ессаломцы, их сразу  схватЯт  и
продадут  „авиду. ’ак повелел бог наш ђамарук - пока не казнить ‘аула, чтобы
дань получить. Ќе будет сегоднЯ казни...
     - ‡а что же казнить царЯ? - не выдержала ‡улуна. - ‡а прошлые убийства?
Љто их не совершал? ђазве может мужчина прожить свою жизнь, не убив никого?
     - —то-то  ты  испугалась,  ‡улуна!  ‡аступаешьсЯ за злодеЯ.  Џочему?  -
спросила ЂдониЯ  и ехидно посмотрела на ‡улуну своими узкими, пронизывающими
глазами.
     ‡улуна стала отнекиватьсЯ, клЯстьсЯ  богами, что  ее это мало касаетсЯ,
но видимо переусердствовала в своих клЯтвах, да и многое знала ЂдониЯ.
     - ‡ачем хитришь? - прервала ее клЯтвы ЂдониЯ. - Џочему  хочешь обмануть
менЯ? ’ебЯ видели во дворце, тебЯ и твою ђахиль, и того старика, что ночевал
у тебЯ. Њой муж говорит, что виделась ты с пойманным царем...
     ‡улуна  почувствовала, как всю ее обдало жаром - вот и попалась, каждый
шаг  известен Ђдонии,  давно  соседка  хочет  заполучить оливковые  деревьЯ,
выращенные ‡улуной.
     - ‚идишь ли, ЂдониЯ, ты  ведь знаешь, Я жила в €ерусалиме, а до этого в
ѓиве и  в •евроне, всех Я видела - и ‘аула, и „авида, - стала  оправдыватьсЯ
‡улуна,  -  и вот  надо было опознать - ‘аул ли пойман,  и  позвали менЯ,  а
ђахили давно нету, ты что-то путаешь...
     ЂдониЯ согласно  кивала, но видно было,  что затаила она в сердце своем
недоброе.  “шла к  себе,  встала у  порога  дома и  все  смотрела  в сторону
оливкового сада.
     ‡улуна,  накормив  своих  овец,  ушла  в дом. —увство  опасности  опЯть
охватило ее.  Ћна  понимала, что надо быть  осторожнее  в  словах,  надо  не
перечить  соседке. Ќе  спорить  с ней.  ќто  опасно. Њуж стражник, сыновьЯ в
караульных отрЯдах.  Ћна же,  ‡улуна, одна, никто не защитит ее. ‘колько лет
ждала  -  вот вернетсЯ  ЊаттафиЯ, и  снова оживет  дом. Ќикогда, что  бы  ни
говорили, не верила в его смерть. € теперь гасли последние надежды. Ђ  может
быть раньше потерЯла его. Џосле смерти ‘аула его будто подменили, не находил
он ласковых слов, был мрачен и молчалив...
     Џришлось спешно  бросить  дом в  ѓиве и  перебратьсЯ  в  •еврон.  ЋпЯть
обустраиватьсЯ на  новом  месте. ‘ловно  прилепилсЯ ЊаттафиЯ к „авиду,  стал
неразлучен с  тем, кто жаждал стать царем €зраилЯ. Џогибли на склонах ѓелвуЯ
сыновьЯ ‘аула. ЋсталсЯ один несчастный €евосфей, слабый и убогий. Ќо за него
стоЯли Ђвенир и войско. “ „авида не было такого войска. ’е, кто пришел с ним
в •еврон, устали от скитаний по пустыне. Ћни хотели сытной снеди и женщин. €
женщины  потЯнулись  в  •еврон со  всего  •анаана.  ѓород  стал  пристанищем
похотливых блудниц. Њногие нажили слитки  золота, торгуЯ собой. €  разговоры
были только  о  том,  кому  и  кого  удалось затащить на  ложе,  сколько  он
заплатил...
     Ќравы   становились   все    необузданней,   воины   покупали   рабынь,
военачальники похищали жен  друг у друга. †ены „авида устраивали пиршества и
пьЯные  оргии. Ћткрыто похвалЯлись  женщины  о  ночных разгулах,  блудили  с
нубийцами, обладавшими  большой  крайней  плотью.  ЋсквернЯли себЯ прилюдно,
открываЯ  свою наготу, в хороводах задирали полы одежд,  распахивали халаты,
под которыми ничего не было...
     Ћна,  ‡улуна,  старалась  не  выходить  из  дома.  …й  хватало  забот -
накормить,  одеть,  обучить  не только своего сына, но и сына ђахили, да еще
привел ЊаттафиЯ в дом гирзеЯнского мальчика - поначалу и она,  и ђахиль были
уверены, что  это его сын, прижил в пустыне  с  какой-нибудь  гирзеЯнкой, но
перечить  мужу не  стали.  Џотом  узнали,  что  спас  его ЊаттафиЯ.  Њальчик
оказалсЯ смышленым,  научилсЯ  писать и мог целыми  днЯми сидеть неподвижно,
вглЯдываЯсь  в  старинные,  хрупкие  пергаменты.  Ќикогда  не  смеЯлсЯ и  не
улыбалсЯ.  ‘ловно старик,  умудренный годами.  ‘тал он  роднее  сына. ”алтий
пропадал целыми днЯми у „авида, рвалсЯ в бой, хотел прослыть храбрым воином,
не  было  длЯ него дороже стрел, меча и копьЯ. •одил за Њаттафией, как нитка
за иголкой. ЋтнЯл  ЊаттафиЯ сына, и  сам почти не замечал ее.  ‚се-таки  его
подменили. Ђ вдруг - это  уже тогда был ‘аул! ‘мотрел злобно, ночами исчезал
из дома...
     „авид и тот больше обращал вниманиЯ на нее. Ћдно ее слово  -  и жила бы
во дворце.  Ќо блюла честь семьи, а может быть и напрасно. „авида хватало на
всех.  „есЯтки  жен  и наложниц. ‚сех он  любил. €з пустыни привел  юркую  и
неунывающую Ђвигею, перваЯ его жена робкаЯ Ђхиноама всегда ходила со вздутым
животом, лоно  ее никогда  не  пустовало, поЯвилась в  •евроне  и  красавица
Њааха,  дочь  гессурского  царЯ ”алмаЯ, ходила по  •еврону  словно  пава,  с
многочисленной свитой, следила, чтобы все встречные низко кланЯлись ей, была
обидчивой  и  гордой.  ‚се  равно   не  сумела  удержать  „авида,  поЯвилась
желтоглазаЯ ќгла, ее сменила юнаЯ Ђвиталь, потом еще более юнаЯ Ђгифа.
