. Ќичего
конкретного мне не надо.
     -- ’ем  лучше,  едва  ли  бы  Я  смог  вас  удовлетворить.  --  Љак бы
извинЯЯсь, он повернул кверху мЯгкую ладонь. -- ‘ами видите: можно сказать,
пустаЯ лавка. Њежду нами  говорЯ,  торговлЯ  антиквариатом  почти  иссЯкла.
‘просу  нет,  да  и  предложить нечего. Њебель, фарфор, хрусталь -- все это
мало-помалу перебилось, переломалось. Ђ металлическое по большей части ушло
в переплавку. ‘колько уже лет Я не видел латунного подсвечника.
     Ќа самом  деле  теснаЯ  лавочка  была  забита  вещами,  но ни малейшей
ценности они не представлЯли. ‘вободного места почти не осталось  --  возле
всех  стен штабелЯми лежали пыльные рамы длЯ картин. ‚ витрине -- подносы с
болтами  и  гайками,   сточенные   стамески,   сломанные  перочинные  ножи,
облупленные часы, даже не притворЯвшиесЯ исправными, и прочий разнообразный
хлам. Љакой-то интерес могла возбудить только мелочь, валЯвшаЯсЯ на столике
в углу, лакированные табакерки, агатовые брошки и  тому  подобное.  “инстон
подошел  к  столику, и взглЯд его привлекла какаЯ-то гладкаЯ округлаЯ вещь,
тускло блестевшаЯ при свете лампы; он взЯл ее.
     ќто была тЯжелаЯ  стеклЯшка,  плоскаЯ  с  одной  стороны  и выпуклаЯ с
другой -- почти полушарие. € в цвете и в строении  стекла  была  непонЯтнаЯ
мЯгкость  --  оно  напоминало  дождевую  воду.  Ђ в сердцевине, увеличенный
выпуклостью,  находилсЯ  странный   розовый  предмет  узорчатого  строениЯ,
напоминавший розу или морской анемон.
     -- —то это? -- спросил очарованный “инстон.
     -- ќто? ќто коралл, -- ответил старик. -- Ќадо полагать, из €ндийского
океана. Џрежде их иногда заливали в  стекло.  ‘делано  не  меньше  ста  лет
назад. Џо виду даже раньше.
     -- ЉрасиваЯ вещь, -- сказал “инстон.
     --  ЉрасиваЯ  вещь, -- признательно подхватил старьевщик. -- Ќо в наши
дни мало кто ее оценит. -- Ћн кашлЯнул. -- …сли вам вдруг захочетсЯ купить,
она стоит четыре доллара.  Ѓыло  времЯ,  когда  за такую вещь давали восемь
фунтов, а восемь фунтов... ну, сейчас не сумею сказать точно  --  это  были
большие деньги. Ќо кому нынче нужны подлинные древности -- хотЯ их так мало
сохранилось
     “инстон  немедленно  заплатил  четыре  доллара  и  опустил вожделенную
игрушку в карман. ‘облазнила  его  не  столько красота вещи, сколько аромат
века, совсем не похожего на нынешний. ‘текло такой  дождевой  мЯгкости  ему
никогда   не   встречалось.   ‘амым   симпатичным  в  этой  штуке  была  ее
бесполезность,  хотЯ   “инстон   догадалсЯ,   что   когда-то   она  служила
пресс-папье. ‘текло оттЯгивало карман, но, к счастью, не слишком  выпирало.
ќто  странный  предмет, даже компрометирующий предмет длЯ члена партии. ‚се
старое и, если на  то  пошло,  все  красивое вызывало некоторое подозрение.
•озЯин же, получив четыре доллара, заметно повеселел.  “инстон  понЯл,  что
можно было сторговатьсЯ на трех или даже на двух.
     --  …сли  есть желание посмотреть, у менЯ наверху еще одна комната, --
сказал старик. -- ’ам  ничего  особенного.  ‚сего несколько предметов. …сли
пойдем, нам понадобитсЯ свет.
     Ћн зажег еще одну  лампу,  потом,  согнувшись,  медленно  поднЯлсЯ  по
стертым  ступенькам и через крохотный коридорчик привел “инстона в комнату;
окно ее смотрело не на улицу,  а  на  мощеный  двор и на чащу печных труб с
колпаками. “инстон заметил, что  мебель  здесь  расставлена,  как  в  жилой
комнате.  Ќа  полу  дорожка, на стенах две-три картины, глубокое неопрЯтное
кресло у камина.  Ќа  каминной  полке  тикали  старинные  стеклЯнные часы с
двенадцатичасовым  циферблатом.  Џод  окном,  занЯв  чуть  ли  не  четверть
комнаты, стоЯла громаднаЯ кровать, причем с матрасом.
     -- Њы здесь жили, пока не умерла жена,  --  объЯснил  старик,  как  бы
извинЯЯсь. -- Џонемногу распродаю мебель. ‚от превосходнаЯ кровать красного
дерева...  ’о  есть  была  бы  превосходной,  если  выселить из нее клопов.
‚прочем, вам, наверно, она кажетсЯ громоздкой.
     Ћн поднЯл лампу над головой,  чтобы  осветить  всю комнату, и в теплом
тусклом свете она выглЯдела даже уютной. Ђ ведь можно было бы снЯть  ее  за
несколько  долларов  в  неделю,  подумал “инстон, если хватит смелости. ќто
была дикаЯ, вздорнаЯ мысль, и  умерла  она  так же быстро, как родилась; но
комната пробудила в нем какую-то ностальгию, какую-то памЯть,  дремавшую  в
крови. …му казалось, что он хорошо знает это ощущение, когда сидишь в такой
комнате,  в кресле перед горЯщим камином, поставив ноги на решетку, на огне
-- чайник, и ты  совсем  один,  в  полной  безопасности, никто не следит за
тобой, ничей голос тебЯ  не  донимает,  только  чайник  поет  в  камине  да
дружелюбно тикают часы.
     -- ’ут нет телекрана, -- вырвалось у него.
     --  Ђх,  этого,  --  ответил  старик.  --  “ менЯ никогда не было. Ћни
дорогие. „а и  потребности,  знаете,  никогда  не  испытывал.  Ђ вот в углу
хороший  раскладной  стол.  Џравда,  чтобы  пользоватьсЯ  боковинами,  надо
заменить петли.
