ьно:
     - •орошо у вас в ‘аратове? Ќаверно, все лето в ‚олге купались?
     ‚ плотной зависимости от тЯготеющего вопроса мужские фигуры сливались в
желто-бесформенную  массу,  что необъЯтно ширилась  и алчно  со  всех сторон
обступала ее - такую грациозную в обидчивом замешательстве.
     - Љупалась в море. Љаспийском. Њы с подругой ездили в „ербент.
     - „ербент!  -  поспешно  выразил Я ей льстивую радость, упиваЯсь словом
"подруга" и горЯчо желаЯ той всЯческих благ.
     - Њы жили  на квартире... - Ћна объЯснила:  три глинобитных постройки и
ограда образуют  четырехугольник  с двором  внутри,  и над  ним -  крыша  из
виноградных лоз.  -  Џрелесть!  Ќикогда  такого  не  видала.  ѓрозди свисают
наливные, увесистые...
     ЊенЯ осенила пойманнаЯ в словах чувственность. ‚печатление было глубоко
и остро и щедро окрашивало то, что Я неутолЯемо слушал.
     Ћна сказала:
     - ”руктовые деревьЯ везде. ‚ода в море теплющаЯ.
     џ увидел плодоносЯщие сады, в чьей  зелени тесно золотистым, оранжевым,
розовым фруктам. Ћна, в облачении …вы, притрагиваетсЯ  к ним, плоды касаютсЯ
ее губ, ее грудей... Ќад морем неотразимо приветлив взлет беззаботного неба,
заспанно-медлительные  волны  отсвечивают  стеклом бутылочного  цвета.  Ћна,
извивно-лукаваЯ, танцует на кромке берега, посылаЯ мне взглЯды...
     -  ѓде мы жили, ограда -  настоЯщаЯ  каменнаЯ  стена, оштукатуреннаЯ, -
сказала она с веселой уверенностью в том, что Я поражусь.
     € Я поразилсЯ.
     - „лЯ „ербента это обычно - не забор, а беленаЯ стена.
     - Џравда?
     - Ќу конечно! ’о же и  ослики. ’ак их много! €дешь тенистой улицей, а к
дереву ослик привЯзан...
     “ ее квартирных хозЯев  осел в стойле отмахивалсЯ хвостом от мух. ‹юбил
хлебные корки с солью и сахар: больше - колотый, потверже, чем рафинад.
     џ  представил, как  осел большими  губами глубокомысленно  берет  с  ее
ладони кусок сахара:
     - „ербент...
     -  Љакие  удивительные  памЯтники  истории!  -   она   обрадована  моей
заинтересованностью.  -  Љрепостные стены, башни,  ворота  -  шестого  века!
‡дание мечети - восьмого. Љараван-сарай, бани - тоже древние.
     -  ќто  надо  видеть...  -   умиленно  говорю  Я  и   не  сопротивлЯюсь
предвосхищениЯм будущего, которые полнЯтсЯ блеском героики.
     ‚оображение  доставлЯет  мне  из  прошлого  превосходное горючее,  и  Я
стремлюсь  на сверкающий  пьедестал  -  покорЯЯсь  гармонии  между  ласковым
бархатом и отточенным клинком.
     - “ матери в письме... было про моего  отца - он такой был  силач! -  Я
захлебнулсЯ силой переживаниЯ. - ‚ погреб провалилсЯ годовалый бычок -  отец
обвЯзал его веревкой и вытащил! Ћдин!
     "џ выдержу ее взглЯд", - подумал Я, не подымаЯ глаз.
     -  Ћн  убивал  <i>их</i>...  -  прошептал  Я,  сладко  ужасаЯсь  безумию  моей
храбрости. - Ћн восстал...


     * * *


     Ѓессолнечно-сырой,  знобкий день  весны. ’учи  быстро скользЯт пластами
скопившегосЯ холодного дыма. ЃеременнаЯ крестьЯнка  бежит от  усадьбы  через
серое  хлюпкое  поле,  и  все  пусто и  напрЯжено вокруг.  ‚збежав  на  скат
лесистого холма, она едва устоЯла, разъезжаЯсь башмаками по талому снегу.
     Ќа округло-лысом взлобке выситсЯ состарившаЯсЯ сосна: сама внимательнаЯ
и   сочувствующаЯ  отстраненность.  †енщина  обхватила  дерево  руками,  как
большое,   мирное,  понЯтливое  существо,   и,   словно  убеждаЯсь   в   его
отзывчивости, вдыхает весенний чуть мозглый запах.
     …й надо  видеть хутор, и она  поворачиваетсЯ  неловко, трудно: сосна не
дает  ей  упасть навзничь, поддержав  спину. Џодрастающий нечастый соснЯк не
скрывает  усадьбу  внизу  на равнине:  дом,  коровник, другие  хозЯйственные
постройки.  ЋткрытаЯ раскисшаЯ землЯ по  сторонам, овраг далеко справа,  лес
еще  дальше  слева -  все  это безлюдное пространство оглаживаетсЯ ворчанием
мотора, злЯщегосЯ на унылое  недружелюбие дороги.  ѓрузовик, чей кузов тесно
усажен автоматчиками, похожими на слипшиесЯ торчком  личинки, направлЯетсЯ к
хутору, расхлЯбанно раскачиваЯсь в зыбучей колее.
     Џроговорила  безукоризненно  внЯтнаЯ очередь -  кузов выбросил обильную
россыпь личинок;  над  равниной заспешили  коротенькие чеканные  стуки.  Ћни
оказались в ладу с посвистом  ветра,  что принЯлсЯ  ударЯть густыми рывками:
тучи,  не поспеваЯ за ним, рвались в клочьЯ. Џули тихо-Явственными щелчками,
твердыми  и  красивыми,  впивались  в поперечные  жерди,  в кольЯ  изгороди.
ђазнесли  в  щепки ставни  окон. Ќо в них все проблескивают  почти  невидные
нежно-бледные  полоски  -  и на  поле еще  одна, а  за нею  другаЯ  личинка,
беспокойно повозившись, замирает скрюченно.
     ‘ледЯщую с  холма  крестьЯнку душит звонкий  груз  мгновений,  разрываЯ
напором крови жилы  висков.  ‘ остановившимсЯ  взглЯдом она осела  к  земле,
сползаЯ  спиной по коре  дерева, и легла набок. ‚близи  занЯто и  отчужденно
шушукнула шальнаЯ  пулЯ и  унеслась  с отзвуком заунывного напева. ЌеведомаЯ
сила внутри женщины  встревоженно действовала, создаваЯ плотское  воплощение
упрека и жестокого голода по выстрелу.
     Ђппаратик  души  с  первого  днЯ  заключал  в  себе след  прекрасных  и
непреходЯщих  вещей и  перерабатывал то, чем его потчевали,  не  в шлак, а в
отрицание, увеличивающее силы переносить его. Џисьма матери поставили менЯ у
истока радуги,  переброшенной в  необычайное, и поЯвилось, где брать блеск и
цвета, чтобы не  чувствовать себЯ  ничтожным перед дрЯнной мутью потемок. €з
развалин остановленных  туч вышло светило, и на  стонущее  задымленное  поле
пролилсЯ солнечный ливень. џ  был на  холме  и  превратил старую безучастную
сосну  в маЯк  отчаЯнного дерзновениЯ. “строившись  высоко на ветви, Я скрыт
стволом.  ЊЯгко  нажав  на  спуск,  вызываю  маленькую   малиновую  вспышку:
прозвучав  тонко  и  томительно, крупица Ярости  убила сержанта  на  грЯзной
равнине...
     Џри помощи снайперской винтовки Я аккуратно прекращаю жизнедеЯтельность
личинок и гусениц. ‘таршина-гэбэшник  укрывалсЯ за кузовом машины - от огнЯ,
что вели  из  дома. Ќо мне  с моего  дерева  видна  сжавшаЯсЯ  фигурка... Ћн
вздрогнул  и, согбенный, посунулсЯ в  землю. џ попал ему пулей под дых, куда
умелые столь впечатлЯюще бьют кулаком.
     ’оржество, подобно возникшей  в реке  воронке, расправлЯло в  моей душе
свою глубину,  и  Я  сосредоточенно  тонул  в  ней. ‚округ  менЯ привлеченно
собирались умершие, снисходительно отдаваЯ должное неподдельной задушевности
моей свЯщенной игры.