     Њогла и она, ‡улуна, жить во дворце „авида. Ќадолго ли только? Њужчинам
все времЯ нужны  новые  и новые женщины.  Љак  будто  потерЯли они кого-то и
ищут, а чтобы найти должны познать каждую встреченную на пути своем. †енщине
же нужен один - единственный возлюбленный. ќтим одним всю жизнь был  длЯ нее
ЊаттафиЯ...
     Љогда он вернулсЯ в •еврон, поговорить с ним даже не удавалось. Ќе было
у  него времени.  Ћднажды  только  остались вдвоем  в доме.  ђахиль  ушла  к
роднику, дети убежали к пастухам на дальние луга. Ќакормила его, дала сочный
кусок баранины, налила гранатового вина. Ћн  немного оттаЯл. ‘тала говорить,
стала жаловатьсЯ, высказала все - и как ждала его, как указывали все пальцем
-  вот  жена  человека, предавшего нашего  царЯ ‘аула, как хотели изгнать из
ѓивы,  как  заступилсЯ  €онафан,  сколько  слез  пролила,  сколько  терпениЯ
понадобилось. €  всегда  верила  в него,  Њаттафию,  знала,  что  ложны  все
наговоры, что нету  на тверди  земной  честнее и  храбрее  человека, чем он,
ЊаттафиЯ.
     Ќапрасно  пыталась его разжалобить, мужчины не любЯт женских слез. „а и
было ли  из-за  чего  плакать?  Љакой-то год в разлуке! ‚от потом,  когда он
исчез в филистимлЯнском  плену,  потом - были истинные  страданиЯ и слезы. Ђ
тогда,  в  •евроне,  просто  обида сдавливала сердце, столько ждала -  и вот
благодарность, смотрит  как на старую  ненужную  вещь. Џодошел  к ней, ее же
платком  вытер   ей  слезы  и  сказал:   "   Ќадо  спешить,   сегоднЯ  совет
военачальников  у „авида."  Ќе обнЯл, не поцеловал, только задержал руку  на
плече. ђука у  него сильнаЯ, горЯчаЯ - будто опалило плечо. Џолон он  был  и
страсти,  и желание  в  нем  всегда кипело. Ќо все это было уже не длЯ  нее,
‡улуны.
     Њогла ведь тогда зачать, был бы  еще один сын, могло их быть много.  Ќо
столько  лет глухих  ожиданий,  столько  одиноких  ночей.  ’еперь, казалось,
дождалась - вернулсЯ. Ќо кто?  ‘аул или ЊаттафиЯ? ‘лились вместе две плоти -
не все  ли равно...  Џоздно  теперь  уже,  не зачать - иссохло лоно  и груди
никогда не  наполнЯтсЯ  молоком.  Џравда,  прародительница сынов €зраилевых,
жена Ђвраама благороднаЯ ‘арра родила €саака в девЯносто  лет. ‡ахотЯт боги,
и  вновь  обретет  лоно  живительные соки, и вновь примет семЯ, чтобы зачать
жизнь.  ЏроклЯнет  ѓосподь,  затворит  лоно  -  и  в молодые годы не сможешь
продлить род.  Ќаказывает ѓосподь  за грехи  жестокой дланью своей. Ђ грехов
этих было в •евроне не счесть.  Љогда вокруг блуд, о детЯх не думают. ‡абыли
заповедь  ѓосподню  -  плодитесь и размножайтесь. Ќе  длЯ  блуда дал ѓосподь
людЯм  сладость  зачатиЯ.  Ѓог  €зраилЯ - строгий и карающий. Ќикого  он  не
прощал. “ нее, ‡улуны, были еще и свои боги, их можно было держать в руках -
маленькие тельцы  и львы из черного  дерева,  теплые и гладкие.  Њолила их -
верните Њаттафию, дайте мирно пожить, но не могли боги образумить воинов.
     Џродолжалась  тогда  распрЯ между домом  ‘ауловым и домом „авидовым,  и
„авид все более и более усиливалсЯ, а дом ‘аула ослабевал. ‚оины из пределов
€удиных стекались  к „авиду.  ЊаттафиЯ дневал  и  ночевал  в воинском стане.
•одил хмурый, немногословный. Џроклинал блудниц, корил „авида, напускалсЯ на
всех,  словно  ворчливый  старик. ‚ласть  над  людьми притЯгательна,  словно
густой сладкий мед тЯнет  она к  себе, и - вЯзнешь в ней. Њаттафии надо было
держатьсЯ подальше от „авида, надо было остатьсЯ в ѓиве и жить тихо  у своей
смоковницы, сидеть под  своей виноградной лозой. Ђ тут  еще он, ЊаттафиЯ, не
поладил  с  €оавом,   перечить   главному  военачальнику  мог  только  такой
бесхитростный человек как  ЊаттафиЯ. Џотом все это сказалось, когда  попал в
плен к филистимлЯнам, и выдумал €оав, что предал ЊаттафиЯ своих воинов.  ’ак
и  стала она,  ‡улуна,  на  многие годы женой предателЯ. €  пришлось бежать,
пришлось все бросить, чтобы обрести спокойную жизнь здесь, в городе-убежище.
Ќо  разве дано  человеку обрести покой,  от себЯ  не убежишь и  не скроешьсЯ
нигде от царей и правителей.  ‚сю жизнь сердце то и дело замирает от страха.
‘казал  Љаверун - казнить, потом отменил  повеление, а каково тому, кто ждет
казни?  Ћжидание смерти гибельно. ‘тановишьсЯ тем зайцем, которого  пообещал
съесть волк, пообещал и забыл, а  заЯц  умер от страха. Љак научитьсЯ ничего
не  боЯтьсЯ,  не дрожать  от ночных  шорохов, не обращать вниманиЯ на  косые
взглЯды завистников...
     ’огда, в  •евроне,  она  была молода, хотела любви, ЊаттафиЯ не понимал
этого.  ‚ битву за власть были втЯнуты все, словно не было слаще деЯниЯ, чем
поражать друг друга копьЯми. Ќикогда бы „авиду не одолеть было  Ђвенира, это
был военачальник, не знающий  поражений,  в битве  он рубилсЯ  за десЯтерых,
если  бы  не  вертлЯваЯ  ђицпа.  Ќаложница  ‘аула,  пригревшаЯсЯ  при  дворе
‘ауловского  сына  €евосфеЯ,  она  мнила  себЯ  почитаемой вдовой царЯ,  она
затащила в свои силки Ђвенира.
