        €горь ѓергенредер. ‘еление любви

---------------------------------------------------------------
     &copy; Copyright €горь ѓергенредер
     Email: igor.hergenroether@epost.de
     Date: 21 Nov 2001
     ‘борник "Ѓлизнецы в мимолетности"
---------------------------------------------------------------

     Џовесть


     <i>"Џро деЯньЯ или про дух,
     про страданьЯ или про страх.
     ‚от и всЯ сказка про двух..."

     ‚иктор ‘оснора.
     "ѓамлет и ЋфелиЯ"</i>


        1.


     €х окно  открыто  в ночной двор, там  ни ветерка,  и  воздух  в комнате
недвижный,   жаркий.   „ва   нагих  тела  на   кровати   времЯ   от  времени
пошевеливаютсЯ. Ћна раскинулась навзничь у стенки, леваЯ  рука замерла подле
его бока.  Ћн погладил ее  запЯстье, нежно  перебрал  безжизненные пальцы и,
приподнЯв, положил руку себе на пах.
     †енщина обессиленно прошептала:
     - Ќе тревожь спЯщего...
     Њужчина стал поглаживать ее левую ногу, затем под его ладонью оказались
короткие жесткие волосы. Ћна егознула.
     - ђазве мы не устали до невозможности?
     Ћн молЯще прошептал ей в ухо:
     - ЊиленькаЯ... а?..
     Ћна потеребила пальцами то, чего они касались, и бросила:
     - Ѓудем спатеньки.
     Ћн, однако, продолжал  поглаживать, где всего чувствительнее, и ее ноги
стали  потиратьсЯ одна о другую, Ягодицы заелозили по постели. Љомнату будто
переполнил  жаркий вихрь, от которого  кровь густеет, и ее  ток  дробитсЯ  в
заманчиво-вЯжущие толчки.
     - Ћго! џ не ожидала...
     Ћн сделал глубокий вдох, как если бы тихаЯ обаЯтельнаЯ слабость дерзала
не уступить действию.
     - Ќет! ‚ самом деле, устал... - и отвалилсЯ набок.
     ‚етхозаветный покой - улыбка  мирного отвлечениЯ - неминуемо изживаетсЯ
текущим  мигом:  вечно новым жизнерадостно-грозным  пульсом.  Ћна пружинисто
привскочила,  блестЯ глазами  в  темноте: казалось, чуть - и  сбросит  его с
кровати.  Ћн вдруг всхохотнул как бы украдкой, принЯлсЯ тискать ее,  подмЯл,
но она толкнула его руками в живот:
     - Џерестань! Џревратил в балаган. - ЏоднЯлась, согнала  его с постели и
стала приводить ее в порЯдок, расправлЯЯ простыню: - ЊокраЯ - хоть выжми!
     Џотом, встав  к нему спиной,  прижавшись  задом,  закинула назад  руки,
притискиваЯ  его к себе, и медленно опустилась на кровать коленом.  „авление
сопротивлЯющихсЯ секунд вскипЯтило жизнь,  это был  ее юг с его исступленным
шепотом,  вкусом огнЯ  и мЯтежным восторгом, когда наготе  столь убедительно
кивает целомудрие...
     Џроснулись от  жужжаниЯ мух. †мурЯсь в слепЯщем утреннем свете,  ходили
нагишом по нищенской, с голыми стенами, комнате, умывались, чистили зубы над
мЯтым цинковым помойным ведром и говорили о... любви. Ћн сказал:
     - џ хотел бы, чтобы он тоже обожал целовать в ложбинку над поЯсницей...
     - Ќе все от этого балдеют.
     - Ќу почему? € еще Я хотел бы... - он прошептал ей  что-то в самое ухо,
оба прыснули.
     Џотом она сказала:
     -  Ђ  Я  не  про  это  думаю.  ‹ишь  бы  у  него  все  было  настоЯщее,
незамаранное.
     Ћна среднего роста,  ладнаЯ, с красивой  чистой кожей, стриженаЯ. Ћн не
выше  ее, сухого сложениЯ, но мускулистый. …й двадцать  шесть, ему тридцать.
Ћба  русоволосые,  с   прЯмодушными   лицами,  сейчас  немного  рассеЯнными,
тЯгостно-сладкими. ‘  подкупающей прелестной  непринужденностью  она  начала
было надевать трусы -  он  задержал ее руку, встал вплоть, обхватил ее голое
тело и прижал к своему.
     - Џри нем уже не сможем так вольготно... как же мы будем?
     - ‚тихую!
     Ћна ощутила бедром и шепнула:
     - Ќу нет! “же день... - ’ем не менее глубь ее зрачков поразил встречный
огонек.  ‘мущенность ресниц  перешла в  улыбку  стиснутого  рта, и произошла
сдача, прорвавшись  коротеньким  вздрогнувшим  смешком:  -  •одчей! -  „воих
затопил разгул безбрежного простора, хотЯ они были в четырех стенах.
     Ћни едва успели отереть пот смоченными в воде полотенцами, как со двора
донеслись шаги, голоса.
     - ќто к нам! - мужчина бегом принес ей сарафан, поспешно натЯнул брюки.
     ‚ дверь постучали.
     <i>...</i>ЉомпаниЯ  в комнате переговариваетсЯ  приглушенными  голосами, часто
переходЯт и вовсе  на шепот.  ђечь о  чем-то незаконном, о  крупной  взЯтке;
готовитсЯ какой-то рискованный обман  государства. Њолодой мужчина с  черной
короткой ухоженной бородкой, его называют …всеем, произносит:
     - €деЯ - чтобы сохранить добро! џ за него готов горло перервать!
     …го энергично поддерживают.  € намекающе,  не договариваЯ:  о  том, что
"нетронутость  первостепенна",   "миг  первой  близости  должен   бесконечно
ценитьсЯ",  причем  "риск  есть  и  будет"  и  они,  здесь собравшиесЯ,  "не
гарантированы от нежелательного..."
     Њожно  догадатьсЯ, что  за  уголовщина выпекаетсЯ сейчас. •отЯт  купить
живой товар, по вероЯтности, малолеток, и открыть подпольный притон...
     - ‘читайте деньги! -  предложил пожилой  коренастый еврей,  возбужденно
запускаЯ пЯтерню в свои беспорЯдочные седые кудри.
     •озЯйка  комнаты  вскочила и  предусмотрительно  занавесила  окно. ‹юди
деловито достают из карманов деньги, кладут на стол.
     - Љто будет считать? ‚ы, ‡Яма? ‚ы, …всей? - торопливо сказал пожилой.
     - „авайте вы, €льЯ Ђбрамович, - попросил  его чернобородый, затЯгиваЯсь
папиросой "Љазбек".
     €льЯ Ђбрамович  тут  же обеими  руками  придвинул  к себе кучку  купюр.
Ћписывай  происходЯщее  тот,   кто  более  прытко,  чем  автор  этих  строк,
управлЯетсЯ с  пером, он дал бы читателю почувствовать, каким огнем сверкали
темно-карие еврейские  глаза,  как  выражалась хищность в движениЯх  быстрых
хватких пальцев,  сортирующих  засаленные банкноты.  Ќе отрываЯ  взглЯда  от
денег, делец подытожил:
     - €меем! €меем столько, сколько нужно.
     Љто-то предложил:
     - Њожно и за успех?
     Ќа  столе поЯвилась  бутылка  водки,  хозЯйка поставила  посуду,  какаЯ
нашлась:  стаканы, стопки, чайные чашки,  металлические кружки.  Ќо  заедали
водку не чем-нибудь,  а осетровой икрой, черпаЯ ее суповой ложкой из большой
банки, которую передавали друг другу. •леба ели совсем мало.
     Љомната,   где  компаниЯ  предавалась  своему   занЯтию,  находилась  в
приземистом каменном бараке. Ѓараки тЯнулись, образуЯ  убийственно тоскливую
улицу;  иногда   попадались  один-два,  три   частных  домишки,   окруженные
деревЯнными заборами. Ђсфальта  нет и в  помине -  растрескавшаЯсЯ на солнце
землЯ,  рытвины,  заполненные  пылью.  ‚о  дворах параллельно баракам  стоЯт
убогие  сараи, разделенные на отсеки; каждый  закреплен  за жильцами той или
иной  барачной  комнаты. Џозади сараев над  выгребными  Ямами, над мусорными
Ящиками тьма жирных мух  дрожит в звенЯщем  гуле,  похожем  на могучий стон.
Ћднообразие  пустырЯ  скрашивает  общественный  нужник  -  дощатаЯ  длиннаЯ,
побеленнаЯ известью будка, также разгороженнаЯ на отсеки.
     ‚ы  найдете в  поселке приплюснутое  землебитное с  претолстыми стенами
здание,  ему  сто  лет,  теперь оно зоветсЯ  - клуб "Њолот".  Ќа афише можно
прочесть, что вечером здесь показывают фильм "‘удьба человека".
     Ћчень важное строение поселка имеет форму куба, два  его небольших окна
забраны решетками; это магазин. ’ут продаютсЯ  хлеб, водка, перловаЯ  крупа,
соль, спички.
     Ќу, а если  взглЯнуть на шероховато-тощее селение с  высоты? ‚ы увидите
вокруг него  поросшую ковылем и черной полынью  равнину без единого деревца.
Љилометрах в двух к югу сверкает на жгучем солнце вода. ‚ы примете водоем за
речку, но  это не речка, а, как говорЯт  местные, - "протока". Љ юго-востоку
она  мельчает и, разливаЯсь  вширь, превращаетсЯ  в  грЯзное  болото.  Ќо  к
северо-западу  тЯнутсЯ на некоторое  расстоЯние удобные длЯ купаньЯ песчаные
берега, далее по сторонам протоки раскидываютсЯ сплошные камыши.
     ‚ернемсЯ, однако, в комнату,  где некое уголовное дельце  подогреваетсЯ
водочными парами.  ’от,  кого  называли ‡Ямой, проглотил  ложку черной икры,
снЯл очки и, протираЯ их, спросил хозЯина:
     - Љогда понесете?
     •озЯин посмотрел на пожилого евреЯ.
     - ‘егоднЯ  и  понесем! -  бросил €льЯ Ђбрамович  и вдруг  чутко  дернул
головой к окну.
     •озЯйка отодвинула занавеску, выглЯнула  наружу: - Љышь! - и обернулась
в комнату: - Љурица у нас под стенкой рылась.
     €льЯ Ђбрамович успокоенно кивнул:
     - ’о-то мне слышитсЯ...


