, а позже - в ненадежное беспокойное
месиво? Ћдно Ясно:  это  испытание,  которому  надлежит  либо  воплотитьсЯ в
будущее  движение, либо  застыть блестЯщей  нашлепкой  на альбоме  отпускных
воспоминаний.

     Њулатка  была  русской, это  стало  Ясно  по ее первой реплике  в адрес
плЯжного мороженщика. ЊЯгкий  акающий говор, кажетсЯ, московский.  ‚озможно,
ее вырастила одинокаЯ мать, котораЯ, имеЯ смуглого ребенка, так и  не сумела
выйти  замуж, устроить свою жизнь? Ђ  может  быть, все не так  грустно, и ее
родители сейчас счастливо живут в столице, отец - служащий консульства, мать
- переводчик? Ќо и в том, и в другом случае Њулатка длЯ ЌиколаЯ определилась
таинственной   и   трагичной,  трепетной  фигурой,  а   не   просто  рЯдовой
необычностью морского берега, шоколадкой конфетного многоцветиЯ плЯжа.
     Њулатка закрыла книгу...
     Ќиколай проводил взглЯдом  смуглую спину с  прочным  пунктиром глубокой
позвоночной  впадины  - до  пестрой  плЯжной  арки,  чертившей  воображаемой
плоскостью границу плЯжа  и  городского  парка,  котораЯ  этой же прозрачной
геометрией обозначила  и рубеж досЯгаемости  предмета  потрЯсениЯ. € покорно
подчинилсЯ  безотчетному:  определив  безопасную   дистанцию,  пошел  вслед,
прикинувшись беспечной долькой пестрого паркового потока.

     ’ак получалось, что физики, коллеги по Ќ€€, где  он решил начинать свою
карьеру после  окончаниЯ политехнического института, считали его "лириком" и
"чудиком".  ‡а то, что всерьез увлекалсЯ живописью. ‡а то,  что  не принимал
близко к  сердцу  науку. ‡а  то, что при этом "лепил",  по его  собственному
выражению, небольшие изобретениЯ,  не принимаЯ руководство  в "соавторы". ‡а
то, что делал, так же "лепЯ", диссертацию -  особенно  не напрЯгаЯсь, "между
прочим", с  внешний  холодностью - в  укор показной озабоченности  коллег. Ђ
также  -  с  демонстративной  самостоЯтельностью,  без  использованиЯ  чужих
текстов, без  участиЯ с сабантуЯх  в  ресторане и на  природе, которые  были
неотъемлемой  частью жизни института и так же служили показателем покорности
перед "…е ‚еличеством  научной €ерархией".  Џришло времЯ, и карающий меч "…е
‚еличества",  описав  формальную  траекторию, подрубил  инородный  нарост на
холеном теле официальной науки:  "лирическую" диссертацию  и все, что было с
ней  свЯзано  в  данном  заведении.  Ђ  именно   -  самого  "лирика-чудика",
несостоЯвшегосЯ  кандидата  наук,  подведЯ  обидному "сокращению",  навсегда
лишив его "научного" фундамента  в  данной провинции и  желаниЯ когда-нибудь
впредь   доказывать  свою   состоЯтельность   и   оригинальность  фальшивыми
"защитами" и "степенЯми"...
     ‚след  за  этим  -  неожиданнаЯ удача: мелкий бизнес, насколько  близко
свЯзанный с  его предыдущей деЯтельностью  в Ќ€€, настолько  же  далекий  от
науки, стал давать неплохие  средства длЯ существованиЯ и достаточно времени
длЯ любимого увлечениЯ - живописи...
     Ћтец  - прочное звено инженерной династии - не одобрЯл его "художеств",
считаЯ  увлечение сына родовой аномалией. Џричем в этом  мнении  предок  был
настолько  категоричен,  как  будто  эта  "аномалиЯ"  ЯвлЯлось  невыигрышным
показателем его  состоЯтельности, как родителЯ, притом, что Ќиколай все-таки
добывал хлеб насущный инженерской практикой, а  не продажей  картин. Ќиколай
никогда не мог даже частично согласитьсЯ с отцовским отрицанием его любимого
хобби, проЯвившегосЯ, кстати, довольно поздно, в юношестве. ђассуждениЯ отца
в этом  вопросе  были лишены последовательности и Ясности, что длЯ него было
не  характерно: сплошные эмоции  и недоговорки.  ‚озможно, раздражение  отца
было следствием хронически не  удававшихсЯ брачных  опытов сына: не было  ни
постоЯнных невесток, ни внуков... („очь, выйдЯ  замуж за  иностранца, уехала
за границу, нарожала иноЯзычных детей  - недоступных длЯ деда территориально
и духовно.) Ќиколай определил длЯ себЯ это брюзжание,  эту "дамскую  логику"
наличием у  отца некоторого женского  начала,  приобретенного  после  ранней
смерти жены,  матери  ЌиколаЯ,  когда  приходилось  жить  родителем  в  двух
ипостасЯх.  Ќо,  внутренне  отмахиваЯсь,  из  сыновнего  уважениЯ он все  же
приводил практическую - как ему казалось, в угоду инженерному стержню отца -
мотивацию: его как автора  признают (известность, свЯзи), а картины - иногда
даже покупают...
     •отЯ, конечно, о признании и известности - об  этом можно было говорить
с большой долей горькой иронии...
     ‚  одно  времЯ  Ќиколаю  показалось, что он открыл  новое направление в
изобразительном  искусстве. Ќет, сказали ему нейтральные столичные эксперты,
это всего лишь  вариациЯ на известную тему,  попытка разработать собственный
метод. Џосле этого "нет", памЯтуЯ о том, что количество непременно переходит
в  качество, он зашел в поисках  метода  настолько глубоко, что  его картины
стали  характеризовать как абсурдные.  Џри  этом, с легкой руки одного Якобы
перспективного местного "марателЯ", в телеинтервью на  городском телевидении
допустившим критический выпад в адрес ЌиколаЯ, пошла гулЯть сентенциЯ: "Ћдин
провинциальный художник, наш с вами землЯк... извините, забыл фамилию... ’ак
вот, он, конечно, большой оригинал, но абсурд как художественное направление
открыт задолго до... €звините, забыл в  каком веке". ‡аключительный  вердикт
худсовета  центральной  картинной  галереи  (председатель  -  спившийсЯ,  но
непререкаемый,  ревнивый   мэтр  периферийного   масштаба),  где  намечалась
эксклюзивнаЯ  выставка  ЌиколаЯ с экспозицией  картин десЯтилетнего  периода
работы, вместе с главным - "Ћтказать!" - бил уничтожительным (в формулировке
мэтра):  "„лЯ  того,  чтобы  создавать что-либо новое  из  обломков  некогда
существовавшего,    необходимо    знать    происхождение   материала,    его
физико-химическую структуру, геометрию обломков. Ѓез знаний  перечисленного,
сиречь без уважениЯ к классическим канонам, получаетсЯ - груда, куча..."
     •олсты навечно  перекочевали  в  дачный  чулан.  €менно  в  этом  месте
биографии, как  предполагал Ќиколай,  оцениваЯ прошлое,  с  романтикой  было
покончено навсегда.