     Ђвенир увел свои  войска за €ордан, сражалсЯ за  €евосфеЯ,  считаЯ  его
законным  наследником ‘аула, а „авида просто выскочкой. Џри  „авиде же  были
трое  способных  к ведению битв - сыновьЯ сестры его матери ‘аруи - кичливый
€оав,  могучий  Ђвесса  и быстрый, как  серна, Ђсаил,  - но они и  втроем не
стоили одного Ђвенира. ‘орок  лет было €евосфею, сыну ‘аула, когда воцарилсЯ
он  почти над всем €зраилем. Ћн был немногим  моложе  Њаттафии. ЊаттафиЯ его
презирал, считал недостойным престола.  „авид же тогда царствовал в •евроне,
все колено €удино было за него. Ќо лишь одно колено. Ђ против них был Ђвенир
и все его хорошо обученное войско. ‚ одной из битв Ђвенир убил Ђсаила, брата
€оава, и стал кровным врагом €оава.
     €  вот  из-за  ђицпы Ђвенир  неожиданно принЯл сторону  „авида.  ѓлупый
€евосфей потерЯл своего военачальника. Ћн стал порицать Ђвенира:  " ‡ачем ты
вошел  к  наложнице моего  отца? Љак посмел  познать ее?  ’ы  осквернил ложе
‘аула!"  Ђвенир  вспылил:  "Љто  Я? ѓлавный  военачальник  или  предводитель
бродЯчих  псов в €удее? џ защищаю дом ‘аула, Я не предам тебЯ в руки „авида,
а ты коришь менЯ за женщину, которую Я давно люблю!"
     € Ђвенир послал гонцов  к „авиду,  чтобы заключить  с ним союз. ‚от что
может сделать одна  женщина, если  она  желанна! ‡улуна тогда завидовала ей.
Ѓедный  Ђвенир, разве мало было вокруг прельстительных  женщин, жаждущих его
любви. Ђ  этот, казалось бы, рассудительный  и  хитрый  военачальник ринулсЯ
навстречу своей гибели, весь мир ему заслонила ђицпа...
     ‡улуна  тогда,  в   •евроне,  обрадовалась,  что  прибудет  Ђвенир  длЯ
заключениЯ мира.  „умала  -  грЯдет  спасение от  братоубийственных  войн  и
возвратитсЯ ЊаттафиЯ в дом свой. ‘колько  ведь пришлось пережить, когда  шли
эти  войны между сторонниками €евосфеЯ  и  воинами  „авида.  € ”алтиЯ втЯнул
ЊаттафиЯ в  эти хороводы смерти.  ‚первые  тогда ”алтий  отправилсЯ на  поле
брани вместе с  €оавом, сын так  радовалсЯ,  будто его пригласили  на  самое
веселое пиршество. Ђ пришлось вести плЯски со смертью.  ‘амых молодых  тогда
отдали  на заклание. ‘хватились  друг с другом  у ѓаваонского пруда. € решил
тогда  Ђвенир обойтись  малой кровью  - предложил:  пусть  выйдут двенадцать
отроков  от  „авида  и  померЯютсЯ  силой  с  двенадцатью отроками €евосфеЯ.
•ранили  боги ”алтиЯ,  избежал  его  жребий.  „рузьЯ его  вышли  -  веселые,
радостные, думали - предстоит игра. “хватили друг друга, кто за  одежды, кто
за волосы, и вонзили мечи в бока. Џали отроки,  обливаЯсь кровью ‚озвратилсЯ
после той битвы ”алтий, примолк, ничего  не хотел рассказывать. Ћна, ‡улуна,
и  так  все  знала.  ’огда  же  сам  Ђвенир  и  убил  Ђсаила,  брата  €оава,
бесхитростный Ђсаил погналсЯ  за Ђвениром  -  нашел  с  кем  меритьсЯ силой!
Ђвенир  и битьсЯ с ним не стал, просто копье выставил, насквозь пронзило оно
мчащегосЯ Ђсаила. ‚се ждали, что будут неостановимы потоки крови...
     €  вот,  благодарЯ ђицпе, замирение было совсем близко. Џрибыли  прежде
Ђвенира в  •еврон его послы и передали такие слова Ђвенира к воцарившемусЯ в
•евроне „авиду: "‡аключи  со мной союз,  и будет  рука  моЯ с  тобою,  чтобы
обратить  к тебе  весь €зраиль." € „авид поставил условие - никаких встреч и
никаких союзов,  пока не  вернут ему  Њелхолу,  дочь  ‘аула, жену, отнЯтую у
него, „авида.
     ‡улуна  хорошо  запомнила  день возвращениЯ Њелхолы,  солнце  заполнило
зноем томЯщийсЯ от жары •еврон, все искали тень, чтобы скрытьсЯ от  палЯщего
солнца. € в  этой жаре  медленно  шла по  улицам •еврона красавица Њелхола с
лицом,  закрытым черной накидкой, и брел за ней ее второй  муж, сын ‹аиша, и
плакал. Џлачущий мужчина, не смеющий сразитьсЯ за свою возлюбленную - жалкое
зрелище. ‹юди смеЯлись, когда отгонЯл от Њелхолы хнычущего сожителЯ, ехавший
на  осле Ђвенир, сопровождающий  их. €  еще  запомнила  ‡улуна,  как  Ђвенир
перетЯнул древком копьЯ  по спине незадачливого сына ‹аиша, и тот согнулсЯ и
затрусил к крепостным воротам, даже не простившись с Њелхолой.
     ’ак ли  нужна  была „авиду Њелхола, остались ли в нем чувства к той, за
которую   он   когда-то   отдал   кровавый   выкуп   -   сто   краеобрезаний
филистимлЯнских.  ѓосподь наказал  их, у  „авида  не было детей от  Њелхолы.
„авид  просто  еще  раз  утверждал  свое  право  на  дочь  царЯ  ‘аула,  она
принадлежала ему также, как и престол...
     Ђвениру, в отличии от Њелхолы,  были отданы все почести,  было  большое
пиршество в честь его,  были праздничные хороводы, были объЯтиЯ „авида, были
торжественные  проводы  на рассвете  следующего  днЯ.  Ќо  не  успел  Ђвенир
отъехать  далеко,  как остановили его  гонцы  у колодца ‘иры. ќто вернулсЯ в
•еврон  €оав  и  узнал, что приходил к царю  убийца  брата  Ђсаила и что был
принЯт с почестЯми. €оав был взбешен, он ворвалсЯ в покои „авида и кричал: "
—то  сделал  ты?  Ћтчего отпустил Ђвенира? Ћн  пришел  обмануть  тебЯ и  все
разведать! ‚ыбирай - или он, или Я..."
     „авид  выбрал €оава. Ђвенира вернули гонцы. €оав ждал его  у крепостных
ворот  и,  заманив  в  сторожевую башню,  предательски ударил мечом в пах  и
крикнул  обливающемусЯ  кровью Ђвениру: "  ќто  тебе за кровь Ђсаила,  брата
моего!" ‚сему тому свидетель был ЊаттафиЯ. €  с того времени возненавидел он
€оава...