     * * *


     Ќаверно,  претенциозность моих домысла и вымысла не  вырывалась из оков
естественно  верного  тона,  и у  нее не хватало духа прервать  менЯ.  Ќо  Я
почувствовал предельное натЯжение  струны и в панике, что она  сейчас уйдет,
ухватилсЯ за то, что  сделало бы такой  оборот  некрасивым  в  ее глазах.  џ
прибегнул к неотстранимой правде, взыскующей отзыва.
     - ‚ы думаете - вот... треплетсЯ как ненормальный... а ведь... а ведь...
- начал Я, прерываЯсь и желаЯ говорить возможно проникновеннее, -  о другом,
как другие, Я мечтать не могу. Ќу, там - что  "на Њарсе будут Яблони цвести"
или  - "до  ‘атурна дойдем  пешком и цветы  принесем длЯ суженой..." Њы... в
имени ЌиколаЯ Ћстровского... мы там поклЯлись на всю жизнь...
     …е болезненно-натЯнутое огорчение сменилось невеселым вниманием.
     - ’ам были хуже, чем Я, - достало у  менЯ отчаЯниЯ продолжить, - вообще
были лежачие, и  мы  все  дали  клЯтву...  если  кого  <i>случайно</i> какаЯ-нибудь
полюбит...  он  не  женитсЯ - чтобы другим не  обидно...  - Я осексЯ:  в  ее
взглЯде была  такаЯ ЯвнаЯ ненавистнаЯ мне жалость, что под сердцем судорожно
шмыгнул холодок, а лицу стало горЯчо до зуда.
     Ќе знаю, понЯла  ли она, что мое злорадство жалило менЯ самого, когда Я
сказал:
     - ЉлЯтва, чтобы  всем - безнадежно!  -  “ менЯ вырвалсЯ  отвратительный
смешок.
     …е глаза были почти черные, непрозрачные.
     - ќто ошибка. <i>‘лучаетсЯ</i> самое разное... - произнесла она, и Я услышал в
голосе остроту причастности.
     - Ѓезнадежно, - повторил Я, улыбаЯсь от самотерзаниЯ.
     - Ќе надо, перестань.
     - Ѓезна...
     - Џерестань! - Ћна вдруг схватила менЯ за волосы,  сунула носом в песок
раз, другой - мгновенно и непостижимо мир стал совершенным.
     -  Ћй-ой-ой, …лена  ѓуставовна!  ‘даюсь!  -  завопил  Я, осчастливленно
обалдев.


     * * *


     џ  изливаюсь ей  о —ерном Џавле, о дворнЯге „жесси,  о нашей  компании.
Љакую  в степи  мы устраиваем  пальбу из  "поджигов"! Џоджигом  (ударение на
первом  слоге)  называетсЯ  самодельнаЯ  огнестрельнаЯ штука,  состоЯщаЯ  из
металлической, чаще медной трубки, сплющенной, загнутой и  залитой свинцом с
одного  конца,  и   деревЯшки,   к  которой  она  крепитсЯ.   ‚замен  пороха
используетсЯ   сера,  соскобленнаЯ  со   спичек.   ‚ыстрел   происходит   от
воспламенениЯ опЯть же спички, помещенной вплотную к боковой прорези трубки.
—иркнешь коробком - и быстрое  шипение оборветсЯ характерным самодостаточным
звуком, который бесполезно с чем-либо сравнивать,  потому что никакой щелчок
кнута,  при  всей  его  резкости, не передаст  исполненной  вкуса значимости
выстрела.
     Ћна менЯ охладила.
     -  ‚ойна  опЯть?  - произнесла  с  чувством обременительно-привЯзчивого
недомоганиЯ, и Я не  рассказал, как  хрустко колола дробь пустые бутылки,  а
если задевала землю - дымком вспыхивала сухаЯ легкаЯ пыль.
     џ несколько изменил течение словесной приподнЯтости:
     - “ ‘ани ’учного, знаете, эх и удар! Ћн, когда  деретсЯ, в лицо не бьет
-  только  в корпус. € первым ударом  -  в отключку!  Ђ  ѓога  на велосипеде
наравне с мопедом выжимает - шестьдесЯт километров в час!
     Њы купались, Я все болтал, пока, наконец, ѓога, катаЯсь вокруг нас,  не
начал почти наезжать на менЯ велосипедом:  на всем плЯже остались три-четыре
человека...
     Ћт протоки мы пошли втроем - ѓога, Я и она, - вскоре Я  выдохсЯ, хромал
все сильнее, и менЯ заставили влезть на багажник. ѓога  ехал некоторое времЯ
рЯдом с  ней - Я бы хотел,  чтобы он вез  менЯ  так, возле нее, до самого ее
дома, - но ѓога не знал об этом.
     Ћн нажимал, нажимал на педали, и она  оказывалась все  дальше - одна на
дороге, идущаЯ непринужденной сильной походкой.


        11.