        2.


     Њне слышитсЯ: "‚алтасар! ‚алтасар!"
     џ  весь   -   предчувствие  какого-то  светлого  торжества;  взрываемый
волнением, стою перед вкрадчиво колыхающимсЯ занавесом: сейчас Я сорву его -
и в  счастье закричу  на весь мир! ’Янусь, тЯнусь  медленно, чтобы  продлить
предвкушение... но пора рвануть - а руки мои падают; подымаю руки -  и вновь
они повисли бессильно. "‚итал сан... ‚италь Ђлексан..."  џ еще не проснулсЯ,
но отодвигаю висЯщую перед лицом цветастую материю и вижу новую мою комнату,
в дверь заглЯдывает мужчина,  его нос загибаетсЯ кверху,  как носок туфли из
восточных сказок.
     - ‚италий Ђлександрович где?
     Њолчу, не опомнившись от  счастливого сна.  Њужчина  приблизилсЯ к моей
кровати, отделенной ширмой от остального пространства комнаты.
     - ’ы кто?
     Ћн повторЯет вопрос. ‘траннаЯ белесаЯ блуза, прошитаЯ красными нитками:
кажетсЯ - блуза  искритсЯ.  ‚спомнилось  где-то услышанное:  "Ќа  нем  сиЯли
ризы..." - и Я решил, что человек - в ризе.
     -  Ђ?  Љто  ты?  -   он  изучающе   смотрит  на  прислоненный  к  стулу
ортопедический  аппарат  из  кожи и металлических планок, который Я  ношу на
ноге.
     - €з имени ЌиколаЯ Ћстровского, - ответил, наконец, Я.
     - Љхы! ’ы знаешь, кто такой Ќиколай Ћстровский?
     - ‡наю.
     - Љак же ты можешь быть из его имени?
     - џ из учреждениЯ... - говорю насупившись.
     - Ђ-а-а... - мужчина  пытаетсЯ  разглЯдеть  менЯ под простыней.  - €  Я
тоже... в детстве... из учреждениЯ... - он сложил на груди руки, лицо у него
сделалось загадочное. - “ менЯ сверхъестественнаЯ биографиЯ!..
     - Џаша! - крикнул за дверью старый женский голос.
     Њой гость отчаЯнно  сгримасничал. ‚ дверь  просунулась женскаЯ голова с
такими  косматыми, торчащими книзу бровЯми, что женщина щурилась,  чтобы они
не лезли в глаза.
     - ’ы здесь! Џаша, когда ты прекратишь фокусы?!
     - ”окусы?
     - ’ы знаешь! - входЯ в комнату, так гневно это сказала,  что  Я ждал  -
она в  него плюнет. Ћна вдруг  повернулась  ко мне, добро-добро  улыбнулась.
Џотом  опЯть  воззрилась на человека в ризе, и  Я снова подумал - вот сейчас
расцарапает ему лицо.
     - ’ы чего сказал Њарфе „митриевне?
     - €дите вы  в это дело вместе с Њарфой „митриевной!  - закричал мужчина
попЯтившись.
     - Ђх ты!.. ах-х... - женщина чуть не схватила мой аппарат.
     - Ђгриппина! -  мужчина  воскликнул торжественно,  указываЯ  на аппарат
пальцем. - ’ы сломаешь ребенку вещь, Ђгриппина!..
     Ћна с опаской потрогала аппарат:
     - ’Яжесть какаЯ! ‘ ума сошли - надевать на детей...
     Њужчина повеселел:
     - ђацуха! ‡ато премию огребли!  ‚от и  ”едору  поставили  искусственное
горло, а у него почки заболели.
     - Ћт водки, - сказала женщина.
     - Ћт горла!
     Ћн хотел добавить, но Я перебил, обидевшись за мой аппарат:
     - Њне дЯдЯ ‚алЯ делал! Ћн самый лучший мастер, у него на выставке...
     - ‚алЯ, ‚алЯ, ‚алЯ...  -  гость важно смотрел на  металлические планки,
винты  и  вдруг,  в  суровом  неудовольствии,  спросил:  -  ‘  шестимесЯчной
завивкой?
     џ прошептал озадаченно:
     - Ќет...
     - Ќу, так и есть, Я ее знаю!
     - Џаша! - Яростно  сказала  женщина. -  “ходи отсюда,  Џаша,  не доводи
менЯ, а то будешь бедный!
     - Ќу, знаешь ли! - мужчина замигал, посапываЯ, и, возмущенный, вышел.
     - Ћлежечка, - сказала мне женщина, хотЯ зовут менЯ совсем не Ћлежечкой,
- ты сейчас оденешьсЯ, моЯ хорошаЯ, а Я принесу тебе закусочку.
     Ћна ушла, а Я впилсЯ зубами в подушку от жалости, что не досмотрел сон;
у менЯ потекли слезы - так невыносимо жаль было неразъЯснившегосЯ счастьЯ!


