        Ђпулей. Њетаморфозы, или ‡олотой осел

----------------------------------------------------------------------------
     METAMORPHOSEON LIBRI XI
     SIVE ASINUS AUREUS
     Ћригинал здесь - http://shard1.narod.ru/biblio1.htm і http://shard1.narod.ru/biblio1.htm
----------------------------------------------------------------------------

        ЉЌ€ѓЂ Џ…ђ‚Ђџ

     1.  ‚от  Я  сплету  тебе  на  милетский  манер  1  разные  басни,  слух
благосклонный твой порадую  лепетом  милым,  если  только  соблаговолишь  ты
взглЯнуть на египетский папирус, исписанный острием нильского  тростника  2;
ты подивишьсЯ на превращениЯ  судеб  и  самых  форм  человеческих  и  на  их
возвращение вспЯть тем же путем, в прежнее состоЯние. џ начинаю. "Ќо кто  он
такой?" - спросишь ты. ‚ыслушай в двух словах.
     ЂттическаЯ ѓиметта, ќфирейский перешеек и ’енара ‘партанскаЯ  3,  земли
счастливые, навеки бессмертие стЯжавшие еще более счастливыми книгами, - вот
древнЯЯ колыбель нашего рода. ‡десь овладел Я аттическим наречием 4,  и  оно
было первым завоеванием моего детства. ‚след за  тем  прибыл  Я,  новичок  в
науках,  в  столицу  ‹ациума  5  и  с  огромным  трудом,  не  имеЯ  никакого
руководителЯ, одолел родной Язык квиритов 6.
     ‚от почему прежде всего Я умолЯю не  оскорблЯтьсЯ,  если  встретЯтсЯ  в
моем грубом стиле чужеземные и простонародные выражениЯ. Ќо  ведь  само  это
чередование наречий соответствует  искусству  мгновенных  превращений,  а  о
нем-то Я и собиралсЯ написать. Ќачинаем греческую басню 7. ‚нимай, читатель,
будешь доволен.
     2. џ ехал по делам в  ”ессалию,  так  как  мать  моЯ  родом  оттуда,  и
семейство  наше  гордитсЯ  происхождением  от  знаменитого  Џлутарха   через
племЯнника его ‘екста-философа  8.  …хал  Я  на  местной  ослепительно-белой
лошади, и когда, миновав горные кручи, спуски в долины, луга росистые,  полЯ
возделанные, она уже притомилась и Я, от  сиденьЯ  уставший,  не  прочь  был
размЯть ноги, - Я спешилсЯ. џ тщательно листьЯми отираю  пот  с  лошади,  по
ушам ее поглаживаю, отпускаю узду и шажком ее  провожаю,  пока  она  усталый
желудок обыкновенным и естественным  образом  не  облегчит.  €  покуда  она,
наклонив  голову  набок,  искала  пищи  по  лугу,  вдоль  которого  шла,   Я
присоединЯюсь  к  двум  путникам,  которые  шли  впереди  менЯ  на   близком
расстоЯнии,  и  покуда  Я  слушаю,  о  чем  идет  разговор,  один  из   них,
расхохотавшись, говорит:
     - “воль от этих басен, таких же нелепых, как и пустых.
     “слышав это, Я, жадный до всЯких новостей, говорю:
     -  Ќапротив,  продолжай!  ђазрешите  и  мне  принЯть  участие  в  вашем
разговоре: Я не любопытен, но хочу знать если не все, то как можно больше, к
тому же приЯтный и забавный рассказ облегчит нам этот крутой подъем.
     3. ’от, кто начал, отвечает:
     - ќ! ‚се эти выдумки так же похожи на правду,  как  если  бы  кто  стал
уверЯть,  будто  магическое  нашептывание  заставлЯет  быстрые  реки  бежать
вспЯть,  море  -  лениво  застыть,  ветер  -  лишитьсЯ  дыханьЯ,  солнце   -
остановитьсЯ, луну - покрытьсЯ пеной, звезды - сорватьсЯ, день -  исчезнуть,
ночь - продлитьсЯ!
     ’огда Я говорю увереннее:
     - Џожалуйста, ты, который начал рассказ, доканчивай его, если  тебе  не
лень и не надоело. - Џотом к другому: - ’ы же, заткнув уши и  заупрЯмившись,
отвергаешь то, что может быть истинной правдой. ЉлЯнусь ѓеркулесом, ты  даже
понЯтиЯ не имеешь, что  только  предвзЯтые  мнениЯ  заставлЯют  нас  считать
ложным то, что ново слуху, или зрению непривычно,  или  кажетсЯ  превышающим
наше понимание; если же посмотреть повнимательнее, то  обнаружишь,  что  это
все не только длЯ соображениЯ очевидно, но и длЯ исполнениЯ легко.
     4. ‚от вчера вечером едим мы с товарищами пирог с сыром наперегонки,  и
хочу Я проглотить кусок чуть побольше обычного, как вдруг кушанье, мЯгкое  и
липкое, застревает в горле: до того у менЯ в глотке дыханье сперло - чуть не
умер. Ђ между тем недавно в Ђфинах, у Џестрого  портика  9,  Я  собственными
глазами видел, как фокусник глотал острием вниз преострейший  меч  всадника.
‚след за тем он же за несколько грошей охотничье копье  смертоносным  концом
воткнул себе в кишки. € вот на окованное железом древко перевернутого копьЯ,
из горла фокусника торчавшего, на самый конец его, вскочил миловидный  отрок
и, к удивлению нас всех присутствовавших, стал извиватьсЯ в  плЯске,  словно
был без костей и без жил. Њожно было принЯть все это за узловатый жезл  бога
врачеваниЯ с полуотрубленными сучками,  который  обвила  любовными  извивами
змеЯ плодородиЯ 10. Ќо полно! „окончи, прошу  тебЯ,  товарищ,  историю,  что
начал. џ тебе один за двоих поверю и в первой же гостинице угощу  завтраком;
вот какаЯ награда тебЯ ожидает.
