии.  Ћни  проживали мало-мальски продленную жизнь в
маленьком комфортном  уголке,  островке благополучиЯ, удачно  создаваемом на
обширных землЯх холодной и неуютной страны ђоссии.
     Ћтец  …лены -  отпрыск богатейшего  рода  золотопромышленников,  -  был
заметным  деспотом  и  мучил ее  и брата страшными разборками и  неугомонным
назидательным азартом,  не знающим границ. ЋбдаваЯ, как ушатом ледЯной воды,
грацильные  детские тела и еще не закаленные мозги, деспот пыталсЯ, конечно,
прежде всего, успокоить свои  собственные душевные  бури. Ћн  с отчаЯнностью
продвинутого  психопата  решительно  создавал  учебные  казусы  -  например,
индивидуальную  школу, где проводили занЯтиЯ длЯ двух-трех  избранных лучшие
профессора,  педагоги. „аже от  такой  благородной затеи основательно тЯнуло
махровым садизмом.
     ‡лые Языки вещали,  что  папочка успел прижить на стороне (в  ближайшей
деревеньке)  внебрачного  сына, - может  быть,  этот  грешок был поводом длЯ
проЯвлениЯ  психопатической  взрывчатости.  Ќо не человеческий  суд  в таких
делах первостепенен. ‚спомним слова  об €исусе: Ћн  восклонившись сказал им:
кто  из  вас  без  греха,  первый брось на  нее  камень". ‚ообще,  трудно  с
абсолютной достоверностью признать, что в поведении человека первично, а что
вторично. „ругие "добрые люди" судачили по  поводу  загадок  генофонда главы
семейства  и  рода,  откапываЯ  где-то  в  нафталинной  пыли  спален предков
Ядовитую  хитрость  славЯнского,  татарского   и  еврейского  биологического
коктейлЯ. Њожно  лишь предполагать, что пропорции хромосомного зельЯ были не
очень тщательно  выверены природой, -  отсюда и  дурь поведенческаЯ, котораЯ
последовательно  разворачивала  темперамент  носителей  красивой  и  звучной
фамилии, сочетающей в себе деловое - "рука" и поэтическое - "вишнЯ".
     ‘праведливости ради  отметим,  что  фонетическое благозвучие  - Явление
непростое,  мотивируемое  многими   психологическими  феноменами.  ’от,  кто
проводил обследование пациентов с  помощью методики  пиктограмм,  знает, что
когда  перед  субъектом  с вЯлотекущей шизофренией ставитсЯ задача  пометить
картинкой простенькое понЯтие -  "отчаЯнье",  то  страдалец  рисует  чайник.
Ќикто - ни врач, ни сам пациент, - не может объЯснить свЯзно,  что творилось
в  зрительном  анализаторе, в ушах и во всей  голове  шизофреника, когда  он
выстраивал свой особый "параллельный" мир образов.
     Ќет   в  наших  генетических   откровениЯх  даже   отдаленного  отзвука
антисемитизма (но обвинители, конечно, найдутсЯ). Ћднако и в фотографическом
облике  прародителЯ и  в  профессии  (банкир), и  в тЯге  к  воспитательному
фанатизму,  и в  размноженческом  темпераменте звучат  особые, специфические
нотки голоса крови. Џоморщась, отрыгнем чеховскую казуистику,  заЯвлЯющую  о
том, что  надо сторонитьсЯ "кровавых разговоров".  “ченых и писателей и, тем
более,  ученых-писателей,  должны  интересовать  корни  событий,  психологии
земных   страдальцев.   ‹евушка   ѓумилев,  настрадавшись  от  скитаний   по
непионерским лагерЯм, ввел в оборот забавный термин "блуждающий суперэтнос".
’о сказано с  пафосом  об  евреЯх. Џри переводе  с латинского формулы такого
блужданиЯ - Ubi bene ibi patria - все моментально становитсЯ на свои  места:
оказываетсЯ - "ѓде хорошо, там и отечество".
     ‘даетсЯ, что ѓосподь Ѓог вменил великому этносу некую заурЯдную миссию,
а не печать  "величества".  Ќо какой еврей удержитсЯ от  банальной пошлости:
закончив,  скажем,  церковно-приходскую школу,  он  обЯзательно заЯвит,  что
имеет диплом Њосковского университета,  а кандидат наук  будет рекламировать
себЯ  и  представлЯтьсЯ   всем  не  меньше,  чем  академиком.  —то-то  очень
сомнительное проглЯдывает  из-за заверений о миллионном  состоЯнии  банкира,
когда  удостоверЯешьсЯ  в  том, что  дочь его  мыкалась  под конец  жизни  в
отчаЯнной нищете, а внук долго отыгрывал роль голодранца.
     ’ем не менее, не стоит отвергать версию о присутствии в мешанине кровей
знатного рода писателЯ  и  капелек свойств ашкеназских евреев. €менно тех, о
которых имеютсЯ документальные подтверждениЯ из Љельна (еще от ((( века, при
римском господстве). ’е представители "блуждающего суперэтноса"  застрЯли  и
обособились на землЯх, по  которым протекают реки  ђейн и ‘ена. ’о есть речь
идет о,  так называемой, ќрец  Ђшкеназ (‡емле Ђшкеназской),  что  охватывает
ћго-‡апад ѓермании и ‘евер  ”ранции. ђодство земель  потом породит и родство
душ: в браке отца и  матери писателЯ спаЯютсЯ  близкие  территории, начнетсЯ
местное родословие. ‘омневаемсЯ, что  было возможно  полное  сближение  двух
родов,  окажись предки  по  матери  писателЯ  не ашкеназским  еврейством,  а
сефардами - еврейским  микроэтносом, обособившимсЯ в €спании  еще в ((( веке
до эры  •риста. ќти осколки Ѓогом избранного  народа пользовались даже иным,
чем  ашкеназы, Языком - "ладино". ќти  две компании откровенно  враждовали и
запрещалось их дочерЯм и сыновьЯм породнитьсЯ в браке.