     * * *


     ќтот  сон повторитсЯ  через  шесть  лет,  когда мне будет четырнадцать.
ЏовторитсЯ несколько ночей подрЯд перед тем, что так пронзительно врежетсЯ в
мою жизнь.


        3.


     џ вложил  мою высохшую левую  ногу  в  аппарат,  зашнуровал его,  надел
сатиновые шаровары взамен больничных штанов: сегоднЯ, вернее, вчера вечером,
когда менЯ привезли в эту  комнату,  началась моЯ новаЯ жизнь. ЊенЯ усыновил
замдиректора нашего лечебно-учебного учреждениЯ  длЯ физически неполноценных
сирот ‚италий Ђлександрович Џенцов.
     Њне уже исполнилось восемь, Я и мой новый отец знали - Я не смогу звать
его  папой. Ќазывать ‚италием  Ђлександровичем было тоже неудобно. € сегоднЯ
утром Я решил его звать приснившимсЯ необыкновенным именем ‚алтасар.
     “мный,  занЯтый  делом  каждую минуту, он,  даже когда ел, клал на стол
несколько  книг, из которых торчали разноцветные  закладочки, и его  рука то
макала Яйцо  в  соль, то  открывала книгу  на закладочке;  голубые подвижные
глаза попеременно взглЯдывали в книгу, в тарелку и опЯть в книгу...
     Ћн   все   времЯ  училсЯ;   незадолго  до   моего  усыновлениЯ  окончил
аспирантуру.
     €так Я стал, вместо моей, носить его фамилию - Џенцов. Ќо эстонское мое
имЯ осталось - Ђрно. ‚ школу Я буду ходить обычную, со здоровыми детьми.


     * * *


     Џоселок,  чьим жителем Я сделалсЯ, был почти в  часе езды от старинного
города, что  расположилсЯ в  низовьЯх  реки, впадающей в Љаспий.  ‚алтасар и
Њарфа, хирург городской  клиники, добирались  до мест работы в  трЯском,  до
отказа набитом автобусе. Ћни боролись за пространство длЯ умеренных движений
в жуткой свЯзанности жизни, и их отмечал дар - слышать звон родника...
     ‚последствии,  с  ощущением всей  полноты сознаниЯ, Я  представлЯл  две
человеческие  точки  с  огромным,  уместившимсЯ  в  них миром.  ‚оспоминаниЯ
неизменно доносЯт до моей  нынешней  секунды  пронзительное  нежелание  быть
просто  материей  и   не  менее  терзающий  страх  растительного  быта,  что
перегорали в  почти  исступленную  неутомимость,  с  какой ‚алтасар  поливал
насаженные перед окном  кусты кизила.  ‡а  ними  тесно торчали серые прутьЯ,
перепутанные  повителью.  ‚право   и  влево  раскинулсЯ   двор,  окаймленный
непролазными  зарослЯми  донника, тархуна,  конопли.  Џо нему  бродЯт  куры,
изредка пробежит крыса.
     ‚ нашем  густонаселенном  бараке первыми  познакомились  со  мной Џавел
…фимович, продававший в  киоске газеты, и его жена Ђгриппина ‚еденеевна. Ћна
принесла мне пирожок с повидлом. џ уже собиралсЯ откусить кусочек, как вошел
‚алтасар.
     - ’ак. Ќачинаем день с удовольствий?
     - „оброе утро, - сказал Я тоскливо и положил пирожок.
     -  „оброе, доброе... - произнес ‚алтасар с  терпеливым  неодобрением, в
котором  понималось: "Ќу  вот, плюем  на гимнастику, вместо горЯчего хватаем
сладкое..."
     Ћн  был  не  один -  за  ним  вошла,  по обыкновению озабоченно, слегка
наклонЯЯсь  вперед, Њарфа.  Ћна  всегда морщитсЯ,  слыша  свое имЯ, и хочет,
чтобы  ее, на худой конец,  звали  Њарой. џ  побаиваюсь обращатьсЯ к ней без
отчества - ведь она хирург, она  делает  операции, а  что  длЯ таких, как Я,
может быть страшнее?.. Џосле операции  тебЯ рвет, два-три месЯца надо лежать
в гипсе.  Њарфа работала не в нашем учреждении,  но  часто  у нас бывала, мы
знали - на самые тЯжелые операции отвозЯт к ней в клинику.
     Ћна  подошла   к   моей   койке,   ткнула   кулаком  в   матрац,  стала
многозначительно глЯдеть на мужа.
     - Ќу и?..  - спросил он безразлично,  но под безразличием чувствовалась
робость.
     - ЊЯгко! - заЯвила она тоном вынужденной сдержанности, до скрипа вжимаЯ
матрац в койку. - Ѓольной всю ночь проспал на мЯгком!
     ‚  учреждении неукоснительно, словно в странной страсти  вылечить нас и
именно  этим,  подкладывали  нам  под  матрацы  фанерные  щиты.  €  врачи, и
медсестры,  и  нЯньки  с ревностной  важностью  относились  к  исключительно
любимой мере.
     ‚алтасар нагнул голову, потер рукой шею.
     - Ђ ты куда смотрела? ’ы же была вчера тут!
     - ‚чера - это в одиннадцать ночи! Џочему, после невозможного днЯ, Я еще
и...
     - Џотому что давать советы  все мастера, а  быть ответственным... -  он
упер испепелЯющий  взглЯд в спину Ђгриппине ‚еденеевне, котораЯ, до того как
проворно пуститьсЯ из комнаты, стоЯла в молчаливой скорби.
     -  Џочему это  Я ответственна  за  постель? - спросила  Њарфа  едко,  с
вызовом отставив ногу.
     - Џотому что... потому что это твоЯ сфера...
     - „а? Ђ Я считала, что моЯ сфера - операционнаЯ.
     - € операционнаЯ, и постель, и... морг.
     -  Њорг?.. - внезапно  губы у  нее  искривились,  задрожали, она,  Ярко
побледнев, отвернулась к окну.
     ‚алтасар  поглЯдел на менЯ с  насильственной самоуверенностью, хмыкнул,
развел  руками,  что  надо  было  понимать:  "‚от  так  мы сами вызываем  на
резкость, а потом обижаемсЯ и плачем". Ћн подошел к жене, нежно ей  зашептал
- Я разобрал: "Њалыш..." Њежду тем она на каблуках заметно выше его.
     -  •амство  -  намеки с  моргом! -  запальчиво  отмахнулась  она, потом
повторила  сказанное,  но  уже  другим  тоном,  означавшим:  "•орошо, что ты
извинЯешьсЯ, но, как хочешь, а такие шутки непростительны".


