  Њеценат нашелсЯ!
     Љультура - селу!  €  что ему  культура, что село? Ћн и в  деревне-то не
был,  наверно,  лет двадцать.  ‚идео-  и  аудиотехнику  вздумал  посылать  в
полузаброшенные  села,  старухам  и дедам, на что им? „а  и  все равно  либо
разворуют, либо поломают. ‚ыброшенные деньги!
     Џыль в глаза!
     ‚асилий ему заметил про это, дескать,  никому не нужно, так  ќ. даже не
отреагировал. Љак смотрел в окошко  "Њерседеса", так и продолжал смотреть. Ђ
между прочим, зрЯ он так с ним,  с ‚асилием. Ћн ведь тоже  про жизнь кое-что
понимает. „а и не чужой все-таки. ‚ообще неизвестно, чтоб с ним было, если б
не ‚асилий.
     ќ.  - фигура заметнаЯ, и что дела у него в гору идут - тоже не скроешь,
тем  более  что сам  ќ.  тоже не  прочь хвост, подобно павлину,  распустить.
Џриемы, презентации,  пресс-конференции... Ќа его месте надо  бы поскромней.
Ќе слишком выставлЯтьсЯ.
     Ђ  главное,  друзей ценить да чужих жен не трогать. Ќе искушать судьбу!
Ќу и к нему, ‚асилию, прислушиватьсЯ. Њожет, он  и  не такой ловкий, как ќ.,
да ведь на всЯкого мудреца довольно простоты...
     ‚асилий,  может, чувствует  такое, что ќ.  недоступно. € по ребЯческому
легкомыслию,  и по  вечной его закрученности-замороченности.  Њежду  прочим,
разные люди  интересуютсЯ ќ. ‘овсем  не те, кстати, кому бы тот обрадовалсЯ.
Ќе  раз  уже  подходили к нему,  к  ‚асилию, и  именно  ему, а не ќ.  с  его
положением  и свЯзЯми, как ни странно, удавалось  д о г  о в о р и т ь  с Я.
Џотому что и  у него, у ‚асилиЯ, тоже есть  с в Я з и,  знакомые и приЯтели.
Љое-кто из них, хоть и не такой заметный, как ќ., и не на "Њерседесе" ездит,
но стоит даже п а л ь ц е м п о ш е в е л и т ь...
     ‘ильные люди.
     Ћни-то, кстати, ‚асилиЯ уважают.  Ћни с ним разговаривают и даже иногда
советуютсЯ. ‚от как! Ќе то  что ќ., который либо  отмалчиваетсЯ  и в  окошко
смотрит, либо рукой эдак безнадежно махнет и бросит: "Ќе понимаешь ты..."
     Ђ что тут, собственно, понимать?
     “ него,  у  ќ., либо  кутеж  и  разгул  на  уме, либо никому  не нужнаЯ
филантропиЯ.  Њузей, понимаете  ли, он  устраивает со всЯкими картинками, на
которых  не разберешь что нарисовано, а  скорей всего тот же разврат, только
замаскированный.  …сли  простому  человеку  ‚асилию  не сообразить,  что там
накалЯкано,  то  и большинству также.  €скусство, если  не  приносит  особых
денег, должно служить народу.
     Љонечно,  ‚асилию обидно.  Ћн  за  ќ.,  как  нЯнька за  малым  дитЯтей,
ухаживает,  баб  по домам  развозит, посуду  моет, а  тот деньги на какой-то
липовый  музей швырЯет (или  еще на что),  вместо  того, чтобы ему  зарплату
повысить  с  учетом  инфлЯции  (а  в  прошлом  месЯце вообще задержал). Љому
сказать, так засмеют: тоже нашел миллионера!
     ‹ишнее подтверждение тайной подлости ќ., в которой ‚асилий все больше и
больше  убеждалсЯ. ‚  неуважении  к  ближнему.  ‚ эгоизме, несмотрЯ  всю его
показную благотворительность.
     ‚ порочности.
     Ђ ведь ‚асилий к  нему со всей душой! Џусть он  человек простой, но и у
него  чувство собственного достоинства имеетсЯ.  ‘обственнаЯ гордость. ‡ачем
же унижать?
     Њежду тем  у ќ. не  получаетсЯ  так, чтоб не унижать. Њузей - унижение,
посуда - унижение, бабы - унижение, особенно замужние...
     ‚ общем, ќ. сам был во всем виноват.
     Њожет, ‚асилий и не  поступил бы так, если б  ќ.  не  позволЯл себе все
больше и больше (и  без того слишком много)  и хоть бы чуточку к его советам
прислушивалсЯ, не заносилсЯ бы сверх меры. Ќе держал бы за шестерку.
     ’о  есть ‚асилию, собственно, ничего и де-лать  специально не пришлось,
только сообщить т е м л ю д Я м место и времЯ. Ѓольше  ничего. €  вовсе даже
не из-за весьма солидной суммы, какую ему предложили, и не из страха, что те
приведут в исполнение свою угрозу, если он откажетсЯ. ‡ахоти ‚асилий, и этот
пожар удалось бы поту-шить.
     Ќе захотел.
     Ќе пожелал.
     Ђ все почему? Ђ потому  что окончательно разочаровалсЯ  в  ќ. Ќехороший
тот был человек.
     ѓнилой!
     „а и сколько Ѓога гневить?..

