Я с "сучкой", а под этой "маркой"  Ќадира ввела
ее в мою жизнь.
     Њой старый приЯтель оглушительно захохотал, и Я вспомнил, что он знаком
со мной более тридцати лет, общалсЯ и с Ќиной, моей покойной женой, и хорошо
знает, что у менЯ никогда не было детей.
     -  ‹адно! ‚нучка,  так внучка, -  сказал он,  успокоившись. -  „авай  о
делах. ‚ремЯ-то позднее!
     ЏереходЯ к делам, Я пожелал узнать, каким образом в его лице процветает
в    настоЯщее    времЯ    бывший    заслуженный     строитель-проектировщик
машиностроительных заводов-гигантов. Ћтвет был краток и прост, как и правда:
     - ’ружусь на босса консультантом по недвижимости.
     - Џо какой недвижимости? - удивилсЯ Я.
     - ‚роде той, где мы сидим. Љвартиры туда, квартиры сюда. Џо нашей части
Њосквы, - добавил он, делаЯ ударение на слове "нашей".
     Љ этому времени  он  понЯл,  что  по  моим  делам  разговор  втроем  не
получитсЯ,  и  его  приЯтель  тут  же  по  какому-то  его   знаку   поспешил
откланЯтьсЯ. Џроводив его, он  вернулсЯ за стол  и вопросительно взглЯнул на
менЯ.
     - Ќужен кощей,  Џаша! - сказал Я. - Џомню, ты  говорил, что у тебЯ есть
надежный.
     - ‘ам ты  кощей,  - ответил, смеЯсь Џаша. - Ћн теперь  всеми  уважаемый
человек, депутат Њосковской городской думы, председатель какого-то комитета,
чей-то помощник и прочаЯ, и прочаЯ, и прочаЯ...
     Џомолчав, он добавил:
     - Ќо из дела не вышел. ’олько дело должно быть стоЯщим...
     -  ‘тоЯщее,  -  сказал Я,  но  от  вдруг  охватившей менЯ неуверенности
добавил: - џ так думаю.
     Џаша  задумалсЯ,  видимо сомневаЯсь,  стою  ли  Я драгоценного вниманиЯ
кощеЯ-политика, а потом решил:
     -  ‹адно. “строю  тебе встречу на свой  страх  и риск. ‡автрашний  день
уйдет  у  менЯ на организацию,  а  ты  отдохни,  погулЯй со своей  - как  ты
говоришь? - ах, да, внучкой.
     € он, громко смеЯсь вместе со мной, на сей раз разделившим его веселье,
вышел  из комнаты. џ  запер за ним дверь,  почему-то ни к  селу, ни к городу
вспомнив,  как  вот также  громко  смеЯсь вдвоем вошли к Џорфирию  Џетровичу
ђаскольников  и  ђазумихин.  Џочему  это  мне вспомнилось? ‚едь убитый  мной
тонтон-макут,  во-первых,  сам  собиралсЯ  убить  менЯ, а,  может, заодно  и
•афизу, а,  во-вторых,  на  этой грешной  земле мой тонтон-макут был гораздо
вреднее и опаснее, чем  старушка-процентщица. ‚прочем, такие оценки и выводы
- дело  ѓоспода Ѓога.  “  менЯ  же  не было ощущениЯ, что своими  последними
делами Я нарушил  …го волю, и Я со спокойной совестью улегсЯ спать на диване
в большой комнате, укрывшись своим плащом.  Њой "night cap" в виде  "трехсот
грамм" был очень глубоким и соответствующим был мой сон.

        IV

     ЏроснулсЯ Я оттого, что луч солнца, отраженный стеклом серванта, бродил
по  моему  лицу.  џ увидел,  что Я  укрыт  пледом,  а  •афиза  убрала  стол,
оставленный  нами в довольно свинском состоЯнии, и теперь по доносЯщемусЯ ко
мне шуму понЯл, что она возитсЯ на кухне.
     Љогда Я умылсЯ, стол в  кухне  был уже  накрыт. Ќе было ветчины, она ее
оставила в холодильнике и попросила менЯ при ней свинину  не есть. Ќе было и
водки. „ве пустые бутылки стоЯли возле мойки,  хотЯ Я  готов был поклЯстьсЯ,
что в одной из них вчера оставалось не менее ста граммов водки.
     Џотом мы пошли гулЯть. Џлащ скрадывал ее красоту, и встречные мужики не
приклеивались к  ней. џ сказал,  что у  нас целый день  свободен. ‚езти ее в
суматошную Њоскву мне не хотелось, и Я повел  ее в сторону  Џеределкино. ’ак
неспеша  мы дошли  до могилы Џастернака.  Ћна удивилась  живым цветам,  и  Я
сказал, что здесь лежит великий поэт.
     Ћна попросила прочитать его стихи.
     џ  прочитал то, что вот уже почти тридцать лет читал  своим  подругам -
"‡имнюю  ночь", но  она  ничего не понЯла. Ћна никогда не видела  свечи и не
могла понЯть,  как от огнЯ,  стоЯщего  на столе, могут на потолке  оказатьсЯ
тени  рук  и  ног  людей, лежащих на кровати. џ  подумал, что мир  смещенных
реалий,  а таков в большинстве случаев мир поэзии, длЯ нее закрыт,  и прочел
ей "‘иний цвет". ќти стихи ее потрЯсли. џ уж не стал рассказывать ей историю
любви  молодого  и красивого  кнЯзЯ Ќиколоза к  синеглазой  красавице-кнЯжне
…катерине,  променЯвшей великого  поэта  на  владетелЯ ‘амегрело  и  ставшей
кнЯгиней „адиани, и без этого она заставлЯла читать их раз пЯть. Њне надоело
и  Я,  сказав ей,  что  прочту  ей  стихи еще одного  великого  поэта,  стал
декламировать: "џ слово позабыл,  что Я хотел сказать..." - в надежде, что у
Њандельштама она и вовсе  ничего не поймет.  Љ моему удивлению, она заЯвила,
что это действительно великий  поэт, и  что  она сама не  раз  думала,  куда
деваютсЯ слова, забытые нами  помимо нашей воли,  где они  собираютсЯ, когда
вдруг пропадают из наших мыслей, и что делают, а  этот поэт ей все объЯснил.
"‚от те на!" -  подумал Я, скрываЯ этим  лихим невысказанным возгласом  свою
обескураженность ее проницательностью.
     ‚ конце  днЯ,  когда мы, усталые и  пьЯные  от  весеннего подмосковного
воздуха,  сидели у  телевизора, почти не  глЯдЯ  на экран,  позвонил Џаша  и
сказал, что искомый мною кощей будет  ждать менЯ завтра в одиннадцать  часов
на хазе буквально через два дома от того места, где Я сейчас нахожусь.
     џ преодолел усталость и подошел к своему портфелю.  Џо оставленным мной
меткам Я убедилсЯ, что его содержимое, как  и содержимое  сумки •афизы, было
аккуратно  пересмотрено. Њешочек с отобранными длЯ  продажи  камешками  был,
естественно,  со мной  в боковом кармане моего пиджака.  ‚идимо,  отсутствие
"предмета" переговоров было  дополнительным  аргументом  в  пользу  важности
встречи.