     ‚ другом углу стоЯла книжнаЯ полка, и “инстона уже притЯнуло к ней. Ќа
полке была только дрЯнь. Ћхота за книгами и уничтожение велись в  кварталах
пролов  так же основательно, как везде. …два ли в целой Ћкеании существовал
хоть один экземплЯр книги, изданной  до  1960  года. ‘тарик с лампой в руке
стоЯл перед картинкой в палисандровой раме: она висела по другую сторону от
камина, напротив кровати.
     -- Љстати, если вас интересуют старинные гравюры... -- деликатно начал
он.
     “инстон подошел ближе. ќто была гравюра на стали:  здание  с  овальным
фронтоном,  прЯмоугольными  окнами  и  башней  впереди.  ‚округ  зданиЯ шла
ограда, а  в  глубине  стоЯла,  по-видимому,  статуЯ. “инстон присмотрелсЯ.
‡дание казалось смутно знакомым, но статуи он не помнил.
     -- ђамка привинчена к стене, -- сказал старик, -- но  если  хотите,  Я
сниму.
     --  џ знаю это здание, -- промолвил наконец “инстон, -- оно разрушено.
‚ середине улицы, за „ворцом юстиции.
     -- ‚ерно. ‡а „омом правосудиЯ.  …го разбомбили... Ќу, много лет назад.
ќто была церковь. ‘ент-Љлемент -- свЯтой Љлимент у датчан. --  Ћн  виновато
улыбнулсЯ,   словно   понимаЯ,   что   говорит  нелепость,  и  добавил:  --
"Ђпельсинчики как мед, в колокол ‘ент-Љлемент бьет".
     -- —то это? -- спросил “инстон.
     -- Ђ-а. "Ђпельсинчики как мед, в колокол ‘ент-Љлемент бьет". ‚ детстве
был такой стишок. Љак там дальше, Я не помню, а кончаетсЯ так: "‚от зажгу Я
пару свеч -- ты в  постельку  можешь  лечь.  ‚от  возьму  Я острый меч -- и
головка твоЯ с плеч". €гра была наподобие танца. Ћни  стоЯли,  взЯвшись  за
руки,  а ты шел под руками, и когда доходили до "‚от возьму Я острый меч --
н головка твоЯ с  плеч",  руки  опускались  и  ловили тебЯ. ’ам были только
названиЯ церквей. ‚се лондонские церкви... ’о есть самые знаменитые.
     “инстон рассеЯнно спросил себЯ, какого века могла  быть  эта  церковь.
‚озраст   лондонских   домов   определить   всегда  трудно  ‚се  большие  и
внушительные  и  более  или   менее   новые   на  вид  считались,  конечно,
построенными после революции, а все то, что было очевидно старше,  относили
к  какому-то  далекому,  неЯсному  времени,  называвшемусЯ средними веками.
’аким  образом,  века   капитализма   ничего   стоЯщего  не  произвели.  Џо
архитектуре изучить историю было так же невозможно, как по книгам.  ‘татуи,
памЯтники, мемориальные доски, названиЯ улиц -- все, что могло пролить свет
на прошлое, систематически переделывалось.
     -- џ не знал, что это церковь, -- сказал он.
     --  ‚ообще-то  их  много  осталось,  --  сказал  старик,  -- только их
используют длЯ других нужд. Љак же там этот стишок? Ђ! ‚спомнил.

        Ђпельсинчики как мед,
        ‚ колокол ‘ент-Љлемент бьет.
        € звонит ‘ент-Њартин:
        Ћтдавай мне фартинг!

‚от дальше опЯть не помню. Ђ фартинг -- это была маленькаЯ  меднаЯ  монета,
наподобие цента.
     -- Ђ где ‘ент-Њартин? -- спросил “инстон.
     -- ‘ент-Њартин? ќта еще стоит. Ќа площади Џобеды,  рЯдом  с  картинной
галереей. ‡дание с портиком и колоннами, с широкой лестницей.
     “инстон  хорошо знал здание. ќто был музей, предназначенный длЯ разных
пропагандистских выставок: моделей  ракет  и  плавающих крепостей, восковых
панорам, изображающих вражеские зверства, и тому подобного.
     -- Ќазывалась "‘вЯтой Њартии на полЯх", --  добавил  старик,  --  хотЯ
никаких полей в этом районе не припомню.
     ѓравюру  “инстон  не  купил.  Џредмет  был еще более неподходЯщий, чем
стеклЯнное пресс-папье, да и домой ее не унесешь -- разве только без рамки.
Ќо он задержалсЯ еще на  несколько  минут,  беседуЯ со стариком, и выЯснил,
что фамилиЯ его не “икс, как можно было заключить по надписи  на  лавке,  а
—аррингтон.  Ћказалось,  что  мистеру  —аррингтону  шестьдесЯт три года, он
вдовец и обитает в лавке  тридцать  лет.  ‚се эти годы он собиралсЯ сменить
вывеску, но так и не собралсЯ. Џока они беседовали, “инстон все твердил про
себЯ начало стишка: "Ђпельсинчики как мед, в колокол ‘ент-Љлемент  бьет.  €
звонит  ‘ент-Њартин:  отдавай  мне фартинг!" ‹юбопытно: когда он произносил
про себЯ стишок,  ему  чудилось,  будто  звучат  сами колокола, -- колокола
исчезнувшего ‹ондона, который еще существует где-то, невидимый и забытый. €
слышалось ему, как  поднимают  они  трезвон,  одна  за  другой,  призрачные
колокольни.  Њежду  тем,  сколько  он  себЯ  помнил,  он  ни разу не слышал
церковного звона.
     Ћн попрощалсЯ с мистером  —аррингтоном  и  спустилсЯ по лестнице один,
чтобы старик не увидел, как он оглЯдывает улицу, прежде чем выйти за дверь.
Ћн уже решил, что, выждав времЯ --  хотЯ  бы  месЯц,  --  рискнет  еще  раз
посетить  лавку.  …два  ли это опасней, чем пропустить вечер в общественном
центре. Ѓольшой опрометчивостью было  уже  то,  что  после покупки книги он
пришел сюда снова, не знаЯ, можно ли доверЯть хозЯину. € все же!..
     „а, сказал он себе, надо будет прийти еще. Ћн купит гравюру с церковью
св. Љлимента у датчан, вынет из  рамы  и  унесет  под  комбинезоном  домой.
‡аставит  мистера  —аррингтона вспомнить стишок до конца. € снова мелькнула
безумнаЯ мысль снЯть верхнюю комнату.  Ћт  восторга он секунд на пЯть забыл
об осторожности -- вышел на улицу, ограничившись беглым взглЯдом в окно.  €
даже начал напевать на самодельный мотив:

        Ђпельсинчики как мед,
        ‚ колокол ‘ент-Љлемент бьет.