     ...ЋказываетсЯ,  Њулатка  квартировала в одном  из соседних  домов,  на
тихой улице приморского района,  в двадцати шагах от виноградной усадебки, в
которой  вчера  вечером  поселилсЯ Ќиколай. ѓрубое  совпадение  случайностей
замыкало,  взЯвший начальную точку на плЯже,  некий магический круг, который
своей правильностью и отчетливостью беспощадно и  насмешливо  низводил  силу
воли  и  желание  преследовать смуглЯнку  к послушной функции  судьбы. Ќо, с
решительной   верой  в   собственную  лидирующую  роль,  уЯзвленное  мужское
самолюбие успешно присудило "шпионскому" действию степень поступка.
     Ќиколай  понЯл, что целую неделю ему предстоит  жить рЯдом  с Њулаткой.
Ќаблюдать ее  ранний выход из соседней калитки, когда она  будет  необычайно
привлекательна  в своей утренней  свежести, характерной,  впрочем,  длЯ всех
женщин,  -  в цветастом  льнЯном  халате,  с большим  пухлым пакетом плЯжных
принадлежностей: коврик из тонкой губки, махровое полотенце, книга...

     ...ЉажетсЯ,  тут же, на  выходе, у калитки,  объемнаЯ,  но  легкаЯ ноша
должна  взлететь  от  узких рельефных  бедер  с волнующей  подвижностью  под
покорной материей и  совершить гармоническую посадку на голове, примЯв русый
сноп  славЯнских локонов, похожих на  ржаные  волны, с сорнЯками  непокорных
африканских   кудрЯшек.  Ќо  ничего   подобного   не   происходит:   голова,
коронованнаЯ золотистым  обручем,  фиксирующим  пышный сноп,  чуть  опущена,
взглЯд перед собой, почти  под  ноги,- видимо, комплекс, развитый с детства,
когда  темнокожей  девочке  навернЯка  доставалось назойливого  вниманиЯ  от
сверстников... ‘ейчас  в ее образе была ироничнаЯ,  ужесточеннаЯ  неуловимой
сумрачностью, неприступность, как  бы  мстЯщаЯ окружающему за детские обиды.
’ем   не  менее,   Ќиколай  быстро   заметил:  за   показной  насмешливостью
прочитывалась  непрочность  -  почти  вызывающему  взглЯду,  изредка ответно
скользЯщему по  чужим  лицам, непременно  предшествовала печальнаЯ,  правда,
лишь на мгновение, вынесеннаЯ из глубин, тень испуга. Ќиколай  читал дальше:
ответом на Явное внимание может быть презрительное молчание или даже гневнаЯ
реплика - воплощение обид, невериЯ в искренность. Џричем, в подобной реакции
- что-то бесполое: Њулатка избегала разговаривать даже с женщинами.
     ‘муглый символ своеобразиЯ, она, тем не  менее, подтверждала  известное
Ќиколаю: оригинальность - не чудо, а лишь угловатаЯ обычность, тривиальность
с броскими пропорциЯми. Љак и все люди, она не всЯ принадлежала  этому миру.
‚идимой,  доступной свету,  была  только часть ее.  Џричем самаЯ  эффектнаЯ,
красиваЯ   часть.   Ќо   Ќиколай,  охваченный   каким-то   труднопреодолимым
"чемпионским" азартом,  смело  шел на рекордную планку, - он хотел  обладать
всеми ста процентами.
     “веренность,  смелость,  напор -  столь  желанное  длЯ  ограниченных  в
каникулЯрном периоде жизни  плЯжных  бабочек, порхавших  вокруг, то  и  дело
награждавших  ЌиколаЯ игривыми  взглЯдами,  могла только  спугнуть  Њулатку.
Џоэтому   он,  руководствуЯсь   незнакомым  доселе  резервом  чутьЯ,  выбрал
единственно верную в таких случаЯх  тактику, - тактику привыканиЯ.  Џри этом
искал какие-нибудь высокие - исторические,  социальные аналогии той позиции,
которую  занЯл   относительно  Њулатки.  ”илософские  элементы  путались   с
художественными образами. „обрый егерь, приручающий оставшуюсЯ без кормилицы
"трепетную  лань"...  Њатематик-астроном,  вычислЯющий,  а  затем   рисующий
траекторию  новой   планеты,   знанием  ее   закономерностей   приобретающий
своеобразную  власть  над   ней...  ‘кульптор,   умными  руками  воплощающий
собственные и чужие фантазии... ‘еренадный рыцарь...
     ‚ещественно же Ќиколай просто  старалсЯ быть рЯдом со смуглой девушкой.
…сли замечал, что Њулатка собралась искупатьсЯ, он  опережал ее на несколько
шагов и  входил в воду  первый,  чуть сбоку,  - она видела его профиль. €ли,
оставаЯсь на  месте,  дожидалсЯ момента,  когда, насытившись влагой, смуглаЯ
фигура покидала воду, и шел ей навстречу -  они разминались, скользЯ друг по
другу   ровными   взглЯдами.  —ерез  два  днЯ  он  стал  длЯ  нее  признаком
спокойствиЯ. Ћн  это понЯл, наблюдаЯ сверху  из  сонного  утреннего  бара  -
стеклЯнного  скворечника  над  плЯжным  волнорезом:  прежде  чем улечьсЯ над
книгой в  привычной позе, она,  как  черный страус, повела  головой вокруг -
искала  его... ќто было предвестием победы. Ћн подошел и сел, как обычно, на
скамью своего "гриба", шумно  откупориваЯ бутылку  с газировкой. Њулатка  на
секунду поднЯла  глаза, уже  готовые  ответить на  приветственную улыбку или
даже слово... Ќо это был пока только взглЯд человека человеку,  а не женщины
- мужчине.
     €скатели приключений и, конкретно, курортной пары - в основном  молодые
мужчины,  -  желавшие "подпустить  клеЯ"  к Њулатке,  быстро  натыкались  на
демонстративно  тЯжелый  взглЯд  ЌиколаЯ  и  неизменно,  без  дополнительных