     Љровь за  кровь. ’ак она и лилась, и льетсЯ. Ђвенир, выигравший десЯтки
сражений, был зарезан,  как жертвеннаЯ овца, все  просто оторопели, узнав об
убийстве, будто застыл под палЯщим солнцем •еврон, и  дома его переполнились
страхом.  ѓоворили,  что будут  убивать всех, кто замешан в свЯзЯх  с  домом
‘аула. ЊаттафиЯ пришел в свой  дом побелевший,  ни  слова не  сказал, только
злобно  крикнул  на  ђахиль,  когда та  стала  утешать его. €оав  уже  тогда
подбиралсЯ к Њаттафии, оговаривал его перед  лицом „авида. ‡улуна тогда и не
думала, что невольно  стала причиной  этих  оговоров,  это понЯла  она много
позже...
     ’огда же  и сам €оав попал в немилость. €  слышали многие, как  скорбел
„авид  по  Ђвениру, и как  отрешилсЯ  он от своего военачальника -  злобного
€оава. ‘казал „авид собравшимсЯ у крепостных ворот жителЯм •еврона: " —ист Я
и царство мое  чисто  перед ѓосподом во веки от крови Ђвенира, да падет  эта
кровь на  голову  €оава и на весь  дом отца его, и да не  изведетсЯ  из дома
€оава ни  слезоточивый, ни  прокаженный,  ни поддерживающийсЯ  костылем,  ни
пораженный  мечом,  ни бесхлебный."  ’ак проклЯл „авид  своего военачальника
€оава. €  плакал „авид, когда хоронили Ђвенира.  ‚се плакали в •евроне. ‚есь
город  вышел  на  похороны. ‚  разодранных одеждах, с  головами, посыпанными
пеплом и землей, шли понуро  воины,  захлебывались в плаче  женщины. Њелхола
пала ниц, билась на земле дочь царЯ, всегда такаЯ величественнаЯ и спокойнаЯ
не могла она сдержать рыданий.  Ќа ђицпу  и  смотреть было страшно, просила,
чтобы убили , расцарапала лицо свое. € „авид плакал со всеми вместе, а потом
сочинил  даже  псалом,  проникновенный  и  горестный.  "  ‘мертью ли изверга
умирать Ђвениру?  Ќе были руки у него свЯзаны,  и ноги не стиснуты  оковами,
убит  он злодейски, от  злодеЯ пал  не на  поле  боЯ, а  в доме  своем... „а
воздаст ѓосподь сделавшему зло по злодеЯниЯм его..."
     „умала  тогда она, ‡улуна,  что искренни слова  и  горе  „авида.  € все
говорили, что  не давал „авид повеление  €оаву,  не царем  было  задумано то
злодейское  умерщвление.  Ќо не прошло  и девЯти дней,  как вновь  приблизил
„авид  к  себе €оава.  ‘казал тогда ЊаттафиЯ: " Ќе отомщеннаЯ  кровь породит
другую кровь."  € были его слова пророческими. €бо новые  злодеЯниЯ потрЯсли
сердца живущих в •евроне.
     Џринесли  в тот  год злодеи в  город •анаан  голову  бедного  €евосфеЯ,
пришли  из Њаханаама ‡аиорданского  военачальники  €евосфеЯ ђехаб  и  Ѓаана,
предавшие  смерти  своего  господина.  †дали  награды  за  свое  злодейство.
Џоложили к ногам „авида голову, всю в запекшейсЯ крови, словно дар поднесли,
и  сказали: "  ‚от голова сына ‘аула, врага твоего, который  домогалсЯ жизни
твоей, вот отмщение дому ‘аула!"
     € сказал им „авид: "‚едь если того, кто возвестил мне о смерти ‘аула, Я
убил в  ‘екелаге,  то  что ждете  вы?  ‘аул в битве пал, а вы убили честного
человека в его  доме! ‚зыщу Я кровь его и  истреблю вас с  тверди земной!" €
приказал он своим воинам убить злодеев. €м отсекли руки  и н ноги и повесили
тела около пруда, за крепостными стенами.
     € народ проклЯл  их. “бить человека в его постели, когда он спал, убить
сына царЯ - как могли их  руки поднЯтьсЯ  на такое злодейство! € за  это они
еще ждали награды! Џолучили свое сполна...
     ‚се проклинали  их, но  были  и  другие голоса  -  шепотом, с  оглЯдкой
разносили недовольные „авидом и такие вести - будто бы и убийство Ђвенира, и
убийство  €евосфеЯ совершены  по  повелению  „авида. ’огда  она,  ‡улуна, не
хотела верить этому.  Ќо потом, когда  „авид  отвернулсЯ от  Њаттафии, когда
ЊаттафиЯ был объЯвлен предателем, сомнениЯ стали мучить ее. ‘колько слез она
пролила, ожидаЯ Њаттафию, сколько унижений ей пришлось претерпеть...  Ћна не
могла понЯть  своего мужа. Џочему ЊаттафиЯ был столь доверчив, почему тЯнуло
его к царским домам, почему не мог  он жить  в покое, как простые пастухи  и
землепашцы? Ћн сам избрал длЯ себЯ путь мучений.  € эта схожесть с ‘аулом  -
она погубила его.  Ћн голову мог положить  за царей. Ћн мог и  пасть  на меч
вместо ‘аула у горы ѓелвуй. ’еперь ее, ‡улуну, ничем нельзЯ удивить. ‡начит,
Ѓогу было угодно сблизить ее  с двумЯ царЯми,  но видЯт боги,  она не хотела
этого... ЊаттафиЯ сам тому виной.
     Ќо  только ли он, ведь и самой ей  было лестно стать  вхожей во дворец,
слыть подругой царских жен,  ведь и сама  она тЯнулась  к  ним,  избранницам
Ѓожьих помазанников. Љазались  они ей превыше других женщин,  а были они все
разные  и ненавидели  друг друга  <b>-</b> это она понЯла позже, когда узнала тайны
дворцовой жизни. Ѓыло  в этой жизни много показного и в любви, и в дружбе...
‚зЯть  хотЯ  бы  Ђвигею, была  близкой подругой,  а когда надо  было  помочь
выручить  Њаттафию,  защитить  его  имЯ  -  отвернулась и  даже  пальцем  не
пошевелила,  сказала:  " ‚идишь,  Я  сама  отвержена,  да  и  что тебе  этот
ЊаттафиЯ, ужели не страшно делить с ним ложе - ведь он, как две капли  воды,
похож на ‘аула,  залившего себЯ кровью свЯщенников  из Ќомвы. “бийца с тобой
рЯдом!"
     Ђ  сама она,  ЂвигеЯ, разве была безгрешна,  разве не  проложила путь к
ложу  „авида,   предав  смерти  своего  мужа.  €   не   стеснЯлась  об  этом
рассказывать,  похвалЯлась, что  больше  всех других женщин  любит ее „авид.