        € звонит ‘ент-Њартин:
        Ћтдавай мне фартинг!

     ‚друг  сердце  у него екнуло от страха, живот схватило. ‚ каких-нибудь
десЯти метрах -- фигура в синем  комбинезоне,  идет к нему. ќто была девица
из отдела литературы, темноволосаЯ. “же смеркалось, но “инстон узнал ее без
труда. Ћна посмотрела ему прЯмо в глаза и быстро прошла дальше,  как  будто
не заметила.
     Ќесколько  секунд  он  не мог двинутьсЯ с места, словно отнЯлись ноги.
Џотом повернулсЯ направо и с  трудом  пошел,  не  замечаЯ, что идет не в ту
сторону. Ћдно по крайней мере стало Ясно. ‘омнений быть не могло: девица за
ним шпионит. Ћна выследила его -- нельзЯ же поверить,  что  она  по  чистой
случайности  забрела  в тот же вечер на ту же захудалую улочку в нескольких
километрах от  района,  где  живут  партийцы.  ‘лишком  много совпадений. Ђ
служит она в полиции мыслей или же  это  самодеЯтельность  --  значениЯ  не
имеет.  Ћна  за ним следит, этого довольно. Њожет быть, даже видела, как он
заходил в пивную.
     €дти было тЯжело. ‘теклЯнный груз в  кармане при каждом шаге стукаЯ по
бедру, и “инстона подмывало выбросить его. Ќо  хуже  всего  была  спазма  в
животе.  Ќесколько  минут  ему  казалось,  что  если он сейчас же не найдет
уборную, то умрет. Ќо в  таком  районе  не могло быть общественной уборной.
Џотом спазма прошла, осталась только глухаЯ боль.
     “лица  оказалась  тупиком.  “инстон  остановилсЯ,  постоЯл   несколько
секунд,  рассеЯнно  соображаЯ,  что  делать, потом повернул назад. Љогда он
повернул, ему пришло в голову, что он разминулсЯ с девицей какие-нибудь три
минуты назад, и если бегом,  то  можно  ее  догнать.  Њожно дойти за ней до
какого-нибудь тихого места, а там проломить ей череп булыжником. ‘теклЯнное
пресс-папье тоже сгодитсЯ, оно тЯжелое. Ќо он  сразу  отбросил  этот  план:
невыносима  была  даже  мысль о том, чтобы совершить физическое усилие. Ќет
сил бежать, нет  сил  ударЯть.  ‚добавок  девица  молодаЯ  и крепкаЯ, будет
защищатьсЯ. Џотом он подумал, что надо сейчас же пойти в общественный центр
и пробыть там до закрытиЯ -- обеспечить себе хотЯ бы частичное алиби. Ќо  и
это невозможно. €м овладела смертельнаЯ вЯлость. •отелось одного: вернутьсЯ
к себе в квартиру и ничего не делать.
     „омой он пришел только в двадцать третьем часу. ’ок в сети должны были
отключить  в  23.30. Ћн отправилсЯ на кухню и выпил почти целую чашку джина
"Џобеда". Џотом подошел к столу в  нише,  сел  и вынул из Ящика дневник. Ќо
раскрыл  его  не  сразу.  †енщина   в   телекране   томным   голосом   пела
патриотическую  песню.  “инстон  смотрел  на мраморный переплет, безуспешно
стараЯсь отвлечьсЯ от этого голоса.
     ЏриходЯт за тобой ночью, всегда ночью. ‘амое правильное -- покончить с
собой,  пока  тебЯ  не  взЯли.   ЌавернЯка  так  поступали  многие.  Њногие
исчезновениЯ на самом  деле  были  самоубийствами.  Ќо  в  стране,  где  ни
огнестрельного  оружиЯ,  ни  надежного  Яда  не  достанешь, нужна отчаЯннаЯ
отвага, чтобы покончить с собой. Ћн с  удивлением подумал о том, что боль и
страх биологически бесполезны, подумал о  вероломстве  человеческого  тела,
цепенеющего  в  тот  самый  миг,  когда  требуетсЯ особое усилие. Ћн мог бы
избавитьсЯ от темноволосой, если бы сразу приступил к делу, но именно из-за
того, что опасность была чрезвычайной, он лишилсЯ сил. …му пришло в голову,
что в критические минуты человек  боретсЯ  не  с внешним врагом, а всегда с
собственным телом. „аже сейчас, несмотрЯ на джин, тупаЯ боль  в  животе  не
позволЯла  ему  свЯзно думать. € то же самое, понЯл он, во всех трагических
или по видимости героических  ситуациЯх.  Ќа  поле  боЯ, в камере пыток, на
тонущем корабле то, за  что  ты  билсЯ,  всегда  забываетсЯ  --  тело  твое
разрастаетсЯ  и заполнЯет вселенную, и даже когда ты не парализован страхом
и не кричишь  от  боли,  жизнь  --  это  ежеминутнаЯ  борьба  с голодом или
холодом, с бессонницей, изжогой и зубной болью.
     Ћн  раскрыл  дневник.  ‚ажно  хоть  что-нибудь  записать.  †енщина   в
телекране  разразилась  новой песней. ѓолос вонзалсЯ ему в мозг, как острые
осколки стекла. Ћн пыталсЯ думать об Ћ'Ѓрайене, длЯ которого -- которому --
пишетсЯ дневник, но вместо этого  стал  думать,  что с ним будет, когда его
арестует полициЯ мыслей. …сли бы сразу убили --  полбеды.  ‘мерть  --  дело
предрешенное.  Ќо перед смертью (никто об этом не распространЯлсЯ, но знали
все) будет признание по заведенному  порЯдку: с ползаньем по полу, мольбами
о пощаде,  с  хрустом  ломаемых  костей,  с  выбитыми  зубами  и  кровавыми
колтунами в волосах. Џочему ты должен пройти через это, если итог все равно
известен?  Џочему нельзЯ сократить тебе жизнь на несколько дней или недель?
Ћт разоблачениЯ не ушел ни один, и  признавались все до единого. ‚ тот миг,
когда ты преступил в мыслЯх, ты уже подписал себе. смертный  приговор.  ’ак
зачем ждут тебЯ эти муки в будущем, если они ничего не изменЯт?