объЯснений, мирно ретировались.
     ...ђЯдом  с Њулаткой  прилег плЯжный  весовщик, который обычно  сидел у
прокатного пункта  под матерчатым  тентом,  зеваЯ  и  почесываЯсь, и  лениво
передвигал гирьки весов, если  кто-то из купальщиков подходил к  нему, чтобы
определить  свои драгоценные  или  "проклЯтые" килограммы. Ќиколай, согласно
своему нынешнему состоЯнию "генератора образов", как он сам себЯ определил в
день встречи с Њулаткой, не сдерживал художественных прогнозов: весовщик был
похож  на  "римского  расстригу",  разжалованного католического  свЯщенника.
ђезультат разжалованиЯ - только, судЯ по мимике субъекта  и репликам в адрес
одиноких  женщин,  подходивших  к  нему  взвешиватьсЯ,  его небожескаЯ суть.
—ерепной коробки изменениЯ статуса не коснулись: макушка головы, привыкшаЯ к
лысине, так и осталась лысиной,  которую окаймлЯла безобразнаЯ шевелюра. ‚сЯ
голова   издали   напоминала  паралоновую   подушку   длЯ  втыканиЯ  иголок,
отороченную длЯ красоты обрезками жесткого меха экзотического животного.
     ЉрЯхтЯ и  устало охаЯ, как будто ему все это порЯдком надоело, весовщик
подтащил  лежак, снЯл  грЯзный  халат,  обнажив  тело,  украшенное  огромным
золотым крестом  на золотой же цепочке. ’ело, которому еще в детстве надоело
южное  солнце.  Љожа,  всЯ в точках  жировиков и каких-то  белых  рубчиках и
затЯжках, вызывала у ЌиколаЯ воспоминание о студенческом напитке - мутной, с
ошметками   свернувшегосЯ  молока  жидкости,  котораЯ  в  меню  институтской
столовой шла под называнием "какао".
     Ќиколай внимательно наблюдал окончание неторопливого обустройства возле
Њулатки этого плЯжного ловеласа и  моделировал возможные мысли в  "подушечке
длЯ  булавок".  €так,  немолодой пресыщенный плЯжный  кот.  ѓода -  сплошнаЯ
череда  лет (именно  лет, зимой  - спЯчка) с толпами  отдыхающих, которых не
любил и даже презирал за праздность, с изобилием  женских тел,  в принципе -
доступных... ‹юди длЯ него - тела. ’ак и Њулатка - всего лишь смуглое, почти
черное,  красивое   тело,  экзотика  -   что-то  необычное  и  уже   поэтому
вкусненькое.
     …ще минута и прозвучит начало атаки: "„евушка!..."  Њулатка  продолжала
читать и,  казалось, не  обращала  на  нового соседа никакого  вниманиЯ.  Ќо
Ќиколай  заметил: его подопечнаЯ напрЯглась, она  давно  почувствовала,  что
превращаетсЯ в объект  откровенной, грубой, наглой охоты.  …е неприступность
может  разозлить  весовщика, и тогда навернЯка прозвучит громкаЯ мстительнаЯ
обиднаЯ шутка,  насмешка. ЏлЯжный кот  не  привык к такому поведению женщин,
тем более, что он чувствует себЯ здесь хозЯином.  € он не  простит фиаско на
глазах  коллег - работников плЯжного сервиса, которые,  Ќиколай это заметил,
уже несколько  минут наблюдают  из-под  козырька  "Џроката" за показательной
атакой  "римского  расстриги".  “ Њулатки  от тревожного ожиданиЯ посуровели
черты лица, налились блестЯщей влагой глаза.
     Ќиколай встал, хрустнул суставами, подошел к весовщику:
     - Њожно вас на минутку?
     ’от ответил со свирепыми черными икринками в водЯнистых глазах:
     - Ђ здесь нельзЯ?
     - Ќет.
     ‚есовщик  встал  и  шагнул за Ќиколаем.  ‡атем, будто что-то  вспомнив,
вернулсЯ,  забрал халат и  на  ходу  напЯлил  его на  себЯ, застегнул на все
пуговицы.
     ЋтойдЯ на довольно большое расстоЯние, они остановились, Ќиколай кивнул
в сторону Њулатки:
     - ќто моЯ девушка.
     ‚есовщик  все  понЯл с самого  начала,  поэтому, уходЯ "на минутку",  и
забрал халат. ‚зглЯд его был тЯжел и насмешлив. Ћн сказал веско, но устало и
неожиданно печально:
     - ќто не твоЯ девушка... Ћна тебЯ не знает.
     Ќиколай  не  готовый  к такому  повороту, стал быстро придумывать новую
версию. ‘тараЯсь выглЯдеть увереннее, он  зачем-то посмотрел вдаль, невольно
прищурилсЯ:
     - ќто... ќто моЯ. џ ее...
     -  џ  ее  неделю  вижу,  - бесцеремонно оборвал  его  весовщик.  - Ђ ты
позавчера нарисовалсЯ.
     - џ!... - в свою очередь оборвал его Ќиколай, несколько возвысив голос.
- …е!... - он поднЯл верх указательный палец, внимание: - џ ее охранЯю. - Ћн
натЯнуто улыбнулсЯ: -  Џодруга  моего шефа. „а,  - она  менЯ не знает.  - Ћн
оглЯнулсЯ и, понизив голос, завершил: - ’ак надо.
     ‚есовщик  засмеЯлсЯ,  покачал  опущенной  головой.  ‘мех был  намеренно
фальшивым  и поэтому  зловещим.  ‡атем  резко перестал выталкивать  из  себЯ
воздух, вскинул  голову, приложил ладонь  козырьком возле  лба,  как  будто,
защищаЯсь  от  солнца, хотел как  можно  лучше рассмотреть  лицо  соперника.
€з-под тени ладони - гневные точки, но спокойный голос:
     - ’ы  не  охранник.  ‚зглЯд не собачий.  Џравда,  хребет  гнилой. -  Ћн
двинулсЯ к своим весам: - Ђ, между прочим, за  такой взглЯд отвечать надо. Ђ
хребет-то...  -  цок-цок-цок!...  -  пощелкал Языком,  будучи уже  спиной  к
Ќиколаю.
     -  Џеред кем  отвечать?  -  бесстрашно  и вызывающе, но  с  откровенным
удивлением спросил вслед Ќиколай.
     - ‚ообще... - не оборачиваЯсь, бросил весовщик.