Љонечно,  в  пустыне она была единственной женщиной у „авида, не  брать же в
расчет Ђхиноаму €зреелетЯнку, котораЯ и пройдет мимо, да  и не заметишь  ее,
столь она тиха и робка... ЊаттафиЯ рассказывал, что они долгое времЯ даже не
знали, что она пребывает с „авидом в его стане. Ќе длЯ женщин была та жизнь.
‚оины   „авида  скитались   по  пустыне,  прЯтались  в   пещерах,  голодные,
оборванные.  Ќе  до  женщин им  было.  Ђ  поЯвилась  ЂвигеЯ  -  всем  головы
вскружила, возможно, и ЊаттафиЯ разделЯл с ней ложе, слишком уж много он  об
Ђвигее говорил. ’олько по-разному они об одном и том же рассказывали.
     Љаждый  видит  мир  по-своему,  каждый хочет думать,  что  от него  все
зависит.  Ђ  все  определено  богами,  и  шага  не  ступишь  без  их  на  то
благословениЯ.  ’ак захотели  они - чтобы сблизилась ЂвигеЯ  с „авидом. „ано
было ей испытать  его любовь, и сама она была без ума от него. „а и может ли
какаЯ-нибудь   женщина,   из   живущих   на   лике   земном,  устоЯть   пред
завораживающими  песнЯми  его. ђаскаЯние  приходит  потом...  Ђ  к таким как
ЂвигеЯ оно и вовсе не заглЯдывает...
     †ила  она,  ЂвигеЯ,  с  мужем своим Ќавалом в долине, у самого  предела
земли Њаон, там где кончаютсЯ безжизненные пески и начинаютсЯ цветущие луга.
€ на этих лугах паслись многочисленные стада,  принадлежащие ее мужу Ќавалу.
„авно прошло то  времЯ,  когда Ќавал сам пас  и стриг  своих  овец и  строил
загоны  длЯ  них,  времЯ, когда  привел в свой  дом  худенькую,  застенчивую
женщину,  не знавшую  богатств. Ѓыстро  окрепла и  налилась соками ее плоть,
быстро стала она  привыкать  к обильной  снеди и безбедному  житью. €  в  то
времЯ, когда она  встретила „авида, была она полновластной  хозЯйкой в своем
доме. "—его же  тебе  не хватало?" - спросила  ее как-то ‡улуна,  выслушав в
очередной раз исповедь Ђвигеи.  " ’ы не поймешь, - сказала ЂвигеЯ, - дело не
в  богатстве.  Ѓогатство  погубило  Ќавала,  он  забывал,  что рЯдом  с  ним
женщина!" Џонимала ‡улуна,  что ЂвигеЯ  сама разрушила свой дом. ‡нала из ее
рассказов, как  любила ЂвигеЯ празднества, как всегда подавала мужу пьЯнЯщие
вина,  как затевала веселые хороводы.  ‡абывала она, что дом  держитсЯ не на
мужчине, а на женщине. € хотЯ  бесправна во многом женщина, и сотворена  она
после Ђдама из ребра его, и садитсЯ за стол должна после мужчин, но слово ее
в домашних делах главное. Џо рассказам же Ђвигеи, во всем был виноват Ќавал.
Ћна выставлЯла  его  этаким заплывшим жиром бесчувственным чудовищем.  Џо ее
словам,  он  не  выходил  из  своего  дома, перестал  интересоватьсЯ  своими
стадами,  и  знал  лишь одно - пышные  пиршества. Ћн  неимоверно растолстел,
глаза его сузились, и пустовало лоно Ђвигеи, жаждущее семени.
     Њожет быть, так все изображала  ЂвигеЯ,  чтобы оправдать себЯ. ‚едь про
„авида нельзЯ сказать, что он ленив на ложе, а всего одного сына родила  ему
ЂвигеЯ, да и тот не отличалсЯ  особой статью, двух слов свЯзать не мог. Ќадо
думать,  что ЂвигеЯ  не терЯлась там, в доме  Ќавала. ‘ама хвастала, что все
пастухи  не  сводили  с  нее  призывных  взоров, и  не  раз  ей  приходилось
выслушивать  пылкие  признаниЯ,  но,  по ее словам,  не было  там  человека,
который  был бы способен  покорить ее сердце.  €бо сродни  хозЯину  были его
гости, жаждущие  хмельных вин, чревоугодники.  "Љаково  же было прислуживать
этим обжорам, - говорила  ЂвигеЯ ‡улуне, - Я смирЯла себЯ,  Я покорЯлась.  €
мне  ведь приходилось  еще  и вести  все  хозЯйство".  ‚  то, что  она  вела
рачительно свое хозЯйство, трудно было поверить.
     Џастбищ у Ќавала было много, и все возрастали его богатства.  € то, что
они жили в отдалении от других владельцев стад, давало им возможность всегда
отыскивать незанЯтые сочные  луга, и  скот  у них умножалсЯ с  каждым  годом
почти вдвое. Ќо была и опасность - ибо не защищены они были  от разбойников,
разорЯющих стада. € когда  в пределах земли Њоава поЯвились  люди „авида, то
поначалу испугались, но потом понЯли, что не грабители это, а гонимые ‘аулом
праведные воины. € не раз  защищали от  разбойников  воины  „авида  стада  и
пастухов Ќавала.
     "Њного тогда разных слухов ходило о „авиде, - призналась ‡улуне ЂвигеЯ,
-  многие  опасались  его. џ даже страшилась  неведомого  предводителЯ лихих
воинов. ЏредставлЯла „авида разбойником, заросшим  черной бородой, косматого
и  огромного, скалЯщего  кривые  зубы.  Ќе  знала,  что это  моЯ судьба, что
прекрасен он!"
     ‚стретились они, по  ее  словам,  так: стоЯла она у колодца и смотрела,
как пьют овцы из водоводов. ‘олнце клонилось к земле, она торопила пастухов,
чтобы успеть до темноты увести  овец в ближайшие загоны. € подошли к колодцу
незнакомые  люди  с  копьЯми  в  руках.  "  ЏредставлЯешь,  ‡улуна,  как   Я
испугалась, - рассказывала ЂвигеЯ, -  одна  среди стольких жаждущих  женщину
воинов, пастухи мои были плохими защитниками. џ боЯлась  насилиЯ,  Я столько
слышала  разных  историй,  когда  одну  женщину  используют  сразу множество
воинов..."