     ’еперь,  без  промедлениЯ, заглЯнем в  произведение  будущего  великого
писателЯ, исследованием творчества которого пробуем занЯтьсЯ,  дабы насытить
читателЯ аллегориЯми.  —то  же  выплывает на поверхность:  <b>"Ћн  встал,  снЯл
халат, ермолку, туфли. ‘нЯл  полотнЯные штаны  и  рубашку. ‘нЯл, как  парик,
голову, снЯл ключицы,  как ремни,  снЯл грудную клетку, как  кольчугу.  ‘нЯл
бедра, снЯл ноги, снЯл и бросил руки, как рукавицы, в угол. ’о, что осталось
от него, постепенно рассеЯлось, едва окрасив воздух. –инциннат сперва просто
наслаждалсЯ  прохладой;  затем,  окунувшись  совсем  в свою  тайную среду,..
ѓрЯнул железный  гром  засова, и –инциннат  мгновенно  оброс  всем  тем, что
сбросил,  вплоть до  ермолки..."</b>  ’ут  же поЯвлЯетсЯ  поэтический  помощник,
сильно  смахивающий  на  одного  из гувернеров:  <b>"–инциннат,  тебЯ  освежило
преступное твое  упражнение".</b> ‘даетсЯ,  что кроме  психологии, как  таковой,
здесь мастерски  нарисован  и  генетический пейзаж,  особенности которого не
вызывают сомнениЯ.
     <B>‡</B>амечательный  пример полета творческой мысли  и эпистолЯрной эстетики.
Ќаш  поднадзорный впоследствии  оказалсЯ  неповторимым  мастером  творческой
казуистики. Ћн просто сорил, вытрЯхивал, как мелкий сор  из карманов  старых
штанов, разномастную технику, писательские  приемы,  словесные  абракадабры,
разукрашиваЯ и путаЯ тем самым свои литературные полотна. Ќа тех же  крыльЯх
он смело  залетал и в  науку (энтомологию),  в шахматное  искусство, ну а  в
художественно-литературном жанре по этим затеЯм ему не было равных. € если в
науке,  как  известно,  требуетсЯ  четкость   и  доказательность  мысли,  но
прощаетсЯ размытость слова,  то в литературе  отмечаетсЯ обратное - четкость
слова и туманность  или  полное отсутствие мысли и логики.  <b>"Џробежали шаги.
Џробежали  шаги.  Џробежали, вернулись".</b> •отЯ и в литературе возможен синтез
методов науки и практики. •отЯ бы такой: <b>"Џоцелуи ваши, которые больше всего
походили на какое-то питание, сосредоточенное, неопрЯтное и шумное".</b> €ли вот
еще  благозвучное  -  Ярчайший  пример  особенностей  материнской  логики  и
красноречиЯ:  <b>"„иомедон, оставь  моментально кошку,  -  сказала Њарфинька, -
позавчера ты уже одну задушил, нельзЯ же каждый день".</b>
     ‘реди  предков по материнской линии у писателЯ числилсЯ композитор (ну,
скажем, по имени  Љарл ѓенрих ѓраун  (за точность  имени  не отвечаем).  ‘ам
писатель в зрелые  годы характеризовал своего  предка  весьма примечательно:
"талантливый карьерист".  Ѓыло  за что,  видимо. Ћн написал ораторию "‘мерть
€исуса",  утопавшую в восторгах в свое времЯ; он же был помощником  ”ридриха
‚еликого  в  написании  опер.  —ем  не  ашкеназский   еврей  -  расторопный,
талантливый,  предприимчивый  и  ироничный?  Ќо разговор  о  другом:  что-то
похожее  на  нотную грамоту,  прыжки  значков по  нотной  бумаге,  ее линиЯм
видитсЯ  в  технике   будущего   писателЯ.  ќхо  родства  и  здесь   достает
посвЯщенного: моментально оставь кошку, ты уже задушил одну!
     Ќа  взлете психологических  ассоциаций,  умилЯЯсь  искренне  мастерству
будущего великого  писателЯ,  нелишне заметить,  что  самое главное,  скорее
всего,  не в поведении (оно всегда вторично),  а в Ѓожьем промысле, который,
как известно, реализуетсЯ трагедиЯми последующих  поколений - нищетой, мукой
одиночества, а  то и загадочной смертью. Ћднако в то  времЯ,  когда  будущий
великий писатель еще только осмыслЯл свое бытие, извещаЯ об  этом окружающих
криками  новорожденного  и   мелкими,  но  уже  с  душком,  деЯниЯми  всегда
преступного  детства, юности  и отрочества, род его процветал,  преуспевал -
"цвел и пахнул" (или лучше - пах!).
     ђодной  брат  …лены,  видимо,  тоже  не забыл  отцовских  выволочек  и,
оставшись владельцем богатейшего наследства, ударилсЯ в гомосексуализм. Ќадо
же было как-то компенсироватьсЯ от потрЯсений  детства - от садизма любимого
отца. Љонечно, первичным в том было своеобразное сочетание женских и мужских
гормонов, то есть некаЯ анатомическаЯ и физиологическаЯ предрасположенность,
а потом  уж  крутые психологические травмы. ‚ремЯ безгранично-бездельное  он
проводил за границей, где  держал особнЯки, под стать императорским дворцам,
но любезничал с  порочными  лицами из  народа. „ома  же, в  Џетербурге или в
богатом загородном поместье, он тешилсЯ безобидными,  но приторными ласками,
адресованными  своему племЯннику, каждый раз вызывавшими  опасениЯ родителей
Ѓ‚Џ   -  безотчетно  игривого  и  скорого  на  шальные  забавы.  €менно  его
(племЯнника) любезный  дЯдЯ  формально сделал  наследником  своего обширного
имущества.  Ќо   царский  подарок   не  скрасил  годы  нищего  существованиЯ
племЯнника.  „аже Љембридж  - престижное  учебное  заведение - ему  пришлось
заканчивать на  деньги, вырученные от  продажи массивной  нити  материнского
жемчуга.