     * * *


     ‚первые в жизни Я  завтракаю не с гурьбой детей, а с двумЯ взрослыми. џ
потрЯсен:  до чего вкусной оказалась горЯчаЯ пшеннаЯ каша, свареннаЯ с мелко
нарезанной  вЯленой  воблой!  ЏоглЯдываю  на   взрослых:  их  немногословие,
непоколебимо-серьезный  вид  одушевлЯют  поедание пищи  настроением  деловой
внушительности.  ‘тараюсь  быть  чинным  и  терзаюсь:  не  нахальство  ли  -
попросить добавки?.. ‚друг Њарфа, бросив: - Ќе возражай! - накладывает в мою
тарелку еще каши.
     џ  расцвел  весельем,  которое впервые  в  моей жизни не было одиноким.
Љогда она спросила, чего мне хочетсЯ на десерт, попросил  лакомство, о каком
бесплодно  мечтал  в  учреждении:  ржаной  хлеб   с  подсолнечным  маслом  и
сладким-сладким чаем.
     - €нтересный вкус! - отметила она с вдумчивостью сомнениЯ.
     Ќаблюдала,  как  Я  обмакиваю  хлеб  в  блюдце  с  маслом,  подсаливаю,
откусываю,  запиваю приторно сладким  чаем - и неожиданно  чмокнула  менЯ  в
щеку.
     - Ђ белый хлеб со сливочным маслом ты никогда не ел?
     - …л. Џо праздникам.
     Ћна переглЯнулась с ‚алтасаром.
     - Ѓудешь ежедневно есть!
     Ћт  небывалой  сытости стало  скучно:  нельзЯ, как у нас  в учреждении,
сыпануть кому-нибудь соли в чай.
     Њарфа,  как  бы  сосредотачиваЯсь  на  тревожном,  обратилась  к  мужу,
требовательно постукиваЯ ложкой по чашке, на которой нарисован заЯц:
     - Ќаш  словоохотливый сосед в э-ээ...  феерической куртке...  ђаньше он
мне рассказывал - всю войну был разведчиком, а вчера объЯвлЯет - он летчиком
на этом... на боевике...
     -   Ќа   штурмовике,  -  поправил  ‚алтасар   с  выражением   нарочитой
внимательности.
     - „а. € Якобы немцы кричали: "Ђхтунг, ахтунг! ‘пасайтесь кто может -  в
небе —ерный Џауль!" Ђ завтра скажет - был танкистом.
     - Ќу и что - безобидно.
     - Љогда  взрослый так  лжет и  постоЯнно?..  Ќадо оградить Ђрно от этой
семейки!
     - Џопробуй - в бараке, с  общей кухней!  € не собираюсь - пусть все как
есть.
     Њарфа прищурилась, выговариваЯ Ядовито вопрос:
     - ‚ чем тогда твоЯ роль?
     - ‚мешиватьсЯ лишь при обстоЯтельствах особенного рода...


        4.


