 в тебе  ‡аратустру.  ’ы  унизилсЯ  перед  нами,
почти оскорбил наше уважение к тебе --
     --  но  кто сумел бы, как ты, унизитьсЯ с такой гордостью?
<i>ќто</i> -- ободрЯет нас самих, это услада длЯ глаз и  сердец
наших.
     —тобы  видеть  только это, мы охотно поднЯлись бы на более
высокие горы, чем эта гора. €бо, как  любители  зрелищ,  пришли
мы, мы хотели видеть, что делает Ясным печальный взор.
     €  вот,  уже  прекратилсЯ  всЯкий  крик  наш о помощи. “же
открыты мысли и сердца наши и восхищены. …ще немного -- и  наше
мужество станет бодрым.
     Ќичего, о ‡аратустра, не растет на земле более радостного,
как высокаЯ,  сильнаЯ  волЯ:  она прекраснейшее из произведений
ее. –елый ландшафт оживлЯетсЯ от <i>одного</i> такого дерева.
     ‘ пинией сравниваю Я, о ‡аратустра, всЯкого, кто вырастает
подобно тебе: высокий, молчаливый, твердый, одинокий, сделанный
из лучшего гибкого дерева, господственный, --
     --  простирающий  крепкие   зеленые   ветви   за   пределы
господства <i>своего</i>, мощно вопрошающий ветры и бурю и все,
что от века близко к высотам,
     --  еще  мощнее отвечающий, повелевающий, победоносный; о,
кто бы ни поднЯлсЯ на высокие горы, чтобы только посмотреть  на
такие деревьЯ?
     Џод  деревом твоим, о ‡аратустра, оживлЯетсЯ и печальный и
неудачник, при виде тебЯ успокаиваетсЯ беспокойный и исцелЯетсЯ
сердце его.
     €, поистине, на гору  твою  и  к  дереву  твоему  обращены
сегоднЯ   многие   взоры;  возникла  великаЯ  тоска,  и  многие
научились спрашивать: кто такой ‡аратустра?
     € все, кому ты некогда по каплЯм вливал в уши песню свою и
мед свой; все, кто прЯталсЯ, кто жил одиноко или одиночествовал
вдвоем, заговорили сразу к сердцу своему:
     "†ив ли еще ‡аратустра? Ќе стоит больше жить,  все  равно,
все тщетно, -- или мы должны жить с ‡аратустрой!"
     "Џочему  не  приходит тот, кто так давно возвестил о себе?
-- так вопрошают многие. -- Ќе поглотило  ли  его  одиночество?
€ли мы должны сами пойти к нему?"
     ’еперь   случаетсЯ,   что   само   одиночество  истлело  и
распадаетсЯ, подобно могиле, котораЯ  распадаетсЯ  и  не  может
больше держать мертвецов своих. ‚сюду видны воскресшие.
     ’еперь  волны  поднимаютсЯ  все  выше  и  выше вокруг горы
твоей, о ‡аратустра. € как ни высока высота твоЯ, многие должны
поднЯтьсЯ к тебе; твой челн уже недолго останетсЯ на суше.
     € то, что мы, отчаЯвшиесЯ, теперь пришли в пещеру  твою  и
уже свободны от отчаЯниЯ, -- служит лишь предзнаменованием, что
лучшие находЯтсЯ на пути к тебе, --
     --  ибо он сам находитсЯ на пути к тебе, последний остаток
Ѓога среди людей, а таковы  именно:  все  люди  великой  тоски,
великого отвращениЯ, великого пресыщениЯ,
     --  все,  что не хотЯт жить, если только не научатсЯ снова
<i>надеЯтьсЯ</i>  --  если  только  не  научатсЯ  у   тебЯ,   о
‡аратустра, <i>великой</i> надежде!"
     ’ак говорил король справа и схватил руку ‡аратустры, чтобы
поцеловать  ее;  но  ‡аратустра  уклонилсЯ  от  его почитаниЯ и
отступил с испугом, молча и как бы внезапно отлетаЯ  в  широкую
даль.  Ќо  немного  спустЯ  был  он  уже  опЯть у гостей своих,
смотрел на них Ясным, испытующим взором и говорил:
     "ѓости мои, вы,  высшие  люди,  Я  хочу  говорить  с  вами
по-немецки и Ясно. Ќе <i>вас</i> ожидал Я здесь, в этих горах".
     ("Џо-немецки  и  Ясно?  Ѓоже  упаси!  -- сказал тут король
слева в сторону; заметно, он не знает милых немцев, этот мудрец
с востока!
     Ќо он хочет сказать "по-немецки и грубо" -- ну что  ж!  Џо
нынешним временам это еще не худший вкус!")
     Џусть, поистине, вы будете, вместе взЯтые, высшими людьми;
но длЯ менЯ -- вы недостаточно высоки и недостаточно сильны.
     „лЯ  менЯ  это значит: длЯ неумолимого, что молчит во мне,
но не всегда будет молчать. …сли вы и принадлежите мне, то  все
же не так, как праваЯ рука моЯ.
     €бо  кто сам ходит на больных и слабых ногах, подобно вам,
тот хочет прежде всего, знает ли он это или скрывает  от  себЯ:
чтобы <i>щадили</i> его.
     Ќо  ни рук моих, ни ног моих не щажу Я, <i>Я не щажу своих
воинов</i>: как же могли бы вы годитьсЯ длЯ <i>моей</i> войны?
     ‘ вами погубил бы Я всЯкую победу. € многие из  вас  упали
бы, услыхав громкий бой барабанов моих.
     ’акже  вы  длЯ  менЯ недостаточно прекрасны и недостаточно
благородны. џ употреблЯю чистые и гладкие  зеркала  длЯ  учениЯ
своего;  а  на  вашей  поверхности  искажаетсЯ даже собственный
образ мой.
     ‚аши плечи давит много тЯжестей, много воспоминаний; много
злых карликов сидЯт, скорчившись, в закоулках ваших. „аже в вас
есть скрытаЯ чернь.
     € пусть вы высоки и более  высокого  рода:  многое  в  вас
криво  и  безобразно.  Ќет  в  мире  кузнеца,  который  мог  бы
исправить и выпрЯмить вас.
     ‚ы только  мост:  пусть  высшие  перейдут  через  вас!  ‚ы
означаете  ступени;  не  сердитесь  же  на  того,  кто  по  вас
поднимаетсЯ на высоту <i>свою</i>!
     Ѓыть может, из семени вашего  некогда  вырастет  настоЯщий
сын  и  совершенный наследник мой -- но это еще далеко. ‘ами вы
не те, кому принадлежит наследство мое и имЯ мое.
     Ќе вас жду Я здесь, в этих горах, не с вами спущусь Я вниз
в последний раз. ’олько как предзнаменование пришли вы ко  мне,
что высшие люди находЯтсЯ уже на пути ко мне, --
     --  <i>не</i>  люди  великой  тоски,  великого отвращениЯ,
великого пресыщениЯ и не те, кого назвали вы последним остатком
Ѓога.
     -- Ќет! нет! трижды нет! <i>„ругих</i> жду Я здесь, в этих
горах, и без них не шевельну Я ногой, чтобы уйти отсюда.
     -- высших, более  сильных,  победоносных,  более  веселых,
таких,   у   которых   прЯмоугольно   построены  тело  и  душа:
<i>смеющиесЯ львы</i> должны прийти!
     Ћ желанные гости мои, вы, странные люди, -- неужели вы еще
ничего не слыхали о детЯх моих? € что они находЯтсЯ на пути  ко
мне?
     ѓоворите же мне о садах моих, о блаженных островах моих, о
новом прекрасном потомстве моем, -- почему не говорите вы мне о
них?
     Ћб  этом даре прошу Я у любви вашей, чтобы говорили вы мне
о детЯх моих. €ми богат Я, через них обеднел Я: чего  не  отдал
Я, --
     --  чего ни отдал бы Я, чтобы иметь лишь одно: <i>этих</i>
детей, <i>эти</i> живые насаждениЯ,  <i>эти</i>  деревьЯ  жизни
воли моей и моей высшей надежды!"
     ’ак  говорил  ‡аратустра и внезапно прервал речь свою: ибо
им овладела тоска его, и он сомкнул глаза и  уста,  так  велико
было  движение  сердца  его.  €  все  гости  его также молчали,
неподвижные и смущенные: один только старый  прорицатель  делал
знаки рукою и выражением лица своего.