        „ЋЃђ›… ‹ћ„€


     „обрые люди - самые скучные люди.
     •отЯ,  конечно,  лучше иметь дело все-таки с  ними, нежели  со злыми  и
подлыми. Ќо сути это все  равно  не менЯет  - от них просто  скулы  начинает
сводить, если долго. Ћт них прЯмо-таки веет...
     Ќет-нет, Ђ. ничего против них не  имела, напротив! …й судьбу,  наверно,
следовало благодарить, что та  ей посылала. —то именно добрые (мужчины) ее и
любили  -  без  всЯких  стараний  с   ее  стороны.  Љак-то  так  получалось,
непредсказуемо, что добрые и честные, то есть не подлые. …сли они и изменЯли
женам, то делали  это  застенчиво, без  цинизма  и неистовства.  џзык  бы не
повернулсЯ назвать это развратом - настолько все было в рамках.
     ‘покойно и печально.
     …ще, можно сказать, не начавшись, как бы уже кончалось. ‘ самого начала
понЯтно. ‘емьЯ длЯ доброго  и честного человека - свЯтое. € хоть была в этом
некаЯ  не слишком привлекательнаЯ  закономерность, но и  удобство  тоже. Ђ.,
сама  уже много  лет  замужем и тоже чтившаЯ (дочь жила отдельно),  могла  в
случае очередного  внезапного увлечениЯ не опасатьсЯ  предательства,  мести,
преследований, домогательств, ночных звонков и анонимных писем мужу.
     Ђ все почему?
     Ђ потому, что добрые.
     ‚ыходило так, что они  все ее жалели (любЯ), словно она не была  вполне
взрослой женщиной, кандидатом наук  и автором многих публикаций, а маленькой
девочкой  или,  верней.  юной наивной девушкой (и  Я была девушкой юной...).
Ќепорочной и неопытной. Ђ они - соблазнившими ее, искушенными селадонами.
     ’акое вот приЯтное заблуждение.
     ‹юбопытно,  что  романы у Ђ.  завЯзывались  с  мужчинами, как  правило,
старше ее (муж тоже был  старше). € длЯ них Ђ. была шалой, диковатой, умной,
непредсказуемой,  но и  неопасной девчонкой, которой  просто  позарез нужно,
чтобы ее любили (отнюдь не платонически) и котораЯ длЯ этого готова на все -
куда-то  ехать,  не   ночевать  дома,   придумывать   самые   фантастические
оправданиЯ, беззастенчиво лгать, словно это игра такаЯ.
     Ќеизвестно, однако, насколько  ей т а  м  верили  (что она на работе. у
подруги, у тетушки, дЯдюшки, на вернисаже и пр.), но тем не менее сходило. €
если т а м все-таки  случались  скандалы (редко),  то они  никого, кроме нее
самой, не затрагивали, ни до кого даже не доносилось.
     ‚прочем,  объЯснЯлось  это просто:  муж ее  тоже был  добрым человеком.
„обрым и хорошим, в чем  Ђ., женщина вовсе не глупаЯ и даже умнаЯ, прекрасно
отдавала себе отчет. Ћна говорила:  "Њой „ымов".  ’о ли у него действительно
фамилиЯ была такаЯ,  то ли Ђ., женщина образованнаЯ и начитаннаЯ, цитировала
—ехова.  Њуж  был весь поглощен  работой,  работой, работой,  но  -  добрый,
добрый, свЯтой человек!..
     Њой „ымов!

     Ќезаметно было, что бы Ђ. испытывала  какое-либо чувство вины.  ’о есть
она, конечно,  могла сказать в определенную минуту: "џ плохаЯ,  наверно...",
но без уверенности и с  некоторым кокетством. Њожет, именно за тем, чтобы ей
возразили и успокоили: нет-нет, ты хорошаЯ! “дивительнаЯ!
     ‚ообще она  про  себЯ знала: какаЯ есть - такаЯ есть. ‚ том смысле, что
не плохаЯ и не хорошаЯ. ‚сего понемножку. Ђ если б она была другой, то разве
везло  ей так с добрыми и порЯдочными мужчинами, начинаЯ с мужа, за которого
она вышла довольно рано, в девЯтнадцать лет?
     ‚се  они  любили  и  прощали   ее,  опекали   заботливо,   ценЯ  в  ней
ненавЯзчивость,  легкость и  безотказность. ‘  Ђ.  было  просто: она никогда
ничего не требовала, а если ей что-то и взбредало (с кем не бывает), то она,
если чувствовала сопротивление, никогда не настаивала. € даже не  обижалась.
Ђ если и обижалась, то  незаметно  и нетЯгостно,  будто  специально  избегаЯ
всЯких осложнений и объЯснений.
     ‚прочем. добрые люди - они  и  есть  добрые. Ќа  них нельзЯ  обижатьсЯ.
„оброта, она все искупает. € сами они на нее почти никогда не сердились и не
обижались, а только снисходительно  и ласково улыбались,  или с интересом  в
нее вглЯдывались, словно что-то пытаЯсь  понЯть. ќто приЯтно, когда  на тебЯ
так  смотрЯт  и ничуть  не сердЯтсЯ,  а,  напротив,  обычно уступают, словно
балованному дитЯти. Љакие тут могут быть обиды?
     „а что она могла бы  такого захотеть, что рассердило бы или обидело их?
Ћна и так имела все,  что хотела, и даже больше? Њужчинам же всегда нравитсЯ
раскрепощенность и изобретательность, вольность и дерзость,  особенно добрым
и  застенчивым,  потому  что  они -  в  силу  доброты  или робости  -  всего
опасаютсЯ. Ћскорбить или даже просто вызвать недовольство.
     „обрый  человек,  он вроде  хочет, но  как  бы  и не хочет.  †елает, но
стеснЯетсЯ.  Ќе прочь  бы,  но  побаиваетсЯ.  €  ничего  никогда не требует,
никаких у него претензий, даже  если что-то не  по его. Ћн и в ‡оологический
музей готов пойти, раз ей  так захотелось (надо же где-то встречатьсЯ), хотЯ
что он  там не  видел?  Ћн  идет и послушно  целуетсЯ,  вспомнив юность,  за
чучелом матерого лосЯ.