     Ќаша компаниЯ уже всЯ во дворе, собралась на лавках  под кустами.  ‘анЯ
’учный сидит на скамейке с двумЯ соседскими девочками. Ћни комкают пальцами,
покусывают  сорванные  листьЯ,  а   ‘анЯ  под  гитару  тЯнет  с  натруженной
выразительностью:

     <i>Ѓольше мне волос твоих не гладить,
     Ђлых губ твоих не целовать...</i>

     Ћн ездил летом в город  подрабатывать носильщиком и познакомилсЯ с юной
экскурсанткой: она со своим  классом приплыла  на теплоходе с верховьев,  из
Љинешмы.  ‘анЯ погулЯл с девочкой по  набережной, они подержались за руки, и
она  оставила  ему свой адрес,  попросив описать  место, где  он живет. ‘анЯ
поделилсЯ   с   нами,   как   исключительно  серьезно   размышлЯл,  пока  не
удовлетворилсЯ фразой: "Ќаш поселок находитсЯ в зоне пустыни..."
     Ђ  ѓога  влюблен  в актрису.  ‚ мае  ‚алтасар  возил  нашу  компанию  в
городской театр на спектакль о Њальчише Љибальчише. Љогда артистка, игравшаЯ
Њальчиша, обращалась в зал, ѓога открывал в проникнутых  страстью звуках  ее
голоса  что-то  похожее  на  утаиваемую  слезинку.  Џоследствием  стала игра
растроганных  чувств,  котораЯ  бросала его то  в  тень элегии, то  под  луч
застенчивого озарениЯ. Ћн послал письмо с просьбой об автографе, и пришла ее
фотографиЯ,  на обороте было  выведено  волосными линиЯми "ѓоге на  памЯть".
Ќиже  помещались имЯ и  фамилиЯ  актрисы, а  под  ними  -  жеманно-небрежнаЯ
роспись.
     <i>...</i>‚  силу   всего  упомЯнутого   вечер  отстаивалсЯ   в   нашем  дворе
взволнованно-тихий, полный  сентиментального  настроЯ.  џ стоЯл, опираЯсь на
ѓогин    велосипед,     и    в    обаЯнии     романтичности    смотрел    на
покровительственно-томный пожар звезд.
     Ћткуда мне было  знать, что меньше  чем через  два  месЯца Я вот так же
запрокину голову и свалюсь без сознаниЯ?


     * * *


     ‚алтасар ходит по комнате.
     - ‡воню сегоднЯ  в  школу, - говорит негромко, напористо,  - попадаю на
ѓречина...
     ѓречин - наш учитель физики.
     ‚алтасар,  остановившись,  устремлЯет  на менЯ  взглЯд, которому  всеми
силами пытаетсЯ придать проницательность:
     - ђасскажи-ка! Њне нужна историЯ этой тройки.
     Џри словах "звоню в школу", произнесенных, Я  почувствовал, не на шутку
взволнованно,  у  менЯ сдавило  виски,  менЯ даже замутило: Я ужаснулсЯ, что
‚алтасар узнал причину моих мук,  что сейчас скажет, как это  смешно, жалко.
Ћн сказал о тройке, и Я в облегчении обмЯк.
     ‚чера  Я  получил  тройку - шестую  с начала школьной моей жизни  и уже
вторую в нынешнем сентЯбре: Я непонЯтно как не выучил формулу линзы. ѓречин,
к счастью, вызвал менЯ вторым - первым минут пЯть безрезультатно протопталсЯ
у доски  Ѓармаль: за это времЯ  Я успел что-то  ухватить в учебнике, кое-как
наскреб на тройку.
     џ  знаю - ‚алтасару нельзЯ врать, ему нужен прЯмой ответ. Ќо как Я могу
ему сказать правду, если она <i>такаЯ</i>, что Я трушу самому себе  ее высказать? €
Я молчу, побито потупившись.
     -  Ђрно, Я никогда не  понуждал  тебЯ: ты сам считал  нужным,  если  не
ошибаюсь,  рассказывать  мне почти  все.  Љогда  по тому  темному  делу менЯ
приглашали в милицию, ты сказал мне сам, как все было, умолчав, кто вывихнул
тому типу руку - ѓога  или этот ваш боевик ’учный (‚алтасар вспоминал случай
полугодовой давности). ’ы рисковал положением в  вашей  Љоза  Ќостре (мафиЯ,
Љоза  Ќостра,  триада - любимые  его  словечки в  отношении  нашей, в общем,
безобидной  дворовой  компании, о  которой он  сам отлично  знает,  что  она
безобиднаЯ).
     - џ понимаю, как ты ценишь свое имЯ в этой вашей ложе, - он опЯть ходил
взад-вперед по комнате. - „а, авторитет  - это много! Ќо  скажи - Я подводил
тебЯ?  џ  бессовестно  тебЯ  выгораживал  перед  милицией,  ты  вынудил менЯ
участвовать в вашей пиратской круговой поруке!
     - џ не виноват, что менЯ запомнили...
     - ‡наю - ты не  вывихивал, разумеетсЯ,  никому руку,  ногу, шею, но, по
известным  причинам, запомнилсЯ. € Я, как  положено,  должен,  Я обЯзан  был
заЯвить: "‚от он, мой сын, скрывает виновных - берите его!"
     Љак Я люблю ‚алтасара, переживающего из-за  моей тройки! € как чувствую
- все его справедливые слова бессильны вызвать менЯ на  откровенность.  …сли
бы Я  мучилсЯ  не  из-за  …лены  ѓуставовны!  …сли  бы  это была ЉатЯ, ‹идка
Љотенок...
     - ’ройка по русскому, теперь - физика... ЏЯтерки за четверть аукнулись?
     - Ќичего не аукнулись, - Я чувствую, как  равнодушно Я это  произнес. -
Џо  русскому уже есть пЯть за диктант, по физике будет: еще  только двадцать
первое сентЯбрЯ.
     - Ђрно, мы с тобой договорились...
     џ  уже  не   слышал,  что  ‚алтасар   говорил  дальше.   <i>"Њы   с  тобой
договорились?.."</i> - она сказала тогда, на плЯже, тоном неудавшейсЯ строгости,
растерЯнно  и щемЯще. Џередо мной стоЯл  твердый овал ее лица; словно требуЯ
не  противитьсЯ,  губы  были  сжаты остротой  внушениЯ,  и казалось:  к  ним
порывисто прижат палец.
     ‚алтасар говорит, говорит о  том, как мы с ним договаривались, что Я ни
за что не  буду получать троек; смотрю  сквозь него,  видЯ ее  рот,  который
кажетсЯ    мне   и   страстным   и   суровым,   Я   творю   ее   бесподобное
заразительно-смелое  выражение...  мне  и  сладостно  и  неизъЯснимо-горько:
ужасаюсь - вдруг реальность откажет ему в том значении, что мне так нужно...
     Ќужно невыносимо.
     "Њы с тобой договорились? - она сказала. - „а?.. џ тебе велю, понЯл?"
     Ћна требовала, чтобы Я не  думал, будто Я безнадежный, будто менЯ никто
не полюбит...  ‘ притворно сердитым лицом дернула менЯ за нос  - Я засмеЯлсЯ
взбудораженно до помутнениЯ.
     Ћна радостно  шепнула: "‚от  и хорошо!" € сама расхохоталась. •охотала,
лежа на животе, болтаЯ ногами, как маленькаЯ.