     Ћн опЯть попробовал вызвать образ Ћ'Ѓрайена, и теперь это удалось. "Њы
встретимсЯ там, где нет темноты", -- сказал ему Ћ'Ѓрайен. “инстон понЯл его
слова  --  ему  казалось,  что  понЯл.  ѓде нет темноты -- это воображаемое
будущее; ты его  не  увидишь  при  жизни,  но,  предвидЯ, можешь мистически
причаститьсЯ к нему. ѓолос из телекрана бил по ушам и не давал додумать эту
мысль до конца. “инстон  взЯл  в  рот  сигарету.  Џоловина  табака  тут  же
высыпалась  на  Язык  --  не  скоро и отплюешьсЯ от этой горечи. Џеред ним,
вытеснив Ћ'Ѓрайена, возникло  лицо  ‘таршего  Ѓрата.  ’ак же, как несколько
дней назад, “инстон вынул из кармана монету и вглЯделсЯ. ‹ицо  смотрело  на
него тЯжело, спокойно, отечески -- но что за улыбка прЯчетсЯ в черных усах?
‘винцовым погребальным звоном приплыли слова:

        ‚Ћ€ЌЂ -- ќ’Ћ Њ€ђ
                          ‘‚ЋЃЋ„Ђ -- ќ’Ћ ђЂЃ‘’‚Ћ
                             Ќ…‡ЌЂЌ€… -- ‘€‹Ђ


        ‚’ЋђЂџ


        I

     Ѓыло еще утро; “инстон пошел из своей кабины в уборную.
     Ќавстречу  ему  по пустому Ярко освещенному коридору двигалсЯ человек.
Ћказалось, что это темноволосаЯ девица.  ‘  той встречи у лавки старьевщика
минуло четыре днЯ. ЏодойдЯ поближе, “инстон увидел, что праваЯ рука  у  нее
на  перевЯзи;  издали он этого не разглЯдел, потому что повЯзка была синЯЯ,
как  комбинезон.  Ќаверно,   девица   сломала   руку,  поворачиваЯ  большой
калейдоскоп,  где  "набрасывались"  сюжеты  романов.   ЋбычнаЯ   травма   в
литературном отделе.
     Љогда  их  разделЯло  уже  каких-нибудь  пЯть шагов, она споткнулась и
упала чуть ли не плашмЯ.  “  нее  вырвалсЯ  крик боли. ‚идимо, она упала на
сломанную руку. “инстон замер. „евица встала на колени. ‹ицо  у  нее  стало
молочно-желтым,  и  на  нем  еще Ярче выступил красный рот. Ћна смотрела на
“инстона умолЯюще, и в глазах у нее было больше страха, чем боли.
     “инстоном владели противоречивые чувства.  Џеред ним был враг, который
пыталсЯ его убить; в то же времЯ перед ним был человек -- человеку  больно,
у него, быть может, сломана кость. Ќе раздумываЯ, он пошел к ней на помощь.
‚  тот  миг,  когда  она  упала  на  перевЯзанную  руку,  он  сам как будто
почувствовал боль.
     -- ‚ы ушиблись?
     -- Ќичего страшного. ђука. ‘ейчас пройдет. -- Ћна говорила так, словно
у нее сильно колотилось сердце. € лицо у нее было совсем бледное.
     -- ‚ы ничего не сломали?
     -- Ќет. ‚се цело. Ѓыло больно и прошло.
     Ћна протЯнула “инстону здоровую руку, и он помог ей встать. ‹ицо у нее
немного порозовело; судЯ по всему, ей стало легче.
     -- Ќичего страшного, -- повторила  она.  -- Ќемного ушибла запЯстье, и
все. ‘пасибо, товарищ!
     ‘ этими словами она пошла дальше -- так  бодро,  как  будто  и  впрЯмь
ничего  не  случилось.  Ђ  длилась  всЯ  эта  сцена,  наверно,  меньше  чем
полминуты. Џривычка не показывать своих чувств въелась настолько, что стала
инстинктом,  да  и  происходило  все это прЯмо перед телекраном. € все-таки
“инстон лишь с большим  трудом  сдержал  удивление:  за те две-три секунды,
пока он помогал девице встать, она что-то сунула ему в руку. Ћ  случайности
тут  не  могло  быть  и  речи. —то-то маленькое и плоское. ‚ходЯ в уборную,
“инстон сунул эту вещь  в  карман  и  там  ощупал. ‹исток бумаги, сложенный
квадратиком.
     Џеред писсуаром он сумел после некоторой возни  в  кармане  расправить
листок. Џо всей вероЯтности, там что-то написано. “ него возникло искушение
сейчас  же  зайти  в  кабинку  и  прочесть. Ќо это, понЯтно, было бы чистым
безумием. ѓде, как не здесь, за телекранами наблюдают беспрерывно?
     Ћн вернулсЯ к  себе,  сел,  небрежно  бросил  листок  на стол к другим
бумагам, надел очки и придвинул речение. ЏЯть минут, сказал он  себе,  пЯть
минут  самое  меньшее!  ‘тук  сердца в груди был пугающе громок. Љ счастью,
работа  его  ждала  рутиннаЯ  --   уточнить   длинную  колонку  цифр  --  и
сосредоточенности не требовала.
     —то бы ни было в записке,  она  навернЯка  политическаЯ.  “инстон  мог
представить себе два варианта. Ћдин, более правдоподобный: женщина -- агент
полиции мыслей, чего он и боЯлсЯ. ЌепонЯтно, зачем полиции мыслей прибегать
к  такой  почте,  но,  видимо,  длЯ этого есть резоны. ‚ записке может быть
угроза,  вызов,  приказ   покончить   с   собой,  западнЯ  какого-то  рода.
‘уществовало другое, дикое предположение, “инстон гнал его от себЯ, но  оно
упорно  лезло  в  голову. ‡аписка вовсе не от полиции мыслей, а от какой-то
подпольной организации. Њожет быть.  Ѓратство все-таки существует! € девица
может быть оттуда! €деЯ, конечно, была нелепаЯ, но она возникла сразу,  как
только  он  ощупал  бумажку.  Ђ  более  правдоподобный вариант пришел ему в
голову лишь через несколько минут. €  даже теперь, когда разум говорил ему,
что записка, возможно, означает смерть, он все равно не хотел в это верить,
бессмысленнаЯ надежда не гасла, сердце гремело, и, диктуЯ цифры в  речепис,
он с трудом сдерживал дрожь в голосе.
     Ћн  свернул  листы  с  законченной  работой и засунул в пневматическую
трубу. Џрошло восемь минут. Ћн  поправил  очки,  вздохнул и притЯнул к себе
новую стопку заданий,  на  которой  лежал  тот  листок.  ђасправил  листок.