     „умаетсЯ,  ЂвигеЯ  преувеличивала свои страхи, с  мужчинами она  всегда
находила общий Язык  и с таким мужем,  как Ќавал, возможно, даже и мечтала о
насилии... Љ  тому  же,  по  ее рассказу,  она сразу  понЯла, что  это воины
„авида, и говорили они рассудительно, и к ней обращались  с поклонами. € был
среди них сам „авид.  Ћн показалсЯ  ей ангелом  небесным, ангелом с голубыми
глазами и рыжими кудрЯми.  €  сразу, как  призналась она ‡улуне, томительный
жар охватил ее тело. Ђ он даже не взглЯнул на нее. Ќо после той встречи стал
приходить в ее сны и крепко сжимал ее  в своих объЯтиЯх, и исторгал  из  нее
сладострастные стоны...
     € вот наступил  день стрижки  овец, и были принесены жертвы ‚семогущему
џхве,  и  готовилось в доме  Ќавала большое  празднество. ѓорели  костры  во
дворе, варилось мЯсо в медных котлах, и оживленно бегали по  двору работники
в  предвкушении  пира.  €  вдруг  вошли  во  двор  десЯть  статных  отроков,
опоЯсанных мечами, и старший из них сказал, обращаЯсь к Ќавалу, сидЯщему  на
крыльце своего дома:
     - Њир тебе, мир дому твоему, мир всему твоему! “слышали мы, что стригут
овец у тебЯ, и  что обилие мЯса будет  в твоем  доме. ‡наешь ты,  что мы  не
обижали твоих пастухов, и  ничего у них не пропало. € охранЯли мы стада твои
от лихих разбойников. € сегоднЯ в добрый день пришли мы к тебе. „ай же рабам
твоим и господину нашему „авиду, что найдет рука твоЯ...
     Ќе было угроз в  их  словах, не  хотели они ссоритьсЯ  с Ќавалом, но не
желал Ќавал  ни с кем  делитьсЯ,  вскочил он с  циновки, на которой сидел  у
крыльца, и лицо его налилось кровью. € возвысил он свой голос:
     - Љто  такой „авид? Ќе просил Я его стеречь мои  стада!  Ќыне развелось
много  рабов, бегающих от своих господ и укрывающихсЯ  от  праведных трудов!
Џочему должен Я взЯть мЯсо, приготовленное длЯ  людей, стерегущих моих овец,
и отдать тем, которых не знаю и не ведаю откуда они!
     Ќикто  из  работников  не  смел прервать  гневные  речи Ќавала,  и она,
ЂвигеЯ, тоже не посмела при всех перечить мужу. €  страх охватил ее, и  в то
же  времЯ было  предчувствие,  что  дано ей  соединитьсЯ  с  „авидом, и  это
предчувствие огнем обжигало ее плоть.
     Ђ вечером этого  же днЯ один из слуг, взЯтый в дом из земель  €удиных и
почитавший „авида, прибежал к Ђвигеи и сказал:
     -  Ћ,  госпожа моЯ, недоброе  может случитьсЯ  в нашем  доме.  Ќапрасно
господин наш обошелсЯ грубо с людьми  „авида. Ћни были длЯ нас оградою,  они
защищали  нас  от  нападений  врагов, от  разбоЯ.  ‡наю  Я,  неминуемаЯ беда
угрожает нашему  господину  и  всему  нашему дому.  џ упредил бы  его, но не
станет он слушать раба своего...
     ЂвигеЯ  попыталась, как могла, успокоить своего слугу. ђазумны были его
речи,  всегда  он  работал  честно  и  заботилсЯ о  хозЯйстве,  как о  своем
собственном. …го  она успокоила, но сама  вновь ощутила страх. Џонимала, что
не  оставит без  кары  „авид  оскорблениЯ своих посланцев. €,  как  поведала
ЂвигеЯ  ‡улуне, ѓосподь надоумил  ее, она понЯла, что только  ей дано спасти
свой  дом  от  разорениЯ. € не пугала ее  встреча  с  предводителем воинов -
„авидом,  так она утверждала.  € понимала ‡улуна,  что  искала  этой встречи
ЂвигеЯ. ђвалась к человеку, который входил в ее сны.
     € еще поведала ЂвигеЯ, что не стала ничего говорить Ќавалу,  потому что
не ждала от него разумного ответа  и  знала, что жадность его непомерна. Ћна
позвала  своих слуг и велела  взЯть двести хлебов и два меха  с вином и пЯть
овец, приготовленных к закланию, и сто свЯзок  изюма, и двести свЯзок смокв.
€ погрузила все это с  помощью слуг на  ослов, сама села на  любимого своего
белого  осла и направилась по извилистой тропе, ведущей в  убежище,  где, по
рассказам работников, собирались люди „авида.
     Ќедолго ей пришлось погонЯть  своего осла,  потому  что двигались  люди
„авида ей навстречу, и сразу она заметила среди них того, кто делал сладкими
ее сны. „авид был разгневан, но все равно лик его и в гневе был прекрасен. €
сказал он: "ќто ли жена Ќавала и его люди?" € ему ответили - да. € сказал он
тогда: "Ќапрасно мы охранЯли  имение этого  человека, он привык платить злом
за добро. Џусть же ѓосподь покарает неправедного! € до утреннего рассвета из
всего, что принадлежит  ему,  ничего не останетсЯ  у него,  и  не оставлю  в
имении его ни одного мочащегосЯ к стене!"
     -  Џоверишь,  ‡улуна,  -  говорила ЂвигеЯ  об  этой  встрече,  -  Я  не
испугалась, Я плохо вслушивалась в его слова,  Я только видела его губы, его
голубые глаза, Я  ласкала  взглЯдом  его рыжие  кудри,  он был длЯ менЯ, как
солнце!
     - „олго смотреть на солнце опасно, - заметила тогда ‡улуна.
     ЂвигеЯ  не  обратила  вниманиЯ  на  ее слова  и продолжала рассказ. Ћна
поведала  о том, как поспешила сойти с осла и поклонилась „авиду до  земли и
сказала:  "Џозволь  рабе твоей  говорить в уши  твои и послушай  слова  рабы
твоей.  Ќе  обращай  вниманиЯ  на  Ќавала,  мужа  моего,  сердце  его  давно
озлоблено.  Џрости  его, грешного.  ‚ерю, ѓосподь  не попустит  тебЯ идти на
пролитие крови и удержит руку твою от мщениЯ!"  Џотом она обратилась к своим
людЯм,  велела  снЯть корзины  и тюки с ослов и передать все это „авиду. …го
лицо просветлело, и он впервые взглЯнул на нее внимательно.
     - Ћн понЯл, кто перед ним, - объЯснЯла ЂвигеЯ ‡улуне, - он понЯл, что Я
достойна  любви,  он  увидел,  что груди  мои вздымаютсЯ, что  изнемогаю  от
желаниЯ, и эта жажда любви передалась ему!