     Џосле завтрака,  не мешкаЯ, ‚алтасар вывел  менЯ, как  он  выразилсЯ, в
естественные условиЯ, то  есть во  двор. Џеред  нами  тотчас оказалась толпа
мальчишек: они бросили турник, сломанный велосипед, волейбол.
     - ‡дравствуйте,  ‚италь  ‘аныч!  -  вежливо  сказал  самый  старший,  с
волейбольным мЯчом под мышкой.
     - Џривет, - сухо обронил ‚алтасар. - ‚от... џ вам привел моего сына.
     Њальчишки  переглЯнулись: Я понЯл - у них с ним  уже  был  разговор обо
мне.
     - ѓога, - степенно сказал ‚алтасар старшему. - ‚от, Я вам его доверЯю.
     Њальчишкам  Явно  понравилось,  что менЯ  им  доверЯют:  деловито,  как
какую-нибудь нужную вещь, они зачем-то поволокли менЯ под руки к поломанному
велосипеду. џ  вырывалсЯ, чтобы показать, что сам умею ходить, но ѓога понЯл
иначе:
     - Ќе видите, он вообще!.. - и позвал: - ’учный! Џосади на себЯ!
     Џередо мной с готовностью склонилсЯ толстый крепыш, менЯ взгромоздили к
нему на спину - поддерживаЯ с боков, толпа двинулась по двору.
     - —егой-то? —его его? - долетало до менЯ из-за толпы.
     -  ќто  ‚италь ‘аныча... ‚италь ‘аныч велел... ‚италь ‘аныч сказал... -
имЯ моего нового отца звучало на все голоса, Я понЯл: длЯ мальчишек двора он
не менее внушительнаЯ фигура, чем длЯ обитателей учреждениЯ.
     - Ќа фиг  велосипед! -  ѓога  вдруг  с пренебрежением ковырнул  рукой в
воздухе. - Џошли лучше Ђгапычу стукалочку заделаем?
     -  Ћ,  точнЯк!  ‘тукалочку,  стукалочку!  -  закричали мальчишки, толпа
устремилась за сараи.
     ’учный с шага перешел на бег, Я подскакивал  на его  спине, аппарат мой
жалобно скрежетал.
     - ќй, отвинтитсЯ нога! - мальчишки на бегу предостерегали ’учного.
     - Ќ-н-не от...вин-н...тит...сЯ!  - он отвечал задыхаЯсь, но не  убавлЯЯ
шага, и крепко держал менЯ за коленки.
     ‡а сараЯми  на отшибе Я  увидел домик. Њы залегли в сухой  канаве, двое
подкрались к домику, завозились возле  окна.  Ќужно было в оконную раму  над
стеклом  вонзить иглу с привешенной картофелиной, от нее протЯнуть  нитку и,
дергаЯ, постукивать в стекло картошкой, пока не выскочит хозЯин.
     —то-то не ладилось - мальчишки от дома махали нам.
     - ЊенЯ зовут, -  сказал  ’учный удовлетворенно:  он  был  специалист по
стукалочкам. - ‘ходить? - спросил ѓогу.
     - „уй! - велел тот. - Ђ его, - кивнул на менЯ, - пусть Ѓармаль возьмет.
     ‘пустив  менЯ со спины,  ’учный  с небрежным  видом сплюнул, побежал  к
домику, а ко мне пробралсЯ по канаве  хмурый костлЯвый мальчишка со странным
прозвищем Ѓармаль.
     -  Ђтас! - вдруг резанул  крик -  мальчишки покатились от домика: из-за
него вынырнул шустрый старик и понессЯ прЯмо на нашу канаву с воплем:
     - ‘обак спущу-ууу!
     Џосле Я узнал - никаких собак у старика Ђгапыча не было.
     ‚атагу  метнуло из канавы. ѓога - какие страшные сейчас у него глаза! -
готовый покинуть канаву последним, указывал на менЯ  и орал Ѓармалю,  срываЯ
голос:
     - ‘аж-жай, дер-ри-ии! џ задержу!
     Њальчишка  взвалил  менЯ  на спину,  ѓога  Яростно подсадил,  застонав,
вытолкнул нас наверх.  џ сразу ощутил:  увы, силенки у ЃармалЯ не те,  что у
’учного, - Ѓармаль бежал медленно и, чувствуЯ, что нас настигают, завизжал:
     - ‰и-и-ии!
     џ попыталсЯ обернутьсЯ, еле  удерживаЯсь на костлЯвой его  спине, краем
глаза увидел, как ѓога отчаЯнно взмахнул рукой и кинулсЯ под ноги Ђгапычу, в
этот же миг Ѓармаль повалилсЯ - Я боднул головой землю, от страха не заметил
боли, встал.
     Ђгапыч, подмЯв ѓогу,  тузил его - в  панике Я  пустилсЯ  к близким  уже
сараЯм, шкандыбаЯ в своем аппарате.
     - ‘корей! †ми!  „авай!  - мальчишки от сараев  махали мне, приседали  и
подскакивали длЯ поощрениЯ, самые смелые выдвинулись навстречу.
     - ‚о-о несетсЯ! - кто-то недоуменно воскликнул - от  счастьЯ  похвалы Я
прыгнул через кочку: аппарат мой скрежетнул, что-то больно вонзилось в ногу.
     Џодошел, вытираЯ слезы, истрепанный ѓога.
     - ”уражку забрал. Ћрет - за фуражкой с матерью придешь... Ђ  ты чего? -
он с испугом надо мной наклонилсЯ: Я сидел на земле.
     - Ќога отвинтилась, - объЯснили мальчишки.
     - „а не нога... - пробормотал Я стесненно, - аппарат... винтик вылетел.
     ѓога, снова решительный, раззадоренно-деЯтельный, распорЯдилсЯ:
     - Џокажь!
     Ќо Я обеими  руками держал ногу,  будто боЯсь,  что отнимут. Ћн, понЯв,
приказал мальчишкам:
     - Ђ ну отошли! Ќе фиг вылуплЯтьсЯ!
     ’е нехотЯ  отступили,  не  отрываЯ  от моей ноги глаз. ѓога  задрал мою
штанину,  ощупал  аппарат,  обнаружил,  откуда  выскочил  винт,  из-за  чего
половина  аппарата  ниже колена  отделилась  от  верхней и  планка  до крови
продрала кожу.
     - €щите винт!  - велел  ѓога. - ’учный,  Ѓармаль,  дуйте по следам, все
обшарьте, и чтоб был!
     ‘ел на землю рЯдом со мной и вдруг крепко менЯ обнЯл.


        5.


     џ знаю: здоровые дети жестоко дразнЯт искалеченных, обзывают беспощадно
ранЯщими словами.  Ђ надо мной никто обидно не усмехнулсЯ. ЃоЯтсЯ ‚алтасара!
—ем же он их так застращал?..
     ‹ишь   гораздо   позднее  мне  открылись   своеобразные   истоки   того
неправдоподобного дружелюбиЯ, какого Я нигде больше не встречу.
     —ерез  здешние места пролегал путь, по  которому при ‘талине отправлЯли
людей  в Љазахстан, в ‘реднюю Ђзию. ‘лабые в пути  заболевали. €м предстоЯло
плавание  через Љаспий на переполненных удушающих  зловонием  баржах. Њногие
умирали,  и  охране в дороге  приходилось возитьсЯ с трупами.  ‚от и  решили
самых сомнительных  оставлЯть.  Ќа  равнине,  запытанной солнцем  и  зимними
леденЯщими  ветрами, возле  заброшенной землебитной фактории,  были выкопаны
землЯнки.
     ќто место  стали называть „охлым  Џриколом, а  обитателей  - дохлЯками.
‘тарики,   инвалиды,  люди,  съедаемые  тЯжелыми  заболеваниЯми,  не  просто
доживали  тут  последние  дни  под  надзором солдат с  овчарками,  а  тЯнули
посильное:  из  камыша,  какого  имелось поблизости  сколько  угодно,  плели
циновки, корзины, стульЯ, столики.  ‘юда  разрешили приезжать трудоспособным
родственникам,  и  кое-кто приезжал.  €х трудами подвигалось  неодолимое длЯ
доходЯг, барак добавлЯлсЯ к бараку...
     ‚  послесталинскую амнистию убрали караульные  вышки и объЯвили  „охлый
Џрикол рабочим поселком. ЋбластнаЯ газета стала печатать статьи о том, какие
замечательные,  самоотверженные работники трудились и умирали  тут.  Џоселку
дали  имЯ - Ћбразцово-Џролетарск. Ќо люди, жившие по соседству, называли его
по-старому,   обитателей  дразнили  "хилЯками",  "недоносками",   "дохлЯцким
отродьем", "чахоточными". ‚звихривались драки.
     „ети поселка, пусть сами и  здоровые, с ранних лет чувствовали обиду от
слов "хромой", "однорукий" - такими у многих были отец или мать.
     Љакую историю  Я услыхал  от  ѓоги. “ его отца не было  по плечо правой
руки,  к тому же он  страдал Язвой желудка. Љогда буравили боли и корчащийсЯ
человек каталсЯ по  полу,  фельдшер из вольнонаемных  впадал  в скептическое
оживление  -  уверЯл  доходЯг:  беззастенчиваЯ симулЯциЯ!  чтобы не  таскать
вЯзанки камыша...
     Ћднажды отцу попалась в зарослЯх гадюка - он дал укусить себЯ и умер.
     Ђ отец ‘ани ’учного был горбун, умер от туберкулеза уже в амнистию.
     Њатери ЃармалЯ когда-то в  тюрьме изуродовали лицо - оно все перекошено
из-за  жуткого   шрама.   Ћтец  -  паралитик:  мучаетсЯ  постоЯнной  дрожью,
подергиванием каждой жилки, ходит, будто приплЯсывает. Љто не знает, думают:
допилсЯ до чертиков или дурачитсЯ.
     ’акие судьбы принЯла в себЯ давильнЯ, дабы, без Ясной мысли о том, ради
чего она  стараетсЯ, оделить менЯ редкостным согревающим  вином. „оставшейсЯ
мне  завидной  добротой Я  оказалсЯ обЯзан жалкой ноге,  пораженной  детским
параличом.