     Њежду  Ќиколаем  и  Њулаткой  установилась  почти  ощутимаЯ  свЯзь,  по
напрЯженной  и  уже обоюдоострой, как  двухконечнаЯ стрела,  силовой  линии.
Ќиколай  чувствовал -  Њулатка благодарна ему за такое  поведение, возможно,
это стало  длЯ нее откровением в ее  взрослом и, казалось бы, знакомом мире,
который с раннего детства виделсЯ жестоким сверху и донизу. Ћн понимал,  что
сегоднЯ Њулатка ждала  от него чего-то,  возможно, самого простого слова. Ќо
Ќиколай, находЯсь в состоЯнии эйфории от удавшегосЯ эксперимента, от победы,
упиваЯсь властью: над ситуацией, над временем, над суетой, - смаковал минуты
уходЯщего днЯ, в котором он был уже вместе  - да, да, вместе с этой красивой
смуглой девушкой. …ще немного, и - викториЯ, он - господин.
     ’аЯл  день,  сегоднЯ  Њулатка  задержалась  на  плЯже   гораздо  дольше
обычного. ЋсталсЯ и Ќиколай. ЌавернЯка, она знала, что он осталсЯ из-за нее.
Ћна  лежала  лицом к закату,  на  боку. Ћдна рука -  локоть в песке,  ладонь
чашеобразным лепестком, - опора  длЯ русого снопа. „ругаЯ - спокойным крылом
вдоль тела. ‘пиной к мужчине, который оберегал ее покой.
     ‘ейчас, хозЯйским взглЯдом обводЯ прибрежный мир:  море, отроги  бухты,
плЯжную   арку,  горы,  начало  сквера,  -  Ќиколай   искал   признаки  того
таинственного  круга,  пленником  которого,  как представлЯлось,  он недавно
оказалсЯ.  Ќе  находЯ  этих  признаков, блаженно  улыбалсЯ.  ‘воим  умением,
выдержкой,  мудростью  он  нейтрализовал  влиЯние  той  замкнутой геометрии,
оставив на памЯть  ее  сердцевину, подчиненный  драгоценный предмет, смуглую
фигурку, концентрат чуда, которым вскоре будет счастливо обладать...
     ‘ейчас он  вспомнил своих прежних  женщин.  …му  всегда было непонЯтно:
почему союзы были так непрочны? “ходЯ, они упрекали его - каждаЯ  по-разному
- в... ‚ чем только его не упрекали!... ќто несправедливо. „ействительно, по
большей части женщины  доставались  ему легко.  „а,  он не  испытывал  к ним
долговременного  трепета...  Ќо  от  этого  он  не  относилсЯ  к  ним  менее
корректно.  ‘  начала  союза с ним они  непременно  становились обладателЯми
того, что у него на данный момент имелось. Ћн лез из  кожи, чтобы одеть их в
лучшую одежду, посадить в хорошую машину, ввести в престижные дома. Ћн делал
из них "конфеток" - в глазах посторонних, разумеетсЯ. (‘праведливости ради -
благодарЯ  этим временным  стимулам,  он и  сам достигал  какой-то следующей
ступени  не только в обществе, но в творческом осознании собственного "Я"...
Ћднако сей факт, в  его  внутренних  монологах-спорах  с  оппонентками, имел
статус   второстепенных   подробностей  и  поэтому  не   попадал   в  разрЯд
контраргументов.)  ...Ћн  получал  искреннее наслаждение, когда замечал, что
его подругами восторгаютсЯ,  особенно  если эти  восторги исходили от личных
неприЯтелей. € при этом его никогда не мучила ревность. ќто ли не показатель
его  принадлежности  им!...  Ћднако...   Ѓольше  всего  его  поразили  слова
последней  женщины-подруги:  "Ќиколай,  от  себЯ  не  убежишь!..."  Љак  ему
показалось, без  всЯкой  свЯзи,  бессильное желание уколоть,  в результате -
абсурднаЯ  фраза.  Ѓред! Ќикуда он  не  собиралсЯ  убегать.  Ќаоборот,  если
временами его что-то окрылЯло, то это было стремление не от себЯ, а куда-то,
к чему-то, но - с багажом прежнего: чтобы он старалсЯ вероломно избавитсЯ от
того, кого  выбрал в спутники?!... Ќет...  €ли просто  до этого не доходило?
Њожет быть,  но факт  -  во  всех случаЯх инициаторами  разрыва  свЯзей были
они...
     Џока он  думал о  прошлом,  стемнело. ЋглЯделсЯ: Њулатки рЯдом не было.
"‡автра  придет", - подумал  Ќиколай  и поймал себЯ  на мысли,  что подобнаЯ
уверенность  всегда  имела  место  в  его  отношениЯх  с  женщинами.  Ћн  не
препЯтствовал  уходам, не догонЯл. €, как потом оказывалось, ошибалсЯ, - они
никогда не возвращались. Џочему-то уходили, оставлЯЯ все, чем владели по его
милости, голыми,  как из чумного  дома. Љак будто  за месЯцы общениЯ с ним -
становились целомудренными, хоть нимб  надевай вместо шлЯпки. ќто было самое
удивительное в его  разводных историЯх. Ќо ведь  случай с Њулаткой - особый.
Ћна придет завтра. Џридет, - он чувствовал, что держит ее крепко.
     Њулатка исключение. Ћна  не избалована жизнью, она знает цену вниманию,
она  будет  обожать  его,  своего  благодетелЯ.  Ћна  уже   понЯла,  что  он
неповторим... „аже без всЯких атрибутов материального благополучиЯ. …ще есть
времЯ,  он дождетсЯ, когда она сама обратитсЯ к  нему. ќто  будет признанием
победы, равносильно падению в объЯтьЯ, он великодушно подставит руки...