        12.


     ‚алтасар выЯснил, в кого Я влюблен.
     ‚скоре в субботу приехал из города …всей.
     Њарфа  была у себЯ в клинике, ‚алтасар  кормил нас с ђодькой обедом.  џ
вЯло ковырЯлсЯ в  каше, а ђодька спешил доесть ее,  с вожделением поглЯдываЯ
на  разрезанный  краснейший  арбуз,  предназначенный  на  десерт.   ‚алтасар
непрестанно выходил во двор, поджидаЯ …всеЯ.
     <i>...</i>Ќа улицу  менЯ не отпустили. џ  понимал: гость прибыл разобратьсЯ со
мной.
     Ћн доставал из  видавшего виды  портфелЯ колбасу,  водку,  а  Я, поймав
невинно  скользнувший   взглЯд,  почувствовал,  до  чего  ему  не   терпитсЯ
рассмотреть менЯ с пристальной основательностью.
     џ стоЯл у окна, притворЯЯсь, будто заинтересован чем-то в пустом дворе,
где ветер гонЯл пыль по засохшей грЯзи. ‚незапно ‚алтасар воскликнул:
     - Ќо ведь это же химера!
     џ хотел сесть на табуретку, но  он почему-то (наверно, и сам не знаЯ  -
почему)  подставил   мне  плетеное  детское  креслице  ђодьки,  которое  тот
презирал, так как "уже не маленький".
     - ‚ следующий выходной  поедем к €лье Ђбрамовичу - у него будет гостить
внучка его друга...  э-ээ... ‚иолетта! ’воЯ ровесница.  —удеснаЯ девочка!  “
нее  ревматизм,  она болезненно выглЯдит,  но  учитсЯ прекрасно.  “мничка. €
какой голосок! Ћна станет певицей.
     -  Џле-е-вать  мне!  никуда  Я  не  поеду  -  ни  к  какой  ‚иолетте...
Џр-р-ридумали... - бешенство не дало мне выкричать все, что хотелось.
     ђодька,   поедаЯ  ломоть  арбуза,  глЯдел  с  непередаваемой  тревожной
серьезностью.  …всей,  демонстрируЯ сумрачную  занЯтость,  спросил ‚алтасара
отвлеченно:
     - •амса есть? ‘ооружу закусон. Ѓез соленого - не дело...
     ‚алтасар с каким-то странно-таинственным видом, точно приоткрываЯ нечто
крайне опасное, но ценное, зашептал мне:
     - ’ы отлично развилсЯ! ‘береженные от грЯзи чувства скопились,  поперли
-  и  случилсЯ  вывих.  ќто  легко  выправлЯетсЯ.  Ѓудешь  переписыватьсЯ  с
‚иолеттой, встречатьсЯ, вы повзрослеете -  переживете ничем не омраченный...
э-ээ... не омраченное...  черт!..  словом  -  момент... словом, как  мы  все
мечтаем, создадите прекрасную семью...
     ЊенЯ  поеживало биение удушливо-злой  горЯчки, и внутренне зазмеившийсЯ
сарказм вырвалсЯ неполно, но жадно:
     - Ђ Я хочу... а-аа... создать семью с... с... - и Я замолк.
     Ћн взЯл  только оболочку слов, не тронув подспудного, и  махнул на менЯ
рукой  с  выражением:  "Џосле  такой  глупости  о  чем  толковать?"  ђодька,
по-видимому, согласилсЯ с ним и, вдруг вспомнив, что сейчас это  ему сойдет,
вытер  влажный  после арбуза  рот  рукавом,  а  руки -  о  штанины. ‡атем он
приступил  к  следующему  виду  наслаждений: достал  тазик  и мыло - пускать
мыльные пузыри.
     ‚алтасар и …всей делили  застолье,  ведЯ преувеличенно  рассудительную,
медленную, разделЯемую  паузами речь об уникальности Љара-Ѓогаз-ѓола, о том,
как страдал на берегах ЉаспиЯ евченко. Ћба, выпиваЯ, как-то странно заметно
играли лицевыми мускулами; звЯкали вилки. ‚ то времЯ как надрывное оживление
скручивало  силу  моих  нервов  в  тугой  жгут, нестерпимо  болезненный  при
малейшем   новом   впечатлении,   ‚алтасар   потЯнулсЯ  ко  мне  с  печально
полураскрытыми  губами. Ћн  изнемогал  в  опьЯнении,  что  было  так на него
непохоже:
     - ’олько  не  пойми в  том плане, что она  не может тебЯ полюбить из-за
твоей ноги.  ‘уть  совсем не в том.  Џросто не может же она  ждать, когда ты
повзрослеешь, получишь образование, начнешь самостоЯтельно зарабатывать... Ђ
ныне  тебе доступна  лишь  любовь  на  расстоЯнии,  в  глубине  души.  ‹юби,
пожалуйста!  Ќо без троек! ‹юбовь... э-ээ...  в принципе,  вдохновлЯет - так
закидай учителей  пЯтерками, посвЯти своей любимой будущую золотую медаль! -
он взЯл менЯ за плечи, прижалсЯ лбом к моему лбу: - Њысли о твоей ущербности
утопи в мозговой работе.  “чись  и достигай, и тогда станет неважно, хром ты
или у тебЯ ноги... Я не знаю... как дубы... Ѓудет важно,  каков  ты в  твоем
избранном деле, вот на что будет смотреть умнаЯ женщина.
     <i>"Љрасивое ты Явление, Џенцов",</i> - она тогда сказала...
     Ѓлистательность  воспоминаниЯ  взвинтила во  мне  веру  в  улыбку самых
броских невероЯтий. ’рогательность смЯтениЯ обернулась некой заволокнутостью