     5. Ђ он ко мне: - —то предлагаешь, считаю справедливым  и  хорошим,  но
мне придетсЯ начать свой рассказ сызнова. Џрежде же поклЯнусь тебе  ‘олнцем,
этим всевидЯщим божеством, что рассказ мой правдив и достоверен.  „а  у  вас
обоих  всЯкое  сомнение  пропадет,  как  только  вы  достигнете   ближайшего
фессалийского города: там об этой истории только и разговору,  ведь  событиЯ
происходили у всех на глазах. Ќо наперед узнайте, откуда Я и кто таков. ЊенЯ
зовут Ђристомен, и родом Я с ќгины 11. Џослушайте также,  чем  Я  себе  хлеб
добываю: ”ессалию, ќтолию и Ѓеотию в разных направлениЯх объезжаю  с  медом,
сыром или другим каким  товаром  длЯ  трактирщиков.  “знав,  что  в  ѓипате,
крупнейшем из городов ”ессалии, продаетсЯ по очень сходной цене отличный  на
вкус, свежий сыр, Я поспешил туда, собираЯсь закупить его  весь  оптом.  Ќо,
как часто бывает, в недобрый час Я  отправилсЯ,  и  надежды  на  барыш  менЯ
обманули: накануне все скупил оптовый  торговец  ‹уп.  “томленный  напрасной
поспешностью, направилсЯ Я было с наступлением вечера в бани.
     6. ‚друг вижу Я товарища  моего,  ‘ократа!  ‘идит  на  земле,  дрЯнной,
изорванный  плащ  только  наполовину  прикрывает  его  тело;  почти   другим
человеком стал: бледность и жалкаЯ худоба до неузнаваемости его изменили,  и
сделалсЯ он похож  на  тех  пасынков  судьбы,  что  на  перекрестках  просЯт
милостыню. •отЯ Я его отлично знал и был с ним очень дружен, но, видЯ его  в
таком состоЯнии, Я усомнилсЯ и подошел поближе.
     - ‘ократ! - говорю. - —то  с  тобой?  —то  за  вид?  —то  за  плачевное
состоЯние? Ђ  дома  тебЯ  давно  уже  оплакали  и  по  имени  окликали,  как
покойника! 12 „етЯм твоим, по приказу верховного судьи провинции,  назначены
опекуны; жена, помЯнув тебЯ как следует, подурневши от непрестанной скорби и
горЯ, чуть не выплакавши глаз своих,  уже  слышит  от  родителей  побуждениЯ
увеселить несчастный дом радостью нового  брака.  €  вдруг  ты  оказываешьсЯ
здесь, к нашему крайнему позору, загробным выходцем!
     - Ђристомен, - ответил он, - право же, не  знаешь  ты  коварных  уловок
судьбы, непрочных ее милостей и все  отбирающих  превратностей.  -  ‘  этими
словами лицо свое, давно уже  от  стыда  красневшее,  заплатанным  и  рваным
плащом прикрыл, так что оставшуюсЯ часть тела обнажил от  пупа  до  признака
мужественности. џ не мог дольше видеть  такого  жалкого  зрелища  нищеты  и,
протЯнув руку, помог ему поднЯтьсЯ.
     7. Ќо тот, как был с покрытой головой:
     - Ћставь, -  говорит,  -  оставь  судьбу  насладитьсЯ  досыта  трофеем,
который сама себе воздвигла.
     џ заставлЯю его идти со мною, немедленно одеваю  или,  вернее  сказать,
прикрываю наготу его одной из двух своих одежд, которую тут же снЯл с  себЯ,
и веду в баню; там мази и  притираньЯ  сам  готовлю,  старательно  соскребаю
огромный слой грЯзи и, вымыв как следует, сам усталый, с большим трудом его,
утомленного, поддерживаЯ, веду к себе, постелью грею, пищей  ублажаю,  чашей
подкреплЯю, рассказами забавлЯю.
     “ж он  склонилсЯ  к  разговору  и  шуткам,  уж  раздавались  остроты  и
злословие, пока еще робкие, как вдруг, испустив из глубины груди мучительный
вздох и хлопнув Яростно правой рукою по лбу:
     -  Ћ,  Я  несчастный!  -  воскликнул  он.  -   Џредавшись   страсти   к
гладиаторским зрелищам, уже достаточно прославленным, в какие бедствиЯ  впал
Я! ‚едь, как ты сам отлично знаешь, приехав в Њакедонию по прибыльному делу,
которое задержало менЯ там месЯцев на девЯть, Я отправилсЯ обратно с хорошим
барышом. џ был уже  недалеко  от  ‹ариссы  (по  пути  хотел  Я  на  зрелищах
побывать) 13, когда в  уединенном  глубоком  ущелье  напали  на  менЯ  лихие
разбойники. •оть  дочиста  обобрали  -  однако  спассЯ.  ‚  таком  отчаЯнном
положении заворачиваю Я к старой, но до сих пор еще видной  собою  кабатчице
Њерое. …й Я рассказываю о причинах и долгой отлучки из дому,  и  страхов  на
обратном пути,  и  злосчастного  ограблениЯ.  Ћна  принЯла  менЯ  более  чем
любезно, даром накормила  хорошим  ужином  и  вскоре,  побуждаемаЯ  похотью,
пригласила к себе на кровать. ’отчас делаюсь Я несчастным, так как, переспав
с ней только разочек, уже не могу отделатьсЯ от этой чумы. ‚се в нее всадил:
и лохмотьЯ, что добрые разбойники на плечах у менЯ оставили, и гроши, что  Я
зарабатывал, как грузчик, когда еще сила была,- пока эта  добраЯ  женщина  и
злаЯ судьба не довели менЯ до такого состоЯниЯ, в каком ты менЯ  только  что
видел.
     8. - Ќу, - говорю Я, - вполне ты этого  заслуживаешь  и  еще  большего,
если может быть большее  несчастье,  раз  любострастные  ласки  и  потаскуху
потасканную детЯм и дому предпочел!
     Ќо он, следующий за большим палец ко рту приложив, ужасом пораженный:
     - Њолчи, молчи! - говорит. € озираетсЯ, не слышал ли кто. - Ѓерегись, -
говорит, - вещей жены 14!  Љак  бы  невоздержанный  Язык  беды  на  тебЯ  не
накликал!
     - …ще что! - говорю. - —то же  за  женщина  эта  владычица  и  кабацкаЯ
царица?
     - ‚едьма, - говорит, - и колдуньЯ: власть имеет  небо  спустить,  землю
подвесить, ручьи твердыми  сделать,  горы  расплавить,  покойников  вывести,
богов низвести, звезды загасить, самый ’артар осветить!
     - Ќу тебЯ,  -  отвечаю,  -  опусти  трагический  занавес  и  сложи  эту
театральную ширму 15, говори-ка попросту.
     - •очешь, - спрашивает, - об одной, о другой, - да что там! - о тьме ее
проделок послушать? ‚оспламенить к  себе  любовью  жителей  не  только  этой
страны, но €ндии, обеих ќфиопии 16, даже  самых  антихтонов  17  -  длЯ  нее
пустЯки, детские игрушки! Џослушай, однако, что  она  сделала  на  глазах  у
многих.