        V

     Џришло времЯ ложитьсЯ спать, и •афиза сказала:
     - ‡ачем тебе теснитьсЯ  на диване? ‚ той комнате широкаЯ кровать, места
хватит нам двоим.
     џ заглЯнул во вторую комнату и убедилсЯ, что там действительно мы могли
бы без труда разместитьсЯ вдвоем, но предложение, полученное от девочки, еще
не   достигшей  шестнадцати   менЯ  смутило,  хотЯ  "‹олиту"   Я  прочел   с
удовольствием.  Ћднако •афиза была такой безыскусной и естественной, каковой
многоопытнаЯ  ‹олита была,  вероЯтно, лет  в  пЯть-шесть,  и  Я  решил,  что
учитываЯ нынешнее состоЯние моей  аппаратуры, •афиза  ничем не рискует,  а Я
хоть почувствую рЯдом такую красоту и молодость, да и теплее будет - подумал
Я и засмеЯлсЯ, вспомнив слова из Љниги книг:
     "Љогда царь „авид состарилсЯ, войдЯ в преклонные лета, то покрывали его
одеждами, но не мог он согретьсЯ.
     €  сказали  ему  слуги  его: пусть поищут длЯ господина  нашего молодую
девицу, чтобы она предстоЯла царю и ходила за ним, и лежала с ним, - и будет
тепло господину нашему, царю.
     € искали  красивой девицы во всех пределах €зраильских и нашли  Ђвисагу
‘унамитЯнку и привели ее к царю.
     „евица была очень красива, и ходила она за царем и прислуживала ему, но
царь не познал ее".
     Џримерно  такаЯ  же  ситуациЯ  через  несколько   столетий  возникла  в
сказаниЯх евангелистов и в озорном пересказе Џушкина, горевавшего о заветном
цветке Њарии:

     ‹енивый муж своею старой лейкой
     ‚ час утренний не орошал его;
     Ћн как отец с невинной жил еврейкой,
     …е кормил - и больше ничего.

     ‘меЯлсЯ же Я не озорству  Џушкина,  а  потому  что  и слова неизвестных
авторов Љниги царств, и эти строки "ѓавриилиады" в  молодости и потом, когда
Я еще  был в  силе, казались  мне веселой выдумкой, поскольку  Я не мог себе
представить, что эти  старики, как почетные  хевсурские гости,  уложенные  в
знак довериЯ в одну постель с  дочерью хозЯина, только  грелись вблизи своих
дев, не даваЯ  волю рукам и губам: они ведь были "законными" и над  ними  не
висел острый  хевсурский  кинжал.  € вот сегоднЯ  судьба наказывает  менЯ за
неверие, заставлЯЯ пережить то, что казалось мне невозможным.
     Ќо Я,  оказываетсЯ, недооценивал свою ‘удьбу: она  готовила мне сегоднЯ
вечером еще один сюрприз, которому было суждено перевернуть мою жизнь.
     •афиза  пропустила менЯ  в ванную  вперед,  оставшись убрать продукты и
помыть посуду, и когда Я уже лежал,  быстро  принЯла душ и в одних трусиках,
как в нашу первую ночь в  вагоне, прыгнула в постель. € сразу же под одеЯлом
подкатилась ко мне со словами: "„авай  погреем друг  друга".  џ повернулсЯ к
ней, обнЯл и прижал к себе. Њы согрелись, и моЯ рука начала вольное плавание
по ее телу,  а губы отыскали маленький твердый сосок. Ћна лежала спокойно и,
казалось, наслаждалась моими ласками, но когда мои пальцы осторожно оттЯнули
резинку трусов от ее шелковистой кожи и двинулись вниз, она вдруг сказала:
     - “ менЯ есть длЯ тебЯ записка!
     - Ћт кого? - удивилсЯ Я.
     - ‘ам узнаешь!
     Ћна откинула одеЯло, одним  прыжком оказалась на полу, подошла  к своей
сумке и, порывшись там, вернулась ко мне с клочком бумаги.
     џ включил лампу на тумбочке у своего изголовьЯ, взЯл у нее эту бумажку,
сложенную вдвое, развернул ее и прочел:
     "’урсун, не  лез к •афизе. Ћна твоЯ роднаЯ внучка". ‚место подписи была
нарисована луна с носом, глазами и полураскрытым ртом.
     Љогда-то, рисуЯ на песке такие шаржики, Я дразнил ‘отхун-ай, потому что
приставка  к ее  имени "ай" на  русский Язык переводитсЯ словами: "луна" или
"месЯц". ’ак что сомнений в том, кто автор этой записки, нет.
     - ’ы знала, что здесь написано? - спросил Я •афизу.
     - „а.
     - Љак же  ты лезла ко  мне. ’ы действительно сучка - даже не дождалась,
чтобы Я сам принЯлсЯ за тебЯ.
     -  џ  по  тебе видела, что ты сейчас  ничего  не  можешь,  и Я останусь
девственницей в  любом случае. Ќо мне хотелось испытать твои ласки и узнать,
почему  ‘отхун-ай любила  тебЯ  так, что не хотела  знать  никакого  другого
мужчину,  - сказала •афиза, и добавила, смеЯсь: - Ђ ты бы все равно полез ко
мне, разве нет?
     - Ќо  у  нее же был после менЯ Ђбдуллоджон!  - сказал Я, пропустив мимо
ушей последний вопрос.
     - Ђбдуллоджон был ее  отцом, но об этом никто  не знал, и он объЯвил ее
своей женой,  когда тебЯ увезли, а она осталась беременной. € других мужчин,
кроме тебЯ, у нее не было.
     - ‡начит, ты пошла со  мной  на кладбище, чтобы  Я побыл на могиле моей
родной и единственной дочери.
     - „а!
     - Љак же ее звали?
     - ‡ейнаб, - прошептала •афиза.
     Ћна снова  лежала в моих  объЯтиЯх, но Я не осмеливалсЯ ласкать ее, как
женщину. џ  держал  в своих руках сразу трех своих женщин  -  ‘отхун-ай, мою
первую  любовь, ‡ейнаб - мою дочь, и •афизу, свою внучку, и о двух  из них Я
еще сегоднЯ утром ничего  не знал,  и  Я благодарил Ѓога за ниспосланное мне
бессилие, которое уберегло менЯ от кровосмешениЯ.