     Ќа следующее утро  Њулатка  не пришла. Ќиколай весь день ждал, что  она
вот-вот  поЯвитсЯ: сначала  разденетсЯ,  потом  повЯжетсЯ  косынкой,  словно
зашториваЯсь от назойливого мира, и станет читать свою книгу... Њало ли что,
ездила  в город, развлеклась,  сделала покупки, приехала поздно. ’ак он себЯ
успокаивал,  возвращаЯсь  вечером  домой.  Џодспудно же  накатывало  мерзкое
ощущение,  испытанное  однажды  в  хищном  отрочестве,  после, казалось  бы,
удачной  "рыбалки"  за городом...  ѓлухой,  удавленный  взрыв  дорогостоЯщей
толовой  шашки  - и две дюжины  крупных сазанов белобрюхо поднЯлись со  дна,
чтобы стать  его  добычей... ’огда деревенские  мальчишки украли у него весь
мешок с богатым уловом, пока  он блаженно купалсЯ, отдыхаЯ после рискованных
трудов.  ЏомнитсЯ,  блестЯ  мокрыми  мускулами,  толкаЯ  рЯдом  велосипед  с
проколотыми  шинами,  он возвращалсЯ лунной  дорогой,  от обиды  и  бессилиЯ
по-звериному воЯ. ЉлЯнЯ себЯ за нерасчетливость, недальновидность, он думал,
что,  вернись  все  обратно,  добровольно  отдал бы каждому из  тех сопливых
пацанов  по  рыбине,  как  дань,  только  бы  они  не  лишали  его  рыбацкой
гордости... € сейчас, предчувствуЯ непоправимое, он  готов был отказатьсЯ от
многого, лишь бы Њулатка осталась еще на пару дней в этом проклЯтом, вонючем
поселке на краю грЯзной лужи под названием море!...
     „а, она была особой вчера. Ћн думал, что это показатель ее готовности к
покорению. Ќо видимо, это было всего лишь прощание  или -  ожидание чуда. Ћт
кого: от жизни? Ћт него? Ћт неспособного  на  чудо?... Ћт бесполезной пчелы,
трутнЯ, потребителЯ медовых чудес?...
     Ћн шел  и  выбрасывал,  как губительный  балласт  с терпЯщего  крушение
воздушного  шара,  свои  маленькие  победы,   которые  копил  все  эти  дни.
ЋтказываЯсь от ведущих ролей - покорителЯ, приручателЯ,  егерЯ, астронома...
Ћн переставал быть дарителем приманки - он просил дара  быть великодушным. €
- берущими,  торопливыми  паучьими  движениЯми  пытаЯсь  повторить  творение
небесного   шелкопрЯда,  он  панически   заворачивалсЯ   в   кокон  недавних
воспоминаний,  в тот круг случайностей, начавшийсЯ  несколько дней  назад на
этом  злополучном плЯже,  силЯсь  вернутьсЯ  в  исходную  точку.  Ћн  просил
сотворить все сначала - у того, кто беспощадно  наказывал его за одни только
мысли, не верЯ позднему раскаЯнию, рожденному в страхе.

     3. ЊоллинезиЯ

     ...Ћн перестал клЯсть, клЯстьсЯ и молитьсЯ. Ћн снова гордый. ’еперь все
опЯть в его власти: ему не нужен добрый рок, достаточного худого шанса.
     "Ћлей звали мою негритЯночку, Ћлей. ”амилию не ведаю...  Ђдрес, - зачем
мне? - не узнавала. џ документов-то никогда не спрашиваю... ’олько город, на
севере где-то... ’очно, точно!... ‘ейчас спрошу у внучки, она помнит..."
     ‚се, что удалось выведать у квартирной хозЯйки, - имЯ Њулатки, название
города на другом краю  света, куда летает самолет из эвкалиптового Ђдлера. €
еще то,  что Њулатка полетела не сразу  в этот то ли нефтЯной, то ли золотой
город, а через столицу,  хотела  проведать родных... ќто уже кое-что,  думал
плЯжный ерлок •олмс, трЯсЯсь в душном вагоне электрички, членистым червЯком
ползущей вдоль  каменистого берега, усыпанного голыми телами, как трупами на
бесконечном поле сражениЯ.
     ‘остоЯние   обманутости,   наказанности  прошло,  вернее,  переросло  в
иступленную  решимость.  “ткнувшись  в залЯпанное  окно,  рЯдовой  художник,
возможно,   -  с  генами  всего  лишь  малЯра-оформителЯ,  возомнивший  себЯ
осененным музой  ваЯтелем,  сосредоточенно выводил  эскиз  будущей  картины:
вздрагиваЯ  вместе   с  вагоном,  стараЯсь  не  смотреть  на   серую  гальку
замусоренных плЯжей, поеживаЯсь от мурашек, которые  волнами расползались по
спине и щекам, рисовал солнечными красками  по зеленым волнам: он женитсЯ на
Њулатке...
     Љак помарка в уголке картины - постоЯннаЯ ноющаЯ груднаЯ боль... € если
бы в  области сердца... ЌазойливаЯ  ремарка,  примечание  без  рифмы, серым,
"простым"  карандашом  поверх солнечных  красок: боль не  в области сердца -
где-то под нижними ребрами...
     Ћн уже смутно, как  из сна, помнил, что  было вчера. ЌавернЯка, потому,
что был сильно пьЯн в ночном кафе,  сотворенном на манер караван-сараЯ: очаг
в центре  землЯного двора, саклеобразные, плетеные из камыша кабины, столы -
распиленные  вдоль  гигантские  деревьЯ...  ѓруша  ртутной  лампы,  нелепого
ночного  солнца, слепЯщаЯ,  затмевающаЯ  космос,  превращала  видимый мир  в
царство теней,  которые колыхались в потоках  музыки, безображенной  низкими
частотами.  Ќа подиум, в числе прочих танцующих, выскочила  белаЯ  девушка в
воздушном платье из розовой вуали,  с одуванчиком вместо головы. Џоток света
от  ночного солнца - и вспыхнул одуванчик, растаЯла  вуаль. ‘пелое  наливное
Яблоко  с  просвечивающими внутренностЯми... прожилки, выпуклости, впадинки,
косточки, изюминки-сосочки...
     ‘разу  за  этим -  встреча на темной аллее парка с  плЯжным весовщиком.
"ђимский  расстрига"  в  белом  костюме  выглЯдел  на  удивление  солидно  в
окружении   таких   же  друзей,   но   голос  был  прежним   -   зловещим  и
устало-печальным:
     - Ќу что, сторож, проспал чернышку? - Љулак, блеснув перстнем, вынырнул
из-за спины  и больно воткнулсЯ в солнечное сплетение. -  Ќи себе, ни людЯм,
шакал. ‘обака на сене... - …ще раз блеснул перстень, еще раз стало больно.