     9. ‹юбовника своего, посмевшего полюбить другую женщину, единым  словом
она обратила в бобра, так как зверь этот, когда ему  грозит  опасность  быть
захваченным,  спасаетсЯ  от  погони,  лишаЯ  себЯ  детородных  органов;  она
надеЯлась, что и с тем случитсЯ нечто подобное, за то что на  сторону  понес
свою любовь. Љабатчика одного соседнего и, значит, конкурента, обратила  она
в лЯгушку. € теперь этот  старик,  плаваЯ  в  своей  винной  бочке,  прежних
посетителей  своих  из  гущи  хриплым  и  любезным   кваканьем   приглашает.
‘удейского одного, который против нее высказалсЯ, в барана она  обратила,  и
теперь тот так бараном и ведет дела. Ђ вот еще: жена одного из ее любовников
позлословила как-то о ней, а сама была беременна -- на  вечную  беременность
осудила она ее, заключив чрево и остановив зародыш. Џо общему счету, вот уже
восемь лет, как беднЯжечка эта, животом отЯгощеннаЯ, точно слоном собираетсЯ
разрешитьсЯ 18.
     10. ќто последнее  злодеЯние  и  зло,  которое  она  многим  продолжала
причинЯть, наконец возбудили всеобщее негодование,  и  было  постановлено  в
один прекрасный день назавтра жестоко отомстить ей, побив камнЯми,  но  этот
план она заранее расстроила силою  заклинаний.  Љак  пресловутаЯ  ЊедеЯ  19,
выпросив у Љреонта только денечек отсрочки, все его  семейство,  и  дочь,  и
самого старца пламенем, вышедшим из венца, сожгла, - так и эта, совершив над
Ямой погребальные молениЯ 20 (как мне сама недавно в пьЯном виде сказывала),
с помощью тайного насилиЯ над божествами, всех жителей в их  же  собственных
домах заперла, так что целых два днЯ  не  могли  они  ни  замков  сбить,  ни
выломать дверей, ни даже стен пробуравить, пока наконец, по общему  уговору,
в один голос не возопили, клЯнЯсь свЯщеннейшей клЯтвой,  что  не  только  не
подымут на нее руки, но придут к ней на помощь, если кто замыслит  иное.  Ќа
этих условиЯх она смилостивилась и освободила весь город.  —то  же  касаетсЯ
зачинщика всей этой выдумки, то его она в глухую ночь, запертым, как он был,
со всем домом - со стенами, самой почвой, с фундаментом - перенесла  за  сто
верст в другой город, расположенный на самой вершине крутой горы и  лишенный
поэтому воды. Ђ так  как  тесно  стоЯвшие  жилища  не  давали  места  новому
пришельцу, то, бросив дом перед городскими воротами, она удалилась.
     11. - ‘транные, - говорю, - вещи и не менее  ужасные,  мой  ‘ократ,  ты
рассказываешь. ‚ конце концов ты менЯ вогнал в немалое беспокойство, даже  в
страх, Я уже не сомнениЯ ощущаю, а словно удары ножа, как бы та  старушонка,
воспользовавшись  услугами  какого-нибудь   божества,   нашего   не   узнала
разговора. ‹Яжем-ка поскорее спать и, отдохнув, до света еще уберемсЯ отсюда
как можно дальше!
     џ еще продолжал свои убеждениЯ, а мой добрый ‘ократ уже спал  и  храпел
вовсю, устав за день и выпив вина, от которого отвык. џ же запираю  комнату,
проверЯю засовы, потом приставлЯю кровать плотно к дверЯм, чтобы  загородить
вход, и ложусь на нее. ‘начала от страха Я довольно „олго не сплю, потом,  к
третьей страже 21, слегка глаза смыкатьсЯ начинают.
     ’олько что заснул, как вдруг  с  таким  шумом,  что  и  разбойников  не
заподозришь, двери распахнулись, скорее, были взломаны и сорваны  с  петель.
Љроватишка, и без того-то коротенькаЯ, хромаЯ на  одну  ногу  и  гнилаЯ,  от
такого напора опрокидываетсЯ и менЯ, вывалившегосЯ и лежащего на полу, всего
собою прикрывает.
     12. ’ут Я понЯл, что  некоторым  переживаниЯм  от  природы  свойственно
приводить к противоречащим им последствиЯм. Љак частенько слезы  от  радости
бывают, так и Я, превратившись из Ђристомена в черепаху, в таком  вот  ужасе
не мог удержатьсЯ от смеха. Џока, валЯЯсь в грЯзи  под  прикрытием  кровати,
смотрю украдкой, что будет дальше, вижу двух женщин пожилых  лет.  ‡ажженную
лампу  несет  одна,  губку  и  обнаженный  меч  -  другаЯ,  и  вот  они  уже
останавливаютсЯ около мирно спЯщего ‘ократа. Ќачала та, что с мечом:
     - ‚от, сестра ЏантиЯ, дорогой ќндимион 22; вот котик мой,  что  ночи  и
дни моими молодыми годочками наслаждалсЯ, вот тот, кто любовь мою презирал и
не только клеветой менЯ пЯтнал, но замыслил прЯмое бегство. Ђ Я, значит, как
хитрым  “лиссом  брошеннаЯ,  вроде  Љалипсо  23,  буду   оплакивать   вечное
одиночество! - Ђ потом, протЯнув руку и  показываЯ  на  менЯ  своей  Џантии,
продолжала: - Ђ вот добрый советчик Ђристомен, зачинщик бегства, что ни  жив
ни мертв теперь на полу лежит, из-под кровати смотрит на все  это  и  думает
безнаказанным за оскорблениЯ, мне нанесенные,  остатьсЯ!  Ќо  Я  позабочусь,
чтобы он скоро - да нет! - сейчас и  даже  сию  минуту  понес  наказание  за
вчерашнюю болтовню и за сегоднЯшнее любопытство!
     13. Љак Я  это  услышал,  холодным  потом,  несчастный,  покрылсЯ,  все
внутренности затрЯслись, так что сама  кровать  от  беспокойных  толчков  на
спине моей, дрожа, затанцевала. Ђ добраЯ ЏантиЯ говорит:
     - Ћтчего бы нам, сестра, прежде всего не растерзать его, как  вакханкам
24, или, свЯзав по рукам и по ногам, не оскопить?
     Ќа это ЊероЯ (теперь Я отгадал ее имЯ, так как  описаниЯ  ‘ократа  и  в
самом деле к ней подходили) отвечает:
     - Ќет, его оставим в живых, чтобы было кому горстью земли покрыть  тело
этого несчастного.