     ЃожьЯ  кара и  в этот темный  закуток дотЯнулась  цепкой рукой, лишив в
одночасье  некоронованного принца неправедного  наследства.  Љ тому времени,
естественно, "свЯтой"  дЯдЯ закончил игры  с  любовью  трагической гибелью -
очевидно,  что  гром  грЯнул довольно рано. Љак бы предвидЯ будущее, дЯдЯ на
семейных  фотографиЯх  выглЯдел  персоной,  утопившей  в своем  взглЯде тьму
переживаний беспокойно-грустного смысла. ЋпЯть взглЯд таксы! ‚ещее в вещем!
     Ќо  стоит  ли  говорить  только  о   женщинах  и  им   подобным?   Џапа
благополучного  отрока  на  фотографиЯх тоже напоминает таксу  - решительным
взглЯдом,   лицом   скуластым,  да   и  всей  фигурой  -  фигурой  человека,
занимающегосЯ  посильным и  приЯтно-эффектным  спортом, скажем, фехтованием,
легким боксом, прогулками, азартными речами и прочим житейским и супружеским
усердием,  но  никогда не знавшего по-настоЯщему тЯжелого физического труда.
Џримечательна  последнЯЯ фотографиЯ отца от  17 февралЯ  1913 года, всего за
месЯц до трагической кончины: печаль, отрешенность, усталость, разочарование
-  скорее, тоска - выплывают изнутри, из  сознаниЯ человека успевшего  - нет
слов! - многое из содеЯнного переосмыслить.
     Џо папиной линии тоже открываютсЯ генетико-поведенческие каверзы (Ясно,
что  первично,   а   что  вторично!):  один  из  его   родных  братьев   был
гомосексуалистом. ‘тены лондонской квартиры знатного дипломаты были украшены
фотографиЯми стройных  британских  офицеров.  Љто знает, не  пользовалась ли
опытнаЯ разведка  великой державы  услугами  дипломата, награждаЯ его похоть
изысканными  Яствами.  Ѓольшевистский  посол   ‹итвинов   отвесит   царскому
экс-дипломату пинок под зад (не в прЯмом, конечно, а  в переносном смысле) и
пусть то будет первым завоеванием пролетарской диктатуры.
     Ћбидно,  что  собственно  папа  папы  был  важным  царским  сановником,
сумевшим при €мператоре Ђлександре ((( дослужитьсЯ  даже  до участи министра
иностранных дел ђоссийской громады. Ћн  тащил эту тЯжелую  ношу с успехом  и
блеском, оставив  известный след  в жизни многострадальной отчизны,  которую
все же на одном из крутых поворотов истории кучка  проходимцев, спрЯтавшихсЯ
под красными полотнищами,  развернутыми бушующей толпой, сумела поиметь  и в
хвост и в гриву самым вульгарным образом.
     Џапа же  Ѓ‚Џ в  финале гражданской  агонии тоже утвердилсЯ в  должности
министра, но  маленькой,  загибающейсЯ, но  ‘вободной  Љрымской  республики.
Њинистерские оргии  длились недолго: в скорости,  семьЯ  министра-однодневки
под напором дьЯволищ в буденовках, с некоторыми приключениЯми,  практически,
"гол,  как  сокол" бежала  за кордон. ‚от вам еще  один  маркер Ѓожьей, а не
человечьей воли; глумливой  кары, а  не здравого смысла. € не стоит сетовать
по  поводу случившегосЯ: "€бо всЯкий  возвышающий сам  себЯ  унижен будет, а
унижающий себЯ возвыситсЯ".
     ‚  свое времЯ  папа  с кучкой подобных эстетов-демократов (возможно, из
лучших  побуждений)  раскачивал  лодку  монархического государства  с  такой
силой,  что внес в его развал заметный вклад. ’огда в нем  бурлила  азартнаЯ
жажда самоутверждениЯ, политического эпатажа, поиска приложениЯ только своей
воли,  мнениЯ, взглЯда, позиции.  Ќо существует  и другаЯ мудрость,  которую
называют Ѓожьей:  "‚сЯкаЯ душа да  будет  покорна  высшим  властЯм;  ибо нет
власти не от Ѓога, существующие же власти от Ѓога установлены".
     Џримечательно,  что именитый  дед Ѓ‚Џ на семейных фотографиЯх и в фас и
профиль  -  вылитый  татаро-монгол.  Ђзиатский  генезис подтверждает  особаЯ
сексуальнаЯ  прыть  императорского  службиста:  ему  удавалось,  уже  будучи
немолодым, успешно  отрабатывать свой искус в постели двух  немок - матери и
ее    дочери.   Њожет   быть,   кто-то    и   сомневалсЯ   в   эффективности
квадратно-гнездового метода  возделываниЯ  любовных кущ. €наче зачем внуку в
одном из своих произведений замечать: <b>"Ќо, но, полегче  шуты.  џ зарубок  не
делаю".</b>   ’е   слова  произнес   раздосадованный  палач.   „ед   же   нашего
подследственного палачом никогда не был, даже наоборот, - отличалсЯ крайними
демократическими взглЯдами.  Ќо в его умную татаро-славЯнскую голову никогда
не  приходила  дурь  сокрушать  монархию.  Џричем,  ему  удавалось  сочетать
демократическую приверженность  с  верным  служением  нескольким  поколениЯм
российских монархов.  Ѓезусловно, остаетсЯ загадкой то мастерство, с которым
дед умел сочетать  сексуальную  всеЯдность с демократической  лоЯльностью  и
неукоснительным  служением ‡акону, Њонархии:  <b>—то ж,  пей эту бурду надежды,
мутную, сладкую жижу, надежды мои не сбылись, Я ведь думал, что хоть теперь,
хоть тут,  где одиночество в таком  почете, оно распадетсЯ лишь  на двое, на
тебЯ  и  менЯ,  а не  размножитсЯ,  как  оно  размножилось  -  шумно, мелко,
нелепо"...</b>
     „очь всеЯдной немки стала женой царского министра. Ћна принЯла традиции
высшего  света:  успешно  наставлЯла   мужу  рога,  напоминаЯ,  что  у  него
отвратительно-холодные ноги ("как у лЯгушки"),  вызывающие  в тонкой женской
душе отвращение к супружескому ложу. „а и то сказать: попробуй босиком да по
льду пройтись. Ћсновательным  оправданием длЯ  полигамности страдалицы-немки
служила версиЯ о том, что Џетр ‚еликий  был  зачат Ќатальей Ќарышкиной вовсе
не  от  царЯ  ЂлексеЯ  Њихайловича  (законного  супруга),  а  от  царедворца
‘трешнева (недаром, многие считают, что Џетр  больше татарин и ирландец, чем
татарин и славЯнин).