        VI

     Ћна заснула  быстро, а  Я  еще долго не  мог  заснуть.  “же не  желание
беспокоило  менЯ. Ќа менЯ  волнами  накатывалсЯ страх за  эту преждевременно
расцветшую девочку, еще недавно бывшую длЯ менЯ ненужной красивой вещицей, о
продаже которой,  как "живого товара" Я мог говорить  со смехом. ’еперь же Я
чувствовал  себЯ  ответственным за  жизнь и  счастье  другого человека.  ќто
чувство вернулось ко мне впервые после смерти у менЯ на руках  моей  любимой
жены.
     ’ак получилось, что этот наш разговор мы продолжили уже в другом  месте
и другом мире,  а  тогда мне все же удалось после двух  часов ночи заснуть и
проспать необходимый мне минимум -  5 часов.  ‚ общем, в одиннадцать ровно Я
предстал перед кощеем-депутатом почти свеженький, почти как огурчик.
     џ предложил ему два средних камнЯ.  Ћн долго  их  рассматривал, осталсЯ
доволен и назвал цену, показавшуюсЯ мне хорошей. ’орговатьсЯ Я не стал.
     ‡апиваЯ сделку свежесмолотым великолепным кофе и парой рюмок "•енесси",
кощей мечтательно сказал:
     - …сли бы ты дал мне еще  один именно  такой  камушек, как эти два, - а
поверь мне, он нужен  позарез, - Я бы сделал длЯ тебЯ все, что ты попросишь.
‚ разумных пределах, конечно, а они, эти пределы, у менЯ совсем не малые!
     џ понЯл, что наступил  момент  истины, когда уважение, доверие и добрые
отношениЯ переходЯт в качество жизни. џ полез в  боковой карман, достал свой
мешочек и бережно  высыпал  его содержимое  на  стол.  “видев третий камень,
подходЯщий к купленному им комплекту из двух  таких же,  он  возликовал,  но
тихо и очень сдержанно.
     Ќалив еще по рюмке своего напитка, он сказал:
     - ’еперь мой ход. ‘кажи, что Я должен сделать длЯ тебЯ.
     џ без всЯких преамбул стал перечислЯть:
     - „ва  загранпаспорта,  две визы в €зраиль и возможность вывезти  часть
этих денег, - и Я показал на отобранные им камушки.
     - Ќет проблем, - сказал кощей. - ‡автра к  тебе на хату придет человек.
Ћн будет  этим заниматьсЯ. Ќо почему €зраиль? ’ы же не  еврей.  џ тебе  могу
сделать почти любые европейские визы.
     - ‘делай хотЯ бы Ђвстрию, но  израильские тоже,  - ответил Я. - „ело  в
том, что  мне под  семьдесЯт, и  Я, во-первых, хочу  жить там, где можно  не
учить Язык - времени и сил у менЯ на это уже нет, а во-вторых, может быть, в
€зраиле Я найду своих приЯтелей.
     - ‹адно.  Ќикого ты искать не будешь, это Я наперед знаю, но будет тебе
и ЂвстриЯ. ’ам же и вступишь в личные  отношениЯ с "„ойче банком", где будут
твои  деньги, а  оттуда  уже переведешь, куда хочешь, полностью или частЯми.
Љстати,  там же и сможешь  продать  свой  живой товар, он, говорЯт,  у  тебЯ
классный. ‚се равно тебе такую не удержать!
     - Џонимаешь,  - сказал Я робко, - она, так уж получилось, действительно
моЯ роднаЯ внучка...
     —то-то в моем голосе было такое, что заставило его  поверить, не требуЯ
подробностей. Ќашу встречу он закончил словами:
     -  Њой  парень   будет  заниматьсЯ  твоими  делами  ровно  неделю.  ќто
проверено. ’ы же за  эту неделю  можешь сделать свои -  едешь все-таки не на
пару дней, и не московский  ты,  как  мне сказали. ‚нучку  твою возьмем  под
жесткую охрану. ‚олос не упадет. ‚се, будь здоров и забирай свои шарики, - и
он показал на "мелочь".
     џ покачал головой, и отодвинул от себЯ эту горстку. "‹адно, пристроим",
- пробурчал кощей.

     ѓлава 6. Ћ пустых  и не очень пустых хлопотах и о том, что женщин нужно
все-таки старатьсЯ сразу выслушать до конца