     ‚ такой податливости-покорности добрых мужчин есть, конечно, свой шарм:
с ними хорошо, спокойно и  уютно,  с ними безопасно  и необременительно, без
срывов и истерики, без ультиматумов и закидонов, эксцессов и коварства... „а
и  вообще  все замечательно, но...  скучно.  ‚  какой-то  момент.  ‘кучно  и
занудно, словно пЯтьдесЯт лет вместе прожито.
     Њуж - „ымов и другой - „ымов.
     —то ты будешь делать?
     Њои „ымовы...
     € всегда в них в конце концов пересиливал "голос совести", как они  это
называют.  ‡акономерность. –елесообразность. Љогда он начинал  пересиливать,
Ђ., женщина  чуткаЯ,  это сразу  чувствовала.  ѓрустными они  становились  и
малохольными, смотрели уже не покровительственно  и снисходительно, а как бы
чуть-чуть в  сторону,  часто  моргали или  бросали  вопросительные  взглЯды,
словно  ждали  чего-то.  Ќе  спросив,  уже   ждали  ответа.  Ќе  хотели   ее
расстраивать и  огорчать, а потому сами расстраивались и огорчались. €м было
пора, но и расставатьсЯ не хотелось.
     …е было жаль.  Џросто  как  добрым людЯм. ‚сех вообще жаль,  себЯ в том
числе.  Ђ  особенно  почему-то ее „ымова,  к  которому  они  вдруг  начинали
испытывать непонЯтный интерес и даже симпатию. ђасспрашивали с участием, как
он и что.
     ‚от именно - что?
     „ругие б ревновали, а эти, наоборот, „ымову сочувствовали, что она не с
ним.  ‘острадали, что она его обманывает (как  будто не с ними). •орошо хоть
не звонили и не расспрашивали о здоровье и настроении.
     Ђ. такой интерес не по душе был. ‘имптом кризиса.
     …е жалели. „ымова жалели. ‘емью жалели. ‘ебЯ жалели. Ћтсюда один шаг до
какого-нибудь опрометчивого, никому не нужного поступка. €з добрых, понЯтно,
побуждений.
     ‘кучно становилось - невыносимо. ‚се вокруг сплошь были добрые, добрые,
добрые,  свЯтые!  Ћдна она  грешнаЯ.  ’оже  по-своему  неплохо, но все равно
скучно.
     Ќу  что  ж...  Ќа  жалость  следовало  отвечать  жалостью,  на  доброту
добротой,  несмотрЯ что  иногда  подмывало...  что-нибудь... эдакое...  нет,
лучше было  остатьсЯ друзьЯми. €ли,  на  худой конец, пусть считают, что она
умерла.
     Ќет ее.
     Ђ  добрый так и останетсЯ  добрым.  „ымов  - „ымовым. ‚се примет  и все
простит.  …ще,  может,  поразитсЯ  глубине и красоте  -  если не  греха,  то
раскаЯниЯ. если не  раскаЯниЯ, то муки душевной.  …сли не муки, то сложности
натуры. если не... то...
     „ымов ты мой „ымов! ‚еликодушный ты мой! „обрый, добрый, свЯтой!..
     ЉнЯзь Њышкин.
     „ымов. Ћн же кнЯзь Њышкин.
     Ћбраз доброго человека в русской литературе.
     Џотому что если добрый, то всенепременно должен понЯть (а  если  умный,
то  и  оценить),  как  трудно  такой вот тонкой, глубокой и сложной  натуре,
подобной (положим) Ќастасье ”илипповне. “влекающейсЯ.
     ’рудно, трудно...
     € с добрым  великодушным человеком трудно, даже если  легко. Џотому как
скучно. ‘лишком  все  ровно, гладко,  нигде  ничего  не  выпирает.  Ђморфно.
Ћднообразно. Њонотонно. Ѓесцветно. Ѓесстрастно. Ѓесперспективно.
     Џопробуйте скажите: красивый добрый человек.
     €ли: добрый красивый...
     —то-то потустороннее.  невозможное. Џротиворечие  в определении. Џотому
что  добрый почему-то  красивым быть не может.  Ђ красивый может быть  каким
угодно, но - не добрым.
     ‡агадка природы.
     Џотому  что в  красоте  тоже  тайна,  как и в страсти.  Љак и в пороке.
Љрасота не может быть чем-то средним, нейтральным... ‹ибо холод, либо пламЯ!
     „уша же предпочитает что-нибудь  поострее: Ѓрамс, Ѓетховен, Њессиан,  а
не  розоваЯ  подслащеннаЯ  водичка. †изнь-то  одна,  одна-единственнаЯ. •отЯ
тихаЯ гавань душе тоже временами (иногда довольно длительно) нужна, особенно
после бурь и ураганов.
     „оброта притЯгивает, а порок завораживает.  —ем глубже бездна  падениЯ,
тем... Њожет, несправедливо, но что с того?
     Ђ. благодарна всем  добрым людЯм  (мужчинам), с  которыми так милостиво
сводила ее судьба. ‚сех вспоминала с благодарностью и признательностью, хотЯ
финал  почему-то  всегда  получалсЯ  грустным.  …й  хотелось  их  разозлить,
растормошить, вывести из  себЯ, она себЯ сдерживала, сдерживала, сдерживала,
сколько хватало сил (не бесконечно же!), но в конце концов срывалась.
     ќтого,   впрочем,   лучше   было  не   вспоминать.   „а  и  что  толку?
ђасстраивались и огорчались,  смотрели печально и с укором, по-доброму - как
на расшалившеесЯ дите, на разыгравшегосЯ котенка. Љак на неведомое существо.
     „ымовы...
     Ќе везло ей в этом смысле. Ђ может, так оно и лучше?
     •ранила ее судьба...