     Ќо  не  о  Џетре ‚еликом речь - о писателе великом идет  разговор. Ђ он
ведь набралсЯ где-то наблюдений, которые потом в творческом порыве переносил
в  свои произведениЯ: <b>"Ћна взглЯнула на койку, потом на дверь. -  џ не знаю,
какие  тут  правила,  -  сказала  она  вполголоса,  -  но  если тебе  нужно,
–инциннат,  пожалуйста,  только  скоро".</b>  …е  житейскую  философию  писатель
определЯл  почти афористически:  <b>"џ  же,  ты знаешь, добренькаЯ:  это  такаЯ
маленькаЯ вещь, а мужчине такое облегчение".</b> ‘удЯ по семейным фотографиЯм от
бабушки пришли в  произведениЯ и другие сочные символы: <b>"Љруглые карие глаза
и редкие брови были материнские, но нижнЯЯ часть  лица, бульдожьи брыльца  -
это было, конечно, чужое".</b> ’ак  это или не  так -  вот в чем вопрос!? Ћдно с
уверенностью можно утверждать:  будущий великий писатель  с раннего  детства
имел памЯть цепкую, ум наблюдательный и Язвительный. ‚озможно, облик любимой
бабушки и семейные сплетни отпечатались в его голове достаточно прочно.
     ‚се сходитсЯ на том, что в сердцевине клеток, дарованных Ѓожьей  волей,
во плоти  будущего  писателЯ,  клокотали  генетические  страсти,  ЯвлЯвшиесЯ
биологическим  эхом татаро-монгольского,  немецкого, немного  еврейского,  а
потом уж славЯнского и  еще черт его знает каких  этносов. Ќе стоит мучитьсЯ
подозрениЯми  -  отвержением или  доказательством  их.  Људа проще и  вернее
обратитьсЯ  к  результатам  единственно  верного  экзамена  на   зрелость  и
добропорЯдочность - к Ѓожьему суду! Ђ  вот  здесь Ясно слышитсЯ звучный шмЯк
оплеухи:  парочка дЯдьев  писателЯ  по материнской  и  отцовской линиЯм была
подпорчена   гомосексуализмом.  Љ  счастью,   судьба   сиЯ  миновала  нашего
подследственного, но накрыла всей мощью  странного порока его родного брата.
„ругие родственники мужского пола, как  становитсЯ  очевидно  по большинству
источников  тЯнули лЯмку завзЯтых  бабников. Ќо может  быть  прав  писатель,
заЯвлЯЯ устами героев своих произведений: <b>"Љогда волчонок ближе познакомитсЯ
с моими  взглЯдами,  он  перестанет  менЯ  дичитьсЯ".</b>  €ли  вот  еще  весьма
примечательное:  <b>"Ќо так как  нет в  мире ни одного человека, говорЯщего  на
моем Языке; или короче:  ни одного человека,  говорЯщего; или еще короче: ни
одного человека,  то заботитьсЯ  мне приходитсЯ только  о  себе, о той силе,
котораЯ нудит высказатьсЯ".</b>
     ЏролетарскаЯ  революциЯ  (самаЯ   справедливаЯ  в  мире?!)   превратила
отпрысков некогда знатного и богатого рода в  нищих изгнанников. € приложили
к тому руку сами пострадавшие - действуЯ где  активно, а где пассивно. ”инал
длЯ многих был трагическим: дед умирал  в фешенебельной психушке со страшным
развалом мозгов,  отец - ни за что ни про что застрелен монархистом. Џричем,
тот человек, кого  он закрыл собственным телом от пуль убийц, даже рукой  не
шевельнул,  чтобы в свою  очередь отвести  револьвер,  направленный  в спину
катающегосЯ по  полу  благородного  человека,  силЯщегосЯ  вырвать оружие  у
одного  из  нападавших.  Џотом  все оптом (всей  политической партией)  и по
одиночке  будут  вздыхать  и  лить  крокодиловы   слезы,   забыв  возместить
материально  потерю  кормильца  семье,   влачащей  нищенское  существование.
’рагические событиЯ, естественно, потрЯсли сына (писателЯ), скорее, он вовсе
никогда не оправилсЯ от рокового удара: <b>"џ обнаружил дырочку в жизни, - там,
где  она отломилась, где была спаЯна некогда с  чем-то другим, по-настоЯщему
живым, значительным и огромным, - как мне нужны объемистые эпитеты, чтобы их
налить хрустальным смыслом... - лучше не договаривать, а то опЯть спутаюсь".</b>
     ’рудно  сказать,  так ли, как изложено здесь,  рассуждали  мудрые таксы
наблюдаЯ жизнь  примечательного семейства. Ћдна из такс, последнЯЯ, доживала
в  бедной квартирке  в Џраге  уже во времЯ ‚торой  мировой  войны с  матерью
писателЯ - с прекрасной, но печальной …леной. ‘корее всего чудесные животные
видели  больше,  чем  сказано,   ибо  они  тоже  Ѓожьи  твари,  и  поскольку
практически безгрешны,  то и  стоЯт к Ќему ближе, чем многогрешный  человек.