        ’айнаЯ вечерЯ

     Ќа этом месте прорицатель прервал приветствие ‡аратустры и
гостей  его: он протеснилсЯ вперед, как тот, кому нельзЯ терЯть
времени, схватил руку ‡аратустры и воскликнул: "Ќо, ‡аратустра!
     Ћдно бывает необходимее другого, так говоришь ты  сам:  ну
что   ж,   одно   длЯ   <i>менЯ</i>  теперь  необходимее  всего
остального.
     Љстати: разве не пригласил ты менЯ  на  <i>трапезу</i>?  €
здесь  находЯтсЯ  многие совершившие длинный путь. Ќе речами же
хочешь ты накормить нас?
     Љроме  того,  все  мы  уже  слишком   много   говорили   о
замерзании, утоплении, удушении и других телесных бедствиЯх: но
никто  не  вспомнил  о  <i>моей</i>  беде,  о  страхе умереть с
голоду". --
     (’ак  говорил  прорицатель;  но,  когда  звери  ‡аратустры
услыхали  слова эти, они со страху убежали. €бо они видели, что
всего принесенного ими в течение днЯ будет недостаточно,  чтобы
накормить досыта одного только прорицателЯ.)
     "‚ключаЯ  сюда  и  страх  умереть  от  жажды, -- продолжал
прорицатель. -- € хотЯ Я слышу, что вода здесь журчит,  подобно
речам   мудрости,   в  изобилии  и  неустанно:  но  Я  --  хочу
<i>вина</i>!
     Ќе всЯкий, как ‡аратустра, пьет от  рожденьЯ  одну  только
воду.  ‚ода  не  годитсЯ  длЯ  усталых  и поблекших: <i>нам</i>
подобает вино -- только <i>оно</i> дает внезапное выздоровление
и импровизированное здоровье!"
     Џри этом удобном случае,  пока  прорицатель  просил  вина,
удалось и королю слева, молчаливому, также промолвить слово. "Ћ
вине,  --  сказал  он,  --  мы  позаботились,  Я с моим братом,
королем справа: у нас вина достаточно -- осел целиком  нагружен
им. ’ак что недостает только хлеба".
     "•леба? -- возразил ‡аратустра, смеЯсь. -- Љак раз хлеба и
не бывает  у отшельников. Ќо не хлебом единым жив человек, но и
мЯсом хороших ЯгнЯт, а у менЯ их два:
     -- пусть скорее заколют <i>их</i> и приправЯт шалфеем: так
люблю Я. ’акже нет недостатка в кореньЯх и плодах, годных  даже
длЯ  лакомок  и  гурманов;  есть  также орехи и другие загадки,
чтобы пощелкать.
     Њы  скоро  устроим  знатный  пир.  Ќо  кто  хочет  в   нем
участвовать,  должен  также  приложить руку, даже короли. €бо у
‡аратустры даже королю не зазорно быть поваром".
     ќто  предложение   пришлось   всем   по   сердцу;   только
добровольный нищий был против мЯса, вина и прЯностей.
     "‘лушайте-ка  этого чревоугодника ‡аратустру! -- сказал он
шутливо. -- „лЯ того ль идут в пещеры и на высокие горы,  чтобы
устраивать такие пиры?
     ’еперь понимаю Я, чему он некогда нас учил, говорЯ: "•вала
малой бедности!", почему и он хочет уничтожить нищих".
     "Ѓудь  весел,  как  Я, -- отвечал ‡аратустра. -- ЋставайсЯ
при своих привычках, превосходный человек! жуй свои зерна,  пей
свою воду, хвали свою кухню -- если только она веселит тебЯ!
     џ  --  закон  только длЯ моих, а не закон длЯ всех. Ќо кто
принадлежит мне, должен иметь крепкие кости и  легкую  поступь,
--
     --  находить удовольствие в войнах и пиршествах, а не быть
букой  и  ѓансом-мечтателем,  быть  готовым  ко  всему   самому
трудному, как к празднику своему, быть здоровым и невредимым.
     ‹учшее  принадлежит моим и мне; и если не дают нам его, мы
сами его берем: лучшую пишу, самое чистое  небо,  самые  мощные
мысли, самых прекрасных женщин!" --
     ’ак   говорил   ‡аратустра;   но  король  справа  заметил:
"‘транно! ‘лыханы ли  когда-нибудь  такие  умные  речи  из  уст
мудреца?
     €,  поистине, весьма редко встречаетсЯ мудрец, который был
бы умен и вдобавок не был бы ослом".
     ’ак говорил король справа и удивлЯлсЯ;  осел  же  злорадно
прибавил к его речи €-Ђ. ќто и было началом той продолжительной
беседы, котораЯ названа "тайной вечерей" в исторических книгах.
Ќо за нею не говорилось ни о чем другом, как только о <i>высшем
человеке</i>.

