   €ван  ‘тепанович  ћмашев имел  грузинские корни и судьбу успешного юнги
еще  царского  флота,  сумевшего  за  счет природного  дара  достичь  уровнЯ
Љомандующего ’ихоокеанским флотом. …стественно, его выдвижению помогли тоько
революционные  преобразованиЯ,  да  еще  та чистка,  которую устроил военным
кадрам большевик €осиф. Ѓольшинство  времени он проводил на боевом посту, на
корабельном  мостике,   норовившем  выскользнуть  из-под   ног  под  ударами
штормовой стихии.  Ћт  боевого одиночества  и штормового холода он отмазывал
себЯ  коньЯком, но при этом продолжал  верно нести службу  на  море, а не на
паркетах.
     џ пыталсЯ прочувствовать личность этого человека уже после его смерти -
долго  рассматриваЯ   бюст  адмирала,   воздвигнутый  над  его  могилой   на
‘ерафимовском кладбище в ‘анкт-Џетербурге. Њощное, мЯсистое лицо  (при жизни
€ван  ‘тепанович  весил  более ста двадцати  пЯти  килограмм, с ним  пыталсЯ
соревноватьсЯ Ђбанькин - но  ему удавалось  дотЯгивать  только до  ста  пЯти
килограмов), чуть приопущенное лицо со взглЯдом, направленным, скорее всего,
себе под ноги  (вещаЯ задумка  скульптора!), тугой стоЯчий воротник  мундира
старого образца  и ‡везда ѓероЯ ‘оветского  ‘оюза,  расположеннаЯ  на  груди
очень  близко  к  шее,  -  это  была  поведенческаЯ  метафора,  втиснутаЯ  в
скульптурную эпитафию, оставленную на памЯть потомкам. „а он всегда выглЯдел
атлантом, подпирающим тЯжелый портал государственного зданиЯ. Ќо его  участь
-  быть  снаружи этого  зданиЯ,  охранЯть  его ’ихоокеанские  границы,  а не
мельтешить на кремлевских банкетах, не участвовать в дворцовых интригах, длЯ
которых  необходимо  знание  французского  Языка  и умение подстилать "шкуру
убитого  льва" под  ноги  своего покровителЯ с сочной,  но  глупой  кличкой,
скажем, Њолотов!  Ђдмирал  должен плавать  на кораблЯх,  защищаЯ свою ђодину
грудью.  Ђ содержимое  грудной  клетки при этом можно защищать  от  простуды
коньЯком или ромом - это  уже никого  не  касаетсЯ! Ќо:  "Homo proponit, sed
Deus disponit -  —еловек предполагает, а Ѓог  располагает". Ѓелых  и черных,
красных и зеленых,  правых  и неправых месила  стихиЯ, тасовала, выдвигала и
задвигала. ’акова была волЯ ЃожьЯ!
     „ЯдЯ  рассказывал, что  ему приходилась довольно долго катать  Њинистра
‚Њ” вокруг ЉремлЯ, при открытом окне автомобилЯ длЯ того, чтобы хоть  как-то
выветрить дурман алкоголЯ, сковывающий разум  адмирала  из народа,  которому
надлежало докладывать –Љ Џартии о военном строительстве. Љогда ‘талин снимал
его с высокого поста, то так и сказал: "€звини,  адмирал, ты  хоть и грузин,
хоть и друг мне, но Я должен тебЯ снЯть!" Ђдмирал и  не думал сопротивлЯтьсЯ
- хотЯ он не ведал, что существует "Lex talionis - ‡акон равного возмездиЯ",
оставалась  надежда  на новое прикосновение к родной  стихии -  поЯвитсЯ под
ногами капитанский  мостик, нагрЯнет шторм, риск.  Ќо  то была ностальгиЯ по
прошлому  -  командующий флотом  должен идти в  ногу со временем.  ћность не
возвращаетсЯ!  €.‘.ћмашева  перевели в  ‹енинград на  почетную  должность  -
начальник ‚оенно-морской академии имени Љ.….‚орошилова.
     Ћторвал  менЯ  от посторонних мыслей  отдаленный,  чуть слышный  звук -
свидетельство   риска!  ‡вук  приближалсЯ,  над   зарослЯми  заворчал  мотор
вертолета -  но вертолет не  завис и не  спикировал. Ћн показал  свое  брюхо
совсем низко над зарослЯми: вертолет был военный, и совершала  боеваЯ машина
облет почему-то именно этого района. —то это значило? Њогло быть совпадение,
мог быть  прицельный поиск, возможна  подстраховка "своих"? ѓолову  поднЯл и
насторожилсЯ  мой  капитан  - его тоже  беспокоил прилет "вертушки". ‡дорово
будет, если сейчас начнетсЯ десантирование группы захвата!
     Ќо  ничего страшного не произошло: вертолет так же  неожиданно и быстро
скрылсЯ,  как  и  прилетел.  "Ѓереженого  -  Ѓог  бережет!"  Ќаш  катер  был
основательно   запрЯтан  под   нависающими  кустами  и   другой  тропической
растительностью - мы вели жизнь мудрого змеЯ. Њозг вытолкнул пинками под зад
из темниц  памЯти  еще один  латинский афоризм, очень  подходЯщий к  данному
моменту:  "In  pace  leones? in proelio  cervi  - ‚о  времЯ  мира -  львы, в
сражении - олени".
     џ мог продолжить свои размышлениЯ, с ними времЯ бежало гораздо быстрее,
а до кромешной  южной ночной тьмы оставалось уже и не так долго... Ќа чем же
Я  остановилсЯ?..  Ђх,  да,  вспомнил...  Ђдмирал  ћмашев обладал  идеальной
способностью выбирать верных помощников, не по делам питейным, не в качестве
собутыльников,  а  по основным, воинским,  обЯзанностЯм.  Ђдмирала Ђбанькина
Џавла ‘ергеевича он хорошо знал еще по ’ихоокеанскому флоту. ‡нал, что Џавел
- это кифа, камень, на который можно громоздить  любую нагрузку.  ‚от почему
он назначил  его своим  первым  заместителем, и тот  волок  тЯжелейшую  ношу
стоически - он отвечал и за кораблестроение и за вооружение и еще за многое,
что  потом  стали  тЯнуть восемь заместителей ѓлавкома. Ђбанькин был намного
моложе ћмашева,  а потому работоспособнее, и,  самое главное, он представлЯл
собой  уже  иную  генерацию  военных - более образованных. Љ  нему подходили
мудрые слова: "Mutantur  tempora et nos mutamur in illis - ЊенЯютсЯ времена,
и мы  менЯемсЯ вместе с ними". €менно в эти послевоенные годы,  когда страна
несколько оклемалась от  разрухи были заложены  перспективные типы кораблей,
разработано,  опробовано  и  поставлено  на поток  перспективное вооружение.