     * * *


     Њы  отправлЯемсЯ  "на  городьбу" подсматривать, как  целуютсЯ. Љогда-то
невдалеке от места, где завелсЯ поселок, простиралось пастбище; его окружала
прочнаЯ ограда из  соснового леса,  который сплавлЯли по реке  в Љаспий.  Ћт
ограды   сохранилсЯ   отрезок   шагов   в   триста  длиной.   ‚доль  гнилого
разваливающегосЯ   забора    косматилсЯ   султанистый   ковыль,   разрослись
бессмертник, молочай, болиголов. ‡еленеющую на серой равнине полосу называли
городьбой.
     Њы были  в сарае -  пытались надеть мой аппарат на ногу Ѓармалю  -  как
вбежал  самый  младший в нашей компании шестилетний Љостик и, приплЯсываЯ от
восторга, залепетал:
     - ‡ених с невестой... зених и невеста...
     ѓога помог мне быстро зашнуровать аппарат, мы обогнули  сараи, вышли на
пустырь -  за ним тЯнулась городьба. Ќа полпути  к ней, по  змеившейсЯ через
степь колее, двигались две фигурки.
     - ’учный! - позвал ѓога.
     Џодошел молчаливый ‘анЯ, на шее у него висел бинокль в футлЯре, однажды
украденный из  машины  военных, что нередко  приезжали в  поселок за водкой.
ѓога взЯл бинокль, поставив локти ’учному на плечи, прижал к глазам окулЯры.
     - Ќормально! ‚ обнимочку чешут!
     Џовел нас далеко в сторону от дороги, чтобы не вспугнуть парочку, войти
в городьбу много правее. џ  отставал, нетерпеливые оглЯдывались с досадой  -
ѓога  показывал  им  кулак.  Ќаконец  он  вдруг  присел  передо  мной  -   в
растерЯнно-быстрой путанице движений Я очутилсЯ у него  на спине.  ЏопыталсЯ
протестовать в  зароптавшей  смущенной  оторопи: на вожаке  - и  сидеть? Ћн,
сейчас отстраненно-замкнутый, приказал вскользь:
     - Љончай! Љончай!
     Џобежал размашисто, коротко и  сильно дыша. Ћт его  спины пахло  потом,
обнимаЯ его, Я прижалсЯ щекой к шершавой загорелой шее в мелких волосках.
     ‚ городьбе мы  полежали, слушаЯ птиц, жуЯ травинки; вернулась разведка,
доложила - парочка движетсЯ в нашем направлении.
     Њы поползли в пестрой и цепкой гуще зарослей.
     - Ђрно! -  сдавленно позвал  ѓога;  менЯ пропустили вперед  к  нему: он
лежал за упавшим трухлЯвым столбом, проросшим травой.  ЏротЯнул мне бинокль:
Я  увидел огромных, как  шмели,  муравьев,  здоровенные  красные крапины  на
стебле болиголова. ѓога слегка повернул бинокль у менЯ в руках.
     - ‚от они...
     Ѓлизко,  будто  в  двух шагах  от менЯ, обнимались  парень и девушка. џ
увидел поцелуй,  который соединилсЯ в сознании с  ударом пули в грудь -  так
дразнЯще-тЯжела  была  его  неотразимаЯ   жгучесть.  ЊенЯ  пронзило  смутное
чувство, оно напомнило  то,  что  Я  пережил,  просыпаЯсь впервые в  комнате
‚алтасара, когда мне привиделсЯ таЯщий счастье занавес.


     * * *


     Џридет времЯ, и Я переживу... то же? Ќет! Ќасколько сильнее, необъЯтнее
это окажетсЯ!
     ѓога  -  ему   тогда  будет  семнадцать:   мужественный  старший  друг;
шестнадцатилетний  ‘анЯ ’учный - молчун,  силач; неповоротливый  чудаковатый
одноклассник мой Ѓармаль - всех их застанет рЯдом со мной то, что случитсЯ.
     ‚  то  времЯ  Я  уже не один дома  - у менЯ пЯтилетний  брат  ђодька  с
родинкой над  левой  бровью,  как  у  Њарфы,  с вьющимисЯ, как  у ‚алтасара,
волосами. Џока ђодька не подрастет, мне намертво запрещено говорить ему, что
мы не  родные, и Я  зову ‚алтасара  и  Њарфу папой и мамой. “ нас теперь две
комнаты  - мы с братом  в  старой, а родители  - в  соседней:  жильцы оттуда
переехали,  и ее дали нашей семье. —ерный  Џавел с  Ђгриппиной ‚еденеевной -
по-прежнему наши соседи.


        6.


     Џоследние дни августа - с Љаспийского морЯ дует бриз и словно  нагонЯет
непонЯтное волнение. Љусты кизила перед нашим окном здорово разрослись, окно
день и ночь открыто,  и извилистые  длинные ветки  с темно-красными Ягодами,
клонЯсь, лезут  в  комнату, от  их запаха кружитсЯ голова. ‚ который раз мне
снитсЯ странный сон,  увиденный  в первую мою  ночь в этой комнате: сейчас Я
сорву занавес - закричу на весь мир о счастье!..
     - —его спать не даешь? - сердитсЯ заспанный ђодька.
     - —то? џ говорил что? - испуганно спрашиваю.
     - ‘меесьсЯ, - бормочет ђодька. - ‘меесьсЯ, смеесьсЯ...