        I

     "„елопроизводитель" кощеЯ  ЯвилсЯ  на следующий  день рано утром.  Њы с
•афизой только-только  успели вскочить с нашего общего, но безгрешного ложа.
Џервым  долгом он сфотографировал нас на  заказанные нами документы. Џотом с
часок  поработал над нашими именами  и  фамилиЯми, превращаЯ нас  в истинных
евреев. Џотом  еще пару часов  ушло на различные анкеты  и прочие документы.
‚се делалось в двух экземплЯрах,  чтобы  мы  не  перепутали в будущем "свои"
биографические данные. ќта  работа закончилась, когда солнце уже  готовилось
отойти ко сну и день, таким образом, пропал.
     “тром  следующего днЯ  Я стал готовить  •афизу к тому, что ей  придетсЯ
сутки-двое  побыть одной, пока  Я съезжу в ќнск,  чтобы как-то  решить  свои
дела. Љ моему удивлению, она принЯла мои  слова  очень спокойно,  и Я понЯл,
что ее доверие ко мне безгранично.
     ‚ ќнск  Я  приехал  в  тот  же  вечер,  предварительно  позвонив своему
приЯтелю и рассказав  ему об обещании кощеЯ охранЯть •афизу.  ‚ыслушав менЯ,
мой Џаша сказал:
     - Ќе беспокойсЯ, старик. ‚се будет в порЯдке. ‘казано - сделано.
     €з  этого Я понЯл, что мой новый  знакомый кощей и "босс" моего старого
приЯтелЯ Џаши - одно и то же лицо.
     ’ем не менее, несмотрЯ  на все мои  договоренности,  мысли мои  были  с
•афизой,  и  Я на очередной границе,  предъЯвлЯЯ свой,  на сей раз настоЯщий
"рогатый" паспорт чуть не сказал вместо своей еврейскую фамилию, присвоенную
нам с •афизой порученцем кощеЯ.
     Љвартиру свою  Я застал в том же состоЯнии,  в котором Я ее оставил и к
которому очень трудно применить слова "в порЯдке". Њой старый кот был жив и,
как  мне  показалось, отменно здоров. ЊенЯ он  узнал, но  проситьсЯ домой не
стал. ‚идимо жить,  находЯсь в центре  вниманиЯ дамы, полюбившей его намного
сильнее,  чем это требовалось  длЯ передержки животного, ему  было приЯтнее,
чем ждать менЯ  пЯть дней в  неделю с  работы в пустой квартире и вымаливать
ласку у усталого старика. ’ем не менее, в ухо он мне фыркнул и  поглаживаниЯ
принЯл, изгибаЯсь от наслаждениЯ, но улыбка на его усатой морде, мелькнувшаЯ
передо мной  - перед моим отъездом и снившаЯсЯ  мне вдали от  дома, так и не
поЯвилась.
     џ отчиталсЯ  за  командировку и искренне  поблагодарил  своего  старого
друга, ее мне устроившего.  Њой  устный и  письменный  отчеты занЯли  у менЯ
практически  полностью первый день пребываниЯ в ќнске, Я только и успел, что
оформить на неопределенное  времЯ свой  бесплатный  отпуск  в  моей "родной"
умирающей  конторе, утром  Я  уплатил  по разным  счетам и оставил все  свое
хозЯйство той же даме, состоЯщей при моем коте, а  также деньги на кота и на
оплату  коммунальных  услуг на  два года вперед, и  одним из ранних  поездов
вернулсЯ в Њоскву.

        II

     Џравда,  перед этим Я из ќнска позвонил сначала своему другу в Њоскву и
объЯснил,  что буду в  Њоскве  буквально за несколько  часов перед вылетом в
Ђвстрию, а у моей родственницы нужно забрать длЯ менЯ передачу и принести  в
аэропорт, где мы заодно и поболтаем "за жизнь". Ќомер же и дату рейса, когда
они  уточнЯтсЯ, ему кто-нибудь сообщит. Џолучив  его  согласие, Я тут  же из
ќнска позвонил тетушке и  она записала имЯ-отчество человека, который должен
прийти за пакетом.
     Џо  Њоскве  Я,  можно  сказать,  летел,  пугаЯ  себЯ  разными  ужасами,
угрожающими моей любимой внучке, но когда  •афиза  живаЯ, здороваЯ и веселаЯ
открыла мне дверь нашей "хаты",  все мои  страхи  сразу исчезли. •отЯ вскоре
поЯвилсЯ новый источник  беспокойства: позвонил Џаша и сказал,  что  нами  с
•афизой интересовались из группы, свЯзанной, как он сказал, "с теми краЯми".
Џри  этом  он нас  успокоил,  что тем  объЯснили:  они  вторгаютсЯ  в  чужие
интересы,  и  так   как  они  значительно  слабее,   то   послушаютсЯ  этого
предостережениЯ. Ќо все-таки надо быть внимательным.
     €з-за  этого  избытка  угрожающей  информации  Я  решил  отказатьсЯ  от
прогулок, но так как мне все  хотелось показать •афизе Њоскву, Я  попросил у
Џаши на полднЯ машину, и просьба моЯ была исполнена.
     ’ем  временем  определилсЯ день нашего вылета,  и Я, выйдЯ на следующий
день утром в универсам, извинилсЯ перед одной, не сразу избранной мною дамой
и попросил,  поскольку Я  забыл  очки, прочитать моему  другу  номер и  дату
рейса, он  записан мелко и Я боюсь  ошибитьсЯ, и еще много всЯких слов. „ама
согласилась, Я набрал номер и "поговорил"  с  другом пока был зуммер,  а как
только  услышал его "алло-о", дал  трубку даме, и она четко прочитала цифры,
отдала  мне трубку и  удалилась,  Я же подержав трубку, повесил ее.  ’ак мой
голос  не прозвучал в телефонной  сети в ‘олнцево, где, по-моему, люди кощеЯ
могли прослушать любой разговор.
     ‚ день  отъезда  в аэропорт  нас  повез Џаша.  Љогда мы  были  в  зале,
поЯвилсЯ мой приЯтель с разукрашенным  полиэтиленовым пакетом. џ сделал вид,
что увидел его случайно и, оторвавшись от Џаши и •афизы, побежал его обнЯть.
‚ремЯ еще было, мы подошли к небольшому буфетику, и Я взЯл две чашечки кофе.
Џакет  небрежно валЯлсЯ на столе возле нас. Њой приЯтель пододвинул его мне.
џ полез  в  него,  достал  плитку шоколада, сорвал обертку с краЯ  и отломил
несколько долек. Џотом мы отошли, забыв пакет. …го отсутствие первым заметил
Я и показал приЯтелю в сторону стола. Ћн махнул рукой, но Я возмутилсЯ и все
же  забрал  его.  ‘тал  отдавать  ему, но тот  отодвигал мою  руку. ’огда  Я
заглЯнул в пакет и вытащив  оттуда сложенный пакетик поменьше, отсыпал часть
содержимого  большого  пакета  и  отдал  малый  пакет  ему.  Њы  обнЯлись  и
расстались.
     џ вернулсЯ к Џаше и •афизе и сказал:
     - Њой  старый  друг  должен был  встретить самолет  из ‘ибири  и тут же
проводить своих знакомых на ‡апад, но сибирский рейс не состоЯлсЯ, и он свой
гостинец хотел всучить мне. џ взЯл немного, особенно рахат-лукум, •афиза его
любит.
     …стественно, извещение об  отмене рейса из ЉрасноЯрска Я слышал еще при
входе,  не  менее  естественно  и  то, что  восточнаЯ девушка  •афиза  любит
рахат-лукум. Џаша, а длЯ него  игралсЯ этот спектакль, слушал менЯ со скукой
и  безразличием,  будто  в  мыслЯх  своих  уже  был  далеко  отсюда и где-то
консультировал по части недвижимости, но в мешок все-таки заглЯнул и, увидев
две маленькие коробочки  рахат-лукума,  распечатанный  шоколад  и  конфетное
ассорти  в  веселых  бумажках,  ничего не  спросил.  ‚ это времЯ позвали  на
посадку,  и мы простились, а  контрольные аппараты, когда мимо них двигались
наши вещи,  безмолвствовали, зафиксировав лишь  серебрЯный  браслет  на руке
•афизы.  “  менЯ  же  вообще никакого металла не  было.  „аже часов -  Я  их
выбросил, когда из-за их капризов чуть не опоздал на поезд в ќнске.
     ‘ам  Я не был так спокоен,  как наш  провожающий, поскольку чувствовал,
что  мое  представление выглЯдело  убедительным,  если на  него  смотреть из
зрительного зала, где как бы находилсЯ мой Џаша, а если предположить наличие
какого-нибудь  зрителЯ,  следЯщего  за  той же  игрой  из-за  кулис,  то сей
наблюдатель мог бы  уловить кое-какие  изъЯны в этой постановке. Ђ  ощущение
того, что этот  другой наблюдатель или наблюдатели были где-то неподалеку от
нас, не  покидало менЯ до  тех пор, пока  не  задраили дверь нашего лайнера.
Џосле этого все мои опасениЯ и недавнее поведение в аэропорту показалось мне
самому пустыми и даже глупыми.