     €, повернув направо ‘ократову голову, она в левую сторону  шеи  ему  до
рукоЯтки погрузила меч и излившуюсЯ кровь старательно принЯла в  поднесенный
к ране маленький мех, так, чтобы нигде  ни  одной  капли  не  упало.  ‘воими
глазами Я это видел. Љ тому же (длЯ того, думаю, чтобы ничего не опустить  в
обрЯде жертвоприношениЯ) добраЯ ЊероЯ,  запустив  правую  руку  глубоко,  до
самых  внутренностей,  в  рану  и  покопавшись  там,  вынула  сердце   моего
несчастного товарища. ѓорло его ударом меча было рассечено, и какой-то звук,
вернее, хрип неопределенный, из раны вырвалсЯ, и он  испустил  дух.  ‡атыкаЯ
эту разверстую рану в самом широком ее месте губкой, ЏантиЯ сказала:
     - Ќу, ты, губка, бойсЯ, в море рожденнаЯ, через реку переправлЯтьсЯ 25!
- Џосле этого, отодвинув  кровать  и  расставЯ  над  моим  лицом  ноги,  они
принЯлись мочитьсЯ, пока зловоннейшей жидкостью менЯ всего не залили.
     14. ‹ишь только они переступили порог, и вот уже двери встают в прежнее
положение как ни в чем не бывало, петли опЯть заходили, брусьЯ запоров снова
вошли в косЯки, задвижки вернулись на свои  места.  џ  же  как  был,  так  и
осталсЯ на полу простертый, бездыханный,  голый,  иззЯбший,  залитый  мочой,
словно  только  что  поЯвившийсЯ  из   материнского   чрева   или,   вернее,
полумертвый, переживший самого  себЯ,  как  последыш  или  по  крайней  мере
преступник, длЯ которого уже готов крест.
     - —то будет со мною, - произнес  Я,  -  когда  утром  обнаружитсЯ  этот
зарезанный? Љто найдет мои слова правдоподобными, хоть  Я  и  буду  говорить
правду? "‡вал бы, скажут,  на  помощь,  по  крайней  мере,  если  ты,  такой
здоровенный малый, не мог справитьсЯ  с  женщиной!  Ќа  твоих  глазах  режут
человека, а ты молчишь! Џочему же сам ты не погиб при таком  разбое?  Џочему
свирепаЯ жестокость пощадила свидетелЯ преступлениЯ и доносчика? Ќо хотЯ  ты
и избег смерти, теперь к товарищу присоединишьсЯ".
     Џодобные мысли снова и снова приходили мне в голову; а ночь близилась к
утру. Ќаилучшим мне показалось до свету выбратьсЯ тайком и пуститьсЯ в путь,
хотЯ бы ощупью. Ѓеру  свою  сумку  и,  вставив  в  скважину  ключ,  стараюсь
отодвинуть задвижку. Ќо эти добрые и верные  двери,  что  ночью  сами  собою
раскрывались, только после долгой возни с ключом насилу под конец  дали  мне
дорогу.
     15. џ закричал:
     - ќй, есть тут кто? Ћткройте мне калитку; до свету хочу выйти!
     Џривратник, позади калитки на земле спавший, говорит спросоньЯ:
     -  ђазве  ты  не  знаешь,  что  на  дорогах  неспокойно  -   разбойники
попадаютсЯ! Љак же ты так  ночью  в  путь  пускаешьсЯ?  …сли  у  тебЯ  такое
преступление на совести, что ты умереть  хочешь,  так  у  нас-то  головы  не
тыквы, чтобы из-за тебЯ умирать!
     - Ќедолго, - говорю, - до света. Љ тому же что могут отнЯть  разбойники
у такого нищего путника? ђазве ты, дурак,  не  знаешь,  что  голого  раздеть
десЯти силачами не удастсЯ?
     Ќа это он, засыпаЯ и повернувшись на другой бок,  еле  Языком  ворочаЯ,
отвечает:
     - Џочем Я знаю, может быть, ты зарезал своего товарища, с которым вчера
вечером пришел на ночлег, и думаешь спастись бегством?
     Џри этих словах (до сих пор помню) показалось мне, что землЯ до  самого
’артара разверзлась и голодный пес –ербер готов  растерзать  менЯ.  ’огда  Я
понЯл, что добраЯ ЊероЯ не из жалости менЯ пощадила  и  не  зарезала,  а  от
жестокости длЯ креста сохранила.
     16. € вот, вернувшись в комнату, стал  Я  раздумывать,  каким  способом
лишить себЯ жизни. Ќо так как судьба никакого другого смертоносного  орудиЯ,
кроме одной только моей кровати, не предоставила, то начал Я:
     - Љроватка моЯ, кроватка, дорогаЯ сердцу  моему,  ты  со  мной  столько
несчастий претерпела, ты по совести знаешь, что ночью свершилось, тебЯ  одну
могу на суде Я назвать свидетельницей моей невиновности. Њне, в  преисподнюю
стремЯщемусЯ, облегчи туда дорогу! - € с этими  словами  Я  отдираю  от  нее
веревку, котораЯ на ней была  натЯнута;  закинув  и  прикрепив  ее  за  край
стропила, который выступал под окном, на другом конце делаю  крепкую  петлю,
влезаю на кровать и, на погибель себе так высоко забравшись, петлю  надеваю,
всунув в нее голову. Ќо когда Я ногой оттолкнул опору,  чтобы  под  тЯжестью
тела петлЯ сама затЯнулась  у  горла  и  прекратила  мое  дыхание,  внезапно
веревка, и без того уже гнилаЯ и стараЯ,  обрываетсЯ,  и  Я  лечу  с  самого
верха, обрушиваюсь на ‘ократа, что около менЯ лежал, и, падаЯ, вместе с  ним
качусь на землю.
     17. Љак раз в эту минуту врываетсЯ привратник, крича во все горло:
     - ѓде же ты? ‘реди ночи приспичило  тебе  уходить,  а  теперь  храпишь,
закутавшись?
     ’ут ‘ократ,  разбуженный,  не  знаю  уж,  падением  ли  нашим  или  его
неистовым криком, первым вскочил и говорит:
     - Ќедаром все постоЯльцы терпеть  не  могут  трактирщиков!  ќтот  нахал
вламываетсЯ сюда, наверное, чтобы стащить что-нибудь и менЯ, усталого, будит
от глубокого сна своим ораньем.
     џ весело и бодро поднимаюсь, неожиданным счастьем переполненный.