     Ђэропорт, согласно сезону пик, встретил ЌиколаЯ отказом: билетов нет.
     †елезнодорожный вокзал обнадежил, усиливаЯ решимость, пообещав билет на
вечерний  "северный" поезд.  ‚ремЯ отправлениЯ  -  час заката.  ќто  Ќиколай
подметил, присвоив  совпадению символ границы  между  прошлым и  будущим. Ћн
продолжал мечтать.
     Ћн уже не сможет  жить, как прежде... —еловек, до  сих пор не  нашедший
себЯ в профессии, в увлечении, - он превратит свою жизнь со смуглой женщиной
в искусство. Љоторому будет поклонЯтьсЯ, в котором будет творить...
     Ћн  успеет в город Њулатки до ее прилета туда из столицы. Ћн будет жить
в  аэропорту  и  встречать  самолеты...  €ли,  если  такой вариант  окажетсЯ
неудачным, то пускай  будет еще романтичней:  он  поселитьсЯ в  том полЯрном
городе,  устроитсЯ на  ночную работу.  Ђ днЯми  будет  бродить по осенним, в
желтом листе  берез и рыжей хвое лиственниц, а потом по заснеженным, улицам,
и  вглЯдыватьсЯ в  лица прохожих... Ќаконец,  зимой  он  ее  встретит, такую
красивую и приметную на белом.
     €х бескорыстный  и  нежный дуэт  вылечит ее  дикость,  его  благороднаЯ
решимость, презирающаЯ  внешнюю  суету и  кривотолки, оградит ее  от  памЯти
детских  страданий.  €х броский  союз,  их  заметность,  будут стимулировать
творчество отношений...  “  них  вырастут  красивые  дети,  -  воспитание  в
особенной   семье   определит   в   них  задатки   нечванливого,  здорового,
первородного аристократизма...
     Ћн  уйдет  из  дешевого,  подонного бизнеса, вновь станет  физиком  или
лириком, - а  может, и тем и  другим,  в нем этих слагаемых поровну. ‡ащитит
уже практически готовую, заброшенную пЯть лет назад, диссертацию. ‚ытащит из
чулана пыльные холсты, приметсЯ за новые,  докажет  жизнеспособность  своего
направлениЯ, за которое был когда-то ошельмован. Ќарисует смуглую звезду, ее
траекторию...
     ‘веркнули зловеще бамперы, -  скрипнул, зашипел, минорно  запел горЯчий
воздух   привокзальной  площади.   Џанический   поросЯчий   визг   тормозов,
переходЯщий в запретное шипение втирающейсЯ в асфальт резины - "’щ-щ-щ!...",
жалобный стон черного железа, на секунду прижатого могучей инерцией к земле.
ЋтрешаЯсь  от  выкриков и  гримас  таксиста, Ќиколай прочел за  приспущенным
стеклом укоризненную грусть,  исходЯщую из  мрачных глубин заднего  сиденьЯ:
отдельно  - глаза, затем губы... ѓлаза и губы, по которым он,  как художник,
узнал...
     Ќет,  никого  он  не  узнал, чудес  не  бывает.  €  все же, безотчетно,
проводил  взглЯдом  рванувшее с места  сердитое авто, отметив  натуральность
затылка пассажира, не  вальЯжным хозЯином, а сиротливой деталью врисованного
в экран широкого овального окна.
     Љонечно, бред. Ћн  сам,  уже лет десЯть назад, видел этот развороченный
пулей череп, когда сорвалась с петель, рухнула, разметываЯ со столов листки,
расшатаннаЯ  персоналом  Ќ€€  дверь.  Ќа  одном из смЯтых  бланков (обратнаЯ
сторона  финансовой  ведомости)  -  "последнее  слово",  которое  прыгающими
буквами  изобразил  разжалованный  в  инженеры неудавшийсЯ начальник отдела,
прежде  чем  вставить в рот холодный ствол  никелированного  "макарова". ќто
было  обращение  к  жене и дочке, на чью  судьбу  он,  "никчемный"  человек,
покусилсЯ и оказалсЯ недостойным "и  только поломал"... и  прочие,  типичные
длЯ подобного случаЯ банальности.
     ‘уицидник  -  бывший институтский однокашник ЌиколаЯ. Ћтсюда  и  знание
всей  предыстории. †ена бедолаги,  ныне вдова, -  генеральскаЯ  дочка, рыжаЯ
гибкаЯ  красавица,  перваЯ  мисс  факультета.  Ћтец  ее,  тогда  еще  бравый
отставник,  чуть не погиб от  инфаркта, узнав  о выборе своей любимицы, чьей
руки несколько  лет  безуспешно  добивались несколько военных  курсантов,  а
потом  лейтенантов,  потомственных офицеров из устойчивых известных  военных
династий,  с гарантированным продвижением по "звездной" лестнице.  „очери  -
презрительнаЯ  обида.  Ђ  гнев экс-генерала был  сконцентрирован  сугубо  на
"примаке"  (это  клеймо,  подаренное   тестем,  зЯть  нестираемо  носил  всю
оставшуюсЯ  жизнь).  „ержась одной рукой за  грудь, другой,  отстранЯЯсь  от
стакана с каплЯми, которые пыталась влить в него заплаканнаЯ супруга, седой,
обессиленный  лев гневно  вышептывал: "‡наешь ли  ты... Љак тебЯ там. ‡наешь
ли,  куда ты  вошел,  в  чей дом?!... ‘может  ли теперь  она,  моЯ  девочка,
лелеЯннаЯ, оберегаемаЯ всем, чего Я достиг, - завоевал, наконец... ‡наешь ли
ты, что такое карьера, свет, общество!.."
     "...„а знаешь ли ты, в  конце концов, что такое порода?.." -  простонал
терЯющий сознание пришедшему за благословением.
     ‘ердце  окончательно  достало  генерала позже,  он умер через несколько
лет, как раз когда начала катастрофически,  безнадежно рушитьсЯ наладившаЯсЯ
было карьера  зЯтЯ, безродного дипломника политехнического, но  впоследствии
энергичного, производительного,  подававшего надежды инженера. Џосле поминок
домашние  так  и  не нашли  в  квартире  именного  оружиЯ  - никелированного
пистолета,  которому,   как  стало  известно  позже,  уже  тогда,  на  финал
металлической жизни (вскоре, говорЯт, он пошел под пресс) взамен антикварной
роли   последних  лет,  предназначалась  более  достойнаЯ,  первороднаЯ  его
функциЯ...
     ‡асигналила  следующаЯ  машина.  Ќиколай  попЯтилсЯ,  нащупал   ступней
бордюр, высоко ограничивающий пешеходную область привокзального пространства
от проезжей части. Ќелепо быть задавленным за  тысЯчи километров от дома. Ќо
шутка не прибавила настроениЯ...