Љрупным неустоЯвшимсЯ почерком там было написано:

                               џ вас люблю.

     Ћн  так  опешил,  что  даже  не  сразу  бросил  улику в гнездо памЯти.
ЏонимаЯ, насколько  опасно  выказывать  к  бумажке  чрезмерный  интерес, он
все-таки не удержалсЯ и  прочел  ее  еще  раз  --  убедитьсЯ,  что  ему  не
померещилось.
     „о   перерыва   работать   было   очень   тЯжело.   Ћн  никак  не  мог
сосредоточитьсЯ на нудных задачах,  но,  что  еще  хуже, надо было скрывать
свое смЯтение от телекрана. ‚ животе у него словно  пылал  костер.  Ћбед  в
душной,  людной, шумной столовой оказалсЯ мучением. Ћн рассчитывал побыть в
одиночестве, но, как назло, рЯдом  плюхнулсЯ  на стул идиот Џарсонс, острым
запахом пота  почти  заглушив  жестЯной  запах  тушенки,  и  завел  речь  о
приготовлениЯх  к  Ќеделе  ненависти.  Ћсобенно  он  восторгалсЯ  громадной
двухметровой  головой  ‘таршего Ѓрата из папье-маше, которую изготавливал к
праздникам дочкин  отрЯд.  „осаднее  всего.  что  из-за  гама “инстон плохо
слышал Џарсонса, приходилось переспрашивать и по два раза выслушивать  одну
и  ту  же  глупость.  ‚  дальнем  конце  зала  он увидел темноволосую -- за
столиком еще с двумЯ девушками. Ћна как  будто не заметила его, и больше он
туда не смотрел.
     ‚тораЯ половина днЯ прошла легче. ‘разу после перерыва прислали тонкое
и трудное задание -- на несколько часов, и все посторонние  мысли  пришлось
отставить.  Ќадо было подделать производственные отчеты двухлетней давности
таким образом, чтобы бросить  тень  на  крупного деЯтелЯ внутренней партии,
попавшего в немилость. ‘ подобными работами “инстон справлЯлсЯ хорошо, и на
два часа с лишним ему удалось забыть о темноволосой женщине.  Ќо  потом  ее
лицо  снова  возникло перед глазами, и безумно, до невыносимости захотелось
побыть одному. Џока он не  останетсЯ один, невозможно обдумать это событие.
‘егоднЯ ему надлежало присутствовать в общественном  центре.  Ћн  проглотил
безвкусный  ужин  в  столовой,  прибежал  в  центр, поучаствовал в дурацкой
торжественной "групповой дискуссии", сыграл две партии в настольный теннис,
несколько раз  выпил  джину  и  высидел  получасовую  лекцию  "ахматы и их
отношение к ангсоцу". „уша корчилась от скуки, но вопреки  обыкновению  ему
не  хотелось  улизнуть  из  центра. Ћт слов "џ вас люблю" нахлынуло желание
продлить себе жизнь, и теперь даже маленький риск казалсЯ глупостью. ’олько
в двадцать три часа, когда он вернулсЯ и улегсЯ в постель -- в темноте даже
телекран не страшен, если молчишь, -- к нему вернулась способность думать.
     ЏредстоЯло  решить  техническую  проблему:   как  свЯзатьсЯ  с  ней  и
условитьсЯ о встрече. Џредположение, что женщина расставлЯет  ему  западню,
он  уже  отбросил.  Ћн  понЯл,  что нет: она определенно волновалась, когда
давала ему  записку.  Ћна  не  помнила  себЯ  от  страха  --  и  это вполне
объЯснимо. “клонитьсЯ от ее авансов у него и в мыслЯх не было.  ‚сего  пЯть
дней назад он размышлЯл о том, чтобы проломить ей голову булыжником, но это
уже  дело прошлое. Ћн мысленно видел ее голой, видел ее молодое тело -- как
тогда во  сне.  Ђ  ведь  сперва  он  считал  ее  дурой  вроде  остальных --
напичканной ложью и ненавистью, с замороженным низом. Џри мысли о том,  что
можно  ее  потерЯть,  что  ему  не  достанетсЯ молодое белое тело, “инстона
лихорадило. Ќо встретитьсЯ  с  ней  было  немыслимо  сложно.  ‚се равно что
сделать ход в шахматах,  когда  тебе  поставили  мат.  Људа  ни  суньсЯ  --
отовсюду  смотрит  телекран. ‚се возможные способы устроить свидание пришли
ему в голову в течение пЯти минут после того, как он прочел записку; теперь
же, когда было времЯ подумать, он  стал  перебирать их по очереди -- словно
раскладывал инструменты на столе.
     Ћчевидно, что встречу, подобную сегоднЯшней, повторить нельзЯ. …сли бы
женщина работала в отделе документации, это было бы более или менее просто,
а  в  какой  части  зданиЯ  находитсЯ  отдел  литературы,  он  плохо   себе
представлЯл. да и повода пойти туда не было. …сли бы он знал, где она живет
и в котором часу кончает работу, то смог бы перехватить ее по дороге домой;
следовать  же за ней небезопасно -- надо околачиватьсЯ вблизи министерства,
и это навернЯка заметЯт. Џослать письмо по почте невозможно. Ќе секрет, что
всю почту вскрывают. ’еперь  почти  никто  не  пишет  писем.  Ђ если надо с
кем-то снестись -- есть открытки с напечатанными  готовыми  фразами,  и  ты
просто  зачеркиваешь ненужные. „а он и фамилии ее не знает, не говорЯ уж об
адресе. ‚ конце концов он  решил,  что  самым верным местом будет столоваЯ.
…сли удастсЯ подсесть к ней,  когда  она  будет  одна,  и  столик  будет  в
середине  зала,  не  слишком близко к телекранам, и в зале будет достаточно
шумно... если им  дадут  побыть  наедине  хотЯ  бы  тридцать секунд, тогда,
наверно, он сможет перекинутьсЯ с ней несколькими словами.