Ћни  понимали человечий Язык,  но  не могли  произносить  затасканные слова,
потому  надсадно лаЯли и сердились, ворчали.  € было от чего заводитьсЯ: <b>"Ќо
длЯ менЯ так темен ваш день, так напрасно разбередили мою дремоту".</b>
     Љто же эти  замечательные  таксы, почему их  выбрали  в друзьЯ  в  этой
семье?  —итаем у  маститых  специалистов:  "’аксы не вымески какой-то другой
породы собак, а  вполне  определенный тип,  сложившийсЯ  в далеком  прошлом,
когда  они  преследовали  тех  же  животных,  что и  после  их  доместикации
человеком".  ЋказываетсЯ эту небольшую  собачку  ничто  не может испугать  и
остановить,  она универсальный  охотник, способный  работать на  поверхности
земли  и в  тесной  норе.  Ћна превосходный  сторож, бдительный,  смышленый,
безошибочно  распознающий,  кто  подходит к хозЯину-другу, - добропорЯдочный
человек  или  враг,  негодЯй.  Ћднако, если  с таксой обращатьсЯ плохо,  она
становитсЯ  упрЯмой  и  непослушной,  лишний раз подтверждаЯ,  что  ЯвлЯетсЯ
личностью с  огромным  чувством  собственного  достоинства,  благородства  и
выдающихсЯ  способностей. ’аксы  способны разделить участь  отверженного или
больного человека,  - они осуществлЯют его лечение, подпитку волей к  жизни,
противодействием  тоске  и одиночеству.  Ћдно  необходимо  помнить:  "такса,
будучи превосходным  охотником,  работающим  как  над,  так  и  под  землей,
отличаетсЯ редкостной независимостью и самостоЯтельностью". <b>"Ќет этих слов в
том малом размере, который ты употреблЯешь длЯ своих ежедневных нужд".</b> ’акие
слова  не  всегда  способен  найти  хозЯин  таксы,  потому  он  чаще  должен
пристально заглЯдывать в  глаза умному животному: <b>"Ќо что, если  это  обман,
складка  материи, кажущаЯсЯ  человеческим лицом"...</b> Ѓ‚Џ  своими последующими
взрослыми  действиЯми   докажет,  что  он  усвоил  норов   таксы,  ее  метод
утверждениЯ в жизни. Ћн мог работать в  любой стране, иначе  говорЯ, травить
зверЯ и на земле и под землей.
     ’ак что  же такое  ‚олЯ ЃожьЯ в преломлении  к  жизни  земных  существ?
‘даетсЯ, что ‚севышний по своим меркам решает простые  задачи. Ќо, например,
длЯ  человека, они превращаютсЯ в загадочные ребусы. —ье влиЯние первично, а
чье вторично - такс,  живущих  на правах  избранных членов семьи, или людей,
дополнЯвщих такое  сообщество - макромир будущего писателЯ? Џожалуй  влиЯниЯ
здесь взаимные  и паритетные. Ћднако, учитываЯ  светскую разболтанность этой
приЯтной компании, трудно предположить, что  такса в ней  воспринимала своих
хозЯев,    как   альфа-лидеров,   команды   которых   необходимо   выполнЯть
незамедлительно и старательно. ‘корее все решало великое собачье достоинство
-  преданность,   дружелюбие  и  сострадание  к  слабому  человеку.  Ђ,  так
называемые альфа-лидеры, воспринимались таксами с иронией и благодушием.
     ‹юди-гегемоны  - поколение, живущее  в данном временном срезе, находили
оправдание   той   психологической    казуистике,    которую    в   изобилии
демонстрировали деды и отцы, братьЯ и сестры, дети и гувернеры.  Ћни  никуда
не  могли  уйти  от  нее,  заражались ею.  —его  стоит хотЯ  бы  припадочное
объЯснение  в  любви к  хозЯйке дома одним  из  гувернеров.  „обраЯ …лена от
смущениЯ  не  знала куда детьсЯ.  …е смущение - эта  бурЯ  в  чашке  молока,
безусловно,  не  осталась  незамеченной  и  любопытным  сыном. ќто  же такой
богатый материал длЯ натуры впечатлительной, писательской. ѓде еще увидишь и
запечатлеешь  в памЯти домашнего учителЯ, ползающего  на коленЯх по ковру  в
гостиной   шикарного   особнЯка,   топчущего  неуместностью  провинциального
спектаклЯ  вежливую  и  предупредительную совесть избранницы. ‚от  она ЯркаЯ
ассоциациЯ чего-то  липкого,  тлетворного, желто-зеленого, со  специфическим
запахом! ’акса,  видимо, тоже  наблюдала  отчаЯнную  эскападу,  но только  с
затаенной  грустью,  сочетающейсЯ  с  огромным  чувством юмора и состраданиЯ
(скорее - к …лене, к хозЯйке).  •орошо еще,  что все обошлось: мог бы верный
пес  и вцепитьсЯ крепкими зубами вахлаку в  нос или в задницу, вспотевшую от
волнениЯ. <b>"Ћ  нет, - Я не облизываюсь  над своей  личностью,  не затеваю  со
своей  душой жаркой возни в темной комнате; никаких, никаких желаний,  кроме
желаниЯ высказатьсЯ - всей мировой немоте назло".</b>
     €ли другой вариант  - загадки лесбийской страсти, вдруг  раскрывшейсЯ в
одной из наставниц малолетних  детей. ‚от вам и преимущества индивидуального
воспитаниЯ  и обучениЯ  восприимчивых  баловней!  Ђ  постоЯнные  приставаниЯ
родного   дЯди   с   однозначными  ласками  к   племЯннику,  отзывчивому   и
небезучастному в эротике уже с малых лет.  ’акса наблюдала и недоумевала,  а
папа ребенка волновалсЯ, пытаЯсь скрыть  за щитом  воспитательного и  просто
светского  такта свои растущие опасениЯ. Њного  позже, в зрелые писательские
годы, герой одного романа воскликнет, заламываЯ руки: <b>"Њне кажетсЯ, что Я бы
предпочел веревку, оттого что достоверно и неотвратимо знаю что будет топор;
выигрыш  во времени, которое сейчас настолько мне дорого, что Я  ценю всЯкую
передышку, отсрочку...  Я имею  в виду  времЯ мысли, - отпуск,  который  даю
своей мысли длЯ дарового путешествиЯ от факта к фантазии - и обратно".</b>
     „альнейшие судьбоносные событиЯ покажут, что легендарнаЯ  семейка плохо
владела мастерством  коммерческого расчета.  € когда  пролетарскаЯ диктатура
шарахнула  по наковальне, пришло времЯ сматывать  удочки в  спешном порЯдке.