        III

     ‚  венском аэропорту  въездные  формальности  были  совсем  несложными.
…врейский дедушка с красивой внучкой, со скромным багажом, свидетельствующим
о  возможности купить  все, что  потребуетсЯ,  на  месте, отсутствие  запаха
наркотиков  и вообще какого-либо запаха, кроме дорогих французских духов,  к
которым  успела  пристраститьсЯ •афиза,  не  вызвали  никаких  подозрений  у
таможенных  и  пограничных  служб.  —ерез  час  мы  входили в  уютный  номер
среднезвездочного отелЯ.
     џ оставил •афизу осваиватьсЯ, а  сам поспешил  в филиал "„ойче  банка":
мне не терпелось  убедитьсЯ в том, что Я не обманут. Ћказалось, что Я не был
обманут,  что счет мне  открыт какой-то  немецкой фирмой  и  на  счету лежит
кругленькаЯ сумма. џ взЯл длЯ приличиЯ немного денег и  получил информацию о
банках-корреспондентах, через которые Я практически в  любой  точке  земного
шара смогу общатьсЯ со своим  лицевым счетом. € не только в €зраиле, но даже
в моем родном  ќнске.  "‡ачем  же  тогда мне нужно  было лететь в  ‚ену?"  -
пошутил Я сам с собой.
     ‚изит в "„ойче банк" придал мне  уверенности в  том, что моего ломаного
английского,  конечно,  специально  подготовленного  мною длЯ  разговоров на
финансовые  темы, хватило длЯ  переговоров с  банкирами. Џоэтому  из  "„ойче
банка" Я  смело  отправилсЯ  в солидный  местный банк  -  над входом  в него
значилсЯ год его основаниЯ еще в девЯтнадцатом веке - и арендовал там  сейф,
а по пути в отель купил неброскую шкатулку.
     “тром  мы с •афизой перегрузили в нее твердую часть содержимого коробок
с  рахат-лукумом и отнесли ее в  наш сейф. •афизу Я представил администрации
банка  как  свое  доверенное  лицо.  €  на  всЯкий  случай,  если  наш  ключ
потерЯетсЯ, у нас были взЯты образцы подписей.
     Џосле  этого   длЯ  нас  наступили  венские  каникулы.  Њы  бродили  по
гитлеровским и сталинским местам (Ђдольф и Љоба  были здесь  в  одно времЯ в
последнем  "мирном", как  его называла  моЯ  покойнаЯ  мать,  1913-м  году).
"ЉультурнаЯ жизнь"  этого некогда великого  города  нас не интересовала, ибо
•афиза еще не освоила условности и стили европейского искусства, а Я уже был
слишком  стар,  чтобы  восторгатьсЯ мертвечиной. Њы  просто  дышали  венским
воздухом, и Я втайне верил, что в этом воздухе сконцентрирована всЯ  историЯ
и все лучшее, что есть в ‚ене, и что все это останетсЯ с нами и в нас отныне
и навеки. Ќо оказалось,  что венский воздух у •афизы вызывает несколько иные
ассоциации.  ‚  первую  же  нашу  прогулку, когда  мы  ступили на территорию
ѓородского   парка,  и  в  кронах  деревьев  неожиданно  зашумел  альпийский
ветер-ветерок, встретивший  нас, когда мы подходили к пруду, она  вдруг, как
истиннаЯ горЯнка, сказала:
     - Ћй, как здесь пахнет горами!
     џ обычно был  безразличен  к качеству  воздуха, но  после  ее слов, и Я
почувствовал горную  свежесть этого прозрачного, но плотного  потока. ќто же
дыхание  гор Я  ощутил потом в ванной комнате нашего номера, когда открыл до
предела  холодный  кран и  тугаЯ  струЯ, рассыпаЯсь, стала отдавать пузырьки
воздуха, захваченного  ею  с  альпийских ледников  и  склонов, напоминаЯ мне
горный  воздух,  принесенный  бурными  июльскими потоками в  нашу  с •афизой
„олину.
     ђаз почувствовав  эту легкую прелесть, мы уже не расставались с  нею  и
распознавали  свежие  струи  не  только  в  зеленой  зоне  ‚ены,  но  и   на
закругленном чопорном  ђинге и в ‘таром городе, и даже  на забитой народом и
магазинами Њариахильферштрассе. ‚прочем к магазинам •афиза была безразлична,
и   мы  легко  покидали   эти  людные  места.  Џожалуй,  лишь  один  магазин
по-настоЯщему  заинтересовал  ее -  это  был впервые  в  жизни увиденный  ею
секс-шоп,  даже не сам магазин, в который мы даже не зашли,  а его реклама в
виде  грозди  раздувающихсЯ   презервативов   с  различными  дополнительными
приспособлениЯми. Ќазначение презервативов Я попыталсЯ  ей объЯснить, но мне
показалось,  что  в их необходимости она все же  не убедилась, назначениЯ же
всЯких "приставок" Я и сам толком не знал,  поскольку презервативами никогда
в жизни не пользовалсЯ.
     €  здесь  в  ‚ене  Я  нашел, наконец, времЯ и  место, чтобы  продолжить
начатый в нашей московской "хате" разговор, так менЯ тогда обескураживший.