     „о  отправлениЯ  поезда  оставалось  несколько  часов, и Ќиколай  решил
скоротать  их  на  городском  плЯже.  Ћн  хотел оставить  свой пластмассовый
чемодан,  похожий  на сплющенную  торпеду, в камере хранениЯ  вокзала, но  в
последний момент  передумал: это  был бы залог в  пользу ситуации...  Ђ  он,
оказываетсЯ...
     Ћн, оказываетсЯ,  панически  боитсЯ  подчиненности.  ќтот вывод  ЯвилсЯ
открытием, озадачившим его. ‘уть открытиЯ обнаруживалась не в событийности -
действительно, ведь  ничего не произошло  такого, доселе  неизвестного,  что
могло  бы "открыть глаза".  —ушь - он взрослый человек. ‚есь  набор событий,
который мог влиЯть на формирование личности, взглЯдов, уже произошел.
     Ћткрытие  было в  откровенности  перед  собой,  или иначе -  в  новизне
ответов  (опЯть же,  их  новизна - всего  лишь  в отсутствии притворства) на
вопросы, и ранее, зачастую назойливо, всплывавшие в минуты неопределенности.
     Ќу что ж, подбодрила  малолюднаЯ аллеЯ, неспешно ведущаЯ от  вокзала  к
набережной, у тебЯ еще уйма времени. €так...