Џришло  времЯ "собирать  камни"  тем, кто  так  активно  инспирировал  своим
демократическим азартом  демократическую революцию.  ЃлестЯщий  профессор  -
правовед и правдолюб, денди английского покроЯ,  - оказалсЯ неумытым фраером
в  делах  житейской  коммерции.  “  него   не  хватило  изобретательности  и
элементарной житейской ловкости длЯ того, чтобы  спасти  свои  капиталы и не
ввергать семью в нищенство.
     ’акса (в то времЯ - красной масти) с  нескрываемым удивлением наблюдала
за развитием трагических событий, пытаЯсь перехватить верными острыми зубами
руку голода,  тЯнущуюсЯ к  горлу семейного благополучиЯ.  †аль,  что  той же
таксы  не было  рЯдом с  хозЯином,  когда он  в эффектном  борцовском  стиле
каталсЯ по полу  в конференц-зале кадетской партии, сцепившись с разъЯренным
монархистом,  решившим  выстрелом  из  штатного офицерского оружиЯ  наказать
главу кадетской  партии  (краснобаЯ Њилюкова) за пособничество. €наче и быть
не могло, зачем  удивлЯтьсЯ тому,  что нашлись люди, желавшие отомстить тем,
кто своими  действиЯми  конструировал  пиковую  ситуацию. Ћна и  завершилась
убийством помазанника Ѓожьего ЌиколаЯ ((.
     ’акса не  струсит и  не будет вести  диспут  на тему - "Љто прав, а кто
виноват". Ћна всей  мощью своих челюстей, тренированных  разгрызанием костей
из дармовых  обедов,  вырвала  бы горло обидчику хозЯина. ‚  тот день убийцы
отделались лишь арестом и последующей недолгой отсидкой в  немецкой  тюрьме.
‚ыйдЯ из заключениЯ, уже  во  времена ‚еликой Ћтечественной, они преуспели в
делах  поганых длЯ  бывшей отчизны.  Ќо ведь и правовед-демократ свою ђодину
тоже так неумело любил и защищал только на словах. ЌаблюдаЯ весь тот бедлам,
писатель  и  такса,  такса  и писатель,  в  моменты  коротких  передышек  от
напрЯженных  испытаний, вполне могли воскликнуть  с чувством, с досадой: <b>"Ќо
было  так, словно проступило нечто, настоЯщее, несомненное (в этом мире, где
все  было  под  сомнением), словно  завернулсЯ краешек этой ужасной жизни  и
сверкнула на миг подкладка".</b>
     Ќе  трудно себе представить, что было бы с адептами монархизма, сойдись
вместе на одной  площадке  все  таксы, перебывавшие  в  семействе  Ѓ‚Џ  -  и
черно-подпалой  и   красной  масти,  и   жесткошерстной   и   гладкошерстной
разновидности. ‘остоЯтельные владельцы не жалели  на такс никаких  денег,  а
потому   в  этой   семье  перебывали   навернЯка  представители  германской,
английской школ и клубов.  ‘реди них могли быть потомки великих генетических
ветвей  даксхундов.  Њожет быть, в  том доме  прибывали отпрыски даже  таких
столпов породы, как пес по  кличке ”ельдман,  впервые экспонированный в 1870
году   на   выставке   в   Ђнглии,   импортированный   „жоном   ”ишером,   а
демонстрированный принцем  ќдуардом  ‘аксен-‚еймар-ќйзенахским. €ли  другого
покорителЯ  сердец  специалистов  -  таксы  по имени  ѓундеспортс  ‚альдман,
прибывавшей  на  выставках от владельца ќрнст  фон  Ћтто-Љреквиц.  ‚ той  же
компании   мог   быть    и   современник    ‚альдмана    -    очаровательный
люпфер-Ћйскирхен.
     Ќо  куда  хуже  пришлось бы монархистам-хулиганам,  окажись  вместе всЯ
свора,  да еще вкупе с  далекими  предками  такс и с  современными  родовыми
разновидностЯми. ‚се, даже  самые молодые таксовые отпрыски помнЯт, конечно,
что  все   собачье  происходит   от  небольшого   доисторического  животного
томарктуса (Tomarctus), поселенного Ѓогом на земле  пЯтнадцать миллионов лет
тому  назад.  …динственный  поминальный  памЯтник   тому   далекому   предку
сохранилсЯ  сейчас лишь в виде животного - циветты: млекопитающего, живущего
в  самых  теплых  широтах ‘тарого ‘вета. ‘обачий раритет похож  на ласку или
кошку  (потому так  ошибочно и называемому). ‘овременнаЯ циветта азиатскаЯ -
из класса  млекопитающих  (Mammalia),  отрЯда хищных  (Carnivora), семейства
виверровых (Viverridae), группы  кошкостопых  (Ailuropoda).  “  них  втЯжные
когти  и  стать  средней  собаки  (89  сантиметров  длины  и  хвостом  в  56
сантиметров).  „икие красавицы  и снобы больше напоминают кошку или  куницу.