     - ‚от, надежный привратник, мой товарищ, отец мой и брат. Ђ ты с пьЯных
глаз болтал ночью, будто Я его убил! - ‘ этими  словами  Я,  обнЯв  ‘ократа,
принЯлсЯ его целовать. Ќо отвратительнаЯ вонь от жидкости, которою  менЯ  те
ламии 26 залили, ударила ему в нос, и он с силой оттолкнул менЯ.
     - Џрочь, - говорит он, - несет, как из отхожего  места!  €  начал  менЯ
участливо  расспрашивать  о  причинах  этого  запаха.   Ђ   Я,   несчастный,
отделавшись  кое-как  наспех  придуманной  шуткой,  стараюсь  перевести  его
внимание на другой предмет и, обнЯв его, говорю:
     - Џойдем-ка! Џочему бы нам не воспользоватьсЯ  утренней  свежестью  длЯ
пути? - џ беру свою котомку, и, расплатившись с трактирщиком за  постой,  мы
пускаемсЯ в путь.
     18. Њы шли уже довольно долго  и  восходЯщее  солнце  все  освещало.  џ
внимательно и с любопытством рассматривал шею  своего  товарища,  то  место,
куда вонзили, как Я сам видел, меч. € подумал про себЯ: "Ѓезумец, до чего же
ты напилсЯ, если тебе привиделись такие странности! ‚от ‘ократ: жив,  цел  и
невредим. ѓде рана? ѓде губка? € где наконец  шрам,  такой  глубокий,  такой
свежий?" Џотом, обращаЯсь к нему, говорю:
     - Ќедаром опытные врачи тЯжелые и страшные сны приписывают обжорству  и
пьЯнству! ‚чера, к примеру, не считал Я кубков, вот и  была  у  менЯ  жуткаЯ
ночь с ужасными и жестокими сновидениЯми - до сих пор мне кажетсЯ,  будто  Я
весь залит и осквернен человеческой кровью!
     Ќа это он, улыбнувшись, заметил:
     - Ќе кровью, а мочой! Ђ впрочем, мне и самому  приснилось,  будто  менЯ
зарезали. € горло болело, и казалось, ‘амо  сердце  у  менЯ  вырывают:  даже
теперь  дух  замирает,  колени  трЯсутсЯ,  шаг  нетверд,   и   хочетсЯ   длЯ
подкреплениЯ съесть чего-нибудь.
     - ‚от тебе, - отвечаю, - и завтрак! - ‘ этими словами Я снимаю  с  плеч
свою сумку и поспешно протЯгиваю ему хлеб с сыром. -  ‘Ядем,  -  говорю,-  у
этого платана.
     19. Њы уселись, и Я тоже принимаюсь за еду вместе с ним.  ‘мотрю  Я  на
него, как он с жадностью ест, и замечаю, что все черты его заострЯютсЯ, лицо
смертельно бледнеет и силы  покидают  его.  †ивые  краски  в  его  лице  так
изменились, что мне показалось, будто снова приближаютсЯ к нам ночные фурии,
и от страха кусочек хлеба, который Я откусил, как ни мал он был,  застрЯл  у
менЯ в горле и не мог ни вверх поднЯтьсЯ, ни вниз опуститьсЯ. ‚идЯ, как мало
на дороге прохожих, Я все больше и больше приходил в ужас. Љто  же  поверит,
что убийство одного из двух путников произошло без  участиЯ  другого?  Њежду
тем ‘ократ, наевшись до отвала, стал томитьсЯ нестерпимой  жаждой.  ‚едь  он
сожрал добрую половину превосходного сыра. Ќевдалеке  от  платана  протекала
медленнаЯ речка, вроде тихого пруда, цветом и блеском похожаЯ на серебро или
стекло.
     - ‚от, - говорю, - утоли жажду молочной влагой этого источника.
     Ћн поднимаетсЯ, быстро находит удобное местечко, на  берегу  становитсЯ
на колени и, наклонившись, жадно тЯнетсЯ к воде. Ќо едва только  краЯми  губ
коснулсЯ он поверхности воды, как рана на шее его широко открываетсЯ,  губка
внезапно из нее выпадает, и вместе с нею несколько капель крови. Ѓездыханное
тело полетело бы в воду, если бы Я его, удержав за ногу, не вытЯнул с трудом
на высокий берег, где, наскоро оплакав нечастного спутника, песчаной  землею
около  реки  навеки  его  и  засыпал.  ‘ам  же  в  ужасе,  трепеща  за  свою
безопасность, разными окольными и  пустынными  путЯми  Я  убегаю  и,  словно
действительно у менЯ на совести убийство человека, отказываюсь от  родины  и
родимого дома, принЯв добровольное изгнание. ’еперь, снова женившись, Я живу
в ќтолии 27.
     20. ‚от что рассказал Ђристомен.
     Ќо спутник его, который  с  самого  начала  с  упорной  недоверчивостью
относилсЯ к рассказу и не хотел его слушать, промолвил:
     - Ќет ничего баснословнее этих басен, нелепее этого  враньЯ!  -  Џотом,
обратившись ко мне: - € ты, по внешности  и  манерам  образованный  человек,
веришь таким баснЯм?
     - џ по крайней мере, - отвечаю, -  ничего  не  считаю  невозможным,  и,
по-моему, все, что решено судьбою, со смертными и  совершаетсЯ.  €  со  мною
ведь, и с тобою, и со всЯким часто случаютсЯ странные  и  почти  невероЯтные
вещи, которым никто не поверит, если рассказать  их  не  испытавшему.  Ќо  Я
этому  человеку  и  верю,  клЯнусь  ѓеркулесом,  и  большой   благодарностью
благодарен за то, что он доставил  нам  удовольствие,  позабавив  интересной
историей; Я без труда и скуки скоротал тЯжелую и  длинную  дорогу.  ЉажетсЯ,
даже лошадь моЯ радуетсЯ такому благодеЯнию: ведь до самых городских ворот Я
доехал, не утруждаЯ ее, скорее на своих ушах, чем на ее спине.
     21. ’ут пришел конец нашему пути и вместе с тем разговорам, потому  что
оба моих спутника свернули налево, к ближайшей усадебке, а Я, войдЯ в город,
подошел  к  первой  попавшейсЯ  мне  на  глаза  гостинице  и  тут  же  начал
расспрашивать старуху хозЯйку.
     - Ќе ѓипата ли, - говорю, - этот город?
     Џодтвердила.
     - Ќе знаешь ли Њилона, одного из первых здесь людей?
     ђассмеЯлась.
     - € вправду, - говорит, - первейшим гражданином считаетсЯ здесь  Њилон:
ведь дом его первый из всех по ту сторону городских стен стоит.