сознаниЯ, что закономерно сопутствует выспренним абсурдам.
     -  Ђ если она сейчас  <i>смотрит на  менЯ так</i>...  как ты хотел сказать?  -
адресовал Я ‚алтасару с медоточивой, мне запомнилось, интонацией.
     -  <i>‘ейчас?</i>.. Љогда  ты еще...  никто?  ђодион, не лей  на пол -  пузыри
пускают на улице...
     Њое  истомно замиравшее сердце пошло между тем стучать полным ударом, и
каждый  его  толчок одержимо  отрицал понЯтие фантастичности. Ѓудущим летом,
заговорил  Я,  <i>она</i> опЯть  поедет отдыхать в „ербент, и  пусть ‚алтасар  менЯ
отвезет туда. ‘нимет мне комнатку рЯдом с  тем местом, где будет жить <i>она</i>, и
уедет.  Ђ мы с  <i>ней</i>  станем  купатьсЯ  в  море,  ходить  осматривать древние
крепостные стены, ворота...
     …всей  проглотил  водку  на сей раз безвыразительно, словно запил водой
таблетку.
     - ’ам есть лезгинский театр.
     -  ‚о-оо! -  воскликнул Я  взорванно,  в  неистовой окрыленности  таким
доводом в пользу моего плана: - Њы будем с <i>ней</i> ходить в лезгинский театр!
     џ умолЯюще смотрел на ‚алтасара:
     - ‹адно? ‹а-а-адно?..
     - Ќо это из области химерического! ’ак не делаетсЯ!
     ЊенЯ будто оглушило хлынувшим из кадки холодным потоком.
     -  Ђ-а-а... что делает „авилыч с  девчонками?.. Ђ  остальные? ’ы же сам
все, все-оо знаешь! ќто  не из области химерического? <i>’ак  делаетсЯ!</i> Ђ что Я
поп-п-просил - не делаетсЯ? - у менЯ прыгали губы.
     Џо его лицу как  бы пробежала тень  судороги -  оно  стало трезвым.  Ћн
отшатнулсЯ и, уткнув локти в стол, погрузил лицо в ладони.
     - ‡ачем  вы забрали менЯ оттуда?  ѓоворили - сколько вы все говорили! -
чтобы у менЯ была  <i>настоЯщаЯ любовь</i>... а когда... когда...  - Я немо зашелсЯ
плачем, Я раздирающе разевал рот, который сводило и изламывало.
     ‚алтасар,  склонивший голову, развел пальцы, высматриваЯ меж них, и мне
показалось  - глаза его вытаращены. …всей  же, напротив, зажмурилсЯ,  дернул
головой,  как бы отметаЯ остолбенение мысли, затем приблизил ко мне  сжатый,
из немелких, кулак и хрипнул резким шепотом:
     - ’ы мужик или кто?!
     ђодька, весь красненький, будто запыхавшийсЯ от  бега, тоже сжал кулаки
и затопал ногами на ‚алтасара:
     - Ћтвези его, куда он просит!
     џ был само ощущение ошейника с пристегнутым поводком, который тЯнут изо
всех сил.
     - ‡абрали оттуда - и мне только хуже... там...  там <i>мне не было бы, как
сейчас!</i>  - потЯнув в себЯ воздух, Я  словно  вдохнул сухой снег, моментально
пресекший голос.
     …всей набрал из кружки воды в рот и брызнул мне  в  лицо. Џенцова будто
подбросило из-за стола с вытЯнутыми вперед руками - он толкнул …всеЯ:
     - ‘пЯтил?
     ’от  с  пристуком  вернул кружку  на стол,  прочно  взЯл  ‚алтасара  за
предплечьЯ и дважды шатнул его: на себЯ и от себЯ. Џотом он  величаво указал
на менЯ пальцем и начал каким-то барственно-брюзгливым тоном:
     - ’ы  -  точка всеобщего притЯжениЯ? —то-оо?..  - лицо выразило среднее
между  возмущением и гадливостью. - џ! џ! џ! -  как бы передразнил  он менЯ,
кривлЯЯсь. - <i>’ебе</i> обещали! <i>тебЯ</i> отвези... - продолжил  он, убыстренно двигаЯ
руками,  будто  подкидываЯ и  крутЯ шмат  теста.  -  Ђ вообразим утопию: она
вправду взЯла себе в голову и стала ждать, когда ты станешь мужиком. ’ы ж на
ней  не  женишьсЯ!  ќто  сейчас  ты  несчастный,  а  как  только  сделаешьсЯ
самостоЯтельным, начнешь зарабатывать -  загоришьсЯ на другие цветочки! Ђ ее
будешь гнать...
     Ћн  жестикулировал  все  жарче, упорно  отталкиваЯ  ‚алтасара,  который
пыталсЯ его  обнЯть. ‚друг …всей налил  стакан и с холодной непоколебимостью
произнес:
     -  Џью  за  то, чтобы  она  не  оказалась набитой  дурой,  не  вздумала
взрастить в себе чувство...
     “жас запустил клыки в мое сердце.
     - Ќе-е-ет!!! - Я вскочил  с креслица и,  не подведи нога,  кинулсЯ бы и
выбил у него из руки стакан.
     ‚се вокруг затрЯслось,  хаотически  искажаЯсь, делаЯ  стены волнистыми,
смешиваЯ  линии  - поглощаЯсь  жалобно  звенЯщим душевным  обвалом. ‚алтасар
обхватил менЯ, стиснул с устрашающей  торопливостью, неотторжимой от пожара,
горЯчечно шепча и нежа терпкостью водочных паров:
     - “спокойсЯ! успокойсЯ! успокойсЯ!..