Ћни от  невеселой жизни  раздражительны, при агрессии выгибают  спину дугой,
поднимают дыбом черный ремень на темени, изысканно-кокетливо  сочетающийсЯ с
темной буровато-желтой шерстью со множеством темно-красных пЯтен. ‡агадочные
существа издают  хриплый  звук, напоминающий ворчание собак,  распространЯют
сногсшибательный мускусный  запах (главный  компонент - цибет,  находка  длЯ
творцов благовоний). •ищники  ведут ночной  образ жизни, славЯтсЯ гибкостью,
ловкостью,  грациозностью, особой злобностью к собакам и кошкам, встречаЯ их
уже издалека  фыркают и  щетинЯтсЯ.  ЏойманнаЯ  же в раннем детстве, циветта
легко приручаетсЯ и одомашниваетсЯ.
     Ѓезусловно  все  эти  сведениЯ  были известны  отчаЯнным собаководам  с
Ѓольшой Њорской.  ‘мышленый мальчик нанизал на вертел сюжетов  своих будущих
произведений многократные наблюдениЯ за домашними  питомцами. Ћн выстелил их
характеры  красочной   попонкой   под   ленивые   тела   персонажей  будущих
произведений. —итатель может  видеть их, а  может только услышать отдаленный
лай своры литературных героев и их прототипов. Ќо длЯ того необходимо читать
внимательно  произведениЯ не  только признанных,  надоевших классиков,  но и
новых авторов.
     Ќадо помнить,  что  от томарктуса покатилось  в современность семейство
собачьих (Canidae):  род  собственно собак  (Canis), красных  волков (Cuon),
лисиц  (Vulpes),  енотовидных  собак (Nyctereutes). “точним, что  род  собак
(Canis Linnaeus) включает  в  себЯ волков (Canis  lupus  Linnaeus),  шакалов
(Canis  aureus  Linnaeus),  домашних  собак  (Canis  Familiaris),  давших  и
семейство  охотников  (Canis  venaticus),  среди  них  гончие собаки  (Canis
familiaris  vestigans). ‚ последнюю группу и входит на равных правах такса -
замечательный гонец, работающий практически по  любой дикой живности. ‚от он
генезис писательского типажа, в котором "всЯкой твари по паре".
     Ќе  развлечениЯ  ради  приводим  подробное описание циветты и всего  ее
обширного племени. ЏредпринЯт экскурс в биологию собаковых, ради обоснованиЯ
представлений о том, что жизнеописуемое семейство поглотило в себе характеры
всех перечисленных особ.  Џотому жизнь одних  - удалась, других -  привела к
погибели. —лены той знаменитой семьи и  отменные породистые  собаки вместе с
ними вполне могли расчувствоватьсЯ, заЯвить вместе  с Ѓ‚Џ с  напрЯгом:  <b>"€бо
замаЯла  менЯ  жизнь: постоЯнный трепет, утайка знаниЯ, притворство,  страх,
болезненное усилие всех нервов  - не сдать, не прозвенеть... и до  сих пор у
менЯ еще болит то место памЯти, где запечатлелось самое начало этого усилиЯ,
то есть  первый раз, когда Я понЯл, что вещи, казавшиесЯ мне  естественными,
на самом деле запретны, невозможны, что всЯкий помысел о них преступление".</b>
     —то до нашего основного героЯ, то здесь  все не так просто. ћность рано
распечатала половую зрелость будущего писателЯ, и в том было что-то собачье,
кобелиное,  но  и   широко  распространенное   Явление.   Џозднее,   в  годы
интенсивного  творчества,  он  демонстрировал  признаки  плохо  прирученного
(временами - хорошо прирученного) загадочного зверька: шастал к дамам сердца
или  писал стихи  и прозу  именно  по  ночам;  бывало,  что и выгибал спину,
фыркал, шипел, выпускал когти и выделЯл мускус. Ђ по началу,  устремлЯЯсь  в
ночь  на  верном коне-велосипеде, мигающем  в кромешной  тьме  петербургских
дачных предместий огоньком несовершенной карбидной лампы, он  отыскивал свою
любимую.  ’а  томилась  в ожидании  романтического  героЯ  у  стен огромного
пустого  дома  -  дЯдиной крепости. Ќо там рыскали  носители тайн  запретной
гомосексуальной  страсти, и  приход новых  страстей  в заколоченный  дом был
непривычным. ’а несуразнаЯ страсть - рок, семейнаЯ проказа - обошла стороной
Ѓ‚Џ  и,  естественно,  его  первую  подругу.  Ќо  она  кривила лапы  столпов
российской интеллигенции, знати, таща ее тело, словно таксино брюхо по грЯзи
греха.  ЏродираЯсь сквозь метки проказы  и  на теле собственной  семьи,  Ѓ‚Џ
ограждал от заразы  свою  первую  любовь.  Ћн  секретничал, конспирировалсЯ,
называл свою тайну "’амариными ‘адами". ћноша очень спешил  насытитьсЯ всеми
радостЯми до  предела и захлебнулсЯ,  но не любовью,  а тем дерьмом, которое
обычно  плавает по  поверхности  индустриализированного потока: <b>"Љак страшно
было уловить тот изгиб, ту захлебывающуюсЯ торопливость,  - все то, что было
моим в тенистых тайниках ’амариных ‘адов, - а потом мною же утрачено".</b>
     ЏерваЯ  богинЯ  Ѓ‚Џ,  ищущего  (как  и  все  в этом  возрасте) любовных
приключений, тоже заметно смахивала на таксу - и посадкой  головы и короткой
шеей, чуть жирноватым телом, крепким черным волосом (жесткошерстнаЯ такса) и
чертами  миловидной мордашки. Ћна любила, даже в страшную  стужу, выставлЯть
голую шею,  которую довольно  часто окольцовывала  бархатным ошейничком. Ќо,
самое   главное,  она,  как   истаЯ  циветта,  была  смелой   (правильнее  -
бесстрашной,  отчаЯнной) во грехе, готовой  к упорной  охоте на впечатлениЯ,
соблазны, услады.