        Ћ высшем человеке

        1
     Љогда  в  первый  раз пошел Я к людЯм, совершил Я глупость
отшельника, великую глупость: Я ЯвилсЯ на базарную площадь.
     € когда Я говорил ко всем, Я ни к кому не  говорил.  Ќо  к
вечеру  канатные плЯсуны были моими товарищами и трупы; и Я сам
стал почти что трупом.
     Ќо с новым утром пришла ко мне и  новаЯ  истина  --  тогда
научилсЯ  Я говорить: "—то мне до базара и толпы, до шума толпы
и длинных ушей ее!"
     ‚ы, высшие люди, этому научитесь  у  менЯ:  на  базаре  не
верит  никто  в высших людей. € если хотите вы там говорить, ну
что ж! Ќо толпа моргает: "Њы все равны".
     "‚ы, высшие люди, -- так моргает толпа, --  не  существует
высших  людей,  мы все равны, человек есть человек, перед Ѓогом
-- мы все равны!"
     Џеред Ѓогом! -- Ќо теперь умер этот Ѓог. Ќо  перед  толпою
мы не хотим быть равны. ‚ы, высшие люди, уходите с базара!

        2
     Џеред  Ѓогом! -- Ќо теперь умер этот Ѓог! ‚ы, высшие люди,
этот Ѓог был вашей величайшей опасностью.
     ‘ тех пор как лежит он в  могиле,  вы  впервые  воскресли.
’олько  теперь  наступает великий полдень, только теперь высший
человек становитсЯ -- господином!
     ЏонЯли ли вы это  слово,  о  братьЯ  мои?  ‚ы  испугались:
встревожилось сердце ваше? Ќе зиЯет ли здесь бездна длЯ вас? Ќе
лает ли здесь адский пес на вас?
     Ќу   что  ж!  вперед!  высшие  люди!  ’олько  теперь  гора
человеческого будущего  мечетсЯ  в  родовых  муках.  Ѓог  умер:
теперь хотим <i>мы</i>, чтобы жил сверхчеловек.

        3
     ‘амые  заботливые  вопрошают:  "Љак сохранитьсЯ человеку?"
‡аратустра  же  спрашивает,   единственный   и   первый:   "Љак
<i>превзойти</i> человека?"
     Љ  сверхчеловеку  лежит  сердце  мое,  <i>он</i>  длЯ менЯ
первое и единственное, -- а <i>не</i> человек: не  ближний,  не
самый бедный, не самый страждущий, не самый лучший.
     Ћ  братьЯ  мои, если что Я могу любить в человеке, так это
только то, что он есть переход и гибель.  €  даже  в  вас  есть
многое, что пробуждает во мне любовь и надежду.
     ‚аша  ненависть, о высшие люди, пробуждает во мне надежду.
€бо великие ненавистники суть великие почитатели.
     ‚аше  отчаЯние  достойно  великого  уважениЯ.  €бо  вы  не
научились подчинЯтьсЯ, вы не научились маленькому благоразумию.
     €бо   теперь  маленькие  люди  стали  господами:  они  все
проповедуют  покорность,  скромность,  благоразумие,  старание,
осторожность   и   нескончаемое   "и   так   далее"   маленьких
добродетелей.
     ‚се женское, все рабское, и особенно всЯ чернь: <i>это</i>
хочет теперь стать господином всей  человеческой  судьбы  --  о
отвращение! отвращение! отвращение!
     <i>Ћни</i>  неустанно  спрашивают:  "как  лучше,  дольше и
приЯтнее  сохранитьсЯ  человеку?"  €  потому  --  они   господа
сегоднЯшнего днЯ.
     ќтих  господ  сегоднЯшнего  днЯ  превзойдите мне, о братьЯ
мои, -- этих маленьких людей: <i>они</i>  величайшаЯ  опасность
длЯ сверхчеловека!
     Џревзойдите  мне,  о  высшие  люди, маленькие добродетели,
маленькое   благоразумие,   боЯзливую   осторожность,   кишенье
муравьев, жалкое довольство, "счастье большинства"! --

     €  лучше  уж отчаивайтесь, но не сдавайтесь. € поистине, Я
люблю вас за то, что вы сегоднЯ не умеете жить, о высшие  люди!
€бо так <i>вы</i> живете -- лучше всего!

        4
     …сть  ли  в  вас  мужество, о братьЯ мои? …сть ли сердце в
вас?  <i>Ќе</i>  мужество   перед   свидетелЯми,   а   мужество
отшельника и орла, на которое уже не смотрит даже Ѓог?
     “ холодных душ, у мулов, у слепых и у пьЯных нет того, что
называю  Я  мужеством.  ‹ишь  у  того  есть мужество, кто знает
страх,  но  <i>побеждает</i>  его,  кто  видит  бездну,  но   с
<i>гордостью</i> смотрит в нее.
     Љто  смотрит в бездну, но глазами орла, кто <i>хватает</i>
бездну когтЯми орла -- лишь в том есть мужество.

        5
     "—еловек зол" -- так говорили мне в утешение все  мудрецы.
Ђх, если бы это и сегоднЯ было еще правдой! €бо зло есть лучшаЯ
сила человека.
     "—еловек  должен  становитьсЯ все лучше и злее" -- так учу
<i>Я</i>. ‘амое злое нужно длЯ блага сверхчеловека.
     Њогло быть благом длЯ проповедника  маленьких  людей,  что
страдал  и  нес он грехи людей. Ќо Я радуюсь великому греху как
великому <i>утешению</i> своему.
     Ќо все это сказано не длЯ длинных ушей.  Ќе  всЯкое  слово
годитсЯ  ко всЯкому рылу. ќто тонкие, дальние вещи: копыта овец
не должны топтать их!

        6
     Ћ высшие люди, не думаете ли вы, что  Я  здесь  длЯ  того,
чтобы исправить то, что сделали вы дурного?
     €ли   что   хочу  Я  отныне  удобнее  уложить  вас  спать,
страдающих? €ли указать вам, беспокойным, сбившимсЯ  с  пути  и
потерЯвшимсЯ в горах, новые, более удобные тропинки?
     Ќет! Ќет! ’рижды нет! ‚се больше все лучшие из рода вашего
должны  гибнуть,  --  ибо  вам  должно  становитьсЯ  все хуже и
жестче. €бо только этим путем --
     -- только этим путем вырастает человек до той высоты,  где
молниЯ порождает и убивает его: достаточно высоко длЯ молнии!
     Ќа  немногое, на долгое, на дальнее направлена мысль моЯ и
тоска моЯ  --  что  мне  до  вашей  маленькой,  обыкновенной  и
короткой нищеты!
     Џо-моему,  вы еще недостаточно страдаете! €бо вы страдаете
собой, вы еще не страдали <i>человеком</i>. ‚ы солгали бы, если
бы сказали иначе! Ќикто из вас не  страдает  тем,  чем  страдал
<i>Я</i>. --

        7
     Њне  недостаточно,  чтобы  молниЯ  не  вредила  больше. Ќе
отвращать хочу Я ее:  она  должна  научитьсЯ  работать  --  длЯ
<i>менЯ</i>.
     ЊоЯ  мудрость  собираетсЯ  уже  давно,  подобно  туче, она
становитсЯ  все  спокойнее  и  темнее.  ’ак  бывает  со  всЯкою
мудростью, котораЯ должна некогда родить <i>молнии</i>. --
     „лЯ   этих   людей   сегоднЯшнего   днЯ  не  хочу  Я  быть
<i>светом</i>, ни называтьсЯ им. €х -- хочу Я ослепить:  молниЯ
мудрости моей! выжги им глаза!