     * * *


     Ќепривычное,  редкое длЯ  наших  иссушенных  мест Явление:  с  утра,  с
беглыми паузами,  расточает  себЯ дождь. Ќа  школьной волейбольной  площадке
скупо блестЯт лужи, напоминаЯ новую жесть. Џослезавтра - первое сентЯбрЯ, но
в  сегоднЯшний  вечер  одноэтажнаЯ  неприглЯднаЯ  школа  пуста,  безразлично
смотрит темными окнами.
     ѓога катал  менЯ на велосипеде -  подъехал сюда поиграть в  волейбол; Я
сижу на мокрой лавке: у дождЯ - перерыв. ѓромоздЯщеесЯ небо,  местами сизое,
местами  фиолетовое,  приблизило  лик  -  солнце  просвечивает сквозь  тучу,
подобную спруту, походЯ на его холодно следЯщий глаз: кажетсЯ, спрут пытливо
уставилсЯ на тебЯ.
     ‚от-вот   дождь  приметсЯ  за  свое,  но  пока   на  площадке   играют.
Џодпрыгивают, бьют по мЯчу знакомые ребЯта,  девчонки - и одна незнакомаЯ, в
малиновых шортах: прЯмые отчетливо-желтые волосы  рассыпчато взметываютсЯ от
ее  подскоков,  взмахов  руки,  и  это  заражает  менЯ  саднЯщей  нервностью
сопротивлениЯ.
     -  ЉлеваЯ девочка! - сказали у менЯ над головой: Я почему-то чувствую -
сказали о ней, хотЯ девушек несколько.
     -  „евочка!  -  другой голос  бросил  с безулыбчивым сарказмом.  -  ‹ет
двадцать пЯть.
     - „а ну...
     - Ђ ты поглЯди.
     Њне раздражающе сладко оттого, что у нее капризное, высокомерное лицо -
бьет  по мЯчу, будто дает пощечину. џ беспомощно раздваиваюсь: молитвенное к
ней устремление не уступает странному веселью от  уличающего ее: "„евочка!..
двадцать пЯть  лет!.." џ  почему-то на  нее  злюсь, хочетсЯ рассмеЯтьсЯ ей в
лицо...
     •лынуло  -  игроки  кинулись  к  брошенным  на  траву  курткам,  бегут,
накрываЯсь, к домам.
     - ѓога! ѓога! ‘мотри-и! - возбужденно, зло кричу, показываю на медленно
идущую: у нее нет куртки, она одна не спешит.
     Ќетерпеливо-Яростно,  ненавидЯ ногу, котораЯ  бесстыже  подводит  менЯ,
влезаю на ѓогин велосипед:
     - ѓогочка, толкни! ’олкни, пожалуйста!
     Ћн  толкает  велосипед.  €зо  всех  сил жму  здоровой  ногой на педаль,
проезжаю мимо  нее  - руль пропадает куда-то: Я погружаюсь  в глухую полынь,
будто в слепоту колкого фантастичного ликованиЯ.
     ѓога  выуживает  менЯ  из  травы, Я в  ней по  поЯс, подо  мной  смачно
хлюпает, чавкает, майка липнет к телу.
     - ’ы чего? - ѓога смеетсЯ.
     Њокрые волосы застилают мне глаза - откидываю волосы. Ђ ее уже нет.


     * * *


     ‚алтасар считает Њарфу красивой. Ћн никогда при мне не говорил, но Я-то
знаю. џ не стал бы с ним спорить - до сегоднЯшнего днЯ...
     Њы поужинали,  Я уже почистил зубы, но не иду  спать  -  один  торчу на
кухне в напрЯженной рассеЯнности. ‚ыглЯнул из комнаты ‚алтасар:
     - Ћ чем думаем?
     - ’ак...
     - ’айны - четырнадцать лет... €ди спать, тайна.
     ђаздеваюсь  в  моей  комнате,  времЯ  от  времени  спохватываЯсь,   что
забывчиво замер.
     - ’ы почему не спишь? - спрашиваю ђодьку.
     - Ќастроение на душе смутное.
     - Љак, как? - хохочу Я, храбрЯсь, будто передо мной совсем не ђодька. -
ѓде ты это подхватил? —то ты понимаешь в душе?
     - Џонимаю, - он отвечает загадочно.
     Џод  окном тренькнула  гитара; подхожу  и вЯло  ложусь  на  подоконник:
белеющаЯ фигура у куста. —ерный Џавел в своей ризе.
     - Џал …фимыч, сыграете?
     - ‚ы просите песен - их нет у менЯ...
     - Ќу, пожалуйста!
     —ерный Џавел дребезжаще поет:

     <i>Ћтцвели уж давно хризантемы в саду...</i>

     ЋпЯть  налетел  бриз,  сорванный  лист  впорхнул в  комнату.  Ќакидываю
пиджак,  менЯ выносит  за  дверь, иду не знаЯ  куда  через кухню; в  комнате
соседки,  моей  одноклассницы  Љати  -  смех.  „верь  прикрыта  неплотно.  џ
постучалсЯ и заглЯнул. ЉатЯ смеетсЯ:
     - ‘лыхал - —ерный Џавел сейчас пел? ‘лыхал?
     џ киваю.
     - Ђгриппина его за шкирку! - она всхохатывает, притопываЯ расстегнутыми
босоножками.
     - Љатерина, спать! - голос ее матери из второй комнаты.
     - “же  легла!  -  ЉатЯ  стЯгивает  платье,  падает  на койку:  менЯ  не
стеснЯетсЯ - с  восьми  лет  растем  в одном бараке.  ЊенЯ сейчас  почему-то
поразило, какие у нее длинные ноги.
     - Ќу и ножки у тебЯ! - Я присвистнул. - Љак у орловского рысака!
     Ћна заливаетсЯ: ей понравилось.
     - Ђ ты видел хоть рысаков?
     - “ ‚алтасара фотка. Ѓелый такой.
     - Љак у кого ноги, у кого? - мать Љати заглЯдывает встревоженнаЯ.
     - “ рысака-медалиста, он пЯтьдесЯт тыщ стоит.
     - Ќу, Ђрно, как скажет! “ рысака - надо же... ЌакройсЯ, бессовестнаЯ, -
залюбовалась!
     - ‘покойной ночи.


        7.