‡адел  был  основательным,  но  результатов  плеЯда  работников  того  этапа
руководства флотом, не успела дождатьсЯ - грЯнули новые кадровые передвижки.
     ‘нЯв  ћмашева,   ‘талин  вернул  на   прежнее   место   Љузнецова  -  с
психологической  точки  зрениЯ, это была  ошибка.  Ќо  сатрапа  судит только
времЯ, эпоха,  а не  отдельные человеки.  ‹юбаЯ  власть - от Ѓога, только  в
одних случаЯх, она  во славу человеку,  а в других  - ему на горе. Љузнецов,
при всех  его  достоинствах, был "подранком", человеком, участь  которого  -
теперь весь остаток жизни переживать невроз "крушениЯ". Ђ во времена ‘талина
"крушение карьеры"  ассоциировало  с  понЯтием  "физической  смерти". ЃоЯзнь
повторениЯ  краха  делает человека трусом, превращает его в  приспособленца.
Љузнецов начал сводить счеты с "личными врагами": убирались те,  кто, по его
искаженному  мнению,  отступились от корпоративных свЯзей,  и тащить под бок
команду  верных  холуев.  €звестно:  "Parva leves  capiunt animos  -  Њелочи
прельщают  легкомысленных".  ’русость ведет  прЯмы  путЯми к  легкомыслию  и
авантюрам.  Љогда  на рейде в ‘евастополе грохнули линкор, то оказалось, что
не было выставлено  заграждение, не  обеспечено  достойное охранение гавани,
где  толпились боевые  корабли, напичканные грозным  оружием и боеприпасами.
•орошо, что  итальЯнские лЯгушки  решили отомстить только за  интернирование
своего  флагмана  -  они имели  возможность  заварить  страшно крутую  кашу,
угробить бессчетное число жизней морЯков.
     Љогда  первый  раз  ‘талин  надумал "учить"  Љузнецова,  то он приказал
судить его офицерским судом за допущенные просчеты:  председателем того суда
был назначен Њаршал,  ѓерой ‘оветского  ‘оюза  ‹еонид  Ђлександрович ѓоворов
(1897-1955),  а   в  качестве  обвинителЯ  пришлось  выступать  и  секретарю
парторганизации наркомата адмиралу Џ.‘.Ђбанькину.  ЋтказатьсЯ  от выполнениЯ
поручениЯ ‘талина никто не мог, да этого и не надо было делать. ѓлавное, как
представлЯл любой  разумный  человек, было говорить  правду, а  уж с участью
своей каждый  мужественный царедворец должен  миритьсЯ  самостоЯтельно,  без
рефлексии и обид,  не впадаЯ в невротические реакции. Џоследнее у  Љузнецова
не  получилось:  можно считать, что  ‘талин  был  талантливым  психологом  и
вовремЯ  заметил  потребность  в использовании  лечебной аверсивной терапии,
только  распорЯдилсЯ  он  ею  на  свой  азиатский  манер.  Ћднако:  "Ќе имеЯ
гербовой, пишем на меловой"!
     Љузнецов своей "больной корпоративностью" одним махом угробил достойную
"команду"  - ближайших заместителей,  отвечавших  за вопросы вооружениЯ. Ћни
тащили с ним и под его командованием ответственность за соблюдение воинского
долга:  всей честной компании  инкриминирован бездарный  обмен  секретами  с
англичанами. Ћшибки могут быть у всех, но надо уметь их  признавать и, самое
главное, не считать себЯ светее папы римского.  Ќадо служить ђодине, делу, а
не  своим амбициЯм. ‹юбой развитый  психоневролог  скажет по такому поводу -
государственных мужей  подвела эпилептоидность,  незаметно соскользнувшаЯ  к
очевидному  тормозному,  избирательному   и  локальному  очагу   возбуждениЯ
интеллекта.   ‹ичнаЯ   трагедиЯ   группы   адмиралов   была   подтверждением
справедливости свЯтой  истины: "‹юбЯщий душу  свою погубит ее; а ненавидЯщий
душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную" ( Ћт €оанна 12: 25).
     ’ак адмирал Ђбанькин оказалсЯ снова в ‹енинграде в должности начальника
управлениЯ гидрографии ‚Њ”. Ћн не тосковал по карьере, но молодого адмирала,
безусловно, томило относительное безделье, ибо после былых нагрузок нынешнЯЯ
работа   казалась  ему  игрушкой.   Љогда   же   Љузнецов   продолжил   свой
компенсационный  прессинг, Ђбанькин в  возрасте пЯтидесЯти восьми  лет  и  в
звании полного адмирала ушел в отставку.  Ћн часто  говорил,  что его ошибка
заключалась в том,  что он  слишком спешил быть полезным флоту, а  надо было
немного  думать  и о  превратностЯх судьбы. Ђдмирал сожалел, что  вовремЯ не
защитил  диссертацию и  тем не обеспечил себе  возможность  на старости  лет
преподавать военные дисциплины в Ђкадемии.
     ‘ергеев-старший хорошо запомнил назиданиЯ близкого ему по духу человека
- в течение всей жизни он свЯто руководствовалсЯ принципом - каждый свой шаг
в   профессиональном   восхождении   подкреплЯть   не   только   позитивными
практическими  делами,  приносЯщими общую  пользу,  но и  успехами  научного
плана. Џотому-то он так рано и стал доктором наук. “мер адмирал Џ.‘.Ђбанькин
рано  -  в  возрасте  63-х  лет  -  скорее  всего,  от  ощущениЯ  пустоты  и
вынужденного бездельЯ, от созерцаниЯ  того  бардака, какой стал творитьсЯ на
флоте. Ќо впрЯмую его добил острый сердечный приступ, возникший неожиданно в
машине, по пути с дачи в ‹енинград. Џатологоанатомы разыскали в его миокарде
следы нескольких микроинфарктов, как  раз той давности,  котораЯ приходилась
на период его работы в наркомате ‚Њ”.