        ‚ ЏђЋЊ…†“’Љ…


     …го невозможно было  зазвать  в  гости.  Ћбещал, назначал  времЯ - и не
приходил.  ‚прочем,  его приглашали только те, кто еще не  знал, что все эти
договариваниЯ,  назначениЯ даты  и  часа, подробное описание  маршрута  (как
пройти), точный адрес (подъезд, этаж, код) - все это абсолютно бессмысленно,
потому  что все равно ‹. не  прийдет. Ђ  кто знали, те даже и  не старались.
Ќапрасный труд!
     Ћн,  впрочем,  и к  себе  никогда не приглашал. •отЯ многие хотели.  €з
любопытства и вообще. ‚сегда ведь человек как-то проЯснЯетсЯ, стоит побывать
у  него дома, в его комнате,  среди  окружающих его  вещей и близких  людей.
‘праведливо  замечено,  что  домашнЯЯ  обстановка (или атмосфера)  - ключ  к
характеру  человека. Ћно и понЯтно, дом есть дом. Њесто, где  человек  может
расслабитьсЯ,  стрЯхнуть  с  себЯ напрЯжение, сбросить  наконец  маску  (или
маски), которую вынужден надевать на людЯх.
     „ома человек становитсЯ  самим собой, даже если это выражаетсЯ только в
том, что он заваливаетсЯ на диван с газетой или  пьет пиво, закусываЯ черным
хлебом  с  солью, приклеиваетсЯ  на  весь  вечер  к "Ящику" или  забивает  с
приЯтелем "козла". „ома человек приближаетсЯ к своей  сущности. Ќапример, он
может,  плотно  поужинав  и подобрев, посадить  малолетнюю дочку или сынишку
(взрослых не посадишь)  на колени и молча долго гладить по голове. €ли выйти
на  лестничную   площадку   (вариант:  заперетьсЯ   в   туалете)   и   долго
сосредоточенно  тЯнуть  одну  сигарету  за  другой,  глЯдЯ  в  окно  или  на
противоположную  стенку,  а  может  и присесть на  корточки  и  так  курить,
выпускаЯ  густые клубы дыма.  Ћн может  равнодушно  или,  наоборот,  Яростно
препиратьсЯ с женой, прицепившись к недоваренным макаронам, остывшему  борщу
либо  еще чему-то, читать занудную нотацию детЯм и  много еще  чего может, и
все это - постепенное благотворное возвращение к себе.
     ‚ыздоровление.
     ‘обственно, за домашнюю  атмосферу нужно  боротьсЯ, хотЯ не каждому это
удаетсЯ, особенно если  принимать гостей  (широта  души)  очень часто, пусть
даже понемногу, по одному или по двое, пусть даже очень хороших знакомых или
приЯтелей. „ома человек открыт, а потому беззащитен.  ќто иллюзиЯ, что дом -
крепость,  но если  даже  это  в самом деле так,  то крепости обычно падали,
самые  неприступные,  оттого,  что  кто-нибудь   тайно  отворЯл  ворота  или
секретный ход - именно изнутри. Ќа любую крепость есть свой троЯнский  конь.
„а и вообще естественно человеку после многочасового  мельтешениЯ в конторе,
где  ему  приходитсЯ волей-неволей  корреспондировать,  побыть  в  тишине  и
одиночестве.
     Ћтнюдь не исключено, что  ‹.  так и поступал,  что берег атмосферу. ’ем
более что он верил во всЯкие тайные энергии  (вроде  бы), в биоэнергетику, в
то, что у каждого  человека свое поле, а взаимодействие  разных полей - дело
очень тонкое и зачастую непредсказуемое.
     Љто знает, может, он и был прав: наиболее гостеприимные и открытые дома
наших  общих  знакомых  либо  давно  рухнули,  либо  находились в  плачевном
состоЯнии полураспада...
     Љонечно, это отчасти было следствие: открытость - свободное перетекание
энергии, истекание,  утекание,  нарушение гомеостаза и  тому подобное. чужой
человек  в  доме  может стать неожиданно  близким,  настолько  близким,  что
странным покажетсЯ его отдаленность.
     ‚ каждом из нас существует не только инстинкт  дома,  но и  проект дома
(семьЯ.  близость,  уют),  в  этом-то  проекте   и  возможны   смещениЯ  под
воздействием разных полей.  ‚друг обнаруживаетсЯ, что сидЯщий  напротив тебЯ
через  стол (чай, баранки, бутылка, торт, конфеты, селедка с луком) человек,
зашедший,  как говоритсЯ, на огонек, лучше тебЯ понимает,  нежели тот, с кем
прожиты годы. ‚озможно, тоже иллюзиЯ, мираж, которому со  временем предстоит
рассеЯтьсЯ, но пока он рассеетсЯ, не было бы поздно...
     ‚ конце концов, это было его личное дело - не звать в гости.  не ходить
в  гости.  ѓлупо  было  бы  обижатьсЯ  на  такие  пустЯки  (у  каждого  свои
странности), тем более что ‹. при всех своих отказах и нехождениЯх  как  раз
был  открыт длЯ общениЯ, но вот встречатьсЯ,  однако, предпочитал, пользуЯсь
его собственным выражением, на "нейтральной территории".
     Ќейтральной  -  то  есть  ничейной. ѓде-нибудь в  скверике  под  старым
развесистым  тополем  или в крошечном арбатском дворике на детской площадке,
совсем как в  давние годы юности  с непреходЯщим пронзительным запахом весны
(окна   светЯтсЯ  в   темноте,   тихие  шаги   припозднившегосЯ   прохожего,
полуопорожненнаЯ бутылка).
     ђазве забыть тот зимний декабрьский вечер в детском парке неподалеку от
’еатра  кукол: парк еле освещен, ни одного человека в  этот вовсе не поздний
час  (около  семи),  даже собаку  никто  не  выгуливает,  и  вдруг  -  снег,
густой-густой,   пушистые   хлопьЯ,   сразу   все  преобразившие,   деревьЯ,
строениЯ?..  € мы  с  ‹. -  как  два снеговика,  облепленные,  запушенные, с
бутылкой  то  ли  румынского,  то  ли венгерского  на  заледенелой скамейке.
ЌегнущимисЯ,  одеревеневшими  от  холода  пальцами разливаем в пластмассовые
стаканчики (чтоб культурно).
     „ве одинокие  фигурки в  совершенно пустынном  парке посреди огромного,
огоньками  окон  пробивающегосЯ  сквозь   снежную  завесу   мегаполиса,  два
заснеженных человечка  разговаривают  неведомо о  чем (о жизни)  и  времЯ от
времени, знобко позвЯкиваЯ зубами, опрокидывают по стаканчику.
     ут  его знает,  какаЯ такаЯ неведомаЯ сила  выгонЯет нас из  дома,  из
тепла  и  уюта,  из-под  мЯгкого  желтого  света торшера, уводит  от зазывно
пыхтЯщего  чайника,  от  сладостного дивана,  от завлекательного  "Ящика", в
мороз и снег, в темный безлюдный парк, в эту щель, в этот промежуток, в этот
зазор между... € дверь туда забита. € снег идет, и черный силуэт...
     …ще  и  ветер  порывами. „рожь  пробирает.  Ќо  мы сидим,  потом встаем
(холодно)  и  стоим, потом идем  и  расходимсЯ  наконец. —то-то  чрезвычайно
российское, неповторимое,  неисповедимое,  снежное,  ветреное, странное,  ни
умом не понЯть, ни  аршином соответственно - лирика, ностальгиЯ, вот по чему
только?
     ‚ самом деле, что мы забыли, в этом парке?
     Ќет ответа.
     Ћднако  не  только  парк,  сквер,  скамейка  возле  подъезда  или  край
песочницы на детской площадке  (эстетика) становились местом встреч с ‹. ќто
могли  быть и лестничнаЯ площадка в  каком-нибудь  пахнущем  щами  и кошками
подъезде, заваленный рухлЯдью полуподвал  или даже пыльный, темный  чердак с
таинственными  шорохами  гулЯющих   по   нему  сквознЯков  и   встревоженным
гульканьем  голубей. Њеста, признатьсЯ, более  подходЯщие  длЯ  каких-нибудь
затрюханных бомжей или дворовой шпаны, чем длЯ вполне зрелых и как бы вполне
респектабельных, увы, уже не совсем молодых людей.
     €нтересно,  что  ‹.  выбирал  такие  места   не  только  длЯ  встреч  с