        IV

     Џродолжил  Я его,  когда мы уселись  за чашечками кофе в кафе "Њузеум",
где  густой дымок размывал даже самые медальные профили, и на •афизу поэтому
не так нагло глазели  как  в  более "чистых" и  чопорных венских  заведениЯх
подобного рода. џ думал,  что рассказ •афизы уложитсЯ  в  венскую  процедуру
кофепитиЯ со сливками, обЯзательным стаканчиком холодной воды и какой-нибудь
выпечкой, но  наш разговор продолжилсЯ  и далеко  за стенами этого кафе,  на
всем пути к  гостинице и  даже  в нашем  номере, где  мы не зажигали свет до
конца этой беседы.
     ‚ кафе же Я начал наш разговор с вопроса к •афизе:
     - Ћткуда ты так хорошо знаешь русский Язык?
     Ћтвет ее был прЯм и прост, как удар кирпичом по голове:
     - Ѓабушка заставлЯла нас - и  ‡ейнаб, и всех ее детей учить этот Язык с
детства, и мы часто говорили по-русски друг  с другом. Ћна  говорила им, что
ты  вот-вот должен приехать,  и тогда все  мы,  возможно, уедем в ђоссию.  Ђ
когда  Я с ней осталась одна, разговор о твоем приезде и  о том, что ты менЯ
увезешь и сделаешь счастливой, шел каждый день. ‘отхун-ай требовала, чтобы Я
искренне верила в это, и тогда все свершитсЯ.
     - € ты?
     - € Я верила, и верю сейчас, неужели ты этого не понЯл, когда  Я за две
минуты  была  готова ехать  с тобой,  неизвестно  куда и ни о  чем  тебЯ  не
спрашиваЯ.
     - ‚ыходит,  что  и  Ќадира  знала,  кто  Я  тебе,  когда  она тебЯ  мне
навЯзывала? - спросил Я.
     - Љонечно. ЊарьЯм же знала, от кого забеременела ‘отхун-ай,  и это было
известно всей ее семье - и детЯм, и внукам, - подтвердила •афиза.
     Џолучалось,  что во всем ’уркестане,  к моему  второму туда путешествию
только Я один ничего не знал о своей местной родне.
     џ  был  совершенно   раздавлен  услышанным:  значит,  когда  Я   многие
десЯтилетиЯ  вел свою беспутную  жизнь, пьЯнствовал,  обманываЯ любимую жену
своей неверностью  и обманывал десЯток других женщин ложными надеждами, менЯ
где-то  далеко от ќнска  ждали и за  менЯ молились мои женщины  - любовь моЯ
‘отхун-ай,  плоть моЯ ‡ейнаб и плоть от плоти  моей ѓюльнара и Ђбдурахман, а
потом  -  •афиза.  ‚споминаЯ  свою жизнь,  не раз подходившую  к  краЯм,  за
которыми  - ничто,  Я  теперь  понимал,  что  менЯ удерживали  от  последних
неверных шагов молитвы этих  чистых, их  светлые надежды.  Ђ  Я -  грЯзный и
пустой - был длЯ них алым парусом надежды, но какой же из менЯ капитан ѓрэй,
и где была  все эти годы моЯ  прохудившаЯсЯ шхуна "‘екрет",  о существовании
которой Я и не знал?!
     —тобы  отвлечьсЯ  от  этого  самобичеваниЯ,  Я  попросил ее  по порЯдку
рассказать все, что она знает о ее, а теперь и  моей большой, как оказалось,
семье. …е рассказ Я привожу здесь в несколько сокращенном виде.

        V

     Џо  семейным  преданиЯм   Ђбдуллоджон  принадлежал  к  числу   потомков
последнего   кокандского   властителЯ   Џулата,   руководившего   Љокандским
восстанием и провозглашенного  ханом после того, как от  внутренних раздоров
•удоЯр-хана со своими сыновьЯми пала кокандскаЯ  династиЯ,  основаннаЯ ханом
ахруком. Љогда Џулат принЯл от восставших кокандцев бразды правлениЯ, в его
власти оставалась  лишь  восточнаЯ  часть  долины.  Љауфман  не  смог  с ним
справитьсЯ, разгром кокандцев был поручен экспедиционному корпусу ‘кобелева,
и  тот запер войско Џулата в  “ч-Љурганской  крепости, разбил его,  истребил
всех мужчин и отдал на три днЯ детей и женщин и их  имущество в “ч-Љургане и
окрестных селах в распорЯжение озверевших насильников и бандитов, из которых
состоЯла  его  "экспедициЯ".  (…стественно,  что •афиза знала  только  имена
Џулата,  •удоЯр-хана и  ‘кобелева  до сих пор  проклинаемого  в каждой семье
‚осточной ”ерганы -  внЯв этим проклЯтиЯм, ѓосподь  и прибрал его до срока!)
Ћстальные   имена  вписал  в  рассказ   •афизы  Я  сам,  поскольку  когда-то
интересовалсЯ историей этого краЯ, кое-что значившего в моей жизни.
     Џулат-хан бежал из  “ч-Љургана в предгорьЯ ЂлаЯ, где недалеко от €сфары
на  хуторе  скрывалась  одна  из  его  жен  -  дочь  андижанского  правителЯ
Ќаср-эд-„ина, сына •удоЯр-хана, с маленьким ребенком. ‘ыном этого  мальчика,
когда он  вырос и  взЯл себе в  жены  девушку  из  семьи,  также свЯзанной с
кокандской  династией, был Ђбдуллоджон,  и до  падениЯ  царЯ он жил  богато.
Љогда в  „олине  стали устанавливать  советскую власть,  богатство  это было
потерЯно, Ђбдуллоджон стал басмачом, а его жена перебралась  в село  Џртак и
поселилась в доме своей сестры  ("ќтот  дом ты знаешь", - сказала •афиза), и
объЯвила всем, что ее муж погиб или пропал без вести. Џотом в доме поЯвилась
жена  умершего  младшего брата  Ђбдуллоджона ЊарьЯм  ("Љоторую ты  знал",  -
сказала •афиза).
     Ђбдуллоджон отсутствовал  более десЯти лет. ‘ басмачами  он то уходил в
ѓерат, то возвращалсЯ и воевал в горах и предгорьЯх.  ‚глубь „олины путь ему
был закрыт.  ’ам,  в ѓерате  он женилсЯ  на девушке, семьЯ которой,  слывшаЯ
сказочно богатой, принадлежала к боковой  ветви бабуридов,  и у них в  году,
наверное, тридцатом родилась ‘отхун-ай. Џотом у Ђбдуллоджона началась полоса
несчастий - в одну из вылазок  он был ранен и лишилсЯ ноги, потом умерла его
гератскаЯ жена, но к концу тридцатых вышла амнистиЯ сдающимсЯ басмачам, а на
него,  безногого, и вовсе махнули рукой,  и он вернулсЯ в „олину. Ќо когда с
маленькой ‘отхун-ай он переступил порог дома ("Љоторый ты знаешь", - сказала
•афиза), в нем уже оставалась одна ЊарьЯм, взрослые  дети которой давно жили
отдельно.
     ЊарьЯм требовала, чтобы Ђбдуллоджон исполнил  закон и  женилсЯ на  ней,
как на жене умершего  брата,  но Ђбдуллоджон уже потерЯл интерес  к женщинам
("‘отхун-ай мне рассказывала,  что ты был одним из мальчиков, заменивших ему
женщин", - безжалостно и  просто, как ни  в чем не бывало сказала •афиза), и
требованиЯми закона пренебрег, тем более,  что следить  за исполнением наших
законов было уже некому.
     ‘воей женой,  как Я тебе говорила,  он объЯвил ‘отхун-ай, потому  что в
селе  никто тогда еще не знал, что  она -  его дочь, а ее беременность, ("до
которой  она  с  тобой  доигралась", как сказала ЊарьЯм), нужно  было как-то
прикрыть. ќто уже потом ЊарьЯм разболтала правду. Њою мать Ђбдуллоджон успел
подержать на руках и умер, знаЯ, что его росток  ушел в будущее, а это много
значит длЯ человека.
     ЊарьЯм знала о  богатстве  Ђбдуллоджона  и считала, что она и ее  семьЯ
имеют на него право, так как он мог нарушить закон,  но не мог его отменить,
но ‘отхун-ай не захотела  делитьсЯ, считаЯ, что ЊарьЯм в последние свои годы
много вредила ей и  особенно семье ‡ейнаб, как наследникам. Ќо  после смерти
Ђбдуллоджона сокровище исчезло.
     - Ђ они знали, что именно было в мешке Ђбдуллоджона? - спросил Я.
     -  ’очно это никто, кроме ‘отхун-ай, не знал, но  Я  помню, что ЊарьЯм,
когда она умерла, мне было десЯть  лет, - наверное, со своими родственниками
говорила об алмазах. Ћни считали, что у моей  гератской прабабки - индийской
шахини, так они ее называли, обЯзательно должны были быть алмазы.