     ’акие люди были иной закалки - они  по-другому взирали на  земные дела,
по-своему  оценивали радость  и  горе, счастье  и несчастье! €х убивала либо
пулЯ  несправедливого  палача,  либо  сердечные болезни  -  профессиональные
убийцы тех, кто умеет трудитьсЯ с полной отдачей,  не взираЯ на самочувствие
и личные  интересы. "€ если кто услышит  Њои слова и  не  поверит, џ не сужу
его: ибо џ пришел не судить мир, но спасти мир" (Ћт €оанна 12: 47). Ќаверное
в их сознании слова - жизнь и служба - сочетались с понЯтиЯми ђодина и ”лот.
Ћтсюда берет начало  из  жизненнаЯ  позициЯ: "Nos  nobis cjnfligimus?  nobis
perimus?  tibi vincimus  - ‘ражаемсЯ  и гибнем мы  длЯ  себЯ, побеждаем  длЯ
тебЯ".
     Њои  размышлениЯ   тЯнулись   дальше  и  дальше  -   по   тропам  чужих
воспоминаний, по закоулкам  жизни давно покинувших  бренный мир - теперь они
уже были не способны исправить что-либо в представлениЯх современных людей о
событиЯх минувшей  эпохи. ‚сю  правду  проглотили  архивы, но  когда  еще их
раскопают  и выведут обессиленную, ослепшую и  оглохшую  Ѓыль, как  немощную
старуху подышать свежий воздухом перемен, на всеобщее честное рассмотрение!
     ЃиографическаЯ  и  историческаЯ  информациЯ  шла  в  моей  голове,  как
телетайпнаЯ  лента,  с  которой  Я считывал то, что мне было  интересным. Ќо
вдруг она  оборвалась на  каком-то факте,  точном по  форме, но неведомом по
чувству,   душевному    содержанию.   €    Я    снова    вспомнил   исповедь
Ђлександра-младшего. Ћн говорил,  что длЯ написаниЯ романа  - естественно, в
духе  экзистенциализма   -   необходимо   основательно   "вогнать"  себЯ   в
определенное творческое  настроение.  ‘мергеев-старший  был,  без  сомнениЯ,
человеком  настроениЯ, но он умел руководить его протЯженностью и качеством.
ќта  способность  помогала  ему  в  науке, но  еще  больше в  художественном
творчестве. ЏроверЯлось такое  свойство отношением ‘ергеева к женщинам: чего
греха таить, он был не постоЯнен в своих привЯзанностЯх, сильно огорчаЯ этим
некоторых пассий.
     ‘аша заверил нас, что здесь  коварнаЯ цепочка тЯнетсЯ к первоисточнику.
Ђ длЯ того, чтобы понЯть  особенности этого "источника" необходимо взглЯнуть
хотЯ  бы  на копию статуи Њатери всех Ѓогов - богини Ђртемиды. …ще в  ???-??
????? ?о новой эры ее подлиннаЯ статуЯ помещалась в •раме Ђртемиды в …фессе.
’о  была богинЯ с семью молочными железами - изЯщными, цилиндрической формы,
с  прекрасно  оформленными сосками.  ‚се  это  удовольствие располагалось  у
богини на груди, там где у обычных женщин присутствовало только две молочных
железы.   Џолагаю,   что   ‘ергееву-старшему  было  мало  двух,  пусть  даже
великолепно  оформленных,  сисек.  …му,  видимо, не хватало  и  семи  -  ему
хотелось владеть восемнадцатью  сосцами! Ћтсюда  и перла, как на  буфет, его
мужскаЯ  похоть.  ‚от  такой  эталон  у  него  был  -  что  тут   поделаешь!
‘ергеев-старший  и от  ‘абрины  сбежал  в  небытие  только ради  возможности
встретитьсЯ  в зазеркалье с многогрудой Ђртемидой.  ‡десь,  нет  слов, ‘ашка
хватил через край,  хотЯ что-то справедливое  было  в его словах. Њой отец и
‘ашин дед Явно руководствовалсЯ простым латинизмом: "Interpone tuis interdum
gaudia curis - Џеремежай иногда серьезный труд развлеченьем". Ќо, вообще-то,
говорЯ по правде, отменнаЯ женскаЯ грудь - это великое достоЯние республики.
…сли сейчас  Японские  умельцы вывели  квадратные арбузы, то им по  силам  и
женщину вывести с восемнадцатью  сосками!  Ђ Я бы первый записалсЯ в очередь
на приобретение уникума.
     ‘аша   поведал   нам,   что   метод   ‘ергеева-старшего  при   создании
художественного произведение был прост  "сюжет в сюжете".  €наче  говорЯ, он
сперва  как  бы очерчивал почти тезисно  стратегическую  канву,  а уж  потом
тщательно ее детализировал  с помощью художественных  приемов,  показывающих
настроение, впечатление, воображение.  Њожно сказать, что он  сперва обнажал
мысль, затем ее укутывал в обвертки из разноплановых чувств.
     Ќочь накрыла нас  своим покрывалом  очень  быстро: в этих  местах закат
солнца на  финише всегда очень проворный, как только огненный  шар нырЯет за
горизонт, рушитсЯ день и ночь наступает почти мгновенно. ћжной Яркой природе
надоедает  длинный, жаркий день,  и  ей  хочетсЯ  скорее  прилечь отдохнуть.
ЏоднЯлсЯ мой капитан  и стал готовитьсЯ к отплытию, теперь  у менЯ поЯвилось
некоторое  времЯ  длЯ отдыха,  длЯ  короткого, но  эффективного  сна.  Љатер
поведет  увереннаЯ рука  хозЯина. Ђ  Я  смогу поспать  или  подумать  еще, о
чем-нибудь важном длЯ менЯ.
     Ќо рассудок не хотел утихать, бурлил и пенилсЯ картинами из моей жизни.
ЏамЯть выхватила  из  ночной мглы  частые  споры  ‘абрины и  Њузы по  поводу
литературной  деЯтельности моего отца. „ело  в  том, что ‘абрина,  будучи по
образованию и  призванию  филологом,  занЯлась исследованием рукописей моего
отца, который,  как  оказалось,  мало опубликовал, а больше  писал  "в  Ящик
письменного стола". ‘абрина  задалась  целью проследить динамику становлениЯ
его  писательской  техники,  считаЯ, что  этот феномен  -  "дело  наживное",
совершенствуемое.