приЯтелЯми,  но и длЯ  свиданий с девушками тоже. ЏредставлЯю  их изумление,
растерЯнность, обиду наконец, когда они оказывались,  ведомые ‹., где-нибудь
на  последнем этаже возле скрежещущего мотора лифта, возле всех этих укрытых
в  будке таинственных  шестерен,  наматывающих и разматывающих тросы, или  в
какой-нибудь  затхлой подворотне с контейнерами длЯ  мусора, или опЯть же на
задворках, у черного входа в какой-нибудь  овощной магазин - на шатких сырых
Ящиках из-под помидор...
     Ђ  может,  вовсе  и  не  было  никакого  изумлениЯ, напротив,  все было
естественно и  органично, поскольку они были не с кем-нибудь, а именно с ‹.,
что ж тут было удивлЯтьсЯ?
     Ћб ‹. всем было известно. Џро  каждую такую встречу с ним  вспоминали и
рассказывали как о захватывающем романтическом приключении (куда забрались и
о  чем  говорили).  ‡аброшенный,  готовЯщийсЯ  к  слому  дом,  незаконченнаЯ
стройка, бетонные  блоки  длЯ  канализации -  все  что  угодно  могло  стать
"нейтральной территорией",  временным пристанищем, местом  приземлениЯ. € ‹.
нимало  не смущало,  что кому-то  (девушке)  может быть  холодно,  неудобно,
противно и т.п. ‚ самом деле: никто ведь не заставлЯл...
     ЉаждаЯ встреча с ним сулила неожиданность, сюрприз, - может,  потому  и
влекло.  Ќикогда нельзЯ было знать  навернЯка, куда его потЯнет  на этот раз
(хотЯ  вариантов, в сущности,  было  не  так  уж  много  и  повторениЯ  были
неизбежны).  Ќачинал  ‹. всегда  очень сосредоточенно  и целеустремленно,  в
низко надвинутой на глаза кепке, в любимой своей защитного цвета куртке, как
будто заранее знал маршрут.
     Ќо  он, уверен, его не знал, а шел, по его слову, "на запах",  длЯ него
самого  предстоЯщее  пристанище  было  заманчивым  приключением, и  он,  как
охотничий  пес,  делал стойку, крутил носом и  тут же пускалсЯ по неведомому
следу.  € только  уже  приземлившись где-нибудь, успокаивалсЯ,  расслаблЯлсЯ
(глотнув) и делалсЯ неторопливо общительным.
     ‘обственно, ничего  ему больше и не надо было, кроме как поговорить. Ќу
и ощутить,  разумеетсЯ. Џочувствовать что-то,  что он только таким образом и
мог достичь.  ‚се  эти  странные, неприглЯдные  места,  которые он  выбирал,
словно помогали  ему расслабитьсЯ  (за это  и выбирал).  ‘ловно они были длЯ
него, длЯ него персонально очень благоприЯтные (поле энергетическое).
     €звестно ведь: у каждого человека на земном шаре, в самой маловероЯтной
подчас  точке  есть  некое парадизное место (совпадающие  полЯ), где человек
способен обрести мир и покой (волю не обЯзательно). ’ам даже не  обЯзательно
лично   присутствовать,   нужно   только   знать,   проконсультировавшись  у
специалиста, где  оно, хотЯ бы приблизительно, и мысленно  перенестись. …сть
такие  отмеченные  (маркированные) места  и в  пределах  мегаполиса  (другой
уровень),  потому что большой город  (в  данном  случае Њосква) - тоже некое
целостное,   энергетически   замкнутое    и    иерархически   организованное
пространство.
     Њожет, он искал такое место?
     Ќеужели, спрашивал Я себЯ,  он  и  с  девушками  только  разговаривает,
потЯгиваЯ из  любимого пластмассового стаканчика сухое вино (водки  не пил),
красное  (предпочтительно)   или  белое,   -   в   этих   закоулках,   среди
хитросплетений  лестниц,   этажей,   чердаков,   подворотен,   подоконников,
ступенек,  труб, плит, Ящиков, скамеек, подвалов  и  всЯких прочих закутков?
€ли  он  просто  тщательно  скрывал  тайную  свою  порочность,  а  может,  и
извращенность, за всеми этими необЯзательными, невразумительными словами про
некий  промежуток, отдушину,  щель,  где  сквознЯк, запах, затхлость...  Ћни
напоминают о чем-то первоначальном, давно забытом,  а еще  - о временности и
ненадежности  всего  и  всЯ.  „ух,  дом, очаг,  благополучие - все это  лишь
прикрытие, благословеннаЯ привычка. иллюзиЯ  устойчивости... Ќужно  времЯ от
времени менЯть угол зрениЯ, ракурс, точку отсчета.
     ‘лышишь,  спрашивал,  замираЯ  с  поднЯтым предупреждающе  пальцем  (мы
сидели  на ступеньках между  четвертым и пЯтым этажом какой-то хрущобы, куда
доносились  все  звуки из ближних  и дальних квартир)?  Ќу да, Я слышал. ‚от
она, окраина жизни, они там живут, а мы их слышим,  мы слышим то, на что они
не обращают вниманиЯ, до нас долетает...
     Ќа  самом деле Я  не столько прислушивалсЯ ко всем  этим обрывкам фраз,
звонкам,  смеху,  пению,  крикам,   всхлипам,  стонам,  бубнению  радио  или
телевизора,  стукам,  звонам, ко всей  этой мешанине и  разноголосице чужой,
скрытой  за  дверЯми  жизни,  сколько к  его  туманным,  загадочным  фразам,
чувствуЯ в них...
     Џро временность.
     ‚ообще  же было тоскливо сидеть, как бездомному, на грЯзных обшарпанных
ступеньках, среди чужих мутЯщих запахов. ’оскливо не в первый раз, и столько
же раз Я задавалсЯ вопросом, почему и зачем Я здесь, почему мы здесь, почему
Я послушно следую за ‹., подчинЯЯсь его причудам?
     ‚се-таки  мы уже  вышли из того  возраста, когда ищут  на  свою  голову
приключений. Њне было тоскливо  и  тревожно, ему  -  спокойно и даже  как бы
уютно. •отЯ возможно, что он тоже  испытывал  подобное  - чтобы затем сполна
ощутить уют и тепло своего жильЯ, чтобы вновь вернутьсЯ к тем же душегреющим
спасительным иллюзиЯм, что питали мы все. €ли наоборот - чтобы не вернутьсЯ.
     …сли  он  мне  звонил и назначал встречу, то можно было не сомневатьсЯ,
что  мы   снова  с   ним   будем  куда-нибудь  спускатьсЯ,  в   какую-нибудь
полуподвальную  темноту,  рискуЯ  сломать  ногу  или  руку  (если  не  шею),
оступаЯсь  и  пачкаЯсь  в  пыли, или  карабкатьсЯ вверх по  лестнице (даже и
пожарной),  чтобы "поменЯть  ракурс", по его выражению,  и там, в подвальной
сырости  или  чердачной  затхлости, распить  бутылочку  сухого  и  покурить,
беседуЯ  о  том-о  сем,  или  просто  глазеЯ  вокруг  (неужели  он  так  и с
девушками?) - обретаЯ  только ему ведомый закон промежутка, закон расселины,
пЯтого угла или какого-то там измерениЯ. ЋтказатьсЯ не было сил.
     ЃродЯга, Ђгасфер, странник, ‹. жил как бы двойной  жизнью, и какаЯ  длЯ
него была более подлинной - кто его знает. ’олько  опасались, что он с  этой
своей  страстью может попасть в переделку - мало ли на кого или на что можно
нарватьсЯ в этих нечистых углах (да даже сорватьсЯ или провалитьсЯ). Џонимал
ли он это? Џохоже, он просто об этом не думал, а возможно, что и это входило
также в его ощущение промежутка (жутко). Ћн как бы примеривалсЯ...
     ЋпасениЯ,  впрочем,  опасениЯми (все под Ѓогом ходим), но никто никогда
не думал (Я-то точно), что все кончитсЯ так страшно.
     ’руп ‹.  был  обнаружен  только спустЯ две  недели  после  смерти -  на
чердаке дома в Њалом  •аритоньевском  переулке. Љак установило следствие, он
умер  от удара чем-то тЯжелым (не бутылкой, хотЯ  она тоже была) по  голове,
вероЯтно, не сразу, но, может быть, не приходЯ в сознание.
     ‚се прочее, увы, покрыто...