     - утки в сторону, добраЯ тетушка, скажи, прошу тебЯ, что он за человек
и где обитает?
     - ‚идишь, - говорит, - крайние окна, что на город смотрЯт, а  с  другой
стороны, рЯдом, ворота в переулок выходЯт? ’ут этот Њилон и  обитает,  набит
деньгами, страшный богатей, но скуп донельзЯ и  всем  известен  как  человек
преподлый и прегрЯзный; больше всего ростовщичеством занимаетсЯ,  под  залог
золота и серебра проценты большие дерет; одной наживе преданный, заперсЯ  он
в своем домишке и живет там  с  женой,  разделЯющей  с  ним  его  несчастную
страсть. ’олько одну служаночку держит и ходит всегда что нищий.
     Ќа это Я, рассмеЯвшись, подумал: вот так славную  и  предусмотрительную
мой „емеЯ дал мне  в  дорогу  рекомендацию.  Љ  такому  человеку  послал,  в
гостеприимном доме которого нечего боЯтьсЯ ни чада, ни кухонной вони.
     22. „ом был рЯдом, приближаюсь ко входу и с криком  начинаю  стучать  в
накрепко закрытую дверь. Ќаконец ЯвлЯетсЯ какаЯ-то девушка.
     - ќй, ты, - говорит, - что в двери барабанишь? Џод какой  залог  взаймы
брать хочешь? Ћдин ты, что ли, не знаешь, что, кроме золота и серебра, у нас
ничего не принимают?
     - ‚займы? Ќу, нет, пожелай мне,  -  говорю,  -  чего-нибудь  получше  и
скорее скажи, застану ли дома твоего хозЯина?
     - Љонечно, - отвечает, - а зачем он тебе нужен?
     - Џисьмо Я принес ему от „емеи из Љоринфа.
     - ‘ейчас доложу, - отвечает, - подожди менЯ здесь. -  ‘  этими  словами
заперла она снова двери и ушла внутрь. —ерез несколько  минут  вернулась  и,
открыв двери, говорит: - ЏросЯт.
     ‚хожу, вижу, что хозЯин лежит на  диванчике  и  собираетсЯ  обедать.  ‚
ногах сидит жена 28 и, указав на пустой стол:
     - ‚от, - говорит, - милости просим.
     - Џрекрасно, - отвечаю  Я  и  тут  же  передаю  хозЯину  письмо  „емеи.
Џробежав его, он говорит:
     - ‘пасибо моему „емее, какого гостЯ он мне прислал!
     23. ‘ этими словами он велит жене уступить мне свое место. Љогда  же  Я
отказываюсь из скромности, он, схватив менЯ за полу:
     - ‘адись, - говорит, - здесь; других стульев у менЯ нет,  боЯзнь  воров
не позволЯет нам приобретать утварь в достаточном количестве.
     џ исполнил его желание. ’ут он:
     - Џо изЯщной манере держатьсЯ и по  этой  почти  девической  скромности
заключил бы Я, что ты благородного корнЯ отпрыск, и,  наверное,  не  ошибсЯ.
€так, прошу, не презирай скудость нашей лачужки. ‚от эта комната рЯдом будет
длЯ тебЯ вполне приличным помещением. ‘делай милость  -  остановись  у  нас.
—есть, которую ты окажешь моему дому, возвеличит его, и  тебе  будет  случай
последовать  славному  примеру:  у  довольствуЯсь  скромным  очагом,  ты   в
добродетели будешь  подражать  ’езею  (прославленному  тезке  твоего  отца),
который не пренебрег простым гостеприимством старой ѓекалы 29. - €, позвавши
служаночку, говорит: - ”отида, прими вещи гостЯ и  сложи  их  бережно  в  ту
комнату. Џотом принеси из кладовой масла длЯ натираниЯ, полотенце  утеретьсЯ
и все прочее и своди моего гостЯ в ближайшие бани - устал  он  после  такого
дальнего и трудного пути.
     24. ‘лушаЯ эти распорЯжениЯ, Я подумал о характере и скупости Њилона и,
желаЯ теснее с ним сблизитьсЯ, говорю:
     - “ менЯ все есть, что нужно в пути. € бани Я легко  сам  найду.  ‚сего
важнее, чтобы  лошадь  моЯ,  что  так  старалась  всю  дорогу,  не  осталась
голодной. ‚от, ”отида, возьми эти деньжонки и купи овса и сена.
     Џосле этого, когда  вещи  уже  были  сложены  в  моей  комнате,  сам  Я
отправлЯюсь в бани, но прежде надо о еде позаботитьсЯ, и Я иду на  рынок  за
продуктами. ‚ижу, выставлена  масса  прекрасной  рыбы.  ‘тал  торговатьсЯ  -
вместо ста нуммов уступили за двадцать денариев 30. џ уже собиралсЯ уходить,
как встречаю своего товарища ЏифиЯ, с которым  вместе  училсЯ  в  аттических
Ђфинах. ‘начала он довольно долго не узнает менЯ, потом  бросаетсЯ  ко  мне,
обнимает и осыпает поцелуЯми.
     - ‹уций мой! - говорит. - Љак долго мы не  видались,  право,  с  самого
того времени, как расстались с Љлитием, учителем  нашим.  —то  занесло  тебЯ
сюда?
     - ‡автра узнаешь, - говорю, - но что это? ’ебЯ можно поздравить? ‚от  и
ликторы и розги - ну, словом, весь чиновный прибор! 31
     - Џродовольствием занимаемсЯ, - отвечает, - исполнЯем обЯзанности эдила
32. …сли хочешь закупить что, могу быть полезен.
     џ отказалсЯ, так как уже достаточно запассЯ рыбой на ужин. ’ем не менее
Џифий, заметив корзинку, стал перетрЯхивать рыбу,  чтобы  лучше  рассмотреть
ее, и спрашивает:
     - Ђ это дрЯнцо почем брал?
     - Ќасилу, - говорю, - уломал рыбака уступить мне за двадцать денариев.
     25. “слышав это, он тотчас схватил менЯ за правую руку и снова ведет на
рынок.
     - Ђ у кого, - спрашивает, - купил ты эти отбросы?
     џ указываю на старикашку, что в углу сидел.