     Њуза категорически с ней не соглашалась.  Ћна была  уверена в  том, что
при  рождении  каждому  человеку  все  способности  оптом.  ‘ергеев,  по  ее
представлениЯм, уже имел дар Ѓожий.  Ћна от него самого  слышала  о том, что
писать он начал  рано  - в районе семи  - восьми лет. ђасцвет же творческого
потенциала  он ощутил в возрасте  семнадцати - восемнадцати лет.  Џод ним он
подразумевал особое чувство слова,  дающее возможность  передавать тончайшие
нюансы психологических поворотов, всегда резонирующие в восприЯтии изменений
в природе. Ћн был экзистенциалистом до мозга костей, и длЯ него было  важным
ощущать "настроение", уметь передавать его "краски".
     ‘абрина пыталась  доказать с помощью исследований  архива ‘ергеева, что
эти  его таланты были делом  наживным -  их развивало  "занЯтие  словом", от
которого он не уходил и  вовремЯ научных исследований. Њуза считала, что как
раз занЯтиЯ наукой "сушили"  его дар общениЯ с живым словом, и только, когда
‘ергеев закончил серьезные  занЯтиЯ наукой,  он  раскрепостил этот свой  дар
снова. Ћн вернулсЯ  памЯтью  в возраст семнадцать - восемнадцать  лет. ’огда
слово  зазвучало  в его произведениЯх, обретаЯ прежний художественный смысл.
Њуза  стремилась  развернуть  исследовательскую   концепцию  ‘абрины  в  эту
сторону,  предлагаЯ исследовать подавленные  "художественные  рефлексы". „лЯ
того  она   предлагала   сравнить  стиль  письма,  литературную   технику  в
кандидатской и докторской диссертацииЯх, в его научных работах.
     ‘абрина мало-помалу загорелась таким решением, но не успела осуществить
новые планы - моЯ мать трагически погибла!  Љаждый раз вспоминаЯ об этом,  Я
ощущаю   комок   в   горле,  бурлЯщий   слезами.   Њы,   россиЯне,   страшно
сентиментальный народ. ‹учше нам  и  не  вспоминать о  горе, а носить его за
пазухой, как камень, которым можно  лЯпнуть  себЯ  по черепу, когда поймешь,
что борзеешь,  переоцениваешь  свои достоинства или перебираешь в  правах на
особые  блага.   ‘мерть   матери   и   ее  друга  Њагазанника   была   Явным
предупреждением и мне,  тогда  еще  очень  желторотому парню, решившему, что
оседлать того дикого  скакуна, который называетсЯ  судьба, так легко. ’рудно
сказать: может  „ьЯвол  просто не  захотел  позволить моей  матери разгадать
"вещие тайны" творчества моего отца. Ќе известно, чьим адептом на самом деле
был ‘ергеев-старший и какими возможностЯми он обладал.
     Ќочью нам предстоЯло  пересекать  границу Ђргентины с  Џарагваем -  вот
тогда потребуетсЯ мое мастерство,  ибо Я должен  буду, вцепившись в загубник
автономного дыхательного аппарата, нырнуть под днища катера и спрЯтатьсЯ под
водой на сравнительно продолжительное времЯ. Ѓыла надежда на то, что в таком
положении  менЯ  не обнаружат  собаки  пограничников,  сыскари таможни, коль
скоро буду  Я не  заметен взглЯду добровольных и заказных стукачей. Ќо времЯ
маневра  наступит позже,  через  пару  часов, а пока  Я даю себе команду  на
срочное  погружение  в  короткий, но плодотворный,  оживлЯющий все  защитные
рефлексы сон!
     Љатер бежал по реке  тихой, малоприметной  тенью - форсаж не включалсЯ,
мотору  не  позволЯлось демонстрировать  всю  тайную мощь  спрЯтанных  в нем
лошадиных сил. Ќас  прикрывал полой черного,  ночного халата Ѓог  Џачакамак,
прочно поселившийсЯ в многовековом сознании народа кечуа. Ћн виделсЯ простым
людЯм, как творец ‚селенной, верховный Ѓог,  творец Њира  и ‘вета. Ќа  Языке
того же народа, представлЯющего цивилизацию, никем еще до конца не понЯтую и
не  оцененную,  другое божество  - Џача-Њама означает Њать-‡емлЯ, а точнее -
Њать-‚селеннаЯ. Њестные  ученые,  чтобы  ответить на вопросы,  копившиесЯ  в
течение многих веков, кое-что сумели раскопать  в Џеру, однако таких находок
не достаточно  длЯ окончательных  выводов. Ќикто  не  знает, что спрЯтано  в
природных  хранилищах девственных  лесов  и остальных  территорий  ‹атинской
Ђмерики. Њы пересекали сейчас Ђргентину, стремЯсь вонзить свое любопытство в
самое подбрюшье загадочного материка, в его лакомый пупочек - в Џарагвай.
     Ќа  Языке  гуарани  название  этой  части  суши  загадочного материка -
"Paraguay" - обозначает емкое понЯтие - "€сточник морЯ". †ивительную влагу и
силу этих мест быстро почувствовали испанские колонизаторы, ворвавшиесЯ сюда
на  крыльЯх  джинсовых  парусов кораблей  смелых  мореплавателей - Ђ.ѓарсии,
‘.Љабота, •уан де Ђйолас, „оминго Њартинеса де €рал.  Љонкистадоры в спешном
порЯдке  создавали  форпост  длЯ  дальнейшего   завоеваниЯ  всего  материка.
Ќациональную культуру и религию стали  интенсивно перестраивать на свой  лад
иезуиты:   уже   с   1607  года   здесь   были  основаны  поселениЯ-редукции
представителей   всесильного   ордена.  Ћтдельные  "редукции",   в   которых
эксплуатировалсЯ  труд  более, чем 100  тысЯч  индейцев, были  объединены  в
своеобразное €езуитское государство,  успешно существовавшее и развивавшеесЯ
с 1610 по 1767 годы. Ћно подчинЯлось €спанской Љороне. Ќо  даже  иезуитам не
удалось шагать в ногу со временем,  они, проще  говорЯ, зажрались и оборзели
до  нельзЯ  -  тогда  и  грЯнул  гром!  Ћтступничество иезуитов  от  символа
"короны",  проЯвившеесЯ в  ходе  ѓуаранийской войны 1753-56  годов,  Явилось
прецедентом   длЯ   политического,  военного   и  экономического  разрушениЯ
€езуитского государства:  по декрету  испанского королЯ иезуиты были изгнаны
из  ЏарагваЯ, а  принадлежавшие  им земли перешли полностью  в собственность
€спанской Љороны.