        ‡ЂЏЂ„Ќџ


     ‚сЯкий раз  Я  тоскливо  не  мог отделатьсЯ  от  ощущениЯ, что  все уже
заранее расписано и мы, как марионетки, аккуратно исполнЯем каждый свою роль
- словно кто-то дергает  нас  за ниточки.  „аже подрагивающие бледные пухлые
пальцы ….‚., с неприЯтным костЯным звуком барабанЯщие по  поверхности стола,
отдельные от  глухо впечатавшегосЯ в стул пожилого полнеющего тела, казались
не  вполне живыми, и лицо под плотным  слоем пудры  - как маска, и тщательно
уложенные волосы...
     Ђ с другой стороны  стола, или даже рЯдом, но все равно как бы поодаль,
отдельно - ѓеннадий, сын, уже закипающий, уже нервно покусывающий губы, лицо
его  вонзаетсЯ вместе  с  голосом,  охрипшим от  внутреннего  напрЯжениЯ,  в
покачивающийсЯ над столом воздух, позвЯкивают сами по себе ложки на блюдцах,
мы просто беседуем, - успокаивает ….‚. маму, молитвенно складывающую у груди
ладони, мы просто  беседуем, нет причин длЯ беспокойства, ну а  что  молодые
люди немного  горЯчатсЯ, так это  естественно, мы ведь  и сами когда-то были
такими...

     ЏытаЯсь  объЯснить  себе,  как  же  все  так  получалось,  Я набрел  на
малоприЯтное, горбатое словечко "провокациЯ", которое, не соврать, слышал от
той же ….‚., но  только  теперь  оно  из  призрака  действительно отлилось в
нечто, почти физически ощутимое. ЌепонЯтно только было, зачем ей? Ќеужто  не
жаль здоровьЯ и нервов, совершенно же Ясно, что иной реакции с нашей стороны
не  последует.  ‘нова  крик, набрЯкшие  кровью,  горЯщие  глаза,  запаленное
дыхание - мы просто беседуем, - зачем ей это?
     Џохмелье  тоже  было  тЯжело   и  опустошительно,  как  бывает,  когда,
протрезвев, с ужасом  припоминаешь  себЯ  вне себЯ, словно это был не ты,  а
кто-то  другой,  и  это  несовпадение,  прежде  манившее  и  завораживавшее,
почему-то особенно тЯгостно. ‡а  столом сидели чужие  люди, настолько чужие,
что  даже  сказать друг  другу было нечего,  и это, наверно,  еще  хуже, чем
враги, без ненависти и Ярости, только - холод и отчужденность. € еще, может,
смутное чувство вины.
     Ђ  ведь у ….‚.  сердце пошаливало, и мама  каждый  раз менЯлась в лице,
бледнеЯ и складываЯ руки, опускала низко  голову, потом внезапно  вскидывала
ее,  поворачиваЯ  просительно, почти  умолЯюще - то к  нам,  то  к ….‚.,  но
больше,  разумеетсЯ, к  нам. Џо мере того как  росло  возбуждение взглЯд  ее
твердел, наконец она не выдерживала и тоже вступала: вы не имеете  права, вы
не  жили в то  времЯ, вы  не  можете...  ….‚. снисходительно  косилась в  ее
сторону, примолкаЯ,  чтобы  дать  маме  вставить реплику,  улыбалась тонкими
бледными, с трещинками губами. ѓордаЯ, она не нуждалась в поддержке, - такой
вид у нее был, она сама могла,  и от этого ее  вида, от  неведающей сомнений
самоуверенности, от хорошо поставленного голоса, четко произносЯщего  каждое
слово, весомо и оттого еще более категорично, от всего этого вскипало.

     Ћна пришла, а мы даже не выглЯнули из комнаты.
     ѓеннадий  пришел  раньше ее,  прЯмо  с работы,  и  теперь, развалЯсь  в
кресле, листал газету,  мы  с „енисом заканчивали партию  в  шахматы, черные
намечали мат в четыре хода, и брат, игравший белыми, все больше погружалсЯ в
задумчивость.  ‚прочем,  играть  белыми  длЯ  „ениса была  уже  победа,  уже
половина удовольствиЯ. ‘  белыми  он  становилсЯ  совсем  другим  человеком:
темперамент, напор, азарт, смекалка, во всЯком  случае  без этого противного
выражениЯ, как будто  его заставлЯли есть с  детства нелюбимую  манную кашу.
…му было приЯтно  просто  держать белые фигуры  в  руках. Ћн брал ладью  или
слона, или любую другую, вертел подолгу в пальцах,  прежде  чем сделать ход,
подносил к глазам, нюхал - так ему нравилось.
     Њы были занЯты и вроде бы как не слышали.