        8
     ‚ы  не  должны  ничего  хотеть  свыше  сил  своих:  дурнаЯ
лживость присуща тем, кто хочет свыше сил своих.
     Ћсобенно когда они хотЯт великих вещей! €бо они возбуждают
недоверие к великим вещам, эти  ловкие  фальшивомонетчики,  эти
комедианты --
     --   пока   наконец   они  не  изолгутсЯ,  косые,  снаружи
окрашенные, но внутри разъедаемые червЯми,  прикрытые  великими
словами,   показными   добродетелЯми,   блестЯщими  поддельными
делами.
     Ѓудьте тут особенно осторожны, о высшие люди! €бо нет  длЯ
менЯ  сегоднЯ  ничего  более  драгоценного и более редкого, чем
правдивость.
     Ќе принадлежит ли это "сегоднЯ" толпе? Ќо толпа не  знает,
что  велико,  что мало, что прЯмо и правдиво: она криводушна по
невинности, она лжет всегда.

        9
     Ѓудьте  сегоднЯ   недоверчивы,   о   высшие   люди,   люди
мужественные  и  чистосердечные!  €  держите  в тайне основаниЯ
ваши! €бо это "сегоднЯ" принадлежит толпе.
     —ему толпа научилась верить без оснований, кто  мог  бы  у
нее это опровергнуть -- основаниЯми?
     Ќа  базаре  убеждают  жестами.  Ќо  основаниЯ делают толпу
недоверчивой.
     € если когда-нибудь истина  достигала  там  торжества,  то
спрашивайте  себЯ  с  недоверием: "Љакое же могучее заблуждение
боролось за нее?"
     Ћстерегайтесь также ученых! Ћни  ненавидЯт  вас:  ибо  они
бесплодны!  “  них  холодные,  иссохшие глаза, перед ними лежит
всЯкаЯ птица ощипанной.
     Ћни кичатсЯ тем, что они не лгут: но неспособность ко  лжи
далеко еще не есть любовь к истине. Ћстерегайтесь!
     Ћтсутствие   лихорадки   далеко   еще  не  есть  познание.
‡астывшим умам не верю Я. Љто не может  лгать,  не  знает,  что
есть истина.

        10
     …сли  вы хотите высоко поднЯтьсЯ, пользуйтесь собственными
ногами! Ќе позволЯйте <i>нести</i> себЯ, не садитесь  на  чужие
плечи и головы!
     Ќо  ты сел на конЯ? ’ы быстро мчишьсЯ теперь вверх к своей
цели? Ќу что ж, мой друг! Ќо твоЯ хромаЯ нога  также  сидит  на
лошади вместе с тобою!
     Љогда  ты  будешь  у цели своей, когда ты спрыгнешь с конЯ
своего, -- именно на <i>высоте</i> своей, о высший человек,  --
ты и споткнешьсЯ!

        11
     ‚ы,  созидающие,  вы,  высшие  люди!  Ѓывает  беременность
только своим ребенком.
     Ќе позволЯйте вводить себЯ в заблуждение! Љто  же  ближний
<i>ваш</i>?   €  если  действуете  вы  "длЯ  ближнего",  --  вы
созидаете все-таки не длЯ него!
     ђазучитесь  же  этому  "длЯ"  вы,  созидающие:  ибо   ваша
добродетель  требует,  чтобы  вы  не имели никакого дела с этим
"длЯ", "ради"  и  "потому  что".  ‡аткните  уши  свои  от  этих
поддельных, маленьких слов.
     "„лЯ  ближнего" -- это добродетель только маленьких людей:
у них говорЯт: "один стоит другого" и "рука руку моет";  у  них
нет ни права, ни силы длЯ <i>вашего</i> эгоизма!
     ‚  эгоизме  вашем,  вы,  созидающие,  есть  осторожность и
предусмотрительность беременной  женщины!  —его  никто  еще  не
видел  глазами, плод, -- он охранЯет, бережет и питает всю вашу
любовь.
     ‚ ребенке вашем всЯ ваша любовь,  в  нем  же  и  всЯ  ваша
добродетель!  ‚аше  дело, ваша волЯ -- "ближний" <i>ваш</i>; не
позволЯйте навЯзывать себе ложных ценностей!

        12
     ‚ы, созидающие, вы, высшие люди! Љто  должен  родить,  тот
болен; но кто родил, тот не чист.
     ‘просите  у  женщин:  родЯт  не потому, что это доставлЯет
удовольствие. Ѓоль заставлЯет кудахтать кур и поэтов.
     ‚ы, созидающие, и в вас есть много нечистого. ќто  потому,
что вы должны быть матерЯми.
     Ќоворожденный: о, как много новой грЯзи поЯвилось с ним на
свет! Џосторонитесь! € кто родил, должен омыть душу свою!

        13
     Ќе  будьте добродетельны свыше сил своих! € не требуйте от
себЯ ничего невероЯтного!
     •одите по стонам, по которым уже ходила добродетель  отцов
ваших!  Љак  могли  бы  вы поднЯтьсЯ высоко, если бы волЯ отцов
ваших не поднималась с вами?
     Ќо кто хочет быть первенцем,  пусть  смотрит,  как  бы  не
сделатьсЯ ему последышем! € где есть пороки отцов ваших, там не
должны вы желать разыгрывать свЯтых!
     —то  было  бы,  если бы потребовал от себЯ целомудриЯ тот,
чьи отцы посещали женщин и любили крепкие вина и кабанов?
     ќто было бы безумием! „лЯ него, поистине, будет уже много,
если будет он мужем одной, двух или трех женщин.
     € если бы основывал  он  монастыри  и  писал  над  дверью:
"дорога  к  свЯтому", -- Я все-таки сказал бы: к чему! ведь это
новое безумие!
     Ћн основал длЯ себЯ самого смирительный дом и убежище,  --
на здоровье! Ќо Я не верю этому.
     ‚  уединении  растет  то,  что  каждый вносит в него, даже
внутреннЯЯ   скотина.   Џоэтому   отговариваю   Я   многих   от
одиночества.
     ‘уществовало  ли  до  сих  пор  на  земле что-нибудь более
грЯзное, чем пустынножители? Ћколо <i>них</i> срывалсЯ  с  цепи
не только дьЯвол, -- но и свиньЯ.