        13.


     Ќочами Я больше не спал  - Я проводил времЯ с <i>ней</i>. ‹ишь только закрывал
глаза, <i>она</i> оказывалась передо мной.
     <i>Ћна</i>  на  песке  под солнцем,  чей  жар теперь,  за  ненадобностью,  так
бледен...
     <i>Ћна</i>  в  протоке,  обливаемаЯ дымЯщимсЯ  мучнистым  светом,  похожим  на
медово-золотистую пыльцу.
     <i>Ћна</i> ко мне лицом. ‘пиной...
     <i>Ћна</i> на дороге...
     џ часто  вставал,  приоткрыв  окно смотрел  в  небо - оно  вбирало  мою
одинокую неумиротворенность и начинало пылать от угрюмо-черного горизонта до
зенита. џ пускал в куст зажженные спички - и все мое существо, каждаЯ  мышца
восставали против того, что ночью почему-то принЯто лежать и даже спать.
     ѓущина грез  в их острой  причудливости  влекла менЯ по пестрым  узорам
похождений. џ озарЯл творимый ночной „ербент фейерверком, выкладываЯ золотом
света  фасады его домов то с куполообразными, то с плоскими крышами. Џотом Я
гасил  летучие   огни,  и  месЯц  орошал  город  зыбкой  мерцающе-стеклЯнной
изморосью. „еревьЯ  обширно-загадочного  сада серебристо  трепетали, стоЯ  в
середке  густо-чернильных  кругов. џ заливал траву  нежно-лунным  молоком  и
разбрасывал исчерна-синий плюш  теней. Њы  с  <i>нею</i>  гулЯли в этой  изысканной
заповеданности,  взволнованно проходЯ через  расстилающиесЯ  веера  любовных
токов.
     Џеред   нами   вздымалось,  ворочалось  море,  волны  светло-пенЯщимисЯ
морщинами льнули к <i>ее</i> ногам.  ‚ сиЯющих  дебрЯх воображениЯ Я выбирал  цветы
предельной сказочной Яркости и подносил <i>ей</i> букет за букетом.
     џ  без конца защищал <i>ее</i> от кого-нибудь:  каких  только  ни  нарисовал Я
подонков! Ќочь неслась в приключениЯх - в конце Я неизменно нес <i>ее</i> на руках,
и <i>она</i>  обнимала менЯ, Я  осЯзал <i>ее</i> щеки,  губы - целуЯ  подоконник, графин с
водой, штору...  Њы  с <i>ней</i>  оказывались в моей залюбленной комнате „ербента,
где Я стоЯл во  весь рост - великолепно стройный, с осанкой  могущественного
благородства, непринужденного в дарении и  в  нечаЯнном  грабеже. „евственно
белейшие, но уже  затронутые красивой борьбой простыни посверкивали снежными
изломами  складок, мы обнимались, нагие, и <i>она</i> на коленках поворачивалась ко
мне,  как  в свое  времЯ, когда Я подсматривал, поворачивалась  к  ‚алтасару
Њарфа. џ исступленно опьЯнЯлсЯ звуком сосредоточенного дыханиЯ - тем,  как в
ответ на мои старательно  ритмичные движениЯ звучало достойное того, чтобы с
ним принЯть смерть, слово "ходчей!"
     “тром мой  организм  восставал против плоской прозы завтрака,  Я что-то
проглатывал кое-как и, ковылЯЯ в школу, сумасшедше хихикал, когда судорога -
это  поЯвилось  в  последнее  времЯ  -  подергивала  остатки  мышц   в  моей
искалеченной ноге.
     —ем  ближе  был <i>ее</i>  урок, тем свирепее  каждый  мой мускул  протестовал
против  сидениЯ  за партой, против того, что нельзЯ хохотать,  корчить рожи,
хлопать по спине ЃармалЯ, прыгнуть в окно...
     ‚ перемену  перед <i>ее</i>  уроком  менЯ как бы не было в классе: Я жил в том
пылающем дне, где:
     <i>Ћна</i> на золотой рЯби песка - <i>одушевленного ею</i>, переставшего быть мертвой
материей планет.
     <i>Ћна</i> в протоке, искристо трепещущей от <i>ее</i> задора.
     <i>Ћна</i> - ничком рЯдом со мной на берегу, в хохоте болтающаЯ ногами.
     ‚о  мне,  в безотчетной непрерывности внутренних безудержно-восхищенных
улыбок, повторЯлись каждое <i>ее</i> слово, жест,  поза, взглЯд...  уставившись  на
дверь,  в которую  <i>она</i>  сейчас войдет, Я осЯзал,  когда  <i>ее</i>  пальцы  снаружи
касались дверной ручки:  раз при этом Я  зажмурилсЯ,  но  все  равно  увидел
сквозь веки, как <i>она</i> входит. џ считал: "Ћдин,  два, три..." …сли за  эти три
секунды <i>ее</i> глаза не встречались с моими, Я  тыкал авторучкой в вену на руке,
клЯнЯсь, что, если <i>она</i> еще раз войдет вот так - в первые три секунды на менЯ
не взглЯнув - Я всажу перо в вену, выдавлю содержимое авторучки в кровь.
     Ќа <i>ее</i> уроке  Я ужасаюсь, что могу натворить  все что угодно - погладить
<i>ее</i>  руку,  берущую мой  чертеж. Љогда <i>она</i>,  с оттенком  милой досады,  мЯгко
обращаетсЯ  ко  мне:  "Ђрно,  у тебЯ  это  почти  полужирнаЯ  линиЯ  -  надо
волосную..." - Я блаженствую, как от ласки, мне мнитсЯ нечто  сокровенное  в
<i>ее</i> тоне.
     џ представлЯю, в какой позе <i>она</i> останавливаетсЯ у менЯ за спиной, какое
у  <i>нее</i> выражение, и рисуетсЯ  <i>она</i>  нагаЯ:  "•одчей-ходчей!" џ хочу, чтобы <i>ее</i>
урок длилсЯ  как  можно дольше,  но еле выдерживаю  его - руки не слушаютсЯ,
трЯсутсЯ,  исколотившеесЯ  сердце,  частЯ  сбивчивой  дробью, прыгает уже  с
каким-то еканьем.
     —ертежи у менЯ  выходЯт скверные  - Я  вижу <i>ее</i>  смиренное  сожаление  и
стараюсь, стараюсь... Ќикто не подозревает, каких усилий мне стоит думать на
<i>ее</i> уроке о чертеже, прикладывать линейку к бумаге, водить карандашом.


        14.


     ‚ одно утро Я почувствовал - все: Я не смогу сегоднЯ чертить. ‚ообще не
смогу что-нибудь делать.  ЋпЯть почти всю  ночь проторчал у  окна, заработал
насморк - был октЯбрь.
     Љогда Я  понЯл,  что не  удержу в руке циркуль, часы показывали шесть -
вот-вот дом подыметсЯ. ‘тало нежно-грустно, жалко  себЯ. Љак  она огорчитсЯ,
увидев,  что Я  не могу чертить! ЋгорчитсЯ  и не будет знать,  что Я не могу
чертить  из-за любви к ней... Џусть знает!  Њне  захотелось  этого  во  всей
безысходности, во всем  восторге жажды - угождать ей с верностью, не имеющей
ничего себе равного!
     Ќаписать?..   самыми   пленительными,   патетическими,    трогательными
словами!..
     Ќа   мою  страстность,  однако,  мало-помалу   лег   пожарный  отблеск:
вообразилось  -  с каким лицом она  прочитала бы  то,  из-под чего неизбежно
проступила бы  скупаЯ определенность,  отдающаЯ  застенчивой  вульгарностью:
"€звините, пожалуйста, Я не могу чертить, потому что..." џ поморщилсЯ.
     ‚друг менЯ пристукнуло мыслью послать ей рисунок. ‹учше даже не рисунок
- чертеж, из которого она бы все понЯла...
     Џрикнопив к чертежной  доске лист, Я увидал на нем величавый замок, чьи
решительные  очертаниЯ дышали повелевающей внутри  оригинальной, невероЯтной
жизнью: ее желтым светом, похожим на одуванчики. Ќе успев ничего подумать, Я
моментально наполнил золотыми кубками  с алым вином, разноцветным  бархатом,
слоновой костью, лилиЯми - замок, в котором  должна жить она, только  она!..
Љарандаш  стал  послушно  вычерчивать  башенки, эркеры,  балконы,  терраску,
окаймленную колоннами...  Љак  стремительно, непринужденно перенессЯ на лист
мой замок! <i>…е замок.</i>


     * * *


     џ придумывал, как показать ей  чертеж вроде  б нечаЯнно. ђешил -  когда
она приблизитсЯ к моей парте, уроню лист. "—то это?" - она спросит. "„а так,
- Я буду "не в настроении" и слегка чванлив, - один мой чертежик..."
     Ќо вдруг голос сфальшивит? ЊенЯ мучила предательскаЯ открытость панике.
     ‚ конце концов можно просто написать под чертежом мою фамилию.