        VI

     ђассказ  •афизы  перенес менЯ далеко на  ‚осток,  и  от  напрЯжениЯ,  с
которым Я  ее слушал, у  менЯ возникло почти физическое ощущение, будто мы с
•афизой  идем по  пустынной  проселочной  дороге там, где  пересеклись  наши
жизни, а не по умытым улицам вечерней ‚ены.
     Ќо по мере того, как Я возвращалсЯ в реальный мир, менЯ стало одолевать
беспокойство. Џричина его состоЯла в том, что до сих пор Я полагал, что наша
"противнаЯ  сторона"  -  потомство ЊарьЯм  не  знает  содержимого  заветного
абдуллоджоновского  мешка и  не догадываетсЯ о  существовании  изъЯтого мною
маленького мешочка. ’еперь же получалось, что эта компаниЯ была настроена на
поиск     алмазов,     и     если      ”айзулла      с     помощью     своих
правоохранительно-криминальных  структур располагал  московской информацией,
то уловить в этом потоке специфических новостей факт поЯвлениЯ на московском
бриллиантовом рынке новой партии товара и свЯзать этот факт со мной ему было
бы совсем несложно,  а тогда над  жизнЯми моей  тетушки и  провожавшего менЯ
московского приЯтелЯ нависла серьезнаЯ опасность.
     Џоэтому,  выслушав рассказ •афизы,  - а  он закончилсЯ, когда  в Њоскве
времЯ  уже было  позднее,  - Я  наутро позвонил  тетушке, а  потом  и своему
приЯтелю. ’етушка сообщила, что приходили "приЯтные люди": двое - мужчина  и
женщина, и очень  мной интересовались, спрашивали, не оставил ли  Я чего длЯ
них - самых близких моих  друзей,  которые  со  мной  разминулись, и  где  Я
сейчас, не оставил ли номер  телефона и  не звонил ли. Ћтветы тетушка давала
самые искренние, и они от нее отстали.
     ЏриЯтелЯ моего тоже посетили люди, но не такие приЯтные, поскольку в их
голосах  чувствовалсЯ  металл. Ќо он тоже  был искренен и рассказал все, что
знал  и  про менЯ,  и про "гостинчик  на дорогу" от  тетушки,  и о  том, что
полетел Я в ‚ену, и  что не  позвонил, как долетел. ђассказы его и тетушки в
глазах  гостей,  видимо,  сошлись,   и   длЯ  него  тоже  все  обошлось  без
последствий.
     џ, конечно, звонил  из автомата, чтобы не засекли номер: в могуществе и
в  огромной всепроникающей способности  криминальных  структур Я убедилсЯ  в
Њоскве  на  личном опыте и не  хотел  рисковать  даже самую малость. „а и на
улицах  ‚ены Я перестал чувствовать себЯ в безопасности.  ‘ •афизой Я своими
опасениЯми  не  делилсЯ, а  просто  объЯвил  ей, что  нам пришла  пора ехать
дальше. Њой характер стал благодарЯ близости  •афизы,  приобретать восточные
черты - Я не считал длЯ себЯ возможным обсуждать свои решениЯ с женщиной!
     џ заказал авиабилеты, и через два днЯ мы  покидали ‚ену. ‚  аэропорту Я
был  предельно  внимателен,  но  "лиц  среднеазиатской"   национальности  не
заметил.  ‚прочем, нашими с •афизой "опекунами"  могли оказатьсЯ люди самого
неожиданного облика - от эскимосов до бушменов. Џоэтому настороженность менЯ
не покидала и  в самолете, даже когда Я вздремнул, кажетсЯ,  над ‘редиземным
морем. Ђ так как в дремотном состоЯнии ко  мне обычно возвращалсЯ мой энский
статус работающего пенсионера,  не получающего вовремЯ  ни заработную плату,
ни  пенсию,  Я  в  своем  некрепком  сне  недоумевал, чего  мне  еще,  кроме
безденежьЯ, следует  боЯтьсЯ? € эта борьба моего сонного сознаниЯ со все еще
непривычной длЯ менЯ реальностью продолжалась до тех пор, пока стюардесса не
объЯвила,  что самолет  выходит  на посадку и  попросила  пристегнуть ремни.
Џосадка в международном аэропорту имени Ѓен-ѓуриона была выполнена идеально,
и экипаж был награжден аплодисментами, испугавшими •афизу.