     ѓроза  прЯмо  над нашей школой:  между вспышками в  классе  непроглЯдно
темно -  тишина,  будто в уши ввинчивают буравы,  и вдруг - краткий,  рвущий
тебЯ с места  гром.  Њне чудитсЯ:  исполинский  старик  сидит  на корточках,
играет  в ножички - сверкающие ножи с разЯщим грохотом вонзаютсЯ в землю все
ближе,  ближе к школе; у старика гранитнаЯ голова, трепетные вспышки озарЯют
согнутые в коленЯх ноги - не то скалы, не то водопады.
     - Ћй, мамочка! - нервический возглас Љати.
     Џеред окном необъЯтно пыхнуло, взорвалось.
     - “чительница! - внезапно объЯвила  отважнаЯ  ‹идка  Љотенок - она одна
осмеливалась ходить по классу и выглЯдывать.
     Ќаша  с  Ѓармалем   парта   у   окна.  ЋпЯть   полыхнуло  содрогающейсЯ
ослепительной белизной - Я  резко, до боли в шее, отвернул  голову, оглох от
удара. Ћна стоЯла в дверЯх - сощурившаЯсЯ.
     - ‡анавесьте окно!
     ‚се ежились, никто не двинулсЯ.
     Ћна прошла через класс презрительно-мерным шагом, задернула шторы. ЊенЯ
трЯсло от безумной нервозности -  позавчера, в малиновых шортах, эта девушка
играла в волейбол. ’еперь в темном платье ее не сразу узнаешь. Ѓордовый верх
платьЯ, и волосы  цвета сухих, будто  лакированных  стружек -  Я никогда  не
представлЯл себе  такого  восхитительного контраста.  Ћна  от  менЯ в метре.
Џочудилось,  молниЯ попала мне в голову, потому  что Я услыхал мой незнакомо
наглый голос:
     - Љак вас зовут?
     -  …лена...  - голосом неровным  и тихим,  кротко  мерцаЯ  взглЯдом.  -
ѓуставовна.
     ‘мотрит на менЯ с жалостливым  интересом. ’ак глЯдЯт на  выходки бедных
недоумков. Џотом классу:
     - ЊенЯ зовут …лена ѓуставовна!


     * * *


     - Ќужда припала  - чертить  теперь! - ругаетсЯ Ѓармаль: мы возвращаемсЯ
из школы; черчение введено у нас в этом году.
     -  “чилка по  черчению... воображулЯ! - походЯ бросаю,  сбоку  следЯ за
Ѓармалем.
     - ЊолодаЯ... - ронЯет он пренебрежительно, как брюзгливый старик.
     €дем в наш  двор садиком, который  на  пустом месте разбил ‚алтасар. Ћн
долго "отливал" маленькие  карагачи, приносЯ вечером  под  каждое деревце по
десЯть ведер воды. ’еперь карагачи крепкие, высокие, раздавшиесЯ  узловатыми
ветвЯми.  ’рЯсу  один  из  них  изо всех сил,  на нас густо сыплютсЯ  капли,
здоровенные, как виноградины.
     - Љончай! ‰и-и-ии!  - Ѓармаль взвизгивает и сам бьет, бьет, пригибаЯсь,
по стволам...
     “шел.  Ђ Я, разъезжаЯсь подошвами на грЯзи,  поворачиваю обратно - менЯ
непостижимо тЯнет к школе. Ќа больной ноге - целое грЯзевое Ядро: еле волоку
ногу, помогаю рукой. ‚ луже на волейбольной площадке чуть не растЯнулсЯ.


     * * *


     ’ри  зимы  мальчишки возили  менЯ из школы на салазках  - мчали, дергаЯ
прикрученную к санкам проволоку: Я опрокидывалсЯ от  рывков на спину, передо
мной на плотном  и  черном,  как  смола,  фоне оказывались  крупные морозные
внимательные звезды. Њы  глЯдели друг на друга, а дворнЯга „жесси, откуда-то
попавшаЯ к —ерному Џавлу, который уверЯл, что это чау-чау и  ее подарил  ему
один генерал, на бегу то и дело через менЯ перескакивала...
     ’ри зимы. Ђ потом Я стал стеснЯтьсЯ.
     Ќочью не мог заснуть за моей ширмой, изнурительно переживаЯ: начнут или
нет ‚алтасар с  Њарфой? ‘ердце,  до  того как  слух улавливал их беспокойное
дыхание,  замирало  и  вдруг срывалось,  взахлеб  гонЯ  тоскующую  кровь.  џ
дрожливо  отодвигал  занавеску, и,  когда  сквозь  оконные  шторы  проникало
томление чуть заметного лунного света, воображение вседозволенностью страсти
усиливало  его.  Њне казалось,  Я  вижу все-все... Ќо при этом чувствовалось
что-то, не поддававшеесЯ дорисовке.
     ђассудок  понуждал   мое   душевное   устройство   изощрЯтьсЯ  в  хаосе
предположений, устремлЯЯсь  на  штурм  неразрешимого.  ‘тановилось  Яснее  и
Яснее, насколько оно хорошо: <i>это особенное</i> - нежность ‚алтасара и Њарфы друг
к другу.
     Џозднее Я понЯл,  как любил  их - ибо  менЯ не  смирила отъединенность.
‡ависть сшиблась с восхищением, и восхищение одолело - так неистово желалось
нежного великолепиЯ!  и  столь  очевидной представала позорность той  отрады
нищих,  какаЯ  только  и  возможна  в  учреждении,  все более безобразном  в
воспоминаниЯх.  ’амошнее  с   его  нечистотой,  которой  угощались  мальчики
постарше,  настигало  менЯ, доводЯ  до внутренней  гримасы плаксивого смеха.
ЋткрытаЯ мной  нежность стала как бы моей собственностью, немыслимой длЯ тех
обделенных, и Я жадно проектировал ее в свое будущее.
     џ представлЯл Њарфу  с  ее собранной, полной здоровьЯ фигурой, приЯтным
лицом и идущей к нему косой челкой в коричневом школьном платье. ‘о временем
такой станет какаЯ-нибудь из моих сверстниц, чьи попки пока что не развились
до дразнЯщей интересности, и Я буду владетелем, как ‚алтасар.
     џ потакал моему легкомысленному  тщеславию, перебираЯ в уме школьниц  и
пресыщенно  уклонЯЯсь в подернутое дымкой незнаемое, в  котором помогало мне
наощупь блуждать прочитанное в книгах и увиденное в кино.
     „ействительность  окрашивалась  настроением возвышенно-дерзкой охоты, и
могло ли взбрести мне, мечтающему о далекой лани, что менЯ способна поманить
закоснело-скучнаЯ школа?
     Ћднако  же Я  стою  перед ней,  по-вечернему  безлюдной,  открыв -  как
таинственны серые ее окна!  Ћни словно о чем-то предостерегают. Њежду мной и
школой  возникла  некаЯ  новаЯ  свЯзь:  девушка  в  малиновых  шортах,  наша
учительница - теперь, с первого взглЯда на школу,  Я буду знать, там она или
нет.
     Ћднажды мы с мальчишками возвращались  из кино  - смотрели "Љапитанскую
дочку" и теперь в развЯзной вольн