     Џодобное  тЯнетсЯ к  подобному! Ѓ‚Џ, снедаемый воспоминаниЯми, позже, в
Љембридже (11.6.20) выпустит в безмерное пространство ностальгический вздох:
<b>"‘ собакою седой,  котораЯ когда-то, смеЯсь по-своему,  глЯдела мне в глаза,
ты  выйдешь в  вечеру, и  месЯц,  как  слеза,  прольетсЯ на цветы последнего
заката".</b> ”инал стихотворениЯ будет тоже обращен к собаке,  а не только к той
даме,  котораЯ  в  годы бурного  строительства коммунизма в отдельно  взЯтой
стране осчастливит  замужеством  комиссара:  <b>"€  улыбнешьсЯ  ты загадочно, и
сЯдешь на  мшистую скамью в лесу  на склоне днЯ,  и  светлой веткою черемухи
погладишь собаку старую, забывшую менЯ".</b>
     Ѓыли потом и другие, правда, немногочисленные увлечениЯ, осилив которые
писатель-поэт  успокоитсЯ и  еще  глубже  уйдет  в семейную нору,  прочно  и
окончательно лЯжет  на  грунт.  Ћт тех сексуальных вольностей тоже останетсЯ
след в  творчестве, но рисунок и окрас его, скорее всего, не будет  радовать
осчастливленных дам. „а и времЯ настанет длЯ зрелости, а значит реабилитации
перед  единственно верной  -  супругой, помощницей, другом.  ’огда  и  будет
брошен камень  в дальний огород молодости, отослана чернаЯ метка: <b>‘кажи мне,
сколько  рук мЯло мЯкость, которой обросла так щедро  твоЯ твердаЯ, горькаЯ,
маленькаЯ  душа".</b>  ’акой звонкой монетой  заплатит Ѓ‚Џ  всем  своим  прошлым
проходЯщим любовным приключениЯм.
     Њожно  пойти  дальше,  расковатьсЯ  до  безобразиЯ, а  потому  заЯвить:
маленькие  нимфетки, весть о  существовании  которых  прогремит  на весь мир
благодарЯ таланту  Ѓ‚Џ,  тоже были следствием  зрительных реминисценций. €мЯ
‹олита станет синонимом порочной страсти. Ќо то будет уже следствие фантазии
взрослого поэта, ищущего возможности  наконец-то выкарабкатьсЯ  из норы. ’ой
профессионально-литературной  ниши,  куда   увлекла  его  охотничьЯ  страсть
отчаЯнной  таксы:  уже было  необходимо  выбиратьсЯ на  свет  -  под  солнце
материального благополучиЯ. Џора! €наче подохнешь!
     …ще  в  детстве  таксы  демонстрировали малышу сексуальный  экстаз,  на
который способны низкорослые  существа, наделенные вполне приличным фаллосом
(родовыми путЯми). Ќе было в том большой эстетики.  Ќо наибольшее отвращение
у Ѓ‚Џ,  безусловно, порочные люди. €м он  отвесил свою  хлесткую пощечину  в
зрелой прозе: <b>"џ окружен какими-то убогими призраками, а не людьми. ЊенЯ они
терзают, как могут терзать только бессмысленные видениЯ, дурные сны, отбросы
бреда, шваль кошмаров - и все то, что сходит у нас за жизнь".</b>
     ‚идимо,   последовательно  и   неотвратимо,  разочаровываЯсь  в  людЯх,
играющих роль  шавок,  или шавок, исполнЯющих  роли людей, Ѓ‚Џ подвигнулсЯ к
кошкам. Џервый  домашний  кот  поЯвилсЯ  у  Ѓ‚Џ в  зрелые  годы,  когда  все
литературные   победы  были  награждены  громом  маршей,  гимнов,  оваций  и
материальным  благополучием. Љота звали "Ѓандит". ‚ имени том не чувствуетсЯ
должного уважениЯ к меньшому брату. Ќо примечателен сам факт нового варианта
симбиоза  человека  и  животного,  наделенного  гиперболой  свободомыслиЯ  и
самоуважениЯ. …сли  угодно, это уже  факт  искреннего  перехода  от  бытовой
гордыни  в качество  высшего  порЯдка. Ѓ‚Џ стал  осознавать  миссию  рупора,
даруемого  Ѓогом  писателю.  Ћтсюда  один  шаг   до  овладениЯ  скромностью,
деловитостью посвЯщенного и назначенного в Ћракулы.
     Ѓ‚Џ  оставил  на вооружении  лишь  то творческое  высокомерие,  которым
вынужден  был  награждать  героев своих  непростых  произведений. ‚  стихах,
пожалуй, он  был еще  откровеннее,  и  тогда  такса выпирала из  него  всеми
четырьмЯ кривыми и короткими ножками, а  кот мурлыкал свои бандитские песни.
‚думаемсЯ:  <b>"†иви.  Ќе  жалуйсЯ,  не числи  ни лет минувших,  ни  планет,  и
стройные сольютсЯ  мысли  в  ответ единый: смерти  нет".</b> ќка  куда  хватил -
смерти нет! ‘просил бы лучше  у Ѓога и тогда получил бы  ответ:  "€ познаете
истину, и истина сделает вас свободными" (Ћт €оанна 8: 32).
     Ћднако, не был путь поэта прЯмым, ибо забыл он все то, чему учили его в
маленькой домашней церкви на Џочтамтской,  в ‘анкт-Џетербурге, в ’енишевском
училище, в Љембридже. ‚се же  по крови, по  биологии он был  не русским,  не
отечественным,  не  православным.  Ћн,  как  экзотическаЯ  такса,  вышел  из
английского  или немецкого  клуба,  прогастролировав  слегка  среди  богатых
особнЯков на Ѓольшой Њорской, да в плаксивых рощицах Џетербургской губернии,
безупречно усвоил латынь, английский, немецкий, французский,  русский Языки,
но мало  что  впитал от  чувства ђодины. ЋговоримсЯ сразу: в этих словах нет
критики или, того  хуже, обвинениЯ.  Џрост