     ЊаттафиЯ  видел эту встречу, он говорил несколько иное, он поведал, что
ЂвигеЯ была так напугана, так дрожала, что не могла свЯзать и двух слов, что
очень боЯлась она потерЯть имение свое.
     ЂвигеЯ же рассказывала, что ее  ничего не страшило, что поклонилась она
еще раз „авиду и сказала ему:
     -  Ќе будет это сердцу господина  моего огорчением и беспокойством, что
прольет  кровь  напрасно. € ѓосподь за это отблагодарит  его. € пожалеет он,
„авид, рабу свою и окажет ей милость...
     €  сказал  „авид  Ђвигеи,  ласкаЯ  ее  взглЯдом  голубых  глаз  и  весь
зардевшись:
     - Ѓлагословен ѓосподь, который послал тебЯ ныне мне, и благословен твой
разум,  и благословенна  всЯ  ты,  что не допустила менЯ  пойти на  пролитие
крови.  €бо если бы ты  не поспешила и не пришла мне навстречу, то пришла бы
погибель дому твоему.
     € когда люди  „авида  перегрузили  корзины  и  тюки  на  своих ослов  и
повернули на тропу, ведущую к их убежищу,  ЂвигеЯ еще долго стоЯла на дороге
и смотрела вслед, пока  не исчезла  за  поворотом спина „авида. ђассказывала
она ‡улуне, что возвратилась в свой дом счастливой, все в ней пело, она была
уверена, она это ощущала - пришлись и она, и ее слова по  сердцу  „авиду. Ћн
истосковалсЯ по  женской ласке,  он жаждал познать ее, Ђвигею. €  молила она
тогда ѓоспода, чтобы не забыл  ее  „авид, и чтобы вошла она в его сны, также
как и он приходит по ночам в сны ее...
     € когда  в тот день вступила  она в свой дом, то стоЯл  там пьЯный пир,
было обилие  еды  повсюду и полно сосудов с молодым виноградным  вином.  Ћна
боЯлась, что Ќавал заметил ее  отсутствие,  но Ќавал даже вниманиЯ на нее не
обратил.  Ћн был уже изрЯдно пьЯн, и  глаза его затуманил шекер.  Џели песни
вокруг,  Ќавал  что-то  хрипел,  а  потом  начались  разнузданные плЯски,  и
перепившиесЯ  гости поймали  служанку  - распутную  •изию, и  она обнажалась
перед ними и вертела бедрами и чревом, а гости ползали перед нею и сопели от
удовольствиЯ. "Ѓывают  же  такие  блудницы,  - говорила ЂвигеЯ, осуждаЯ свою
служанку,  - им  обнажитьсЯ,  показать  наготу  свою  мужчине  -  доставлЯет
удовольствие, им  хочетсЯ, чтобы все жаждали  познать  их!"  ѓоворила ЂвигеЯ
так, но ведь и сама жаждала,  чтобы ее возжелали многие. Љак изощрЯлась она,
чтобы сделать пошире разрез платьЯ, чтобы  видны были ее  большие груди, как
усаживалась она у костра, оголЯЯ до  бедер ноги, как умащивала свое  тело...
‚се  это она  постоЯнно  проделывала тогда в •евроне,  но  не смогла вернуть
„авида на свое ложе. Џотому и любила рассказывать о скитаниЯх в пустыне, длЯ
всех бывших страданиЯми, а длЯ нее временем любви...
     ’ак вот,  про начало этой любви... “тром,  когда протрезвел Ќавал после
всех возлиЯний и  оргий, сказала ему ЂвигеЯ,  что спасла дом  от разорениЯ и
погибели,  и когда  стала перечислЯть, что пришлось отдать  людЯм „авида, то
помрачнело лицо Ќавала и в Ярости схватил он плеть, но - вдруг замерло в нем
сердце,  и повалилсЯ он  на  подушки  и захрипел. ‘ковали  тело его  злоба и
жадность, и не мог он пошевелить ни правой рукой, ни правой ногой. ‘бежались
работники, и  был среди них  знающий толк в  лечении, и предложил он пустить
кровь, ибо та запеклась под сердцем Ќавала,  но не решились на это. Џрогнала
тогда она, ЂвигеЯ, работников и сидела  подле Ќавала. € смотрела, как синеет
лицо Ќавала, и как  силитсЯ он что-то сказать и  не  может. Ќичем уже, по ее
словам, она не могла помочь мужу. „есЯть дней и  ночей она так сидела,  пока
не испустил он дух свой.
     ЊаттафиЯ же  поведал ‡улуне,  что  ЂвигеЯ никого тогда не  подпускала к
Ќавалу,  не давала  его лечить, сидела и ждала, когда  тот  умрет. ‚озможно,
наговорили  Њаттафии такое злые Языки завистников. ‡улуна не хотела осуждать
Ђвигею.  Џережить  смерть мужа, пусть и  такого,  как Ќавал,  тоже  нелегко.
ЂвигеЯ рассказывала, что хотЯ и ненавидела Ќавала, а слез сдержать не смогла
и даже рыдала на его похоронах.
     Љогда  похоронили Ќавала  и справили тризну по  нему, стоЯла  ЂвигеЯ  у
ворот  своего имениЯ целыми днЯми и смотрела на дорогу,  уходЯщую в пески. €
дождалась она своего часа. Џодскакал всадник к воротам, спешилсЯ, поклонилсЯ
ей и сказал:
     - „авид прислал менЯ к тебе, чтобы взЯть тебЯ ему в жены.
     ќтих слов она ждала целыми днЯми, поведать  о  том никому не могла,  но
была уверена - соединит ее ѓосподь с „авидом.
     € сказала тогда ЂвигеЯ гонцу „авида:
     - „авно уже собралась Я, готовы в дорогу служанки мои и ослы мои.
     ЂвигеЯ  не  испугалась жизни в стане среди воинов „авида, говорила, что
это были самые счастливые дни -  были шатер из веток и ложе из львиных шкур,
и  ночи,  полные любви,  и  все  почитали ее, и  все с обожанием смотрели ей
вслед.
     Ћна, ‡улуна, так бы не смогла,  она всего  боитсЯ, быть в пустыне почти
единственной женщиной среди воинов - она бы испугалась. ‚от  и теперь, когда
опасность  со всех сторон приблизилась к ее дому, сердце трепещет от каждого
шороха,  душа  замирает от каждого  слова. ‘казала  ЂдониЯ, соседка  и  жена
стражника,  про казнь, и словно все  оборвалось внутри. ‘аул или ЊаттафиЯ  -
все равно  это так  страшно  - лишить  человека жизни! €  при этом находЯтсЯ
сотни жаждущих узреть, как предают  человека на смертные муки, как падает он
под градом камней. Љаждый готов и сам камень бросить...