        14
     Ћробевшими,  пристыженными,  неловкими, похожими на тигра,
которому не удалсЯ прыжок его: такими, о высшие люди,  видел  Я
часто  вас,  когда  крались вы стороною. <i>€гра в кости</i> не
удалась вам.
     Ќо что ж из этого, вы, играющие в кости! ‚ы  не  научились
играть  и смеЯтьсЯ, как нужно играть и смеЯтьсЯ! Ќе сидим ли мы
всегда за большим столом насмешек и игр?
     € если вам не удалось великое, значит ли это, что вы  сами
--  не  удались?  €  если  не  удались  вы сами, не удалсЯ и --
человек? …сли же не удалсЯ человек -- ну что ж!

        15
     —ем совершеннее вещь, тем реже она удаетсЯ. Ћ высшие люди,
разве не все вы -- не удались?
     Ѓудьте бодры, что из этого!  ‘коль  многое  еще  возможно!
“читесь смеЯтьсЯ над собой, как надо смеЯтьсЯ!
     —то  ж  удивительного,  что  вы не удались или что удались
наполовину, вы, полуразбитые! Ќе бьетсЯ ли и не  мечетсЯ  ли  в
вас -- <i>будущее</i> человека?
     ‚се,   что   есть   в  человеке  самого  далекого,  самого
глубокого, звездоподобнаЯ высота его и огромнаЯ  сила  его,  --
все это не бродит ли в котле вашем?
     —то  ж удивительного, если иной котел разбиваетсЯ! “читесь
смеЯтьсЯ над собой, как надо смеЯтьсЯ!  Ћ  высшие  люди,  сколь
многое еще возможно!
     €,  поистине,  сколь  многое  удалось  уже! Љак богата эта
землЯ маленькими, хорошими, совершенными вещами, вещами, вполне
удавшимисЯ!
     Ћкружайте себЯ маленькими, хорошими, совершенными  вещами,
о  высшие  люди!  €х  золотаЯ  зрелость  исцелЯет  сердце.  ‚се
совершенное учит надеЯтьсЯ.

        16
     —то было здесь на земле доселе  самым  тЯжким  грехом?  Ќе
были  ли  этим  грехом  слова  того,  кто  говорил: "ѓоре здесь
смеющимсЯ!"
     ђазве не нашел он на земле никаких оснований длЯ смеха?
     ‡начит, искал он плохо. „итЯ находит здесь  основаниЯ  длЯ
смеха.
     Ћн  --  недостаточно  любил:  иначе  он  полюбил бы и нас,
смеющихсЯ? Ќо он  ненавидел  и  позорил  нас,  плач  и  скрежет
зубовный предрекал он нам.
     Ќадо  ли  тотчас проклинать, где не любишь? ќто -- кажетсЯ
мне дурным вкусом.  Ќо  так  делал  он,  этот  безусловный.  Ћн
происходил из толпы.
     €  он сам недостаточно любил; иначе он меньше сердилсЯ бы,
что не любЯт его. ‚сЯкаЯ великаЯ любовь <i>хочет</i> не  любви:
она хочет большего.
     ‘торонитесь  всех  этих  безусловных!  ќто бедный, больной
род, род толпы -- они дурно смотрЯт на эту жизнь, у них  дурной
глаз на эту землю.
     ‘торонитесь всех этих безусловных! “ них тЯжелаЯ поступь и
тЯжелые  сердца  --  они не умеют плЯсать. Љак могла бы длЯ них
землЯ быть легкой!

        17
     Љривым путем приближаютсЯ все хорошие вещи к  цели  своей.
Ћни  выгибаютсЯ,  как  кошки,  они мурлычут от близкого счастьЯ
своею, -- все хорошие вещи смеютсЯ.
     Џоходка  обнаруживает,   идет   ли   кто   уже   по   пути
<i>своему</i>,  --  смотрите,  как Я иду! Ќо кто приближаетсЯ к
цели своей, тот танцует.
     €,  поистине,  статуей  не  сделалсЯ  Я,  еще  не  стою  Я
неподвижным,  тупым  и  окаменелым,  как столб; Я люблю быстрый
бег.
     € хотЯ есть на земле трЯсина и густаЯ печаль, -- но у кого
легкие  ноги,  тот  бежит  поверх  тины  и  танцует,   как   на
расчищенном льду.
     ‚озносите  сердца  ваши,  братьЯ мои, выше, все выше! € не
забывайте также и ног! ‚озносите также и ноги ваши, вы, хорошие
танцоры, а еще лучше -- стойте на голове!

        18
     ќтот венец  смеющегосЯ,  этот  венец  из  роз,  --  Я  сам
возложил на себЯ этот венец, Я сам признал свЯщенным свой смех.
Ќикого другого не нашел Я теперь достаточно сильным длЯ этого.
     ‡аратустра  танцор,  ‡аратустра  легкий, машущий крыльЯми,
готовый  лететь,  манЯщий  всех  птиц,  готовый  и   проворный,
блаженно-легко-готовый --
     ‡аратустра  вещий  словом,  ‡аратустра  вещий  смехом,  не
нетерпеливый, не безусловный, любЯщий  прыжки  и  вперед,  и  в
сторону; Я сам возложил на себЯ этот венец!

        19
     ‚озносите  сердца  ваши,  братьЯ мои, выше! все выше! € не
забывайте также и  ног!  Џоднимайте  также  и  ноги  ваши,  вы,
хорошие танцоры, а еще лучше -- стойте на голове!
     ‘уществуют  и в счастье тЯжеловесные звери, есть неуклюжие
от рожденьЯ. Ћни делают смешные усилиЯ, как  слон,  старающийсЯ
стоЯть на голове.
     Ќо  лучше  быть  дурашливым  от счастьЯ, чем дурашливым от
несчастьЯ,  лучше  неуклюже  танцевать,  чем  ходить,   хромаЯ.
“читесь же у мудрости моей: даже у худшей вещи есть две хорошие
изнанки, --
     --  даже  у  худшей вещи есть хорошие ноги длЯ танцев: так
учитесь же вы сами, о высшие  люди,  становитьсЯ  на  настоЯщие
ноги свои!
     ђазучитесь  же  скорби  и  всЯкой  печали толпы! Ћ, какими
печальными кажутсЯ мне сегоднЯ народные шуты. Ќо это  "сегоднЯ"
принадлежит толпе.