     „а, в  этой стране свои авторитеты, свои идолы - и это нормально, иначе
и быть не могло.  Ќо Я-то был истинно русским человеком (если не принимать в
расчет загадки генофонда предков). € мысли мои  прыгали по  нашестам русской
символики: Я вспомнил  разговор  с „митрием  - с моим названным  в некотором
роде братом -  обсуждали  мы с ним чисто психологические  темы. Њне хотелось
узнать  мнение специалиста-медика по поводу того,  как мой отец  писал  свои
литературные произведениЯ, почему в них он подвергал  жесточайшей критике  и
осмеЯнию многих, но особенно доставалось представительницам женского пола?
     „има, вообщем-то, не открыл Ђмерики (примерно такие же песни пели и все
остальные мои  родственники),  но  все  же  он  оттенил  некоторые  занЯтные
особенности  восприЯтиЯ  нашего  предка,   суть  которых  тоже  сводилась  к
сложности взаимоотношений "€нь" и  "џнь", то есть женского и мужского начал,
заложенных,  согласно представлениЯм китайских мудрецов,  в каждом человеке.
’ак вот: в нашем  с ним отце собственное  "€нь" протестовало против глупости
тех  женщин, с которыми ему приходилось встречатьсЯ,  хотЯ внутреннее "џнь",
то  есть  мужское  начало,  было  готово  переспать  с  каждой  мало-мальски
смазливой дамочкой. …го внутреннее женское начало - его "€нь" - было слишком
щепетильно.  ’ак  происходит, когда эталоны  формируютсЯ на основе  исходных
элитных душевных качеств (возможно в него  вселилась  душа бабушки - строгой
дворЯнки), а также благодарЯ наблюдениЯм скажем за вполне порЯдочной мамашей
или другой близкой  родственницей,  или какой-либо знаменательной  женщиной.
’ут же „има вплел биологическое понЯтие "ксенийность", заЯвив, что общение с
первой  женщиной, ощущение  ее  эталонности, имеет большое значение длЯ всей
последующей сексуальной жизни мужчины.
     Џо диминой версии  получалось,  что  ‘ергеев-старший как бы  всю  жизнь
искал свой эталон, отвергаЯ тех, кто не проходил тестирование у его дорогого
"€нь". Ђ  вот  с его кобелиным "џн" было намного  проще: мужской сексуальный
демократизм  основательно  выпирал из его  штанов, вытворЯЯ  с  казалось  бы
серьезным   ученым   всЯческие  коллизии.  ‚еские  доводы  всегда  убеждают,
особенно, когда они оформлены в элегантную теорию. ‘ „митрием трудно было не
согласитьсЯ, хотЯ Я и понимал,  что любаЯ  научнаЯ концепциЯ - лишь  одна из
возможных  абстракций, далеко отстоЯщих  от абсолютной истины.  Ќадо помнить
старую латинскую поговорку:  "Latet anguis  in herba" - "‚ траве  скрываетсЯ
змеЯ".  “  моего  отца,  хотел он  этого  или не  хотел, всегда  в  сознании
скрывалась  каверза,  только  и  ждавшаЯ  момента  длЯ  того, чтобы  ужалить
какую-либо   его   увлеченность,   подпалить  Ядком  какое-нибудь  отчаЯнное
пристрастие.
     Ђ сейчас, отстранившись, как говаривал  —ехов, от "кровавых проблем", Я
устремил  свой  любопытный  взглЯд  в  сторону  того  материка,  на  котором
находилсЯ.  Ќаселение  и  нравы  настолько перемешались  в Џарагвае,  что  к
настоЯщему времени здесь можно встретить "всЯкой твари по  паре". ‚о  ‚торой
мировой  войне Џарагвай через Ђргентину оказывал помощь фашистской ѓермании.
ЏоколоченнаЯ  немчура  в  изобилии хлынула после войны  на  южноамериканский
континент. Љто знает какие личности спрЯтались в лесах ЏарагваЯ. Њного осело
на  благодатных нивах Ђргентины, Ѓразилии, ЏарагваЯ и других стран  русских,
украинцев,  полЯков,  итальЯнцев,  испанцев.  Ќа  чем-то  эти  разные  нации
сошлись,  научились  взаимодействовать,  вплели  в сети деловых  отношений и
аборигенов - тупи-гуарани, самуко, матако-матагуайо, маскои, гуайкуру, а так
же массу креолов, метисов. Љто-то из них торгует, другие выращивают, сушат и
пакуют   парагвайский   чай   йерба-мате,   кто-то   варварскими   способами
заготавливает, доставлЯет  к океану  и  продает  ценное  дерево кебрачо,  из
которого  получают дубильный экстракт. Ќо находЯтсЯ и такие,  кто с  головой
ушел в наркобизнес, получаЯ от такого промысла огромные доходы. „аже один из
бывших  диктаров-генералов ЏарагваЯ почти  в  открытую  занималсЯ  запретным
промыслом.  Ћн  надеЯлсЯ,  что  от кары,  от  правосудиЯ его  защитит  армиЯ
ЏарагваЯ, насчитывающаЯ 17  тысЯч  человек.  ‚  ее  составе  действуют  ‚‚‘,
насчитывающие 12 боевых самолетов, ‚Њ‘, имеющие два сторожевых  кораблЯ и 16
катеров, войска  безопасности численностью 4 тысЯчи  человек.  Ќо  что стоит
такой громаде,  как  ‘Ђ, цыкнуть  на  500  человек морской  пехоты или один
воздушно-десантный     батальон,      подчиненные      "напрЯмую"     своему
главнокомандующему,  когда весь  офицерский состав армии проходил учебу  или
стажировку  в сильнейшей военной державе -  там они уже все были завербованы
"на сухую" или куплены специальными  службами. Ћни и пальцем не  успели (или
не захотели) пошевелить, когда спецназ ‘Ђ арестовывал диктатора.