     Љонечно,  виноват  был  Я.  ‘  „ениса,  младшего,  что  возьмешь?  „итЯ
неразумное.  џ должен  был подавать пример - все  бросить и выйти  встречать
….‚.  €з элементарной вежливости.  Ќе говорЯ  уже о  том, что ….‚.  -  самый
большой друг  семьи,  почти роднаЯ... Ћна мне как сестра,  если  не  больше,
говорила мама, хотЯ все и так знали, что ….‚. помогла  их семье в эвакуации,
тогда еще  бабушка была  жива,  и  потом в  Њоскве -  в общем,  все ей  были
обЯзаны. Ќу и, разумеетсЯ, идейнаЯ свЯзь, у б е ж  д е н и Я (непременно так
-  в разрЯдку!)...  “  них  они были  общими, одни на всех. Џринципы. Љак  и
мамина признательность. ’ак что авторитет ….‚. был незыблем и непререкаем.
     Њы не имели права.

     ‚ысокий,  довольно  пронзительный   голос   ….‚.  словно   выплывал  из
подсознаниЯ. € еще долго потом витало по комнате -  в дверь,  приоткрытую на
секунду    и   тут   же   захлопнутую   -   вежливо-ледЯное,   полуобиженное
"здравствуйте", сразу смЯвшее всю  партию. Ќикто  даже  обернутьсЯ не успел,
как стало поздно. € все тут же, переглЯнувшись, понЯли.
     Ќачиналось.
     ѓеннадий  отложил  газету,  котораЯ   с  многослойным  густым  шелестом
замедленно спорхнула на пол, и как-то обреченно посмотрел в окно. •отЯ он-то
был точно непричем, потому что виделсЯ с ….‚. утром, перед уходом на работу.
Ќо Ясно было,  что  и он тоже  -  заодно  с нами,  это теперь  был наш общий
демарш, общее неуважение, общаЯ вина.
     Ѓедный ѓеннадий!

     ’оже была загадка,  как  они не  то  что  ладили  друг с  другом,  но -
уживались вместе, ….‚. и ѓеннадий, который после развода съехалсЯ с матерью.
Џро него-то уж точно нельзЯ было сказать "мальчишка"! Ќичего себе  мальчишка
в сорок с  лишком  лет! ‘олидный человек, в  отличие  от  такого незрелого и
несознательного молоднЯка как мы с „енисом. € кроме  того - сын! ђодной сын,
роднаЯ кровь! Љак же они?
     ‚сегда  приходили  вместе, на всЯкие семейные  празднества или просто в
гости, на чашку чаЯ. Њама начинала  чувствовать себЯ виноватой, если хотЯ бы
раз  в две недели не приглашала к нам ….‚., и ѓеннадий приходил тоже,  хотЯ,
казалось, что ему? Ќеужели больше не с  кем и некуда? Ќеужто не надоели друг
другу?
     Ђ заводилсЯ ѓеннадий с  полуоборота, словно  у  него была аллергиЯ или,
как это, идиосинкразиЯ на голос ….‚., на ее слова или тон, шут его знает, но
вдруг  вспыхивал: что ты такое несешь? что  ты  такое несешь? ‘пички были не
нужны, чтобы между ними полыхнуло. ‘ловно они ждали мгновениЯ.
     Њама  говорила:  ѓеннадий  -  замечательный  сын,  очень  заботливый  и
внимательный,  не  то  что  мы с  „енисом.  ‚  пример ставила. Њы это вполне
допускали. Ќо сдерживатьсЯ он не умел, обычно спокойный, сразу начинал лезть
в бутылку, как выражалась ….‚. ‘ильней его это было.
     Љак  и менЯ. џ  ведь тоже не  хотел, сопротивлЯлсЯ, всЯкий  раз клЯнЯсь
себе молчать, ни единого слова,  чайку попить с тортом, покивать вежливо, со
всем соглашаЯсь, но  больше ни-ни, ни в коем случае.  €ли чтоб  уж не совсем
вызывающе. Ћ погоде, здоровье... Ќе более.
     ‘рывалсЯ.
     ‘рывалсЯ, сколько бы ни крепилсЯ и ни напрЯгал волю. Ѓог его знает, как
это получалось.  ЊенЯ  извлекали из моего  молчаниЯ, как жалкого кутенка  за
шкирку,  и надо сказать, что  оно сразу  становилось  заметным в присутствии
….‚.,  демонстративным,   хотЯ  Я  всЯчески   старалсЯ   молчать  как  можно
натуральнее. ….‚. словно чувствовала, нарочно обращаЯсь ко мне,  и, конечно,
становилось неловко, неприлично - не отвечать. Љак если бы Я ее игнорировал.
Ќо  сколько  бы  Я  ни  избегал,  ни  крутилсЯ,  ни  уклонЯлсЯ,  отделываЯсь
односложными  нейтральными  ответами: да-нет, нет-да, вы правы,  разумеетсЯ,
нет, почему, хотЯ конечно, наверно, да все понЯтно - и так далее, в какое-то
мгновение  все равно вдруг пробивало, и из  простого предложениЯ, из того же
"вероЯтно"  или  даже  "вы  правы"  вырастало  нечто   сложноподчиненное,  с
множеством  придаточных и в  конце концов восклицательное - Я  трепыхалсЯ на
крючке, глупый карась.

     …динственный, кто еще устаивал, кому еще удавалось, так это неразумному
„енису. ‘идел себе невозмутимо, подобно Ѓудде, отрешенный, жевал потихоньку,
словно его не касалось, ничто его не брало. Љто его знает, может, он нарочно
набивал рот  тортом или еще чем-то  вкусным, чтобы потом на вопросы  ….‚., к
нему   непосредственно   обращенные,   мычать   невразумительно,   давитьсЯ,
закашливатьсЯ и вообще строить из себЯ клоуна. ‚ысоко поднЯтые брови, быстро
моргающие ресницы, вытаращенные глаза, при  этом  он сопел, надувалсЯ, а мог
даже и прыснуть, обдав всех чайными брызгами (весело  ему!) - нет, лучше его
было не трогать.
     ….‚., похоже,  это  чувствовала, хотЯ  каждый раз пыталась, прощупывала
почву, не  созрел  ли  малец,  однако неизменно  вынуждена  была  отступить,
переключаЯсь  на  нас с ѓеннадием, вернее,  даже больше  на менЯ,  поскольку
ѓеннадий и так подразумевалсЯ. •отЯ, кажетсЯ, невозможно  было  слушать  то,
что  ….‚.  говорила о школе  и  нравах нынешней  молодежи,  или  еще  что-то
"молодежное",  „енису вроде  бы  близкое,  но он был крепким орешком. —удеса
выдержки  и  стойкости  проЯвлЯл  мой  младший брат  „енис.  Ќам с ѓеннадием
следовало учитьсЯ у него.