     ...„а,  он всегда  избегал  всЯких  обЯзательств,  свЯзывающих свободу,
которые в той или иной степени могли манипулировать его  волей. Ћн не  может
быть  марионеткой! Ќо  чтобы  любаЯ,  даже высокаЯ,  даже  необходимаЯ,  как
промежуточный  этап  длЯ  достижениЯ  желанного результата,  -  чтобы  любаЯ
зависимость ассоциировалась с униженностью!...
     Ђ,  собственно,  в чем  он не  прав? ‚  чем он изменил своим принципам,
основанным  не  только на личном  опыте,  но и на  знаниЯх  закономерностей,
которые открыты задолго до него, и миллионы раз, в разных вариантах, описаны
в тысЯчах умных книг. Ђ не  стоило  ли,  прежде чем бросатьсЯ в седьмое небо
фантазий,  проверить  наличие соответствующих крыльев?  Џопросту  - правдиво
ответить на некоторые простые, но трезвые вопросы.
     ...‚озможно  ли постоЯнное  лидерство,  по сути,  - над собой, в  себе?
ђеальна ли полнаЯ безукоризненность будущего поведениЯ - непременное условие
при абсолютной прозрачности длЯ постороннего мира этой будущей "черно-белой"
свЯзи,  в силу  ее  контрастности и обостренности  к  ней внешнего вниманиЯ?
‚озможна ли непрерывнаЯ борьба, жизнь в режиме сплошной мобилизации, аврала,
надрыва?
     ‚се  детские   обиды  Њулатки,  только  на  взрослом  уровне,  придетсЯ
переживать ему, Ќиколаю. Ќаверное, многие отвернутьсЯ от него. Џридет времЯ,
и узнаетсЯ  цена  постоЯнной надсаде, когда  он  будет  напрЯгатьсЯ, а то  и
вздрагивать  от  проклЯтий  ущербных  обывателей  в  адрес   "чернокожих"  и
"узкоглазых",   "иноверцев"   и   "инородцев",   -  от  того,   что   раньше
воспринималось как  обычнаЯ,  ни к  чему не  обЯзывающаЯ  болтовнЯ,  чесание
Языков, -  принимаЯ долю этих  проклЯтий на жену, на себЯ. ЌавернЯка,  среди
нормальных людей,  на  самом деле жестоких в "незлобивых", как  им  кажетсЯ,
сетованиЯх  на  Якобы  виновников своих  бед,  найдетсЯ  какаЯ-нибудь мразь,
котораЯ будет поминать этих  "виновников"  намеренно, в его присутствии... €
тогда:  либо  "убой  по морде" (на  любую,  отвлеченную, чтобы  не выглЯдеть
смешным,   тему)  этой   бледнокожей   свинорылой  твари,  возомнившей  себЯ
голубокровым арийцем, - или жизнь униженного экзотической любовью изгоЯ.
     ‚оистину  невероЯтны  метаморфозы  логического  моделированиЯ. …ще  все
только  в плане, а он уже кипит, готовый ненавидеть, защищатьсЯ, воевать!...
Ђ что будет в реальности? •ватит ли сил?... € - ради чего?
     Ќиколай  вспомнил  про  свой  "пунктирный"  изъЯн  и попыталсЯ  разумом
окончательно выйти на потерЯнную линию четкого восприЯтиЯ. ’аким образом, он
приступает к поиску,  отталкиваЯсь от давно проверенного: чтобы унЯть панику
души, необходимо разгадать причину,  лишить себЯ тревожного  секрета, страха
темного угла, опасности незнакомого поворота - и паника сойдет на нет.
     Ћн, наконец, понЯл,  что именно с четких  вопросов и следовало начинать
всю эту романтическую историю... €ли  хотЯ бы ее динамическую часть - отъезд
с практически насиженного места на приморской улочке.  €так,  конечнаЯ цель,
разумеетсЯ, Њулатка. Ќо  - Њулатка-человек? €ли Њулатка-женщина? ЉотораЯ  из
этих двух ипостасей  повергла его  в состоЯние аффекта?  Ѓез кого  ему вдруг
невмоготу стало  жить? Ђ может быть, причиной этой суеты последних дней  его
вечнаЯ  погонЯ  за  оригинальностью,  сверхобладаниЯ  чем  бы  то  ни  было,
болезненнаЯ  склонность  к эпатажу? ‚ конце  концов, может быть, он приобрел
какие-то обЯзательства перед этой женщиной?
     Ђ вдруг она замужем? Џочему эта мысль ни разу не пришла ему в голову?
     Ќиколай не дошел до плЯжа. ЋстановилсЯ в прибережном парке, устроилсЯ с
чемоданом  на  скамейке,  с которой просматривалась только водЯнаЯ гладь без
пестрой суеты  песчаной  косы: водные велосипеды,  чайки, корабль на внешнем
рейде... “ бордюра ели мороженое и смеЯлись несколько молодых женщин.
     Џожалуй,  каждаЯ   из   этих   хохочущих  девчонок  не  отказалась   бы
познакомитсЯ с  ним.  Џрочь  -  сослагательное наклонение!  ‡автра он  будет
отдыхать с любой из них, как со старой подругой. Ћна будет знать,  что нужно
ему.  Ћн  -  что  нужно  ей. ЃелаЯ  девушка, которую видно насквозь, котораЯ
источает радость, спокойствие, Ясность.
     ‘работала защитнаЯ  реакциЯ организма,  следствие напрЯжениЯ  последних
часов: Ќиколай  уснул прЯмо на  скамейке, распластав руки, высоко запрокинув
голову, с открытым ртом.
     Љогда  он проснулсЯ, и  обнаружил, что наступил час  заката, совсем  не
хотелось думать, что где-то совсем рЯдом  лЯзгнули  вагоны  и северный поезд
поплыл  в сторону тревожной станции с красивым на слух, но непонЯтным - толи
финно-угорским, толи татарским - названием, отделЯЯ ЌиколаЯ от его тревоги.
     ...Ќелепый  со  своим  огромным  чемоданом-торпедой,  он  спустилсЯ  на
вечерний, пустеющий плЯж. ђазделсЯ, уложив влажную  от пота одежду  прЯмо на
гальку, и с опущенными плечами побрел в вечернюю, теплую, как парное молоко,
воду.
     елестело  темное  море,  необычно тревожное  и  пасмурное. Џеред самым
погружением в  воду  Ќиколай почувствовал, что солнце,  оказываетсЯ, обманув
внимание рассеЯнных купальщиков, было еще  в небе и находилось всего лишь на
грани  захода, - временно спрЯталось  куда-то. ‚ этом заключалась уже никому
на этом  пустеющем  плЯже не нужнаЯ информациЯ  о том,  что  соответствующий
пункт вокзального расписаниЯ еще не отмечен крестиком в журнале станционного
диспетчера  и до  отправлениЯ  поезда  остаетсЯ  несколько  вполне  реальных
минут...
     Ђ впечатление  состоЯвшегосЯ  заката,  оказываетсЯ,  создавала  невесть
откуда  взЯвшаЯсЯ  небольшаЯ,  но  плотнаЯ,  почти  чернаЯ  тучка,  на времЯ
вобравшаЯ   в   себЯ  падающее,  беспомощное,  усталое  голое  солнце,  став
беременной,  похожей  на   тропическую  живородЯщую   рыбу   -   моллинезию,
проплывающую над  горизонтом.  ‘пустЯ  минуты  дальнЯЯ половина  морЯ  вновь
озарилась желтым светом: ЊоллинезиЯ рожала золотую икринку, огненный шарик -
еще не  развернувшийсЯ жемчужный малек.  Њалек отделилсЯ от черного тела, но
лишь шевельнулсЯ, и медленно, вЯло, безжизненно, так  и не раскрывшись, упал
в —ерное море.
     Ќиколай  не  плыл - просто медленно шел по дну, сколько  было возможно.
ЋстановилсЯ, задрав подбородок, чтобы не хлебнуть горького. ѓлубоко вдохнул,
оттолкнулсЯ  пальцами  ног  от песчаного  дна,  по дельфиньи,  стремительным
колесом  провернул  тело  над  водой  и ушел вниз.  Џошарил по  дну, нащупал
большой  камень,  взЯлсЯ  за  него,  расслабил  тело,  замер  в  подвешенном
состоЯнии. Ќаверх не хотелось. ‡десь было  хорошо... ’ихо... Џрохладно... Ќе
болела грудь... ‘овсем не хотелось дышать.


        Ћѓ‹Ђ‚‹…Ќ€…


     1. €мидж

     2. ’ри кита

     3. Џолуостров Ќалим

     4. Џростреленный

     5. ‡акрывай

     6. ЏолЯрные совы с диэлектриком

     7. ‹еонтий

     8. •охлы позорные

     9. Њиссис ‘майл

     10. —убчик

     11. „жокер

     12. Њидии не рожают жемчуг