     ‘он почему-то не брал менЯ - возможно, действовала экзотика. Ќо одна из
особенностей военного -  это  постоЯнное желание наконец-то выспатьсЯ. Ђ длЯ
диверсанта  такаЯ надежда  превращаетсЯ во всемогущую идею  - поэтому многие
следователи,  допрашивающие иностранного шпиона, прежде  всего, пытаютсЯ его
сломать на  вежливой пытке - лишении  сна. “  каждого маргинала  свои приемы
борьбы  с  сонливостью и, наоборот, ухода в  глубокий  сон,  можно поставить
задачу  пробавлЯтьсЯ  и  поверхностным  сном. Џо  молодости  Я  долго не мог
справитьсЯ  с любой из  таких задач - сон  валил менЯ, как  оленЯ  сражает в
прыжке точнаЯ картечь. Ќичего Я не мог поделать  с собой - засыпал и стоЯ, и
сидЯ, и лежа, и в  подвешенном  состоЯнии.  ‚рачи говорили,  что  Я  слишком
быстро росту  - но  кому от  таких  диагнозов легче.  ЊенЯ  спасла Њуза: она
откопала  в  архиве  отца  забавную репродукцию - скорее,  сборную картинку,
составленную из романтических символов. ќто  был титульный  лист из памЯтной
книги-еженедельника морЯка.  “дивительнаЯ  это  была  картинка:  укрупненнаЯ
виньетка содержала по углам силуэты четырех парусников, а в центре, как бы в
большом  полукруглом  зеркале  отражались:   глобус,   подсвечник  с   тремЯ
зажженными  свечами,  чучело  загадочной  рыбы  на  простенькой   подставке,
цилиндрическаЯ  металлическаЯ баночка с табаком, рЯдом  -  дымЯщаЯсЯ трубка,
книга, гигантскаЯ морскаЯ раковина и распахнутые карманные часы со стрелками
на  девЯти часах, обозначенных римскими цифрами.  ’ри гирлЯнды свечных огней
венчали  вершину зеркала, за ними стелилсЯ  мрак, а в  нижней части  зеркала
отражалась  поверхность стола, - видимо,  стола капитана, -  в  его каюте  и
громоздилсЯ загадочный натюрморт. Џредметы  "мертвой природы", скорее всего,
принадлежали  старому,  видавшему  виды,  морЯку,   упивавшемусЯ  ежедневным
обзором всей этой каютной роскоши.
     ‘ергеев-старший выработал у себЯ  навык дозированиЯ сна и бодрствованиЯ
с  помощью  визуального гипноза:  он  знал  какой сегмент  зрительного шарма
действует  на него должным образом. €менно  в такое поле мнимых событий он и
нацеливал  свой пристальный  взглЯд,  вживаЯсь  в  заданную  фантазию.  Њуза
преподала  мне несколько уроков самопсихотерапии, и  Я очень скоро  научилсЯ
руководить сном и бодорствованием.  ‘ейчас  Я мысленно  воспроизвел знакомую
картинку,  приковав  внимание  к  раковине  и  стал  укутывать  сознание  ее
створками,   как  мЯгким,  легким,  приЯтным  одеЯлом,  дым,  сочившийсЯ  из
раскуренной трубки, обволакивал менЯ  мЯгчайшей пеленой,  и Я стал засыпать,
ощущаЯ покачивание на волнах  того старинного парусника, который заплывал за
горизонт из левого нижнего угла панорамы.
     ‘тоило  повнимательнее приглЯдетьсЯ  к старинному паруснику -  Я  узнал
его. ‘отни раз, еще в Ќахимовском училище, Я любовалсЯ этим морским "„еткой"
("ЌиньЯ"), бороздившим морЯ под флагом королевства Љастилии  и  ‹еона  еще в
1492  году.  ќто было полотнище  из  четырех  цветных сегментов  -  на  двух
изображены  царапающий пространство  лев, на двух других - силуэты замка. Ќа
фоке,  естественно,  значилсЯ  католический крест красного цвета.  Љаравелла
"ЌиньЯ" была небольшаЯ  - только 23 метра в длину и восемь  в ширину, осадка
2,5  метра, водоизмещение достигало 110 тонн, а грузовместимость 60 тонн. Ќа
вооружении  каравеллы были  две  пушки-бомбарды и  несколько  фальконетов. ‘
судном  справлЯлсЯ экипаж  в  40 человек. ’рехмачтовое скоростное  судно при
попутном ветре - фордевинде (на голландском -  voordewind) - поднимало косые
паруса, и весь  такелаж  натЯгивалсЯ  в струнку, передаваЯ повышенное усилие
рывка,  прежде  всего, на  фок-мачту, ибо  паруснаЯ  поверхность здесь  была
наибольшаЯ.  Ќо  поддавало  ветрового  напрЯга, преобразующегосЯ в  скорость
судна, и парусное вооружение грот-мачты и маленькой помощницы ее  на корме -
бизань-мачты. “пиваЯсь ветровыми преобразованиЯми, Я последовательно включал
их  в  виде скорости  погружениЯ  в сон.  џ чисто физически чувствовал нажим
окружающей каравеллу воды на  большой скорости, изгиб  всех  трех  мачт  под
напором ветра. Њне даже  казалось, что мой  позвоночник напрЯгалсЯ,  как всЯ
конструкциЯ, ЯвлЯющаЯсЯ основой  деревЯнного  парусника - форштевень,  киль,
ахтерштевень  -  во  времЯ  сумасшедшего  и  увлекательного  бега   судна  в
пружинЯщей воде. ‘крипел бархоут,  фендерсы,  словно мои ребра и кости таза,
забываЯ  о том, что им надлежит держатьсЯ  молодцом, ибо они  выполнЯют роль
поЯса усилениЯ обшивки. ”альконет грозилсЯ  лопнуть  и  помочь вырватьсЯ  на
свободу  парусному  одеЯнию.  џ мобилизовывал внимание,  невольно  индуцируЯ
утомление  в  клетки мозга. ђиф-сезни  мельтешили  на ветру,  слегка  снимаЯ
напрЯжение  с   сердечно-сосудистой   и   гонадотропной   систем.  Џоследним
подсрачником,  основательно  закреплЯющим   мое  погружение  в   сон,   было
лицезрение,  так  называемой,  гальюнной  фигуры  -  того самого  украшениЯ,
которым оформлЯетсЯ морда кораблЯ - его передний вид, с позволениЯ сказать.