     ‚сю неделю после этого жизнь его была похожа на  беспокойный  сон.  Ќа
другой  день  женщина  поЯвилась  в  столовой,  когда  он  уже уходил после
свистка. ‚ероЯтно, ее перевели  в  более  позднюю  смену. Ћни разошлись, не
взглЯнув друг на друга. Ќа следующий день она обедала в обычное  времЯ,  но
еще с тремЯ женщинами и прЯмо под телекраном. Џотом было три ужасных днЯ --
она  не  поЯвлЯлась  вовсе.  “м  его  и  тело  словно приобрели невыносимую
чувствительность, проницаемость,  и  каждое  движение,  каждый звук, каждое
прикосновение, каждое  услышанное  и  произнесенное  слово  превращались  в
пытку.  „аже  во  сне  он  не  мог отделатьсЯ от ее образа. ‚ эти дни он не
прикасалсЯ к дневнику. Ћблегчение приносила только  работа -- за ней он мог
забытьсЯ иной раз  на  целых  десЯть  минут.  Ћн  не  понимал,  что  с  ней
случилось.  ‘просить  было негде. Њожет быть, ее распылили, может быть, она
покончила с собой, ее  могли  перевести  на  другой  край Ћкеании: но самое
вероЯтное и самое плохое -- она просто передумала и решила избегать его.
     Ќа четвертый день она поЯвилась. ђука  была  не  на  перевЯзи,  только
пластырь   вокруг  запЯстьЯ.  Ћн  почувствовал  такое  облегчение,  что  не
удержалсЯ и смотрел на нее  несколько  секунд.  Ќа  другой день ему чуть не
удалось поговорить с ней. Љогда он вошел в  столовую,  она  сидела  одна  и
довольно  далеко  от  стены.  —ас  был ранний, столоваЯ еще не заполнилась.
Ћчередь продвигалась, “инстон был почти  у  раздачи,  но тут застрЯл на две
минуты: впереди кто-то жаловалсЯ, что ему не дали таблетку сахарина. ’ем не
менее когда “инстон получил свой поднос и  направилсЯ  в  ее  сторону,  она
по-прежнему  была  одна.  Ћн шел, глЯдЯ поверху, как бы отыскиваЯ свободное
место позади ее стола. Ћна уже  в каких-нибудь трех метрах. …ще две секунды
-- и он у цели. ‡а спиной у него кто-то позвал: "‘мит!" Ћн притворилсЯ, что
не слышал. "‘мит!" -- повторили сзади еще громче. Ќет,  не  отделатьсЯ.  Ћн
обернулсЯ.  Њолодой, с глупым лицом блондин по фамилии “илшер, с которым он
был едва знаком, улыбаЯсь, приглашал  на свободное место за своим столиком.
ЋтказатьсЯ было небезопасно. Џосле того как его узнали, он не мог  усестьсЯ
с  обедавшей  в  одиночестве  женщиной. ќто привлекло бы внимание. Ћн сел с
дружелюбной улыбкой. ѓлупое лицо сиЯло  в  ответ. …му представилось, как он
бьет по нему киркой -- точно в середину. —ерез несколько  минут  у  женщины
тоже поЯвились соседи.
     Ќо  она  навернЯка видела, что он шел к ней, и, может быть, понЯла. Ќа
следующий день он постаралсЯ прийти пораньше. € на зрЯ: она сидела примерно
на том же месте и опЯть  одна.  ‚ очереди перед ним стоЯл маленький, юркий,
жукоподобный мужчина с плоским  лицом  и  подозрительными  глазками.  Љогда
“инстон  с  подносом  отвернулсЯ  от  прилавка,  он  увидел,  что маленький
направлЯетсЯ к ее столу. Ќадежда в  нем опЯть увЯла. ‘вободное место было и
за столом подальше, но всЯ  повадка  маленького  говорила  о  том,  что  он
позаботитсЯ  о  своих  удобствах и выберет стол, где меньше всего народу. ‘
тЯжелым сердцем “инстон двинулсЯ за ним. Џока он не останетсЯ с ней один на
один, ничего не выйдет.  ’ут  раздалсЯ  страшный грохот. Њаленький стоЯл на
четвереньках, поднос его еще летел, а по полу текли  два  ручьЯ  --  суп  и
кофе.  Ћн  вскочил  и злобно оглЯнулсЯ, подозреваЯ, видимо, что “инстон дал
ему подножку. Ќо это было  не  важно.  ЏЯтью секундами позже, с громыхающим
сердцем, “инстон уже сидел за ее столом.
     Ћн не взглЯнул на нее. Ћсвободил поднос и немедленно начал есть. ‚ажно
было заговорить сразу, пока никто не подошел, но на  “инстона  напал  дикий
страх.  ‘  первой  встречи  прошла  неделЯ. Ћна могла передумать, навернЯка
передумала! Ќичего из этой  истории  не  выйдет  --  так не бывает в жизни.
Џожалуй, он и не решилсЯ бы заговорить, если бы не увидел Ђмпфорта, поэта с
шерстЯными ушами, который плелсЯ с подносом, ища глазами  свободное  место.
ђассеЯнный  Ђмплфорт  был  по-своему привЯзан к “инстону и, если бы заметил
его, навернЯка подсел бы. Ќа все  оставалось  не больше минуты. € “инстон и
женщина усердно ели. …ли они жидкое рагу -- скорее суп с  фасолью.  “инстон
заговорил  вполголоса.  Ћба не поднимали глаз; размеренно черпаЯ похлебку и
отправлЯЯ в рот, они  тихо  и  без всЯкого выражениЯ обменЯлись несколькими
необходимыми словами.
     -- Љогда вы кончаете работу?
     -- ‚ восемнадцать тридцать.
     -- ѓде мы можем встретитьсЯ?
     -- Ќа площади Џобеды, у памЯтника.
     -- ’ам кругом телекраны.
     -- …сли в толпе, это не важно.
     -- ‡нак?
     -- Ќет. Ќе подходите, пока не увидите менЯ в гуще людей. € не смотрите
на менЯ. Џросто будьте поблизости.
     -- ‚о сколько?
     -- ‚ девЯтнадцать.
     -- •орошо.
     Ђмплфорт не заметил “инстона и сел  за  другой  стол.  †енщина  быстро
доела обед и ушла, а “инстон осталсЯ курить. Ѓольше они не разговаривали и,
насколько  это  возможно  длЯ  двух  сидЯщих  лицом  к  лицу через стол, не
смотрели друг на друга.
     “инстон пришел на площадь  Џобеды  раньше  времени. Ћн побродил вокруг
основаниЯ громадной желобчатой колонны, с вершины которой  статуЯ  ‘таршего
Ѓрата  смотрела на юг небосклона, туда, где в битве за ‚злетную полосу I он
разгромил евразийскую авиацию (несколько  лет  назад она была остазийской).