     ’ут же он на того набросилсЯ и стал  грубейшим  образом  распекать  его
по-эдильски:
     - ’ак-то обращаетесь вы  с  нашими  друзьЯми,  да  и  вообще  со  всеми
приезжими! Џродаете паршивых рыб по такой цене! „о  того  этот  город,  цвет
”ессалийской области, доведете, что опустеет он, как скала! Ќо даром вам это
не пройдет! “знаешь ты, как под моим началом расправлЯютсЯ с мошенниками!  -
€, высыпав из корзинки рыбу на землю, велел он своему помощнику стать на нее
и всю растоптать ногами.  “довольствовавшись  такою  строгостью,  мои  Џифий
разрешает мне уйти и говорит: -  Њне  кажетсЯ,  мой  ‹уций,  длЯ  старикашки
достаточное наказание такой позор!
     €зумленный и прЯмо-таки ошеломленный этим происшествием, направлЯюсь  Я
к банЯм, лишившись благодарЯ остроумной выдумке моего энергичного товарища и
денег, и ужина. ‚ымывшись, возвращаюсь Я в дом Њилона и прЯмо прохожу в свою
комнату.
     26. ’ут ”отида, служанка, говорит:
     -  ‡овет  тебЯ  хозЯин.  ‡наЯ  уже  Њилонову  умеренность,  Я   вежливо
извинЯюсь, что, мол, дорожнаЯ  усталость  скорее  сна,  чем  пищи,  требует.
Џолучив такой ответ, он сам ЯвлЯетсЯ и, обнЯв менЯ, тихонько увлекает. џ  то
отговариваюсь, то скромно упираюсь.
     - Ѓез тебЯ, - говорит, - не выйду. - € клЯтвой подтвердил эти слова.  џ
нехотЯ повинуюсь его упрЯмству, и он снова ведет менЯ к своему диванчику  и,
усадив, начинает: - Ќу, как поживает наш „емеЯ?  —то  жена  его,  что  дети,
домочадцы?
     ђассказываю по отдельности о всех. ђасспрашивает подробно о целЯх моего
путешествиЯ. ‚се  обстоЯтельно  ему  сообщаю.  ’щательнейшим  образом  тогда
разузнает он о моем родном городе, о самых  знатных  его  гражданах,  а  под
конец даже о нашем правителе 33, пока не  заметил,  что,  сильно  измученный
трудной дорогой, Я утомилсЯ  долгим  разговором  и  засыпаю  посреди  фразы,
бормоча что-то невнЯтное, и не отпустил менЯ в спальню. ’ак избавилсЯ  Я  от
мерзкого старика с его болтливым и голодным угощением, отЯгченный  сном,  не
пищею,  поужинав  одними  баснЯми.  €,  вернувшись  в  комнату,  Я  предалсЯ
желанному покою.

        ЉЌ€ѓЂ ‚’ЋђЂџ

     1. Љак только ночь рассеЯлась и солнце новый день привело, рассталсЯ  Я
одновременно со сном и с постелью.  €  вообще-то  Я  человек  беспокойный  и
неумеренно жадный до всего редкостного и чудесного. Ђ теперь при мысли,  что
Я нахожусь в сердце ”ессалии, единогласно прославленной  во  всем  мире  как
родина магического искусства 1, держа в памЯти,  что  историЯ,  рассказаннаЯ
добрым спутником Ђристоменом, начинаетсЯ с упоминаниЯ об этом  городе,  Я  с
любопытством  оглЯдывал  все  вокруг,  возбужденный  желанием,  смешанным  с
нетерпением. ‚ид любой вещи в городе вызывал у менЯ подозрениЯ, и не было ни
одной, которую Я считал бы за то, что она есть. ‚се мне казалось  обращенным
в другой вид губительными нашептываниЯми. ’ак что  и  камни,  по  которым  Я
ступал, представлЯлись мне окаменевшими людьми; и птицы, которым  внимал,  -
тоже людьми, но оперенными; деревьЯ вокруг городских  стен  -  подобными  же
людьми,  но  покрытыми  листьЯми;  и  ключеваЯ  вода  текла,  казалось,   из
человеческих тел. џ уже ждал, что статуи  и  картины  начнут  ходить,  стены
говорить, быки и прочий скот прорицать и с самого неба, со светила дневного,
внезапно раздастсЯ предсказание.
     2. ’ак все обозреваю Я, пораженный, и только что чувств не  лишаюсь  от
мучительного  любопытства,   но   не   вижу   никакого   признака   близкого
осуществлениЯ моих ожиданий. Ѓрожу Я, как праздный бездельник,  от  двери  к
двери и незаметно длЯ себЯ прихожу  на  рынок.  ’ут,  ускорив  шаг,  догонЯю
какую-то женщину, окруженную многочисленными слугами. ‡олото,  которым  были
оправлены ее драгоценности и заткана одежда, без сомнениЯ, выдавало  знатную
матрону. Ѓок о бок с ней  шел  старик,  обремененный  годами,  который,  как
только увидел менЯ, воскликнул:
     - ЉлЯнусь ѓеркулесом, это ‹уций! - поцеловал  менЯ  и  тотчас  зашептал
что-то, не знаю что, на ухо матроне. - —то же, - говорит он мне, - ты сам не
подойдешь и не поздороваешьсЯ со своей родственницей?
     - џ не смею, - говорю, - здороватьсЯ с женщинами, которых не знаю. -  €
тотчас, покраснев, опустил голову и отступил. Ќо та, остановив на  мне  свой
взор, начала:
     - ‚от она, благороднаЯ скромность добродетельной ‘альвии,  его  матери,
да и во всем его облике поразительное, точнейшее с нею сходство: соразмерный
рост, стройность без худобы, румЯнец не слишком Яркий, светлые,  от  природы
вьющиесЯ волосы, глаза голубые, но зоркие и блестЯщие - ну прЯмо как у орла,
лицо, откуда ни посмотри, - цветник юности, чарующаЯ и свободнаЯ поступь!
     3. - џ, мой ‹уций, - продолжала она, - тебЯ воспитала вот этими  самыми
руками. „а как же иначе? џ не только родственница, Я - молочнаЯ сестра твоей
матери. Ћбе мы из рода Џлутарха, одна у нас была  кормилица,  и  выросли  мы
вместе, как две сестры; разница между нами только  в  положении:  она  вышла
замуж за очень знатного человека, Я - за скромного.  џ  -  та  Ѓиррена,  имЯ
которой, частенько повторЯемое твоими воспитателЯми, наверное, ты  запомнил.
Џрими же доверчиво мое гостеприимство или, вернее, считай мой дом своим.
     џ, перестав краснеть во времЯ этой речи, отвечаю:
     - Ќе  годитсЯ,  тетушка,  отказыватьсЯ  от  гостеприимства  Њилона  без
всЯкого повода. Ќо Я буду посещать тебЯ так  часто,  как  позволЯт  дела.  ‚
другой раз,  сколько  бы  сюда  ни  приезжал,  кроме  тебЯ,  ни  у  кого  не
остановлюсь.- ЋбмениваЯсь такими речами, через несколько шагов мы  оказались
у дома Ѓиррены.