     Љто  знает морскую  практику,  тот ведает, что  там устанавливалось  не
только   носовое   украшение   кораблЯ,   но  на  древних  парусниках  здесь
располагалось   и  отхожее  место  длЯ  экипажа.  Ќет  оснований  удивлЯтьсЯ
эпической   картине,  запечатлевшей,   скажем,   несравненный  женский   лик
какой-нибудь  известной  богини,  высеченной из дерева. „алее величественное
личико плавно переходило в гротескно оформленные груди с нахально и призывно
торчащими сосками, в руки, отведенные далеко  назад,  словно крыльЯ  парЯщей
птицы,  и  нижнюю  пикантную часть,  собранную в  хвост  русалки. Ќо  как бы
поправлЯЯ дефекты строениЯ богини, рЯдом могут маЯчить аж две костлЯвые жопы
матросов  каравеллы,   напрЯгающиесЯ   от  конвульсий,   ЯвлЯющихсЯ  обычным
компонентом   профузного  поноса,  вызванного  некачественным  питанием   и,
практически,  полнейшими  антисанитарными  условиЯми.  Ќа  их  месте   могут
оказатьсЯ два или больше фонтана,  выпускаемые из  мочевых пузырей мореманов
перебродивший  в  нездоровом  организме  алкоголь.  Ќо  эти  парни  не будут
походить на нежных амуров, писающих  "розовой струей" - это будут  владельцы
колоритных  мужских  образований, которые  не  очень  успешно  сочетаютсЯ  с
миловидным женским лицом носового украшениЯ судна.
     ЏонЯтно, что богинЯ от такой компоновки жизненного пространства на носу
судна  морщитсЯ и  воротит  нос.  ‚месте с  богиней  и мое сознание начинало
мутитьсЯ -видимо, приближалась  фаза засыпаниЯ, Я начинал плохо соображать -
"Ћ чем  думаю,  о ком пишу,  с кем сплю"?.. Њне почему-то начинало казатьсЯ,
что  имЯ богини  звучит, как натЯнутаЯ,  нудно звучащаЯ,  струна - "Ќи-на...
€ри-на...  Ќина... €ри-на!"  ЊоЯ фантазиЯ  расширЯла  панораму:  где-то там,
рЯдом с Ќиной, путаетсЯ в собственных ошибках мужчина, имеющий древнеримское
имЯ  - ‘ергей, и оба они  празднуют свЯтой день свой - 14  ЯнварЯ. Ћднако от
такого  союза  женщина  постоЯнно  приобретает,  зато  мужчина  окончательно
терЯет.
     —то-то  страшно пошлое и глупое  всегда мерещилось мне в сочетании этих
звуков.  џ вспомнил афоризм: "Ћкончательный глупец, даже  не способен понЯть
самостоЯтельно, что он глуп". "€нтересно, -  думал  Я, уже плохо контролируЯ
течение времени,  -  к кому это относитсЯ: ко  мне,  пытающемусЯ  заснуть  и
избежать  суеты и лишних тревог?  €ли  к той богине,  у которой все внутри и
снаружи деревЯнное, неестественное?" ‚ильнуло  хвостом зыбкое предположение:
"ЌавернЯка, акушерка,  принимавшаЯ  роды была пьЯна и уронила ненароком Ќину
на  кафельный пол!" ‡асыпающий и основательно путающийсЯ  в коридорах памЯти
латинЯнин грохнул афоризм, как в  лужу пернул: "Ille crucem sceleris pretium
tulit,  hic diadema -  ’ому был возмездием за преступление  крест, а этому -
диадема".
     Ќо ужас! џ  вспомнил,  что мои  пути  в молодости  пересекались с одной
коллегой, носившей это славное имЯ. Љоллега, может быть, была умом калека от
рождениЯ, а потому все времЯ спешила  поучать  кого-то, вставить собственные
три  копейки в прорезь телефона автомата,  чтобы  потом  поговорить с  самой
собой и послушать только самою себЯ.
     Ќина,  вообще-то,  по  ‘вЯтому  Џисанию  имЯ  исключительно  еврейского
происхождениЯ.  €  та великомученица подвЯзалась  на  роль  просветительницы
ѓрузии. Њожет быть, как раз из этой  страсти -  страсти к просветительству -
растут ноги  у  нашей  Ќины. Ќо  ведь не стоит ровнЯть  еврейский генофонд и
псковско-славЯнский   или   уральско-вЯтский:   дистанциЯ,   как  говоритсЯ,
огромного размера!
     ЋпЯть усиливалось  помутнение  моего  рассудка  -  это  сон  отвоевывал
нейроны,  консервируЯ торможением  серое и  белое вещество мозга. Ђ  в  ушах
продолжали беситьсЯ отдаленные звуки.  €мЯ Ќина  такое  же  бестолковое, как
звон  корабельной  рынды,  раскачивающейсЯ на штормовом  ветру. ќтот  звук -
непроизвольный, независимый от логики  обстоЯтельств,  он вызываетсЯ  качкой
кораблЯ,  на  палубе  которого поселилась в  подвешенном  состоЯнии  Ќина. Ђ
потому  такой  процесс неуправлЯем разумом тех,  кто  находитсЯ рЯдом,  даже
самым  близким человеком,  -  он, этот  процесс,  сам по себе  -  стихиЯ! Ќо
сказано  умным человеком:  "Ignorantia  non est  argumentum -  Ќезнание - не
довод!"
     Џоймал себЯ на мысли, вложенной в менЯ еще в разведшколе: интеллект  не
знает покоЯ,  мысль не прекращает свою работу даже во сне.  Ќо и эмоции тоже
постоЯнно   переливаютсЯ,   действуют,  менЯютсЯ,  пытаЯсь   соответствовать
каким-то особым биологическим  ритмам. "€нь" и  "џнь"  никак не успокоЯтсЯ -
они  находЯтсЯ в  постоЯнном корректирующем  себЯ самих взвешивании.  ЃойкаЯ
динамика   рождает   в   сознании   неожиданные  воспоминаниЯ,   раскачивают
воображение  - вот  почему  так неожиданно  всплывают  в  памЯти  отдельные,
например,  женские  имена.  Ќет  в том личного, корыстного интереса -  всему
виной биологические ритмы, и только. „а, безусловно: Ќезнание -  не довод! џ
пыталсЯ  понЯть, почему вдруг всплыло это женское  имЯ:  может быть?..  нет,
нет,  здесь  что-то не так. € тут  прозрение, все  становитсЯ на свои места:
оживилась картина - Я навестил племЯнника  Ђлександра в его  поликлинике, он
беседовал с несколькими женщинами - калеками или  коллегами, тогда  это было
трудно разобрать.  Ћдна  худосочнаЯ лЯрва  особенно  сильно  доставала  ‘ашу
какими-то просьбами, вопросами, а он отмалчивалсЯ - "не мычал и не телилсЯ".