     * * *


     ‘егоднЯ Я  за партой один - Ѓармаль сбежал с урока. Ћна вот-вот войдет.
‘уетливо перекладываю, перекладываю лист - все кажетсЯ, не сумею его уронить
как нужно.
     ‚ошла. Ќа  этот раз тотчас  встретилась со  мной глазами  - невольно  Я
перевел взглЯд на лист  передо мной, а когда опЯть на нее взглЯнул, она тоже
смотрела на него - Я не успел ничего сделать. Џоздоровавшись с классом,  она
подошла, наклонилась над чертежом.
     - Ћткуда это?  - не отрываЯсь от него, села за мою  парту. - Ќет... это
не твое... ‘копировал? Ћткуда?
     џ пробормотал, что это Я сам, из головы.
     - Џерестань.
     - ѓоворю вам.
     - Ќет, действительно?
     Џомедлив - но не долее трех биений сердца - Я кивнул.
     - Ђрно, ты открытие!.. …сли это только правда твой...
     Џарта  качнулась, защипало  в мочках  ушей,  на менЯ тронулась  светлаЯ
лавина, устремлЯЯ прекрасные копьЯ наступающего пламени.
     - …сли ты это все сам, у тебЯ архитектурное мышление! Љак ты чувствуешь
объем!.. Ђрно,  ты сюрприз! - она сжала мое плечо: это был  кроткий удар  по
сердцу  молотом, приблизивший  менЯ к трансу. - џ никак не  думала...  долго
работал?
     џ зачем-то соврал, что чертил три недели.
     - Ђ  заданное лишь отвлекает, не так ли? - она  улыбнулась, не оставлЯЯ
сомнений  в  удовольствии  находки.  -  „а,  тебе надо  серьезно  думать  об
архитектурном  институте.  џ  пока  возьму  эту  виллу,  ладно?  -   и   все
разглЯдывала чертеж. - ЋбЯзательно в архитектурный! џ поговорю с твоими.


     * * *


     Ќа  следующий  день  об  архитектурном  институте  со  мной  беседовала
класснаЯ  руководительница:  в  учительской был показан мой замок.  ‚алтасар
достал какую-то  усовершенствованную готовальню, отвалил  треть зарплаты  за
великолепный  альбом  по средневековой  архитектуре;  пачки ватмана,  рулоны
кальки завалили мой шкаф.
     ’еперь Я  чертил  ежедневно.  Ќикто не  имел  понЯтиЯ, что,  вычерчиваЯ
капитель или фронтон, Я думал об архитектурном институте так же мало, как об
исчезновении неандертальского человека.
     Ќа  каждом  ее  уроке  менЯ ждала пЯтерка,  ждали  ее улыбки,  похвалы:
трогали не столько сами слова, сколько нотки в голосе, в которых мне мнилось
что-то сокровенное...
     …сли бы Я  знал, что она не догадываетсЯ, длЯ кого мой замок... что она
просто  рада за  искалеченного подростка,  который, как  она сейчас  верила,
может стать архитектором... џ был всем  сердцем убежден, будто она понимает,
почему у менЯ открылсЯ  вдруг дар. —удилось  несбыточное. “лыбочки, с какими
на ее  уроках  стали посмеиватьсЯ надо мной девчонки,  питали фантастическую
мою надежду.
     <i>...</i>ЉатЯ, когда мы оказывались одни в нашей  коммунальной кухне, метаЯ в
менЯ хитрющими глазами, наслаждалась:
     -  ’ы  ей  любовные  записки по почте  посылаешь или  молоком пишешь на
чертежах - длЯ конспирации?
     џ бросал в нее трЯпку.
     -  Ћна дождетсЯ -  Я с  ней по  душам поговорю:  чего  она наших парней
охмурЯет? Ќадо по своим годам иметь.
     - Љатька, кончай!
     - Ќет, ну ты глЯнь - разлагает подрастающее поколение!


     * * *


     ‘егоднЯ ЉатЯ вошла ко мне в комнату.
     - ’ы один?
     Џрошлась, повертела логарифмическую линейку.
     - ‡наешь... - и замолчала.
     џ смотрел на  нее затуманенно  и  сонно, как глЯжу  последнее времЯ  на
всех. ‡а единственным исключением.
     - Ђрно,  она  ходит с  одним...  ’оже учитель.  ‚ первой школе.  € ѓога
видал. Ћй, у менЯ чайник! - и выбежала, шаркаЯ расстегнутыми босоножками.


        15.


     ѓога, ’учный, Я  -  напротив  дома, где она живет.  ‡емлЯ вдоль заборов
утоптана  до  чугунной  твердости;  отполированнаЯ  подошвами,   в  сумерках
глЯнцево светлеет, будто эмаль. Ќеподалеку жгут траву: налет  горького дымка
льнет  книзу, похожий на  терпеливо-злое мозжение. ѓога сегоднЯ  видел этого
учителЯ в клубе покупающим билеты: значит, она пойдет с ним в кино.
     - ‚он...
     Џо отбеленной тропе идет  вдоль  заборов кто-то  с  непокрытой головой:
подпоЯсанный плащ, поблескивают лакированные ботинки. ‚ойдЯ в ее калитку, он
пересек прогал уныло-лижущего света из окна.
     ‘жимаю  обеими  руками  раму  ѓогиного велосипеда  -  приказываЯ  тучам
сгуститьсЯ с глухой мрачностью нападениЯ. Њысленно швырЯю в ее двор пылающие
факелы. ѓога, ’учный,  Я на конЯх перескакиваем через  забор, спускаем курки
карабинов, роднЯсь с густыми толчками выстрелов, преданно отдающимисЯ гулкой
силой. Љони встают на дыбы. ”игура в плаще, низко пригибаЯсь, уноситсЯ прочь
путаной, трусливо вихлЯющей рысью.
     Ћни вышли  из калитки,  он  взЯл  ее под руку  -  отнЯла; он  что-то ей
втюхивал, они пошли, он опЯть взЯл ее под руку и болтал, болтал.  Ћна больше
не высвобождалась.
     ’учный бросил сигарету.
     -  џ его  отметелю!  -  произнесенное  передало безупречное  внутреннее
равновесие.
     ‚  свирепой муке  стискиваю зубы, мотаю  головой.  •ватаю  его за руку,
которую он легко выдергивает.
     „олговЯзо-сутуловатый, поджарый ѓога - со зловещей веселинкой:
     - ‚ыступлю  на  него у кино.  џ сейчас обгоню  их, у кино отзову его  в
сторону...
     - Ќе надо ничего!..  Ћна сама с ним... -  мотаю головой с загнанностью,
до которой менЯ довела лихорадочнаЯ жажда убить реальность.
     ‡абрасываю ее двор факелами, мы  проносимсЯ на конЯх  мимо них,  идущих
под руку; проносимсЯ мимо и не оглЯдываемсЯ.
     Њолчим.
     - ‚се равно Я его отметелю, - с угрюмой заботливостью обещает ’учный.
     - Ќе надо, ‘ань... она ведь учительница,  ‘ань, и  он учитель, а Я ведь
кто... сам знаешь, ‘ань...
     - Љороче, -  ѓога категоричен, - короче, у  моей сестры  одна подружка:
она будет с тобой ходить. ’очнЯк, Ђрно, она согласитсЯ.
     Њне еще никогда не было так паршиво. Ќикогда-никогда - нигде.
     - Ћна по правде с тобой будет ходить, ты не думай...
     џ  не  думал. џ слушал  дергано-пульсирующий  психический шум,  отлично
обжившийсЯ во мне.
     - ’ы видел - она сама с ним... ’ы видел?..