Ќапротив на  улице  стоЯла  коннаЯ  статуЯ,  изображавшаЯ,  как  считалось,
Ћливера  ЉромвелЯ. Џрошло пЯть минут после назначенного часа, а женщины все
не было. Ќа  “инстона  снова  напал  дикий  страх.  Ќе идет, передумала! Ћн
добрел до северного краЯ площади и вЯло обрадовалсЯ, узнав церковь  свЯтого
Њартина  --  ту, чьи колокола -- когда на ней были колокола -- вызванивали:
"Ћтдавай мне фартинг". Џотом  увидел  женщину:  она стоЯла под памЯтником и
читала или делала вид, что читает,  плакат,  спиралью  обвивавший  колонну.
Џока  там  не  собралсЯ народ, подходить было рискованно. ‚округ постамента
стоЯли телекраны. Ќо внезапно где-то  слева загалдели люди и послышалсЯ гул
тЯжелых машин. ‚се на  площади  бросились  в  ту  сторону.  †енщина  быстро
обогнула  львов  у  подножьЯ  колонны  и  тоже побежала. “инстон устремилсЯ
следом. Ќа бегу он понЯл по выкрикам, что везут пленных евразийцев.
     ћжнаЯ часть площади уже была запружена толпой. “инстон, принадлежавший
к той породе  людей,  которые  в  любой  свалке  норовЯт  оказатьсЯ с краю,
ввинчивалсЯ, протискивалсЯ, пробивалсЯ в самую гущу  народа.  †енщина  была
уже  близко,  рукой  можно  достать,  но  тут глухой стеной мЯса дорогу ему
преградил необъЯтный прол  и  такаЯ  же  необъЯтнаЯ  женщина -- видимо, его
жена. “инстон извернулсЯ и со  всей  силы  вогнал  между  ними  плечо.  …му
показалось,  что  два  мускулистых бока раздавЯт его внутренности в кашу, и
тем не менее он прорвалсЯ, слегка вспотев. ЋчутилсЯ рЯдом с ней. Ћни стоЯли
плечом к плечу и смотрели вперед неподвижным взглЯдом,
     Џо улице длинной  вереницей  ползли  грузовики,  и  в кузовах, по всем
четырем углам, с застывшими лицами стоЯли автоматчики. Њежду ними  вплотную
сидели  на  корточках  мелкие  желтые  люди в обтрепанных зеленых мундирах.
Њонгольские их лица смотрели поверх бортов печально и без всЯкого интереса.
…сли грузовик подбрасывало, раздавалось звЯканье  металла -- пленные были в
ножных кандалах. Ћдин за другим проезжали грузовики  с  печальными  людьми.
“инстон  слышал,  как они едут, но видел их лишь изредка. Џлечо женщины, ее
рука прижимались к его плечу и руке. ™ека была так близко, что он ощущал ее
тепло. Ћна сразу взЯла инициативу на себЯ, как в столовой. ‡аговорила, едва
шевелЯ  губами,  таким  же  невыразительным  голосом,  как  тогда,  и  этот
полушепот тонул в общем гаме и рычании грузовиков.
     -- ‘лышите менЯ?
     -- „а.
     -- Њожете вырватьсЯ в воскресенье?
     -- ’огда слушайте  внимательно.  ‚ы  должны  запомнить. Ћтправитесь на
Џаддингтонский вокзал...
     ‘ военной точностью, изумившей “инстона, она описала маршрут.  Џолчаса
поездом;  со  станции  --  налево;  два  километра  по  дороге,  ворота без
перекладины; тропинкой через поле;  дорожка под деревьЯми, заросшаЯ травой;
тропа в кустарнике; упавшее замшелое дерево. “  нее  словно  карта  была  в
голове.
     -- ‚се запомнили? -- шепнула она наконец.
     -- „а.
     --  Џовернете  налево,  потом направо и опЯть налево. € на воротах нет
перекладины.
     -- „а. ‚ремЯ?
     -- Ћколо  пЯтнадцати.  Њожет,  вам  придетсЯ  подождать.  џ приду туда
другой дорогой. ‚ы точно все запомнили?
     -- „а.
     -- ’огда отойдите скорей.
     ‚ этих словах не было надобности. Ќо  толпа  не  позволЯла  разойтись.
Љолонна  все  шла,  люди  глазели  ненасытно. ‚начале раздавались выкрики и
свист, но шумели только  партийные,  а  вскоре и они умолкли. Џреобладающим
чувством было обыкновенное любопытство. €ностранцы --  из  …вразии  ли,  из
Ћстазии -- были чем-то вроде диковинных животных. ’ы их никогда не видел --
только  в  роли военнопленных, да и то мельком. Ќеизвестна была и судьба их
-- кроме  тех,  кого  вешали  как  военных  преступников;  остальные просто
исчезали -- надо думать, в  каторжных  лагерЯх.  Љруглые  монгольские  лица
сменились  более  европейскими,  грЯзными,  небритыми,  изнуренными. €ногда
заросшее лицо останавливало  на  “инстоне  необычайно пристальный взглЯд, и
сразу же он  скользил  дальше.  Љолонна  подходила  к  концу.  ‚  последнем
грузовике  “инстон  увидел  пожилого  человека,  до  глаз  заросшего  седой
бородой;  он  стоЯл  на ногах, скрестив перед животом руки, словно привык к
тому, что они скованы. Џора уже было отойти от женщины. Ќо в последний миг,
пока толпа их еще сдавливала, она нашла его руку и незаметно пожала.
     „лилось это меньше десЯти  секунд,  но  ему показалось, что они держат
друг друга за руки очень долго. “инстон  успел  изучить  ее  руку  во  всех
подробностЯх.  Ћн  трогал длинные пальцы, продолговатые ногти, затвердевшую
от работы ладонь с мозолЯми, нежную  кожу  запЯстьЯ. Ћн так изучил эту руку
на ощупь, что теперь узнал бы ее и по виду. …му пришло в голову, что он  не
заметил,  какого  цвета  у  нее  глаза. Ќаверно, карие, хотЯ у темноволосых
бывают и голубые  глаза.  Џовернуть  голову  и  посмотреть  на  нее было бы
крайним безрассудством. ‘тиснутые толпой, незаметно держась  за  руки,  они
смотрели  прЯмо  перед  собой,  и  не  ее  глаза, а глаза пожилого пленника
тоскливо уставились на “инстона из чащи спутанных волос.

        II

     “инстон шел по дорожке  в  пЯтнистой  тени деревьев, изредка вступаЯ в
лужицы золотого света -- там, где не смыкались кроны. Џод  деревьЯми  слева
землЯ  туманилась  от  колокольчиков.  ‚оздух ласкал кожу. Ѓыло второе маЯ.
ѓде-то в глубине леса кричали вЯхири.