     Ѓыла бы она такаЯ смелаЯ,  как ЂвигеЯ, пошла  бы  к Љаверуну, пала ниц,
упросила  бы новой встречи с  пленником. Ќадо было  бы только прижать руку к
бедру пленника, там нащупать Яминку - след от копьЯ амаликитЯнина, если след
этот  есть - значит напрасны  сомнениЯ - это ЊаттафиЯ. € тогда открытьсЯ  во
всем правителю, упросить помиловать  мужа. …сли бы она, ‡улуна, была моложе.
Ќу хотЯ бы такой, как в •евроне...
     ‚есь день ничего не ладилось у  нее, то убегали мысли в прошлые годы, и
тогда  забывалась  она,   жила  воспоминаниЯми,   то  вновь  возвращались  к
предстоЯщей казни, к пугающей неизвестности.  Ћна металась по дому, пыталась
что-нибудь приготовить,  горшки падали из рук, огонь не  разгоралсЯ в очаге.
Ќе с кем ей было  поделитьсЯ  своим  горем, она осталась одна. Ѓыла бы здесь
ЂвигеЯ  -  вдвоем  они  бы  нашли  выход.  ЂвигеЯ  умела  обольщать  мужчин,
добиватьсЯ своего.
     ‚  •евроне,  когда ЊаттафиЯ  не приходил к  ней, ‡улуне,  на ложе,  она
открылась  Ђвигеи  - рассказала  про ђахиль, котораЯ  вытеснила ее из сердца
Њаттафии. ЂвигеЯ засмеЯлась: "“ твоего только две жены, у моего - не счесть,
и то Я своего  добиваюсь. Џойди к ђахили, ласкай  ее, сделай своей подругой,
сиди  у нее в покоЯх, зайдет твой ЊаттафиЯ -  не уходи, вдвоем его ласкайте,
угождай ему, делай все, что захочет, откинь стыд свой, нет ничего запретного
и постыдного в любви!"
     ЂвигеЯ оказалась права, сумела ‡улуна переступить и себЯ,  и свой стыд.
’олько в  •евроне, после долгих ожиданий  и мук не хотела ни  с  кем  делить
мужа,  даже с ђахилью, которую  сумела полюбить. •отела тогда  зачать сына -
но, видно, ѓосподь наказал за грехи, затворил ее лоно.
     ’ак коротки и быстротечны были годы, прожитые вместе, все съела разлука
- и никогда не дано годам повторитьсЯ...
     Ћна  понимала, что надо что-либо предпринЯть, что нельзЯ  сидеть  дома,
сложа руки, но страх  сковал  ее, она боЯлась выйти  из дома, только в своем
доме, казалось  ей, - она в  безопасности. € не понимала  того, что здесь  в
четырех стенах - она в ловушке.
     ‘олнце зашло, и черный Язык неба  стер дневной свет. Ћна решила плотней
закрыть окно, сдвинуть  ставни,  подошла  -  и услышала  голоса: "  ‡десь...
Ќикуда не денетсЯ, никуда не  уйдет от нас!" €  визгливый крик: "Ћкружайте!"
Џоначалу все сжалось в ней, но сумела  она  подавить свой страх. „ействовала
смело, словно кто-то свыше повелевал ей.
     ‡алезла в подполье, проползла по сырому затхлому и узкому ходу, что вел
к овечьему  загону. Љогда-то  прорыли  этот ход вместе  с  ”алтием,  она  не
хотела, удивлЯлась - зачем?  - сын настоЯл. Џредвидел многое ”алтий. ‚ылезла
она  уже вне  стен  дома. “видела,  что  около  дома  мелькают  тени,  потом
разглЯдела  стражников с факелами.  Ћна  неслышно, затаив дыхание, осторожно
ступаЯ,  пробралась  в  загон.  “молЯла  овец  молчать.  Ћвцы  дремали стоЯ.
Џодумала, кто же их  завтра покормит, вздохнула и, шмыгнув змейкой в  траву,
подползла под изгородь, обдираЯ локти о каменистую землю...

        ѓлава ••III
     „ождливый   день   сменилсЯ  сухим   и   солнечным.   ‚  проеме   окна,
перегороженного  медными  прутьЯми,  ЊаттафиЯ  видел,  как  изменЯетсЯ  цвет
деревьев, как  становитсЯ  светлее их листва, с которой  под  лучами  солнца
испарЯетсЯ  влага. ‘ малых  лет  он  был  приучен  еще  родительницей  своей
благодарить ѓоспода  за  каждый наступивший день,  подаренный им. € глЯдЯ на
синеву,  обволакивающую  окно,  на  сочные  листьЯ  смоковниц,  он  привычно
произнес слова молитвы.  Ќо были они не искренни, ибо ни голубизна неба,  ни
переливы  солнечного  света, ни  зеленеющаЯ листва  не  могли  растворить ту
горечь,  что скопилась внутри. € мог ли он благодарить  за наступающий день,
если этот день  приближал  смерть,  и  закат солнца  в этот день  мог  стать
последним закатом длЯ него, Њаттафии. ‚се останетсЯ, как и прежде, на земной
тверди, но уже не длЯ него. Ћн исчезнет,  как утренний туман, как роса,  как
мЯкина,   свеваемаЯ  с   гумна.  Ћн  уйдет   в   выси  вслед  за  несчастным
Ѓер-аароном...
     € молил  ЊаттафиЯ ѓоспода  принЯть истерзанную  душу Ѓер-аарона, молил
оберечь от несчастий жен и сыновей своих. Ќо в душе не возникало благостного
чувства  и не было той  веры, котораЯ всегда укреплЯла его. €  думалось, что
ѓосподь  отвернулсЯ от  него, что обнажили ангелы перед ‚севышним  все грехи
его, Њаттафии, и ужаснулсЯ ѓосподь, и наверное сказал ангелам - оставьте его
наедине  с гордыней его,  он возомнил, что может судить  других и за другого
держать  ответ,  а ему  надо вглЯдетьсЯ в  душу  свою и судить только самого
себЯ.
     ’ы прав, ѓосподь, беззвучно прошептал ЊаттафиЯ, Я  долго ходил долинами
тьмы,  Я был безжалостен, как и  всЯкий воин, Я убивал  вместе с  разбойными
амаликитЯнскими   отроками  безвинного  торговца,   Я  убивал  инородцев   и
пришельцев, забыв, что праотцы мои сами были пришельцами на земле •анаана. џ
оставил жен и  детей  своих ради воинской славы  и добывал  ее длЯ тех,  кто
обманул сердце мое. €з-за менЯ задушен  безвинный отец  матери  моей  бедный
Ѓер-аарон. Ќе  было никаких  заговорщиков, выдуманных  Љаверуном,  руку  на
беззащитного поднЯли, конечно, слуги  –офара,