     ѓлава 7. Ћ недолгом пребывании главных действующих лиц на
     земле обетованной

        I

     ‡емлЯ обетованнаЯ  длЯ  менЯ лично не была ни исторической, ни духовной
родиной, но когда началась довольно массоваЯ эмиграциЯ из ќнска,  задевшаЯ и
без того редеющий  круг моих приЯтелей, Я  почему-то  тоже заволновалсЯ. Њое
волнение  уходило  своими  корнЯми  в  глубь  веков  и  было  разновидностью
изначального стадного чувства,  видимо, присущего  в зародыше всему  живому.
ђазмышлЯЯ об  этом,  Я  вспоминал, как волновались куры и петухи, когда  над
ними с перекличками пролетал куда-то клин каких-нибудь больших птиц.
     €нженернаЯ среда  в  ќнске, в  которой  прошла, по  сути  дела, всЯ моЯ
жизнь, была основательно заевреена, славЯнские и еврейские семьи были  почти
повсеместно перемешаны, и Я  привык к еврейским проблемам и  разговорам. ’ем
не  менее,  Я не  считал,  что имею  основание сказать: Я знаю  евреев, знаю
еврейский   народ,   -  поскольку  "владение"  и  использование   нескольких
общеизвестных слов  типа "агицен паровоз", "азохун вей", "шалом", "лыхаим" и
"бекицер" не означало понимать душу народа. Љ тому же жизнь  и быт местечек,
где  расцветала  эта душа, был  мне  чужд,  из  всей  обширной "местечковой"
еврейской   литературы,   Я   прочел   с   истинным   удовольствием   только
шолом-алейхемские   "Ѓлуждающие   звезды",   где  разрываютсЯ  оковы   этого
ассоциировавшегосЯ в моем представлении  с  двором  Ђбдуллоджона  замкнутого
затхлого  мира  и  перед  его  пленниками,  сбросившими  эти  тЯжкие  оковы,
открываетсЯ дорога в  блистающую  всеми красками  бытиЯ ‚селенную.  Ќу а что
касаетсЯ  позднейшей советско-еврейской культуры, после  отстрела ее главных
деЯтелей в пЯтьдесЯт  втором существовавшей  на уровне городского фольклора,
то мои  познаниЯ  ограничивались  песнЯми, типа "Љогда еврейское  казачество
повстало,  в  Ѓиробиджане был  переполох"  и - на  мотив знаменитой "Њурки":
"‚ышли мы  на дело -  Я и  ђабинович, ђабинович  выпить захотел", которые Я,
естественно, до конца так и не запомнил.
     …ще  одну  песню, звучавшую в послевоенные годы по энскому  радио почти
каждый день, в которой повторЯлись слова: "ѓэй, люди йидуть  в Џалэстыну", Я
считал вполне  еврейской,  однако  потом мне  объЯснили,  что это  - местный
фольклор,  никакого  отношениЯ  к  евреЯм не  имеющий. ’ем  не  менее, когда
определенные "люды" стали  сначала  поштучно,  а потом в  массе  "йихати"  в
"Џалэстыну", песню эту, видимо, на всЯкий случай из радиопрограмм изъЯли.
     —тобы как-то расширить  свои познаниЯ о будущей родине Я, завершаЯ дела
в Њоскве, то и дело вырывал минутку на осмотр книжных развалов, но еврейскаЯ
тема   на   них  была   представлена  "Њоей  борьбой"  бесноватого  Ђдольфа,
"Џротоколами сионских мудрецов" и  еще десЯтком их современных истолкований.
’ак  что ничего полезного  длЯ  себЯ  не  нашел.  Џоэтому Я с радостью купил
отрывной  "…врейский календарь", выпущенный  в  ’уле или в  Љалуге, когда он
оказалсЯ в  сумке повагонного разносчика книг и  газет. Ћткрыв его наугад, Я
попал на заповеди  ѓосподни, одна из  которых была сформулирована  следующим
образом:
     "‹юби своего отца и мать твою..."
     Џрочитав такую мудрость,  Я тут же выбросил календарь за ненадобностью,
не оторвав ни единого листка.
     Џравда, некоторое представление о  местечковом еврействе  в  моем ќнске
могли  дать персонажи,  восседавшие  в  будках  двух  конкурирующих  артелей
"ђембыттехника"   и   "Њеталлобытремонт",   ласково  именовавшихсЯ   энскими
обывателЯми - и славЯнами,  и евреЯми - "ђемжидтехника и "Њеталложидремонт".
„олгое времЯ это довольно богатое  по советским  временам сословие само себЯ
воспроизводило.  ‚о  всЯком  случае,  при редких посещениЯх этих  будок  мне
приходилось  видеть  рЯдом  с важными  пожилыми  хозЯевами молодую  поросль,
имевшую не только глубинное, но даже и внешнее сходство со стариками. ‘амому
мне в ќнске общатьсЯ с этими людьми накоротке не приходилось, и чем они жили
Я  не  знал.  Ѓолее  того,  среди довольно  большого  числа  евреев  -  моих
соучеников и коллег  не было  выходцев  из  этого  специфического круга, и Я
сделал  длЯ  себЯ  вывод, что  он,  этот  круг,  представлЯл собой  довольно
изолированную касту или гильдию, на манер "цехов" рымарей, коцарей, резников
и прочих, существовавших  в ќнске пару  столетий назад  и  оставивших след в
названиЯх улиц и в "ќнеиде" жившего неподалеку от ќнска ЉотлЯревского.
     Љогда же рухнули преграды, поставленные властЯми на пути эмиграции, эти
будки  стали  закрыватьсЯ одна  за  другой быстрыми темпами,  и менЯ  всегда
интересовал  вопрос,  как  управилось государство €зраиль  с  наплывом таких
специалистов.
     ‚ то же времЯ Я, может быть, даже лучше многих своих еврейских знакомых
осознавал, что  €зраиль  отнюдь не страна  местечек, и жизнь там непохожа на
жизнь  героев,  созданных  воображением  олом-Ђлейхема.