        20
     Џодражайте  ветру,  когда  вырываетсЯ  он  из своих горных
ущелий: под звуки собственной свирели хочет он танцевать,  морЯ
дрожат и прыгают под стопами его.
     •вала  доброму  неукротимому  духу,  который  дает  крыльЯ
ослам, который доит львиц, который приходит,  как  ураган,  длЯ
всЯкого "сегоднЯ" и длЯ всЯкой толпы:
     --  который  есть  враг  всем  чертополошным и взбалмошным
головам, всем увЯдшим листьЯм и сорным травам; хвала этому духу
бурь, дикому, доброму и свободному, который танцует по  болотам
и по печали, как по лугам!
     Љоторый  ненавидит чахлых псов из толпы и всЯкое неудачное
мрачное  отродье;  хвала  этому  духу  всех   свободных   умов,
смеющейсЯ  буре,  котораЯ  засыпает глаза пылью всем, кто видит
лишь черное и сам покрыт Язвами!
     Ћ высшие люди, ваше худшее в том, что все вы не  научились
танцевать, как нужно танцевать, -- танцевать поверх самих себЯ!
—то из того, что вы не удались!
     ‘коль   многое   еще  возможно!  ’ак  <i>научитесь</i>  же
смеЯтьсЯ поверх самих себЯ! ‚озносите сердца ваши, вы,  хорошие
танцоры, выше, все выше! € не забывайте также и доброго смеха!
     ќтот  венец  смеющегосЯ, этот венец из роз, -- вам, братьЯ
мои, кидаю Я этот венец! ‘мех признал  Я  свЯщенным;  о  высшие
люди, <i>научитесь</i> же у менЯ -- смеЯтьсЯ!

        Џеснь тоски

        1
     Љогда  ‡аратустра  говорил  эти  речи,  стоЯл он близко ко
входу  в  пещеру  свою;  но  с  последними  словами   незаметно
ускользнул  он  от гостей и выбежал на короткое времЯ на чистый
воздух.
     "Ћ чистый запах, -- воскликнул он, -- о блаженнаЯ  тишина,
менЯ  окружающие! Ќо где звери мои? ‘юда, сюда, орел мой и змеЯ
моЯ!
     ‘кажите мне, звери мои: эти высшие люди все вместе -- быть
может, они <i>пахнут</i> не хорошо? Ћ чистый запах,  окружающий
менЯ!  ’еперь  только знаю и чувствую Я, как Я люблю вас, звери
мои".
     -- € ‡аратустра повторил еще  раз:  "џ  люблю  вас,  звери
мои!" Ћрел же и змеЯ приблизились к нему, когда он произнес эти
слова, и поднЯли на него взоры свои. ’ак стоЯли они тихо втроем
и  вдыхали  и втЯгивали в себЯ чистый воздух. €бо воздух здесь,
снаружи, был лучше, чем у высших людей.

        2
     Ќо едва  покинул  ‡аратустра  пещеру  свою,  как  поднЯлсЯ
старый чародей, лукаво оглЯнулсЯ и сказал: "Ћн вышел!
     € вот уже, о высшие люди, -- позвольте и мне, подобно ему,
пощекотать  вас  этим  льстивым  именем -- и вот уже овладевает
мною мой злой дух, обманщик и чародей, мой демон тоски,
     -- который до глубины души противник этого ‡аратустры,  --
простите  это  ему!  ’еперь  <i>хочет</i>  он показать вам свои
чары, ибо настал час <i>его</i>: тщетно борюсь Я  с  этим  злым
духом.
     ‚сем  вам,  какое  бы  почитание  ни  воздавали вы себе на
словах, будете ли  вы  называть  себЯ  "свободомыслЯщими",  или
"правдивыми",  или  "кающимисЯ  духом",  или "освобожденными от
оков", или "алчущими и жаждущими",
     --   всем   вам,   страдающим   подобно   мне   <i>великим
отвращением</i>,  длЯ которых умер старый Ѓог, а новый Ѓог даже
не лежит еще спеленутым в колыбели, -- всем вам мил мой  дух  и
демон-чародей.
     џ  знаю  вас,  о  высшие люди, Я знаю его, -- Я знаю также
этого демона, которого люблю против воли, этого ‡аратустру:  он
сам часто кажетсЯ мне похожим на прекрасную маску свЯтого,
     --  похожим  на  новый  удивительный  маскарад,  в котором
находит удовольствие мой злой дух, мой демон тоски, -- Я  люблю
‡аратустру, часто кажетсЯ мне, ради моего злого духа. --
     Ќо <i>он</i> уже овладевает мною и угнетает менЯ, этот дух
тоски, этот демон вечерних сумерек; и, поистине, о высшие люди,
ему хочетсЯ --
     --   шире   раскройте   глаза!   --   ему  хочетсЯ  прийти
<i>нагим</i>, мужчиной или женщиной, еще не знаю Я; но он идет,
он гнетет менЯ, горе! шире раскройте чувства ваши!
     „ень отзвучал, длЯ всех вещей наступает теперь вечер, даже
длЯ лучших вещей; слушайте теперь и смотрите,  о  высшие  люди,
каков  этот  демон,  мужчина  ли, женщина ли, этот дух вечерней
тоски!"
     ’ак говорил старый чародей,  лукаво  оглЯнулсЯ  и  схватил
свою арфу.

        3

 <ul><ul><ul>
 Љогда Яснеет воздух и на землю,
 Љак утешение, роса нисходит
 ‘топой невидимой, неслышанной и
 нежной,
 Љак все несущее успокоеньЯ сладость,
 --
 ’ы вспоминаешь ли, горЯчаЯ душа,
 --
 Љакою жаждою томилась ты когда-то
 Џо ниспадающим с небес слезам-росинкам,
 “сталаЯ в изнеможенье жалком,
 Џод злыми взглЯдами спускавшегосЯ
 солнца,
 ‘пешившего тропинкой пожелтевшей
 ‡лорадно ослеплЯвшими лучами
 Њежду дерев, черневших вкруг менЯ.
 ’ы <i>истины</i> жених? так тешились
 они.
 Ќет, ты поэт, и только.
 ’ы хищный, лживый, ползающий зверь,
 Љоторый должен лгать,
 Џод маской хитрой жертву караулЯ,
 ‘ам маска длЯ себЯ
 € сам себе добыча.
 € <i>это</i> истины жених? Ћ нет!
 ‹ишь скоморох, поэт, и только!
 •итро болтающий под маскою затейной,
 ’ы, рыскающий вкруг, карабкаЯсь,
 всползаешь --
 Џо ложным из нагроможденных слов
 мостам,
 Џо лживым радугам среди небес обманных.
 <i>‹ишь</i>
 скоморох, поэт, и <i>только</i>!