     Ћн пришел чуть раньше  времени.  ’рудностей  в  дороге он не встретил;
женщина, судЯ по всему, была так опытна, что он  даже  боЯлсЯ  меньше,  чем
полагалось бы в подобных обстоЯтельствах. Ћн не сомневалсЯ, что она выбрала
безопасное  место.  ‚ообще  трудно  было рассчитывать на то, что за городом
безопаснее, чем в ‹ондоне. ’елекранов, конечно, нет, но в любом месте может
скрыватьсЯ  микрофон  --  твой  голос   услышат  и  опознают;  кроме  того,
путешествующий в одиночку непременно  привлечет  внимание.  „лЯ  расстоЯний
меньше  ста километров отметка в паспорте не нужна, но иногда около станции
ходЯт патрули,  там  они  проверЯют  документы  у  всех  партийных и задают
неприЯтные вопросы. Ќа патруль он, однако,  не  налетел,  а  по  дороге  со
станции  не  раз  оглЯдывалсЯ  --  нет  ли слежки. Џоезд был набит пролами,
довольно жизнерадостными  по  случаю  теплой  погоды.  Ћн  ехал  в вагоне с
деревЯнными скамьЯми, полностью оккупированном одной громадной семьей -- от
беззубой прабабушки до  месЯчного  младенца,  --  намеревавшейсЯ  погостить
денек  "у  сватьев"  в  деревне  и,  как они без опаски объЯснили “инстону,
раздобыть на черном рынке масла.
     „еревьЯ расступились, он вышел  на  тропу,  о которой она говорила, --
тропу в кустарнике, протоптанную скотом. —асов у него не было, но пришел он
определенно раньше пЯтнадцати. Љолокольчики росли так густо, что невозможно
было на них не наступать. Ћн присел и стал рвать  цветы  --  отчасти  чтобы
убить  времЯ, отчасти со смутным намерением преподнести ей букет. Ћн собрал
целую охапку и только  понюхал  слабо  и  душно  пахшие  цветы, как звук за
спиной заставил его похолодеть: под  чьей-то  ногой  хрустели  веточки.  Ћн
продолжал рвать цветы. ќто было самое правильное. Њожет быть, сзади -- она,
а  может,  за  ним  все-таки  следили. ЋглЯнешьсЯ -- значит, что-то с тобой
нечисто. Ћн сорвал колокольчик.  потом  еще  один.  …го легонько тронули за
плечо.
     Ћн поднЯл глаза. ќто была она. Ћна помотала головой, велЯ ему молчать,
потом раздвинула кусты и быстро пошла по трещине к лесу.  Џо-видимому,  она
здесь  бывала:  топкие  места  она  обходила уверенно. “инстон шел за ней с
букетом. Џервым его чувством  было  облегчение,  но  теперь, глЯдЯ сзади на
сильное стройное тело,  перехваченное  алым  кушаком,  который  подчеркивал
крутые  бедра, он остро ощутил, что недостоин ее. „аже теперь ему казалось,
что она может вернутьсЯ, посмотреть на него -- и раздумает. Ќежный воздух и
зелень листвы только увеличивали  его  робость. €з-за этого майского солнца
он, еще когда шел  со  станции,  почувствовал  себЯ  грЯзным  и  чахлым  --
комнатное  существо  с  забитыми  лондонской  пылью  и  копотью  порами. Ћн
подумал, что она ни разу не видела  его  при свете днЯ и на просторе. Џеред
ними было упавшее дерево,  о  котором  она  говорила  на  площади.  †енщина
отбежала  в  сторону  и раздвинула кусты, стоЯвшие сплошной стеной. “инстон
полез за ней, и они  очутились  на прогалине, крохотной лужайке, окруженной
высоким подростами отовсюду закрытой. †енщина обернулась.
     -- Џришли, -- сказала она.
     Ћн смотрел  на  нее  с  расстоЯниЯ  нескольких  шагов.  €  не  решалсЯ
приблизитьсЯ.
     -- џ не хотела разговаривать по дороге, -- объЯснила она. -- ‚друг там
микрофон.  ‚рЯд  ли,  конечно,  но  может быть. —его доброго, узнают голос,
сволочи. ‡десь не опасно.
     “инстон все еще не осмеливалсЯ подойти.
     -- ‡десь не опасно? -- переспросил он.
     -- „а. ‘мотрите, какие деревьЯ.  --  ќто была молодаЯ ЯсеневаЯ поросль
на месте вырубки -- лес  жердочек  толщиной  не  больше  запЯстьЯ.  --  ‚се
тоненькие, микрофон спрЯтать негде. Љроме того, Я уже здесь была.
     Ћни  только разговаривали. “инстон все-таки подошел к ней поближе. Ћна
стоЯла очень прЯмо и  улыбалась  как  будто  с  легкой иронией -- как будто
недоумеваЯ, почему  он  мешкает.  Љолокольчики  посыпались  на  землю.  ќто
произошло само собой. Ћн взЯл ее за руку.
     --  ‚ерите ли, -- сказал он, -- до этой минуты Я не знал, какого цвета
у вас глаза. -- ѓлаза  были  карие,  светло  карие, с темными ресницами. --
’еперь, когда вы разглЯдели, на что  Я  похож,  вам  не  противно  на  менЯ
смотреть?
     -- Ќисколько.
     --  Њне тридцать девЯть лет. †енат и не могу от нее избавитьсЯ. “ менЯ
расширение вен. ЏЯть вставных зубов.
     -- Љакое это имеет значение? -- сказала она.
     € сразу -- непонЯтно даже, кто тут был первым, -- они обнЯлись. ‘перва
он ничего  не  чувствовал,  только  думал:  этого  не  может  быть.  Љ нему
прижималось молодое тело, его лицо касалось густых темных волос, и  --  да!
наЯву!  --  она  поднЯла к нему лицо, и он целовал мЯгкие красные губы. Ћна
сцепила руки у него на  затылке,  она называла его милым, дорогим, любимым.
Ћн потЯнул ее на землю, и она покорилась ему,  он  мог  делать  с  ней  что
угодно.  Ќо  в  том-то  и  беда,  что  физически он ничего не ощущал, кроме
прикосновений. Ћн испытывал только гордость и  до сих пор не мог поверить в
происходЯщее. Ћн радовалсЯ, что это происходит,  но  плотского  желаниЯ  не
чувствовал.  ‚се  случилось  слишком  быстро... он испугалсЯ ее молодости и
красоты... он привык обходитьсЯ без  женщины...  Ћн сам