     Ќо и сама ….‚. тоже держалась.
     Ѓывало, когда  пламЯ  уже  бушевало вовсю,  когда  искры  летели во все
стороны, а нас с ‚италием несло, несло, так  что не остановитьсЯ было,  ….‚.
обдавала нас холодом невозмутимости. Ќу вот, видите, словно говорила она, вы
сердитесь,  кипЯтитесь,  следовательно,  вы неправы.  €  смотрела на нас,  в
снисходительно-презрительной  усмешке поджимаЯ тонкие  бледные  губы.  ‘разу
становилось Ясно: она добилась своего. Ћна свое взЯла.
     —то  бы мы ни говорили, какие бы  казавшиесЯ нам неопровержимыми доводы
ни приводили, стройно и убедительно выстраиваЯ  свою  аргументацию, наконец,
какой  бы замечательный фонтан  красноречиЯ из нас ни  бил, все равно  права
была  она, а не  мы.  Џотому что ее дело  было  -  правое.  € у нее  были  -
убеждениЯ,  а  что у нас - непонЯтно. Њы вообще были  неизвестно  кто, - так
смотрела  на нас,  с высоты  возраста  и мудрости, почти  надменно. ‘  почти
естествоиспытательским интересом. Ћткуда, дескать, взЯлись? ’акие.
     ЏожилаЯ,  почти вплотную  приблизившаЯсЯ к  порогу  старости женщина, с
густо    и,    кажетсЯ.    не    слишком    умело     припудренным    лицом,
невозмутимо-самоуверенным:  откуда?  €  румЯнец  на  бледных  щеках,  словно
молодела в  гладиаторских схватках с нами. ѓоворите, говорите, молодые люди,
мы вас  послушаем, надо же,  а мы и не знали, просто потрЯсающе,  до чего мы
умные, ну, оказываетсЯ, мы еще и философы, вы подумайте!
     ‘овершенно  невозможно  было  разговаривать  с  ней спокойно.  Џоначалу
удивлЯвшийсЯ  нетерпимости  ѓеннадиЯ, Я в конце  концов начинал проходить на
него  - нервничал,  бесилсЯ,  срывалсЯ  на  крик...  ‡адыхалсЯ  от бессилиЯ.
Њолодой человек, не распускайтесь так, возьмите себЯ в руки! - переходила на
"вы", подчеркнуто вежливаЯ.  ‘амо достоинство.  Ќу-ну, потише, потише,  вы -
нам  с ѓеннадием -  не на  митинге, что вы тут  расшумелись?  ѓолосом хотите
взЯть?
     Љак строгаЯ учительница в школе: что это вы так расшумелись?

     Ѓольше всего  бесила  эта  ее  надменно-снисходительнаЯ,  непробиваемаЯ
полуусмешка, постепенно переходившаЯ в победную презрительную улыбку. Ќаша с
ѓеннадием Ярость,  хлещущаЯ,  как вода из  испортившегосЯ  крана,  с грозным
шумом,  рычанием, шипением  и  всхлипами, будто  сквозь слезы  -  ну нельзЯ,
невозможно не понимать! - была ее победой. ’риумфом.
     ‚ отличие от нас, она сохранЯла олимпийское спокойствие, она была в ы ш
е, она смотрела  на вещи  реалистично и  трезво. ќто  мы  выходили  из себЯ,
впадали в транс, горЯчились, одним  словом, вели себЯ... как мальчишки. ‡ато
….‚.  не терЯла  самообладаниЯ  даже  в  самую  безудержную, самую отчаЯнную
минуту,  когда белесаЯ муть  застилает глаза. Ќет, она оставалась на высоте,
разве что, может, чуть бледнела или розовела, в зависимости...
     „а что с нами было разговаривать?!

     „енис  молча подъедал остатки,  изредка  хитро вскидываЯ на нас голубые
прозрачные глаза, или просто сидел, уткнувшись в чашку или  пригнув курчавую
голову, мудрый брат „енис. ‚ самом деле, что толку? Џереливать из пустого  в
порожнее? ‚се  равно  жизни  нет  никакой,  так  какого  черта? Ћн тоже  был
победителем, хитроумный „енис. Ћн тоже был в выигрыше, не поддавшись.
     €ногда Я почти завидовал ему, пока все-таки не  уЯснил, не дошел, что и
он, он тоже, несмотрЯ на его показное (или подлинное?) безразличие, несмотрЯ
на отрешенность  (а  ну вас  всех!)  -  он тоже не  в стороне, даже  если  и
стремилсЯ к этому.
     Џолучалось,  что  у  него  -  своЯ  собственнаЯ  роль  в  нашем  хорошо
отрепетированном спектакле,  в нашем замечательном домашнем театре, только в
отличие от наших, исполненных страстью и праведным гневом, потому сбивчивых,
заикающихсЯ, западающих, полуобморочных, опустошительных импровизаций, она с
каждым  разом приобретала  все большую  законченность  и  совершенство.  ѓде
слишком много слов и эмоций, там плохо с эстетикой.
     Њы зарывались - „енис держалсЯ.

     Ќо,  увы и ах, он  тоже был  втЯнут,  хотел того или  нет.  Ћн тоже был
вычислен и  повторЯлсЯ. Ћн тоже  варилсЯ нашем  общем котле, плавал  в нашем
общем водоеме.  …сли вдуматьсЯ,  то и он был побежденным, никуда ему было не
детьсЯ. ’оже ведь сидел на крючке.  •отЯ,  может  быть, ему все  равно  было
лучше,  так как  после очередного  сеанса,  после очередного раунда  его  не
мучили  угрызениЯ  совести,  болезненные,  как если  бы каждое прокричанное,
истошное, Ядовитое слово, уже после всего, иголкой впивалось  в  беззащитное
тело.

     „а, нас всех можно было только пожалеть.
     Њы заслуживали снисхождениЯ.  ‘ нами нужно было обращатьсЯ нежно, как с
больными. Њы бурлили, мы  кипели, но пар-то все равно  шел из  трубы того же
паровоза,  у  которого  не  было  другого пути и маршрут которого  ….‚.  был
известен  лучше  всех.  ђазумеетсЯ,  мы  могли  высказыватьсЯ,  почему  нет,
пожалуйста, нам это дозволЯ