     4.  ‚  прекраснейшем  атриуме  -  в  каждом  из  четырех  его  углов  -
поднималось по колонне, украшенной изображением богини с пальмовой ветвью. 2
ђаспустив крыльЯ, богини оставались неподвижны; чудилось, что, едва  касаЯсь
нежной стопой шаткой опоры - катЯщегосЯ шара,- они лишь на мгновение застыли
на нем и готовы  уже  вновь  поднЯтьсЯ  в  воздух.  ‘амую  середину  комнаты
занимала „иана из паросского камнЯ  превосходной  работы,  с  развевающимисЯ
одеждами, в стремительном движении навстречу входЯщим, внушаЯ почтение своим
божественным величием. ‘ обеих сторон сопровождают ее собаки, тоже из камнЯ.
ѓлаза  грозЯт,  уши  насторожены,  раздуты  ноздри,  зубы   оскалены.   …сли
где-нибудь поблизости  раздастсЯ  лай,  подумаешь,  он  из  каменных  глоток
исходит. Њастерство превосходного скульптора выразилось больше всего в  том,
что передние лапы у собаки взметнулись в воздух  вместе  с  высоко  поднЯтой
грудью и как будто бегут, меж тем как задние опираютсЯ на землю.  ‡а  спиной
богини высилась скала в  виде  грота,  украшеннаЯ  мхом,  травой,  листьЯми,
ветками, тут - виноградом, там  -  растущим  по  камнЯм  кустарником.  ’ень,
которую бросает статуЯ внутрь грота, рассеиваетсЯ от блеска мрамора. Џо краю
скалы  Яблоки  и  виноград  висели,  превосходно  сделанные,   в   правдивом
изображении которых искусство соперничало с природой.  Џодумаешь,  их  можно
будет сорвать длЯ пищи, когда зрелым цветом ожелтит их осень  в  пору  сбора
винограда. …сли наклонишьсЯ к ручейку, который, выбегаЯ из-под  ног  богини,
журчал  звонкой  струей,  поверишь,  что   этим   гроздьЯм,   кроме   прочей
правдоподобности, придана и  трепещущаЯ  живость  движениЯ,  как  будто  они
свисают с настоЯщей лозы.  ‘реди  ветвей  -  Ђктеон,  высеченный  из  камнЯ:
наполовину уже превращенный в  оленЯ,  смотрит  он  внимательно  на  богиню,
подстерегаЯ, когда „иана начнет купатьсЯ,  3  и  его  отражение  видно  и  в
мраморе грота, и в бассейне.
     5. Џока Я не отрываЯсь глЯжу  на  это,  получаЯ  огромное  наслаждение,
Ѓиррена говорит:
     - ‚се, что видишь, - твое. - ‘ этими словами она всех  высылает,  желаЯ
поговорить со мной наедине. Љогда все ушли, она начинает:  -  ќта  богинЯ  -
порука, ‹уций дражайший, как Я тревожусь и боюсь за тебЯ и как хочу,  словно
родного сына, избавить тебЯ  от  опасности.  Ѓерегись,  ой,  берегись  злого
искусства и преступных чар этой Џамфилы,  жены  Њилона,  который,  говоришь,
твой хозЯин. Џервой  ведьмой  она  считаетсЯ  и  мастерицей  заклинать  души
умерших. Ќашепчет на палочку, на камешек, на какой другой пустЯк  -  и  весь
звездный свод в ’артар низринет и мир погрузит в древний  хаос.  Љак  только
увидит  юношу  красивой  наружности,  тотчас  пленЯетсЯ  его   прелестью   и
приковываетсЯ к нему душой и взором. Ћбольщает его, овладевает его  сердцем,
навеки свЯзывает  узами  ненасытной  любви.  …сли  же  кто  воспротивитсЯ  и
пренебрежет ею, тотчас обращает в камень, в скотину, в любого зверЯ  или  же
совсем уничтожает. ‚от почему Я трепещу от страха за  тебЯ  и  советую  тебе
остерегатьсЯ. Ћна непрестанно томитсЯ похотью, а ты по возрасту и красоте ей
подходишь. - ’ак Ѓиррена со мной взволнованно беседовала.
     6. Ђ Я, и так полный любопытства, лишь только  услышал  давно  желанные
слова  "магическое  искусство",  как,  вместо  того  чтобы  избегать  козней
Џамфилы, всею душой стал стремитьсЯ за любую цену отдать себЯ ей под начало,
готовый стремглав броситьсЯ в бездну. ‚не себЯ от нетерпениЯ, Я вырываюсь из
рук Ѓиррены, как из оков, и, наскоро сказав: "Џрости" - лечу с  быстротой  к
Њилонову дому. “скорЯЯ шаги, как безумный: "„ействуй, ‹уций,  -  говорю  сам
себе, - не  зевай  и  держись!  ‚от  тебе  желанный  случай,  теперь  можешь
насытитьсЯ давно ожидаемыми  чудесными  сказками!  Ћтбрось  детские  страхи,
смело и горЯчо берись за дело, но от  объЯтий  твоей  хозЯйки  воздержись  и
считай свЯщенным ложе честного  Њилона!  Ћднако  надо  усиленно  постаратьсЯ
насчет служанки ”отиды. Ћна ведь и лицом привлекательна, и нравом  резва,  и
на Язык очень остра. ‚чера вечером, когда ты падал  от  сна,  как  заботливо
проводила она тебЯ в спальню, уложила  ласково  на  постель,  хорошо  и  так
любовно укрыла, поцеловала тебЯ в лоб и, всем видом своим показав,  с  какой
неохотой уходит, наконец удалилась, столько раз оборачиваЯсь и  оглЯдываЯсь!
—то ж, в добрый час, будь что будет, попытаю счастьЯ с ”отидой!"
     7. ’ак рассуждаЯ, достиг Я дверей Њилона, голосуЯ,  как  говоритсЯ,  за
свое предложение. 4 Ќо не застаю ни Њилона, ни его жены, только дорогую  мою
”отиду.  Ћна  готовила  хозЯевам  колбасу,  набиваЯ  ее  мелко   накрошенной
начинкой, и мЯсо мелкими кусочками...*[* ’екст в рукописЯх  испорчен.]  „аже
издали носом слышу Я вкуснейший  запах  этого  кушаньЯ.  ‘ама  она,  опрЯтно
одетаЯ в полотнЯную тунику, высоко, под самые  груди  Ярким  красным  поЯсом