 € <i>это</i> -- истины жених? Ћ нет!
 ’ы не стоишь холодный, неподвижный,
 Љак образ божества, спокойный,
 Љак изваЯние его пред храмом,
 Љак врат ѓосподних страж...
 ’ы добродетельной устойчивости враг,
 Ќе в храмах дома ты, а в дикой чаще,
 ’ы полн упрЯмого, кошачьего стремленьЯ,
 ђад выпрыгнуть в окно под всЯкий
 случай
 € лесу девственному рад кричать
 приветно,
 —то в чаще непролазной ты носилсЯ.
 ‘редь пестрых хищников в косматых
 шкурах,
 ѓреховной красоты здоровьЯ полный,
 --
 —то, сладострастно ноздри раздуваЯ,
 Ќасмешливый в блаженстве кровожадном,
 ’ы хищничал и кралсЯ полный лжи.

 Џорой орлу подобно с высоты,
 “ставив в глубину недвижный взглЯд,
 ‚ <i>свое</i> владенье, в пропасть
 смотришь долго,
 Љак, вглубь стремЯсь, она все ниже,
 вниз
 ‡меитсЯ кольцами, спускаЯсь внутрь
 --
 € вдруг
 ‡атем
 ‚ падении отвесном
 Џолет, как меч, направив,
 ‚ <i>ЯгнЯт</i> ударил ты,
 ‘тремительно бросаЯсь с хищным жаром
 ’ерзать ЯгнЯт
 ‘о злобой против всех овечьих душ
 € Яростно кипЯ на все, что смотрит
 Ћвцеподобно, Ягнеоко и курчаво,
 ‘ приветной тупостью ЯгнЯт молочных.

 ‚от так
 Џантеры свойств, орлиных качеств
 €сполнены поэта ощущеньЯ,
 Ћни твои под тысЯчью личин.
 <i>’вои</i>,
 поэт и скоморох!

 ‚едь это ты, признавший в человеке
 ’ак безразлично Ѓога и овцу,
 € божество терзаЯ в человеке,
 ‚ нем также и овцу терзаешь ты,
 ’ерзаешь, <i>радуЯсь</i>.

 ’вое блаженство <i>в этом</i>,
 Ѓлаженство злой пантеры и орла,
 Ѓлаженство скомороха и поэта.

 Љогда Яснеет воздух и луна
 ‘ерпом зеленоватым между тучек,
 ‘реди полос пурпурных вдруг мелькнувши,
 ЏрокрадетсЯ, завистливо, как враг,
 „невного света враг, --
 Ћна все ближе, ближе подступает,
 ЏодрезываЯ тайно, постепенно
 Љовры из роз, гирлЯндами висЯщих,
 Џока цветы с головкой побледневшей
 Ќе опрокинутсЯ в ночную тьму.

 ’ак Я упал когда-то с высоты,
 ѓде в сновиденьЯх правды Я носилсЯ
 --
 ‚есь полный ощущений днЯ и света,
 “пал Я навзничь в тьму вечерней
 тени,
 €спепеленный правдою одною
 € жаждущий единой этой правды. --

 ’ы помнишь ли еще, горЯчаЯ душа,
 Љак мы тогда томились этой жаждой,
 ’омились тем, <i>что ты в изгнанье
 вечном</i>
 <i>Ћт всЯкой правды далеко,</i>
 <i>‹ишь скоморох, поэт, и только.
 </i>
 </ul></ul></ul>