џ-то понимал, что он просто нырнул в  творческий  процесс. Ћставалось только
немного  подождать   разрешениЯ  кризисного   момента  -  ‘ашка  обЯзательно
разразитсЯ  пошлым стишком и мы все будем  ухохатыватьсЯ. „елал  он это  без
злобы, но слово из песни,  как говоритсЯ, не  выкинешь. ‹Ярвы  ушли, потупив
взоры,  потому что расценили ‘ашино молчание, как акт неповиновениЯ женскому
обаЯнию. € Ђлександр разразилсЯ традиционным длЯ таких случаев стихом:
     <b>Љрутит Ќинку, как пластинку,
     глупый гонор, бабьЯ стать.
     Ќо пролетарскую смекалку
     не на конкурс предлагать.
     Ќадо счастье обретать -
     из провинции линЯть.
     ‘ под “рала подпирала
     Ќинку скучнаЯ судьба.
     ‚ Џетербурге у причала
     свое счастье повстречала.
     Џодождала длЯ начала
     и в парткоме настучала.
     Ќет реакции, ответа -
     ни подарков, ни привета.
     Џоскучала, помычала.
     Ћтдалась и повенчала.
     ‡акрепила страсть дитем -
     нет отказа ей ни в чем.
     ‡а квартирку зацепилась -
     с коммуналкой распростилась.
     „иплом заочника слепила,
     заграницу навестила:
     карьера весело пошла -
     Ќинка губит все дела!</b>
     †ало же смерти - грех;
     <b>равнЯет бездарей он всех!</b>

     џ не  стал  докапыватьсЯ  до тайных  пружин выброшенной  из  Ђлександра
эмоции, заметил  только, что ‚алюша -  его  медицинскаЯ сестра одарила поэта
взглЯдом отчаЯньЯ. ‚идимо, временами она  сильно кусала  себе  локти -  ‘аша
осталсЯ  ее  неразделенной  страстью.  ЏоследнЯЯ метафора  напрочь  вышибала
сознание из моего утомленного видениЯми "чердака". џ проваливалсЯ в глубокий
сон, летЯ  словно  на скоростном лифте в  высотной  гостинице вниз. ‡атем  -
полный абзац!..
     џ  дал себе команду  уснуть на два  часа, переведЯ  стрелки на  часах с
картинки на цифру XXIII, - так, собственно, и произошло. ‚ назначенный час Я
открыл глаза, почувствовав себЯ бодрым и сильным, умным и решительным. џ был
готов к выполнению боевой задачи!
     Њы подплывали к манЯщему рубежу  - к границе двух  государств, а затем,
если пересечение "нитки" произойдет благополучно,  рванем к столице ЏарагваЯ
- Ђсунсьон. „альше, за  этой развилкой река  Џарагвай  будет гнать свои воды
навстречу нашему утлому судну из болотисто-лесистой местности, принадлежащей
исключительно тем парагвайцам,  которые  населЯют  глубинку этой  страны.  џ
методично, проверЯЯ все застежки, одевал гидрокостюм, загружал за плечи Ђ„Ђ,
вооружалсЯ, размещал  на груди контейнер с некоторой шпионской  атрибутикой.
€з каюты Я  вышел уже  в  маске  и  ластах,  получив от  капитана  добро  на
погружение, Я свесилсЯ через  левый борт  - катер не сбавлЯл хода. џ нащупал
первую стропу-ручку  под днищем и медленно перевалилсЯ через борт. ‚стречный
поток и течение подхватили  менЯ, потащили назад - к винту катера.  Ќо Я уже
перехватил  и другой рукой вторую спасительную  стропу. ‡атем, нащупав петли
длЯ  ног, Я закрепилсЯ  под днищем  катера  крепко-накрепко,  теперь  только
оставалось застегнуть лЯмки на животе  и запахнуть полу маскировочного тента
с  помощью  молнии  по  килевой  линии.  ’аким  образом  Я  был задрапирован
полностью, и  мое  тело  слилось в единое целое с катером, обозначив килевой
выступ, формируемый уплотнителем, зашитым в полах прЯчущего менЯ  "рюкзака".
џ  чувствовал себЯ  относительно уютно в  тайнике.  Ќо  больше  воодушевлЯла
надежность  камуфлЯжа:  даже если аквалангист под водой осматривал  бы днище
катера с расстоЯниЯ трех-четырех метров, то он принЯл  бы мое запеленованное
тело за особенности конфигурации корпуса катера. ‚ таком положении, если все
пойдет  по  плану,  мне  придетсЯ  провисеть  сорок  минут.  џ был  готов  к
исполнению смертельного номера! ѓлавное, чтобы  капитан  не протаранил  менЯ
пузом на  полном ходу по какому-нибудь  придонному выступу - корЯге,  камню,
затонувшей  лодке. ‚сЯ надежда была на то,  что  мой  эмансипированный хохол
великолепно знает все придонные каверзы рек Џарана и Џарагвай.
     "Ќитку рвали" мы с капитаном два раза: первый раз - в месте слиЯниЯ рек
Џарагвай и Џарана, чуть повыше  города Љорриентес, второй раз - в Ђсунсьоне.
Љлановость по национальному  признаку присутствует везде, а  длЯ проживающих
среди  иных  многочисленных  национальностей  такое  качество   обострЯетсЯ:
капитан выбрал  то  времЯ,  когда  на  обеих  таможнЯх и пограничных  постах
дежурили  "братьЯ-хохлы". џ  даже не  заметил длительных остановок в опасных
точках - капитан, видимо,  ограничилсЯ переброской несколькими ключевыми, да
обыденными фразами со своими приЯтелЯми, и катер без швартовки снова набирал
скорость.  Ђ о досмотре судна аквалангистами даже не могло быть  и речи. „лЯ
проверки  мы  еще  покурсировали  немного  выше  Ђсунсьона   в  спокойной  и
относительно  безлюдной части реки  Џарагвай,  и  условным  стуком мне  было
приказано выбиратьсЯ из тайника. ‚се и так Ясно: "Ђ где прощение грехов, там
не нужно приношение за них" (Љ …вреЯм 10