        16.


     ‚ темноте начинает медленно проступать голубовато-бледное окно. ‘егоднЯ
воскресенье:  нас  с ђодькой не будут будить.  Ќадежды  заснуть у менЯ нет -
изнываю в мечте отупеть так, чтобы сознание ушло в бессмыслицу.
     Џостепенно   свет  тЯжелеет,   все  более   напоминаЯ  холодный  взглЯд
исподлобьЯ. Ќо менЯ, наконец, касаютсЯ  персты состраданиЯ: во тьме закрытых
глаз  стало  благостно путатьсЯ,  как  вдруг мозг принЯлсЯ  царапать  голос,
пробираЯсь какими-то покапывающими  периодами. Ћн странно полон  и скорби, и
высокомериЯ.   ЉажетсЯ,   некто   вещает  в  огромном  пустом  театре.  ‚ижу
одновременно и  нашу комнату,  и этот театр. ‘лова гулко, торжественно в нем
отдаютсЯ.
     —ерный  Џавел расхаживает  в своей  искрЯщейсЯ ризе,  речь  мало-помалу
просачиваетсЯ ко мне в сознание:
     - †енщины... женщины - это алчность! Ѓудь мужчина выше ее хоть на дюйм,
она  сделает  все, чтобы  принизить  его до своего уровнЯ! - он  виден мне в
профиль, обрюзгшаЯ щека подпирает глаз;  лицо поворачиваетсЯ ко  мне, играют
резкие,  глубокие  складки лба. Њне мнитсЯ, всЯ вселенскаЯ  скорбь засела  в
этих  морщинах.  -  џ  живу  с  Ђгриппиной двенадцать лет,  мы  сменили  три
радиоприемника, она погрЯзла в вещах, она привержена к одним лишь предметам!
вещизм - вот Явление...
     <i>"Љрасивое ты Явление, Џенцов..."</i>
     Њычу,   изгибаюсь   на   кровати,  призываЯ  чувство  конца  предельной
убойностью воображениЯ: учитель обнимает, целует ее...
     - Ѓеги. Ѓеги от женщин, юный мой Ђрно! - возглашает —ерный Џавел.
     Ћ моей драме знает весь барак.
     - Ћн  не  может  бегать -  не  знаете, что  ль?!  -  разбуженный ђодька
возмущен.
     <i>...</i>Џосле завтрака со мной  беседует  Њарфа.  ‘ижу  в  их  с  ‚алтасаром
комнате,  Њарфа -  в кресле  напротив менЯ;  положив  подбородок  на ладонь,
глЯдит ревниво-настороженно.
     -  ’еперь,  мой  милый,  Я  не беспокоюсь за  твое  развитие.  Љогда  Я
влюбилась  в  учителЯ  физкультуры, мне  было  пЯтнадцать. ’ы  более  раннЯЯ
пташка. Ћ, как безумно Я была  счастлива, когда он после моей записки пришел
на свидание и менЯ поцеловал! Ќо, представлЯешь, что было  со мной, когда он
на другой неделе женилсЯ?
     -  ‡ачем  ты  это  выдумала?!  -  Я  силюсь   показушно-злобным  смехом
перебросить    в    нее    мое   взгальное    неистовство   правды.   -   ’ы
выдумала-выдумала-выдумала!!!


     * * *


     џ сбегаю  с уроков  черчениЯ.  ‚алтасару об этом  известно. ‚ижу -  ему
хочетсЯ мне  помочь, но он пока нерешителен: он  не  знает еще окончательно,
что  предпринЯть.  Љак-то  из их  комнаты  донеслось: "Џеревести в  школу  в
город..." - Њарфа  ‚алтасару. Ћн  что-то  отвечал... "…всей восхищен  -  дар
математика!.."
     џ  торчал за письменным столом,  уткнув  лицо  в  стирательные резинки,
карандаши,   прочую   разбросанную  по  столу  мелочь;  мне  было  абсолютно
наплевать, во что уткнуто мое лицо.  Џодумал  - хоть  бы менЯ  действительно
перевели в городскую школу, чтобы Я никогда не видел ее...
     …ще думал, что скоро школьный вечер...
     Ѓолезненно тЯнет увидеть ее танцующей, посмотреть, как она веселитсЯ.


     * * *


     ‘мотреть из угла на танцующий зал - мне станет от этого еще хуже. Ќо  Я
собираюсь: ‚алтасар, Њарфа грустно наблюдают.
     -  Љонечно,  развейсЯ! - ‚алтасар напутствует нарочито бодро. - ’олько,
пожалуйста, не задерживайсЯ.
     - џ пойду с ним! - требует ђодька. - џ хочу танцевать!


     * * *


     ‚ыпавший  днем  снег смешалсЯ  с грЯзью, и  вечером  застыло.  ‚потьмах
подхожу к школе задворками,  продираюсь сквозь омертвевшие ноЯбрьские кусты:
сейчас  Я почему-то не  могу войти, как  все, в школьные  ворота.  ЉовылЯю в
темноте по бездорожью, спотыкаюсь об острые мерзлые кочки.
     Ћкна  школы сиЯют: чем дольше  глЯжу на  них, тем алчнее воображаю себЯ
обладателем разЯщего  удара ‘аней ’учным - вз