        Ћ науке

     ’ак  пел  чародей;  и  все  собравшиесЯ попали, как птицы,
незаметно в сети его хитрого, тоскливого сладострастиЯ.  ’олько
совестливый  духом не был пойман им: он быстро выхватил арфу из
рук чародеЯ и воскликнул: "‚оздуху! ‚пустите  чистого  воздуху!
‚пустите  ‡аратустру! ’ы делаешь воздух этой пещеры удушливым и
Ядовитым, ты, старый, злой чародей!
     ‹живый и утонченный, ты соблазнЯешь к неведомым страстЯм и
к неведомым пустынЯм. € горе, если такие, как  ты,  говорЯт  об
<i>истине</i> и придают значение ей!
     ѓоре   всем   свободным   умам,  которые  не  остерегаютсЯ
<i>таких</i> чародеев! Ћни должны проститьсЯ со свободой своей:
ты учишь возвращению в тюрьмы и манишь назад, в темницы, --
     -- ты старый,  мрачный  демон,  в  жалобе  твоей  слышитсЯ
манЯщаЯ свирель, ты похож на тех, кто своей похвалой целомудрию
призывает тайно к разврату!"
     ’ак  говорил  совестливый;  старый  же чародей оглЯдывалсЯ
вокруг, наслаждаЯсь победой своей, и оттого  проглотил  досаду,
причиненную  ему  совестливым.  "Џомолчи! -- сказал он скромным
голосом. -- •орошие песни должны хорошо отзыватьсЯ  в  сердцах:
после хороших песен надо долго хранить молчание.
     ’ак  поступают  все  эти  высшие люди. Ќо ты, должно быть,
мало понЯл из песни моей? ‚ тебе очень мало от духа чародеЯ".
     "’ы хвалишь менЯ, -- возразил совестливый, -- отделЯЯ менЯ
от себЯ; ну что ж! Ќо вы, остальные, что вижу Я? ‚ы все  сидите
еще с похотливыми глазами --
     о  свободные души, куда девалась свобода ваша! ‚ы кажетесь
мне похожими на тех, кто долго смотрел  на  развратных  женщин,
нагих и танцующих: ваши души сами начали танцевать!
     ‚  вас, о высшие люди, еще много есть из того, что чародей
называет своим злым духом обмана и чар, -- мы, конечно,  должны
быть различны.
     €,  поистине,  мы  достаточно  говорили  и  думали вместе,
прежде чем ‡аратустра вернулсЯ в пещеру свою, достаточно, чтобы
знать, что мы различны.
     € мы <i>ищем</i> различного даже здесь, наверху, вы  и  Я.
€бо  Я  ищу  побольше  <i>устойчивости</i>, потому и пришел Я к
‡аратустре. €бо он самаЯ крепкаЯ башнЯ и волЯ --
     -- теперь, когда все колеблетсЯ, когда всЯ  землЯ  дрожит.
Ќо  когда  Я  вижу глаза ваши, какие вот сейчас у вас, Я скорее
поверил бы, что вы ищете <i>побольше неустойчивости</i>,
     --  побольше   трепета,   побольше   опасности,   побольше
землетрЯсениЯ.   ‚ы   хотите,   так   кажетсЯ   мне,   простите
предположение мое, о высшие люди, --
     -- вы хотите самой трудной, самой опасной жизни, внушающей
<i>мне</i> наибольший страх, жизни диких зверей, хотите  лесов,
пещер, горных стремнин и непроходимых ущелий.
     € не те, что выводЯт вас <i>из</i> опасности, нравЯтсЯ вам
больше  всего, а те, что отвращают вас в сторону от всех дорог,
совратители.  Ќо  если  такое  желание  <i>истинно</i>  в  вас,
все-таки оно кажетсЯ мне <i>невозможным</i>.
     €бо  страх  --  наследственное, основное чувство человека;
страхом объЯснЯетсЯ все, наследственный грех  и  наследственнаЯ
добродетель.  €з  страха  выросла и <i>моЯ</i> добродетель, она
называетсЯ: наука.
     €бо страх перед дикими  животными  --  этот  страх  дольше
всего  воспитываетсЯ  в  человеке,  включаЯ  и  страх перед тем
животным, которого человек прЯчет и страшитсЯ в себе самом.  --
‡аратустра называет его "внутренней скотиной".
     ќтот  долгий,  старый  страх,  ставший  наконец  тонким  и
одухотворенным, -- нынче, сдаетсЯ мне, называетсЯ: наука".
     ’ак говорил совестливый; но ‡аратустра, который только что
вернулсЯ в пещеру свою и слышал последние слова и угадал  смысл
их, кинул совестливому горсть роз и смеЯлсЯ над "истинами" его.
"Љак!  --  воскликнул он. -- —то слышал Я только что? Џоистине,
кажетсЯ мне, что или ты глупец, или Я сам, -- и  твою  "истину"
мигом поставлю Я вверх ногами.
     €бо  <i>страх</i>  -- исключение длЯ нас. Ќо мужество, дух
приключений, любовь к неизвестному, к тому, на что никто еще не
отважилсЯ, -- <i>мужеством</i> кажетсЯ мне  всЯ  предшествующаЯ
историЯ человека.
     ‘амым  диким, самым мужественным животным позавидовал он и
отнЯл у них все добродетели их: только этим путем  стал  он  --
человеком.
     <i>ќто</i>    мужество,   ставшее   наконец   духовничьим,
духовным, это мужество  человеческое,  с  орлиными  крыльЯми  и
змеиною мудростью: <i>это</i> мужество, сдаетсЯ мне, называетсЯ
теперь..."
     "<i>‡аратустрой</i>!"   --   крикнули  в  один  голос  все
собравшиесЯ и громко рассмеЯлись; но от них  поднЯлось  как  бы
тЯжелое  облако.  —ародей  также  засмеЯлсЯ  и сказал с лукавым
видом: "Ќу что ж! Ћн ушел, мой злой дух!
     € разве Я сам не предостерегал вас от него, когда говорил,
что он обманщик, дух лжи и обмана?
     Ћсобенно  когда  он  показываетсЯ  нагим.   Ќо   разве   Я
ответствен за козни его! ђазве <i>Я</i> создал его и мир?
     Ќу   что  ж!  Ѓудем  опЯть  добрыми  и  веселыми!  €  хотЯ
‡аратустра смотрит уже сердито --  взглЯните  же  на  него!  он
сердитсЯ на менЯ, --
     --  но  прежде  чем  наступит ночь, научитсЯ он снова менЯ
любить и хвалить,  он  не  может  долго  жить,  не  делаЯ  этих
глупостей.
     <i>Ћн</i> -- любит врагов своих; это искусство понимает он
лучше  всех, кого только Я видел. Ќо за это он мстит -- друзьЯм
своим!"
     ’ак говорил старый чародей, и высшие  люди  согласились  с
ним;  так что ‡аратустра стал обходить друзей своих, пожимаЯ им
руки со злобой и любовью, -- как  тот,  кому  у  каждого  нужно
испросить  прощеньЯ  в  чем-то и что-нибудь загладить. Ќо когда
подошел он к вратам  пещеры  своей,  ему  опЯть  захотелось  на
чистый воздух и к зверЯм своим -- и он уже собралсЯ ускользнуть
к ним.

        ‘реди дочерей пустыни

        1
     "Ќе  уходи!  -- сказал тут странник, называвший себЯ тенью
‡аратустры. -- ЋстаньсЯ с нами,  --  иначе  прежнЯЯ,  удушливаЯ
тоска опЯть овладеет нами.
     “же  лучшим  образом  угостил нас этот старый чародей всем
худшим, что было у него, и смотри,  добрый  благочестивый  папа
сидит уже со слезами на глазах и готов плыть по морю тоски.
     ќти  короли,  кажетсЯ  мне,  еще делают перед нами хорошую
мину: ибо этому научились <i>они</i> у всех нас  сегоднЯ  лучше
всего!  Ќо  не  будь  свидетелей,  держу  пари,  и  у них опЯть
началась бы сквернаЯ игра, --
     --  сквернаЯ  игра  ползущих   облаков,   влажной   тоски,
заволоченного   неба,   украденных  солнц,  завывающих  осенних
ветров, --
     -- сквернаЯ игра нашего плача и крика о помощи -- останьсЯ
у нас, ‡аратустра! ‡десь много скрытой  нищеты,  котораЯ  хочет
говорить, много сумрака, много туч, много удушливого воздуха!
     ’ы  напитал  нас  крепкой  пищею  мужей  и  подкреплЯющими
изречениЯми -- не допускай же, чтобы  нами,  на  десерт,  опЯть
овладели изнеженные женские духи!
     ’ы  один  делаешь окружающий тебЯ воздух крепким и чистым!
Ќаходил ли Я когда-нибудь на земле такой чистый воздух,  как  у
тебЯ в пещере твоей?
     €  однако, много стран видел Я, нос мой научилсЯ различать
и оценивать разный воздух,  --  но  только  у  тебЯ  испытывают
ноздри мои величайшую радость!
     Љроме,   --   кроме,   --   о,   прости  мне  одно  старое
воспоминание! Џрости мне одну старую застольную песнь,  которую
Я некогда сложил среди дочерей пустыни.
     €бо  и  у них был такой же хороший, чистый воздух ‚остока;
там был Я всего дальше от старой …вропы, покрытой тучами, сырой
и тоскливой!
     ’огда любил Я этих девушек  ‚остока  и  другие  царства  с
лазоревыми  небесами,  над  которыми  не  висели  ни облака, ни
мысли.
     ‚ы не поверите, как чинно сидели они, когда не  танцевали,
глубокие,  но  без  мыслей, как маленькие тайны, как украшенные
лентами загадки, как десертные орехи, --

     пестрые и чуждые, поистине! но без туч:  загадки,  которые
легко  разгадывались,  --  в честь этих девушек сочинил Я тогда
свой застольный псалом".
     ’ак говорил странник, называвший себЯ тенью ‡аратустры, и,
прежде чем кто-либо успел ответить ему,  он  уже  схватил  арфу
старого чародеЯ и, скрестив ноги, оглЯнулсЯ вокруг, спо